Восточная политика Рима и политическая борьба в Римской республике (II-I вв. до н.э.)

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Псковский государственный педагогический институт имени С.М.Кирова

А.В.КУЛИКОВ ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА РИМА И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В РИМСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ (II-I вв. до н.э.) (учебное пособие к спецкурсу)

Псков 2004

ББК 63.3(0)32 К 903

Печатается по решению кафедры всеобщей истории и редакционно-издательского совета ПГПИ им. С.М. Кирова.

К 903 Куликов А.В. Восточная политика Рима и политическая борьба в Римской республике (II-I вв. до н.э.). - Псков: ПГПИ, 2004. - 108 с. - ISBN 5-87854-291-9 Взаимоотношения Рима и его соседей, в частности, эллинистических монархий, являются одним из важнейших вопросов в истории международных отношений в древности. Можно с уверенностью сказать, что они в немалой степени определяли общий ход исторических процессов, протекавших в Восточном Средиземноморье II-I вв. до н.э. Учебное пособие посвящено проблеме влияния внутриполитической борьбы господствующих сословий римского общества (сенаторского и всаднического) на характер восточной политики Рима конца Республики. К 903 Автор выражает искреннюю благодарность Павлу и Юрию Барановым за помощь в издании книги.

ISBN 5-87854-291-9 © Куликов А.В., 2004 © Псковский государственный педагогический институт им. С.М. Кирова, 2004 (ПГПИ им. С.М.Кирова), 2004

Содержание ВВЕДЕНИЕ ................................................................................................ 5 ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ И ИСТОРИОГРАФИИ ................................ 12 ГЛАВА I СОЗДАНИЕ СИСТЕМЫ ЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ КАК «ГЕНЕРАЛЬНАЯ» ЛИНИЯ ВОСТОЧНОЙ ПОЛИТИКИ СЕНАТА

§ 1. Пергамское наследство и организация провинции Азия 31 § 2. Держава Митридата VI и восточная граница Римской республики ........................................................ 35 § 3. Формирование восточной границы Римской республики Помпеем и Цезарем ................... 42 ГЛАВА II ГОСПОДСТВУЮЩИЕ СОСЛОВИЯ РИМСКОГО ОБЩЕСТВА И ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА РИМА: ПРОБЛЕМА КОНФЛИКТА

§ § § §

1. 2. 3. 4.

Всаднические суды и политика Рима на Востоке ......... 51 Луций Сулла и публиканы .............................................. 57 Роль всадников в судьбе Луция Лукулла ...................... 60 Наместник восточной провинции и представители всаднического сословия (по переписке Цицерона) .... 74

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ...................................................................................... ПРИМЕ ЧАНИЯ ...................................................................................... СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ СОКРАЩЕНИЯ АНТИЧНЫХ ИСТОЧНИКОВ ............................... ЛИТЕРАТУРА .........................................................................................

85 89

94 97 ПРИ ЛОЖЕ НИЯ .......................................................................... 101

ВВЕДЕНИЕ Огромные размеры Римской империи и быстрота ее создания поражали людей еще в античности. Полибий с восхищением замечал, что римляне завоевали обозримый мир в течение жизни двух поколений (Полиб., I. 1. 5). На нас, отделенных от того времени двумя десятками веков, она производит впечатление не менее сильное. Мы имеем возможность рассмотреть процесс создания, да и падения Империи во всей полноте. Однако поиски объяснения ее феномена не облегчаются. За последние десятилетия в антиковедении наблюдается тенденция переосмысления накопленного материала, пересмотра и опровержения некоторых давно казавшихся незыблемыми схем. Так, относительно недавно была признана ошибочность традиционного взгляда на господствующие сословия римского общества и на сущность конфликта между ними. Ныне сенаторы и всадники признаются фракциями одного господствующего класса, экономическое могущество которого базировалось прежде всего на крупном землевладении. Борьба между ними определялась не различием в экономической основе, а объемом их политических прав. Высшая политическая власть концентрировалась в руках сенаторов, а всадники стремились добиться паритета. Столкновения сенаторов и всадников обычно связывали с борьбой за суды и определением «генеральной» линии в провинциальной и внешней политике. Линией сената признавалось создание системы зависимых царств на границах Республики, а всадничества – создание провинций и монопольная их эксплуатация. Цель исследования состоит в выявлении факторов, влиявших на определение характера и методов проведения внешней политики Рима на Востоке. Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи: -осветить наиболее важные аспекты взаимоотношений Рима с эллинистическими монархиями;

6

-проследить процесс формирования восточных границ Римской республики во II—I вв. до н.э., от времени Гракхов до Цезаря; -выявить цели и методы внешней политики Рима на Востоке в представлении и осуществлении господствующих сословий – сенаторского и всаднического. Решение этих задач позволит определить степень влияния политической борьбы двух господствующих сословий на характер внешней политики Рима. Объектом своего исследования мы избрали только одно направление внешней политики – восточное. Именно восточная политика Рима является наиболее интересной в плане рассматриваемой проблемы. После законов Гая Гракха восточные провинции превратились в «золотое дно» для представителей всаднического сословия, сферой сосредоточения их жизненных интересов, что дало возможность значительно усилить политическую активность всадничества. С другой стороны, именно восточные границы Римского государства в последний век существования Республики оказались полем крупных войн. Их вели, в основном, согласно римской конституции, сенатские полководцы, получившие таким образом возможность вторгнуться в зону всаднических интересов. Противоречия между двумя сословиями появились во второй половине II в. до н.э., достигли кульминации в середине I в. до н.э. и стихли при Цезаре, когда борьба за влияние на форуме потеряла смысл. Данное соображение и определило хронологические рамки исследования. В чем заключались особенности римской внешней политики? Со II в. до н.э. римляне распространили свое господство как на запад от Апеннинского полуострова, так и на восток, достигая этого различными методами. На западе – путем установления жесткого военизированного управления с присоединением территорий и основанием провинций. На востоке римское правительство добивается своих целей через компромиссы и договоры с соседними странами. Причину различий в методах можно понять, рассмотрев, кто был соседями римлян по обеим сторонам Апеннинского полуострова. К середине II до н.э. Римское государство создало на западе

7

четыре провинции: Сицилию, Сардинию, Корсику (227 г. до н.э.), Дальнюю и Ближнюю Испании (197 г. до н.э.). Их создание обусловлено политической ситуацией: ведением войн с Карфагеном. Острова в Средиземном море – важнейшие морские базы и плацдармы для ведения боевых действий. Испания представляла собой сложную и пеструю картину как в этническом, так и в социальном отношении. В южной и восточной частях Иберийского полуострова можно было наблюдать различные типы государственных образований: от монархий, наследников погибшей Тартессиды, до объединения городских общин (Тарракон, Сагунт, Тарс и др.). Остальная территория Испании была заселена племенами, находящимися на различных ступенях родового строя (кельтиберов, лузитанов, астуров и др.).1 Испания долгое время была ареной борьбы карфагенян и римлян. 2 Благодаря активным действиям П.Сципиона, римляне вытеснили пунийцев с Иберийского полуострова. По договору 201 г. до н.э., Карфаген отказался от всех своих заморских территорий. В результате и Испания перешла в руки римлян по праву победителя. После отбытия П.Сципиона неопределенное положение страны в составе Римской державы стало все более приобретать черты провинции: туда были отправлены два проконсула. Однако Риму пришлось столкнуться с отчаянным сопротивлением племен, ранее боровшихся против карфагенского господства. Постоянные волнения населения, нестабильность обстановки заставили Рим изменить систему управления. Были образованы две провинции, во главе которых стояли ежегодно сменяемые преторы. Основной задачей наместников стала защита провинций от нападений племен: Дальней Испании – от лузитанов, Ближней – от кельтиберов. Данные обстоятельства заставили римское правительство содержать на территории провинции постоянную армию в количестве четырех легионов. Сопротивление племен достигло такого накала, что сенат был вынужден посылать на помощь преторам консулов с дополнительными легионами. На завершающих этапах борьбы с испанскими племенами (130-е гг. до н.э.) в Риме с трудом находили желающих направиться в эту страну:

8

«Страх доходил до того, что на должность военных трибунов не объявлялось достаточного числа кандидатов, и некоторые места остались незанятыми… Молодежь уклонялась от военной службы под такими предлогами, которые стыдно было бы назвать, непристойно проверять и невозможно опровергать» (Полиб., ХХХV. 4). Почти аналогичную картину можно наблюдать и на северозападе Италии, где проживали кельтские племена. Для них также была характерна неравномерность общественного развития. Некоторые из кельтских племен, например, белги, жившие в Северной Италии, находились на стадии родового строя. Племена же южной Галлии довольно далеко продвинулись по пути формирования государственных отношений. В целом, Галлия была достаточно развитой, богатой и густонаселенной страной. Однако политического единства не существовало. Племена постоянно враждовали между собой, что в дальнейшем активно использовали римляне. 3 Территория между Альпами и Пиренеями была необходима римлянам для обеспечения сухопутной связи с Испанией. Первым на путь заальпийских завоеваний встал консул 125 г. до н.э. Марк Фульвий Флакк. Римлянам пришлось встретиться с могущественной коалицией кельтских племен, среди которых преобладающее влияние имели арверны. Им удалось подчинить большую часть кельтских племен и распространить свою власть от Пиренеев до Рейна. С эдуями, враждовавшими с арвернами, римляне заключили союз. В результате похода Фульвия Флакка отдельные племена были покорены. Однако до закрепления римлян в этой области было еще далеко. Им удалось создать провинцию лишь в результате походов Гая Секстия Кальвина (123-122 гг. до н.э.), Гнея Домиция Агенобарба (122 г. до н.э.) и консула 121 г до н.э. Квинта Фабия Максима. Но и после учреждения провинции Нарбоннская Галлия римское оружие в этом регионе редко оставалось в бездействии. В 107 г. до н.э. гельветы разгромили армию консула Луция Кассия Лонгина. При этом погибли сам главнокомандующий, его легаты и большая часть войска. В итоге этого разгрома в провинции восстала часть городов. При нашествии на Италию кимвров и тевтонов к ним

9

примкнули и некоторые кельтские племена. После разгрома аквитанами наместника Нарбоннской Галлии Гая Манлия в 78 г. до н.э. вспыхнуло крупное восстание племен, расселявшихся между Пиренеями и Роной. Гнею Помпею по пути в Испанию пришлось с боями прокладывать себе дорогу через восставшую Галлию. О постоянном брожении среди кельтских племен свидетельствует предпринятое Гаем Пизоном в 66 г. до н.э. «умиротворение» аллоброгов, а также поведение последних во время заговора Катилины. Это брожение перешло в открытое восстание 61 г. до н.э. Окончательное покорение Галлии было завершено Юлием Цезарем ценой огромных усилий. На востоке наблюдается несколько иная картина. Здесь соседи римлян – монархии с развитым рабовладельческим хозяйством и высоким уровнем цивилизации (Греция, Македония, Пергам, Вифиния и др.). Восток переживает агонию эллинистических монархий. Кризис объяснялся многими причинами как экономического, так и социального характера. С одной стороны, тенденция развития экономики античного общества требовала установления более тесных и устойчивых связей между Западным и Восточным Средиземноморьем. С другой стороны, обострялись противоречия между эллинистическими государствами и внутри них. В верхах восточных монархий накалялась обстановка между слоями городской знати, заинтересованной в расширении товарного производства, торговли, рабовладения, и знати, связанной с царским административным аппаратом и храмами, жившей за счет традиционных форм эксплуатации сельского населения. Столкновения интересов выливались в дворцовые перевороты, династические войны, городские восстания, в требования полной автономии городов от царской власти. Борьба в верхах общества сливалась иногда с борьбой народных масс против налогового гнета, ростовщичества, порабощения. В подобных случаях династические войны перерастали в своего рода гражданские. Немалую роль в разжигании династической борьбы в эллинистических государствах и сталкивании их между собой сыграли успехи римской дипломатии.

10

После Третьей Македонской войны (171-168 гг. до н.э.) авторитет римского сената значительно возрос 4 . Итогом войны стало уничтожение последнего крупного государства на Балканском полуострове. Македония была разделена на четыре самостоятельные и изолированные республики. У власти в каждой из них была поставлена преданная Риму аристократия. Население обязывалось выплачивать дань, состоявшую из половины суммы подати прежним царям. Римский сенат не стал создавать провинцию. Такая политика для Рима была крайне выгодной. Македонские доходы дали возможность сенату освободить от налога римских граждан. Автономия же не требовала размещения на территории Македонии римских легионов, а следовательно, и несения дополнительных военных расходов. Однако четыре союза не могли добиться порядка у себя и ужиться друг с другом. Ни комиссии, отправленные туда римским сенатом, ни иноземные третейские судьи не могли установить здесь порядок. Борьба фракций приняла крайне жестокие формы. В 149 г. до н.э. началось движение Андриска, выдававшего себя за Филиппа, сына последнего македонского царя Персея. Самозванец, выступая за возрождение Македонского царства, боролся против римской гегемонии в стране. Римлянам это движение удалось подавить с большим трудом 5 . С севера Македонии постоянно угрожали варварские племена: далматы, иллирийцы, фракийцы и др. Нестабильность в стране и угроза северным территориям со стороны варваров заставили Рим ввести в Македонии провинциальное управление. Сложный клубок противоречий между эллинистическими монархиями способствовал успехам римской дипломатии. Римляне часто добивались своих целей, играя роль третейского судьи. Войны, которые вела Римская республика, сопровождались огромными, все возраставшими людскими потерями. В Испании за неполные 25 лет (155-131 гг. до н.э.) погибло более 32 тысяч человек (Апп. Ибер., 45, 46, 56, 58). Расширение территории Римского государства поглощало людские ресурсы на охрану границ и поддержание порядка. Так, по приблизительным подсчетам, только в Африке во время Третьей Пунической войны в армию было

11

призвано около 120 тысяч человек (Апп. Лив., 75). В 149 г. до н.э. в Греции и Македонии был расположен легион римлян (5 тысяч человек), в 148-147 гг. до н.э. – два легиона (10 тысяч человек), в 146144 гг. до н.э. – более 26 тысяч человек (Павс., VII. 16). В Лузитании в 146-139 гг. до н.э. находилось два легиона (около 10,5 тысяч человек), такое же количество римлян стояло и под Нуманцией (Апп. Ибер., 45-49). В Сицилии во время подавления первого восстания рабов было занято более 10 тысяч человек (Диод., XXXVI. 4). Уже с середины II в. до н.э. положение с набором в армию начинает осложняться. С 150-х гг. до н.э. сопротивление плебеев военным наборам приняло постоянный характер, так что в 140 г. до н.э. народные трибуны запретили производить более одного набора в год. Когда в 154 г. до н.э. началась очередная война в Испании, легионы комплектовались с большим трудом (Полиб., XXXV. 4.). Такое же положение повторилось и в 134 г. до н.э. (Апп. Ибер., 84). В середине II в. до н.э. в сенате начали раздаваться голоса, призывавшие полностью прекратить политику захватов. Об этом свидетельствует выступление Сципиона Назики против планов Катона Старшего уничтожить Карфаген (Плут. Кат. Ст., 27; Апп. Лив., 69). Причина скрывалась, конечно, не в миролюбии олигархов, а в понимании сложившегося положения. Усиливающееся обезземеливание крестьянства – основы римской армии – значительно подрывало ее боеспособность. В сложную задачу превратились не только серьезные войны, но и карательные экспедиции. Сказывалось распространение антивоенного настроения среди римских земледельцев, вызванное непрерывными военными кампаниями начала II в. до н.э. Проблему укрепления римской армии путем возрождения свободного крестьянства должна была решить в 133 г. до н.э. земельная реформа Тиберия Гракха 6 .

12

ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ И ИСТОРИОГРАФИИ В ряду источников, используемых в данной работе, особое значение имеют свидетельства непосредственных участников событий, связанных с римской политикой на Востоке. Прежде всего, это труды Цезаря и Цицерона. ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ (100-44 гг. до н.э.) в своих «Записках о гражданской войне» подробно описывает характер использования Помпеем ресурсов восточных территорий в период гражданской войны. Прямое назначение «Записок» повлекло за собой их крайний субъективизм и тенденциозный характер. Они должны были показать, что гражданская война произошла исключительно по вине противников Цезаря, он же сам, имея мирные намерения, только защищал попранные права республики и ее народа. 7 Для автора «Записок» характерно стремление вызвать у читателя негодование действиями помпеянцев. Эта тенденция прослеживается на всем протяжении повествования, начиная от старательного перечисления полчищ Помпея, побежденных, несмотря на численность, и заканчивая «бытовой зарисовкой» лагеря Помпея, представшего глазам Цезаря после битвы при Фарсале (Цез. Гр. война, 3. 96). Свою же деятельность Цезарь представляет в крайне выгодном свете. К повествованию Цезаря примыкает «Александрийская война», написанная анонимным автором из числа сторонников будущего диктатора. В ней имеются свидетельства о мероприятиях, проводимых Цезарем в Азии, и характере его взаимоотношений с подвластными царями. МАРК ТУЛЛИЙ ЦИЦЕРОН (106-43 гг. до н.э.) не написал исторических трудов, но его многочисленные произведения содержат немало данных. Благодаря этому они сделались неисчерпаемым источником для понимания жизни Рима в эпоху заката республики. Сюжеты, относящиеся к вопросам внешней политики, так или иначе проливающие свет на ее историю, разбросаны по

13

многим речам великого оратора: «Против Верреса» (70 г. до н.э.), «В защиту Фонтея» (69 г. до н.э.), «В защиту Клуенция» (66 г. до н.э.), «О предоставлении империя Гнею Помпею» (66 г. до н.э.), «В защиту Флакка» (59 г. до н.э.), «Об ответе гаруспиков» (56 г. до н.э.), «За Мурену» (63 г. до н.э.), «Против Пизона» (55 г. до н.э.), «О земельном законе» (63 г. до н.э.), «За Дейотара» (45 г. до н.э.), «Против Антония» (43 г. до н.э.). Среди вышеперечисленных речей, посвященных непосредственно восточной политике Рима, особо можно выделить «О предоставлении империя Гнею Помпею». Эта речь была произнесена в 66 г. до н.э. в защиту законопроекта народного трибуна Манилия, предложившего передать командование в войне с Митридатом Гнею Помпею. В ней Цицерон подчеркивает важность восточных провинций для Рима, отмечает трудности войны с Митридатом и обосновывает необходимость назначения Помпея на пост командующего. Особую ценность представляет полемика Цицерона с противниками законопроекта. Из нее можно выделить аргументацию, которую выдвигали сенаторы против предложения Манилия, а также и против закона Габиния. Важное значение имеет речь «О консульских провинциях» (56 г. до н.э.). Она была произнесена в защиту предложения Публия Сервилия Исаврийского о замене проконсулов Македонии и Сирии. В ней содержится крайне негативная, но яркая характеристика деятельности обоих проконсулов. Для нашей работы представляет интерес критика Цицерона деятельности Авла Габиния, наместника провинции Сирия по поводу вмешательства в дела откупщиков. Сам Цицерон причислял к речам и свое письмо брату Квинту в провинцию Азия. В нем, раскрывая задачи, стоящие перед наместником этой важной провинции, Цицерон фактически излагает свое понимание провинциальной политики на Востоке. Ряд важных сведений о восточной политике имеется и в некоторых трактатах Цицерона: «Об ораторе» (55 г. до н.э.), «О законах» (52 г. до н.э.). «Брут» (46 г. до н.э.), «О границах добра и зла» (45 г. до н.э.), «Об обязанностях» (44 г. до н.э.).

14

Особое значение имеет переписка Цицерона в период его наместничества в Киликии. В ней содержатся различные как официальные, так и неофициальные письма, донесения сенату, послания отдельным должностным лицам, друзьям. В своей корреспонденции другу Титу Помпонию Аттику Цицерон подробно рассказывает о положении в восточных провинциях, вскрывает темные стороны деятельности бывшего наместника и публиканов. Рекомендательные письма к коллегам – наместникам соседних провинций – позволяют из «первых рук» получить представление о механизме взаимоотношений римской провинциальной администрации и представителей всаднических кругов. Последовательное изложение истории восточной политики Рима II-I вв. до н.э. содержится в фундаментальных трудах греческих историков Диодора Сицилийского, Аппиана, Диона Кассия и Плутарха. ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ (ок. 90 – 21 гг. до н.э.) родился в сицилийском городе Агирии. Долгое время жил в Риме. Объездил большую часть Азии и Европы, был в Египте. Свой обширный труд, озаглавленный «Историческая библиотека в 40 книгах», Диодор составил во второй половине I в. до н.э. «Библиотека» обнимала историю Востока, Греции и Рима от мифических времен до завоевания Галлии Юлием Цезарем большею частью в параллельном обозрении. Из нее дошли до нас в целом виде книги 1-5 и 11-20. От остальных книг сохранились лишь извлечения и фрагменты. Диодор не был крупным историком. «Историческая библиотека» - типичная компиляция. Ценность его сообщений зависела от тех источников, на которые он опирался. Диодор брал материал у различных греческих историков, в частности у Эфора, Аполлодора, Полибия, Посидония, пользовался также произведениями старших анналистов, писавших на греческом языке. Выбор источников, как отмечают исследователи, в общем, удачен. Но относился к ним Диодор без всякой критики и чрезвычайно небрежно 8 . Проблема источников Диодора чрезвычайно сложна и до сих пор не может считаться окончательно решенной. Далеко не разработан вопрос о методе

15

обращения Диодора со своими источниками. Раньше в нем видели главным образом компилятора, роль которого ограничивалась сокращением и соединением различных источников. В последние десятилетия наметилась тенденция определить вклад самого Диодора 9 . Помимо признания несомненных достоинств «Исторической библиотеки», современные исследователи отмечают, что небрежность при сокращении часто лишают текст ясности, а описание военных действий, сражений и осад отличается определенной стереотипностью. АППИАН (ок.100 – ок.170 гг.) родился в Александрии. Там впоследствии занимал ряд высоких должностей в городском управлении. При императоре Адриане ему было даровано римское гражданство и зачисление во всадническое сословие. Аппиан был адвокатом фиска в Риме. Свою политическую карьеру закончил прокуратором провинции, видимо, Египта. До нас дошел труд Аппиана «Римская история». Это объемное сочинение, от которого сохранилось менее половины книг, приближается по типу к всемирным историям Полибия и Диодора, однако в ее основу положен не хронологический, а территориальный принцип изложения материала. Аппиан дает историю отдельных областей Римской империи от начала их борьбы с Римом до окончательного их завоевания. «Римская история» написана по-гречески и предназначалась, по-видимому, жителям восточной части империи. Этим объясняется и то, что Аппиан называет римские божества греческими именами, цифровые данные приводит по греческому счету, вообще пользуется греческой терминологией 10 . Для изучения восточной политики Рима особый интерес представляет «Митридатика», книга с подробным изложением взаимоотношений римлян с понтийским царем Митридатом VI. Крайне важен вопрос об источниках Аппиана, т.к. от этого зависит достоверность его изложения. Сам историк отмечал: «Я же предпочитаю следовать за теми римскими писателями, которые дают нам наиболее достоверные сведения» (Апп. Гр. войны, I. 70). Исследователи пришли к выводу, что в основе

16

«Митридатовых войн» нет одного какого-либо определенного труда. Аппиан менял источники для каждой отдельной части книги. Считается, что описание Первой Митридатовой войны, занимающее основной объем книги, основано на истории Тита Ливия. Изложение последующих событий базируется на трудах Саллюстия, Теофана, Посидония и Николая Дамасского. Аппиан использовал эти труды не непосредственно, а из вторых рук11. Современными исследователями отмечено, что сохранились следы использования Аппианом понтийских документов и историографии12. Политическая история времен кризиса Римской республики изложена Аппианом в «Гражданских войнах». В пяти книгах повествуется о внутриполитических событиях Рима 130-х – 35 гг. до н.э. Источники «Гражданских войн» являются предметом острых дискуссий современных исследователей. Сам Аппиан ссылается на письма Юлия Цезаря, мемуары Октавиана Августа и «Историю» Азиния Поллиона (Апп. Гр. войны, II. 79; II. 82; IV. 110; V. 45). В первой книге «Гражданских войн» наблюдается влияние Посидония и Саллюстия. Удаленность историка во времени от описываемых событий повлекла за собой и ряд недостатков сочинений. Так, например, не всегда понимая смысл своих источников, Аппиан стремился их осовременить, что не могло не привести к модернизации. Отмечается также слабая компетентность историка в вопросах военного дела13. Однако, несмотря на это, труд Аппиана не теряет своей ценности и является одним из основных источников по эпохе кризиса Римской республики. ПЛУТАРХ (ок. 46 – позже 119 гг.) родился в городе Херонея в Беотии. Принадлежал к греческой провинциальной знати. Получил энциклопедическое образование в Афинах. Большую часть жизни Плутарх провел в родном городе, занимаясь общественной и просветительской деятельностью. Плутарх написал большое количество разнородных произведений, посвященных философским, этическим, филологическим и естественнонаучным вопросам. Для данной работы особое значение имеют «Сравнительные жизнеописания» - сборник соединенных попарно биографий деятелей Греции и Рима.

