Мировые цивилизации и современность

МИРОВЫЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ1 (К методологии анализа) © 2002 г. Б. Рашковский, В. Хорос МИРОВЫЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ДИНАМИКЕ Однажды сформировавшись, цивилизации, естественно, не остаются неизменными. Однако попытки утвердить некий универсальный для всех цивилизаций внутренний цикл, единые принципы внутренней динамики до сих пор не удались. Большинство нынешних исследователей не разделяют конструкции, предложенные в свое время Н.Я. Данилевским, О. Шпенглером, А.Дж. Тойнби, основанные либо на биологических параллелях (рост - зрелость - надлом - смерть), либо на телеологических (вроде обязательного для всех цивилизаций "универсального государства", призванного, по Тойнби, отсрочить неизбежный конец цивилизации, и считают их чрезмерно ригидными. Более реалистичной представляется позиция Ф. Броделя: цивилизации как крупные исторические "длительности" могут то укрепляться, то ослабевать, а иногда стагнировать, "погружаться в сон", когда какие-то отдельные их элементы разрушаются, но "глубокие корни сохраняются вопреки всем крушениям и "зимним холодам"2. В любой ныне действующей цивилизационной системе возможно различить, по меньшей мере, три ее основных структурных уровня, воспроизводящих стадиальноисторический путь цивилизационного развития. 1. Уровень архаический, глубочайшим образом укорененный в подсознании, языке, фольклоре, этнокультурных традициях. Он акцентирует слиянность, "анимистическую" связь человека с окружающей его природной и непосредственной, первичной социокультурной средой. 2. Уровень "осевой", опосредованный опытом великих мировых религий и философских учений традиционных эпох. 3. Уровень современный (modern), отражающий всемирно-историческое воздействие западного рационализма и сциентизма и порожденных ими технологий, социоэкономических и политических структур, идейных воззрений. Это принадлежность (если вспомнить позднего Маркса) "вторичной" формации. Именно с этим уровнем сопрягается в мировой историографии понятие модернизации, модернизационного импульса. На этой основе во многом строятся ныне межцивилизационные связи. Общемировой процесс модернизации, переход от традиционного, доиндустриального общества к индустриальному исторически начинался в лоне Западной цивилизации, для которой он в целом стал процессом эндогенным, развивавшимся из собственных внутренних предпосылок3. Для других цивилизаций модернизационный импульс уже во многом исходил извне, выступал не только как творческий вызов и пример, но и как прямая или замаскированная угроза. Они должны были приспосабливаться к ситуации, модернизироваться в "догоняющем" режиме, причем в сжатые (по сравнению с западным опытом) исторические сроки, что было нелегкой цивилизационной задачей, связанной с необходимостью преодолеть инерцию, веками и тысячелетиями складывавшихся культурных традиций. Эта "вторичная" или "третичная" модернизация протекала в различных цивилизациях по-разному. В одних случаях цивилизационные ценности и институты более или менее успешно встраивались в эпоху модерна, в других - возникали серьезные социальные дисбалансы, конфликты 1

Окончание. Начало см. в № 12. Сравнительное изучение цивилизаций. С. 229. 3 С учетом того, что, во-первых, сам доиндустриальный западный мир вобрал в себя элементы иных культурных традиций (античность, еврейство и др.); во-вторых, и на Западе какие-то группы и слои не смогли приспособиться к модернизации и активно, хотя и безуспешно, сопротивлялись ей. 2

