axl-rose (
[email protected])
1
КОРПОРАТИВНЫЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ: ОБЩАЯ ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ЕЕ ПРИМЕНЕНИЯ В ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ОБЩЕСТВАХ Д.В. ЛОМАКИН ПРЕДИСЛОВИЕ Представленное на суд читателя настоящее монографическое исследование посвящено анализу проблем, связанных с основополагающей категорией цивилистической доктрины, каковой является категория "гражданское правоотношение". В отечественной юридической литературе советского периода проблемам гражданских правоотношений было посвящено немало фундаментальных исследований. Достаточно сослаться на работы О.С. Иоффе <1>, Р.О. Халфиной <2> и многие другие труды в этой сфере, использованные в настоящей книге <3>. Значительное число научных публикаций охватывало вопросы, связанные с обязательственными правоотношениями <4>. Проблемы вещных правоотношений так или иначе затрагивались авторами, рассматривающими правоотношения собственности <5>. Советские цивилисты при изложении указанной тематики активно использовали накопленный опыт отечественной науки гражданского права. Только так называемым корпоративным правоотношениям, которые все больше и больше начинали интересовать правоведов дооктябрьского периода <6>, повезло меньше всего. Ученые, работавшие в советский период, не уделяли данной разновидности гражданских правоотношений должного внимания. Причина этого заключалась в том, что корпорации - юридические лица, основанные на началах участия (членства), в рамках которых могли возникать корпоративные правоотношения, - уступили свое место в гражданском обороте государственным предприятиям и учреждениям. Сфера корпоративных правоотношений была ограничена рамками колхозно-кооперативных и общественных организаций <7>. Неудивительно, что в такой ситуации в науке гражданского права не могло возникнуть целостного учения о корпоративных правоотношениях, начало которому было положено в трудах выдающегося немецкого юриста Отто фон Гирке <8>. --------------------------------
<1> Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избр. труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2000; Он же. Спорные вопросы учения о правоотношении // Там же. <2> Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М.: Юрид. лит., 1974. <3> См. список литературы к настоящей работе. <4> См., например: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избр. труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 1. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М.: Госюриздат, 1950. <5> См., например: Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность // Избр. труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2004. <6> См., например: Каминка А.И. Очерки торгового права. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. <7> См., например: Рускол А.А. Колхозные правоотношения в СССР. М.: Госюриздат, 1960. <8> Суворов Н.С. О юридических лицах по римскому праву. М.: Статут, 2000. С. 102 - 105. Интерес к теории корпоративных правоотношений возникает вновь уже в период проведения экономических реформ и последней кодификации гражданского законодательства, сопровождающейся принятием специальных законов, 2
регламентирующих правовой статус корпораций, принадлежащих к отдельным видам <1>. Первое монографическое исследование постперестроечного периода, в котором исследовались проблемы корпоративных правоотношений, было посвящено указанным правоотношениям, возникающим в рамках акционерных корпораций <2>. Впоследствии интерес к поднятой проблематике стал неуклонно возрастать. Продолжились и диссертационные исследования <3>, и публикация монографий в этой сфере <4>. С учетом прикладного характера науки гражданского права интерес цивилистов к корпоративным правоотношениям подогревается активно развивающейся арбитражной практикой, породившей особую разновидность судебных дел по рассмотрению корпоративных споров. В настоящее время категория таких дел выделяется в рамках арбитражного процессуального законодательства (подп. 4 п. 1 ст. 33 АПК РФ). В связи с одобрением Правительством РФ Концепции развития корпоративного законодательства до 2008 года интерес к проблемам корпоративных правоотношений будет только возрастать как среди ученых, так и среди практиков. --------------------------------
<1> Примером таких специальных законов могут служить, в частности, Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" и Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". <2> Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. М.: Спарк, 1997. <3> См., например: Степанов П.В. Корпоративные отношения в коммерческих организациях как составная часть предмета гражданского права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. <4> См., например: Пахомова Н.Н. Цивилистическая теория корпоративных отношений. Екатеринбург: Изд-во "Налоги и финансовое право", 2005. Среди современных отечественных цивилистов нет единого подхода к пониманию природы корпоративных правоотношений. Многие ученые вслед за законодателем <1> характеризуют ее как обязательственную <2>. Широко распространены и вещно-правовые концепции корпоративных правоотношений <3>. Однако все больше и больше юристов начинают придерживаться позиции, отстаиваемой и в настоящей работе, согласно которой корпоративные правоотношения представляют собой особую разновидность гражданских правоотношений, которые нельзя свести ни к обязательствам, ни к вещным правоотношениям. Споры ведутся также в отношении критериев классификации корпоративных правоотношений. К сожалению, нередко авторы уклоняются от выработки четких критериев, позволяющих выделять те или иные разновидности корпоративных правоотношений, что приводит к размыванию данного понятия, нивелированию его научной ценности <4>. В настоящей работе корпоративные правоотношения рассматриваются как отношения, возникающие в рамках корпорации в связи с приобретением, осуществлением, а иногда и защитой корпоративных прав, когда в качестве способов защиты используются так называемые корпоративные способы защиты прав. Такие правоотношения можно разделить на две большие группы. Это правоотношения участия (членства), для возникновения которых достаточно приобретения лицами статуса участника (члена) корпорации, и иные корпоративные правоотношения, возникающие на основании сложного юридического состава, одним из элементов которого будет являться правоотношение участия (членства). Таким образом, правоотношения участия (членства) можно охарактеризовать в качестве корпоративных правоотношений в узком смысле этого слова. Что касается корпоративных правоотношений в широком смысле, то они достаточно разнообразны. Важную роль для их характеристики играют основания возникновения таких правоотношений. Некоторые юридические факты или даже юридические составы влекут возникновение, изменение или прекращение исключительно корпоративных правоотношений, поэтому они 3
характеризуются нами в качестве корпоративных юридических фактов или составов, примером последних могут служить эмиссионные составы. Особое место среди корпоративных юридических фактов занимают корпоративные акты, принимаемые органами управления корпорации. --------------------------------
<1> См., например, абз. 2 ч. 2 ст. 48 ГК РФ; п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах". <2> Долинская В.В. Акционерное право: Учебник / Отв. ред. А.Ю. Кабалкин. М.: Юрид. лит., 1997. С. 12. <3> Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 133. <4> Гританс Я.М. Корпоративные отношения: Правовое регулирование организационных форм. М.: Волтерс Клувер, 2005. Специфика корпоративных правоотношений в наибольшей мере проявляется в особенностях корпоративных прав, являющихся элементами содержания корпоративного правоотношения. Корпоративные права могут быть и имущественными, и иметь неимущественный характер. Тем не менее в рамках корпораций, для которых основной целью деятельности является извлечение прибыли, а также для большинства так называемых непредпринимательских корпораций корпоративные права образуют единый комплекс прав участия (членства), имеющий имущественный характер. Особый интерес для изучения представляют также корпоративные обязанности. В настоящей книге особый акцент сделан на практическом воплощении предлагаемой нами теории корпоративных правоотношений в хозяйственных обществах наиболее активных участниках гражданского (предпринимательского) оборота. Именно хозяйственные общества, и особенно акционерные общества, являются основной разновидностью корпораций с точки зрения законодателя. Во всяком случае именно с этими юридическими лицами прежде всего связывается реформа корпоративного законодательства <1>. --------------------------------
<1> См.: Концепция развития корпоративного законодательства до 2008 года. Меньше всего хотелось бы перегружать настоящее предисловие выводами, сделанными в этой книге. Заинтересованный читатель сможет ознакомиться с ними, прочитав эту монографию. Заметим только, что в основу этого исследования были положены выводы, сделанные в процессе более чем десятилетней работы над проблемами корпоративных правоотношений. Некоторые из них ранее уже были опубликованы нами в научных статьях и книгах. В заключение хотелось бы особо поблагодарить заведующего кафедрой гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова профессора Евгения Алексеевича Суханова, руководящего группой по разработке концепции развития корпоративного законодательства, за ценные замечания и пожелания, которые помогли автору при работе над книгой. Данная работа выполнена с использованием справочных правовых систем. г. Москва 24 марта 2008 г. Глава I. ПОНЯТИЕ И МЕСТО КОРПОРАТИВНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ В СИСТЕМЕ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ § 1. Эволюция представлений о предмете гражданско-правового регулирования и гражданском правоотношении 4
1. Научные дискуссии о критериях разграничения отраслей права Понимание проблем, связанных с понятием корпоративных правоотношений и их местом в системе гражданских правоотношений, невозможно без рассмотрения общих вопросов: о предмете гражданского права, о сущности и структуре гражданского правоотношения. Одной из задач, поставленных в настоящем параграфе, является доказательство возможности изменения границ предмета гражданско-правового регулирования, развития представлений о его содержании в процессе эволюции правовой доктрины и законодательства. Необходимость решения подобной задачи вызвана двумя основными причинами. Во-первых, в литературе получили распространение взгляды, согласно которым возрождение традиционного деления права на право публичное и право частное делает бессмысленной отраслевую классификацию правовых норм <1>. Последнее деление рассматривается как пережиток, оставшийся от структуры советского права. --------------------------------
<1> Подробнее об этом будет сказано ниже. Во-вторых, нередко можно встретить высказывания о том, что определение предмета гражданского права, данное в п. 1 ст. 2 ГК РФ, исчерпывающим образом характеризует виды общественных отношений, подлежащих регулированию гражданско-правовыми нормами. Такой позиции придерживаются правоведы, стремящиеся подвести корпоративные правоотношения под известные классификационные группы вещных и главным образом обязательственных правоотношений <1>. Они отстаивают известный принцип бритвы Оккама, согласно которому "не следует умножать сущности без необходимости". Руководствуясь названным подходом, они полагают, что нет нужды создавать новые правовые конструкции для определения корпоративных правоотношений и уверены в возможности использования в этих целях известных категорий. Если признать приведенные выше доводы, то обозначенная нами проблема места корпоративных правоотношений в системе гражданских правоотношений окажется во многом надуманной. Как можно ставить названный вопрос, если правомерность самого отраслевого деления правовых норм поставлена под сомнение? Так ли существенны особенности природы корпоративных правоотношений, если они охватываются конструкциями известных разновидностей гражданских правоотношений? Для того чтобы разобраться в поставленных вопросах, необходимо проследить эволюцию представлений о предмете гражданско-правового регулирования, выяснить соотношение классификации правовых норм по отраслевому принципу и классификации права на публичное и частное. Наконец, выяснение особенностей корпоративных правоотношений будет возможно лишь на фоне тех общих характеристик, которыми обладает гражданское правоотношение. --------------------------------
<1> Анализ различных взглядов на природу корпоративных правоотношений будет проведен далее. В настоящее время как в общей теории права, так и в отраслевых юридических науках существует парадигма, касающаяся определения предмета правового регулирования, представляющего собой систему качественно однородных общественных отношений, на которые воздействуют нормы права той или иной отраслевой принадлежности <1>. Значение предмета правового регулирования проявляется прежде всего в том, что он является основным объективным критерием разграничения правовых норм по отраслям. Такое представление о предмете правового регулирования сформировалось в ходе проведения первой научной дискуссии о системе советского права, начавшейся на первом совещании научных работников права в 1938 г. <2> и 5
продолжившейся затем главным образом на страницах журнала "Советское государство и право". Окончание этой дискуссии датируется многими учеными 1941 г. <3>. Однако фактически, в этом трудно не согласиться с О.С. Иоффе <4>, она была завершена гораздо позднее - опубликованием в 1946 г. статьи С.Ф. Кечекьяна о системе советского социалистического права <5>. Большинство отечественных правоведов уже по итогам первой дискуссии стали рассматривать метод правового регулирования в качестве дополнительного критерия разграничения отраслей права. Окончательно подобное понимание метода правового регулирования утвердилось в ходе второй общей дискуссии о системе советского права, которая проходила с 1955 по 1958 г. -------------------------------<1> См., например: Хропанюк В.Н. Теория государства и права: Учебное пособие для высших учебных заведений / Под ред. В.Г. Стрекозова. М.: ИПП "Отечество", 1993. С. 215 - 216; Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. М.: Юристъ, 1994. С. 36; Общая теория государства и права: Академический курс: В 2 т. / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2: Теория права. М.: Зерцало, 1998. С. 234; Алексеев С.С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. С. 44; Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 30 - 31; и др. <2> См.: Материалы первого совещания научных работников права. М., 1938. <3> См., например: Общая теория государства и права: Академический курс: В 2 т. / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2: Теория права. С. 234; Мицкевич А.В. Система права и система законодательства: развитие научных представлений и законотворчества // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М.: Городец, 2000. С. 32. <4> См.: Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР // Избр. труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". М.: Статут, 2000. С. 223. <5> См.: Кечекьян С. О системе советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. N 2. С. 41 - 50. Отметим, что некоторые ученые считали результаты проведенных дискуссий неоправданным умалением роли метода правового регулирования. Так, Я.Ф. Миколенко полагал, что в основе разделения правовых норм по отраслевой принадлежности должен лежать именно метод правового регулирования <1>. О приоритете метода в вопросе разграничения гражданского и административного права писал и М.М. Агарков <2>. Об определяющем значении метода правового регулирования в указанном контексте пишут и современные исследователи. Например, С.С. Алексеев убежден, что "главная особенность каждой отрасли - наличие особого юридического режима ("метода регулирования"), который характеризует то, как, каким способом - через дозволения, запрещения, обязывания - осуществляется юридическое регулирование" <3>. М.И. Брагинский, определяя место гражданского права в системе частного права, особо отмечает, что "предмет регулирования не может считаться общим для права как такового признаком его классификации" <4>. В основе данных выводов лежит констатация того факта, что одни и те же общественные отношения, например имущественные, могут регулироваться нормами различной отраслевой принадлежности, поэтому именно метод правового регулирования служит в данном случае критерием выделения отраслей права. --------------------------------
<1> См.: Миколенко Я.Ф. О предмете и принципах социалистического гражданского права // Проблемы социалистического права. 1938. N 5. С. 49. <2> См.: Агарков М.М. Предмет и система советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. N 8 - 9. С. 61. <3> Алексеев С.С. Указ. соч. С. 45.
6
<4> См.: Брагинский М.И. О месте гражданского права в системе "право публичное право частное" // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М.: Городец, 2000. С. 67. Однако такой подход, по справедливому замечанию Е.А. Суханова, может быть оправдан при отождествлении гражданского и частного права в рамках решения вопроса о разделении права на публичное и частное, но недопустим применительно к проблеме отраслевого разграничения правовых норм <1>. Действительно, при всем многообразии методов все они могут быть сведены к двум основным способам воздействия на общественные отношения, которые регулируются либо путем координации деятельности юридически равных субъектов права, либо путем субординации, когда налицо административно-властное подчинение воли одного лица воле другого лица. Поэтому метод правового регулирования может быть использован в качестве определяющего критерия обособления двух областей права - публичной и частной. Приоритет формального критерия при отграничении публичного права от частного признавался многими цивилистами <2>. -------------------------------<1> Гражданское право: В 4 т. Т. 1. Общая часть: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 30. <2> Более подробно см.: Черепахин Б.Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. С. 102 - 110. 2. Право публичное и право частное Трудно отрицать важность проверенной временем классификации права на публичное и частное. Поскольку "граница между публичным и частным правом" находится в состоянии перманентного изменения <1>, на всем протяжении развития правовой науки регулярно возникает задача разграничения сфер применения публичного и частного права. Пришлось ее решать и разработчикам нового Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) <2>. В отечественной цивилистике до октября 1917 г. эта проблема также была актуальной. В выделении гражданского права в качестве самостоятельной отрасли права не было никакого смысла, поскольку большинство ученых отождествляли гражданское право с частным <3>. Такое отождествление понятий имело исторические корни. Изначально у римлян частное право (jus privatum) отличалось от права гражданского (jus civile). Частное право являлось лишь частью права гражданского, поскольку последнее включало в себя все нормы, устанавливающие права и обязанности римских граждан, как публичного, так и частного характера. Только в средние века Юстиниановы кодексы начинают именовать в западных государствах сводом гражданского права (corpus juris civilis). Но поскольку из этих актов заимствовались главным образом правила поведения субъектов частноправовых отношений, то, как писал Е.В. Васьковский, "название "гражданское право" мало-помалу отождествилось с термином "частное право" <4>. Во многом именно этим обстоятельством объясняется тот факт, что в российской цивилистике дооктябрьского периода отсутствовало детально разработанное учение о предмете гражданского права как самостоятельной отрасли права. В свете изложенного нельзя не согласиться с М.И. Брагинским, по мнению которого в рассматриваемое время при определении любой отрасли права исходным моментом для ученых служило деление права на публичное и частное <5>. --------------------------------
<1> См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 40. <2> См., например: Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А.Л. 7
Маковский; Исслед. центр частного права. М.: Международный центр финансовоэкономического развития, 1998. С. 63. <3> См., например: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: Спарк, 1995. С. 9; Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 55 - 57; Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 40 - 41; Кавелин К.Д. Что есть гражданское право и каковы его пределы // Избр. произведения по гражданскому праву. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. С. 65; Боголепов Н.П. Учебник истории римского права / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. С. 46; Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 1: Введение. Учение о лице / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало. 2004. С. 30 - 58; Муромцев С.А. Определение и основное разделение права // Избр. труды по римскому и гражданскому праву. М.: Центр ЮрИнфоР, 2004. С. 682 - 684; Неволин К.А. История российских гражданских законов. Часть первая: Введение и книга первая о союзах семейственных. М.: Статут, 2005. С. 179. <4> Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. С. 46. <5> Брагинский М.И. Указ. соч. С. 49; См. также: Гонгало Б.М. Предмет гражданского права // Проблемы теории гражданского права / Ин-т частного права. М.: Статут, 2003. С. 3. После Октября 1917 г. целесообразность разделения права на публичное и частное была поставлена под сомнение. Во многом этому способствовало знаменитое письмо В.И. Ленина наркому юстиции Курскому, в котором прямо провозглашалось: "...мы ничего "частного" не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное" <1>. Например, П.И. Стучка писал о том, что деление права на публичное и частное в условиях советского правопорядка устарело <2>. М.А. Рейснер уточнял эту позицию, утверждая, что при наличии диктатуры пролетариата даже развертывание в Советском государстве отношений товарообмена не дает оснований для выделения особого гражданского права, противопоставляемого праву публичному <3>. Еще дальше в своих рассуждениях о структуре системы права заходил А.Г. Гойхбарг, полагавший, что деление права на публичное и частное не только неприемлемо для Страны Советов, но и выглядит анахронизмом в буржуазном праве периода империализма <4>. Справедливости ради отметим, что даже в период разработки Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. некоторые цивилисты, находившиеся в явном меньшинстве, предлагали по-прежнему определять гражданское право через призму противопоставления его праву публичному <5>. --------------------------------
<1> Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 398. <2> Стучка П. Революционная роль права и государства: Общее учение о праве. Общее учение о праве и о государстве. Ч. 1. М.: Госиздат, 1921. С. 111. <3> Рейснер М. Право. Наше право. Чужое право. Общее право. М.; Л.: Госиздат, 1925. С. 235. <4> Гойхбарг А.Г. Основы частного имущественного права: Очерки. М.: Красная Новь, 1924. С. 52. <5> Подробнее см.: Новицкая Т.Е. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года. М.: Зерцало-М, 2002. С. 56 - 58. 3. Два основных критерия классификации правовых норм: взаимодополнение или взаимоисключение? Поскольку большинство советских юристов отказались от существовавшего веками традиционного разделения права на публичное и частное, особую актуальность приобрел вопрос о новых критериях построения системы права. Наибольшее число сторонников 8
получило предложение деления права по отраслям. Главным критерием выделения отрасли права был признан ее предмет. Как справедливо отмечает Ю.А. Тихомиров, последующие научные дискуссии о системе права подтвердили незыблемость данного критерия <1>. --------------------------------
<1> Тихомиров Ю.А. Публичное право: Учебник. М.: БЕК, 1995. С. 19. Вместе с тем было бы ошибкой утверждать, что деление права по отраслевому признаку присуще лишь советской правовой системе. Деление права на отрасли отчетливо прослеживается в национальных системах континентального европейского права. В научной литературе отмечается, что "публичное право и частное право во всех странах романо-германской системы распадаются на одни и те же отрасли: конституционное право, административное право, международное публичное право, уголовное право, процессуальное право, гражданское право и торговое право, трудовое право и т.д." <1>. Например, наиболее полный перечень отраслей германского права содержится в Карлсруэрской юридической библиотеке (Karlsruher Juristische Bibliographie) <2>. Следует также согласиться с мнением С.С. Алексеева о том, что выделение отраслей права, пусть и с меньшей определенностью, характерно также для всех других правовых систем, в том числе для общего права <3>. --------------------------------
<1> Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М.: Международные отношения, 1996. С. 62. <2> Более подробно см.: Жалинский А., Рерихт А. Введение в немецкое право. М.: Спарк, 2001. С. 8 - 13. <3> Алексеев С.С. Указ. соч. С. 44. Сказанное, однако, не означает, что деление права по отраслям исключает выделение публичного и частного права. Прав был Б.Б. Черепахин, когда утверждал, что "новые разделения" и "новые группировки" права никак не могут поставить под сомнение целесообразность разделения права на публичное и частное <1>. Особенно актуальны эти слова для нашего времени, когда частное право переживает второе рождение. Вместе с тем как деление права по отраслевому признаку не исключает обособления публичного права от частного, так и эта последняя классификация не препятствует градации права по отраслям. Трудно поставить под сомнение возможность обособления отраслей публичного и частного права, хотя в научной литературе высказывается мнение о том, что сегодня ту или иную отрасль права нельзя отнести только к частному праву или только к публичному праву <2>. Действительно, как справедливо заметили А.Л. Маковский и Е.А. Суханов, существует необходимость достижения "согласованности и взаимодействия частного и публичного права в регулировании конкретных общественных отношений" <3>. Однако из этих слов не следует вывод о существовании особых частно-публичных отраслей права. Цитируемые авторы всего лишь констатируют факт тесного взаимодействия методов частного и публичного права при регулировании определенных групп общественных отношений. То, что некоторые общественные отношения, как отмечалось в научной литературе <4>, испытывают на себе разностороннее воздействие различных отраслей права, не влечет само по себе смешения предметов правового регулирования. То, что акты законодательства, являющиеся внешней формой выражения права, содержат нормы различной отраслевой принадлежности, не свидетельствует о слиянии правовых отраслей. Так, нормы публичного права, содержащиеся в ГК РФ, например о государственной регистрации юридических лиц, в силу включения их в Кодекс не становятся элементами системы гражданского права. В противном случае придется отождествить две различные философские категории - форму и содержание, а сама классификация правовых норм потеряет всякий смысл, поскольку "все отрасли 9
стыкуются, имеют какие-то общие зоны, сферы пересечения, совместного воздействия" <5>. --------------------------------
<1> Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 113. <2> См., например: Губин Е.П. Государственное регулирование рыночной экономики и предпринимательства: правовые проблемы. М.: Юристъ, 2005. С. 173; Предпринимательское право Российской Федерации / Отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. М.: Юристъ, 2003. С. 40 - 67. <3> Суханов Е., Маковский А. Еще раз о хозяйственном праве, текущем моменте и об ошибках т. Мамутова // Хозяйство и право. 2001. N 8. С. 20. <4> См., например: Вердников В.Г., Кабалкин А.Ю. Гражданско-правовые формы товарно-денежных отношений. М.: Юрид. лит., 1970. С. 19. <5> Хозяйственное право: Учебник / Под ред. В.К. Мамутова. Киев, 2002. С. 37. Но дело в том, что эти "общие зоны" не приводят к установлению общего предмета правового регулирования. Поэтому нельзя согласиться с тем, что предмет правового регулирования не всегда позволяет разграничить отрасли права, в частности при воздействии правовых норм на сходные общественные отношения. В подтверждение этого суждения нередко приводятся примеры регулирования гражданским и административным правом имущественных отношений. Данное обстоятельство натолкнуло М.М. Агаркова на мысль о разграничении гражданского и административного права не по предмету, а по методу правового регулирования <1>. Но при всем при том и в гражданском, и в административном праве имеются не только особые способы воздействия на регулируемые общественные отношения, но и присущие только этим отраслям непересекающиеся предметы. Причем различия в предметах правового регулирования упомянутых отраслей представлялись некоторым цивилистам настолько существенными, что они не усматривали ничего, кроме странностей, когда эти отрасли именовались смежными <2>. --------------------------------
<1> Агарков М.М. Предмет и система советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. N 8 - 9. С. 61. <2> См., например: Калмыков Ю.Х. Условия субсидиарного применения норм гражданского законодательства к семейным отношениям // Избр.: Труды. Статьи. Выступления / Сост. О.М. Козырь, О.Ю. Шилохвост; Исследоват. центр частного права. М.: Статут, 1998. С. 75. Действительно, можно привести примеры, когда нормами гражданского и административного права регулируются имущественные отношения. Так, возникновение корпоративных правоотношений в хозяйственных обществах является результатом приобретения долей (акций) в уставных капиталах таких обществ. Общественные отношения, возникающие в связи с совершением сделок по приобретению долей (акций), регулируются как нормами частного права, поскольку сделки порождают обязательственные и корпоративные гражданско-правовые отношения, так и нормами права публичного. В последнем случае применение норм публичного права может быть связано с необходимостью соблюдения антимонопольного законодательства. Публичное право регламентирует, в частности, общественные отношения, возникающие в процессе предварительного согласования в антимонопольном органе сделок с долями (акциями) (ст. ст. 28 и 29 Федерального закона "О защите конкуренции") <1>. Однако это не свидетельствует о тождестве регулируемых отношений. Конечно, имущественные отношения могут регулироваться различными отраслями права, которые отличаются друг от друга особым признаком, относящимся к предмету регулирования. Так, имущественные отношения, регулируемые гражданским правом, как пишет Е.А. Суханов, имеют товарно-денежную форму, что обусловливается действием закона стоимости <2>. 10
Очевидно, что такие имущественные отношения не могут быть предметом регулирования административного права. Такое особое значение предмета правового регулирования заставило некоторых правоведов вообще отрицать какую бы то ни было роль метода правового регулирования в вопросе выделения правовых отраслей <3>. --------------------------------
<1> Федеральный закон от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3434. <2> Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 35 - 37. <3> См., например: Тархов В.А. Гражданское право: Общая часть: Курс лекций. Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1997. С. 27 - 28. Представляется, что, отдавая безусловный приоритет предмету правового регулирования при определении самостоятельности той или иной отрасли права, метод правового регулирования все-таки может быть использован в аналогичных целях в качестве вспомогательного критерия. Так, основополагающая черта гражданского права юридическое равенство субъектов регулируемых им отношений - характеристика не предмета, а метода правового регулирования. В противном случае все отношения, регулируемые другими отраслями права, строились бы на началах равенства, что явно не соответствует действительности <1>. --------------------------------
<1> См. об этом также: Иоффе О.С. Избр. труды. В 4 т. Т. 2. Советское гражданское право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 31. Таким образом, в настоящее время нет никаких оснований для пересмотра вывода о том, что основополагающим критерием для выделения гражданского права в качестве самостоятельной отрасли частного права является предмет правового регулирования, а дополнительным или вспомогательным - метод. Выделение гражданского права в качестве отрасли права не исключает возможности рассмотрения гражданского права в качестве права частного, поскольку отраслевая классификация и градация права на публичное и частное не исключают, а взаимно дополняют друг друга. Тот факт, что процедура возникновения, изменения и прекращения отдельных правоотношений, ярким примером которых являются корпоративные правоотношения, может быть регламентирована как нормами частного, так и нормами публичного права, не влечет за собой возникновения неких частно-публичных отраслей, к которым нередко относят так называемое предпринимательское право. Само по себе воздействие норм публичного и частного права на общественные отношения, результатом которого выступают корпоративные правоотношения, не является основанием для отнесения таких общественных отношений к предмету правового регулирования неких частно-публичных отраслей. По своей природе корпоративные правоотношения являются гражданскоправовыми, что и будет показано далее. Подтвердив непротиворечивость существования права публичного и частного, с одной стороны, и отраслей права, с другой стороны, что позволяет ставить вопрос о возможности отнесения корпоративных правоотношений к системе гражданских правоотношений, обратимся к содержанию предмета гражданского права. Если корпоративные правоотношения относятся к системе частноправовых гражданских правоотношений, то насколько необходимо отведение для них особого места в рамках названных правоотношений: может быть, они как раз являются той "сущностью", умножать которую нет никакой необходимости? Отвечая на данный вопрос, следует прежде всего заметить, что границы предмета гражданско-правового регулирования никогда не рассматривались в качестве чего-то незыблемого, поэтому в самой постановке вопроса об особом месте корпоративных правоотношений среди гражданских 11
правоотношений нет ничего необычного. Данный тезис наглядно подтверждается эволюцией взглядов на предмет гражданско-правового регулирования. 4. Взгляды на предмет гражданско-правового регулирования в отечественной цивилистике дооктябрьского периода Для российских цивилистов общественные отношения, регулируемые гражданским правом, всегда были объектом пристального изучения. Уже в 1842 г. профессор Московского университета Морошкин в лекциях по гражданскому праву особое внимание уделял отношениям человека к внешней природе, выражаемым в форме вещного права, и отношениям между людьми, опосредуемым правом обязательственным <1>. Год спустя профессор Императорского училища правоведения Кранихфельд в работе "Начертание российского гражданского права в историческом его развитии" так определил "предмет гражданских законов" - "личные отношения человека как члена семейства или отношения человека к его семейству; отношение человека к его имуществу или вещественные отношения; наконец, отношения человека к другим лицам или к чужому имуществу" <2>. Впоследствии Д.И. Мейер акцентировал внимание на повышенной значимости для гражданского права имущественных отношений. О науке гражданского права он писал, что ее "должно считать наукой об имущественных правах" <3>. Сходную позицию занял и К.П. Победоносцев, утверждавший, что "отношения человека по имуществу отличаются в особенности свойством права; они составляют главное содержание права гражданского..." <4>. Имущественный фактор в общественных отношениях был возведен в абсолют К.Д. Кавелиным, предложившим отказаться даже от термина "гражданское право", поскольку имущественные отношения как частного, так и публичного характера составляют единое целое и требуют унифицированного подхода, на что не способно гражданское право, традиционно понимаемое как право частное <5>. Однако такой подход был встречен критически со стороны многих ученых. О полном неприятии позиции К.Д. Кавелина по этому вопросу заявили С.А. Муромцев, С.В. Пахман и др. <6>. --------------------------------
<1> Более подробно см.: Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права в России. М.: Статут, 2003. С. 80 - 83. <2> Там же. С. 83 - 85. <3> Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч., ч. 1). По испр. и доп. 8-му изд. 1902 г. М.: Статут, 1997. С. 32. <4> Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 1 / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 1. <5> Кавелин К.Д. Что есть гражданское право и где его пределы. С. 71, 142 - 175; Он же. Права и обязанности по имуществам и обязательствам (в применении к русскому законодательству: опыт систематического обозрения) // Избр. произведения по гражданскому праву. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. С. 179 - 184. <6> Более подробно см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 121 - 129. Сказанное не означает, что гражданское право характеризовалось всеми исключительно в качестве имущественного права. И.А. Покровский справедливо отмечал, что представление о гражданском праве только как о праве имущественных отношений совершенно неправильно, поскольку "даже в пределах старого гражданского права мы находим области неимущественного характера - прежде всего область личных семейных отношений" <1>. Действительно, уже во времена Екатерины Великой можно обнаружить интерес к упорядочению, хотя и косвенным образом, личных отношений в семейной сфере <2>. Отметим, однако, что как имущественные, так и неимущественные отношения рассматривались в отечественной цивилистике того времени не столько в качестве предмета правового регулирования, сколько в виде содержания самого гражданского 12
права, понимаемого как система определенных отношений. Зачастую эти отношения трактовались лишь как часть предмета науки гражданского права. --------------------------------
<1> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 135. <2> См., например: Пахман С.В. История кодификации гражданского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. С. 276. Только позднее общественные отношения начинают изучать как объект воздействия правовых норм. Так, у Д.Д. Гримма можно встретить высказывание о том, что "всякий юридический институт как составная часть данной системы положительного права призван регулировать те или иные жизненные отношения" <1>. --------------------------------
<1> Гримм Д. Соотношение между юридическими институтами и конкретными отношениями // Сб. статей по гражданскому и торговому праву. Памяти проф. Г.Ф. Шершеневича. М.: Статут, 2005. С. 303. 5. Взгляды на предмет гражданско-правового регулирования в отечественной цивилистике после Октября 1917 г. После Октября 1917 г. некоторые советские ученые продолжали понимать право как систему правоотношений <1>. Об устойчивости этих взглядов говорит тот факт, что их критика была одним из вопросов повестки первого совещания научных работников права. Именно по итогам этого совещания, состоявшегося в 1938 г., право стало определяться не как система отношений или правоотношений, а как упорядоченная совокупность правовых норм <2>. Общественные отношения начинают рассматриваться исключительно в качестве предмета правового регулирования. --------------------------------
<1> См., например: Пашуканис Е.Б. Общая теория права и марксизм. 3-е изд. М.: Изд-во Ком. Акад., 1929. С. 41 - 42; Стучка П.И. Указ. соч. С. 9 - 17. <2> Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 1. С. 217. Такой подход не мог не породить проблемы содержания предмета гражданского права. То, что основное место в рамках предмета гражданского права должно быть отведено имущественным отношениям, особых разногласий не вызывало. Спорным стал вопрос о критериях выделения имущественных отношений, составляющих предмет гражданско-правового регулирования. Очевидно, что имущественные отношения - это отношения, складывающиеся по поводу имущества, что может выражаться во владении, пользовании, распоряжении вещами или в передаче иных материальных благ. Но также очевидно, что не все имущественные отношения регулируются гражданским правом. Д.М. Генкин предлагал обозначить в качестве атрибута гражданско-правовых имущественных отношений критерий гражданского оборота. По его мнению, имущественные отношения, не связанные с гражданским оборотом, составляют предмет административного права <1>. При этом, однако, ученый не давал четкой характеристики самого гражданского оборота, который нельзя было определить ни в качестве передачи имущества, поскольку этот процесс может происходить и в рамках административного права, ни в качестве сферы обращения, так как гражданское право им не исчерпывается. --------------------------------
<1> Генкин Д.М. Предмет советского гражданского права // Советское государство и право. 1939. N 4. С. 28 - 40. Впоследствии к конструкции оборота для определения предмета гражданского права прибегали А.В. Дозорцев <1> и Р.О. Халфина, писавшая об экономическом обороте <2>. А.В. Венедиктов находил специфику имущественных отношений, охватываемых 13
предметом гражданского права, в их эквивалентности <3>, хотя, как показывает практика, далеко не все гражданско-правовые имущественные отношения являются эквивалентными. В качестве примера отсутствия в некоторых гражданских правоотношениях признака эквивалентности и возмездности С.Н. Братусь приводил правоотношения, возникающие из договоров дарения и ссуды <4>. При этом он вслед за М.И. Бару <5> рассматривал отношения возмездности и эквивалентности как отношения рода и вида. О.А. Красавчиков, проанализировав высказанные в юридической литературе мнения относительно природы и понятия имущественных отношений, разделил их на три основные концепции: юридическую, волевую и экономическую <6>. --------------------------------
<1> Дозорцев А.В. О предмете советского гражданского права и системе Гражданского кодекса СССР // Советское государство и право. 1954. N 7. С. 106. <2> Халфина Р.О. О предмете советского гражданского права // Советское государство и право. 1954. N 8. С. 86. <3> Венедиктов А.В. О системе Гражданского кодекса СССР // Советское государство и право. 1954. N 2. С. 26 - 33. <4> Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М.: Госюриздат, 1963. С. 5 - 6. <5> Бару М.И. Понятие и содержание возмездности и безвозмездности в советском гражданском праве // Ученые записки Харьков. юрид. ин-та. Вып. 13. 1959. С. 37 - 38. <6> См. подробнее: Красавчиков О.А. Структура предмета гражданско-правового регулирования социалистических общественных отношений // Категории науки гражданского права / Избр. труды: В 2 т. Т. 1. М.: Статут, 2005. С. 31 - 41. Об эволюции категории "имущественные отношения" см. также: Щенникова Л.В. Категория "имущественные отношения" в гражданском законодательстве и цивилистической доктрине // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3. К 80-летию С.С. Алексеева. М.: Статут; Екатеринбург: Ин-т частного права, 2004. С. 113 - 128. В многочисленных дискуссиях о признаках имущественных отношений, составляющих предмет гражданского права, ученые не раз обсуждали вопрос о взаимосвязи имущественных и производственных отношений. Одни правоведы проводили различие между имущественными и производственными отношениями <1>. Как писал О.С. Иоффе, первенство в такой постановке вопроса принадлежало С.Н. Братусю, выступившему со специальным докладом по этой проблематике в отделении общественных наук АН СССР в 1958 г. <2>. Необходимость указанного разграничения была вызвана тем, что право как явление волевое и надстроечное не могло регулировать объективно складывающиеся отношения, не зависящие от воли и сознания людей, а именно к такой категории традиционно относились производственные отношения. Другие ученые утверждали, что имущественные отношения - это производственные или главным образом производственные отношения <3>. "Марксистское положение об объективном характере производственных отношений, - по мнению В.А. Тархова, - нельзя трактовать догматически и начисто исключать из этих отношений волю и сознание людей" <4>. --------------------------------
<1> См., например: Алексеев С.С. Предмет советского социалистического гражданского права // Ученые труды Свердловского юрид. ин-та. Т. 1. Свердловск, 1959. С. 46. <2> Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 1. С. 236. <3> См., например: Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М.: Госюриздат, 1961. С. 20. <4> Тархов В.А. Указ. соч. С. 50. На первый взгляд основные положения изложенных концепций существенным образом отличаются друг от друга. Однако при более внимательном рассмотрении 14
выясняется, что у них гораздо больше общих черт, чем отличий. Отметим, что было бы неверным утверждение о противопоставлении производственных и имущественных отношений последователями первой позиции. С.Н. Братусь, например, писал, что понятие имущественных отношений может быть раскрыто лишь в связи с анализом понятия общественно-производственных отношений <1>. Связь эта проявляется в том, что существующие объективно производственные отношения возникают не сами по себе, а складываются из бесчисленных отдельных отношений между конкретными лицами, проявляющими свою волю в качестве участников производства, распределения и обмена <2>. Таким образом, производственные отношения рассматриваются здесь как определенный результат общественно-производственной деятельности людей, который не зависит от воли последних, но в то же время, будучи обусловленным конкретными волевыми актами индивидов, не может быть оторван от этих актов, от реального поведения людей <3>. Эти отдельные волевые акты и являются имущественными отношениями, которые представляют собой волевую сторону производственных отношений. О волевой стороне производственных отношений писал и Ю.К. Толстой, который, однако, не разделял имущественные и производственные отношения <4>. В.А. Тархов, являющийся приверженцем второй концепции, подчеркивает, что нет необходимости отождествлять имущественные и производственные отношения <5>. Таким образом, по существу, речь идет не о противопоставлении или отождествлении имущественных или производственных отношений, а о роли волевого элемента в формировании производственных отношений. --------------------------------
<1> Братусь С.Н. Указ. соч. С. 11. <2> Александров Н.Г. Право и законность в период развернутого строительства коммунизма. М.: Госюриздат, 1961. С. 184 - 185. <3> Братусь С.Н. Указ. соч. С. 12 - 13. <4> Толстой Ю.К. Понятие права собственности // Проблемы гражданского и административного права. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1962. С. 145 - 147. <5> Тархов В.А. Указ. соч. С. 52. Со временем в науке гражданского права была выработана система критериев, позволяющих относить те или иные имущественные отношения к предмету гражданскоправового регулирования <1>. Однако все многочисленные признаки гражданскоправовых имущественных отношений, по справедливому замечанию Е.А. Суханова, обусловлены товарно-денежным характером этих отношений <2>, в основе которых лежит действие закона стоимости <3>. --------------------------------
<1> Подробнее см.: Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 1. С. 237 - 239. <2> Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 37. <3> См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. С. 21 - 23. Известно, что предмет гражданского права не исчерпывается имущественными отношениями. Гражданское право регулирует также и личные неимущественные отношения. Сам термин "личные неимущественные отношения" появился непосредственно перед дискуссией о гражданском праве 1954 - 1955 гг. До этого момента исследованию подвергались сами личные права, а не реальные общественные отношения, элементом содержания которых они являлись <1>. Личные неимущественные отношения возникают по поводу нематериальных благ или результатов интеллектуальной деятельности. Неимущественные права не подлежат точной денежной оценке и тесно связаны с личностью управомоченного лица, направлены на выявление и развитие его 15
индивидуальности. Неимущественные отношения характеризуются специфическими основаниями возникновения и прекращения <2>.
также
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 1. С. 239. <2> См.: Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. М.: МЗ Пресс, 2000. С. 18. В рамках личных неимущественных отношений традиционно выделялись неимущественные отношения, связанные с имущественными, и отношения, не связанные с ними. Указанная связь проявляется прежде всего в том, что личные неимущественные отношения находятся в едином комплексе общественных отношений с неимущественными <1>. В данном случае личные и имущественные права воплощаются в едином сложном регулятивном правоотношении <2>. Например, творческий акт по созданию произведения порождает как личные, так и имущественные права автора, последние именуются исключительными правами, а в совокупности с неимущественными правами охватываются категорией "интеллектуальное право" <3>. --------------------------------
<1> Иоффе О.С. Советское гражданское право. С. 24. <2> Иоффе О.С. Личные неимущественные права и их место в системе советского гражданского права // Советское государство и право. 1966. N 7. С. 53. <3> См.: Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сб. статей / Исследоват. центр частного права. М.: Статут, 2003. С. 6; и др. Что касается личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными и возникающих по поводу таких нематериальных благ, как, например, честь и достоинство, то они сами по себе образуют законченный комплекс. Вопрос о возможности регулирования гражданским правом этих отношений имеет богатую историю. Одни ученые полагали, что данные отношения в силу своих особенностей образуют самостоятельный предмет правового регулирования, однако в силу своей малой распространенности не могут быть предметом какой-то особой отрасли права <1>. Другие исследователи считали, что гражданское право может лишь охранять такие отношения, и то не всегда, а лишь в случаях, прямо предусмотренных законом <2>. Р.О. Халфина даже писала, что правоотношение, возникающее по поводу нематериальных благ, появляется не столько в связи с этими благами, сколько по причине их нарушения <3>. Наконец, третьи были убеждены, что правовую охрану невозможно отделить от правового регулирования, в связи с чем сама по себе охрана личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными, с неизбежностью влечет за собой и их регулирование <4>. Возможность включения в предмет гражданского права личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными, обосновывалась, в частности, наличием общего признака, а именно взаимооценочного характера личных неимущественных и имущественных отношений <5>. --------------------------------
<1> См.: Тархов В.А. Указ. соч. С. 57 - 59. <2> См., например: Иоффе О.С. Советское гражданское право. С. 24 - 25. <3> Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М.: Юрид. лит., 1974. С. 124. <4> См., например: Флейшиц Е.А., Маковский А.Л. Теоретические вопросы кодификации республиканского гражданского законодательства // Советское государство и право. 1963. N 1. С. 87. <5> См., например: Егоров Н.Д. Гражданско-правовое регулирование общественных отношений. Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. С. 16 - 17.
16
Что касается отечественного законодателя, то он был крайне непоследователен в определении места личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными <1>. В настоящее время эта группа общественных отношений выведена за рамки предмета гражданско-правового регулирования, поскольку применительно к ним гражданское право осуществляет лишь охранительную функцию (п. п. 1, 2 ст. 2 ГК РФ). Данный факт был критически воспринят некоторыми цивилистами. Так, Н.Д. Егоров называет малообоснованным "удаление" из предмета гражданского права личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными <2>. Подобного мнения придерживается и М.И. Брагинский <3>. --------------------------------
<1> Подробнее см.: Малеина М.Н. Указ. соч. С. 26 - 27. <2> Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М.: ТЕИС, 1996. С. 7. <6> Брагинский М.И. О месте гражданского права в системе "право публичное право частное". С. 66 - 67. Подчеркнем, что в ст. 1 ГК РСФСР 1964 г. и в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. рассматриваемые отношения охватывались предметом гражданского права. Отличие проявлялось лишь в том, что согласно Кодексу правовое регулирование этих отношений осуществлялось в случаях, прямо предусмотренных законом, Основы же в первой статье допускали возможность правового регулирования указанных отношений по общему правилу. Изъятия либо могли быть предусмотрены законодательными актами, либо могли вытекать из существа личных неимущественных отношений. Данная норма Основ гражданского законодательства была воспроизведена в новейших гражданских кодексах Казахстана и Узбекистана. На границы предмета гражданско-правового регулирования могли влиять не только личные неимущественные отношения. Например, О.А. Красавчиков предлагал расширить пределы предмета гражданского права за счет так называемых организационных отношений, определяемых автором в качестве социальных связей, направленных на упорядочение иных общественных отношений <1>. --------------------------------
<1> Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Категории науки гражданского права / Избр. труды: В 2 т. Т. 1. М.: Статут, 2005. С. 53. 6. Критерии определения содержания предмета гражданско-правового регулирования Представления о предмете гражданского права, составляющих его общественных отношениях, как следует из вышеизложенного, неоднократно изменялись на всем протяжении развития цивилистической науки и гражданского законодательства. Предмет гражданского права не существует в виде неизменной данности со строго определенными границами и неменяющимся содержанием. Не случайно А.Л. Маковский характеризовал гражданское право не как замкнутую систему, а как "цветовое пятно, центр которого имеет очень интенсивную окраску, а края очень неопределенны и расплывчаты" <1>. В этой связи система гражданских правоотношений также подвержена динамике. В настоящий момент также нет никаких оснований для утверждений о том, что эта система полностью сформировалась. Поэтому в случае возникновения в системе правоотношений нового вида урегулированных нормами права общественных отношений, а именно корпоративных правоотношений, вполне правомерно поставить вопрос о наличии у них признаков гражданских правоотношений и при наличии таковых отнести данные правоотношения к группе указанных правоотношений. По действующему гражданскому законодательству предмет гражданского права составляют имущественные отношения, в том числе и те, которые связаны с использованием результатов интеллектуального 17
творчества и средств индивидуализации товаров и их производителей. Помимо этого, им охватываются и связанные с имущественными личные неимущественные отношения. --------------------------------
<1> Маковский А.Л. Новые гражданские кодексы государств - участников СНГ: стабильность и переходный характер регулирования // Проблемы гармонизации законодательства Украины и стран Европы. Киев, 2003. С. 314. Особо подчеркнем, что в п. 1 ст. 2 ГК РФ законодатель не дает исчерпывающего перечня наименований общественных отношений, регулируемых гражданским правом. Помимо поименованных там общественных отношений в предмет гражданского права могут входить и иные имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Таким образом, предмет гражданского права определен не столько посредством простого перечисления видовых отношений, сколько путем установления признаков, которым должны соответствовать эти отношения. Следовательно, какое-либо новое общественное отношение имущественного характера, не оформленное в виде вещного или обязательственного правоотношения и не возникшее по поводу использования результатов интеллектуальной деятельности, будучи основанным на принципах равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности его участников, вполне может быть отнесено к предмету гражданского права. Проблемы, связанные с отнесением таких новых общественных отношений к предмету гражданско-правового регулирования, особенно актуальны в настоящее время, что обусловлено изменением общественного строя и перманентными экономическими преобразованиями. Разновидностью этих новых общественных отношений являются так называемые корпоративные правоотношения. Их новизна для отечественных цивилистов обусловлена не столько моментом возникновения, сколько осознанием необходимости отведения им особого места в системе правоотношений. Действительно, о корпоративных правоотношениях, именуемых членскими, писали даже в советское время, когда их существование ограничивалось узкими рамками колхозно-кооперативных организаций. Поэтому исследовались они прежде всего как внутренние отношения, возникающие в рамках колхозов <1>. Было также опубликовано несколько интересных работ, в которых получили отражение проблемы возникновения, изменения и прекращения членских правоотношений, возникающих в жилищных и жилищно-строительных кооперативах <2>. Очевидно, что при таких условиях в отечественной цивилистике не могло быть создано учение о корпоративных правоотношениях. Более того, бытовало мнение, что отнесение корпоративных правоотношений к разновидности гражданских правоотношений присуще лишь законодательству буржуазных стран <3>. Впоследствии в связи с принятием Закона СССР "О кооперации в СССР" <4> интерес к так называемым членским правоотношениям, возникающим в рамках кооперативных организаций, значительно возрос <5>. --------------------------------
<1> См., например: Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. С. 108 - 109; Рускол А.А. Указ. соч. <2> См., например: Чиквашвили Ш.Д. Жилищно-строительная кооперация в СССР. М.: Юрид. лит., 1965; Он же. Личные и имущественные правоотношения в жилищных кооперативах. М.: Юрид. лит., 1973; Гендзехадзе Е.Н. Жилищно-строительные кооперативы в условиях применения нового жилищного законодательства // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1982. N 6. С. 19 - 25. <3> Братусь С.Н. Указ. соч. С. 108. <4> Закон СССР от 26 мая 1988 г. N 8998-XI "О кооперации в СССР" (с послед. изм. и доп.) // Ведомости ВС СССР. 1988. N 22. Ст. 355. 18
<5> См., например: Кооперативы сегодня и в будущем / Отв. ред. В.Ф. Яковлев. М.: Юрид. лит., 1989. В настоящее время в научной литературе все больше говорится об особой роли корпоративных правоотношений. Трудно не согласиться с В.Ф. Яковлевым в том, что теперь корпоративные правоотношения - неотъемлемая часть правоотношений, возникающих в процессе правового регулирования имущественных отношений <1>. Значимость корпоративных правоотношений в современной экономике подчеркивается и другими цивилистами <2>. В дополнение к сказанному лишь отметим, что для науки гражданского права особое значение имеют именно корпоративные правоотношения, а не сами по себе социальные связи, возникающие в рамках организации, основанной на началах участия (членства), - корпорации. Поэтому выработка общего понятия гражданского правоотношения, определение его структуры, характеристика ее отдельных элементов - все это является неотъемлемым условием понимания особенностей природы корпоративных правоотношений. --------------------------------
<1> Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2000. С. 24. <2> См., например: Басин Ю.Г. Коммерческие корпоративные отношения и юридическая ответственность // Избр. труды по гражданскому праву / Сост., вступ. статья И.П. Грешникова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 154 - 186; Гонгало Б.М. Предмет гражданского права. С. 20 - 21. 7. Понятие гражданского правоотношения Вопросы, связанные с понятием правоотношений, не менее дискуссионные в цивилистике, чем проблемы предмета правового регулирования, и напрямую с ними связаны. Не случайно О.С. Иоффе писал, что проблема правоотношения - одна их самых сложных и в то же время наименее разработанных проблем <1>. По мнению Имре Сабо, сама теория права представляет собой прежде всего теорию правоотношений <2>. Сам термин "правоотношение" имеет богатую историю. Характерно, что в российской научной литературе дооктябрьского периода исследование правоотношений осуществлялось главным образом именно через призму гражданско-правовых связей, строящихся по модели "должник - кредитор" <3>. Правоотношения именовались юридическими отношениями и рассматривались в качестве одной из сторон "бытового, жизненного отношения между людьми", определенной нормой объективного права <4>. Объективное право рассматривалось в качестве регулятора абстрактных типов отношений, представляющих собой постоянные комбинации социальных связей <5>. Некоторые авторы тем не менее проводили различия между юридическими и правовыми отношениями. По мнению С.А. Муромцева, юридическое отношение призвано защищать правовое отношение и возникает, как правило, в связи с нарушением тех или иных прав <6>. Что касается правового отношения, то оно "по существу своему... остается тем же фактическим", отличающимся от последнего лишь наличием юридической защиты <7>. Нередко юридические отношения сводились к правам. Д.И. Мейер, например, разделял эти взгляды и предостерегал от отождествления юридических отношений и обязанностей <8>. Однако еще до октябрьских событий 1917 г. отдельные цивилисты выступали против смешения таких категорий, как право и правоотношение <9>. --------------------------------
<1> Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избр. труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2000. С. 508. <2> Сабо И. Основы теории права / Под ред. В.А. Туманова. М.: Прогресс, 1974. С. 32. 19
<3> См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие: В 2 т. Т. 2. Вып. 3. М.: Юрид. колледж МГУ, 1995. С. 170. <4> Там же. С. 168. <5> Гримм Д.Д. Указ. соч. С. 308. <6> Муромцев С.А. Указ. соч. С. 583 - 595. <7> Там же. С. 593. <8> Мейер Д.И. Указ. соч. Ч. 1. С. 32 - 33. <9> См., например: Синайский В.И. Указ. соч. С. 53. В советской юридической литературе, как отмечалось выше, вплоть до середины 30х гг. именно правоотношение, а не норма права считалось первичной и главной категорией науки теории права и исходным элементом построения системы права. В дальнейшем с признанием приоритета правовой нормы перед правоотношением интерес к изучению правоотношений несколько ослабевает и возрождается вновь уже в 70-е гг. <1>. Что касается зарубежной гражданско-правовой науки, то иностранные правоведы в подавляющем большинстве не считали нужным уделять должного внимания вопросам, связанным с исследованием категории правоотношения. Во многом это было обусловлено укоренившимися представлениями о предмете правовой науки, согласно которым к ней не всегда можно отнести то, что "лежит за пределами нормы и ее толкования", поскольку право рассматривается только как чистое долженствование вне связи с его реализацией <2>. --------------------------------
<1> Более подробно см.: Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М.: Юрид. лит., 1980. С. 94. <2> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 19. К настоящему времени в цивилистической науке сложилось два основных подхода относительно понятия гражданско-правового отношения. Большинство авторов придерживаются мнения о том, что правоотношение представляет собой фактическое общественное отношение, урегулированное нормой права <1>. В данном случае правоотношение является не чем иным, как правовой формой общественного отношения, которое, в свою очередь, можно охарактеризовать как материальное содержание, облеченное в указанную форму. Таким образом, правоотношение представляет собой единство правовой формы и материального содержания. Правоотношение не существует изолированно от опосредуемого им фактического общественного отношения. В этом смысле, по справедливому замечанию Р.О. Халфиной, правоотношение следует считать результатом правового регулирования, достигаемого посредством воздействия нормы права на фактическое общественное отношение <2>. --------------------------------
<1> См., например: Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избр. труды по гражданскому праву. С. 650; Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М.: Госюриздат, 1961. С. 183; Халфина Р.О. Указ. соч. С. 79; Хропанюк В.Н. Указ. соч. С. 223; Теория права и государства / Под ред. Г.Н. Манова. М.: БЕК, 1995. С. 129; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. М.Н. Марченко. Т. II. М., 1995. С. 89; и др. <2> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 35 - 40. Однако тот факт, что правоотношение как результат правового регулирования не существует изолированно от опосредуемого им фактического общественного отношения, не должен приводить к ошибочному выводу о тождестве указанных отношений. Приобретая форму правоотношения, фактическое общественное отношение наделяется определенными характеристиками, возводящими его в ранг правовой категории. Отношение, обладающее такими характеристиками, уже не является фактическим 20
общественным отношением. Для констатации этого факта законодатель конструирует особые понятия, отражающие общественные отношения, являющиеся результатом правового регулирования. Например, понятие обязательства характеризует только и исключительно одну из разновидностей гражданского правоотношения, поэтому его использование для определения фактического общественного отношения, складывающегося в процессе динамики хозяйственного оборота и являющегося предметом обязательственного права, неверно. Представляется, что то же самое можно сказать и применительно к различным социальным связям, складывающимся в рамках организации, основанной на началах участия (членства), - корпорации. Некоторые общественные отношения, обладающие определенными признаками, которые будут раскрыты в дальнейшем, будучи урегулированными нормами права, становятся корпоративными правоотношениями. В связи с чем подвергшиеся правовому регулированию общественные отношения существуют уже не сами по себе, а лишь в качестве экономического содержания, облеченного в правовую форму. Отсюда следует вывод о том, что корпоративными могут быть лишь правоотношения, являющиеся результатом правового регулирования социальных взаимосвязей в рамках корпорации. Именовать корпоративными отношениями фактические общественные отношения по меньшей мере не совсем корректно, поскольку такой подход ведет к смешению правовой формы и экономического содержания. Это то же самое, что называть обязательственными, или вещными, отношениями фактические общественные отношения, которые не приобрели правовой формы. Следует особо подчеркнуть, что корпоративные правоотношения возникают в рамках корпорации - организации, основанной на началах участия (членства), признаваемой законодателем юридическим лицом. Юридическое лицо является одной из основных правовых категорий. Фактическое общественное отношение, напротив, таковым не является. Построение неправовых моделей (фактических общественных отношений) в рамках правовой конструкции (корпорации как разновидности юридического лица) лишено логики и противоречиво по своей сути. Отметим, что в литературе можно встретиться с противопоставлением общественных отношений и фактических, с выделением последних в особую категорию <1>. Солидаризируемся с В.А. Тарховым, полагающим, что для подобных выводов нет достаточных оснований <2>. Однако с доводами этого автора о том, что правоотношение это не урегулированное нормами права общественное отношение, а отношение, основанное на таких нормах, поскольку "общественные отношения не всегда регулируются правовыми нормами вообще, не всегда непосредственно, а тем более предусматриваются ими" <3>, согласиться трудно. --------------------------------
<1> См., например: Общая теория государства и права: Академический курс: В 2 т. / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2: Теория права. С. 263 - 268. <2> Тархов В.А. Указ. соч. С. 94 - 95. <3> Там же. С. 99. Действительно, далеко не всегда все общественные отношения подвергаются правовому регулированию. Но применительно к таким общественным отношениям вопрос о понятии соответствующего правоотношения теряет всякий смысл. Нельзя определить то, чего не существует. Что касается общественных отношений, которые не предусмотрены законодательством, то вряд ли правомерно утверждать, что такие отношения регулируются лишь соглашением их субъектов <1>. Такое соглашение возможно лишь постольку, поскольку оно не противоречит действующему законодательству и само его существование предусмотрено законом. Заключение такого соглашения как минимум является результатом реализации правовой нормы, 21
содержащейся в подп. 1 п. 1 ст. 8 ГК РФ. Что касается разного рода прилагательных "непосредственное", "опосредованное" правовое регулирование, - то они не изменяют сути процесса упорядочения общественных отношений посредством правовых норм, тем более не могут подкреплять сомнения в правильности определения правоотношения как общественного отношения, урегулированного нормой права. --------------------------------
<1> Там же. Согласно второму подходу следует выделять два вида отношений - фактическое общественное отношение и правоотношение, представляющее собой идеальную модель поведения субъектов общественного отношения, с помощью и посредством которой правовая норма воздействует на общественное отношение. Правовая норма конкретизируется в правоотношении. Наиболее полное изложение концепция получила в работах Ю.К. Толстого <1>. Указанный подход неоднократно подвергался в юридической литературе аргументированной критике из-за того, что вместо выявления сущности правоотношения он порождает множество дополнительных вопросов, не давая на них ясного ответа <2>. Основной недостаток этой позиции заключается в искусственном разъединении правоотношения и реального общественного отношения. --------------------------------
<1> Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л.: Изд-во ЛГУ, 1959. С. 31; см. также: Назаров Б.Л. Социалистическое право в системе социальных связей. М., 1976. С. 41; Братусь С.Н. Право и хозяйственный механизм // Правоведение. 1993. N 4. С. 33. <2> См., например: Халфина Р.О. Указ. соч. С. 101. Л.А. Чеговадзе, пытаясь устранить имеющиеся разногласия относительно понятия гражданско-правового отношения, пишет: "...если гражданское правоотношение рассматривать не как результат, а в качестве средства правового регулирования общественных отношений, то отпадет основа для противопоставления высказанных в юридической литературе различных взглядов на гражданское правоотношение" <1>. Отметим, что учеными уже делались попытки представить правоотношение как средство правового регулирования <2>. Но такой подход, как верно заметила Р.О. Халфина, приводит к разрыву правоотношения и его реального содержания, стиранию различий "между действием нормы как абстрактного веления общего характера и реализацией нормы в конкретных отношениях" <3>. Л.А. Чеговадзе, отрицая характеристику правоотношения как результата правового регулирования, указывает, что в данном случае невозможно объяснить процесс динамики правоотношения, поскольку если правовой результат достигнут, то общественное отношение, урегулированное нормой права, уже не должно подлежать правовому регулированию <4>. С таким выводом трудно согласиться. Думается, что вряд ли корректно представлять правовое регулирование в качестве однократного акта. Это не разовое действие, а процесс. Далее цитируемый автор пишет: "...гражданское правоотношение есть не результат правового регулирования, но результат действия норм гражданского права, в процессе которого условия, сформулированные в гипотезе правовой нормы, воплощаются в жизнь, объективируются, наполняясь конкретным поведением конкретных субъектов" <5>. Но разве действие правовых норм не охватывается процедурой правового регулирования, а результат их действий не есть результат самой этой процедуры? С.С. Алексеев в свое время определил три стадии процесса правового регулирования. На первой стадии происходит общая регламентация общественных отношений, нуждающихся в правовом регулировании. Вторая стадия - это действия норм права, влекущих возникновение или изменение правоотношений. Наконец, на заключительной стадии происходит реализация субъективных прав и юридических обязанностей, в процессе чего правовое регулирование достигает своей цели, воплощаясь в поведении конкретных субъектов правоотношения <6>. Следовательно, о правоотношении как о результате правового регулирования можно говорить, лишь 22
подводя итог этого процесса. Сведение всей процедуры правового регулирования к первым двум стадиям, по нашему мнению, является ошибочным. --------------------------------
<1> Чеговадзе Л.А. Структура и состояние гражданского правоотношения. М.: Статут, 2004. С. 10. <2> См., например: Кечекьян С.Ф. Правоотношение в социалистическом обществе. М.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 30; Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М.: Юрид. лит., 1965. С. 68 - 69. <3> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 99. <4> Чеговадзе Л.А. Указ. соч. С. 87. <5> Там же. С. 88. <6> Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М.: Юрид. лит., 1966. С. 34. 8. Элементы структуры гражданского правоотношения Не менее спорным в юридической науке является вопрос относительно содержания правоотношения. О.С. Иоффе, например, выделял материальное, идеологическое и юридическое содержание правоотношения, под последним понимались субъективные права и юридические обязанности участников правоотношения <1>. Представление о субъективных правах и обязанностях как о юридическом содержании правоотношения разделяется большинством отечественных правоведов <2>. --------------------------------
<1> Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избр. труды по гражданскому праву. С. 666. <2> См., например: Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. С. 217, 221 - 222; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М.: Госюриздат, 1950. С. 54 - 59; Тархов В.А. Указ. соч. С. 115; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1997. С. 238. Однако в науке по данному вопросу были высказаны и иные суждения. Если понимать правоотношения как реальные жизненные отношения, урегулированные нормами права, то нельзя исключать из их содержания фактическое поведение субъектов этих отношений. Такой позиции придерживались М.М. Агарков <1>, В.П. Мозолин <2>, Ю.И. Гревцов <3> и другие ученые. Рассматриваемое представление о юридическом содержании правоотношения было подвергнуто убедительной критике со стороны О.С. Иоффе <4>. Действительно, как можно говорить о фактических действиях как о составляющем элементе правоотношения, если само по себе поведение лишено какого бы то ни было правового значения и приобретает его лишь в момент наделения участников общественного отношения правами и обязанностями, т.е. тогда, когда эти отношения облекаются в правовую форму? Кроме того, фактические действия субъектов далеко не всегда совпадают с идеальной моделью поведения, содержащейся в норме права, а зачастую и прямо противоречат ей. Рассматривать их в этом случае в качестве содержания правоотношения тем более некорректно. Интересна позиция Р.О. Халфиной, которая предпочитала рассматривать субъективные права и обязанности, а также реальное поведение участников правоотношения в качестве элементов его структуры, под которой она понимала способ связи элементов правоотношения как системы их взаимодействия в рамках правоотношения. Это позволяло, по мнению ученого, наиболее полно исследовать соотношение прав и обязанностей с актами поведения субъектов правоотношения <5>. --------------------------------
<1> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избр. труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 1. С. 225 - 235. 23
<2> Мозолин В.П. О гражданско-процессуальном правоотношении // Советское государство и право. 1955. N 6. С. 52. <3> Гревцов Ю.И. Проблемы теории правового отношения. Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. С. 80 - 81. <4> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 667 - 669. <5> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 204, 211. Относительно понятия субъективного гражданского права в науке также не выработано единого мнения. Со времен римского права субъективным правом обозначалась "сфера свободы или власти, обеспеченная за субъектом нормами объективного права для того, чтобы субъект мог удовлетворить какому-либо признанному правом интересу" <1>. Таким образом, указанная категория характеризовала определенную степень господства лица над какими-либо объектами для удовлетворения его интереса на основании норм объективного права <2>. Поведение других субъектов не должно было препятствовать реализации интересов управомоченного лица. Их поведение могло заключаться в активных действиях в пользу кредитора (дать - dare; исполнить facere) или в бездействии, позволяющих кредитору беспрепятственно осуществлять свои права (стерпеть - pati; не делать - non facere) <3>. --------------------------------
<1> Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996. С. 59. <2> Барон Ю. Система римского гражданского права: В 6 кн. СПб.: Юридический центр Пресс, 2005. С. 82; Франчози Дж. Институционный курс римского права. М.: Статут, 2004. С. 46 - 49. <3> См.: Санфилиппо И. Курс римского частного права: Учебник / Под ред. Д.В. Дождева. М.: БЕК, 2000. С. 4 - 5. Отметим, однако, что Древнему Риму не было известно учение о сущности субъективного права. Многочисленные попытки разработки такого учения предпринимаются в XIX в. выдающимися немецкими правоведами. Так, заслуга в создании волевой теории субъективного права принадлежит великому немецкому правоведу Фридриху Карлу фон Савиньи. Определяя природу обязательства, он писал, что "обязательство состоит в господстве над чужим лицом, но не над всем лицом (иначе оно вело бы к уничтожению личности), а только над одиночными его действиями, которые могут быть представлены выделенными из свободы этого лица и подчиненными нашей воле" <1>. Взгляды Савиньи о волевой природе субъективного права были развиты его последователями, в частности Бернгардом Виндшейдом <2>. --------------------------------
<1> Савиньи Ф.К. Обязательственное право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 48. <2> Виндшейд Б. Учебник пандектного права. Т. 1: Общая часть. СПб., 1874. С. 82. При всей своей привлекательности теория воли не могла дать ответы на многие вопросы. Так, основываясь на ее положениях, сложно было объяснить наличие правоспособности у лиц, у которых отсутствует воля как таковая, например у душевнобольных. Г.Ф. Шершеневич писал, что данная теория не способна обосновать существование субъективного права при отсутствии воли у волеспособного субъекта, например, когда кредитор, продолжая оставаться субъектом права, отказывается принимать платеж от должника <1>. Разрешить эти вопросы попытался другой немецкий правовед - Рудольф фон Иеринг, положивший не волю, а интерес в основу субъективного права. С его точки зрения, субъективное право представляет собой юридически защищенный интерес <2>. Против теории интереса также было высказано много возражений. Отмечалось, что интересы обеспечиваются прежде всего действием объективного права, причем даже тогда, когда отсутствует само субъективное право. С 24
другой стороны, субъективное право может существовать и без соответствующего интереса <3>. Но, несмотря на это, по справедливому замечанию А.В. Венедиктова, "удар, нанесенный Иерингом теории воли, был так силен, что решительное преобладание в дальнейшем получили так называемые "комбинационные теории", объединившие в понятии субъективного права и элемент воли, и элемент интереса" <4>. В соответствии с комбинационными теориями субъективное право представляется как власть осуществлять интересы. Среди последователей этого направления Г.Ф. Шершеневич называл Бернатика, Еллинека, Шуппе, Регельсберга, Меркеля, Салейля, Мишу, Ванни <5>. --------------------------------
<1> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие: В 2 т. Т. 2. Вып. 2, 3, 4. С. 196. <2> Иеринг Р. Интерес и право // Избр. труды. Самара: Самарская гос. экономическая академия, 2003. С. 333 - 428. <3> Более подробно см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 196 - 198. <4> Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность // Избр. труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2004. С. 40 - 41. <5> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 198. В науке советского гражданского права также не было единого мнения относительно сущности субъективного права. Одни ученые, характеризуя субъективное право, делали акцент на возможности требования управомоченным лицом определенных действий от обязанных лиц или на требовании воздержания от действий <1>. Однако такой подход оставляет без должного внимания действия самого управомоченного лица, направленные на осуществление субъективного права и выходящие за рамки притязания (Anspruch). --------------------------------
<1> См., например: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 176 - 234; Егоров Н.Д. О понятии субъективного права // Правосубъектность по гражданскому и хозяйственному праву: Межвуз. сб. / Отв. ред. К.Ф. Егоров. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1983. С. 3 - 9. В целях избежания этого недостатка некоторые цивилисты давали определение субъективному праву через призму положения управомоченного лица <1>. В данном случае субъективное право понималось как обеспеченная законом мера возможного поведения самого управомоченного лица. Нетрудно убедиться, что такой подход не отражает в должной мере значимость для субъективного права поведения обязанного лица. Как справедливо отмечал О.С. Иоффе, "если бы субъективное право представляло собой только меру дозволенного управомоченному поведения, то не было бы никакой нужды для обеспечения его осуществления возлагать на других лиц какие-либо обязанности" <2>. --------------------------------
<1> См., например: Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве: Ученые труды: Понятие, виды, государственные юридические лица. Вып. 12. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1947. С. 26 - 34. <2> Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. С. 671. Тем не менее нельзя не согласиться с Р.О. Халфиной, указывавшей, что при всех своих различиях данные точки зрения раскрывают разные стороны субъективного права как социальной реальности, поэтому в науке в качестве господствующей получила признание позиция, объединяющая их <1>. Акцент, по мнению Н.С. Малеина, должен быть сделан на единстве двух сторон субъективного права, а не на их противопоставлении с точки зрения приоритета <2>. Таким образом, субъективное право представляет собой основанную на нормах объективного права меру возможного поведения управомоченного лица, заключающуюся в том числе в возможности требовать определенного поведения от 25
обязанных лиц. На этих лиц возлагаются юридические обязанности, представляющие собой меру должного поведения обязанного лица. --------------------------------
<1> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 227. <2> Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. М.: Юрид. лит., 1981. С. 93. Пожалуй, наиболее спорным вопросом в рамках учения о правоотношении до настоящего времени остается вопрос об объекте правоотношения <1>. Этот факт констатируется большинством ученых <2>. Несходство в оценках наблюдается даже при определении места объекта в структуре правоотношения. Р.О. Халфина рассматривала в качестве объектов правоотношения предметы материального мира и продукты духовного творчества в объективированной форме. По ее мнению, объект, являясь предпосылкой возникновения и развития правоотношения, всегда остается внешним элементом применительно к правоотношению и не приобретает свойства элемента структуры правоотношения. В качестве одного из подтверждений этой позиции Р.О. Халфина ссылалась на невозможность включения в структуру идеологического отношения предметов материального мира, являющихся объектами правоотношения <3>. Но конкретное правоотношение не является отвлеченной идеологической абстракцией, а представляет собой лишь правовую форму реального общественного отношения, участники которого совершают определенные действия, в том числе и с предметами материального мира. Поэтому сама по себе материальная характеристика объекта правоотношения не делает невозможным его рассмотрение в качестве элемента структуры правоотношения. --------------------------------
<1> Одной из последних работ, посвященных данной тематике, является сборник статей, опубликованный издательством "Статут": Объекты гражданского оборота: Сб. статей / Под ред. М.А. Рожковой. М.: Статут, 2007. <2> См., например: Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. С. 673; Халфина Р.О. Указ. соч. С. 212 - 217; Брагинский М.И. Вступительная статья // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследоват. центр частного права. Российская школа частного права. М.: Статут, 1998. С. 8 - 9; Чеговадзе Л.А. Указ. соч. С. 183; Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 72; и др. <3> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 212 - 213. Большинство правоведов, на это обратил внимание еще О.С. Иоффе в середине прошлого века <1>, включают объект в структуру правоотношения. В этой связи возникает еще одна проблема. Можно ли утверждать, что существует единый объект для субъективного права и правоотношения, или здесь необходимо признать различие в объектах? При попытке ее разрешения необходимо учитывать два обстоятельства, на которые уже обращалось внимание в научной литературе. Во-первых, субъективное право - всегда элемент правоотношения, что ведет к фактическому совпадению объекта такого права и правоотношения <2>. Во-вторых, как справедливо отмечает Е.А. Суханов, у субъективного права и корреспондирующей ему юридической обязанности не может быть разных объектов <3>. Субъективное право и юридическая обязанность являются элементами содержания правоотношения, той правовой связью между субъектами правоотношения, которая определяет его сущность. Поэтому и у субъективного права, и у правоотношения может быть только один объект. Отметим, однако, что в литературе неоднократно высказывались и иные точки зрения, согласно которым необходимо различать объекты субъективных прав, объекты правоотношений и даже объекты права <4>. --------------------------------
26
<1> Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. С. 673. <2> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 212. <3> Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. Е.А. Суханова. С. 128. <4> См., например: Лапач В.А. Указ. соч. С. 70 - 72, 106 - 108. Следующая проблема заключается в определении объекта правоотношения. В науке сложилось два основных подхода к раскрытию сущности объекта правоотношения. Согласно первому подходу объектом правоотношения будет являться то, по поводу чего возникает само это правоотношение. Сторонники второго подхода усматривают в объекте то, на что направлены права и обязанности субъектов правоотношения. Если второй подход, по мнению О.С. Иоффе, получил поддержку большинства ученых, то вопрос о явлениях внешнего мира, которые могут выступать в качестве объектов правоотношения, продолжает оставаться дискуссионным <1>. --------------------------------
<1> См.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 673 - 674. В научных публикациях последнего времени по-разному освещались основные положения многочисленных концепций в отношении объекта гражданских правоотношений <1>. Кратко остановимся на них. Под объектом правоотношения понималось то, на что было направлено поведение обязанного лица. Исходя из этого, приверженцы данной позиции, например М.М. Агарков, под объектом понимали вещи предметы материального мира <2>. Но далеко не любое правоотношение может иметь своим объектом вещь. Следовательно, необходимо признать существование безобъектных правоотношений, о которых писали Н.Г. Александров и Р.О. Халфина <3>. Следующим логическим шагом, который уже сделан некоторыми учеными <4>, будет отрицание значимости самой категории объекта правоотношения. Но это повлекло бы за собой появление прав, ни на что не направленных и не имеющих определенного значения. "Правоотношение, если исключить понятие объекта, сведется к правам и обязанностям, неизвестно к чему прилагаемым, а если право ни на что не направлено, оно не может иметь жизненного значения, и даже, можно сказать, оно не есть право" <5>. --------------------------------
<1> См., например: Лапач В.А. Указ. соч. С. 72; Чеговадзе Л.А. Указ. соч. С. 184 185; Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследоват. центр частного права. Российская школа частного права. М.: Статут, 1998. С. 109 - 158; Страунинг Э.Л. Некоторые проблемы общей теории рекламных правоотношений. М.: Лекс-Книга, 2004. С. 117 - 119. <2> Агарков М.М. Указ. соч. С. 195. <3> Александров Н.Г. Юридическая норма и правоотношение. Сокращенная стенограмма доклада, прочитанного на научной сессии института 6 мая 1946 г. / Под ред. И.Т. Голякова. М., 1947. С. 20 - 22; Халфина Р.О. Указ. соч. С. 214 - 215. <4> См., например: Протасов В.Н. Правоотношение как система. М.: Юрид. лит., 1991. С. 103. <5> Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 42. Другие ученые помимо вещей включали в понятие объекта иные материальные блага, а также блага нематериального характера <1>. В данном случае нельзя не согласиться с Р.О. Халфиной, заметившей, что при таком расширении объекта теряется специфика его содержания, а сам объект зачастую совпадает с содержанием правоотношения, поскольку права также можно рассматривать в качестве блага <2>. Рассматривалось в качестве объекта и фактическое общественное отношение, на которое воздействует правоотношение. Такая трактовка понятия объекта характерна для 27
исследователей, выделяющих два самостоятельных отношения - фактическое общественное отношение и правоотношение, посредством которого норма права воздействует на реальное, жизненное отношение <3>. Выше уже отмечалась спорность этой точки зрения. --------------------------------
<1> См., например: Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск: Изд-во Свердл. юрид. ин-та, 1972. С. 329 - 340. <2> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 215. <3> См.: Толстой Ю.К. К теории правоотношения. С. 64. В.И. Сенчищев высказал мнение, что "объектом правоотношения является... правовое значение (правовая характеристика) вещи, поведения или иных категорий имущества... и неимущественных прав. Иными словами - их правовой режим" <1>. Представляется, что правовой режим нельзя отождествлять с объектом правоотношения. Права и обязанности субъектов правоотношения не могут воздействовать на правовой режим, поскольку правовой режим есть уже установленная нормами права определенная модель. Отождествление этой модели с объектом правоотношения приведет, как справедливо отметил В.А. Лапач, к "автономности" объекта <2>. --------------------------------
<1> Сенчищев В.И. Указ. соч. С. 139. <2> Лапач В.А. Указ. соч. С. 139. В свое время в науке была высказана идея об объекте права как о том, на что распространяется воля управомоченного лица, т.е. как об объекте господства. Таким образом, в качестве объекта мог рассматриваться и человек <1>. Очевидно, что в настоящее время нет никаких оснований для рассмотрения человека в качестве объекта господства и, соответственно, правоотношения. Еще Е.В. Васьковский писал, что "современные цивилизованные государства... признали правоспособность за всеми людьми, а поэтому в настоящее время человек может быть только субъектом, но не объектом права" <2>. --------------------------------
<1> См., например: Барон Ю. Указ. соч. С. 82 - 83; Хвостов В.М. Указ. соч. С. 123. <2> Васьковский Е.В. Указ. соч. С. 116. Наиболее обоснованной, на наш взгляд, является так называемая поведенческая теория, согласно постулатам которой объектом правоотношения является поведение обязанного лица. М.М. Агарков приписывает ее авторство французскому романисту Ортолану. Среди его последователей он называл Планиоля, Виндшейда, а среди отечественных правоведов - Г.Ф. Шершеневича и В.И. Синайского <1>. В литературе советского периода эту точку зрения последовательно отстаивали Я.М. Магазинер и О.С. Иоффе <2>. Современные критики этой теории не приводят каких-либо новых существенных аргументов, служащих ее опровержению. А несостоятельность ранее приводившихся доводов была показана в свое время О.С. Иоффе <3>. --------------------------------
<1> Агарков М.М. Указ. соч. С. 191. <2> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 674. <3> Там же. С. 674 - 682. В зависимости от содержания правоотношения, которое, как упоминалось выше, может быть материальным, идеологическим и юридическим, О.С. Иоффе выделял соответствующие объекты правоотношения. В качестве материального объекта правоотношения он рассматривал оформляемое им общественное отношение. Если же это отношение складывалось по поводу предметов материального мира, например в связи с 28
вещью, то вещь также считалась материальным объектом правоотношения. Идеологическим объектом правоотношения выступала обусловленная нормами права воля участников правоотношения. Наконец, юридическим объектом признавалось поведение обязанного лица в правоотношении <1>. --------------------------------
<1> Там же. С. 678 - 682. Подводя краткий итог изложенному материалу, отметим, что переживающая в настоящее время в России второе рождения классификация норм права на публичноправовые и частноправовые не исключает возможности разграничения правовых норм по иным основаниям, например по отраслевой принадлежности. Основным критерием для выделения отрасли права является ее предмет, а вспомогательным критерием - метод правового регулирования. То обстоятельство, что определенные общественные отношения могут подвергаться воздействию норм как публичного, так и частного права, само по себе не влечет образования неких частно-публичных правовых отраслей, предметом которых являются указанные отношения. Содержание предмета гражданскоправового регулирования не существует как нечто неизменное и подвержено динамике, поэтому даже перечень общественных отношений, составляющих предмет современного гражданского права, приведенный в ст. 2 ГК РФ, не является исчерпывающим. Это означает, что гражданское право может регулировать и иные отношения, прямо не поименованные в ст. 2 ГК РФ, если они основаны на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. В результате реализации многоэтапного механизма правового регулирования общественное отношение, подвергшееся воздействию норм гражданского права, приобретает форму гражданского правоотношения. Правоотношение, являясь урегулированным нормами права общественным отношением, существует в единстве правовой формы и материального содержания. Вместе с тем не происходит смешения правовой конструкции "правоотношение" и неправового понятия "фактическое общественное отношение". Поэтому категориально-понятийный инструментарий, используемый для интерпретации правовых отношений, не может быть использован для сходных целей применительно к неправовым отношениям. В этой связи в качестве корпоративных могут быть охарактеризованы только и исключительно правоотношения, а не фактические общественные отношения. Юридическим содержанием правоотношения являются субъективные права и юридические обязанности его участников, а юридическим объектом, определяемым соответствующим содержанием, выступает поведение обязанного субъекта правоотношения. Мы будем руководствоваться приведенными общими выводами в дальнейшем при раскрытии темы настоящего исследования. § 2. Корпорация как условие существования корпоративных правоотношений 1. Употребление термина "корпорация" и производных от него терминов в нормативных правовых актах Наличие научного интереса к проблемам корпоративных правоотношений, о котором говорилось выше, еще не повлекло за собой закрепления термина "корпоративные правоотношения" в действующем законодательстве. В настоящее время законодатель не рассматривает корпоративные правоотношения как особый, новый вид гражданских правоотношений. Не называя прямо правоотношения, складывающиеся внутри организации, основанной на началах участия (членства), корпоративными, законодатель в большинстве случаев характеризует их в качестве обязательственных. Так, 29
права акционеров по отношению к обществу прямо названы обязательственными <1>. Это положение "акционерного" Закона является следствием общей нормы, закрепленной в абз. 2 п. 2 ст. 48 ГК РФ, согласно которой участники хозяйственных обществ и товариществ, а также кооперативов имеют обязательственные права по отношению к юридическому лицу, участниками (членами) которого они являются. --------------------------------
<1> См. п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах" // СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1. Тем не менее в судебных актах все чаще и чаще можно встретить такие термины, как "корпоративные отношения", "корпоративные правоотношения", "корпоративные права" <1>. Данной терминологией оперирует даже Конституционный Суд РФ <2>. Вообще термин "корпорация" и производные от него слова и словосочетания достаточно широко, хотя и не всегда удачно, используются в нормативных правовых актах. Так, термин "корпорация" используется для обозначения одной из разновидностей некоммерческих организаций. Как следует из п. 1 ст. 7.1 Федерального закона от 12 января 1996 г. N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" <3>, государственной корпорацией признается не имеющая членства некоммерческая организация, учрежденная Российской Федерацией на основе имущественного взноса и созданная для осуществления социальных, управленческих или иных общественно полезных функций. Особенности правового положения государственной корпорации устанавливаются законом, предусматривающим ее создание. Таким образом, для создания государственной корпорации не требуются учредительные документы, предусмотренные ст. 52 ГК РФ. Так, в свое время в целях осуществления мероприятий по реструктуризации кредитных организаций была создана государственная корпорация "Агентство по реструктуризации кредитных организаций". Статус этой некоммерческой организации, ее функции и полномочия определялись Федеральным законом от 8 июля 1999 г. N 144-ФЗ "О реструктуризации кредитных организаций" <4>. В настоящий момент в связи с принятием Федерального закона от 28 июля 2004 г. N 87-ФЗ "О признании утратившими силу Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций" и отдельных положений законодательных актов Российской Федерации, а также о порядке ликвидации Государственной корпорации "Агентство по реструктуризации кредитных организаций" <5> этот пример не является актуальным. Теперь примером государственной корпорации может служить Агентство по страхованию вкладов, создание которого предусмотрено в ст. 14 Федерального закона от 23 декабря 2003 г. N 177-ФЗ "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" <6>. Таким образом, в данном случае термин "корпорация" используется не в его классическом значении, когда им обозначается организация, основанная на началах участия (членства). --------------------------------
<1> См., например: Постановление Президиума ВАС РФ от 8 июня 2004 г. N 2999/04 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 9. <2> См., например: Постановление Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2004 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах", регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, Компании "Кадет истеблишмент" и запросом Октябрьского районного суда города Пензы" // Вестник КС РФ. 2004. N 2; Постановление Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2003 г. N 5-п "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 84 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с жалобой Открытого акционерного общества "Приаргунское" // Вестник КС РФ. 2003. N 3. <3> СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 145. <4> СЗ РФ. 1999. N 28. Ст. 3477. 30
<5> СЗ РФ. 2004. N 31. Ст. 3223. <6> СЗ РФ. 2003. N 52 (ч. 1). Ст. 5029. Термин "корпорация" может входить в качестве составной части фирменного наименования юридического лица. При этом он, как правило, не несет никакой смысловой нагрузки. Законодательство о налогах и сборах оперирует термином "корпоративное образование", под которым понимается иностранное юридическое лицо, обладающее гражданской правоспособностью и созданное в соответствии с законодательством иностранного государства (п. 2 ст. 11 Налогового кодекса Российской Федерации, далее НК РФ). Прилагательное "корпоративный" используется в сочетании с различными существительными и имеет разные смысловые нагрузки. Так, термин "корпоративные права" используется в международных договорах, заключаемых Российской Федерацией в целях избежания двойного налогообложения юридических лиц, созданных в России или на территории иностранного государства и осуществляющих деятельность соответственно на территории иностранного государства или в России <1>. --------------------------------
<1> См., например: п. 3 ст. 10 Конвенции от 16 декабря 1998 г. между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Испания об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от уплаты налогов в отношении налогов на доходы и капитал (СЗ РФ. 2000. N 48. Ст. 4633); п. 3 ст. 10 Конвенции от 13 апреля 2000 г. между Правительством Российской Федерации и Правительством Австрийской Республики об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы и капитал (СЗ РФ. 2003. N 5. Ст. 381). В этих и подобных им актах используется также термин "корпоративный налог", под которым понимается налог, уплачиваемый корпоративными образованиями по законодательству иностранного государства. Термин "корпоративные отношения" в качестве синонима отношений, складывающихся в рамках организации, основанной на началах участия (членства), как упоминалось выше, активно используется в актах Конституционного Суда РФ. Наиболее часто термин "корпоративный" употребляется в значении "внутренний" для описания каких-либо явлений внутри замкнутой системы. Например, под корпоративной структурой понимается внутренняя структура организации, характеризуемая совокупностью составляющих ее элементов и способом их взаимодействия <1>. В этом же значении используется и термин "корпоративная информационная система" - информационная система, участниками которой может быть ограниченный круг лиц, определенный ее владельцем или соглашением участников этой информационной системы <2>. Примером могут служить также термины "корпоративная саморегуляция" <3>, "корпоративная культура" <4>. --------------------------------
<1> См., например: п. 3 приложения к Правилу (Стандарту) N 15 Федеральных правил (Стандартов) аудиторской деятельности, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 23 сентября 2002 г. N 696 (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2002. N 39. Ст. 3797. <2> См.: Федеральный закон "Об электронной цифровой подписи" от 10 января 2002 г. N 1-ФЗ (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2002. N 2. Ст. 127. <3> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 30 октября 2003 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и 31
жалобами граждан С.А. Бунтмана, К.А. Катаняна и К.С. Рожкова" // Вестник КС РФ. 2003. N 6. <4> Указание ЦБ РФ от 5 июля 2002 г. N 1176-У "О бизнес-планах кредитных организаций" // Вестник Банка России. 2002. N 39. Словосочетанием "корпоративные ценные бумаги" обозначаются ценные бумаги, выпускаемые юридическими лицами <1>. Эмиссией таких корпоративных ценных бумаг, как облигации, опосредуются отношения корпоративного займа. В законодательстве о рынке ценных бумаг можно встретить упоминание о корпоративных действиях, представляющих собой действия эмитента корпоративных ценных бумаг, влияющие на правовой режим последних. К таким действиям, например, можно отнести дробление или консолидацию акций <2>. В некоторых нормативных правовых актах, сейчас утративших силу, такие действия не совсем корректно именовались корпоративными событиями <3>. --------------------------------
<1> См.: п. 4 Приказа Минфина России от 30 декабря 2002 г. N 327 "О порядке реализации Постановления Правительства Российской Федерации от 27 июля 2002 г. N 574" (с послед. изм. и доп.) // Финансовый вестник. Финансы, налоги, страхование, бухгалтерский учет. 2003. N 11. <2> См.: Постановление ФКЦБ России от 16 октября 1997 г. N 36 "Об утверждении Положения о депозитарной деятельности в Российской Федерации, установлении порядка введения его в действие и области применения" // Вестник ФКЦБ России. 1997. N 8. <3> См.: п. 3.4.4 Постановления ФКЦБ России от 21 мая 1998 г. N 12 "Об утверждении новой редакции Положения о порядке оценки и составления отчетности о стоимости чистых активов интервальных паевых инвестиционных фондов, утвержденного Постановлением Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку при Правительстве Российской Федерации от 2 ноября 1995 года N 21" (с послед. изм. и доп.) // Вестник ФКЦБ России. 1998. N 3. Широкое распространение в настоящее время получили такие термины, как "корпоративное поведение" и "корпоративное управление". Корпоративное поведение понятие, охватывающее разнообразные действия, связанные с управлением хозяйственными обществами. Корпоративное поведение влияет на экономические показатели деятельности хозяйственных обществ и на их способность привлекать капитал, необходимый для экономического роста (введение к Кодексу корпоративного поведения) <1>. Термином "корпоративное управление" обозначается круг отношений, складывающихся между исполнительными органами, иными должностными лицами акционерного общества (менеджментом), его советом директоров и другими заинтересованными сторонами (например, контрагентами общества). Существуют принципы или стандарты корпоративного управления, принятые на заседании Совета Организации экономического сотрудничества и развития на уровне министров странучастниц 26 - 27 мая 1999 г. Применительно к кредитным организациям они уточнены Рекомендациями Базельского комитета по банковскому надзору, принятыми в сентябре 1999 г. <2>. --------------------------------
<1> См.: распоряжение ФКЦБ России от 4 апреля 2002 г. N 421/р "О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения" (вместе с Кодексом корпоративного поведения от 5 апреля 2002 г.) // Вестник ФКЦБ России. 2002. N 4. <2> См.: Заявление Правительства РФ, ЦБ РФ от 30 декабря 2001 г. "О стратегии развития банковского сектора Российской Федерации" // Вестник Банка России. 2002. N 5. Эти обстоятельства наталкивают на мысль о том, что существующий в действующем законодательстве категориально-понятийный аппарат недостаточен для описания правоотношений, складывающихся в организации, основанной на началах участия 32
(членства). Но этот вывод, к которому можно прийти на терминологическом уровне, должен быть обусловлен умозаключениями, сделанными на понятийном уровне. Для подтверждения правомерности использования термина "корпоративные правоотношения" при характеристике правоотношений, складывающихся в рамках корпорации, что делалось нами ранее, необходимо прежде всего выяснить этимологическое значение термина "корпорация", поскольку само прилагательное "корпоративный" производно от данного термина. 2. Происхождение термина "корпорация" и его значение Существительное "корпорация" произошло от латинского "corporatio". В переводе на русский язык этот термин обозначает общество, союз или группу лиц, объединенных общностью профессиональных или сословных интересов <1>. Как писал Н.С. Суворов, термин "corporatio", обозначающий союз лиц в качестве юридического лица <2>, не был известен классическому праву. Употребление термина "corporati", обозначающего членов такого союза, начинается с конца IV в. после Рождества Христова. Но именно заслугой римских классических юристов является конструкция особой юридической личности, обособленной от отдельных лиц, ее составляющих <3>. Для обозначения прав, которыми наделялась такая юридическая личность, в римском праве использовался термин "corpus habere" <4>. Сам термин "corpus" имел множество значений. Им обозначалось тело как материальный объект, физическое действие, вещество или материя, совокупность различных предметов как единое целое и, наконец, корпорация как юридическое лицо <5>. Помимо этого термина для обозначения юридических лиц в источниках римского права можно встретить такие термины, как "universitas" и "collegium". Отметим, что относительно прямого значения приведенных терминов в науке не было единого мнения <6>. Статус особой юридической личности предполагал наличие специфических признаков, характеризующих корпоративное устройство организации, среди которых обычно выделялись следующие: имущественная обособленность организации не только по отношению к третьим лицам, но и по отношению к своим участникам (членам), самостоятельная ответственность по своим долгам, возможность организации вступать в правоотношения со своими участниками (членами), а также право выступать в качестве истца и ответчика в суде <7>. --------------------------------
<1> Словарь иностранных слов. М., 1980. С. 261. <2> Суворов Н.С. Указ. соч. С. 31. <3> См., например: Покровский И.А. История римского права. СПб.: Летний Сад, 1998. С. 312. <4> Суворов Н.С. Указ. соч. С. 32 - 33; Хвостов В.М. Указ. соч. С. 114. <5> Дыдынский Ф.М. Латинско-русский словарь к источникам римского права: По изд. 1896 г. М.: Спарк, 1998. С. 138 - 139. <6> Подробнее см.: Суворов Н.С. Указ. соч. С. 31. <7> Там же. С. 48 - 61. Главное назначение признаков корпоративного устройства заключалось, по словам С.А. Муромцева, в том, что с их помощью можно было отграничить "юридически общее имущество от личного, деятельность общества от деятельности его членов" <1>. В этом смысле организации, имеющие корпоративное устройство, противопоставлялись договорным товариществам (societas), за которыми не признавались права юридической личности <2>. Как справедливо отмечал Н.С. Суворов, "юриспруденция вплоть до нынешнего столетия (речь идет о XIX в. - Д.Л.) продолжала подводить всякую юридическую личность под общую категорию корпораций, то есть понятие юридических лиц научно развивалось только в отношении "universitates personarum" <3>. В 33
юридической литературе высказыванию <4>.
можно
найти
множественные
подтверждения
этому
--------------------------------
<1> Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М.: Статут, 2003. С. 603. <2> См., например: Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 81; Каминка А.И. Очерки торгового права. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 369 - 370. <3> Суворов Н.С. Указ. соч. С. 66 - 67. <4> См., например: Пахман С.В. Обычное гражданское право в России / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 210. 3. Корпорации и институты (учреждения) Впоследствии была осознана необходимость выделения в рамках единой категории юридического лица отдельных видовых различий. Заслуга в этом, по мнению Н.С. Суворова, принадлежала немецкому правоведу Гейзе, который, в частности, провел различие между корпорациями и институтами (учреждениями) <1>. Разграничение корпораций и институтов (учреждений) получило развитие в работах Ф.К. Савиньи. Со временем была выработана система критериев, позволяющих проводить четкое различие между корпорациями и институтами (учреждениями). Однако все они так или иначе были обусловлены существенными признаками корпорации и института (учреждения), определяющими их правовую природу. --------------------------------
<1> Суворов Н.С. Указ. соч. С. 67, 141. Во-первых, разделяя корпорации и институты (учреждения), следует исходить из того, что корпоративная организация представляет собой союз участников (членов), объединившихся для реализации своих частных интересов в процессе деятельности самой организации. Факт создания корпорации влечет за собой и появление общего корпоративного интереса, иногда отличного от частного интереса отдельного участника (члена) корпорации. В качестве примера можно привести ситуацию, когда хозяйственное общество не осуществляет распределение прибыли между своими участниками по итогам отчетного периода, а направляет ее на дальнейшее развитие самого юридического лица. Тем самым имущественные интересы отдельно взятого участника общества могут быть нарушены, поскольку он не получит доход, на который рассчитывал. Однако в конечном счете вложение средств в развитие самого общества, повышение его капитализации приведут к росту рыночной стоимости долей его участников. Таким образом, в долгосрочной перспективе имеющийся конфликт частного интереса участника (члена) корпорации и общего корпоративного интереса получает свое разрешение. Конечно, так происходит не всегда. Зачастую конфликт общего и частного интересов, не найдя своего разрешения, переходит в фазу корпоративного спора <1>, но общее правило остается незыблемым: посредством реализации общего корпоративного интереса в конечном счете происходит реализация частных интересов участников (членов) корпорации. При отсутствии самого юридического лица с его общим корпоративным интересом невозможна и реализация частных интересов его отдельных участников (членов). Именно поэтому Ю.С. Гамбаров писал, что для корпоративного устройства в целом характерна общность целей участников (членов) организации <2>. Создание института (учреждения), напротив, преследует цель реализации общественно полезных интересов, которые напрямую не связаны с интересами учредителя института. --------------------------------
<1> Более подробно см.: Ломакин Д. От корпоративного интереса через злоупотребление корпоративным правом к корпоративному спору // Корпоративный юрист. 2006. N 2. С. 29 - 34. 34
<2> Гамбаров Ю.С. Указ. соч. С. 61 - 62. Во-вторых, участники (члены) корпорации в целях реализации своих интересов имеют возможность принимать участие в управлении корпорацией. Поэтому высшим органом управления корпорации является общее собрание ее участников (членов), без функционирования которого деятельность корпорации станет невозможной. Так, вряд ли можно признать полноценным хозяйственное общество, в котором не созывается и не проводится общее собрание участников. Общество, в котором наличествует один участник, не является исключением. Другое дело, что на процедуру принятия им решений практически не распространяются нормы, устанавливающие порядок созыва и проведения общих собраний <1>. Учредитель института (учреждения), в противоположность сказанному, может устраниться от дел, поручив их ведение специально назначенным администраторам. В институте (учреждении) нет участников (членов), а есть лишь выгодоприобретатели (дестинаторы), в чьих интересах призван действовать институт и которые не включены в его организационную структуру, что позволяет существовать институту (учреждению) независимо от дестинаторов. Очевидно, что больница не прекратит своего существования по причине отсутствия пациентов. --------------------------------
<1> См., например, п. 3 ст. 47 Федерального закона "Об акционерных обществах". Некоторые ученые выделяли переходную форму юридического лица, которой были свойственны признаки как корпоративной, так и институтивной организации <1>. Логическим продолжением данного подхода явилось утверждение о неправомерности противопоставления корпораций и институтов (учреждений). Так возникла корпоративная теория учреждения, согласно основным положениям которой учреждение рассматривалось в качестве корпорации с неопределенным числом участников (членов), к которым относились все дестинаторы данного учреждения <2>. Исходя из этого, И.Т. Тарасов проводил разграничение юридических лиц на корпорации или учреждения, общества и товарищества. Критерием классификации выступала правовая природа связей между участниками (членами) организации. В корпорации или учреждении такая связь незначительна, товарищества же, как писал И.Т. Тарасов, напротив, имеют "более глубокую и сложную связь между своими членами, выражающуюся в имущественной, а иногда даже в личной круговой поруке..." <3>. Основываясь на данной классификации, ученый выделял акционерные корпорации, акционерные компании в собственном смысле этого слова и акционерные товарищества <4>. В качестве примера акционерной корпорации он приводил английский акционерный университет, а иллюстрацией акционерного товарищества служила акционерная коммандита <5>. Однако ученый всегда подчеркивал, что российскому законодательству неизвестны даже такие термины, как "акционерная корпорация" и "акционерная коммандита", не говоря уже о характеризуемых ими явлениях <6>. --------------------------------
<1> См.: Суворов Н.С. Указ. соч. С. 188. <2> См.: Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. С. 47 - 60. <3> Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М.: Статут, 2000. С. 68 - 69. <4> Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 143. <5> Там же. С. 78. <6> Там же. С. 176. Корпорации, как и институты, подразделялись на публичные и частные. В литературе отмечалось, что по вопросу выработки единого критерия разграничения корпораций на публичные и частные так и не удалось прийти к единому мнению <1>. Сказанное относилось и к проблеме проведения границы между публичным институтом (Anstalt) и частным институтом или фондом (Stiftung) <2>. 35
--------------------------------
<1> См.: Суворов Н.С. Указ. соч. С. 146 - 147. <2> Там же. С. 107 - 108. 4. Термин "корпорация" в законодательствах и правовых доктринах зарубежных государств В современной немецкой юридической литературе термин "корпорация" чаще всего используется для обозначения юридических лиц, представляющих собой объединения с отчетливо выраженной организационной самостоятельностью по отношению к своим участникам (членам). Эти объединения (Korperschaften) располагают специальными органами, которые ведут дела от имени объединения. Для таких юридических лиц характерно также относительно свободное участие (членство). Как считает профессор Гамбургского университета П. Беренс, данные субъекты права можно противопоставить объединениям, которые юридически идентифицируются со своими участниками (членами) <1>. В подобных объединениях (Gesellschaften) не создаются специальные органы управления, а их участники (члены) не наделяются правом свободного вступления или выхода из состава таких объединений. К первой группе объединений относятся акционерное общество (die Aktiengesellschaft-AG) и общество с ограниченной ответственностью (die Gesellschaft mit beschrankter Haftung-GmbH). Они представляют собой объединения капиталов. Во вторую группу входят товарищества, являющиеся объединениями лиц или персональными объединениями (Personengesellschaft). Среди товариществ выделяют полное товарищество (die offene Handelsgesellschaft-OHG), коммандитное товарищество (die Kommanditgesellschaft-KG) и так называемое негласное товарищество (die stille Gesellschaft). П. Беренс пишет, что исходной моделью товарищества является простое товарищество (Gesellschaft burgerlichen Rechts-GbR) <2>. Полное и коммандитное товарищества являются его разновидностями, а их деятельность регулируется нормами торгового права. --------------------------------
<1> См., например: Беренс П. Правовое положение товариществ и обществ. Предпринимательское право // Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии: Пер. с нем. М.: БЕК, 2001. С. 246 - 247. <2> Беренс П. Указ. соч. С. 248. Особая значимость источников правового регулирования объединений послужила предпосылкой для построения классификации объединений по источникам правового регулирования их деятельности <1>. Деятельность простого товарищества, не являющегося юридическим лицом, регламентирована § 705 - 740 Гражданского уложения Германии (далее - ГГУ) <2>. Полное и коммандитное товарищества также не являются юридическими лицами по законодательству Германии, но они входят в группу торговых товариществ, на которые распространяется действие правил Торгового уложения Германии (далее - ГТУ). Полным товариществам посвящены нормы, закрепленные в § 105 - 160 ГТУ, коммандитным - в § 161 - 177а ГТУ. Что касается негласного товарищества, то правила о нем содержатся в § 230 - 236 ГТУ <3>. --------------------------------
<1> Жалинский А., Рерихт А. Указ. соч. С. 493. <2> Приводится по: Гражданское уложение Германии. Deutsches Burgerliches Gesetzbuch mit Einfuhrungsgesetz: Вводный закон к Гражданскому уложению / Пер. с нем.; научн. ред. А.Л. Маковский и др. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 216 - 223. <3> Приводится по: Торговое уложение Германии. Закон об акционерных обществах. Закон об обществах с ограниченной ответственностью. Закон о производственных и хозяйственных кооперативах. Deutsches Handelsgesetzbuch, 36
Aktiengesetz, GmbHGesetz, Genossenschaftsgesetz / Сост. В. Бергман; Пер. с нем. Е.А. Дубовицкой. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 50 - 74. Объединения капиталов подлежат еще и дополнительному правовому регулированию, осуществляемому посредством специальных законов. Так, деятельность обществ с ограниченной ответственностью регламентирована Законом "Об обществах с ограниченной ответственностью" от 20 апреля 1892 г. с последующими изменениями <1>. Акционерные общества подчинены правилам Закона "Об акционерных обществах" от 6 сентября 1965 г. с последующими изменениями, состоящего из пяти книг, разделенных на 410 параграфов <2>. --------------------------------
<1> Там же. С. 467 - 510. <2> Германское право. Ч. II. Торговое уложение и другие законы / Пер. с нем. Серия "Современное зарубежное и международное частное право". М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 163 - 327. В литературе отмечается, что градация объединений на объединения лиц и объединения капиталов является в значительной степени условной, поскольку "несомненна тенденция персонализации объединения капиталов и капитализации объединения лиц" <1>. В свою очередь, это приводит к образованию смешанных организационно-правовых форм объединений, таких как коммандитное товарищество с участием общества с ограниченной ответственностью (GmbH & Co.KG) и так называемая акционерная коммандита, или коммандитное товарищество на акциях (die Kommanditgesellschaft auf Aktien - KgaA). К числу объединений можно отнести также зарегистрированный кооператив (die eingetragene Genossenschaft) <2>. --------------------------------
<1> Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии. С. 307. <2> Браун М. Зарегистрированный кооператив // Основы немецкого торгового и хозяйственного права. Grundzuge des deutschen Handels-und Wirtschaftsrechts. М: БЕК, 1995. С. 54 - 62. Приведенное выше понимание термина "корпорация" разделяется далеко не всеми немецкими правоведами. Например, профессор В. Бергман придает этому термину исключительно узкий смысл. Во-первых, он четко разграничивает такие термины, как "объединение капиталов" и "корпорация". Во-вторых, корпорации фактически сводятся им к такой разновидности объединений, как "ферейн" (Verein), регулируемых § 21 - 54 ГГУ <1>. "Ферейн" представляет собой союз лиц, образованный на длительный срок для осуществления общей цели. Другие юристы, напротив, обозначают термином "корпорация" разные по своей правовой природе объединения. Так, Б. Груневальд к разновидностям корпорации относит "ферейн", акционерное общество, коммандитное товарищество на акциях, общество с ограниченной ответственностью и некоторые другие объединения <2>. Е. Клюнцингер ставит знак равенства между объединением и корпорацией, определяя последнюю как соглашение нескольких лиц, преследующих общую цель. При этом он оговаривается, что корпорация может быть создана отдельным лицом <3>. --------------------------------
<1> Бергман В. Введение к пониманию германского торгового права и корпоративного права // Торговое уложение Германии. Закон об акционерных обществах. Закон об обществах с ограниченной ответственностью. Закон о производственных и хозяйственных кооперативах. Deutsches Handelsgesetzbuch, Aktiengesetz, GmbHGesetz, Genossenschaftsgesetz / Сост. В. Бергман; Пер. с нем. Е.А. Дубовицкой. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. XVI; Бергман В., Комаров А. Введение в основные понятия германского торгового права и права хозяйственных организаций // Германское право. Ч. II. Торговое 37
уложение и другие законы / Пер. с нем. Сер. "Современное зарубежное и международное частное право". С. 9. <2> Grunewald B. Gesellschaftsrecht. 3. Aufl. Tubingen: Mohr Siebeck, 1999. S. 5. <3> Klunzinger E. Grundzuge des Gesellschaftsrechts. 6. Aufl. Munchen: Vahlen, 1990. S. 2. Такие разные представления о корпорациях вносят путаницу и в употребление терминов. Так, для обозначения объединений капиталов используются и термин "Korperschaften", и термин "Kapitalgesellschaften" <1>. Еще больше путаницы возникает при переводе того или иного термина с немецкого языка. Л.Ю. Василевская справедливо отмечает, что термины "Verein", "Gesellschaft", "Korporation" переводятся на русский язык и как общество, и как союз, и как объединение, и как товарищество <2>. Тем не менее в подавляющем большинстве случаев термины "корпорация", "образование с корпоративной структурой" используются немецкими правоведами в их классическом значении для характеристики юридического лица, основанного на началах участия (членства). Подчеркнем, что полным и коммандитным товариществам обычно отказывают в признании за ними статуса организации с корпоративной структурой главным образом из-за того, что германское торговое право не признает их юридическими лицами. Таким образом, наличие корпоративной структуры в организации определяется прежде всего наличием у нее статуса юридического лица. --------------------------------
<1> Жалинский А., Рерихт А. Указ. соч. С. 508. <2> Василевская Л.Ю. Учение о вещных сделках по германскому праву. М.: Статут, 2004. С. 107. По английскому законодательству только корпорации наделены правами юридического лица. Под корпорацией понимается фиктивное образование, создаваемое при помощи права для того, чтобы выступать юридически обособленным участником правоотношений <1>. Статус корпорации может быть приобретен в результате прохождения специальной процедуры, именуемой инкорпорацией. Корпоративное законодательство Англии устанавливает несколько способов прохождения этой процедуры. Так, инкорпорация может осуществляться путем дарования королевской грамоты (хартии) об инкорпорации; путем принятия специального акта парламента; путем регистрации государственным служащим, уполномоченным парламентом на осуществление инкорпорации, и выдачи сертификата об инкорпорации; путем принятия лицом, реализующим полномочия, делегированные парламентом, специального акта; путем признания судом компании инкорпорированной в силу давности ее существования <2>. --------------------------------
<1> См.: Кибенко Е.Р. Корпоративное право Великобритании. Законодательство. Прецеденты. Комментарии. Киев: Юстиниан, 2003. С. 28. <2> Кибенко Е.Р. Указ. соч. С. 28 - 30. Традиционно выделяются два основных типа корпораций. Корпорации, представляющие собой группу лиц, или ассоциированные корпорации (corporation aggregate), и так называемые единоличные корпорации (corporation sole). Последние представляют собой должностных лиц, осуществляющих какие-либо публичные функции. Самой должности в силу ее особой значимости, занимаемой последовательно разными лицами, придаются свойства корпорации. В качестве примера единоличных корпораций можно привести английского короля, епископа Кентерберийского, министров, солиситора казначейства (treasure solicitor) и публичного доверительного собственника (public trustee) <1>. Появление в английском законодательстве единоличных корпораций обусловлено историческими предпосылками. Как отмечает Е.Р. Кибенко, исторически единоличные 38
корпорации возникли как правовая форма закрепления в собственности английской церкви земельных угодий <2>. Впоследствии статус единоличных корпораций стал предоставляться на основании актов парламента. Единоличные корпорации имеют специальный правовой статус, проявляющийся, в частности, в том, что на них практически не распространяется действие английского законодательства о компаниях. Их статус определяется либо отдельным актом парламента, либо общим правом. --------------------------------
<1> См.: Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. (автор главы - А.Н. Присяжнюк). М.: Международные отношения, 2004. С. 131; Гражданское и торговое право зарубежных стран: Учебное пособие / Под общ. ред. В.В. Безбаха и В.К. Пучинского (автор главы - В.В. Залесский). М.: МЦФЭР, 2004. С. 106. <2> Кибенко Е.Р. Указ. соч. С. 31. Ассоциированные корпорации - это корпорации в собственном смысле этого слова, иначе говоря, юридические лица, основанные на началах участия (членства). В зависимости от целей деятельности выделяют коммерческие корпорации (business corporations), созданные с целью извлечения прибыли, и некоммерческие корпорации (non profit-making corporations), не имеющие в качестве цели своей деятельности извлечение прибыли. Коммерческие корпорации именуются компаниями. В настоящее время существуют две основные классификации компаний. Согласно ст. 1 английского Акта "О компаниях", принятого в 1985 г., компания может быть создана как с ограниченной ответственностью, так и без нее <1>. Таким образом, в зависимости от характера ответственности участников по долгам компании они подразделяются на: компании, участники которых несут ответственность по долгам компании в пределах стоимости принадлежащих им акций (company limited by shares); компании, участники которых принимают на себя обязательство выплатить кредиторам компании определенную сумму в случае ликвидации компании (company limited by guarantee); наконец, компании, участники которых отвечают по долгам компании всем своим имуществом (unlimited company). --------------------------------
<1> Приводится по: Гражданское, торговое и семейное право капиталистических стран: Сб. норм. актов. Законодательство о компаниях, монополиях и конкуренции / Под ред. В.К. Пучинского, М.И. Кулагина. М.: УДН, 1997. Вторая классификация заключается в разделении компаний на публичные и частные. Согласно положениям ст. 1 Акта "О компаниях" меморандум публичной компании должен содержать прямое указание на то, что данная компания является публичной. Частная компания - это компания, которая не является публичной. Английский законодатель не ограничился в ст. 1 Акта "О компаниях" формальной констатацией факта существования публичных и частных компаний. Многочисленные отличия публичной компании от частной закреплены в других статьях Акта "О компаниях". Так, число участников публичной компании не может быть менее двух, она обязана иметь объявленный капитал не менее 50000 фунтов и не менее двух директоров, ее акции могут котироваться на фондовой бирже и т.д. Частная компания, напротив, может иметь одного участника и директора, но ее акции не могут котироваться на фондовой бирже, кроме того, отсутствуют законодательные требования к ее акционерному капиталу. В американской юридической и экономической литературе существует множество определений, характеризующих корпорацию. Так, известный американский экономист Д. Хайман определяет корпорацию как особую форму организации бизнеса, регулируемую специальным законодательством, с помощью которой происходит отделение имущества и ответственности целого (корпорации) от имущества и ответственности частного (совладельцев корпорации) <1>. В отечественной юридической литературе советского 39
периода, посвященной анализу американского корпоративного законодательства, конструкция корпорации также нередко раскрывалась посредством экономических категорий. Понятие корпорации формулировалось исходя из основной цели ее создания, в качестве которой признавалось производство и присвоение прибавочной стоимости <2>. Что касается корпоративного законодательства, принимаемого на уровне отдельных штатов, то для него, как справедливо отмечает У.Э. Батлер, вообще не характерно наличие каких бы то ни было определений корпорации <3>. Объяснением этому во многом могут служить слова, сказанные еще в середине прошлого века известным американским корпоративистом Ричардом Илзом, о том, что современная корпорация - это институт, который еще ищет философского обоснования <4>. --------------------------------
<1> Хайман Д.Н. Современная микроэкономика: анализ и применение: В 2 т. Т. 1. М.: Финансы и статистика, 1992. С. 319. <2> См., например: Мозолин В.П. Корпорации, монополии и право в США. М.: Издво МГУ, 1966. С. 120 - 128. <3> Батлер У.Э., Гаши-Батлер М.Е. Корпорации и ценные бумаги в России и США. М., 1997. С. 16; Батлер У.Э. Основные черты российского открытого акционерного общества и американской корпорации // Государство и право. 1998. N 7. С. 79 - 80. <4> Eels R. The meaning of modern business. N.Y., 1960. P. 17. Судебная практика также не вносит ясности в определение корпорации. Так, в решении Верховного суда США по делу "The Trustees of Dartmouth College v. Woodward" было дано весьма абстрактное определение корпорации, согласно которому под корпорацией понималось искусственное образование, невидимое, неосязаемое и существующее только с точки зрения закона <1>. Нетрудно убедиться, что это изречение мало чем отличается от характеристики юридического лица, данной еще в средние века римским папой Иннокентием IV, который акцентировал внимание на фиктивности данного образования <2>. --------------------------------
<1> Бушев А.Ю., Макарова О.А., Попондопуло В.Ф. Коммерческое право зарубежных стран: Учебное пособие / Под ред. В.Ф. Попондопуло. СПб.: Питер, 2003. С. 202. <2> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 89. Понятием "корпорация" в американском законодательстве охватывается широкий круг организаций. Как отмечает О.Н. Сыродоева, американские корпорации можно разделить на четыре группы. Это публичные корпорации (public corporation), к которым относят государственные и муниципальные органы. Отметим, что в сходном значении термин "корпорация" используется в гл. 7 разд. 26 Швейцарского обязательственного закона <1>. Полупубличными корпорациями (quasi-public corporation) признаются образования, призванные удовлетворять общественные потребности на той или иной территории (организации по оказанию коммунальных услуг). Частные предпринимательские корпорации (private corporation) создаются с целью извлечения прибыли. Наконец, непредпринимательские корпорации (non-profit corporation) не преследуют в качестве цели извлечение прибыли (религиозные организации, школы) <2>. --------------------------------
<1> См.: Агеев А.Б. Акционерное законодательство Швейцарии: Постатейный комментарий. М.: Статут, 2005. С. 156 - 157. <2> Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). М.: Спарк, 1996. С. 17; см. также: Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Корпорации в России: Правовой статус и основы деятельности: Учебное пособие. М.: Дело, 2006. С. 17 - 18.