17

Во многих случаях биографии замыкаются особой главой, где оба героя сопоставляются. Всего сохранилось 23 пары, т.е. 46 биографий. Имеются несколько и самостоятельных биографий. В «Сравнительных жизнеописаниях» история Греции и Рима выражается в деятельности выдающихся представителей от мифических времен почти до времени жизни автора. «Жизнеописания» Плутарха – не научные исследования, а популярное изложение данных, заимствованных у других писателей. Автор не стремился дать историческое жизнеописание своего героя, видя свою задачу иначе: показать величие человека, обрисовать его характер14. Он осознавал большое различие между историческим и биографическим жанрами. История, по мнению Плутарха, занимается описанием народов и личностей, жизнеописание же изображает характер человека. Для понимания характера автору нужны материалы, лишь частично совпадающие с тем, что интересует историка, наоборот, данные, неинтересные для историка, бывают драгоценными для биографа (Плут. Алекс., 1). «Сравнительные жизнеописания» Плутарха содержат обширный и ценный фактический материал, поскольку в большинстве случаев восходят к первоисточникам. При написании своего труда Плутарх использовал не менее 150 авторов, в том числе около 40 латинских, многие из которых были современниками описываемых событий. Плутарх недостаточно хорошо знал латинский язык, даже биографии римских деятелей писал главным образом на основе греческих литературных источников15. Недостатком жизнеописаний Плутарха является некритическое отношение к источникам, вследствие чего он нередко допускает ошибки и впадает в противоречия. Кроме того, он имеет пристрастие к анекдотам. Плутарх очень заботился о занимательности изложения и относился к своей работе, как к художественному произведению. Действительно, многие биографии именно так и воспринимаются. В данной работе используются жизнеописания Тиберия и Гая Гракхов, Лукулла, Суллы, Мария, Катона Старшего, Помпея, Красса, Цицерона, Цезаря. ДИОН КАССИЙ КОККЕЯН (ок.160-235 гг.) родился в Никее,

18

большом городе Вифинии. Получил хорошее образование. В последние годы правления Марка Аврелия он прибыл в Рим и при Коммоде был уже сенатором в 180 г. В течение 13 лет нахождения у власти Коммода (180-192 гг.) Дион жил в Риме, выступая в судах в качестве обвинителя или защитника. В период правления императоров из династии Северов был наместником нескольких провинций и консулом в 229 г. Дион Кассий написал на греческом языке анналистическую «Римскую историю» в 80 книгах, содержащую описание событий от прибытия в Италию Энея до своего консульства. Основное внимание автор уделяет поздней Республике и началу Империи. До нашего времени полностью дошли книги 36-60 (события 68 г. до н.э. – 57 г. н.э.) и частично книги 78 и 79 (217-220 гг.). Остальные книги дошли фрагментарно в сочинениях византийских историков X-XI вв.: Константина Багрянородного, Иоанна Ксифилина, Иоанна Зонары. Дион Кассий был серьезным и добросовестным историком. Он десять лет собирал материал и двенадцать – писал свой труд. Дион Кассий не только усердно отбирал источники, но и старался также исследовать ход событий, их внутреннюю связь, составить свое собственное суждение о лицах, партиях, тех или иных событиях. Он, по-видимому, обращался не к первоисточникам, а брал сочинения предшествующих историков, сравнивал их свидетельства, критиковал. Так, для истории республиканского периода он положил в основу своего повествования сочинение Тита Ливия, но дополнил его и контролировал сообщениями Дионисия, Полибия, Плутарха 16 . ПОМПЕЙ ТРОГ (I в. до н.э. - I в. н. э.) написал первую всемирную историю на латинском языке. Однако до нашего времени она не сохранилась. Этот труд, составленный в эпоху императора Августа, известен в изложении Марка Юниана Юстина, автора II или III века. В 44 книгах представлена попытка дать широкую картину развития человечества от времен легендарных Нина и Семирамиды до современных ему дней. Утрата оригинала способствовала популярности компиляции Юстина. Сохранив деление на 44 книги, эпитоматор не только

19

сократил оригинал, но и исказил его17. Вопрос об источниках Помпея Трога затруднен тем обстоятельством, что в распоряжении исследователей находится не оригинал, а эпитомы, т. е. отрывки, выдержки объемного исторического труда. Высказывалось мнение, что сокращение Юстина настолько плохо, что бесполезно даже ставить вопрос об источниках Помпея Трога 18 . Сведения о восточной политике Рима имелись, видимо, и в не дошедшей до нас «Истории» ГАЯ САЛЛЮСТИЯ КРИСПА (86-35 гг. до н.э.). Историк происходил из всаднической семьи Сабинской области. Не имея интереса к военной службе, Саллюстий посвятил себя государственной деятельности. Карьеру он начал в рядах популяров. Исключение в 50 г. до н.э. из сената сблизило Саллюстия с цезарианцами. В период гражданской войны 49-45 гг. до н.э. будущий историк находился в рядах сторонников Цезаря. Возвращенный в сенат, он получил должность претора, а в 46 г. до н.э. был назначен наместником провинции Африка. После смерти Цезаря Саллюстий отошел от политической деятельности и до конца своих дней работал над историческими трудами. «История» была задумана Саллюстием как продолжение не дошедшего до нас исторического сочинения Луция Корнелия Сизенны (119-67 гг. до н.э.). Труд Саллюстия состоял из пяти книг и охватывал период с 78 по 67 гг. до н.э., т.е. от смерти Суллы и до возвышения Помпея. Этот труд полностью не сохранился. От него дошли только выборки речей и писем, пересказы и фрагменты. Повидимому, он даже не был закончен из-за смерти автора19. К проблеме восточной политики в отрывках «Истории» имеет отношение письмо, будто бы написанное Митридатом парфянскому правителю Аршаку. Оно может служить иллюстрацией взглядов на политику Рима его противников. Еще одна «Римская история», используемая в данной работе, принадлежит ВЕЛЛЕЮ ПАТЕРКУЛУ (ок.19 г. до н.э. – 31 г.н.э.). Будущий историк занимал целый ряд должностей при Августе. Неоднократно ходил в походы с Тиберием. После 30 г. о Веллее Патеркуле ничего неизвестно. Отсутствие сведений объясняют

20

гибелью историка в результате раскрытия заговора Сеяна в 31 г., чьим другом был Веллей. «Римская история» состоит из двух книг. Для историков поздней Республики общим правилом было изложение, изобилующее подробностями и художественными элементами. Благодаря этому создавались огромные по объему труды. Веллей Патеркул избрал основополагающим принцип краткости, что предполагает обоснованный подбор фактов и выявление между ними причинной и смысловой связи, чего могло и не быть в пространном рассказе. Немалые трудности возникают при определении источников, которыми пользовался Веллей Патеркул. Это связано не только с суммарным изображением событий, но и с потерей многих исторических сочинений, послуживших источниками. В ходе изложения автор ссылается на «Начала» Катона, «Анналы» Гортензия. Веллей Патеркул был также знаком с речами и письмами Цицерона, произведениями Саллюстия, Тита Ливия, Азиния Поллиона, Николая Дамасского. Имеются ссылки на эпиграфические материалы 20 . Несмотря на краткость и сжатость изложения, труд Веллея Патеркула – ценный исторический источник. Он содержит целый ряд фактов, отсутствующих в более пространных произведениях Аппиана, Светония и Плутарха. До нашего времени не дошли книги, описывающие период Поздней республики, содержавшиеся в обширном труде ТИТА ЛИВИЯ (59 г. до н.э. – 17 г.н.э.) «История Рима от основания города». Отдельные сведения из его труда можно почерпнуть из эпитом – краткого содержания книг. Они были составлены предположительно в IV в. н.э. с целью дать читателю возможность составить представление об этом сочинении. Помимо различных «Историй» важными источниками являются своего рода «монографические» произведения. Первым в этом ряду стоит труд СТРАБОНА (ок. 64 г. до н.э. – ок. 20 г. н.э.) «География в 17 книгах». О жизни автора известно очень мало. Родился в малоазийском городе Амасии в знатной и состоятельной семье. Получил хорошее образование. Много

21

путешествовал. Создание «Географии» диктовалось практическими соображениями. Это описание различных стран, рассчитанное на римских администраторов с акцентом на рассказ о местоположении, климате, природных ресурсах, особенностях хозяйственной жизни. Помимо этого, Страбон дает краткую историческую справку о каждом рассматриваемом регионе. «География» дошла до нас полностью, но в сильно испорченном виде: есть много пропусков, позднейших вставок, перестановок и искажений отдельных слов. Этих недостатков так много, что один из издателей текста «Географии» сделал предположение, что автор не успел дать своему труду окончательной отделки 21 . Большинство данных, приводимых Страбоном, заимствовано им из многочисленных письменных источников. Многие из них он цитирует дословно. Среди перечисленных Страбоном авторов около 150 имен историков, географов, философов, политиков, грамматиков и др. Замечено, что он предпочитал греческие источники римским, а древние – современным ему22 . Восточным районам Римской державы посвящены книги 1116 «Географии». Именно в них можно найти подробности взаимоотношений римлян с малоазийскими царями, в частности, об административной деятельности Помпея после окончания Третьей Митридатовой войны. Важные сведения о деятельности Помпея и Цезаря на Востоке содержатся в произведениях ИОСИФА ФЛАВИЯ (37100 гг.). Будучи уроженцем Иерусалима, он происходил из иудейского священнического рода. Иосиф Флавий принимал активное участие в политической жизни. В начале Иудейской войны (66-73 гг.) был назначен одним из военачальников в Галилее, но после поражения сдался римлянам. В дальнейшем обосновался в Риме, получил права римского гражданина и был назначен историографом Флавиев, приняв их родовое имя. Иосиф Флавий написал на греческом языке 7 книг «Иудейской войны» и 20 книг «Иудейских древностей», охватывающих период от сотворения мира до правления Нерона (I в.

22

н.э.). Основной стержень трудов Иосифа Флавия – апологетика иудейской истории и культуры. Сведения о деятельности на востоке Юлия Цезаря содержатся в его биографии, написанной ГАЕМ СВЕТОНИЕМ ТРАНКВИЛЛОМ (ок. 70 - ок. 140 гг.). Светоний происходил из сословия всадников. Служит при дворе Траяна, а при Адриане руководил императорской канцелярией. Попав в немилость и будучи отставленным от дел, Светоний посвятил себя писательской деятельности. Из его многочисленных произведений полностью сохранилась «Жизнь двенадцати цезарей»: биографии первых двенадцати римских императоров от Юлия Цезаря до Домициана. Биографии излагаются согласно четкой схеме и призваны развлекать читателя: наряду с исторически ценными фактами в них содержатся многочисленные анекдоты. Источники Светония были очень обширны и разнообразны. Он использовал архивы и воспоминания современников. В своих немногочисленных сносках Светоний упоминает около 30 авторов, из которых некоторые более нигде не упоминаются. Особое разнообразие источников характерно для биографий Юлия Цезаря и Октавиана Августа 23 . Систематический обзор войн, в том числе и восточных кампаний римлян, дан придворным историком императора Адриана ЛУЦИЕМ АННЕЕМ ФЛОРОМ (II в. н.э.). Свой труд «Эпитомы римской истории» он составил не по первоисточникам, а по сочинениям своих предшественников. Следует отметить, что его эпитомы – «не механическое собрание фактов типа позднейших сжатых переложений – бревиариев, а краткий очерк римской истории, основанный на обширной литературе»24 . Отдельные аспекты восточной политики Рима во II-I вв. до н.э. отражены в трудах ВАЛЕРИЯ МАКСИМА (1-я пол. I в. н.э.), ПЛИНИЯ МЛАДШЕГО (61-113 гг.), АВЛА ГЕЛЛИЯ (II в. н.э.), ПОЛИБИЯ (ок. 200-120 гг. до н.э.), КОРНЕЛИЯ ТАЦИТА (55120 гг.) и др. В распоряжении исследователей имеется и ряд важных эпиграфических источников, касающихся политики Рима на Востоке. Фундаментальное издание В.Диттенбергера25 в настоящее

23

время стало основой для публикаций подборок эпиграфического материала, посвященного конкретным вопросам восточной политики Рима 26 . Опубликованы и переводы греческих надписей на современные языки27. Вопрос о восточной политике Рима периода кризиса Республики рассматривается в мировой историографии как часть более широкого вопроса о сущности римского империализма, который дискутируется уже не одно десятилетие. Термин «римский империализм» получил широкое распространение после выхода в свет в 1914 году книги Т.Франка 28 . С тех пор многие пытались откорректировать значение термина, что представляло определенную трудность29 . На наш взгляд, приемлемую трактовку дает В.Харрис: «империализм – политика, с помощью которой государство или народ приобретает и удерживает верховную власть над другими государствами, народами, землями» 30 . Можно выделить два подхода историков к распространению власти римлян. Одна группа исследователей считает, что Римская империя была создана благодаря серии случайностей. По их мнению, у римлян отсутствовала экономическая мотивация агрессии. Распространение римской власти объясняется рядом кампаний, направленных как на самозащиту, так и на обеспечение безопасности союзников. Римлянам, оккупирующим те или иные территории, приписывается также и цивилизаторская цель. Эта точка зрения основывается на мнении самих римлян, утверждавших, что ведут исключительно «справедливые» войны. Эта точка зрения восходит к исследователям XIX века. Еще Т.Моммзен выдвигал предположение, согласно которому римское господство над странами Средиземноморья не было результатом сознательно проводившейся политики, а сложилось постепенно, благодаря победам в войнах, в которые Рим был втянут помимо его желания 31 . В дальнейшем эта трактовка получила свое развитие в трудах Т.Франка и М.Олло32. С тех же позиций рассматриваются римские аннексии на страницах «Кэмбриджской древней истории». По мнению ее авторов, ни один слой римского общества во II-I вв. до н.э.

24

не был заинтересован в территориальных захватах. Они трактуются как случайное или вынужденное вмешательство33. Среди современных исследователей, придерживающихся данной точки зрения, следует выделить крупного американского ученого Э.Бэдиана. Стараясь объективно изложить ход событий, Э.Бэдиан стремится не замечать в римской политике «непосредственных экономических интересов». Он вообще отрицает экономическую обусловленность внешней политики Рима и считает, что экономическое объяснение политических событий приводит к рассмотрению истории в искаженном виде34 . Э.Бэдиан отмечает, что войны были выгодны, так как при этом в Рим стекались деньги, рабы и масса других ценностей. Но это был лишь военный закон древности. Такая выгода не являлась побуждением к политическим и военным действиям. Когда же она проявлялась, то принималась как само собой разумеющееся, как итоги победоносных войн. Согласно Э.Бэдиану, распространение римской власти на Востоке не было империализмом аннексий, он называет его «гегемонистским империализмом». Несколько иной взгляд на проблему содержится у исследователей, считающих, что римляне стремились к приобретению соседних территорий, что их действия были мотивированы исключительно стремлением к доходам. Наиболее последовательно развивает эти взгляды В.Харрис. Его исследование посвящено среднереспубликанскому периоду истории Рима. Автор рассматривает вопросы отношения различных слоев римского общества к войне, экспансии и аннексии. Кроме этого, анализируется мнение самих римлян о самозащите как об одной из причин распространения их власти. В.Харрис дает последовательную критику приведенной выше теории. Он считает, что в ее основе лежит восприятие исследователями практики современного империализма, что они искажают прошлое в соответствии с их взглядами на современный мир 35 . По мнению В.Харриса, внешняя политика Рима на всем протяжении рассматриваемого периода была откровенно агрессивной. Римский сенат постоянно и намеренно искал поводы и

25

новые сферы для развязывания войн36. Автор утверждает, вопреки распространенному мнению, что в Риме отсутствовало «всеобщее нежелание» отторгать новые территории. Его аргументы направлены на доказательство того, что в войнах находили экономическую заинтересованность все слои населения от нобилитета до плебса, поэтому война была неотъемлемой частью римского образа жизни37. В.Харрис подчеркивал исключительно агрессивные цели римских войн, неудавшиеся аннексии объясняет случайными, частными обстоятельствами. Очевидна вся трудность разрешения этих споров. Конечно, сама структура римского государственного аппарата была направлена на поощрение экспансии. Согласно сложившейся традиции, римские магистраты имели только один год для приобретения славы полководца и проведения успешной военной кампании. Консул мог много потерять в случае промедления с военной акцией, так как его потенциальная победа и почет могли перейти к преемнику вместе с постом. Подобная конкуренция среди римской элиты в какой-то степени гарантировала войны, которые в случае победы давали престиж народу и его лидерам. Поэтому зачастую заявления римлян о защитном характере войн кажутся весьма неудовлетворительными. Но можно ли абсолютизировать неприятие точки зрения самих римлян? Можно ли считать их последовательными лицемерами, когда они объясняли свои те или иные действия как акции, направленные на защиту себя и своих союзников? Ученые, столетиями отдаленные от событий, могут видеть примеры агрессии там, где сами римляне, вполне искренне, представляли свои акции как самозащиту. Необходимо учитывать и еще один важный момент, связанный с источниками. Мы черпаем свои свидетельства о войнах республиканского периода у более поздних авторов. Именно они являются основной базой для построения теорий. Что же современники событий думали и говорили при объявлении какой-либо войны, нам зачастую неизвестно. Взгляд на проблему взаимоотношений внутри господствующего класса римского общества долгое время оставался неизменным. Своими корнями он восходил к трактовке,

26

предложенной в середине XIX века Т.Моммзеном. Этот немецкий ученый считал, что сенаторы представляли собой земельную аристократию, а всадники – торгово-финансовою элиту38 . Это различие лежало в основе непримиримого конфликта между ними. Особенно он обострился со времен Гая Гракха, после закона которого всадничество значительно окрепло и стало представлять влиятельную силу. Для Т.Моммзена характерен взгляд на всадническое сословие как на монолитный класс с едиными интересами и идеологией. Первые робкие попытки расшатать теорию, покоящуюся на огромном авторитете Т.Моммзена, была сделана А.Гриниджем. В своем труде он отмечает, что римские всадники не являлись единым целым. А.Гринидж пытался доказать, что политические интересы верхнего слоя всадников очень близки к интересам сенаторского сословия39 . Однако традиции довлели над исследователями. Отношение к всадникам хорошо выражено в названии труда Х.Хилла, опубликованного в 50-х гг. ХХ в.: «Римский средний класс в республиканский период» 40 . В трактовке Х.Хилла, всадничество – класс, для которого деньги – первое условие и первое средство в жизни. Традиционное представление, распространенное среди ученых, не дало возможности своевременно отдать должное выводам, изложенным в фундаментальном труде К.Николе «Всадническое сословие в республиканскую эпоху»41. Он основан на детальном подборе и анализе источников. Автор пришел к результатам, заставляющим пересмотреть многие прочно вошедшие в науку положения и сделанные на их основе выводы. Скрупулезно исследовав все упоминания источников о богатстве всаднического сословия и способах его накопления, К.Николе утверждает, что всадники были такими же крупными землевладельцами, как и сенаторы. Он убедительно показал, что всадников нельзя идентифицировать с финансистами и торговцами, так как сенаторы почти наравне с всадниками участвовали в деловой жизни. Различия, существовавшие между этими сословиями, носили скорее политический и юридический

27

характер, нежели экономический. К.Николе убедительно показал, что источники не подтверждают общепризнанный тезис о борьбе всадников и сенаторов как чуждых друг другу сословий. Многие всадники происходили из сенаторских семей и позже сами входили в сенат. Эта борьба в трудах исследователей перенесена на римскую почву из эпохи средних веков, когда друг другу противостояли дворянство и буржуазия. Кроме того, К.Николе доказал, что римские всадники были далеки от того, чтобы составлять единый и четко очерченный класс. Они разделялись особыми интересами, темпераментами, семейными и местными связями. В настоящее время точка зрения К.Николе получила широкое признание. Восточная политика Рима в трудах исследователей рассматривается главным образом с римской точки зрения. Этот романоцентризм имеет наряду с субъективным подходом авторов, по-видимому, и объективную причину: исследования основываются главным образом на источниках, исходящих от римлян и близких к ним кругов. Большой фактический материал и огромный справочный аппарат сосредоточен в труде Д.Мэйджи, посвященном взаимоотношению римлян с малоазийскими царями II-I вв. до н.э. 42 Основная идея работы: роль римлян в Малой Азии была положительной, так как распространение их власти принесло малоазийскому населению всевозможные блага. Последовательное изложение истории расширения римского господства на востоке дано в работе А.Шервина-Уайта 43 . Этот автор придерживается концепции оборонительного характера римской экспансии. Он также резко разграничивает интересы всадников и сенаторов во внешнеполитических вопросах. Специфика внешнеполитической деятельности представителей различных групп римских господствующих слоев рассматривается в работе Э.Бэдиана44 . Автор доказывает тезис, что римская аристократия в конце Республики переносила в сферу отношений с соседними царями нормы и правила, выработавшиеся во внутриполитических условиях, в частности, в отношениях между патроном и клиентом. Высшая римская

28

аристократия пыталась создать из владений полузависимых правителей сферу своего личного влияния, превратив этих царей в личных клиентов. Важны также выводы Э.Бэдиана о динамике восточной политики Рима конца Республики. По его мнению, одним из методов, который римляне пытались применить по отношению к эллинистическим государствам, был следующий: оставлять в эллинистическом мире одно или несколько государств для поддержания там порядка. Под подобными державами подразумевались Македония, Родос, Пергам. Когда же они становились достаточно сильными и опасными для римлян, те использовали еще один метод: раздробление и ослабление государства. Применяя различные способы, римляне оставляли неизменным основной принцип: не отторгать территорий, не создавать восточнее Адриатики своей администрации, не оставлять там римских гарнизонов45 . Большой интерес представляет монография Д.Браунда46 . Это первое крупное исследование о взаимоотношениях между Римом и окружающими царями. В нем автор попытался систематизировать различные аспекты их взаимоотношений: пребывание будущих царей в Риме, их связи внутри римской столичной элиты, официальное признание монархов римским сенатом. Д.Браунд анализирует особенности отношений царей к Римскому государству, римлянам и к своим подданным. Особая глава посвящена месту Рима в царских завещаниях. Д.Браунд пришел к выводу, что старая схема, трактующая вопрос о взаимоотношениях Рима с соседними царями, в ключе противостояния государства-агрессора и территорий, борющихся за свою независимость, не соответствует действительности. По мнению ученого, конфликты, происходившие между Римом и соседними царями, были лишь эпизодами в многолетних стабильных отношениях. Античные авторы заносили в свои «анналы» именно эти конфликты, десятилетия же мирной жизни, считавшиеся обычным явлением, не находили отражения в источниках. Такое несколько однобокое отражение действительности и повлекло за собой определенное смещение

29

акцентов в трудах исследователей. Д.Браунд показал, что Рим и соседние цари в одинаковой степени нуждались друг в друге. Переходя к обзору отечественной историографии, следует отметить, что впервые в европейской науке проблема римских провинций была поднята русским исследователем С.В.Ешевским47. Он поставил перед собой задачу последовательно рассмотреть все народы Запада и Востока, подчинившиеся Риму, для того, чтобы определить, что каждый из них дал Риму и что получил взамен. Исследование С.В.Ешевского представляет собою скорее этнографическое обозрение римского мира. Вопросы экономики и социальной жизни практически им не затрагиваются. Это объясняется отчасти состоянием источников: многие документальные эпиграфические материалы еще не были открыты, а систематизация известных только началась. К рассматриваемой проблеме имеет отношение ранняя работа П.Ардашева48. Автор сделал попытку собрать все данные, содержащиеся в переписке Цицерона 50-44 гг. до н.э., для характеристики отношений великого оратора с Цезарем и Помпеем. Хронологически работа охватывает и киликийский период жизни Цицерона. Большой интерес представляет сделанная П.Ардашевым характеристика писем Цицерона как исторического источника. В современной отечественной историографии вопросы, имеющие отношение к рассматриваемой проблеме, затрагиваются главным образом в общих трудах по истории Римского государства Р.Ю.Виппера 49 , С.И.Ковалева 50 , В.С.Сергеева 51 , Н.А.Машкина 52 и другими авторами. Однако их трактовка не выходит за рамки традиционных схем, описанных выше. Список биографий римских политических деятелей, имевших отношение к восточной политике конца Республики, в отечественной историографии ограничен работами С.Л.Утченко о Цезаре и Цицероне 53 . Большой интерес представляет политическая деятельность этих знаменитых римлян, раскрытая автором на широком историческом фоне. Однако, восточная линия их активности, не являющаяся по сути основной, в этих трудах

30

не получила достаточного освещения. Разнообразна тематика статей, посвященных проблемам восточной политики Рима II-I вв. до н.э. В 20-30-х гг. ХХ века вышел ряд работ, где рассматривались военные аспекты завершающих кампаний Митридатовых войн54 . События, связанные с присоединением Пергамского царства, стали предметом работ О.Н.Юлкиной и К.М.Колобовой. Анализируя Пергамский декрет 133 г. до н.э., О.Н.Юлкина предлагает свою хронологию восстания Аристоника, отличную от общепризнанной. По ее мнению, движение началось не после смерти Аттала III, а гораздо раньше. Кроме того, автор статьи определяет характер восстания как большого классового движения, направленного на социальное переустройство Пергамского царства55. К.М.Колобова в своей работе высказывает сомнение в правильности интерпретации римлянами фактов, связанных с жизнью и завещанием Аттала III. Она делает вывод, что завещание пергамского царя не отвечало интересам Рима. Поэтому римляне, игнорируя содержание завещания, опирались в своей деятельности на самый факт его существования. К.М.Колобова аргументирует вывод, что Аттал пал жертвой происков римских политиков, так как именно составление завещания в пользу Рима ускорило его устранение56 . Проблемы, связанные с восточными провинциями Рима в конце республиканского периода, также получили свое отражение в ряде статей. Выделяется серия работ Л.С.Ильинской, посвященная наиболее важным вопросам провинциальной политики Рима на Востоке 57 . Тематически к ней примыкают статьи Н.М.Елизаровой 58 и А.В.Шмалько 59 . Отсутствие в отечественной историографии специальных работ, посвященных взаимоотношению господствующих сословий римского общества, их отношению к восточной политике и ее характеру, а также те серьезные коррективы в традиционных представлениях, которые внесены в последнее время зарубежными антиковедами, побуждают вновь обратиться к данной теме.

