Серия «СДВИГ ПАРАДИГМЫ»
Маршалл Мак-Люэн
ГАЛАКТИКА ГУТЕНБЕРГА Сотворение человека печатной 'Культуры
Киев Ника-Центр Эльга
2004
УДК ББК
130.11+930.85:94(4)+002.2 87.66:71.0 ПРОЛОГ
М15 Перевод с английского Ал,е1Ссандра Юдина
~ Эта книга во многих отношениях выступает как допол -
«Галактика Гутенберга»
один
из
самых
значительных
трудов канадского ученого Маршалла Мак-Люэна, литературо веда,
социолога,
культуролога,
известного
представителя техни
нение к «Сказителю»
Альберта
Б. Лорда. В свою очередь
профессор Лорд продолжил труд Милмана Парри, которо го
его
гомеровские
цизма в философии культуры. Некоторые его гипотезы стали
вопросу:
исследования
привели
как в устной и письменной
к
следующему
поэзии естественным
аксиомами нашей цивилизации, а целый ряд его оригинальных
образом
положений и сегодня разрабатывает современная маклюэнисти
форм и функций?
ка.
были устными сочинениями, Парри «поставил перед собой
В «Галактике Гутенберга» представлен мозаический подход к историческим проблемам. После естественности и гармоничности отношений, ной ции
власти
-
присущих трайбализму, наступила эпоха абсолют визуализации.
Главный
грех
западной
цивилиза
создание алфавита и письменности на его основе. Воз
никла «галактика Гутенберга», где все грамотные люди
-
в той
или иной мере расщепленные личности, шизофреники. Это при
вело к деколлективизации, детрайбализации, индивидуализму. А поощряя индивидуализм,
книгопечатание в то же время порож
дает национализм, превращая язык как способ коммуникации в замкнутую систему. С наступлением электронной эры, символом которой
является
аудиовизуальная
аппаратура,
человеческое
сознание при соединяется к замкнутой глобальной системе ви деокоммуникаций, Это способствует развитию мозга, а на плане
те возникает прообраз новой цивилизации бализма,
-
электронного трай
эры планетарного униформизма, или, по Мак-Люэну,
«глобальной деревни». На русский язык переведена впервые; рассчитана на всех, кто интересуется философией культуры.
ISBN 966-521-295-8 ISBN 966-521-224-9
задачу
устный
осуществлялась
неопровержимо
характер
югославского
преемственность
Убежденный
доказать,
и с этой
различных
в том, что поэмы Гомера если
целью
это
возможно,
обратился
эпоса». Его исследование
их
к изучению
этого современного
эпоса должно было, как он объяснял, «с точностью устано вить форму устной повествовательной
поэзии ... Метод же
исследования заключался в наблюдении за действующими певцами,
воспринявшими
живую
и
процветающую
тради
цию бесписьменной песни и попытаться увидеть, как фор
ма их песен зависит от того факта, что они учились своему
искусству, не прибегая к письму и чтениюь Появление книги
профессора Лорда
'.
и
исследования
Милмана Парри естественно и закономерно именно в наш электрический век, что и будет показано в «Галактике Гу тенберга». Сегодня мы столь же далеко продвинулись в глубь электрического века, сколь некогда елизаветинцы в глубь века книгопечатания и механики. И подобно им, мы погружены в неразбериху и состояние неустойчивости, по
Серия «СДВИГ ПАРАДИГМЫ»
скольку существуем
Издательство «Ника-Центр»
ных формах общества и опыта. В то время как елизаветин цам
приходилось
одновременно
балансировать
в
двух
между
противополож
средневековым
корпоративным опытом и современным индивидуализмом,
ISBN 966-521-224-9
11
©
Оригинал-макет.
Центр",
© 789665 212249
мы видим, что электрическая технология перевернула это
© University of Toronto Press, 1962 ©А.~дин, перевод, примечания,
2003
Издательство
"Ника
2003
Серия «СДВИГ ПАРАДИГМЫ». Издательство
"Ника-Центр",
соотношение, лишив почвы и жизненности индивидуализм и возведя в норму корпоративную взаимозависимость.
Патрик Кратвел посвятил целое исследование (<<Шекс пировекая эпоха») художественным стратегиям, рожден-
2001 Цит. по кн.:
The Singer 01 Tales,
3
р.3.
расколотом
Упущению историков, оставивших без внимания рево
мире, мире, распадающемся и собирающемся с силами в
люцию в формах мышления и социальной организации в
одно и то же время. Мы также переживаем исторический
результате введения фонетического алфавита, можно най
момент взаимодействия противоположных по смыслу ку
ти параллель в социально-экономической теории. Еще в
ным
елизаветинским
переживанием
жизни
льтур, и цель «Галактики Гутенберга»
в
проследить, ка
-
1864~1867
гг. Карл Родбертус
разработал
свою теорию
ким образом сначала фонетический алфавит, а затем кни
«Экономической жизни В классической античности». Нова
гопечатание изменили формы опыта, мировоззрения и са
торство его подхода, как объясняет Гарри Пирсон в книге
мовыражения. Предпринятое Милманом Парри исследова
«Торговля И рынок В ранних империях» (р.5), заключается
ние устной и письменной поэзии как диаметрально проти
в следующем:
воположных друг другу форм в нашем случае получает
Это удивительно современное воззрение на социаль
свое продолжение применительно к формам мышления и
ную функцию денег не было оценено в должной степе
организации опыта в обществе и политике. Трудно объяс
ни. Родбертус понял, что переход от «натуральной эко
нить, почему до настоящего времени историки не попыта
номики» К «денежной экономике» был не просто техни
лись выяснить глубокие различия в организации устных и
ческим усовершенствованием, заменой бартера на при
письменных обществ. Вероятно, причина такого упущения
обретение с помощью денег. Монетаризованная эконо
заключается просто-напросто в том, что решение этой за
мика породила совершенно иную, по сравнению с нату
дачи возможно лишь в ситуации сосуществования конф
ральной экономикой, социальную структуру. По мне
ликтных по отношению друг к другу форм письменного и
нию
устного опыта, как это происходит в настоящее время. Об
структуры, вызванное денежным обращением, а не тех
этом же говорит профессор Гарри Левин в своем предисло
нический факт использования денег прежде всего дол
вии к «Сказителю»
жно стать предметом рассмотрения. И если бы эту точ
(p.XIII):
что
про изведения
-
словесного
литер,
-
это
изменение
социальной
структуры, связанные с торговой деятельностью в ан
подразумевает,
художественного
именно
ку зрения удалось перенести на различные социальные
Термин «литература», предполагающийиспользова
ние письменного алфавита
Родбертуса,
тичном мире, то спор закончился бы, не начавшись.
творче чтения.
Иными словами, если бы Родбертус пошел дальше и
Выражение «устная литература» содержит в себе явное
объяснил, что различные формы денег и обмена структу
ства
распространяются
посредством
письма
и
противоречие как термин. Но мы живем в такое время,
рировали
когда письменное умение стало столь нейтральным, что
длившегося не одно поколение, удалось бы избежать. По
письмо уже вряд ли можно привлечь в качестве эстети
следнюю точку в нем поставил Карл Бюхер, который подо
ческого критерия. А между тем Слово, сказанное или спетое, сопровождаемое визуальным образом говоряще
го
или
поющего,
благодаря
развитию
электрической
техники вернуло себе свое прежнее значение. Основан ная на печатной книге культура, господствовавшая на
чиная с эпохи Возрождения и до недавнего времени, за вещала нам наряду со своими многочисленными досто
инствами снобизм, от которого пора отказаться. Нам следует
непредвзято взглянуть на традицию
пассивное
принятие
окаменевшего
корпуса
не как на
тем
и
кон
венций, а как на органическую привычку воссоздания
общества
по-разному,
то
запутанного
шел к классическому миру не с нашей условной точки зре
ния исторической ретроспективы, а с точки зрения перво
бытного общества. Взяв за исходный пункт бесписьменные общества и двигаясь к классическому миру, «он высказал предположение,
что
экономическую
жизнь
временного, а первобытного обществаь-, Именно такую обратную перспектину открывает перед читателем книга Альберта Лорда «Сказитель». Но мы так же живем
2
4
античности
можно лучше понять, если рассматривать ее в свете не со
в
эпоху
электричества,
или
в
того, что было нами получено и теперь предстоит пере дать потомкам.
спора,
Trade and Market in the Early Empires, р.5.
5
постписьменную
эпоху, когда джазовый музыкант владеет всем арсеналом
Метод, применяемый нами в этом исследовании, восхо
приемов устной поэзии. Теперь эмпатическан идентифика
дит непосредственно к методу Клода Бернара, представ
ция со всеми устными жанрами уже не представляет ника
ленному в его классическом введении к «Исследованию эк
кой трудности.
спериментальной медицины». Как поясняет Бернар (р.8,
В
век
электроники,
пришедший
вслед
за
9),
длившейся
суть наблюдения состоит в том, чтобы следить за явления
около пяти столетий эпохой книгопечатания и механики,
ми, не вмешиваясь в их течение, однако: «по словам тех же
мы сталкиваемся с новыми формами и структурами чело
физиологов, эксперимент, напротив, подразумевает идею
веческой взаимозависимости и человеческого самовыраже
варьирования или вмешательства исследователя в условия
ния,
протекания природных явлений ... Для этого мы подавляем
которые
являются
«устными»
по
своему
характеру
даже там, где отсутствует словесный компонент. (Более по
орган живого субъекта путем поре за или удаления;
дробно мы рассмотрим этот вопрос в заключительном раз
изменениям,
деле «Галактики Гутенберга».) Дело здесь не в новых фор
правлении какой-либо функции, мы делаем заключение о
мах как таковых, а в том, что они требуют некогорой реор
функции недостающего органа».
ганизации жизни воображения. Такое изменение форм со знания всегда
вызывает
сопротивление
со
стороны
Метод
происшедшим
исследований
в организме
Милмана
в целом
Парри
и
и по
или в от
профессора
преж
Альберта Лорда состоял как раз в наблюдении поэтическо
них форм восприятия. Елизаветинский период нам уже ка
го процесс а в целом в условиях устного бытования и сопо
жется средневековьем. Средневековый жечеловек думал о
ставлении
своем времени как о классическом, подобно тому как мы
сом, который считается «нормальным»
полученных
резу ль та тов с поэтическим
процес
В эпоху письменно
считаем себя современными людьми. Однако последующие
сти. Таким образом, Парри и Лорд изучали поэтический
поколения будут воспринимать
нашу эпоху как всецело
организм тогда, когда функция слуха была подавлена фун
ренессансную по своему характеру, ибо вне поля нашего
кцией чтения. В этой связи также имело бы смысл рас
зрения остаются важные новые факторы, которые благо
смотреть
даря нам пришли в движение за последние полтораста лет.
развитие и усиление визуальной функции языка под влия
Однако я отнюдь не разделяю детерминистских убеж дений и, напротив,
надеюсь данным исследованием про
реакцию
организма
в
целом
на
чрезвычайное
нием письма. А именно этот фактор в экспериментальном методе
мог остаться
за пределами
внимания
просто
пото
лить свет на важнейший фактор социальных изменений,
му, что с ним неудобно было иметь дело. Но ведь «измене
который мог бы способствовать возрастанию подлинной ав
ния
тономии человека. В своей книге «Технология И культура»
функции» можно наблюдать также при чрезмерно интен
(Vol.II, NQ4, 1961, прос
о
р.348) Питер Друкер, рассматривая во
«технологической
революции»
нашего
времени,
...
В организме
в целом
или в отправлении
какой-либо
сивной деятельности.
Человек как животное, создающее орудия труда, уже
утверждает: «Мы знаем о технологической революции все,
давно
занят
кроме одного (но в этом-то все и дело): в чем причина фун
радио
развивает
даментальных
и
оказывает воздействие на все остальные его чувства и спо
ценностных ориентациях, которые привели к ней? «Науч
собности. Однако эти эксперименты постоянно ускользали
ный прогресс», как я пытался покаэать, не имел к этому
от внимания наблюдателей.
изменений
в
убеждениях,
верованиях
существенного отношения. Но в какой мере крупные сдви
ги в мировоззрении можно считать причиной великой на
учной революции, происшедшей столетием раньше?». «Га
тем,
что
с помощью
речи,
письменности
тот или иной орган чувств
так,
или
что это
Дж.ЗЯнг в своей книге «Сомнение И достоверность в на уке» замечает (р.67,
68):
Внешние или внутренние стимуляции ведут к нару
лактика Гутенберга» является, по крайней мере, попыткой
шению согласия в деятельности головного мозга в целом
указать на то «одно», чего мы не знаем. Впрочем, может
или некоторых его частей. Спекулятивно можно пред
оказаться, что мы не знаем чего-то еще!
положить, что таким образом нарушается единство дей-
6
7
не что иное, как способ расширения и сохранения труда.
ствующей структуры, ранее образовавшейся в мозге. В
А современные транспортные средства работают там,
этом случае мозг выбирает из, так сказать, входных
где когда-то трудились ноги и спины. В самом деле, все
данных те черты, которые могут способствовать восста новлению
структуры
и
возвращению клеток
в
произведенные
состоя
человеком
материальные
вещи
могут
ние их нормальной синхронной пульсации. Я не претен
быть
дую на детальную разработку этой идеи структур, дей
некогда делал с помощью своего тела или какой-либо
ствующих в нашем мозге, но она явно обнаруживает бо
его части-'.
гатые возможности для объяснения того, как мы при
спосабливаем себя к миру, а мир к себе. Мозг каким-то образом совершает определенные последовательности действий, направленные на то, чтобы вернуть его к рит му первоначальной структуры, причем это возвраще ние является актом восполнения. Если это не удается
рассмотрены
Овнешнение
как
расширения
и выражение
чувств,
того,
что
или язык,
человек
речь,
-
это тоже инструмент, благодаря которому «для человека
стало возможным накапливать опыт и знания в форме, по зволявшей их легко передавать и максимально эффектив
но испольаоватъээ,
после первого предпринятого действия (т.е. не удается
Язык есть метафора в том смысле, что он не только со
остановить первичное расстройство), то приходит черед
храняет, но и переводит опыт из одной формы в другую.
других последовательностей действий. Мозг испытыва
Деньги
ет их одну за другой до тех пор, пока не будет восста новлено согласие. Возможно, для этого потребуется на
навыки и труд, а также переводят один навык в другой. Но принцип обмена и перевода-переноса, или метафоры,
пряженный,
Во
прежде всего состоит в нашей рациональной способности переводить чувства друг в друга. Мы делаем это ежесе
новые соединения и способы действия, которые в свою
кундно. Однако за эти специализированные технологиче
очередь
бессистемной
определяют
и
длительный
дальнейшие
поиск
тоже метафора в том смысле, что они сохраняют
деятельности формируются
время этой
многообразный
-
последовательности
действий.
ские средства
-
будь то колесо, алфавит или радио
-
нам
приходится расплачиваться тем, что эти грандиозные рас
Этому постоянному стремлению к «завершению», «до
ширения чувств образуют замкнцтые системы. Наши лич
стижению цели», или равновесию, сопутствует подавление
ные чувства, правда,
и расширение человеческих чувств или функций. Посколь
так как они бесконечно переходят друг в друга в том опы
не являются закрытыми системами,
ку «Галактика Гутенберга» представляет собой ряд исто
те, который мы называем «со-знанием». Но наши расши
рических наблюдений по поводу новых культурных вос
ренные
полнений, явившихся ответом на «нарушения»,
-
появле
чувства,
орудия труда,
технологии
веками
пред
ставляли собой закрытые системы, неспособные к взаимо
ние сначала письменности, а затем книгопечатания. Здесь,
действию и недоступные коллективному осознанию. Те
пожалуй, нелишним будет сослаться на суждение антропо
перь же, в век электричества, сама природа сосуществова
лога:
ния наших технологических инструментов, их недолговеч
в настоящее время человек создал технические рас ширения для
всего,
что
раньше
он
делал своим телом.
Эволюция оружия начинается с зубов и кулаков и за
канчивается атомной бомбой.
Одежда и
здания
суть
расширения биологических механизмов температурного контроля. Для того чтобы не сидеть на корточках или на земле, появляется мебель. Электрические приборы, те
левизоры, телефоны и книги, с помощью которых чело веческий голос преодолевает пространство и время,
все это примеры материальных расширений. Деньги
8
-
ность привела к кризису, которому мы не находим анало
гов в истории человечества. Наши расширенные способно сти и чувства конституируют единое поле опыта, требую щее их коллективного осознания. Наши технологии так же, как и наши личные чувства, нуждаются во взаимодействии и рационализации, чтобы стало возможным их разумное сосуществование. Пока наши технологии,
3
4
такие как коле-
Edward Т.НаН, The Silent Language, р.79. Leslie A.White, The Science о/ СиНите, р.240.
9
со, алфавит или деньги, были «медленными», тот факт, что они
представляли
собой отдельные
замкнутые
системы,
был приемлем как социально, так и психически. По-иному теперь, когда изображение, звук и движение распростра няются мгновенно по всему миру. Рациональное взаимо
действие этих расширений наших человеческих функций становится для коллективного сознания такой же необхо
димостью, какой оно всегда было в плане частной, личной рациональности в отношении наших собственных чувств, что некогда называлось «здравомыслием».
До настоящего времени для историков культуры было привычным рассматривать технологические события в от
ленные пространственные отношения», он затем говорит
(p.lll): Нечто подобное произошло тогда, когда физики изобрели способы измерения очень малых расстояний. Оказалось, что уже невозможно использовать старую
модель объяснения, согласно которой производимые действИЯ делят нечто, называемое материей, на ряд от резков, каждый из которых обладает определенными
качествами -
размером, весом, положением. Физики
уже не говорят, что материя «состоит» ИЗ тел, называе
мых атомами, протонами, электронами и т.д, Они отка зались от материалистического метода описания своих
наблюдений в терминах чего-то сделанного как бы в
дельном ряду, во многом подобно тому, как классическая
процессе человеческого производства, наподобие пи
физика
рожного. Слово «атом» или «электрон» перестало испо
рассматривала
физические
события.
Луи
де
Бройль в своей книге «Революция в физике» подчеркивает эту
ограниченность
картезианских
и
ньютоновских
мето
дов, обнаруживающих разительное сходство с индивидуа льной «точкой зрению> как методом, которым пользуются
историки
в соответствии с картезианским идеалом классиче ская физика рисовала нам вселенную как своего рода гигантский механизм, который можно описать с абсо лютной точностью посредством локализации его частей
в пространстве и их изменений с течением времени ... Но концепция
потезах, этих
покоилась
допускаемых
гипотез
время,
в
мы
все наши
на
почти
заключал ась
которых
разместить
в
почти
нескольких
неявных
бессознательно. том,
что
Одна
пространство
инстинктивно
ощущения,
ги
из и
стремимся
представляют
собой
жесткий и незыблемый каркас, в котором каждое физи ческое событие может быть в принципе строго локали зовано,
независимо
происходящих
от
всех
динамических
процессов,
вокруг него.
клидово восприятие сформированы фонетическим алфави том. Революция же, описываемая Бройлем, есть производ
ное уже не алфавита,
а телеграфа и радио. Ту же мысль
биолог Дж.ЗЯнг. Указав,
есть не некая вещь,
мы наблюдаем,
имеет смысла, помимо употребления людьми, знакомы ми с экспериментами, вызвавшими его к жизни.
которая
«течет»,
что электричество
а «состояние,
которое
когда между вещами существуют опреде-
10
изменения в способах повседневной человеческоЙ деятель ности и в речи связаны с освоением новых инструментов».
Если бы мы задумались над этим фундаментальным
фактом на столетие раньше, то легко смогли бы подчинить своему контролю природу и последствия применения всех
наших технологиЙ, вместо того чтобы стать их заложника
ми. Во всяком случае тема, предложенная Дж.ЗЯнгом, во
многом послужила отправной точкой для «Галактики Гутенберга».
Пожалуй, никто так ясно не осознавал бесплодность на-
ших замкнутых систем исторического описания, как аббат
Пэйсон Ашер. Его классическая «История изобретений в механике» объясняет, почему факты исторических измене ний остаются за пределами досягаемости таких замкнутых
Далее мы увидим, что не только картезианское, но и ев
высказывает
ляется как элемент описания наблюдений физиков и не
Он также добавляет: «Важно понять, что радикальные
(p.14):
такая
льзоваться как название некой частицы. Оно употреб
систем: «Античные культуры не втискиваются в рамки мо
делей линеЙноЙ последовательности социальной и эконо мической эволюции, разработанных немецкими историче
скими школами ... Если же отказаться от понятий линейного развития
и рассматривать
развитие
цивилизации
в под
линном смысле как многолинейныЙ процесс, то мы сущест
венно продвинемся в понимании истории западной культу-
11
ры как поступательной интеграции множества отдельных элементов» (р.30,
31).
Историческая «точка зрения» представляет собой свое го рода замкнутую систему, тесно связанную с книгопеча
танием; она расцветает на почве бессознательных эффек тов распространения письма при отсутствии уравновеши
вающих культурных сил. Алексис де Токвиль, объединяв
ший в себе черты человека как письменной, так и устной культуры, кажется нам теперь почти ясновидцем, которо
му открылась суть изменений, происходивших во Франции
и Америке в его время. Он не пользовался методом «точки
зрения», фиксированной позиции, которая создает визуа льную
перспектину
событий,
заполняемую
исследовате
лем. Скорее он стремился обнаружить динамику, пронизы вающую данные ему факты:
Если идти дальше и из этих различных черт вы брать одну основную, причем такую, которая могла бы обобщить почти все остальные особенности, я бы ска зал,
что умственная деятельность всякого американца
большей частью определяется индивидуальными уси лиями его разума.
открытое поле. Именно такого метода недоставало, по за мечанию П.Ашера, исследованиям истории культуры и ку
льтурных изменений. Токвиль использовал процедуру, по
добную
которой
описывает
Дж.ЗЯнг
(р.77):
«Возможно,
секрет способностей мозга заключается большей частью в том,
что
он создает
колоссальные
возможности
для
взаи
модействия всех участков, получающих внешние стимулы.