40
Во французском законодательстве о юридических лицах термин "корпорация" не используется. Для характеристики предпринимательских корпораций существует термин "торговое товарищество", статус которого ранее был регламентирован специальным Законом от 24 июня 1966 г. "О торговых товариществах" (с последующими изменениями) <1>. В настоящее время положения о торговых товариществах содержатся во второй книге Торгового кодекса Франции <2>. --------------------------------
<1> Акционерное общество и товарищество с ограниченной ответственностью: Сб. зарубежного законодательства / Сост., отв. ред. и автор вступ. статьи В.А. Туманов. М.: БЕК, 1995. С. 32 - 45, 174 - 220. <2> Коммерческий кодекс Франции / Предисл., пер. с фр., доп., словарь-справочник и коммент. В.Н. Захватаева. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 144 - 346. В рамках Европейского сообщества также существует совокупность нормативных правовых актов, регламентирующих отношения с участием корпораций. Они направлены на координацию корпоративного права европейских стран, на сближение национальных законодательств в данной области. Эти акты принимаются в форме директив. В основе принятия директив лежат положения п. "g" абз. 2 ст. 44 Договора об учреждении Европейского экономического сообщества, заключенного в Риме 25 марта 1957 г. (с последующими изменениями) (до недавнего времени - п. "g" абз. 3 ст. 54), согласно которым Совет ЕС обладает правом координации корпоративного права государств членов ЕС посредством принятия специальных директив. Директива обязательна для государств - членов ЕС, но только настолько, насколько ее применение связано с конечным результатом, который должен быть достигнут в процессе координации правовых норм. Таким образом, директива призвана определять лишь общее содержание национальной правовой нормы, а конкретные формы и методы достижения результата унификации должны вырабатываться членами ЕС самостоятельно. Поэтому нормы, содержащиеся в директивах, входят в систему так называемого вторичного, или производного, права в отличие от норм, составляющих Договор о ЕС и образующих "первичное" право <1>. В этой связи принятие директив является средством осуществления косвенной координации корпоративного права европейских стран <2>. В юридической литературе справедливо отмечается, что в такой ситуации директивы не могут оказать прямого эффекта на развитие национального корпоративного законодательства <3>. --------------------------------
<1> Право Европейского Союза / Под ред. С.Ю. Кашкина. М., 2002. С. 123. <2> См., например: Асосков А.В. Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте. М.: Статут, 2003. С. 232. <3> Хартли Т.К. Основы права Европейского сообщества: Пер. с англ. М.: Закон и право; ЮНИТИ, 1998. С. 217. В настоящее время принято десять директив <1>. Первая директива ЕС, принятая в 1968 г., распространялась на акционерные общества, общества с ограниченной ответственностью и коммандитные товарищества на акциях. Она регулировала отношения, связанные с опубликованием корпорациями информации определенного вида, в ней также регламентировались вопросы недействительности корпораций и вопросы представления корпораций их органами в отношениях с третьими лицами. Одиннадцатая директива (1989 г.) содержит положения о раскрытии информации представительствами и филиалами корпораций, созданными на территории ЕС. Вторая директива, установившая требования к минимальному уставному капиталу корпораций, была принята в 1976 г. и распространялась только на акционерные общества, акции которых подлежали свободному отчуждению. Третья директива была принята в 1978 г., она регулировала отношения, возникающие при слиянии акционерных обществ. Причем под слиянием 41
подразумевались две формы реорганизации, известные отечественному законодателю, слияние в собственном смысле слова и присоединение. Шестая директива, датированная 1982 г., затрагивает вопросы разделения акционерных обществ. Четвертая (1978 г.), Седьмая (1983 г.) и Восьмая (1984 г.) директивы направлены на регламентацию отношений, связанных так или иначе с подготовкой и предоставлением годовой финансовой отчетности. Двенадцатая директива (1989 г.) - это акт об обществах с ограниченной ответственностью, которым предписано всем государствам - членам ЕС предусмотреть в национальном законодательстве конструкцию общества с ограниченной ответственностью, состоящего из одного участника. Тринадцатая директива регламентирует отношения, возникающие в связи с инициацией процесса поглощения компаний (2004 г.). Наконец, Десятая директива (2005 г.) посвящена регламентации трансграничных слияний обществ с ограниченной ответственностью. --------------------------------
<1> О директивах ЕС подробнее см.: Дубовицкая Е.А. Европейское корпоративное право: Свобода перемещения компаний в Европейском сообществе. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 92 - 160. Казалось бы, такая активность в сфере нормотворчества должна повлечь за собой выработку единого категориально-понятийного аппарата, используемого в актах корпоративного законодательства, и унификацию правовой регламентации корпоративных правоотношений в государствах - членах ЕС. Однако до этого еще очень далеко. Нельзя не согласиться с Ф. Вулдриджем, утверждающим, что в настоящее время трудно говорить о каком-либо уровне унификации корпоративного законодательства государств - членов ЕС, поскольку различия между национальными законодательствами остаются весьма существенными <1>. Нередко сближение национального корпоративного законодательства государств - членов ЕС посредством директив именуется плохо скоординированным, что влечет за собой недостижение нужного результата <2>. Этому факту есть несколько объяснений. Во-первых, как уже отмечалось выше, директивы не являются актами прямого действия и нуждаются в трансформации в национальное законодательство государств - членов ЕС <3>. При этом национальный законодатель в достаточной степени свободен в создании тех или иных норм, конструируемых на основании директивы, что никак не способствует сближению корпоративного законодательства государств - членов ЕС. Во-вторых, сами по себе директивы предоставляют национальным законодателям широкую свободу действий при их трансформации. В качестве директив, которые содержат четкие единообразные правила, можно назвать, пожалуй, лишь Первую и Вторую директивы. Если текст директивы содержит положения, не соответствующие нормам национального права того или иного государства - члена ЕС, то ее принятие обычно сопровождается значительными трудностями. Характерным примером является проект пятой директивы, посвященной структуре и компетенции органов управления открытых акционерных обществ, которая до настоящего времени не принята из-за существенных различий в системе органов управления акционерных обществ Германии, с одной стороны, и Великобритании - с другой. Поэтому утверждения о том, что национальное корпоративное законодательство с его особенностями и частностями - это в значительной мере атрибут прошлого, выглядят несколько преждевременными <4>. Хотя тенденция сближения корпоративного законодательства различных государств, несомненно, существует. Определенную роль в этом процессе играют директивы. Помимо этого, нельзя не отметить появление так называемых наднациональных компаний, к числу которых прежде всего следует отнести "европейское общество" (Societas Europaea). Регламент о "европейском обществе" и директива, регулирующая отношения участия работников в управлении таким обществом, были приняты 8 октября 2001 г. <5>. Оно представляет собой акционерное общество, создаваемое для осуществления международного предпринимательства <6>. --------------------------------
42
<1> Wooldridge F. Company Law in the UK and EC: its Harmonization and Unifcation. L., 1991. P. 43. <2> Nobel P. (Hrsg.) Internationales Gesellschaftsrecht. Bern, 2000. S. 25. <3> В исключительных случаях Европейский суд может признать за директивами, не трансформированными в национальное законодательство, прямое действие. См. об этом: Дубовицкая Е.А. Указ. соч. С. 66 - 72. <4> Об анализе подобных суждений, высказываемых некоторыми американскими правоведами, см.: Степанов Д.И. И это только начало. Рецензия на статью Генри Хансманна и Рейнера Кракмана "Конец истории корпоративного права" // Цивилистические записки / Межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 4. М.: Статут; Екатеринбург: Ин-т частного права, 2005. С. 564 - 585. <5> В литературе было высказано мнение о том, что в данном случае правильнее использовать при переводе не термин "регламент", а термин "постановление" (см.: Дубовицкая Е.А. Указ. соч. С. XXXII). <6> Более подробно см.: Дубовицкая Е.А. Указ. соч. С. 166 - 186; Асосков А.В. Указ. соч. С. 250 - 269. Тем не менее в настоящее время имеются весьма существенные различия в корпоративном законодательстве развитых государств, обусловленные историей их развития, особенностями национального правопорядка. Во многом именно это объясняет отсутствие единого понятия корпорации и употребления термина "корпорация" в различных значениях. 5. Понятие корпорации и критерии его определения Как уже отмечалось выше, отечественное законодательство оперирует понятием "корпорация" лишь для обозначения одной из разновидностей некоммерческих организаций. В юридической литературе на сегодняшний день существует множество определений, данных корпорации. Так, по мнению Т.В. Кашаниной, корпорация является коллективным объединением, организацией, признанной юридическим лицом и основанной на объединении капиталов (добровольных взносах), которая осуществляет какую-либо социально полезную деятельность <1>. Корпорациями, согласно позиции Т.В. Кашаниной, являются хозяйственные товарищества и общества, кооперативы, общественные и религиозные организации (объединения), фонды, автономные некоммерческие организации, некоммерческие партнерства, объединения юридических лиц (ассоциации и союзы) <2>. В более ранней работе указанный автор относила к числу корпораций и унитарные предприятия <3>. --------------------------------
<1> Кашанина Т.В. Корпоративное право. Право хозяйственных товариществ и обществ: Учебник для вузов. М.: Инфра-М-Норма, 1999. С. 138. <2> Кашанина Т.В. Указ. соч. С. 150. <3> Кашанина Т.В. Хозяйственные товарищества и общества: правовое регулирование внутрифирменной деятельности: Учебник для вузов. М.: Изд. группа Инфра-М-Кодекс, 1995. С. 70 - 73. Представляется, что такой подход не лишен противоречий. Во-первых, если трактовать корпорацию в качестве коллективного объединения, то не совсем ясно, почему статусом корпорации наделяются организации, не имеющие членства, такие как унитарное предприятие, фонд, автономная некоммерческая организация. Во-вторых, далеко не все перечисленные автором организации основаны на объединении капиталов или добровольных взносах. Например, очевидно, что общественную организацию, являющуюся разновидностью общественного объединения, нельзя признать 43
организацией, основанной на объединении капиталов. В то же время добровольные взносы являются не единственным и далеко не обязательным источником формирования имущества такой организации. Согласно ч. 1 ст. 31 Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ "Об общественных объединениях" имущество общественного объединения формируется на основе вступительных и членских взносов, если их уплата предусмотрена уставом; добровольных взносов и пожертвований; поступлений от проводимых в соответствии с уставом общественного объединения лекций, выставок, лотерей, аукционов, спортивных и иных мероприятий; доходов от предпринимательской деятельности общественного объединения; гражданско-правовых сделок; внешнеэкономической деятельности общественного объединения; других не запрещенных законом поступлений <1>. Вероятно, поэтому Т.В. Кашанина в одной из своих последних работ прямо называет корпорациями лишь хозяйственные общества <2>. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 1995. N 21. Ст. 1930. <2> Кашанина Т.В. Корпоративное (внутрифирменное) право. М.: Норма, 2005. С. 34 - 73. В.Н. Петухов понимает под корпорацией объединение лиц и капиталов, но в то же время предлагает рассматривать в качестве корпораций промышленные объединения некапиталистического характера, существовавшие в советский период <1>. К числу корпораций указанный автор относит также холдинговые структуры в общем и финансово-промышленные группы в частности <2>. Следует вспомнить, что исторически термин "корпорация" использовался для обозначения организации, обладающей статусом юридического лица. Известно, что ни холдинговые структуры, ни финансовопромышленные группы как их разновидность статусом юридического лица не обладают <3>. Отметим, что в юридической литературе неоднократно предпринимались попытки обосновать существование организаций, не являющихся юридическими лицами, но обладающих так называемой усеченной правосубъектностью <4>. Однако ни цивилистическая доктрина, ни гражданское законодательство до настоящего времени не дают для подобных взглядов, ведущих к размыванию конструкции юридического лица, достаточных оснований. --------------------------------
<1> Петухов В.Н. Корпорации в российской промышленности: законодательство и практика: Научно-практическое пособие. М.: Городец, 1999. С. 4. <2> Петухов В.Н. Указ. соч. С. 62 - 104. <3> Статья 2 Федерального закона от 30 ноября 1995 г. N 190-ФЗ "О финансовопромышленных группах" // СЗ РФ. 1995. N 49. Ст. 4697. В настоящее время Закон утратил силу (см.: Федеральный закон от 22 июня 2007 г. N 115-ФЗ "О признании утратившим силу Федерального закона "О финансово-промышленных группах") // СЗ РФ. 2007. N 26. Ст. 3088). <4> Более подробно см.: Шиткина И.С. Холдинги: правовое регулирование и корпоративное управление: научно-практическое издание. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 18 - 34. Н.Н. Пахомова дает определение корпорации посредством понятия корпоративного объединения, являющегося организационной формой корпоративных отношений. По ее мнению, корпорация как субъект права - "это публичный статус корпоративного объединения, присвоение которого государственным регистрирующим органом возможно при наличии в корпоративном объединении установленных законом степени обобщения имущества и обобщения деятельности участников (иных признаков, установленных законом)" <1>. Прежде всего вызывает сомнение возможность определения корпорации посредством категории "статус". Заметим, что статус не может являться субъектом, поскольку статус есть свойство, признак лица, но никак не само лицо. Кроме этого, 44
используемое автором понятие корпоративного объединения не имеет сколько-нибудь определенного содержания, поскольку представляет собой любую организационную форму корпоративных отношений, опосредующую "объединение имущества или объединение деятельности субъектов (или и то и другое)" <2>. К таким объединениям отнесена, в частности, общая долевая собственность, объединение субъектов, основанное на соглашении о совместной деятельности, и т.п. <3>. Наконец, правовыми, а значит, и организационными - поскольку право осуществляет регулятивную функцию, проявляющуюся в организации и упорядочивании общественных отношений, - формами отношений, складывающихся в корпорациях, являются не корпоративные объединения, а корпоративные правоотношения. --------------------------------
<1> Пахомова Н.Н. Основы теории корпоративных отношений (правовой аспект). Екатеринбург: Налоги и финансовое право, 2004. С. 44 - 45. <2> Там же. С. 40. <3> Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 184. Приведенные выше определения корпорации, несмотря на имеющиеся отличия, обладают одним общим свойством. В понятие корпорации процитированные авторы вкладывают весьма широкое содержание, что в ряде случаев приводит к размыванию самого термина "корпорация". Другой крайностью, на наш взгляд, является сведение всех корпораций к хозяйственным обществам. Первоначально наиболее полно и аргументированно данная позиция была изложена в работах П.В. Степанова <1>. В юридической литературе даже высказывались предложения о выделении корпораций в узком (собственном) смысле этого слова, к которым следует относить акционерное общества и его модификации <2>. С.Д. Могилевский и И.А. Самойлов также предлагают выделять корпорации в широком смысле, к которым, по их мнению, следует относить все юридические лица, основанные на началах участия (членства), и корпорации в "буквальном, настоящем смысле этого слова", которыми являются хозяйственные общества <3>. --------------------------------
<1> См., например: Степанов П.В. Корпорации в российском гражданском праве // Законодательство. 1999. N 4. С. 11 - 15. <2> См.: Макарова О.А. Корпоративное право: Учебник. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 5. <3> Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Указ. соч. С. 28 - 31. Сведение корпораций к хозяйственным обществам прежде всего основано на понимании корпорации как особой организации, обладающей четкой внутренней структурой, проявляющейся в наличии системы органов управления, включающей волеобразующий орган (общее собрание участников (членов) корпорации) и волеизъявляющий, или исполнительный, орган <1>. Полные и коммандитные товарищества не имеют соответствующей структуры органов управления, приобретают права и обязанности не посредством таких органов, а в результате действий своих участников, что заставляет отнести их к переходной форме между простым товариществом, не являющимся юридическим лицом, и корпорацией <2>. --------------------------------
<1> См., например: Степанов П.В. Корпоративные отношения в коммерческих организациях как составная часть предмета гражданского права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 8 - 9; 18 - 21. <2> Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Указ. соч. С. 24, 30. Корпоративная форма организации предполагает четкое разграничение самого юридического лица как субъекта права и его участников (членов), что обусловливает 45
наличие в корпорации особой внутренней структуры. Этот принцип независимости и самостоятельности целого (корпорации) от части (участников (членов)) и наоборот имеет глубокие исторические корни. Еще в XIII в. канонисты на теоретическом уровне обосновали необходимость проведения различия между единством корпорации и совокупностью составляющих ее singuli. Как писал А.И. Каминка, именно канонисты впервые сознательно применили понятие юридической личности (Rechtssubjektivitat) для обозначения единого субъекта права, независимого от множественности составляющих его лиц <1>. Наличие в организации четкой внутренней структуры создавало необходимые предпосылки для такой самостоятельности. Итак, признак самостоятельности и независимости организации по отношению к своим участникам (членам) являлся важнейшим критерием для ее отнесения к категории юридических лиц и, как следствие, для признания за ней статуса корпорации, поскольку изначально, как отмечалось выше, термин "корпорация" фактически приравнивался к термину "юридическое лицо". --------------------------------
<1> Каминка А.И. Очерки торгового права. С. 375. До определенного момента развития корпоративной формы организации предпринимательской деятельности требования к самостоятельности и независимости организации по отношению к участникам (членам) только возрастали. Так, в Великобритании предпринимательские корпорации (компании) до конца XIX в. отождествлялись с общими собраниями акционеров, при этом директоры компании рассматривались в качестве ее представителей <1>. При таком подходе самостоятельность акционеров по отношению к компании могла быть поставлена под сомнение. Однако в 1906 г. согласно решению апелляционного суда по делу Automatic Self Cleansing Filter Syndicate v. Cuning hame акты общего собрания акционеров перестали отождествляться с актами самой корпорации <2>. Следствием такого подхода стало наделение директоров правом не принимать к исполнению те решения общих собраний участников корпорации, которые были приняты по вопросам, входящим в компетенцию совета директоров. За советом директоров был также закреплен статус органа управления корпорации, после чего он уже не мог рассматриваться в качестве простого объединения представителей юридического лица. Подобная трактовка принципа самостоятельности и независимости получила закрепление в решении апелляционного суда в 1908 г. по делу Grammophone and Typewriter Ltd. v. Stanley. В то же время среди английских юристов было немало противников такого понимания принципа самостоятельности и независимости. В том же 1908 г. судья Невилл продемонстрировал свою приверженность старой доктрине, указав в решении по делу Marshall's Valve Gear Co v. Manning Warble на недопустимость со стороны директоров ограничений в отношении подготовки решений, принимаемых корпорацией, под которой в данном случае подразумевалось общее собрание участников. Задача директоров сводилась к беспрекословному исполнению решений, которые принимались общим собранием участников <3>. --------------------------------
<1> См.: Gower L.C.B. Modern Company Law. L., 1954. P. 123. <2> Ibid. P. 124. <3> Gower L.C.B. Modern Company Law. P. 124. Различия во взглядах на критерий самостоятельности корпорации существовали еще долгое время. В конечном счете приоритет был отдан позиции, сторонники которой проводили четкую грань между корпорацией и общим собранием ее участников. По этому поводу известный английский специалист в сфере корпоративного права Л. Грир писал: "Акционерное общество как самостоятельное образование отлично от своих акционеров и директоров. Некоторые его полномочия могут осуществляться в соответствии с уставом директорами, а некоторые - акционерами на их общем собрании. Если согласно уставу 46
директоры облечены властью управления, то они и только они одни могут осуществлять свою власть" <1>. Был выработан даже специальный термин "corporate body", который, как отмечает Ю.В. Петровичева, служит ключевым понятием для разграничения корпорации и ее участников (членов) <2>. Сама корпорация нередко сравнивалась с человеческим телом. Между органами корпорации, система которых структурировала корпорацию в качестве самостоятельного организма, и человеческими органами проводились параллели и в доктрине, и в рамках конкретных судебных дел <3>. --------------------------------
<1> Ibid. P. 125. <2> Петровичева Ю.В. Акционерное законодательство Англии и России. Сравнительно-правовой анализ. М.: Норма, 2002. С. 3 - 4. <3> Dine J. Company Law. Houndmils, Basingstoke, Hampshire RG21 6XS and L.: Macmillan Press Ltd., 1998. P. 39. Дальнейшее развитие подобных взглядов привело к тому, что наличие самостоятельности и независимости по отношению к своему участнику стало признаваться даже за корпорациями одного лица. Прецедент был установлен в деле Salomon v. Salomon and Co Ltd., рассмотренном в 1897 г. <1>. Фабула дела такова. Некий господин Соломон единолично учредил корпорацию и от ее имени оформил долговое обязательство на сумму в 10000 фунтов стерлингов. В залог по указанному обязательству было передано все имущество созданной корпорации. Вслед за этим юридическое лицо было ликвидировано. Многочисленные кредиторы исходили из того, что Соломон и его корпорация - одно лицо. В этой связи они предъявляли требования по долгам корпорации непосредственно к самому Соломону. Апелляционный суд в своем решении принял позицию кредиторов. Однако Палата лордов не разделила данный подход. В своем выступлении по этому делу лорд Хэлсбери отметил, что корпорация существовала сама по себе и при этом неважной являлась даже цель ее образования, в качестве которой могло выступать стремление Соломона вести свои личные дела от чужого имени. --------------------------------
<1> Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Избр. труды. М.: Статут, 1997. С. 23. В законодательстве и правовой доктрине стран романо-германской правовой системы критерий самостоятельности и независимости корпорации по отношению к своим участникам (членам) также долгое время рассматривался в качестве атрибута юридического лица <1>. Как следовало из основных положений органической теории юридического лица, автором которой был О. Гирке, юридическим лицом могла быть признана только обладающая собственной волей, самостоятельно существующая организация. Классическим примером корпорации являлось акционерное общество. Самостоятельность и независимость акционерного общества подчеркивалась даже тем, что в законодательстве многих стран романо-германской правовой семьи, например в нормативных правовых актах России, запрещалось включать в наименование общества имена акционеров <2>. Однако с течением времени очевидное влияние, которое оказывали участники (члены) корпорации на саму организацию, натолкнуло некоторых исследователей на мысль об ошибочности возведения в абсолют принципа самостоятельности и независимости юридического лица. В юридической литературе стали высказывать суждения об относительной самостоятельности организации, основанной на началах участия (членства) по отношению к своим участникам (членам). Но такие суждения не решали проблему, а порождали новую. Так, В.Ю. Вольф писал, что сам термин "относительная самостоятельность" лишен смысла с точки зрения права, поскольку невозможно найти критерий этой относительности <3>. --------------------------------
47
<1> См.: Каминка А.И. Акционерные компании. Юридическое исследование. Т. 1. СПб.: Типо-лит. А.Е. Ландау, 1902. С. 447 - 472; Он же. Очерки торгового права. С. 375; Он же. Основы предпринимательского права. Пг.: Петрогр. т-во печ. и изд. дела "Труд", 1917. С. 136 - 137. <2> См.: Данилова Е.Н. Фирма и название предприятия. Пг., 1915. С. 14. <3> См.: Вольф В.Ю. Основы учения о товариществах и акционерных обществах. М.: Финансовое изд-во НКФ СССР, 1927. С. 19. Тем не менее принцип самостоятельности и независимости корпорации долгое время был закреплен в законодательстве развитых стран. Однако теоретические исследования и практика применения нормативных актов не могли оставить его неизменным. Французский и английский парламенты, исходя из военного положения, в период Первой мировой войны были вынуждены принять законы о секвестировании имущества, принадлежавшего германским подданным. С формальной точки зрения многие компании, в которых немцы владели контрольным пакетом акций, не подпадали под сферу действия принятых законов, так как корпорация признавалась самостоятельной и независимой от своих участников (членов). Для решения этой проблемы были предприняты попытки разработки конструкции контролируемого юридического лица <1>. Однако теоретические конструкции контролируемых юридических лиц еще долгое время не находили практического применения, что способствовало продолжению злоупотреблений и после окончания Первой мировой войны. Так, Крупп, которому было запрещено производить оружие по Версальскому мирному договору, передал шведской военно-металлургической корпорации "Бофорс" некоторые свои патенты в обмен на крупный пакет акций этой корпорации <2>. Крупп продолжал скупать акции "Бофорса", и к 1925 г. из 19 млн. крон акционерного капитала он стал обладателем пакета акций номинальной стоимостью в 6 млн. крон. В 1929 г. парламент Швеции начал расследование деятельности Круппа, который фактически обошел запрет на производство вооружения. В ответ на это Крупп учредил новую организацию и передал ее руководителю Морицу акции "Бофорса", после чего Мориц передал эти же акции в залог Круппу в качестве обеспечения исполнения обязательства, которое якобы существовало у него перед Круппом. --------------------------------
<1> См.: Зив В.С. Иностранные капиталы в русских акционерных предприятиях. Германские капиталы. Вып. I. Пг., 1915. С. 15; Кулагин М.И. Государственномонополистический капитализм и юридическое лицо. С. 26; Он же. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избр. труды. М.: Статут, 1997. С. 224 - 225. <2> См.: Диканский М. Пособие по изучению фирм. 2-е изд. М., 1946. С. 51. Впоследствии конструкции контролируемых юридических лиц получили закрепление в корпоративном законодательстве большинства развитых государств <1>. Например, в § 15 Закона ФРГ "Об акционерных обществах" употребляется термин "связанные предприятия" ("родственные предприятия"). Ими считаются, в частности, такие юридически самостоятельные предприятия, когда одно из них имеет большинство долей в капитале другого или большинство голосов (§ 16), когда одно предприятие является зависимым, а другое головным (§ 17), когда предприятие входит в состав концерна (§ 18), когда предприятия связаны взаимным участием (§ 19) или являются сторонами предпринимательского договора (§ 291, § 292) <2>. Закон Венгрии "О хозяйственных обществах" оперирует понятиями "значительное участие", "доминирующее" и "взаимное участие" <3>. Значительным участием признается приобретение акционерным обществом более 1/4 акций другого акционерного общества или обеспечение более 174 голосов на общем собрании при условии, что данное участие не квалифицируется как обладание большей частью акций (§ 322). При доминирующем участии требуется приобретение более половины всех акций контролируемого 48
акционерного общества либо обеспечение более половины голосов на его общем собрании (§ 323). Взаимное участие будет признано в тех случаях, если оба акционерных общества приобрели друг у друга более 1/4 уставного капитала либо если им принадлежит более 1/4 голосов на общем собрании акционеров другого акционерного общества (§ 330). В отечественном корпоративном законодательстве конструкция контролируемого юридического лица, в частности, представлена дочерними и зависимыми обществами (ст. ст. 105, 106 ГК РФ). --------------------------------
<1> Из последних публикаций монографического характера, посвященных проблемам зависимости субъектов гражданского оборота, можно назвать работу И.В. Григораша "Зависимые юридические лица в гражданском праве" (М.: Волтерс Клувер, 2007). <2> Германское право. Ч. II. С. 169. <3> Акционерное общество и товарищество с ограниченной ответственностью / Под ред. В.А. Туманова. С. 243 - 246. Отметим также, что степень самостоятельности и независимости корпорации по отношению к своим участникам (членам) обусловлена не в последнюю очередь их числом. С.Н. Братусь писал, что обособленность организации в качестве самостоятельного и независимого субъекта права зависит от числа ее участников (членов) - чем оно больше, тем сильнее обособленность <1>. Помимо числа участников (членов) корпорации следует обратить внимание также на то, в какой пропорции распределен между ними уставный капитал корпорации, поскольку даже при значительном числе участников (членов) обособленность может быть минимальной, если одному из них, мажоритарному участнику, принадлежит основная доля в уставном капитале корпорации. Своего абсолютного значения роль мажоритарного участника (члена) корпорации достигает в корпорации одного лица. Поэтому вряд ли можно признать корректными утверждения о самостоятельности и независимости корпорации одного лица по отношению к своему участнику (члену), тем более если он же является единоличным исполнительным органом такого юридического лица. Отметим, что существование корпораций одного лица было одобрено далеко не сразу. Например, корпоративное законодательство государств членов ЕС вплоть до 70-х гг. прошлого века не знало подобного института. Создание обществ с ограниченной ответственностью одним лицом было разрешено в Дании (с 1973 г.), в Германии (с 1980 г.), во Франции (с 1985 г.), Нидерландах (с 1986 г.), Бельгии (с 1987 г.) <2>. Уже упоминавшаяся Двенадцатая директива ЕС обязала все государства - члены ЕС предусмотреть в национальном праве такую правовую конструкцию, как общество с ограниченной ответственностью, имеющее одного участника. --------------------------------
<1> Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. С. 53. <2> Подробнее см.: Дубовицкая Е.А. Указ. соч. С. 151 - 158. Как же согласовать сказанное с самим пониманием корпорации, представляющей собой совокупность участников (членов), но в то же время являющейся отличной от них <1>? Действительно, как было показано выше, нет никаких оснований для возведения принципа самостоятельности и независимости организации в абсолют. Очевидно также, что данный принцип носит во многом условный характер, именно поэтому ему не может быть придано формально-юридическое значение. Следовательно, ни соответствие организации этому принципу, ни наличие в ней особой упорядоченной внутренней структуры, состоящей из органов управления, имеющих собственную иерархию и наделенных определенной компетенцией, не может служить достаточным основанием для признания за этой организацией статуса корпорации. О самостоятельности и независимости организации от своих участников (членов), о наличии у нее особой организационной структуры можно говорить лишь постольку, поскольку сам 49
законодатель признает за той или иной организацией указанные свойства. Эти свойства не естественные атрибуты организации, а ее характеристики, обусловленные волей законодателя. Реализация соответствующей воли законодателя проявляется в закреплении за организацией статуса юридического лица, наделении ее признаками юридического лица, в том числе и признаком организационного единства. В этой связи трудно согласиться с мнением, что одни юридические лица обладают признаками, присущими юридическим лицам, в частности организационным единством, и являются корпорациями, а другие - нет и поэтому корпорациями не являются, а ведь именно такой вывод следует из отказа наделить статусом корпорации товарищества, когда они признаются законодателем юридическими лицами. --------------------------------
<1> Дженкс Э. Английское право. Источники права. Судоустройство. Судопроизводство. Уголовное право. Гражданское право: Пер. с англ. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1947. С. 127. В связи со сказанным не может не вызывать сомнений и условность классификации юридических лиц на хозяйственные товарищества и общества исходя из наличия или отсутствия особой внутренней структуры организации. Проводя указанное деление, отечественный законодатель руководствовался тем, что хозяйственные товарищества - это прежде всего объединения лиц, а хозяйственные общества - объединения капиталов. Поэтому юридическая связь между участниками товарищества более тесная, чем связь между участниками общества, что неоднократно констатировалось в юридической литературе <1>. Действительно, личность участника хозяйственного общества отходит на второй план. Обычно для хозяйственного общества безразлично, какими деловыми, моральными качествами обладает его участник, ценность имеет сделанный им вклад в уставный капитал общества. Участник товарищества, напротив, принимает самое непосредственное участие в его деятельности. Поэтому личность участника товарищества имеет особое значение для деятельности последнего. Взаимоотношения участников товарищества строятся на доверии, именно благодаря этому товарищество рассматривается не столько как объединение капиталов, сколько как союз конкретных лиц, которые их формируют. Особые отношения, складывающиеся в товариществе, обусловливают и возможность действия товарищества в гражданском обороте через своих участников (п. 1 ст. 69, п. 1 ст. 82 ГК РФ). Что касается хозяйственных обществ, то отсутствие доверительных отношений между их участниками исключает возможность деятельности последних от имени общества в силу отношений участия (членства). Общество функционирует как участник гражданского оборота посредством своих органов. Создание органов управления предполагает также построение их структуры, для чего устанавливаются иерархия и компетенция органов управления. --------------------------------
<1> См.: Каминка А.И. Очерки торгового права. С. 371. Тем не менее классификации организационно-правовых форм предпринимательской деятельности на хозяйственные товарищества и общества, исходя из степени значимости личностного фактора и обусловленных им особенностей внутренней структуру организации, нельзя придать формально-юридического значения. Нельзя утверждать, что общество - это исключительно способ концентрации капиталов, а товарищество - только союз конкретных лиц. Личность участника общества может иметь особое значение для самой организации. Нормальное функционирование общества во многом будет зависеть от деловых качеств лиц, являющихся мажоритарными участниками. Значимость личного фактора достигает максимума, как отмечалось выше, в обществах одного лица. Особое место отвел законодатель и личностному фактору участника в обществах с ограниченной ответственностью. Речь идет об участниках, обладающих дополнительными правами и несущих дополнительные обязанности, наличие которых обусловлено не столько 50
внесенным вкладом в уставный капитал общества, сколько личностью участника. Такой вывод следует из содержания п. 2 ст. 8 и п. 2 ст. 9 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" <1>. Обратную ситуацию описал В.Н. Шретер <2>. Он показал малую значимость личности членов полного товарищества, участвующих в деятельности последнего только своим имуществом. Они никак не проявляли предпринимательской активности, поручив ведение всех дел товарищества одному из товарищей. Такую возможность предусматривает и действующее законодательство (ст. 72 ГК РФ). Эти и им подобные факторы лежат в основе упоминавшейся тенденции персонализации объединений капиталов и капитализации объединений лиц. --------------------------------
<1> Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785. <2> См.: Шретер В.Н. Советское хозяйственное право. Право торговопромышленное. М.; Л.: Госиздат, 1928. С. 152. Некоторые авторы занимают промежуточную позицию в вопросе о признании за товариществами статуса корпорации. Они отрицают наличие у товариществ указанного статуса, но вместе с тем признают их организациями корпоративного типа <1>. Отличие последних от собственно корпораций проявляется в том, что их существование зависит от уменьшения состава участников (членов). Прежде всего вызывает сомнение используемая здесь терминология. Получается, что корпорация или не является организацией, или является организацией, но построена не по корпоративному типу, иначе говоря, является организацией некорпоративного типа, что выглядит весьма противоречиво. Более того, сущность корпоративного типа организации проявляется не в чем ином, как в существовании в рамках такой организации отношений участия (членства), именно на этом основана типология юридических лиц, позволяющая выделять корпорации и институты (учреждения). Кроме этого, изменение состава участников организации может затрагивать существование не только хозяйственных товариществ, но и хозяйственных обществ. Так, например, согласно п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" число участников общества не должно быть более 50. Превышение этого предела влечет за собой преобразование общества с ограниченной ответственностью в открытое акционерное общество или в производственный кооператив, а в случае нарушения этого предписания - ликвидацию общества. Похожие правила содержатся в п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах". Таким образом, сама по себе возможность изменения состава участников юридического лица вряд ли может быть достаточным основанием для отказа в признании за организацией статуса корпорации. --------------------------------
<1> См., например: Фроловский Н.Г. Управление предпринимательскими корпорациями в Российской Федерации (правовой аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2004. С. 7, 14. Итак, наличие корпоративного статуса необходимо обусловливать не особенностями структуры органов управления, которая существенным образом может различаться даже в рамках юридического лица одного вида, не значением личности участника организации, а давно выработанными критериями, носящими постоянный характер. Таким единственным критерием может служить наличие в организации, признанной юридическим лицом, отношений участия (членства). Поэтому, на наш взгляд, нет достаточных оснований не признавать хозяйственные товарищества в качестве корпораций. Отметим, что в современной юридической литературе признание за хозяйственными товариществами статуса корпорации не редкость <1>. --------------------------------
51
<1> Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерки истории и теории: Учебное пособие. М.: Статут, 2003. С. 214 - 215; Корпоративное право: Учебное пособие для вузов / И.А. Еремичев, И.М. Хужокова, Е.Ю. Кулиниченко и др.; Под ред. И.А. Еремичева. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2005. С. 65 - 73; Хужокова И.М. Корпоративное право Российской Федерации. Курс лекций: Учебное пособие для вузов. М.: Экзамен, 2005. С. 205 - 232. Кроме того, руководствуясь указанным выше критерием, к числу корпораций следует отнести любые юридические лица, основанные на началах участия (членства). Очевидно, что организации, в которых отсутствуют участники (члены), не могут считаться корпорациями и в рамках таких структур не может возникать никаких корпоративных правоотношений. Н.В. Козлова, напротив, рассматривает в качестве корпоративных правоотношений отношения, возникающие между учредителем юридического лица и юридическим лицом, основанным на праве хозяйственного ведения или оперативного управления <1>. С таким подходом трудно согласиться, а в рассуждениях автора можно обнаружить определенную непоследовательность. С одной стороны, он, так же как и мы, признает в качестве корпораций организации, основанные на началах участия (членства) <2>, а с другой - усматривает наличие корпоративных правоотношений в рамках организации, не являющейся корпорацией по своей природе. Получается, что корпоративные правоотношения могут возникать и вне рамок корпорации. В этом случае классификация организаций на корпорации и учреждения в зависимости от наличия отношений участия (членства) теряет всякий смысл. --------------------------------
<1> Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005. С. 127 135. <2> Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерки истории и теории: Учебное пособие. С. 215. Недостаточно аргументированным представляется также предложение С.Д. Могилевского и И.А. Самойлова о выделении в качестве признака корпорации цели ее деятельности. Указанные ученые считают, что корпорацией может быть признана не любая организация, основанная на началах участия (членства), а лишь та, которая преследует в качестве основной цели своей деятельности извлечение прибыли, иными словами, коммерческая организация <1>. Недостаток такого подхода видится в использовании двух совершенно разных критериев классификации для выделения одного классификационного разряда. Если корпорация - это организация, основанная на началах участия (членства), то наличие отношений участия (членства) никак не может зависеть от целей деятельности корпорации. Цель деятельности служит критерием для разграничения юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации, а не на корпорации и учреждения (ст. 50 ГК РФ). Из этого следует, что корпорациями могут быть признаны как коммерческие, так и некоммерческие организации. --------------------------------
<1> Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Указ. соч. С. 39 - 45. Полагаем, что цель деятельности организации вообще не совсем удачный классификационный критерий <1>. Действительно, благодаря этому критерию в одну классификационную группу коммерческих организаций попали совершенно различные по своей организационной структуре юридические лица, например хозяйственные общества субъекты, основанные на началах участия (членства), и унитарные предприятия, в которых нет отношений участия (членства). В то же время универсальная кооперативная форма была искусственно разделена на две составляющие - производственные и потребительские кооперативы. Но даже в рамках одной классификационной группы целевой критерий выдерживается далеко не всегда, хотя бы потому, что законодатель, 52
пусть и с оговорками, предоставил некоммерческим организациям право заниматься предпринимательской деятельностью (абз. 2 п. 3 ст. 50 ГК РФ). --------------------------------
<1> Похожие мнения высказывались в юридической литературе многими цивилистами. Более подробно см.: Долинская В.В. Акционерное право: проблемы и перспективы развития // Актуальные проблемы международного частного и гражданского права. К 80-летию В.А. Кабатова: Сб. статей / Под ред. С.Н. Лебедева. М.: Статут, 2006. С. 66. Подчеркнем, что критерии, предлагаемые в современной юридической литературе для выделения корпораций, не ограничиваются приведенными выше. Так, Н.В. Козлова пишет о девяти признаках корпорации <1>. С.Д. Могилевский и И.А. Самойлов отмечают шесть признаков корпорации <2>. Число признаков корпорации можно без труда увеличить, однако все они будут обусловлены тем, что корпорация является юридическим лицом, основанным на началах участия (членства). --------------------------------
<1> Козлова Н.В. Указ. соч. С. 213 - 214. <2> Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Указ. соч. С. 29 - 30. 6. Классификация корпораций Действующее гражданское законодательство предусматривает возможность создания корпораций различных типов и видов. Так, коммерческие организации, основанные на началах участия (членства), являются предпринимательскими корпорациями. К их числу относятся такие виды предпринимательских корпораций, как хозяйственные товарищества и общества (п. 1 ст. 66 ГК РФ), производственный кооператив (п. 1 ст. 107 ГК РФ). Тип непредпринимательских корпораций представлен в действующем гражданском законодательстве некоммерческими организациями, также основанными на началах участия (членства). К непредпринимательским корпорациям ГК РФ относит потребительский кооператив (п. 1 ст. 116 ГК РФ), общественные и религиозные организации (объединения) (п. 1 ст. 117 ГК РФ), объединения юридических лиц (ассоциации и союзы) (п. 1 ст. 121 ГК РФ). Поскольку содержащийся в Кодексе перечень некоммерческих организаций не является исчерпывающим, Федеральный закон "О некоммерческих организациях" <1> предусматривает возможность создания такого вида непредпринимательских корпораций, как некоммерческое партнерство (ст. 8), а Федеральный закон "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" <2> - садоводческое, огородническое или дачное некоммерческое товарищество (ст. 4). В Жилищном кодексе Российской Федерации (далее - ЖК РФ) этот перечень дополнен товариществами собственников жилья (разд. VI). К видам непредпринимательских корпораций относятся также нотариальные палаты (ст. 24 Основ законодательства РФ о нотариате) <3>, товарные биржи (ст. 2 Закона РФ "О товарных биржах и биржевой торговле") <4>, общины малочисленных народов (ст. 12 Федерального закона "О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации") <5>, общины коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего востока Российской Федерации (ст. 8 Федерального закона "Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации)" <6>, профсоюзные организации (ст. 8 Федерального закона "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности") <7>, адвокатские палаты и коллегии адвокатов (ст. ст. 22, 29, 35 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации") <8>, ассоциации экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации (ст. 2 Федерального закона "Об общих принципах организации и деятельности ассоциаций экономического 53
взаимодействия субъектов Российской Федерации") <9>, торгово-промышленные палаты (ст. 1 Федерального закона "О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации") <10>, объединения работодателей (ст. 3 Федерального закона "Об объединениях работодателей") <11>. --------------------------------
<1> Федеральный закон от 12 января 1996 г. N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 145. <2> Федеральный закон от 15 апреля 1998 г. N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1998. N 16. Ст. 1801. <3> Основы законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. N 4462-1 (с послед. изм. и доп.) // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. N 10. Ст. 357. <4> Закон Российской Федерации от 20 февраля 1992 г. N 2383-1 "О товарных биржах и биржевой торговле" (с послед. изм. и доп.) // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. N 18. Ст. 961. <5> Федеральный закон от 30 апреля 1999 г. N 82-ФЗ "О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1999. N 18. Ст. 2208. <6> Федеральный закон от 20 июля 2000 г. N 104-ФЗ "Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2000. N 30. Ст. 3122. <7> Федеральный закон от 12 января 1996 г. N 10-ФЗ "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 148. <8> Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2002. N 23. Ст. 2102. <9> Федеральный закон от 17 декабря 1999 г. N 211-ФЗ "Об общих принципах организации и деятельности ассоциаций экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1999. N 51. Ст. 6286. <10> Федеральный закон от 7 июля 1993 г. N 5340-1 "О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации" (с послед. изм. и доп.) // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. N 33. Ст. 1309. <11> Федеральный закон от 27 ноября 2002 г. N 156-ФЗ "Об объединениях работодателей" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2002. N 48. Ст. 4741. Приведенный перечень можно продолжить, поскольку специальные федеральные законы значительно дополняют список подвидов некоммерческих корпораций, принадлежащих к одному виду. Например, существует множество разновидностей общественных объединений, в частности благотворительные организации <1>, политические партии <2> и т.д. Наиболее полная классификация предусмотренных действующим гражданским законодательством некоммерческих организаций в целом и непредпринимательских корпораций в частности была предложена Н.В. Козловой <3>. Соглашаясь с предложенной классификацией в целом, заметим, что, на наш взгляд, в законодательстве нет достаточных оснований для выделения неких промежуточных форм юридических лиц, таких как учреждения с корпоративным устройством и корпорации, созданные в форме учреждений. К числу первых предлагается отнести благотворительные и религиозные организации <4>. Признаки учреждения в таких организациях, основанных на началах участия (членства), усматриваются в том, что далеко не все их члены могут участвовать в управлении корпорацией и ее имуществом. Представляется, что характеристика прав участников (членов) организации не может служить достаточным основанием для признания за ней статуса корпорации, а может лишь характеризовать принадлежность корпорации к тому или иному типу или виду. В противном случае мы 54
будем вынуждены отрицать наличие корпоративного статуса в коммандитных товариществах, участники которых, являющиеся коммандитистами, не имеют права на участие в управлении товариществом (п. 2 ст. 84 ГК РФ) и даже в акционерных обществах, где владельцы привилегированных акций по общему правилу также лишены права голоса (п. 1 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах). Что касается так называемых корпораций, созданных в форме учреждения, то вызывает сомнение правомерность использования в данном случае термина "корпорация". Не совсем ясно, как можно считать корпорацией организацию, не имеющую членства. То, что некоторые учреждения имеют структурные подразделения, как справедливо указывает Н.В. Козлова <5>, не наделяет эти внутренние структуры правами участника (члена) организации. --------------------------------
<1> Статья 7 Федерального закона от 11 августа 1995 г. N 135-ФЗ "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1995. N 33. Ст. 3340. <2> Статья 3 Федерального закона от 11 июля 2001 г. N 95-ФЗ "О политических партиях" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2001. N 29. Ст. 2950. <3> Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 326 - 372. <4> Там же. С. 330. <5> Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 330 - 331. Предпосылки для признания указанных промежуточных форм во многом обусловлены еще советским законодательством, закреплявшим особую роль государства в гражданском обороте. Так, некоммерческие объединения ученых, писателей, композиторов, создаваемые для реализации общих целей, вполне могли бы существовать в форме классических корпораций. В то же время государство, стремящееся держать под контролем все процессы, проходящие в рамках таких организаций, не считало возможным предоставить их участникам (членам) статус, обусловленный корпоративной структурой. Собственно говоря, именно для контроля над деятельностью отдельных творческих личностей и происходило их объединение в рамках одного юридического лица. Такой контроль мог достигаться посредством внесения в структуру классической корпорации элементов, свойственных финансируемому собственником учреждению, в результате чего происходило создание юридических лиц - мутантов. Законодатель до настоящего времени четко не определился с природой таких субъектов. Классическим примером является Российская академия наук, которая определяется просто в качестве юридического лица <1>. С одной стороны, есть предпосылки для отнесения ее к числу финансируемых собственником учреждений, поскольку Академия обладает обособленным имуществом на праве оперативного управления, имеет самостоятельный баланс. Кроме того, Российской академией наук открываются лицевые счета главного распорядителя средств федерального бюджета и получателя бюджетных средств в Федеральном казначействе в соответствии с бюджетным законодательством. С другой стороны, высшим органом управления Академии наук является общее собрание Академии (п. 24 Устава Российской академии наук), что характерно для корпорации, но никак не для учреждения. Внутренняя противоречивость структуры Академии на практике приводит к многочисленным спорам. В деятельности Российской академии наук хорошо известны факты, когда стремление государства полностью контролировать процесс пользования и распоряжения имуществом, находящимся в федеральной собственности, встречает определенное сопротивление со стороны членов Академии, усматривающих в этом нарушение корпоративных начал, признанных законодателем, наделившим Академию статусом самоуправляемой организации <2>. Примеры подобного рода можно умножать до бесконечности. --------------------------------
55
<1> Пункт 9 Устава Российской академии наук, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 19 ноября 2007 г. N 785 (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2007. N 48 (ч. 2). Ст. 6005. <2> Пункт 2 ст. 6 Федерального закона от 23 августа 1996 г. N 127-ФЗ "О науке и государственной научно-технической политике" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1996. N 35. Ст. 4137. Таким образом, необходимо признать, что факт существования некоторых некоммерческих организаций, внутренней структуре которых присущи признаки и корпорации, и учреждения, не является основанием для доктринального признания неких промежуточных форм юридических лиц. Существование подобных организаций во многом обусловлено пережитками прошлого и сродни превращению в советском законодательстве предприятия, традиционно понимаемого в качестве объекта права, в основную разновидность юридического лица. Реформа законодательства о некоммерческих организациях должна привести к их четкой классификации на корпорации и учреждения, которая должна исключить саму возможность появления самоуправляемых организаций на базе имущества, находящегося на праве оперативного управления. Некоммерческая организация, обладающая имуществом на праве оперативного управления и финансируемая за счет федерального бюджета, должна создаваться лишь в форме учреждения без искусственного наделения его признаками корпорации. Еще раз подчеркнем, что хотя перечисленные выше разновидности организаций, обладающих корпоративным статусом, имеют множество различий, но тем не менее они могут быть объединены посредством одного термина "корпорация", благодаря тому что они основаны на началах участия (членства) и в рамках этих юридических лиц возникают, изменяются и прекращаются корпоративные правоотношения. Подводя итог сказанному, отметим, что корпорация - это основанная на началах участия (членства) организация, признанная законодателем юридическим лицом, созданная в добровольном порядке ее участниками (членами) в целях реализации частных корпоративных интересов посредством участия в деятельности организации. В зависимости от природы этих интересов корпорации могут быть как коммерческими (предпринимательскими), так и некоммерческими (непредпринимательскими). Повышенное внимание, уделяемое в настоящей работе понятию корпорации, обусловлено тем, что только и исключительно в рамках корпоративной организации могут возникать, изменяться и прекращаться являющиеся предметом настоящего исследования так называемые корпоративные правоотношения. Иначе говоря, существование корпорации является неотъемлемым условием существования самих корпоративных правоотношений. Отдельные субъекты корпоративных правоотношений, являющиеся участниками (членами) той или иной корпорации, могут меняться. При этом никак не затрагивается сама возможность существования корпоративных правоотношений в рамках данной корпорации. Корпорация как субъект корпоративных правоотношений не может быть заменена. С прекращением корпорации прекращаются и возникающие в ее рамках корпоративные правоотношения. Таким образом, значимость корпорации для существования корпоративных правоотношений не сводится лишь к тому, что она может являться одним из субъектов указанных правоотношений. Корпорация - это и неизменный субъект корпоративных правоотношений, и условие их существования. Значение корпорации в качестве условия существования корпоративных правоотношений обусловлено не только особым статусом самой корпорации, но и тем обстоятельством, что статус иных участников корпоративных правоотношений опосредуется принадлежностью к ней. Иначе говоря, иные участники корпоративных правоотношений могут быть таковыми лишь постольку, поскольку являются участниками (членами) корпорации, включаются в ее организационную структуру. Если субъекты обычных гражданско56
правовых отношений могут рассматриваться по отношению друг к другу в качестве автономных и независимых лиц, то корпорация по отношению к своим участникам (членам) может быть наделена свойствами автономности и независимости с достаточной степенью условности, поскольку именно они своими общими усилиями формируют волю корпорации. Особое значение корпораций позволяет сделать вывод о целесообразности дополнения используемой в настоящее время в гражданском праве классификации юридических лиц разделением организаций на корпорации и институты или учреждения. Гражданский кодекс РФ допускает создание организаций, основанных на началах членства и имеющих различную видовую принадлежность. Вместе с тем в Кодексе не нашла прямого закрепления классификация, позволяющая выделять организации, возникшие на началах участия (членства) (корпорации) и без такового. В зависимости от основной цели деятельности Кодекс позволяет выделять коммерческие и некоммерческие корпорации, являющиеся разновидностью соответственно коммерческих и некоммерческих организаций (ст. 50 ГК РФ). Коммерческие корпорации создаются ради извлечения прибыли. Для некоммерческих корпораций данная цель, напротив, не является основной. В зависимости от значения деловых качеств личности участника (члена) корпорации для деятельности последней выделяют корпорации, где роль участников является определяющей, и корпорации, для которых важны не столько эти качества, сколько имущественные вклады в уставный капитал корпорации. Исходя из этого коммерческие корпорации делятся на объединения лиц (хозяйственные товарищества) (п. 2 ст. 66 ГК РФ) и объединения капиталов (хозяйственные общества) (п. 3 ст. 66 ГК РФ). Таким образом, в ГК РФ закреплено производное от классификации юридических лиц по основанию участия (членства) деление юридических лиц, созданных на началах участия (членства), - корпораций - на хозяйственные общества и товарищества. Получается, что законодатель, отвергнув первый классификационный уровень, сразу перешел ко второму. Очевидно, что в качестве первого уровня не может рассматриваться разделение юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации, поскольку основание классификации в данном случае обусловлено главной целью деятельности юридического лица и никак не связано с положением ее участников (членов), если таковые имеются. Поэтому представляется разумным закрепление на законодательном уровне в рамках ГК РФ деления юридических лиц на имеющих участников (членов) - корпорации и не имеющих таковых - учреждения. Бесспорно, что при этом конститутивным признаком учреждения будет отсутствие начала участия (членства). В этом смысле понятие учреждения будет гораздо шире по содержанию, чем то, которое содержится в ст. 120 ГК РФ. Учреждение или институт как юридическое лицо, не имеющее членства, конечно же, нельзя сводить только к одной из разновидностей некоммерческой организации, обладающей имуществом на праве оперативного управления. Финансируемое собственником учреждение, статус которого определен в ст. 120 ГК РФ, должно признаваться в качестве одного из элементов в рамках классификационного разряда, включающего все организации, не имеющие членства. Конститутивным признаком корпорации, напротив, будет наличие членства. Участники (члены) корпорации объединяются для достижения общей цели, природа которой в разных корпорациях может существенно разниться. Если это экономическая цель, связанная с извлечением прибыли, то для ее реализации необходимо объединение капиталов участников (членов) организации, которая будет являться коммерческой корпорацией. Целью деятельности некоммерческой корпорации является не извлечение прибыли, ее создание обусловлено, как правило, задачами удовлетворения нематериальных потребностей ее участников (членов), которые для достижения этих целей могут делать в пользу корпорации имущественные взносы.
57
§ 3. Понятие и природа корпоративных правоотношений 1. Внутриорганизационный характер корпоративных правоотношений Особенностью корпоративных правоотношений, как отмечалось выше, является то, что они возникают, изменяются и прекращаются в рамках организаций, основанных на началах участия (членства), именуемых корпорациями, и опосредуют участие лиц, входящих в состав участников (членов) корпорации, в ее деятельности. Потенциально корпоративные правоотношения могут возникать прежде всего с участием самой корпорации, а также между ее участниками (членами), но лишь постольку, поскольку это касается участия в деятельности корпорации. Возможны также корпоративные правоотношения с участием третьих лиц, которые не являются участниками (членами) корпорации. Такие правоотношения также могут быть обусловлены участием в деятельности корпорации, пусть не фактическим, но потенциальным. Примером могут служить корпоративные правоотношения, возникающие в связи с осуществлением намерения лица приобрести 30% и более акций открытого акционерного общества в порядке, предусмотренном гл. XI.1 Федерального закона "Об акционерных обществах". Корпоративные правоотношения, входящие в эти группы, будут рассмотрены далее. Очевидно, сказанное не означает, что все правоотношения, участником которых является корпорация, можно именовать корпоративными, поскольку корпорация может выступать субъектом самых разных по своей предметной принадлежности и природе общественных отношений. Корпоративные правоотношения - это правоотношения, возникающие внутри корпорации. Именно внутренняя структура корпорации определяет сферу существования таких правоотношений, которые условно могут именоваться внутренними, или внутриорганизационными, правоотношениями в том смысле, что они возникают, изменяются и прекращаются в связи с участием в деятельности корпорации лиц, принадлежащих к ее внутренней структуре и именуемых участниками (членами). Данные правоотношения исследовались не только в зарубежной литературе и отечественной литературе дооктябрьского периода, но и в трудах советских цивилистов. Советские ученые изучали две группы разных по своей правовой природе внутриорганизационных отношений. К первой группе причисляли отношения, которые в результате правового регулирования становились корпоративными правоотношениями. Они рассматривались в рамках колхозов и общественных организаций, а также в рамках кооперативов. По данной проблематике было опубликовано немало содержательных работ, в которых учеными делались попытки определить природу корпоративных правоотношений, основания их возникновения, изменения и прекращения, субъектный состав и содержание <1>. К сожалению, неразвитость гражданского оборота социалистического государства, сведение корпораций при замалчивании самого термина "корпорация" к колхозно-кооперативным и общественным организациям не позволили советским правоведам создать целостное учение о корпоративных правоотношениях. --------------------------------
<1> См., например: Гендзехадзе Е.Н. Указ. соч.; Чиквашвили Ш.Д. Жилищностроительная кооперация в СССР; Он же. Личные и имущественные правоотношения в жилищных кооперативах; Казанцев Н.Д. Об уставе сельскохозяйственной артели. М., 1956. С. 31; Рускол А.А. Указ. соч. С. 129; Иванов Г.В. Членство в колхозе. М., 1960. С. 3 12; Ямпольская Ц.А. Творческие союзы в СССР (организационно-правовые вопросы). М., 1970. С. 44 - 61; и др. Вторую группу составляли так называемые внутрихозяйственные отношения, существовавшие в рамках государственных предприятий. В.С. Якушев полагал, что 58
выделение этих отношений в отдельную группу обусловлено тем, что "в границах юридического лица они обслуживают непосредственный процесс производства, т.е. процесс создания товара" <1>. Отметим, что в основном правовой характер внутрихозяйственных отношений признавался сторонниками существования так называемого хозяйственного права, поскольку данные отношения рассматривались в качестве составной части предмета хозяйственного права <2>. Сторонники классической цивилистики, напротив, не без оснований полагали, что подобные отношения имеют производственно-технический характер и не поддаются гражданско-правовому регулированию <3>. --------------------------------
<1> См.: Якушев В.С. Правовое регулирование внутрихозяйственных отношений // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. С. 423. <2> См., например: Лаптев В.В. Внутрихозяйственные отношения на промышленном предприятии (правовая организация). М., 1965; Танчук И.А., Ефимочкин Е.П., Абова Т.Е. Хозяйственные обязательства. М., 1970; и др. <3> См., например: Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. С. 191 - 192; Иоффе О.С. Правовые проблемы народного хозяйства СССР // Государство и право развитого социализма в СССР. Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. С. 166 - 171; Красавчиков О.А. Сущность юридического лица // Категории науки гражданского права / Избр. труды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. С. 251 - 252. Констатации внутриорганизационного характера корпоративных правоотношений недостаточно для их обособления. Следует определиться, все ли внутренние правоотношения, возникающие в рамках организации, основанной на началах участия (членства), являются корпоративными или нет. Некоторые авторы склоняются в своих работах к первому варианту ответа на поставленный вопрос. Например, Т.В. Кашанина рассматривает в качестве корпоративных правоотношений пенсионные правоотношения, складывающиеся при установлении корпорацией надбавки к пенсиям работников, проработавших в ней определенный срок, жилищные правоотношения, если корпорация осуществляет строительство жилья для своих работников, и т.д. <1>. В.В. Долинская, исследуя общественные отношения, регулируемые "акционерным правом", относит к их числу наследственные отношения, возникающие при наследовании акций, отношения из деликта, складывающиеся в связи с причинением вреда имуществу, принадлежащему акционерному обществу, и многие другие <2>. Рассматривая позицию указанных ученых, легче назвать правоотношения, которые, по их мнению, не являются корпоративными, чем привести полный перечень правоотношений, относимых ими к разряду корпоративных. Такое понимание корпоративных правоотношений представляется неоправданно широким и лишенным научной ценности, поскольку не позволяет определить саму природу корпоративных правоотношений, приобретающих аморфный и бессистемный характер. --------------------------------
<1> Кашанина Т.В. Хозяйственные товарищества и общества: правовое регулирование внутрифирменной деятельности. С. 10 - 14. <2> Долинская В.В. Акционерное право: Учебник / Отв. ред. А.Ю. Кабалкин. М.: Юрид. лит., 1997. С. 10 - 12. Сказанное тем более справедливо в отношении подхода, демонстрируемого рядом авторов, согласно которому существование корпоративных правоотношений вполне возможно и вне рамок корпорации. Так, Н.Н. Пахомова последовательно употребляет вместо термина "корпоративные правоотношения" термин "корпоративные отношения", что, как уже отмечалось, не совсем корректно. Она понимает корпоративные отношения как отношения по формированию и реализации отношений собственности с множественным составом субъектов-собственников <1>, из чего следует, что 59
корпоративные отношения представляют собой отношения общей собственности. Отметим, что отношения общей собственности достаточно исследованы в доктрине и урегулированы действующим законодательством. Поэтому ценность новых определений для хорошо известных юридических конструкций представляется как минимум сомнительной. В дальнейшем автор, рассматривая социальные связи, существующие внутри корпораций, называет корпоративными отношения, не имеющие ничего похожего с общей собственностью, что лишний раз подчеркивает спорность данного им определения <2>. --------------------------------
<1> Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 48. С незначительными коррективами автор воспроизвела приведенное понятие корпоративного отношения во втором издании указанной монографии: Цивилистическая теория корпоративных отношений. Екатеринбург: Налоги и финансовое право, 2005. С. 68. <2> Там же. С. 86 - 108. Справедливости ради заметим, что подобной непоследовательностью грешил в свое время и законодатель. Достаточно сослаться на Закон РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности" <1>, содержавший в п. 3 ст. 11 положение о принадлежности имущества товарищества с ограниченной ответственностью (акционерного общества закрытого типа) его участникам на праве общей долевой собственности. Впоследствии во многом благодаря усилиям цивилистов, трудами которых позднее был создан Гражданский кодекс, законодатель отказался от этой нормы <2>. Я.М. Гританс, употребляя и термин "корпоративное правоотношение", и термин "корпоративное отношение", на наш взгляд, приводит в своей работе наименее определенное понятие корпоративного отношения. В его понимании такими отношениями является совместное (объединенное, интегрированное, корпоративное) подчинение одной или нескольким общим целям действие и (или) действия, поведение, волеизъявление заинтересованных лиц, объединенных между собой совместными связями (правоотношениями) <3>. Неудивительно, что при таком подходе среди корпоративных отношений оказались семейные отношения и даже "дружеские коллективы", определяемые автором в качестве корпоративных отношений без официального юридического оформления <4>. --------------------------------
<1> Закон РСФСР от 25 декабря 1990 г. N 445-1 "О предприятиях и предпринимательской деятельности" (с послед. изм. и доп.) // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1990. N 30. Ст. 418. <2> См. об этом: Ем В. Звезда российской цивилистики // Гражданское право современной России / Сост. О.М. Козырь и А.Л. Маковский. М.: Статут, 2008. С. 13 - 14; Суханов Е.А. Ю.К. Толстой на путях поиска "людского субстрата" юридического лица // Гражданское право России - частное право / Отв. ред. В.С. Ем. М.: Статут, 2008. С. 569. <3> Гританс Я.М. Корпоративные отношения: Правовое регулирование организационных форм. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 2. <4> Там же. С. 11. 2. Корпоративные правоотношения как правоотношения участия или членства В связи с изложенными обстоятельствами необходимо определиться с критериями, позволяющими выделить среди массы внутренних отношений социальные связи, обладающие спецификой, достаточной для их правового регулирования и обособления в классификационную группу правоотношений особого вида - корпоративных правоотношений. Поскольку данные правоотношения существуют в рамках организации, именуемой корпорацией, конститутивным признаком которой является наличие 60
участников или членов, и само ее создание обусловлено целями реализации частных интересов участников (членов) корпорации посредством ее деятельности, то корпоративные правоотношения могут возникать, изменяться и прекращаться вследствие приобретения, осуществления и передачи корпоративных прав и исполнения корпоративных обязанностей. Корпоративные правоотношения возникают также при защите корпоративных прав, когда для этих целей применяются специальные корпоративные способы защиты прав, о которых будет сказано далее. В этой связи корпоративные отношения можно именовать отношениями участия или членства. Термины "участие" и "членство" характеризуют правовую связь, опосредующую отношение принадлежности субъекта к внутренней структуре корпорации. В литературе было высказано мнение о том, что термины "участие" и "членство" соотносятся между собой как род и вид <1>. Представляется, что это не совсем так. По нашему мнению, использование законодателем разных терминов, таких как член и участник организации, призвано подчеркнуть особенности правовой связи, возникающей между организацией и ее участниками (членами). Термин "участие" применяется в основном к отношениям, возникающим между участниками и такими предпринимательскими корпорациями, как хозяйственные товарищества и общества (ст. 67 ГК РФ). Он подчеркивает незначительность личных качеств участника корпорации для самой организации, поскольку основную роль в ее деятельности играет имущественный фактор. Наиболее ярко это проявляется в хозяйственных обществах. --------------------------------
<1> См., например: Фроловский Н.Г. Указ. соч. С. 15. В отношениях членства, напротив, личным качествам членов корпорации придается особое значение. Так, от членов производственного кооператива требуется в первую очередь личное трудовое участие в деятельности организации (п. 1 ст. 107 ГК РФ). Образно говоря, между членом корпорации и самим юридическим лицом образуются более тесные связи, чем между участником и корпорацией. В последнем случае эти связи могут быть чисто декларативными. Примером могут служить миноритарные акционеры владельцы привилегированных акций крупных открытых акционерных обществ. Отметим, однако, что проведенное выше разграничение носит в значительной мере условный характер, поскольку значение личности участника (члена) корпорации для ее деятельности зависит не столько от типа и вида корпорации, сколько от конкретной ситуации, складывающейся в отдельно взятой корпорации. Не случайно даже законодатель иногда отказывается от проведения четкого разграничения данных разновидностей корпоративных правоотношений, употребляя по отношению к их субъектам и термин "участник", и термин "член" (п. 2 ст. 117 ГК РФ). Разграничивать понятия "член" и "участник", с одной стороны, и "членство" и "участие", с другой стороны, предлагают также С.Д. Могилевский и И.А. Самойлов. Они полагают, что термин "членство" в наибольшей степени характеризует статику социальных связей, существующих между корпорацией и входящими в ее состав лицами, в то время как термином "участие" целесообразно обозначать динамику этих связей <1>. Но даже если согласиться с таким подходом, то юридическая формализация рассматриваемых терминов может привести к путанице. Действительно, одно и то же лицо, являющееся субъектом корпоративных правоотношений, в зависимости от состояния последних, статического или динамического, будет характеризоваться различными терминами, что вряд ли оправданно с формально-юридической точки зрения. --------------------------------
<1> Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Указ. соч. С. 26 - 27. Во многом почву для неоднозначного понимания указанных выше терминов подготовил сам законодатель. Непоследовательность законодателя в применении категориально-понятийного аппарата проявляется во многих случаях. Так, в отношении 61
лица, входящего в состав некоммерческого партнерства, он употребляет термин "член" (п. 1 ст. 8 Федерального закона "О некоммерческих организациях"). В то же время, устанавливая перечень учредительных документов некоммерческого партнерства, законодатель, отказываясь от употребления термина "член", требует утверждения устава участниками некоммерческого партнерства (п. 1 ст. 14 Федерального закона "О некоммерческих организациях"). Однако уже в п. 3 рассматриваемой статьи говорится о правах и обязанностях членов некоммерческих организаций в целом и некоммерческого партнерства в частности. В следующей статье названного Закона термины "член" и "участник" употребляются как синонимичные. Поэтому следует согласиться с Н.В. Козловой, утверждающей, что в основном в российском корпоративном законодательстве понятия "участник" и "член" совпадают <1>. Отметим, что в рамках действующего законодательства только в ст. 6 Федерального закона "Об общественных объединениях" дается четкая характеристика членов и участников общественных объединений. По смыслу норм, содержащихся в указанном Законе, членство опосредует более тесные отношения между организацией и входящими в ее состав лицами, объединившимися для совместного решения определенных задач. Членство рассматривается как организационно оформленное, структурированное участие. В отличие от членства участие может ограничиваться выражением поддержки целям общественного объединения или даже его конкретным акциям и не требует обязательного оформления. --------------------------------
<1> Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. С. 88 - 91. В свое время в литературе была предпринята попытка обоснования использования терминов "членство" и "участие" для характеристики длящихся правоотношений, возникающих между корпорацией и ее участниками (членами) <1>. Со временем такой подход приобрел множество сторонников <2>. Действительно, участие или членство лица в корпорации свидетельствует о наличии между ними особых правовых связей, существующих в рамках правоотношения, которое можно именовать членским правоотношением или правоотношением участия. В то же время существование указанного правоотношения между лицом и корпорацией подтверждает наделение такого лица статусом участника (члена) корпорации, принадлежность к ней. Поэтому членство и членское правоотношение, участие и правоотношение участия - тождественные понятия. По существу участие (членство) - это комплекс связей участников (членов) корпорации с самой корпорацией, что проявляется в наличии у них субъективных прав и обязанностей, являющихся элементами содержания правоотношения участия (членства). --------------------------------
<1> См.: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. М.: Спарк, 1997. С. 12 - 16. <2> См., например: Предпринимательское право Российской Федерации / Отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. С. 50; Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Указ. соч. С. 27; Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 154; и др. 3. Основные и зависимые (производные) корпоративные правоотношения Полагаем, что для характеристики внутренних правоотношений, возникающих в организации, основанной на началах участия (членства), в связи с приобретением, осуществлением и передачей прав участия (членства), а также с их защитой особыми корпоративными способами, можно использовать как термин "корпоративное правоотношение", так и термины "членское правоотношение" и "правоотношение участия". Однако при этом данные термины не являются тождественными, а понятие "корпоративное правоотношение" шире по своему содержанию терминов "членское правоотношение" или "правоотношение участия". 62
Во-первых, корпоративные права, входящие в состав содержания корпоративного правоотношения, не сводятся лишь к правам участия (членства), поскольку включают в себя также и права корпорации по отношению к своим участникам (членам). Именовать права корпорации по отношению к своим участникам (членам) правами участия (членства) не совсем корректно, поскольку именно в отношении лиц, участвующих в деятельности корпорации, используются термины "участник" и "член", а не наоборот. Кроме того, корпоративные правоотношения могут возникать с участием лиц, не являющихся участниками (членами) корпорации. Как отмечалось ранее, примером таких корпоративных правоотношений могут быть правоотношения, возникающие в связи с осуществлением лицом намерения приобрести 30% и более акций открытого акционерного общества в порядке, предусмотренном гл. XI.1 Федерального закона "Об акционерных обществах". Большая часть корпоративных правоотношений, возникающих в рамках процесса приобретения акций, складывается между акционерами - участниками акционерного общества и третьими лицами - приобретателями акций. Очевидно, что не может называться правоотношением участия (членства) правоотношение, в котором в качестве субъекта не фигурирует сама корпорация как организация, основанная на началах участия (членства). Во-вторых, права участия (членства) в собственном смысле слова как элемент содержания правоотношения участия (членства) принадлежат лицу лишь в силу существования самого этого правоотношения, возникают на основании юридических фактов, влекущих возникновение самого правоотношения. Однако у участников (членов) корпорации могут быть иные права, хотя и обусловленные наличием правоотношения участия (членства), но для возникновения которых необходимы дополнительные юридические факты, помимо тех, которые порождают правоотношение участия (членства). Например, лицо, которое приобрело акцию, одновременно с этим становится субъектом удостоверяемых ею прав (п. 1 ст. 142 ГК РФ), в частности права на получение части прибыли акционерного общества в виде дивидендов на участие в управлении акционерным обществом и на часть имущества, остающегося после его ликвидации (ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг") <1>. Эти права возникают одновременно с приобретением статуса участника акционерного общества (акционера). Для их порождения, так же как и для возникновения акционерного правоотношения (правоотношения участия), не требуется каких бы то ни было дополнительных юридических фактов помимо тех, которые направлены на приобретение акции. Напротив, для появления у акционера права требования выплаты дивидендов в виде конкретной денежной суммы требуется дополнительный юридический факт - решение общего собрания акционеров о выплате дивидендов (п. 1 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Таким образом, право акционера на получение части прибыли (на участие в распределении прибыли), являющееся правом участия, поскольку порождается юридическими фактами, влекущими возникновение правоотношения участия (членства), лежит в основе возникновения права требования выплаты конкретной суммы дивидендов. Иначе говоря, право на получение части прибыли выступает своеобразным юридическим фактом, влекущим наряду с актом высшего органа управления акционерного общества возникновение права требования выплаты дивидендов. --------------------------------
<1> Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918. В свою очередь, правоотношение участия (членства) также можно рассматривать в качестве элемента сложного юридического состава, порождающего правоотношение, элементом содержания которого является право требования выплаты конкретной суммы дивидендов. Тот факт, что при определенных условиях субъективное гражданское право 63
или даже правоотношение могут выступать в роли юридических фактов, давно был подмечен в юридической литературе <1>. Из этого, однако, отнюдь не следует неизбежность признания особых юридических фактов-состояний, о которых будет сказано далее. Наиболее полное освещение данный вопрос получил в фундаментальном труде О.А. Красавчикова <2>. Ученый обосновал существование парных правоотношений, одно из которых является главным (основным), а другое, порождаемое им совместно с другими юридическими фактами, образующими в совокупности сложный юридический состав, подчиненным (зависимым). --------------------------------
<1> См., например: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. 631; Он же. Спорные вопросы учения о правоотношении. С. 665, 688 - 689. <2> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права / Избр. труды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. С. 120 124. В рассматриваемом случае правоотношение участия в акционерном обществе будет главным, а производное от него правоотношение, в содержание которого входит право требования выплаты конкретной суммы дивидендов, будет иметь подчиненный характер. Между правом на получение части прибыли от деятельности акционерного общества (участия в распределении прибыли) и правом требования выплаты определенной общим собранием акционеров суммы дивидендов много общего. Они возникают у лиц в связи с участием в акционерном обществе, соответственно, им корреспондируют обязанности акционерного общества, являющегося в данном случае должником. Однако нельзя игнорировать и имеющиеся существенные различия. В первую очередь они касаются оснований возникновения. Как упоминалось выше, для появления у акционера права требования выплаты конкретной суммы дивидендов требуются дополнительные юридические факты. Помимо этого, само существование права на получение части прибыли в виде дивидендов (участия в распределении прибыли) обусловлено наличием правоотношения участия, поскольку это право является элементом содержания указанного правоотношения. Что касается права требования выплаты конкретной суммы дивидендов, то правоотношение участия рассматривается лишь как одно из оснований его возникновения, при этом существование указанного правоотношения не обусловливает существование такого права, поскольку в дальнейшем оно может принадлежать и лицу, переставшему быть акционером (абз. 2 п. 4 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Связано это с тем, что правом на получение объявленных дивидендов обладают не столько акционеры, сколько лица, внесенные в специальный список, содержащий перечень субъектов, которые могут претендовать на получение конкретных денежных сумм, начисленных в виде дивидендов. Акционер, внесенный в такой список и впоследствии переставший быть участником акционерного общества, сохраняет свое право на получение указанных сумм. Статус управомоченного лица определяется в данном случае не наличием статуса участника акционерного общества на момент выплаты дивидендов, а включением субъекта в список лиц, имеющих право на получение дивидендов. Следовательно, право требования выплаты конкретной суммы дивидендов не входит в содержание правоотношения участия, в то же время его возникновение изначально предопределено данным правоотношением, участием в акционерном обществе. В связи с изложенным такое право требования не является правом участия, но, поскольку его возникновение предопределено участием в деятельности акционерной корпорации, оно может быть названо корпоративным, так же как и правоотношение, в содержание которого оно входит. Таким образом, понятия "корпоративное правоотношение",
64
"корпоративное право" в субъективном смысле и "правоотношение участия (членства)", "право участия (членства)" соотносятся между собой как род и вид. Итак, основной классификацией корпоративных правоотношений будет деление указанных правоотношений на главные (основные) и подчиненные (зависимые), производные от правоотношений, названных первыми <1>. Критерием такой классификации выступают основания возникновения корпоративных правоотношений. Возникновение главных (основных) корпоративных правоотношений - правоотношений участия (членства) - происходит в результате приобретения прав участия (членства), оформляющих принадлежность субъекта к внутренней структуре корпорации, приобретение им статуса ее участника (члена). Подчиненные (зависимые) корпоративные правоотношения возникают на основании сложного юридического состава, перечень элементов которого будет зависеть от конкретной разновидности подчиненного корпоративного правоотношения. Однако неизменным элементом такого состава будет основное корпоративное правоотношение - правоотношение участия (членства). Вследствие того что основное корпоративное правоотношение возникает в момент приобретения прав участия (членства), оно может существовать лишь между корпорацией, с одной стороны, и ее отдельными участниками - с другой. Этого нельзя сказать о подчиненных корпоративных правоотношениях. Они действительно могут возникнуть между корпорацией и ее отдельными участниками. Достаточно вспомнить приведенный выше пример с выплатой объявленных дивидендов. Однако такие правоотношения могут существовать и между участниками (членами) корпорации, а также между ними и третьими лицами. С приведенным выше разграничением корпоративных прав и правоотношений согласны не все цивилисты. Так, П.В. Степанов полагает, что в данном случае целесообразно говорить о едином корпоративном праве, которое лишь претерпевает определенные изменения на разных стадиях своего существования. Дополнительные юридические факты, такие как принятие решения общим собранием акционеров о выплате дивидендов, не порождают новых прав, а лишь являются условиями осуществления первоначального права, принадлежащего участнику (члену) корпорации <2>. На недостатки такого подхода уже обращалось внимание в юридической литературе. Справедливо было подмечено, что нельзя говорить о стадиях существования единого права там, где есть два самостоятельных вида права, имеющие разные объекты <3>. --------------------------------
<1> Тезис о существовании двух видов прав участников (членов) корпорации и соответственно двух видов правоотношений (главного и подчиненного) был обоснован нами применительно к акционерным обществам более 10 лет назад. Подчиненные права и правоотношения именовались кредиторскими, поскольку по своей природе большинство из них были обязательствами (см., например: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение: понятие, содержание, субъекты: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1996. С. 21 - 24). Поэтому странно, что сейчас некоторые авторы выносят подобные положения на публичную защиту (см., например: Жеругов О.Р. Акция как объект гражданских правоотношений по праву России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 9 - 11). <2> Степанов П.В. Корпоративные отношения в коммерческих организациях как составная часть предмета гражданского права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 10, 20 - 22. <3> Белов В.А., Пестерева Е.В. Хозяйственные общества. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 137. Действительно, право на получение части прибыли по итогам деятельности акционерного общества (участия в распределении прибыли) имеет своим объектом саму эту деятельность, а также ее материальный результат в виде доли в прибыли, параметры 65
которой неизвестны. Напротив, юридическим объектом права требования выплаты конкретной суммы дивиденда являются действия акционерного общества по выплате этой суммы, а материальным - сама эта сумма. Добавим также, что в определенный момент времени у акционера может существовать и право на получение части прибыли от деятельности общества (участия в распределении прибыли), и право требования выплаты дивидендов, объявленных обществом. Такая двойственная ситуация в принципе невозможна, если руководствоваться тезисом о едином корпоративном праве и правоотношении. Некоторые авторы идут еще дальше и вообще отрицают существование прав участия (членства) как таковых, заменяя их сомнительными понятиями типа "корпоративная правоспособность", о чем подробнее будет сказано ниже <1>. Промежуточную позицию занимает А.В. Майфат, полагающий, что акция не удостоверяет никаких имущественных прав, поскольку их возникновение обусловлено дополнительными юридическими фактами, например принятием решения общим собранием акционеров о выплате дивидендов <2>. Такая позиция, противоречащая действующему законодательству (п. 1 ст. 142 ГК РФ, ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"), продиктована тем, что автор отрицает имущественный характер прав участия (членства), что, по нашему мнению, которое будет обосновано далее, неверно. --------------------------------
<1> См., например: Филиппова С.Ю. Внутренние правоотношения в хозяйственном обществе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 8 - 9. <2> Майфат А.В. Некоторые особенности акционерных отношений // Юридический мир. 2000. N 4. С. 31. 4. Соотношение понятий "участие" и "право участия", "членство" и "право членства" Сущность правоотношения участия (членства) составляют права и обязанности его субъектов, однако очевидно, что само правоотношение не сводится к ним, поскольку и права, и обязанности - всего лишь составляющие содержания правоотношения, являющегося одним из элементов структуры последнего. В этой связи следует четко разграничивать понятия "членство" и "право членства", "участие" и "право участия". Под правами участия (членства) следует понимать субъективные права, которыми наделяется участник (член) корпорации по отношению к самой организации в связи с наличием отношений участия (членства). Такой подход широко распространен в юридической литературе <1>. --------------------------------
<1> См.: Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 74 - 76; Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. М.: Спарк, 1994. С. 144; Агарков М.М. Учение о ценных бумагах // Основы банкового права. Учение о ценных бумагах. М.: БЕК, 1994. С. 175. Иногда права участия (членства) объединяются понятием "доля участия" <1>. Доля участия характеризует степень привлеченности в корпорацию имущества участника (члена) корпорации, а также его личного участия в деятельности последней. Иными словами, понятием доли участия охватывается имущественное и неимущественное участие участника (члена) корпорации в ее деятельности. Соответственно, имущественное и неимущественное участие в корпорации опосредуется имущественными или неимущественными правами и обязанностями, осуществляя или исполняя которые участник (член) корпорации реализует свое право участия в деятельности корпорации. --------------------------------
<1> См., например: Саватье Р. Теория обязательств. Юридический и экономический очерк: Пер. с фр. М.: Прогресс, 1972. С. 96; Майфат А.В. Некоторые особенности акционерных отношений // Юридический мир. 2000. N 4. С. 33. 66
Субъект права может участвовать в гражданском обороте от своего имени, но может осуществлять этот процесс и иным способом, в частности посредством объединения с иными участниками гражданского оборота в организацию, основанную на началах участия (членства). В последнем случае непосредственным участником гражданского оборота является сама эта организация. Ее участники (члены) осуществляют опосредованное участие в гражданском обороте через участие в деятельности такой организации. Причины для подобного объединения могут быть самыми разными: концентрация капиталов, ведение дел профессиональными управляющими, действующими в качестве органов корпорации, наконец, ограничение имущественной ответственности по долгам корпорации. Причем последнее обстоятельство не без оснований характеризуется в качестве основного <1>. --------------------------------
<1> См., например: Суханов Е.А. Ю.К. Толстой на путях поиска "людского субстрата" юридического лица. С. 582. Являясь элементами содержания правоотношения участия (членства), права и обязанности возникают, изменяются и прекращаются на основании различных юридических фактов, влекущих динамику самого правоотношения. Следовательно, указанные права и обязанности не могут существовать вне рамок данного правоотношения. Участник (член) корпорации может иметь множество прав и нести различные обязанности, но только в рамках единого правоотношения участия (членства), существующего до тех пор, пока сохраняется принадлежность лица к корпорации, выражающаяся в наличии у него статуса ее участника (члена). Другое дело, что на основании этого правоотношения в совокупности с дополнительными юридическими фактами участники (члены) корпорации могут вступать в различные иные правоотношения, обусловленные участием (членством) в корпорации и поэтому именуемые корпоративными правоотношениями. Единство правоотношения участия (членства) обусловлено в первую очередь тем, что им опосредуется также единый комплекс социальных связей, возникающий между участником (членом) корпорации и самой корпорацией в связи с принадлежностью к последней. Само правоотношение существует до тех пор, пока существует такая принадлежность, иными словами, пока лицо обладает статусом участника (члена) корпорации. Правовой формой такой принадлежности как раз и является правоотношение участия (членства). Единство правоотношения обусловливается и единством его объекта, которым, как было показано выше, являются действия обязанного лица в правоотношении. Поскольку правоотношение участия (членства) опосредует имущественное и неимущественное участие в деятельности корпорации, таким объектом выступает сама деятельность корпорации, а также ее результаты. На единство правоотношения участия (членства) применительно к различным типам и видам корпораций неоднократно обращалось внимание в юридической литературе <1>. Особенности единых, сложноструктурных, длящихся правоотношений предметно исследовались специалистами в области семейного права на примере брачного правоотношения <2>. --------------------------------
<1> См., например: Вольф В.Ю. Указ. соч. С. 131. <2> См., например: Ворожейкин Е.М. Семейные правоотношения в СССР. М.: Юрид. лит., 1972. С. 92 - 95 и др.; Оридорога М.Т. Брачное правоотношение. Киев: НИиРИО КВШ МВД СССР, 1971. С. 31 - 41 и др.; Невзгодина Е.Л. Брачное правоотношение. Омск, 1987. С. 2 - 3 и др. В связи с изложенным непоследовательной представляется позиция Д.А. Сумского, который отрицает наличие у участника (члена) корпорации права участия (членства), 67
пытаясь растворить его в категории правового статуса <1>. Это тем более странно, что сам автор включает в содержание правового статуса субъективные права <2>. Поэтому утверждение о том, что лицо, обладающее правовым статусом участника (члена) корпорации, не имеет имманентных этому статусу прав, содержит в себе внутреннее противоречие. Если же исходить из широко распространенного в науке представления о правовом статусе лица как о его положении, существующем до того момента, как он станет субъектом конкретного правоотношения <3>, то использование термина "правовой статус участника (члена) корпорации" потеряет всякий смысл, поскольку, как уже отмечалось, нельзя быть участником (членом) корпорации и не состоять при этом с ней в правоотношении участия (членства). --------------------------------
<1> См., например: Сумской Д.А. Статус акционера по континентальному праву: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 25. <2> Там же. <3> См., например: Гинцбург Л.Я. Социалистическое трудовое правоотношение / Отв. ред. Р.З. Лившиц. М.: Наука, 1977. С. 188. Трудно согласиться и со взглядами ученых, рассматривающих участие (членство) не в качестве единого длящегося правоотношения, содержанием которого являются корпоративные права и обязанности, а в качестве особого юридического факта состояния, порождающего такие права <1>. Выделение в качестве особого вида юридических фактов фактов-состояний одним из первых предложил А.К. Стальгевич, который писал, что "весьма важным юридическим фактом является состояние в определенной организации или обществе" <2>. Впоследствии эта позиция получила обоснование в известной работе Ю.К. Толстого <3>. Однако почти сразу же предложение о выделении особых юридических фактов-состояний встретило критику со стороны многих ученых, которую невозможно не признать справедливой. Так, С.Ф. Кечекьян справедливо отмечал, что состояние не может выступать в качестве юридического факта, поскольку юридические факты, обусловливающие возникновение, изменение или прекращение правоотношений, одновременно с этим влекут за собой аналогичные последствия и для состояния <4>. Р.О. Халфина, возражая против признания за состоянием качеств юридического факта, писала, что создание особого классификационного вида юридических фактов-состояний повлечет за собой путаницу в разграничении этих фактов и длящихся правоотношений <5>. В своем фундаментальном труде, посвященном исследованию юридических фактов, О.А. Красавчиков также утверждал, что состояние - это не что иное, как длящееся правоотношение <6>. Критика концепции юридических фактов-состояний представляется более чем убедительной. Четкое разграничение правоотношений участия (членства) и юридических фактов, влекущих их возникновение, необходимо для обстоятельного анализа указанных явлений. --------------------------------
<1> См., например: Рускол А.А. Указ. соч. С. 138; Зайцева В.В. Акционерное общество в праве капиталистических государств. М., 1979. С. 15. <2> Стальгевич А.К. Некоторые вопросы теории социалистических правовых отношений // Советское государство и право. 1957. N 2. С. 31. <3> Толстой Ю.К. К категории правоотношения. С. 13 - 14. <4> Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. С. 173 - 174. <5> Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. С. 289. <6> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. С. 136. 5. Теория корпоративных правоотношений О. Гирке Теория корпоративных правоотношений в широком смысле возникла вследствие изучения статуса и внутренней структуры так называемой германской корпорации, 68
которая изначально противопоставлялась римской корпорации, отождествляемой с любым субъектом права, наделенным правами юридической личности. Германская корпорация также являлась юридическим лицом, но обладала особой внутренней структурой. Как писал Н.С. Суворов, между участниками (членами) римской корпорации не существовало никаких правовых связей, отличных от тех, которые могли быть установлены между субъектами, организованными в единое целое. В германской корпорации, напротив, между участниками (членами) можно было обнаружить существование особых внутренних правоотношений, обусловленных участием (членством) в корпорации <1>. Не случайно, как справедливо отмечал А.И. Каминка, в римском праве позднейшие юристы не нашли каких-либо образцов для выявления внутренних отношений участников (членов) корпорации между собой и с самой организацией <2>. --------------------------------
<1> См.: Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. С. 102 - 105. <2> Каминка А.И. Очерки торгового права. С. 371. Родоначальником теории корпоративных правоотношений по праву считается выдающийся немецкий правовед Отто фон Гирке, впервые обративший внимание на особенности правоотношений, одним из субъектов которых являлась германская корпорация <1>. Цивилист выделял две основные группы корпоративных правоотношений. В рамках правоотношений, принадлежащих к первой группе, корпорация, наделяемая свойствами реально существующего субъекта права, осуществляла принадлежащие ей права и исполняла юридические обязанности. Данные правоотношения О. Гирке подвергал дальнейшей классификации, подразделяя их на виды. К правоотношениям первого вида он относил те, в которых корпорация реализует власть над своими участниками (членами), обусловленную принципом господства социального целого (корпорации) над отдельными составляющими (участниками, членами). В качестве элементов содержания таких правоотношений рассматривались, в частности, права корпорации требовать от своих участников (членов) совершения определенных действий или воздержания от их совершения во исполнение решений, принятых уполномоченными органами корпорации, и корреспондирующие им обязанности исполнять эти решения. --------------------------------
<1> Более подробно см.: Там же. С. 105 - 107. Второй вид включал в себя правоотношения, в которых корпорация наделялась правами участника (члена) иного социального образования, в качестве которого могли выступать государство или иная корпорация. Правоотношения последнего вида представляли собой обычные правоотношения с участием корпорации как самостоятельного субъекта права. В данные правоотношения корпорация могла вступать, например, посредством заключения договоров с иными субъектами права или совершения иных действий, влекущих возникновение правоотношений. При этом корпорация оставалась обычным участником гражданского оборота, обладавшим равным правовым статусом со своими контрагентами в рамках установившихся между ними правоотношений. Здесь ни корпорация, ни состоящие с ней в правовой связи иные субъекты правоотношения не могли реализовывать по отношению друг к другу какие бы то ни было властные функции. Вторая группа корпоративных правоотношений охватывала урегулированные нормами права общественные отношения, складывающиеся между корпорацией и ее участниками (членами), в рамках которых не происходило осуществление корпорацией властных функций по отношению к своим участникам (членам). Указанная группа также не являлась однородной по своему составу и включала в себя правоотношения трех видов. К первому виду относились правоотношения, именовать которые корпоративными можно было с большой степенью условности. По существу это были внекорпоративные 69
правоотношения, возникающие между корпорацией и ее участниками (членами), когда последние действовали по отношению к юридическому лицу в качестве обычных контрагентов, на статус которых не влияло членство в корпорации. Такие правоотношения могли возникать из гражданско-правовых договоров. Собственно корпоративными правоотношениями можно было назвать правоотношения, которые были отнесены О. Гирке к правоотношениям второго вида данной группы. В рамках таких правоотношений, возникающих с участием корпорации, ее участники (члены) осуществляли принадлежащие им права и исполняли возложенные на них обязанности в силу участия (членства) в корпорации. Правоотношениями, отнесенными к третьему виду, признавались смешанные правоотношения, в рамках которых участники (члены) корпорации выступали по отношению к ней одновременно и как входящие в состав корпорации лица, и как независимые контрагенты. Отметим, что выделение О. Гирке первой группы правоотношений имело исторические предпосылки и было обусловлено стремлением подчеркнуть особую роль германской корпорации как реально существующего, а не фиктивного субъекта права. Поэтому все правоотношения с участием германских корпораций были подвергнуты классификации и тщательно проанализированы. В этой связи собственно корпоративными правоотношениями, т.е. правоотношениями участия (членства) в корпорации, можно признать лишь правоотношения первого и второго видов первой группы, за исключением правоотношений, возникающих между государством и корпорацией. Вместе с тем корпоративные правоотношения двух указанных классификационных видов полностью вписываются во второй классификационный вид второй группы правоотношений. Что касается правоотношений первого вида второй группы, то они вообще не имеют корпоративной природы. Не являются в собственном смысле слова корпоративными правоотношениями и правоотношения, отнесенные к третьему виду второй группы (Verh. d. korperschaftlichen Sonderrechts), которые, по мнению О. Гирке, представляют собой существенную особенность именно германского корпоративного права. 6. Гражданско-правовые признаки корпоративных правоотношений Для определения природы корпоративных правоотношений недостаточно проведенного нами анализа, позволившего выявить внутриорганизационный характер корпоративных правоотношений и выделить критерии обособления корпоративных правоотношений от иных правоотношений, складывающихся в рамках корпорации. Чтобы решить данную задачу, необходимо определить, к какой разновидности правоотношений они относятся. Выше отмечалось, что ГК РФ не содержит исчерпывающего перечня общественных отношений, регулируемых нормами гражданского права, поэтому любое правоотношение, обладающее всеми характеристиками гражданского правоотношения, должно быть признано гражданским. Как известно, основной особенностью гражданских правоотношений является то, что они основаны на равенстве, автономии воли, имущественной и организационной обособленности их субъектов. Акцентируя внимание на этой специфике рассматриваемого явления, некоторые ученые отказываются признавать корпоративные правоотношения гражданско-правовыми, относя их к сфере предпринимательского права <1>. Мы не будем затрагивать вопрос о правомерности выделения предпринимательского права в качестве самостоятельной отрасли права, по этому поводу в научной литературе уже были высказаны обстоятельные и аргументированные суждения <2>, остановимся лишь на аргументах, приводимых в подтверждение позиции об отсутствии у корпоративных правоотношений основных признаков гражданского правоотношения. --------------------------------
70
<1> См., например: Предпринимательское право Российской Федерации / Отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. С. 49 - 51; Губин Е.П. Указ. соч. С. 171; Молотников А.Е. Ответственность в акционерных обществах. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 4 - 5. <2> Более подробно см.: Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов (автор главы - Е.А. Суханов). С. 22 - 27. Первый, наиболее часто встречающийся, аргумент заключается в попытках доказать неравенство субъектов корпоративных правоотношений, отсутствие у них автономии воли, представить корпоративные правоотношения не как отношения координации, а как отношения субординации. Так, И.С. Шиткина, рассматривая холдинговые правоотношения в качестве разновидности корпоративных правоотношений, отмечает, что "суть холдинговых отношений состоит в субординации действий участников холдинга, при которой головная компания правомочна определять важнейшие управленческие и хозяйственные решения других участников холдинга" <1>. Справедливости ради заметим, что подобные доводы отнюдь не новы. Властные элементы, а иногда и публично-правовой характер корпоративных правоотношений усматривались многими выдающимися правоведами в прошлом. Например, А.И. Каминка писал, что "организация товарищества с отношением подчинения и господства между участниками - вот характерная особенность товариществ современного права, вызывающая настолько своеобразное отношение, что право, их регулирующее, составляет особую дисциплину, отличную от права частного" <2>. Показательно, что автор одного из основных трудов дооктябрьского периода по проблемам корпоративного права И.Т. Тарасов специализировался в сфере полицейского (административного) права. --------------------------------
<1> Шиткина И.С. Указ. соч. С. 142. <2> Каминка А.И. Очерки торгового права. С. 397. Прежде чем давать оценку данным обстоятельствам, необходимо определить конкретные исторические условия, в которых проходила научная деятельность правоведов и делались подобные высказывания. В России дооктябрьского периода в качестве корпораций рассматривались главным образом акционерные общества, поэтому эмпирический материал для анализа корпоративных правоотношений брался из акционерного законодательства. С целью специального регулирования деятельности акционерных обществ в 1836 г. было принято Положение о компаниях на акциях, которое впоследствии с небольшими изменениями было включено в ч. 1 т. X Свода законов Российской империи. Практически без изменений это законодательство просуществовало до Октября 1917 г. Однако фактически правовое положение акционерных обществ определялось не нормами Свода законов, а административными предписаниями, издаваемыми отдельно для каждого общества в процессе утверждения его устава, что обусловливалось разрешительным порядком создания акционерных обществ. Подобные предписания, по мнению Л.И. Петражицкого, представляли собой "что-то вроде обычного административного акционерного права, существующего независимо от действующего общего закона и вопреки ему" <1>. --------------------------------
<1> Петражицкий Л.И. Акционерная компания: акционерные злоупотребления и роль акционерных компаний в народном хозяйстве. По поводу предстоящей реформы акционерного права: Экономическое исследование. СПб.: Тип. М-ва фин. (В. Киршбаума), 1898. С. 3. Очевидно, что характеристика корпоративных правоотношений, сделанная в условиях такого нормотворчества, не может быть принята за основу при определении природы правоотношений, возникающих в современных корпорациях. Отметим, что о властном характере корпоративных правоотношений писал и М.И. Кулагин, 71
исследовавший правовое положение юридических лиц по зарубежному праву <1>. К сожалению, почти всегда юридически безупречный анализ этого выдающегося цивилиста в этой части не лишен идеологической окраски, избежать которой советские правоведы зачастую не могли. --------------------------------
<1> См., например: Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. С. 27 - 29; Он же. Предпринимательство и право: опыт Запада. С. 232 238. Насколько же в действительности правомерна характеристика корпоративных правоотношений как отношений власти и подчинения, исходя из того факта, что решения, принимаемые органами управления корпорации в соответствии с их компетенцией, обязательны для участников (членов) корпорации? Достаточна ли сама по себе обязательность решений, принимаемых одним субъектом правоотношения, для другого субъекта этого же правоотношения, чтобы констатировать юридическое неравенство этих субъектов? Представляется, что на эти вопросы следует дать отрицательные ответы. Наличие или отсутствие юридического равенства субъектов правоотношения не может быть выявлено только лишь исходя из того, что один из них может давать другому обязательные для него указания. В противном случае многие гражданские правоотношения, относительно природы которых ни у кого не возникает сомнений, можно будет охарактеризовать как отношения власти и подчинения. Так, в обязательстве, порождаемом договором страхования, страхователь должен следовать требованиям страховщика (п. 1 ст. 962 ГК РФ), а в обязательствах из договоров поручения и комиссии для поверенного и комиссионера обязательны указания соответственно доверителя и комитента (п. 1 ст. 973, ст. 992 ГК РФ). Перечень подобных примеров можно продолжить без труда. Каковы же критерии, позволяющие провести разграничение между отношениями координации и субординации? О таких критериях неоднократно писалось в отечественной юридической литературе. Наиболее точно, на наш взгляд, они были определены О.С. Иоффе. Он считал, что равенство субъектов гражданского правоотношения обусловливается не функцией, которая возлагается на них в конкретном правоотношении, а их общим гражданско-правовым статусом. Соответственно, юридический статус субъектов отношения власти и подчинения (административного, по терминологии ученого) определяется не характером их правомочий и обязанностей, а тем общим положением, которое они занимают в сфере публичного права и сообразно с которым между ними устанавливается конкретное юридическое отношение <1>. --------------------------------
<1> Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. 539 - 540. С этой позиции равенство субъектов корпоративных правоотношений вряд ли у кого-нибудь вызовет сомнение. Одни субъекты корпоративных правоотношений, давая обязательные для других субъектов указания, например в случае, предусмотренном п. 2 ст. 105 ГК РФ, осуществляют тем самым свои субъективные права, а не властные полномочия, обусловленные их статусом. Отказ от исполнения этих указаний представляет собой нарушение субъективного гражданского права, которое может быть защищено в установленном законом порядке, в том числе посредством предъявления иска в суд. Что касается неисполнения властных предписаний, то лицо, от которого они исходили, наделяется законом полномочием по их принудительному исполнению своими действиями. Наконец, решение вопроса о приобретении статуса субъектов корпоративных правоотношений осуществляется участниками гражданского оборота в добровольном порядке, что является проявлением гражданско-правового принципа диспозитивности. Таким образом, по нашему мнению, нет никаких оснований отрицать юридическое равенство субъектов корпоративных правоотношений. 72
Еще одним доводом против отнесения корпоративных правоотношений к числу гражданских служит отрицание их имущественного характера и рассмотрение этих правоотношений в качестве организационных <1>. Оценивая этот аргумент, в первую очередь следует отметить, что в современной гражданско-правовой доктрине признание самостоятельности организационных правоотношений ставится под сомнение. Тезис о существовании организационных правоотношений последовательно отстаивал О.А. Красавчиков, рассматривая их, правда, как разновидность гражданских правоотношений. Гражданские организационные правоотношения он определял как построенные на началах координации социальные связи, направленные на упорядочение (нормализацию) иных общественных отношений, действий их участников либо на формирование социальных образований <2>. Ученый предложил выделять четыре основные группы организационных правоотношений: организационно-предпосылочные, организационноделегирующие, организационно-контрольные и организационно-информационные <3>. --------------------------------
<1> См., например: Молотников А.Е. Указ. соч. С. 5. <2> Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения. С. 53. <3> Там же. С. 54 - 55. Концепция организационных правоотношений была подвергнута убедительной критике со стороны О.С. Иоффе и Ю.К. Толстого, которые справедливо заметили, что нет никаких оснований для отсечения "организованности", являющейся атрибутом общественных отношений, от последних и объявления ее особым гражданско-правовым организационным отношением. Прежде чем возникнуть в качестве окончательно сложившегося, имущественное отношение должно пройти через стадию своего формирования <1>. Организационный этап как раз и является стадией формирования имущественного отношения. Если же пытаться искусственно вычленять организационные элементы общественных отношений, придавая им характер самостоятельных отношений, то их доля в предмете гражданско-правового регулирования превысит долю имущественных отношений. --------------------------------
<1> См.: Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР (Ч. 1). С. 258 - 261. Ранее С.С. Алексеев справедливо отмечал, что само по себе деление правоотношений на имущественные и организационные не лишено внутреннего противоречия, поскольку нельзя обособлять одни отношения (имущественные) только по признаку объекта, а другие (организационные) - только по признаку содержания <1>. В этом с ним был солидарен С.Н. Братусь <2>. Концепция организационных отношений критиковалась и другими учеными <3>. --------------------------------
<1> Алексеев С.С. Предмет советского социалистического гражданского права. С. 118. <2> Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. С. 65. <3> См., например: Быков А.Г. План и хозяйственный договор. М.: Изд-во Моск. унта, 1975. С. 53 - 61. Эти общие рассуждения справедливы и для частного случая корпоративных правоотношений. Тем не менее в юридической литературе некоторыми учеными корпоративные правоотношения именуются организационными. Например, А.В. Майфат, рассматривая их на примере акционерных правоотношений, приходит к выводу о том, что они носят организационно-предпосылочный характер <1>. По мнению А.Е. Молотникова, корпоративные правоотношения - это организационно-управленческие правоотношения <2>. Вне всякого сомнения в корпоративных правоотношениях есть организационная составляющая, элементы, упорядочивающие имущественные связи, но этого недостаточно 73
для характеристики корпоративных правоотношений в качестве организационных. Сложно найти гражданское правоотношение, которое было бы лишено организационных начал, поэтому сама по себе организационная составляющая не может обусловливать природу правоотношения. Природа корпоративных правоотношений, опосредующих отношения участия (членства), должна определяться исходя из существа самих этих отношений, носящих имущественный характер. --------------------------------
<1> Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования. С. 153 - 155; <2> Молотников А.Е. Указ. соч. С. 5. В первом параграфе настоящей работы были подробно рассмотрены существующие в науке подходы к определению имущественных отношений, которые в самом общем виде можно понимать как общественные отношения, складывающиеся по поводу имущества: производство, распределение, обмен и потребление материальных благ. На имущественный характер отношений участия (членства) прямое влияние оказывает цель деятельности корпорации. Основная цель деятельности предпринимательской корпорации - это извлечение прибыли, которая впоследствии может распределяться между ее участниками (членами) (п. 1 ст. 50 ГК РФ). Таким образом, участники (члены) предпринимательской корпорации, изначально формирующие ее имущество путем внесения вкладов (взносов) в уставный (складочный) капитал, приобретают возможность участвовать в распределении прибыли, полученной от деятельности корпорации. Очевидно, что такое участие носит имущественный характер. Сам институт корпорации в данном случае служит правовым средством, через которое участники (члены) корпорации принимают опосредованное участие в имущественном обороте. На такие "представительские" функции корпорации как юридического лица давно было обращено внимание в юридической литературе <1>. Непосредственное участие в различных имущественных отношениях заменяется участием в распределении прибыли от деятельности корпорации. В некоторых предпринимательских корпорациях еще остается возможность для лиц, входящих в корпорацию, непосредственного участия в имущественном обороте (п. 1 ст. 69, п. 1 ст. 82 ГК РФ), но даже там они действуют от имени корпорации, в отношении которой наступают последствия такого участия. Присваивая часть прибыли от деятельности предпринимательской корпорации, ее участники (члены) становятся субъектами экономических отношений собственности, о которых будет сказано далее. --------------------------------
<1> См., например: Ельяшевич В.Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб.: Типо-лит. Шредера, 1910. С. 448. В связи с изложенным нам представляется очевидным, что корпоративные правоотношения, материальным содержанием которых являются имущественные отношения участия, могут иметь только имущественную природу. Сказанное не означает отрицания уже упоминавшегося неимущественного участия в деятельности предпринимательской корпорации составляющих ее лиц. Однако оно имеет вспомогательное значение и ценно ровно настолько, насколько способствует реализации имущественного участия. Так, голосуя на общих собраниях участников (членов) предпринимательских корпораций по вопросам распределения прибыли, что служит проявлением неимущественного участия в деятельности корпорации, ее участники (члены) тем самым реализуют и свое имущественное участие. Отметим, что представления об имущественном характере корпоративных правоотношений, возникающих в рамках предпринимательских корпораций, широко распространены в современной юридической литературе <1>. --------------------------------
74
<1> См., например: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 72; Степанов П.В. Корпоративные отношения в гражданском праве // Законодательство. 2002. N 6. С. 37; Малыхина М.Н. Проблемы корпоративной собственности в законодательстве Российской Федерации. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2004. С. 65 - 83; Шабунова И.Н. Корпоративные отношения как предмет гражданского права // Журнал российского права. 2004. N 2. С. 49; Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. С. 119 - 120; Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 107 - 111; и др. Что касается непредпринимательских корпораций, то природа складывающихся в них корпоративных правоотношений во многом будет зависеть от разновидности таких организаций. В подавляющем большинстве случаев, как справедливо отметила Н.В. Козлова, они также являются имущественными <1>. В то же время существуют такие непредпринимательские корпорации, в которых отношения между ними и их участниками (членами) могут являться неимущественными. Например, участие лица в религиозной организации может иметь исключительно неимущественный характер и ограничиваться в исповедании и распространении веры, тогда когда в соответствии с уставом такой непредпринимательской корпорации ее имущество формируется не за счет взносов участников, а за счет пожертвований третьих лиц и деятельности самой организации (п. 1 ст. 8, п. 2 ст. 10 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях") <2>. Но такие особые случаи являются тем самым исключением, которое только подтверждает общее правило об имущественном характере корпоративных правоотношений. --------------------------------
<1> Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. <2> Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1997. N 39. Ст. 4465. Проведенный выше анализ природы корпоративных правоотношений позволяет сделать однозначный вывод о том, что корпоративные правоотношения являются разновидностью гражданских правоотношений, поскольку они основаны на равенстве, автономии воли, имущественной и организационной обособленности их субъектов. Корпоративные правоотношения, опосредующие участие (членство) в корпорации, имеют имущественную природу. 7. Обязательственно-правовые концепции относительно природы корпоративных правоотношений Имущественный характер корпоративных правоотношений не дает полного представления об их природе. Необходимо определиться, как они соотносятся с известными доктрине классификационными группами правоотношений, такими как вещные и обязательственные, относительные и абсолютные. Действующее законодательство нередко прямо определяет корпоративные правоотношения в качестве обязательственных <1>. Поддержку законодателя в этом вопросе можно встретить и в научной литературе <2>. Чтобы определиться с правомерностью характеристики корпоративных правоотношений в качестве обязательственных, необходимо выявить особенности гражданско-правовых обязательств. --------------------------------
<1> См., например, абз. 2 ч. 2 ст. 48 ГК РФ, п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах". <2> См., например: Эрделевский А.М. О защите личных неимущественных прав акционеров // Хозяйство и право. 1997. N 6. С. 70; Долинская В.В. Акционерное право: Учебник. С. 12; Ломидзе О. Переход обязательственных прав участников юридических лиц // Российская юстиция. 1999. N 10. С. 17. 75
Гражданское законодательство определяет обязательство как правоотношение, в котором одна сторона (должник) обязана совершить в пользу другой стороны (кредитора) определенное действие, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности (п. 1 ст. 307 ГК РФ). В основе такого понятия обязательства лежат представления, сформировавшиеся еще в римском праве. Как отмечал Ю. Барон, в источниках римского права можно найти два легальных определения обязательства <1>. Согласно изречению Павла, "сущность обязательств состоит не в том, чтобы сделать какой-нибудь предмет нашим или какой-нибудь сервитут нашим, но чтобы связать другого перед нами, дабы он дал что-нибудь, или сделал, или предоставил" <2>. Из чего следовало, что вещное право обеспечивает господство управомоченного лица над вещью, а обязательственное право - над действиями должника. При этом сущностью обязательства признавались именно действия должника, а деятельности кредитора отводилась второстепенная роль <3>. Вместе с тем термин "obligatio", использовавшийся римскими юристами для обозначения обязательства, употреблялся и в иных значениях, например для характеристики правомочий кредитора в отношении так называемых бестелесных вещей (res incorporales) <4>. --------------------------------
<1> Барон Ю. Указ. соч. С. 515. <2> Дигесты Юстиниана / Пер. с лат. Отв. ред. Л.Л Кофанов. Т. VI. Полутом 2. М.: Статут, 2005. С. 535. <3> Савиньи Ф.К. Указ. соч. С. 48. <4> См., например: Муромцев С.А. Указ. соч. С. 108. В отечественной цивилистической литературе дооктябрьского периода представления об обязательстве мало чем отличались от приведенных выше. Так, Д.И. Мейер определял обязательство как юридическое отношение, в котором одному лицу принадлежит право на действие другого лица <1>. Однако сам термин "обязательство" также употреблялся в различных значениях. Так, Г.Ф. Шершеневич отмечал, что данное слово используется для обозначения обязанности пассивного субъекта, для характеристики права активного субъекта и, наконец, для описания самого правоотношения, из которого "обнаруживается право одного лица на известное действие другого определенного лица", и акта, удостоверяющего его наличие <2>. --------------------------------
<1> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 106. <2> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 265. Исследование обязательств, как и предполагал в свое время Ф.К. Савиньи <1>, воплотилось в учение о лицах, участвующих в обязательстве, и в учении о действиях, на которые направлено обязательство. Что касается сторон обязательства, то в понимании этого вопроса между цивилистами не было существенных расхождений. В обязательстве признавалось существование двух сторон - должника и кредитора, обязанного и управомоченного лиц. Субъектный состав обязательства признавался строго определенным. Только конкретное лицо - должник - может нарушить обязательство и только к нему можно предъявить иск <2>. Чтобы подчеркнуть тот факт, что обязательственное правоотношение - юридическая связь между конкретными субъектами (лицами), оно нередко именовалось личным правоотношением <3>. Вместе с тем нельзя не согласиться с М.М. Агарковым, заметившим, что, хотя обязательство может быть нарушено только должником, третье лицо может своими действиями вызвать прекращение обязательства, невозможность его осуществления или нарушение его должником <4>. Однако даже в этом случае, как отмечал ученый, необходимо четко различать обязательственное отношение между кредитором и должником и особое отношение между кредитором и иными лицами, которое носит абсолютный характер и 76
неизвестно отечественному праву <5>. В качестве примеров подобных отношений М.М. Агарков приводил "архаические институты английского права" <6>. Определенный субъектный состав обязательственного правоотношения обусловливает его относительный характер, на который всегда обращалось внимание в юридической литературе <7>. О.С. Иоффе писал по этому поводу, что именно "субъектный состав гражданских правоотношений обычно служит в цивилистической теории решающим критерием разграничения так называемых абсолютных и относительных гражданских прав" <8>. --------------------------------
<1> Савиньи Ф.К. Указ. соч. С. 48. <2> Синайский В.И. Указ. соч. С. 294. <3> См., например: Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 3 / Под ред. В.А. Томсинова. С. 1 - 6; Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам (в применении к русскому законодательству: Опыт систематического обозрения). С. 311. <4> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 201. <5> Там же. <6> Там же. С. 202 - 203. <7> См., например: Новицкий И.Б. Право собственности. Практический комментарий ГК РСФСР. М., 1925. С. 4 - 5; Годэмэ Е. Общая теория обязательств: Пер. с фр. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. С. 18; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 42 54; Гавзе Ф.И. Обязательственное право. Общие положения. Минск: Изд-во БГУ, 1968. С. 6; Саватье Р. Указ. соч. С. 94. <8> Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву С. 605; см. также: Он же. Общее учение об обязательствах // Избр. труды: В 4 т. Т. III. Обязательственное право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 53. В вопросе о характеристике действий, которые должен совершить должник в пользу кредитора, достичь единого мнения оказалось гораздо сложнее. Во-первых, существовали разные мнения относительно места фактических действий должника в структуре обязательственного правоотношения. О том, что одни ученые предлагали рассматривать их в качестве объекта правоотношения, а другие - в качестве элемента его содержания, подробно говорилось выше. Во-вторых, отсутствовал единый взгляд на природу этих действий. Уже в отечественной цивилистической доктрине дооктябрьского периода встречается утверждение о том, что действия должника должны иметь имущественный характер. По мнению К.Д. Кавелина, действия должника могут быть либо положительными, либо отрицательными, но обязательно должны иметь материальную ценность <1>. Последовательно проводил подобную позицию в своих работах и Г.Ф. Шершеневич. Он, в частности, писал: чтобы сохранить юридический характер за обязанностями, соответствующими правам требования, необходимо придать им санкцию, каковой может быть только принудительное осуществление интереса в имуществе лица, уклоняющегося от исполнения <2>. Именно такого представления об обязательстве как об имущественной связи кредитора и должника придерживалось большинство правоведов. Вместе с тем некоторые ученые допускали существование обязательственных правоотношений неимущественного характера. К их числу можно отнести Е.В. Пассека, помимо прочего ссылавшегося в подтверждение своей позиции на авторитет Виндшейда, Иеринга, Унгера, Гольдшмидта и других выдающихся правоведов <3>. Об обязательствах неимущественного характера писал и И.А. Покровский <4>. Впоследствии в юридической литературе неоднократно излагалось обоснование взглядов о существовании неимущественных обязательств <5>. --------------------------------
<1> Кавелин К.Д. Указ. соч. С. 307. <2> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 268 - 269. 77
<3> Пассек Е.В. Неимущественный интерес в обязательстве // Неимущественный интерес и непреодолимая сила в гражданском праве. М.: Статут, 2003. С. 47, 50 - 51. <4> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 236 - 244. <5> См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 54, 59; Брагинский М.И. Общее учение о хозяйственных договорах. Минск: Наука и техника, 1967. С. 13 - 14; Танчук И.А., Ефимочкин Е.П., Абова Т.Е. Указ. соч. С. 10; Толстой В.С. Понятие обязательства по советскому гражданскому праву // Ученые записки ВЮЗИ. Вып. XIX. М., 1971. С. 113 - 121; Мезрин Б.Н. Моделирование гражданско-правовых неимущественных обязательств // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. С. 191 - 202, и др. Изучая в целом возможность существования обязательственного правоотношения неимущественного характера, О.С. Иоффе сделал верный, на наш взгляд, вывод о том, что юридическая сила и само существование так называемых неимущественных обязательств "всецело зависят от имущественного обеспечения (в форме неустойки или возможности взыскания причиненных убытков). Если бы его не было, не образовалось бы имущественное отношение и поэтому не возникло бы обязательство" <1>. Действительно, "обязательство должно иметь имущественный характер, т.е. по крайней мере в конечном счете оно должно быть направлено на переход вещей (в частности, денег), на пользование вещью, на то или иное действие, совершаемое для приспособления вещей к тем целям, для которых они предназначаются в хозяйстве... либо оно должно быть возмездным, т.е. обуславливать собой другое обязательство, направленное на эти цели" <2>. --------------------------------
<1> Иоффе О.С. Общее учение об обязательствах. С. 63. <2> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 230. В настоящее время имущественный характер обязательственных правоотношений признается большинством цивилистов. Подобный подход нашел отражение и в учебной литературе <1>. -------------------------------<1> См., например: Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 415 - 418; Гражданское право: В 4 т. Т. 3: Обязательственное право / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 9 - 12 (автор главы - Е.А. Суханов). В связи с тем что обязательства опосредуют перемещение имущества, активные действия должника в обязательственном правоотношении, являющиеся юридическим объектом обязательства, имеют определяющее значение для кредитора, который наделяется субъективным правом требовать совершения этих действий. Поэтому юридический объект обязательства должен быть четко определен, в противном случае кредитор лишится возможности осуществить свое право требования, поскольку нельзя установить факт исполнения или неисполнения чего-то аморфного, не подлежащего идентификации. Что касается договорных обязательств, то отсутствие согласованных сторонами условий о предмете договора и, соответственно, объекте обязательства приводит к тому, что такой договор считается незаключенным (п. 1 ст. 432 ГК РФ). Совершение должником действий, являющихся юридическим объектом обязательства, представляет собой исполнение обязательства. Надлежащее исполнение, в свою очередь, влечет прекращение обязательства (п. 1 ст. 408 ГК РФ). Определяющее значение действий должника для характеристики правовой природы обязательства порождает еще одну особенность правоотношений данного вида. Существование обязательства обусловлено сроками его исполнения, поскольку, как справедливо отметил Р. Саватье, ни закон, ни практика не допускают, чтобы обязанность исполнения 78
существовала постоянно <1>. О сроках исполнения обязательств говорится, в частности, в ст. ст. 314, 315 ГК РФ. --------------------------------
<1> Саватье Р. Указ. соч. С. 40. Помимо особенностей субъектного состава и юридического объекта обязательственного правоотношения М.М. Агарков использовал для обособления обязательств основания их возникновения. По мнению ученого, "основание возникновения обязательства является необходимым индивидуализирующим моментом каждого данного обязательства" <1>. Действительно, для индивидуализации вещного права, например права собственности, безразлично основание его возникновения. В то же время правовая природа того или иного обязательства напрямую зависит от правопорождающих юридических фактов. --------------------------------
<1> Агарков М.М. Указ. соч. С. 197 - 198. Исходя из изложенных признаков обязательства, нетрудно убедиться, что далеко не все корпоративные правоотношения имеют обязательственную природу. Нельзя отнести к обязательствам правоотношения участия (членства). Согласимся, что они возникают между конкретными субъектами - участником (членом) корпорации и самой корпорацией, что подчеркивает их относительный характер, и по общему правилу являются имущественными. На основании этого предположим, что правоотношение участия (членства) является обязательственным. Но где тогда четко определенный объект такого обязательства? Действия корпорации, являющейся должником, которые она обязана совершить по отношению к своим участникам (членам), определяются в самом общем виде. Это, в частности, могут быть действия по предоставлению информации, выплате части прибыли по итогам деятельности предпринимательской корпорации за определенный период, передаче части имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами в процессе ликвидации предпринимательской корпорации, и т.д. (п. 1 ст. 67 ГК РФ). Перечень указанных действий применительно к непредпринимательской корпорации во многом определяется разновидностью такой корпорации. Так, члены ассоциации (союза) вправе безвозмездно пользоваться ее услугами, соответственно, непредпринимательская корпорация обязана такие услуги предоставить (п. 1 ст. 12 Федерального закона "О некоммерческих организациях"). Пайщики потребительского общества могут пользоваться объектами социального назначения на условиях, определяемых общим собранием потребительского общества (п. 1 ст. 11 Закона РФ "О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации"). Примеры можно продолжить. Главное заключается в том, что объект такого "обязательства" оказывается настолько размытым, что не позволяет определить конкретную обязанность корпорации по передаче имущества, оказанию услуги, выполнению работы по отношению к своим участникам (членам), что делает невозможным осуществление их прав, если рассматривать их в качестве прав требования. Для определения конкретных действий корпорации, которые она должна совершить по отношению к своим участникам (членам), требуются дополнительные юридические факты, как-то: принятие общим собранием акционеров решения о выплате дивидендов, определение общим собранием потребительского общества условий пользования объектами социального назначения и т.д. Именно с этими обстоятельствами реальной действительности, которые появляются после возникновения правоотношения участия (членства), законодатель связывает момент определения действий корпорации (должника) по отношению к своему кредитору (участнику, члену), иначе говоря, определение самого объекта обязательства и, как следствие, возникновение обязательственного правоотношения. 79
Добавим также, что некоторые права участников (членов) корпорации осуществляются главным образом их собственными действиями, что не характерно для обязательства, где определяющую роль играют действия должника. В качестве примера можно привести право голоса на общих собраниях участников (членов) корпорации. Кроме этого, право требования ограничено во времени сроками, поскольку ему корреспондирует обязанность должника, которая не может существовать бесконечно. Это касается и тех обязательств, срок исполнения которых не определен (п. 2 ст. 314 ГК РФ). Существование прав участия (членства) обусловлено не сроками, а наличием принадлежности лица к составу участников (членов) корпорации. Помимо этого, исполнение должником своей обязанности погашает право требования кредитора, совершение же корпорацией конкретных действий в отношении своих участников (членов), например выплата дивидендов, передача в пользование имущества, оказание услуг, не ведет к прекращению прав участия (членства). Данные аргументы были приведены нами ранее применительно к правоотношениям участия (членства), складывающимся в акционерных обществах <1>. Впоследствии они были подвергнуты критике со стороны Г.В. Цепова <2>. Касательно определения объекта обязательства он пишет, что определенность объекта обязательства еще ничего не доказывает, поскольку "во многих случаях условие о предмете договора считается согласованным, если сторонами установлен порядок его определения в будущем" <3>. Заметим, что в данном случае правовед рассматривает договор как соглашение, которое может порождать различные обязательства, т.е. смешивает два разных понятия - сделка как правопорождающий юридический факт и возникающее на ее основе правоотношение. Кроме того, применительно к корпоративным правоотношениям определенность действий корпорации возникает не в результате того, что юридическое лицо и его участники (члены) договорились о порядке их определения, а в связи с указанными выше дополнительными юридическими фактами, ни о каких договоренностях субъектов правоотношения участия (членства) в данном случае говорить вообще нельзя. --------------------------------
<1> Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 25 - 26. <2> Цепов Г.В. Акционерные общества: теория и практика: Учебное пособие. М.: ТК Велби; Проспект, 2006. С. 114 - 115. <3> Там же. С. 115. Г.В. Цепов также считает неубедительными доводы относительно сроков исполнения обязательства и погашения права требования таким исполнением. Так, он пишет об обязательствах по возмещению вреда жизни и здоровью, обязательствах, возникающих из договора пожизненной ренты, которые могут существовать продолжительное время и выплата периодических платежей по которым не влечет их прекращения <1>. Каким бы продолжительным ни было существование обязательства, оно все равно ограничено сроками исполнения - конкретными, разумными, определенными моментом востребования. Например, срок той же пожизненной ренты определен законодателем периодом жизни получателя ренты или иного указанного им гражданина (п. 1 ст. 596 ГК РФ). Наличие такого срока позволяет говорить о возможности прекращения рентного обязательства до истечения срока пожизненной ренты (п. 1 ст. 599 ГК РФ). Правоотношения участия (членства), напротив, таких ограничений не имеют. Законодатель не упоминает о сроках исполнения корпорацией своих обязанностей, корреспондирующих правам участия (членства), поэтому на существование прав участия (членства) и корреспондирующих им обязанностей влияют не сроки, а иные юридические факты: приобретение акций, исключение и выход из числа участников корпорации и т.д. Даже в том случае, когда сама корпорация создается на определенный срок, не истечение этого срока влечет прекращение правоотношения участия (членства), а ликвидация такой корпорации в установленном законом порядке. --------------------------------
80
<1> Там же. Что касается периодических платежей, то выплата тех же дивидендов не является такими платежами. Выплата объявленных дивидендов является надлежащим исполнением конкретного денежного обязательства корпорации и влечет его прекращение. Однако это не влияет на существование права на дивиденд как права участия (членства), поскольку оно представляет собой не право требования выплаты конкретной суммы дивиденда, а право на участие в распределении прибыли по итогам деятельности корпорации за определенный период. Периодические платежи по деликтным и рентным обязательствам также не прекращают их, однако производятся в рамках установленного порядка исполнения таких обязательств. Но в отличие от этих обязательств не существует единого обязательства по выплате дивидендов, исполняемого путем выплат периодических платежей. В заключение отметим, что и выделенная М.М. Агарковым зависимость обязательства от основания его возникновения не характерна для правоотношений участия (членства). Так, права акционеров определяются не способом приобретения акций, а их категорией и типом. Во всех корпорациях особое значение для выяснения содержания прав их участников (членов) имеют учредительные документы организации, а не основания приобретения этих прав. Например, согласно п. 3 ст. 11 Федерального закона "Об акционерных обществах" устав акционерного общества должен содержать сведения о правах акционеров - владельцев акций каждой категории (типа). Предусмотренными уставом общества правами будут наделены все акционеры владельцы акций соответствующей категории (типа) вне зависимости от способа приобретения ценных бумаг. Очевидно, что два владельца обыкновенных акций будут обладать по отношению к акционерному обществу одинаковыми правами, несмотря на то что один из них приобрел акции безвозмездно, а второй - на возмездной основе. Таким образом, проведенный выше анализ позволяет сделать однозначный вывод о том, что правоотношения участия (членства), складывающиеся в организациях, именуемых корпорациями, не обладают атрибутами обязательств, в связи с чем не могут именоваться обязательственными правоотношениями. 8. Вещно-правовые концепции относительно природы корпоративных правоотношений Некоторые ученые, признавая ошибочность легального отнесения правоотношений участия (членства) к разновидности обязательств, усматривают в них вещно-правовую природу. В подавляющем большинстве случаев права участия (членства) не характеризуются в качестве классических вещных прав, поскольку специалистам очевидно, что для этого нет достаточных оснований. Из данного правила есть исключения, носящие скорее характер недоразумения. Например, В.К. Сперанский полагает, что корпоративное правоотношение является вещным. Его объектом выступает единый имущественный комплекс хозяйственного общества, а субъектом - участники такого общества <1>. Непонятно, как при этом учитываются признанные законом вещные права самого хозяйственного общества на этот имущественный комплекс. И что представляет собой субъект такого корпоративного правоотношения, спрессованный указанным автором из всех участников хозяйственного общества? --------------------------------
<1> Сперанский В.К. Именные эмиссионные ценные бумаги в системе корпоративного и акционерного правоотношений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2005. С. 10.
