Пираньи Неаполя

РОБЕРТО САВЬЯНО

ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

ROBERTO SAVIANO

LA PARANZA DEI BAMBINI

РОБЕРТО САВЬЯНО

ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ РОМАН Перевод с итальянского Ирины Боченковой

издательство ACT

Москва

УДК 821.131.1-31 ББК 84(4Ита)-44 С13 Х удож ественное о ф о р м л ен и е и м акет А н д р е я Б о н д а р е н к о

Савьяно, Роберто С13

Пираньи Неаполя: роман / Р о б е р т о С а в ь я н о ; пер. с ит. И. Б о ч е н к о в о й . — Москва: Издательство A C T : CORPUS, 2019. — 416 с. ISBN 978-5-17-109001-2 Итальянский писатель и публицист Роберто Савьяно (р. 1979), как никто другой, знает мир неаполитанской каморры. Он исследовал его настолько глубоко, что вот уже много лет ради собственной безопасности вынужден ночевать в полицей­ ском участке. Роман “Пираньи Неаполя” сразу стал сенсацией. Это книга о банде подростков, шагнувших в преступный круг, который манит деньгами, авторите­ том, властью, яркой линией судьбы. И неважно, что на пути к цели придется пере­ ступить через все, через людей — и через себя. Ведь пока что жизнь — заманчивая игра, из которой нужно выйти победителями, внушающими страх, а люди — всего лишь мишени... Этот бестселлер Роберто Савьяно лег в основу театрального спектакля (2017) и од­ ноименного фильма (2019), снятого режиссером Клаудио Джованнези (“Серебря­ ный медведь” Берлинского кинофестиваля) и уже вышедшего в прокат у нас в стране. УДК 821.131.1-31 ББК 84(4Ита)-44 ISBN 978-5-17- 109001-2 © © © ©

Roberto Saviano, 2016 All rights reserved И. Боченкова, перевод на русский язык, 2019 А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2019 ООО “Издательство ACT”, 2019 Издательство CORPUS ®

Оглавление

Действующие лица........................................................................... и

Часть первая Паранца приходит с моря ................................................................. 17

Дерьмо........................................................................................... 19 “Новый махараджа” ......................................................................24 Дурные мысли................................................................................ 4^ Свадьба........................................................................................... 59 Китайский пистолет........................................................................74 Шарики........................................................................................... 93 Грабители.....................................................................................99 Шпана........................................................................................... 1о8 Паяльник.......................................................................................11б Государь.......................................................................................139

Часть вторая Хозяева и холопы.............................................................................. 147

С у д ............................................................................................... 149 Живой щ и т.................................................................................. 1б2 Все в порядке.................................................................................. 174

Логово................................................................................................186 Чтоб я с д о х .......................................................................................19 1 Каподимонте.................................................................................... 199 Ритуал................................................................................................213 Зоопарк............................................................................................. 224 Голова турка.................................................................................... 236 Охота.................................................................................................. 254 Шампанское.................................................................................... 272

Часть третья

Б уря........................................................................................... 297 Завтра действовать будем м ы .......................................................299 Передел............................................................................................. 310 Раскатать всех.................................................................................. 32 1 Уолтер Уайт.......................................................................................335 Бензовоз........................................................................................... 342 Я буду хорошим................................................................................361 Братья................................................................................................370 Послание........................................................................................... 397 Красное м о ре................................................................................402

От авт ор а.......................................................................................414

Мертвым преступникам. Их невиновности

Все герои этой книги и их личные истории вымышлены, поэтому любые совпадения с реальными людьми или учреждениями, существующими или когда-либо суще­ ствовавшими, должны рассматриваться как чисто слу­ чайные. Исторические факты и происшествия, прозвища действующих лиц, а также названия компаний и фирм упоминаются в романе исключительно для придания достоверности повествованию, без какой-либо предвзя­ тости и намерения дискредитировать их владельца. К моему роману подходит предупреждение, появляю­ щееся в начале фильма “Руки над городом”: все персо­ нажи и факты здесь вымышлены, подлинной является социальная реальность, положенная в их основу^ 1

“Руки над городом” — кинофильм режиссера Франческо Рози, вышедший на экраны в 1963 году; социально-политическая драма.

(Здесь и далее примеч. перев.)

Действующие лица

Марадж а Бриато Тукан З убик ДРАГО Ч у п а -Ч упс

Николас Фьорилло Фабио Капассо Массимо Реа Джузеппе Иццо Луиджи Стриано Винченцо Эспозито

Д охлая Р ыба

Чиро Сомма

Ч ёговорю

Винченцо Эспозито

Дрон Бисквит

Антонио Старита Эдуардо Чирилло

Спичка

Агостино Де Роза

11

Где дети, там и золотой век. НОВАЛИС

Часть первая Паранца приходит с моря

Слово ''паранца''^ — с моря. ТогПу кто родился у моря, чувствует его по-особен­ ному, Море дает работу, омывает, вторгается, вла­ ствует. Ты можешь всю остлльную часть жизни про­ вести вдали от моря, но будешь всегда пропитан им. Рожденный на море знает, что есть море тяжкого труда, море прибытия и отправления, море сточных вод, море, которое тебя отделяет от других. Есть море — клоака, море — путь побега, море — непре­ одолимый барьер. Есть ночное море. Ночью выходят на рыбалку. Чернильная тьма. Проклятия вместо слов молитвы. Тишина. Только шум мотора. Две лодки удаляются, маленькие, утлые, нагру­ женные прожекторами так, что кажется, вот-вот пойдут ко дну. Одна — налево, другая — направо, а фонарь светит, приманивая рыбу. Прожектор. СлеI

Паранца — рыбацкий одномачтовый баркас; невод для ловли рыбы; '

мелкая морская рыбешка, приготовленная в кляре. И банда в струк­ туре каморры.

17

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

пящийлуЧу солоноватое электричество. Резкий свет безжалостно разрывает воду до самого дна. Морское дно пугает: будто видишь^ где конец всему. Вот здесь? В этом месиве камней и песка, покрытом толи^ей воды? И это все? Паранца — название лодки, которая охотится на рыбу, приманивая ее светом. Новое солнце электрическое; свет проникает в воду, овладевает ею, и рыба ищет его, доверяет ему. Доверяет жизни, плывет, открыв рот, ведомая ин­ стинктом. Тем временем растягивается невод, быстро-быстро; сеть уже на страже по периметру ко­ сяка, обволакивает его. Потом свет замирает, кажется, сейчас до него доберутся раскрытые рты. Между тем рыбы жмутся одна к другой, работают плавниками, uw{ym себе ме­ сто. Как если бы вся вода вдруг стала лужей. Они подскакивают, а когда шлепаются, ударяются обо что-то не такое мягкое, как песок, но и не такое твердое, как камни. Кажется, через него можно про­ биться, но ничего не получается. Они мечутся вверхвниз, вверх-вниз, вправо-влево, вправо-влево, но все слабее, и слабее, и слабее. Свет гаснет. Невод идет вверх, и для рыб море внезапно опрокидывается, словно дно морское взле­ тает к небу. Есть только сети, которые вытяги­ вают. Жадно хватая воздух, рты у рыб превраш,аются в маленькие, полные отчаяния кружочки, а раздутые жабры — как мочевые пузыри. Гонка к свету окончена.

Дерьмо

Т

ы на меня уставился? — Вот еще, сдался ты мне!

— А чё тогда уставился? — Слушай, брат, ты меня с кем-то пута­ ешь! Мне вобще на тебя плевать. Ренатино стоял в компании мальчишек, его давно вы­ сматривали в толпе, и не успел он опомниться, по­ дошли эти четверо. Взгляд — это территория, это родина; смотреть на кого-то — значит войти к нему в дом без приглашения. Смотреть пристально — дерзко вломиться. Выдержать взгляд — проявить силу, показать свою власть. Они стояли в центре небольшой площади, окру­ женной домами, сюда вела всего одна улица, на углу был единственный бар и пальма, придающая пло­ щади экзотический вид. Это растение, втиснутое на небольшой клочок земли, меняло облик фасадов, окон и дверей, как будто его случайно занесло сюда с площади Беллини порывом ветра. Им было не больше шестнадцати. Они наступали.

*9

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

чувствуя дыхание друг друга. Они были уже на взводе. Нос к носу, готовые сцепиться, если б не вмешался Бриато. Он встал между ними, будто возвел рубеж. — Ты еще не заткнулся?! Все болтаешь?! И смотрит он, ишь, уставился! Ренатино не опускал глаз от стыда, но если б он мог выкрутиться из этой ситуации, проявив покор­ ность, он сделал бы это с удовольствием. Склонить голову, даже встать на колени. Их было слишком много на одного: когда надо кого-то отдубасить, ко­ декс чести не в счет. “Отдубасить” в Неаполе — это не просто “избить” или “стукнуть”. Как бывает в на­ родной речи, глагол “дубасить” выходит за пределы своего непосредственного значения. Отдубасить мо­ жет мама, избивает полиция; отдубасить может отец или дед, а стукнет учитель в школе; дубасит тебя твоя девушка, если ты засмотрелся на другую. Дубасят, вкладывая всю злость, со всей дури, без всяких правил. А главное, как ни странно, дуба­ сят того, с кем суш,ествует некая связь. Дубасят того, кого знают; избивают постороннего. Дубасят близ­ кого по территории, культуре, отношениям, того, кто является частью твоей жизни. Бьют же того, кто не имеет к тебе никакого отношения. — Значит, ставишь лайки фотографиям Летиции? Комментируешь, значит, а когда я подхожу, еш;е и пя­ лишься на меня? — набросился Николас, пригвождая Ренатино, как букашку, черными булавками своих глаз. — Сдался ты мне... я вообще на тебя не смотрю. А если Летиция выкладывает фото, значит, я могу их комментировать и лайкать. — Думаешь, я не должен тебя за это отдубасить?

20

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

—^ О, ты меня достал, Николас. Николас первым начал толкать Ренатино: тот спотыкался о ноги стоящих вокруг и отскакивал от окруживших его тел, как бильярдный шар от борта. Бриато толкнул его к Драго, тот схватил одной рукой и бросил на Тукана. Тукан хотел было боднуть его головой, но передумал и толкнул к Николасу. Они что-то задумали. — О, какого черта! Вы чё?! О!!! О!!! Голос у него был, как у зверя, скорее даже испуган­ ного щенка. Он повторял всего лишь один звук, ко­ торый вырывался как крик о спасении: “О!!!” Только “о” — сухой звук. Хриплый, обезьяний, отчаянный. Позвать на помощь — значит расписаться в соб­ ственной трусости, но в этой букве, всего в одной букве звучал призыв о помощи, который Ренатино максимально сократил, чтобы скрыть свое унижение. Никто и пальцем не пошевелил. Девчонки стали расходиться, будто начиналось представление, в ко­ тором они не хотели и не могли принимать участие. Те, кто остались, внимательные зрители, делали вид, что заняты своим делом. Спроси их, ответят, что про­ сто тупили в свои айфоны и ничего не заметили. Николас окинул быстрым взглядом площадь, по­ том резко толкнул Ренатино так, что тот упал. Попро­ бовал подняться, но Николас наступил ему на грудь и придавил к земле. Остальные четверо прикрывали их со всех сторон. Бриато первым схватил его за ноги, за лодыжки. Время от времени одна нога вырывалась, верткая, как угорь, и взлетала в воздух, отчаянно пытаясь ударить Бриато по лицу, но тот уворачивался. В конце концов.

21

г а В Е Г Г О С А В М Н О ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

НОГИ Ренатино были обвязаны легкой цепью, какой обычно пристегивают к столбу велосипеды. — Нормально, крепко! — Бриато защелкнул замок. Тукан надел на руки Ренатино металлические наручники с розовым мехом, должно быть, из сексшопа, и пнул по почкам, чтоб не буянил. Драго бе­ режно удерживал голову, как делают медсестры, на­ девая шину пострадавшему при аварии. Николас спустил брюки, повернулся спиной и присел на корточки над лицом Ренатино. Быстрым движением схватил связанные руки и начал испраж­ няться ему на лицо. — Как, Драго, по-твоему, говносос должен жрать говно? — По-моему, да. — Пошло... приятного аппетита. Ренатино крутился и кротал, но, увидев выходя­ щую коричневую массу, внезапно замер и закрыл рот. Плотно сомкнул губы, задержал дыхание, зажмурился и напряг все мышцы лица так, словно хотел, чтобы оно превратилось в маску. Драго все еще держал его голову, но отпустил, когда на лицо шлепнулась первая порция. Отпустил только потому, что боялся запачкаться. Голова снова стала крутиться, как безумная, вправо и влево, стараясь сбросить кусок дерьма, угодивший прямо между носом и верхней губой. Это удалось, и Ренатино снова стал кричать свое отчаянное “О !”. — Парни, вторая на подходе... держите его. — Ё, Николас, ну ты и жратк.. Драго с сестринской заботой обхватил голову Ренатино. — Ублюдки! О!!! О!!! Ублюдки!!!

22

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА П1»ИХОДИТ С МОРЯ

Бессильный крик оборвался, как только Ренатино увидел очередную порцию кала, выходящую из ануса Николаса. Волосатый темный глаз двумя спазмами ра­ зорвал змейку испражнений на два округлых кусочка. — Черт, ты чуть в меня не попал, Нико! — Драго, тоже хочешь немножко тирамису? Второй кусок упал прямо на глаза. Ренатино по­ чувствовал, что руки Драго отпустили его, истерично затряс головой, и тряс, пока не подступила тошнота. Николас захватил край майки Ренатино и обстоя­ тельно, без спешки вытер себе зад. Его оставили в покое. — Ренатй, скажи спасибо моей маме, и знаешь по­ чему? Потому что она хорошо меня кормит, а если б я ел ту гадость, которую готовит тебе твоя мамаша, облил бы дерьмом, как из душа. Смех. Смех, сжигаюш^ий во рту весь кислород, удушающий. Не смех, а ослиный крик. Самый ба­ нальный смех напоказ. Смех подростков — грубый, наглый, невыразительный, в угоду приятелям. Сняли цепь с лодыжек Ренатино, освободили запястья: — Держи, дарю! Ренатино сел, сжимая в руках меховые наруч­ ники. Остальные уходили, горланя, запрыгивали на свои мопеды. Разноцветные жуки, газовали без дела, тормозми, чтобы не столкнуться, а потом раз­ летались с площади прочь. Только Николас до по­ следнего упирался в Ренатино черными булавками своих глаз. Ветер трепал его светлые волосы, которые не сегодня-завтра, решено, он сбреет под нуль. П о­ том и он запрыгнул на мопед, помчался вдаль, и оста­ лись только черные силуэты.

“Новый махараджа”

Ф

орчелла^ — ткань Истории. Вековая плоть Неаполя. Живая материя.

Она там, в морщинах переулков, про­ резающих ее, как лицо, огрубевшее от ветра. Смысл имени: Форчелла. Ве­ точка с развилкой на конце. Дорога в неизвестность, всегда знаешь, откуда начинается путь, но куда при­ дешь и придешь ли — неизвестно. Дорога как символ. Смерти и воскресения. Она встречает тебя огром­ ным изображением святого Януария^, написанным на стене. С фасада обычного дома он смотрит на вхо­ дящих. Его глаза, все понимающие, напоминают тебе, что никогда не бывает поздно воспрянуть духом, что разрушение, как лаву, можно остановить. 1

2

Форчелла — историческая зона в центре Неаполя. Название про­ исходит от характерной формы перекрестка, напоминающей гре­ ческую букву ипсилон (Y) или вилку. Святой Януарнй — священномученик, покровитель Неаполя. Са­ мый известный случай заступничества Януария — спасение города от извержения Везувия в 1631 году, когда по молитвам горожан каменная статуя святого одним жестом поднятой руки остановила извержение.

*4

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Форчелла — это история отъездов и возвраще­ ний. В новые города из старых и потом из новых городов, которые становятся старыми. И з суетли­ вых, шумных городов, построенных из вулканиче­ ского туфа и пиперно. Камень, из которого воздвиг­ нуты все стены, вымощены все дороги, изменил все, даже людей, что с незапамятных времен этот мате­ риал обрабатывают. Или, лучше сказать, возделы­ вают. Потому что так говорят: возделывать пиперно, будто это виноградник. Камень добывать все слож­ нее, ведь возделывать пиперно — значит расходо­ вать его запасы. В Форчелле и камни живые, они тоже дышат. Дома теснятся, балконы целуются в Форчелле. Страстно целуются. Даже если между ними пролегла дорога. И если их не связывают бельевые веревки, их удерживают сплетающиеся голоса, будничная пе­ рекличка, словно между ними не асфальт, а река, че­ рез которую перекинуты невидимые мосты. Всякий раз, когда Николас проезжал мимо Ко­ лонн Форчеллы^ ему становилось весело. Он вспо­ минал, как два года назад, хоть и казалось, что давным-давно, они вынесли огромную елку из галереи Умберто I и притащили ее сюда прямо со сверкаю­ щими шарами, которые, конечно, сверкали уже не так ярко, потому что не было электричества. Там ее и увидела Летиция. Она вышла из дома утром в канун Рождества и, завернув за угол, заметила ело­ вую верхушку — как в сказках, когда вечером бро1

Колонны Форчеллы — огороженная археологическая зона в центре площади Винченцо Календы. Камни, предположительно, были частью стены, окружавшей античный Неаполис.

25

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

шено зерно, а на рассвете раз — и выросло дерево, упирающееся кроной в небо. В тот день она его по­ целовала. За елкой ходили ночью всей группой. Дождались, пока родители лягут спать, и ушли из дома. Все вместе, десять человек, с невероятным усилием взвалили ее на свои щуплые плечи, стараясь не шуметь, ругались вполголоса. Потом привязали елку к мопедам: Нико­ лас и Бриато, Чёговорю и Зубик спереди, остальные сзади поддерживали ствол. В тот день был жуткий ли­ вень, потоки воды изрыгались из канализационных стоков, стояли на дороге болотом, по которому ока­ залось не так-то легко проехать на мопедах. Мопеды катили, шагая рядом и держа за руль, сесть на них вер­ хом не позволял возраст, но, по их словам, они и так все умели и водили даже лучше, чем взрослые. Однако ехать по этой толще воды было нелегко. Они часто останавливались перевести дыхание и поправить ве­ ревки, и в итоге все получилось. Елку поставили у Ко­ лонн — среди домов, среди людей. Там, где ей место. К вечеру приехали полицейские и забрали ее, но это уже мало кого волновало. Дело было сделано. Николас, улыбаясь, проехал Колонны и припар­ ковался у дома Летиции. Он хотел забрать ее с собой в бар. Она уже успела посмотреть посты на Фейс­ буке: фотографии измазанного дерьмом Ренатино; друзья не замедлили прокомментировать его униже­ ние. Летиция знала Ренатино и знала, что нравится ему. Единственный грех, который он совершил, — лайки, поставленные кое-каким ее фотографиям, по­ сле того как она добавила его в друзья: непроститель­ ная ошибка в глазах Николаса.

2б

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАГАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Николас стоял у дома, звонить в домофон он не собирался. Домофоном пользуется почтальон, до­ рожный инспектор, пожарный, полицейский, врач скорой помощи, чужой человек. Если же нужно по­ звать мать, отца, друга, невесту, соседку — любого, кто занимает в твоей жизни хоть какое-то место, нужно кричать. Все открыто, распахнуто настежь, все слышно, а если не слышно — плохой знак, зна­ чит, что-то случилось. — Летй! Летиция! — заорал снизу Николас. Окно комнаты Летиции выходило не на дорогу, а в глухой и темный внутренний дворик. Взгляд же Николаса был обращен на окно, за которым находи­ лась большая лестничная площадка. Обычно жильцы, идущие по лестнице, слышали крик, стучали в квар­ тиру Летиции и шли дальше, не дожидаясь, когда дверь откроется. Стучали и шли своей дорогой, это был условный язык: “Тебя зовут!” Если Летиция, от­ крыв дверь, никого не видела на площадке, она знала, что тот, кто ее ищет, стоит на улице. Но теперь Н и­ колас так орал, что она услышала его даже из своей комнаты. Вышла на лестничную площадку и сердито прокричала в окно: — Уходи. Я никуда не пойду. — Ну, выходи же, я жду. — Я сказала, не пойду. Обычное дело. Все знают, что вы ссоритесь. Дол­ жны знать. Гневные слова и эмоции отскакивают от привыкшей к перепалкам влюбленных мостовой. — Что тебе сделал Ренатино? — А, знаешь уже новость? — В голосе Николаса смешались радость и робость.

27

РОБЕРТО САВЬЯно ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Вообще-то ему достаточно было того, что его девушка в курсе. Подвиги воина передаются из уст в уста, весть становится легендой. Он смотрел на Ле­ тицию и понимал, что эхо его поступка разнеслось среди облезлой штукатурки, алюминиевых рам, во­ досточных труб, балконов и поднималось все выше, к крышам и телевизионным антеннам. Летиция стояла, опершись о подоконник; волосы ее, влажные после душа, вились сильнее обычного. И тут при­ шло сообш;ение от Агостино. Сообщение срочное и загадочное. Перебранка закончилась. Летиция видела, как Николас вскочил на свой скутер и резко сорвался с места. Стремительный кентавр — получеловек, полуколеса. Ездить в Неаполе — значит обгонять где угодно, не соблюдая правил, запретов, не обраш;ая внимания на пешеходные переходы. Николас спе­ шил в ресторан “Новый махараджа”, где уже собра­ лись остальные. Роскошный ресторан на Позиллипо с просторной террасой, выходяш;ей на залив. Заве­ дение могло безбедно жить только благодаря тер­ расе, сдаваемой по случаю свадеб, первых причастий и других праздников. С детства Николаса притяги­ вало это возвышающееся на Позиллипо белое здание. Николасу нравилась бесцеремонность “Махараджи”: укорененная на скале неприступная крепость, белаябелая. Белыми были окна, двери и даже ставни. Как величественный греческий храм, смотрел ресторан на море. Словно из воды росли его белоснежные ко­ лонны, поддерживающие террасу, где, как представ­ лялось Николасу, прогуливались люди, одним из ко­ торых он мечтал стать.

28

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Николас часто проезжал мимо, замечая роскошь припаркованных машин и мотоциклов, любуясь жен­ щинами, мужчинами, их элегантностью и показ­ ным богатством, и поклялся себе, что однажды вой­ дет в этот круг любой ценой. К этому он стремился, и об этой мечте знали его друзья, вот почему брошен­ ное однажды прозвиш;е Мараджа навсегда прр1липло к нему. Попасть в тот мир не простым официантом и не по любезному одолжению типа “заходи, посмо­ три, а потом убирайся”: он и его друзья мечтали стать не гостями, а постоянными клиентами заведения, важ­ ными клиентами. Сколько лет понадобится, спраши­ вал себя Николас, чтобы получить возможность завис­ нуть там на всю ночь? Что для этого нужно сделать? Время — категория в мечтах весьма относи­ тельная: ты прикидываешь, что будешь экономить на всем лет десять, выиграешь в каком-нибудь кон­ курсе, если повезет, и если приложишь все усилия, тогда, быть может... Но отец Николаса работал учи­ телем физкультуры, а у матери была небольшая пра­ чечная. Таким, как его семья, понадобится вечность, чтобы попасть в ‘‘Махараджу”. Нет, Николас хотел сейчас, немедленно. В пятнадцать лет. И все оказалось просто. Часто бывает, что са­ мым простым становится выбор пути, раз ступив на который, ты уже не сможешь свернуть. Вечный парадокс: обратимое решение — это всегда обосно­ ванный, продуманный, взвешенный шаг. Необра­ тимое же принимается спонтанно, мгновенно, ин­ стинктивно, не встречая сопротивления. Николас был обычным подростком: тусовка на мопедах пе­ ред школой, селфи, одержимость модными крос­

29

РОБЕРТО СА1Ы1ИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

совками — доказательства того, что ты нормальный пацан, крепко стоящий на земле, иначе трудно чув­ ствовать себя человеком. Н о где-то в конце сентя­ бря Агостино вызвал на разговор Копакабана, важ­ ный человек клана Стриано из Форчеллы. Копакабана подошел к нему на правах родствен­ ника: он приходился отцу Агостино двоюродным братом. Еле-еле дождавшись окончания уроков, Аго­ стино помчался к друзьям. Его лицо, раскрасневшееся от бега, было почти такого же цвета, как волосы. И з­ далека казалось, что выше шеи он весь полыхает пла­ менем, неслучайно его прозвали Спичкой. Тяжело дыша, Агостино пересказал весь разговор, слово в слово. Этот момент они запомнили навсегда. — Понимаете, кто это? П о правде говоря, они слышали имя, только и всего.

— Ко-па-ка-ба-на! — произнес по слогам Аго­ стино, — один из боссов семьи Стриано. О н го­ ворит, ему нужны помощники, нужны надежные парни. Он хорошо платит. Никто не испытал особого восторга. И Нико­ лас, и остальные не считали босса каморры героем, как когда-то их сверстники. Их совершенно не вол­ новало, как достаются деньги. Важно иметь их и вся­ чески демонстрировать это: машины, модная одежда, часы плюс любовь красивых женщин, зависть мужчин. Агостино знал чуть лучше историю Копакабаны, чье имя было связано с гостиницей на пляже в Новом Свете. Бразильская жена, бразильские дети, бразиль­ ские наркотики. Важничал, уверенный в том, что мо­

30

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

жет принять в своем отеле кого угодно — Марадону и Джорджа Клуни, Леди Гагу и рэпера Дрейка, фото с которыми выкладывал в Фейсбуке. Эксплуатиро­ вал красоту принадлежавшей ему собственности, за­ зывая именитых гостей, этим и выделялся среди бос­ сов клана Стриано, переживавшего не лучшие свои времена. Чтобы дать мальчишкам работу, Копакабана мог и не встречаться с ними. Он единолично заправ­ лял в Форчелле последние три года после ареста дона Феличано Стриано по прозвищу Граф. Процесс против клана Стриано почти не за­ дел его. Большая часть обвинений, предъявленных организации, относилась к периоду, когда Копака­ бана был в Бразилии, и его участие в организован­ ной преступной группе — наиболее опасное для него и ему подобных обстоятельство — доказать не удалось. Это был суд первой инстанции. П ро­ куратура собиралась обжаловать решение. То есть Копакабана оказался в затруднительном положении, ему нужно было скрыться, но при этом найти но­ вых мальчишек, которым он мог бы частично пере­ дать дела и показать, что держит удар. Его парни — паранца “волосатых”, Капеллони — были неплохие, но не слишком надежные. Так обычно бывает, когда взлетаешь — или думаешь, что взлетел, — слишком высоко и слишком быстро. Главарь их, Уайт, держал банду в узде, но сам крепко подсел на наркотики. Эти парни умели хорошо стрелять, а надо было искать новые точки сбыта. Чтобы начать все сначала, требо­ вался более податливый материал. Но где его взять? И сколько запросят эти люди? Сколько он может вложить в дело? А главное, из какого кармана брать

31

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

средства, ведь одно дело — инвестиционные деньги, другое — твои собственные? Если б Копакабана про­ дал даже часть своего отеля в Южной Америке, он мог бы держать на зарплате человек пятьдесят, но это его личный капитал. Для вложения в дело требова­ лись деньги клана, а их не было. Форчелла находи­ лась под колпаком: прокуратура, телевидение, поли­ тики — все интересовались кварталом. Дурной знак. Копакабане приходилось все выстраивать заново: ни­ кто не занимался делами в Форчелле. Структура была разрушена. Тогда он пошел к Агостино и всучил ему брикет гашиша, вот так, с ходу. Они встретились перед шко­ лой, и Копакабана спросил: “Сколько тебе ргужно, чтобы толкнуть этот кирпич?” Толкнуть дурь — первый шаг, позволяюш;ий стать сбытчиком, хотя дослужиться до этой сту­ пени не так просто; толкнуть дурь означает продать ее друзьям, родственникам, знакомым. Прибыль до­ вольно скромная, но и риска практически никакого. — Ну... месяц, — подумав, сказал Агостино. — Месяц? Тебе едва ли хватит этого на неделю. Агостино недавно исполнилось четырнадцать, в этом возрасте получают права на вождение скутера, то, что нужно Копакабане. — Приводи всех своих друзей, всех, кто хочет по­ трудиться. Парней из Форчеллы, которые вечно тор­ чат у ресторана в Позиллипо. Хватит чесать яйца... а? Так все и началось. Копакабана назначал им встречу в одном из домов при въезде в Форчеллу, но сам никогда там не появлялся. Вместо него при­ ходил человек болтливый, но недалекий по имени

32

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Альваро — из-за схожести с комиком Альваро Ви­ тали. Ему было около пятидесяти, но выглядел он много старше своих лет. Почти неграмотный, боль­ шую часть своей жизни провел в тюрьме: отбывал срок совсем юным во времена Рафаэле Кутоло и ор­ ганизации “Нуова Фамилиа”, сидел за решеткой в пе­ риод файды между кланами районов Санита и Форчелла, между семьями Мочерино и Стриано. О н прятал оружие, был информатором. Ютился с мате­ рью в полуподвале, в карьере не преуспел, платили ему сущие гроши и в качестве подарка присылали иногда проститутку из Восточной Европы, с кото­ рой он встречался, отправив мать к соседям. Однако Копакабана доверял Альваро, как немногим. Дело он знал хорошо: развозил товар, передавал “кирпичи” Агостино и другим ребятам. Альваро показал им место работы. Квартира, в которой хранилась “дурь”, находилась на послед­ нем этаже. Продавать нужно было внизу, во вну­ треннем дворике. В отличие от Скампии, ни реше­ ток, ни заграждений, ничего подобного. Копакабана хотел продавать свободно, без преград. Задача была несложной. Они приходили на ме­ сто незадолго до того, как начиналось оживление, чтобы ножом нарезать “дурь” на куски. Альваро вме­ сте с ними резал куски и скатывал шарики. Порции по десять, пятнадцать, пятьдесят. Для удобства гашиш заворачивали в обычную фольгу, траву раскладывали по пакетам. Клиенты заезжали во двор на мопедах или приходили пешком, платили и уходили. Меха­ низм был отлажен, за кварталом присматривали на­ дежные люди, которым регулярно платил Копака-

33

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

бана, а на улице всегда крутились те, кто немедленно сообщил бы о полицейских, карабинерах, финансо­ вой полиции, будь они хоть в форме, хоть в штатском. Занимались этим после школы, иногда пропу­ скали уроки, поскольку плата была сдельная. Пятьдесят-сто евро в неделю, для начала неплохо. Цель была одна: “Фут Локер”^ Они буквально штурмовали ма­ газин. Вваливались толпой, вот-вот снесут, потом уже рассеивались внутри. Футболки брали по десятьпятнадцать штук. Тукан натягивал их одну на дру­ гую. ''Just Do It'\ “Адидас”. “Найк”. Марки мгно­ венно сменялись. Николас взял себе сразу три пары кроссовок “Эйр Джордан”. Высокие, закрывающие лодыжку, белые, черные, красные — главное, чтобы там был Майкл с мячом в руке^. Бриато нацелился на баскетбольные бутсы, зеленые с флуоресцентной подошвой, но стоило ему взять их, как Чупа-Чупс осек его фразой: “Зеленые? Ты чё, гомик?” Бриато положил их на место и схватил бомберы с нашив­ ками ""Yankees'" и ''Red Sox”^. Постепенно все мальчишки, которые крутились у “Нового махараджи”, стали толкать “дурь”. Зубик пытался остаться в стороне, но продержался лишь пару месяцев, а потом тоже начал сбывать наркоту на стройке, где работал. Чупа-Чупс барыжил в спорт­ зале. Даже Бриато втянулся работать на Копакабану, ""Фут Локер” — сеть магазинов одноименной компании, торгую­ щих широким ассортиментом спортивной одежды и обуви. Эйр Джордан” — именной бренд, разработанный американской компанией “Найк” для легендарного американского баскетболиста Майкла Джордана. Yankees”^ ""Red Sox” — профессиональные бейсбольные клубы из Нью-Йорка и Бостона соответственно.

34

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

ДЛЯ Николаса он вообще сделал бы все что угодно. Рынок был не таким огромным, как в восьмидесятыедевяностые: сначала Секондильяно подмял под себя все, потом сбыт оттянулся из Неаполя в Мелито. Те­ перь все перемещалось в исторический центр. Аль­ варо собирал их каждую неделю и платил: получал больше тот, кто больше продавал. Они всегда могли подзаработать вне точки сбыта, быстро освоили не­ хитрые приемы: припрятать козявку гашиша, надуть приятеля, у которого водились деньги, или совсем откровенного простака. Но только не в Форчелле. Там цена за определенный вес была фиксированной. Николас нечасто приходил на точку, он сбывал “дурь” на дискотеках, ученикам отца, но деньги поплыли к нему, когда он начал продавать травку в своем ху­ дожественном лицее. Продавал всем. В аудиториях, пока нет преподавателей, в спортзале, на лестнице, в коридорах и туалетах. Везде. Цены росли по мере того, как увеличивалось число лицейских вечеринок. Вот только приходилось вступать в политические де­ баты. Однажды он даже подрался из-за своих слов. — Я считаю, что Муссолини был сильным челове­ ком. Все, кто добивается уважения, сильные люди. И Че Гевара мне нравится, — сказал он. — Ты Че Гевару не трогай. — Вперед вышел длин­ новолосый парень в расстегнутой рубашке. О ни сцепились, но Николасу было плевать на этого мажора с улицы Милле, и вообще он был из другой школы. Что он знал об уважении и силе? Если ты с улицы Милле, уважение достается тебе по рождению. Если ты живешь на юге Неаполя, ты должен завоевать уважение. Тот парень говорил

35

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

нравственных категориях, но для Николаса, который видел лишь несколько фотографий Муссо­ лини да пару телепередач, такого понятия не суще­ ствовало. Он врезал головой этому типу в нос, что означало: вот что я тебе скажу, недоумок, никакой истории не существует. Праведники и грешники, хорошие и плохие. Все одинаковы. На страничке в Фейсбуке у Николаса они были в одном ряду: дуче выступает с балкона, король галлов преклоняет ко­ лени перед Цезарем, Мохаммед Али рычит на повер­ женного соперника. Сильные и слабые. Вот настоя­ щее различие. Николас знал, на чьей он стороне. На этой своей личной точке сбыта Николас по­ знакомился с Дохлой Рыбой. Они крутили косяки, когда один парень произнес волшебное слово: — А я тебя видел у “Нового махараджи”! — Ну и что? — ответил Николас. — Ну, у меня там тоже дела. — А потом добавил: — Послушай, послушай эту музыку. Так Николас, ко­ торый до этого момента слушал только итальянскую попсу, приобщился к жесткому американскому хипхопу: в непонятную блевотину слов время от вре­ мени вклинивается Унск'\ расставляя все по местам. Николасу понравился этот тип — наглец, ко­ нечно, но с понятиями. Так что иногда они звали его поработать во дворе известного дома в Форчелле, хоть тот и жил в другом районе. ЧТО -ТО О

Раньше или позже их все равно накрыли бы. Облава случилась под Рождество. Работал Агостино. Нико­ лас как раз подъезжал, чтобы сменить его. Их не ус­ пели предупредить. Дежурный наряд полиции

Зб

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ G МОРЯ

остановил машину якобы для проверки, а потом не­ ожиданно обрушился на них, они даже не успели из­ бавиться от “дури”. Позвонили отцу Николаса, тот пришел в поли­ цейское управление. Стоял и отрешенно смотрел на сына, но постепенно взгляд его тяжелел и напол­ нялся злостью. Николас же потупил глаза и долго не решался взглянуть на отца. Когда же наконец он поднял голову, в этом взгляде не было смире­ ния, и отец отвесил ему две оплеухи — сильно, на­ отмашь, ударом теннисиста. Николас не проронил ни звука, только на глазах выступили слезы — от боли, не от раскаяния. Вскоре прибежала разъяренная мать. Заняла со­ бой весь дверной проем — уперлась руками в двер­ ной косяк, будто подпирала здание. Муж отошел в сторону, уступая ей сцену. Она подошла к Нико­ ласу, медленно, как подкрадывается зверь. Прибли­ зившись вплотную, как будто хотела обнять, заши­ пела ему в ухо: "'Стыд, позор!"’ И еш,е: “С кем ты связался, с кем?” Муж слушал и не слышал ее. Нико­ лас рванулся в сторону, тогда отец снова набросился на него, прижав к стене: — Полюбуйтесь! Пушер малолетний. Да как ты мог?! — Пушер хренов, — прошипела мать, оттащив отца. — Позориш,е. — А откуда, по-твоему, — вырвалось у Николаса, — все эти веш;и из “Фут Локера” у меня в шкафу? Я что, по выходным на заправке подрабатывал? — Дерьмо. В тюрьму сейчас отправишься, — ска­ зала мать.

37

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— В какую еще тюрьму? И тут она дала ему пощечину, хлесткую и звон­ кую, хоть и не такую сильную, как отец. — Замолчи. Больше никуда тебя не отпущу, только под контролем. — Это сыну, а потом мужу: — Н и­ какого пушера нет, понятно? Нет и не должно быть. Сейчас все уладим и вернемся домой. — Проклятье, этого еще не хватало, — пробормо­ тал отец. — Адвоката теперь нанимать! Николас вернулся домой под конвоем родителей. Отец шел чуть впереди, задрав подбородок в правед­ ном гневе, думая о тех, кто встретит их дома: Лети­ ция и Кристиан, младший сын. Пусть полюбуются на негодяя, пусть вглядятся ему в лицо. Мать же шла рядом с Николасом, потупившись. Едва завидев брата, Кристиан выключил телеви­ зор и вскочил с дивана, преодолев расстояние до две­ рей в три шага. У них был свой ритуал рукопожатия, как в фильмах,— ладонь, рука, плечо — верные друзья, братья. Но отец остановил его испепеляющим взгля­ дом. Николас едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Для младшего брата он был кумиром, он представил себе, что вечером в спальне им будет о чем поговорить. Проболтают допоздна, а потом Николас взъерошит братишке волосы, как всегда, перед тем как пожелать ему спокойной ночи. Летиции тоже хотелось обнять Николаса и спросить: “Ну как? Из-за кого это?” Она знала, что Николас сбывает “дурь”. Конечно, кулон, который он подарил ей на день рождения, стоил недешево, но она не представляла, что ситуа­ ция такая сложная, хотя на самом деле ничего осо­ бенного не случилось.

38

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

На следующий день после обеда они сидели вме­ сте, и Летиция размазывала по щекам и губам Нико­ ласа крем “Нивея”. “Чтоб скорее прошло”, — так она говорила. Эти нежности сближали их еще больше. О н готов был съесть ее, так и говорил: “Я как вам­ пир из «Сумерек»!” — но к ее девственности отно­ сился серьезно. Смирился с тем, что решение зави­ село от нее, так что они вдоволь целовались, ласкали друг друга, используя дополнительные стратегии, и часами вместе слушали музыку, поделив наушники. Йз полиции их всех отправили домой, освобо­ дили до суда, даже Агостино, который попался с по­ личным и серьезно рисковал. В последующие дни они пытались вспомнить, о чем переписывались в чатах, поскольку телефоны у них конфисковали. В итоге нашлось очень простое решение: Альваро возьмет на себя всю вину. Копакабана подстроил наводку, и карабинеры нашли в подвальчике у Альваро нар­ котики. Признался он и в том, что привлек к сбыту мальчишек. Когда Копакабана сообщил Альваро про тюрьму, тот ответил: “Что?! Опять? Черт побери!” И только. В качестве компенсации ему был обещан скромный ежемесячный оклад в тысячу евро. И пе­ ред отправкой в Поджореале — румынская девушка. Однако он выразил желание жениться на ней. На что Копакабана дал односложный ответ: “Посмотрим”. Тем временем они приобрели по дешевке новые смартфоны, ворованные: надо было как-то работать дальше. Снова создали группу и договорились не пи­ сать в чате о случившемся, особенно на тему, беспо­ коившую всех, но только Чёговорю решился выра­ зить это словами:

39

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Парни, Низида^ по нам плачет. Рано или поздно все туда попадем. Каждый из них хотя бы раз в жизни представлял себе путешествие в тюрьму для малолеток. Проехать в полицейском фургоне по длинному каменному мо­ сту, соединяющему остров с материком. Отсидеть там год и выйти другим человеком. Зрелым. Настоя­ щим мужчиной. Некоторые считали это геройским поступком и были готовы даже подставиться на какой-нибудь ерунде. Впереди целая жизнь, времени хватит. Первый свой поединок мальчишки выдер­ жали достойно, держали рот на замке, из переписки их тоже ничего не всплыло. Так что Николас и Агостино наконец-то получили приглашение от Копакабаны в ресторан “Новый махараджа”. Н о Нико­ лас рассчитывал на большее: он хотел увидеть босса лично. Агостино собрался с духом и попросил род­ ственника об этом. “Конечно, как же не познако­ миться с моими ребятками!” — ответил Копакабана. И Николас с Агостино отправились в “Нового ма­ хараджу” в его, Копакабаны, сопровождении. Нико­ лас представлял его себе старым, но тому было едва за сорок. В машине по дороге в ресторан Копакабана говорил, что очень доволен их работой. О н отно­ сился к ним как к своим курьерам, разговаривал веж­ ливо. Николаса и Агостино это интересовало мало, все их внимание было поглощено предстоящим со­ бытием. — Ну как? Как там? — спрашивали они. 1

На острове Низида в Неаполе находится тюрьма для несовершен­ нолетних преступников.

40

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

__ Ресторан, — пожимал плечами Копакабана, но они хорошо знали, как там, внутри. На Ютубе были выложены видео с вечеринок и концертов, так что они уже ознакомились. Вопрос мальчишек ‘‘Как там?” подразумевал: что значит быть там, иметь от­ дельный кабинет, быть причастным к миру “Нового махараджи”, к вожделенной мечте? Копакабана провел их с отдельного входа в свой личный кабинет. Конечно, они приоделись и даже похвастались родителям и друзьям, словно были при­ глашены на важный прием, на придворный бал. В ка­ кой-то степени так оно и было — все сливки Неаполя собирались там. В таком месте ожидаешь увидеть жуткую безвкусицу, низкопробный китч. Ничего подобного. Интерьер был весьма элегантным: мест­ ную традицию майолики пастельных тонов допол­ няла забавная цитата из традиций Востока. Название “Новый махараджа” появилось благодаря гигантской картине в центре зала. Ее привезли из Индии, худож­ ником был какой-то англичанин, который потом пе­ реехал в Неаполь. На картине сидел настояш^ий ра­ джа — усы, разрез глаз, борода, шелковые одежды, мягкий диван, изяш;ные украшения, драгоценные камни, сабля у пояса. Для Николаса, зачарованного огромным изображением махараджи, жизнь нача­ лась там. Весь вечер Николас и Агостино разглядывали праздную публику, звуки шампанского лились не­ скончаемой мелодией. Кого только там не было! Бизнесмены, адвокаты, спортсмены, нотариусы, су­ дьи обсуждали свои дела, поднимая бокалы с искряш;имся вином. “Новый махараджа” не шел ни в какое

41

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

сравнение с обычным рестораном или трактиром, где подают морепродукты. Туда не ходят, как в пицце­ рию, с семьей или даже с женой. Это место вряд ли тебе порекомендуют друзья. Там ты мог встретить нужного человека, там завязывались контакты, и это было абсолютно нормально: все равно что встре­ тить кого-то на улице. Там были все свои, даже но­ вые лица. Копакабана говорил и говорил, а в воображениии Николаса мелодия одного слова в добавление к красивой еде и нарядным гостям рисовала ясную картинку. Лазарат. Его экзотика. Албанская травка стала новой силой. У Копакабаны фактически было два бизнеса: легальный — в Рио, и нелегальный — в Тиране. — Как-нибудь возьми меня туда, — попросил Агостино, потянувшись за очередным бокалом вина. — Самые большие плантации в мире, парни! Трава — куда ни глянь, — отвечал Копакабана, имея в виду Лазарат. Деревня Лазарат стала главным поставш;иком марихуаны. П о словам Копакабаны, он купил там кое-что интересное, но возникала про­ блема, как без помех переправить это из Албании в Италию: и морской, и воздушный пути были не­ надежными. Грузы шли через Черногорию, Хорва­ тию, Словению и попадали во Фриули. В его рас­ сказе было все очень запутанно. Агостино, ослепленный сверкаюш;им вихрем вокруг, рассеянно слушал истории Копакабаны, Нико­ лас же весь превратился в слух. Каждая партия товара — это пачки денег, и когда их становится слишком много, их невозможно ута­

42

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

ить. Через несколько недель после вечеринки в “Н о­ вом махарадже” управление по борьбе с мафией на­ чало расследование, о котором писали все газеты; взяли одного из наркокурьеров Копакабаны, и уже был выдан ордер на арест его самого. Ему не остава­ лось ничего, кроме как пуститься в бега. Возможно, он скрылся в Албании или смог уехать в Брази­ лию. Время шло, Копакабана не появлялся. На точке в Форчелле закончился товар. Агостино хотел решить вопрос сам, но, по­ скольку Альваро был в тюрьме, а Копакабана вообще неизвестно где, у него ничего не вышло. — А паранца Уайта работает... Чтоб мне сдохнуть, где-то они берут товар... — говорил Чупа-Чупс. Николас и его компания столкнулись с пробле­ мами: куда идти за товаром, сколько брать, как и где продавать. Все точки в городе поделены между кла­ нами. Если на этой карте появлялись новые имена, это означало чье-то завоевание, чью-то победу. — Ну, что будем делать? — спросил Николас. Они сидели на нейтральной земле в зале, где объединились бар, табачный ларек, зона игровых автоматов и тота­ лизатор. Всем нашлось место. Кто-то смотрел на эк­ ран, проклиная слишком медленную лошадь, кто-то уткнулся в свой кофе, кто-то спускал зарплату перед игровым автоматом. Николас с друзьями и парни из паранцы Капеллони. Их босс, волосатый Уайт, был под коксом, он все чаще употреблял его внутривенно. Играл в настольный футбол со своими парнями — Петухом и Диким. Прыгал от одной штанги к дру­ гой, как укушенный тарантулом. Болтал без умолку, но и прислушивался к каждому слову, которое слу­

43

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

чайно долетало до его ушей. Он сразу уловил фразу Николаса: “Ну, что будем делать?” — Хотите потрудиться, детки? А?! — спросил он, не переставая крутить штанги. — Поработайте-ка на замене. Я буду вас отправлять на точки, где вас ждут... Они неохотно приняли предложение, но дру­ гого выхода не было. После исчезновения Копакабаны точка в Форчелле окончательно закрылась. Так они стали работать везде, где требовалось залатать дыры. Арестованные марокканцы, забо­ левшие пушеры, ненадежные парни, отстраненные от дел. Работали на клан Мочерино в квартале Санита, на Пезакане из Кавоне, иногда их посылали даже в окрестности Неаполя — в Торре-Аннунциату помочь клану Витиелло. Постоянного места продажи наркотиков у них не было. Работали то на плош;ади Беллини, то на вок­ зале. Им всегда звонили в последний момент, их но­ мера телефонов были у каждой мелкой сошки каморры. Николасу это надоело, он все меньше и меньше занимался сбытом и все больше времени проводил дома. Те, кто был постарше, хорошо за­ рабатывали, хоть ничего из себя и не представляли, их ловили, сажали в Поджореале, потом отпускали: Уайт предлагал паршивую работенку. Но, кажется, им улыбнулась удача. Такой вкратце был смысл сообщения, получен­ ного Николасом от Агостино в тот самый момент, когда он стоял под окнами Летиции и пытался объ­ яснить ей, что унижение Ренатино бьшо доказатель­ ством его, Николаса, любви.

44

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Парни, Копакабана вернулся в Неаполь, — вы­ палил Агостино, как только подъехал Николас. Они с Бриато стояли, не заглушая мопедов, на последнем повороте по дороге к ''Новому махарадже”. Отсюда ресторан казался еще более внушительным. — Ну и дурак, его точно теперь возьмут, — сказал Бриато. — Ладно, Копакабана вернулся по важному делу. — Дать нам работу, конечно! — Бриато посмотрел на Агостино и улыбнулся. Впервые за этот день. — Да-а-а-а! Я серьезно... Не верите? О н вер­ нулся, чтобы организовать свадьбу Котяры и Виолы Стриано, парни! — Ты серьезно? — спросил Николас. — Да. — И для убедительности прибавил: — Чтоб мне сдохнуть! —г То есть эти из Сан-Джованни будут у нас тут рас­ поряжаться. .. — Да плевать, — ответил Агостино. — Копакабана здесь и хочет нас видеть. — Где? — Здесь, говорю тебе, сейчас... — О н махнул ру­ кой в сторону ресторана. — Остальные уже едут. Возможность все изменить. Николас знал, чув­ ствовал, что она представится. Вот она. Нужно поль­ зоваться случаем. С сильными нужно быть сильным. Конечно, он не знал, что будет дальше, но кое-какие соображения у него были.

Дурные мысли

опакабана парковал возле ресторана пикап “Фьорино”, забитый какими-то инстру­ ментами. Заметив подъехавших мальчишек, он вышел из машины. Приветствуя, щипал их за щеки, как малышей, а они не возра­ жали. Он заметно исхудал и был бледен: длинные во­ лосы, всклокоченная борода, уставшие глаза с крас­ ной сеткой капилляров. Скрываясь от правосудия, не расслабишься. Однако этот человек мог вернуть им утраченный авторитет. — Вот они, мои мальчуганы... Ну, ребятки, идем со мной, вы мне подыграете... остальное я сам. Копакабана обнял Оскара, владельца “Нового махараджи”. Отец его отца купил это заведение лет пятьдесят назад. Оскар был толстяк, предпочитав­ ший рубашки от портного с вышитыми инициалами, но строго на размер меньше, поэтому пуговицы на жи­ воте всегда с готовносью выскакивали из петель. Оскар робко ответил на объятия, не приближаясь к Копакабане вплотную: чего доброго, увидит кто чужой.

К

Цб

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

__ Я хочу оказать тебе большую честь, дорогой Оскар... — Слушаю тебя... — Диего Фаелла и Виола Стриано будут праздно­ вать свадьбу у тебя... здесь... — И он уверенно об­ вел руками зал, как будто все принадлежало ему. Услышав эти фамилии, Оскар изменился в лице. — Копакабана, для тебя — все что угодно, но... — Не такого ответа я ждал... — Ты же знаешь, я ни с кем не хочу ссориться, но как главный акционер этого заведения... наша политика заключается в том, чтобы не впутываться а .. — В...? — В сложные ситуации. — Однако деньги из сложных ситуаций вы черпаете охотно. — Мы отовсюду черпаем деньги, но эта свадьба... — Он не закончил фразу, не было необходимости. — Почему ты отказываешься от такой чести? — удивился Копакабана. — Представь себе, сколько сва­ деб у тебя будет потом. — Еш;е на прослушку поставят. — Да какая прослушка? К тому же официанты бу­ дут не твои, мои ребята за них поработают... Агостино, Николас, Дохлая Рыба, Бриато, Чупа-Чупс, Зубик и все остальные не ожидали такого поворота, они никогда не работали официантами и не представляли, что от них требуется. Но если так решил Копакабана, значит, так надо. — Ах, Оскар, не уверен, что ты правильно меня по­ нял: они дают тебе сразу двести тысяч евро... на эту свадьбу, на этот праздник..

47

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Знаешь, Копакабана... даже ради этих денег для нас, в самом деле... Копакабана развел руками, разговор был окончен. — Ну тогда все. — Уязвленный отказом, он вышел из зала. Мальчишки за ним, как голодные ш,енки. Николас и его друзья были уверены, что это всего лишь игра, что Копакабана вернется назад, злющий, с налитыми кровью глазами, разобьет Оскару лицо или достанет припрятанный где-то пистолет и вы­ стрелом раздробит ему колено. Ничего подобного не произошло. Копакабана сел в свой “Фьорино”. Опустил стекло и сказал: — Я пошлю за вами. Устроим эту свадьбу в Сорренто: нужны наши парни, никаких официантов из агентства, этих точно засылает финансовая полиция. Копакабана поехал в Сорренто и там организовал свадьбу двух царствуюш;их семей. “Вау, у них супер­ мегасвадьба на побережье, но у нас, любовь моя, будет еш;е круче!!!” — написал Николас Летиции, которая все еш;е сердилась на него из-за истории с Ренатино и только через час написала в ответ: "А кто сказал, что я за тебя выйду?” Но Николас был уверен. Эта свадьба будила в нем мечты, он забрасывал Летицию сообш;ениями, строил планы и описывал подробно­ сти их предстояш;его пышного торжества. Они лю­ били друг друга, вот и все, но сейчас он должен был взять остальное, войти — хоть со служебного входа — в мир, который еш,е властвовал, но терял власть. Феличано Стриано сидел в тюрьме. Брат его си­ дел в тюрьме. Дочь решила выйти замуж за Диего Фаеллу по прозвиш,у Котяра. Клан Фаелла из Сан-Джованни-а-Тедуччо, периферии Неаполя, промышлял

48

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

рэкетом, контролировал строительный рынок, по­ литические выборы и распределение пищевых про­ дуктов. Сфера их деятельности была безграничной. Им принадлежали все магазины беспошлинной тор­ говли в аэропортах Восточной Европы. Диего Фаелла был человеком жестким: все, включая газетные киоски и уличных торговцев, платили дань в казну клана в соответствии с заработком, а он упивался своим благородством. И своей добротой. Дочь Феличано Стриано, Виола, много лет жила далеко от Неа­ поля, окончила университет, получила образование в сфере моды и дизайна. Вообще-то она не Виола, ее звали так, потому что она терпеть не могла имя Аддолората, унаследованное от бабушки, а его более при­ емлемый вариант, Долорес, уже был занят целой ар­ мией ее двоюродных сестер. Тогда она сама выбрала себе имя. Еще ребенком подошла к матери и объявила свое новое имя — Виола. Она вернулась в город, по­ сле того как мать все-таки решила расстаться с от­ цом. Дон Феличано нашел себе новую жену, но мать Виолы не давала ему развод — как была сварливой ба­ бой, такой и осталась, — и Виола приехала поддер­ жать ее в тяжелую минуту. Мать жила в своем доме в Форчелле, дон Феличано съехал и поселился непо­ далеку. Семья — священный союз, и Виола воспри­ нимала семью именно так, это было у нее в крови, а разве можно сменить кровь? С какой родился, с та­ кой и умрешь. Но потом дон Феличано решил со­ трудничать с полицией, и тогда Виоле пришлось развестись с ним как с отцом. Аддолорату Стриано внесли первым номером в программу защиты сви­ детелей. Чтобы увезти ее как можно дальше от Фор-

49

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

челлы, карабинеры в штатском подъехали к ее дому в бронированном автомобиле. И тут началось пред­ ставление: Виола орала с балкона, плевалась и осы­ пала эскорт проклятиями: ‘‘Убирайтесь! Сукины дети, продажные твари! Мой отец умер. У меня нет и ни­ когда не было отца! Убирайтесь прочь!” Так она от­ казалась от защиты, не стала сотрудничать со след­ ствием, отреклась от отца и от его братьев. Очень долго не выходила из дома, сидела взаперти и рисо­ вала одежду, сумки, украшения. Время от времени на ее балкон прилетали фигуральные оскорбления: пакеты с собачьим дерьмом, мертвые птицы, кишки голубей. А потом пошли бутылки с зажигательной смесью, от которых загорались занавески, граффити на стенах домов, закопченная кнопка домофона. Н и­ кто не верил ее словам, тем не менее она стойко вы­ держивала нападки. Пока в ее жизни не появился Ко­ тяра. Беря в жены Виолу, Диего Фаелла одним махом снимал с нее все подозрения, освобождал из клетки, в которую она добровольно себя заперла. Но главное, Диего Фаелле досталась не только здоровая кровь се­ мьи — ему досталась Форчелла. Говорили, что Котяра долго за ней ухаживал. Виола обладала пышными формами, у нее были от­ цовские глаза — ослепительно синего цвета, и вы­ дающийся нос, она всю жизнь не могла решить, пе­ ределать его или оставить как есть, в итоге убедила себя, что это ее изюминка. Виола была из тех женщин, которые прекрасно осведомлены о том, что происхо­ дит вокруг, но при этом главное правило для них — делать вид, что они не в курсе. Бракосочетание Диего и Виолы означало слияние двух крупнейших кланов.

50

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Могло показаться, что брак между ними заключался по расчету, как принято у аристократов: в сущности, эти семьи и представляли самый цвет каморристской знати, они не сходили со страниц газет и журналов. Возможно, Виола жертвовала собой, но Котяра, ка­ залось, влюбился всерьез. Многие были уверены, что решающим моментом в завоевании Виолы стало предложение ей должности дизайнера в компании по производству дорогих сумок, контролируемой кланом Фаелла. Но досужие сплетни Виолу не ин­ тересовали: для нее эта свадьба должна была стать триумфом Любви. Если уж она сама выбрала себе имя, она знала, как распорядиться своим будущим. Как и обещал Копакабана, через несколько дней все получили сообщение. Николас сказал матери: — Пригласили поработать на свадьбе официантом. Я серьезно. Мать всматривалась в его лицо под мягкой вол­ ной светлых волос. Она пыталась найти в его словах, в его глазах то, что знала, и то, чего не знала. То, что могло быть правдой, и то, что правдой быть не могло. Дверь в комнату Николаса была открыта, и мать во­ шла, отыскивая взглядом подсказки на стенах, на ста­ ром, брошенном на пол рюкзачке, на футболках, сло­ женных на кровати. Пыталась соотнести новость (“пригласили поработать официантом”) с той сте­ ной, которую усердно возводил сын после их вызова в полицию. Она понимала: если в тот раз его не за­ брали в Низиду, то не потому, что он невиновен. Она догадывалась, чем занимается Николас, а если не догадывалась, легко могла вообразить себе, в от­

51

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

личие от отца, который не сомневался в светлом бу­ дущем сына и беспокоР1лся лишь о его небрежном от­ ношении к учебе. Материнские глаза сверлили самую плоть. Заперев подозрения глубоко в сердце, она об­ няла сына: ‘'Молодец, Николас!” Он не отстранился, и она положила голову ему на плечо. Отдалась вдруг нахлынувшей волне. Закрыла глаза и вдохнула запах сына. Она боялась, что теряет его, но сейчас ей ка­ залось, что он здесь и все возвраш.ается на свои ме­ ста. Ей хотелось думать, что все можно начать сна­ чала. Николас не прижался к матери, но, подыгрывая, положил руки ей на плечи. "Хоть бы не расплака­ лась’’, — подумал он, приняв проявление нежности за слабость. Руки разжались, и матери ничего не оставалось, как уйти. Они помолчали, изучая друг друга, выжи­ дая. Николас в этом объятии чувствовал снисходи­ тельность, которой одаривают родители, когда хотят добиться чего-то от детей, хотят, чтоб они занялись, наконец, делом. А мать Николаса утешало, что он проявил странное великодушие, стараясь убедить ее в том, что вернулся к нормальной жизни. Да ка­ кая там нормальная жизнь! У него в голове такое, что мне становится страшно. Разве я не вижу этих мыслей? Дурные, страшные, будто сын хочет ото­ мстить за обиду. А какая обида? Разве была обида? Муж ничего не замечает. Нет, совсем ничего. По ее пристальному взгляду Николас понимал, что мать о чем-то догадывается, он видел ее метания между уверенностью и сомнением. — Мама, ты что, не веришь мне? Иду работать официантом. — И он изобразил, будто удерживает

52

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

на руке невидимую тарелку. Напряжение отступило, и мать наконец-то улыбнулась: Какой ты получился у меня блондин! — засмея­ лась она, заглушая свой внутренний голос. — Какой получился красавец! — Хороший официант у тебя получился, мама. — О н развернулся, но чувствовал, что мать еш^е смо­ трит ему в спину. Она и вправду смотрела. Филомена, Мена, мать Николаса, открыла прачеч­ ную на улице Толедо неподалеку от площади Данте, между базиликой Святого Духа и улицей ФорноВеккьо. Раньше там была химчистка, и ее владельцы, двое старичков, передали все дела Филомене за чисто сим­ волическую арендную плату. Она заказала новую вы­ веску: на голубом фоне надпись ''Blue Sky^'y а ниже ‘‘Чистота — небесная” — и принялась за дело, наняв сначала двух румын, а затем семейную пару перуан­ цев. Он — маленький, субтильный, неразговорчивый, но гладил идеально, а она — дородная, всегда с улыб­ кой на круглом лице, так поясняла молчание супруга: '^Escucha mucho'"^, Мена в молодости работала в ателье и умела шить вручную и на машинке, так что пра­ чечная "^Blue Sky'' предлагала клиентам и несложную починку одежды. Вообш^е-то это считалось уделом индийцев, так говорили, но нельзя же оставлять всю черную работу индийцам, пакистанцам и китайцам. Крохотная прачечная была заставлена машинами и стеллажами, где складывались одежда и белье. Не1

“ Ко всему прислушивается” (исп )

53

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

большая задняя дверь вела в темный двор. Эта дверь была всегда открыта: летом — чтобы дать прохладу, зимой — немного проветрить помещение. Иногда Мена стояла у выхода, уперев руки в крутые бока, небрежно откинув черные как смоль волосы, и смо­ трела на улицу, на прохожих и постепенно начинала узнавать своих клиентов (“Синьора, пиджак вашего мужа теперь просто конфетка!”), и ее узнавали тоже. “Видишь, сколько одиноких мужчин, — гово­ рила она себе. — Здесь, в Неаполе, их не меньше, чем на севере, и всем им нужно постирать, погла­ дить, зашить. Неприметно приходят, оставляют, за­ бирают, уходят”. Мена изучала привычки этого рай­ она, который был для нее чужим и в котором она была, в сущности, чужой: Мена из Форчеллы. Однако прежние хозяева ей помогли, обеспечили условия. Трудно начать свое дело, если за тебя никто не руча­ ется. За нее поручились. Она не представляла себе, как долго проработает здесь, но между тем ей достав­ ляло радость вносить вклад в семейный бюджет. Пре­ подаватель физкультуры не может содержать семью, а ее муж был слепым, если можно так выразиться, не замечал трудностей, не видел, в чем нуждаются дети, попросту не видел. Ей приходилось все решать и защищать этого мужчину, которого она продол­ жала любить. Орудуя в прачечной утюгом, она по­ долгу смотрела на фотографии детей, закрепленные между календарем и доской из пробкового дерева, к которой был пришпилен ворох квитанций. Кри­ стиану три года. Николасу тогда было восемь. И еще одна недавняя: Николас с копной белокурых волос. Кто бы мог подумать, что это ее сын. Но поставь его

54

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

рядом с отцом — все станет понятно. Она мрачнела, вглядываясь в его юношескую красоту, мрачнела, по­ тому что отчасти догадывалась, отчасти слышала, от­ части хотела бы знать и каким-то образом умудрялась узнавать — конечно, не в лицее, там вообш,е всем было наплевать, и не у Летиции, и даже не у этих его дружков-хулиганов, которых Николас старался дер­ жать подальше от дома, чтобы мать чего не разнюхала. Ведь ничего хорошего она точно не узнала бы. Он вел себя как обычно, и это ее не пугало. Она боялась, что однажды кто-то скажет, что она услышит одна­ жды: “Этот парень с виду такой хороший, а в голове дурь”. Да уж, дурные мысли. И дурная компания. О т­ куда они взялись? И как, как его отвадить? Ей вспо­ мнилась знакомая с детства поговорка, что-то вроде “Пусти черта в дом, не вышибешь и лбом”. Но кто здесь черт? Она видела, чувствовала, что ее Николас связался с чертом и надо что-то сделать, возможно, самую малость, чтобы разорвать эту связь. Черт дер­ жит в страхе. “А может, — размышляла она, убирая шелковое платье, оставшееся на столе, — может, я зря нагоняю тучи”. И она ерошила свои густые, непо­ слушные волосы, наблюдая за Escucha mucho^ кото­ рый тщательно разглаживал утюгом белую рубашку. — .Ты смотри поаккуратней, это же рубашка от Фузаро. — Она могла бы этого и не говорить, но зачем-то сказала. Ей вспомнился один воскресный день, много лет назад. Тогда она что-то почуяла, но только сейчас увязала свои ощуш,ения с дурными мыслями, с чертом, с вызовом в полицию. Они гу­ ляли у моря, все вчетвером, неподалеку от виллы Пиньятелли. Она катила коляску с маленьким Кри­

55

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

стианом. Было жарко. Солнце упиралось в ставни, обшаривало пальмы и кустарники так, словно соби­ ралось вытравить всю оставшуюся тень. Николас вприпрыжку бежал вперед, отец едва поспевал за ним. И вдруг какая-то странная, прон­ зительная тишина, а следом — эти звуки. Кто-то бе­ жит в бар, или, возможно, это был ресторан. Разда­ ется выстрел и сразу же еш;е один. Люди на тротуаре замерли, кто-то успел убежать. И даже поток машин на набережной как будто остановился. Грохот падаюш,их столов. Звон разбитой посуды. Мена остав­ ляет коляску мужу и догоняет Николаса, схватив его за шкирку. Он вырывается, удержать его нелегко. Все стоят как вкопанные, словно в детской игре, когда тебя касается “колдун” и ты должен сделаться непо­ движным, как статуя. Потом на пороге бара появля­ ется какой-то ТОШ.ИЙ тип, на шее болтается галстук, темные очки подняты на лоб. Он озирается по сторо­ нам и видит простор и дорогу, которая впереди по­ ворачивает под прямым углом. Недолго думая чело­ век пробегает несколько метров, сворачивает вправо и, упав на землю, мелкими, но энергичными движе­ ниями ползет под припаркованную машину. Человек с пистолетом тоже выходит на свет, делает один шаг, а затем замирает, стоит неподвижно, как и все вокруг. Озираясь, он замечает на тротуаре через дорогу какого-то типа, который смотрит на него и знаками ука­ зывает на ту машину за углом. Едва заметный жест, который лишь подчеркивает обш;ую неподвижность. Человек с пистолетом не бежит за тем, кто спрятался под машиной. Он медленно идет, поглаживая ору­ жие. Ловко приседает, опускает руку к самой дороге.

5б

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

параллельно асфальту, щекой касаясь дверцы автомо­ биля, как врач, прослушивающий пациента. И в этот момент стреляет. Два, три раза. И еще, и еще, пово­ рачивая дуло пистолета. Мена чувствует, что Николас вырывается. Едва стреляющий человек исчез, Нико­ лас, воспользовавшись тем, что хватка Мены ослабла, бросился к припаркованному седану. — Там кровь, кровь, — кричит он, указывая на вы­ текающую из-под машины струйку, падает на колени и видит то, чего другим не видно. Мена прыжком до­ гоняет его и тянет прочь, схватив за полосатую фут­ болку. — Это не кровь, — говорит отец, — это варенье. — Николас не слушает, ему интересно посмотреть на убитого. Мать с трудом оттаскивает его прочь. Ее семья, все они неожиданно становятся теперь глав­ ными героями этой сцены. Кровь вытекает уже ручь­ ями, поскольку дорога в этом месте идет под уклон. Единственное, что может Мена, — это оттолкнуть ребенка подальше, грубовато, резко, но не унять его бесстрашного любопытства, отношения к происхо­ дящему как к игре. Иногда ей вспоминается тот день и ее сын, кото­ рому было тогда столько же лет, сколько на фотогра­ фии, которая висит у нее в прачечной. И тогда будто что-то сжимается у нее в животе, сдавливается неви­ димыми тисками. В чем я виновата? Она в ярости возвращается к утюгу, и ей кажется, что этот утюг, эта прачечная, эта работа — стирать, чистить, гладить — имеют что-то общее и с ее материнской работой. Николас ничего не боится, говорит она себе, и ей страшно это

57

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Признать. Но это так, это же очевидно. Его лицо, от­ меченное чистотой юности, чистое, как небо — ка­ кое уж там Ыне sky у — это лицо не могут затемнить дурные мысли, они сидят где-то глубоко под кожей, а лицо продолжает изливать свет. Раньше она думала, не привести ли его сюда, в прачечную, после школы. Да какая там прачечная, какая школа! Она даже улыбнулась. Николас вме­ сто перуанца гладит рукава белоснежной рубашки. Пусть уж лучше будет там, где он есть. Но где он есть? И, чтобы избавиться от странного ош;уш;ения, будто мурашки по коже бегают, она идет к выходу и горделиво встает в дверном проеме, чувствуя, как весь мир любуется ею.

Свадьба

З

а день до свадьбы всем полагалось пройти ускоренный курс молодого официанта. Копакабана выбрал опытного метрдо­ теля, повидавшего немало подобных сва­ деб. Говорили, что он был в тюрьме Азинара, когда женился Кутоло, и резал там свадебный тортЧ Ерунда, конечно, но человек надежный. Н и­ колас с друзьями подъехали к ресторану и кое-как побросали свои скутеры: метрдотель уже ждал их у служебного входа. Неопределенного возра­ ста — за пятьдесят, но еще не семьдесят, костля­ вый, худое лицо с выступающими желтыми скулами. 1

Остров Азннара у северо-западного побережья Сардинии — один из самых живописных в Средиземном море. До 1988 года там находилась тюрьма для особо опасных преступников. С 1997-го на острове учрежден национальный парк, а тюрьма стала одной из туристических достопримечательностей. Раффаэле Кутоло (р. 1941) — неаполитанский каморрист, известный также под кличкой Профессор, в конце 70-х — начале 8о-х годов создал и возглавил мафиозную сеть “Новая организация каморры” (итал. Nuova Camorra Organizzata). В 1982 году по личному решению президента Итальянской Республики был переведен из тюрьмы в Асколи-Пичено в тюрьму строгого режима на острове Азинара, где содержался несколько лет в качестве единственного заключенного.

59

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Он стоял неестественно прямо, костюм от Дольче и Габбаны: узкий галстук, черные брюки и пиджак, до блеска начищенные ботинки, белоснежная ру­ башка. Все, конечно же, безупречно, однако на нем эта одежда казалась несуразной: деньги, выброшен­ ные на ветер. Парни слезли с мопедов, однако продолжали ве­ сти себя так же, как и до этого в седле: орали и по­ сылали друг друга. Копакабана предупредил, что их встретит метрдотель и все объяснит: как ходить, когда и какие блюда выносить и как себя вести. Од­ ним словом, он был назначен генералом этой армии импровизированных официантов. В отряде не хва­ тало Бисквита, который был слишком мал ростом для роли официанта, и Драго, бывшего среди гостей, поскольку приходился невесте двоюродным братом. Метрдотель, заранее получивший список с именами мальчишек, приготовил им форму. Человек в ‘'Дольче и Габбана” откашлялся — этот резкий и какой-то нелепый звук заставил всех обер­ нуться, — потом ткнул костлявым пальцем в служеб­ ную дверь и исчез внутри. Тукан хотел что-то ска­ зать, но Николас отвесил ему подзатыльник и пошел за метрдотелем. Друг за другом, не говоря ни слова, все вошли внутрь и оказались на кухне. Молодожены хотели элегантности и простоты. Все должны быть одеты в костюмы от Дольче и Габбаны — любимых стилистов Виолы. Метрдотель говорил писклявым голоском, что еще более затрудняло определение его возраста. Он выдал всем упакованные в пакеты ко­ стюмы и велел идти в подсобку переодеваться. Ко­ гда все вернулись, он выстроил их в ряд у сверкаю­

бо

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

щей панели из нержавеющей стали, где находилась плита, и достал список. — Чиро Сомма. Дохлая Рыба сделал шаг вперед. Брюки висели на нем, как обычные его рэперские штаны: болтались так, чтобы было видно резинку от трусов “Гуччи”. Дохлой Рыбе нравилась просторная одежда, скры­ вающая лишние килограммы, но метрдотель тем же костлявым пальцем дал понять, что так не пойдет, брюки надо подтянуть. — Винченцо Эспозито. Чупа-Чупс и Чёговорю хором ответили: “Здесь” — и подняли руки. Они учились в одном классе с на­ чальной школы и каждый раз при перекличке повто­ рялась эта сценка. — Ты, прыщавый, — сказал метрдотель, и Чёговорю покраснел, отчего угри на его лице воспламенились еще больше. — Ты нам подходишь, только спину вы­ прями. Будешь уносить тарелки, гости не должны ви­ деть твоего лица. Парни, конечно же, не привыкли к такому обра­ щению, но Николас внушил им, чтоб не бунтовали, все должно пройти гладко. Любой ценой. Значит, надо терпеть этого придурка метрдотеля. Чупа-Чупс улыбался в усы, которые, даром что парню было всего четырнадцать, росли как у взрослого. Тонкая полоска растительности спускалась от висков, огибала подбо­ родок, губы и шла дальше, завершая круг. Рубашка сидела на нем идеально — вот что значит накачан­ ный в спортзале пресс, — а брюки скрывали худые ноги, которым он не уделял столько внимания, как верхней части тела, включая орлиные брови.

