Политическая система: структура, типология, устойчивость: Методическое пособие

Государственный комитет Российской Федерации по рыболовству Камчатский государственный технический университет Кафедра социально-гуманитарных наук

Социология, политология

Политическая система: структура, типология, устойчивость Методическое пособие

Петропавловск-Камчатский 2002

УДК 1 ББК 87 К87 Автор-составитель: В.Г. Краюшкин, кандидат философких наук, доцент кафедры социально-гуманитарных наук КамчатГТУ Рецензент: Л.К. Свинцицкая, кандидат юридических наук, доцент ДВГУ Политическая система: структура, типология, устойчивость: К78 Методическое пособие / Авт.-сост. В.Г. Краюшкин. – Петр.-Камч.: КамчатГТУ, 2002. – 25 с. Методическое пособие “Политическая система: структура, типология, устойчивость”составлено в соответствии с рабочей программой по дисциплинам “Политология”, “Социология” и требованиями и требованиями государственного образовательного стандарта для студентов всех специальностей. Методическое пособие обсуждено и утверждено на заседании кафедры СГН КамчатГТУ, протокол № 5 от 28 ноября 2001г.

© КамчатГТУ, 2002

2

Оглавление I. II. III.

IV. V.

Понятия политики, системы и политической системы ........................ 4 Власть: ее природа, источники, легитимность ...................................... 6 Структура и типология политических систем ....................................... 9 1. Государство и гражданское общество ............................................... 9 2. Институты политического опосредования ....................................... 12 3. Политические отношения ................................................................... 15 Возможности политической системы и ее устойчивость ..................... 18 Человек в политической системе ............................................................ 21 Приложение 1. Словарь некоторых понятий и терминов .................... 24 Приложение 2. Библиографический список литературы ..................... 25

3

I. ПОНЯТИЯ ПОЛИТИКИ, СИСТЕМЫ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ Понятие политической системы из числа фундаментальных. Политологию порой и определяют как науку о политической системе. И хотя такой подход существенно обедняет политическую науку, в нем отражен тот реально существующий факт, что предмет ее действительно с достаточной полнотой может быть раскрыт при рассмотрении политической системы. Это понятие вошло в обиход и получило широкое хождение сравнительно недавно. Оно заняло устойчивые позиции в лексиконе ученых к политиков в связи с радикальным расширением сферы общественной жизни, захватываемой политическими процессами. В XX в. государство утрачивает существовавшее ранее монопольное положение фактически единственного инструмента политики. Оно оказывается опутанным сложной сетью институтов и отношений, которая соединяет его с гражданским обществом и обеспечивает демократический характер публичной власти. Соответственно, появилась потребность и во всестороннем исследовании относительно нового явления. "Молодость" понятия политической системы проявляется в отсутствии устоявшегося, общепринятого подхода к его трактовке и применению. Наиболее распространенным является представление о политической системе как об инструменте, механизме принуждения, о механизме власти. Тем самым на политическую систему в той или иной мере переносится понятие государства. Правомерно ли это? Для американского политолога Д.Истона политическая система есть механизм преобразования идущих от общества социальных импульсов в политические решения и действия. Но как различить, где механизм, а где окружающая его социальная среда? И, наконец, почему именно политическая система, а не политическая организация или политический механизм? Существующие разноголосица и недосказанность до известной степени запутывают суть дела, зато оставляют простор для поиска. Представляется ясным, что строгое определение рассматриваемого понятия невозможно без уяснения смысла понятий, его составляющих, -"политика" и "система". Для начала отметим, что всякая политика есть деятельность. Любое же действие связывает человеческое сознание с объективной реальностью и складывается как бы из двух фаз: отражения и преобразования мира в соответствии с субъективными целями. Затем вновь следует отражение и вновь . преобразование и так до бесконечности, пока существует человек. Нетрудно различить в этом хорошо известный путь познания, если понимать под ним не только пассивное отражение, но и преобразующее воздействие на объект эксперимент. Отметим также целенаправленный, осознанный характер преобразований, осуществляемых в политике, и сразу увидим, что не всякое познание отражается понятием "политика". Зато обнаружится тесное родство политики с управлением. Наконец, не всякое управление есть политика, а только такое, 4

в котором управляемым объектом является человек. Управление – это взаимодействие субъекта управления и управляемого объекта, совокупность прямых и обратных связей между ними. Когда речь идет об управлении людьми, то прямую связь, то есть группу функций, через которые управляющие воздействуют на управляемых, подчиняют их себе, называют властью. Это воздействие, или отношения, отношения принуждения, власть, если она осуществляется государством, представляется правомерным отнести к тому, что мы называем политикой. Но было бы упрощением сводить политику только к этому. Подчинение одного человека другому порождает в обществе целую гамму других отношений, посредством которых люди включаются в борьбу за усиление своего влияния на управляющих, за возможность самим занять доминирующее положение по отношению к остальным. Все это тоже политика, понятие, которое в самом общем и кратком виде представляется возможным определить как реализацию государственной власти и отношений по поводу этой власти. Для рациональной организации этих отношений общество в процессе своего развития образует определенные формы, приобретающие характер политических институтов. Рассмотреть их в совокупности, во взаимодействии, выявить значение и роль каждого и характер взаимосвязи всех вместе с остальным миром как раз и означает - исследовать их как систему. В трактовке понятия системы тоже немало разночтений. Оно стало модным, но далеко не всегда употребляется к месту. Как правило, учитывается два действительно необходимых признака системы: наличие элементов числом, как минимум, более одного и взаимосвязи, отношений между ними. Но этого недостаточно. Все в этом мире взаимосвязано, и при таком определении, если бы ему следовали в практическом анализе, понятие любой системы было бы применимо к чему угодно. На деле же, явно или неявно, мы всегда принимаем во внимание еще один критерий, называя системой лишь такую совокупность взаимосвязанных элементов, которая образует некую качественную определенность. Иными словами, совокупность элементов образует систему только в том случае, когда отношения между ними порождают некое системное качество. Существенно, что оно не только отделяет данную совокупность от остального мира, но и "помечает" собой каждый из принадлежащих системе элементов, присваивается им. Последнее обстоятельство представляется особенно важным, ибо дает критерий, по которому всякий элемент должен быть отнесен либо к системе, либо к окружающей ее среде. Этого зачастую не учитывают исследователи, и в результате трудно найти двух политологов, одинаково отвечающих на вопрос о структуре политической системы и составе образующих ее элементов. В одних случаях политическую систему сводят к закрепленной правом совокупности общественных институтов, причастных к осуществлению власти. В других - к ней относят социальные группы, классы, имеющие свои специфические интересы (В.Г.Афанасьев). Индийский политолог П.Шаран в качестве компонентов политической системы рассматривает экономическую и даже 5