или даже срывы процесса, за бортом развития оказывались крупные человеческие массивы. История западной, в частности колониальной, экспансии породила различные, порой крайние оценки - от апологетики "бремени белого человека" до сведения всего к жестокостям и безобразиям колониального насилия. Нисколько не затушевывая негативных сторон воздействия Запада на другие общества, важно, на наш взгляд, понимать, что это было не просто воздействие одной цивилизации на другие - оно несло в себе определенное универсальное содержание. Содержание, выходящее за рамки собственно Западной цивилизации и так или иначе принятое, "природненное" в других культурных ареалах. Модернизаторский "вызов" Запада можно было бы свести к трем обобщающим и взаимосвязанным позициям: A) рыночное хозяйствование; Б) рациональное знание во всем объеме его исторически изменяющихся идей, дисциплин, институтов и технологического оснащения; B) принцип правоогражденного достоинства человека. Этот вызов стал макроисторической альтернативой традиционным принципам: а) власти-собственности; б) медитативно-сакрального знания; в) извне предписанного статуса человеческой личности. Рассмотрим кратко эти три принципиальные позиции, определяющие общий контекст модернизационной динамики мировых цивилизаций. (А). Внеэкономические и экономические формы натиска капиталистического Запада на незападные цивилизации и ареалы приводили и отчасти продолжают приводить к становлению местных, "синтезных" форм, пытающихся с той или иной степенью эффективности и устойчивости сочетать элементы рыночного хозяйствования с командно-патерналистскими формами управления и власти. Особая заслуга в описании и интерпретации этих процессов принадлежит трудам Н.А. Симония4. Правда, пока этот круг идей еще не вполне соотнесен с цивилизационной тематикой. Проблема заключается в том, что на этапе "догоняющей" модернизации главным субъектом изменений по необходимости выступает государство, еще не освободившееся от традиционных представлений власти-собственности, претензий на всеохватный контроль за общественной жизнью и концентрацию принятия решений в немногих руках. Поэтому, выполняя функцию ускорения модернизации, управленческие структуры нередко одновременно становятся и ее тормозом. Бюрократизация хозяйственной среды, фаворитизм в области предпринимательства, - коррупция, ограничения гражданского общества и пр. — все это деформирует или сужает сферу рыночных отношений, а стало быть, вовлечение в процесс модернизации широких слоев населения. (Б). До определенного рубежа и западная, и незападные цивилизации строились на сходной идейно-ценностной основе, которую при всех локальных отличиях можно определить как систему "традиционного священнокнижия"5. Но затем (XVII-XVIII вв.) в Западной Европе с появлением Галилея, Декарта, Ньютона, Канта рождается новый тип знания. Могущественным соперником прежней мудрости, сосредоточенной по преимуществу на фиксации и обосновании вечных духовных и космических сущностей и порядков, становится знание, рационально обращенное к самому себе - к своим собственным процессам самоанализа, самокритики, внутренних преобразований. Сам теоретический мыслительный процесс стал удостоверением не только познания, но и 4

См.: Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. Отв. ред. Л.И. Рейснер и Н.А. Симония. М., 1984; Город в формационном развитии стран Востока. Отв. ред. Н.А. Симония. М., 1990. 5 См.: Рашковский Е.Б. Научное знание, институты науки и интеллигенция в странах Востока XIX-XX века. М., 1990.

познаваемого Бытия: cogito ergo sum. Эта познавательная перспектива открывала возможности мощных сдвигов в технологии, хозяйственной жизни, социальности, культуре. Причем данный интеллектуальный сдвиг не вмещался в локальноцивилизационные (западные) рамки - он создавал предпосылки человеческих взаимодействий на глобальном уровне. Важно отметить и другое: интеллектуальный прорыв в Европе означал не разрушение прежних традиционных верований, а разграничение того, что Кант определил как сферы теоретического и практического разума, могущие сосуществовать. Секуляризация сознания нашла выражение также в отделении церкви от государства, права от нравственности, публичного от частного и пр. Проблемы модернизации в незападных обществах связаны в том числе и с тем, что подобная секуляризация сознания в них еще не вполне завершена. Это дает себя знать не только в периодических всплесках религиозного фундаментализма, но и во внешне мирских феноменах (национализм, социализм, популизм и др.). Если синкретизм традиционного типа сознания не преодолен, то, даже отказавшись от религиозных ценностей, человек испытывает потребность их замещения "чем-то", ставит на место прежних объектов поклонения другие - науку, прогресс, социализм, народ и т.п. (В). Идея правоогражденного достоинства всех членов общества, - достоинства, базирующегося на состязательном социальном процессе, - есть, несомненно, приобретение новоевропейской политической и правовой культуры. Эта эгалитарноправовая идея также с трудом прививалась (и продолжает прививаться) в незападных цивилизациях. Исторически она находила отклик лишь в отдельных социальнокультурных анклавах Юга (часть креольской верхушки Латинской Америки, калькуттский интеллектуальный круг, просвещенные бюрократы и представители христианских меньшинств Османской империи), ограничивалась элитарными проявлениями. Далее, она встречала сопротивление со стороны традиционного корпоративизма и коллективизма, хотя, как показывает опыт Японии, и в этих рамках весьма жесткой корпоративности принцип личности и ее прав может пробить себе дорогу. Наконец, эгалитарный импульс нередко оборачивался "уравнительским" и правовым беспределом в различных формах авторитаризма и тоталитаризма. Анализ процессов модернизации предполагает выяснение соотношения категорий цивилизации и формации. Как показал в свое время Л.И. Рейснер, оба эти подхода ценностно-институциональный и социально-экономический – вполне совместимы6. Другое дело, что вряд ли целесообразно сегодня исходить из обязательной "пятичленки". Более плодотворным представляется намеченное еще Марксом членение на "первичную" и "вторичную" формации, что дает возможность сопоставления соответствующих социально-экономических изменений в различных цивилизациях. В целом задачами второго блока проекта являются: - выяснение специфики "догоняющей" модернизации в незападных обществах в сравнении с западными аналогами; - обнаружение цивилизационных механизмов, способствовавших или препятствовавших модернизации; - определение глубины модернизационных сдвигов в тех или иных цивилизационных ареалах, степени их массовости или, напротив, элитарности. ЦИВИЛИЗАЦИИ СЕГОДНЯ Оба блока проблем - теоретический и исторический - при всей их важности все же являются подготовительными для главного и актуального раздела проекта: цивилизации и современность. И здесь определяющим, по-видимому, будет анализ межцивилизационного взаимодействия в контексте того процесса, который в литературе обозначается понятием "глобализация". Процесса, который резко интенсифицирует 6