б1

РОБЕГГО САВЬЯИО П ИР АН ЬИ Н ЕАПО ЛЯ

— Ты, Д О Л Г О В Я З Ы Й , — метрдотель указал на Бриато. — Ты займешься свадебным тортом. Там будет семь ярусов, мне нужен кто-то, кто достанет до верха. Галстук у Бриато на выступающем животике по­ стоянно съезжал вбок, но черные волосы, зачесанные назад с помощью геля, были великолепны. — Агостино Де Роза. Спичка никуда не годился. Он высветлил себе во­ лосы, полный отстой — Николас всерьез разозлился, когда это увидел, — а воротник рубашки не прикры­ вал татуировку на груди: огненно-красное солнце, лучи которого доходили до кадыка. Метрдотель пару раз потянул вверх его воротничок, но лучи все равно вылезали. Была бы на то его воля, он пинком отпра­ вил бы Спичку домой, официант из него никудыш­ ный, но Копакабана прос™ особо не налегать, так что метрдотель перешел сразу к концу списка. Остальных вызвал группой, хотел посмотреть, как они будут дви­ гаться с фарфором и хрусталем в руках. — Николас Фьорилло, Джузеппе Иццо, Антонио Старита, Массимо Реа. Вперед вышла незавидная команда. Метрдотель подошел к тем, которые были пониже ростом — Зу­ бику и Дрону, костюмы висели на них как пижамы (они подвернули рукава и штанины), — и выдал по две тарелки каждому, по одной в руку. Потом по­ вернулся к Тукану и уже без всяких комментариев — время поджимало — вручил ему серебряный поднос, на котором позвякивало несколько фужеров. Нико­ ласа метрдотель изучал дольше всех, оценивал, на­ сколько большую нагрузку выдержат эти широкие плечи, подтянутый торс, крепкие ноги. Попросил

б2

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЧА ПРИХОДИТ С МОРЯ

вытянуть руки — костюм сидел на нем как влитой — и положил по две тарелки справа и слева, на ладонь и предплечье. Потом велел всем четверым обойти вокруг кухонного острова, делившего помещение на две равные части. Зубик и Дрон описали круг по­ чти бегом, и метрдотель сделал им замечание. Дви­ жения должны быть плавными, это вам не ‘‘Макдо­ налдс”. Тукан неплохо справился с задачей, лишь в конце один из фужеров завалился на бок, к счастью, не задев остальных. Николас завершил круг, покачи­ ваясь, будто шел по канату. Но в итоге и он обошелся без потерь. Метрдотель почесал подбородок костля­ вой рукой и задумчиво сказал: — Еще разок. Николас поставил тарелки на кухонный ост­ ров и сурово посмотрел на метрдотеля, которому пришлось подняться на цыпочки, чтобы выдержать взгляд. — Мы закончили, понятно? Метрдотель и бровью не повел, только вытянгулся вверх еще больше, а потом стукнул каблуками об пол. — Порядок, — коротко ответил он. Копакабана знал, что рискует. Будучи в бегах, по­ явиться на такой пышной свадьбе с таким количест­ вом гостей — слух о его возвращении мог разлететься мгновенно, пусть даже на подобных торжествах всем гостям предлагалось оставить телефоны на специаль­ ном столике у входа и пользоваться ими только в спе­ циальной комнате. Николас примерил ливрею и тренировался в вы­ носе блюд, когда появился Копакабана, руководящий

63

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

всеми приготовлениями. Он привел себя в поря­ док. Волосы больше не торчали в разные стороны, и, возможно, он их даже покрасил. Взгляд прояснился, но глаза оставались красноватыми. — Копакабана, а не опасно это... когда столько лю­ дей? Тебя же увидят. — Еще опаснее, когда тебя не видят, когда прихо­ дится скрываться. Понимаешь, что это значит? — А что тут понимать? Что ты в бегах, это все знают. — А вот и нет, Николино... если на свадьбе ты ви­ дишь пустой стул за столом, как ты поступишь? — Ну, кого-нибудь на него посажу. — Вот именно! Молодец. Это значит, что, если мой стул на этой свадьбе будет пустовать, ребята из СанДжованни-а-Тедуччо посадят туда кого-то из своих. Вот и подумай, что опаснее: показаться или скры­ ваться, зная, что тебе найдут замену? — Ты хочешь показать этим Фаелла. Черта с два! Это моя территория. Я еш,е тут. — Ну ты понятливый. Я приду с женой и детьми, пусть видят. — По-моему, это опасно... — Здесь везде мои парни... но мне приятно, что ты беспокоишься о дядюшке Копакабане, значит, я хо­ рошо тебе плачу... И грянул бал в королевстве Сорренто. Николас живо представил себе все это: официанты, актеры — все должны были играть отведенные им роли на этой ярко освещенной сцене. Броситься в омут очертя го­ лову. Скорее, скорее, друг за дружкой. Какая-то ма-

б4

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

была во всем этом. Предчувствие, ожидание че­ го-то читалось в лице Николаса, в лицах его друзей. Пир, следующий за свадебной церемонией, удался на славу. Копакабана хвалился, что ничего не упустил в организации праздника. Говорил, что ничего не бывает “слишком”, нужно еще больше рос­ коши, потому что изобилие — родная сестра благо­ получия. Голуби? Да сколько угодно. Каждый вынос блюд сопровождался полетом белых птиц. Музыкаль­ ное сопровождение? Лучшие неомелодисты со всей округи, а вечером ожидался ансамбль танцоров самбы. Оформление? Должно быть всего много! В устах Копакабаны “много” звучало как “навалом”. “Всего много, всего навалом!” Статуи, люстры, канделябры, ленты, картины, цветы. Даже в туалетах цветы — в фиолетовых тонах, в честь невесты. И воздушные шары, падающие с потолка после каждого полета го­ лубей. Всевозможные закуски, пять первых блюд, пять вторых, триумф еды. И даже неизвестно откуда взяв­ шийся двенадцатиметровый гобелен с изображением “Доброго правления”^ Копакабана решил повесить его за спиной молодоженов как символ. Николас обслуживал много столиков. Все было под контролем. Вот столик Уайта, Мишки Тэда, Пе­ туха и всех парней Копакабаны, которые тоже на­ чинали с дворов и площадей, а сейчас претендовали на большее. Все, как обычно, под дозой, хоть они и ненамного старше Николаса и его компании. Вот столик Драго и его семейства. Как двоюродный брат ГИЯ

1

""Аллегория доброго и дурного правления в городе и деревне” — фре­ ски Амброджо Лоренцетти, написанные в зале Девяти сиенского Палаццо П убблико (1338-1339)-

65

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

невесты он наслаждался, глядя на своих сбившихся с ног приятелей. Кривой боксерский нос, съехавший набок пиджак и небрежно завязанный галстук. Драго почти не притрагивался к еде и все блюда отправ­ лял назад, сопровождая свой отказ комментариями завсегдатая мишленовских ресторанов. Был там и Альваро, которому в качестве премии позволили прийти на свадьбу. Маргинальный гость, он даже не свдел за столом, а вместе с другими та­ кими же играл во дворе в карты на капоте машины. Николас выносил ему еду, а тот неизменно отвечал: “Молодец, молодец!” Свадьба шла в своем темпе. Медленно и быстро. И еш;е быстрее, а потом текла медленной липкой па­ токой, склеивавшей всех гостей. — Ну, сексапил, вперед, — шепнул Бриато выходяш,ему из кухни Николасу. — Членистоногий пошел. — Это Дрон в дру­ гое ухо. Хорошо, что Мараджа сделал широкий шаг, не то уронил бы на пол макароны с лососем и крас­ ной икрой. Впереди был долгий вечер. Перед выступлением танцоров ожидали еще одного, последнего певца, и группа гостей, встав на стулья, выкрикивала на­ звание его самой известной песни. Но из-за фиоле­ тового занавеса вместо певца неожиданно появился Альваро. Видно было, что он нервничал. Он подбе­ жал к столику Копакабаны: — Полиция! Там, на улице! — И побежал обратно, задев на ходу стул с одним из гостей, так что тот упал на пол. Смех, однако, тут же погас. Человек двадцать полицейских в штатском ворвались в зал из четырех

66

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

дверей, отрезав пути побега. Случился какой-то сбой в организации прикрытия, возможно, одна из телека­ мер осталась незамеченной Копакабаной при осмо­ тре, возможно, у карабинеров был свой наводчик и они пробрались через крышу, обойдя дозорных. Альваро заметил их, перекидываясь в карты. Пока карабинеры ходили между столиками, а в зале по­ степенно нарастал гул голосов, который разрывал воцарившуюся неожиданно тишину, Копакабана проскользнул к сцене и взглядом приказал удар­ нику спуститься в зал. Он занял его место и спря­ тался за барабанами, наблюдая с палочками в руках, как полицейские арестовывают супружескую пару из клана Фаелла. Крики, угрозы, ругательства. Обыч­ ный сценарий, финал которого всегда одинаков: на­ ручники. У тех двоих был маленький ребенок, его отдали жене Копакабаны: поцеловали малыша в ло­ бик — и до свидания. Передали с рук на руки, не го­ воря ни слова. Котяра, все время сидевший сложа руки, вдруг резко поднялся: — Апплодисменты инспектору, он так стремится попасть на первые страницы газет, что без пригла­ шения врывается на мою свадьбу. — Все зааплодиро­ вали, даже супруги, пристегнутые наручниками к ка­ рабинерам, пытались хлопать, урывками отвоевывая себе такую возможность. Карабинеры действовали уверенно, даже документов не спрашивали. Они взяли еще пару человек, сбежавших на свадьбу из-под домашнего ареста. Копакабана между тем успоко­ ился, полагая, что, скорее всего, пришли не за ним — на кону была более крупная добыча. Он отложил па­ лочки и облегченно вздохнул.

б7

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

— Сарнатаро Паскуале, ударником заделался, а? — Инспектор, пробираясь среди гостей, знаками при­ казал своим людям подняться на сцену, этого было достаточно. Распростертый на полу — колено карабинера придавило его меж лопаток, — Копакабана повер­ нул голову и сказал, обращаясь к Диего Фаелле: — Все в порядке. Котяра. Буду на крестинах твоего наследника. Мальчишки, замерев, наблюдали за происходя­ щим, их руки с подносами дрожали от страха. — Ну, видел? Я же говорил, какого хрена ему было появляться здесь? — шепнул Николас Агостино. Об­ лава закончилась, но праздник продолжался. Спек­ такль должен был идти до конца, так хотела невеста. Это был ее день, и никакие аресты не могли его омра­ чить. Так что Николас и его друзья снова принялись за работу как ни в чем не бывало. Но к полуночи все завершилось. Настроение было уже не то, к тому же новобрачным рано вставать: утром их ждал прямой рейс в Бразилию. Копакабана предусмотрел и свадеб­ ное путешествие, предоставив в распоряжение ново­ испеченных супругов свой отель. А юные официанты отправились в подсобку пе­ реодеваться, самое время снять с себя форму и по­ лучить причитающееся. Они эти деньги заработали. Николас был разочарован. Роскошь, да. Мишура, несомненно. И власть. Много власти. Он-то ждал, что будут серебряные подносы, усыпанные кокаи­ ном, а увидел конопляные мешки из какого-то ан­ тикварного магазина, в которые гостям предлага­ лось кидать пожертвования для семей заключенных.

68

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

В мешках шуршало и звенело, Николас слышал это, проходя мимо, и не мог отделаться от желания схва­ тить их и бежать прочь. За этот вечер им не заплатили ни гроша — ни заработанных денег, ни чаевых, — дали только бонбоньерки в виде огромной рыбыежа с иголками. Почему именно рыба-еж, осталось для всех загадкой. Николас решил отнести ее домой как доказательство своего труда, чтобы убедить нако­ нец отца, который, в отличие от матери, не поверил в историю с работой на свадьбе. Поскольку свадьба закончилась рано, Николас, Зубик и Бриато пошли в бар, все равно он никогда не закрывался, даже на Рождество. Там уже сидели парни из паранцы Капеллони: Уайт, Путь Карлито, Петух, Дикий, Мишка Тэд. Был там и Альваро, ко­ торого после облавы никто не видел. Он хотел по­ прощаться со всеми перед возвращением за решетку. — Альваро, ты вернулся заплатить нам? — спросил Николас. Поскольку Копакабану забрали в Поджореале, все усложнялось, но эти деньги были ему нужны. Им выдали по сто евро за двенадцать часов работы. Если б они толкали траву, получили бы в десять раз больше. — Захотелось честно поработать? Пахать-то влом? — спросил Уайт. Он кружил вокруг бильярд­ ного стола. Видно было, что он все еще обдолбанный. — Ну да, — хмыкнул Зубик. — Не хотите пахать... — Будто мы не пашем с утра до вечера? — взорвался Бриато. — Сидеть весь день на скутере — это пахать, по-тво­ ему? — ответил Николас. — Мы как идиоты. А рабо­

б9

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИР АН ЬИ Н ЕАПО ЛЯ

тали бы по-настоящему, за три часа могли бы полу­ чить столько, сколько мой отец зарабатывает за месяц. — Сомневаюсь я... — протянул Уайт. — А ты не сомневайся, — твердо сказал Николас. Он пообещал это, скорее, самому себе, никто не об­ ратил на него внимания. Все смотрели на Уайта, ко­ торый выравнивал дорожки кокаина на краю биль­ ярдного стола. — Нюхнете кокса, парни? — предложил Уайт. Николас и его друзья зачарованно смотрели на белый порошок. Конечно, они и раньше видели его, но впервые — так близко. Просто подойти, на­ клониться и вдохнуть носом. — Спасибо, брат, — ответил Бриато. Он понял, что надо делать, и остальные тоже. Все выстроились друг за другом, ожидая свой черед. — Давай, Альваро, и ты тоже, — подначивал Уайт. — Нет-нет-нет, что за баловство? Мне еще возвра­ щаться. — Да ладно, мы тебя отвезем; видишь уже поздно. На улице стоял черный внедорожник Уайта, блестящий, будто только что из автосалона. Нико­ лас, Зубик и Бриато тоже решили поехать, раз Уайт позвал. После приема кокаина усталость как рукой сняло, они чувствовали эйфорию и невероятный прилив сил. Уайт обнял Альваро за плечи: — Нравится машина? Альваро ответил: — Да-да! — И сел впереди рядом с водителем. Маль­ чишки устроились сзади. Внедорожник шел уверенно. Уайт вел машину

70

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

плавно, безупречно, невзирая на дозу или как раз благодаря ей. Дорога, ведущая в Поджореале, пет­ ляла между огнями, которые напоминали Николасу вспышки сверхновых — однажды он рассматривал такую фотографию в школьном учебнике. А потом случилось это. Машина внезапно затормозила и повернула, съезжая на грунтовую дорогу. Еще один резкий удар по тормозам — и внедорожник остановился. Маль­ чишки полетели вперед, схватившись за передние кресла. Когда инерция остановки вернула их на ме­ сто, они увидели вытянутую руку Уайта, в которой был зажат невесть откуда взявшийся пистолет. Ука­ зательный палец сгибается два раза. Бум, бум. Го­ лова Альваро похожа на лопнувший воздушный шар: один кусок черепа на окне, другой на лобовом стекле, а тело сразу обмякло, будто из него сбежала душа. — Ох, зачем? — тихо спросил Николас. В этом го­ лосе слышалось недоумение, но больше — желание понять. Зубик и Бриато сидели, зажав уши руками; расширившиеся от ужаса глаза уставились на кляксу мозгов, стекающую по рулю. Николас должен понять. У него-то мозги на месте и голова хорошо работает. Он должен понять, почему убрали Альваро, какой проступок привел его к смерти и почему Уайт взял их с собой. Что это — проверка, оказание чести, пре­ дупреждение? — Затем. Копакабана велел. Огни изменили цвет: приобрели фиолетовый оттенок, как и все на свадьбе. Чтобы расправиться с пассажиром, Уайту нужна была помощь, но он взял с собой их троих, а не своих парней из паранцы Ка-

71

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

пеллони. Почему? Потому что они — мелкие сошки, шушера малолетняя? — Когда он тебе велел? — Он сказал: передай от меня привет Пьерино, он лучше всех сегодня спел. Когда его арестовывали, сказал. — Когда он тебе велел? — повторил Николас. О т­ вета Уайта он не расслышал. — Говорю тебе, когда его арестовывали. Давай-ка, помоги мне, нужно убрать эту мерзость. — Кровь, которой пропиталась обшивка потолка, теперь капала вниз, на пустое сиденье. Зубик и Бриато не отпу­ скали рук от ушей, даже когда внедорожник, всхрап­ нув, выбрался на трассу. Так и сидели всю обратную дорогу до бара. Уайт вел машину все так же уверенно. При этом болтал, не закрывая рта, но мальчишки его не слушали. Он уверял их, что Альваро похоронят как надо, не бросят тело на дороге, а еш.е, что нужен новый передел, поскольку взяли Копакабану. Нужно придумать, как все перекроить, говорил Уайт. Он все говорил и говорил, даже когда резко тормозил на пе­ рекрестке и тело Альваро в багажнике глухо перека­ тывалось, этот звук на долю секунды перекрывал его голос. У бара они разошлись, не простившись, сели на мопеды и поехали домой. Николас летел на своем “Беверли”, выжимая максимальную скорость, стара­ ясь ни о чем не думать. Он ехал по разделительной полосе, придерживая одной рукой руль. В другой у него был косяк, который предложил ему Уайт, пре­ жде чем раствориться в ночи. Что-то теперь будет? Дадут ли им толкать ‘‘дурь”? И кто? Запах моря до­

72

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

летел до него, и в какой-то момент Николасу захо­ телось все бросить и пойти искупаться. Но потом желтые глаза светофоров вернули его в действитель­ ность, и он лишь поддал газу, проезжая пустынный перекресток. Альваро был ничтожество, он плохо кончил, но вообще-то этого следовало ожидать. Ведь даже Копакабану взяли, как обычного бандита, он особо не сопротивлялся, спрятался за барабанами. Сколько было слов, сколько пыли в глаза! Албания, Бразилия, мешки денег, сумасшедшие свадьбы, а по­ пался, как последний болван, как обычный вор. Нет, Николас не допустил бы этого. Лучше умереть, со­ противляясь. Кажется, татуировка на руке у Дохлой Рыбы — фраза из песни рэпера ‘'jo Cent”: ""Get Rich or D ie Tryin''^,

Николас нажал на педаль газа, теперь дым мопеда перекрыл запахи моря. Он глубоко вздохнул и ре­ шил, что для начала нужно обзавестись пистолетом.

1

“Стань богатым или умри в попытке сделать это”

{англ.).

Китайский пистолет

охлая Рыба вызвался проведать Копакабану в тюрьме. Накопилось много во­ просов, нужно было получить ответы. Чего ждать? Кто займет свободный пре­ стол в Форчелле? Николас чувствовал себя, как в детстве, когда прыгал в море со скал на побережье Маппателла. Он знал, что в по­ лете уже не страшно, но перед прыжком ноги дро­ жали всегда. Вот и сейчас дрожали, но не от страха. От волнения. Он готовился нырнуть в жизнь, о ко­ торой всегда мечтал, но прежде должен был получить одобрение Копакабаны. Когда Дохлая Рыба вернулся из тюрьмы, они встре­ тились в баре. Николас резко оборвал описание ком­ наты встреч, деревянной стойки и низкой стеклянной перегородки, отделявшей посетителя от заключенного. — Даже дыхание Копакабаны чувствовал. Помой­ кой воняет. Николас хотел услышать слова Копакабаны, точ­ ные слова.

Д

74

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

— Рыба, что он тебе сказал? — Я же тебе все объяснил, Мараджа. Нужно на­ браться терпения. Мы ему как дети. Успокойся. — А еще что он сказал? — не унимался Николас. Он расхаживал взад и вперед. В баре было пусто, ка­ кой-то старичок задремал у игровых автоматов, бар­ мен ушел в кухню. Дохлая Рыба перевернул бейсболку козырьком назад, будто козырек мешал Николасу понять его. — Как тебе еще объяснить, Мараджа? Он сидел там и смотрел на меня. Не волнуйтесь, говорит, все в по­ рядке. Сказал, чтоб мне сдохнуть, что позаботится о похоронах Альваро, хороший был человек. Потом встал и сказал, что ключи от Форчеллы в наших ру­ ках, какую-то ерунду, в общем. Николас остановился. Ноги больше не дрожали. Только Николас и Тукан пошли на похороны Аль­ варо. Кроме них двоих, была старушка, они поняли, что это мать, и какая-то молодая женщина в миниюбке. На юное двадцатилетнее тело было прикру­ чено лицо, на котором отразились все прошедшие через нее клиенты. Вне всяких сомнений, одна из ру­ мынских проституток, которых Копакабана дарил Альваро. Возможно, она всерьез привязалась к нему, иначе не стояла бы сейчас у гроба, сжимая в руках носовой платочек. — Джован Баттиста, Джован Баттиста, — причи­ тала мать, опираясь на эту женщину. Шлюха, конечно, но ведь испытывала чувства к ее непутевому сыну. — Джован Баттиста? — переспросил Тукан. — Ни­ чего себе. Имя — говно, и конец у него — говно.

75

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИР АН ЬИ НЕАПОЛЯ

— Это Уайт — говно, — отрезал Николас. В го­ лове у него на секунду объединились две картинки — мозг Альваро, размазанный по стеклу, и эта женщина с крепкими ногами. Он жалел Альваро, хоть и не понимал почему. Не понимал даже, что испытывает сейчас боль. Этот бедолага всегда принимал их всерьез, вот что было ценно. Не дожидаясь окончания панихиды, они вы­ шли из церкви. Мысли их были теперь совсем далеко. — Сколько у тебя с собой? — спросил Николас. — Так, ерунда. Но дома есть триста евро. — Отлично, я взял с собой четыреста. Надо раздо­ быть пистолет. — И где, интересно, мы его раздобудем? Они остановились на ступеньках церкви. Вопрос был крайне важным, решить его необходимо, глядя друг другу в глаза. Николас не знал, какой именно пистолет им нужен, он просто поискал в интернете. Главное — обзавестись пушкой, так, на всякий слу­ чай. — Я слышал, что китайцы продают старое ору­ жие, — сказал он. — А смысл? Не прош;е спросить у парней Капеллони? — Нет, нельзя. Это люди Системы, они донесут Копакабане, хоть он и в тюрьме. Он сразу все пой­ мет и не даст своего согласия, потому что наше время еш;е не пришло. А китайцам до Системы нет ника­ кого дела. — А им кто сказал, пришло их время или не при­ шло? Они свое время упустили, теперь наша очередь брать свое.

7б

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Для Николаса такой вопрос не стоял. Это во­ прос для тех, кто никогда и никем не будет коман­ довать. Время в понимании Николаса имело только две формы и никакой середины. Он всегда помнил историю, услышанную на улице, одну из тех, в ко­ торых размыты границы между правдой и вымыс­ лом, но которые никогда не ставятся под сомнение, разве что обрастают новыми подробностями, усили­ вающими назидательный эффект. Жил-был парень, длинноногий подросток. Как-то раз к нему подошли двое и спросили, сколько времени. — Полпятого, — ответил он. — Сколько времени? — не отставали те двое, и он повторил свой ответ. — А сколько у тебя есть времени действовать? — спросили его еще раз, а потом на асфальте лежало остывающее тело. История без особого смысла, но не для Николаса, быстро усвоившего урок. Время. Стремительное время захвата власти и неторопли­ вое время за решеткой, когда эта власть растет. Он должен был выбрать, как использовать свое время, но не мог пока претендовать на власть, ее еще нужно было захватить. Николас молча направился к своему ‘"Беверли”, Тукан за ним, уселся сзади, размышляя о том, что, вероятно, сболтнул лишнее. Заехали домой за день­ гами, потом скорее в Чайна-таун, в район Джантурко. Джантурко — квартал-призрак: заброшенные ангары, кое-какие работающие заводики, и только склады китайских товаров, выкрашенные в красный цвет, оживляют серый мрачноватый ландшафт с вы­ плеснутым на разбитые стены и ржавые двери гне­

77

РОБЕРТО СА1ЬЯИО П ИР АН ЬИ НЕАПО ЛЯ

вом. Джантурко звучит по-восточному: что-то жел­ тое, поле пшеницы, но на самом деле это фамилия одного министра. Эмануэле Джантурко, министр только что объединенной Италии, разрабатывал ос­ новы гражданского права как гарантии справедливо­ сти. Юрист, у которого больше нет имени, данного ему при рождении, сегодня присматривает за ста­ рыми заводскими корпусами и воняет бензином. Ко­ гда в Неаполе еще суш;ествовала промышленность, это был промышленный район. Николас помнил это место совсем иным. Он был здесь несколько раз в детстве. Тогда он играл в фут­ бол за Мадонну дель Сальваторе. С шести лет вместе с Бриато в одной приходской команде, Николас напа­ дающий, Бриато — вратарь. Однажды во время чем­ пионата судья подыграл команде при церкви Сакро Куоре. Там играли дети четырех чиновников из го­ родского совета. Был назначен пенальти, и Бриато отбил мяч, однако победу не засчитали, потому что Николас вбежал в штрафную зону до свистка судьи. Нарушение, конечно, но судья мог бы закрыть на это глаза, в конце концов, обыкновенный матч, обык­ новенные дети. Нет, он пошел на принцип и назна­ чил повтор. Следующий удар Бриато тоже отбил, но и на этот раз Николас нарушил правила. Во время третьего пенальти все взоры были прикованы к Ни­ коласу, он не двинулся с места. Мяч влетел в ворота. Отец Бриато, инженер Джакомо Капассо, мед­ ленно, с невозмутимым видом вышел на поле. Мед­ ленно достал из кармана перочинный нож и про­ ткнул мяч. Точно так же, хладнокровно, без лишней суетливости закрыл лезвие и убрал нож в карман.

78

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Внезапно перед его лицом возникла багровая от зло­ сти морда судьи, изрыгающего проклятия. Хоть Капассо и был ниже ростом, в этом случае именно он владел ситуацией. — Ты просто дерьмо, мне больше нечего тебе ска­ зать, — с чувством превосходства заявил он судье. Сдутый зеленый мяч стал разрешительным сиг­ налом, и все, дети и родители, с криками и руганью бросились на поле. Кто-то плакал. Инженер взял Николаса и Фабио за руки и увел прочь. Николас ощущал надежную защиту, держась за пальцы, которые только что сжимали нож. Рядом с этим человеком он чувствовал себя уверенно. Отец Николаса стоял как вкопанный. Видно было, что ему пришлась не по душе эта сцена среди детей на приходском футбольном поле. Он ничего не сказал отцу Фабио, Бриато. Молча взял сына и ушел. Дома поставил жену перед фактом: — Он больше не играет в футбол. Николас пошел спать, отказавшись ужинать, но не потому, что ему было жаль расставаться с коман­ дой, как думали родители. Ему было стыдно за отца, за его слабость, за то что отец не умел проявить силу, заставить других уважать его, то есть в глазах окру­ жающих он был полный ноль. Николас и Тукан припарковали “Беверли” перед ог­ ромным магазином-складом китайского ширпо­ треба. Казалось, что стены вот-вот лопнут от распи­ равших их изнутри товаров. Бесконечные стеллажи, доверху набитые лампочками, канцтоварами, вы­ шедшей из моды одеждой, детскими игрушками.

79

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

петардами, поблекшими от солнца упаковками чая и печенья вперемешку с кофеварками, памперсами, рамками для фото, пылесосами и даже мопедами, ко­ торые можно купить как целиком, так и по частям. Нагромождение предметов, не поддающееся ника­ кой логике, единственный критерий — строжайшая экономия пространства. — Чертовы китайцы, весь Неаполь прибрали к ру­ кам... — Тукан позвонил в звонок, возвеш^авший о прибытии нового клиента. — Так и есть, — отозвался Николас, — скоро мы им платить будем, чтобы жить здесь. — Откуда ты знаешь, что они продают оружие? — друзья обходили ряды, где один китаец безуспешно пытался всунуть костыль в кучу подобных, а другой покачивался на шаткой стремянке, закидывая наверх очередную пачку бумаги. — Сидел в чате, мне сказали, что здесь нужно спра­ шивать. — А, так, значит? — Да, чего они только не продают. Нам нужен Хан. — По-моему, у них денег куры не клюют, — заме­ тил Тукан. — Однозначно. Лампочек покупают больше, чем наркоты. — Я бы покупал только наркоту, зачем мне лам­ почки? — Наркоман чертов. — Николас, смеясь, сжал ему плечо и обратился к стоявшему рядом продавцу: — Извините, нам бы Хана. — Кого хотите? — продавец говорил с явным неа­ политанским акцентом. Друзья уставились на ки­

8о

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

тайца и не заметили, как окружавший их муравей­ ник вдруг замер. Даже парень на шаткой стремянке повернулся и смотрел на них сверху, сжимая в руках пачку офисной бумаги. — Кого хотите? — снова спросил китаец. Нико­ лас собрался повторить свои слова, но тут средних лет китаянка, сидевшая за кассой у входа, принялась громко орать: — Убирайтесь, вы оба, вон, вон отсюда! — Она даже не привстала со своего места, на котором удобно устроилась, чтобы целый день взымать с покупате­ лей дань. Николас и Тукан смогли разглядеть разма­ хивавшую руками толстуху в цветастой кофте, ука­ зывавшую им на дверь, в которую они вошли. — Эй, синьора, в чем дело? — спросил было Нико­ лас, но толстуха не унималась: “Вон, вон отсюда!”, — а продавцы, раскиданные прежде по всему магазину, теперь потихоньку окружали их. — Чертовы китайцы, — прошипел Тукан, уводя Николаса прочь. — Вот видишь, не надо верить тому, что болтают в чате... — Чертовы китайцы, — повторил Николас. — Ко­ гда мы будем командовать, мы им покажем, чтоб мне сдохнуть. Этих китайцев тут больше, чем му­ равьев. — И он в ярости толкнул статуэтку кота, стоявшего на псевдоантичном комоде у входа. Кот взлетел и с грохотом приземлился на одну из касс, но разъяренная женш,ина не унималась. Они сели на скутер. Тукан бубнил себе под нос: — Я так и знал, что все фигня. — И поехали в на­ правлении улицы Галилео Феррариса. Прочь от Чайна-тауна. Ничего не поделаешь.

81

РОБЕРТО CA B M H O ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Вскоре они заметили, что в хвост их скутеру при­ строился мотоцикл. Они прибавили газу, мотоцикл тоже ускорился. Гнали на всех парах, стремясь по­ скорее доехать до площади Гарибальди и затеряться в потоке машин. Джимхана, дриблинг^ среди авто­ бусов, машин, мопедов, прохожих. Тукан все время оборачивался, проверял, не оторвался ли их пресле­ дователь, и пытался угадать его намерения. Это был китаец неопределенного возраста, однако рассержен­ ным он не выглядел. Тут китаец принялся сигналить и махать им рукой, призывая остановиться. Они свернули на улицу Арнальдо Луччи и остановились, немного не доехав до Центрального вокзала — гра­ ницы между Чайна-тауном и неаполитанской цита­ делью. Николас резко затормозил, мотоцикл китайца встал рядом. Взгляды друзей были прикованы к тон­ ким рукам китайца, вдруг ему взбредет в голову вы­ тащить нож или того хуже. Вместо этого он протя­ нул им руку и представился: — Я — Хан. — А, это ты? Какого хрена твоя мамаша выгнала нас из магазина? — взорвался Тукан. — Это не моя мать. — Ладно, вас не разберешь, все вы на одно лицо. — Что вам нужно? — спросил Хан, вскинув подбо­ родок. — Ты знаешь, что нам нужно... — Тогда поехали со мной. Едете или нет? — А куда ты нас везешь? 1

Джимхана —

вид автоспорта, получивший распространение в Яп о­ нии, С Ш А , Великобритании и Ю ж ной Дриблинг (от англ. “ведение мяча”) — в ряде видов спорта маневр с мячом.

82

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

— В гараж. — Ладно, — они кивнули, поедут за ним. Прихо­ дилось возвращаться назад, движение в этом районе Неаполя было очень оживленным. Китаец и не по­ думал разворачиваться на площади; мопеды исполь­ зовали пространство, оставленное между бетонными блоками пешеходам. Они выехали к отелю “Терминус”, оттуда снова на улицу Галлилео Феррариса и снова налево на улицу Джантурко. Николас и Ту­ кан отметили, что на очередном перекрестке они свер­ нули налево на улицу Брин. Яркие краски и суматоха остались позади. Брин — улица-призрак. На зданиях висели растяжки “Сдается в аренду”, у одного из них Хан остановился. Кивком пригласил их войти и за­ нести внутрь мопеды. Переступив порог, они ока­ зались во дворе, окруженном складами: одни из них были сломаны и заброшены, другие — забиты всяким барахлом. Вслед за Ханом вошли в гараж, с врщу та­ кой же, как и прочие, только внутри все было в иде­ альном порядке. Там лежали в основном игрушки, ко­ пии известных брендов, более или менее откровенные подделки. Выкрашенные в разные цвета бесконечные стеллажи, чего только там не было! Несколько лет на­ зад, попав в такое место, они с ума сошли бы от счастья. — Теперь мы знаем, что Санта-Клаус затаривается подарками у китайцев! Хан усмехнулся. Он был неотличим от других продавцов китайского магазина, возможно, он и был там, когда они пришли, и тоже усмехнулся, узнав, что его ищут. — Сколько у вас? У них было больше, но решили начать с малого:

83

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Двести евро. — Из-за двухсот евро я б и не пошевелился, у меня ничего нет за такие деньги. — Тогда мы пошли, — сказал Тукан, направляясь к выходу. — Поищите хорошенько, смотрите, что у меня есть... Он сдвинул в сторону коробки с пластмассо­ выми пулеметами, куклами, ведерками и достал два пистолета: — Это франкотт, револьвер. — И вложил его в руку Николаса. — Черт, какой тяжелый. Пистолет был очень старый, восьмимиллиме­ трового калибра, красивой в нем была только де­ ревянная рукоятка, гладкая, сильно потертая, она напоминала камень, отшлифованный водой. Все остальное — ствол, барабан, курок — было блекло­ серым, с пятнами, которые ничем уже не вытравишь. И потом от него исходило ош,уш;ение военного тро­ фея или — еще хуже — пистолета, используемого на съемках старых вестернов; пистолета, который дает осечку два раза из трех. Но Николаса это не вол­ новало. Он тер рукоятку, гладил ствол, а Хан и Тукан продолжали препираться. — Исправен, да, мне привезли его из Бельгии. Могу отдать за тысячу евро... — начал Хан. — О, похож на кольт, — сказал Тукан. — Ну, что-то вроде, родственник. — Он хоть стреляет? — Да, но там только три пули. — Надо попробовать, а то не возьму. Отдашь за шестьсот?

84

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

— Нет, коллекционеры готовы выложить пять ты­ сяч. Клянусь, — сказал Хан. — Да, но коллекционеры-то не подожгут тебе склад и в полицию, если что не так, не заявят... — Тукан попробовал угрожать. Хан не дрогнул и, обратившись к Николасу, сказал: — Ты чего за пса с собой привел? Почему он на меня лает? — Хочешь убедиться, лаем мы или кусаем? Дума­ ешь, мы не из Системы? — не замедлил огрызнуться Тукан. — Ну тогда и за тобой придут. — Да кто за мной придет?! С каждым словом они опасно наступали друг на друга, пока наконец Николас не оборвал приятеля: — Ну все, хватит. Тукан. — Все, вы меня достали, убирайтесь или сейчас проверим, как он стреляет, — сказал Хан. Теперь он владел ситуацией, но Николас не собирался ее усу­ гублять и выставил свои условия: — Ладно, китаеза, угомонись. Один возьмем, но ра­ бочий. — Иди, пробуй. — И китаец вложил ему в руку оружие. Николас покрутил механизм, чтобы извлечь барабан для зарядки, но у него ничего не вышло. Попробовал еш,е раз — безрезультатно: — Черт, как она работает, эта штука? — И передал пистолет Хану, признав свое бессилие. Хан взял пи­ столет и сразу выстрелил, не меняя положения руки. Николас и Тукан подпрыгнули от неожиданности и тут же устыдились своей неконтролируемой ре-

85

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

акции. Пуля начисто снесла голову пластмассовой кукле, осталось одно розовое тело. Хан надеялся, что не придется повторять выстрел. — Да зачем нам, — начал Тукан, — этот метал­ лолом? — Это лучшее, что у меня есть. Или берите, или проваливайте. — Возьмем, — отрезал Николас. — Но это дерьмо ты отдашь нам за пятьсот евро, и точка. Николас принес пистолет домой. Спрятал его в трусы раскаленным стволом книзу. Спокойно прошел по коридору, выложенному белой и зеленой плит­ кой. Отец ждал его в столовой. — Давай ужинать. Мать придет поздно. — Ага, ш;ас. — Что за “ш,ас” ! Как ты разговариваешь? — Как умею. — Пишешь ты лучше, чем говоришь. Отец в клетчатой рубашке сидел за столом, на­ блюдая за собственным сыном, как за чужеродным созданием. Столовая была небольшой, но аккурат­ ной, можно сказать, оформленной со вкусом: простая мебель, красивые бокалы за стеклом буфета, керами­ ческое блюдо из Деруты — трофей, привезенный из поездки в Умбрию, — где обычно лежали фрукты, скатерть с рыбками и выцветший коврик на полу. Не­ много перестарались с освещением, но так уж вышло. Мена хотела, чтобы в доме было много света, отцу же было все равно. Книги стояли на полках в коридоре, ведущем в гостиную. — Позови брата, и идите за стол.

86

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Николас, не двинувшись с места, заорал: — Кристиан! Отец досадно поморщился, но Николас не об­ ратил на это внимания. Слегка убавил громкости и снова позвал брата. Прибежал Кристиан — в шор­ тах, белой рубашечке, на лице широкая улыбка — и тут же уселся за стол, с шумом придвинув стул. — Эй, Кристиан, знаешь же, что мама ругается. Поднимай стул, а не волочи его. Кристиан приподнял стул вместе с собой, во все глаза глядя на брата, стоявшего неподвижно, как статуя. — Может, ты сядешь, синьор Щас? — отец приот­ крыл кастрюлю. — Я приготовил макароны со шпи­ натом. — Макароны со шпинатом? Это что? Низида? — А ты откуда знаешь, что едят в Низиде? — Знаю. — Он знает, — эхом повторил братишка. — А ты помолчи, — сказал отец, наполняя тарелки, и старшему: — Сядь, пожалуйста! И Николас сел перед тарелкой с макаронами и шпинатом, с китайским пистолетом в трусах. — Что делал сегодня? — спросил отец. — Ничего, — ответил Николас. — А кто с тобой был? — Никто. Отец замер с вилкой у рта: — Интересно, что значит “ничего” ? И кто такие эти “никто” ? — Он посмотрел на Кристиана, как будто искал у него поддержки, но тут вспомнил, что оставил на плите мясо, и убежал на кухню. Оттуда донеслось бормотание: — Никто! С ним был ни-

87

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

кто! Он же ничего не делает, понятно вам, ничего. А я пашу как проклятый на это ничего. — Послед­ нюю фразу он повторил, внося в столовую на блюде дымящееся мясо: — Я пашу на это ничего! Николас пожал плечами, он сидел и рисовал узоры вилкой на скатерти. — Ешь давай, — сказал отец, увидев, что младший уже опустошил тарелку, а старший ни к чему не при­ тронулся. — Ну, что ты делал? В школе был? А в школе никого не было? По истории тебя спрашивали? — Он сыпал вопросами, а Николас сидел с выражением любезного безразличия, как иностранец, не понимаюш;ий язык. — Ладно, ешь, — продолжал отец, но тут встрял Кристиан: — Нико уже большой. — Большой? Да где он большой? Ты лучше по­ молчи, а ты ешь. — Это Николасу. — Ты понял? Ешь! Пришел домой, сел за стол и ешь. — Если я поем, потом захочу спать и не смогу де­ лать уроки, — ответил Николас. — Значит, будешь делать уроки? — отец оставил раздраженный тон. Николас знал, куда бить. В школе его хвалили многие учителя, особенно по литературе: если тема ему нравилась, никто не писал сочинения лучше его. Де Марино, преподаватель литературы, еш,е на пер­ вом родительском собрании сказал: “У вашего сына талант, он очень точно подмечает многие веш,и и описывает их. Умеет, так сказать, — учитель улыб­ нулся, — улавливать звуки в этом мире и находить нужные фразы, рассказывая о них”.

88

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Эти слова грели отцовскую душу, он пестовал их, как дитя, повторял про себя всякий раз, когда по­ ведение Николаса его расстраивало и злило. Он все­ гда успокаивался, когда видел, что сын читает, учит уроки, ищет что-то в интернете. — Не, не буду. Нет уроков. — И огляделся по сто­ ронам, как будто хотел еще раз убедиться в несостоя­ тельности — этих стен, этой посуды, фотографии, на которой стоял отец в спортивной форме со сво­ ими учениками: лет десять назад они выиграли оче­ редной турнир по волейболу. Волейболу? Это что вообще? Писать сочинение про эти жалкие чемпио­ наты для каких-то придурков? Этого ждет от него отец? Описывать прыщавых волейболистов и их родителей-идиотов? Он вспомнил о твердом предмете, лежавшем в трусах, и машинально пощупал его. — Что ты там щупаешь? Ты за столом! — На лбу у отца пролегла глубокая морщина, как обычно, ко­ гда он входил в роль главы семейства. — Ешь, понял? — Не, не хочу. — Николас посмотрел на отца пу­ стым, ничего не выражающим взглядом, который хуже, чем открытый бунт. ‘'Что я должен сделать?” — читал он в глазах отца. “Ты ничтожество, физрук”, — отвечал ему сын своим безразличием. — Нужно учиться, ты молодец, у тебя получается. Я готов оплатить тебе потом серьезное образование, университет. Сможешь поехать в Англию, в Америку. Многие так делают. Да, я знаю. Возвращаются и легко находят работу. Я даже готов взять кредит... — Отец отодвинул тарелку и, чтобы не казаться жалким, на­ бил рот и встал рядом с сыном-подростком, который

89

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

В ответ на предложение оплатить ему ‘‘серьезное об­ разование” чуть не засмеялся. Сдержался, конечно, но не из уважения к отцу, а потому, что впервые по-настоящему задумался о том, что образование, это “серьезное образование”, он смог бы оплатить себе сам. Нет, даже не так: он купит себе его сразу, как поступают настоящие боссы, а не станет, по­ добно остальным, брать кредиты на машину, на мо­ пед, на телевизор. Тут в поле зрения Николаса попал братишка, чья широкая улыбка вернула его на землю. — Папа, мне надо сначала эту школу закончить, — сказал он, — эту дурацкую, никчемную школу. — Нико, прекрати! Дурацкую, никчемную... MbL.. — Он замолчал на полуслове. Ужин был окончен. Отец отнес посуду на кухню, сам все убрал и, чтобы не остаться в одиночестве в этом домашнем театре, попытался возобновить разговор. Кристиан ел молча, глядя в тарелку: он только и ждал, чтобы запереться в комнате с братом. Нико­ лас пару раз подмигнул ему и улыбнулся с видом зна­ тока; ясное дело, он хочет рассказать что-то важное. Отец тоже заметил эту улыбку и снова взорвался: — Какого черта, Николас?! Ты столько дров нало­ мал! Втянулся в опасное дело. Остался на второй год. Откуда столько наглости? Тебе даны способности свыше, а ты ведешь себя как последний идиот! — Отец пользовался моментом, пока матери не было дома. — Знакомая песня, па. — Так выучи ее наизусть! И прекрати хамить. — А чё я такого сделал? — Однако ему показалось, отец что-то учуял. Хоть Николас и умел хорошо при­ творяться, на нем неизбежно оставался налет его

90

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

авантюр. Важное событие — это веревка, которая крепко тебя обвивает и с каждым твоим движением все больше впивается в тело, оставляя на коже следы, заметные всякому. Николаса, обвязанного за бедра, тянула назад веревка, закрепленная у китайского склада на улице Джантурко. Его первого оружия. Проще всего в домашнем театре делать вид, что ни­ чего особенного не происходит. Николас так и делал. Когда отец решил, что урок окончен, Николас потихоньку ускользнул в свою комнату, Кристиан за ним. — Чую, ты что-то натворил... — Кристиан сгорал от нетерпения. Николас хотел еш^е немного потя­ нуть ожидание и вооружился мобильным телефоном, но тут в комнату заглянула вернувшаяся домой мать. Сделав вид, что уже засыпают, братья легли в кро­ вать, не включая телевизор, бросили вялое “Привет, ма” в ответ на ее робкое намерение завязать разговор. Тишина, последовавшая в ответ на вопросы матери, дала ей понять, что продолжения не будет. Как только дверь снова закрылась, Кристиан прыгнул в постель к брату: — Давай, выкладывай! — Смотри-ка! — Николас вытащил бельгийский металлолом. — Вот это да! — Кристиан попробовал вырвать пи­ столет из рук брата. — Эй, осторожно! Он стреляет! Они тысячу раз перекладывали револьвер из рук в руки и любовно гладили. — А давай откроем! — попросил Кристиан.

91

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Николас открыл барабан револьвера, и Кристиан покрутил его. Как ребенок, впервые взявший в руки ковбойский пистолет. — И что ты с ним собираешься делать? — С ним я собираюсь работать. — То есть? — Получить то, чего хочу... — А меня возьмешь с собой? — Посмотрим. Слушай, только никому ни слова. — Конечно. Что я, не понимаю? — Кристиан об­ нял брата, как всегда, когда выпрашивал подарок. — Можешь дать мне его? На одну ночь. — Нет, не сегодня, — сказал Николас, убирая пи­ столет под подушку. — Сегодня он будет у меня. — Тогда завтра! — Ну хорошо, завтра он твой! Игра в войнушку.

Шарики

иколас думал только об одном: как поми­ риться с Летицией. Ситуация осложня­ лась тем, что она не отвечала. Ни по теле­ фону, ни через окно, и это было впервые. Летиция не хотела выслушать его, а он заискивал, просил прощения, клялся в любви. Могла бы накричать, как вначале или когда они руга­ лись, могла бы обозвать последними словами, но она не снизошла даже до этого. Ему же белый свет стал не мил. Без ее сообщений в Вотсапе, без ее нежно­ сти он ощущал пустоту. Он хотел, чтобы Летиция его обняла. Все герои нуждаются в ласке. Нужно было что-то придумать, и первым делом он решил разыскать Цецилию, лучшую подругу Ле­ тиции. — Отстань от меня, — отрезала Цецилия. — О т­ стань, это ваше личное дело. — Нет, подожди. Ты должна мне помочь. — Я никому ничего не должна. — Не, я серьезно, помоги, а? — Он остановил ее.

Н

93

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПО ЛЯ

перегородив вход в подъезд. — Есть одно дело, мне нужен скутер Летиции, здесь, на улице. В дом к ней мне не войти, в гараж тоже. — Впрочем, он прекрасно мог взломать гараж родителей Летиции, но понимал, что ничем хорошим это не кончилось бы. — Нет, Нико, даже не думай. — Цецилия скрестила руки на груди. — Попроси меня о чем угодно, попроси, и я сде­ лаю, если ты мне поможешь. — Нет... Летиция на самом деле, то есть... после того, что ты сделал с Ренатино... — Мне плевать! Если кого-то любишь, сильно лю­ бишь, по-настоящему, никого не подпустишь к этому человеку. — Да, но не таким же способом, — сказала Цецилия. — Просто скажи, что ты хочешь за услугу. Цецилия казалась непреклонной, неподкупной. Но на самом деле просто обдумывала ответ. — Два билета на концерт. — Идет. — Не хочешь знать, чей концерт? — Да хоть чей, у перекупщиков все есть. — Хорошо, тогда я хочу на концерт Бенджи и Феде^ — Это еще кто? — Ты не знаешь Бенджи и Феде? — Мне плевать, считай, что билеты твои. Ну когда сможешь? — Приходи к моему дому завтра вечером. — Идет. Отправь мне сообщение, напиши типа ‘'все в порядке”, я пойму. 1

Бенджи и Феде — Бенджамин Масколо и Федерико Росси, италь­ янский музыкальный дуэт из Модены.

94

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Весь день Николас искал кого-то, кто мог бы достать ему воздушные шары, самые дорогие, самые красивые, и писал в группу:

Мараджа Парни, шарики не те, которые продаются везде. Красивые, парни, чтобы на каждом написано//oi/'e you. Зубик Николас, и где мы их найдем?

Мараджа Не знаю, помогите мне.

На следующий день поехали в Кайвано, Дрон по ин­ тернету нашел там магазин, где продавали товары для организации праздников и торжественных событий, музыкальные диски и фильмы. Купили воздушных шаров на двести евро и переносной баллон с гелием, чтобы их надуть. Когда пришло сообщение от Цецилии, все уже расположились под домом и дружно принялись на­ дувать воздушные шары. Один пакет, два, три, де­ сять. Сам Николас, Дохлая Рыба, Зубик, Бриато — работали все, а потом красной лентой привязывали шары к мопеду. Шаров бьшо так много, что мопед рвался к небу, удерживаемый только подножкой — колеса приподнялись на несколько сантиметров

95

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

земли. Николас написал Цецилии: ‘'Спускайтесь во двор”, — и все спрятались за припаркованным во дворе фургоном. — Я спущусь вниз на минутку, Лети, — сказала Це­ цилия, вставая с кресла и собирая резинкой длинные, до ягодиц, волосы. — Зачем? — Я ненадолго. Дело есть. — Дело? Ты ничего мне не говорила. Посиди со мной. — Летиция валялась на постели подруги, полузакрыв глаза, и покачивала то одной, то другой ногой. Казалось, в этом мерном движении сосредо­ точилась сейчас вся ее жизненная сила. Так продол­ жалось уже несколько дней, и Цецилия, хоть и за­ видовала их отношениям, не могла видеть подругу в таком состоянии и мечтала, чтобы они с Нико­ ласом наконец помирились. — Нет, нет, надо спу­ ститься. Это срочно. И вообще, пойдем вместе, про­ гуляемся. После небольшой перепалки ей все же удалось уговорить подругу. На выходе из подъезда Лети­ цию ожидало красочное буйство воздушных шаров. Она сразу все поняла — Николас вырос перед ней как по мановению волшебной палочки, и наконец-то она удостоила его словом: — Ого! Это ты, вот сволочь, — засмеялась она. — Любовь моя, уберем подножку и взлетим, — еще ближе подошел к ней Николас. — Ну, я не знаю, Нико, — начала Летиция. — Ты вообще думаешь, что делаешь? — Это правда, любимая, я идиот, ублюдок. Но я де­ лаю это ради тебя. ОТ

96

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

— Ну да, ради меня. Ты злой. — Да, я злой. Да, я дерьмо. Обвиняй меня в чем хо­ чешь. Я все время думаю о тебе, ничего не могу с со­ бой поделать. Если кто-то на тебя смотрит, я должен его наказать, не могу сдержаться. Ты только моя! — Скажешь тоже... ты слишком ревнивый. — Ле­ тиция сопротивлялась на словах, но руками гладила его по щекам. — Я изменюсь, обеш;аю тебе. Все, что я делаю, — ради нашей с тобой любви. Рядом с тобой я стану луч­ шим из мужчин, правда, самым лучшим. — Он улу­ чил момент, взял ее руки в свои, стал целовать ладони. — Лучший не ведет себя так, — возразила она, на­ хмурившись и пытаясь освободить руки. Николас на мговение притянул ее к себе, потом плавно от­ странил. — Если я ошибся, то потому, что хотел за­ щитить тебя. На Летицию смотрел не только Николас, взгляды Дохлой Рыбы, Зубика, Бриато и Цецилии, соседей и случайных прохожих были направлены на нее: она перестала сопротивляться и под громкие аплодис­ менты обняла Николаса. — Молодцы, помирились, — подытожил Дохлая Рыба. Зубик вдохнул гелий из шарика и заговорил придурочным голосом, а все подхватили эту забаву. Эти смешные голоса шли им куда больше, чем те, ко­ торые они пытались себе настроить. А Николас раз­ греб воздушные шары, поднял Летицию и посадил ее на скутер: — Лети, лети! — Мне не нужны они, чтобы летать. — Летиция об­ няла его. — Мне хватит тебя.

97

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ НЕАПО ЛЯ

Николас достал перочинный нож и медленно принялся обрезать ленточки воздушных шаров. Желтые, красные, голубые, розовые: один за другим взмывали они в небо, расцвечивая его яркими крас­ ками. Радостная Летиция завороженно провожала их взглядом. — Подождите, подождите! А нам дадите? — Ма­ лыши шести-семи лет окружили Николаса. Они обращались к нему на “вы”, и это ему льстило. — Вот как, ничего себе! Он брал воздушные шары и привязывал их детям к запястью. Летиция смотрела на него с обожанием, Николас с наслаждением купался в нем, а глазами ис­ кал, кому бы еш,е из детей сделать подарок.

Грабители

иколас появился у “Нового махараджи”, его встретил Агостино.

Н

— Ничего не получается, Нико, нас не пускают. Рядом с ним Зубик грустно кивнул — на мгновение он воспарил к небесам, и его пинками отправили обратно на землю. Чупа-Чупс, только из спортзала, с мокрыми еще волосами, разозлился: — Что?! Вот уроды. — Ну, говорят, они не уверены, а вдруг мы без Копакабаны не заплатим. И вообще, его кабинет уже кому-то отдали. — Черт, быстро у них дело делается! Не успели от­ править клиента за решетку, как ему нашли замену, — сказал Николас. Он огляделся, как будто искал слу­ жебный вход или какую-то щель, через которую можно проникнуть внутрь. — Мараджа, что будем делать? Нас макают в говно. Другие работают, а мы нет... Вечно на побегушках.

99

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Кто-то Гребет деньги лопатой, а нам достаются объ­ едки, — подошел к нему Агостино. Нужно было что-то придумать. Все надеялись на Николаса, он был главным. — Будем грабить, — сухо сказал он. Это было не предложение, а констатация. Тон не оставлял никаких сомнений в решимости Нико­ ласа. Чупа-Чупс вытараш,ил глаза. — Грабить?! — переспросил Агостино. — Ну да, грабить. — Что, членом пиф-паф? — спросил Зубик, кото­ рый наконец вышел из ступора. — Есть пушка. — Николас вытащил старый бель­ гийский револьвер. — Это что за металлолом?! — Агостино невольно рассмеялся. — Мадонна! Где ты его взял? На Диком Западе? Ковбои подарили? — оживился Зубик. — Пока есть только такая штука, и с этой штукой мы будем действовать. Берем глухие шлемы — и вперед. Николас стоял, засунув руки глубоко в карманы. Он ждал. Это была проверка, вызов. Кто примет его, кто отступит? — А где мы возьмем закрытые шлемы? У тебя есть? У меня — нет, — сказал Агостино. Он врал, закры­ тый шлем лежал у него дома, новый. Нужно было под любым предлогом потянуть время, чтобы понять, блефует Николас или нет. — У меня есть, — сказал Зубик. — И у меня тоже, — отозвался Чупа-Чупс. — Спичка, возьмешь шарф или платок у мамы... — посоветовал Николас.

100

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

— Бита нужна. Ограбим супермаркет, — предло­ жил Зубик. — Вот так, сразу? Ничего не разведав, без подго­ товки? — сомневался Агостино. Чаша весов неумо­ лимо клонилась в сторону ограбления. — Подготовка? Зачем? Это тебе что, “На гребне волны"’^? Подъезжаем, заходим, максимум пять ми­ нут, берем кассу и сваливаем. Перед самым закры­ тием. Удираем, по пути обчистим пару табачных ла­ вок у вокзала. Николас назначил встречу всем троим через час у своего дома. Всем было велено позаботиться о мо­ педах и шлемах, биту он брал на себя. Несколько лет назад он увлекся бейсболом и даже начал собирать коллекцию бейсболок. Посмотрел всего одну игру по интернету, быстро надоело: правила его не ин­ тересовали. Однако очарование этого мира, столь американского, не ослабило своего воздействия, поэтому, как только представился случай, он украл бейсбольную биту без этикетки, лежавшую по не­ догляду в магазине ‘‘Мондо Конвеньенца”. Николас ни разу ее не использовал, ему импонировала ее аг­ рессивность, примитивная злоба: точно такая была у Аль Капоне в фильме “Неприкасаемые”. Николас заранее просчитал, кому ее доверить. Когда Агостино вызвался сам, он и бровью не повел, знал, что так и будет — слишком много тот сомне­ вался. Агостино занял место пассажира на мопеде Чупа-Чупса, который непонятно где раздобыл шлем с Акулой-монстром, персонажем старого фильма 1

гребне волны” —

американский боевик, ремейк одноименного

фильма 1991 года.

101

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

ужасов. Пассажиром у Николаса сел Зубик, на них были мятые, поцарапанные шлемы, давно утратив­ шие свой первоначальный цвет. Двинулись к супер­ маркету, старому, неприметному, подальше от Форчеллы. Если что-то пойдет не так, хотя бы спалятся не сразу. Магазин уже закрывался, перед входом стояла машина частной охранной службы. — Черт, вот сволочи! — прошипел Николас, погла­ живая в кармане рукоятку пистолета, это его успо­ каивало. Такого они не ожидали. На будущее нужно иметь в виду. — Говорил я тебе, что нужно сначала выследить, идиот! Гони теперь к табачнику, — смог немного отыграться Агостино, толкнув Чупа-Чупса в спину, а тот резко надавил на газ и взмахнул рукой, давая понять, что сам знает, куда ехать. Они направились к табачной лавке, каких миллионы по всей Италии. Две небольшие витрины, увешанные скетч-карточками мгновенной лотереи и ксерокопиями фор­ мата А4, гласящими, что именно здесь неделю назад один счастливчик получил выигрыш в двадцать ты­ сяч евро, вдвое больше, чем в прошлом году, словно фортуна и впрямь облюбовала это место. Момент выбрали верно: поблизости не слонялись вечные бездельники, рассчитывающие на легкую удачу, тро­ туар был пуст. Припарковали мопеды, обеспечив себе возможность побега, интуитивно определили самый надежный вариант: оживленный перекре­ сток, над которым проходит эстакада, можно пет­ лять среди других мопедов под прикрытием авто­ мобилей.

102

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Николас никого не ждал, он первым решительно вошел в табачную лавку, наставит на хозяина пистолет: — Деньги, живо, сукин сын! Хозяин лавки, невысокий и коренастый, в гряз­ ной майке, раскладывал на полках сигареты и не сразу услышал приглушенный мотоциклетным шлемом го­ лос. Не вникая в смысл слов, он уловил тон, каким они были сказаны, и медленно повернулся с поднятыми руками. Он был далеко не молод и в подобной сцене, очевидно, участвовал не впервые. Николас перегнулся через прилавок и наставил хозяину пистолет в висок. — Шевелись, гони деньги. — Николас бросил ему пакет для добычи, предусмотрительно захваченный из дома. — Тихо, тихо, тихо, — повторял хозяин табачной лавки, — тихо, все в порядке. — Он знал, что дол­ жен придерживаться золотой середины: вести себя не слишком вызываюш,е, но и не слишком благо­ склонно. Невозмутимость будет воспринята как из­ девательство; проявишь агрессию — сразу конец. В любом случае конец один — пуля в лоб. Николас сильнее перегнулся через прилавок, на­ ставив дуло пистолета прямо на табачника, тот уже опустил вниз дрожащие руки с пакетом. Появился Агостино — бейсбольная бита за спиной. — Ну, кому тут по башке?! Вошел Зубик со школьным рюкзачком и при­ нялся сгребать в него все, что попадало под руку, — авторучки, карамельки, жевательную резинку. Нико­ лас между тем внимательно следил за хозяином лавки, судорожно складывавшим в пакет банкноты по десять и двадцать евро.

103

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Эй, парни, живо! — закричал с улицы ЧупаЧупс. Он был самым мелким из четверки, и ему при­ шлось стоять на шухере. Николас покрутил писто­ летом, веля лавочнику пошевеливаться, тот выгреб из кассы все, что осталось, и снова поднял руки. — Лотерейные билеты забыл, — сказал Николас. Табачник снова опустил руки и, указывая на па­ кет, жестами попытался показать, что наверняка этого достаточно, теперь они могут убираться. — Гони сюда все билеты, сволочь, все билеты гони! — закричал Николас. Агостино и Зубик молча посмотрели на него. Они спешили к выходу на зов Чупа-Чупса и не могли взять в толк, почему Николас теряет время из-за каких-то лотерейных билетов. Им тоже казалось, что этого распухшего от денег пакета вполне достаточно. Но Николас считал иначе. Табач­ ник должен быть наказан за вызываюш;ее поведение. Вырвав у него из рук пакет, Николас замахнулся пи­ столетом так, что табачник распластался на полу. По­ том повернулся к остальным: — Уходим. — Ну ты псих, Нико! — прокричал Агостино, по­ равнявшись с ним на мопеде в плотном потоке. — Давайте, парни, возьмем еще бар, — ответил Ни­ колас. Бар как две капли воды походил на табачную лавку. Две грязные витрины, десятилетней давно­ сти реклама мороженого: невзрачное заведение, куда не заходил никто, кроме местных завсегдатаев. Бар закрывался, решетка была наполовину опуш,ена. Ни­ колас и на этот раз пошел первым. Вытащил из урны пустой мусорный мешок, а пакет с деньгами табач­

104

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

ника убрал под седло мопеда. Бармен и двое офи­ циантов переворачивали стулья, клали их на столы и не сразу заметили вошедших Николаса и Зубика, который взял у Агостино бейсбольную биту — Деньги сюда, живо, все деньги сюда! — закричал Николас и бросил мусорный мешок к ногам офици­ антов. Пистолет не вытаскивал — адреналин, полу­ ченный в табачной лавке, еще бежал по венам, словно убеждая, что все пойдет как надо. Но один из офици­ антов, прыщавый парнишка немногим старше Ни­ коласа, бравируя, подцепил ногой мешок и отпра­ вил его под стол. Николас занес руку за спину: если они нарываются, самое время их продырявить, — од­ нако и Зубику бейсбольная бита жгла руку. Он начал с кофейных чашек, приготовленных к завтраку. Од­ ним ударом расколотил все, осколки взмыли в воздух, и даже Николас инстинктивно закрыл лицо рукой, забыв, что на нем мотоциклетный шлем. Затем на­ стал черед крепкого алкоголя. Янтарный плевок вы­ рвался из разбитой бутылки немецкого ликера ''Егер­ мейстер” и попал прямо в лицо юному официанту, отбросившему под стол мусорный мешок. — Сначала я бабахну по кассе, а потом, черт возьми, кому-то по голове, — пригрозил Зубик. Он целился битой то в одного, то в другого официанта, как бы примеряясь, чей череп раскроить первым. Нико­ лас подумал, что с Зубиком надо будет поквитаться. Только не сейчас, и, усилив накал, все-таки выта­ щил пистолет. Прыщавый официант упал на колени и пополз за пакетом, а его приятель подбежал к кассе, чтобы открыть ее. День, несомненно, удался — Ни­ колас увидел выручку в купюрах по пятьдесят. В бар

105

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПО ЛЯ

вбежал Агостино, привлеченный шумом, и принялся сбрасывать в рюкзак бутылки с виски и водкой, уце­ левшие от ярости Зубика. — Эй, парни, уже полторы минуты. Кончай кани­ тель! — крик Чупа-Чупса отрезвил троих налетчиков, они мигом выскочили на улицу. Снова в седле, снова в потоке машин, каждый наедине со своими мыс­ лями. Все получилось так легко и быстро, как в на­ стоящем боевике. Только Николас думал о другом: правой рукой управлял скутером, объезжая “Фиат Пунто”, который почему-то решил вдруг остано­ виться, а левой набирал сообш^ение Летиции: “Спо­ койной ночи, моя пантера”. Утром, едва открыв глаза, Николас первым делом проверил телефон. В голове еш^е шумели события минувшего дня. Летиция ответила, как он и ожи­ дал, сопроводив сообщение цепью сердечек. В школу пришел в десять и, поскольку все равно опоздал, пол­ часа роли не сыграют, решил выкурить в туалете ко­ сяк. Третьим уроком, если он правильно помнил, был Де Марино, единственный преподаватель, которого он мог терпеть. По крайней мере, проявлял заинтере­ сованность. Конечно, не к тому, что тот рассказывал, на это Николасу было глубоко плевать. Его цепляло упорство, с которым Де Марино хотел быть услы­ шанным, и внимание к подросткам, сидевшим перед ним. Вот за это Николас его уважал, хоть и понимал, что Валерио Де Марино не сможет никого спасти. Прозвенел звонок. Шум распахиваемых дверей и топот в коридорах. В туалет, где прятался Нико­ лас, с минуты на минуту прибежит толпа. Николас

10б

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

выбросил остаток сигареты в унитаз и пошел в свой класс. Де Марино вошел, оглядывая учеников не так, как другие, для которых работа в школе— лишь часть производственного конвейера: наконец-то закончи­ лась смена, все по домам. Учитель подождал, пока все соберутся, а потом взял в руки книгу в мягком переплете, свернув ее, как газету, трубкой. Он сидел за столом и постуки­ вал книгой по колену. Николас уставился на преподавателя, не обра­ щая внимания, что и Де Марино пристально смо­ трит на него. — Фьорилло, тебя лучше сегодня не спрашивать, так? — Лучше нет. Голова ужасно болит. — Ты хотя бы знаешь, что мы сейчас изучаем? — А то! — Н-да. В таком случае я не буду тебя спрашивать, что мы сейчас изучаем. Я задам тебе хороший вопрос, потому что на хороший вопрос отвечать легко. Ведь так? — Как хотите, — ответил Николас и пожал плечами. — Из нашей программы что тебе нравится боль­ шего всего? Николас действительно знал, какую тему они проходили. — Мне нравится Макиавелли. — А почему? — Потому что он учит властвовать.

Шпана

иколас решил найти способ заработать, ведь с арестом Копакабаны наркосбыт приостановился. Нужно осмотреться, понять, с чего начинать. Копакабана знал, что деньги должны постоянно быть в обо­ роте, времени терять нельзя. Дон Феличано пошел на сделку со следствием и мог разболтать все. Же­ нившись на Виоле Стриано, Котяра оказался пер­ вым претендентом на роль босса Форчеллы, стоило лишь уладить вопрос с Копакабаной. Но почему-то он этого не делал. Никто не посылал гонцов к Копакабане за ре­ шетку, молчали боссы, молчали их жены. В чем дело? К шантажу он не прибегал. Есть два пути: рэкет или наркосбыт. Или ты крышуешь магазины, собираешь с них дань и ни о какой другой торговле не помышля­ ешь, или магазины ничего не платят, но терпят по со­ седству сбытчиков травки и кокаина. Таковы были его убеждения. После нескольких удачных ограблений Николас,

Н

1о8

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Агостино и Бриато с помощью старого бельгийского револьвера решили заняться рэкетом. — А что?! — оживился Бриато. — Чтоб мне сдох­ нуть, Николас, отличная идея! Они сидели в баре, проигрывая в автоматах на­ грабленную мелочь, и строили планы. Зубик и Бис­ квит предпочитали слушать, пока. — Эти барахольш;ики... Все, кто торгует вдоль до­ роги, будут нам платить, — не унимался Бриато, — сунем ствол в зубы всем этим чертовым неграм и марокканцам, пусть отстегивают в день по десятьпятнадцать евро. — А сможем? — недоверчиво спросил Агостино. — И еще, те, у стадиона, они точно платили дань Копакабане, — сказал Николас. — Не, по-моему, Копакабана ничего не собирал у стадиона. — Н у тогда будем грабить парковщиков после матча. — Слушайте, парни, если не сделаем общую кассу, если не будем работать вместе, нам придется вечно пахать на кого-нибудь! Поймете вы это, наконец, или нет? — Меня все устраивает. Сначала поработаем, а там посмотрим. — Агостино бросил в автомат два евро и добавил, нажимая кнопку: — Так сказал Копакабана. — Что, что он сказал? Ты говорил с ним? — вско­ чил Николас. — Нет, не я... Его бразильская жена сказала, что пока Котяра с ним не договорится, ничего не полу­ чится, так что мы сами по себе, он к нам без претен­ зий, мы сами должны позаботиться о себе.

109

РОБЕРТО САВЫ1ИО ПИРАН ЬИ НЕАПО ЛЯ

— Ну конечно, — отзвался Зубик, — будет Котяра у него спрашивать.. Решит, и все дела! Если б здесь по-прежнему командовал дон Феличано, все было бы нормально. Неужели в Неаполе некому серьезно ре­ шать вопросы? — Он с силой ударил по игральному автомату, проглотившему за разговорами не меньше тридцати евро, и уселся на пластмассовый стул рядом с остальными. — Проклятый дон Феличано, — сплюнул Нико­ лас, — он нас кинул. Лучше не вспоминайте о нем. — Он не всегда был таким, — вступился Зубик. — Да бросьте вы. — Агостино поставил локти на стол, молча скрутил косяк и так же молча пустил его по кругу. Запах марихуаны, лучший в мире, дей­ ствовал на него умиротворяюще. Зубик, как обычно, выпустил дым через щель в отколотых резцах, эта его манера курить нравилась девчонкам. Когда очередь дошла до Бисквита, тот жадно за­ тянулся и, передавая косяк Агостино, сказал: — Я ду­ маю, Мараджа прав. Надо держаться вместе... Тогда мы — сила. Агостино беспокоился, он понимал, что дер­ жаться вместе подразумевало, кроме всего прочего, объединение вокруг кого-то одного и против кого-то другого. Работать на себя означало в худшем случае вступить в конфликт, разозлить кого-то, и то­ гда ты должен покаяться, отдавая часть заработан­ ного, или получишь в морду. Объединиться, создать свою банду означало также, что у нее будет главарь, и Агостино понимал, что это не он. Он понимал и то, что ему придется улаживать дела с двоюрод­

110

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

ным дядей в любом случае, станет он ревнителем или предателем, и ни один из вариантов ему не нра­ вился. Как будто в подкрепление своих слов, Бисквит небрежно вытащил из кармана пачку смятых купюр. — Ничего себе! Какого хрена они у тебя как из жопы? — вытаращил глаза Зубик. — Настоящим парням кошелек не нужен, — хо­ лодно ответил Бисквит. — Ну вы даете! Бисквит тебя загасил! — Николас дал Зубику легкий подзатыльник. — Откуда у тебя столько капусты. Бисквит.^ — Приятели помогли, Оресте и Ринуччо. — Кто такие? — заволновался Николас, ведь любое неизвестное имя — это потенциальный противник. — Оресте! — повторил Бисквит чуть громче, будто перед ним был глухой. — Кто? Оресте Телепузик? — Нуда! — Но ему всего восемь лет! То есть ты. Телепу­ зик и... ? — И Рингуччо! — Ринуччо? Его брат. Путь Карлито, в паранце Капеллони?! Ринуччо Мелюзга? — Вот, он самый! — воскликнул Бисквит, подразу­ мевая: “Наконец-то до тебя дошло!” — Ну? И где вы их взяли? — Николас сверлил его своими черными глазами с недоверием и плохо скры­ ваемым интересом. Неужели эти сопляки могли сру­ бить столько денег? Но вот же они, в руках у Бисквита. — На батутах, где гуляет малышня.