Именно благодаря этой способности создавать такие места взаимодействия, или микширования,
мы можем реагиро
вать на мир 'Ка'К на целое в значительно большей степени, чем это делают животные». Однако наши технологии от нюдь не в одинаковой мере благоприятны для развития этой органической функции взаимодействия и взаимозави симости. Рассмотрение данного вопроса в отношении куль
туры, связанной с алфавитом и книгопечатанием, и состав
ляет зада чу настоящего исследования. Это исследование стало возможным именно сегодня,
гий,
ибо
последние
традиционные
оказывают
способы
в свете новых техноло
глубокое
деятельности
и
воздействие
на
установившиеся
ценности алфавитной письменности и печатной культуры.
это страна, где меньше
Недавно появилась работа, которая, как мне кажется,
всего читают Декарта, но лучше всего ему следуют ...
позволяет снять с себя бремя новаторства и отвести подо
Таким образом, Америка
-
Каждый, следовательно, наглухо закрывается в самом себе и с этой позиции пытается судить о мире 5 .
зрение в стремлении к эксцентричности в данном исследо
вании. Это книга Карла Поппера «Открытое общество и его
Именно умение приводить во взаимодействие письмен
враги», посвященная исследованию аспектов распада родо
ные и устные формы восприятия стало условием «науч
племенного строя в Древнем мире и его возрождения в на
ных» прозрений Токвиля в области психологии и политики.
шe время. Дело в том, что «открытому обществу», сформи
Благодаря этому взаимодействию двух способов восприя
рованному, как мы вскоре увидим, фонетической письмен
тия он достиг пророческого понимания, в то время как дру
ностью, теперь угрожает гибель под натиском электриче
гие наблюдатели просто выражали свои частные точки
ских средств коммуникации. (Этот вопрос будет освещен в
зрения. Токвиль хорошо знал, что именно печатной пись
заключении к данному исследованию.) Излишне говорить о
менности обязаны своим происхождением не только ка рте
том, что все эти явления рассматриваются исключительно
зианское мировоззрение, но и специфические черты аме
в модальности «есть», а не «должно быть». Оценке и тера
риканской психологии и политики. ~eTOД взаимодействия
пии
различных способов восприятия позволил Токвилю видеть
гноза. Прибегать к моральной оценке вместо диагностики
мир не раздробленным, а как единое целое и при этом как
-
5
Токвиль А. де. Демократия в Америке. -
320.
М., 1992. -
С.319,
должны
предшествовать
описание
и
постановка
диа
процедура довольно распространенная, но вряд ли пло
дотворная.
Первую часть своего обширного исследования Карл По
ппер посвящает разложению племенного строя в Греции и
12
13
его последствиям. Но, говоря о Греции или о Современном
новых трудностей. Стало ощущатъся 'H-аnряже'Н-uе ци
мире, он оставляет совершенно без внимания динамику на
ВWl.uзацuu.
ших
расширенных
технологиями
чувств
как
факторов,
Это напряжение
и эти трудности явились следстви
стимулирующих открытость или закрытость обществ. Его
ем краха закрытого общества. Они ощущаются еще и в
описание и анализ руководствуются экономической и по
наши дни, особенно во времена социальных изменений.
литической
Это напряжение порождено нашими действиями,
точкой
зрения.
Приводимый
ниже
отрывок
кото
особенно уместен в «Галактике Гутенберга», так как в его
рых непрерывно требует от нас жизнь в открытом и ча
начале говорится о взаимодействии культур посредством
стично
торговли, а в конце описывается распад племенного госу
стремление
дарства
удовлетворения,
по крайней мере, некоторых из наших
эмоциональных
потребностей,
именно
в
том
ключе,
в
каком
он
драмагически
изображается у Шекспира в «Короле Лире».
Точка зрения Поппера заключается в том, что племен
абстрактном
ным, или закрытым, обществам свойственно биологическое
я считаю,
дое
что
«наши
современные
открытые
общества
обществе.
Я
имею
рациональными,
в
виду
наше
воздерживаться
следить
за
своими
от по
ступками и брать на себя ответственность. Мы должны,
единство
и
быть
принимать
наше
это напряжение
продвижение
в
знании,
как плату за каж
в
разумности,
в
со
следовательно,
в
на
функционируют в значительной степени посредством абст
трудничестве
рактных отношений, таких как обмен или кооперация». Од
ших шансах
на из тем «Галактики Гутенберга»
сти населения. Это цена, которую мы должны заплатить
-
это именно вопрос о
том, что движение к абстрактности или открытости закры
тых обществ определяется фонетическим алфавитом, а не
и
взаимопомощи,
на выживание
а
в условиях
роста численно
за то, чтобы быть людьми. Это напряжение
теснее всего связано
с проблемой
какой-либо другой технологией или формой письма. С дру
трений
гой стороны, то, что закрытые общества суть продукты
при крахе закрытого общества.
технологий, свазанных с речью, барабаном и слухом, ста
знало этой проблемы. По крайней мере, для его правя
вит нас на заре века электроники перед фактом смыкания всего человеческого рода в единое мировое племя. И эта
электронная революция для представителей открытых об
ществ стала едва ли не более ошеломляюща, чем револю ция, связанная с фонетической письменностью, ускорив
шей развитие и распад древних племенных и закрытых об ществ. Хотя Поппер не анализирует причин таких измене ний, его описание ситуации весьма уместно привести в «Галактике Гутенберга»:
классами,
которые
впервые
Закрытое
возникли
общество не
щих членов рабство, касты и классовое правление явля лись
«естественными»
гались сомнению.
В том смысле,
что они не подвер
Однако в процессе
краха закрытого
общества эта уверенность постепенно исчезает и вместе с ней исчезает и чувство безопасности.
. щество
(а позже «город-государство»)
-
Племенное обэто место безо
пасности для членов племени. Окруженные врагами и опасными, а иногда даже враждебными магическими силами,
В шестом веке до нашей эры это развитие событий
между
члены
племенного
сообщества
воспринимали
свое общество подобно тому, как ребенок воспринимает
образа
свою семью и свой дом, в которых он играет определен
жизни и даже к серии политических революций и от
ную роль. Эту роль он хорошо знает и столь же хорошо
привело
к
частичному
разложению
прежнего
ветных реакций на них. А это вызвало, в свою очередь,
ее
не только попытки остановить и сохранить племенной
проблему классов и другие проблемы социального ста
строй с помощью силы, как в Спарте, но также и вели
туса, должен был произвести на граждан такое же дей
кую
духовную
революцию
-
вторжение
в
культуру
играет.
Крах
ссора и крах
го
ощущался
свободного
от
навязчивых
магических
идей. В то же самое время возникли и первые симптомы
14
общества,
порождающий
ствие, какое производит на детей серьезная семейная
критического обсуждения и, как следствие, критическо мышления,
закрытого
семейного очага.
привилегированными
Этот вид напряжения классами
как
серьез
ная опасность и, естественно, сказывался ни них намно-
15
го сильнее, чем на тех, кто и до того был угнетен. Одна ко даже и эти последние чувствовали себя неуютно. ИХ также пугал крах их «естественного» мира. И хотя они
ГАЛАКТИКА ГУТЕНБЕРГА
продолжали вести борьбу, им часто не удавалось воспо льзоваться своими победами над классовыми врагами, которых поддерживала традиция,
status quo,
более вы
сокий уровень образования и чувство естественного ав-
торитета''.
'
~огда Король Лир раскрывает свою <темную цель" разделить на части королевство, то тем самым он _
Эти наблюдения заставляют нас обратиться прямо к
«Королю Лиру» И К большой семейной ссоре, в которую
высказывает
в
политическом
отношении
дерзкое
и
аван
гардное для начала семнадцатого столетия намерение:
оказался вовлеченным шестнадцатый век на заре эры Гу
Мне с этих пор
тенберга.
Останется лишь королевский титул, А пользованье выгодами, власть, Доход с земель и воинскую силу
Предоставляю вам, в залог чего Даю вам разделить мою корону.
Шекспи-р, Королъ Лир,
1, 1
Пер. ВПастернака
Лир предлагает в высшей степени современную идею делегирования власти центром периферии. Зрители елиза
ветинекой эпохи должны были сразу распознать в этой «темной цели» левый макиавеллизм. В начале семнадцато
го века новые формы власти и организации, вызывавшие споры
на
протяжении
щаться во
предыдущего
столетия,
всех сферах общественной
и
стали
ощу
частной жизни.
«Король Лир» представляет новую стратегию культуры и власти в плане ее воздействия на
государство,
семью и
психологию индивида:
А мы вас посвятим
В заветные решенья наши (оиг
darker purpose)
глубже.
Подайте карту мне. Узнайте все: Мы разделили край наш на три части.
Карта, которая в шестнадцатом веке, веке проекции
Меркатора", также была новшеством, стала ключом к но вому видению периферии власти и богатства. Колумб, до 7 Способ картографирования, при котором параллели и мери 6
-
Поппер К Открытое общество и его враги.
С.221,
222.
-
М.,
1992.- Т.l.
дианы изображаются под углом мером (латинское имя Меркатор;
16
900
друг к другу. Эта проекция
впервые использована фламандским картографом Герардом Кре
1512-1594). -
17
Прим, пер.
того как стать мореплавателем, занимался картографией,
делегирования власти. Намеченный им для себя план ведет
и открытие возможности движения по прямому курсу так,
к специализации:
как если бы пространство было однородным и непрерыв
Мне с этих пор
ным, стало важнейшим сдвигом в человеческом мироощу
щении в эпоху Возрождения. Но еще важнее то, что с по явлением карты на передний план немедленно выдвигает
ся главная тема Короля Лира, а именно: обособление зре
Останется лишь королевский титул ...
Уловив его замысел, Гонерилья и Регана наперебой со ревнуются вносит
ния как вид слепоты.
Свою «темную цель» Лир высказывает в первой сцене
рознь
в выражении
раскол
между
соревновании
пьесы, используя макиавеллевский жаргонный термин. А
дочерней
ними,
преданности.
настаивая
на
в красноречии:
Скажите, дочери, мне, кто из вас
до этого в первой же сцене темнота намерений Природы
Нас любит больше, чтобы при разделе
получает свое изображение в бахвальстве Глостера по по
Могли мы нашу щедрость проявить
воду незаконнорожденности своего любимого сына, красав
В прямо м согласье с вашею заслугой.
ца Эдмунда:
Ты, Гонерилья, первой говори.
«У меня есть законный сын, сэр, на год с
чем-то старше этого, который тем не менее ничуть мне не
Лир сам
вызывающем
Индивидуализм
и конкуренция
стали настоящим скан
дороже». Именно имея в виду эту беззаботную веселость, с
далом для общества, долгое время носившего наряд корпо
которой он
ративных
скажет
намекает на
зачатие
Эдмунда,
Эдгар
позже
(V, 3):
и
коллективных
ценностей.
какую роль в установлении
Хорошо
новых культурных
известно,
образцов
сыграло книгопечатание. Но естественным следствием спе
За незаконностъ твоего рожденья
циализирующего
Глазами поплатился твой отец''. Эдмунд, любимый сын, открывает вторую сцену следующими словами:
влияния новых форм знания среди про
чих было то, что все проявления власти приняли характер
ярко выраженного
централизма. В то время как феодаль
ная монархия носила инклюзивный
характер, ибо король,
по сути, включал в себя всех своих подданных, ренессанс
Природа, ты моя богиня! В жизни Я лишь тебе послушен. Я отверг
ный герцог стремился к тому, чтобы стать эксклюзивным
Проклятъе предрассудков и правами
центром
Не поступлюсь, пусть младше я, чем брат.
подданными.
Эдмунд обладает
l'esprit de quantite 9 , столь существен
ным для измерений осязаемых предметов и для безличного
эмпиризма. Эдмунд подан как сила природы, эксцентрич ная по отношению к человеческому опыту как таковому и к
«проклятью процесса
предрассудков».
Он
-
активный
участник
фрагментации человеческих институтов. Вели
ким фрагментатором является и сам Лир с его вдохновен ной идеей установления конституционной монархии путем
«The dark and vicious place where thee he got / Cost him his eyes» (дословно: «Темное И зловещее место, где он тебя зачал, сто ило ему его глаз»). Прим. пер. 8
9 Расчетливый ум (фр.).
-
Прu.м. пер.
18
власти,
окруженным
Результатом
своими
такого
самостоятельными
централизма,
который
сам зависел от улучшения путей и торговли, стали обычай
делегировать
власть
и
функциональная
специализация
различных областей и индивидов. В «Короле Лире», как и в других
пьесах,
предвидение
Шекспир
социальных
демонстрирует
безошибочное
и индивидуальных
последствий
постепенного обнажения атрибутов и функций во имя ско рости, точности и укрепления власти. В его строках столь ко примеров них
-
прозорливости,
что
выбрать
какой-либо
из
нелегкая задача. С первых же слов Гонерильи мы
наталкиваемся на них:
я люблю вас больше, чем можно выразить словами; Сильней, чем зренье, пространство и свободу ...
19
Обнажение самих человеческих чувств как таковых бу дет одной из тем этой пьесы. Отделение зрения от других
и Регана выражают свою любовь к Лиру, Корделия гово рит:
чувств уже проявилось в словах Лира о его «темной цели»
О, как бедна я! Нет, я не бедна
и в том, что он полагается лишь на визуальную карту. И
Любовью я богаче, чем словами.
если Гонерилья готова лишиться зрения в качестве выра жения преданности, то Регана отвечает на ее вызов так:
Ее рациональная цельность
--
--
прямая противополож
ность специализации ее сестер. Ей неведома фиксирован
объявляю себя
ная точка зрения, опираясь на которую она могла бы из
Врагом всех иных радостей,
лить поток своего красноречия. Напротив, ее сестры в силу
Которые драгоценнейшему духовному началу-Ч чувст
присущей им фрагментациичувств и стремления к точно
..Я
ва доступны
...
му расчету чутко улавливают требования момента. Подоб
Регана готова лишиться всех человеческих чувств, пока
с ней пребывает любовь Лира. Ссылкой на «драгоценнейшее духовное начало чувства» IUекспир зывает
с почти схоластической
необходимость
в
чувств как конститутивном
скр~пулезностью
рациональном
пока
взаимодействии
принципе рациональности.
Ту
же самую тему мы встречаем у Джона Донна в «Анатомии мира»:
Все Все
но Лиру, они движимы авангардными макиавеллевскими
убеждениями, что заставляет их в каждой ситуации дейст вовать «по науке». Они решительны и свободны не только от «духовного начала чувства», но и от его морального ана
лога
--
«совести». Ведь именно этот рациональный посред
ник между человеческими мотивами «всех нас превращает
в трусов»!". И Корделия ведет себя, как трус, ибо она отя гощена многочисленными сложностями, источником кото рых являются ее совесть, ее разум и ее роль.
---
вдребезги, согласья нет нигде, лишь материал и отношенья.
Принц, подданный, отец, сын
--
все забыто,
«КорольЛир»
И каждый одинок и должен в одиночку
«драгоценнейшего
духовного
рабочая модель процесса
обнажения личности, посредством которого
стать Фениксом...
Крушение
-
начала
люди переходит из мира ролей в мир
чувст
должностей
ва» означает обособление чувств друг от друга с вытекаю
щей отсюда иррациональностью и конфликтом между ума ми, людьми и их функциями. Разрушение пропорциональ
~ «Король Лир» -- своего рода запутанная история бо
ного соотношения между умами (или чувствами), людьми и
лезни людей, которые перемещают себя из мира ролей в
их функциями
новый мир должностей. Это процесс постепенного обнаже
--
вот основная тема позднего Шекспира.
Глядя на то, с каким рвением «специалисты» Гонерилья
ния, который не происходит рывком, разве что в художе
ственном сознании. Но Шекспир видел то, что в его время 10 Мак-Люэн цитирует Шекспира необычным, но более инте ресным для хода своих размышлений образом, как видно из даль нейшего. В доступных нам изданиях здесь фигурирует фраза:
«the most precious spirit of вепве», ность) чувства» Мак-Люэна
-
т.е. «драгоценнейший дух (сущ
(так и впереводе Б.Пастернака), тогда как у
«the most precious square of
коннотаций и дает автору возможность дальше говорить о «схола
20
239
щем. Однако старый мир ролей еще медлил уходить, по добно призраку, так же, как спустя столетие эры электри чества Запад все еще ощущает присутствие таких старых
вепве», т.е. дословно:
«драгоценнейший квадрат чувства», что в силу геометрических
стичности» Шекспира См. также прим.
стало уже свершившимся фактом. Он говорил не о буду
на С.352. -
Прим. пер.
11 Слова из монолога Гамлета
(111, 1):
«Так, всех нас в трусов
превращает мысль». У Шекспира фигурирует слово
-
совесть.
-
Прu.м. пер.
21
«conscience»
ценностей, как письменность, приватность и обособлен
форматов о падшей природе. Пуле по этому поводу говорит следующее (р.l0):
ность индивида.
Кент, Эдгар и Корделия «не попадают в фазу», выража-
Для них также и человек, и природа были одушев
ясь словами У.Б.ЙеЙтса. Они «феодальны» со своей безза
лены по божественной воле. По их представлениям
ветной преданностью, ибо она естественна для их ролей. В
не
когда было время, когда природа и человек были прича
пределах своей роли они не исполняют никаких делегиро
стны творящей
ванных полномочий. Они суть автономные центры. Как
эпохе, когда природа была божественной, пришла эпоха
указывает Жорж Пуле в
«Исследованиях человеческого
падшей природы; причем это падение произошло по ее
времени» (р.7): «Для средневекового человека существова
собственной вине, в силу свободного акта, которым она
силе ... Но это время прошло. На смену
ла не одна-единственная, а множество длителъностей,
отделила, отрезала себя от своего происхождения, исто
иерархически соотнесенных друг с другом. Причем они бы
ка, отреклась от Бога. И с этого момента Бог отступился
ли связаны не только со всеобщим внешним миром, но и с
от природы
внутренним, с природой самого человека, с его собствен ным человеческим существованием». Эта удобная привыч
Лир недвусмысленно
Пускай гордыня,
льких столетий, в эпоху Возрождения уступает место кон
В которой ей чудится прямота,
тинуальным, линейным и унифицированным последовате
Сама ей ищет мужа.
как применительно к пространству и времени,
так и применительно к личным отношениям. На смену ана
Реформаты, во главу угла ставившие индивидуальность
логовому миру ролей и отношений стремительно приходит
и ее независимость,
новый линейно организованный мир, как это изображается
формальностях,
в пьесе «Троил и Крессида»
(III,
сц.
не видели
смысла
во всех
общественными
однако, было ясно, что именно привер
женность Корделии к своей традиционной
Узка тропинка Славы: рядом с нею
роли делает ее
столь беспомощной перед новым индивидуализмом Лира и
Один лишь может об руку идти.
ее сестер:
Не уступай дороги, ибо Зависть Имеет сотни сотен сыновей,
я вас люблю,
И все за Славой гонятся; а если
Уступишь место или отойдешь
естественно,
связанных с безличными
ролями. Публике,
3):
указывает на пуританство Корде
лии:
ка к конфигурациям, властвовавшая на протяжении неско
льностям
и человека.
Как долг велит, не больше и не меньше.
-
Она прекрасно знает, что преданность, присущая ее ро
Все ринутся, как волны в час прилива,
ли, равна «ничему»12 по меркам нового беззастенчивого и
Тебя оставив позади.
Пер. 'ГГнедим
экспансивного индивидуализма.
Идея гомогенной сегментации людей, отношений и фун
По словам Пуле (р.9), этот
новый мир «отныне не более, чем огромный организм, ги орга своем
свидетельство распада всех уз между чувством и разумом.
низм,
«Король Лир» представляет собой полную картину пере
циклическом развитии повсеместно одной и той же силой,
времени ренессансным, перехода от инклюзивного воспри
ятия
мира
к
эксклюзивному.
Изменившееся
отношение
Лира к Корделии как раз и отражает представление ре-
22
одушевляемый
и
и взаимовлияний,
в
гантская
живания смены средневекового восприятия пространства и
сеть взаимодействий
-
кций могла появиться лишь в шестнадцатом столетии как
направляемый
изнутри
12 Что скажешь ты, чтоб заручиться долей Обширнее, чем сестрины? Скажи.
К о р Д е л ия
: Ничего,
милорд.
23
-
Прu.м. пер.
представленной во многих обличьях, которую можно было
Вот это место. Стойте, господин.
бы назвать Богом, Природой, Душой мира или Любовью».
-
Какая жуть
заглядывать с обрыва
В такую глубь!
Иллюзия третьего измерения подробно рассматривает
Болезненное переживание третьего
ся в работе э.гомбриха «Искусство И иллюзия». Отнюдь не
измерения впервые получает свое словесное
обретенной формой
«Короля Лира-
ния тот факт, что Шекспир в «Короле Лире» представил первый и, насколько мне известно, единственный образец
трехмерной вербальной перспективы в литературе. Лишь у зрения вновь
1-5)
присущей
человеческому
видению,
видения,
-
приобретенной. подобно
умению распознавать буквы алфавита или понимать по
~ Похоже, до сих пор так и не получил должного призна
Мильтона в «Потерянном рае» (П,
естественно
трехмерная перспектива является конвенциональной, при
выражение в поэтической истории
зуальная точка
будучи
фиксированная ви
намеренно
предоставляется
читателю:
следовательное хронологическое повествование. То, что эта иллюзия была приобретена, видно из замечаний Шекспира по поводу других чувств в их отношении к зрению. Глостер готов
воспринять
иллюзию,
поскольку
он
неожиданно
ослеп. Его способность визуализации теперь совершенно отделена от других его чувств. И именно намеренная изо ляция зрения дарует человеку иллюзию трехмерности, как
это становится очевидным у Шекспира. Появляется также
На царском троне, затмевавшем блеск
необходимость зафиксировать взгляд:
Сокровищниц Индийских и Ормузских И расточительных восточных стран,
Вот это место. Стойте, господин.
Что осыпали варварских владык
Какая жуть
Алмазами и перлами, сидел
В такую глубь! Величиной с жука,
Всех выше
-
Сатана ...
ции создает
выбор
единственной
художественное
шаг за шагом,
что резко отличает
в котором
статической
пространство
точкой [зрения]. Это пространство го пространства,
Посередине кручи человек
пози
с исчезающей
может быть заполнено его от нехудожественно
каждая
вещь
резонирует,
или
модулирует свое собственное пространство, в двухмерной визуальной форме. Уникальный образец трехмерного словесного искусства
мы видим в «Короле Лире»
заглядывать с обрыва
Под нами вьются галки и вороны. Пер. Ар'IC. Штейнберга
Произвольный
-
(IV, 6). Эдгар
отчаянно пытает
ся заставить слепого Глостера поверить в то, что они нахо дятся на краю крутой скалы: Э Д г ар: Вы слышите шум моря?