географическую среду. Надо ли относить к политической системе все, что так или иначе влияет на политические процессы? Системным качеством политической системы является власть. А потому мы определим политическую систему как совокупность общественных институтов, соединенных отношениями, порождающими государственную власть и приобщающими каждый из этих институтов к осуществлению власти. Обращение к терминологии из области теории систем при описании политических процессов первоначально отражало, по-видимому, потребность в получении целостного представления об усложнившихся в условиях демократии механизмах власти. Но, вступив однажды на путь системного анализа, политическая наука не могла пройти мимо открывающихся здесь возможностей формализации исследовательских процедур, системного моделирования. Сегодня степень проработки моделей функционирования политических систем, их взаимодействия с внешней средой такова, что можно всерьез говорить о возможности достаточно строгого математического описания политических процессов и на этой основе - о прогнозировании вариантов развития политической ситуации. Вот почему вопрос о строгости определения понятия в этой сфере становится не столько схоластическим, сколько сугубо практическим. II. ВЛАСТЬ: ЕЕ ПРИРОДА, ИСТОЧНИКИ, ЛЕГИТИМНОСТЬ Итак, общественные явления приобретают политический характер там, где существует узаконенная, осуществляемая специально сконструированным государственным механизмом власть человека над человеком. Именно она придает системе связанных с государством социальных институтов характер системы политической. Вот почему для понимания природы и свойств политической системы важно понять природу и свойства политической власти. Понятие власти являет собой не столь уж частый в политологии случай относительного единодушия в определениях. Определений, вообще говоря, немало, но доминирующая идея в них одна: подчинение субъекта объекту. Это относится и к предложенному выше способу понимания власти через функции управления. Классическое толкование власти дал американский политолог Г.Саймон: "А" имеет власть над "В", если "А" обусловливает поведение "В". Существует мнение, что человеку с рождения свойственны агрессивность, стремление подчинять себе окружающих. Другие считают, что люди от природы делятся на рожденных властвовать и рожденных повиноваться, на повелителей и исполнителей. Для тех и других природа власти носит, по существу, биологический характер, а властвующие элиты возникают как результат внутривидовой борьбы. Известия и третья точка зрения, в соответствии с которой власть в обществе имеет, прежде всего, социальные корни. Сомнительно, чтобы потребность в принуждении сама по себе возникала как естественная потребность человека. К принуждению прибегают ско6

рее как к средству, необходимому для удовлетворения других потребностей. Сознательное или неосознанное стремление человека к доминированию в отношениях с окружающими стимулируется теми преимуществами, которые способна дать ему власть над другими в распределении материальных благ и духовных ценностей. Но поскольку само это распределение представляет собой определенное отношение между людьми, отношение общественное, постольку мы можем говорить о социальной природе власти. Другое дело, что способность конкретного человека занять доминирующее положение зависит от многих причин, в том числе и от его физических данных, психологических установок, воли, других свойств характера, интеллектуальных возможностей. Нетрудно, однако, заметить, что наличие и уровень развития соответствующих способностей зависят не только от задатков, но и от тех возможностей, которые дает человеку его положение в обществе. Вот почему проблему власти следует отнести к числу социальных проблем. Рассматривать ее необходимо с учетом как социальной, так и биологической природы человека, имея в виду, что в сложном переплетении индивидуального и социального первичным субъектом, атомом любых социальных отношений является человек со своими физиологией и психологией, интеллектом и моралью, волевыми качествами, со своими потребностями и интересами. Власть одних людей над другими может иметь различные источники. Один из них - грубая сила, применение или угроза, применения которой составляет основу физической власти, физического насилия. Такой может быть деспотическая власть отца семейства, власть уголовного преступника над его жертвами. Такая власть не является политической, но становится таковой, когда к методам прямого насилия прибегает государство. В современном, постоянно усложняющемся мире способность человека подчинять себе других людей все больше зависит от его интеллекта. Интеллектуальная власть действует порой куда эффективнее грубого насилия. Даже в уголовном мире авторитет главаря зачастую определяется не столько его физическими данными, сколько способностью спланировать безнаказанное преступление. Знания и опыт дают порой больше фактического влияния, нежели формальные должностные полномочия. Еще один источник власти связан с психологией человека. Психологическая власть позволяет воздействовать на поведение людей на иррациональном уровне индивидуального и общественного сознания. Возможности такого рода влияния, по-видимому, гораздо шире, чем это обычно представляется, а используются они нередко в противовес доводам рассудка, компенсируя недостаток интеллектуального влияния. Власть человека над другими людьми может быть связана и с его нравственным превосходством. Это осознают даже те, кто преследует безнравственные цели: это побуждает их облекать принуждение в благородные упаковки. Моральная власть апеллирует к справедливости, честности, долгу и эффективна в тех случаях, когда ее обладатель способен служить в этом плане примером для других. 7

Физические, интеллектуальные, психологические и нравственные возможности человека – вот основные инструменты принуждения, используемые им ради удовлетворения своих потребностей и интересов. Но общество дало ему и целый ряд дополнительных источников, которые многократно умножают возможности. Это, прежде всего, богатство, с помощью которого можно купить все остальное. В этом случае говорят об экономической власти. Такую власть имеют собственник-работодатель над наемными работниками, владельцы мощных корпораций над своими конкурентами, хозяин жилого дома над квартиросъемщиками. Такую власть тоже не называют политической, если ее субъектом не является государство. Расширение сферы применения власти, усложнение общественных процессов обусловливают возрастание роли взаимодействия между теми, кто вовлечен в управление людьми. Индивидуальные возможности и богатство отдельно взятого человека все чаще отступают на второй план перед хорошей организацией дела. Организационная власть может становиться решающим фактором подчинения людей, если речь идет об управлении сложными социальными организмами. Именно она делает столь влиятельными бюрократические структуры не только в государстве, но и в современных гигантских экономических корпорациях, в крупных общественных организациях. Не случайно в последнее время повсеместно, у нас и на Западе, отмечается тенденция к росту влияния директоров, зачастую оттесняющих собственников от власти на своих предприятиях. Сегодня нельзя, наконец, не учитывать и такого источника власти, как владение информацией. Информационная власть все больше вторгается во все сферы общественных отношений, приобретая в некоторых случаях самостоятельное значение. О средствах массовой информации заговорили как о "четвертой власти" в обществе, хотя порой уже создается впечатление, что они претендуют на главенствующую, а не на четвертую роль. В конкретных случаях в той или иной мере бывают задействованы все источники власти, особенно если речь идет о власти общественных группировок. Тем более, когда она осуществляется таким сложным и масштабным механизмов, как государство, приобретая тем самым характер политической власти. Особенностью политической власти является ее элитарный характер. Государственное принуждение осуществляется слоем, составляющим в обществе незначительное меньшинство. В распоряжении этой элиты находятся все названные выше источники власти, но это не может гарантировать ей устойчивости без добровольного согласия основной части населения, без признания обществом правомочности, законности господствующего положения этой элиты . Такую политическую власть называют легитимной. Легитимность политической власти обусловлена многими обстоятельствами, среди которых немаловажное значение имеет соответствие режима, целей правящей элиты, ее принципов и способов действия установившимся в обществе традициям, нашедшим или не нашедшим отражение в законах, популярность лидеров и т.п. Но более глубокие ее предпосылки коренятся в 8

