Из сокровищницы бурятских мыслителей: Учебное пособие

Министерство образования РФ Бурятский государственный университет

Нанзатова Э.П., Дамбаева Ж.Д.-Ж.

Из сокровищницы бурятских мыслителей Учебное пособие

Улан-Удэ, 2003

ПРЕДИСЛОВИЕ По счастью, знакомясь с народами, вы видите, как нередко еще осталась трогательная чуткость, которая живет, как наследие многих веков. Н. К. Рерих

Бурятский народ имеет огромное культурное наследие, представленное целым

пластом

научных

и

литературных

трудов

его

выдающихся

представителей. Еще в XIX веке были известны имена крупных ученых-монголоведов, таких как Доржи Банзаров, Галсан Гомбоев, Ринчен Номтоев. В начале XX века выдвинулись в один ряд с крупными российскими ориенталистами Гомбожап Цыбиков, Базар Барадин, Матвей Хангалов, Цыбен Жамцарано, Агван Доржиев. В этом далеко не полном списке, как видим, встречаются имена ученых с мировым именем – Доржи Банзарова, Цыбена Жамцарано, Гомбожапа Цыбикова, религиозного деятеля, проводившего царскую политику на Востоке Агвана Доржиева; царского лекаря Петра Бадмаева; составителя учебников, словарей, дидактической литературы для бурят, ученого,

писателя

монгольского

Ринчена

языков

и

Номтоева,

основ

преподавателя

буддийской

философии,

тибетского

и

писателя

и

переводчика Галсана Гомбоева. Это были поистине образованные люди, и у каждого из них своя судьба, свой тернистый путь в науку. К сожалению, в советское время было отвергнуто все, что связано с религией, буддийским миром, не признавались труды исследователей с восточным (буддийским) образованием. Почти семьдесят лет не упоминались имена Ринчена Номтоева, Петра Бадмаева, Галсан-Жимбэ Дылгырова и многих других. Их труды были преданы забвению. Они были крупнейшими учеными в области буддийской философии богословия, астрономии, истории монголоязычных народов. До настоящего времени остается вне поля зрения исследователей творчество ряда бурятских ученых, писателей XVIII – начала XX вв., не введены в научный оборот произведения художественной

литературы, созданные под влиянием традиционных культур народов Центральной Азии. Сегодня приобретают особое значение вопросы духовной культурно-нравственной жизни студенческой молодежи. Считая,

что

труды

выдающихся

ученых-востоковедов:

Доржи

Банзарова, Галсана Гомбоева и других – остаются малоизвестными и малодоступными, мы в своих поисках не случайно обратились к духовному наследию бурятского народа с тем, чтобы подрастающее поколение сохранило, преумножило и развило культурное достояние предков как огромный потенциал духовной культуры. Именно этот пласт культурной системы обеспечивает передачу духовных ценностей от поколения к поколению, сохраняет язык нации, выполняет функцию национального самосознания и культурной самоидентификации поколения, формирует жизненные ценности и идеалы. Данная

работа

не

является

историческим

исследованием,

она

представляет попытку обобщения опыта преподавания курса истории культуры Бурятии с использованием литературного материала. В ней вкратце представлены труды и научная деятельность немногих монголоведов конца XIX – начала XX веков, исследователей истории и культуры, жизни и быта монгольских народов, обогатившие не только бурятскую, но и мировую литературу. Дальнейшая работа в этом направлении предполагает полнее осветить деятельность и труды представителей науки и просвещения конца XIX – начала XX веков.

ДОРЖИ БАНЗАРОВ 1822 г. – родился в улусе Ичетуй в семье отставного пятидесятника Ашебагатского казачьего полка Банзара Боргонова. 1833 г. – окончил Николаево-атаманское училище. 1833

г.

–

сентябрь

1835

г.

–

учеба

в

Троицкосавской русско-монгольской войсковой школе. 1835 г. – был отправлен в Казань в числе четырех бурятских мальчиков и ламы-воспитателя Г. Никитуева для продолжения учебы в гимназии. 1836 г., 16 января – прибытие бурятских детей в Казань. 1836 г., 25 января – принят в первый класс 1 Казанской гимназии. 1842 г., июнь – окончание им 1 Казанской гимназии с золотой медалью – с правом поступить в университет. 1842 г., сентябрь – поступил в Казанский университет на философский факультет, имевший восточный разряд. 1846 г., 5 июня – успешно закончил Казанский университет. Защита диссертации на степень кандидата татаро-монгольской словесности. 1846 г. – опубликован основной труд «Черная вера, или шаманство монголов» в «Ученых записках Казанского университета» (1846, кн. 3, с. 52120). 1847 г., 19 ноября – вызов в Петербург. 1848 г., 18 января – прибытие в Петербург. 1848 г., апрель-июнь – научная деятельность в Этнографическом и Азиатском музеях Петербургской АН. Избран членом- корреспондентом Русского археологического общества. Выдан диплом члена-корреспондента данного общества. 1848-1850 гг. – научная деятельность в Казани. Учеба в канцелярии Казанской губернии для приобретения навыков работы с деловыми бумагами.

1849 г., 7 октября – вышел указ Сената о поступлении на службу по главному управлению Восточной Сибири. 1849 г., 28 октября – бывший ректор Казанского университета, помощник

попечителя

Казанского

учебного

округа,

действительный

статский советник г-н Н. И. Лобачевский утвердил Д. Банзарова в ученой степени кандидата татаро-монгольской словесности на основе Указа Сената о дозволении его на службу и протоколов Совета университета от 5 июня 1846 г. и предложил Совету университета составить диплом на означенную степень. 1850 г., 12 апреля – выезд из Казани в Сибирь. 1850 г., 15 июня – прибытие в Иркутск. 1850 – 1851 г г. – выполнение следствий по делу жалобы в Забайкалье. Жизнь и напряженная работа по следственным делам в Верхнеудинске, временная служба у градоначальника в Кяхте, пребывание в Чите и краткосрочная поездка на родину повидаться с матерью и родными. 1851 г. – избран членом-корреспондентом Сибирского отдела Русского географического общества. Выполнял поручения ВСОРГО. 1853-1854г г. – знакомство и встречи Д. Банзарова с декабристом Н. А. Бестужевым в Иркутске и Селенгинске. 1851-1855г г. – жизнь и служба в Главном управлении Восточной Сибири при генерал-губернаторе Н. Муравьеве. 1855 г., конец февраля – скоропостижно скончался в Иркутске. Русско-монгольская войсковая школа 23 сентября 1833 г. (по ст. ст.) в приграничном городе Троицкосавске, что на юге Забайкалья, в четырех верстах от знаменитой на всю Россию торговой слободы – Кяхты, состоялось официальное открытие русскомонгольской войсковой школы. Для нее на главной улице, именуемой Большой, выстроили два одноэтажных деревянных здания: учебный корпус с

классами и пансионат для проживания ее воспитанников. Она стала третьим после уездного и приходского училищ (основана в 1811 г.) учебным заведением в городе с населением чуть больше четырех тысяч человек, но занимала особое место в школьной системе России и подчинялась не министерству просвещения, а министерству внутренних дел. Это была специальная трехлетняя школа, открытая для подготовки детей бурятских казаков к службе писарями, переводчиками и урядниками в Троицкосавском пограничном

правлении

и

в

четырех

бурятских

казачьих

полках,

сформированных еще в ХVIII в. для охраны совместно с русскими казаками государственной границы в Забайкалье. Принимали туда преимущественно детей казачьих старшин (десятников, пятидесятников, сотников) в возрасте от 10 до 12 лет. В течение всего учебного года, длившегося с сентября по май, дети жили в пансионате, и их содержание полностью ложилось на самих казаков. По своей учебной программе войсковая школа стояла близко к уездному училищу, но с рядом существенных отличий. Помимо общих для них учебных предметов (чтение и чистописание на русском языке, русская грамматика, арифметика, отечественная география, история и рисование) детей учили читать и писать по-монгольски, христианское вероучение на уроках богословия заменили основами ламаизма, вводились занятия по воинским упражнениям. Известны

первые

учителя

русско-монгольской

школы:

Н.

А.

Уфтюшанинов, почетный смотритель; В. П. Паршин, учитель второго класса, русского языка, географии и истории; также инспектор школы А. М. Крюков, учитель рисования; Иринчен-Нима Ванчиков, учитель монгольского языка; Галсан Никитуев, учитель богословия, и Николай Бадмаев, зауряд-есаул, учитель по воинским упражнениям.

Казанская гимназия

Гимназия, в которой предстояло учиться Банзарову и трем его товарищам, считалась старейшей в стране – она открылась еще в 1758 году в составе Московского университета. В ее стенах воспитывались видные представители русской науки и культуры. В Казанской гимназии учились поэт Державин и писатель Аксаков, профессора университета Лобачевский, Симонов, Бутлеров, художник Шишкин, ориенталисты Фойгт, Попов и др. В 1835 году, накануне приезда бурятских мальчиков в Казань, гимназия была преобразована по школьному Уставу 1828 года и разделилась на две части: в первой гимназии обучались казенно-коштные (на содержании казны), другая гимназия предназначалась для детей, обучающихся на свои средства (своекоштные). Особенное преимущество первой гимназии перед прочими учебными заведениями Казанского округа состояло в постановке преподавания восточных языков. 2 января 1836 года (за две недели до приезда бурят в Казань) гимназия получила специальный указ о преподавании в ней восточных языков. Изучение восточных языков, согласно указу, имело цель: готовить чиновников, основательно знающих языки для Министерства просвещения, внутренних дел, иностранных дел и для восточной миссии.

Казанский университет

К началу 40-х годов ХIХ века, времени окончания Банзаровым гимназии, Казанский университет стал одним из крупнейших центров в мире. Здесь работали такие выдающиеся научные умы, как математики Н. И. Лобачевский и С. К. Котельников, естествоиспытатель И. М. Симонов, химики Н. Н. Зинин и А. М. Бутлеров, физиолог Е. Ф. Аристов, славист В. И. Григорович. В 30-е годы зарождается казанская школа монголоведения во главе с О. М. Ковалевским, основателем первой в Европе кафедры монгольского языка при университете. В 1837 году создается в университете первая в Росcии кафедра

китайского

языка

под

руководством

Д.Савилова.

Научная

библиотека Казанского университета по праву считалась хранительницей богатейшей

восточной

литературы,

собранной

усилиями

нескольких

поколении ориенталистов. Интерес к Востоку был не случайным. Он диктовался географическим положением самой России, окруженной Китаем, Монголией, Кореей, Средней Азией. Задача глубокого изучения сопредельных с Россией стран Востока являлась насущной для русской дипломатии и ученых. В

30-40

гг.

XIX

в.

Казанский

университет

жил

сложной,

противоречивой, напряженной жизнью. Это было время свирепого разгула николаевской реакции после подавления декабрьского движения. Царское правительство предприняло ряд мер против «дерзновенных мечтаний». В

этот

период

беспощадного

правительственного

террора

жестоко

преследовались даже самые робкие проявления свободной мысли. Эти годы были самыми тяжелыми для развития науки и просвещения. С августа 1837 года Казанский университет стал работать по новому уставу. Было установлено строжайшее наблюдение за студентами. Особое внимание обращалось на то, чтобы в университет не проникли люди недворянского сословия. Передовая профессура Казанского университета, несмотря на действие реакционного

университетского

устава

1835

года,

предпринимала

героические усилия, чтобы сделать университет действительно высшей школой и готовить достойных научных деятелей. Возглавлял эту передовую, прогрессивную профессуру великий математик, философ-материалист, педагог, патриот Н. И. Лобачевский. Будучи ректором, Н. И. Лобачевский сумел превратить университет в крупный научный центр мирового значения. Несомненно, Д. Банзаров формировался под влиянием передовой демократической русской культуры и науки, разделял просветительские идеи своего времени. Он глубоко воспринимал научные и общественные воззрения своих выдающихся учителей Ковалевского и Петрова, их увлеченность историей и культурой Востока, их идеи о достойном вкладе народов Центральной Азии в мировую цивилизацию.

Черная вера, или шаманство у монголов Название и происхождение черной веры Древняя народная религия монголов и соседних с нами народов известна в Европе под именем шаманства, у своих же последователей она не имеет особого названия. Монголы, уже по принятии буддизма, назвали ее черною верою (хара шаджин), т.е. грубою, непросвещенною, как бы в противоположность буддизму, который называется желтою верою (шира шаджин). По словам о. Иакинфа1, китайцы именуют шаманство тяогиень – пляскою пред духами. Эти названия не дают еще никакого понятия о сущности шаманства. В чем же оно состоит? Откуда получило свое начало? Одни об этом толкуют свысока и издалека, а другие вовсе не задавали себе таких вопросов. Некоторые полагали, что шаманство одного начала с брахманизмом2 и буддизмом; другие находят в нем что-то общее с учением китайского философа Лаодзы3. Вообще думают, что оно состоит только в служении злым духам, и в привидениях, и в шарлатанстве шаманов, и в боготворении умерших шаманов. Наконец, многие почитают шаманство боготворением природы, или сближают его с зороастровою религией4. Нет нужды отыскивать так далеко начало шаманства и стараться выводить его из религиозных

систем, вовсе

ему

чуждых. Ближайшее знакомство

с

предметами показывает, что так называемая шаманская религия, по крайней мере у монголов, не могла произойти от буддизма или другой какой-нибудь веры, что она сама собою могла возникнуть в народе, и состоит не в одних суевериях и обрядах, основанных только на шарлатанстве шаманов. Черная вера монголов произошла из того же источника, из которого образовались многие древние религиозные системы; внешний мир – природа, внутренний

мир – дух человека, и явления того и другого – вот что было источником черной веры. Если такая инстинктивная восприимчивость склоняет человека к боготворению природы, то подобное же неясное предчувствие поселяет в нем понятие о бессмертии души, о содействии или противодействии каких-то невидимых существ в делах его. Под влиянием этой идеи фантазия народа изобретает второстепенных богов и производит почитание душ усопших. И как черная вера не представляет ничего разительного с брахманизмом или буддизмом, а еще менее с прочими религиями востока, то заключаем, что она возникла в народе под влиянием природы и деятельности духа. Из этих двух сил, которые руководят народом в стремлении его к верованию, природа сильнее – действует на младенчествующего человека: оттого-то у монголов небо, как высший представитель сил природы, приобрело величайшее могущество над прочими божествами и подчинило себе богов – представителей духа. Оно является у монголов верховным божеством, источником жизни, которую земля – второе божество в черной вере – только проявляет и поддерживает; необходимым следствием боготворения неба и земли было почитание солнца, луны, звезд, некоторых воздушных явлений, гор, рек и т.п. С другой стороны, к этим предметам почитания народов примыкает ряд

гениев

или

второстепенных

богов

(тегринер),

которые

суть

представители наших страстей, потребностей и действий; они вечны и произошли от неба, подобно душе, которой явления они изображают собою. Наконец, темное понятие о бессмертии души и будущей жизни произвело онгонов5 (онгот), которые суть не что иное, как обожаемые души умерших людей. Рассмотрим, как фантазия народа развивала и в какие формы облекала основную идею шаманства.

Небо Монголы, подобно многим другим народам, понятие о высочайшем существе соединяли с понятием о небе, которое оттого является существом столько

же

материальным,

сколько

духовным.

Голубое

небо,

как

обыкновенно называют его монголы, действующее на воздушные явления и на производительность земли, не может быть названо духовным; но вечное небо, как еще называют его те же монголы, управляющее миром и руководящее делами человека, представляется существом духовным. Стало быть, при всем своем могуществе небо такое, каким его представляли себе монголы, не должно быть признаваемо тождественным с богом. Между тем ошибочное толкование слова тенгри (небо) и неосновательные толки мусульманских историков привели европейцев к заключению, что татары чингисовых времен имели понятие о чисто духовном, верховном боге. Напротив, в грамотах Чингисидов встречаем слово тенгри (небо), как название величайшего бога, от которого зависит судьба народов и их правителей. Так, монгольские ханы начинали свои грамоты словами: «силою вечного неба». Что касается до понятий монголов о небе, то они его представляли правителем мира, вечным, правосудным и источником жизни. Не знаем, чему они приписывали начало мира и первых людей. Из некоторых только намеков в молитвах можно заключить, что, по мнению монголов, небо и земля некогда были слиты, соединены в одну массу, вроде хаоса. По крайней мере, в молитве огню говорится, что огонь зародился при отделении неба от земли; формам жизни. В самом деле, монголы почитали небо мужским, а землю женским началом природы; первое дарует жизнь, а вторая – форму предметам; первое у них называется отцом, вторая матерью. Поэтому небо дарует душу человеку; это творческое его действие означается у монголов словом дзаяга, дзая, которое обыкновенно переводится: судьба. Но в старину оно выражало понятие, отличное от судьбы или неумолимого рока (fatum); оно означало свободную волю неба, по определению которой

человек рождается на земле. Так, Чингис-хан, по словам монголов, родился между ними по определению (дзаяга) неба или Хормусды6, иначе говорят, что он явился по велению стало быть, дзаяга значит то же, что дзарлик, – повеление, изъявление воли. Во-вторых, дзаяга означает самый дар неба, душу человека, в том виде, каким ее ниспослало оно. Но об этом буду говорить ниже. Замечу только, что двоякое значение слова дзаяга очень сходно с понятиями китайцев о мин «определение неба» и син «природа человека». Свобода воли неба или дзаяга доказывается и тем, что оно само нарушает, так сказать, обыкновенный закон, по которому люди рождаются вообще. Оно иногда посылает на землю избранного, которому назначено быть виновником чего-нибудь великого; и они получают свое бытие сверхъестественным образом, чему можно найти много примеров в преданиях монголов. Таншихай7, основатель могущества племени сяньби8, родился от градинки, которая упала, говорят, с неба в уста какой-то княгини». Один хан из дома Хунну9 посвятил небу двух своих дочерей, считая людей недостойными владеть такими красавицами, каковы были они; небо приняло приношение и послало волка к царевнам, которые сделались родоначальницами славного племени хойхэ или уйгуров10. Бодонцар, родоначальник монголов, родился от сияния, нисходившего на его мать. Эти предания, имеющие целью возвысить в глазах народа известные владетельные роды, доказывают также заботливость неба о счастии народов: ибо такие его посланники обыкновенно являются укротителями крамол, устроителями сильных царств после раздробления и упадка сил кочующих народов. Китайцы также верят, что небо, от времени до времени, посылает в Срединное государство11 великих мужей для того, чтобы они сделались законодателями и образцами китайских добродетелей. Небо, по мнению монголов, видит все поступки и помыслы человека, который никогда не может укрыться от небесного правосудия; оттого монголы, чувствуя правоту, восклицали: «небо! ты ведай (тебе это известно)!», «небо! ты будь судьею!». Если народы, цари и даже частные

люди делают что-либо против благости и правосудия неба, то оно гнев свой на это обнаруживает удивительными явлениями в природе. Оно как источник добра, есть враг злых духов и всего нечистого; если удар грома разразился над жилищем или деревом, то значит, что тут поселился злой дух или тут есть что-нибудь нечистое. Человек должен стараться сделаться достойным милости неба, без которой он не может быть счастливым. Небесные тела и воздушные явления Боготворение их было следствием почитания неба, и первое возникло в одно время с последним. Таким образом, уже первые достоверные известия истории о монголах представляют их почитающими солнце и луну. Последнюю монголы почитали как указательницу времени и признавали её влияние на дела людей: монголы, подобно спартанцам, выступали в поход или начинали другие важные дела, не иначе, как в полулуние и полнолуние. Звезды также были обожаемы народом, который им приписывал власть доставлять человеку здоровье и долголетие, увеличивать его богатство, умножать стада и пр. Монголы особенно уважали созвездие Семи Старцев, т.е. Большую Медведицу, которой были приносимы в жертву кумыс и молоко и посвящаемы животные. Не менее были почитаемы девять больших звезд, которые соответствовали девяти тенгриям. Они имели на людей одинаковое влияние, как и Семь Старцев. Многие воздушные явления были олицетворены монголами. Из этих богов упомянем: бога молнии, бога инея и, наконец, дракона. Монголы представляли себе дракона таким же, только изменили его качества, потому что они не придавали ему никакого символического значения. Персидский историк сообщает, что монголы очень боялись грома; страшились проливать на землю молоко, кумыс или вино, чтобы гром не разразился над их жилищем или стадами, ибо у кочевых народов произведения скотоводства

весьма уважаются, как дары божества, которое может прогневаться, ежели люди будут попирать ногами эти дары. Таким образом, дракон почитался орудием гнева небес и был уважаем наравне с другими второстепенными гениями. Земля Выше было сказано, в каком отношении земля, как сила природы и божество, находится к небу, по мифологии монголов. Они начали поклоняться богине Этуген с незапамятных времен, вероятно в одно время, как стали небу приписывать качества божества. По китайским летописям, хунну и тугю12 приносили жертвы земле. Главным качеством богини Этуген считается производительность, которая является в ней от влияния неба; поэтому ее почитали источником сокровищ и называли ее золотою. Горы и реки и прочие части земли или духи, которые ими владеют, пользовались почитанием монголов, вследствие боготворения целого. Эти священные места у монголов могут быть разделены на общие и частные. Под именем частных надобно разуметь так называемые обо, которые устраивало каждое поколение в своем владении. Сооружение обо и жертвоприношения при них делались в старину довольно просто. Шаман объявлял, что духи, покровители околотка, избрали местом своего пребывания такой-то холм или гору. На этом месте делали небольшую насыпь из земли и каменьев с некоторыми обрядами, и обо было готово. Это были некоторого рода храмы, где жители приносили свои жертвы богам своей страны. Обо делали большею частью при дорогах, для того чтобы всякий проезжающий мог положить на него какую-нибудь вещь, например, волос из гривы коня, как жертву богу, пребывающему в обо, чтобы снискать его покровительство в путешествии. В известное время года жители делали при обо торжественное жертвоприношение. По принятии буддизма обо сохранились подобно многим другим

религиозным обычаям народа, хотя они и подверглись некоторым изменениям. Распространение новых религиозных понятий не могло уничтожить жертвоприношений при обо, ибо это был род народных праздников, о которых жители сожалели бы больше всего. Огонь Почитание огня, свойственное многим народам древнего мира, началось в Средней Азии в отдаленной древности. Известно, что и монголы, в средние века, строго соблюдали этот обычай. Нет сомнения, что обоготворение огня перешло в Монголию из Персии. Оно сначала проникло оттуда к турецким племенам, которые кочевали на северо-восточных границах Персидской монархии, и чрез посредство этих народов перешло к монголам. Богиня огня у монголов носит турецкое название Ут или От, т. е. огонь. К этому имени монголы прибавляют эпитет Галайхана, царицы огня. Почтение к огню у персов проистекало от основной идеи Зороастрова учения. Они принимали некоторый первоначальный огонь, который служил Ормузду средством соединения с безграничным временем и из которого этот бог создал все чистые существа. Первоначальный огонь, по учению Зенд-Авесты, есть источник жизни и оживляет все твари; он – душа человека, источник его энергии и душевных способностей. Видимый огонь персы почитали как изображение невидимого, первобытного огня; они считали его проявлением духа и силы бога и символом его и верили, что огонь имеет силу доставлять человеку знание будущего, дар слова, пищу, детей». Сверх того, огонь, по своему происхождению от божества, почитаем был персами источником физической и нравственной чистоты. Эти понятия, перешедши в Монголию, исказились значительно. У персов Изед-Адер (бог огня) был бог, а у монголов Ут называется матерью, следовательно, считалась богиней. Почтение к огню у монголов не могло иметь такой важности, как у персов, потому что оно с

коренными религиозными понятиями монголов не было тесно соединено, как в Персии. Богиня Ут почиталась подательницею счастья и богатства, но отличительное свойство ее – чистота, могущество очищать, сообщать свою чистоту. В этом монголы сходятся с персами. В качестве очистителя огонь считался покровителем каждого дома, а очаг, где его разводят, – каким-то святилищем. Дом без огня не может быть достойным жительства человека; огонь, разведенный в доме, очищает его, как бы освящает его. Таким образом, богиня Ут есть некоторого рода хозяйка дома: кто хочет вступить в члены семейства, живущего в известном доме, должен прежде поклониться ей, как бы прося у нее позволения на это и поручая себя ее покровительству. Потому-то у монголов есть обычай, что жених и невеста в день свадьбы совершают поклонение перед огнем, приносят ему жертвы, что у них заступает место венчания. Почитая огонь источником и символом чистоты, монголы оказывали к нему большое уважение и старались держать его в чистоте; они не бросали в него вещества, от которых происходит дурной запах или которые ослабляют его силу и блеск; почитали грехом лить на него воду, плевать и т. д. И жертвы, огню приносимые, должны усиливать пламя, как-то: вино, масло, жир. Кроме того, огню оказывали такое же почтение, как изображениям других божеств; запрещалось шагать через него, замахиваться на него острым оружием. Плано Карпини уверяет, что монголы считали грехом рубить топором что-нибудь близ огня, вынимать ножом мясо из котла, под которым горит огонь, и втыкать нож в него. Многие болезни, особенно наружные, и пожар почитались следствием гнева Ут. К огню, как к очистителю, монголы прибегали очень часто. Способ очищения состоял в том, что животное и вещь, которую надобно очищать, проводили или проносили между двух огней, или держали ее над костром, или окуривали. Случаев к такому очищению было очень много. Например, если кто-нибудь умрет, то юрту, где лежал покойник, очищали огнем, и вещи, которые там находились, проносили между двух костров; если громом убьет животное или человека поблизости юрты, тогда шаман с особенными

церемониями очищал ее огнем и т.п. Известно, что у монголов иноземные послы проходили между двумя огнями, если хотели явиться к хану, ибо полагали, что огонь отнимает у человека возможность совершать что-нибудь злое; а послы, как полагали тогда монголы, могли прийти к хану с преступными намерениями. Многие из этих обычаев еще доселе сохраняются в народе монгольском. Жертвы приносимы были огню ежедневно, каждый раз, как хозяева дома начинали есть что-нибудь. Тенгри, или второстепенные боги Слово тенгри в обширном смысле означало (у древних монголов) небо, и вообще всякое божество; в тесном смысле оно было нарицательным именем тех божеств, в которых народ олицетворил небесные явления или способности и страсти человеческой души. Тенгри вечны, духовны и обитают на небе. К этому же разряду богов надобно отнести злых духов. Во время походов монголы молились другому божеству, а именно Дайчин-тенгри (богу воителю). Они иногда приносили ему в жертву пленных людей, как видно из одной поэмы. Победу приписывали третьему божеству – Кисаган-тенгри, покровительствуемый им воин, по словам рукописи, убивает неприятеля, снимает с него окровавленное платье, вешает его на седло, по правую сторону своего коня, а неприятельского коня ведет с левой стороны (в знак победы над владетелем лошади). На пути Кисаган-тенгри не оставляет победителя, коню его не дает спотыкаться, в опасных местах бережет воина, в тесных местах доставляет ему свободный проезд». Эти три тенгри изображают собою одну из главных стихий жизни монгола – войну; другая стихия ее – скотоводство. Следовательно, и бог этого промысла должен быть почитаем столько же, сколько воинственные тенгри, о которых сейчас говорено. Бог, покровитель стад и имуществ, назывался Дзаягачи, который является в двух видах.