См.: Рейснер Л.И. Цивилизация и способ общения. М., 1993.

динамику межцивилизационных отношений (стремительный рост информационных и товарных потоков, мегаполисы, повсеместные многомиллионные диаспоры). И процесса, который отмечен мощным воздействием Запада на остальные социокультурные пространства. Конечно, взаимодействие (взаимообогащение и взаимоотторжение) цивилизаций проходит через всю человеческую историю. Ведя борьбу против "неверных", исламский мир вместе с тем очень многое взял от эллинской, иудейской, христианской и древнеперсидской культурных традиций. Японская цивилизация в значительной мере формировалась на заимствованиях из Китая, а затем Запада. Регион Юго-Восточной Азии как цивилизационное образование создавался на "перекрестке" буддистских, индуистских, исламских, а позднее - и евро-американских влияний. Не новость и экспансия Запада - достаточно взять историю колониальных империй. Но современный этап, как представляется, привносит в межцивилизационное общение качественно новые черты. Вступив в постиндустриальную фазу и развернув масштабную научнотехническую ("информационную") революцию, западный Центр во главе с единственной оставшейся после распада Второго мира страной-гегемоном США обрел иные, менее прямые и гораздо более эффективные средства воздействия на окружающую индустриальную и полуиндустриальную Периферию7. Проявившись не столько в самом производстве (во всяком случае, в меньшей степени, чем ожидалось), электронные технологии вместе с тем преобразовали те сферы (системы управления, менеджмента, финансов, коммуникаций, образования), которые обеспечивают Западу ключевые позиции в мировом хозяйстве. С помощью транснациональных корпораций, а также разветвленной сети международных организаций (МВФ, МБРР, ВТО, G-7, Парижский и Лондонский клубы и др.). Запад успешно "вскрывает" окружающие "мир-экономики", ориентируя их в нужном для себя направлении. Это приводит к различным последствиям: - экономическим (овладение рынками менее развитых стран, импорт высокотехнологичных товаров в обмен на экспорт сырья и материалов, получение на этой основе "технологической ренты", сброс в указанные страны устаревших технологий и "грязных" производств, отток оттуда ресурсов и "мозгов"); - финансовым (ослабление местных валют, долларизация, громадный рост внешней задолженности "слабаков", которая не только закрепляет их зависимость, но и открывает кредиторам доступ к их ресурсам); - информационным (контроль за информационными потоками, формирование общественного мнения). Данная политика может подкрепляться и прямым насилием (НАТО), хотя сегодня, в отличие от прошлых времен, насилие чаще подразумевается и применяется как ultima ratio, последний аргумент. В результате создается и закрепляется, по выражению испаноамериканского специалиста М. Кастельса, "глобальная асимметрия", которая, собственно, и лежит в основе процесса глобализации8. Сегодня происходит то, что неоднократно бывало в истории, - когда замечательные достижения науки и техники, сами по себе открывающие громадные возможности для человеческого развития, находили неадекватное применение. Две разрушительные мировые войны возникли в том числе и как результат искушения сильных мира сего воспользоваться плодами индустриального взлета для завоевания 7

С учетом того, что в постиндустриальный мир вошли Япония и в определенной степени немногие "тигры" - относительно малые и несущие в себе сильные конфуцианские цивилизационно-культурные традиции страны Тихоокеанского региона, отчасти и Центральной Европы; кроме того, постиндустриальный мир обретает свои рассеянные анклавы и за пределами постиндустриальных зон ("технопарки" Индии, компьютерное дело в России и т.д.). 8 Подробнее см.: Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001.