экономических интересах доминирующих социальных групп. Чтобы пользоваться долговременным признанием общества, политическая власть должна иметь опору в тех классах и слоях, с интересами которых оно прежде всего связывает материальное благополучие населения. Следует различать три уровня легитимности: идеологический, структурный и персональный. Первый из них основан на признании обществом целей государственной политики, системы ее ценностных ориентаций. Второй - на признании правомерными способа реализации, целей, структуры политической системы, на согласии общества рассматривать политический режим в качестве законного. Наконец, третий уровень легитимности, персональный, связан с личным авторитетом, популярностью государственных лидеров. По-настоящему эффективной и устойчивой является политическая власть, легитимированная на всех трех уровнях. III. СТРУКТУРА И ТИПОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ 1. Государство в его взаимосвязи с гражданским обществом Стержнем, основной предпосылкой, центральным элементом политической системы является государство. Оно - главный источник и олицетворение власти. Без него утратили бы смысл всякая политическая деятельность, межпартийная борьба, а политические амбиции наших харизматических лидеров нашли бы себе иное, возможно, более достойное применение. Суть государства, его назначение, типология и многие другие аспекты наглядно раскрываются в его взаимоотношениях с гражданским обществом. И не случайно: государство и гражданское общество существуют как стороны противоположности, и ни то, ни другое не может быть понято вне ее. О гражданском обществе говорится сегодня немало и, к сожалению, легковесно. Понятие это, как и многие другие, введено теперь в научный обиход через публицистику, превратившую его в один из привлекательных идеологических стереотипов. Отсюда, в частности, рассуждения о необходимости создать гражданское общество взамен тоталитарного. Как будто можно по желанию создать его или упразднить, либо представить себе государство без сопутствующего ему гражданского общества: уже сам по себе общественный статус индивида как гражданина вытекает их принадлежности его к государству. В гражданском обществе и в государстве заключены два противоположных механизма консолидации населения всякой страны. Гражданское общество объединяет людей сложным переплетением свободно реализуемых частных интересов. Государство же как особый, специально сконструированный для этой цели механизм - принуждением. Говорить об отсутствии гражданского общества - значит отождествлять все общество с государственным механизмом. Это хорошо "работает" в пропагандистских целях, но вряд ли отражает реальную ситуацию даже в самом что ни на есть тоталитарном государстве. Речь может идти о структуре, формах существования, уровне развития 9

гражданского общества, а не о его наличии или отсутствии при наличии государства. Упразднить его можно лишь с упразднением государства, через растворение государства в гражданском обществе и создание безгосударственного общественного строя. Государство и гражданское общество взаимосвязаны. Гражданское общество олицетворяет материю, тело социального организма, государство его сознание. Государство выступает в качестве субъекта управления по отношению к гражданскому обществу - управляемому объекту. А значит, их взаимосвязь можно рассматривать как единство прямой и обратной связей в системе управления. Различия в характере этой взаимосвязи, соотношении двух ее противоположных компонентов определяют характер политической власти и могут быть положены в основу классификации государств и политических систем в целом. При наличии в политической системе развитых и эффективных механизмов социальной обратной связи, приоритете последней, правомерно говорить о демократическом режиме. В отсутствие или при ограниченной, блокированной обратной связи, когда налицо доминирующая роль прямой связи, возникает противоположный ему, авторитарный режим, при котором власть сосредоточивается в руках узкого круга лиц либо одного верховного правителя. Демократии нередко противопоставляют диктатуру и тоталитаризм. Строго говоря, это не отвечает смыслу данных понятии. Под диктаторским режимом понимают жесткую власть, не останавливающуюся перед применением крайних форм насилия. Но применение государственного насилия в любых его формах может осуществляться и на демократической основе, по решению парламентов, в соответствии с конституцией и т.п. История дает нам и практические подтверждения подобной возможности - якобинская диктатура во Франции, диктатуре на самой широкой социальной основе в первые годы советской власти и т.д. Так что словосочетание "демократическая диктатура", пущенное в оборот в конце 80-х гг. из среды радикально настроенной интеллигенции, не такая уж нелепица, как может показаться на первый взгляд. В противоположность диктаторскому выступает на самом деле не демократический, а либеральный режим, при котором государство ограничивается только самыми необходимыми, мягкими мерами принуждения. И точно так же, как не исключена демократическая диктатура, возможен и либеральный авторитаризм. История России богата и такими примерами: монархии диктаторского и либерального толков чередовались в ней с удивительным постоянством. Да и для "оттепели", наступившей в годы правления Н. Хрущева, характерны скорее процессы либерализации при сохранении авторитарного режима. Тоталитарный режим предполагает тотальное, не имеющее разумного оправдания вмешательство государства в частную жизнь людей, в дела гражданского общества. Вообще говоря, государство для того и существует, 10