111

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Он сказал это совершенно серьезно, гордо задрав подбородок. Все засмеялись. — На батутах? Издеваешься? Скажи еш,е на кару­ селях! — Нет, на детских плош,адках, на батутах в торго­ вых центрах. — То есть? Это как? — Хочешь посмотреть? Сегодня мы работаем на площади Кавура. Николас кивнул, он единственный отнесся к словам Бисквита серьезно: — Давай, я приеду. Бриато сел на скутер позади Николаса, осталь­ ные кричали им, сложив руки рупором: — Удачи! Ограбьте лучше банк, да поможет вам Ме­ люзга! Бисквит оседлал свой велосипед и, слыша за спиной громкий хохот друзей, обернулся, чтобы показать им язык. Крутил педали без остановки до самой плош,ади Кавура, притормозив немого пе­ ред фонтаном, где на Тритоне все еш,е оставались следы синей краски после первой победы “Наполи” в чемпионате ИталииЧ Его отцу в то время было примерно столько же лет, сколько сейчас ему. Он любил рассказывать, как после этой победы город безумствовал дни и ночи напролет и как он своими глазами видел фанатов, расписываюш,их бронзо­ вого Тритона. Бисквиту нравилось, что и он может Ф онтан Тритона на площади Кавура в центре Неаполя был вы­ крашен синей краской в 1987 году футбольными фанатами в честь первой победы ф утбольной команды “Н ап ол и ” в чемпионате Италии.

112

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

видеть следы этого ликования, и всякий раз, когда он проезжал по площади Кавура, к горлу подкаты­ вал комок. Здесь отец был к нему куда ближе, чем на кладбище, куда они с матерью ходили по вос­ кресеньям. Он привстал на педалях, маленький, всего-то метр тридцать пять, и принялся крутить головой вправо-влево, как скворец в поисках подружки. Ни­ колас и Бриато остановились у входа в детский парк, к которому уже подходили Телепузик и Ме­ люзга. Они были младше Бисквита на год или два, но лица — как у познавших жизнь, причем не с луч­ шей ее стороны. Разговоры исключительно про секс и оружие: ведь взрослые не считают, что могут суще­ ствовать какие-то запретные темы, табу, недопусти­ мое поведение. В Неаполе нет взросления — ты ро­ ждаешься и существуешь в заданных условиях. Мелюзга и Телепузик были не одни. Каждый вез на своем велике еще парочку детей, а позади них бежала целая толпа. Цыгане, ясное дело. Николас и Бриато слезли с мопеда и, скрестив на груди руки, с любопытством наблюдали за сценой. Шпана под­ бежала к каруселям и устроила бардак: они орали, прогоняли малышей с качелей, толкали так, что те падали на землю. Напуганные дети плакали, их уте­ шали, уводили прочь, крича непрошеным гостям: — О, Мадонна! Зачем вы сюда пришли?! Уходите! — И еще: — Ох, да что ж это такое, что вы задумали? Очень скоро в детском парке стало шумно, пыльно, поднялся такой гвалт, что невозможно было ничего разобрать. Тогда Бисквит, натянув на лицо почтительное выражение, которое не слишком ему

113

Р О К Р Т О САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

решил навести порядок: — Синьоры, дорогие синьоры, не беспокойтесь, я их прогоню, я их сейчас прогоню! — И заорал: — Ну-ка пошли отсюда! Вонючие цыгане! Убирайтесь! Живо! Вместе с Телепузиком они прогоняли цыганских детей. Те убегали, но снова возвращались. Тогда Бис­ квит немного поменял тактику: — Синьоры, доро­ гие синьоры, дайте мне пять евро, я их прогоню, вот увидите, они уберутся! Плата за спокойную прогулку: женщины бы­ стро это поняли и откупались — кто давал пять евро, кто три... каждая, сколько могла. Собрав деньги, шпана откланялась, и в парке снова воцарились по­ кой и тишина. Бисквит подошел к Николасу и Бриато, чтобы познакомить их с Мелюзгой и Телепузиком. — А я тебя знаю, видел тебя с братом! — Мелюзга узнал Николаса. — Передавай ему привет. Как поживает Путь Карлито? — Чокнутый, как обычно. — Значит, хорошо. — Этот парень лучше. — Бисквит хлопнул друга по плечу. — Мы с ним еще не такое можем! — То есть? — спросил Бриато. Интересно, что еще придумали эти сопляки? — Когда цыгане уходят, он хватает две или три сумки. Эти тетки часто оставляют свои сумки на лав­ ках. .. Я бегу за ним и отнимаю сумки. В благодар­ ность бабушки суют мне десять, а то и двадцать евро. Деньжата у них всегда водятся. Николас слегка наклонился, чтобы посмотреть ПОДХОДИЛО,

114

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

И М прямо в глаза, а потом, крепко обняв за плечи Ме­ люзгу и Бисквита, спросил: ^ — Сколько даете этим цыганчатам? — Да нисколько... покупаю им чипсы, пиццу. Се­ годня они вообще за так работают, я отдал им старый велик сестры, ей он все равно не нужен. Даже эти щенки нашли способ срубить денег, за­ ключив союз с цыганами. И ему нужно найти покро­ вителя, найти кого-то, с кем можно договориться, без этого паранцу не сколотить. Но кого? Дон Феличано Стриано добровольно сдался полиции, Копакабана сидит в Поджореале, а Котяра здесь чужой, и этот чужой претендует на сердце Неаполя.

Паяльник

О

ни сидели, как обычно, в баре, и вдруг Тукан, уставясь в телефон, сказал:

— Эй, парни, смотрите-ка! Посмо­ трите, что пишут в Твиттере. Никто не отреагировал, отозвался только Чупа-Чупс: — Фигню всякую пишут. — Какую фигню? '‘Нового махараджу” обчистили до нитки. Вот тут статья. Николас тотчас оживился: — Отправь мне ссылку. Он быстро пробежал глазами страницы, про­ листал фотографии. Ограбили ночью, вынесли все, что могли. Все-все: посуду, компьютеры, под­ свечники, стулья. Погрузили в грузовик и вывезли. Был выходной день. Сигнализация оказалась от­ ключена. — Черт, — сказал Николас. — Интересно, чьих это рук дело?! Хотел бы я увидеть лицо Оскара. Дерьмо вонючее, что он сейчас скажет?

11б

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Набрал номер Оскара, тот не ответил. Тогда от­ правил ему сообщение: “Это Николас, ответь мне”. Никакого ответа. Еще одно сообщение: “Это Ни­ колас, ответь мне, это срочно''. Никакой реакции. Тогда Николас решил позвонить Чёговорю: — Эй, видел, что случилось в “Новом махарадже” ? — Не, а что случилось? — Вынесли все к чертям! — Да ты что?! — Ну да, голые стены! Надо выяснить, чьих это рук дело. — Зачем? Решил поиграть в детектива? — Чёговорю, ты понимаешь, если мы выясним, кто это, отдельный кабинет нам гарантирован... — Если там ничего не осталось, может, они ваще закроются. — Нет. Кто ж закроется, имея такую террасу на Позиллипо?! Давай ко мне! Чёговорю приехал через час. — Ты чё так долго? — встретил его Николас. За этот час он чего только не передумал, представ­ лял даже, как эффектно вытащит франкотт, чтобы помахать у Оскара перед носом, посмотрим, как он тогда запоет! Но Чёговорю изменил его планы. — Я с отцом толковал. Отец у Чёговорю долгое время был скупщиком краденого, а теперь, выйдя из тюрьмы, работал офи­ циантом в одном из ресторанов Борго Маринари. — Отец сказал, что надо идти... — Он выдержал эффектную паузу, садясь на кровать. — Куда?! — Я чё говорю, надо идти к цыганам.

117

РОБЕРТО CAftbltHO ПИР АН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

— К цыганам? — Ну, чё говорю-то. Надо к цыганам идти. Отец считает, что это цыгане или кто-то, кто хочет сделать деньги на страховке. Ну то есть они сами. — Странно как-то, — задумался Николас, — у них и так денег немерено. Чёговорю закинул руки за голову и закрыл глаза. Открыв их через мгновение, он увидел перед собой Николаса, наставившего на него пистолет, но даже не пошевелился. Его косноязычие и пристрастие к слову-паразиту, которому он был обязан своим прозвищем, компенсировалось хладнокровием, про­ являющимся в опасных ситуациях. — А, ты и железо прихватил, — сипло сказал он. — Точно, — ответил Николас и убрал револьвер за пояс. — Пойдем-ка навестим цыган. На скутере Николаса поехали за Джантурко, прямо к раскинувшемуся там табору. Прежде чем увидеть глазами, ты чуешь его носом: зловонный за­ пах потной одежды, раскаленного солнцем металла, чумазых детей. У автоприцепов сидели женщины. Вокруг них бегали, визжали дети, играя со сдутым мячом. Спрыгнув с мопеда, Николас немедленно пошел в нападение и громко закричал, обращаясь ко всем сразу: — Кто здесь командует? Где ваш чертов босс? — Тактика цепного пса, проявляющего агрессию пер­ вым, казалась ему наиболее эффективной. — Чего тебе надо, с кем хочешь говорить? — ото­ звалась какая-то толстуха, встав с пластикового стула и, пошатываясь, сделала несколько шагов в его сто­ рону.

118

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

_ С вашим боссом, с вашим мужем, кто тут глав­ ный? Кто велит грабить? Кто тащит все из домов? Кто обчистил “Махаджу” ? Признавайтесь! _ Да пошел ты! — толкнул его какой-то мальчишка. Откуда он взялся? Николас вместо ответа дал ему ко­ леном в живот так, что тот упал на землю. Женщины, путаясь в юбках, подбежали к мальчику. Самая моло­ дая из них, с подхваченными платком пепельными волосами, раздраженно крикнула Чёговорю: — Зачем пришли? Что вам тут надо? Другие тем временем окружили Николаса, при­ нялись хватать его за одежду, толкать в разные сто­ роны. Он старался устоять на ногах, сохранить равновесие, но цыганки с силой рвали его во все сто­ роны. Если б Николас не достал пистолет, вслепую наставив его на этот обезумевший рой, неизвестно, как долго продолжался бы такой танец. Мгнове­ ние — и вдруг он почувствовал, как шею крепко об­ хватила чья-то мускулистая рука. Он не мог дышать, будто кадык провалился в горло. В глазах резко по­ темнело, но Николас успел заметить Чёговорю, бе­ гущего к мопеду. Цыгане не взвешивали ситуацию, им было не до этого — они схватили того, кто им нужен. Николаса притащили в какой-то барак и привязали к деревянному стулу с железными ножками, скорее всего, украденному в школе р1ли больнице. Отовсюду на него сыпались удары и пощечины, сопровождае­ мые криками: — Зачем пришел? Все, парень, тебе конец. — Хотел стрелять по нашим детям? Николас чувствовал, как подступает страх. О т­

119

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

вратительное чувство. Нет, цыган нельзя, ни в коем случае нельзя бояться. — Воры, воры, это вы грабили! — повторял он, как заведенный. И чем больше он это повторял, тем больше ударов сыпалось на него. Чёговорю тем временем звонил единственному, кто мог помочь в этой ситуации, единственному, в чьих жилах текла голубая кровь: Драго. Драго был Стриано, а цыгане могли разбить та­ бор только с одобрения клана. Телефон не отвечал. После третьей неудачной попытки Чёговорю отпра­ вился в Форчеллу. Драго нашелся в баре, играл в бильярд. Чёговорю направился прямиком к нему, ни с кем не здороваясь. — Драго, скорей, поехали! — Что случилось? — спросил Драго, откладывая кий. П о голосу друга он понял, что дело серьезное. — Николас, его схватили цыгане! — Н у и хорошо, если его украли цыгане... — за­ смеялся Драго. — Его схватили, правда, давай, шевелись! Драго ни о чем больше не спрашивал, они вы­ шли на улицу. П о дороге Чёговорю надрывал голос, пытаясь рассказать, что произошло. — О н что, ненормальный? — О н думает, что ограбили цыгане, а я чё говорю, кто его знает, они или нет. Тем временем в барак, где удерживали Николаса, вошел тот, кто явно был здесь главным. Его походка давала понять, что все здесь принадлежит ему. Это его имуш,ество. Не люди, не животные. Имуш,ество. Его собственность, естественно. Цыган был одет в новый.

120

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С 1МОРЯ

безупречный спортивный костюм “Адидас”, только костюм был ему великоват — рукава несколько раз подвернуты, а штанины волочились по земле. Хо­ зяин нервно жевал зубочистку: определенно, его бес­ покоило непрошеное вторжение. О н плохо говорил по-итальянски, скорее всего, приехал недавно. — Ты кто? — Николас из Форчеллы. — И чей ты? — Свой собственный. — Ах, свой?! Я слышал, ты пугать детей пистолет. Ты умирать здесь, понятно? — Ты не можешь меня убить. — Почему? Не хочешь, чтоб твой мать бояться, приходить сюда за твой труп? — цыган не смотрел на Николаса, он расхаживал, глядя себе под ноги. Точнее, на носки своих кроссовок. ‘"Адидас”. Блестяш;ие. — Ты умирать здесь, — повторил он. — Нет, ты должен позаботиться о своей жизни, — сказал Николас и мотнул головой, как бы приглашая всех в свидетели. — Позаботиться о своей жизни, потому что, когда я стану боссом, я не убью тебя и не перестреляю всех вас, цыган, по одному. Ты и пальцем меня не тронешь, ведь иначе вы сдохнете все, все. — О н повернулся к хозяину. На правую скулу Николаса обрушился удар та­ кой силы, что у него потемнело в глазах. Николас поморгал, и перед ним снова возник человек в спор­ тивном костюме. — А, значит, ты стать босс... Еще одна пощечина, на этот раз не такая убе­ дительная. Красная щека, порванные капилляры.

121

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ Н О Кровь не текла, только во рту чувствовался металли­ ческий привкус. Они хотели понять, кто его прислал. Вот что их беспокоило. С улицы доносились голоса детей, какой-то мужчина просунул голову внутрь: — Дружок его вернулся. А потом голос Чёговорю: — Николас, Николас, ты где? — Видишь, друг твоя здесь, — усмехнулся цыган и снова ударил Николаса. Тем временем женщины и дети окружили Драго и Чёговорю. Табор был как растревоженный муравейник, как муравьи, которые забираются тебе на ногу, поднимаются по лодыжке, по голени, чтоб защитить свое гнездо. — Я Луиджи Стриано, — закричал Драго. — Знаете моего отца? В бараке воцарилась тишина, и кольцо, окружав­ шее двух друзей, перестало сжиматься. — Мой отец — Нунцио Стриано, Министр, его брат Феличано Стриано, Граф. Мой дед — Луиджи Стриано, Король, и меня зовут так же, как его. Услышав про Министра, цыганский барон замер. Закатав для солидности рукава, он неторопливо вы­ шел из барака. Люди, окружившие Драго и Чёговорю, расступались на его пути, как колосья пшеницы. — Так ты сын Министра? — Да, он мой отец. — Моджо, — представился он, пожимая Драго руку. — Чего они? Чего вы здесь? Разве Министр посылать гонцов? В чем дело? — Мне надо поговорить с Николасом. Николас дерзко усмехался. Ситуация явно меня­ лась в его пользу, теперь не грех было изгадить но­

122

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ П АМ ИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

венький костюм цыгана. Плевок пришелся прямо на черный трилистник логотипа. Моджо рванул впе­ ред. Драго остановил его резким ударом и напомнил, откуда он, Моджо, пришел и куда должен был отпра­ виться. — Развяжите его, немедленно, — приказал Драго. Моджо кивнул головой, и Николаса освободили. Драго очень хотел спросить у Николаса, какого черта он здесь, но тогда Моджо сразу поймет, что Министр никого не посылал, и он решил продолжить спек­ такль: — Николас, объясни Моджо, почему вы здесь. — Потому что вы, вы обчистили “Нового махара­ джу”. — Это не мы. — Вы, и вы за это ответите. Моджо схватил Николаса за горло: — Говорю же, не мы, черт побери! — Тихо, тихо, — разнял их Чёговорю. — Значит, так: “Нового махараджу” в Позиллипо обворовали дочиста, и это ваших рук дело. Вы вы­ везли все в своем фургоне, — Николас смотрел цы­ гану прямо в глаза. — Э то не мы, мы ни при чем. — Мой отец считает, что при чем. И другие семьи в Системе так считают, — вступил в разговор Драго. Моджо поднял руки, как бы капитулируя. — Идемте, идемте со мной, сами все увидите! — пригласил он приятелей. Фургонов было три: белые “Фиат-Фьорино”, все одинаковые, чистые, без надписей. Вне подозрений. Моджо открыл двери.

123

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Смотрите, сами смотрите, что там, — сказал он, оттирая с куртки плевок тыльной стороной ладони. В полутьме можно было различить очертания стиральных машин, холодильников, телевизоров, даже целую кухню, оснащенную бытовой техни­ кой. Были там мотокосилки, электропилы и про­ чий блестящий инвентарь образцового садовника. Все это не имело никакого отношения к “Новому марадже” . — За дурака меня держишь? — сплюнул Николас. — Все, что вы взяли в “Новом марадже”, уже тю-тю, ищи его где-нибудь на Цыганщине. — Мы ни при чем. Если мы грабили, я назначаю цену. Просить выкуп. — Отец заставил бы тебя отдать все без выкупа, — заметил Драго. — Твой отец договориться с Моджо. Моджо доказал, что глупостями не занимается, и теперь мог взять реванш. — Эй, как тебя там... Моджахед, мой отец придет сюда, сожжет все поле, продаст все, что захочет, ты понял это? — Почему Министр хочет жечь? — Моджо забес­ покоился, и это было кстати. — Нет, я имел в виду, если бы ты украл, без спросу... так уже было... — Моджо не спрашивает, Моджо крадет, и если се­ мьи Системы что-то хотят, то приходят сюда и берут. Моджо уважал договор, это очевидно, он про­ мышлял в других местах. В фургонах был товар для блошиного рынка. Эти цыгане не пачкали рук квар­ тирными кражами. И х бизнес — оружие и мусор.

124

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Они занимались подпольной переработкой вторсы­ рья: тряпки, резина, медь. Управлять всем этим было непросто, поэтому грабить такие рестораны, как •"Новый мараджа”, им не было никакого резона. _ Ладно, я передам отцу, что это не вы. А вы не бол­ таете о том, что здесь было! — Нет, нет, Моджо не болтать глупостей, — заве­ рил Моджо и дал знак одному из своих принести франкотт Николаса. Моджо кинул пистолет, тот упал прямо в грязь у переднего колеса “Беверли”. — А теперь уезжайте. — Почему ты решил непременно выяснить, кто об­ чистил “Нового мараджу” ? — спросил Драго. Они остановились у кебабной, после всех этих событий разыгрался аппетит, Николас попросил еще льда, чтобы приложить к разбитой губе. О н надеялся, что Летиция ничего не заметит. — Так мы получим статус постоянных посетите­ лей, — ответил Николас. О н жевал на одной стороне, менее пострадавшей от ударов. Несмотря на боль, он не мог пожертвовать своим кебабом. — Я чё говорю-то, отец мой считает, что, может, это они сами... ну, чтобы страховку получить... — всту­ пил Чёговорю. — Если так, то мы тут не при делах, — сказал Драго. О н взял себе хот-дог, с которого обильно капал жир. Арабская еда ему надоела, мать всегда повторяла, что туда кладут тухлое мясо. — Мне, — продолжал Драго, — плевать, кто это сделал. Н у заработаем мы себе кабинет, и что? На кой черт он нам сдался? — Да на тот черт, ты подумай только, — возразил

125

РОБЕРТО СА1Ы1ИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Николас, — постоянный кабинет, не на один вечер. Нас будут знать все. Нас заметят. — И поэтому мы пашем на Оскара, находим граби­ телей. .. Там товара на миллион евро, и мы все это ему подарим? Вынесли все подчистую, ты читал? Двери вынесли, даже оконные переплеты... — Ты в своем уме, Драго? Если у нас будет отдель­ ный кабинет, никто нам не запретит туда ходить, не нужно будет выдумывать причину или просить кого-то, чтоб нас пустили. Не нужно рядиться офи­ циантами. Вошли — и все, наше право. Весь Неа­ поль увидит нас там. Все увидят — судьи, футболи­ сты, певцы, все боссы Системы. Мы засветимся у них, пойми ты это наконец! — Меня ломает сидеть там каждый вечер... — Не каждый, а когда захотим. — Ладно, но, по-моему, это ерунда... — Сидеть во дворце рядом с правителями — ерунда? Я хочу быть рядом с королями, мне надоело вечно крутиться с пешками. Потянулись обычные дни. Про историю с цыганом больше никто не вспоминал, но все ждали какой-то вспышки, чтобы снова выташ;ить ее на свет. Масла в огонь подлил сам Министр. Мать заставила Драго поехать к отцу в тюрьму. Уже год как они общались только через пуленепробиваемое стекло и перего­ ворное устройство. Нунцио Стриано по прозвиш;у Министр сидел в тюрьме строгого режима, 41 bis. 41 bis — это саркофаг. Все под контролем, по­ стоянный мониторинг. Камера неустанно наблюдает за тобой — утром, днем, вечером, ночью. Ты не мо­

12б

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

жешь выбирать, какую телепередачу посмотреть, ка­ кую газету или книгу получить. Все проходит цен­ з у р у . Фильтруется. П о крайней мере, так положено. Встреча с родственниками раз в месяц, через перего­ родку из пуленепробиваемого стекла. Под ней — це­ ментная стена. И переговорное устройство, все. Всю поездку Драго молчал. Тишину прерывал лишь звук поступающих на телефон сообщений. НиKOJmc хотел знать, доехали ли он, говорил ли уже с от­ цом и что тот думает об этой истории. Николас чув­ ствовал, что решение близко, но не знал, где его найти. Драго увидел помрачневшее лицо отца и понял, что тому известно все. — Ну, Луиджи, как дела? — Отец старался гово­ рить сурово, но в голосе чувствовалась плохо скры­ ваемая нежность. О н прислонил ладонь к разделяв­ шему их пуленепробиваемому стеклу. Драго положил ладонь на ладонь отца. Стекло было холодным. — Хорошо, па. — Я слышал, ты едешь в Румынию, а отец с матерью ничего не знают? Ты сам теперь принимаешь решения? — Нет, па, ну, я не хотел ехать в Румынию вот так просто... Никто не учил его шифроваться, и даже если он чего-то не понимал в разговоре, он знал, как пере­ спросить. Драго наклонился к самому переговор­ ному устройству, словно так фразы отца станут более понятными для него: — Просто Николас хочет, хоть лопни, поехать туда, говорит, что это полезный опыт. — То есть ты едешь в Румынию, оставляешь мать одну, и я тут буду волноваться... — Отец сверлил

127

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ НЕАПО ЛЯ

ВЗГЛЯДОМ стекло, и если бы он мог разбить его, то на­ давал бы сыну затрещин. — О н предложил мне ехать вместе, когда мы были в Позиллипо, в одном ресторане, совсем пустом, а Николас сказал еще, что все едут в Румынию, по­ тому что там весело, а тут в заведениях голяк. Ну, он меня позвал с собой, ведь одному в Румынии страшно. Говорит, что его там схватят... — Драго за­ молчал. Отец тут же подхватил: — При чем тут голяк и Румыния? Ничего, слы­ шишь, ничего между ними общего. И потом какое тебе-то дело до пустых ресторанов? Какое тебе дело, куда едет Николас? А? Какого черта! Драго хотел ответить, что ему вообще плевать, что это все затеял Николас, что он приблизил его к себе, закрыв глаза на кровь предателя, ‘'пeнтитo”^ Конечно, у Николаса был свой интерес: связь с од­ ним из крупнейших кланов Системы давала ему определенные санкции. Но Драго чувствовал себя простым солдатом, хоть и дворянских кровей, и вся эта заварушка из-за какого-то кабинета в ресторане казалась ему напрасной потерей времени. О н подыс­ кивал слова, чтобы зашифрованно передать отцу эту мысль, но Министр решил закончить разговор: — Скажи своему другу, что он ничего не пони­ мает в туризме и клиентах. Они бросают рестораны не потому, что хотят оторваться в Румынии. Ресто­ раны бросают потому, что не справляются. Все подо­ рожало. 1

Пентито

— “тот, кто покаялся”

(итал.).

Обозначение мафиози,

решившего завязать с преступным миром и перейти на сторону правосудия.

128

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАМ НЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

_ Не справляются? Подорожало? — переспросил Драго. Но Министр вместо ответа постучал костяш­ ками пальцев по стеклу, будто хотел ударить сына. И Драго ничего не имел бы против этого удара. Од­ нако отец уже повернулся к нему спиной, они даже не попрощались. — Значит, Министра в гробу закрыли? — спросил у вернувшегося из тюрьмы Драго Чёговорю. —

Да-

— И никого к нему не пускают? — Только родных, раз в месяц. — Чё говорю-то, а прогулка? — Н у часик. То с одним, то с другим. Максимум три-четыре человека. — И разговаривают? — Разговаривают, да, но эти уроды ставят везде прослушку. Отец теперь, как говорящий кроссворд, поди разбери, что он хотел сказать! — И Драго пе­ редал друзьям слова отца. — Не справляются? Подорожало? — повторил Н и­ колас и повернулся к Чёговорю: — Значит, не справ­ ляются? Все подорожало? Чёговорю чувствовал себя виноватым. Это его отец дал ошибочную наводку, теперь настал черед сына разгадывать загадку. О н предложил отцу под­ кинуть того на скутере до Борго Маринари и, пока они ехали по набережной Караччоло, решил завязать разговор: — Эй, па, ну ты и подставил меня с этими цыганами. — Что? — Отец старался перекричать шум дорож­ ного движения. — Это не цыгане, так Министр сказал.

129

РОБЕРТО С А ВМ И О ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Черт, вы и Министра сюда впутали! А ему откуда знать? О н же в тюрьме. — О н Драго сказал, что цыгане ни при чем, и еще произнес какую-то фразу вроде "‘И туризм мимо”. — Туризм? — Я чё говорю... Министр сказал, что мимо, что ту­ ристов нет в ресторане не потому, что все едут в Ру­ мынию, а потому, что дела идут плохо, цены выросли. А Драго ничего не понял. Разве “Новый мараджа” от­ стегивал кому-то деньги? Отец рассмеялся так, что сын чуть не потерял равновесие. — Папа, чё говорю, при чем тут это? — А при том... Вы не в курсе, их крышует частная охрана, ей они и отстегивают. — Частной охране? — Значит, они попросили прибавку и не получили, поэтому крыши у них больше нет. Чёговорю поддал газу, обогнав две машины разом, перерезал дорогу зазевавшемуся фургону и свернул в узкий переулок. Высадив отца у дверей ресторана, он нажал на газ, но через несколько метров резко за­ тормозил, подняв облако пыли и обдав черным ед­ ким дымом двух сидевших за столиком туристов, по­ вернулся к отцу: — Спасибо, мне надо ехать. — И сорвался с места. Чёговорю написал Николасу толкование отца, обсудил его с Драго. Слова Министра теперь стали понятны. Нужно было поговорить с Оскаром, но тот не отвечал. Николас решил поехать к нему домой, время двигалось к полуночи. Оскар жил в двух ша­ гах от “Нового мараджи”, как он говорил, не отходя

130

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАМ ИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

ОТработы. Из прикрытых ставень окон второго этажа пробивался свет. Николас нажал на кнопку домо­ фона, намереваясь звонить до тех пор, пока не от­ кроют. Тишина. Никакого ответа. Даже “пошел от­ сюда”. Тогда он сложил руки рупором и закричал: — Это не Копакабана! Это не цыгане! Это агент­ ство “Пума”, охранники из агентства “Пума”... Ставни вмиг распахнулись, в окне появилась женщина в домашнем халате, крикнула, чтобы он за­ молчал, и снова исчезла в комнате. Прежде чем за­ орать снова, Николас дал им десять секунд и начал считать: “Один, два, три... ” На девятой секунде раз­ далась металлическая трель и дверь открьшась. Оскар был в пижаме, сидел в кресле, как пришиб­ ленный. На полу перед ним валялась пустая бутылка из-под шампанского, прихваченная, очевидно, из ре­ сторана. Николас начал разговор, но Оскар смотрел в одну точку и бормотал, что это дело рук Копакабаны из-за отказа проводить свадьбу. — Это не он, ему на тебя плевать, — сказал Нико­ лас. О н говорил медленно, тихо, как говорят с ма­ лыми детьми. — Знаешь, сколько у него друзей, они не только все вынесли бы, но и ресторан твой могли бы спалить. Николас заметил на комоде бутылку, идентич­ ную той, что валялась на полу. Неизвестно, сколько она там простояла, шампанское было теплым, но Н и­ колас схватил бутылку и тут же открыл ее. Наполнив бокал, который Оскар держал в руках, он сказал то, что давно хотел сказать: — Если я найду все твое добро, ты исполнишь три желания. Первое: личный кабинет в моем распоря­

131

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

жении, в любой момент, когда захочу. Второе: скидка пятьдесят процентов на все, что я и мои друзья будем у тебя заказывать. И третье: пошлешь к черту агент­ ство '‘Пума” — я буду тебя крышевать. — Ты? — Оскар на мгновение даже протрезвел, вы­ пил одним глотком шампанское и попытался встать, но не смог и снова упал в кресло. — Не желаю иметь никаких дел с каморрой, в жизни я никакой ‘‘крыше” не платил. Думаешь, буду пла­ тить вам, соплякам? Так что будь добр, проваливай! — И Оскар запустил в Николаса бокалом, но промазал: бокал угодил в плазменную панель на стене. На звон разбитого стекла вышла жена Оскара, одетая и причесанная так, будто ждала гостей. Она тоже стала орать, что здесь живут честные люди, что сейчас вызовет карабинеров. “Ерунда”, — поду­ мал Николас, однако решил не форсировать ситуа­ цию, чтобы не спугнуть Оскара. Тот наконец-то вы­ брался из кресла, стоял перед разбитым телевизором и всхлипывал. Николасу ничего не стоило собрать информацию про “П уму”, казалось, все ее знали. Это было охран­ ное агентство, созданное в девяностые на деньги Н о­ вой Семьи. А потом умер ее основатель, дружок Ло­ ренцо Нуволетты, одного из самых могуш,ественных боссов каморры в девяностые, и сейчас агентство пе­ решло к сыну, которого крышевал, подумать только, сам Копакабана. — Ты, Уайт, в курсе, в какое дерьмо вляпался “Н о­ вый мараджа” ? — спросил Николас главаря банды Капеллони.

132

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

Уайт отдыхал в кресле после партии в бильярд. В руках он крутил чашку с опиумом, подчеркивая свое пристрастие к наркотикам для избранных. Ему претило употреблять то, что употребляли другие. — Н у да, именно, что в дерьмо. — А слышал, кто им помог? — Кто? — Говорят, Копакабана. — Да ну, — поморш;ился Уайт. Его передернуло от озноба так, что чашка едва не выпала из рук. О н отхлебнул еще, и тремор прошел. — Если бы Копакабане что-то понадобилось, он взорвал бы их. Но ему плевать на Позиллипо, ты же знаешь. Кстати, нам там нравилось... Твое-то какое дело? Если тебя подрядили что-то узнать, значит, это хочет выяснить Котяра. — Никто меня не подрядил. Мне просто обидно, что нас обвиняют, а мы вообш,е ни при чем... — ввер­ нул Николас. Ему нравилось блефовать и загонять других в угол. — Правдолюб! — воскликнул Петух. О н играл сейчас вместо Уайта и стоял за бильярдным столом спиной к Николасу. — Мы? Кто это “мы” ? Ты мне никто, и я тебе никто. — Мы, парни из Форчеллы, ни при чем. — Да ну, понятно, что это цыгане... — Теперь бле­ фовал Уайт, такое ограбление легко можно было по­ весить на них. — Это не цыгане, точно, — сказал Николас. Уайт окинул его взглядом с ног до головы и отпил еще пару глотков. Затем вытащил свой айфон и при­ нялся что-то писать. Николас напрягся. О н смотрел

133

РОБЕРТО САРЬЯИО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

на чехол с изображением пиратского флага и размыш­ лял: может, зря он так? А что, если Уайт пишет своим подельникам? Р1ли просто болтает с девушкой? Ему доставляет удовольствие заставлять человека ждать? Закончив писать сообщение, Уайт поднял голову и уставился на Николаса, глядя ему прямо в глаза. Не­ известно, сколько продолжался бы этот молчаливый поединок, но тут айфон сообщил, что кто-то ответил. Н о кто? Подельники? Нет, вряд ли, зачем звать кого-то, если здесь, за спиной Николаса, Петух и про­ чие готовы сорваться по первому зову шефа? Девушка? А есть ли вообще у него девушка? Уайт задумчиво про­ читал сообщение, поставил чашку и сказал: — Давай так. Хочешь иметь столик в “Новом маха­ радже” ? Идет. — Нет, подожди... — Молчи. Ты получишь, что хотел, но крышевать “Нового мараджу” буду я. Максимум, что могу тебе предложить, — зарплату или процент от сделки. — Я не согласен на зарплату, — не удержался Нико­ лас. Партия в бильярд за его спиной на мгновение за­ мерла, Плохой знак. Уайт вскочил на ноги и схватил услужливо протянутый ему бильярдный кий. П ре­ красный момент продемонстрировать свою силу. — Я не согласен на зарплату, — повторил Николас. — Ублюдок, — сплюнул Уайт. — Ну, ты хватил. Николас напряг мускулы, приготовившись по­ лучить удар кием прямо в живот. Будет, конечно, больно, но, если повезет, не рухнешь сразу на пол, а выиграешь секунду или две, чтобы загасить кого-то, может, самого Уайта. О н представил себе град ударов, представил, как попеременно прикрывает руками

134

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

наиболее уязвимые места, голову и яйца. Но Уайт бросил кий на пол и опустился в кресло. П о телу его прошел очередной озноб. Уайт рассказал кое-что ин­ тересное. В день ограбления в Позиллипо дежурили два охранника, которые часто покупали у них кокаин. Это подтверди и Пинуччо Дикий, который обслу­ живал точку, и добавил, что те двое рэмбо в смеш­ ных рубашках горчичного цвета — его постоянные клиенты. Значит, Уайт знал, что случилось в “Новом марадже"\ Но, в отличие от Николаса, никому ни­ чего не говорил. Два дня Николас не выходил из своей комнаты и ни с кем не разговаривал, даже с братом. На звонки Летиции отвечал односложными сообщениями: “Прости, любимая, заболел. Позвоню” . Еду мать оставляла под дверью. Она пробовала стучать, звала его, говорила, что беспокоится, но Николас отвечал, что плохо себя чувствует, ничего страшного, скоро пройдет. Просил не волноваться и больше не стучать, потому что и так башка раскалывается. Мать отстала, но из головы не шло, что сынок снова, не дай бог, что-то натворил. Странно, что его раздражает стук в дверь, он же все время слушает эту свою музыку, ка­ жется, она выходит из дьявольского чрева. got guns, we got guns. Motherfuckers better, better, better run^'K

Николас за секунду нашел эту песню, доба­ вил в избранное на Ю тубе. Уайт напевал только

1

“У нас есть ружья, у нас есть ружья. Ублюдкам лучше уносить ноги”

{англ.). Строчка из песни американской рок-группы “М эрилин Мэнсон**.

135

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

эту строчку, постоянно. Иногда пел приятным ба­ ритоном, и этот голос совсем не вязался с образом опиомана; иногда нашептывал прямо в ухо тому, кто случайно оказался рядом. Напевал ее, увидев Нико­ ласа у дома Пинуччо Дикого неподалеку от Позилиппо. Петух тоже был там, они назначили Николасу встречу, чтобы закрыть тему “Нового махараджи”. В небольшой квартире на четвертом этаже дома с об­ лупленными стенами, которые штукатурили в по­ следний раз, наверное, в семидесятые, их ждал П и­ нуччо. О н позвал двух незадачливых охранников под предлогом продажи им нового товара, боливий­ ской травки марипосы, лучшей в мире. Николас по­ лучил инструкции: ждать прихода охранников они с Петухом и Уайтом должны в туалете и по сигналу Пинуччо (“Годный товар, не пожалеете, лучше, чем бабу трахнуть”) выскочить с веревкой, которую им дал Уайт, накинуть петлю на шею гостям и затянуть. Но затянуть не слишком сильно, а так, чтобы у тех потемнело в глазах, а потом ослабить, когда Уайт на­ чнет задавать вопросы. Надеясь на ответ. Так и случилось. Только те двое не хотели ни в чем сознаваться, напротив, еш;е и хорохори­ лись, угрожали, говорили, что у них связи в налого­ вой полиции. Уайту эта комедия порядком надоела, он злился, но продолжал напевать: '"We got guns, we got guns. Motherfuckers better, better, better run'\

Потом сказал, что отлучится на пять минут, кое-что посмотрит в магазине мототехники на углу. О н вернулся, как и обеш,ал, ровно через пять минут. Купил паяльник и моторное масло. Николас и П е­ тух, как собачники в парке, держали на поводке двух

136

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАНЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

бульдогов — охранников, и, когда Уайт велел связать одного из них, спустить с него штаны и заткнуть рот свернутым полотенцем, молча выполнили приказа­ ние. Уайт открыл масло, налил жертве в задний про­ ход и сунул туда паяльник. got guns, we got guns. Motherfuckers better, better, better run"".

Уайт сел в кресло, закинув ногу на ногу, и заду­ мался, не выкурить ли ему марипосы. Лежа на кровати в своей комнате, Николас все еще чувствовал вонь горелого мяса. Горелого ануса. Кровь, дерьмо, паленая курица. Второй охранник рас­ кололся сразу. Да, это их рук дело, им помогали ал­ банцы. Поскольку Копакабана в тюрьме, они решили поднять плату за свои услуги всем охраняемым заве­ дениям. У несогласных выносили все. А “Новый мараджа” не согласился. "^е got guns, we got guns. Motherfuckers better, better, better run"".

— Если правда не выходит через рот, она выйдет через жопу, — сказал Уайт и велел показать, где хра­ нилось награбленное. Паленого охранника оставили немного поостыть. Николасу очень хотелось отдельный кабинет. Он заслужил его по праву. Заснял на смартфон все: сту­ лья, подсвечники, ковры, компьютер. И огромную картину с тем индусом, махараджей. И выломан­ ный сейф. Потом отправил видео Оскару, который, как представлял себе Николас, так и сидит в своем кресле. Оскар сдался, согласился на все условия. О н должен пойти к карабинерам и рассказать, что по­ лучил анонимный звонок, похищенное находится

137

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИР АН ЬИ НЕАПОЛЯ

там-то. Грабители — агентство “Пума”, которым не дали на лапу. Оскар заслужит славу борца с рэ­ кетом, осмелившегося заявить в полицию, а “крыша” переходит к Уайту: тысяча евро с каждого торжества и тысяча евро за каждые выходные. В конце концов, все могло бы кончиться хуже. А Николас? Николас не хотел никакого барыша с протекции, обещанной Уайтом Оскару. Лучше ни­ чего, чем зависеть в деньгах от кого-то. О н полу­ чил заветный доступ в ресторан в любое время, для себя и своих друзей. О н получил “Нового махара­ джу”. И тогда Николас решил выйти из комнаты и рассказать Кристиану всю эту историю. Они шли по улице, где их могли услышать одни лишь облуп­ ленные стены. О н хотел стать примером для брата, научить Кристиана всему, что ему пришлось понять самостоятельно. — Вот это да! Теперь мы будем ходить в “Нового мараджу”, когда захотим? — спросил Кристиан. — Именно! Когда захотим. — Ух ты, Нико, здорово! Дашь мне сегодня писто­ лет, я положу его под подушку? — Н у хорошо, — великодушно разрешил брат, взъерошив младшему волосы.

Государь

художественном лицее проводился факуль­ тативный курс по мультимедийным дисци­ плинам, посвященный аудиовизуальным технологиям. О н пользовался успехом.

В

— А давайте сделаем музыкальное ви­ део! — не отставали от преподавателя ученики. Была музыкальная группа, они выступали уже в каком-то клубе и подготовили дюжину композиций, которые хотели записать, и искали продюсера. На улице Тассо можно было арендовать залы для репетиций и даже за­ писываться. Они принесли флешку с двумя песнями, и учитель, который на самом деле не имел специаль­ ного образования, но занимался когда-то в кино­ школе в Риме и теперь предлагал свои услуги мест­ ным продюсерам и художественному лицею, больше волновался за свое оборудование, чем за качество пе­ сен учеников. Меткий Глаз — так они окрестили Этторе Яннаконе, чьей главной заслугой была работа в съемочной бригаде известного телесериала ‘‘Место под солнцем”. Уроки он вел теоретические и лишь

139

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИР АН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

иногда позволял студентам приблизиться к своим “цифровым приборам” — так называл он видеока­ меры, которые неизменно приносил из дома, предла­ гая директору училища вложиться в это дело. “Мы же в Неаполе, здесь все творцы”, — говорил он. Словно в подтверждение этим словам, Де Марино, препода­ ватель литературы, кое-что придумал. Записать, как его ученики читают отрывки из литературных произ­ ведений. Яннаконе установил порядок чтений и на­ значил для них утреннее время. Пятнадцать ребят, пятнадцать отрывков, минут по десять на каждого. — Ты что выбрал, Фьорилло? — неожиданно спро­ сил Де Марино Николаса, который убирал в карман телефон перед входом в класс. — А? В смысле “что выбрал” ? — Что выбрал прочитать перед видеокамерой? Николас подошел к парте, взял у однокласс­ ницы хрестоматию, пробежался по оглавлению, на­ шел нужную страницу и ткнул пальцем: — Вот, “Государь”, глава семнадцатая. — Молодец, Фьорилло. Значит, внимательно чита­ ешь ее, а потом расскажешь перед камерой о том, что прочитал. Для Фьорилло он решил усложнить задание. Все остальные просто читали. Интересно, как он отреа­ гирует, этот парень? Неуловимый Фьорилло. Де­ вушки поедали его глазами. Одноклассники избе­ гали его или, лучше сказать, он предпочитал, чтобы его избегали. Что за замес в этом парне? Николас посмотрел на книгу, на учителя, на од­ ноклассницу, в смуш;ении накручивавшую на палец прядь волос.

140

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАИЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

_А что? Я могу. Де Марино видел, как он исчез с книгой в глу­ бине большого двора, где Яннаконе окружили любо­ пытные мальчишки и девчонки. Кто-то кричал: _ А давайте потом снимем серию “Места под солнцем” ? Кто-то делал вид, что спускает штаны: — ""Жопа под солнцем” ? — И все смеялись. Николас примостился в углу, белокурая го­ лова склонилась над страницами. Наконец он ска­ зал, что готов. Меткий Глаз направил объектив на лицо и в первый раз за это утро вдруг почувство­ вал, что перед ним тот, кто просто создан для камеры. К этому парню надо бы присмотреться. Николас стоял совершенно неподвижно, не шутил с товари­ щами и не держал в руках книгу. Яннаконе не спра­ шивал, почему этот парень читает по памяти, он был рад сфокусировать взгляд на его лице и не повторять всякий раз, чтобы тот перестал смеяться или опустил пониже книгу. Закончив приготовления, он сказал: “Можешь начинать”. После уроков Де Марино решил посмотреть от­ снятое. О н закрылся в кабинете пластических ис­ кусств, оборудованном для просмотров. На экране появилось лицо Николаса. Глаза смотрели прямо в камеру. Действительно, это лицо в кадре притяги­ вало внимание. “Вот уж у кого меткий глаз!” — по­ думал преподаватель. Николас принял вызов, он пе­ ресказывал главу семнадцатую “Государя” в своей интерпретации. — Того, кто должен быть государем, не волнует, боится ли его народ и возбуждает ли он страх. Тот,

141

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ К Т О должен быть государем, плюет на то, любят ли его, потому что если тебя любят, то лишь до тех пор, пока в стране все в порядке, но, как только все пой­ дет не так, они сразу же тебя уберут. Лучше прослыть жестоким, чем милосердным. Здесь он остановился, как бы пытаясь найти гла­ зами поддержку, или нет, может, он просто забыл, что хотел сказать дальше. Медленно коснулся пальцем подбородка. Де Марино захотелось получше рассмо­ треть этот жест, смесь робости и нахальства. — Ничего не попишешь, профессиональная дефор­ мация. И откуда у него это выражение? Профессио­ нальная деформация... Николас продолжал, четко проговаривая слова: — Любовь — это узы, которые рвутся, а страх оста­ ется всегда. — О н снова замолчал и повернулся, пре­ доставив камере свой профиль. Черты лица были округлыми, еще детскими, лишенными всякой дер­ зости. — Если у государя есть войско, это войско должно напоминать всем, что он злой, жестокий че­ ловек, иначе не удержать тебе войско целым, если не умеешь внушать страх. Все великие дела сверша­ ются под воздействием страха, который ты внушаешь, порядок и повиновение держатся на страхе. Государь должен заставить подданных бояться, все увидят это и признают, и слава твоя пойдет далеко. — На слове “далеко” он впервые опустил глаза и ненадолго замер, тем самым давая понять, что закончил. — Н у как, хорошо получилось? Выложим на Ю ту­ бе? — Голос Фьорилло застал Де Марино врасплох. Оказывается, он тоже остался, чтобы посмотреть.

142

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПАРАМЦА ПРИХОДИТ С МОРЯ

_ Молодец, Фьорилло. Ты меня напугал. _ У Макиавелли научился. Страх — лучшее сред­ ство в политике. — Ладно, Фьорилло. Угомонись уже. Николас стоял, прислонившись к стене. Вытащил из заднего кармана джинсов пару измятых листов. — Макиавелли — это Макиавелли. А это Фьорилло. Хотите почитать? Де Марино, не вставая с места, протянул руку, как бы говоря: “Давай сюда”. — Почитаю. Это твой реферат? — Типа того. Николас отдал листки и пошел к выходу. Не обо­ рачиваясь, поднял правую руку, прощаясь с учите­ лем. Де Марино вернулся к просмотру, перемотал на несколько секунд назад: .. все увидят это и при­ знают, и слава твоя пойдет далеко” . Ухыбнулся, вы­ ключил все и начал читать реферат. Вот что написал Фьорилло. Н у или что-то подобное.

Часть вторая Хозяева и холопы

Есть хозяева, и есть холопы, всё. Они есть везде и все­ гда были. Хозяева стремятся извлечь выгоду из любых ситуаций, будь то состязание, приглашение на ужин, возможность бесплатного проезда, отнятая у дру­ гого женщина. Холопам в любых ситуациях доста­ ются объедки. Н е всегда холопов легко распознать, часто они притворяются хозяевами; естественно, может быть и наоборот. То есть многие из тех, кто прикидыва­ ется холопами, на самом деле самые крутые хозяева: маскируются под холопов, чтобы еще выше взлететь над остальными хозяевами. Притвориться побе­ жденным, пустить в ход слезы, поныть — типич­ ная стратегия хозяина, стремящегося взять свое. Ясное дело, пол не важен: все, рожденные на этой земле, мужчины и женщины, делятся на две эти ка­ тегории. И даже классовое общество тут ни при чем. Чушь собачья. Речь идет о категориях духа. Человек рождается хозяином или холопом. Холоп может ро­ диться где угодно, во дворце или в конюшне, но всегда

147

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

найдется тот, кто отберет у него самое дорогое; найдется препятствие, мешающее работе и карьере, холоп так и не сумеет собраться с силами и реализо­ вать свои мечты. Будет всю жизнь подбирать крохи. Неважно, где родился хозяин: в казарме или в шалаше, на окраине или в столице, — он везде найдет воз­ можности и средства, дождется попутного ветра, чтобы получить желаемое. Хозяин всегда получает то, что хочет, у холопа все утекает сквозь пальцы, теряется, воруется. Хозяин может быть даже беднее холопа, если последний унаследовал заводы и акции, но он так и останется холопом, если выгодно не вос­ пользуется моментом, который предоставили ему судьба и благоприятные законы. Хозяин умеет пре­ одолевать неудачи, знает, как поладить с законом: или подкупить его, или проигнорировать. ''Некоторые cyutfccmea с самого рождения разли­ чаются в том отношении, что одни из них как бы предназначены к подчинению, а другие — к власт­ вованию. Много разновидностей суи^ествует в со­ стояниях властвования и подчинения^'. Это пишет старик Аристотель. То есть в итоге ты рождаешься холопом или хозяином. Последние умеют гнуть свою линию, а первые — позволяют им делать это. Загляни в себя. Загляни глубоко внутрь, но если не почувствуешь стыда, значит, до самого дна ты не добрался. А потом спроси себя, холоп ты или хозяин.

Суд

еловек Котяры угодил за решетку, его об­ винили в убийстве сына дона Витторио Гримальди, Габриэле. Э то правда, дон Витторио, прозванный Архангелом, сво­ ими глазами видел смерть сына. Все про­ изошло так быстро на той земле, в Черногории, куда отец и сын решили переправить свой бизнес. И ра­ ботать вместе. Там было колесо, железное, ржавое — единственная сохранившаяся часть старой водяной мельницы. Вода поддерживала в нем жизнь. А р­ хангел хорошо разглядел этого человека, видел его лицо, его глаза, руки, толкнувшие Габриэле на ост­ рые лопасти, веками обтачиваемые потоком воды. Дон Витторио видел все из окна своей виллы, рас­ положенной неподалеку, и в отчаянии побежал туда. О н сам пытался остановить мельничное ко­ лесо, но не смог. О н видел, как тело сына плюха­ лось в воду, еще, и еще раз, прежде чем домашние прибежали на подмогу. Долго возились, снимая тело Габриэле с лопастей колеса. И все же дон Витторио

Ч

149

РОБЕРТО C A IM H O ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

на процессе защищал убийцу, посланного Котярой. Не предоставил никаких доказательств, не выдал ни­ какой информации. Убийцей Габриэле Гримальди был Тигрик, правая рука Диего Фаеллы, Котяры. Так Котяра хотел завоевать Черногорию, а главное — по­ лучить в свое полное распоряжение Сан-Джованниа-Тедуччо и оттуда расчистить себе путь на Неаполь. О н был на суде. Прокурор спросил дона Витторио, знакомы ли они, и дон Витторио ответил, что нет. Прокурор настаивал: “Вы уверены?” И дон Витто­ рио снова ответил нет. — Вы знаете Франческо Онорато по прозвищу Ти­ грик? — Нет, впервые вижу. Дон Витторио прекрасно знал, что эти руки по локоть в крови его сына и других членов его клана. Но молчал. Соблюдал перед лицом государства ко­ декс чести. Молчание дона Витторио Гримальди рас­ ценивалось как нормальное поведение. О н не ждал от Диего Фаеллы благодарности. Достаточно того, что Котяра сохранил ему жизнь, точнее, выживание. О н остановил войну против Гримальди, позволив им работать на ограниченном пространстве в восточной части Неаполя, в районе Понтичелли. Жалкий пята­ чок, единственное место, где они могли заниматься сбытом и этим существовать. Безграничные ресурсы, которые были у Гримальди: героин, кокаин, цемент, бытовые отходы, магазины и супермаркеты — все скукожилось, как сдутый мяч. Осталось лишь не­ сколько квадратных километров, минимальная при­ быль. Тигрик был оправдан, а дон Витторио отправ­ лен под домашний арест.

150

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Успех был громким. Адвокаты обнимались, кто-то в первых рядах аплодировал. Николас, Дохлая Рыба, Драго, Бриато, Тукан и Агостино пристально следили за процессом, буквально взрослели вме­ сте с ним. Заседания суда начались в ту пору, когда на лицах у них пробивалась редкая растительность, а теперь у некоторых росла борода, как у моджахе­ дов. И сейчас, спустя два года, они показывали те же поддельные удостоверения личности, что и раньше, когда процесс только начинался. О н был открытым, но только для совершеннолетних. Достать поддель­ ные документы не составляло труда. Город специа­ лизировался на производстве фальшивых удостове­ рений личности для джихадистов, а тут парнишки, которые просто хотят попасть на суд. Этим занялся Бриато. О н сделал фотографии и нашел нужного че­ ловека. П о сто евро с носа, чтобы накинуть три-четыре года. Чёговорю и Бисквит возмуш.ались, что их исключили, но в итоге сдались: эти детские лица все равно никого не обманули бы. В первый раз встретившись у здания суда, они смотрели снизу вверх на три стеклянные башни и испьггывали восторг. Казалось, они попали в амери­ канский фильм. Вот здание суда, то самое! Именно его периодически поджигали на этапе строительства боссы, которых они сейчас увидят в лицо. Н о это очарование стекла и металла, высоты и мош;и по­ меркло, как только мальчишки переступили через по­ рог. Пластик, ковровое покрытие, гул голосов. Они бежали по лестнице, соревнуясь, кто первый, тянули друг друга за футболки, дурачились. А эта фраза о за­ коне в зале суда вызвала у Николаса невольный сме-

151

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

Как будто непонятно, черт возьми, что мир де­ лится на хозяев и холопов. Вот единственный закон. И каждый раз, когда они заходили туда, он криво усмехался. В зале сидели смирно, наверное, впервые за свою короткую жизнь. В школе, дома, не говоря уж о баре, где они встречались, всегда находилось что-то, что мешало оставаться неподвижными. Ноги спешили и понуждали тело постоянно перемеш,аться в про­ странстве. Н о этот процесс — сама жизнь, кото­ рая разворачивалась перед ними и открывала свои тайны. Нужно просто впитывать эту науку. Каж­ дый жест, каждый взгляд, каждое слово — это урок. Нельзя отвлекаться, нельзя глазеть по сторонам. Сидели чинно, как благовоспитанные дети на вос­ кресной мессе, руки на коленях. Само внимание — глаза, тело, готовое вмиг повернуться к говоряш;ему. Ни одного порывистого движения, даже сигареты могли подождать. Зал заседаний делился на две равные части: в од­ ной — актеры, в другой — зрители. Посередине ре­ шетка высотой два метра. Голоса немного искажа­ лись эхом, но смысл сказанного упустить было никак нельзя. Мальчишки заняли место в предпоследнем ряду, почти у стены. Не лучший выбор, самые де­ шевые места в театре, однако им было видно все: спокойный взгляд дона Витторио, его серебристую шевелюру, почти блестяш;ую при таком освеш,ении в зале; широкую спину обвиняемого, чьи желтые ко­ шачьи глаза наводили страх; спины адвокатов и тех, кому повезло занять места в первых рядах. Сначала лишь очертания, бесформенные пятна, но потом свет Ш ОК.

152

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

становится ярче, глаза смотрящих привыкают, и по­ степенно все до мельчайших подробностей обретает смысл. Вот неподалеку от них, может, через два ряда, сидят члены разных группировок, их можно узнать по татуировке — часть фразы видна из-под ворот­ ника рубашки, или по шраму на голове, нарочито от­ крытому модной стрижкой. В первом ряду, совсем рядом с решеткой, сидели парни из паранцы Капеллони. Им-то возраст не по­ меха, нередко они появлялись в расширенном со­ ставе. В отличие от Николаса и его друзей, Капел­ лони не ловили каждое слово и каждое молчание, они спокойно разгуливали меж рядов, подходили к самой решетке вопреки протестам зрителей, си­ девших сзади, возвраш,ались на место. Уайт — един­ ственный, кто не вставал, возможно, не хотел, чтобы его характерная походка пьяного ковбоя привлекла внимание карабинеров. Приходили также Барбудос из района Санита. Эти садились там, где находили свободное место. Переговаривались между собой, поглаживая бороды а-ля бен Ладен, и время от вре­ мени выходили покурить. Однако ни трений, ни раз­ борок не возникало. Все смотрели на сцену. — Будь у нас такие яйца, как у дона Витторио, мы бы всем показали, — шепотом сказал Мараджа. О н слегка наклонил голову, говорил едва слышно, стараясь ничего не пропустить. — О н выгораживает убийцу своего сына... — про­ шептал Зубик. — Тем более, — продолжал Мараджа. — Чтоб мне сдохнуть, нам бы такие яйца! О н человек чести, ста­ рается, чтобы не посадили того, кто убил его сына.

153

РОБЕРТО САВЬЯИО П ИР АН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

— Мне такой чести и даром не надо, — сказал Дох­ лая Рыба. — Я или сразу убью, или, если меня поса­ дят, за собой утащу, так чтобы дали пожизненное, — добавил он. — Это для слабаков, — парировал Раджа, — для сла­ баков. Легко быть человеком чести, если ты защи­ щаешь свои деньги, свое дело, свою кровь. А вот ко­ гда у тебя есть право всех заложить, но ты молчишь, значит, ты number опе^ ты лучший. Тебя не согнули. И они должны тебе пятки целовать, потому что ты реально крут, ты можешь защитить Систему. Даже если у тебя убивают сына. Понял, Рыбка? — О н же вот тут и ничего не делает, — настаивал на своем Дохлая Рыба. — Рыба, — зашипел Зубик, — ты бы уже давно за­ пел... всех бы заложил. — Нет, придурок, я бы уже выпустил ему кишки. — Да мы поняли, Джек Потрошитель, — поставил точку Тукан. Они разговаривали, как игроки в покер, не глядя в глаза друг другу. Бросали фразы на зеленый ко­ вер, демонстрируя, что было у них в голове, а потом кто-то, как Тукан, очищал стол, и начиналась новая партия. Однако никто и представить себе не мог, какие мысли бродили в голове у Николаса. Дон Витторио ему нравился, но именно Котяра, взяв в жены Виолу, дочь дона Феличано, должен стать боссом их района. Очистить гнилую, но все-таки королевскую кровь. Кровь их квартала наследовалась согласно праву соб­ ственности. Дон Феличано всегда говорил своим: ‘‘Форчелла должна быть в руках тех, кто здесь рожда-

154

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

етсл и здесь умирает” . Копакабану, верного сорат­ ника Стриано, вбросили в Форчеллу сразу после аре­ ста главы клана. Именно арест босса три года назад стал началом всему. Целый район был оцеплен. Дона Феличано долго выслеживали, поимка его выглядела довольно странно: он вернулся в Неаполь и шел по улице в спортивном костюме — не свойственная ему про­ стота, обычно он выглядел более элегантно. О н особо не прятался, скрывался от правосудия, но жил в своем районе, не отсиживался, как все, в колод­ цах и тайниках. О ни выскочили из переулка, закри­ чали: “Феличано Стриано, будьте добры, руки вверх”. О н остановился, это “будьте добры, руки вверх” его успокоило: обычный арест, проверка на дорогах. Бросил ледяной взгляд на своего флегматичного те­ лохранителя, который хотел было открыть стрельбу, но предпочел спастись бегством. Позволил надеть на себя наручники. “Делайте свое дело”, — сказал им. И пока карабинеры застегивали на его запястьях стальные браслеты, вокруг них незаметно образо­ валась толпа женщин и детей. Феличано улыбался. “Не волнуйтесь, не волнуйтесь... ” — успокаивал он людей, которые выглядывали из окон и дверей и кри­ чали: “Святая Мадонна!” Малыши цеплялись за ноги карабинеров, кусали их за голени. Матери кричали: ‘"Не трожьте его, оставьте его в покое... ” Толпа вы­ сыпала на улицу. Дома — как опрокинутые бутылки, откуда выливались людские потоки. Дон Феличано лишь усмехался: боссов из Казерты, Секондильяно, Палермо и Реджо-ди-Калабрии ловят под зем­ лей, в глубоких пещерах. Его же, истинного короля

Л55

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Неаполя, арестовали прямо на улице, на глазах у всех. О чем действительно сожалел дон Феличано — что он неэлегантно одет. Очевидно, агенты его предали либо сами не знали об аресте. Ведь достаточно пре­ дупредить за полчаса — не для того, чтобы органи­ зовать побег, а чтобы выбрать правильный костюм от Эдди Монетти, рубашку, галстук от Маринеллы. Во время прежних арестов он всегда был безупречно одет. О н любил повторять: ты должен быть готов, что в тебя будут стрелять или неожиданно схватят, и нельзя быть плохо одетым. Иначе все скажут: это и есть дон Феличано? Какое разочарование... Этот оборванец? Вот что его беспокоило, остальное ему было известно, а если он чего-то не знал, вполне мог себе представить. Толпа, ругаясь, сжимала кольцо во­ круг машин карабинеров. Звука сирен никто не бо­ ялся. Служебного оружия тоже. При всем желании открыть огонь карабинеры не смогли бы. "В этих домах пистолетов больше, чем вилок”, — сказал им командир, призывая к спокойствию. Силы были неравны, местные имели явное преимущество. П о ­ доспели журналисты. Над домами гудели два верто­ лета. Люди на улице ждали сигнала, любого сигнала, чтобы отвлечь карабинеров, не готовых противосто­ ять такому бунту. Неслучайно время было выбрано тихое, ночное. Эти дети, откуда они взялись? Какая сила выбросила всех этих людей из теплых постелей на улицу? О ни смотрели на дона Феличано с бес­ покойством и уважением. Так смотрят на отца, ко­ торого уводят из дома глухой ночью без объясне­ ния причин. Вперед вышел Копакабана. Феличано Стриано улыбнулся, и Копакабана поцеловал его

156

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Прямо В губы — символ высшей преданности и вер­ ности. Рот на замке. Все молчат. Могила. _ Хватит ломать комедию, — сказал дон Феличано. Копакабана подхватил эту фразу, и от нее пошла цепная реакция по принципу домино. Все расступились, прекратили кричать. Потихоньку пе­ реместились в сторону жены и дочери дона Феличано выразить своего рода соболезнования. Так ре­ шил Граф. Это было последнее выступление клана Стриано, уничтоженного в ходе борьбы с кланом Мочерино из Саниты. Поначалу Стриано хотели объ­ единиться с ними, но закончилось все убийствами с той и с другой стороны. В итоге дон Стриано, Граф, решил применить выигрышную стратегию: показать своему клану, своему району, что он здесь и не со­ бирается скрываться, что, впрочем, означало стать легкой мишенью, умереть. Неизбежный конец дол­ гого правления, унаследованного от отца, Луиджи Стриано, Короля. О н все прекрасно понимал. Од­ нако открыто заявить о себе, не прятаться, было яв­ ным посланием. Демонстрацией того, что Стриано свободны, они у себя дома и ничего не боятся. И это д о р о г о г о CTOPUIO.

Символика поцелуя, подаренного Копакабаной, рас­ сыпалась в прах из-за самого дона Феличано. Вскоре случился апокалипсис, неожиданный, жестокий, не­ мыслимый. Дон Феличано решил заговорить, и его покаяние разрушило больше домов, чем землетря­ сение. Э то не метафора, а реальность. Вся карта Системы была перекроена. Многие дома опустели по причине арестов либо программы заш;иты сви-

157

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИ Р АН ЬИ Н ЕАПО ЛЯ

деталей, в ходе которой члены семьи дона Феличано переселялись в безопасные районы. Страшнее, чем война кланов. Все мужчины, все женщины, причаст­ ные семье, были покрыты позором. Несмываемым позором. Примерно так происходит, когда понима­ ешь, что окружающие знают об измене твоего мужа или жены. И чувствуешь себя объектом насмешек, пристального наблюдения. Холодный взгляд голубых глаз дона Феличано. Этот взгляд был угрозой и за­ щитой одновременно. Никто не мог явиться в Форчеллу и установить там свои порядки. Никто не мог нарушать правила Системы. Правила Системы опре­ делялись и охранялись семьей Стриано. Этот взгляд означал безопасность и страх. Однако дон Феличано предпочел закрыть глаза. О том, что дон Феличано заговорил, жители Форчеллы поняли однажды ночью. Как и в ночь аре­ ста, над Форчеллой кружились вертолеты. Брони­ рованный автобус увозил сотни арестованных. Дон Феличано заложил всех: киллеров, соучастников, вы­ могателей, сбытчиков наркоты. Заложил свою соб­ ственную семью, и вся семья по цепочке загово­ рила. И пошло-поехало: выкладывали информацию о взятках, тендерах, банковских счетах. Чиновники вплоть до заместителей министров, директора бан­ ков и предприниматели — заговорили все. Дон Ф е­ личано говорил, говорил и говорил, а Форчелла за­ давалась единственным вопросом: “Почему?” За этим коротким словом стояла фраза: “П о ­ чему дон Феличано раскаялся?” Не нужно было произносить всю фразу целиком, достаточно произ­ нести “Почему?”, и все понимали, о чем речь. В баре.

158

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

дома за воскресным обедом, на стадионе. “Почему?” означало одно: “Почему дон Феличано сделал это?” Строились разные догадки, однако правда была про­ ста, даже тривиальна: дон Феличано раскаялся, по­ скольку предпочел, чтобы Форчелла умерла, лишь бы не отдавать ее кому-то другому. У него не хватило сил накинуть петлю себе на шею, тогда он решил заду­ шить всех остальных. О н пытался убедить всех в том, что раскаялся, но как ты смоешь с себя вину за сотни смертей? Чушь собачья. О н ничуть не раскаялся. О н заговорил, чтобы продолжать убивать. Раньше он убивал оружием, теперь — словами. Взяли и отца Драго, Нунцио Стриано, или Ми­ нистра. Феличано донес на него, рассказав обо всех преступлениях, всех злодеяниях, которые тот соверщил, но Министр хранил молчание. Заговорили все остальные братья, только не он. О н продолжал си­ деть в тюрьме, защищая своим молчанием кое-какую недвижимость и сына. О н не хотел, чтобы Луи­ джи ждала участь дочери дона Феличано, которую до свадьбы с Котярой все презирали. “Продажная шкура” — так называли ее. За спиной сидевшего на скамье подсудимых Тигрика почти осязаемо висел в воздухе тяжеловесный силуэт Котяры. Дон Витторио между тем продолжал при­ держиваться выбранного курса, уклоняясь от пря­ мых ответов на вопросы обвинения: “Нами уста­ новлено, что ваш сын, по сообщениям различных сотрудников правоохранительных органов, считался врагом клана Фаелла, с которым вы ранее сотрудни­ чали и с которым делите территорию. Как вы счи­

159

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

таете, Фаелла могли быть заинтересованы в смерти вашего сына?” — Мой сын был человек порядочный, он никому не причинял зла, не думаю, что у кого-то могло воз­ никнуть желание его убить. Нет, невозможно. О со­ бенно в нашем районе, все знают, как он любил Понтичелли и всех, кто здесь живет, все они были на его похоронах. Словесная перепалка велась на формально пра­ вильном итальянском языке, дон Витторио старался не употреблять диалектальных словечек, которые в тот момент могли лишь подточить его самообла­ дание. Даже наглость Тигрика, казалось, не тревожила дона Витторио, он спокойно встречался с ним взгля­ дом. Тигрик же смотрел на него с какой-то гримасой отвраш;ения. — Габриэле Гримальди я несколько раз видел. На­ сколько я знаю, в Понтичелли он не жил. И вообще Конокал — это не моя территория. Я никогда не кор­ мился с улицы. Тигрик подбирал слова, он знал, что Котяре все донесут. О н хотел подчеркнуть отличие, мол, у нас иное происхождение, иная кровь, иные интересы, мы родились во дворце, а не в подворотне. За этими словами скрывалось: Котяра — не наркоторговец, сбыт его мало интересует. У него есть цемент и по­ литика, торговля, и вообще он идет другим путем. Дону Витторио ничего не оставалось, как смириться. Показать свою покорность. Николас понимал все нюансы этой игры. О н знал, что это всегда кровь, круговая порука, грязное

1бО

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Ичистое. Нет никакой теории, удерживающей вместе эти понятия, древние, как само человечество. Грязное и чистое. Кто решает, что именно грязное? Кто ре­ шает, что именно чистое? Кровь, всегда кровь. Чи­ стая кровь никогда не должна смешиваться с грязной кровью, с чужой. Николас вырос на этих идеях, все его друзья выросли на них, но у него есть смелость заявить, что система устарела. Ее надо менять. Враг твоего врага — твой союзник, независимо от крови и отношений. Если для того чтобы стать тем, кем ты хочешь стать, придется полюбить тех, кого тебя учили ненавидеть, что ж, ты сделаешь это. К черту кровь. Каморра 2.0.

Живой щит

азвания улиц Конокала парни дона Вит­ торио Гримальди были вынуждены читать ежедневно, поскольку оттуда, из этого квартала Понтичелли, выйти они не мо­ гли. Выйти за его пределы означало по­ лучить пулю от кого-нибудь из людей Котяры. Клан Фаелла держал их на прицеле. Так что они крутились внутри этого прямоугольника с оторванным углом вверху справа. Все, что писали о нем в газетах, все эти рассуждения о деградации, одинаковых серых мно­ гоэтажках, отсутствии будущего, неизменно приво­ дили их в ярость. Эти клетки, поставленные, как в ку­ рятнике, одна за другой, представляли собой лживую геометрию, которая не выстраивает жизненное про­ странство, а разрушает его. Запирает, как тюремная камера. Парни дона Витторио не мечтали о дурной славе Скампии, не хотели стать символом. Конечно, они не слепые и видели, что все у них обшарпанно, если не сказать убого. Рваные, выгоревшие на солнце шторы, груды горелого мусора, изрыгаюш.ие руга­

Н

162

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Х 0 3 Я » А И ХОЛОПЫ

тельства стены. Н о это твой родной квартал, весь твой мир, значит, нужно любить его вопреки оче­ видному. Это вопрос связи. Родства. Это — основа. Твоя улица становится твоим домом. Один бар, два магазина, небольшие лавочки, где теперь продается все, вплоть до туалетной бумаги и стиральных по­ рошков, потому что нет супермаркета, слишком да­ леко для стариков, для тех, кто на мопеде, тех, кто не может покинуть свой квартал. Вот что случилось с кланом Гримальди. Впрочем, у себя они продол­ жали заниматься сбытом. Покупатели, приезжавшие в Конокал, надеялись найти травку, кокаин и крэк по дешевке. Н о дон Витторио не хотел демпинго­ вать. Это был бы плохой знак, знак смерти. Получа­ лось, что клиенты туда не шли, но и парни дона Вит­ торио не могли искать клиентов на стороне. Не все, однако, подчинились приказу. Перна­ тый прекрасно ездил, скорее, летал на скутере: бы­ стрее, чем пуля, которая могла бы в него попасть, бы­ стрее, чем взгляд, который мог бы его разоблачить. Умел скрываться, ловко продавал. Находил покупате­ лей, уходил от слежки. Пернатый не боялся выезжать из Конокала. Хоть он и презирал опасность, подпитываясь силой людей Икс, чьи татуировки украшали его тело, судьбой ему было уготовано умереть моло­ дым. Даже находясь в тюрьме, Копакабана не мог до­ пустить, чтобы кто-то забрался на его территорию, тем более клан Гримальди. О н смирился бы с любой другой семьей, скажем, в обмен на процент с про­ дажи, но только не с ними. О ни восстали против Форчеллы, устроили войну, привозили туда траву, ге­ роин и кокаин из Восточной Европы.

1бз

РОБЕРТО САВЬЯИО П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Копакабана хотел забрать восток у Гримальди, и это у него получалось. Теперь три улицы в Неа­ поле являлись частью Балкан, целой албанской план­ тацией. Пернатый этого не знал, но догадывался. И продолжал летать на своем скутере. Тощих ног не видно, и казалось, что грудь и все остальное вы­ растает прямо из седла. Его тело всегда принимало аэродинамическое положение, даже когда в этом не было необходимости. Верхом на дряхлой '‘Веспе”, которую он перебрал, используя остатки отцовского мопеда, устремлялся вперед: лицо почти касается спидометра, торчащие локти грозятся сбить зер­ кала у проезжающих рядом машин. О т птицы был в нем и нос — заостренный, загнутый, как у яст­ реба, книзу. Шестерки Уайта — Путь Карлито, Петух и Ди­ кий — бросались за ним, едва завидев эти локти, тор­ чавшие под прямым углом. Пернатый замечал их бо­ ковым зрением, давил на газ и летел прочь на своей “Веспе”, скрываясь в густом потоке машин. “Еще раз появишься, размажем на месте!” — кричали ему вслед, но поймать не могли. Плевал он на эти слова. Сдаваться он и не думал, напротив, бросал вызов пар­ ням из Форчеллы, проезжая мимо бара, где они со­ бирались обычно. — Голодные птицы самые бесстрашные. Им все равно, шуганешь ты их, хлопнув в ладоши или топ­ нув ногами. Бывает, машешь руками, а эти твари не­ бесные не улетают совсем. А почему? А потому что голод. Им плевать, что ты можешь их схватить, все одно умирать. О т твоих рук или от голода. Если не будем их отстреливать, эти голуби обосрут нас.