81
Обычно для объяснения природы прав участия (членства) и правоотношения в целом либо конструируют какую-то новую модель отношений собственности, либо признают наличие у них признаков, характерных для вещных прав. При этом в литературе можно встретить необычные суждения. Так, по мнению В.В. Галова, оказывается, современная теория собственности уже не удовлетворяет практическим потребностям. Правовую природу прав участников хозяйственных товариществ и обществ на имущество последних можно определить только посредством признания так называемой расщепленной собственности, охватывающей капитал-собственность и капитал-функцию <1>. В другой работе, написанной при участии указанного автора, также отмечается, что существующий в рамках корпорации сложный комплекс отношений собственности не может быть закреплен в рамках классического понимания собственности. Участники предпринимательской корпорации, как отмечают С.А. Зинченко и В.В. Галов, имеют особое право собственности на ее имущество, специфика которого проявляется в том, что оно является абсолютным имущественным, но не вещным правом <2>. --------------------------------
<1> Галов В.В. Вещно-правовые режимы в системе предпринимательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2000. С. 8 - 22. <2> Зинченко С.А., Галов В.В. Правовая природа имущественной основы корпоративных коммерческих организаций // Северо-Кавказский юрид. вестник. 2002. N 3. С. 17 - 23. Н.Н. Пахомова также пишет о правоотношениях участия (членства) как об отношениях собственности со множественным составом субъектов собственников <1>. Необычная характеристика рассматриваемых правоотношений была дана М.Н. Малыхиной в работе, посвященной проблемам "корпоративной собственности". По ее мнению, данное правоотношение является относительно-абсолютным и обязательственновещным <2>. О вещно-обязательственной природе прав участников (членов) корпорации пишет и В.А. Лапач <3>. К.И. Скловский, перечисляя отдельные права акционеров, также усматривает проявление в них вещной природы <4>. --------------------------------
<1> Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 133. <2> Малыхина М.Н. Указ. соч. С. 83. <3> Лапач В.А. Указ. соч. С. 492. <4> Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Учебно-практическое пособие. М.: Дело, 1999. С. 197. Тезис об участниках (членах) корпорации как о субъектах особой корпоративной собственности, получавшей в зависимости от типа и вида корпорации различные интерпретации и определения, именуемой, например, акционерной собственностью, обосновывался в юридической литературе и ранее <1>. Часто в подтверждение вещного характера прав участников (членов) корпорации ссылаются на труды известных правоведов, таких как М. Швабе, Л. Эннекцерус и др. <2>. На подобные воззрения встречаются ссылки и в дооктябрьских трудах отечественных правоведов, например И.Т. Тарасова, Н.Л. Дювернуа <3>. --------------------------------
<1> См., например: Мозолин В.П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. М., 1992. С. 41 - 42, 105 - 116; Халфина Р.О. Современный рынок: правила игры: Учеб. пособие. М.: Гуманитарное знание, 1993. С. 38; Долинская В.В. Правовое регулирование организации и деятельности акционерных обществ: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1993. С. 9. <2> См., например: Скловский К.И. Указ. соч. С. 187; Лапач В.А. Указ. соч. С. 492 494; Малыхина М.Н. Указ. соч. С. 60. <3> См.: Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 410; Дювернуа Н.Л. Указ. соч. С. 423. 82
Отметим, что подобный подход к характеристике правоотношений участия (членства) является частным проявлением наметившейся в последнее время общей тенденции к ревизии основных категорий отечественного гражданского права. Нередко можно встретить случаи, когда институты зарубежного права без какой-либо адаптации пытаются внедрить в отечественную систему права, игнорируя особенности и специфику последней. Иллюстрацией может служить неудавшаяся попытка закрепления в действующем законодательстве конструкции доверительной собственности или траста <1>. -------------------------------<1> Более подробно см.: Гражданское право: В 4 т. Т. 2: Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права: Учебник для студентов вузов / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. (автор главы - Е.А. Суханов). М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 33 - 37. Отметим, что в юридической литературе до настоящего времени предпринимаются безуспешные попытки реанимации этой сомнительной для отечественного правопорядка конструкции <1>. Перечень примеров может быть продолжен предложениями о выделении особой разновидности гражданско-правовых договоров - так называемых вещных договоров <2>, которые, по справедливому замечанию Е.А. Суханова, "обусловлены особенностями германского права <3> и не являются общепринятым или сколько-нибудь широко распространенным подходом, а их введение у нас не обусловлено какими-либо серьезными практическими потребностями" <4>. --------------------------------
<1> См., например: Казаков А. К вопросу о рецепции траста российским правом // Корпоративный юрист. 2006. N 7. С. 20 - 25. <2> Брагинский М.И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С.А. Хохлова. М.: Изд-во Междунар. центра финансово-эконом. развития, 1998. С. 117 121; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. С. 222 - 237; Они же. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М.: Статут, 2000. С. 337 - 340. <3> О вещных договорах по германскому праву см.: Василевская Л.Ю. Указ. соч. <4> Гражданское право: В 4 т. Т. 3: Обязательственное право: Учебник для студентов вузов / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 179 - 180; Суханов Е.А. Вещные права и права на нематериальные объекты // Вестник ВАС РФ. 2007. N 7. С. 16 - 31. Ситуация осложняется еще и тем, что отдельные правовые институты некоторых зарубежных стран, которые предлагается взять за образец, не существуют как нечто неизменное, а подвергаются периодической ревизии. Примером может служить все тот же институт собственности. В зарубежной литературе уже давно делались предложения относительно смещения акцента в понимании права собственности с абсолютного характера этого права, с констатации факта, что собственнику предоставляется наиболее полное хозяйственное господство над вещью, на различные ограничения, налагаемые государством на собственника. В основе подобного подхода лежат постулаты теории социальных функций Дюги, согласно которым у субъекта нет прав, а есть лишь обязанности подчиняться социальным нормам и выполнять возложенные на них обществом обременения. Такие воззрения приводят к суждениям о том, что существующее понятие права собственности имеет в основном историческое значение <1>. --------------------------------
<1> См., например: Вагацума С., Ариидзуми Т. Гражданское право Японии: В 2 кн. / Пер. с япон. Кн. 1. М., 1983. С. 179. 83
Нередко встречаются и более категоричные мнения. В. Фридман еще в середине прошлого века писал о том, что, поскольку право собственности уже не предоставляет лицу всей полноты власти над вещью, оно перестает быть абсолютным правом и превращается в связку прав <1>. Сами по себе субъективные права начинают рассматриваться в качестве объектов права собственности, что характерно для общего права, в котором со средних веков выделяли персональную собственность (personal property), включающую в себя различные права требования, и реальную собственность (real property), устанавливавшуюся в отношении предметов материального мира. Признание в отечественной правовой доктрине подобного подхода должно с неизбежностью повлечь за собой отказ от традиционного деления прав на вещные и обязательственные. Сомнительность этого нововведения представляется очевидной. --------------------------------
<1> Friedman W. Law in Changing Society. L., 1959. P. 66 - 70. Об ограничении права собственности см. также: Eorsi G. Comparative civil (private) law. Law types, law groups, the roads of legal development. Budapest, 1979. P. 243 - 247. Тем более безосновательно апеллировать к доктрине стран с системой общего права, отдельные положения которой характеризуют участников (членов) предпринимательских корпораций в качестве собственников при определении природы их прав в отношении корпорации. Особо подчеркнем, что практически во всех развитых странах корпоративное законодательство рассматривает именно корпорацию в качестве собственника переданного ей в счет оплаты уставного капитала имущества <1>. Однако собственником в понимании английских и американских правоведов может называться также лицо, обладающее так называемыми собственническими интересами, представляющими собой различные права, которыми оно наделяется в качестве участника (члена) предпринимательской корпорации в обмен на внесенный в ее уставный капитал вклад. К таким правам обычно относят право на объявленный дивиденд, на контроль за процессом управления в корпорации и получения части стоимости имущества, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов в случае ликвидации корпорации <2>. При этом собственнические интересы не являются разновидностью правомочий собственника, известных континентальной системе права. --------------------------------
<1> Более подробно см.: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 89 - 90. <2> Более подробно см.: Wolfe A., Naffziger F. Legal perspectives of American business associations. Columbus, 1977. P. 261 - 305. Как отмечалось выше, странам с системой общего права известен институт доверительной собственности, или траста, характеризующийся отсутствием полного субъекта права собственности на определенное имущество. Исторически траст возник в рамках права справедливости (law of equity), применяемого Канцелярским судом при разрешении споров. Все участники доверительной собственности обладают различными правомочиями. В литературе было выделено одиннадцать основных правомочий, которые в сочетании давали около полутора тысяч вариантов собственности <1>. --------------------------------
<1> Специфика конструкций собственности в системе общего права рассматривается, в частности, в следующих работах: Кикоть В.А. Современные тенденции и противоречия учения о праве собственности в развитых капиталистических странах: Научно-аналитический обзор // Актуальные проблемы современного буржуазного гражданского права: Сб. научно-аналитических работ. М.: Изд-во ИНИОН АН СССР, 1983. С. 38 - 42; Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М.: Юрид. лит., 1991. С. 21; Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт Запада. С. 242 - 257; Honore A. Ownership. In: Oxford Essays in Jurisprudence. Oxford, 1961. P. 107 - 147; Becker L. Property 84
Rights Philosophical foundation. L., 1977. P. 20 - 21; Weinstein M. Summary of American law. N.Y., 1988. P. 543 - 551. В свое время с помощью института доверительной собственности делались попытки объяснить природу взаимоотношений между участниками (членами) предпринимательской корпорации и ей самой. Впоследствии было решено от них отказаться. Причина заключалась в том, что согласно классической схеме траста учредители доверительной собственности - участники (члены) корпорации не вправе были вмешиваться в деятельность корпорации как управляющего переданным ей в качестве вкладов в уставный капитал имуществом. В действительности же участники (члены) корпорации посредством участия в общих собраниях, избрания директоров принимали активное участие в процессе управления имуществом. Отказ от использования модели траста в корпоративных правоотношениях заставил большинство правоведов рассматривать в качестве единственного юридического собственника имущества, полученного от участников (членов), саму корпорацию <1>. --------------------------------
<1> Gower L.C.B. Modern company law. P. 339 - 340; Ласк Г. Гражданское право США. М., 1961. С. 455. Итак, одной из причин, по которой некоторые авторы усматривают в корпоративных правоотношениях вещно-правовую природу, является их стремление использовать при раскрытии сущности корпоративных правоотношений чуждые отечественному правопорядку институты зарубежного, в первую очередь общего, права. В качестве другой причины указанного подхода указывается на смешение экономических и правовых категорий. Известно, что, по Марксу, собственность в экономическом смысле есть не что иное, как отношение индивидуума к предметам природы, выражающееся в присвоении последних. Он, в частности, писал: "Всякое производство есть присвоение индивидуумом предметов природы в пределах определенной общественной формы и посредством ее. В этом смысле будет тавтологией сказать, что собственность (присвоение) есть условие производства" <1>. Не удивительно, что подавляющее большинство советских ученых при определении права собственности исходили из данного определения собственности как присвоения. Например, А.В. Венедиктов писал, что "отправным пунктом и основой для такого понятия права собственности является Марксово понятие собственности как присвоения" <2>. --------------------------------
<1> Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12. С. 713. <2> Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. С. 25. Если положить в основу определения права собственности экономическое понимание собственности как присвоения, то участники (члены) предпринимательской корпорации, участвуя в распределении прибыли, полученной корпорацией по итогам определенного периода деятельности, присваивают прибавочную стоимость и выступают как собственники капитала. Сама корпорация также выступает в качестве собственника капитала, но взятого в его натурально-вещественной форме. Прибыль, полученная от деятельности предпринимательской корпорации, делится на процент от прибыли или сумму, подлежащую выплате участникам (членам) корпорации, и на предпринимательский доход, поступающий в собственность самой корпорации. В данном случае изначально субъектом присвоения выступает единый коллектив участников (членов) предпринимательской корпорации, после чего каждый из них в отдельности присваивает причитающуюся ему часть прибыли от деятельности юридического лица. Рассматривая корпоративную собственность на примере акционерных обществ, Маркс и Энгельс определяли ее как особую форму "собственности, которая уже перестала быть частной, ибо капиталистическое производство, ведущееся акционерными 85
обществами, - это уже больше не частное производство, а производство в интересах многих объединившихся лиц" <1>. Признавая правомерность трактовки права собственности через присвоение, с неизбежностью придется согласиться с существованием в юридическом понимании особой корпоративной собственности, являющейся коллективной или даже коллективно-долевой <2>. Следующим логическим шагом станет признание за участниками (членами) корпорации статуса субъектов права собственности на ее имущество. Наконец, придется признать общее правило, согласно которому правомерным является возложение на участников (членов) корпорации как на собственников ответственности по долгам корпорации. Однако тот очевидный факт, что в основе правоотношений участия (членства) лежат экономические отношения коллективной собственности, на который неоднократно обращалось внимание в юридической литературе <3>, на наш взгляд, сам по себе не дает достаточных оснований для выявления их вещной природы. --------------------------------
<1> Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 254; Т. 25. Ч. 1. С. 479. <2> В юридической литературе в свое время предлагалось легализовать понятие "коллективно-долевая акционерная собственность", см., например: Горбунов М.П., Жукова А.Н. Правовые основы акционерной собственности // Правовые проблемы собственности: Сб. научн. работ. Самара, 1992. С. 55. <3> Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. С. 108; Малыхина М.Н. Указ. соч. С. 48; Степанов П.В. Корпоративные отношения в гражданском праве. С. 35 - 41. Полагаем, что определение права собственности посредством экономического понятия собственности как присвоения не имеет должного обоснования и влечет за собой подмену юридических категорий экономическими. Дело в том, что понятие собственности в экономическом смысле шире по своему содержанию, чем понятие права собственности. В отечественной юридической литературе традиционно принято выделять статику и динамику собственности <1>. Статика представляет собой предпосылку производства и характеризует социальные взаимосвязи по обладанию средствами производства и продуктами труда. Что касается динамики, то она существует как процесс присвоения, проводимый в рамках процесса производства, и свидетельствует о пользовании, а также о распоряжении средствами производства. Исходя из этого собственность в статическом состоянии представляет собой состояние, но никак не присвоение. В этой связи само по себе право собственности, опосредующее собственность в ее статическом состоянии, не может быть определено моментом присвоения. Присвоение как процесс осуществляется, когда имеет место пользование и распоряжение собственностью, и характеризует собственность в ее динамическом состоянии. --------------------------------
<1> См., например: Генкин Д.М. Право собственности в СССР. С. 14 - 15. Некоторые цивилисты полагали, что присвоение нельзя понимать только как процесс, поскольку оно существует в двух ипостасях - в качестве процесса и в качестве определенного состояния, состояния присвоенности <1>. Однако ученые, придерживавшиеся подобных взглядов, не ставили под сомнение тот факт, что правом собственности опосредуется главным образом статика собственности, присвоение как состояние присвоенности. Динамика собственности, или присвоение как процесс, регулируется и нормами вещного, и нормами обязательственного права. Значение норм вещного права в этой сфере обусловлено тем, что принадлежащее собственнику правомочие распоряжения является предпосылкой и основанием для возникновения различных обязательственных отношений. --------------------------------
86
<1> См., например: Грибанов В.П. К вопросу о понятии права собственности // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1959. N 3. С. 177; Он же. О достоинствах и недостатках курса лекций О.С. Иоффе // Советское государство и право. 1960. N 3. С. 149; Вопросы общей теории советского права: Сб. статей / Под ред. С.Н. Братуся. М.: Госюриздат, 1960. С. 81 - 82; Корнеев С.М. Право государственной социалистической собственности в СССР. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1964. С. 7, 9 - 10. Социально-экономические связи, возникающие в рамках процессов производства, распределения, обращения и потребления материальных благ, упорядочиваются благодаря институту права собственности. Вместе с тем отношения, складывающиеся при распределении и обращении материальных благ, регулируются также нормами обязательственного права. Таким образом, право собственности не может охватывать всей совокупности экономических отношений собственности, которые нельзя свести лишь к отношениям, регулируемым вещным правом в целом и правом собственности в частности. Именно поэтому использование тождественных понятий при выработке определения права собственности и собственности в экономическом смысле есть не что иное, как подмена правовых категорий экономическими. По вопросу о том, к категориально-понятийному аппарату какой науки принадлежит категория собственности, в литературе были высказаны различные точки зрения. Например, Б.И. Пугинский и Д.Н. Сафиуллин рассматривали собственность в качестве экономической и правовой категории <1>. Некоторые исследователи полагали, что собственность - это исключительно правовая категория <2>. Наиболее обоснованным, на наш взгляд, является суждение, согласно которому собственность является единой экономико-правовой категорией, а понятие собственности имеет свое особое содержание, как в экономической, так и в правовой науке <3>. --------------------------------
<1> Пугинский Б.И., Сафиуллин Д.Н. Правовая экономика: проблемы становления. М.: Юрид. лит., 1991. С. 108; см. также: Право собственности в СССР / Под ред. Ю.К. Толстого и В.Ф. Яковлева. М.: Юрид. лит., 1989. С. 29 - 30. <2> Шкредов В.П. Метод исследования собственности в "Капитале" К. Маркса. М., 1973. С. 256. <3> Братусь С.Н. О соотношении социалистической собственности и права оперативного управления // Советское государство и право. 1986. N 3. С. 21; Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. С. 16; Он же. Правовые основы предпринимательства. М.: БЕК, 1993. С. 41; Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М.: Юристъ, 1999. С. 298 - 307. В заключение отметим, что от замены правовых понятий экономическими при характеристике отношений, складывающихся в корпорации, что с неизбежностью влечет за собой появление различных "многоярусных" конструкций с множественным составом собственников, предостерегали еще классики отечественной цивилистики. По этому поводу Н.Л. Дювернуа писал, что, "делая с этим моментом множественности, введенным в конструкцию понятия, шаг приближения к материальной или экономической стороне понятия (имущество компании в экономическом смысле есть и в римском, и в германском праве, конечно, вместе с тем имущество компаньонов), мы делаем вместе с тем крайне опасный шаг, удаляющий нас от формального различия понятий, имеющих решающее значение для права" <1>. --------------------------------
<1> Дювернуа Н.Л. Указ. соч. С. 422. Таким образом, в настоящее время можно выделить две группы обоснований вещноправовой природы правоотношений участия (членства), возникающих в корпорациях. В первую группу войдут доводы, оправдывающие заимствование зарубежного опыта, но, к 87
сожалению, без учета особенностей системы отечественного права. Вторую группу составят аргументы, основанные на смешении правовых и экономических категорий. По изложенным выше основаниям доказательства, охватываемые как первой, так и второй группами, нельзя признать убедительными. В этой связи попытки некоторых ученых обнаружить вещно-правовые элементы в правах участия (членства) нам представляются тщетными. Так, К.И. Скловский утверждает, что "применительно к акционерным обществам проявление вещной природы прав учредителя выражено, прежде всего, в его участии в совершаемых обществом крупных сделках (а также в праве требовать выкупа акций в указанных в ст. 75 Закона РФ "Об акционерных обществах" случаях)" <1>. Заметим, что акционеры не участвуют в совершении акционерным обществом крупных сделок. Стороной по сделке является само общество как юридическое лицо, что касается акционеров, то они имеют право лишь принимать участие в общем собрании, в повестку дня которого внесен вопрос об одобрении крупной сделки, и голосовать по нему. Решение об одобрении такой сделки есть акт высшего органа управления акционерного общества - общего собрания акционеров, иными словами, самой корпорации как юридического лица, а не отдельных ее участников. --------------------------------
<1> Скловский К.И. Указ. соч. С. 197. Тот факт, что мажоритарные акционеры по существу могут определять решения общего собрания акционеров, сам по себе не может характеризовать их в качестве собственников. Заимодавец, например, может определять решения заемщика относительно использования средств целевого займа, однако это право, предоставленное ему договором целевого займа, входит в содержание обязательственного правоотношения (ст. 814 ГК РФ). Что касается права выкупа акций, то оно характеризует не столько природу прав участия (членства), сколько возможности акционера как собственника акций - ценных бумаг, являющихся объектами гражданских прав в целом и права собственности в частности. Если и говорить в этом случае о праве собственности, то только о собственности на ценные бумаги, но никак не на имущество корпорации. 9. Корпоративные правоотношения как особая разновидность гражданских правоотношений Проведенный выше анализ природы правоотношений участия (членства) не позволяет отнести их ни к группе вещных, ни к группе обязательственных правоотношений. Они представляют собой особую разновидность гражданских правоотношений, существующих наряду с вещными и обязательственными. Об особой природе рассматриваемых правоотношений писали еще в позапрошлом веке немецкие цивилисты, на которых ссылался в своем фундаментальном труде А.И. Каминка <1>. На особый характер прав участия (членства), удостоверяемых акцией, указывал М.М. Агарков <2>. Вообще, сторонникам отнесения права участия (членства) к известным классификационным группам гражданских прав, получившим признание на законодательном уровне, стоит напомнить изречение И.Т. Тарасова, сделанное им применительно к акционерным обществам: "...правовые отношения, вырабатывающиеся в акционерных компаниях, следует очень осторожно подводить под известные старые юридические построения, имея в виду, что новые формы предприятий вызывают и новые юридические отношения" <3>. --------------------------------
<1> Каминка А.И. Очерки торгового права. С. 396 - 398. <2> Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 175. <3> Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 412. 88
Правоотношение участия (членства) можно определить как урегулированное нормами гражданского права единое, сложное внутриорганизационное общественное отношение имущественного характера, возникающее между юридическими лицами, основанными на началах участия (членства), - корпорациями и их участниками (членами) в момент приобретения последними прав участия (членства), опосредующих процесс их участия в деятельности корпорации. Поскольку данные относительные правоотношения возникают, изменяются и прекращаются в рамках корпорации и связаны с деятельностью последней, они характеризуются постоянством одного из субъектов, которым является корпорация. Данное обстоятельство определяет особую роль корпорации в существовании правоотношений участия (членства). Корпорация выступает не только и не столько в качестве одного из субъектов указанных правоотношений. Создание корпорации является неотъемлемым условием существования таких правоотношений. Поскольку без корпорации существование правоотношений участия (членства) становится невозможным, их можно именовать собственно корпоративными правоотношениями, или корпоративными правоотношениями в узком смысле этого слова. Все остальные правоотношения, которые также связаны с участием в деятельности корпорации, но возникают на основании сложного юридического состава, одним из элементов которого является правоотношение участия (членства), могут именоваться корпоративными правоотношениями в широком смысле, или производными корпоративными правоотношениями. Такие правоотношения являются подчиненными (зависимыми) по отношению к правоотношению участия (членства). Помимо правоотношения участия (членства) для их возникновения требуются дополнительные юридические факты, которые четко определяют существо и последовательность действий обязанного лица в таком правоотношении. Примеры таких фактов, подавляющее большинство которых представляют собой решения общих собраний участников корпораций, приводились ранее. Такие производные корпоративные правоотношения, за незначительным исключением, обладают всеми признаками обязательственных правоотношений и могут именоваться таковыми. Группа производных корпоративных правоотношений достаточно многочисленна. Они могут быть классифицированы по разным основаниям. Представляется, что основным классификационным критерием при градации производных корпоративных правоотношений должен стать их субъектный состав. Первый наиболее многочисленный вид указанных правоотношений составят те, субъектами которых будут выступать корпорация, с одной стороны, и ее участники (члены), с другой стороны. Они будут возникать, например, между предпринимательской корпорацией и ее участником (членом) по поводу выплаты последнему части прибыли от деятельности корпорации, решение о распределении которой принято общим собранием участников (членов) корпорации. В непредпринимательских корпорациях они могут возникать в связи с использованием конкретного имущества корпорации ее участниками (членами), а также в связи с оказанием им услуг со стороны корпорации. Корпоративные правоотношения, входящие в рассматриваемую группу, возникают в связи с реализацией возможностей, предоставляемых теми или иными правами участия (членства). Обладая подчиненным (зависимым) характером, данные правоотношения возникают в результате осуществления прав участия (членства). Так, осуществление права участия в распределении прибыли от деятельности корпорации, полученной по итогам определенного периода, может иметь своим результатом принятие решения общим собранием участников (членов) корпорации о выплате им части прибыли пропорционально доле в уставном (складочном) капитале корпорации. Правоотношения, связанные с такими конкретными выплатами, будут подчиненными (зависимыми). Похожая ситуация складывается и при осуществлении прав участия (членства), являющихся неимущественными. Например, реализация участником корпорации возможностей, предоставляемых правом на получение информации о деятельности корпорации, может повлечь за собой возникновение подчиненного 89
(зависимого) правоотношения, связанного с предоставлением участнику конкретных сведений о деятельности корпорации. Производные корпоративные правоотношения возникают также и при осуществлении иных прав участия (членства), таких как право на ликвидационную квоту, право на контроль над деятельностью корпорации, право на участие в управлении корпорацией. Как отмечалось ранее, подчиненные (зависимые) корпоративные правоотношения являются, как правило, обязательствами. Определение предмета обязательства, сроков его исполнения и других критериев, характерных для данной разновидности гражданских правоотношений, как раз и происходит в процессе осуществления соответствующих прав участия (членства). Производные (подчиненные или зависимые) правоотношения, относящиеся ко второму виду, возникают между самими участниками (членами) корпорации. Элементом содержания таких правоотношений могут быть, например, так называемые преимущественные права, носителями которых являются участники (члены) некоторых коммерческих корпораций. Примером могут служить преимущественное право приобретения акций, продаваемых третьим лицам, которым обладают акционеры закрытого акционерного общества (п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах"), и сходное по содержанию право, имеющееся у участников общества с ограниченной ответственностью (п. 4 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Для возникновения указанных преимущественных прав недостаточно наличия правоотношения участия (членства) между корпорацией и конкретным ее участником (членом). Преимущественное право по существу представляет собой установленную законом возможность одного участника (члена) корпорации в первоочередном порядке по отношению к третьим лицам приобрести права участия (членства), выраженные в акциях, долях участия, передаваемые другим участником (членом). Если в корпорации присутствует лишь один участник (член) и не существует иных участников (членов) потенциальных отчуждателей прав, то не возникает и самого преимущественного права. Соответственно, для его возникновения необходимо не только наличие правоотношения участия (членства) между корпорацией и обладателем преимущественного права, но и наличие дополнительного юридического факта в виде одноименного правоотношения, существующего между корпорацией и потенциальным отчуждателем прав. Далеко не все правоведы признают обязательственную природу преимущественных прав. Так, В.П. Грибановым было обосновано выделение преимущественных прав в отдельную классификационную группу <1>, однако, поскольку законодатель наделяет такими правами участников (членов) корпорации и в их основе лежат правоотношения участия (членства), они также могут считаться корпоративными. --------------------------------
<1> Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей // Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 295. Отметим, что по вопросу о возможности существования правоотношений между участниками (членами) предпринимательской корпорации в цивилистической науке велись горячие споры. Такая возможность признавалась не всеми учеными. Отрицание правоотношений между участниками (членами) корпорации можно встретить в работах Рено <1> и Л.И. Петражицкого <2>. Другие ученые придерживались противоположного мнения <3>. Отметим, что в ст. 721 книги пятой проекта Гражданского уложения Российской империи, посвященной обязательствам, применительно к участникам акционерной корпорации прямо говорилось о правовом регулировании отношений между акционерами <4>. --------------------------------
<1> См.: Каминка А.И. Очерки торгового права. С. 378 - 379. <2> Петражицкий Л.И. Указ. соч. С. 39. 90
<3> См., например: Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам (в применении к русскому законодательству: опыт систематического обозрения). С. 201; Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. М.: Статут, 2003. С. 361. <4> Гражданское уложение. Книга пятая. Обязательства. Проект Высочайше учрежденный Редакционной Комиссией по составлению Гражданского уложения. Том четвертый. Ст. 719 - 921. С объяснениями. СПб., 1899. С. 25. Современное законодательство и доктрина также не дают достаточных оснований для отрицания данных правоотношений, и они не остаются без внимания со стороны цивилистов <1>. В частности, существование производных корпоративных правоотношений между участниками (членами) корпорации подтверждается и процессуальным законодательством (подп. 4 п. 1 ст. 33 АПК РФ). --------------------------------
<1> См., например: Басин Ю.Г. Указ. соч. С. 176. Спорным является вопрос о правомерности по отечественному законодательству заключения сепаратных соглашений между отдельными участниками (членами) корпорации относительно осуществления принадлежащих им корпоративных прав и исполнения обязанностей. Примером могут служить так называемые соглашения акционеров (shareholders' agreement). Но даже если сделать подобное допущение, то очевидно, что такие соглашения, прямо не предусмотренные законом, но не противоречащие ему, могут порождать правовые последствия только для лиц, их заключивших, но не для корпорации и остальных ее участников (членов). Действительно, таким соглашением порождается классическое обязательство, которое не может создавать обязанностей для третьих лиц. Поэтому соглашение, по которому мажоритарный акционер, имеющий возможность предопределять решения, принимаемые общим собранием акционеров, принял на себя обязанность голосовать в интересах одного из миноритарных акционеров и не исполнил ее, проголосовав вопреки обещаниям, не может подменять самого решения общего собрания. Факт неисполнения соглашения нарушает не корпоративные права и охраняемые законом интересы миноритарного акционера, как ошибочно полагают некоторые авторы <1>, а его права, вытекающие из заключенного соглашения. Поэтому сам по себе факт нарушения рассматриваемого соглашения, выразившийся в ненадлежащем голосовании, не может являться основанием для признания решения общего собрания акционеров недействительным. --------------------------------
<1> См., например: Жаворонков А. Договор между акционерами // Корпоративный юрист. 2005. N 2. С. 23. Наконец, правоотношения третьего вида будут образовывать правоотношения с участием третьих лиц, действия которых могут затрагивать права участия (членства). Такие правоотношения будут возникать, в частности, при приобретении крупного пакета акций лицами, не являющимися акционерами, в порядке, предусмотренном гл. XI.I Федерального закона "Об акционерных обществах". Если акции приобретаются акционерами, то связанные с этим процессом правоотношения будут относиться ко второму виду производных корпоративных правоотношений. К данной группе производных корпоративных правоотношений относятся также правоотношения, возникающие между участниками акционерных обществ и регистратором профессиональным участником рынка ценных бумаг, осуществляющим функции по ведению реестра акционеров. Возникновение указанных правоотношений обусловлено осуществлением регистратором учета прав на акции и той ролью, которую отводит ему законодатель. В настоящее время акции, будучи именными эмиссионными ценными бумагами, могут выпускаться только в бездокументарной форме (абз. 1 ст. 16 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). При этом согласно п. 2 ст. 149 ГК РФ все 91
операции с бездокументарными ценными бумагами могут совершаться лишь посредством обращения к лицу, осуществляющему записи прав, - регистратору. Поэтому зачастую для осуществления корпоративных прав акционеры обращаются к регистратору. Примером могут служить случаи обращения акционеров к регистратору с целью получения от него информации из реестра акционеров (п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). Посредством такого обращения и в результате ответных действий регистратора по предоставлению запрашиваемых сведений происходит осуществление права акционера на информацию. Подчиненные (зависимые) корпоративные правоотношения с участием регистратора строятся по простой модели "должник - кредитор" и по своей природе, как справедливо было отмечено в юридической литературе, являются обязательствами <1>. --------------------------------
<1> См.: Суханов Е.А. Ю.К. Толстой на путях поиска "людского субстрата" юридического лица. С. 577. Подробнее об этом виде производных корпоративных правоотношений будет сказано далее. Проведенный нами анализ позволяет выделить особую группу гражданских правоотношений, возникающих в рамках юридических лиц, основанных на началах участия (членства), - корпораций, которые опосредуют отношения имущественного и неимущественного участия в деятельности корпорации ее участников (членов). Поскольку данные отношения возникают внутри корпорации - идеальной юридической конструкции, правового средства, с помощью которого отдельные участники гражданского оборота объединяются, в том числе и посредством слияния капиталов, для совместной реализации общих интересов, то данные отношения могут существовать лишь в форме правоотношений. Правоотношения участия (членства) имеют особую природу, которой не обладают ни обязательственные, ни вещные правоотношения. Они могут именоваться собственно корпоративными правоотношениями, или корпоративными правоотношениями в узком смысле этого слова. Вместе с тем выражение "корпоративное правоотношение" может использоваться и в широком смысле. В этом случае оно помимо правоотношений участия (членства) включает в себя и производные от них подчиненные (зависимые) правоотношения. Существует три вида производных корпоративных правоотношений, возникающих уже в процессе деятельности корпорации на основании сложного юридического состава, одним из элементов которого является правоотношение участия (членства). Видовая классификация осуществляется по субъектному составу таких правоотношений. Подчиненные (зависимые) корпоративные правоотношения по своей правовой природе являются, как правило, гражданскими обязательствами. Несмотря на различия в природе, правоотношения участия (членства) и производные от них правоотношения являются связанными, поскольку без существования первых невозможно возникновение вторых, а главное - рассматриваемые правоотношения являются правовыми формами, опосредующими процесс участия в деятельности корпорации. Эта связанность позволяет объединить указанные правоотношения, в результате чего можно говорить о новом типе гражданских правоотношений, именуемых корпоративными. В этой связи было бы целесообразно дополнить п. 1 ст. 2 ГК РФ фразой о том, что гражданское законодательство помимо всего прочего определяет основания возникновения и порядок осуществления корпоративных прав. О месте совокупности гражданско-правовых норм, регулирующих корпоративные отношения, в системе отечественного гражданского права в литературе нет единого мнения. Предлагалось рассматривать корпоративное право и в качестве института <1>, и в качестве подотрасли <2> гражданского права. Представляется, что если и говорить о корпоративном праве как о подотрасли гражданского права, то нужно понимать под такой подотраслью право юридических лиц, а не только корпораций, состоящее из правовых норм, регулирующих отношения, связанные с созданием, деятельностью, реорганизацией 92
и ликвидацией юридических лиц. Такое понимание корпоративного права было предложено, в частности, Е.А. Сухановым <3>. Нормы, регулирующие корпоративные отношения, вполне могут быть объединены в правовой институт в рамках указанной подотрасли, включающий помимо общих положений два основных субинститута, регулирующие отношения имущественного и неимущественного участия в деятельности корпорации. В рамках указанных субинститутов можно обособить правовые нормы, устанавливающие специфику правового регулирования отношений имущественного и неимущественного участия в предпринимательских и непредпринимательских корпорациях. --------------------------------
<1> См., например: Алексеев С.С. Собственность в акционерном обществе // Цивилистическая практика. 2003. N 1 (6). С. 3. <2> См., например: Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 133 - 135. <3> Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. С. 61. Глава II. КОРПОРАТИВНЫЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ ФАКТЫ И ЮРИДИЧЕСКИЕ СОСТАВЫ § 1. Понятие и общая характеристика предпосылок и оснований возникновения и движения корпоративных правоотношений 1. Нормативные предпосылки возникновения и движения корпоративных правоотношений Возникновение, изменение и прекращение корпоративных правоотношений не происходят произвольно. Этот процесс, начинающийся с возникновения правоотношения и заканчивающийся его прекращением, именуется движением <1>, или динамикой, правоотношения <2>. Как и любой длящийся процесс, он имеет свои предпосылки и основания. Представляется не совсем корректным отождествление этих двух терминов, что иногда делается в научной литературе <3>. Предпосылки создают необходимые и достаточные условия для возникновения и развития правоотношения, иными словами, потенциальную возможность появления общественного отношения, урегулированного нормами права, между конкретными субъектами. Чтобы эта возможность трансформировалась в действительность, необходимы соответствующие основания возникновения правоотношения, без которых возникновение правовой связи между субъектами невозможно. Данные основания являются не чем иным, как юридическими фактами или обстоятельствами реального мира, с наличием или отсутствием которых закон связывает движение гражданского правоотношения. --------------------------------
<1> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. 2005. С. 50 - 51. <2> Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. С. 283. <3> См., например: Страунинг Э.Л. Указ. соч. С. 8. Предпосылки движения правоотношения неоднородны. Так, О.А. Красавчиков выделял нормативные и правосубъектные предпосылки движения правоотношения <1>. Нормативные предпосылки применительно к движению корпоративных правоотношений будут представлять собой нормы гражданского права, направленные на регулирование общественных отношений, складывающихся в рамках организации, основанной на началах участия (членства). Корпоративные правоотношения имеют существенную специфику по сравнению с иными гражданскими правоотношениями. Выше уже упоминалось, что эта специфика даже привела некоторых исследователей к ошибочному 93
выводу о том, что корпоративные правоотношения складываются между юридически неравными субъектами и не могут рассматриваться как отношения координации. --------------------------------
<1> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 51. Признавая юридическое равенство субъектов корпоративных правоотношений, тем не менее подчеркнем, что возможность выбора того или иного варианта поведения в рамках существующих между ними корпоративных связей существенным образом ограничена. Большинство норм корпоративного права как подотрасли гражданского права являются императивными, что вообще-то не характерно для частного права, предоставляющего своим субъектам широкую свободу действий. Справедливой представляется констатация того факта, что о диспозитивности как об основном методе правовой регламентации корпоративных отношений можно говорить в основном лишь с исторических позиций <1>. --------------------------------
<1> См., например: Белов В.А., Пестерева Е.В. Указ. соч. С. 128. Это суждение не является откровением сегодняшнего дня, а имеет давние исторические корни. М.И. Кулагиным на примере иностранного корпоративного законодательства было наглядно продемонстрировано падение роли учредительных документов корпорации, посредством которых сохранялась какая-то возможность установления иных по сравнению с законом правил поведения участников (членов) корпорации <1>. Действительно, как показывает зарубежный опыт, большая часть отношений, складывающихся в рамках корпораций, регулируется императивными нормами законов и подзаконных актов, а не положениями учредительных документов. Детальная правовая регламентация обеспечивается проработанной структурой актов корпоративного законодательства. Например, немецкий закон, регламентирующий корпоративные правоотношения в акционерных корпорациях, состоит из пяти книг, разделенных на части, которые, в свою очередь, подразделяются на разделы. Разделы дробятся на параграфы, которых в законе насчитывается 410 <2>. Такая структура нормативного правового акта позволяет установить детальную регламентацию предмета правового регулирования, в результате чего возможность возникновения ситуации правового вакуума сводится к минимуму. В Англии Законом "О компаниях" даже установлены типовые образцы актов, регламентирующих корпоративные правоотношения, особое место среди которых занимает устав. Причем образец устава корпорации имеет не рекомендательный, а нормативный характер <3>. В юридической литературе отмечалось, что допускается незначительный отход от установленных законом образцов, но только в том случае, когда прецедентная практика подтверждает приемлемость усовершенствованных форм <4>. --------------------------------
<1> Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. С. 80 - 82; Он же. Предпринимательство и право: опыт Запада. С. 231. <2> Германское право. Ч. 2. Торговое уложение и другие законы. С. 167 - 327. <3> Кибенко Е.Р. Указ. соч. С. 94 - 95. <4> Петрова Г.В. Контрактное право. Мировая практика. Собрание документов: В 3 т., на рус. и англ. яз. Т. 2. Компании. М.: Изд. дом "Имидж", 1992. С. 8. Особенно характерен данный подход зарубежного законодателя для предпринимательских корпораций. Стремление к максимальной регламентации корпоративных правоотношений преследует цель защиты прав и охраняемых законом интересов тех участников корпорации, которые в силу незначительности доли своего участия в уставном (складочном) капитале предпринимательской корпорации не способны оказывать сколько-нибудь существенное влияние на саму корпорацию. Они 94
являются так называемыми слабыми субъектами, особенности правового положения которых уже получили отражение в отечественном договорном праве <1>, но еще недостаточно учтены в праве корпоративном. Более того, изменения, внесенные в Федеральный закон "Об акционерных обществах", предусматривающие принудительный выкуп у миноритарных акционеров принадлежащих им акций <2>, свидетельствуют о том, что отечественный законодатель допускает возможность решения проблем "слабых субъектов" посредством лишения их статуса субъектов корпоративных правоотношений. -------------------------------<1> См., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. С. 126 - 133. <2> Федеральный закон от 5 января 2006 г. N 7-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" и в некоторые другие законодательные акты Российской Федерации" // СЗ РФ. 2006. N 2. Ст. 172. В настоящее время российский законодатель предоставляет субъектам корпоративных правоотношений неоправданно широкие возможности для самостоятельного выбора варианта поведения в рамках этих правоотношений, чему способствует право корпорации самостоятельно утверждать необходимые для этого положения учредительные документы. Таким образом, в настоящее время корпоративные правоотношения еще недостаточно регламентированы законодателем, что не отвечает интересам "слабых" участников (членов) корпорации и ее кредиторов. К чему это может привести, хорошо известно из истории развития акционерной формы предпринимательства, для которой характерны многочисленные злоупотребления со стороны учредителей и крупных акционеров <1>. Варианты восполнения пробелов в правовой регламентации корпоративных правоотношений существуют в настоящее время лишь для акционерных обществ, главным образом открытых. Они заключаются в принятии такими корпорациями кодексов корпоративного поведения. В юридической литературе уже было высказано мнение о том, что такой подход не приведет к решению имеющихся проблем, связанных с механизмом правовой регламентации корпоративных правоотношений <2>. --------------------------------
<1> См., например: Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 84 - 137. <2> Ломакин Д.В. Изменения в акционерном законе и вопросы охраны прав акционеров // Законодательство. 2002. N 11. С. 46 - 47. Во-первых, Кодекс корпоративного поведения распространяется лишь на акционерные общества. Во-вторых, даже для акционерных корпораций его применение не является обязательным, а носит рекомендательный характер <1>. Решение вопроса о соблюдении указанного акта оставлено на усмотрение самих акционерных корпораций. В настоящее время кодексы корпоративного поведения принимаются в основном крупными акционерными корпорациями, обладающими значительными капиталами и насчитывающими не одну сотню акционеров <2>. Надлежащая правовая регламентация корпоративных правоотношений, защита прав и охраняемых законом интересов их субъектов могут быть обеспечены только благодаря нормативности права, неразрывно связанной с возможностью государственного принуждения к исполнению установленных предписаний <3>. На эту роль не подходят рекомендации, не обладающие свойствами нормативности. Поэтому законодатель должен сам стремиться к созданию системы корпоративного законодательства, а не отдавать решение вопроса правовой регламентации корпоративных правоотношений на откуп самим корпорациям. --------------------------------
<1> В п. 1 распоряжения ФКЦБ России от 4 апреля 2002 г. N 421/р прямо оговаривается рекомендательный характер положений Кодекса (Свода правил) 95
корпоративного поведения, одобренного на заседании Правительства Российской Федерации 28 ноября 2001 г. // Вестник ФКЦБ России. 2002. N 4. <2> О практике внедрения положений Кодекса корпоративного поведения крупными российскими акционерными корпорациями см.: Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 480 - 482. <3> Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М.: Городец, 2001. С. 42 - 78. Представляется, что при построении подобной системы следует преследовать цель унификации правовой регламентации корпоративных правоотношений. В этой связи можно считать излишним наличие двух самостоятельных федеральных законов, определяющих статус хозяйственных обществ, имеющих, как объединения капиталов, много общих черт. Нормы, посвященные и акционерным обществам, и обществам с ограниченной ответственностью, вполне могут быть инкорпорированы в текст ГК РФ, что позволит избежать воспроизведения одних и тех же правил поведения и будет способствовать устранению имеющихся в законодательстве противоречий. Так, на сегодняшний день даже условия ответственности основного общества по долгам дочернего различны применительно к акционерным обществам и обществам с ограниченной ответственностью <1>. Целесообразно также включение в ГК РФ положений о другой разновидности предпринимательских корпораций производственном кооперативе. Регламентация в рамках ГК РФ корпоративных правоотношений исключит возможность появления отдельных законов, посвященных сомнительным образованиям, примером которых могут служить акционерные общества работников (народные предприятия) <2>. --------------------------------
<1> Более подробно см.: Ломакин Д.В. Акционерные общества - самостоятельные субъекты права как участники отношений зависимости // Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М.: Статут, 2005. С. 75 76. <2> О народных предприятиях см.: Ломакин Д.В. Типы и виды акционерных обществ // Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М.: Статут, 2005. С. 52 - 59. Тезис об унификации режима правовой регламентации корпоративных правоотношений справедлив и применительно к непредпринимательским корпорациям. Исчерпывающий перечень разновидностей этих корпораций также должен содержаться в ГК РФ. Недопустимой является ситуация, когда отдельные законы без всяких оснований порождают экзотические виды непредпринимательских корпораций, неизвестные ни ГК РФ, ни специальному Закону о некоммерческих организациях. В результате чего устоявшийся термин "товарищество", характеризующий хозяйственное товарищество как разновидность предпринимательской корпорации, может трансформироваться в обозначение непредпринимательской корпорации - садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого товарищества. Сказанное не означает, что после построения системы корпоративного законодательства учредительным и внутренним документам корпорации, принимаемым ее органами управления в соответствии с их компетенцией, не останется места. Их принятие необходимо, поскольку ни один, даже самый совершенный, закон не способен полностью регламентировать все возможные корпоративные правоотношения. Тем не менее они должны играть вспомогательную роль, а воля корпорации не должна подменять собой волю законодателя. Корпоративные правоотношения должны быть регламентированы законом так, чтобы при принятии учредительных и внутренних документов органами
96
управления корпорации отсутствовала сама возможность нарушения прав и охраняемых законом интересов субъектов корпоративных правоотношений. Относительно природы учредительных и внутренних документов корпорации были высказаны разные мнения. Широко распространенной является характеристика некоторых из этих документов в качестве так называемых локальных нормативных актов. При этом за корпорацией признается функция локального нормотворчества. Заметим, что действующий ГК РФ не упоминает локальные нормативные акты в качестве источников гражданского права (ст. ст. 3, 5, 7 ГК РФ). Не говорит о них ни гражданское (ст. 11 ГПК РФ), ни арбитражное (ст. 13 АПК РФ) процессуальное законодательство при перечислении нормативных правовых актов, применяемых при рассмотрении дел в судах. Теория локальных нормативных актов разрабатывалась главным образом в рамках науки трудового права. Особое внимание обращается на значение локального нормотворчества для укрепления дисциплины труда и формулирования условий трудовых договоров <1>. Этому есть свои объяснения. Согласно ст. 5 Трудового кодекса РФ трудовые отношения регулируются в том числе и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права. Помимо ученых, специализирующихся в сфере трудового права, локальные нормативные акты анализировали и сторонники существования так называемого хозяйственного права. Они рассматривали их в качестве одного из источников правового регулирования внутрихозяйственных отношений. Например, В.С. Якушев писал, что внутрихозяйственное правовое регулирование осуществляется соответствующими нормативными актами локального действия. Он также полагал, что внутрихозяйственные акты образуют "правовую систему, призванную охватить все стороны внутренней жизни предприятия..." <2>. --------------------------------
<1> См., например: Хныкин Г. Локальные нормативные акты и трудовой договор // Корпоративный юрист. 2005. N 2. С. 25 - 28; Он же. Локальные нормативные акты и дисциплина труда // Корпоративный юрист. 2006. N 3. С. 30 - 33. <2> Якушев В.С. Указ. соч. С. 428. Назначение локальных нормативных актов определялось учеными по-разному. Одни исследователи видели его в восполнении пробелов в правовом регулировании внутрихозяйственных отношений <1>. Другие полагали, что оно является еще более важным. Так, уже цитировавшийся нами В.С. Якушев исходил из того, что "по своей природе внутрихозяйственные отношения объективно требуют особого... правового воздействия и не могут быть урегулированы общими нормами" <2>. Впоследствии суждения о локальных нормативных актах как источниках правового регулирования были высказаны уже применительно к отношениям участия (членства), складывающимся в рамках современных корпораций <3>. --------------------------------
<1> Самигуллин В.К. Локальные нормы и их виды // Правоведение. 1976. N 2. С. 39. <2> Якушев В.С. Указ. соч. С. 429. <3> См., например: Тихомиров Ю.А., Котелевская И.В. Правовые акты: Учебнопрактическое и справочное пособие. М.: Юринформцентр, 1995. С. 104; Кашанина Т.В. Хозяйственные общества и товарищества. С. 92 - 95; Лаптев В.В. Акционерное право. М.: Инфра-М; Контракт, 1999. С. 17; Ионцев М.Г. Акционерные общества: Правовые основы. Имущественные отношения. Управление и контроль. Защита прав акционеров. М.: Ось89, 1999. С. 17; Корпоративное право: Учебное пособие для вузов / Под ред. И.А. Еремичева. С. 34 - 42; Макарова О.А. Указ. соч. С. 33 - 35; Шиткина И.С. Указ. соч. С. 281 - 290; Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции. С. 167 - 170. В литературе обращается внимание на отличие локальных правовых норм от обычных норм права. Указывается, что они принимаются в конкретной организации и действуют в ее пределах, в связи с чем не имеют того уровня общности, который 97
характерен для общегосударственных норм <1>. Из сказанного следует, что действие локальных норм подчиняется не территориальному признаку, а обусловливается фактом принадлежности лиц, на которых они распространяются, к той или иной организации <2>. Признание за локальными актами свойств нормативности обычно обосновывается тем, что они регулируют не отдельный случай, а повторяющиеся типичные ситуации, состоят из правил поведения общего характера и рассчитаны на неоднократное применение <3>. --------------------------------
<1> Самигуллин В.К. Указ. соч. С. 39. <2> Антонова Л.И. Локальное правовое регулирование. Теоретическое исследование. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1985. С. 79; Архипов С.И. Понятие и юридическая природа локальных норм права // Правоведение. 1987. N 1. С. 45. <3> Кашанина Т.В. Указ. соч. С. 92 - 93; Долинская В.В. Указ. соч. С. 167; Шиткина И.С. Указ. соч. С. 289 - 290. Действительно это так. Но данные характеристики вряд ли можно назвать определяющими. Ведь существуют многосторонние долгосрочные гражданско-правовые договоры, например договор простого товарищества, положения которых подлежат неоднократному применению. Тем не менее такой договор остается гражданско-правовой сделкой, признание за которой свойств нормативности не имеет под собой никаких оснований. Условия такого договора должны будут соблюдаться всеми его участниками. Аналогичная ситуация существует и в корпорациях, положения учредительных и внутренних документов которых обязательны для их участников (членов). Как справедливо отмечает А.В. Мицкевич, нормативность актов заключается главным образом в том, что они устанавливаются либо санкционируются (допускаются, подтверждаются) государством <1>. Исходя из этого, акты корпорации должны делиться как минимум на две группы. Так, В.В. Долинская отмечает, что по наличию (отсутствию) вмешательства публичной власти локальные акты можно условно разделить на две группы - внутренние акты и санкционированные государством уставы и положения юридических лиц. При этом санкционирование выражается в государственной регистрации, утверждении и совместном принятии акта <2>. --------------------------------
<1> Общая теория государства и права: Академический курс: В 2 т. / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2. Теория права. С. 215. <2> Долинская В.В. Указ. соч. С. 168. Что касается общих положений об определенных разновидностях некоммерческих корпораций, о которых идет речь в п. 3 ст. 50 ГК РФ, то вопрос их правовой природы не представляет особых затруднений. Они действительно подлежат санкционированию со стороны государства. Но насколько эти положения могут признаваться локальными нормативными актами, т.е. актами, принимаемыми корпорациями? О.Н. Садиков справедливо замечает, что в данном случае "отпадает необходимость в индивидуальных учредительных документах, поскольку все организации, относящиеся к такому виду, осуществляют идентичные функции некоммерческого характера и не имеют существенных особенностей в правовом положении" <1>. Поэтому общее положение представляет собой нормативный правовой акт, принимаемый государственными органами, а не корпорацией, в силу чего не может быть признан локальным актом. В качестве примера можно назвать Типовое положение об образовательном учреждении высшего профессионального образования (высшем учебном заведении) Российской Федерации <2>, Типовое положение о военном образовательном учреждении высшего профессионального образования <3> и др. -------------------------------<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Инфра-М, 1996. С. 86. 98
<2> Постановление Правительства РФ от 5 апреля 2001 г. N 264 "Об утверждении Типового положения об образовательном учреждении высшего профессионального образования (высшем учебном заведении) Российской Федерации" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2001. N 16. Ст. 1595. <3> Постановление Правительства РФ от 18 июня 1999 г. N 650 "Об утверждении Типового положения о военном образовательном учреждении высшего профессионального образования" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1999. N 27. Ст. 3361. Утверждение о том, что уставы корпораций подлежат санкционированию государством, также далеко не бесспорно. Действительно, законодатель прямо говорит о государственной регистрации изменений в учредительные документы (п. 3 ст. 52 ГК РФ), но, как справедливо отмечает Г.В. Цепов, в данном случае акт государственной регистрации имеет значение лишь для третьих лиц, а для участников (членов) корпорации изменения приобретают силу с момента их принятия в установленном порядке <1>. Таким образом, о юридической силе изменений учредительных документов можно говорить и до их государственной регистрации. Кроме того, в настоящее время о санкционировании изменений в учредительные документы корпораций со стороны государства нельзя говорить еще и потому, что органы, осуществляющие государственную регистрацию изменений, не производят их проверку на предмет соответствия действующим нормативным правовым актам. Отказ в государственной регистрации таких изменений может быть дан только по формальным основаниям (п. 1 ст. 23 Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (с послед. изм. и доп.) <2>. По существу, государственный орган не санкционирует от имени государства изменения в учредительные документы корпорации, а констатирует в интересах третьих лиц (публичного порядка) факт их наличия. Исходя из изложенного, вряд ли оправданно признавать за уставами корпораций, не говоря уже о других учредительных и внутренних документах, свойства нормативных правовых актов, пусть и локального характера. Следовательно, их нельзя рассматривать в качестве нормативных предпосылок возникновения, изменения и прекращения корпоративных правоотношений. --------------------------------
<1> Цепов Г.В. Указ. соч. С. 31. <2> СЗ РФ. 2001. N 33 (ч. 1). Ст. 3431. 2. Интерес как предпосылка возникновения и движения корпоративных правоотношений Следующей предпосылкой возникновения, изменения и прекращения корпоративных правоотношений является интерес. Интерес нередко трактуется в качестве материальной предпосылки движения правоотношений <1>. Несмотря на различные мнения, высказывавшиеся на протяжении многих веков юристами относительно понятия и места интереса в праве, значимость категории интереса никем не ставилась под сомнение. В римском праве с ее помощью осуществлялось деление права на публичное и частное. Достаточно вспомнить хрестоматийную цитату Ульпиана <2>, который полагал, что публичное право защищает интересы государства как целого, а частное право направлено на обеспечение интересов отдельных лиц. Такой критерий разграничения публичного и частного права долгое время преобладал в так называемой материальной теории деления права <3>. Впоследствии посредством категории интереса Рудольф фон Иеринг пытался охарактеризовать субъективное право, определяя его как "юридически защищенный интерес" <4>. --------------------------------
<1> Страунинг Э.Л. Указ. соч. С. 8. 99
<2> Omne jus publicum est quod ad statum rei romanae spectat, privatum quod ad singulorum utilitatem (приводится по: Черепахин Б.Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. С. 97). <3> Там же. <4> Иеринг Р. Указ. соч. С. 333 - 429. Теория интереса неоднократно подвергалась аргументированной критике <1>. Но осознание того, что понятие субъективного права нельзя всецело построить на категории интереса, не привело к ее умалению. Более того, широкое распространение получили взгляды, согласно которым интерес входит в содержание субъективного права <2>. Такой подход порождал множество трудноразрешимых вопросов и в конечном счете, по справедливому замечанию В.П. Грибанова, приводил к теории интереса <3>. Более правильным, на наш взгляд, является давно обоснованное в юридической литературе мнение об интересе как о предпосылке возникновения и осуществления субъективного права <4>. Интерес можно рассматривать также в качестве предпосылки возникновения, динамики и прекращения правоотношения, элементом содержания которого является субъективное право. Такое понимание интереса достаточно широко распространено в юридической литературе <5>. Сам же интерес как предпосылка возникновения, динамики и прекращения правоотношения представляет собой отраженную потребность, необходимость, прошедшую через сознание и принявшую форму сознательного побуждения <6>. В свою очередь, субъективное право является тем юридическим средством, с помощью которого обеспечивается реализация интереса <7>. Таким образом, между субъективным правом как элементом содержания правоотношения и интересом образуется взаимосвязь. Поскольку субъективные права способствуют удовлетворению интересов, сами эти интересы являются предпосылкой возникновения и осуществления прав. --------------------------------
<1> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие: В 2 т. Т. 2. Вып. 2, 3, 4. С. 196 - 198; Магазинер Я.М. Общая теория права на основе советского законодательства // Избр. труды по общей теории права / Отв. ред. А.К. Кравцов. СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. С. 154 - 155. <2> См., например: Хвостов В.М. Указ. соч. С. 59; Иоффе О.С. Советское гражданское право. С. 108; Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность С. 38 - 45. <3> Более подробно см.: Грибанов В.П. Интерес в гражданском праве // Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 241 - 244. <4> Грибанов В.П. Указ. соч. С. 241 - 244; см. также: Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. С. 20; Чеговадзе Л.А. Указ. соч. С. 115 - 131. <5> См., например: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 57; Страунинг Э.Л. Указ. соч. С. 20. <6> Грибанов В.П. Указ. соч. С. 239; Свердлык Г.А. Гражданско-правовые способы сочетания общественных, коллективных и личных интересов: Учебное пособие / Отв. ред. О.А. Красавчиков. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1980. С. 11 - 12. <7> Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. 559 - 561; Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М.: Статут, 2002. С. 95. В действующем законодательстве неоднократно упоминается об интересах как самих корпораций, так и их участников (членов). Так, об интересах корпорации говорится, в частности, в п. 3 ст. 5, п. 1 ст. 44 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 3 ст. 5, п. 2 ст. 69, п. 1 ст. 71 Федерального закона "Об акционерных обществах", ст. 7, п. 4 ст. 9, п. 2 ст. 10, п. 1 ст. 24 Федерального закона "О садоводческих, 100
огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан", п. 3 ст. 5, п. 4 ст. 24 Федерального закона "О некоммерческих организациях", п. 7 ст. 26, п. 1 ст. 28 Федерального закона "О сельскохозяйственной кооперации", п. 3 ст. 23 Федерального закона "О производственных кооперативах", а об интересах участников (членов) корпорации упоминается в п. 1 ст. 35, п. п. 1, 3 ст. 43 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 1 ст. 1, п. 7 ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 1 ст. 22 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", подп. 8 п. 1 ст. 19, п. 2 ст. 21, п. 4 ст. 25, ст. 37 Федерального закона "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан", п. 1 ст. 6 Федерального закона "О некоммерческих организациях", ст. ст. 3, 5 Федерального закона "Об общественных объединениях", п. 1 ст. 32, п. 6 ст. 42 Федерального закона "О сельскохозяйственной кооперации", п. 6 ст. 15 Федерального закона "О производственных кооперативах". Подобные примеры можно продолжить. Таким образом, законодатель прямо выделяет две группы предпосылок динамики корпоративных правоотношений, которые образуют интересы самой корпорации как юридического лица и интересы ее участников (членов). У каждого участника (члена) корпорации может быть множество разных интересов, среди которых есть такие, которые являются общими для всех участников (членов) корпорации. Именно для реализации этих общих интересов отдельные субъекты и создают корпорацию, чтобы посредством института юридического лица удовлетворять свои имущественные и неимущественные потребности. В этих целях участники (члены) корпорации осуществляют совместное имущественное и неимущественное участие в деятельности корпорации. Однако посредством участия в деятельности корпорации ее отдельные участники (члены) зачастую стремятся реализовать не только общие для всех интересы, но и преследуют цель удовлетворения своих частных потребностей, которые не совпадают с потребностями остальных участников (членов) корпорации. Частные интересы могут быть как у отдельно взятого участника (члена) корпорации, так и у группы входящих в корпорацию лиц. Можно выделить как группы, которые отстаивают интересы большинства участников (членов) корпорации, так и группы, ставящие перед собой цель удовлетворения потребностей меньшинства. Нередко частные интересы не просто не совпадают, но и противоречат друг другу, что приводит к конфликту интересов. О ситуации конфликта интересов мажоритарных и миноритарных акционеров, например, прямо говорится в Постановлении Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2003 г. N 5-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 84 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с жалобой открытого акционерного общества "Приаргунское" <1>. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 2003. N 17. Ст. 1656. В литературе отмечается, что доктрина конфликта интересов имеет свои истоки в английском общем праве. Изначально она была связана с конфликтом интересов лица, выполняющего фидуциарные обязанности, и лица, в чьих интересах эти обязанности должны были исполняться <1>. Конфликт интересов участников (членов) корпорации будет существовать постольку, поскольку у них будут существовать различные потребности имущественного и неимущественного характера, поэтому, на наш взгляд, не совсем верно говорить об устранении конфликта интересов, как это иногда делается в литературе <2>. Это возможно лишь в одном случае - путем устранения конфликтующей стороны, в связи с чем исчезает имеющийся у нее интерес и, как следствие, сам конфликт интересов. Такой способ иногда избирает сам законодатель, например, понуждая миноритарных акционеров к продаже имеющихся у них акций (ст. 84.8 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В этой связи более правильно будет стремиться не к устранению конфликта интересов, а к недопущению неблагоприятных последствий, 101
которые он может породить. Определяя в самом общем виде корпоративные интересы участника (члена) корпорации, можно отметить, что таковыми являются его осознанные имущественные и неимущественные потребности, удовлетворение которых происходит посредством имущественного и неимущественного участия в деятельности корпорации. --------------------------------
<1> Дедов Д.И. Конфликт интересов. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 2. <2> Там же. С. 125. В свою очередь, корпорация, создаваемая для реализации общих интересов своих участников (членов), также имеет свои интересы. Наличие у корпорации особого интереса, который может и не совпадать с частными интересами ее отдельных участников (членов), обусловливается законодательным закреплением за корпорацией статуса юридического лица - самостоятельного субъекта гражданских правоотношений. Как отмечали классики отечественной цивилистики, "права юридического лица совокупности физических лиц - не сводятся к отдельным лицам, составляющим совокупность" <1>. Конечно, корпорация не может быть самодовлеющей величиной: она создается в интересах участников (членов), которые в конечном счете обусловливают и само существование корпорации. Однако "чрезвычайная близость интересов членов союза, их прав по отношению к самому союзу... не подрывает юридического характера прав союза как самостоятельного носителя таковых..." <2>. Это обусловлено тем, что основной задачей института юридического лица, по меткому замечанию Б.Б. Черепахина, является создание субъекта прав и обязанностей, существующего и действующего независимо от смены (частичной или даже полной) его людского субстрата <3>. Поэтому у корпорации как у юридического лица могут быть собственные интересы, не только не сводимые к частным интересам ее участников (членов), но также не совпадающие с их общими интересами <4>. В литературе можно встретить мнение, что интерес корпорации должен ставиться выше или по крайней мере не ниже интересов ее участников (членов) <5>. --------------------------------
<1> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 122. <2> Каминка А.И. Очерки торгового права. С. 380. <3> Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. С. 300. <4> Об интересах юридических лиц более подробно см.: Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. С. 168 - 169. <5> Михайлов С.В. Указ. соч. С. 159. Корпорация как юридическое лицо может иметь субъективные права и нести юридические обязанности, связанные с ее деятельностью. Законодатель требует, чтобы непредпринимательские корпорации четко определяли цели такой деятельности в своих учредительных документах. Что касается предпринимательских корпораций, то по общему правилу они могут заниматься любыми видами деятельности, не запрещенными законом (п. 1 ст. 49 ГК РФ). В рамках деятельности любой корпорации происходит реализация не только интересов самой корпорации, но и интересов большинства ее участников (членов). Для реализации общих интересов отдельные лица объединяют свои усилия посредством имущественного и неимущественного участия в деятельности корпорации. Закрепляя за корпорацией возможность иметь субъективные права и нести юридические обязанности, законодатель тем самым наделяет корпорацию правовыми средствами для реализации ее интересов. В этом смысле интерес является предпосылкой возникновения у корпорации субъективных прав. Интересы корпорации, соответствующие интересам большинства ее участников (членов), определяются разновидностью корпорации. Для предпринимательских корпораций это имущественные интересы, связанные с извлечением прибыли. Для непредпринимательских корпораций 102
законодатель не установил закрытого перечня интересов, а лишь определил, что они не должны сводиться к извлечению прибыли (п. 1 ст. 50 ГК РФ). Некоммерческая корпорация может, в частности, иметь социальные, благотворительные, культурные, образовательные, научные и управленческие интересы, а также интересы, связанные с охраной здоровья граждан, развитием физической культуры и спорта, удовлетворением духовных и иных нематериальных потребностей граждан. Интересы могут заключаться также в защите прав и самих законных интересов граждан и организаций, разрешении споров и конфликтов, оказании юридической помощи, в достижении иных общественных благ (п. 2 ст. 2 Федерального закона "О некоммерческих организациях") <1>. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 45. Таким образом, интересы корпорации - это ее имущественные и неимущественные потребности, обусловленные целями деятельности корпорации, закрепленными в ее учредительных документах, удовлетворение которых происходит посредством осуществления такой деятельности. 3. Правосубъектные предпосылки возникновения и движения корпоративных правоотношений Помимо корпоративных интересов, носителями которых являются корпорация и ее участники (члены), - так называемых материальных предпосылок корпоративных правоотношений - выделяется, как отмечалось выше, категория правосубъектных предпосылок. Правосубъектные предпосылки складываются из право- и дееспособности субъектов - участников гражданских правоотношений <1>. Таким образом, право- и дееспособность, как справедливо отмечал О.С. Иоффе, составляют единую категорию правосубъектности <2>. Нет достаточных оснований для отождествления правосубъектности с одной лишь правоспособностью, как это делали некоторые известные цивилисты <3>. В противном случае "для дееспособности вообще не останется сколько-нибудь определенного места в общей системе правовых явлений" <4>. Правосубъектность представляет собой основанную на нормах гражданского права юридическую способность лица быть участником гражданско-правовых отношений <5>. Это определенная взаимосвязь лица и общества по поводу будущих отношений первого со всеми третьими лицами - субъектами гражданского права, в силу чего правосубъектность принято рассматривать в качестве одной из предпосылок возникновения конкретных гражданских правоотношений <6>. --------------------------------
<1> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 51. <2> Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР (Ч. 1). С. 287. <3> Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. С. 5 - 6; Толстой Ю.К. К теории правоотношения. С. 11. <4> Иоффе О.С. Указ. соч. <5> Красавчиков О.А. Гражданская правосубъектность как правовая форма // Категории науки гражданского права / Избр. труды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. С. 32. <6> Там же. С. 40. В связи с изложенным нам представляется лишенным какого бы то ни было смысла предложение о признании особой категории корпоративной (специальной) правоспособности, на основании которой возникают субъективные корпоративные права <1>. --------------------------------
<1> См., например: Филиппова С.Ю. Указ. соч. С. 9. 103
Во-первых, само по себе выделение такой правоспособности у участника (члена) корпорации не имеет объективного обоснования и никак не способствует выяснению природы прав участия (членства) и корреспондирующих им обязанностей. Более того, логическим продолжением подобного подхода должно стать формирование множества специальных правоспособностей, характеризующих возможность субъекта иметь те или иные конкретные права и обязанности, что приведет к размыванию единой категории гражданской правоспособности как способности иметь субъективные гражданские права и нести обязанности. Справедливости ради отметим, что стремление к дроблению гражданской правоспособности - это не веяние сегодняшнего дня, а явление, имеющее исторические корни. Еще С.Ф. Кечекьян выделял общую правоспособность как абстрактную возможность иметь права и специальную правоспособность, представляющую собой возможность обладания конкретными правами <1>. Сходной позиции придерживался и С.С. Алексеев <2>. Уже в то время подобные взгляды были подвергнуты убедительной критике. Как справедливо отмечали Ю.К. Толстой <3> и другие ученые <4>, противопоставление абстрактной и конкретной правоспособности приводит к смешению объема правоспособности субъекта права с объемом принадлежащих ему в конкретный момент времени субъективных прав. Действительно, у отдельных субъектов в конкретный момент времени объем содержания правоспособности различен, несмотря на то что они обладают равной правоспособностью как возможностью иметь гражданские права и нести обязанности. Это обусловлено тем, что не все элементы содержания гражданской правоспособности возникают одновременно. Но само по себе изменение содержания гражданской правоспособности не может трансформировать абстрактную правоспособность в специальную. --------------------------------
<1> Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. С. 85. <2> Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. 2. М.: Юрид. лит., 1982. С. 144. <3> Толстой Ю.К. К теории правоотношения. С. 13. <4> См., например: Рускол А.А. Указ. соч. С. 86. Во-вторых, становясь участником (членом) корпорации, лицо наделяется по отношению к ней субъективными правами, и на него возлагаются юридические обязанности. Участник (член) корпорации обладает не возможностью приобретения корпоративных прав, а самими этими правами. Если же предположить, что у участника (члена) корпорации есть лишь корпоративная правоспособность, т.е. возможность иметь права участия (членства), а не сами эти права, то тогда не совсем понятна разница в его правовом статусе и правовом статусе лица, не являющегося участником (членом) данной корпорации, но также обладающего способностью иметь указанные права и нести обязанности. Не стоит забывать, что правоспособность, наряду с дееспособностью, только предпосылка правоотношения, а субъективное право - один из необходимых элементов его содержания <1>. Следовательно, разделяя позицию о существовании корпоративной правоспособности, мы с неизбежностью придем к абсурдному выводу о том, что обладающий такой правоспособностью участник (член) корпорации не состоит с ней в правоотношении, а лишь обладает потенциальной возможностью стать субъектом такого правоотношения. Ложность такого умозаключения очевидна. --------------------------------
<1> См., например: Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 1. С. 293. Значение правосубъектных предпосылок возникновения корпоративных правоотношений трудно переоценить, поскольку, определяя возможность вступления тех или иных субъектов в корпоративные правоотношения, они тем самым определяют условия приобретения ими статуса участника (члена) корпорации. Таким образом, особую 104
роль рассматриваемые предпосылки играют для лиц, намеревающихся стать участниками (членами) корпорации. Сама корпорация становится субъектом основной разновидности корпоративных правоотношений - правоотношений участия (членства) - с момента государственной регистрации, иными словами, с момента возникновения у нее право- и дееспособности. Иначе говоря, появление корпорации как самостоятельного субъекта гражданского права совпадает по времени с ее вступлением в правоотношения участия (членские правоотношения) с лицами, приобретшими статус участника (члена) корпорации. Существо правосубъектных предпосылок во многом определяется разновидностью корпорации, в рамках которой возникают, изменяются и прекращаются корпоративные правоотношения. Законодатель предъявляет различные требования к правосубъектности потенциальных участников (членов) корпорации, которые условно можно подразделить на несколько групп. В первую группу можно включить требования, определяющие типы участников (членов) той или иной корпорации. Правоспособность далеко не всякого субъекта гражданского права включает в себя возможность иметь корпоративные права и нести обязанности по отношению к корпорациям определенного типа (вида). Так, участниками (членами) большинства корпораций могут быть как физические, так и юридические лица. Однако из этого правила есть немало исключений. Согласно п. 2 ст. 8 Федерального закона "Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации" учредителями общин малочисленных народов не могут выступать юридические лица. Иногда ответ на вопрос о том, кто может быть участником (членом) корпорации, следует из самого названия нормативного правового акта, определяющего статус данной корпорации. Примером может служить Федеральный закон "О кредитных потребительских кооперативах граждан", членами которых могут быть только граждане. Также только граждане могут быть учредителями религиозной организации (ст. 9 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях") и членами жилищного накопительного кооператива (п. 1 ст. 5 Федерального закона "О жилищных накопительных кооперативах"). Сам термин "гражданин" имеет различные значения. Например, в собственном смысле слова этот термин используется в п. 2 ст. 23 Федерального закона "О политических партиях", согласно которому членами политической партии не могут быть иностранные граждане и лица без гражданства. В широком смысле данный термин используется в Федеральном законе "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности". Как следует из п. 1 ст. 2 указанного Закона, профсоюз - добровольное общественное объединение граждан, связанных общими производственными, профессиональными интересами по роду их деятельности, создаваемое в целях представительства и защиты их социально-трудовых прав и интересов. В то же время членами такого объединения могут быть и иностранные граждане (п. 4 ст. 2 того же Закона). Государственные органы, как правило, лишены возможности выступать в качестве субъектов корпоративных правоотношений. За редкими исключениями, которые могут быть предусмотрены законом, государственные органы и органы местного самоуправления не вправе выступать участниками хозяйственных обществ и вкладчиками в товариществах на вере (п. 4 ст. 66 ГК РФ). Однако существуют корпорации, учреждаемые исключительно государственными органами. Как следует из п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об общих принципах организации и деятельности ассоциаций экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации", ассоциация экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации - это некоммерческая организация, учредителями которой являются органы государственной власти субъектов Российской Федерации и которая создается на добровольной основе в целях межрегиональной интеграции и социально-экономического развития субъектов Российской Федерации. 105
Дополнительные требования, предъявляемые законодателем к отдельным субъектам корпоративных правоотношений в рамках одного типа, будут образовывать вторую группу. Действующему законодательству известны организации, основанные на началах участия (членства), для вступления в которые физическому лицу недостаточно наличия гражданства России. Например, членством в общине малочисленных народов могут обладать только лица, принадлежащие к малочисленным народам (п. 1 ст. 11 Федерального закона "Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации"). Вообще, наличие у лица особого статуса нередко является необходимой предпосылкой для вступления в корпоративные правоотношения. Так, только коммерческие организации - субъекты, обладающие статусом предпринимателя, - могут учреждать ассоциации и союзы (п. 1 ст. 121 ГК РФ). Предприниматели и их объединения также являются основными субъектами корпоративных правоотношений, складывающихся в рамках торгово-промышленных палат (ст. 7 Закона РФ "О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации"). Третью группу составят правосубъектные предпосылки, связанные с достижением участниками корпоративных правоотношений определенного возраста. Уже с 14 лет лицо, осуществляющее трудовую (профессиональную) деятельность, имеет право создавать профсоюзы (п. 2 ст. 2 Федерального закона "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности"). Те, кому исполнилось 16 лет, могут быть членами жилищного накопительного кооператива (п. 1 ст. 5 Федерального закона "О жилищных накопительных кооперативах"), жилищного кооператива (п. 1 ст. 111 ЖК РФ), а также членами иных кооперативов (п. 2 ст. 26 ГК РФ). Для приобретения членства в политической партии необходимо достижение 18-летнего возраста (п. 2 ст. 23 Федерального закона "О политических партиях"). Как отмечалось выше, наличие необходимых и достаточных нормативных, материальных и правосубъектных предпосылок предоставляет лицам возможность вступать в корпоративные правоотношения. Эта возможность трансформируется в действительность посредством различных юридических фактов. 4. Основания возникновения и движения корпоративных правоотношений Юридические факты, влекущие возникновение и движение корпоративных правоотношений, неоднородны. Их характеристика будет определяться несколькими основными обстоятельствами. Во-первых, правовым результатом, получаемым благодаря юридическим фактам. Одни юридические факты влекут возникновение корпоративных правоотношений, другие лежат в основе их движения. Во-вторых, юридические факты будут различаться в зависимости от вида корпорации и ее правового статуса. В акционерных обществах, например, возникновение корпоративных правоотношений возможно благодаря эмиссии акций, под которой понимается установленная Федеральным законом "О рынке ценных бумаг" последовательность действий акционерного общества по размещению акций (ст. 2). Отметим, что в юридической литературе неоднократно высказывались возражения против легального определения эмиссии <1>. Критики справедливо отмечают, что, исходя из приведенной дефиниции, вся процедура эмиссии сводится к одному из ее этапов, а именно к размещению ценных бумаг. --------------------------------
<1> См., например: Гороватер В.Г. Сделки по размещению акций в системе эмиссионных правоотношений // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. Вып. 11 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. М.: Норма, 2007. С. 15 - 16. 106
Представляется, что такое замечание справедливо лишь отчасти. Действительно, размещение ценных бумаг является этапом процесса эмиссии, вместе с тем отчуждение ценных бумаг их первым владельцам - это не только один из этапов эмиссии, но и ее цель. Именно благодаря процессу эмиссии в гражданский оборот вводятся новые объекты прав - ценные бумаги. Таким образом, позиция законодателя, сформулировавшего определение эмиссии исходя из ее основополагающей цели, выглядит достаточно обоснованной. В иных корпорациях проведение такой процедуры невозможно. Одни юридические факты влекут возникновение корпоративных правоотношений в рамках создаваемого юридического лица, а другие - в уже существующих корпорациях. В-третьих, правовым статусом субъектов, приобретающих корпоративные права. Очевидно, что основания приобретения таких прав могут быть различными для отдельных категорий физических, юридических лиц и публичных образований. В-четвертых, видом корпоративных правоотношений. Так, для возникновения правоотношения участия (членства) требуется один набор юридических фактов. Появление подчиненных (зависимых) корпоративных правоотношений, как уже отмечалось, обусловливается сложным юридическим составом, основным элементом которого будет выступать правоотношение участия (членства). Наконец, в-пятых, на юридические факты будет оказывать влияние способ приобретения корпоративных прав. Например, уже упоминавшаяся эмиссия может рассматриваться лишь как первоначальный способ приобретения корпоративных прав. Напротив, приобретение уже размещенных акций в результате совершения обычных гражданско-правовых сделок можно отнести к производным способам приобретения корпоративных прав. В юридической науке не выработаны единые критерии классификации способов приобретения гражданских прав на первоначальные и производные. Так, основную черту производного способа приобретения прав Б.Б. Черепахин усматривал в связи между приобретенным правом и первоначальным правоотношением. По его мнению, "новое" правоотношение "возникает" потому, что существовало первоначальное правоотношение <1>. О.С. Иоффе проводил разграничение первоначальных и производных способов приобретения прав на основании волевого момента. Для производных способов, как полагал ученый, характерно то, что у правоприобретателя возникает право по воле предшествующего правообладателя <2>. Не отрицая значения волевого момента в решении проблемы классификации, согласимся с высказанной в литературе позицией: для производного приобретения права значение волевого момента далеко не всегда является определяющим <3>. В то время как связь между приобретенным производным способом правом и первоначальным правоотношением прослеживается всегда. --------------------------------
<1> Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. С. 311. <2> Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций. Ч. 1. С. 293. <3> Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 313 - 314; Генкин Д.М. Право собственности в СССР. С. 125. Действующее законодательство предусматривает различные основания возникновения и движения корпоративных правоотношений. В подавляющем большинстве случаев они мало чем отличаются от оснований, порождающих иные гражданские правоотношения. Например, корпоративное правоотношение может возникнуть между хозяйственным обществом и лицом в результате приобретения последним доли участия (акции) в уставном капитале хозяйственного общества посредством совершения гражданско-правовой сделки. Однако, по нашему мнению, целесообразно выделять юридические факты, а иногда и юридические составы, которые 107
можно охарактеризовать в качестве корпоративных в том смысле, что они порождают, изменяют и прекращают исключительно корпоративные правоотношения. В этом смысле в рамках классификации юридических фактов можно говорить об их особой разновидности - корпоративных юридических фактах, выделение которых обусловлено особенностями порождаемых, изменяемых и прекращаемых ими корпоративных правоотношений. Так, правопрекращающим корпоративным юридическим фактом будет решение общего собрания членов производственного кооператива об исключении из его состава одного из членов, например не выполняющего возложенные на него уставом кооператива обязанности (п. 2 ст. 22 Федерального закона "О производственных кооперативах"). В юридической литературе уже обращалось внимание на особенности юридических фактов, заключающихся в приеме в члены корпорации или исключении из состава ее членов <1>. Уточним лишь, что корпоративным юридическим фактом будет являться не сама процедура приема в состав участников (членов) корпорации или исключения из него, а акт, лежащий в основе этой процедуры. Что касается корпоративных составов, то наиболее ярким примером здесь может служить юридический состав, влекущий возникновение корпоративных правоотношений в процессе размещения акций. Процесс размещения акций охватывается процедурой эмиссии, поэтому данную разновидность корпоративного состава можно именовать эмиссионным составом. Возникновение корпоративных правоотношений на основании эмиссионного состава происходит посредством приобретения долей участия в уставном капитале акционерного общества, именуемых акциями. В связи с этим, прежде чем приступить к рассмотрению вопросов эмиссии акций, необходимо определиться с правовой природой таких объектов гражданских прав, как доли участия в целом и акции в частности. --------------------------------
<1> См., например: Халфина Р.О. Указ. соч. С. 291. § 2. Доли участия в уставных капиталах хозяйственных обществ как особые объекты гражданских прав 1. Акция как ценная бумага Особое значение долей участия в уставных капиталах хозяйственных обществ проявляется в том, что с фактом их приобретения законодатель связывает момент возникновения правоотношений участия (членства). Таким образом, любые юридические факты, в том числе и корпоративные, будут порождать правоотношения участия (членства) только в том случае, если они будут влечь за собой приобретение долей участия. В зависимости от вида хозяйственного общества правовой режим долей может иметь определенные особенности, проявляющиеся даже на терминологическом уровне. Так, доли участия в уставном капитале акционерного общества именуются акциями. Сам термин "акция" употребляется в действующем законодательстве в нескольких значениях. Прежде всего под акцией понимается ценная бумага (ст. 143 ГК РФ). Согласно определению, содержащемуся в п. 1 ст. 142 ГК РФ, ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении. Таким образом, определение акции как разновидности ценной бумаги происходит посредством использования термина "документ". В свою очередь, под документом понимается материальный носитель с зафиксированной на нем информацией в виде текста, звукозаписи (фонограммы), изображения или их сочетания, предназначенный для передачи во времени и пространстве в целях общественного использования и хранения <1>. Ценная бумага характеризуется неразрывной связью имущественных прав и удостоверяющего их документа. --------------------------------
108
<1> Статья 1 Федерального закона от 29 декабря 1994 г. N 77-ФЗ "Об обязательном экземпляре документов" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1995. N 1. Ст. 1. Долгое время ни в науке, ни в законодательстве не существовало ясного и четкого понятия ценной бумаги <1>. Впервые термин "ценная бумага" (Wertpapiere) был закреплен в Общегерманском торговом уложении <2>. Впоследствии сущность ценной бумаги была определена посредством указания на неразрывную связь, существующую между документом, удостоверяющим право, и самим этим правом. Неразрывность связи заключалась в констатации того факта, что без документа нет и права <3>. По этому поводу Л.С. Эльяссон писал, что право требования приняло форму документа не только для глаза, но и для юридической мысли <4>. Акция как ценная бумага удостоверяет комплекс прав ее владельца по отношению к акционерной корпорации, иными словами, подтверждает право участия (членства). Документ является в данном случае своеобразным средством, благодаря которому удостоверяемые им права активно вовлекаются в гражданский оборот. Р. Саватье отмечал, что воплощение прав в бумаге позволяет им участвовать в гражданском обороте в качестве "телесного имущества" <5>. И.А. Покровский также усматривал предназначение ценных бумаг в обеспечении более свободного режима обращения имущественных прав <6>. Соглашаясь в принципе с данным высказыванием, подчеркнем справедливость мнения, высказанного М.М. Агарковым, о том, что упрощение оборота имущественных прав не главная и не единственная причина появления института ценных бумаг. Ученый полагал, что основная цель, достижению которой служит институт ценных бумаг, - это перераспределение рисков, возникающих при появлении, осуществлении и прекращении прав, удостоверяемых ценными бумагами <7>. --------------------------------
<1> См., например: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. II: Товар. Торговые сделки. М.: Статут, 2003. С. 60. <2> Нерсесов Н.О. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права // Избр. труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М.: Статут, 1998. С. 138. <3> Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 140 - 141. <4> Эльяссон Л.С. Деньги, банки и банковские операции. М., 1926. С. 124. <5> Саватье Р. Указ. соч. С. 108. <6> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 240 - 241. <7> Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 223 - 233. 2. Акция как составная часть уставного капитала акционерного общества Нередко под акцией понимается часть уставного капитала акционерного общества. Такое значение термина "акция" следует из п. 1 ст. 9 ГК РФ и п. 1 ст. 25 Федерального закона "Об акционерных обществах", согласно которым уставный капитал акционерного общества составляется из номинальной стоимости акций общества, приобретенных акционерами. Понимание акции в этом смысле имеет богатую историю. Так, еще в начале прошлого века в Норвегии акцией обозначалась именно часть уставного капитала акционерного общества <1>. Рассмотрение акции в качестве единицы уставного капитала обусловлено наличием у нее определенной номинальной стоимости. Акции, принадлежащие к одному выпуску, обладают одинаковой номинальной стоимостью (ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). Помимо этого, номинальная стоимость всех обыкновенных акций общества должна быть одинаковой (п. 1 ст. 25 Федерального закона "Об акционерных обществах"). С наличием у акции номинальной стоимости в конечном счете связаны функции уставного капитала, о которых неоднократно 109
упоминалось в юридической литературе <2>. Так, гарантийная функция заключается в том, что размер уставного капитала, складывающийся из номинальных стоимостей акций, приобретенных акционерами, обеспечивает ответственность общества по своим обязательствам. Определительная функция позволяет установить объем корпоративных прав акционера по отношению к обществу или долю его участия в деятельности общества. Величина доли участия определяется количеством акций, находящихся в собственности акционера, и их номинальной стоимостью. Необходимость наличия у акции номинальной стоимости признается в большинстве стран континентальной Европы. --------------------------------
<1> См.: Норвежский закон от 19 июля 1910 г. "Об акционерных товариществах и акционерных коммандитах". М., 1911. С. 2. <2> См., например: Нарышкина Р.Л. Акционерное право США. М.: Изд-во МГИМО, 1978. С. 51 - 52. Что касается США, то там наблюдается прямо противоположная ситуация. Корпоративное законодательство большинства штатов уже давно разрешает выпуск акций без номинальной стоимости <1>. Такой подход объясняется тем, что в США ни законодательство, ни доктрина не знают понятия ценной бумаги в его классическом значении, известном в странах с романо-германской правовой системой. Впервые акции без указания номинальной стоимости появились в Нью-Йорке в 1912 г. Их признание было связано со стремлением решить проблему убытков, которые несли акционерные корпорации при продаже их акций на бирже по цене ниже номинальной. Попытки компенсировать издержки новыми эмиссиями приводили к еще большему обесценению акций. В итоге сложилась практика, впоследствии получившая отражение в законодательстве, когда акции выпускались без указания номинала. Определяющее значение приобрела их рыночная стоимость, определяемая в момент заключения сделок с акциями <2>. --------------------------------
<1> Более подробно см.: Сыродоева О.Н. Указ. соч. С. 42 - 48. <2> Ласк Г. Указ. соч. С. 405 - 406; Алехин Б.И. Рынок ценных бумаг. Самара, 1992. С. 47. К сожалению, тенденция к отмене номинальной стоимости акции была отчасти воспринята российским законодателем, первым шагом которого на этом пути стало признание в качестве самостоятельных объектов права так называемых дробных акций. Об этом свидетельствуют положения п. 3 ст. 25 Федерального закона "Об акционерных обществах", согласно которым дробная акция обращается наряду с целой акцией и предоставляет своему владельцу права, что и акция соответствующей категории (типа), но в объеме, соответствующем части целой акции, которую она составляет. Существование дробных акций допускалось и ранее, но лишь в качестве исключения и как временное явление. Дробные акции, образующиеся в ходе проведения процедуры консолидации ценных бумаг, не предоставляли своим владельцам никаких корпоративных прав, не могли свободно обращаться и подлежали обязательному выкупу акционерным обществом (п. 1 ст. 74 Федерального закона "Об акционерных обществах" (в ред. Федерального закона от 24 мая 1999 г. N 101-ФЗ)). Показательно, что в свое время Конституционный Суд РФ признал не противоречащими Конституции РФ положения п. 1 ст. 74 Федерального закона "Об акционерных обществах" о принудительном выкупе дробных акций, тем самым косвенным образом подтвердив временный характер этого явления <1>. Положения действующего акционерного законодательства о дробных акциях неоднократно подвергались критике со стороны правоведов <2>. Размывание номинальной стоимости акций в конечном счете приведет к отказу от существующей в настоящее время концепции уставного капитала, призванного обеспечить выполнение определенных функций, в том числе и указанных выше. На неразрывную связь между 110
номинальной стоимостью акций и уставным капиталом справедливо указывала О.Н. Сыродоева <3>. --------------------------------
<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2004 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах", регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, Компании "Кадет истеблишмент" и запросом Октябрьского районного суда города Пензы" // Вестник КС РФ. 2004. N 2. <2> См., например: Ем В.С., Ломакин Д.В. Новое в акционерном законе о дробных акциях // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2002. N 4. С. 77 - 84; Шапкина Г.С. Новое в российском акционерном законодательстве (Изменения и дополнения Федерального закона "Об акционерных обществах"). М.: Центр деловой информации еженедельника "Экономика и жизнь", 2002. С. 9. <3> Сыродоева О.Н. Указ. соч. С. 48. Отметим, что этот очевидный вывод разделяется не всеми юристами. Можно встретить публикации, авторы которых считают его "упрощением действительности" <1>. В подтверждение такой позиции даются ссылки на зарубежное законодательство. Исходя из "краткого обзора" некоторых нормативных правовых актов Германии, Франции и США, они почему-то делают общий вывод о том, что институт дробных акций известен большинству иностранных корпоративных правопорядков <2>. К сожалению, авторы упомянутой публикации не совсем точно понимают существо имеющейся проблемы, что приводит к своеобразному восприятию аргументов, высказанных против закрепления института дробных акций, в результате чего полемический запал авторов превращается в борьбу с "ветряными мельницами". Большинство правоведов подвергает сомнению не саму возможность появления дробных акций, что, как временная мера, действительно допускается корпоративными законодательствами Германии и Франции, а правомерность закрепления в законодательстве дробных акций в качестве самостоятельных объектов гражданского оборота, не известных в таком виде ни германскому, ни французскому правопорядку. Доводы, свидетельствующие о появлении дробных акций как о временной, исключительной мере, в избытке приводятся и Д. Степановым, и Д. Архиповым <3>. --------------------------------
<1> Степанов Д., Архипов Д. Правовое регулирование дробных акций и возможные пути его совершенствования // Хозяйство и право. 2006. N 9. С. 75. <2> Степанов Д., Архипов Д. Указ. соч. // Там же. N 8. С. 64. <3> Там же. С. 57 - 58, 63 - 64. Помимо несовместимости института дробных акций с концепцией уставного капитала акционерного общества можно утверждать о его несоответствии существующему понятию акции как ценной бумаги. Действительно, акции как ценной бумаге присущ признак неделимости заключенных в ней прав, которые могут быть переданы лишь в совокупности одновременно с передачей самой ценной бумаги (п. 1 ст. 142 ГК РФ). Дробная акция также не соответствует признакам эмиссионной ценной бумаги, закрепленным в ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". Она не размещается выпусками, а появляется в силу оснований, исчерпывающий перечень которых предусмотрен п. 3 ст. 25 Федерального закона "Об акционерных обществах", и, как следствие, не может удостоверять те же права, что и целая акция выпуска, из которой была образована сама дробная акция. Дополнительные аргументы против закрепления института дробных акций в отечественном законодательстве были приведены в уже упоминавшихся работах Г.С. Шапкиной, В.С. Ема и Д.В. Ломакина. Помимо этого, целесообразность признания дробных акций подвергается сомнению в диссертационных исследованиях последнего времени <1>. 111
--------------------------------
<1> См., например: Сагайдачная К.С. Правовое регулирование выпуска акций акционерными обществами: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 9 - 10. 3. Соотношение акции как ценной бумаги и удостоверяемых ею прав Часто под акцией понимаются сами права, которые ею удостоверяются. Подчеркнем, что такое понимание акции не основано на классическом определении этой разновидности ценной бумаги. Действительно, между ценной бумагой как документом и удостоверяемыми им правами существует неразрывная связь, но этого еще недостаточно для их отождествления. От такого упрощенного подхода предостерегал еще М.М. Агарков, когда проблема соотношения таких категорий, как "ценная бумага" и "права, удостоверяемые ценной бумагой", не стояла так остро. Он, в частности, писал, что формуле овеществления прав в ценной бумаге "нельзя придавать значение большее, чем образному выражению, порой весьма удобному при изложении и хорошо оттеняющему особенности ценных бумаг, но ни в какой степени не обладающему той степенью точности, которая необходима в юридических построениях" <1>. --------------------------------
<1> Агарков М.М. Указ. соч. С. 178. Отождествлению акции и воплощенных в ней корпоративных прав способствует широко распространенное явление, известное как "дематериализация" ценных бумаг. Изначально потребности гражданского оборота требовали воплощения прав в документе, что и способствовало появлению классических ценных бумаг как обособленных документов, ценность которых определялась удостоверяемыми ими правами. Затем, с развитием биржевой торговли ценными бумагами, вследствие совершенствования информационной инфраструктуры, позволяющей совершать сотни сделок на бирже в режиме реального времени, эти документы стали сдерживать оборот прав. По существу, возникла ситуация, когда для осуществления корпоративных прав отпала потребность в предъявлении акции. Более того, типичными стали ситуации, когда субъектами корпоративных прав стали признаваться лица, которые уже произвели отчуждение принадлежащих им акций, тем самым утратившие статус акционера. Например, согласно абз. 2 п. 4 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах" список лиц, имеющих право на получение дивидендов, составляется на дату составления списка лиц, имеющих право участвовать в общем собрании акционеров, на котором принимается решение о выплате соответствующих дивидендов. Порядок определения даты составления такого списка установлен п. 1 ст. 51 названного Закона. Эта процедура делает типичной ситуацию, когда на дату проведения общего собрания список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, в повестку дня которого включен вопрос о выплате дивидендов, и, соответственно, список лиц, имеющих право на получение таких дивидендов, в случае принятия положительного решения по указанному вопросу не совпадают по составу с перечнем акционеров общества, определенным на дату проведения общего собрания. Такой вариант возможен, когда часть акционеров, включенных в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, отчуждает принадлежащие им акции до даты проведения общего собрания. В результате чего осуществление корпоративных прав без предъявления акции становится возможным не только в силу фактических обстоятельств, обусловленных совершенствованием оборота ценных бумаг, но и в силу правовых оснований. Здесь нельзя не вспомнить слова Г.Ф. Шершеневича о том, что праву, которое может быть осуществлено без бумаги, незачем искать воплощения в бумаге <1>. --------------------------------
112
<1> См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. С. 173. 4. Феномен бездокументарных ценных бумаг Отсутствие необходимости предъявления самой ценной бумаги как документа для осуществления воплощенных в ней прав привело к появлению в российском законодательстве так называемых бездокументарных ценных бумаг. Предпосылки для появления ценных бумаг, существующих без обособленных документов, можно найти в п. 1 Положения "О выпуске и обращении ценных бумаг на фондовых биржах в РСФСР", которое было утверждено Постановлением Правительства РСФСР от 28 декабря 1991 г. N 78 <1>. Согласно данному акту ценные бумаги могли существовать в форме обособленных документов или в виде записей на счетах. Более четкое представление о бездокументарных ценных бумагах нашло свое закрепление в Федеральном законе "О рынке ценных бумаг". Согласно абз. 6 ст. 16 названного Закона любые имущественные и неимущественные права, закрепленные в документарной или бездокументарной форме, независимо от их наименования, являются эмиссионными ценными бумагами, если условия их возникновения и обращения соответствуют совокупности признаков эмиссионной ценной бумаги. Так законодатель поставил знак равенства между правами из ценной бумаги и самой ценной бумагой. Свое логическое завершение позиция отождествления ценной бумаги и удостоверяемых ею прав и, как следствие, признания унифицированного правового режима классических и бездокументарных ценных бумаг получила в Докладе о концептуальных подходах к месту и роли депозитарной деятельности на современном рынке ценных бумаг, утвержденном ЦБ РФ, ФКЦБ России и Минфином России 1 июля 1997 г. <2>. В этом программном документе предлагается исходить из того, что ценная бумага остается имуществом, вещью, вне зависимости от выбора способа фиксации прав из нее, и, как следствие, - для любой ценной бумаги должны действовать общие нормы гражданской оборотоспособности, установленные для вещей. Иными словами, предлагается рассматривать бездокументарные ценные бумаги в качестве своеобразной юридической фикции, позволяющей распространить на них правовой режим вещей. --------------------------------
<1> СП РФ. 1992. N 5. Ст. 26. <2> Вестник Банка России. 1997. N 47. В данном направлении развивается и судебная практика. Высший Арбитражный Суд РФ допускает применение норм о виндикации в отношении бездокументарных акций и употребляет по отношению к таким объектам гражданских прав характеристики, свойственные вещам, например количественные показатели <1>. Ситуация усугубляется еще и тем, что в настоящее время акции как именные эмиссионные ценные бумаги могут выпускаться только в бездокументарной форме (п. 2 ст. 25 Федерального закона "Об акционерных обществах", ст. ст. 2, 16 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). --------------------------------
<1> См., например, п. п. 7, 8 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33, которым был утвержден Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций // Вестник ВАС РФ. 1998. N 6; см. также: Мурзин Д.В. Истребование ценных бумаг от отчуждателя (новая практика Высшего Арбитражного Суда РФ и потребности гражданского оборота) // Проблемы теории гражданского права. Вып. 2 / Ин-т частного права. М.: Статут, 2006. С. 67 - 74. Отметим, что предложения о рассмотрении бездокументарной ценной бумаги в качестве своеобразной фикции, позволяющей применять по отношению к такой ценной бумаге правовой режим вещей, высказывались и в юридической литературе. Примером могут служить рассуждения Л.Г. Ефимовой, которая со ссылкой на общий подход, 113
сформулированный Д.И. Мейером в отношении фикций в праве, полагает допустимым этот прием применительно к бездокументарным ценным бумагам <1>. Не имея принципиальных возражений против позиции данного автора <2>, заметим, что признание того или иного явления в качестве юридической фикции ничего не дает в смысле выяснения его правовой природы, о чем писал еще Г.Ф. Шершеневич <3>. На наш взгляд, сомнительной ценностью обладают пространные рассуждения, уместные больше для философского трактата, описывающие бездокументарную ценную бумагу как некую идеальную оболочку, которая "призвана "закрыть" в себе некоторый набор и объем обязательственных прав" <4>. --------------------------------
<1> Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. С. 178 181. Подобных взглядов придерживаются и другие авторы. См., например: Габов А. К вопросу о признании ценной бумаги // Законодательство и экономика. 1999. N 2. С. 43; Решетина Е.Н. К вопросу о правовой природе бездокументарных ценных бумаг // Журнал российского права. 2003. N 7. С. 106; и др. <2> В юридической литературе была высказана прямо противоположная позиция, согласно которой рассмотрение бездокументарной ценной бумаги в качестве фикции не имеет под собой никаких оснований. Распространение на бездокументарные ценные бумаги правил о ценных бумагах, существующих в форме обособленных документов, является лишь приемом юридической техники. При этом автор приведенного суждения почему-то посчитал, что сама по себе фикция в данном случае не может быть результатом юридической техники (см.: Лотфуллин Р.К. Юридические фикции в гражданском праве. М.: Юристъ, 2006. С. 116 - 120). <3> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Т. 2. Вып. 2, 3, 4. С. 179. <4> Степанов Д.И. Защита прав владельца ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М.: Статут, 2004. С. 19. Вряд ли можно согласиться также с проектированием "новых" конструкций, опосредующих хорошо известные явления. Например, Д.В. Мурзин предлагает рассматривать ценную бумагу как бестелесную вещь, представляющую собой "обязательственное договорное право, регулируемое нормами вещного права" <1>. Неясно, для чего четкое понятие обязательственного права подменять размытым по содержанию и неизвестным действующему отечественному законодательству понятием бестелесной вещи. Суждение о том, что это необычное право регулируется нормами вещного права, следует оставить без комментариев. Общеизвестно, что нормы права регулируют общественные отношения, а не сами себя. Право не регулирует право. --------------------------------
<1> Мурзин Д.В. Ценные бумаги - бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М.: Статут, 1998. С. 79. Появление в отечественном законодательстве феномена бездокументарных ценных бумаг во многом связано с некритичным заимствованием сходных конструкций, хорошо известных американскому и английскому правопорядку. От такого подхода предостерегал еще в конце 20-х гг. прошлого столетия М.М. Агарков <1>. В основе этого предостережения лежало признание того факта, что ни английское, ни американское право не знало и не знает до настоящего времени классического понятия ценной бумаги <2>. Зато в этих странах активно используется категория оборотного документа (negotiable instrument), в качестве которого может выступать "предъявительская или ордерная бумага, предоставляющая своему добросовестному держателю право на получение платежа, свободное от недостатков в праве его предшественников" <3>. Вообще, оборотный документ представляет собой простой договор о денежном платеже, удовлетворяющий определенным требованиям <4>. Этот документ удостоверяет определенные имущественные права, которые, однако, не связаны с ним неразрывно. 114
Отсутствие взаимосвязи между документом и удостоверяемыми им правами проявляется, в частности, в возможности уступки этих прав без передачи самого документа. Более того, само осуществление прав допускается без предъявления документа, что было бы невозможно применительно к классической ценной бумаге, обладающей признаком презентационности. Передача удостоверяемых оборотным документом прав происходит в рамках обычной процедуры уступки права требования (assignment), в процессе которой цедент (transferor, или assignor) передает цессионарию (transferee, или assignee) комплекс имущественных прав. Причем права, рассматривающиеся как имущество в требованиях (chose in action) в отличие от вещей или имущества во владении (chose in possession), передаются в собственность. Таким образом, если для передачи прав, удостоверяемых классической ценной бумагой, требуется совершение опосредованного акта, а именно передача документа, то для уступки прав, поименованных в оборотном документе, этот акт является излишним. --------------------------------
<1> Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 186. <2> Там же. С. 185. <3> Агарков М.М. Указ. соч. С. 185. <4> Ласк Г. Указ. соч. С. 621; Единообразный торговый кодекс США. Серия: Современное зарубежное и международное частное право. М.: Изд-во Междунар. центра финансово-эконом. развития, 1996. С. 155 - 200. Обычно для перевода на английский язык термина "ценная бумага" используется слово "security". Непосредственным предшественником понятия "security" был термин "security for money", используемый в качестве родового понятия для обозначения разнообразных долговых документов <1>. Начиная со второй половины XIX в. термин "security" стал использоваться для обозначения акций <2>. В законодательстве отдельных штатов этот термин получил свое закрепление в начале прошлого века <3>, а первая попытка формулирования его единообразного определения была предпринята в 1929 г. <4>. Первое развернутое определение "security" появилось на уровне федерального законодательства в легендарном Securities Act и охватывало собой любое долговое обязательство, в том числе облигацию и расписку, акцию, инвестиционный контракт и многие другие категории, которые трудно сочетаются в континентальном правосознании <5>. Термин "security" лег в основу наименования целого процесса - секьюритизации ("securitisation"), призванного заменить традиционные схемы банковского кредитования новыми схемами финансирования, основанными на выпуске securities <6>. В связи с изложенным трудно не согласиться с Д.А. Пенцовым, верно подметившим, что имеющиеся сходства между понятиями "security" и "ценная бумага" весьма немногочисленны <7>. В то же время их коренное отличие - отсутствие у security, так же как и у оборотного документа, свойства презентационности, неотъемлемой характеристики ценной бумаги - делает их разнопорядковыми категориями. --------------------------------
<1> Rosin G.S. Historical perspectives on the definition of a security // South Texas law review, 1987. Vol. 28. P. 600. <2> Ibid. P. 604. <3> Loss L., Cowett E. Blue sky law. Boston, Toronto, 1958. P. 7. <4> Handbook of the National conference of commissioners on uniform state laws and proceedings of the thirty-ninth annual conference. Memphis, 1929. P. 171. <5> Federal securities laws. Legislative history 1933 - 1982. Vol. 1. Washington. D.C., 1983. P. 99. <6> См.: Бэр Х.П. Секьюритизация активов: секьюритизация финансовых активов инновационная техника финансирования банков. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 3 - 66. <7> Пенцов Д.А. Понятие "security" и правовое регулирование фондового рынка США. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 171. 115
Таким образом, в общем праве акция как комплекс прав не нуждается в особом материальном носителе. Не случайно еще Г.Ф. Шершеневич обратил внимание на тот факт, что выпуск английскими компаниями акций в форме обособленных документов явление достаточно редкое <1>. Самостоятельное существование корпоративных прав и удостоверяющего документа подчеркивается и на терминологическом уровне. Права, обусловленные долей участия в уставном капитале акционерной корпорации и часто с ней отождествляемые, обозначаются как share of stock. Документ, именуемый сертификатом (stock certificate), удостоверяет, что поименованное в нем лицо является собственником определенного количества долей или имущества в требованиях (chose in action) <2>. Характеристика акции как разновидности chose in action разделяется не всеми правоведами. Так, выдающийся исследователь в сфере корпоративного права Гувер отмечал, что определение акции как имущества в требованиях не раскрывает содержания понятия акции, поскольку сам термин "chose in action" еще окончательно не определен <3>. --------------------------------
<1> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. I. С. 390. <2> Ласк Г. Указ. соч. С. 425. <3> Gower L.C.B. Modern company law. P. 339. Многочисленными определениями акции изобилуют и судебные решения. Например, судья Фарвелл в деле Borland's Trustee v. Steel охарактеризовал акцию как интерес акционера в компании, ограниченный денежной суммой, обеспечивающей ответственность акционера и его интерес, состоящий в серии взаимных соглашений, принимаемых всеми акционерами. Анализируя это определение, Гувер справедливо указал, что корпоративные права не ограничиваются фиксированной денежной суммой, выплачиваемой участниками компании, поскольку одинаковыми правами могут обладать и лица, которые приобрели акции по номинальной стоимости, и лица, оплатившие акции по рыночной цене <1>. --------------------------------
<1> Ibid. P. 340 - 341. Перечень тех или иных трактовок термина "акция" можно продолжать бесконечно долго. Однако отдельные нюансы не влияют на общее понимание акции как комплекса прав, существующего вне зависимости от документа, которым они могут быть удостоверены. Влияние англо-американского законодательства в части понятия ценных бумаг существенным образом отразилось и на законодательствах отдельных стран континентальной Европы. В настоящее время прослеживается тенденция к дематериализации ценных бумаг, когда права из документа уже не мыслятся как единое целое с материальным носителем. Такой носитель в форме документа рассматривается лишь в качестве одного из возможных способов фиксации прав. Во Франции принцип "дематериализации ценных бумаг" был введен в 1982 г. благодаря принятию Закона "О финансах", согласно которому с 3 ноября 1984 г. все ценные бумаги переставали выпускаться в обращение в форме обособленного документа. Операции с именными ценными бумагами начали фиксировать их эмитенты, а ценные бумаги на предъявителя стали учитывать банки <1>. Не обошли эти веяния и Германию. В настоящее время в этой стране эмиссия множества ценных бумаг как обособленных документов может быть заменена выпуском одного документа, так называемого глобального сертификата (Sammel-oder Globalurkunde). Помимо этого, широкое распространение получило понятие недокументированных (бездокументарных) "ценных прав" (korperloser Wertrechte) <2>. --------------------------------
<1> Жамен С., Лакур Л. Торговое право: Учебное пособие. М.: Международные отношения, 1993. С. 117. 116
<2> Brox H. Handelrecht und Wertpapierrecht. 10. Auflage. Munchen: Verlag C.H. Beck, 1993. S. 241. Неудивительно, что бездокументарные ценные бумаги получили отражение и в современном российском законодательстве. Такие ценные бумаги, по мнению некоторых зарубежных экспертов, более "развитые" и более "сложные", поэтому именно они будут способствовать выявлению существа ценной бумаги <1>. Отметим, что согласно положениям ст. 149 ГК РФ бездокументарные ценные бумаги представляют собой всего лишь способ фиксации прав, традиционно удостоверяемых обычными документами. В силу этого обстоятельства они не могут быть в отличие от классических ценных бумаг объектами права собственности <2>. Нельзя согласиться с А.А. Маковской, что ГК РФ "для целей регулирования оборота ценных бумаг поставил знак равенства между документарной и бездокументарной формами ценных бумаг" <3>. Согласно буквальному толкованию п. 1 ст. 149 ГК РФ законодателем отнюдь не ставится знак равенства между бездокументарными ценными бумагами и классическими ценными бумагами, а говорится всего лишь о применении правил, установленных для ценных бумаг, к бездокументарной форме фиксации прав, и то только тогда, когда иное не вытекает из особенностей такой фиксации. Если где-то и говорится о таком "равенстве", так это в Федеральном законе "О рынке ценных бумаг", положения которого мало согласуются с нормами ГК РФ. Согласимся, что законодатель иногда может наделить разные по своей сущности объекты "определенными одинаковыми "правовыми свойствами" <4>. А.А. Маковская приводит уместный пример, когда по общему правилу положения об ипотеке недвижимого имущества соответственно применяются к залогу прав арендатора по договору об аренде такого имущества <5>. Но почему-то никому не приходит в голову объявлять права арендатора особой разновидностью недвижимого имущества, чего не отрицает указанный автор, а ведь это то же самое, что и признавать ценной бумагой объект, не являющийся вещью. --------------------------------
<1> Батлер У.Э., Гаши-Батлер М.Е. Корпорации и ценные бумаги в России и США. М.: Зерцало, 1997. С. 48. <2> Суханов Е.А. Объекты права собственности // Закон. 1995. N 4. С. 94 - 98. <3> Маковская А.А. Залог денег и ценных бумаг. М.: Статут, 2000. С. 42. <4> Маковская А.А. Различия в правовом регулировании отношений между акционером и закрытым акционерным обществом и отношений между участником и обществом с ограниченной ответственностью // Корпорации и учреждения: Сб. статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2007. С. 55. <5> Там же. С. 56. 5. Комплекс членских (корпоративных) прав как особый объект гражданского оборота Итак, корпоративные права могут удостоверяться акцией - ценной бумагой, и в этом смысле прав В.А. Белов, утверждающий, что акция является документарным способом удостоверения таких прав <1>, а также они могут удостоверяться и иным способом, например посредством записей по лицевым счетам в реестре акционеров или по счетам депо в депозитарии. Однако в последнем случае не происходит образования особой разновидности ценной бумаги, выделяемой по признаку формы, - бездокументарной ценной бумаги. Неуместно использовать форму для обособления какого-то вида ценных бумаг, поскольку форма, впрочем, так же как и реквизиты, является конститутивным признаком самой ценной бумаги (п. 1 ст. 142 ГК РФ). Абсурдность внедрения в отечественное законодательство нового вида ценных бумаг - бездокументарных ценных бумаг - неоднократно отмечалась цивилистами <2>. --------------------------------
117
<1> Белов В.А. Сделки с акциями, выпуск которых не зарегистрирован // Законодательство. 1998. N 10. С. 10. <2> См., например: Крашенинников Е.А. Ценные бумаги на предъявителя. Ярославль, 1995. С. 11 - 12; Вступительная статья Е.А. Суханова к кн.: Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М.: ЮрИнфоР, 1996. С. 14 - 15, 127 - 128; Он же. Бездокументарные ценные бумаги (научно-практический очерк). М.: Центр ЮрИнфоР, 2001. С. 4 - 99; Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 53 - 69. Какой смысл в использовании понятия ценной бумаги, неотделимого от понятия документа, для обозначения случаев удостоверения прав, не требующих документарного носителя? Бездокументарная ценная бумага, понимаемая как особый объект гражданских прав, отождествляемая с удостоверяемыми ею правами, является в данном случае надуманной категорией. Такая "бумага" фактически не фиксирует никаких прав, поскольку они фиксируются записями по лицевым счетам в реестре или записями по счетам депо в депозитарии, которые по своей природе, конечно же, не равнозначны ценной бумаге как документу, хотя обратное и утверждается некоторыми юристами <1>. Объектом гражданского оборота в действительности являются не мифические конструкции в виде бездокументарных ценных бумаг, удостоверяющих членские (корпоративные) права, а сами эти права. Членские (корпоративные) права акционера представляют собой единый комплекс взаимосвязанных и взаимообусловленных прав. Этот комплекс, конечно, можно именовать акцией, но такая "акция" не будет иметь ничего общего с акцией как ценной бумагой. Единство прав проявляется в невозможности уступки какого-либо отдельного права из этого комплекса. Передать можно лишь все права в совокупности. Взаимосвязанность прав заключается в том, что в основе их возникновения лежат одни и те же юридические факты, которые в совокупности влекут возникновение правоотношения участия (членства). Взаимообусловленность характеризуется тем, что одни права служат гарантией надлежащего осуществления других прав. Например, для того, чтобы акционер мог принять участие в общем собрании акционеров, осуществив тем самым свое неимущественное право на участие в управлении деятельностью общества, он должен быть надлежащим образом уведомлен о готовящемся собрании в порядке, предусмотренном ст. 52 Федерального закона "Об акционерных обществах". Такое уведомление становится возможным лишь потому, что акционер имеет право на информацию <2>. Голосуя на общем собрании акционеров по вопросу о выплате дивидендов, акционер также осуществляет право на участие в управлении обществом, но одновременно с этим способствует объявлению обществом дивидендов, осуществляет свое имущественное право на участие в распределении прибыли. Примеры можно продолжить. --------------------------------
<1> Лапач В.А. Указ. соч. С. 435. <2> Гарантийная функция права акционера на информацию уже отмечалась в юридической литературе. См., например: Ломакин Д. Право акционера на информацию // Хозяйство и право. 1997. N 11. Определяя природу комплекса членских (корпоративных) прав, подчеркнем, что он имеет имущественный характер. Ранее уже было обосновано суждение об имущественном характере корпоративных правоотношений. Очевидно, что в имущественном правоотношении совокупность прав, являющихся элементами его юридического содержания, не может иметь неимущественный характер. Хотя сам комплекс членских (корпоративных) прав, который, как отмечалось выше, именуется долей участия, имеет имущественную природу, отдельные его составляющие могут иметь неимущественный характер. Речь идет о неимущественных правах, которые опосредуют неимущественное участие акционера в деятельности акционерной корпорации. К данным правам 118
традиционно относятся право на участие в управлении деятельностью акционерного общества, право на информацию и право на контроль. Вряд ли можно согласиться с мнением тех авторов, которые видят в этих правах или в отдельных правомочиях, которые их составляют, имущественную природу. Например, Е.Н. Решетина делает вывод о том, что поскольку право голоса можно рассматривать как форму распоряжения акцией, то такое "неимущественное право превратится в имущественное" <1>. Не вдаваясь в подробности возможности "превращения" прав, отметим, что так называемое право голоса не является формой распоряжения акцией как классической ценной бумагой. Голосуя на общих собраниях акционеров, участник акционерной корпорации не распоряжается акцией, а осуществляет удостоверяемые ею права. Акт распоряжения акцией влечет за собой передачу прав, а не их осуществление. Не случайно законодатель проводит четкое различие между процессом осуществления прав из ценной бумаги и актом их передачи (п. 1 ст. 142 ГК РФ). Распоряжается ценной бумагой ее собственник, лицо, обладающее вещным правом на бумагу как на документ, в рамках осуществления правомочия распоряжения, являющегося элементом содержания права на бумагу, но не права из бумаги. Правомочие на участие в голосовании, так же как и право на участие в управлении деятельностью акционерного общества, само по себе лишено имущественного содержания и не является имущественным в предлагаемом некоторыми авторами особом широком значении этого термина <2>. --------------------------------
<1> Решетина Е.Н. Правовая природа корпоративных эмиссионных ценных бумаг. М.: Городец, 2005. С. 24. <2> См., например: Юлдашбаева Л.Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акции, облигации). М.: Статут, 1999. С. 23. Однако этого недостаточно для того, чтобы закреплять за ними характеристику личных неимущественных прав, пусть и связанных с имущественными, как это делает Г.Н. Шевченко <1>. Личные неимущественные права традиционно понимаются в доктрине как неотчуждаемые и непередаваемые, как права, неразрывно связанные с личностью их носителя. В настоящее время такой подход получил закрепление и на уровне закона (п. 1 ст. 150 ГК РФ). Очевидно, что неимущественные права акционера в составе доли участия могут быть переданы иным лицам. Вместе с тем особое значение, которое придается в ГК РФ термину "неимущественные права", в силу которого они отождествляются с личными неимущественными правами, не должно, на наш взгляд, приводить к отказу от употребления этого термина в отношении таких прав акционера, как право на участие в управлении деятельностью общества, право на информацию и право на контроль. Такие попытки вызывают серьезные сомнения. Так, И.И. Пышкин, отмечая особый смысл, который вкладывает законодатель в термин "неимущественные права", предлагает заменить его термином "контрольно-управленческие права" <2>. Но если законодатель хотя бы использует словосочетание "неимущественные права", пусть и в определенном значении, то предлагаемая указанным автором конструкция ему вообще неизвестна. Более того, термин "неимущественные права" позволяет охарактеризовать природу таких прав, а словосочетание "контрольно-управленческие права" представляется весьма расплывчатым. --------------------------------
<1> Шевченко Г.Н. Эмиссионные ценные бумаги: понятие, эмиссия, обращение. М.: Статут, 2006. С. 12. <2> Пышкин И.И. Содержание и проблемы осуществления контрольноуправленческих прав акционеров // Законодательство. 2003. N 3. С. 7. Заметим, что разграничение личных неимущественных и просто неимущественных гражданских прав уже производилось в юридической литературе. Например, В.А. Кабатов среди правомочий автора выделял личные неимущественные, которые тесно связаны с 119
личностью автора и неотделимы от нее, а также просто неимущественные правомочия, осуществление которых может передаваться другим лицам <1>. Неимущественные права не определяют характера всего комплекса членских (корпоративных) прав, который, как отмечалось, имеет имущественную природу. Правда, это положение очевидно не для всех. Г.В. Цепов пишет, что трудно понять, каким образом совокупность имущественных и неимущественных прав акционера в целом может образовывать имущественное право. По его мнению, "поскольку любая часть должна обладать свойствами целого, то неимущественное право (элемент) должно обладать качествами имущественного права (целого). Однако неимущественное право по определению не может быть имущественным" <2>. С таким подходом согласиться нельзя. --------------------------------
<1> Кабатов В.А. Советское авторское право на произведения изобразительного искусства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1954. С. 7. <2> Цепов Г.В. Указ. соч. С. 92. Во-первых, часть - это не то же самое, что целое, поэтому суждение о тождестве целого и части, не позволяющее признать имущественную природу комплекса членских (корпоративных) прав, если в него входят неимущественные права, противоречит формальной логике. Во-вторых, суждение о том, что имущественные и неимущественные права в ряде случаев могут образовывать единое целое, не является откровением в науке. Применительно к авторскому праву еще В.И. Серебровский писал о невозможности разделения имущественных и неимущественных прав автора <1>. Некоторые цивилисты объединяли комплекс имущественных и неимущественных прав автора в рамках права авторства, которое, по их мнению, являлось собирательным. Так, З.В. Ромовская писала, что обособление права авторства в качестве самостоятельного права можно сравнить с выделением помимо триады правомочий собственника еще и права лица считаться собственником имущества <2>. --------------------------------
<1> Серебровский В.И. Вопросы советского авторского права / Отв. ред. П.Е. Орловский М.: Изд-во АН СССР, 1956. С. 101, 107. <2> Ромовская З.В. Право авторства // Проблемы советского авторского права. М., 1979. С. 79. В-третьих, комплекс членских (корпоративных) прав, или право участия (членства), или доля участия, представляет собой особый объект гражданских прав, который если и можно определять в качестве субъективного гражданского права, то с большой долей условности, поскольку данный объект имеет особый правовой режим, отличающийся от правил, которым подчиняется оборот субъективных гражданских прав. А то, что в рамках одного объекта права могут сочетаться имущественные и неимущественные составляющие при общей имущественной природе объекта, хорошо известно нашей доктрине и законодательству. В качестве примера можно привести имущественные комплексы как объекты гражданских прав. Итак, в условиях современного оборота комплекс членских (корпоративных) прав как объект гражданского права имеет особый правовой режим. Его специфика обусловлена тем, что в настоящее время ценность корпоративных прав классических акционерных обществ, которыми являются открытые общества, акции которых котируются на бирже, определяется не столько предоставляемыми ими возможностями, сколько оборотоспособностью таких прав. Чем больше их ликвидность, тем выше их ценность <1>. Корпоративные права превращаются в спекулятивное средство, биржевые операции с которым способны принести значительные прибыли. Корпоративные права все чаще приобретаются не с целью их осуществления, а с целью последующей возмездной уступки с извлечением выгоды за счет разницы цен. Причем между актами 120
приобретения и уступки прав зачастую проходят считанные минуты. Корпоративные права трансформируются в финансовый инструмент, способ получения быстрого дохода, с которым по эффективности никак не может соперничать право на дивиденд. Закон Германии "О кредитном деле" прямо относит ценные бумаги к категории финансовых инструментов (§ 1, XI 1 Kreditwesengesetz i.d. F. v. 9.9. 1998 (BGB1 I 2776)) <2>. Под финансовыми инструментами на международных рынках капитала обычно понимают договоры или возникшие на основании договора права, которые предусматривают исполнение в денежной форме, при этом договоры и права в отношении их также являются финансовыми инструментами <3>. Косвенным образом российский законодатель также относил ценные бумаги к категории финансовых инструментов (абз. 7 ст. 34 Федерального закона "О рынке ценных бумаг") <4>. --------------------------------
<1> См.: Миркин Я.М. Ценные бумаги и фондовый рынок. М., 1995. С. 67. <2> См.: Райнер Г. Деривативы и право. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 230. <3> Райнер Г. Указ. соч. С. 1. <4> Указанная статья, так же как и гл. 9 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", в которой она находилась, утратила силу с 1 февраля 2007 г. в соответствии со ст. 15 Федерального закона от 16 октября 2006 г. N 160-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О рекламе" // СЗ РФ. 2006. N 43. Ст. 4412. В настоящее время термин "финансовый инструмент" нередко употребляется в сочетании с термином "срочные сделки". Так, согласно п. 2 ст. 214.1 ч. 2 НК РФ под финансовыми инструментами срочных сделок, базисным активом по которым являются ценные бумаги, понимаются фьючерсные и опционные биржевые сделки. Наиболее полный перечень финансовых инструментов дан в п. п. 4 - 7 Методики расчета кредитного риска по условным обязательствам кредитного характера <1>. --------------------------------
<1> См.: приложение N 2 к Инструкции Банка России от 16 января 2004 г. N 110-И "Об обязательных нормативах банков" // Вестник Банка России. 2004. N 11. Конечно, термин "финансовый инструмент", обозначающий имущественный актив, способный к быстрой продаже, в качестве которого в данном случае выступают акции, выпущенные в бездокументарной форме, имеет в большей степени экономическое значение. Через призму юридических категорий акции, выпущенные в бездокументарной форме, представляют собой особый объект гражданских правоотношений - долю участия, право членства в акционерной корпорации, представляющего собой комплекс имущественных и неимущественных членских прав акционера. Правовой режим долей участия в акционерных корпорациях далеко не одинаков. Во многом он обусловлен типом акционерной корпорации. Известно, что доли участия в закрытой акционерной корпорации ограничены в обращении (п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Во-первых, они могут быть размещены только среди акционеров или иного заранее определенного круга лиц. Во-вторых, акционеры такой корпорации имеют преимущественное право приобретения долей участия, продаваемых другими акционерами такой корпорации по цене предложения третьим лицам. Отметим, что подобные ограничения не характерны для классических акционерных корпораций, которые изначально создавались для концентрации капиталов и их быстрого перемещения посредством свободно обращающихся ценных бумаг - акций. Поэтому запреты, ограничивающие свободный оборот долей участия в акционерной корпорации, противоречат акционерной форме организации предпринимательской деятельности. На то обстоятельство, что в сущности 121
закрытые акционерные корпорации являются обществами с ограниченной ответственностью, которым законодатель разрешил эмитировать суррогаты акций, неоднократно обращалось внимание в юридической литературе <1>. Впоследствии эти идеи были восприняты авторами Концепции развития корпоративного законодательства на период до 2008 года, проект которой был утвержден на заседании Правительства РФ 18 мая 2006 г. Если они будут реализованы на уровне законодательства, то произойдет отказ от искусственного дробления единой акционерной формы на типы, один из которых, "закрытый", имеет с этой формой весьма мало общего. Однако особенности обращения долей участия в закрытых акционерных корпорациях не меняют их правовой природы, и они, так же как и доли участия в открытых корпорациях, являются комплексами имущественных и неимущественных членских прав акционеров, имеющих в целом имущественную природу, опосредующих имущественное и неимущественное участие последних в деятельности корпорации. --------------------------------
<1> См., например: Ломакин Д.В. Типы и виды акционерных обществ // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2002. N 3. С. 70 - 74. Такую же природу имеют доли участия в иных хозяйственных обществах и товариществах. Заметим, что подобный подход разделяется не всеми учеными. Так, Л.А. Новоселова полагает, что нет достаточных оснований для отождествления долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью и акционерного общества. В последнем случае доля воплощена в бездокументарной ценной бумаге, удостоверяющей корпоративные права, а доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью представляет собой не только имущественные права, но и обязанности <1>. Данный вывод представляется не совсем верным. Действительно, у участников общества с ограниченной ответственностью существуют не только субъективные права, но и юридические обязанности по отношению к обществу. Но вряд ли правильно утверждать, что они образуют с правами единое целое, особый объект гражданского оборота - долю участия. Доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью представляет собой выражение права участия (членства) в деятельности общества. Приобретение такого права влечет за собой и возложение обязанностей на участника (члена) общества. Таким образом, наличие юридических обязанностей обусловлено правом определенного лица считаться участником (членом) общества с ограниченной ответственностью. Наличие юридических обязанностей у участника общества с ограниченной ответственностью является следствием обладания им правом участия (членства). Изначально это право приобретается посредством внесения вклада в уставный капитал. Подчеркнем, что и действующее законодательство рассматривает долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью исключительно в качестве имущественного актива, а не как неразрывное единство актива в виде имущественных прав и пассива, представленного обязанностями <2>. --------------------------------
<1> Новоселова Л.А. Оборотоспособность доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Объекты гражданского оборота: Сб. статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2007. С. 207. <2> Для иллюстрации сказанного можно, в частности, обратиться к ст. ст. 21, 25 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Имущественный характер доли участия не позволяет рассматривать ее в качестве особого субъективного организационного права участия в обществе, как это предлагает делать А.В. Майфат <1>. Очевидно, что применительно к хозяйственным товариществам можно говорить лишь о долях участия, принадлежащих полным товарищам. Эти доли участия законодатель рассматривает в качестве долей в складочном капитале хозяйственного товарищества (ст. 79 ГК РФ), в хозяйственных обществах доли участия 122
именуются долями в уставном капитале (ст. 93, п. 1 ст. 96 ГК РФ). Подчеркнем, что доля в уставном капитале хозяйственного общества не может быть сведена к имущественным правам обязательственной природы. В подтверждение этого тезиса можно привести все ранее использованные аргументы для доказательства особой корпоративной природы членских прав (прав участия) в деятельности корпорации, которая не является ни вещной, ни обязательственной. По этой же причине нельзя согласиться с утверждением о том, что такая "доля представляет собой идеальную квоту (часть) в праве собственности на имущество общества или товарищества, своеобразный аналог доли в общей собственности" <2>. Признание за участниками хозяйственного общества и товарищества статуса собственника, как отмечалось ранее, обусловлено смешением правовых и экономических категорий. --------------------------------
<1> Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования. С. 144. <2> Лапач А.В. Указ. соч. С. 491. В рамках судебной и арбитражной практики правовая природа доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью определяется по-разному. Можно встретить дела, в которых суд определяет долю в качестве имущественного права обязательственного характера <1>. Однако в силу того, что доля участия, являющаяся выражением имущественного права участия (членства) в хозяйственном обществе, является особым объектом гражданских прав, отчуждение которого влечет за собой прекращение самого правоотношения участия (членства), к ее отчуждению применимы далеко не все нормы, регламентирующие порядок уступки прав. В данном случае более корректно говорить не о переходе прав в рамках правопреемства, а о прекращении прав участия (членства) у отчуждателя доли и возникновении их у ее приобретателя. --------------------------------
<1> См., например: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 18 января 2005 г. N А13-6709/04-24. Действительно, как объяснить, исходя из правил о правопреемстве, тот факт, что у приобретателя доли могут возникать права участия (членства) с иным объемом и содержанием, чем те, которыми обладал отчуждатель доли? В качестве примера можно привести ситуацию, возникающую при отчуждении доли участия в обществе с ограниченной ответственностью лицом, обладающим так называемыми дополнительными правами. Дополнительные права, предоставленные отдельным участникам общества с ограниченной ответственностью при отчуждении ими своей доли в уставном капитале общества полностью или в части, не могут быть переданы новому участнику общества (п. 2 ст. 8 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В свое время В.П. Грибанов, анализируя проблему динамики права собственности при переходе имущества от одного лица к другому, убедительно доказал, что с переходом имущества не происходит перехода самого права собственности, которое прекращается у продавца и возникает у покупателя <1>. "Отчуждение имущества посредством договора куплипродажи есть осуществление собственником принадлежащего ему права распоряжения. Совершив акт распоряжения имуществом, собственник исчерпал (осуществил до конца) свое право собственности, которое вместе с этим и прекратило свое существование" <2>. Справедливости ради отметим, что у этой точки зрения были не только сторонники, к числу которых, кстати, можно отнести В.А. Рясенцева, но и противники, которым, однако, не удалось доказать ее несостоятельность <3>. --------------------------------
<1> Грибанов В.П. Правовые последствия перехода имущества по договору куплипродажи в советском гражданском праве // Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 384 - 398. <2> Грибанов В.П. Указ. соч. С. 388. 123
<3> Аргументы против разделяемой нами позиции В.П. Грибанова содержатся, в частности, в работах Б.Б. Черепахина (см., например: Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. С. 311 - 313). Представляется, что нет достаточных оснований для рассмотрения участника (члена) корпорации в качестве собственника доли участия. Этот тезис отстаивался ранее, и приверженность ему сохранится в дальнейшем. Но логика рассуждений выдающегося ученого вполне может быть применена при анализе рассматриваемого вопроса. Участник (член) корпорации, так же как и собственник имущества, вправе распорядиться долей участия, "исчерпав" тем самым свои права участия (членские права), в связи с чем они не уступаются вместе с долей, а прекращаются. Такой подход позволяет разрешить многие затрагиваемые в юридической литературе проблемы, связанные с переходом доли к самой корпорации, например созданной в форме общества с ограниченной ответственностью <1>. Если в данном случае говорить о переходе прав, то становится непонятным, каким образом они могут принадлежать лицу (корпорации), если им корреспондируют обязанности, возложенные на то же лицо. Сторонники обязательственной природы прав участия (членства) по-разному пытаются объяснить этот феномен. Так, О. Ломидзе полагает, что в данном случае не происходит немедленного прекращения обязательства в силу положений ст. 413 ГК РФ, поскольку законодатель устанавливает отсрочку, в течение которой право может быть передано другим участникам или третьим лицам <2>. Представляется, что здесь нет необходимости ни в признании "отсрочки", ни в создании иных подобных ей механизмов. --------------------------------
<1> См., например: Лапач В.А. Указ. соч. С. 490. <2> Ломидзе О. Переход обязательственных прав участников юридических лиц. С. 15 - 17. Во-первых, как уже неоднократно отмечалось выше, права участия (членства) не являются обязательственными по своей природе. Во-вторых, они не переходят с передачей доли, а прекращаются у отчуждателя и возникают у приобретателя, но зачастую в ином объеме и с иным содержанием. Так, единственное право, которое возникает у общества с ограниченной ответственностью при передаче ему доли участия в его же уставном капитале, есть право распоряжения этой долей. Решение об осуществлении этого права должно быть принято общим собранием участников общества в порядке, предусмотренном ст. 24 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Если общество откажется от осуществления своего права в течение года с момента ее перехода к нему, то доля должна быть погашена с соответствующим уменьшением уставного капитала корпорации. Еще раз подчеркнем, что, по нашему мнению, сказанное не дает достаточных оснований для признания возможности существования права собственности на долю. Хотя в судебных актах нередко встречаются упоминания о праве собственности на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью <1>. Признание арбитражными судами права собственности на долю в уставном капитале, конечно же, не свидетельствует о ее вещной природе, как ошибочно считают некоторые авторы <2>, точно так же как удовлетворение судом виндикационного иска, когда предметом виндикации являются бездокументарные ценные бумаги, не свидетельствует о том, что они являются индивидуально-определенными вещами. Очевидно, что если в интересах развития гражданского оборота на некоторые объекты прав в какой-либо части распространяется правовой режим вещей, то этого еще недостаточно для признания вещной природы таких объектов. Случаи, когда при регулировании общественных отношений, объектом которых выступает то, что по определению не может считаться вещью, применяются нормы права, как если бы в качестве такого объекта выступала вещь, 124
хорошо известны и широко распространены. Так, предметом классического договора купли-продажи традиционно являются вещи. Однако в силу п. 4 ст. 454 ГК РФ общие положения о купле-продаже могут применяться к продаже имущественных прав, что не делает их тождественными вещам. --------------------------------
<1> См., например, Постановления Президиума ВАС РФ от 17 мая 2005 г. N 16545/04; от 12 июля 2006 г. N 2664/06 по делу N А27-6366/2005-3 // Вестник ВАС РФ. 2005. N 9; 2006. N 9. <2> См., например: Урюжникова А.В. Правовая природа доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Гражданское право. 2006. N 1. С. 41 - 45. Таким образом, доля участия в уставном капитале хозяйственного общества, будучи комплексом имущественных и неимущественных прав участия (членства), имеющим в целом имущественную природу, опосредующая имущественное и неимущественное участие в деятельности корпорации, представляет собой особый объект гражданских прав. Правовой режим такого объекта значительно отличается как от правового режима субъективных гражданских прав, когда они выступают самостоятельными объектами гражданского оборота, так и от правового режима классических ценных бумаг, выпущенных в форме обособленных документов и удостоверяющих права участия (членства) в акционерных обществах. § 3. Эмиссионный состав как основание возникновения корпоративных правоотношений 1. Проблемы определения момента возникновения акций как объектов гражданских прав Возможность приобретения корпоративных прав в процессе эмиссии акций, являющаяся, как отмечалось, характерной особенностью возникновения корпоративных правоотношений в акционерных обществах, может быть реализована как в рамках существующей корпорации, так и в рамках создаваемого юридического лица. Первоначальный характер данного способа приобретения корпоративных прав обусловлен рядом обстоятельств. Во-первых, в результате эмиссии возникают корпоративные правоотношения, относительно которых нельзя сказать, что они появляются благодаря каким-то "первоначальным правоотношениям". Корпоративное правоотношение между участниками (членами) корпорации и самой корпорацией возникает благодаря появлению в процессе эмиссии новых объектов гражданских прав - акций, введение в оборот которых становится возможным только в результате самой эмиссии. Очевидно, что до момента появления акций не может существовать каких-либо участников акционерной корпорации, поскольку сам статус участника корпорации обусловливается в данном случае наличием акций. Раз нет участников, то нельзя говорить и о корпоративных правоотношениях. Во-вторых, корпоративные права, возникающие в результате приобретения размещаемых акций, кардинальным образом отличаются от прав, которыми обладает акционерное общество - эмитент, отчуждающее акции. Достаточно того, что акционерная корпорация не может быть субъектом прав, воплощенных в акции: на дивиденд, на участие в управлении, на ликвидационную квоту, информацию и контроль, поскольку она же является носителем обязанностей, которые корреспондируют этим правам. В этой связи в литературе высказываются мнения о том, что сами акции как объекты гражданских прав появляются не в момент государственной регистрации их выпуска, а в момент отчуждения их первым приобретателям. Например, А.Ю. Синенко пишет, что 125
"большой соблазн заключается в желании объявить моментом возникновения эмиссионной ценной бумаги дату государственной регистрации выпуска. Однако такая позиция не находит подтверждения в законодательстве и противоречит природе ценной бумаги" <1>. А.А. Маковская утверждает, что "неразмещенная ценная бумага не может считаться собственностью лица, ее выпустившего (эмитента)..." <2>. Сходная позиция прослеживается и в рассуждениях Л.Р. Юлдашбаевой <3>. --------------------------------
<1> Синенко А.Ю. Эмиссия корпоративных ценных бумаг: правовое регулирование, теория и практика. М.: Статут, 2002. С. 145. <2> Маковская А.А. Залог денег и ценных бумаг. С. 64. <3> Юлдашбаева Л.Р. Указ. соч. С. 133 и сл. Подобные взгляды основываются примерно на одних и тех же аргументах. Прежде всего, раздельное появление права на ценную бумагу и прав из ценной бумаги не укладывается в общепринятое понимание ценных бумаг. Без удостоверяемых прав ценная бумага не может представлять какой-либо "потребительский интерес" и, следовательно, являться объектом гражданского оборота. Соответственно, передача прав, закрепленных ценной бумагой, невозможна без передачи самой ценной бумаги и наоборот. Нет прав из бумаги, нет и самой ценной бумаги <1>. Некоторые авторы отрицают появление акций после государственной регистрации выпуска ценных бумаг исходя из того, что по таким акциям невозможно осуществить права <2>. В этой связи необходимо отметить, что вопросы возникновения прав из акции и определения возможности их осуществления лежат в разных плоскостях. Ясно, что возможна ситуация, когда само право из ценной бумаги существует, но в силу различных обстоятельств в конкретный момент времени не может быть осуществлено. Нет смысла подвергать сомнению очевидные положения доктрины и законодательства о неразрывности прав на бумагу и прав из бумаги. --------------------------------
<1> См., например: Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 149 - 150. <2> См., например: Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 117 - 118. Но, по нашему мнению, все они имеют мало общего с вопросом о моменте появления акций как самостоятельных объектов гражданских прав. Обратимся к действующему законодательству. Действительно ли оно не дает оснований для отождествления моментов государственной регистрации выпуска ценных бумаг и возникновения этих ценных бумаг как объектов гражданских прав? Если в момент государственной регистрации выпуска акций самих акций еще не возникает, то непонятно, что же тогда подлежит размещению? Воздух, который в момент приобретения трансформируется в ценную бумагу? Согласно ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" под размещением эмиссионных ценных бумаг понимается их отчуждение эмитентом первым владельцам путем заключения гражданско-правовых сделок. Не ясно, как эмитент может передать приобретателю то, что появится в качестве самостоятельного объекта прав лишь после факта приобретения. Многочисленные нормы права однозначно свидетельствуют о том, что размещаются именно акции как объекты гражданских прав. Так, в ст. 24 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" недвусмысленно говорится, что по общему правилу эмитент имеет право начинать размещение эмиссионных ценных бумаг только после государственной регистрации их выпуска. Акции, выпуск которых зарегистрирован, зачисляются на так называемый эмиссионный счет эмитента для их последующего списания при размещении или аннулировании (погашении) (п. 2 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг) <1>. Примеры можно продолжать до бесконечности. --------------------------------
<1> Положение о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг утверждено Постановлением ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. N 27 "Об утверждении положения о 126
ведении реестра владельцев именных ценных бумаг" (с послед. изм. и доп.) // Вестник ФКЦБ России. 1997. N 7. Таким образом, можно сделать только один вывод о том, что нормативные правовые акты как раз связывают момент появления акций как самостоятельных объектов гражданских прав с моментом государственной регистрации их выпуска. В этой связи и вопрос о том, что же подлежит размещению, теряет всякий смысл. Очевидно, что размещаются акции как объекты гражданских прав. Почему же некоторые ученые отказываются признавать этот факт? Дело в том, что проблема возникает из-за смешения двух разных явлений. Момент возникновения акции как объекта гражданских прав отождествляется с моментом появления управомоченного лица по ней. Поскольку в момент государственной регистрации выпуска акций еще не существует управомоченных лиц, ясно, что субъектом прав по своим акциям акционерное общество выступать не может, постольку не существует и самих акций. Но как с позиции этой логики объяснить случаи приобретения, выкупа (ст. ст. 72 и 75 Федерального закона "Об акционерных обществах") или перехода к акционерному обществу собственных акций по иным основаниям, ведь такие акции не голосуют, по ним не начисляются дивиденды и вообще они не предоставляют обществу всех тех корпоративных прав, которыми обычно наделяются их владельцы? Означает ли сказанное, что собственные акции общества, оказавшиеся у него по установленным законом основаниям, перестают быть объектами гражданских прав? Конечно, нет. Согласны с этим и сторонники отождествления момента возникновения акций и момента их приобретения. Так, А.Ю. Синенко пишет, что в данном случае "на уровне закона закрепляется приостановление существования прав из бумаги, но сам объект права (ценная бумага) не исчезает по причине совпадения кредитора и должника в одном лице" <1>. Оставим без комментариев утверждение о возможности "приостановления существования права", отметим лишь непоследовательность такой позиции. Почему невозможность признания акционерного общества управомоченным лицом по собственным акциям в процессе эмиссии приводит к выводу о невозможности существования акций как объектов гражданских прав, а аналогичная ситуация, но уже применительно к размещенным акциям, приводит к прямо противоположному умозаключению? Акции как объекты гражданских прав возникают именно с момента государственной регистрации их выпуска, после чего в их отношении могут совершаться различные гражданско-правовые сделки, а вот для определения управомоченного лица по акциям одного факта государственной регистрации выпуска ценных бумаг недостаточно. --------------------------------
<1> Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 148. Предоставленное акционерному обществу право отчуждать акции в процессе эмиссии еще не делает его субъектом прав, удостоверяемых акциями, точно так же как не становится субъектом этих прав комиссионер, осуществляющий реализацию ценных бумаг, или депозитарий, ведущий учет прав по акциям. Для появления первого управомоченного лица по акциям, размещаемым в процессе эмиссии, необходимо совершение действий, предусмотренных ст. 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". Так, право на акцию переходит к приобретателю: в случае учета прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, - с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя, а в случае учета прав на ценные бумаги в системе ведения реестра - с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя. По этому поводу М.М. Агарков писал, что именная акция "легитимирует своего держателя в качестве субъекта права, если он означен в тексте бумаги посредством указания его имени и, кроме того, внесен в книгу, которую ведет обязанное лицо" <1>. В связи с дематериализацией акций указание на текст бумаги потеряло свое значение, а вот 127
акцент на записи в книгах обязанного лица, иными словами - держателя реестра акционеров, остается актуальным. Таким образом, появление субъектов корпоративных прав, удостоверяемых акциями, размещаемыми в процессе эмиссии, происходит в момент, определенный в ст. 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". В то время как сами акции - объекты гражданских прав - появляются в момент государственной регистрации их выпуска <2>. Как видно, возникновение этих явлений не совпадает во времени. --------------------------------
<1> Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 195 - 196. <2> Тезис о том, что ценные бумаги как объекты гражданских прав возникают в момент государственной регистрации выпуска ценных бумаг, можно встретить в современных диссертационных исследованиях (см., например: Рогов А.С. Гражданскоправовое регулирование эмиссии акций: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 8). 2. Правовая природа эмиссии акций и понятие эмиссионного состава Спорным является вопрос и относительно самого понятия эмиссии акций. В литературе можно встретиться с характеристикой эмиссии ценных бумаг в качестве односторонней сделки <1>. Однако большинство цивилистов рассматривают эмиссию ценных бумаг как упорядоченную совокупность разнородных юридических фактов <2>. Такое понятие эмиссии в наибольшей степени соответствует сущности эмиссионного процесса и его законодательной трактовке, поскольку с позиции законодателя эмиссия это последовательность действий эмитента по размещению эмиссионных ценных бумаг. Даже сами по себе последовательные действия эмитента, направленные на размещение ценных бумаг, вряд ли могут вписаться в конструкцию односторонней сделки, а если учесть, что в рамках эмиссии правовые последствия порождаются не только действиями эмитента, но и иными юридическими фактами, как-то: государственная регистрация выпуска акций, действия приобретателей ценных бумаг и т.д., - то становится очевидным, что эмиссию нельзя свести к односторонней сделке. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. С. 13. <2> См., например: Редькин И.В. Меры гражданско-правовой охраны прав участников отношений в сфере рынка ценных бумаг. М.: Деловой экспресс, 1997. С. 21; Юлдашбаева Л.Р. Указ. соч. С. 136 - 137; Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 10 - 28; Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 111. Совокупность юридических фактов, необходимых для наступления определенных юридических последствий, традиционно именуется юридическим составом <1>. Эмиссию следует квалифицировать в качестве сложного юридического состава, поскольку составляющие ее юридические факты, именуемые этапами эмиссии, должны наступать в строго определенной последовательности. На юридические составы, для полноценности которых важна не только совокупность составляющих их элементов, но и порядок образования такой совокупности, в юридической литературе обращается особое внимание <2>. Как и для любого юридического состава, для эмиссии необходимо наличие всех юридических фактов - этапов эмиссии. В противном случае "создаваемая отдельными юридическими фактами незавершенного состава возможность движения конкретного правоотношения сама по себе, как и факты, ее создающие, юридического значения не имеют" <3>. Добавим лишь, что они не имеют юридического значения для наступления последствий, порождаемых эмиссией, что не исключает достижения иных результатов, не являющихся целью эмиссионного процесса. Так, нарушение процедуры эмиссии ценных бумаг, являющееся основанием для отказа в государственной регистрации выпуска 128
ценных бумаг, признания его несостоявшимся, характеризуется законодателем в качестве недобросовестной эмиссии (ч. 1 ст. 26 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). Например, признание выпуска ценных бумаг несостоявшимся влечет за собой правовые последствия в виде изъятия всех ценных бумаг данного выпуска из обращения и возвращения полученных от их размещения средств приобретателям таких ценных бумаг. --------------------------------
<1> Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права // Избр. труды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. С. 104. <2> См., например: Исаков В.Б. Юридические факты в российском праве. М.: Юстицинформ, 1998. С. 27. <3> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 119. Для установления последствий, порождаемых проведенной в установленном законом порядке эмиссией, необходимо определиться с тем, что следует считать таковыми. Традиционно под юридическими последствиями в теории юридических фактов понимается "движение, т.е. возникновение, изменение или прекращение конкретного правоотношения" <1>. Поэтому, на наш взгляд, не совсем точно определять в качестве юридических последствий эмиссии размещение ценных бумаг и удовлетворение экономических потребностей граждан и юридических лиц, как это делают некоторые авторы <2>. Очевидно, что в результате эмиссии происходит размещение ценных бумаг, а также могут быть удовлетворены экономические потребности субъектов гражданского оборота, но, как сложный юридический состав (эмиссионный состав), эмиссия влечет за собой прежде всего возникновение правоотношений участия (членства) (корпоративных правоотношений) между акционерным обществом - эмитентом и приобретателями размещенных в процессе эмиссии акций. Структура этого состава, представляющая собой последовательность этапов эмиссии, неоднородна. Неоднородность обусловлена различной природой юридических фактов, входящих в данный состав. Так, среди них можно выделить сделки, совершаемые, например, в ходе приобретения акций, размещаемых по подписке, и административные акты, которыми являются государственная регистрация выпуска акций и отчета об итогах их выпуска. Структура эмиссионного состава далеко не всегда постоянна. Она определяется в основном способом размещения ценных бумаг. Таким образом, размещение ценных бумаг является не только одним из этапов процесса эмиссии, одной из составляющих эмиссионного состава, но и определяющим критерием формирования структуры этого сложного юридического состава. --------------------------------
<1> Там же. С. 128. <2> См., например: Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 27. Нормативные правовые акты устанавливают закрытый перечень способов размещения ценных бумаг <1>. Акционерное общество - эмитент не может разместить акции способом, не предусмотренным нормативными правовыми актами, более того, выбор способа размещения не является произвольным, а обусловлен различными обстоятельствами. Условно можно выделить простые способы размещения акций, когда отчуждением ценных бумаг их первым владельцам достигается цель процесса эмиссии, и составные. Составным будет являться такой простой способ размещения акций, который не может обеспечить достижение конечной цели того процесса, в рамках которого осуществляется эмиссия, а лишь создает предпосылку для этого. Такая классификация стала возможной в результате внесения в акционерное законодательство изменений, допускающих совмещение различных форм реорганизации в рамках одного реорганизационного процесса. Речь идет о случаях разделения или выделения акционерного общества, осуществляемых одновременно со слиянием или присоединением (ст. 19.1 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Так, 129
разделение акционерных обществ, осуществляемое в порядке, предусмотренном ст. 19.1 Федерального закона "Об акционерных обществах", не является конечной целью процесса реорганизации. Соответственно, не является такой целью и размещение акций обществ, создаваемых в результате разделения. Итогом реорганизации в данном случае может стать, в частности, слияние общества, создаваемого в процессе разделения, с другим акционерным обществом. Таким образом, целью размещения акций в этом реорганизационном процессе является не введение в гражданский оборот акций обществ, создаваемых в результате разделения, а появление в качестве объектов гражданского оборота акций общества, создаваемого в процессе слияния. Следовательно, размещение акций общества, создаваемого в процессе разделения, служит лишь предпосылкой для размещения акций общества, создаваемого в процессе слияния. На подчиненный характер первого способа размещения акций указывают и отдельные положения акционерного законодательства. Например, эмиссия ценных бумаг общества, создаваемого путем реорганизации в форме разделения в соответствии со ст. 19.1 Федерального закона "Об акционерных обществах", осуществляется без государственной регистрации выпусков его ценных бумаг и государственной регистрации отчетов об итогах их выпуска. Присвоение идентификационного номера таким выпускам ценных бумаг осуществляется регистрирующим органом одновременно с государственной регистрацией выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг, размещаемых при слиянии создаваемого общества с другим обществом (п. 7 ст. 19.1 Федерального закона "Об акционерных обществах"). --------------------------------
<1> В настоящее время закрытый перечень способов размещения акций дан в Стандартах эмиссии ценных бумаг и регистрации проспектов ценных бумаг, утвержденных Приказом ФСФР России от 25 января 2007 г. N 07-4/пз-н "Об утверждении стандартов эмиссии ценных бумаг и регистрации проспектов ценных бумаг" (далее Стандарты). Все способы размещения акций можно разделить на две группы. Первую группу составят способы, посредством которых происходит формирование или изменение структуры уставного капитала учреждаемого или учрежденного акционерного общества. К ним можно отнести размещение акций при учреждении акционерного общества, размещение акций посредством распределения среди акционеров, конвертации и подписки. Во вторую группу войдут способы размещения ценных бумаг, используемые при реорганизации акционерных обществ. Перечень таких способов будет зависеть от формы реорганизации и будет рассмотрен далее. 3. Принятие решения о размещении акций как элемент эмиссионного состава В общем виде этапы процедуры эмиссии определены в ст. 19 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". Последовательность этих этапов и их перечень, как уже отмечалось, могут меняться в зависимости от способа размещения акций. В качестве первого этапа процедуры эмиссии Закон называет принятие решения о размещении акций. Решение о размещении акций - это родовое понятие, которое может обозначать различные решения уполномоченных органов акционерного общества, направленные на формирование или изменение структуры уставного капитала. Такое решение является основанием для размещения ценных бумаг. Например, решением о размещении акций, размещаемых путем распределения среди акционеров, является решение об увеличении уставного капитала акционерного общества путем размещения дополнительных акций посредством распределения их среди акционеров, а решением о размещении дополнительных акций путем подписки является решение об увеличении уставного 130
капитала акционерного общества путем размещения дополнительных акций и т.д. <1>. Таким образом, принимая одно из видовых решений о размещении ценных бумаг, акционерное общество принимает решение о размещении. Подчеркнем, что сам термин "решение о размещении ценных бумаг" в Федеральном законе "Об акционерных обществах" употребляется лишь в отношении облигаций (абз. 2 п. 2 ст. 33). Применительно к акциям Закон оперирует видовыми разновидностями указанного решения ("решение об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций" - абз. 2 п. 2 ст. 28 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Это вряд ли можно признать допустимым. Получается, что Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" для инициации процедуры эмиссии предписывает принять решение о размещении ценных бумаг. Вместе с тем в Федеральном законе "Об акционерных обществах" принятие такого решения допускается лишь в отношении облигаций. В буквальном смысле решение о размещении акций не может быть принято общим собранием акционеров, поскольку этот орган может рассматривать вопросы, лишь прямо отнесенные к его компетенции Федеральным законом "Об акционерных обществах" (п. 3 ст. 48) <2>. Не акцентируя внимание на терминологии, подчеркнем, что решение учредителей акционерного общества или его уполномоченного органа, направленное на формирование или изменение структуры уставного капитала акционерного общества, является первым элементом эмиссионного состава, влекущего возникновение или изменение корпоративных правоотношений. В юридической литературе предлагается рассматривать этот юридический факт и в качестве самостоятельного акта, влекущего возникновение так называемых эмиссионных правоотношений, представляющих собой результат комплексного регулирования нормами корпоративного законодательства и законодательства о рынке ценных бумаг <3>. --------------------------------
<1> Полный перечень видовых разновидностей решения о размещении ценных бумаг содержится в Стандартах. <2> На данное противоречие в законодательстве уже обращалось внимание в юридической литературе (см., например: Мурзин Д.В. Ценные бумаги - бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. С. 149; Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 50 - 51). Однако Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" и Федеральный закон "Об акционерных обществах" в этой части до настоящего времени не приведены в соответствие друг с другом. Вместо этого была сделана попытка устранить имеющиеся противоречия на уровне подзаконного нормативного акта - Стандартов, в которых каждое решение учредителей акционерного общества или его уполномоченного органа, направленное на формирование уставного капитала или изменения его структуры, рассматривается в качестве разновидности решения о размещении ценных бумаг. <3> См., например: Гороватер В.Г. Указ. соч. С. 27 - 34. Выделение единой категории эмиссионных правоотношений, на наш взгляд, может быть лишь условным, поскольку общественные отношения, возникающие в процессе эмиссии, не тождественны по своей правовой природе. Там есть и частноправовые отношения, связанные с отчуждением акций посредством совершения сделок, и публичноправовые отношения в сфере государственной регистрации выпусков ценных бумаг. Таким образом, обособление эмиссионных отношений возможно лишь по функциональному, но не по предметному признаку. Получается, что понятие "эмиссионное правоотношение" не может сказать ничего о природе характеризуемых им явлений из-за кардинальных различий, существующих между ними, помимо того, что они связаны с процессом эмиссии. К зарубежному опыту в этой части, особенно к доктрине и законодательству стран с системой общего права, нужно относиться с учетом того, что общему праву неизвестно деление права по отраслям в том виде, в каком оно получило закрепление в России <1>. Правильнее говорить не о комплексной категории 131
эмиссионного правоотношения, а о комплексном законодательстве в сфере эмиссии ценных бумаг. Такой подход будет способствовать усовершенствованию механизма правового регулирования эмиссионного процесса, гармонизации норм различной отраслевой принадлежности, воздействующих на общественные отношения в рамках этого процесса. --------------------------------
<1> Kubler F. Rules of capital under pressure of the securities markets // Capital markets and company law. Oxford University Press, 2003. P. 97. Для полной характеристики решения о размещении ценных бумаг недостаточно определить его в качестве первого элемента эмиссионного состава. Следует определить его правовую природу, вопрос о которой в науке гражданского права является спорным до настоящего времени. Если рассмотреть решение о размещении ценных бумаг, принимаемое уполномоченным органом учрежденного акционерного общества, то вопрос о его правовой природе сведется к более общей проблеме - квалификации решений таких органов управления акционерного общества, как совет директоров и общее собрание акционеров. Вообще, решения органов управления акционерного общества - это родовое понятие всех актов органов общества, оформленных в письменном виде <1>. В свою очередь, акт органа управления представляет собой правовую форму реализации его компетенции, установленной нормативными правовыми актами, учредительными и внутренними документами акционерного общества. Ряд ученых полагает, что акты органов управления имеют природу локального нормативного акта и являются источниками права <2>. Как уже отмечалось выше, применительно к внутренним документам акционерного общества, являющимся внешней формой выражения актов органов управления юридического лица, такой подход лишен достаточных оснований <3>. --------------------------------
<1> См.: Могилевский С.Д. Органы управления хозяйственными обществами: Правовой аспект. М.: Дело, 2001. С. 115. <2> См., например: Лаптев В.В. Акционерное право. С. 17; Носов С.И. Акционерное законодательство России: история, теоретический анализ, тенденция развития. М., 2001. С. 122; Кравченко Р.С. Корпоративное управление: обеспечение и защита прав акционеров на информацию (российско-американский опыт). М.: Спарк, 2002. С. 74; Шиткина И.С. Указ. соч. С. 284; Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции. С. 167 - 170. <3> См. также: Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. С. 379 - 383. В юридической литературе также получила распространение позиция, согласно которой акты общих собраний участников хозяйственных обществ представляют собой разновидность гражданско-правовых сделок. Одни авторы ограничиваются имеющимся в законодательстве понятием сделки <1>, другие добавляют к таким сделкам вспомогательные характеристики, в результате чего, например, появляются определения корпоративных и иных им подобных сделок <2>. Некоторые цивилисты уклоняются от выработки общего подхода к определению правовой природы актов общих собраний участников хозяйственных обществ. Результатом такой непоследовательной позиции является то, что одни акты признаются сделками, а другие - нет <3>. --------------------------------
<1> См., например: Архипов Б.П. Юридическая природа фактического состава, опосредующего реорганизацию акционерного общества // Законодательство. 2002. N 3. С. 46 - 55. <2> См., например: Козлова Н.В. Указ. соч. С. 384 - 387. <3> См., например: Цепов Г.В. Указ. соч. С. 145. 132
Представляется, что ни действующее законодательство, ни, как справедливо отметила А.А. Маковская <1>, правоприменительная практика не дают никаких оснований для рассмотрения актов общих собраний участников хозяйственных обществ в качестве сделок. Взгляды ученых на то, что природа сделок и актов общих собраний участников хозяйственных обществ различны, широко распространены в юридической литературе <2>. Чтобы убедиться в их правоте, достаточно обратиться к легальной дефиниции сделки. Согласно ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Таким образом, действия, подпадающие под категорию сделок, могут совершаться лишь субъектами права - гражданами или юридическими лицами. В этой связи рассмотрение акта органа управления хозяйственного общества в качестве сделки возможно лишь при условии, что этот орган как минимум действует в рамках своей компетенции и его действия являются действиями самого хозяйственного общества. Однако в этом случае правильнее говорить о сделке, совершаемой самим юридическим лицом посредством своего органа, а не о сделке органа как части юридического лица, структурно обособленной, обладающей определенной компетенцией, но лишенной свойств правосубъектности. --------------------------------
<1> Маковская А.А. Правовые последствия недействительности решений общего собрания акционеров и совета директоров акционерного общества // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденция, практика. М.: Статут, 2006. С. 357 - 370. <2> См., например: Телюкина М. Проблемы недействительности решений собраний акционеров // ЭЖ-Юрист. 2005. N 41; Габов А.В. Сделки с заинтересованностью в практике акционерных обществ: проблемы правового регулирования: М.: Статут, 2005. С. 157 - 170; Шиткина И.С. Указ. соч. С. 282 - 284. Насколько правомерно утверждение о том, что хозяйственное общество может действовать в лице общих собраний своих участников? В науке гражданского права было сделано заслуживающее внимания предложение о разграничении в зависимости от роли в процессе образования воли юридического лица и ее изъявления вовне волеобразующих и волеизъявляющих органов юридического лица <1>. Волеобразующие органы ответственны за процесс формирования воли юридического лица. Так, неотъемлемым этапом процесса формирования воли хозяйственного общества на совершение сделки, в отношении которой имеется заинтересованность, является предварительное одобрение такой сделки советом директоров или общим собранием участников хозяйственного общества (ст. 83 Федерального закона "Об акционерных обществах", ст. 45 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Здесь совет директоров и общее собрание акционеров - волеобразующие органы хозяйственного общества. Отсутствие указанного одобрения влечет за собой дефект в процессе волеобразования и, как следствие, является одним из оснований для признания сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, недействительной. Задача волеизъявляющих органов реализация уже сформированной воли хозяйственного общества посредством совершения юридически значимых действий по отношению к иным участникам гражданского оборота. Так, сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, одобренная в установленном законом порядке, совершается от имени хозяйственного общества его единоличным исполнительным органом. В основе совершения сделки лежит акт волеизъявления юридического лица, совершаемый его волеизъявляющим органом, в качестве которого выступает единоличный исполнительный орган. Отметим, что применительно к единоличному исполнительному органу деление органов юридического лица на волеобразующие и волеизъявляющие является достаточно условным. Действительно, если речь идет о необходимости совершения сделки, не требующей особой процедуры одобрения, то принятие решения о ее совершении (акт 133
волеобразования) и осуществление необходимых юридических действий, составляющих процесс совершения сделки (акт волеизъявления), относятся к компетенции единоличного исполнительного органа. Нетрудно убедиться, что в данном случае в рамках деятельности этого органа одновременно происходят два процесса - волеобразования и волеизъявления. --------------------------------
<1> Черепахин Б.Б. Органы и представители юридического лица // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. С. 469; Могилевский С.Д. Указ. соч. С. 118. Но могут ли совмещаться эти процессы при проведении общих собраний участников? Г.В. Цепов дает положительный ответ на поставленный вопрос: "...к примеру, решения собрания о размещении дополнительных акций, дроблении и консолидации акций, одобрении крупных сделок и сделок, в которых имеется заинтересованность, и т.д. вступают в силу с момента их принятия, если иное не установлено самими решениями. Для вступления решений собрания в силу не требуется совершения каких-либо действий советом директоров или исполнительным органом" <1>. На наш взгляд, в данном случае автор без достаточных оснований смешивает момент вступления в силу акта высшего органа управления - временной аспект и характеристику самого действия, которое вне зависимости от момента вступления в силу может быть как актом волеобразования, так и актом волеизъявления. Представляется, что все приведенные автором примеры однозначно характеризуют общее собрание участников хозяйственного общества в качестве волеобразующего органа. Акт волеизъявления важен для гражданского оборота, для контрагентов хозяйственного общества, для реализации сформировавшейся воли юридического лица. Характерно ли это для случаев, названных Г.В. Цеповым? Очевидно, что нет. При принятии решения о размещении дополнительных акций происходит процесс формирования воли акционерного общества, направленной на отчуждение этих ценных бумаг их первым владельцам. Как отмечалось выше, принятие решения о размещении ценных бумаг - это лишь первый этап эмиссионного процесса. Сформированная воля акционерного общества будет реализована вовне отнюдь не на этой стадии, а тогда, когда единоличный исполнительный орган акционерного общества совершит от имени общества сделку по отчуждению акций, размещаемых, например, посредством подписки. Об одобрении сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, писалось ранее. Подчеркнем, что общее собрание участников хозяйственного общества не является волеизъявляющим органом и не может действовать от имени юридического лица в гражданском обороте. Не случайно правом действовать от имени хозяйственного общества в гражданском обороте без доверенности закон наделяет именно единоличный исполнительный орган (абз. 3 п. 2 ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах"; подп. 1 п. 3 ст. 40 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). --------------------------------
<1> Цепов Г.В. Указ. соч. С. 144 - 145. Итак, акты общих собраний участников хозяйственных обществ не являются сделками <1>. Полагаем, что попытки объяснить природу указанных актов с помощью прямо поименованных в п. 1 ст. 8 ГК РФ оснований возникновения гражданских правоотношений обречены на неудачу. Представляется, что акты органов управления хозяйственных обществ занимают особое место в системе юридических фактов. Это обусловлено рядом обстоятельств. --------------------------------
<1> О критике обоснованности введения в категориально-понятийный аппарат термина "корпоративная сделка" см.: Ломакин Д.В. Общее собрание акционеров // Законодательство. 2005. N 3. С. 29.