31

ГЛАВА I СОЗДАНИЕ СИСТЕМЫ ЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ КАК «ГЕНЕРАЛЬНАЯ» ЛИНИЯ ВОСТОЧНОЙ ПОЛИТИКИ СЕНАТА §1.Пергамское наследство и организация провинции Азия Трибунат Тиберия Гракха (133 г. до н.э.) был ознаменован, помимо знаменитой аграрной реформы, получением Римской республикой Пергамского царства. В разгар борьбы на форуме в Рим прибыл посол с известием о смерти царя Пергама Аттала III (138-133 гг. до н.э.). В его завещании была обнаружена последняя воля монарха: своим наследником он назначал римский народ. Этот факт находит свое отражение в целом ряде произведений античных авторов (Плут. Тиб. Гр., 14. 1; Лив. Эпит., 58; Юст., XXXVI. 4. 5; Плин. Ест. ист., XXXIII. 148; Флор, I. 35; Страб., XIII. 4. 2). Однако еще в древности высказывалось сомнение в подлинности завещания Аттала (Салл. Ист., IV. 61. 8). В настоящее время она в основном признается. Среди современных исследователей много споров вызвала мотивировка решения пергамского царя. Так, М.Ростовцев видел в этом шаге попытку Аттала III стабилизировать положение в Пергаме 60 . Дж.Фогт усматривал в завещании совместный план Рима и пергамского царя 61 . Р.Ю.Виппер, следуя своей концепции, видел в передаче царства Риму единственную возможность Аттала III вернуть долг римским капиталистам 62 . К.М.Колобова предполагает, что завещание служило средством личной защиты Аттала III от преследований со стороны римлян63 . Завещание состояло из двух частей. Одна предусматривала передачу римскому народу казны и имущества Атталидов, во второй предоставлялась автономия греческим городам. Завещание не включало земли, принадлежавшие храмам, и собственно город Пергам, который Аттал объявил свободным.

32

На деньги Атталидов и рассчитывал Тиберий Гракх при проведении своих реформ64 . Античные авторы дают несколько различные версии того, как использовали реформаторы сокровища пергамской казны. Согласно Плутарху, Тиберий Гракх выдвинул законопроект о финансировании граждан, между которыми была распределена земля для создания земледельческого хозяйства (Плут. Тиб. Гр., 14). Ливий сообщает, что Тиберий намеревался распределить деньги между теми гражданами, которым не хватило земельных участков (Лив. Эпит., 58). Аврелий Виктор считал, что Гракх требовал разделения имущества Аттала между народом (Авр. Викт., 64). Наибольшим доверием среди исследователей пользуется версия Плутарха. Относительно дальнейшей судьбы Пергамского царства у сената и народного трибуна, по-видимому, возникли существенные разногласия. Последующие события показывают, что сенат решил полностью выполнить завещание царя. Тиберия же такой поворот дел не устраивал. Он выдвинул законопроект о передаче решения судьбы новой территории в руки народа (Плут. Тиб. Гр., 14). Естественно, что оно было продиктовано самим Гракхом. Таким образом, Тиберий Гракх, вторгаясь в область внешней политики, нарушил римскую конституцию, согласно которой внешние дела, наряду с финансовыми, всегда находились в ведении сената. Гибель Тиберия дала возможность сенату уйти от опасного вопроса о судьбе Пергамского царства, который был чреват вмешательством народного суверенитета в решение всех внешнеполитических дел. Сенат постановил, чтобы завещание было выполнено полностью. В Малую Азию была послана специальная наблюдательная комиссия под руководством Сципиона Назики (Лив. Эпит., 59; Страб., XIV, 1. 38; Юст., XXXVI. 4. 6; Диод., XXXIV. 2. 26; Апп. Гр. войны, 1. 17; Апп. Митр., 62). Она прибыла в Пергам не позднее лета 133 г. до н.э. и нашла страну, охваченную войной. Побочный сын Эвмена II Аристоник поднял восстание с

33

целью захвата пергамского престола. Восставшие заняли ряд городов. Власти Пергама были вынуждены пойти на целый ряд уступок: освободить царских и общественных рабов, даровать права гражданства рабам, вскормленным в доме своих господ, и др. Но эти меры не остановили развитие восстания. Аристоник называл своих сторонников гелиополитами – гражданами Государства Солнца. Культы солнечных божеств имели широкое распространение среди племен Малой Азии. Эти культы противопоставлялись народными массами официальной религии эллинских богов и богов-царей. Идеологи восставших связывали стихийную веру народных масс в благодатное Солнце с учением об идеальном государстве, где люди счастливы, где царит всеобщее согласие и равенство. Римляне, когда выносили свое постановление, еще плохо были осведомлены о пергамских событиях и тем более не предвидели всех трудностей войны с Аристоником. Сенат не стал посылать войск, рассчитывая, что восстание будет подавлено силами малоазийских царей, правителей Вифинии, Пафлагонии и Каппадокии. Успехи Аристоника и выход движения за пределы Пергамского царства заставили римское правительство отправить в Пергам отряд под командованием Публия Красса. Однако военачальник заботился больше о разграблении богатой страны, чем о ведении боевых действий, за что и поплатился жизнью. Военное поражение Аристонику удалось нанести только преемнику П.Красса Марку Перперне в сражении при Стратоникее. Аристоник попал в плен. Позже он был отправлен в Рим, где его задушили в тюрьме (Юст., XXXVI. 7; Лив. Эпит., 59; Велл. Пат., II. 4; Страб., XIV. 1. 38; Флор, I. 35). Лавры победы над Аристоником достались Манию Аквилию, занявшему после смерти М.Перперны пост командующего (Юст., XXXVI. 4). Ему же сенат поручил сложную задачу практического решения вопроса о пергамском наследстве. Аквилий укрепил отношения с соседними царями, поддержавшими Рим в борьбе с Аристоником, за счет части территории бывшего Пергамского царства. Им были переданы его восточные и юго-восточные районы, которые были не только значительно удалены от римских владений, но и менее других территорий эллинизированы. Царь Понта Митридат V получил большую часть Фригии Великой, Никомед III Вифинский - Ликаонию

34

(Юст., XXXVI. 1. 2; Апп. Митр., 57). Наследники погибшего в борьбе с Аристоником Ариарата Каппадокийского получили часть Киликии и Ликаонии (Юст., XXXVII. 1, XXXVIII. 5. 3; Страб., XII. 1. 4). Повидимому, аннексия Азии, с целью создания плацдарма для будущей экспансии на восток, заранее не планировалась. Передачу части территории Пергамского царства можно объяснить стремлением Рима обезопасить свои восточные рубежи, создав из них кордон дружественных государств. Непосредственно новую римскую провинцию, получившую название «Азия», составили только центральная и западная части бывшего Пергамского царства. Римляне взяли себе районы, которые было легче защищать и эффективнее эксплуатировать. Освоению новых территорий способствовала сеть речных долин, которая обеспечивала связь между центром и провинцией. Кроме этого, М.Аквилий улучшил сообщение строительством дорог, соединивших четыре важнейшие водные артерии. На территории провинции М.Аквилий сохранил налоговую систему, действующую при Атталидах, то есть взимание определенной суммы, производимой с помощью местной администрации (Апп. Гр. войны, V. 4). Столица царства Пергам освобождалась от выплаты контрибуции, из нее выводились римские войска. Часть городов получила титул «дружественных» или «союзных», в том числе такие крупные центры как Пергам и Эфес, а большинство их них вообще освобождалось от налогов (Апп. Гр. войны, V. 4). Такое положение дел сохранялось до 123 г. до н.э. В этом году должность народного трибуна занял Гай Гракх. Он считал своим долгом продолжить дело погибшего брата, довести аграрную реформу до конца. Гай извлек определенные уроки из попытки Тиберия. Младшему Гракху удалось значительно расширить социальную базу сторонников реформы за счет привлечения на свою сторону всаднического сословия. Одним из законов, принятых в интересах всадников, был закон о провинции Азия. Согласно ему, на территории провинции вводилась десятина. Взимание налога отдавалось на откуп с аукциона. Получал его тот, кто давал наибольшую цену (Циц. О зем. зак., II. XXI. 55). Ни

35

десятина, ни откуп не были новшеством в практике римлян. Так, на Сицилии и в Сардинии они существовали давно. Принципиально новым моментом являлся пункт закона, предписывающий проведение аукциона исключительно в Риме, тогда как в других провинциях он проходил на местах. И еще один важный момент: ради увеличения государственных доходов Гай Гракх постановил, чтобы налоги взимались со всей провинции в целом. До него налоговые округа были небольшими. Таким образом, за римскими откупщиками было закреплено монопольное право на взимание налогов с провинции Азия. После присоединения царства Атталидов для римлян восточные проблемы несколько оттеснились событиями в Италии. Исключение составляет образование в 102 г. до н.э. провинции Киликия. К этому шагу вынудило широко распространившееся пиратство.

§ 2.Держава Митридата VI и восточная граница Римской республики Вопрос о восточных делах встал в сенате в связи с активизацией царя Понта Митридата VI Евпатора (132-63 гг. до н.э.). Целью всей его жизни было создание на Востоке великой державы65. Однако на его пути встал Рим. Добиваясь своей цели, в первые десятилетия правления Митридат утвердился в царствах Северного Причерноморья, заключив союз с Ольвией и Херсонесом и получив царскую власть над Боспором. Одновременно он заручился дружбой многих северопричерноморских племен, расширив тем самым зону своего влияния. Митридату удалось утвердиться и на западном берегу Черного моря, присоединив Малую Армению, Колхиду и заключив союз с иберами. Целый ряд западнопонтийских городов подчинились ему, часть стала его союзниками. Он также заключил договор с царями Армении и Парфии. В 90 г. до н.э. Митридат вступил в переговоры с Египтом и Сирией. Он умело использовал и многочисленных пиратов, господствовавших в Эгейском море. Царь Понта пытался подчинить себе и остальные царства Малой Азии. С этой целью он в 106 г. до н.э. заключил союз с царем Вифинии

36

Никомедом III Эвергетом (127-94 гг. до н.э.), чтобы объединенными силами вторгнуться в Каппадокию и Галатию. Однако союз не был долговечным. Он распался после попытки Никомеда самостоятельно захватить Каппадокию, что, естественно, вызвало недовольство Митридата (Юст., XXXVII. 4. 3; XXXVIII. 1. 2). Римский сенат обеспокоился распространением понтийского влияния в сторону провинции Азия и решительно потребовал от обоих царей освободить захваченные ими области. Митридату пришлось подчиниться. Этот шаг сената был направлен на сохранение системы зависимых царств. Территории были объявлены свободными, а в Каппадокии утвердился римский ставленник Ариобарзан (95-62 гг. до н.э.). Митридат еще остерегался военных столкновений с Римом. Он договорился с царем Армении Тиграном II (95-55 гг. до н.э.) о нападении на Каппадокию. В 93 г. до н.э. Тигран вторгся в эту страну и изгнал Ариобарзана. Римский сенат направил пропретора Киликии Луция Корнелия Суллу, чтобы тот вернул трон Ариобарзану (Апп. Митр., 57; Плут. Сул., 5; Лив. Эпит., 60). Этот случай стал первым непосредственным вмешательством Рима в дела анатолийских государств. Восстановление на троне Ариобарзана составляло лишь официальную причину миссии Суллы. В действительности, в его задачу входило приостановление экспансии Митридата в Малой Азии, угрожавшей восточным владениям Римской республики (Плут. Сул., 5). Выполнив свою прямую задачу, пропретор Киликии передал под контроль Вифинии Пафлагонию. Сулла не стал трогать галатов и свободные города между Вифинией и Пафлагонией, придерживавшихся в конфликте нейтралитета. В эту кампанию римляне впервые встретились с послами своего великого восточного соседа – царя Парфянской державы. Римляне, еще не имеющие прочных позиций в регионе против объединенных сил Понта и Армении, были заинтересованы в союзе с Парфией. Сулла добился соглашения с парфянским послом. Однако оно не было оформлено как официальный договор, так как условия не удовлетворили Митридата. В дальнейшем парфяне избегали вмешательства в конфликт между Римом и Понтийским

37

царством (Плут. Сул., 5. 5). После того, как Сулла покинул территорию Азии, Тигран II вновь вторгся в Каппадокию, снова изгнал Ариобарзана и посадил на трон понтийского ставленника. В Вифинии тем временем умер царь Никомед III (91 г. до н.э. ). Законным наследником являлся его сын Никомед IV Филопатор (91-74 гг. до н.э.). Однако он был смещен своим младшим братом Сократом. Нити управления этими интригами вели к Митридату, хотя тот и воздерживался от всякого открытого участия в них. Ариобарзан и Никомед лично обратились в Рим с просьбой о помощи (Апп. Митр., 10). В ответ сенат послал к наместнику Азии Луцию Кассию консуляра Мания Аквилия. Аквилий восстановил обоих царей на тронах. Понтийский монарх открытого сопротивления не оказал. Однако Маний Аквилий пошел дальше. По его инициативе царь Вифинии объявил войну Митридату VI (Апп. Митр., 11; Флор, I. 40). Никомед IV был разбит в первых же сражениях. Митридат стремительно смел слабое сопротивление римских отрядов и вступил на территорию провинции Азия. В 89 г. до н.э. началась многолетняя эпопея войн Рима с Митридатом Евпатором. Момент, с точки зрения понтийского царя, был выбран удачный. В Италии шла союзническая война, а в Азии римляне не располагали войсками, кроме небольшого отряда под командованием Луция Кассия. Царь Понта захватил всю Малую Азию. Население римской провинции встречало его с радостью. Как отмечалось выше, оно страдало от жестокого гнета со стороны римских откупщиков. Источники доносят до нас картины бедственного положения провинциалов, оказавшихся в сфере деятельности публиканов. Плутарх оставил следующее свидетельство: «Откупщики налогов и ростовщики грабили и закабаляли страну: частных лиц они принуждали продавать своих красивых сыновей и девушекдочерей, а города – храмовые приношения, картины и кумиры» (Плут. Лук., 20). Тит Ливий резюмировал: «Где присутствует публикан, там у союзников закон – пустой звук, а свобода равна нулю» (Лив. Эпит., 45. 8).

38

Гнет со стороны римлян позволил Митридату Понтийскому вступить на землю Азии в роли освободителя. Многие авторы, оставившие сообщение о продвижении Митридата по Азии, говорят о торжественных встречах понтийского царя в городах провинции (Юст., XXXVIII. 3; Диодор., XXXVII. 36). Города выдавали Митридату римских должностных лиц. В Эфесе ненависть к римлянам вымещена даже на символе их присутствия: горожане перебили все римские статуи. (Апп. Митр., 20-21; Велл. Пат., II. 18; Диод., XXXVII. 37). Ненависть жителей провинции сказалась и в том энтузиазме, с которым они выполнили знаменитый «Эфесский эдикт» Митридата VI (88 г. до н.э.). Понтийский царь приказал всем своим наместникам во вновь завоеванных землях, а также магистратам свободных городов в течение 30 дней после объявления царского указания уничтожить всех италиков без различия пола и возраста. Доносчикам обещалось крупное вознаграждение. Тем же, кто скрывал римлян, грозило суровое наказание. Этот указ стал началом чудовищной резни в Малой Азии. Данные о количестве жертв в источниках различаются. Максимальную и явно завышенную цифру приводит Плутарх – 150 тысяч (Плут. Сул., 24). Луций Флор и Валерий Максим пишут о 80 тысячах убитых (Флор, III. 5. 7; Вал. Макс., IX. 2. 7). Митридат провел реорганизацию завоеванных земель, освободил греческие города от налогов на пять лет и объявил их свободными. После этого царь двинул свою армию на Балканский полуостров. В 87 г. до н.э. в Греции высадились римские войска, направленные против Митридата во главе с Луцием Корнелием Суллой. Римский военачальник разбил понтийского полководца Архелая в Беотии. За этим последовало взятие и разграбление римлянами Афин. Решающее сражение римлян с понтийцами произошло в Беотии, при Херонее (86 г. до н.э.), которое закончилось победой Суллы. После вторичного разгрома при Орхомене остатки понтийской армии покинули территорию Греции. Дальнейшие неудачи заставили Митридата начать переговоры о мире. Он был вынужден принять условия, продиктованные римским

39

военачальником. Мирный договор, заключенный в Дардане (85 г. до н.э.), предусматривал: во-первых, восстановление территориальных границ в том виде, как они существовали в 89 г. до н.э., т.е. до начала войны. Это означало, что Рим получил обратно провинцию Азию, а Митридат должен был вернуть все захваченные им области, прежде всего Пафлагонию и Каппадокию. Во-вторых, Митридат обязался выплатить контрибуцию в 2 тысячи талантов. Третьим условием было предоставление Митридатом Сулле 70 военных кораблей. Четвертым пунктом предусматривалось возвращение пленных и перебежчиков. Помимо прочего, договор провозглашал амнистию всем греческим городам, перешедшим в ходе войны на сторону понтийского царя. Наконец, сам Митридат был принят в число друзей и союзников римского народа. Подобный компромисс объяснялся желанием Суллы как можно быстрее закончить войну с Митридатом и вмешаться в политическую борьбу в столице. Конец 85 и начало 84 г. до н.э. Сулла провел в Азии. Все указы Митридата были отменены. Подверглись значительной реорганизации города восточной пограничной области. По свидетельству Аппиана, «некоторым городам Сулла предоставил свободу и дал титул друзей римского народа, либо в награду за их преданность, либо за то, что желая ее доказать, они много претерпели ради нее» (Апп. Митр., 62). В остальных городах полководец разместил гарнизоны. Многие города стали считать 84 г. до н.э. началом новой эры своего существования. Сулла приказал казнить самых влиятельных приверженцев Митридата и виновников массовых убийств римлян. Провинциальное население было обложено налогом. Помимо этого на жителей Азии возлагалась обязанность содержать армию Суллы за свой счет. В 83 г. до н.э. с внушительной суммой собранных денег Сулла отбыл в Италию. Вскоре после того, как Сулла удалился с Востока, началась Вторая Митридатова война (83-82 гг. до н.э.), которая считается скорее пограничным конфликтом. В Дардане Митридат и Сулла отказались от составления письменного договора. Данное упущение оказалось просчетом, имевшим отрицательные последствия прежде всего для понтийского царя. Сулла передал командование в Малой

40

Азии Л.Лицинию Мурене. Последний попытался использовать свое назначение для пополнения собственного состояния. Без какой-либо причины он вторгся в Каппадокию, а затем и в пределы Понтийского государства. Поводом послужило обвинение Митридата в нарушении условий Дарданского мира. Понтийский царь встал на защиту своей державы и отбросил отряды Мурены во Фригию. В конфликт вмешался сам Сулла. Он приказал Мурене немедленно прекратить все враждебные действия. В Азии было восстановлено положение, утвержденное Дарданским миром (Апп. Митр., 64; Лив. Эпит., 86; Циц. О предост. имп. Гн. Помп., 3. 8). В 74 г. до н.э. умер царь Вифинии Никомед IV. Он оставил завещание, по которому передавал свое царство Риму. Подробности этого завещания до нашего времени не дошли. Достаточно запутан вопрос о прямом наследнике вифинского царя. Аппиан сообщает, что Никомед вообще не имел детей (Апп. Митр., 71). Однако, согласно Светонию, около 60 г. до н.э. Юлий Цезарь защищал в сенате Нису, дочь Никомеда IV (Свет. Бож. Юл., 49. 3). Более того, после смерти вифинского царя перед сенатом явился человек, назвавшийся его сыном, с требованием возвращения отцовского наследства. Однако сенат отверг притязания этого человека на основании того, что прибывшая из Вифинии делегация, объявила его самозванцем. Сенат постановил присоединить Вифинию к территории римского государства. С этой целью туда был послан М.Юний (Салл. Ист., II. фр. 71). Спешка сенаторов вполне понятна: на территорию Вифинии претендовал Митридат VI. Даже будучи в союзе с Никомедом, понтийский царь дважды изгонял его из царства. Кроме того, в середине 70-х гг. до н.э. Митридат вел переговоры с Серторием о передаче тому Вифинии и Пафлагонии. Смерть Никомеда только подталкивала Митридата к вторжению в Вифинию. Притязания понтийского царя могут быть рассмотрены в качестве основной причины принятия Римом вифинского наследства. Вполне вероятно, что угроза со стороны Понта побудила, в свою очередь, Никомеда составить завещание в пользу римлян. Митридат, претендующий на вифинский престол при жизни царя, вряд ли мог упустить возможность

41

захватить его после смерти монарха. Так и произошло. Вторжение понтийского царя в Вифинию положило начало длительной и кровопролитной Третьей Митридатовой войны (74-62 гг. до н.э.). Митридат вновь выбрал благоприятный момент. Рим вел тяжелую войну с Серторием, чью помощь также использовал Митридат (Циц. Верр., II. I. 34. 87; Циц. О предост. имп. Гн. Помп., 4. 9; Циц. За Мурену, 15. 32). Вторжению понтийских войск предшествовала тщательная подготовка (Апп. Митр., 17. 19; Плут. Лук., 7; Апп. Гр. войны, I. 10. 7; Апп. Ибер., 101; Свет. Бож. Юл., 4). Вновь население провинций встречало понтийского царя как избавителя от римского гнета. Митридат активно использовал преимущество наступательной тактики и удаленность римских войск. Сенат поручил ведение войны консулам 74 г. до н.э. Луцию Лукуллу и Марку Котте. Успех недолго сопутствовал понтийскому царю. Лукулл энергичными действиями не только вытеснил Митридата с территории Римского государства, но и перевел боевые действия в пределы Понтийского царства. Митридат был вынужден бежать к царю Армении Тиграну II. Однако в скором времени удача отвернулась и от Лукулла. Он не терпел поражения на поле боя, но в результате столичных интриг и недовольства солдат был отстранен от командования. Бездарные действия преемника Лукулла позволили Митридату вновь утвердиться в Малой Азии. В 66 г. до н.э. командующим на Востоке был назначен Гней Помпей. Его походы завершили период Митридатовых войн. Римский полководец провел дипломатическую подготовку с целью лишить понтийского царя поддержки его прежних союзников. Затем Митридат был разбит в сражении. Дипломатические усилия Помпея не были напрасны: никто из бывших друзей понтийского царя не захотел принять его. Провал попытки собрать еще одну армию и измена сына подтолкнули Митридат к самоубийству. Помпей маршем прошел до Закавказья, затем вернулся в Понт и окончательно покорил его. Следующим шагом стало присоединение Сирии. В 62 г. до н.э. полководец вернулся в

42

Италию.