1б4

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Вот так и Гримальди... — ответил из тюрьмы Копакабана, когда ему описали ситуацию. За Пернатым ходили толпы подростков. О н за­ ставлял их ждать и час, и два. Иногда заявлялись и старики, которые с трудом сводили концы с кон­ цами. Как, например, Альфредо Квартира 40. Раньше он мог уложить любого, одно время был даже мест­ ным воротилой. Получал, когда была еще в ходу лира, сто миллионов в неделю. Адвокаты и прочие рас­ ходы выбили его из седла. Теперь он ловил клиен­ тов где придется или довольствовался тем, что стоял на стреме. В Системе начинают рано. И если не по­ гибают сразу, все равно заканчивают плохо. Но Пернатый перешел все границы. Рак пускал метастазы. Задачей Капеллони было расправиться с ним. Уайт лично решил заняться этим делом. Пер­ натый, как всегда, появился на своей “Веспе” и по­ смел остановиться на площади Календы. О н не сразу понял, что в него стреляют, услышав металлический звук. Пули, выпущенные Уайтом, попали в огражде­ ние. Вам, бам, бам. О н выстрелил три раза, не целясь, потому что был накачан морфином. Тем самым, кото­ рый хорошо шел через сеть повиновавшихся ему (чи­ тай: Копакабане) сбытчиков. На вырученные деньги он смог купить квартиру для Коалы, своей сестры. Но наркотики и меткость меж собой не ладят, так что Пернатому повезло и на этот раз. Если бы Николас случайно не оказался там — они с Зубиком ужасно проголодались и ехали по улице Аннунциата, решая, куда бы податься, — если б не услышал, как визжат пули, ударяясь о ме­ талл, если бы, меняя маршрут, не развернулся так

165

РОБЕРТО С А ВМ И О ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

резко, что чуть не потерял равновесие, и не выста­ вил ногу, чтоб не упасть с мопеда, так вот, если бы он не проделал все это, возможно, ему не пришла бы в голову идея, которую он решил воплотить немед­ ленно, в то время как оторопевший Зубик мелко кре­ стился. Живой щит. Николас встал между Пернатым и Уайтом, который навел пистолет и прищурил глаз, чтобы лучше прицелиться. О н встал между ними. Уайт замер. Пернатый замер. Зубик тянул Николаса за рубашку и кричал: — Мараджа, какого черта?! Николас повернулся к Уайту, тот так и стоял с поднятым пистолетом и приш;уренным глазом, как будто ждал, что Николас сейчас уберется. — Послушай, Уайт, — обратился к нему Николас, подвигаясь почти вплотную вместе с мопедом. Пер­ натый, пользуясь моментом, бросился наутек. — Н у давай оставим труп, и сюда набежит полиция, рас­ ставит блокпосты... Ты в своем уме? Ты же можешь случайно пристрелить старичка, или женщину, или ребенка. Пернатый улетел, но мы его поймаем. Пре­ доставь это мне. — О н выпалил все это на одном дыхании, Уайт опустил руку с пистолетом, не ска­ зав ни слова. “Два варианта, — подумал Николас. — Или он снова поднимет руку, и тогда конец. Или... ” Уайт растянул губы в улыбке, приоткрыв ряд щерба­ тых, желтых от дыма зубов. Молча положил пистолет в карман брюк и молча уехал. Николас облегченно вздохнул, это почувствовал и Зубик, прислонив­ шийся к его спине.

1бб

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Пернатый исчез, но всем было ясно, что рано или поздно он вернется. — Зачем ты так? — наседал на Николаса Бриато. — Пернатый против Котяры, против Копакабаны, зна­ чит, и против нас. О ни сидели в баре, где, кроме них, никого не было. “Капеллони, — подумал Николас, — побе­ жали в тюрьму докладывать Копакабане. Тем лучше”. — А чего вы так волнуетесь? Мы не с Котярой, мы не с Копакабаной. Мы сами по себе, — ответил Н и­ колас. — Я еще не понял, кто это “мы” ? — парировал Зу­ бик. — Вообще-то я с теми, кто мне платит. — Ну, — ответил Мараджа, — а если деньги, кото­ рые идут одному, другому, третьему, сложить вместе? И эти деньги — сиша. Как тебе это? — Мы и есть сила! — Н у да... — усмехнулся Николас. — Вижу, ты решиш сколотить банду. Что, паранца любой ценой? — спросил Зубик. Николас промолчал, потому что нельзя открыто высказывать сокровенные мечты. Это слово, ‘"банда”, он старался вообще не произносить. — Пернатого я беру на себя, — сказал Мараджа. — Кто увидит его, не трогать. Целый час они спорили, прав ли был Мараджа. Называли его психом, ненормальным. А если бы Уайт начал стрелять? А если бы, правда, как говорил сам Николас, поблизости оказались дети или ста­ рики? Безумец. Мараджа слушал. Эти слова наделяли его особыми полномочиями, были своего рода инве­

1б7

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

ститурой. То, что Бриато и все остальные называли безумием, Мараджа называл чутьем. И этим чутьем обладал он, Мараджа. Это был особый дар, сродни умению вести мяч без футбольных тренировок или быстро считать, не учась математике. О н чувство­ вал, что может верховодить, и любил, когда осталь­ ные признавали это. Пернатый был мелкой сошкой, но мог открыть доступ в Конокал, оттуда рукой подать до дона Вит­ торио, а там... — Н у да, — сказал Бриато, — ты ему жизнь спас, он что, дурак — снова попадаться?! — А то, — ответил Мараджа, — когда фишки закон­ чатся, придет как миленький. — Его же здесь пристрелят, — недоумевал Бриато. — Да, но это будет непросто. Его интерес — Санита, Форчелла, вокзал, Корсо-Умберто, Сан-Доменико. Он то здесь, то там, как только видит опасность, уходит. — Ты думаешь, у него пушка есть? — поинтересо­ вался Зубик. — Я думаю, нет. А если и есть, то такая же, как у нас, — старое ржавое железо, ну, может, еш,е нож. В последующие за этим событием дни Николас не­ однократно прочесывал территорию взад и вперед. П росто помешался на этом. Даже Летиция заме­ тила, что он чем-то озабочен, но сильно не беспо­ коилась, ведь у Николаса голова всегда была занята какими-то мыслями. В конце концов Пернатый по­ явился. О н начал издалека, не сразу на террито­ рии Копакабаны. Теперь его клиентами были негры и подростки, и продавал он так дешево, что за это его

1б8

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

М О Г Л И бы прикончить и свои. О н промышлял у мо­ ста Магдалены и немного на вокзале. Там Николас и увидел его, как раз на площади Гарибальди, под таким проливным дождем, когда становится темно, как ночью. Но это был, без сомнения, он. В черной толстовке с Тупаком Шакуром^ он никогда не сни­ мал ее, даже в тридцатиградусную жару. Стоял, натя­ нув на голову капюшон, и говорил с каким-то типом, которого Николас видел впервые. Мараджа заглу­ шил мопед и, отталкиваясь ногами, подъехал к ним. У него не было четкого плана действий, он просто думал застать Пернатого врасплох, а там как пой­ дет. Оглушительный раскат грома: все, в том числе и Пернатый, невольно подняли головы. Николас стоял перед ними, промокший до нитки, в прилип­ ших к ногам джинсах. Пернатый схватил свою “Веспу”, прислонен­ ную к ограде, и метнулся прочь. О н удирал, выде­ лывая виражи так, что, казалось, ухом касался до­ роги. Просачивался между машинами, вставшими в пробке из-за чертова дождя. Вылетел на КорсоУмберто — плотный поток, машины прижались друг к другу, клаксоны орут, дворники в бешеном ритме сбивают воду справа налево, слева направо. “Так льет в тропиках”, — подумал Николас. Так лило у Хельмовой Пади, и он ощуш,ал себя непобедимым урукхаем, куртка, застегнутая наглухо, как броня^. Люди на тротуарах вжимались в стены домов, пытаясь

1

ТупикАмару Шакур

2

продюсер и актер из Гарлема, Н ью -Й орк. Хельмова Падь — небольшая долина в книгах Дж. Р. Р. Толкина; урукхаи — персонажи, населяющие придуманный этим писателем мир.

(1971-1996) — известный хип-хоп-исполнитель,

169

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

укрыться под балконами. Пернатый в каждой луже поднимал фонтан брызг и, если видел между маши­ нами щель, просачивался туда. Оттирал рукой воду с лица, как полотенцем, и еще сильнее давил на газ. Николас с трудом поспевал за ним, кричал: “Я тебе ничего не сделаю, надо поговорить!” — но Перна­ тый продолжал давить на газ, выставив локти так, что задевал зеркала машин. В этом хаосе, как на передо­ вой, он все равно ничего не услышал бы. Погоня продолжалась, Пернатый резко поворачивал, скры­ вался в узких переулках. Не притормаживая, иде­ ально вписывался в поворот. Ехал, как по минному полю, только вместо того, чтобы избегать мин, на­ рочно попадал на них. В одном из переулков (а Николас уже не пони­ мал, где они находятся, главное — не упустить бег­ леца из виду) Пернатый влетел в глубокую лужу. Колеса мопеда почти полностью скрылись под во­ дой, и Николас подумал, что вот сейчас все, конец, но тот прибавил газу, и “Веспа” повиновалась, под­ няв цунами грязной воды. Николас ехал рывками, тормозил, когда чувствовал, что заднее колесо те­ ряет сцепление, несколько раз невольно натыкался на бамперы впереди стоящих машин. Огрызался на тех, кто хотел его остановить, и требовал предъ­ явить документы. Старался не влететь в рытвины, которых было немало на дорогах и которые всякий раз во время ливня наполнялись водой. О н почти не чувствовал рук, слившихся с рулем скутера в одно целое. Выжать до максимума акселератор, не упу­ стить из виду “Веспу”. Тропический ливень между тем перешел в град. Крупные градины падали на ка-

170

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

пющон Пернатого, но разве это могло его остано­ вить? Николас тоже не думал сдаваться и, чертыха­ ясь, продолжал преследование. Этой гонке должен настать конец?! Град закончился мгновенно, будто там, наверху, закрыли крышку, но дорога была белой, как в снегу. “Веспа” оставляла колею, по которой след в след, чтобы не упасть, ехал Николас. Затем пейзаж снова изменился: дождь стих, и люди высыпали на улицу. Пернатый гнал прямо, при каждом удобном случае обдавая прохожих черной грязью из луж. Все него­ дование доставалась Николасу, ибо эти бедолаги не могли поймать того дьявола, что удирал, но пы­ тались схватить того, кто за ним гнался. Небо наконец-то посветлело, тучи расступились. Однако запах паленых тормозных колодок и раска­ ленный глушитель стали подавать сигналы, проигно­ рировать которые было невозможно. Мараджа почув­ ствовал вонь не сразу, он решил, что пора прекращать эту гонку. Пернатый тоже устал, он даже не заметил, когда Николас исчез из зеркала заднего вида. Мчась мимо университета, он вдруг понял, что из пере­ улка ему наперерез выезжает Николас, который объ­ ехал здание с другой стороны. На мгновение Пер­ натый пожалел, что не вооружен, но решил сдаться. Он видел руки Николаса, лежавшие на руле скутера, и втайне надеялся, что останется жив. Если бы Н и­ колас хотел, он уже давно выстрелил бы. Мараджа не стал крутиться вокруг да около, а сказал прямо: — Пернатый, мне нужно поговорить с доном Вит­ торио, Архангелом.

171

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

Казалось, Пернатому неловко оттого, что он слы­ шит это имя вот так, всуе. О н покраснел — от стыда, не от злости. — Мне нужно поговорить с Архангелом, — повто­ рил Николас. Мимо них проходили иностранные ту­ ристы, вооруженные зонтами и дождевиками. На­ правлялись в Археологический музей и не обращали внимания на двух подростков, остановившихся по­ среди дороги. — Ты должен четко сказать ему следуюш;ее: первое, что ты жив только благодаря мне; второе, что вы там скоро все подохнете. Котяра вас съест живьем. Что ваши парни — пустое место, сидеть весь день за иг­ ровой приставкой — это все, что они могут. Вкалы­ вать никто не хочет. — Я не знаю, как к нему подобраться, к дону Вит­ торио. — Ты носишь цветы на могилу его сына, если он тебя выбрал, ты что-то для него значишь. — Но я не знаю, как к нему подобраться, — повто­ рил Пернатый, — нет у меня к нему хода. — А ты узнай. Я мог бы прямо сейчас прострелить тебе башку. Достаточно одного моего слова, и сюда придут люди, они не будут с тобой церемониться. Ты жив только потому, что я так хочу. — О чем ты с ним будешь говорить? — осмелел Пернатый. Краснота спала с его лица, он стоял, по­ тупившись. Смиренно. — Не твое дело. Передай, что человеку из Системы, из Форчеллы, надо с ним поговорить. Все, хватит. — Хватит?! — Твое дело передать. Слушай, Пернатый, не устро-

1/2

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

ИШЬ мне эту встречу, знай, я тебя из-под земли до­ стану. А устроишь, я поговорю с Уйатом, чтоб ты остался здесь. Будешь остегивать нам. Половину от того, что выручишь. Мне лично от тебя ничего не надо. Выбирай! Или сделаешь, как я прошу, и бу­ дешь жить, к тому же кормиться. Или не сделаешь, то­ гда тебе сюда ходу нет, крышка тебе тогда. Решишь — сообщи мне. Пернатый развернулся на своей “Веспе” и, не го­ воря ни слова, умчался прочь. Ни спасибо, ни до сви­ дания, ни номера телефона. Вернулся в Понтичелли, на клочок асфальта и бетона, к которому был приго­ ворен. Тюрьма под открытым небом, зона, Гуанта­ намо — так говорили об этом месте. А заключенный номер один чувствовал себя в своей камере пре­ красно, потому что любому незваному гостю путь преграждал Журавль — повар, личный помощник и компаньон дона Витторио, Архангела.

Все в порядке

се знали, где скрывается Архангел, но ни­ кто не знал, как к нему подобраться. Все запросы сортировал Журавль, он же гото­ вил любимое блюдо дона Витторио — ма­ кароны с томатным соусом, приправлен­ ные перцем и базиликом, — и сообщал ему свежие новости и сплетни. Свое прозвище Журавль полу­ чил с легкой руки дона Витторио лет двадцать назад, в то время он был подростком и плохо владел своим телом, растущим слишком быстро и исключительно вверх. Вечно задевал люстры и навесные шкафы. Как птица, подумал дон Витторио, журавль в клетке. Уг­ ловатый, нескладный. Журавль снимал с огня макароны, когда пришло сообщение от Пернатого. “Жура, надо встретиться, это срочно!!!!!!!” Уже пятое за утро, и каждый раз этот мерзавец Пернатый добавлял восклицательные знаки. Журавль старался сохранять спокойствие. Положил макароны, сверху — томатный соус, не перемешивая. Дон Витторио взял дымящуюся тарелку и пошевелил

В

174

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

губами — сигнал, что Журавль может идти. Лишь по­ сле этого Журавль написал ответ Пернатому: “Встре­ чаемся внизу, так и быть, только оставь меня в покое”. Пернатый приехал вовремя, но, проявив преду­ смотрительность, не стал останавливаться прямо под окнами дона Витторио. Если заметят, пиши пропало. — Жура, ты в курсе, что случилось на плош;ади Календы? — начал Пернатый, не слезая со своей ‘‘Веспы”. О н старался не смотреть на Журавля, этот высокий худой человек всегда вызывал в нем трепет. Ему казалось, он похож на могильщика из фильмов: сколачивает тебе гроб, хоть ты еш;е не умер. — Эти Капеллони чуть не пристрелили тебя, — от­ ветил Журавль. Ему-то было все известно в первую очередь. — Ну, чтоб мне сдохнуть, меня спас Николас, па­ рень из Форчеллы. — Знаю, но если он хочет денег, нужно поискать, мы по нулям. — Нет, нет, не деньги, другое. — Другое — что? — О н хочет поговорить с доном Витторио. — Поговорить с доном Витторио? — Журавль даже присвистнул. — К дону Витторио не могут попасть те, кому действительно надо. Думаешь, он будет го­ ворить с каким-то сопляком? Пернатый, ты в своем уме? Какого черта ты меня с самого утра дергаешь? — Еще немного, и он плюнул бы Пернатому в лицо, семь раз, за все семь восклицательных знаков, кото­ рыми тот снабдил свое сообщение, но сдержался. Развернулся на каблуках, как настоящий могильщик, и, пригнув голову, вошел в подъезд.

175

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Пернатому необходимо было что-то придумать. О н был человеком действия, как Росомаха, когти ко­ торого он татуировал на своих запястьях, — с помо­ щью острых лезвий на костяшках пальцев обеих рук, а вовсе не благодаря своим умственным способно­ стям Росомаха защищался от пуль. Так вот. Перна­ тый кружил на “Веспе” по улицам Понтичелли, и ни­ чего путного не приходило ему в голову, одна ерунда какая-то. Вспомнился Николас, вернее, то, что он сделал: встрял между ним и стрелявшим, спутал все карты, в общем, устроил бардак, чтобы воспользо­ ваться реакцией окружающих. Пернатый решил по­ следовать этому примеру. Сначала — в цветочный магазин. П о совету про­ давца взял белую и красную орхидеи, не удержался и попросил еще подвесить на них ангелочка. Затем — молнией на кладбище Поджореале (“...в Поджореале^ или умрешь сам, или тебе помогут”, — лю­ бил повторять Архангел): цветы зажаты меж колен, но не сильно, чтоб не помять. Вот и могила Габриэле Гримальди. Пернатый вытащил недавно принесен­ ные кем-то хризантемы и воткнул свои орхидеи. Сде­ лал на смартфон несколько фотографий под разным углом, сел на “Веспу” и помчался домой. Выложил фото с могилы Габриэле на одном из форумов фана­ тов “Наполи”. И стал ждать. Комментарии сыпались, он отвечал: “Слава ве­ ликому тифозо!” И снова ждал. Пока не пришло именно то, на что он рассчитывал: “Слава кому? Ушлепку, не сделавшему ничего хорошего для сво1

Поджореале —

район на востоке Неаполя, где находятся одноимен­ ное кладбище и тюрьма.

1/6

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

его района! За то, что связался с цыганами и грел жопу в Черногории? За это слава? Слава тому, кто его пришил! Так-то. Швейцарчик85”. П1вейцарчик85 — понятно, кто это. Тифозо из Сан-Джованни, родился в Швейцарии, потом его семья вернулась в Неаполь. Швейцарчик был не­ большого роста, мелкий какой-то, это становилось особенно заметно, когда он, хоть и болел за “На­ поли”, надевал футболку с Кубилаем Тюркильма30mS которую, как утверждал, нападаюш;ий сборной Швейцарии подарил ему лично. Над ним все смея­ лись, но он гордо носил ее, хоть футболка и дохо­ дила ему до колен. Пернатый сделал скриншот стра­ ницы и отправил Журавлю, снабдив комментарием: *"Видишь, какое говно летит в Габриэле? Я этим зай­ мусь”. Журавль раздумывал, показать ли дону Витто­ рио, но в итоге решил подождать: посмотрим, на что способен этот засранец. В воскресенье Пернатый пошел на стадион. Там будут все, как обычно, он уверен, для этого не нужно даже подниматься на трибуны. О н не просчитывал ходы, полностью полагаясь на силу хаоса, — так, воз­ можно, сказал бы один из его любимых супергероев. На стадион взял с собой двоих — Мануэля по про­ звищу Молочник и Альфредо Квартира 40, бы­ стро и кратко дал им указания. Нужно поквитаться со Швейцарчиком, не на трибунах — слишком ри­ скованно, может нагрянуть полиция. Лучшее ме­ сто — сортир, там они дождутся окончания первого тайма, когда все захотят по-быстрому отлить. В этот 1

Кубилай Тюркнльмаз —

швейцарский футболист турецкого проис­

хождения.

177

РОБЕРТО CA B M H O ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

момент Молочник и Квартира 40 должны заблоки­ ровать вход в туалет, поставив у дверей пару перекре­ щенных швабр. Неисправен. Закрыт. Поссать нельзя. Все, естественно, будут возмущаться, начнется бунт, и в этом бардаке Пернатый надеялся найти веснуш­ чатое лицо Швейцарчика. Идеальная работенка для Молочника и Квартиры 40. Первый — известный головорез, что ему разъяренная толпа желающих опорожнить мочевой пузырь! И второй — тюрем­ ный авторитет, двадцать три года провел за решет­ кой, осужденный за одно убийство, хотя всем было известно, что на его счету не менее десятка смер­ тей. История обрастала слухами, и цифры выпадали, как в лото: тридцать убийств, пятьдесят убийств... П о закону — только одно. Причастность к другим убийствам, в которых его обвиняли сотрудничавшие со следствием члены каморры и их адвокаты, дока­ зана не была. Эти легенды создавали вокруг Квар­ тиры 40 некую ауру, пусть даже деньги у него не во­ дились и вообще положение его было отчаянным. Пернатый сидел на ободке унитазе и уклады­ вал монеты в два евро на костяшки пальцев, затем туго бинтовал руку повязкой, какую используют бок­ серы. Поверх три оборота скотча. Был слышен гро­ хот — это Молочник и Квартира 40 перекрывали вход в туалет, а в отдалении приглушенные, но все же различимые футбольные кричалки. Пернатый знал их наизусть, сам л ю 6р1л поорать во всю глотку. “О-ле, о-ле, о-ле, ‘‘Наполи” лучше всех”, и еще “Ты — наша звезда, мы с тобою всегда”. Чуть слышно напевая. Пернатый прижимал к рукам скотч. Так он пел все сорок пять минут плюс дополнительное время, пока

178

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

свисток арбитра не объявил о конце тайма. О н отчетливо слышал эти два свистка. Или ему по­ казалось? Пернатый поднял голову — впервые за все время, что был там, — и услышал топот. Идут. Сей­ час начнется бардак. Настояш;ий бардак. Ругань, тол­ котня, потасовки мгновенно улеглись. Пернатый смотрел на толпу, которая текла, как лава, и вдруг за­ пеклась гудящим комком. Пригнув голову, он стал пробираться к центру людской массы. Шел вслепую, получал тычки и затрещины, но не остановился, пока не увидел перед собой красно-синюю футболку Швейцарчика. Разъяренный, как бык. Пернатый из­ рыгал проклятия и орал: “Ублюдок! Да как ты посмел, как ты посмел обливать дерьмом Габриэле!” Первые два удара Швейцарчик принял не моргнув глазом — несмотря на маленький рост, он был крепыш. Только получив третью порцию, он понял, что всему виной его пост на форуме, и ответил, ударив головой Пер­ натого так, что рассек тому бровь. Пернатый продолжал работать кулаками, оже­ сточенно, но беспорядочно, и, если бы не дружки, ему пришлось бы худо. Ситуацию спасло вмеша­ тельство Квартиры 40. Ударом наотмашь он вырубил троих, когда же добрался до Швейцарчика, чей нос был полностью свернут к левой скуле, заорал на него с такой яростью, что тот оцепенел. Как обычно бы­ вает в затяжных потасовках, в драку ввязываются и те, кто не имеет к ней никакого отношения, и уже ни­ чего не разобрать, потому что все против всех, а это значит, что скоро конец. Где-то в чреве трибун раз­ дался свисток арбитра, призывающий к продолже­ нию матча, и людской ком, превратившись в реку. ДВОЙ НОЙ

т

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

снова потек, но в обратном направлении. В опустев­ шем коридоре перед туалетом остались Пернатый с дружками, да какой-то зазевавшийся разносчик чипсов и напитков, сложенных в висевший на шее короб. “Пятнадцать минут уже прошли?!” — един­ ственное, что смог сказать Пернатый. Квартира 40 выташ;ил на улицу Пернатого и Мо­ лочника, доставил их на машине в Конокал, после чего исчез. Они напоминали двух детей, которые по­ дрались в школе и ждут, что их за ухо поведут к ди­ ректору. Молочнику достался удар в лицо, у него была разбита губа. Пернатый чувстовал, как пуль­ сирует щека, а правый глаз вообще не открывался. Только последний идиот мог наломать таких дров, теперь ему точно не поздоровится. Его поступок не был санкционирован, он не останется безнаказан­ ным. План сработал. Пернатый попадет туда, куда так стремился, и теперь нужно лишь хорошо разыг­ рать последнюю карту. Журавль благодаря Квартире 40 был уже в курсе и ждал их на том самом месте, где разговаривал с Пернатым. Он не злился, не помахивал ремнем, как отец или старший брат, узнавший о драке. Он про­ сто достал пистолет и ударил им Пернатого по лицу: ‘‘Какого черта? Куда ты лезешь?! Кто тебя просил?!” Перед лицом Пернатого покачивалось дуло револь­ вера. Самая деликатная его часть. ‘‘Куда? Куда ты ле­ зешь?!” — повторял Журавль, повышая тон. Этот Пернатый действительно его достал! Журавль все твердил свой вопрос, крутил пистолетом то перед Пернатым, то перед Молочником и не слышал метал­ лического звука, идущего откуда-то сверху. Дон Вит­

180

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

торио стоял на балконе и стучал кольцом о перила. ‘‘Куда ты лезешь?!” — не унимался Журавль. Но про­ винившиеся не смотрели ни на него, ни на пистолет; их взоры были прикованы к балкону. Дону Витторио пришлось крикнуть: ‘'Эй! Эй!”, чтобы Журавль на­ конец понял. Узнав голос Архангела, Журавль спря­ тал оружие и вернулся в дом, на ходу бросив под­ росткам: “Ни с места!” Но те и не думали убегать, стояли, задрав головы, покорно, как овечки. Вскоре дон Витторио сам лично спустился вниз. Это было небезопасно: если узнают, что он нару­ шил правила домашнего ареста, он мигом окажется за решеткой. Особенно если учесть, с каким трудом этот домашний арест ему достался. Однако он хотел спуститься и спустился, выждав немного, чтобы Жу­ равль предупредил секьюрити и те бдили в оба. — Журавль и Пернатый, — начал Архангел, — да у нас больше крыльев, чем в аэропорту Каподикино^ У Пернатого не было никакого желания шутить, и все же он улыбнулся. — Знаю, что ты заш.иш.ал Габриэле, что его и мертового травили в интернете. — Он взял Пернатого за плечо и повел к подвалу. Там была низкая желез­ ная дверь. Архангел достал из кармана ключ и от­ крыл ее. Прикрепил шланг к крану, взял руку Пер­ натого и поднес к воде. Аккуратно и бережно отмыл от крови сначала правую, затем левую руку — ко­ стяшки на левой опухли больше, но были разбиты не так сильно. — У тебя был гребень? — Пернатый 1

Каподикино — международный аэропорт Неаполя.

181

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

не понимал, о чем речь, однако не мог ответить “нет"’, а переспросить стеснялся. В присутствии Архангела его охватила робость. Он и дон Вито в темном и тес­ ном подвале, так близко, что Пернатый чувствовал за­ пах его одеколона. Архангел повторил: — У тебя был гребень? Гребень, или как вы его называете? Кастет. Пернатый покачал головой и ответил: — Нет, я сделал перстни из монет. — А, ну да, холодное оружие под запретом. Я в твои годы немало рож гребнем разбил. — Помолчал и за­ крыл кран. Вытер руки тыльной стороной о брюки и продолжил: — Спасибо, что защитил Габриэле. Эти мерзавцы, они и мертвому ему не дают покоя. Но почему ты сначала не спросил меня? Я бы тебе объяснил, как с ним расправиться. Не добив его, ты даешь ему возможность и дальше вредить тебе. Но, может, он тебе дорог? — Нет, как раз наоборот. — Тогда почему ты его не убил? Почему не пришел ко мне? — Потому что Журавль никого к вам не подпускает. — Здесь вы все мне как дети. Вот он, нужный момент. Весь это бардак был устроен для того, чтобы оказаться здесь, рядом с до­ ном Витторио. Сейчас или никогда. — Дон Вито, я хочу кое о чем вас попросить. Босс молчал, словно приглашая Пернатого вы­ сказаться. — Можно вас кое о чем попросить? — Я жду. — Николас, парень Системы из Форчеллы, тот са­ мый, который меня реально спас, когда эти, из банды

182

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Капеллони, в меня стреляли, хочет поговорить с вами. Он сказал, что это срочно, но не сказал о чем. __ Пусть приходит, — ответил Архангел. — Пере­ дай ему, я пришлю человека, он объяснит, что надо делать. Через пару дней на площади Беллини пусть ждет вестей. — Спасибо, дон Витторио! — Пернатый, не веря в реальность происходящего, согнулся в поклоне до самой земли. Дон Витторио потрепал его по щеке, как дед родного внука, и они вышли на свет. Журавль ждал их, заложив руки за спину, не скрывая злости. Молочник удивленно смотрел по сторонам. “Как я сюда попал?” — будто спрашивал он себя. — Будьте здоровы, парни, — сказал Архангел и на­ правился к подъезду. Сделав несколько шагов, обер­ нулся: — Слышь, Пернатый, пятьдесят процентов. — То есть? Дон Вито, не понимаю... — Пернатый был уже на парковке и мечтал, чтобы эта история по­ скорее закончилась, тогда он засядет на неделю дома и будет смотреть все сезоны “Людей Икс”. — Пятьдесят процентов. — Дон Вито, простите, но я вас не понимаю... — А что я тебе говорил? Вы здесь все мне как дети, и один из моих сыновей так рискует своей жизнью. Не потому ли один придурок спасает его от пули и не хочет ничего взамен? Пернатый прищурил здоровый глаз, силясь по­ нять, куда клонит Архангел. — Естественно, он разрешил тебе работать в своем районе. Естественно, ты можешь сбывать там наш товар. Пятьдесят процентов от выручки положишь сюда. — И он похлопал себя по карману брюк. — Еще

183

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ Н ЕАПОЛЯ

тридцать отдашь перекупщику. Остальное можешь оставить себе. Он предложил тебе серьезную сделку, настолько серьезную, что ты подстроил всю эту ис­ торию с Габриэле. Отомстить, вернуть мне доброе имя — вот что я жду, Пернатый. Что же получается? Что Пернатый остается ни с чем? Раньше все, что он получал на чужой тер­ ритории, он оставлял себе, достаточно было отдать тридцать процентов перекупщику, в чьих руках со­ средоточен сбыт в Конокале. Теперь же придется от­ стегивать и дону Витторио. Пернатый понуро опу­ стил голову, но тут же встрепенулся, заметив перед собой длинную тень Журавля. — Деньги отдавать мне раз в два месяца, — сказал он. — Если узнаю, что злоупотребляешь моим дове­ рием, рассержусь. Все “кирпичи” будут посчитаны. Заныкаешь, отрежу яйца. — Зря меня Уайт тогда не пришил на месте, — про­ шипел Пернатый, садясь на “Веспу”. Журавль посмотрел на него, как на бездарного ученика, которого лучший в мире учитель не может ничему научить: — Ты понимаешь, что дон Витторио спас тебя, за­ сранец. Пернатый опять ничего не понял. — Засранец, — повторил Журавль, — если они раз­ решат тебе свободно работать в Форчелле, ты подни­ мешься, и тогда два пути: тебя уберут парни из Конокала, чтобы самим сбывать в центре, либо начнут искать поддержку, чтобы занять центр, и уйдут от­ сюда. А если перестанут покупать товар здесь у нас, мне лично придется тебя убрать. — Журавль ушел.

184

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

а Пернатый остался на парковке, его распухший си­ няк под глазом казался совершенно черным на блед­ ном лице. Подходил к концу этот нелегкий день. Перна­ тый достал из кармана смартфон. Куча пропущен­ ных звонков от мамы и столько же от Тоторе, пере­ купщика. Тот узнал, что после стадиона Пернатый оказался у Архангела, и хотел услышать подробно­ сти. В первую очередь его интересовало, кто будет платить за косяки Пернатого. “Все в порядке”, — отправил сообщение матери. “Все в порядке”, — отправил сообщение Тоторе. “Все в порядке”, — отправил сообщение Марадже. “Все в порядке” — универсальный ответ. Как будто все идет как надо. “Все в порядке” — матери, обеспокоенной, куда делся сын после матча. “Все в порядке” — Тоторе, посреднику: ничего не при­ дется платить, еще и навар получит. “Все в порядке” — новоявленному главарю, желающему встретиться со старым боссом, для которого игра почти окончена. “Все в порядке”. Так и должно быть.

Логово

раго притащил всех в дом на улице Карбонари. Третий этаж изрядно обветшав­ шего здания, где жильцы практически не менялись. Старый зеленщик и ны­ нешний владелец овощного магазина. Контрабандисты — предки, бандиты — потомки. Там не было новых жильцов, за исключе­ нием нескольких африканских сбытчиков, которым разрешили жить с семьями. Там у Драго была квартира. — Ее, парни, у нас не отняли. Это часть семьи Стриано, наше добро. Она принадлежала моему деду. Королю, он пускал сюда пожить тех, кто на него ра­ ботал. Действительно, в обстановке квартиры чувство­ вались отголоски прошлого: время остановилось там в восьмидесятые. Или, лучше сказать, законсервиро­ валось. Словно сорок лет назад кто-то накрыл квар­ тиру брезентом, защищая от бега времени, и поднял его только сейчас.

Д 186

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Мебель в этом доме казалась ниже, чем обычно, — столики, диваны, телевизор. Как будто люди, кото­ рые там жили всего-то несколько десятилетий назад, были ростом не выше метра шестидесяти пяти. Жур­ нальный столик перед коричневым кожаным дива­ ном мальчишки тут же превратили в подставку для ног. Большой торшер с цветным абажуром стоял ме­ жду двух коричневых же кресел. И множество шка­ фов, забитых вещами, каких эти подростки в жизни не видели. Видеокассеты, например, с белой наклей­ кой, на которой кто-то второпях пометил год и на­ звание матча национальной сборной. Но самым смешным казался телевизор. Он стоял на столике, придвинутом к стене, которая была оклеена обоями в бело-голубую полоску. Телеви­ зор напоминал куб и весил, наверное, килограммов пятьдесят. В его выпуклом экране отражался поли­ нявший интерьер квартиры. Зубик подошел к нему, как приближаются к опасному животному, и, дер­ жась на почтительном расстоянии, нажал на то, что, скорее всего, было кнопкой для включения питания. В ответ раздался скрежет, будто некая пружина нако­ нец выпрямилась после векового бездействия. — Ничего не пашет, — сказал Николас. В ответ на это слабый красный огонек загорелся, опровер­ гая его слова. — Раньше здесь скрывался кто-нибудь из нашей се­ мьи, — продолжал Драго, — а еще Феличано, Граф, водил сюда своих баб. Это ничейная квартира. — Здорово! — воскликнул Николас. — “Ничейная квартира”, прекрасно! Здесь будет наше логово. Смешное словечко.

187

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

— Логово? — переспросил Агостино. — Что еще за логово? — Логово, где мы будем собираться, решать все во­ просы. — Значит, первым делом надо сюда притащить ХЬох^^ — обрадовался Агостино. — Здесь будет наш дом, так, установим правила для всех, первое: никаких баб не водить, — продолжил Николас. — Ну-у-у-у, — разочаровано протянул Чёговорю, — это ты, Мараджа, загнул! — Если будем водить сюда баб, превратим нашу нору в бордель. Только мы, и все. Никаких друзейприятелей. Только мы одни! И еще, — добавил он, — рот на замке. Это место только для нас. — “Первое правило бойцовского клуба: не упоми­ нать о бойцовском клубе”^, — сказал Бриато. — Молодец! — съязвил Чупа-Чупс. — Да, но все равно заметят, что мы сюда ходим, — сказал Драго. — Одно дело — заметят, и совсем другое — мы сами расскажем. Улица была названа в честь карбонариев\ Она и сей­ час так называется, улица Карбонари в Форчелле. Как нельзя более кстати для группы подростков, кото­ рые ничего не знали о карбонариях, но все же на1 2

3

Xl^ox {англ.) — игровая приставка. ""Первое правило бойцовского клуба: не упоминать о бойцовском клубе"* — цитата из американского кинофильма 1999 года “Бой­ цовский клуб”. Карбонарии (от итал. carbonaro — угольщик) — члены тайного общества в Италии в 1807-1832 годах.

188

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

поминали их, пусть не благородными намерениями, но самоотверженностью, слепой отвагой, которая выражалась в пренебрежении ко всему миру. Они принимали в расчет только свою волю как основа­ ние правоты собственных действий. — Это наше логово, парни. Здесь можно отры­ ваться, курить, да мало ли что! Драго согласен. Конакабана ничего не знает. Это наше дело. Николас считал, что с этого нужно начинать. С квартиры, с места, где можно встретиться всем вме­ сте и спокойно поговорить. Это сплачивает. — Отсюда и начнем, — так и сказал. Бисквит был единственным, кто все это время молчал, уставясь на носки своих белейших, новых кроссовок “Адидас”, будто хотел разглядеть там ка­ кое-то пятно. — Бисквит, ты что, не рад? — спросил Мараджа. Тот медленно поднял голову: — Можно тебя на минутку, Нико.^ ‘"Нико”, не ‘‘Мараджа”... И голову понурил. Никто не обратил на них внимания. Остальные тем временем переместились в спальню, увлеченные исследованием этой машины времени. Бисквит сразу спросил: — Нико, ты уверен, что квартира предателя — это то, что нам нужно? Мараджа подошел к нему почти вплотную и на­ ступил своими кроссовками на кроссовки Бисквита. — Подлец — он и есть подлец, кровь тут ни при чем. Понятно? И потом, отец Драго никого не за­ ложил. Ладно, пошли. Все нормально, — спрыгнул с ног Бисквита и добавил: — Пора уходить.

189

РОБЕРТО САВЬЯИО П ИР АН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Ключи были только у Николаса и у Драго. Кому нужно было попасть в квартиру, отправляли им со­ общение: "Вы дома?” Логово должно стать началом всему, так считал Николас. Это был их собственный дом, мечта любого подростка. Место, куда можно принести заработанные деньги, спрятать их в укром­ ном месте. Припрятать, вынуть, пересчитать. Нако­ пить. Вот что главное. Мараджа был уверен: серь­ езные дела можно начинать, когда есть сбережения, когда есть единая команда и логово, общее для всех. Так рождается семья. Так сбывалась его мечта: банда, паранца.

Чтоб я сдох

С

колотим свою банду. Зачем под кого-то прогибаться? Будем действовать сами.

Все молча слушали Николаса. Пытались понять, как это — действовать самостоя­ тельно, не имея оружия, ни черта не имея. В том числе авторитета — об этом, без сомнения, свидетельсвовали их детские черты. Их считали детьми, да, собственно, они ими и были. И, как все, кто только вступает в большую жизнь, они не боялись ничего. Взрослые для них — стариканы, покойники, хлам. Единственное их ору­ жие — звериные инстинкты человеческих детены­ шей. Звереныши и есть — скалятся, рычат, лишь бы напугать! Жестокость, только она заставит считаться с ними тех, кто действительно вызывает страх и ува­ жение. Они ж дети, ну и пусть! Завоевать авторитет. Создать хаос и править в нем: безбашенные, отвязные, без четкой системы координат. — Мы сможем, у нас есть это... и эти тоже есть. 191

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Николас достал из кармана пистолет. Вот она, главная задача — раздобыть оружие, завоевать авто­ ритет. — Николас... — Агостино перебил его. Кто-то должен был это сделать. Николас ждал такого мо­ мента. Ждал, как поцелуя, которым Иуда указал на Христа. Кто-то должен взять на себя смелость выразить сомнения. Стать козлом отпущения, ведь ясно же, что выбора нет, ты не можешь всегда взве­ шивать: за или против. Группа должна дышать в такт, а ритм дыхания и потребность в кислороде задает он, Николас. — ... Нико, ты уверен, что мы сами без проблем сколотим банду? Чтоб мне сдохнуть, Нико, надо по­ лучить согласие. Вот именно, все думают, что у нас в Форчелле никого не осталось, но если мы сойдемся с Капеллони, начнем подручными. Каждый сможет заработать, а потом потихоньку займем свое место. — Послушай, Спичка, такие, как ты, мне не нужны, убирайся... — Нико, я, может, не так объяснил, я хотел сказать... — Да все я понял. Спичка, вот только нам с ними не по пути. Николас подошел к Агостино, шумно втянул но­ сом воздух, и плюнул ему прямо в лицо. Агостино не из робкого десятка и хотел ответить, но Николас вовремя увернулся. Они пристально посмотрели друг другу в глаза. Этого было достаточно. — Ты просто ссышь. Трусы мне не нужны. Если со­ мневаешься, убирайся, — продолжил Николас. Агостино знал, что многие разделяют его опасе­ ния, не только он считал, что сначала нужно догово-

192

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

рйться с боссами. Этот плевок в лицо был не просто унижением,

это было предупреждение. И касалось

оно всех. __ Вали отсюда, тебе тут не место. — Вы просто куча дерьма, — ответил пунцовый Агостино. — Ладно, Спичка, уходи, а то хуже будет... — вме­ шался Зубик. Агостино не собирался никого предавать, но, как Иуды всех времен, оказался орудием в руках судьбы: уходя, он невольно подсказал Николасу следую­ щий ход. — Думаете, что сколотите банду с тремя ножами и двумя хлопушками? — И одной хватит, чтоб пустить тебе кровь! — взо­ рвался Николас. Агостино выставил средний палец и помахал им перед лицами тех, кого еще совсем недавно считал сво­ ими братьями. Николас выставлял его за порог с тяже­ лым сердцем: жаль расставаться с тем, кого ты знаешь с самого детства. Вместе гоняли мяч, вместе ездили на соревнования. Всегда рядом, как настоящие братья. Но так уж вышло, нужно было прогнать его. Выбро­ сить губку, впитавшую в себя все страхи группы. Аго­ стино хлопнул дверью, а Николас продолжал: — Слышь, братва, а этот сопляк прав. Какая там банда с ножами и хлопушками... И те, кто еще минуту назад готовы были сра­ жаться старыми ножами и ржавыми пистолетами, сразу сникли. — Выход есть, — сказал Николас, — или меня убьют, или раздобуду арсенал. И тогда порядок, парни: бу­

193

РОБЕРТО С А ВМ И О П ИР АН ЬИ НЕАПО ЛЯ

дет оружие, будут и законы, потому что, чтоб я сдох, без законов мы слабаки и куча дерьма. — Разве мы против? Мы только за, Нико. — И еще клятва, без нее никак. Надо поклясться чем-то важным. Смотрели фильм “Камморист”^? Классный фильм, посмотрите. Там Профессор в тюрьме дает зарок. Найдите, посмотрите на Ютубе: нам тоже так надо. Крещение кандалами и цепями. Кодекс чести, омерта. Пусть хлеб для предателя ста­ нет свинцом, а вино — ядом. Даже если прольется кровь, не надо бояться, ничего не надо бояться. Говоря о клятвах, о чести, Николас думал о дру­ гом: от этих мыслей было ему не по себе и урчало в животе. День выдался жарким, вечером был матч, играла Ита­ лия. Летиция хотела, чтобы они вместе его посмо­ трели, но Николас отказался. Он не болел за сбор­ ную — слишком мало игроков из “Наполи”, слишком много из “Ювентуса”, поэтому он и его друзья пле­ вать хотели на этот матч, у них были дела поважнее. Ехали вшестером на трех скутерах. Николас сидел позади Драго. От Моярьелло одна дорога, все время вниз. Невозможно узкие улочки. Вертеп — называют местные этот район. Самый короткий путь на площадь Беллини. Едешь практически по тротуарам, зато никаких про­ бок и переулков с односторонним движением. Кто спешит, всегда выбирает эту дорогу. Николас спешил. На площади Беллини его ждал 1

*"Камморист ” — дебютный фильм режиссера Джузеппе Торнаторе, снятый по роману Джузеппе Марраццо (1986).

194

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

человек Архангела. Опаздывать нельзя, эти люди не любят терять время. Через десять минут нужно быть на месте. Последний отрезок пути по улице Фориа, перед музеем, скутеры проехали по широким освещенным тротуарам, беспрестанно нажимая на клаксон, хотя могли бы преспокойно ехать по дороге — в этот час на улицах было пустынно. Редкие прохожие стояли перед большими экранами, поглощенные матчем. Услышав ликующие возгласы, друзья останавлива­ лись и спрашивали счет. Италия выигрывала. Ни­ колас выругался. На улице Костантинополи выехали по встречке. Пришлось и тут заехать на тротуар, на этот раз узкий и темный. Народу здесь оказалось больше. Молодежь, главным образом студенты, и туристы. Они тоже на­ правлялись не спеша на площадь Беллини, к воро­ там Альба, к площади Данте, где заманивали публику большими телевизорами бары и рестораны. Друзья ехали так быстро, что не заметили колясок, стояв­ ших на тротуаре. Рядом за столиком бара сидели ро­ дители малышей. Первый скутер даже не попытался остановиться. Зацепившись ручкой за зеркало мопеда, коляска при­ шла в движение и быстро, как по льду, покатилась, накренившись. Раздался глухой удар — коляска до­ стигла стены. Звук крови, нежного тельца, подгузни­ ков. Тонких детских волосиков, колыбельных, бес­ сонных ночей. Через мгновение раздался детский плач и одновременно с ним женский крик. Ничего страшного, малыш лишь испугался. Его отец словно окаменел. Стоял и смотрел на юнцов, продолжав­

195

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

ших С ВО Й путь как ни в чем не бывало. Они не оста­ новились. Не оглянулись. И совсем не думали убе­ гать в испуге. Нет. Они припарковали свои скутеры и пошли не спеша, по-хозяйски, как будто все здесь, на этой территории, принадлежало им. Растоптать, ударить, убежать. Быстрые, агрессивные, жесто­ кие. Только так, по-другому они не умеют. У Нико­ ласа сердце билось, как сумасшедшее. Он ни о чем не сожалел, это был простой расчет — случившееся не могло сорвать их планов. На улице Костантинополи по обеим сторонам стояли полицейские ма­ шины, недалеко от того места, где парни оставили свои скутеры. Полицейские все вчетвером следили за матчем по радио и ничего вокруг не замечали. Все произошло совсем рядом с ними, но даже крики не заставили их выйти из машины. Что они поду­ мали? Что в Неаполе всегда кричат, в Неаполе все кричат. Или так: лучше не вмешиваться, нас мало, мы здесь не авторитет. Николас молчал, искал глазами нужного чело­ века и думал, что дело могло бы обернуться куда хуже. Эта чертова коляска, нужно было толкнуть ее хоро­ шенько, а не тащить за собой десять метров. Неа­ поль принадлежит им, включая тротуары, и все дол­ жны признать это. Вот и он, человек дона Витторио Гримальди: шляпа, косяк во рту. Подошел медленно, не снимая шляпы и не сплевывая косяка, — Николас для него молокосос, а не босс, коим тот себя воображал. — Архангел решил, что ты можешь прийти помо­ литься. Попадешь в часовню, если будешь следовать указателям.

196

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Николас знал, как расшифровать послание. Ар­ хангел ждал его дома, но пройти к нему через глав­ ный ход запрещалось. Дон Витторио находился под домашним арестом и не мог ни с кем встречаться. Разумеется, везде были натыканы телекамеры кара­ бинеров, даже если ты их не замечал. Но не камер стоило бояться Николасу, а соглядатаев клана Фаелла. Человек на площади Беллини их предупредил. Если кто-то из Фаелла застукает Николаса, решат, что он работает на Гримальди, и тогда ему не поздоровится. Точка. На самом же деле Гримальди не воспринимали всерьез Николаса и его группу. Однако не хотели, чтобы по вине этих юнцов полиция и конкуренты заподозрили в чем-то Архангела, которому и без того неприятностей хватало. Николас поехал на встречу с доном Витторио на мопеде. В Конокале он был никому не известен, хоть и мечтал об обратном. Парни из Системы, воз­ можно, слышали его имя, но не знали в лицо. Для них он — один из тех, кто приезжает за травкой. Николас притормозил рядом с группой подростков и сразу попал в цель: — Сколько просишь.^ — Сто евро. — Идет. Держи. Травка перекочевала под задницу Николаса, под седло. Он сделал еще круг и остановился. Пристег­ нул свой “Беверли” и медленно пошел к дому Архан­ гела. Движения его были четкими, решительными. Голова вспотела, он с трудом сдерживался, чтобы не почесать ее. Где это видано, чтоб боссы почесы­

197

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

вались в ответственный момент?! Позвонил в домо­ фон квартиры этажом ниже дона Витторио, как было велено. Ему ответили. Он назвал себя, выговаривая каждый слог. — Синьора, это Николас Фьорилло, откройте! — Открыто? — Нет! Он просто хотел выиграть время. — Толкай сильнее. — Да, да. Сейчас открыто.

Каподимонте

ита Чикателло, учительница на пенсии, да­ вала частные уроки по ценам, можно ска­ зать, демократичным. К ней ходили все ученики ее друзей, тоже учителей. Те, кто в течение учебного года брал уроки у нее и ее мужа, хорошо успевали, в противном случае им приходилось подтягивать хвосты, то есть все равно заниматься с ней, но уже летом. Николас поднялся на лестничную площадку спо­ койно, как ученик, обреченный на очередные муче­ ния; на самом деле он давал возможность камере, установленной карабинерами, заснять все. Он счи­ тал, что она, как человеческий глаз, способна моргать, а значит, чтобы на ее сетчатке остался каждый твой жест, ты должен двигаться медленно. Телекамера ка­ рабинеров, которой может воспользоваться и клан Фаелла, должна увидеть именно это: Николас Фьорилло входит в квартиру учительницы. Все. Синьора Чикателло открыла дверь. На ней был фартук, защищающий от брызг соуса и масла. В не­

Р

199

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

большой квартире было много детей, мальчиков и де­ вочек, человек десять. Они сидели все вместе за круг­ лым обеденным столом — учебники открыты, глаза опущены на айфоны. Они любили синьору Чикателло, ведь она не как остальные учителя, которые отбирают перед уроком телефоны, заставляя уче­ ников придумывать невероятные оправдания: у де­ душки операция; мама, если я не отвечаю, всегда звонит в полицию, — лишь бы посмотреть, не при­ шло ли сообш,ение на Вотсап, не появился ли оче­ редной лайк в Фейсбуке. Синьора Чикателло теле­ фоны не отбирала, даже урок в строгом смысле этого слова не вела — дети сидели перед планшетом (по­ дарок сына на Рождество), подключенным к неболь­ шим колонкам, из которых доносился ее голос, рассказываюш,ий о Мандзони, Возрождении, Данте. В зависимости от темы, которую они изучали. Чика­ телло заранее записывала уроки, а затем просто кри­ чала время от времени: “Оставьте наконец телефоны и послушайте урок!’’ Сама же она тем временем го­ товила обед, прибиралась в квартире, вела длинные разговоры по старому стационарному телефону. По­ том возвраш.алась, чтобы проверить домашние зада­ ния по итальянскому языку и географии, а ее муж проверял задания по математике. Николас вошел, пробормотал дежурное привет­ ствие, но дети на него даже не взглянули. Открыл стеклянную дверь и вышел. Сюда часто приходили какие-то люди, здоровались и исчезали за этой ку­ хонной дверью. Что там, за этой дверью, детям было неизвестно. В учительском доме они знали только комнату с планшетом и туалет, который находился

200

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

СДругой стороны. Об остальном не спрашивали, ни­ кому и в голову не приходило проявлять любопытство. В комнате с планшетом был муж учительницы, он вечно сидел там перед телевизором, укрытый пледом. Даже летом. Ребята подходили к его креслу, показывали домашнюю работу по математике. Он доставал из кармана рубашки красную ручку и без­ жалостно исправлял их ошибки. Пробормотал в сто­ рону Николаса что-то похожее на “добрый день”. За кухонной дверью была лестница. Учительница молча указала наверх. Небольшой, ручной кладки проход связывал нижний этаж с верхним. Все просто: тот, кто не мог пройти к дону Витторио обычным путем, шел к учительнице. Дойдя до последней сту­ пеньки, Николас несколько раз постучал по крышке люка. Услышав стук, дон Витторио лично наклонился, чтобы поднять крышку, его горло от напряжения из­ давало бульканье, шедшее откуда-то из груди. Ни­ колас волновался — дона Витторио он видел только на суде. Вблизи, однако, он не произвел на Нико­ ласа ожидаемого впечатления. Он казался старше и выглядел слабым. Дон Витторио впустР1л Николаса и с тем же бульканьем в горле закрыл люк. Не протя­ нув руки, пошел вперед, указывая дорогу. — Проходи, проходи... — только и сказал, входя в столовую, где стоял огромный стол из черного дерева, в нелепой геометрии которого потерялась вся мрачная элегантность и остался лишь броский и безвкусный предмет. Дон Витторио сел. За стек­ лами многочисленных шкафов теснилась керамика всех сортов. Должно быть, жена дона Витторио обо­ жала фарфор Каподимонте, однако в доме не было

201

РОБЕРТО С А ВМ И О ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

никаких следов женского присутствия. Статуэтки дамы с собачкой, охотника, волынщика — классика знаменитой фабрики. Глаза Николаса бегали от од­ ной стены к другой, он хотел запомнить все; он хо­ тел увидеть, как живет Архангел, но то, что он ви­ дел, ему не нравилось. Он не понимал, что именно его смущало, однако в его представлении квартира босса должна выглядеть иначе. Что-то не то, не мо­ жет босс отсиживаться в таком укрытии, столь обыч­ ном, заурядном. Телевизор с плоским экраном и двое в шортах цвета футбольной команды Неаполя — вот и все. Парочка не здоровалась с Николасом, ожи­ дая сигнала дона Витторио, который, скрестив ука­ зательный и средний пальцы, помахал, будто отго­ няя мух, — явный знак “убирайтесь”. Они ушли на кухню, и вскоре оттуда послышался квакающий голос известного комика — вероятно, там был еще один телевизор, — а затем смех. — Раздевайся! Вот голос человека, привыкшего повелевать. — Раздевайся? То есть? Недоумение отразилось и на лице Николаса. Та­ кого он не ожидал. Сотню раз он представлял себе, как пройдет эта встреча, но ему и в голову не могло прийти, что придется раздеваться. — Раздевайся, пацан, кто тебя знает. Откуда мне знать, что у тебя нет диктофона, жучков и подобной хрени... — Дон Витто, чтоб мне сдохнуть, как вы можете так думать... Он взял неверный тон. Босс есть босс, а ты дол­ жен знать пределы дозволенного. Дон Витторио

202

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА N ХОЛОПЫ

гроикоу перекрывая комика и смех, чтобы услышали ^ двое на кухне, сказал:

^ Мы закончили. Не успели вернуться те двое в трусах от ‘"На­ поли”, как Николас начал снимать обувь. — Нет, нет, хорошо, я раздеваюсь. Уже раздеваюсь. Снял обувь, потом брюки, рубашку и остался &трусах. Все снимай, пацан, микрофон можно спрятать и в жопу. Николас знал, что дело не в микрофонах. Перед Архангелом должен быть голый червяк, такова плата за свидание. Повернувшись задом, Николас, весе­ лясь, показал, что ни микрофонов, ни камер у него нет, а есть самоирония — качество, которое боссы со временем неизбежно теряют. Дон Витторио зна­ ком велел ему сесть, и Николас молча ткнул в себя пальцем, будто переспрашивая, можно ли сесть вот так, голым, на безупречно белые стулья. Босс кивнул. — Посмотрим, умеешь ли ты вытирать жопу. Если оставишь дерьмо, значит, ты еще слишком мал и не умеешь пользоваться биде, мамочке приходится тебя подмывать. Дон Витторио специально сел у стола, посадив Николаса напротив. Никаких намеков: выбери Ни­ колас место за столом справа от него, парень мог подумать бог знает что. Лучше друг перед другом, как на допросе. Он ничего не предложил Николасу: нельзя разделять трапезу с незнакомцем, даже кофе угощают только проверенного человека. — Значит, ты и есть Мараджа? — Николас ФьорР171ло...

203

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ НЕАПО ЛЯ

— Вот именно, Мараджа... очень важно, как тебя называют. Кличка важнее имени. Слышал про Барделлино? — Нет. — Барделлино, настоящий бандит. Это он сколотил из простых пастухов серьезную организацию в Казал-ди-Принчипе. Николас слушал, как благочестивый мессу. — У Барделлино было прозвиш;е, которое ему дали еш,е в ребячестве, и оно к нему так приклеилось, что осталось навсегда. Звали его Профурсетка. Николас рассмеялся, а дон Витторио кивнул, широко раскрыв глаза, будто подтвердждая, что это исторический факт, а не легенда. Факт, относящийся к судьбе, имеющей особое значение. — Барделлино не хотел, чтоб от него воняло ко­ нюшней и глиной, не хотел ходить с черными ног­ тями, поэтому перед тем, как отправиться в город, он мылся, брызгал себя одеколоном и одевался всегда элегантно. Каждый божий день как на праздник. Гель для волос.., все дела. — И как появилось это прозвище? — В то время и в городе-то были одни крестьяне. А тут такой парень видный, вот прозвище и при­ липло сразу: Профурсетка, легкомысленная баба. Выпендрежник. — Ну да, красавчик. — Только кличка эта не для тех, кто должен коман­ довать. Чтобы командовать, нужно иметь кличку, ко­ торая командует. Пусть уродливую, пусть невырази­ тельную, но не идиотскую. — Но ты же не сам себе берешь кличку.

204

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

__ Верно. И вот, когда Барделлино стал боссом, он захотел, чтобы его называли просто дон Антонио, а кто называл его Профурсеткой, напрашивался на не­ приятности. Конечно, в лицо никто его так не назы­ вал, но за глаза он всегда был Профурсеткой. — Но он был хорошим боссом, правда? Значит, чтоб мне сдохнуть, кличка не так уж важна. — Ошибаешься, всю свою жизнь он пытался от нее избавиться. — А что потом случилось с доном Профурсет­ кой? — спросил Николас, улыбаясь, к неодобрению дона Витторио. — Он исчез, кто-то говорит, что он начал все с чи­ стого листа, сделал себе пластическую операцию, ин­ сценировал смерть, а сам продолжал наслаждаться жизнью и плевать хотел на тех, кто мечтал его убить или посадить за решетку. Я видел его лишь однажды, когда был еш;е маленьким. Он единственный в Си­ стеме был как король. И не находилось равных ему. — Молодец Профурсетка, — заключил Николас, словно речь шла о его друге. — Тебе повезло, хорошее прозвище. — Меня назвали так, потому что я околачиваюсь в “Новом махарадже”, ресторане в Позиллипо. Это моя точка, там делают лучшие коктейли в Неаполе. — Твоя точка? Ну молодец. — Дон Витторио сдер­ жал улыбку. — Это хорошее прозвище. Известно тебе, что оно означает? — Я смотрел в интернете, на индийском языке оно означает ‘‘король’’. — Это королевское имя, но будь остророжен, чтобы не получилось, как в песне.

205

РОВЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— В какой песне? Дон Витторио широко улыбнулся и запел фаль­ цетом: Паскуалино Мараджа Первейший лентяй: На загадочном Востоке Он набоб среди индусов. Тра-ля-ля! Тра-ля-ля! Паскуалино Мараджа Научил их делать пиццу, Вся Индия сыта и довольна. Он перестал петь и громко, вызывающе рассмеялся. Смех перешел в кашель. Николас почувствовал раз­ дражение. Это выступление — насмешка, попытка пощекотать ему нервы. — Ну и лицо у тебя! Хорошая песня. Я всегда пел ее в молодости. Представляю, как ты с тюрбаном на го­ лове делаешь пиццу в Позиллипо! Брови у Николаса взлетели вверх, самоирония уступрща место плохо скрываемой злости. — Дон Витто, я так и буду сидеть с голой жопой? — только и спросил он. Дон Витторио сделал вид, что не расслышал во­ проса. — А если серьезно, главное — не наделать глупо­ стей. Первое, чего надо опасаться тому, кто хочет стать боссом. — Да пока, чтоб мне сдохнуть, не облажался. — Первостепенная глупость — сколотить банду без оружия.

20б

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

— Со всем уважением, дон Витто, куда мне до вас, но я могу и делаю куда больше, чем ваши парни. — Хорошо, что с уважением, потому что мои парни, если захотят, мигом выпустят тебе кишки. — А я все равно утверждаю, дон Витто, ваши парни не достойны вас. Они ни на что не способны. Мертвечина. Вы — пленник клана Фаелла, чтоб мне сдохнуть, они хотят, чтобы вы ползали перед ними на коленях. Спрашивали согласия даже на то, чтобы дышать. Вы под арестом, на ваших улицах бардак, а мы завоюем авторитет, с оружием или без. Пора уже смириться: Иисус Христос, Мадонна и Святой Януарий, все покинули Архангела. Этот наглец описывал реальность, и дон Витто­ рио его не перебивал, хоть ему не понравилось, что Николас приплел святых. А еш;е эта дурацкая при­ сказка “чтоб мне сдохнуть”. Он так часто ее повторял! Что это? Клятва, обещание чего-то? Плата за ложь? Дон Витторио хотел сделать замечание, но, посмотрев на Николаса, передумал. Обнаженное тело подростка, еще ребенка, вызвало у него улыбку и, можно сказать, жалость. Он подумал, что эту фразу Николас повто­ ряет как заклинание. То, чего больше всего боится этот неоперившийся птенец. Николас же заметил, что босс смотрит на стол. Впервые за время их разговора Архангел опустил взгляд. Для Николаса это был сиг­ нал к инверсии ролей, он вдруг почувствовал превос­ ходство и силу своей наготы. Молодой и свежий, он видел перед собой старое, кривое дерево. — Вас называют Архангелом на улице, в тюрьме, в суде и даже в интернете. Хорошее имя, авторитет­ ное. Кто вас так прозвал?

207

РОБЕРТО САВЬЯИО П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

— Моего отца звали Габриэле, как архангела, упо­ кой его душу. Я — Витторио, сын Габриэле, поэтому меня так назвали. — И этот Архангел, — Николас старался сло­ мать стену между ним и боссом, — со связанными крыльями сидит под замком в родном квартале, ко­ торый больше ему не принадлежит, а его люди только и знают, что играть в компьютерные игры. Архангел должен расправить крылья, а не сидеть, как ш;егол, в клетке. — Ты прав, есть время летать и время сидеть в клетке. Впрочем, эта клетка лучше одиночки строгого ре­ жима. Николас встал и заходил вокруг Архангела кру­ гами. Тот не шевелился. Когда хочешь показать, что у тебя глаза даже на затылке, не нужно дергаться. Обернулся — значит боишься. Будешь ты озираться по сторонам или нет, если кто-то решит всадить в тебя нож, всадит так или иначе. Поэтому лучше не озираться, не поворачивать головы. Так ты про­ явишь храбрость, а твой убийца станет негодяем, подло вонзаюш,им нож в спину. — Дон Витторио Архангел, у вас нет надежных лю­ дей, но есть оружие. Пушки, которые лежат на складе, зачем они вам? У меня есть люди, но о таком богат­ стве, как у вас, мне остается только мечтать. Вы за­ просто вооружите целую армию. Такой наглости Архангел не ожидал; этот маль­ чишка, которого он впустил к себе в дом, зашел слиш­ ком далеко. Речь шла не просто о возможности ра­ ботать на его территории. Однако подобная дерзость Архангелу даже импонировала. Он испугался. Он

208

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

не испытывал страха. Чтобы повелевать и быть боссом, ты должен бояться каждьш день, каждую минуту своей жизни. Ты будешь зкить с этим. Тебе придется понять, даст ли страх воз­ можность жить или отравит все. Если не чувствуешь ЕТраха, значит, ты пустое место; никто не заинтере­ сован в том, чтобы убить тебя, приблизиться к тебе, взять то, чем владеешь ты; то, что ты сам в свое время у кого-то отнял. — Нам нечего с тобой делить. Ты не из моего клана, не из моей Системы, мне от тебя никакого прока. За подобную наглость мне следует выгнать тебя, раз­ мазать твою кровь по полу там, внизу, у учительницы. — Дон Витторио, я вас не боюсь. Если бы я без спроса отнял у вас оружие, тогда да, вы могли бы так поступить. Архангел сидел, а Николас стоял перед ним, сжав кулаки и опершись костяшками о стол. — Я старый, да? — спросил Архангел, ядовито улыбнувшись. — Не знаю, как вам и ответить. — Ответь как есть, Мараджа. Я старый? — Ну что ж. Да, если нужно сказать ‘‘да”. — Старый я или нет? — Да, вы старый. — И некрасивый? — А это здесь при чем? — Должно быть, я старый и некрасивый, потому что тебе страшно, очень страшно. Если б это было не так, ты не прятал бы под столом свои голые ноги. Ты дрожишь, парень. Но скажи мне вот что: я дам вам оружие, а что взамен? Д О Л ГО , СЛИ Ш К О М ДО ЛГО

209

РОБЕГТО CABUINO П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Николас был готов к этому вопросу и даже обра­ довался, что может повторить фразу, которую репети­ ровал всю дорогу, пока ехал на мопеде. Он не ожидал, что придется произнести ее голышом, с дрожащими ногами, но все-таки произнес: — Взамен — жизнь. Вы получите поддержку луч­ шей банды Неаполя. — Сядь, — приказал Архангел, нацепив одну из са­ мых серьезных своих масок. — Нет, не могу. Это все равно что дать атомную бомбу в руки ребенку. Вы не умеете стрелять, не умеете чистить, еще покале­ читесь. Вы не знаете, как обращаться с пушками. Сердце Николаса взволнованно билось, он мог бы ответить резко, однако сказал спокойно: — Дайте и увидите, на что мы способны. Мы отве­ тим за ваше унижение, отомстим тем, кто считает вас мертвецом. Лучший друг, о котором вы можете меч­ тать, — это враг вашего врага. А мы хотим выгнать клан Фаелла из центра Неаполя. Наш дом — это наш дом. И если мы выгоним их из центра, вы сможете выгнать их из Сан-Джованни и вернуть себе район Понтичелли, все его заведения, всё, что раньше было вашим. Положение вещей, естественно, не устраивало Архангела. Требовалось сформировать новый поря­ док, но, поскольку сейчас он не мог ни на что по­ влиять, лучшее решение — смешать все карты. Ему ничего не стоило отдать оружие, оно лежало у него без дела давно. А это особая сила, и если не прибе­ гать к ее помощи, наступает атрофия мышц. Архан­ гел решил сделать ставку на этих юнцов. Если сам он не мог командовать, то вполне мог заставить тех,

210

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА N ХОЛОПЫ

командовал теперь на его территории, прийти и договориться. Он устал благодарить за объедки, эта банда подростков была для него единственной воз­ можностью вновь увидеть свет, перед тем как насту­ пит вечная тьма. — Я дам то, что вам нужно, но не будьте идио­ тами. Я не подписываюсь под вашими глупостями. По своим долгам вы платите сами, свои раны зали­ зываете сами. А то, о чем я вас попрошу — если по­ прошу, — выполняете беспрекословно. — Дон Витторио, вы — старый, некрасивый, но мудрый! — Ладно, Мараджа, все, как пришел, так и уходишь. Мой человек отведет тебя куда надо. Дон Витторио протянул Николасу руку, тот по­ жал ее и попытался поцеловать, но Архангел с отвра­ щением оттолкнул его: — Какого черта? — Это знак уважения... — С ума сошел, парень. Насмотрелся фильмов... Архангел встал, опираясь о стол: тело отяжелело, из-за домашнего ареста он потолстел. — Давай одевайся и поживее, скоро придут с про­ веркой карабинеры. Николас живо натянул трусы, джинсы и ботинки. — А, дон Витто, еще... Дон Витторио устало обернулся. — В том месте, где я должен забрать, ну... Там не было прослушки, и Николас уже произ­ носил это слово, но теперь, когда все получилось, ему было немного страшно. — Ну, что? — переспросил Архангел. КТО

211

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Поставьте, пожалуйста, охрану, которую я смогу убрать. — Два вооруженных цыгана, но стреляйте в воздух, цыгане мне нужны. — А они по нам? — Если стрелять в воздух, цыгане всегда убегают... черт, всему вас нужно учить. — А если убегают, что это за охрана? — Они сообщают нам, мы идем решать проблему. — Чтоб мне сдохнуть, дон Витто, не волнуйтесь, я сделаю все, как вы сказали. Телохранители проводили Николаса до люка, он уже спускался, когда услышал голос дона Витторио: — Постой-ка! Отнеси учительнице статуэтку, за беспокойство. Она обожает фарфор Каподимонте. — Дон Витто, вы правда все сделаете? — Вот, возьми волынш;ика, это классика, всегда бу­ дет кстати.

Ритуал

иколас отправился в мастерскую со связ­ кой ключей, но его интересовал только один из них. Обычный ключ с двойной бородкой, длинный и тяжелый, который открывает бронированные двери. Такие подходят для старых, но очень прочных замков, спо­ собных выдерживать неожиданные нападения. Ни­ колас попросил сделать копии: — Штук десять, двенадцать, а лучше пятнадцать. — Пятнадцать? — удивился слесарь. — Зачем тебе столько? — Если потеряются... — Если с головой не все в порядке, тогда, конечно, могут и потеряться. — Лучше всегда иметь в запасе, правда? — Ну, как знаешь. Это будет стоить... ■— Нет, сначала ключи, потом деньги... Или вы мне не доверяете? Последняя фраза была произнесена с такой угро­ зой, что слесарь махнул рукой; если он сделает эти

Н

213

РОБЕРТО C A S M H O ПИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ К ЛЮ ЧИ И не получит деньги, все равно придется раз­ дарить их. Мараджа открыл Вотсап и написал:

Мараджа Парни, встречаемся в логове. Логово. Не дом. Не квартира. Другой на его месте использовал бы какое-нибудь конспиративное слово, зная, что переписку могут перехватить. Но Нико­ лас говорил и писал именно “логово”, как будто, на­ оборот, желая ощутить риск, избавиться от соблазна превратить это место в помещение, где можно про­ сто курить траву и играть в видеоигры. Ему нра­ вился этот криминальный регистр, он использо­ вал его, даже когда был один, сам с собой. “Живи той жизнью, о какой мечтаешь”, — принцип из аме­ риканских книг по психологии, которых он не чи­ тал, но интуитивно ему следовал. Он втайне наде­ ялся, что кто-то сольет переписку, ведь он достоин большего, чем последняя ступенька агонизирующей местной каморры. Вокруг себя Николас видел терри­ торию, которую нужно завоевать; этот шанс нельзя упустить. Он давно понял это и не хотел ждать, пока вырастет, плевать ему было на этапы, иерархию. Де­ сять дней подряд он пересматривал фильм “Каморрист”, готовился. Наконец-то настало утро. Николас пошел в ма­ стерскую, взял ключи и еще свечку, заплатил за все к великой радости слесаря. Он получал удовольствие, чувствуя, что внушает страх. Бывало, войдя в бар, он

214

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА N ХОЛОПЫ

понимал, что в нем подозревают вора или хулигана, и наслаждался этим. Николас купил еще хлеба и вина. Затем от­ правился в логово и начал приготовления: выклю­ чил свет, зажег свечу и поставил на стол, предвари­ тельно накапав воска. Достал из бумажного пакета хлеб и разломал его на куски. Надел толстовку и на­ тянул на голову капюшон. Стали приходить мальчишки — двое, трое, чет­ веро. Николас открывал дверь каждому: Дохлая Рыба, ЗуЬуон, Драго — этот открыл дверь своим ключом, затем Дрон, Чёговорю, Тукан, Бисквит, Бриарторе, Чупа-Чупс. — Почему темно? — спросил Чёговорю. — Помолчите лучше. — Николасу нужно было со­ здать атмосферу. — Ты как Арно из “Кредо ассасина”*, — заметил Дрон. Николас решил не терять времени на объяс­ нения, хотя именно этот персонаж его и вдохновил, а молча встал позади стола и опустил голову. — Ты достал, реально, — сказал Бисквит. Николас проигнорировал и это: — Я совершаю обряд, как это делали наши предки. Если они совершали его кандалами и цепями, то и я совершаю кандалами и цепями. — Он выдер­ жал паузу и поднял глаза к потолку. — Я поднимаю глаза к небу и вижу Полярную звезду. — Он задрал подбородок, на котором пробивалась борода, вполне густая для его возраста. — Я принял свое назначение! Со словами клятвы рождается братство. 1

'‘Кредо ассасина” — серия компьютерных игр в жанре приключен­ ческого боевика.