Повис и рвет морской укроп, безумец. Он весь-то с голову, а рыбаки
На берегу
-
как маленькие мыши.
На якоре стоит большой корабль.
Он сверху шлюпкой кажется, а шлюпка Не больше поплавка
-
едва видна.
О камни ударяют с шумом волны,
Но их не слышно с этой высоты. Довольно. Голова б не закружилась! Еще слетишь. Нет, лучше не глядеть.
Шекспир здесь помещает пять плоских двухмерных эк ранов один за другим. Они следуют друг за другом, так сказать, по диагонали и создают перспективность видения
Г л о с т ер: Нет, не слышу.
с неподвижной точки. Он отлично сознает, что диспозиция,
Э Д г ар: Как видно, под влияньем слепоты
связанная с такого рода иллюзионизмом, возникает вслед
Все чувства притупились в вас ...
24
ствие обособления чувств. Мильтон пришел к созданию та-
25
кой
же
1709 г.
визуальной
иллюзии
после
потери
зрения.
А
в
епископ Беркли в своем «Опыте новой теории зре
ния» подверг критике абсурдность ньютоновского визуаль
Тогда прядильный станок
Из-за спины достал Бог.
Локковский
обморок
-
это гипнотический транс, вы
ного пространства как очевидной абстрактной иллюзии, от
званный появлением в опыте визуального компонента, по
сеченной от тактильных ощущений. Разобщенность чувств
степенно
и рассогласование их взаимодействия в тактильной сине
определяют
стезии вполне могли быть одним из следствий технологии
ним-единственным чувством. В этот момент «сад» умирает.
Гутенберга. И к началу семнадцатого столетия, т.е. ко вре
Иными словами, сад подразумевает взаимодействие всех
мени появления «Короля Лира», этот процесс разделения и
чувств в тактильной гармонии. При сосредоточенности на
редукции функций уже достиг критической точки. Но для
одном-единственном чувстве механический принцип абст рагирования и повторения обретает эксплицитную форму.
того, чтобы определить, в какой степени подобная револю
заполнившего все гипноз
как
поле
внимания.
заполнение
поля
Психологи
внимания
од
ция в жизни человеческих чувств имела своей причиной
Технология -
Гутенбергову технологию, необходим несколько иной под
Брайсон. А эксплицитностъ означает артикулированность
ход, чем просто ряд примеров изображения формообразо
лишь одной вещи, лишь одного чувства, лишь одного мыс
ваний чувств в великой пьесе кризисного периода. ди или индуктивного рассуждения, показывающего безу
лительного или психического состояния за раз. Поскольку цель нашей книги - разобраться в истоках и формах су ществования Гутенберговой конфигурации событий, полез
мие и бедственность новой ренессансной деятельной жиз
но рассмотреть влияние алфавита на туземцев в наше
«Король Лир»
-
разновидность средневековой пропове
ни. Шекспир подробно разъясняет, что сам принцип дей ствия означает раскол социальной деятельности и частно
го чувства жизни на специализированные сегменты. Раз
это эксплицитность, как сказал Лайман
время. Ибо их 'Иы'Иеш'Иее отношение к алфавиту подобно нашему nрошло.му.
вертывается безумная всеобщая игра сил, которая ведет к бешеной активизации всех компонентов и людей, оказав шихся в зоне влияния нового сотрясения.
Подобное
понимание
мы
находим
у
Сервантеса,
чей
«Дон Кихот» был гальванизирован новой формой книги. Также Макиавелли оказался под гипнотическим воздейст
Интериоризация технологии фонетического алфавита перемещает человека
из магического мира звука в нейтральный визуальный мир
вием нового опыта, разрабатывая который, он попытался достичь высшей ясности понимания. Макиавеллевское аб
но сравнить с гораздо более древним абстрагированием ко
~ Дж.к.Каротерс в статье «Культура, психиатрия и пись менное слово» (Psychiatry, Nov., 1959) привел ряд наблюде
леса от животной формы. Такая абстракция позволяет зна
ний, которые были сделаны в процессе сопоставления ту
страгирование личной власти от социальной матрицы мож
чительно ускорить движение. Но в шекспировско-серван тесовском видении присутствует понимание тщетности та
кого движения и такого действия, основанного на фрагмен тации и специализации.
Здесь уместно вспомнить одну эпиграмму У.Б.ЙеЙтса, в которой сопрягаются темы «Короля Лира» и «Дон-Кихота» В форме загадки:
земцев, не обученных письменной грамоте, с обученными, а также неписьменного человека с западным человеком во
обще. ОН начинает (р.З08) с того известного факта, что в силу типа воспитания и образования, в рамки которо го заключены африканцы с рождения и на протяжении
всей их жизни, человек рассматривает себя как доволь но незначительную частичку гораздо большего организ ма
Упал в обморок Локк.
-
семьи или клана, но отнюдь не как независимую,
полагающуюся на свои силы единицу. Проявления лич-
Умер сад.
26
27
ной инициативы и амбиций сведены к МИНимуму, и ос
-
мысленное интегрирование человеческого ОПыта в ин
носительно
дивиде и, следовательно, индивидуальная ЛИния пове
кажутся представителям слуховой культуры очень холод
дения невозможны. В противовес ограничениям на ин
ной рыбой-э',
теллектуальном уровне, на уровне темперамента допус
кается
большая
свобода.
Человеку
это горячий гиттерэстетический мир, а мир глаза прохладный
Каротерс
обращается
и
нейтральный,
к
-
западные
рассмотрению
от люди
свойственного
предоставляется
бесписьменной культуре представления о «власти» слов, О
возможность значительной раскованности в его жизни
том, что звучание слов способно влиять на мысль и поведе
«здесь И сейчас», возможность быть в высшей степени эктравертированным и свободно выражать свои чувст ва.
ние и о неумолимости их воздействия. Он цитирует Кенья ту в связи с любовной магией среди кикую: Очень важно научиться правильному употреблению
Словом, наши представления о «раскрепощенном» ту
магических слов и правильной интонации, так как резу
земце игнорируют предельное закрепощение и подавление
льтативность использования магии зависит от произне
его умственной жизни и личности, что неизбежно в беспи
сения этих слов в порядке, требуемом ритуалом ... При
сьменном мире:
исполнении должен
В то время как западный ребенок с малолетства приучается к строительным кубикам, ключам и замкам, принуждают
его
странственно-временных
мыслить
в
отношений
терминах и
любовной
магии
магическую
исполнитель
формулу ...
После
чинает обращаться к ней так, словно бы она слушала (р.ЗО9).
про
механической
актов
этой декламации он громко называет имя девушки и на
водопроводным кранам и множеству вещей и событий, которые
этих
декламировать
Выражаясь словами Джойса, это
-
«магические слова в
каузальности, африканский ребенок получает образо
механически заученном порядке--э. Но сегодня любой ре
вание,
которое
почти
на
бенок в нашем мире вновь растет в такого рода магическом
устном
слове и
которое
заряжено
мире повторений, где по радио и телевидению непрерывно
исключительно в
базируется
высокой степени
драмой и эмоциями (р.ЗОВ).
звучит реклама.
Это значит, что в среде западной цивилизации ребенок окружен абстрактной, чисто визуальной технологией, за дающей однородное время и однородное континуальное пространство,
где действуют
«причины»,
имеющие
свои
следствия, где вещи движутся, а события происходят на
Далее Каротерс задается вопросом
каким обра
(p.301),
зом распространение письма в обществе ведет к переходу от представления о слове как звучащей, живой, активной, природной силе к представлению о нем как о «значении» И «смысле», которые понимаются сознанием:
отдельных плоскостях и в последовательном порядке. Аф
Я полагаю, что только когда письменное и, более то
риканский же ребенок живет в скрытом, магическом мире
го, печатное слово появилось на сцене, создались усло
резонирующего устного слова. Он сталкивается не с одно
вия, при которых слова потеряли свою магическую силу
значными связями причин и следствий, а с формальными
и свойства. Почему?
причинами в пространстве, обладающем особой конфигу
рацией, как это свойственно любому бесписьменному об ществу. Каротерс снова и снова повторяет, что «африкан ские туземцы живут почти исключительно в мире звука,
прямо и непосредственно обращенного к слушателю, в то
время как западный европеец в значительно большей сте пени живет в визуальном мире, который в целом вполне
индифферентен по Отношению к нему». Поскольку мир уха
28
13 См.
раздел
об
акустическом
пространстве,
И.С.Карпентером и Г.М.Мак-Люэном, в КН.:
munication,
написанный
Explorations in
Сот
рр.65-70.
14 У Джойса игра слов:
«rite words in rote order»
(досл.: «ритуа
льные слова в механическом порядке»), При восприятии на слух это выражение может быть также понято как
te order»,
«right words in wro- Прим.
Т.е. «правильные слова в записанном порядке».
пер.
29
димыми, присоединяются
Я уже имел случай развивать эту тему раньше в
отношению
своей статье, посвященной Африке, где сельское беспи
вущим преимущественно в визуальном мире. Звуки
-
это в определенном смысле динамические вещи или, по
крайней мере, индикаторы динамических вещей
-
дви
зрителю,
к миру индифферентному
миру,
из
которого
по
магическая
сила слова была исключена.
сьменное население живет почти исключительно в мире
звука в противоположность западным европейцам, жи
к
Каротерс
переносит
свои наблюдения
в область
«сво
бодной идеации», открытой для письменного мира и совер
шенно недоступной для устных, бесписьменных сообществ:
жений, событий, действий, которые заставляют челове
Представление
о том, что связанное со словом мыш
ка, практически беззащитного перед опасностями жиз
ление отделимо от действия, не переходит в него прямо
ни среди кустарников или в степи, быть всегда насторо
и может оставаться
же ... Для европейца звуки по большей части теряют это
циокультурные импликации, ибо только в обществе, ко
внутри человека
...
имеет важные со
значение, напротив, у него все больше развивается спо
торое сознает, что вербальные мысли могут задержива
собность не замечать их. В то время как для европейца
ться таким образом,
верить
природе на крыльях силы, благодаря таким социальным
значит видеть, для жителя сельской Африки
-
реальность в гораздо большей степени относится к об ласти слышимого и произносимого
... Итак
приходится
принять
нимающим
воли,
в теории, игнорировать мышление (р.Зll).
то, что глаз для боль
органом
в то время
является
как главным
воспри
Каротерс настойчиво повторяет, что представитель За пада в высокой степени зависит от визуального формиро отношений, без чего не
возможным было бы развитие механистического
восприя
тия каузальных отношений, столь необходимых для строя нашей жизни. Но радикально
тивной жизни заставляют
иные предпосылки
его задаться
перцеп
вопросом
(р.З11),
какой была возможная роль письменного слова впереносе перцептивного
Потому-то во время памятных «чисток»
таком
устном
шпионаж
ухо.
вания пространственно-временных
по самой своей
ограничениям становится возможным, по крайней мере
.
шинства африканцев не столько орган восприятия, ско лько инструмент
а не появляются
акцента со слухового на визуальное
воспри
ятие:
в своей
ведется
Западе вызывало
основе
с помощью
обществе, уха,
недоумение
а
19ЗО-х годов в
как Россия,
не глаза,
где
у многих
на
то, что многие признавали
себя полностью виновными не в том, что они совершили, а в том, что они подумали. Ибо в высокоразвитом
письмен
ном обществе соотнесенность видения и поведения откры вает индивиду возможность
ухода в себя. Иначе дело об
стоит в устном обществе, где внутренняя вербализация яв ляется эффективным социальным действием: В таких обстоятельствах хотя и неявная,
существует
нео6ходUJКая,
связь между ограничениями
действия и ограничениями
в сфере
в сфере мысли. Поскольку
любое действие в таком обществе от самого его зарож
Когда слова обретают письменную форму, они, само
дения руксводимо в значительной мере общественными
собой, становятся частью визуального мира. Как и боль
регулятивами
шинство
самому
элементов
статическими
визуального
вещами
мира,
и как таковые
они
становятся
теряют динамизм,
каждого
и поскольку
своему
существу
индивида,
целеустремленная личностна
то тем самым
и
мысль
уникальна
подразумевается,
по
для
что
присущий звучащему слову вообще и произносимому в
эти общества не склонны при знавать саму возможность
частности.
такого мышления. Поэтому, если оно все же есть и при
Они почти полностью
утрачивают
элемент
личной обращенности, так как слышимое слово обычно
этом выходит за пределы сферы практического и ути
направлено на тебя, в то время как видимое слово этого
литарного,
лишено и может быть прочитано так или иначе, по же
или результат
ланию. Они теряют те эмоциональные
следует бояться и остерегаться как в себе, так и в дру
выразительность, Монрад-Кроном
...
которые
были
Таким образом,
30
обертоны
описаны,
и ту
например,
его
рассматривают
внешнего
гих (р.312).
слова, становясь ви-
31
как проявление
злого
влияния.
Это
дьявола
то,
чего
Возможно, характеристика принудительных и жестких моделей в высокой степени устного, слухового сообщества
как «руководимого В значительной мере общественными регулятивами» несколько неожиданна. Дело в том, что нет
ничего, что могло бы выйти за рамки устного, бесписьмен
ного сообщества в его безличной коллективности. И когда представители письменной культуры Запада сталкиваются с различными «примитивными», или аудиокультурами, ка
ких еще немало в мире, это дает повод к недоразумениям.
Например, такие страны, как Китай и Индия, по-прежнему остаются во многом аудиотактильными, Фонетические, так
сказать, способы коммуникации, пронизывающие эти сооб щества, претерпели очень мало изменений. Даже Россия сохраняет глубокую наклонность к устному типу. Письмен ность лишь постепенно изменяет субструктуры языка и чувственной организации.
Александр Инкелье в своей книге «Общественное мне ние в России» (р.137) дает ценное описание того, как обще распространенная и бессознательная установка даже сре ди письменно образованных слоев приводит к неприятию всего, что для письменного общества с долгой традицией
массовой информации естественна для любого устного об щества, где взаимозависимость
есть результат взаимодей
ствия причин и следствий во всеобщей структуре. Это
-
вполне в характере деревни или со времени электрифика
ции информационных средств глобальной деревни. Лучше всего это новое базовое измерение глобальной взаимозави симости понимают работники рекламных агентств. Подобно Советскому Союзу, они также озабочены доступом к сред ствам массовой информации и резулътата.мu. Их также вовсе не занимает проблема самовыражения, и их шокиро вала бы любая попытка использовать, скажем, рекламу масла
или
кока-кольт
как
средство
выражения
частного
мнения и личных чувств. Точно так же советские бюрокра
ты не могут представить себе, чтобы кто-нибудь пожелал использовать средства массовой информации в частном по рядке. И тут ни при чем ни Маркс, ни Ленин, ни комму
низм. Это
-
естественная коллективистская установка лю
бого общества устной культуры. Советская пресса в этом смысле
-
эквивалент нашего Мэдисон-авеню в плане воз
действия на производство и социальные процессы.
кажется «естественным». Русским, как и любому устному обществу, свойствен совершенно иной взгляд на вещи: В Соединенных Штатах и в Англии ценится именно
свобода самовыражения, абстрактное право как тако
Шизофрения, по-видимому, является закономерным следствием распространения
вое ... В Советском Союзе же на передний план выдвига
письменности
ются резулътаты свободы, а о свободе как таковой за ботятся уже во вторую очередь. Именно по этой причи не дискуссии между представителями ло-американской
культур
советской и анг
совершенно
не в
состоянии
достичь согласия по специфическим вопросам, хотя обе стороны утверждают необходимость свободной прессы. Американец обычно говорит о свободе са.м.овыраже'Н.u.я., праве
говорить
или
не
говорить
определенные
вещи,
праве, по его словам, существующем в США и не суще ствующем
в Советском
Союзе. Советский
же человек
обычно говорит о доступе к средствам самовыражения, а не о праве говорить
нечто в принципе,
доступа, как он утверждает,
и именно этого
лишены многие в Соеди
ненных Штатах, в отличие от Советского Союза. Советская
озабоченность
резулътатамu
32
для
средств
~ Каротерс подчеркивает, что до того, как фонетическое письмо расщепило надвое мысль и действие, единственно
возможным было положение, при котором любой человек нес ответственность в равной степени и за свои мысли, и за
свои поступки. Заслуга Каротерса именно в том, что он указал на раскол магического мира слуха и нейтрального мира глаза и, как следствие, на появление индивида, выде
лившегося из рода. Поэтому владеющий письменной гра мотностью человек, каким мы находим его в античном ми
ре,
-
это расколотый человек, шизофреник, и такими бы
ли все письменные люди со времени изобретения фонети
ческого алфавита. Однако само по себе письмо еще не об ладает той специфической силой фонетической техноло
гии, которая способна выделить человека из рода. Лишь
33
фонетический алфавит с его абстрагированием значения
расширения возможностей глаза или уха, помещают чело
от
века в новый, полный неожиданностей
звука
и
переводом
звука
в
визуальный
код
создает
мир, образующий
условия для трансформации человека. Ни пиктографиче
новую
ская, ни идеограмматическая или иероглифическая формы
между всеми чувствами. Но по мере того как сообщество
письма не обладают расщепляющей силой фонетического
усваивает новый способ восприятия во всех сферах труда
алфавита. Никакой другой вид письма, кроме фонетиче
и общения, начальный шок постепенно ослабевает. И одна
ского, никогда не мог бы изъять человека из властного ми
ко именно здесь, в этой более поздней и длительной фазе
мощную
«связку»,
новую
схему
взаимодействия
ра тотальной взаимозависимости и взаимодействия, пред
«приспособления»
ставляющего собой сплошную аудиосеть. Из этого магиче
вой модели восприятия, выдвинутой новой технологией,
ского
совершается
звучащего
мира
симультанных
отношений,
из
его
всей личной и социальной жизни к но
подлинная
и
революция.
устного, акустического пространства есть только один путь
Именно римляне осуществили обусловленный алфавит
к свободе и независимости человека, вышедшего из пле
ной технологией перевод культуры в визуальные термины.
менного общества. Это путь 'Через фонетический алфавит,
Греки же, древние или византийцы, в большей степени бы
который сразу же сообщает человеку ту или иную степень
ли привязаны к устной культуре с ее недоверием к дейст
дуалистической шизофрении. Вот как описывает это состо
вию и прикладиому
яние родовых корч дихотомии И травмы, нанесенной пись
будь то в военной области или промышленности
менностью, в Древней Греции Бертран Рассел в книге «Ис
лимо без однотипности и гомогенизации населения. «Нет сомнений в том,
тория Западной философии» (р.39): в своем большинстве древним грекам были свойст венны страстность и недовольство собой. Они разрыва лись между интеллектом, с одной стороны, и страстями,
с другой, между воображением, устремленным к небе
-
-
знанию.
Ведь прикладное
знание
-
-
немыс
как писал символист Эдгар Аллан По,
что акт письма в значительной степени подразумевает
логикализацию мысли». Линейное, алфавитное письмо сде лало возможным изобретение «грамматик» мысли и науки древними греками. Эти грамматики, или артикулированное
сам, и волей к самоутверждению, ведущей прямо в ад.
выражение
Их любимой максимой было «ничего сверх меры», одна
представляли собой визуализацию не визуальных функций
ко в действительности мы во всем наблюдаем у них
и отношений. Сами эти функции и процессы были не новы.
чрезмерность: в чистом мышлении, в поэзии, в религии
Но средства пристального визуального анализа, а именно
и в грехе. Именно сочетание страсти и интеллекта при
фонетический алфавит был для древних греков таким же
давало им величие, там, где они были великими ... В дей
новшеством, каким в наш век стала кинокамера.
ствительности, Древняя Греция знала две стихии: одну
-
страстную,
мирскую,
религиозную,
светлую,
мистическую
эмпирическую,
и
другую
-
рационалистиче
скую, устремленную к познанию разнообразия мира ...
Разделение способностей в результате технологическо го гиперразвития
и экстернализации
того или иного чувст
Позже
индивидуальных
мы
рассмотрим
и
социальных
вопрос,
почему
процессов,
фанатичная
страсть финикийцев, вытесавших алфавит из иероглифов, к специализации не пробудила их к какой-либо дальней шей интеллектуальной или художественной деятельности. А покамест уместно вспомнить о том, что Цицерон, энцик
лопедически обобщивший опыт древнеримского мира, го
в прошедшем
воря о греках, упрекал Сократа за то, что тот первый внес
наконец
осоз
раскол между сердцем и умом. Культура досократиков в
нали явления, которым обязаны этими культурными мута
основном была еще бесписьменной. Сократ находится на
циями. Те, кому приходится принять на себя первый удар
грани между устным миром и миром визуальной письмен
новой технологии, будь то алфавит или радио, наиболее си
ности. Но он не написал ничего. В средние века на Платона
льно
смотрели как на писца, или секретаря Сократа. А Фома
ва стала столь всепроникающим столетии,
что сегодня
реагируют
чувствами,
на
мы впервые
нее,
фактором в истории
поскольку
изменяющиеся
соотношения
вследствие
34
между
технологического
Аквинский считал, что ни Сократ, ни наш Господь не оста-
35
вили
своего
учения
в
письменной
форме,
поскольку
то
взаимодействие умов, которое происходит в процессе обу
чения, недостижимо на письме l 5 .
красноречию знание может найти путь к уму и сердцу лю
дей.
Идея
прикладиого
для Цицерона,
основывается
в ментальности?
греки усложнили реализацию его программы
doctus
ота
XV-XXII третьей книги своего трактата
«Об ораторе» он набрасывает историю философии от ее возникновения и до его времени, пытаясь объяснить, как
профессиональные философы оторвали практическое знание
-
от
того знания, к которому следует стремиться ради него са
мого. До Сократа наука «одинаково учила и красному сло ву, и правому делу». Но начиная с Сократа язык и сердце
расходятся между собой. И то, что из всех людей именно Сократ с его даром красноречия развел мудрость мысли и умение
красиво
говорить,
казалось
и для Бэкона техника прикладного
на процедуре
единообразной
знания
воспроизводи
Если технология, независимо от того, появляется ли она
изнутри
или извне культуры,
выводит на передний
план
какое-либо из чувств, меняется соотношение между всеми
~ Цицерона как практичного римлянина заботило то, что
красноречие от мудрости, Т.е.