чтобы ограничивать проявления частных интересов в оптимальных пределах. Атрибутами его всегда были и будут тюрьмы для уголовников, армия с ее строгой дисциплиной, ограничительные законы. Тоталитаризм как явление возникает тогда, когда в тюрьмы начинают сажать за политические убеждения, когда закон начинает предписывать людям то, что они должны решать сами, и когда армейская дисциплина распространяется на все общество. И снова мы видим, что тотально в частные интересы можно вмешиваться и демократически. В демократически избранных парламентах большинством голосов могут приниматься решения, запрещающие аборты, ограничивающие права меньшинств по этническим или национальным признакам. Да взять хотя бы того же крестьянина: не все ли ему равно, каким путем - в кабинете партийного чиновника или на всенародном референдуме принимается решение, вынуждающее его записаться в колхоз или податься в фермеры? Тоталитарным может быть и демократический режим. Действительную противоположность тоталитаризму дает система, при которой человек приобретает возможность действовать сообразно своим внутренним потребностям, раскрываться как личность. Было бы правильнее говорить здесь о режиме гуманитарном, очеловеченном, предоставляющем простор развитию индивидуальности. Нельзя не видеть, однако, что демократическая диктатура и демократический тоталитаризм - режимы неустойчивые. Тотальное вмешательство в сферу частного интереса требует, как правило, особых мер принуждения, то есть диктатуры. Для осуществления же диктатуры нужна сильная исполнительная власть с развитым репрессивным аппаратом, которая постоянно грозит выйти из-под демократического контроля и установить тем самым авторитарный режим. Соотношение государства и гражданского общества имеет и еще один, мировоззренческий аспект. Осознанно или нет, но одна часть ученых и политиков отводит главенствующую роль в общественном развитии государству, другая - гражданскому обществу. Абстрактный, казалось бы, вопрос "что первично?" на самом деле не является отвлеченным и на практике всегда решается очень конкретно. Политическая история России служит тому подтверждением. Исторический опыт дает основание утверждать, что государственность имеет тенденцию приобретать те формы и тот характер, которые соответствуют характеру гражданского общества. Государство обслуживает гражданское общество, а не наоборот. Попытки идти вразрез с этим естественным соотношением, приводить гражданское общество в соответствие с велениями государственной власти неизменно имели разрушительные, в конечном счете, последствия и не давали искомого результата. Классический пример – предпринятые в эпоху И.Сталина попытки ликвидировать классы и частную собственность, устроить гражданское общество по схемам, заимствованным как будто у К.Маркса. Традиционного, индивидуального предпринимателя упразднить удалось. Но лишь затем, чтобы 11

роль его взяло на себя государство, превратившееся в совокупного предпринимателя. И отношения собственности принципиально не изменились: государство в качестве работодателя взяло на себя функцию эксплуатации, присвоения прибавочной стоимости. Возникла превращенная форма частной собственности, субъектом которой выступила бюрократическая корпорация. Новое преобразование гражданского общества но новым схемам, предпринимаемое нынешним государством, также может иметь самые неожиданные, трудно предсказуемые последствия. Во всяком случае, сложности, с которыми сталкивается реформа, закономерны, и одна из главных причин перманентной политической нестабильности и неоднозначности преобразований в экономике видится прежде всего не в сопротивлении тех или иных лиц, а в самой абсолютизации роли государства в его отношениях с гражданским обществом. 2. Институты политического опосредования Одной из проблем современной России является не создание гражданского общества, а формирование механизмов социальной обратной связи, подчинение государства контролю гражданского общества. Узловым звеном, опосредующим демократическое государство и современное гражданское общество, являются партии. Важное назначение партий состоит в установления взаимосвязей между крупными социальными группами, классами или, по гегелевской терминологии, корпорациями гражданского общества и группами депутатов в выборных органах власти. Решения парламентов, всегда представляющие собой форму компромисса между основными депутатскими группами, должны подкрепляться готовностью к аналогичному компромиссу в гражданском обществе. И именно партии дают необходимый для этого механизм, в той, разумеется, мере, в какой они пользуются поддержкой в гражданском обществе и влиянием в парламенте. Партии важны и как элемент механизма поддержки государственной власти. Самые не популярные, казалось бы, решения парламентариев будут восприняты населением с пониманием, если им будет обеспечена поддержка партий, пользующихся авторитетом в своях корпорациях. Но для этого нужны действительно влиятельные партии, партии в современном смысле этого слова. Без такого рода партий решения законодателей повисают в воздухе, и их исполнение становится возможным только за счет особых мер принуждения, диктатуры. Это именно та ситуация, в которой усиление исполнительной власти становится желанным для законодателей. А вместе с ними и общество, которому предоставляется выбор между диктатурой и хаосом, начинает склоняться в пользу "сильной руки". Так демократия в силу собственной незрелости делает все для торжества своей противоположности - авторитарного режима. Отсутствие реальной партийной структуры является еще одной существенной причиной тех сложностей, которые переживает сегодня Россия. Откровенная борьба между законодательной и исполнительной властью 12

лишь одно из проявлений отсутствия у законодателей реальной опоры в гражданском обществе. И только аналогичное затруднение исполнительной власти оставляет ситуацию в положении неустойчивого равновесия, ослабляющего, правда, позиции государства в целом. Партии - не единственный посредник между государством и гражданским обществом. Сходные функции выполняют и другие институты, которые не являются, однако, исключительно политическими. Это – средства массовой информации, профсоюзы и другие общественные объединения, трудовые коллективы и т.п. Все они по прямому своему назначению принадлежат, главным образом, гражданскому обществу и лишь в ситуациях, когда власть не обеспечивает условий для их нормального функционирования, институты эти "прорастают" в политическую систему, включаются в политическую борьбу. Средства массовой информации, например обеспечивают прежде всего информационное обслуживание частных интересов и индивидуальных потребностей граждан. Они соединяют между собой самые отдаленные и разнообразные по характеру клеточки гражданского общества единой информационной тканью, способсвуют формированию и самоидентификаиии корпораций и тем самым – структуры гражданского общества. И в устойчивых социальных системах, эта функция газет, телевидения, радиовещания является основной. Место, отводимое ими политической информации, связывающей гражданское общество с государством, как правило, невелико. Другое дело - условия кризиса либо политических перемен, связанных, допустим, с парламентскими выборами, внесением существенных изменений в законодательство, конституцию и т.п. На примере нынешней России видно, как активно в такой ситуации средства массовой информации включаются в политический процесс и даже пытаются вести самостоятельную политическую игру. Не зря называют их "четвертой властью". Ориентируясъ на определенный круг читателей, они сами попадают под влияние образующихся вокруг каждого популярного издания, телепередачи своеобразных "корпораций" и способны, с одной стороны, оказывать эффективное давление на государогво в поддержку соответствующих корпоративных интересов, а с другой, формировать общественную поддержу политическим элитам и контрэлитам. Конечно, когда средства массовой информации оказываются в тотальной зависимости от самого государства либо от элиты финансовой, их воздействие приобретает односторонний характер и утрачивает свойства социальной обратной связи. Принадлежат гражданскому обществу и профсоюзы. Их назначение отстаивать сугубо экономические корпоративные интересы людей труда. Характерен пример Великобритании, где функции тред-юнионов и лейбористской партий строго разграничены, и профсоюзы политической борьбы сторонятся. Но когда реализовать свою экономическую роль в данных политических условиях становится для профсоюзов невозможным, когда нет партии, которая взяла бы на себя политическую сторону дела, профсоюз также 13