мирового господства. Аналогичным образом в ходе "информационной революции" и глобализации одни становятся манипуляторами мировых процессов, а другие объектами манипуляции. Происходящие сдвиги имеют свое цивилизационное измерение. Они выступают как демонстрация продуктивности стержневых принципов Западной цивилизации (инновационность, рационализм, прагматизм, эффективность), поданных в идеологическом облачении либерализма, демократии, прав человека и т.п. Для других сообществ Запад становится примером и одновременно вызовом, на который должен быть дан ответ. Ответ этот различен. Япония, Китай, Индия стремятся сохранить свою цивилизационную "самость", но одновременно многое перенимают у Запада, с чем в значительной мере связаны их успехи в модернизации. В Латинской Америке предпринимаются попытки "американизировать" комплекс своих базовых культурных ценностей (Мексика, Аргентина). Исламский мир реагирует на воздействие Запада взрывами религиозного фундаментализма, который, однако, мало продвигает его на пути развития. Так или иначе, сегодня отношение к Западу незападных цивилизаций составляет тот вектор, который во многом определяет их дальнейшую эволюцию. В связи с этим можно отметить соображения В.Л. Цымбурского насчет разделения современных цивилизаций на "контекстно-свободные" (то есть развивающиеся из собственных предпосылок и обладающие внутренней динамикой) и "контекстно-связанные" (на судьбы которых существенно влияет воздействие внешнего фактора). К первым он относит Запад и отчасти Японию, ко вторым - все остальные9. И хотя автор исходит прежде всего из геополитических критериев, но его подход по сути распространяется и на собственно цивилизационные характеристики. Отсюда возникает, по выражению В. Каволиса, "главный вопрос современности": удержат ли существующие цивилизации свою идентичность или придут к некоему единому миру, в основе своей западоцентричному10? Ряд аналитиков вслед за Ф. Фукуямой уверенно решают этот вопрос во втором смысле. Если коротко, то логика их аргументации проста. Западная либеральная цивилизация вполне доказала свое превосходство и оптимальность своего проекта глобального жизнеустройства. Другим странам и народам рано или поздно придется принять соответствующие "правила игры" - то ли самим применять их у себя дома, то ли вообще передать бразды правления планетарному руководству во главе с Западом (В.Л. Иноземцев). Признаки складывания подобного "мирового правительства" сегодня уже вырисовываются: помимо международных организаций, это, например, то, что ныне называют "давосской" культурой или цивилизацией. Конечно, какие-то местные особенности (скажем, китайская кухня или религиозные ритуалы индуизма) сохранятся и даже распространятся, но это будут, что называется, этнографические подробности. С. Хантингтон подходит к проблеме более сдержанно. Для него не подлежит сомнению, что существующие цивилизации останутся. Более того, именно противостояние западным формам глобализации придает незападным цивилизациям новый импульс. Пока Запад поддерживает экономическое, техническое, культурное и военное превосходство над окружающим миром, но это не может продолжаться долго. И потому современная ситуация Хантингтона тревожит. Ибо, во-первых, он подмечает симптомы кризиса западной цивилизации (в том числе в результате "разводнения" ее иммигрантами из других цивилизаций), во-вторых, предвидит возможное складывание против нее различных антизападных коалиций. Поэтому оптимальным вариантом будущего по Хантингтону - это самосохранение, "самооборона" Западной цивилизации в

9

См.: Цымбурский В Л. Сколько цивилизаций? С Ламанским, Шпенглером и Тойнби над глобусом XXI в. // "Pro et contra", 2000, т. 5, № 3. 10 Kavolis V. Civilization Analysis as a Sociology of Culture. N.Y., 1995. P. 184.