§ 3. Формирование восточной границы Римской республики Помпеем и Цезарем Помпей значительно расширил территорию римского господства на Востоке. Он имел все основания заявить, что, найдя Азию пограничной провинцией, он превратил ее в центр империи (Плин. Ест. ист., VII. 99; Флор, I. 40. 31). Ядром нового провинциального устройства Помпей сделал плодородное Понтийское царство. Соединив его с Вифинией, полученной Римом по завещанию Никомеда IV, Помпей создал провинцию Вифиния-Понт (Страб., XII. 31). В ее состав вошли также богатые земли Восточной Пафлагонии. Учреждения Помпея в Азии надолго пережили своего создателя. Так, из писем Плиния Младшего видно, что наместник Вифинии-Понта в начале II в. н.э. руководствуется ими в своей административной работе (Плин. Мл. Письма, Х. 79. 1; 112.1; 114.1.3;115). Помпей окружил новые рубежи Римской державы от возможного вторжения варварских племен с севера и парфян с юга плотным кольцом дружественных царств: Колхиды, Малой Армении, Пафлагонии, Галатии, Каппадокии, Коммагены, Киликии, Иудеи. В политике Помпея по отношению к сопредельным царям наблюдается сходство с действиями Аквилия при распределении наследства Аттала. В состав новой римской провинции вошли наиболее богатые земли, а не представляющие для римлян ценности – даровались царям (Страб., XXII. 3. 1). А р х е л а й , царь Команы, пользовался особой благожелательностью Помпея. Полководец поставил Архелая жрецом, присоединив храмовую землю к его владениям. Территория Пафлагонии также была перераспределена. Помпей присоединил прибрежную часть к новой провинции, а остальную разделил между представителями рода Пиламенидов – Атталом и Пиламеном. Это давало основание рассчитывать на верную службу царей в интересах Рима (Страб., XII. 3. 1; Апп. Митр., 114).

43

К югу от Пафлагонии лежали земли галатских племен. Во время войны эти племена служили наемниками в армии Митридата (Апп. Митр., 41). В изменившихся условиях перед Помпеем встала задача так организовать отношения с галатами, чтобы обеспечить стабильность на границе римской державы. Традиционно три крупных племени галатов объединялись в четыре союза, управлявшихся своими тетрархами. Помпей счел это не эффективным и изменил традицию. Во главе каждого племени он поставил особого вождя, сократив тем самым число правителей до трех. Один из них, Дейотар, был отмечен особо. Этот вождь показал свою преданность Риму еще в период кампании Суллы и экспедиции Мурены. Авторитет Дейотара значительно возрос после его победы над давним врагом галатов Евмахом, который в 73 г. до н.э. был послан понтийским царем для захвата Фригии, Писидии и Исаврии. Эти заслуги Дейотара дали основание Помпею сделать на него ставку при подчинении галатов. Ему был пожалован царский титул. Помимо этого регион, управляемый Дейотаром, значительно увеличили за счет территории бывшего царства Митридата, не включенной в новую римскую провинцию. Территория, подвластная Дейотару была богата не только рыбой, но и природными ресурсами: лесом, медью, железом, серебром (Страб., XII. 3. 13; Апп. Митр., 114). Тетрархом еще одного племени галатов был назначен зять Дейотара Брогитар. В Каппадокии был восстановлен Ариобарзан. К его территории была присоединена киликийская крепость, ставшая буфером между Киликией и Сирией (Апп. Митр., 114). Армению Помпей сохранил Тиграну (Плут. Помп., 33; Вал. Макс., V. 1. 9). Территория Киликии также была защищена дружественными царями. Ее северо-западный сосед – Коммагена не могла быть включена в состав римской провинции из-за естественных горных границ. Однако, помимо природных богатств, эта территория имела важное стратегическое значение. Чтобы заручиться поддержкой царя Коммагены, Помпей передал ему город Селевкию на Евфрате и небольшой район вокруг него (Страб., XVI. 2. 3; Апп. Митр., 114). Два региона в горной зоне Киликии были также переданы местным царькам, так как их населяли племена, известные своими

44

дикими нравами (Страб., XII. 3. 18; XIV. 5. 6). В период гражданских войн Помпея и Цезаря восточные территории Римской державы стали объектом беззастенчивого грабежа с обеих сторон 7 . Именно на Востоке у народов, подчиненных римскому господству, или союзников, Помпей рассчитывал получить необходимые для ведения войны деньги и людские ресурсы. Цезарь в своих «Записках о гражданской войне» подробно останавливается на подготовке Помпея к военным действиям. За год тот «собрал много кораблей из Азии, с Кикладских островов, с Коркиры, из Афин, с Понта, из Вифинии, Сирии, Киликии, Финикии и Египта (…) Кроме того, он наложил контрибуцию на Азию, Сирию, на всех царей, династов, тетрархов и на ахейские республики, много денег он заставил уплатить также римские корпорации в принадлежащих ему провинциях» (Цез. Гр. война, III. 3). Сухопутная армия Помпея в значительной степени комплектовалась из отрядов, присланных союзными царями Востока. Цезарь приводит целый список царей и тетрархов, приславших свои отряды Помпею. Среди них были царь Галатии, правитель Каппадокии, династ Фракии, тетрарх Галлогреции, царь Коммагены и пр. (Цез. Гр. война, III. 4). По мнению Аппиана, на стороне Помпея выступили все восточные народы (Апп. Гр. войны, II. 51). Цезарь составил подробное обличительное описание деятельности доверенных лиц Помпея. Так, Квинт Цецилий Сципион, находясь в Сирии, требовал денежных взносов с городов, правителей и откупщиков. Вводились разнообразные новые налоги применительно к различным слоям населения: на рабов, колонны, двери и т.д. Немалым поборам подвергались даже римские граждане. Кв.Сципион разместил подчиненные ему легионы на зимние квартиры в Пергаме и других богатейших городах. Чтобы снискать расположение своих солдат, Кв.Сципион смотрел сквозь пальцы на все чинимые легионерами насилия и грабежи местного населения (Цез. Гр. война, III. 31-32). Цезарь оставил описание деятельности только одного сподвижника Помпея. Но есть все основания предположить, что

45

подобным образом действовали и другие помпеянцы. Юлий Цезарь, в свою очередь, также облагал денежными поборами соседних царей. Так, правители Малой Армении, Галатии, Каппадокии должны были ему значительные суммы (Ал. война, 34). В начале Александрийской войны он разослал гонцов по всем ближайшим провинциям за вспомогательными войсками (Цез. Гр. Война, III. 112). Он берет солдат у Дейотара и Ариобарзана, посылает за подкреплениями в Сирию и Киликию (Ал. война, 26, 34). Наши сведения о деятельности Цезаря на Востоке в период гражданской войны основываются главным образом на сообщениях самого Цезаря или его сподвижников. Данное обстоятельство, несомненно, исключало какую-либо информацию о притеснениях с его стороны местного населения. Оставив столь обличающие сведения о деятельности Помпея, сам Цезарь вряд ли отставал от него в разграблении некогда богатейшей территории. Зная о способах ведения войны в Галлии и Испании, Цезаря вряд ли можно заподозрить в гуманности, когда на карту поставлена власть, а тем более жизнь (Свет. Бож. Юл., 54). Интересно рассмотреть то щекотливое положение, в котором оказались некоторые цари Востока. Казалось бы, в условиях гражданской войны нейтралитет невозможен: царям приходилось выбирать, кого из римлян поддерживать. Однако монархи, столь необходимые обеим сторонам, могли «сидеть на двух стульях». Характерен пример уже упоминавшегося царя Галатии Дейотара. Обязанный своим выдвижением Помпею, он был активным его сторонником. Однако после разгрома своего патрона, Дейотар попытался обрести расположение Цезаря. Царь прибыл к победителю без знаков царского сана, в одежде не только частного человека, но даже подсудимого. Дейотар пытался убедить Цезаря, что его роль в событиях совершенно незначительна, что он был в лагере Помпея под давлением римских воинов и их начальников. Конечно, не его дело было выступать судьей в спорах, возникших в римском народе, но он должен был повиноваться наличным властям. Цезарь прекрасно знал, что Дейотар многим обязан Помпею и что он значительно преуменьшает свою роль. Но Цезарю был необходим этот

46

правитель, пользующийся определенным весом в регионе. Поэтому, напомнив, что Дейотар и ему кое-чем обязан, Цезарь снисходительно простил его, вернув царскую одежду (Ал. война, 67, 68). Цезарь прибыл в Малую Азию после египетской кампании. Он отправился в Понт, откуда происходила угроза со стороны Фарнака. Продвигаясь через Киликию и Сирию, Цезарь стремился урегулировать конфликты в этих провинциях и укрепить в них свое влияние и власть. В Сирии он побывал во всех значительных городах, определил поддержавшим его людям награды от имени римского государства и от себя лично, произвел расследования и вынес судебные приговоры по прежним тяжбам. Соседним с провинцией царям, тиранам и династам, которые сразу поспешили к нему, он обещал свое покровительство, возложив на них обязанности охранять и защищать провинцию (Ал. война, 65). Проведя несколько дней в Сирии, Цезарь отплыл в Киликию. Свое быстрое продвижение Цезарь закончил в Понте. Там, неподалеку от города Зела произошло сражение с Фарнаком (Апп. Гр. войны, II. 91; Апп. Митр., 120; Плут. Цез., 50). По словам Л.Флора, Цезарь «победил Фарнака за одно сражение – атаковав, подобно молнии, которая в один миг приходит, поражает, исчезает» (Флор, II. 13. 63). На следующий день полководец вернулся в Азию, а оттуда – в Рим. Недолгое пребывание Цезаря в Малой Азии было ознаменовано многими мероприятиями, направленными на стабилизацию положения на восточных границах Римской державы. Он продолжил политику создания на рубежах Республики царств, монархи которых были обязаны своей властью Риму. На этот раз перераспределение территории произошло за счет владений Фарнака и Дейотара. Цезарь оставил Ариобарзану Каппадокию, но выделил из нее Команы с храмом Беллоны. Это был древнейший и наиболее почитаемый храм во всей Каппадокии. Он столь свято почитался, что жрец этой богини по своему сану, власти и влиянию в глазах жителей страны занимал второе место после царя. Сан жреца Цезарь присудил Ликомеду - знатнейшему вифинцу из каппадокийского царского рода (Ал. война, 66).

47

Брату Ариобарзана, Ариарату Цезарь уступил часть Малой Армении, но подчинил его Ариобарзану, чтобы «Ариарат не соблазнялся мыслью получить это царство и наследство в качестве престолонаследника и не устранил бы Ариобарзана» (Ал. война, 66). Дейотар сохранил за собой только часть Малой Армении и Галатии (Дион, XLI. 63). За заслуги перед Цезарем царем Боспора был назначен Митридат Пергамский. Он принадлежал у себя на родине к высшей знати (Ал. война, 26). Ему же Цезарь присудил «в силу происхождения и кровного родства» галатскую тетрархию Галлогрецию (Ал. война, 67). По словам автора «Александрийской войны», назначением дружественного царя Цезарь создал на границе римского государства «оплот против варварских и враждебных царей» (Ал. война, 78). В Иудее Цезарь назначил правителем Антипатра, поддержавшего его в Александрийской войне. Помимо царства Антипатр получил римское гражданство и освобождение от податей (Иос. Фл. Иуд. война, I. 9. 4.). Таким образом, политика сената, направленная на создание цепи зависимых государств, имела для Республики целый ряд преимуществ. Оборона восточных границ нередко ложилась на плечи соседей. Именно царские войска могли быть основой этой защиты. Так, в своих письмах из Киликии Цицерон отмечал, что в случае нападения парфян, он полностью полагается на отряды царя Галатии Дейотара (Циц. К Аттику, VI. 1. 14). Окружение зависимых царств лишало Рим необходимости держать постоянные войска на границе. В распоряжении римских военачальников находились отряды местных соединений. По свидетельству Плутарха, получив задание вернуть трон Ариобарзану, Сулла «привел с собой небольшое войско (…), но сумел воспользоваться преданностью союзников» (Плут. Сул., 5). Аппиан, описывая события Первой Митридатовой войны, замечает, что наместник Азии Л.Кассий выступил против понтийского царя с небольшим войском, опираясь в основном на галатов и фригийцев (Апп. Митр., 11). Светоний сообщает, что Цезарь был направлен претором Марком Термом из Азии в Вифинию к царю

48

Никомеду, чтобы привести корабли, взятые у этого царя (Свет. Бож. Юл., 2). Особую роль играли цари в борьбе Рима с пиратами, господствовавшими у восточного побережья Средиземного моря. Античные авторы, в частности Страбон, считали, что именно соседние монархи, а не римляне, имеют значительные преимущества в борьбе с пиратами (Страб., XIV. 671). Цицерон пишет о союзных племенах Балкан как о постоянных защитниках Македонии (Циц. За Пизона, 84). Аппиан в своей книге о Македонских войнах приводит мнение Фламиния, что сохранение македонского царства Филиппа V было бы более выгодно, чем поддержка греков, так как оно способствовало защите северных границ от вторжения варваров (Апп. Мак., 92). Автор «Александрийской войны» сообщает, что Цезарь поручил царям, династам и тиранам, чьи территории соседствовали с провинцией Сирия, охранять ее (Ал. война, 65). Когда Цезарь назначил Митридата Пергамского царем Боспора, то этим шагом «создал для провинций римского народа оплот против варварских и вражеских царей» (Ал. война, 78). Велика была роль пограничных царей в качестве посредников между римлянами и другими народами. Союзные монархи снабжали римских должностных лиц информацией и советами, касающимися положения на границе. В своих письмах Цицерон сообщает, что он, как наместник Киликии, получает сведения о продвижении парфянских войск от царя Коммагены Антиоха I, царя Киликии Таркодимота I и от Иамвлиха, филарха Эмеса (Циц. К близким, XV. 1-2). В случае необходимости цари служили проводниками римских войск. Примерами такой деятельности могут быть Абгар II, царь Орсофены, проводивший отряды Красса во время его парфянской кампании, и Артаваз, царь Армении, служивший Антонию (Дион, XL. 20; Плут. Красс, 21-22). Все эти преимущества были отнюдь не односторонними. Как Рим нуждался в союзниках, так и соседние цари – в могучем Риме. Используя римские связи, цари скорее добиваясь своих целей. Римские войска помогали царям в их борьбе против внутренних врагов. Например, легионы, стоявшие в Сирии, способствовали Гиркану II в его борьбе против Аристобула, его

49

сына Александра и против Пифолая, поддерживающего Аристобула (Иос. Флав. Иуд. война, I. 8. 2-3, 6, 9; Иос. Флав. Иуд. древн., XIV. 82, 92, 120). При необходимости долговременной помощи римляне могли ввести в страну гарнизон. Примером может служить размещение римского отряда под командованием Септимия в Александрии в 55 г. по просьбе Птолемея XII после восстановления его на троне (Дион, XLII. 3. 3). Эти легионы находились там до убийства Помпея и сражались против Цезаря. После победы Цезарь возвратил легионы обратно по просьбе наследников Птолемея XII, Клеопатры и Птолемея XIV (Ал. война, 33; Свет. Бож. Юл. 76; Апп. Гр. войны, II. 78, IV. 59). Римляне помогали царям в их борьбе и против внешних врагов. Можно сказать, что не только сопредельные монархи защищали Рим, но и Рим защищал соседние царства. Согласно Полибию, аннексия Римом владений Антиоха III в Азии сделала более спокойными границы царства Эвмена II, за что тот был крайне благодарен (Полиб., XXI. 8). Немало царей было обязано Риму возвращением своих тронов. Общеизвестны примеры Ариобарзана, Никомеда IV, более поздние – Ирода I, Полемона I и др. В этой связи примечательны слова Иосифа Флавия, имеющего, по-видимому, все основания сказать, что «римляне не потерпят унижений того, кого они сами возвысили» (Иос. Фл. Иуд. война, I. 10. 4). Во многих случаях сам факт связи царя с Римом значительно усиливал его позиции в глазах подданных, его соседей, да и себя самого. Монарх, входящий в сферу римского влияния, имел намного больше власти, чем оставаясь абсолютно независимым. Помимо преимущества для государства, наличие системы зависимых территорий на Востоке несло ряд преимуществ и для сенаторов. Отношения между Римом и соседними царями всегда решались с помощью немалых денег, оседавших у сенаторов, да и не только у них. Примеров тому достаточно. Так, в одной из речей по поводу предложенного законопроекта, касающегося отношений с восточными монархами, Гай Гракх заметил, что сенаторы, голосующие за закон, - побуждаемы деньгами Митридата V Понтийского, голосующие против – деньгами Никомеда III Вифинского, а кто воздержался – подкуплены

50

обоими царями (Гелл., XI. 10). В 103 г. до н.э. Митридат VI направил послов в Рим с заданием подкупить сенаторов, чтобы смягчить их реакцию в связи с его захватом Пафлагонии (Диод., XXXVI. 15. 1). Описание скандальной истории сделок правителя Нумидии Югурты с римскими должностными лицами может служить каталогом взяточников в сенате и армии (Салл. Юг. война, 13; 16. 2-4; 27. 2; 29. 1-2; 40. 1). Согласно Цицерону, царь Галатии Брогитар подкупил Клодия, чтобы получить не только официальное признание Римом, но и вернуть себе один из храмов, захваченный Дейотаром (Циц. О гарусп., 28). Тот же Цицерон утверждал, что будущий царь Коммагены Ариарат X в 45 г до н.э. прибыл в Рим для того, чтобы купить царство у Цезаря (Циц. К Аттику, XIII. 2а. 2). Никомед IV царь Вифинии, ради своего воцарения подкупал влиятельных людей в Риме (Апп. Митр., 11-14). Алчность римских должностных лиц дала повод для крылатой фразы, приписываемой Югурте: «Продажный город, обреченный на скорую гибель, - если только найдет себе покупателя!» (Салл. Юг. война, 36. 1). Таким образом, нормальное функционирование системы несло значительные преимущества как для Римского государства, так и для самих эллинистических монархий, входивших в нее.

51

ГЛАВА II ГОСПОДСТВУЮЩИЕ СОСЛОВИЯ РИМСКОГО ОБЩЕСТВА И ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА РИМА: ПРОБЛЕМА КОНФЛИКТА § 1.Всаднические суды и политика Рима на Востоке Согласно распространенному мнению, линия сената на создание цепи зависимых государств шла вразрез с интересами всадников. Представители этого сословия были заинтересованы в превращении соседних территорий в провинции римского народа. Какими же способами боролись всадники за проведение в жизнь своей политики? Эти способы связывают с привлечением к всадническому суду сенаторов, так или иначе имевших отношение к делам на Востоке и чем-то не угодивших всадникам. Другая линия – борьба за определение формы налогообложения в провинциях. Гай Гракх в период своего трибуната для увеличения социальной базы сторонников реформы и привлечения на свою сторону всаднического сословия, провел в жизнь закон о судах. Источники дают несколько противоречивую картину судебного закона. Плутарх сообщает, что Гай Гракх предполагал пополнить сенат всадниками, добавив к 300 сенаторам 300 представителей всаднического сословия (Плут. Гай Гр., 5). То же самое сообщает и Тит Ливий, лишь с разницей, что пропорция составляла 600 всадников на 300 сенаторов (Лив. Эпит., 60). Как показали последующие события, никакого пополнения сената не произошло. Согласно Веллею Патеркулу и Диодору, Гракх отнял у сенаторов суды и передал их всадникам (Велл. Пат., II. 6; Диод., XXXVII. 13). Наиболее подробное свидетельство оставил Аппиан. Разоблачив коррупцию наместников, Гай Гракх будто бы заставил сенат согласиться на законопроект о передаче судов всадникам, что было утверждено народным собранием. «Я одним

52

ударом уничтожил сенат», - именно так, по словам Аппиана, охарактеризовал Гай Гракх суть нового закона. Автор «Гражданских войн» говорит о передаче всадникам всей судебной власти, но далее из текста видно, что речь идет только о комиссиях, рассматривающих дела о вымогательствах (Апп. Гр. войны, I. 22). Суды стали эффективным средством борьбы с политическими противниками. О важности судебной власти в условиях Римской республики говорит та интенсивность, с которой она переходила из рук в руки. В 106 г. до н.э. К.Сервилий Цепион внес законопроект, по которому в судах наряду с всадниками должны были заседать и сенаторы. Тацит сообщает, что согласно этому закону, судьями должны были стать только сенаторы (Тац. Анн., XII. 60). Закон Сервилия был отменен законом Главция в 104 г. до н.э., возвратившим судебные комиссии в руки всадников. Попытку восстановить господство аристократии в судах сделал Ливий Друз в 91 г. до н.э. Он предложил законопроект, по которому судебные комиссии вновь передавались сенату. Помимо этого предполагалось учреждение специальных комиссий по расследованию дел бывших судей, обвинявшихся во взяточничестве. Всадники оказали яростное сопротивление. Накалившаяся обстановка в обществе и угроза волнений италиков заставила сенат отступить. Предложения Л.Друза были отклонены (Апп. Гр. войны, I. 35; Велл. Пат., II. 13. 14). Недолго действовал и закон Плавция Сильвана, который предусматривал избрание судей всеми трибами и без всяких ограничений. Вскоре обязанности судей вновь перешли исключительно к всадникам (Циц. Верр., I. 13; Велл. Пат., II. 32). В 82 г. до н.э. Сулла полностью передал судебную власть сенату (Велл. Пат., II. 32; Тац. Анн., XI). Через десять лет сенаторские суды были «разбавлены» представителями других сословий (Циц. Верр., III. 71. 174; III. 96. 223; Велл. Пат., II. 32; Лив. Эпит., 97; Плут. Помп., 22). После закона Гая Гракха отмечается значительное увеличение количества судебных процессов. Волны судебных разбирательств прокатывались всякий раз после поражения

53

правительственной политики, будь то в Африке, Галлии или Испании. В 109 г. до н.э. начались судебные расследования, связанные с неудачами римского оружия в Югуртинской войне. Перед всадническим судом предстали Г.Бестия, С.Альбин, Л.Апимий. Был осужден также ряд второстепенных лиц. Неудачи военных действий против кимвров дали толчок новой волне процессов (104 г. до н.э.). На этот раз их жертвами стали виновники разгрома римлян под Араузионом – Кв.Цепион и Ф.Максим. Особую ненависть судей вызвал Кв.Цепион, автор судебного закона 106 г. до н.э. После восстания италиков в 90 г. до н.э. была создана специальная комиссия по делам о государственной измене. Преследованиям подвергались сенаторы, поддерживавшие идею компромисса с восставшими. Кроме того, для многих это был удобный момент для сведения личных счетов67 . Вернемся к закону Гая Гракха 123 г. до н.э., чтобы рассмотреть, какую роль он сыграл в борьбе сената и всадников за определение внешнеполитического курса и провинциальной политики. Как отмечалось выше, Г.Гракх своим законом дал в руки всадников сильное орудие – судебную власть. Именно с трибуната Гая Гракха начинается расширение политического влияния всаднического сословия. Однако в связи с этим законом у исследователей возникает ряд закономерных вопросов, касающихся парадоксальности конфликта между двумя столь близкими сословиями. Этот конфликт трудно примирить с тесными семейными связями всадников и сенаторов, с тем, что сенат часто пополнялся представителями всаднического сословия. Насколько верна схема, согласно которой администрация провинций после принятия закона оказалась под контролем финансистов, а судьи – всадники не несли никакой ответственности за свою деятельность? Известно, что и до закона Гая Гракха сенат пытался бороться с вымогательствами в провинциях. К 149 г. до н.э. относят закон Кальпурния, по которому учреждались постоянные судебные комиссии для разбора дел о вымогательствах (Циц. Брут., 27; Циц. Об обяз., II. 21). Следы конфликта сената с всадниками по поводу соответствующих

54

процессов появились после, а не до закона Семпрония, который, следовательно, не мог быть результатом этого конфликта. Видимо, Гай Гракх пытался найти более честных судей из числа представителей всаднического сословия, так как сенаторы часто оправдывали виновных. Однако, как показали дальнейшие события, эти суды оказались не лучше сенаторских. Насколько же часто применяли всадники свое действенное орудие – судебную власть – против сенаторов в борьбе за интересы на Востоке, против администрации провинций, выступающей вразрез с интересами всадников? В период безраздельного господства всаднического сословия в судах (123-82 гг. до н.э.) известно только 24 судебных разбирательства, связанных с обвинением в вымогательстве. Именно это обвинение наиболее часто применялось при преследовании наместников провинций. Из этих 24 дел к наместникам восточных провинций имеют отношение только два: суд над Кв.Муцием Сцеволой (консулом 117 г. до н.э.) и попытка осуждения Л.Суллы, пропретора Киликии. Однако, при ближайшем рассмотрении в причинах их преследований едва ли скрыта борьба между двумя сословиями. Кв.Муций Сцевола управлял Азией в 120-119 гг. до н.э. После возвращения в Рим он был обвинен в плохом ведении дел и вымогательстве. Его обвинителем выступил некто Тит Альбиций. Он снискал известность как неважный стихотворец, подражавший греческим поэтам (Циц. К Бруту, 26. 102). Сцевола, прекрасно разбиравшийся в поэзии, неоднократно высмеивал его за чрезмерную напыщенность стиля. Возвращение Сцеволы из провинции предоставило отличную возможность Альбицию отомстить ему за насмешки, обвинив в обычных преступлениях – вымогательстве и грабеже местного населения. Однако Сцевола блестяще выиграл дело и в 118 г. до н.э. был выбран консулом на следующий год. Судебное преследование Суллы после его возвращения из Киликии слишком туманно отражено в источниках. Согласно Плутарху, его обвинил во взяточничестве Марций Цензорин, так