134
Во-первых, тем, что акты органов управления хозяйственных обществ далеко не всегда являются основаниями возникновения, изменения и прекращения именно гражданских правоотношений. Как известно, юридическое лицо действует посредством своих органов. Применительно к гражданскому праву этот императив закреплен в п. 1 ст. 53 ГК РФ. Но очевидно, что юридическое лицо может являться субъектом иных правоотношений, например трудовых. В этом случае акты органа управления вполне могут порождать, изменять или прекращать трудовые правоотношения. Очевидно, что гражданско-правовые сделки могут порождать, изменять или прекращать лишь гражданские правоотношения. Во-вторых, нередки случаи, когда акты органов управления, особенно справедливо это звучит в отношении волеобразующих органов, не имеют самостоятельного значения, а порождают, изменяют или прекращают права и обязанности лишь в совокупности с другими юридическими фактами, иными словами, входя в качестве элемента в юридический состав. Юридические факты, которые сами по себе, вне связи с иными юридическими фактами, не способны порождать права и обязанности, обусловливать движение правоотношений, О.А. Красавчиков именовал несамостоятельными фактами <1>. В этом смысле, по нашему мнению, прав В.А. Мусин, рассматривавший такие акты волеобразования как единое целое с актами волеизъявления юридического лица <2>. Б.Б. Черепахин также не придавал этим актам самостоятельного значения, но не усматривал единого целого в актах волеобразования и волеизъявления, подчеркивая сопутствующий и подготовительный характер первых <3>. --------------------------------
<1> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 104. <2> Мусин В.А. Волевые акты государственных предприятий и проблема сущности юридического лица // Правоведение. 1963. N 1. С. 69. <3> Черепахин Б.Б. Органы и представители юридического лица. С. 470. Таким образом, попытки рассматривать такие факты в отрыве от иных элементов юридического состава, влекущего возникновение или движение гражданских правоотношений, определять их индивидуальную природу обречены на неудачу. Среди актов органов управления корпораций можно выделить те, которые прямо или косвенно (в совокупности с иными юридическими актами) порождают или обусловливают движение корпоративных правоотношений. Такие акты целесообразно именовать корпоративными. Корпоративный акт может существовать в форме решения или действия. Решение - это родовое понятие всех актов органов юридического лица, оформленных в письменном виде <1>. Разновидностью решения будут являться учредительные и внутренние документы корпорации. --------------------------------
<1> См.: Могилевский С.Д. Указ. соч. С. 115. Итак, корпоративным актом является облеченное в надлежащую форму и принятое или совершенное в рамках своей компетенции и в установленном законом, учредительными, а также внутренними документами корпорации порядке волевое решение или действие органа управления корпорации, влекущее непосредственно либо в совокупности с иными юридическими фактами возникновение, изменение или прекращение корпоративных правоотношений. Корпоративный акт нельзя отнести ни к одной из разновидностей юридических фактов, прямо поименованных в п. 1 ст. 8 ГК РФ и влекущих возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений. Тем более что в этом нет никакой необходимости, поскольку указанный выше перечень юридических фактов не является исчерпывающим. Попытки подвести корпоративный акт под категорию сделки только по той причине, что он является правомерным целенаправленным действием, лишены достаточных оснований хотя бы уже потому, что правомерными целенаправленными 135
действиями являются не только сделки, но и иные юридические акты. А вот с доводами о том, что корпоративный акт может порождать не только гражданские права и обязанности, но и иные, например трудовые, что невозможно применительно к гражданско-правовой сделке, или порождать их лишь в совокупности с иными юридическими фактами, спорить трудно. Корпоративный акт - это юридический факт особого рода, возможность существования которого предусмотрена подп. 8 п. 1 ст. 8 ГК РФ. Решение о размещении ценных бумаг как раз и является разновидностью корпоративного акта. 4. Утверждение решения о выпуске (дополнительном выпуске) ценных бумаг как элемент эмиссионного состава Следующим элементом эмиссионного состава является утверждение акционерным обществом решения о выпуске (дополнительном выпуске) ценных бумаг. Процедура утверждения заключается в принятии уполномоченным органом акционерного общества соответствующего решения. Таким органом является совет директоров акционерного общества, а при отсутствии такового - орган управления акционерного общества, осуществляющий его функции. В последнем случае решение о выпуске утверждается общим собранием акционеров (абз. 2 п. 1 ст. 64 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Для констатации особой правовой природы решения уполномоченного органа акционерного общества об утверждении решения о выпуске ценных бумаг можно использовать приведенные ранее аргументы в отношении решения о размещении ценных бумаг. Что касается решения о выпуске ценных бумаг, то оно представляет собой документ, составленный по установленной форме. Форма решения о выпуске зависит от способа размещения ценных бумаг и должна соответствовать образцам, содержащимся в приложениях к Стандартам. Решение о размещении и решение о выпуске ценных бумаг тесно взаимосвязаны. Решение о выпуске ценных бумаг утверждается на основании и в соответствии с решением о размещении. Таким образом, документ о выпуске ценных бумаг является производным от решения об их размещении. Вследствие чего данный документ не может содержать данные, противоречащие решению о размещении ценных бумаг. Вместе с тем нельзя утверждать, что решение о выпуске ценных бумаг является лишь объективированной формой, бумажным носителем решения о размещении ценных бумаг, несмотря на то что, как справедливо отмечается в юридической литературе, решение о размещении ценных бумаг фактически дублируется решением об их выпуске <1>. --------------------------------
<1> См., например: Шапкина Г.С. Новое в российском акционерном законодательстве (изменения и дополнения Федерального закона "Об акционерных обществах"). С. 10. Во-первых, решение о размещении ценных бумаг оформляется не решением о выпуске, а протоколом общего собрания акционеров или протоколом заседания совета директоров акционерного общества (ст. 63 и п. 4 ст. 68 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Во-вторых, информация, содержащаяся в решении о выпуске ценных бумаг, не полностью воспроизводит сведения, включаемые в решение о размещении. В-третьих, в нормативных правовых актах решению о выпуске ценных бумаг придается особое самостоятельное значение. Согласно ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" решение о выпуске ценных бумаг является документом, содержащим данные, достаточные для установления объема прав, закрепленных ценной бумагой. В развитие этой нормы-определения законодатель установил, что сама эмиссионная ценная бумага закрепляет имущественные права лишь в том объеме, в 136
котором они установлены в решении о выпуске данных ценных бумаг (абз. 3 ст. 18 Федерального Закона "О рынке ценных бумаг"). Очевидно, что данное положение Закона не дает никаких оснований для рассмотрения такого документа в качестве особой ценной бумаги. Правоведы справедливо отмечают, что такой документ не обладает всеми конститутивными признаками ценной бумаги <1>. Трудно также согласиться с утверждением о том, что решение о выпуске ценных бумаг является объективной формой фиксации прав, удостоверяемых такими ценными бумагами <2>, или единственным документом, удостоверяющим права, закрепленные ценной бумагой <3>. Само по себе решение о выпуске ценных бумаг ничего не фиксирует и уже тем более не удостоверяет. Права акционеров не вытекают из решения о выпуске ценных бумаг. Это документ, который имеет не правоустанавливающую, а информационную функцию, поскольку содержит сведения о правах акционеров. Подчеркнем, что это не единственный документ, в котором отражены указанные сведения, как ошибочно полагают некоторые авторы <4>. Согласно п. 3 ст. 11 Федерального закона "Об акционерных обществах" устав акционерного общества должен содержать сведения о правах акционеров - владельцев акций каждой категории (типа). Очевидно, что положения о правах акционеров, содержащиеся в решении о выпуске ценных бумаг, не могут противоречить соответствующим правилам устава. --------------------------------
<1> См., например: Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 54; Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 132 133. <2> См., например: Юлдашбаева Л.Р. Указ. соч. С. 59; Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 54. <3> См., например: Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 132. <4> Там же. 5. Государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг как элемент эмиссионного состава Следующий юридический факт, являющийся элементом эмиссионного состава, влекущего возникновение корпоративных правоотношений, имеет особое значение, поскольку, как отмечалось выше, в результате государственной регистрации выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг возникают новые объекты гражданских прав - эмиссионные ценные бумаги. По своей природе это административный акт, принятый регистрирующим органом, в качестве которого может выступать федеральный орган исполнительной власти по рынку ценных бумаг или иной регистрирующий орган (абз. 1 п. 1 ст. 20 Федерального закона "О рынке ценных бумаг). В настоящее время таким федеральным органом исполнительной власти является Федеральная служба по финансовым рынкам. Государственную регистрацию выпусков ценных бумаг осуществляет как сама федеральная служба, так и ее территориальные органы. Полномочия по государственной регистрации выпусков ценных бумаг разграничиваются в соответствии с Приказом ФСФР России от 20 апреля 2005 г. N 0515/пз-н "О разграничении полномочий по государственной регистрации выпусков (дополнительных выпусков) эмиссионных ценных бумаг между Федеральной службой по финансовым рынкам и ее территориальными органами" (с послед. изм. и доп.) <1>. К категории иных регистрирующих органов можно отнести, в частности, Центральный банк РФ и его территориальные управления на местах <2>. --------------------------------
<1> Бюллетень федеральных органов исполнительной власти. 2005. N 23. <2> Постановление ФКЦБ России от 4 марта 1997 г. N 11 "Об утверждении Положения о регистрирующих органах, осуществляющих государственную регистрацию выпусков ценных бумаг" (с послед. изм. и доп.) // Вестник ФКЦБ России. 1997. N 3. 137
В данном случае согласно положениям действующего законодательства объектом государственной регистрации является выпуск ценных бумаг. Выпуск ценных бумаг представляет собой совокупность всех ценных бумаг одного эмитента, предоставляющих одинаковый объем прав их владельцам и имеющих одинаковую номинальную стоимость (ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). Сама процедура государственной регистрации заключается в присвоении выпуску ценных бумаг индивидуального государственного регистрационного номера <1>. Такой номер распространяется на все ценные бумаги выпуска. Не совсем корректно, на наш взгляд, утверждение о том, что условие о государственной регистрации выпуска ценных бумаг следует относить к числу других необходимых требований, которые могут предъявляться к ценным бумагам только законом или в установленном им порядке (п. 1 ст. 144 ГК РФ) <2>. В ст. 144 ГК РФ говорится о требованиях, предъявляемых к ценным бумагам, - существующим объектам гражданских прав. До момента государственной регистрации выпуска ценных бумаг ценная бумага отсутствует как объект гражданских прав. В связи с этим наличие государственной регистрации выпуска ценных бумаг - это не требование к ценной бумаге, а основание ее возникновения. Поэтому законодатель сформулировал общее правило, согласно которому эмиссионные ценные бумаги, выпуск которых не прошел государственную регистрацию, не подлежат размещению (п. 1 ст. 19 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). --------------------------------
<1> Постановление ФКЦБ России от 1 апреля 2003 г. N 03-16/пс "О порядке присвоения государственных регистрационных номеров выпускам эмиссионных ценных бумаг" (с послед. изм. и доп.) // Бюллетень федеральных органов исполнительной власти. 2003. N 33. <2> См., например: Маковская А.А. Залог денег и ценных бумаг. С. 59. Исключения из этого правила могут быть предусмотрены лишь указанным Законом. Например, при учреждении акционерного общества его акции размещаются среди учредителей до момента государственной регистрации их выпуска. Полагаем, что данное обстоятельство позволяет упрекнуть законодателя в непоследовательности. Представляется, что в целях установления единообразного подхода к решению вопроса о моменте возникновения акций как эмиссионных ценных бумаг следует отказаться от всякого рода исключений из приведенного выше общего правила, тем более что размещение ценных бумаг в таких случаях можно назвать таковым с достаточной степенью условности. Согласно п. 2.5.1 Стандартов процедура размещения ценных бумаг включает в себя внесение приходных записей по лицевым счетам или по счетам депо первых владельцев. Вместе с тем, как следует из п. 7.4.1 Положения "О ведении реестра владельцев именных ценных бумаг" <1>, при размещении акций в случае учреждения акционерного общества регистратор обязан внести в реестр информацию о выпуске ценных бумаг, в том числе сведения о дате государственной регистрации и государственном регистрационном номере выпуска ценных бумаг, наименовании регистрирующего органа, осуществившего государственную регистрацию выпуска ценных бумаг. Очевидно, что до совершения акта государственной регистрации выпуска ценных бумаг внести указанную информацию невозможно, а значит, и невозможно провести в собственном смысле слова процедуру размещения ценных бумаг в том виде, в каком она описывается в п. 2.5.1 Стандартов. --------------------------------
<1> Постановление ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. N 27 "Об утверждении Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг" (с послед. изм. и доп.) // Вестник ФКЦБ России. 1997. N 7. Абсурдность размещения ценных бумаг без государственной регистрации их выпуска косвенно признается и в самих Стандартах, которые сокращают до минимума 138
период существования ценных бумаг без акта государственной регистрации выпуска. Так, документы на государственную регистрацию выпуска акций, распределенных среди учредителей при учреждении акционерного общества, должны быть представлены в регистрирующий орган в течение одного месяца с даты государственной регистрации общества (п. 3.2.2 Стандартов). Представляется, что в рассматриваемом случае до момента совершения акта государственной регистрации акции не должны распределяться. Здесь можно лишь говорить о возникновении у общества обязанности передать учредителям акции после государственной регистрации их выпуска. Вместе с тем оплата акций учредителями возможна и до момента совершения акта государственной регистрации их выпуска. Платежи за акции в такой ситуации будут осуществляться во исполнение учредителями своих обязанностей, возникающих на основании договора о создании акционерного общества. Согласно последним изменениям действующего законодательства в ряде случаев размещение ценных бумаг может вообще не предполагать государственной регистрации их выпуска. Такое положение вещей стало возможным в результате упоминавшегося ранее допущения законодателем совмещения различных форм реорганизации акционерных обществ в рамках одного реорганизационного процесса. Речь идет о процедуре реорганизации, предусмотренной ст. 19.1 Федерального закона "Об акционерных обществах", заключающейся в разделении или выделении акционерных обществ, осуществляемых одновременно с их слиянием или присоединением. Однако существование таких "ценных бумаг" также рассматривается как исключительно временное явление. Дело в том, что само размещение ценных бумаг акционерного общества, создаваемого в результате разделения или выделения, осуществляется лишь одновременно с их погашением (аннулированием) при конвертации в ценные бумаги акционерного общества, создаваемого в результате слияния, или ценные бумаги акционерного общества, к которому осуществляется присоединение (п. 8.8.2 Стандартов). Выпуску таких "ценных бумаг", как отмечалось выше, присваивается не государственный регистрационный номер, а идентификационный номер. Приведенные исключения лишь подтверждают общее правило о необходимости осуществления акта государственной регистрации выпуска ценных бумаг для их возникновения и существования в качестве объектов гражданских прав. 6. Размещение ценных бумаг, утверждение отчета об итогах выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг и его государственная регистрация как элементы эмиссионного состава Следующим этапом процесса эмиссии является размещение ценных бумаг, заключающееся в их отчуждении эмитентом первым приобретателям. Значимость этой стадии эмиссионного процесса требует отдельного рассмотрения вопросов размещения ценных бумаг, что и будет сделано в следующем параграфе настоящей работы. Пока отметим лишь, что в результате проведения процедуры размещения ценных бумаг их первые приобретатели становятся управомоченными субъектами по отношению к акционерному обществу - эмитенту. Иначе говоря, юридический факт, влекущий приобретение ценных бумаг в процессе их размещения, является последним элементом эмиссионного состава, порождающего правоотношения участия (членства). Корпоративные правоотношения возникают именно по результатам размещения ценных бумаг. По итогам размещения ценных бумаг акционерное общество - эмитент составляет отчет об итогах выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг. По общему правилу отчет подлежит утверждению единоличным исполнительным органом акционерного общества, однако уставом юридического лица принятие решения по этому 139
вопросу может быть отнесено к компетенции коллегиального исполнительного органа или даже к ведению совета директоров (п. 2.6.2 Стандартов). Утвержденный надлежащим образом отчет подлежит государственной регистрации. Данная процедура заканчивается принятием регистрирующим органом акта о государственной регистрации отчета об итогах выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг. Этот акт является административно-правовым по своей природе. Его влияние на процесс эмиссии трудно переоценить. В соответствии с п. 1 ст. 19 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" этап государственной регистрации отчета является последним этапом процедуры эмиссии, соответственно, акт государственной регистрации отчета является не только юридическим фактом, влекущим прекращение правоотношений, связанных с государственной регистрацией выпуска ценных бумаг, но и актом, завершающим саму процедуру эмиссии. Данный акт имеет прямое отношение к движению корпоративных правоотношений. Динамика корпоративного правоотношения может выражаться, в частности, в изменении его субъектного состава, которое может происходить в результате отчуждения акционером своих акций другому лицу. Однако согласно п. 1 ст. 27.6 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" обращение эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых подлежит государственной регистрации, запрещается до их полной оплаты и государственной регистрации отчета об итогах выпуска ценных бумаг. Таким образом, акт государственной регистрации указанного отчета является условием производного приобретения ценных бумаг новыми участниками акционерного общества и, как следствие, одним из условий движения корпоративных правоотношений. Государственная регистрация отчета об итогах выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг важна и для определения вида неблагоприятных последствий, которые должны наступать в случае нарушения процедуры эмиссии ценных бумаг. До совершения акта государственной регистрации отчета нарушение процедуры эмиссии ценных бумаг может повлечь отказ в государственной регистрации отчета при наличии оснований, предусмотренных ст. 21 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". Если в ходе проведения процедуры эмиссии ценных бумаг акционерным обществом было допущено нарушение требований действующего законодательства или регистрирующий орган обнаружил в документах, на основании которых был зарегистрирован выпуск ценных бумаг, недостоверную информацию, то выпуск ценных бумаг может быть приостановлен или признан несостоявшимся (ч. 4 ст. 26 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). Соответствующее решение принимается регистрирующим органом. В литературе справедливо указывалось, что использование понятия "приостановление выпуска ценных бумаг" нельзя признать корректным исходя из определения выпуска ценных бумаг, под которым понимается совокупность ценных бумаг одного эмитента. Согласимся, что вряд ли можно приостановить "совокупность ценных бумаг" <1>. Очевидно, что приостановить можно эмиссию как процесс, как установленную законодателем процедуру, заключающуюся в последовательной смене этапов, поименованных в п. 1 ст. 19 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". Однако в ряде случаев и сам законодатель употребляет термин "приостановление эмиссии". Так, согласно ч. 5 ст. 26 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" при выявлении нарушений установленной процедуры эмиссии регистрирующий орган может приостановить эмиссию до устранения нарушений в пределах срока размещения ценных бумаг. Возобновление эмиссии осуществляется по специальному решению регистрирующего органа <2>. Такая непоследовательность законодателя не может вызывать одобрения. Приостановление эмиссии в итоге может не затронуть корпоративные правоотношения, поскольку в случае устранения акционерным обществом - эмитентом всех замечаний регистрирующего органа процедура эмиссии может быть возобновлена и успешно завершена. --------------------------------
140
<1> См., например: Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 167. <2> Порядок возобновления процедуры эмиссии предусмотрен в третьем разделе Положения "О порядке приостановления эмиссии и признания выпуска ценных бумаг несостоявшимся или недействительным", утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 31 декабря 1997 г. N 45 (с послед. изм. и доп.) // Вестник ФКЦБ России. 1998. N 1. В отличие от приостановления эмиссии признание выпуска ценных бумаг несостоявшимся влечет прекращение возникших корпоративных правоотношений. По своим правовым последствиям признание выпуска ценных бумаг несостоявшимся приравнено к признанию выпуска ценных бумаг недействительным. Как следует из ч. 6 ст. 26 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", в этом случае все ценные бумаги данного выпуска подлежат изъятию из обращения, а средства, полученные эмитентом от размещения выпуска ценных бумаг, признанного несостоявшимся или недействительным, должны быть возвращены их приобретателям. Приостановление эмиссии и признание выпуска ценных бумаг несостоявшимся являются административно-правовыми мерами воздействия на акционерное общество - эмитент, оформляемыми актами регистрирующего органа. Аннулирование государственной регистрации выпуска ценных бумаг, выпуск которых был признан несостоявшимся, влечет за собой прекращение корпоративных правоотношений, возникших в связи с размещением таких ценных бумаг. Появление новых корпоративных правоотношений также становится невозможным с даты предварительного уведомления регистрирующим органом акционерного общества об аннулировании государственной регистрации выпуска ценных бумаг, поскольку с этого момента запрещаются совершение сделок с такими ценными бумагами, их реклама, а также публичное объявление цен покупки и (или) предложения. Таким образом, административные акты регистрирующего органа могут непосредственно обусловливать существование корпоративных правоотношений и, как следствие, корпоративных прав. Зависимость существования гражданских прав от мер административного воздействия неоднократно подвергалась аргументированной критике со стороны ученых <1>. Однако подобные доводы не нашли поддержки ни у законодателя, ни у правоприменительных органов. Показательна в этом смысле позиция Верховного Суда РФ, который отказался признавать недействительными соответствующие нормы упомянутого Положения "О порядке приостановления эмиссии и признания выпуска ценных бумаг несостоявшимся или недействительным", регламентирующие порядок аннулирования государственной регистрации выпуска ценных бумаг <2>. В данном случае позиция суда оправданна, так как оспариваемые положения подзаконного нормативного акта соответствуют Федеральному закону "О рынке ценных бумаг", но позицию законодателя нельзя назвать безупречной. Дело в том, что, как отмечалось выше, аналогичные неблагоприятные последствия, заключающиеся в аннулировании государственной регистрации выпуска ценных бумаг, наступают и в случае признания выпуска ценных бумаг недействительным. Однако признать выпуск ценных бумаг недействительным можно только после регистрации отчета об итогах их выпуска и только в судебном порядке. Получается, что в одном случае существование корпоративных правоотношений может быть поставлено в зависимость от административного акта регистрирующего органа, а в другом, аналогичном, но наступившем после регистрации отчета об итогах выпуска ценных бумаг, может быть обусловлено судебным актом. --------------------------------
<1> См., например: Редькин И.В. Указ. соч. С. 48; Шевченко Г.Н. Указ. соч. 171. <2> Решение Верховного Суда РФ от 10 июля 2000 г. N ГКПИ00-520 "Об оставлении без удовлетворения заявления о признании недействительными отдельных норм Положения "О порядке приостановления эмиссии и признания выпуска ценных бумаг
141
несостоявшимся или недействительным", утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 31 декабря 1997 г. N 45". Представляется, что законодателю целесообразно установить общее правило, согласно которому природа решения, определяющего существование корпоративных правоотношений, не должна зависеть от факта регистрации отчета об итогах выпуска ценных бумаг. Полагаем, что в данном случае решение, от которого зависит существование корпоративных прав, являющихся гражданскими по своей природе, может быть принято только судом. 7. Иные элементы эмиссионного состава Государственной регистрацией отчета об итогах выпуска ценных бумаг завершается процедура эмиссии, которая, однако, может включать в себя помимо перечисленных элементов иные этапы. Наличие таких этапов обусловлено двумя обстоятельствами способом размещения ценных бумаг и количеством их потенциальных приобретателей. Эти обстоятельства могут определять необходимость дополнительных элементов эмиссионного состава для возникновения корпоративных правоотношений. Дополнительные элементы связаны с утверждением проспекта ценных бумаг и раскрытием информации в процессе эмиссии ценных бумаг. В соответствии с п. 2 ст. 19 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" государственная регистрация проспекта ценных бумаг необходима при размещении эмиссионных ценных бумаг путем открытой подписки или путем закрытой подписки среди круга лиц, число которых превышает 500. В данном случае каждый этап процедуры эмиссии ценных бумаг сопровождается раскрытием информации. Законодатель уделил особое внимание требованиям к содержанию проспекта ценных бумаг. В общем виде они сформулированы в ст. 22 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". Что касается процедуры утверждения проспекта ценных бумаг, то она напоминает процесс утверждения решения о выпуске ценных бумаг (п. 1 ст. 22.1 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). Однако в части, касающейся подписания проспекта ценных бумаг, законодатель установил повышенные требования. Процедура подписания проспекта ценных бумаг не исчерпывается проставлением лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа акционерного общества - эмитента, главным бухгалтером или лицом, выполняющим его функции, своих подписей. Подписи указанных лиц необходимы, поскольку они подтверждают достоверность и полноту всей информации, содержащейся в проспекте ценных бумаг. Однако проспект ценных бумаг содержит также информацию, за полноту и достоверность которой могут также нести ответственность и иные лица. Так, проспект ценных бумаг также должен быть подписан аудитором. В случае оплаты размещаемых ценных бумаг неденежными средствами проспект ценных бумаг подписывается независимым оценщиком, привлекаемым для определения рыночной стоимости такого имущества. Аудитор и оценщик подтверждают полноту и достоверность информации, включенной в проспект ценных бумаг, лишь в соответствующей части. Например, независимый оценщик подтверждает полноту и достоверность информации о рыночной стоимости имущества, передаваемого в счет оплаты акций. В отличие от названных лиц, которые подписывают проспект ценных бумаг в силу прямого указания Закона и принятых в соответствии с ним подзаконных нормативных актов, целесообразность наличия на проспекте ценных бумаг подписи финансового консультанта определяется самим акционерным обществом - эмитентом. Государственная регистрация проспекта ценных бумаг осуществляется регистрирующим органом на этапе государственной регистрации выпуска эмиссионных ценных бумаг. В юридической литературе было высказано предложение рассматривать при наличии определенных условий проспект ценных бумаг в качестве публичной оферты. А.Ю. 142
Синенко выделил два таких условия: акционерное общество должно предпринимать активные действия по направлению проспекта потенциальным приобретателям или сделать его доступным для них иным способом; в проспекте эмиссии должно содержаться прямое указание на то, что он является офертой <1>. Г.Н. Шевченко полагает, что проспект ценных бумаг можно рассматривать как публичную оферту только при публичном размещении ценных бумаг <2>. В качестве публичной оферты проспект ценных бумаг рассматривается и В.Г. Гороватером <3>. Е.Н. Решетина также пишет об офертах эмитента, которые он делает при размещении ценных бумаг. Причем оферта, сделанная при публичном размещении ценных бумаг, именуется неограниченной <4>. Некоторые авторы считают публичной офертой само открытое размещение ценных бумаг <5>, что не соответствует понятию размещения, сформулированному в ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". --------------------------------
<1> Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 65. <2> Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 138 - 139. <3> См.: Гороватер В.Г. Указ. соч. С. 106. <4> Решетина Е.Н. Указ. соч. С. 133 - 135. <5> Юлдашбаева Л.Р. Указ. соч. С. 138. Не будем затрагивать вопрос об оправданности признания самой категории "публичная оферта". В свое время по этому поводу в научной литературе велась оживленная дискуссия <1>. Сейчас следует исходить из факта признания данной категории законодателем (п. 2 ст. 437 ГК РФ). Согласимся, что публичная оферта отличается от обычной лишь фигурой адресата <2>. Она обращена к неопределенному кругу лиц. Иными словами, оферент будет обязан заключить договор на содержащихся в оферте условиях со всеми, кто к нему обратится. Учитывая эти обстоятельства, представляется, что для признания проспекта ценных бумаг публичной офертой нет достаточных оснований. Прежде всего отметим, что сам по себе проспект ценных бумаг как документ не может рассматриваться в качестве публичной оферты. Для возникновения вопроса о возможности его рассмотрения в подобном качестве акционерному обществу - эмитенту необходимо совершить определенные действия по раскрытию информации, содержащейся в проспекте, т.е. адресовать ее неопределенному кругу лиц. На первый взгляд кажется, что после совершения указанных действий есть все основания для признания проспекта ценных бумаг публичной офертой. Действительно, проспект ценных бумаг содержит все существенные условия договора, по которому ценные бумаги будут отчуждаться приобретателям <3>. Вместе с тем очевидно, что раскрытие информации, содержащейся в проспекте ценных бумаг, не может рассматриваться в качестве акта волеизъявления акционерного общества - эмитента, направленного на отчуждение ценных бумаг любому, кто отзовется. Это обусловлено тем, что уже в момент утверждения проспекта ценных бумаг количество ценных бумаг, которое будет заявлено в требованиях отозвавшихся, потенциально может превысить количество размещаемых ценных бумаг. Таким образом, акционерное общество - эмитент будет изначально не в состоянии совершить все сделки, направленные на отчуждение ценных бумаг всем желающим. -------------------------------<1> Более подробно см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. С. 157 - 158. <2> Там же. <3> См. раздел II приложения N 8 к Положению "О раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг", утвержденному Приказом ФСФР России от 10 октября 2006 г. N 06-117/пз-н "Об утверждении Положения о раскрытии информации
143
эмитентами эмиссионных ценных бумаг" (с послед. изм. и доп.) // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2007. N 4 (с прилож.). Нельзя в данном случае исходить из того, что акцепт первых отозвавшихся, покрывающий все размещаемые ценные бумаги, погашает публичную оферту. Как следует из положений ст. 436 ГК РФ, полученная адресатом оферта не может быть отозвана в течение срока, установленного для ее акцепта, если иное не оговорено в самой оферте либо не вытекает из существа предложения или обстановки, в которой оно было сделано. При размещении акций посредством проведения открытой подписки проспект ценных бумаг должен содержать указание о сроке размещения акций (п. 1 ст. 22 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). Как быть акционерному обществу эмитенту, если оно получило в одно и то же время, в пределах срока размещения ценных бумаг, несколько заявок на их приобретение, полное удовлетворение которых невозможно из-за ограниченного количества акций данного выпуска? Если согласиться с характеристикой проспекта ценных бумаг в качестве публичной оферты, то следует признать за всеми ее акцептантами - лицами, подавшими заявки на приобретение ценных бумаг, право на возмещение убытков, вызванных неисполнением заключенного договора по отчуждению ценных бумаг в связи с нехваткой последних. Трудно не проиллюстрировать эту ситуацию хрестоматийным примером с реализацией "всем желающим" квартир в доме, построенном жилищно-строительным кооперативом, обернувшейся для кооператива необходимостью возмещения убытков тем, кому квартиры не достались <1>. Такая ситуация близка к абсурдной. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 159. Не случайно в подзаконных нормативных актах содержатся положения, которые позволяют с достаточной степенью определенности характеризовать проспект ценных бумаг как предложение делать оферты. Так, в п. 2.7 разд. II приложения N 8 к Положению "О раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг" предусмотрено, что проспект ценных бумаг должен содержать сведения о порядке направления оферты и порядке получения акцепта. Если рассматривать сам проспект ценных бумаг в качестве публичной оферты, то непонятно, о направлении какой оферты здесь идет речь. Еще более определенно об отсутствии у проспекта ценных бумаг свойств публичной оферты говорится в абз. 2 п. 6.2.1 Стандартов, устанавливающем, что в случае размещения ценных бумаг путем открытой подписки порядок заключения договоров, направленных на приобретение размещаемых ценных бумаг, может предусматривать адресованное неопределенному кругу лиц приглашение делать предложения (оферты) об их приобретении. Данные обстоятельства позволяют подтвердить высказанное ранее суждение о том, что проспект ценных бумаг не является публичной офертой. При регистрации проспекта ценных бумаг каждый этап процесса эмиссии сопровождается раскрытием информации. Регламентация действий акционерного общества - эмитента по раскрытию информации устанавливается упоминавшимся положением о раскрытии информации. Некоторые авторы характеризуют такие действия в качестве организационно-распорядительных <1>, что не вполне проясняет их природу. Полагаем, что действия по раскрытию информации представляют собой не что иное, как исполнение акционерным обществом публично-правовой обязанности, возложенной на него в целях установления гарантий приобретателям ценных бумаг. Нарушение этой обязанности может повлечь за собой применение мер административной ответственности (п. 2 ст. 15.19 КоАП РФ) <2>. --------------------------------
<1> См., например: Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 27 - 28.
144
<2> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 3 декабря 2003 г. N КА-А41/9596-03. Подводя итог сказанному, отметим, что эмиссия ценных бумаг представляет собой установленную законом и принятыми в соответствии с ним подзаконными нормативноправовыми актами процедуру, заключающуюся в совершении участниками этой процедуры в строгой последовательности действий публично-правового и частноправового характера, образующих в совокупности сложный юридический состав (эмиссионный состав), порождающий правоотношения участия (членства) (корпоративные правоотношения). Таким образом, основное назначение эмиссии акций заключается в том, что в процессе ее проведения появляются новые объекты гражданского оборота - акции и возникают особые гражданско-правовые правоотношения - правоотношения участия (членства). § 4. Размещение акций как основной элемент эмиссионного состава 1. Общая характеристика процесса размещения акций Как уже отмечалось выше, именно на этапе размещения ценных бумаг происходит возникновение правоотношений участия (членства). Содержащееся в законодательстве определение процедуры размещения, согласно которому она представляет собой отчуждение эмиссионных ценных бумаг эмитентом первым владельцам путем заключения гражданско-правовых сделок, разделяется не всеми правоведами. Это несогласие обусловливается обычно двумя обстоятельствами - пониманием правовой природы бездокументарных ценных бумаг и определением момента их возникновения. Так, если считать бездокументарные ценные бумаги не особым объектом гражданских прав, а лишь простой совокупностью прав <1>, что, как было показано выше, не соответствует действительности, то нельзя использовать и термин "отчуждение ценных бумаг", поскольку в данном случае права, представляющие собой бездокументарную ценную бумагу, не отчуждаются акционерным обществом - эмитентом, а возникают впервые у приобретателей. Трудно принять термин "отчуждение ценных бумаг" и тем авторам, которые не связывают момент возникновения бездокументарных ценных бумаг с актом государственной регистрации их выпуска. В результате такого подхода высказываются более чем спорные суждения о том, что в процессе размещения ценных бумаг эмитент "ничего не размещает и не распределяет, он принимает и получает" <2>. --------------------------------
<1> См., например: Юлдашбаева Л.Р. Указ. соч. С. 140. <2> См., например: Майфат А.В., Колесников М.Н. Акции: эмиссия, сделки, реестр. Вопросы законодательства и судебная практика. Екатеринбург: ООО РИК "Реал", 2001. С. 33. Приведенные ранее аргументы относительно правовой природы бездокументарных ценных бумаг и момента их возникновения в качестве особых объектов гражданских прав позволяют в целом согласиться с позицией законодателя относительно размещения ценных бумаг, однако лишь с тем небольшим уточнением, которое предложил сделать Г.В. Цепов. Ученый справедливо отметил, что более корректно говорить не о заключении сделок, а об их совершении, поскольку некоторые способы размещения ценных бумаг не предполагают заключения договоров, а сводятся к совершению акционерным обществом эмитентом односторонних сделок <1>. --------------------------------
<1> Цепов Г.В. Указ. соч. С. 139. 145
2. Распределение акций среди учредителей акционерного общества В качестве первого способа размещения акций следует рассмотреть их размещение путем распределения среди учредителей (приобретения единственным учредителем) при учреждении акционерного общества. Размещение в данном случае может заключаться в распределении акций между учредителями, когда общество создается двумя и более лицами, и в их приобретении, если речь идет о компании одного лица. В любом случае рассматриваемый способ размещения акций имеет существенные особенности. Во-первых, применение данного способа обусловлено не волей учредителей, а предписаниями нормативных правовых актов. Во-вторых, использование данного способа размещения акций возможно лишь в процессе учреждения акционерного общества для формирования его уставного капитала. Увеличение или изменение структуры уставного капитала учрежденного акционерного общества таким способом осуществить нельзя. В-третьих, по общему правилу размещение акций следует за государственной регистрацией их выпуска. Размещение акций при учреждении акционерного общества, напротив, осуществляется в день государственной регистрации акционерного общества до государственной регистрации выпуска ценных бумаг. Установить такое исключение из общего правила законодатель был вынужден в силу того, что до момента государственной регистрации акционерного общества как юридического лица его акции разместить просто невозможно: нельзя вводить в гражданский оборот ценные бумаги несуществующего субъекта права. Проблематичность размещения акций после государственной регистрации юридического лица связана с тем, что акт государственной регистрации акционерного общества свидетельствует в том числе о наличии у него уставного капитала, традиционно рассматриваемого в качестве выражения признака имущественной обособленности юридического лица <1>. Размер уставного капитала общества отражается в его уставе уже на момент государственной регистрации (п. 3 ст. 11 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Сам же уставный капитал представляет собой суммарную величину номинальных стоимостей акций, приобретенных акционерами (п. 1 ст. 25 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Приведенные правовые нормы конструируют известную ситуацию, когда размещать акции вчера было еще рано, а завтра будет уже поздно. В итоге законодатель посчитал, что проблему можно разрешить, объединив акты государственной регистрации акционерного общества и размещения акций рамками одной даты. Тем не менее вопрос о хронологии совершения этих двух действий остался нерешенным. Очевидно, что совпадение даты их совершения не гарантирует одновременность этих актов. --------------------------------
<1> См., например: Ломакин Д.В. Понятие и признаки акционерного общества // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2002. N 2. С. 65 - 66. Представляется, что проблема во многом надуманна. Вряд ли целесообразно рассматривать как неразрывное целое процедуру государственной регистрации акционерного общества и размещения его акций среди учредителей. Думается, что законодателю следует установить правило, согласно которому уставный капитал акционерного общества должен формироваться не в момент государственной регистрации общества, а после нее. Более того - после государственной регистрации выпуска ценных бумаг. Устранение исключения, допускающего размещение акций без государственной регистрации их выпуска, лишь снимет лишние противоречия в законодательстве. С момента государственной регистрации акционерного общество оно становится правосубъектным лицом, в том числе и в сфере участия в правоотношениях, связанных с 146
формированием его уставного капитала. Что касается определения уставного капитала, то его можно оставить без изменения, сделав небольшое уточнение о том, что на момент государственной регистрации акционерного общества оно не обладает уставным капиталом. Ничего необычного в этом нет. В данном случае необходимо лишь установить правило, согласно которому акционерное общество не вправе осуществлять деятельность до тех пор, пока выпуск его акций не пройдет государственной регистрации и сами ценные бумаги не будут размещены. Сведение законодателем процедуры размещения акций при учреждении акционерного общества к одномоментному акту распределения их среди учредителей или приобретения ценных бумаг единственным учредителем превращает эмиссионный процесс в пустую формальность. Здесь нет как таковой последовательности действий акционерного общества - эмитента по размещению ценных бумаг. Такой подход вряд ли заслуживает одобрения. Сама возможность его существования обусловлена положением акционерного законодательства, согласно которому все акции при учреждении акционерного общества должны быть размещены среди его учредителей (абз. 2 п. 2 ст. 25 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Таким образом, привлечение иных лиц к участию в процессе размещения на этапе учреждения не допускается. Этот запрет направлен на исключение возможности учредительских злоупотреблений в процессе создания акционерного общества. Такая норма препятствует учредителям использовать создание акционерной формы предпринимательской деятельности для аккумулирования средств инвесторов в своих целях. На этапе создания акционерного общества учредители могут рассчитывать лишь на свои средства. Необходимость создания механизма контроля над действиями учредителей была осознана еще во времена массовых учредительских злоупотреблений на заре становления акционерной формы предпринимательства <1>. Но очевидно, что создание такого механизма не может заключаться лишь в сведении всех первых приобретателей акций на этапе создания акционерного общества к числу его учредителей. Подобное решение законодателя также не лишено недостатков. Так, И.Т. Тарасов крайне негативно относился к случаям размещения акций только среди учредителей акционерного общества, называя такое учредительство "дутым". Ученый констатировал факт, согласно которому "применение дутого... учредительства дало результаты отрицательного свойства: учредители, разбирая между собой все или большую часть акций и обеспечивая за собой все или преобладающее влияние на управление компанией, получили возможность, независимо от других злоупотреблений, во-первых, выгодно сбывать свои акции, искусственно повышая цену их, и, во-вторых, выгодно сбывать компании так называемые аппорты, т.е неденежные вклады" <2>. Эти замечания остаются актуальными до настоящего времени. Достаточно сказать, что действующее законодательство не устанавливает ограничений на формирование уставного капитала акционерного общества неденежными вкладами. Исключения касаются отдельных видов акционерных обществ, имеющих особое значение для экономики страны. Примером могут служить кредитные организации, созданные в форме акционерных обществ <3>. --------------------------------
<1> Подробный анализ злоупотреблений учредителей в эпоху зарождения акционерной формы предпринимательства в Европе был дан в неоднократно упоминавшемся фундаментальном труде И.Т. Тарасова "Учение об акционерных компаниях" (с. 84 - 137). <2> Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 134. <3> Так, Банк России устанавливает предельный размер имущественных (неденежных) вкладов в уставный капитал кредитной организации, а также перечень видов имущества в неденежной форме, которое может быть внесено в оплату уставного капитала (ч. 4 ст. 11 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1996. N 6. Ст. 492). В 147
настоящее время подобные ограничения установлены в гл. 4 Инструкции ЦБ РФ от 14 января 2004 г. N 109-И "О порядке принятия Банком России решения о государственной регистрации кредитных организаций и выдаче лицензий на осуществление банковских операций" (с послед. изм. и доп.) (Вестник Банка России. 2004. N 15). Если распределение акций среди учредителей акционерного общества еще как-то соответствует структуре так называемых закрытых обществ, то для открытых акционерных обществ такой способ размещения ценных бумаг вряд ли можно назвать приемлемым. Особую актуальность анализируемая проблема приобретет, если будут реализованы положения Концепции развития корпоративного законодательства на период до 2008 года в части отказа от закрытого типа акционерной формы предпринимательской деятельности. Представляется, что ни сейчас, ни прежде нет и не было объективных оснований для замены эмиссионного процесса на этапе учреждения акционерного общества процедурой квазиразмещения ценных бумаг путем их распределения среди учредителей или приобретения акций единственным учредителем. Этот необычный способ размещения акций вполне может быть заменен классической подпиской, в крайнем случае - закрытой, проводимой среди учредителей. Следующей особенностью размещения акций при учреждении акционерного общества является наличие особого основания для размещения ценных бумаг. Как было показано выше, обычно таким основанием является решение о размещении ценных бумаг, принимаемое уполномоченным органом акционерного общества. В рассматриваемом случае решением о размещении ценных бумаг следует считать решение об учреждении акционерного общества (п. 3.1.2 Стандартов). Очевидно, что такое решение не будет являться актом органа управления акционерного общества, поскольку оно принимается учредительным собранием (п. 1 ст. 9 Федерального закона "Об акционерных обществах"), которое не рассматривается законодателем в качестве органа управления юридического лица. Если акционерное общество учреждается двумя и более лицами, то распределение между ними размещаемых ценных бумаг должно осуществляться еще и в соответствии с заключенным договором о создании акционерного общества. Эти многочисленные исключения из общих правил, регламентирующих процесс эмиссии, служат дополнительным аргументом в пользу отказа от рассматриваемого способа размещения ценных бумаг. 3. Распределение акций среди акционеров Термин "распределение акций" используется в названии еще одного способа размещения ценных бумаг. Этот способ используется при увеличении уставного капитала акционерного общества за счет его имущества (п. 5 ст. 28 Федерального закона "Об акционерных обществах") и заключается в распределении акций среди акционеров <1>. В отличие от первого способа размещения ценных бумаг субъектами, приобретающими акции, выступают уже не учредители, а акционеры общества. По общему правилу акционеры не могут быть освобождены от обязанности оплаты акций общества, в том числе путем зачета требований к обществу (п. 2 ст. 99 ГК РФ). Данное правило способствует созданию реальной имущественной основы акционерного общества, препятствует появлению "пустых", ничем не обеспеченных ценных бумаг. Однако в рассматриваемом случае действующее акционерное общество может осуществить увеличение уставного капитала путем размещения дополнительных акций за счет собственного имущества. Акционеры в такой ситуации приобретают дополнительные акции и при этом не осуществляют их оплаты. В качестве источника оплаты служит имущество акционерного общества. --------------------------------
148
<1> Более подробно см.: Ломакин Д.В. Увеличение акционерного общества // Законодательство. 1999. N 11. С. 20 - 27.
уставного
капитала
Такие случаи являются исключением из общего правила, поэтому в нормативных правовых актах вопросу о том, какое именно имущество акционерного общества может выступать в качестве оплаты акций, уделяется особое внимание. Далеко не любое имущество акционерного общества - эмитента может быть использовано в этих целях. Закрытый перечень такого имущества содержится в п. 4.3.2 Стандартов. Так, размещение дополнительных акций акционерного общества путем распределения их среди акционеров осуществляется за счет: добавочного капитала акционерного общества; остатков фондов специального назначения акционерного общества по итогам предыдущего года, за исключением резервного фонда и фонда акционирования работников предприятия; нераспределенной прибыли акционерного общества прошлых лет. Трудно согласиться с тем, что источники оплаты акций, размещаемых данным способом, установлены не в законе, а в регулярно изменяющемся подзаконном нормативном акте. Термином "добавочный капитал" обозначается несколько источников собственных средств акционерного общества, за счет которых можно осуществить увеличение уставного капитала. К таким источникам относится прежде всего эмиссионный доход. Появление эмиссионного дохода возможно вследствие продажи акций по цене, превышающей их номинальную стоимость. По общему правилу, закрепленному в п. 1 ст. 36 Федерального закона "Об акционерных обществах", оплата акций общества, размещаемых посредством подписки, осуществляется по рыночной стоимости, которая обычно превышает номинал акций. Разница между рыночной и номинальной стоимостью размещенных акций образует эмиссионный доход акционерного общества и учитывается в качестве добавочного капитала, в то время как номинальная стоимость акций образует уставный капитал общества. Полученный обществом от продажи акций эмиссионный доход впоследствии может служить источником средств, за счет которых происходит распределение акций среди акционеров. В качестве такого источника могут быть использованы также средства, полученные от переоценки основных фондов акционерного общества <1>. Приобретаемые акционерным обществом основные фонды принимаются к бухгалтерскому учету по первоначальной стоимости, порядок определения которой обусловливается способом приобретения основных средств. Так, первоначальной стоимостью основных фондов, приобретенных за плату, признается сумма фактических затрат общества на их приобретение, сооружение и изготовление, за исключением налога на добавленную стоимость и иных возмещаемых налогов. Первоначальной стоимостью основных фондов, полученных акционерным обществом безвозмездно, например по договору дарения, признается их текущая рыночная стоимость на дату принятия к бухгалтерскому учету. Как следует из п. 15 Положения по бухгалтерскому учету "Учет основных средств" ПБУ 6/01, акционерное общество как коммерческая организация может не чаще одного раза в год переоценивать группы однородных объектов основных фондов по текущей стоимости. Сумма дооценки объекта основных фондов в результате переоценки зачисляется в добавочный капитал акционерного общества. Именно за счет этих средств, учтенных в качестве добавочного капитала, возможно распределение акций среди акционеров. Процедура переоценки может осуществляться как самой организацией, так и специально привлекаемыми для этих целей независимыми оценщиками. --------------------------------
<1> О порядке отнесения активов акционерного общества к основным фондам (средствам) см. Приказ Минфина России от 30 марта 2001 г. N 26н "Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету "Учет основных средств" ПБУ 6/01" (с послед. изм. и доп.) (Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2001. N 20), а также Приказ Минфина России от 29 июля 1998 г. N 34н "Об утверждении 149
Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации" (с послед. изм. и доп.) (Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1998. N 23). Помимо эмиссионного дохода в качестве источника средств, за счет которых можно осуществить распределение акций среди акционеров, может быть использован остаток фондов специального назначения, полученный по итогам предыдущего года. Фонды специального назначения, к которым, в частности, относятся фонд накопления, фонд потребления, фонд социальной сферы, образуются в результате распределения прибыли акционерного общества по итогам года. Вопросы, связанные с распределением прибыли акционерного общества, относятся к компетенции общего собрания акционеров (подп. 11 п. 1 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах") и согласно п. 1 ст. 47 того же Закона выносятся на рассмотрение годового общего собрания акционеров. Полученную в течение года прибыль высший орган управления акционерного общества может направить на формирование различных фондов, в том числе и фондов специального назначения. Средства фондов специального назначения, представляющие собой прибыль предыдущих лет, расходуются в течение года в соответствии с целевым назначением фондов. За счет средств, не использованных по назначению, образующих остаток фондов, возможно распределение акций среди акционеров. В случае образования в акционерном обществе нераспределенной прибыли она также может служить источником средств, за счет которых акционеры станут владельцами дополнительных акций. Представляется, что существование такого способа размещения акций не соответствует природе акционерной формы предпринимательской деятельности. Акционерная форма традиционно используется в качестве средства концентрации капиталов, вносимых инвесторами в счет оплаты приобретаемых акций. Именно это обстоятельство заставило законодателя сформулировать общий запрет на освобождение акционеров от оплаты приобретенных акций <1>. Размещая акции посредством распределения среди акционеров, общество не получает никаких инвестиций, его активы не возрастают, несмотря на увеличение уставного капитала. Просто часть средств, учитываемых в качестве добавочного капитала или нераспределенной прибыли, идет на формирование уставного капитала. Риски, связанные с эмиссией необеспеченных акций, пытаются минимизировать путем установления определенных ограничений в Стандартах. Так, согласно п. 4.3.3 Стандартов сумма, на которую увеличивается уставный капитал акционерного общества за счет его имущества, не должна превышать разницу между стоимостью чистых активов общества и суммой его уставного капитала и резервного фонда <2>. Действительно, подобные ограничения способны минимизировать обозначенные риски, но не могут придать соответствие рассматриваемому способу размещения ценных бумаг акционерной форме предпринимательской деятельности. --------------------------------
<1> В юридической литературе обращалось внимание на несоответствие распределения акций среди акционеров за счет имущества общества этому запрету. См., например: Мурзин Д.В. Указ. соч. С. 142 - 143. <2> О порядке расчета величины чистых активов см.: Приказ Минфина России N 10н, ФКЦБ России N 03-6/пз от 29 января 2003 г. "Об утверждении Порядка оценки стоимости чистых активов акционерных обществ" // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2003. N 18. Помимо особых источников оплаты указанный способ размещения акций характеризуется тем, что в результате его использования не происходит изменения процентного соотношения долей акционеров в уставном капитале общества. Это связано с тем, что размещение дополнительных акций в данном случае осуществляется всем 150
акционерам. При этом каждому акционеру распределяются в определенной пропорции акции той же категории (типа), что и акции, которые ему принадлежат (п. 4.3.4 Стандартов). Распределение акций осуществляется в один день, указанный в зарегистрированном решении об их дополнительном выпуске, на основании записей на лицевых счетах у держателя реестра или записей по счетам депо в депозитарии на этот день. Таким образом, волеизъявления отдельно взятого акционера на приобретение им дополнительных акций здесь не требуется. В этой связи трудно согласиться с тем, что в основе данного способа размещения ценных бумаг лежит договор дарения. Причем этот вывод следует не из-за установленных законодателем запретов дарения (подп. 4 ст. 575 ГК РФ), как полагают некоторые авторы <1>, а из общеизвестного факта, что договор является двусторонней сделкой и для его заключения требуется волеизъявление обеих сторон. В рассматриваемом случае владельцами распределяемых акций станут все акционеры, зарегистрированные в реестре или в депозитарии на дату распределения ценных бумаг, даже те из них, кто голосовал против на общем собрании акционеров по вопросу об увеличении уставного капитала акционерного общества путем размещения дополнительных акций посредством распределения их среди акционеров. Основанием для распределения акций в данном случае является корпоративный акт акционерного общества - эмитента, принятый в форме решения об увеличении уставного капитала акционерного общества путем размещения дополнительных акций посредством распределения их среди акционеров. Что касается самой процедуры распределения акций, то она представляет собой лишь действия акционерного общества - эмитента по исполнению указанного корпоративного акта. Поэтому, на наш взгляд, отсутствуют достаточные основания для характеристики распределения акций в качестве односторонней сделки акционерного общества эмитента, как полагают некоторые цивилисты <2>. --------------------------------
<1> См., например: Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 112. <2> См., например: Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 113; Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 153. Справедливости ради отметим, что размещение акций за счет имущества общества известно и зарубежному законодательству. Примером могут служить нормы подразд. 4 разд. II, ч. 6 кн. I Закона ФРГ "Об акционерных обществах". Источником оплаты акций могут служить средства резервного капитала и накопления из прибыли (п. 1 § 207 Закона ФРГ "Об акционерных обществах"). Но в отличие от отечественного законодателя немецкий оставил решение вопроса об участии в таком распределении акций на усмотрение акционеров. Акции, не приобретенные акционерами, общество может продать с соблюдением процедуры, установленной в § 214 Закона ФРГ "Об акционерных обществах". Известна процедура распределения среди акционеров так называемых бесплатных акций и законодательству Великобритании. Такое право предоставлено акционерным обществам Актом "О компаниях". Используется оно в определенных целях. Дело в том, что выпуск "бесплатных" акций не рассматривается корпоративным законодательством Великобритании как распределение прибыли и на него не распространяются соответствующие ограничения, в том числе и налогового характера <1>. Но даже наличие зарубежного опыта не может сгладить очевидное несоответствие рассматриваемого способа размещения акций акционерной форме предпринимательской деятельности. --------------------------------
<1> См. более подробно: Кибенко Е.Р. Указ. соч. С. 157. 4. Конвертация акций
151
Следующим способом размещения акций является конвертация. В самом общем виде сущность конвертации заключается в замене уже размещенных ценных бумаг на размещаемые ценные бумаги. Итогом этого процесса является размещение новых ценных бумаг и аннулирование ценных бумаг прежнего выпуска. В процессе такой замены может происходить изменение вида ценных бумаг, когда облигации конвертируются в акции (п. 7.1.1 Стандартов), их категории, например при конвертации привилегированных акций, в обыкновенные, или типа (п. 7.1.3 Стандартов). Конвертация используется и тогда, когда возникает необходимость изменить объем прав, удостоверяемых акциями (п. 5.1.3 Стандартов). При конвертации возможно также изменение лишь номинальной стоимости ценной бумаги. Изменение номинальной стоимости акций может влечь за собой изменение уставного капитала акционерного общества, а может происходить не затрагивая величины уставного капитала. Увеличение уставного капитала акционерного общества не произойдет, если увеличение номинальной стоимости его акций будет осуществлено путем конвертации в виде консолидации акций (п. 5.1.4 Стандартов). Также не произойдет его уменьшения, если номинальная стоимость акций уменьшится в результате конвертации, совершенной посредством дробления (п. 5.1.5 Стандартов). Если в результате увеличения номинальной стоимости акций общества происходит увеличение его уставного капитала, то такое изменение уставного капитала может быть осуществлено только за счет имущества акционерного общества (п. 5 ст. 28 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В отношении его состава установлены такие же ограничения, как при размещении акций путем распределения среди акционеров. Приведенные примеры позволяют выделять отдельные виды конвертации, имеющие свои существенные особенности. Что касается правовой природы конвертации, то на этот счет в юридической литературе высказывались разные мнения. Предпринимались попытки объяснить данный процесс посредством договорных конструкций. Учитывая сущность конвертации, заключающейся в замене одних объектов гражданских прав на другие, некоторые исследователи по существу признают возможность заключения в ходе конвертации договоров мены, поскольку, по их мнению, в ходе данного процесса происходит "приобретение прав собственности на размещаемые ценные бумаги за счет отчуждения прав собственности на ранее размещенные ценные бумаги" <1>. Высказывались мнения о возможности применения к конвертации конструкций новации и отступного <2>. С данными подходами к выяснению сущности конвертации трудно согласиться. --------------------------------
<1> Игнатов И., Филимошин П. Эмиссия ценных бумаг. Практика и нормативные документы. М., 2000. С. 78. <2> См.: Яковлев В.И. Регулятивные и охранительные правоотношения в сфере рынка ценных бумаг в России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 18. Как уже отмечалось, признание договорных конструкций возможно лишь тогда, когда имеет место волеизъявление обеих сторон, направленное на заключение соответствующего договора. Основанием конвертации является не договор, заключенный по взаимному согласию акционерного общества - эмитента и его акционеров, а корпоративный акт акционерного общества, принятый в форме решения общего собрания акционеров. Наименование этого акта будет обусловливаться видом конвертации. Например, в случае размещения акций, размещаемых путем конвертации в акции с большей номинальной стоимостью, таким корпоративным актом будет решение об увеличении уставного капитала акционерного общества путем увеличения номинальной стоимости акций. Не случайно Стандарты не предусматривают возможность заключения отдельных договоров с акционерами при размещении акций посредством конвертации, впрочем, как и в случае размещения акций посредством распределения среди акционеров.
152
Бесперспективными представляются также попытки охарактеризовать конвертацию в качестве односторонней сделки <1>. Конвертация как один из способов размещения ценных бумаг представляет собой действия акционерного общества по исполнению корпоративного акта - решения о размещении ценных бумаг, характер которого обусловлен видом конвертации, а также действия регистратора (депозитария), при наличии таковых, направленные на возникновение корпоративных прав. Необходимость включения в определение конвертации действий регистратора (депозитария) обусловлена структурой процесса размещения ценных бумаг, которым охватывается внесение приходных записей по лицевым счетам первых владельцев акций в реестре акционеров (п. 2.5.1 Стандартов). --------------------------------
<1> См., например: Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 140; Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 164. Несмотря на очевидную схожесть таких способов размещения ценных бумаг, как распределение их среди акционеров за счет имущества общества и конвертация, порядок осуществления прав на приобретение размещаемых такими способами акций может существенным образом различаться. Причем речь не идет о различиях, вызванных уже только тем, что это два самостоятельных способа размещения ценных бумаг. Особенности касаются характера действий, которые необходимо совершить для осуществления права на приобретение выпускаемых ценных бумаг. Так, если при распределении акций среди акционеров это право осуществляется исключительно посредством действий обязанного лица - акционерного общества - эмитента, то при конвертации его осуществление может быть поставлено в зависимость от действий управомоченных лиц - приобретателей акций или иных обстоятельств. Например, применительно к эмиссии акций, размещаемых путем конвертации в них конвертируемых ценных бумаг, порядок и условия конвертации должны предусматривать, что она может осуществляться: по требованию владельцев конвертируемых ценных бумаг; по наступлении срока; при возникновении обстоятельств, указанных в решении о выпуске (дополнительном выпуске) конвертируемых ценных бумаг (п. 7.1.6 Стандартов). Однако эти обстоятельства не меняют сути конвертации как процесса, в рамках которого акционерное общество совершает действия по исполнению корпоративного акта. Просто совершение этих действий происходит уже не только по волеизъявлению самого общества, но ставится в зависимость от внешних факторов, сроков, действий управомоченных лиц, иных обстоятельств. 5. Подписка на акции Наиболее распространенным способом размещения акций является так называемая подписка на акции. Характерной особенностью подписки, отличающей ее от рассмотренных ранее способов размещения ценных бумаг, является возможность заключения в рамках этого процесса отдельных договоров с приобретателями ценных бумаг (п. 6.2.1 Стандартов). Если владелец конвертируемых в акции ценных бумаг в установленном порядке предъявляет акционерному обществу требование об их конвертации в акции, то тем самым он совершает действия по осуществлению уже принадлежащего ему права на приобретение размещаемых акций. В том случае, когда акции размещаются по подписке, лицо, подающее заявку на приобретение акций, не осуществляет имеющегося права, а лишь подает акционерному обществу оферту, выражая тем самым свою волю на заключение договора, направленного на приобретение акций. Право требования акций возникает уже после заключения такого договора. Очевидно, что в данном случае речь идет о приобретении акций на общих основаниях в процессе их размещения посредством подписки.
153
Приобретение акционерами ценных бумаг путем осуществления преимущественных прав (ст. ст. 40, 41 Федерального закона "Об акционерных обществах") происходит до момента их предложения лицам, не обладающим таким правом, и происходит в ином порядке. Подача субъектом преимущественного права заявления о приобретении акций (п. 3 ст. 41 Федерального закона "Об акционерных обществах") есть не что иное, как действие по осуществлению этого права. Таким образом, в отличие от ранее рассмотренного случая это не оферта, направленная на заключение договора о приобретении акций, в связи с чем такое действие не нуждается в каком-либо акцепте со стороны акционерного общества. Наоборот, само это действие может быть рассмотрено в качестве акцепта, сделанного в ответ на предложение акционерного общества о приобретении акционером в порядке осуществления преимущественного права размещаемых акций. Такое предложение делается обществом в форме уведомления (п. 1 ст. 41 Федерального закона "Об акционерных обществах"). То, что приобретение акций в порядке осуществления акционерами своих преимущественных прав происходит посредством заключения договоров, находит свое подтверждение и в нормативных правовых актах. Так, решение о выпуске ценных бумаг, при размещении которых возникает преимущественное право их приобретения, также может содержать порядок заключения договоров в ходе осуществления указанного преимущественного права (п. 6.2.7 Стандартов). Отчуждение ценных бумаг в процессе подписки на основании гражданско-правовых договоров рождает ошибочное убеждение о простоте и ясности данного способа размещения ценных бумаг. На первый взгляд может показаться, что детальная разработка института договора в доктрине позволит легко раскрыть природу подписки на акции. Однако более тщательное изучение проблемы показывает, что вопросы подписки на акции порождали и продолжают порождать самые разные мнения и суждения относительно сути этого процесса. Появление подписки как способа размещения ценных бумаг исторически обусловлено сущностью акционерной формы предпринимательской деятельности, позволяющей привлекать значительные имущественные вложения практически неограниченного круга лиц. Аккумулирование средств приобретателей акций традиционно происходило в процессе размещения ценных бумаг и формирования уставного капитала акционерного общества. Процедура, объединяющая несколько взаимосвязанных этапов, как-то: подготовка к выпуску акций, осуществление выпуска акций и их размещение среди приобретателей, оплата акций - стала именоваться подпиской на акции. Таким образом, исторически подписка на акции не сводилась только лишь к процессу их размещения. В этом смысле термин "подписка" практически отождествляется с термином "эмиссия ценных бумаг" в его современном значении. Этимология термина "подписка" связана с особым порядком, соблюдавшимся при размещении ценных бумаг. Уполномоченными лицами изначально делалось объявление о выпуске определенного количества акций. Потенциальные приобретатели ценных бумаг в ответ на это объявление могли в установленной форме уведомить его авторов о своем желании стать собственниками готовящихся к размещению акций, иначе говоря, подписаться на них. Однако в дальнейшем большинство правоведов под подпиской в собственном смысле стали понимать само соглашение о приобретении акций. Признание договорной природы подписки повлекло за собой возникновение вопроса о субъектном составе такого договора. П.А. Писемский в свое время точно подметил, что его решение может быть двояким <1>. По мнению ученого, достаточно ясной представляется ситуация при квалификации подписки на акции существующего акционерного общества. В зависимости от характеристики имущественного вклада отношения по подписке легко вписываются здесь в рамки договоров купли-продажи или мены, заключаемых между акционерным обществом и подписчиком. --------------------------------
154
<1> Писемский П.А. Акционерные компании с точки зрения гражданского права. М.: Тип. Грачева и Ко, 1876. С. 82 и сл. Проблема субъектного состава возникает тогда, когда к подписке предлагаются акции общества, находящегося в процессе учреждения и в рамках такого процесса. Сложности юридической квалификации возникающих при этом правоотношений обусловлены тем, что в этот момент с точки зрения закона акционерного общества как носителя правосубъектности еще не существует <1>. Невозможность игнорирования данного факта натолкнула некоторых исследователей на мысль о том, что субъектами соглашения о подписке являются одновременно все подписчики - потенциальные акционеры. Среди сторонников такого подхода можно назвать А.М. Винавера, который не проводил различий между правовыми статусами учредителя и подписчика, полагая, что они наделены законом равными правами. Суждения подобного рода почти сразу же подверглись аргументированной критике, авторы которой не без основания отмечали, что правовое положение учредителей и подписчиков отнюдь не тождественно, поскольку статус учредителя обусловливается в первую очередь не подпиской, а соглашением о совместных действиях по созданию общества <2>. Следствием чего стало распространение понимания подписки как соглашения между учредителями акционерного общества и подписчиками на акции. --------------------------------
<1> Очевидно, что не вносит ясности в решение поставленного вопроса характеристика подписки в качестве предварительного договора, которую можно встретить в работах, в том числе и опубликованных относительно недавно. См., например: Бакшинскас В.Ю. Формирование уставного капитала в процессе учреждения акционерного общества (правовые вопросы) // Законодательство. 1998. N 1. Субъекты предварительного договора и основного совпадают. В случае с подпиской на акции на момент заключения предварительного договора, что происходит на стадии учреждения акционерного общества, юридического лица, как уже отмечалось, еще не существует. Также не проясняет ситуацию с субъектным составом и конструкция условной сделки, предложенная в свое время Г.Ф. Шершеневичем. Выдающийся цивилист понимал противоречивость сделанного предложения, обставляя его многочисленными оговорками, подчеркивающими существо проблемы субъектов такой сделки. Он писал, в частности: "Договор совершен с окончанием подписки, но на внешней стороне как юридическое лицо акционерное товарищество еще не существует". См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. I. С. 416. <2> Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 255 - 278. Логическим продолжением таких взглядов должно было стать признание широких правомочий учредителей по распоряжению средствами, полученными от подписчиков в счет оплаты акций, поскольку именно они выступали на стороне кредитора в обязательстве по оплате акций. Очевидно, что такое положение вещей нельзя было признать приемлемым: налицо факт несоответствия правовой цели соглашения о подписке его правовому результату. Целью подписки, как неоднократно подчеркивал А.И. Каминка, является приобретение прав подписчика по отношению к обществу и передача последнему соответствующего имущественного возмещения в счет оплаты этих прав <1>. В связи с чем распоряжение полученным от подписчиков имуществом должно осуществляться самим акционерным обществом либо уполномоченными им лицами в интересах общества. Этот вывод позволял рассматривать учредителей акционерного общества не как самостоятельных субъектов соглашения о подписке, а как поверенных акционерного общества. В юридической литературе высказывались даже предложения о том, чтобы считать учредителей акционерного общества лицами, совершающими в процессе подписки действия в чужом интересе без поручения <2>. Критика подобных 155
взглядов основывалась главным образом на двух аргументах: во-первых, справедливо отмечалось, что не может быть поверенного без доверителя, а акционерного общества на момент объявления учредителями подписки де-юре еще не существует; во-вторых, обращалось внимание на очевидный факт, что учредители действуют в своих интересах и добиваются достижения своих целей, что же касается интересов несуществующего субъекта права - несозданного акционерного общества, - то говорить о них бессмысленно. --------------------------------
<1> Каминка А.И. Основы предпринимательского права. С. 214 - 217. <2> Кулагин М.И. Акционерное законодательство Франции: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1974. С. 60 - 62. Впоследствии наибольшее число сторонников приобрела теория подписки как договора в пользу третьего лица, согласно которой учредители заключали с приобретателем акций соглашение о подписке на акции в пользу акционерного общества. Показательно, что она получила широкое распространение и среди правоведов в странах с системой общего права <1>. Однако нельзя не заметить, что идея раскрытия юридической сущности подписки на акции посредством конструкции договора в пользу третьего лица также не лишена недостатков. Очевидно, что по итогам проведения процесса подписки на акционерное общество возлагаются по отношению к ставшим акционерами приобретателям акций различные обязанности имущественного (выплата дивидендов) и неимущественного (информирование о проведении общего собрания акционеров) характера. Что касается договора в пользу третьего лица, то в науке гражданского права он традиционно рассматривается в качестве основания возникновения у третьего лица субъективных гражданских прав, но никак не юридических обязанностей. Такое понимание договора в пользу третьего лица получило закрепление и в действующем отечественном гражданском законодательстве (ст. 430 ГК РФ). --------------------------------
<1> Ласк Г. Указ. соч. С. 430 - 431. Сложности, возникающие с определением правовой природы подписки через призму института договора, натолкнули некоторых исследователей на мысль о том, что подписка представляет собой одностороннюю сделку подписчика, направленную на приобретение акций. Такой подход не получил широкого распространения в науке. Действительно, при такой трактовке понятия подписки неоправданно игнорируется роль учредителей в процессе подписки <1>. --------------------------------
<1> См.: Вольф В.Ю. Указ. соч. С. 104. Наконец, подписка рассматривалась в качестве элемента единого по своей сути процесса создания акционерного общества. Для описания сущности подписки сторонники этой теории пользовались в большей степени философскими, чем юридическими категориями <1>. О. Гирке вообще утверждал, что, поскольку подписка направлена на создание нового субъекта права, она лежит вне сферы обязательственного права, а относится к особой области права - Personenrecht. Подписка создает не обязательство, а лицо, рождает новый субъект права <2>. --------------------------------
<1> Вольф В.Ю. Указ. соч. С. 102 - 103; Каминка А.И. Указ. соч. С. 237. <2> Приводится по: Вольф В.Ю. Указ. соч. С. 105. Отсутствие единого мнения относительно правовой природы рассматриваемого явления заставило М.И. Кулагина в 1974 г. подвести неутешительный итог многочисленным научным дискуссиям по этому вопросу. Он написал, что наука пока бессильна дать ответ на вопрос о юридической природе подписки <1>. 156
--------------------------------
<1> Кулагин М.И. Указ. соч. С. 62. Конструкция подписки как способа размещения ценных бумаг существующего акционерного общества, выбранная отечественным законодателем, разрешает вопрос о субъектном составе соглашения о подписке. С одной стороны, это акционерное общество, лицо, отчуждающее ценные бумаги, с другой - подписчик, лицо, приобретающее их. Однако вопрос о том, какие именно соглашения заключаются в процессе подписки, сохраняет свою значимость. Прежде всего отметим, что поскольку с каждым приобретателем заключается отдельное соглашение о приобретении акций, то это двусторонний договор. Он также является консенсуальным, поскольку законодатель не связывает момент его заключения с актом передачи акций подписчику. Действие по передаче акций происходит позднее уже на основании заключенного договора и во его исполнение. Это возмездный договор, так как акционерное общество - эмитент за исполнение своих обязанностей по передаче акций подписчику должно получить от него встречное предоставление в виде вклада в уставный капитал. Кроме того, обязанность акционерного общества по передаче акций и обязанность подписчика по оплате акций взаимно обусловливают друг друга, что позволяет характеризовать договор, заключенный в процессе подписки, в качестве синаллагматического. Предметом договора является товар особого рода бездокументарные ценные бумаги, не являющиеся обособленными документами, как классические ценные бумаги, и в то же время не сводимые к простой совокупности субъективных гражданских прав. Сказанное позволяет предположить, что на отношения, возникающие в процессе приобретения акций между акционерным обществом - эмитентом и подписчиком, распространяются нормы о договорах купли-продажи, когда акции приобретаются за счет денежных средств, или мены, когда их оплата производится иным имуществом. Косвенным образом этот вывод может быть подкреплен ссылкой на п. 4 ст. 454 ГК РФ, но с оговоркой, что бездокументарные ценные бумаги, как было показано выше, не являются простой совокупностью имущественных прав. Кроме того, термин "продажа" применительно к акциям прямо употребляется в действующем акционерном законодательстве (п. 3 ст. 7, п. 2 ст. 35, п. 4 ст. 72, п. 2 ст. 84.1 Федерального закона "Об акционерных обществах" и т.д.). Тем не менее в научной литературе можно встретить мнение о том, что при размещении акций совершаются сделки особого рода. В.Г. Гороватер полагает, что они являются разновидностью инвестиционных сделок <1>. Позиция этого автора во многом обусловлена тем, что он не связывает момент возникновения акции как объекта гражданского оборота с моментом государственной регистрации выпуска ценных бумаг. Спорный характер такого суждения был отмечен нами ранее. Говоря же об инвестиционном характере сделок, заметим, что трактовка сделок, совершаемых в процессе размещения акций, в качестве инвестиционных сама по себе ничего не разъясняет. Инвестиционные правоотношения вполне могут возникать и на основании сделок купли-продажи. Согласимся, что договор о приобретении акций в силу особенностей своего предмета не является классическим договором купли-продажи. Вместе с тем, на наш взгляд, нет достаточных оснований для того, чтобы усматривать в нем договор особого рода и пренебрегать правилами о купле-продаже товаров. Трудно не согласиться с Л.А. Новоселовой в том, что одобрение такого подхода "влечет необходимость "удвоения" системы договоров, направленных на отчуждение имущества" <2>. Очевидно, что ничего, кроме путаницы, это не принесет. Подчеркнем, что большинство правоведов и судебная практика признают возможность применения правил о договоре купли-продажи к соглашениям, заключаемым в процессе размещения акций по подписке <3>. --------------------------------
157
<1> Гороватер В.Г. Указ. соч. С. 98. <2> Новоселова Л.А. Оборотоспособность доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. С. 212. <3> См., например: Юлдашбаева Л.Р. Указ. соч. С. 142; Синенко А.Ю. Указ. соч. С. 94; Решетина Е.Н. Указ. соч. С. 69 - 101; Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 145; и др. Что касается порядка заключения договора о приобретении акций, размещаемых в процессе подписки, то вряд ли можно согласиться с высказанным в юридической литературе мнением о том, что подобное соглашение заключается посредством присоединения подписчика к условиям, разработанным акционерным обществом эмитентом <1>. Как справедливо отмечается учеными, оферентом в договоре присоединения является сторона, разработавшая стандартные условия <2>. Выше отмечалось, что в качестве оферентов выступает не акционерное общество - эмитент, а сами подписчики, заявки которых на приобретение размещаемых акций являются офертой, а не акцептом, свидетельствующим о заключении договора посредством присоединения к разработанным обществом условиям размещения акций. Действительно, такие условия разрабатываются одной стороной договора - акционерным обществом, которое при их формулировании ограничивается в значительной степени императивными нормами закона. Однако выработанные акционерным обществом условия размещения ценных бумаг доводятся до потенциальных подписчиков не в качестве оферты, а в виде предложения делать оферты на определенных условиях. Наличие в оферте требуемых условий служит основанием для ее акцепта со стороны акционерного общества. --------------------------------
<1> См., например: Юлдашбаева Л.Р. Указ. соч. С. 136. <2> См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. 3-е изд., испр., доп. и перераб. М.: Юрид. фирма "Контракт"; Издат. дом "Инфра-М", 2005. В юридической литературе предпринимались неоднократные попытки дать типовой перечень существенных условий договоров о приобретении акций. Так, Г.Н. Шевченко полагает, что существенными условиями таких договоров являются условия о предмете, цене и сроках оплаты <1>. Л.Р. Юлдашбаева относит к числу существенных условий условия о предмете, количестве и цене размещаемых ценных бумаг, почему-то противопоставляя предмет и его количественную характеристику <2>. По мнению В.Г. Гороватера, существенными условиями будут условия о предмете, цене и порядке оплаты размещаемых ценных бумаг, а также иные условия, определяемые сторонами как существенные <3>. --------------------------------
<1> Шевченко Г.Н. Указ. соч. С. 154. <2> Юлдашбаева Л.Р. Указ. соч. С. 160. <3> Гороватер В.Г. Указ. соч. С. 81. Во-первых, заметим, что существенные условия рассматриваемых договоров формулируются главным образом акционерным обществом - эмитентом, что, как упоминалось ранее, заставило некоторых авторов считать такие договоры договорами присоединения. Во-вторых, попытка дать общий исчерпывающий перечень существенных условий договоров о приобретении ценных бумаг обречена на неудачу. Дело в том, что существенные условия рассматриваемых договоров формулируются в решении о размещении ценных бумаг путем подписки, оформляемой протоколом органа управления акционерного общества, принявшим такое решение, и в утверждаемом на его основании решении о выпуске ценных бумаг. Формулировка данных условий осуществляется в соответствии с требованиями нормативных правовых актов. Так, согласно п. 6.1.2 158
Стандартов решением о размещении ценных бумаг должны быть определены, в частности, количество размещаемых акций, цена их размещения или порядок ее определения, а также форма оплаты. Указанным решением могут быть определены иные условия размещения акций, включая срок размещения или порядок его определения, а также порядок и срок оплаты размещаемых акций. Таким образом, перечень существенных условий договоров о приобретении ценных бумаг будет зависеть от конкретных условий размещения ценных бумаг, относящихся к определенному выпуску. Однако можно выделить условия, которые могут быть охарактеризованы в качестве существенных вне зависимости от особенностей размещения того или иного выпуска ценных бумаг. Первым таким общим существенным условием следует назвать условие о предмете договора, направленного на приобретение ценных бумаг в процессе их размещения посредством подписки. Условия о наименовании и количестве размещаемых акций характеризуют предмет договора. Наименование акций включает в себя указание на их категорию (обыкновенные, привилегированные) и тип. Сюда же можно отнести сведения о номинальной стоимости акций и форме их выпуска, которая по действующему законодательству может быть только бездокументарной. Употреблять количественные показатели применительно к такому особому объекту гражданских прав, как бездокументарные ценные бумаги, можно лишь условно. Это происходит не в силу их естественных свойств, что можно наблюдать на примере вещей, а в силу допущений законодателя, распространяющего в ряде случаев, когда этого требуют интересы гражданского оборота, на такие объекты правовой режим вещей. Определение количественных характеристик размещаемых ценных бумаг обусловлено установленными в уставе акционерного общества числовыми параметрами так называемых объявленных акций (ст. 27 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Дополнительные акции, в том числе и размещаемые посредством проведения подписки, могут быть размещены акционерным обществом - эмитентом только в пределах количества объявленных акций, установленного уставом общества (п. 3 ст. 28 Федерального закона "Об акционерных обществах"). За предметом следует условие о цене размещаемых ценных бумаг. Общие положения о порядке определения цены размещаемых акций установлены действующим законодательством. Так, согласно п. 1 ст. 36 Федерального закона "Об акционерных обществах" оплата дополнительных акций общества, размещаемых посредством подписки, осуществляется по цене, определяемой советом директоров общества. При этом совет директоров руководствуется положениями ст. 77 названного Закона. Таким образом, акции подлежат размещению по рыночной цене, однако если она ниже номинальной стоимости, то ценой размещения будет номинальная стоимость акций. Порядок определения советом директоров общества цены будет зависеть от того, осуществляется ли регулярная публикация в печати цены покупки и цены предложения акций данного акционерного общества. Регулярная публикация цены покупки и цены предложения акций есть не что иное, как доведение до всеобщего сведения котировок акций. Котировки имеют акции, допущенные к обращению на организованных торгах, проводимых специальными организациями - организаторами торговли <1>. Если акции общества допущены к обращению на фондовой бирже или через организаторов торговли на рынке ценных бумаг, то определение цены размещения акций осуществляется советом директоров исходя из рыночной стоимости акций, допущенных к обращению <2>. --------------------------------
<1> Организатор торговли обязан регистрировать в ФСФР России документ, содержащий информацию о правилах допуска к торгам ценных бумаг. Для фондовых бирж, оказывающих услуги, непосредственно способствующие совершению сделок с ценными бумагами, указанные правила должны включать правила листинга/делистинга ценных бумаг и (или) правила допуска ценных бумаг к торгам без прохождения процедуры листинга (п. 2.1.2 Положения, утвержденного Приказом ФСФР России от 9 159
октября 2007 г. N 07-102/пз-н "Об утверждении Положения о деятельности по организации торговли на рынке ценных бумаг" // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2008. N 8). Под листингом ценных бумаг понимается совокупность процедур по включению ценных бумаг в котировальный лист и осуществлению контроля за соответствием ценных бумаг условиям и требованиям организатора торговли. Делистинг ценных бумаг представляет собой процедуру исключения из котировального листа ценных бумаг, не соответствующих условиям и требованиям организатора торговли. Ценные бумаги признаются прошедшими процедуру листинга после включения ценной бумаги в котировальный лист. Сам же котировальный лист - это список ценных бумаг, прошедших процедуру листинга и соответствующих требованиям организатора торговли. <2> Рыночная стоимость акций рассчитывается организатором торговли в порядке, установленном Постановлением ФКЦБ России от 24 декабря 2003 г. N 03-52/пс "Об утверждении Порядка расчета рыночной цены эмиссионных ценных бумаг и инвестиционных паев паевых инвестиционных фондов, допущенных к обращению через организаторов торговли, и установлении предельной границы колебаний рыночной цены" (Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2004. N 8). Определить цену размещения акций, если акции общества не допущены к обращению на фондовой бирже или через организаторов торговли на рынке ценных бумаг, значительно сложнее. Для этих целей могут быть использованы данные финансовой (бухгалтерской) отчетности акционерного общества. Например, цена размещения может быть определена исходя из величины чистой прибыли, приходящейся на одну акцию. Если в обществе отсутствует чистая прибыль, то определение рыночной стоимости акций можно осуществлять с учетом расчета величины чистых активов акционерного общества, приходящихся на одну акцию <1>. --------------------------------
<1> Заметим, что в целях определения налоговой базы по операциям с ценными бумагами существуют особые правила установления рыночной цены как на ценные бумаги, обращающиеся на организованном рынке, так и на ценные бумаги, не обращающиеся на нем (ст. 280 НК РФ). Некоторые особенности определения цены размещения акций существуют в акционерных обществах, в уставных капиталах которых присутствует определенная доля государства или муниципального образования. В случае если владельцами от 2 до 50% голосующих акций общества являются государство и (или) муниципальное образование, то после определения советом директоров такого общества рыночной цены подлежащих размещению акций необходимо уведомить об этом федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный Правительством РФ (п. 3 ст. 77 Федерального закона "Об акционерных обществах") <1>. Действующая редакция п. 3 ст. 77 Федерального закона "Об акционерных обществах" четко определяет роль уполномоченного государственного органа в процессе определения рыночной стоимости подлежащих размещению акций. До недавнего времени ясности по этому вопросу не было, что порождало на практике многочисленные споры <2>. --------------------------------
<1> В настоящее время таким органом является Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом (Постановление Правительства РФ от 27 ноября 2004 г. N 691 (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2004. N 49. Ст. 4897). <2> Более подробно см.: Ломакин Д.В. Судебно-арбитражная практика применения Федерального закона "Об акционерных обществах": Текст Закона с постатейными приложениями типовых казусов и ссылок на судебные акты. М.: Статут, 2005. С. 254 255. 160
Решение совета директоров акционерного общества, которым определяется цена размещения акций, может быть оспорено в судебном порядке. Основанием для признания недействительным такого решения служит нарушение советом директоров в процессе определения цены размещения акций требований Федерального закона "Об акционерных обществах" <1>. Следует отметить, что нормативные правовые акты допускают возможность размещения акций одного выпуска по разным ценам. Однако изменение цены в данном случае должно быть обусловлено объективными факторами, а не произвольным усмотрением акционерного общества - эмитента. Акции одного выпуска могут быть размещены по разным ценам, например, в том случае, если решением об их размещении установлено, что порядок определения цены размещения акций устанавливается в виде формулы с переменными, которыми могут выступать курсы определенных валют или котировки определенных ценных бумаг (п. 6.1.11 Стандартов). Цена размещения акций будет изменяться вместе с изменением переменных. Разные цены, по которым размещаются акции, могут быть обусловлены не только особым порядком их определения, но и спецификой правового статуса приобретателей акций. Так, цена размещения дополнительных акций лицам, осуществляющим преимущественное право приобретения акций, может быть ниже цены размещения иным лицам, но не более чем на 10% (п. 2 ст. 36 Федерального закона "Об акционерных обществах"). --------------------------------
<1> Пункт 12 Обзора практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 // Вестник ВАС РФ. 1998. N 6. К сожалению, действующие нормативные правовые акты не предусматривают возможность изменения цены приобретаемых акций в зависимости от их процентного соотношения с величиной уставного капитала акционерного общества. Нелогичность такого подхода очевидна. С одной стороны, законодатель связывает возникновение тех или иных корпоративных прав не только с категорией и типом приобретаемых акций, но и с их количеством <1>, с другой - игнорирует ценность корпоративных прав, зависимых от количества акций, позволяя определять рыночную стоимость лишь единичной акции, а не их совокупности, именуемой иногда пакетом: блокирующим, контрольным и т.д. Заметим, что корпоративное законодательство многих стран позволяет связывать цену размещения акций с величиной приобретаемого пакета исходя из очевидного факта повышенной ценности акций, составляющих определенный пакет, который предоставляет своему владельцу особые права <2>. --------------------------------
<1> Например, лишь акционеры (акционер), являющиеся в совокупности владельцами не менее чем 2% голосующих акций общества, вправе внести вопросы в повестку дня годового общего собрания акционеров и выдвинуть кандидатов в совет директоров общества, коллегиальный исполнительный орган, ревизионную комиссию (ревизоры) и счетную комиссию общества, а также кандидата на должность единоличного исполнительного органа (п. 1 ст. 53 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Подобные примеры можно продолжить. <2> Более подробно об этом см.: Гороватер В.Г. Указ. соч. С. 82 - 85. В качестве следующего общего существенного условия, присущего всем договорам о приобретении акций, размещаемых в процессе подписки, следует назвать положения договора о форме оплаты акций. Наиболее часто оплата акций происходит в денежной форме. Однако оплата акций может быть также осуществлена ценными бумагами, другими вещами или имущественными правами либо иными правами, имеющими денежную оценку (п. 2 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Конкретное имущество, которым могут быть оплачены акции, указывается в решении о размещении ценных бумаг. Перечень такого имущества не может противоречить 161
ограничениям на внесение того или иного имущества в счет оплаты уставного капитала общества, которые могут содержаться в уставе. Более того, некоторые приобретатели акций могут оплатить их денежными средствами даже тогда, когда решением о размещении ценных бумаг установлена неденежная форма оплаты. Указанная возможность появляется при осуществлении управомоченными лицами преимущественного права приобретения размещаемых акций (подп. "д" п. 6.4.7 Стандартов). Такой подход направлен на создание условий для осуществления преимущественного права в целях сохранения прежней величины доли участия акционеров в уставном капитале акционерного общества. Данная норма исключает невозможность осуществления акционером преимущественного права приобретения акций в связи с отсутствием у него имущества, которое, согласно решению о размещении ценных бумаг, может служить средством оплаты размещаемых акций. При оплате акций неденежными средствами для определения их рыночной стоимости должен привлекаться независимый оценщик. Величина денежной оценки имущества, произведенной советом директоров общества, не может быть выше величины оценки, произведенной независимым оценщиком (п. 3 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Таким образом, совет директоров при определении денежной оценки вкладов акционеров, вносимых в счет оплаты акций, должен руководствоваться данными, содержащимися в отчете независимого оценщика. Еще одним корпоративным актом, устанавливающим существенные условия договоров о приобретении акций, является решение о выпуске ценных бумаг. Так, если решение о размещении ценных бумаг может содержать условие о сроках размещения акций, то утверждаемое на его основе решение о выпуске ценных бумаг должно предусматривать такое условие (п. 2.5.2 Стандартов). При определении этого условия акционерное общество - эмитент должно руководствоваться общим правилом, согласно которому срок размещения акций не может превышать одного года со дня государственной регистрации выпуска ценных бумаг. Срок размещения акций косвенным образом определяет и срок их оплаты. Дело в том, что согласно абз. 6 п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах" акции, размещаемые путем подписки, размещаются при условии их полной оплаты. Следовательно, в рассматриваемом случае акции оплачиваются в момент их приобретения, который, однако, не может превышать установленного в решении о выпуске ценных бумаг срока размещения акций. Перечень существенных условий договоров о приобретении акций, содержащийся в нормативных правовых актах, не является исчерпывающим. Акционерное общество эмитент по своему усмотрению может устанавливать и иные существенные условия (п. 6.1.2 Стандартов). Особенности договоров, заключаемых в процессе подписки, не ограничиваются особым перечнем существенных условий, устанавливаемых в решении о размещении и решении о выпуске ценных бумаг, а также тем, что в выработке условий таких договоров принимает участие главным образом одна сторона - акционерное общество - эмитент. В ряде случаев для заключения договоров о приобретении акций требуется получение специальных разрешений, предусмотренных как нормами частного, так и нормами публичного права. Говоря о публичном праве, следует прежде всего отметить требования антимонопольного законодательства, согласно которым при наличии определенных условий требуется получить предварительное согласие антимонопольного органа на сделку с акциями <1>. Разрешение на сделку с акциями может быть обусловлено не только необходимостью соблюдения антимонопольного законодательства. Иногда оно обусловлено сферой деятельности акционерных обществ <2>. Подобные предписания устанавливаются в публичных целях для обеспечения свободной конкуренции и стабильности отечественной экономики. --------------------------------
162
<1> Перечень таких условий дан в ст. 28 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (с послед. изм. и доп.) (СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3434). Применительно к финансовым организациям, созданным в форме акционерных обществ, такой перечень приведен в ст. 29 указанного Закона. <2> Примером могут служить кредитные организации, созданные в форме акционерных обществ. В ч. 8 ст. 11 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" (с послед. изм. и доп.) (СЗ РФ. 1996. N 6. Ст. 492) предусмотрены случаи, когда на совершение сделки с акциями кредитной организации требуется предварительное разрешение Банка России. Что касается разрешений, установленных нормами частного права, то необходимость их получения предусмотрена Федеральным законом "Об акционерных обществах". Данные разрешения существуют в виде особого порядка одобрения некоторых сделок, совершаемых в процессе размещения акций по подписке, и имеют в качестве основной цели охрану субъективных прав акционеров и интересов инвесторов. Так, совершение в процессе размещения акций сделки, признаваемой в соответствии с п. 1 ст. 78 Федерального закона "Об акционерных обществах" крупной, возможно только при наличии соответствующего одобрения со стороны совета директоров или общего собрания акционеров, порядок которого установлен в ст. 79 указанного Закона <1>. Копии протоколов уполномоченного органа управления акционерного общества - эмитента, принявшего решение об одобрении крупных сделок по размещению ценных бумаг, предоставляются в регистрирующий орган для государственной регистрации отчета об итогах выпуска ценных бумаг (п. 6.5.1 Стандартов) <2>. Одобрения требуют также сделки, направленные на приобретение акций, в совершении которых имеется заинтересованность. Требования к порядку заключения таких сделок закреплены в ст. 83 Федерального закона "Об акционерных обществах" <3>. --------------------------------
<1> Федеральный закон "Об акционерных обществах" не относит к категории крупных сделок сделки, связанные с размещением посредством подписки обыкновенных акций общества, и сделки, связанные с размещением эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в обыкновенные акции общества (п. 1 ст. 78). Однако если размещению подлежат привилегированные акции, в отношении которых не предусмотрена возможность конвертации в обыкновенные акции, то на сделки с такими эмиссионными ценными бумагами распространяются общие положения о крупных сделках. <2> Несмотря на кажущуюся простоту категории "крупная сделка", она порождает в научной литературе множество споров. Дискуссионным, в частности, остается вопрос, касающийся отнесения к категории "крупная сделка" нескольких взаимосвязанных сделок. О природе такой взаимосвязанности в научной литературе высказывались различные мнения. См., например: Ломакин Д.В. Крупные сделки в гражданском обороте // Российская академия юридических наук. Научные труды. N 1. Т. 1. М.: Изд. группа "Юрист", 2001. С. 250 - 259; Ломидзе О., Ломидзе Э. Крупные сделки хозяйственных обществ: проблемы правового регулирования // Хозяйство и право. 2003. N 1. С. 60 - 74; Маковская А. Крупные сделки и порядок их одобрения акционерным обществом // Хозяйство и право. 2003. N 5. С. 50 - 51; Добровольский В.И. Защита корпоративной собственности в арбитражном суде. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 196 - 199. <3> Проблемам, связанным со сделками, в совершении которых имеется заинтересованность, в научной литературе также уделяется пристальное внимание. См., например: Эбзеев Б.Б. Сделки с участием заинтересованных лиц акционерного общества: правовые особенности и проблемы регулирования // Закон и право. 2000. N 1. С. 16; Бакшинскас В.Ю. "Интересные" сделки // Бизнес-адвокат. 2000. N 20; Егоров А.В. К вопросу о понятии посредника при сделках с заинтересованностью // Вестник ВАС РФ. 2002. N 5. С. 120 - 132; Маковская А.А. Исковая давность в сделках с 163
заинтересованностью // ЭЖ-Юрист. 2004. N 38; Она же. Комментарий к Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 июня 2007 г. N 40 "О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью" // Хозяйство и право. 2008. N 3. С. 32 - 52; Телюкина М.В. Понятие сделок с заинтересованностью // Законодательство и экономика. 2005. N 2. С. 46 - 49; Габов А.В. Сделки с заинтересованностью в практике акционерных обществ: проблемы правового регулирования. Правовые последствия несоблюдения указанных выше требований при совершении сделок, направленных на приобретение акций, размещаемых в процессе подписки, могут наступать как в отношении самих сделок, так и применительно ко всему эмиссионному процессу в целом. Как правило, сделки, не получившие соответствующего одобрения или разрешения, являются оспоримыми <1>. Правовые последствия недействительности названных сделок могут затронуть интересы не только сторон в сделке, но и права и охраняемые законом интересы третьих лиц, в частности всех иных приобретателей акций данного выпуска. Поскольку совершение сделок в процессе подписки является способом отчуждения акций их первым приобретателям, а само отчуждение осуществляется в рамках процесса размещения ценных бумаг, являющимся, в свою очередь, этапом эмиссии, то нарушение акционерным обществом требований закона при совершении таких сделок может считаться нарушением требований законодательства в ходе эмиссии ценных бумаг и, как следствие, являться основанием для признания всего выпуска ценных бумаг недействительным <2>. Представляется, что такое решение должно приниматься судами лишь в крайних случаях, когда предметом недействительной сделки являлась основная доля размещаемых акций. Недействительность эмиссии акций влечет за собой изъятие из обращения ценных бумаг данного выпуска и возвращение их владельцам денежных средств или иного имущества, переданного эмитенту в счет оплаты акций. --------------------------------
<1> Оспоримость таких сделок в большинстве случаев прямо предусматривается законом (п. 6 ст. 79, п. 1 ст. 84 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 2 ст. 34 Федерального закона "О защите конкуренции"). Если при совершении сделки, к одобрению которой предъявляются повышенные требования, было допущено нарушение таких требований и закон в силу положений ст. 168 ГК РФ не предусматривает, что эта сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий имеющихся нарушений, то подобная сделка будет являться ничтожной. Примером может служить нарушение при совершении сделки норм банковского законодательства о получении предварительного согласия Банка России (ч. 8 ст. 11 Федерального закона "О банках и банковской деятельности"). <2> Подробно эта взаимосвязь раскрывается в упоминавшемся ранее Положении ФКЦБ России "О порядке приостановления эмиссии и признании выпуска ценных бумаг несостоявшимся или недействительным". 6. Особенности размещения акций в процессе реорганизации Определенные особенности имеет процесс размещения акций в процессе реорганизации <1>. В первую очередь это касается способов размещения акций. Выбор того или иного способа размещения акций обусловлен главным образом формой реорганизации. Существует универсальный способ размещения акций, применение которого возможно при всех формах реорганизации. Таким способом является рассмотренная ранее конвертация. Более того, при реорганизации акционерных обществ в форме слияния, разделения и присоединения акции могут быть размещены в рамках реорганизационного процесса только посредством конвертации. --------------------------------
164
<1> Более подробно см.: Ломакин Д.В. Некоторые вопросы размещения акций при реорганизации акционерных обществ // Законодательство. 2000. N 4. С. 15 - 20. Остальные способы размещения акций могут быть использованы только при выборе определенных форм реорганизации. В случае реорганизации акционерного общества в форме выделения размещение акций возможно путем распределения акций созданного при выделении акционерного общества среди акционеров акционерного общества, реорганизованного путем такого выделения, а также посредством приобретения акций созданного при выделении акционерного общества самим реорганизованным акционерным обществом. В последнем случае в процессе реорганизации происходит создание дочернего акционерного общества, единственным участником которого выступает реорганизованное юридическое лицо. Наибольшее количество способов размещения акций предусмотрено в нормативных правовых актах применительно к преобразованию. Помимо конвертации Стандарты относят к способам размещения акций обмен долей участников общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, паев членов кооператива, преобразуемых в акционерное общество, на акции такого общества. Процедура обмена близка по своей регламентации к процессу конвертации. Конвертация, так же как и обмен, фактически сводится к замене в процессе реорганизации одних объектов гражданских прав на другие. Вместе с тем обмен выделен в качестве самостоятельного способа размещения акций. Данный подход связан с особенностями заменяемых объектов. Так, если в процессе конвертации происходит замена однородных объектов - ценных бумаг, то при обмене замене подлежат разнородные объекты. Объекты гражданских прав, не являющиеся ценными бумагами, заменяются объектами, имеющими характеристики ценных бумаг. При реорганизации в форме преобразования, так же как и при выделении, допускается размещение акций посредством приобретения. Допускается приобретение акций акционерного общества, созданного в результате преобразования, членами преобразуемого некоммерческого партнерства и собственником преобразуемого учреждения. Размещение акций посредством приобретения происходит также при преобразовании в акционерное общество государственного или муниципального предприятия, а также их подразделений. В данном случае приобретателем акций выступает Российская Федерация или муниципальное образование. Во всех перечисленных ранее случаях размещения акций посредством приобретения не допускается взимание с приобретателей дополнительных взносов и иных платежей. Исключением может служить еще одна разновидность приобретения, используемая при реорганизации в форме преобразования. Речь идет о возмездном приобретении акций работниками преобразуемой коммерческой организации и иными лицами при преобразовании в акционерное общество работников (народное предприятие). Несмотря на то что Стандарты используют для характеристики способов размещения акций такие термины, как "обмен" и "приобретение", создающие иллюзию заключения в процессе размещения акций отдельных гражданско-правовых договоров с каждым приобретателем ценных бумаг, в действительности совершения подобных сделок не происходит. Не заключаются отдельные договоры с каждым приобретателем и в случае размещения акций посредством их возмездного приобретения. Получение статуса акционера происходит в результате действий акционерного общества - эмитента по размещению акций. В том случае, когда реестр акционеров общества ведет регистратор, именно он совершает действия по внесению приходных записей по лицевым счетам первых владельцев акций, которые также являются элементами процесса размещения ценных бумаг. Акт размещения акций общества, созданного в результате слияния, разделения, выделения и преобразования, осуществляется в соответствии с договором о слиянии, решением о разделении, выделении, преобразовании в день государственной регистрации этого юридического лица. Размещение акций общества, к которому 165
осуществлено присоединение, осуществляется в соответствии с договором о присоединении в день внесения в Единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности присоединяемого юридического лица. Акционеры реорганизуемого общества наделяются законодателем лишь определенными правами, осуществление которых позволяет им избежать наступления правовых последствий, связанных с односторонними действиями акционерного общества - эмитента по размещению акций. Не стать субъектом размещения ценных бумаг можно путем осуществления права выкупа акций, предусмотренного п. 1 ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах". Подводя краткий итог изложенному материалу, еще раз подчеркнем, что особое значение размещения ценных бумаг как одного из этапов эмиссионного процесса в частности и элемента корпоративного состава в целом заключается в том, что именно в рамках его проведения происходят возникновение правоотношений участия (членства), первоначальное приобретение корпоративных прав. Роль приобретателей акций в процессе возникновения указанных правоотношений зависит от способа размещения акций. В случае размещения акций по подписке они играют активную роль. При размещении акций посредством распределения среди акционеров за счет имущества акционерного общества роль приобретателей ограничивается рамками осуществления их прав на участие в управлении акционерным обществом. Закон не наделяет их правом решения вопроса об участии в процессе размещения акций. Они могут влиять на него лишь косвенным образом, когда голосуют на общем собрании акционеров по вопросу об увеличении уставного капитала общества путем размещения дополнительных акций посредством распределения их среди акционеров. Глава III. СУБЪЕКТЫ КОРПОРАТИВНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ § 1. Хозяйственные общества как субъекты корпоративных правоотношений 1. Эволюция акционерной формы предпринимательской деятельности Среди разновидностей хозяйственных обществ, известных отечественному гражданскому законодательству, - акционерные общества, общества с ограниченной и дополнительной ответственностью - самую богатую историю имеют акционерные общества. Акционерная форма предпринимательской деятельности была порождена бурным развитием частнокапиталистических отношений, пришедших на смену натуральному хозяйству эпохи феодализма. Эти процессы требовали создания механизма централизации капиталов. Роль важнейшей правовой формы концентрации капитала была отведена акционерным обществам. Специфика этих хозяйствующих субъектов заключалась в том, что, с одной стороны, акционерная форма позволяла аккумулировать значительные средства частных лиц - акционеров, а с другой - лишала их возможности требовать возврата внесенных вкладов. Это обусловливалось тем, что доли участия в уставном капитале акционерного общества воплощались в оборотных ценных бумагах акциях. Владелец акции приобретал право их свободного отчуждения, но при этом право собственности на переданное им имущество в счет оплаты акций оставалось за акционерным обществом. Большинство исследователей акционерной формы предпринимательской деятельности связывали ее возникновение с образованием в начале XVII в. ряда торговых компаний. Приоритет среди них признавался за голландской Ост-Индийской компанией и за английской Ост-Индийской компанией. Голландская компания была учреждена в 1602 г., хотя по некоторым данным ее образование произошло во второй половине XVI 166
столетия <1>. Вопрос о моменте создания английской компании порождал многочисленные споры. Появление компании датировалось 1600 г. Встречалась более поздняя дата, когда отсчет деятельности компании вели с 1613 г. Некоторые исследователи брали за начало 1625 г. <2>. --------------------------------
<1> См., например: Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 83. <2> Более подробно см.: Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 87; Каминка А.И. Акционерные компании. Т. 1. С. 152. Характерно, что цели, для достижения которых создавались указанные компании, были напрямую связаны с государственными функциями. Поэтому эти организации наделялись некоторыми полномочиями носителей публичной власти. Например, английская Ост-Индийская компания имела право издавать законы и распоряжения, вести войну и заключать мир. Некоторые ученые видели зарождение элементов акционерной формы в более ранних периодах истории. Преобладающая роль имущественного участия в деятельности организации и умаление личностного элемента - все эти атрибуты акционерной формы предпринимательской деятельности А.И. Каминка выделял уже в структуре так называемых римских обществ откупщиков (collegia publicanorum), представлявших собой объединения лиц, бравших на откуп государственные доходы, а также управлявших государственными имениями <1>. Иллюстрацией подобных утверждений служил пример, касающийся видного римского откупщика Вереса. Документы, относящиеся к деятельности общества откупщиков и компрометировавшие лично Верреса, смогли уничтожить только после оказания ему доверия всеми членами общества откупщиков <2>. --------------------------------
<1> Каминка А.И. Основы предпринимательского права. С. 53 - 54. <2> См.: Каминка А.И. Акционерные компании. Т. 1. С. 67. Отдельные элементы акционерной формы предпринимательской деятельности ученые выделяли в структуре немецких горных товариществ, создаваемых для разработки рудников, а также в коммандитных морских товариществах, получивших широкое распространение в XIII - XIV столетиях. Проявлялись они и в рамках союзов итальянских предпринимателей, возникавших в результате принудительных правительственных займов. Примером такого союза являлся Банк Святого Георгия (Banca di San Giorgio), образованный в Генуе в 1407 г. Первой отечественной акционерной компанией, организованной по западноевропейскому образцу, можно считать "Российскую в Константинополе торгующую компанию", созданную 24 февраля 1757 г. После этого 15 июня 1758 г. последовало учреждение Компании Персидского торга, а в 1799 г. был утвержден устав Российско-американской компании. В 1836 г. происходит знаковое событие для развития российского акционерного законодательства. В целях специального правового регулирования деятельности акционерных компаний принимается Положение о компаниях на акциях, которое впоследствии с небольшими изменениями было включено в ч. 1 т. X Свода законов Российской империи. В советской России первые акционерные общества стали появляться с началом проведения новой экономической политики. Устав первого акционерного общества "Кожсырье" был утвержден 1 февраля 1922 г. Особое значение для развития акционерной формы предпринимательства имел Гражданский кодекс 1922 г., содержащий 45 статей, посвященных акционерным обществам. В дальнейшем появилась необходимость принятия специального нормативного правового акта, регулирующего отношения с участием акционерных обществ. Такой акт появился, но лишь тогда, когда применение акционерной формы предпринимательства стало ограничиваться. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 17 августа 1927 г. было утверждено Положение об акционерных обществах. 167
В уставных капиталах акционерных обществ, создаваемых в то время, преобладала доля государства, а к началу 30-х гг. общества с участием частного капитала были и вовсе ликвидированы. Впоследствии общества, созданные исключительно с государственным участием, были преобразованы в государственные предприятия и объединения. Благодаря экономическим преобразованиям, начавшимся в нашей стране во второй половине 80-х гг. XX столетия, акционерная форма предпринимательской деятельности вновь получила широкое распространение. Отечественный законодатель неоднократно изменял определения акционерной формы предпринимательской деятельности. Показательным является замечание Г.Ф. Шершеневича, писавшего, что терминология законодательства "в отношении акционерных товариществ совершенно не выдержана". Ученый приводил примеры, когда акционерная форма предпринимательства именовалась товариществами, обществами, компаниями. К указанным терминам присоединялись выражения: на акциях, по участникам, на паях и т.д. <1>. В ст. 139 ч. 1 т. X Свода законов Российской империи акционерное общество определялось как компания, образуемая посредством соединения известного числа частных вкладов, определенного и единообразного размера, в один общий складочный капитал, который ограничивает круг действия и ответственности каждой из этих компаний. Одной из основных черт приведенной дефиниции было указание на ограниченный характер ответственности участников (членов) акционерного общества. Впоследствии признак ограниченной ответственности стал определяющим для обществ с ограниченной ответственностью. Размер ответственности акционеров (участников общества с ограниченной ответственностью) ограничивался величиной средств, внесенных в качестве оплаты уставного капитала. Определение, содержавшееся в ст. 322 ГК РСФСР 1922 г., включало в себя уже конститутивный признак акционерного общества, посредством которого можно было разграничивать организации с ограниченной ответственностью их участников. Создание акционерного общества предполагало наличие у него уставного капитала, разделенного на определенное число равных долей, выраженных оборотными ценными бумагами - акциями. В Положении об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью, утвержденном Постановлением Совета Министров СССР от 19 июня 1990 г. N 590, признак ограниченной ответственности также был закреплен в определениях акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью. Нашел закрепление в этом нормативном правовом акте и конститутивный признак акционерного общества <2>. --------------------------------
<1> Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. С. 138 - 139. <2> СП СССР. 1990. N 15. Ст. 82. 2. Легальные определения хозяйственных обществ Действующее законодательство дает понятие акционерного общества в п. 1 ст. 96 ГК РФ и в п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах". В ГК РФ более точно определяется подвид юридического лица, когда для обозначения акционерного общества используется термин "общество". Федеральный закон "Об акционерных обществах" ограничивается указанием на принадлежность общества к коммерческим организациям, характеризуя при этом в качестве обязательственных права акционеров. В ГК РФ признание обязательственной природы прав акционеров не охватывается нормойопределением, а содержится в иных статьях Кодекса, например в ч. ч. 1, 2 п. 2 ст. 48 ГК РФ. Определение общества с ограниченной ответственностью, закрепленное в специальном Законе (п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), воспроизводит соответствующие положения ГК РФ (п. 1 ст. 87 ГК РФ). Этот факт свидетельствует о более высоком уровне юридической техники, продемонстрированной разработчиками Федерального закона "Об обществах с 168
ограниченной ответственностью", позволившем избежать разночтений между Кодексом и специальным Законом. Что касается общества с дополнительной ответственностью, то его дефиниция содержится лишь в п. 1 ст. 95 ГК РФ <1>. Законодатель не предусмотрел возможность принятия для данной организационно-правовой формы специального закона. Субсидиарный характер применения к обществам с дополнительной ответственностью норм об обществах с ограниченной ответственностью (п. 3 ст. 95 ГК РФ) может создать иллюзию того, что это лишь разновидность общества с ограниченной ответственностью <2>. Однако структурное обособление общества с дополнительной ответственностью в тексте ГК РФ не позволяет принять такой подход <3>. Не в его пользу свидетельствуют и положения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", допускающие возможность преобразования общества с ограниченной ответственностью в общество с дополнительной ответственностью (п. 1 ст. 56). Поскольку преобразование это изменение организационно-правовой формы юридического лица (п. 5 ст. 58 ГК РФ), постольку в настоящее время нет легальных оснований для того, чтобы считать общество с дополнительной ответственностью разновидностью общества с ограниченной ответственностью <4>. Представляется, что такой подход законодателя нуждается в корректировке. --------------------------------
<1> Подобная организационно-правовая форма известна также законодательству многих государств - бывших союзных республик. Иллюстрацией к сказанному может служить Хозяйственный кодекс Украины. См.: Абрамов А.В. Субъекты хозяйствования по законодательству Украины: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 27. <2> См., например: Попондопуло В.Ф. Формы осуществления предпринимательской деятельности на территории России // Предпринимательское право. 2005. N 4. <3> Подобные взгляды широко распространены в юридической литературе. См., например: Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. М.: Норма, 2004; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. 3-е изд., испр., доп. и перераб. М.: Юрид. фирма "Контракт"; Изд. дом "Инфра-М", 2005. <4> Для того чтобы в данном случае толковать термин "преобразование" иным образом, нет оснований. В настоящее время использование указанного термина не для обозначения процедуры изменения организационно-правовой формы юридического лица предусмотрено применительно к акционерным обществам (п. 23 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1). Исходя из сущности общества с дополнительной ответственностью, можно согласиться с тем, что оно не должно рассматриваться в качестве самостоятельной организационно-правовой формы юридического лица. Заметим, что обозначенная позиция была изложена в Рекомендательном акте "Об обществах с ограниченной ответственностью", утвержденном Межпарламентской Ассамблеей СНГ 2 ноября 1996 г. <1>. Единственный признак, который отечественный законодатель положил в основу разграничения общества с ограниченной ответственностью и общества с дополнительной ответственностью, проявляется в том, что участники последнего солидарно несут субсидиарную ответственность по его обязательствам своим имуществом в одинаковом для всех кратном размере к стоимости их вкладов, определяемом учредительными документами общества. В остальном правовое регулирование указанных хозяйственных обществ не имеет существенных различий, что подтверждается единственной статьей, посвященной в ГК РФ обществам с дополнительной ответственностью, в которую
169
законодатель заключил все специфические характеристики данного хозяйственного общества. --------------------------------
<1> Информационный бюллетень МПА. 1996. N 12. Представляется, что субсидиарная ответственность участников общества не может служить его конститутивным признаком. Субсидиарная ответственность участников общества с дополнительной ответственностью по его обязательствам может быть сведена к минимуму учредительными документами общества. В этом случае ответственность участников не будет иметь существенного значения для кредиторов общества, и грань между таким обществом и обществом с ограниченной ответственностью будет окончательно размыта <1>. Возможность дополнительной ответственности участников общества по его обязательствам вполне можно предусмотреть в рамках одной организационно-правовой формы - общества с ограниченной ответственностью, предоставив участникам общества с ограниченной ответственностью право устанавливать такую ответственность в учредительных документах общества. --------------------------------
<1> Заметим, что корпоративное законодательство Германии, которое послужило основой для заимствования конструкции общества с ограниченной ответственностью, не признает общество с дополнительной ответственностью в качестве самостоятельной организационно-правовой формы юридического лица. См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского. 3. Признаки хозяйственных обществ Все признаки, характеризующие хозяйственные общества, можно разделить на несколько групп. В первую группу войдут общие признаки, присущие хозяйственному обществу как юридическому лицу. Ко второй группе следует отнести частные признаки хозяйственного общества - коммерческой организации. Третью группу составят специальные признаки, выделяющие хозяйственное общество из ряда иных коммерческих организаций. Наконец, последнюю группу образуют конститутивные признаки, представляющие собой необходимые и достаточные свойства, определяющие сущность того или иного хозяйственного общества, его отличие от иных наиболее близких по структуре организационно-правовых форм. Среди общих признаков наибольшее значение имеет экономический признак, заключающийся в наличии у хозяйственного общества обособленного имущества, принадлежащего ему на праве собственности (п. 1 ст. 66 ГК РФ). Обладание обособленным имуществом является необходимой предпосылкой для участия хозяйственного общества в гражданском (имущественном) обороте <1>. Обособленность имущества проявляется не только в его отделении от имущества иных участников гражданского оборота, но и в четком разделении имущества хозяйственного общества как юридического лица и имущества его участников <2>. --------------------------------
<1> Среди ученых широко распространен взгляд на признак имущественной обособленности как на основание правоспособности юридического лица. См.: Полыгалова Н.А. Правоспособность акционерного общества по законодательству Российской Федерации: характер, объем и динамика: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 11. <2> В научной литературе имущественная обособленность рассматривается не только как состояние, но и как процесс имущественного обособления. См.: Стройкина Ю.В. Имущественная обособленность как конструктивный признак коммерческой организации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Оренбург, 2002. С. 10 - 14. 170
Сам термин "имущество" имеет в современном гражданском праве несколько значений. Как следует из ст. 128 ГК РФ, к имуществу относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, а также иное имущество, в том числе имущественные права. Следует подчеркнуть, что в состав обособленного имущества могут входить не только имущественные права, но и обязанности имущественного характера. Имущество хозяйственного общества, как справедливо отмечает Е.А. Суханов, не может состоять исключительно из прав пользования или прав требования, поскольку такое положение не соответствует признаку самостоятельности юридического лица, чья имущественная обособленность в этом случае будет целиком и полностью зависеть от надежности контрагентов в гражданском обороте <1>. -------------------------------<1> Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 232. Первоначально имущество хозяйственного общества, как правило, представлено уставным капиталом. Однако уже тогда оно может превышать его размер, когда вклады участников общества в уставный капитал оцениваются выше номинальной стоимости доли в уставном капитале хозяйственного общества <1>. Положительная разница между оценкой вклада и номинальной стоимостью доли учитывается в качестве добавочного капитала. Применительно к акционерным обществам указанная разница обозначается особым термином - "эмиссионный доход". Имущество хозяйственного общества подлежит обязательному учету на самостоятельном балансе, ведущемся обществом в соответствии с требованиями нормативных правовых актов о бухгалтерском учете <2>. --------------------------------
<1> В юридической литературе делались слабо аргументированные попытки заменить хорошо известную категорию вклада в уставный капитал хозяйственного общества, которая почему-то оказалась слишком "абстрактной", на более "конкретную" составляющую уставного капитала. Представляется, что такие "нововведения" лишены научной ценности и практического смысла. См., например: Слипченко О.А. Правовое регулирование формирования и оценки составляющих уставного капитала хозяйственных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006. С. 17 - 19. <2> Основные требования по ведению бухгалтерского учета содержатся в Федеральном законе от 21 ноября 1996 г. N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" (с послед. изм. и доп.) (СЗ РФ. 1996. N 48. Ст. 5369) и в Положении по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденном Приказом Минфина России от 29 июля 1998 г. N 34н (с послед. изм. и доп.) (Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1998. N 23). Еще одним проявлением признака имущественной обособленности может служить наличие у хозяйственного общества банковских счетов, возможность открытия которых предусмотрена нормами, содержащимися в п. 6 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 4 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Указанные нормы являются управомочивающими, что подтверждает позицию ряда цивилистов об отсутствии у юридических лиц обязанности по заключению договора банковского счета <1>. С другой стороны, в нормативных правовых актах существует множество ограничений, например установление лимитов наличных денежных средств при расчетах между юридическими лицами, делающих невозможной деятельность хозяйственного общества без открытия расчетного счета, занимающего особое место среди банковских счетов. Поэтому трудно себе представить хозяйственное общество, не имеющее банковских счетов. Действующее законодательство не ограничивает число расчетных счетов, которые может открывать хозяйственное общество. --------------------------------
171
<1> См., например: Сарбаш С.В. Договор банковского счета. М.: Статут, 1999. С. 12. Функциональный признак также важен для признания за хозяйственным обществом статуса юридического лица. Его наличие выражается в организационном единстве хозяйственного общества, характеризующем общество как единое целое, имеющее внутреннюю структуру, соответствующую целям и задачам его деятельности. Элементами внутренней структуры, в частности, являются органы управления. Внутренней структуре хозяйственного общества присуща системность или упорядоченность, что проявляется в наделении органов управления общества четко определенной компетенцией. Организационное единство хозяйственного общества закрепляется в его учредительных документах. Следующую группу общих признаков образуют материально-правовые признаки. К их числу относятся: способность общества выступать в отношениях с иными лицами от своего имени (п. 3 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 2 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"); способность иметь, приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, а также создавать, нести и исполнять обязанности (п. 3 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 2 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"); самостоятельная имущественная ответственность (п. 1 ст. 3 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 1 ст. 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Имя хозяйственного общества является средством его индивидуализации и выражается в фирменном наименовании, которое содержит указание на организационноправовую форму, а у акционерных обществ и на тип общества (открытое, закрытое). Помимо полного фирменного наименования хозяйственное общество может иметь и его сокращенный вариант. Фирменное наименование общества указывается в его уставе на русском языке, кроме того, для обозначения фирменного наименования могут быть использованы иностранные языки и языки народов России (п. 3 ст. 1473 ГК РФ). Фирменное наименование хозяйственного общества регистрируется вместе с самим обществом. С момента государственной регистрации у хозяйственного общества возникает исключительное право на его использование (п. 1 ст. 1474 ГК РФ). Так, фирменное наименование указывается на круглой печати общества, может содержаться на его штампах и бланках (п. 7 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 5 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Следует отметить, что Россия как правопреемница СССР, ратифицировавшего 19 сентября 1968 г. Парижскую конвенцию об охране промышленной собственности 1883 г., является ее участницей. Согласно ст. 8 Конвенции фирменное наименование юридического лица охраняется во всех странах-участницах без обязательной подачи заявок или регистрации. По общему правилу хозяйственное общество не ограничено в выборе фирменного наименования, но существуют и исключения. Так, ограничения на использование в фирменных наименованиях официального наименования Российской Федерации, а также слов, производных от этого наименования, предусмотрены, в частности, в п. 4 ст. 1473 ГК РФ. Возможность использования тех или иных терминов в фирменном наименовании хозяйственного общества может быть обусловлена видом его деятельности. Так, согласно ст. 7 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" <1> ни одно хозяйственное общество, за исключением получившего от Банка России лицензию на осуществление банковских операций, не может использовать в своем наименовании слова "банк" или "кредитная организация". --------------------------------
<1> СЗ РФ. 1996. N 6. Ст. 492.