Цицеро
дороги.
соотношения между чувствами и изменениям
случилось, что
умом
зации которой в Древнем Риме служат римские кирпичные
коммуникации, как буквы, к изменению
16. В разделах
владела
мости и гомогенной сегментации знания, примером реали
Ведет ли интериоризация таких средств
tor
знания
на-римлянина так же, как позже умом Френсиса Бэкона. И
необъяснимым:
«Во
главе их был тот самый Сократ, который, согласно свиде тельству целой Греции, как по своей рассудительности, на ходчивости, прелести и тонкости ума, так и по своему раз
нообразному и богатому красноречию в любой области лег
ко выходил победителем-Г?
нашими чувствами. Мы начинаем видеть, слышать и чув ствовать по-новому. Взаимодействие
между нашими орга
нами
что в условиях
чувств
тезии.
не прекращается,
Однако,
если
своей интенсивности,
разве
какое-либо
из
чувств
анес
возрастает
оно начинает действовать
в
на другие
как анестетик. Например, дантист может использовать на
зойливый звук для того, чтобы подавить тактильную чув
ствительность. На том же принципе обособления одного из
чувств с целью анестезии остальных основан гипноз. Это при водит К разрыву связи между чувствами, к своеобраз
ной утрате идентичности. Поэтому бесписьменный человек племенного торого
строя,
ключевая
принадлежит
слуху,
роль в организации постоянно
опыта
находится,
ко
можно
сказать, в состоянии транса. Уже Платон, которого в сред ние века считали секретарем Сократа, мог в акте письма, оглядываясь назад на бесписьменный мир, сказать: По поводу каждого искусства Тамус, как передают,
много высказал Тевту хорошего и дурного, но это было
Но после Сократа дела, по мнению Цицерона, пошли со
бы слишком долго рассказывать. Когда же дошел черед
всем вкривь и вкось. Из всех философов лишь стоики, хотя
до письма, Тевт сказал: «Эта наука, царь, сделает егип
они и не пытались развивать красноречие, провозгласили
последнее добродетелью и мудростью. Для Цицерона же мудрость и есть красноречие, поскольку только благодаря
Utrum Christus debuerit doctrinam Suam Scripto tradere. Summa Theologica, part III, q.42, art.4. «<Должен ли был Христос доверить Свое учение Письму». Прим. пер.) 15
16 Ученый оратор (лат.). -
Прu.м. пер.
17 Цицерон. Эстетика: Трактаты. Речи. Письма. С.328,
329. -
Прим пер.
36
-
М.,
1994. -
тян более мудрыми
и памятливыми,
так как найдено
средство для памяти и мудрости». Царь же сказал: «Ис куснейший искусства,
Тевт,
один
а другой
-
способен
порождать
предметы
судить, какая в них доля вреда
или выгоды для тех, кто из любви к ним придал им пря мо противоположное значение. В души научившихся им они вселят забывчивость, так как будет лишена упраж нения
память:
припоминать
станут
извне,
доверяясь
письму, по посторонним знакам, а не изнутри, сами со
бою. Стало быть, ты нашел средство не для памяти, а
37
для припоминания. Ты даешь ученикам МНимую, а не
льное восприятие
истинную мудрость. Они у тебя будут казаться много
ловека. Отсутствие же такого пространства в примитивном
знающими, оставаясь в большинстве невеждами, людь
искусстве
ми трудными для общения; они станут мнимомудрыми
вместо мудрых--"
ственности греков, как, впрочем, и ни у кого другого в его
время или позже. Однако еще до Платона творцы мифов,
балансировавшие на грани между старым устным миром племенного
строя
и
приписывается
дожественных
новыми
технологиями,
ведущими
этими
характеристики
учеными
навыков. Кассирер,
мифе как слове
Ни здесь, ни где-либо еще у Платона не видно понима ния роли фонетического алфавита в преобразовании чув
суть универсальные
(этимологически
недостатку
че
ху
рассматривая
вопрос о
слово
означает
mythos
как раз «слово»), указывает (р.62): Согласно Узенеру, самым глубоким слоем, до кото рого мы можем проследить истоки религиозных пред
ставлений, является слой «мгновенных богов», как он называет те образы, которые рождаются некой потреб
к
ностью или неким чувством в критический момент... и
специализации и индивидуализму, предвидели все это и
потому отмечены летучестью и свободой. Но, похоже,
сумели выразить в немногих словах. В мифе о Кадме рас
что новые данные, которые предоставлены в наше рас
сказывается, как этот царь, который как раз и ввел фини
поряжение этнологией и сравнительным религиоведе
кийское письмо, т.е, фонетический алфавит, в Греции, по
нием за три десятилетия с момента публикации труда
сеял зубы дракона, которые дали всходы в виде вооружен
Узенера, позволяют нам продвинутьсяна один шаг впе
ных воинов. Как и в большинстве мифов, здесь в сжатом
ред.
виде представлен сложный социальный процесс, растянув
шийся на несколько столетий. Лишь недавно благодаря Га рольду Иннису этот миф раскрылся для нас в своем под
Цивилизациядарит варвару, или племенному
линном смысле (см., например, его работы «Скрытое влия ние коммуникации» и «Империя И коммуникации»). Миф,
подобно афоризму или максиме, характерен для устной культуры. Ведь до того, как письменность лишает язык
человеку, глаз вместо уха, но теперь
оказываетсяне в ладах с электронныммиром
многомерности его звучания, для бесписьменного человека
~ Этот шаг ведет нас от частных индивидуализирован
каждое слово само по себе есть поэтический мир, «мгно
ных «архетипов» И эпифаний «мгновенных божеств» к бо
венное божество», или откровение. Этот аспект сознания
лее общему смыслу проявлений божественного могущест
бесписьменного человека обстоятельно рассмотрен в книге Эрнста Кассирера «Язык И миф», опирающейся на широ
толку тем фактом, что, проникая в самые глубокие слои
кий круг современных исследований вопроса о происхож
бесписьменного сознания, мы наталкиваемся на наиболее
ва. Современные ученые и физики часто бывают сбиты с
дении и развитии языка. Ближе к концу девятнадцатого
передовые и изощренные идеи науки и искусства двадца
века
того века. Объяснить этот парадокс
многочисленные
исследователи
бесписьменных
об
ществ начали сомневаться в аnриорно./И. характере логиче
-
одна из задач дан
ной книги. Эта тема вызывает все больше эмоций и споров,
ских категорий. Но еще и сегодня, когда роль фонетическо
по мере того как наш мир под влиянием электрической
го письма в создании техники формулирования умозаклю
технологии переходит от визуальной к аудиальной ориен
чений (кформалъной логики») хорошо известна, некоторые ученые (среди которых есть даже антропологи) все еще по
тации. Увы, спор идет не о причинах этого процесса и в
лагают, что евклидово пространство и трехмерное визуа-
тему роли
основном цепляется за странства
18 Платон. Федр, 274е-275а / / Платон. М., 1993. - С.186. - ПрUJИ. пер.
38
Собр. соч.: В 4 т. - Т. 2.-
также
алфавита в
«содержание». На время оставим
в
формировании евклидового
чувственной
одновременного
организации древних
открытия
перспективы
и
про
греков,
а
хроноло
гического повествования, и вернемся ненадолго к туземцам'
39
Дж.ККаротерса. Именно в бесписьменном мире легче всего разглядеть воздействие фонетического алфавита, которое привело к формированию нашего западного мира.
уточняем его характер. Общеизвестно, что цивилизован ные люди в большинстве своем отличаются неразвитостью и
грубостью
чувственного
восприятия,
по
сравнению
со
Тот факт, что древние греки сумели извлечь из пись
сверхчувствительностью представителей устных культур.
менного слова больше, чем другие сообщества, такие как
Ибо глазу в смысле тонкости далеко до уха. Каротерс вы
Вавилон и Египет, Х.А.Л.Фишер (А
History 01
Еиторе, р.19)
сказывает следующее замечание (р.313):
объясняет отсутствием «парализующего влияния жрече
В той мере, в какой характер платоновской мысли
ской касты». И тем не менее у них было совсем немного времени
для
исследования
и
открытия,
до
того
как
можно считать репрезентативным для греческой куль
они
-
туры, очевидно, что слово
утвердились в клииицзоеаннсй модели воспроизводимого
-
ное
мышления. ПО мнению Каротерса, дело не только в том,
помысленное или написан
в значительной степени сохраняло для греков не
малую власть над «реальным» миром. Хотя впоследст
что греческая интеллектуальная прослойка на раннем эта
вии
слово
перестали
рассматривать как
самостоятель
пе не только получила стимул в виде неожиданного досту
ное действие, оно считается источником и началом не
па к накопленному знанию других народов, но также в том,
только всякого
что, поскольку они не имели собственного, то не было и
стало единственным ключом к знанию, и только мысль
имущественных интересов, связанных с уже накопленным
-
знанием, которое помешало бы освоению чужого и выра
все двери к познанию мира. В определенном смысле, си
ботке нового. Именно эта ситуация ставит сегодня запад
ла слов и других визуальных символов действительно
ный мир в невыгодное положение по сравнению с «отста
возросла, как никогда прежде ... теперь вербальное или
лыми» странами. Именно наше колоссальное наследие пи
математическое мышление стало единственной истиной
сьменной и
только
беспомощными и неспособными справиться с новой элект
-
это пространство
Однако приведенный аргумент упускает из виду корен
и всякого
не
считать
-
которые
оно
способна отомкнуть
мир превратился слов,
открытия:
в иллюзию,
можно
если
слышать
или
видеть.
слуха, поэтому общество с долгим письменным прошлым
чувствует себя здесь неуютно, а иначе и быть не может.
но
посредством слов или цифр
и весь чувственный
механической технологий делает нас такими
рической технологией. Новая физика
действия,
В
диалоге
«Кратил»,
языка и грамматики,
названном
в
честь
Платон вкладывает
его
учителя
Сократу
в уста
такие слова:
ное различие между фонетическим алфавитом и любым
Тогда каким же образом, сказали бы мы, они могли
другим видом письма. Только фонетический алфавит при
устанавливать
водит к разрыву между глазом и ухом, между семантиче
конодателями,
ским значением и визуальным кодом, и поэтому только фо
со знанием дела имена или оказаться
если еще не было присвоено
за
ни одного
имени, по которому они могли бы узнать, что вещи не
нетическое письмо создает условия для перехода человека
льзя постичь иначе, как из имен?
из племенного мира в цивилизованный и дарит ему глаз
Кратuл. Я думаю, Сократ,
что справедливее
всего
вместо уха. Так, например, китайскую культуру отличает
говорят об этом те, кто утверждают, что какая-то сила,
гораздо большая тонкость и восприимчивость, по сравне
высшая,
нию с западной. И тем не менее это
имена, так что они непременно должны быть правиль
-
племенная культу
нить технический смысл термина, подразумевающего че
мышлении
и
поведении
которого
определяющую
роль
иг
«цивилизация»
никакого
40
нового
значения,
а
лишь
установила
вещам
первые
Этот взгляд
Кратила
был фундаментом
большинства
лингвистических исследований вплоть до эпохи Возрожде-
рают визуальные ценности. Тем самым мы не приписываем слову
человеческая,
ными-".
ра, культура уха. За словом «цивилизация» следует сохра
ловека, вышедшего из племенного общества, человека, в
чем
19 Кратил, 438Ь-с
-
С.678.
-
/ / Платон. Собр. соч.: В 4 т. - T.I. - М., 1990.
Прим. пер.
41
ния. Он укоренен в старой устной «магии», которая нахо дится в том же ряду явлений, что и явление «мгновенного
Современный физик уютно чувствует себя
божества», явлений, сегодня снова вызывающих интерес
в пространстве восточной теории поля
по различным причинам. То, что такой взгляд совершенно чужд письменной и визуальной культуре, становится по
нятным из скептических замечаний, которыми Джоветт-" сопроводил диалог.
В целях поисков ориентира в своем исследовании воз действия письма на бесписьменные общества Каротерс об ращается в книге Дейвида Ризмана «Одинокая толпа» (р.9).
Согласно Ризману, для современного западного мира ха рактерно то, что он развивает «у своих типичных предста
вителей конформистский социальный характер, который обеспечивается усвоением на ранней стадии жизни интер нализованного набора целей». Ризман не пытался понять, почему
рукописная
культура
древности
и
средневековья
не создала и не могла создать внутреннее измерение и по
чему такое измерение необходимо появилось в печатной
культуре. Это
-
одна из задач настоящей книги. Но уже
сейчас можно сказать, что «внутреннее измерение» зави
сит от «фиксированной точки зрения». Устойчивый и по следовательный характер возникает при неподвижной, так сказать, почти гипнотически застывшей точке зрения. Ра
бота же с рукописным текстом была' слишком медленной и прерывистой для того, чтобы обеспечить фиксированную точку
зрения
или
навык
ровного
скольжения
в
единой
плоскости мысли и информации. Как мы покажем ниже, рукописная культура глубоко аудиотактильна по сравне нию с печатной культурой, а это означает, что навык от
страненного наблюдения совершенно несвойствен рукопис ным культурам, будь то древнеегипетская, греческая, ки тайская или средневековая. Вместо холодной визуальной отстраненности в рукописном мире мы находим эмпатию и
участие всех чувств. Бесписьменным культурам присуща столь подавляющая тирания слуха над зрением, что ника
кое
равновесие
между
взаимодействующими
чувствами
немыслимо точно так же, как оно стало весьма проблема тичным после того, как книгопечатание до крайности уси лило визуальный компонент в опыте западного человека.
20 Английский переводчик диалогов Платона.
42
-
Прим. пер.
~ Каротерс считает, что «традиционалистски ориентиро
ванные», по классификации
Ризмана, народы в ТОчности
соответствуют «тем странам и обществам, которые не пе решли часть
к письменной населения
культуре
осталась
или
в которых
незатронутой
большая
письменностью»
(р.315). Следует понять, что быть «затронутым» письменно
стью
-
дело нескорое, и эта «затронутость» нигде и никог
да не достигает своей окончательной формы. Это станет ясно, когда мы перейдем к рассмотрению шестнадцатого и
последующих веков. Но сегодня, когда электричество со здает условия в высшей степени тесного взаимодействия в
глобальном масштабе, мы стремительно возвращаемся в аудиальный мир одновременных событий и всеобщего со
знания. Тем не менее письменные навыки сохраняются в нашей речи, в нашей чувственности и в организации про странства и времени нашей повседневной жизни. Если не
произойдет какой-либо катастрофы, письменность и визу альные привычки могут еще долгое время оказывать со противление электричеству и сознанию «единого поля». И
наоборот: немцы и японцы при высокоразвитой письмен
ной и аналитической технологии сохранили Сущностные моменты слухового племенного единства и всеобщей спло
ченности. Появление радио и, шире, электричества не то лько для них, но и для всех племенных культур было в вы
сшей степени знаменательным событием, тогда как куль туры с долгим письменным прошлым, что Вполне естест венно, гораздо сильнее сопротивляются слуховой культуре
всеобщего электрического поля.
В Отношении традиционалистски ориентированных на
родов Ризман отмечает следующее (р.26):
Поскольку рассматриваемый нами вид общественно го строя является относительно стабильным, конфор мизм индивида в значительной мере диктуется отноше ниями власти между различными возрастными и поло выми группам, кланами, кастами, профессиями и Т.д.
_
отношениями, которые сохранялись практически неиз менными на ПРОтяжении столетий, переходя от поколе-
43
Цзы-гун сказал:
ния К поколевию. Культура осуществляет скрупулез
ный контроль над поведением, и ... в сфере родственных
гораздо меньшими усилиями. Хочешь узнать о нем?».
отношений царит суровый и точный этикет ... Попытки найти новые способы решения традиционных проблем практически
отсутствуют
Старик остановился, взглянул на него и спросил: «И В чем он заключается?». Цзы-гун ответил: «Нужно взять
...
деревянный рычаг и привязать к нему с одной стороны
груз. Таким образом ты сможешь черпать воду так бы
Как указывает Ризман, даже для того, чтобы удовлет
стро, что она хлынет потоком. Это называется колодец с
ворять суровым и сложным религиозным ритуалам и эти кету от «индивида не требуется высокого уровня разви тия». Тем самым он выказывает себя человеком письмен ной культуры, для которого «развитие» означает личную точку зрения. Напротив, то, что является высоким уровнем
воротом».
Тогда гнев отразился на лице старика, и он сказал: «От своего учителя я слышал, что тот, кто использует машины, и сам выполняет всю свою работу, как маши на. У того же, кто выполняет свою работу, как машина,
развития для человека устной культуры, было бы непри емлемым для нашего визуальногО типа сознания. Некото
и сердце становится машиной, а тот, у кого в груди сер
дце, как машина, теряет свою простоту. Потерявший же
рое представление об отношении человека традиционали стеки ориентированного общества к технологическим усо вершенствованиям можно получить ИЗ истории, рассказан
простоту перестает понимать влечения своей души. А когда
человек
перестает понимать
свою
душу,
ему не
легко остаться честным. Я уже слышал раньше о таких
ной Вернером Гейзенбергом в книге «Взгляд физика на природу». Современный физик с его привычкой к «полево
вещах, но мне стыдно пользоваться ими».
му» восприятию, путем сложных мыслительных операций вырвавшийся из привычного нам ньютоновского простран
«Есть способ, благодаря которому
ты сможешь наполнить водой сотню канав за день и с
В этой древней притче, бесспорно, содержится глубокая мудрость, ибо «непонимание влечений своей души», пожа
ства, легко находит в дописьменном мире родственный ему
луй, одно из самых удачных определений состояния чело
вид мудрости.
века,
Гейзенберг говорит о «науке как части взаимодействия
между человеком и Природой» (р.20): В этой связи часто упоминалось о том, что далеко идущие изменения в окружающей нас среде и в нашем
оказавшегося
в
современном
кризисе.
Технология,
машины распространились в нашем мире в такой степени,
что китайскому мудрецу это даже в голову не могло прий ти.
Та «простота», О которой он говорит,
-
продукт гораздо
образе жизни, вызванные технологическим прогрессом,
более сложный и изощренный, чем что бы то ни было со
также опасно повлияли на наш способ мышления и что здесь залегают корни кризисов, потрясших наше время
зданное
и отразившихся в современном искусстве. В действите
обществом
со
специализированной технологией,
где специализация проникла в чувственную жизнь. Но са мое интересное в этой притче то, что она пришлась по вку
льности это возражение гораздо старше, чем современ
су Гейзенбергу. Ньютон не увидел бы в ней ничего приме
ная технология и наука, поскольку человек начал поль
чательного. И дело не только в том, что современная физи
зоваться инструментами с самых первых шагов своей
истории. Так, две с половиной тысячи лет назад китай
ка отказывается от специализированного визуального про
странства Декарта и Ньютона. Она вновь вступает в слож
ский мудрец Чжуан-цзы уже говорил об опасности, ко
ное
торую порождают машины:
слуховое пространство и в самом примитивном обществе, и
ки Хан Цзы-гун увидел старика, работавшего у себя в
мультанных отношений, где «изменения» кажутся такими
«Как-то во время своего путешествия к северу от ре
огороде. Тот вырыл оросительную канаву и теперь по
минутно спускался в колодец, чтобы набрать воды в со
СУд, а затем вылить ее в канаву. Хотя он трудился без остановки, результаты его труда были скудными.
44
слуховое
пространство
бесписьменного
мира.
Такое
в настоящую эпоху представляет собой всеобщее поле си же бессмысленными и неинтересными, какими они каза
лись уму Шекспира или сердцу Сервантеса. Отставив в сторону вопрос о ценностях, нам следует сегодня постара-
45
ться понять, что под влиянием электрической технологии
мы в наших самых обычных повседневных переживаниях и действиях становимся похожими на людей примитивной культуры. Это
влияние
проникает в
нас не через наши
мысли и мнения, к которым мы научились относиться кри тически,
а
через
нашу повседневную чувственную
жизнь,
где выкристаллизовываются матрицы нашего мышления и
поведения. В нашей книге мы постараемся объяснить, по чему печатная культура дает человеку язык мысли, дела
ющий его совершенно не готовым к тому, чтобы воспри нять язык им же созданной электромагнитной технологии.
Стратегию, к которой следует прибегнуть любой культуре
в подобный период, указал в свое время Вильгельм фон Гумбольдт:
стала специализация в отдельном предмете или дисципли
не. Вряд ли наш век можно обвинить в одержимости боль ше, чем любой другой; просто он сумел осознать сам факт и условия своей одержимости, чего не удавалось ни одной
другой эпохе. Интерес же к бессознательному, личному и коллективному, интерес,
ко всем формам примитинного
которым отмечено
наше время,
сознания,
восходит еще к
восемнадцатому веку, когда дала о себе знать первая мощ
ная реакция,
направленная против печатной культуры и
механизации Промышленности. Можно ли утверждать, что
то, что началось как «романтическая реакция», устремлен
ная к органической целостности, ускорило открытие элект
ромагнитных волн? Трудно сказать. Но, безусловно, это от крытие вновь создало симультанное «поле» всех человече
Человек обращается со своими объектами, главным
ских действий, благодаря чему человеческий род теперь
образом (или, можно сказать, исключительно, посколь
существует в условиях «глобальной деревни». Мы живем в
ку его чувства и действия зависят от его восприятия), так, как они ему даны в языке. По мере того как он пы
тается выразить свое бытие с помощью языка, он сам попадает в языковую ловушку: любой язык помещает народ, которому он принадлежит, в магический круг, и
из него нельзя выбраться, кроме как вступив в другой 2 1 .
едином тесном пространстве,
менных
барабанов.
оглашающемся
Вот почему сегодняшний
звуком пле
интерес
к
«примитиву» так же банален, как озабоченность девятнад цатого века «прогрессом», И В равной степени не имеет от ношения к нашим проблемам.