Онгоны Поклонение предкам принадлежит к числу поверий, находимых у многих

древних

народов.

Кроме

различных

мнений

о

состоянии

человеческой души после смерти, мысль о бессмертии души обнаруживается у всех народов в обрядах, соблюдаемых после смерти человека, каковы: похороны, поминки и другие обычаи, в которых также видна горесть человека, неохотно расстающегося с умершим. Первоначальное простое почтение к предкам подверглось искажению и породило онгонов. Так называют монголы души умерших людей, сделавшиеся предметом уважения или страха народного. В самые древние времена каждое семейство оказывало почтение одним только своим покойникам, имело, может быть, их изображения, как свидетельствует Абулгази, ставило пред ними пищу и питье. Это было простое уважение к умершему, какое было и теперь есть у китайцев; тогда члены семейства не приписывали душе своего покойника никакого влияния на живых. Но монголы с течением времени стали верить, что душа умершего человека действует во вред или пользу живых, и из них народ создал новый род богов – онгонов. Таким образом, исчезло простое уважение к теням предков, а на место его заступило служение добрым и злым онгонам, душам людей чуждых, не принадлежащих к семейству поклонника. Чья душа сделалась онгоном – это определял шаман, ибо не всякий мог сделаться онгоном, а тот только мог им быть, кто прославился в этом мире добрым или злым; люди, оказавшие большую пользу народу, делаются онгонами добрыми, а злодеи – злыми. В этом делении душ на два рода проглядывает уже некоторое понятие о будущем возмездии за дела. По мнению монголов, души добрых людей живут спокойно на том свете; напротив, души людей злобных остаются на средине, т. е. они не могут переселиться в тот свет и остаются между этим и тем мирами: это наказание за их грехи. Злые онгоны блуждают на поверхности земли и, по старой привычке, вредят человеку. Они вселяются в

человека, производят в нем болезни, истребляют детей. Шаман узнает, какой именно онгон причиняет страдание и изгоняет его из человека и его жилища. Всех чаще онгонами делаются души шаманов. Шаманы Происхождение шаманов, жрецов шаманской веры, относится к глубокой древности. Первое достоверное известие о существовании их у среднеазийских народов сообщают нам китайские летописи в начале VI века по Р. Х. во времена жужанского хана Чеуну. Но начало шаманов относится к гораздо древнейшей поре. Много было толков о происхождении их и значении слова шаман. У всех народов являлись люди, отличные от прочих мечтательностию, особенною наклонностию к мистическому и чудесному, пламенным воображением и знанием некоторых сил природы. Они делаются мудрецами, волхвами, знахарями, смотря по тому, чем удобнее действовать на умы народа. В этом классе людей получили свое начало шаманы, которые, как выражается о. Иакинф, соединяют в себе качества жреца, врача, волхва. Относительно своих обязанностей шаман является жрецом, врачом и волхвом, или гадателем. Он способен исправлять все эти должности потому, что имеет способность сноситься с богами. Он жрец, потому что знает волю богов,

определяет,

чего

желают

они

от

человека,

и

совершает

жертвоприношение, как знаток обрядов и молитв. Жертвоприношения у монголов были постоянные и случайные. Первые происходили по случаю праздников, которых, по словам Георги, три у всех шаманских народов: весенний, летний и осенний. Достоверно известно, что монголы праздновали первый и последний из этих праздников с весьма древних времен. Во время династии Хунну, еще задолго до Р. X., народ собирался ежегодно (в 5-ю луну, по кит. календарю) для жертвоприношений предкам, небу, земле и духам. Это тот самый

праздник, о котором упоминает Рубруквис13, потому что время, показанное им, приходится в 5-ю луну китайцев. Он пишет, что монголы 9 мая ежегодно собирали кобылиц из своих стад, чтобы посвятить их богам, разливая кумыс по земле, делали большой праздник. Этот праздник и ныне исправляется калмыками и языческими татарами и называется у них урус-сара, месяц урус; у других татар ему соответствует сабан14. Урус есть праздник обновления природы и наступления той поры в году, когда земля одевается зеленью, когда стада приносят номаду новый приплод и обильное молоко; поэтому и жертвы, которые в это время благодарный народ приносит богам своим, состоят из молока, кумыса, пива и трав. Осенний праздник у монголов называется цаган-сара, белый месяц (так обыкновенно переводят это название), с которого в древности начинался новый год между монголами. Название цаган-сара можно объяснить гораздо проще. Монголы, подобно всем кочевым народам, месяцам своим давали имена, сообразные с переменами природы, или означали именем того произведения, которое в известную пору доставляло скотоводство или которое они преимущественно употребляли в известный месяц. Так, июнь у бурят назывался месяцем травы, август – месяцем молока. Цаган-сара следовал за августом, как должно заключить из слов Марко Поло, что ежегодное жертвоприношение происходило 28 августа; вероятно, это было первое число следующего месяца, которым начинался новый год и который назывался цаган-сара, т. е. творожным месяцем, так как предыдущий (август) назывался молочным. В самом деле, монголы и буряты осенью больше едят творог, приготовленный летом, потому что молока в это время становится мало. Итак, цаган-сара значит творожный месяц и в древности он соответствовал сентябрю. Во время этого праздника шаманы приносили в жертву богам лошадей, рогатый скот, овец и коз; из мяса их делалось пиршество для всего народа, сопровождаемое скачкою, борьбою и вином. Такими

же

увеселениями

оканчивался

и

урус-сара.

Случайных

жертвоприношений было весьма много. Важнейшие поводы к тому были:

1) начатие какого-либо предприятия. Жертву приносили тому божеству, которое считали покровителем человека или противником его в предстоящем деле; 2) болезни. Шаман объявлял, какой бог или злой дух виною болезни и чего он требует от человека. Большею частью божество соглашается, вместо души больного, взять какое-нибудь животное известной шерсти. Когда шаману приведут назначенное животное, то он разными обрядами и кривляниями переводит демона из своего тела в животное, а в себя предварительно переселяет духа из больного. Потом животное колют; мясо съедают все на том месте, где совершилось жертвоприношение, а кожу вешают на дереве; 3) падеж скота, частые набеги волков на стада, вообще упадок благосостояния. Шаман узнает причины всему этому и объявляет средства против несчастия. Средства эти почти всегда состояли в жертвоприношении, столь выгодном для шаманов; 4) возлияние небу, по случаю грозы, по случаю первого грома весною, приношение обо и т.д. К обязанностям шамана, как жреца, относится очищение огнем и жертвоприношение богине Ут. Шаман, как человек, знающий волю богов и умеющий прогонять злых духов, является врачом; но не надобно думать, чтобы он для излечения больного употреблял медицинские средства; напротив того, он даже их не любит. Чтобы подать помощь больному, шаман предписывает принести жертву какому-нибудь богу или объявляет, что в больном находится дух, которого надобно изгнать. Для последней цели он вызывает духа, или, как говорят монголы, шаманствует. Этот странный обряд описан почти всеми путешественниками, которые когда-либо посещали Сибирь. Из слов их можно заключить, что шаманы у всех сибирских народов совершают этот обряд одинаково. Готовясь к нему, чародей надевает свой служебный наряд, который также у

всех народов имеет большое сходство. Он состоит из кафтана, увешанного различными бляхами и погремушками, и из шляпки или шлема (оргой), сделанного из кусков железа и шелковых материй. Потом берет в руки бубен (кэцэ) и, ударяя в иск изредка, читает молитвы, сидя на полу. Удары в бубен учащаются с каждым разом, и шаман более и более одушевляется, лицо его принимает дикое, удивленное выражение, как будто ему является дух. Увеличивающееся исступление увлекает шамана: он встает, оставляет бубен, начинает плясать, прыгать, кружиться, биться, произнося заклинания и испуская

ужасные

вопли,

так

что

пена

выступает

изо

рта.

Тут

присутствующие схватывают его и стараются удержать, употребляя на это большие усилия, потому что сила шамана в это время бывает чрезвычайна. Наконец, успокоившись, он начинает делать фокусы, колоть себе живот мечом, выкалывает себе глаз, извергает изо рта разные вещи и т.п. Надобно отдать справедливость шаманам в том, что они весьма искусно делают свои штуки, которым дивятся даже европейцы. Все беснование шамана, по его уверению, происходит оттого, что дух из тела больного переходит к шаману, и пациент от того выздоравливает. Иногда случается, что шаман не может прийти в исступление; тогда все присутствующие стараются воодушевить его: кричат, поют песни, хлопают в ладоши. Этот обычай называют монголы тогоху. Кроме того, шаманы лечат нашептыванием, наговорами и пр. Третье качество шамана – дар пророчества, который ему дает большую силу. Способность к пророчеству он получает со времени посвящения в свое звание. Он предсказывает просто, или по гаданью. Из способов гадания их замечательно гадание по лопатке: они жгут баранью лопатку и по трещинам, которые происходят на ней от огня, предсказывают будущее; гадают они также по полету стрел и т.п. Жертвоприношение и вызывание духов и другие обряды происходили в домах, потому что храмов не было у монголов; но у некоторых народов есть особые места для моления, как у чуваш – керемети. Образ моления у монголов во времена шаманства состоял в том, что

они складывали большой, указательный и средний палец, прикладывали их ко лбу и наклоняли голову. Ныне калмыки делают это в знак почтительного приветствия пред князьями. Влияние шаманов на народ было чрезвычайно велико; никто не мог не верить шаману, чего бы он ни говорил: ибо шаману приписывали могущество делать добро и зло людям чрез сношение с богами и духами.

Примечания 1. О. Иакинф – Никита Яковлевич Бичурин (1777-1853) – глава русской духовной миссии в Китае, известный востоковед, автор классических переводов на русский язык китайских исторических сочинений. 2. Брахманизм (от Brahman – «молитвенное заклинание», «магическая формула») – философско-религиозная система Древней Индии. 3. Лаоцзы – полулегендарный мудрец, основатель даосизма в Китае (VI-V в. до н. э.). Проповедовал теорию «недеяния», призывал к возврату к первобытной общине. 4. Зороастровая религия – религия древних персов, основание которой приписывается легендарному пророку (Заратуштре), (VIII в. до н. э.). Учение зороастризма дуалистическое, исходя из противоположности света и мрака устанавливается понятие о добре и зле. Представителями доброго начала является владыка мира Ормузда, бог света и добра, и светлые духи – амшаспанды, представителями злого начала – Ариман, бог тьмы и зла, и злые дэвы. Между ними происходит вечная борьба. Важное значение в культе имеет почитание огня, как средство очищения. В VII в. н. в. зороастризм вытеснен исламом. 5. В настоящее время под словом онгон понимается:1) душа почитаемого предка; 2) «владыки гор»; 3) «изображения» разных «хранителей». 6. Хормусда – слово иранского происхождения. («Хурмус»-бур. –

«владыка злых духов». Ormazd – имя высшего божества древних персов. У монголов-буддистов Хормуста – глава 33 тенгриев. У западных бурят-монголов Хан Хюрмас считается главой 55 западных тенгри. 7. Таншихай – основатель могущества племени сяньби. В начале второй половины II в. объединил под своей властью всех сяньби. Подобным же образом, по преданию, родился первый бурятский шаман. 8. Сяньби – наименование племенного союза, обитавшего на территории Восточной Монголии. Название сяньби, по мнению китайских летописцев, произошло от сяньбийских гор. 9. Хунну – наименование племенного союза, впервые в истории народов Центральной Азии в IV-III вв. до н. э. образовавшего военноадминистративное объединение. 10. Хойхэ, или уйгуры. Хойхэ – китайское наименование уйгуров, монголы называли их хойхор (народ тюркского происхождения). 11. «Срединное государство», т. е. Китай. Так называли свою страну сами китайцы. 12. Тугю, т. е. «тюрк». Так называлось древнее государство орхонских тюрок, существовавшее в VI-VIII вв. н. э. в Монголии. 13. Рубруквис – Вильгем Рубрук, францисканский монах, фламандец по происхождению. В 1253 г. отправился во главе специальной миссии Людвига IX в Монголию. 14. Сабан, или сабантуй, – народный праздник у казанских татар, сопровождавшийся спортивными состязаниями и играми.

Вопросы и задания 1. Какое место занимала русско-монгольская войсковая школа в системе образования России?

2. С какой целью были приняты бурятские мальчики в Казанскую гимназию? 3. Что с собой представляла 1-я Казанская гимназия в то время, когда начали в ней свою учебу Доржи Банзаров и его товарищи? 4. В чем было преимущество 1-й Казанской гимназии перед прочими учебными заведениями Казанского округа? 5. Каково значение Казани (по статье А. И. Герцена)? 6. С именами каких выдающихся ученых связан Казанский университет? В чем их заслуга? 7. Какова роль Казанского университета в формировании мировоззрения Доржи Банзарова? 8. Как монголы назвали свою древнюю народную религию – шаманство – и почему? 9. Назовите источники образования древних религий. 10. Как, по мнению Доржи Банзарова, возникла черная вера и в чем сущность шаманства? 11. Почему монголы понятие о высочайшем существе соединяли с понятием о небе? 12. Приведите примеры из других источников, когда человек рождается на земле по «воле неба»? 13. Как вы поняли такие понятия, как дзая, дзарлик? 14. Каким образом небесные тела и воздушные явления могли повлиять на жизнедеятельность человека? 15. Назовите богиню земли у монголов и главные ее качества. 16. В чем заключается смысл сооружения обо? 17. Почему монголы почитали огонь? 18. Назовите богиню огня у монголов и ее отличительные свойства. 19. Что такое онгоны и каковы причины их порождения? 20. Какие священные места почитались монголами и почему? 21. Расскажите о божествах – покровителях войн и скотоводства.

22. Расскажите о календарных обычаях и обрядах у монголов. 23. Каковы причины жертвоприношения у монголов?

Библиографический список 1. Банзаров Д. История отечественного востоковедения до середины XIX века, – М., 1990. - С. 122-123, 141, 282. 2. Банзаров Д. Собрание сочинений. Изд. 2-е, доп. – Улан-Удэ: Из-во БНЦ СО РАН, 1997. – 240 с. 3. Жамбалова С. Г. Проблемы традиции культуры народов Байкальского региона. – Улан-Удэ, 1999. 4. Жуковская Н. Л. Ламаизм и ранние формы религии. – М.: Наука, 1977. – 198 с. 5. Михайлов В. А. Религиозная мифология. – Улан-Удэ: Соёл, 1996. 6. Михайлов Т. М. Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по XVIII в.). – Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1980. 7. Михайлов Т. М. Природа и человек в шаманстве монгольских народов. – Новосибирск, 1983. 8. Новак И. О. О прогрессивной роли Н. И. Лобачевского в судьбе первого бурятского ученого-этнографа и востоковеда Доржи Банзарова //Ученые зап. Казан. гос. ун-та, 1962. Т 49. Вып. 3. С.149-158. 9. Улымжиев Д. Б. Страницы отечественного монголоведения: Казанская школа монголоведов. – Улан-Удэ, 1994. С. 53-69. 10. Чимитдоржиев Ш. Б. Российские монголоведы (XVIII – начало XX вв.). – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. –163с. 11. Шофман А. С. Казанский период жизни и деятельности Доржи Банзарова, – Улан-Удэ, 1956. - 163 с.

А.И. Герцен. Казань и Казанский университет1 ...Вы хотите, друзья, чтоб я вам сообщал мои наблюдения, замечания о дальнем крае, куда меня забросила судьба, извольте... Я тут в первый раз заметил даль от Москвы: ... ясно сказали о въезде в другую полосу России, запечатленную особым характером. До Казанской губернии мало заметно пространство, отделяющее от древней столицы, особенно в городах. ...У них одно средоточие, к нему все примкнуто. Около Казани своя полоса. Казань некоторым образом главное место, средоточие губерний, прилегающих к ней с юга и востока: они получают чрез нее просвещение, обычаи и моды. Вообще значение Казани велико: это место встречи и свидания двух миров. И потому в ней два начала: западное и восточное, и вы их встретите на каждом перекрестке; здесь они от беспрерывного действия друг на друга сжались, сдружились, начали составлять нечто самобытное по характеру. Далее на восток слабеет начало европейское, далее на запад мертвеет восточное начало. Ежели России назначено, как провидел великий Петр, перенести Запад в Азию и ознакомить Европу с Востоком, то нет сомнения, что Казань – главный караван-сарай на пути идей европейских в Азию и характера азиатского в Европу. Это выразумел Казанский университет. Ежели бы он ограничил свое призвание распространением одной европейской науки, значение его осталось бы второстепенным; он долго не мог бы догнать не только германские университеты, но наши, например, Московский и Дерптский2, а теперь он стоит рядом с ними, заняв самобытное место, принадлежавшее ему по месту рождения. На его кафедрах преподаются в обширном объеме восточные литературы, и преподаются часто азиатцами; в его музеумах больше одежд, рукописей, древностей, монет китайских, маньчжурских, тибетских, нежели европейских. Удивитесь ли вы после этого, встретив в рядах его студентов бурят?

1 2

Печатается по: Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. – М., 1954. – Т.1. – С.131-133. Дерптский университет - прежнее название Тартуского университета.

Казань по-татарски значит котел; в самом деле, он во впадине, беден чистой водою; в нем много сырых мест. Строения довольно чисты; главные улицы красивы; на них все живо; везде толпятся, кричат, шумят; множество бурлаков с атлетической красотой форм...; множество татар... Словом, везде вы видите большой город, исполненный жизни, центральный своего края, торговый и, что всего важнее, город двуначальный – европейско-азиатский.

ГАЛСАН ГОМБОЕВ 1818 г. – родился в Селенгинске в семье казака-бурята, служившего старейшиной 5-й сотни Атаганова полка. 1829 г., 10 мая – отдан в буддийский дацан учеником-хувараком. 1834 г., 10 февраля – посвящен в гецул-ламу. 1834 г., май – назначен писарем хамбо-ламы. За время своего пребывания в дацане Г. Гомбоев достиг больших успехов: наряду с тибетской и монгольской грамотой изучил основы тибетской медицины. 1841 г., 11 июля – принято решение Совета хамбайской думы послать гецула Г. Гомбоева вместо отзываемого ламы Г. Никитуева в I Казанскую гимназию. 1842 г., начало зимы – выезд Гомбоева в Казань. 1842 г., 5 июня – утвержден комплектным надзирателем при воспитанниках 1 Казанской гимназии. Вел среди гимназистов практические занятия по разговорному бурят-монгольскому языку. 1843 г., 22 сентября – получает разрешение на посещение лекции по санскритскому языку в Казанском университете. 1844 г., 31 октября – награжден Золотой медалью на Анненской ленте, за добросовестную работу и усердие в Казанской гимназии. 1847 г., январь – совершает путешествие по калмыцким степям. 1850 г. – приглашен в Казанскую духовную академию для занятий со

студентами по разговорному монгольскому языку. 1856 г., 15 февраля – вышло распоряжение министра народного просвещения о разрешении «согласно ходатайству попечителя СанктПетербургского учебного округа допустить ламу Гомбоева к занятиям со студентами восточного факультета Санкт-Петербургского университета по монгольскому языку». 1856 г., весной – переехал из Казани в Петербург и работал в Петербургском

университете

на

восточном

факультете

в

качестве

преподавателя для практических занятий по монгольскому языку. 1857 г. – опубликован научный труд Г. Гомбоева «О древних монгольских обычаях и суевериях, описанных у Плано Карпини»в трудах Археологического общества (Ч. 4. Вып. 1. СПб.). 1858 г. – опубликован перевод старинной монгольской летописи «Алтан тобчи» (Золотое сказанье, буквально – золотая застежка). 1859

г.,

университета,

15

декабря

избран

–

утвержден

лектором

членом-корреспондентом

Петербургского

восточного

отделения

Императорского археологического общества. 1860 г., 1 мая – исключен из Забайкальского казачьего войска. 1862 г. – перевел со старомонгольского языка старинную бурятскую рукопись «Долуну Чуга». Произведение хранит уникальные сведения о такой самобытной области этнографии монгольского народа, как гадание на бараньей лопатке. 1863 г., 11 июля – умер в Петербурге.