215

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

Николас велел первому выйти вперед. Никто не пошевелился. Одни смотрели себе под ноги, пе­ рекатываясь с пятки на носок, другие прятали сму­ щенную улыбку — эту сцену они видели тысячу раз на Ютубе. Наконец Зубик сделал шаг вперед. — К чему ты стремишься? — спросил его Николас. — Стать достойным членом братства, — ответил Зубик. — Сколько весит пичотто^? — снова спросил Ни­ колас. — Он как пух, развеянный по ветру! — ответил Зу­ бик. Он помнил диалог наизусть и произносил свои реплики с верной интонацией. — Кто такой пичотто? — Он страж омерты, который все, что видит, слы­ шит, получает, делает в интересах братства. Николас взял кусок хлеба и протянул ему: — Если ты совершишь предательство, этот хлеб пре­ вратится в свинец. — Зубик положил хлеб в рот и стал медленно жевать его, смачивая слюной. Николас налил в пластмассовый стаканчик вина и протянул со сло­ вами: — А это вино станет ядом. Если раньше ты был простым сторонником, отныне ты становишься младшим членом каморры, одним из нашего братства. Перед Николасом лежала открытая Библия, ко­ торую он утащил из комода матери. Он взял перо­ чинный нож с черной костяной ручкой, свое люби­ мое оружие, и щелкнул лезвием. — Нет! Нет, пожалуйста, не надо резать! — взмо­ лился Зубик. 1

Пичотто — низший чин в иерархии мафии, “ шестерка”.

21б

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

— Скрепим наш союз кровью, — сказал Николас, взяв Зубика за руку, — давай руку. И он сделал на за­ пястье небольшой порез, гораздо короче и не такой глубокий, как делал Бен Газзара в фильме. Выступила капля крови. Николас разрезал свое запястье: — Бра­ тание по крови сильнее родства по матери. — И они соединили руки, смешивая кровь. Зубик вернулся на место, вперед вышел Бриато. На глазах поблескивали слезы. Для него этот ритуал был креш.ением, причастием и венчанием — всем сразу. Николас обратился к нему с тем же вопросом: — Скажи мне, брат, к чему ты стремишься? Бриато открыл рот, но от волнения не мог про­ изнести ни слова. Николас пришел ему на помощь, как учитель, спасающий плавающего у доски ученика: — Стать до... до... — Достойным братства! — Нет, черт! Стать достойным членом братства. — Стать достойным членом братства! — Сколько весит пичотто? — Он как ветер... — Сзади кто-то шепотом подска­ зывал ему: — Он как пух, развеянный по ветру. — Кто такой пичотто? — Он солдат... — Страж! — раздался чей-то голос. — Который приносит деньги в братство! — невоз­ мутимо продолжил Бриато. — Нет, ты должен сказать: который все, что видит, слышит, получает, — делает в интересах братства! — поправил его Николас. — Чтоб я сдох! Сказал бы, что надо выучить наизусть, я пересмотрел бы вчера фильм, — фыркнул Бриато.

217

РОБЕРТО С А ВМ И О П ИР АН ЬИ НЕАПО ЛЯ

— Вот именно, что б ты сдох, — влез Чёговорю, — а я помню наизусть. Николас, возвращаясь на серьезный лад, протя­ нул Бриато хлеб: — Если ты совершишь предательство, этот хлеб превратится в свинец. А это вино — в яд. Посвящение за посвящением, порез становР1яся все более поверхностным — у Николаса заболело за­ пястье. Последним пришел черед Тукана: — О, Нико, ничего не получится, крови нет, это какая-то царапина. Тогда Николас взял его руку и провел ножом еще раз. Тукану очень хотелось, чтобы этот порез был ви­ ден долго, он хотел любоваться им. — Если раньше ты был простым сторонником, от­ ныне ты становишься младшим членом каморры, од­ ним из нашего братства. Тукан не выдержал и, после того как они скре­ стили руки, поцеловал Николаса прямо в губы. — Ну ты гомик! — воскликнул Николас, завершив шуткой ритуал. Теперь все они стали братьями по крови. Брат по крови — это навсегда. Теперь твоя жизнь на­ мертво привязана к кодексу чести. Ты живешь или умираешь в зависимости от своих способностей со­ ответствовать этим правилам. Ндрангета всегда противоставляла братьев по крови братьям во грехе; есть брат, который дается тебе матерью от греха с отцом, и есть брат, которого ты выбираешь сам: это не имеет ничего общего с биологией, маткой, сперматозои­ дами. Это братство рождается из крови. — Будем надеяться, что никто не болен СПИДом, —

218

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЛЕВА И ХОЛОПЫ

сказал Николас. Завершив обряд, он подошел к остальным. Теперь они одна семья. — Есть — Чиро, он трахает в жопу спидоносцев! — сказал Бисквит. — Сам иди в жопу! — прогремел в ответ Дохлая Рыба. — Как минимум, — подхватил Зубик, — трахает слоних, но только дохлой рыбой! Зубик намекал на одну историю, после кото­ рой к Чиро Сомма навсегда приклеилось произвище Дохлая Рыба. Однажды фотография его голой девушки, очень толстой, облетела смартфоны всего художественного лицея. Эта девушка очень нрави­ лась ему, однако из-за насмешек идиотов-одноклассников он сказал что да, правда, они переспали. Только у него не встал, а болтался, как дохлая рыба. — Класс! — Чёговорю ош,упывал свое тело, словно только что искупался в живительном источнике. — Реально чувствую себя другим человеком! — Да, и я тоже! — подхватил Тукан. — Какое счастье, — съязвил Зубик, — красавцы. А то были полный отстой! Подобная инициация не проводились в Форчелле давным-давно. По правде говоря, Форчелла и раньше не признавала этих ритуалов, поскольку враждовала с Рафаэле Кутоло, вводившим их в Неаполе в восьми­ десятые годы. Дону Феличано, Графу, предлагали всту­ пить в “Коза ностра” — многие неаполитанцы при­ соединялись тогда к сицилийцам и принимали обряд посвящения. Выглядел он так: новичку прокалывали иглой подушечку указательного пальца, капли крови падали на изображение Мадонны или святого, кото­

219

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ НЕАПОЛЯ

рое затем сжигалось в руке. Объясняя Графу этот об­ ряд, сицилийцы сказали, что нужно “уколоть” его. От­ вет Графа запомнился им надолго: “Я сам уколю вам жопу! Зачем нам эта ересь сицилийских и калабрий­ ских пастухов? Под Везувием слово решает все!” Только после ритуала отряд почувствовал себя еди­ ным целым. Николас выбрал правильную стратегию. — Теперь мы — паранца, настоящая банда. Пони­ маете? — Ну ты даешь! — Драго первым захлопал в ла­ доши, и все подхватили, закричали, обращаясь к Ни­ коласу: — О, рас! О, рас!^ — В нестройном хоре выделя­ лись отдельные голоса, как будто каждый хотел по­ благодарить Николаса лично. Рас, вождь — этот титул стал одним из самых высоких, его давали гла­ варям и в Форчелле, и в Испанских кварталах. Инте­ ресно, какими путями почетный титул, обозначаю­ щий в Эфиопии правителя, стоящего чуть ниже царя, негуса, попал в лексикон мальчишек, которые даже не знали о существовании такой страны, Эфиопии. И все-таки он стал неаполитанским. Титулы и про­ звища в этом городе — сложные пласты культуры, наследие османских пиратов, застывшее в языке и на физиономиях его жителей. Николас восстановил тишину, сухо хлопнув в ладоши. Новоиспеченные каморристы замолчали. В тишине все обратили внимание, что у Николаса за1

Рас — высший военно-феодальный титул в Эфиопии. П о значимо­ сти примерно соответствовал западноевропейскому титулу герцога, в организациях каморры так называют криминального авторитета, который обладает сильной, но не абсолютной властью и, в свою очередь, подчиняется боссу.

220

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

жат между ног пакет. Он бросил пакет на стол, бряцнуло что-то металлическое, и на мгновение всем показалось, что там оружие. Но, к всеобщему раз­ очарованию, это были только ключи. — Вот, ключи от логова. Каждый может приходить и уходить, когда захочет. Всем членам банды выдаю ключи. Из паранцы, чтоб мне сдохнуть, выход один: в гробу, вперед ногами. — Да ну! Чтоб я сдох! — воскликнул Дохлая Рыба. — А если я захочу поработать в гостинице у Копакабаны? Что мне делать? — Можешь делать все, что захочешь, но помни, ты — один из нас. Из паранцы выхода нет, будь ты в Бразилии или в Германии, везде нам пригодишься. — А что, м н е нравится! — воодуш евр 1 7 1 СЯ Чёговорю. — Все деньги несем сюда. Делим поровну. Ни­ кто ничего не кладет себе в карман без ведома па­ ранцы. Все награбленное, вся выручка — в общий котел, у каждого будет фиксированная зарплата плюс деньги за выполненное задание, за миссию! — Миссия! Миссия! Миссия! — А что надо, чтобы миссия была выполнима? — Пушки, которых у нас нет, Мараджа, — ответил за всех Зубик. — Именно! Я вам обещал, и я сделаю. — Надо бы получить благословение Мадонны, — сказал Тукан. — Потрясите-ка карманы! Услышав про Мадонну, все достали кто пять, кто десять евро. Николас бросил двадцать. Тукан собрал деньги. — Пошли искать свечу. Самую большую. Поставим Мадонне.

221

РОБЕРТО C A BM N O ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Отлично, — сказал Зубик. Николас отнесся к идее равнодушно. Все дружно пошли искать свечу. — Куда идем? К попам в лавку? Ввалились в небольшую церковную лавку все вдесятером. Продавец насторожился, когда увидел такую толпу. И еще больше удивился, что они при­ шли за свечой. Выбрали огромную, больше метра. Бросили на прилавок мятые деньги. Пока продавец считал купюры, юнцов и след простыл. Ушли, не взяв ни чека, ни сдачи. На пороге церкви Святой Марии Египетской в Форчелле осенили себя крестом. Почти все были крещены там или в городском кафедральном соборе. Тихо прошли вглубь, шаги не отдавали гулким эхом, кроссовки Эйр Джордан'' — не кожаные ботинки. Перед образом святой Марии Египетской перекре­ стились еще раз. Куда ставить такую большую свечку, непонятно. Дохлая Рыба зажигалкой стал оплавлять основание свечи. — Чё делаешь? — спросил Зубик. — Ничё, поставим на пол. Больше некуда. Пока Дохлая Рыба старательно устанавливал свечу. Тукан взял перочинный ножик и стал выре­ зать на воске буквы. Написал большими буквами: “П И РА Н ЬИ ”. — Получилось, будто “ПиВаньи”, — сказал Бис­ квит. — Черт! — выругался Тукан и тут же получил под­ затыльник от Зубика. — Перед Мадонной такие слова?! Тукан посмотрел на икону:

222

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

__ Извиняюсь, — сказал он тихо, подчищая ножом букву “В”. А потом во весь голос: — Пираньи! — Слово раскатистым эхом разнеслось по церкви. Паранца из моря становится землей. Из квар­ талов, смотрящих на залив, спускается на городские улицы. Наступил их черед забрасывать сети.

Зоопарк

м

араджа был счастлив. С лица его не схо-

дилг. улыбка. Он добился того, чего хо­

тел: сам дон Витторио признал, что у него есть задатки главаря, но глав­ ное — разрешил ему воспользоваться тайником с оружием. Он подпрыгивал на мопеде, словно внутренняя энергия заряжала в нем невиди­ мую пружинку, — спешил вернуться в центр. Отпра­ вил сообщение в чат: Мараджа Парни, все ок: мы получили крылья!

Чупа-Чупс Чтоб я сдох!

Драге Ваще

224

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА N ХОЛОПЫ

Бисквит Круто Тукан Ты круче, чем Редбулл От волнения Николас был сам не свой, в таком со­ стоянии ни к Летиции, ни в логово ему не хотелось, не говоря уж о том, чтобы вернуться домой, по­ этому он решил завершить день, сделав очедерную татуировку. У него уже была одна на правой руке — их с Летицией инициалы, вплетенные в стебель розы с шипами, а на груди в завитках красовалось курси­ вом: “Мараджа”. Он уже придумал дизайн и место для новой татуировки. Остановился у лаборатории Тото Роналдиньо, вошел самоуверенно, как обычно, и бросил мастеру, занятому с другим клиентом; — Привет, Тото! Ты должен сделать мне крылья. — Что? — Ты должен сделать мне крылья, вот здесь. — И он указал на свою спину, давая понять, что рисунок дол­ жен покрыть ее всю. — Какие крылья? — Как у архангела. — Ангела? — Нет, не ангела. Крылья архангела. Николас хорошо знал разницу, в учебнике по ис­ тории искусства было полно картинок: Благовеще­ ние, алтарные иконы, изображающие архангелов с большими пылающими крыльями. А не так давно на экскурсии с классом во Флоренцию он увидел

225

РОВЕРТО C A BM N O ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

ИХ вживую, эти радостные крылья, которые устра­ шали даже драконов.

Николас написал в Вотсапе: “Братва, делаю себе крылья. Приходите” . Затем он показал Тото на мо­ бильном телефоне икону тринадцатого века — изо­ бражение святого Михаила с разноцветными, черно-алыми резными крыльями — и сказал, что хочет себе нечто подобное. — Надо дня три, не меньше, — заметил Тото, при­ выкший работать с рисунками из своих каталогов. — Один день. Начнешь делать сегодня, а потом сде­ лаешь еще кое-кому из моих парней. Дашь нам хоро­ шую цену. — Конечно, Мараджа, еш;е бы! Несколько дней Тото вырезал на спине мясо и делал гравировку легкой, внимательной рукой. Его увлекла эта работа, которая, в отличие от ежедневной рутины, была мало-мальски творческой, и он решил полюбопытствовать. — Что означают для тебя эти крылья? — спросил он, вводя чернила в тонкую кожу над лопатками. — Зачем твои товарищи это делают? Николасу понравился вопрос, символика — важ­ ная штука. Но не менее важно, чтобы и другие ее по­ нимали. Символы должны быть ясными, как фрески на стенах церквей: когда видишь святого с ключами в руке, то сразу понимаешь, что это святой Петр. Такой же понятной должна быть эта татуировка для них, членов банды, и для всех остальных. — Это как забрать у кого-то силу: как будто мы пой­ мали архангела, ну он — глава всех ангелов, как будто мы его растерзали и взяли его крылья. Это не то, что

22 б

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

выросло, а то, что мы раздобыли, завоевали... Ну по­ мнишь, Ангел в “Людях Икс” ? Понятно? Типа... за­ служенная награда, понял? — А, как скальп, — сказал Тото. — Что такое скальп? — спросил Зубик. — Ну то, что делают индейцы... снимают с врага скальп. — Да, — подтвердил Николас, — точно. — И у кого вы сперли крылья? — Ха, ха, ха... — засмеялся Николас. — Рональдик, ты слишком много спрашиваешь. — Ладно, мне-то почем знать? — То есть, ну... когда кто-то тебя научит хорошо играть в футбол или быстро плавать. Или вот ты хо­ дишь к репетитору английского. Учишься. Ну так вот, нас тоже научили, где взять крылья. И мы полетим, и никто нас не остановит. Вот уже три дня как у всей банды пылали за спиной крылья, но ни одного вылета они пока не совершили. От дона Витторио Гримальди, Архангела, не было никакого сигнала, а они совершенно не представ­ ляли, где и кого искать. Мараджа вел себя так, словно все идет по плану, хотя и он в глубине души волно­ вался, а для самоуспокоения вспоминал ту встречу с боссом: Архангел дал слово, в этом можно было не сомневаться. В итоге все оказалось проще, чем они думали. Объявился Пернатый, нашел Николаса без предва­ рительных звонков и визитов. — Привет, подарок Архангела в зоопарке. — В зоопарке?!

227

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

— В зоопарке. Да. Южный вход. Как заходите, там пингвины. — Подожди. — Николас и Пернатый пересеклись на мотоциклах. — Остановись на минутку. — Нет, и ты не останавливайся. Едем. — Пернатый страшно боялся людей Котяры, ведь он находился в запретной зоне, подконтрольной Диего Фаелле. — Скачай в интернете карту зоопарка. Где пингвины, есть люк. В нем сумки. Все железо там. — Цыгане будут? -Д а. — А они не начнут в нас стрелять? — Нет. Стреляй в воздух, и они убегут. — Ну ладно. — Удачи! — И, уже обогнав Николаса, обернулся и крикнул: — Когда закончите, сделай пост на Фейс­ буке, я пойму. Николас поспешил к своим на улицу Карбонари, чтобы организовать группу для добычи железа. Пи­ столет был только у Николаса, плюс пара ножей. Зу­ бик предложил: — Могу попробовать купить на Дукеске, или да­ вайте ограбим магазин “Охота и рыбалка”. — Да, вооруженное ограбление, чтобы нас застре­ лили. — А как еще? — Можно еш;е раз к китайцам, где Николас был. — Чего? Еще одну ржавую пушку? Зачем? Сегодня вечером мы заберем хороший товар. Архангел дает нам все свое оружие. Кроме шуток, серьезно. Идем в зоопарк. — В зоопарк? — переспросил Зубик.

228

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Николас кивнул: — Решено. Пойдем впятером: я, Бриато, Зубик, Чёговорю и Дохлая Рыба. Сторожить остаются Тукан и Чупа-Чупс. Чёговорю, идешь вперед, прош.упываешь ситуацию зовешь Дохлую Рыбу, который на теле­ фоне. Драго ждет нас здесь, потому что оружие надо спрятать... Подошли к зоопарку. Когда они в последний раз были здесь? Года в четыре, и единственное, что им запомнилось, — как они кормили орешками обезьян. Рассматривая ограду, они заметили, что через нее легко перелезть у главного входа. Они-то думали, надо найти какой-то боковой ход, а ока­ залось, что попасть внутрь можно именно оттуда. Первым перелез Чёговорю, затем по его сигналу остальные четверо. Все так спешили за добычей, что даже не смотрели на таблички с названиями живот­ ных. Оружие было совсем рядом, им казалось, они чувствуют его запах, а не вонь птичьего помета. За­ слышав шаги, птицы встряхивали перьями. Эти странные звуки могли напугать кого угодно, только не разгоряченных друзей. Они шли уверенно, не имея при этом ни малейшего представления о том, куда идти. Справа тянулся небольшой пруд. Дойдя до его сере­ дины, они остановились: — Где, черт возьми, эти пингвины? Вооружившись айфонами, все принялись скачи­ вать с сайта зоопарка карту. — Вообще-то я велел вам посмотреть дорогу зара­

229

РОВЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

нее, — фыркнул Николас, который, однако, и сам не знал, где они находятся. — Черт, ну и темень! — Бриато включил фона­ рик, остальные светили себе под ноги телефонами. Дойдя до конца пруда, они оказались прямо перед клеткой льва. Он выглядел очень старым и как будто спал, но все же царь зверей, и все остановились по­ смотреть на него. — Yk т ы , какой большой, я-то думал, он размером с дога, — сказал Зубик. Остальные кивнули в знак со­ гласия. — Как босс в тюрьме. Тоже командует, даже оттуда. Они, как дети, ненадолго отвлеклись от цели и свернули в другую сторону, к зебрам и верблюдам. — Что-то не то... Верблюд не может быть рядом с пингвинами. Дай-ка взглянуть, — попросил Чёговорю. — А ты не видишь? Всегда в руке пачка сигарет, и не помнишь, как выглядит верблюд! — поддраз­ нил его Бриато. — Да, я чё говорю, откуда тут верблюд? — Эй, вы не на экскурсии, — рассердился Нико­ лас, — пошевеливайтесь. Они повернули направо, оставив слева боль­ шой вольер, и двинулись прямо, молча и сосредото­ чено. — Там белый медведь?! Тогда мы близко... — Наконец-то они нашли нужную зону. — Черт, ну и вонь! Это пингвины так воняют? Они ж всегда в воде. Дол­ жны быть чистыми... — Ерунда, — сказал Николас. — Они воняют, по­ тому что у них много жира.

230

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

— А Т Ы откуда знаешь? Ветеринар что ли? — пошу­ тил Бриато. — Нет, просто смотрел на Ютубе фильм про пин­ гвинов. Хотел понять, могут ли они напасть на нас и все такое. Где же этот люк? Никакого люка не было. Они стояли перед стек­ лом, отделявшим зону, где животные гуляют днем, от вольера. За стеклом была диорама Огненной Земли, родины пингвинов. Друзья предположили, что люк находится за диорамой, точно под пингви­ нами, где те сидели в вольере среди дерьма и остатков еды. Просунув фонарик в щель, увидели два люка — два колодца. — Какого черта. Архангел ничего мне не сказал. Чтоб я сдох! Он сказал, в колодце, где пингвины, а не под пингвинами. — И как, интересно, мы туда попадем? — А где же цыгане? — спросил вдруг Бриато. — Почем я знаю? Здесь никого нет. Они стали пинать входную железную дверь; пингвины, испугавшись шума, замахали крыльями и принялись ходить, как пьяницы, выпившие разом с десяток коктейлей. — Мараджа, стреляй в замок, быстрее будет. — С ума сошел?! У меня три патрона всего. Пи­ наем! — И, чтобы подать пример, он ударил дверь мощным пинком, ^ а р за ударом, на десятом рух­ нула не только металлическая дверь, но и кусок стены, ограждавшей территорию пингвинов. Среди пинг­ винов поднялась паника, они кричали так, что было понятно, это серьезные птицы: хоть и не летают, но клювы им смастерили на славу.

231

РОБЕРТО САВЬЯНО П ИРАН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

Никто не хотел заходить внутрь первым, все стояли, направив фонарик на пингвинов. — Они агрессивные? — спросил Зубик. — То есть а вдруг они кусаются? — Не волнуйся, Зуб, они знают, у тебя откусить все равно нечего. — Смейся, смейся, Мараджа, это же дикие животные! Николас решил войти в вольер, испуганные пин­ гвины неуклюже разбегались, махая атрофирован­ ными крыльями. Некоторые заглядывали в пролом стены, предвкушая возможную свободу. — Пусть убираются и не мешают нам. — Чёговорю и Зубик гнали пингвинов к выходу, как цыплят из ку­ рятника, и вдруг заметили, что к вольеру идут два цы­ гана с пиццей и пивом в руках. — Какого черта?! Что вы здесь делаете? — закри­ чали они, еш.е больше пугая животных. Совсем ря­ дом какой-то тюлень спросонья начал издавать смеш­ ные звуки, хонк-хонк. Николас сделал, как велел Архангел. Он резко вскинул пистолет и дал первый выстрел в воздух. В ответ цыгане стали начали стрелять на пора­ жение: — Ребята, они стреляют в нас! Все разбежались в поисках укрытия, а Николас разрядил в сторону цыган последние два патрона: на втором выстреле они убежали, неслышно, как кошки. — Убежали? — Все на минуту замолчали. Николас наставил пушку в темноту, будто пистолет без патро­ нов мог перезарядиться одним щелчком мышки, как в видеоиграх.

232

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Когда стало ясно, что цыгане не вернутся, все с облегчением вздохнули. Дохлая Рыба поднял бро­ шенную цыганами пиццу и кинул ее пингвинам: — Интересно, съедят? — Какого черта, Мараджа! Ты же сказал, что выстре­ лишь в воздух — и они убегут?! Тем временем остальные смогли открыть люк. Бриато сам вызвался спуститься. Телефоны разры­ вались: стоявшие на шухере Тукан и Чупа-Чупс на­ стойчиво спрашивали, что происходит и нужна ли помош;ь. Зубик ответил: “Интересно, в нас стреляют, а мы должны отвечать вам на Вотсап?!” Николас по­ хлопал рукой его по плечу: — Не трать время, иди-ка сюда! — Вот это да! Чтоб мне сдохнуть, парни! — раз­ дался голос Бриато. Там был такой арсенал, о кото­ ром они и не мечтали. Вообще-то они лишь догадывались, что там, — из мусорных мешков торчали силуэты стволов. Бриато и Николас судорожно распихивали все по сумкам, которые захватили с собой: — Скорее! Возьми эту чертову сумку! — Боже, какая тяжесть! — Дохлая Рыба поддержи­ вал снизу груз, передавая его Чёговорю. Они выбрались из вольера, оставив пингвинов бро­ дить по зоопарку, и снова прошли перед клеткой со львом, неся тяжелые сумки с оружием. — Эй! — окликнул их Чупа-Чупс, он прибежал, оставив на страже одного Тукана. — У меня идея: давайте убьем льва! Сделаем чучело и поставим в на­ шем логове.

233

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАН ЬИ Н ЕАПО ЛЯ

— Да ну? — ответил Зуб. — И кто же сделает чучело? — Не знаю. Поищем в интернете. — Ну, ну... Мараджа, дай мне в него пальнуть! — В кого пальнуть? Иди в жопу. Чупа-Чупс открыл сумку, взял первое, что на­ щупал, вроде бы пистолет, и направился к клетке со львами. Он обошел клетку, сунул нос в щель, чтобы понять, сколько там зверей: старого льва они уже видели, и, кажется, в глубине клетки лежала львица. Прицелился, направив пистолет на льва, на­ жал на курок, но курок не сдвинулся с места. Где-то должен быть предохранитель: Чупа-Чупс пощел­ кал всем, чем было можно, нажал на курок еще раз, но ничего не изменилось. — Там патронов нет, идиот! — сказал Мараджа. Зуб потянул Чупа-Чупса за руку: — Давай, шевелись, в следующий раз устроишь зоо­ сафари. Они беспрепятственно вышли из главного входа: просто подождали, пока частная охрана сме­ нит полицейских. Тукан предупредил их, что все в порядке. Сумки с оружием отнесли в логово на улицу Карбонари, где их ждал Драго. Он сказал матери, что переночует у друга. Драго хотел расспросить, как все прошло, но остальные слишком устали для рассказов. Они прощались, радостно хлопая друг друга по спинам. Славная выдалась ночь! Уснули дома в своих кроватях, каждый у себя в комнате, рядом с родительской спальней. Уснули счастливые, как

234

ЧАСТЬ ВТОРАЯ X 0 1IIE IA И ХОЛОПЫ

дети в ночь под Рождество, зная, что утром най­ дут под елкой подарки. Сгорая от нетерпения рас­ печатать его сразу, этот чудесный подарок, в кото­ ром было оружие — новая жизнь, сила и авторитет. Уснули в приятной лихорадке, в предчувствии, что скоро наступит великий день.

Голова турка

ружие лежало в сумках. В ярко-зеленых сумках с надписью "Спортклуб «Мадонна дель Сальваторе»”.

О

Мараджа и Бриато нашли их в своих шка­ фах среди рюкзаков и футболок. Сумки валялись там с тех пор, как друзья бросили футбол. Вместительные, самые большие из тех, какие можно было отыскать. Раньше в них носили футбольную форму и бутсы, теперь там лежали револьверы и ав­ томаты. Тренироваться в полях вдали от города — озна­ чало сообш;ить чужим кланам о том, что мальчишки вооружены, они готовятся, у них есть настоящее бое­ вое оружие. Слишком опасно, все всполошатся: от­ куда оружие, что они собираются делать? Лучше не давать повода для подозрений. Вообще-то стре­ лять по-настояш;ему они не умели, хоть и просмо­ трели сотни роликов на Ютубе, убили сотни пер­ сонажей видеоигр. Киллеры с игровой приставкой. Было бы хорошо пострелять в лесу по деревьям

236

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

И пустым бутылкам, но это расход времени и патро­ нов, которые нужны, чтобы намекнуть всем о своем присутствии. Их тренировки должны оставить след, времени мало. Идеальный вариант — мишени в го­ роде, в сумрачной глуши среди металла и пластика. Мишеней полно на крышах — антенны, белье на ве­ ревках. Нужен удобный и тихий двор. Но не только. Шум выстрелов непременно привлечет полицию или карабинеров. Николасу пришла в голову идея: — Вечеринка с огнями, салютом, взрывами, бумбам, да все что угодно, лишь бы было шумно! И то­ гда непонятно, где кто стреляет. — Так просто, вечеринка ни с того ни с сего? — за­ сомневался Зубик. Они обошли всю округу — Форчелла, Дукеска, Фория — и повсюду спрашивали, у кого день рожде­ ния, свадьба или первое причастие. Нетерпеливые, как щенки, выпытывали у всех, звонили в каждую дверь, заходили в каждую лавку, спу­ скались в каждый подвал. Мамы, сестры, тетки. Если кто-то узнает про вечеринку, сообщите нам, мы хо­ тим сделать подарок. Да, да, хороший подарок. Всем! — Нашел, Мараджа! Одна синьора, прямо в пере­ улке, где можно пострелять.. Дом, который отыскал Бриато, стоял на улице Фо­ рия. Наверху была большая терраса — на крыше, густо окруженной со всех сторон антеннами, как часовыми. Слово “пострелять” Бриато произнес так отчет­ ливо, что казалось, он чувствует во рту жесткий, ме­ таллический привкус этих трех слогов: по-стре-лять. — Синьору зовут Наталия, — продолжал Бриато.

237

РОБЕРТО С А ВМ И О П ИР АН ЬИ Н ЕАПОЛЯ

День рождения. Девяносто лет. Знаменательная дата, тысяча евро на фейерверк. Но этого мало. — Надо больше шума, Бриато! Ищем вечеринку, такую, чтоб с музыкой, оркестром, трубами, бараба­ нами и прочим. Бриато обошел три ресторана, расположенные неподалеку, и нашел первое причастие. Семья небо­ гатая, и пока не договорились о цене. Причастие — генеральная репетиция свадьбы. Наряды, угощение, куча гостей и кредиты: выплачу, подавитесь, ворюги. Денег, как правило, не жалеют. — Надо поговорить с хозяином, — обратился Бриато к первому попавшемуся официанту. — Говори со мной. — Я же сказал, хозяин нужен. — Зачем? Можешь меня спросить. Перед обходом ресторанов Бриато открыл сумку и взял наугад, по-быстрому, один из пистолетов. На вся­ кий случай. Для уверенности. Он слишком мелкий, ни­ какого авторитера, никакой растительности на лице, ни одного даже случайно полученного шрама. Ему всегда приходилось повышать голос, чтобы его услы­ шали, всегда. Он выхватил незаряженный пистолет: — Братан, не будем терять время, последний раз по-хорошему спрашиваю, могу я поговорить с хо­ зяином или придется разбить тебе череп? Услышав голоса, хозяин спустился к ним сам. — Эй, сопляк, опусти пушку, а то сам поранишься. Чего надо? Мы не под твоим контролем. — Да мне плевать, под чьим ты контролем. Мне хо­ зяин нужен. Всего-то. — Это я.

238

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА N ХОЛОПЫ

— У КО ГО здесь первое причастие? — У одного парнишки. — Отец при деньгах? — Да откуда у него деньги? Будет платить в рас­ срочку. — Ладно, передай ему, мы платим за салют, здесь, в переулке, салют будет три часа. — Не понял, какой еще салют? — Салют, фейерверк, огоньки. Понял? Фейерверк этому парню, у которого первое причастие, дарим мы. Еще раз повторить? — Понял. И что, надо было устраивать здесь это представление? Хозяин ресторана все передал, как было обещано. Тысяча евро в подарок виновнику торжества. Орга­ низацией салюта занимался Бриато. Отправил сооб­ щение в группу в Вотсапе: Бриато Парни, к празднику все готово. Готовьтесь и вы. Ответы не отличались разнообразием. Зубик Вау, круто! Бисквит Нуты даешь! Чупа-Чупс Вау!

аз9

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Дрон Вау! Молодец! Дохлая Рыба Вау! Повеселимся! Мараджа Круто! В субботу все на праздник. День настал. Они припарковали скутеры у подъезда. Никто ни о чем их не спросил. Поднялись на крышу все вместе. Зуб оделся элегантно, Бриато был в спортивном костюме, на голове — странные наушники, как у рабо­ чих с отбойным молотком. Шли тихо, сосредоточен­ ные лица каюш;ихся грешников, готовых принести себя в жертву. Вдалеке за крышами садилось красное солнце. Они открыли сумки с оружием: вылез черный и серебристый металл, блестящие энергичные насе­ комые. В сумке были и патроны — на каждой коробке желтый скотч, на котором ручкой написан тип оружия. Эти имена, они стремились к ним с такой силой, с ка­ кой еш,е никода не желали ни одну женщину. Сгруди­ лись у сумок, толкаясь и протягивая руки к автоматам, револьверам, как к прилавкам с распродажей. — Хочу стрелять, хочу стрелять! — Такой мелкий, он терялся в этом арсенале. — Спокойно... — сказал Мараджа. — Значит, пер­ вым Бисквит, потому что он самый маленький. Жен­ щины и дети всегда вперед. Ты, Бисквит, женщина или ребенок? — Да пошел ты! — огрызнулся Бисквит. Нико­

240

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

лас высмеял его настойчивость, как детский каприз, остальные тихо радовались, что укололи не их. Бисквит взял пистолет, “Беретту”. На вид умуд­ ренную опытом: поцарапанный ствол, потертая ру­ коятка. Бисквит знал об оружии все. Все, что можно узнать с помощью Ютуба; но никогда не стрелял. Ютуб — хороший учитель, расскажет тебе все. — Так, здесь магазин. — Вынул его, нажав на руко­ ятку, и увидел, что пистолет заряжен. — Это пре­ дохранитель. — Он снял предохранитель. — Потом надо, чтобы патрон прошел туда. — И попытался пе­ редернуть затвор, но ничего не вышло. До этого момента он действовал уверенно, хоть ни разу в жизни не нажимал на курок. Но теперь ни­ чего не получалось. Бисквит очень старался, руки его дрожали, скользили по стволу. Он чувствовал, что все смотрят на него. Дохлая Рыба выхватил у Бисквита револьвер, передернул затвор: — Видишь? Там уже был патрон. — И отдал “Бе­ ретту” без лишних комментариев, спас от унижения. Бисквит прицелился в спутниковую тарелку и стал ждать салюта. Раздался первый залп, в небе прямо над ними раскрылся зонт красных звезд, но никто не поднял головы. Салют, который пугает собак и будит детей, видно с балкона каждый вечер — и тот, которым опо­ вещают, и тот, которым торжествуют. Его огни всегда одни и те же — белые, красные, зеленые. Все смотрели на Бисквита, он прищурился и вы­ стрелил. Отдачу держал хорошо, но выстрел ушел вверх. — Ну, мимо... мимо, дай я... — нетерпеливо сказал Чупа-Чупс.

241

РОБЕРТО С А ВМ И О ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Не, подожди: по обойме на каждого, мы так до­ говаривались. — Разве? Когда? — Да, мы так решили, — сказал Зубик. Второй выстрел — мимо. Третий — мимо. А во­ круг один за другим раздавались залпы, и казалось, что Бисквит стреляет с глушителем. Он взял писто­ лет обеими руками. — Закрой один глаз и хорошенько прицелься. Да­ вай, Бисквит, постарайся, — подбодрил Мараджа. Снова мимо. На следуюш,ем выстреле, пятом, пе­ ред тем как грянул очередной залп, раздался глухой удар. Бисквит попал в спутниковую антенну. Все об­ радовались, как будто забили первый гол. Прыгали и обнимались. — Теперь я. — Зубик порылся в сумке и достал “Узи”Ч— О, парни, солидная пушка! Давайте посмо­ трим на Ютубе! Все вооружились телефонами и принялись хо­ дить по крыше в поисках сети. — Ни черта не ловит... Выручил Дрон. Это его минута славы: любитель посидеть за компьютером, он нередко становился объектом насмешек. Вытащил из рюкзака ноутбук и, подключившись к незащищенной сети, поставил его на парапет. Экран освещал их лица, сгущались су­ мерки. Дрон снял очки и застучал по клавишам. От­ крыл Ютуб, ввел название пистолета. Зубик копировал действия персонажа на видео. Медленные, продуманные, колдовские движения. Нет, 1

“Збл** — семейство израильских пистолетов-пулеметов. Название дано в честь конструктора оружия Узиэля Галя.

242

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

много слов, слишком много объяснений про оружие, которое казалось таким незамысловатым, что с ним справляются даже девчонки. На многих видео­ роликах мелькали полуголые блондинки с пистолетом. — Эй, парни, что круче: пушка или эти телки? — спросил Тукан. — Мне плевать на телок, когда есть пушка, — от­ ветил Зубик. Одни увлеченно смотрели на воору­ женных порнозвезд, другие посмеивались над Зу­ биком — выбрал дамское оружие. А он не обращал внимания: уж он-то не опозорится, из этой пушки не промажешь. — Чё он болтает? Человек из видеоролика говорил по-испански, но слова не имели ровным счетом никакого значе­ ния. Руки, тело и оружие — вот что нужно, чтобы научиться стрелять по мексиканцу, американцу, рус­ скому или итальянцу. Зубик поднял пистолет до уровня носа, как в ви­ деоролике, и выпустил очередь, практически срезав спутниковую тарелку. Несмотря на фейерверк, сухие выстрелы ‘‘Узи” отзвались эхом. Победа досталась легко. Все захлопали в ладоши. В этот момент зажглись уличные фонари и фонари на террасе. Опустилась ночь. Дохлая Рыба долго рылся в сумке, откидывая в сторону автоматы и пистолеты “Беретта”. Нако­ нец нашел то, что искал. Барабанный револьвер. — Смотрите, парни! Ну и пушка, “Смит-Вессон 686”, как в сериале “Во все тяжкиe”^ красота! СЛИШ КОМ

1

“5 о все тяжкие” — американская телевизионная криминальная драма.

243

РОБЕРТО САРЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

В фонарь он попал с первого выстрела, вне­ запно стало значительно темнее. Силуэты подрост­ ков на крыше, освещаемой огнями фейерверков. — Это ерунда. Ты попробуй попасть в антенну, — сказал Мараджа. Пуля миновала антенну, но попала в стену, про­ бив дыру. — А-а-а-а, промазал! — закричал Бисквит. Дохлая Рыба выстрелил еще четыре раза; он не мог справиться с отдачей, как будто держал за по­ водья лошадь, балансируя на голой спине, без седла. Револьвер не только давал отдачу, но и дергался в руке. — Чтоб мне сдохнуть. Зубик, смотри, какая дырка! Зуб подошел поближе. Чупа-Чупс поскреб дыру пальцем, посыпалась штукатурка. — Узнаешь дырочку? Как у твоей мамки. — Заткнись, гад... ушлепок. Зубик влепил Чупа-Чупсу звонкую пощечину, тот в ответ взметнул кулаки, готовясь к драке. Пра­ вый уже опускался, но Зубик перехватил его запястье, и оба приятеля покатились по земле. — Уа, уа! — закричали все. Этих двоих нужно было немедленно разнять. Стоило немалых усилий дого­ вориться о праздниках, найти оркестр, потратиться на фейерверки, а теперь приходится растаскивать этих идиотов. С новым залпом высоко в небо взмет­ нулся белый фонтан, ярко осветив крышу и всех сто­ явших на ней. Те двое дерущихся замерли на мгновение, вгля­ дываясь в лица, освещенные вспышкой, белые, как у мертвецов. Потом снова темнота. Равновесие было восстановлено.

244

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Все вернулись к сумкам, наконец-то настал черед АК-4 7 . Взяв автоматы Калашникова, передавали их друг другу, поглаживая, как святыню. — Знакомьтесь, его величество калаш, — сказал Мараджа, прижимая к себе автомат. Все хотели потрогать оружие, все хотели себе та­ кой автомат, но их было всего три: один взял Нико­ лас, другой — Зубик, а третий — Бриато. — Парни, точно такой, как в “Зове долга”М— вос­ кликнул Бриато, надевая свои нелепые наушники. Они заряжали автоматы, а Дрон тем временем поднял ноутбук вверх, будто нес поднос с пиццей, — это чтобы поймать сеть, хотел показать всем видео из фильма “Оружейный барон”. Посмотрели, как стреляет Николас Кейдж, потом — Рэмбо. Приготовились: один, два, на три начали. Нико­ лас и Зубик застрочили очередью, у Бриато же была установлена стрельба одиночными, поэтому он вы­ пустил ряд сухих выстрелов. Все мишени, в кото­ рые до этого было трудно попасть, они поразили в мгновение ока. Все антенны на крыше подрезаны, как ветки, а спутниковые тарелки повисли, будто ра­ зорванные уши на куске хряща. — Вот это калаш! — кричал Зубик. Тут и там па­ дали срезанные антенны, так что мальчишкам прихо­ дилось отпрыгивать в безопасное место. Отрывистые смешки. Повернулись спиной к крышам и пошли, как на параде, синхронно чеканя шаг. Импровизация удалась. Одновременно под1

“5 ов долга"* — серия компьютерных игр в жанре “стрелялки” .

*45

М Б Е Р ТО СА1Ы1И0 ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

няв глаза от своих игрушек, заметили толстого кота, решившего потереться о простыню, которую никто не подумал снять. Три очереди раздались одновре­ менно, как мощный ураган. Кот разлетелся на куски, словно его взорвали изнутри. Начисто содранная шкурка повисла на простыне, каким-то образом еще удерживаемой прищепками. Голова же исчезла. Разле­ телась вдребезги, а может, валялась теперь где-нибудь внизу на дороге. Остальное — плотная дымящаяся красноватая масса — отлетело в угол террасы. Хлам. Они так увлеклись, что не сразу услышали, как кто-то кричит в переулке: — Мараджа-а-а-а-а! Зу-у-у-у-убик! Это были Дамбо, друг Зубика, и брат Николаса, Кристиан. Несмотря на значительную разницу в воз­ расте, они много времени проводили вместе. Вместе ходили на дзюдо. У Кристиана был оранжевый пояс, а у Дамбо только желтый, он не прошел испытание. Дамбо нравилось возить с собой Кристиана, покупать ему напитки или мороженое. Но главное, ему нрави­ лось с ним болтать, не нужно слишком много думать: он был какой-то маленький еще, этот Дамбо, тормозной. — Мараджа, Зу-у-уб! — кричали снизу. Не дожидаясь ответа или разрешения, они под­ нялись наверх. — Эй, смотрите, что у нас есть, — палки для селфи... Николас был недоволен. Он не хотел, чтобы брат участвовал в делах банды. — Дамбо, где ты подцепил моего братца? — Да нигде, это он тебя повсюду искал, как ненор­ мальный. А я его встретил и сказал, что знаю, где ты. А что?

246

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

— Ничего, просто. Николас создавал свой отряд, процесс был еще не закончен. Пока он не завоевал нужного авторитета, пока они не научршись стрелять, не время для Кри­ стиана быть здесь. Он боялся, что Кристиан сболт­ нет лишнее. Никто ничего не должен знать раньше времени. То, что Кристиану полагалось знать, Нико­ лас рассказывал сам. И это работало. Зубик же не скрывал от своего друга ничего. Ни­ когда. Поэтому Дамбо знал, куда банда отправилась стрелять. Николас был недоволен. О делах отряда должны знать только члены отряда. Кому полагалось быть на террасе, были там. Все остальные — лишние. Точка. Такое правило. Так он думал, между тем остальные предложили Дамбо пострелять. Тот отказался: — Нет, нет, это не для меня. Зато Кристиан порылся в одной из сумок и схва­ тил винтовку. Николас подскочил к нему, поднял за шкирку и передал Дамбо. — Как приташ,ил его сюда, так и уводи обратно, и палки свои дурацкие забирайте! Кристиан хорошо знал брата: когда у него такое лицо, лучше убираться подобру-поздорову. Он не вы­ прашивал, не ныл, а бодро пошел за Дамбо, и они вме­ сте с палками исчезли за дверью, ведущей на лестницу. Винтовку, которую вытащил Кристиан, старый маузер ""Каг Николас узнал сразу: — Черт... карабин. Братец разбирается... 1

Маузер Жаг ^65^* — немецкая магазинная винтовка, официально принятая на вооружение в 1935 году. Являлась основным и наиболее массовым стрелковым оружием вермахта.

*47

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

С какой войны, интересно, пришла эта непо­ бедимая немецкая винтовка? В сороковые годы это было лучшее оружие, а сейчас она казалась антик­ вариатом. Скорее всего, из Восточной Европы — на прикладе была наклейка с сербской надписью. — Это что? — спросил Бисквит. — Посох святого Иосифа? А Марадже винтовка очень нравилась. Он с восхиш;ением разглядывал ее, исследовал механику. — Ни черта ты не понимаешь, отличная винтовка. Нам придется освоить и такое оружие, — сказал он, обраш;аясь к отряду тоном безжалостного инструк­ тора. Николас поднес палец к носу, вдыхая запах масла, и огляделся по сторонам — фейерверки в переулке заканчивались, времени оставалось мало. Без при­ крытия в виде залпов салюта стрелять было сложно, хотя ночные выстрелы вряд ли кого-то могли напу­ гать. Может, иной и насторожится, но совершенно точно никто не станет звонить карабинерам или в полицию. Дохлая Рыба, следивший за временем, исправно напомнил: — Мараджа, надо шевелиться. Салюты заканчива­ ются. — Спокойно... — ответил Николас, озираясь во­ круг в поисках цели и места, где можно пристро­ иться с винтовкой. Рядом с крышей, на которой они стояли, была крыша соседнего дома. Эти дома, вздра­ гивающие от хлопка дверей парадного, стоят, как древние исполины: пережили землетрясения, бом­ бардировки. Дворцы канувшего в лету королевства, покрытые плесенью декаданса, жизнь здесь не меня­

248

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

лась веками. Те же лица, те же мальчишки выходили из этих дверей. Тысячи бедняков, мещан и дворян прошли по этой лестнице, по этим коридорам. Наконец Николас увидел то, что искал: цве­ точный горшок. Но не на крыше соседнего дома, а на балконе четвертого этажа. Вазон, какие часто встречаются на побережье Амальфи: усатая голова турка с мясистым кактусом внутри. Идеальная ми­ шень. Мишень для снайпера. Нужно только найти место. Николас присмо­ трел небольшую кладовку, кем-то незаконно соору­ женную здесь из подручного материала. Он взо­ брался на нее, держась одной рукой, в другой был тяжелый немецкий маузер. Все молча смотрели, как он это проделывал, но никто не решился ему помочь. Устроившись на крыше кладовки, он прицелился в го­ лову на балконе: первый выстрел мимо. Выстрел был глухой, и отдача очень сильная, но Николас спра­ вился, он хотел быть настоящим снайпером. — Ух ты, парни! — закричал Николас. — Крис Кайл. Я — Крис Кайл! Ответ был единодушным: — Нет, правда, Мараджа, ты просто как из “Снайпера”Ч» Перезарядить старый маузер оказалось задачей нелегкой, но Николас делал это с удовольствием, а остальные с удовольствием наблюдали за его мето­ дичными, точными движениями. Поворотный затвор Кристофер Скотт (Крис) Кайл {1974-201}) — военнослужащий подразделения SE A L (“Морские котики”) С Ш А . Считался самым успешным снайпером в истории Вооруженных сил С Ш А . На осно­ ве биографии Криса Кайла Клинт Иствуд снял фильм “Снайпер” .

249

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

ОНИ видели во всех фильмах с участием снайперов, поэтому стояли, слушая лязг металла и дерева. Крак... крак... Раздался второй выстрел. Мимо. С третьей по­ пытки Николас должен попасть в цель любой ценой. Эта глиняная голова — подарок судьбы, она стоит там для него, он покажет, что может попасть в голову, как настоящий воин. Зажмурив покрепче левый глаз, он выстрелил: раздался грохот, звон металла, разле­ тающегося вдребезги стекла. Все вместе, тарарам. На этот раз Мараджа не справился с отдачей. Он старался удержать приклад, полагая, как все новички, что этого достаточно, для того чтобы справиться со всей винтовкой. Но ружье, как зверь, прыгнуло впе­ ред: ствол ударил его по лицу, из носа потекла кровь, а на щеке осталась глубокая царапина от затвора. Пы­ таясь сохранить равновесие, Николас покрепче уперся в ненадежную крышу, которая рухнула под ним. Ма­ раджа свалился в сарай на веники, моющие средства, ящики с инструментами и кучу ржавых антенн. Как обычно бывает, все невольно засмеялись, но смех длился недолго. Последний патрон отскочил от пе­ рил балкона и попал прямо в окно, осыпавшееся мел­ кими стеклами. Вышел напуганный старик, а за ним жена, они заметили силуэты на крыше соседнего дома. — Какого черта? С ума посходили? Вы кто такие? Мгновенно среагировав, Бриато схватил под мышки Бисквита, как ребенка, которого хотят поса­ дить на плечи. Поднял вверх, поставил на парапет крыши и закричал: — Синьор, простите! Это ребенок, он бросил ка­ мень, мы не хотели, мы сейчас все уберем, мы вам за­ платим.

250

ТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

— Заплатите? Я вот полицию позову! Вы чьи? От­ куда вы? Засранцы чертовы! Бриато отвлекал на себя внимание двух стари­ ков, а в это время Николас и остальные распихивали по сумкам оружие и боеприпасы. Они сновали бес­ порядочно, как тараканы, застигнутые врасплох, ко­ гда кто-то заходит в комнату и включает свет. Глядя на них, никогда не подумаешь о боевом отряде. Про­ сто мальчишки, которые удирают, пряча лица, чтобы никто не узнал их и не рассказал матерям о том, что они попали мячом в окно. Однако весь вечер они стреляли из боевого оружия, стреляли с детским лю­ бопытством и наивностью. Оружие считается атри­ бутом мира взрослых, но чем моложе рука, владею­ щая курком, обоймой, прикладом, тем результативнее винтовка, ружье, пистолет и даже граната. Оружие эффективно, когда оно становится продолжением человеческого тела. Не инструмент обороны, а па­ лец, рука, член, ухо. Оружие создано для молодежи, для детей. Это истина, бесспорная на любой широте. Бриато отвлекал стариков, выдумавая на ходу: — Нет, ну пожалуйста, мы здесь у синьоры с пер­ вого этажа. — Что за синьора? — Синьора Наталия, ей исполнилось девяносто. Празднуем день рождения. — А мне какое дело? Зовите родителей, живо! Вы мне окно разбили! Бриато старался утихомирить их, отвлечь внима­ ние, но, конечно же, не собирался платить за разби­ тое стекло. Паранца и так вложила слишком много денег в фейерверки. Деньги у них водились, но лю­

251

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

бая монета, потраченная на постороннего, означала пустые траты. В то время как Бриато пытался унять стари­ ков, а остальные собирали разбросанные по крыше гильзы, всерьез опасаясь, что могут конфисковать оружие, в голове у Мараджи крутилась одна мысль — исправить дурацкую ситуацию, в которую он попал из-за отдачи винтовки. Он мог бы гордиться, полу­ чив рану в перестрелке или при взрыве, то есть по­ пав в переделку. Он же поранился сам, не справив­ шись с оружием. Сопляк. Старик надел очки, чтобы набрать на телефо­ не 113^ а Бриато снова закричал: — Нет, нет, пожалуйста, не звоните в полицию, мы вам заплатим! И все дружно бросились по лестнице вниз. Проворно спустились к мопедам, оставленным во дворе. На дороге валялись обгорелые коробки из-под фейерверков, праздник продолжался. Гости, приглашенные на первое причастие, дети и внуки синьоры Наталии. Кто-то узнал Бриато: — Молодежь, стойте, идите сюда! Дайте поблагода­ рить вас! Все знали, кто заплатил за праздничное шоу. Все хотели отблагодарить, хоть и понимали причину та­ кой щедрости: об “огневой подготовке” никто не по­ дозревал — люди понимали, что это отряд Системы, желающий завоевать расположение. И его следовало отблагодарить. Бриато хотел уклониться, но потом понял, что 1

11} — телефонный номер итальянской полиции.

252

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

иначе нельзя: старики окружили его, и он позволил им обнимать себя и целовать. Он старался избегать почестей и все время повторял: — Да ну что вы, что вы, я ничего такого особенного не сделал, все нормально, я рад. Люди оценили благосклонный жест новой груп­ пировки. Став свидетелями ее рождения, они хо­ тели благословить ее, эту группу. Но Бриато боялся. И один страх пожирал другой. Слишком много че­ сти, нельзя так выделяться в квартале, который тебе не принадлежит. Но гораздо хуже то, что рассердится Николас, ведь это его идея — фейерверки. Однако Бриато нравилось быть в центре внимания. Он пы­ тался завести мопед, делая вид, что зажигание не ра­ ботает, но в действительности не выжимал стартер до упора. Его уже торопили остальные: — Эй, Бриато, поехали... Все ехали за Николасом, но не знали куда. Пы­ тались поравняться с ним и предлагали остановиться, промыть кровоточащую рану. Боялись, что кружить вот так по городу с сумками, полными оружия, не­ безопасно. И в самом деле это было небезопасно, но они чувствовали, что готовы к войне. К какой угодно.

Охота

Д

орога была разбитой: новые выбоины появлялись как грибы после дождя. Проехав вокзал Гарибальди, они свер­ нули на улицу Феррарис, где пришлось ненадолго притормозить.

Николас ехал к эфиопской девушке, ко­ торая жила в Джантурко. Ее сестра помогала матери Николаса по дому. Девушку звали Аза, ей было не­ многим за тридцать, но выглядела она на все пятьде­ сят. Она жила у синьоры с болезнью Альцгеймера. Работала сиделкой. Николас решил, что там можно устроить отлич­ ный тайник, но никому не сказал об этом. И без того много дел. Все ехали за ним. Кто-то по дороге пы­ тался узнать, что он собирается делать, но, поскольку ответа не последовало, все поняли, что нужно просто следовать за его “Беверли”. Подъехав к дому, Николас остановился. Остальные окружили его, не понимая, парковаться здесь или ехать дальше, и тогда он сказал: — Здесь будет наш тайник, — и указал на подъезд.

354

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

— Это чей дом? — спросил Дохлая Рыба. Нико­ лас бросил на него такой свирепый взгляд, что Дох­ лая Рыба понял: рискует нарваться. Но тут со своего скутера слез Зубик, вклинился между ними и закрыл вопрос: — Плевать, чей дом. Если Мараджа считает, что здесь безопасно, мы ему доверяем. Дохлая Рыба кивнул, ответив тем самым за всех. Ничем не примечательный дом, построенный го­ дах в шестидесятых, слился с окружающим пейзажем. На улице полно мопедов, так что нездешним среди них легко затеряться. Вот почему Мараджа решил спрятать оружие тут: можно приехать в любое время дня и ночи и остаться незамеченным. К тому же он обещал Азе, что с их покровительством ее не станут беспокоить цыгане. Однако цыганам было невдомек, кто эти юные нахалы, обещающие крышу в квартале, где уже имелся босс. Николас и Зубик позвонили в домофон и под­ нялись на пятый этаж. Аза ждала их в дверях. — Ой, что это у тебя с лицом? — испуганно спро­ сила она, увидев Николаса. — Да нормально все. В темной квартире пахло какими-то эфиоп­ скими пряностями и нафталином. — Можно? — спросил Николас. — Тише ты, синьора спит... Странно, но в доме не чувствовался характерный запах лекарств, запах старости. Аромат эфиопской кухни подсказал Николасу: Аза заправляет здесь, как у себя дома. Старушка, возможно, скоро умрет, то­

255

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

гда нагрянут родственники и представители похо­ ронного бюро. — Как синьора? — Хвала Всевышнему, пока нормально... — отве­ тила Аза. — Ну а врач что говорит? Долго еще протянет, а? — На все воля Божья... — Воля Божья... Доктора-то что говорят? — Говорят, тело в порядке, с головой только про­ блемы. — Ладно. Дай Бог синьоре прожить еще сто лет. Аза, которую Николас уже проинструктиро­ вал, указала на антресоли. Старуха, с тех пор как бо­ лезнь начала разъедать ее мозг, туда не лазила. Они взяли стремянку и протолкнули сумки вглубь этой кладовки, прикрыв их статуэтками рождественских пастухов, завернутыми в тряпки, елочными украше­ ниями и коробками с фотографиями. — Смотри не сломай чего, — предупредила Аза. — Думаю, синьоре все это больше не пригодится... — Все равно не сломай чего. Прежде чем спуститься, Николас прихватил три пистолета из одной сумки и коробку с патронами из другой. — При мне не надо, не хочу ничего знать... — про­ бормотала Аза, опустив глаза в пол. — А ты ничего и не знаешь. Аза. В общем, когда мы решим прийти, то позвоним тебе и скажем, что несем продукты для синьоры, а ты скажешь, в ка­ кое время нам являться. Придем, возьмем что надо и уйдем. Если кто-то из тех, кого я к тебе пошлю, бу­

256

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

дет создавать проблемы, мой номер у тебя есть: пи­ шешь мне, в чем загвоздка. Понятно? Аза перехватила резинкой тусклые волосы и по­ шла на кухню, ничего не сказав. — Все понятно?! — Николас тверже повторил свой вопрос. Аза намочила под краном полотенце, молча вернулась к Николасу и стала вытирать ему лицо. Николас раздраженно дернулся, он и забыл об окро­ вавленной скуле, о разбитом носе. Аза в упор смо­ трела на него, держа в руках грязное полотенце. Он коснулся носа, посмотрел на свои пальцы и тогда по­ зволил ей вытереть кровь. — ЬСаждый раз, когда мы будем приходить, тебе га­ рантирован подарок, — пообеш;ал он, но Аза, каза­ лось, не обраш;ала на него внимания, открыла дверцу под раковиной на кухне и взяла спирт: — Надо продезинфицировать рану. — Она пре­ красно знала, как обрабатывать раны, получив опыт у себя дома, и применяла его теперь, заботясь о мест­ ных стариках. Для Николаса это было неожиданностью, как и ее заключение: — Нос не сломан, сильный ушиб. Николас поблагодаррш кивком головы, но этого ему показалось мало. И он добавил: — Спасибо большое. Худое лицо Азы осветила улыбка. Два пистолета Николас заткнул себе за пояс, один отдал Зубику. Попрош,ался с Азой, отдав ей ку­ пюру в сто евро, которую она тут же спрятала в кар­ ман джинсов. Они спускались по лестнице, перепрыгивая че­ рез ступеньки, и Зубик спросил:

257

РОБЕРТО С А ВМ И О ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— А с пушками что будем делать? Пушки нужны сейчас, сразу. Зубик понял это по той решимости, с какой Николас прихватил их. — Зубик, целясь в антенны и стены, ты не на­ учишься стрелять по-настоящему. — Мараджа, ты только скажи, а мы уж постара­ емся. — Зубик был рад, что угадал правильно. Внизу у подъезда Николас отозвал Бриато и Зу­ бика и, глядя на них в упор, повторил, выделяя каж­ дое слово: — Стреляя по антеннам и стенам, авторитет не за­ воюешь, верно? Они поняли, что он имел в виду. Николас ре­ шил пострелять. По людям. Но сделать этот вывод они не решались. Они хотели, чтобы он сам произ­ нес эти слова. Четко и ясно. — Мы должны попробовать, надо сделать это прямо сейчас, — продолжал Николас. — Ладно, черт возьми, я за, — сказал Зубик. — Давайте сначала научимся, набьем руку. Чем лучше мы научимся, тем лучше будем стрелять в нужный момент. — Бриато сделал слабую попытку их остановить. — Бриато, если хочешь учиться, топай в полицию. А если хочешь остаться в банде, ты должен уметь стрелять с рождения. Бриато промолчал, боясь, что его постигнет судьба Агостино. — Чтоб мне сдохнуть, я тоже за. Николас дал всем команду: — Встречаемся на площади через пару часов. Все, пока. — Они всегда встречались на площади Беллини.

258

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА N ХОЛОПЫ

Мопеды рванули. Все были возбуждены, хотели узнать, о чем говорили у подъезда Зубик, Бриато и Мараджа, и решили поехать прямо на площадь. Николас взял телефон, который до этой минуты не доставал, и обнаружил кучу сообщений от Летиции. Летиция Милый, ты где? Милый, ты читаешь сообщения? Николас, ты где, черт возьми? Николас, я волнуюсь. Николас????!!! Николас Я здесь, милая Был с ребятами Летиция С ребятами? Шесть часов? И не проверял сообщения? Ты ничего мне не рассказываешь... Да пошел ты!.. Летиция сидела на скутере “Кимко People jo ” своей подруги Цецилии. Подруга стыдилась такого мо­ педа и облепила его наклейками. Летиции же было все равно — рядом с Николасом она всегда чувство-

259

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

вала себя королевой. Она могла посылать его, когда вздумается, это ровным счетом ничего не значило, просто игра между влюбленными. Отраженный свет, который многие принимали за собственный блеск Летиции, — вот что имело значение. Скутер Летиции стоял под статуей Винченцо Беллини среди десятков других скутеров и мото­ циклов. Молодежь толпилась, все болтали, пили пиво и коктейли, курили марихуану и сигареты. Николас всегда оставлял свой “Беверли” на соседней улице и шел на площадь пешком. Это был не тот конь, на котором можно появляться на публике. Кивком головы он хотел подозвать Летицию: слезай и иди сюда. Она притворилась, что не заметила жеста-приказа, так что Николасу пришлось подойти к ней. Он подошел близко-близко, так, что его ранен­ ный нос коснулся носа Летиции, и не успела она спросить: “Любовь моя, что случилось?” — как Ни­ колас поцеловал ее долгим страстным поцелуем. За­ тем взял двумя пальцами за подбородок и с раздра­ жением отвел ее лицо. — Летиция, черт побери, это был последний раз, когда ты послала меня. Поняла? — И пошел прочь. Теперь ей пришлось догонять его. Николас знал, что так будет, и она знала, и все вокруг тоже. Он прибавил шагу, она — за ним. Потом поменялись ролями: она отвернулась, надув губы, он — за ней. Кричали друг на друга, тыкали пальцами, складывали обиженно руки, украдкой целовались. Играли спек­ такль на базальтовой сцене Старого города, в кривых его переулках, где эхом — “заткнись” и “что ты себе

2бО

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

позволяешь” вперемежку с “любимая, я когда-нибудь врал тебе?”. Банда тем временем собралась на площади Бел­ лини. Пока Николас мирился с Летицией, Зубик и Бриато унимали тревогу, судорожно затягиваясь косяком. Кто будет их первой жертвой.^ Как все пой­ дет? Кто первым наложит в штаны? — А куда подевался Мараджа? — прервал молчание Бисквит. — Да, в чем дело? Я не понял, где Николас? Продает на блошином рынке наши пушки? — подхватил Чупа-Чупс. Не успел он закончить фразу, как Бриато за­ лепил ему такую затрещину, на какую и мать не осме­ ливалась. Считая полученную на крыше, это была вторая за день. — Придурок, не смей прилюдно произносить это слово! Чупа-Чупс пошарил в карманах, будто искал за­ точку. Увертюра к кровавой разборке. Бриато тоже не думал стоять в стороне, но Зубик схватил его за футболку, послышался треск разрываемой ткани: — Какого черта?! — грозно зашипел ему в ухо Зубик. Чупа-Чупс вытащил ножичек и щелкнул лезвием, но между ними вырос Дохлая Рыба: — Совсем уже?! Поножовщину устроим?! — Ты, давай полегче! Проси прощения, проблему надо уладить сразу. — Зубик ткнул в спину Бриато. — Ладно, Чупа-Чупс, прости. — Бриато нацепил примирительную улыбку, — Давай пять. Но и ты хо­ рош, орешь на всю площадь. Осторожнее с выраже­ ниями, брат. Чупа-Чупс слишком сильно сжал протянутую руку:

2б 1

РОБЕРТО CABbflNO ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Да все нормально, Бриато. Только ты не смей меня бить. Никогда. Хотя, в общем, ты прав, я погорячился. Вспыхнувший пожар был мгновенно потушен. Но атмосфера оказалась накалена, напряжение чув­ ствовали все, эмоции внутри бурлили. Зубик и Бриато с трудом сдерживали их. Ствол лежавшего в трусах пистолета холодил Зубику пах. Ему нравилось это ощуш;ение. Как будто на нем доспехи. Это круто. Стоявшие рядом парни уго­ щали их грушевым ромом в обмен на косяки. Зубик и Бриато уже изрядно напились и обкурились. Пло­ щадь начала пустеть. Кто-то из банды врал в телефон родителям: — Мам, не волнуйся, мам. Нет, не на улице, я у Ни­ коласа, скоро вернусь. Подошли студенты, они были знакомы с Дохлой Рыбой, покупали у него в Форчелле гашиш, “пласти­ лин”. При себе у него было совсем мало, пара кусков, которые он загнал за пятнадцать евро вместо десяти. — Черт, ну и дурак, что не набил карманы... — И, обращаясь к Чупа-Чупсу: — Нужно таскать с собой килограмм как минимум, у меня лицо такое, товар за пять минут уходит. — Ты смотри, карабинеры быстро твое лицо запо­ мнят. И окажется оно в Поджореале. — Мое? Чупик, мое лицо знают даже в Поджи. Площадь совсем опустела. — Ну, я поехал, — сказал Дохлая Рыба, его телефон разрывался от отцовских звонков. Постепенно все разъехались по домам. Было уже полчетвертого, наступало утро, а от Ни­ коласа никаких известий. Зубик и Бриато поехали

2б 2

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

ВЛОГОВО. Войдя в квартиру, принялись шарить по всем углам. Наконец-то нашли пакетик— На две хватит. Две полоски желтоватого кокаина, “моча”. Скру­ тили в трубочку старый чек из бара. Порошок был хорошего качества, но цвет мочи настораживал, все­ гда. Ноздря, как насос, втянула все разом. — Странно это, мочу нюхать, — сказал Зуб. — А за­ шло хорошо. Очень хорошо. Только почему у нее та­ кой ужасный цвет? — Практически чистая материя. — Чистая материя?! — Ну да, не проходит через всю эту обработку, ко­ торая обычно. — Какую еще обработку? — Спроси у мистера Гейзенберга^ он тебе расскажет. Они продолжали хихикать. Послышалась возня в замке, на пороге возник улыбающийся Николас: — Что, мочу нюхаете, ублюдки? — Ну! А ты какого черта? Куда ты провалился? — приветствовал его Бриато. — Мне-то оставили? — Конечно! — Идем сейчас на дело. — Четыре утра, какое дело? — Ладно, подождем. В пять выходим на охоту. — Охоту? На кого? — На негритосов. 1

Мистер Гейзенберг — этим именем представляется главный герой американской криминальной драмы “Во все тяжкие** Уолтер Уайт, школьный учитель химии, который, узнав, что болен неоперабельным раком легких, начинает синтезировать наркотик метамфетамин, чтобы гарантировать финансовое благосостояние семье после своей смерти

2бЗ

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— На негритосов? — Ну да, на негров, на черных. Подстрелим па­ рочку, пока они ждут автобуса, чтобы ехать на ра­ боту. Поохотимся у остановки. — О, отлично! — воскликнул Зубик. — Это как? — удивился Бриато. То есть первого по­ павшего негра, бабах... просто так? — Ну да, а кто их будет искать? Они на хрен никому не нужны. Думаешь, будут расследовать, кто убил какого-то там негра? — Мы втроем пойдем или остальных тоже берем? — Нет, нет. Вся банда должна быть. Но только у нас троих будут пушки. — Но все же дома, спят уже... — Да плевать, позовем — встанут. — А если только мы трое... и все? — Нет. Они должны видеть. Должны учиться. — Разве ты не говорил, что каморристы умеют все с самого рождения? — улыбнулся Бриато. — Давай, включай плейстейшен, — велел Николас вместо ответа. И, пока Бриато возился с игровой приставкой, добавил: — Ставь “Зов долга”. Поиг­ раем в ""Mission О пе'\ Там, где в Африке. Потрени­ руемся стрелять в негров. Зубик отправлял всем сообщения на Вотсап. ‘‘Эй, парни, завтра утром, — писал он, — утренняя про­ бежка перед матчем”. Никто не ответил. Открылась заставка игры. "'The future is — написано. Н о future принадлежит тем, кто сумеет перезарядить автомат Калашникова раньше дру1

Будущее черно (англ.).