частью своей проникает в политическую систему. Так случилось с польской "Солидарностью", которая в дальнейшем, осуществив поставленные первоначально политические цели, вернулась в основном на экономические позиции. Аналогично проявляют себя и трудовые коллективы. Они создаются для производства, для удовлетворения сугубо экономических интересов. И опять: когда государство оказывается неспособным создать условия для нормального функционирования производства или, тем более, препятствует этому, коллективы выходят на политические митинги, объявляют политические стачки, создают параллельные органы власти. Тем самым и они занимают место в политической системе. История знает немало примеров, когда на активную роль в политической жизни претендует и церковь. Даже с ее отделением от государства их отношения не прерываются. Пользуясь значительным моральным авторитетом, прежде всего среди верующих, церковь и в настоящее время воздействует на многие стороны политического процесса как опосредованно, так и самым непосредственным образом. Общеизвестна степень политического влияния религиозных организаций в мусульманских странах. Известно также, как велика была роль католической церкви в изменениии политического строя в Польше в 80-е гг. Сама ло себе, как сущность духовная власть находится за пределами как гражданского общества, так и политической системы. Но в своих конкретных проявлениях, осуществляемая людьми с их потребностями и интересами, строящая свое влияние на авторитете среди мирян и во многом зависимая от власти светской, она не может полностью оказаться в стороне от политики и либо освящает существующий режим, либо включается в противоборство. Сугубо политические функции в обществе выполняют только партии. Даже государство не голько властвует, но и управляет, хотя собственно государством делает его функция власти. Можно предположить, что перспектива развития общества, далекая, по-видимому, для России, связана с сокращением объема политических функций в обществе и угасанием в этой связи роли партий. Рассмотренные элементы политической системы проявляют себя в качестве ее подсистем на вертикальном разрезе общественной пирамиды. Их совокупность можно назвать институциональной структурой политической системы. На горизонтальных же срезах различного уровня обнаруживаются региональные и местные подсистемы, в той или иной мере воспроизводящие институциональную структуру политической системы в целом и объединенные отношениями соподчинения уже в другую, иерархическую структуру. Они сами представляют собой политические системы уменьшенных масштабов, характеризуемые тем меньшей замкнутостью, чем сильнее их зависимость от верхних эшелонов власти. Существуют иные подходы к определению элементов политической системы. П.Шаран, например, главными из них называет власть, интересы, 14

политику и политическую культуру. Американский социолог Т.Парсонс выделяет лидерство, органы власти и регламентацию. В этом вопросе не существует, по-видимому, единого подхода, и выбор структуры зависит от конкретной задачи. Важно, чтобы совокупность элементов была полна, но не выходила за пределы системы, и чтобы все они принадлежали одной плоскости, выбор которой определяется целью исследования. Институциональная же и иерархическая структуры представляются предпочтительными при исследовании политических процессов для потребностей управления, в рамках управленческой политологии. 3. Политические отношения. Наряду с совокупностью входящих в нее элементов политическая система включает в себя и связывающие их политические отношения. Характер этих отношений соответствует типу политической системы и государственной власти. Уровень развития демократии правомерно связывают, например, со степенью самоуправляемости, автономности каждой из подсистем политической системы. Было бы, думается, упрощением рассматривать самоуправление как имманентную характеристику или критерий демократии. Земства в царской России - типичннй пример территориального самоуправления в условиях, авторитарного режима. Однако ограничения, накладываемые государством на деятельность таких подсистем, как партии или региональные подсистемы, объективно требуют усиления исполнительной власти и авторитарных тенденций. Лишь автономность государства, его независимость от других элементов политической системы и тем самым от гражданского общества являются однозначными индикаторами степени бюрократизации, отрыва власти от нужд и запросов большинства граждан. Авторитаризм предполагает ограничение политических свобод, ослабление социальной обратной связи, ликвидацию или подчинение политических институтов официальному государственному курсу. Характер отношений, связывающих между собой органы центральной власти, а также центр с периферийными элементами иерархической структуры, дает еще один критерий классификации политических систем. Где расположен центр политической жизни общества и принимаются важнейшие для местных структур политические решения? Если в бюрократическом аппарате центральной исполнительной власти, то мы имеем дело с авторитарным режимом, если в парламенте - с демократическим. Когда центр политической жизни совмещен с центральными институтами власти, мы имеем дело с унитарной системой; если он "распределен" между центром общества в целом и региональными центрами власти - с федерацией; если перемещен в региональные центры - с конфедерацией. Гипотетически возможен и еще один случай, когда, наоборот, на местах определяются функции и необходимые для их реализации права центра. Такие отношения, выстроенные последовательно "снизу доверху", К.Маркс 15

характеризовал как "государство типа комунн", В.Ленин - как демократический централизм, П.Кропоткин - как анархию. Поскольку идея переноса центра политической жизни из парламентов непосредственно в общество возникла в социал-демократической среде, соответствующий политический режим правомерно было бы назвать социалистической демократией. И хотя ни одна из имевших место в истории попыток реализовать ее устойчивого успеха до сих пор не принесла, отказываться от ее рассмотрения было бы ошибкой. Политический процесс в современной России характеризуется неустойчивым состоянием, балансированием между всеми возможными положениями центра политической жизни. Попытки перенести его в представительные органы власти постоянно вступают в противоречие с потребностью в "сильной руке" для осуществления принимаемых ими решений. Но пока идет закономерное "перетягивание каната" между законодательной и исполнительной властями, в спор между ними все активнее вмешиваются регионы и сами массы. Общество все активнее заявляет о своих правах, на центр политической жизни. Характер политических отношений во многом определяется политической культурой субъектов политического действия и общества в целом. Представляя собой систему моделей и стереотипов политической жизни, доминирующих в общественном, групповом и индивидуальном сознании, политическая культура накладывает отпечаток на весь стиль политической жизни общества. Она существенным образом влияет на структуру политической системы в целом, отторгая или побуждая видоизменять те ее элементы, которые не вписываются в отвечающие ей параметры политических отношений. Политическая культура включает в себя наличие определенного уровня знаний о действующих механизмах власти и возможностях их модификации, совокупность идеологических и нравственных критериев политического поведения, потребность и волю отстаивать их, участвуя в политической жизни. Политическое знание, как и всякое иное, имеет теоретическую и эмпирическую составляющие. Демократия, немыслимая без осознанного участия широкой общественности в осуществлении государственной власти, неотделима от общедоступного политического образования и политической информации. Важным фактором развития политической культуры в России может стать введение в учебные планы высшей школы, по примеру западных колледжей, политологии как одной из обязательных дисциплин гуманитарного профиля. Другим каналом приращения политического знания являются средства массовой информации при условии их непредвзятости в освещении событий, соблюдении принципа равной открытости для всех политических ориентаций. Действительное знание приходит, однако, в процессе его применения на практике. Неравнодушное отношение к ущемлению прав и свобод, стремление отстоять справедливость, даже если источником ее нарушения является могущественная государственная машина, - одно из неотъемлемых слагаемых 16