55

как тот «из дружественного и союзного царства вернулся с большой суммой денег, собранной вопреки закону». Однако Цензорин позже отказался от своего обвинения и в суд не явился (Плут. Сул., 5). Об этом человеке известно, что он был сторонником Мария, исходя из его поведения в период господства в Риме марианцев (Апп. Гр. войны, I. 55). Есть мнение, что попытка обвинения Суллы может быть рассмотрена как элемент межпартийной борьбы, удар по блоку Метелла68 . Только один судебный процесс прямо связан с конфликтом всадников и сенаторов. Это дело Рутилия Руфа. Рутилий Руф, выдающийся военный, юрист и историк, свою карьеру начал под командованием Метелла в Югуртинскую войну (Салл. Юг. война, 50). Он известен как разработчик новых правил римского военного обучения. В 111 или 110 гг. до н.э. Рутилий Руф был пропретором провинции Азия. В 105 г. до н.э. избирался консулом. Последние годы жизни Руф отдал занятиям литературой и написанию мемуаров (Циц. К Бруту, XXII. 85; Тац. Агр., 1). В 94 г. до н.э. Рутилий прибыл в провинцию Азия в качестве легата наместника Квинта Муция Сцеволы. Наместник проводил политику расширения автономии греческих городов и сближения с местной знатью. Наместник требовал от откупщиков возмещения убытков, нанесенных ими местным жителям. Наиболее влиятельных агентов откупщиков, уличенных в ограблении провинциалов, Кв.Сцевола приказал распять. После отъезда наместника в Рим, Рутилий Руф продолжил политику преследования публиканов и их агентов. По возвращении в столицу Кв.Сцевола подвергся нападкам со стороны всадников, однако далее дело не пошло (Циц. Об орат., I. 53; К Аттику, VI. 1. 15; К Бруту, 30). Рутилию Руфу же было предъявлено обвинение в вымогательстве, и он предстал перед всадническим судом. Большинство античных авторов видит в обвинении Руфа акт мести со стороны публиканов (Лив. Эпит., 70; Флор, II. 5. 3; Диодор, XXXVII. 5; Вал. Макс, II. 10. 5; VI. 4. 4). Консуляра приговорили к возмещению причиненных им убытков. Не имея возможности выплатить оговоренную сумму, Рутилий Руф отправился в изгнание. Он вернулся в «ограбленную» им Азию. Многие города

56

этой провинции высылали навстречу свои делегации, предлагая Руфу избрать их местом пребывания (Вал. Макс., II. 10. 5). Современникам лживость обвинения была очевидна, так как Рутилий Руф имел репутацию неподкупного человека. Именно данный эпизод наиболее часто приводится в качестве примера непримиримой борьбы двух сословий. Однако посмотрим на него с другой стороны. Деятельность наместника Азии и его легата нашла отражение у целого ряда античных авторов (Велл. Пат., II. 13; Лив. Эпит., 70; Циц. К Бруту, 30. 114-115; Вал. Макс., II. 10. 5; Свет. О грамм., 6. и др.). Только одно это заставляет задуматься: не уникален ли этот случай? Если уникален, то в чем причина появления в Азии Кв.Муция Сцеволы и Рутилия Руфа? Ответ попытался дать Э.Бэдиан. По его мнению, отправка обоих консуляров была инспирирована римским правительством69. В их задачу как раз и входило ограничение аппетитов откупщиков ради облегчения участи населения провинции. В противном случае провинция Азия могла стать легкой добычей набирающего силу Митридата VI Евпатора. Дальнейшие события показали правильность выбранной тактики. Особый характер миссии консуляров Э.Бэдиан подчеркивает наблюдением, что пост легата у молодого наместника Кв.Сцеволы занимал престарелый и заслуженный Рутилий Руф. Такое соотношение для обычной практики римских магистратов было нехарактерно. Можно по разному относиться к трактовке события, предложенной Э.Бэдианом, но для нас важно, что действия Кв.Сцеволы и Р.Руфа по своему характеру уникальны. Об этом свидетельствует и тот факт, что жители провинции увековечили память о наместничестве Кв.Сцеволы особым праздником (Циц. Верр., II. 51). Сенат одобрил образ действий администраторов и в своих предписаниях наместникам Азии подавал его в качестве примера (Вал. Макс., VIII. 15. 6; Циц. К Аттику, VI. 1. 15). Но кто следовал этому примеру? Другие наместники проводили совершенно иную политику по отношению к откупщикам. По крайней мере в источниках нет упоминаний о процессах, аналогичных рассмотренному выше. Есть все основания предположить, что схема с передачей дел о вымогательствах в провинции суду из

57

представителей всаднического сословия, администрация провинций оказалась под контролем со стороны публиканов верна лишь в самых общих чертах. Всадникам не было особой необходимости возбуждать дела против представителей провинциальной администрации, так как те были с ними заодно. Исключение – деятельность Квинта Муция Сцеволы и Рутилия Руфа и реакция на нее – только подтверждает правило.

§ 2. Луций Сулла и публиканы Драматическим эпизодом римской политической жизни была борьба Суллы и Мария за пост командующего в войне с Митридатом. По закону и выпавшему жребию этот пост должен был занять консул 88 г. до н.э. Луций Корнелий Сулла. Однако народный трибун Публий Сульпиций Руф провел через народное собрание постановление, согласно которому командующим назначался Гай Марий. Считалось, что выдвижение Мария было обусловлено тем, что всадников не удовлетворяла кандидатура Суллы как «сенатского» полководца. Его вторжение в сферу интересов всаднического сословия в провинции Азия неминуемо должно нести им угрозу. Во избежание этого всадники выдвинули кандидатуру Гая Мария, издавна защищавшего их интересы70 . Обращаясь к борьбе Суллы и Мария за пост командующего в войне против Митридата, мы подходим к вопросу о римских политических партиях. В этой чрезвычайно важной и сложной проблеме мы разделяем методологический подход Н.Н.Трухиной71 . По ее мнению, оба политических деятеля были выразителями не сословных, а партийных, в римском понимании слова, интересов. За Суллой стоял нобилитет, «партия», отстаивающая традиционную политическую систему, то есть свои привилегии. Границы олигархической клики были довольно четко очерчены, а состав однороден и компактен. Дело Суллы было делом аристократии, но не сената. «Партия» Мария включала в себя массу рабовладельцев Италии, большинство сената – широкий круг богачей, недовольных политическим засильем нескольких десятков знатных фамилий. Марианцы – это массовое неоформленное течение средних

58

слоев Италии. Назначение командующего в войне с Митридатом послужило поводом для кровавых столкновений между этими партиями. Каким же образом сказалось вторжение сенатского полководца в сферу интересов представителей всаднического сословия? Как уже отмечалось выше, Сулла после заключения Дарданского мира обложил местное население Азии огромным налогом. Сумма его, по свидетельству Плутарха, равнялась 20 тысячам талантов (Плут. Сул., 25; Лук., 4). Аппиан делит всю сумму на долги за пять лет и военные расходы Суллы (Апп. Митр., 62). Для взимания штрафа Сулла разделил всю территорию Азии на округа, а сбор денег производился с помощью солдат (Апп. Митр., 63). Данные обстоятельства дали почву для утверждения, будто Сулла отменил откупную систему и устранил публиканов от сбора налогов. Этим он якобы значительно ущемил интересы и подорвал могущество всаднического сословия. Такой взгляд очень удачно вписывается в схему постоянной борьбы двух сословий 72 . Однако прямых свидетельств отмены Суллой откупной системы в источниках нет. Трудно предположить, что такой факт был бы обойден вниманием хронистов. Рассмотрим, какая ситуация в Малой Азии перед Третьей Митридатовой войной (74-64 гг. до н.э.) представлена в источниках. Плутарх сообщает: «Митридат вторгся в Вифинию. Города вновь встречали его с радостью, и не только в одной Вифинии, всю Малую Азию вновь охватил приступ прежнего недуга, ибо то, что они терпели от римских откупщиков и сборщиков податей, переносить было невозможно» (Плут. Лук., 7). «Азия, которая снова испытала притеснение сборщиков налогов, (…) жила теперь новыми надеждами и жаждала предполагаемой смены власти» (Плут. Серт., 24). Таким образом, к Третьей Митридатовой войне население Азии вновь оказалось под гнетом ростовщиков и сборщиков налогов. Откуда же взялся этот гнет, если Сулла отстранил откупщиков от сбора налогов? Четкий ответ можно найти у Аппиана: «Города, не имея средств и занимая под огромные проценты, стали

59

закладывать ростовщикам кто театры, кто гимнасии, кто свои укрепления, кто гавани и всякое другое общественное достояние» (Апп. Митр., 63). Цицерон также в письме брату Квинту замечает, что дань, наложенную Суллой, провинциальное население выплачивало с помощью откупщиков (Циц. К бр. Кв., I. I. 11. 33). Возникшая ситуация весьма любопытна. Сулла остро нуждается в средствах для ведения гражданской войны. Чтобы их получить, у него есть два способа: взять необходимую сумму у откупных компаний, действующих в Малой Азии, или обложить налогом местное население. Первый путь, если принять версию о непримиримых противоречиях финансистов и Суллы, вряд ли был приемлем. Полководец облагает местное население налогом и собирает деньги с помощью солдат. Но можно ли считать такие действия ударом по интересам финансистов? Нехватка средств заставила местное население обратиться к тем же публиканам, заложить свою недвижимость, способствуя тем самым их процветанию. Кроме того, по-видимому, прямой налог вводился только для взимания штрафа, а текущие сборы по-прежнему находились в руках откупщиков. С другой стороны, можно предположить, что финансисты не хотели давать денег Сулле как политическому противнику. Тогда почему же они предоставили займы восточным общинам, зная, куда пойдут эти суммы? Так или иначе, Сулла не только не закрыл представителям всаднического сословия средств обогащения, но, изгнав Митридата из римской провинции, дал им новые возможности для процветания.

§ 3. Роль всадников в судьбе Луция Лукулла Непосредственное отношение к проблеме взаимоотношений двух сословий в вопросах внешней и провинциальной политики имеет судьба Луция Лициния Лукулла. Считается, что именно всаднические круги сыграли решающую роль в низложении сенатского полководца. Подобный взгляд также находится в русле концепции непримиримой борьбы двух сословий: сенатский полководец, попадая в зону финансовых интересов всаднического

60

сословия, т.е. в восточные провинции, пытается путем реформ подорвать их могущество, тем самым способствуя борьбе своих сторонников в столице. Всадники, в свою очередь, добиваются его смещения и меняют на «своего» полководца – Гнея Помпея. В отечественной литературе отсутствуют специальные работы, посвященные деятельности этого полководца. Труды общего характера, где о ней упоминается, полностью находятся в рамках приведенной выше схемы73. Зарубежные авторы, в подавляющей массе, также связывают низложение Лукулла с недовольством его мероприятиями всаднических кругов 74 . В качестве еще одной причины выдвигается недовольство Лукуллом его армии. На наш взгляд, решающую причину смещения Лукулла следует искать не столько в Азии, где происходила его основная деятельность, сколько в Риме, в котором произошли серьезные политические события. В 70 г. до н.э. в столицу вернулись два победоносных полководца – Гней Помпей, победитель Сертория, и Марк Красс, победитель Спартака. У каждого имелась закаленная в боях армия – важный аргумент в политической борьбе. Помпей стал требовать у сената земельных наделов для своих ветеранов, а себе – консульства и триумфа. Однако сенат отказал ему, сославшись на правило, по которому консулом и триумфатором мог стать только тот, кто прошел всю лестницу ординарных магистратур. Помпей же не был даже квестором. Упорство сената толкнуло Помпея на союз с популярами. Он решил добиваться своих требований через народное собрание, минуя сенат. Популяры, в свою очередь, также пошли на союз с Помпеем, так как им был необходим «свой» полководец и его армия для борьбы с сенатом. Перед Крассом встала дилемма: либо выступить с коалицией против сената, либо с сенатом против коалиции. Он избрал первый путь, посчитав его более надежным. Красс попросил Помпея о помощи в избрании его консулом, на что тот охотно откликнулся (Плут. Помп., 21). Сенату оставалось только надеяться на Квинта Метелла и его армию. Но престарелый полководец, не желая ввязываться в гражданские распри, как только пересек Альпы, распустил свои

61

войска. Сенату оставалось подчиниться неизбежному. Были даны необходимые распоряжения для избрания Помпея и Красса консулами на 70 г. до н.э. (Апп. Гр.войны, I. 121; Лив. Эпит., 97; Плут. Помп., 22; Красс, 12). Консулы начали обещанную популярам отмену законов Суллы. Сенат не стал возражать, так как необходимость реформ была всем очевидна. Коллеги по консулату внесли законопроект о возвращении народным трибунам их традиционных полномочий, отнятых Суллой, в том числе и законодательной инициативы (Циц. О зак., III. 9. 22; Велл. Пат., II. 30; Плут. Помп., 22). Согласно закону Аврелия, монополия сенаторов на суды ликвидировалась. Была восстановлена и цензура (Циц. Верр., III. 96. 223; Велл. Пат., II. 32; Лив. Эпит., 97; Плут. Помп., 22). Цензорами, как бы в насмешку над сенаторами, были избраны консулы 72 г. до н.э. Гней Лентул Клодиан и Луций Геллий Попликола, отстраненные сенатом от командования за неумелые действия против Спартака. Понятно, что оба они стремились угодить своим новым хозяевам. По их требованию из списка сенаторов было исключено 64 человека. С разрушением сулланской конституции была достигнута основная цель коалиции. Встал вопрос: что будет дальше? Армии стояли под станами Рима. Уже мерещился новый диктатор. Ни у кого не было сомнения, что им станет Гней Помпей. Однако полководец, вопреки ожиданиям, после триумфа распустил свою армию и отошел от политической жизни. Нет сомнений, что Помпей надеялся занять пост командующего римскими легионами в войне с Митридатом. Походы против восточных царей считались в Риме легким и прибыльным предприятием, сулящим громкую славу (Плут. Лук., 3; Апп. Гр.войны, I. 55, 57). Многие прилагали немалые усилия, чтобы встать во главе армии. Об этом красноречиво свидетельствует борьба Суллы и Мария. Лукулл также получил свой пост с большими усилиями (Плут. Лук., 5-6; Плут. Помп., 20). Личное тщеславие Помпея играло далеко не последнюю роль. Он лелеял мечту водрузить римских орлов на всех границах земли, достигнув обитаемых рубежей в двух частях света – на западе, в Испании, и на юге, в Африке.

62

Оставался восток. Чтобы стяжать славу Александра Македонского, многим не дававшую покоя, Помпею необходимо было добиться командования в восточной войне. Идеальным вариантом для Помпея стало бы его назначение на Восток после сложения консульских полномочий. Но, как виделось в Риме, Лукулл уже заканчивал там кампанию. Митридат был вытеснен из пределов Римской державы. М.Котта и легаты Лукулла выбили полководцев понтийского царя из Вифинии. Сам Митридат, не желая окончательного разгрома, укрылся на корабле и отплыл на родину. Войска Лукулла вступили в понтийские области. Римляне быстро продвигались по Малой Азии, практически не встречая сопротивления. Полководцы Лукулла заканчивали осады крупных городов (Апп. Митр., 82-83; Плут. Лук., 23). Сенат предложил Помпею занять пост проконсула одной из провинций, но тот посчитал такой шаг недостойным его величия. Данные обстоятельства, видимо, послужили причиной отхода Помпея от политической жизни. Однако в скором времени до Рима дошли известия о вторжении Лукулла в Армению. Причины этого шага вполне понятны. После поражения понтийский царь нашел приют у царя Армении Тиграна II (Апп. Митр., 82; Плут. Лук., 19). Вся история взаимоотношений Рима с Митридатом свидетельствовала о том, что, пока тот жив и не обезврежен, не будет спокойствия на рубежах римской державы. Кроме того, на восток Лукулла толкал азарт победоносного полководца. «Очень уж заманчиво казалось ему одним воинственным натиском, словно борцу, одолеть трех царей и с победами пройти из конца в конец три величайшие под солнцем державы» - отмечал Плутарх, описывая завершающий этап походов Лукулла (Плут. Лук., 30). Такое настроение было тем более характерно для полководца, когда он находился в апогее своей славы. Вторжение в Армению означало, что начался новый виток военных действий, и у Помпея появилась возможность удовлетворить свои честолюбивые намерения. Он понимал, что будет не просто добиться смещения полководца, блестяще выполнившего свою задачу, не требующего никаких средств из государственной казны на ведение войны, а наоборот, посылающего в нее массу сокровищ (Плут. Лук., 13; Циц. О

63

предост. имп. Гн. Помп., 8. 21). Обратимся к трактовке образа действий Помпея, представленной С.Л.Утченко. Полемизируя с взглядами Т.Моммзена и Э.Мейера на соотношение «гения» и «посредственности», С.Л.Утченко отмечал, что Помпей был крупным римским вельможей, в меру образованным и просвещенным и, видимо, с ранних лет воспитанным в духе аристократического уважения к римским законам и обычаям. Его наиболее характерной чертой было отсутствие авантюризма. Отсюда безусловная лояльность, выполнение всего, что должно и как должно. Он дважды – по закону Габиния и по закону Манилия – пользовался таким объемом и широтой власти, каких не имел до него ни один римский военачальник, но оба раза это было сделано «законно», в соответствии с требованиями римской конституции. Он также дважды, в 70 и 62 гг. до н.э., распускал свои войска – вопреки всем ожиданиям, - что опять-таки диктовалось обычаем и неписаными положениями римской конституции. Сам Помпей, по своей собственной инициативе, ни разу не нарушил ни законов, ни традиций и поступал так, «как должно». Конечно, ему иногда приходилось искать «окольные пути», но он ни разу не действовал «антиконституционно». Поэтому вся его карьера, отмечает С.Л.Утченко, – редчайший в истории Рима пример завоевания чрезвычайно крупных успехов абсолютно «честным» путем75 . Такая удачная, на наш взгляд, характеристика образа действий Помпея подтверждается и его политикой в отношении Лукулла. Помпей не решился стать вторым Марием, а начал действовать обходными путями, но наверняка. Источники позволяют проследить, как развивалась кампания против Лукулла. При этом нити интриги тянулись к Помпею. Можно выделить три ее направления. Во-первых, создание в столице негативного общественного мнения о действиях Лукулла. Во-вторых, активная работа по разложению армии Лукулла на Востоке путем агитации среди солдат. Втретьих, жесткое давление на сенат с целью парализовать его

64

инициативу в решении внешнеполитических вопросов. Несомненно, Помпей и его приближенные использовали недовольство действиями Лукулла, подчас ошибочными, среди определенных слоев общества. До Рима дошли сведения, что Лукулл, пользуясь своей властью наместника провинции, вмешался в дела ростовщиков и публиканов в Малой Азии. Каковы причины вмешательства, и в чем они заключались? Как было показано выше, в начале Третьей Митридатовой войны провинция Азия вновь оказалась под гнетом римских ростовщиков и публиканов. Вновь Митридат без особых усилий склонил на свою сторону малоазийские города и общины. Перед полководцем, ведущим боевые действия против понтийского царя, встала проблема обеспечения тыла. По сообщению Плутарха, Лукулл сразу же по прибытии в Малую Азию стал увещевать откупщиков, призывая их к умеренности, надеясь удержать от отпадения общины, редкая из которых сохранила спокойствие (Плут. Лук., 7). По-видимому, эти увещевания действия не возымели. Стремительное и победоносное продвижение Лукулла по малой Азии отвлекло Лукулла от этих проблем. Но он был вынужден к ним вернуться зимой 71/70 гг. до н.э., когда принял решение о вторжении в Армению. Для ведения новой кампании вновь встал вопрос о надежном тыле. Оставлять позади себя население, еще недавно радушно принимавшее врага римлян, было бы неосмотрительно. Вероятно, среди населения провинции постоянно происходило брожение, чреватое после ухода римских легионов очередным взрывом. Было необходимо как-нибудь облегчить положение местных жителей и тем самым смягчить их ненависть к римлянам. Лукулл хорошо знал, что именно нестерпимый налоговый гнет и притеснения ростовщиков и публиканов являются причиной недовольства жителей провинции. В этом направлении он и стал действовать. Аппиан сообщает, что Лукулл установил подать в размере одной четвертой части с плодов земли и налоги с рабов и домов (Апп. Митр., 83). Более подробно свидетельство Плутарха: «Он запретил брать ссуду более одного процента; ограничил общую сумму процентов размером самой ссуды; предоставил заимодавцам право лишь на

65

четвертую часть дохода должника» (Плут. Лук., 20). Что означают эти мероприятия? Лукулл установил высшие нормы взимания процентов, предусмотренные римскими законами. Кассировал долги, превышающие сумму капитала, предписал отбирать в уплату долга не более ? урожая. Полководец добился, согласно Плутарху, определенных результатов: «приобрел расположение не только облагодетельствованных им общин, но и другие провинции пожелали иметь такого правителя» (Плут. Лук., 20). Города отвечали ему учреждением в его честь Лукулловых игр и той преданностью, которая дороже всяких почестей (Плут. Лук., 23). Как только стало известно в Риме о мерах Лукулла, направленных на обуздание аппетитов откупщиков, в среде публиканов началось брожение. Это недовольство и решил использовать Помпей в своих целях. Он, видимо, заверил, что если те поспособствуют его назначению на Восток, он приложит все усилия для возвращения их утраченных позиций. Такой вывод можно сделать из свидетельств Плутарха и Диона Кассия. Автор биографии Помпея, описывая его первые шаги в Азии, сообщает, что тот, проезжая через провинцию, не оставлял неприкосновенным ни одного указа Лукулла (Плут. Помп., 31; Лук., 36). Он также отменял взыскания, наложенные Лукуллом на строптивых агентов публиканов (Плут. Помп., 31). По свидетельству Диона Кассия, первым указом сената относительно Лукулла, после возвращения Помпея, было смещение его с поста наместника Азии (Дион, XXXVI. 2. 22). Именно в этой провинции Лукулл вмешался в дела публиканов. Помпей, опираясь на финансовые возможности откупщиков, начал кампанию по созданию негативного общественного мнения в столице обо всех действиях Лукулла. Действовать стали через народных трибунов, которые после отмены сулланской конституции вновь начали играть важную политическую роль. О ней яркое свидетельство оставил Саллюстий в «Заговоре Катилины»: «Когда при консулах Гнее Помпее и Марке Крассе была восстановлена власть трибунов, молодые люди, дерзкие в виду своего возраста и по складу ума, начали, достигнув высшей власти, своими обвинениями против сената волновать плебс, затем еще больше

66

разжигать его своими подачками и посулами: таким образом они приобретали известность и силу» (Салл. Кат., 38. 1). Именно через них можно было манипулировать массами. Немало денег было потрачена на подкуп этих борцов за народное дело (Плут. Лук., 20). Плутарх довольно подробно останавливается на тех речах, которые содержали выпады против Лукулла. На основании его сведений можно сделать вывод, что в данном случае перед нами не стихийное недовольство ростовщиков, а целенаправленная кампания, целью которой была дискредитация полководца. В вину Лукуллу ставились его аристократическое происхождение и близость к Сулле. Народные трибуны на сходках обвиняли его в том, что «он де бросается из одной войны в другую, хотя государство не имеет в этом никакой надобности - лишь бы остаться главнокомандующим и по-прежнему извлекать выгоды из опасностей, в которые он ввергает отечество» (Плут. Лук., 24). Возмущенные голоса кричали, что затягивать войну Лукулла побуждает властолюбие и корыстолюбие (Плут. Лук., 23). Видимо, у демократов имелись стандартные нападки на сенатских полководцев. Достаточно вспомнить аналогичные выпады Мария против Метелла в Югуртинскую войну. Марий, критикуя сенаторского полководца, заявлял, что командующий нарочно затягивает войну, так как он человек тщеславный, по-царски высокомерный, слишком упоен славой (Салл. Юг. война, 64. 7). Вожаки народа и подкупленные магистраты, чтобы оправдать полученные деньги, доходили в своих речах до того, что жалели царей Востока, которых «обобрал до нитки» полководец, «словно его послали грабить царей, а не воевать с ними». Много слез пролили с трибун в Риме по поводу разорения дворца Тиграна II (Плут. Лук., 31). Личные враги Лукулла увидели подходящий момент для сведения с ним счетов, Так, претор Л.Квинкций активно поддерживал антилукулловскую кампанию. Его вражда с полководцем восходила еще к 74 г. до н.э., когда Квинкций, будучи народным трибуном, выступая за восстановление трибунской власти во всей полноте, подвергся нападкам со стороны Лукулла, бывшего тогда консулом (Плут. Лук., 33).