2б4

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

гих. Если подойдешь слишком близко к верзилам в майках, они мигом выпустят тебе кишки, и если на флаге этих парней есть оружие, то это что-то зна­ чит. Правило второе: прячься. За скалой, за танком. А в жизни — за капотом машины, припаркованной во втором ряду. В жизни тебя не прикроет с воздуха вертолет, если все пойдет не по плану. Правило тре­ тье, самое важное. Беги. Всегда. Они начали играть. Пулемет строчил, как одер­ жимый. Действие происходило, кажется, в Ан­ голе. Главный герой — боец регулярной армии, он в красном берете и камуфляже, убивает повстанцев в ужасных майках с пулеметами наперевес. Николас стрелял, как ненормальный. Попадал в цель и бежал дальше. Бегал. Всегда. В полшестого утра они высадились у дома ЧупаЧупса. Позвонили в домофон, ответил его отец: — Кто это? — Простите, синьор Эспозито, это Николас. Можно Чупа-Чупса? — В такую рань? Винченцо еш;е спит, ему в школу. — Мы же сегодня едем на экскурсию! — Винченцо! — заорал отец Чупа-Чупса. Тот спро­ сонья подумал, что пришли забирать его в полицей­ ский участок. — Папа, что случилось? — Это Николас, он говорит, что вы сегодня едете на экскурсию, но мама ничего мне не сказала. — Ах да... я забыл... — Чупа-Чупс взял трубку до­ мофона, а мать босиком уже бежала к нему, размахи­ вая руками:

2б5

РОБЕГГО C A tM H O ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Что за экскурсия? Куда? — Я иду, Николас, иду. Отец Чупа-Чупса с балкона вглядывался в тем­ ноту, но видел только движение силуэтов. Там, внизу, подростки складывались пополам от смеха. — Вы точно едете на экскурсию? Тереза, — сказал он жене, — позвони в школу. Но Чупа-Чупс уже был готов. Пройдет часа два, прежде чем родители поймут, что нет никакой экс­ курсии, — прежде чем кто-то ответит им в школе. Таким же образом они выманили Драго, Дохлую Рыбу, Дрона и остальных, всех по очереди. Теперь вся паранца была в сборе: вереница скутеров, зеваю­ щие седоки. Не удалось вырваться только Бисквиту. Он жил напротив больницы Лорето Маре, на первом этаже. Все банда собралась у него под ок­ нами, не заглушая моторов. Дверь открыла мать, уже взвинченная, она поняла, что приехали за Эдуардо. — Нет, Эдуардо никуда не пойдет, особенно с та­ кими мерзавцами, как вы! Николас, будто не слыша этих слов, прокричал в приоткрытую дверь: — Бисквит, давай, выходи. Мать подступила к Николасу всем своим тучным телом, растрепанная, с пылающими от гнева глазами: — Послушай, сопляк, во-первых, моего сына зо­ вут Эдуардо Чирилло. А во-вторых, не смей, пока я здесь, приказывать моему сыну, что он должен де­ лать. Или ты думаешь, напугал так, что подол дро­ жит? — И она яростно потрясла подолом ночной сорочки. Бисквит не вышел, скорее всего, даже не встал

266

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

С постели. Матери он боялся. Ни Николас, ни вер­

ность банде не могли побороть этот страх. — Был бы здесь ваш муж, я бы поговорил с ним, а вам не стоит вмешиваться. Эдуардо должен пойти с нами, есть важное дело, — не сдавался Николас. — Дело? Интересно, что это за дела такие.^ Я сей­ час твоего отца позову, и посмотрим. Не смей даже упоминать моего мужа, ты понятия не имеешь, о ком говоришь. Отец Бисквита погиб на Сардинии. Вообще-то он был за рулем машины грабителей, сам не грабил. Просто был водителем. Остались жена и трое детей. Он работал в больнице Лорето Маре, в клининговой компании, там и встретил подельников, промышляв­ ших грабежами на Сардинии. Его убили при пер­ вом же ограблении. Кража была удачной, но из че­ тырех грабителей только двум удалось спастись, они и принесли жене конверт, в котором было пятьдесят тысяч евро, а кража — на миллион. Такие дела. Бис­ квит знал эту историю, она всегда царапала ему душу. Подельники отца были в бегах, и всякий раз, когда от них приходили новости. Бисквит горел желанием отомстить. Мать Бисквита поклялась, как обычно де­ лают вдовы, что у детей судьба сложится иначе, что их не обдурят, как отца. Для Николаса же отец Бисквита, застреленный полицией, павший при ограблении, был мучеником и вошел в его личный пантеон героев, которые бе­ рут деньги, как говорм он, а не ждут, что им кто-то их даст. — Эдди, когда мамочка отвяжет тебя от кровати, позвони, мы за тобой заедем, — так закончились пе­

2б7

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

реговоры, и весь отряд проследовал в выбранном на­ правлении. В золотистом рассвете по пустынным улицам, мимо сонных окон и овеянного ночным воздухом белья на веревках двигалась вереница мопедов, по­ визгивая фальцетом, словно церковные служки по пути на мессу. Они доехали до автобусной станции за цен­ тральным вокзалом. Группа украинцев ждала автобус на Киев, а турки и марокканцы — на Штутгарт. В от­ далении, между парковкой и навесами автостанции, стояли четверо. Иммигранты. Двое щуплых, навер­ няка индусы, один совсем тощий, другой покрепче. Один чернокожий и еще один, скорее всего, марок­ канец. Они были в рабочей одежде. Индусы навер­ няка ехали в деревню — их сапоги перепачканы су­ хой грязью; другие же двое — на стройку, майки и брюки со следами извести и краски. Банда приближалась, но ни у одного из четве­ рых не закрались подозрения: чем рисковать с пустыми-то карманами.^ Николас скомандовал: — Давай, Зубик, стреляй по ногам. Зубик вытащил из-за спины пистолет — он лежал у него на копчике, под резинкой трусов, — быстро снял предохрани­ тель и выстрелил три раза. Пуля слегка задела ногу одного из индусов, Почувствов боль, тот закричал. Никто не понял, в чем дело, но все четверо броси­ лись бежать. Николас преследовал чернокожего, вы­ стрелил. Тоже три раза, две пули мимо, одна попала в правое плечо. Парень упал на землю. Индус побе­ жал в сторону вокзала. — Ух ты, одной попал, — сказал Николас, гарцуя

268

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

на скутере. Он удерживал его левой рукой. Бриато выжал акселетарор и бросился вдогонку за раненым индусом. Три выстрела. Четыре. Пять. Мимо. — Ни хрена не умеешь! — выкрикнул Николас. Между тем индус куда-то свернул и скрылся из виду. Николас выстрелил два раза по бегущему марок­ канцу, пуля попала прямо в лицо, оторвав кусок носа, в тот момент, когда бедняга обернулся посмотреть на своего преследователя. — Троих сделали! — Сделали? Мне кажется, ни одного. — Дохлая Рыба злился, что не попал в круг избранных. Дохлая Рыба тоже мечтал пострелять, а Николас просто хотел исправить оплошность, которую, как он считал, допустил на террасе. — Они ранены, еще надеются убежать. Марокканец с развороченным носом исчез, чер­ нокожий парень с рваным плечом лежал на земле. — Иди. — Николас протянул Дохлой Рыбе пи­ столет, стараясь не обжечься о ствол. — Иди. — Он подтолкнул его. — Давай, прикончи, добей его кон­ трольным в голову. — В чем проблема? — Дохлая Рыба поставил ску­ тер на подножку и пошел к парню, который напрасно умолял: — Help, help те. I didn't do anything^, — Чё он бормочет? — Он говорит, что ничего не сделал, — жестко от­ ветил Николас. 1

Помогите, помогите мне. Я ничего не сделал (англ.).

2б9

РОБЕРТО САВЬЛИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Вот именно, что ничего не сделал, бедолага, — сказал Чупа-Чупс, — но нам нужны мишени. — Он подъехал поближе к лежавшему не земле парню и сказал: — Ты ни в чем не виноват, слышь, негр, ты просто мишень. Дохлая Рыба подошел ближе, но не настолько, чтобы выстрелить в упор. Раздались два выстрела. Он был уверен, что попал, но пистолет в руке дернулся, и пуля ушла в сторону, пробив навылет шею. Ране­ ный кричал. Ставни в доме напротив начали распа­ хиваться. — Ну что? Не добил? Патроны между тем закончились. — Я не хотел, чтобы, как у Джона Траволты, кровь полетела на меня. Раненный в ногу индус, прихрамывая, убежал; убежал и марокканец. На асфальте агонизировал чер­ нокожий парень с простреленным плечом и разо­ рванной шеей. Со стороны привокзальной плош,ади появилась машина дежурной части полиции. Вспых­ нули желтые фары, раздался вой сирены. Машина ехала медленно, как черепаха. Возможно, кто-то по­ звонил в полицию, но скорее всего, дежурная часть просто объезжала привокзальный район. — Сукины дети! — закричал Николас. — Чтоб мне сдохнуть, сейчас мы вам покажем! Это была бравада, их взяли бы на месте, если б не Дрон, который неожиданно вытащил пистолет и полностью разрядил его в полицейскую машину. Никто не знал, откуда у него оружие. Он стрелял, и пули решетили капот и лобовое стекло автомобр1Ля. Стрелял и Бриато, у него осталось еш;е несколько

270

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

патронов. Он разбил одну из сирен автомобиля, слу­ чайно, не целясь. Банде удалось сбежать: вместо того чтобы начать погоню, полицейская машина остано­ вилась. Скорее всего, решили вызвать подкрепле­ ние — преступников было слишком много. Убегая, банда решила разделиться. — Разбегаемся, парни! Увидимся. Разъехались в разные стороны на своих скутерах с поддельными номерами. Номера они сменили еще раньше, просто чтобы не платить за страховку.

Шампанское

вернулись в свое логово через не­ сколько дней — решили переждать. Одни остались дома, притворившись боль­ ными, другие, наоборот, пошли в школу, чтобы не вызывать подозрений. Но ни­ кто и не думал их подозревать. Сонные полице в конце ночной смены не запомнили их лиц. Кое-кто боялся, что их запечатлел смартфон или камера GoPro, установленная на полицейской машине, но у полиции не было денег даже на бензин, не говоря уж о камере. Тем не менее юные каморристы ош;уш;али тревогу. Через неделю после пальбы по живым мишеням они собрались в квартире на улице Карбонари как ни в чем не бывало. Приходили поодиночке, в разное время, и каждый открывал дверь своим ключом. Одни сразу после школы, другие вечером. Все нормально. Все как всегда. Обычная жизнь Форчеллы. Играли в на деньги и пиво, и никто не вспоминал о том, что НИ

О

1

'‘Fifa” — серия игр-симуляторов футбола для игровых приставок и компьютеров.

2/2

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

Произошло, даже Николас. Только в конце дня он спу­ стился вниз в бар и вернулся с бутылкой шампанского. — “Моэ Шандон”^ парни. Хватит сидеть со скорб­ ными лицами. Это был хороший опыт, теперь вы по­ няли, что надо постоянно тренироваться, хотя бы раз в неделю, на крыше? На что Дрон заметил: — Ну да, и раз в неделю устраивать пир с фейервер­ ками? — Он безуспешно пытался сделать тройную передачу со своими игроками, и у него почти полу­ чилось, а тут Николас лезет с идеями. — Никаких пиров. Постреляем немножко. Внизу вы­ ставим караул. Если кто-то идет, караул нас предупре­ дит и мы убежим по крышам. Только надо выбрать дом, откуда можно сбежать, не спускаясь на улицу. Прыгать с крыши на крышу. Собьем все антенны в Неаполе. — Отлично, Мараджа, — сказал Дохлая Рыба, не от­ рывая глаз от экрана. На больших пальцах у него за­ грубели мозоли от джойстика, но ему было все равно. — Давайте выпьем! Все оставили свои дела, схватили налитые ста­ канчики и уже собрались было чокнуться, но тут Зуб сказал: — Не, не годится пить “Моэ Шандон” из пластика. Поиш;ем фужеры, где-то они должны быть. Обшарили все шкафы и шкафчики, наконец на­ шли бокалы для шампанского, приданое бог знает какой семьи, обитавшей в этом доме, который пере­ жил и бомбардировки, и землетрясение восьмидеся­ тых. Эти камни не знали страха. 1

“Л/оэ Шандон” — одна из крупнейших мировых марок шампанского.

273

РОБЕРТО С А ВМ И О ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— А знаете, что мне нравится в шампанском? — сказал Зубик, — Когда из него вылетит пробка, ее уже не засунуть обратно. Как мы: нас никто уже не заткнет. Пока не выйдет вся пена, — И выстре­ лил в стену пробкой, которая навеки закатилась ку­ да-то под диван. — Молодец, Зубик, — согласился Николас, — нас никто теперь не заткнет. Он наполнил все бокалы и продолжил: — Парни, давайте выпьем за Дрона, который всех нас спас! Все поочередно стали благодарить Дрона, чока­ ясь бокалами с шампанским: — Супер, Дрон! Молодец, Дрончик! Твое здоровье, Дро! Мараджа сел, стер с лица улыбку и сказал: — Дрон, ты спас нас. Но ты нас и предал. — Дрон рассмеялся, но Николас был предельно серьезен: — Я не шучу, Анто. Антонио Дрон подошел к Николасу: — Мараджа, ты в своем уме? Если б не я, сидеть тебе сейчас в Поджореале. — А кто тебе сказал, что я не хочу в Поджореале? — Совсем очумел? — ответил Дрон. — Я — нет, а ты слушай внимательно: паранца — это единое целое. Командир решает, а остальные его поддерживают. Так или нет? — Николас видел, что все солгасно закивали, и ждал, что ответит Дрон. — И?! Вообще-то “и” — это союз, но Дрон произнес его с нажимом, с повелительной силой глагола. Бо­ лее веско, чем обычное “да”.

^74

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

— Ты украл пистолет, когда мы стреляли на крыше. Так или нет? — Николас поставил свой бокал и при­ стально смотрел на Дрона. Казалось, что ответ для него не важен. Он все уже решил. — Да, но для общего же блага. — Черта с два для общего! Откуда мне знать, что ты не собирался использовать эту пушку против нас? Продать другим? Рассказать Котяре? — Нико, да ты очумел? Я клятву давал, у меня ключ есть. Мы же братья. Что ты несешь? Зубик хотел вмешаться, но промолчал. Дрон вы­ нул из кармана ключ от квартиры — символ их союза, символ его верности: — Этот пистолет спас всех. — Ладно, и тебя, кстати, тоже. Да плевать на пи­ столет: ты ненадежен. Это серьезный проступок. И за него полагается наказание. Николас оглядел свой отряд: кто-то уткнулся в телефон, кто-то смотрел себе под ноги. В тишине мурлыкала музыка из игровой приставки, но Нико­ лас не обращал на нее внимания. — Не, парни, посмотрите-ка на меня. Надо приду­ мать ему наказание. — Мараджа, по-моему, Дрон просто хотел подер­ жать у себя пистолет, селфи там сделать, а? Ну да, плохо, конечно, но и хорошо, что он его взял, а то по­ вязали бы нас всех, — сказал Чупа-Чупс. — Откуда ты знаешь? — ответил Николас. — Мы могли убежать, могли отстреляться. — Мараджа, но у нас не было пушек... — осто­ рожно заметил Бриато. — Ну тогда бы нас повязали. А что, лучше, когда

275

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

из нас ворует у нас же? Лучше, что Дрон нас всех развел? Как обычно бывает, когда в отряде предатель, группа делится на адвокатов и прокуроров. Интуи­ тивно. Не ты выбираешь роль — она выбирает тебя. Важна степень дружбы с обвиняемым, способность представить себя на его месте. Сочувствие или без­ различие. Коллектив или одиночка. Первым высказался Драго, они давно дружили с Дроном, учились в одном колледже: — Ты прав, Мараджа. Дрон прикарманил этот чер­ тов пистолет и ничего нам не сказал, он просто не подумал. Спрятал в трусах. Наигрался бы и вер­ нул. А так защитил нас. Вот и все! — Ну да, если все начнут пушки в трусы прятать, у нас ничего не останется. Ну... что за дела, если каж­ дый — что хочу, то и ворочу... — сердито выступил Зубик на стороне обвинения. — Да я и не собирался воровать. Я бы подержал его у себя, а потом положил бы на место, — оправды­ вался Дрон. Он стоял перед Николасом, остальные — вокруг. Как трибунал. — Ну да, черта с два положил бы на место. Арсенал нельзя разбазаривать, это решено. Дрона надо нака­ зать, согласен, — сказал Дохлая Рыба. — Мы, конечно, благодарны тебе за то, что никого не повязали. Но ты, конечно, пистолетик-то стянул, поэтому должен ответить, — переметнулся Бриато на сторону обвинения. — Парни, я тоже согласен, что Дрона надо нака­ зать, — широко развел руками Драго, перетягивая внимание на себя. — Он провинился, но он не по­ О ДИ Н

276

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

думал, он не хотел никого обидеть. Пусть попросит прощения, и все. — Ну да, все бы так делали, — возмутился Бриато, — а потом просили прощения. Прикончив третий бокал шампанского, в разго­ вор включился подобревший Чёговорю: — Я чё говорю, наказать, да. Но не шибко. — Не, надо придумать серьезное наказание, а то наши пушки живо все растащат, — густым басом, странным для его щуплой фигурки, сказал Бисквит, улучив удобный момент. — Но я не все! — возразил Дрон. — Я из паранцы, я свое взял и собирался отдать. — Да, Дрон, все верно, — ответил ему Чёговорю. — Но что мешало тебе спросить у Николаса, спросить у нас? Я чё говорю, в итоге ты провинился, но не сильно. Можно провиниться сильно или чуть-чуть, я чё го­ ворю, ты, по-моему, провинился, то есть чуть-чуть провинился... не сильно. Я так думаю. — Послушай, Дрон, ты сплоховал. Мы тебя нака­ жем, и дело с концом, — вынес вердикт Драго. За­ щита изрядно поредела. — Идет, — согласился Мараджа. — По-моему, — предложил Зуб, — раз он украл, надо отрубить ему руку. — Придумал! — закричал Бриато. — Давайте отре­ жем ему ухо, как копу в “Бешеных псах”Ч Все гоготали и дергали Дрона за уши. — Отлично, то что надо! Отрежем ухо, — согла­ сился Бисквит. 1

Бешеные псы ” — дебютный фильм американского режиссера Квен­ тина Тарантино (1992).

*77

P O IE P T O C A B M H O ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— A В “Бешенных псах” копа еще и сожгли, — до­ бавил Зубик. — Придется сжечь Дрова. — И все опять загого­ тали. Дрон сначала тоже смеялся, но теперь все это стало раздражать его. — Нет, нет, я чё говорю, — сказал Чёговорю, — надо, как в “Славных парнях”’ ! — Да, отлично, давайте так! Дрон будет, как Билли Бэттс, когда Генри и Джимми забили его до смерти! Все развеселились, изображая сцены из фильма, даже Николас вскочил со своего судейского кресла и принял участие во всеобщем веселье. — Ладно, когда решите, что со мной делать, сооб­ щите. — Дрон задумчиво встал и направился к двери. Мараджа вмиг стал серьезным — так мим, про­ ведя рукой по лицу, меняет улыбку на слезы: — Ты куда, Дрон? Сначала наказание, а уж только потом побежишь домой к мамке. — Лучшее наказание, — давясь от смеха, сказал Чупа-Чупс, — пригласить Рокко Сиффреди^, пусть на­ тянет его в жопу. Все заржали, как кони. — Вот наконец-то хорошая идея, — сказал Ма­ раджа. — Что-то подобное я и хотел предложить. У тебя ведь есть сестра, так? Дрон стоял у входной двери, все еще надеясь, что это просто дурной спектакль, если б не произнесен­ ное вдруг слово “сестра”. — Ну и? — резко обернувшись, спросил он. 1 2

""Славные парни ” — криминальная драма Мартина Скорсезе (1990). Рокко Сиффреди — итальянский порноактер.

278

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Х О З Я П А N ХОЛОПЫ

— Ну И? Фильм “Каморрист”. Помнишь, тот па­ рень говорит: “Профессор-то наш кудрявый” ? — При чем тут это? — Подожди. Я объясняю. Помнишь? -Д а. — А помнишь, что он потом спрашивает у профес­ сора? — Что? — Спрашивает: “Девчонка, которая тебя наве­ щает, — твоя сестра, верно?” В наказание приведешь мне свою сестру. Ну вот, как в фильме. Только не мне, а всем нам. Потому что ты не лично меня оскорбил, украв пистолет. А нас всех. — Ты с ума сошел, Мараджа? В комнате воцарилась тишина, какая бывает пе­ ред принятием важного решения. — Приведешь сестру, пусть она отсосет у всех. Дрон молнией метнулся в глубину квартиры, и все от неожиданности расступились. На подокон­ нике в спальне лежал тот самый злосчастный пи­ столет. Дрон схватил “Беретту”, передернул затвор и упер дуло прямо в лицо Марадже. — Эй, совсем рехнулся?! — заорал Драго. — Молодец, стреляй! — Мараджа прищурился. — Что, все видели? Убедились? Думал, он тут самый хит­ рожопый. Ну, ну, давай, вперед, Дрон. Стреляй, завтра кто-нибуць выложит видео на твой канал на Ютубе. На секунду Дрон подумал, что сейчас он нажмет на курок и все закончится. Кровь брызнет на эти ис­ пуганные лица. Была ли в каком-то фильме такая сцена? А если и была, он не мог ее вспомнить. Сей­ час он думал только о своей сестре. Аннализа, это

*79

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

совсем другая история. Он сжимал пистолет крепко, слишком крепко, и ощущал это как роскошь, для него не предназначенную. Дрон опустил руку и сел. В комнате звенела тишина. — Ну ты понял, что от тебя требуется, — спокойно продолжил Мараджа, — приведешь сестру, она дол­ жна всем отсосать. — И мне.^ — раздался робкий голос Бисквита. — Если встанет, и тебе тоже. — Встанет, встанет, — заверил Бисквит. — Класс! — заорал Бриато. — Ну... я не ожидал. Это будет... буккакэ, — вспо­ мнил вдруг Зубик необычное слово. Оно ассоции­ ровалось у них с вожделенной картинкой: группа мужчин, эякулирующих на лицо стоящей на коле­ нях женщины. Их сексуальное образование ограни­ чивалось порносайтами, и это буккакэ казалось им недосягаемой мечтой. Тукан уже распалился и оття­ нул резинку трусов. Драго хотел чем-нибудь помочь другу и сказал: — Не, парни, я в этом не участвую. Можно ведь от­ казаться, правда, Мараджа? Я Аннализу сто лет знаю, я не смогу. — Как хочешь. Наказание все равно неизбежно. — И это правильно, — поддержал его Дохлая Рыба, — всем будет урок. — Ну, — заметил Николас, — мне этот урок без надобности. Мы — или отряд каморры, или просто кучка идиотов. — Для него не стояло препятствий на пути в преступный мир. Николасу нравилось, что, за исключением Драго, никто из банды не был связан с каморрой. Нравилось, что он выбрал таких парней.

280

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

которым не требовалась подготовка, — важно было просто их отыскать и сплотить. Дрон взял пистолет за ствол и протянул Марадже: — Убей меня. — А потом всем остальным: — Ну, стреляйте, давайте же... лучше умереть! Лучше... Черт! Зачем я вас спас! Говнюки! — Не волнуйся, — ответил Николас, — не при­ ведешь сестру, убьем. Таков закон: нарушил — все, тебя нет. Дрон почувствовал, что к горлу подступают слезы. Он ушел, хлопнув дверью, как обиженный ребенок. На следуюш,ее утро в школе он обдумывал ва­ рианты. Сдать ключ, выйти из группировки, покон­ чить с этим раз и навсегда. Или, правда, подарить им сестру? Но как сказать ей об этом? А если она со­ гласится? Это еще хуже. А если эта история потом всплывет, что он скажет своей девушке? А родите­ лям? Он представлял себе, как родители навещают его в тюрьме или как они стоят перед его могилой на кладбище. Но ему и в голову не приходило, что отец скажет: “Как ты мог? Ты заставил свою сестру делать минет!” Нет, такое он не мог даже вообразить. В романтических переживаниях, свойственных мно­ гим подросткам, он впервые обдумывал реальный выход из положения: покончить с собой. Эта мысль промелькнула у него в голове, но Дрон быстренько отогнал ее. Он думал даже о том, чтобы отомстить: допустил оплошность, да, но не настолько серьезную, чтобы подвергаться такому унижению. После школы он позвал к себе Драго. Дрон ходил по комнате взад-вперед, как зверь в клетке. Он смотрел в пол, словно мог отыскать там

281

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

ответ, изредка поднимая взгляд, будто проверяя, что его дроны, выстроенные на полках, все еще стоят на местах. — Дрон, — сказал Драго, растянувшийся на кро­ вати друга, — это показательная порка. Пойми, на­ казание направлено не против тебя лично, не против твоей сестры. Это чтобы все поняли: никто не дол­ жен самолично брать пушки. — А если я откажусь? Выйду из паранцы? — О, Дро, тебя убьют. Мараджа лично. Я уверен. — Ну и пусть. — Не болтай чепухи, — сказал Драго. Он встал с кровати, сделал погромче музыку, чтоб материн­ ские уши ничего не услышали, и застыл у постера с футболистами из “Наполи”, сезон 2013-2014. — Вообще-то Николас прав, нужно показать всем: с ору­ жием не шутят. Драго в итоге согласился с логикой Мараджы. У Дрона не осталось союзников. Тогда Дрон решил выложить в Фейсбуке свои и Николаса фотогра­ фии — так он надеялся укрепить защиту, подстра­ ховаться. Если с ним что-то случится, будет проще выйти на Николаса, думал он, или, может, наобо­ рот, замести след друзей, подставив врагов. И где-то в глубине души у него еще теплилась надежда на то, что Николас, увидев эти фото, смягчит наказание. Дни шли, а беспокойство все росло. Выход так и не был найден. Он стал плохо спать и ходил как потеряный. Все расспросы домашних он встречал мол­ чанием. Напрасно тревожилась мать, как и все матери, которые пристают с вопросами: “Что происходит? Антонио, что с тобой?” Нерешительность изво­ ПОДХОДЯЩ ИЙ

282

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

дила его, как лихорадка. От всех запахов, в том числе и от запаха еды, подступала тошнота. Как-то вечером мать и сестра после ужина зашли к нему в комнату: — Анто, что случилось? Поссорился с Марианной? — Ничего не случилось. Я уже полгода не видел Марианну. Нормально все, — такой был ответ. — Нет, не может быть, чтобы ничего не случи­ лось. Ты вообще сник. Что-то случилось... Ты ни­ чего не ешь... Что-то в школе? — И далее по списку в наивной попытке угадать возможную причину страдания, как правильную комбинацию для “одно­ рукого бандита”, дзынь — и посыпались денежки. Все рады и счастливы. Нет, Дрон не допускал ника­ кой откровенности, он нацепил броню, как и вся­ кий подросток, а они придумывали за него детские горести и печали. Внутри Дрона бушевала война. Мысль о том, что он разочарует отца, унижала его больше, чем история с сестрой. Отец ценил, что его сын — ботаник, нёрд, хотя, конечно же, не употреб­ лял это слово, но всегда помогал ему, давал компью­ тер и планшет. Единственная фраза, которая звучала в голове у Дрона: “Как ты мог? Ты заставил свою се­ стру делать минет!” — Я спать хочу! — только и буркнул Дрон в ответ матери и сестре. Как-то ночью его осенила мысль: в теле­ фоне у него оставались разные видео, он перегнал их на компьютер и решил открыть аккаунт на Ютубе, но так, чтобы оставаться неузнанным. Идея состояла в том, чтобы выложить ролики с того вечера, когда они стреляли на крыше. Он понимал, что их аре­ стуют, всех, включая его самого. На видео прекрасно

283

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

были В И Д Н Ы все лица. Но спасет ли это сестру от уни­ жения? Указательный палец, как маятник часов, по­ качивался над клавишей “ввод”. Дрон даже вспотел от напряжения. Захлопнул крышку ноутбука. В го­ лове крутились слова Драго: “Они тебя убьют”. Ко­ гда же “мы” превратилось в “они” ? Всегда были “мы”, а теперь — “они”. Значит, он мыслил себя отдельно. Тогда какой смысл в наказании? Ах, если бы у него в рюкзаке был пистолет... Уж он-то знает, как им пользоваться, не зря же обезвредил тогда патруль... На следующее утро Дрон еле проснулся. Мать попыталась разбудить его, но он весь горел, под­ нялась температура. В телефоне были сообщения, кое-кто из банды его искал, даже сам Мараджа на­ писал что-то. Он решил ничего не отвечать. Потом услышал, как звонит домашний телефон и сестра го­ ворит: “Да, привет, Николас!” Дрона словно выбро­ сило из кровати, он вырвал трубку из рук сестры; — Не смей звонить моей сестре, ты понял? — И бросил трубку. — Да в чем дело?.. — Аннализа догадывалась, что проблемы брата связаны с его окружением, о кото­ ром в семье было известно немного. Она молчала о своих догадках; впрочем, ей было бы даже приятно, если бы брат имел какой-то авторитет, а не сидел все время за компьютером, взламывая игры. Она была совсем не прочь погреться в лучах бандитской славы. Дрон скрылся в своей комнате. Аннализа пошла за ним: — Может, все-таки расскажешь? — спросила она на правах старшей сестры. Он рассказал ей все, может, даже лишнее. Он так же ходил взад-вперед по ком­

284

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

нате, только теперь вместо Драго на кровати сидела сестра. Она слушала его, сцепив на коленях руки. — Мы — банда Форчеллы. Я, Николас, Драго... — И так по порядку, вплоть до того вечера со стрель­ бой на крыше. Аннализа все повторяла: “Вы идиоты, вы просто идиоты... ” Он взял ее руки, сцепленные на коленях, и сказал: — Аннализа, если ты скажешь хоть слово, если про­ болтаешься маме, все, тебе конец. Эти слова отскакивали от постера с футболи­ стами “Наполи”, от огромной картинки с фигурой Рэймана\ от селфи, висяш,их на доске из пробко­ вого дерева, где Дрон был запечатлен со своими лю­ бимыми ютуберами. И еще со всех сторон на него смотрели модели дронов. А слова “смерть”, “пушки”, “пули” не имели ничего общего с этой комнатой. Наконец он набрался смелости. Выпил немного воды и, не глядя на сестру, рассказал о том, что случи­ лось, и о наказании, назначенном ему за проступок. — Ненавижу тебя! Тебя и твоих друзей. Какое же вы дерьмо! У тебя есть пистолет? Эта пушка, из ко­ торой ты стрелял в полицейских? Убейся! Убейтесь все вы! — И вышла из комнаты. Лицо у нее пылало: неужели такой славы она желала часом раньше? Дрон был в отчаянии, он знал, что этим все и кончится. Отчасти он даже хотел, чтобы все кон­ чилось именно так. Словно заразившись от брата, Аннализа потеряла сон и аппетит. Однако умело притворялась при родите1

Рэйман — вымышленный персонаж серии компьютерных игр.

285

РОБЕРТО C A BM H O ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Чего она только не передумала, но в итоге все ре­ шения, даже самые смелые, ты принимаешь, двигаясь по накатанной колее, особенно если живешь в опре­ деленном городе. Вначале она решила отомстить. Поквитаться с этими людьми, которые придумали такое ужасное наказание ее брату. Вообще-то Нико­ лас сам должен понимать, что кара не соответствует тяжести преступления. Если кто-то украл пистолет, его надо убить, размышляла Аннализа. Если же че­ ловек, который украл его, спас всех от тюрьмы, такая кара несправедлива. Чистая логика. Но нельзя ис­ кать решение, двигаясь по этому замкнутому кругу, нужно было немедленно выпрыгнуть из него, как перепрыгивают горящий обруч. Однако ни сестре, ни брату это не пришло в голову. Аннализа верила, что можно найти способ избежать наказания. Но из­ обличить брата в совершенном преступлении — означало не добиться справедливости, а вступить в союз с кем-то: можно объединиться с бандой, про­ тив банды или с другой бандой. От нее требовали то, что было ей противно. Вернее, она считала это не­ справедливым. Если бы Дрон убил у кого-то брата, если бы их всех посадили за решетку, тогда другое дело, тогда Аннализа даже сочла бы такое наказание справедливым. Ее ход мыслей был таким, словно она — одна из них. Все плыли в одной лодке, не отдавая себе в этом отчета. И действовали по законам преступ­ ного мира. Аннализа была совершенно уверена в этом. Она могла пойти к Котяре или обратиться за помош,ью к другу полицейскому. Или опуститься на колени ЛЯХ.

286

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

И обслужить этих малолеток. Но особенно острой, особенно унизительной была мысль о том, что ее брат — балбес, ничтожество. На какой-то миг ей за­ хотелось, чтобы Дрон был сильным, как Николас Мараджа или как Уайт. Но это всего лишь Дрон, бота­ ник, который захотел стать крутым, примкнув к банде. В глазах у нее стояли слезы. Все отвратительно, все. С какой стороны ни посмотри. Она не могла дове­ риться никому, даже подруге, ведь если она расска­ жет кому-то, тогда другие решат за нее. Если подруга проболтается родителям, знакомому карабинеру или судье, другу семьи — все, Аннализа больше не хо­ зяйка своей судьбы.

Аннализа вернулась домой поздно со спутанными мыслями, с больной головой. У подъезда стояла вся семья. На гараже красовались надпись “Вор” и по-детски коряво нарисованный член. Двери были покоре­ жены так, что оставалось только выбросить их. — Почему они это написали? — орал отец, обра­ щаясь к сыну. Он был уверен, Дрон натворил что-то в своем репертуаре — украл пароль, взломал систему защиты интернет-магазина. — Ну? Что ты еще натворил? — Мать хотела соблю­ сти презумпцию невиновности, а Дрон снова ока­ зался в роли подсудимого. — Говори! Вам — оплеуха от матери. — Кто тебя преследует? — напирала она. — А я почем знаю? Может, это не мне, а отцу. — Дрон хотел отвести от себя подозрения. Сестра на­ чала расспрашивать, разыгрывая наивность: — Кто это был? Что случилось?

287

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Тем временем отец почти поверил, что написан­ ное относится к нему. Легко обвинять сына, который встречается с подозрительной компанией, но сам-то он на последней стройке тоже работал с плохими пар­ нями. Может, это они? Дрон видел, что отец, достав мобильный телефон, звонит кому-то, и не выдержал. Не было у него закалки настоящего каморриста, ка­ ким он хотел себя видеть. Поднимаясь по лестнице, он сказал: — Папа, нужно поговорить. В это время подъехал лифт, в котором были мать и сестра. Аннализа, едва двери лифта открылись, бросилась к брату: — Анто, я решила: ты прав, нужно сделать так, как хочет Николас. — Это еще кто? — вмешался отец. — Нет... Николас... — И что он хочет, этот Николас? Дрон замер. “Она в своем уме? — подумал он. — Она что, решила рассказать отцу про буккакэ?” — Николас придумал сделать сайт, чтобы мы вме­ сте его делали, и я тоже, — ответила Аннализа. — Сайт? Какой еще сайт? — удивился отец. — Ну... Сайт, где мы будем писать о нашем рай­ оне. Может, кто-то поставит свою рекламу... Люди хотят читать о том, что происходит рядом с ними, а не где-то там в Риме, Милане или Париже. Дрон перевел дух, но все еще не мог поверить, что сестра в своем уме. Аннализа поняла, что брат сломался, а это зна­ чит, у отца начнутся серьезные проблемы, если Дрон сдаст банду. Вряд ли отец сможет потом найти работу

288

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

как инженер-геодезист. Возможно, им даже придется сменить на время квартиру. Поэтому лучше, чтобы никто ничего не знал. За ужином Дрон молчал, а потом пришел к се­ стре в комнату: — Аннализа, ты правда сделаешь это? — Ну да... А что нам остается... или убьем их? — Я за! Хочешь? Я убью их. — Если убьешь, расплачиваться будут и родители, и я. Дрон уставился в пол; он почувствовал, с од­ ной стороны, облегчение, с другой — тошноту. Это ужасно — быть таким слабым. В голове проносились картинки, часто возникавшие в последнее время: вот пистолет, который он украл вместе с боеприпасами и положил себе под подушку; вот он вытаскивает его и стреляет в полицейскую машину. Аннализа взяла телефон, набрала номер. Сказала сухо: — Николас, это Аннализа. Я согласна. Организуй эту гадость. Да, снимем все обвинения с брата. — Не-ет! — закричал Дрон, резким ударом сбрасы­ вая всех дронов с нижней полки, но даже треск пере­ ломанных крыльев не погасил приступа его ярости. Прибежали испуганные родители: — Что, что случилось? Аннализа понимала, что должна защитить их от правды. — Нет, ничего. Мы выяснили, что “вор” — это про него. — Она показала на брата. — Вот видишь? Может, объяснишь, в чем дело? — настаивали родители. — Я слишком зол сейчас, — ответил Дрон.

289

РОБЁРТО C A BM N O ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Да... друзья решили, что он украл какие-то там файльь.. Но это не он, это другой кто-то... — Ну ладно, ты ведь можешь им все объяснить? — примирительно сказала мать. — Да что там объяснять! С кем поведешься, от того и наберешься. Я вседа это говорил. Вот, связался с от­ бросами. .. — начал отец. На этом слове Дрон взорвался: — Сам ты отбросы! — закричал он. Отец хотел было крикнуть: “Да как ты смеешь?” — эта фраза провоцирует стьгчки, — но промолчал. Он был обес­ куражен. — Да, ты — отбросы! Вечно ты капаешь мне на мозги, что мое место на стройке! Твои друзья всегда лучше моих! Вечно придираешься, что мы зажрались! — Я всегда старался, чтоб ты ни в чем не нуждался. — А откуда ты знаешь, чего мне надо? Аннализа и мать наблюдали за этой перепалкой, с каждым словом тон все накалялся. И поднимался страх, что услышат соседи. — Да замолчите вы оба, наконец! — закричала мать. Отец и сын замерли, нос к носу. Они тяжело ды­ шали, но никто не хотел сдаваться. Аннализа взяла за плечи брата, а мать — отца, развели их по разные стороны линии фронта. Один укрылся в разгромлен­ ной комнате, другой — за дверью, которая стала не­ преодолимой преградой.

Аннализа собрала рюкзачок, вышла из ванной и ска­ зала: — Я готова.

290

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

— Зачем рюкзак? — сухо спросил Дрон. — Затем, что мне надо. — И больше ничего не от­ ветила. У Дрона во рту был горько-вяжущий привкус, словно всю ночь его язык месил во рту грязь. Эта глина поднималась откуда-то из пищевода. Он ни­ кого не спас. Не смог ничего сделать, не смог скло­ нить весы ни на чью сторону. Он по-прежнему верил, как и все остальные, что банда давала возможность стать чем-то значительным, большим, чем он есть. А теперь он остался одиноким и беспомощньш!. — Вперед! — подбодрила его Аннализа. Дрон вол­ новался и с ужасом думал: а вдруг сестре нравится нечто подобное? Аннализа же стремилась как можно скорее поставить точку в этом деле. Они вышли во двор и сели на мопед. Дрон спе­ реди, сзади — сестра. На улице Карбонари банда была в сборе в полном составе. Постучали. Дверь открыл Николас. — Привет, Дрон. У тебя что, нет ключа? Дрон ничего не ответил. Вошел и плюхнулся на диван. — Привет, Аннализа! Десяток “привет”, как “здравствуйте” в классе, когда заходит учитель. Все были очень взволнованны и, по-правде говоря, боялись. — Так, — сказала Аннализа, — пошевеливайтесь, и закончим поскорее эту тарантеллу. — Н у.... — протянул Мараджа, — как поскорее?.. Нам спешить некуда. — Одной рукой он помахи­ вал перед собой, будто дирижер, показывая, кто здесь главный.

291

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Сразу видно, благоразумная сестрица! Не то что братец. — Все. Хватит об этом, — отрезала Аннализа. Больше всех волновался Драго: — О, Мараджа, может, обойдемся без этого? Да по­ нял он уже, все понял. Аннализа вообще тут ни при чем... — Заткнись, Драго, — перебил Мараджа. — А ты мне рот не затыкай! Говорю, когда хочу. И вообще, это мой дом! — взорвался Драго. — Нет, это общий дом. Твой тоже. Это наше ло­ гово. И вообще, если ты сто раз повторишь одно и то же, не факт, что на сто первый раз сработает. Нет, не сработает. — Я думаю, это слишком. Из-за такой ерунды... — Опять ты за свое! Не хочешь — не доставай, держи форточку закрытой. Все. Делов-то! — сказал Николас. — Хватит, Драго! — поддержал его Зубик. Драго посмотрел на Аннализу, давая ей понять, что сделал все, что в его силах. Однако на ее лице не промелькнуло ни тени благодарности — все они были ей одинаково противны. Она ушла в ванную и вскоре вышла оттуда: женщина-вамп. Никогда еще эти юнцы не видели такой плоти, такой чувствен­ ности. Конечно, ни на минуту не расстающиеся с ноутбуками и смартфонами, они много чего по­ видали на бесчисленных порносайтах — единствен­ ных источниках их сексуального образования. Анна­ лиза поняла, что должна предстать в образе героини порно. Тогда все случится намного быстрее. Вот они. Стоят, как на групповой фотографии:

292

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХОЗЯЕВА И ХОЛОПЫ

спереди пониже, сзади повыше, а в центре — мечта­ тельная физиономия Бисквита. Учительница вошла. Класс приготовился. На мгновение все будто бы ока­ зались в свете софитов. Кто-то шмыгал носом, кто-то поправлял рубашку, кто-то смуш;енно шарил в карма­ нах. Этот прожектор, который высветил появление Аннализы, показал, кем они были на самом деле, — обычными мальчишками. В этот долгий миг каж­ дый отвечал за себя: не было ни группы, ни банды, ни наказания. Учительница вошла, чтобы спросить с каждого, на что он способен. За это время, пока они приходили в себя, они точно зависли в пустоте, где ощутили свою беззащитность или, точнее, ис­ пуг. Растрепанные волосы, растрепанные мысли, и взгляд — то ли выдерживать, то ли отводить... Но что-то щелкнуло, и все вернулось на свои ме­ ста. Аннализа, не ожидавшая такого замешательства, опустилась перед Николасом на колени. Дрон смотрел себе под ноги, утопив глубоко в ушах наушники и включив музыку на полную гром­ кость, чтобы ничего не слышать. Мараджа остано­ вил Аннализу. — Дрон, а Дрон! — заорал он так, что Дрону при­ шлось вынуть наушники и поднять голову. — Ты по­ нял, что будет, если ты кинешь банду? Расплачива­ ешься и ты, и весь твой род. Вставай, Аннализа, иди, одевайся. — Не-е-е, ну так неинтересно... — протянул Дох­ лая Рыба, надеясь на продолжение. — Ну- у-уне-ет... — подхватил Бисквит. Дрон чуть не бросился обнимать Мараджу, растроганный внезапно преподнесенным уроком.

293

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

А Николас в свои шестнадцать чувствовал себя та­ ким старым и умудренным жизнью, что впору было целовать ему руку. Он хотел, чтобы у него была тя­ желая челюсть, как у Марлона Брандо, дона Вито Корлеоне. Он торжествовал, ловя на себе разоча­ рованные взгляды друзей, видя изумление на лице Аннализы, чувствуя немую благодарность окаме­ невшего Дрона, не способного не то что говорить, но даже убрать с лица недоверчивое выражение. Это был спектакль. Мараджа любил придумывать сцена­ рии, ош,ущать себя режиссером. Аннализа стояла перед Николасом, они были примерно одного роста. Она смотрела на него так, будто от него воняло. — Меня тошнит от вас всех, включая моего брата. — Аннализа глубоко вздохнула: — Но теперь вы дол­ жны оставить его в покое: вина снята. Все молчали. Аннализа подошла к Николасу почти вплотную: — Снята вина? Скажи! — Снята, снята... Дрон остается в банде. — Тоже мне честь... — фыркнула Аннализа и по­ шла в ванную одеваться. Мальчишки провожали ее взглядом, пока она не скрылась за дверью. Затем один за другим направи­ лись к выходу. Уже на лестнице Николас предложил: — Кебаб? — Кебаб, кебаб! — наперебой закричали все. Только Дрон остался ждать сестру, чтобы отвезти ее домой.

Часть третья Буря

Секрет паранцы, мелкой рыбешки, обжаренной во фритюре, заключается в умении выбрать эту са­ мую рыбеиску: никто не должен выделяться из кол­ лектива, Если в зубах застрянет кость, из-за того что попался слишком большой анчоус, и если можно распознать кальмара, потому что он недостаточно мелкий, значит, это не паранца, это просто меша­ нина из подвернувшихся под руку морепродуктов, Па­ ранца во фритюре — это когда все, что попадает в рот, жуешь не разбирая. Паранца во фритюре— это рыбные поскребки, только их совокупность дает пра­ вильный вкус. Надо уметь обваливать рыбку в хоро­ шей муке, ведь именно фритюр оттеняет вкус блюда. Правшьная паранца — это сражение с участием ско­ вороды, оливкового масла, муки и рыбы. Можно счи­ тать его выигранным, когда все идеально уравнове­ шенно, когда во рту остается неповторимый вкус и чувствуется аромат. Паранца заканчивается быстро, как рождается, так и умирает. Как говорят в Неаполе, сжарил —

297

РОБЕРТО СА1ЬЯИ0 ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

съел. Она должна быть горячей, как ночное море, ко­ гда рыбаки забрасывают свои сети. Крошечные суш,ества всегда остаются на дне сетей — мелкие сардинки, анчоусы, которые слишком мало еще пла­ вали, Рыбу продадут, а эти так и останутся лежать в лотке среди кусочков растаявшего льда. Поодиночке нет у них ни цены, ни ценности; сложенные в бумаж­ ный кулек, они становятся деликатесом. Ровным сче­ том ничего не значили они ни в море, ни в рыбацких сетях, ни на тарелке весов, но на блюде стали изыс­ канным кушаньем. Все перетрется во рту, все вме­ сте. Вместе на дне морском, вместе в сетях, вместе в панировке, вместе в кипяш,ем масле, вместе на зубах. Вкус один-единственный, вкус паранцы. Время ее со­ чтено, съедят мгновенно: как только паранца осты­ вает, панировка отделяется от рыбы. Еда стано­ вится трупом. Быстро рождается в море, быстро попадает в сети, быстро оказывается на раскаленной сково­ роде, быстро — во рту, быстро кончается удоволь­ ствие.

Завтра действовать будем мы ервым об этом заговорил Николас. Все они встречали в “Махарадже” Новый год. Год, который станет для них стартом в бу­ дущее.

П

Драго и Бриато стояли в людской толпе на террасе с видом на залив. С холма Позиллипо от­ крывался потрясающий вид на море. Вместе со всеми они ждали наступления нового года, в руках бутылка шампанского, большой палец придерживает готовую вылететь пробку. Людская волна колыхалась, ликуя в предвкушении. Легкое касание девичьих нарядов; густой не по возрасту аромат лосьонов после бритья; обрывки разговоров, из которых следовало, что весь мир у их ног... и алкоголь, сколько угодно. Они те­ рялись в толпе и встречались снова, то радостно пры­ гали вместе, обнявшись за талию, то непринужденно болтали с людьми, которых видели впервые в жизни. Не растворяясь, однако, среди чужих, старались дер­ жаться вместе только затем даже, чтобы обменяться сдержанной улыбкой, означавшей, что все прекрасно. А в новом году будет еще лучше.

299

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Пять, четыре, три,..

Николас чувствовал это даже острее, чем осталь­ ные. Когда диджей пригласил всех на террасу, Нико­ лас крепко прижал к себе Летицию, уносимую люд­ ским потоком, но потом он замер, а она, подхваченная течением, оказалась на террасе. Он остался внутри, постоял перед большими окнами, за которыми все двигались, как в аквариуме, и пошел вглубь ресторана, в отдельный кабинет. Признательный Оскар все­ гда приберегал его для ребят Николаса. Плюхнулся в бархатное кресло, не обращая внимания на мокрую от пролитого шампанского обивку. Там его и застали остальные. Они вернулись, хохоча и рассказывая^ что одна напилась в дым и разделась догола, так что мужу пришлось завернуть ее в скатерть. — Им надо объяснить, кто главный. Дома, мото­ циклы, бары, магазины — все, что у них есть, — это наше, — только и сказал Николас. — Что ты имеешь в виду, Мараджа? — спросил Бриато. Он пил уже седьмой бокал и свободной ру­ кой отогнял от себя дым фейерверков, взрывавшихся на улице. — Что все в нашем районе принадлежит нам. — Ну, еш;е чего! Откуда у нас такие деньги, чтобы купить все?! — При чем тут это? Мы не собираемся все это по­ купать. Это уже принадлежит нам, и если захотим, все сожжем. Надо, чтобы они поняли: они без нас — ничто. Надо им объяснить. — И как объяснить? Пострелять всех, кто не согла­ сен? — вмешался Зубик. Он где-то оставил пиджак и теперь красовался в фиолетовой рубашке, из-под

300

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Б У М

коротких рукавов которой выглядывала акула, новая татуировка на руке. — Именно. Именно. Это слово, однажды произнесенное, понеслось, накручивая за собой прочие, как стихийное явление. Лавина. Разве вспомнили бы они потом, что все нача­ лось с одного слова? Именно с него, произнесенного в праздничной горячке.^ Нет, никто потом не сможет, да и не захочет восстанавливать ход событий. Потому что нельзя терять время. Нет времени взрослеть. Люди на площади Данте узнали об их приближе­ нии по характерному рокоту моторов. Любопытство, смешанное с предчувствием опасности, — на мгно­ вение замерли все, кто прогуливался по площади, пил кофе. Площадь Данте — реконструированная в XVIII веке рыночная площадь с изогнутым фаса­ дом экседры, предназначавшейся для так и не реали­ зованного конного памятника Карлу Бурбонскому. С тех пор как ее закрыли для машин, у двух элегант­ ных крыльев здания Ванвителли^ открылось второе дыхание. Тем явственнее в этих декорациях архи­ тектурных красот был резонанс со случившимся. То, что произошло дальше, очень напоминало разбой­ ный налет, облаву. Рокот все усиливался, рос, нако­ нец скутеры выскочили на площадь со стороны ворот Порта Альба. Сидевшие на них открыли беспоря­ дочную стрельбу. Они носились на полной скороЛунджн Ванвнтеллн (1700-1773) — придворный архитектор неапо­ литанских Бурбонов, крупнейший в Италии представитель позд­ него барокко. Реконструировал в 1757 году площадь Меркатьелло, нынешняя площадь Данте в Неаполе.

301

РОБЕРТО C A BM H O ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

сти, как штурмовики. Чертили зигзаги на площади, обстреляли памятник Данте, а затем начали палить по окнам и витринам. Сезон террора начался. Устрашение — самый быстрый и дешевый способ завладеть территорией. Время тех, кто завоевывал авторитет — переулок за переулком, группа за группой, человек за челове­ ком, — прошло. Теперь необходимо запугать всех. Утюжить на асфальт. Мужчин, женщин, детей. Тури­ стов, торговцев, жителей исторического центра. Тер­ рор демократичен, потому что заставляет склонить голову любого, кто попадется на траектории пули. Его легко организовать. Для этого бывает достаточно одного слова. Группа Николаса начала с окраин. С Понтичелли, Джантурко. Сообщение в чате: “Едем на экс­ курсию” — и банда седлает мопеды. Оружие — под седлом или за поясом. На любой вкус. Пистолет “Беретта”, револьвер “Смит и Вессон” 357-го кали­ бра. Автоматы Калашникова и пулеметы Л/12, бое­ вое оружие с полным магазином патронов. Доста­ точно один раз нажать на курок, чтобы выпустить всю обойму. Никакой стратегии. Просто в один прекрасный момент начинали стрелять — беспо­ рядочно, наугад. Не целились: одной рукой давили на газ и удерживали руль, чтобы куда-нибудь не вре­ заться, а другой палили. Решетили треугольники “Уступи дорогу” и урны, истекающие черной кро­ вью. Газовали, чтобы скорректировать свою траек­ торию. Поднимали взгляд, беря на прицел окна, бал­ коны, крыши, не забывая про магазины, остановки, общественный транспорт. Некогда смотреть, куда ле­

302

ЧАСТЬ ТРНТЬЯ БУРЯ

тят пули, только быстрые движения глаз под глухими шлемами — убедиться, что нет полиции, нет засады. Нет времени даже проверить, не убит ли кто. С каж­ дым выстрелом перед их глазами проносилась кар­ тинка: склоняющася голова и тело, падающее на ас­ фальт. Распластаться, стать незамеченным для пуль. Спрятаться за машиной, за оградой балкона, за ку­ старником. Николас и его парни видели на лицах лю­ дей страх, и это был лучший пропуск в криминаль­ ный мир. Налет продолжается несколько секунд, как штурм спецназа. Из одного района мигом в другой. На следующий день они прочитают обо всем в мест­ ных газетах. Какой нанесен ущерб и есть ли жертвы. А потом настал черед Старого города. — Давай Толедо, — предложил Чупа-Чупс. Ска­ зано — сделано. Нужно запугать их тоже. — Пусть обделаются желтым,— добавил он. Цвет диареи, цвет желтухи, цвет страха. Спуск Толедо за площадью Данте, сумасшедшая скорость. И только Николасу удалось заметить сразу за дворцом Дориа д'Ангри в реве безумной кавалькады среди падающих на землю людей фигуру женщины, крепко стоящей на ногах в дверях под вывеской ""Blue Sky"*. Мать узнала его, узнала их. Привычным жестом она взъерошила свои густые черные волосы. Они же промчались мимо, из­ решетив витрину магазина одежды напротив. На площади Карита каруселью пронеслись во­ круг деревьев и припаркованных автомобилей, то же самое повторили в галерее Умберто I, наслаждаясь эхом выстрелов. Затем повернули обратно, к дисне­ евскому магазину, и там кто-то из них взял слишком низко. Уличный музыкант, сложив свой аккордеон

303

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

на середине грустной мелодии, не спеша направлялся к станции метро “Толедо”. Он упал на землю, ко­ гда все вокруг уже поднимались. А банда тем време­ нем летела к Испанским кварталам. Об исходе опе­ рации они узнали, как обычно, из новостей. В тот вечер увидели на экране первого убитого ими че­ ловека: человек падает на аккордеон в лужу крови. Этого музыканта знали многие, он часто играл одну песню — про девушку, которая просила привезти ей желтую айву из Стамбула, но ее возлюбленный вер­ нулся лишь спустя три года, спустя три года, а де­ вушка уже умерла. — Это мой, — сказал Дохлая Рыба. — А я думаю, мой, — перебил его Зуб. — Это мой, — сказал Николас, и никто не посмел ему возразить. Теперь, когда они посеяли террор, пришло время пожинать плоды. Занять точки сбыта они не могли, пока не завоевали нужный авторитет. Урок Копакабаны им запомнился крепко: “Или крышевать, или владеть точками сбыта травы и кокаина”. Крышевать они были готовы. Район остался без хозяина, удач­ ный момент, упускать такой нельзя. Николас наметил первую жертву: дилерский центр “Ямаха” на улице Марина. По случаю его во­ семнадцатилетия банда подготовила подарок — во­ дительские права, каждый выложил из своего кар­ мана сто пятьдесят евро. Отец подарил Николасу “Кимко 150”, скутер за две тысячи евро, новенький, только с конвейера. Он привел сына в гараж и, гор­ дый собой, открыл ворота. Черный “Кимко” по­ блескивал в темноте, на переднем крыле красовался

304

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

красный бант. Николас едва сдержал смех. Он по­ благодарил отца, и на его вопрос, не хочет ли он испытать скутер сразу, Николас ответил, что лучше в другой раз. И ушел, оставив отца размышлять, в чем же тот ошибся. “Кимко” он взял на следующий день. Красного банта на нем уже не было. Николас направился в ав­ тосалон, собирая по дороге остальных. Когда менеджеры салона увидели юнцов, петляю­ щих на скутерах среди выставленных на площадке мопедов, они первым делом подумали об ограбле­ нии. Такое уже случалось. Банда припарковалась пе­ ред огромной витриной шоурума, но вошел только Николас. Он кричал, что ему нужно поговорить с директором, что у него есть предложение, от кото­ рого тот не сможет отказаться. Клиенты автосалона держались от него подальше, в их глазах было сме­ шанное выражение страха и недоумения. Что за па­ рень? А парень, вычислив директора — господина лет сорока с эффектным пробором и усами а-ля Саль­ вадор Дали, — резкими ударами в грудь — бам, бам, бам — затолкал того в прозрачный, как аквариум, ка­ бинет. Николас сел в директорское кресло, положив ноги на стол, и указал стоявшему перед ним человеку на стулья, приготовленные для клиентов. Директор попробовал возразить, растирая ноющую от ударов грудь, но Николас мигом осадил его: — Спокойно, усатый. Мы тебя защитим. — Мы не нуждаемся в защите, — ответил директор, потирая рубашку в полоску: тупая боль не проходила. — Ерунда. Все нуждаются в защите. Положись на нас, — сказал Николас. Резким движением он встал

305

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Иподошел к директору. Крепко сжал его руку в своей, а кулаком другой принялся снова бить в грудь. — Видишь там моих ребят? Они будут приходить каждую пятницу. Удар. Удар. Еще удар. — Для начала оформим выгодный обмен. Удар. Удар. Еще удар. — Мой “Кимко”. Новейший. Ни царапины. Отдаю за Идет? Удар. Удар. Еще удар. — Идет, идет, — сдавленным голосом проговорил директор. — А как быть с документами? — Меня зовут Николас Фьорилло. Мараджа. Хватит? Затем настала очередь уличных торговцев. — Все, кто торгует на дороге, будут нам платить, — постановил Николас. — Сунем ствол в рот этим чер­ товым неграм, пусть отстегивают по десять-пятнадцать евро в день. Далее перешли к магазинам. Заходили по-свойски, ставили перед фактом, что теперь они тут глав­ ные, и назначали цифру. Пиццерии и залы игровых автоматов каждый четверг ожидали Дрона и ЧупаЧупса, отвечавших за сбор денег. “Пошли на тера­ пию”, — писали они в чате. Вскоре, однако, нашли субподрядчика — доверили сбор дани марокканцу в обмен на мизерную сумму, обеспечивавшую бед­ няге жилье и пропитание. Все просто, все бы­ стро, нужно лишь оставаться в своей зоне влияния. И если мясник артачился, достаточно было вытащить 1

‘"Т-Мах” — известный макси-скутер компании “Ямаха” .

зоб

Ч АСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

— Николас носил с собой старый франкотт, ему нравился этот пистолет, приятно оттягивавший руку, — и всадить его в горло строптивому по са­ мые гланды. Но таких, кто пытался сопротивляться, было мало. Напротив, были такие, кто сам прино­ сил деньги в четверг вечером, если вдруг по какой-то причине сборщик дани их обошел. Деньги потекли рекой. За исключением Драго, раньше никто из них не держал в руках таких сумм. Их родители, пропадая на работе с утра до вечера, гнули спину за гроши. Дети же решили, что знают, как устроиться в жизни. Они чувствовали себя муд­ рее, опытнее и старше своих отцов. Они сидели в притоне вокруг стола, считая деньги — крупные и мелкие купюры. Курили траву, Тукан неизменно передергивал затвор пистолета — это был постоянный фоновый шум, Дрон вел счет с помощью своего айфона, а потом раздавал деньги на руки. Рубились в “Кредо ассасина”, заказывали, как обычно, кебаб и, проглотив последний кусок, шли тратить. Группой или со своими девушками, иногда в одиночку. Часы “Ролекс”, смартфон по­ следней модели, ботинки ‘Туччи” из крокодиловой кожи и кроссовки “Валентино”. Одежда только из­ вестных марок, с головы до ног, даже трусы обяза­ тельно от Дольче и Габбаны. Охапки красных роз, доставленные девушкам домой, кольца “Помел­ лато”, устрицы и икра, реки шампанского “Вдова Клико”, выпитого на мягких диванах в “Новом ма­ харадже”. Вообще-то эти склизкие и вонючие мол­ люски не всем были по вкусу, и бывало, что они ухо­ дили из ресторана и покупали себе в уличной палатке СТВО Л

307

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

бумажный кулек с паранцой, жаренной во фритюре, и ели ее, как положено, стоя или сидя на скутерах. Деньги утекали так же быстро, как и появлялись. Ни­ кто и не думал откладывать: только здесь и сейчас, за­ втра не существовало. %овлетворить любое желание, любую прихоть. Банда росла. Росли деньги, и росло уважение, ко­ торое они видели в глазах людей. — Мы вызвываем у них отвращение, — говорил Николас, — значит, они хотят быть как мы. Они взрослели, хоть и не замечали этого. Чёговорю пе­ рестал постоянно умываться антибактериальным лосьоном. Прыщи, которые досаждали ему, нако­ нец исчезли, оставив едва заметные следы, свидетель­ ство жизненного опыта. Драго и Дохлая Рыба были влюблены раза по три каждый, и всякий раз заявляли, что встретили настоящую любовь. Склонившись над смартфонами, писали надерганные из интер­ нета красивые фразы и клялись в вечной любви: ты самая красивая, ты солнце, осветившее мою жизнь; что бы ни случилось, я всегда буду с тобой. Бриато надоели постоянные насмешки Николаса над его зачесаными назад, “как у миланца”, волосами, и он коротко подстригся. Какое-то время ходил в кепке, и каждый раз, когда он появлялся, его встречали фра­ зой: “Ну что тебе на это сказать?” В этой фразе са­ мой по себе не было ничего обидного, тем более что Бриато знал фильм “Донни Браско”^наизусть, но од­ нажды ему это надоело и кепка полетела в мусорное ведро. Зубик и Чупа-Чупс вместе ходили в спортзал 1

Донни Браско” — криминальная драма американского режиссера Майка Ньюэлла.

308

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

И накачали фигуру, но Зубик перестал расти, а Чупа-

Чупс продолжал тянуться вверх и, казалось, останав­ ливаться не собирался. Они освоили походку “грудь вперед, плечи назад”, как будто бицепсы мешали ру­ кам свободно висеть вдоль тела. Широкие плечи Ту­ кана стали еще шире — татуированные на спине кры­ лья расправились для полета. Бисквит просто расцвел. Он вырос, ноги окрепли от постоянных гонок на ве­ лосипеде. Дрон сменил очки на контактные линзы и сел на диету: никаких кебабов и пиццы. Нико­ лас тоже изменился, и не потому, что стал употреб­ лять кокаин, который на него действовал не так, как на других. Он всегда себя контролировал. Драго за­ метил, что в глазах у него постоянно какая-то мысль: он говорил, шутил, приказывал, дурачился вместе со всеми, но всегда был начеку, всегда вел внутрен­ ний разговор, в котором ему не требовался собе­ седник. Иногда эти глаза напоминали Драго глаза его отца, Нунцио Стриано, Министра. Он, Драго, не унаследовал этих глаз. Но такие мысли молнией проносились у него в голове, исчезали мгновенно и без следа. Что ждало их впереди? Никто и не пытался отве­ тить на этот вопрос. Надо было идти вперед. — Выше нас только небо, — говорил Николас.

Передел

бсолютной тишины не существует. Даже на высоте четыре тысячи метров слышен какой-то скрип. Даже на дне морском тук-тук сердцебиения будет неизменно с тобой. Тишина — как цвет. Она имеет тысячи оттенков. Те, кто родился в Неаполе, Бомбее или Киншасе, умеют их различать. Вся банда собралась в логове. Был день получки. Месячный заработок каждого лежал в куче банк­ нот, рассыпанных на низком стеклянном столике. Сначала Бриато, потом Тукан пробовали разделить деньги поровну, но всякий раз в расчеты вкрадыва­ лась какая-то ошибка. Всегда находился кто-то, кто получил меньше остальных. — Бриато, — сказал Бисквит, в руках у которого было десять купюр по двадцать евро, тогда как Дрон держал сотенные, — ты ведь на бухгалтера учился? — Не, — вмешался Дохлая Рыба, — он трахал училку, но на экзаменах она все равно его завалила. Старая история, скорее всего, придуманная, они

А

310

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

так часто вспоминали ее, что Бриато уже не реагиро­ вал, особенно когда не удавалось разделить деньги. Драго собрал все купюры и бросил на стол, как проигравшийся картежник. В руках у него остались двадцать евро, он держал их, будто собирался крыть тузом. — Черт, почему так тихо? Все подняли головы, вникая в оттенки этой ти­ шины. Первым из квартиры вышел Николас, осталь­ ные за ним. Бисквит пытался сказать, что такая тишина бывает перед ядерным взрывом, он видел в фильме: тишина, а потом бабах — и повсюду пепел... Но они уже высыпали на улицу, чуя, что в Форчелле проис­ ходит что-то неладное. Конечно, фоновый шум ни­ когда не прекраш.ался, в тишине улавливался просто какой-то оттенок, но этого было достаточно, чтобы они насторожились. Автомобильное движение на развилке застопо­ рилось. Старенький грузовик со стертыми надпи­ сями на борту встал поперек дороги, задний борт у него был открыт. Из окон окрестных домов, с тро­ туаров, из салонов заглушивших двигатели автомо­ билей поступали предложения о помош;и, но без осо­ бой настойчивости, потому что грузчики уже были назначены. Парни из паранцы Капеллони. Они сно­ вали между грузовиком и входом в здание. Старая мебель, пережившая несколько поколений, крепкая, не изношенная, как будто десятилетиями оставалась закрытой чехлами. Трое таш,или статую Богоматери Помпейской почти двухметровой высоты — двое держали за ноги святого Доминика и святую Ка­ терину Сиенскую, а третий поддерживал Мадонну

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

за нимб. Они пыхтели, потели и ругались, невзирая на святость ноши. Процессом руководил Уайт, он хо­ дил вокруг, как пастырь, и кричал: — Если мы уроним Мадонну, Мадонна нам этого не простит. Далее пошли хрустальные люстры; оттоманка, обтянутая плотной тканью “помпейского” красного цвета с золотыми листями по краю; стулья с высо­ ченными, как у трона, спинками, кресла, картонные коробки, набитые посудой. Все, что нужно для эле­ гантного стиля. Если бы парни Мараджи, прижавшиеся спиной к стене, оторвали глаза от этого шоу и посмотрели вверх — метров на десять повыше, — в окне дома на­ против они увидели бы новую хозяйку, Маддалену, по кличке Толстожопая. Она обиделась на мужа, Креш,енцо, по прозвиш;у Рогипнол^ потому что ей очень хотелось выйти с ним вместе на улицу, прой­ тись по району, акклиматизироваться, одним словом. Муж был непреклонен. В пустой пока что квартире он объяснял супруге, что не может составить ей ком­ панию, это небезопасно. Однако она может прогу­ ляться, ей никто не мешает. Он двадцать лет отсидел, посидеть еш;е немного взаперти — не проблема. Крещенцо пытался успокоить жену, но эхо пустых ком­ нат разносило семейный скандал по кварталу, да еще этот мальчишка. Мелюзга, все время спрашивал: '‘Вам нравится, как мы покрасили.^” А внизу Капеллони ныряли в подъезд и возвраш;ались налегке за новым грузом. Только Уайт ничего 1

Рогипнол — снотворный, седативный препарат, применяемый при бессонице либо в качестве наркоза.

312

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

не делал, курил косяки один за другим и размахивал руками, как дирижер. Николас и его парни застыли на месте. Стояли и завороженно смотрели на все это, как старички смотрят на работу экскаватора и укладку нового тру­ бопровода. Это был не обычный переезд, это был пе­ реезд короля со своей свитой. — Нико, а-а-а... кто это? — первым спросил Бис­ квит. Все повернулись к Николасу. Тот вышел на край тротуара и ледяным голосом, от которого мурашки бежали по спине, сказал: — Видишь, Бисквит, таскать на плечах мебель — тоже радость. — Кому радость-то? — Сейчас узнаем. — И он прошел вперед, туда, где стоял Уайт. Николас что-то шепнул ему на ухо. Уайт закурил очередной косяк и подергал себя за самурай­ скую косичку — культю сальных волос. Они пошли в бар. Завсегдатаи бара тоже высыпали на улицу по­ смотреть представление. Уайт растянулся на бильярд­ ном столе, подперев голову рукой. Николас стоял пе­ ред ним, сжав кулаки. Он лбу его от гнева выступили капельки пота, но он не хотел вытирать их, не хотел проявлять слабость перед Уайтом. За несколько ми­ нут, пока они шли к бару, Уайт вкратце рассказал Ни­ коласу, что отныне их район принадлежит Креш,енцо Рогипнолу. Это решено. Он и его парни теперь под Рогипнолом. Никто из них никогда не видел Крещенцо Рогипнола, но все знали, кто он и почему оказался в тюрме Поджореале двадцать лет назад, когда дон Феличано

313

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

И его люди были далеко, в Риме, Мадриде, Лос-Анджелесе, убежденные в том, что установили креп­ кую власть, захватить которую никому не под силу. Но брат дона Феличано, Министр, не мог сдержать тех, кто, воспользовавшись моментом, хотел прибрать Форчеллу к рукам. Эрнесто Боа, человек босса Манджафоко из Саниты, обосновался в Форчелле. Чтобы управлять ею. Чтобы подчинить Саните. На помощь Министру пришел клан Фаелла во главе с Саббатино Фаеллой, отцом Котяры. И пришла его правая, бое­ вая рука, Креш^енцо Феррара, Рогипнол. Именно он убрал Боа, сделал это в воскресенье прямо в церкви, на глазах у всех, заявляя тем самым, что монархия дона Феличано спасена благодаря Саббатино Фаелле. Веч­ ная борьба между семьями Форчеллы и Саниты снова замерла, сердце Неаполя должны делить между со­ бой два правителя, так всегда хотели внешние кланы. Он был наркоманом старой закалки, Креш;енцо, и смог выжить за решеткой только благодаря своему тестю, отцу Толстожопой, который проносил ему ро­ гипнол. Таблетки успокоивали тремор и позволяли не сойти с ума при очередной ломке, но явно приту­ пили рефлексы— иногда он выглядел заторможенным. Но лишь слегка, иначе не стал бы он боссом Форчеллы. Николас смотрел, как по лицу Уайта расползается улыбка, открывая кривые коричневые зубы. Кажется, этот мудак не понимал, что он раб. — Тебе, значит, нравится, чтобы тебя имели? — на­ чал Николас. Уайт еш,е вольготнее вытянулся на столе и скре­ стил руки за головой, будто загорал на лужайке. — Нравится, чтоб тебя имели? — повторил Нико­

3^4

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВУРЯ

лас, но Уайт все так же игнорировал его, возможно, он и не слышал этих слов. Он даже не чувствовал, что пепел с косяка падет ему на шею. — Вижу, тебе нравится? Даже очень, да? Уайт резким движением сел, скрестив ноги в позе йоги. Он жадно затянулся, как будто хотел высосать из косяка немного мужества. Или проглотить стыд. — Я так понимаю, — продолжал Мараджа, — что Копакабана подставляет жопу Котяре. Рогипнол под­ ставляет жопу Копакабане. А ты — Рогипнолу! Пра­ вильно? Уайт неторопливо расплел свою косичку, волосы рассыпались космами. — Мы по очереди, — сказал он и снова улегся на стол. Николас был в ярости. Он был готов убить Уайта прямо вот здесь, голыми руками, давить его шею, пока тот не посинеет, готов был взбежать на четветый этаж дома, где поселился Рогипнол, и убить его и жену, забрать Форчеллу, забрать то, чем Копака­ бана его поманил. Но не сейчас. Он вышел из бара и быстро пошел к своим. Они стояли там же, где он их оставил. Капеллони дружно таш;или сундук, ко­ торый, казалось, не пройдет ни в одни двери. Нико­ лас присоединился к своей группе, как последняя фи­ гура пазла, который наконец-то сложился. Бисквит, не глядя на него, снова спросил: — Так кому они носят мебель? — Тому, кого послали сюда, чтобы сделать нас ше­ стерками Котяры. — Мараджа, — сказал Тукан, — ты о чем? Двинем к Копакабане прямо сейчас.

315

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Ну да, скажем, что его намек понят. Зашаркали ноги, руки нетерпеливо затеребили карманы брюк, зашмыгали носы. Все вышли наконец из созерцательного спокойствия. — Чего? — переспросил Тукан. — Того, что Копакабана нас подставил. Отобрал ключи от Форчеллы. — Что будем делать? — Бунтовать. Николас велел всем собраться в “Новом махарадже”. Тем же вечером. В его личном кабинете стояло де­ вять кресел — персонально для каждого, для себя он выбрал трон красного бархата, который обычно ис­ пользовал Оскар для молодежных вечеринок. Он ждал их там. На Николасе был темно-серый пиджак, купленный сразу после разговора с Уайтом. Он взял Летицию, и они пошли в торговый центр. Обувь “Филипп Плейн” с шипами и широкополая шляпа от Армани. В сочетании это выглядело безвкусно, но Николасу было плевать. Ему нравилось, как свет “Нового махараджи” играл на тех ботинках за пять­ сот евро. Ради этой встречи он даже решил привести в порядок бороду. Надо выглядеть безукоризненно. Николас постукивал пальцами по металличе­ ским подлокотникам и наблюдал, как его армия на­ бросилась на “Моэ Шандон”. Драго спросил, что празднуем: переход под власть Рогипнола? Но Ни­ колас вместо ответа лишь указал на подносы с закус­ кой и полные бокалы. Из соседнего зала доносилась громкая музыка, скорее всего, этот тухлый день ро­ ждения продлится допоздна. “Ну да ладно”, — поду­

31 б

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

мал Николас. Все собрались, он указал им на кресла. Вот они, его апостолы. В этом полукруге все взоры устремлены только на него. Он обвел глазами банду— справа налево и слева направо. Драго, кажется, схо­ дил к парикмахеру: темная тень, которая была у него под носом утром, превратилась в идеальную полоску. Бриато надел наглухо застегнутую темно-синюю ру­ башку, а Дрон выбрал облегающую футболку. Он на­ чал ходить в спортзал и усердно работал над груд­ ными мышцами. Даже Дохлая Рыба принарядился: наконец-то снял свои широченные штаны. Сегодня на нем были джинсы “Норт Сейлс” с низкой посад­ кой, укороченные, чтобы были видны мокасины. Красавцы, подумал Николас, оглядев Тукана, ЧупаЧупса, Чёговорю и Зубика. Но, произнеси он это вслух, издевок не избежать. Даже Бисквит был красив, его свежее лицо еще не утратило детской округлости. — Что празднуем, переход под власть Рогипнола? — повторил Драго. Теперь Николасу пришлось ответить, однако он чувствовал: все уже знают ответ, иначе не наряжа­ лись бы так. Они пили шампанское, понимая, что отмечают не поражение. — Мы никогда ни под кем не будем,— чеканя слова, ответил он. — Я понял, Нико, но сейчас приехал этот, а если он здесь, значит, так решил Котяра. — А мы возьмем точки сбыта. Захватим себе все. Механизм они знали. Им не нужно ничего объ­ яснять. Они выросли внутри него. Эта “франшиза” стара как мир, она всегда работала и будет работать. Хозяев точек можно узнать из тысячи: распорядители

317

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

товара, у которых лишь одна обязанность — платить каждую неделю квоту, что установлена кланом, кон­ тролирующим район. Где берут товар? У одного по­ ставщика или у нескольких? Принадлежат ли они к клану? Такие вопросы не задают те, кто там вырос. Бездушный капитализм, позволяющий нормально вести бизнес. И если откупщики немножко прикар­ манивают, клан закрывает глаза, это всего лишь пре­ миальные. Вот модель успеха для любой компании. Взять точки — это означает подмять под себя район, захватить территорию. Сбор дани с уличных торговцев бесперспективен. Деньги — да, но они ничего не решают. Николас же видел перед собой картинку. Марихуана, гашиш, крэк, кокаин, героин. Все постепенно, правильный шаг в нужное время, в нужном месте. Николас знал, что определенный путь придется пройти, но он хотел ускорить процесс, а главное — оставить свой след или, лучше сказать, след своей банды. Никто не засмеялся. Не закинул ногу на ногу, не заерзал в кресле. Во второй раз за этот день все окаменели. Это была мечта, выраженная наконец-то в слове. Все, что они до этого сделали, было сума­ сшедшим бегом к цели, которую Мараджа ясно обо­ значил. Взять точки. Николас встал и положил ладонь на голову Драго. — Драго, — сказал он, — ты берешь улицу Викариа Веккья. И резко поднял руку, будто только что про­ изнес заклинание. Драго встал с кресла и сделал жест, будто под­ нимает невидимый предмет. Raise the roof. Подни­ май крышку.