условиях, когда геополитическая конфигурация мира будет определяться "столкновениями" (clash) цивилизаций11. Безусловно, оба этих подхода возникли неспроста, и каждый из них может предъявить какие-то эмпирические подтверждения. Тем не менее против и того, и другого есть что возразить. Как нам представляется, реальная подоплека межцивилизационных отношений в современном глобализирующемся мире лежит глубже. Обращая себе на пользу научно-технические достижения, Запад действительно доминирует на планете. Однако постиндустриальная эпоха и электронная революция принесли с собой серьезные проблемы не только незападным регионам, но и самому Западу. На эти проблемы все более настойчиво указывают наиболее трезвые исследователи-глобалисты. Перечислим лишь некоторые из них: - растущее социальное расслоение, в том числе в развитых странах, поскольку в постиндустриальном производстве все определяет достаточно узкий (и сужающийся) круг высокопрофессиональных специалистов, интеллектуалов, которым требуются лишь простые исполнители; - отсюда - элитарность как организующий принцип экономической жизни, политической сферы, системы образования; - соответственно, - ослабление демократических структур и институтов гражданского общества; - феномен "компьютерного отчуждения", погружения индивида в виртуальную реальность, вытесняющую из его сознания живой мир; - как следствие, - распространение "пиара", уверенность управленцев, менеджеров, средств массовой информации и других, что все проблемы можно решить "промыванием мозгов"; торжество прагматизма, деидеологизированной рациональности, "эффективности", "профессионализма" как высших добродетелей (за которым скрыта в общем-то немудрящая погоня за материальными благами), что ведет к заметному понижению нравственного уровня в обществе, особенно в его верхних эшелонах; - на этом фоне наблюдается, казалось бы, странный в нынешнее "цивилизованное" время, но вполне объяснимый рост преступности, поразившей не только "серые зоны" современного мира, но и вполне благополучные общества; - переизбыточность информации, 80% которой практически оказывается не востребованной в силу своей ненужности и которую уже вполне можно уподоблять загрязнению окружающей среды. Эта информация остается "неубранной", необработанной, в том числе и в силу гипертрофированной специализации научного знания, в результате чего теряется связь целого. Учитывая все это (и не только это), вряд ли можно говорить о безоговорочной "победе" Западной цивилизации. Более того, есть основания констатировать, что Запад сегодня отступает от своего же цивилизационного базиса - принципов равенства, демократии, свободы и пр., которые не только обеспечивали ему долгое время восходящее движение, но и были приняты, усвоены многими другими сообществами. В немалой степени именно этим обстоятельством (а не просто противодействием инородному давлению извне) объясняется реакция незападных цивилизаций на "западоокрашенную" глобализацию. Поэтому сегодня "универсальное, - как справедливо отмечает В. Каволис, - уже не может быть концептуализировано в рамках лишь какой-либо одной традиции12. И с этим связано важное отличие ситуации глобализации от предшествующей эпохи классической модернизации. Если тогда для отставших обществ было необходимо прежде всего приспособить традиционную культуру к нуждам "догоняющей" модернизации, то сейчас 11 12

См.: Huntington Samuel P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y., 1997. Kavolis V. Op. cit. P. 193.

этого недостаточно. Как непродуктивно просто отгородиться от глобализации, отвергнуть ее лишь на том основании, что она навязывает западные "правила игры", так же и автаркия обернется неминуемым отставанием и застоем. Сегодня требуется другое: активно включиться в процесс глобализации, мобилизовать цивилизационные ресурсы различных сообществ для решения возникших общемировых проблем, на которые первым "вынесло" Запад, но с которыми можно справиться только сообща. Это прекрасно понимал классик цивилизационной проблематики А.Дж. Тойнби, живший в канун эпохи глобализации, но чутьем большого мыслителя предвосхищавший перспективу. "Будущий мир, - писал он, - не будет ни западным, ни незападным, но унаследует все культуры, которые мы заварили все в одном тигле". Особую роль Запада в историческом процессе Тойнби видел в том, что Западу "было предназначено... совершить что-то не просто для себя, но для всего человечества" - возвести "строительные леса, внутри которых все ранее разбросанные общества построили бы одно общее"13. Эти леса - наука и технология. Наверное, можно добавить сюда правовой этос и связанные с ним принципы демократии. Но возводить, используя эти "леса", здание, а также вносить какие-то коррективы в его конструкцию предстоит также и другим цивилизациям14. И тогда глобализация может трансформироваться в конструктивное взаимодействие цивилизаций, их информационное и духовное взаимообогащение. Продуктивность такого участия зависит от многих факторов - от того, насколько сегодня живы ценностные и институциональные корни той или иной цивилизации; от степени ее интеграции; от тех творческих импульсов, которые могут возникать как раз в кризисных ситуациях, стимулирующих решение проблемы "вызов-ответ". По этим направлениям, как представляется, и должен идти анализ цивилизаций в контексте современности.

13

Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. М., 1995. С. 66. Попытки усмотреть это "общее" в нынешнем цивилизационном переустроении мира уже встречаются в трудах отечественных ученых-глобалистов (Н.Н. Моисеева, М.А. Чешкова и др.). 14