Глубокомудрая Чуга Гадание на бараньей лопатке

Поклоняюсь святому Манджушрию1. Желтое письмо, сочиненное святым Манджушрием, принадлежащее Гун-Гушию, копия которого была брошена ногой в Деву-море, где она и остановилась, потом была сорвана и съедена белым бараном с черной головой; впоследствии лопатка оного послужила предметом упования и указателем будущей судьбы современным людям Шигимуния. Краткое указание относительно к гаданию: узнавай следующие пять признаков, как-то: буквы, цвет, форму, наружность и трещины2, пять куч, пять недавних яств, яства пяти скотин, яства пяти амврозий, пять внутренностей (т. е. сердце, легкие, печенка, селезенка и почки) и пять стихий. В гадании о болезни обрати особенное внимание на наружность и цвет всякого рода болезни, что должно обнаружиться на ней. Одним словом, ищи и наблюдай признаки, по какому поводу лопатка сожжена; затем, определив признаки, обнаруживай. По совершенном усвоении всех этих, от малого до великого, признаков и всего гадания, можешь называться мудрецом изо всех мудрецов. Поклоняюсь Манджуширию. Манджуширий ясно говорит, что давно из 12 великих астрологических книг извлечено было краткое гадание по кости лопатки, которая имеет шесть превосходных качеств. От этого и самое гадание называлось: лопаткою, имеющею шесть отменных достоинств. Краткая история о происхождении

подобного рода гадания: давно находилось стадо в 70 баранов, белизна которых была белее молока. Однажды оно шло на водопой к морю; между прочим, находясь у моря, увидело в воде подобных же себе; заключив из этого, что такое же стадо собратов живет в воде, оно стало бегать по берегу взад и вперед с блеянием. В это время царь Лусов (драконов), узнав причину беготни, сказал, что между животными это стадо хотя и занимает самое последнее место, но среди него есть белый баран, белее белого молока; и так как много зол, несчастий, болезней и прочих напастей у людей, то сжалившись над ними (т. е. над людьми), царь Лусов бросил к этому барану один знак, который и попал в его лопатку. Затем он произнес следующие слова: да пользуются этим знаком и все существа. Еще Манджуширий сказал, что много форм на лопатке, но ради существ открыто только пять следующих видов: 1. Если она имеет широкий, с обширными краями, котел3, то хозяин его богат и хороший человек. 2. Если он (котел) узок и глубок, то хозяин ее – средний богач и находится в делах (занят делами). 3. Если он (котел) широк и толст, то хозяин ее – красноречивый и веселый человек. 4. Если он узок и продолговат, то хозяин ее – обжора, неуклюж, но скороход и дурной человек. 5. Если он тонок и тверд, то хозяин ее – обманщик и лицемер. Еще Манджуширий открыл пять следующих признаков лопатки, относительно пяти обо4 (куч): первая куча – Бурхана, вторая – Луса, третья – Тенгрия, четвертая куча – неприятеля и пятая куча – Эрлика. Этими пятью признаками гадай. В куче Бурхана – два пути5, два пути – в куче царя драконов, два пути – в куче Тенгрия, два пути в куче неприятеля и два пути – в куче Эрлика. Эти два пути, из коих один – белый, а другой – черный, служит для определения хороших и худых значений. Если гадание произведено о болезни, то из двух этих путей Бурхана белый означает покровителя больного, а следовательно, хороший признак, и тот Бурхан помилует этого больного; а черный путь – удаление Бурхана (т.е. гнев его) от больного. Для отвращения такого несчастия больной должен совершать

следующие обряды: украшать белыми газовыми материями Бурхана и зажечь пред ним благовонные курительные свечи; поднести ему в неоскверненной, красивой чаше: золото, серебро и драгоценности, пшеницу, горох, разные зерна и разные яства; и при совершении обсанга (каждения)6 читать арбан хоер кулгэн сутр7: освятить его и кадить ему должен Банди или же Бомба, либо Убаши или Бакши, которые имели бы отличное поведение. Такой обряд исправит все, и будет хорошо. В благодарность за совершение этих обрядов освятителям и освященным святыням подноси либо белую лошадь, либо белое жертвоприношение8. Если белый путь идет к куче царя драконов, то значит, что милость его обращена к больному; а черный путь значит гнев на него. Для отвращения последнего должно совершать следующее: при жертвоприношении должно сделать из теста фигуры четырех царей драконов и соорудить саца (пирамиду)9; на четырех сторонах этих предметов поставить по одному обсангу (кадилу); а в средине их прочитать БиликПарамиды и Алиба-Нум, и, приготовив при истоке чистого ключа золото, серебро, яшму, жемчуг, лазурь, медь, латунь и разные яства, положить в чашу; притом налицо должны быть на привязи четыре разнородные скотины черной масти10 для жертвы царю драконов. По окончании молитвы должно отнести фигуры царя драконов на приличное место, а все жертвы бросить в воду.

Вследствие

чего

больной

выздоравливает

и

будет

жить

в

благоденствии. При гадании о прибыли, первая прибыль будет состоять из следующих предметов: человека, верблюда, соболей, белок, панциря, оленя, оленьей самки, волка; все эти предметы принадлежат к одному первому разряду. Второстепенная прибыль: лошади, коровы (рогатый скот), платья, товары, корсаки, лисицы; эти принадлежат ко второму разряду. Если по направлению огня к верхнему омоку11, (верхняя часть лопатки) окажется (признак?), то будет прибыль из вышесказанных предметов. Если не окажется такого, то это – признак ее замедления. При сожигании лопатки должно соблюдать следующие правила:

должно присутствовать не более двух или трех человек, и вообще участвовать при этом многим не хорошо; сжигание совершать надобно безмолвно на огне не очень сильном и не очень медленном; руки и ноги не держать крестообразно; не держать двумыслия (не думать ни о чем другом). Вследствие несоблюдения этих правил, лопатка будет трещать и лопаться на огне; нос ее будет отпадать, будет горбиться, отваливаться по самое место жара или холода, будет ломаться; отпадет шея подле жара, или холода; куски отпадут от места котла; цвет переменится, причем на ней явятся разные цвета: белый, синий, красный, желтый и совершенно черный. Объясняю сущность предыдущего, сказанного: Звук чис-чис (издаваемый лопаткой во время сжигания) значит ссору и тяжбу; его родные скрытно против него злоумышляют и прибегают к гаданию. Против этого употребляй средство отвращения. Если лопатка трещит звуком тас-тас, то его дом и домашняя утварь одержимы нечистым; душа умершего приютилось у него в доме. Это худой знак; сделав Гай, вынеси его при чтении священного писания. Если нос отскочит – внезапно захворает, впрочем скоро выздоровеет. Многократно читай книгу: Бадзар-бидарану. Если сгорбится (лопатка) в огне – причину этого следует искать в своем очаге; приноси жертву огню. Отлом по самое место жара означает, что он в этом году будет постоянно болен, бессилен и малодушен. Отлом по дорожке холода – в этом году не пойдет к нему несчастье; отлом по шее (дорожке) жара – в этом году ему будет горе и печаль. Отлом по шее холода – в этом году ему не будет ничего худого. Непременно следует держаться правил сжигания. Одно пренебрежение повлечет за собою ошибки, вследствие чего и выйдет ложь; при правильном же сжигании лопатки должно ожидать и правильного гадания, а при неправильном – ошибок. Если передать все, что знаешь, значит, после ничего не будешь знать, а если не скажешь, значит, навлечешь на себя зло; тот только мудрец, который знает то и другое и передает сообразно с вышесказанным.

Примечания 1. Манджушири – слово санскритское, имя божества. 2. Эти пять слов приняты как термины и означают самую лопатку и образовавшиеся на ней трещины. 3. Котел – хотя этого названия и не найдется на рисунке, но видно, что им называется углубление, находящееся на узком конце лопатки и действительно походящее на котел; оно бывает разное: иное глубокое, другое мелкое, а третье с толстыми краями и пр. По этому котлу угадывается наклонность хозяина, которому принадлежал баран прежде. 4. Куча – эти разделяются между собой на 5. В тексте из следующих объяснений видно, что куча есть условное название кости. Кажется, что они должны находиться по краям лопатки, потому что трещины направляются всегда к краям, оставляя свое начало в середине кости. К сожалению моему, они не обозначены на рисунке, приложенном к тексту. 5. Путь, дорога – видно, что это слово обозначает какую-нибудь дорожку, или трещину, образовавшуюся от огня. 6. Каждение – при курении благовонных веществ ныне читаются известные молитвы, сочиненные буддистами, но составленные прежде, были употребляемы шаманами; остатки этих молитв на монгольском языке еще и до сих пор существуют. 7. Юм в 12 томах, или Билик Парамида. 8. Белое жертвоприношение – молочная или из плодов жертва. 9. Саца (пирамиду) – слово санскритское, обыкновенно переводимое словом: пирамида; здесь называется как фигура конусообразная, имеющая на себе несколько изображений Будды. 10. Привязать на (веревке) четыре разнородные скотины самой черной масти. Это выражение означает то, что четыре скотины четырех родов

(т. е. лошадь, баран, корова и верблюд) должны быть на привязи там, где предположено жертвоприношение. 11. Гордость (омок) – под этим названием должно полагать на лопатке то самое возвышение, которое находится у самого края котла.

О древних монгольских обычаях и суевериях, описанных у Плано Карпини Лама Галсан Гомбоев Нынешние монголы остались до такой степени верны старине, что, читая описание Плано Карпини, забываешь, что оно было сделано назад тому шесть столетий. Это показывает нам, с одной стороны, до какой степени азиатцы неподвижны в своем быте и понятиях, а с другой, что монголы, или татары, как их называет Плано Карпини, несмотря на множество племен и на огромные расстояния, на которых они были разбросаны, составляли не только один народ, но как бы одно семейство. В представляемых нами заметках мы касаемся только некоторых особенностей монгольского быта, потому что изложить все, что в описании Плано Карпини совпадает с нынешними обычаями и понятиями монголов, значило бы повторить все его сказанное. Стр. 15. «Приняв подарки, повели они нас в его орду, или шатер, наказав, чтобы перед дверьми ставки три раза преклонили мы левое колено и всячески остерегались наступить ногою на порог». Монголы при каждом удобном случае, просили у проезжающих подарков. И до сих пор монголы не прочь взять что-нибудь с проезжего. При этом случае они говорят: «хари эцэ хабирга хагулаху» – «у чужого ребро выдернуть», т. е. выманить что-нибудь. Порог, и в настоящее время, находится в каком-то уважении у

монголов. Говорят: «боцогонь дэгэрэ бусагу нигуль, или боцогоги бу ускиль нигуль,» – «не садись на порог, – грех! Не пинай порог, – грех!» Если родится уродливое животное, то его разрубают и зарывают под порог, для предотвращения несчастий. Если кто удостаивается явиться перед князем или каким-нибудь важным лицом, тут говорится: хагану алтан боцо-хуксан кумун, «перешагнуть золотой порог хана или князя». Но у монголов не осталось никакого предания для объяснений этого значения порога. Кажется, сначала получил значение только порог хана, и уже в последствии стали приписывать значение порогам вообще. Стр. 19. «Когда надлежало нам идти к его (Батыеву) двору, то нам сказали, что мы должны будем пройти чрез «два огня». Огонь издревле был предметом почитания у монголов. В молитвах, обращенных к огню, они произносят: «хайрчилагун эцэгэту, хатан тэмур эцэгэту… уд Халай Хан чимадур шира тосу шанага бэр хара арики аяга бэр халим угухун алага бэр досаган таким». – «Уд Галай Хан! Отец твой мелкий камень и мать твоя закаленная сталь; тебе приношу в жертву желтое масло ковшем, черное вино чашкою и подкоженный жир ладонью» (рукою). Замечательно, что здесь огонь называется двумя однозначущими именами татарским «Уд» и монгольским «Гал»: то и другое значит «огонь». Это двойное имя указывает, кажется на то, что почитание огня и формулы молитвы составились еще в те отдаленные времена, когда монгольские и тюркские племена жили в смешении и имели общие понятия и верования. Это древнее верование не могло быть скоро истреблено между монголами, и потому буддийские ламы сочли нужным принять поклонение огню в число буддийских обрядов. В настоящее время огню поклоняются: 1. Гал ду мургуху, что бывает при свадьбах. 2. Делают огню жертвоприношение однажды в год гал тайху, или гал такику. 3. Очищаются огнем вещи гал ду аригуху, например: если женщина или собака перешагнет через шапку, кушак или другие вещи, то эти вещи

переводят раза три над огнем, приговаривая: шэрик! Слово шэрик, может быть, от тибетского срэк «жечь». 4. Очищаются огнем «галду бэе аригулху». Так, возвращаясь с похорон, перешагивают через раскаленные камни; через самый же огонь перешагнуть не позволяется. 5. Вообще питается к огню уважение. Так запрещается кидать в огонь нечистоты. Запрещается доставать что-нибудь из огня острием, о чем упоминает и Плано Карпини (стр. 89); запрещается заливать огонь водою, и проч. Стр. 21. «Сей Баты живет великолепно; у него есть привратники и всякие чиновники, и сидит он на высоком месте, как будто на престоле, с одной из своих жен; все же прочие, как братья его и сыновья, так и другие вельможи, сидят ниже, по средине, на скамье, а остальные люди, за ними, на полу, мужчины с правой, женщины с левой стороны». В древности, до принятия монголами буддизма, глава дома сидел прямо против двери; но ныне в этом месте поставляется бурхану ширэгэ, «божница», а глава дома садится по левую сторону божницы, или на правой стороне, если смотреть от двери; За ним жена и прочие женщины. Кроме того, передняя половина кибитки с той и другой стороны носит название «хоймор»; левая, или хозяйская, часть называется дзэгун хоймор, «левый хоймор»; а противоположная часть барагун хоймор, «правый хоймор». Таким образом,

кибитка,

двумя

взаимно

перпендикулярными

диаметрами,

разделяется на четыре части. Хоймор вообще почетная часть кибитки. Проходить и садиться в хоймор без приглашения, невежливо. Плано Карпини замечает, что у Батыя братья его, сыновья и другие вельможи садились ниже, по средине на скамье; это значит, что они, из уважения к Батыю, не пробирались в хоймор. Послов, идущих к императору, сажали на левую сторону и вероятно около самой двери: это место самое низкое. Стр. 39. «После сего постлали они на землю войлок, на который посадя

его, сказали: (обрати очи свои) на войлок, на котором ты сидишь. Если ты будешь хорошо править своим государством, то будешь владеть со славою, и весь свет покорится твоей власти, и пр.». По словам Плано Карпини, это делалось как бы только для того, чтобы сделать новому хану наставление: «Если станешь делать противное, то будешь несчастен и отвержен, и столь нищ, что не будет у тебя и войлока, на котором ты сидишь». Но уже из того, что потом поднимали императора на войлок, видно особенное значение войлока. У нынешних монголов белый войлок есть нечто священное. Посадить на белый войлок значит пожелать благополучия. Поэтому, при обряде поклонения невесты, а также для лиц, отправляющихся в дальнюю дорогу, подстилают под них белый войлок. Стр. 45. «Имя же Хан есть нарицательное и значит то же, что царь или император, или величественный или возвеличенный; но татары так в особенности называют своего государя, скрывая его собственное имя». Нынешние монголы старших себя летами или званием также не называют по имени, но только в лицо; говоря же о них заочно, употребляют собственные имена. Но отца и мать, а также старших родственников не должно никогда называть по имени. В частности, женщины не должны ни в каком случае произносить имена старших родственников своего мужа. Стр. 95. «Если кто из них (знатных) занеможет, то в ставке его выставляют копье, которое обвертывают в черный войлок, и с сего времени никто из посторонних не смеет входить в ставку». Теперь это общее обыкновение и называется цэ гэрэ, «запрещение». Около дверей кибитки втыкается в землю палка, к которой привязывается веревка, привязанная другим концом к самой кибитке. Это служит знаком, что в кибитке больной, и с этого времени никто без крайней надобности не заходит в нее. Цель этого – предохранить больного: 1) от людей хара муртэй, «от природы имеющих черный несчастный след», т. е. таких, присутствие которых навлекает другим несчастия; 2) от людей хара илигэтэй, «имеющих черное родство», т. е. из такого семейства, в котором недавно было

несколько

покойников:

такие

люди

не

могут

присутствовать

при

торжественных событиях и важных предприятиях; 3) от людей кулусэтэй моритой, «на потных лошадях», т. е. приезжающих из дальних сторон; прибытие таких людей, по понятию монголов, имеет дурное влияние на больного, выражаемое словом кулсуку, которое соответствует русскому «быть сглазену», но буквально значит «быть сножену» (от слова «нога» кул), потому что монголы сглаз или вредное влияние производят не от глаза, а от ног. Стр. 109. «Одно только в них похвально, что если «кто зайдет к кому во время обеда или ужина, с тем «охотно разделяют свою пищу», это обыкновение сохранилось доселе во всей силе – кто застанет за кушанием, тот всегда угощается наравне с прочими, будет ли он знакомый или незнакомый. Чрезвычайным почитается срамом не поподчивать гостя, или дать ему меньше, нежели сколько достается другим, также невежливостью считается спрашивать гостя о том, желает ли он кушать. Пословицы говорят: аягану алаг магу, адагану алаг сайн, «не хороша пестрота в чашке» (т. е. неравный раздел пищи), «хороша пестрота в табуне».

Вопросы и задания 1. Расскажите о казанском периоде жизни и педагогической деятельности Галсана Гомбоева. 2. Какова научно-переводческая деятельность Галсана Гомбоева? 3. Назовите научные труды Галсана Гомбоева и дайте им краткую характеристику. 4. Где и при каких обстоятельствах Галсан Гомбоев познакомился с Л. Н. Толстым, и какое влияние он оказал на развитие интереса к буддизму у великого русского писателя? 5. На чем основана техника гадания на бараньей лопатке?

6. Какова роль Манджуширия – одного из главных божеств буддийской мифологии – при гадании на бараньей лопатке? 7. Каков смысл обрядов прогнозирования судьбы человека? 8. Роль огня у древних монголов была огромна, и огонь входил в число религиозных обрядов. Расскажите о них. 9. Как монголы воспитывали гостеприимство и почитание старших? 10. Объясните, почему монголы считали белый войлок священным? 11. Каково значение порога «алтан бугаhа» у древних монголов?

Библиографический список 1. Герасимова К. М. Обряды астрологической магии // Культура Центральной Азии: письменные источники. – Улан-Удэ, 1999. Вып. 3. – С.19-39. 2. Глубокомудрая Чуга по кости лопатки, изложенная Манджуширием: Гадание на бараньей лопатке / Автор пер. Г. Гомбоев. – Улан-Удэ: Наран, 1991. – 33с. 3. Гомбоев Г. О древних монгольских обычаях и суевериях, описанных у Плано Карпини // Тр. Вост. отд. Импер. археол. об-ва. Т.4. СПб., 1858. 4. История отечественного востоковедения до середины XIX в. М.: Наука, 1990. С. 435. 5. Мо: Тибетская система гадания. – М. : ТОО «Путь к себе», 1996. – 128 с. 6. Плано Карпини. История монголов. – СПб: Изд-во А. С. Суворина, 1911. – 62с. 7. Улымжиев Д. Б. Бурятский ученый-востоковед Галсан Гомбоев (18181863). (К 175-летию со дня рождения). – Улан-Удэ, 1993. 8. Цыбиков

Г.

Ц.

Культ

огня

у

Бурятоведческий сборник, 1927. №3-4.

восточных

бурят-монголов

//

9. Чимитдоржиев Ш. Б. Российские монголоведы (XVIII – начало XX вв.). Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. – 163с. 10. Шаракшинова Н. О. Бурятский ученый Галсан Гомбоев // Байкал, 1982. №1. – С. 120-125.

РИНЧЕН НОМТОЕВ 1821 г. – родился в селе Эрхирик Заиграевского района Республики Бурятия. В детстве учился в русской средней школе г. Верхнеудинска. Затем он стал послушником и жил при монастыре Чилуту. Там он хорошо изучил индийский, тибетский, монгольский, манчжурский языки. Русскому языку Ринчена Номтоева обучал Тимофей Федоров, отставной учитель, а восточным языкам – член Вольного экономического общества Дандаров, основатель и первый настоятель Цугольского дацана. 1857 г., 16 января – был утвержден губернатором Восточной Сибири настоятелем Тугну-Галтаевского дацана. 1859 г. – организовал при дацане приходское училище, где он и начал свою преподавательскую деятельность. 1864 г. – ушел с должности ширетуя, женился и поселился в родном селе Эрхирик. С этого момента он целиком посвящает себя филологической и литературной деятельности, а также занимается домашним обучением детей монгольской и тибетской грамоте. 1864 г. – опубликовал в Казани основной труд «Самоучитель, или русская азбука». Им составлен русско-монгольский словарь, который содержит около семи тысяч слов и выражений, расположенных по алфавиту. В качестве словоупотребления использованы свыше 120 пословиц и поговорок, поэтических и идиоматических выражений, взятых из русской

литературы и устного народного творчества. Ему принадлежат крупные переводы сочинений тибетских авторов и обширные комментарии к ним. Благодаря

переводам

Ринчена

Номтоева

буряты

познакомились

с

произведениями Нагарджуны, Гунга Чжалсана, Бодоба, с индийскими и тибетскими сказками, легендами и баснями. 1907 г. – Ринчен Номтоев скончался. Сказки и притчи о животных в комментарии Ринчена Номтоева к сочинению «Капля рашияны, питающая людей» Нагарджуны Не восхваляй самого себя, кто попусту восхваляет самого себя, тот не умен, ничтожен и похож на зазнайку каландаку. Птенца каландаки, попавшегося в сеть, побили и выбросили в пепел земляной печи. Чтобы выбраться из нее, птенец начал расхваливать достоинства петуха. Польщенный петух помог ему выбраться. Увидев птенца, ласточка стала расхваливать свое гнездо, а птенец – самого себя. В это время его схватила хищная птица и унесла в когтях. Мораль. Если будешь похваляться собой, этим не возвысишься, наоборот, можешь бесславно погибнуть. Не давай зря советов негодным, хотя и посоветуешь им с хорошим намерением – беды не миновать, как, например, давно одна обезьяна разорила гнездо маленького каландаки. Обезьяна и каландака подружились и устроили себе гнезда: каландака у основания дерева, а обезьяна – на его макушке. Во время дождя, пожалев

промокшую обезьяну, каландака предложила ей свое гнездо. Обезьяна, решив, что та хвастается своим гнездом, разорила его в отместку. Мораль. И с тобой случится подобное, если будешь дружить со скверным человеком. Поэтому будь осмотрительным. От пустой и лживой болтовни следует воздерживаться. Если сболтнешь, принесешь вред другим, как жестокий попугай, сказавший неправду. Царь, охотясь в лесу, поймал попугая. Тот, спасая свою жизнь, солгал царю, сказав, что в отсутствие монарха другой царь лишил жизни его жену и сына. Услышав страшные слова, царь убил попугая и, примчавшись к другому царю, умертвил его и всю свиту. Возвратившись домой, царь увидел жену и сына живыми и невредимыми. Мораль. Всегда воздерживайся от лживых слов, ибо нет от них тебе пользы, а другим принесешь беду и бесчестье. Не верь злому человеку с черной душой. Если поверишь словам злого человека, после себе же навредишь, подобно лисе, которую погубила куропатка. Жили вместе куропатка и лиса. Лиса в отсутствие куропатки каждый день съедала по одному ее птенцу. Куропатка претворилась, что ничего не замечает, но однажды решила отомстить за совершенное зло. Она сделала так, что лиса попала в ловушку. Куропатка сказала лисе: «У судьбы есть добро и зло, но между ними такой маленький рубеж, что, справедливо отомстив за обиду, можно самому поступить жестоко». Ловцы убили лису. Мораль. Если ты подружишься со злым человеком и поверишь ему, пострадают оба. Поэтому воздержись от злого умысла.

Маленького, но преисполненного ума, не презирай, хвалясь своей силой. В былые времена заяц со светлым умом сумел погубить зазнавшегося льва. Лев – царь зверей – ежедневно пожирал кого-нибудь из животных. Когда подошла очередь зайца, он заявил, что есть поблизости зверь посильнее льва. Лев от этого пришел в ярость и захотел сразиться с тем зверем. Заяц подвел его к колодцу. Лев, увидев свое отражение на дне, принял его за другого зверя, бросился вниз и разбился насмерть. Мораль. Не принижай мудрых, как бы они ни были малы по виду и бедны. Обладая умом и знаниями, можно победить и сильного врага, поэтому учись! Подобно яркому солнцу, освещающему весь мир, Следует помогать великим и малым, не делая различий. Они, помня о благодеянии, ответят добром. Подобно маленькой мышке, поднявшей слона из ямы. Слон вытащил из глубокой ямы мышку, упавшую туда. Мышь обещала отблагодарить слона за помощь, но слон пренебрег ее словами, говоря, какая может ему быть польза от такого маленького существа. Прошло некоторое время, слон упал в глубокую яму и не в силах подняться, кричал от боли. Мышь, собрав своих сородичей, подкопала вместе с ними землю так, чтобы слон смог повернуться и подняться. Мораль. Помогай всем живым существам, не делай различий между высоким и низким, великим и малым. Совершенное тобою добро вознаградится. Мудрый найдет способ, как помочь другому. Поэтому учись! Низкого, плохого человека Не возвышай, давая ему высокий чин. Если посадишь его на высокое место, возгордится и навредит,

Как лиса, выкрашенная синей краской. На стоянке кочевья лиса нашла глиняный горшок с синей краской и выкрасила себя в синий цвет. Звери не узнали ее, и она, объявив себя царем зверей, стала ездить на льве и притеснять всех подданных, особенно сородичей-лис. Однажды она отправила своей матери, обыкновенной лисе, продукты, и звери, заподозрив, что она такая же лиса, как и все, устроили проверку и обнаружили обман. Рассерженный лев ударил лису лапой и убил ее. В это время лесные тенгри произнесли стихи: Если порочного низкородного возвысить, То он всех унизит и растопчет, как сено. Не будет от него помощи ни капельки, Наоборот, чужих попусту приблизит к себе, А истинно полезных, близких сородичей притеснит. Такой плохой человек быстро осрамится, Подобно лисе с выкрашенной синей шкурой. Мораль. Если ты достиг высокого положения, то других особей, своих близких родичей не обижай, не гордись и не важничай перед ними. И не вреди простому народу! Некоторые ослепленные и опьяненные гордостью, Не думая нисколько о своих недостатках, Гордятся своими незначительными знаниями, Подобно слепой колодезной черепахе. Морская черепаха, выброшенная волнами на берег, забрела в один колодец. Слепая колодезная черепаха спросила: «Твое внешнее великое море будет такой величины?» – и указала на одну треть колодца, затем на половину и на весь колодец. И когда морская черепаха сказала, что великое море нельзя измерить мерой колодца, что оно несравненно больше, колодезная черепаха подумала: «Что может быть больше моего колодца? Она наверняка обманывает меня и попусту расхваливает свое родное море».