318

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

Все зааплодировали, а кто-то даже засвистел: — Давай, давай, Драго... — Бриато, ты берешь улицу Ците. — Николас воз­ ложил руки ему на голову. — Бриато, — сказал Бисквит, — если хочешь коман­ довать, начинай отжиматься по утрам... Бриато в шутку замахнулся на него кулаком, а по­ том склонил перед Николасом голову. — Дорогой Дрон, — продолжал Мараджа, — для тебя есть переулок Сант-Агостино. — Ничо так.. — сказал Бриато, подливая себе шам­ панского. — Можешь теперь использовать свои само­ летики для общего блага. — Да пошел ты! — Чупа-Чупс, тебе плош;адь Сан-Джорджо. Николас распределял площади и улицы, и посте­ пенно кресла пустели. Те, кто уже получил свою зону, свою точку, поздравляли вновь назначенных: обни­ мались, пристально смотрели друг другу в глаза, как воины, готовые к бою. Чёговорю получил площадь Беллини, а Дохлая Рыба — площадь между улицами Трибунали и СанБьяджо-деи-Либраи. — Ну ты крут, Чёговорю! — Зубик, — сказал Мараджа, — площадь Принца Умберто, как тебе? — Мне, Мараджа?! Не подведу! Николас повернулся и пошел налить себе шам­ панского. — Все, да? Вперед! — А ты, Мараджа? — спросил Зубик. — Я беру на себя delivery^ поставки, у меня будет подвижная точка.

319

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Бисквит сидел в центре и следил за Николасом. Тот прошел мимо него не меньше четырех раз. Бис­ квит чувствовал себя на скамейке запасных, обой­ денный вниманием тренера. У него дрожала губа, он вцепился в подлокотники кресла, старался не смо­ треть на друзей, избегал их насмешливых взглядов. Все решили выпить за обездоленного. Николас одним глотком осушил бокал и попро­ сил Бисквита встать. Тот смуш;енно подошел к боссу. Николас положил руку ему на плечо: — Что, насрал в штаны? Сухие штаны-то? Смех, звон бокалов. Николас легонько хлопнул Бисквита по ш;еке и дал ему точку. Маленькую точку. Его точечку. Теперь можно было праздновать.

Раскатать всех

роизошел теракт. Все собрались перед ноутбуком Дрона, рассматривали кадры с места взрыва, фотороботы предполагае­ мых преступников.

П

— Смотрите, какие у них бороды! — ска­ зал Тукан. — Да почти как у нас, парни, — обрадовался Дох­ лая Рыба. — Ну, за этим стоит такая сила, что вам и не сни­ лось, — заметил Николас. — А я думаю, они просто ублюдки. Убивают всех без разбора. Вон ребенка убили, — встрял Зубик. — Твоего что ли? — Нет. — Какое тебе тогда дело? — Там мог быть и я! — Ну не был же? — выдержав паузу, произнес Ни­ колас и подытожрш: — Вот у кого сила! — Да какого черта, Николас? Парни, Мараджа дви­ нулся.

321

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Николас уселся на столе рядом с компьютером и обвел всех пристальным взглядом: — Сами подумайте. Если человек готов умереть, чтобы чего-то добиться, у него сила, вот и все. Пле­ вать, чего именно он хочет — религия, там, Аллах, ка­ кого черта, не знаю. Кто идет за это на смерть, тот од­ нозначно герой. — Согласен, — отзвался Зубик, — но это же терро­ ристы, они Христа хотят сжечь. — Да, но я их уважаю, они презирают смерть. Ува­ жаю, потому что они смогли всех запугать. Если у всех при виде тебя полные штаны, это значит, ты смог, чтоб мне сдохнуть, ты смог. — Знаешь, что, Мараджа? Мне нравится, что все бо­ ятся бородатых, — сказал Чупа-Чупс. — Я не боюсь, — сказал Бисквит, у которого не было и намека на бороду, — и вообш,е вы же не террористы. — Нет, но я бы не отказался, — ответил Николас и написал в комментариях: “Аллах акбар”. Тут же набежали с возмущениями. — Смотри, Мараджа, тебя обсирают, — сказал Бриато. — Плевать. — Знаешь, что, Мараджа? — сказал Тукан. — Я пер­ вый буду против того, у кого водятся деньги, но кто не умеет их защитить, ведь такой тип получает мил­ лионы просто так и заслуживает, чтобы у него их ото­ брали. То есть если у тебя есть деньги, ты по-любому рискуешь. Но эти-то просто берут и взрывают, даже детей. Разве это по-мужски? Чёговорю встал, чтобы взять еще пива, бросил взгляд на экран, где в очередной раз прокручивались эпизоды взрыва и сказал:

322

Ч АСТЬ ТРЕТЬЯ ВУРЯ

— Не, я не согласен, что надо умирать. Ерунда какая-то. — Вот именно! — поддакнул Драго — Точно. Слу­ шай, — продолжил он, обращаясь к Николасу, — одно дело, если кого-то убивают, ну ограбление там, или перестрелка, или не поделили точку. И совсем другое, если он сам хочет умереть. Это мне не нравится. Это глупо. — Да... — покачал головой Мараджа. — Так и оста­ немся глупыми карасями, которые только и заглаты­ вают наживку. Будем довольствоваться крохами. — Мараджа, ты чего ноешь? Мы же короли Неаполя, и ты это знаешь. — Мелковато, не так это делается! — А меня все устраивает, — сказал Тукан. — Деньги есть, остальное по барабану. — Вот именно! — черные глаза Николаса вспых­ нули. — В этом-то и проблема. Мы должны командо­ вать, а не тупо рубить бабло. — Раскатать всех, — добавил Бисквит. — ... нас должны узнавать, должны нам кланяться, должны понять, что мы пришли навсегда. Люди должны бояться, они нас, а не мы их, — заключил Николас, цитируя Макиавелли, накрепко засевшего у него в голове. — Все и так обсираются, когда видят нас, — заметил Зубик. — Да должна очередь выстроиться из желающих по­ пасть к нам, а вместо этого... — Так лучше! — возразил Дохлая Рыба. — А если шпион попадется? Откуда ты знаешь? — Шпион, не шпион, — Николас покачал голо-

заз

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ В О Й , — паранца всегда считалась шестеркой босса, по­ лиция так и заявляет при аресте: паранца такого-то... — Боевое крыло, — добавил Дрон. — Вот именно. А я не хочу быть ничьим крылом. Хватит кормиться объедками. Мы думаем только о деньгах, а надо думать о том, как подчинить себе всех. — А мы чем, по-твоему, занимаемся? — Тукан даже расердился. Они не понимали, может, лишь смутно догады­ вались, что имел в виду Николас. — Деньги решают все. Точка, — заключил Зубик. — Деньги? Какие деньги? Наши гроши не сравнить с теми суммами, какие боссы кладут себе в карман каждую неделю! — Николас слез со стола и пошел за пивом. — Чтоб мне сдохнуть! До вас не доходит! И вряд ли дойдет! — В обш,ем, — сказал Чупа-Чупс, чтобы как-то за­ кончить разговор, который проворачивался на холо­ стых, словно старый мопед, — поэтому я и люблю свою бороду. — И он погладил себя по подбородку. — Все-таки нас боятся, Мараджа. — При чем здесь борода? — сказал Драго. Он ва­ лялся на диване, набивая косяк. — Вон эти, из Саниты, все с длинной бородой... И что? Кому-то страшно? — Нам — нет, а людям — да, — ответил Мараджа. — Мне вообще не нравится длинная борода, — па­ рировал Драго. — А мне нравится, и Николасу нравится, и Дрону нравится, так что давай и ты отрасти, будет у нас та­ кая униформа... — заметил Чупа-Чупс. — Хорошая мысль, униформа, — поддержал Ма­ раджа.

324

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

— Эй, по-моему, у Драго просто борода не растет... он дитя еще, как и Бисквит. — Ну ты придурок, — прошипел Драго, — и во­ обще у нас крылья есть. Вот вам униформа, прямо на коже, не то что борода. Бороду и сбрить можно. Но Николас уже не слушал. Точки сбыта в цен­ тре Неаполя поделены, но только внутри банды. За­ хватить их по-настоящему — это уже серьезно. Ни­ кто, кроме него, казалось, не осознавал, насколько это серьезно. Еще он думал, что преграды для того и существуют, чтобы их преодолевать. Если ты ли­ дер по натуре, нет таких препятствий, которые мо­ гут остановить тебя. Выше только небо. Николас действительно верил в себя, а еще верил в знаки. За несколько дней до того, как Рогипнол вцепился в Форчеллу, как паук-кровопиец, Нико­ лас увидел Дамбо. Позади него на скутере “Априлиа Спортсити” сидела женщина лет пятидесяти. Они петляли по дороге на сумасшедшей скорости, поэтому Николас не сразу узнал ее, но что-то про­ яснилось у него в голове. Он вдруг понял, кто это. Царица, вдова дона Чезаре Аканфора по прозвищу Царек, владычица Сан-Джованни-а-Тедуччо и мать нового царя, Обезьянодога. Звали ее Наташа, мужа убили люди Архангела, за то что он связался с кла­ ном Фаелла, хотя долгие годы работал в союзе с Гри­ мальди. Оплакав своего Царька, Царица поставила себе задачу: стать эксклюзивным поставщиком ге­ роина в Неаполе. Только это. Ни рэкет, ни вой­ ско, только люди, контролирующие бизнес. И сына своего, Обезьянодога, она готовила для этой цели.

325

РОБЕРТО C A tM H O ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Не босс, а брокер. Но потом Котяра нашел другие каналы, и работы у семьи Аканфора поубавилось. Обезьянодог — на редкость меткое прозвище. В шестнадцать лет он подсел на грибы и теперь, в два­ дцать один, двигался рывками, как обезьяна, встре­ воженная шумом. Речь его тормозила на шипяш,их звуках, изо рта при этом текли слюни, как у дога. ‘‘Ку­ рить надо, а не колоться”, — говорил он, когда речь шла о героине. Если колешься, превратишься в зомби, одного из персонажей “Ходячих мертвецов”^ на ко­ торых и смотреть-то противно. Николас мысленно выстраивал цепочку: Зубик, Дамбо, Царица, Обезьянодог, героин. Зубик и Дамбо — как братья, оттуда рукой подать до Обезьянодога. Дамбо все уважали, хоть он и ростом не вышел и нерешительный. Он никогда не держал в руках оружия, старался избегать насилия, зато про­ шел Низиду, этого было достаточно. Дамбо не возьмут ни в одну банду, он знал это, но когда Николас попро­ сил свести его с Обезьянодогом, тот и бровью не повел. — Конечно, — ответил Дамбо. Вот оно, ключевое звено цепи. Обезьянодог принял Николаса, как принимают незнакомца. Недоверчиво. Эту квартиру в Сан-Джованни-а-Тедуччо он специально держал для гостей. Он лежал на кровати, смотрел по телевизору реалитишоу и гладил мурлыкавшего сиамского кота. Охрана пропустила Николаса, хорошенько обыскав его. — Обезьяна, нам нужен ваш героин, — начал Ни­ колас. Без предисловий, сразу к делу. 1

'^Ходячие мертвецы” — американский постапокалиптический те­ лесериал.

32 б

Ч А СТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

Обезьянодог посмотрел на него, как на каприз­ ного ребенка, выпрашивающего настоящий пистолет, чтобы пострелять. — Ладно... ты просто так зашел. — Котяра берет героин у других, ты это знаешь. — Ладно... ты просто так зашел, — повторил Обезьянодог тем же тоном, не меняя положения. — Мне с мамкой поговорить? — спросил Николас, понижая голос, в котором появились угрожающие нотки. — Здесь командую я. — Обезьянодог турнул кота, выключил телевизор и встал с кровати. Мгновенно. Перед ним был не ребенок, это шанс. Холостой вы­ стрел — пусть, все лучше, чем если тебя подомнет Ко­ тяра, который связался с сирийцами. — Но за героин вы должны мне. — Я дам тебе тридцать тысяч. — Чего? Я сам беру по такой цене. — Вот именно. Обезьяна... все должны хотеть ге­ роин, который мы будем толкать. Моя цена будет тридцать пять евро за грамм... ну дерьмовый можно найти за сорок, хороший — за пятьдесят. У нас будет лучший за тридцать пять. Три месяца, Обезьяна, — и твой героин разойдется по всему Неаполю. Только твой. Перспектива затарить весь город своим товаром, казалось, привлекла Обезьянодога, и пока тот прини­ мал решение, Мараджа уже обдумывал следующий ход. Сложный ход, требовавший серьезного обдумы­ вания, а не просто эффектных фраз, годных в каче­ стве наживки лишь для мелкой рыбы. Придется в де­ талях объяснять стратегию. Николас пошел налить себе еще пива и, не обращая внимания на крики иг­

327

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

равших в “Зов долга” товарищей, отправил сообще­ ние Пернатому. Ответ не заставил себя ждать. Николас рассматривал керамику Каподимонте, вы­ бирая между пьяницей, рыбаком и хулиганом. Синь­ оре Чикателло, учительнице, полагалось уплатить пошлину. Он подозвал продавщицу к витрине, за­ битой статуэтками. — Какую? — Вот эту... — Его палец ткнул куда-то наугад. — Какую? — повторила вопрос продавщица, вни­ мательно следя глазами за пальцем Николаса. — Эту! — Эту? — И продавщица протянула ему статуэтку. — Ладно, сойдет... Николас засунул покупку в рюкзак, надел глухой мотциклетный шлем и завел свой ''Т-Max'", Появляться в Конокале было опасно, теперь его могли узнать, несмотря на глухой шлем. Люди Котяры в первую очередь. Вообще-то он и его парни соблю­ дали правила и без надобности на чужую террито­ рию не вторгались. Николас ехал, внимательно глядя по сторонам: он мог получить пулю, мог не заметить полицейскую засаду. Глухой шлем затруднял обзор. Доехал до места, указанного Пернатым, — мясной лавки Журавля, личного повара дона Витторио, Ар­ хангела. Журавль сел пассажиром на ""Т-Мах''. Теперь у Николаса был щит, благословение на въезд в квартал. Он припарковался у знакомого дома, выкрашен­ ного в желтый цвет. Когда-то он получил здесь пушки, теперь настало время обеспечить своих людей това­ ром, и в этом должен помочь все тот же человек.

328

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

Кресло, в котором сидел Архангел, напомнало электрический стул из американских фильмов. От руки Архангела к аппарату с включенным мо­ нитором тянулись провода, наверху висел резер­ вуар с раствором для гемодиализа. Однако и аппарат сложной конструкции, и многочисленные трубки с бежавшей по ним кровью, и вынужденная непо­ движность пациента — все это казалось совершенно естественным. В комнате было тихо и спокойно. Ап­ парат работал практически бесшумно. — Дон Витторио, вам плохо? Свободной рукой Архангел дал медбрату знак удалиться и лишь потом ответил. — Нет, не плохо. — Тогда почему вы в этом кресле? — А как, по-твоему, я получил домашний арест? Врач сказал, что почки шалят, подготовил все нуж­ ные бумаги, ну, естественно, я его отблагодарил. Зато теперь сижу дома. И вообще, кровь почистить не­ плохо. Особенно в моем возрасте. Может, протяну еще, а? — Нуда... — Мараджа, — сказал Архангел, улыбаясь, — я знаю, что мои пушки служат хорошо. Палят направо и на­ лево. — Николас полыценно кивнул. — Но рабо­ таете вы плохо, нечисто работаете, — продолжил Архангел. Он сделал паузу и посмотрел на аппарат, перекачивавший кровь. — Работаете без перчаток. Разбрасываете гильзы. Это как? Что это? Вам нужно объяснять элементарные правила? Какие же вы еще дети! — Но нас же не поймали, — сказал Николас.

329

P O S fP T O САВЬЯИ О ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— О господи! Зачем, зачем я поверил ребенку? За­ чем? — Он посмотрел на Журавля, стоявшего на по­ роге. — Ладно, мне уходить, дон Витто? — спросил Мараджа. Архангел продолжал, сделав вид, что не услы­ шал его: — Первое, что отличает настоящего мужчину, — он знает, что не всегда все идет гладко. Он знает, что один раз может пойти как по маслу и сто раз — плохо. А дети думают, что сто раз им все удастся и, может быть, один раз дело не заладится. Мараджа, ты должен рассу­ ждать, как мужчина, а не думать о том, что пронесло. Если кто захочет тебе навредить, он сделает это любой ценой. Ты, Мараджа, пока что пал™ по стенам... — Нет, неправда, я человека убил. — Нет, не ты... Черт побери, его убило шальной пу­ лей, выпущенной каким-то придурком из твоей банды. Николас вытаращил глаза. Похоже, у Архангела не просто были везде шпионы, похоже, он забирался им прямо в голову. — Я на негров охотился... — Молодец! Чувствуешь себя мужчиной? Конечно, круто стрелять по неграм! Как я ошибся! Не нужно было вам ничего давать... — Дон Витторио, вы о чем? Мы, черт возьми, при­ брали к рукам весь центр Неаполя... — С мамкой будешь говорить таким тоном, Мара­ джа. Силу почуял? Сбавь обороты. Выбирай слова. Или убирайся. — Извините... А вообще-то почему “извините” ? Я вам не подчиняюсь, просто оказываю услугу. — Он

330

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Б У М

стал говорить громче, решительнее. — За нами сила, не за вами, чтоб мне сдохнуть, и вы должны признать это, дон Архангел. Я даю вам кислород, который Ко­ тяра перекрывает. Журавль подался вперед. Он чувствовал, что атмосфера накаляется, и это ему не нравилось, как и тон Николаса. Архангел остановил его знаком. — Отдайте нам ваш товар, который вы не можете здесь продать. Я могу быть вашими ногами, вашими руками. Я занимаю точки одну за другой... а ваш то­ вар гниет. Вы не хотите отдать его за бесценок, чтобы никто не подумал, что вы загибаетесь. Но сюда к вам никто не придет. Только конченные наркоманы, а с ними долго не протянешь. Поднятая рука Архангела сдерживала Журавля. Николас не знал, продолжать или остановиться. Но Рубикон был преодолен, назад пути нет. — Умирающий, дон Витто, хоть и говорит, что все нормально, уже не встанет. Архангел сжимал левой рукой подлокотник кресла. — Ты занимаешь все точки? А я-то думал, все в ру­ ках у Котяры: Форчелла, Испанские кварталы, Кавоне, Санта-Лучия, вокзал, Джантурко... Продолжать? — Дон Витторио, если дадите свой товар, он будет везде! — Везде? Как интересно! Значит, ты не Мараджа, ты — Гарри Поттер, волшебник! Или, может, ты род­ ственник святого Януария? — Никакое это не волшебство и не чудо. Мы будем действовать, как Гугл. Теперь настала очередь босса тараш,ить глаза.

331

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Как вы думаете, дон Витто, почему все пользу­ ются Гуглом? — Откуда мне знать? Чем-то он хорош, значит... ? — Хорош, да, а главное — он бесплатный. Архангел бросил взгляд на Журавля, понимает ли он, о чем речь, но тот стоял, сурово нахмурив брови. — Ваш товар гниет, и если мы отдадим его без на­ вара, все точки будут нашими. — Хочешь загрести жар чужими руками, Мараджа? — Значит, Котяра покупает траву по пять тысяч за кило, продает по семь. На точках толкают по де­ вять евро за грамм. Мы будем продавать все по пять евро. — Все, Мараджа, хватит. И так много ерунды наго­ ворил. .. Но Николас продолжал, глядя прямо на него: — На точках будут по-прежнему продавать товар, который дает Котяра. Но и наш тоже. Ваш товар. Ар­ хангел. Хороший, плохой, не так важно. Николас добился своего. Дон Витторио опустил руку и внимательно слушал, как, впрочем, и Журавль. — Вы знаете, против кого мы идем, вы тоже этого хотите. — Ну хорошо, и что мы с этого получим? — Ничего, дон Витто, точно так же, как Гугл. — Ничего? — повторил Витторио Гримальди, че­ каня каждый слог. — Ничего. Продадите товар по себестоимости. Сна­ чала станем Гуглом, а потом, когда все придут к нам, вот тогда мы развернемся. И назначим свою цену. — Все будут думать, что я предлагаю дерьмо какое-то. Или отраву.

332

Ч АСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

— Нет. Попробуют и поймут. Кокаин тоже, дон Витто. Вы дадите нам и кокаин, не только травку. — И кокаин? — Именно, и кокаин. По сорок евро. — Что?! Какого черта, я плачу за кило пятьдесят тысяч! — Котяра дает на точки по пятьдесят пять, там тол­ кают по девяносто за грамм, хороший товар, не раз­ бавленный зубным порошком... — В общем даром. — Как только заглотят наживку и будут прихо­ дить к нам, потихоньку поднимем цену до девяно­ ста, до ста. Не только в Неаполе. — Ха, ха, ха — заколыхался от смеха Архангел, — будем отправлять товар в Америку. — Именно, дон Витто, я на этом не остановлюсь. Журавль стоял теперь за спиной Архангела и улыбался. — Хочешь командовать, правда? — Я уже командую. — Молодец! Но почему я должен тебе поверить? — Не заставляйте меня пить мочу, дон Витто, дока­ зывая, что на меня можно положиться. Мочу я пить не буду. — При чем тут моча? Чертовы боссы... Путь к ува­ жению надо прокладывать трупами. Мой тебе совет, Мараджа: первого, кто будет мешать тебе, убери с до­ роги. Но только ты. Ты сам. Теперь Николас жадно внимал каждому слову дона Витторио. — Да, но если я сделаю это в одиночку, никто не увидит, — возразил он.

333

РОБЕРТО САВМ И О ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Тем лучше. Все об этом будут говорить и бояться еще сильнее. Путь к уважению надо прокладывать трупами. И помни, всегда иди на дело голодным. По­ тому что, если тебе выстрелят в живот, плохи твои дела. Наденешь перчатки, спортивный костюм, крос­ совки. Потом все это выбросишь. Все понял.^ Николас кивнул и засмеялся: — Ладно, давайте отпразднуем. Журавль, неси шам­ панское. За сделку они пили “Моэ Шандон”, чокались бокалами, но каждый думал о своем: Мараджа меч­ тал покорить Неаполь, Архангел — освобдиться из клетки и снова взлететь. Перед тем как попрош;аться, Николас вытащил из рюкзака свое приобретение: — Что скажете, дон Витто, учительнице понра­ вится? У него на ладони лежал ребенок, держащий в ру­ ках гирлянду из роз. — Чудесный малыш! Прекрасный выбор. Николас спускался в люк, когда его окликнул Журавль: — Мараджа? — А? — Ты настоящий босс. Мараджа обернулся, поднял на него свои прони­ зывающие черные глаза и ответили: — Я знаю!

Уолтер Уайт

ичего не получалось. Бывало, что пираньи не могли даже приблизиться к наместнику точки сбыта. Чупа-Чупсу пришлось хуже всех. Его утащили в подвал под предло­ гом, что там обсудят предложение по ма­ рихуане, а потом вырубили тяжелым ударом. Он очнулся спустя часа два, привязанный к стулу, в ком­ нате без окон. Не мог понять, ночь или день и где он — все еще в Форчелле или в какой-нибудь дере­ венской развалюхе. Попытался кричать, но голос от­ скакивал от стен, а когда притих в надежде, что какой-нибудь звук поможет ему понять, где он, было слышно только журчание воды в трубах. На следую­ щий день его освободили, и он понял, что целую ночь провел в том самом подвале, куда его увели. “Убирайся с дороги, говнюк, и передай это своим друзьям”. Остальным тоже угрожали и запугивали их оружием. Бриато преследовали трое на мотоцик­ лах. Бисквиту врезали по ребрам так, что и через два дня было трудно дышать, легкие пылали. К членам

Н

335

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

банды относились как к неразумным детям, возо­ мнившим себя каморристами. Наместники, державшие точки со времен Ра­ фаэля Кутоло, смеялись в лицо Николасу и его пар­ ням. Товар они получали непосредственно от Ко­ тяры, а прикрывал их Рогипнол. Травка и героин, который предлагали пираньи, их не интересовали. Что это за новости? Кем они себя возомнили? Дик­ товать свои правила тем, кто начал трудиться, когда родители этих засранцев еш;е не родились? “Мараджа, ни хрена не идет. Давай покажем этим ушлепкам!” В “Новом махарадже”, в притоне, на улице. Николас слышал эту просьбу всякий раз, когда та или иная точка отказывалась от их товара, которого было предостаточно. Время шло, а ника­ кого результата не было. Николас раздобыл кейсы '‘Самсонайт”, чтобы хранить там деньги, но они так и лежали пустые на кровати в притоне. Пойти в схрон, взять десяток пушек и выкосить этих ублюдков, отказываюш;ихся от их товара, — об этом часто думал и Николас, однако сдерживался и всем приказал поклясться, что никто не пустит ору­ жие в ход. К открытой войне они не готовы. Пока что. Против них целая армия — Рогипнол, Котяра, Капеллони. Все заодно. Нет, нужно было действо­ вать аккуратно, наказать одного в назидание всем, как в той фразе, что он поставил на своей странице в Инстаграме. И еще эти слова Архангела: “Путь к ува­ жению надо прокладывать трупами”. Архангел про­ изнес их с издевкой, чтобы унизить Николаса, как в тот раз, когда заставил его раздеться догола. “Ко­ нечно, — думал Мараджа, — может, и не моя пуля

ЗЗб

Ч АСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

попала в того музыкантишку... ” Но что его больше всего раздражало, так это тон. Старый босс, запер­ тый на восемьдесяти квадратных метрах, спокойно дал ему и его банде все: оружие, наркотики, свое до­ верие, но продолжал хлестать словами, если считал необходимым. Доверие босса, оказанное молодым бандитам, требовало крещения кровью. Преподать урок нужно через наиболее автори­ тетного наместника. Николас был убежден: убрать его означало переписать историю. Новую страницу впишут его парни, с новыми правилами, новыми людьми. Отныне все заработанное на точках должно пойти в их карманы. Старый Дыня был человек привычки. Он управ­ лял своей точкой, как старательный клерк, работаю­ щий от звонка до звонка, с той поправкой, что сидел не за офисным столом, а в баре, попивая мохито — единственная слабость, унаследованная с тех времен, когда ему пришлось скрываться в других широтах. Он сам научил бармена готовить правильный напи­ ток по оригинальному рецепту, никаких “вариаций на тему”, годных разве что для невзыскательных под­ ростков. В пять часов пополудни он вставал, скру­ чивал “Спортивную газету” и шел домой, в свою скромную квартиру площадью пятьсот метров. Ша­ гал размеренно, спукался в гараж к своему боксу проверить, съели ли коты мясо, которое он выносил им каждое утро, перед тем как пойти в бар. Скуч­ ная жизнь, даже жалкая, неизменно двигающаяся по рельсам, проложенным Дыней еще давно. Николас знал этот распорядок, все его знали. Знал, сколько кубиков льда Дыня кладет в свой мо-

337

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

хито — П Я Т Ь , непременно одинаковых; с каких стра­ ниц начинает чтение ‘‘Спортивной газеты” — ме­ ждународные чемпионаты; и какие кошки приходят к нему подкормиться — две серые короткошерстные приблудные кошки. Николас сказал своим, что в этот день они мо­ гут взять себе выходной — пусть занимаются, чем хотят, но держатся подальше от точек. Он собира­ ется преподать один урок. Ему нужен покой. Зака­ зал на Амазоне дешевый костюм химзаш;иты, как в фильме “Во все тяжкие'’. Комбинезон, перчатки, маска, накладная борода, которую он сразу выбросил. Попросил Зубика принести ему рабочие ботинки, в каких должны ходить, но не ходят строители. За­ пихнул все в школьный рюкзак и пошел выслежи­ вать Дыню в гараже. Место идеальное, гаражный бокс Дыни был последним в ряду, посторонние туда не сунутся. Снял свою одежду и переоделся в ко­ стюм Уолтера Уайта. Спокойными, точными движе­ ниями натянул латексные перчатки, расправил их так, чтобы не осталось ни складки. Желтый комбинезон сел идеально, и, хотя это был обычный карнавальный костюм, ткань казалась очень прочной. Все должно быть сделано быстро, точно, чисто, без всяких сле­ дов, по крайней мере на его теле. Натянул капюшон, надел на голову маску, чтобы опустить ее на лицо в нужный момент. Баллоны противогаза торчали, как уши Микки Мауса. Он сел на корточки, прислонив­ шись спиной к бетонному столбу. Пистолет держал наготове. Из всего оружия он выбрал именно франкотт: первую победу должен одержать этот писто­ лет. Его могло заклинить, но Николас был уверен,

338

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

не случится. Спокойствие, с которым он одевался, вдруг потекло по его спине длинными ру­ чейками пота. Он пытался контролировать участив­ шееся дыхание, но все было бесполезно, потому что при каждом глубоком вдохе все тело шептало ему, что-то может пойти не так. На синих перчатках рас­ плывались пятна пота. А если франкотт даст осечку? Костюм, который раньше казался ему удобным, те­ перь сдавливал яйца. А что, если костюм станет ско­ вывать движения и не позволит бежать в нужный момент? Колени дрожали. Николас пытался унять дрожь, тогда прекращали работать легкие. Он об­ зывал себя трусом, представлял себе, что будет, если кто-то из его парней увидит эти дрожащие колени, покрасневшее лицо. Ему откажутся подчиняться, он ничем не лучше всех их. В 17:15 тяжелые шаги по пандусу известили о прибытии Дыни. Пунктуально. Николас зара­ нее рассчитал — до ворот бокса двадцать семь ша­ гов. Двадцать пять, он опустил на лицо маску, вытя­ нул руку с пистолетом. Линзы ненадолго запотели. Всего лишь мгновение, и он уже нацелился на лы­ сину Дыни. Но потом Николас увидел огромный кадык, который ходил туда-сюда от удивления, и ре­ шил, что должен попасть в яблочко. Когда его найдут на полу перед воротами гаража, пойдут слухи, что Дыня умолк навсегда. И что те­ перь за него говорит всадивший ему пули в горло. Не успел Дыня сообразить, что за инопланетян пе­ ред ним, как Николас дважды быстро нажал на курок. Он выстрелил, не думая, сосредоточившись только на своих сжатых пальцах. Ноги по-прежнему дро­ Ч ТО Э ТО ГО

339

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

жали, но он не обращал на это внимания. Пули во­ шли туда, куда он рассчитывал, и страшный грохот от выстрела перекрыл звук разорвашегося кадыка. Паффф. Пафф. Как проколотые шины. Николас под­ хватил рюкзак и побежал прочь, даже не убедившись, что Дыня мертв. Но тот был действительно мертв, и весть об этом мгновенно разнеслась повсюду. — Мараджа, все в спортзале только и говорят об убийстве Дыни. Новость по старинке передавалась из уст в уста. Через день после убийства Дыни они собрались в “Но­ вом махарадже”. Чупа-Чупс подошел к одиноко танце­ вавшему Николасу и сказал ему шепотом на ухо фразу, которая на миг вспыхнула в его голове так же ярко, как две пули, вбитые в кадык Дыни. Паффф. Пафф. — Хорошо! — ответил Мараджа, направляясь к цен­ тру танцпола, но Чупа-Чупс его остановил. — Говорят, что это сделал Рогипнол. В наказание за то, что связался с нами. Все перевернули с ног на голову. Мараджа остановился, и эта фраза тоже вибри­ ровала в его голове, только теперь звук был непри­ ятный. Как дрожь в ногах. Он не смог организовать убийство так, чтобы в нем читалось явное послание. И теперь этот труп могли приписать кому угодно. Николас почувствовал себя маленьким, неумелым. Такого с ним не бывало давно. Он затащил Чупа-Чупса в кабинет, где уже были Драго и Зубик. Все подтвердили, что слышали такую версию событий. Разные люди, с которыми они со­ трудничали, — все были напуганы. “А если мы кон­ чим, как Дыня?” — писали они в сообщениях.

340

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

“Я! Это был я! — хотел сказать Николас. — Это мой труп!” Но сдержался. За сутки Котяра и Рогипнол раскатали парней Мараджи своей версией истории. Мараджа тяжело плюхнулся на трон, который использовал, когда делил между своими город. Он сказал Оскару, что трон останется здесь, а для вече­ ринок тот может купить себе новый. Порылся в кар­ мане и вытянул тоненькую серебристую бумажку. Ро­ зовая кока. Втянул носом всю сразу и не поморщился. Болеутоляющее.

Бензовоз

чат пришло сообщение только из одного слова. От Николаса. Мараджа Логово.

Был субботний день, свободное время банды. Можно обниматься с девчонками на диване, пока родителей нет дома, а можно подводить итоги про­ шедшей недели. Дрон подсел на Снэпчат и, проведя краткий инструктаж, научил остальных. Теперь они заваливали друг друга дрожаш;ими, размытыми ро­ ликами, где мгновенно сменялся видеоряд — по­ лоски кокаина, женские трусики, выстроенные в ряд на столе гильзы. Мешанина крутится несколько се­ кунд, пока успеваешь ее просмотреть, потом улетает в никуда. “Логово”, — повторил Николас через две минуты. Не прошло и двадцати минут, как все собрались в квартире на улице Карбонари, ведь заниматься сво-

342

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

И М И делами они могли лишь на расстоянии, позво­ лявшем быстро явиться на сбор по первому зову. Николас ждал всех, сидя на телевизоре — он не проломил бы эту штуку, даже если бы прыгал на ней, — и переписывался с Летицией. Он не ви­ делся с ней уже неделю, и, конечно, она была сердита и вытянула из него обеш;ание устроить морскую про­ гулку, только они вдвоем, и даже ужин на побережье. Банда вошла, как обычно, — сметающий все на своем пути ураган. Чёговорю в шутку схватил Бисквита и, заломив ему руку за спину, пинками поддталкивал вперед. Бисквит брыкался и пытался ударить головой Чёговорю в солнечное сплетение. Они упали на диван, на них — все остальные. Куча мала! Бисквит заслужил: он возмущался, что сооб­ щение Николаса помешало ему в чате договориться с девушкой о встрече. Никто не поверил Бисквиту, а когда тот добавил, что она учится в университете, все чуть не лопнули от смеха. Николас сразу перешел к делу, будто перед ним была внимательная аудитория. При первых же его словах наступило молчание. — Есть работа. Нужно подхалтурить, — сказал он. Дрон пытался возразить, что они и так получают не­ мало. Собранная с парковщиков на Сан-Паоло дань позволила ему купить скутер “Тайфун” за две ты­ сячи евро. — Деньги мы будем брать, когда захотим, — про­ должил Николас. Он слез с телевизора и сел на стеклянный жур­ нальный стол, так он мог смотреть в глаза всем со­ бравшимся, объяснить им, что деньги — это броня.

343

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

а броня — это уважение. Распоряжаться большими деньгами — распоряжаться территорией. Пришло время настоящего дела. — Мы должны настричь капусты. Много капу­ сты, — добавил Николас. — Будем грабить автоза­ правку. Все расположились, теснясь, на диване, Бриато и Чупа-Чупс на подлокотниках, как ограничители для остальных, вжатых в мягкое сиденье. Зубик, наполовину скрытый Чёговорю, сидев­ шим у него на руках, первым нарушил молчание: — А кто велел? — Мамка, — отрезал Николас. Что означало: не твое дело. Николас беспоко­ ился, спешил. Денег всегда не хватало. Другие вос­ принимали ситуацию иначе, им казалось, что все хо­ рошо, пусть даже им пока и не удалось утвердиться на точках, но Николас не хотел ждать. У него было свое, особое чувство времени. Еш,е с тех пор, когда он играл в футбол. Он не умел делать обводку и даже не пытался пасовать мяч другому игроку, зато всегда оказывался в нужном месте в нужное время. И посы­ лал мяч в ворота. Просто и эффективно. — Ограбить заправку? Припугнем пушкой заправ­ щика — сразу все деньги отдаст, — сказал Драго. — Он берет только кредитки, — ответил Нико­ лас. — Надо угнать автоцистерну, заберем бензовоз и бензин. Там сорок тысяч евро. Банда не понимала. Зачем им этот бензин? Пару лет заправлять свои скутеры и скутеры своих дру­ зей? Даже Драго, который обычно на лету схваты­ вал идеи Николаса, был озадачен и почесывал голову.

344

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

Все притихли, слышно было лишь нетерпеливое ер­ занье по дивану. — Я знаю, кому это нужно, — сказал Николас. Ерзанье задниц, шмыганье носов, понятно, что босс наслаждался моментом, и эту тишину нужно было наполнить какими-то звуками. — Клану Казалези. Вдруг прекратилось ерзанье по дивану и шмыга­ нье носов, никто не мотает головой и не пихает лок­ тями в бок соседа. Паранца словно окаменела. Звуки с улицы тоже как будто пропали, будто слово ‘‘Каза­ лези” стерло все в комнате и за ее пределами. Казалези — до сих пор никто и никогда не про­ износил этого имени. В нем содержалось множество других, оно уносило тебя далеко, вызывало в памяти имена, вознесенные на олимп преступности. Упоми­ нание Казалези подразумевало стремление к невоз­ можному. Амбициозное стремление. Но теперь Ни­ колас не только сказал волшебное слово, он намекнул, что у них могут быть обш.ие дела. Они о многом хо­ тели бы спросить своего босса: не издевается ли он над ними, как он вышел на связь с самым влиятель­ ным кланом каморры, встречался ли уже с ним, — но продолжали молчать, пораженные великим изве­ стием, а Николас, придвинувшись поближе так, что почти касался коленками Дрона, принялся объяснять. Автозаправка находилась на дороге, которая про­ ходит через Портичи, Геркуланум, Торре-дель-Греко и тянется дальше вплоть до Калабрии. Дорога разре­ зает города буквально пополам, что дает много ва­ риантов для побега. Обычная заправка компании “Тотал”, ничем не отличаюш,аяся от других. По пят­

345

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

ницам заправляются автоцистерны, нужно угнать бензовоз и спрятать его в гараже неподалеку. Туда придут люди Казалези, которые заплатят за работу пятнадцать тысяч евро. — Их мы и поделим, — закончил Николас. Пятнадцать тысяч — хорошая сумма, у Нико­ ласа родилась кое-какая идея, но сначала надо вы­ брать, кому поручить дело. Неплохо бы вознаградить за работу. По две тысячи каждому. Дохлая Рыба, Бриато и Чёговорю освободились из тисков дивана и встали. Они вызвались сами. Ни­ колас ничего не сказал про две тысячи евро, проехали, ясно было, что эти трое вскочили, чтобы доказать свою смелость, что не всегда является залогом ус­ пеха. Однако решение принято: Дохлая Рыба, Бриато и Чёговорю должны угнать этот чертов бензовоз. До пятницы было время: они изучили дорогу, чтобы случайно не заехать в тупик на бензовозе, в котором сорок тонн горючего. Потом тренировались. В ло­ гове стояла игровая приставка ''ХЬох One и телеви­ зор с большим экраном. В игре требовалось решить задачу, как будто созданную специально для них, и они поняли, что управление бензовозом на пол­ ной скорости — это не шутки. В игре бензовоз по­ стоянно куда-то врезался и горел, а если удавалось рулить хорошо, теряли по дороге цистерну. Чёго­ ворю засомневался было в целесообразности опера­ ции, но Бриато быстро заткнул его: “У нас не Тьерра-Робада, а нормальная дорога!” Они прибыли на заправку все втроем на ску­ тере Бриато и сели ждать бензовоз, прислонившись

34б

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

стене, разделявшей асфальт и пшеничное поле. Ку­ рили один за другим косяки и болтали без умолку, перегруженные адреналином, который, к счастью, удерживала под контролем конопля. Всякий раз, за­ слышав скрежет тормозов, выглядывали из-за стены, проверяя, кто подъехал. Когда наконец-то прибыл белый бензовоз с надписью ''Total'' на боку, Чёговорю не сразу заметил, что Дохлая Рыба вытащил из кармана нож и сделал в футболке две дырки. За­ тем он проделал то же самое с футболками друзей, и все трое натянули их на голову. Самый быстрый способ сделать маску: два отверстия для глаз, фут­ болка поднимается кверху, оставляя открытым жи­ вот, грудь и часть спины, но полностью скрывая лицо. В этих футболках, идеально обтягивающих череп, они выглядели как три человека-паука в разорван­ ных костюмах. Быстрый взгляд вправо-влево, оце­ нивающий дорожную ситуацию, и вот уже все трое вытащили девятимиллиметровые викинги' и напра­ вили их на сорок тысяч литров бензина. Дохлая Рыба первым добрался до водителя, вскочил на подножку и сунул свой викинг ему под его нос. — Стой! Пристрелю! Бриато взял на себя заправщика, который при виде вооруженных подростков сразу поднял руки вверх. Он ткнул ему викингом в затылок с такой силой, что заправщик потерял равновесие и упал, не опуская рук. — Какого хрена? — Молчи или тебе конец, ясно? — заорал Бриато. К

1

Викинг — вариант пистолета Ярыгина, полуавтоматический само­ зарядный пистолет российского производства.

347

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Слезай, — приказал Дохлая Рыба водителю, но тот абсолютно не проявлял испуга. Руки его ле­ жали на руле, как будто он собирался уезжать. ‘‘Парни, не горячитесь. За вами придут. У нас своя крыша”, — лаконично сказал он. Все так говорят в подобных случаях. Это значит, что они под защитой какого-то клана или человека. Пираньи слышали подобные слова не раз, они ничего не значили. — У вас-то? Крыша? — переспросил Бриато, удер­ живая заправш;ика под прицелом своего викинга. Хреновая крыша, вот что я тебе скажу! Пока Бриато разглагольстововал, Чёговорю обо­ шел вокруг бензовоза, распахнул дверцу, схватил во­ дителя за руку и попытался сташ,ить вниз. Водитель вырывался, ему удалось пнуть Чёговорю в живот, тот чудом не упал на асфальт, потому что цеплялся за ручку; и водитель забрался внутрь салона. — Ты сдурел?! — Дохлая Рыба с пистолетом в руке неожиданно оцепенел. Бриато сделал шаг к бензо­ возу, удерживая заправщика под прицелом, и, по­ дойдя ближе к сцепившимся в яростной борьбе, вы­ стрелил водителю в плечо. — Сукин сын! — заорал Дохлая Рыба. Мыщцы жи­ вота у него заходили вверх- вниз от ужаса. — Ты мог попасть в меня! — Не ссы, всё под контролем, — ответил Бриато. Чёговорю, у которого было больше прав орать на Бриато, поскольку он был в салоне, молча стащил водителя вниз. Между тем в суматохе заправщик вскочР1л на ноги и убежал. Бриато выстрелил ему вслед, но тот уже исчез. Втроем друзья забрались в салон, Бриато за­

348

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

нял место водителя. Завести бензовоз и управлять им было несложно, Бриато почитал об этом на фо­ румах автоперевозчиков. Он надеялся, что цистерна достаточно полная, ведь если бензин будет булты­ хаться, можно потерять управление и вылететь с до­ роги. Никто их не преследовал, поэтому он решил ехать на крейсерской скорости сорок километров в час. Он прекрасно чувствовал себя за рулем этого монстра, главное — никуда не врезаться, не привле­ кать внимание. — Ух ты, круто — водить бензовоз! Николас объяснил им, куда ехать. Всего два ки­ лометра, потом поворот направо — его Бриато про­ ехал, сбавив скорость наполовину, чтобы не перевер­ нуться, — и еще километр до заброшенной парковки. В самом конце, рядом со сломанным ограждением, есть гараж — бетонные стены и лист железа в каче­ стве крыши, там нужно припарковаться и ждать Казалези. Они вышли из автоцистерны, но остались в га­ раже, таков был приказ. Солнце садилось, и крыша из листового металла так сильно нагрелась, что фут­ болки у всех троих прилипли к телу. Потом, расска­ зывая историю Николасу, они не могли вспомнить, сколько времени провели в этой духовке. Одно точно: когда они услышали звуки подъехавшего мо­ тоцикла и шаги, свет уже шел из какой-то далекой точки, вырезая на пороге гаража два силуэта. Пира­ ньи не знали точно, кто придет на встречу, и пред­ ставляли в своих фантазиях могущественных Казалези, но были разочарованы, увидев двух пузатых, плохо выбритых мужиков в глупых гавайских рубаш-

349

1ЮБЕРТ0 СА1Ы1ИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

ках и шортах. Как будто только что вернулись из де­ шевого круиза. — Черт возьми, и правда дети! Молокососы! — сказал один. Бриато и Дохлая Рыба молча смотрели на них. — Какого черта вы так вырядились? — спросил Бриато. Избыток адреналина отключил у него ин­ стинкт самосохранения. — Тебе не нравится? — Нннезнаю, — ответил он, протянув '‘н” так, что звук выходил, скорее, из носа, чем изо рта. — Странно, лучшие стилисты постарались. — И он махнул рукой своему приятелю: — Отдай им пять тысяч и поехали. — Чего? — хором спросили Дохлая Рыба и Чёговорю. — Тебе что-то не нравится, соплячок? Бообще-то я договаривался с Мараджей, а его нет... так что бла­ годарите Мадонну, что хоть что-то получите. — Там бензина на сорок тысяч, — сказал Дохлая Рыба. Он не дрогнул и не отпрянул, когда один из га­ вайцев подошел к нему. — Ща вообш;е ничего не дадим. А другой, до сих пор молчавший, прибавил: — Ты хоть знаешь, откуда мы? — Знаю. Из Казаль-ди-Принципе. — Точно. Мы вас, сосунков, съедим и обратно выкакаем. Бриато передернул затвор: — А мне плевать, откуда вы. Вы должны отдать нам деньги, и все. — И он направил викинг на цистерну бензовоза. — Деньги на пол, или я продырявлю ци-

350

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

стерну и мы все взлетим. Вместе с вами и этим чер­ товым гаражом. — Опусти пистолет, придурок. Восемь тысяч, все. — Пятнадцать. Это со скидкой, сукин сын. — У нас нет, нет у нас, — отвечал тот, который пер­ вым начал разговор, а теперь отступал к мотоциклу. — А ты поищи, гаваец, хорошенько поищи, — ска­ зал Дохлая Рыба. — Говорю же тебе, нет у нас, вот восемь тысяч и успокойтесь. Дохлая Рыба вытащил свой викинг, передер­ нул затвор и нажал на курок. Оглушительный треск, но Чёговорю успел подумать, что, взорвись автоци­ стерна, бабахнуло бы сильнее. И лишь потом заме­ тил, что Дохлая Рыба выстрелил в переднюю шину. Казалези упали на землю, прикрыв головы руками, как будто это могло их спасти при взрыве сорока тысяч литров бензина. Осознав, что это всего лишь предупреждение, вскочили, отряхнулись и вытащили из-под седла мотоцикла пакеты с деньгами. — Ну? — сказал Бриато. — Всего-то надо поискать, банкомат у вас прямо под седлом. Николас получил пятнадцать тысяч евро, разделил их на десять пачек, пять из них сразу отдал капитану корабля. — Давай “все включено”, — сказал ему. Это озна­ чало, что они получают в свое распоряжение корабль, на котором обычно проводились свадьбы, вечеринки, круизы по Неаполитанскому заливу. Там могли раз­ меститься почти двести человек, но Николас решил снять его для своих парней и их подружек. Они дол­

351

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

жны были отплыть незадолго до заката, обогнуть Ис­ кью, проплыть мимо Капри и Сорренто. Агентство не успело убрать свадебный декор, но предложило аперитив, ужин и двух официантов. Николас ска­ зал, что все отлично, украшения не помешают. Так даже лучше, подумал он. Он лично подобрал музы­ кальное сопровождение для круиза. Исключительно итальянская поп-музыка.Тициано Ферро. Рамазотти. Васко Росси. Лаура Паузини. Они будут танцевать всю ночь и запомнят ее как самую лучшую в своей жизни. Капитан сначала подумал, что развлекаться бу­ дут типичные неаполитанские rich kids^, которые за­ валивают Инстаграм своими фотографиями. Бо­ гатые, избалованные, бросающие деньги на ветер. Однако засомневался, увидев, как они приветствуют друг друга. И окончательно все понял, когда в от­ крытом море по знаку того, кто явно был у них бос­ сом, все выташ;или оружие и начали палить в воду. Стреляли по дельфинам. Их девушки вяло проте­ стовали: “Не надо, они такие ми-и-илые!” Но было видно, что на самом деле они гордятся своими пар­ нями, которые могут позволить себе стрелять в кого угодно, даже в этих удивительных суш;еств. Капитан наблюдал всю сцену и с радостью отметил, что дель­ фины уплыли целые и невредимые, а воду окрасили лишь отблески заходяш,его солнца. — Капитан, — обратился самый высокий, пряча пи­ столет в штаны, — дельфина можно есть, как тунца? Закрытую палубу теплохода украшали венки 1

Богатые дети

352

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

И гирлянды искусственных цветов, переплетенные

атласными лентами. На столах остались букеты жел­ тых и розовых роз. Дохлая Рыба сел за стол и жестом поправил не­ существующий галстук, потом вытянул на скатерти длинные руки и правой ладонью похлопал по столу, подзывая официанта. Один из официантов по­ дошел к нему и налил шампанского. Зубик и Бис­ квит — единственные, кто пришел без подружек, — сели за тот же столик и повторяли все жесты. Бисквит строил из себя знатока красивой жизни, но, выпивая залпом весь бокал, прищуривал глаз, а потом откры­ вал рот и причмокивал. Официанты спросили, подавать ли ужин, и эти трое поискали глазами Николаса, который стоял ря­ дом с Летицией, прислонившись к борту теплохода. — Начинаем? — прокричал ему Дохлая Рыба. — Праздник начинается! — протрубил Драго, сло­ жив руки рупором. Николас кивнул. И все забегали, чтобы занять столики, каждая пара хотела уединиться. Но когда все расселись, вдруг почувствовали себя одинокими, раз­ деленными. Именно в этот вечер, собравшись вместе, в умирающем вечернем свете Неаполитанского за­ лива, они так щемяще ощутили свою близость. И то­ гда они начали перекличку между столиками: — Эй, синьор Чёговорю, ты как там? — Эй, синьор Тукан, смотри не перебери шампан­ ского! А потом сдвинули столики. Дохлая Рыба за­ правил за ухо желтую розу и заявил, что все готовы к приему пищи. Официанты подали семгу.

353

POfiiPTO САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Пируйте как господа, — сказал Николас, оглядев зал. — Вы теперь и есть господа. — И вышел на па­ лубу вместе с Летицией. Она прижалась к нему, и они смотрели на уда­ ляющийся Везувий, окутанный вечерней дымкой. Вдали светился огнями город. Искья у них за спи­ ной вся поместилась в темный купол горы Эпомео. Николас взял Летицию за руку и повел на корму. Он обнимал ее сзади, а она пыталась ускользнуть от него с мягким лукавством, но так, чтобы Николас смог уловить ее желание. Он сжал ее крепче, потому что был уверен, она тоже этого хочет. — Пойдем со мной, — прошептал он ей на ухо. В зале все кричали и подпевали несшимся из дина­ миков песням. Они нашли на нижней палубе небольшой закуток, бархатный диван под иллюминатором, через который проникали последние лучи. Летиция присела на край, Николас страстно поцеловал ее и полез под платье. — Давай сделаем это правильно, — сказала Лети­ ция, глядя ему в глаза. — Голыми. Для Николаса было неожиданностью и это “сде­ лаем правильно”, и внезапный переход на такой слог, и настоятельная просьба о наготе. Вообще-то с тех пор, как они начали заниматься любовью, всегда делали это наспех. Много раз Летиция просила, чтобы они оста­ лись одни, одни на всю ночь, но никогда не получа­ лось. И вот такой шанс. Она мягко отстранила Ни­ коласа от себя и принялась расстегивать его рубашку. — Я хочу тебя видеть, — сказала она, расстегивая ему ремень. Выпутываясь из брюк, он эхом отве­ тил: — Я тебя тоже.

354

Ч АСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

Они лежали голые на зеленом бархате и нето­ ропливо исследовали друг друга. Летиция погладила его член и направила руку Николаса в свою промеж­ ность. Доведя ее до места, она решительно сжала ее, чтобы рука осталась там, и пошевелила пальцами. — Иди сюда, — наконец сказала она, направляя его внутрь. — Тише, тише, тише, — повторяла, а он по­ виновался. — Ты мой самец,— прошептала Летиция, и ему очень понравилось это слово — “самец”, не просто мужчина: слишком много мужчин, слишком мало самцов. Раз­ мягченный ласками, он впервые уввдел в ней жен­ щину, а он был внутри этой женш;ины, они слились в мягком свете, раздувавшем в иллюминаторе звезды. Когда они поднялись наверх, теплоход уже ми­ новал высокие скалы Сорренто и направлялся к Неа­ полю. Все собрались в носовой части. — Выпьем за нас! — крикнул Драго. — И за наш город, самый красивый в мире! Он повернулся к одному из двух официантов — тот зевал, сидя на стуле, — и крикнул ему: — Эй, проснись! Это самый красивый город в мире, ты понял? Пошли к черту всех, кто его ругает! — Гады, сволочи, — шипел злющий Дрон, а офи­ циант искал глазами своего напарника, словно не­ доумевая: мы-то тут при чем? — Я никогда не уехал бы отсюда, — сказал Нико­ лас, размягченный любовью. Драго перевесился через перила и крутил правой рукой, как мельница лопастью, будто собирался за­ бросить гранату далеко-далеко, туда, на землю. — Вижу вас всех, сволочи! Уезжаете в Рим, в Ми­

355

РОБЕРТО САВЬЯМО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

лан, плюете на нас. Хорошо вас вижу! — кричал он. — И знаете, что я вам скажу? Вы должны умереть. Все эти сволочи должны умереть. Они подняли бокалы к небу, а потом бросили их в воду. Танцевали до рассвета, а когда корабль вер­ нулся в порт, уже договаривались сыграть одну кол­ лективную свадьбу и клялись своим девушкам в вер­ ности на всю оставшуюся жизнь. После круиза дни потекли в каком-то ватном, рас­ слабленном ритме. Каждый сам по себе, они пы­ тались продлить этот медовый месяц, начавшийся в Неаполитанском заливе. Николас ехал к Летиции, когда в чат пришло сообш.ение. Быстро, больница Кардарелли, второй этаж, павильон "А”, и ничего больше. Он отправил сообш;ение Летиции, а потом еш;е одно: “Люблю тебя до самых звезд”. И развернул скутер. На ступенях больницы его уже ждали Драго, Зу­ бик и Чупа-Чупс. Передавали друг другу потухший косяк, чтобы только понюхать и ощутить вкус кон­ чиком языка, безразличные к косым взглядам посети­ телей и медсестер. Они явно хотели что-то сказать, но не знали, с чего начать. — Черт, что случилось? — спросил Николас, беря косяк. Они развели руками, а потом указали куда-то вверх. — Они там. Ранены. Бриато и Дохлая Рыба, — ска­ зал Драго. Николас взорвался, умиротворение, разлитое в нем после круиза, мигом испарилось. Он отбросил косяк в кусты и уже занес ногу, чтобы пнуть столб,

356

Ч АСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

неожиданно успокоился. Ярость улеглась мгно­ венно. Это был Николас, тот самый, который обхо­ дил соперников и заставал врасплох вратаря. Он за­ мер с занесенной для удара ногой, и, глядя на него. Зубик вспомнил цаплю, которую видел когда-то на школьной экскурсии. Николас поставил ногу на ступеньку и сказал: — Нужно навестить раненых. Отнесем им подарки. Произнеся слово “раненых”, он почувствовал себя будто на войне. И ему это нравилось. НО

Подарками были старый эротический календарь для Бриато и футболка с автографом капитана “Наполи” для Дохлой Рыбы. — Парни, что случилось? — снова спросил Нико­ лас, на этот раз своих раненных в бою людей. — Вошли в бар Капеллони, — начал Бриато. Мы де­ лали ставки, когда появился Уайт и стал орать: “Ка­ кого черта, куда вы полезли?” — Нет, нет, — перебил его Дохлая Рыба, — он ска­ зал: “Вы запустили руки в бензин Рогипнола”. А мы ответили: “Мы тут ни при чем, чтоб нам сдохнуть! Ты о чем вообш,е?” И тут, Мараджа, они достали эти чертовы биты. Железные. И я подумал: все, конец. Чёговорю заперся в туалете. Как только он понял, что происходит, сбежал через окно, скотина. Парни Капеллони схватили Бриато и Дохлую Рыбу и переломали им ноги. Потом отправились в Борго-Маринари и разбили все окна в ресторане, где работал отец Чёговорю. Бриато попытался подняться, но снова рухнул на подушки.

357

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Они нас так заломали, я прямо слышал, как ко­ сти хрустят. А еще кричали, чтоб мы отдали деньги, отдали деньги, и били адски. Я не чувствовал ни ног, ни лица, ничего. Потом бросили нас в машину и вы­ кинули уже здесь, у больницы. — В машине я вообш;е ничего не соображал, — под­ хватил Дохлая Рыба, — но Уайт говорил, что спасает нас, потому что нас знает, и что Рогипнол велел нас закопать, и что... Бриато перебил его: — Он все время это повторял, что он нас спасает... и что мы должны работать на него, если только смо­ жем встать на ноги. — Черт возьми... — ответил Николас. Он схватил календарь и прислонил его к стене. — Бриато, какой твой любимый месяц.^ Смотри, апрель с какими сись­ ками. Посмотри на Лизеллу, посмотри, тебе полегчает. — Мараджа, — сказал Бриато, — когда я отсюда выйду, я же хромым буду. — Когда ты выйдешь отсюда, ты будешь сильнее. — Скажешь тоже! Сильнее! — Мы сделаем тебе бионическую ногу, — сказал Драго. Они шутили, приставали к медсестре, говоря, что таким рукам доверили бы даже поставить кате­ тер. А когда остались одни, посмотрели на Мараджу, как бы спрашивая, что дальше. — Мы должны убрать Рогипнола, — ответил он и перевернул календарь на июнь. Все засмеялись, как над очередной шуткой. — Мы должны убрать Рогипнола, — повторил Ма­ раджа. Он быстро пролистал календарь до ноября.

358

Ч АСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

немного задержался на декабре и повернулся к своим парням. — Он же вообще не выходит из дома, — хохотнул Зубик. — Мараджа, я не понял, — сказал Дохлая Рыба. Он попытался сесть, но боль в ноге была невыноси­ мой. — Только мы болтаемся на улице, — продол­ жал он, — Котяра сидит в Сан-Джованни, Архангел в Понтичелли, Копакабана в Поджореале, Рогипнол у себя дома в Форчелле. Только мы болтаемся на улице. — Мы должны накрыть его в его же логове, — от­ ветил Мараджа. Он искал связь. Капеллони не убили Бриато и Дохлую Рыбу лишь потому, что так им было приказано. Котяра боролся за территорию, и три смерти в одной банде наделали бы слишком много шума: полиция и карабинеры уже следили за ним, он не мог привлекать к себе внимание новыми убий­ ствами. Котяра не будет убивать, по крайней мере пока. Вот вам и шанс, вот удобный случай, который нельзя упустить. — Это невозможно, — сказал Драго, — с ним все­ гда рядом Путь Карлито. Да и не выходит он вообще. Даже его Толстожопая выходит редко. И тоже всегда с охраной. — Мы используем Путь Карлито. — Нет! — перебил его Чупа-Чупс. — Путь Кар­ лито не предатель. Платят ему хорошо, и сейчас, ко­ гда он на побегушках у Рогипнола, он ведет себя как босс всего Неаполя. — Он и не должен никого предавать. — Ты просто обкурился, — сказал Зубик.

359

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Я даже когда обкуренный, я не обкуренный. Я рассуждаю. — Ну послушаем, что скажет нам этот философ. — Чтоб я сдох, я знаю, где взять ключ, чтобы от­ крыть дверь Рогипнола. — Да ну? — засомневался Зубик. — Вряд ли, у него бронированная дверь и куча видеокамер. — Правда, настоящий ключ, — продолжал Нико­ лас. Он взял Драго и Зубика за плечи, они склонились к раненым. Чупа-Чупс замыкал круг. Заговорщики. — А кто у Пути Карлито брат? — спросил Нико­ лас. Так ребенку загадывают очень простую загадку — Как кто? — удивился Бриато. — Мелюзга. — А Мелюзга — это лучший друг кого? — Бисквита, — снова ответил Бриато. — Именно, — сказал Мараджа, — и завтра утром я с ним поговорю.

я буду хорошим

иколас обдумывал ситуацию, как будто ис­ кал решение сложного уравнения. Оста­ лось убедить Бисквита, самое лучшее для этого — прогуляться вдвоем. Он ждал у школы. Мать провожала Бисквита каж­ дое утро, хотела лично убедиться, что он пришел в класс. Его друзьям она не доверяла. Но забирать из школы не могла, работала. Завидев "^Т-Мах^ Николаса, Бисквит растолкал одоклассников: — О, Мараджа! Ты что здесь делаешь? — Садись, отвезу тебя домой. Бисквит гордо вскочил в седло позади Николаса, ""Т-Мах"' сорвался с места. Бисквит издал ликующий крик, а Николас про себя усмехнулся. Он собирался просить о большой услуге, поэтому сначала лучше порадовать друга. Николас выбрал длинный путь. Ехал медленно, останавливался на светофорах, мягко поворачивал. Он знал, что Бисквит счастлив, так его легче уговорить.

Н

3б 1

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Бисквит, Т Ы В курсе, все считают, Дыню убрали за то, что он связался с нами. — А разве он не был против нас? — Именно. Но теперь этот ублюдок Рогипнол вме­ сте с Уайтом и бандой Капеллони хочет поиметь нас тем самым членом, который мы ему засунули. Ско­ тина! И ты должен это исправить. На этом “ты” Николас рванул, обогнал машину, еще одну, выскочил на тротуар, чтобы обогнать фур­ гон, после чего наконец притормозил и вернулся к нормальной скорости. У Бисквита так сильно би­ лось сердце, что Николас чувствовал это спиной. — Я? В смысле? — В смысле... кто твой лучший друг? — Мелюзга?.. Телепузик? — Мелюзга, именно. А брат Мелюзги — телохра­ нитель Рогипнола. ''Т-Мах'' резко затормозил. Бисквит уткнулся ли­ цом в спину Мараджи, и, не дожидаясь возражений, Николас развернулся и поехал обратно. — Ты должен пойти к Мелюзге и сказать, что после убийства Дыни никто не хочет иметь дела со мной и моими парнями, и еще, что тебе не досталось точки. Скажешь, что хочешь работать на них и у тебя есть кое-что для Рогипнола. Важно, чтобы тебе открыли дверь. Когда впустят, выстрелишь. Николас затормозил еще раз, но Бисквит удер­ жался в седле. Ему хотелось кричать, от возбужде­ ния и эмоций. Как на опасном аттракционе. Нико­ лас снова развернулся, и они продолжили путь. — Но Мелюзга, он-то тут при чем? Сторожит не он, а брат, — сказал Бисквит, выпрямив спину и усраива—

Зб 2

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

ясь поудобнее, но тут Николас нажал на газ и на ско­ рости под девяносто вылетел на разделительную по­ лосу. Машин стало значительно больше, зеркала за­ девали руль ""Т-Мах”, — Путь Карлито идет собирать деньги для Рогипнола. Поэтому какое-то время он будет без прикры­ тия. — Николас помолчал и посмотрел на Бисквита в зеркало заднего вида. — Что, обосрался? Боишься покойников, а, Бисквит?! Так и скажи! Если боишься, найдем другое решение. — Нет, не обосрался, — ответил Бисквит. — Что? — Говорю, не обосрался! — Что? Не слышу! — НЕ О БО С РА Л С Я !!! Не снижая скорости, Николас вернулся в пра­ вый ряд и поехал к дому Бисквита. Уравнение было решено. Со дня переезда Креш,енцо Рогипнол не выходил из дома. Жена попрекала его этим заточением, ведь он обещал, что все будет по-другому. Но Рогипнол боялся. Очень. Можно даже сказать, испытывал ужас. Пытался побороть страх таблетками, но потом тор­ мозил еш;е больше, и Маддалена злилась. Замкну­ тый круг, находясь в котором, Креш;енцо тем не ме­ нее управлял районом, контролировал точки сбыта, перекрывал кислород парням Мараджи. Он мечтал уничтожить их. Подавить это желание было труднее всего. Никаких смертей, сказал Котяра. Рогипнолу пришлось согласиться. Армия Рогипнола — верная, мощная — была разбросана. Ей приходилось управ­

363

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

лять и сдерживать, два вида действия, которые в пе­ риоды застоя, подобные этому, могут плохо сты­ коваться и провоцировать трения. И даже раскол в рядах. Приблизительно так понимал ситуацию Бис­ квит, стоявший у той же стены, где совсем недавно они наблюдали переезд Мадонны Помпейской. Правда, он осмысливал ситуацию категорией “что за фигня”. Почему Рогипнол, который считает себя королем, позволяет Карлито, своему слуге, отсут­ ствовать два часа кряду? Неужели столько времени нужно, чтобы забрать дань из зала игровых автома­ тов? Тот, кто управляет всеми точками сбыта и при­ писывает себе чужие трупы, доверяет юнцу. Мелюзге, покупать продукты и оплачивать счета? Возможно, сделал вывод Бисквит, Рогипнол заслужил смерть, потому что не умеет командовать, растерял автори­ тет. И Бисквит очень этой мыслью гордился. На другой день он приехал в Форчеллу и припарко­ вал скутер, одолженный Чупа-Чупсом, неподалеку от того входа церкви Святой Марии Египетской, что выходит на Корсо-Умберто. Он подумал: церковь. Он подумал: святые. Он подумал: Мадонна. Он по­ думал: младенец Иисус. Он подумал: а вдруг? Там получают помощь, там, внутри, дают обеты, там, вну­ три, ищут поддержку, и робко вошел. Эту церковь он знал, если можно так сказать. Как и все, он при­ вык к золоту, к роскоши и обилию декора: его друзья из Скампии так и воспринимали Неаполь — церкви, дворцы, серые и пепельные всполохи вулканического туфа. Красота, которая остается лишь красотой. Кра­

364

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

сота, смешанная со святостью, надеждой, чудом. За чудом Бисквит вошел в церковь — в поиске свя­ того, святой, Мадонны, собеседника. Его поразили сюжеты и краски, театральные жесты мясистых рук, лазурь и золото, лики благочестия и мученичества. Он попробовал обратиться к Мадонне или, лучше сказать, к мадоннам, но слова не шли, он не знал, с чего начать. “Мадонна, помоги паранце... ” — ска­ зал он, глядя снизу вверх на прекрасную фигуру, ды­ шавшую свежестью. Не пошло. Он отменил молитву, чувствуя такую недосягаемость, к какой надо идти терпеливо, постепенно. Поискал глазами какого-ни­ будь святого, знакомого святого, но безрезультатно. Узнаваем был только младенец Иисус на руках у ма­ донн и святых. Провожая глазами лучи, проникав­ шие через купол и большие окна, он выбрал мла­ денца Иисуса, который чем-то был на него похож, хотя Бисквит ни за что не признался бы в этом. Он поправил майку, пош,упал пистолет в шортах, при­ гладил волосы'. Покосился на двух старушек, кото­ рые молились, преклонив на скамью колени. Но они не обращали на него никакого внимания. Бисквит вдохновился покоем, волшебным образом оку­ тавшим пространство церкви, словно защищая ее от мира, который снаружи давал о себе знать гулом дорожного движения. — Иисус, — попробовал сказать Бисквит и повто­ рил: — Иисус! Он вспомнил, что надо молитвенно сложить руки, но они не соединялись, ладонь не склеивалась с ладонью, зависала в воздухе. — Иисус, Сан-Чиро, Сан-Доменико, Сан-Фран­

365

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

ческо, сделайте так, чтобы я поднялся к этой сво­ лочи и эта сволочь ушла прочь, чтобы я сказал: “Уби­ райся!” — и он ушел. Бисквит понимал, что это невозможно: убегаю­ щий Рогипнол, за ним — Толстожопая. На самом деле молитва была о том, чтобы чаша миновала его. Он вошел в церковь с надеждой на чудо: пусть ''Desert EagW^y спрятанный у него в штанах, там и останется и все решится словами. Слова, если захотят, если смо­ гут, перевернут мир. Ведь поэтому и молятся, правда? Верят в силу слов? И тогда ему пришла в голову дру­ гая мысль. — Господи Иисусе, — снова начал он, — сделай так, чтобы однажды у меня появилась своя паранца, — Подумал, что надо бы дать обет, ведь если кто-то 0 чем-то просит, он должен предложить что-то вза­ мен. Но слова не шли, тогда он закруглился с мо­ литвой, повторив несколько раз простую фразу, которую обычно говорят непослушные дети, обеш,ая исправиться. Он сказал: — Я буду хорошим. — И этот хороший предстал перед ним, как народный герой, Мазаньелло^, супергерой с мечом, летяш;ий с холма от монастыря Сан-Мартино над Спакканаполи и дальше, под мост, в район Санита. Окровав­ ленный Христос, привязанный к колонне веревкой, конец которой свисал у него с шеи, казалось, смотрел на Бисквита с любовью и пониманием. — Я буду хо­ рошим, — повторил тот и быстро вышел. Он знал, что найти Мелюзгу будет нетрудно, Тол1 2

‘'Desert Eagle"* — самозарядный пистолет крупного калибра. Томазо Аньелло (1620-1647) — рыбак, предводитель народного вос­ стания в Неаполе в 1647 году.

збб

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

стожопая относилась к нему, как к приемному сыну. Муж ее слишком долго сидел в тюрьме, и сейчас заво­ дить детей было уже поздно. Ей нравилось, что Ме­ люзга всегда рядом — некое подобие семьи. А сыну можно доверять. Бисквит увидел, что Мелюзга идет к дому Рогипнола, и бросился наперерез. С ходу на­ чал про то, что хотел бы работать на них, разыграв написанный для него Николасом сценарий. Сыграл хорошо, сетовал на жизнь, слова лились, не то что в церкви. Мелюзга, видя отчаяние друга, только по­ вторял: “Конечно... конечно... Да, пойдем, прямо сейчас”. Он как раз туда шел. Они взбежали по лестнице, перед железной две­ рью Мелюзга поднял голову: — Синьора, — сказал, обращаясь к телекамере, — это Бисквит, мой друг. Он наложил в штаны, ко­ гда Рогипнол убрал Дыню. Боится, что все, кто ра­ ботает на Мараджу, кончат так же. — Он невольно взял тот же жалостливый тон, что и Бисквит. Металлический голос Толстожопой ответил: — И правильно, что боится. Заходите, дети. Ссыкун взялся за ручку, и дверь открылась. Он хотел было войти, но Бисквит потянул его за фут­ болку и сказал, прикрывая рот рукой, чтобы не по­ пасть в камеру: — Я хочу один, мне стыдно. — Мелюзга в нере­ шительности остановился на пороге. Бисквит замер. Что будет, если он все-таки войдет? “Господи, по­ моги. .. ” — подумал Бисквит. — Ну ладно, давай, — сказал Мелюзга и побежал вниз по лестнице. Бисквит несколько секунд постоял на пороге.