Такое понимание породило в наше время технику под вешенного суждения, с помощью которой мы можем кри тически отнестись к допущениям, лежащим в основе наше
го мышления, и преодолеть их ограниченность. Теперь пе ред нами открывается
возможность научиться жить
плюралистично
-
во множестве миров и культур одновре
венной конфигурацией соотношения чувств
-
единст
так же, как
-
возвращает мир к ситуации глобальной деревни
даже
не только как амфибии, Т.е. в двух сопредельных мирах, а менно. Мы больше не связаны одной культурой
Новая электронная взаимозависимость
~ Нет ничего удивительного в том, что между описанием
традиционалистски ориентированных народов у Ризмана и
африканских племенных обществ у Каротерса обнаружи
мы не связаны одной книгой, одним языком или одной тех
ваются соответствия,
нологией. Культурная задача, стоящая сегодня перед нами,
том, что знакомство с Жизнью туземцев Вызывает у обыч
подобна
ного читателя глубокое чувство родственности описывае
задаче,
которую
решает
ученый,
стремящийся
определить погрешность инструмента своего исследования,
для того чтобы ее учесть и исправить. ПО всей вероятности, распределение
человеческого
потенциала
по
отдельным
культурам станет вскоре таким же абсурдным, каким уже 21 Цит, по:
Cassirer, Language and Myth,
46
р.9.
как нет ничего удивительного
и в
мому, ибо новая электрическая культура вновь подводит под нашу жизнь племенную основу. Сошлемся на лириче ское свидетельство весьма романтически настроенного
биолога Пьера Тейяра де Шардена в его книге «Феномен человека»;
Но по мере того, как под действием этого напора че-
47
ловеческие элементы благодаря своей психической про
предложением
ницаемости все больше проникали друг в друга, их со
и филантропию. Разделавшись с этим трио, мы, по его мне
знание (таинственное совпадение ...) при сближении воз
нию, сможем захлопнуть крышку ящика Пандоры. Что ж?
упразднить
современные
искусство,
науку
буждалось. И как бы расширяясь, каждый из них по
По
степенно простирал радиус своей зоны влияния на Зем
проблемой, хотя у него и нет ключа к пониманию того, как
ле, Земля же тем самым как будто все более уменьша лась. В самом деле, что происходит при нынешнем па роксизме? Об этом уже неоднократно говорилось. Бла годаря изобретению недавно железной дороги, автомо
биля, самолета физическое влияние каждого человека, некогда
ограниченное
несколькими
километрами,
те
перь расширилось на сотни миль. Более того, благодаря
изумительному биологическому событию электромагнитных волн
-
-
открытию
каждый индивид отныне (ак
тивно и пассивно) одновременно находится на всех мо рях и континентах
-
он находится во всех точках Зем
ли 2 2 . Для
крайней
мере,
Барзен
сумел
действуют эти формы. Страх
определиться
со
своей
это нормальное состояние
-
любого устного общества, поскольку в нем постоянно все действует на все.
Возвращаясь
к ранее
затронутой теме конформизма,
Каротерс продолжает (р.315,
316);
«Мысль и поведение не
рассматриваются отдельно; мысль сама есть форма пове дения. «f.Келать зла» считается в болыпинстве таких об ществ
самым
ужасным видом
«поведения»,
И страх
перед
ним всегда присутствует в сознании». Несмотря на то что единство чувственности,
эмоций и мышления уже давно
составляет предмет ностальгии западного мира, мы так же
людей
письменной
культуры
с
их
критическим
складом ума горячность Тейяра де Шардена столь же ма лопонятна, сколь и его некритический энтузиазм по поводу
космической мембраны, которая сомкнулась вокруг земно
не готовы к тому, чтобы принять связанный с таким един ством племенной характер культуры,
лись
не
готовы
к
фрагментации
как некогда оказа
человеческой
психики,
обусловленной печатной культурой.
го шара благодаря расширению наших различных чувств с помощью
электричества.
Эта
экстернализация
наших
чувств создает то, что Тейяр де Шарден называет «ноос
Письменность воздействует на физиологию,
ферой», или технологическим мозгом мира. Вместо того,
а также на психическую жизнь
чтобы
превратиться
в
колоссальную
Александрийскую
африканских туземцев
библиотеку, мир стал компьютером, электронным мозгом, именно так, как это описывается в непритязательной науч
ной фантастике. И по мере того как наши чувства выходят наружу, Большой Брат проникает вовнутрь. Поэтому если мы не сумеем осознать эту динамику, то в один прекрас
ный день окажемся погруженными в атмосферу даничес кого страха, приличествующую тесному мирку племенных
барабанов с его всеобщей взаимозависимостью и вынуж денным сосуществованием. Признаки такой паники хорошо
~ в завершение своего рассуждения о влиянии фонети ческого письма на африканских туземцев Каротерс приво дит
выдержку
(р.317,
318)
из
статьи
врача-миссионера,
опубликованной в кенийской ежедневной газете «Ист Эф рикан Стэндард». Она называется «Как цивилизация по влияла на африканских туземцев». Цель этой статьи
-
показать, что уже начатки обра
заметны у f.КaKa Барзена, который объявляет себя бес
зования, полученные африканскими мальчиками и де
страшным и решительным луддитом в книге «Дом интел
вочками, вызвали у них столь быстрые и далеко иду
лекта». Понимая, что все, что ему дорого, связано с дейст
щие последствия, что на протяжении только одного по
вием алфавита на
коления
наше сознание,
Барзен выступает с
произошли
такие
изменения
в
человеческих
характеристиках и реакциях, которые должны были бы
22 Тейяр де Шарден П. Феномен человека.
-
Прu.м.. пер.
48
- М., 1987. - С.191.
занять несколько столетий.
Высокие человеческие качества африканцев, не за-
49
тронутых миссионерством или образованием, поражают почти всякого. Они неутомимые труженики, неприхот ливы, никогда не унывают, их не пугают монотонность и
неудобства, и обычно они отличаются удивительной че
стностью и правдивостью. Но нередко приходится слы шать нелестные сравнения этих африканцев с теми, кто родился от родителей-христиан или с раннего возраста
начал посещать школу. Однако, по свидетельству писа теля, побывавшего в школах на Мадагаскаре, тем де тям, которые не были затронуты цивилизацией, от при роды свойственна некогорая летаргичность. Они способ ны длительное время сидеть спокойно: желание играть
в них словно дремлет. Они совершенно не страдают от монотонности,
и
их
умственная
апатия
позволяет
им
проявлять исключительное для детей терпение. Из этих детей обычно вырастают необразованные африканцы, неспособные к какому-либо квалифицированному тру
ду. Самое большее, чему их можно научить,
-
это вы
полнять работу, не требующую умственных усилий. Та кова плата за их положительные качества.
Африканец будет оставаться в постоянном рабстве у своего невежества, если только не проявить решимость
рискнуть и ценой разрушения указанных качеств в хо де тех изменений, которые несет с собой образование, попытаться заново построить его характер, но уже с со
вершенно иной ментальностью. Эта новая ментальность может проявить себя в увиливании от работы, в возрос ших заботах о пропитании, в желании жить со своей
женой, что прибавит хлопот работодателю. И это легко объяснимо: уже первые шаги в образовании ведут к бы строму развитию у африканцев таких качеств, как чув ство интереса, тяга к удовольствиям и страх боли.
у образованного африканца (при этом под «образо ванностью» мы подразумеваем даже сравнительно низ
суальности и отношении к боли, вызванные приобщением к грамоте:
По моим наблюдениям, нервная система африкан цев, незатронутых цивилизацией, настолькО летаргич на, что им требуется совсем немного времени для сна. Многие из наших работников проходят несколько миль,
чтобы добраться до места работы, затем они целый день прилежно трудятся, вечером возвращаются домой и проводят большую часть ночи, сидя и охраняя свой ого род от вторжения диких кабанов. В течение многих не дель они спят всего по два-три часа в сутки.
Из всего этого вытекает важный моральный итог, а
именно, что африканцы старшего поколения, с которы ми почти всем нам приходилось иметь дело, навсегда исчезли. Новое поколение это совсем другие люди, способные на большее как в хорошем, так и в плохом. Они заслуживают сочувствия и понимания в отношении
их трудностей и неизмеримо возросших искушений. Не
обходимо выработать такое понимание У африканских родителей, пока еще не слишком поздно, и помочь им
осознать, что они имеют дело с гораздо более тонким механизмом, чем они сами.
Каротерс подчеркивает тот факт, что такие последст вия вызывает уже начальное освоение грамоты, достаточ но лишь «некоторого знакомства с письменными символа ми и развития начальных навыков чтения, письма и счета». В заключение (р.318) Каротерс обращается к истории
Китая, где книгопечатание было изобретено уже в седьмом или восьмом веке и тем не менее «практически не имело сколько-нибудь серьезных последствий для эмансипации
мышления». Он ссылается на Кеннета Скотта Латуретта, который пишет в своей книге «Китайцы, их история И культура» (р.310):
африканским школьником) открывающееся перед ним
Гипотетический пришелец с Марса мог бы ожидать, что индустриальная революция и современный науч
разнообразие жизни формирует чувство интереса; мо
ный подход должны были бы начать свое движение ско
кий
образовательный
стандарт,
получаемый
средним
нотонность же, как и для обычного европейца, стано вится ему в тягость. Выполнение неинтересной работы теперь стоит ему гораздо больших волевых усилий, а отсутствие интереса вызывает усталость.
Далее автор рассматривает изменения во вкусах, в сек-
50
рее в Китае, чем на Западе. Китайцы столь трудолюби вы и изобретательны, в историческом плане они насто лько опередили Запад в сельскохозяйственном и меди цинском знании, что именно они, а не западные народы,
могли бы считаться предтечами и лидерами в том, что
51
называется научным подходом к познанию человеком окружающей среды и овладению ею. Нельзя не удивля ться тому, что народ, который первым изобрел бумагу, книгопечатание, порох и компас
-
если ВСпомнить то
лько некоторые из их наиболее известных открытий,
_
не оказался первым и в Создании ткацкого станка, паро вого двигателя и других машин, революционизировав_ ших производство в восемнадцатом и девятнадцатом веках.
Но дело в том, что китайцы видели цель книгопечатания
не в создании одинаковых ВОСПРОИЗводимых продуктов для
рынка и формирования системы цен. Книгопечатание было
нию организации, основанной на началах физической силы и
агрессивности
реализующей
римскую
модель
Каротерс
ошибается,
когда
объясняет
индифферент
ность ранней китайской культуры к индустриализму что китайское
-
письмо
-
тем,
в рукописном или печатном виде
требует значительной эрудиции. То же самое, хотя и в
различной степени, можно сказать и обо всех неалфавит ных формах письма. Обратимся снова (и не в последний раз) за помощью к комментарию Латуретта по этому пово ду:
Большая часть необозримой литературы на китай
альтернативой их МОлитвенным мельницам-З и визуаль
ском языке была написана в классическом стиле ... Клас
ным средством усиления заклинательного воздействия, по
сический китайский
добного тому, какое в наше время оказывает реклама. Тем не менее пример отношения китайцев к книгопеча
искусственности.
язык весьма сложен в силу своей
Написанные на нем тексты часто изо
билуют аллюзиями и цитатами, и для того чтобы оце
танию поможет нам ПРОДВинуться в наших усилиях уяс нить его природу. Наиболее существенной чертой книгопе чатания является воспроизводимость, повторяемость, а по вторяемость, как известно, ведет к гипнозу, одержимости.
нить или хотя бы понять большую часть сказанного, чи
иное, нежели книгопечатание, основывающееся на фонети
позволяющее
татель нуждается в обширных познаниях в имеющейся
литературе
...
Только освоив фантастический
объем ли
тературы и, более того, выучив на память значитель
Кроме того, печатные идеограммы суть нечто совершенно
ную ее часть, ученый
ческом алфавите, ибо идеограмма (даже в большей степе
прочтений верно. Поэтому даже медленное и внимате
ной культуры in toto 24. Китайской нации придется пройти через шизофрению и умножение дихотомий к утвержде23
Речь идет о ламаистском МОлитвенном Приспособлении. См.:
Крывелев И.А. История религий. - т.2. - М., 1976. _ С.389, 390. Прu.м.. пер.
24
В целом (л.ат.). -
Прим. пер.
52
обретает некое шестое чувство,
догадываться,
какое
из
нескольких
языке требует длитель
ной подготовки. Сочинительство же
-
еще более слож
ная задача. Немногие европейцы сумели достичь снос ного владения стилем, а многие современные китайцы, которые
являются
законченным
продуктом
сегодняш
него типа образования, так и не смогли его освоить.
ского алфавита. Поэтому МНогочисленные специализации и разделения функций, присущие промышленному труду и
Прикладному знанию, остались китайцам недоступными. В наСтоящее время китайская письменность, похоже, про двигается в направлении фонетического алфавита. Это, не сомненно, приведет к ликвидации нынешней и традицион
ему
льное чтение на классическом
ни, чем иероглиф) представляет собой СЛожный геш mалъm, воздействующий на все чувства сразу. Идеограмма не допускает разделения между чувствами или специали зации одного из них - выделения образа, звука или значе ния, что составляет ключевую характеристику фонетиче
-
и
«центр-периферия».
В заключение Каротерс делает вывод, что генетическо му
изучению
человеческих
коллективов
недостает
точно
сти и результативности в плане сбора данных, по сравне нию с исследованиями, опирающимися на культурологиче
ский подход и изучение окружающей среды. Моя мысль заключается в том, что культурная экология имеет надеж
ную основу, которую составляет чувственный аппарат че
ловека, и что любое расширение чувств с помощью техно
логии
вызывает
вполне
поддающийся
наблюдению
эф
фект, который состоит в установлении новой конфигура ции,
или
нового
пропорционального
соотношения,
между
чувствами. Язык, коль скоро он представляет собой форму
53
технологии, конституируемой расширением, или овнешне нием, всех наших чувств, сам подвержен воздействию со
стороны какого-либо из механически расширенных чувств. Таким образом, письмо оказывает прямое влияние на речь
-
и не только на ее морфологию и синтаксис, но и на про
цесс формирования мысли и социальное функционирова
Hиe языка 2 5 .
ли этот фильм аудитории и попросили их рассказать,
что они видели. К нашему удивлению, они ответили, что видели курицу, тогда как мы даже не подозревали, что в фильме была курица! Мы очень внимательно про
смотрели кадр за кадром, и действительно - на секун ду или около того в углу кадра промелькнула курица. Ее кто-то спугнул, и она выскочила в пространство кад
ра справа внизу. Вот и все, что увидели зрители. Они не увидели ничего из того, ради чего был снят фильм, и, напротив, увидели то, чего не видели мы до тех пор, по
Почему представители бесписьменных обществ не могуг воспринимать кинофильмы предварительной подготовки
том, чтобы раскрыть влияние фонетического алфавита на формирование нового типа восприятия, обратимся к ста
профессора Джона Уилсона из Африканского инсти
тута при Лондонском университете. Человеку письменной
культуры нелегко понять, почему представители беспись менных
обществ
неспособны
воспринимать
трехмерное
изображение, т.е. изображение, созданное по законам перс пективы,
Мы
привыкли
думать,
что
это
естественно
-
присущий человеку способ видения и что незачем учиться
для того, чтобы смотреть фильмы или рассматривать фо тографии.
Уилсон,
который
попытался
использовать
фильм для обучения туземцев чтению, натолкнулся на ин тересный факт:
другая теория, которая заключалась в том, что птица
имела для них религиозное значение, но от нее мы быстро отказались
Вопрос: Не могли бы вы подробно описать содержа-
ние фильма? Уилсон: Да. В фильме заснято очень медленное пе-
редвижение санитарного работника, который смотрит,
есть ли в жестянке вода, затем аккуратно подбирает жестянку, выливает из нее воду, затем втаптывает ее в
землю (чтобы в ней не размножались москиты) и акку
ратно кладет жестянку в корзину на спине у осла. Зада ча эпизода была показатъ, как избавиться от мусора.
Это напоминало работника в парке, который собирает бумажки, накалывая их на заостренную палку, и кла дет их в мешок Все делалось очень медленно, с тем что бы донести, как важно убирать такие жестянки, потому
Вот еще одно весьма интересное свидетельство. Не кий санитарный
быть, дело в том, что движение курицы было внезап
птица же была для них чем-то реальным. Была еще и
~ Поскольку наша цель на данном этапе заключается в тье
почему? Мы выдвигали теорию за теорией. Может
ным. Все остальное было снято в замедленном темпе: люди медленно двигаются, собирают жестянки и пр.;
или фотографии без длительной
26
ка не просмотрели фильм с удвоенным вниманием. Но
инспектор
медленном темпе показывалось,
что москиты размножаются в стоячей воде. Жестянки
очень
аккуратно собирали, опорожняли и убирали, чтобы не
что нужно делать жи
было стоячей воды. Фильм длился около пяти минут.
снял
фильм,
где
в
телям обычной африканской деревни для того, чтобы
Курица появилась где-то на секунду на таком вот фоне.
избавиться от застойной воды: осушение луж, собира
Вопрос: Хотите ли вы сказать, что когда вы говорили
ние и уборка пустых жестяных банок и Т.Д. МЫ показа-
с аудиторией, вы обнаружили, что они не видели ничего,
H.M.McLuhan, «The Effect of the Printed Book оп Language in the Sixteenth Century», in Explorations in Coттunication, 25
рр.125-35.
«Film Literacy in Атпса», Canadian Coттunications, vol.I, по.4, summer, 1961, рр.7-14. 26
54
кроме курицы? Уилсон: Мы просто спросили: "Что вы видели в этом фильме?».
Вопрос: «Что вы видели?» или «Что вы подумали?». Уилсон: Нет. «Что вы видели?».
55
Вопрос: Сколько зрителей было в аудитории, кото рой вы задали вопрос?
лидово зрения
пространство,
которое
от тактильности
базируется
и слуха,
на
отделении
им неизвестно.
Рассмотрим другие трудности, с которыми столкнулись
Уилсон: Около тридцати.
Вопрос: И никто не ответил иначе, как «Мы видели курицу?»,
туземцы понять,
Уилсон: Нет. Это был первый быстрый ответ: «Мы видели курицу».
при восприятии
кинофильма.
как много конвенций
Это поможет
письменного
встроены даже в не вербальные
нам
происхождения
формы, как, например,
в
фильм:
Вопрос: Видели ли они также человека?
Уилсон: Когда мы продолжили расспросы, оказа
По моему мнению, нам следует очень осторожно по
лось, что они видели человека, но самое интересное бы
льзоваться кинофильмами, для их понимания требуется
ло то, что они не смогли уяснить суть происходящего, а главное, как нам дальше удалось выяснить, они не ви дели всего кадра; они видели в кадре только детали. По
зже,
обратившись за консультацией к художнику и
врачу-окулисту, мы узнали, что подготовленные люди,
люди,
привыкшие
к
киноизображению.
фокусируют
свой взгляд в точке перед плоским экраном, что и по зволяет охватить весь кадр. В этом смысле и восприя
тие изображения ная
-
деятельность.
это конвенционально организован Вы
должны
увидеть
изображение
определенный опыт. Мы пришли к мысли, что, если мы
собираемся использовать
эти фильмы, нам необходимо
организовать некий процесс обучения, а следовательно,
провести лись
исследования.
интереснейшие
который
является
В ходе
вещи.
последних
Оказывается,
западным
продуктом,
собой высококонвенционализированный
артефакт,
хотя и выглядит
мер, мы обнаружили, канской них,
аудитории
сделав
свое
весьма
обнаружи кинофильм,
представляет
символический
реальным.
Напри
что если вы показываете
двух действующих
дело,
уходит
из
афри
лиц и один
кадра,
то
из
аудитория
сначала целиком, а эти люди не умели этого делать, по
хочет знать, что с ним случилось дальше. Они не могли
скольку не были к этому приучены. Когда им показыва
понять, что этот персонаж больше не нужен для изоб
ли изображение, они начинали рассматривать его при
ражаемой истории, и желали знать, что с ним произош
близительно так, как это делает сканнер телекамеры,
ло. Поэтому нам пришлось придумывать продолжение,
т.е, быстро двигаясь по картинке. Вероятно, именно так
вставляя
действует взгляд,
прослеживать
картин,
-
не приученный к рассматриванию
он их сканирует. Потому-то они и не успева
свернет
массу
за
ненужного
его
угол.
нам
движение
Нельзя
по
было
материала, улице,
до
позволить
например, того
как
он
ему просто
ли схватить кадр, несмотря на замедленный темп про
уйти из кадра, надо было дождаться, пока он сам свер
исходящего на экране.
нет за угол. Тогда это становилось понятным. Действия
Ключ к загадке содержится в заключительном ответе. Письменность развивает у людей способность фокусиро
должны были развиваться естественным порядком.
Панорамное движение камеры также сбивало с тол ку
аудиторию,
которая
не
понимала,
что
происходит.
вать свой взгляд на некотором расстоянии перед образом,
Они думали,
так что мы воспринимаем всю картинку одним взглядом. У
буквальном смысле двигаются. Таким образом, конвен
бесписьменных людей такая привычка не выработана, они
ция оставалась не понятой, То же самое касается такого
видят предметы иначе. Они скорее сканируют предметы и
приема,
образы, подобно тому, как мы это делаем с печатным тек
ловека. Им казалось странным, что изображение может
стом
-
сегмент за сегментом. Иными словами, они не спо
что предметы,
как наезд камеры
появляющиеся
на сидящего
в кадре, в
неподвижно
че
расти на глазах. Или еще: нам хорошо известен такой
собны отстраниться от предмета, видеть его со стороны и
тип начала фильма:
полностью сливаются с ним или эмпатически проникают в
картинки до одной улицы, затем
него. Глаз используется не как орган перспективного виде
тем
ния, а, так сказать, как орган тактильного восприятия. Евк-
вальном смысле так, что вы сами проделываете все эти
56
-
общая панорама города,
-
сужение
до одного дома, за
через окно вовнутрь и т.д. Это понималось в бук
57
перемещения, пока наконец не входите
риканцы, которые работали учителями и которых спе
в дом через ок
циально подготовили для такой деятельности.
но.
Все это означало, что, если мы хотим использовать фильм как действительно эффективное средство, необ ходимо организовать процесс обучения соответствую
щим конвенциям и снимать такие фильмы, которые бу дут приучать людей к одной конвенции за другой, на
пример, к тому, что человек может уйти из кадра. Мы
должны были бы покаэатъ, что вот есть угол улицы и человек сворачивает за угол, а затем в следующей час
ти фильма показатъ, что вот человек удаляется и обре зать сцену.