Почитай старших. Если будешь помогать низшим и не будешь презирать их, Благо от этого очень велико, и потому оставь грехи, Поступай добродетельно, живи предусмотрительно. Некогда, во время царствования царя Аригун Углегчи, жили четверо животных в одном лесу: слон, обезьяна, заяц и рябчик. Однажды они решили узнать, кто из них старше, а кто младше, и, узнав это, почитать старшего. Слон, указав на одно большое дерево, сказал: «Когда я был маленький, это дерево было ростом с меня». Обезьяна сказала: «Тогда я старше. Когда я родилась, оно было ростом с меня. Я лежала здесь и грелась на солнышке». Заяц же заявил, что, когда он только родился, дерево было высотой в пять пальцев и на нем было всего два листочка. А сизый рябчик сказал: «Выходит, я старше всех вас. Семя этого дерева я принес из другой местности и бросил сюда». Так, самым младшим оказался слон и, почитая старшего, поднял он обезьяну на спину, обезьяна – зайца, а заяц – рябчика. Живя дружно и странствуя повсюду, они стали проповедовать учение каждый своим сородичам, запрещающее убийство, воровство, ложь, прелюбодейство и употребление вина. Поэтому благодаря четырем дружным животным наступило благополучие и блаженство.

Вопросы и задания 1. Ринчен Номтоев – один из первых бурят, чья деятельность была направлена на просвещение народа. В чем выразились его взгляды? 2. Каково было влияние прогрессивной русской культуры с одной стороны и влияние буддизма с другой на формирование мировоззрения Ринчена Номтоева? 3. Расскажите о просветительской и научной деятельности Ринчена

Номтоева. 4. Каковы причины обращения Ринчена Номтоева к жанру индийской литературы? 5. Какие возможности открывал этот жанр? 6. На какие тематические группы можно разделить сказки и притчи «Капли рашияны» Нагарджуны, в комментарии Ринчена Номтоева? Докажите на примере прочитанных сказок. 7. Какова моральная сентенция комментатора к сюжету сказок? 8. Выписать наиболее понравившиеся вам афоризмы из 3-4 сказок из «Капли рашияны» и прокомментировать их.

Библиографический список 1. Алиханова Ю. М. Теория поэзии // Литература Древнего Востока. – М., 1971. 2. Баранников А. П. Индийская филология. – М., 1959. 3. Баяртуев Б. Д. Ринчен Номтоев и его дидактическое сочинение // Исследования по истории культуре Монголии. – Новосибирск, 1989. С.83-91. 4. Баяртуев Б. Д. Жизнь и творчество Ринчена Номтоева // Буддизм и литературно-художественное творчество народов Центральной Азии. – Новосибирск, 1985. С. 71-78. 5. Дамдинсурен Ц. Бурятский пересказ Рамаяны // Исследования по восточной филологии. – М., 1974. С. 64-88. 6. Дамдинсурен Ц. Монгольские рассказы. – М., 1949. 7. Дугар-Нимаев Ц. А. Бурятский монголист-филолог и писатель Ринчен Номтоев. (1821-1907) // История и культура монголоязычных народов: источники и традиции. – Улан-Удэ, 1989. С. 24-26. 8. Дугар-Нимаев Ц. А. Бурятский перевод «Субхашиты» Гунга Чжалсана

// Культура Монголии в средние века и новое время (XVI – начало XX вв). – Улан-Удэ, 1986. С. 77-83. 9. Дугар-Нимаев Ц. А. Гарчаг Ринчена Номтоева к комментарию «Капли Рашияны» // Тр. БИОН, 1970. Вып. 13. С. 105-108. 10. Ким Н. В. У истоков русско-бурятских научных и культурных связей // Национальная интеллигенция и духовенство: история и современность. – Улан-Удэ, 1994. С. 65-71. 11. Рабинович И. С. Сорок веков индийской литературы. – М., 1969. 12. Чимитдоржиев Ш. Б. Российские монголоведы (XVIII – начало XX вв.). – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. – 163с.

ЭРДЭНИ-ХАЙБЗУН ГАЛШИЕВ (1855-1915) К выдающимся памятникам дореволюционной бурятской

литературы

относится

сочинение

«Зерцало мудрости, разъясняющее принимаемое и отвергаемое по двум законам». Жить двумя законами, по-тибетски – лукс-ньис, означает соблюдать два рода нравственных закона – мирской и духовный. Сочинение было написано сначала на монгольском, а затем на тибетском языках. Автор «Зерцала мудрости» Эрдэни-Хайбзун Галшиев среди хоринских бурят пользовался большой популярностью и звали его «Хайбзун дооромбо» или «Марханзайн дооромбо». В конце своего сочинения он называет себя «научившийся читать попугай рабжамба Нагдбанг Легсбшад». Тибетское выражение Нагдбанг Легсбшад переводится как обладающий языком доброй проповеди. И позднее стало его литературным псевдонимом. Эрдэни Хайбзун Галшиев родился в 1855 году, свыше десяти лет

находился в Лхасе, изучая буддизм. И получил там один из высших буддийских ученых степеней – доромбо в монастыре Брайбун на факультете гоман. Летом 1897 года он возвращается на родину. Распространен рассказ о том, как на обратном пути из Лхасы Э.-Х. Галшиев вызвал на диспут ученых лам монастыря Лаврана. И этот «обмен мнениями» продолжался в течение трех дней. В конце концов, настоятель монастыря будто заявил, что «нам не победить его, так как он не только отлично выучил тексты и знает догматы, но и обладает природной мудростью». Очевидцы преклонных лет рассказывают также о той скромной жизни, которую вел Э-Х. Галшиев в Кодунском дацане. Жил он в маленьком, неказистом домике, не обставленном дорогими вещами и утварью, даже божница была скромной и небольшой. Бытование подобных рассказов, повидимому, объясняется тем, что будничная жизнь Э-Х. Галшиева была не совсем обычной по сравнению с образом жизни других лам высшего звания. В то же время на основании подчеркнуто скромной жизни Э-Х. Галшиева можно сказать, что подобным образом он в известном смысле, в рамках требований духовного обета, выражал свое человеколюбие, мысль о равенстве людей, независимо от их имущественных и должностных рангов. Об этом он неоднократно подчеркивает в своих сочинениях. Самым же крупным и основным сочинением Галшиева является «Зерцало мудрости». По своему жанру сочинение относится к «субхашита», традиционному жанру индийской литературы. Слово «субхашита» акад. А. П. Баранников переводит «красиво сказанное» и характеризует этот жанр: «Краткие изречения, облеченные в художественную рамку и блещущие оригинальностью мыслей и образов... «. Излюбленными темами индийских субхашит были «идеи морального порядка, правила жизненной мудрости и особенно часто эротические мысли, любовная лирика». Известно, что жанром субхашита широко пользовались тибетские и монгольские авторы. Выдающееся место среди произведений этого жанра

занимает «Субхашита» Гунгажалцана (XIII в.), который известен в истории тибетской литературы по прозвищу «пандита сакъясский». Именно этого тибетского автора называет Галшиев своим предшественником. Создавая произведение в жанре индийско-тибетско-монгольской субхашита, Галшиев написал, безусловно, выдающееся сочинение.

Зерцало мудрости, разъясняющее принимаемое и отвергаемое по двум законам О, друзья! Вставайте рано, Как жаворонок в летнюю пору. Данный возраст человека также продолжителен, как зимний день. Следите за чистотой во дворе и ограде, в юрте и доме, Словно за чистотой своего лица. Если будет порядок и чистота, люди всех десяти сторон света зайдут к тебе и отведают кушанья. Когда люди зайдут к тебе в дом, всегда говори, что рад их посещению. Встречать со словами радостиэто поступок людей мудрых. Даже случайным посетителям готов кушанья и питье, как своим родственникам. Это – древний добрый обычай

нашего края. Благодетельному отцу и матери воздавай почет согласно учению. Все земные говорят: они – живые воплощения богов в этой жизни. Наравне с отцом и матерью воздавай почет достигшим преклонного возраста. Старинное слово от прежних поколений гласит, что этим обретают силу жизни и благополучие. Как бы ни было жалко имущества, не ставь его дороже жизни. Имущество приобретают для жизни, а жизнь дана не для имущества. Выбирай полезную для себя пищу и хорошую одежду, будь они и дорогими. Воздерживайся от всех материальных увлечений и береги тело наравне с жизнью. Лучше глаза береги желудок - основу питания жизни. Ослепнешь - можешь еще долго жить, испортишь желудок – долго не проживешь. Ежечасно и постоянно берегись от болезней. Нет хуже врага и вора, чем болезнь, обворовывающая жизнь.

С кем бы ни разговаривал, произноси слова вежливо и мягко. Хотя и пребываешь в чужой стране, будешь принят как на родной земле. Коль нет у тебя учености, не притворяйся образованным. Это подобно бумажному цветку, полностью лишенному соков и свежести. Также коль не обладаешь большим богатством, не притворяйся имеющим его. Это подобно пустому сундуку, запертому на большой замок. Каким бы человеком ты ни был, учись разным наукам. Они не служат, подобно имуществу, опорой добродетели. А дадут опору твоему могуществу. Стремясь ко всему лучшему в настоящем и последующем, овладевай знаниями, одинаково необходимыми любому человеку. Если стремишься к полному совершенствованию в чем-нибудь, то основой исполнения этого явится наука. Если обладаешь прирожденным талантом, тем более познай науку. Если же иметь крылья, но не летать, то польза небольшая.

Какой бы наукой ни овладевал, учись в пору молодости. Знай, что осень время собирать клубни, плоды. А весна- время пахать землю. Не довольствуйся, едва запомнив кое-какие понятия о науке. Как не насытить море водой, так и мудрого не удовлетворить знаниями. Даже когда будешь полон счастья и спокойствия, будь всегда настороже, как вор. Если, заблудившись в счастье, изнежишься, то упадешь в пропасть несчастья. Не верь ничьей душе ни врага, ни родственника. Глазом не увидишь Заложенную в человеке душу. Человеку, склонному к сплетне, не пророни опасных слов. Он подобен грабителю: выражая на лице улыбку, отнимает твое душевное сокровище. Усердствуй над важными делами, подобно тому, как гусь извлекает молоко из смеси молока и воды. Если, подобно лезущему на крепостную стену червю, будешь усердствовать над бесплодными делами, испытаешь только изнурение.

Не давай другим обещание сделать множество различных дел, хотя бы легких. Этим ты своими словами опутаешь, как шелкопряд, самого себя. Необдуманно не принимайся за дело, не ведая, каковы его возможные последствия. Обладающий разумом разве пожелает сесть на дикого коня без узды и поводьев? Также не принимайся за дело, в котором в равной мере имеется доля вины и заслуги. Это будет подобно употреблению приятной пищи, к которой примешан яд. Вообще близко не дружи с испорченными людьми. Говорят, что лучше поругаться с хорошим человеком, чем стать близким другом испорченных людей. Постоянным другом выбирай человека с хорошими чертами и широкой душой. С ним уместно дружить в любых трех случаях – дома, в пути, в поле. Хотя другие похвалят, излишне не радуйся этому. Больше повредят тебе люди тем, что излишне похвалят, чем выскажут замечания.

Воздерживайся выражать свои чувства радости или гнева по поводу незначительного хорошего или плохого. Будь подобен морю, у которого никогда не волнуется дно. Помни, трудно обрести драгоценность – человеческую личность, наделенную свободным совпадением обстоятельств, и знай, она достигается изредка. Подумай, чего больше совершается тобою и всеми другими - греха или добродетели.

Вопросы и задания 1. Проанализируйте основные факты биографии Э-Х. Галшиева. 2. Поясните смысл литературного псевдонима Э-Х. Галшиева. 3. Где и какое образование получил Э-Х. Галшиев? 4. Дайте характеристику образу жизни Э-Х. Галшиева и его взглядам на жизнь. 5. Почему Э-Х. Галшиев обращается к жанру субхашита, традиционному в индийской литературе? 6. Какова роль сочинения Галшиева в воспитании подрастающего поколения? 7. Охарактеризуйте праведные и неправедные поступки человека, описанные в сочинении Галшиева. 7. В своем сочинении Галшиев излагает учение о двух законах – мирском и духовном. Какова суть этих законов? 8. На какие тематические группы можно разделить сочинение «Зерцало мудрости»?

9. Приведите

примеры

из

сочинения

«Зерцало

мудрости»,

где

встречаются поэтические образы животных. 10. Раскройте смысл следующих строк: «Обладающий разумом разве пожелает сесть на дикого коня без узды и поводьев»? 11. Как вы понимаете следующее выражение: «Будь подобен морю, у которого никогда не волнуется дно»? 12. Создайте макет обложки и оформление книги «Зерцало мудрости».

Библиографический список 1. Бурхинов

Д.

М.

и

др.

Народная

педагогика

и

современная

национальная школа. – Улан-Удэ: Бэлиг, 1993. – 134 с. 2. Васильева М. С. Этническая педагогика бурят. – Улан-Удэ, 1998. – 134 с. 3. Галшиев Э-Х. Зерцало мудрости, разъясняющее принимаемое и отвергаемое по двум законам. – Улан-Удэ, 1993. – 352 с. 4. Запасник С., Морохоева З. П. Традиция и этнопедагогика // Проблемы развития национальной школы в Бурятии: методологические основы этнопедагогики. Вып. 1. – Улан-Удэ, 1996. – С. 18-37. 5. Мукаева О. Д. Национальные традиции воспитания у монголоязычных народов // Педагогика. – 1994. – №1. – С. 42-46.

ПЕТР БАДМАЕВ 1841 г. – родился в улусе Нижний Табтанай Агинской степной думы. Жамсаран был седьмым сыном Засогола Бадмы, бурята-скотовода средней руки. 1864 г., 1 октября – поступил в Иркутскую классическую гимназию. 1870 г., 27 июня – окончил гимназию с золотой медалью. 1870 г. – приезд в Петербург к брату Сультиму (Александру) Бадмаеву – известному врачу-тибетологу. 1870 г., 12 сентября – зачислен «в число своекоштных студентов Императорской

медико-хирургической

академии

по

медицинскому

отделению». 1871 г., 20 августа – был отчислен из академии за неуплату денег за обучение. 1871 г., 25 августа – принят в число студентов Восточного факультета по китайско-манчжурскому разряду Петербургского университета. 1872 г., 8 апреля – принял православие и наречен Петром. 1876 г. – поступил вольнослушателем в Санкт-Петербургскую медикохирургическую академию. 1876 г., 6 марта – закончил университет с отличием и Советом университета утвержден в ученой степени кандидата наук. Одновременно закончил Медико-хирургическую академию. 1876 г. – принят на службу в Азиатский департамент Российской империи. Петру Бадмаеву утвердили звание генерала, и он получает потомственное дворянство. 1877 г. – женился на дворянке Надежде Васильевой. 1898 г. – вышло первое издание «Жуд-ши».

1891 г. – организует фирму «Торговый дом Бадмаев и Ко», издает газету «Жизнь на Восточной окраине». Последние десятилетия своей жизни Петр Бадмаев полностью посвящает тибетской медицине, занимаясь врачебной практикой, переводом на русский язык и изданием работ по тибетской медицине. 1920 г. – умер в Петербурге. Книга «О системе врачебной науки Тибета»… авторизованный перевод первых двух томов «Жуд-Ши» с исторической справкой и комментариями увидела свет в 1898 г. Представляя

на

суд

читателей

свой

первый

печатный

труд,

П.А.Бадмаев высказывал сожаление, что «европейские ученые» врачи слишком заняты каждый своей специальностью, чтобы уделить время на изучение врачебной науки Тибета». В то же время он понимал, что «искать истину, выработанную и изложенную где-то там, в далекой Азии, на языках, мало кому понятных», – труд тяжелый и неблагодарный, и искренне надеялся, что его работа привлечет внимание медицинских кругов и поможет составить верное представление о тибетской медицине. Многие врачи считали тибетскую медицину сплетением зачаточной, архаической

науки

с

невежеством

и

суеверием,

а

самого

Петра

Александровича – шарлатаном. На долгие годы тибетская медицина оказалась под запретом. Большинство ученых-востоковедов и лам, практических знатоков тибетской медицины, в 1937-1938 гг. было репрессировано, а сами трактаты уничтожены. Надо признать, что 47-летняя подвижническая научная и практическая деятельность Петра Бадмаева до сих пор не оценена по достоинству. Он явился не только первым переводчиком на русский язык таинственной книги «Жуд-Ши», но, будучи талантливым диагностом, лечебником, он своим титаническим трудом открыл европейцам врачебную науку Тибета. Имя его

– врача, ученого – известно во многих странах Запада и Востока. Т.И. Грекова, ст. научный сотрудник Института экспериментальной медицины АМН СССР, кандидат биологических наук

«Чтобы быть добрым – надо быть здоровым. Чтобы не презирать меньших себя – надо помнить, что и ты сам создан так же, как и они. Чтобы помогать совершенствоваться – надо уметь лечить духовные и физические страдания, ибо, чтобы постигнуть высшее, надо опереться на твердую и надежную опору, то есть на свое вполне духовно и физически здоровое тело. Из «Чжуд-Ши» Основы врачебной науки Тибета Система

врачебной

науки

Тибета

изложена

в

руководстве

практической медицины и хирургии «Жуд-Ши». Эта наука выработала, более тысячи лет тому назад, определенные взгляды на здоровый и больной организм человека, на способы распознавания недугов (осмотр, ощупывание и правильные расспросы), на пищу и питье, на образ жизни, на способы лечения и лекарства, на обстановку, на различные приспособления, необходимые для здорового и больного человека, и на оперативные способы лечения со специально приспособленными к ним инструментами. Эти определенные взгляды явились следствием всестороннего изучения жизни человека – с момента зачатия до последнего мгновения его земного

существования. Изучая жизнь человека и сравнивая ее с жизнью органического мира, врачебная наука Тибета пришла к выводу, что жизнью должно называть целесообразную самодеятельность в органическом мире вообще и в организме человека в частности, направленную к самосохранению и вызванную проявлением особой силы. Эта

целесообразная

самосохранения,

во

все

самодеятельность время

в

дальнейшего

организмах своего

для

предельного

существования, нуждается в непрерывном приходе и расходе. Первый, по его значению в органическом мире, должен считаться причиною жизни, а второй – ее следствием. Приход и расход вызывают следующие явления в живой единице: восприятие, уподобление, всасывание, усвоение, выделение и отделение, деятельность шести чувств и умственную и физическую деятельность. Эти явления могут существовать только при известных условиях и материалах, как то: при теплоте – свете, пространстве, воздухе, воде и твердых веществ из почвы. Теплота

и

свет

служат

источниками,

поддерживающими

прирожденную энергию жизненной – живой теплоты в организме, необходимой для его роста, и, кроме того, благодаря свету части организма приобретают свойственную им окраску; под влиянием света развивается главным образом зрительный аппарат со всеми свойственными ему жизненными функциями. Расщепление и деление частиц тканей и органов, образование полостей, щелей, отверстий и каналов в организме, развитие слухового и голосового органов со всеми свойственными им жизненными функциями, и в особенности чувства осязания и ощущения. Вода служит источником всех жидкостей в организме; особенно богата ею кровяная ткань; при участии воды развивается главным образом орган вкуса со всеми свойственными ему жизненными функциями. В организме человека, по представлению врачебной науки Тибета,

играют роль три жизненных процесса: 1) восприятие, уподобление, всасывание, усвоение, удаление-очищение-расходование воздуха, 2) желчь 3) слизисто-серозная и млечно-лимфатическая система; семь тканей: 1) хилус – млечный сок, 2) кровяная ткань, 3) мышцы, 4) жировая ткань, 5) кости, 6) костный мозг – нервы, 7) sperma-menstrua и три отделения: 1) экскременты, 2) урина и 3) пот. Восприятие, уподобление, всасывание, усвоение, удаление-очищениерасходование воздуха есть не что иное, как питание, необходимое для поддержания оживленного воздуха в организме извне. Причины расстройства питания бывают отдаленные и ближайшие. Отдаленные причины в свою очередь разделяются на общие и частные. Неисчислимое множество расстройств питания происходит в организме. Нет возможности перечислить причины каждого расстройства, поэтому общей причиной всевозможных расстройств должно считать неведение, то есть отсутствие знания о самом себе. Частными причинами расстройств питания должно считать те, которые происходят: 1) от неумения пользоваться своими страстями; 2) от отсутствия истинной доброты и 3) от незнания вообще и от незнакомства нашего с врачебной наукой в частности, и от незнания вообще. От первой причины – от неумения пользоваться своими страстями – возникают расстройства питания органов, тканей и частиц, поддерживающих равновесие жизненно-живой теплоты в организме. К этим органам, тканям и частицам относятся органы, ткани и частицы, находящиеся непосредственно под влиянием восприятия, уподобления, всасывания, усвоения, удаленияочищения-расходования воздуха, то есть нервно-мышечная система. От второй причины – отсутствия истинной доброты – возникают расстройства питания кровеносной системы с сердцем и печенью во главе. Истинная доброта есть проявление гармонии физического и умственного развития.

Все

внешние

впечатления

(получаемые

человеком)

воспринимаются различно по степени физического и умственного развития субъекта центральной нервной системой, которая получает питание,

благодаря восприятию, уподоблению, всасыванию, усвоению, удалениюочищению-расходованию воздуха, желчи и слизисто-серозной и млечнолимфатической системы: люди, у которых вполне гармонично физическое и умственное развитие, способны моментально критически отнестись к внешним впечатлениям даже самого потрясающего свойства, и эти впечатления уже не нарушают восприятия, уподобления, всасывания, усвоения, удаления – очищения – расходования воздуха, жизненных процессов желчи и слизисто – серозной и млечно – лимфатической системы, поэтому и не вызывают энергичной деятельности сердца и кровеносных сосудов

и

не

удручают

желчетворительной

способности

печени,

первоисточника энергетического проявления деятельности центральной нервной системы; тогда как субъекты, у которых нет полной гармонии между физическим и умственным развитием, от таких же потрясающих впечатлений теряются и не способны отнестись к ним критически, чем и вызывают в себе различные расстройства питания (болезни), преимущественно кровеносной системы с сердцем и печенью, затем разные расстройства питания в организме, зависящие от этих органов. Такие субъекты постоянно расстраивают свое здоровье, так как люди окружены неожиданностями. Дальнейшее благосостояние организма и расстройство его уже зависят от состояния времен года, от индивидуальной чувствительности, от образа жизни, пищи и питья. Мы прямо теперь перейдем к образу жизни. Умственное и физическое развитие человека во многом зависит от образа жизни. Врачебная наука учит, что лица, заботящиеся о своем правильном умственном и физическом развитии, прежде всего должны ознакомиться с ее основными принципами. Эти принципы говорят, что только гармония между физическим и умственным развитием может дать более совершенных людей. Развитие ума в ущерб телу и наоборот всегда ведет к тем ненормальным явлениям, которые принято называть безнравственными. Вот

почему в образе жизни для сохранения здоровья врачебная наука советует прежде всего быть правдивым и стоять за правду, не делать никому зла даже мысленно, не говорить много, не утруждать шесть чувств, но и не оставлять их в бездействии, быть осторожным во всем и везде, избегать бессонных ночей, усиленного умственного и физического труда, быть твердым в своих убеждениях, милосердным, не должно поддаваться страстям. Для того чтобы достигнуть гармонии между умственным и физическим развитием, должно обращать внимание на шесть чувств. Правильно воспитывать все шесть чувств – значит создать прочный фундамент гармонии умственного и физического развития. Благодаря только шести чувствам человечество имеет связь с внешним миром. Расстройства питания излечиваются при помощи четырех следующих средств: пищи и питья, образа жизни, лекарственных веществ и наружных способов лечения, к которым относится и хирургия. Способов лечения бесчисленное множество. Лицо, приступающее к лечению, не зная основных взглядов врачебной науки Тибета, без экспериментальной подготовки может только случайно излечить. Врачебная наука советует держаться во всех случаях следующих рациональных способов лечения: 1) жаропонижающего – успокаивающего способа лечения, 2) повышающего температуру – укрепляющего способа лечения, 3) способа лечения упитыванием, 4) голоданием, 5) способа лечения, регулирующего жизненные процессы в организме и питание его. Прежде чем приняться за лечение, врачу необходимо узнать первоначальную причину расстройства питания в организме, то есть причину заболевания. Этих первоначальных причин, как уже известно, три: 1) неумение пользоваться своими страстями, 2) отсутствие истинной доброты и 3) отсутствие знания. Врач, имеющий перед собой пациента, прежде всего должен обратить внимание на эти три причины болезней, чтобы выбрать необходимый способ лечения. Ясно… что с понятием способа лечения связано знание основных взглядов врачебной науки. Как врач, так и больной должны относиться мудро

к причинам расстройств питания в организме и помнить, что всякое расстройство питания излечимо при знакомстве с основными принципами врачебной науки и при мудром отношении к пищевым веществам. Мудрость – умение приспособляться ко всему при любви и заботливости к самому себе и к ближним. Нужно стремиться прожить без болезни и притом жить долго. В первом случае нужно избегать причин и обстоятельств, производящих расстройства питания. Без серьезных причин жизненные процессы не нарушаются. Если человек будет приспособляться к изменениям температуры времен года, к климатическим

условиям,

получит

соответствующее

воспитание,

направление шести чувств, строго будет держаться правильного образа жизни, надлежащих пищи и питья, то в таком случае не произойдет расстройства жизненных процессов в организме и человечество будет пользоваться совершенным здоровьем до предельного возраста, жизненно определенного с рождения. Несмотря на это, возможно продолжить жить, пользоваться здоровьем юного возраста, крепостью и сохранением шести чувств. Для этого необходимо жить в красивой, гористой, с незагрязненной почвой местности, защищенной от действия ветров, вести умеренный образ жизни, окружить себя людьми молодыми, хорошего нрава и правильно пользоваться втиранием, массажем и ваннами, принимать укрепляющие и восстанавливающие силы средства и пользоваться самыми свежими и доброкачественными пищей и питьем.