172
Способность хозяйственного общества иметь права и нести обязанности охватывается понятием правоспособности, а способность своими действиями приобретать, осуществлять права, создавать и исполнять обязанности - понятием дееспособности. Различие этих понятий применительно к хозяйственному обществу как юридическому лицу не имеет практического значения, поскольку правоспособность и дееспособность возникают и прекращаются у него одновременно. Последний материально-правовой признак - самостоятельная имущественная ответственность. Он проявляется в том, что именно хозяйственное общество несет ответственность по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, состав которого определяется на основании данных бухгалтерского учета. Помимо прочего самостоятельный характер имущественной ответственности хозяйственного общества проявляется в том, что его участники не отвечают по долгам общества и несут риск убытков, связанный с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им акций (п. 1 ст. 96 ГК РФ) или внесенных вкладов (п. 1 ст. 87 ГК РФ). Исключение составляют лишь участники общества с дополнительной ответственностью. Однако в ряде случаев на акционеров и участников общества с ограниченной ответственностью может быть возложена ответственность по долгам хозяйственного общества. Во-первых, речь может идти об участниках (акционерах), не полностью оплативших приобретенные доли (акции). Они признаются солидарными должниками по обязательствам хозяйственного общества в пределах неоплаченной стоимости принадлежащих им долей (акций) (п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Во-вторых, в случае несостоятельности (банкротства) общества по вине его участников (акционеров) или по вине других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на указанных участников (акционеров) или других лиц в случае недостаточности имущества общества может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам (п. 3 ст. 3 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 3 ст. 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Сходное правило зафиксировано в п. 3 ст. 56 ГК РФ. В отличие от ГК РФ и Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" Федеральный закон "Об акционерных обществах" устанавливает еще одно условие, необходимое для возложения субсидиарной ответственности при банкротстве. Это наличие вины в форме умысла, выражающегося в том, что, используя право давать обществу обязательные указания или возможность определять его действия, названные выше лица должны были заведомо знать, что это повлечет за собой банкротство акционерного общества (абз. 2 п. 3 ст. 3 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Для сравнения следует упомянуть, что ст. 196 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за преднамеренное банкротство, в качестве элемента субъективной стороны состава преступления называет вину в форме прямого умысла. В законодательстве о банкротстве также говорится о виновном поведении лиц, но без указания на вину в форме умысла (п. 4 ст. 10 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)") <1>. Очевидно, что указанное положение Федерального закона "Об акционерных обществах" не соответствует нормам ГК РФ и сходным правилам Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", что недопустимо. Данное положение, как справедливо отмечается в литературе <2>, практически сводит к нулю возможность привлечения к ответственности акционеров. Наличие вины акционеров подлежит доказыванию лицом, предъявившим соответствующие требования. Таким лицом может быть конкурсный управляющий. Размер его требований к лицам, поименованным в п. 3 ст. 3 Федерального закона "Об акционерных обществах", 173
определяется исходя из разницы между суммой требований кредиторов и конкурсной массой. Взысканные суммы включаются в конкурсную массу и могут быть использованы только на удовлетворение требований кредиторов в порядке очередности, установленной Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)". Арбитражной практике известны случаи, когда суды исходили из того, что применение норм о субсидиарной ответственности при банкротстве возможно только после завершения конкурсного производства <3>. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190. <2> См, например: Голубов Г.Д. Соотношение положений Гражданского кодекса и Закона об акционерных обществах // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А.Л. Маковский. С. 170. <3> См., например, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 24 июля 2000 г. N 2963/99. Еще одним исключением из правила о самостоятельной ответственности хозяйственного общества является случай, предусмотренный в п. 2 ст. 105 ГК РФ. Так, основное общество (товарищество), которое имеет право давать дочернему обществу, в том числе по договору с ним, обязательные для него указания, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний. Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" дублирует воспроизведенную норму ГК РФ (п. 3 ст. 6). Что касается Федерального закона "Об акционерных обществах", то он существенным образом уточняет правило о солидарной ответственности основного и дочернего обществ. Основное общество (товарищество) считается имеющим право давать дочернему обществу обязательные для последнего указания только в случае, когда это право предусмотрено в договоре с дочерним обществом или в уставе последнего. Исходя из буквального толкования закона, нельзя рассматривать в качестве солидарных должников основное и дочернее общества, если ни в заключенном между ними договоре, ни в уставе дочернего общества нет положений об обязательности указаний основного общества (товарищества). Это утверждение будет справедливо и в том случае, когда основное общество, имея стопроцентное участие в уставном капитале дочернего общества, фактически полностью определяет решения, принимаемые дочерним обществом <1>. Складывается ситуация, абсурдность которой очевидна. К сожалению, Высший Арбитражный Суд РФ не усмотрел правовой коллизии между соответствующими нормами ГК РФ и Федерального закона "Об акционерных обществах" <2>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Уральского округа от 8 августа 2006 г. N Ф09-6643/06-С5. <2> См., например, п. 28 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1. Последним общим признаком является процессуально-правовой, заключающийся в возможности хозяйственного общества быть истцом и ответчиком в суде (п. 3 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 2 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Этот признак имеет особое значение, поскольку судебная форма защиты нарушенных или оспоренных гражданских прав является основной (ст. 11 ГК РФ). Хозяйственное общество вправе осуществлять защиту своих прав способами, перечисленными в ст. 12 ГК РФ, а также иными способами, предусмотренными законом. По общему правилу к хозяйственному обществу иски предъявляются по месту его нахождения (ст. 35 АПК РФ). Однако иски к обществу, 174
вытекающие из деятельности его обособленного подразделения, могут предъявляться как по месту нахождения последнего, так и по месту нахождения самого общества (п. 5 ст. 36 АПК РФ). Если же деятельность обособленного подразделения хозяйственного общества, например филиала, на момент предъявления иска прекращена, то исковое заявление следует направлять в арбитражный суд по месту нахождения самого хозяйственного общества <1>. Место нахождения хозяйственного общества определяется местом его государственной регистрации (п. 2 ст. 54 ГК РФ). При этом государственная регистрация общества осуществляется по месту нахождения его постоянно действующего исполнительного органа, а в случае отсутствия постоянно действующего исполнительного органа - иного органа или лица, имеющего право действовать от имени хозяйственного общества без доверенности. --------------------------------
<1> См., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 28 января 1997 г. N 5059/96 // Вестник ВАС РФ. 1997. N 5. Частные признаки характеризуют хозяйственное общество как коммерческую организацию и заключаются в том, что общество обладает общей правоспособностью, а основной целью его деятельности является извлечение прибыли. Признак общей правоспособности хозяйственного общества получил закрепление в п. 1 ст. 49 ГК РФ, в п. 4 ст. 2 Федерального закона "Об акционерных обществах" и в п. 2 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Он проявляется в том, что хозяйственное общество может иметь права и нести обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом. Заметим, что ГК РСФСР 1964 г. в ст. 26 устанавливал принцип целевой правоспособности юридических лиц. Для законодательства большинства развитых зарубежных стран тоже характерно признание общей правоспособности коммерческих организаций. Во многом этому способствовала Первая директива ЕС (68/151/EWG) от 9 марта 1968 г., предусматривающая ответственность общества перед третьими лицами за действия, выходящие за рамки его уставной цели <1>. В США принцип общей правоспособности также был признан, хотя долгое время при разрешении споров суды руководствовались незыблемым принципом недействительности сделок, совершенных с выходом за рамки уставных целей юридического лица (ultra vires) <2>. --------------------------------
<1> См.: Найе Х.В. Европейское право торговых обществ // Основы немецкого торгового и хозяйственного права. С. 51. <2> См.: Мозолин В.П. Корпорации, монополии и право в США. С. 75 - 78. Легализация общей правоспособности коммерческих организаций позволяет избежать необходимости перечисления в уставе хозяйственного общества всех возможных видов его деятельности. В п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 6 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 8 от 1 июля 1996 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <1> подчеркивается, что при разрешении споров следует учитывать невозможность отказа коммерческой организации в выдаче лицензии на занятие соответствующим видом деятельности только на том основании, что соответствующий вид деятельности не предусмотрен ее учредительными документами. Лицензированию подлежат отдельные виды деятельности, перечень которых определяется федеральными законами. Деятельностью, включенной в этот перечень, хозяйственное общество вправе заниматься только после получения соответствующей лицензии. Объем правоспособности хозяйственного общества, осуществляющего лицензируемый вид деятельности, зависит от вида полученной лицензии. Если речь идет об исключительной лицензии, то общество в течение срока ее действия не вправе осуществлять иные виды деятельности, за исключением тех, которые предусмотрены такой лицензией, и им сопутствующих (п. 4 ст. 175
2 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 2 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Примером исключительной лицензии может служить лицензия, выдаваемая профессиональному участнику рынка ценных бумаг - регистратору. Согласно ч. 1 ст. 10 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" осуществление деятельности по ведению реестра не допускает ее совмещения с другими видами профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг. --------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 1996. N 9. Осуществление хозяйственным обществом деятельности, подлежащей лицензированию, при отсутствии надлежащим образом оформленной лицензии может служить основанием для его ликвидации (п. 2 ст. 61 ГК РФ). Указанное правило применимо и к ситуации, когда у общества имелась лицензия, но затем была аннулирована, а общество, несмотря на это, продолжало осуществление лицензируемого вида деятельности <1>. --------------------------------
<1> См., например, п. 1 Обзора практики разрешения споров, связанных с ликвидацией юридических лиц (коммерческих организаций), утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 13 января 2000 г. N 50 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3. Общая правоспособность хозяйственного общества как коммерческой организации может быть ограничена в двух случаях: во-первых, в силу прямого указания закона; вовторых, по решению участников (акционеров) общества. Например, в ст. 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" содержится запрет на занятие кредитной организацией производственной, торговой и страховой деятельностью. Что касается ограничений, устанавливаемых участниками (акционерами), то они должны быть четко зафиксированы в уставе. Ограничения могут вноситься путем приведения исчерпывающего (закрытого) перечня видов деятельности с указанием на то, что иными видами деятельности общество заниматься не вправе, либо путем включения в устав сведений о конкретных видах деятельности, осуществлять которые обществу запрещено. Если хозяйственное общество заключает сделку с нарушением ограничений его правоспособности, установленных законом, то такую сделку следует квалифицировать как ничтожную (ст. 168 ГК РФ), а при выходе обществом за пределы ограничений, определенных в уставе участниками (акционерами), надлежит руководствоваться уже упоминавшейся ст. 173 ГК РФ. Хозяйственное общество вправе заниматься любыми видами деятельности, не запрещенными законом, преследуя при этом самые разнообразные цели, в том числе и в сфере благотворительности <1>. И.Т. Тарасов, например, предлагал подразделять цели деятельности акционерного общества на хозяйственные, культурные и культурнохозяйственные <2>. Но, несмотря на такое разнообразие, основной целью деятельности хозяйственного общества как коммерческой организации является извлечение прибыли (п. 1 ст. 50 ГК РФ). --------------------------------
<1> См.: ст. ст. 2, 5 Федерального закона от 11 августа 1995 г. N 135-ФЗ "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1995. N 33. Ст. 3340. <2> Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 72. Определяя специальные признаки хозяйственного общества, следует прежде всего отметить, что оно представляет собой объединение капиталов. Личность конкретного участника (акционера) в подавляющем большинстве случаев не имеет существенного значения для общества. Исключения из этого правила были рассмотрены ранее. Для 176
общества в целом безразлично, какими деловыми, моральными качествами обладает отдельный его участник (акционер). Значение имеет лишь размер приобретенных им долей (акций). Объясняется это тем, что в отличие от хозяйственных товариществ, представляющих собой объединение лиц, в хозяйственном обществе - объединении капиталов - не предполагается личного (непосредственного) участия участников (акционеров) в деятельности, осуществляемой организацией. Индивидуальные предприниматели и коммерческие организации могут выступать в качестве полных товарищей лишь в одном товариществе (п. 2 ст. 69, п. 3 ст. 82 ГК РФ). Как справедливо замечает Е.А. Суханов, это связано не только с необходимостью личного участия в деятельности товарищества, но и с неограниченным характером ответственности полных товарищей по обязательствам товарищества при недостатке у последнего собственного имущества <1>. Напротив, одно и то же лицо может одновременно являться участником нескольких хозяйственных обществ. Что касается ответственности членов хозяйственного общества по долгам последнего, то по общему правилу они ее не несут. Исключения могут распространяться как на отдельные виды хозяйственных обществ (общества с дополнительной ответственностью), так и на некоторых участников общества, об ответственности которых говорилось выше. -------------------------------<1> Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 272. Еще одним проявлением значимости личностного элемента в товариществах выступает правило, согласно которому предпринимательская деятельность товарищества осуществляется от имени последнего его участниками (п. 1 ст. 69, п. 1 ст. 82 ГК РФ). Хозяйственные общества действуют в гражданском обороте, как правило, посредством своих органов. Не представляет какой-либо сложности провести различие между хозяйственными обществами и иными (помимо товариществ) разновидностями коммерческих организаций. Государственные и муниципальные унитарные предприятия не имеют членства и создаются в особом порядке по решению компетентного государственного или муниципального органа (п. 1 ст. 113, п. 1 ст. 114 ГК РФ). Они не являются собственниками закрепленного за ними имущества и обладают целевой правоспособностью. Производственные кооперативы основаны на началах членства. Однако в отличие от хозяйственных обществ их члены должны принимать личное трудовое участие в деятельности кооператива, следствием чего является принцип распределения доходов кооператива по степени трудового участия (п. 4 ст. 109 ГК РФ). Конститутивные признаки позволяют проводить типологию хозяйственных обществ. Основной разновидностью хозяйственных обществ является общество с ограниченной ответственностью, поэтому его конститутивные признаки совпадают со специальными признаками, присущими хозяйственному обществу как таковому. Основным конститутивным признаком акционерного общества является разделение его уставного капитала на определенное число долей, каждая из которых выражена эмиссионной ценной бумагой - акцией. Право эмитировать акции предоставлено только акционерному обществу (п. 7 ст. 66, п. 3 ст. 109 ГК РФ). Выход из числа участников акционерного общества осуществляется только путем отчуждения акций. Что касается общества с дополнительной ответственностью, то для него конститутивным признаком будет являться именно субсидиарная ответственность его участников по обязательствам общества. 4. Типы акционерных обществ
177
Выделение акционерных обществ, обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью является следствием признания законодателем соответствующих организационно-правовых форм юридических лиц. Однако в рамках любой из названных форм возможна дополнительная классификация хозяйственных обществ. Так, в рамках единой акционерной формы предпринимательской деятельности законодатель проводит определенную дифференциацию. В первую очередь, исходя из особенностей правового режима эмиссии и обращения акций, в законодательстве выделяются типы акционерных обществ. Указание на тип акционерного общества должно содержаться в фирменном наименовании и уставе акционерного общества, а также в его круглой печати (п. 7 ст. 2, п. 1 ст. 4, п. 3 ст. 11 Федерального закона "Об акционерных обществах"). По типу акционерные общества подразделяются на открытые и закрытые. Среди признаков, положенных законодателем в основу разграничения типов акционерных обществ, можно выделить определяющие и второстепенные. К определяющим отличительным признакам относятся следующие. Во-первых, открытое акционерное общество вправе проводить открытую (публичную) подписку на выпускаемые им акции, иными словами, предлагать приобрести их неограниченному кругу лиц, а закрытое общество может размещать эмитируемые акции только среди своих акционеров или иного заранее определенного круга лиц (п. п. 2, 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Во-вторых, акционеры открытого акционерного общества могут свободно отчуждать принадлежащие им акции без согласия других акционеров этого общества. Участники закрытого акционерного общества также могут отчуждать принадлежащие им акции. Однако возмездное отчуждение акций третьим лицам обусловливается соблюдением ряда дополнительных процедур, заключающихся в установлении законодателем пределов осуществления права возмездного отчуждения ценных бумаг, связанных со способом его осуществления. Возможность возмездного отчуждения участником закрытого общества акций третьим лицам ставится в зависимость от осуществления другими акционерами, а в случае наличия в уставе соответствующего положения - и самим обществом права преимущественного приобретения этих ценных бумаг. Таким образом, определяющие признаки типа акционерного общества заключаются в установлении особого порядка правового регулирования эмиссии и обращения акций. К второстепенным признакам, которые не определяют, а скорее дополняют различия между типами акционерных обществ, относятся следующие. Во-первых, минимальный уставный капитал открытого акционерного общества должен составлять не менее тысячекратной суммы минимального размера оплаты труда, а закрытого общества - не менее стократной суммы (ст. 26 Федерального закона "Об акционерных обществах"). При этом учитывается минимальный размер оплаты труда, установленный Федеральным законом на дату государственной регистрации акционерного общества. Таким образом, изменение в процессе деятельности акционерного общества минимального размера оплаты труда не порождает обязанности по увеличению уставного капитала. Основываясь на этом, Высший Арбитражный Суд РФ разъяснил, что при регистрации изменений, вносимых в устав общества, а также при регистрации новой редакции устава государственный орган, осуществляющий такую регистрацию, не вправе отказать в ее проведении по мотиву несоответствия уставного капитала общества минимальному размеру оплаты труда, действующему на дату регистрации изменений или новой редакции устава <1>. --------------------------------
<1> Пункт 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах". Во-вторых, количество учредителей открытого акционерного общества неограниченно, а число участников закрытого общества не может превышать 50 (п. 2 ст. 178
10 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Следует отметить, что указанное ограничение в силу п. 4 ст. 94 Федерального закона "Об акционерных обществах" распространяется только на те закрытые общества, которые были созданы после введения в действие Федерального закона "Об акционерных обществах", т.е. после 1 января 1996 г. Поэтому число акционеров закрытого общества, созданного до указанной даты, может быть больше 50, однако не может быть увеличено ни на одного нового участника. Добавим, что на такие закрытые акционерные общества не распространяются ограничения, установленные Федеральным законом "Об акционерных обществах" лишь относительно численности участников. Иные положения указанного Закона, в частности, касающиеся размещения и обращения акций, применяются к указанным обществам в полном объеме <1>. --------------------------------
<1> См., например: Постановления Президиума ВАС РФ от 8 июня 1999 г. N 5806/98; N 6917/98. Еще одним исключением из общего правила об ограничении численного состава акционеров могут служить закрытые акционерные общества, созданные хотя и после 1 января 1996 г., но до 1 июля 1998 г. путем преобразования в них обществ с ограниченной ответственностью (товариществ с ограниченной ответственностью) в порядке, предусмотренном в ст. 59 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Число акционеров в таких обществах также может превышать лимит в 50 участников. В остальных случаях превышение упомянутых ограничений влечет за собой для закрытого акционерного общества необходимость преобразования в течение одного года в открытое общество, иначе оно подлежит ликвидации в судебном порядке (п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В-третьих, для открытого акционерного общества установлена обязанность публичного ведения дел. Так, открытое общество обязано раскрывать определенную информацию о своей деятельности. Перечень сведений, составляющих такую информацию, содержится в п. 1 ст. 92 Федерального закона "Об акционерных обществах". Так, открытое акционерное общество обязано раскрывать годовой отчет и годовую бухгалтерскую отчетность. Годовая бухгалтерская отчетность подлежит обязательному опубликованию не позднее 1 июня года, следующего за отчетным (ст. 16 Федерального закона "О бухгалтерском учете"). Согласно п. 1.2 Приказа Минфина России от 28 ноября 1996 г. N 101 "О порядке публикации бухгалтерской отчетности открытыми акционерными обществами" <1> публикацией бухгалтерской отчетности признается объявление обществом бухгалтерской отчетности в средствах массовой информации для всеобщего сведения. При этом бухгалтерская отчетность общества считается опубликованной в средствах массовой информации, доступных для всех акционеров данного общества, если публикация фактически состоялась хотя бы в одном периодическом печатном издании, которое может быть определено уставом общества или решением общего собрания акционеров общества. Помимо этого в случае публичного размещения акций и иных ценных бумаг открытое общество также должно осуществлять действия по раскрытию информации в объеме и в порядке, предусмотренных федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг (п. 2 ст. 92 Федерального закона "Об акционерных обществах"). --------------------------------
<1> Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1997. N 1. Что касается закрытых обществ, то информация, подлежащая опубликованию согласно п. 2 ст. 92 Федерального закона "Об акционерных обществах", раскрывается ими при публичном размещении облигаций и иных ценных бумаг, за исключением акций, ибо такие общества не могут размещать их по открытой подписке. Обязанности по раскрытию 179
информации в процессе размещения акций возлагаются на закрытые акционерные общества лишь в случае регистрации проспекта ценных бумаг. Тип акционерного общества чаще всего определяется его учредителями в соответствии с требованиями законодательства. Однако так происходит далеко не всегда. В ряде случаев законодатель связывает возможность создания акционерного общества с выбором строго определенного типа общества. Например, только в качестве открытых могут создаваться общества, учреждение которых допускается на уровне закона Российской Федерацией, ее субъектами или муниципальными образованиями. Исключение сделано лишь для акционерных обществ, созданных в процессе приватизации государственных и муниципальных предприятий (п. 4 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Однако следует иметь в виду, что в абз. 2 п. 3 ныне утратившего силу Указа Президента РФ от 18 августа 1996 г. N 1210 "О мерах по защите прав акционеров и обеспечению интересов государства как собственника и акционера" (с послед. изм.) было установлено предписание, согласно которому закрытые акционерные общества, акционерами которых являлись Российская Федерация и субъекты Российской Федерации, подлежали до 1 января 1997 г. преобразованию в открытые общества <1>. Эта норма не распространялась на общества, в которых более 75% голосующих акций принадлежало в совокупности вышеуказанным акционерам и муниципальным образованиям. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 1996. N 35. Ст. 4142. Акционеры, стремящиеся принять на общем собрании решение о перемене типа общества и о внесении соответствующих изменений в устав, далеко не всегда свободны в своем выборе. Так, названные выше открытые акционерные общества, акционерами которых являются Российская Федерация или ее субъекты, не могут стать закрытыми в силу прямого запрета, установленного нормативными правовыми актами. Нельзя сменить тип общества с открытого на закрытый, если при этом будет нарушено ограничение численного состава акционеров, установленное в п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах". В свою очередь, закрытое общество, не соответствующее требованиям к минимальному размеру уставного капитала, установленному для открытых обществ (ст. 26 Федерального закона "Об акционерных обществах"), также не вправе производить изменение типа. Для характеристики процесса перемены типа акционерного общества законодатель использует понятие "преобразование" (п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Однако в данном случае его содержание не совпадает по смыслу и по объему с содержанием понятия "преобразование" как формы реорганизации юридического лица. Государственная регистрация смены типа общества происходит путем регистрации соответствующих изменений, вносимых по решению общего собрания акционеров в устав общества. Следствием такого подхода является неприменение в данном случае требований п. 5 ст. 58 ГК РФ, п. 6 ст. 15, ст. 20 Федерального закона "Об акционерных обществах", предусматривающих составление передаточного акта, а также уведомление кредиторов о предстоящем изменении типа акционерного общества. Не подлежат применению и другие нормы, касающиеся реорганизации общества, в том числе предоставляющие акционерам право требовать выкупа принадлежащих им акций общества, согласно ст. 76 Федерального закона "Об акционерных обществах" (п. 23 Постановления Пленума ВАС РФ "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах"). Такой взгляд на проблему изменения типа акционерного общества представляется далеко не безупречным. Фактически при такой квазиреорганизации могут существенным образом ограничиваться права акционеров. Так, право участника открытого акционерного общества свободно распоряжаться принадлежащими ему акциями будет ограничено 180
правами преимущественной покупки, принадлежащими другим акционерам, когда такое акционерное общество сменит тип. Возможность кредиторов общества и иных заинтересованных лиц знакомиться с информацией о его деятельности также будет ограниченна, поскольку на закрытое общество законодатель не возлагает обязанность публичного ведения дел. При реорганизации кредиторы общества и его акционеры могут воспользоваться механизмами защиты своих прав, предусмотренными соответственно в ст. 60 ГК РФ, ст. ст. 75, 76 Федерального закона "Об акционерных обществах". При квазиреорганизации, заключающейся в изменении типа акционерного общества, они, напротив, лишены такой возможности. Представляется, что было бы вполне оправданным распространить применение указанных выше норм, обеспечивающих защиту прав и интересов акционеров и кредиторов общества при его реорганизации, на случаи изменения типа акционерного общества. Выделения одних только отличительных признаков недостаточно для понимания сущности обоих типов акционерных обществ. Признаки каждого типа, содержащиеся в законе, - всего лишь следствие этой сущности, обусловленной целями выбора того или иного типа общества и предоставляемыми им возможностями. Открытый тип обеспечивает возможность привлечения значительных денежных средств путем размещения акций общества среди неограниченного круга лиц, а также позволяет осуществлять быстрое изменение состава акционеров благодаря свободному отчуждению акций. Обратной стороной этих преимуществ являются сложности, связанные с установлением контроля над деятельностью открытого общества. Постоянное перераспределение акций с легкостью может повлечь за собой переход доминирующего влияния в обществе от одних акционеров к другим. Напротив, режим ограниченного обращения акций закрытого общества позволяет свести риск утраты контрольного пакета ценных бумаг к минимуму. Однако выбор закрытого типа исключает возможность проведения публичной подписки. Таким образом, конструкция открытого общества оптимально подходит для решения задачи привлечения средств неограниченного числа инвесторов, а модель закрытого общества призвана обеспечить устойчивый контроль над деятельностью общества путем ограничения обращения акций. 5. Закрытые акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью: сходство и различия Цели установления стабильного контроля над деятельностью организации с сохранением при этом преимуществ, предоставляемых формой акционерного общества (отсутствие ответственности участников юридического лица по обязательствам последнего и т.д.), служит также конструкция общества с ограниченной ответственностью. Но насколько целесообразно для достижения одной и той же цели использование различных правовых средств? Прежде чем попытаться дать ответ на этот вопрос, обратимся к его истории и способам решения связанных с ним проблем в законодательстве других стран. Общества с ограниченной ответственностью впервые возникли в Германии. Их правовой статус был подробно определен Законом от 20 апреля 1892 г. "Об обществах с ограниченной ответственностью", претерпевшим с момента принятия незначительные изменения. С тех пор эта организационно-правовая форма получила признание в законодательстве более чем 90 стран мира. Широкому распространению обществ с ограниченной ответственностью способствовало то обстоятельство, что они позволяли совмещать отсутствие ответственности участников общества по его обязательствам отличительная черта акционерных обществ - с их стабильным составом. Германское разделение объединений капиталов на два основных вида (акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью) было воспринято правовыми системами стран континентальной Европы. По другому пути пошло развитие 181
законодательства о юридических лицах Великобритании и США. Создание конструкции стабильного состава участников организации здесь происходило в рамках единой акционерной формы путем выработки специальных положений, ограничивающих свободу обращения акций. Именно эти положения главным образом и определяли особенности статуса закрытых корпораций (close corporation) в США и частных компаний (private company) в Великобритании. В последнее время на законодательном уровне наблюдается тенденция к проведению четких различий между открытыми (open corporation) и закрытыми корпорациями, а также между публичными (public company) и частными компаниями. В США специальные положения о закрытых корпорациях обособляются в различных формах. Они могут быть закреплены в некоторых статьях корпоративного закона (Общий закон о корпорациях штата Калифорния), а могут целиком составлять отдельный закон о закрытых корпорациях (Закон о закрытых корпорациях штата Мэриленд) <1>. В Великобритании, как справедливо отмечается в литературе, усилению специфики правового регулирования публичных и частных компаний во многом способствует процесс унификации европейского права <2>. --------------------------------
<1> Более подробно об этом см.: Сыродоева О.Н. Указ. соч. С. 80 - 89. <2> См., например: Зайберт У. Законодательство ФРГ об обществах, основанных на объединении капиталов (акционерное общество и общество с ограниченной ответственностью) // Основы немецкого торгового и хозяйственного права. М.: БЕК, 1995. С. 36. В России начиная с 1910 г. наблюдался всплеск учредительской активности в деле создания акционерных обществ, чему в немалой степени способствовала острая потребность в значительных капиталах. В массовом порядке учреждались новые акционерные общества и акционировались уже существующие организации, представлявшие собой главным образом торговые дома, под вывеской которых функционировали полные и коммандитные товарищества. Осуществляя процедуру преобразования, учредители стремились сохранить за собой контроль над деятельностью организации путем размещения большей части акций в своих руках и в руках узкого круга своих родственников. Для этого вводились именные акции высокого номинала и устанавливались различные ограничения, связанные с возможностью их отчуждения посторонним лицам. Такие акционерные общества получили название паевых товариществ, характеризовавшихся, с одной стороны, отсутствием по их обязательствам ответственности пайщиков, а с другой - изъятием этих паев из обращения на фондовом рынке. Устойчивый состав участников таких паевых товариществ и ограниченный режим обращения выпускаемых ими паев, иными словами, признаки, не соответствующие сути классической акционерной формы, давали Министерству торговли и промышленности основание считать их неправильным наростом на акционерном теле страны. Как видно, в данном случае акцент делался на различиях между двумя видами организаций, следствием чего явилось предложение Министерства торговли и промышленности об упорядочении процесса создания и деятельности таких паевых товариществ путем введения в России особой формы "не акционерных товариществ с ограниченной ответственностью". Однако оно так и не было воплощено в жизнь <1>. Сторонники другого подхода, ярким представителем которого был Г.Ф. Шершеневич, при определении статуса паевых товариществ предлагали руководствоваться очевидным сходством между этими товариществами и акционерными компаниями. В качестве главного общего признака, присущего обеим организациям и закрепленного на уровне закона, они выделяли отсутствие ответственности членов организации по ее обязательствам. Такой подход разделялся и Сенатом. Отсюда делался вывод об отсутствии различия между паевыми товариществами и акционерными компаниями и о том, что они представляют собой "один вид товарищества по основам, форме и по 182
характеру" <2>. Таким образом, развитие российского законодательства фактически пошло по англо-американскому пути, что выразилось в признании отдельных особенностей паевых товариществ, но исключительно в рамках акционерной формы. --------------------------------
<1> Более подробно об этом см.: Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России. Л., 1973. С. 246. <2> См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. С. 140. Действующее российское законодательство восприняло как немецкую, так и англоамериканскую модель путем одновременного признания обществ с ограниченной ответственностью и закрытых акционерных обществ. При проведении сравнительного анализа признаков этих организаций можно выделить массу отличительных черт. Нет смысла приводить их полный перечень, поскольку это уже неоднократно делалось в юридической литературе <1>. Важно лишь отметить, что практически все эти отличия обусловливаются не какими-то объективными факторами, характеризующими сущность закрытых обществ или обществ с ограниченной ответственностью, а лишь слабо мотивированным волеизъявлением законодателя. Например, в качестве отличительного признака рассматривается различный состав учредительных документов этих организаций. Действительно, общество с ограниченной ответственностью действует на основании учредительного договора и устава (п. 1 ст. 89 ГК РФ), а для закрытого акционерного общества единственным учредительным документом является устав (п. 3 ст. 98 ГК РФ). Однако мало что изменилось бы в правовом положении закрытых акционерных обществ, предусмотри законодатель для них обязательное наличие учредительного договора <2>. --------------------------------
<1> См., например: Голубов Г., Приходько И. Чудо света времен развитого капитализма // Закон. 1992. N 2. С. 58; Тимохов А.Ю. Общество с ограниченной ответственностью и закрытое акционерное общество // Государство и право. 1996. N 7. С. 70 - 72. <2> В настоящее время законодатель планирует избрать прямо противоположный вариант, который, однако, также направлен на упразднение различий в учредительных документах закрытого акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью. Предполагается оставить в качестве единственного учредительного документа общества с ограниченной ответственностью его устав. См.: ст. ст. 1, 2 проекта Федерального закона N 213410-4 "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации, в Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" и Федеральный закон "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей". По существу основным отличием закрытого акционерного общества от общества с ограниченной ответственностью, так или иначе обусловливающим все остальные особенности этих организаций, является возможность выпуска им эмиссионных ценных бумаг, названных акциями. В действительности же акции закрытого акционерного общества имеют лишь номинальное сходство с классическими акциями. Основное предназначение акций изначально заключалось в том, что они благодаря повышенной оборотоспособности обеспечивали возможность быстрого притока значительных капиталов от множества различных инвесторов и их последующего перераспределения. Акции закрытых обществ являются совершенно неподходящим средством для достижения этих целей, поскольку они не могут быть размещены среди неограниченного круга лиц, а их оборотоспособность на фондовом рынке существенно ограниченна. Что же касается такого предназначения акции, как удостоверение участия (членства) в обществе, то оно отнюдь не является определяющим для организации с небольшим по количеству и постоянным по составу коллективом участников. В данном случае использование для этой 183
цели акции - это всего лишь произвольный выбор законодателя, и не более того. С таким же успехом он мог бы обязать общества с ограниченной ответственностью фиксировать участие (членство) путем выдачи специально выпускаемых паевых свидетельств, отнеся последние к категории ценных бумаг. В этой связи, как нам представляется, существование конструкции закрытого общества в российском законодательстве не имеет объективно обусловленных предпосылок, а механизм поддержания стабильного состава участников организации и сохранения доминирующего влияния отдельных членов с наибольшим эффектом может функционировать в обществах с ограниченной ответственностью. Справедливости ради следует отметить, что закрытые акционерные общества относительно широко распространены в России, и этому факту существует объяснение. К сожалению, конструкция общества с ограниченной ответственностью в том виде, в каком она в настоящий момент закреплена в законодательстве, не способна обеспечить стабильную деятельность созданной по ее образцу организации. Нельзя быть уверенным в жизнеспособности общества, если каждый его участник без существенных ограничений имеет право выйти из его состава, потребовав при этом выплаты стоимости части имущества, соответствующей своей доле в уставном капитале общества. Именно такое право предоставлено законодателем участникам общества с ограниченной ответственностью (ст. 94 ГК РФ) <1>. Некоторые ограничения права свободного выхода, впоследствии введенные законодателем (п. п. 2, 3 ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), вряд ли значительным образом укрепят стабильность обществ с ограниченной ответственностью <2>. Для сравнения скажем, что такая степень свободы выхода участника общества с ограниченной ответственностью из его состава не предусматривается законодательством ни одного государства с развитой рыночной экономикой <3>. --------------------------------
<1> В литературе так называемое право свободного выхода неоднократно подвергалось аргументированной критике. См., например: Комментарий к Федеральному закону "Об обществах с ограниченной ответственностью" (постатейный) / Рук. авт. кол. и отв. ред. В.В. Залесский. М.: Юрид. фирма "Контракт"; Инфра-М, 1998. С. 96 - 97 (автор коммент. - Г.Е. Авилов). <2> Именно поэтому в настоящее время законодатель планирует отказаться от наделения участников общества с ограниченной ответственностью правом свободного выхода из общества в том виде, в каком оно закреплено в действующем Законе. См. ст. 1, 2 проекта Федерального закона N 213410-4 "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации, в Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" и Федеральный закон "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей". <3> В научных публикациях, посвященных проблемам корпоративного права, давно была высказана позиция об отсутствии достаточных оснований для признания законодателем одновременного существования закрытых акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью. См., например: Ломакин Д.В. Типы и виды акционерных обществ // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2002. N 3. С. 70 - 74. Впоследствии такой подход был продемонстрирован авторами Концепции развития корпоративного законодательства на период до 2008 г., проект которой был утвержден на заседании Правительства РФ 18 мая 2006 г. 6. Акционерные общества работников (народные предприятия) Помимо открытых и закрытых акционерных обществ действующее законодательство предусматривает возможность создания так называемых акционерных обществ работников (народных предприятий) <1>. Появление специального закона, 184
определяющего правовой статус народных предприятий, обусловлено причинами социально-экономического характера. Акционерные общества работников планируется использовать в качестве организационно-правовой формы предпринимательской деятельности, наиболее подходящей для привлечения лиц, работающих по трудовому договору, к участию в процессах управления обществом и распределения прибыли посредством получения дивидендов. Практика наглядно показала, что с помощью акционерных обществ, созданных в процессе приватизации государственных и муниципальных предприятий, эти цели практически недостижимы. Значительные пакеты акций, полученные членами трудовых коллективов в порядке использования приватизационных льгот, достаточно быстро отчуждались сторонним инвесторам, в результате чего так называемые совладельцы предприятия возвращались к традиционному положению наемных работников. --------------------------------
<1> Федеральный закон от 19 июля 1998 г. N 115-ФЗ "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)" (с послед. изм.) (СЗ РФ. 1998. N 30. Ст. 3611). Идея создания условий для заинтересованности наемного персонала в конечных результатах своего труда не нова. Изначально она была воплощена в жизнь в форме привлечения работников к участию в распределении прибыли организации. Впервые это было осуществлено на каменноугольных копях фирмы "Г. Бриге, сын и К" в Западном Йоркшире. Определенная часть прибыли, полученной по итогам деятельности за год, распределялась среди работников пропорционально их годовому заработку <1>. В дальнейшем, помимо привлечения рабочих к участию в распределении прибыли, стали предприниматься попытки наделения их определенными правами в области управления юридическим лицом. Так, во Франции сначала появился Закон от 26 апреля 1917 г., предусматривавший создание акционерных обществ с рабочим участием, а затем целый ряд нормативных правовых актов, преследовавших аналогичные цели <2>. --------------------------------
<1> Более подробно об этом см.: Тотомианц В.Ф. Участие в прибыли и рабочее акционерство. М., 1919. С. 27 - 31. <2> См.: Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. С. 87 - 91. В США также существуют хорошо разработанные механизмы привлечения наемных работников к участию в управлении юридическим лицом и распределении прибыли по итогам его деятельности за определенный период <1>. Широкое распространение получила программа ESOP, или план развития "акционерной собственности" рабочих и служащих, в рамках которой при государственной поддержке происходит учреждение доверительного фонда, являющегося держателем акций корпорации. Приобретение акций осуществляется за счет средств банковского кредита. По мере возврата заемных средств приобретенные акции распределяются среди работников корпорации. Широко применяется на практике и имеющая значительное сходство с программой ESOP схема 401-к. Основное различие между ними заключается в том, что схема 401-к не предполагает использование кредитных ресурсов и реализуется за счет фондов, образуемых на паритетных началах корпорацией и ее работниками. --------------------------------
<1> См.: Блази Д., Круз Д. Новые собственники. М., 1995. С. 9 - 15. Наибольшее развитие идея привлечения работников к участию в управлении акционерным обществом получила в германском законодательстве. Доктор У. Зайберт характеризует немецкую систему участия работников в управлении юридическим лицом как уникальную, не имеющую аналогов во всем Европейском сообществе <1>. Она 185
сводится главным образом к возможности наемных работников оказывать влияние на решения, принимаемые наблюдательным советом, посредством участия в его деятельности (разд. 2 ч. 4 кн. 1 Закона ФРГ "Об акционерных обществах"). --------------------------------
<1> Зайберт У. Указ. соч. С. 41. Представляется, что оценку относительно новых для отечественного законодательства положений о народных предприятиях следует давать с учетом ответа на вопрос о том, насколько акционерные общества работников вписываются в систему действующих коммерческих организаций. Федеральный закон "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)" состоит из 16 статей. Может показаться, что такой незначительный объем и субсидиарное применение к народным предприятиям правил о закрытых акционерных обществах свидетельствуют о том, что акционерные общества работников являются специфической разновидностью акционерной формы предпринимательской деятельности. Подтверждением этого вроде бы выступает и наличие отсылочных норм, закрепленных в п. п. 1, 4 ст. 3; п. 12 ст. 6; п. 2 ст. 12 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)". Наконец, по действующему законодательству только акционерные общества вправе выпускать акции, а народные предприятия как раз наделены таким правом. Однако для однозначного вывода о том, что народные предприятия являются разновидностью акционерных обществ, перечисленных аргументов явно недостаточно. Многочисленные прямые отсылки к Федеральному закону "Об акционерных обществах", общее правило о субсидиарном применении его положений могут быть истолкованы в качестве приема законодательной техники, позволяющего использовать одни и те же нормы права для регулирования различных отношений. Например, согласно п. 5 ст. 82 ГК РФ допускается применение к товариществу на вере правил о полном товариществе в части, не противоречащей специальным нормам о товариществе на вере, но это не мешает законодателю рассматривать эти товарищества в качестве самостоятельных организационно-правовых форм предпринимательской деятельности. Что касается возможности выпуска акций, то анализ положений Федерального закона от 19 июля 1998 г. и иных нормативных правовых актов об акциях народных предприятий позволяет усомниться в том, что они по своей правовой природе тождественны акциям классических акционерных обществ. Так, именно акции в зависимости от количества, категории, типа определяют правовое положение их владельца-акционера в обществе. Каждая обыкновенная акция предоставляет акционеру одинаковый объем прав (п. 1 ст. 31 Федерального закона "Об акционерных обществах). Правовой статус акционера народного предприятия, все акции которого являются обыкновенными (п. 1 ст. 4 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)"), напротив, определяется главным образом не находящимися в его собственности акциями, а наличием между ним и обществом трудовых отношений. Для акционеров, не являющихся работниками народного предприятия, установлен более льготный режим распоряжения акциями. Они имеют право в любое время продать по договорной цене принадлежащие им акции лицам, указанным в п. 9 ст. 6 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)". Кроме того, на них распространяются правила ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах". Право работников-акционеров распоряжаться акциями ограниченно. Во-первых, работник-акционер вправе продать по договорной цене часть принадлежащих ему на дату окончания отчетного финансового года акций только в течение следующего финансового года. Количество разрешенных к продаже акций устанавливается общим собранием акционеров, но не может быть больше 20% 186
принадлежащих работнику-акционеру акций (п. 3 ст. 6 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)"). Во-вторых, владение акциями работниками-акционерами не только основано на титуле, но и обусловлено наличием трудовых отношений, поэтому с их прекращением акции должны быть реализованы в порядке, предусмотренном п. п. 4 - 7 ст. 6 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)". Различия в статусе работников-акционеров и акционеров, не состоящих с обществом в трудовых отношениях, этим не исчерпываются. Они затрагивают также требования к размеру пакета акций народного предприятия, который может находиться в собственности того или иного акционера. Работникамакционерам, за исключениями, перечисленными в п. 2 ст. 4 указанного Закона, должно принадлежать более 75% уставного капитала народного предприятия, при этом доля одного работника-акционера не может превышать 5% уставного капитала. Наконец, для названных групп акционеров народного предприятия установлены разные способы приобретения акций. Акционеры, не являющиеся работниками, могут приобретать только акции, продаваемые другими акционерами (п. п. 3, 9 ст. 6 названного Закона) или самим народным предприятием (п. 1 ст. 8 того же Закона). Работники-акционеры, кроме этого, имеют право на приобретение дополнительных акций, распределяемых между ними пропорционально суммам их оплаты труда за отчетный финансовый год (п. 2 ст. 5 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)"). Умаление значения акций народного предприятия при определении статуса акционера проявляется еще и в том, что в отличие от классического принципа голосования на общих собраниях акционеров ("одна акция - один голос"), получившего закрепление в Федеральном законе "Об акционерных обществах", в Федеральном законе "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)", часто применяется иное правило голосования, мало соответствующее акционерной форме предпринимательской деятельности. Решение по 10 вопросам из 15, отнесенным в п. 1 ст. 10 указанного Закона к исключительной компетенции общего собрания акционеров, принимается по принципу "один акционер - один голос". Помимо особенностей правового режима акций народного предприятия существует также специфика управления акционерным обществом работников. По сравнению с Федеральным законом "Об акционерных обществах" значительно расширена компетенция общего собрания акционеров. Так, вопрос избрания исполнительного органа народного предприятия, который может быть только единоличным (подп. 1 п. 1 ст. 10 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)"), отнесен к исключительной компетенции общего собрания акционеров, в связи с чем он не может быть передан для решения другим органам управления народного предприятия. Федеральный закон "Об акционерных обществах" предусматривает возможность решения указанного вопроса советом директоров акционерного общества (подп. 8 п. 1 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Кроме этого, более важная роль общего собрания акционеров проявляется в том, что только общее собрание своим решением может на время передать генеральному директору или контрольной комиссии вопросы, относящиеся к неисключительной компетенции наблюдательного совета. Сам наблюдательный совет сделать это не вправе. Полномочия контрольной комиссии также значительно расширены. Во-первых, на нее помимо осуществления контроля за финансово-хозяйственной деятельностью возлагается контроль за выполнением правил внутреннего трудового распорядка (п. 1 ст. 14 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)").
187
Во-вторых, персональный состав аудиторов, призванных осуществлять проверку финансово-хозяйственной деятельности народного предприятия, в обязательном порядке должен согласовываться с контрольной комиссией (п. 2 ст. 15 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)"). Нормы Федерального закона "Об акционерных обществах" такого требования не содержат. Согласования с контрольной комиссией требуют также и иные вопросы. Примером могут служить вопросы, связанные с совершением крупной сделки, характеристика которой содержится в п. 5 ст. 15 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)". В-третьих, контрольная комиссия наделяется значительными полномочиями по разрешению споров. Так, предусмотрена возможность обжалования решения наблюдательного совета, указанного в п. 9 ст. 10 рассматриваемого Закона, в контрольную комиссию народного предприятия, чей вердикт является обязательным для исполнения наблюдательным советом (п. 10 ст. 10 того же Закона). В аналогичной ситуации согласно п. 6 ст. 53 Федерального закона "Об акционерных обществах" можно обратиться только в суд. Существует более чем достаточно оснований, чтобы усомниться в самой правомерности установления Федеральным законом "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)" специального статуса отдельных акционерных обществ. Согласно п. 1 ст. 2 ГК РФ правовое положение участников гражданского оборота определяется гражданским законодательством. Систему гражданского законодательства образуют Гражданский кодекс РФ и принятые в соответствии с ним федеральные законы (п. 2 ст. 3 ГК РФ). Это соответствие заключается в следующем: во-первых, принятие федеральных законов, регулирующих отношения, указанные в п. п. 1, 2 ст. 2 ГК РФ, должно быть предусмотрено самим Гражданским кодексом; во-вторых, нормы гражданского права, содержащиеся в любых федеральных законах, должны соответствовать ГК РФ. В п. 3 ст. 96 ГК РФ приводится перечень источников правового регулирования деятельности акционерных обществ. Это прежде всего сам Гражданский кодекс, а также специальный акционерный Закон, который был принят Государственной Думой 24 ноября 1995 г. Применительно к акционерным обществам, образованным в процессе приватизации государственных и муниципальных предприятий, устанавливаются дополнительные источники в форме законов и иных правовых актов о приватизации (абз. 2 п. 3 ст. 96 ГК РФ). Однако последнее положение не относится к народным предприятиям, поскольку они не могут быть созданы путем преобразования государственных и муниципальных предприятий (п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)"). Специфика правового регулирования отношений с участием отдельных акционерных обществ может быть установлена иными источниками права, но только в том случае, когда на это есть прямое указание в акционерном законе, поскольку именно он в развитие положений ГК РФ определяет статус акционерного общества, а также права и обязанности акционеров. Так, согласно п. 3 ст. 1 Федерального закона "Об акционерных обществах" специальными законами предусматриваются особенности создания и правового положения акционерных обществ, функционирующих в некоторых областях хозяйственной деятельности, например в банковской, страховой и инвестиционной. К народным предприятиям указанные изъятия из общего правила неприменимы, поскольку их особенности не обусловливаются сферой деятельности. Таким образом, акционерный Закон не связывает установление особенностей правового положения акционерного общества с фактом приобретения им статуса народного предприятия, более того, в акционерном законе нет даже понятия "народное предприятие". В этой связи решение законодателя о принятии специального закона, закрепляющего особый статус отдельных
188
акционерных обществ, который не предусмотрен ни ГК РФ, ни акционерным Законом, выглядит малообоснованным. По существу, значительное число отличительных признаков народного предприятия переходит в новое качество, в результате чего акционерное общество работников фактически можно охарактеризовать в качестве новой, не известной ГК РФ, организационно-правовой формы коммерческой организации. Но такое положение вещей нельзя признать допустимым, поскольку в данном случае грубо нарушается положение об исчерпывающем перечне организационно-правовых форм коммерческих организаций (п. 2 ст. 50 ГК РФ). Не случайно в упоминавшейся Концепции развития корпоративного законодательства предлагается отказаться от этой организационно-правовой формы юридических лиц. В этой связи более чем странно выглядят попытки некоторых авторов выявить некие преимущества, которые предоставляет форма народного предприятия по сравнению с акционерной формой предпринимательской деятельности. В итоге выясняется, что эти преимущества не связаны напрямую с организационно-правовой формой юридического лица и определяются главным образом нормами публичного права, например регулирующими отношения в сфере социального обеспечения акционеровработников <1>. --------------------------------
<1> См., например: Терновая О.А. Правовое регулирование деятельности акционерных обществ работников (народных предприятий) в России и за рубежом: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 8 - 11. На практике арбитражные суды исходят из буквального толкования закона, в результате чего народные предприятия рассматриваются в качестве разновидности закрытых акционерных обществ. Известен случай, когда арбитражный суд не счел реорганизацией преобразование открытого акционерного общества в народное предприятие. Основываясь на положении о том, что и акционерное общество работников, и открытое акционерное общество имеют одну и ту же организационно-правовую форму предпринимательской деятельности, суд охарактеризовал преобразование акционерного общества в народное предприятие в качестве изменения типа общества <1>. --------------------------------
<1> Постановление ФАС Северо-Западного округа от 4 октября 1999 г. N 765. 7. Виды хозяйственных обществ Кроме деления на типы акционерные общества, а также общества с ограниченной и дополнительной ответственностью могут подразделяться по видам. На хозяйственные общества, отнесенные к общему виду, действие соответствующих законов, а именно Федерального закона "Об акционерных обществах" и Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", распространяется без каких-либо изъятий. Специальный вид хозяйственного общества определяется его особенностями, которые в свою очередь могут быть обусловлены различными критериями. К таким критериям Федеральный закон "Об акционерных обществах" прямо относит порядок создания общества (п. 5 ст. 1) и сферу его деятельности (п. 3 ст. 1). Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" оперирует вторым критерием (п. 2 ст. 1). Основания выделения специальных видов акционерных обществ могут содержаться и в иных законах. Это связано с тем, что перечень обществ, относящихся к таким видам, данный в п. п. 3, 4, 5 ст. 1 Федерального закона "Об акционерных обществах", не является исчерпывающим (п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19). Таким основанием может быть правовой статус одного из участников акционерного общества, например в случае приобретения акций иностранным инвестором, а также правовой статус самого акционерного общества. В последнем случае примером могут служить акционерные инвестиционные фонды. 189
В качестве источника правового регулирования деятельности хозяйственных обществ, относящихся к специальному виду, также выступает соответствующий общий закон. Однако применительно к регулированию порядка создания, реорганизации и ликвидации этих обществ, а также в отношении определения их правового положения нормы соответствующего закона носят субсидиарный характер. Как следует из п. п. 3, 4 ст. 1 Федерального закона "Об акционерных обществах", особенности создания, реорганизации, ликвидации и правового положения акционерных обществ специального вида определяются федеральными законами. Что касается процесса создания акционерных обществ в порядке приватизации государственных и муниципальных предприятий, то помимо специального закона он может определяться иными правовыми актами о приватизации (п. 5 ст. 1 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Вместе с тем правовое положение таких акционерных обществ регламентируется только законом. Норма, предусматривающая возможность определения особенностей правового положения, порядка создания, реорганизации и ликвидации обществ с ограниченной ответственностью в отдельных сферах деятельности специальными федеральными законами, содержится в п. 2 ст. 1 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Перечень отношений, требующих специального правового регулирования, применительно к акционерным обществам, поименованным в п. п. 3, 4, 5 ст. 1 Федерального закона "Об акционерных обществах", и обществам с ограниченной ответственностью, названным в п. 2 ст. 1 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", является исчерпывающим. Поэтому к иным отношениям, не связанным с правовым положением хозяйственных обществ специального вида, а также с процессами их создания, реорганизации и ликвидации, нормы соответствующего Закона применяются без ограничений. Это правило, в частности, касается норм, устанавливающих гарантии и способы защиты прав участников (акционеров) хозяйственных обществ специального вида, порядок подготовки и проведения общих собраний участников (акционеров) в таких обществах (абз. 5 п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19, абз. 3 п. 2 Постановления Пленума ВС РФ N 90 и Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") <1>. Исключение установлено лишь для кредитных организаций, созданных в форме обществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ. Права и обязанности участников (акционеров) таких обществ могут определяться специальными законами, регулирующими их деятельность (п. 3 ст. 87, п. 3 ст. 96 ГК РФ). --------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 2000. N 2. Для большинства хозяйственных обществ критерием отнесения их к специальному виду является особая сфера деятельности. К таким сферам деятельности отнесены банковская, страховая и инвестиционная. Особенности правового положения, порядка создания, реорганизации и ликвидации хозяйственных обществ, функционирующих в банковской, страховой и инвестиционной сфере, определяются специальными законами, устанавливающими особые требования к правоспособности таких обществ, являющейся по общему правилу специальной, к их уставному капиталу и наделяющими уполномоченные органы (Центральный банк РФ, Федеральную службу по финансовым рынкам РФ и т.д.) дополнительными контрольными функциями за их деятельностью. В зависимости от особенностей порядка создания выделяют акционерные общества, созданные путем приватизации государственных и муниципальных предприятий. Как отмечалось выше, особенности создания, реорганизации, ликвидации и правового положения таких обществ определяются специальными законами, а порядок создания - не только соответствующими законами, но и иными правовыми актами о приватизации. При 190
этом особенности правового положения акционерных обществ, созданных при приватизации, устанавливаются для обществ, более 25% акций которых закреплено в государственной или муниципальной собственности или в отношении которых используется специальное право на участие публичных образований в управлении указанными акционерными обществами ("золотая акция"). Согласно п. 5 ст. 1 Федерального закона "Об акционерных обществах" особенности правового положения акционерных обществ, созданных в процессе приватизации, действуют с момента принятия решения о приватизации до момента отчуждения государством или муниципальным образованием 75% принадлежащих им акций, но не позднее окончания срока приватизации, определенного планом приватизации. По общему правилу после окончания срока приватизации или отчуждения государством или муниципальным образованием 75% принадлежащих им акций деятельность акционерного общества, созданного на базе приватизированного государственного или муниципального предприятия, полностью переходит в сферу регулирования акционерного Закона. Однако из этого правила есть исключения. Особенности правового положения субъектов - носителей специального права ("золотой акции") сохраняются до принятия Правительством РФ, органами государственной власти субъектов Российской Федерации решения о прекращении действия указанного права (п. 5 ст. 38 Федерального закона "О приватизации государственного и муниципального имущества") <1>. --------------------------------
<1> Федеральный закон от 21 декабря 2001 г. N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества" (с послед. изм.) // СЗ РФ. 2002. N 4. Ст. 251. В отдельный вид выделены законодателем хозяйственные общества, перечисленные в п. 4 ст. 1 Федерального закона "Об акционерных обществах". Особенности их правового положения, а также процессов создания, реорганизации и ликвидации обусловлены, с одной стороны, сферой деятельности (агропромышленный комплекс), а с другой образованием таких обществ в процессе реорганизации колхозов, совхозов, фермерских хозяйств, сервисных предприятий для сельскохозяйственных производителей. Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью", напротив, единственным критерием обособления специального вида хозяйственного общества называет сферу деятельности. Кроме того, Федеральный закон "Об акционерных обществах" в отличие от положений, содержащихся в п. 2 ст. 1 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", не связывает особенности правового положения акционерных обществ агропромышленного комплекса исключительно со сферой сельскохозяйственного производства. Специальное правовое регулирование распространяется и на акционерные общества, занимающиеся обслуживанием сельскохозяйственных производителей, к числу которых, например, относятся общества изготовители товаров сельскохозяйственной химии, переработчики продуктов сельского хозяйства и т.д. Согласно п. 4 ст. 1 Федерального закона "Об акционерных обществах" особенности правового положения акционерных обществ, созданных путем реорганизации колхозов, совхозов, других сельскохозяйственных предприятий, фермерских хозяйств и сервисных предприятий, обслуживающих сельскохозяйственных производителей, должны определяться специальными законами, которые в настоящий момент не приняты. В юридической литературе можно встретить достаточно аргументированную позицию, согласно которой особенности аграрных акционерных обществ не настолько существенны, чтобы с необходимостью влечь за собой принятие специальных законов. В этой связи предлагается зафиксировать особенности правового статуса аграрных обществ путем внесения соответствующих изменений в действующий акционерный закон <1>. К 191
сожалению, противники такого подхода не приводят существенных доводов в пользу отдельного законодательного регулирования деятельности акционерных обществ в сфере агропромышленного комплекса. Убедительность высказываемых при этом аргументов представляется весьма сомнительной. Так, А.С. Корсунова видит один из основных признаков рассматриваемых обществ, которому находится место даже в "авторском определении сельскохозяйственного акционерного общества", в размере выручки от реализации сельскохозяйственной продукции. Он должен составлять не менее 70% общего объема выручки <2>. Можно предположить, что если указанный размер составит 69%, то автор откажет такому обществу в праве именоваться сельскохозяйственным. Более лояльно настроена Н.А. Седова. Она согласна признавать акционерное общество аграрным, если "объем сельскохозяйственной продукции составляет более 50% от общего объема реализованной продукции в стоимостном выражении за один год" <3>. --------------------------------
<1> См., например: Андреев Ю. О правовом статусе аграрных акционерных обществ // Хозяйство и право. 1999. N 7. С. 41. <2> Корсунова А.С. Правовое положение акционерного общества в сфере сельскохозяйственного производства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 8; и др. <3> Седова Н.А. Гражданско-правовой режим имущества акционерных обществ в агропромышленном комплексе (АПК): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 7; и др. Принятие специального закона предусмотрено и в отношении обществ с ограниченной ответственностью, занимающихся производством сельскохозяйственной продукции (п. 2 ст. 1 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Применительно к акционерным обществам установлено правило, согласно которому до принятия специальных законов особенности порядка создания, реорганизации и ликвидации, правового положения таких акционерных обществ определяются на основании правовых актов, принятых до введения в действие акционерного закона (п. 5 ст. 94 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Очевидно, что в настоящее время большая часть норм, содержащихся в таких актах, не может быть применена, поскольку многие нормы противоречат действующему законодательству. Достаточно сказать, что основной нормативный акт, которым регулировался процесс приватизации в сфере агропромышленного комплекса - Указ Президента РФ от 27 декабря 1991 г. N 323 "О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР" <1>, - в настоящее время утратил силу <2>. --------------------------------
<1> Ведомости СНД РФ и ВС РСФСР. 1992. N 1. Ст. 53. <2> См.: Указ Президента РФ от 25 февраля 2003 г. N 250 "Об изменении и признании утратившими силу некоторых актов Президента РСФСР и Президента Российской Федерации" // СЗ РФ. 2003. N 9. Ст. 851. Специальные законы должны устанавливать особенности правового положения для всех хозяйственных обществ агропромышленного комплекса, действующие в течение всего периода их деятельности. В то же время некоторые особенности правового статуса отдельных аграрных обществ, не связанные со сферой их деятельности, могут носить временный характер. Речь идет об акционерных обществах, созданных путем приватизации государственных предприятий. Например, обязательной приватизации подлежали государственные сельскохозяйственные предприятия (кроме совхозов), предприятия, осуществляющие переработку сельскохозяйственной продукции, обслуживающие сельскохозяйственное производство и выпускающие продукцию производственно-технического назначения для его обеспечения (п. п. 2.5.3, 2.5.4 Государственной программы приватизации государственных и муниципальных 192
предприятий в Российской Федерации на 1992 год, утвержденной Постановлением ВС РФ от 11 июня 1992 г. N 2980-1 (с послед. изм. и доп.)) <1>. Срок действия временных особенностей создания и правового положения акционерных обществ агропромышленного комплекса ограничивается по правилам п. 5 ст. 1 Федерального закона "Об акционерных обществах". --------------------------------
<1> Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. N 28. Ст. 1617. Таким образом, применительно к правовому положению и порядку создания, реорганизации и ликвидации отдельных хозяйственных обществ могут устанавливаться особенности, обусловленные, с одной стороны, агропромышленной сферой деятельности таких обществ, а с другой - образованием их в процессе приватизации. Завершая рассмотрение вопроса об особенностях аграрных хозяйственных обществ, нельзя не отметить то обстоятельство, что сама форма хозяйственного общества, особенно акционерного, далеко не всегда является наиболее удачной для юридических лиц, осуществляющих производство и переработку сельскохозяйственной продукции; особенно справедливо это утверждение применительно к обществам, образованным в результате реорганизации колхозов. Трудно не согласиться с мнением, что для большинства аграрных коллективных хозяйств наиболее подходящей является организационно-правовая форма производственного кооператива <1>. --------------------------------
<1> См.: Суханов Е.А. Правовое положение хозяйственных обществ и товариществ в странах СНГ (сравнительный анализ) // Правоведение. 1994. N 1. С. 38. Подводя итог сказанному, еще раз подчеркнем, что действующее гражданское законодательство о хозяйственных обществах не лишено противоречий, проявляющихся главным образом как при соотношении норм ГК РФ и специальных законов, так и при соотношении последних. Для того чтобы избежать самой возможности возникновения коллизий, целесообразно включить все нормы гражданского права, посвященные хозяйственным обществам, в текст ГК РФ, в крайнем случае - в текст отдельного закона о хозяйственных обществах. Избежать внутренних коллизий в тексте единого закона будет гораздо проще, чем противоречий в содержании различных актов. Конструкция единого акта позволит также без дублирования регламентировать сходные отношения, например связанные с дочерними и зависимыми обществами. В целях упорядочения правового регулирования отношений с участием хозяйственных обществ важно также предусмотреть в ГК РФ или в тексте отдельного закона исчерпывающий перечень критериев для выделения специальных видов хозяйственных обществ. Такой подход позволит избежать появления народных предприятий и им подобных структур. В систему хозяйственных обществ также следует внести изменения, направленные на отказ от признания самостоятельного характера некоторых их разновидностей. В этой связи необходимо наконец-то прекратить деление акционерных обществ на типы, исключив положения о закрытых акционерных обществах из действующего законодательства. В развитие указанного подхода важно закрепить форму общества с дополнительной ответственностью как частное проявление формы общества с ограниченной ответственностью. § 2. Общая характеристика органов управления хозяйственных обществ 1. Понятие органа управления юридического лица Повышенное внимание, которое уделяется характеристике органов управления хозяйственных обществ в главе, посвященной субъектам корпоративных 193
правоотношений, обусловлено тем, что в последнее время в научной литературе все чаще высказывается мнение в пользу того, чтобы рассматривать органы управления в качестве самостоятельных субъектов исследуемых правоотношений <1>. Сторонники подобного подхода предлагают проводить четкое разграничение между внешними правоотношениями, в которых корпорация действует как самостоятельный субъект права посредством своих органов, и внутренними правоотношениями, складывающимися в рамках корпорации. В первом случае органы управления представляют собой организационно обособленную часть корпорации и не наделяются правосубъектностью. Во втором, напротив, они рассматриваются в качестве самостоятельных субъектов права. Указанная позиция отстаивается и в некоторых диссертационных исследованиях <2>, а также в учебной литературе <3>. --------------------------------
<1> См., например: Степанов П. Правовая квалификация отношений, возникающих между единоличным исполнительным органом и акционерным обществом // Хозяйство и право. 2002. N 12. С. 92 - 93; Сергеев А., Терещенко Т., Игнатенко А., Кирдяшкин Д. Некоторые аспекты разграничения компетенции органов управления акционерного общества // Хозяйство и право. 2005. N 7. С. 76; Рожкова М.А. Корпоративные отношения и возникающие из них споры // Вестник ВАС РФ. 2005. N 9. С. 147; Она же. Средства и способы правовой защиты сторон коммерческого спора. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 345; и др. <2> См., например: Филиппова С.Ю. Указ. соч. С. 10. <3> См., например: Хужокова И.М. Корпоративное право Российской Федерации: Курс лекций: Учебное пособие для вузов. С. 79; Гущин В.В., Порошкина Ю.О., Сердюк Е.Б. Корпоративное право: Учебник. М.: Эксмо, 2006. С. 143 - 144. Некоторые правоведы идут еще дальше, активно пропагандируя хорошо известную и детально разработанную концепцию органа юридического лица как его представителя <1>. Известно, что в качестве представителя юридического лица его органы рассматривались многими выдающимися цивилистами <2>. В.А. Рясенцев утверждал, что характеристика органов юридического лица как его законных представителей преобладала в России до Октябрьских событий 1917 г. Такое положение вещей, по справедливому замечанию ученого, было обусловлено господством в умах цивилистов теории фикции <3>. Из европейских стран представительская концепция была характерна для доктрины корпоративного права Франции и Великобритании. Однако во Франции в чистом виде она перестала быть господствующей после реформы корпоративного права в 1966 г., когда наметилась тенденция перехода к органической теории юридического лица, традиционно имеющей множество приверженцев в Германии <4>. Прежде чем дать оценку взглядам о возможности рассмотрения органов корпорации в качестве самостоятельных субъектов права, необходимо остановиться на самом понятии органа юридического лица и его соотношении с понятием юридического лица как субъекта гражданского оборота. --------------------------------
<1> Степанов Д. Компания, управляющая хозяйственным обществом // Хозяйство и право. 2000. N 10. С. 62 - 63; Он же. Еще раз о природе полномочий исполнительного органа и управляющего хозяйственным обществом // Вестник ВАС РФ. 2006. N 8. С. 43; N 9. С. 20 - 29. <2> См., например: Гордон А.О. Представительство в гражданском праве. СПб.: Тип. Шредера, 1879. С. 100 - 125; Нерсесов Н.О. Представительство и ценные бумаги в гражданском праве // Избр. труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М.: Статут, 1998. С. 51, 77 - 81. <3> Рясенцев В.А. Представительство в советском гражданском праве // Представительство и сделки в современном гражданском праве. М.: Статут, 2006. С. 169 170. <4> Более подробно см.: Дубовицкая Е.А. Указ. соч. С. 92 - 95. 194
Заметим, что на категориально-понятийном уровне римское право не знало такого термина, как "юридическое лицо" <1>. Тем не менее именно в рамках римского права родилась сама идея юридического лица и ее основное практическое воплощение, которое, как писал И.А. Покровский, заключалось главным образом в выработке понятия правоспособности организации, независимой от отдельных физических лиц, ее составляющих <2>. Дела юридического лица вели специально избиравшиеся для этой цели физические лица, например в благотворительных учреждениях - oeconomus, в городских общинах - actor <3>. Это обусловливалось тем, что юридические лица рассматривались римскими юристами в качестве фиктивных, не существующих в реальности субъектов права. Они признавались недееспособными и приравнивались к infants и furiosi. Такой подход во многом объясняет особый интерес правоведов к фигуре представителя юридического лица, посредством действий которого юридическое лицо могло приобретать права и принимать на себя обязанности <4>. Позднее в целях создания механизма для представления интересов юридического лица в гражданском обороте было выработано понятие органа юридического лица. Объясняя, каким образом юридическое лицо осуществляет свою правоспособность, Д.И. Мейер писал: "... создается орган юридического лица, действия которого считаются действиями самого юридического лица: признавая существование юридического лица, законодательство в то же время определяет орган, через который оно должно проявлять свою деятельность" <5>. -------------------------------<1> Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М.: Юристъ, 1994. С. 115. <2> Покровский И.А. История римского права. С. 316. <3> Суворов Н.С. Указ. соч. С. 266 - 277; Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права. М.: Зерцало, 2000. С. 60. <4> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 116 - 117. <5> Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч. 1. По испр. и доп. 8-му изд. 1902. С. 126. Таким образом, орган юридического лица является правовым инструментом, посредством которого оно, являясь участником имущественного оборота, приобретает субъективные гражданские права и принимает на себя юридические обязанности. По своей правовой природе орган юридического лица представляет собой структурно обособленную часть юридического лица, образованную с целью выражения вовне воли юридического лица, представления его интересов в правоотношениях с иными лицам. Вместе с тем орган юридического лица не становится участником таких правоотношений, поскольку согласно действующему гражданскому законодательству не является самостоятельным субъектом права. Как справедливо заметил Б.Б. Черепахин, "подлинным и действительным участником своих правоотношений является само юридическое лицо" <1>. Понимание органа юридического лица в качестве его структурно обособленной части основывается на постулатах органической теории юридического лица О. Гирке. Такой подход к сущности органа юридического лица имел множество приверженцев в прошлом <2> и разделяется многими современными учеными <3>. Но главное заключается в том, что подобные взгляды нашли свое отражение в действующем гражданском законодательстве (п. 1 ст. 53 ГК РФ), которому неизвестны такие субъекты гражданских правоотношений, как органы юридического лица (ч. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ) <4>. --------------------------------
<1> Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица. С. 306. <2> См., например: Морандьер Л.-Ж. Гражданское право Франции / Пер. с фр. М.: Иностр. лит., 1958. С. 238; 362 - 363; Синайский В.И. Указ. соч. С. 122; Тарасов И.Т. Указ.
195
соч. С. 504; Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. С. 66 - 67; 113. <3> См., например: Суханов Е.А. Об ответственности государства по гражданскоправовым обязательствам // Вестник ВАС РФ. 2001. N 3. С. 117; Могилевский С. Понятие и порядок образования органов управления акционерного общества // Хозяйство и право. 2006. N 1. С. 60 - 61. <4> Заметим, что и процессуальное законодательство не рассматривает органы юридического лица в качестве самостоятельных субъектов. Ответчиком по искам, например об обжаловании актов органов управления хозяйственных обществ, будет выступать само хозяйственное общество, а не его орган, чей акт обжалуется. В этой связи никакого судебного спора между участником хозяйственного общества и органом его управления возникнуть не может, хотя в публикациях можно встретить противоположное мнение. См., например: Рожкова М.А. Корпоративные отношения и возникающие из них споры. С. 148. Значение органов корпорации проявляется не только в так называемых внешних отношениях, в рамках которых происходит изъявление воли юридического лица, выступающего в качестве самостоятельного субъекта имущественного оборота. Сам процесс формирования такой воли также происходит в результате внутриорганизационной деятельности органов юридического лица. Например, воля хозяйственного общества на совершение крупной сделки может быть выражена вовне его единоличным исполнительным органом (генеральным директором) только после выполнения необходимых требований к внутриорганизационной процедуре ее образования, заключающихся в соблюдении особого порядка одобрения такой сделки (ст. 79 Федерального закона "Об акционерных обществах", ст. 46 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Сказанное не означает, что в таких правоотношениях органы корпорации становятся самостоятельными субъектами. Противоположное утверждение было бы ошибочным. Во-первых, как уже отмечалось, гражданское законодательство не закрепляет за органами юридического лица статуса субъектов гражданского права. Это означает, что органы юридического лица не обладают правосубъектностью, необходимой предпосылкой для участия в любых гражданских правоотношениях, каковыми являются в том числе и внутренние корпоративные правоотношения. Во-вторых, утверждение о том, что органы юридического лица могут являться субъектами внутренних корпоративных правоотношений и не обладают правосубъектностью для участия во внешних правоотношениях гражданского оборота, равносильно суждению, согласно которому правосубъектность является не одной из предпосылок возникновения правоотношения, а следствием участия в нем. Действительно, получается, что, участвуя во внешних правоотношениях гражданского оборота, органы юридического лица действуют в качестве его структурно обособленной части, не являясь самостоятельными субъектами права. Напротив, участие во внутренних корпоративных правоотношениях порождает у них правосубъектность, позволяющую рассматривать органы корпорации в качестве самостоятельных субъектов права. Ошибочность подобных рассуждений очевидна. Стремление наделить органы корпорации свойствами правосубъектности основано на двух ложных посылках. Во-первых, орган юридического лица как его структурно обособленная часть нередко смешивается с контентом, составляющим этот орган. Например, Н.В. Козлова пишет, что "органами юридического лица... следует считать физических лиц, которые... вырабатывают и осуществляют его волю и посредством которых оно совершает сделки и иные юридически значимые действия" <1>. Действительно, органы юридического лица имеют людской субстрат. Так, единоличным исполнительным органом (генеральным 196
директором) или членом совета директоров хозяйственного общества являются конкретные физические лица. О том, что физические лица "составляют" орган юридического лица, писал еще Д.И. Мейер <2>. Вместе с тем орган юридического лица нельзя отождествлять с конкретными физическими лицами, из которых он состоит, поскольку факт изменения персонального состава органа сам по себе не влияет на действительность или недействительность юридических действий, совершенных ранее юридическим лицом посредством своего органа. Может сложиться ситуация, когда в определенный момент времени орган юридического лица будет вообще лишен людского субстрата, например в период, когда избранный генеральный директор хозяйственного общества умер, а новый еще не избран. Такая ситуация не затронет существование самого органа. Любое физическое лицо - это не сам орган юридического лица, а всего лишь субъект, совершающий действия по исполнению функций такого органа в строгом соответствии с его компетенцией. --------------------------------
<1> Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. С. 352. <2> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 127 - 128. Как только действия физического лица выходят за рамки компетенции органа юридического лица, они уже не могут отождествляться с действиями самого органа и должны рассматриваться исключительно в качестве действий самого физического лица. Все, что совершается с выходом за пределы компетенции органа юридического лица, не может характеризоваться в качестве его актов. В этой связи не может быть никаких противоречий между волей и интересами юридического лица и его органов, поскольку последние не имеют ни самостоятельной воли, ни самостоятельных интересов. Возможно противоречие между волей и интересами юридического лица и физического лица, осуществляющего функции его органа. Когда такие противоречия возникают, физическое лицо должно рассматриваться в качестве самостоятельного субъекта права по отношению к юридическому лицу во вне всякой связи с теми функциями, которые оно осуществляет, будучи избранным в состав органа юридического лица. В данном случае именно действия физического лица, совершенные вне рамок компетенции органа юридического лица, приобретают самостоятельное значение и такой субъект противопоставляется корпорации, а не орган юридического лица становится самостоятельным субъектом по отношению к юридическому лицу. Этим обстоятельством объясняется положение п. 3 ст. 53 ГК РФ, согласно которому лицо, осуществляющее функции органа управления юридического лица и причинившее ему убытки, обязано их возместить. Законодатель говорит не об органе юридического лица, а лишь о лице, "которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени". У органа управления нет своего имущества, за счет которого могут быть возмещены убытки, причиненные юридическому лицу. У лиц - субъектов права, осуществляющих функции такого органа, напротив, такое имущество может быть. Обратная конструкция была бы абсурдной. Выходило бы, что убытки, причиненные юридическому лицу органом его управления, подлежат возмещению за счет имущества самого юридического лица. Во-вторых, наделение органов корпорации правосубъектностью объясняется необходимостью гражданско-правового регулирования отношений, возникающих в связи с осуществлением деятельности по корпоративному управлению. Сам термин "корпоративное управление" (corporate governance) возник во второй половине XIX в. <1>. В настоящее время не существует единого понимания содержания указанного термина. Во многих странах приняты кодексы корпоративного управления, в которых даются различные определения корпоративного управления <2>. В России термин "корпоративное управление" наиболее часто используется применительно к кредитным организациям. Так, под корпоративным управлением ЦБ РФ понимает общее руководство 197
деятельностью кредитной организации, осуществляемое общим собранием участников (акционеров), советом директоров (наблюдательным советом) и включающее комплекс их отношений (как регламентированных внутренними документами, так и неформализованных) с единоличным исполнительным органом, коллегиальным исполнительным органом кредитной организации и иными заинтересованными лицами <3>. --------------------------------
<1> Farrar's Company Law. 4 ed. Buttersworths. London; Edinburg; Dublin, 1998. P. 301. <2> Более подробно см.: Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции. С. 417 - 419. <3> Письмо ЦБ РФ от 13 сентября 2005 г. N 119-Т "О современных подходах к организации корпоративного управления в кредитных организациях" // Вестник Банка России. 2005. N 50. Как видно, число субъектов корпоративного управления весьма значительно. Более того, в науке корпоративного управления последнее время наблюдается тенденция к увеличению их количества. Формулируется общий тезис, согласно которому к участию в управлении корпорацией должны привлекаться все лица, заинтересованные в результатах ее деятельности <1>. К таким лицам, в частности, относятся наемные работники корпорации, ее кредиторы и даже государственные органы, осуществляющие по отношению к корпорации надзорные функции <2>. Очевидно, что при таком подходе все многообразие отношений, возникающих в процессе осуществления корпоративного управления, не может быть урегулировано нормами гражданского права. Соответственно, не все правоотношения в сфере корпоративного управления являются корпоративными. Поэтому попытки выявить данные правоотношения там, где они не могут возникнуть по определению, например между органами корпорации, обречены на неудачу. --------------------------------
<1> Драгнева Р.О., Саймонс В.Б. Пересмотр корпоративного управления: можно ли с помощью концепции сторон, заинтересованных в результатах деятельности компании, избежать "дикого" капитализма в Восточной Европе? // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. М.: Статут; Екатеринбург: Ин-т частного права, 2002. С. 464 - 487. <2> Там же. С. 484 - 486. Тот факт, что орган юридического лица не является самостоятельным субъектом права, не позволяет также говорить о наличии между юридическим лицом и его органом отношений представительства <1>. По отечественному гражданскому праву представитель - это всегда лицо: физическое или юридическое, субъект права (п. 1 ст. 182 ГК РФ). Орган юридического лица - это всего лишь его структурно обособленная часть, и не более того. Вместе с тем трудно спорить, что действия органа юридического лица от имени последнего напоминают действия представителя от имени представляемого. В этой связи Б.Б. Черепахин писал: "Разумеется, в известном смысле можно считать, что и орган представляет юридическое лицо, которое в его лице совершает правомерные юридические действия: сделки, процессуальные действия и т.д. Однако ни в коем случае нельзя сказать, что орган представительствует от имени юридического лица" <2>. Таким образом, при совершении корпорацией юридически значимых действий посредством своего органа в отношении иных лиц нормы о представительстве либо вообще неприменимы, либо применимы по аналогии. Например, согласно п. 1 ст. 183 ГК РФ при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии прямо не одобрит данную сделку. Если от имени корпорации сделка была совершена ее органом, не имеющим соответствующих полномочий, то такая сделка никак не может считаться заключенной от имени органа 198
юридического лица, поскольку последний не является самостоятельным субъектом права. Обозначенный подход разделяется, как правило, и судебной практикой. При совершении сделок с превышением полномочий в указанных случаях подлежат применению специальные нормы, содержащиеся в ст. ст. 168, 174 ГК РФ <3>. --------------------------------
<1> Исчерпывающий научный анализ соотношения категорий "представитель юридического лица" и "орган юридического лица" содержится в уже упоминавшемся труде В.А. Рясенцева "Представительство в советском гражданском праве" (С. 169 - 186). <2> Черепахин Б.Б. Органы и представители юридического лица. С. 472. <3> См., например, п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 23 октября 2000 г. N 57 "О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. 2000. N 12. Некоторые нормы о представительстве применяются по аналогии. Так, в силу п. 2 ст. 183 ГК РФ последующее одобрение представляемым сделки, совершенной представителем с превышением полномочий, создает, изменяет и прекращает для представляемого гражданские права и обязанности по данной сделке с момента ее совершения. Подобная норма отсутствует в ст. 174 ГК РФ. Однако на основании аналогии закона это правило вполне применимо при последующем одобрении корпорацией сделки, совершенной ее органом с превышением полномочий <1>. Правильно было бы говорить о применении судами аналогии закона даже тогда, когда орган юридического лица ошибочно именуется в судебных актах его представителем. Например, в одном из своих Постановлений Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что лицо, подписавшее по доверенности договор от имени истца, не могло одновременно подписывать его и от имени ответчика, поскольку также являлось представителем последнего, занимая должность генерального директора организации-ответчика. Договор был квалифицирован в качестве ничтожной сделки, совершенной с нарушением запрета, содержащегося в п. 3 ст. 182 ГК РФ <2>. --------------------------------
<1> См., например, п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г. N 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 7. <2> Постановление Президиума ВАС РФ от 27 января 1998 г. N 7035/97 // Вестник ВАС РФ. 1998. N 5. Применительно к хозяйственным обществам сказанное позволяет сделать вывод о том, что органами хозяйственного общества являются поименованные в его уставе, не обладающие правосубъектностью, структурно обособленные части общества, являющиеся средством образования воли или изъявления воли вовне в соответствии с имеющимися у них полномочиями, определенными рамками компетенции, предусмотренной законом, иными правовыми актами, а также уставом и внутренними документами. 2. Классификация органов управления хозяйственных обществ В ст. 53 ГК РФ термин "орган юридического лица" употребляется во множественном числе. Такой подход законодателя делает необходимым проведение классификации органов хозяйственного общества. Критерии классификации могут быть самыми разными. По возможности представления интересов хозяйственного общества в гражданском обороте можно выделить представительские и непредставительские органы. Представительский орган действует вовне от имени хозяйственного общества на основании закона и учредительных документов, непредставительский орган такими полномочиями не обладает. Так, в хозяйственном обществе представительским органом 199
является единоличный исполнительный орган, который в силу положений абз. 3 п. 2 ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 3 ст. 40 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы, совершает сделки от имени общества. В этой связи представительский орган нередко характеризуется как носитель сделкоспособности юридического лица <1>. Иные органы хозяйственного общества, например ревизионная комиссия, коллегиальный исполнительный орган, совет директоров, общее собрание участников (акционеров), относятся к непредставительским органам. --------------------------------
<1> Черепахин Б.Б. Органы и представители юридического лица. С. 468. Традиционной является классификация органов юридического лица по их составу. Данное основание дает возможность выделить единоличные и коллегиальные органы хозяйственного общества. Для коллегиального органа характерны следующие признаки. Во-первых, он должен состоять как минимум из двух членов. Во-вторых, решения по обсуждаемым вопросам должны приниматься членами коллегиального органа совместно, а при наличии разных мнений - большинством голосов, простым или квалифицированным. К коллегиальным органам хозяйственного общества следует отнести ревизионную комиссию, коллегиальный исполнительный орган, совет директоров, общее собрание участников (акционеров). Единоличный орган представляет собой конкретное физическое лицо, которое в рамках предоставленных ему полномочий самостоятельно принимает решения по тому или иному вопросу. Таким органом является единоличный исполнительный орган хозяйственного общества (директор, генеральный директор), ревизор общества. Как уже отмечалось выше, между органом хозяйственного общества и последним не возникает правоотношений, однако для того, чтобы конкретное физическое лицо могло осуществлять функции единоличного исполнительного органа управления хозяйственного общества, между ним и обществом должны существовать правоотношения. Относительно отраслевой принадлежности этих правоотношений в науке велись горячие дискуссии <1>. Были обозначены две основные позиции. Согласно первой позиции между лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа хозяйственного общества, и самим обществом возникают трудовые правоотношения. Сторонники второй позиции усматривали в таких правоотношениях гражданско-правовую природу <2>. Представляется, что существующие противоречия в рамках рассматриваемого вопроса вызваны во многом все тем же стремлением придать единоличному органу управления самостоятельный статус участника правоотношений с хозяйственным обществом. Наделение единоличного исполнительного органа хозяйственного общества "гражданскоправовым статусом" влечет за собой признание существования между ним и обществом гражданских правоотношений. При этом трудовых правоотношений в данном случае может вообще не возникать <3>. Придание единоличному исполнительному органу хозяйственного общества самостоятельного статуса посредством смешения его со статусом физического лица, осуществляющего управленческие функции, вообще влечет за собой эклектику гражданских, трудовых и административных правоотношений <4>. Если же исходить из обоснованной посылки, что у единоличного исполнительного органа хозяйственного общества не может быть никакого правового статуса, поскольку это свойство лишь субъектов права, каковым он не является, а статус может быть лишь у конкретного физического лица, осуществляющего управленческие функции, то проблема разрешается сама собой. Между таким физическим лицом и хозяйственным обществом возникают трудовые правоотношения. Правовой статус такого работника имеет существенные особенности, на которые обратил внимание Конституционный Суд РФ. Однако эти особенности не меняют природы отношений, существующих между 200
руководителем хозяйственного общества и обществом, которые регулируются нормами трудового права. "В силу заключенного трудового договора руководитель организации в установленном порядке реализует права и обязанности юридического лица как участника гражданского оборота, в том числе полномочия собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом организации..." <5>. Вряд ли убедительным аргументом против сказанного будет являться ссылка на положения абз. 3 п. 3 ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах". В свое время данная норма была призвана устранить негативное влияние положений КЗоТ РСФСР, устанавливающих по существу ограниченную ответственность руководителей организации за убытки, которые они причинили ей своими виновными действиями. С принятием ТК РФ данная проблема получила свое разрешение (ст. 277 ТК РФ). --------------------------------
<1> Рассмотрению данного вопроса было посвящено даже монографическое исследование. См.: Карабельников Б.Р. Трудовые отношения в акционерных обществах. М.: Статут, 2001. С. 5 - 25; 36 - 56; 70 - 96. <2> Подробный обзор аргументов, приводимых сторонниками указанных позиций в подтверждение своей правоты, содержится в монографии Н.В. Козловой "Правосубъектность юридического лица" (С. 352 - 363). <3> См., например: Пашин В.М. Правовой статус единоличного исполнительного органа хозяйственного общества: мнимый конфликт гражданского и трудового права // Законодательство. 2006. N 5. С. 33 - 37. <4> Бушева С.Г. Орган юридического лица: правовой статус и соотношение со смежными институтами // Законодательство. 2005. N 3. С. 32. <5> Постановление КС РФ от 15 марта 2005 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с запросами Волховского городского суда Ленинградской области, Октябрьского районного суда города Ставрополя и жалобами ряда граждан" // Вестник КС РФ. 2005. N 3. Проведенный анализ позволяет сделать обобщающий вывод о том, что между органами управления хозяйственного общества и им самим не возникает никаких правоотношений, поскольку органы не признаются действующим законодательством и не являются в силу своей природы субъектами права. Вместе с тем правоотношения могут возникать между конкретными лицами, составляющими людской субстрат органа управления хозяйственного общества. Такие правоотношения по своей природе являются, как правило, трудовыми. Так, трудовые правоотношения возникают между лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа управления хозяйственного общества, и самим обществом. Однако между субъектами, входящими в состав коллегиального органа управления хозяйственного общества, и обществом могут возникать и гражданские правоотношения. Классическим примером являются правоотношения, складывающиеся между членами совета директоров акционерного общества и самим обществом. Статус члена совета директоров не является основанием для включения лица в штат организации и начисления заработной платы. По решению общего собрания акционеров членам совета директоров в период исполнения ими своих обязанностей, не являющихся трудовой функцией, может выплачиваться вознаграждение, которое не может быть приравнено к оплате труда. Гражданско-правовая природа общественных отношений, возникающих между членами совета директоров акционерного общества и самим обществом, последовательно признается в рамках судебной и арбитражной практики <1>. --------------------------------
201
<1> Пункт 2 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с взысканием единого социального налога, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 14 марта 2006 г. N 106 // Вестник ВАС РФ. 2006. N 7. В зависимости от роли в процессе образования воли хозяйственного общества и ее изъявления вовне выделяют волеобразующие и волеизъявляющие органы <1>. В рамках деятельности волеобразующих органов происходит формирование воли общества как юридического лица. Так, неотъемлемым этапом процесса формирования воли хозяйственного общества на совершение сделки, в отношении которой имеется заинтересованность, является предварительное одобрение такой сделки советом директоров или общим собранием акционеров общества в соответствии со ст. 83 Федерального закона "Об акционерных обществах" или общим собранием участников общества с ограниченной ответственностью согласно ст. 45 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". В данном случае совет директоров и общее собрание участников (акционеров) - волеобразующие органы хозяйственного общества. Отсутствие указанного этапа в процессе образования воли хозяйственного общества является основанием для признания сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, недействительной (п. 1 ст. 84 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 5 ст. 45 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). --------------------------------
<1> См., например: Могилевский С.Д. Органы управления хозяйственными обществами: Правовой аспект. С. 118. Волеизъявляющие органы реализуют сформировавшуюся волю хозяйственного общества путем совершения юридически значимых действий по отношению к иным участникам гражданского оборота. Например, сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, одобренная в установленном законом порядке, совершается от имени хозяйственного общества его единоличным исполнительным органом. В основе совершения сделки лежит акт волеизъявления хозяйственного общества, совершаемый его волеизъявляющим органом, в качестве которого выступает единоличный исполнительный орган. Подчеркнем, что деление органов хозяйственного общества на волеобразующие и волеизъявляющие носит в значительной степени условный характер. Так, если речь идет о необходимости совершения обычной сделки, не требующей особой процедуры согласования и одобрения, то принятие решения о ее совершении (акт волеобразования) и осуществление необходимых юридических действий, составляющих процесс совершения сделки (акт волеизъявления), относятся к компетенции единоличного исполнительного органа хозяйственного общества. В приведенном примере этот орган одновременно является и волеобразующим, и волеизъявляющим. По способу формирования принято различать назначаемые, выборные органы хозяйственного общества и органы, формируемые иным образом. Как следует из положений ст. 66 Федерального закона "Об акционерных обществах", члены совета директоров акционерного общества избираются общим собранием акционеров. К выборным органам относится также ревизионная комиссия (ревизор) хозяйственного общества (п. 1 ст. 85 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 1 ст. 47 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Исполнительный орган хозяйственного общества (единоличный и коллегиальный) может как избираться, так и назначаться (ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 2 ст. 32, ст. ст. 40, 41 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью").
202
Особое положение в данной классификационной группе занимает общее собрание участников (акционеров) общества. Состав его участников не избирается и не назначается, а определяется на основании данных реестра акционеров общества в порядке, предусмотренном ст. 51 Федерального закона "Об акционерных обществах". Что касается обществ с ограниченной ответственностью, то правом принимать участие в общем собрании наделены все участники такого общества (п. 1 ст. 36 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). По месту в иерархии органов хозяйственного общества обычно выделяются руководящие, исполнительные и иные органы. Высшим руководящим органом является общее собрание участников (акционеров) (п. 1 ст. 47 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 1 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") <1>. Руководящий характер деятельности общего собрания участников (акционеров) проявляется, в частности, в том, что во многом именно его решениями определяется компетенция иных органов хозяйственного общества и порядок осуществления ими своих полномочий. Так, именно к исключительной компетенции общего собрания участников (акционеров) отнесены вопросы изменения устава хозяйственного общества (подп. 1 п. 1 ст. 103 ГК РФ, подп. 2 п. 2 ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), который в обязательном порядке должен содержать сведения о структуре, компетенции органов общества, порядке принятия ими решений (п. 3 ст. 11 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 2 ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). -------------------------------<1> Характеристика общего собрания акционеров в качестве высшего органа управления акционерного общества обосновывается и в рамках диссертационных исследований. См., например: Рубеко Г.Л. Правовой статус органов управления акционерных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004. С. 6. Кроме того, в настоящий момент общее собрание участников (акционеров) утверждает внутренние документы, которые в отличие от устава, содержащего общие положения об органах хозяйственного общества, детально регламентируют их деятельность (подп. 19 п. 1 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах", подп. 8 п. 2 ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). К числу таких документов можно отнести Положение о совете директоров общества, Положение об исполнительных органах общества и т.д. Законодатель подчеркивает руководящий характер деятельности общего собрания участников (акционеров) еще и тем, что относит к его компетенции вопросы формирования иных органов хозяйственного общества: совета директоров (п. 1 ст. 66 Федерального закона "Об акционерных обществах"), ревизионной комиссии (ревизора) общества (п. 1 ст. 85 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 1 ст. 47 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") и по общему правилу исполнительных органов хозяйственного общества (п. 3 ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах", подп. 4 п. 2 ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Отметим также, что совет директоров хозяйственного общества и его исполнительные органы подотчетны общему собранию участников (акционеров). Совет директоров акционерного общества, в частности, отчитывается путем предварительного утверждения годового отчета общества, вносимого на рассмотрение годового общего собрания акционеров (подп. 11 п. 1 ст. 48, п. 4 ст. 88 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Основные требования к составу годового отчета установлены подзаконным нормативным правовым актом <1>. Необходимость подотчетности исполнительных органов хозяйственного общества общему собранию участников (акционеров) прямо зафиксирована в законодательстве (п. 1 ст. 69 Федерального закона 203
"Об акционерных обществах", п. 4 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). --------------------------------
<1> Раздел 3 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс (с послед. изм. и доп.) // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2002. N 31. Сравнительный анализ компетенции общего собрания акционеров и общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью показывает, что по своему содержанию компетенция высшего органа управления акционерного общества значительно уже. Заметим, что в последнее время наметилась определенная тенденция к ее расширению. Особенно ярко она проявилась после внесения изменений и дополнений в акционерный Закон, предусмотренных Федеральным законом от 7 августа 2001 г. N 120ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" <1>. Так, теперь только общее собрание акционеров может принимать решение по вопросу об увеличении уставного капитала общества путем выпуска дополнительных акций, размещаемых по закрытой подписке, или путем увеличения номинальной стоимости акций (абз. 1 п. 2 ст. 28, п. 3 ст. 39 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Тем не менее полномочия общего собрания акционеров продолжают оставаться достаточно ограниченными. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 2001. N 33 (ч. 1). Ст. 3423. Во-первых, компетенция общего собрания акционеров является исчерпывающей. Это означает, что общее собрание акционеров не вправе рассматривать и принимать решения по вопросам, не отнесенным к его компетенции Федеральным законом "Об акционерных обществах" (п. 3 ст. 48). Во-вторых, наиболее значимые вопросы, отнесенные к компетенции общего собрания акционеров, оно рассматривает, как правило, по инициативе совета директоров. Так, решения по вопросам, указанным в подп. 2, 6 и 14 - 19 п. 1 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах", принимаются общим собранием акционеров только по предложению совета директоров общества, если иное не установлено уставом общества (п. 3 ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В-третьих, некоторые вопросы, которые на протяжении долгого времени с момента зарождения акционерных обществ относились к компетенции общего собрания акционеров (увеличение уставного капитала общества путем выпуска дополнительных акций, размещаемых по открытой подписке, образование исполнительных органов общества и т.д.), теперь может принимать к своему рассмотрению совет директоров (подп. 5, 9 п. 1 ст. 65 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Ограничение компетенции общего собрания акционеров не является особенностью отечественного акционерного законодательства. Так, М.И. Кулагин отмечал падение роли общих собраний акционеров по законодательству ведущих зарубежных стран <1>. В корпоративном законодательстве США общее собрание акционеров даже формально не рассматривается в качестве органа управления акционерного общества <2>. В зарубежной юридической литературе по корпоративному праву нередко можно встретить характеристику общего собрания акционеров в качестве своеобразной структуры, основной задачей которой является утверждение готовых решений совета директоров общества <3>. --------------------------------
<1> Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. С. 101. 204
<2> Батлер У.Э. Основные черты российского открытого акционерного общества и американской корпорации // Государство и право. 1998. N 7. С. 79 - 80, 85. <3> Hoghton C. The company, law, structure and reform in eleven countries. L., 1970. P. 187 - 188. Трудно не согласиться с тем, что в деятельности общего собрания акционеров существует множество недостатков: низкая периодичность заседаний, традиционное отсутствие интереса у миноритарных акционеров к участию в работе общего собрания и т.д. Однако данные обстоятельства никак не могут выступать основанием для отказа в признании за общим собранием акционеров характеристики высшего органа управления общества. По справедливому замечанию И.Т. Тарасова, "общие собрания составляют необходимый и главный орган в акционерных компаниях... поэтому если орган оказывается больным или слабым, то из этого не следует, чтобы его можно было резать, не повредив или не уничтожив этим весь организм, тем более что причины несостоятельности общих собраний известны и причины эти оказываются совсем не такого свойства, чтобы их нельзя было удалить" <1>. Кроме того, общее собрание акционеров - средство, способ управления деятельностью общества, и тот факт, что далеко не все акционеры имеют реальную возможность использовать это средство, отнюдь не свидетельствует о его ущербности. В этой связи М.И. Кулагин писал: "Действительно, по отношению к большинству акционеров общие собрания не более чем пустая формальность, "комедия". Напротив, по отношению к крупным владельцам основного капитала эти собрания выступают в виде важного механизма контроля за деятельностью акционерной компании, позволяющего оказывать влияние на эту деятельность" <2>. Заметим также, что в последнее время, особенно в странах с континентальной системой права, у идеи расширения компетенции общего собрания акционеров и усиления его роли в системе органов управления акционерного общества появилось значительное число сторонников <3>. --------------------------------
<1> Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 495. <2> Кулагин М.И. Указ. соч. С. 108. <3> См., например: Суханов Е.А. Чьи интересы защитит закон? // Экономика и жизнь. 1995. N 36. С. 8. Руководящим органом акционерного общества признается также совет директоров, основной задачей которого является осуществление общего руководства деятельностью общества (п. 1 ст. 64 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Совет директоров, в частности, определяет приоритетные направления деятельности общества (ст. 65 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Что касается общества с ограниченной ответственностью, то значение совета директоров в структуре его органов управления значительно ниже, чем в акционерных обществах. По общему правилу такой орган вообще не образуется. Его создание рассматривается законодателем скорее как исключение из правил (п. 2 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Основополагающий вопрос компетенции совета директоров акционерного общества, касающийся определения приоритетных направлений деятельности общества, в обществах с ограниченной ответственностью отнесен к исключительной компетенции общего собрания участников (подп. 1 п. 2 ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Исполнительные органы хозяйственного общества в своей деятельности подотчетны помимо общего собрания участников (акционеров) совету директоров общества (п. 1 ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 4 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Основной задачей исполнительных органов является претворение в жизнь решений, принятых руководящими органами 205
хозяйственного общества. В этих целях законодатель наделяет исполнительные органы хозяйственного общества некоторыми руководящими функциями. Так, к компетенции исполнительных органов отнесены вопросы руководства текущей деятельностью хозяйственного общества (п. 1 ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 4 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). К иным органам хозяйственного общества можно отнести ревизионную комиссию (ревизора) общества (ст. 85 Федерального закона "Об акционерных обществах", ст. 47 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), компетенция которой не включает в себя ни принятие руководящих решений, ни их исполнение. Ревизионная комиссия (ревизор) хозяйственного общества занимает особое место в иерархической структуре его органов. Она осуществляет контроль над финансовохозяйственной деятельностью хозяйственного общества. В зависимости от периодичности деятельности органов хозяйственного общества выделяют регулярно функционирующие органы и органы, функционирующие с определенной периодичностью. Например, общее собрание участников (акционеров), заседания совета директоров и коллегиального исполнительного органа хозяйственного общества проводятся с определенной периодичностью. Напротив, единоличный исполнительный орган хозяйственного общества в течение срока своих полномочий действует на постоянной основе. По сроку образования все органы хозяйственного общества являются временными, формируемыми на определенный срок. Перемена состава участников общего собрания акционеров определяется изменением данных реестра акционеров общества, на основании которых составляется список лиц, имеющих право участвовать в общем собрании акционеров. Характер функций, осуществляемых органами хозяйственного общества, позволяет выделять органы управления и контроля. Прежде чем перейти к классификации органов хозяйственного общества по указанному основанию, следует определиться с понятиями "управление" и "контроль". Дело в том, что сами понятия "управление" и "контроль" имеют далеко не однозначную трактовку. Так, в континентальной системе права контроль традиционно ассоциируется с проверкой деятельности определенных лиц. При этом подразумевается, что контролирующие органы вправе применить к виновникам установленные законодательством санкции или иные меры, если в их деятельности будут обнаружены нарушения <1>. Основной смысл контроля заключается в сравнении идеальной ситуации, абстрактно смоделированной и документально зафиксированной, с реальной ситуацией, которая возникает в повседневной деятельности. Если модель и факт не совпадают, то для лиц, отступивших от предписанного поведения, наступают негативные последствия. --------------------------------
<1> Hoghton C. Op. cit. P. 152. В странах общего права контроль всегда понимается как господство, а не как простое влияние на деятельность хозяйственного общества. Господство в хозяйственном обществе проявляется в реальной возможности принятия решений об увеличении или уменьшении его уставного капитала, о формировании в своих интересах органов управления, наконец, о ликвидации общества <1>. Сходной позиции придерживается и Д. Котц. Он считает, что господство дает возможность определять результаты управленческой деятельности в той ее части, которая относится к выработке наиболее важных решений, формирующих общую политику акционерного общества <2>. По мнению Х. Окумары, господство проявляется в способности определять действия какого-либо субъекта, ставить его в известные рамки, заставлять действовать по своему приказу, подчинять своей воле <3>. По существу, контроль рассматривается здесь как атрибут управления, как одна из важнейших функций управления <4>. --------------------------------
206
<1> Berle A., Means G. The Modern Corporation and Private Property. N.Y., 1934. P. 44; Winter R. Government and corporation. Washington, 1978. P. 48. <2> Котц Д. Банковский контроль над крупными корпорациями в США. М., 1982. С. 47. <3> Окумара Х. Корпоративный капитализм в Японии. М., 1986. С. 83. <4> Заметим, что в последнее время также прослеживается четкая тенденция восприятия подобного понимания контроля в доктрине и корпоративном законодательстве государств, принадлежащих к романо-германской правовой семье. Указанный подход реализуется в рамках Концепции корпоративного управления. См., например: Хопт К. Европейская система корпоративного управления после дела Энрон // Корпоративный юрист. 2005. N 1. С. 35 - 39; N 2. С. 29 - 33. Таким образом, классификация органов хозяйственного общества на органы управления и контроля будет различной в зависимости от того, каким понятием управления и контроля мы будем руководствоваться при ее проведении. Более того, вкладывая то или иное содержание в понятия "управление" и "контроль", мы определяем саму структуру органов хозяйственного общества. Особенно важно учитывать данное обстоятельство применительно к открытым акционерным обществам, структура органов управления которых предполагает наличие совета директоров. Как справедливо отметил Е.А. Суханов, структура органов управления акционерного общества, закрепленная в ст. 103 ГК РФ, основана на германской модели <1>. Эта модель именуется еще трехзвенной моделью органов общества (правление, наблюдательный совет, общее собрание акционеров), иногда - двухзвенной, когда за ее рамки выносится общее собрание акционеров <2>. Основная особенность трехзвенной структуры органов акционерного общества - наличие наблюдательного совета, главной функцией которого является осуществление контроля над деятельностью правления общества <3>. Одновременное существование контрольного органа (наблюдательный совет) и исполнительного органа, осуществляющего управленческие функции (правление общества), как раз и обусловлено разделением понятий "управление" и "контроль". Напротив, слияние функций управления и контроля лежит в основе построения так называемой двухзвенной модели органов акционерного общества (правление, общее собрание акционеров), соответственно однозвенной, если не учитывать общее собрание акционеров, предусмотренной английским Актом "О компаниях" и законодательными актами о корпорациях отдельных североамериканских штатов. Для этой модели характерно отсутствие специального контрольного органа. Отметим, что акционерное законодательство ряда стран, например Франции, предоставляет учредителям общества право выбора между трехзвенной и двухзвенной моделями органов акционерного общества. --------------------------------
<1> Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Под ред. В.Д. Карповича. М., 1999. С. 189. <2> Отметим, что разработанный проект Пятой директивы ЕС об организационной структуре органов управления акционерного общества исходит из трехзвенной модели органов. См., например: Найе Х.В. Европейское право торговых обществ. С. 52. <3> Беренс П. Правовое положение товариществ и обществ // Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии. С. 290 - 291. Структура органов общества, ранее закрепленная в нормативных правовых актах акционерного законодательства, по форме напоминала германскую модель и внешне соответствовала требованиям ГК РФ (исполнительный орган, совет директоров (наблюдательный совет), общее собрание акционеров). Однако по своей сути она больше соответствовала двухзвенной модели, поскольку функции управления и контроля не были разделены между собой, что выражалось, в частности, в возможности приобретения 207
членами правления статуса членов совета директоров акционерного общества. Таким образом, функции управления и контроля могли осуществлять одни и те же лица в рамках формально самостоятельных органов. Изменения, внесенные в п. 2 ст. 66 Федерального закона "Об акционерных обществах" Федеральным законом от 7 августа 2001 г. N 120-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об акционерных обществах", направлены на приведение норм акционерного Закона в соответствие с требованиями ст. 103 ГК РФ. Теперь члены правления не могут составлять более 1/4 состава наблюдательного совета общества. Согласно ранее действовавшей редакции п. 2 ст. 66 акционерного Закона члены правления не могли составлять большинство в наблюдательном совете общества. Это важное изменение, но отнюдь не достаточное для признания полного соответствия положений акционерного Закона в этой части требованиям ГК РФ. Во-первых, возможность совмещения должностей в правлении и наблюдательном совете акционерного общества сохраняется. Во-вторых, недостаточно установления простого запрета на такое совмещение. Необходимо определить четкий перечень критериев к кандидатам на должности в совете директоров общества <1>, в противном случае туда смогут попасть лица, формально не являющиеся членами правления, но фактически находящиеся в подчинении у членов правления общества. Дело в том, что члены правления, как правило, являются руководителями крупных подразделений акционерного общества и имеют в своем подчинении значительное число служащих. В совет директоров может быть избран такой служащий. Очевидно, что в данном случае его зависимость от непосредственного начальника - члена правления не позволит говорить о независимости и самостоятельности такого директора. --------------------------------
<1> В настоящее время система таких критериев существует и продолжает совершенствоваться в рамках науки корпоративного управления. См., например: Перкинз Р.Б. Иски частных лиц по Закону "Об акционерных обществах" // Законодательство. 2005. N 9. С. 53 - 64. Таким образом, действующее российское корпоративное законодательство относит к органам управления хозяйственного общества общее собрание участников (акционеров) и совет директоров, а также исполнительный орган общества, который может быть единоличным и коллегиальным. Говорить о том, что совет директоров осуществляет по отношению к исполнительным органам общества контрольные функции, можно со значительной долей условности. Хотя еще И.Т. Тарасов, характеризуя положение совета директоров (по его терминологии - поверочного совета), писал: "Главное зло заключается в данном случае, как указывает практика, в том, что поверочный совет не только контролирует, но и управляет, так что иногда стушевывается даже различие в названиях правления и поверочного совета..." <1>. --------------------------------
<1> Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 518. К органам контроля хозяйственного общества следует отнести ревизионную комиссию (ревизора) общества. Подчеркнем, что контроль, осуществляемый данным органом, ограничивается финансово-хозяйственной деятельностью общества. Данный контроль именуется внутренним и противопоставляется внешнему контролю, который относится к ведению аудиторов хозяйственного общества. Отметим, что органы внутреннего контроля, согласно преобладающей в западной юридической литературе точке зрения, не считаются органами хозяйственного общества <1>. --------------------------------
<1> См.: Кулагин М.И. Указ. соч. С. 110. 208
3. Структура и компетенция органов хозяйственных обществ Действующее корпоративное законодательство предоставляет учредителям хозяйственного общества широкие возможности в выборе структуры его органов. Всего можно выделить четыре основные структуры органов хозяйственного общества. Существует еще и пятая модель, характеризующаяся тем, что функции единоличного исполнительного органа общества осуществляются по договору управляющей организацией или управляющим (абз. 3 п. 1 ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах", ст. 42 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), которые не становятся при этом органами общества <1>, так же как доверительный управляющий не приобретает статус собственника в отношении переданного в доверительное управление имущества. Относительно правовой природы договора, заключаемого между управляющим и хозяйственным обществом, в юридической литературе нет единого мнения <2>. Вопросов не вызывает лишь гражданско-правовая квалификация отношений, возникающих между хозяйственным обществом и управляющим. --------------------------------
<1> В этом смысле нет никаких оснований для утверждения о том, что управляющий по своему правовому статусу тождественен директору, как ошибочно полагают некоторые авторы. См., например: Степанов Д.И. Еще раз о природе полномочий исполнительного органа и управляющего хозяйственным обществом // Вестник ВАС РФ. 2006. N 10. С. 47. <2> Применение норм, регламентирующих порядок заключения и исполнения подобных договоров, порождает множество спорных вопросов и в арбитражной практике. См., например: Новоселова Л. Передача полномочий профессиональному управляющему // Корпоративный юрист. 2007. N 4. С. 22 - 23. Что касается характеристики договора, то высказывались предложения рассматривать его в качестве разновидности агентского соглашения, договора возмездного оказания услуг и иные суждения <1>. Представляется, что наиболее обоснованной является позиция авторов, квалифицирующих рассматриваемый договор в качестве соглашения особого рода, прямо не поименованного в ГК РФ, предметом которого являются действия по управлению хозяйственным обществом, заключающиеся в оказании юридико-фактических услуг <2>. Как справедливо заметил П. Степанов, факт заключения указанного договора не затрагивает корпоративные правоотношения, существующие в рамках хозяйственного общества <3>. --------------------------------
<1> Подробный обзор имеющихся в юридической литературе мнений по этому вопросу содержится в монографии Н.В. Козловой "Правосубъектность юридического лица" (С. 362 - 369). <2> Кондратьев В. Закон об акционерных обществах: проблемы совершенствования // Хозяйство и право. 1999. N 10. С. 68; Козлова Н.В. Указ. соч. С. 368. <3> Степанов П. Правовая квалификация отношений, возникающих между единоличным исполнительным органом и акционерным обществом. С. 95. Неотъемлемыми элементами любой структуры органов хозяйственного общества, какую бы ни выбрали учредители, являются общее собрание участников (акционеров), единоличный исполнительный орган и ревизионная комиссия (ревизор) общества. Что касается коллегиального исполнительного органа, то его образование не является обязательным. Если уставом общества предусмотрено наличие единоличного и коллегиального исполнительных органов, то такой устав должен определять также компетенцию коллегиального органа. Совет директоров может быть образован в любом хозяйственном обществе. Однако в акционерных обществах с числом акционеров 209
владельцев голосующих акций 50 и более создание совета директоров является обязательным (абз. 2 п. 1 ст. 64 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Таким образом, первая структура органов хозяйственного общества характеризуется наличием следующих органов: общее собрание участников (акционеров), совет директоров, единоличный и коллегиальный исполнительный органы, ревизионная комиссия. Для второй структуры характерно отсутствие совета директоров. В третьей структуре не образуется коллегиальный исполнительный орган. Наконец, четвертая структура не имеет ни совета директоров, ни коллегиального исполнительного органа. Посредством выбора структуры органов хозяйственного общества его учредители имеют возможность определения наиболее оптимального способа реализации своих интересов. Так, если учредители общества заинтересованы в ослаблении роли единоличного исполнительного органа, то для этих целей оптимально подходит первая структура, поскольку значительным противовесом этому органу выступает совет директоров. Напротив, при выборе четвертой структуры положение единоличного исполнительного органа значительно усиливается. В юридической литературе на практических примерах было наглядно продемонстрировано, как выбор той или иной структуры органов общества влияет на усиление позиций определенных групп его участников (акционеров) <1>. --------------------------------
<1> Могилевский С.Д. Акционерные общества: Учебно-практическое пособие. М.: Дело, 2000. С. 98 - 103; Он же. Органы управления хозяйственными обществами: Правовой аспект. С. 173 - 179. Помимо выбора структуры органов существенное значение для реализации интересов отдельных участников (акционеров) имеет определение объема компетенции того или иного органа общества. Отметим, что устав хозяйственного общества в обязательном порядке помимо сведений о структуре органов общества должен содержать информацию об их компетенции (п. 3 ст. 11 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 2 ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). С выходом органа общества за пределы своей компетенции при совершении сделок от имени общества законодатель связывает негативные последствия (ст. 174 ГК РФ). Компетенция органа общества неразрывно связана с правоспособностью самого хозяйственного общества. Как уже отмечалось выше, хозяйственное общество как юридическое лицо действует в гражданском обороте посредством своих органов, приобретая через них субъективные гражданские права и принимая на себя юридические обязанности. Осуществление прав и исполнение обязанностей хозяйственного общества обусловлено деятельностью его органов. Органы общества в свою очередь не могут действовать произвольно, они функционируют в строгом соответствии со своей компетенцией, определенной законом, иными правовыми актами и уставом общества. Таким образом, компетенция выступает правовым средством, с помощью которого права и обязанности хозяйственного общества - юридического лица преобразуются в полномочия его органов. Эта закономерность была выведена цивилистами еще в отношении государственных предприятий. Так, В.С. Якушев писал, что права и обязанности, предусмотренные законом для предприятия, закрепленные за ним и составляющие его правоспособность, трансформируются на уровне предприятия, превращаясь в полномочия должностных лиц и подразделений <1>. Вместе с тем компетенцию органа общества нельзя свести только к его полномочиям, более того, они имеют вспомогательное значение по отношению к иным элементам компетенции. Такими элементами являются задачи и функции <2>, которые должны выполнять органы хозяйственного общества. Термины "задачи" и "функции" органов в научной литературе нередко объединяются понятием "предмет деятельности" <3>. Объем полномочий органов 210
хозяйственного общества определяется исходя из установленного предмета деятельности таких органов. Обратим внимание на то, что полномочия органа хозяйственного общества существуют не в виде абстрактной возможности, что характерно для категории правоспособности, а носят наличный характер. Компетенция органов хозяйственного общества воплощается в конкретных полномочиях, приобретаемых непосредственно в силу закона, иных правовых актов, а также учредительных документов общества. При этом объем полномочий органа хозяйственного общества не может быть изменен по воле самого этого органа, поскольку он не обладает собственной волей, а призван либо формировать, либо изъявлять волю самого общества вовне. --------------------------------
<1> Якушев В.С. Институт юридического лица в теории, законодательстве и на практике // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. С. 408. <2> О задачах и функциях органов хозяйственных обществ более подробно см.: Могилевский С.Д. Органы управления хозяйственными обществами: Правовой аспект. С. 137 - 171. <3> См., например: Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. С. 365 - 395. Итак, компетенция органа хозяйственного общества представляет собой установленный законом, иными правовыми актами и учредительными документами общества предмет деятельности органа общества, а также конкретные полномочия, необходимые для осуществления органом общества своих функций и решения стоящих перед ним задач. Поскольку орган хозяйственного общества не является самостоятельным субъектом права, постольку он не может обладать субъективными правами и нести юридические обязанности. Обладать субъективными правами и нести юридические обязанности может лишь само общество как юридическое лицо - самостоятельный субъект права. Однако обладание органом общества определенной компетенцией позволяет трансформировать субъективные права и юридические обязанности общества - целого в полномочия его органа - части. В этой связи сама постановка вопроса о правах и обязанностях органов хозяйственного общества является по меньшей мере некорректной, поскольку органы общества могут наделяться лишь полномочиями как составной частью компетенции. Спорным является вопрос относительно правомерности отнесения к органам хозяйственного общества такого образования, как ликвидационная комиссия. С момента назначения ликвидационной комиссии к ней переходят все полномочия по управлению делами хозяйственного общества (п. 3 ст. 21 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 3 ст. 57 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В этой связи Г.С. Шапкина характеризует ликвидационную комиссию как орган управления, занимающий особое положение. Это обусловлено тем, что она создается лишь при ликвидации общества и отсутствует в нормально функционирующих организациях <1>. Признав, что данная позиция заслуживает внимания, отметим, что, на наш взгляд, ликвидационная комиссия вряд ли может быть признана органом хозяйственного общества. --------------------------------
<1> Шапкина Г.С. Новое в российском акционерном законодательстве. С. 71. Во-первых, целью деятельности ликвидационной комиссии является не обеспечение нормального функционирования хозяйственного общества посредством осуществления управленческих или контрольных функций, что характерно для органов общества, а организация и проведение процесса ликвидации. Именно для осуществления этой цели она наделяется полномочиями по управлению делами общества. Никаких решений, не связанных с процессом ликвидации хозяйственного общества, в частности решений об 211
увеличении его уставного капитала, ликвидационная комиссия принимать не вправе <1>. Совершаемые ликвидационной комиссией от имени ликвидируемого общества сделки также должны быть обусловлены целью прекращения деятельности хозяйственного общества. Например, в п. п. 1, 3 ст. 63 ГК РФ установлено, что ликвидационная комиссия принимает меры к выявлению кредиторов и получению дебиторской задолженности и, если имеющиеся у ликвидируемого юридического лица денежные средства недостаточны для удовлетворения требований кредиторов, осуществляет продажу имущества юридического лица с публичных торгов в порядке, установленном для исполнения судебных решений. Поэтому очевидно, что сделки, совершаемые ликвидационной комиссией от имени хозяйственного общества и направленные на безвозмездное отчуждение его имущества, будут являться ничтожными как противоречащие закону <2>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 9 апреля 2001 г. N КА-А40/1415-01. <2> См., например, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 5 декабря 2001 г. N А11-2494/2001-К1-15/157. Во-вторых, как уже отмечалось выше, закон требует обязательного указания в уставе хозяйственного общества сведений относительно структуры и компетенции органов его управления. Данное требование не распространяется на ликвидационную комиссию, поскольку у нее не может быть собственной компетенции. Ее компетенция определяется полномочиями органов управления хозяйственного общества, формируется за счет полномочий, входящих в компетенцию этих органов. Полномочия по управлению делами хозяйственного общества изначально закрепляются за его органами, а с момента назначения ликвидационной комиссии они просто переходят к ней в силу прямого указания закона. Так, с момента своего назначения ликвидационная комиссия от имени хозяйственного общества может выступать в суде (п. 3 ст. 62 ГК РФ). Если в период действия ликвидационной комиссии от имени общества в суд подается исковое заявление за подписью единоличного исполнительного органа общества или представителя общества, доверенность которому выдана этим же органом, то такое заявление суд оставляет без рассмотрения как подписанное неуполномоченным лицом <1>. Отметим, что ликвидационная комиссия не является самостоятельным участником процесса, а выступает от имени ликвидируемого юридического лица <2>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 16 февраля 2000 г. N Ф04/102-698/А27-99. <2> См., например, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 21 декабря 2001 г. N А29-7364/01-2э. В-третьих, образование ликвидационной комиссии не влечет за собой прекращение деятельности всех органов хозяйственного общества. Более того, решение по ряду вопросов может быть принято именно этими органами, а не ликвидационной комиссией. К таким вопросам, в частности, относятся вопросы утверждения общим собранием участников (акционеров) промежуточного и окончательного ликвидационного балансов (подп. 3 п. 1 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах", подп. 12 п. 2 ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Таким образом, ликвидационная комиссия не является органом управления хозяйственного общества. Она представляет собой образование, осуществляющее управленческие полномочия, входящие в компетенцию органов хозяйственного общества, с целью проведения процесса его ликвидации. Тем более не становится органом управления хозяйственного общества арбитражный управляющий. Как следует из ст. 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" <1>, арбитражный управляющий (временный управляющий, 212
административный управляющий, внешний управляющий или конкурсный управляющий) - гражданин Российской Федерации, утверждаемый арбитражным судом для проведения процедур банкротства и осуществления иных установленных законом полномочий и являющийся членом одной из саморегулируемых организаций. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190. Введение процедуры наблюдения не является основанием для прекращения деятельности единоличного исполнительного органа хозяйственного общества и иных его органов управления, которые продолжают осуществлять свои полномочия с ограничениями, установленными в п. п. 2, 3 ст. 64 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". Временный управляющий - арбитражный управляющий, утвержденный арбитражным судом для проведения процедуры наблюдения, действует от своего имени (п. 1 ст. 66 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"). По общему правилу в ходе финансового оздоровления органы управления хозяйственного общества также продолжают осуществлять свои полномочия с ограничениями, установленными гл. 5 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". Административный управляющий - арбитражный управляющий, утвержденный арбитражным судом для проведения финансового оздоровления, как и временный управляющий, действует от своего имени (ст. 83 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"). Управленческие полномочия внешнего управляющего гораздо шире. С даты введения внешнего управления прекращаются полномочия единоличного исполнительного органа хозяйственного общества, а управление делами общества возлагается на внешнего управляющего. Что касается иных органов управления, то большая часть их полномочий также прекращается. Однако в соответствии с п. 2 ст. 94 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" органы управления общества в пределах своей компетенции вправе принимать следующие решения: о внесении изменений и дополнений в устав общества в части увеличения уставного капитала; об определении количества, номинальной стоимости объявленных акций; об обращении с ходатайством к собранию кредиторов о включении в план внешнего управления возможности дополнительной эмиссии акций; об определении порядка ведения общего собрания акционеров и т.д. Из сказанного следует, что органы управления хозяйственного общества в данном случае не упраздняются. Просто осуществление значительного числа полномочий, необходимых для управления и распоряжения имуществом общества, которые составляют компетенцию этих органов, производится назначаемым арбитражным судом особым субъектом - внешним управляющим. Некоторые полномочия остаются и у единоличного исполнительного органа управления акционерного общества. В свое время Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ была изложена позиция, согласно которой отстранение руководителя должника от должности при введении внешнего управления означало отстранение его от выполнения функций по управлению и распоряжению имуществом должника и не исключало его права на подписание апелляционной (кассационной) жалобы должника на определение суда первой инстанции, постановление суда апелляционной инстанции о введении внешнего управления <1>. --------------------------------
<1> См.: п. 26 информационного письма Президиума ВАС РФ от 6 августа 1999 г. N 43 "Вопросы применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в судебной практике" // Вестник ВАС РФ. 1999. N 10. В настоящее время данный акт практически утратил силу в связи с принятием Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". Его применение было разъяснено Постановлением Пленума ВАС РФ от 15 декабря 2004 г. N 29 "О некоторых вопросах практики 213
применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" // Специальное приложение к Вестнику ВАС РФ. 2005. N 12. С даты принятия арбитражным судом решения о признании хозяйственного общества банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия единоличного исполнительного органа хозяйственного общества, иных органов управления, за исключением полномочий принимать решения о заключении крупных сделок и соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств общества (п. 2 ст. 126 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"). Но и конкурсный управляющий не становится новым органом управления хозяйственного общества. Целью конкурсного управляющего в рамках конкурсного производства является не управление деятельностью хозяйственного общества, которая к моменту открытия этой процедуры практически не осуществляется, а прежде всего обеспечение соразмерного удовлетворения требований кредиторов. Особое место занимают так называемые вспомогательные образования, не являющиеся органами хозяйственного общества, создание которых обусловлено задачей обеспечения нормального функционирования того или иного органа общества. Эти образования существуют не при обществе, а при его органах. В качестве примера можно привести счетную комиссию акционерного общества <1>. Основной задачей счетной комиссии является обеспечение деятельности общего собрания акционеров. Для ее решения законодатель наделил счетную комиссию общества значительными полномочиями. Так, счетная комиссия проверяет полномочия и регистрирует лиц, участвующих в общем собрании акционеров; определяет кворум общего собрания акционеров; разъясняет вопросы, возникающие в связи с реализацией акционерами (их представителями) права голоса на общем собрании; разъясняет порядок голосования по вопросам, выносимым на голосование; обеспечивает установленный порядок голосования и права акционеров на участие в голосовании; подсчитывает голоса и подводит итоги голосования; составляет протокол об итогах голосования; передает в архив бюллетени для голосования (п. 4 ст. 56 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Позиция, согласно которой счетная комиссия акционерного общества не является его органом, отстаивается и в судебных актах <2>. --------------------------------
<1> Тем не менее некоторые авторы рассматривают счетную комиссию в качестве органа акционерного общества. См., например: Цепов Г.В. Указ. соч. С. 191 - 192. <2> См., например, Постановление ФАС Поволжского округа от 30 ноября 2000 г. N 7437/00-20. Таким образом, управление делами хозяйственного общества в случаях, предусмотренных законом, может осуществляться структурами (ликвидационная комиссия) и лицами (арбитражный управляющий), которые при этом не становятся органами общества. Управленческие функции осуществляются ими не в целях организации и упорядочения деятельности хозяйственного общества, а для решения поставленной перед ними законом особой задачи, к которой можно отнести, например, проведение процесса ликвидации общества. Также не являются органами общества структуры, обеспечивающие функционирование органов общества, деятельность которых неразрывно связана с работой того или иного органа общества (счетная комиссия - общее собрание). В свою очередь, органы хозяйственного общества представляют собой его структурно обособленные составляющие, не обладающие правосубъектностью и, как следствие, лишенные права выступать в качестве самостоятельных субъектов гражданских правоотношений, в том числе корпоративных правоотношений.