Но даже получив например,
определенную
подготовку,
Ганы не могут воспринимать
туземцы,
фильм о нигерий
цах. Они не способны обобщать свой опыт от фильма к фи льму
настолько глубоко они втянуты в свой локальный
-
опыт. Эта эмпатическая вовлеченность, характерная для устного общества и аудиотактильного человека, раскалы
вается
фонетическим
алфавитом,
который
абстрагирует
визуальный компонент от чувственного комплекса. Уилсон
делает из этого следующий вывод. Он высказывает пред положение о целесообразности использования чаплинской техники в создании фильмов для туземной аудитории. Ис тория должна излагаться с помощью жестов, а жесты дол
Африканская аудитория не может
жны быть сложными и точными. Уилсон отмечает, с одной стороны, неспособность африканцев следить за сложным
удовлетвориться привычной нам ролью
повествованием, но с другой
пассивного потребителя при просмотре
-
их искушенность в драма
тизации:
фильма
Есть один весьма существенный момент, о котором
~ Одной из важнейших характеристик любой письменной
мы тогда не знали, и очень жаль, так как это сильно по
могло бы нам, а именно: африканцы очень искусны в
аудитории является принятие ею пассивной потребитель
разыгрывании ролей. Важную часть детского образова
ской роли при прочтении книги или просмотре фильма. Но
ния в дописьменном обществе составляет ролевая игра;
африканская
дети должны уметь играть роли взрослых в различных
аудитория
совершенно
неподготовлена
к
молчаливому и сосредоточенному восприятию развертыва
заданных ситуациях. Но нам повезло в другом. Мы об
ния повествования:
наружили, что африканцы очень хорошо воспринимают
Это важный момент. Африканская аудитория не мо жет сидеть спокойно, не пытаясь как-то участвовать в
происходящем. Поэтому человек, .который показывает фильм
и
сопровождает
показ
живым
комментарием,
мультипликационные фильмы. Поначалу это нас озада чило, но разгадка быстро отыскалась. Дело в том, что кукольные
представления являются
обычной
формой
их досуга.
на
Однако здесь кроется больше, чем полагает Уилсон. Ес
правлять ее реакцию. Например, в ситуации, когда пер
ли бы туземцам можно было показатъ телевидение, то, к
сонаж поет песню,
удивлению Уилсона, они восприняли бы его гораздо лучше,
должен
чувствовать
аудиторию,
стимулировать
для аудитории это
и
становится при
глашением к тому, чтобы ее подхватить. При создании
чем кинофильм. Дело в том, что в кино человек отождеств
фильма следовало иметь в виду это участие аудитории
ляет себя с камерой, а представители бесписьменной куль
и предусмотреть возможности для этого. Люди, сопро
туры не умеют использовать свои глаза как камеру. В слу
вождавшие показ фильма живым комментарием, дол
чае же с телевидением зритель отождествляет себя с экра
жны
ном. Будучи двухмерным и скульптурным, телевидение
были
пройти обстоятельное
обучение,
для того
чтобы понимать смысл фильма и уметь разъяснять этот
активизирует тактильность. Иными словами, телевидение
смысл различным аудиториям. В основном это были аф-
не является средством и формой повествования. Оно не
58
59
столько визуально, сколько аудиотактильно, Поэтому оно
гораздо более эмфатично, и оптимальным телеизображе нием является мультфильм. Мультфильм нравится тузем цам
так же,
как
и
нашим
детям,
поскольку
представляет
собой мир, где визуальный компонент играет настолько не значительную
роль,
что
деятельность
зрителя
подобна
разгадыванию кроссворда-". Еще более важно то, что мультипликационный рисунок, как и пещерная живопись, ведет нас в область взаимодей ствия чувств, т.е, имеет скорее осязательный, тактильный
характер. Иными словами, искусство рисовальщика явля ется в такой же мере тактильным, осязательным, как и ис
кусство чеканщика. Вот почему даже евклидово простран ство
по современным
стандартам
выглядит весьма такти
льным.
Этот вопрос рассматривается Уильямом Айвинзом мл. В книге «Искусство И геометрия: исследование пространст венной интуиции». Автор следующим образом объясняет не вербализованные допущения, лежащие в основе воспри ятия пространства древними греками:
«Греки никогда не
стей, необходимых для музыканта, становится, по его мне
нию, безнадежным делом. Далее Айвинз объясняет, почему мы
представляем
существующее пространство
-
пространство
вместилище,
как
некое
самостоятельно
тогда как в действительности
это «качество или отношение вещей, и оно
не существует без них» (р.8). Тем не менее, по сравнению с последующими веками, «греки были тактильно мыслящи
ми и ... если бы у них была возможность выбора между так тильным или визуальным способом мышления, они бы ин стинктивно
выбрали
тактильный»
(р.9,
10).
Так обстояло
дело с организацией опыта западного человека вплоть до
изобретения Гутенберга и еще долгое время после него.
Рассматривая историю греческой геометрии, Айвинз отме
«... снова
чает: они
И снова на протяжении шести-семи столетий
оказывались
стесненные
представлениями, порог
и
на
своими
пороге
современной
геометрии,
тактильно-мышечными,
они
проникнуть
В
так
и
не
широкое
смогли и
переступить
открытое
но,
метрическими
этот
пространство
своевременного мышления» (р.58).
упоминали среди аксиом и постулатов своей геометрии о
базовом допущении конгруэнтности, и тем не менее ... это один
из
самых
геометрии,
фундаментальных
который является
моментов
определяющим
ством как в плане ее строения и ее достоинств,
в
греческой
вестно
визуальным
измерением,
аудиотактильным
культурам.
которое было неиз Айвинз
одного из наших чувств, то вместе
обстоятель
с интерноризацией новой технологии
так и в пла
не ее ограниченности» (р.х.). Конгруэнтность стала новым и волнующим
Когда технология приводит к расширению
говорит:
«В
происходит перестройка форм восприятия
отличие от глаза, невооруженная рука не способна обнару
~ Хотя главная тема этой книги - галактика Гутенберга,
жить, три или более объектов находятся на одной линии»
или
(р.7). Теперь совершенно понятно, почему Платон настаи вал на том, что «тому, кто незнаком с геометрией,
не мес
то» В его академии. Подобным же мотивом руководствовал
ся венский музыкант Карл Орф, когда не допускал детей в свою музыкальную
школу,
если они уже научились
читать
и писать. При развившейся при этом наклонности к визуа льному восприятию выработка аудиотактильных способно27 Подробнее о новой пространственной ориентации при вос приятии телеобраза см.:
H.M.McLuhan, «Inside the Five Sense Sensorium», Canadian Architect, June, 1961, vol.6, по.б, рр.49-54.
60
конфигурация
событий,
которые
далеко отстоят
от
изобретения алфавита и эпохи рукописной культуры, важ
но уяснить, что без алфавита не было бы и Гутенберга. По этому нам необходимо глубже всмотреться в те культур ные условия восприятия, которые вообще создают возмож
ность сначала письма, а затем, по-видимому, алфавита-б, 28
Корейцы к 1403 г. уже умели изготавливать чугунный шрифт
посредством штамповки и матричных форм (см. книгу Т.Ф.Карте
ра «Изобретение печатания в Китае и его распространение на За пад»). Картера не
занимал
вопрос об отношении алфавита к
печатанию, и, по-видимому, он не знал о том, что корейцы, по не
которым сведениям, пользовались фонетическим алфавитом.
61
Тот факт, что, как сообщает Уилсон, взрослым афри
рактера побуждает зрителя к активному соучастию. И ког
канцам требуются годы для того, чтобы научиться смот
да африканцы воспринимают
реть кино, имеет точную аналогию в западном мире. Речь
статочно
идет о трудностях с восприятием «абстрактного» искусст
соучастия, нас это забавляет. Отталкиваться от следствия,
ва. В
а не от причины (что, как мы видели, присуще русским)
1925
г. Бертран Рассел написал книгу «Азбука отно
отчетливой
кино как искусство с недо
образностью,
требующей
активного
-
сительности», где на первой же странице отметил следую
такой способ действия в конце девятнадцатого столетия
щее:
казался нам новым, о чем мы поговорим в Этой книге не
Многие новые идеи могут быть выражены и нема те матическим языком, но это ничуть не облегчает их вос приятия. Мы нуждаемся в том, чтобы изменить нашу картину мира ... Такого
же рода
изменения
требовало
учение Коперника о том, что Земля не является непо
странства,
совершенно
противоположное
предложенному
Каротерсом и Уилсоном. В то время как они пытаются го ворить о восприятии людей бесписьменной культуры исхо
стей, поскольку мы знакомимся с ней до того, как уста
дя из опыта, обусловленного письмом, профессор фон Бе
образом идеи Эйнштейна ниям, которые
вырастут
же
кеши рассматривает акустическое пространство как само
легче будет усвоить поколе
привычки.
достаточное. Будучи знатоком в ЭТой области, он прекрасно
вершить
определенного
Подобным
вместе с ними; но нам, для того
чтобы перестроить наше воображение,
необходимо со
несколько
наших
чувств,
вынося
их вовне,
в
социаль
ный мир, то в этой культуре формируется новое соотноше ние всех наших чувств. Это можно сравнить с тем, как пре ображается мелодия, если к ней добавить одну ноту. И ког да в какой-либо соотношении приятия:
то,
культуре
чувств, что
радикально
казалось
а то, что казалось
происходит
такое изменение
меняется
ясным,
характер
становится
смутным и непрозрачным,
в
«...дело
труде
«Принципы
истории
вос
начинает про
искусства»
(1915
г.):
не в чувственных фактах, а в эффекте, воздейст
Вельфлин
Адольфа
Гильдебранда,
от
открытий
которые
наталкивается
разговор
-
о
это мир
своей
природу
слышания
и
акустического
употребления таких терминов, как «точка зрения», «перс пектива», отдавая предпочтение мозаическому подходу. С
этой целью он обращается к двухмерной живописи как
способу
раскрытия
резонансной
глубины
акустического
пространства. Вот что он об этом пишет (р.4): Можно различить два подхода к проблеме. Первый
-
назовем
его
теоретическим
-
заключается
в
том,
чтобы сформулировать проблему в соотнесении с уже известным, связать с общепринятыми принципами, а затем перейти к проверке гипотез экспериментальным
путем. Другой
-
назовем его мозаическим
-
рассмат
«Проблема формы в изобразительных искусствах» впер
думываясь о том, в каком проблемном поле она нахо
вые
дится,
спутанность
в
скульптора
прояснить
пространства, профессор фон Бекеши намеренно избегает
ривает каждую проблему саму по себе, не особенно за
показал
который
на
работе
ясно
фон
отталкивался
трудности,
стараясь
непонятным,
ясняться. Как заметил Генрих Вельфлин в своем револю ционном
сознает
слуховом пространстве, ибо акустический мир
«в глубинуь-", Особый интерес представляет тот факт, что,
рода усилие.
Проще говоря, когда новая технология расширяет одно
вии».
В недавней работе Джорджа фон Бекеши «Эксперимен
ты в области слуха» выдвигается решение проблемы про
движной ... Теперь эта идея не вызывает у нас трудно новятся наши мыслительные
или
сколько позднее.
чувственного
восприятия
обычного человека и роль искусства в прояснении Этой пу
таницы. Гильдебранд описал механизм, посредством кото рого тактильность выполняла роль еинестетического фак
и пытается установить отношения и принципы,
имеющие силу для очерченной области.
Затем фон Бекеши переходит к рассмотрению двух тех ник живописи:
тора, организующего взаимодействие между чувствами, и
тем самым была ядром воздействия искусства. Дело в том, что недостаточно отчетливая образность тактильного ха-
62
29 См.
«Acoustic Space».
63
Удачную аналогию этим двум подходам можно най
различные структуры входят в резонанс между собой. Тог
ти в области искусства. В период между одиннадцатым
да как именно трехмерный мир пространства изображения
и семнадцатым столетиями арабы и персы достигли вы
представляет собой на самом деле абстрактную иллюзию,
сокого мастерства в изобразительном искусстве ... Позд нее,
в
формы
период
Ренессанса,
репрезентации,
были
которые
разработаны
стремились
основанную на значительном обособлении визуальнасти от
новые
остальных
придать
Это -
единство и перспектину изображению и добиться запе чатления атмосферы
чувств.
не вопрос ценностей или предпочтений. Какой бы
точки зрения мы ни придерживались, нам необходимо по
...
Когда наука двинулась
нять, почему
далеко вперед и стало из
«примитивная» живопись двухмерна, тогда
как рисование или живопись человека письменной культу
вестно большинство переменных, лучшим способом об
ращения с новой проблемой стало поместить ее в уже
ры тяготеет к перепективности. Без такого знания мы не
имеющуюся рамку. Однако, если рамка неточна, а коли
сможем понять, почему люди вообще перестали быть «при
чество
переменных
слишком
велико,
то
мозаический
подход значительно облегчает дело.
Мозаический подход не только «значительно облегчает» исследование
такого свойства слухового пространства,
симультанностъ;
это
-
митивными», или аудиотактильными, в том, что касается
их чувственной организации. И равным образом мы не смо
как
единственный релевантный подход.
Дело в том, что «двухмерная» мозаика или живопись
-
формы приглушенной визуальнасти, благодаря чему ста новится возможным максимальное взаимодействие между
всеми чувствами. Именно такой была живописная стра те гия «после Сезанна»: изображать вещи так, словно их дер жишь в руках, а не видишь.
жем понять, почему «после Сезанна» произошел отказ от визуального в пользу аудиотактильных способа мышления
и организации опыта. Только прояснив этот вопрос, мы
приблизимся К постижению роли алфавита и книгопечата ния в придании доминирующей роли визуальному чувству
в языке и искусстве, как и в социальной и политической
жизни в целом. До того как визуальный компонент выдви нулся на передний план, человеческие сообщества знали только племенную структуру. Эмансипация индивида от племенных уз зависела, по крайней мере в прошлом, от
усиления визуальной жизни, подстегиваемой письменно
Теория культурных изменений невозможна
без понимания изменений соотношения чувств, вызванных их различными
экстернализациями
стью, причем именно связанной с алфавитом. Ведь алфа витное письмо является не только уникальным, но и позд
ним. До него существовало множество других форм. В дей ствительности любой народ, который переходит от кочево го к оседлому образу жизни, готов к изобретению письма.
У кочевых же народов письмо появлялось не раньше, чем у
~ Эта тема заслуживает особенно пристального внима
них начала развиваться архитектура, или «огражденное
пространство». Ибо письмо представляет собой заключение
ния, поскольку, как мы увидим, изобретение алфавита по
в
служило
западного
чувств, а следовательно, абстрагирование визуального из
мира в направлении разделения между чувствами, функ
привычного взаимодействия чувств. А поскольку выраже
длительным
стимулом
для
развития
визуальные
границы
невизуальных
пространств
и
циями, операциями, эмоциональными и политическими со
нием всех наших чувств одновременно служит речь, пись
стояниями, а также задачами, т.е, фрагментации, которая
мо является производным от речи.
нашла свое завершение, как считал Дюркгейм, в аномии
В наше время специфическая технология письма стано вится более понятной, особенно благода ря новым способам
девятнадцатого столетия. Парадокс, указанный профессо ром фон Бекеши, заключается в том, что двухмерная моза
обучения ускоренному чтению, которое основано на отде
ика в действительности является многомерным миром, где
лении движений глаза от внутреннего проговаривания. По-
64
6s
зже мы вернемся к тому факту, что чтение в древнем и
ленной скорости достигается иллюзия органической полно
средневековом мире всегда было чтением вслух. Печатный
ты или взаимодействия
текст ускорил движение глаза и понизил голос. Но внут
конечном
реннее проговаривание само собой считалось неотделимым
преодоления
от горизонтального слежения за словами на странице. Се
вторное слияние колеса с живой формой произошло благо
годня мы знаем, что разделение между чтением и прогова
даря подключению
риванием происходит при вертикальном чтении. Здесь ал
лесо в наш век электричества
фавитная технология разделения между чувствами дости
дит устаревшим. Но, как нам еще не раз придется в этом
гает крайней степени обособленности, но именно этот при
убедиться, гипертрофия является признаком устаревания.
мер помогает понять, каким образом вообще возникает лю
Именно поскольку колесо в двадцатом столетии возвраща
счете
машины
В докладе «История теории информации», прочитанном
перед Королевским обществом в
1951
г., И.Колин Черри из
в
нашей
культуре
как культурного
средством
феномена.
к нему электричества.
ется к органической
бое письмо.
пространств. Тем самым колесо в
становится
Но по
Разумеется,
ко
и ракетной техники выгля
форме, теперь нам легко понять, как
первобытный человек «изобрел» его. Любое живое сущест во в движении
представляет
собой колесо в том смысле,
Лондонского университета высказал следующее наблюде
что
ние:
принцип. Так, даже музыкальные мелодии письменных об
«В ранние эпохи на пути всякого изобретательства
повторяющееся
движение
реализует
циклический
стояла неспособность отделить механическую структуру
ществ
от живых форм. Изобретение колеса представляло собой
бесписьменных
выдающуюся попытку такого отделения. Великий поток
циклической,
изобретений, начавшийся в шестнадцатом столетии, имеет
словом, изобретение есть перевод одного типа пространст
в своей основе постепенное отделение машины от живых
ва в другое.
форм».
Печатание
стало
первым
случаем
механизации
построены
как повторяющиеся
циклы.
Но музыка
культур не имеет такой повторяющейся, абстрактной
формы,
как
мелодия.
Одним
Гидион также упоминает французского физиолога Эть
древнего ремесла и привело к дальнейшей механизации
ена Жюля Мори
всех ремесел. Современные фазы этого процесса
тема
для записи движений мышц: «Мори совершенно сознате
книги «Механизация становится у руля» Зигфрида Гидио
льно следует Декарту, однако вместо графического пред
на.
ставления механических частей он переводит в графиче
Однако цель Гидиона
-
-
подробно и поэтапно просле
(1830-1904),
который изобрел миограф
скую форму органическое движение» (р.19).
дить процесс возвращения к органическим формам в испо льзовании механизмов на протяжении прошлого столетия:
В своем знаменитом опыте, проведенном в семидеся
тые годы, по исследованию движений людей и живот ных Эдвард Майбридж установил тридцать камер на расстоянии двенадцати дюймов друг от друга, шторки
которых открывались электромагнитным устройством в
тот момент, когда движущийся объект проходил перед
аппаратом ... Каждый снимок показывал объект в отде льной фазе, зафиксированной каждой камерой (р.107).
Иными словами, или симультанной, льный,
режим.
статических
объект переводится
в двадцатомвеке происходитвстреча
алфавитногои электронноголиков культуры, и печатное слово начинает служить тормозом
в пробуждении Африки внутри нас
~ Изобретениеалфавита, как и изобретениеколеса, было редукцией сложного, органического взаимодействия про
из органической,
странств к единому пространству. Фонетический алфавит
формы в статический, или изобразите
редуцировал одновременноедействие всех чувств, которое
Путем
смены
пространственных
66
последовательности
изображений
на
таких
мы видим в устной речи, к визуальному коду. Сегодня та
опреде-
кой переход осуществляется туда и обратно через множе-
67
Цель настоящего труда
ство пространственных форм, которые мы называем «сред
исследовать прежде всего пе
-
прост
чатную фазу алфавитной культуры. Однако сегодня эта
ранств обладает особыми свойствами и каждое по-своему
фаза столкнулась с новыми органическими и биологиче
ствами
коммуникации».
Однако
каждое
из
этих
отражается на остальных наших чувствах.
Сегодня нам легко понять, как был изобретен алфавит, ибо, как указал А.Н.УаЙтхед в своей книге «Наука И совре менный мир», величайшим открытием девятнадцатого сто
летия стало открытие метода открытий: Величайшим достижением девятнадцатого столетия
явилось открытие метода исследования. Новый метод
прочно вошел в жизнь. Для того чтобы понять нашу эпоху, мы должны пренебречь всеми деталями проис ходящих изменений, такими, например, как железные
дороги, телеграф, радио, прядильная машина, синтети ческие красители. Мы должны сосредоточить внимание
на методе, ибо он представляет собой то нововведение,
которое разрушило основы старой цивилизации ... Одним из элементов нового метода является открытие того, как
совершить переход от научных идей к конечному про
дукту их реализации. Этот процесс представляет собой организованную
атаку на возникающие
одно
за другим
препятствиях''. Метод исследования,
как показал Э.По в «Философии
лемы или с эффекта, которого намереваются достичь, а за
тем шаг за шагом пройти в обратном направлении до той
точки, откуда следует начать, для того чтобы достичь раз гадки или эффекта. Таков метод построения детективной
символистского
стихотворения
и работы
совре
менной науки. Однако требуется еще один шаг, совершен ный двадцатым
перь,
достигнув
вершины
своего
механического
развития,
она переплелась с бисэлектронными технологиями, как за метил Тейяр де Шарден. И именно это возвратное движе ние делает нашу эпоху, так сказать, «соприродной- беспи
сьменным культурам. Мы больше не испытываем трудно стей с пониманием сознания туземцев, или бесписьменных народов,
просто
потому,
что
мы
воссоздали
его
посредст
вом электроники в нашей собственной культуре. (Однако постписьменное
состояние
взаимозависимости,
чем
есть
совершенно
дописьменное.)
иная
Таким
форма
образом,
мои рассуждения о ранних стадиях развития алфавитной технологии вполне уместны по отношению к эре Гутенбер га.
Вот что писал Колин Черри по поводу ранней стадии развития письма:
Нет смысла излагать подробную историю разговор ного и письменного языков для целей нашего исследова ния, однако есть некоторые интересные моменты, кото
творчества», состоит в том, чтобы начать с решения проб
истории,
скими формами электронного мира. Иными словами, те
столетием
за пределы
этого
метода,
для
того чтобы понять происхождение и действие таких форм, как колесо или алфавит. И этот шаг заключается не в об ратном движении от продукта к исходной точке, а в том,
рые мы можем использовать в качестве исходной точки.
Ранняя письменность средиземноморской цивилизации представляла
собой
рисунки,
или
«логографическое»
письмо: для представления объектов, а также по ассо циации идей, действий, имен и прочего использовались
обыкновенные рисунки. А что еще важнее, было созда но фонетическое письмо, в котором звуки обозначались символами. С течением времени рисунки превратились
в более формальные символы, что было обусловлено трудностями
использования
резца
или
тростниковой
палочки, а фонетическое письмо упростил ось до набора двух-трех десятков алфавитных букв, разделившихся на гласные и согласные.
чтобы проследить процесс, отделив его от продукта. Имен
В египетской иероглификс мы сталкиваемся с иск
но это происходит в психоанализе, и такой метод является
лючительным примером того, что можно назвать избы
единственным
точностью языка и кода; одна из трудностей в расшиф
жем,
невроза
способом
уйти от продукта
процесса,
ска
ровке надписи на Розетском камне заключалась в том,
или психоза.