политической культуры. Вот почему к числу ее важнейших проявлений и факторов формирования необходимо отнести политическое участие. Оно предполагает, в частности, приобщение к реальной политике посредством голосования на референдумах и выборах, участия в избирательных кампаниях кандидатов и процедуре их выдвижения, в деятельности партий, путем выражения взглядов в средствах массовой информации и т. д. В процессе политической практики и усвоения знаний различные социальные группы, слои, классы вырабатывают ценностные ориентиры, отражающие их специфический интерес и становящиеся ориентирами в реальной политике. Совокупность такого рода ценностей называют идеологией. Заняв доминирующее положение, одна из идеологий начинает выступать как совокупность преобладающих ценностей, признаваемых большинством, и определять содержание политических отношений. В соответствии с признанными обществом (или выдаваемыми за таковые) ценностями государство фильтрует сигналы, исходящие из гражданского общества, реагирует на поступающую информацию и само активно влияет на формирование и распространение нужных ему стереотипов мышления. Воспринимаемая общественным сознанием как общественное благо, подобная совокупность ценностей выражает на самом деле, как и всякая идеология, точку зрения определенной социальной силы -класса, нации, самого государства и т.п. Поэтому идеологическая нетерпимость, возводимая в ранг государственной политики, ущемляет не только свободу мысли, но и материальные интересы стоящих за различными идеологиями социальных слоев, вторгается в сферу частного интереса и ведет к установлению тоталитарного режима. Наряду с идеологическими, социально ориентированными ценностями и стереотипами поведения в политику вмешиваются и общепринятые установления морали и нравственности. Даже Н.Макиавелли, принципиально отделявший политику от морали, советовал государям если не следовать нравственным добродетелям, то выглядеть обладающими ими. Однако в демократической обстановке, при наличии даже относительно независимых средств массовой информации, политические отношения приобретают более открытый, доступный для всеобщего обозрения характер. Общество не приемлет аморальной политики, основанной на интригах, обмане, соображениях личной выгоды в ущерб государственным и общественным интересам. И если даже ему не хватает других компонентов политической культуры для активного противодействия, оно реагирует пассивно, отстраняясь от подобного рода политических отношений, оставляя политическую элиту в изоляции и отказывая ей в легитимности. Известно, однако, что даже общепринятые нормы и стереотипы поведения далеко не однозначны и в каждом конкретном случае могут истолковываться по-разному. В то же время многие стороны общественной жизни, в том числе и политические отношения, во избежание произвола требуют достаточно строгой регламентации и установления ответственности за возможные нарушения. Такую реглментацию осуществляет государство, создающее 17

правовую основу политических отношений. В сути своей соответствующее законодательство представляет собой юридическое выражение политической культуры общества. Правда, внешне дело представляется порой таким образом, будто для установления желаемых политических отношений достаточно добиться принятия необходимой системы законов и наладить контроль за их исполнением. На практике же выясняется, что иные законы добросовестно исполняются, а другие "не работают" либо используются не по назначению, в целях, порой противоположных задуманному. В этих случаях говорят о правовом нигилизме, неуважении к закону, свойственном политической культуре данного общества. Думается, однако, что правовой нигилизм является лишь следствием рассогласования правовых и всей совокупности других, норм политичеокой культуры, иначе не существовало бы проблемы легитимизации власти. Любая правящая элита могла бы обеспечить себе легитимность, изменяя нужным ей образом законодательство. Но тогда возникла бы проблема стабильности законодательства и основанных на нем политических отношений, а значит, и политической системы в целом. Совокупность идеологических, нравственных и юридических норм представляет собой нормативную основу политической системы. Чтобы она была достаточно прочной, в ней должен содержаться минимум внутренних противоречий. Только при этом условии политическая система способна приобрести устойчивость и эффективно обеспечивать устойчивое развитие всего общества. IV. ВОЗМОЖНОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ И ЕЕ УСТОЙЧИВОСТЬ Первым условием жизнеспособности любой системы является ее устойчивость. Нельзя не учитывать, конечно, подчиненного положения политической системы как подсистемы по отношению к общественной системе в целом: в определенных условиях интересы сохранения общества могут потребовать разрушения существующей политической системы и формирования новой. В таких случаях имеет место кажущийся парадокс: именно устойчивость политической системы способна привести общество, а вместе с ним и его политическую систему, к разрушению и гибели. И, тем не менее, в общем случае вряд ли неустойчивость можно отнести к положительным свойствам систем, Как и всякая иная, политическая система стремится к сохранению своей устойчивости за счет имеющихся у нее возможностей. Все они так или иначе определяются ее взаимодействием с гражданским обществом, осуществлением прямой и обратной связей. Вторая из них называется экстракционной, первая – регулирующей. Экстракциюнная возможность политической системы связана с ее способностью извлекать из гражданского общества природные и человеческие, интеллектуальные и физические ресурсы. Это - система выборов в органы представительной власти, привлечение на государственную и военную служ18