214
§ 3. Участники хозяйственных обществ как субъекты корпоративных правоотношений 1. Понятие учредителя хозяйственного общества Помимо хозяйственных обществ субъектами корпоративных правоотношений являются их участники или лица, принимающие имущественное и неимущественное участие в деятельности хозяйственного общества. Корпоративные права и обязанности участников хозяйственного общества определяются долей участия в уставном капитале последнего. Применительно к участникам общества с ограниченной и дополнительной ответственностью они могут быть обусловлены корпоративными актами, в частности при наделении участников дополнительными корпоративными правами или возложении на них дополнительных обязанностей по решению общего собрания, принятому всеми участниками общества единогласно (п. 2 ст. 9 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Корпоративные права и обязанности могут возникнуть как по отношению к действующему хозяйственному обществу, так и по отношению к вновь учрежденному. В последнем случае приобретение корпоративных прав и возложение обязанностей является результатом процесса учреждения хозяйственного общества. Участники хозяйственного общества, у которых возникают такие права и обязанности, являются учредителями хозяйственного общества. Применительно к отдельным видам хозяйственных обществ действующее гражданское законодательство дает определение понятия "учредитель". Согласно п. 1 ст. 10 Федерального закона "Об акционерных обществах" учредителями общества являются граждане и (или) юридические лица, принявшие решение о его учреждении. Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" не содержит прямой дефиниции учредителя, однако характеризует данного субъекта посредством перечисления совершаемых им в процессе учреждения хозяйственного общества действий. Так, именно учредители заключают учредительный договор и утверждают устав хозяйственного общества и впервые назначают его исполнительные органы (п. 1 ст. 11 названного Закона). Совершаемые учредителями хозяйственного общества различные действия как юридического, так и фактического характера в конечном счете преследуют одну цель создание нового субъекта права. Однако наличие одной такой цели в действиях лица недостаточно для признания его учредителем. Во-первых, такие действия не должны носить характер "поштучной или наемной работы, как, например, разработка проекта устава каким-нибудь специалистом за особое вознаграждение" <1>. --------------------------------
<1> Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 198. Во-вторых, упорядоченная совокупность указанных действий влечет за собой не только учреждение хозяйственного общества, но и является основанием возникновения у совершившего их лица статуса субъекта корпоративного правоотношения. Вряд ли есть необходимость при определении понятия "учредитель" пытаться включить в него характеристики всех совершаемых учредителем действий. В противном случае даже лучшие специалисты в сфере корпоративного права не смогут выработать единой дефиниции, как это уже было на известной Нюрнбергской конференции <1>. Достаточно, на наш взгляд, ограничиться указанием на совершение определяющего действия в процессе учреждения хозяйственного общества, как это сделал законодатель в п. 1 ст. 10 Федерального закона "Об акционерных обществах". Таким образом, учредитель хозяйственного общества - это субъект, который посредством голосования участвует в процессе принятия решения об учреждении хозяйственного общества. --------------------------------
215
<1> Там же. Попытки определения понятия "учредитель" через перечень всех совершаемых учредителем действий помимо сложностей, связанных с формированием такого перечня, могут привести к дефиниции, содержащей внутренние противоречия. Например, если включить в определение понятия "учредитель" характеристики действий по внесению вклада в уставный капитал хозяйственного общества, то непонятно, как быть со статусом учредителя, уклоняющегося от внесения вклада. Очевидно, что если связывать статус учредителя хозяйственного общества с актом внесения вклада в уставный капитал, то отказ лица от совершения действий по внесению вклада должен свидетельствовать о том, что такое лицо не приобрело статус учредителя. Бесспорно, что такой вывод прямо противоречит действующему законодательству, которое не связывает отказ от внесения вклада с невозможностью приобретения статуса учредителя. Такой отказ влечет за собой неблагоприятные последствия для учредителя, вызванные неисполнением возложенных на него обязанностей (абз. 4 п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 3 ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Роль учредителей в процессе создания нового субъекта права трудно переоценить. Г.Ф. Шершеневич писал, что "им принадлежит мысль самого предприятия, разработка плана для его осуществления..." <1>. Изначально именно учредители, утверждая устав, определяют правовой статус создаваемого хозяйственного общества, а также перечень прав, которыми будут обладать его участники, и перечень обязанностей, которые они будут нести. Предоставление таких возможностей учредителям требует повышенного контроля над их деятельностью, в противном случае будет сложно избежать злоупотреблений с их стороны, хорошо известных из истории развития корпоративного права <2>. В основе контроля над деятельностью учредителей должна быть положена максимальная формализация процесса учреждения хозяйственного общества, чему, к сожалению, не способствует действующее законодательство о государственной регистрации юридических лиц <3>. Отношения, складывающиеся в процессе учреждения хозяйственного общества, следует регулировать главным образом императивными нормами. Применение диспозитивных норм в данном случае должно быть сведено к минимуму. Такой подход позволит в значительной мере избежать учредительских злоупотреблений. --------------------------------
<1> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. С. 403. <2> Более подробно см.: Там же. С. 378 - 387; Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 88 - 131. <3> См. об этом: Ломакин Д.В. О проекте Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц" // Законодательство. 2001. N 6. С. 75 - 79; Козлова Н.В. Создание юридических лиц: взгляд в будущее // Хозяйство и право. 2002. N 1. С. 106 116; Сарбаш С. Комментарий основных положений Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц" // Хозяйство и право. 2002. N 1. С. 20 31. Указанные выше отношения имеют особое значение для создания и последующей деятельности хозяйственного общества. Однако они не могут быть охарактеризованы в качестве корпоративных. Как уже отмечалось, корпоративные правоотношения представляют собой так называемые внутренние правоотношения, складывающиеся в рамках корпорации. Содержанием таких правоотношений являются права и обязанности участников (членов) корпорации. Таким образом, без существования корпорации невозможно и возникновение корпоративных правоотношений. Юридический состав, влекущий создание корпорации как нового субъекта права, одновременно с этим порождает и правоотношения участия (членства), или корпоративные правоотношения. 216
Природа правоотношений, складывающихся в процессе учреждения хозяйственного общества, различна. Это и публичные правоотношения, связанные с государственной регистрацией хозяйственного общества, и многообразные частные правоотношения, возникающие между учредителями. Если у хозяйственного общества несколько учредителей, то в основе правоотношений, существующих между ними, лежит соответствующий договор. Применительно к акционерному обществу он именуется договором о создании акционерного общества. Такой договор не является учредительным документом общества (п. 5 ст. 9 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Соглашение, заключаемое учредителями общества с ограниченной и дополнительной ответственностью, напротив, является учредительным документом общества и именуется учредительным договором (п. 1 ст. 11 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). 2. Корпоративные договоры, заключаемые в процессе учреждения и реорганизации хозяйственных обществ Вообще, среди корпоративных юридических фактов договоры, направленные на возникновение, изменение или прекращение корпоративных правоотношений, которые можно именовать корпоративными договорами, занимают особое место. В отличие от обычного гражданско-правового договора, направленного на возникновение, изменение или прекращение конкретного корпоративного правоотношения, корпоративный договор влечет за собой аналогичные последствия для целого комплекса корпоративных правоотношений, затрагивает права и охраняемые законом интересы всех участников (членов) корпорации. Более того, заключение корпоративного договора, как правило, преследует цель создания самой корпорации. Так, договор купли-продажи акций влечет за собой возникновение правоотношения участия (членства) между акционерным обществом и приобретателем ценных бумаг, который в результате совершения указанной сделки становится акционером. Вместе с тем правоотношение участия (членства), субъектом которого выступает отчуждатель акций, прекращается. Договор о слиянии хозяйственных обществ как разновидность корпоративного договора, напротив, направлен на прекращение всех правоотношений участия (членства), существующих в рамках реорганизуемых юридических лиц, а также на возникновение правоотношений участия (членства), но уже в рамках создаваемой на основе сливающихся хозяйственных обществ корпорации, которая появляется как самостоятельный субъект права именно в процессе исполнения такого договора. Таким образом, корпоративный договор, в отличие от обычного гражданскоправового договора, направлен на возникновение, изменение или прекращение субъективных гражданских прав и юридических обязанностей не только в отношении его сторон, но и в отношении иных лиц, не являющихся сторонами такого договора. Если применительно к правам, предоставляемым гражданско-правовым договором третьему лицу, такая ситуация еще допустима (п. 1 ст. 430 ГК РФ), то на возложение на третье лицо обязанностей законодатель установил прямой запрет (п. 3 ст. 308 ГК РФ). В приведенном ранее примере с договором о слиянии хозяйственных обществ сторонами такого договора являются сами хозяйственные общества, а правовые последствия наступают также и для их участников, становящихся участниками создаваемой в процессе реорганизации корпорации. Выделив основные особенности корпоративных договоров, необходимо провести их классификацию и определить место в системе гражданско-правовых договоров. Науке гражданского права известны различные основания классификации гражданско-правовых договоров. Применение того или иного основания преследует свои цели. Поэтому трудно не согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что в основу построения системы гражданско-правовых договоров не может быть положено 217
какое-либо одно основание <1>. Тем не менее можно выделить наиболее распространенную классификацию гражданско-правовых договоров. Поскольку договор является разновидностью сделки, постольку в качестве критерия классификации можно использовать основание или цель сделки, под которыми понимается направленность на достижение типичного правового результата для сделок данного вида. Как пишет Ю.В. Романец, направленность на достижение определенного результата следует рассматривать как основной системный фактор, "все остальные признаки, как правило, лишь уточняют правовое регулирование, обусловленное направленностью" <2>. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 308 - 309. <2> Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М.: Юристъ, 2001. С. 49. В рамках типов договоров выделяются их отдельные виды, структурно обособленные по главам в разд. IV ГК РФ. Однако все гражданско-правовые договоры не сводятся лишь к поименованным в тексте ГК РФ соглашениям. В соответствии с п. 2 ст. 421 ГК РФ стороны могут заключить договор, не только предусмотренный, но и не предусмотренный законом или иными правовыми актами, - так называемый непоименованный договор. Данное обстоятельство обусловлено динамичностью гражданского оборота и обновлением общественных отношений, требующих особого правового регулирования. При рассмотрении соглашений второго типа всегда встает вопрос об их правовой природе и о месте в системе гражданско-правовых договоров. Подобные сложности могут возникать и при анализе договоров, поименованных в законах, но не получивших структурного обособления в разд. IV Кодекса. Сказанное вполне можно отнести к упоминавшимся договорам, целью которых является учреждение хозяйственных обществ, а также к соглашениям об их реорганизации, к которым принадлежат договоры о слиянии и присоединении. В разд. IV ГК РФ учредительный договор не упоминается. Он указывается лишь в качестве одного из учредительных документов юридического лица (ст. 52 ГК РФ) и используется при описании учредительных документов отдельных видов хозяйственных обществ: общества с ограниченной ответственностью (ст. 89 ГК РФ) и общества с дополнительной ответственностью. При этом условия учредительного договора, порядок его заключения, изменения и расторжения сформулированы в самом общем виде. Что касается учредительных договоров, заключаемых при создании общества с ограниченной и дополнительной ответственностью, то положения о них содержатся в ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Таким образом, в действующем гражданском законодательстве положения об учредительном договоре не систематизированы, а существующее хаотичное расположение правовых норм не имеет под собой никаких теоретических обоснований. Более того, отсутствие в тексте ГК РФ унифицированных и структурированных положений об учредительном договоре не отвечает потребностям правоприменительной практики. Целью учредительного договора является создание хозяйственного общества нового субъекта права. Данный договор с появлением хозяйственного общества не прекращается, а сохраняет свою силу в течение всего периода существования самого хозяйственного общества. Учредительный договор - это документ, который не только регулирует отношения, возникающие в процессе создания хозяйственного общества, но и регламентирует взаимоотношения учредителей друг с другом и с хозяйственным обществом в период существования последнего. Имущество, переданное во исполнение учредительного договора его сторонами, становится частной собственностью создаваемого хозяйственного общества, а не поступает в общую долевую собственность сторон такого договора. Данные квалифицирующие признаки учредительного договора не позволяют отождествлять его с договором простого товарищества, что иногда делается в 218
юридической литературе <1>, хотя между ними и существует много общего. Именно поэтому законодатель не упоминает об учредительном договоре в гл. 55 ГК РФ, посвященной простому товариществу <2>. В связи с этим вряд ли можно признать правомерным отказ законодателя от выделения учредительного договора в самостоятельный договорный вид в разд. IV ГК РФ, в то время как сходный договор простого товарищества получил структурное обособление в гл. 55 Кодекса. Обстоятельно аргументированные предложения по выделению в тексте кодифицированного акта положений об учредительном договоре неоднократно высказывались в научной литературе <3>. --------------------------------
<1> См., например: Бублик В. Гражданское законодательство и имущественный статус экономических агентов // Хозяйство и право. 1996. N 8. С. 61. <2> В научной литературе позиция четкого разграничения договора простого товарищества и учредительного договора также широко распространена. См., например: Брагинский М.И. Договоры, направленные на создание коллективных образований. М.: Статут, 2004. С. 159 - 163. <3> См., например: Козлова Н.В. Учредительный договор о создании коммерческих обществ и товариществ. М.: БЕК, 1994. С. 34 - 35. Не все корпоративные договоры, направленные на создание нового субъекта права, являются учредительными. Что касается договора о создании акционерного общества, то согласно п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" заключаемый учредителями акционерного общества договор о создании общества является договором о совместной деятельности по учреждению общества. В юридической литературе характеристика договора о создании акционерного общества в качестве договора простого товарищества (договора о совместной деятельности) также получила широкое распространение <1>. --------------------------------
<1> См., например: Ем В.С., Козлова Н.В. Договор простого товарищества (комментарий главы 55 Гражданского кодекса Российской Федерации) // Законодательство. 2000. N 1. С. 17 - 18; Щукина Е.М. Содержание и юридическая природа договора простого товарищества по российскому гражданскому праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 22. В отличие от учредительного договора договор о создании юридического лица не действует в течение всего периода существования акционерного общества, а основы взаимоотношений между акционерами и самим обществом определяются уставом последнего. В то же время нельзя утверждать, что данный договор прекращается в момент государственной регистрации акционерного общества, что прямо следовало бы из характеристики договора о создании акционерного общества в качестве договора простого товарищества (договора о совместной деятельности) <1>. Действительно, с созданием акционерного общества достигается основная цель заключения договора, однако данный договор продолжает действовать. Это заключение базируется на общих положениях ГК РФ о договоре. Как следует из п. 3 ст. 425 ГК РФ, законом или договором может быть предусмотрено, что окончание срока действия договора влечет прекращение обязательств сторон по договору. Договор, в котором отсутствует такое условие, признается действующим до определенного в нем момента окончания исполнения сторонами обязательства. --------------------------------
<1> В настоящей работе договор о совместной деятельности и договор простого товарищества не рассматриваются как различные соглашения. Полагаем, что, исходя из 219
правовой природы указанных договоров, а также из прямого указания закона (ст. 1041 ГК РФ), можно сделать вывод о тождестве данных договоров. В юридической литературе встречается и иная, на наш взгляд, не вполне убедительная позиция (см.: Савельев А.Б. Договор простого товарищества в российском гражданском праве // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследоват. центр частного права; Российская школа частного права. М.: Статут, 1998. С. 283). Содержанием гражданско-правового обязательства являются субъективные права и юридические обязанности его сторон. Одной из основных обязанностей учредителя акционерного общества по рассматриваемому договору является оплата приобретенных акций (п. 2 ст. 99 ГК РФ). Фактическая оплата акций при учреждении акционерного общества может происходить после государственной регистрации общества. В соответствии с п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах" акции общества, распределенные при его учреждении, должны быть полностью оплачены в течение года с момента государственной регистрации общества, если меньший срок не предусмотрен договором о создании общества. При этом не менее 50% акций общества, распределенных при его учреждении, должно быть оплачено в течение трех месяцев с момента государственной регистрации общества. Таким образом, уже после государственной регистрации акционерного общества у его учредителей существует юридическая обязанность оплатить акции, порожденная договором о создании общества. До момента исполнения этой обязанности договор о создании акционерного общества не может считаться прекратившим свое действие (п. 3 ст. 425 ГК РФ). Кроме того, именно в договоре о создании акционерного общества определяется порядок размещения его акций среди учредителей (п. 1 ст. 98 ГК РФ). Само же решение о выпуске акций утверждается на основании и в соответствии с договором о создании акционерного общества. Н.В. Козлова, рассматривающая данный договор в качестве разновидности договора простого товарищества, пытается объяснить эти обстоятельства. Она пишет, что целью сторон договора о создании акционерного общества является не только государственная регистрация общества, "поскольку на практике указанный договор служит как раз для определения взаимных обязательств учредителей по формированию уставного капитала юридического лица путем внесения имущественных вкладов" <1>. Раз целью договора о создании акционерного общества является определение обязательств по формированию уставного капитала, то существование такого договора после государственной регистрации общества вполне естественно. Такое объяснение не выглядит убедительным. Правовая цель договора и порождаемые им обязательства - абсолютно разные категории. То, что правовой целью договора о создании акционерного общества является появление нового субъекта права, не исключает возможность определения им взаимных обязательств учредителей такого общества. Очевидно, что для достижения правовой цели стороны договора наделяются определенными средствами, каковыми выступают права и обязанности, которые, однако, ни при каких обстоятельствах не заменяют собой цели договора. --------------------------------
<1> Козлова Н.В. Указ. соч. С. 217. Итак, договор о создании акционерного общества не прекращается с момента учреждения общества, т.е. с момента достижения цели договора. Он продолжает действовать и после государственной регистрации акционерного общества до окончания исполнения сторонами обязательств по договору. Таким образом, договор о создании акционерного общества регламентирует взаимоотношения учредителей друг с другом и с созданным в ходе его исполнения юридическим лицом. Помимо этого, имущество, переданное во исполнение договора о создании акционерного общества его участниками, становится частной собственностью создаваемого акционерного общества, а не поступает 220
в общую долевую собственность сторон такого договора. Данные признаки договора о создании акционерного общества не позволяют отождествлять его с договором простого товарищества. Убедительны рассуждения М.И. Брагинского о том, что, подписывая договор о создании акционерного общества, его учредители в конечном счете стремятся к учреждению определенного юридического лица, а эта цель прямо противоречит сущности договора простого товарищества <1>. В то же время данный договор не является и учредительным, поскольку его действие обусловлено не существованием юридического лица, что характерно для учредительного договора, а надлежащим исполнением порожденных им обязательств. --------------------------------
<1> Брагинский М.И. Договоры об учреждении коллективных образований // Право и экономика. 2003. N 3. С. 51 - 53. Если попытаться ответить на вопрос о том, каких признаков у договора о создании акционерного общества больше - договора о совместной деятельности или учредительного договора, то ответ должен быть дан в пользу последнего. Отказ законодателя от квалификации договора о создании акционерного общества в качестве учредительного обусловлен в большей мере юридико-техническими особенностями изменения состава участников (акционеров) общества, а не его правовой природой. Очевидно, возможность значительного изменения состава акционеров за короткое время, обусловленная свободным отчуждением акций, фиксируемого в данных реестра акционеров, не может найти отражения в учредительном договоре из-за особой процедуры его изменения. Вместе с тем договор, стороны которого не меняются в связи с изменением состава участников акционерного общества, не может характеризоваться как учредительный. Поэтому сочли более целесообразным отнести договор о создании акционерного общества к другому виду сходных сделок - договорам о совместной деятельности, что по изложенным причинам также не может быть признано надлежащим решением проблемы квалификации данного договора. Договоры, направленные на создание хозяйственного общества - нового субъекта права, не сводятся к одному лишь учредительному договору и договору о создании акционерного общества. Образование новых хозяйственных обществ может происходить и в результате исполнения договоров, заключаемых в ходе проведения реорганизации хозяйственных обществ, например в случае их слияния (п. 1 ст. 58 ГК РФ). Новый субъект права согласно ГК РФ возникает также при выделении (п. 4 ст. 58 ГК РФ), разделении (п. 3 ст. 58 ГК РФ), преобразовании (п. 5 ст. 58 ГК РФ) юридических лиц, однако в этих случаях заключение договоров в рамках реорганизационных процедур законодателем не предусмотрено. Напротив, при реорганизации юридического лица в форме присоединения (п. 2 ст. 58 ГК РФ) создание нового субъекта права не происходит, но договор о присоединении заключается. Действующее гражданское законодательство предусматривает заключение договоров при осуществлении реорганизации в форме слияния и присоединения, именуемых соответственно договорами о слиянии и присоединении. ГК РФ не только не регламентирует условия указанных договоров, порядок их заключения, изменения и расторжения, но даже не упоминает о них. В соответствии с положениями ст. 58 ГК РФ при слиянии юридических лиц права и обязанности каждого из них переходят к вновь возникшему юридическому лицу в соответствии с передаточным актом. При присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к последнему переходят права и обязанности присоединенного юридического лица также в соответствии с передаточным актом. Термины "договор о слиянии" и "договор о присоединении" используются в специальных федеральных законах, принятых в соответствии с ГК РФ (ст. ст. 16, 17 Федерального закона "Об акционерных обществах", 221
ст. ст. 52, 53 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). При этом Федеральный закон "Об акционерных обществах" после внесения изменений <1> достаточно подробно определяет условия указанных договоров <2>. --------------------------------
<1> Федеральный закон от 27 июля 2006 г. N 146-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" // СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3445. <2> Более подробно см.: Ломакин Д. Особый день в деле совершенствования акционерного законодательства // Хозяйство и право. 2006. N 11. С. 18; и др. Таким образом, как и в отношении учредительного договора, для договоров о слиянии и присоединении не предусмотрено структурного обособления в тексте разд. IV ГК РФ. Более того, правовая природа договоров о слиянии и присоединении разных видов хозяйственных обществ, с точки зрения законодателя, существенным образом различается. Так, законодатель прямо не определяет правовую природу договоров о слиянии и присоединении акционерных обществ, а также договора о присоединении обществ с ограниченной ответственностью. Большая часть исследователей склоняются к тому, что данные договоры представляют собой разновидность договора простого товарищества <1>. В то же время договор о слиянии обществ с ограниченной ответственностью, подписанный всеми участниками общества, создаваемого в результате слияния, наряду с уставом является его учредительным документом и должен соответствовать всем требованиям, предъявляемым законодательством к учредительному договору (п. 3 ст. 52 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Таким образом, законодатель не усматривает тождества правовой природы этих однотипных договоров. --------------------------------
<1> Жданов Д.В. Реорганизация акционерных обществ в Российской Федерации. М.: Статут, 2001. С. 38. Договоры о слиянии и присоединении хозяйственных обществ, по нашему мнению, не могут квалифицироваться в качестве договоров о совместной деятельности. Во-первых, заключение данных договоров преследует особую цель. В случае с договорами о слиянии и присоединении она не состоит в создании нового субъекта права, как иногда утверждается в литературе <1>, хотя при слиянии хозяйственных обществ и происходит появление нового субъекта права. Заключение данных договоров ставит задачу провести реорганизацию хозяйственных обществ. Возникновение нового субъекта права лишь один из этапов проведения реорганизационной процедуры. Как договор о слиянии, так и договор о присоединении являются юридическими фактами - элементами сложного юридического состава, являющегося основанием универсального правопреемства, осуществляемого в ходе реорганизации хозяйственных обществ. В то же время данные корпоративные договоры направлены на возникновение, изменение или прекращение корпоративных правоотношений. --------------------------------
<1> См., например: Аиткулов Т.Д. Некоторые аспекты правового регулирования слияния и присоединения акционерных обществ в праве Российской Федерации и ФРГ // Актуальные проблемы гражданского права. Вып. 4. М.: Инфра-М, 2002. С. 23. Во-вторых, в ходе исполнения данных договоров не образуется общего имущества их участников, принадлежащего им на праве общей долевой собственности. Эти договоры опосредуют переход от одного хозяйственного общества к другому всего комплекса прав и обязанностей, иными словами - процедуру универсального правопреемства, осуществляемую при проведении реорганизации в форме слияния и присоединения. По окончании процедуры реорганизации имущество участников рассматриваемых договоров 222
становится частной собственностью хозяйственного общества, созданного в процессе реорганизации или оставшегося после ее завершения. В-третьих, договоры о слиянии и присоединении, как отмечалось выше, порождают права и обязанности не только для их участников, но и для третьих лиц. Например, договор о слиянии акционерных обществ должен определять порядок конвертации акций каждого общества в акции нового общества (п. 3 ст. 16 Федерального закона "Об акционерных обществах"), а договор о присоединении должен содержать положения относительно порядка конвертации акций присоединяемого общества в акции общества, к которому осуществляется присоединение (п. 3 ст. 17 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Таким образом, данные договоры определяют права и обязанности акционеров реорганизуемых акционерных обществ, в то время как они не являются участниками этих договоров. Наконец, в-четвертых, договор о реорганизации прекращается вследствие исполнения сторонами обязательств, возникающих на его основании (п. 3 ст. 425 ГК РФ), а договор о совместной деятельности (простого товарищества) прекращается главным образом в результате истечения срока его действия (п. 1 ст. 1050 ГК РФ). Что касается договора о слиянии обществ с ограниченной ответственностью, то квалификация его законодателем в качестве учредительного договора также не бесспорна. Сходное суждение уже высказывалось в юридической литературе <1>. Стороны учредительного договора - участники общества, принявшие решение о его создании (учредители общества). Участниками общества с ограниченной ответственностью, созданного в процессе слияния, являются не стороны договора о слиянии, поскольку эти общества прекращают свою деятельность в процессе реорганизации, а их участники, обменивающие доли в уставном капитале реорганизуемых обществ на доли в уставном капитале общества, создаваемого в процессе реорганизации. --------------------------------
<1> Коровайко А.В. Реорганизация хозяйственных обществ. Теория, законодательство, практика: Учебное пособие. М.: Норма (Изд. группа "Норма-ИнфраМ"), 2001. С. 62. Договоры об учреждении хозяйственных обществ, к которым относятся учредительный договор и договор о создании акционерного общества, характеризуются общей целью, которую преследуют стороны при заключении таких договоров. Этой целью является создание (путем учреждения) хозяйственного общества - нового субъекта права. Общая цель также наличествует у сторон договоров о слиянии и присоединении хозяйственных обществ - проведение реорганизации хозяйственных обществ, опосредующей процедуру универсального правопреемства. Главное для сторон таких договоров - обеспечение в процессе реорганизации перехода прав и обязанностей от одних субъектов права к другим. Универсальное правопреемство осуществимо несколькими способами, которые находят отражение в различных формах реорганизации. В результате реорганизации может быть создан новый субъект права, например в случае слияния хозяйственных обществ. Однако целью сторон договора о слиянии является не создание нового субъекта права, а обеспечение процедуры передачи прав и обязанностей нескольких существующих хозяйственных обществ одному хозяйственному обществу, специально создаваемому для этого. Государственная регистрация хозяйственного общества, созданного в процессе слияния, - это всего лишь один из юридических фактов, являющихся основанием для универсального правопреемства. Что касается реорганизации в форме присоединения, то она вообще не предполагает создания нового субъекта права. Напротив, в случае присоединения происходит ликвидация присоединяемого хозяйственного общества. Таким образом, в данном случае бессмысленно говорить о создании нового юридического лица как цели договора о присоединении.
223
Реорганизационные договоры характеризуются некоторыми авторами в качестве сделок с имущественными комплексами <1>. Оставляя в стороне вопрос о крайне размытом содержании термина "имущественный комплекс", употребляемого в отношении предприятия (п. 1 ст. 132 ГК РФ), отметим следующее. Безусловно, в процессе реорганизации может происходить передача имущественных комплексов от реорганизуемых хозяйственных обществ к другим хозяйственным обществам, образованным в процессе реорганизации (при слиянии) либо оставшимся после ее проведения (при присоединении), но при этом имущественный комплекс не становится предметом реорганизационного договора. Договоры о реорганизации имеют прежде всего организационный характер, что позволяет обеспечить процедуру универсального правопреемства при слиянии и присоединении. Передача имущественного комплекса является лишь следствием универсального правопреемства и происходит не только и не столько на базе реорганизационного договора, поскольку в основе правопреемства при реорганизации лежит сложный юридический состав, в котором указанный договор представляет собой лишь один из элементов. Кроме того, как быть в том случае, если имущество реорганизуемых хозяйственных обществ, например при слиянии, настолько незначительно, что никак не подпадает под определение имущественного комплекса? Неужели в приведенном примере заключение договора о слиянии будет невозможным изза отсутствия предмета? Очевидно, нет. Сказанное, на наш взгляд, не позволяет рассматривать имущественный комплекс в качестве предмета реорганизационных договоров. --------------------------------
<1> Коровайко А.В. Указ. соч. С. 65; Архипов Б.П. Реорганизационные договоры о слиянии и поглощении акционерных обществ // Законодательство. 2002. N 10. С. 42 - 54. Проведенный анализ позволяет сделать вывод о целесообразности выделения среди гражданско-правовых договоров особой разновидности - корпоративных договоров. Наименование таких договоров обусловлено их направленностью на возникновение, изменение или прекращение корпоративных правоотношений. В системе корпоративных договоров следует выделять договоры, направленные на учреждение корпораций: учредительный договор и договор о создании акционерного общества, а также реорганизационные договоры, к которым относятся договоры о слиянии и присоединении корпораций. Договоры, направленные на учреждение корпораций, преследуют цель создания нового субъекта права. Целью реорганизационных договоров является проведение реорганизационной процедуры, в рамках которой осуществляется универсальное правопреемство. Несмотря на специфику цели отдельных видов корпоративных договоров, у них есть один общий существенный признак, благодаря которому они могут быть объединены в самостоятельный договорный вид. Вне зависимости от конкретной цели корпоративного договора, достижение которой преследуют стороны при его заключении, в конечном счете любой корпоративный договор направлен на возникновение, изменение или прекращение корпоративных правоотношений. Указанные последствия наступают как в случае учреждения корпорации, так и в случае завершения процедуры реорганизации в форме слияния или присоединения. Помимо того что корпоративные договоры влекут возникновение, изменение или прекращение корпоративных правоотношений, они характеризуются общей непротиворечивой целью, которую преследуют все стороны таких договоров. Наличие общей цели у сторон указанных договоров позволяет выделить их в самостоятельный договорный тип <1>. К данному типу общецелевых договоров можно отнести также договор простого товарищества. Общецелевой договор характеризуется единой целью, к достижению которой стремятся его стороны. Помимо этого у них имеются непротиворечивые интересы, которые реализуются при достижении общей цели. 224
В зависимости от специфики данной цели в рамках единого типа общецелевых договоров можно выделить корпоративные договоры: договоры об учреждении юридических лиц (учредительный договор, договор о создании акционерного общества), договоры о реорганизации юридических лиц (о слиянии, о присоединении), а также договор простого товарищества (о совместной деятельности). -------------------------------<1> Более подробно о сущности и видах общецелевых договоров см.: Романец Ю.В. Указ. соч. С. 127 - 132, 478 - 494. Ю.В. Романец относит к общецелевым договорам, в частности, договор простого товарищества и учредительный договор. Учредительный договор и договор о создании акционерного общества характеризуются М.И. Брагинским в качестве договоров, направленных на учреждение коллективных образований, что также не ставит под сомнение их общецелевой характер (см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 320). Реорганизационные договоры не получили должного исследования в рамках общецелевых договоров, что не мешает, на наш взгляд, тому, чтобы договоры о слиянии и присоединении юридических лиц с полным основанием были отнесены к договорам общецелевого типа. Сделанные выводы об особенностях корпоративных договоров позволяют обосновать необходимость внесения изменений в ГК РФ, отражающих особенности данного договорного вида. Общие положения, касающиеся договоров об учреждении юридических лиц, целесообразно объединить в отдельной главе ГК РФ, которую следует расположить вслед за гл. 55, посвященной договору простого товарищества. Общие положения должны содержать определение договора об учреждении юридического лица, требования к его форме и содержанию, а также к правовому статусу сторон такого договора. Кроме этого, необходимо зафиксировать порядок заключения, изменения и расторжения такого договора, положения об ответственности за нарушение его условий. Что касается содержания договора, то оно, в частности, должно включать сведения о создаваемом юридическом лице: наименование, в том числе указание на организационно-правовую форму, местонахождение юридического лица, величину его уставного (складочного) капитала и порядок управления его деятельностью. Особое значение имеют права и обязанности сторон. Основная обязанность учредителей - внесение вкладов в уставный (складочный) капитал создаваемого юридического лица. В связи с этим договор об учреждении юридического лица должен содержать условия о порядке внесения вкладов, в частности об их составе, величине и сроках внесения. В отношении вкладов, имеющих неденежную форму, необходимо определить в договоре процедуру их оценки. В качестве обязательных условий следует внести в соглашение положения о порядке распределения прибыли от деятельности юридического лица и покрытии убытков, ответственности учредителей по его долгам. Важно предусмотреть также процедуру изменения состава учредителей. Договор должен регламентировать саму деятельность учредителей, направленную на создание юридического лица. Особенности отдельных видов договоров об учреждении юридических лиц, например хозяйственных обществ, могут быть предусмотрены специальными федеральными законами, принятыми в соответствии с ГК РФ, для чего в положениях ГК РФ, касающихся договоров об учреждении юридических лиц, следует зафиксировать отсылочную норму. Представляется, что закрепленная в действующем законодательстве классификация договоров об учреждении хозяйственных обществ на учредительные договоры и договоры о создании акционерных обществ является во многом искусственной. Не существует достаточного обоснования для признания в качестве учредительного документа обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью учредительного договора. В рамках договорных отношений наиболее ярко проявляются 225
особенности правового статуса сторон договора. Договор порождает правоотношения между лицами, которые его заключили. Кроме того, он регламентирует их поведение. Хозяйственное общество, как неоднократно отмечалось, - это объединение капиталов, в котором значение каждого отдельного участника для деятельности общества обычно не имеет определяющего значения. В этом смысле квалифицировать акт, призванный главным образом регламентировать деятельность лиц, в качестве учредительного документа объединения капиталов не совсем верно. Напротив, в хозяйственных товариществах, являющихся объединениями лиц, учредительный договор должен остаться. Вместе с тем до момента государственной регистрации хозяйственного общества действия учредителей, направленные на образование нового субъекта права, нуждаются в договорной регламентации, которая вполне может осуществляться в рамках договора о создании хозяйственного общества, примером которого может служить договор о создании акционерного общества. Таким образом, договоры об учреждении хозяйственных обществ, включающие сейчас учредительный договор и договор о создании акционерного общества, можно будет свести к договорам о создании хозяйственных обществ. Вслед за главой о договорах об учреждении юридических лиц в ГК РФ представляется необходимым расположить главу о договорах о реорганизации юридических лиц (договорах о слиянии и присоединении). Общие положения главы должны содержать определение договора о реорганизации, требования к его форме и содержанию, а также к правовому статусу сторон такого договора. Кроме этого, необходимо зафиксировать порядок заключения, изменения и расторжения такого договора, положения об ответственности за нарушение его условий. Что касается содержания договора, то оно, в частности, должно включать сведения о реорганизуемых юридических лицах, а при слиянии - также о юридическом лице, создаваемом в ходе реорганизации, а именно наименование, включая указание на организационно-правовую форму, и местонахождение юридических лиц. В договоре следует четко зафиксировать этапы процедуры реорганизации <1>. --------------------------------
<1> Более подробно об условиях реорганизационных договоров см.: Ломакин Д.В. Договоры о создании и реорганизации юридических лиц // Законодательство. 2004. N 2. С. 44 - 52. Включение корпоративных договоров в структуру ГК РФ позволит упорядочить правовое регулирование процессов учреждения и реорганизации хозяйственных обществ, послужит надежной гарантией защиты прав их участников и кредиторов. Сторонами договора об учреждении хозяйственного общества являются его учредители, которые в момент государственной регистрации общества приобретают статус его участников. Что касается такой разновидности реорганизационного договора, как договор о слиянии хозяйственных обществ, то его стороны не становятся участниками вновь создаваемого юридического лица, поскольку их деятельность прекращается в связи с созданием нового субъекта права. Нельзя именовать их и учредителями, поскольку учредители - это лица, которые принимают решение об учреждении хозяйственного общества. В процессе слияния хозяйственных обществ не происходит учреждение нового хозяйственного общества, а имеет место его создание в процессе реорганизации, в связи с чем прав Д.В. Жданов <1>, не находящий смысла в предпринимаемых некоторыми авторами попытках выявления учредителей такого общества <2>. --------------------------------
<1> Жданов Д.В. Реорганизация акционерных обществ в Российской Федерации. С. 42 - 46. <2> См., например: Зинченко С.А., Лапач В.А., Газарьян В.О. Парадоксы правосубъектности предприятий // Хозяйство и право. 1995. N 1. С. 73 - 86; Коровайко А.В. Указ. соч. С. 62 - 63. 226
Подводя краткий итог сказанному, отметим, что до момента государственной регистрации хозяйственного общества между его учредителями не возникает особой разновидности гражданско-правовых отношений, именуемых корпоративными. На этой стадии учредители выступают субъектами различных обязательственных правоотношений, возникающих на основании договора об учреждении хозяйственного общества, целью которого является образование нового субъекта права. Договор об учреждении хозяйственного общества продолжает существовать и после государственной регистрации юридического лица. Однако порождаемые им обязательства не трансформируются в корпоративные правоотношения, как ошибочно считают некоторые авторы <1>. Для возникновения правоотношения участия (членства) требуется сложный юридический состав. Например, обязанность акционера оплатить акции будет являться элементом содержания обязательственного правоотношения, порожденного договором о создании акционерного общества. За неисполнение этой обязанности к акционеру могут быть применены меры договорной ответственности (п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах"). --------------------------------
<1> См., например: Козлова Н.В. Указ. соч. С. 220. Приобретение учредителями хозяйственного общества статуса его участников не приравнивается к приобретению ими статуса субъекта предпринимательской деятельности. Связано это с тем, что статус участника хозяйственного общества не тождественен статусу предпринимателя и действующее законодательство не связывает возможность приобретения долей (акций) в уставном капитале хозяйственного общества с регистрацией их приобретателя в качестве субъекта предпринимательской деятельности <1>. Данная позиция нашла свое подтверждение со стороны Конституционного Суда РФ <2>. --------------------------------
<1> Более подробно об этом см.: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 40 - 44. <2> См., например, ч. 2 п. 3 Постановления КС РФ от 24 февраля 2004 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах", регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании "Кадет истеблишмент" и запросом Октябрьского районного суда города Пензы" // СЗ РФ. 2004. N 9. Ст. 830. 3. Соотношение понятий "учредитель", "промоутер", "инкорпоратор" В законодательстве и доктрине зарубежных государств также существуют специальные термины для обозначения лиц, совершающих юридические и фактические действия, целью которых является создание нового субъекта права. Еще Г.Ф. Шершеневич проводил параллели между терминами "учредители", "grenders", "promoters", "fondateurs" <1>. Некоторые современные ученые повторяют такой подход <2>. Однако по своему значению указанные понятия не всегда тождественны термину "учредитель", которым оперирует отечественное гражданское законодательство. --------------------------------
<1> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 403. <2> См., например: Козлова Н.В. Указ. соч. С. 86. В наибольшей мере сказанное справедливо в отношении термина "promoter", используемого в корпоративном законодательстве Великобритании. Промоутер - это 227
прежде всего субъект, совершающий различные организационные действия по созданию компании, выражающиеся в инициации процесса учреждения, подготовке и регистрации учредительных документов, привлечении средств для формирования уставного капитала компании. Деятельность промоутеров имеет целью не получение выгод от участия в деятельности компании, а получение вознаграждения за проведение процесса учреждения компании <1>. В этой связи в юридической литературе справедливо отмечается, что термин "promoter" относится в большей степени к категориально-понятийному аппарату бизнеса, а не права, поскольку объединяет в себе различные деловые операции, в результате проведения которых создается новая компания <2>. --------------------------------
<1> См., например: J. Dine. Company Law. Fifth Edition. Palgrave Macmillan. Great Britain, 2005. P. 83. <2> См., например: Кибенко Е.Р. Указ. соч. С. 81. Корпоративному законодательству США, принимаемому на уровне отдельных штатов, помимо термина "promoter" известен термин "incorporator". Сфера деятельности инкорпоратора значительно уже, чем промоутера. Функции инкорпоратора, как правило, ограничиваются подписанием учредительных документов корпорации и передачей их для регистрации <1>. Акты промоутера опосредуют всю процедуру регистрации корпорации. В этом смысле промоутер выступает в качестве своеобразного организатора нового бизнеса <2>. --------------------------------
<1> См., например: Emerson R.W. Business Law. Fourth edition. Barron's Educational Series. Inc. 2004. P. 334, 340. <2> См., например: Hamilton R.W. Law of corporations. USA, 1997. P. 81. В литературе справедливо отмечается, что понятие учредителя как субъекта, утвердившего учредительные документы создаваемого юридического лица, достаточно широко распространено в правовых доктринах зарубежных государств <1>. --------------------------------
<1> См., например: Козлова Н.В. Указ. соч. С. 87. 4. Виды участников хозяйственных обществ Субъектный состав участников хозяйственных обществ отечественный законодатель в самом общем виде определил в п. 4 ст. 66 ГК РФ. В качестве таковых закон называет прежде всего граждан и юридических лиц. Участниками могут быть также публичноправовые образования, поскольку они выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством на равных с гражданами и юридическими лицами (п. 1 ст. 124 ГК РФ). Иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица тоже вправе стать участниками хозяйственных обществ (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Указанные выше субъекты гражданского оборота по общему правилу могут приобрести права участия в хозяйственных обществах, однако законом из него могут быть сделаны исключения. Так, законом может быть запрещено или ограничено участие отдельных категорий граждан в хозяйственных обществах, за исключением открытых акционерных обществ (п. 4 ст. 66 ГК РФ). Для отдельных субъектов, напротив, установлен общий запрет на участие в хозяйственных обществах, изъятия из которого допускаются только на основании закона. Например, государственные органы и органы местного самоуправления не вправе выступать участниками хозяйственных обществ, если иное не установлено законом (п. 4 ст. 66 ГК РФ). В основном правила, предоставляющие тому или иному субъекту возможность приобретения прав участия, распространяются и на стадию учреждения хозяйственного общества. Но так происходит не всегда. Согласимся с доводами Н.В. Козловой, что 228
учредителями хозяйственных обществ могут быть только полностью дееспособные граждане, которые достигли совершеннолетия или приобрели дееспособность в полном объеме по иным основаниям (п. 2 ст. 21, ст. 27 ГК РФ) <1>. Вместе с тем участником хозяйственного общества может быть и не полностью дееспособный гражданин. Существует множество правил, содержащихся главным образом в подзаконных нормативных актах, регулирующих отношения, связанные с осуществлением малолетними владельцами акций своих прав участников акционерного общества <2>. Закон может не только устанавливать запреты на приобретение отдельными гражданами статуса учредителя и участника хозяйственного общества, но и предусматривать ограничения на личное осуществление прав участия. Иллюстрацией к сказанному могут служить положения ч. 2 ст. 17 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" <3>. Особые требования к составу учредителей (участников) могут быть продиктованы также сферой деятельности, которую осуществляет хозяйственное общество. Примером могут служить нормы, запрещающие выступать в качестве учредителя средства массовой информации гражданину, отбывающему наказание в местах лишения свободы по приговору суда, а также гражданину другого государства или лицу без гражданства, не проживающему постоянно в Российской Федерации <4>. --------------------------------
<1> Козлова Н.В. Указ. соч. С. 93. <2> См., например, п. 7.3 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг. <3> Федеральный закон от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" (с послед. изм. и доп.) (СЗ РФ. 2004. N 31. Ст. 3215). Согласно ч. 2 ст. 71 этого Закона указанное положение вступает в силу после определения организации, уполномоченной государством осуществлять доверительное управление принадлежащими гражданским служащим и приносящими доход акциями (долями участия в уставных капиталах организаций). <4> Статья 7 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 "О средствах массовой информации" (с послед. изм. и доп.) // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. N 7. Ст. 300. Что касается юридических лиц, то для них возможность выступать учредителями (участниками) хозяйственных обществ в первую очередь обусловлена правоспособностью, которой они наделены законодателем. Коммерческие организации, обладающие универсальной правоспособностью, вправе выступать учредителями (участниками) хозяйственных обществ практически без ограничений. Изъятия из этого правила основаны на особенностях численного состава участников как юридического лица-учредителя, так и учреждаемого им хозяйственного общества. Согласно п. 2 ст. 88 ГК РФ общество с ограниченной ответственностью не может иметь в качестве единственного участника другое хозяйственное общество, состоящее из одного лица. Применительно к акционерным обществам сходная норма установлена в п. 6 ст. 98 ГК РФ. Учредители (участники) коммерческих организаций вправе самостоятельно ограничить ее правоспособность, в том числе и путем установления в ее учредительных документах запрета учреждать хозяйственные общества. Если юридическое лицо, несмотря на данные ограничения, выступит учредителем хозяйственного общества и совершит в процессе учреждения сделки, то они могут быть оспорены согласно ст. 173 ГК РФ. Коммерческие организации, обладающие специальной правоспособностью, к которым относятся государственные и муниципальные унитарные предприятия, также могут выступать учредителями (участниками) хозяйственных обществ (п. 1 ст. 6 Федерального закона "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях") <1>. При этом необходимо соблюдение двух требований. --------------------------------
229
<1> Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2002. N 48. Ст. 4746. Во-первых, участие в хозяйственном обществе возможно лишь с согласия собственника имущества унитарного предприятия (п. 2 ст. 6 Федерального закона "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях"). Причем такое согласие необходимо и в том случае, когда в уставный капитал хозяйственного общества вносится имущество, которым унитарное предприятие вправе распоряжаться без согласия собственника (п. 2 ст. 295 ГК РФ). Сделки унитарного предприятия, направленные на приобретение (отчуждение) прав участия в хозяйственном обществе, совершенные без одобрения собственника имущества такого предприятия, являются ничтожными, поскольку противоречат закону (ст. 168 ГК РФ) <1>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 31 мая 2004 г. N А66-6753-03. Во-вторых, унитарные предприятия не могут быть учредителями (участниками) хозяйственных обществ, функционирующих в определенной сфере хозяйственной деятельности. Так, унитарные предприятия не вправе выступать учредителями (участниками) кредитных организаций (п. 1 ст. 6 Федерального закона "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях"). В-третьих, унитарные предприятия лишены возможности приобретения прав участия в хозяйственном обществе, если это противоречит их целевой правоспособности. Совершаемые при этом сделки, даже одобренные собственником имущества унитарного предприятия, будут ничтожными (ст. ст. 49, 168 ГК РФ) <1>. --------------------------------
<1> Пункт 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 10. Сходные правила установлены законодателем для участия в хозяйственных обществах учреждений. Оно возможно лишь с согласия собственника имущества учреждения (п. 4 ст. 66 ГК РФ), в том числе и применительно к случаям участия в хозяйственном обществе за счет средств, которыми финансируемое собственником учреждение вправе самостоятельно распоряжаться (п. 2 ст. 298 ГК РФ) <1>. При решении вопроса о возможности участия некоммерческой организации в уставном капитале хозяйственного общества необходимо руководствоваться правилами о ее целевой правоспособности. --------------------------------
<1> Пункт 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1. Особыми участниками хозяйственных обществ являются публично-правовые образования <1>. Относительно статуса таких субъектов гражданского оборота в доктрине существует два основных подхода. Согласно первому подходу публичноправовые образования, в первую очередь государство, являются юридическими лицами (теория казны), действующими посредством своих органов, которые не обладают статусом юридического лица. Теория казны имеет свои истоки в римском праве <2>. Она была хорошо разработана в отечественной цивилистике дооктябрьского периода <3>. Сторонники второго подхода рассматривают публично-правовые образования в качестве особых субъектов гражданского оборота, отличных от юридических лиц. 230
Государственные органы рассматриваются в данном случае в качестве законных представителей таких субъектов, обладающих собственной правосубъектностью <4>. Такие взгляды охватываются теорией законного представительства. Представляется, что в действующем гражданском законодательстве в наибольшей мере получил отражение второй подход, хотя в юридической литературе было высказано мнение о том, что у нас на сегодняшний день не проводится последовательно ни одна из поименованных выше теорий <5>. Особенность участия публично-правовых образований в хозяйственных обществах заключается в том, что, с одной стороны, они наряду с юридическими и физическими лицами являются субъектами гражданского оборота, а с другой - обладают властными полномочиями <6>. --------------------------------
<1> Участию публично-правовых образований в уставных капиталах акционерных обществ было посвящено несколько обстоятельных диссертационных исследований. См.: Сыса А.А. Правовое положение субъекта Российской Федерации как участника акционерного общества: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004; Пышкин И.И. Публичноправовые образования как акционеры: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. <2> См., например: Суворов Н.С. Указ. соч. С. 191. <3> См., например: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 91. <4> См., например: Брагинский М.И. Участие советского государства в гражданских правоотношениях. М.: Юрид. лит., 1981. С. 143. <5> См., например: Чашников А.В. Участие государства в договорных отношениях. СПб., 2001. С. 23. <6> Грось Л. Участие публично-правовых образований в отношениях собственности: гражданско-правовые проблемы // Хозяйство и право. 2001. N 5. С. 29 - 35; Щербакова Н. Учреждение хозяйственных обществ с участием публично-правовых образований // Хозяйство и право. 2002. N 6. С. 91 - 101. Приобретение публично-правовым образованием прав участия в открытом акционерном обществе возможно двумя способами: в общегражданском порядке, например в порядке наследования, и согласно процедуре, установленной законодательством о приватизации (ст. 25 Федерального закона "О приватизации государственного и муниципального имущества"). В связи со сказанным возникает вопрос, может ли публично-правовое образование осуществить возмездное приобретение акций открытого акционерного общества в общегражданском порядке? Единообразной правоприменительной практики по данному вопросу в настоящее время не существует. Как следует из п. 3 ст. 213 ГК РФ, акционерное общество становится собственником имущества, переданного ему в качестве вклада в уставный капитал. Кроме того, согласно ч. 1 ст. 217 ГК РФ имущество, находящееся в государственной или муниципальной собственности, может быть передано его собственником в собственность акционерного общества в порядке, предусмотренном законами о приватизации государственного и муниципального имущества. Нередко данная норма толкуется таким образом, что приобретение акций открытого акционерного общества за счет имущества, находящегося в публичной собственности, возможно только в порядке, предусмотренном законодательством о приватизации. Высший Арбитражный Суд РФ, осуществляя толкование норм ст. 16 Федерального закона "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации" <1>, во многом сходных по своему содержанию с положениями действующего приватизационного законодательства, указал, что внесение государственного (муниципального) имущества в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных обществ допускается только в порядке, установленном законодательством о приватизации <2>. Подход, заключающийся в признании возможности внесения имущества, находящегося в публичной собственности, в уставный капитал открытого 231
акционерного общества исключительно в порядке приватизации нередко встречается в актах арбитражных судов <3>. Противоположная позиция заключается в том, что приобретение публично-правовыми образованиями акций открытых акционерных обществ возможно как в рамках процесса приватизации, так и в общегражданском порядке. Она также встречается в практике арбитражных судов <4>. Осуществляя толкование норм, содержащихся в Федеральном законе "Об акционерных обществах", Высший Арбитражный Суд РФ применительно к данной ситуации также руководствовался не нормами законодательства о приватизации, а положениями гражданского законодательства, определяющими статус публично-правовых образований как участников гражданского оборота (ст. ст. 124, 125 ГК РФ) <5>. Представляется, что подход, изложенный вначале, более обоснован. В противном случае громоздкая процедура приватизации с использованием способа, предусмотренного ст. 25 Федерального закона "О приватизации государственного и муниципального имущества", будет всегда менее предпочтительной, чем простое приобретение акций открытого акционерного общества в общегражданском порядке. Став акционером, публичноправовое образование выступает на равных с иными участниками акционерного общества. Исключения из этого правила касаются случаев закрепления за Российской Федерацией или ее субъектами специального права, известного под названием "золотая акция" (ст. 38 Федерального закона "О приватизации государственного и муниципального имущества"). --------------------------------
<1> Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 123-ФЗ "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3595. <2> Пункт 14 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами Федерального закона "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации", утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 21 февраля 2001 г. N 60 // Вестник ВАС РФ. 2001. N 5. <3> См., например, Постановление ФАС Уральского округа от 3 февраля 2005 г. N Ф09-90/05-ГК. <4> См., например, Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 29 марта 2004 г. N Ф04/1553-42/А02-2004; от 5 декабря 2006 г. N Ф04-7248/2006(27984-А81-13). <5> Пункт 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1. После учреждения хозяйственного общества его учредители приобретают статус участников. С этого момента между ними и хозяйственным обществом возникают правоотношения участия, а также иные корпоративные правоотношения. Хозяйственные общества, образованные в процессе реорганизации, не имеют учредителей, поскольку способ их создания не связан с процессом учреждения нового субъекта права. Участники таких обществ изначально не обладают статусом учредителя, а наделены статусом участника реорганизуемого юридического лица. Глава IV. ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ УЧАСТНИКОВ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ОБЩЕСТВ КАК ЭЛЕМЕНТЫ СОДЕРЖАНИЯ КОРПОРАТИВНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ § 1. Имущественные права участников хозяйственных обществ как элементы содержания корпоративных правоотношений 1. Критерии классификации имущественных прав участников 232
хозяйственных обществ Имущественные права участников хозяйственных обществ, как отмечалось выше, опосредуют процесс их имущественного участия в деятельности указанных организаций. Имущественное участие в деятельности хозяйственного общества имеет определяющее значение, что обусловлено природой хозяйственных обществ как объединений капиталов. В первую очередь имущественные права участников хозяйственных обществ могут быть классифицированы в зависимости от вида хозяйственного общества. Так, среди имущественных прав акционера особое место занимает право на получение дивидендов (п. 1 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах"), право при наличии предусмотренных законом оснований требовать выкупа принадлежащих им акций (п. 1 ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Для акционерных обществ является актуальной классификация имущественных прав акционеров в зависимости от правового статуса участника общества, обусловленного количеством и категорией принадлежащих ему акций <1>. Например, миноритарный акционер имеет право требовать выкупа принадлежащих ему акций при наличии оснований, предусмотренных в ст. 84.7 Федерального закона "Об акционерных обществах". В свою очередь, у мажоритарного акционера возникает право требовать выкупа акций, принадлежащих миноритарным акционерам, в порядке, предусмотренном ст. 84.8 Федерального закона "Об акционерных обществах". --------------------------------
<1> Классификация прав акционеров в зависимости от принадлежности их обладателя к той или иной группе участников акционерного общества предлагалась, в частности, И.Т. Тарасовым. См.: Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 411. Участники общества с ограниченной и дополнительной ответственностью также наделяются специфическими правами, которыми не могут обладать акционеры. К таким правам можно отнести право выхода из общества (п. 1 ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") и так называемые дополнительные права (п. 2 ст. 8 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Второй по значению классификацией имущественных прав участников хозяйственных обществ является их разграничение в зависимости от оснований возникновения. По данному классификационному основанию они могут быть подразделены на права участия (членства) и на иные корпоративные права. Для появления прав участия (членства) достаточно возникновения самого правоотношения участия (членства) между участником хозяйственного общества и самим обществом. В акционерных обществах такое правоотношение возникает с момента возникновения права собственности на акцию (ст. 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью - с момента уведомления общества о приобретении доли в его уставном капитале (абз. 2 п. 6 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Примером имущественного права участия (членства) может служить право участника хозяйственного общества на участие в распределении прибыли. Для возникновения иных корпоративных прав имущественного характера помимо существования правоотношения участия (членства) требуются дополнительные юридические факты. Так, у обладателя права на участие в распределении прибыли может возникнуть обязательственное право требования части чистой прибыли, размер которой определен корпоративным актом - решением общего собрания участников хозяйственного общества, который и будет тем самым дополнительным юридическим фактом (п. 3 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах"; подп. 7 п. 2 ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью").
233
В юридической литературе предлагалось классифицировать имущественные права участников хозяйственных обществ и по иным основаниям. Так, П.А. Руднев выделял так называемые натуральные права, "вытекающие из самой природы" хозяйственного общества <1>. К таким правам можно отнести право на участие в распределении прибыли хозяйственного общества и право на получение части имущества при ликвидации общества, оставшегося после расчетов с его кредиторами. В.Ю. Вольф предлагал различать неотъемлемые и отъемлемые права участников хозяйственных обществ <2>. К последним ученый относил права, которые могли быть прекращены решением общего собрания участников. В настоящее время примером отъемлемых имущественных прав могут служить дополнительные имущественные права участников общества с ограниченной ответственностью (абз. 3 п. 2 ст. 8 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). С.Д. Могилевский предложил классифицировать права участников общества с ограниченной ответственностью на основные, которые определены законом, и дополнительные, предусмотренные в уставе общества помимо основных. В свою очередь, основные права ученый подвергает дополнительной классификации <3>. --------------------------------
<1> Руднев П.А. Анализ прав и обязанностей акционеров. М., 1927. С. 5. <2> Вольф В.Ю. Основы учения о товариществах и акционерных обществах. С. 132. <3> Более подробно см.: Могилевский С. Права участников общества с ограниченной ответственностью: классификация, виды, характеристика // Приложение к ежемесячному юридическому журналу "Хозяйство и право". 2007. N 10. С. 5 - 6. Исходя из цели корпоративных имущественных прав, призванных опосредовать имущественное участие в деятельности хозяйственного общества, можно выделить три группы имущественных прав. Первые две группы составят права, опосредующие имущественное участие в обычной деятельности хозяйственного общества и в деятельности общества на этапе его ликвидации. Соответственно, следует выделять право на участие в распределении прибыли, именуемое в акционерных обществах правом на дивиденд, и право на получение в случае ликвидации общества части его имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, известное как право на ликвидационную квоту. Третью группу составят имущественные права, служащие гарантиями от ограничений и нарушений прав, опосредующих само имущественное участие в деятельности хозяйственного общества. В случае нарушения корпоративных имущественных прав права, относящиеся к третьей группе, могут быть использованы в качестве специальных корпоративных способов защиты, которым посвящен отдельный параграф настоящей главы. Имущественные права, относящиеся к третьей группе, можно подразделить на две подгруппы. В первую подгруппу войдут права, направленные на приобретение в особом порядке долей (акций) в уставном капитале хозяйственного общества: преимущественные права приобретения одними участниками долей (акций), отчуждаемых другими участниками хозяйственного общества (абз. 4 п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 4 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"); преимущественное право приобретения размещаемых акций (ст. 40 Федерального закона "Об акционерных обществах"); право выкупа акций, принадлежащих миноритарным акционерам (ст. 84.8 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Вторую подгруппу образуют права, обеспечивающие отчуждение в особом порядке долей (акций) в уставном капитале хозяйственного общества: право на отчуждение акций в процессе приобретения акционерным обществом собственных размещенных акций (ст. 72 Федерального закона "Об акционерных обществах"); право на отчуждение акций в процессе их выкупа акционерным обществом (ст. 75 Федерального закона "Об 234
акционерных обществах"); право на отчуждение акций лицу, намеревающемуся приобрести более 30% акций открытого акционерного общества в порядке, предусмотренном гл. XI.1 Федерального закона "Об акционерных обществах"; право на отчуждение акций в порядке их выкупа мажоритарным акционером (ст. 84.7 Федерального закона "Об акционерных обществах"); право выхода участника общества с ограниченной и дополнительной ответственностью из общества, осуществление которого влечет переход доли участника обществу (ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Как субъект прав на особый объект гражданского оборота - долю (акцию) участник хозяйственного общества обладает правомочием распоряжения этим объектом, которое может быть осуществлено посредством отчуждения доли (акции) иным участникам или третьим лицам, а в определенных случаях - самому хозяйственному обществу (ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах", ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). 2. Понятие, содержание и порядок осуществления права на участие в распределении прибыли хозяйственного общества Основополагающим правом участника хозяйственного общества является право на участие в распределении прибыли, полученной по итогам деятельности общества за определенный период. Оно будет иметь существенные особенности в зависимости от вида хозяйственного общества. Право на участие в распределении прибыли как право участия (членства) возникает у участника хозяйственного общества в момент возникновения правоотношения участия (членства) и, будучи элементом его содержания, существует до его прекращения. Содержание данного права представляет собой установленную законом возможность для участника хозяйственного общества совершать действия, направленные на проведение процедуры распределения прибыли, полученной обществом по итогам деятельности за определенный период, и получения части этой прибыли, приходящейся на принадлежащую ему долю участия. В момент принятия общим собранием участников хозяйственного общества решения о распределении части чистой прибыли между участниками у них возникает обязательственное право требования части чистой прибыли, приходящейся на принадлежащую им долю участия. Собрание участников своим решением определяет предмет обязательства путем установления размера прибыли, приходящейся на конкретную долю участия. В ряде случаев определяется даже форма выплаты прибыли, например, когда устав хозяйственного общества допускает возможность распределения между участниками общества прибыли в денежной и натурально-вещественной форме. Определяя права участников хозяйственного общества, действующее законодательство признает прежде всего именно это обязательственное право. Очевидно, что осуществить такое право можно не раньше его возникновения, поэтому требование о выплате части чистой прибыли может быть предъявлено к обществу не ранее принятия общим собранием участников хозяйственного общества соответствующего решения. Поэтому в делах по искам о взыскании с хозяйственного общества части чистой прибыли суды прежде всего выясняют вопрос о наличии решения общего собрания участников хозяйственного общества, которым предусмотрено распределение части чистой прибыли между участниками общества (подп. "б" п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 90 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"; абз. 2 п. 16 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 19 от 18 ноября 2003 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах").
235
Данное положение нельзя признать допустимым. Действующее законодательство предоставляет хозяйственному обществу возможность даже при наличии достаточного размера чистой прибыли уклоняться от ее распределения между участниками. Возникает парадоксальная ситуация, когда имущественное право участника хозяйственного общества на получение части чистой прибыли, по существу, замещается правом самого общества отказывать ему в предоставлении такого права. Законодатель предусматривает возможность судебной защиты лишь обязательственного права на получение части чистой прибыли, но не соответствующего имущественного права участия (членства), что никак не соответствует правовой природе хозяйственного общества как объединения капиталов, основанного на имущественном участии в его деятельности. Нельзя признать правомерным лишение гарантий судебной защиты прав на такое имущественное участие. В случаях, когда хозяйственное общество при наличии чистой прибыли регулярно уклоняется от принятия решения о ее распределении среди участников, за участниками такого общества следует признать право на обращение в суд за защитой своих прав, опосредующих имущественное участие в деятельности общества. В противном случае создаются основания для систематического удовлетворения общего корпоративного интереса за счет ущемления частных корпоративных интересов отдельных участников хозяйственного общества. Порочность подобного подхода была показана в хрестоматийном решении по иску, предъявленному компании "Форд Моторс", уклоняющейся от выплаты дивидендов своим акционерам <1>. --------------------------------
<1> Более подробно см.: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 105 - 106. В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью, где значение личности участника выше, чем в акционерных обществах, законодатель, определяя порядок осуществления обязательственного права требования части чистой прибыли, устанавливает, что он заключается в распределении такой прибыли именно среди участников общества (подп. 7 п. 2 ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В акционерных обществах, напротив, часть чистой прибыли, именуемая дивидендами, выплачивается не путем ее непосредственного распределения между акционерами, а через объявление (начисление) дивидендов по акциям (п. 1 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах") <1>. Дивиденды могут быть объявлены только по размещенным акциям. Размещенными акциями считаются акции, которые на момент объявления дивидендов были отчуждены акционерным обществом их первым владельцам путем заключения гражданско-правовых сделок (ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). --------------------------------
<1> По меткому выражению П.А. Руднева, право на дивиденд - это самое старинное и существенное право акционера. См.: Руднев П.А. Указ. соч. С. 17. Федеральный закон "Об акционерных обществах" не содержит развернутого определения дивиденда. Его можно вывести путем систематического толкования правовых норм, содержащихся в указанном Законе. Под дивидендами следует понимать часть чистой прибыли акционерного общества, полученной по итогам его деятельности за определенный период, которая начисляется по акциям с учетом их категории (типа). Получая от акционерного общества дивиденды, акционер тем самым осуществляет свое обязательственное право требования выплаты объявленных дивидендов и одновременно лежащее в его основе право участия в распределении прибыли (п. 1 ст. 67 ГК РФ), являющееся элементом содержания правоотношения участия (членства). Вместе с тем обязательственное право требовать от общества части чистой прибыли может принадлежать лицу, которое на момент объявления дивидендов уже перестало быть акционером. Так, согласно абз. 2 п. 4 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах" список лиц, имеющих право на получение дивидендов, составляется на дату 236
составления списка лиц, имеющих право участвовать в общем собрании акционеров, на котором принимается решение о выплате дивидендов. В этой связи вполне реальна ситуация, когда акционер, внесенный в список лиц, имеющих право на получение дивиденда, уже продал принадлежащие ему акции до момента принятия обществом решения о выплате дивидендов. Новый акционер - приобретатель акций не может получить объявленные дивиденды, поскольку не обладает обязательственным правом требования к обществу. Такое право сохраняется за продавцом акций несмотря на то, что он перестал быть субъектом правоотношения участия (членства). Развернутое определение дивиденда содержится в налоговом законодательстве. Понятие дивиденда дается исходя из целей налогообложения, т.е. для реализации публичных интересов. Согласно п. 1 ст. 43 части первой НК РФ дивидендом признается любой доход, полученный акционером от акционерного общества при распределении прибыли, остающейся после налогообложения, по принадлежащим акционеру акциям пропорционально его доле в уставном капитале общества. Таким образом, дивиденд - это тот доход, который получает акционер от имущественного участия в деятельности акционерного общества. Будучи экономико-правовым, понятие дивиденда широко используется как в юридической, так и в экономической литературе, причем в последней споров относительно сущности дивиденда несоизмеримо больше. Существуют разные концепции относительно экономической природы дивиденда. Наиболее распространенной является теория информационного содержания дивидендов. Согласно ее основным положениям дивиденды передают инвесторам информацию о прибыли акционерного общества и о доходности его акций, что оказывает непосредственное влияние на рыночную стоимость акций <1>. Росс считает, что дивиденды есть не что иное, как задолженность акционерного общества, естественное содержание его накопительных фондов. Сходную позицию занимает Малеко, рассматривающий дивиденды в качестве своеобразных обязательств акционерного общества <2>. --------------------------------
<1> Мильчакова Н.А. Влияние дивидендной политики на рыночную стоимость акций: Автореф. дис. ... канд. экон. наук. М., 1993. С. 8. <2> Карпова Г.В. Статистический анализ дивидендной политики акционерных предприятий (депонировано в ИНИОН РАН). М., 1994. С. 7. В юридической и экономической литературе существуют различные классификации дивидендов. В зависимости от формы выплаты дивидендов выделяют дивиденды в форме денежных выплат и дивиденды, выплачиваемые в неденежной форме. По общему правилу дивиденды выплачиваются деньгами и только в случаях, предусмотренных уставом акционерного общества, - иным имуществом (абз. 2 п. 1 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах"). К неденежным формам выплаты дивидендов относят выплату дивидендов в виде предоставления какой-либо продукции или оказания услуг. Такие дивиденды именуются товарными. Ранее действовавшие нормативные правовые акты предусматривали возможность выплаты дивидендов путем передачи акционерам дополнительных акций общества. Подобная форма распределения прибыли акционерного общества неоднократно подвергалась убедительной критике <1>. Дело в том, что, получая дополнительные акции взамен денежных средств, акционер реально не получает причитающегося ему дохода. Доли в уставном капитале при этом не меняются, просто они представляются большим количеством акций. В настоящее время Стандарты эмиссии ценных бумаг и регистрации проспектов ценных бумаг, утвержденные Приказом ФСФР России от 25 января 2007 г. N 07-4/пз-н, не рассматривают объявленные дивиденды в качестве источника оплаты акций, распределяемых среди акционеров общества (п. 4.3.2 Стандартов). --------------------------------
<1> См., например: Мусатов В.Т. Фондовый рынок. Инструменты и механизмы. М., 1991. С. 33 - 34. 237
В зависимости от способа определения величины дивиденда различают фиксированный, долевой, партнерский и комбинированный дивиденд <1>. Фиксированный дивиденд устанавливается в процентном соотношении с номинальной стоимостью акции. Основным недостатком данного вида дивиденда является отсутствие зависимости между его размером и величиной чистой прибыли акционерного общества. Более динамичным в этом смысле является долевой дивиденд, устанавливаемый в виде процента от чистой прибыли, получаемой обществом. Партнерский дивиденд определяется в уставе и, как правило, не имеет конкретного числового выражения. Обычно он выплачивается в товарной форме в акционерных обществах с небольшим количеством участников. Если при выплате дивиденда сочетаются названные выше способы определения его величины, то такой дивиденд называется комбинированным. Что касается самой величины дивиденда, то она обусловливается множеством факторов, главным из которых является размер чистой прибыли акционерного общества <2>. --------------------------------
<1> См.: Макеева Н.С. Акции и природа дивиденда (депонировано в ИНИОН РАН). М., 1995. С. 5 - 6. <2> Более подробно см.: Крейнина М.Н. Анализ финансового состояния и инвестиционной привлекательности акционерных обществ в промышленности, строительстве и торговле. М., 1994. С. 173. Статья 42 Федерального закона "Об акционерных обществах", определяющая порядок выплаты обществом дивидендов, подвергалась неоднократным изменениям. Изначально решения о выплате дивидендов могли приниматься с различной периодичностью. В зависимости от периодичности выплаты дивидендов выделяли ежеквартальные, полугодовые и годовые дивиденды. Для обозначения ежеквартальных и полугодовых дивидендов законодатель использовал термин "промежуточные дивиденды". Затем Федеральным законом от 7 августа 2001 г. N 120-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" упоминание о возможности выплаты промежуточных дивидендов было исключено из текста ст. 42. Законодатель ограничился регламентацией порядка выплаты годовых дивидендов. Периодичность выплаты дивидендов акционерными обществами стала такой же, как и в акционерных обществах работников (народных предприятиях). Согласно п. 2 ст. 7 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)" дивиденды по акциям акционерных обществ работников могут выплачиваться не чаще чем один раз в год. По мнению Н.Ю. Кругловой, такое ограничение вызвано желанием законодателя обеспечить самофинансирование процесса производства, осуществляемого народным предприятием, в условиях ограниченной доли акций, которыми владеют внешние акционеры, и возможностью выпуска народным предприятием только обыкновенных акций <1>. Впоследствии законодатель вновь предусмотрел возможность выплаты так называемых промежуточных дивидендов. Общества с ограниченной и дополнительной ответственностью также вправе осуществлять распределение части чистой прибыли посредством промежуточных выплат по итогам квартала и полугода (п. 1 ст. 28 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). --------------------------------
<1> Круглова Н.Ю. Комментарий к Федеральному закону "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)". М., 1999. С. 22. Дивиденды объявляются по акциям с учетом их категории (типа). Однако не существует бездивидендных акций, поскольку такие ценные бумаги не соответствовали бы сущности организации акционеров - объединению капиталов (п. 1 ст. 66 ГК РФ). В 238
зависимости от категории и типа акций различается лишь процедура объявления и выплаты дивидендов. Законодатель установил специальные последствия непринятия решения о выплате дивидендов по привилегированным акциям, размер дивидендов по которым определен уставом акционерного общества. Эти последствия заключаются в наделении владельцев таких акций правом голоса на общих собраниях акционеров (п. 5 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Появление права голоса у так называемых безголосых акций может рассматриваться в качестве реализации особого корпоративного способа защиты права акционера на участие в распределении прибыли. В данном случае защищается не обязательственное право на дивиденд, а именно право на участие в распределении прибыли как элемент содержания правоотношения участия (членства). Нарушение имущественного права акционера законодатель компенсирует наделением его неимущественным правом. Если акционеры - владельцы привилегированных акций, размер дивиденда по которым определен в уставе общества, приобретают право участвовать в общем собрании акционеров с правом голоса по всем вопросам его компетенции, начиная с собрания, следующего за годовым общим собранием акционеров, на котором независимо от причин не было принято решение о выплате дивидендов или было принято решение о неполной выплате дивидендов по привилегированным акциям этого типа, то владельцы так называемых привилегированных кумулятивных акций (абз. 3 п. 2 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах") приобретают право голоса в ином порядке. Право голоса возникает у них, начиная с собрания, следующего за годовым общим собранием акционеров, на котором должно было быть принято решение о выплате по привилегированным кумулятивным акциям в полном размере накопленных дивидендов, если такое решение не было принято или было принято решение о неполной выплате дивидендов (абз. 2 п. 5 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Привилегированные акции с определенным в уставе размером дивиденда перестают быть голосующими с момента первой выплаты дивидендов по ним в полном объеме либо с момента выплаты всех накопленных дивидендов (привилегированные кумулятивные акции) в полном объеме. В данном случае возникает вопрос о том, что понимать под первой выплатой дивидендов. В юридической литературе встречается мнение, согласно которому термином "выплата дивидендов" законодатель охарактеризовал принятие общим собранием акционеров решения о выплате дивидендов. С этого момента привилегированные акции перестают быть голосующими, но у их владельцев возникает обязательственное право требования выплаты объявленных дивидендов <1>. Представляется, что для такого вывода нет достаточных оснований. На наш взгляд, в данном случае нужно исходить из буквального толкования закона. Под выплатой следует понимать не момент принятия соответствующего решения общим собранием акционеров, которое лишь порождает обязанность выплатить дивиденды, а сам акт перечисления денежных средств или передачи иного имущества, если дивиденды выплачиваются в неденежной форме. Подчеркнем, что именно такой подход, основанный на буквальном толковании закона, демонстрируется арбитражными судами при рассмотрении подавляющего большинства дел подобного рода <2>. --------------------------------
<1> См., например: Глушецкий А., Кравченко М. Дивиденды акционерного общества: объявление и выплата. М., 1998. С. 39 - 41. <2> См., например, Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 2 июня 1999 г. N Ф04/1112-124/А67-99; Постановление ФАС Поволжского округа от 9 августа 2001 г. N А57-4237/01-25; Постановление ФАС Северо-Западного округа от 7 марта 2002 г. N А56-31371/01; Постановление ФАС Уральского округа от 13 мая 2004 г. N Ф09-1307/04ГК.
239
Федеральный закон "Об акционерных обществах" устанавливает особые правила относительно определения в уставе общества размера дивиденда по привилегированным акциям. Устав акционерного общества может содержать указание только на размер дивидендов по привилегированным акциям, а может определять его наряду с фиксацией показателя ликвидационной стоимости по таким акциям. Размер дивиденда по привилегированным акциям может быть определен несколькими способами (п. 2 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Во-первых, он может быть зафиксирован в твердой денежной сумме. Во-вторых, дивиденд правомерно определить в процентном соотношении к номинальной стоимости привилегированных акций. Наконец, дивиденд будет считаться определенным, если в уставе общества установлен порядок определения его размера <1>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Центрального округа от 6 марта 2003 г. N А14-6563-02-126/28. Установление или изменение размера дивиденда в уставе общества, помимо всего прочего, может повлечь за собой наделение привилегированных акций правом голоса. В данном случае защита имущественного права акционера, являющегося элементом содержания правоотношения участия (членства), также происходит особым корпоративным способом - посредством наделения такого акционера неимущественным правом. Так, в соответствии с п. 4 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах" акционеры - владельцы привилегированных акций определенного типа приобретают право голоса при решении на общем собрании вопросов, связанных с внесением изменений и дополнений в устав общества, ограничивающих права акционеров - владельцев привилегированных акций этого типа, включая случаи определения или увеличения размера дивиденда, выплачиваемого по привилегированным акциям, по которым в соответствии с уставом дивиденды выплачиваются в приоритетном порядке <1>. В том случае, если размер дивиденда по привилегированным акциям не определен уставом общества, владельцы таких акций имеют право на получение дивиденда в том же размере, что и владельцы обыкновенных акций (абз. 1 п. 2 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах"). --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Центрального округа от 6 апреля 2000 г. N 1148/1. По общему правилу в обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью часть чистой прибыли распределяется между участниками таких обществ пропорционально их долям в уставном капитале. Вместе с тем уставом общества может быть предусмотрен и иной порядок распределения прибыли (п. 2 ст. 28 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Поскольку право на участие в распределении прибыли опосредует имущественное участие в деятельности общества, постольку оно не связано с трудовыми отношениями, которые могут существовать между участником и обществом (некоторые исключения существуют применительно к акционерным обществам работников (народным предприятиям)). Так, на вопрос о возможности включения в сумму, подлежащую выплате за время вынужденного прогула, дивидендов, полученных работником по акциям акционерного общества, с которым он состоял в трудовых отношениях, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в своем определении указала, что взыскание среднего заработка за время вынужденного прогула регулируется нормами трудового законодательства и право на его возмещение возникает в случае незаконного прекращения трудовых отношений, а не в связи с гражданскими отношениями по поводу получения прибыли акционером <1>. --------------------------------
240
<1> Бюллетень ВС РФ. 1995. N 10. Законодатель допускает возможность распределения чистой прибыли хозяйственных обществ, приходящейся на акции или доли участия, в различных формах. По общему правилу чистая прибыль выплачивается в денежной форме. Так, о денежной форме выплаты дивидендов говорится в абз. 2 п. 1 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах". Однако устав акционерного общества может содержать положения, согласно которым допускается выплата дивидендов иным имуществом. Форма распределения чистой прибыли среди участников обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью должна быть определена в учредительном договоре общества, заключаемом участниками (п. 1 ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Законодатель не дает прямых указаний относительно видов имущества, которое может быть распределено между участниками хозяйственных обществ. Поэтому при определении такого имущества следует руководствоваться общими положениями гражданского законодательства относительно правового режима того или иного объекта гражданских прав. Так, очевидно, что участникам хозяйственных обществ не могут передаваться объекты, изъятые из гражданского оборота (п. 2 ст. 129 ГК РФ). Применительно к акционерным обществам необходимо соблюдение дополнительных требований. Так, поскольку форма выплаты дивидендов определяется в отношении акций определенной категории (типа) (п. 3 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах"), постольку нельзя выплачивать дивиденды владельцам акций одной и той же категории (типа) имуществом разного вида. Фактически среди акционеров - владельцев акций одной и той же категории (типа) все-таки могут быть лица, получившие от общества имущество иного вида, чем имущество, переданное в качестве дивидендов другим акционерам, входящим в указанную выше группу. Однако это допустимо только тогда, когда между акционером и обществом, обязанным передать ему определенное имущество, заключается отдельное соглашение, прекращающее первоначальное обязательство. Такими соглашениями могут быть соглашение об отступном (ст. 409 ГК РФ) или новация (ст. 414 ГК РФ). Как уже отмечалось, в качестве источника выплат участникам хозяйственных обществ служит чистая прибыль, полученная по итогам деятельности хозяйственного общества за определенный период. Чистая прибыль хозяйственного общества образуется после уменьшения суммы прибыли (валовой прибыли), полученной обществом в течение отчетного периода, за вычетом произведенных расходов, на сумму налогов и иных обязательных платежей. Чистая прибыль хозяйственного общества определяется расчетным путем. Вопрос о распределении чистой прибыли хозяйственного общества относится к компетенции общего собрания участников (акционеров) (подп. 11 п. 1 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах"; подп. 7 п. 2 ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В основе решения вопроса о порядке распределения чистой прибыли хозяйственного общества лежат данные счета прибылей и убытков, содержащего информацию о формировании чистой прибыли за отчетный год. Форма счета прибылей и убытков, по терминологии законодательства о бухгалтерском учете, - форма отчета о прибылях и убытках (форма N 2), утверждена Приказом Минфина России от 22 июля 2003 г. N 67н "О формах бухгалтерской отчетности организаций" (с послед. изм. и доп.) <1>. Согласно Плану счетов бухгалтерского учета финансово-хозяйственной деятельности организаций, утвержденному Приказом Минфина России от 31 октября 2000 г. N 94н (с послед. изм. и доп.), показатель чистой прибыли формируется на счете 99 "Прибыль и убытки" <2>. --------------------------------
<1> Финансовая газета. 2003. N 33. <2> Финансовая газета. 2000. N 46, 47.
241
Корпоративное законодательство большинства развитых стран также рассматривает чистую прибыли в качестве источника средств, распределяемых между участниками хозяйственных обществ. На должностных лиц хозяйственных обществ может быть возложена имущественная ответственность за нарушение порядка распределения чистой прибыли. Так, применительно к акционерным обществам суды Англии и США возлагают ответственность на должностных лиц общества, виновных в выплате незаконных дивидендов. Прецедент был установлен в деле Флиткроффа, рассмотренном в 1882 г. <1>. Апелляционный суд решил: директора, которые знали, что выплата дивидендов повлечет за собой уменьшение уставного капитала компании, что может вызвать неспособность расплатиться с кредиторами, и все-таки рекомендовали осуществить выплату, несут все возможные убытки в размере выплаченных дивидендов. Позже этот принцип нашел отражение в английском законодательстве. --------------------------------
<1> Gower L.C.B. Op. cit. P. 111. В странах с системой общего права на основе прецедентов сложилась четкая система правил, регулирующих политику дивидендов <1>. --------------------------------
<1> Ibid. P. 113 - 114. Во-первых, признается незаконной любая выплата дивидендов за счет уменьшения уставного капитала. Во-вторых, допускается выплата дивидендов за счет оборотного капитала акционерного общества, но только в случае отсутствия у последнего прибыли. При этом не должны нарушаться права кредиторов. В-третьих, прибыль, полученная от добровольной переоценки имущества, находящегося на балансе акционерного общества, может быть рассмотрена как источник дивидендов в любом случае, если она превышает обязательства общества. В-четвертых, каждый отчетный период является изолированным. В этой связи акционеры, не получившие дивиденды за предшествующий отчетный период, по общему правилу не могут требовать их выплаты в последующем. Неполученные дивиденды называются в англоязычной юридической литературе nimble dividends, что означает "быстрые", или "проворные", дивиденды. Отечественный законодатель исходит из того, что вопросы, связанные с объявлением дивидендов, могут быть внесены в повестку дня общего собрания акционеров только по инициативе совета директоров общества, поскольку именно совет директоров дает общему собранию акционеров рекомендации по поводу объявления дивидендов, а также их размера и формы выплаты. Таким образом, если вопрос о выплате дивидендов не был внесен советом директоров в повестку дня общего собрания акционеров, но тем не менее по нему было вынесено решение, то такое решение высшего органа управления акционерного общества не будет иметь юридической силы. Общее собрание акционеров, определяя размер дивидендов, руководствуется соответствующими рекомендациями совета директоров. Размер дивиденда не может быть больше показателя, рекомендованного советом директоров. Данная норма, содержащаяся в п. 3 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах", является императивной, поэтому решение общего собрания акционеров, вынесенное с ее нарушением, будет противозаконным. Законодатель наделил общее собрание акционеров полномочием объявлять дивиденды в меньшем размере, чем рекомендовал совет директоров. Решение общего собрания акционеров о выплате дивидендов может не обусловливаться соответствующими решениями совета директоров общества только в одном случае, который предусмотрен в абз. 2 п. 1 ст. 64 Федерального закона "Об акционерных обществах". Речь идет о ситуации, когда в обществах с числом акционеров - владельцев голосующих акций менее 50 в соответствии с уставом такого общества функции совета 242
директоров осуществляет общее собрание акционеров. Определенный общим собранием акционеров размер выплачиваемых дивидендов не может быть впоследствии изменен обществом, поскольку принятие решения о выплате дивидендов обусловливает возникновение у акционерного общества обязательства по их выплате, а одностороннее изменение условий обязательства по общему правилу недопустимо (ст. 310 ГК РФ) <1>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 4 июля 2001 г. N А28-951/01-4/12. Если в обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью создается совет директоров, то, как справедливо отмечается в юридической литературе, его рекомендации в отличие от рекомендаций одноименного органа в акционерных обществах относительно размера распределяемой между участниками обществ чистой прибыли не имеют принципиального значения <1>. --------------------------------
<1> См., например: Могилевский С. Указ. соч. С. 17. Вопрос о выплате годовых дивидендов, так же как и вопрос о распределении чистой прибыли между участниками обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью по итогам года, может вноситься в повестку дня общего годового собрания участников (акционеров) отдельным пунктом, а может быть рассмотрен как часть вопроса, касающегося утверждения годового отчета общества, составным элементом которого, как правило, является счет прибылей и убытков. В последнем случае, утверждая годовой отчет хозяйственного общества, общее собрание тем самым одобряет предложенный порядок распределения чистой прибыли общества <1>. Данный способ принятия решения о распределении прибыли хозяйственного общества является более предпочтительным, поскольку применение первого способа порождает множество трудноразрешимых проблем, связанных с соотношением двух самостоятельных решений общего собрания участников (акционеров) хозяйственного общества: об утверждении годового отчета и о выплате годовых дивидендов (распределении прибыли между участниками обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью) <2>. --------------------------------
<1> Постановление ФАС Дальневосточного округа от 17 сентября 1999 г. N Ф03А73/99-1/1289. <2> Более подробно см.: Глушецкий А., Кравченко М. Указ. соч. С. 13. Срок выплаты дивидендов целесообразно определять в уставе акционерного общества с целью упорядочения процесса выплаты дивидендов. В отношении обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью законодатель установил правило о том, что условия и порядок распределения чистой прибыли между участниками таких обществ, к которым относятся и условия о сроках, должны быть определены учредительным договором (п. 1 ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Срок выплаты дивидендов, если он не указан в уставе, может быть определен решением общего собрания акционеров о выплате дивидендов. При этом он не может превышать 60 дней со дня принятия решения о выплате дивидендов. В соответствии со ст. 190 ГК РФ срок выплаты дивидендов может быть определен календарной датой или истечением периода времени. Срок может определяться также указанием на событие, которое должно неизбежно наступить. Если срок выплаты дивидендов определяется истечением периода времени, то в решении общего собрания акционеров должен быть указан момент, с которого начинается течение срока <1>. Значение срока выплаты дивидендов заключается в том, что именно на момент его наступления дивиденды должны быть фактически выплачены акционерам. --------------------------------
243
<1> Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 13 мая 2003 г. N Ф04/2097441/А03-2003; от 3 июня 2003 г. N Ф04/2362-428/А03-2003. Законодатель установил единый срок выплаты в отношении всех объявленных дивидендов вне зависимости от категории или типа акций, по которым принято решение о выплате дивидендов. Следовательно, срок исполнения обязательств по выплате объявленных дивидендов акционерам должен быть одинаковым для всех владельцев акций, по которым принято решение о выплате дивидендов. Сказанное отнюдь не означает, что в рамках этого общего срока акционерное общество вправе самостоятельно устанавливать очередность выплаты дивидендов по акциям различных категорий (типов). Так, в абз. 2 п. 2 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах" содержится императивная норма, согласно которой в уставе общества, предусматривающем выпуск привилегированных акций двух и более типов, должна быть определена очередность выплаты дивидендов по каждому типу привилегированных акций, из чего следует, что дивиденды по привилегированным акциям, размер дивиденда по которым не определен в уставе общества, не могут быть перечислены владельцам таких акций ранее, чем будут перечислены дивиденды владельцам привилегированных акций с определенным размером дивиденда. Как уже отмечалось выше, в отличие от обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью в акционерных обществах субъектом обязательственного права требования части чистой прибыли, приходящейся на одну акцию, может быть лицо, переставшее быть акционером (участником акционерного общества). Связано это с тем, что список лиц, имеющих право на получение дивидендов, должен включать субъектов, внесенных в реестр акционеров на дату составления списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, на котором принимается решение о выплате соответствующих дивидендов. Порядок составления списка лиц, имеющих право участвовать в общем собрании акционеров, определен в ст. 51 Федерального закона "Об акционерных обществах" и конкретизирован в Положении о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденном Постановлением ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс (с послед. изм. и доп.) <1>. --------------------------------
<1> Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2002. N 31. Если реестр акционеров общества ведет специализированный регистратор, то формирование списка лиц, имеющих право на получение дивидендов, поручается ему. Сведения, которые должен содержать такой список, предусмотрены в п. 7.4.4 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. N 27 (с послед. изм. и доп.) <1>. --------------------------------
<1> Вестник ФКЦБ России. 1997. N 7. В тех случаях, когда в реестре акционеров в качестве зарегистрированных лиц учитываются номинальные держатели акций, то на них в целях составления списка лиц, имеющих право на получение дивидендов, возлагается обязанность по предоставлению сведений о лицах, в интересах которых они владеют акциями. Порядок предоставления в реестр акционеров номинальными держателями данных о соответствующих лицах установлен в п. 7.4.6 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг. Способ выплаты дивидендов, как правило, устанавливается до принятия решения об их выплате. При открытии лицу счета в реестре акционеров, на который зачисляются приобретенные им акции, оно заполняет анкету зарегистрированного лица, в которой указывается способ выплаты дивидендов. Дивиденды в виде денежных средств могут выплачиваться в наличной и безналичной форме. В последнем случае в анкете 244
указываются банковские реквизиты, по которым будут перечисляться дивиденды (п. 3.4.1 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг). Договором между акционерным обществом и специализированным регистратором может быть предусмотрена обязанность последнего по организации выплат дивидендов по акциям (п. 4 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг). В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью, как уже отмечалось, способ распределения прибыли определяется в учредительном договоре (п. 1 ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Если акционерное общество, объявившее о выплате дивидендов, фактически эту выплату не производит, то лица, поименованные в списке, составленном для выплаты дивидендов, могут обратиться в суд за защитой своих нарушенных прав. Они могут потребовать от общества выплаты дивидендов в принудительном порядке. Если дивиденды должны были быть выплачены в денежной форме, то следует обращаться в суд с иском о взыскании денежных средств. Если форма выплаты дивидендов определена как неденежная, то нужно подавать иск о присуждении определенного имущества. В судебной практике встречаются случаи, когда акционеры предъявляют обществу виндикационные иски об истребовании имущества, причитающегося им в виде дивидендов, из незаконного владения акционерного общества. Очевидно, что такие исковые требования не могут быть удовлетворены, поскольку виндикация - классический вещно-правовой способ защиты права собственности. До момента фактического получения дивидендов у акционеров существует лишь право требования их выплаты, но никак не право собственности на дивиденды. Кроме того, следует учитывать, что из чужого незаконного владения можно истребовать только индивидуально-определенные вещи. В научной литературе, однако, можно встретить мнение, что данный вопрос носит дискуссионный характер <1>. --------------------------------
<1> См., например: Долинская В.В. Акционерное право. С. 175. В случае если дивиденды было решено выплатить в денежной форме, то при их невыплате кроме суммы основного долга акционер вправе требовать согласно ст. 395 ГК РФ взыскания процентов за незаконное использование денежных средств (абз. 2 п. 16 Постановления Пленума ВАС РФ "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах") <1>. Представляется, что нет достаточных оснований для встречающегося утверждения о том, что участники обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью в аналогичном случае не вправе обращаться в суд с иском о взыскании причитающейся им части чистой прибыли и процентов за незаконное использование денежных средств <2>. Очевидно, что после принятия общим собранием участников общества решения о распределении прибыли в денежной форме между участниками общество становится должником в денежном обязательстве, за неисполнение или ненадлежащее исполнение которого к нему могут быть применены меры гражданско-правовой ответственности, предусмотренные в ст. 395 ГК РФ <3>. --------------------------------
<1> О порядке применения ст. 395 ГК РФ см.: Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" (с послед. изм. и доп.) // Вестник ВАС РФ. 1998. N 11. <2> См., например: Могилевский С. Указ. соч. С. 16. <3> Данный подход разделяется многими цивилистами. См., например: Комментарий к Федеральному закону "Об обществах с ограниченной ответственностью" (постатейный) / Рук. авт. кол. и отв. ред. В.В. Залесский (автор комментария к ст. 28 О.М. Козырь). С. 102 - 103.
245
Участники хозяйственных обществ, заявляющие в суд указанные иски, тем самым используют судебную форму защиты своих корпоративных прав на получение части чистой прибыли по итогам деятельности общества, размер которой уже определен решением общего собрания участников хозяйственного общества. Таким образом, в данном случае защите подлежит корпоративное право, имеющее обязательственноправовую природу. По делам, в рамках которых рассматриваются указанные выше требования, используется широкий круг доказательств. В качестве доказательств обычно предоставляются документы, подтверждающие право лица на получение части прибыли хозяйственного общества по итогам его деятельности за определенный период, копия решения общего собрания участников (акционеров) общества о распределении прибыли (выплате дивидендов по акциям определенной категории (типа)). Перечень предоставляемых доказательств этим не ограничивается. Авторы дополняют его новыми элементами <1>. --------------------------------
<1> См., например: Мамай В. Акционирование и приватизация предприятий в призме судебных споров // Хозяйство и право. 1995. N 8. С. 91 - 99. На требования участников общества о взыскании причитающейся им части чистой прибыли, полученной по итогам деятельности общества за определенный период, распространяется общий срок исковой давности, равный трем годам (ст. 196 ГК РФ). Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено хозяйственным обществом - ответчиком, является основанием к вынесению судебного решения об отказе в иске (п. 2 ст. 199 ГК РФ). Суммы кредиторской задолженности перед участниками хозяйственного общества, по которым срок исковой давности истек, списываются по каждому обязательству на основании данных проведенной инвентаризации, письменного обоснования и приказа единоличного исполнительного органа хозяйственного общества и относятся на финансовые результаты <1> (п. 78 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина России от 29 июля 1998 г. N 34н (с послед. изм. и доп.) <2>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Уральского округа от 18 июля 2000 г. N Ф09-720/2000-АК. <2> Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1998. N 23. 3. Ограничения на осуществление права на участие в распределении прибыли хозяйственного общества В целях сохранения финансовой устойчивости хозяйственного общества законодатель установил две группы ограничений: на принятие решения о распределении прибыли между участниками (объявление дивидендов) и на выплату прибыли (дивидендов). Ограничения, относящиеся к первой группе, носят общий и специальный характер. Общие ограничения распространяются на все случаи распределения прибыли между участниками (объявления дивидендов). Что касается специальных ограничений, то они обусловлены в первую очередь видом хозяйственного общества. Так, в акционерных обществах такие ограничения связаны с порядком объявления дивидендов по различным категориям (типам) акций (п. п. 2, 3 ст. 43 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью специальные ограничения могут затрагивать отдельных участников. Такой вывод следует из положения абз. 2 п. 2 ст. 28 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", согласно которому устав общества может предусматривать отход от 246
общего принципа распределения прибыли между всеми участниками пропорционально их долям в уставном капитале общества. В основу данных ограничений могут быть положены различные факторы. В литературе в качестве примера такого фактора приводится продолжительность участия в обществе <1>. --------------------------------
<1> См., например: Могилевский С. Указ. соч. С. 17. Общие ограничения могут действовать даже в том случае, если у хозяйственного общества по итогам его деятельности за определенный период имеется чистая прибыль, величина которой позволяет принять решение о ее распределении между участниками (выплате дивидендов). Так, хозяйственное общество не вправе принимать решение о распределении прибыли между участниками (выплате дивидендов) до полной оплаты всего уставного капитала общества. В связи с этим возникает вопрос о моменте оплаты уставного капитала хозяйственного общества. Можно ли считать уставный капитал полностью оплаченным, если участники хозяйственного общества (акционеры) в полном объеме расплатились с обществом за приобретенные ими доли (акции)? Для ответа на этот вопрос следует обратиться к нормативным правовым актам в области бухгалтерского учета и отчетности. Уставный капитал хозяйственного общества наряду с добавочным капиталом и резервным фондом учитывается в составе собственного капитала хозяйственного общества. Сведения о величине уставного капитала заносятся в третий раздел баланса хозяйственного общества (код показателя 410) (приложение "Образцы форм бухгалтерской отчетности. Бухгалтерский баланс" (форма N 1) к Приказу Минфина России от 22 июля 2003 г. N 67н). Но в балансе может быть отражена величина уставного капитала только в строгом соответствии с данными о ней, содержащимися в уставе хозяйственного общества (п. 67 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина России от 29 июля 1998 г. N 34н). При учреждении хозяйственного общества регистрация его устава может происходить раньше полной оплаты долей (акций), приобретенных учредителями. При увеличении уставного капитала хозяйственного общества его оплата предшествует внесению изменений в устав общества, связанных с увеличением уставного капитала. Таким образом, уставный капитал хозяйственного общества будет считаться полностью оплаченным с момента его фактической оплаты всеми участниками (акционерами), но не ранее государственной регистрации изменений в уставе общества, связанных с увеличением его уставного капитала. При учреждении акционерного общества его акции должны быть оплачены в течение года с момента государственной регистрации общества, если меньший срок не предусмотрен договором о создании общества (абз. 1 п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью срок оплаты должен быть указан в учредительном договоре, однако он также не может превышать одного года с момента государственной регистрации общества (п. 1 ст. 16 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Дополнительные акции и иные эмиссионные ценные бумаги общества, размещаемые путем подписки, отчуждаются их первым приобретателям при условии полной оплаты ценных бумаг (абз. 6 п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Сроки внесения вкладов в счет увеличения уставного капитала обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью их участниками или третьими лицами определяются исходя из требований ст. 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Второе общее ограничение связано с исполнением хозяйственным обществом некоторых обязанностей по отношению к своим участникам (акционерам). Эти обязанности заключаются в предоставлении участникам (акционерам) имущественного эквивалента переходящих от них к обществу долей (акций). В обществах с ограниченной 247
и дополнительной ответственностью данная обязанность заключается в выплате действительной стоимости доли или выдаче участнику имущества в натуре такой же стоимости. Она может возникать в связи с выходом участника из общества (п. 3 ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), его исключением из общества (п. 4 ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), приобретением его доли обществом в порядке п. 2 ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", а также переходом доли к обществу по основаниям, указанным в п. п. 3, 5, 6 ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". До полной выплаты действительной стоимости доли (части доли) общества с ограниченной и дополнительной ответственностью не вправе принимать решения о распределении прибыли между участниками (п. 1 ст. 29 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В акционерных обществах рассматриваемая обязанность сводится к выкупу акций. Общество не вправе принимать решение о выплате дивидендов до выкупа всех акций, которые должны быть выкуплены в соответствии со ст. 76 Федерального закона "Об акционерных обществах". Данная статья определяет порядок осуществления акционерами права требовать выкупа обществом принадлежащих им акций, возникающего при наличии оснований, перечисленных в п. 1 ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах". Третье общее ограничение обусловлено имущественной несостоятельностью хозяйственного общества. Общества с ограниченной и дополнительной ответственностью не вправе принимать решения о распределении прибыли между участниками, а акционерные общества - объявлять дивиденды, если на день принятия соответствующего решения они отвечают признакам несостоятельности (банкротства) или если указанные признаки появятся у общества в результате принятия указанного решения (выплаты дивидендов). Таким образом, для ограничения права хозяйственного общества принимать решение о распределении прибыли между участниками (выплате дивидендов) достаточно как самого появления признаков несостоятельности (банкротства), так и непосредственной угрозы их появления. Признания хозяйственного общества банкротом в данном случае не требуется. Решения о распределении прибыли и об объявлении дивидендов не могут быть приняты до тех пор, пока не исчезнут признаки несостоятельности (банкротства) общества. Наконец, заключительное общее ограничение имеет в своей основе результат соотношения идеальных и реальных показателей, характеризующих имущественную устойчивость хозяйственного общества. Общества с ограниченной и дополнительной ответственностью не вправе принимать решения о распределении прибыли между участниками, если на момент принятия такого решения стоимость чистых активов общества меньше его уставного капитала и резервного фонда или станет меньше их размера в результате принятия такого решения. Сходная норма содержится в п. 1 ст. 43 Федерального закона "Об акционерных обществах", с той только разницей, что величины уставного капитала и резервного фонда суммируются с показателем разницы между ликвидационной стоимостью и номинальной стоимостью размещенных привилегированных акций. Показатель стоимости чистых активов - это реальный показатель экономического состояния общества, его финансовой устойчивости, складывающийся в результате деятельности общества. Размеры уставного капитала и резервного фонда - это показатели идеальные, фиксируемые в уставе хозяйственного общества. Их идеальный характер проявляется в том, что с их помощью нельзя определить имущественное положение хозяйственного общества. Так, если в уставе хозяйственного общества зафиксирована определенная сумма уставного капитала, то это не означает, что на данный момент общество располагает денежными средствами или иным имуществом на эту сумму. Величина и порядок формирования резервного фонда в 248
обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью определяются в уставах таких обществ (ст. 30 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В акционерном обществе резервный фонд не может быть меньше 5% от величины уставного капитала общества. Ежегодные отчисления в резервный фонд до его полного формирования производятся в сумме не менее 5% от чистой прибыли (абз. 2 п. 1 ст. 35 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В тех случаях, когда в уставе акционерного общества определяется ликвидационная стоимость привилегированных акций (п. 2 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах"), появляется еще один идеальный показатель в виде разницы между ликвидационной стоимостью и номиналом привилегированных акций. Превышение суммы идеальных показателей над реальным показателем свидетельствует о финансовой нестабильности хозяйственного общества. В такой ситуации законодатель запретил принимать решение о распределении прибыли между участниками (объявлении дивидендов), поскольку имущественные выплаты повлекут за собой уменьшение и так недостаточной для нормального функционирования общества величины чистых активов. Приведенный перечень ограничений на принятие решения о распределении прибыли между участниками (объявлении дивидендов) не является исчерпывающим. Такой вывод следует из п. 1 ст. 29 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 1 ст. 43 Федерального закона "Об акционерных обществах". Так, акционерное общество не вправе объявлять дивиденды по акциям, право собственности на которые перешло к нему в порядке, предусмотренном абз. 5 п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах", а также по акциям, выкупленным обществом (абз. 2 п. 6 ст. 76 Федерального закона "Об акционерных обществах") или приобретенным им (абз. 2 п. 3 ст. 72 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Некоторые особые ограничения установлены в отношении народных предприятий. Например, акционерное общество работников не вправе объявлять дивиденды, если оно не выкупило у своих акционеров акции, доля которых в общем количестве акций народного предприятия не соответствует ограничениям, установленным в ст. 6 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)" и уставе народного предприятия (п. 2 ст. 7 указанного Закона). Как уже отмечалось выше, применительно к акционерному обществу специальные ограничения на принятие решения о выплате дивидендов связаны с порядком объявления дивидендов по различным категориям (типам) акций. Законодатель установил приоритет, согласно которому в первоочередном порядке должны объявляться дивиденды по привилегированным акциям, размер дивиденда по которым определен уставом общества в соответствии с абз. 1 п. 2 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах", из чего следует, что общество не вправе принимать решение о выплате дивидендов по обыкновенным акциям и привилегированным акциям, размер дивиденда по которым не определен, если не принято решение о выплате в полном размере дивидендов по всем типам привилегированных акций, размер дивиденда по которым определен уставом общества. Поскольку общество может выпускать привилегированные акции различных типов, сказанное справедливо и для акций с определенным в уставе размером дивиденда, постольку уставом общества должна устанавливаться очередность выплаты дивидендов по каждому типу привилегированных акций (абз. 2 п. 2 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Логическим следствием этого положения является норма, закрепленная в п. 3 ст. 43 Федерального закона "Об акционерных обществах". Она гласит, что общество не вправе принимать решение о выплате (объявлении) дивидендов по привилегированным акциям определенного типа, по которым размер дивиденда определен уставом, если не принято решение о полной выплате дивидендов по всем типам привилегированных акций, предоставляющим преимущество в очередности получения дивидендов перед привилегированными акциями этого типа. 249
Помимо ограничений, связанных с принятием хозяйственными обществами решений о распределении прибыли между участниками (объявлении дивидендов), законодатель предусмотрел возможность запрета на фактическое распределение прибыли (выплату дивидендов). Основания для такого запрета содержатся в п. 2 ст. 29 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 4 ст. 43 Федерального закона "Об акционерных обществах". Их перечень также не является исчерпывающим. После прекращения действия указанных ограничений хозяйственное общество обязано выплатить участникам прибыль, решение о распределении которой было принято (выплатить объявленные дивиденды). Федеральные законы о хозяйственных обществах прямо не предусматривают правовые последствия недействительности решений общих собраний участников (акционеров) о распределении прибыли между участниками (выплате дивидендов). Представляется, что в данном случае ни прибыль, решение о распределении которой между участниками было принято общим собранием, ни объявленные дивиденды не подлежат выплате, поскольку отпадает основание для их выплаты. Если же к моменту признания решения общего собрания участников (акционеров) недействительным фактическая выплата уже состоялась, то соответствующие выплаты должны рассматриваться в качестве неосновательного обогащения, подлежащего возврату (ст. 1102 ГК РФ) <1>. Участник хозяйственного общества, отказывающийся от возврата обществу неправомерно полученных выплат, должен уплатить обществу проценты в порядке ст. 395 ГК РФ за уклонение от возврата денежных средств (п. 2 ст. 1107 ГК РФ). --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 26 августа 2003 г. N А05-16404/02-660/17. 4. Реализация имущественных интересов участников хозяйственных обществ посредством отчуждения долей участия Доходы участников хозяйственных обществ не ограничиваются получением части чистой прибыли по итогам деятельности общества за определенный период. Они могут быть получены за счет разницы между стоимостью доли (акции) при покупке и ее стоимостью при продаже. Наиболее актуально это для акций, допущенных к обращению организаторами торговли, поскольку их рыночная цена автономна по отношению к номинальной стоимости. Курс акций, или их рыночная цена, определяется в первую очередь ее ценностью для эмитента и инвестора. Основным интересом инвестора, как правило, является возможность получения дивидендов и иных доходов по ценной бумаге. Формирование курсовой стоимости акций происходит в результате динамики объемов спроса и предложения ценных бумаг. Обычно выделяется три вида факторов, влияющих на курс акций: объективные, спекулятивные и субъективные <1>. В литературе до сих пор не получил однозначного решения вопрос о характере влияния дивиденда на курсовую стоимость акций. Отметим, что действующие нормативные правовые акты не связывают напрямую рыночную стоимость акций с величиной начисляемых по ним дивидендов <2>. Большинство авторов прямо связывают величину курса акций и уровень выплачиваемых акционерным обществом дивидендов, устанавливая между указанными данными математическую зависимость <3>. Однако такая взаимосвязь прослеживается далеко не всегда. Например, на американском фондовом рынке пропорциональную зависимость биржевого курса акций от дивидендов можно установить только в краткосрочном аспекте. В долгосрочной перспективе, как указывает Н.А. Мильчакова, темпы роста курса акций значительно обгоняют темпы роста дивидендов, поскольку дивиденды находятся в жесткой зависимости от прибыли корпорации, которая не может быстро расти <4>. Сходная тенденция наблюдается и в отношении акций, обращающихся на отечественном рынке ценных бумаг. Процесс снижения роли дивиденда в процессе формирования 250
рыночной стоимости акций получил наименование "эрозия дивидендов". Существуют точки зрения, полностью отрицающие влияние дивидендов на курсовую стоимость акций. Самой известной из них является теория Модильяни - Миллера <5>, согласно которой в условиях конкурентной экономики не может быть зависимости между курсом акций и уровнем выплачиваемых дивидендов. Акционерному обществу нет смысла выплачивать высокие дивиденды, так как и общество, и его участники имеют общие имущественные интересы. При выплате дивидендов, таким образом, не происходит реального перераспределения средств. Данная теория неоднократно критиковалась в литературе <6>. --------------------------------
<1> См.: Лебедев В.В. Формирование курсовой стоимости ценных бумаг на фондовых рынках: Автореф. дис. ... канд. экон. наук. СПб., 1994. С. 8 - 9. <2> См., например, Постановление ФКЦБ России от 24 декабря 2003 г. N 03-52/пс "Об утверждении Порядка расчета рыночной цены эмиссионных ценных бумаг и инвестиционных паев паевых инвестиционных фондов, допущенных к обращению через организаторов торговли, и установлении предельной границы колебаний рыночной цены" // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2004. N 8. <3> См.: Мусатов В.Т. Указ. соч. С. 19; Liljeblom E. The information conveyed by announcements of stock dividends and stock splits: a signalling aproach. Helsingfors, 1988. P. 5 - 25. <4> См.: Мильчакова Н.А. Указ. соч. С. 10. <5> Miller M., Modigliani F. Dividend policy, growth and valuation of shares // J. of Business. 1961. V. 34. P. 411 - 433. <6> См.: Макеева Н.С. Акции и природа дивиденда. С. 4. 5. Понятие, содержание и порядок осуществления права на ликвидационную квоту Право, опосредующее имущественное участие на этапе ликвидации хозяйственного общества, традиционно именуется правом на ликвидационную квоту. Корпоративное право на ликвидационную квоту может существовать в качестве права участия (членства), возникающего в связи с приобретением доли (акции) в уставном капитале хозяйственного общества, и в качестве обязательственного, порождаемого сложным юридическим составом, одним из элементов которого является правоотношение участия (членства). В качестве права участия (членства) право на ликвидационную квоту представляет собой установленную законом для участника хозяйственного общества возможность участвовать в распределении имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами общества в процессе ликвидации последнего. Обязательственное право на ликвидационную квоту возникает у участника хозяйственного общества в момент определения предмета обязательства, связанного с фактической выплатой ликвидационной доли. Предмет такого обязательства определяется посредством установления размера доли каждого участника хозяйственного общества в его имуществе, оставшемся после расчетов с кредиторами и подлежащем распределению между участниками. Размер ликвидационной доли определяется на основании данных ликвидационного баланса, составленного ликвидационной комиссией и утвержденного общим собранием участников хозяйственного общества (п. 5 ст. 63 ГК РФ). Законодатель установил пределы осуществления обязательственного права на ликвидационную квоту. В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью оно может быть осуществлено только после выплаты участникам обществ распределенной, но не выплаченной части чистой прибыли (п. 1 ст. 58 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В акционерных обществах выплата ликвидационной доли обусловлена предварительной выплатой по акциям, которые должны быть выкуплены обществом, а также выплатой начисленных, но не выплаченных дивидендов 251
по привилегированным акциям и определенной уставом общества ликвидационной стоимости по привилегированным акциям (п. 1 ст. 23 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Имущественные права, образующие первые две группы корпоративных имущественных прав, обособленных в зависимости от их цели, отличаются друг от друга не только тем, что первые опосредуют имущественное участие в обычной деятельности хозяйственного общества, а вторые - участие в процессе его ликвидации. Законодатель также различает источники средств, за счет которых могут быть осуществлены эти права. Если в первом случае это всегда часть чистой прибыли, полученная хозяйственным обществом по итогам деятельности за определенный период, то во втором случае это любое имущество, оставшееся после удовлетворения требований кредиторов и иных выплат в соответствии с уже упоминавшейся очередностью. Кроме того, осуществление корпоративных прав, включенных в первую группу, не влечет за собой прекращение правоотношения участия для носителей таких прав. Напротив, осуществление корпоративного права на ликвидационную квоту влечет за собой прекращение для его обладателя самого правоотношения участия, воплощающего правовую связь, существующую между ним и хозяйственным обществом. Вместе с тем все имущественные права, которыми наделяется участник (акционер) хозяйственного общества, опосредуют его имущественное участие в деятельности хозяйственного общества, являются правовым средством, обеспечивающим такое участие. § 2. Неимущественные права участников хозяйственных обществ как элементы содержания корпоративных правоотношений 1. Общая характеристика неимущественных прав участников хозяйственных обществ Неимущественные права опосредуют неимущественное участие участников хозяйственных обществ в их деятельности. Поскольку хозяйственные общества являются разновидностями коммерческих организаций, основной целью деятельности которых является извлечение прибыли, постольку неимущественным правам их участников традиционно отводится второстепенная роль по сравнению с имущественными правами. Тем не менее, как отмечалось выше, значение неимущественных прав, принадлежащих участникам хозяйственных обществ, не стоит недооценивать. Помимо их основного предназначения - опосредования неимущественного участия в деятельности хозяйственного общества, часто они служат гарантией соблюдения имущественных прав. В настоящей работе уже приводился пример, когда лицо, принимая участие в деятельности общего собрания участников общества и голосуя по вопросу о распределении части чистой прибыли по итогам деятельности общества за определенный период, тем самым способствует принятию соответствующего решения и, как следствие, возникновению у участников общества обязательственного права требования выплаты распределенной прибыли. В научной литературе среди неимущественных прав участников хозяйственных обществ традиционно выделяют право на участие в управлении хозяйственным обществом, право на получение информации и право на контроль над финансовохозяйственной деятельностью общества. Наиболее важным из перечисленных прав является право на участие в управлении хозяйственным обществом. Осуществление данного права происходит посредством участия в деятельности высшего органа управления хозяйственного общества - общего собрания его участников. Подчеркивая особую роль общего собрания участников хозяйственного общества, суды стремятся свести к минимуму возможность появления обстоятельств, препятствующих проведению общего собрания участников. Применительно к акционерным обществам Высший 252
Арбитражный Суд РФ разъяснил, что запрещение проводить общее собрание акционеров фактически означает запрет акционерному обществу осуществлять свою деятельность в той части, в какой она осуществляется посредством принятия решений общим собранием. Поэтому суд не может в порядке принятия обеспечительных мер запрещать акционерному обществу, его органам или акционерам проводить годовое или внеочередное общее собрание акционеров <1>. --------------------------------
<1> См.: п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 9 июля 2003 г. N 11 "О практике рассмотрения арбитражными судами заявлений о принятии обеспечительных мер, связанных с запретом проводить общие собрания акционеров" // Вестник ВАС РФ. 2003. N 9. 2. Понятие и содержание права на участие в управлении хозяйственным обществом Действующее законодательство устанавливает сложную структуру субъективного права участия в управлении хозяйственным обществом. Оно состоит из ряда правомочий, которые так или иначе связаны с процедурой подготовки и проведения общего собрания участников хозяйственного общества <1>. --------------------------------
<1> В юридической литературе применительно к акционерным обществам уже обращалось внимание на сложную структуру субъективного права на участие в управлении. См., например: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 121. Во-первых, оно включает в себя правомочие на участие в подготовке к проведению общего собрания участников. Такое участие может быть выражено как во внесении вопросов в повестку дня общего собрания, так и в выдвижении кандидатов в органы управления и иные органы хозяйственного общества. В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью таким правомочием обладает любой участник (п. 2 ст. 36 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В акционерных обществах, напротив, таким правомочием наделяются лишь акционеры владельцы не менее 2% голосующих акций общества (п. п. 1, 2 ст. 53 Федерального закона "Об акционерных обществах). Заметим, что законодательство об обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью в отличие от акционерного законодательства не говорит прямо о возможности участников предлагать кандидатуры для избрания в органы общества. Но из этого не следует вывод об отсутствии у участников обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью указанного правомочия, как полагают некоторые авторы <1>. Прав, на наш взгляд, С.Д. Могилевский, предлагающий применять в данном случае расширительный способ толкования соответствующих норм. Действительно, вряд ли можно признать приемлемой ситуацию, когда участники обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью, наделенные правомочием вносить вопросы в повестку дня общего собрания, в том числе и вопросы об избрании совета директоров, исполнительного органа хозяйственного общества, одновременно лишаются правомочия по выдвижению кандидатов в эти органы <2>. --------------------------------
<1> См., например: Петникова О.В. Специфика прав участников общества с ограниченной ответственностью // Право и экономика. 2000. N 3. С. 45. <2> Могилевский С. Права участников общества с ограниченной ответственностью: классификация, виды, характеристика. С. 7 - 8. Во-вторых, субъекты рассматриваемого права могут принимать участие в общем собрании участников хозяйственного общества (п. 2 ст. 37 Федерального закона "Об 253
обществах с ограниченной ответственностью). В акционерных обществах при проведении общего собрания акционеров для определения субъектов названного правомочия совет директоров составляет список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров (ст. 51 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В-третьих, в рассматриваемое право входит правомочие голосовать по всем вопросам повестки дня общего собрания участников хозяйственного общества (п. 1 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 1 ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Заметим, что в соответствии с подп. 4 п. "А" разд. I ч. 1 Принципов корпоративного управления, принятых на заседании Совета Организации экономического сотрудничества и развития 26 - 27 мая 1999 г., правомочие акционеров на участие в голосовании на общих собраниях рассматривается в качестве одного из основных. В-четвертых, право на участие в управлении хозяйственным обществом включает в себя правомочие требовать проведения внеочередного общего собрания участников хозяйственного общества. В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью такое требование должно быть предъявлено исполнительному органу хозяйственного общества (п. 2 ст. 35 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") или совету директоров в случае, предусмотренном в п. 2 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" <1>. В акционерных обществах оно предъявляется совету директоров (п. 1 ст. 55 Федерального закона "Об акционерных обществах") или иному лицу при наличии оснований, предусмотренных в абз. 2 п. 1 ст. 64 Федерального закона "Об акционерных обществах". --------------------------------
<1> В литературе обращается особое внимание на положения законодательства, согласно которым при отнесении вопросов, связанных с подготовкой и проведением общего собрания участников обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью, к компетенции совета директоров исполнительный орган вправе требовать от совета директоров проведения внеочередного собрания участников. См.: Тихомиров М. Общество с ограниченной ответственностью // Приложение к ежемесячному юридическому журналу "Хозяйство и право". 2007. N 9. С. 36. В-пятых, участники хозяйственного общества при наличии установленных законом оснований обладают правомочием созыва внеочередного общего собрания (п. 4 ст. 35 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 8 ст. 55 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Наконец, в-шестых, участники хозяйственного общества обладают правомочием быть избранными в органы управления и иные органы хозяйственного общества. Подобное суждение ранее уже высказывалось в юридической литературе <1> и было подвергнуто критике. Так, О.В. Белоусов, рассматривая права акционеров, отрицает наличие указанного правомочия. Он полагает, что признание за акционером такого правомочия влечет за собой возложение на общество соответствующей обязанности, в случае неисполнения которой акционер может обратиться в суд за защитой своего субъективного права. Далее автор замечает, что нельзя принудить общество избрать участника в орган управления. Поэтому можно говорить в лучшем случае о субъективном праве акционера предложить свою кандидатуру для избрания в орган управления общества <2>. Представляется, что О.В. Белоусов допускает существенную неточность, сводя правовую связь, возникающую в данном случае между хозяйственным обществом и его участником, к простой модели обязательственного правоотношения. Очевидно, что в отличие от обязательства, где право требования кредитора осуществляется главным образом благодаря действиям должника, процесс осуществления правомочия быть избранным в органы хозяйственного общества не сводится лишь к действиям последнего. Во-первых, для выдвижения кандидата в органы управления и иные органы 254
хозяйственного общества, как правило, требуется волеизъявление самого кандидата <3>. Во-вторых, его кандидатура должна быть выдвинута в установленном законом порядке. В частности, ее могут предложить иные участники хозяйственного общества. Наконец, правомочию участника быть избранным в органы управления и иные органы хозяйственного общества не корреспондирует обязанность хозяйственного общества по его избранию, как ошибочно полагает О.В. Белоусов. Хозяйственное общество в лице своих органов обязано лишь совершать определенные действия, обусловливающие осуществление этого правомочия. Например, акционерное общество в лице совета директоров включает выдвинутых кандидатов в списки кандидатур для голосования по выборам в соответствующий орган общества (п. 5 ст. 53 Федерального закона "Об акционерных обществах"), и оно же принимает решение о выборе той или иной кандидатуры. В последнем случае от имени общества решение принимается советом директоров, примером может служить случай, когда к его компетенции отнесено образование единоличных исполнительных органов (п. 4 ст. 69 Федерального закона "Об акционерных обществах"), или общим собранием акционеров. Таким образом, избрание участника хозяйственного общества в органы управления и иные органы общества не является результатом исполнения обществом несуществующей обязанности по его избранию, а выступает следствием установленной законом процедуры, в процессе которой совершаются различные действия, которые нельзя свести лишь к действиям самого хозяйственного общества. --------------------------------
<1> См., например: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 126. <2> Белоусов О.В. Акция и права акционера // Законодательство. 1999. N 6. С. 28 36. <3> См., например, п. 2.8 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс (с послед. изм. и доп.) // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2002. N 31. 3. Компетенция общего собрания участников хозяйственных обществ Поскольку право на участие в управлении хозяйственным обществом осуществляется главным образом посредством участия в деятельности общего собрания участников общества, постольку его содержание во многом зависит от компетенции этого органа управления. Компетенции общего собрания участников хозяйственного общества уделено достаточно внимания в специальных законах. Следует сослаться на положения ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах". Компетенция общего собрания участников отдельного хозяйственного общества должна быть закреплена в его уставе (п. 2 ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 3 ст. 11 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Перечень вопросов, которые в соответствии с законом общее собрание участников хозяйственного общества может принимать к рассмотрению (компетенция), далеко не однороден. Особо выделяются вопросы, которые может решать только общее собрание участников: ни совет директоров, ни исполнительные органы общества не обладают полномочиями по их решению. В рамках общей компетенции, которой законодатель наделил общее собрание участников хозяйственного общества, указанные вопросы составят его исключительную компетенцию. Термин "исключительная компетенция" содержится в п. 3 ст. 91, абз. 2 п. 1 ст. 103 ГК РФ, но употребляется в значении, отличном от приведенного выше. По смыслу упомянутых положений ГК РФ вопросы, составляющие исключительную компетенцию общего собрания участников хозяйственного общества, - это вопросы, которые не могут 255
быть переданы на рассмотрение исполнительных органов общества, к которым, очевидно, не относится совет директоров. Такая трактовка термина "исключительная компетенция" позволила законодателю впоследствии предоставить совету директоров хозяйственного общества возможность принимать решения по некоторым вопросам, составляющим исключительную компетенцию общего собрания участников хозяйственного общества. Так, совет директоров акционерного общества может принимать решение по вопросу об увеличении уставного капитала общества путем размещения обществом дополнительных акций, если уставом общества это отнесено к его компетенции (подп. 5 п. 1 ст. 65 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Данная норма акционерного Закона, как справедливо отмечалось в литературе, не противоречит положениям ст. 103 ГК РФ, а, наоборот, согласуется с тем понятием исключительной компетенции общего собрания акционеров, которое содержится в Кодексе <1>. Очевидно, что содержание, которое вложил законодатель в понятие исключительной компетенции общего собрания участников хозяйственного общества, формулируя положения ст. ст. 91, 103 ГК РФ, не вполне соответствует лингвистическому значению термина "исключительный". Если отдельные вопросы исключительной компетенции общего собрания участников хозяйственного общества могут быть переданы иному органу управления общества (совету директоров), то в чем тогда заключается исключительность этой компетенции? Не случайно при внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" в целом и в ст. 48 в частности законодатель скорректировал формулировку об исключительной компетенции общего собрания акционеров, убрав из нее указание на исключительность полномочий общего собрания. В п. 2 ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", напротив, остается указание на исключительный характер компетенции общего собрания участников общества. Полный отказ от термина "исключительная" применительно к компетенции общего собрания участников хозяйственного общества, на наш взгляд, не совсем оправдан. Логично относить к исключительной компетенции общего собрания участников общества вопросы, которые не могут быть переданы ни совету директоров, ни исполнительным органам хозяйственного общества. --------------------------------
<1> См.: Голубов Г.Д. Соотношение положений Гражданского кодекса и Закона об акционерных обществах. С. 171. Значительно меньшую по объему часть общей компетенции собрания участников хозяйственного общества образуют вопросы, которые можно отнести к так называемой неисключительной компетенции. В свою очередь, вопросы неисключительной компетенции общего собрания участников можно классифицировать по видам <1>. Вопросы первого вида - это вопросы неисключительной компетенции общего собрания участников хозяйственного общества, которые могут быть переданы на решение совета директоров при наличии об этом в уставе общества специальной оговорки. Перечень этих вопросов невелик. К ним, в частности, можно отнести вопросы, связанные с образованием и досрочным прекращением полномочий исполнительных органов хозяйственного общества. Вопросы второго вида - это вопросы, решение по которым может принимать как общее собрание участников хозяйственного общества, так и совет директоров. --------------------------------
<1> Некоторые авторы неоправданно избегают развернутой классификации компетенции общего собрания участников хозяйственных обществ, подразделяя ее лишь на исключительную и альтернативную. К альтернативной компетенции они относят вопросы, которые могут быть переданы на рассмотрение совета директоров хозяйственного общества. См.: Рубеко Г.Л. Правовой статус органов управления хозяйственных обществ. М.: Статут, 2007. С. 50.