что в целях достижения полного пони мания многослож
30 Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии.
-
С.156.
-
-
М.,
1990.
ного слова каждый слог может обозначаться не одним символом, а несколькими различными символами, име-
Прим, пер.
68
69
ющими хождение в обыденном словоупотреблении (т.е.
чения буквы относятся к лишенным значения звукам. До
если зто переводить буквально, то получается что-то
тех пор пока вид или звук наделяется каким-либо значе
вроде заикания). С другой стороны, в семитских языках
нием, распад визуального и других чувств остается непол
мы
видим
раннюю
попытку
уйти
от
избыточности.
Древнееврейское письмо не имело гласных, равно как и
ным, так обстоит дело со всеми формами письма, кроме
фонетического алфавита.
современное, кроме как в книгах для детей. То же мож но сказать и о многих других древних письменах. Сла вянское русское письмо сделало следующий шаг в пла не
уплотнения:
в
религиозных
текстах
вместо
часто
Современное движение за реформу правил
употребляющихся слов использовались сокращения из
чтения и орфографии свидетельствует
нескольких букв, подобные нашим современным аббре
о смещении акцента с визуального
виатурам.
на слышимое
Однако суть фонетического алфавита и его воздействия
на человека и общество не в бегстве от избыточности. «Из быточность» как «содержательное» понятие само является
следствием алфавитной технологии. Иными словами, вся кое фонетическое письмо представляет собой визуальный код речи. Речь никоим образом не есть «содержание» фо нетического письма, как, впрочем, и любого другого. Пик тографическая и идеографическая разновидности письма суть
гештальты или моментальные снимки различных си
туаций, индивидуальных или социальных. Получить пред ставление о неалфавитных формах письма нам могут по
мочь математические уравнения, наподобие Е
= тег,
или
фигуры древнегреческой и древнеримской риторики. Та кие уравнения или фигуры не имеют содержания и пред ставляют собой структуры, подобные некой мелодии, про
буждающей к жизни свой собственный мир. Такие ритори
ческие фигуры, как гипербола, ирония, литота, уподобле ние
или
парономазия
суть
определенные
Пикториальное письмо всех видов
-
положения
ума.
это своего рода балет
из таких положений, который восхищает нас в силу нашей
тяги к синестезии и аудиотактильному богатству опыта в гораздо большей степени, чем просто абстрактные алфа витные формы. Было бы весьма полезно, если бы дети в школе изучали китайские идеограммы и египетские иерог
лифы в целях расширения их взгляда на наш алфавит. Колин Черри упускает из виду ту уникальную черту
~ Уместно отметить тот интересный факт, что в сегодня возрастает беспокойство по поводу разобщения чувств, вы званного нашим алфавитом. На рисунке
1
приведен обра
зец попытки создания нового алфавита, который бы при
дал нашему письму более фонический характер. Пожалуй, самой примечательной особенностью этого примера явля ется ощутимость его текстуры, тактильный характер, бла годаря чему он напоминает древний манускрипт. Желание восстановить некое единство взаимодействия между наши ми
чувствами на
рукописных
ощупь
форм,
ведет
которые
нас
в
направлении древних
предполагают чтение
вслух.
Бок о бок с этими усилиями развиваются практики быст рого чтения. Суть обучения ему заключается в том, чтобы научиться видеть страницу без всякого проговаривания и микродвижений артикуляционного аппарата, сопровожда ющих наше кинематическое движение глаза справа налево
и создающих мысленный звуковой ряд, который мы и на зываем чтением.
Наиболее значительный труд, посвященный фонетиче скому алфавиту,
-
книга Дэвида Диринджера «Алфавит»,
в начале которой он пишет следующее:
Алфавит представляет собой последнюю, наиболее развитую, наиболее удобную и легче всего поддающую ся освоению систему письма. Алфавитное письмо полу
нашего алфавита, что он не только диссоциирует, абстра
чило универсальное употребление среди цивилизован
гирует видимое и слышимое, но и отделяет всякое значе
ных людей; оно легко осваивается в детском возрасте.
ние от звука, обозначаемого буквой, так что лишенные зна-
70
По-видимому, буквенное письмо, обозначающее отдель-
71
ные
hclpi, .the bliend man
а не
сяч
agre
представления
преимуществом.
похвастаться
Jhzr livd а bIiend тап. hee Iivd wftzr tree~ and flouer~ groo; but те bIiend тап cmd not SEE те tre€~ or fIouea. 101)
звуки,
огромным
знанием
китайских
всех
символов,
или
слоги,
обладает
Ни один синолог не может восьмидесяти
но
и
с
овладеть
около того тысячами иероглифов,
чем-то
ты
девятью
используемых
или
обра
зованными китайцами также нелегко. Насколько проще обходиться алфавитом, в котором всего лишь двадцать
два или двадцать четыре знака!
Кроме того, алфавит
без особой трудности переходит из языка в язык; один
и тот же алфавит используется в английском, француз ском, итальянском,
немецком,
испанском,
турецком,
по
льском, голландском, чешском, хорватском, валлийском,
финском,
венгерском
произошел
и других языках,
от алфавита,
к тому же он
использовавшегося
в древно
сти евреями, финикийцами, арамейцами, греками, этру сками и римлянами.
Благодаря простоте алфавита письмо получило ши
те реог тап
had tro fEEI те wz to gre wiJh Ы! stick. tap-tap-tap went hi! stick оп те rred. hfe waukt sl«:ly.
рокое распространение; жреческого
сословия
теперь доступно всем. Тот факт, что алфавитное письмо просуществовало без особых изменений на протяжении трех с половиной тысячелетий, ние книгопечатания,
его
1
НОВЫЙ АЛФАВИТ ИЗ 43 СИМВОЛОВ: Это страница из ра с использованием экспериментального расширенного римского ал
фавита. Этот алфавит опирается, главным образом, на фонетику и
«q» И
как
льной степени стало делом обучения чтению и письму и
боты под названием «Иисус Спаситель», напечатанной в Британии
содержит основные буквы, исключая
классов,
в Египте, Месопотамии и Китае. Образование в значите
пользование Рисунок
оно больше не является уделом
и привилегированных
«х», С добавлением де
вятнадцати новых. В нем не используются большие буквы. В рам
стенографии,
способности
несмотря на изобрете
пишущей машинки и широкое ис
служить
есть лучшее нуждам
свидетельство
всего
современного
мира. Простота, адаптируемость и удобство обеспечили алфавиту триумф перед другими системами письма. Алфавитное письмо и его происхождение лая
история;
здесь
открывается
-
это це
самостоятельное
поле
для исследований, которое американские ученые уже
успели окрестить
«алфавитологией».
Ни
одна
другая
ках предложенной системы буква «о» обозначает неизменяющийся
система письма не имеет такой долгой, сложной и инте
звук, как в «long», но, например, слово «ago» пишется как «agoe» С добавлением к «о» - «е». Еще одно нововведение - перевернутая буква «я» для таких звуков, как в слове «тгеез». Обычное «s» испо
ресной истории.
льзуется в словах, подобных «вее». Среди других новых букв
и «е», соединенные дефисом, для таких слов, как
«blind»;
-
«]»
соеди
Утверждение Диринджера о том, что алфавит в наше время «получил универсальное употребление среди циви лизованных
людей»,
несколько
тавтологично,
поскольку
также два соеди
именно благодаря алфавиту люди преодолели племенное
ненных вместе «о». В сентябре около тысячи британских детей
устройство общества и перешли к «цивилизации». Многие
ненные «о» И «и» для таких слов, как
«flowers», а
начнут учиться читать с помощью этого фонетического, экспери
ментального алфавита
(New York
72
Tiтes,
July 20, 1961).
культуры, например Китая и Японии, значительно превос ходят цивилизацию в своих художественных достижениях,
73
но без фонетического алфавита они остаются племенными обществами. Необходимо подчеркнуть, что наша цель
-
осветить процесс разделения между чувствами, в силу ко
торого человек преодолел племенное состояние. это или «хорошо»
-
«Плохо»
пусть каждый определяет сам. Однако
признание реальности этого явления поможет освободить его
от
миазматического
морального тумана,
который
его
существовавшие системы цен и рынки. Словом, Гарольд Иннис
первым
формах
вскрыл
процесс
коммуникационной
определенном смысле
-
изменений,
технологии.
таящийся
Данная
книга
в
в
всего лишь пояснительная сноска
к его труду.
Диринджер восторгается только одним качеством алфа вита,
не
задаваясь
при
этом
вопросом,
как
или
когда
оно
сформировал ось :
пока еще окутывает.
Следует сказать, что величие этого изобретения со
Гарольд Иннис первым показал, что алфавит является агрессивной и воинствующей
формой, поглощающей
стоит не в создании энское. Оно заключается в приня
тии чисто алфавитной системы, где каждому звуку со ответствовал только один знак Каким бы простым ни
казалось нам сейчас это изобретение, его автора или ав торов следует считать величайшими благодетелями че
и трансформирующей культуры
ловечества. Ни один другой народ в мире не сумел со
~ Другое наблюдение Диринджера, заслуживающее ком
цивилизованные народы Египта, Месопотамии, Крита,
ментария,
состоит
в
том,
что
технология,
здать подлинно алфавитное письмо. Более или менее
использующая
буквы для «репрезентации отдельных звуков, а не идей или слогов», доступна для всех народов. Иными словами,
Азии, Китая, Центральной Америки достигли высокой ступени
эту
в
развитии
ступень.
письма,
Некоторые
но
не
народы
сумели
преодолеть
(древние
киприоты,
японцы и другие) выработали силлабическое письмо. Но
любое общество, использующее алфавит, способно подтол
только
кнуть любую соседнюю культуру к принятию алфавитного
алфавитное письмо,
письма. Но этот процесс односторонний. Ни одна неалфа
шлые и настоящие алфавиты.
гений
сирийско-палестинских
семитов
создал
от которого произошли все про
витная культура не в силах одержать верх над алфавит
Каждая значительная цивилизация модифицирует
ной. Алфавит не поддается ассимиляции, он может высту
свои письмена, так что не всегда легко обнаружить их
пать только в роли ликвидатора. Тем не менее в наш век
связи
электроники становится очевидной ограниченность алфа витной технологии. Сегодня уже не кажется странным то, что
такие народы,
как древние греки и римляне,
которые
пользовались алфавитом, стремились к завоеванию новых пространств и «дистанционному управлению». Гарольд Ин нис в книге «Империя И коммуникации» первым исследо
с
ближайшими
родственными
формами.
Так,
брахманы, великое материнское письмо Индии, корей ский алфавит, монгольские письмена произошли из того же источника, что и греческий, латинский, рунический,
еврейский, арабский, русский алфавиты, хотя для не специалиста практически невозможно увидеть действи
тельное сходство между ними (р.216,
217).
вал эту тему и подробно разобрал известный миф о Кадме.
На основе связи лишенного значения знака с лишенным
Греческий царь Кадм, который ввел в Греции фонетиче
значения звуком сформировался западный человек Далее
ский алфавит, по преданию, посеял зубы дракона, давшие
мы попытаемся хотя бы схематично проследить воздейст
всходы в виде вооруженных воинов. (Зубы дракона могут
вие алфавита в рукописной культуре древнего и средневе
быть указанием на древние иероглифические формы.) Ин
кового
нис также объяснил причину того, почему печатание сти
трансформацию алфавитной культуры вследствие изобре
мулирует развитие национальной, а не племенной формы
тения печатного пресса.
миров,
а
затем
более
единства и почему печатание вызывает к жизни ранее не
74
7S
внимательно
рассмотрим
века. Именно это составляет тему работы Мирче Элиаде
Развитие индивидуального «я» приводит
«Священное и мирское: природа религии».
гомеровского героя к расколу психической
В книге «Греки И иррациональное» ривает эмоциональную
жизни
И.р.доддс рассмат
неустойчивость
и навязчивые идеи
гомеровских героев: «Мы можем также спросить себя, по
~ в книге «Искусство И иллюзия» Э.Гомбрих пишет (p.116): Если бы мне нужно было бы свести последнюю главу к короткой формуле, то она звучала бы так: «творчест во предшествует воспроизведению». Желанию худож ника
воспроизвести
предметы внешнего
мира
предше
ствует желание создать их в их истине ... Та непримири
мость,
с которой
Платон
разоблачает
этот обман,
за
ставляет нас вспомнить о том важном обстоятельстве, что в его эпоху история
ворачиваться.
мимесиса
только начинала
раз
И в наше время многие критики по раз
ным причина м разделяют негативную позицию Плато на, но даже они не смогут не признать, что во всей исто рии искусства
найдется
немного
столь волнующих
лений, как ранняя греческая скульптура
яв
и живопись в
период между шестым и концом пятого столетия (эпоха молодости Платона) дО Р,х.
Этьен
Жиль сон также
принималась
подчеркивает
различие
между
И если до Джотто живопись сама вос
как некая
действительность,
то начиная
Джотто и до Сезанна она стала отображением
от
действите
льности (см. главу восьмую «Подражание И творение»), Как мы увидим далее, подобным же образом развива лись поэзия и проза: в направлении отображения и прямо линейного процесса
повествования. существенно
Однако
то,
что
для
мимесис
понимания в
этого
платоновеком
смысле (но не в аристотелевском) есть необходимое следст вие
выделения
включеннести
визуального
такие
цивилизованные,
здравомыслящие
и
рациона
льном эпосе от связей с Борнео и первобытным
прошлым
подобно тому, как они избавились от страха перед мертвы ми ... » (р.lЗ). Но уже на следующей странице мы находим ответ на этот вопрос:
«Его
собственное
поведение...
становится
чуждым
ему самому. Не перестает понимать себя. Оно перестает
быть частью его "Я"». Это поразительно верное наблю дение, и, мне кажется, оно, несомненно,
сматривавшимися
нами
льссон также
в том,
прав
феноменами. что опыт
связано с
Я
такого
думаю, рода
рас
Ни
сыграл
свою роль (наряду с другими моментами, такими как
минойекая традиция богинь-покровительниц) в постро
ении машинерии физического вмешательства, к которой постоянно прибегает Гомер и, по нашему мнению, часто
без глубоких оснований. Ибо божественная машинерия во многих случаях, как нам кажется, лишь дублирует
творением и воспроизведением в своей книге «Живопись И действительность».
чему
льные люди, как ионийцы, не избавились в своем национа
восприятия
в аудиотактильное
из
его обычной
взаимодействие
естественно-психологическую каузальность. Но, может быть, следует говорить о том, что божественная маши нерия скорее не дублирует психологию, а представляет ее в конкретной зримой форме? Тогда упрек в несснова тельности отпадает, поскольку только таким образом можно сделать ее яркой для воображения слушателей.
Гомеровские поэты не располагали языком, достаточно развитым для выражения чисто психологических явле
ний. Поэтому они прибегали к вполне естественному приему
-
подстановке, а затем замещению старой ис
тершейся формулы flEV0C; Еflрал.Е 8Uflro31 явлением жи вого бога в виде физического существа, увещевающего своего любимца в непосредственном обращении. Наско
чувств.
лько более яркой, чем внутреннее рассуждение, выгля
Именно этот процесс, вызванный опытом освоения фонети
дит знаменитая сцена в «Илиаде», где Афина одергива
ческого письма, меняет мир древних обществ, изгоняя из
ет Ахиллеса за волосы и предостерегает его против то
него «священные»,
го, чтобы нанести удар Агамемнону! При этом она види-
или космические,
пространство
и время
и формируя лишенное родовых черт, или «мирское», про странство
и время цивилизованного
76
и прагматичного
чело-
31 Влить В сердце гнев (др.-гр.).
77
-
Прим, пер.
ко тщательному наблюдению над природой, сколько вы
ма только для Ахиллеса. Это прямое указание на то, что она
-
работке изобразительных эффектов. Я думаю, что ан
проекция, выраженная во внешнем образе, внут
реннего предостережения, которое Ахиллес мог бы опи
тичные авторы,
сать такой невыразительной фразой, как EYE1tYEUcrE фре-
перед
crt
8аЧ..lOу32. Я полагаю, что внутреннее предостереже
зрения,
которые
человеческой гораздо
были
исполнены
способностью
лучше
понимали
удивления
создавать
суть
этого
обманы
достиже
ние, неожиданное необъяснимое чувство самоконтроля
ния, чем многие позднейшие критики ... но, если мы от
или неожиданная необъяснимая потеря рассудительно
бросим теорию видения
сти и есть тот зародыш, из которого развилась божест
«видим» лишь плоский экран,
выраженные модели
или
жения,
«машине
туры слуха не стремится к визуализации. Иными словами, стирание племенных свойств, индивидуализацияи визуа
лизация суть одно и то же. Магический способ восприятия исчезает пропорционально тому, как внутренние события проявляются визуально. Однако такая манифестация так же представляет собой искажение сложных отношений, одновременного взаимодействиявсех чувств.
своей «Поэтике» сделал мимесис
когнитивного
и
эпистемологического
подхода, не ограничивая его привязкой к какому-то одному
чувству, то для Платона мимесис являлся разновидностью именно визуального представления. В наступлении письма
и, следовательно, визуальности, абстрагированнойот дру гих чувств, Платон видел угрозу ослабления онтологиче ского сознания, Т.е. обеднения Бытия. Бергсон в одном мес
про
такие,
например,
как свет,
текстура
или умение
изображать выражения лица.
рию» сложных ситуаций, там, где племенной человек куль
понятием
при этом
странством и выведем на передний план другие дости
в нем развивается индивидуальное «я». «Раскол» здесь по
главным
которой мы
торию искусства от ее чрезмерной озабоченности
Герой переживает внутренний раскол, по мере того как
Если Аристотель в
согласно
«конструируя»
тактильное пространство, то мы, пожалуй, избавим ис
венная машинерия.
дразумевает внешне
Беркли,
«Новая теория зрения»
(1709
г.) Беркли в наше время
получила поддержку среди психологов в плане объяснения жизни наших чувств. Однако цель Беркли состояла в том, чтобы опровергнуть Декарта и Ньютона, которые полно стью абстрагировали визуальное чувство от взаимодейст
вия с другими чувствами. С другой стороны, подавление визуального чувства в ПОЛЬ,зу аудиотактильного комплекса
производит искаженные формы, напоминающие о перво бытном обществе: джаз, имитации примитивного искусст ва, которые обрушиваются на нас одновременно с радио,
хотя радио как таковое здесь ни при чем 3 3 . Гомбрих не только приводит всю информацию, нужную для понимания развития изобразительности, но и правиль но указывает на все трудности. «Искусство И иллюзия» за
вершается следующим комментарием
(p.1l7, 118):
те задается следующим вопросом: если бы некая сила уд
Именно история греческой живописи, представлен
воила скорость всех процессов в мире, как мы могли бы уз
ной в росписи ваз, рассказывает нам об открытии перс
нать об этом? Очень просто, отвечает он. Мы бы ощутили,
пективного изображения и завоевании пространства в
что наши переживания стали значительно беднее. Нечто
начале пятого столетия и света в четвертом ... Эмманю
подобное, по-видимому, ощущал Платон в связи с письмом
эль Леви на рубеже веков первым разработал свою тео
и визуальным мимесисом.
рию
зуального мимесиса:
33
что открытие внешности состоялось благодаря не столь-
природы
в
греческом
искусстве
и под
моделей и их
постепенное врастание в изображение природы ... Но са-
риха встречаем следующие наблюдения относительно ви
Предыдущая глава подвела нас к той старой истине,
о передаче
черкнул ведущую роль концептуальных
В начале десятой главы «Искусства И иллюзии» Гомб
Статья Джорджа фон Бекеши «Сходства между слуховыми и
кожными ощущениями»
(Psychological Review, Jan., 1959, рр.I-22)
дает ключ к пониманию того, почему никакое чувство не может
функционировать изолированно, равно как и претерпеть видоиз 32
Они вселяют в душу демонов (др.-гр.). -
78
Прu.м. пер.
менение под действием других чувств.
79
мо по себе это мало что объясняет. Например, почему
венных
произошло так, что этот процесс начался в истории че
путями и что этими-то интуициями И обусловлена их огра
ловечества сравнительно поздно? В этом отношении на
ниченностьь-ё.
интуициях,
что
их
развитие
шло
параллельными
ша перспектива значительно изменилась. Для греков
С точки зрения той интенсивности, которой достиг ви
архаический период был зарей истории, и классическая
зуальный компонент в нашем опыте, опыт древних греков
наука не всегда могла отряхнуть это наследие. С этой
выглядит робким и неуверенным. Но на рукописной стадии
точки
зрения
каJКется
вполне
естественным,
что
про
буждение искусства от примитивных форм совпало с формированием всех тех видов деятельности, которые
для гуманиста относятся к цивилизации: развитие фи лософии, науки и драматической поэзии.
существования алфавитной технологии ее воздействие бы ло еще не настолько сильным, чтобы полностью оторвать визуальное от тактильного. Даже письмо древних римлян
не было способно на это. Лишь опыт массового однотипного производства
привел
к
расщеплению чувств
и
отпадению
визуального измерения от чувственного комплекса.
Пример древних греков
-
наглядное
объяснение того, почему до интериоризации алфавитной технологии людей
Освальд Шпенглер в «Закате Европы» с первобытным энтузиазмом говорил об упразднении визуального созна
ния в новой физике и приветствовал возврат к невидимо му:
После того как элемент пространства
не интересовала визуальная внешность
точка утра
ного пересечения в наглядно представляемойсистеме и
~ Открытие того факта, что репрезентация «естествен
стала определяться группой трех независимых чисел,
ной внешности» не нормальна и непонятна для людей допи
ничто уже не мешало тому, чтобы заменить число
сьменной культуры, вызвало в наше время некоторое ин
3
об
щим числом п. Происходит обращение самого понятия
теллектуальное замешательство. Ведь те же самые иска жения реальности,
--
тила наконец все еще оптический характер координат
измерения: уже не размерные числа обозначают опти
которые мы связываем с нашими кон
ческие свойства какой-либо точки относительно ее по
венциями абстрактного визуального восприятия, про никли
ложекия в данной системе, но неограниченное множест
в математику, науку, логику и поэзию. Прошедшее столе тие
--
во измерений являет совершенно абстрактные свойства
некой группы чисел ... З5
столетие неевклидовой геометрии, символических
логик, символистской поэзии
--
раз за разом переживало
«Совершенно абстрактные свойства» означает невизуа
повторение этого открытия. Иными словами, плоскостная
линейная, визуальная и последовательная кодификация
льное,
опыта глубоко конвенциональнаи имеет свои границы. Се
комплекса,
годня она оказалась под ударом во всех сферах опыта за
возвращают
падного человека. Мы уже давно свыклись с восхвалением
внутри»
резонирующее
взаимодействие
посредством
к жизни
опыта
которого
то,
западного
что
аудиотактильного
электричество
Конрад
назвал
и
радио
«Африкой
человека.