бы, в партийный аппарат, экспертно-аналитическое обслуживание политических структур, налогообложение, спонсорская поддержка, другие механизмы пополнения бюджета институтов политической системы и т.п. По сути дела политическая система существует постольку, поскольку она имеет и использует эти ресурсные возможности. Структура экстракционной возможности и методы ее использования могут качественно различаться в зависимости от уровня развития общества и условий, в которые оно поставлено, от политического режима. Приоритетное значение могут приобретать интеллектуальные или физические качества человеческого потенциала, либо материальные ресурсы. Их поступление может обеспечиваться применением моральных или материальных стимулов, обращением к интересу, иллюзиям, чувству долга членов гражданского общества, а также обманом, насилием. Чем эффективнее и шире используется экстракционная возможность, тем сильнее зависимость политической системы от гражданского общества. Одновременно расширяется и регулирующая возможность, способность политической системы управлять, регулировать, координировать поведение индивидов и групп, воздействовать на гражданское общество. Осуществляется она как мерами прямого принуждения - через законы, распоряжения, приказы, так и через косвенные механизмы регулирования цен и заработной платы, обработку общественного мнения, установление размеров процентных ставок на кредиты и налогообложение. Разным политическим режимам и типам политических систем присущи различные соотношения экстракционной и регулирующей возможностей и способы их реализации. При демократическом режиме решающее значение придается экстракционной возможности, реализуемой прежде всего на основе свободного волеизъявления граждан. Авторитарный режим отдает приоритет регулирующей возможности. Диктатура связана с преобладанием методов принуждения, тоталитаризм - с зарегулированностью общественных процессов, контролем над широкими сферами общественной и личной жизни людей. Эффективность использования экстракционной возможности особенно важна в связи с возрастанием роли дистрибутивной возможности как одного из слагаемых регулирования. Технологический уровень современного производства предъявляет качественно новые требования к процессу воспроизводства работника он предопределил возникновение социального государства, перераспределяющего национальное богатство. Отсюда -значение социальных программ, эффективного патронажа над сферами образования, науки, здравоохранения для устойчивого развития общества и дееспособности его политической системы. В долгосрочном отношении эффективное осуществление дистрибутивной возможности требует широкого общественного контроля за распределением. Иначе рано или поздно одна из корпораций гражданского общества – бюрократическая корпорация, в руках которой сосредоточены рычаги рас19

пределения, начинает присваивать национальный, продукт, распределяя его сообразно собственным, иллюзорным представлениям о потребностях населения, а то и прямо паразитировать на обществе. Только достаточно демократический режим способен оптимально использовать дистрибутивную возможность, и чем больше потребность в перераспределении, тем более демократической должна быть осуществляющая его политическая система. Как экстракционная, так и регулирующая возможности политической системы зависят от общественного доверия к ней, от той поддержки, которой мероприятия власти пользуются среди населения. Этим определяется значение символизирующей возможности связанной со способностью политической системы обращаться к обществу с популярными лозунгами, создавать привлекательные символы и стереотипы мышления, иными словами, формировать для себя благоприятный политический имидж. Степень привлекательности символов власти определяется многими обстоятельствами - уровнем политической и общей культуры населения, его социальным опытом, материальным достатком, соответствием предлагаемых обществу ценностей его ожиданиям. Но в конечном счете все зависит от способности данной политической системы осуществить провозглашенные цели на практике. Рано или поздно становится ясным, поставлены ли эти цели всерьез или они послужили в качестве привлекательной идеологической упаковки. Популизм способен принести краткосрочный успех, но не делает политическую систему устойчивой. Система предлагаемых обществу символов должна соответствовать действительным целям политиков и реальным условиям развития общества. Интегральном возможностью политической, как и любой иной системы, характеризующей эффективность использования названных и других возможностей, является ее реагирующая возможность. Именно способность адекватно реагировать на изменение внешних условий и внутреннего состояния, быстро адаптироваться к ним делает систему устойчивой, способной к саморазвитию. История нашей страны дает богатый материал для исследования взаимосвязи и динамики развития всех названных способностей. Авторитарная политическая система прежней власти, исчерпав к 80-м гг. свою экстракционную и вслед за ней регулирующую возможности, не смогла адаптироваться к новым условиям, потребовавшим от нее радикальной реконструкции, разблокирования каналов социальной, обратной связи. Будучи чрезвычайно устойчивой в силу своей инерционности, она разрушилась только с разрушением всей общественной системы. Возникающая на ее месте новая политическая конструкция также оказывается неспособной решить проблему социальной обратном связи, сохраняет дистанцию в отношениях с гражданским обществом и в результате не может эффективно воздействовать на него. Новые мифы приживаются плохо, распределять становится нечего. Радикальный способ повышения адаптивной способности системы состоит в увеличении числа степеней свободы за счет расширения самостоя20

тельности подсистем в пределах сохранения жизнеспособности системы целого. Для политических, как и вообще социальных систем, это означает развитие самоуправления, в первую очередь местного, при одновременной демократизация управления, усилении социальной обратной связи на всех уровнях и при преодолении самоуправления государства, т.е. его автономного, независимого положения по отношению к гражданскому обществу. V. ЧЕЛОВЕК В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ Функционирование любой возникающей в обществе системы в конечном счете определяется человеком. Люди формируют политическую систему и участвуют в реализации ее возможностей. Люди составляют и то гражданское общество, которому воздействие этой политической системы предназначено. Поэтому на ее характере, типе, формах влияния всегда лежит отпечаток культуры, традиций, психологии людей. Человека рассматривают порой как первичный элемент, атом политической системы. Но это не совсем так. Ни один человек не отдает себя политике целиком. Лишь какая-то часть его включается в отношения по поводу власти. Наоборот, при некоторых обстоятельствах наблюдается как бы массовое бегство людей от политики. Вот и в современной России остается все меньше желающих играть политические роли. Те же, кто берется за политику, чувствуют ненадежность этого занятия и стремятся одновременно отвоевать себе солидное положение в гражданском обществе. Не брезгуя, кстати, использованием в этих целях преимуществ, связанных с исполнением политических ролей. На самом деле основной единицей, элементарной, частицей политической системы является очеловеченная политическая роль, а не человек в целом. Всякий политический институт можно представить как совокупность взаимосвязанных политических ролей. Существуют официальные роли, описываемые законами, разнообразными правилами, должностными инструкциями. Большинство же ролей исполняется гражданами в меру их фактической включенности в политический процесс и собственного понимания своего места в нем. К числу официальных ролей относятся, например, места депутатов в парламентах, членов комиссий, их председателей и заместителей. В суде предусмотрены роли судьи и народного (или присяжного) заседателя, прокурора и адвоката, судебного исполнителя. В партии - роли ее членов, председателей и членов исполкомов. Но еще шире "номенклатура" неофициальных политических ролей. Активный и пассивный члены партии, демонстрант и пикетчик, ведущий в очереди за хлебом политические разговорчики самозванный агитатор. Все мы играем те или иные политические роли. Как не существует гражданина, полностью отдающего себя политике, так и никому не дано полностью отгородиться от нее. Опуская, к примеру, бюллетень в урну для голосования, человек приобретает официальный статус избирателя. Отказ же от участия в выборах означает, что он предпочел роль абсентеиста. Невозможно 21