67

Таким образом, создавалось мнение, что Лукулл, будучи представителем олигархии, заботится только о собственной выгоде, а для скорого окончания «ненужной для отечества» войны необходим другой «демократический» полководец. В этом также возникает аналогия с действиями Мария. Тот раздавал обещания, что «если бы ему доверили половину войск, то Югурта уже через несколько дней оказался в его руках, закованный в цепи» (Салл. Юг. война, 64. 5). Большую помощь Помпею в нагнетании антиолигархических страстей оказал процесс Верреса 76 . Помпей понимал, что у Лукулла была армия, которая к этому периоду превратилась в действенное орудие политической борьбы 77 . Отношения Лукулла и солдат складывались не в духе времени. Как отмечал Плутарх, полководец «никогда не умел быть ласковым с солдатской толпой, почитая всякое угождение подчиненным за унижение и подрыв авторитета начальствующего» (Плут. Лук., 33). Легионеры, которых Лукулл повел против Митридата, уже видели заискивание командиров перед ними. Ядро армии составляли так называемые фимбрианцы. Это были два легиона, пришедшие на восток еще в 86 г. до н.э. Они в Первую Митридатову войну служили под начальством Л.Флакка, представителя демократического лагеря (Апп. Митр., 51; Плут. Сул., 23). Легионеры взбунтовались против него и выдвинули в командиры Гая Флавия Фимбрию (Апп. Митр., 52). Понятно, что тот во всем старался потакать подчиненным. Так, например, в союзном римлянам Кизике всем жителям под страхом смерти было приказано выдать свое имущество солдатам. При этом в назидание другим казнили двух наиболее именитых граждан. (Диод., XXVIII. 8. 3). Фимбрии удалось в нескольких сражениях победить полководцев Митридата. Однако после заключения Дарданского мира эти легионы столкнулись с армией Суллы. Отряды Фимбрии отказались воевать против своих соотечественников, перейдя на сторону будущего диктатора. Фимбрия покончил с собой (Апп. Митр., 59-60; Плут. Сул, 25). Сулла не решился использовать мятежные легионы в своей дальнейшей политической борьбе. Он оставил их в Азии в качестве гарнизона (Апп. Митр., 64).

68

Понятно, что за время длительного бездействия они окончательно деморализовались. Плутарх дает фимбрианцам такую характеристику: «Все войско было давно испорчено привычкой к роскоши и жаждой наживы (…) Это были люди строптивые и буйные, хотя в то же время храбрые и выносливые, обладающие большим военным опытом» (Плут. Лук., 7). Лукуллу пришлось потратить немало сил, чтобы сломить дерзость этих частей и навести там дисциплину. Как отмечалось выше, Лукулл проводил иную политику в отношении солдат, нежели прежние командиры. Будучи страстным почитателем эллинской культуры, Лукулл запрещал своим солдатам грабить богатые греческие города на территории Малой Азии. Он даже старался склонять их к сдаче мирными средствами, дабы спасти от пожаров и разорения. Наиболее красивые города, такие как Амис, Синопа и ряда других, Лукулл приказал отстроить заново после разорения их солдатами. Полководец, по словам Аппиана, соревновался с Александром в милости к людям афинского племени (Апп. Митр., 83). Лукулл разрешал солдатам опустошать только сельские местности. Но какие богатства они могли там найти? Если в армии было изобилие продуктов, то добычу ни во что не ставили, либо бросали, либо уничтожали. Сбыть ее товарищу воин не мог, так как у того всего было вдоволь (Плут. Лук., 14). Переведя военные действия на территорию Армении, Лукулл изменил свое отношение к солдатским грабежам. Выйдя из зоны распространения греческих городов, он закрыл глаза на поджоги и разорение территории (Апп. Митр., 83). Можно предположить, что такая смена тактики полководца заставила Помпея активизировать работу по разложению армии Лукулла. Именно при описании армянской кампании мы находим свидетельства в источниках о появлении в лагере восточных легионов агентов Помпея. Солдаты Лукулла довольно скоро узнавали обо всем, что творилось на римском форуме (Плут. Лук., 33). Особенно активная работа велась среди фимбрианцев. Они составляли костяк всей армии, пользовались наибольшим авторитетом среди прочих легионеров и могли воздействовать на других солдат. Плутарх описывает действия Публия Клодия. Тот агитировал легионеров подождать прибытия Помпея, приберечь остаток сил и жизни для такого вождя, который «видит

69

для себя наивысшую честь в обогащении своих солдат» (Плут. Лук., 34). Судя по источнику, подобные разговоры велись задолго до принятия закона Манилия, согласно которому Помпей получил пост командующего на Востоке. По-видимому, смена руководства уже была решена. Семена, брошенные Помпеем, упали на благодатную почву. Брожение в солдатской массе вылилось в мятеж 68 г. до н.э. (Плут. Лук., 35). С 67 г. до н.э. начался новый этап вмешательства Помпея в восточные дела. Его клиент, народный трибун Авл Габиний, внес на рассмотрение сената законопроект о борьбе с пиратами, наносившими большой урон римской торговле и препятствующими подвозу в город хлеба из провинции (Циц. О предост. имп. Гн. Помп., 31, 53; Плут. Помп., 24; Апп. Митр., 70; 91-93). Это был очень тонкий ход в условиях начинающегося голода: полководец, решивший проблему с поставками хлеба, получил бы такое расположение народа, что мог добиться любого назначения. Аппиан так и расценивал этот шаг Помпея как «преддверие его похода против Митридата» (Апп. Митр., 91). Согласно законопроекту, предложенному Габинием, командующему в войне против пиратов, давались чрезвычайные полномочия на всем Средиземном море от Геркулесовых столпов до побережья Киликии и береговой полосе шириной в 10 миль. Наделение чрезвычайными полномочиями ограничивалось тремя годами. Командующему самому разрешалось набирать себе штаб. В его распоряжение давалось 200 судов, 120 тысяч человек пехоты и 5 тысяч конницы, казна государства, провинций и откупных компаний (Плут. Помп., 25; Дион, XXXVI. 24. 3-4, 37.1; Велл. Пат., II. 31. 1; Апп. Митр., 94). Сенаторам предлагалось выбрать кандидатуру из числа бывших консуляров. Это была лишь видимость уступки, так как сенат не мог никого предложить, кроме Помпея. Ход голосования, описание которого имеется у нескольких античных авторов, показывает, что сенат практически утратил контроль над решением внешнеполитических вопросов и обнаружил свою беспомощность перед народным собранием, руководимым лидерами популяров.

70

Оппозиция законопроекту Габиния со стороны сенаторов была всеобщей. Плутарх сообщает, что среди всех сенаторов только Юлий Цезарь проголосовал за предложение Габиния: «Меньше всего ради Помпея, но с самого начала заискивая у народа и стараясь приобрести его расположение» (Плут. Помп., 25). Страсти на форуме были накалены до предела. Консул Гней Пизон едва не подвергся насилию со стороны толпы. Такая бурная реакция была вызвана обращением к Помпею: если тот хочет подражать Ромулу, то не избегнет и участи последнего. Толпа захватила Пизона, и, если бы не вмешательство Габиния, консул был бы растерзан сторонниками Помпея. Сенаторы обратились к коллегам Габиния, народным трибунам текущего года, в надежде, что кто-нибудь из них наложит вето на предлагаемый законопроект. Из девяти трибунов вызвалось двое: Л.Требеллий и Л.Росций Отон (Дион, XXXVI. 24. 1). На форуме был разыгран спектакль, рассчитанный на дальнейшее взвинчивание толпы. Перед народом вышел Помпей и, старательно перечислив свои заслуги перед государством и свои достижения в Африке, Сицилии и Испании, заявил, что ему этого достаточно и он, якобы не будет иметь ничего против, если на войну с пиратами отправится кто-нибудь другой. После его выступления вышел Габиний. Он, превознося способности Помпея, умолял не пренебрегать его долгом перед соотечественниками, так как не было ему равных среди квиритов. Весь этот спектакль так завел зрителей, что разъяренная толпа не дала выступить Требеллию, пытавшемуся наложить вето на законопроект. Габиний, под одобрительные возгласы народа, объявил, что воспользуется прецедентом 133 г. до н.э., когда Тиберий Гракх низложил Октавия. Может быть, Габиний дал понять, что оппозиционные трибуны могут погибнуть от рук толпы. Однако Трибеллий продолжал упорствовать. Но во время голосования, когда он увидел, что первые 17 триб проголосовали за законопроект, отступил. Тогда попытался взять слово Росций, но был заглушен ревущей толпой. Он жестами пытался показать, что необходимо хотя бы соблюсти принцип коллегиальности, то есть выбрать двух командующих. Но его эти жесты вызвали лишь более мощный рев разъяренной толпы. Габиний обратился к влиятельному сенатору Катулу в

71

надежде, что опасность, угрожающая жизни оппозиционных трибунов, заставит его поддержать законопроект и он, в свою очередь, повлияет на сенат. Катул воспользовался предоставленной возможностью, так как народ по сигналу Габиния стих. Однако выступил не в том духе, как ожидал от него Габиний. Катул вновь и вновь повторял, что один человек не может концентрировать такую власть в своих руках, так как подобное сосредоточение власти – крайне опасная вещь для государства. Необходимо постановить, чтобы хоть легаты назначались народом, а не самим командующим. Однако все старания сената результатов не возымели. Он был окончательно сломлен. Предложения Габиния стали законом без каких-либо корректировок (Дион, XXXVI. 30. 4; 31-36; Циц. О предост. имп. Гн. Помп., 59; Салл. Ист., V. 24; Велл. Пат., II. 32. 1). Лукулл тем временем продолжал боевые действия. Он разбил армян под Тигранокертом и, желая дать Тиграну II генеральное сражение, двинулся на родовой замок царя – Артаксату. Марш проходил медленно, в постоянных стычках со вражескими всадниками. Римлянам не удалось дойти до Артаксаты к осени. Под давлением легионеров Лукулл дал приказ об отступлении (Плут. Лук., 31, 35; Апп. Митр., 90). Тем временем неприятель со вновь собранной армией обрушился на римские легионы, стоявшие в Понте. Полководцы Лукулла могли обороняться, но изгнать Митридата из его бывших владений оказались не в состоянии. Легат Лукулла Триарий, жаждавший лавров полководца, решил дать понтийским войскам сражение при Зиеле, не дожидаясь подхода главных сил римской армии. Разгром Триария был полный. По свидетельству Аппиана, на поле боя полегло 24 трибуна и 150 центурионов. Такое количество начальников, заключает Аппиан описание битвы, редко когда погибало у римлян в одном сражении (Апп. Митр., 89, 90; Плут. Лук., 35). Цицерон сообщает, что Лукулл о гибели своих отрядов узнал даже не от гонца, а от молвы (Циц. О предост. имп. Гн. Помп., IX, 25). Рим не преминул отреагировать на эту катастрофу. Габиний сразу провел еще один законопроект, на этот раз без какого-либо сопротивления со стороны сената. Тому уже было не до Лукулла. Согласно второму закону Габиния, Лукулл смещался с поста

72

командующего и лишался наместничества в Вифинии и Киликии (поста в Азии его лишили еще в 69 г. до н.э.). Командование и наместничество в Вифинии переходило к консулу Манию Лицинию Глабриону. Наместником Киликии назначался Марций Рекс. Легионы, отслужившие положенный срок, распускались. Закон имел один пункт, показывающий детальную продуманность действий Габиния. Объявлялось, что имущество ослушников, то есть тех солдат, которые откажутся покинуть строй и останутся с Лукуллом, будет конфисковано (Дион, XXXVI. 22; Циц. О предост. имп. Гн. Помп., 25 –26; Салл. Ист., V. 3; Свет. Бож. Юл., 8; Апп. Митр., 90). Пунктом о конфискации был вбит еще один клин между Лукуллом и его солдатами. Позже, когда легионы разошлись, с Лукуллом остались лишь те солдаты, у которых нечего было отбирать (Апп. Митр., 90). Новый командующий получил указание сместить Лукулла как можно скорее. Иначе чем можно объяснить, что Глабрион, не обращая внимания на фактическое положение театра войны, послал впереди себя гонцов о принятии закона. Они прибыли в лагерь Лукулла в тот момент, когда полководец пытался противостоять силам Тиграна и Митридата, стремившихся объединиться для решительного удара по римлянам (Апп. Митр., 90). Известие о смещении полководца и конфискации имущества окончательно дезорганизовало солдат, и они отказались подчиняться Лукуллу. Тогда тот, видя всю опасность объединения противников, обратился за помощью к новому командующему и к наместнику Киликии. Однако те не стали помогать Лукуллу, и сами ничего не сделали для отражения наступления противника. Митридат вновь занял Понт, а Тигран – Каппадокию. Отряды понтийского царя опустошали Вифинию. Глабрион вел себя совершенно пассивно (Дион, XXXVI. 15; 17; Апп. Митр., 91; Циц. О предост. имп. Гн. Помп., 2, 5). Такое его поведение позволяет предположить, что он являлся как бы промежуточным звеном в командовании на Востоке. Лукулла необходимо было сместить, что и было сделано при удобной возможности, но Помпей, для кого готовился пост, был занят войной с пиратами. Вакуум заполнили Глабрионом, как консулом текущего года. Связь между ним и Помпеем была, несомненно. Исследователи

73

дискутируют о характере этой связи. Э.Грюн подчеркивает родственные отношения. Однако другими авторами этот аспект не признается. В заключение, возвращаясь к рассматриваемой проблеме, необходимо обратить внимание на одно важное, с нашей точки зрения, обстоятельство: сведения об активном участии публикан в кампании, направленной на смещение полководца, основаны только на свидетельстве Плутарха (Плут. Лук., 20). Об их взаимоотношениях ничего не говорит Цицерон, хотя в его «провсаднической» речи по поводу закона Манилия дается характеристика деятельности Лукулла (Циц. О предост. имп. Гн. Помп., 23). Более поздние авторы – Саллюстий, Аппиан, Дион Кассий и Веллей Патеркул – вообще ничего не сообщают о роли публиканов в судьбе Лукулла (Сал. Ист., IV. 70, 73; Апп. Митр. 89; Дион, XXXVI. 2. 1; 16, 1; Вел. Пат., II. 33. 1). В этой связи можно предположить, что недовольство публиканов не было доминирующей причиной. Умело направленное в нужное русло, оно являлось лишь частью спланированных действий по смещению талантливого полководца ради удовлетворения личных амбиций Гнея Помпея – получения командования в войне на Востоке.

§ 4. Наместник восточной провинции и представители всаднического сословия (по переписке Цицерона) На вопрос о взаимоотношении наместников провинций и публиканов особый свет проливает эпистолярное наследие Цицерона. Исследователи деятельности этого знаменитого римлянина посвятили десятки страниц своих объемных трудов киликийскому периоду его жизни 78 . Практически везде констатируется факт благожелательного отношения Цицерона к откупщикам и ростовщикам, действовавшим в его провинции. Этим и ограничиваются. Обстоятельная статья И.С.Ильинской отчасти заполняет этот вакуум79. Однако и в ней, посвященной в основном взаимоотношениям римлян и местного населения, интересующая нас проблема рассматривается вскользь. Между тем письма Цицерона киликийского периода –

74

уникальный документ о взаимодействии наместника восточной провинции и публиканов. Он содержит сведения «из первых рук», что значительно повышает его значимость. По признанию самого Цицерона, он отправился в провинцию без особого энтузиазма. «Я часто браню себя за то, что не нашел какого-нибудь способа уклониться от этого назначения», - сообщает он Аттику (Циц. К Атт. V. 10. 3). Отправившись из Рима в провинцию, Цицерон вновь пишет ему: «Во имя судьбы, только бы мне не продлили срока наместничества. Пока ты на месте, прими все меры, какие только можно принять» (Циц. К Атт., V. 11. 1). С аналогичной просьбой он обращается и к своему предшественнику на посту наместника Киликии Аппию Клавдию Пульхру, уже вернувшемуся в Рим (Циц. К близким, III. 8. 9). Провинция Киликия была расположена в самом отдаленном восточном углу Средиземноморья, на южном побережье Малой Азии. Она включала в себя земли Ликии, Памфлии, Писидии, Ликаонии, части Фригии и остров Кипр. Практически вся поверхность провинции была покрыта горами. Население не было единым. Народы резко отличались друг от друга, подчас еще не приобрели оседлости. Сложным было и политическое положение Киликии. Как следствие разгрома римлян под Каррами повысилась активность парфян на границе Римской державы. Киликия в любой момент могла стать жертвой парфянской агрессии. В такой провинции Цицерона предстояло провести год в качестве представителя римской власти. Сам Цицерон характеризовал управляемый им регион следующим образом: «мы прибыли в погибшую и от века совершенно разгромленную провинцию». Посетили «несчастные города». Везде «слышалось только одно: они не могут платить указанный подушный налог. То, что можно продать, давно продано». Картина одинакова: «стон, плач, ужасающие последствия содеянного не человеком, а каким-то зверем». Везде «царит грабеж, разврат, оскорбление» (Циц. К Атт. V. 16; VI. 1). Отправляясь в провинцию, Цицерон поставил перед собой цель очередной раз прославить себя, теперь уже стяжав славу справедливого и воздержанного наместника. Выделиться на фоне

75

своих предшественников можно было, как минимум, двумя путями: во-первых, проявив личную скромность и доступность, несвойственную римским наместникам, а, во-вторых, путем защиты провинциального населения от притеснений откупщиков. Первый способ был использован Цицероном сполна. Его послания из провинции буквально переполнены рекламированием своей скромности и неприхотливости в быту. Так, еще находясь в пути, он сообщает Аттику: «До сих пор никаких ни общественных, ни частных расходов ни на меня, ни на кого бы то ни было из моих спутников. Не принимается ничего из того. что разрешает Юлиев закон, ничего от хозяина (…) Это замечено и прославляется похвалами и большими разговорами среди греков» (Циц. К Атт., V. 10. 2). Чуть позже в другом письме: «Знай, что мы не берем не только сена или иного, что обычно дается по Юлиеву закону, но даже дров. Помимо четырех кроватей и крова, никто ничем не пользуется, а во многих местах мы даже не требуем крова и большей частью остаемся в палатках. Поэтому происходит невероятное стечение людей с полей, из деревень, из всех городов. Клянусь, они оживают даже от нашего приезда; справедливость, воздержанность и мягкость твоего Цицерона, таким образом, превзошли все ожидания» (Циц. К Атт., V. 16. 3). Однако, хотя и личная умеренность наместника весьма приветствовалась провинциалами, они желали большего, а именно: ослабления налогового гнета и притеснений со стороны откупщиков. В решении этого, весьма щекотливого для Цицерона вопроса, как раз проявляется роль наместника как выразителя исключительно интересов римских публиканов. Письма Цицерона дают массу примеров взаимодействия представителей римской провинциальной администрации и откупщиков в деле ограбления местного населения. После присоединения острова Кипра к Римской державе жители города Саламина взяли заем у Марка Брута. Последний действовал через подставных лиц – Марка Скапция и Публия Матиния. По истечении оговоренного срока саламинцы не смогли выплатить долг. Брут, по-видимому, обратился за помощью к

76

тогдашнему наместнику Киликии, под властью которого находился и Кипр, Аппию Клавдию. Клавдий предоставил пост префекта доверенному лицу Брута – Марку Скапцию – и передал под его начало конный отряд. С помощью этого подразделения Скапций надеялся выколотить деньги. Пользуясь безнаказанностью и покровительством представителя римской власти на острове, отряд Скапция вел себя нагло и грубо. Они заперли членов городского совета в зале заседаний и держали их в осаде, пока несколько стариков не умерли от голода. Однако даже такие меры не дали Бруту желаемого результата: денег он не получил. Тем временем срок наместничества Аппия Клавдия истек, а вместе с ним и полномочия Скапция на посту префекта. С прибытием нового наместника Скапций обратился к нему с просьбой о префектуре и конном отряде. Но мог ли Цицерон, желающий обессмертить свое имя в провинции, пойти на такой шаг? Он отказал Скапцию и вызвал жителей Саламина к себе, чтобы лично разобраться в тяжбе. Скапций требовал 200 талантов, а граждане Саламина утверждали, что их долг составляет 106 талантов. После долгих дебатов Цицерон заставил саламинцев согласиться на уплату Скапцию всего долга, так как, по его словам, этих он мог принудить. Таким образом, Цицерон, «возмущаясь» действиями своего предшественника, добивался тех же целей несколько иными путями (Циц. К Атт., VI. 2. 7). В одном из своих писем Цицерон сообщает: «Я освободил многие городские общины от жесточайшей дани, тяжелейшей платы за ссуду и мошеннических долгов» (Циц. К близким, XV. 4. 2). Создается впечатление, что наместник, вступаясь за провинциалов, умерил аппетиты откупщиков. Однако в более откровенных письмах другу Аттику, проконсул раскрывает механизм изыскания денежных резервов для публикан при кажущейся заботе о местном населении. «В городах, - пишет Цицерон, - происходили хищения, которые совершали сами греки, местные должностные лица. Я сам допросил тех, кто занимал должности в течение последних десяти лет; они открыто признались (…), возвратили деньги населению, а население без всякого стона выплатило откупщикам, которым оно не вносило ничего в течение этого пятилетия, а также и деньги,

77

причитавшиеся и за предыдущее пятилетие» (Циц. К Атт., VI. 2. 5). Данное повествование Цицерон заканчивает примечательной фразой: «Поэтому я дорог откупщикам, как глаз». В другом письме Аттику Цицерон также весьма откровенно описывает свои отношения с откупщиками: «Отношусь к ним как к любимцам, угождаю, хвалю на словах, уважаю» (Циц. К Атт., VI. 1. 16). Но ведь нужно заботиться и о своем авторитете среди провинциального населения. Для этого Цицерон, по его собственному признанию, поступает так: «назначаю довольно отдаленный срок (уплаты долгов) и заявляю, что установлю рост в размере одной сотой в месяц, если они заплатят до этого срока. Таким образом, и греки платят с терпимым ростом, и откупщикам это очень приятно, так как они получают всего вдоволь». А что получает сам наместник? «Все они со мной в такой дружбе, что каждый из них считает себя моим особенно близким другом» (Циц. К Атт., VI. 1. 16). Подобной оценкой взаимоотношений с откупщиками письма Цицерона киликийского периода буквально переполнены. В послании Публию Сильвию Нерве Цицерон замечает: «С членами товарищества по сбору налога с пастбищ я тесно связан не только по той причине, что все эти товарищества состоят под моим покровительством, но также я поддерживаю тесную дружбу с большинством его членов» (Циц. К близким, XIII. 65. 2). В другом письме признается, что «всегда с величайшей охотой способствовал всему сословию откупщиков» и что «поддерживает их требования, даже если считает их дерзкими и наглыми» (Циц. К близким. XIII. 9. 2). Характер отношений Цицерона и дельцов ярко характеризуется в таком «принципиальном» для него вопросе как предоставление публиканам постов в администрации наместника. Подобная практика имела широкое распространение в римских провинциях. Об этом свидетельствует уже упоминавшаяся деятельность Марка Скапция и его отряда. К Цицерону, как наместнику, обращались с подобными просьбами друзья: Аттик, Гней Помпей, Марк Брут и другие (Циц. К Атт., VI. 1. 6). Однако Цицерон всем повторял свое правило: он может дать сколько угодно префектур, но только не для дельцов (Циц. К Атт., VI. 1.