Вопросы и задания 1. Расскажите о Сультиме Бадмаеве. 2. Какую роль сыграл Петр Бадмаев в развитии тибетской медицины в России?

3. На какие большие разделы распадается врачебная наука Тибета? 4. Все жизненные функции в организме зависят от деятельности трех систем: «рлунг» – пневма; «мкрис» – желчь; «бад-кан» – слизь. Охарактеризуйте каждую из них. 5. Какие жизненные процессы играют важную роль в организме человека? 6. Каковы общие и частные причины расстройства питания? 7. Как вы понимаете следующее выражение: «Истинная доброта есть проявление гармонии физического и умственного развития». 8. Проанализируйте следующую фразу: «Правильно воспитывать все шесть чувств – значит создать прочный фундамент гармонии умственного и физического развития». О каких шести чувствах идет речь? 9. Умственное и физическое развитие человека во многом зависит от образа жизни. Каковы основные его принципы, выпишите их. 10. При каких случаях не произойдет расстройства жизненных процессов в организме и человек будет здоров?

Библиографический список 1. Атлас индо-тибетской медицины «Бри-ша». 2. Бадмаев П. А. О системе врачебной науки Тибета. – Спб., 1898. 3. Бадмаев П. А. Основы врачебной науки Тибета. «Жуд-Ши». – М.: Наука, 1991. – 72 с. 4. Базарон Э. Г. Очерки тибетской медицины. 5. Гусев Б. Доктор Бадмаев. – М. : Русская книга, 1995. 6. Кычанов Е. И., Савицкий Л. С. Люди и боги Cтраны Cнегов. – М., 1975. 7. Материалы по изучению источников традиционной системы индотибетской медицины. – Новосибирск: Наука, 1966. – 102 с.

8. Позднеев А. М. Учебник тибетской медицины. – Спб., 1908. 9. Тумунов Ж. Братья Александр и Петр Бадмаевы // Байкал. 10. Хунданов Л. Л. Слово о тибетской медицине. – Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1979. – 111с.

ГОМБОЖАБ ЦЫБИКОВ 1873 г. – родился в местности Урдо-Ага Забайкальской области Читинского уезда. 1883-1884 гг. – учеба в Агинском приходском училище. 1884 г. – поступление в Читинскую русскую классическую гимназию. 1893 г. – окончание ее с серебряной медалью. 1893

г.

–

поступление

на

медицинский

факультет

Томского

университета. 1894 г. – оставив медицинский факультет, поступил в школу переводчиков в Урге, стал изучать монгольский, китайский, маньчжурский языки. 1895 г. – поступление на восточный факультет Санкт- Петербургского университета. Его руководителем стал профессор А.М. Позднеев (18511920), один из выдающихся монголоведов конца XIX – нач. XX вв. 1899 г. – окончание университета с золотой медалью. 1899 г. – пребывание в Забайкалье и подготовка к экспедиции в Тибет (лето и начало осени). С 25. 11. 1899 г. до 27. 04. 1902 г. – совершает путешествие в Тибет. Научный подвиг ученого-путешественника отмечен высшей наградой Русского географического общества – премией им. Н. М. Пржевальского. Награжден золотой медалью «За блестящие результаты путешествия в Лхасу».

1902-1917 Владивостоке,

гг. позже

–

работает исполнял

лектором Восточного института во должность

профессора

монгольской

словесности. В стенах Восточного института Гомбожаб Цыбиков создал свои наиболее известные труды в области монголоведения, тибетологии и буддологии: «Буддист-паломник у святынь Тибета», осуществил переводы крупных буддийских трактатов, выпустил учебники и пособия по изучению тибетского и монгольского языков. 1917-1930 гг. – научная и педагогическая деятельность в Агинске, Улан-Удэ и Иркутске. 1923 г. – выпускает «Грамматику бурят-монгольского языка». 1925 г. – составляет и издает первый букварь для детей на бурятском языке, издает большое число научных работ и переводов с русского на бурятский язык. 1928 г., зимой – переезжает в г. Иркутск. 1928 г., 1 февраля – назначается профессором педагогического факультета Иркутского госуниверситета. 1930 г. – возвращается на родину в Агинск. 1930 г., 20 сентября – профессора Цыбикова не стало.

БУДДИСТ-ПАЛОМНИК У СВЯТЫНЬ ТИБЕТА По дневникам, веденным в 1899-1902 гг. Амдоские святыни: Гумбум и Лабран Монастырь, известный в обыденной речи у тибетцев и у монголов под названием Гумбум, а у китайцев Та-сы (монастырь ступы), в литературе имеет более полное название Гумбум Чжамбалин, т. е. «Мир Майтреи со ста тысячами изображений», и находится в вершине речки

или, вернее, глубокого оврага Цзонха, т. е. «падь дикого лука». Рассказы об основании этого монастыря связаны с именем великого реформатора ламаизма Цзонхавы, фамилию которого можно было бы перевести «Цзонханец», или «Диколукский». Так, передают, что на том самом месте, где ныне стоит главная святыня монастыря большой субурган (ступа), родился в 1359 г. сам Цзонхава и здесь была пролита кровь от его пупка. Через три года после этого на этом месте стало расти сандальное дерево «цан-дан», на листьях которого были видны изображения божеств: Львиноголосого, Манджушири, Ямантаки, Махакалы и др. Затем, когда Цзонхава был уже в Центральном Тибете, его престарелая мать, скучая по сыну, письмом звала его на свидание. На это письмо матери Цзонхава ответил, что если она построит над вышеупомянутым деревом субурган со ста тысячами изображений (откуда и название Гумбум) Львиноголосого, то это будет равносильно их свиданию и от этого произойдет великая польза для живых существ. Мать исполнила желание сына. Монастырь имеет у себя четыре дацана, или факультета: богословский (цаннидский), медицинский (манба) и два мистических: дуйнхор (Калачакра) и чжюд. В последнем хранится череп матери Цзонхавы, на котором само по себе явилось слово «хум». Он обделан в золото в виде чаши (габала) и, обращенный кверху, содержит в себе зерна риса, которые раздаются богомольцам, как священные, имеющие силу исцелять болезни. Кроме того, говорят, что эти зерна сами размножаются, почему они очень способствуют обогащению своих владельцев. Администрацию монастыря можно разделить на две части: духовную и светскую, хотя представителями той и другой являются духовные лица. Во главе всего духовенства стоит «хамбо», именуемый в литературе «ти-тог», т. е. «главнопрестольный». Внешними атрибутами должности хамбо служат желтый зонт и желтая же шапка особого образца, называемая цзонхавинской или банченской, с

длинными наушниками, по-тибетски – «банша – нэрин». Когда он проходит по улице, то его сопровождают игрой на особых духовных инструментах, в роде кларнетов, и впереди цокченский гебкой несет зажженные курительные свечи. Играющие (двое) идут впереди хамбо. Слово «хамбо» – значит «учитель», соответственно чему хамбо является высшим наставником всего духовенства и периодически читает проповеди, раздает ученые степени и т.п. Для полицейско-распорядительной власти под непосредственным ведением хамбо находится так называемый цокчен-гебкой, что можно перевести «правитель добродетели великого собрания», или шамо, следящий за исполнением духовными их дисциплинарных обязанностей. Он разрешает и судебные дела, возникающие в монастыре. За небольшие проступки наказывает тут же своим распорядительским жезлом, а для более серьезных случаев перед дверями дугана висят длинные плети. Светская власть находится в руках трех чиновников, называемых китайским словом лао-е со степенями: да – старший, эррл – второй и сан – третий. Мне передавали, что да-лао-е является в настоящее время лишь почетным званием. Гораздо большую власть имеет второй чиновник, который утверждается в должности китайским правительством, ведет все деловые сношения с сининским амбанем, в ведении коего находятся все амдоские монастыри. Сан лао-е следит за прислугой в управлении и хозяйственными работами. Духовенство живет в домах, расположенных по обеим сторонам оврага, амфитеатром. Дома по большей части китайского образца и лишь у богатых перерожденцев они тибетского стиля. Улицы монастыря не отличаются прямизной и многие из них довольно узки.

Чистота

их

поддерживается

лишь

собаками

и

китайскими

земледельцами, которые собирают человеческие нечистоты для удобрения полей и огородов в особые плетеные корзины, носимые на спине. Лошадиный же помет усердно собирают сами монахи для топки печей. Другой знаменитый амдоский монастырь Лабран, находящийся на юге

от реки Хуан-хэ (по-тангутски «Ма-чу», по-монгольски – «Хатунай гол», т. е. река царицы, с каковым названием связан рассказ о кончине Чингисхана от коварной мести пленной царицы. Она, смертельно ранив ночью Чингисхана в детородный член, сама утопилась в этой реке. Монастырь находится на левом берегу речки Сан-чу (чистая река) у южной подошвы высокой горы. При въезде в монастырскую улицу все должны слезать с лошадей и идти далее пешком. При этом путешественника приятно поражает чистота улиц, хотя узких и кривых: на них нет бродячих собак

и

человеческих

нечистот,

обычных

для

других

ламаитских

монастырей. Самой

чтимой

святыней

этого

монастыря

является

медная

вызолоченная статуя 80-футового Майтреи. Она стоит в высоком каменном здании с золоченой крышей, имеющем под наружными дверями доску, на которой надпись на четырех языках – знак утверждения китайским императором. Слова надписи можно перевести «благословенно-радостный храм». Вообще же про статуи, называемые «80-футовыми», должно сказать, что они обыкновенно не достигают сих размеров, но именуются так потому, что, по верованию ламаитов, Майтрея, будда будущего мирового периода, будет иметь 80-футовый рост. Монастырь отличается строгостью своей дисциплины, касающейся всей жизни монахов, не исключая их домашней обстановки. По правилам, предписанным ею, каждый монах должен иметь отдельную келью особого устройства. Она состоит из двух комнат: рунхана, или кухни, и симхана, или спальни. Каждое утро монахи собираются в цокчэнском дугане. Во время этого собрания разбираются проступки монахов, и виновные наказываются тут же розгами. Считается особым удальством не кричать от боли и не просить пощады. После сего собрания монахи могут выходить на рынок. После рынка монахи обязаны посещать в учебное время факультеты своей специальности. В неучебное время с наступлением сумерек монахи ниже 8-го

богословского курса должны взбираться на крышу своего дома и здесь читать вслух заучиваемые наизусть тексты. Монахи высших курсов не обязаны выходить на крышу, но должны сидеть дома в темноте и предаваться созерцанию. В это время ворота монашеских дворов не должны быть заложенными для того, чтобы администрация могла свободно наблюдать за исполнением правил. Лхаса, город и его главные святыни Живая речь и прозаически литературно называется этот город Центрального Тибета не иначе, как Лхаса, что в переводе на русский язык значит «Страна небожителей» или «область богов». Только в поэтических произведениях иногда встречается название Лхадан, т. е. «полный небожителями». Происхождение этих, в сущности, однозвучных названий объясняется пребыванием в этом городе двух статуй Будды Шакьямуни, полученных, согласно преданию, тибетским царем Срон-цзан-гамбо (629-711), в качестве приданого двух его жен – царевен непальской и китайской. Статуи эти тибетец назвал Чжово (слышится скорее Чжу), причем большая статуя именуется полнее «Чжу ринбоче», малая – «Чжу-рамочэ». Точного года основания Лхасы мы пока не можем назвать, но историческое предание говорит, что жена царя Срон-цзан-гамбо, непальская царевна, построила в 653 году для привезенной с собою статуи Чжу храм, находящийся ныне в центре города и называемый Прул-нан-цзуг-лаг-хан, что буквально значит «храм чудесного сияния», а царь построил замок на горе Марбо-ри, где ныне Потала, дворец далай-ламы. Этот период, т. е. 50-е годы седьмого столетия, вероятно, можно назвать временем основания Лхасы. Город этот находится на правом берегу реки Уй-чу, почти в одной верстке от ее русла. Река Уй-чу в литературе носит чаще название Чжи-чу, а по другой транскрипции кьи-чу – «счастливая река».

Храм большого Чжу Переходя к описанию отдельных достопримечательностей, должно, понятно, поставить на первом месте храм большой статуи Чжу - главной святыни города Лхасы. Он находится в самом центре города и составляет с пристройками значительную часть центрального квартала. Зайдя под ворота направо и налево в плохо освещенных помещениях, за решетчатыми перегородками, посетитель увидит четыре, обычных для каждого буддийского храма, статуи (по-тибетски - «чжал-чен-ши – «четыре великих царя» или санскрит. – «махараджи»), – по две статуи с каждой стороны прохода, обращенных лицами во двор вышиною в 4-5 аршин. Миновав их, вступают в довольно просторный двор, именуемый Чям-ра, где происходят богослужения, требующие большого числа духовенства, главным образом во время собрания духовенства окрестных монастырей, именуемого «Лхаса-мон-лам», в этом дворе рассаживаются высшие ученые и старший монах монастыря Брайбун. Пройдя этот двор, поклонник уже подходит к собственно храму Большого Чжу, ныне представляющему квадратное здание, каждая сторона которого равна приблизительно 20 саженям. Внутри него маленький дворик, обнесенный невысокой деревянной решеткой и называемый Чилхордин, т.е. «круговой навес». В этом дворе находится большая статуя Будды будущего мира в обыкновенной позе Майтреи (по-тибетски – «Чжамба») из золотистого металла. Лишь только войдешь в этот двор через единственные двери, обращенные на запад, и начнешь обход, подчиняясь общему обычаю ламаитов, т. е. по-солонь, то в стенах встречаются маленькие двери, ведущие в отдельные комнаты со статуями разных божеств, перед коими горят светильники в разной величины лампадах, между которыми много каменных. Не все божества пользуются одинаковым почетом, и посетитель сразу может отличить более чтимых. Так в середине северной стены находится комната с большим числом светильников, среди коих находятся 4-5 золотых

лампад и большие каменные с прислуживающими при них ламами. В этой комнате помещена весьма чтимая статуя десятиликого Арьябало, или Авалокитешвары (по-тибетски – Туг-чжэ-чэн-бо – «Великомилосердный», или Чжан-рай-сиг – «Видящий глазами»), перерожденцами которого считаются далай-ламы. Статую эту, по преданию, слепили из смеси разных благовонных трав по приказу царя Срон-цзан-гамбо и поместили в ней также сандальную статую того же Авалокитешвары, привезенную из Индии. К этому присовокупляют еще предание, что в год железной собаки, т. е. в 650 году нашей эры, сам царь с двумя супругами, непальской и китайской царевнами, слился с этой статуей, проникнув во внутрь её. Далее через одну комнату, над лестницей, на антресолях под самым потолком, находится большая глиняная и раскрашенная статуя в платье Цзонхавы, сделанная, по-видимому, в натуральную величину еще при жизни самого реформатора ламаизма. Про эту статую говорят, что её сделали по приказанию хана Срон-цзан-гамбо, который-де приказал, что впоследствии явится такой лама, который в сильной степени распространит буддийское вероучение. Когда сам Цзонхава увидел её, то признал в ней самого себя, о чем сообщил посторонним. Те тогда были изумлены действительно поразительным сходством и воздали почести как статуе, так и самому великому ламе. Перед этой статуей горят три золотых светильника, и при них постоянно сидит лицом к западу монах, читающий разные молитвы Цзонхаве. Еще через одну комнату находится уже главная святыня: статуя Шакьямуни больше человеческого роста. Перед комнатой этой статуи устроена особая площадка, где висят два небольших колокола желтой меди. Богомолец, прежде чем войти к святыне, ударяет в один из этих колоколов деревянным языком, оповещая о своем приближении и увеселяя Будду музыкой. Впереди статуи на особой подставке стоит вторая чаша (первая на левой руке статуи), наполненная жареным ячменем, куда поклонники кладут

цветы, фрукты, монеты и т.п. На этой второй чаше ставится так называемый «мандал» – символическое изображение всего мира, с горою Сумеру посредине и четырьмя мирами вокруг него. Мандал делается из различных металлов: золота, серебра, меди и т.п. и представляет собою круг, среди которого иногда делается маленькая пирамида с уступами, долженствующая представлять гору Сумеру. Края круга, которые очень часто бывают чеканной работы, загибаются вниз, образуя как бы подставку. На мандал кладут зерна ячменя, золотые и серебряные вещи, драгоценные камни и т.п., из чего образуется особая конусообразная куча. Все промежутки между дверями этих отдельных комнат заняты или статуями, или субурганами, или же молитвенными цилиндрами. В последней перед выходом комнате находится, между прочим, деревянный, в обхват толщины, подпирающий потолок столб, имеющий, по поверью, силу исполнять все желания. Поэтому постоянно можно видеть, как богомолец, обхватив этот столб, нашептывает ему, как тайну, свои желания. Для поклонений богомольцев храм большого Чжу открывается трижды в день: рано утром, в полдень и вечером. Богомольцы, становясь друг за другом по очереди прихода, составляют длинную цепь, подвигающуюся вперед, заходя во все комнаты со статуями будд.

Вопросы и задания 1. Расскажите о научной деятельности Гомбожапа Цыбикова, о его вкладе в развитие отечественного востоковедения. 2. Назовите наиболее известные научные труды Гомбожапа Цыбикова. 3. Расскажите о педагогической деятельности Гомбожапа Цыбикова в Агинске, Иркутске, Владивостоке. 4. Какова история основания знаменитого монастыря Гумбум? 5. Назовите

главную

святыню

монастыря

Гумбум,

в

чем

ее

примечательность? 6. Расскажите о системе управления в монастырях Тибета. 7. Расскажите об образе жизни монахов в монастырях Тибета. 8. Назовите

главную

святыню

монастыря

Лабран,

в

чем

ее

примечательность. 9. С каким событием связано основание столицы Тибета? 10. Каково происхождение названия города Лхасы? 11. Главная святыня г. Лхасы – храм большой статуи Чжу. Расскажите о достопримечательностях этого храма. 12. Расскажите об истории двух статуй Будды.

Библиографический список 1. Барадин Б. Из легенд Тибета // Живая старина, 1912. Т. 21. С. 437-444. 2. Гумилев Л. Старобурятская живопись. – М.: Искусство, 1975. 3. Доржиев Ж. Д., Кондратов А. М. Путь в Тибет. – М.: Мысль, 1973. 4. Доржиев Ж. Д. Путь ученого. – Иркутск, 1973. 5. Уоддель Аустин Лхаса и ее тайны. – Спб., 1906. 6. Цыбиков Г. Ц. Буддист-паломник у святынь Тибета. По дневникам, веденным в 1899-1902 гг. Издание Русского геогр. об-ва. – Пг., 1918. 7. Центральная Азия и Тибет. История и культура Востока Азии. – Новосибирск, 1972.

БАЗАР БАРАДИН 1878 г. – родился в улусе Моготуй, ныне Агинского Бурятского автономного округа, в семье бурята-середняка Баради Бороншогой, был старшим из одиннадцати его детей. 1888-1890 гг. – учился в Агинской приходской школе, которую окончил с похвальной грамотой. 1891 г. – учился в Читинском трехклассном училище. 1896 г. – поступил в гимназию, открытую на средства известного бурятского деятеля П. Бадмаева. 1898 г. – был вынужден оставить учебу в гимназии П. Бадмаева, из-за отказа принять христианство. 1899 г. – возвращается на родину. 1900 г. – совершил поездку в качестве переводчика в Германию, Швейцарию, Италию, Францию. 1902-1905 гг. – учится в Петербургском университете на санксритском отделении факультета восточных языков. 1905-1907 гг. – совершает научное путешествие в Монголию и Тибет. Результаты путешествия были высоко оценены ученым миром, и Барадин был удостоен главной премии Русского географического общества им. Пржевальского и избран действительным членом данного общества. 1908-1917 гг. – работал в Санкт-Петербургском университете в качестве лектора монгольского языка на факультете восточных языков. 1917-1923 гг. – работает в родной Аге учителем, активно занимается общественной работой. 1923-1926

гг.

–

назначается

первым

наркомом

просвещения

республики, оставаясь одновременно председателем Бурятского ученого комитета – первого научного учреждения в Бурятии

1935 г. – был командирован для постоянной работы в Ленинград. Работает преподавателем монгольского языка Ленинградского историкофилософского и лингвистического института (ЛИФЛИ). 1937 г., 22 февраля – стал жертвой репрессии периода культа личности. 1937 г., 24 августа – был расстрелян. 1958 г., 27 марта – реабилитирован. Научное и художественное наследие

Базара

Барадина,

оказавшееся

под

запретом,

постепенно

возвращается народу.