367

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

чтобы убедиться, что Мелюзга не передумал, и во­ шел в квартиру, ориентируясь на голос Рогипнола и его жены. Он сразу узнал мебель, которую видел на улице во время переезда. В квартире все еще чув­ ствовался запах свежей краски. Толстожопая сидела на оттоманке, а Рогипнол за столом из темного де­ рева. Через полуприкрытые ставни проникал тонкий луч света, в углу комнаты горела лампа. Игра теней разрезала лицо Рогипнола на две части, день и ночь. Этот человек с опущенными плечами и змеиным ли­ цом — близко посаженые глазки, тонкие губы, из­ ломленные в ядовитой улыбке, блестящая кожа — ка­ зался теперь высеченным из скалы. Он не удивился появлению Бисквита, не испугался. Толстожопая тоже была спокойна. Бисквит повторил заученную фразу: — Теперь здесь командуем мы. Ты и твоя Толстожо­ пая должны уйти. — Да? А я и не заметил, — сказал Рогипнол, по­ вернувшись к жене. Теперь полоса света выхватывала ухо, затылок, крашеные волосы. — Ты еще в яйцах у отца был, когда я защищал твой район от Боа. Бла­ годаря мне вас не подмял под себя клан Манджафоко из Саниты. — И он снова повернулся к Бисквиту: — Тому, кто тебя послал, ты должен сказать, что Форчелла моя по праву! — Меня никто не посылал, — ответил Бисквит. Он шагнул вперед, маленький шажок, чтобы лучше при­ целиться. — Сопляк, — сказал Рогипнол, снова обращаясь к жене, — да как ты смеешь? — Ты нарываешься, Рогипнол. — Еще один шажок.

Зб 8

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

— О, С Л Ы Ш И Ш Ь , как рычит этот ш;енок? Думаешь, ты, мальчишка, можешь меня напугать? — На то, чтобы стать мальчишкой, у меня ушло де­ сять лет, а на то, чтобы пустить тебе пулю, — уйдет секунда. Металлический корпус “Desert Eagle'' на мгнове­ ние вспыхнул в полутемной комнате. Рогипнол, от­ крыв рот, вскинул руки к лицу, как будто это могло спасти его. Толстожопая стремительно бросилась к мужу, еш;е одна призрачная надежда на спасение. И снова вернулись свет и тень. Бисквит выбежал из гостиной и резко остановился. Вернулся назад, вскинул пистолет и прицелился в ягодицы Толсто­ жопой. ‘‘Лопнут, как мячи?” — подумал он. Пуля попала точно в правую ягодицу, но ожидаемого эф­ фекта не получилось. Разочарованный, Бисквит пу­ стил Толстожопой пулю в затылок. Он бежал вниз со всей скоростью, на которую способен десятилетний ребенок, врезаясь в косяки и перила и не чувствуя при этом боли. Вот и входная дверь, несколько ступенек, три ме­ тра, возможно. Вот и улица, но тут, приоткрыв дверь подъезда, появился Мелюзга. Он держал в руке слад­ кую булочку. ''Desert Eagle'' был все еш,е теплым. Бис­ квит чувствовал это кожей. Молнией пронеслась в голове мысль убрать и этого свидетеля. — Что там случилось? Вы подрались? Что было-то? Друг на секунду задержал взгляд на его лице, из­ мазанном сахарной пудрой, и побежал дальше, бро­ сив только: — Жуй свой пончик.

Братья

айт салона красоты “О соле мио” был весьма скупым. Пара фотографий и номер мобильного телефона. Девушка, ответив­ шая на звонок Чупа-Чупса, дважды повто­ рила, что салон нужно снимать целиком на весь день, до закрытия. — Будем праздновать крестины! Девушка была озадачена: — Крестины? В салоне красоты? Вы сумасшедшие или это шутка? Чупа-Чупс бросил трубку и через десять минут появился перед девушкой сам, держа в руках две ты­ сячи евро сотенными купюрами. Потом кинул в чат сообщение:

С

Чупа-Чупс Значит, так, сегодня празднуем крещение Бисквита. Все идем загорать!

370

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ вУРЯ

Все сразу поняли, о чем речь: Мараджа Класс! Супер!

Бисквит Круто, пацаны!!!

Чёговорю Урра, сделаю себе депи/1яцию!!

Ровно в три, когда открылся салон, первыми вошли Тукан и Чёговорю, неся на руках виновника торже­ ства. Все трое были причесаны под Дженни Савастанo^ за ними появился Николас в красной надувной короне на голове, отчего он выглядел очень высоким. Корону ему напялили Чупа-Чупс и Дрон. За ними Драго и Зубик в золотых цепях и браслетах, каких нет даже у Мадонны Лоретской, орали: — Бисквит, поздравляем, ты теперь большой! Они потолкались в солярии, сделали себе педи­ кюр, депиляцию лица и тела и напоследок скрутили пару косяков в зоне “релакс” с мешками сена. Для боевого крещения Бисквита они принесли розовый кокаин — угостить виновника торжества. Николас достал из халата пакетик и насыпал на деревянной скамье дорожку, приглашая виновника торжества на­ чать первым: 1

Дженнаро {Дженни) Савастано — персонаж итальянского теле­ сериала “Гоморра”, созданного по мотивам одноименных романа Роберто Савьяно и кинофильма Маттео Гарроне.

371

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Мы почесали спину Розовой пантере, смотри, ка­ кой красивый пух получился! Первая понюшка прошла хорошо, но через пять минут Бисквит принялся повсюду скакать, кувыр­ каться и делать колесо. Он прыгал так, пока осталь­ ным не надоело, и его отправили принимать расслаб­ ляющий душ. Все расположились по гамакам, расслабленые, без лишнего волосяного покрова, только Зубик оста­ вил растительность на груди, где покачивался золо­ той медальон, покрываюш;ий грудь от соска до соска, и Чупа-Чупс спросил: — Почему ты не займешься зубами, вместо того чтобы покупать это золото? — Я девушкам так нравлюсь, через окно во рту они видят, что у меня внутри. — Все дрянь там внутри видна, это точно, — отве­ тил Чупа-Чупс. — Но как ты сломал эти чертовы зубы? — спросил Дрон. Зубик никогда не рассказывал об этом. Но с тех пор, как у него появился авторитет, завелись деньги и даже подружка, он плевать хотел на этот дефект, пусть остается характерной приметой. — Ну играл в баскетбол, а потом поругался с од­ ним придурком, и он запустил мне мяч в лицо. Зна­ ешь, сколько весит баскетбольный мяч? Сломал мне два передних зуба, верхний и нижний. — Да ладно! Ты играл в баскетбол? Да кто тебе по­ верит! С твоим-то ростом! — Ну и пошел ты, — лениво ответил Зубик, потом повернулся к Тукану, чтобы спросить у него о том.

372

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

его давно интересовало: — А вот ты почему Ту­ кан, скажи-ка? Тукан был совсем не похож на тукана — акку­ ратный нос, бородка, как у апостола. Просто од­ нажды они ехали на скутере, сзади сидел Бриато, и Тукану в рот залетело какое-то насекомое. Он плевался, побуждаемый рвотным рефлексом, по­ том остановился, сунул два пальца в рот, пытаясь вытащить несчастное насекомое. Когда же наконец у него получилось, он прокричал что-то вроде: “Оау, в оот i^onay таукан!” Бриато смеялся до слез. В результате это исковерканое ‘‘таракан” так крепко прилипло к Массимо Реа, что для всех, кто знал его, он стал просто Туканом. — А Бриато, почему он Бриато? Николас поднялся с гамака, и Чупа-Чупс сказал: — Тишина, о! Король говорит. Мараджа, поправив корону, начал: — Я знаю почему. Это было в классе шестом, одна­ жды физик спросил нас, кем мы хотим стать. Все го­ ворили: адвокатом, поваром, футболистом, полити­ ком... А Бриато ответил: “Флавио Бриаторе”^ Николас махнул рукой, и все поднялись. Пошли к Бисквиту в расслабляюш,ий душ. Он лежал на спине под струями воды с ароматом жасмина и время от вре­ мени открывал рот. Завидев всех, он вскочил: — Эй, вы где были?! — Он трогал себя за нос, словно туда тоже попал таракан, и рассеяно смотрел по сторонам. Ч ТО

1

Флавт Бриаторе — известный итальянский бизнесмен, успешный менеджер “ Формулы-i” .

373

rO BEPTO C A B M N O ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Они разделись все разом и стояли рядом, голые. — Сейчас будем мериться, — сказал Дрон, помахи­ вая членом, и все стали смотреть на свои. Выстрои­ лись в ряд и, подражая Дрону, взяли в руку члены, выпятили животы. — Поднимаем флаги! — И отклонились назад. — Вольно! — отдал приказ Николас, исчезая в об­ лаке пара перед разноцветными кабинками. Драго взял за член Дохлую Рыбу и потащил вперед: — Ну-ка, удлиним немного! — сказал он, и все смеялись, а потом пошли в душ, переходили от ка­ бинки к кабинке, меняя цвет или пробуя разные аро­ маты. Дохлая Рыба напрягся, чтобы выпустить газы, а Дрон сделал вид, что умирает под синими струями целебных вод. — Как тебе вечеринка в твою честь. Бисквит, нра­ вится? — спросил Николас, потрепав его по щеке. — Да, нравится... Но куда вы все пропали? — снова спросил он. — Мы рассказывали истории о своих прозвищах... — Вот, я тоже всегда удивлялся, почему, черт возьми, у Дрона такое красивое имя, — перебил его Бисквит. — Я тоже хочу такое, а то Бисквит, фу, противно даже! — Ну, он заслужил это прозвище. — Драго похло­ пал Дрона по плечу. — Он единственный во всей Италии купил все выпуски журнала '‘Сделай свой дрон” по два евро девяносто девять центов. Но са­ мое интересное, он единственный, кто действи­ тельно смог построить его. И он полетел! — Да ладно, это правда? — Бисквит восхищенно посмотрел на Дрона.

374

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

— Ну, даже у Дэна Билзеряна^ нет такого! — Да у него не один десяток. Я его слежу за ним в Инстаграме. — Я тоже, и такого дрона никогда у него не видел. Массажистка, которая пришлась бы по вкусу Дохлой Рыбе, заглянула сказать, что салон закрыва­ ется, пора было одеваться и уходить. Праздник за­ кончился. Совсем скоро он возобновится, но уже в ‘‘Новом махарадже”. Город ркружает венок из двух-, трех-, максимум че­ тырехэтажных домов, которые постепенно вобрал в себя растущий мегаполис. А вокруг поля, напоми­ нающие о том, чем были в прошлом эти земли, завое­ ванные и задушенные цементом. Всегда удивляло — даже тех, кто родился там, — что достаточно лишь съехать с главной дороги, всего несколько поворо­ тов, и окажешься посреди полей. Но совсем в дру­ гом месте сидел сейчас Николас в окружении ярких вспышек и качал головой в такт известной мелодии шестидесятых, аранжированной в стиле диско. Мараджа был в ‘‘Новом махарадже” и делал вид, что ве­ село проводит время на вечеринке в честь сына ад­ воката Каяццо, окончившего факультет политологии. Каяццо защищал кланы Аканфора и Стриано до того, как они начали сотрудничать со следствием, клан Фаелла, футболистов и звезд разных мастей. Он же защищал и Николаса, когда их обвинили в сбыте наркотиков, из-за которого сел Альваро. Час назад за­ вершился праздник в честь Бисквита. Его поставили 1

Дэн Билзерян — американец армянского происхождения, медийная персона, профессиональный игрок в покер, актер

375

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

В центр круга, и все по очереди поливали его шам­ панским. Выпили за точки, которые перейдут к ним после смерти Рогипнола, выпили за здоровье ранен­ ных в бою Бриато и Дохлой Рыбы. Наконец, выгнали на улицу виновника торжества — там его ждал пода­ рок. Новенький скутер. А подарок для всей паранцы нашелся у адвоката Каяццо: новость об отсрочке ис­ полнения приговора по тому судебному процессу. — Молодец, адвокат! — “Моэ Шандон’’ сюда! — закричал Мараджа. — Две бутылки, будем праздновать! — Парни, наказание отсрочено... это значит, что, если вы опять попадетесь, вам дадут по полной! — Адвокат, мы теперь неуязвимы. — И они под­ няли бокалы. Николас был чем-то озабочен. Не мог усидеть на ме­ сте, вставал, ходил туда-сюда, потом взял себе кок­ тейль “Акапулько” — сын адвоката выбрал тему тропической вечеринки, — вышел на танцпол, по­ танцевал с Летицией, с кем-то поговорил. И все время не спускал глаз со смартфона. Просматривал сообш,ения в чатах, но его интересовало только одно имя, которое, однако, оставалось внизу списка. Ди­ джей выключил музыку, и зал утонул в ярком свете — настало время речи адвоката Каяццо. Его лицо было покрыто сеткой капилляров, рубашка расстегнута по­ чти до пупка. “Какой он жалкий”, — подумал Нико­ лас, но, когда адвокат попросил внимания и заапло­ дировал сыну, Мараджа поставил свой “Акапулько” и тоже решительно захлопал в ладоши. Адвокат по­ двинул к панно с изображением индийского короля

376

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВУРЯ

белое кресло, одно из тех, что стояли в зале. Оскар позаботился, чтобы мебель перетянули белой тканью: по его словам, так надо было для крещения. Каяццо встал на кресло и, пытаясь удержать равновесие, по­ топтался по обшивке своими замшевыми ботинками. — Спасибо всем, — сказал он. — Я вижу лица моих друзей, моих клиентов. — А других, адвокат, здесь быть не может, они на от­ дыхе. .. — раздался чей-то голос за спиной у Николаса. — Да, я сделал все возможное, но мы вернем их об­ ратно!, Мы вернем их, потому что я заш,иш;аю только невиновных. Смешки. — Я рад, что сегодня мы празднуем выпускной мо­ его сына Филиппа, доктора политической глупости. Смешки. — Моя дочь Карлотта окончила факульт филокар­ тии и болтологии; а мой старший сын Джан Паоло вообще не хотел учиться и сейчас управляет ресто­ раном в Берлине. Как видите, все они взяли пример с отца: не становитесь таким, как я! Еще смех. Николас тоже смеялся, а между тем од­ ной рукой поглаживал зад Летиции, другой сжимал в кармане телефон. — Кстати, Филипп, одно пожелание, — продолжил адвокат. — Сегодня наслаждайся, а быть безработ­ ным начнешь с завтрашнего дня! Взрыв смеха. Тост завершился, можно было про­ должать веселиться. Летиция попыталась утащить Николаса танце­ вать, ведь диджей поставил '""Music is The Power'' и она не могла усидеть на месте. Николас хотел отказаться,

377

РОБЕГГО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

НО Летиция в этот вечер была невозможно хороша в платье с голой спиной. Он обнял ее сзади и лизнул в шею. Она сделала вид, что рассердилась, и быст­ рыми шагами вышла на середину танцпола в надежде, что Николас последует за ней. Телефон в кармане у Мараджи завибрировал: пришло долгожданное со­ общение. Фотография звездного неба и текст: “Небо над моим домом — самое красивое небо в мире”. Ни­ колас схватил Летицию сзади и, пока она танцевала, извиваясь всем телом, прошептал: — Если меня будут искать, скажи, что я в кабинете. Если спросят в кабинете, скажи, что я в туалете. Если кто-то пойдет к тулету, скажи, что я на улице. — Но зачем? Куда ты собрался? — спросила Лети­ ция, не прекраш,ая танцевать. — Никуда. Просто все должны думать, что я здесь. Она смотрела ему вслед, пока он шел к выходу в чередовании ярких вспышек и тьмы, отчего каж­ дое его движение было рваным и непредсказуемым. А потом снова стала танцевать, подняв руки кверху, и на мгновение ей показалось, что на нее кто-то смо­ трит. Ренатино — с лицом мальчишки, таким же, ка­ ким она видела его в последний раз, и мужским те­ лом в армейской униформе. Одно мгновение — и он исчез, и на первых нотах ""Single Ladies'' она побе­ жала искать Цецилию, чтобы подражать хореогра­ фии Бейонсе, и забыла о нем. На улице Николаса уже ждала машина. Темно-синий ‘‘Фиат-Пунто”, каких сотни на любой улице любого города. За рулем был Обезьянодог, он даже не поздо­ ровался, указав Николасу на место пассажира. Они

378

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ т я

выехали за город. В голове у Николаса еще крути­ лись мелодии дискотеки. И только услышав блеяние, он понял, что оказался в другом мире. Обезьянодог припарковал “Пунто” на обочине и сказал: — Дай-ка я посмотрю на эту овцу... Они шли прямиком по полям. Обезьянодог пре­ красно ориентировался, смотрел, куда ставит ноги, светя себе телефоном. Потом резко остановился, так что Николас едва не врезался ему в спину. — Вот она, овца, — сказал Обезьянодог. Оц сидел на низком каменном заборе, который когда-то ограждал территорию покосившегося дере­ венского дома: стены уже начали обваливаться, а им­ провизированная железная крыша была прогнута. Спокойно курил и между затяжками болтал с Драго, который стоял рядом и то и дело смотрел в телефон, и каждый раз его кривоватый нос, освеш;аемый экра­ ном смартфона, резко выделялся в ночной темноте. Перед ними была небольшая яма, от нечего делать они бросали туда отколупанные от стены камешки. Совсем как дети, подумал Николас. Тот парень рядом с Драго первым заметил Ни­ коласа и Обезьянодога. Он повернул голову и сразу все понял. Повернулся теперь уже в другую сторону, иш;а подтверждения — хотя вряд ли в этом была не­ обходимость — в глазах Драго, но Обезьянодог уже стоял напротив него. — Сукин сын, забрался ко мне в дом и меня же объ­ едаешь. — Ты о чем? Я ничего не сделал, ничего, слышь. Обезьяна! Он все еще сидел на стене и снова повернул го­

379

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

лову, потому что Обезьянодог кричал ему прямо в лицо. Николас и Драго преградили ему дорогу справа и слева. Сзади только яма. — Ничего.^ Ну, сюда смотри, — не унимался Обезь­ яна, открыв на своем смартфоне фотографию. — Узнаёшь, кто это? Узнаёшь кто? Мальчишка попытался оттолкнуть Драго и Ни­ коласа, но те схватили его, заломив ему руки за спину. Обезьянодог сунул телефон в задний карман брюк и сделал знак освободить пацана. Погода порти­ лась, облака закрыли луну, не позволив ей освещать эту сцену. Даже овцы перестали блеять. Ночную ти­ шину нарушало лишь дыхание парней и тяжелое ды­ хание их пленника. Он больше не пытался спорить, это не та ситуация, из которой можно выйти с помо­ щью слов. Обезьянодог приготовился, потоптавшись на неровной земле, и толкнул парня так, что тот упал в яму. Не дожидаясь, пока он поднимется. Обезьяна достал пистолет и выстрелил туда, куда он решил по­ слать первую пулю. В лицо. Но попал в скулу. Такой выстрел обезображивает, заставляет кричать от боли, но не убивает. Мальчишка в яме просил прощения, умолял о пощаде. Захлебывался словами, смешан­ ными с кровью, которая текла в горло, когда он пы­ тался перевести дыхание. Только сейчас Николас за­ метил на руках Обезьянодога латексные перчатки и инстинктивно вытер ладони о ткань брюк. — Ты выстрелил мне в лицо! — кричал тот в яме. — Какого черта? Но Обезьянодог еще не закончил. Одну за дру­ гой он всадил в него еще две пули, в колено и в живот. Николас невольно подумал про Тима Рота и Харви

380

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

Кейтеля^ и еще о том, как долго может продолжаться это мучение. Сколько крови содержится в человече­ ском теле? Он попытался вспомнить, сколько, но его мысли прервал последний выстрел Обезьяны. Пуля попала мальчишке прямо в глаз. Они потратили час, чтобы зарыть яму лопатами, найденными за старым домом. Овцы снова заблеяли. В последнее время Дамбо и Кристиан виделись редко. А потом йообще перестали, неожиданно дружба, при которой целыми днями можно было ничего не де­ лать, но вместе, прекратилась. Кристиан ни о чем не спрашивал Николаса: банда, наркотики, оружие — обо всем Николас рассказывал сам, что хотел и когда хотел. Так уж повелось, но Кристиан всегда знал, что тот день, когда брат пригласит его на какую-нибудь крышу, чтобы потренироваться в стрельбе по спут­ никовым тарелкам, не за горами. Кристиан лежал на кровати и писал Дамбо оче­ редное сообш;ение, когда Николас вошел в спальню. Его сообщений друг даже не читал, галочки сбоку не окрашивались. Это странно, обычно Дамбо ча­ сто проверял телефон. Николас вошел в комнату, как всегда — толк­ нул дверь плечом, потом закрыл ногой, — и прыг­ нул на кровать. Если бы они вытянули руки, каждый со своей кровати, они могли бы коснутьмя друг друга кончиками пальцев. Кристиан повернул голову — чеканный профиль брата смотрел в потолок. Нико­ лас закрыл глаза, и Кристиан сделал то же самое. Так 1

Трш РогПу Харви Кейтель — актеры, сыгравшие в культовом фильме американского режисера Квентина Тарантино “ Бешеные псы**.

381

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

лежали какое-то время, прислушиваясь к ды­ ханию. Тишину нарушил старший, шумно стаскивая ногами свои ""Эйр Джордан''. Кроссовки приземли­ лись на пол один за другим. Кристиан открыл глаза, снова проверил галочки в телефоне и сплел руки за головой. Он был готов. Он слушал. — Черт побери! Этот Обезьянодог меня достал, — сказал Николас. Он произнес “достал”, как будто вы­ дохнул лишний воздух. Как будто хотел выпустить что-то, что ему мешало. Кристиан покосился на брата, тот лежал неподвижно, только губы время от времени шевелилсь, словно подыскивая нужные слова. Кри­ стиан снова уставился в потолок и попытался сосре­ доточиться на своем теле. Нет, ничего не получалось. Он хорошо знал историю Обезьянодога, Кри­ стиан. Только эта история его не касалась. Это была история войны, армий, маневров, в которых он не участвовал. На битвы уходил брат в шлеме и до­ спехах, иногда вооруженный ш,итом и мечом. Кри­ стиан же оставался дома, где, бывало, соорились мать с отцом, и ждал вестей с поля брани, с городских улиц. В последнее время все очень быстро менялось. Банда Николаса выросла, теперь они занимались ге­ роином клана Аканфора из Сан-Джованни-а-Тедуччо. Героином Обезьянодога. Кристиан все хотел спросить, откуда такое прозвище, но не решался, воз­ можно, чтобы не разрушить образ, созданный но­ вым королем Сан-Джованни. Этакий покемон, напо­ ловину собака, наполовину обезьяна, быстро бегает, умеет ловко лазать. Вообще-то контакт с Обезьяной был удачно налажен как раз благодаря Дамбо. Дамбо год провел в тюрме Низида, но не раскололся, никого ОНИ И

382

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

не выдал — там они и познакомились. Эту историю Кристиан тоже слышал миллион раз, и каждый раз, когда ее рассказывал сам Дамбо, пока они кружили по городу на его скутере “Априлиа Спортсити” или курили косяк, он добавлял к ней новые детали. — Он просто дерьмо, — повторил Николас. Кри­ стиан снова посмотрел на брата — тот лежал на кро­ вати, не меняя положение, — и сразу отвернулся, он не хотел, чтобы брат это заметил. “ДерыЛо он”, — сказал как-то Дамбо Кристиану, когда тот спросил, какой он, Обезьянодог. Дерьмо. Точка. Больше ничего, что странно, ведь Дамбо лю­ бил поболтать, даже когда не следовало, возможно, поэтому Николас и предпочел держать его подальше от банды. Так или иначе, Дамбо оказался в тюрме Низида, когда ему было тринадцать. Он помогал отцу грабить склад керамической плитки. Там еш,е был Зу­ бик с отцом, они часто работали вместе на стройках, но им удалось сбежать. — Обезьянодог говорит, что Дамбо трахнул его мать, и всем рассказывает про это. И еще отправил матери на телефон фотографию своего члена. Кристиан затаил дыхание, замер на мятых про­ стынях и даже не пытался смотреть на Николаса. Мо­ жет, это ловушка. Может, Николас повернул голову и хочет поймать его взгляд— у них одинаковые глаза, это единственное, чем они похожи, — чтобы прочи­ тать в них правду про Дамбо. Дамбо рассказывал и эту историю. Рассказывал, что Царица— мать Обезьянодога— влюбилась в него по уши и что эту милфу, как он ее называл, он поимел не один раз. “У нее сиськи, как мрамор”, — рассказы­

383

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

вал он Кристиану вот в этой спальне. И еще сделал такой жест, мол, несмотря на эти уши, из-за которых его прозвали Дамбо, он парень не промах. Кристиан попытался остановить поток мыслей и, стараясь, чтобы Николас не заметил, бросил взгляд на дисплей телефона. Дамбо не читал его сообщений... — Ну вот... а потом я пошел к Азе. Как я мог идти к Обезьянодогу без оружия? Понимаешь? Если он узнает, что я в деле с Гримальди, он меня убьет. А он все названивал: ты где? давай быстрее! надо погово­ рить, срочно. Понимаешь? Кристиан все понимал. И каждый раз, когда брат что-то говорил и прибавлял это “понимаешь?”, он внутренне содрогался. Когда Николас с кем-то разговаривал, он редко прибавлял “понимаешь?”, но с Кристианом он вел себя по-другому. И еще Кристиан понимал, что Обезьянодог — настоя­ щий мерзавец, который непонятно почему связался с Дамбо в Низиде: его друг был одним из тех слаба­ ков, которыми можно манипулировать, но до извест­ ного предела. Дамбо был умнее, чем думали многие, и Кристиан сразу это понял, и еще он знал, что все неприятности у Дамбо из-за отца и этого ограбле­ ния. Однажды отец Дамбо решил кинуть румын и ма­ кедонцев, которые соглашались работать за гроши, из-за чего он терял заказы, к тому же после инсульта у него плохо двигалась рука, но голова-то работала хорошо. Он пошел к отцу Зубика, у него созрел план, простой и надежный: с помощью мальчишек залезть на склад, вынести оттуда всю керамическую плитку, подержать ее у себя месяцев шесть, а потом перепро­ дать. Про это ограбление Кристиан слышал только

384

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

Дамбо. Зубик все-таки стыдился, что его не пой­ мали и что ему не довелось посидеть в Низиде. Все шло хорошо, пока отец Дамбо не решил в одиночку снять со стеллажа один из тяжелых яш;иков с плиткой. Он не удержал равновесие и упал, по­ тянув за собой весь металлический стеллаж. Плитка с грохотом падала на пол, разбиваясь и засыпая отца Дамбо. Сначала они пытались выташ.ить его, но плитка оказалась слишком тяжелой. Тогда Зубик с отцом сбежали, а Дамбо продолжал таш;ить отца, который кричал, чтобы тот убегал. Николас расслабился и замолчал, а Кристиан все никак не мог сосредоточиться и не понимал почему. Обычно он ловил каждое слово Николаса, впитывал каждую фразу. Так почему же сейчас ему так трудно удержать внимание? Было что-то неестественное в неподвижности Николаса, Кристиан не мог по­ нять, что именно, и это его немного пугало, хотелось сжаться на кровати, отвернуться к стене. Но встать и уйти он не мог: Николас, застывший на синем с бе­ лыми облаками покрывале, казался ему непобеди­ мым, как супергерой. Даже в большей степени, чем тем вечером, когда он принес домой пистолет. Кри­ стиан вытер о брюки вспотевшие ладони. Все тело чесалось, но он изо всех сил старался оставаться не­ подвижным и сосредоточенным, как брат. — Они меня обыскали и сразу же нашли писто­ лет. Я хотел взять с собой Тукана, он бешеный, зато у него хорошая реакция. Но Обезьянодог настаи­ вал, чтобы я пришел один, понимаешь? И потом. Ту­ кан бы всех перестрелял, как в фильме “Лицо со шра­ мом”. Прихожу я, значит, а Обезьянодог какой-то ОТ

385

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

нервный. Но капканы расставляют обычно тихо­ спокойно, значит, не капкан. Находят у меня пи­ столет, Обезьянодог начинает орать, что в дом дона Чезаре Аканфора нельзя входить с оружем и что мы работаем вместе, зачем нам убивать друг друга? А я говорю, что может случиться всякое, не знаю... только мне спокойнее с пушкой-то, понимаешь? Он отвечает, ну ладно, а потом достает телефон, только это не его телефон, потому что там блестки сзади. В общем, это был телефон Царицы, его матери. От­ крывает Вотсап — там переписка, ее и Антонелло Петреллы. Антонелло — это Дамбо, подумал Кристиан, Дамбо. Зуд на щеке возле уха сделался невыноси­ мым. Он молча почесал скулу, решительно вонзая ногти в кожу, и краем глаза заметил какое-то шеве­ ление. Николас вытащил из кармана смартфон и бы­ стро заскользил по экрану большим пальцем. — Я все записал, — сказал Николас и указательным пальцем другой руки нажал на значок воспроизве­ дения. — Ты видел? Видел? — Подожди. Я не понимаю... Да ты что?! — А теперь смотри сюда. Видишь? Он послал свой член, моей матери! — Но твоя мать вроде не возражала... — Ну а что ей оставалось делать? — То есть твоя мать тоже хотела... с Дамбо? — Почем я знаю? Я бы урыл их обоих. — Ну так поймай Дамбо и урой.

Это был голос его брата, Николаса. Это он ска­ зал “урой”. Кристиан знал, что это так, хотя вроде бы

38б

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ вУРЯ

не похож, может, не его? Он растерянно посмотрел на Николаса, но тот уткнулся в телефон. — Не, за нами следят, из-за связей с талибами,.. и американцами тоже,.. Мы не можем оставлять трупы на дороге просто так. — Ну и что? Тогда ничего не делайте. — Ничего не делаете? То есть, твою мать оскорб­ ляют, а ты? У тебя в банде Зубик, лучший другДамбо. — Да, Зубик и Дамбо — как братья. Но Дамбо ра­ ботает на тебя, он же тут всегда крутится. — Нет, он здесь давно не появлялся. Не приилел за деньгами, не отвечает на звонки. И вообще он мне больше не нужен. Как я могу вести дела с таким мудаком?

Кристиан невольно закрыл глаза; он хотел бы закрыть и уши, но не мог. Хотел бы открыть рот, но тоже не мог. Он хотел сказать, что Дамбо был од­ ним из них, как и Зубик. С ним он попробовал свой первый косяк, это он дал ему прокатиться на ску­ тере в гаражах его дома. Он хотел все это сказать, но не мог. Остановить эту запись означало перебить Николаса, а это было невозможно. С самого начала, когда брат только начал этот разговор, Кристиан не мог дать волю чувствам. Как будто слова, которые теперь наполняли комнату, — это лишь очередной урок: от него требовалось, чтобы он слушал и запо­ минал. И он слушал, должен был слушать, если хотел стать таким, как брат. Но он закрыл глаза и вспоми­ нал, какие смешные рожи корчга Дамбо, когда они смотрели на стадионе матч “Наполи"’ — “Фьорентина”, и еш;е дал ему отхлебнуть пива из своего ста­ кана. Он ощущал во рту этот вкус, а уши следовали

387

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

за голосом брата и тем, другим голосом, и оба они казались ирреальными. — Кто-то должен вывзти его за пределы СанДжованни, я скажу куда. Он ничего не должен знать. Едете на какую-ту вечеринку. Пусть это сделает кто угодно. Мне все равно. Потом приду я, спрошу его кое о чем, а потом пристрелю. И дело сделано. Он плюнул мне в лицо, болтает всем, что трахает мою мать. И посылает ей фото члена, это как? — Но если ты его прикончиись вот так, никто и не узнает, что ты убил. Никто не поймет, что это наказание. — Никто и не должен знать. Он просто исчезнет. Мараджа знал, что у смерти есть два лица. Убий­ ство и наказание. Каждая смерть лишь наполовину принадлежит мертвым, наполовину — назидание живым. — А если я этого не сделаю? — Если ты этого не сделаешь, нашему совместному бизнесу конец. — Какая связь между бизнесом и фотографией члена, отправленного твоей матери? — Какой же ты еш,е мальчишка, Мараджа! Кто ос­ корбляет твою мать, оскорбляет тебя. Кто оскорб­ ляет твою мать, плюет тебе прямо в лицо. Это зна­ чит, он может сделать с тобой все, что угодно. Это значит, ты позволяешь плевать себе в лицо.

— Понимаешь, Кристиан? Запись закончилась, Николас сунул смартфон в карман, не замечая растеряности брата. Кристиан кивнул: да, понимаю, сказала его голова этим дви­

388

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

жением вверх-вниз, но все тело говорило обратное. И в горле поднималось что-то вроде крика, а он даже не знал, что это крик. Его бросили в воду на глу­ бине, а он не умел плавать. Он хотел закричать, что Дамбо был другом, братом, а брата нельзя убивать. Он хотел спросить у Николаса: разве можно уби­ вать друга? Разве справедливо? Он-то давно решил для себя, но если Николас согласился на это, значит, можно, да? Может быть, справедливо убить друга, со­ вершившего ошибку? А Зубик, что он знал обо всем этом? Кристиан всегда немного ревновал к дружбе, которая связывала Зубика и Дамбо. Он не мог сопер­ ничать с Зубиком, и эта неуместная мысль заставила его покраснеть от стыда, тогда он отвернулся к стене, не обращая на Николаса внимания. Взял телефон, га­ лочки еще не раскрасились. Конечно, он понимал, что Дамбо был приговорен, и понимал, что послед­ ней своей фразой брат предпринял жалкую попытку образумить Обезьяну, который, как и все, кого пре­ зирал Николас, упорно мешал кровь и бизнес, се­ мью и деньги. Николас их ненавидел, он хотел, чтобы кровь не марала бизнес. Одно дело — деньги, и со­ всем другое — член. Кристиан очень хотел услышать, что брату удалось убедить в этом Обезьяну, он очень хотел, чтобы Дамбо ответил ему. Николас повернулся на бок, затем снова на спину. Он собирался говорить дальше, а Кристиану вдруг захотелось что-то сделать, встать, например, и пойти в туалет. У него не было слов, просто ноги хотели вскочить с кровати. И руки, которые он засунул в карманы; у него не было слов, но он знал, что дол­

389

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

жен сказать, а именно, что Дамбо был для него — не был, а есть — поймал он себя на мысли — больше чем друг, он брат, который в отличие от Николаса позволял себя перебивать. Конечно, Николас отве­ тит ему, что Дамбо создал паранце большие про­ блемы и его пришлось наказать. Пришлось нака­ зать? Пришлось наказать. Он повторял “наказать”, и это слово прыгало в разные стороны, как мяч. Жел­ тый мяч, который папа купил ему в канцтоварах еш;е в начальной школе. Наказать. Дамбо. Все. Как долго продолжалось это молчание? Сейчас я скажу, поду­ мал Кристиан, но голоса не было. Тогда продолжил Николас: — Обезьянодог стал угрожать: “Ну все, хватит. Мой отец давно тебя убрал бы, просто потому что вы знакомы, потому что он твой приятель. Но я не та­ кой, не такой смелый, как Царь. В обш;ем, ты неплохо на мне зарабатываешь, но если не хочешь оказать мне эту услугу, забудь про мой героин, пасись на травке. И еш,е я также скажу клану Пальма Джульяно, что героин, которым они собирались торговать эксклю­ зивно, берешь и ты, тогда мне не придется вас нака­ зывать, они сами разберутся с вами”. Все было ре­ шено. И я спросил, как мы это устроим. Он сказал, что сообш;ит мне. Что придется организовать этот праздник. На этот раз он не добавил “понимаешь?”, и Кри­ стиан подумал, что разговор окончен. Они полежали еш;е в тишине, слушая, как шумит в трубах вода, как разговаривают за стеной соседи. Потом Николас встал, взял кроссовки, молча вышел из комнаты и за­ крыл за собой дверь.

390

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

Дня через три после того Зубик написал Кристиану, сказал, что срочно надо увидеться. Он беспокоился, где Дамбо. Тот давно не появлялся, и родители уже сходили с ума. Они пришли к Зубику домой, но тот мог ответить лишь: — Я не знаю, где он. Не знаю, куда он подевался. — В последний раз, когда я его видела, он попрош,ался, за ним приехали на мотоцикле, — прошеп­ тала мать, пытаясь восстановить события. — Синьора, постарайтесь вспомнить, кто за ним приехал. Он показывал ей фотографии в Фейсбуке, по­ том видео с ребятами из банды, потом Инстаграм. Но она никого не узнала. — Я чувствую, с ним что-то случилось... — Да нет, почему вы так думаете? — спросил Зу­ бик. — Потому что Антонелло всегда звонит, если за­ держивается. А тут его так долго нет... Значит, с ним что-то случилось. Он ведь даже тебе ничего не ска­ зал. Он бы сказал, если должен был где-то остаться или где-то скрыться, если ему угрожают... — Скрыться? От кого? — Ты думаешь, я не знаю, чем вы занимаетесь? — Мама Дамбо пристально посмотрела на него. — Чем мы занимаемся, синьора? — Я знаю, как вы работаете... Зубик не дал ей закончить фразу: — Мы работаем. Все. Отец Дамбо не сказал ни слова, смотрел в теле­ фон, размышляя, звонить ли в полицию.

391

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Не надо никуда звонить, — сказал Зубик и до­ бавил: — Я сам найду Антонелло. Вы же знаете, он мне как брат. Родители ничего не ответили, и Зубик понимал, что у него есть всего несколько часов до того, как они позвонят в полицию. Он спросил у всех, и все клялись, что ничего не знают. Исчез. Кристиана Зу­ бик оставил напоследок. Это была последняя наде­ жда, если уж и он ничего не знал, значит, дела Дамбо действительно плохи. Кристиан выслушал все молча, а когда Зубик за­ кончил, сказал, что тоже ничего не знает. Он пока­ зал ему сообщения, которые продолжал писать и ко­ торые Дамбо никогда уже не прочтет. Тогда Зубик обнял это маленькое напряженное тело и пообещал, что скоро сообщит новости. И на мгновение Кри­ стиану показалось, что все еще может быть хорошо. Мать Дамбо все-таки заявила в полицию. Интернетгазеты заговорили об этом в тот же вечер. Писали 0 “белой волчанке”^ но эти слова для ребят из банды ничего не значили. На четвертый день поисков Зу­ бику пришло сообщение от Уайта: “Говорят, искать надо в Бронксе”. Это в Сан-Джованни-а-Тедуччо. Территория клана Аканфора. Зубик пытался узнать что-нибудь еще, но Уайт больше ничего не сказал. Зубик немедленно поехал в Бронкс. Он искал и искал. Ему хотелось кричать имя Дамбо, но вместо этого он заходил в бар: 1

Белая волчанка"* — журналистское выражение, используемое для обозначения убийства мафии, когда имеет место сокрытие тела жертвы.

392

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

— Эй, видели этого парня? — И показывал фото в мобильнике. — Нет. Не видели. А кто это? Он местный? А потом Коала, его девушка, прислала сообщение на Вотсап: “Мне сказали, что в последний раз видели Дамбо в Бронксе у виноградника, где старый дом, там сейчас овцы”. Он понял, где это. Они часто залива­ лись там водкой и курили крэк. Он пошел к домику. Был еш;е день. Ничего не нашел. Он надеялся, что най­ дет Дамбо связанным, прикрученным к дереву. Ничего. И вдруг ноги стали проваливаться в мягкую землю. Он все понял. Прошло четыре дня, дождя не было. — Боже мой! Святая Мадонна! Нет, нет! Зубик принялся разгребать землю руками. Копал, копал, копал. Земля забивалась под ногти, попадала в рот, прилипала к телу, потому что он вспотел. По­ дошла девочка и спросила: — А что это вы делаете? Зачем копаете? Он обернулся: — Лопата есть? Девочка сбегала в овчарню, принесла лопату, и Зубик копал и копал, пока не наткнулся на что-то. Он отбросил лопату и опять стал грести руками. Появилось лицо. И тогда Зубик выпустил свое горе: — Нет! Нет! Мадонна! — И закричал громко, без­ утешно. Вызвали полицию, даже вертолет прилетел, кара­ бинеры вытащили тело. Приехали родители. Зубика отправили в полицейский участок. Его пытались до­ просить, но он смотрел в одну точку и отвечал на все вопросы односложно. Он был в шоке. Наутро его от­

393

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

пустили. Его легко могли обвинить, потому что в те­ лефоне у него были сообщения с наводками от Бе­ лого и Коалы. Из полиции он отправился к Коале, та обняла его и долго не отпускала. Он позволил себя обнять, но сам стоял как столб, не отвечая на ласки. И глаза у него словно остекленели. Они сели на ску­ тер и Зубик сказал: — Поедем в логово, в Форчеллу. На лестнице Коала остановилась, соблюдая пра­ вило, согласно которому в квартиру могли входить только те, кто состоял в банде. А главное, ни одной женщине не разрешалось там появляться. — Заходи, — приказал ей Зубик. Ей ничего не оставалось, как подчиниться. Коала хотела бы стать невидимой. Знала, что будут непри­ ятности, но ждала вместе с ним, с Зубиком. Зубик стоял, не шевелясь, тогда она включила телевизор, чтобы заполнить пустоту. Зубик ушел в другую ком­ нату и упал на кровать. Послышалась возня ключа в замке. Вошел Тукан и замер, увидев Коалу: — Какого черта ты здесь делаешь? — Они убили Дамбо. — Зубик вышел из комнаты. — Да? И кто это сделал? — И кто это сделал, я должен узнать. Потому что Дамбо не был солдатом, он вообще ни при чем. Я хочу, чтобы вся банда собралась здесь. — Зубик был на голову ниже Тукана, но бросал ему в лицо всю свою ярость, потом взял айфон и написал сооб­ щение: “Парни, сыграем партию в настольный фут­ бол, прямо сейчас, с утра”. Один за другим все подтянулись в логово, по­ следним пришел Мараджа. Глаза у него были осоло­

394

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ КУРЯ

велые, как у человека, который давно не спал. И он все время почесывал свою бороду. Зубик сразу подступил к нему: — Мараджа, теперь весь героин от Обезьяны надо заблокировать. Если будем покупать, если будете про­ давать, я выхожу из банды и считаю каждого из вас его соучастником! — Да при чем тут Обезьяна? — спросил Мараджа. — Дамбо работал на его мать, это определенно свя­ зано. И не делай вид, что ты ничего не знаешь, Нико­ лас, иначе буду думать, что ты покрываешь Обезьяну. Дамбо не был солдатом, не входил ни в какой клан. — Как мы... — сказал Драго. Он засмеялся, скру­ чивая себе косяк. — Как мы? Черта с два! — заорал Зубик, схватив его за футболку. Драго, извиваясь, откинул голову назад, чтобы ударить его. Но между ними встала Коала: — Прекратите! Как дети! — Драго, Дамбо в жизни не держал в руках пушки. Он никогда никому не навредил, никогда не был мерзавцем! — кричал Зубик — Зубик, ты что, головой ударился? А кто приво­ зит весь этот героин, которым мы торгуем? Может, что-то связано с этим... Не поделили товар... — пы­ тался урезонить его Тукан. — Невозможно. Кто-то подстроил... Засада, кап­ кан. — И сказав это, он заплакал. В этом доме никто еш;е никогда не плакал. Дрон стоял не шевелясь, ему казалось, что он отомш,ен. Сначала он, теперь вот Зубик, только он не про­ ронил ни слезинки, а Зубик плакал, и это было позо­ ром для всей банды.

395

РО Б ЕРТО С А В Ь Я н о ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Зубик, Т Ы же знаешь: сегодня мы есть, а завтра нас нет. Помнишь? Друг, враг, жизнь, смерть — ка­ кая разница? Мы все это знаем, и ты тоже. Вот так. Одно мгновение. Так и живем, правда? — спросил Драго. — Какого черта? Откуда ты знаешь, как надо жить? Пентито! Ядовитое слово. Единственное, которое нельзя произносить. Драго вытащил пистолет и направил его Зубику в лицо. — Да у меня побольше чести, чем у тебя, мерзавец. Гуляешь с сестрой этого ублюдка, кто знает, сколько информации ты передал банде Капеллони, и ты мне говоришь “пентито” ? Убирайтесь отсюда, ты и эта шлюха! Зубик ничего не ответил, он был безоружен, но его глаза уперлись в Николаса. Только он. Босс.

Послание

— Зубик чувствовал, что он растет день за днем еще до того, как она ему призналась. Он просто чувствовал его, объятие за объя­ тием, как то, чего раньше не было, а сейчас есть. Раньше руки сплетались, тела спл лись даже в обычном приветствии, даже не занима­ ясь любовью. Коала, она такая. Набрасывается всем телом. Но недавно Зубик почувствовал, что тело его девушки стало каким-то осторожным, как будто она боялсь, что он слишком сильно прижмет, раздавит ее. Он ничего не спрашивал, сама скажет, думал Зубик, но воображение уже включилось. Как они его назо­ вут? Мама всегда мечтала о внуке, лучше — внучке, а он мечтал о красивой свадьбе, на которую никаких денег не жалко. А потом врывалась другая мысль, он пытался ее прогнать, но она возвращалась с удвоен­ ной силой. Избавиться. Коала ждала, она поняла, что он понял, — он уже не набрасывался на нее с прежней страстью. Зу­

Ж

ИВОТ

397

РОБЕРТО СА1Ы1ИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

бик тоже стал осторожен. Наедине они вели себя, как неопытные влюбленные. Она тоже начала мечтать. Она подумала, что, когда будет три месяца — а живот округлялся с каждым днем, и кое-кто из соседок уже отметил интересное положение, — тогда она скажет Зубику, что он станет отцом. Коала тоже хотела де­ вочку и тайком купила несколько розовых ползунков, невзирая на суеверия. А потом убили Дамбо, и вместе с ним чуть-чуть умер и ее мужчина. Они не говорили об этом, он все время куда-то уходил, занимаясь личным рассле­ дованием, пытался ответить на вопрос, кто обрек на смерть его друга. В те редкие моменты, когда они оставались одни, Зубик вообще не прикасался к ней, держался на расстоянии и даже избегал смотреть ей в глаза. Он не хотел, чтобы она прочла там, что он в курсе, что уже слишком поздно скрывать этот жи­ вот и что все уже знали, кроме него. В нем не было места для жизни, которую носила в себе Коала. Она пыталась вернуть его, ласкала, но он резко отстра­ нялся и снова уходил на поиски убийцы. За все время, что они вместе, в их отношения впервые ворвалась стужа, сковавшая их, но ребенок внути Коалы про­ должал расти и нуждался в отце. Зубик не ел уже два дня. Не прикасался к еде, не пил. И не спал. Сорок восемь часов, как зомби. Он пере­ двигался пешком: со скутера труднее вглядываться в лица встречных. А он хотел смотреть в лица всем, потому что там мог найтись ключ к смерти друга. Он вышел из чата банды, и никто даже не попытался на­ писать ему личное сообш.ение, чтобы убедить его

398

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

вернуться. Он был один. Зашел в бар к Уайту, но тот божился, что ничего не знет, что получил послание. — От кого послание? — спросил Зубик. — От посла, — ответил Уайт. Он отрастил еще одну косицу и задумчиво теребил ее. — А кто посол? — А вот посол. — Уайт показал ему средний палец. От Уайта ничего не добиться, даже если избить его до полусмерти, подумал Зубик. Уайт теребил обе косицы и явно наслаждался ситуацией. Зубик вы­ шел, понурив голову, он решил было поговорить с Коалой, но она знала лишь то, что рассказывал ей брат. И потом, он не хотел втягивать ее в это, не хо­ тел марать грязью ее и ребенка, которого она но­ сила. Размышлял, что надо бы исследовать все точки, где толкают наркоту, там есть камеры, может, какая-то поймала Дамбо на скутере, может, с ним был кто-то еш,е. Убийца. Попытался навести справки у Копакабаны, в тюрьме, но тот все отрицал. Це­ лый день ходил по Сан-Джованни-а-Тедуччо. Улит Марина, Понте-деи-Франчези, все дороги, которые расходятся от Корсо-Сан-Джованни, парк Массимо Троизи. С гордо поднятой головой, бесцеремонно, словно хотел занять чужую территорию, нарочно хо­ тел обратить на себя внимание, нарывался на пота­ совку. Исходил немало километров. В одиночку. На самом деле он был не один. Царица тоже ис­ кала следы убийцы Дамбо. Она привязалась к этому парню. Он дарил ей радость. Всегда и всем был до­ волен и заряжал ее позитивом. Они гоняли на ску­ тере по городу, пока не надоест. Она снова чувство­ вала себя девчонкой, и вот теперь за это бахвальство,

399

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

эту проклятую фотку своего члена, он поплатился. Царица пробовала разобраться с сыном. Как ты по­ смел? Кто дал тебе право залезать в мой телефон?! Но Обезьянодог просто проигнорировал вопрос, пожав плечами. Однако Царица чувствовала себя в долгу перед Дамбо, его жизнелюбие прикипело к ее коже. Тогда она решила прессовать людей сво­ его сына, напомнив им, что именно Царек создал им­ перию, позволяющую им жить достойно. И еще по­ просила молчать. Обезьяна ничего не должен знать об этом разговоре, потому что она. Царица, может сделать больно. Очень больно. Один за другим они раскололись. Про операцию знали немного, но, со­ единив детали. Царица смогла реконструировать со­ бытия. Подробности, динамика ее не интересовали, гораздо важнее было понять, кто отдавал приказ, чтобы разграничить ответственность, чтобы санк­ ционировать месть. Кого ждет смерть на этот раз и от чьей руки, ее не интересовало. Кровь должна была смыта кровью — старый как мир закон, и она знала, как разжечь этот костер. Для этого ей не пришлось выходить из своей квартиры, золотой клетки, где было все и даже больше, откуда только Дамбо и мог вырвать ее. Дамбо рассказывал об одном друге, ради которого он пошел в Низиду, добровольно оказался за решет­ кой. Вот настоящая дружба, думала Царица, слушая эту историю, дружба, выросшая из жертвы. Ей не со­ ставило труда найти телефонный номер Зубика. Она хотела позвонить, но волнение пересилило. Тогда она написала все, и еще написала, что он вправе ей не поверить, прибавив, что дружба Дамбо была для

400

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

Н И Х обоих драгоценной — драгоценной, как плитка майолики. Зубик прочитал сообщение несколько раз и каж­ дый раз подносил палец к кнопке ''З^алить”. Мысли его двигались по одной колее, все более глубокой. Он сидел в вагоне метро, линия i. Оставалось еще три остановки до станции “Толедо”. Он удалил со­ общение.

Красное море

ена делала последние стежки — пла­ тье она сшила сама из отреза кармин­ ного шелка, подаренного клиенткой. ‘‘Куда я в нем пойду?” — сначала по­ думала она, но потом перед зеркалом приложила к себе ткань, представила простую мо­ дель, без излишеств, приталенную, решила: “Пойду, пойду!” — и села кроить. И вот сейчас за столом, ко­ торый муж оставил накрытым, как обычно, когда она приходила поздно, а он уходил рано, доделывала за­ стежку не спине — двенадцать маленьких пуговиц, блестяш.их, ярко-красных. Петли были уже готовы, а это целое искусство — сделать петли, в Форчелле жила старая София, она помогала швеям, несмотря на возраст и толстые стекла очков. Мена шла снизу вверх, пришивая пуговицы. Она увидела, как выбе­ жал из комнаты Кристиан. — Ты куда? Ей показалось, что он ответил: “Нико меня ждет”, она не расслышала. Но где? Игла замерла ме­

402

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВУРЯ

жду большим и указательным пальцами, красная нитка повисла. Такое бывало часто, но ей не нрави­ лось, что младший уходит со старшим братом. От­ ложила иголку с ниткой, положила платье на стол и выглянула на улицу. Кристиан стоял внизу. Мо­ жет, ждал кого-то. “Ну пусть подождет”, — подумала она и одновременно подумала, что надо бы приме­ рить платье, посмотреть, как сядет. И еш.е подумала: “София эта совсем слепая!” Быстрыми, уверенными движениями она разделась и, подняв руки, осто­ рожно проскользнула в новое платье. Платье кра­ сиво обтянуло грудь, аккуратно подчеркнуло бедра: теперь можно было пришивать недостаюш;ие пуго­ вицы. Непроизвольно она повернулась к окну. Кри­ стиан, немного поколебавшись, побежал по направ­ лению к проспекту. — Ты куда? — крикнула она. — Есть дело, — прокричал сын, обернувшись и сло­ жив руки рупором. И снова припустил бежать, как козленок. Дело? С каких это пор у Кристиана дела? И что за дела такие? Она стояла у окна, пока сын не исчез за поворотом. Вернулась в столовую и поис­ кала телефон. Вечно он теряется, когда срочно нужен. Вечно теряется. Воткнула иголку в катушку с нит­ ками, пошарила рукой под одеждой, которую только что сняла, под скатертью, порылась в сумке, поискала в ванной — вот он, на раковине. Набрала номер Ни­ коласа, тот ответил почти сразу: — Ну что? — Почему ты втягиваешь брата в свои дела? При чем тут он? Ты где? — Успокойся, мама, ты о чем?

РОБЕРТО О^ВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

— Кристиан только что был дома, он пошел к тебе. Куда? Где вы? Николас молчал и слушал, не слыша, голос ма­ тери, кричавшей, что брат должен срочно вернуться домой. — Я ничего не знаю, — невольно вырвалось у него. Теперь замолчала Мена. Они обменялись молча­ нием, как закодированными сообщениями. — Пусть он тебе скажет сам. Пусть скажет тебе, куда его втягивают. Немедленно. Сейчас же! Мена знала, он найдет способ выяснить, что про­ исходит. Знала, что ее сын теперь мог все, а если мог, должен был срочно сделать. — Выясни немедленно. — Выходи. Я сейчас буду, — ответил он. Мена оставила все как есть, не заперла дверь и бросилась вниз по лестнице, одетая в красное пла­ тье, расстегнутое на спине. Выбегая из подъезда, она подумала, что могла бы переодеться, но возвращаться не стала. Она искала глазами Николаса на этом чер­ товом мопеде. Смотрела в том направлении, в кото­ ром исчез Кристиан, но Николас появился с дру­ гой стороны, держа в руках шлем, приготовленный для Летиции. Мена оседлала ""Т-Мах”^положив шлем на живот. Она ничего не спрашивала, просто ждала, что сын скажет ей, куда, куда, куда. — К рыцарю, на “Толедо” ! — прокричал Николас, срываясь с места. — У станции метро. — Ему было достаточно двух звонков. Одна минута. Кто-то ему сказал. Но что? Что он узнал. Что? Что? Под чер­ ными волосами Мены, которые развевались, как пи­ ратский флаг, и в сосредоточенном лице Николаса, как в калейдоскопе, крутились вопросы и ответы, со­

404

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

мнения и молитвы. И только одну картинку они оба видели ясно — эта странная статуя, установленная на улице Диаз, лошадь и всадник, какой-то некази­ стый рыцарь, придуманный бог знает кемЧ Зубик сидел, согнувшись, в вагоне метро, “Беретта” холодила ему пах. Ему нравилось трогать ее, нра­ вился этот металлический холодок. “Кровь ни при чем.^ Посмотрим. Посмотрим, как ты запоешь, если дело коснется твоей крови... ” — мысленно твердил он, нажимая на “посмотрим”, повторяя его, как брань, как побуждение к действию. В телефоне переписка: сообщение, отправленное Кристиану: “Мы с братом ждем тебя у памятника на улице Диаз. Есть работа”. И семь смайликов в ответ. Следуюш;ее сообш;ение было для Чёговорю, чтобы убедиться, что Николас в логове и еш,е не ухо­ дил домой. Чёговорю в ответ устроил допрос: “Ты где? Что делаешь? Что ты задумал? Зачем тебе Нико­ лас?” И он ответил, ничего не задумал, просто надо сделать кое-какие покупки на улице Диаз. А тот: “Ты чего? Какие еш,е покупки?” Тогда он просто пере­ стал отвечать. Зубик перечитывал сообщения и думал, что все на него смотрят, все, кто сидит или стоит, вцепив­ шись в поручень. Смотрят, потому, что он вооружен? Смотрят, потому что собирается убить ребенка? Смо­ трят, потому что он сам еще, по сути, ребенок? Он как будто бы свалился в мир взрослых — нет, скорее, 1

Имеется в виду конная статуя “Рыцарь из Толедо” , установленная в Неаполе в 2012 году возле станции метро “ Толедо” . Автор — из­ вестный современный художник Уильям Кентридж.

405

РОБЕРТО САВЬЯИО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

старых — мужчин и женщин, обреченных на один конец, не понимающих, что они уже мертвы. Зомби. А он чувствовал себя живым, уж точно живее этих рабов. Он потрогал “Беретту” и ощутил свою силу, ощутил вкус мести. Чуть было не проехал станцию “Толедо”. Вышел, пропуская всех, пусть идут себе, рабы. Остановился у стены перед ярким переходом к эскалатору. Кристиан должен спуститься вниз, так ему было сказано. Кристиан стоял у странной лошади на улице Диаз. Вот-вот должен подъехать Нико, Зубик ждал его внизу в метро, он еще спросил у Кристиана: ты был когда-нибудь в метро? Нет, не был. Тогда спустись, посмотри. Красиво. Просто сказочно. Кристиан встал на эскалатор, в самом деле — какой-то фанта­ стический мир, сказка! Он ехал вниз, а над ним рас­ ширялся конус голубого и зеленого света. Свет стекал по стенам, переходил в розовый, и казалось, ты в каком-то волшебном аквариуме. В школе кто-то гово­ рил, что станция “Толедо” такая современная, такая необычная, одна из самых красивых в мире, но их ни­ когда сюда не водили. Ни школа, ни родители. По­ чему? У нас самая красивая станция в мире, а мы ее не видели. Всегда Кастель-дель-Ово, набережная, море, но настоящее море вот оно, здесь. Даже лучше, чем настоящее, ведь здесь и волны, и грот, и вулкан, и все становится сразу небом. “Вот про это Нико ни­ когда мне не рассказывал”. Кристиан стоял на эскала­ торе, запрокинув голову, и чем дальше уходила лест­ ница, тем больше хотелось ему задержаться еще этом потоке света, идущем сверху, молчаливом потоке, ко­

4об

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

торый ЛИЛСЯ прямо из космоса. ‘Юни специально по­ звали меня сюда, в голубое путешествие”, — подумал он. И когда длинный спуск был закончен, внизу у эс­ калатора он увидел Зубика и сказал ему, что это фан­ тастическое место, лучше, чем Позиллипо и “Власте­ лин колец”. Но Зубик даже не улыбнулся. Он сказал, что надо ехать наверх, потому что Николас подойдет к ‘Тыцарю из Толедо”. Зубик был свой, Кристиан со­ всем не удивился, что этот парень с двумя сломан­ ными зубами стоял столбом и отдавал распоряже­ ния. Он не задавался вопросами, ни о чем не думал, просто обрадовался — вау! — возможности проехать по этому аквариуму в обратную сторону. Зубик про­ пустил его вперед, потом встал на эскалатор сам. Это был бесконечный подъем, и Кристиан еш,е раз канул в поток зеленого и синего магического света, прежде чем выплыл к отрезвляющему свету дня. С плош,ади его увидели Николас и Мена. Они ви­ дели, как он сошел с эскалатора, и в этот момент раз­ дались выстрелы, три: сухие, уверенные, бесшумные. Зубик перепрыгнул на идущий в обратном направле­ нии эскалатор и, перескакивая через ступеньки, бро­ сился вниз. Только внизу он перевел дыхание, обер­ нулся посмотреть на лившийся сверху свет и побежал на платформу ждать поезда. Он вдруг понял, что все еще держит "Беретту” в руках, и опустил ее в брюки. Эта картинка сразу записалась в память видеокамер, как и остальные: вот Зубик выходит из вагона, идет в толпе других пассажиров; вот он ждет у стены, и даже видно, как он достает “Беретту” и прикры­ вает ее левой рукой; вот подходит Кристиан, сияю­

407

РОБЕРТО САВЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

щий ОТ радости, довольный приключением; вот он возвращается обратно в конус голубого и зеленого света, а Зубик следует за ним; вот, наконец, вытяги­ вается рука: первый, второй, третий выстрел — и бег по эскалатору вниз. А у метро на площади люди ведут себя, как при на­ лете, кто-то инстинктивно падает на землю, кто-то убегает, кто-то замирает на месте, будто силясь что-то понять. Кристиан шел к памятнику, по-детски светло улыба­ ясь. Как будто та красота, которую он увидел, не уме­ щалась внутри и струилась теперь из него. А потом, вероятно, он почувствовал что-то другое, как будто морская птица вцепилась в спину и хотела выбраться из груди. Он не успел осознать, что это. Тело упало, точно он споткнулся, и осталось лежать на земле— руки раскинуты, голова склонилась набок, глаза открыты. Мена и Николас еще сидели на мотоцикле. Первой спрыгнула Мена, одна на площади, красное платье расстегнуто на спине. Она медленно шла, как под тяжестью груза, будто, замедлив походку, могла оста­ новить судьбу. Склонилась над сыном, прикоснулась к нему, отвела руки, держа ладони ковшиком, снова опустила руки ему на лоб, погладила волосы, потом положила его голову к себе на колени и закрыла ему глаза, издав тяжелый вздох, больше похожий на ры­ чание. На асфальте растекалась лужа крови, кто-то кричал: '‘Вызывайте скорую!” Но никто и не поше­ велился. Она вся утонула в своих рассыпавшихся во­

408

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БУРЯ

лосах. Ее было не видно. И она никого не видела. Только слышала, Николас что-то кричит, требует, чтобы никто к ним не приближался, но попусту. Его слова доносились, как театральная декламация, он еще кричал, что это его брат и его мать. В сущно­ сти, так оно и было. Но окружающие видели, что этот блондин отвернулся, чтобы не видели его лица, согнулся пополам, каска прижата к животу, и при­ нялся выть, пытаясь заплакать или, наоборот, сдер­ жать плач. “Боже”, — вырвалось у него, и, произ­ неся однажды это слово, он все повторял и повторял: ‘‘Боже, боже” — и не мог отвести глаз от темного пятна на асфальте. Тело его вдруг сотряс рвотный позыв, потом еще один, и никогда он не чувствовал себя таким одиноким, как в тот момент. Тогда он от­ бросил в сторону покатившийся шлем и склонился вместе с матерью над телом брата. Из метро никто не выходил. Вокруг толпился народ, зевак прибывало, но у “Рыцаря из Толедо” были только Мена, Николас и невидимый теперь под карминно-красным платьем маленький Кристиан. С тех пор Мена ни слезинки не проронила. Она за­ ботилась о муже, который плакал не переставая — на ступеньке морга, на стуле в полицейском участке, на скамье в церкви. Она ни с кем не разговаривала, если не считать практические дела и ответы следова­ телю, ведь полиция, естественно, начала проводить расследование. Время от времени косилась на Нико­ ласа. Оставшись одна с сыном и мужем, сняла нако­ нец красное платье и, стоя в одной сорочке, смотрела на это платье с двумя пуговицами на спине. Распра­

409

P O SiPTO САШЬЯНО ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

вила его на столе и вдруг резко схватила и приня­ лась рвать, сначала по швам, затем яростно разры­ вать ткань как попало, и только тогда вырвался у нее крик, такой металлический, ржавый крик, от кото­ рого даже муж перестал плакать. В новостях пере­ давали о “мальчике, убитом каморрой у монумента "Рыцарь из Толедо” Уильяма Кентриджа”. Похороны были через пять дней. Мена все время просрша цветы. Просила и у парней Николаса. — Мне нужны цветы, понятно вам? — И зло смо­ трела на них. — Вы знаете, как их достать. Нужны лучшие цветы Неаполя. Белые, много белых цветов. Розы, каллы, самые дорогие. — Она осмотрела цер­ ковь и жестом отстранила свяш;енника и служаш,их похоронного бюро: — Вы не поняли! Я хочу цветы. Много цветов, чтобы в обморок можно было упасть от их аромата. Все было сделано, как она хотела. За гробом шло очень много людей — соседи, знакомые и те, о ко­ торых никто не знал, откуда они. Это хорошо, так и должно быть, думала Мена, чтобы все помнили мо­ его мальчика, моего малыша. Николас не отходил от матери. Слушался. Де­ лал уроки. Ловил все ее жесты. Как настоящий ко­ роль, который знает, кто с ним, кто против него и кто не должен вмешиваться. Его парни были рядом и скорбели. Как умели. Они терялись в этой куче бе­ лых цветов, которые потребовала мать Кристиана. Пришли школьные друзья Кристиана, вереница детей в сопровождении учительницы; пришли одно­ классники Николаса и учитель по литературе Де Ма­ рино, задумчивый и молчаливый.

410

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВУРЯ

Белым был и гроб. Детский гроб. Девушки дру­ зей Николаса надели платки, они знали традицию и соблюдали ее. Мена, одетая во все черное, волосы убраны под черную кружевную шаль, держала под руку мужа. Она велела всем подождать, прежде чем провожать Кри­ стиана в последний путь на кладбище Поджореале, и попросила Николаса собрать банду в ризнице. — Синьор свяш;енник простит нас, если мы на пару минут займем его место, — сказала она, не позволяя священнику следовать за ней и всей бандой в полном составе, включая Дохлую Рыбу и Бриато, которые пе­ редвигались — один на костылях, другой с ортопе­ дической палкой. Когда они собрались в полутемной ризнице, Мена немного помолчала, потом откинула черную вуаль и, открыв лицо, посмотрела на каждого: — Я хочу мести. — И повторила: — Я хочу мести. — А потом продолжР1ла: — Вы можете это сделать. Вы — лучшие. — Перевела дыхание: — Может, вы могли бы сделать так, чтобы он остался жить, мой младший сын, но судьба есть судьба, а времена меняются. Настало время бури. Я хочу, чтобы вы были бурей в этом городе. Все закивали. Кроме Николаса. Он взял мать под руку и сказал: — Пора идти. У дверей ризницы отец схватил Николаса за ру­ башку, он поднял бы его, если б смог, впился ничего не видящими глазами в его глаза и принялся повто­ рять сначала шепотом, а затем громко: — Это ты его убил. Ты убил. Ты убил. Ты — убийца. Это ты его убил.

411

РОБЕРТО САВЬЯно ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Мена освободила сына от этой хватки и обняла мужа. — Погоди, не сейчас. У нас есть время, — сказала она, ласково погладив его. Все шли к выходу из церкви через триумф бе­ лых цветов. На улице уже ждал катафалк. Пернатый, одетый в черное, подошел к Николасу. Мягко обнял его, странно даже, что он способен на такую дели­ катность: — Нико, соболезнования. От меня и еще сам зна­ ешь от кого. Николас молча кивнул, он смотрел только на бе­ лый гроб. Попытался пройти вперед, к матери, но Пернатый взял его за плечо. — Видели? — спросил он. Про вас говорят. — И протянул газету. На передовице было все вме­ сте — смерть Кристиана, смерть Рогипнола и буря, разыгравшаяся в Старом городе. Говорилось, что причиной стала новая паранца. Гроб был уже в катафалке, и Николас перевел взгляд на газету, протянутую ему Пернатым. — Парни, — сказал он своим, которые шли рядом, — нас окрестили. Теперь мы — пираньи Неаполя. Неожиданно хлынул проливной дождь. Дорога почернела от зонтов, словно и Форчелла, и Трибунали ждали этого ливня, как освобождения. Ката­ фалк медленно ехал в море зонтов. И только пира­ ньи мокли под дождем. Смерть и вода — всегда обещание. Они были го­ товы пройти через Красное море.

От автора

Одной из задач этого романа было использование диалекта. Идея возникла спонтанно, однако понадобилась кропот­ ливая работа, эксперименты, прослушивание. Я не хотел прибегать к “классическому” неаполитанскому диалекту, на котором до сих пор пишут многие поэты и писатели. Но в то же время я стремился к тому, чтобы оттенок этой “классики” был заметен в тексте. Я обратился за помош;ью к Николе де Блази (преподавателю истории итальянского языка в Университете Федерико II, Неаполь) и Джованни Туркетте (преподавателю современной итальянской ли­ тературы в Миланском университете), им обоим выра­ жаю искреннюю благодарность. Я почувствовал подат­ ливость, гибкость языка, почувствовал, что могу то здесь, то там использовать силу живой разговорной речи, рекон­ струируя ее в речи письменной. Кое-где эта преднамерен­ ная манипуляция отходит от правил, потому что я как ав­ тор создавал, отбирал, преображал звуковую реальность на письме, создавая образы героев с помощью “исковер­ канного” в моем воображении диалекта.

414

CORPUS

541

литературно-художественное издание

РОБЕРТО САВЬЯНО

ПИРАНЬИ НЕАПОЛЯ

Главный редактор В а р в а р а Г о Художник А

ндрей

Редактор О л ь г а П

Бо

рн о стаева

ндаренко

оляк

Ответственный за выпуск О л ь г а Э Технический редактор Н Корректор И

ри н а

Д

аталья

н рай т

Гераси

м о ва

ьячкова

Верстка М а р а т З и н у л л и н

Общероссийский классификатор продукции ОК-034-2014 (КПЕС 2008); 58.11.1 — книги, брошюры печатные Подписано в печать 01.08.2019. Формат 84 х ю8 1/32 Бумага офсетная. Гарнитура OnginalGaramondC Печать офсетная. Уел. печ. л. 21,84 Тираж 2000 экз. Заказ № / .

5899 19

Отпечатано в соответствии с предоставленными материалами в О О О “И П К Парето-Принт”, 170546, Тверская область. Промышленная зона Боровлево-i, комплекс № з А www.pareto-print.ru Охраняется законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Произведено в Российской Федерации в 2019 г. Изготовитель — О ОО “Издательство A C T ” О О О “Издательство A C T ” 129085, г. Москва, Звёздный бульвар, дом 21, строение i, комната 705, пом. I, 7 этаж Электронный адрес: www.ast.ru E-mail: [email protected] “Баспа Аста” деген ООО , Мэскеу к-. Звёздный бульвары, -уй, 1-К¥Рылыс, -белме, I жай, -кабат Б зд ц электрондык мекенжайымыз: www.ast.ru E-mail: [email protected]

129085 1 1

705

7

21

Интернет-магазин: www.book24.kz Импортер в Республику Казахстан Т О О “ РДЦ-Алматы” Дистрибьютор и представитель по приему претензий на продукцию в Республике Казахстан: Т О О “РДЦ-Алматы”

24

Интернет-дукен: www.book .kz Казакстан Республикасындагы импорттаушы “РДЦ-Алматы” ЖШС ^азакстан Республикасында дистрибьютор жэне ен м бойынша арыз-талаптарды кабылдаушыныц eKLiii “РДЦ-Алматы” ЖШС Алматы к., Домбровский кеш., “а” , литер Б, офис Тел.: ( ) - - , , , , факс: ( ) - - , доб. E-mail: [email protected] 0н1мн1ч жарамдылык MepsiMi шектелмеген

1

1

050039 +7 727 251 59 89 90 91 92

3

1 +7 727 251 58 12

107

По вопросам оптовой покупки книг обращаться по адресу: 123317 г. Москва, Пресненская наб., д. 6, строение 2, ВЦ “Империя”, а/я № 5 Тел.: + 7 (499) 951-60-00, доб. 574 E-mail: [email protected]

04