78

3; V. 21. 10). Такая «принципиальность» объясняется все тем же желанием Цицерона прослыть гуманным правителем. Между тем он спокойно назначает Марка Скапция и Гуция Гавия префектами в царство Ариобарзана. «Ведь они вели дела не в моей провинции» - со свойственным ему цинизмом пишет Цицерон (Циц. К Атт., VI. 1. 3). Однако и в «его» провинции можно обнаружить дельцов среди администрации наместника. Так, его легат Марк Анней вел дела в провинции Азия (Циц. К близким, XIII. 55, 57). Другой легат, Марк Лений, имел сферу интересов в Вифинии (Циц. К близким, XIII. 63, 1-2). Деловые интересы в Азии имел и переводчик Цицерона (Циц. К близким, XIII. 54). Можно с уверенностью предположить, что именами этих людей список дельцов в свите Цицерона не исчерпывается. функционирования блока Конкретный механизм наместников и откупщиков раскрывается при анализе рекомендательных писем Цицерона к своим «коллегам» наместникам провинций Азия и Вифиния и их должностным лицам. Структура писем примерно одинакова: в начале рекомендуемое лицо характеризуется всевозможными лестными эпитетами, затем излагается суть его интересов в восточных провинциях, далее Цицерон просит помочь данному человеку и в заключении сулит наместнику всевозможные блага в случае оказания протекции. Наместнику Азии Квинту Минуцию Ферму Цицерон обращается с просьбой помочь своему легату Марку Аннею в решении спорного дела с жителями Сард: «В этом деле мне не требуется ничего другого, кроме того, чтобы ты произвел суд в соответствии со своими правилами» (Циц. К близким, XIII. 55. 1). В другом письме Цицерон радеет за интересы ростовщика из Путеол Клувия. «Миласейцы и алабандийцы должны деньги Клувию. Когда я был в Эфесе, Эвтидем сказал мне, что позаботится о том, чтобы поверенные миласейцев были посланы в Рим. Этого они не сделали. Я слыхал, что были отправлены послы; но я предпочитаю поверенных, чтобы можно было достигнуть чего-

79

нибудь. Поэтому прошу тебя приказать им, а также алабандийцам, отправить в Рим поверенных. Кроме того, алабандиец Филот дал Клувию ипотеки, и срок им истек. Постарайся, пожалуйста, о том, чтобы он либо отказался от ипотек и передал их управителям Клувия, либо уплатил деньги. Кроме того, ему должны кавнийцы, но, по их словам, деньги внесены на хранение. Выясни это, пожалуйста, и если ты установишь, что они не вносили денег на хранение ни на основании эдикта, ни на основании декрета, то постарайся, чтобы для Клувия, по твоему распоряжению, был сохранен рост» (Циц. К близким, XIII. 56. 1). Цицерон также просит Ферма устроить дела Луция Генуцилия Курва. «Его я тебе искренне рекомендую и препоручаю – прежде всего для того, чтобы ты во всем ему помогал (…). Особенно же препоручаю тебе его дела, которые он ведет в Геллеспонте: во-первых, предоставь ему в этой области те права, которые постановил дать ему город Парий и которыми он всегда пользовался, не вызывая возражений; во-вторых, если у него будет какое-либо спорное дело с кем-либо из геллеспонтийцев, то направь его в этот диоцез» (Циц. К близким, XIII. 53. 1). Письма, направленные наместнику Вифинии Публию Силию Нерве, также содержат сведения о роли администрации провинций в деятельности откупщиков. Цицерон просит помочь Нерону в закреплении клиентелл (Циц. К близким, XIII. 64. 2). С аналогичной просьбой о помощи Цицерон обращается к Нерве относительно Теренция Гиспона, сборщика налогов с пастбищ (Циц. К близким, XIII. 64. 1-2). В другом письме содержится просьба Нерве приложить старание, чтобы никейцы выплатили долг некоему Пиннию (Циц. К близким, XIII. 61). Цицерон также договаривается с наместником Вифинии об его посредничестве в делах финансиста Марка Ления (Циц. К близким, XIII. 63. 1-2). Помимо самого наместника Вифинии Цицерон обращается с просьбами о содействии откупщикам и к его квестору Публию Фурию Кассиодору. Он просит, чтобы тот содействовал лучшей охране и преумножению имущества и выгод членов откупной компании, так как хорошо знает «какую власть в этом деле имеет квестор» (Циц. К близким, XIII. 9. 3).

80

Нет сомнения, что и Цицерон, в свою очередь, выполнял аналогичные просьбы. Об этом свидетельствует послание Марка Целия Руфа, в котором тот просит Цицерона посодействовать всаднику Марку Феридию (Циц. К близким, VIII. 9. 4). Из ответа проквестору Сирии Гаю Кассию Лонгину становится ясно, что тот просил Цицерона содействовать Марку Фадию и Цицерон «ревностно» все исполнил (Циц. К близким, XV. 14. 2). Естественно, откупщики щедро расплачивались с наместниками за их содействие, что дополнительно цементировало блок публиканов и представителей римской администрации в провинциях. В переписке Цицерона содержится немало намеков на данное обстоятельство. В письме Квинту Муцию Ферму после предложения помочь Марку Аннею, он замечает, что «нет сомнения, как выгодно тебе будет проявить внимание и оказать услугу благодарнейшему человеку» (Циц. К близким, XIII. 55. 1. 2). Наместнику Вифинии Нерве Цицерон сообщает, что если тот поможет Теренцию Гиспону, то «получит огромную выгоду, снискав и признательность членов товарищества, влиятельнейших людей» (Циц. К близким, XIII. 56. 2). Марка Ленния Цицерон рекомендует Нерве как «обходительнейшего и очень щедрого человека» (Циц. К близким, XIII. 63). Публию Фурию Кассиодору, квестору вифинского наместника, Цицерон ручается, что «члены вифинского товарищества, если ты им уступишь, будут это помнить, как ты узнаешь, и окажутся благодарными» (Циц. К близким, XIII. 9. 3). Анализ эпистолярного наследия Цицерона периода его наместничества в Киликии позволяет сделать вывод, что интересы представителей римской администрации и публиканов были переплетены самым тесным образом. Сложилось несколько форм сотрудничества: включение публиканов в провинциальную администрацию в целях облегчения выколачивания денег из местного населения; перенос спорных дел с мест в трибунал наместника для «справедливого» суда; прямое грубое давление наместника силой своей власти и ряд других. Блок публиканов и наместников был выгоден обеим сторонам. Публиканы не

81

мешали наместнику грабить провинциальное население. Наместники же своей властью обеспечивали условия откупщикам для более успешного взимания не только налогов, но и процентов с долгов. Цицерон, носившийся с идеей увековечить свое правление провинцией, видимо, понимал, что в данный момент невозможно чтото изменить в сложившейся практике. Поэтому, по его мнению, слава справедливости и воздержанности наместника обратно пропорциональна продолжительности его пребывания на посту (Циц. К Атт., V. 17. 5). Появление на востоке Помпея, казалось бы, должно было усилить активность публиканов, во-первых, потому что он увеличил количество римских провинций – «золотое дно» всаднического сословия, а во-вторых, помня о поддержке, оказанной всадниками Помпею. Но именно с деятельности этого полководца и политического деятеля началось постепенное оттеснение публиканов от сбора налогов, что было завершено Юлием Цезарем. Наши сведения о реорганизации системы налогообложения, проведенной Помпеем, основаны главным образом на свидетельстве Цицерона, его весьма запутанном и язвительном описании действий проконсула провинции Сирия Авла Габиния, содержавшимся в речи «О консульских провинциях». Следует учесть, что Габиний был личным врагом Цицерона, способствовавшим его изгнанию в 58 г. до н.э. О чем же пишет Цицерон? «В бытность его (Габиния) императором в Сирии не было совершено ничего, кроме денежных сделок с тиранами, соглашений, грабежей, резни (…). Несчастных откупщиков он отдал в рабство иудеям и сирийцам – народам, рожденным для рабского состояния. С самого начала он принял за правило (и упорно его придерживался) не выносить судебного решения в пользу откупщика; соглашения, заключенные вполне законно, он расторг, право содержать под стражей отменил, многих данников и обложенных податями освободил от повинностей; в городе, где он находился сам или куда должен был приехать, запрещал пребывание откупщика или раба откупщика.(…) Его считали бы

82

жестоким, если бы он к врагам относился так, как отнесся к римским гражданам, а тем более к лицам, принадлежавшим к сословию, которое, в соответствии со своим достоинством, всегда находило поддержку и благоволение должностных лиц. (…) Откупщики угнетены и, можно сказать, уже окончательно разорены не из-за своей опрометчивости при получении откупов и не по неопытности в делах, а из-за алчности, надменности и жестокости Габиния» (Циц. О конс. пров., 9-11). Подобная характеристика действий наместника Сирии допускает различную их трактовку. Например, Э.Бэдиан считал, что Габиний был всецело занят самообогащением, на что и была направлена его деятельность80. Однако постараемся вычленить из речи Цицерона рациональные зерна. По-видимому, Габиний вмешивался в процесс заключения договоров между публиканами и местным населением. Он часто пересматривал и аннулировал эти соглашения, если те казались ему грабительскими. Кроме этого, Габиний запрещал публиканам прямые сборы с царей и городов, взяв эту обязанность на себя или передав самим провинциалам. Габиний не ставил интересы откупщиков заведомо выше интересов провинциального населения, и если спорное дело доходило до него, то решал в пользу местного населения. Подобная линия Габиния и вызвала реплику Цицерона, что тот отдал несчастных откупщиков в рабство иудеям и сирийцам. Мы имеем свидетельство еще одного автора, Иосифа Флавия, которому Габиний не был личным врагом. Флавий называет деятельность наместника великой и славной (Иос. Флав. Иуд. древн., XIV. 6. 4). Можно предположить, что Габиний действовал не по своему личному желанию, не по своей инициативе, а согласно установкам Помпея. Тот, видя, к чему приводит господство откупщиков в восточных провинциях, поставил публиканов под контроль проконсулов. В его провинции аукционы сдачи в аренду проводились не цензорами в Риме, как в Азии, а проконсулами в самой провинции. Таким образом Помпей, значительно увеличив зону деятельности публиканов путем расширения провинциальной территории, стремился использовать их более эффективно, поставив откупщиков под контроль проконсула.

83

Цезарь, придя к власти, в своей политике в отношении публиканов пошел дальше Помпея. Если тот лишь передал контроль над их действиями наместнику, то Цезарь вообще отменил откупную систему, заменив ее взиманием фиксированной суммы. О содержании мероприятий Цезаря можно судить по сообщениям Аппиана и Диона Кассия. Автор «Гражданских войн» сообщает, что Цезарь убавил взносы провинциалов на треть. Он также поручил населению самим собирать подать с землевладельцев (Апп. Гр. войны, V. 4). Дион Кассий свидетельствует, что Цезарь установил единый налог взамен целого ряда податей (Дион, XL. 11. 6). Если Помпей не стал вмешиваться в дела всех восточных провинций, а ограничился упорядочением сбора налогов в «своей» Сирии, то Цезарь вторгся в «святая святых» всаднического сословия – провинцию Азия. Перед ним стояла задача восстановления нормального, и к тому же налаженного в его собственных интересах, функционирования государственного аппарата. В этом направлении он провел целый ряд мероприятий. К ним можно отнести и упорядочение налоговой системы в восточных провинциях.

84

85

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Какое же место занимало восточное направление во внешней политике Рима в рассматриваемый период? Есть все основания заключить, что римское правительство было отвлечено от спокойного Востока другими более опасными направлениями. Действительно, до Митридатовых войн практически не было серьезных событий, связанных с Востоком, в отличие от других регионов, где возникала большая угроза Риму. В 133 г. до н.э. на западе закончилась Нумантийская война. В Испании, замиренной силой оружия, в любой момент могли возобновиться волнения племен. Кроме того, встала задача обеспечения как сухопутной, так и морской связи с Иберийским полуостровом. Для этого римлянам пришлось вести долгую войну с кельтскими племенами, завершившуюся образованием провинции Нарбоннская Галлия. Сухопутный путь, соединяющий Италию с Испанией, перешел в руки римлян. Для обеспечения морской связи были захвачены Балеарские острова. На юге в 111-105 гг. до н.э. проходила война с Югуртой. В сущности, она не являлась крупной завоевательной войной, но связанные с нею события в Риме и Северной Африке сделали ее весьма важной в политическом отношении: война обнаружила кризис римской военной организации. Вскрылись продажность и корыстолюбие многих представителей римской олигархии. Царь Нумидии беззастенчиво подкупал консулов, магистратов, военачальников. Опасность превращения внешней войны в крупный внутриполитический конфликт заставила римлян действовать более энергично. Одновременно с Югуртинской войной Риму пришлось отражать угрозу с севера, происходившую от кельтских и германских племен кимвров и тевтонов. В 113 г. до н.э. римляне были разбиты около Аквилеи. Кимвры, объединенные в союз с другими племенами, значительно увеличили свои силы и громили римские легионы еще несколько лет. В 105 г. до н.э. в битве при Араузионе римляне потерпели одно из самых сокрушительных

86

поражений: было уничтожено две армии, погибло 80 тысяч человек. Только через три года после военной реформы, Гаю Марию удалось разбить эти племена и приостановить их продвижение. Восток дал Риму серьезного противника почти через 80 лет после победы римского оружия в Третьей Македонской войне (167 г. до н.э.). Им стал царь Понта Митридат VI Евпатор. Отдавая должное личным качествам царя, все-таки нужно заметить, что именно отвлеченность Рима на другие направления во внешней политике позволила Митридату VI превратиться в столь опасного противника. Римляне сначала не восприняли всерьез претензии молодого монарха, отдаленного от их границ. Они «просмотрели» его укрепление и в какой-то степени сами способствовали этому. Миссия Луция Суллы в 92 г. до н.э. практически не дала желаемого результата. Она лишь ненадолго отодвинула срок столкновения Рима с понтийским царем. Упоенное ограбление восточных территорий господствующими сословиями также косвенно содействовало усилению Митридата VI. Безудержным грабежом и притеснениями наместников и публиканов в восточных провинциях создавалась «пятая колонна» в лице недовольного местного населения. С появлением Митридата оно перешло на сторону царя и немало сделало для устранения римской власти. Когда началась Первая Митридатова война (89-84 гг. до н.э.), Рим уже два года вел одну из тяжелейших войн в самой Италии против союзников (90-88 гг. до н.э.). Хотя военные действия продолжались немногим более трех лет, они отличались крайней ожесточенностью. Римляне оказались в чрезвычайно сложном и тяжелом положении: им фактически пришлось воевать против собственной армии. Союзники, неся службу в римских вспомогательных войсках, прекрасно владели всеми приемами и особенностями римской военной тактики. Хотя против союзников были брошены основные силы республики и лучшие полководцы, римляне добились победы только пойдя на политические уступки. На проведение восточной политики накладывала отпечаток и политическая ситуация в столице. Почему крупные победы Суллы над понтийским царем закончились подписанием компромиссного

87

мира в Дардане? Потому что римскому полководцу было не до восточной войны, он стремился в Рим для вступления в войну гражданскую. Из-за этого Митридат VI не был обезврежен, и новое столкновение с ним стало делом времени. Столичные интриги не позволили завершить разгром Митридата и Луцию Лукуллу, хотя он был близок к цели, практически выиграв армянскую кампанию. Окончательная победа над Митридатом VI была достигнута лишь при отсутствии войн на других направлениях, когда командующий был облечен чрезвычайными полномочиями на громадной территории и сосредоточил в своих руках крупные людские и материальные ресурсы. Согласно распространенному мнению, внешняя политика Римской республики, в частности, ее восточное направление, являлась ареной непримиримой борьбы сенаторского и всаднического сословий. Внешнеполитический курс сената шел вразрез с интересами представителей всаднического сословия. Последние были заинтересованы в превращении соседних территорий в провинции римского народа. Борьбу всадников за свою линию во внешней политике обычно связывают с привлечением к всадническому суду сенаторов, имевших отношение к восточной политике, неугодных всадникам. Другое направление – борьба за привилегии в налогообложении провинций. Анализ судебных процессов, сведения о которых дошли до нашего времени, показал, что в период безраздельного господства всаднического сословия в судах практически не было преследований представителей сенаторского сословия, связанных с политикой на Востоке. Дело Рутилия Руфа, столь часто служащее примером борьбы, носило скорее уникальный характер. Действия сенатских полководцев, Луция Суллы и Луция Лукулла, в сфере сосредоточения интересов всаднического сословия также не могут трактоваться однозначно как примеры непримиримой борьбы двух сословий. Сулла не закрыл публиканам средств обогащения, а, изгнав Митридата из провинции, дал им новые возможности поправить свои дела, пошатнувшиеся в результате войны. На наш взгляд, в распространенном мнении о той роли, какую сыграли

88

всаднические круги в низложении Луция Лукулла с поста командующего в войне против понтийского царя, несколько смещены акценты. По-видимому, недовольство публиканов деятельностью полководца не являлось доминирующей причиной его замены, хотя и занимало определенное место в кампании, развязанной демократическими кругами против Лукулла. Конкретные механизмы взаимодействия представителей сенаторского сословия, в лице наместников провинций, и всаднического, в лице публиканов, четко выявляются в переписке Цицерона. Ее анализ показывает, что интересы обоих сословий в провинции были переплетены самым тесным образом. Блок наместников и публиканов был выгоден обеим сторонам. Да и сама система провинциального управления способствовала укреплению этого блока. Можно сделать вывод, что тезис о внешней политике Рима на Востоке как арене непримиримой борьбы между господствующими сословиями римского общества не имеет достаточного подтверждения в источниках. Конечно, ситуация в области внешней политики не может быть механически перенесена на внутреннюю. Определенные противоречия между двумя фракциями господствующего сословия, несомненно, существовали и иногда принимали довольно острые формы. Однако в области внешней политики определяющим было единство интересов этих двух фракций. Распространение римского господства в Средиземноморье достигалось различными методами в зависимости от объектов экспансии. На западе римляне, ради сохранения своей власти, обеспечения стабильности и охраны границ от варварских племен, присоединяли территории и создавали военизированное провинциальное управление. Экономические и политические условия развития эллинистических монархий, восточных соседей Рима, позволили Республике занять доминирующее положение в Средиземноморье сравнительно мягкими средствами. Римляне создали на рубежах своей державы цепь из зависимых стран. Нормальное функционирование системы вассальных царств несло значительные преимущества обеим сторонам, как эллинистическим монархиям, входившим в нее, так и Римскому государству.

89

ПРИМЕЧАНИЯ Подробнее о доримской Испании см.: Мишулин А.В. Античная Испания до установления римской провинциальной системы в 197 г. до н.э. М., 1952, С.143-270; Richardson J.S. Hispaniae: Spain and the development of Roman imperialism, 218-82 B.C. Cambr., 1986. P. 11-20. 2 О месте Испании в Пунических войнах см.: Мишулин А.В. Античная Испания… С.293-325; Трухина Н.Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики (III-II вв. до н.э.). М., 1986. С. 69-77; Ревяко К.А. Пунические войны. Минск, 1988. С. 119-132; Richardson J.S. Hispaniae… P. 95-125. 3 См.: Моммзен Т. История Рима. М., 1937. Т.II. С. 154-157, Т.III. С.181; Утченко С.Л. Юлий Цезарь.М., 1976. С.117-120. 4 См.: Шофман А.С. История античной Македонии. Казань, 1963. Т.2. С.256-269. 5 См.: Шофман А.С. История античной Македонии. Т.2. С.303-312; Мурыгина Н.Ф. Сопротивление фракийских племен римской агрессии и восстание Андриска // ВДИ. 1957. № 2. С.69-84. 6 См.: Машкин Н.А. История Древнего Рима. М., 1956, С. 216-220. 7 См.: Утченко С.Л. Юлий Цезарь. С. 214; Дуров В.С. Юлий Цезарь: человек и писатель. Л., 1991. С. 162-169. 8 Подробнее см.: Соболевский С.И. Диодор Сицилийский // История греческой литературы. Т. III. С.155. 9 См.: Маринович Л.П. Время Александра Македонского // Источниковедение Древней Греции (эпоха эллинизма). М., 1982. С. 48. 10 См.: Соболевский С.И. Аппиан // История греческой литературы. М., 1960. Т. III. С. 194. 11 См.: Севастьянова О.И. Введение (к публикации «Митридатовых войн» Аппиана) //ВДИ. 1946. №4 С.234-235. 12 Подробнее см.: Шелов Д. Аппиан – историк Митридатовых войн // Проблемы античной культуры. М., 1986. С. 114-115. 13 См.: Заборовский Я.Ю. Аппиан и римская civitas в последний век существования Римской республики // ВДИ. 1981. № 4. С. 138. 14 См.: Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. М., 1973. С. 181-187. 15 См.: Кошеленко Г.А. Греция и Македония эллинистической эпохи //Источниковедение Древней Греции (эпоха эллинизма). С.101. 1

90 См.: Соболевский С.И. Дион Кассий // История греческой литературы. Т.III.С.200. 17 См.: Зельдин К.К. Основные черты исторической концепции Помпея Трога // ВДИ. 1948. № 4. С. 209; Зельдин К.К. Помпей Трог и его произведение «Historiae Philippicae» // ВДИ. 1954. № 2. С. 184. 18 Маринович Л.П. Время Александра Македонского // Источниковедение Древней Греции (эпоха эллинизма). С. 50. 19 См.: Горенштейн В.О. Гай Саллюстий Крисп // Саллюстий. Сочинения. М., 1981. С. 156. 20 См.: Немировский А.И. Веллей Патеркул и его время // Немировский А.И., Дашкова М.Ф. «Римская история» Веллея Патеркула. Воронеж, 1985, С. 19-20. 21 См.: Соболевский С.И. Страбон // История греческой литературы. Т.III. С. 170. 22 См.: Грацианская Л.И. «География» Страбона. Проблемы источниковедения // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. М., 1988. С. 46. 23 Гаспаров М.Г. Светоний и его книга // Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1966. С. 277. 24 Немировский А.И. Исторический труд Л.Аннея Флора // Немировский А.И., Дашкова М.Ф. Луций Анней Флор – историк Древнего Рима. Воронеж, 1977. С. 8. 25 Dittenberger W. Orientis Graeci inscriptiones selectae. Leipzig, 19031905. Vol. I-II. 26 Sherk R.K. Roman documents from the Greek East. Senatus consulta and Epistulae to the age of Augustus. Baltimore, 1969. 27 Sherk R.K. Rome and the Greek East to the death of Augustus. Cambr., 1984. 28 Frank T. Roman imperialism. N.Y. 1914. 29 См.: Harris W. War and imperialism in republican Rome. Clarendon, 1979. P. 53. 30 Harris W. War and imperialism... P. 54. 31 Моммзен Т. История Рима. Т.1. С.720. 32 Holleaux M. Rome, la Grece et monarchies hellenistiques au IIIe siecle av.J.-C. (273-205). P., 1921. 33 См.: Stevenson G.H. The Provinces and their government // CAH. Vol. IX. P. 439-440. 34 См.: Badian E. Roman imperialism in the last Republic. Praetoria, 1967. P. 17-19. 16

91 См.: Harris W. War and imperialism in republican Rome. Clarendon, 1979. P. 55. 36 См.: Harris W. War and imperialism… Р. 86. 37 См.: Harris W. War and imperialism… Р. 9-55. 38 См.: Моммзен Т. История Рима. Т. II . С. 107-108. 39 Greenidge A.H.J. A History of Rome during the late Republic and early Principate. L., 1904, Vol. I. P. 478. 40 Hill H. The Roman Middle class in the Republican period. Oxf., 1952. 41 Nicolet C. L”ordre equestre a l’epoque republicaine (312 – 43 av. J.-C.). P., 1966. 42 Magie D. Roman rule in Asia Minor. Princeton, 1950. Vol. I-II. 43 Sherwin-White A.N. Roman foreign policy in the East. Princeton, 1986. 44 Badian E. Foreign Clientelae, 264-70 B.C. Oxf., 1958. 45 См.: Badian E. Roman imperialism … P. 3-4. 46 Braund D. Rome and the friendly King. The character of the client kingship. L., 1984. 47 Ешевский С.В. Центр римского мира и его провинции // Сочинения С.В.Ешевского. М., 1870. Ч. 1. С. 123-280. 48 Ардашев П. Переписка Цицерона как источник для истории Юлия Цезаря от начала столкновений последнего с сенатом до его смерти. М., 1890. 49 Виппер Р.Ю. Очерки истории Римской империи. Берлин, 1923. 50 Ковалев С.И. История Рима. Л., 1986. 51 Сергеев В.С. Очерки по истории Древнего Рима. М., 1938. Т.1. 52 Машкин Н.А. История Древнего Рима. М., 1956. 53 Утченко С.Л. Юлий Цезарь. М., 1976; Утченко С.Л. Цицерон и его время. М., 1986. 54 Новосадский Н.И. Последние годы борьбы Митридата с Римом // Институт археологии и искусствознания. Труды секции археологии. М., 1928. Т. IV. С. 345-356; Манандян Я.А. Маршруты понтийского похода Помпея и путь отступления Митридата в Колхиду // ВДИ. 1940. № 3-4, С. 89-100; Манандян Я.А. Круговой путь Помпея в Закавказье // ВДИ. 1939. № 4, С.70-82. 55 Юлкина О.Н. Пергамский эдикт 133 г. до н.э. // ВДИ. 1947. № 4. С. 160-168. 56 Колобова К.М. Завещание Аттала III // Древний мир. М., 1962. С. 545-554. 57 Ильинская Л.С. К вопросу о взаимоотношении различных слоев населения восточных провинций Рима в период Митридатовых войн // Ярославский пединститут. Ученые записки. Вып. 58. Ярославль, 1966. 35

92 С. 45-53; Ильинская Л.С. Литературное наследие Цицерона как источник для изучения положения малоазийских провинций Рима в конце республиканского периода // ВДИ. 1966. № 3. С. 149-163. Ильинская Л.С. Роль восточных провинций Рима в период гражданских войн конца Республики // Древний Восток и античный мир. М., 1972. С. 60-78. 58 Елизарова Н.М. Финансовая политика Рима – средство ограбления провинций // Экономическое развитие и классовая борьба в средние века и античности. Саратов, 1968. 59 Шмалько А.В. Римская социальная политика в провинции ВифинияПонт во второй половине I в. до н.э. – I в. н.э. // Античная древность и средние века. Проблемы социального развития. Свердловск, 1985. 60 Rostovzeff M. The social and Economic History of the Hellenistic world. Oxf., 1941. Vol. II, P. 807. 61 Vogt J. Ancient slavery and the Ideal of Man. Camb. (Mass.), 1975. P. 96. 62 Виппер З.Ю. Очерки истории Римской империи. С. 39. 63 Колобова К.М. Завещание Аттала III… С. 551. 64 О связи Аттала III и Гракхов см., например: Badian E. Forein clientelae. 264-70. B.C. Oxf., 1958. P. 174; Bernstein A. Tiberius Sempronius Gracchus. L., 1978. P. 207. 65 См.: Моммзен Т. История Рима. Т. II. С. 250-260; Молев Е.А. Митридат Евпатор. Саратов,1976.С.21-26; Бенгстон Г. Правители эпохи эллинизма. М., 1982. С. 290-321. 66 Подробнее см.: Ильинская Л.С. Роль восточных провинций Рима в период гражданских войн конца Республики // Древний Восток и античный мир. М. 1972. С. 210-214. 67 См.: Gruen E.S. Roman politics and the Criminal courts, 149-78 B.C. Cambr., 1968. P. 145-149, 162-164, 218-219. 68 См.: Gruen E.S. Roman politics… P.198 69 См.: Badian E. Q.Mucius Scaevola and the Province of Asia // Athenaeum. 1956. 34. P.113-116. 70 См.: Утченко С.Л. Цицерон и его время. М., 1984. С.79-80. 71 Трухина Н.Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики. М.,1984. С.48-55. 72 См., например: Моммзен Т. История Рима. Т.II.С.284, Т.III.С.85; 73 См., например: Виппер Р.Ю. Очерки истории римской империи. С. 169-170; Машкин Н.А. История Древнего Рима. С. 277; Ковалев С.И. История Рима. С. 413; Утченко С.Л. Цицерон и его время. С.115. 74 См., например: Моммзен Т.История Рима. Т.III. С.62,89; Badian E. Publicans and sinners. L., 1972, P.98; Gruen E. The last generation of Roman republic. Calif., 1976. P.52.