Жизнь в Тангутском монастыре Лавран (Дневник буддийского паломника 1906-1907 гг.) Цам Миларайпбы Сегодня 8 число 7 лунного месяца и день любимого для здешнего мира народного театра Цам Миларайпбы, или, как его иначе называют Гомпбо Дорже цам. Люди давно ждали наступления этого знаменательного дня. Начиная чуть ли не с (первого) дня моей жизни в Лавране, вплоть до сегодняшнего дня, часто я слышал по дням недалеко от моего двора протяжные звуки свирели, подобные звукам охотничьего рожка. Говорили мне, что это актеры цама Гомпбо Дорже обучаются своим ролям, что звуки эти они производят свирелью во время своих занятий в подражании оленю, для лучшего ассоциирования с древним охотником Гомпбо Дорже, в роли которого они, главным образом, и обучаются. Действительно, как-то странно было слушать эти звуки, подобные звукам охотничьих рожков в стенах монастыря. И каждый раз эти звуки вызывают во мне ассоциации леса, охотника… Давно уже ходили по дворам монахов черномазые мальчуганы за

сбором подаяния в пользу актеров. Все это готовилось к сегодняшнему дню. Некоторые в этот день с интересом рассуждали о том, что скажет Гомпбо Дорже нового, интересного, не скажет ли что-нибудь о Чжимпбе и т.п., и были твердо убеждены, что Гомпбо Дорже скажет непременно что-нибудь новое. Я плотно отобедал, чтобы до вечера пробыть на улице. Настал полдень, и я отправился на площадь перед соборным храмом. Здесь перед храмовыми воротами, под открытым небом шли приготовления к театру. Посыпали небольшую круглую площадку желтым песком и обвели ее белой линией – порошком извести, чтобы оградить площадку сцены от зрителей. От ворот храмовой ограды до этой площадки вела по земле настилка по пути выхода части актеров из внутри храмовой ограды. Наверху под навесом впереди комнат, устроенных над храмовыми воротами, приготовлены трон для Жамьян-шадпы и сидения для избранной публики. Под нижним навесом ворот устлан длинный ряд ковриков для сидения более широкой публики. Вскоре раздались со стороны двора Жамьян-шадпы звуки религиозной духовой музыки: прибыл сам верховный владыка Лаврана – Жамьян-шадпа – на носилках в сопровождении своей свиты, и все уселись по своим местам наверху под навесом. Жамьян-шадпа сел на свой трон. По обеим его сторонам у подножья его трона сели, обратясь лицом к нему: с правой руки – тронный лама Лаврана, тивацан, с левой – правитель дел двора Жамьяншадпы, лавран чаганзод. Далее, начиная с этих лиц, справа сидели по старшинству знатнейшие ламы монастыря, как-то престольные ламы здешних школ и др. В числе приближенных Жамьян-шадпы были, между прочим, внук Жамьян-шадпы и ненавистный всем Чжимпба. Представление началось с пляски двух замаскированных синих львов. Затем вышли на сцену какие-то дети и человек с оленьей маской и сам Миларайпба со своим учеником Райчуном. Львы вскоре покинули сцену. Ламы, изображавшие Миларайпбу и Райчуна, по внешности вовсе не передавали тех суровых горных отшельников, в образе которых мы

представляем

знаменитого

тибетского

отшельника,

певца

буддизма

Миларайпбу и его ученика Райчуна. Ничего подобного не было. Актеры были одеты в костюмы божественных волхвов, последователей системы символики-тантры, как их обыкновенно изображают ламы на религиозных сценах,

–

в

шелковых

халатах

с

узорчатыми

наплечниками

и

с

остроконечными шапками ванзай с черной бахрамой, прикрывающей лицо. Миларайпба все время сидел неподвижно, а Райчун вставал по временам с места и ходил по площадке сцены, делая знаки почтения и услужения по отношению к своему учителю. Вдруг из соседнего монашеского дворика вышли двое, здоровенного роста, в масках, и направились к месту сцены, громко разговаривая между собой. Толпа встретила их появление непринужденным, восторженным криком: «Гомпбо Дорже, Гомпбо Дорже!». Все расступились перед стариками и пропустили их к площадке сцены, которую тотчас же окружили просторным кольцом. Они были одеты в куртки из шкур диких коз. У каждого были лук и колчан со стрелами, а в руках они держали дубинки. Маски у них сделаны довольно искусно и изображали бородатых добродушных стариков, в мохнатых бараньих шапках. Оба старика, выйдя на сцену, поклонились сперва Миларайпбе, а затем стали расхаживать взад и вперед, то разговаривая между собой, то обращаясь к публике. - Ну, слыхал ли ты когда-нибудь, что на свете существует так называемый лаймбрай?! - Нет! А что же это такое? - Вот, например, кто-нибудь совершил неправду, украл, солгал или обидел другого, но случись, что он хитро избег наказания. Тогда что? – ты думаешь, он так и останется безнаказанным? – нет, никогда: он все-таки будет в конце концов наказан злой судьбой. Вот это и есть лаймбрай. От него-то никакой хитрец не может скрыться, ему не будет от него житья, если не в этой жизни, то в той! - А-а! Тогда это хорошо! Теперь начинаю понимать. Стало быть, и наш

здешний (намекает на Чжимпбу, сидящего в эту минуту возле своего покровителя, гегена) будет все-таки потом наказан? - Ха, ха, ха! Еще бы! - Это хорошо! Разговоры шли в этом духе, и публика слушала их чрезвычайно внимательно и серьезно и, видимо, в этих диалогах было много остроты, комизма и сатиры, так как по временам публика выражала нескрываемый восторг

и

хохот,

оживленное

обсуждение,

критику.

Представление

продолжалось до самого заката солнца. Сюжет этого народного театра взят из жизни знаменитого тибетского поэта, философа и отшельника, певца буддизма Миларайпбы. Оба старика играют роль тибетского горного охотника Гомпбо Дорже, современника Миларайпбы. Значение же двух львов и мальчиков осталось для нас недостаточно выясненным, последние, вероятно, были дети охотника. Существует предание о трогательной встрече жестокого охотника Гомпбо Дорже с Миларайпбой. Однажды Миларайпба, сидя в своей горной келье, услышал шум извне. Вслед за этим, стремглав один за другим полетели мимо его кельи дикие козы, преследуемые кем-то. Святой отшельник тотчас же направил свое благоволение на бедных животных, которые после этого, быстро обернув мордашки к келье, доверчиво приблизились к отшельнику, прижались к его ногам. Затем послышались шаги человека, приближающегося быстрой поступью к келье. Через минуту перед отшельником предстал свирепый охотник, в одежде из звериных шкур, с луком и колчаном. Охотник был поражен неожиданным видом странного для него существа, обросшего волосами и истощенного до костей, с приютившимися у ног его дикими козами, которых он только что преследовал. И он невольно воскликнул: «Кого я вижу перед собой: черта или человека!» С этими словами он тотчас же направил свои смертельные стрелы на

святого отшельника. Тогда Миларайпба, как всегда, невозмутимо спокойный и охваченный всем своим существом бесконечной любовью и состраданием, воспел один из знаменитых своих гимнов. Гимн Миларайпбы до того растрогал сердце жестокого охотника, что он выронил из рук свой натянутый лук со стрелой на землю и с мольбой о прощении припал к ногам отшельника. С тех пор он стал горячим поклонником Миларайпбы. Основатель этого полурелигиозного народного театра (предполагал) вести борьбу путем общественного мнения с произволом и неправдой сильных мира сего в местной среде вроде лиц при дворах знатных гегенов и исполнительных властей монастырского управления. С тех пор этот театр в Лавране

играет

своеобразную

и,

кстати

сказать,

успешную

роль

публицистики. Гомпбо Дорже представлен как тип честного, благородного тибетского мирянина, неумолимого защитника правды, лаймбрайя, устами которого должны оголиться перед всем честным народом из духовенства и мирян все темные дела, творимые в течение года знатными лицами Лаврана, посредством намеков, сатирических и комических выходок и рассказов. По мнению лавранцев, от суда Гомпбо Дорже никто из смертных не гарантирован, даже священная особа Жамьян-шадпы может подвергнуться намекам Гомпбо Дорже. Поэтому, говорят, бывают примеры, что иные из важных лиц, имеющие на своей совести грехи, тайком приходят перед цамом к Гомпбо Дорже с повинной, чтобы он не выдавал их слишком перед общественным мнением, и даже предлагают ему за это взятку. Но редкий актер поддается подобным искушениям посрамления своей священной роли. На роль Гомпбо Дорже избираются на три года монастырским собранием особые люди, большей частью из простых монахов, обладающих артистической натурой. Перед каждым выступлением на сцену Гомпбо Дорже обязан дать клятву перед статуей гения-хранителя гьюдской школы, гьюдпба амни, что он будет справедлив в своих суждениях и ни в коем случае не войдет в искушение возможных подкупителей его священной роли.

В заключение заметим, что цамы, разные религиозные представления, пляски богов, драмы – весьма распространены в буддийских монастырях Тибета

и

Монголии;

существует

цам

и

в

нашем

Забайкалье,

в

Гусиноозерском дацане. Но все эти цамы по характеру и назначению не имеют ничего общего с цамом Миларайпбы. И нам неизвестно, существует ли еще где-нибудь в иных монастырях цам Миларайпбы, или что-нибудь подобное, играющее роль публицистики. Осенняя ночь в Лавране Стоит чудная лавранская ночь, одна из тех ночей, когда я с особенным удовольствием отдыхаю иногда на крыше своего домика. На прозрачном темно-голубом фоне неба блестит красавица луна и ярко мигают звезды. Сижу я в средине сплошной плоскости глиняных крыш, из которых возвышаются громадные рельефы храмов, с бледнеющими при свете луны золотыми верхушками. Кругом монастыря при свете луны рисуются громадные силуэты гор, так тесно охватывающих Лавран, как будто они укрывают на дне своем священный (Лавран) от вражьего ока. И вот уже 200 лет (с 1709 г.), как эти грозные немые силуэты ночи растят и воспитывают свою жемчужину – Лавран, ревниво укрывая его не только от вихрей стихии, но и от вихря истории людской жизни. Луна стала еще сильнее озарять ночь. Кругом удивительная тишина и свежесть воздуха, слышится лишь там, на юге, у подножья горы, приятный шум бурливой Санчу. Как-то не верится при этой тишине, что присутствуешь в центре многолюдного монастыря, когда еще рано и обитатели его еще не думают спать. Вдруг около меня на расстоянии около аршина заклубился дымок из трубы – глиняного горшочка, вставленного в дымовое отверстие соседнего домика монаха, и сразу запахло аргальим дымом. Это мой сосед, тангутский монах, варит себе вечерний чай. Там в

стороне Тава залаяла собака, и за ней поднялся гам целой стаи, и замолкло все. А чрез минуту после этого на северо-западе от меня, возле большого здания гьюдского храма запылал вдруг огонь, красиво выпуская клубами дым при свете луны. Дым, поднимаясь вверх столбом, медленно стал расстилаться над бледнеющим при свете луны монастырем, и чрез некоторое время запахло приятным ароматом можжевельника. Это происходило санпут (bsangs sbud) – обычное вечернее воскурение монахами – перед маленьким храмом гьюдпба амни, «отдушки гьюдской школы», в особой курительной печке. Сегодня 15-е, церковное число луны, и потому монахи особенно усердно должны совершить воскурение перед популярным своим гениемхранителем гьюдской школы. Все это сразу оживило тихую свежую лавранскую ночь, и созерцательное мое настроение сменилось сознанием, что присутствуешь среди оригинальнейшего и богатого своим внутренним содержанием мира. Обворожительна эта лунная лавранская ночь, возбуждающая какое-то торжественно-мирное настроение, а горный жидкий воздух, при котором малейший шорох не ускользает от внимания уха, действует на меня особенным образом, – чувствуешь какой-то свободный, бодрый дух и подвижность мысли. Вероятно, каждый лавранец в этот момент разделял бы мое чувство, так-как лавранцы по-своему самые счастливые в мире люди, – у них нет вечно-тревожных забот о завтрашнем дне, они всегда веселы и радостны как дети, и в то же время живут они в оригинально устроенных, культурных условиях, когда высший дар человека мыслить о бытии и стремиться к той идеальной красоте, которая на языке буддистов именуется «Буддой», находит так или иначе свое удовлетворение. Кругом опять безмолвная тишина ночи, и огромный монастырь постепенно уходит в ночную дремоту, бледнея своей массой при свете удаляющейся от санчуской долины луны. И мне также пора спуститься вниз по лестнице, чтобы подкрепиться сном в своей комнате. Да, действительно лавранцы устроили свою жизнь так просто и

оригинально и создали особый, уютный светлый мир Лаврана в противовес затхлому, пыльному городу или грязной деревне с хрюканьем свиней и кудахтаньем куриц. Похороны Амчок Тобу Сегодня был живым свидетелем лавранского способа похорон умерших. Три дня тому назад скоропостижно умер почтенный старый монах из местности Амчок по прозванию Амчок Тобу на 65-м году своей жизни. Помню, как-то раз, ко мне зашел высокий статный монах с окладистой серебристой бородой, и я не думал тогда, что дни этого красивого, бодрого, веселого, как юноша, старика сочтены. Он был знаком почти со всеми здешними бурятами и очень любил их, и буряты уважали его. Он принадлежал к числу старейших ученых-дорампба Лаврана и славился как непобедимый диалектик. Благодаря этому, он недавно получил назначение от Жамьян-шадпы на случай прибытия далай-ламы встать первым перед ним по Винае. Это было для него большой честью, и (ему) бедному, не пришлось дожить до счастливого момента его жизни. Уже вчера был обычный при подобных случаях доклад инспектора цаннитской школы всему духовенству этой школы о смерти этого монаха, что, сообразно его положению ученого-дорампба, прах его должен быть похоронен при отпевании, при содействии всех лам кгарампба, т. е. лам старшего курса цаннитской школы. Таким образом, я уже заранее был осведомлен о времени похорон. Встав утром с рассветом, я вышел из монастыря в компании двух бурят – Дензина и Дампби Жалцана. Мы сначала направились на северо-восток от монастыря, к устью пади, где находится обитель ритод Шугма. Эта падь спускается с севера и кончается между монастырем и Тава. Мы поднимались по этой пади при утреннем холоде, когда золотые лучи солнца появились на высоких вершинах окружающих гор. В эту падь спускается с запада на

восток другая маленькая падь прямо за северной лавранской горой. Эта последняя падь служила лавранцам кладбищем. Дойдя до устья этой пади, мы присели к земле, оглядывая вверх по пади и по небу, не видать ли какого-либо признака похорон, летающих грифов. Оказалось, что мы слишком поторопились и пожалели, что не смогли спокойно отпить дома свой утренний чай. Мы решили подняться еще выше навстречу спускающимся с гор теплым лучам солнца и ждать там появления с устья пади похоронной процессии. Прошло около часа времени, как мы, греясь на солнышке, услышали людской говор, тихо доносившийся до нас снизу с устья пади, а затем показались люди, идущие к нам гуськом по дороге. Процессия быстро приблизилась к нам, мы почтительно встали и последовали за процессией. Люди несли на плечах носилки с телом покойного, покрытым его монашеской желтой накидкой – намжар. Всех людей доходило до 30 человек, состоящих из почтенных стариков – однокурсников покойного, учеников и других близких ему лиц. Здесь было и несколько человек бурят. Вскоре эта маленькая скромная процессия дошла до маленьких площадок протертой земли, где обычно «хоронят» обыкновенных покойников. Процессия не остановилась здесь, а прошла мимо этих площадок, поднимаясь вверх по пади. Поднявшись довольно высоко, процессия остановилась на свежем месте у подножия скалистой горы. Носилки с телом тихо опустили на землю и сняли покрывало. Посиневшее тело покойного было связано в комок, (и его) тотчас же выпрямили по земле, молодые ламы остались около трупа, а старые уселись подальше от трупа, чтобы читать «пожелания» по усопшему. Когда процессия приблизилась к месту остановки, мы увидели, как со всех сторон слетались к северной скале грифы, почуяв привычную добычу, а одновременно с тем, как процессия остановилась, эти огромные птицы спускались со скалы и чинно усаживались вокруг них в жадном ожидании начала своего ежедневного пиршества. Число их быстро увеличивалось. Они

становились смелее и нахальнее – стали врываться в круг людей, окружающих труп, и молодые ламы энергично отгоняли животных, размахивая своими орхимжи, а более нахальных отбрасывая руками прочь. Так продолжалось, пока труп опустили на землю, развязали, выпрямили его по земле и надели на шею веревку, чтобы держать за нее труп. Как только молодежь успела сделать это и быстро отошла в сторону, грифы со всей массой набросились на труп, который моментально исчез из вида под огромной кучей колыхающейся серой массы птиц. Лишь из-под этой живой массы печально шевелились пятки человека. Было страшно смотреть. Тем временем ламы, усевшиеся в стороне, начали читать дружным печальным быстрым темпом сначала молитву тдуншак, а затем, одну за другой шесть книг «пожелании». Они читали, задумчиво и серьезно смотря на страшную сцену, как эти голодные животные пожирали перед ним тело их друга, с которым они так недавно говорили, смеялись. Перед ними была слишком реальная картина, что эти люди не могли размышлять в это время о действительности вещей, о невечности и ничтожестве мира и о вечной блаженной Нирване. Мы сидели в нескольких саженях от трупа, и при порыве ветра ударял нам в нос ужасный запах. Птицы в страшном обжорстве продолжали колыхаться общей массой над трупом. Наиболее слабые, старые или молодые, часто выталкивались сильными, и происходили ожесточенные схватки, издавались злобные неприятные шракания. Когда первоначальный азарт животных немного охладел, что означало: уничтожилась внутренность вообще и все мягкое, и осталась более крепкая, трудно поддающаяся животным часть трупа. Люди, держащие за веревку труп, встали и отогнали животных от трупа. Птицы отошли с большой неохотой на несколько саженей от недоконченного еще трупа. Обернулись обратно и стали жадно ожидать еще более интересного момента своего пиршества. Перед ними стояли молодые люди, сдерживая их жадность.

За этот короткий момент черномазый молодой лама несколько раз провел ножом надрезы по поверхности трупа, чтобы легче было птицам, и затем снова пустили их к трупу. Те с прежним жаром принялись за работу, и минут чрез десять их снова отогнали от трупа. Тогда от трупа ничего не осталось для птиц, кроме плохо обглоданного скелета с наиболее крепкими мускулами и жилами да головного мозга. Скелет быстро отделили по частям молодые люди, разбили на мелкие куски камнями, разрезали ножом кожу, жилы и раздали птицам. Вот из толпы птиц вырвался на свободу молодой гриф с куском сухожилия и обдирает его клювом перед мною на расстоянии аршина, придавливая конец сухожилия когтем к земле. Молодые ламы, исполняя подобные работы, не выказывали ни малейшей брезгливости, самым спокойным и дельным образом разбивали кости, разрезали куски кожи, жилы, взяв их прямо руками. Они усердно старались, чтобы от трупа ничего не осталось. Когда происходила перед нами подобная картина, и ламы читали «пожелания», один из людей покойного раздал нам всем присутствующим по 8 чжосов (около 1 коп.) за ниспослания добрых пожеланий по умершему. Это было очень трогательно, и мы, случайно оказавшиеся здесь люди, должны были принять их жертвование, иначе было бы равносильно отказу ниспослать свои пожелания по умершему. Птицы стали расходиться, когда от трупа остались лишь самые твердые, недоступные им крупные куски костей. Они расходились с места шумного своего пиршества медленно и спокойно и, отойдя повыше к скале, стали греться на солнышке, изредка подправляя свои могучие крылья и зачесывая тело клювом. Все кончалось, удалились ламы, читавшие «пожелания», а молодые ламы

сделали

большое

очистительное

воскурение

на

земле

из

можжевельника и пустились вниз за уходящими ламами. Когда люди скрылись из вида, со скалы стремглав спустились к немногим останкам трупа

большие черные птицы, с нетерпением ждавшие до сих пор своей очереди на вершине скалы, и начали глотать уцелевшие куски костей. Их было немного, штук пять, тогда как грифов, как я насчитал, было 46 птиц. Мне объяснили, что эти черные птицы потому сторонятся людей, и число их незначительно, что их преследуют охотники. За их желудок, употребляемый в тибетской медицине против катара. Тангуты называют черных птиц тацнак, а грифов тацкгар. Соответствующие их монгольские названия – хара тас или ёло и тас. А грифов так много, и (они) не боятся людей, (так как) строго запрещено их убивать за их услуги по уничтожению трупов. Относительно грифов говорят, что 1-й Жамьян-шадпа (1648-1722), возвращаясь из Лхасы на родину для основания будущего Лаврана, привез с собой трех грифов, прародителей нынешних 46 птиц, чтобы насадить здесь лхасский способ уничтожения трупов. Мы долго еще сидели на противоположной горке от места похорон, обмениваясь своими впечатлениями от виденного. Когда удалились черные птицы, мы поспешили к месту похорон: от трупа не осталось ни одной косточки. Та же чистенькая площадка земли, какой она была раньше, и лишь слегка протерлась земля от ног людей и животных. И все это произошло так быстро – в течение каких-нибудь ½ часа времени. Так мы похоронили доброго старого лавранского монаха, и так хоронят все лавранцы умерших своих братий. Подобный оригинальный способ похорон производит на свежего человека весьма сильное, леденящее душу впечатление. Очевидно, он придуман с целью реально сказать всем: «Таков конечный удел для всех! Кто не лишен рассудка, тот увидит это, будет с тревогой задавать себе вопрос, так в чем же смысл жизни? Если он верующий в Будду – (он) найдет на это ответ, (лишь только) предстанет пред его взором на выбор – мир обманчивой жизни Сансара или мир истинной жизни – Нирвана. Тогда он не впадет в две крайности: в безнадежный

пессимизм самоубийцы или грубый материализм, говорящий «пей, ешь и наслаждайся сколько можешь, пока живешь». Наоборот, он будет дорожить своим человеческим существом, наделенным высшим даром разума и творчества, способным жить не только настоящим, но и прошедшим и будущим. И он ревностно примется за нравственно-философское воспитание своего духа согласно тому, как несравненный Учитель, разрешил конечный смысл жизни!» Таков приблизительно смысл того, что мы видели сегодня. Кроме того, в подобном способе похорон сказался и практичный ум тибетца, желавшего осуществить заодно в то же время идею гигиенического крематория и добродетельного использования трупа человека кормлением животных.

Вопросы и задания 1. Расскажите о путешествии Базара Барадина в Тибет по его дневниковым записям. 2. Дайте оценку научной деятельности Базара Барадина. 3. К какому литературному жанру относится «Цам Миларайпбы»? Дайте пояснение. 4. Назовите имя охотника из «Цама Миларайпбы» и охарактеризуйте его. 5. Перечислите разновидности Цамов, известных вам, и поясните в чем их различие? 6. Почему «Цам Миларайпбы» в Тибете назвали Гомпбо Дорже цам? 7. Как вы считаете, почему Цам Миларайпбы стал одним из самых любимых театральных представлении тибетцев? 8. Объясните смысл слова «лаймбрай»? 9. Раскройте сюжет Цама Миларайпбы. 10. Сравните и проанализируйте действия Гомпбо Дорже до и после встречи с Миларайбой.

11. Что вы поняли из статьи «Похороны Амчок Тобу», в чем заключается смысл тибетского способа похорон, прокомментируйте рассуждения Базара Барадина по этому случаю.

Библиографический список 1. Авдеев А. Д. Происхождение театра. – Л., 1959. 2. Барадин Б. Жизнь в Тангутском монастыре Лавран (Дневник буддийского паломника 1906-1907 гг.). – Улан-Удэ-Улан-Батор, 1999. 3. Барадин Б. Чойжид, Великая сестрица-шаманка. – Улан-Удэ, 1993. 130 с. 4. Владимирцов Б. Тибетские театральные представления // Восток. – М.Пб., 1923. №3. 5. Найдакова В. Ц. Буддийская мистерия Цам в Бурятии. – Улан-Удэ, 1996. 6. Позднеев А. М. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства. – Элиста, 1993. 512 с. 7. Туденов Г. О. Самандабадра – один из основоположников бурятской литературы // Байкал 1997. №5-6. С. 30. 8. Чимитдоржиев Ш.Б. Российские монголоведы (XVIII – начало XX вв.). – Улан-Удэ, 1997. 163 с.

ЦЫБЕН ЖАМЦАРАНО

1881 г. – родился в семье зайсана (старосты) Хойто-Агинского родового управления. 1893-1895

гг.

–

учится

в

Читинском

трехклассном городском училище. 1898-1901 гг. – учится в Иркутской учительской семинарии. 1901 г. – работает учителем в Агинском приходском училище. 1902

г.

–

поступил

в

Санкт-Петербургский

университет

вольнослушателем. 1907 г. – окончил университет. 1907-1908 гг. – работает лектором монгольского языка Петербургского университета на факультете восточных языков. 1909-1912 гг. – совершает научную экспедицию в Китай и Монголию. Им зафиксировано огромное количество эпических произведений бурят и монголов, имеющих большое научное значение. 1911-1917 гг. – монгольский период жизни и деятельности. Назначен советником российского консульства в Урге. Внёс значительный вклад в дело развития образования монгольского народа. 1917 г. – вернулся на родину. 1917-1919 гг. – вел активную общественно-политическую деятельность в Забайкалье. Избран председателем Бурятского центрального национального комитета (Бурнацкома). 1919-1920 гг. – исполнял обязанности профессора Иркутского университета. 1921-1931 гг. – второй период пребывания в Монголии. 1932-1937 гг. – ленинградский период жизни. Работает в Институте востоковедения АН СССР. За это время он опубликовал ряд ценных работ по

монголоведению. 1937 г. – стал жертвой времен культа личности, был оклеветан и арестован, жизнь его оборвалась в застенках ГУЛАГа. 1956 г. – был реабилитирован.

Аламжи Мэргэн молодой и его сестрица Агу Гоохон дорогая Во дворце, узукрашенном окнами, Воспоем, запоем улигер! На усладу споем улигер! На усладу друзьям, в поучение Сундуки приоткроем заветные: Стрел мы десять должны обновить! Изо всех властелинов тринадцати Изо всех мы о лучшем споем!