256
Неисключительную компетенцию первого вида можно охарактеризовать как альтернативную компетенцию общего собрания участников хозяйственного общества. Возможность принятия решений по вопросам, составляющим такую компетенцию, напрямую связана с диспозитивными нормами закона. Для того чтобы наделить совет директоров полномочиями, которые относятся к такой компетенции, одних только диспозитивных норм закона недостаточно. Необходимо дополнительное условие в виде волеизъявления учредителей (участников) хозяйственного общества, воплощенное в положениях его устава, прямо наделяющих совет директоров полномочиями по принятию соответствующих решений. Таким образом, у учредителей (участников) хозяйственного общества есть альтернатива в распределении полномочий неисключительной компетенции первого вида между общим собранием участников и советом директоров общества. Именно в этом проявляется альтернативный характер такой компетенции. Неисключительная компетенция второго вида является смешанной компетенцией, поскольку вопросы, относящиеся к этой компетенции, может принимать к своему рассмотрению и общее собрание участников, и совет директоров хозяйственного общества. Здесь нет альтернативы - либо общее собрание участников, либо совет директоров хозяйственного общества. Органы управления хозяйственного общества в данном случае логически объединяются посредством конъюнкции. Потенциально решения по вопросам смешанной компетенции могут принимать оба названных органа, но фактически решение принимается одним из них. Выбор органа управления зависит от ряда обстоятельств. Например, в акционерных обществах решение об одобрении крупной сделки, предметом которой является имущество, стоимость которого составляет от 25 до 50% балансовой стоимости активов общества, принимается всеми членами совета директоров общества единогласно (абз. 1 п. 2 ст. 79 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Вместе с тем, если единогласие совета директоров общества по вопросу об одобрении крупной сделки не достигнуто, по решению совета директоров общества вопрос об одобрении крупной сделки может быть вынесен на решение общего собрания акционеров. Итак, по общему правилу решение об одобрении крупной сделки, предусмотренной в п. 2 ст. 79 Федерального закона "Об акционерных обществах", принимает совет директоров общества, однако при наличии указанных выше условий он может передать данный вопрос на решение общего собрания акционеров. Для характеристики подобной ситуации уместно использовать встречающуюся в литературе формулировку "в компетенции двух, а решает один" <1>. --------------------------------
<1> Глушецкий А.А. Общее собрание акционеров: созыв и проведение. М., 1997. С. 16. В зависимости от того, по чьей инициативе тот или иной вопрос, относящийся к компетенции общего собрания участников хозяйственного общества, включается в повестку дня высшего органа управления общества, можно выделить вопросы, предлагаемые к рассмотрению участниками общества, иными лицами и органами общества. Компетенция общего собрания участников хозяйственного общества является исчерпывающей. Это означает, что высший орган управления хозяйственного общества может принимать к своему рассмотрению только те вопросы, которые прямо отнесены к его ведению законом. Применительно к акционерным обществам законодатель в п. 3 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах" прямо сформулировал правило, согласно которому общее собрание акционеров не вправе принимать решения по вопросам, прямо не отнесенным к его компетенции законом. Отметим, что в литературе высказывались иные суждения относительно исчерпывающего характера компетенции общего собрания акционеров, однако они были справедливо подвергнуты аргументированной критике <1>. В Федеральном законе "Об обществах с ограниченной 257
ответственностью" такой императивной нормы нет. Однако в юридической литературе справедливо замечается, что, исходя из смысла положений ст. 33 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", в компетенцию общего собрания участников также могут быть включены лишь вопросы, предусмотренные законом <2>. Если общее собрание участников хозяйственного общества вопреки установленному запрету принимает решение по вопросу, не отнесенному к его компетенции законом, то данное обстоятельство является основанием для отмены этого решения. Судебная и арбитражная практика по данной категории дел ясна и непротиворечива. Вопросы, которые общее собрание участников хозяйственного общества незаконно принимает к своему рассмотрению, могут быть различными. Так, по одному из дел общее собрание акционеров признало не соответствующей закону сделку по отчуждению акций общества и обязало единоличный исполнительный орган внести исправительную запись в реестр акционеров относительно приобретателя этих ценных бумаг, что по существу тождественно исключению приобретателя акций из числа акционеров. Не удивительно, что такое решение общего собрания было признано судом недействительным <3>. В другом случае общее собрание акционеров приняло решение по вопросу о создании дочернего общества, что также было расценено судом как выход органа управления за рамки своей компетенции <4>. Практике известны случаи, когда общее собрание акционеров принимало решение об исключении из уставного капитала общества так называемой "золотой акции" <5>. --------------------------------
<1> См.: Толстой Ю.К. К разработке теории юридического лица на современном этапе // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М.: Городец, 2000. С. 101 - 102. <2> Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Корпорации в России: Правовой статус и основы деятельности: Учебное пособие. С. 263. <3> Постановление ФАС Московского округа от 13 декабря 2001 г. N КГ-А40/712901. <4> Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21 апреля 1999 г. N А1910253/98-23-Ф02-591/99-С1. <5> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26 мая 1999 г. N Ф04/1059255/А03-99. Компетенция общего собрания участников отдельно взятого хозяйственного общества может не охватывать всех полномочий, которыми закон наделяет высший орган управления общества. Компетенция общего собрания может быть ограничена уставом общества. Можно выделить четыре формы таких ограничений. Во-первых, устав хозяйственного общества может содержать прямой запрет на принятие общим собранием решения по тому или иному вопросу. Во-вторых, некоторые полномочия могут возникнуть у общего собрания участников только в том случае, если они прямо предусмотрены уставом общества. В-третьих, как уже отмечалось выше, ряд вопросов общей компетенции высшего органа управления хозяйственного общества может быть отнесен к ведению совета директоров общества, что ведет к ограничению полномочий общего собрания. Наконец, в-четвертых, устав общества может содержать готовые решения по отдельным вопросам, которые обычно рассматриваются общим собранием участников хозяйственного общества. Например, устав акционерного общества может содержать сведения о сроке выплаты дивидендов (п. 4 ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В этом случае общее собрание акционеров, принимая решение о выплате дивидендов, не определяет срока их выплаты. Применительно к акционерным обществам возможна обратная ситуация, при которой общее собрание акционеров приобретает право принятия решений по вопросам, отнесенным законом к компетенции совета директоров общества (абз. 2 п. 1 ст. 64 258
Федерального закона "Об акционерных обществах"). Данная ситуация является исключением из общего правила об исчерпывающем характере компетенции общего собрания участников хозяйственного общества. Иногда даже при наличии соответствующих полномочий общее собрание участников хозяйственного общества не вправе принимать решения по отдельным вопросам. Так, в ст. 29 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и ст. 43 Федерального закона "Об акционерных обществах" указываются обстоятельства, при наличии которых общее собрание участников хозяйственного общества не вправе принимать решение о распределении прибыли между участниками (выплате дивидендов). 4. Виды общих собраний участников хозяйственных обществ Все общие собрания, проводимые в хозяйственных обществах, можно классифицировать на два вида. Это годовые (очередные) и внеочередные общие собрания. Данная классификация основана на сроках проведения общих собраний. Годовое (очередное) общее собрание участников хозяйственного общества проводится в сроки, устанавливаемые уставом общества. Эти сроки должны соответствовать установленным законом пределам. В акционерных обществах оно должно проводиться не ранее чем через два месяца и не позднее чем через шесть месяцев после окончания финансового года (абз. 3 п. 1 ст. 47 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Для обществ с ограниченной ответственностью установлены следующие пределы - не ранее чем через два месяца и не позднее чем через четыре месяца после окончания финансового года (ч. 2 ст. 34 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Финансовым (отчетным) годом является календарный год с 1 января по 31 декабря включительно <1>. --------------------------------
<1> Пункт 1 ст. 14 Федерального закона от 21 ноября 1996 г. N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1996. N 48. Ст. 5369. Косвенным образом на сроки проведения годового общего собрания в открытом акционерном обществе влияют положения некоторых нормативных правовых актов, устанавливающие требования к порядку раскрытия обществом информации. Согласно п. 1 ст. 92 Федерального закона "Об акционерных обществах" открытое общество обязано раскрывать годовой отчет и годовую бухгалтерскую отчетность. В соответствии с ч. 1 ст. 16 Федерального закона "О бухгалтерском учете" открытым обществам предписывается публиковать годовую бухгалтерскую отчетность не позднее 1 июня года, следующего за отчетным. При этом следует иметь в виду, что годовой отчет общества и его годовая бухгалтерская отчетность утверждаются годовым общим собранием акционеров (абз. 3 п. 1 ст. 47, подп. 11 п. 1 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Как следует из п. 1.3 Порядка публикации годовой бухгалтерской отчетности открытыми акционерными обществами, утвержденного Приказом Минфина России от 28 ноября 1996 г. N 101, публикация бухгалтерской отчетности производится после ее проверки, а также подтверждения независимым аудитором и утверждения ее общим собранием акционеров <1>. Общество может опубликовать бухгалтерскую отчетность, если выполнены обе указанные процедуры. Таким образом, годовое общее собрание акционеров в открытых обществах следует проводить с учетом требований, предъявляемых законодателем к срокам опубликования годовой бухгалтерской отчетности. Однако в литературе можно встретить ссылки на материалы арбитражной практики, согласно которым суды, рассматривая вопрос о сроках проведения годового общего собрания акционеров, отдавали предпочтение нормам акционерного Закона, характеризуя их в качестве специальных <2>. --------------------------------
259
<1> Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1997. N 1. <2> См., например: Михалычева Ю., Чумакова А. и др. Годовое собрание акционеров // Экономико-правовой бюллетень. 2004. N 1. Все остальные общие собрания, проводимые в хозяйственном обществе помимо годового (очередного), являются внеочередными. Перечень лиц, имеющих право требовать проведения такого собрания, определен законом (п. 2 ст. 35 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 1 ст. 55 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Порядок созыва и проведения общего собрания участников хозяйственного общества определяется по-разному, в зависимости от разновидности общества. В акционерных обществах особая роль в установлении процедуры созыва и проведения общих собраний акционеров отводится подзаконным нормативным актам <1>. --------------------------------
<1> См., например: Положение о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденное Постановлением ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс (с послед. изм. и доп.) // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2002. N 31. 5. Формы проведения общих собраний участников хозяйственных обществ Помимо классификации по видам общие собрания участников хозяйственных обществ могут быть разграничены в зависимости от формы их проведения. По общему правилу общие собрания участников хозяйственных обществ проводятся в форме совместного присутствия, что предполагает фактическое нахождение участников в определенном месте с целью непосредственного коллективного обсуждения вопросов повестки дня и принятия решений по ним. Законодатель особо выделяет общие собрания участников хозяйственных обществ в форме заочного голосования. Данная форма не позволяет участникам присутствовать на собрании. Голосование на таком общем собрании проводится опросным путем. В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью оно может осуществляться путем обмена документами (п. 1 ст. 38 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В акционерных обществах такое голосование проводится исключительно бюллетенями для голосования. Отметим, что голосование бюллетенями может иметь место и на общих собраниях акционеров, проводимых в форме совместного присутствия. Более того, вне зависимости от формы проведения собрания голосование по вопросам повестки дня общего собрания акционеров общества с числом акционеров - владельцев голосующих акций более 100 осуществляется только бюллетенями для голосования (абз. 2 п. 1 ст. 60 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Однако при проведении общего собрания акционеров в форме совместного присутствия лица, включенные в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров (их представители), вправе явиться на общее собрание акционеров и принять в нем непосредственное участие (п. 3 ст. 60 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Если проводится общее собрание акционеров в форме заочного голосования, то акционеры такой возможности лишены. Таким образом, в данном случае определяющим для разграничения двух форм проведения общего собрания акционеров является не способ голосования, а наличие у акционера правомочия принимать непосредственное участие наряду с иными акционерами в обсуждении вопросов повестки дня собрания и голосовании по ним. Компетенция общего собрания участников хозяйственного общества в форме заочного голосования уже полномочий, предоставленных законом общему собранию, 260
проводимому в форме совместного присутствия. Так, общее собрание акционеров, повестка дня которого включает вопросы об избрании совета директоров, ревизионной комиссии (ревизора), утверждении аудитора общества, а также вопросы, предусмотренные подп. 11 п. 1 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах", не может проводиться в форме заочного голосования (п. 2 ст. 50 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью заочным голосованием не могут приниматься решения по вопросам утверждения годовых отчетов и годовых бухгалтерских балансов (абз. 2 п. 1 ст. 38 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). 6. Осуществление права на участие в управлении хозяйственным обществом Особое значение для проведения общего собрания участников хозяйственного общества имеет повестка дня общего собрания. Повестка дня представляет собой перечень вопросов, внесенных на рассмотрение общего собрания с целью принятия по ним решений. Таким образом, повестка дня определяет рамки деятельности общего собрания участников, алгоритм его работы. Нарушение установленного алгоритма категорически запрещено. Согласно п. 6 ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах" общее собрание акционеров не вправе принимать решения по вопросам, не включенным в повестку дня собрания, а также изменять повестку дня. Сходное правило установлено для обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью (п. 7 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Повестка дня общего собрания участников хозяйственного общества утверждается в установленном законом порядке (ст. 36 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", ст. 53 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Если в обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью правом принять участие в общем собрании обладают все участники общества, то в акционерных обществах устанавливается особая процедура определения управомоченных лиц. Она заключается в составлении списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров. Такой список должен быть составлен вне зависимости от формы проведения общего собрания. Проведение общего собрания акционеров в форме заочного голосования не освобождает общество от обязанности составления такого списка <1>. Дата составления такого списка устанавливается советом директоров акционерного общества. Перечень лиц, которые в обязательном порядке подлежат включению в этот список, указан в п. 2.11 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров. В частности, в указанный список должны быть включены акционеры - владельцы обыкновенных акций, а также владельцы привилегированных акций, если эти акции становятся голосующими по основаниям, предусмотренным п. п. 4, 5 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах". До вступления в силу новой редакции абз. 1 п. 1 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах", введенной Федеральным законом от 7 августа 2001 г. N 120-ФЗ, основания для наделения владельцев привилегированных акций правом голоса могли быть предусмотрены не только акционерным законом, но и уставом акционерного общества. В этой связи в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, подлежат включению акционеры - владельцы привилегированных акций общества определенного типа, предоставляющих в соответствии с его уставом право голоса, если такие привилегированные акции были размещены до 1 января 2002 г. или в такие привилегированные акции были конвертированы размещенные до 1 января 2002 г. эмиссионные ценные бумаги, конвертируемые в привилегированные акции. --------------------------------
261
<1> См., например, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 28 июля 2003 г. N А33-1266/03-С1-Ф02-2281/03-С2. В данный список в обязательном порядке включаются представители Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципального образования, в случае если в отношении общества используется "золотая акция". Как следует из п. 1 ст. 38 Федерального закона от 21 декабря 2001 г. N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества", Правительство РФ и органы государственной власти субъектов Российской Федерации могут принимать решения об использовании специального права на участие соответственно Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в управлении открытыми акционерными обществами ("золотая акция"). Органы, принявшие решение об использовании специального права ("золотой акции"), назначают представителя Российской Федерации или субъекта Российской Федерации в совет директоров и представителя в ревизионную комиссию открытого акционерного общества. Представителем, как правило, назначается государственный служащий, кандидатура которого может быть заменена в любое время. Представители Российской Федерации, субъектов Российской Федерации имеют право вносить предложения в повестку дня годового общего собрания акционеров и требовать созыва внеочередного общего собрания акционеров. Акционерное общество обязано уведомлять о сроках проведения общего собрания акционеров и предлагаемой повестке дня представителей Российской Федерации или субъектов Российской Федерации. Правовой статус представителей детально регламентирован Положением об управлении находящимися в федеральной собственности акциями открытых акционерных обществ и использовании специального права на участие Российской Федерации в управлении открытыми акционерными обществами ("золотой акции"), утвержденным Постановлением Правительства РФ от 3 декабря 2004 г. N 738 (с послед. изм. и доп.) <1>. Решение о прекращении действия "золотой акции" принимается Правительством РФ или органами государственной власти субъектов Российской Федерации, принявшими решение о ее использовании. "Золотая акция" действует до принятия такого решения. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 2004. N 50. Ст. 5073. В том случае, если акции общества составляют имущество паевых инвестиционных фондов, в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании, включаются управляющие компании этих паевых инвестиционных фондов. Данное правило обусловлено тем, что в соответствии с п. 3 ст. 11 Федерального закона от 29 ноября 2001 г. N 156-ФЗ "Об инвестиционных фондах" (с послед. изм. и доп.) именно управляющая компания осуществляет доверительное управление паевым инвестиционным фондом путем совершения любых юридических и фактических действий в отношении составляющего его имущества, а также осуществляет все права, удостоверенные ценными бумагами, составляющими паевой инвестиционный фонд, включая право голоса по голосующим ценным бумагам <1>. Если в доверительное управление передаются акции общества, не составляющие имущества паевых инвестиционных фондов, то доверительный управляющий также включается в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров. Исключением при этом являются случаи, когда доверительный управляющий не вправе осуществлять право голоса по акциям, находящимся в доверительном управлении. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 2001. N 49. Ст. 4562. Рассматриваемый перечень лиц не является исчерпывающим. В случаях, предусмотренных федеральными законами, в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, могут быть включены иные лица, прямо не поименованные 262
в п. 2.11 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров. Список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, составляется на основании данных реестра акционеров общества (п. 1 ст. 51 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Если реестр акционеров общества ведется регистратором, то последний по распоряжению общества или лиц, требующих проведения внеочередного общего собрания акционеров, обязан предоставить такой список по состоянию на дату, указанную в распоряжении. Ответственность за соответствие установленной даты требованиям законодательства Российской Федерации несет обратившееся лицо (п. 7.4.5 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг). В процессе предоставления информации для формирования указанного выше списка могут участвовать иные лица, например номинальные держатели акций. Так, для составления списка акционеров, имеющих право на участие в общем собрании, номинальный держатель акций предоставляет данные о лицах, в интересах которых он владеет акциями, на дату составления такого списка. Порядок предоставления этих данных установлен в п. 7.4.6 Положения "О ведении реестра владельцев именных ценных бумаг". Содержание списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, должно соответствовать требованиям п. 3 ст. 51 Федерального закона "Об акционерных обществах". Изменения в список могут вноситься только в случае восстановления нарушенных прав лиц, которые не были включены в указанный список на дату его составления, или исправления ошибок, допущенных при составлении списка. При подготовке к проведению общего собрания участников хозяйственного общества необходимо определить порядок сообщения участникам общества о факте проведении собрания, а также о времени и месте его проведения. Помимо этого требуется определиться с тем, каким образом участники общества смогут ознакомиться с информацией и материалами, которые должны быть им предоставлены. В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью о факте проведения общего собрания участников общества уведомляют орган или лица, созывающие общее собрание. Уведомление осуществляется заказным письмом по адресу, указанному в списке участников общества, или иным способом, предусмотренным уставом общества. В уведомлении должны быть указаны время и место проведения общего собрания участников общества, а также предлагаемая повестка дня (п. 2 ст. 36 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В акционерных обществах порядок сообщения о проведении общего собрания определяется советом директоров. В арбитражной практике встречаются дела, по которым неопределение советом директоров акционерного общества порядка сообщения акционерам о проведении общего собрания повлекло за собой признание недействительными решений такого собрания <1>. Совет директоров при определении указанного порядка руководствуется положениями устава акционерного общества, которые, однако, не должны противоречить закону, в частности положениям, закрепленным в п. 1 ст. 52 Федерального закона "Об акционерных обществах" <2>. Сообщение о проведении общего собрания акционеров направляется каждому лицу, имеющему право на участие в общем собрании акционеров, заказным письмом, если уставом общества не предусмотрен иной способ направления этого сообщения в письменной форме. Оно может быть также вручено каждому из указанных лиц под роспись. Если устав акционерного общества допускает опубликование сообщения в определенном печатном издании, которое к тому же должно быть доступно для всех акционеров общества, то такой способ уведомления акционеров о проведении общего собрания акционеров также является приемлемым. Иногда уставы акционерных обществ содержат указание сразу на два печатных издания. В этом случае сообщение о проведении общего собрания акционеров должно быть сделано в обоих печатных изданиях, иначе акционеры не будут считаться уведомленными надлежащим образом <3>. Помимо
263
обязательных способов уведомления общество может использовать и вспомогательные, например информировать акционеров посредством телевидения и радио. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 13 июня 2001 г. N КГ-А41/2741-01. <2> Постановление ФАС Северо-Западного округа от 2 апреля 2004 г. N А564283/03. <3> См., например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 3 июня 2002 г. N А56-35717/01. Действующее законодательство не связывает надлежащее уведомление участников хозяйственного общества о проведении общего собрания с фактическим получением ими соответствующего сообщения. Общество, надлежащим образом направившее своим участникам сообщение о проведении общего собрания, будет считаться исполнившим юридическую обязанность информационного характера <1>. Отметим, что сообщение о проведении общего собрания участников хозяйственного общества по своей правовой природе не является подлежащим обжалованию ненормативным актом совета директоров акционерного общества или органов управления обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью, созывающих общее собрание <2>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 25 января 2001 г. N А56-23833/00; Постановление ФАС Уральского округа от 4 марта 2003 г. N Ф09329/2003-ГК. <2> См., например, Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 22 февраля 2000 г. N Ф04/474-60/А03-2000. Определение перечня информации (материалов), предоставляемой участникам хозяйственного общества при подготовке к проведению общего собрания, и порядка ее предоставления также является необходимым этапом процесса подготовки. Как следует из п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах", основанием для признания недействительным решения общего собрания акционеров может быть, в частности, непредоставление акционеру возможности ознакомиться с необходимой информацией (материалами) по вопросам, включенным в повестку дня собрания. В общем виде перечень таких материалов содержится в п. 3 ст. 52 Федерального закона "Об акционерных обществах". Требования к дополнительной информации, предоставляемой при подготовке к проведению общего собрания акционеров лицам, имеющим право на участие в собрании, изложены в разд. III Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров. В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью перечень информации (материалов), подлежащей предоставлению участникам общества, и порядок ее предоставления указаны в п. 3 ст. 36 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью законодателем не установлены особые требования, направленные на формализацию процедуры голосования. Это связано с незначительным числом участников таких обществ. Поэтому по общему правилу решения общего собрания участников указанных обществ принимаются открытым голосованием (п. 10 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). На общих собраниях акционеров голосование нередко осуществляется бюллетенями для голосования (п. 1 ст. 60 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Следовательно, особое значение при подготовке к проведению общего собрания акционеров имеет определение советом директоров общества формы и текста бюллетеня для голосования. При осуществлении этой процедуры совет директоров должен соблюдать требования, установленные в п. п. 2.13, 2.14 Положения о 264
дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров. В большинстве решений арбитражных судов особо отмечается, что бюллетень для голосования должен быть утвержден надлежащим образом, а его форма и текст должны строго соответствовать закону. В противном случае решение общего собрания акционеров, принятое по вопросу, голосование по которому осуществлялось бюллетенями, утвержденными с нарушением установленной процедуры, может быть признано недействительным <1>. Однако практике известны случаи, когда арбитражные суды считали, что неутверждение советом директоров общества формы и текста бюллетеня для голосования является несущественным нарушением законодательства и не может служить основанием для признания решения общего собрания акционеров недействительным <2>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 11 июня 2002 г. N А58-3533/01-Ф02-21457/02-С2; Постановление ФАС Дальневосточного округа от 3 апреля 2003 г. N Ф03-А73/03-1/547; Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 4 сентября 2003 г. N А31-4112/14. <2> См., например, Постановление ФАС Центрального округа от 11 апреля 2001 г. N А08-3097/00-9. Согласно п. 2 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и п. 1 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах" право на участие в общем собрании участников хозяйственного общества может быть осуществлено как лично, так и через представителя. Полномочия представителя могут быть основаны на указаниях федеральных законов или актов уполномоченных на то государственных органов или органов местного самоуправления. Обычно представитель участника хозяйственного общества действует на основании доверенности, составленной в письменной форме. Требования к содержанию доверенности и порядку ее удостоверения соответственно содержатся в п. 2 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 1 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах" и п. 4.1 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров. В отличие от представителей участников обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью представители лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, не равнозначны по своему статусу. Среди них могут быть и представители акционеров, и сами акционеры, ставшие таковыми после даты составления списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, но до даты проведения собрания. Лицо, имеющее право на участие в общем собрании акционеров, обязано выдать приобретателю акций доверенность на голосование или голосовать на общем собрании в соответствии с указаниями приобретателя акций (п. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Эта норма акционерного закона направлена на защиту интересов лиц, хотя и ставших акционерами и получивших соответствующие права, в том числе и право на участие в общем собрании акционеров, но не включенных в список тех, кто может претендовать на участие в данном конкретном собрании. В противном случае складывалась бы нелепая ситуация, когда лицо, переставшее быть акционером, продолжало бы своей волей и в своем интересе осуществлять права, принадлежащие акционерам. Отдавая должное законодателю, предусмотревшему такой механизм защиты интересов новых участников общества, отметим, что некоторые вопросы его применения оставлены пока без ясного ответа. Очевидно, что норма, содержащаяся в п. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах", должна применяться, когда право собственности было зарегистрировано на приобретателя акций до даты проведения общего собрания акционеров. Но как быть в случае, когда регистратор, получивший 265
комплект документов, необходимых для регистрации права собственности на приобретателя акций, в том числе и передаточное распоряжение, в силу каких-то обстоятельств, например судебного запрета, не вносит в реестр акционеров соответствующую запись и очевидно, что не внесет ее до даты проведения собрания? На первый взгляд в такой ситуации возможно принятие судебного решения, обязывающего отчуждателя акций выдать доверенность. Действительно, в п. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах" не указывается, что доверенность должна выдаваться собственнику акций. Законодатель использует термин "приобретатель". Более того, согласно п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" отказ от внесения записи в систему ведения реестра или уклонение от такой записи, в том числе в отношении добросовестного приобретателя, не допускается, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами. Таким образом, законодатель определяет добросовестного приобретателя как лицо, о котором в реестре акционеров может отсутствовать информация. В дополнение к этому сошлемся на положения ст. 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", определяющие момент перехода прав на ценную бумагу к приобретателю. Итак, получается, что приобретателем признается лицо, которое еще не обладает правами на ценные бумаги. Тем не менее представляется, что для применения п. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах" в рассматриваемом случае нет оснований. Дело в том, что в указанном пункте говорится не только о статусе лица, которому передаются акции, - "приобретатель", но и о том, что соответствующие положения применяются при наличии факта передачи акций. Когда же происходит фактическая передача акций: в момент передачи регистратору передаточного распоряжения или в другой момент? Для ответа на этот вопрос обратимся к уже упоминавшейся ст. 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". В ней говорится, что права, закрепленные ценной бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода прав на эту ценную бумагу. Сходная норма содержится и в п. 1 ст. 142 ГК РФ. В зависимости от того, какой учетный институт - депозитарий или регистратор осуществляет учет прав на акции, право на именную бездокументарную ценную бумагу, каковой является акция, переходит к приобретателю либо с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя, либо с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя. Но в любом случае ни переход прав на акцию, ни передача самой акции невозможны без внесения соответствующей записи депозитарием или регистратором. Кроме того, операции с бездокументарными ценными бумагами, как говорится в п. 2 ст. 149 ГК РФ, могут совершаться только при обращении к лицу, которое официально совершает записи прав. Передача, предоставление и ограничение прав должны официально фиксироваться этим лицом. Таким образом, факт выдачи передаточного распоряжения сам по себе еще не означает, что передача акций уже состоялась. Для передачи акций требуются действия депозитария или регистратора. Отсутствие же акта передачи акций не позволяет говорить и о возможности применения п. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах". Среди проблемных вопросов, связанных с участием в общем собрании участников хозяйственного общества, можно выделить еще один. Его возникновение обусловлено характером учета прав на акции, поэтому он неактуален для обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью. При учете прав на акции депозитарием информация о владельцах акций не поступает непосредственно регистратору, ведущему реестр акционеров. Она предоставляется ему опосредованно через депозитария, который регистрируется в реестре акционеров в качестве номинального держателя и раскрывает в целях составления списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, информацию о лицах, в интересах которых он владеет акциями (п. 2 ст. 51 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Ситуация усложняется, когда существует несколько депозитариев, осуществляющих функции номинального держателя. В этом случае депозитарий, чьими депонентами являются владельцы акций, регистрируется в 266
качестве номинального держателя в другом депозитарии, тот в свою очередь в третьем и т.д. Лишь последний депозитарий в этой цепочке регистрируется как номинальный держатель в реестре акционеров. Представим, что при совершении сделки купли-продажи акций и продавец акций, и покупатель не зарегистрированы в реестре акционеров, а имеют счета депо в различных депозитариях. Для регистрации перехода права собственности на акции здесь недостаточно простого списания акций со счета депо в депозитарии продавца и зачисления их на счет депо покупателя. Прежде чем депозитарий покупателя зачислит акции на счет депо, они должны быть списаны с лицевого счета депозитария продавца, открытого в реестре акционеров, и зачислены на лицевой счет депозитария покупателя, открытого в том же реестре. В какой-то момент времени акции могут быть уже зачислены на лицевой счет депозитария покупателя как номинального держателя, но еще не зачислены на счет депо депонента - приобретателя акций. Можно ли утверждать, что приобретатель таких акций вправе участвовать в общем собрании акционеров, если дата составления списка лиц, обладающих таким правом, приходится как раз на этот момент? Думается, что нет, поскольку на момент составления указанного списка он еще не стал акционером, ведь право на акцию переходит к приобретателю в случае учета прав на нее у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя. Отметим, правда, что в ряде случаев суды в целях защиты прав приобретателя акций определяют момент перехода права собственности на акции моментом зачисления ценных бумаг на лицевой счет номинального держателя в реестре акционеров <1>. Представляется, что данная практика хотя и обусловлена благими намерениями, но не основана на законе. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16 февраля 2001 г. N Ф08-56/2001. Законодатель обусловил осуществление права на участие в общем собрании участников хозяйственного общества актом регистрации (п. 2 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 1 ст. 58 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В акционерных обществах вопрос о лице, осуществляющем регистрацию субъектов, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, зависит от числа акционеров - владельцев голосующих акций общества. Если таких акционеров в обществе более 100, то для указанных целей необходимо создание специальной структуры, именуемой счетной комиссией, требования к образованию и составу которой изложены в ст. 56 Федерального закона "Об акционерных обществах". Если владельцев голосующих акций насчитывается более 500, то функции счетной комиссии должен осуществлять регистратор, являющийся держателем реестра акционеров (абз. 2 п. 1 ст. 56 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Когда число владельцев голосующих акций 100 и менее, функции счетной комиссии может осуществлять лицо, специально уполномоченное для этих целей акционерным обществом. В этом случае образования счетной комиссии не требуется <1>. Однако в обществе, в котором сформирована в установленном порядке и нормально функционирует счетная комиссия, ее полномочия не могут осуществляться иными лицами <2>. Счетная комиссия акционерного общества не является его органом управления и не может от его имени приобретать субъективные гражданские права, что неоднократно подчеркивалось в судебных решениях <3>. Однако это отнюдь не умаляет ее значения. Нарушения, допущенные при формировании счетной комиссии, могут повлечь за собой признание недействительным решения общего собрания акционеров, кворум которого определялся, а итоги голосования подводились такой комиссией <4>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 9 октября 2007 г. N А31-7873/10. 267
<2> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 12 ноября 2003 г. N КГ-А40/8838-03. <3> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 2 июля 2001 г. N КГ-А41/3240-01. <4> См., например, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 22 августа 2003 г. N А33-14438/02-С1-Ф02-2587/03-С2; Постановление ФАС Московского округа от 10 июля 2003 г. N КГ-А41/4319-03; Постановление ФАС Центрального округа от 22 июля 2003 г. N А14-605-03/16/21. В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью вопросы регистрации участников общего собрания решаются в соответствии с уставом общества и его внутренними документами (п. 1 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью). Законодатель прямо не определяет лицо, ответственное за процедуру регистрации участников общего собрания. Как правило, эти функции осуществляет единоличный исполнительный орган общества, на который возлагается обязанность по организации ведения протокола общего собрания участников (п. 6 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Регистрация лиц, имеющих право принимать участие в общем собрании участников хозяйственного общества, проводимом в форме собрания, должна осуществляться по адресу места проведения общего собрания. Регистрации подлежат явившиеся лица, имеющие право участвовать в общем собрании, или их уполномоченные представители. При этом если в акционерных обществах голосование по вопросам повестки дня общего собрания может осуществляться путем направления в общество заполненных бюллетеней для голосования, лица, бюллетени которых получены не позднее чем за два дня до даты проведения общего собрания, явившиеся на собрание, не подлежат в момент явки регистрации в качестве участников, однако они вправе присутствовать на общем собрании. Напротив, если бюллетени для голосования не получены обществом или получены позднее чем за два дня до даты проведения собрания, то лица, которым принадлежали отправленные бюллетени, могут регистрироваться для участия в общем собрании. Таким лицам могут быть выданы только бюллетени для голосования с отметкой об их повторной выдаче. Таким образом, принявшими участие в общем собрании участников хозяйственного общества считаются лица, зарегистрировавшиеся для участия в нем, а применительно к акционерным обществам - также субъекты, бюллетени которых получены не позднее двух дней до даты проведения общего собрания акционеров. Отметим, что при выяснении обстоятельств, препятствующих участнику хозяйственного общества в осуществлении права голоса на общем собрании, акт регистрации не может быть аннулирован. Так, согласно п. 4 Обзора практики принятия арбитражными судами мер по обеспечению исков по спорам, связанным с обращением ценных бумаг, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 24 июля 2003 г. N 72, голосующие акции, принадлежащие акционеру, которому арбитражный суд запретил голосовать этими акциями на общем собрании акционеров по одному из вопросов повестки дня, должны учитываться при определении кворума для принятия решения по соответствующему вопросу <1>. --------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 2003. N 9. Принявшими участие в общем собрании акционеров, проводимом в форме заочного голосования, считаются акционеры, бюллетени которых получены до даты окончания приема бюллетеней. Для обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью решение этого вопроса должно содержаться в соответствующем внутреннем документе
268
общества (п. 3 ст. 38 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В акционерных обществах фактом участия в общем собрании акционеров уполномоченных лиц обусловливается правомочность общего собрания. Оно считается правомочным при наличии необходимого кворума. Требования к кворуму общего собрания признаются соблюденными, если в собрании приняли участие акционеры, обладающие в совокупности более чем половиной голосов размещенных голосующих акций общества. Наличие необходимого кворума при принятии общим собранием акционеров того или иного решения обусловливает его правомочность. Напротив, нарушение требований относительно кворума является основанием для признания недействительным решения общего собрания акционеров, принятого с таким нарушением <1>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 20 июля 2004 г. N 3826/04. Кворум также влияет и на открытие общего собрания, и на длительность процесса регистрации. Как следует из п. 4.9 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, общее собрание, проводимое в форме собрания, открывается, если ко времени начала его проведения имеется кворум хотя бы по одному из вопросов, включенных в повестку дня общего собрания. При этом регистрация лиц, имеющих право на участие в общем собрании, не зарегистрировавшихся для участия в общем собрании до его открытия, оканчивается не ранее завершения обсуждения последнего вопроса повестки дня общего собрания, по которому имеется кворум. В случае отсутствия кворума по всем вопросам повестки дня общего собрания его открытие может быть перенесено, но не более чем на два часа. Если же и после этого нет кворума, то необходимо провести повторное общее собрание с учетом требований п. п. 3, 4 ст. 58 Федерального закона "Об акционерных обществах". Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" не использует понятие "кворум". Законодатель связывает правомочность общего собрания участников таких обществ с числом лиц, принявших в нем участие, только в одном случае, предусмотренном п. 5 ст. 36 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Такой подход законодателя объясняется тем, что принятие решений по вопросам повестки дня общего собрания участников общества он ставит в зависимость не от числа лиц, принявших участие в общем собрании, что характерно для акционерных обществ, а от общего числа участников обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью (п. 8 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Одной из наиболее существенных процедур в процессе проведения общего собрания участников хозяйственного общества является голосование по вопросам повестки дня. В акционерных обществах голосование осуществляется по принципу "одна голосующая акция общества - один голос", за исключением голосования по вопросу о выборах совета директоров, которое является кумулятивным. В этом случае число голосующих акций умножается на число лиц, которые должны быть избраны в совет директоров. По общему правилу в обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью каждый участник общества имеет на общем собрании участников число голосов, пропорциональное его доле в уставном капитале общества. Вместе с тем уставами таких обществ может устанавливаться иной порядок определения числа голосов, принадлежащих конкретным участникам (п. 1 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Что касается возможности осуществления кумулятивного голосования, то ее гораздо больше в указанных обществах. Так, процедура кумулятивного голосования в обществах с ограниченной и дополнительной 269
ответственностью может применяться не только при выборах членов совета директоров, но и в случаях избрания членов коллегиального исполнительного органа общества и ревизионной комиссии (п. 9 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В акционерных обществах по результатам подсчета голосов счетная комиссия составляет протокол об итогах голосования, который приобщается к протоколу общего собрания акционеров. Он должен быть составлен не позднее 15 дней после закрытия общего собрания акционеров или даты окончания приема бюллетеней при проведении общего собрания акционеров в форме заочного голосования (п. 1 ст. 62 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Данный документ должен быть составлен с учетом требований п. п. 5.3, 5.4, 5.7, 5.8 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров. При подсчете голосов бюллетени для голосования в ряде случаев могут быть признаны недействительными (ст. 61 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Отметим, что при рассмотрении ряда дел арбитражные суды исходили из того, что действующее законодательство не предусматривает возможность признания недействительным самого бланка бюллетеня для голосования, не заполненного акционером или его представителем <1>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 29 апреля 2003 г. N А19-18216/02-10-Ф02-1178/03-С2. В том случае, если решения, принятые общим собранием акционеров, а также итоги голосования не оглашаются на общем собрании, то они должны быть доведены не позднее 10 дней после составления протокола об итогах голосования в форме отчета об итогах голосования до сведения лиц, включенных в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, в порядке, предусмотренном для сообщения о проведении общего собрания акционеров (п. 4 ст. 62 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью Закон не предписывает в обязательном порядке составлять протокол об итогах голосования, однако в силу максимально широко сформулированных положений п. 1 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" запрета на составление такого документа также не установлено. На практике обычно довольствуются отражением результатов голосования в протоколе общего собрания участников общества. Протокол общего собрания является основным документом, составляемым по итогам проведения общего собрания участников хозяйственного общества. В акционерных обществах процедура его составления и подписания максимально формализована. Отношения, связанные с составлением такого протокола, регламентированы ст. 63 Федерального закона "Об акционерных обществах" и п. п. 5.1, 5.7, 5.8 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров. Существенные нарушения, допущенные при составлении протокола общего собрания акционеров, могут повлечь за собой признание недействительными решений общего собрания акционеров. Так, по одному из дел Федеральный арбитражный суд Московского округа пришел к выводу, что отсутствие в протоколе общего собрания акционеров информации о количестве голосов, которыми обладали акционеры, принимавшие участие в собрании, а также подписи председательствующего и секретаря собрания является основанием для признания решений этого собрания недействительными <1>. В обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью процедура составления и подписания протокола общего собрания участников определяется главным образом не законом, который содержит на этот счет лишь самые общие положения (п. 6 ст. 37 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), а уставами и соответствующими внутренними документами таких обществ. --------------------------------
270
<1> Постановление ФАС Московского округа от 26 февраля 2001 г. N КГ-А40/56401. 7. Понятие, содержание и порядок осуществления права на получение информации Не менее важным неимущественным правом, которым обладают участники хозяйственных обществ, является право на получение информации. В соответствии с подп. 3 п. "А" разд. I ч. 1 уже упоминавшихся Принципов корпоративного управления право акционеров на получение необходимой информации об обществе на своевременной и регулярной основе рассматривается в качестве одного из основных. Законодатель устанавливает достаточно широкие границы этого права. В содержание права на получение информации входит, в частности, как правомочие получать информацию о деятельности хозяйственного общества, так и правомочие знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном учредительными документами общества порядке (п. 1 ст. 67 ГК РФ). Специальные законы о хозяйственных обществах уточняют содержание указанных правомочий. Представляется не совсем верным включать в содержание права на получение информации правомочия участников хозяйственных обществ передавать, производить и распространять полученные сведения, как это делают некоторые правоведы <1>. Праву участников хозяйственного общества на получение информации как праву участия (членства) должна корреспондировать обязанность хозяйственного общества, заключающаяся в совершении необходимых и достаточных действий по обеспечению участникам беспрепятственной возможности получать установленные непосредственно законом или на его основании сведения о таком обществе. Что касается разновидности корпоративного права на получение информации, имеющего обязательственно-правовую природу, то ему корреспондирует обязанность общества по предоставлению конкретной информации, которую общество должно передать в данный момент времени в силу определенных юридических фактов, либо обязанность создать условия для ознакомления с такой информацией. В этом смысле являющееся разновидностью гражданского права корпоративное право и как право участия (членства), и как право, имеющее обязательственно-правовую природу, возможно лишь при существовании соответствующей обязанности, возлагаемой на хозяйственное общество. Очевидно, что для передачи и распространения участниками хозяйственного общества полученной от него информации никаких встречных действий со стороны хозяйственного общества не требуется. --------------------------------
<1> См., например: Кравченко Р.С. Корпоративное управление: обеспечение и защита прав акционеров на информацию (российский и англо-американский опыт). С. 11. Помимо того что право участника хозяйственного общества на получение информации предоставляет своему носителю возможности обладать определенными сведениями, оно выполняет иные важные функции <1>. --------------------------------
<1> Понятие информации содержится в подп. 1 ст. 2 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" // СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3448. Во-первых, получение информации о деятельности хозяйственного общества служит гарантией соблюдения прав и охраняемых законом интересов участников общества. Так, одним из корпоративных способов защиты прав акционеров, гарантирующих от уменьшения принадлежащих им долей участия в уставном капитале акционерного общества в связи с увеличением уставного капитала, является преимущественное право приобретения дополнительных акций (п. 1 ст. 40 Федерального закона "Об акционерных 271
обществах"). Однако для осуществления такого преимущественного права, гарантирующего участие акционера в деятельности общества, необходим акт уведомления акционера о соответствующей возможности (п. 1 ст. 41 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Данный акт акционерное общество совершает в порядке исполнения своей обязанности, корреспондирующей праву акционера на получение информации. Таким образом, в данном случае право на получение информации наряду с преимущественным правом приобретения дополнительных акций служит гарантией соблюдения прав акционера на имущественное и неимущественное участие в деятельности общества. Во-вторых, в ряде случаев получение информации позволяет участнику хозяйственного общества осуществлять свои корпоративные права. Так, возможность осуществления правомочия участников хозяйственных обществ принимать участие в общих собраниях напрямую поставлена в зависимость от предоставления им соответствующей информации со стороны обществ (ст. 36 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", ст. 52 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Непредоставление указанной информации рассматривается не только как нарушение права на получение информации, но и как нарушение права участника хозяйственного общества принимать участие в управлении обществом в целом и правомочия принимать участие в общем собрании в частности. Следствием указанного бездействия со стороны хозяйственного общества может стать отмена решения общего собрания участников (п. 22 Постановления Пленума ВС РФ и Постановления Пленума ВАС РФ "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах"). Подчеркнем, что приведенное разделение функций во многом носит искусственный характер, поскольку обычно право на получение информации одновременно выступает и гарантией соблюдения прав, принадлежащих участникам хозяйственных обществ, и условием их осуществления. В отдельных хозяйственных обществах объем правомочий, составляющих содержание права на получение информации, может зависеть от величины и иных характеристик долей участия, принадлежащих конкретным субъектам. Так, в акционерных обществах к документам бухгалтерского учета и протоколам заседаний коллегиального исполнительного органа имеют право доступа акционеры (акционер), имеющие в совокупности не менее 25% голосующих акций общества (п. 1 ст. 91 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Обязанность хозяйственного общества по предоставлению своим участникам информации может заключаться в совершении различных действий. В зависимости от положения получателя информации - лица, в отношении которого совершаются эти действия, можно выделить случаи предоставления информации конкретным участникам хозяйственного общества и так называемые случаи предоставления безадресной информации, рассчитанной на широкий круг лиц. Так, по общему правилу согласно п. 1 ст. 36 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и абз. 3 п. 1 ст. 52 Федерального закона "Об акционерных обществах" уведомление о проведении общего собрания участников хозяйственного общества осуществляется заказным письмом (адресная информация). Однако сообщение о проведении общего собрания участников хозяйственного общества может быть сделано в форме опубликования информации в органе печати, доступном неопределенному кругу лиц (безадресная информация). По содержанию предоставляемых сведений можно выделить случаи предоставления информации о деятельности самого хозяйственного общества, содержащиеся, например, в документах, подтверждающих права хозяйственного общества на имущество, находящееся на его балансе, или об иных лицах, которыми могут быть, в частности, аффилированные лица общества (п. 1 ст. 50 Федерального закона "Об обществах с 272
ограниченной ответственностью", п. 1 ст. 89 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Осуществление права на получение информации, помимо совершения соответствующих действий хозяйственным обществом, может быть поставлено в зависимость от актов самого участника общества. В связи с этим возможны две ситуации. В одном случае участник хозяйственного общества выступает как пассивное лицо, поскольку осуществление права на получение информации обусловлено главным образом действиями самого хозяйственного общества. В другом случае участник хозяйственного общества является активным субъектом, так как для осуществления названного права недостаточно действий только хозяйственного общества, требуются соответствующие действия самого участника общества, например по подготовке и оформлению запроса о предоставлении информации. Таким образом, в первом случае участник хозяйственного общества изначально вправе требовать от общества совершения соответствующих действий по предоставлению информации, а во втором - участнику общества самому необходимо совершить определенные предварительные действия. Участник хозяйственного общества выступает пассивным лицом при исполнении обществом обязанности по его уведомлению о возможности осуществления тех или иных корпоративных прав, например права на участие в общем собрании участников, решение о созыве которого принято, преимущественных прав приобретения дополнительных акций и т.д. Сюда же следует отнести действия хозяйственного общества по раскрытию информации, связанной с публичным ведением дел (ст. 49 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", п. 1 ст. 92 Федерального закона "Об акционерных обществах") <1>. --------------------------------
<1> Институт публичного раскрытия информации хорошо известен и детально проработан в законодательстве как отдельных европейских стран, так и в законодательстве Евросоюза, а также в законодательстве США. Более подробно см.: Кравченко Р.С. Указ. соч. Участник хозяйственного общества является активным лицом, если в основе действий хозяйственного общества по передаче информации или созданию условий для ознакомления с ней лежат соответствующие акты участников общества, совершаемые, как правило, в форме запросов. Примером могут служить случаи, предусмотренные в п. 2 ст. 50 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и в п. 2 ст. 91 Федерального закона "Об акционерных обществах". Нарушенное право участника хозяйственного общества на получение информации подлежит защите. Участник хозяйственного общества, которому не была предоставлена информация в соответствии с положениями нормативных правовых актов, вправе требовать от обязанных лиц ее предоставления, а в случае отказа - обратиться за защитой своего права в суд с требованием обязать ответчика совершить действия по предоставлению информации. 8. Понятие, содержание и порядок осуществления права на контроль Не менее важным для участников хозяйственного общества является право на контроль над деятельностью общества <1>. Указанное право и право на получение информации имеют много общего. На этот факт неоднократно обращалось внимание в юридической литературе <2>. Действительно, одним из способов осуществления права на контроль над деятельностью общества является получение от общества соответствующей информации. Однако между названными правами есть и существенные различия, отмечавшиеся ранее <3>. Так, право на контроль не ограничивается простым 273
ознакомлением с информацией о деятельности хозяйственного общества. Право на контроль, например, предоставляет акционеру (акционерам), владеющему не менее чем 10% голосующих акций общества, требовать проведения внеочередной проверки финансово-хозяйственной деятельности общества (п. 3 ст. 85 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В данном случае осуществление права на контроль обусловливается не только совершением акционером собственных действий, но и проведением ревизионной комиссией соответствующей проверки. Корпоративное право на контроль, как и любое иное корпоративное право, является относительным, а не абсолютным. Поэтому нет ничего удивительного в том, что для его осуществления может быть недостаточно одних лишь действий управомоченного лица. Правда, данное очевидное обстоятельство учитывается не всеми правоведами <4>. Кроме того, контроль осуществляется над финансово-хозяйственной деятельностью общества. Что касается сведений, предоставляемых участнику хозяйственного общества в процессе осуществления им права на получение информации, то они могут касаться не только финансово-хозяйственной деятельности хозяйственного общества. Например, информация может включать в себя сведения об акционерах и о принадлежащих им акциях (п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). --------------------------------
<1> Более подробно о понятии контроля в общей и континентальной правовой системе см.: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 135 - 136. <2> См., например: Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 444 - 446. <3> См., например: Ломакин Д.В. Указ. соч. С. 136 - 137. <4> Примером может служить уже упоминавшаяся статья О.В. Белоусова. Таким образом, корпоративное право на контроль представляет собой установленную законом возможность участника хозяйственного общества самостоятельно совершать действия по проверке финансово-хозяйственной деятельности общества в том числе и посредством требования совершения соответствующих действий иными лицами. § 3. Преимущественные права как элементы содержания корпоративных правоотношений 1. Критерии классификации преимущественных прав участников хозяйственных обществ Среди прав, входящих в содержание корпоративных правоотношений, особое место занимает группа так называемых преимущественных прав. Она неоднородна по своему составу. Можно выделить две группы преимущественных прав. В первую группу войдут преимущественные права, чье обособление зависит от вида и типа хозяйственного общества. Такими правами обладают лишь акционеры закрытых акционерных обществ и участники обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью. Так, согласно абз. 4 п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах" акционеры закрытого общества пользуются преимущественным правом приобретения акций, продаваемых другими акционерами этого общества, по цене предложения третьему лицу пропорционально количеству акций, принадлежащих каждому из них, если уставом общества не предусмотрен иной порядок осуществления данного права. Похожая по смыслу норма, предусматривающая преимущественное право покупки доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью его участниками, содержится в п. 4 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". При этом уставом хозяйственного общества может быть предусмотрено преимущественное право приобретения обществом акций (долей), продаваемых его участниками, если иные участники не использовали свое преимущественное право. 274
Вторую группу преимущественных прав составят права, предоставляемые акционерам в процессе размещения акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции (ст. 40 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Выделение данного классификационного разряда обусловлено не только видом хозяйственного общества, который сводится к акционерным обществам, но и способом размещения ценных бумаг. В немногочисленных публикациях, посвященных проблемам преимущественных прав, данной разновидности преимущественных прав практически не уделяется внимания. Среди них следует выделять права, предоставляющие преимущества при проведении открытой подписки, а также права, дающие привилегии при проведении закрытой подписки. Очевидно, что преимущественные права при размещении акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, посредством открытой подписки могут принадлежать лишь участникам открытого акционерного общества (абз. 1 п. 2 ст. 39 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Напротив, преимущественными правами, предоставленными акционерам в процессе закрытой подписки, могут обладать участники как открытых, так и закрытых обществ, поскольку по общему правилу открытое акционерное общество может размещать свои эмиссионные ценные бумаги по закрытой подписке, если только такая возможность не ограничена уставом общества или правовыми актами Российской Федерации. Преимущественные права, составляющие вторую группу, различаются не только в зависимости от способа размещения эмиссионных ценных бумаг (открытая или закрытая подписка). Они имеют также разные основания возникновения. Так, преимущественные права приобретения размещаемых посредством открытой подписки дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, не могут возникнуть ранее принятия уполномоченным органом управления акционерного общества соответствующего решения о размещении эмиссионных ценных бумаг. Если по открытой подписке размещаются акции, то основанием для возникновения преимущественного права будет решение об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций. Каких-либо действий или бездействия со стороны акционеров в данном случае в качестве дополнительных оснований не требуется. Напротив, если эмиссионные ценные бумаги размещаются по закрытой подписке, то одного лишь факта принятия решения об их размещении недостаточно для возникновения преимущественных прав. Для появления у конкретного акционера преимущественного права приобретения эмиссионных ценных бумаг требуется соблюдение двух дополнительных условий (абз. 2 п. 1 ст. 40 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Во-первых, размещение акций и иных эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, осуществляемое посредством закрытой подписки, не должно осуществляться только среди акционеров. В противном случае если акционер имеет возможность приобрести целое число размещаемых акций и иных эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, пропорционально количеству принадлежащих ему акций соответствующей категории (типа), то преимущественное право не возникает. Во-вторых, такое право может быть осуществлено лишь акционером, голосовавшим против или не принимавшим участия в голосовании по вопросу о размещении посредством закрытой подписки акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции. Преимущественные права, составляющие содержание корпоративных правоотношений, могут быть классифицированы также в зависимости от их принадлежности конкретным субъектам. По данному основанию можно выделить преимущественные права, принадлежащие участникам хозяйственного общества, а также преимущественные права, субъектом которых выступает само хозяйственное общество. В последнем случае для возникновения преимущественного права требуется соблюдение двух условий (абз. 4 п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах", абз. 1 п. 275
4 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Вопервых, такое право должно быть предусмотрено в уставе хозяйственного общества. Вовторых, оно может возникнуть лишь в связи с отказом участников хозяйственного общества от осуществления принадлежащих им преимущественных прав. Преимущественные корпоративные права могут быть дифференцированы в зависимости от корреспондирующих им обязанностей. К первой группе следует отнести преимущественные корпоративные права, принадлежащие участникам хозяйственного общества или самому обществу, которым корреспондируют обязанности иных участников общества, намеревающихся продать принадлежащие им акции (доли) третьим лицам. Эти обязанности заключаются в уведомлении общества и его участников (абз. 5 п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах", абз. 2 п. 4 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") о планируемой продаже, а в случае намерения осуществить преимущественные права - в передаче акций (долей) субъектам преимущественных прав. Вторая группа преимущественных корпоративных прав, возникновение которых возможно только в акционерных обществах, - это права, которым корреспондируют обязанности акционерного общества. Так, преимущественные корпоративные права акционеров на приобретение дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, осуществляются в процессе исполнения договоров, заключенных с акционерным обществом и направленных на приобретение указанных ценных бумаг. Осуществление преимущественных корпоративных прав акционеров в данном случае происходит посредством совершения акционерным обществом действий, направленных на передачу акционерам размещаемых ценных бумаг. Несмотря на указанные различия, преимущественные права участников хозяйственных обществ имеют много общего. Во-первых, все они относятся к группе корпоративных прав, поскольку их возникновение возможно лишь в рамках хозяйственного общества. Данные права являются элементами содержания корпоративных правоотношений. Во-вторых, сходство преимущественных корпоративных прав обусловливается их принадлежностью к категории преимущественных субъективных гражданских прав, необходимость выделения которой уже была обоснована в юридической литературе <1>. В настоящее время на особый характер преимущественных прав указывается и в учебной литературе <2>. Сказанное не означает, что внутри классификационной группы все преимущественные права тождественны друг другу. Очевидно, что в рамках указанной группы могут быть проведены и различные внутривидовые классификации <3>. Преимущественные права при прочих равных условиях предоставляют своим обладателям определенные привилегии по сравнению с иными участниками гражданского оборота. Эти привилегии, или преимущества, обусловлены особым статусом субъектов рассматриваемых прав. Преимущественные корпоративные права участников хозяйственных обществ обусловлены их принадлежностью к хозяйственному обществу, наличием между ними и обществом правоотношений участия (членства). Те или иные преимущественные права могут быть предусмотрены только законом, поскольку они не в полной мере соответствуют принципу равенства субъектов гражданских правоотношений. Как справедливо отмечается в литературе, от преимущественных прав необходимо отличать случаи предоставления законом отдельных преимуществ в осуществлении обычных субъективных гражданских прав <4>. В противном случае преимущественные права перестанут быть тем исключением, которое не в полной мере соответствует одному из основных принципов гражданского права - принципу равенства субъектов. Перечень преимущественных прав значительно расширится, а их содержание станет размытым настолько, что выделение таких прав в отдельную классификационную группу потеряет всякий смысл. В этой связи вряд ли целесообразно относить к преимущественным правам 276
право залогодержателя на преимущественное удовлетворение по отношению к иным кредиторам своих требований за счет стоимости заложенного имущества, как это предлагается сделать в литературе <5>. Что касается отдельных преференций, которыми обладают владельцы акций определенных категорий (типов), то они также не образуют самостоятельных преимущественных прав. К таким преимуществам, в частности, относятся преференции, связанные с первоочередным получением дивидендов или ликвидационной квоты владельцами привилегированных акций с определенной в уставе величиной дивиденда или ликвидационной квоты (п. 1 ст. 23, п. п. 2, 3 ст. 43 Федерального закона "Об акционерных обществах"). --------------------------------
<1> См., например: Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. С. 294 - 295. <2> См., например: Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 135. <3> См. об этом: Кузнецова Л.В. Преимущественные права в гражданском праве России. М.: Ось-89, 2007. С. 34 - 35. <4> См., например: Белов В.А. Основы учения о преимущественных правах // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2001. N 6. С. 47 - 48. <5> См., например: Леонова Л.Ю. Преимущественное право покупки: история возникновения, осуществление и защита // Законодательство. 2002. N 9. С. 18 - 19. 2. Юридическая природа преимущественных прав Относительно природы преимущественных прав в юридической литературе нет единого мнения. Это, в частности, обусловлено тем, что в рамках единой группы преимущественных прав разные ее составляющие далеко не тождественны друг другу. Очевидны, например, различия между старейшим преимущественным правом покупки доли в общей собственности и преимущественными корпоративными правами. Тем не менее можно выделить три основных взгляда, имеющихся в юридической литературе, относительно природы преимущественных прав. В публикациях последнего времени высказывалось мнение о том, что эти права являются вещными <1>, причем сторонники подобных взглядов апеллируют к известным научным авторитетам, в частности к И.А. Покровскому <2>. На этот счет в литературе было сделано замечание, с которым, на наш взгляд, трудно не согласиться <3>. Не совсем убедительно выглядят доводы, основанные на суждениях, сделанных в конкретный исторический период развития науки на базе действовавшего тогда законодательства, которые механически экстраполируются на современный правопорядок. Сторонники другого подхода характеризуют преимущественные права в качестве обязательных прав <4>. Наконец, существует позиция, согласно которой преимущественное право - относительное субъективное гражданское право, существующее только с комплексом абсолютных прав, нарушение которых влечет возникновение у потерпевшего права потребовать перевода на себя в судебном порядке прав и обязанностей, возникших в результате такого нарушения <5>. --------------------------------
<1> Леонова Л.Ю. Указ. соч. С. 24. <2> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 208. <3> См.: Скловский К., Смирнова М. Институт преимущественной покупки в российском и зарубежном праве // Хозяйство и право. 2003. N 10. С. 95. <4> Там же. С. 88 - 98. <5> См.: Белов В.А. Указ. соч. С. 51. Прежде всего отметим, что преимущественные корпоративные права являются разновидностью имущественных прав. Они возникают по поводу присвоения материальных благ в виде долей (акций) в уставном капитале хозяйственного общества. 277
На имущественную природу рассматриваемых прав указывается и в зарубежной юридической литературе <1>. Что касается вещной природы преимущественных корпоративных прав, то для ее признания, на наш взгляд, нет достаточных оснований. Как известно, вещное право - это право на вещь, посредством которого обеспечивается господство лица над этой вещью. Преимущественные корпоративные права обеспечивают их носителю господство не над вещью, а над действиями субъекта, намеревающегося произвести отчуждение долей (акций) в уставном капитале хозяйственного общества, в том числе посредством размещения ценных бумаг. Кроме того, как было показано выше, ни современные акции, эмитируемые в бездокументарной форме, ни доли участия в уставных капиталах обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью вещами не являются, а "новаторский" подход, заключающийся в установлении вещных прав в отношении объектов, не обладающих свойствами вещей, вряд ли можно одобрить. Также нельзя рассматривать преимущественные корпоративные права на приобретение отчуждаемых в пользу третьих лиц долей (акций) в качестве ограничения права собственности их продавца. Фактически правомочие собственника долей (акций) по распоряжению ими никем и ничем не ограничивается, просто в случае их продажи законодатель устанавливает особый способ осуществления названного правомочия. --------------------------------
<1> См., например: Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии. С. 293. 3. Особенности осуществления преимущественных прав приобретения долей (акций), отчуждаемых участниками хозяйственных обществ В юридической литературе наибольшее освещение получили вопросы осуществления участниками хозяйственных обществ преимущественного права приобретения долей (акций), отчуждаемых другими участниками в пользу третьих лиц. Субъектами указанного права являются акционеры закрытого общества, статус которых подтверждается выпиской из реестра акционеров, предусмотренной ст. 46 Федерального закона "Об акционерных обществах" <1>, а также участники обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью. Уступка указанного преимущественного корпоративного права приобретения долей (акций) не допускается. Содержанием данного права является установленная Законом возможность преимущественного приобретения одними участниками хозяйственного общества долей (акций), продаваемых другими участниками общества третьему лицу. Доли (акции) могут быть приобретены участниками хозяйственного общества по цене предложения третьему лицу пропорционально размерам принадлежащих им долей (количеству акций) в уставном капитале общества. Указанная выше норма носит диспозитивный характер и применяется, если уставом хозяйственного общества не предусмотрен иной порядок осуществления этого преимущественного корпоративного права (абз. 4 п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Что касается обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью, то иной порядок помимо устава может быть определен соглашением, заключаемым участниками таких обществ (абз. 1 п. 4 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Подчеркнем, что Закон связывает возможность осуществления преимущественного корпоративного права приобретения долей (акций) с намерением отчуждения их третьим лицам. В юридической литературе было высказано мнение, согласно которому устав хозяйственного общества может предусматривать преимущественное право и в случаях, когда доли (акции) отчуждаются иным участникам хозяйственного общества. Изложенная позиция обосновывается целесообразностью создания механизма недопущения перераспределения контрольных функций внутрихозяйственного общества среди его участников <2>. При всей разумности 278
данного довода представляется, что действующее законодательство не позволяет предусматривать в уставах хозяйственных обществ возможность возникновения преимущественного права при отчуждении долей (акций) в пользу иных участников общества, поскольку соответствующие положения Закона сформулированы в виде императивных норм. --------------------------------
<1> Постановление ФАС Московского округа от 27 февраля 2001 г. N КГ-А40/66601. <2> Более подробно см.: Шапкина Г.С. Как применять акционерное законодательство (комментарий к Постановлению Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003. N 19) // Хозяйство и право. 2004. N 1. Участникам обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью законодатель предоставил более широкие полномочия по определению в уставах обществ порядка возникновения и осуществления преимущественных корпоративных прав. Само отчуждение доли в уставном капитале общества с ограниченной или дополнительной ответственностью третьему лицу может быть запрещено уставом хозяйственного общества, что исключит возможность появления оснований возникновения преимущественных корпоративных прав покупки доли (п. 2 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Помимо статуса субъекта, приобретающего доли (акции), для осуществления преимущественного права имеют значение и условия отчуждения долей (акций) приобретателю. Во-первых, доли (акции) должны отчуждаться путем продажи. Применительно к акционерным обществам такое толкование Закона было дано в подп. 9 п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19. Согласно подп. "б" п. 12 Постановления Пленума ВС РФ N 90 и Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" на случаи безвозмездной передачи участником принадлежащей ему доли третьему лицу право преимущественной покупки не распространяется. Но и в этом случае далеко не любое возмездное отчуждение долей позволит участникам общества осуществить их преимущественное приобретение. Так, если доли отчуждаются по договору мены, то, на наш взгляд, нет оснований для применения преимущественного права. Речь идет не только о буквальном толковании Закона, но и о существе преимущественного права. Безусловно, преимущественное право приобретения долей общества с ограниченной и дополнительной ответственностью является гарантией защиты прав участников, которые, приобретая доли, получают возможность сохранить свою долю участия в уставном капитале общества. Но очевидно, что при этом не должны нарушаться права участника, связанные с распоряжением долями. Именно поэтому преимущественное право может быть осуществлено участниками общества на условиях отчуждения долей третьему лицу. Эти условия выступают в качестве пределов осуществления преимущественного права приобретения долей. Если такие условия не могут быть выполнены, то преимущественное право не может быть осуществлено. Осуществление права с выходом за пределы его осуществления будет обычным злоупотреблением правом. Теоретически можно представить ситуацию, когда один или несколько участников общества, обладая однородным имуществом, могут передать отчуждателю доли в обмен на эту долю имущественный эквивалент того же рода, что и третье лицо потенциальный приобретатель доли. Очевидно, что чем больше участников в обществе, тем меньше вероятность того, что все они обладают необходимым для обмена имуществом. Ситуация становится неразрешимой, если доли предполагается обменять на индивидуально-определенную вещь. В данном случае участники общества фактически не в состоянии передать в обмен на доли то же имущество, что и третье лицо - приобретатель 279
доли. Отметим, что в литературе даже применительно к акционерному обществу было высказано мнение о возможности применения преимущественного права приобретения акций в случае отчуждения их по договору мены <1>. Согласимся с Л.А. Новоселовой, полагающей, что данная позиция вряд ли может быть подкреплена ссылкой на п. 5 ст. 250 ГК РФ, предусматривающий, что правила о преимущественной покупке доли в общей собственности распространяются и на случаи отчуждения доли по договору мены, поскольку воля законодателя, направленная на включение договоров мены в круг сделок, совершение которых может осуществляться лишь с соблюдением преимущественных прав, должна получить прямое закрепление в законе в виде предписания, что и было сделано в п. 5 ст. 250 ГК РФ <2>. Как уже отмечалось, Федеральный закон "Об акционерных обществах" такого предписания не содержит. --------------------------------
<1> См., например: Шапкина Г.С. Указ. соч. <2> Новоселова Л.А. Преимущественное право приобретения акций в закрытом акционерном обществе // Арбитражная практика. 2004. N 4. Отсутствие у участников общества с ограниченной и дополнительной ответственностью преимущественных прав при отчуждении доли третьему лицу иным образом, чем продажа, компенсируется иными механизмами защиты их прав. Так, в уставе общества может быть установлено требование о получении предварительного согласия самого общества или остальных участников на такую сделку (п. 5 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Однако положения устава, предусматривающие получение такого согласия при продаже доли, должны считаться недействительными как противоречащие Закону. Нет также достаточных оснований и для применения преимущественного права приобретения долей (акций) при отчуждении последних с публичных торгов. В пользу такого вывода косвенным образом свидетельствует п. 9 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Проведение публичных торгов, связанных, например, с реализацией арестованных долей (акций), регламентировано специальными нормами, содержащимися, в частности, в Федеральном законе от 2 октября 2007 г. N 229ФЗ "Об исполнительном производстве" <1>. Порядок реализации долей (акций) в рамках конкурсного производства также определяется специальным законодательством, каковым является законодательство о несостоятельности (банкротстве) <2>. Победителем торгов признается лицо, выигравшее их согласно условиям проведения торгов, а не в результате осуществления преимущественного права приобретения долей (акций) <3>. Объясняется это прежде всего тем, что нормы права, регламентирующие порядок подготовки и проведения публичных торгов, в своем большинстве относятся к сфере публичного, а не частного права, к которому как раз и принадлежит подавляющая часть норм Федерального закона "Об акционерных обществах" и Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". --------------------------------
<1> СЗ РФ. 2007. N 41. Ст. 4849. <2> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 24 марта 2004 г. N КГ-А41/902-04-Д1. <3> См., например, Постановления ФАС Поволжского округа от 27 июня 2002 г. N А72-126/02-Р8; от 20 февраля 2003 г. N А72-4660/02-И247; от 24 марта 2003 г. N А724486/2002-А221. Как отмечалось выше, преимущественное право приобретения долей (акций) не применяется в случаях их безвозмездного отчуждения. Это обстоятельство часто используется недобросовестными участниками гражданского оборота в целях обхода преимущественного права. Классической стала схема дарения акции физическому лицу или некоммерческой организации, которые впоследствии дарят эту акцию коммерческой 280
организации. Последняя, став участником общества, может уже свободно приобрести все акции, принадлежащие участнику общества, подарившему одну из них физическому лицу или некоммерческой организации. Сделки с физическим лицом или некоммерческой организацией используются в этой схеме в качестве промежуточного этапа по причинам запрета дарения между коммерческими организациями, за исключением обычных подарков (ст. 575 ГК РФ), к которым акции не относятся <1>. Доказать, что договор дарения заключался сторонами не с целью безвозмездной передачи акции, а с целью обхода преимущественного права приобретения акций, довольно трудно. В тех случаях, когда это удается, такая сделка будет считаться мнимой как совершенная лишь для вида (п. 1 ст. 170 ГК РФ). Стороны такой сделки не стремятся к достижению правового результата в виде безвозмездного приобретения акции. Цель такой сделки совершенно иная: неприменение преимущественного права приобретения акций. Именно поэтому данная сделка может быть охарактеризована в качестве мнимой, хотя с этим согласны не все правоведы <2>. --------------------------------
<1> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 4 июля 2002 г. N Ф04/2350684/А27-2002. <2> См., например: Новоселова Л.А. Указ. соч. Если же фактически акции были переданы не безвозмездно, а за плату, то договор дарения будет являться притворной сделкой. В случае предоставления заинтересованным лицом, имеющим преимущественное право на приобретение акций, доказательств, свидетельствующих о том, что договор безвозмездного отчуждения акций (дарения), заключенный участником общества с третьим лицом, является притворной сделкой и фактически акции были отчуждены на возмездной основе, такой договор в силу п. 2 ст. 170 ГК РФ является ничтожным, а к сделке, с учетом ее существа, применяются правила, регулирующие соответствующий договор (абз. 2 подп. 8 п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19). И мнимая, и притворная сделки будут являться сделками, совершенными в обход Закона, устанавливающего для акционера закрытого общества особый способ осуществления права распоряжения акциями путем их продажи. Этот способ предполагает соблюдение преимущественного права приобретения акций, которым наделены остальные акционеры закрытого общества. Все сказанное выше о действиях приобретателей акций, направленных на обход положений Закона о преимущественных правах, справедливо и для безвозмездного приобретения части доли в уставном капитале общества с ограниченной и дополнительной ответственностью с целью последующего приобретения всей доли целиком. Вместе с тем совершить указанные сделки в обществе с ограниченной и дополнительной ответственностью сложнее, чем в закрытом акционерном обществе, поскольку их совершению может препятствовать реализация норм-дозволений, содержащихся в п. п. 2, 5 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Во-вторых, участники общества могут воспользоваться преимущественным правом приобретения долей (акций), продаваемых другими участниками, если они согласны приобрести предложенные им доли (акции) по цене и на условиях их предложения третьему лицу. Если участник общества не в состоянии предложить такую же цену за продаваемые доли (акции), как и третье лицо, или выполнить другие условия договора купли-продажи долей (акций), на которых предлагается купить доли (акции), то он не может осуществить свое преимущественное право. Ни Закон, ни Высший Арбитражный Суд РФ не дают перечня таких условий. В каждом конкретном случае они могут существенно различаться. Главное, чтобы эти условия были определены продавцом в извещении о продаже долей (акций), направляемом в общество. Наиболее часто в качестве такого условия выступает возможность рассрочки платежа <1>. --------------------------------
281
<1> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 25 апреля 2002 г. N КГ-А40/2542-02. В-третьих, в результате осуществления участниками общества преимущественного права приобретения долей (акций), продаваемых третьему лицу, должны быть приобретены все предлагаемые к продаже доли (акции). Как разъяснил Высший Арбитражный Суд РФ, если участники закрытого акционерного общества (общество) согласны купить лишь часть отчуждаемых акций, акционер вправе продать их третьему лицу по цене и на условиях, сообщенных им другим акционерам и обществу (подп. 5 п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19). То же самое можно сказать и о случае, когда участники общества готовы купить лишь часть отчуждаемой доли в уставном капитале общества с ограниченной и дополнительной ответственностью. Наконец, преимущественное право приобретения долей (акций) может быть осуществлено в течение строго определенного срока. Начало течения этого срока, который по своей природе является пресекательным, обусловлено исполнением продавцом долей (акций) информационных обязанностей по отношению к участникам общества и к самому обществу. Участник общества, намеренный продать свою долю (акции) третьему лицу, обязан письменно известить об этом остальных участников общества и само общество с указанием цены и других условий продажи доли (акций). Как правило, извещение участников общества осуществляется через само общество. Исчисление срока осуществления преимущественного права приобретения доли (акций) в уставном капитале общества ведется от даты получения обществом соответствующего извещения участника, продающего долю (акции). До истечения указанного срока как участники общества, так и само общество могут отказаться от осуществления преимущественного права приобретения доли (акций). Подчеркнем, что преимущественное право приобретения доли (акций) может возникнуть у самого общества, если это право предусмотрено его уставом и участники общества не осуществили принадлежащие им соответствующие преимущественные права. Участник общества, продающий свою долю (акции) с нарушением требований закона о необходимости соблюдения преимущественных прав других участников на приобретение отчуждаемой доли (акций), совершает противозаконные сделки, которые, однако, не являются ничтожными согласно ст. 168 ГК РФ, поскольку в данном случае в силу положений той же статьи закон предусматривает иные последствия нарушения. Так, при продаже доли (акций) с нарушением преимущественного права приобретения любой участник общества и (или) общество, если уставом общества предусмотрено преимущественное право приобретения обществом доли (акций), вправе потребовать в судебном порядке перевода на них прав и обязанностей покупателя. В подавляющем большинстве случаев в целях защиты преимущественного права приобретения доли (акций) такой способ защиты права, как перевод прав и обязанностей по договору куплипродажи, фактически не может быть использован. Права и обязанности покупателя могут быть переведены по действующему договору. По договору, который прекратил свое действие в связи с надлежащим исполнением порожденных им обязательств, возможность такого перевода выглядит более чем сомнительной. К моменту рассмотрения соответствующего иска в суде переход прав на долю (акции) общества на третье лицо, как правило, уже произошел, переданная доля (акции) оплачена. В соответствии с абз. 2 п. 6 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" приобретатель доли в уставном капитале общества осуществляет права и несет обязанности участника общества с момента уведомления общества об уступке доли. При этом нет необходимости предоставлять доказательства соблюдения преимущественных прав покупки доли, принадлежащих участникам общества. У закрытого акционерного общества, самостоятельно ведущего реестр акционеров, или у регистратора также нет легальных оснований для отказа в регистрации 282
перехода права собственности на акции на третье лицо. Согласно п. 7.3 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг лицо, ведущее реестр акционеров, для регистрации перехода права собственности на акции не вправе требовать от продавца предоставления иных документов, за исключением предусмотренных указанным выше нормативным правовым актом. В перечне требуемых документов отсутствуют документы, подтверждающие отказ акционеров и (или) самого общества от осуществления преимущественного права приобретения продаваемых акций. Очевидно, что при отчуждении доли (акций) нельзя руководствоваться правилами об отчуждении имущества, обремененного обязательствами. Передача имущества, обремененного обязательствами, осуществляется с письменного согласия лица, в интересах которого было осуществлено такое обременение. В данном случае отчуждаемая доля (акции), принадлежащая одному из участников, не обременяется обязательствами в интересах других участников. У последних есть лишь преимущественное право на заключение договора купли-продажи доли (акций) по сравнению с третьими лицами. До акцепта участниками общества оферты, сделанной лицом, продающим долю (акции), в порядке, предусмотренном абз. 5 п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах" и абз. 2 п. 4 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", между участниками общества вообще не возникает никаких обязательственных правоотношений, связанных с отчуждаемой долей (акциями). В том случае, когда продавец и покупатель надлежащим образом исполнили обязательства, вытекающие из договора купли-продажи, есть все основания для утверждения об окончании действия такого договора (п. 3 ст. 425 ГК РФ). В этой связи справедливым представляется мнение о том, что в таких случаях речь идет, по существу, не о переводе прав и обязанностей по договору, а о фактическом выкупе доли (акций) <1>. --------------------------------
<1> Скловский К., Смирнова М. Указ. соч. Истцами по указанным искам будут являться участники общества, чье преимущественное право нарушено, или само общество, если оно в соответствии с уставом наделено преимущественным правом приобретения доли (акций). В литературе было высказано мнение, что в случае предъявления исков о переводе прав и обязанностей по договору купли-продажи акций несколькими акционерами приоритет должен отдаваться лицу, первым обратившемуся с соответствующим иском <1>. Ответчиком по данному иску будет выступать третье лицо - покупатель доли (акций). Если иск предъявлен к продавцу доли (акций), то суд по ходатайству истца либо с его согласия может заменить ненадлежащего ответчика надлежащим. Тогда же, когда согласия на замену ответчика от истца не получено, суд может с согласия истца привлечь покупателя доли (акций) в качестве второго ответчика <2>. --------------------------------
<1> См.: Новоселова Л.А. Указ. соч. <2> Постановление ФАС Московского округа от 6 августа 2001 г. N КГ-А40/3952-01. Что касается подведомственности данного вида споров арбитражным судам, то этот вопрос требует некоторого уточнения. На первый взгляд споры об осуществлении и защите преимущественного права приобретения доли (акций) должны рассматривать суды общей юрисдикции, если истец или ответчик по данному спору является физическим лицом, не обладающим статусом индивидуального предпринимателя. Такой вывод следует из буквального толкования подп. 4 п. 1 ст. 33 АПК РФ, предусматривающего специальную подведомственность применительно к корпоративным спорам. Как известно, арбитражное процессуальное законодательство выделяет два основных вида корпоративных споров. Прежде всего это споры между хозяйственным обществом и его участниками, а также споры, возникающие между самими участниками даже тогда, когда один из них является гражданином, не имеющим статуса индивидуального 283
предпринимателя, если указанные споры связаны с предпринимательской или иной экономической деятельностью хозяйственного общества. Строго говоря, третье лицо приобретатель доли (акций) на момент рассмотрения спора может еще не успеть стать участником общества. Насколько правомерно относить спор в этом случае на разрешение арбитражного суда? В настоящий момент арбитражная практика исходит из того, что дела подобной категории подлежат рассмотрению арбитражными судами, поскольку разрешению подлежит спор, касающийся корпоративных прав <1>. --------------------------------
<1> См., например, Постановления ФАС Московского округа от 23 мая 2003 г. N КГА40/2447-03, от 4 июня 2004 г. N КГ-А40/4360-04. 4. Особенности осуществления преимущественных прав приобретения дополнительных акций, размещаемых по подписке Преимущественные права, которыми наделяются акционеры в процессе размещения дополнительных акций акционерного общества по подписке, также направлены на сохранение степени их имущественного и неимущественного участия в деятельности общества. Степень участия акционера в деятельности общества, выражаемая долей участия в уставном капитале, иначе говоря, количеством и категориями (типами) акций, которыми владеет акционер, может быть значительно уменьшена в результате размещения акционерным обществом дополнительных акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции. Особенно справедливо это высказывание в отношении случаев, когда ограничиваются возможности акционеров участвовать в процессе размещения дополнительных акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции. Поэтому важное значение приобретают правовые нормы, обеспечивающие права акционеров при размещении акций и эмиссионных ценных бумаг общества, конвертируемых в акции. Преимущественное право акционера по смыслу п. 1 ст. 40 Федерального закона "Об акционерных обществах" представляет собой возможность первоочередного по отношению к лицам, не являющимся акционерами, приобретения размещаемых посредством подписки дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, в количестве, пропорциональном количеству принадлежащих им акций этой категории (типа). Осуществляя данное право, акционер совершает действия, направленные на то, чтобы его доля участия в уставном капитале общества не изменилась в результате увеличения уставного капитала. Количество акций, которые акционер, осуществляющий преимущественное право, может приобрести в процессе их размещения путем подписки, должно быть пропорционально количеству акций этой же категории (типа), находящихся в собственности акционера. Первоначально преимущественное право акционеров на приобретение дополнительных акций, именуемое правом преимущественной покупки (pre-emptive right), было закреплено в законодательствах стран с общей системой права, а затем получило широкое распространение и в континентальном праве <1>. Право преимущественной покупки долгое время считалось непременным элементом статуса члена корпорации по корпоративному законодательству большинства американских штатов. Впоследствии, однако, его значение несколько упало. Известный специалист в сфере корпоративного права Гувер писал, что баланс интересов акционеров может сохраняться и без осуществления права преимущественной покупки <2>. Кроме ограничений рассматриваемого права, которые диктуются соображениями целесообразности, в США существуют и формальные ограничения, выработанные судебной практикой. Так, право преимущественной покупки не распространяется на акции, находящиеся в собственности корпорации; на акции, передаваемые в качестве вознаграждения; на акции, выпускаемые в связи с реорганизацией корпорации. Данная тенденция получила свое выражение и в
284
законодательстве ряда штатов. Например, в Калифорнии по общему первоочередная покупка акций членами корпорации вообще не допускается.
правилу
--------------------------------
<1> Wolf А., Naffziger F. Legal perspectives of American business associations. Columbus. P. 305-306. <2> Gower L.C.B. Op. cit. P. 346. Возвращаясь к характеристике преимущественного права акционеров при размещении дополнительных акций по отечественному акционерному Закону, отметим, что действующая редакция ст. 40 этого акта в большей степени обеспечивает достижение цели охраны прав акционеров. По сравнению с редакцией указанной статьи, действовавшей до вступления в силу соответствующих положений Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 120-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" <1>, действующая редакция содержит следующие отличия. --------------------------------
<1> СЗ РФ. 2001. N 33 (ч. 1). Ст. 3423. Во-первых, расширен круг акционеров, которым может быть предоставлено преимущественное право приобретения дополнительных акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции. Раньше таким правом обладали только владельцы голосующих акций, которыми являлись главным образом владельцы обыкновенных акций общества, так как согласно п. 3 ст. 40 Федерального закона "Об акционерных обществах" (в ред. до вступления в силу Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 120-ФЗ) положения ст. 40 не распространялись на владельцев привилегированных акций общества, которые приобрели право голоса в соответствии с п. п. 3, 4 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах". Теперь управомоченными лицами могут быть все акционеры общества. Возможность осуществления преимущественного права теми или иными акционерами во многом обусловлена категорией (типом) подлежащих размещению акций. Так, если размещаются обыкновенные акции, то преимущественное право их приобретения, при соблюдении иных условий, осуществляется владельцами обыкновенных акций. При размещении привилегированных акций определенного типа лицами, которые могут осуществить преимущественное право, являются владельцы привилегированных акций этого типа. В том случае, когда размещению подлежат ценные бумаги, конвертируемые в акции, то преимущественное право осуществляется владельцами акций той категории (типа), что и акции, в которые впоследствии будет осуществлена конвертация таких ценных бумаг. Во-вторых, законодатель учел одну из основных особенностей преимущественных прав. Они могут возникнуть лишь в случаях, предусмотренных законом, поэтому только сам субъект преимущественного права может отказаться от его осуществления. Следовательно, любые юридические действия, направленные на ограничение преимущественных прав, должны признаваться незаконными. В этой связи недоразумением выглядела норма п. 2 ст. 40 Федерального закона "Об акционерных обществах" (в ред. до вступления в силу Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 120ФЗ), согласно которой общее собрание акционеров могло принять решение о неприменении преимущественного права приобретения размещаемых голосующих акций и ценных бумаг, конвертируемых в голосующие акции общества <1>. В действующей редакции ст. 40 такие необоснованные ограничения преимущественного права акционера отсутствуют. Устранены также положения, основанные на неправильном понимании сущности преимущественных прав, касающиеся возможности возникновения преимущественного права приобретения дополнительных акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции, только в случае прямого указания на это в уставе общества. Теперь возникновение преимущественного права обусловлено исключительно наступлением тех юридических фактов, с которыми законодатель связывает возможность 285
его появления, вне зависимости от того, предусмотрено это право уставом общества или нет. Отсюда следует вывод о том, что устав общества не может содержать положения, ограничивающие преимущественное право акционера, предусмотренное ст. 40 Федерального закона "Об акционерных обществах". --------------------------------
<1> В связи с изложенным не совсем корректной представляется позиция, согласно которой преимущественные права могут устанавливаться не только законом, но и предусматриваться, например, соглашением сторон (см.: Пивовар Р.Е. Классификация преимущественных прав в гражданском праве // Юридический мир. Общероссийский научно-практический правовой журнал. 2007. N 2. С. 47 - 51). В качестве примера приводится отсылка к п. 1 ст. 621 ГК РФ. Заметим, что в приведенном примере возможность возникновения преимущественного права предусмотрена как раз диспозитивной нормой закона. Наконец, в-третьих, в действующей редакции рассматриваемой статьи значительно ослаблены ограничения, препятствующие осуществлению преимущественного права акционера, связанные со способом размещения акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции, а также с условиями такого размещения. Раньше осуществление преимущественного права у акционера законодатель связывал исключительно с таким способом размещения ценных бумаг, как открытая подписка на акции, причем осуществление преимущественного права обусловливалось формой оплаты размещаемых ценных бумаг. По условиям размещения такая оплата должна была осуществляться только денежными средствами. В настоящий момент осуществление преимущественного права у акционера не связывается с формой оплаты размещаемых ценных бумаг. Более того, теперь осуществление этого права возможно и в случае размещения акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции, по закрытой подписке. При размещении акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции, по закрытой подписке преимущественное право на приобретение таких ценных бумаг может быть осуществлено акционерами общества, голосовавшими против или не принимавшими участия в голосовании на общем собрании по вопросу о размещении таких ценных бумаг. Решение по такому вопросу принимается общим собранием акционеров квалифицированным большинством голосов акционеров - владельцев голосующих акций, принимающих участие в общем собрании акционеров, если необходимость большего числа голосов для принятия этого решения не предусмотрена уставом общества (п. 3 ст. 39 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Акционеры могут приобрести дополнительные акции и ценные бумаги, конвертируемые в акции, как и в случае открытой подписки, в количестве, пропорциональном количеству принадлежащих им акций аналогичной категории (типа). Поскольку преимущественное право акционера служит гарантией от уменьшения доли его участия в уставном капитале общества, выраженной принадлежащими ему акциями, постольку теряется его значение в тех случаях, когда акции размещаются по закрытой подписке только среди акционеров общества, без участия в этом процессе третьих лиц, и акционеры имеют возможность, согласно условиям размещения ценных бумаг, приобрести целое число размещаемых акций и иных эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, пропорционально количеству принадлежащих им акций соответствующей категории (типа). Именно поэтому в указанном выше случае преимущественного права на приобретение ценных бумаг не возникает. Решение о выпуске ценных бумаг, размещение которых предполагает осуществление акционерами преимущественного права их приобретения, должно содержать информацию о порядке уведомления акционеров о возможности осуществления ими преимущественного права приобретения размещаемых ценных бумаг; о порядке осуществления акционерами преимущественного права приобретения размещаемых 286
ценных бумаг; о порядке подведения итогов осуществления акционерами преимущественного права приобретения размещаемых ценных бумаг; наконец, о порядке раскрытия информации об итогах осуществления акционерами преимущественного права приобретения размещаемых ценных бумаг. Для создания условий осуществления преимущественного права приобретения размещаемых обществом ценных бумаг необходимо определить состав управомоченных лиц - акционеров, которые наделяются указанным правом. В этих целях составляется список лиц, имеющих преимущественное право приобретения дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции. Данный список составляется на основании данных реестра акционеров на дату принятия решения об увеличении уставного капитала общества путем размещения по подписке дополнительных акций или решения о размещении иных эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции. Именно указанные решения являются основанием для размещения ценных бумаг. Порядок составления списка управомоченных лиц обусловливается способом ведения реестра акционеров. Если реестр акционеров ведет специализированный регистратор, то подготовка данного списка может быть проведена либо им, либо самим акционерным обществом. Обязанность регистратора по составлению списка управомоченных лиц прямо не установлена нормативными актами. Так, в Положении о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг среди операций регистратора, совершаемых по поручению акционерного общества-эмитента, названы, в частности, операции по подготовке списка лиц, имеющих право на получение дивидендов по акциям (п. 7.4.4), а также списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров (п. 7.4.5). О подготовке списка лиц, имеющих преимущественное право приобретения эмиссионных ценных бумаг, прямо не говорится. Представляется, что обязанность совершения такой операции регистратором по поручению акционерного обществаэмитента может быть предусмотрена заключаемым между ними договором на ведение реестра. Данный договор может содержать условия об операциях регистратора, хотя прямо не предусмотренные нормативными правовыми актами, но не противоречащие им (п. 4 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг). Если совершение регистратором операции по подготовке списка акционеров, наделенных преимущественным правом приобретения эмиссионных ценных бумаг, не предусмотрено договором на ведение реестра, то такой список должен составляться самим акционерным обществом. Необходимая для этого информация предоставляется регистратором в порядке, предусмотренном в п. 7.9.2 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг. В тех случаях, когда в реестре акционеров в качестве зарегистрированных лиц учитываются номинальные держатели, то на них в целях составления указанного выше списка также возлагается обязанность по предоставлению сведений о лицах, в интересах которых они владеют акциями. Порядок предоставления в реестр акционеров номинальными держателями данных о соответствующих лицах установлен в п. 7.4.6 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг. Включение лица в список лиц, имеющих преимущественное право приобретения дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, возлагает на акционерное общество по отношению к этому лицу обязанность информационного характера. Список управомоченных лиц является документом, который позволяет акционерному обществу определить субъектов преимущественного права приобретения ценных бумаг; однако факт составления такого списка не означает, что включенные в него лица информированы о наличии у них соответствующего права и знакомы с порядком его осуществления. О наличии преимущественного права, а также о порядке его осуществления общество должно отдельно уведомить управомоченных лиц. Уведомление должно быть надлежащим <1>. Порядок направления такого уведомления определяется нормами, регламентирующими процедуру направления акционерам сообщения о 287
проведении общего собрания акционеров. Такие нормы содержатся прежде всего в ст. 52 Федерального закона "Об акционерных обществах". Уведомление направляется каждому лицу, указанному в списке лиц, имеющих преимущественное право приобретения ценных бумаг, заказным письмом. Этот способ уведомления наиболее часто встречается на практике. Однако уставом акционерного общества может быть предусмотрен иной способ направления письменного уведомления. Возможности выбора такого способа достаточно широки. Фиксируя положения о том или ином способе направления письменного уведомления в уставе, важно иметь в виду, что этот способ должен предоставлять акционерному обществу в случае необходимости возможность доказать факт направления письменного уведомления. Кроме того, при выборе способа уведомления следует учитывать его экономичность. Уведомлять лиц о наличии у них преимущественного права приобретения ценных бумаг можно и телеграммами, но очевидно, что такой способ информирования связан для общества со значительными затратами. Вместо направления письменных уведомлений акционерное общество может вручать их непосредственно управомоченным лицам под роспись. Как правило, данный способ информирования заключается в непосредственной доставке курьерами общества уведомлений управомоченным лицам. Следует отметить, что уведомление управомоченных лиц о наличии у них преимущественных прав приобретения ценных бумаг может быть осуществлено и путем соответствующей публикации в печатном издании. Применение этого способа возможно при наличии следующих условий. Во-первых, использование данного способа уведомления должно быть прямо предусмотрено уставом акционерного общества. Во-вторых, устав общества должен содержать сведения о конкретном печатном издании, доступном для всех акционеров, в котором будет публиковаться информация о порядке осуществления преимущественного права приобретения ценных бумаг. Отметим, что акционерное общество вправе дополнительно информировать управомоченных лиц о порядке осуществления ими преимущественного права приобретения ценных бумаг через иные средства массовой информации, например посредством телевидения или радио. Уведомление о возможности осуществления преимущественного права приобретения размещаемых ценных бумаг осуществляется после государственной регистрации выпуска ценных бумаг и до начала срока их размещения. --------------------------------
<1> Постановление ФАС Московского округа от 9 ноября 2001 г. N КА-А40/6464-01. Как уже отмечалось выше, в силу п. 2 ст. 40 Федерального закона "Об акционерных обществах" для составления списка лиц, имеющих преимущественное право приобретения дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, номинальный держатель акций предоставляет данные о лицах, в интересах которых он владеет акциями. К таким данным относятся и сведения об адресе, по которому акционерное общество должно уведомить управомоченных лиц о порядке осуществления ими преимущественного права приобретения ценных бумаг. Если номинальный держатель акций не предоставляет в реестр необходимую информацию, то сообщение о порядке осуществления преимущественного права приобретения ценных бумаг лицами, в интересах которых номинальный держатель владеет акциями, направляется по адресу номинального держателя. В этом случае уже номинальный держатель обязан довести полученную информацию до сведения своих клиентов управомоченных лиц. К содержанию письменного уведомления, направляемого управомоченным лицам, законодатель предъявляет особые требования. Во-первых, уведомление должно содержать сведения о количестве размещаемых акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции. Во-вторых, в нем должна быть информация о цене размещения ценных бумаг или данные о порядке ее определения. Цена размещения акций определяется в порядке, 288
предусмотренном ст. 36 Федерального закона "Об акционерных обществах". Что касается ценных бумаг, конвертируемых в акции, то цена их размещения устанавливается исходя из положений, содержащихся в ст. 38 Федерального закона "Об акционерных обществах". Кроме общей цены размещения ценных бумаг в уведомлении указывается цена их размещения управомоченным лицам в случае осуществления ими преимущественного права приобретения ценных бумаг или порядок ее определения. В-третьих, уведомление должно содержать указание на порядок определения количества ценных бумаг, которое вправе приобрести каждое управомоченное лицо. Напомним, что количество приобретаемых управомоченным лицом акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции, должно быть пропорционально количеству принадлежащих ему акций этой категории (типа). Наконец, в уведомлении указывается срок действия преимущественного права приобретения ценных бумаг, который не может быть менее 45 дней с момента направления (вручения) или опубликования уведомления. В течение этого срока любое управомоченное лицо может осуществить свое преимущественное право приобретения размещаемых ценных бумаг. Данный срок является пресекательным, и, таким образом, его истечение влечет за собой прекращение преимущественного права приобретения ценных бумаг. Истечение указанного срока влечет за собой и иные правовые последствия. Так, только после истечения данного срока Закон разрешает обществу начать размещение дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, иными словами, их отчуждение по договорам первым владельцам, лицам, не включенным в список лиц, имеющих преимущественное право приобретения дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции. Законодатель определяет способ осуществления преимущественного права приобретения ценных бумаг общества. Лицо, имеющее преимущественное право приобретения дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, осуществляет свое преимущественное право путем подачи в общество письменного заявления о приобретении акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, и документа об оплате приобретаемых акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции. Преимущественное право может быть осуществлено полностью или в части, т.е. в заявлении может быть указано количество ценных бумаг, приобрести которые управомоченное лицо вправе в соответствии с полученным уведомлением, или какая-то часть от этого количества. Помимо указания на количество приобретаемых ценных бумаг заявление должно содержать указание на имя (наименование - для юридических лиц) акционера - управомоченного лица, место его жительства или место нахождения, если акционером является юридическое лицо. Для определения количества ценных бумаг, размещенных в результате осуществления акционерами преимущественного права их приобретения, акционерное общество должно подвести итоги осуществления этого права и раскрыть информацию об этом в порядке, установленном решением о выпуске ценных бумаг. Законодатель не допускает установления обществом ограничений, фактически сводящих на нет возможность осуществления акционерами преимущественного права приобретения ценных бумаг. Например, в решении об увеличении уставного капитала общества путем размещения по подписке дополнительных акций в качестве средств оплаты размещаемых акций могут быть указаны какие-либо неденежные средства, которыми априори не владеют акционеры - управомоченные лица. В этой связи устанавливается четкое правило, согласно которому если решение о размещении, являющееся основанием для размещения дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, предусматривает их оплату неденежными средствами, то лица, осуществляющие преимущественное право приобретения, вправе по своему усмотрению оплатить их деньгами.
289
Отметим, что в так называемых акционерных обществах работников преимущественного права приобретения ценных бумаг как такового не существует. Это обусловлено тем, что дополнительные акции народного предприятия, а также акции, выкупленные народным предприятием у его акционеров, распределяются исключительно между всеми имеющими на то право работниками народного предприятия пропорционально суммам их оплаты труда за отчетный финансовый год. В соответствии с абз. 1 п. 3 ст. 5 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)" вновь принятые на работу работники народного предприятия могут приобретать распределяемые акции в случае, если они проработали на предприятии не менее трех месяцев в отчетном финансовом году. В случае нарушения преимущественного права приобретения дополнительных акций, размещаемых по подписке, акционеры могут обратиться за защитой своего права в суд. Указанным правом обладают именно акционеры, само акционерное общество обращаться в суд с иском такого рода не вправе <1>. --------------------------------
<1> Постановление ФАС Московского округа от 16 июня 2003 г. N КГ-А40/3644-03. Несмотря на особенности содержания и порядка осуществления, преимущественные корпоративные права предоставляют субъектам корпоративных правоотношений определенные привилегии, служащие гарантиями иных корпоративных прав. В этой связи сами преимущественные корпоративные права можно рассматривать в качестве специальных способов защиты иных корпоративных прав <1>. Рассмотрению таких способов защиты прав будет посвящен следующий параграф настоящей работы. --------------------------------
<1> Заметим, что в юридической литературе обращалось внимание на то, что как таковые преимущественные права представляют собой право на защиту интересов их обладателей (см.: Никольский С.Е. Правовая природа преимущественных прав в гражданском праве // Научные труды / Российская академия юридических наук. Вып. 4: В 3 т. Т. 1. М.: Юрист, 2004. С. 917). Представляется, что это не совсем так, поскольку преимущественное право и право на защиту не совпадают по своему содержанию. В этой связи более точно рассматривать преимущественное право не в качестве права на защиту, а в качестве одного из способов защиты субъективных гражданских прав. § 4. Особенности защиты корпоративных прав 1. Общая характеристика права на защиту Нормальная динамика корпоративных правоотношений предполагает соответствие реального поведения их субъектов идеальной модели, воплощенной в правовой норме. Отклонение от такой модели поведения одними субъектами корпоративных правоотношений может повлечь за собой неблагоприятные последствия для других субъектов, выражающиеся в нарушении принадлежащих им корпоративных прав и охраняемых законом интересов. В целях недопущения или устранения таких последствий субъекты корпоративных правоотношений наделяются правом на защиту. Право на защиту, которым обладает субъект корпоративных правоотношений, представляет собой одно из правомочий, предоставляемых субъективным корпоративным правом. Вместе с тем оно может рассматриваться и в качестве самостоятельного субъективного права <1>. Значение права на защиту как элемента содержания субъективного гражданского права трудно переоценить. Как писал В.П. Грибанов: "Субъективное право, предоставленное лицу, но не обеспеченное от его нарушения необходимыми средствами защиты, является лишь "декларативным правом" <2>. Средства или способы защиты субъективных гражданских прав представляют собой предусмотренные законом правоохранительные 290
меры, посредством которых производится предупреждение нарушения права или устранение последствий его нарушения. --------------------------------
<1> Известны суждения некоторых юристов, которым сложно представить существование права на защиту в качестве самостоятельного субъективного гражданского права (см., например: Бабаев А.Б. Проблема корпоративных правоотношений // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 811). Оказывается, что это невозможно в силу того, что право на защиту адресовано суду. Видимо, авторы подобных мнений до сих пор остаются в неведении, что право на защиту может быть осуществлено не только посредством обращения в суд. <2> Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. С. 104. В юридической литературе традиционно выделяют универсальные способы защиты гражданских прав, применение которых возможно в случае нарушения различных субъективных гражданских прав, и специальные способы. Последние используются лишь при нарушении определенного вида субъективных гражданских прав. Так, О.С. Иоффе применительно к защите личных неимущественных прав, не связанных с имущественными правами, выделял такой специальный способ защиты, как защита чести и достоинства граждан и организаций <1>. Таким образом, возможность применения специальных способов защиты отдельных субъективных прав обусловлена спецификой их природы. В связи с тем что применение специальных способов защиты предопределено особенностями тех или иных субъективных гражданских прав, логично будет ставить наименование таких способов в зависимость от наименования защищаемых субъективных прав. --------------------------------
<1> Иоффе О.С. Советское гражданское право. С. 337. 2. Корпоративные способы защиты прав: понятие и виды Для защиты корпоративных прав законодатель также предусмотрел специальные способы защиты, которые, исходя из изложенного выше, можно назвать корпоративными способами <1>. Разновидности таких способов трудно подвести под категорию универсальных, хотя в литературе и делаются подобные попытки. Так, М.С. Кораблева рассматривает право акционеров требовать выкупа принадлежащих им акций в качестве разновидности такого универсального способа защиты субъективных гражданских прав, как пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (ст. 12 ГК РФ) <2>. К сожалению, автор не поясняет, чьи действия пресекаются выкупом акций. Действительно, законодатель связывает право акционера требовать выкупа принадлежащих ему акций с совершением некоторых действий. К ним могут быть отнесены, в частности, акты, предусмотренные в п. 1 ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах". Вместе с тем ни предъявление акционером требования о выкупе акций, ни осуществление права требования такого выкупа никак не влияет на поименованные в законе действия. Выкуп акций не может пресечь ни реорганизацию акционерного общества, ни совершение им крупной сделки, ни внесение в устав общества изменений и дополнений, ограничивающих права акционеров. --------------------------------
<1> К сожалению, анализу корпоративных способов защиты прав участников хозяйственных обществ в юридической литературе не уделяется должного внимания. Даже авторы появляющихся в последнее время монографических исследований, специально посвященных проблемам защиты прав и интересов участников хозяйственных обществ, избегают рассмотрения указанных вопросов. См., например: Гуреев В.А. 291
Проблемы защиты прав и интересов акционеров в Российской Федерации. М.: Волтерс Клувер, 2007. <2> Кораблева М.С. Защита гражданских прав: новые аспекты // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследоват. центр частного права; Российская школа частного права. М.: Статут, 1998. С. 78 - 79. Группа корпоративных способов защиты прав, обособление которой обусловлено особенностями природы защищаемых прав, имеет и внутривидовую классификацию. Во-первых, применение тех или иных корпоративных способов защиты прав зависит от разновидности корпорации, в частности хозяйственного общества, в рамках которой возникают корпоративные права. Например, такой корпоративный способ защиты прав, как исключение участника из хозяйственного общества, может быть применен в обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью и недопустим в акционерных обществах. Во-вторых, применение корпоративного способа защиты обусловлено особенностями самого защищаемого права. Можно разделить корпоративные способы защиты имущественных и неимущественных корпоративных прав. Вместе с тем следует иметь в виду, что такое разделение будет в значительной степени условным. Связано это с тем, что, как неоднократно отмечалось выше, имущественные и неимущественные права участия (членства), принадлежащие участнику хозяйственного общества, образуют единый комплекс прав. Поэтому нарушение имущественного права, как правило, влечет за собой и нарушение неимущественного права и наоборот. Например, такие корпоративные способы защиты прав, как право акционеров требовать выкупа принадлежащих им акций, наделение привилегированных акций правом голоса, могут применяться либо для защиты имущественных прав, либо для защиты имущественных и неимущественных прав одновременно. Иллюстрацией первого случая может служить предъявление акционерами требований о выкупе принадлежащих им акций в связи с совершением акционерным обществом крупной сделки, решение об одобрении которой принимается общим собранием акционеров. Такая сделка может повлечь за собой уменьшение активов акционерного общества и, как следствие, снижение рыночной стоимости акций. Для недопущения подобных последствий законодатель предоставляет акционерам право требовать выкупа акций по цене не ниже рыночной (п. 3 ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Наделение привилегированных акций правом голоса также может быть связано с нарушением имущественных прав их владельцев, выразившимся, например, в невыплате дивидендов (п. 5 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Что касается второй ситуации, то предъявление требования выкупа акций и наделение привилегированных акций правом голоса может быть обусловлено решением общего собрания акционеров вопроса о реорганизации общества (абз. 1 п. 4 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах"). В данном случае могут быть нарушены как имущественные, так и неимущественные права акционеров, поскольку само право участия (членства) может прекратиться в связи с прекращением в процессе реорганизации деятельности самого акционерного общества. Комплексный характер корпоративных способов защиты проявляется даже при нарушении определенных прав. Так, нарушение неимущественного права участника хозяйственного общества - права на участие в общем собрании участников (акционеров) может быть защищено посредством самостоятельного созыва такого собрания. Право требовать созыва общего собрания обусловлено величиной и характеристикой доли участия в уставном капитале хозяйственного общества. Таким правом обладают владельцы не менее чем 10% голосующих акций акционерного общества или не менее чем 1/10 от общего числа голосов участников общества с ограниченной ответственностью (абз. 2 п. 1 ст. 55 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 2 ст. 35 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Очевидно, что в 292
данном случае имеет место нарушение неимущественного права. Однако участие в общем собрании позволяет осуществлять участникам хозяйственного общества не только неимущественные (право на участие в управлении), но и имущественные права, например право на получение дивиденда, когда рассмотрение соответствующего вопроса внесено в повестку дня общего собрания. Непроведение общего собрания в установленные сроки исключает саму возможность своевременного распределения прибыли. Итак, основная характеристика корпоративных способов защиты прав заключается в том, что их применение возможно при нарушении или угрозе нарушения особых субъективных гражданских прав, являющихся элементами содержания корпоративных правоотношений. По существу такие способы защиты представляют собой самостоятельные субъективные гражданские права. Возможность одного субъективного права выступать в качестве способа защиты другого субъективного права, служить гарантией его надлежащего осуществления была обстоятельно обоснована в отечественной юридической литературе <1>. --------------------------------
<1> См., например: Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. С. 50. Заметим, однако, что такой подход разделяли не все ученые. Более подробно см.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). С. 74 - 78. Перечень корпоративных способов защиты прав достаточно широк. Обстоятельный анализ каждого способа не является целью настоящего исследования, поэтому остановимся на наиболее часто применяемых корпоративных способах защиты прав. 3. Исключение участника из общества с ограниченной или дополнительной ответственностью Среди корпоративных способов защиты прав участников обществ с ограниченной или дополнительной ответственностью особое место занимают иски об исключении участника из общества. Данный способ защиты корпоративных прав предусмотрен ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Арбитражные суды обоснованно рассматривают исключение участника из общества в качестве исключительной меры воздействия <1>. Исключительный характер указанной меры проявляется в том, что в результате ее применения происходит прекращение целого комплекса корпоративных правоотношений с участием лица, исключенного из общества. Исключение участника из общества влечет разрыв правовой связи, существующей между участником и обществом и выражающейся в наличии взаимных прав и обязанностей. Иначе говоря, между исключенным лицом и обществом прекращается правоотношение участия (членства), что в свою очередь приводит к прекращению прав бывшего участника общества на особый объект гражданских прав - долю участия в уставном капитале общества. Доля участника общества, исключенного из общества, переходит к обществу. Вместе с тем исключенный участник общества продолжает оставаться носителем некоторых корпоративных прав, производных от прав участия (членства) и носящих обязательственный характер. Таким правом является право требования выплаты компенсационных сумм, причитающихся исключенному участнику в связи с переходом его доли к обществу. В свою очередь, на общество возлагается обязанность выплатить исключенному участнику действительную стоимость его доли. Эта стоимость определяется по данным бухгалтерской отчетности общества за последний отчетный период, предшествующий дате вступления в законную силу решения суда об исключении. С согласия исключенного участника общество может выдать ему в натуре имущество такой же стоимости (п. 4 ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). При неисполнении или ненадлежащем исполнении обществом своей 293
обязанности, связанной с выплатой исключенному участнику действительной стоимости его доли, такой участник вправе обратиться в суд за защитой нарушенного корпоративного права <2>. Поскольку данный спор связан с защитой корпоративного права, он относится к категории корпоративных споров и должен рассматриваться арбитражным судом вне зависимости от того, является ли исключенный участник юридическим или физическим лицом. Дела по таким спорам охватываются специальной подведомственностью (подп. 4 п. 1 ст. 33 АПК РФ). --------------------------------
<1> Исключительный характер рассматриваемой меры, в частности, подчеркивается в Постановлении ФАС Центрального округа от 15 июля 2004 г. N А54-5233/03-С16; Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 28 мая 2004 г. N А56-16267/03. <2> Пункт 13 Постановления Пленума ВС РФ N 90 и Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" // Вестник ВАС РФ. 2000. N 2. Учитывая исключительный характер рассматриваемой меры воздействия, законодатель устанавливает особые основания для ее применения. Перечень таких оснований является исчерпывающим и не может быть дополнен ни уставом, ни учредительным договором общества. Если же дополнительные основания для исключения участника из общества все-таки устанавливаются, то ссылка на их наличие не будет приниматься во внимание арбитражным судом, а сами по себе такие основания не могут повлечь за собой удовлетворение иска об исключении участника из общества <1>. Заметим, что даже наличие необходимых оснований, предусмотренных в ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", не влечет за собой автоматического исключения участника из общества. Исключение из числа участников представляет собой последствие вступления в силу судебного акта по иску участников общества, доли которых в совокупности составляют не менее 10% уставного капитала общества. Судебный акт в данном случае следует рассматривать в качестве правопрекращающего юридического факта. С вступлением в законную силу соответствующего судебного решения между участником общества и самим обществом прекращается правоотношение участия (членства). Соответственно, происходит изменение учредительного договора, связанное с исключением одного из участников общества. В отношении такого участника учредительный договор расторгается. На данное обстоятельство было обращено внимание в п. 28 Постановления Пленума ВС РФ N 6 и Пленума ВАС РФ N 8 от 1 июля 1996 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации". При этом судебными инстанциями была сделана ссылка на ст. 450 ГК РФ, предусматривающую возможность расторжения договора в судебном порядке по требованию одной из сторон. Порядок расторжения договора в данном случае определен в п. 2 ст. 452 ГК РФ. Важно заметить, что требование о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение расторгнуть договор либо неполучения ответа в установленный срок. Означает ли данная норма, что истцы, прежде чем потребовать исключения участника из общества в судебном порядке, обязаны обратиться к нему с требованием о расторжении договора? Представляется, что нет. Заметим, что в данном случае речь идет о различных по своей природе исковых требованиях. Требование о расторжении учредительного договора означает стремление к прекращению обязательств, возникающих на основании этого договора (п. п. 2 и 3 ст. 453 ГК РФ). Требование об исключении участника из общества направлено на прекращение в отношении такого участника правоотношения участия (членства), не являющегося по своей природе обязательственным. Данное правоотношение, как отмечалось выше, возникает на основании сложного юридического состава, содержание которого отнюдь не сводится к такому юридическому факту, как учредительный договор. Поэтому 294
корпоративный способ защиты прав не может быть сведен к классическому обязательственно-правовому способу защиты прав. На неадекватность применения в данном случае средств договорного права уже обращалось внимание в юридической литературе <2>. Расторжение учредительного договора является лишь одним из последствий удовлетворения иска об исключении участника из общества. Заметим также, что расторжение договора допускается как в судебном, так и во внесудебном порядке. Что касается исключения участника из общества, то законодатель предусмотрел лишь судебный порядок реализации данной процедуры. Поэтому требование к соблюдению досудебного порядка урегулирования спора в данном случае нельзя считать правомерным. Показательно, что в ряде случаев арбитражные суды при рассмотрении исков об исключении участника из общества также не находят оснований для применения п. 2 ст. 452 ГК РФ <3>. В этой связи вряд ли можно согласиться с А.В. Урюжниковой, настаивающей на соблюдении досудебного порядка урегулирования спора об исключении участника из общества <4>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 28 апреля 2003 г. N КГ-А40/2146-03. <2> См., например: Суханов Е. Закон об обществах с ограниченной ответственностью // Хозяйство и право. 1998. N 5. С. 38 - 47. <3> Постановление ФАС Центрального округа от 6 апреля 2005 г. N А35-6197/04С11. <4> Урюжникова А.В. К вопросу об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью // Юрист. 2006. N 8. С. 8 - 12. Надлежащими истцами по иску об исключении участника из общества могут быть признаны лишь иные участники общества. В этой связи само общество не может считаться надлежащим истцом в делах такого рода <1>. Удовлетворение судом указанного иска возможно, если участник общества грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет (ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В юридической литературе неоднократно обращалось внимание на размытое содержание приведенных формулировок законодателя <2>. Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ попытались устранить этот недостаток <3>. --------------------------------
<1> См., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 27 февраля 2002 г. N 10160/01; Постановления ФАС Московского округа от 4 апреля 2003 г. N КГ-А40/1739-03; от 11 января 2007 г. N КГ-А40/11667-06. <2> См., например: Тузов Н.А. Основания исключения участника из общества с ограниченной ответственностью // Законодательство и экономика. 2004. N 8. С. 11; Кузнецова Л.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью // Вестник ВАС РФ. 2006. N 9. С. 7. <3> Подпункты "б", "в" п. 17 Постановления Пленума ВС РФ N 90 и Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Некоторые авторы полагают, что по своей природе иски об исключении участника из общества в связи с тем, что его действия (бездействие) делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняют, являются косвенными. Приведенный тезис основан на том, что такие иски в первую очередь направлены на защиту прав и охраняемых интересов самого общества и лишь опосредованно преследуют цель защиты корпоративных прав иных участников общества <1>. С данным выводом вряд ли можно полностью согласиться. Дело не только в том, что сама конструкция косвенного иска вызывает множество вопросов и признается далеко не всеми учеными. Сложно оспаривать 295
тот факт, что, предъявляя иск об исключении участника из общества по основанию затруднения им деятельности общества, истцы преследуют цель защиты своих прав, осуществление которых возможно лишь при нормальной деятельности общества. Корпоративные права участников общества могут нарушаться, в частности, тем, что общество лишено возможности принять решение, требующее одобрения всех его участников, в связи с систематическим уклонением одного из участников от участия в общем собрании без уважительных причин. С одной стороны, данное решение может быть необходимо для нормального осуществления участниками общества своих прав, с другой - может обусловливать нормальную деятельность самого общества. Отдавать приоритет в данной ситуации правам и охраняемым законом интересам общества по отношению к правам и интересам участников общества неправомерно. Примером подобного рода может служить дело, в котором один из участников общества уклонялся от участия в общем собрании, повестка дня которого включала вопрос о приведении учредительных документов общества в соответствие с требованиями законодательства <2>. Очевидно, что не соответствующие требованиям закона учредительные документы общества могут препятствовать как осуществлению прав участников общества, так и деятельности самого общества. Поэтому, предъявляя иск об исключении участника из общества, остальные участники защищают именно свои права и охраняемые законом интересы <3>. Заметим, что само по себе неучастие в общем собрании не может рассматриваться в качестве основания для исключения участника из общества. Нередко такое бездействие одного из участников вызвано существующим в обществе конфликтом интересов, который, очевидно, неправомерно разрешать посредством исключения такого участника из общества <4>. --------------------------------
<1> См., например: Кузнецова Л.В. Указ. соч. С. 6. <2> Постановление ФАС Центрального округа от 16 декабря 2003 г. N А141145/03/34/29. <3> Признание того обстоятельства, что иск об исключении участника из общества направлен на защиту прав и охраняемых законом интересов иных участников, нередко можно встретить в юридической литературе. См., например: Добровольский В.И. Проблемы корпоративного права в арбитражной практике. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 39 - 74. <4> См., например, Постановления ФАС Московского округа от 9 января 2007 г. N КГ-А40/11409-06; от 16 апреля 2007 г. N КГ-А40/2502-07. Исключение участника из общества, грубо нарушающего свои обязанности, возможно в случае грубого нарушения обязанностей, как предусмотренных Законом, так и оговоренных учредительными документами общества. Иначе говоря, лицо должно грубо нарушать обязанности, входящие в состав содержания корпоративных правоотношений. В этой связи не может считаться оправданной встречающаяся арбитражная практика, допускающая исключение участника из общества при нарушении им обязанностей, не обусловленных статусом участника общества. Это происходит, как правило, когда участник общества осуществляет функции единоличного исполнительного органа общества или занимает иные должности в обществе. Очевидно, что неисполнение обязанностей, возлагаемых на генерального директора общества или иное должностное лицо, не должно влечь за собой применение мер, предусмотренных ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". В таких случаях должны применяться иные меры воздействия. Так, по одному из дел, где участник общества, осуществлявший функции единоличного исполнительного органа, грубо нарушал обязанности, возложенные на генерального директора, арбитражный суд отказал в удовлетворении иска об исключении такого участника из общества. При этом арбитражный суд исходил из следующего. В силу ст. 53 ГК РФ и ст. 44 Федерального 296
закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" единоличный исполнительный орган общества несет перед обществом ответственность за убытки, причиненные обществу его виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами. Поскольку истцы в обоснование своих требований ссылались только на неправомерные действия участника общества как единоличного исполнительного органа, меры воздействия, предусмотренные ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", неприменимы <1>. К сожалению, такой подход демонстрируется арбитражными судами при рассмотрении далеко не всех дел. Противоположную позицию, основанную на смешении различных правовых статусов одного и того же лица, занял по одному из дел даже Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ <2>. Известен случай, когда участник, осуществлявший функции бухгалтера, был исключен из общества за отказ от передачи бухгалтерских документов, которые необходимо было вернуть в связи с его увольнением <3>. Представляется, что подобные решения основаны не на законе, а на стремлении использовать механизм исключения участника из общества при грубом нарушении им обязанностей, не составляющих содержание корпоративных правоотношений, что приводит к применению норм ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" без достаточных на то оснований. --------------------------------
<1> Постановление ФАС Московского округа от 7 октября 2004 г. N КГ-А40/767004. <2> Постановление Президиума ВАС РФ от 26 августа 2003 г. N 7325/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1. <3> Постановление ФАС Поволжского округа от 6 декабря 2005 г. N А65-8781/04СГ3-15. Исключение участника из общества нередко квалифицируется арбитражными судами как применение особой меры ответственности за грубое нарушение им своих обязанностей или за его действия (бездействие), которые делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняют <1>. Рассмотрение данной меры в качестве санкции встречается и в юридической литературе <2>. Думается, что для такой трактовки нет достаточных оснований. В отечественной цивилистике традиционно выделяются две взаимосвязанные характеристики юридической ответственности. Вопервых, она представляет собой реализацию санкции, предусматривающей дополнительные неблагоприятные последствия для правонарушителя. Во-вторых, юридическая ответственность является мерой государственного принуждения <3>. Особенностью гражданско-правовой ответственности является то, что неблагоприятные последствия для нарушителя носят имущественный характер <4>. Таким образом, наличие в применяемых мерах одного лишь государственного принуждения недостаточно для их квалификации в качестве мер ответственности. Что касается исключения участника из общества, то рассмотрение данной меры в качестве дополнительного имущественного обременения вызывает большие сомнения. Достаточно сказать, что по своим последствиям исключение участника из общества аналогично случаям добровольного выхода (п. 4 ст. 23, п. п. 2, 3 ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В обоих случаях участник получает действительную стоимость своей доли, иначе говоря, полный денежный эквивалент утрачиваемых корпоративных прав. Поэтому исключение участника из общества не является мерой гражданско-правовой ответственности. Тем не менее это государственно-принудительная мера. Представляется, что исключение участника из общества является разновидностью государственнопринудительных мер регулятивного характера, выделение которых было обосновано В.П. Грибановым <5>. В литературе справедливо отмечается, что среди мер регулятивного характера можно выделить такие, которые "представляют собой частные проявления 297
такого способа защиты гражданских прав, как прекращение или изменение правоотношения" <6>. В результате исключения участника из общества в отношении него как раз и происходит прекращение правоотношения участия (членства). --------------------------------
<1> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 20 января 2005 г. N КГ-А40/12674-04. <2> См., например: Кузнецова Л.В. Указ. соч. С. 12. <3> Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). С. 34. <4> Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву // Избр. труды: В 4 т. Т. 1: Правоотношение по советскому гражданскому праву. Ответственность по советскому гражданскому праву. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 215 - 219. <5> Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. С. 306. <6> Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: БЕК, 1998. С. 424 (автор главы - В.С. Ем). 4. Выход участника из общества с ограниченной или дополнительной ответственностью Перераспределение контроля среди участников общества с ограниченной или дополнительной ответственностью, вызванное, в частности, значительным увеличением доли одного из участников в уставном капитале общества, может повлечь за собой снижение степени участия отдельных участников в деятельности юридического лица. В итоге возможности, предоставляемые корпоративными правами своим носителям, оказываются ограниченными. В такой ситуации участник общества может предпочесть выйти из общества, получив за свою долю надлежащее имущественное возмещение, чем оставаться в нем. Выход из общества является специфическим корпоративным способом защиты прав участников общества с ограниченной или дополнительной ответственностью. Осуществление права на выход из общества происходит посредством совершения управомоченным лицом односторонних юридически значимых действий. Односторонний характер действий проявляется в том, что доля выходящего участника переходит к обществу с момента подачи заявления о выходе из общества (п. 2 ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Этот момент определяется датой фактического получения обществом указанного заявления. Следовательно, как справедливо указывается в юридической литературе, для выхода участника из общества не требуется принятия какого-то отдельного решения общим собранием участников, что нередко происходит на практике <1>. Заявление о выходе из общества является односторонней сделкой, которая должна совершаться в простой письменной форме. Требование к письменной форме сделки обусловлено тем, что она опосредует выход участника из общества, т.е. фактически эта сделка направлена на изменение учредительного договора, который должен заключаться в простой письменной форме (п. 1 ст. 89 ГК РФ) <2>. Рассматриваемый способ защиты прав близок к мерам оперативного воздействия, поскольку управомоченное лицо самостоятельно, без обращения в государственные органы совершает юридические действия, направленные на защиту корпоративных прав и охраняемых законом интересов. Однако выход участника из общества не может быть охарактеризован в качестве меры оперативного воздействия. Меры оперативного воздействия традиционно применяются для защиты обязательственных прав. При этом юридические действия совершаются в отношении самого правонарушителя. В рассматриваемом случае не происходит непосредственного нарушения корпоративных прав, а может иметь место, и то не всегда, ограничение предоставляемых ими возможностей. Помимо этого, при выходе участника из общества сложно говорить о каких-то неблагоприятных последствиях для остальных участников. 298
Определенные негативные последствия, связанные с уменьшением активов общества в связи с выплатой выходящему участнику действительной стоимости его доли (п. 3 ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") <3>, могут сказаться на них лишь косвенным образом. Существование самой возможности уменьшения активов общества, вызванной указанными выше обстоятельствами, что может негативно сказаться на деятельности самого юридического лица, приводит многих ученых к выводу о недопустимости существования неограниченного права выхода участника из общества, которое в таком виде неизвестно ни одному развитому правопорядку <4>. Аргументированная критика практически ничем не ограниченного права выхода из общества привела к тому, что, как отмечалось выше, в настоящее время Государственная Дума РФ рассматривает законопроект N 213410-4, предусматривающий отмену права выхода из общества. Было высказано мнение, что такой вариант решения проблемы является радикальным. По мнению С.Ю. Филипповой, само по себе право выхода из общества имеет право на существование, поскольку возможность свободного отчуждения доли в обществе с ограниченной ответственностью ограничена вследствие того, что доли участия не подлежат свободному обращению <5>. Действительно, обращение доли участия общества с ограниченной и дополнительной ответственностью ограничено, в частности, преимущественным правом покупки и возможным запретом отчуждения доли третьим лицам. Однако само по себе это обстоятельство не препятствует участнику общества в распоряжении своей долей. Тот факт, что на подобный товар может не найтись покупателя, свидетельствует лишь о его низкой потребительной стоимости, а не о невозможности распорядиться долей, как ошибочно полагает упомянутый автор. Поэтому возможность свободного выхода участника из общества часто используется не в качестве корпоративного способа защиты прав и охраняемых законом интересов при ограничении предоставляемых ими возможностей, а как средство реализации низколиквидного актива в виде доли участия за счет активов общества. Такое положение вещей не может быть признано допустимым, в связи с чем намерение законодателя упразднить право свободного выхода заслуживает одобрения. --------------------------------
<1> Новоселова Л. Заявление о выходе из ООО: судебная практика // Корпоративный юрист. 2006. N 11. С. 24 - 26. <2> См., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 18 января 2005 г. N 11809/04 // Вестник ВАС РФ. 2005. N 5. <3> На действительную стоимость доли не влияет изменение величины чистых активов общества, произошедшее по истечении года, в котором было получено заявление о выходе из общества. В свою очередь, выход участника из общества не является основанием для переоценки стоимости его имущества. Более подробно см.: Петрухина Т.Г. Выход участника из общества с ограниченной ответственностью // Право и экономика. 2007. N 1. Заметим, что Конституционный Суд РФ высказался по вопросу о конституционности положений п. п. 2 и 3 ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". См.: Определение Конституционного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. N 490-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Погорелко Ирины Викторовны на нарушение ее конституционных прав положениями пунктов 2 и 3 статьи 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". <4> См., например: Суханов Е. Закон об обществах с ограниченной ответственностью. С. 47; Зайфферт В. Общество с ограниченной ответственностью в российском праве: Взгляд из Германии // Государство и право. 2001. N 9. С. 79 - 84; Новак Д. К вопросу об ограничениях на выход участника из общества с ограниченной ответственностью // Хозяйство и право. 2004. N 2. С. 76; Бевзенко Р.С. Выход участника из общества с ограниченной ответственностью: перспективы отмены // Закон. 2006. N 9. С. 50 - 55. 299
<5> Филиппова С.Ю. Прекращение участия в обществе с ограниченной ответственностью путем выхода из общества: теоретические и практические проблемы // Российский судья. 2006. N 6. С. 16 - 18. 5. Общая характеристика корпоративных способов защиты прав акционеров В отличие от обществ с ограниченной или дополнительной ответственностью система корпоративных способов защиты прав акционеров значительно сложнее. В основе корпоративных способов защиты прав акционеров лежат две противоположные возможности: приобретение акций в порядке осуществления преимущественного права приобретения и отчуждение акций в пользу акционерного общества или третьих лиц, приобретающих или выкупающих ценные бумаги. Первая возможность предоставляется акционерам с целью сохранения за ними в неизменном виде доли участия в уставном капитале акционерного общества. Акционеру предоставляется право преимущественного приобретения размещаемых дополнительных акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, с тем чтобы сохранить его долю участия от уменьшения. Преимущественным правом приобретения акций обладают также акционеры закрытого общества в случае отчуждения одним из них акций в пользу третьего лица. Как уже отмечалось выше, закрытое акционерное общество имеет гораздо больше общих черт с обществом с ограниченной ответственностью, чем с открытым акционерным обществом. Хотя общество с ограниченной ответственностью и выступает объединением капиталов, но значение личностного элемента в нем весьма существенно. Поэтому и в обществах с ограниченной ответственностью, и в закрытых акционерных обществах преимущественное право приобретения отчуждаемой в пользу третьего лица доли участия (акций) в уставном капитале общества служит не столько гарантией от уменьшения доли участия субъекта преимущественного права, сколько способом недопущения к участию в обществе третьих лиц. Вторая возможность, напротив, предусмотрена для тех случаев, когда акционер не заинтересован в сохранении своей доли участия в уставном капитале общества. Эти случаи могут быть вызваны различными обстоятельствами. Например, выводом активов общества, санкционированным общим собранием акционеров, одобрившим крупную сделку (п. 1 ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Концентрацией значительного числа акций в одних руках, что может повлечь за собой установление полного контроля над обществом со стороны одного из акционеров (ст. 84.7 Федерального закона "Об акционерных обществах"). При наличии подобных обстоятельств реальная значимость имущественного и неимущественного участия в деятельности общества, обусловленная имеющимся количеством акций, может быть значительно ограниченна. В такой ситуации акционеру гораздо выгоднее произвести отчуждение принадлежащих ему акций и получить за них соответствующий денежный эквивалент. Здесь прекращение корпоративных прав и получение в связи с этим имущественного возмещения более целесообразно, чем сохранение правоотношения участия (членства). Действующее законодательство выделяет два основных случая, связанных с возможностью отчуждения акций как корпоративного способа защиты прав акционеров. В первом случае речь идет об отчуждении акций в пользу акционерного общества, а во втором - в пользу третьих лиц. В свою очередь, отчуждение ценных бумаг может проходить в форме приобретения акций и в форме их выкупа. 6. Отчуждение акций как корпоративный способ защиты прав акционеров
300
Отношения, связанные с отчуждением акций в пользу третьего лица, которое также может являться акционером общества, подробно урегулированы в гл. XI.1 Федерального закона "Об акционерных обществах" <1>. Корпоративное законодательство развитых государств рассматривает указанные отношения как составную часть процессов слияния и поглощения. В настоящее время этот процесс наиболее полно урегулирован в США, где каждый штат имеет законодательный акт, устанавливающий порядок слияний и поглощений корпораций <2>. В литературе выделяется пять периодов слияний и поглощений, каждый из которых имеет свою специфику. Первый период слияний, именуемый еще первой волной, датируется 1897 - 1904 гг. Последний период берет начало с 1992 г. <3>. Термин "слияние" (merger) имеет четко определенное содержание и используется в законодательстве и судебной практике для обозначения процесса установления полного контроля одной корпорации над активами другой корпорации <4>. В результате слияния может происходить переход активов одной корпорации к другой с ликвидацией первой организации. Такое слияние именуется статутным (statutory merger). Аналогией данного процесса в отечественном законодательстве является реорганизация в форме присоединения. Известная ГК РФ реорганизация в форме слияния признается корпоративным законодательством штатов не разновидностью слияния, а так называемой консолидацией (consolidation). Слияние может не предусматривать ликвидацию корпорации, передающей активы. Тогда оно именуется подчиняющим слиянием (subsidiary merger) и заключается в приобретении контроля одной корпорацией над активами другой корпорации посредством установления связи "дочерняя - материнская компания". Термин "поглощение" (takeover) является менее определенным и используется для обозначения различных сделок, направленных на приобретение активов или акций корпорации. Положения, регламентирующие процедуры слияний и поглощений, содержатся в различных нормативных правовых актах. Это и законодательство о ценных бумагах, включающее в себя, в частности, Закон о ценных бумагах (Securities Act) 1933 г., Закон о биржах (Securities Exchange Act) 1934 г. и антимонопольное законодательство: Антитрестовский закон Шермана (Sherman Antitrust Act) 1890 г., Закон Селлера-Кифовера (Celler-Kefauver Act) 1950 г., Закон Харта-Скотта-Родино о совершенствовании антимонопольной деятельности (Hart-Scott-Rodino Act) 1976 г. и др. Особое место среди законов, регулирующих порядок слияний и поглощений, занимает Закон о тендерном предложении (Tender Ofer Act) 1968 г., известный как Закон Уильямса. Классическое определение тендерного предложения было дано в деле Hanson Trust PLC v. ML SCM Corp. в 1985 г. Тендерным предложением решено было считать общее обнародованное предложение отдельного лица или группы лиц купить акции публичной компании за цену, значительно превышающую текущую рыночную цену <5>. Помимо отношений, связанных с подачей тендерных предложений, Закон о тендерном предложении регулирует отношения, возникающие в связи со значительным приобретением акций, раскрытием информации и т.д. Вопросам раскрытия информации уделено особое внимание. Вообще, американский подход к регламентации процедур слияний и поглощений заключается не в установлении каких-то ограничений для них, а в обеспечении максимальной открытости указанных процедур. Так, уже после приобретения 5% акций корпорации приобретатель обязан предоставить в Комиссию по ценным бумагам и биржам значительный объем информации по строго установленной форме <6>. Эта информация раскрывается в обязательном порядке даже тогда, когда отсутствует тендерное предложение. Перечень сведений, которые должны быть предоставлены в связи с тендерными предложениями, содержится главным образом в разд. 14 D Закона Уильямса. --------------------------------
<1> Введена Федеральным законом от 5 января 2006 г. N 7-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации" // СЗ РФ. 2006. N 2. Ст. 172. 301
<2> Гохан Патрик А. Слияния, поглощения и реструктуризация компаний / Пер. с англ. 2-е изд. М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. С. 30. <3> Там же. С. 41 - 81. <4> Там же. С. 21 - 22; Фостер Рид С., Лажу Александра Р. Искусство слияний и поглощений / Пер. с англ. 2-е изд. М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. С. 23 - 24. <5> Фостер Рид С., Лажу Александра Р. Указ. соч. С. 668. <6> О предоставляемой в данном случае информации по форме 13 D более подробно см.: Fox B.E., Fox E.M. Corporate Acquisitions and Mergers. N.Y.: Matthew Bender Publiching Co, 1994. P. 27. Особый порядок регулирования отношений в сфере слияний и поглощений установлен в Великобритании. Как отмечается в литературе, правила слияний и поглощений представляют собой "форму саморегулирования корпоративного сектора и отрасли ценных бумаг" <1>. Они содержатся в так называемом Кодексе Сити о поглощениях. Исполнение Кодекса контролируется комитетом по поглощениям и слияниям (Panel on Takeovers and Mergers). --------------------------------
<1> Гохан Патрик А. Указ. соч. С. 108. На уровне Европейского союза в 2004 г. после четырнадцатилетнего обсуждения была принята Директива о поглощениях (Directive on Takeover Bids), известная также как Тринадцатая директива. Изначально этот акт был призван ограничить возможности по применению защитных мер против недружественных поглощений в целях упрощения процедуры реструктуризации корпораций. Однако окончательный вариант документа позволил государствам - членам ЕС добровольно имплементировать его ключевые положения в национальное законодательство, что было сделано далеко не всеми <1>. В юридической литературе справедливо отмечается, что в основу Тринадцатой директивы были положены основные правила Кодекса Сити <2>. --------------------------------
<1> Котов А. ЕС защитился от поглощений. Единый рынок не мешает ограничивать M&A // РБК daily. 2007. 28 февраля. <2> Степанов Д.И. Поглощение, осуществляемое путем приобретения крупного пакета акций, и вытеснение миноритарных акционеров // Хозяйство и право. 2006. N 4. С. 5. Несмотря на существенные различия между системами упорядочения процессов слияний и поглощений, используемыми в США и объединенной Европе, у них есть и общие черты. Во-первых, они имеют единую цель - обеспечение открытости и подконтрольности процессов установления контроля над корпорациями. Во-вторых, особые правила открытости и подконтрольности установлены только для так называемых публичных компаний (открытых корпораций), акции которых имеют официальные биржевые котировки. Сам порядок приобретения акций публичных и частных компаний (закрытых корпораций) различается кардинальным образом <1>. --------------------------------
<1> Фостер Рид С., Лажу Александра Р. Указ. соч. С. 663 - 664. В этой связи целесообразность распространения особого порядка приобретения крупного пакета акций, установленного в гл. XI.1 Федерального закона "Об акционерных обществах", на все открытые акционерные общества, вне зависимости от включения организаторами торговли на рынке ценных бумаг выпущенных такими обществами акций в списки ценных бумаг, допущенных к торгам, вызывает большие сомнения. Не понятно, на чем основывался законодатель, когда устанавливал особый порядок приобретения обыкновенных акций, эмитированных, например, открытым обществом с уставным 302
капиталом в 100 тыс. рублей и состоящим из двух акционеров. Этим недостатки обозначенной главы не исчерпываются. Целесообразность многих ее положений также вызывает большие сомнения. Так, законодатель предусмотрел институт так называемого добровольного предложения о приобретении более 30% акций открытого общества. Об искусственности такой конструкции уже писалось в юридической литературе <1>. Действительно, чем можно обосновать соблюдение дополнительных формальностей, связанных с намерением лица приобрести крупный пакет акций, предусмотренных ст. 84.1 Федерального закона "Об акционерных обществах", если законодатель допускает такое приобретение и в обычном порядке. В том случае, когда лицо уже приобрело более 30% общего количества обыкновенных акций и привилегированных акций открытого общества, предоставляющих право голоса в соответствии с п. 5 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах", для дальнейшего приобретения подобных акций необходимо соблюдение требований, которые предъявляются уже к обязательному предложению (п. 1 ст. 84.2 Федерального закона "Об акционерных обществах"). --------------------------------
<1> См., например: Добровольский В.И. Проблемы корпоративного права в арбитражной практике. С. 358 - 362; Степанов Д. О недостатках российского закона о поглощениях // Корпоративный юрист. 2006. N 6. С. 6 - 12. Установление механизма обязательного предложения представляется вполне оправданным. Ранее действовавшая ст. 80 Федерального закона "Об акционерных обществах" допускала возможность освобождения лица, сконцентрировавшего в своих руках значительное количество акций, от обязанности предложить остальным акционерам продать принадлежащие им обыкновенные акции и эмиссионные ценные бумаги, конвертируемые в обыкновенные акции (абз. 2 п. 2 ст. 80 Федерального закона "Об акционерных обществах" (в ред. Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 120-ФЗ)). В настоящее время от обязанности предложить акции к продаже не могут освободить ни положения устава, ни решение общего собрания акционеров. Оставшиеся акционеры могут противопоставлять влиянию лица, скупающего ценные бумаги, консолидированные действия по осуществлению прав, удостоверяемых акциями, что, однако, очень редко встречается на практике из-за противоречивых интересов различных групп акционеров. Помимо этого законодатель наделяет их правом выйти из общества путем продажи акций, за которые они получают соответствующее имущественное возмещение. В целях реализации возможности по отчуждению акций, принадлежащих акционерам, законодатель предписывает, что в обязательном предложении должна быть указана предлагаемая цена приобретаемых ценных бумаг или порядок ее определения, а также обоснование цены (п. 2 ст. 84.2 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Если в обязательном предложении указывается порядок определения цены приобретаемых ценных бумаг, то он должен обеспечивать единую цену приобретения указанных ценных бумаг для всех их владельцев. Критерии, которым должна соответствовать цена приобретаемых ценных бумаг содержатся в п. 4 ст. 84.2 Федерального закона "Об акционерных обществах". В целях ограничения возможности совета директоров и исполнительных органов открытого акционерного общества по предотвращению приобретения акций законодатель в ст. 84.6 Федерального закона "Об акционерных обществах" определил перечень вопросов, решение по которым после получения открытым обществом добровольного или обязательного предложения может приниматься только общим собранием акционеров. Подобное ограничение направлено против размывания уставного капитала акционерного общества и вывода его активов. Требования об обязательном предложении должны соблюдаться также при приобретении обыкновенных акций и привилегированных акций открытого общества, предоставляющих право голоса в соответствии с п. 5 ст. 32 Федерального закона "Об 303
акционерных обществах", если их доля превышает 50 и 75% таких акций. Следующей величиной доли в уставном капитале акционерного общества, с приобретением которой законодатель связывает определенные правовые последствия, является доля в размере 95% указанных выше акций. Такая доля должна быть приобретена в ходе реализации добровольного или обязательного предложения. Факт приобретения данной доли порождает у ее владельца обязанность по выкупу принадлежащих иным акционерам акций, а также эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции (п. 1 ст. 84.7 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Порядок выкупа акций по требованию акционеров в значительной мере воспроизводит порядок отчуждения ими акций в ходе акцепта обязательного предложения. В этой связи введенное законодателем словосочетание "обязательное предложение о приобретении акций" не совсем точно описывает существо рассматриваемого явления. В законодательстве применительно к акционерному обществу - приобретателю ценных бумаг существует четкий порядок использования терминов "приобретение" и "выкуп" ценных бумаг. Основанием для приобретения ценных бумаг является добровольное предложение акционерного общества, сделанное акционерам, которое призывает к продаже акций общества. Такое предложение представляет собой выраженное в установленной законом форме волеизъявление акционерного общества, посредством чего общество осуществляет предоставленное ему право на приобретение собственных акций. Оно может быть сделано как в целях уменьшения уставного капитала, так и для последующей реализации приобретенных акций (п. п. 1 и 2, абз. 2 п. 3 ст. 72 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Что касается выкупа обществом собственных акций, то в данном процессе общество исполняет возложенную на него законом обязанность. Обязанность выкупа акций, принадлежащих акционерам, по их требованию возникает при наличии определенных оснований, исчерпывающий перечень которых установлен в п. 1 ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах". Соответственно, эта обязанность корреспондирует праву акционеров требовать выкупа принадлежащих им акций <1>. Иначе говоря, инициатором процесса приобретения акций является само общество, а проведение процедуры выкупа акций возможно по требованию самих акционеров и лишь при наличии установленных законом оснований. --------------------------------
<1> Вопросы, связанные с выкупом акционерным обществом собственных акций широко освещались в юридической литературе. См., например: Маковская А.А., Новоселова Л.А. Выкуп акционерным обществом своих акций // Вестник ВАС РФ. 2005. N 8. С. 139 - 161; Новоселова Л. Право требовать выкупа обществом акций в случае совершения крупной сделки // Корпоративный юрист. 2006. N 7. С. 44 - 46. Экстраполируя сказанное на отношения, регулируемые нормами гл. XI.1 Федерального закона "Об акционерных обществах", заметим, что термин "приобретение" в собственном смысле может обозначать лишь процедуру приобретения акций в рамках добровольного предложения. В основе данного вывода лежит тот факт, что обозначенное предложение делается по инициативе самого приобретателя в добровольном порядке. Что касается обязательного предложения, то инициация связанной с ним процедуры есть исполнение обязанности, возложенной законом на приобретателя. Эта обязанность, так же как и в случае с выкупом акций, возникает при наличии определенного законом основания, которым является приобретение более 30% общего количества обыкновенных акций и привилегированных акций открытого общества, предоставляющих право голоса в соответствии с п. 5 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах". Поэтому более правильно, на наш взгляд, применительно к процедуре обязательного предложения употреблять термин "выкуп акций" и отказаться от термина "приобретение акций". Тогда положения о выкупе акций по основаниям, предусмотренным ст. 84.7 Федерального закона "Об акционерных обществах", будут логически вытекать из правил о выкупе акций 304
в ходе обязательного предложения. Рассматриваемые конструкции будут еще больше согласованы между собой, если законодатель совсем откажется от института добровольного предложения. Выкуп оставшихся акций может быть произведен не только в ходе процедуры их добровольной продажи, когда миноритарные акционеры осуществляют права требования выкупа акций в порядке, предусмотренном ст. 84.7 Федерального закона "Об акционерных обществах". Правом требовать выкупа акций законодатель наделил также самого приобретателя ценных бумаг (п. 1 ст. 84.8 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Таким образом, вместо инициации процедуры, направленной на добровольное отчуждение ценных бумаг в порядке осуществления акционерами права требования выкупа принадлежащих им акций, приобретатель может осуществить принадлежащее ему самому право требования выкупа обыкновенных акций и привилегированных акций, предоставляющих право голоса в соответствии с п. 5 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах", а также эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в указанные акции. В последнем случае речь идет о принудительном лишении миноритарных акционеров статуса участника акционерного общества. Очевидно, что в данном случае происходит не ограничение корпоративных прав, а их прекращение, что является следствием отчуждения акций. Четкое разграничение между категориями "ограничение права" и "прекращение права" последовательно проводится в юридической литературе <1>. Вопрос о допустимости принудительного прекращения корпоративных прав давно вызывает дискуссии в юридической литературе. В свое время он даже рассматривался Конституционным Судом РФ <2>. Несмотря на то что Конституционный Суд исследовал положения акционерного законодательства о выкупе дробных акций, образующихся в процессе консолидации, которые в настоящее время утратили силу, на доводы этого органа продолжают ссылаться и при анализе проблемы прекращения корпоративных прав миноритарных акционеров <3>. Действительно, в указанном акте Конституционного Суда содержится аргументированная позиция, согласно которой сами по себе нормы акционерного законодательства, допускающие принудительный выкуп дробных акций, не противоречат Конституции РФ. Однако ссылки на данное постановление можно признать допустимыми с известной долей условности. Дело в том, что прекращение корпоративных прав владельцев дробных акций законодатель связывал не с фактом выкупа таких акций, а с фактом проведения особой процедуры размещения ценных бумаг, именуемой конвертацией и проводимой в форме консолидации акций. Дробные акции сами по себе уже не предоставляли своим владельцам никаких прав. Поэтому проблема заключалась не столько в том, что Конституции РФ не соответствуют нормы о принудительном выкупе дробных акций, сколько в том, что правомерность самого появления таких ценных бумаг в процессе консолидации вызывает большие сомнения <4>. Впоследствии законодатель отказался от конструкции "бесправных" дробных акций. Теперь дробная акция предоставляет ее владельцу права, предоставляемые акцией соответствующей категории (типа), в объеме, соответствующем части целой акции, которую она составляет (п. 3 ст. 25 Федерального закона "Об акционерных обществах"), и о принудительном выкупе таких акций речь уже не идет. --------------------------------
<1> См., например: Микрюков В.А. Ограничения и обременения гражданских прав. М.: Статут, 2007. С. 69 - 70. <2> Постановление Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2004 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах", регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании "Кадет истеблишмент" и запросом Октябрьского районного суда города Пензы" // Вестник КС РФ. 2004. N 2. 305
<3> Белов В.А. Вытеснение миноритарных акционеров: произвол мажоров или новый институт российского акционерного права? // Законодательство. 2005. N 2. С. 36 43; N 3. С. 15 - 22. <4> Заметим, что в настоящее время Конституционный Суд РФ воспроизвел практически без изменений свои аргументы, высказанные ранее применительно к принудительному выкупу дробных акций, в отношении принудительного прекращения корпоративных правоотношений с участием миноритарных акционеров, чем подкрепил позицию сторонников лишения акционеров без их согласия статуса участников общества (см.: Определение Конституционного Суда РФ от 3 июля 2007 г. N 681-О-П "По жалобам граждан Ю.Ю. Колодкина и Ю.Н. Шадеева на нарушение их конституционных прав положениями статьи 84.8 Федерального закона "Об акционерных обществах" во взаимосвязи с частью 5 статьи 7 Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. N 6). В настоящее время в юридической литературе существует множество публикаций, авторы которых оправдывают введение института принудительного выкупа акций у миноритарных акционеров <1>. При этом обычно используется два основных аргумента в подтверждение правильности такой позиции. Первый аргумент заключается в констатации факта принципиальной возможности принудительного прекращения субъективных гражданских прав. Вторым аргументом является ссылка на положения законодательства развитых стран, которые в том или ином виде допускают принудительный выкуп акций у миноритарных акционеров. У рассматриваемых нововведений есть и противники <2>. Представляется, что попытки доказывать очевидные вещи, как то возможность принудительного прекращения субъективных гражданских прав или целесообразность заимствования положительного зарубежного опыта, лишены какой-либо ценности. Суть проблемы заключается в том, насколько необходим отечественному акционерному законодательству институт принудительного выкупа акций у миноритарных акционеров и каким образом в процессе реализации новых норм будут защищены права миноритарных акционеров. --------------------------------
<1> См., например: Агеев А. Новый порядок приобретения крупных пакетов акций // Слияния и поглощения. 2005. N 7 - 8. С. 50 - 52; Белов В.А. Вытеснение миноритарных акционеров: произвол "мажоров" или новый институт российского акционерного права? // Законодательство. 2005. N 2. С. 36 - 43; N 3. С. 15 - 22; Архипов Д.А. Принудительный выкуп голосующих акций - инструмент непропорционального ограничения прав миноритарных акционеров. Так ли это на самом деле? // Вестник ВАС РФ. 2005. N 12. С. 111 - 130; Степанов Д.И. Поглощение, осуществляемое путем приобретения крупного пакета акций, и вытеснение миноритарных акционеров // Хозяйство и право. 2006. N 4 - 7; и др. <2> См., например: Есекеев А.С. К вопросу об институте произвола "мажоров" // Законодательство. 2005. N 10. С. 64 - 70. Отвечая на первый вопрос, заметим, что если в ст. 84.7 Федерального закона "Об акционерных обществах" предусмотрены корпоративные способы защиты прав миноритарных акционеров, то в следующей статье названного Закона речь идет о корпоративных способах защиты прав мажоритарных акционеров. Конструируя механизм защиты прав мажоритарных акционеров, законодатель исходил из того факта, что незначительное количество акций, оставшихся у миноритарных акционеров, уже не предоставляет сколько-нибудь существенную возможность влиять на деятельность общества, что создает предпосылки для злоупотребления корпоративными правами. Когда управомоченное лицо не может реализовать свой интерес посредством осуществления 306
субъективного права, велика вероятность, что оно попытается достичь этой цели через злоупотребление принадлежащим ему правом <1>. Возведение презумпции недобросовестности миноритарных акционеров в ранг правовой нормы не может не вызывать сомнений. Сомнительно, что возможность злоупотребления корпоративными правами со стороны миноритарных участников акционерного общества может служить достаточным основанием для лишения их статуса акционера <2>. Что касается уровня проработанности положений ст. 84.8 Федерального закона "Об акционерных обществах", то он оставляет желать лучшего. Достаточно сказать, что сама возможность реализации указанных норм была обусловлена принятием подзаконных нормативных актов <3>. Помимо этого применению таких норм препятствовала их несогласованность с положениями законодательства об оценочной деятельности <4>. К сожалению, законодатель не предусмотрел обязательный судебный контроль над процессом выкупа акций у миноритарных акционеров. Представляется, что наличие такого контроля способствовало бы обеспечению прав миноритарных акционеров на справедливую компенсацию за выкупаемые акции. В настоящее время необходимость судебного контроля предусмотрена, в частности, законодательством таких стран, как Нидерланды и Германия. Предложения в пользу введения судебного контроля можно найти и в современной юридической литературе <5>. Его целесообразность обусловлена в том числе тем, что возможность определения действительной стоимости выкупаемых акций посредством использования существующего порядка оценки вызывает большие сомнения. --------------------------------
<1> Более подробно см.: Ломакин Д. От корпоративного интереса через злоупотребление корпоративным правом к корпоративному спору. С. 29 - 34. <2> В юридической литературе было даже высказано мнение, согласно которому "лишение прав собственности на акции помимо воли миноритарных акционеров даже при условии справедливой компенсации должно являться крайней мерой, когда исчерпаны иные средства для сохранения инвестиций, и поэтому ничем не обусловленное право принудительного выкупа акций может быть успешно оспорено как не соответствующее Конституции РФ" (Дедов Д.И. Совершенствование правового режима поглощения в акционерном праве // Предпринимательское право. 2006. N 1. С. 10). <3> См., в частности, Приказ Минэкономразвития России от 29 сентября 2006 г. N 303 "Об утверждении Положения о порядке проведения экспертизы отчета об оценке ценных бумаг, требованиях и порядке выбора саморегулируемой организации оценщиков, осуществляющей проведение экспертизы" // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2006. N 46. <4> Более подробно об этом см.: Выкуп ценных бумаг мажоритарным акционером будет производиться вскоре на легитимных основаниях: Интервью с депутатом Государственной Думы РФ Л. Пепеляевой // Корпоративный юрист. 2007. N 8. С. 3 - 5. <5> См., например: Архипов Д.А. Указ. соч. С. 129; Санин К.С. Новые правила приобретения инвесторами крупных пакетов акций // Журнал российского права. 2006. N 9. С. 135 - 145. 7. Признание недействительными решений органов управления хозяйственных обществ как корпоративный способ защиты прав их участников В качестве особого корпоративного способа защиты прав участников хозяйственных обществ в юридической литературе выделяется возможность признания недействительными решений органов управления таких обществ <1>. В научных публикациях указанный корпоративный способ защиты прав рассматривался главным образом применительно к акционерным обществам <2>. Данный корпоративный способ защиты прав прямо не предусмотрен в ст. 12 ГК РФ, содержащей перечень способов 307
защиты гражданских прав. Заметим, что этот перечень не является исчерпывающим. Сам термин "недействительность" употребляется в ст. 12 ГК РФ применительно к сделкам, а также к актам государственных органов и органов местного самоуправления. Очевидно, что решения органов управления хозяйственного общества как юридического лица частного права не относятся к актам органов публичной власти. Вместе с тем, как было отмечено ранее, нет достаточных оснований для квалификации решений органов управления хозяйственного общества в качестве гражданско-правовых сделок. Они представляют собой особую разновидность юридических фактов, именуемых в настоящей работе корпоративными актами. О возможности признания недействительными решений органов управления хозяйственного общества прямо говорится в специальных законах, таких как Федеральный закон "Об акционерных обществах" и Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью". Признание недействительными решений органов управления хозяйственного общества законодатель обусловил рядом обстоятельств, перечень которых зависит прежде всего от разновидности хозяйственного общества и органа управления, акт которого обжалуется. Так, для признания недействительным решения общего собрания участников хозяйственного общества необходимо, чтобы участник, обжалующий такое решение, либо не принимал участия в общем собрании, которое его приняло, либо голосовал против его принятия. Обжалуемое решение должно быть принято с нарушением закона, иных правовых актов или устава хозяйственного общества. При этом данное решение должно нарушать права и законные интересы участника хозяйственного общества, требующего признания недействительным решения общего собрания (п. 7 ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах", п. 1 ст. 43 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Перечень условий для обжалования решений совета директоров и исполнительных органов хозяйственного общества сокращен. Естественно, что возможность такого обжалования не может зависеть от участия или неучастия в заседании соответствующего органа. Решение совета директоров или исполнительного органа должно лишь противоречить закону, иным правовым актам и нарушать права и законные интересы участника хозяйственного общества, обжалующего корпоративный акт. Право на обжалование возникает у участника хозяйственного общества независимо от того, предусмотрел его законодатель применительно к тем или иным решениям, как, например, в п. 6 ст. 53, п. 7 ст. 55 Федерального закона "Об акционерных обществах", или нет <3>. В ряде случаев отсутствие юридической силы у решения органа управления хозяйственного общества не связывается с удовлетворением иска о его обжаловании. Речь идет о решениях общих собраний акционеров, принятых с нарушением компетенции общего собрания, в отсутствие кворума для его проведения или принятия решения либо по вопросам, не включенным в повестку дня собрания <4>. --------------------------------
<1> См.: Рожкова М.А. Средства и способы правовой защиты сторон коммерческого спора. С. 336 - 348. <2> См., например: Литвинова О., Махотин М. Защита прав акционеров при принятии решений общим собранием акционеров // Коллегия. 2004. N 6; Степанов Д. Ничтожность решений общих собраний акционеров // Корпоративный юрист. 2005. N 1. С. 28 - 31; Телюкина М. Проблемы недействительности решений собраний акционеров // ЭЖ-Юрист. 2005. N 41; Маковская А.А. Правовые последствия недействительности решений общего собрания акционеров и совета директоров акционерного общества // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика: Сб. статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, С. 351 - 385; Нам К.В. Обжалование акционером решений органов управления акционерного общества (некоторые проблемы в теории и практике) // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика: Сб. статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. С. 334 - 350; Добровольский В.И. Защита корпоративной собственности в арбитражном суде. С. 118 - 128; Филиппова С.Ю. 308
Обжалование решений общего собрания акционерного общества: проблемы и перспективы правового регулирования // Российский судья. 2006. N 5. С. 35 - 39; Ерш А.В., Бациева Н.Б. О некоторых вопросах обжалования решений общих собраний акционеров // Вестник ВАС РФ. 2006. N 8. С. 47 - 51; Чернышов Г.П. О некоторых вопросах обжалования акционером решений общего собрания акционеров // Закон. 2006. N 9. С. 69 - 75; Раздьяконов Е.С. Ответчик по иску об оспаривании решения общего собрания акционеров // Арбитражный и гражданский процесс. 2007. N 3; и др. <3> Пункт 27 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах". <4> Пункт 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах". Представляется, что по своей природе данный корпоративный способ защиты прав и законных интересов участников хозяйственного общества является мерой превентивного (предупредительного) характера. С одной стороны, лишение юридической силы корпоративного акта, не соответствующего закону, пресекает возникшее правонарушение, а с другой - ликвидирует возможность для возникновения правонарушения в будущем, поскольку указанный акт может быть положен в основу последующих действий общества по отношению к своим участникам. 8. Формы защиты корпоративных прав Корпоративные и иные способы защиты корпоративных прав реализуются в рамках установленной законом формы. Наибольшее распространение получила так называемая юрисдикционная форма защиты корпоративных прав. Что касается самозащиты корпоративных прав, реализуемой в рамках неюрисдикционной формы защиты гражданских прав, то допустимость ее применения вызывает большие сомнения. Прежде всего самозащита относится к исключительным способам защиты гражданских прав, рассчитанным на такую чрезвычайную ситуацию, когда в силу особых условий, при которых совершается посягательство на гражданские права, обеспечить их защиту в судебно-арбитражном или административном порядке не представляется возможным. В силу своей исключительности указанные способы защиты неприменимы при нарушении корпоративных прав. Приводимые в литературе примеры самозащиты корпоративных прав представляются не совсем убедительными. Так, по мнению Е.В. Салогубовой, самозащитой прав акционера признается блокирование им принятия решения общего собрания акционеров, которым могут быть нарушены его права <1>. В чем здесь проявляется фактический характер действий акционера? Акционер в данном случае осуществляет свое право на участие в голосовании по вопросам повестки дня общего собрания акционеров, совершает действия юридического характера, влекущие невозможность принятия общим собранием акционеров решения. Иногда мерами самозащиты корпоративных прав предлагают признавать фактические действия участников хозяйственных обществ, которых не уведомили надлежащим образом о проведении общего собрания, предпринятые в целях недопущения проведения такого собрания (например, перекрытие доступа в зал, где оно должно проходить). Подобные действия также не имеют ничего общего с самозащитой корпоративных прав. При наличии достаточных оснований участник хозяйственного общества может обжаловать решение такого собрания в суд. Решать же вопрос о том, проходить или нет общему собранию участников, он, конечно же, не вправе. --------------------------------
<1> Формы защиты прав инвесторов в сфере рынка ценных бумаг / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Городец, 2000. С. 12.