жить в политически организованном обществе и быть вне политики. И точно так же, как прежде клеймо аполитичности фарисейски использовалось для борьбы со сторонниками иной политики, за нынешними лозунгами деполитизации просматривается все то же тяготение к "идейно-политическому единству", стремление отстранить от политики инакомыслящих. Уровень демократии определяется, напротив, наличием возможностей и реальных механизмов политического участия, включения в политический процесс всех, кто испытывает в этом необходимость, и равной доступностью любых политических ролей для тех, кто способен и желает их играть. Другое дело, что не при всех обстоятельствах требуется широкое политическое участие. Более того, при нормальных условиях большинство граждан не стремится к политике, а то и явно сторонится ее. Естественные интересы и потребности людей лежат, главным образом, в пределах гражданского общества. Только в ситуациях, когда политическая система, прежде всего государство, теряет способность обслуживать на удовлетворительном уровне потребности гражданского общества, когда массовым и острым становится недовольство людей их гражданским состоянием, они все большей своей частью смещаются в состояние политическое. Потребность обеспечивать себе нормальное гражданское состояние выталкивает человека в политическую сферу, заставляет его использовать механизмы влияния на власть. Гипертрофированное политическое участие при высокой политической активности населения является верным признаком неустойчивости политической системы. Активность эта может санкционироваться и стимулироваться самой политической системой себе в поддержку, для сохранения собственной устойчивости. Но и в этом случае мы имеем дело с проявлением слабости политической системы, ее неспособности поддерживать стабильность за счет имеющихся ресурсов, без дополнительного экстрагирования, мобилизации поддержки из социальной среды. Характер политической системы во многом определяется политическим поведением и уровнем политической культуры основной массы членов общества. Массовая политическая культура способна ставить свои пределы демократическим преобразованиям и развитию самоуправления. От нее же зависят экстракционные возможности конкретной политической системы: попытки извлечь из гражданского общества то, чего там нет, наивны и не так уж безвредны. Они требуют "выкручивания рук" и неизбежно завершаются диктатурой авторитарного режима, Большое значение имеют и способы политического рекрутирования, заполнения ролей в полигической системе. Оно может осуществляться в добровольном порядке или принудительно, через избрание или назначение, на широкой или элитарной основе, по признакам профессионального соответствия или личной преданности. В зависимости от решаемой задачи предпочтение может быть отдано любой комбинации этих способов, и ни один из них не следует однозначно отвергать как заведомо неприемлемый. Однако в долгосрочном отношении стабильность современной политической системы 22

зависит прежде всего от такого их сочетания, которое способствовало бы максимальному приближению государства к потребностям гражданского общества. Это - максимум демократии в сочетании с широкой социальной основой рекрутирования, добровольностыо и профессионализмом. В конечном счете все зависит от человека как субъекта и объекта власти. Перспектива за такой политической системой, которая ориентирована на человека и служит ему.

23

СЛОВАРЬ необходимых понятий и терминов Бюрократия – неизбежность и необходимость функционирования политики и власти. Специфические особенности работы органов власти, во многом объективные,-разрастание и усложнение функций, расширения кадров управления и контроля, владение техникой административной работы, обладание информацией и документацией, возможность готовить, составлять и интерпретировать государственные решения и т.п. акты, вести переписку с населением, отвечать на его запросы – делают большую часть общества и высшие инстанции власти зависимыми от аппарата, а сам апппарат (чиновники, сотрудники) – автономным в весьма шмроких пределах и самовластным – откуда и сам термин бюрократия – власть чиновников. Имманентный – внутренне присуще какому-либо предмету, явлению, поцессу. Перманентный – непрерывно продолжающийся, постояннный. Радикализм – стремление к решительным и действенным методам в политике. О радикализме говорят применительно к партиям, партийным фракциям, политическим движениям, парламентским группировкам, отдельным лидерам и т.п. Радикализм – оппозиционное направление («радикальное направление» в отличие от умеренной и пр.). Различают правый и левый, а также революционный радикализм. Особо следует выделить реформизм конструктивного типа, в отличие о так называемых умеренных течений. Схоластика – тип религиозной философиии, характеризующийся принципиальным подчинением примату теологии, соединением догматических препосылок с рационалистической методикой и особым интересом к формально-логической проблематике. Фарисей – (в тексте) лицемер, ханжа. Харизма – в религиозном сознании мистическое свойство, ниспосланное свыше и выделяющее его обладателя из массы верующих. В социологии и политологии харизма – выражение авторитета, связанное с особым характером веры в особые качества (необыкновенная военная отвага, дар пророчества, магические способности.).

24

Приложение № 2 Библиографический список литературы Андреев С.С. Политический режим и политическая демократия//Социальнополитические науки – 1992, №2-3, стр.10-23 Аристотель Политика, соч., т.4 М., 1983 Борис Б. Природа власти.//Общественные науки за рубежом Философия и социология, 1989, №4 Бро М. Политология /Пер. с фр. М., 1992,стр. 48-76 Вебер М. Политика как призвание//Профессия. Изб. Произв. М., 1990 Власть: Очерки современной политической философии Запада. М.,1989 Гомеров И.Н. Бюрократия и ее роль в политической системе. Новосибирск, 1990 Джазас М. Лицо тоталитаризма.М., 1992 Интеллигенция и власть. Политические исследования. 1992, №3 Кейзеров Н.М. Доктрина персонализации власти. Социологические исследования, 1990, №3 Коваль Б.И. и др. Власть, политика. Политические исследования. №5 Кропоткин П.А. Современная наука и анархия.//Хлеб и воля. М.,1990, стр.532-537 Ленин В.И. Государство и революция.//Полн. собр.соч., т.33, стр.51-56 Лесак М. Политическая система СССР. М., Прогресс, 1991 Маркс К. Гражданская война во Франции.//Соч. 2-е изд., т.17, стр.339-346 Основы теории политической системы./Под ред. Тихомирова Ю.А., Чиркина В.Е. М.,1985 Пастухов В.Б. Российское демократческое движение: путь к власти.//Полис. 1992 . №1-2, стр.8-17 Политология: Краткий тематический словарь. М., 1992, стр.23-26, 35-38, 68-76 Политический плюрализм. Социология. Справочник. М.,1990, т.2, стр.128-129 Санистебан Л.С. Основы политической науки.//Пер.с исп. М, 1992, стр. 13-18, 22-24, 60-102 Славный В.И. Проблема власти: новое измерение.-Полис. 1991, №6 Тоффлер О. Проблема власти на пороге XXI века. Свободная мысль. 1992, №2 Шаран П. Сравнительная политология/Пер. с англ. М., 1992, ч.1, стр.45-122, 181-200; ч.2, стр. 152-189 Шварценберг Р.Ж. Политическая социология/ Пер.с фр. М., 1992, №2, ч.1, стр. 107-164 Шпакова Р.П. Легитимность политической власти: Вебер и современность.Советское государство и право. 1990, №3

25

26