Часть первая Как поют: зародился он Еще прежде прежнего, В хорошие те времена, Еще раньше раннего. Появился он, сказывают, Как бумага тонка была, Как народ был таков: Без поясов готов!

Как погода была: Без рукавиц тепло! Было семьдесят семь тэнгриев: Под крылом их родился он; Девяносто семь тенгриев: Под пером их явился он. Как родился он, сказывают: Зарождались дерева едва, Распускались кусточками, А изюбриха первая Козленком она паслась; И еще приговаривают: Из дерев древо толстое Только то древо наклюнулось; И болтают: великий хан В зыбке он малой полеживал. Он родился, говорили нам, На студеных берегах морских; Он родился, говорили нам, На великом гребне гор крутых; Появился, говорили нам, Из великих океанских вод. А вслед за тем: Так, родившись, лепетал он: «Здесь родился человеком, И родился я от мужа, Эсеге Малана волей

Славным мужем я родился». Так он родился – появился На том серебряном холме, Где не было еще народа, Где не селился род людской; Еще и лошадь не ступала На бронзовом, на том холме. И вот с холма ступает в лес, И все растущие деревья Он валит грудою одной, Их зачищая от верхушки И подрубая от корней. А вслед за тем: На земле широкой, белой Поднял он столбы высокие, К белым дальним небесам Он руками ли искусными Без цепей все прикрепил. Так возник дворец высокий, Так руками их искусными Был построен тот дворец, Так руками их умелыми Был воздвигнут тот дворец. А вслед за тем: Так он сделался владетелем Тех ста тысяч табунов,

Что паслись себе по склонам Стороною теневой, Так он сделался царем страны, Стороны той теневой, У народа того кроткого: Жеребенком был народ! Так родился он властителем На свободной той земле, В той стране царем родился он, Где царей не знал народ. Сиротою двух лет От отца он остался, С однолетней сестрицей От матери остался. Не так – то их много: Всего только двое; Не больно их много: Как у вола два рога, Как у двери две притолоки. Родились так и появились Брат и сестра – сестра и брат; Без брата старшего родился Аламжи Мерген молодой. При старшем брате хорошо бы! Но есть, зато и друг – сестра, Агу Гоохон дорогая, И так им счастливо жилось!

Аламжи Мерген молодой Считал себе три года, За взрослого ему порой Уже считаться можно. Его сестрице дорогой И ей уже два года, Они счастливо жили, Друг с другом говорили. Аламжи Мерген молодой Агу Гоохон дорогой: «Вот теперь – то, в самом деле Не настала ли пора Табуны свои принять мне И принять мне свой народ?» К дяде Хара Зутану, Черному грязному дядюшке, Народами ведающему По теневой стороне, Почту скорую он Отправляет курьерскую. И к дяде Шара Зутану, Желтому грязному дядюшке, Народами ведающему На стороне, на передней, Нарочным почту он Отправляет курьерскую. И слова такие он пишет:

«Все табуны мои Собрать без замедленья, Народ послушный мой Собрать без замедленья!» Черный грязный дядюшка, Дядя Хара Зутан, Почту черную, пеструю Распечатывает И читает он почту От начала к концу, И перечитывает От конца до начала он, И жене своей Хатан Хара, Черной супруге своей, Говорит такие слова: «Вырос, вырос мой племянник, Уж не маленький теперь: Стал зубастым, словно мерин, Стал плечистым, будто муж! Я-то думал сам собою: Всем имуществом его Завладею я навеки. А теперь, знать, вырос он! И вороного он коня Седлом из дерева простого Седлает верного коня, И трактом едет он передним;

Вниз по долине едет он. На равнине далекой, У степного у дерева, На том ровном пригорке Оба дяди Зутаны Подскакали друг другу. Так-то два дядюшки Между собой говорят, Говорят-сговариваются: «Мы племянничка заставим, Чтоб страшное сыскал; Черной злобой доканаем, Лютостью его сживем! «Где-то прямо на востоке Есть страна восьми стремян, Чтоб туда добраться, надо Полных восемьдесят лет. В Шарголтай Шара Замби, В той желтеющей стране, Там родился – появился Мангад Желтая Свинья С шестьюстами головами Да с жердистыми рогами: Счетом ровно шестьдесят! Страшен силой он великой, Волшебством коварным страшен Тот опасный мангадхай!

Мы племянника пошлем-ка, В эту страшную страну, И тогда его именье В наши руки перейдет! И тогда его народы Будут нашими навек! Так задорны молодые, Так кичливы как щенята: Проведем его коварно Самой низкой ложью мы! Был конь его соловый, Восьмидесятишаговой, С восьмилоктевыми ушами Соловый статный конь; Задравши кончик подбородка, Небесный шов он мог достать, Своим высоким хохолком И солнце мог тот конь достать, На лбу со звездочкою плоской, На заднице с полоской. Как белых месяцев четыре, Как протекли они сполна, И стукнуло ему четыре, Четыре полные годочка, И уж пора позвать коня, Солового пора покликать, Аламжи Мерген молодой Зашел тогда в свои чуланы:

Числом пятнадцать было их! И открыл он там Сундук из злата – серебра, И с самого нижнего дна Рог со дна он вытащил: Старый дивный тот рог; Трубит он в рог. Далек Алтай! Зовет коня, Зовет в тот рог. И говорила брату так Агу Гоохон дорогая: «Послали тебя в немилый край, Указали страну забот, Насказали тебе дядья Про страну ту нерадостную Насказали злые дядья». Говорила-молила она, Приговаривала, Молила-просила она, Уговаривала, Но братец милый, дорогой От той поездки не отрекся. Аламжи Мерген молодой Так говорил своей сестрице:

«Агу Гоохон дорогая! Муж славен в юности своей: Козлятинка дотоль пригодна, Пока на блюде горяча! И говорили также люди: Мужчина должен выполнять Свое решенье неизменно, Как женщина свое шитье. Аламжи Мерген молодой С сестрицей стал прощаться, Сестрица милая его, Прощаясь, говорила: «На пути своем Счастлив будь! В деяньях своих Удачлив будь!» И едет-едет Аламжи Мерген, Все дальше едет И исчезает. И показалась впереди Гора широкая, большая, Перед глазами та гора На дальней дали забелела. Аламжи Мерген молодой, Ту гору белую завидев, Туда поспешно зарысил,

На тот крутой высокий гребень. Хотел с макушки он горы Всё обозреть: и дальний запад, И дальний в облаках восток, И различить свой путь далекий. И стала видеться ему Та Шарголтаин Шара Замби, Желтеющая та страна, Тот деревянный тёмный дом В пустынной местности восточной. В версту длиной тот тёмный дом, И шириной в версту он тоже, На нем по западному краю Не трое ль юношей висят, Не связаны ль они за косы? И ветер западный подул, И их костями тазовыми Играя, порождает гул, И трупы кажутся живыми. А вслед за тем: Аламжи Мерген молодой Промолвил тихо сам себе он: «Вот тут-то, верно, должен быть Мне предназначенный противник!» А вслед за тем: Аламжи Мэргэн молодой Из полен сухой осины На вершине той горы

Склал костер неугасимый, Чтоб костер тот не погас, Дров смолистых подложил. Только утреннее солнце, Только стало подниматься, Только горные вершины Солнце желтое окрасило, Мангад Желтая Свинья С шестьюстами головами – Потником ковровым, грубым Жеребца покрыл он пегого; Жеребца того оседлывал Деревянным он седлом. И дубину свою в сорок пуд Из железа из черного – Дубину взял в торока. И белый свой русский топор, С гору величиною топор, Сунул позади себя! И тринадцатиаршинным он Бело-булатным копьём – Вооружился он. А вслед за тем: Тот Мангад Желтая Свинья К горе направился кремневой: Аламжи Мерген молодой Спал-почивал там очень крепко. И Мангад Желтая Свинья

Подкрадывался осторожно, Он толстых трав не колыхал И тонких не сгибал шагами. И вот приблизился и стал Размахивать своей дубиной: Была дубина в сорок пуд – Черно-железная дубина. И опускает то к земле, То к небесам вздымает белым, И вот дубину в сорок пуд На белый лоб его обрушил… И что же? Дубина та, Из железа дубина – Во все стороны разлетелась, Вдребезги она раздробилась. Изумился тогда мангадхай, Диву дался мангадхай: «Голова эта крепкая, Об голову крепкую И дубина разбилась». И тотчас мигом достает он Бело-широкий свой топор, Он с гору был величиною – Огромный русский тот топор. Он до небес им размахнулся, И замахнулся над землей, И топором по белой шее,

По тонкой шее рубанул…

И что же? Топор тот, С гору величиной топор – Во все стороны разлетелся, От твердой земли иступился, И от мягкой расплющился. И полетел по горам он, И полетел по скалам он, И со звоном в полете Весь рассыпался в прах. Изумился тогда мангадхай, Диву дался мангадхай: «Шея та – крепкая шея! Ах, топор мой широкий – Весь иступился топор!» А вслед за тем: Затем он мигом вынимает Свое булатное копье, Длина тринадцати аршинов Была длиной того копья. И в самую он пуповину Решает юношу разить: Расплющившись, летит обратно Бело-булатное копье!

А вслед за тем: Тогда лишь только пробудился Аламжи Мерген молодой, И приподнялся, огляделся Туда-сюда, и увидал: Вот дубина железная, Черная дубина лежит: На куски раздробилась она; И топор тот гора горой, Русской выделки тот топор: Обтупившись, топор лежит; И тринадцатиаршинное, Бело-булатное то копье: Сплющилось от удара оно, И валялось по частям оно В тринадцати разных местах. А вслед за тем: Аламжи Мерген молодой – Он рукава свои широкие Повыше локтя подтянул; И, подобрав подолы длинные, Подолы за пояс заткнул. И борются так они, Где они не схватятся, Мясо-тело кусками рвут И куски те бросают прочь; И дерутся так они, Где они не схватятся,

Мясо-тело кусками летит. А вслед за тем: Аламжи Мерген молодой Самую голову его Отсек мечом. И мангад Желтая Свинья Так и издох, говорят. И из задней раны его Стада-табуны выходили; И из передней раны его Русские выходили, Как за дровами в лес ездили; Матери там выходили, С детьми выходили, С целой гурьбой детей… И стадами тогда, И людьми тогда Вся долина наполнилась.

А вслед за тем: Аламжи Мерген молодой Поспешно дальше отъезжает, Туда, где раньше обитал Тот мангадхай в своем жилище. И, в дом сначала не входя, Мизинец правый он надрезал,

В лицо висевших мертвецов Водою брызгал он живою, Их окропил он, и они, Совсем как прежде, юны, живы. И зашагал к себе домой, К земле родимой поскакал он. А вслед за тем: Агу Гоохон дорогая, Что десять там воротников Из шелка шила-вышивала, С ладони шелк кидает вмиг, В ограду быстро выбегает: «Приехал, верно, милый брат!» А братец милый ее Лежал на седле поперек, Как конь закинул его. И как увидала его, Заломила сестра Белы рученьки, И как заприметила его, Так и упала она – Совсем без ума. А вслед за тем: Тут к соловому, статному Подошла она к коню, Шейку тонкую она обнимала, Обнимая, рыдала она:

«Как отбывали вы отсюда, Так оба вместе уезжали!» И конь соловый ей в ответ: «От ваших дядюшек от черных Двуногим людям нет житья! Про возвращение проведав, Они давно навстречу шли, Как будто были имениты, Как если б были знамениты. И с расстояния в три года Повышли нас они встречать, Котлов вина они десяток С отравой черной принесли; Несли вино с отравой горькой, И было двадцать тех котлов: С такою злобой дяди шли, Дела задумали так люто! И хоть оплошность и моя, Что так коварно погубили Аламжи Мергена они, Но тело мертвое его Я у злодеев не оставил. За косы пышные его Зубами крепко уцепился, Хозяина я на седло К себе сейчас же перебросил И приволок его домой!

Часть вторая А вслед за тем: «Прямо будто бы на юге – В стороне весьма далекой, В той стране, куда Тураг, Исполин – из птиц всех птица, Достигает лишь, паря; И куда Галдан с копытом Досягает еле – еле; И куда, коль быстро ехать, Надо семьдесят пять лет, Если ж тихой рысью ехать – Восемьдесят надо лет; Там, в стране той далекой УДалай Баян-хана – Там живет его дочка, Его младшая дочь, И зовут ту девицу Булад Хурай басаган. В своих пальцах имеет Эта девушка мощь, И в большом ее пальце Вся ли мудрость ее: Мертвеца оживляет, Бедняка богатит.

Кабы эту девицу Да сюда привести, Дорогого мне братца Залечили б тотчас! И девица Булад Хурай – С коня она спрыгнула, В горницу с полом из серебра Входила-подпрыгивала. И все белые кости те По суставам разняла она, По порядку расставила, Соболиным своим рукавом Повела над ними, повеяла. И белые кости тогда Мясом-плотью вмиг обросли, И подула с макушки на труп, И ударь сзади ногой: И Аламжи Мерген тогда Сел, очнулся от сна. А вслед за тем: Из всех тринадцати царей Он воцарился старшим ханом И счастье лучшее вкушал; И двадцать пировали суток, И пировали еще пять, Старинным счастьем упиваясь; Из всех семидесяти трех

На самом лучшем языке Там говорили, наслаждаясь. Обрел там вечное он счастье, И вечным счастьем упивался. Он пир веселый пировал, И люд его торжествовал: Все счастье полное вкушали. И улигеру тут конец.

Вопросы для самопроверки 1. Расскажите о просветительской деятельности Цыбена Жамцарано. 2. Какую роль сыграл Цыбен Жамцарано в культурно- просветительской жизни монгольского народа? 3. Какова научная деятельность Цыбена Жамцарано? 4. Какой вклад в развитие отечественной фольклористики внес Цыбен Жамцарано? 5. В какое время происходят события в улигере? 6. Где родился Аламжи Мерген? 7. Каковы были замыслы Хара Зутана и Шара Зутана? 8. Дайте характеристику Хара Зутану и Шара Зутану. 9. Опишите коня Аламжи Мергена. 10. Куда и с какой целью должен был отправиться Аламжи Мерген? 11. Раскройте смысл следующих строк: «Муж славен в юности своей: Козлятина дотоль пригодна, Пока на блюдце горяча!» 12. Расскажите о стране Шарголтайн Шара Замби.

13. Опишите подвиги Аламжи Мергена и его сестры Агу Гохон. 14. Кто поведал сестре о смерти брата Аламжи Мергена? Найдите эти строки в улигере. 15. Как Агу Гохон спасла своего брата? 16. Какими качествами обладала дочь Далай Баян-хана – Булад-Хурай басаган.

Библиографический список 1. Найдаков В. Ц. Изучение и издание фольклорного наследия Ц. Жамцарано // Цыбен Жамцарано: Жизнь и деятельность: Докл. и тез. науч. конф. – Улан-Удэ, 1991. С. 5-13. 2. Решетов А. М. Наука и политика в судьбе Ц. Жамцарано // Orient: Альманах. Вып. 2-3. Исследователи Центральной Азии в судьбах России. – СПб., 1998. С.5-55. 3. Туденов Г. О. Цыбен Жамцарано как фольклорист // Труды Бурятского комплексного НИИ. Вып. 13. 1963. С.123-140. 4. Улымжиев

Д.

просветительская

Б.

Цыцыгма и

Ж.

Цыбен

Жамцарано:

общественно-политическая

научная,

деятельность

в

Монголии (1911-1934 гг.). – Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999. – 168 с. 5. Чимитдоржиев Ш.Б. Российские монголоведы (XVIII – начало XX вв.). – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. – 163 с.

АГВАН ДОРЖИЕВ 1853 г. – родился в урочище Хара – Шибирь Хоринской степной думы (ныне Заиграевский района Бурятии) в семье бурята Галзутского рода. 1868 г. – принял обет «убанши» для «ведения праведного образа жизни». Далее служит писарем в канцелярии Хоринской степной думы. 1872 г. – женился по настоянию отца. 1873 г. – принял решение всецело посвятить себя

духовной

деятельности.

Начальное

буддийское

религиозное

образование получил в самом большом монастырском буддийском центре Монголии – Да – хурэ или Ургэ. Оттуда был направлен в Тибет, но вынужден был вернуться. 1880 г. – отправляется снова в Тибет на учебу в знаменитый Гоманский дацан при монастыре Брайбун. 1888 г. – успешно выдерживает экзамен в среде 20 тысяч лам трех больших монастырей Лхасы, получает ученую степень лхарамба. Назначен от дацана Гоман на службу при дворе тибетского далай-ламы ХIII. Оказавшись при дворе тибетского далай-ламы, Агван Доржиев стал играть крупную роль во внешней политике правительства Тибета в конце ХIХ и начале ХХ веков. Его деятельность была направлена на сближение Тибета с Россией и протекала в сложной внешней и внутриполитической обстановке. 1905-1915 гг. – организовал строительство буддийского храма в СанктПетербурге. Основал памятники

в

Петербурге

монголо-бурятской

издательство литературы.

«Наран», Здесь

где

был

печатались опубликован

«агвановский алфавит», автором которого является Агван Доржиев.

1908 г. – по инициативе Агвана Доржиева открыта типография при Ацагатском дацане, в которой было напечатано немало уникальных изданий на монгольском и тибетском языках. В 20-е годы Агван Доржиев находится в Санкт-Петербурге в качестве дипломатического представителя Тибета. Принимает активное участие в национальном движении бурятмонгольского народа. Он руководил комиссией второго общебурятского съезда по религиозным вопросам, которая декларировала полную свободу вероисповедания, образования приходов, сооружения дацанов и субурганов, отправления богослужений и организации процессий и праздников. В 1938 г. – выехал на родину в Бурятию и поселился в с. Ацагат, здесь он был арестован и умер в тюрьме.

Предание о кругосветном путешествии, или повествование о жизни Агвана Доржиева

Сочинение, составленное нищим в монашеском одеянии, лишенным богатства священной дхармы1, подверженным восьми земным дхармам2, бесцельно3 блуждавшим по странам этого мира Биографии4, которые правильно называются биографиями, многими путями всегда через знание и сострадание приносят великую пользу Учению и живым существам. Даже от простого созерцания проистекает вера и почтение. Созерцание этих путаных записей моих глупых деяний что даст Вам, кроме введения Вашего сознания в заблуждение? Если смотреть далеко вдаль на юго-восток, то там находится гора Дабхар-Саган5, подобная парящему в небе орлу. Вдоль реки, которая стекает с левого склона этой горы, находится местность Хара Шибирь6. Там я родился в мужской год Дерева Тигра 15-го шестидесятилетнего цикла у отца по имени Доржи или Еши и матери Долгор, у супругов щедрых и верующих, почитающих превыше всего три драгоценности. Моим дедом был Ухин. Его предками были нагатай-буряты, живущие к северу от оз. Байкал. Он перекочевал на юг и обосновался на землях хори-бурят. С 7 лет я начал изучать различные виды письма. К 18-ти годам я женился и обзавелся домашним хозяйством, проводя время за всякого рода бесполезными делами. В 13 лет я встретил человека, имя которого, как я сейчас обнаружил, мои губы с трудом могут произнести7, это был ученый и духовно совершенный пандит8, которого звали Чойжил. От него я получил долговечное посвящение... С того времени я стал повторять «мантру сущности». В 14 лет я поехал в Ургу, где принял обеты мирянина от истинно святого второго настоятеля Ургинского храма по имени Сонам, чьи достоинства, авторитет и понимание были безграничны, как океан. Мой добрый старый отец давал мне читать много книг, среди них разные биографии и сутра «Мудрый и глупый». С его помощью я понял такие изречения, как и эти «Польза отречения от мира невообразимо» и

«Иметь домашние хозяйство в этой жизни и следующей все равно, что тонуть в болоте острых болей». Так у меня возникло твердое желание отказаться от обывательской жизни. Мой отец был восхищен и дал свое разрешение. Однако многие пытались отговорить меня, говоря такое: «Ну, хорошо! Существует много высших и низших ступеней как среди монахов, так и среди мирян. Сейчас ты запутался в плохих деяниях, но позже ты все равно вернешься к мирской жизни. А между тем семейное состояние уменьшится, и ты, в конце концов, окажешься бедным. Будет лучше, если останешься дома и будешь покровительствовать учению Будды. Таким путем ты накопишь заслуги. Но они не смогли изменить мое решение. Я отправился к Учителю Великому Настоятелю Держателю Ваджры9, Пенден Чомпелу, принял мирской обет безбрачия и хранил его. И зимой моего 19- летия я покинул свое отечество. Великий настоятель Держатель Ваджры милостиво принял на себя заботу обо мне. Он мог бы взять меня с собой в Тибет и в качестве члена Гоманг дацана допустить в Брайбун10. Однако в те дни был издан указ, запрещающий иностранцам – европейцам въезд в страну снегов11. Указ звучал примерно так: «Если кто-то вместе или при содействии какого-либо лица проникнет в страну, то кем бы ни был этот человек, его имущество должно быть немедленно конфисковано, сам он зашит в шкуры и выброшен в реку». Данное официальное обращение было довольно суровым. В те времена мы, буряты, были русскими подданными, но было немного тибетских чиновников, которые знали и могли решать, кого можно, а кого нельзя впускать в страну. Даже великий настоятель сомневался, когда ктонибудь говорил ему об угрозе наказания. Так мы повернули назад. Когда мне исполнился 21 год, я принял полный монашеский обет от великого Настоятеля Держателя Ваджры. Я впитал столько нектара Дхармы, сколько был способен. Затем я отправился к себе на Родину. Не тратя много времени, я посетил высшую Чистую Землю горы У-тай12. Находясь там, я встретил

святых людей- Учителя Духовного Совершенства Жангчуб Сультима, Учителя Познания Засаг-Ринпоче. Я также получил посвящения, учения, устные передачи текстов и практические руководства. Когда Учитель Духовного Совершенства Жангчуб сказал мне, что я должен отправиться на сбор пожертвовании для того, чтобы Засаг-Ринпоче мог поехать в страну учения – Тибет. Я отправился в путь, не смотря на то, что той зимой было очень холодно. Подношений было сделано много, хотя денег в то время было мало, а цена на скот низкой. Из-за того, что было очень много верующих, я привез на гору У-тай огромное количество пожертвований. Он был очень доволен. Мне было сказано, что все повеления выполнены хорошо и моя служба принята благосклонно и взял меня с собой в Тибет в качестве сопровождающего. Мне шел 26-й год, когда я прибыл в Тибет. Я установил фонды пожертвования для основных святых мест, включая Серу, Брайбун и Дашилхунпо. Во время лхасских соборных богослужений я занимался распределением приношений и службой во время «общих чаепитий, делая это с чистыми мыслями. Все это приносило мне счастье, делая меня как бы частью общей семьи. Изучая в дацане буддийскую диалектику, я прослушал канонические и вводные курсы по дхарме. Я добился больших успехов в науках. Когда я должен был получить титул «экстраординарный Лхарамба», ученые из трех великих монастырей Сера, Брайбун и Гандан собрались на Лхасский собор, я выдержал экзамен по 5-ти наукам. Затем его святейшество Всезнающая Победоносная Сила назначил меня «помощником в изучении Диалектики» и в течение 10-ти лет без перерыва я служил Ему. Учитель

Далай-ламы

Пурбучок-Ринпоче

передал

канонические,

посвятительские и уполномочивающие трактаты Его Святейшеству. Все, что давалось, я получал вместе с ним как его слуга. Мне повезло получить вместе с Его Святейшеством учения, посвящения и правомочность на отправление обрядов и многих других защитных и специальных божеств.