309
В рамках юрисдикционной формы корпоративные права могут защищаться и в административном, и в судебном порядке. Согласно п. 2 ст. 11 ГК РФ защита гражданских прав в административном порядке осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. В соответствии со ст. 23.47 КоАП РФ федеральный орган исполнительной власти в области финансовых рынков рассматривает дела об административных правонарушениях, предусмотренных, в частности, ст. ст. 15.17 - 15.24, 15.28 указанного Кодекса. Административными правонарушениями могут быть нарушены такие права участников хозяйственного общества, как право на получение информации (ст. 15.19 КоАП), право на участие в управлении хозяйственным обществом (ст. 15.20 КоАП) и иные корпоративные права. В настоящее время органом, рассматривающим подобные дела, является Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР России) <1>. --------------------------------
<1> Пункт 5.3.11 Положения о Федеральной службе по финансовым рынкам, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 30 июня 2004 г. N 317 (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2004. N 27. Ст. 2780. Тем не менее, поскольку корпоративные права представляют собой разновидность гражданских прав, постольку основной формой их защиты является судебная. В юридической литературе вопросы судебной защиты корпоративных прав получили подробное освещение. Неоднократно предпринимались попытки научного обоснования особого вида исков, направленных на защиту корпоративных прав. Специфика такого иска заключается в том, что в случае его удовлетворения непосредственным выгодоприобретателем становится само хозяйственное общество, а его участники, обратившиеся в суд с подобным иском, получают косвенную выгоду, обусловленную, например, ростом курсовой стоимости принадлежащих им акций. Из-за косвенного влияния судебного решения на корпоративные права участников хозяйственного общества такие иски получили наименование косвенных. Исторически возможность предъявления косвенных исков возникла в рамках корпоративного законодательства отдельных американских штатов <1>. Подобные иски назывались представительскими или производными (derivative suit) и противопоставлялись так называемым прямым искам (direct private suit). Производные иски подразделяются на два основных вида: иски об устранении нарушений процедуры проведения общего собрания акционеров; иски, связанные с нарушением должностных обязанностей членами совета директоров и иными должностными лицами акционерного общества. Производные иски второго вида получили наибольшее распространение. Впервые возможность их предъявления была предусмотрена в 1961 г. корпоративным законодательством штата Нью-Йорк. Они рассматриваются в качестве средства борьбы с членами совета директоров, иными должностными лицами акционерного общества, нарушающими основополагающие стандарты поведения должностных лиц, заключающиеся в обязанности сохранения лояльности (duty of loyalty) и в обязанности по проявлению заботливости (duty of care) <2>. Целью предъявления производных исков является, как правило, возмещение убытков, причиненных акционерному обществу <3>. Разновидности производных исков известны корпоративному законодательству многих зарубежных государств, например, Германии (§ 93 Закона ФРГ "Об акционерных обществах") <4>. --------------------------------
<1> В основе самой концепции производных исков, в том числе и предъявляемых в рамках корпорации, лежит институт доверительной собственности или траста. Более подробно см.: Ярков В. Защита прав акционеров по Закону "Об акционерных обществах" с помощью косвенных исков // Хозяйство и право. 1997. N 11. С. 72 - 78, N 12. С. 40 - 50. <2> Перкинз Р.Б. Иски частных лиц по Закону "Об акционерных обществах". С. 53 64. <3> Более подробно см.: Зайцева В.В. Акционерное общество в праве капиталистических государств. С. 51; Сыродоева О.Н. Указ. соч. С. 73 - 80; Малышев П. 310
Косвенные иски акционеров в судебной практике США // Российский юридический журнал. 1996. N 1. С. 95 - 104. <4> Вряд ли можно согласиться с мнением Ю.В. Романовой, полагающей, что конструкция производного (косвенного иска) неизвестна законодательству Германии. См.: Романова Ю.В. Защита прав миноритарных акционеров по российскому и зарубежному гражданскому праву // Юрист. 2004. N 8. С. 38 - 46. Показательно, что согласно ч. 5 § 93 Закона ФРГ "Об акционерных обществах" требование о возмещении ущерба обществу при соблюдении ряда условий может быть предъявлено кредиторами общества. Что касается отечественного законодательства, то возможность предъявления косвенного иска в самом общем виде предусмотрена в п. 3 ст. 53 ГК РФ. Применительно к взаимоотношениям между основным и дочерним обществами она содержится в п. 3 ст. 105 ГК РФ. Конкретизируется указанная возможность в отдельных федеральных законах. Примером могут служить п. 3 ст. 6, п. 5 ст. 71 Федерального закона "Об акционерных обществах" и п. 3 ст. 6, п. 5 ст. 44 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Во всех случаях конструкция косвенного иска позволяет защитить права хозяйственного общества путем возмещения убытков, причиненных ему членами совета директоров, исполнительными органами, управляющим или основным обществом, по отношению к которому оно является дочерним. Некоторые авторы полагают, что в данном случае косвенным образом защищаются и права участников такого общества, непосредственно обращающихся с иском в суд <1>. Вместе с тем в юридической литературе можно встретиться с мнением о том, что с помощью косвенного иска далеко не всегда удается защитить права и интересы участников хозяйственного общества, поскольку основная цель косвенного иска - защита прав и интересов самого хозяйственного общества. Реализация общего корпоративного интереса юридического лица - не то же самое, что и реализация частных корпоративных интересов участников хозяйственного общества. Возмещение хозяйственному обществу убытков в связи с удовлетворением косвенного иска может и не повлечь благоприятных последствий для его участников, выражающихся, например, в росте котировок акций, так как сам по себе рост котировок ценных бумаг зависит от множества различных факторов <2>. Приведенная аргументация и иные доводы, высказанные Г.Л. Осокиной, нашли поддержку среди некоторых ученых <3>. --------------------------------
<1> См., например: Ярков В. Указ. соч.; Петникова О.В. Защита прав участников общества с ограниченной ответственностью // Право и экономика. 2000. N 11. С. 11 - 16; Бутенко А.Б. Защита прав акционеров по Закону "Об акционерных обществах" с помощью косвенных исков // Юрист. 2005. N 3. С. 34 - 37; Лемешов В.В. Некоторые проблемные вопросы защиты прав участника общества с ограниченной ответственностью // Арбитражные споры. 2005. N 3. С. 185 - 196; Рожкова М.А. Корпоративные отношения и возникающие из них споры. С. 136 - 148; Чернышов Г. Кто ответит по косвенному иску? // ЭЖ-Юрист. 2006. N 5; Гуреев В.А. Косвенные иски как средство защиты корпоративных прав // Арбитражное правосудие в России. 2007. N 4. <2> Более подробно см.: Осокина Г.Л. Иск (теория и практика). М.: Городец, 2000. С. 89 - 106. <3> См., например: Шиткина И.С. Холдинги: правовое регулирование и корпоративное управление: Научно-практическое издание. С. 330 - 333. Представляется, что нет достаточных оснований для полного отрицания конструкции косвенного иска, вместе с тем очевидно, что она нуждается в более тщательном научном обосновании, поскольку в настоящее время, и в этом трудно не согласиться с Г.Л. Осокиной, порождает больше вопросов, чем дает ответов <1>. Прежде всего вызывает вопросы процессуальный статус участников хозяйственного общества и самого 311
юридического лица в деле, возбужденном по косвенному иску. На этот счет были высказаны разные мнения. Так, В. Ярков полагает, что участники хозяйственного общества, обратившиеся в суд с косвенным иском, должны рассматриваться в качестве соистцов <2>. Г.Л. Осокина рассматривает их в качестве законных представителей хозяйственного общества. Данный вид законного представительства названный автор именует корпоративным представительством <3>. Практика отдает предпочтение первой позиции. При этом само хозяйственное общество чаще всего участвует в процессе в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора <4>. Вместе с тем практике известны случаи, когда вставал вопрос о привлечении хозяйственного общества к участию в деле в качестве ответчика <5>. Окончательный ответ на вопрос о процессуальном статусе участников рассматриваемого корпоративного спора должен дать законодатель <6>. Но вне зависимости от позиции, которую займет законодатель, уже сейчас очевидно, что защита корпоративных прав и охраняемых законом интересов в рамках искового производства имеет существенные особенности, обусловленные в том числе и специфическими корпоративными способами защиты. --------------------------------
<1> Осокина Г.Л. Указ. соч. С. 97. <2> Ярков В. Защита прав акционеров по Закону "Об акционерных обществах" с помощью косвенных исков // Хозяйство и право. 1997. N 12. С. 44. <3> Осокина Г.Л. Указ. соч. С. 103. <4> Более подробно см.: Елисеев Н.Г. Процессуальный статус акционерного общества в производстве по косвенному иску // Вестник ВАС РФ. 2005. N 8. С. 161 - 170; Макаров А.В. Подводные камни косвенных исков // Судебно-арбитражная практика Московского региона. Вопросы правоприменения. 2007. N 2; Грось А.А., Дедов Д.И. Проблемы реализации косвенных исков // Закон. 2007. N 3. С. 157 - 162. <5> См., например: решение Арбитражного суда г. Москвы от 24 мая 2006 г., от 31 мая 2006 г. по делу N А40-38436/04-102-245. Заметим, что подобный подход характерен для законодательства стран с общей системой права. См. об этом также: Гуреев В.А. Процессуальный статус акционерного общества в косвенном иске // Законодательство. 2007. N 1. С. 33 - 36. <6> В настоящее время в Государственной Думе находится проект Федерального закона N 384664-4 "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования механизмов разрешения корпоративных конфликтов)", предусматривающий в том числе изменения в АПК РФ. Так, в частности, планируется дополнить Кодекс гл. 28.1 "Рассмотрение корпоративных споров". § 5. Обязанности участников хозяйственных обществ как элементы содержания корпоративных правоотношений 1. Общая характеристика обязанностей участников хозяйственных обществ В отличие от корпоративных прав вопросу о корпоративных обязанностях участников хозяйственных обществ в научной литературе не уделяется такого пристального внимания. Этому есть логическое объяснение. Участие в деятельности хозяйственного общества опосредуется прежде всего корпоративными правами, которыми наделяются участники общества. Вместе с тем законодатель обусловливает такое участие возложением на участников хозяйственного общества определенных юридических обязанностей, которые корреспондируют соответствующим правам хозяйственного общества. В самом общем виде перечень обязанностей участников хозяйственных обществ содержится в п. 2 ст. 67 ГК РФ. Вряд ли можно согласиться с высказанным в 312
литературе мнением о том, что данный перечень является закрытым <1>. О том, что участники общества могут нести иные обязанности, предусмотренные учредительными документами юридического лица, прямо говорится в последнем абзаце указанного пункта. Кроме того, в силу ряда положений Кодекса перечень обязанностей участников хозяйственных обществ может содержаться в специальных законах (п. 3 ст. 87, п. 3 ст. 96 ГК РФ), иными словами - в Федеральном законе "Об акционерных обществах" и Федеральном законе "Об обществах с ограниченной ответственностью". --------------------------------
<1> См., например: Белов В.А., Пестерева Е.В. Указ. соч. С. 205. В этой связи естественными выглядят неоднократные упоминания об обязанностях участников, содержащиеся в Федеральном законе "Об обществах с ограниченной ответственностью". Так, данному вопросу посвящена отдельная статья (ст. 9), в которой содержится основной критерий классификации корпоративных обязанностей участников общества с ограниченной ответственностью. Согласно этому критерию названные обязанности можно разделить на две группы. В первую группу войдут обязанности, наличие которых обусловлено приобретением статуса участника общества. Обязанности такого рода возлагаются на каждого участника общества с момента уведомления последнего о приобретении доли в его уставном капитале (абз. 2 п. 6 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Вторую группу составят обязанности, возложение которых становится возможным не только в связи с наличием у лица статуса участника общества, но и благодаря его личностным качествам, лежащим в основе принятия корпоративного акта - решения общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью о возложении дополнительных обязанностей на определенного участника. Специфика таких обязанностей заключается в том, что они не переходят к приобретателю доли в уставном капитале общества в случае ее отчуждения носителем таких обязанностей (абз. 2 п. 2 ст. 9 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Это связано с тем, что указанные обязанности, как отмечалось, зависят не только от статуса участника общества, обладателем которого становится приобретатель доли, но обусловлены также личностью отчуждателя такой доли. Законодатель именует такие обязанности дополнительными, что не раскрывает их правовой природы и приводит к определенной путанице. Дело в том, что словосочетанием "дополнительные обязанности" характеризуются различные по своей сути обязанности участников общества. Как следует из абз. 1 п. 2 ст. 9 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", дополнительные обязанности могут возлагаться на всех участников общества. Это происходит тогда, когда указанные обязанности предусматриваются уставом при учреждении общества либо возлагаются на участников решением общего собрания участников, принятым единогласно. В любом случае такие дополнительные обязанности напрямую обусловлены статусом участника общества с ограниченной ответственностью и возлагаются на приобретателя доли в его уставном капитале. Исходя из изложенного, дополнительные обязанности, возлагаемые на определенного участника, целесообразно именовать персональными или индивидуальными. 2. Обязанности участников хозяйственных обществ по внесению вкладов Основной обязанностью участника общества с ограниченной ответственностью является обязанность по внесению вкладов (п. 1 ст. 9 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В указанной норме не разъясняется, о каких вкладах идет речь. Однако анализ иных положений названного Закона позволяет утверждать, что такие вклады могут быть двух видов. 313
Во-первых, это вклады в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью. Обязанность по внесению вкладов в уставный капитал общества предусмотрена законодателем при учреждении общества (п. 1 ст. 16 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Обязательство участника хозяйственного общества по внесению вклада в его уставный капитал, формируемый при учреждении общества, имеет свои особенности. Прежде всего общество с ограниченной ответственностью не может требовать его принудительного исполнения, поскольку законодатель установил специфические последствия неисполнения такого обязательства, заключающиеся в переходе неоплаченной доли к самому обществу (п. 3 ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") <1>. Кроме того, указанные последствия неисполнения обязанности по внесению вклада в уставный капитал общества обусловливают особое значение данной обязанности, что проявляется в ее обособлении от иных обязанностей участников общества. Так, любой участник может быть исключен из общества, если он грубо нарушает свои обязанности (ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Однако это положение Закона неприменимо к участнику, который не исполнил свою обязанность по внесению вклада в уставный капитал общества при его учреждении. В данном случае наступают уже упоминавшиеся последствия, предусмотренные п. 3 ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" <2>. --------------------------------
<1> См., например, Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 28 августа 2000 г. N А29-1082/00Э; от 29 октября 2003 г. N А31-1082/14. <2> См., например, Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 9 ноября 2004 г. N А79-1429/2004-СК2-1344; от 1 ноября 2005 г. N А79-4249/2005; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 19 июля 2007 г. N Ф04-4863/2007(36430-А02-16). В случае увеличения уставного капитала общества за счет вкладов его участников законодатель говорит скорее о правах участников по внесению вкладов, чем об обязанностях (абз. 2 п. 1 ст. 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Отказ участника общества от осуществления такого права, что выражается в невнесении им в установленный срок вклада в уставный капитал общества, влечет за собой признание увеличения уставного капитала несостоявшимся (абз. 5 п. 1 ст. 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") <1>. --------------------------------
<1> В силу императивного характера данной нормы уставный капитал общества с ограниченной ответственностью не может быть увеличен на величину фактически внесенных вкладов иными участниками общества с одновременным уменьшением номинальной стоимости доли, принадлежащей участнику, отказавшемуся от внесения вклада. См., например, п. 10 Постановления Пленума ВС РФ N 90 и Постановления Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"; Постановление ФАС Московского округа от 2 апреля 2007 г. N КГ-А40/2020-07-П. В юридической литературе было высказано мнение о том, что обязанность по внесению вкладов в уставный капитал включает в себя в том числе и обязанность по предоставлению обществу компенсации в случае, предусмотренном в п. 3 ст. 15 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" <1>. Действительно, в случае прекращения права пользования имуществом до истечения срока, на который такое имущество было передано в пользование обществу в качестве вклада в уставный капитал, участник общества, передавший имущество, обязан предоставить обществу по его требованию денежную компенсацию. Величина денежных средств, предоставляемых в качестве компенсации, должна быть эквивалентна плате за пользование таким же имуществом на подобных условиях в течение оставшегося срока. 314
Законодатель предусмотрел, что указанная компенсация предоставляется единовременно в разумный срок с момента предъявления обществом требования о ее предоставлении. Иной порядок предоставления компенсации может быть установлен решением общего собрания участников общества, принимаемым без учета голосов участника, который должен предоставить денежную компенсацию. Вместе с тем вряд ли правомерно рассматривать указанную компенсацию в качестве вклада в уставный капитал общества. До момента досрочного прекращения права пользования имуществом уставный капитал считается сформированным, поскольку имущество было фактически передано обществу в пользование в счет оплаты приобретаемой доли. Сам по себе факт досрочного прекращения данного права не может служить основанием для того, чтобы считать уставный капитал несформированным. Это очевидно, так же как и то, что уставный капитал общества с ограниченной ответственностью не перестанет быть сформированным из-за гибели имущества, переданного в счет оплаты долей в уставном капитале. Значит, нет оснований для того, чтобы рассматривать денежную компенсацию в качестве средств, направленных на доформирование уставного капитала. В то же время предоставление денежной компенсации не повлечет за собой увеличение уставного капитала на величину этой компенсации. Таким образом, предоставление или непредоставление в установленном порядке денежной компенсации за досрочное прекращение права пользования имуществом непосредственно не влечет за собой изменение величины уставного капитала, а значит, не может рассматриваться в качестве вклада в уставный капитал. Некоторые авторы полагают, что предоставление денежной компенсации является отступным, прекращающим обязательство участника по оплате доли в уставном капитале <2>. Думается, что это не так. Во-первых, предоставление отступного происходит на основании соглашения об отступном, в котором выражается обоюдная воля сторон на прекращение первоначального обязательства посредством предоставления отступного (ст. 409 ГК РФ). Именно на основании такого соглашения возникают права и обязанности сторон по предоставлению и принятию отступного <3>. Обязанность по предоставлению денежной компенсации возникает в рамках корпоративных правоотношений на основании закона (п. 3 ст. 15 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"), а не по соглашению, заключаемому между обществом и его участником. Во-вторых, предоставление денежной компенсации якобы прекращает обязательство участника по оплате доли. Но это обязательство прекратилось надлежащим исполнением в момент передачи обществу имущества в пользование в счет оплаты приобретаемой доли в его уставном капитале. Прекратить несуществующее обязательство невозможно. Представляется, что участник общества, передавший имущество в пользование и тем самым исполнивший обязанность по внесению вклада в уставный капитал, несет риски наступления неблагоприятных последствий, связанных с досрочным прекращением права пользования этим имуществом. Указанные риски заключаются в возложении обязанности по предоставлению обществу денежной компенсации, связанной с досрочным прекращением права пользования имуществом. Участник общества отвечает на началах риска за невозможность пользоваться имуществом, вызванную прекращением права пользования до истечения срока, на который оно было передано обществу в качестве вклада в уставный капитал. Законодатель устанавливает порядок определения размера указанной компенсации таким образом, чтобы общество имело возможность на полученные средства как минимум оплатить пользование таким же имуществом, взятым у третьих лиц. Непредоставление участником общества денежной компенсации влечет за собой переход его доли (части доли) к обществу в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 23 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Показательно, что при этом законодатель четко разграничивает переход доли к обществу в случае ее неоплаты и переход, вызванный непредоставлением обществу денежной или иной компенсации, что по буквальному толкованию упомянутой нормы не может считаться неоплатой доли. 315
--------------------------------
<1> См.: Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Указ. соч. С. 125 - 126. <2> См., например: Отнюкова Г. Внесение в уставный (складочный) капитал права пользования имуществом // Законность. 2003. N 1. С. 10 - 15; N 2. С. 4 - 7. <3> См.: п. 1 Обзора практики применения арбитражными судами ст. 409 Гражданского кодекса Российской Федерации, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 102 // Вестник ВАС РФ. 2006. N 4. Во-вторых, это вклады в имущество общества с ограниченной ответственностью. Для возложения такой обязанности на участников необходимо наличие двух обстоятельств. Сама возможность несения такой обязанности должна быть предусмотрена уставом общества (абз. 1 п. 1 ст. 27 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Помимо этого, возложение данной обязанности возможно лишь по решению общего собрания участников общества о внесении вкладов в имущество, принятому квалифицированным большинством голосов от общего числа голосов участников общества (абз. 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). По своей правовой природе обязанность по внесению вкладов в имущество общества сходна с уже упоминавшимися дополнительными обязанностями. Она, как и дополнительные обязанности, предусматривается изначально уставом общества при его учреждении либо может быть закреплена в нем по решению общего собрания участников, принятому всеми участниками общества единогласно (п. 2 ст. 9, абз. 1 п. 1 ст. 27 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В литературе было высказано мнение о том, что дополнительные обязанности могут быть возложены на участников на основании одного лишь решения общего собрания участников без внесения соответствующих изменений в устав <1>. Представляется, что для такого вывода нет достаточных оснований. Он противоречит понятию дополнительных обязанностей, сформулированному в п. 2 ст. 9 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", как обязанностей, предусмотренных уставом общества в дополнение к обязанностям, имеющимся в Законе. Кроме того, в п. 2 ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", предусматривающем, что устав общества должен содержать положения об обязанностях участников, не содержится никаких изъятий из этого правила. --------------------------------
<1> См., например: Комментарий к Федеральному закону "Об обществах с ограниченной ответственностью" / Под ред. М.Ю. Тихомирова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Изд. М.Ю. Тихомирова, 2007 (автор комментария к ст. 9 - С.В. Соловьева). Обязанность по внесению вкладов в имущество общества может быть установлена в отношении всех участников общества, однако ее содержание у разных участников может не совпадать. Так, в отношении отдельных участников могут быть установлены ограничения, связанные с внесением вкладов в имущество. Такие ограничения, так же как и дополнительные обязанности, установленные применительно к определенному участнику, не переходят к приобретателю доли в уставном капитале общества (абз. 2 п. 2 ст. 9, абз. 2 п. 2 ст. 27 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Тем не менее обязанность участников по внесению вкладов в имущество не может считаться дополнительной, поскольку, согласно буквальному толкованию абз. 1 п. 2 ст. 9 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", дополнительные обязанности могут быть предусмотрены лишь уставом. Рассматриваемая обязанность, напротив, предусмотрена ст. 27 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Применительно к акционерным обществам обязанность по внесению вкладов трансформируется в обязанность по оплате акций (ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Относительно природы действий приобретателей акций по их 316
оплате в юридической литературе велись многочисленные дискуссии. Можно было встретить мнение о том, что оплата акций - это право акционера, неосуществление которого в установленном порядке должно влечь за собой прекращение правоотношения участия (членства), возникшего между ним и обществом в связи с приобретением акций <1>. Однако большинство правоведов характеризовало действия акционера по оплате акций в качестве его обязанности, неисполнение которой давало обществу право взыскивать имеющуюся задолженность в судебном порядке <2>. Некоторые авторы признавали правомерным взыскание помимо суммы основного долга за акции также и неустойки за неисполнение акционерами денежного обязательства <3>. Крайней была позиция, сторонники которой связывали с фактом оплаты акций установление самих правоотношений участия (членства) <4>. --------------------------------
<1> См., например: Каминка А.И. Основы предпринимательского права. С. 214 - 217. <2> См., например: Бахчисарайцев Хр. Из вопросов акционерного законодательства и практики // Еженедельник советской юстиции. 1925. N 13. С. 322 - 325; Вольф В.Ю. Указ. соч. С. 140; Израэлит М.Н. Акционерные общества. Правовые основания деятельности акционерных обществ (с участием и без участия государственного капитала) / Под ред. В.Ю. Вольфа, И.Я. Цейликмана. М.: Экономическая жизнь, 1927. С. 20 - 21. <3> См., например: Писемский П.А. Указ. соч. С. 139. <4> См., например: Цитович П.П. Труды по торговому и вексельному праву: Учебник торгового права. К вопросу о слиянии торгового права с гражданским: В 2 т. Т. 1. М.: Статут, 2005. С. 293. Согласно действующему законодательству оплата акций является обязанностью акционеров, за неисполнение которой могут быть установлены меры ответственности в виде взыскания неустойки. Кроме того, неоплата акций в установленные сроки влечет за собой прекращение прав участия (членства), удостоверяемых такими акциями (абз. 4 п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Заметим, что отечественный законодатель не обусловливает возникновение правоотношения участия (членства) фактом оплаты акций. Владельцы приобретенных, но не оплаченных акций в ряде случаев могут даже осуществлять принадлежащие им корпоративные права (абз. 3 п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Поэтому нельзя согласиться с А.А. Маковской, утверждающей, что законодатель обусловливает фактом оплаты акций акционером "приобретение им и соответствующих прав по отношению к обществу, удостоверяемых акцией" <1>. Заметим, правда, что в пользу таких взглядов может говорить неудачная формулировка абз. 3 п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах", согласно которой по общему правилу акция, принадлежащая учредителю акционерного общества, не предоставляет права голоса до момента ее полной оплаты. Однако в том же абзаце содержится противоположное положение, упоминавшееся выше и позволяющее наделять правом голоса даже такие акции. Кроме того, само определение момента возникновения прав акционера посредством факта оплаты акций противоречит как действующему законодательству, так и самой природе прав участия (членства) в акционерном обществе. Заметим, что ни Гражданский кодекс (п. 1 ст. 142 ГК РФ), ни Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" (ст. 29) не связывают момент возникновения прав по акции с ее оплатой. Это вполне объяснимо, поскольку в данном случае законодатель придерживается основного положения теории ценных бумаг, согласно которому приобретение прав по ценной бумаге обусловливается лишь актом передачи самой ценной бумаги. Очевидно, что препятствием для приобретения таких прав не может служить факт неисполнения денежного обязательства должником-акционером перед акционерным обществом-кредитором, в противном случае обладание акцией как ценной бумагой со свойством публичной достоверности следует поставить под сомнение. --------------------------------
317
<1> Маковская А.А. Различия в правовом регулировании отношений между акционером и закрытым акционерным обществом и отношений между участником и обществом с ограниченной ответственностью. С. 76. Какова же природа обязанности акционера по оплате приобретаемых акций? В юридической литературе уже был предложен ответ на данный вопрос <1>. О такой обязанности акционера, как обязанность по оплате акций, можно говорить с достаточной степенью условности. Обязанность по оплате акций возлагается не на акционера как субъекта правоотношения участия (членства), а на приобретателя акций как сторону в сделке по приобретению акций. При учреждении акционерного общества такой сделкой является договор о создании акционерного общества. Заметим, что именно этим договором может быть предусмотрена ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанности по оплате акций (абз. 4 п. 1 ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах"). При учреждении общества одним лицом обязанность по оплате акций возникает на основании решения об учреждении акционерного общества (абз. 2 п. 5 ст. 9 Федерального закона "Об акционерных обществах"). При размещении дополнительных акций общества в процессе увеличения уставного капитала обязанность по оплате акций, как было показано выше, может возникать, в частности, на основании договоров купли-продажи, заключаемых между акционерным обществом - отчуждателем акций и их приобретателем - будущим акционером. Таким образом, обязанность по оплате акций не является элементом содержания корпоративных правоотношений, а возникает в связи с возмездным приобретением акций как самостоятельных объектов гражданских прав. Сделка, направленная на возмездное приобретение акций, влечет возникновение денежного обязательства, связанного с их оплатой, и одновременно с этим выступает в качестве элемента сложного юридического состава, порождающего права участия (членства). Такой подход к пониманию природы обязанности по оплате акций, предложенный нами ранее, получил поддержку в юридической литературе <2>. Вместе с тем он был подвергнут и критике. Например, Ю.А. Метелева, не соглашаясь с приведенными аргументами, пишет, что, "говоря об обязанностях акционера, имеют в виду его обязанности по отношению к акционерному обществу", при размещении акций обязанность по оплате акций возникает именно перед акционерным обществом, а значит, она представляет собой обязанность акционеров <3>. Данное высказывание свидетельствует лишь о том, что, к сожалению, названный автор имеет весьма отдаленное представление о существе темы, на которую пытается рассуждать. Нет никаких сомнений, что обязанность по оплате акций возлагается на лицо, которое в связи с приобретением акций становится акционером, и что эта обязанность существует перед акционерным обществом. Вопрос заключается в другом: является ли она обязанностью по сделке, направленной на приобретение акций, или эта обязанность входит в состав содержания корпоративного правоотношения. Именно на этот вопрос нами был предложен ответ. В противном случае ситуацию можно довести до абсурда, когда корпоративной обязанностью будет считаться обязанность акционера перед обществом, реализующим какую-либо продукцию акционеру, по оплате этой продукции. --------------------------------
<1> См., например: Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 23 - 24. <2> См., например: Белов В.А., Пестерева Е.В. Указ. соч. С. 214 - 215. <3> Метелева Ю.А. Правовое положение акционера в акционерном обществе. М.: Статут, 1999. С. 185 - 186. Что касается обязанности по внесению вкладов в имущество акционерного общества, то она у акционеров отсутствует. В юридической литературе было высказано предположение о возможности применять в данном случае по аналогии нормы, 318
содержащиеся в ст. 27 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" <1>. Полагаем, что применение по аналогии указанных норм здесь неуместно. Прежде всего заметим, что аналогия закона возможна тогда, когда это не противоречит существу регулируемых отношений (п. 1 ст. 6 ГК РФ). Возможность внесения вкладов в имущество общества с ограниченной ответственностью обусловлена двумя уже упоминавшимися обстоятельствами. Во-первых, она должна быть предусмотрена уставом общества. Во-вторых, возникновение обязанности по внесению вклада происходит на основании решения общего собрания участников общества, принятого квалифицированным большинством голосов (п. 1 ст. 27 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Соблюдение этих условий применительно к акционерным обществам невозможно. В соответствии с п. 3 ст. 48 Федерального закона "Об акционерных обществах" общее собрание акционеров не вправе принимать к своему рассмотрению вопросы, не отнесенные к его компетенции указанным Законом. Очевидно, что возможность принятия общим собранием акционеров решения по вопросу о возложении на акционеров обязанностей по внесению вкладов в имущество общества Законом не предусмотрена. Кроме того, возложение на акционеров указанных обязанностей не соответствует природе акционерных обществ и возникающих в рамках акционерной формы предпринимательской деятельности правоотношений участия (членства) <2>. Внесение акционерами вкладов в имущество акционерного общества нередко пытаются обосновать ссылкой на налоговое законодательство, содержащее ряд положений об освобождении организации-налогоплательщика от обязанности уплаты налога на прибыль при безвозмездной передаче имущества, осуществляемой ее учредителями <3>. В качестве легального основания для соответствующих действий акционеров предлагается использовать положения подп. 11 п. 1 ст. 251 ч. II НК РФ. Заметим, что данная норма не определяет гражданско-правовых оснований для безвозмездной передачи имущества акционерному обществу, а лишь устанавливает налоговые последствия такой передачи, поэтому ссылка на нее не имеет под собой достаточных оснований. В публикациях последнего времени, посвященных этой теме, справедливо отмечается, что нормы публичного права, содержащиеся в подп. 11 п. 1 ст. 251 ч. II НК РФ, не могут подменять собой нормы гражданского права, определяющие основания для передачи имущества хозяйственному обществу со стороны его участников <4>. --------------------------------
<1> См., например: Гальперин М. Вклад в имущество акционерного общества // Корпоративный юрист. 2006. N 12. С. 10 - 12. <2> См., например: Ломакин Д. Не отберут ли вклады? // Корпоративный юрист. 2006. N 12. С. 13 - 14. <3> См.: Гальперин М. Указ. соч. <4> См.: Архиерейский А.Б. Передача имущества в пользу материнской компании: гражданско-правовые аспекты налоговой льготы // Вестник ВАС РФ. 2007. N 11. С. 33 40. Сказанное не означает, что акционеры лишены самой возможности вносить вклады в имущество общества, просто для ее реализации существуют другие правовые средства. Вклад в имущество акционерного общества может быть сделан, так же как и вклад в его уставный капитал, в процессе приобретения размещаемых дополнительных акций общества. Это возможно при реализации акций по рыночной цене, превышающей их номинальную стоимость. Разница между номинальной стоимостью размещаемых дополнительных акций и ценой их приобретения будет образовывать так называемый эмиссионный доход, идущий на образование не уставного, а добавочного капитала общества, что можно расценивать как своеобразный вклад в имущество.
319
3. Обязанность участников хозяйственных обществ по неразглашению конфиденциальной информации Следующей обязанностью участников хозяйственных обществ, которую законодатель особо выделяет наряду с обязанностью по внесению вкладов, является обязанность по неразглашению конфиденциальной информации о деятельности общества (п. 2 ст. 67 ГК РФ). Следует согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что применение термина "конфиденциальная информация" применительно к коммерческим организациям, каковыми являются хозяйственные общества, не совсем оправданно. В данном случае правильнее говорить о секретах производства <1>. Таким образом, участники хозяйственного общества обязаны не разглашать сведения, составляющие коммерческую тайну, именуемые секретом производства (ст. 1465 ГК РФ; п. 2 ст. 3 Федерального закона "О коммерческой тайне" <2>). В отношении сведений, составляющих коммерческую тайну, не может быть установлен режим свободного доступа, поскольку сама коммерческая ценность такой информации обусловлена ее неизвестностью третьим лицам. Ограничение доступа к секретам производства осуществляется путем установления режима коммерческой тайны <3>. Такой режим считается установленным после принятия хозяйственным обществом мер, указанных в п. 1 ст. 10 Федерального закона "О коммерческой тайне". Данные меры находят свое отражение в корпоративных актах как общего характера, к которым относятся учредительные документы хозяйственного общества, так и в актах, специально принимаемых в целях регламентации отношений по установлению режима коммерческой тайны <4>. Из сказанного следует однозначный вывод о том, что для возникновения у участников хозяйственного общества обязанности по неразглашению секретов производства недостаточно одних только юридических фактов, влекущих возникновение правоотношений участия (членства). Появление такой обязанности обусловлено дополнительными юридическими фактами, среди которых как минимум следует обозначить указанные выше корпоративные акты. Следовательно, данная обязанность не входит в содержание правоотношений участия (членства), но может быть элементом содержания производных корпоративных правоотношений. К сожалению, нормы действующего законодательства, определяющие обязанность участников хозяйственного общества не разглашать секреты производства, носят во многом декларативный характер. Действующее законодательство в основном определяет порядок передачи и предоставления информации, составляющей коммерческую тайну, а также обеспечения доступа к ней. Передача указанной информации осуществляется на основании гражданско-правовых договоров. Термин "передача" охватывает широкий круг гражданских правоотношений, возникающих как на основании лицензионных договоров о предоставлении права использования секрета производства (ст. 1469 ГК РФ), так и договоров об отчуждении исключительного права на секрет производства (ст. 1468 ГК РФ). Особый характер имеют правоотношения по использованию секретов производства, полученных в ходе выполнения гражданско-правовых договоров (ст. 1471 ГК РФ). Термином "предоставление" обозначают случаи, когда информация, составляющая коммерческую тайну, предоставляется по запросам государственных органов и органов местного самоуправления (ст. 6 Федерального закона "О коммерческой тайне"). Что касается обеспечения доступа к секретам производства, то соответствующие правила устанавливаются законодателем главным образом применительно к сфере трудовых правоотношений (ст. 11 Федерального закона "О коммерческой тайне"). Регламентация на уровне закона доступа к информации о деятельности хозяйственного общества, составляющей коммерческую тайну, со стороны участников общества отсутствует. За нарушение исключительного права на секрет производства, что может выражаться, в частности, в нарушении обязанности не разглашать информацию, составляющую
320
коммерческую тайну, установлена ответственность в виде возмещения убытков (п. 1 ст. 1472 ГК РФ). --------------------------------
<1> См.: Северин В.А. Правовой механизм регулирования коммерчески значимой информации в торговом обороте // Юрист. 2002. N 10. С. 10 - 19. <2> Федеральный закон от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2004. N 32. Ст. 3283. <3> Более подробно см.: Северин В.А. Коммерческая тайна в России. М.: Зерцало-М, 2007. С. 346 - 374. <4> Там же. С. 126 - 140. 4. Иные обязанности участников хозяйственных обществ Особое значение обязанностей участников хозяйственных обществ по внесению вкладов и неразглашению конфиденциальной информации обусловлено тем, что они предусмотрены в Гражданском кодексе (п. 2 ст. 67 ГК РФ). Однако, как отмечалось выше, перечень обязанностей участников хозяйственных обществ не ограничивается упомянутыми обязанностями. Еще раз подчеркнем, что, хотя в отличие от п. 1 ст. 67 ГК РФ, согласно которому специальные законы о хозяйственных обществах могут предусматривать права участников таких обществ, не поименованные в п. 1 ст. 67 ГК РФ, п. 2 данной статьи не содержит подобной отсылки, представляется правомерным включение в специальные законы положений об обязанностях участников хозяйственных обществ, прямо не предусмотренных ГК РФ. Такой вывод может быть основан на нормах, содержащихся в п. 3 ст. 87 и п. 3 ст. 96 ГК РФ. Помимо этого, те или иные обязанности участников хозяйственных обществ могут быть предусмотрены в их учредительных документах (п. 2 ст. 67 ГК РФ). Общей характеристикой для подавляющего большинства таких обязанностей, несмотря на возможность их существенного различия, является то, что они не входят в содержание правоотношений участия (членства) возникающих в связи с приобретением долей в уставных капиталах хозяйственных обществ. Они, как правило, являются элементами содержания производных корпоративных правоотношений, возникающих на основании правоотношений участия (членства), при наличии разнообразных дополнительных корпоративных актов. Исключением являются, пожалуй, лишь дополнительные обязанности участников общества с ограниченной ответственностью, возлагаемые на всех участников одновременно. Они могут образовывать наряду с другими составляющими содержание правоотношений участия (членства). Для того чтобы возложить их на определенное лицо, достаточно лишь приобретения статуса участника общества посредством приобретения доли в его уставном капитале. Наличие иных юридических фактов, в том числе и корпоративных актов, не требуется. Напротив, возникновение дополнительных обязанностей, возлагаемых на отдельного участника общества с ограниченной ответственностью, возможно лишь в рамках производных корпоративных правоотношений. Для этого помимо правоотношений участия (членства) дополнительно требуется корпоративный акт в виде решения общего собрания участников общества, принятого в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 9 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Множество корпоративных обязанностей, предусмотренных Федеральным законом "Об акционерных обществах", связано с приобретением акций, количество которых признается законодателем значительным. Примером могут служить обязанности, возлагаемые на акционера, который приобрел более 30% общего количества акций открытого акционерного общества, указанных в п. 1 ст. 84.1 Федерального закона "Об акционерных обществах". Эти обязанности связаны с направлением публичной оферты о приобретении акций у иных участников акционерного общества (ст. 84.2 Федерального закона "Об акционерных обществах"). К числу таких обязанностей можно также отнести 321
обязанности, которые несут мажоритарные участники открытых акционерных обществ, получившие требование от миноритарных акционеров о выкупе принадлежащих им акций (ст. 84.7 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Указанные обязанности представляют собой обязанности по заключению договоров, направленных на приобретение или отчуждение акций, в последнем случае примером могут служить обязанности миноритарных акционеров, предусмотренные ст. 84.8 Федерального закона "Об акционерных обществах". Особые обязанности возлагаются на участников закрытых акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью, если они намереваются продать принадлежащие им доли в уставном капитале хозяйственного общества. Это прежде всего информационные обязанности, предусмотренные в абз. 5 п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах" и в абз. 2 п. 4 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Если же остальные участники хозяйственного общества выражают намерение осуществить принадлежащее им преимущественное право приобретения отчуждаемой доли, то на участника, намеревающегося произвести такое отчуждение, возлагается обязанность по заключению соответствующих договоров, на основании которых доля перейдет к субъектам названного преимущественного права. Возложение корпоративных обязанностей информационного характера законодатель не связывает исключительно с приобретением или отчуждением долей в уставном капитале хозяйственного общества. Они могут быть обусловлены возникновением между акционером и акционерным обществом отношений аффилированности (п. 2 ст. 93 Федерального закона "Об акционерных обществах"), а также заключением хозяйственным обществом сделки, в совершении которой имеется заинтересованность (п. 2 ст. 45 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", ст. 82 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Выше уже отмечалось, что в юридической литературе проблемы корпоративных обязанностей освещаются не так подробно, как проблемы корпоративных прав. Нередко вопросы, связанные с корпоративными обязанностями, изучаются в рамках исследований, посвященных корпоративным правам. Данное положение усугубляется еще и тем, что некоторые нормы действующего законодательства не всегда позволяют провести четкое разграничение между корпоративными правами и обязанностями, что можно проиллюстрировать на следующем примере. Ранее уже рассматривались правоотношения, возникающие в связи с исключением участника общества с ограниченной ответственностью из общества. Основаниями для исключения являются грубое нарушение участником общества своих обязанностей, а также совершение им действий или воздержание от таковых, в результате чего деятельность общества существенно затрудняется или становится невозможной. Нередко арбитражные суды ошибочно квалифицируют неосуществление участником общества с ограниченной ответственностью своих прав, а именно права на участие в общем собрании участников, права на голосование по вопросам повестки дня общего собрания, в качестве грубого нарушения им своих обязанностей, что влечет за собой удовлетворение исков об исключении участников из общества <1>. Действительно, решение вопроса об участии в общем собрании участников общества и голосовании по вопросам его повестки дня происходит посредством осуществления прав участников. Однако систематическое неосуществление указанных прав может существенно затруднить работу общества или сделать ее невозможной, поэтому законодатель установил в ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" негативные последствия подобных деяний. --------------------------------
<1> Постановление ФАС Дальневосточного округа от 2 августа 2005 г. N Ф03А24/05-1/2068; Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 22 августа 2005 г. N А4331620/2004-1-1008; Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 18 октября 2005 322
г. N А58-5309/04-Ф02-5024/05-С2; Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 31 июля 2007 г. N Ф04-4835/2007(36394-А67-16); от 14 августа 2007 г. N Ф045281/2007(36967-А46-11); Определение ВАС РФ от 4 декабря 2007 г. N 15597/07. Все сказанное выше об обязанностях участников обществ с ограниченной ответственностью применимо и к участникам обществ с дополнительной ответственностью, поскольку их правовые статусы мало чем отличаются друг от друга. Особенностью правового статуса участников общества с дополнительной ответственностью является то, что они солидарно несут субсидиарную ответственность по его обязательствам своим имуществом в одинаковом для всех кратном размере к стоимости их вкладов, определяемом учредительными документами общества (п. 1 ст. 95 ГК РФ). Участники общества с ограниченной ответственностью по общему правилу не отвечают по обязательствам такого общества, в связи с чем присутствие термина "ограниченная ответственность" в названии организационно-правовой формы юридического лица вызывало неоднократные возражения правоведов <1>. Представляется, что норма, содержащаяся в п. 1 ст. 95 ГК РФ, не возлагает на участников некую дополнительную "обязанность солидарного с обществом несения субсидиарной ответственности по обязательствам общества", как полагают некоторые авторы <2>. Вопервых, участники общества с дополнительной ответственностью отвечают по долгам общества солидарно не с обществом, а друг с другом. По отношению к обществу их ответственность носит субсидиарный характер. Во-вторых, в данном случае происходит смешение разнопорядковых гражданско-правовых категорий: юридической обязанности и юридической ответственности, меры которой как раз и применяются при нарушении юридических обязанностей. Очевидно, что такое отождествление понятий недопустимо. --------------------------------
<1> См., например: Флейшиц Е.А. Буржуазное гражданское право на службе монополистического капитала. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. С. 6. <2> См.: Белов В.А., Пестерева Е.В. Указ. соч. С. 208. Что касается обязанностей участников хозяйственных обществ, возлагаемых на них учредительными документами таких обществ, то изучение многочисленных уставов позволяет сделать следующий вывод. Учредители хозяйственных обществ, а в последующем их участники в подавляющем большинстве случаев избегают утверждать уставы, возлагающие на них обязанности, которые прямо не предусмотрены законом. Если применительно к обществам с ограниченной или дополнительной ответственностью еще можно найти исключения из этого общего правила, то применительно к акционерным обществам они отсутствуют. Для такого подхода существуют исторические предпосылки. Развитие акционерной формы предпринимательской деятельности шло по пути сведения обязанностей акционеров к единственной и основной обязанности, заключающейся в оплате акций. Правда, и ее, как отмечалось выше, нельзя считать корпоративной обязанностью. В позапрошлом веке уставы многих акционерных обществ содержали положения о различных обязанностях акционеров. Так, в Германии уставы сахарных и винокуренных заводов, созданных в форме акционерных обществ, нередко содержали положения об обязанностях акционеров по доставке сахарной свеклы и картофеля. Заметим, что уже в то время подобный подход подвергался аргументированной критике. Против возложения указанных обязанностей на акционеров выступил, в частности, Эндеманн <1>. --------------------------------
<1> См., например: Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 413 - 415. Подводя итог сказанному, заметим, что корпоративные обязанности участников хозяйственных обществ помимо всего прочего могут определять специфику правоотношений участия (членства), возникающих в тех или иных хозяйственных 323
обществах. В акционерных обществах обязанности акционеров не составляют содержания правоотношения участия (членства), а входят лишь в качестве элемента содержания иных корпоративных правоотношений, производных от правоотношения участия (членства). Для возникновения производных корпоративных правоотношений и, как следствие, корпоративных обязанностей акционеров необходимы дополнительные юридические факты, в качестве которых, как правило, выступают корпоративные акты, принимаемые акционерным обществом в лице уполномоченных органов. Что касается правоотношений участия (членства), существующих в обществах с ограниченной или дополнительной ответственностью, то их содержание, напротив, может включать в себя определенные корпоративные обязанности, для возникновения которых не требуется никаких юридических фактов, помимо тех, которые влекут появление самих правоотношений участия (членства).
324
ЛИТЕРАТУРА Книги Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избр. труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. 1. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. Агарков М.М. Учение о ценных бумагах // Основы банкового права. Учение о ценных бумагах. М.: БЕК, 1994. Агеев А.Б. Акционерное законодательство Швейцарии: Постатейный комментарий. М.: Статут, 2005. Акционерное общество и товарищество с ограниченной ответственностью: Сб. зарубежного законодательства / Сост., отв. ред. и автор вступ. ст. В.А. Туманов. М.: БЕК, 1995. Александров Н.Г. Право и законность в период развернутого строительства коммунизма. М.: Госюриздат, 1961. Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М.: Юрид. лит., 1966. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. 2. М.: Юрид. лит., 1982. Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск: Изд-во Свердл. юрид. инта, 1972. Алексеев С.С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. Алехин Б.И. Рынок ценных бумаг. Самара, 1992. Антонова Л.И. Локальное правовое регулирование. Теоретическое исследование. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1985. Асосков А.В. Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте. М.: Статут, 2003. Барон Ю. Система римского гражданского права: В 6 кн. СПб.: Изд-во Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2005. Басин Ю.Г. Коммерческие корпоративные отношения и юридическая ответственность // Избр. труды по гражданскому праву / Сост., вступ. ст. И.П. Грешникова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. Батлер У.Э., Гаши-Батлер М.Е. Корпорации и ценные бумаги в России и США. М.: Зерцало, 1997. Белов В.А. Бездокументарные ценные бумаги (научно-практический очерк). М.: Центр ЮрИнфоР, 2001. Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М.: Учебноконсультационный центр "ЮрИнфоР", 1996. Белов В.А., Пестерева Е.В. Хозяйственные общества. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. Беренс П. Правовое положение товариществ и обществ. Предпринимательское право // Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии / Пер. с нем. М.: БЕК, 2001. Блази Д., Круз Д. Новые собственники. М., 1995. Боголепов Н.П. Учебник истории римского права / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. Брагинский М.И. Договоры, направленные на создание коллективных образований. М.: Статут, 2004. Брагинский М.И. Общее учение о хозяйственных договорах. Минск: Наука и техника, 1967. Брагинский М.И. Участие Советского государства в гражданских правоотношениях. М.: Юрид. лит., 1981.
325
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1997. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М.: Статут, 2000. Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. Ученые труды: Понятие, виды, государственные юридические лица. Вып. 12. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1947. Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М.: Госюриздат, 1963. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М.: Городец, 2001. Бушев А.Ю., Макарова О.А., Попондопуло В.Ф. Коммерческое право зарубежных стран: Учебное пособие / Под ред. В.Ф. Попондопуло. СПб.: Питер, 2003. Быков А.Г. План и хозяйственный договор. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. Бэр Х.П. Секьюритизация активов: секьюритизация финансовых активов инновационная техника финансирования банков. М.: Волтерс Клувер, 2006. Вагацума С., Ариидзуми Т. Гражданское право Японии: В 2 кн. Кн. 1 / Пер. с яп. М., 1983. Василевская Л.Ю. Учение о вещных сделках по германскому праву. М.: Статут, 2004. Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность // Избр. труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2004. Вердников В.Г., Кабалкин А.Ю. Гражданско-правовые формы товарно-денежных отношений. М.: Юрид. лит., 1970. Виндшейд Б. Учебник пандектного права. Т. 1: Общая часть. СПб., 1874. Вольф В.Ю. Основы учения о товариществах и акционерных обществах. М.: Финансовое изд-во НКФ СССР. 1927. Вопросы общей теории советского права: Сб. статей / Под ред. С.Н. Братуся. М.: Госюриздат, 1960. Ворожейкин Е.М. Семейные правоотношения в СССР. М.: Юрид. лит., 1972. Габов А.В. Сделки с заинтересованностью в практике акционерных обществ: проблемы правового регулирования. М.: Статут, 2005. Гавзе Ф.И. Обязательственное право (Общие положения). Минск: Изд-во БГУ, 1968. Гамбаров Ю.С. Гражданское право: Общая часть / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М.: Госюриздат, 1961. Германское право. Ч. II: Торговое уложение и другие законы / Пер. с нем. (Серия: Современное зарубежное и международное частное право). М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. Гинцбург Л.Я. Социалистическое трудовое правоотношение / Отв. ред. Р.З. Лившиц. М.: Наука, 1977. Глушецкий А.А. Общее собрание акционеров: созыв и проведение. М., 1997. Глушецкий А., Кравченко М. Дивиденды акционерного общества: объявление и выплата. М., 1998. Годэмэ Е. Общая теория обязательств / Пер. с франц. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. Гойхбарг А.Г. Основы частного имущественного права. Очерки. М.: Красная Новь, 1924. Горбунов М.П., Жукова А.Н. Правовые основы акционерной собственности // Правовые проблемы собственности: Сб. науч. работ. Самара, 1992. Гордон А.О. Представительство в гражданском праве. СПб.: Тип. Шредера, 1879.
326
Гохан Патрик А. Слияния, поглощения и реструктуризация компаний / Пер. с англ. 2-е изд. М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Международные отношения, 2004. Гражданское и торговое право зарубежных стран: Учебное пособие / Под общ. ред. В.В. Безбаха и В.К. Пучинского. М.: МЦФЭР, 2004. Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 2: Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 3: Обязательственное право / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М.: ТЕИС, 1996. Гражданское, торговое и семейное право капиталистических стран: Сб. норм. актов: Законодательство о компаниях, монополиях и конкуренции / Под ред. В.К. Пучинского, М.И. Кулагина. М.: Изд-во УДН, 1997. Гражданское уложение Германии. Deutsches Burgerliches Gesetzbuch mit Einfuhrungsgesetz: Вводный закон к Гражданскому уложению / Пер. с нем.; Науч. ред. А.Л. Маковский и др. М.: Волтерс Клувер, 2004. Гражданское уложение. Книга пятая: Обязательства. Проект Высочайше учрежденный Редакционной Комиссией по составлению Гражданского уложения. Том четвертый. Ст. 719 - 921. С объяснениями. СПб., 1899. Гревцов Ю.И. Проблемы теории правового отношения. Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. Грибанов В.П. Интерес в гражданском праве // Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей // Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. Грибанов В.П. Правовые последствия перехода имущества по договору куплипродажи в советском гражданском праве // Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. Григораш И.В. Зависимые юридические лица в гражданском праве. М.: Волтерс Клувер, 2007. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. Гританс Я.М. Корпоративные отношения: правовое регулирование организационных форм. М.: Волтерс Клувер, 2005. Губин Е.П. Государственное регулирование рыночной экономики и предпринимательства: правовые проблемы. М.: Юристъ, 2005. Гуреев В.А. Проблемы защиты прав и интересов акционеров в Российской Федерации. М.: Волтерс Клувер, 2007. Гущин В.В., Порошкина Ю.О., Сердюк Е.Б. Корпоративное право: Учебник. М.: Эксмо, 2006. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М.: Международные отношения, 1996. Данилова Е.Н. Фирма и название предприятия. Пг., 1915. Дженкс Э. Английское право. Источники права. Судоустройство. Судопроизводство. Уголовное право. Гражданское право / Пер. с англ. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1947. Дедов Д.И. Конфликт интересов. М.: Волтерс Клувер, 2004.
327
Дигесты Юстиниана. Т. VI. Полутом 2 / Пер. с лат.; Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2005. Диканский М. Пособие по изучению фирм. 2-е изд. М., 1946. Добровольский В.И. Защита корпоративной собственности в арбитражном суде. М.: Волтерс Клувер, 2006. Добровольский В.И. Проблемы корпоративного права в арбитражной практике. М.: Волтерс Клувер, 2006. Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сб. статей / Исследоват. центр частного права. М.: Статут, 2003. Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции. М.: Волтерс Клувер, 2006. Долинская В.В. Акционерное право: Учебник / Отв. ред. А.Ю. Кабалкин. М.: Юрид. лит., 1997. Дубовицкая Е.А. Европейское корпоративное право: Свобода перемещения компаний в Европейском сообществе. М.: Волтерс Клувер, 2004. Дыдынский Ф.М. Латинско-русский словарь к источникам римского права (по изд. 1896 г.). М.: Спарк, 1998. Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 1: Введение. Учение о лице / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. Егоров Н.Д. Гражданско-правовое регулирование общественных отношений. Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. Единообразный торговый кодекс США. (Серия: Современное зарубежное и международное частное право). М.: Изд-во Международного центра финансовоэкономического развития, 1996. Ельяшевич В.Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб.: Типо-лит. Шредера, 1910. Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. Жалинский А., Рерихт А. Введение в немецкое право. М.: Спарк, 2001. Жамен С., Лакур Л. Торговое право: Учебное пособие. М.: Международные отношения, 1993. Жданов Д.В. Реорганизация акционерных обществ в Российской Федерации. М.: Статут, 2001. Зайберт У. Законодательство ФРГ об обществах, основанных на объединении капиталов (акционерное общество и общество с ограниченной ответственностью) // Основы немецкого торгового и хозяйственного права. М.: БЕК, 1995. Зайцева В.В. Акционерное общество в праве капиталистических государств. М., 1979. Зив В.С. Иностранные капиталы в русских акционерных предприятиях. Германские капиталы. Вып. I. Пг., 1915. Иванов Г.В. Членство в колхозе. М., 1960. Игнатов И., Филимошин П. Эмиссия ценных бумаг. Практика и нормативные документы. М., 2000. Израэлит М.Н. Акционерные общества. Правовые основания деятельности акционерных обществ (с участием и без участия государственного капитала) / Под ред. В.Ю. Вольфа, И.Я. Цейликмана. М.: Экономическая жизнь, 1927. Иеринг Р. Интерес и право // Избр. труды. Самара: Самарская гос. экономическая академия, 2003. Ионцев М.Г. Акционерные общества: Правовые основы. Имущественные отношения. Управление и контроль. Защита прав акционеров. М.: Ось-89, 1999. Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР // Избр. труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". М.: Статут, 2000. 328
Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избр. труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2000. Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избр. труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2000. Иоффе О.С. Советское гражданское право // Избр. труды: В 4 т. Т. II. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. Иоффе О.С. Общее учение об обязательствах // Избр. труды: В 4 т. Т. III: Обязательственное право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву // Избр. труды: В 4 т. Т. 1: Правоотношение по советскому гражданскому праву. Ответственность по советскому гражданскому праву. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М.: Госюриздат, 1961. Исаков В.Б. Юридические факты в российском праве. М.: Юрид. дом "Юстицинформ", 1998. Казанцев Н.Д. Об уставе сельскохозяйственной артели. М., 1956. Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М.: Юрид. лит., 1965. Кавелин К.Д. Что есть гражданское право и каковы его пределы // Избр. произведения по гражданскому праву. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам (в применении к русскому законодательству: опыт систематического обозрения) // Избр. произведения по гражданскому праву. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. Калмыков Ю.Х. Условия субсидиарного применения норм гражданского законодательства к семейным отношениям // Избранное: Труды. Статьи. Выступления / Сост. О.М. Козырь, О.Ю. Шилохвост; Исследоват. центр частного права. М.: Статут, 1998. Каминка А.И. Акционерные компании. Юридическое исследование. Т. 1. СПб.: Типо-лит. А.Е. Ландау, 1902. Каминка А.И. Основы предпринимательского права. Пг.: Петрогр. т-во печ. и изд. дела "Труд", 1917. Каминка А.И. Очерки торгового права. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. Карабельников Б.Р. Трудовые отношения в акционерных обществах. М.: Статут, 2001. Кашанина Т.В. Хозяйственные товарищества и общества: правовое регулирование внутрифирменной деятельности: Учебник для вузов. М.: Изд. группа "Инфра-М-Норма", 1995. Кашанина Т.В. Корпоративное право. Право хозяйственных товариществ и обществ: Учебник для вузов. М.: Инфра-М-Норма, 1999. Кашанина Т.В. Корпоративное (внутрифирменное) право. М.: Норма, 2005. Кечекьян С.Ф. Правоотношение в социалистическом обществе. М.: Изд-во АН СССР, 1958. Кибенко Е.Р. Корпоративное право Великобритании. Законодательство. Прецеденты. Комментарии. Киев: Юстиниан, 2003. Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерки истории и теории: Учебное пособие. М.: Статут, 2003. Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005. Козлова Н.В. Учредительный договор о создании коммерческих обществ и товариществ. М.: БЕК, 1994. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Изд. дом "Инфра-М", 1996. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. 3-е изд., испр., доп. и перераб. М.: Юрид. фирма "Контракт"; Изд. дом "Инфра-М", 2005.
329
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского. Комментарий к Федеральному закону "Об обществах с ограниченной ответственностью" (постатейный) / Рук. авт. кол. и отв. ред. В.В. Залесский. М.: Юрид. фирма "Контракт"; Инфра-М, 1998. Комментарий к Федеральному закону "Об обществах с ограниченной ответственностью" / Под ред. М.Ю. Тихомирова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Изд. М.Ю. Тихомирова, 2007. Коммерческий кодекс Франции / Предисл., пер. с фр., доп., словарь-справочник и коммент. В.Н. Захватаева. М.: Волтерс Клувер, 2008. Кооперативы сегодня и в будущем / Отв. ред. В.Ф. Яковлев. М.: Юрид. лит., 1989. Корнеев С.М. Право государственной социалистической собственности в СССР. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1964. Коровайко А.В. Реорганизация хозяйственных обществ. Теория, законодательство, практика: Учебное пособие. М.: Норма (Изд. группа "Норма-Инфра-М"), 2001. Корпоративное право: Учебное пособие для вузов / И.А. Еремичев, И.М. Хужокова, Е.Ю. Кулиниченко и др.; Под ред. И.А. Еремичева. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2005. Котц Д. Банковский контроль над крупными корпорациями в США. М., 1982. Кравченко Р.С. Корпоративное управление: обеспечение и защита прав акционеров на информацию (российско-американский опыт). М.: Спарк, 2002. Красавчиков О.А. Гражданская правосубъектность как правовая форма // Категории науки гражданского права: Избр. труды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. Красавчиков О.А. Структура предмета гражданско-правового регулирования социалистических общественных отношений // Категории науки гражданского права: Избр. труды: В 2 т. Т. 1. М.: Статут, 2005. Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Категории науки гражданского права: Избр. труды: В 2 т. Т. 1. М.: Статут, 2005. Красавчиков О.А. Сущность юридического лица // Категории науки гражданского права: Избр. труды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права: Избр. труды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. Крашенинников Е.А. Ценные бумаги на предъявителя. Ярославль, 1995. Крейнина М.Н. Анализ финансового состояния и инвестиционной привлекательности акционерных обществ в промышленности, строительстве и торговле. М., 1994. Круглова Н.Ю. Комментарий к Федеральному закону "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)". М., 1999. Кузнецова Л.В. Преимущественные права в гражданском праве России. М.: Ось-89, 2007. Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Избр. труды. М.: Статут, 1997. Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избр. труды. М.: Статут, 1997. Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. Лаптев В.В. Акционерное право. М.: Инфра-М; Контракт, 1999. Лаптев В.В. Внутрихозяйственные отношения на промышленном предприятии (правовая организация). М., 1965. Ласк Г. Гражданское право США. М., 1961. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44.
330
Ломакин Д.В. Акционерные общества - самостоятельные субъекты права как участники отношений зависимости // Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М.: Статут, 2005. Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. М.: Спарк, 1997. Ломакин Д.В. Судебно-арбитражная практика применения Федерального закона "Об акционерных обществах": Текст Закона с постатейными приложениями типовых казусов и ссылок на судебные акты. М.: Статут, 2005. Ломакин Д.В. Типы и виды акционерных обществ // Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М.: Статут, 2005. Лотфуллин Р.К. Юридические фикции в гражданском праве. М.: Юристъ, 2006. Магазинер Я.М. Общая теория права на основе советского законодательства // Избр. труды по общей теории права / Отв. ред. А.К. Кравцов. СПб.: Изд-во Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2006. Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования. М.: Волтерс Клувер, 2006. Майфат А.В., Колесников М.Н. Акции: эмиссия, сделки, реестр. Вопросы законодательства и судебная практика. Екатеринбург: ООО РИК "Реал", 2001. Макарова О.А. Корпоративное право: Учебник. М.: Волтерс Клувер, 2005. Маковская А.А. Залог денег и ценных бумаг. М.: Статут, 2000. Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. М.: Юрид. лит., 1981. Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. М.: МЗ Пресс, 2000. Малыхина М.Н. Проблемы корпоративной собственности в законодательстве Российской Федерации. Ростов н/Д: СКАГС, 2004. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 12. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. 1. Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М.: Юристъ, 1999. Материалы первого совещания научных работников права. М., 1938. Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч. 1 (по испр. и доп. 8-му изд. 1902 г.). М.: Статут, 1997. Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч. 2 (по испр. и доп. 8-му изд. 1902 г.). М.: Статут, 1997. Метелева Ю.А. Правовое положение акционера в акционерном обществе. М.: Статут, 1999. Микрюков В.А. Ограничения и обременения гражданских прав. М.: Статут, 2007. Миркин Я.М. Ценные бумаги и фондовый рынок. М., 1995. Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М.: Статут, 2002. Могилевский С.Д. Акционерные общества: Учебно-практическое пособие. М.: Дело, 2000. Могилевский С.Д. Органы управления хозяйственными обществами: правовой аспект. М.: Дело, 2001. Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Корпорации в России: правовой статус и основы деятельности: Учебное пособие. М.: Дело, 2006. Мозолин В.П. Корпорации, монополии и право в США. М.: Изд-во МГУ, 1966. Мозолин В.П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. М., 1992. Молотников А.Е. Ответственность в акционерных обществах. М.: Волтерс Клувер, 2006. Морандьер Л.-Ж. Гражданское право Франции / Пер. с фр. М.: Иностр. лит., 1958. 331
Мурзин Д.В. Ценные бумаги - бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М.: Статут, 1998. Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М.: Статут, 2003. Муромцев С.А. Определение и основное разделение права // Избр. труды по римскому и гражданскому праву. М.: Центр ЮрИнфоР, 2004. Мусатов В.Т. Фондовый рынок. Инструменты и механизмы. М., 1991. Назаров Б.Л. Социалистическое право в системе социальных связей. М., 1976. Нарышкина Р.Л. Акционерное право США. М.: Изд-во МГИМО, 1978. Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. М.: Норма, 2004. Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Под ред. В.Д. Карповича. М., 1999. Невзгодина Е.Л. Брачное правоотношение. Омск, 1987. Неволин К.А. История российских гражданских законов. Часть первая: Введение и книга первая о союзах семейственных. М.: Статут, 2005. Нерсесов Н.О. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права // Избр. труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М.: Статут, 1998. Нерсесов Н.О. Представительство и ценные бумаги в гражданском праве // Избр. труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М.: Статут, 1998. Новицкая Т.Е. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года. М.: Зерцало-М, 2002. Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права. М.: Зерцало, 2000. Новицкий И.Б. Право собственности. Практический комментарий ГК РСФСР. М., 1925. Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М.: Госюриздат, 1950. Норвежский закон от 19 июля 1910 года "Об акционерных товариществах и акционерных коммандитах". М., 1911. Носов С.И. Акционерное законодательство России: история, теоретический анализ, тенденция развития. М., 2001. Общая теория государства и права: Академический курс: В 2 т. Т. 2: Теория права / Под ред. М.Н. Марченко. М.: Зерцало, 1998. Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. М.: Юристъ, 1994. Окумара Х. Корпоративный капитализм в Японии. М., 1986. Оридорога М.Т. Брачное правоотношение. Киев: НИиРИО КВШ МВД СССР, 1971. Осокина Г.Л. Иск (теория и практика). М.: Городец, 2000. Пассек Е.В. Неимущественный интерес в обязательстве // Неимущественный интерес и непреодолимая сила в гражданском праве. М.: Статут, 2003. Пахман С.В. Обычное гражданское право в России / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. Пахман С.В. История кодификации гражданского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. Пахомова Н.Н. Основы теории корпоративных отношений (правовой аспект). Екатеринбург: Налоги и финансовое право, 2004. Пахомова Н.Н. Цивилистическая теория корпоративных отношений. Екатеринбург: Налоги и финансовое право, 2005. Пашуканис Е.Б. Общая теория права и марксизм. 3-е изд. М.: Изд-во Ком. Акад., 1929. Пенцов Д.А. Понятие "security" и правовое регулирование фондового рынка США. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. Петражицкий Л.И. Акционерная компания: акционерные злоупотребления и роль акционерных компаний в народном хозяйстве. По поводу предстоящей реформы 332
акционерного права: Экономическое исследование. СПб.: Тип. М-ва фин. (В. Киршбаума), 1898. Петрова Г.В. Контрактное право. Мировая практика: Собрание документов в 3-х томах на русском и английском языках. Т. 2: Компании. М.: Изд. дом в Москве "Имидж", 1992. Петровичева Ю.А. Акционерное законодательство Англии и России. Сравнительноправовой анализ. М.: Норма, 2002. Петухов В.Н. Корпорации в российской промышленности: законодательство и практика: Научно-практическое пособие. М.: Городец, 1999. Писемский П.А. Акционерные компании с точки зрения гражданского права. М.: Тип. Грачева и Ко, 1876. Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 1 / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 3 / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. Покровский И.А. История римского права. СПб.: Изд.-торговый дом "Летний Сад", 1998. Попондопуло В.Ф. Формы осуществления предпринимательской деятельности на территории России // Предпринимательское право. 2005. N 4. Право Европейского союза / Под ред. С.Ю. Кашкина. М., 2002. Право собственности в СССР / Под ред. Ю.К. Толстого и В.Ф. Яковлева. М.: Юрид. лит., 1989. Предпринимательское право Российской Федерации / Отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. М.: Юристъ, 2003. Протасов В.Н. Правоотношение как система. М.: Юрид. лит., 1991. Пугинский Б.И., Сафиуллин Д.Н. Правовая экономика: проблемы становления. М.: Юрид. лит., 1991. Райнер Г. Деривативы и право. М.: Волтерс Клувер, 2005. Редькин И.В. Меры гражданско-правовой охраны прав участников отношений в сфере рынка ценных бумаг. М.: Деловой экспресс, 1997. Рейснер М. Право. Наше право. Чужое право. Общее право. М.-Л.: Госиздат, 1925. Решетина Е.Н. Правовая природа корпоративных эмиссионных ценных бумаг. М.: Городец, 2005. Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М.: Юрист, 1994. Рожкова М.А. Средства и способы правовой защиты сторон коммерческого спора. М.: Волтерс Клувер, 2006. Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М.: Юристъ, 2001. Рубеко Г.Л. Правовой статус органов управления хозяйственных обществ. М.: Статут, 2007. Руднев П.А. Анализ прав и обязанностей акционеров. М., 1927. Рускол А.А. Колхозные правоотношения в СССР. М.: Госюриздат, 1960. Рясенцев В.А. Представительство в советском гражданском праве // Представительство и сделки в современном гражданском праве. М.: Статут, 2006. Сабо И. Основы теории права / Под ред. В.А. Туманова. М.: Прогресс, 1974. Саватье Р. Теория обязательств. Юридический и экономический очерк / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1972. Савиньи К.Ф. Обязательственное право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. Санфилиппо И. Курс римского частного права: Учебник / Под ред. Д.В. Дождева. М.: БЕК, 2000. Сарбаш С.В. Договор банковского счета. М.: Статут, 1999. 333
Северин В.А. Коммерческая тайна в России. М.: Зерцало-М, 2007. Серебровский В.И. Вопросы советского авторского права / Отв. ред. П.Е. Орловский. М.: Изд-во АН СССР, 1956. Свердлык Г.А. Гражданско-правовые способы сочетания общественных, коллективных и личных интересов: Учебное пособие / Отв. ред. О.А. Красавчиков. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1980. Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. Синенко А.Ю. Эмиссия корпоративных ценных бумаг: правовое регулирование, теория и практика. М.: Статут, 2002. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Учебно-практическое пособие. М.: Дело, 1999. Словарь иностранных слов. М., 1980. Степанов Д.И. Защита прав владельца ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М.: Статут, 2004. Страунинг Э.Л. Некоторые проблемы общей теории рекламных правоотношений. М.: Лекс-Книга, 2004. Стучка П. Революционная роль права и государства: Общее учение о праве. Общее учение о праве и о государстве. Ч. 1. М.: Госиздат, 1921. Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. М.: Статут, 2000. Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М.: Юрид. лит., 1991. Суханов Е.А. Правовые основы предпринимательства. М.: БЕК, 1993. Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). М.: Спарк, 1996. Танчук И.А., Ефимочкин Е.П., Абова Т.Е. Хозяйственные обязательства. М., 1970. Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М.: Статут, 2000. Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. Чебоксары: Чув. кн. издво, 1997. Теория права и государства / Под ред. Г.Н. Манова. М.: БЕК, 1995. Теория государства и права: Курс лекций. Т. II / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1995. Тихомиров Ю.А. Публичное право: Учебник. М.: БЕК, 1995. Тихомиров Ю.А., Котелевская И.В. Правовые акты: Учебно-практическое и справочное пособие. М.: Юринформцентр, 1995. Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М.: Юрид. лит., 1980. Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1959. Торговое уложение Германии. Закон об акционерных обществах. Закон об обществах с ограниченной ответственностью. Закон о производственных и хозяйственных кооперативах. Deutsches Handelsgesetzbuch, Aktiengesetz, GmbHGesetz, Genossenschaftsgesetz / (Сост. В. Бергман; Пер. с нем. Е.А. Дубовицкая). М.: Волтерс Клувер, 2005. Тотомианц В.Ф. Участие в прибыли и рабочее акционерство. М., 1919. Флейшиц Е.А. Буржуазное гражданское право на службе монополистического капитала. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. Формы защиты прав инвесторов в сфере рынка ценных бумаг / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Городец, 2000. Фостер Рид С., Лажу Александра Р. Искусство слияний и поглощений / Пер. с англ. 2-е изд. М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. Франчози Дж. Институционный курс римского права. М.: Статут, 2004. Хайман Д.Н. Современная микроэкономика: анализ и применение: В 2 т. Т. 1. М.: Финансы и статистика, 1992. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М.: Юрид. лит., 1974.
334
Халфина Р.О. Современный рынок: правила игры: Учебное пособие. М.: Гуманитарное знание, 1993. Хартли Т.К. Основы права Европейского сообщества / Пер. с англ. М.: Закон и право; ЮНИТИ, 1998. Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996. Хозяйственное право: Учебник / Под ред. В.К. Мамутова. Киев, 2002. Хропанюк В.Н. Теория государства и права: Учебное пособие для высших учебных заведений / Под ред. В.Г. Стрекозова. М.: ИПП "Отечество", 1993. Хужокова И.М. Корпоративное право Российской Федерации. Курс лекций: Учебное пособие для вузов. М.: Экзамен, 2005. Цепов Г.В. Акционерные общества: теория и практика: Учебное пособие. М.: ТК Велби; Изд-во "Проспект", 2006. Цитович П.П. Труды по торговому и вексельному праву: В 2 т. Т. 1: Учебник торгового права: К вопросу о слиянии торгового права с гражданским: М.: Статут, 2005. Чашников А.В. Участие государства в договорных отношениях. СПб., 2001. Чеговадзе Л.А. Структура и состояние гражданского правоотношения. М.: Статут, 2004. Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. Черепахин Б.Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. Черепахин Б.Б. Органы и представители юридического лица // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. Чиквашвили Ш.Д. Жилищно-строительная кооперация в СССР. М.: Юрид. лит., 1965. Чиквашвили Ш.Д. Личные и имущественные правоотношения в жилищных кооперативах. М.: Юрид. лит., 1973. Шапкина Г.С. Новое в российском акционерном законодательстве (изменения и дополнения Федерального закона "Об акционерных обществах"). М.: Центр деловой информации еженедельника "Экономика и жизнь", 2002. Шевченко Г.Н. Эмиссионные ценные бумаги: понятие, эмиссия, обращение. М.: Статут, 2006. Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России. Л., 1973. Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. I: Введение. Торговые деятели. М.: Статут, 2003. Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. II: Товар. Торговые сделки. М.: Статут, 2003. Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права в России. М.: Статут, 2003. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие: В 2 т. Т. 2. Вып. 3. М.: Изд-во "Юридический колледж МГУ", 1995. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М.: Фирма "Спарк", 1995. Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. М.: Спарк, 1994. Шиткина И.С. Холдинги: правовое регулирование и корпоративное управление: научно-практическое издание. М.: Волтерс Клувер, 2006. Шкредов В.П. Метод исследования собственности в "Капитале" К. Маркса. М., 1973. Шретер В.Н. Советское хозяйственное право. Право торгово-промышленное. М.; Л.: Госиздат, 1928. 335
Эльяссон Л.С. Деньги, банки и банковские операции. М., 1926. Юлдашбаева Л.Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акции, облигации). М.: Статут, 1999. Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2000. Ямпольская Ц.А. Творческие союзы в СССР (организационно-правовые вопросы). М., 1970. Журнальные статьи и иные публикации Агарков М.М. Предмет и система советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. N 8 - 9. Агеев А. Новый порядок приобретения крупных пакетов акций // Слияния и поглощения. 2005. N 7 - 8. Александров Н.Г. Юридическая норма и правоотношение. Сокращенная стенограмма доклада, прочитанного на научной сессии института 6 мая 1946 г. / Под ред. И.Т. Голякова. М., 1947. Алексеев С.С. Предмет советского социалистического гражданского права // Ученые труды Свердлов. юрид. ин-та. Т. 1. Свердловск, 1959. Алексеев С.С. Собственность в акционерном обществе // Цивилистическая практика. 2003. N 1 (6). Андреев Ю. О правовом статусе аграрных акционерных обществ // Хозяйство и право. 1999. N 7. Аиткулов Т.Д. Некоторые аспекты правового регулирования слияния и присоединения акционерных обществ в праве Российской Федерации и ФРГ // Актуальные проблемы гражданского права. Вып. 4. М.: Инфра-М, 2002. Архиерейский А.Б. Передача имущества в пользу материнской компании: гражданско-правовые аспекты налоговой льготы // Вестник ВАС РФ. 2007. N 11. Архипов Д.А. Принудительный выкуп голосующих акций - инструмент непропорционального ограничения прав миноритарных акционеров. Так ли это на самом деле? // Вестник ВАС РФ. 2005. N 12. Архипов Б.П. Реорганизационные договоры о слиянии и поглощении акционерных обществ // Законодательство. 2002. N 10. Архипов Б.П. Юридическая природа фактического состава, опосредующего реорганизацию акционерного общества // Законодательство. 2002. N 3. Архипов С.И. Понятие и юридическая природа локальных норм права // Правоведение. 1987. N 1. Бабаев А.Б. Проблема корпоративных правоотношений // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2007. Бакшинскас В.Ю. "Интересные" сделки // Бизнес-адвокат. 2000. N 20. Бакшинскас В.Ю. Формирование уставного капитала в процессе учреждения акционерного общества (правовые вопросы) // Законодательство. 1998. N 1. Бару М.И. Понятие и содержание возмездности и безвозмездности в советском гражданском праве // Ученые записки Харьков. юрид. ин-та. Вып. 13. 1959. Батлер У.Э. Основные черты российского открытого акционерного общества и американской корпорации // Государство и право. 1998. N 7. Бахчисарайцев Хр. Из вопросов акционерного законодательства и практики // Еженедельник советской юстиции. 1925. N 13. Бевзенко Р.С. Выход участника из общества с ограниченной ответственностью: перспективы отмены // Закон. 2006. N 9.
336
Белов В.А. Вытеснение миноритарных акционеров: произвол "мажоров" или новый институт российского акционерного права? // Законодательство. 2005. N 2, 3. Белов В.А. Основы учения о преимущественных правах // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2001. N 6. Белов В.А. Сделки с акциями, выпуск которых не зарегистрирован // Законодательство. 1998. N 10. Белоусов О.В. Акция и права акционера // Законодательство. 1999. N 6. Беренс П. Правовое положение товариществ и обществ // Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии / Пер. с нем. М.: БЕК, 2001. Бергман В. Введение к пониманию германского торгового права и корпоративного права // Торговое уложение Германии. Закон об акционерных обществах. Закон об обществах с ограниченной ответственностью. Закон о производственных и хозяйственных кооперативах. Deutsches Handelsgesetzbuch, Aktiengesetz, GmbHGesetz, Genossenschaftsgesetz / Сост. В. Бергман; Пер. с нем. Е.А. Дубовицкой. М.: Волтерс Клувер, 2005. Бергман В., Комаров А. Введение в основные понятия германского торгового права и права хозяйственных организаций // Германское право. Ч. II: Торговое уложение и другие законы / Пер. с нем. (Серия: Современное зарубежное и международное частное право). М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. Брагинский М.И. Вступительная статья // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследоват. центр частного права; Российская школа частного права. М.: Статут, 1998. Брагинский М.И. Договоры об учреждении коллективных образований // Право и экономика. 2003. N 3. Брагинский М.И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С.А. Хохлова. М.: Изд-во Международного центра финансово-экономического развития, 1998. Брагинский М.И. О месте гражданского права в системе "право публичное - право частное" // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М.: Городец, 2000. Братусь С.Н. О соотношении социалистической собственности и права оперативного управления // Советское государство и право. 1986. N 3. Братусь С.Н. Право и хозяйственный механизм // Правоведение. 1993. N 4. Браун М. Зарегистрированный кооператив // Основы немецкого торгового и хозяйственного права. Grundzuge des deutschen Handels - und Wirtschaftsrechts. М.: БЕК, 1995. Бублик В. Гражданское законодательство и имущественный статус экономических агентов // Хозяйство и право. 1996. N 8. Бутенко А.Б. Защита прав акционеров по Закону "Об акционерных обществах" с помощью косвенных исков // Юрист. 2005. N 3. Бушева С.Г. Орган юридического лица: правовой статус и соотношение со смежными институтами // Законодательство. 2005. N 3. Венедиктов А.В. О системе Гражданского кодекса СССР // Советское государство и право. 1954. N 2. Выкуп ценных бумаг мажоритарным акционером будет производиться вскоре на легитимных основаниях: Интервью с депутатом Государственной Думы РФ Л. Пепеляевой // Корпоративный юрист. 2007. N 8. Габов А. К вопросу о признании ценной бумаги // Законодательство и экономика. 1999. N 2. Гальперин М. Вклад в имущество акционерного общества // Корпоративный юрист. 2006. N 12.
337
Гендзехадзе Е.Н. Жилищно-строительные кооперативы в условиях применения нового жилищного законодательства // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1982. N 6. С. 19 - 25. Генкин Д.М. Предмет советского гражданского права // Советское государство и право. 1939. N 4. Голубов Г.Д. Соотношение положений Гражданского кодекса и Закона об акционерных обществах // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А.Л. Маковский; Исследоват. центр частного права. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1998. Голубов Г., Приходько И. Чудо света времен развитого капитализма // Закон. 1992. N 2. Гонгало Б.М. Предмет гражданского права // Проблемы теории гражданского права / Ин-т частного права. М.: Статут, 2003. Гороватер В.Г. Сделки по размещению акций в системе эмиссионных правоотношений // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. Вып. 11 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. М.: Норма, 2007. Грибанов В.П. К вопросу о понятии права собственности // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1959. N 3. Грибанов В.П. О достоинствах и недостатках курса лекций О.С. Иоффе // Советское государство и право. 1960. N 3. Гримм Д. Соотношение между юридическими институтами и конкретными отношениями // Сб. статей по гражданскому и торговому праву. Памяти профессора Габриэля Феликсовича Шершеневича. М.: Статут, 2005. Грось Л. Участие публично-правовых образований в отношениях собственности: гражданско-правовые проблемы // Хозяйство и право. 2001. N 5. Грось А.А., Дедов Д.И. Проблемы реализации косвенных исков // Закон. 2007. N 3. Гуреев В.А. Косвенные иски как средство защиты корпоративных прав // Арбитражное правосудие в России. 2007. N 4. Гуреев В.А. Процессуальный статус акционерного общества в косвенном иске // Законодательство. 2007. N 1. Дедов Д.И. Совершенствование правового режима поглощения в акционерном праве // Предпринимательское право. 2006. N 1. Дозорцев А.В. О предмете советского гражданского права в системе Гражданского кодекса СССР // Советское государство и право. 1954. N 7. Долинская В.В. Акционерное право: проблемы и перспективы развития // Актуальные проблемы международного частного и гражданского права. К 80-летию В.А. Кабатова: Сб. статей / Под ред. С.Н. Лебедева. М.: Статут, 2006. Драгнева Р.О., Саймонс В.Б. Пересмотр корпоративного управления: можно ли с помощью концепции сторон, заинтересованных в результатах деятельности компании, избежать "дикого" капитализма в Восточной Европе? // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. М.: Статут; Екатеринбург: Ин-т частного права, 2002. Егоров А.В. К вопросу о понятии посредника при сделках с заинтересованностью // Вестник ВАС РФ. 2002. N 5. Егоров Н.Д. О понятии субъективного права // Правосубъектность по гражданскому и хозяйственному праву: Межвуз. сб. / Отв. ред. К.Ф. Егоров. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1983. Елисеев Н.Г. Процессуальный статус акционерного общества в производстве по косвенному иску // Вестник ВАС РФ. 2005. N 8. Ем В. Звезда российской цивилистики // Гражданское право современной России / Сост. О.М. Козырь и А.Л. Маковский. М.: Статут, 2008. Ем В.С., Козлова Н.В. Договор простого товарищества (комментарий главы 55 Гражданского кодекса Российской Федерации) // Законодательство. 2000. N 1.
338
Ем В.С., Ломакин Д.В. Новое в акционерном Законе о дробных акциях // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2002. N 4. Ерш А.В., Бациева Н.Б. О некоторых вопросах обжалования решений общих собраний акционеров // Вестник ВАС РФ. 2006. N 8. Есекеев А.С. К вопросу об институте произвола "мажоров" // Законодательство. 2005. N 10. Жаворонков А. Договор между акционерами // Корпоративный юрист. 2005. N 2. Зайфферт В. Общество с ограниченной ответственностью в российском праве: Взгляд из Германии // Государство и право. 2001. N 9. Зинченко С.А., Галов В.В. Правовая природа имущественной основы корпоративных коммерческих организаций // Северо-Кавказский юрид. вестник. 2002. N 3. Зинченко С.А., Лапач В.А., Газарьян В.О. Парадоксы правосубъектности предприятий // Хозяйство и право. 1995. N 1. Иоффе О.С. Личные неимущественные права и их место в системе советского гражданского права // Советское государство и право. 1966. N 7. Иоффе О.С. Правовые проблемы народного хозяйства СССР // Государство и право развитого социализма в СССР. Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. Казаков А. К вопросу о рецепции траста российским правом // Корпоративный юрист. 2006. N 7. Карпова Г.В. Статистический анализ дивидендной политики акционерных предприятий (депонировано в ИНИОН РАН). М., 1994. Кечекьян С. О системе советского социалистического права // Советское государство и право. 1946. N 2. Кикоть В.А. Современные тенденции и противоречия учения о праве собственности в развитых капиталистических странах: Научно-аналитический обзор // Актуальные проблемы современного буржуазного гражданского права: Сб. научно-аналитических работ. М.: Изд-во ИНИОН АН СССР, 1983. Козлова Н.В. Создание юридических лиц: взгляд в будущее // Хозяйство и право. 2002. N 1. Кондратьев В. Закон об акционерных обществах: проблемы совершенствования // Хозяйство и право. 1999. N 10. Кораблева М.С. Защита гражданских прав: новые аспекты // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследоват. центр частного права; Российская школа частного права. М.: Статут, 1998. Котов А. ЕС защитился от поглощений. Единый рынок не мешает ограничивать M&A // РБК daily. 2007. 28 февраля. Кузнецова Л.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью // Вестник ВАС РФ. 2006. N 9. Лемешов В.В. Некоторые проблемные вопросы защиты прав участника общества с ограниченной ответственностью // Арбитражные споры. 2005. N 3. Леонова Л.Ю. Преимущественное право покупки: история возникновения, осуществление и защита // Законодательство. 2002. N 9. Литвинова О., Махотин М. Защита прав акционеров при принятии решений общим собранием акционеров // Коллегия. 2004. N 6. Ломакин Д. Не отберут ли вклады? // Корпоративный юрист. 2006. N 12. Ломакин Д. Особый день в деле совершенствования акционерного законодательства // Хозяйство и право. 2006. N 11. Ломакин Д. От корпоративного интереса через злоупотребление корпоративным правом к корпоративному спору // Корпоративный юрист. 2006. N 2. Ломакин Д. Право акционера на информацию // Хозяйство и право. 1997. N 11. Ломакин Д.В. Договоры о создании и реорганизации юридических лиц // Законодательство. 2004. N 2. 339
Ломакин Д.В. Изменения в акционерном Законе и вопросы охраны прав акционеров // Законодательство. 2002. N 11. Ломакин Д.В. Крупные сделки в гражданском обороте // Российская академия юридических наук. Научные труды. N 1. Т. 1. М.: Изд. группа "Юрист", 2001. Ломакин Д.В. Некоторые вопросы размещения акций при реорганизации акционерных обществ // Законодательство. 2000. N 4. Ломакин Д.В. Общее собрание акционеров // Законодательство. 2005. N 3. Ломакин Д.В. О проекте Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц" // Законодательство. 2001. N 6. Ломакин Д.В. Понятие и признаки акционерного общества // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2002. N 2. Ломакин Д.В. Типы и виды акционерных обществ // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2002. N 3. Ломакин Д.В. Увеличение уставного капитала акционерного общества // Законодательство. 1999. N 11. Ломидзе О. Переход обязательственных прав участников юридических лиц // Российская юстиция. 1999. N 10. Ломидзе О., Ломидзе Э. Крупные сделки хозяйственных обществ: проблемы правового регулирования // Хозяйство и право. 2003. N 1. Майфат А.В. Некоторые особенности акционерных отношений // Юридический мир. 2000. N 4. Макаров А.В. Подводные камни косвенных исков // Судебно-арбитражная практика Московского региона. Вопросы правоприменения. 2007. N 2. Макеева Н.С. Акции и природа дивиденда (депонировано в ИНИОН РАН). М., 1995. Маковская А.А. Исковая давность в сделках с заинтересованностью // ЭЖ-Юрист. 2004. N 38. Маковская А. Крупные сделки и порядок их одобрения акционерным обществом // Хозяйство и право. 2003. N 5. Маковская А.А. Правовые последствия недействительности решений общего собрания акционеров и совета директоров акционерного общества // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденция, практика. М.: Статут, 2006. Маковская А.А. Различия в правовом регулировании отношений между акционером и закрытым акционерным обществом и отношений между участником и обществом с ограниченной ответственностью // Корпорации и учреждения: Сб. статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2007. Маковская А.А., Новоселова Л.А. Выкуп акционерным обществом своих акций // Вестник ВАС РФ. 2005. N 8. Маковская А. Комментарий к Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 июня 2007 г. N 40 "О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью" // Хозяйство и право. 2008. N 3. Маковский А.Л. Новые гражданские кодексы государств - участников СНГ: стабильность и переходный характер регулирования // Проблемы гармонизации законодательства Украины и стран Европы. Киев, 2003. Малышев П. Косвенные иски акционеров в судебной практике США // Российский юридический журнал. 1996. N 1. Мамай В. Акционирование и приватизация предприятий в призме судебных споров // Хозяйство и право. 1995. N 8. Мезрин Б.Н. Моделирование гражданско-правовых неимущественных обязательств // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. Миколенко Я.Ф. О предмете и принципах социалистического гражданского права // Проблемы социалистического права. 1938. N 5. 340
Михалычева Ю., Чумакова А. и др. Годовое собрание акционеров // Экономикоправовой бюллетень. 2004. N 1. Мицкевич А.В. Система права и система законодательства: развитие научных представлений и законотворчества // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М.: Городец, 2000. Могилевский С. Понятие и порядок образования органов управления акционерного общества // Хозяйство и право. 2006. N 1. Могилевский С. Права участников общества с ограниченной ответственностью: классификация, виды, характеристика // Приложение к ежемесячному юридическому журналу "Хозяйство и право". 2007. N 10. Мозолин В.П. О гражданско-процессуальном правоотношении // Советское государство и право. 1955. N 6. Мурзин Д.В. Истребование ценных бумаг от отчуждателя (новая практика Высшего Арбитражного Суда РФ и потребности гражданского оборота) // Проблемы теории гражданского права. Вып. 2 / Ин-т частного права. М.: Статут, 2006. Мусин В.А. Волевые акты государственных предприятий и проблема сущности юридического лица // Правоведение. 1963. N 1. Найе Х.В. Европейское право торговых обществ // Основы немецкого торгового и хозяйственного права. Grundzuge des deutschen Handels - und Wirtschaftsrechts. М.: БЕК, 1995. Нам К.В. Обжалование акционером решений органов управления акционерного общества (некоторые проблемы в теории и практике) // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика: Сб. статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2006. Никольский С.Е. Правовая природа преимущественных прав в гражданском праве // Научные труды / Российская академия юридических наук. Вып. 4: В 3 т. Т. 1. М.: Юристъ, 2004. Новак Д. К вопросу об ограничениях на выход участника из общества с ограниченной ответственностью // Хозяйство и право. 2004. N 2. Новоселова Л. Заявление о выходе из ООО: судебная практика // Корпоративный юрист. 2006. N 11. Новоселова Л. Передача полномочий профессиональному управляющему // Корпоративный юрист. 2007. N 4. Новоселова Л. Право требовать выкупа обществом акций в случае совершения крупной сделки // Корпоративный юрист. 2006. N 7. Новоселова Л. Преимущественное право приобретения акций в закрытом акционерном обществе // Арбитражная практика. 2004. N 4. Новоселова Л.А. Оборотоспособность доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Объекты гражданского оборота: Сб. статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2007. Отнюкова Г. Внесение в уставный (складочный) капитал права пользования имуществом // Законность. 2003. N 1, 2. Пашин В.М. Правовой статус единоличного исполнительного органа хозяйственного общества: мнимый конфликт гражданского и трудового права // Законодательство. 2006. N 5. Перкинз Р.Б. Иски частных лиц по Закону "Об акционерных обществах" // Законодательство. 2005. N 9. Петникова О.В. Защита прав участников общества с ограниченной ответственностью // Право и экономика. 2000. N 11. Петникова О.В. Специфика прав участников общества с ограниченной ответственностью // Право и экономика. 2000. N 3.
341
Петрухина Т.Г. Выход участника из общества с ограниченной ответственностью // Право и экономика. 2007. N 1. Пивовар Р.Е. Классификация преимущественных прав в гражданском праве // Юридический мир. Общероссийский научно-практический правовой журнал. 2007. N 2. Пышкин И.И. Содержание и проблемы осуществления контрольно-управленческих прав акционеров // Законодательство. 2003. N 3. Раздьяконов Е.С. Ответчик по иску об оспаривании решения общего собрания акционеров // Арбитражный и гражданский процесс. 2007. N 3. Решетина Е.Н. К вопросу о правовой природе бездокументарных ценных бумаг // Журнал российского права. 2003. N 7. Рожкова М.А. Корпоративные отношения и возникающие из них споры // Вестник ВАС РФ. 2005. N 9. Романова Ю.В. Защита прав миноритарных акционеров по российскому и зарубежному гражданскому праву // Юрист. 2004. N 8. Ромовская З.В. Право авторства // Проблемы советского авторского права. М., 1979. Санин К.С. Новые правила приобретения инвесторами крупных пакетов акций // Журнал российского права. 2006. N 9. Савельев А.Б. Договор простого товарищества в российском гражданском праве // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследоват. центр частного права; Российская школа частного права. М.: Статут, 1998. Самигуллин В.К. Локальные нормы и их виды // Правоведение. 1976. N 2. Сарбаш С. Комментарий основных положений Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц" // Хозяйство и право. 2002. N 1. Северин В.А. Правовой механизм регулирования коммерчески значимой информации в торговом обороте // Юрист. 2002. N 10. Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследоват. центр частного права; Российская школа частного права. М.: Статут, 1998. Сергеев А., Терещенко Т., Игнатенко А., Кирдяшкин Д. Некоторые аспекты разграничения компетенции органов управления акционерного общества // Хозяйство и право. 2005. N 7. Скловский К., Смирнова М. Институт преимущественной покупки в российском и зарубежном праве // Хозяйство и право. 2003. N 10. Стальгевич К.А. Некоторые вопросы теории социалистических правовых отношений // Советское государство и право. 1957. N 2. Степанов Д. Еще раз о природе полномочий исполнительного органа и управляющего хозяйственным обществом // Вестник ВАС РФ. 2006. N 8 - 10. Степанов Д.И. И это только начало. Рецензия на статью Генри Хансманна и Рейнера Кракмана "Конец истории корпоративного права" // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 4. М.: Статут; Екатеринбург: Ин-т частного права, 2005. Степанов Д. Компания, управляющая хозяйственным обществом // Хозяйство и право. 2000. N 10. Степанов Д. Ничтожность решений общих собраний акционеров // Корпоративный юрист. 2005. N 1. Степанов Д. О недостатках российского закона о поглощениях // Корпоративный юрист. 2006. N 6. Степанов Д.И. Поглощение, осуществляемое путем приобретения крупного пакета акций, и вытеснение миноритарных акционеров // Хозяйство и право. 2006. N 4 - 7. Степанов Д., Архипов Д. Правовое регулирование дробных акций и возможные пути его совершенствования // Хозяйство и право. 2006. N 8. Степанов Д., Архипов Д. Правовое регулирование дробных акций и возможные пути его совершенствования // Хозяйство и право. 2006. N 9. 342
Степанов П.В. Корпорации в российском гражданском праве // Законодательство. 1999. N 4. Степанов П.В. Корпоративные отношения в гражданском праве // Законодательство. 2002. N 6. Степанов П. Правовая квалификация отношений, возникающих между единоличным исполнительным органом и акционерным обществом // Хозяйство и право. 2002. N 12. Суханов Е. Закон об обществах с ограниченной ответственностью // Хозяйство и право. 1998. N 5. Суханов Е.А. Вещные права и права на нематериальные объекты // Вестник ВАС РФ. 2007. N 7. Суханов Е.А. Вступительная статья к кн.: Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М.: Учебно-консультационный центр "ЮрИнФор", 1996. Суханов Е.А. Об ответственности государства по гражданско-правовым обязательствам // Вестник ВАС РФ. 2001. N 3. Суханов Е.А. Объекты права собственности // Закон. 1995. N 4. Суханов Е.А. Правовое положение хозяйственных обществ и товариществ в странах СНГ (сравнительный анализ) // Правоведение. 1994. N 1. Суханов Е.А. Чьи интересы защитит закон? // Экономика и жизнь. 1995. N 36. Суханов Е.А., Толстой Ю.К. На путях поиска "людского субстрата" юридического лица // Гражданское право России - частное право / Отв. ред. В.С. Ем. М.: Статут, 2008. Суханов Е., Маковский А. Еще раз о хозяйственном праве, текущем моменте и об ошибках т. Мамутова // Хозяйство и право. 2001. N 8. Телюкина М.В. Понятие сделок с заинтересованностью // Законодательство и экономика. 2005. N 2. Телюкина М. Проблемы недействительности решений собраний акционеров // ЭЖЮрист. 2005. N 41. Тимохов А.Ю. Общество с ограниченной ответственностью и закрытое акционерное общество // Государство и право. 1996. N 7. Тихомиров М. Общество с ограниченной ответственностью // Приложение к ежемесячному юридическому журналу "Хозяйство и право". 2007. N 9. Толстой В.С. Понятие обязательства по советскому гражданскому праву // Ученые записки ВЮЗИ. Вып. XIX. М., 1971. Толстой Ю.К. К разработке теории юридического лица на современном этапе // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М.: Городец, 2000. Толстой Ю.К. Понятие права собственности // В кн.: Проблемы гражданского и административного права. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1962. Тузов Н.А. Основания исключения участника из общества с ограниченной ответственностью // Законодательство и экономика. 2004. N 8. Филиппова С.Ю. Обжалование решений общего собрания акционерного общества: проблемы и перспективы правового регулирования // Российский судья. 2006. N 5. Филиппова С.Ю. Прекращение участия в обществе с ограниченной ответственностью путем выхода из общества: теоретические и практические проблемы // Российский судья. 2006. N 6. Флейшиц Е.А., Маковский А.Л. Теоретические вопросы кодификации республиканского гражданского законодательства // Советское государство и право. 1963. N 1. Халфина Р.О. О предмете советского гражданского права // Советское государство и право. 1954. N 8. Хныкин Г. Локальные нормативные акты и трудовой договор // Корпоративный юрист. 2005. N 2. Хныкин Г. Локальные нормативные акты и дисциплина труда // Корпоративный юрист. 2006. N 3. 343
Хопт К. Европейская система корпоративного управления после дела Энрон // Корпоративный юрист. 2005. N 1, 2. Чернышов Г. Кто ответит по косвенному иску? // ЭЖ-Юрист. 2006. N 5. Чернышов Г.П. О некоторых вопросах обжалования акционером решений общего собрания акционеров // Закон. 2006. N 9. Шабунова И.Н. Корпоративные отношения как предмет гражданского права // Журнал российского права. 2004. N 2. Шапкина Г.С. Как применять акционерное законодательство (комментарий к Постановлению Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19) // Хозяйство и право. 2004. N 1. Щенникова Л.В. Категория "имущественные отношения" в гражданском законодательстве и цивилистической доктрине // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3. К 80-летию С.С. Алексеева. М.: Статут; Екатеринбург: Ин-т частного права, 2004. Щербакова Н. Учреждение хозяйственных обществ с участием публично-правовых образований // Хозяйство и право. 2002. N 6. Урюжникова А.В. К вопросу об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью // Юрист. 2006. N 8. Урюжникова А.В. Правовая природа доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Гражданское право. 2006. N 1. Эбзеев Б.Б. Сделки с участием заинтересованных лиц акционерного общества: правовые особенности и проблемы регулирования // Закон и право. 2000. N 1. Эрделевский А.М. О защите личных неимущественных прав акционеров // Хозяйство и право. 1997. N 6. Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А.Л. Маковский; Исследоват. центр частного права. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1998. Якушев В.С. Институт юридического лица в теории, законодательстве и на практике // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. Якушев В.С. Правовое регулирование внутрихозяйственных отношений // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. Ярков В. Защита прав акционеров по Закону "Об акционерных обществах" с помощью косвенных исков // Хозяйство и право. 1997. N 11, 12. Авторефераты и диссертации Абрамов А.В. Субъекты хозяйствования по законодательству Украины: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. Галов В.В. Вещно-правовые режимы в системе предпринимательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2000. Долинская В.В. Правовое регулирование организации и деятельности акционерных обществ: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1993. Жеругов О.Р. Акция как объект гражданских правоотношений по праву России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. Кабатов В.А. Советское авторское право на произведения изобразительного искусства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1954. Корсунова А.С. Правовое положение акционерного общества в сфере сельскохозяйственного производства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. Кулагин М.И. Акционерное законодательство Франции: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1974.
344
Лебедев В.В. Формирование курсовой стоимости ценных бумаг на фондовых рынках: Автореф. дис. ... канд. экон. наук. СПб., 1994. Мильчакова Н.А. Влияние дивидендной политики на рыночную стоимость акций: Автореф. дис. ... канд. экон. наук. М., 1993. Полыгалова Н.А. Правоспособность акционерного общества по законодательству Российской Федерации: характер, объем и динамика: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. Пышкин И.И. Публично-правовые образования как акционеры: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. Рогов А.С. Гражданско-правовое регулирование эмиссии акций: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. Рубеко Г.Л. Правовой статус органов управления акционерных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004. Сагайдачная К.С. Правовое регулирование выпуска акций акционерными обществами: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. Седова Н.А. Гражданско-правовой режим имущества акционерных обществ в агропромышленном комплексе (АПК): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. Слипченко О.А. Правовое регулирование формирования и оценки составляющих уставного капитала хозяйственных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006. Сперанский В.К. Именные эмиссионные ценные бумаги в системе корпоративного и акционерного правоотношений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2005. Степанов П.В. Корпоративные отношения в коммерческих организациях как составная часть предмета гражданского права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. Стройкина Ю.В. Имущественная обособленность как конструктивный признак коммерческой организации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Оренбург, 2002. Сумской Д.А. Статус акционера по континентальному праву: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. Сыса А.А. Правовое положение субъекта Российской Федерации как участника акционерного общества: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. Терновая О.А. Правовое регулирование деятельности акционерных обществ работников (народных предприятий) в России и за рубежом: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. Филиппова С.Ю. Внутренние правоотношения в хозяйственном обществе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. Фроловский Н.Г. Управление предпринимательскими корпорациями в Российской Федерации (правовой аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2004. Щукина Е.М. Содержание и юридическая природа договора простого товарищества по российскому гражданскому праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. Яковлев В.И. Регулятивные и охранительные правоотношения в сфере рынка ценных бумаг в России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. Литература на иностранных языках Becker L. Property Rights Philosophical Foundation. L., 1977. Berle A., Means G. The Modern Corporation and Private Property. N.Y., 1934. Brox H. Handelrecht und Wertpapierrecht. 10. Aufl. Munchen: C.H. Beck, 1993. Dine J. Company Law. Houndmils, Basingstoke, Hampshire RG21 6XS and L.: Macmillan Press Ltd., 1998. Eels R. The Meaning of Modern Business. N.Y., 1960.
345
Eorsi G. Comparative Civil (Private) Law. Law Types, Law Groups, the Roads of Legal Development. Budapest, 1979. Farrar's Company Law. 4 ed. London; Edinburg; Dublin: Buttersworths, 1998. Federal Securities Laws. Legislative History 1933 - 1982. Vol. 1. Washington: D.C., 1983. Fox Bryon E., Fox Eleanor M. Corporate Acquisitions and Mergers. N.Y.: Matthew Bender Publiching Co., 1994. Friedman W. Law in Changing Society. L., 1959. Grunewald B. Gesellschaftsrecht. 3. Aufl. Tubingen: Mohr Siebeck, 1999. Gower L.C.B. Modern Company Law. L., 1954. Handbook of the National Conference of Commissioners on Uniform State Laws and Proceedings of the Thirty-Ninth Annual Conference. Memphis, 1929. Hoghton C. The Company, Law, Structure and Reform in Eleven Countries. L., 1970. Honore A. Ownership // Oxford Essays in Jurisprudence. Oxford, 1961. Janet Dine. Company Law. Fifth Edition. Palgrave Macmillan. Great Britain, 2005. Klunzinger E. Grundzuge des Gesellschaftsrechts. 6. Aufl. Munchen: Vahlen, 1990. Kubler F. Rules of Capital under Pressure of the Securities Markets // Capital Markets and Company Law. Oxford University Press, 2003. Liljeblom E. The Information Conveyed by Announcements of Stock Dividends and Stock Splits: a Signalling Aproach. Helsingfors, 1988. Loss L., Cowett E. Blue Sky Law. Boston; Toronto, 1958. Miller M., Modigliani F. Dividend Policy, Growth and Valuation of Shares // J. of Business. V. 34. 1961. Nobel P. (Hrsg.). Internationales Gesellschaftsrecht. Bern, 2000. Robert W. Emerson. Business Law. 4 ed. Barron's Educational Series, Inc. 2004. Robert W. Hamilton. Law of Corporations. USA, 1997. Rosin G.S. Historical Perspectives on the Definition of a Security // South Texas Law Review. 1987. Vol. 28. Weinstein M. Summary of American Law. N.Y., 1988. Winter R. Government and Corporation. Washington, 1978. Wolfe A., Naffziger F. Legal Perspectives of American Business Associations. Columbus, 1977. Wooldridge F. Company Law in the UK and EC: its Harmonization and Unification. L., 1991.
346
ОГЛАВЛЕНИЕ Предисловие Глава I. Понятие и место корпоративных правоотношений в системе гражданских правоотношений § 1. Эволюция представлений о предмете гражданско-правового регулирования и гражданском правоотношении 1. Научные дискуссии о критериях разграничения отраслей права 2. Право публичное и право частное 3. Два основных критерия классификации правовых норм: взаимодополнение или взаимоисключение? 4. Взгляды на предмет гражданско-правового регулирования в отечественной цивилистике дооктябрьского периода 5. Взгляды на предмет гражданско-правового регулирования в отечественной цивилистике после Октября 1917 г. 6. Критерии определения содержания предмета гражданско-правового регулирования 7. Понятие гражданского правоотношения 8. Элементы структуры гражданского правоотношения § 2. Корпорация как условие существования корпоративных правоотношений 1. Употребление термина "корпорация" и производных от него терминов в нормативных правовых актах 2. Происхождение термина "корпорация" и его значение 3. Корпорации и институты (учреждения) 4. Термин "корпорация" в законодательствах и правовых доктринах зарубежных государств 5. Понятие корпорации и критерии его определения 6. Классификация корпораций § 3. Понятие и природа корпоративных правоотношений 1. Внутриорганизационный характер корпоративных правоотношений 2. Корпоративные правоотношения как правоотношения участия или членства 3. Основные и зависимые (производные) корпоративные правоотношения 4. Соотношение понятий "участие" и "право участия", "членство" и "право членства" 5. Теория корпоративных правоотношений О. Гирке 6. Гражданско-правовые признаки корпоративных правоотношений 7. Обязательственно-правовые концепции относительно природы корпоративных правоотношений 8. Вещно-правовые концепции относительно природы корпоративных правоотношений 9. Корпоративные правоотношения как особая разновидность гражданских правоотношений Глава II. Корпоративные юридические факты и юридические составы § 1. Понятие и общая характеристика предпосылок и оснований возникновения и движения корпоративных правоотношений 1. Нормативные предпосылки возникновения и движения корпоративных правоотношений 2. Интерес как предпосылка возникновения и движения корпоративных правоотношений 3. Правосубъектные предпосылки возникновения и движения корпоративных правоотношений 347
4. Основания возникновения и движения корпоративных правоотношений § 2. Доли участия в уставных капиталах хозяйственных обществ как особые объекты гражданских прав 1. Акция как ценная бумага 2. Акция как составная часть уставного капитала акционерного общества 3. Соотношение акции как ценной бумаги и удостоверяемых ею прав 4. Феномен бездокументарных ценных бумаг 5. Комплекс членских (корпоративных) прав как особый объект гражданского оборота § 3. Эмиссионный состав как основание возникновения корпоративных правоотношений 1. Проблемы определения момента возникновения акций как объектов гражданских прав 2. Правовая природа эмиссии акций и понятие эмиссионного состава 3. Принятие решения о размещении акций как элемент эмиссионного состава 4. Утверждение решения о выпуске (дополнительном выпуске) ценных бумаг как элемент эмиссионного состава 5. Государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг как элемент эмиссионного состава 6. Размещение ценных бумаг, утверждение отчета об итогах выпуска (дополнительного выпуска) ценных бумаг и его государственная регистрация как элементы эмиссионного состава 7. Иные элементы эмиссионного состава § 4. Размещение акций как основной элемент эмиссионного состава 1. Общая характеристика процесса размещения акций 2. Распределение акций среди учредителей акционерного общества 3. Распределение акций среди акционеров 4. Конвертация акций 5. Подписка на акции 6. Особенности размещения акций в процессе реорганизации Глава III. Субъекты корпоративных правоотношений § 1. Хозяйственные общества как субъекты корпоративных правоотношений 1. Эволюция акционерной формы предпринимательской деятельности 2. Легальные определения хозяйственных обществ 3. Признаки хозяйственных обществ 4. Типы акционерных обществ 5. Закрытые акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью: сходство и различия 6. Акционерные общества работников (народные предприятия) 7. Виды хозяйственных обществ § 2. Общая характеристика органов управления хозяйственных обществ 1. Понятие органа управления юридического лица 2. Классификация органов управления хозяйственных обществ 3. Структура и компетенция органов хозяйственных обществ § 3. Участники хозяйственных обществ как субъекты корпоративных правоотношений 1. Понятие учредителя хозяйственного общества 2. Корпоративные договоры, заключаемые в процессе учреждения и реорганизации хозяйственных обществ 3. Соотношение понятий "учредитель", "промоутер", "инкорпоратор" 4. Виды участников хозяйственных обществ
348
Глава IV. Права и обязанности участников хозяйственных обществ как элементы содержания корпоративных правоотношений § 1. Имущественные права участников хозяйственных обществ как элементы содержания корпоративных правоотношений 1. Критерии классификации имущественных прав участников хозяйственных обществ 2. Понятие, содержание и порядок осуществления права на участие в распределении прибыли хозяйственного общества 3. Ограничения на осуществление права на участие в распределении прибыли хозяйственного общества 4. Реализация имущественных интересов участников хозяйственных обществ посредством отчуждения долей участия 5. Понятие, содержание и порядок осуществления права на ликвидационную квоту § 2. Неимущественные права участников хозяйственных обществ как элементы содержания корпоративных правоотношений 1. Общая характеристика неимущественных прав участников хозяйственных обществ 2. Понятие и содержание права на участие в управлении хозяйственным обществом 3. Компетенция общего собрания участников хозяйственных обществ 4. Виды общих собраний участников хозяйственных обществ 5. Формы проведения общих собраний участников хозяйственных обществ 6. Осуществление права на участие в управлении хозяйственным обществом 7. Понятие, содержание и порядок осуществления права на получение информации 8. Понятие, содержание и порядок осуществления права на контроль § 3. Преимущественные права как элементы содержания корпоративных правоотношений 1. Критерии классификации преимущественных прав участников хозяйственных обществ 2. Юридическая природа преимущественных прав 3. Особенности осуществления преимущественных прав приобретения долей (акций), отчуждаемых участниками хозяйственных обществ 4. Особенности осуществления преимущественных прав приобретения дополнительных акций, размещаемых по подписке § 4. Особенности защиты корпоративных прав 1. Общая характеристика права на защиту 2. Корпоративные способы защиты прав: понятие и виды 3. Исключение участника из общества с ограниченной или дополнительной ответственностью 4. Выход участника из общества с ограниченной или дополнительной ответственностью 5. Общая характеристика корпоративных способов защиты прав акционеров 6. Отчуждение акций как корпоративный способ защиты прав акционеров 7. Признание недействительными решений органов управления хозяйственных обществ как корпоративный способ защиты прав их участников 8. Формы защиты корпоративных прав § 5. Обязанности участников хозяйственных обществ как элементы содержания корпоративных правоотношений 1. Общая характеристика обязанностей участников хозяйственных обществ 2. Обязанности участников хозяйственных обществ по внесению вкладов 349
3. Обязанность участников хозяйственных обществ по неразглашению конфиденциальной информации 4. Иные обязанности участников хозяйственных обществ Литература Книги Журнальные статьи и иные публикации Авторефераты и диссертации Литература на иностранных языках
350