93 Утченко С.Л.Юлий Цезарь. С. 84. См.: Грабарь-Пассек М.Е. Начало политической карьеры Цицерона (82-70 гг. до н.э.) // Цицерон. Сб.ст. М., 1958.С.29,33. 77 См.Утченко С.Л. Кризис и падение Римской республики М., 1965. С. 190-195. 78 См., например: Утченко С.Л. Цицерон и его время С.208-210; Грималь П. Цицерон. М., 1991, С. 319-338. 79 Ильинская Л.С. Литературное наследие Цицерона как источник для изучения положения малоазийских провинций Рима в конце республиканского периода // ВДИ. 1966. № 3. С.149-163. 80 Badian E. Publicans and sinners. P. 109. 75 76

94

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ СОКРАЩЕНИЯ АНТИЧНЫХ ИСТОЧНИКОВ Авр. Вик. - Аврелий Виктор. История Рима / Пер. В.С.Соколова // ВДИ. 1963. № 4. 1964. № 1-2. Ал. война – Александрийская война // Цезарь Гай Юлий. Записки Юлия Цезаря и его продолжателей о галльской войне, о гражданской войне, об Александрийской войне / Пер. М.Покровского. М.-Л., 1948. Апп. Гр. войны - Аппиан Александрийский. Гражданские войны / Пер. под ред. С.А.Жебелева и О.О. Крюгера. Л., 1935. Апп. Ибер. – Аппиан. Иберийские войны // Аппиан. Иберийскоримское войны / Пер. С.П.Кондратьева. ВДИ. 1939, № 2. Апп. Лив. – Аппиан. События в Ливии // Аппиан. Римская история / Пер. С.П.Кондратьева. ВДИ. 1950. № 2-4. Апп. Мак. – Аппиан. О войнах в Македонии // Там же. Апп. Митр. - Аппиан Александрийский. Митридатовы войны. Сирийские дела / Пер. С.П.Кондратьева // ВДИ. 1946. № 4. Вал. Макс. – M. Valerius Maximus. Factorum dictorumque memorabilium libri novem. Велл. Пат. - Веллей Патеркул. Римская история // Немировский А.И., Дашкова М.Ф. «Римская история» Веллея Патуркула. Воронеж, 1985. Гелл. – Aulus Gellius. Noctes Atticae. Диод. – Diodorus Siculus, Bibliotheca historica. Дион. – Dio Cassius Cocceianus. Historia Romana. Иос. Флав. Иуд.война - Иосиф Флавий. Иудейская война / Пер. Я.Л.Чертка. Минск, 1991. Иос. Флав. Иуд. древн. - Иосиф Флавий. Иудейские древности / Пер. Г.Г.Генкеля. Минск, 1994. Лив. Эпит. - Ливий Тит. История Рима от основания города. Эпитомы. М., 1995. Т.3. Мем. - Мемнон. О Гераклее / Пер. В.П.Дзагуровой // ВДИ. 1951. №1. Павс. - Павсаний. Описание Эллады / Пер.С.Кондратьева // М., 19381940. Т. 1-2. Плин. Ест. ист. – Plinius. Naturalis Historia. Плин.Мл.Письма - Плиний Секунд Младший. Письма / Пер. М.Е.Сергеенко, А.И.Доватура. М., 1982.

95 Плут. Алекс. – Плутарх. Александр // Плутарх Херонейский. Сравнительные жизнеописания. М., 1961-1964. Т.1-3. Плут. Кат. Ст. – Плутарх. Катон Старший // Там же. Плут. Красс – Плутарх. Красс // Там же. Плут. Лук. – Плутарх. Лукулл // Там же. Плут. Помп. – Плутарх. Помпей // Там же. Плут. Серт. – Плутарх. Серторий // Там же. Плут. Сул. – Плутарх. Сулла // Там же. Плут. Гай Гр. – Плутарх. Гай Гракх // Там же. Плут. Тиб. Гр. – Плутарх. Тиберий Гракх // Там же. Плут. Цез. – Плутарх. Цезарь // Там же. Полиб. - Полибий. Всеобщая история в 40 книгах / Пер. Ф.Мищенко. М., 1890-1895. Т. 1-3. Салл. Юг. война – Саллюстий. Югуртинская война // Саллюстий Крисп. Сочинения / Пер. В.О.Горенштейна. М., 1981. Салл. Кат. – Саллюстий. О заговоре Катилины // Там же. Салл. Ист. – Саллюстий. История // Там же. Свет. Бож. Юл. – Светоний. Божественный Юлий // Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. О знаменитых людях. Фрагменты / Пер. М.Л.Гаспарова. М., 1964. Свет. О грамм. – Светоний. О грамматиках и риторах // Там же. Страб. - Страбон. География в 17 книгах / Пер.Г.Стратановского. М., 1964. Тац. Анн. – Тацит. Анналы // Тацит Корнелий. Сочинения в двух томах. М., 1969. Тац. Агр. – Тацит. Агрикола // Там же. Флор - Флор Луций Анней. Две книги эпитом римской истории обо всех войнах за семьсот лет // Немировский А.И., Дашкова М.Ф. Луций Анней Флор – историк Древнего Рима. Воронеж, 1977. Цез. Гр. война – Цезарь. Записки о гражданской войне // Цезарь Гай Юлий. Записки Юлия Цезаря и его продолжателей о галльской войне, о гражданской войне, об Александрийской войне / Пер. М.Покровского. М.-Л., 1948. Циц. О зем. законе – Цицерон. О земельном законе. // Цицерон Марк Туллий. Речи в двух томах. / Пер. В.О.Горенштейна. М., 1962. Циц. О предост. имп. Гн. Помп. – Цицерон. О предоставлении империя гнею Помпею // Там же. Циц. Верр. – Цицерон. Речь против Верреса // Там же. Циц. О конс. пров. – Цицерон. Речь о консульских провинциях // Там же.

96 Циц. О гар. – Цицерон. О гаруспиках // Там же. Циц. Брут – Цицерон. Брут // Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве / Пер. Ф.А.Петровского, И.П.Стрельниковой, М.Л.Гаспарова. М., 1972. Циц. Об обяз. – Цицерон. Об обязанностях // Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. Циц. Об ор. – Цицерон. Об ораторе // Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. Циц. О зак. – Цицерон. О законах // Цицерон. Диалоги (О государстве. О законах). М., 1974. Циц. К Атт. – Цицерон. Письма к Аттику // Письма Марка Туллия к Аттику, близким, брату Квинту, Марку Бруту. М., 1949-1951. Т. 1-3. Циц. К близким – Цицерон. Письма к близким // Там же. Циц. К бр.Кв. – Цицерон. Письма к брату Квинту // Там же. Циц. К Бруту – Цицерон. Письма к Бруту // Там же. Юст. - Юстин. Эпитома сочинений Помпея Трога «Истории Филиппа» / Пер. М.Рижского и А.Деконского // ВДИ. 1954. № 2-4.

97

ЛИТЕРАТУРА Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. М., 1973. Ардашев П. Переписка Цицерона как источник для истории Юлия Цезаря от начала столкновений последнего с сенатом до его смерти. М., 1890. Бенгтсон Г. Правители эпохи эллинизма. М., 1982. Бикерман Э. Хронология Древнего мира. Ближний Восток и античность. М., 1976. Бокщанин А.Г. Парфия и Рим. М., 1960-1966. Т. 1-2. Бокщанин А.Г. Источниковедение Древнего Рима. М., 1981. Браунд Д. Римское присутствие в Колхиде и Иберии / ВДИ. 1991. № 4. Виппер Р.Ю. Очерки истории Римской империи. Берлин, 1923. Гаспаров М.Г. Светоний и его книга // Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1966. С. 279-343. Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.-Л., 1949. Горенштейн В.О. Гай Саллюстий Крисп // Саллюстий. Сочинения. М., 1981. С. 148-164. Грабарь-Пассек М.Е. Начало политической карьеры Цицерона (82-70 гг. до н.э.) // Цицерон. Сборник статей. М., 1958. С. 3-41. Грацианская Л.И. «География» Страбона. Проблемы источниковедения // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. М., 1988. Грималь П. Цицерон. М., 1991, Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. М., 1936. Т.1. Дройзен И.Г. История эллинизма. М., 1890. Т. 3. Дуров В.С. Юлий Цезарь: человек и писатель. Л., 1991. Егоров А.Б. Римская республика с середины II в. до 27 г. до н.э. // История Древнего мира. Упадок древних обществ. М., 1982. Т.3. Егоров А.Б. Рим на грани эпох. Л., 1985. Елизарова Н.М. Финансовая политика Рима – средство ограбления провинций // Экономическое развитие и классовая борьба в средние века и в античности. Саратов, 1968. Ешевский С.В. Центр римского мира и его провинции // Сочинения С.В.Ешевского. М., 1870. Ч. 1. С. 123-280.

98 Жебелев С. Аппиан и его «Гражданские войны» // Аппиан. Гражданские войны. М.-Л., 1935. С. 11-15. Заборовский Я.Ю. Некоторые стороны политической борьбы в римском сенате 40-20 гг. II в. до н.э.// ВДИ. 1977. № 3. С. 182-191. Заборовский Я.Ю. Аппиан и римская civitas в последний век существования Римской республики // ВДИ. 1981. № 4. С. 130-140. Зельдин К.К. Основные черты исторической концепции Помпея Трога // ВДИ. 1948. № 4. С. 208-225. Зельдин К.К. Помпей Трог и его произведение «Historiae Philippicae» // ВДИ. 1954. № 2. С. 183-202. Ильинская Л.С. К вопросу о взаимоотношении различных слоев населения восточных провинций Рима в период Митридатовых войн // Ярославский педагогический институт. Ученые записки. Вып. 58. Ярославль, 1966. С.45-53. Ильинская Л.С. Литературное наследие Цицерона как источник для изучения положения малоазийских провинций Рима в конце республиканского периода // ВДИ. 1966. № 3. С. 149-163. Ильинская Л.С. Роль восточных провинций Рима в период гражданских войн конца Республики // Древний Восток и античный мир. М., 1972. С. 60-78. История греческой литературы. Литература эллинистического и римского периодов. М., 1960. Т.Ш. История Европы. М., 1988. Т.1. Источниковедение Древней Греции (эпоха эллинизма). М., 1982. Каллистов Д.П. Этюд по истории Боспора в римский период // ВДИ. 1938. № 2. С. 276-286. Ковалев С.И. История Рима. М., 1986. Колобова К.М. Завещание Аттала III // Древний мир. М., 1962. С. 545554. Ломоури Н. К истории Понтийского царства. Тбилиси, 1979. Манандян Я.А. Круговой путь Помпея в Закавказье // ВДИ. 1939. № 4. С. 70-82. Манандян Я.А. Маршруты понтийского похода Помпея и путь отступления Митридата в Колхиду // ВДИ. 1940. № 3-4. С. 89-100. Манасерян Р.Л. Борьба Тиграна II против экспансии Рима в Каппадокии в 93-91 гг. до н.э. // ВДИ. 1985, № 3. Машкин Н.А. История Древнего Рима. М., 1956. Машкин Н.А. Принципат Августа. М., 1949. Мишулин А.В. Античная Испания до установления римской провинциальной системы в 197 г. до н.э. М., 1952.

99 Молев Е.А. Митридат Евпатор. Саратов, 1979. Моммзен Т. История Рима. М., 1936-1937. Т. 2-3. Мурыгина Н.Ф. Сопротивление фракийских племен римской агрессии и восстание Андриска // ВДИ. 1957. № 2. С.69-84. Немировский А.И. Исторический труд Л.Аннея Флора // Немировский А.И. Дашкова М.Ф. Луций Анней Флор – историк Древнего Рима. Воронеж, 1977. Немировский А.И. Веллей Патеркул и его время // Немировский А.И., Дашкова М.Ф. «Римская история» Веллея Патеркула. Воронеж, 1985. Разин Е.А. История военного искусства. М., 1955. Т. 1. Ревяко К.А. Пунические войны. Минск, 1988. Севастьянова О.И. Введение (к публикации «Митридатовых войн» Аппиана) //ВДИ. 1946. № 4 . С. 231-237. Севастьянова О.И. Аппиан и его «Римская история» // ВДИ. 1950. № 2. С.253-262. Селецкий Б.П. Источники финансирования Суллы в период войны с Митридатом Евпатором // ВДИ. 1982. № 2. С. 63-75. Сергеев В.С. Очерки по истории Древнего Рима. М., 1938. Т.1. Трухина Н.Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики (III-II вв. до н.э.). М., 1986. Утченко С.Л. Кризис и падение Римской республики. М., 1964. Утченко С.Л. Древний Рим: события, люди, идеи. М., 1969. Утченко С.Л. Римская историография и римские историки // Историки Рима. М., 1970. Утченко С.Л. Юлий Цезарь. М., 1975. Утченко С.Л. Цицерон и его время. М., 1986. Циркин Ю.Б. Древняя Испания. Л., 1988. Шелов Д.Б. Из античной литературной традиции о Митридатовых войнах (Посидоний и Цицерон)) // История и культура античного мира. М., 1985. С. 121-126. Шелов Д.Б. Аппиан – историк Митридатовых войн // Проблемы античной культуры. М., 1986. С. 113-117. Шмалько А.В. Римская социальная политика в провинции Вифиния-Понт во второй половине I в. до н.э. – I в. н.э. // Античная древность и средние века: проблемы социального развития. Свердловск, 1985. С. 28-35. Шофман А.С. История античной Македонии. Казань, 1963. Т. 2. Юлкина О.Н. Пергамский эдикт 133 г. до н.э. // ВДИ. 1947. № 4. С. 160-168. Badian E. Forein clientelae. 264-70. B.C. Oxf., 1958. Badian E. Roman imperialism in the last Republic. Praetoria, 1967. Badian E. Q.Mucius Scaevola and the Province of Asia// Athenaeum. 1956.

100 34. P.113-116. Bernstein A. Tiberius Sempronius Gracchus. L., 1978. Braund D. Rome and the friendly King. The character of the client kingship. L., 1984. Dittenberger W. Orientis Graeci inscriptiones selectae. Leipzig, 1903-1905. Vol. I-II. Frank T. Roman imperialism. N.Y. 1914. Greenidge A.H.J. A History of Rome during the late Republic and early Principate. L., 1904, Vol. I. Gruen E.S. Roman politics and the Criminal courts, 149-78 B.C. Cambr., 1968. Gruen E. The last generation of Roman republic. Calif., 1976. Harris W. War and imperialism in republican Rome. Clarendon, 1979. Hill H. The Roman Middle class in the Republican period. Oxf., 1952. Holleaux M. Rome, la Grece et monarchies hellenistiques au IIIe siecle av.J.C. (273-205). P., 1921. Magie D. Roman rule in Asia Minor. Princeton, 1950. Vol. I-II. Nicolet C. L”ordre equestre a l’epoque republicaine (312 – 43 av. J.-C.). P., 1966. Richardson J.S. Hispaniae: Spain and the development of Roman imperialism, 218-82 B.C. Cambr., 1986. Rostovzeff M. The social and Economic History of the Hellenistic world. Oxf., 1941. Vol. II. Sherk R.K. Roman documents from the Greek East. Senatus consulta and Epistulae to the age of Augustus. Baltimore, 1969. Sherk R.K. Rome and the Greek East to the death of Augustus. Cambr., 1984. Sherwin-White A.N. Roman foreign policy in the East. Princeton, 1986. Stevenson G.H. The Provinces and their government // CAH. Vol. IX. P. 437-474. Vogt J. Ancient slavery and the Ideal of Man. Camb. (Mass.), 1975.

101

ПРИЛОЖЕНИЯ ПРАВИТЕЛИ ГОСУДАРСТВ МАЛОЙ АЗИИ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО ПЕРИОДА (источник: Бикерман Э. Хронология Древнего мира. Ближний Восток и античность. М., 1976) П Е Р Г А М (283-129 гг. до н.э.) Атталиды Филетер 283 - 263 Эвмен I 263 - 241 Аттал I Сотер 241 – 197 Эвмен II Сотер 197 – 160 Аттал II 160 – 139 Аттал III 139 – 133 (Эвмен III = Аристоник) 133 – 129 П О Н Т (337/6 – 37 гг. до н.э.?) Митридатиды Митридат, правитель Киоса 337/6 – 302/1 Митридат I 302/1 – 266/5 Ариобарзан 266/5 – ок. 255 Митридат II ок. 255 – ок. 220 Митридат III ок. 220 – ок. 185 Фарнак I ок. 185 – ок. 170 Митридат IV Филопатор Филадельф ок. 170 – ок. 150 Митридат V Эвергет ок. 150 – 121/0 121/0 – 63 Митридат VI Эвпатор Фарнак II (правитель Боспорского царства) 63 – 47 Дарий 39 – 37 (?)

102

К А П П А Д О К И Я (255 (1) г. до н.э. – 17 г. н.э.) Ариарат III 255/1 – 220 Ариарат IV Благочестивый 220 – ок. 162 Ариарат V Благочестивый Филопатор ок. 163 – ок. 130 Ариарат VI Эпифан Филопатор ок. 120 – ок. 111 Ариарат VII Филометор ок. 111 – ок. 100 Ариарат Благочестивый Филопатор ок. 100 – ок. 88 Ариарат VII ок. 96 Конец династии. Впоследствии каппадокийцы избрали царем аристократа Ариобарзана. Ариобарзан I Филоромэй Ариобарзан II Филопатор Ариобарзан III Благочестивый Филоромэй Ариарат IX Архелай

ок. 95 – ок. 62 62 – ок. 54 ок. 54 – 42 42 – 36 36 – 17 г. н.э.

В И Ф И Н И Я (ок. 315 – 74 гг. до н э.) Зипоит (царь с 298/7 г.) ок. 315 – ок. 280 Никомед I ок. 280, ум. до 242 Зиэлай ок. 250, ум. до 227 Прусий I ок. 230 – ок. 182 Прусий II ок. 182 – 149 Никомед II Эпифан 149 – ок. 127 Никомед III Эвергет ок. 127 – ок. 94 Никомед IV Филопатор ок. 94 – 74

103

К О М М А Г Е Н А (163/2 г. до н.э. – 72 г. н. э.) Птолемей, зависимый правитель («эпистат») Коммагены с 170 г. до н.э., объявил о своей независимости от Сирии ок. 163/2 г. до н.э. Птолемей Сам II Теосебий Дикэй Митридат I Каллиник Антиох I Теос Дикэй Эпифан Филоромэй Филэллен Митридат II (Антиох II, не правил) Митридат III Антиох III (После его смерти Коммагена была присоединена к Римской империи) Антиох IV

ок. 163/2 – ок. 130 ок. 130 – ок. 100 ок. 100 – ок. 70 ок. 70 – ок. 35 ок. 31 ум. в 29 г. до н.э. ок. 20 ум. в 17 г. н.э.

38 – 72 гг. н.э.

104

ПРИМЕРНАЯ ТЕМАТИКА КУРСОВЫХ И ДИПЛОМНЫХ РАБОТ ПО ПРОБЛЕМАМ СПЕЦКУРСА 1. Восточная политика Римской республики в изложении Аппиана. 2. «Всеобщая история» Полибия как источник по истории внешней политики Римской республики. 3. Эпистолярное наследие Цицерона о характере внешнеполитического курса Римской республики в I в. до н.э. 4. Цицерон о характере деятельности римских наместников в провинции. 5. Цезарь и его продолжатели о внешней политике Римской республики I в. до н.э. 6. Роль вассальных государств во внешней и внутренней политике Рима II-I вв. до н.э 7. Роль союзных государств и их правителей в гражданских война Рима II-I вв. до н.э. 8. Эллинистические правители и их роль во внутренней политике Римской республики II-I вв. до н.э. 9. Внешняя политика Римской республики в отечественной и зарубежной историографии. 10. Т.Моммзен о характере внешнеполитического курса Римской республики во II-I вв. до н.э. 11. Проблема борьбы господствующих сословий Римской республики в отечественной и зарубежной историографии. 12. Создание римской провинции Азия. 13. Восстание Аристоника в Пергаме и его отражение в историографии. 14. Митридат VI Евпатор: правитель и полководец. 15. Создание Понтийской державы Митридатом Евпатором. 16. Митридатовы войны в источниках и историографии. 17. Луций Сулла и его деятельность на Востоке.

105

18. Гней Помпей и его деятельность на Востоке. 19. Юлий Цезарь и его деятельность на Востоке. 20. Луций Лициний Лукулл: полководец и политик. 21. Кризис римской аристократии на примере судьбы Луция Лукулла. 22. Политическая роль всаднических судов в эпоху кризиса Римской республики. 23. Римские наместники в провинциях: полномочия, характер деятельности, ответственность. 24. Римская армия в восточных кампаниях II-I вв. до н.э. 25. Римские всадники и их внешнеполитические интересы III вв. до н.э.

Андрей Вячеславович Куликов ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА РИМА И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В РИМСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ (II-I вв. до н.э.) (учебное пособие к спецкурсу)

Издательская лицензия ИД №06024 от 09.10.2001 года. Подписано в печать 26.01.2004 г. Формат 60х90/16. Объем издания в усл.печ.л. 6,75. Тираж 100 экз. Заказ № 24. Псковский государственный педагогический институт им. С.М.Кирова, 180760, г. Псков, пл. Ленина, 2. Редакционно-издательский отдел ПГПИ им. С.М.Кирова, 180760, г. Псков, ул. Советская, 21, телефон 2-86-18.