Следуя словам Его Святейшества, я много работал, выполнял Его повеление проверять правильность вырезания на досках канонических сочинений, сутр и тантр. Британцы или «чужестранцы распространили свое влияние на весь мир и были не прочь прибрать к рукам более слабые страны. Так они возжелали проглотить и Тибет. Разыгрывая военные и дипломатические ходы по отношению к Тибету, они полным ходом вели приготовления к вторжению. В те дни мало кто из тибетцев видел различие между русскими и англичанами. Русским также было запрещено посещать Тибет. Бурятам, калмыкам, торгутам и другим народам, являвшимся подданными России, было категорически запрещено проникать в Тибет. Мы, буряты, скрывая наши имена, говорили, что мы – халхасцы. В меру своего разумения я рассуждал следующим образом: «Так как русские и англичане не ладят между собой, то русские могут помочь тибетцам уберечь Тибет от захвата его англичанами. И поскольку это еще все неопределенно, было необходимо попытаться объяснить русским ситуацию в Тибете. Поэтому я начал убеждать влиятельных лам и «светских чиновников», объясняя им, что русские и англичане враги и что в России безупречное учение Будды процветает среди торгутов и бурят. Затем, на 45 году жизни, вместе с Пелджером и Чоиджором я выехал из Лхасы. Мы отправились по направлению к Индии. По дороге нас остановил армейский офицер, который командовал контрольным пунктом, он долго не позволял нам двигаться дальше. Разрешение было получено только после того, как мы трижды поклонились ему и дали много денег. Постепенно продвигаясь вперед, мы сели на поезд и направились в Калькутту. Затем мы отправились в Бодхгаю, наивысшую Чистую Землю, где Учитель Шакьямуни указал нам путь к Просветлению, посетил храм Махабодхи, дерево Бодхи и другие святые места. Мы простирались ниц, молясь и поклоняясь, преподнесли золото для золотых листьев и т.д. Нам повезло увидеть все, с чего начиналась наша вера. После всего мы отправились на большом корабле

из бенгальского города Калькутты. Мы благополучно прибыли в Пекин и оттуда отправились в Ургу, где получили аудиенцию у Владыки Убежища Чежбцзун-Дамбы, затем мы прибыли в Бурятию. В это время советник русского царя Ухтомский13 начал подготовку к установлению русских связей в Китае и Монголии. Ухтомский был тем человеком, который мог оказать влияние на царя в том, чтобы он обратил внимание на этот регион. Я получил известие от одного бурятского высокопоставленного лица о том, что я должен ехать в Санкт-Петербург, в связи с чем я подумал: «Цели, к которой я стремился ранее, могут быть достигнуты сейчас». Я прибыл в Санкт-Петербург. Встретившись с Ухтомским и благодаря его содействию нанес визит царю. Когда я говорил с царем о Тибете, он сказал, что Россия поможет Тибету не попасть в руки врага. Позднее мне через Ухтомского передали, что царь сказал, что необходимо послать туда русского чиновника. Мой ответ был следующим: «Нельзя посылать европейцев. Знать, министры, монахи и простой народ поклялись не впускать их в страну. В данный момент не следует посылать никого. Но тем не менее, постепенно и после нескольких попыток, вероятно, можно будет прийти к соглашению. Я точно не знаю, но в настоящее время это трудно будет осуществить». Это вызвало у царя некоторое неудовольствие. Я прибыл в Калмыкию, землю торгутов и малых и больших дурбетов. Они

являлись

приверженцами

последовательных

перерождений

Его

Святейшества Далай-ламы – вплоть до Галсан Гьятцо14, с тех пор у них не было возможности посещать Тибет. С того времени прошло около 140 лет. Когда я, слуга Его Святейшества, прибыл к ним, все люди, монахи и миряне, очень обрадовались. Один за другим стали поступать всевозможные подарки, которые они просили преподнести Его Святейшеству. Я принимал их и откладывал для передачи.

Позже я побывал в Да-Фа-Гуе, иначе известно как Париж, великом городе Франции, очень красивом, но слишком перенаселенном. Там была группа примерно из 4-х сотен человек, которые с большим уважением относились к буддийскому учению. Я совершил богослужение перед изображением Будды. Через Санкт-Петербург я вернулся на родину. Там я получил ответ Его Святейшества. Подготовившись к путешествию, морским путем через Китай и Пекин я прибыл в Тибет. Я преподнес приношение из драгоценных камней, алмазов, различных тканей и 108 серебряных конских копыт15. Собранию святых я раздал по 5 «шо»16 каждому. Я преподнес также лампаду, сделанную из 40 унций чистого золота, обновил золотые лампады, пополнил жертвенные фонды, позолотил главные святыни и совершил тысячу пожертвований пяти видов. Также в трех главных монастырях Сера, Брайбун и Гандан, я раздал щедрые пожертвования и чудесным образом все пожертвованные вещи совпали с желаниями тех, кому они предлагались, тем самым ни одно приношение многочисленных дарителей не пропало даром. В те времена влиятельные тибетцы примерно так рассуждали о политике: «Поскольку доброта маньчжурского императора велика, он не забудет о нас даже сейчас. Поэтому мы не должны отделять себя от Китая». Другие говорили: «Китайское правительство скоро падет, и поскольку у нас нет соглашения с ближайшими врагами, мы наверняка будем завоеваны. Было бы неплохо установить тесные отношения с ними». Третьи рассуждали таким образом: «Русские очень богаты и сильны, поэтому мы не попали бы в руки врагов, а так как они далеко от нас, то они не смогут поглотить нас. Но по этой же самой причине очень трудно сотрудничать с ними». Примерно на такие три группы делилось тибетское общество. По повелению Его Святейшества мне был пожалован высший сан настоятеля, хадак с круглой и квадратной печатями и официальный документ, называющий меня «Представителем церкви», а также были даны

благословения, на оказание помощи буддийскому учению. Я также получил книгу обрядов посвящения в монахи, автором которой был Пурбучокринпоче, который при этом сказал: «Ты должен совершить много посвящении в монахи». И снова я отправился в Индию. Приехав в Калькутту, я услышал, что британские чиновники распространили листовки, гласящие: «Плохой знак, что появился Доржиев, который собирается установить тибетско-русские связи. И если он будет убит во время путешествия по Индии, то человек, принесший его голову, получит 10 тысяч рупий». После этого я ускорил свой отъезд. Я прибыл в город Японии, называемый Нагасаки. Там было много буддийских храмов, но людей в них было мало. В стране было много людей и мало земли. Японцы относились хорошо только к собственным кланам, и даже путешествуя за границей, они думали только о Японии. Но между собой у них царила полная гармония. Поэтому они стали великой страной. И та слава, которую они достигли на земле, появилась исключительно благодаря их внутренней гармонии. Затем по дороге во Владивосток, при переправе через великую реку Амур, мы приехали в большой китайский город Айгунь. Позднее я приехал в Бурятию. И наконец, путешествуя с Намдаком, я встретил царя в городе на Черном море, который назывался Ялта. Я преподнес ему тибетские дары. В ответ он вручил мне подарки большой ценности. Поскольку он сказал: «Вы должны передать их быстро», я отправился в Ургу и встретился с Далай-ламой через 72 дня. Следуя приказу Его Святейшества, я посетил ступы Непала. С глубоким почтением совершил приношение великой ступе Боднатха. Во время приношения неожиданно пролился дождь и омыл Ступу. Это был знак, что моя цель будет достигнута. Оттуда мы отправились пешком. На непальско-индийской границе, когда обыскивали нас и наши вещи, мы боялись, что увидят дары, которые

мы несли с собой. Но поскольку я выглядел как нищий пилигрим, меня обыскивали не столь тщательно. Я остановился на один день в Рангпуре для того, чтобы сесть на поезд. Там я увидел листовку с моей фотографией. И хотя это меня напугало, я доехал без происшествий. Затем мы прибыли в цейлонский город Сингала. Я посетил святые места и увидел многое, включая зуб Будды Шакьямуни. Затем я попал на борт русского океанского лайнера «Тамбов». Когда мы прибыли в русский город Одессу, нас встречали, расстелив красную ковровую дорожку по приказу царя, и когда я приехал в Санкт-Петербург, мне были оказаны почести как главному министру какой-нибудь великой иностранной державы. Мы отправились на встречу с царем, преподнесли тибетские дары и в ответ мы также получили щедрые подарки. Результатом этой встречи явились

документы,

написанные

золотыми

буквами,

утверждавшие

отношения между Россией и Тибетом. Более того, я испросил у царя разрешения на строительство храма в Санкт-Петербурге и он дал согласие. Но длинноволосые, называемые попами, и их последователи создавали проблемы, и его строительство было отложено на длительный срок. Я снова прибыл в Тибет. Но когда я решил вернуться на родину и испросил разрешения у Его Высочества ринпоче, он не соблаговолил дать мне его. В это время шла война между русскими и японцами. Когда армия англичан вошла в Тибет, я встретился с влиятельными людьми и сказал: «Англичане очень сильны. А тибетская армия маломощна. Если мы вступим в сражение, мы от этого много потеряем. Не будет ли лучше для нас заключить с ними соглашение?» Хотя я говорил с ними об этом снова и снова, они не прислушивались. Я же решил: «Если придут чужеземцы, все, что ни случится со мной, не приведет к добру. Когда они появятся, уйду в Дригун. Когда британская армия приблизилась к Железному мосту, пришло письмо от Далай-ламы, в котором он сообщал: «Мы должны отправиться в Монголию. Прямо сейчас

начинайте собираться в дорогу». Мы прибыли в Поталу в 2 ночи. Далай-лама, отправившись из Великого дворца со свитой примерно в 8 человек, включая личных слуг и лам, прошел через перевал Гола. Далай-лама лелеял надежду о том, что пришло время, когда учение Будды засияет подобно солнцу, когда миллионы счастливых людей, способных к духовному совершенствованию, последуют за ним. В этом отношении мне посчастливилось служить таким чистым помыслам. Чужеземцы вошли в Лхасу. Они были истощены и начали переговоры с главным ламой чиновником Ютогбой. Через него они передали Далай-ламе: «Вернись! Если ты возвратишься в Лхасу, мы тебе не причиним вреда. Более того поддержим и поможем». Не доверяя их словам, мы пересекли северное плато и постепенно приблизились к монгольским землям. Монголы великодушно встретили и поддержали нас. Из-за моих предыдущих контактов с русскими я был послан в столицу, в Санкт-Петербург, для передачи приветствий от Далай-ламы. Я снова встретился с царем и министрами, объяснил им причины того, что произошло. Царь и министры сказали: «Необходимо помочь Тибету». В данное время это немного затруднительно из-за наших поражений в войне с японской армией, но со временем мы постепенно начнем помогать». Русские, китайцы и англичане провели переговоры и договорились делать все возможное для пользы Тибета. В это время англичане пригласили Панчен-ламу в Индию. Когда появились газетные сообщения о том, что в договоре с Китаем участвовал не Его Святейшество Далай-лама, которому якобы был объявлен импичмент, все европейские правительства, а также царь и его министры, поверили этому. В те дни я рассказал царю и министрам, каким образом буддисты определяют перерожденцев и Его Святейшество уже родился как Далай-лама, поэтому нет никаких других путей избрать кого-нибудь Далай-ламой и в силу этого же не бывает процедур его смещения или импичмента. Я использовал все имеющиеся у

меня средства для того, чтобы объяснить это другим странам. Они поверили тому, что я говорил. Для меня было счастьем принести пользу Его Святейшеству. В это же время китайцы, англичане и русские вели переговоры. Они заключили

соглашение

о

том,

что

правительство

Тибета

в

силу

существования некоторых предыдущих договоров с Китаем будет по отдельным внешним вопросам находиться под суверенитетом Китая, сохраняя суверенитет во внутренних делах. В то время я был удостоен звания одного из четырех настоятелей – хамбо. Дважды мне пришлось принимать участие в аудиенциях в качестве лица, сопровождающего Его Святейшество. Президентом Китая в то время был жестокий человек по имени ЮаньШикай17. Он отправил много солдат с приказом схватить Всезнающего Далай-ламу, разрушить монастырские сооружения и подавить религию. Солдаты, прибыв в Тибет, стали вести себя хуже собак или диких зверей, нарушая общепринятые нормы конвенции всех государств мира, действуя с крайней жестокостью, превосходящей жестокость бандитов. Верховному победоносному пришлось выехать в сторону Индии18. Когда Далай-лама прибыл в Дарджилинг, британский наместник принял его с большими почестями. Англичане не только отогнали китайских солдат, которые прибыли туда, но и взяли Далай-ламу под защиту. Вычислив время, благоприятное для возвращения в Монголию, я попросил разрешения на поездку. Далай-лама дал мне 50 тысяч серебром в качестве пожертвования для Санкт-Петербургского храма. Я преподнес ему подарки в знак своего отъезда и выехал из Лхасы. По прибытии в Монголию, я передал дары и приветствия ламам и чиновникам. После заключения соглашения о том, что впредь Тибет и Монголия будут находиться в мире и согласии, мой путь лег на север. Прибыв в российскую столицу, я вручил подарки. После завершения оставшейся работы по строительству храма была проведена краткая

церемония его освящения и учреждены ритуалы покаяния, религиозные службы, особые летние занятия монахов. Буряты в то время погрязли в деяниях, которые находились в противоречии с драгоценным учением Будды. Более того, даже монахи, из-за их пристрастия к богатству и праздности, накопили устрашающее количество жилых домов и добра, в рабов которого они превратились. Не занимаясь обучением, размышлением и созерцанием, они растрачивали эту свою жизнь на мирские удовольствия, не посвящая себя своим занятиям. Даже среди крупных учителей были такие, которые хотели принимать только хадаки и пищу. Меры для восстановления обучения и изучения большей частью не только не усиливались, а напротив ослабевали. По этой причине монахи повсеместно, как в Бурятии, так и за ее пределами, стали людьми, за которых было стыдно. Начиная с этого времени, из сострадания к униженным, бедным людям были бесследно уничтожены чиновники, правители, богачи и купцы, основные

эксплуататоры

простого

народа.

Ленин,

руководитель

большевиков, который намеревался улучшить жизнь бедняков, возглавлял правительство. Внутренние и внешние враги, которым не нравились большевики, организовали большие беспорядки. Хотя коммунизм был хорошей системой, те, в чьих руках оказалась власть, действовали плохо, тиранизируя каждого. Много плохих и безнравственных людей вступило в партию. Из-за них коммунизм приобрел плохую репутацию. Однажды я отправился в Калмыкию для того, чтобы посмотреть на лекарей в основанном мной ранее учебном монастыре. На обратном пути нас схватили и поместили в железнодорожную тюрьму, затем отправили в Москву и без предварительного следствия посадили в Бутырскую тюрьму. У меня не было знакомых в Москве, и я не знал, как связаться с кем-либо за пределами России. Не было никакой возможности отправить письмо. Тюремные

надзиратели

очень

походили

на

Владык

смерти,

охраняющих ад. Я дал тюремному надзирателю взятку, чтобы отправить

письмо крупному ученому Котвичу19. Когда он получил его, несколько ученых сделали страстные заявления, говоря: «Он занимался только тибетскими делами и не вмешивался во внутреннюю политику». Будет трудно оплатить доброту ученых Ольденбурга, Котвича, Щербатского и Владимирцова. Так как северный путь в Бурятию был отрезан из-за войны, я «после освобождения « снова направился в Калмыкию. Затем в Астрахань. Каждому монастырю я выдал документ, говорящий о том, что ни один из них не должен быть разграблен или уничтожен, а верующим говорил: «Не волнуйтесь. Все, возможно, будет снова по-прежнему». Мы посетили каждый из 70 монастырей, распространяя учение и рассказывая о системе нового правительства. Мы говорили им: «Наше учение, учение буддистов, находится в согласии с этой недавно введенной коммунистической системой. Мы должны защищать, а не угнетать слабых; мы относимся к каждому как к родственнику. Мы учим, что нельзя воровать и совершать остальные десять греховных деяний. Мы должны честно зарабатывать себе на жизнь. Поэтому у вас нет причины нас ненавидеть». Я заботливо приглядывал за отправлением учения и за монастырями, говоря: «Пусть все идет так, как было раньше!». Эти слова достигли чиновников окружающих районов, и я просил их расположения. Причина, по которой, я, странник, путешествовал повсюду, заключалась, можно сказать, в моем желании хоть немного помочь учению. Учение

Будды

особенно

отличается

своим

состраданием.

Необходимость действовать ради блага живых существ, невзирая на свои жизни является нашей платой за то, что мы являемся буддистами. По этой причине я говорю, что необходимо возражать людям, которые считают, что монахи заботятся о простых людях только из эгоистических побуждений. Это я говорю из глубины моего сердца. Мастер

в

литературных

и

философских

диспутах,

усовершенствовавшийся в науках, созерцании и изучении океана священных

текстов, Тубдендондуп20, который получил степень гебши в Лхасе, поднеся мне хадаг и серебряные монеты, настаивал: «Вы должны написать историю Вашей жизни на тибетском языке», и было трудно ему отказать. Я думая, что скрою все мои плохие и глупые поступки и выберу только хорошее, но не смог найти никаких хороших деяний. Прося, чтобы это бессвязное описание, предмет моего стыда, не было показано другим, нищий монах по имени Вагиндра 21 написал его на 70-м году своей жизни.

Примечания 1. Дхарма – санскр. «доктрина», «религия», учение Будды, излагаемое в систематической

форме;

руководящие

жизненные

принципы,

принимаемые человеком. 2. Это обычные надежды и страхи мирян, согласно традиционному буддийскому

порядку.

Четыре

надежды

–

это

надежды

на

приобретение богатства, славы, восхваления и утешения. Четыре страха – это их противоположности: страх потери, безвестности, критика и беспокойства. 3. «Блуждающий

бесцельно

по

странам»

переводится

как

«путешественник». Это нечто вроде скромного выражения, которое пилигрим использует, когда его спрашивают, что он или она делает: «Просто

блуждаю

бесцельно».

Говорить

хвастливо

о

деянии,

совершаемом во имя веры, значило бы пожертвовать тем, что могло быть результатом данного деяния. 4. Жанр «биографии» почти исключительно состоит из биографии буддийских святых. 5. Дабхар Саган – бурятское название ледника в горном хребте УланБургасы, находящемся в 50-60 км от г.Улан-Удэ. 6. Хара Шибирь – бурятское название местности на территории

Заиграевского района Бурятии. 7. Это выражение является устойчивым клише, которое используют, когда говорят о ком-то, кого очень уважают, особенно если человек уже умер. 8. Пандит – духовный сан. 9. Держатель Ваджры – символ принципа просветления (Ваджра – санскр., тиб. Дордже, монг. Очир – символ буддизма). 10. Брайбун – монастырь в Тибете. 11. «Страна снегов» – название Тибета. 12. Гора У-тай – находится в провинции Шенси. 13. Ухтомский – глава Русско-китайского банка. 14. Галсан Гьятцо – Седьмой Далай-лама, 1708-1757 гг. 15. Серебряные конские копыта – серебряные слитки, отлитые в виде лошадиных копыт или чего-нибудь еще, разных размеров и ценности, в те времена стоили около 150 рупий или меньше. 16. «Шо» – равно половине санга или примерно половине унции. 17. Юань-Шикай (1859-1916) – президент Китая в 1912-1916 гг. 18. Далай-лама вернулся в Лхасу из Китая в декабре 1909 г. 12 февраля 1910 г., когда первые китайские войска вошли в Лхасу, он бежал, прибыв на британскую территорию 20 февраля 1910 г. 19. Котвич (род. 20 марта 1872 г.) – профессор тунгусо-маньчжурской и монгольской филологии. 20. Тубдендондуп – главный лхарамба Геши при Далай-ламе XIII. 21. Вагиндра – тибетское написание санскритского слова Vagindra – «Сила речи», которое на тибетский язык переводится как Ngawang, передаваемое на русском языке как Агван.

Вопросы и задания 1. Почему Агван Доржиев свои деяния называет «бесцельными, глупыми и вводящими сознание читателей в заблуждение»? 2. Расскажите о жизни Агвана Доржиева до встречи со своим духовным учителем Чойжил. 3. Каковы причины отказа Агвана Доржиева от обывательской жизни? 4. Как сложилась судьба Агвана Доржиева по приезду в Тибет? 5. Какова была внешне- и внутриполитическая ситуация в Тибете во время приезда Агвана Доржиева в Страну Снегов? 6. Расскажите о деятельности Агвана Доржиева при дворе Далай-ламы XIII. 7. Какую политику вела Россия по отношению к Тибету? 8. Какую

роль

сыграл

Агван

Доржиев

во

внешней

политике

правительства Тибета в конце XIX – начале XX вв. 9. Расскажите о просветительской деятельности Агвана Доржиева в России и в Бурятии. 10. Проанализируйте

взгляды

Агвана

Доржиева

как

организатора

обновленческого движения в бурятском буддизме после Октябрьской революции 1917 г. 11. Почему просвещенный буддийский монах Агван Доржиев, являясь проводником дипломатической идеи между Россией и Тибетом, в 30-е годы был арестован и предан забвению?

Библиографический список 1. Андреев А. И. Буддийская святыня Петрограда. – Улан-Удэ: Агентство «ЭкоАрт», 1992. 2. Богословский В. А. Очерк истории тибетского народа (Становление

классового общества). – М., 1962. 3. Берлин Л. Хамбо Агван Доржиев. К борьбе Тибета за независимость //Новый Восток. – М., 1923. – № 3. – С. 139-156. 4. Герасимова К. М. Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье во второй половине XIX – начале XX в. – УланУдэ, 1957. 5. Герасимова К. М. Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства. – Улан-Удэ, 1964. 6. Дамдинов

А.

В.

Агван

Доржиев:

дипломат,

политический,

общественный и религиозный деятель. – Улан-Удэ: Издательство БГУ, 1999. 7. Доржиев А. Ло-гун-гье-бо – один из религиозных обычаев в Лхасе /Записки Императорского географического общества. Т. XXXIV. – СПб., 1905. – С.119. 8. Дугарова Г. С. О бурятском алфавите Агвана Доржиева // Цыбиковские чтения. – Улан-Удэ: БИОН СО АН СССР, 1989. 9. Жуковская Н. Л. Ламаизм и ранние формы религии. – М., 1978. 10. Заятуев Г. Н. Цанид-хамбо Агван Доржиев. – Улан-Удэ, 1991. 11. Кочетов А. Н. Буддизм. – М., 1969. 12. Кочетов А. Н. Ламаизм. – М., 1973. 13. Кулешов Н. С. Россия и Тибет в начале XX века. – М. : Наука, 1992. 14. Минерт Л. К. Посол Далай-ламы и реформатор буддизма // Азия и Африка сегодня. – 1994. – №11. 15. Митыпова Г. С. Ацагатский дацан (1825-1937). История, события и люди… – Улан-Удэ, 1994. 16. Предание о кругосветном путешествии, или повествование о жизни Агвана Доржиева. – Улан-Удэ, 1994. 17. Соктоев А.Б. Становление художественной литературы Бурятии дооктябрьского периода. – Улан-Удэ, 1976 18. Хаптаев П. Т. Национальное движение в Бурятии в период Первой

русской революции. – Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1938.

Тематика рефератов

1. Доржи Банзаров и российское монголоведение. 2. Научные труды Доржи Банзарова. 3. Легенды и обряды шаманства. 4. Космологические представления бурят. 5. Природа и человек в бурятском шаманстве. 6. Шаманский религиозный культ. 7. Галсан Гомбоев – ученый-востоковед. 8. Буддизм в Забайкалье и Гусиноозерский дацан. 9. Народные способы гадания. 10. О древних монгольских обычаях и суевериях в работе Галсана Гомбоева. 11. Ринчен Номтоев – филолог и писатель. 12. Великие эпосы Индии и их бурятский перевод . 13. Братья Бадмаевы – выдающиеся представители медицины Востока. 14. Основы врачебной науки Тибета. 15. Традиционная система индо-тибетской медицины. 16. Этническая культура и социальная экология. 17. Этнопедагогические традиций бурят. Экологический объект. 18. Духовно-нравственные традиций на базе буддийской религии. 19. Традиции семейного воспитания у монголоязычных народов. 20. Роль народных праздников в воспитании подрастающего поколения. 21. Братья Бадмаевы – выдающиеся представители медицины Востока. 22. Основы врачебной науки Тибета. 23. Традиционная система индо-тибетской медицины. 24. Гомбожаб Цыбиков – исследователь Тибета.

25. Легенды Тибета. 26. Буддийская архитектура. 27. Литературное наследие Базара Барадина. 28. Мистерия Цам. 29. Маски мистерии Цам. 30. Вклад Цыбена Жамцарано в развитие общественно- политической жизни Бурятии. 31. Эпическое наследие ученого, фольклориста. 32. Эпос северных бурят «Аламжи Мерген». 33. Научно-просветительская

деятельность

Цыбена

Жамцарано

Монголии. 34. Международное положение Тибета в конце XIX – нач. XX вв. 35. Русско-тибетские отношения в конце XIX – нач. XX вв. 36. Дипломатическая деятельность Агвана Доржиева. 37. Научно-просветительская деятельность Агвана Доржиева. 38. Агван Доржиев и национально-освободительное движение бурятского народа. 39. Агван Доржиев и буддийский храм Петрограда. 40. Тибет сегодня: события, факты.

в