древних греков за то, что именно они выработали визуаль
Можно сказать, что расширение какого-либо из наших
ный способ репрезентации в скульптуре, живописи, науке,
чувств с помощью механических средств, подобных фоне
а также в философии, литературе и политике. Однако се
тическому письму, действует,
словно поворот калейдоско-
годня, научившись владеть каждым из наших чувств изо
Ivins, Art and Geometry, р.59.
лированно, ученые скорее склонны упрекать древних гре
34
ков в малодушии: «Как бы там ни было, но становится оче
35 Шпенглер о. Закат Европы. Очерки морфологии мировой ис
видным, что искусства и
геометрия древних греков осно
вывались на одних и тех же тактильно-мышечныхчувст-
80
тории:
С.245.
1. --
Гештальт и действительность.
Прu.м. пер.
81
-
М.: Мысль,
1993. --
'1 па всего чувственного аппарата. Возникает новое соотно
«Все
шение
представ
движение происходит в одном направлении». В своей рабо
ляется новая мозаика возможных форм. Именно сегодня
те, целиком посвященной победе визуального над другими
стало очевидным, что такая перестройка чувственных со
чувствами, Уайт исследует пространственный
отношений вызывается каждым новым изменением внеш
тичности и более позднего времени. «Простые пространст
всех
существующих
компонентов,
и
нам
ней технологии. Почему же это оставалось незамеченным раньше? Возможно, потому, что сдвиги в прошлом проис ходили с большей постепенностью. Теперь же мы сталки ваемся с целым рядом технологий даже в нашем собствен ном мире, а кроме того, можем наблюдать такое количество других культур, что надо обладать выдающейся невнима тельностью
для
того,
чтобы
не
заметить
роль
новых
средств информации в изменении состояния и соотноше
формы
венные
расположены
изображения,
изогнутых
об
единой
которые
поверхностях
напоминают
на
впервые
античных
изощренной
плоскости.
ваз,
Всякое
рисунок ан
появляются
похоже,
теоретической
на
ничем
не
конструкции.
Как таковые они вовсе не дают повода к исследованию от носительно
природы
они и существовали,
произведениях»
систем
перспективы,
никак не отразились
которые,
если
в сохранившихся
(р.270).
ния наших чувств.
Сравним несколько образцов литературы и искусства
Точка зрения в искусстве и хронологии
едва обретшего письменность древнегреческого мира, с од ной стороны, и бесписьменного мира, с другой. При этом важно помнить, что римляне продвинулись несколько дальше греков в развитии восприятия визуаль
древних греков имеет мало общего с нашими точками зрения, но обнаруживает много родственного со средневековыми
ных качеств:
Лукреций ничего не говорит о проблемах репрезен тации и не проявляет к ним никакого интереса. Его опи
~ По мнению Уайта, хотя античность выработала некото
сание чисто оптических феноменов идет, однако, значи
рые атрибуты перспективы, но как таковые они не вызва
тельно дальше
ли особого интереса. В эпоху Возрождения
дает
полное
осторожных наблюдений Евклида. Он
описание
уже
не
расширяющегося
визуа
льного конуса, но конуса сжимающегося, или уменьша
общепризнанной.
ющегося, каковой выступает дополнением по отноше
является
нию к первому. Идеи, высказанные Лукрецием за пол века до написания книги «Об архитектуре», суть опти ческие
эквиваленты
системы
перспективы,
которую
описал Витрувий 3 6 . Подобным же
Такой
превзошли греков
в
акцент
на частной
общим законом для печатной
точке
культуры,
зрения но от
нюдь не характерен для рукописной. Динамика индивидуа лизма
и
национального
развития
лишь
задана
письмом.
Ибо в письменном продукте, который был еще в высокой степени тактильным,
образом римляне
техника перс
пективы, требовавшей фиксированной точки зрения, стала
зуального
от
читатель
не находил
аудиотактильного
отщепления
комплекса,
ви
отличие
от
жизненной активности, прикладком знании и линейной ор
читателя шестнадцатого
ганизации во многих областях жизни. В искусстве это про
ние Бернарда ван Гронингена в его исследовании
явилось
времени у древних греков «В тисках прошлого», поможет
В
расположении
множества плоскостей
одна
за
и семнадцатого
в
столетий. Указа чувства
другой, с тем чтобы действие могло обозначиться как диа
нам
гональный сдвиг в плоскостях. Одно из наблюдений Джона
чувство времени. Как и следовало ожидать, впервые воз
Уайта (р.237) особенно ценно в плане освещения, пожалуй,
никшее у греков чувство хронологического
самой
направленного
поразительной
черты
греческого
повествования:
понять,
как
тенденция
движения
к
визуализации
событий
повлияла
на
порядка и одно
наложилось
на более
древнее мифическое и космическое представление о симу 36
John White, The Birth and Rebirth о/ Pictorial Space, р.257.
82
льтанности
времени,
которое
83
является
общим
для
всех
бесписьменных сообществ. Ван Гронинген отмечает (р.17): «Древние греки часто ссылаются на прошлое, тем самым
вроде бы связывая предмет с представлением о хроноло гии. Но как только мы попробуем определить, о чем в дей
ронном настоящем, о котором Джойс говорил как об «eins 38 в пространстве».
Ван Гронинген связывает новое представление о хроно логии,
характеризующееся визуальностью
и
последовате
ствительности идет речь, станет очевидным, что это пред
льностью, с «пробуждением научного духа в Древней Гре
ставление не связано с темпоральностью, а используется в
ции», который хотя И стремится к точности в наблюдении
общем смысле».
Это
все
равно,
изображение,
не
что
пытаться создать
имея
перспектинное
фиксированной точки
зрения.
А
именно на такой стадии визуальной абстракции находи
лись древние греки. Подобным же образом, как утвержда
ет ван Гронинген, Геродот, «освободившись от мифа и ми
фических спекуляций», попытался «использовать прошлое
фактов,
но в
гораздо
большей
степени
интересуется их
объяснением и склонен искать последнее в предшествую
щих причинах. Свое высшее выражение визуальное поня
тие «каузальности» нашло в ньютоновской физике. Вот что пишет
Эдмунд
Уитекер
в
книге
«Пространство
И
дух»
(р.8б):
для объяснения настоящего или, по крайней мере, для объ
Ньютонианство, как и аристотелизм, пытается по
яснения более поздней фазы развитию> (р.2б). Визуализа
нять мир, прослеживая связь между событиями, т.е.
ция
упорядочивая наш опыт посредством категорий причи
хронологических
последовательностей
неведома
ны и следствия, для чего каждому явлению подыскива
устным обществам так же, как она не к месту в эпоху
ется определяющий его или предшествующий фактор.
электричества и информационных потоков. «Линейное по вествование»
в литературе
-
Тем
это тот же процесс, который
переживают живопись и скульптура. Оно ясно указывает
Визуальная
пекты развития древнегреческой культуры, о которых мы отношению
к
другим
искусствам,
отмечает
В
пример, Ахиллес и Одиссей у Гомера даны, так сказать, в
(р.87):
ния, связного и ровного изложения, все события на перед
оче
сказанному
Уитекер
добавляет
ствием силы, а с точки зрения теорий, подобных теории Лагранжа в динамике, где выводятся математические
нородности и последовательности в живописи, поэзии, ло
уравнения, способные предсказывать будущее всей сис
гике и историческом описании. Напротив, бесписьменным
темы тел одновременно без привлечения представлений
симультанность,
«Мимесис: изображение действительности в западноевропей
становится
совокупность частиц. Физики-математики теперь рас
Визуальность ведет к объективной выраженности, од
37
понятия
сматривают единичные тела не как определяемые дей
и психологической перспективы ... »,
прерывность будь то в первобытном прошлом или элект-
имеет
понятия взаимодействия и энергии, которыми обладает
нем плане, без всякой недоговоренности, без исторической
смысл,
связь
Так, на смену понятию силы постепенно приходят
вершенно объективного описания, равномерного освеще
скрытый
подоплека этого
противоположность
вертикальном плоскостном изображении посредством «со
свойственны
такая
видной и неуместной в электрическом симультанном мире.
также Эрих Ауэрбах-? по отношению к литературе. На
формам
что
узалы/.Ости.
льным восприятием и остальными чувствами. Все эти ас по
подразумевается,
вершается без причины. В этом и состоит постулат ха
на то, как далеко продвинулась диссоциация между визуа
говорили
самым
всеобъемлющий характер и что никакое явление не со
о
«силе»
или
Досократикам, как
и ученым
«причине»
философам
нашей
дописьменной
постписьменной во
внутреннее
равно
достаточно
вслушаться,
развития
проблемы, для того чтобы извлечь ее, а заодно и весь уни-
западноевропейских литературах от
сказать,
эпохи,
эпохи,
ской литературе». Эта книга посвящена стилистическому анализу повествования в
так
...
Гомера до современности. (См. русский перевод: Ауэрбах Э. Миме сис.
-
М.,
1976. -
Прu.м. пер.)
38 Один, единица (нем.).
84
-
Прим. пер.
85
резонирование
версум из воды, или огня, или какой-либо «мировой функ
Греки сделали свои открытия в искусстве
ции». Иными словами, те, кто вступают на путь познания в
и науке после интериоризации алфавита
наше время, могут с такой же легкостью непреднамеренно натолкнуться на
слуховую теорию «поля», как в
свое вре
мя древние греки оказались в плоскостном мире абстракт ной
визуальности
и
однонаправленной
линейности.
Как
утверждает ван Гронинген, греков влекло прошлое (р.36,
37): Одиссей
-
ни в коем случае не искатель приключе
ний, которого подстегивает жажда неизведанного и ко торый стремится все дальше и дальше, которого влекут
надвигающиеся события, тайны будущего и манят все
~ Гомогенность, однородность, воспроизводимость -
вот
основополагающие компоненты визуального мира, пришед
шего на смену аудиотактильной матрице. Именно их греки
использовали как своего рода мост, перебрасываемый от настоящего к прошлому, но не от настоящего к будущему. Ван Гронинген пишет (р.95): «В отличие от восточного че
ловека, древний грек знает, насколько неверно будущее; безмятежное прошлое и процветание в настоящем никоим
новые и новые дали. Напротив, он стремится только на
образом не гарантируют счастливого будущего. А потому
зад; он находится под обаянием прошлого и стремится
дать оценку человеческой жизни можно ... только когда она
вернуть его. Его путешествие вынуждено гневом Посей
становится абсолютным прошлым, после смерти человека».
дона, бога странных и неведомых земель, который при влекает
искателей
приключений,
но
внушает
страх
Одиссею. Для него это бесконечное странствие означает лишь
напасти
и
несчастья,
тогда
как
возвращение
су
лит счастье и покой, Таинственное будущее наполняет его сердце мучительной болью, он пытается избежать его. И только в прошлом, где все ему знакомо, он чувст вует себя в безопасности.
хронологией как царство покоя в далекой перспективе, бы ла, без сомнения, новым явлением. Она была бы невоз без
фонетического
письма,
и
нам
сегодня
очень
трудно вообразить, чтобы такое представление могло ког
да-нибудь причин
вновь
возродиться.
одержимости
древних
-
всего лишь ожидаемая, пугающая или желае
мая параллель прошлому». Однако визуальный элемент в
чувственном восприятии древних греков был еще в значи тельной степени вписан в аудиовизуальный комплекс, бла
годаря чему пятый век до Н.Э. в истории Греции можно уподобить елизаветинскому веку в силу общего характера
относительного равновесия в чувственной сфере З 9 . Как
Идея прошлого, вызванная к жизни новой визуальной
можна
К тем же выводам приходит Уильям Айвинз: «Для них будущее
Анализ греков
ван
Гронингеном
прошлым
и
в
науч
ном плане, и в плане психологической безопасности помо
указывает Айвинз в «Искусстве и геометрии», та же огра ниченность
визуального
параллелизма
метрии древних греков (р.57,
сказалась
и
в
гео
58):
В эпоху Паппа греческим геометрам были известны две фокальные пропорции, три пропорции фокуса ди
ректрисы и визуальная трансформация круга в эллипс. Им также были известны (и к этому я еще вернусь) не только
частные
случаи
инвариантности
энгармониче
гает понять влечение эпохи гуманизма к руинам прошлого,
ских пропорций, но И «поризм» Евклида, который был
коренящееся в письме. Ибо нигде прошлое не обращается
максимально близок к теореме Дезарга. Однако они рас
столь красноречиво к одиноким размышлениям познающе
сматривали
го ума, как среди руин. Следует упомянуть еще одно обсто
между собой не связанные. Если бы в эпоху эллинизма
ятельство, которое заставляло греков искать связи настоя
греки сумели дополнить их идеей о том, что параллель
щего с прошлым: «Времени, О котором мы говорим, свойст
ные пересекаются в бесконечности, они бы получили, по
их
как
изолированные
положения,
никак
вен отчетливо гомогенный характер. Оно мыслится как не прерывный ряд происшествий, где все находится на своем
39 См. подробнее об этом в книге Патрика Кратвела «Эпоха Шекспира».
месте» (р.95).
86
87
крайней мере, логические эквиваленты базовых идей геометрической континуальности, перспективы и перс
льное пространство. Пожалуй, дело тут не столько в созна тельном развитии
«открытий» древних греков, сколько в
пективной геометрии. Иными словами, в течение шести
самостоятельно
переживаемом
или семи столетий они снова и снова вплотную прибли
отмирания родового строя. В наши дни римлянин чувство
процессе
визуализации
и
жались к современной геометрии, но, будучи ограни
вал бы себя в США как дома, тогда как древнему греку
ченными своими тактильно-мышечными метрическими
скорее были бы ближе «отсталые» и устные культуры на
представлениями, так и не сумели пере ступить этот по
шего мира, такие как Ирландия или Старый Юг. Тип и достигнутая древними греками ступень развития
рог и войти в огромные открытые пространства совре
письменного опыта были недостаточными для того, чтобы
менного мышления.
их
аудиотактильное наследие
перешло
в
«замкнутое»
или
Представления об однообразии, континуальности и го
«пикториальное» пространство, которое стало нормой для
могенности были новыми как для греческой геометрии, так
чувственной организации человека только после изобрете
и для греческой логики. Ян Лукасевич в книге «Силлоги
ния
стика Аристотеля» отмечает: «Силлогистика в понимании
древних греков и средневекового искусства и крайней ви
Аристотеля
зуальностью
требует
однородности
терминов,
поскольку
они выступают либо субъектами, либо предикатами. Похо
книгопечатания.
различие
в
Между
перспективного
степени
плоскостным
видения
абстрагирования
-
мышлением
существенное
или
диссоциации
же, именно поэтому у Аристотеля не получили разработки
жизни чувств, которое мы естественным образом ощущаем
сингулярные термины» (р.7). И еще: «Самый серьезный не
как
достаток аристотелевской логики заключается в том, что
сингулярные термины и пропозиции не нашли в ней своего места. В чем же причина?» (р.б). Причина все в той же гре ческой захваченности новизной визуального порядка и ли
нейной гомогенности. Однако у нашего аналитика мы нахо
дим также замечание (р.15) по поводу неотделимости «ло
гики» от абстрактной визуальной способности: «Современ ная
формальная
логика
стремится
достичь
максимально
возможной точности. Эта цель может быть достигнута то
лько с помощью точного языка, базирующегося на устой чивых, визуально воспринимаемых знаках. Без такого язы ка не возможна ни одна наука». Но ведь такой язык созда ется именно посредством исключения всех, кроме визуаль
разницу
между
миром
античности
и
средневековья
и
современным миром. Новые эмпатические методы искусст ва и культурного анализа открыли нам доступ ко всем мо
дальностям человеческой чувственной жизни, так что мы
теперь можем не только созерцать общества прошлого, так сказать, в перспективе, но и воссоздавать их.
Следствия усиливающегося визуального компонента с неумолимой последовательностью проявляются во всех об
ластях жизни древнего мира. Джон Холландер в
книге
«Расстроенное небо» (р.7) отмечает, что по мере того как римская культура вытесняла древнегреческую, все боль
шее значение получал образ на сетчатке: Если оставить в стороне устную поэзию дописьмен ной эпохи, то существование и использование письмен
ного, смыслов слов.
Нам остается только установить степень воздействия
ной формы создает серьезные сложности для взгляда
алфавита на его первых пользователей. Линейность и го
на поэзию как звуковое явление. Коль скоро мы рас
могенность составляющих фонетического письма привели
сматриваем
к «открытиям» или, точнее, к изменениям, в чувстве жизни
степени
древних греков. Новый способ визуального восприятия на
менное запечатление выступает как всего лишь
шел у них свое выражение в искусстве. У римлян же ли нейность
и
гомогенность
распространились
на
граждан
скую и военную сферы жизни и в целом на мир как визуа-
88
поэтическое
произведение
как
в
сложное проявление звуковой речи,
высшей ее пись ее до
словное кодирование на бумаге. В этом случае поэтиче ское про изведение
определяется
в терминах явлений
звукового порядка. Но начиная с первых попыток испо-
89
льзования в латинской поэзии греческих размеров ли тературный анализ сталкивается с поэтическими про
изведениями, письменные фиксации которых содержат важные
индивидуальные
и
конвенциональные
элемен
ты, отсутствующие в исходной, устной форме, и наобо рот. Поэтому утверждать, что и музыка, и поэзия суть звуковые явления без всяких оговорок, значит, по мень шей мере, впадать в заблуждение. Трудности, связан ные с такого рода редукцией, сказались не только пута ницей в категориях эстетики, но и в конфликтах между традиционными европейскими просодическими теория
ми с эпохи эллинизма. Locus
classicus 40 этой путаницы
для нашей литературной истории приходится на отож
дествление того, что было в действительности музыка льной системой (греческий метр), и скорее графической просодической
системы
(латинское
Эйнштейн распространяет
свой взгляд и на эпоху Гу
тенберга (р.45): Международное изобретения произвело
около
влияние
1500
такую же
стало
возможным
после
г. способа нотной печати. Это
значительную
революцию в
рии музыки, какую книгопечатание
-
исто
в европейской
культуре в целом. Через четверть столетия после пер
вых попыток Гутенберга немецкие и итальянские пе чатники выпустили печатные католические требники.
Решающий шаг
-
печатание нотной записи ритмиче
ской музыки с помощью шрифта
анцем
Оттавиано
Петруччи
-
был сделан венеци
Фоссомброне...
Венеция
оставалась главным центром книжного печатания и из
дания полифонической музыки.
количественное
скандирование). Похоже, в общем смысле можно счи тать верным то, что заимствуемые иноязычные литера
турные
конвенции,
а
также
попытки
возрождения
усвоения традиций прошлого вторгаются в
и
языковые
структуры на письменном уровне. Любой формалисти ческий анализ поэтических структур и их отношения к
языку должен обращаться к письменной речи как само
стоятельной системе, подобно тому, как обстоит дело с устной речью.
Преемственностъ древнегреческого
и средневекового искусства была обеспечена связью между
caelatura
(чеканкой)
и искусством иллюминирования
~ В своей книге «Подход К древнегреческому искусству» (р.43) Чарльз Селтман пишет:
В «Краткой истории музыки» Альберт Эйнштейн (р.20) описывает дальнейшую поступь этих изменений, которые
в средние века ведут к визуальной организации музыкаль ных структур:
у древних греков не было бумаги: папирус был доро гостоящим и неудобным для рисования, поэтому его ис пользовали для документов; восковые таблички служи
ли недолго. Фактически бумагой для рисования худож
При том что музыка
оставалась
чисто вокальной,
нотная запись обходилась без фиксации ритма; однако
нику служила поверхность вазы ... Примечательно, что с
650
г. до Р,х. афинские гончары наладили масштабную
ей была присуща непосредственная понятность, кото
экспортную торговлю и
рой недоставало системе древних греков, поскольку она
Эгину, И талию и на Восток
представляла собой визуальную репрезентацию мело
дических подъемов и спусков. Потому-то она и стала основой для формирования современной системы нот ной записи ...
поставляли
свою продукцию в
Селтман здесь дает ключ к пониманию того, почему древние греки гораздо меньше преуспели в распростране
нии грамотности и письменности, чем римляне с их обшир
ным производством бумаги и книжной торговлей. Истоще ние запасов папируса в поздней Римской империи посто
40 Здесь: образец (дат.). -
Прим. пер.
90
янно упоминается в ряду причин «коллапса» империи и ее
91
системы путей сообщения. Ведь дорога в Древнем Риме
такая «классификация»
была во всех смыслах путем бумагиэ '. Основная мысль книги Селтмана «Подход К древнегре
А ведь они смотрели на искусство совсем иначе. Даже в далеком бронзовом
ческому искусству» состоит В том, что главной формой са
островов
мовыражения для древних греков было искусство не ску льптора, а
celator'a,
Т.е. чеканщика
очень высоко
изготовителя
(p.12):
вызывало
Более четырех столетий нас учили тому, что луч
шее, что было создано греками,
-
хоть В какой-то мере представ
лениям об искусстве самих древних греков?
венным;
это мраморные изва
ми
ценили
металлических
восхищение
о
ремесленника,
изделий.
Его
искусство
и в то же время казалось таинст
ему приписывали
существами,
веке жители Греции и искусного
связь со сверхъестественны
которых
сложилось
множество
ле
яния, а потому в любой книге о греческом искусстве, на
генд.
писанной более десяти лет назад, можно прочитать, что
дактили,
«скульптура была во многих отношениях наиболее ха
кузнецы кабиры, чудесные мастера тельхины, изготов
рактерным видом искусства Древней Греции;
лявшие оружие для богов из золота, серебра и бронзы,
этом
виде
были
достигнуты
вершины
... именно
в
совершенства».
камня,
место,
бесспорно,
с которой
отдавалось
бронзы; далее следовала живопись, щее время представлена, на поверхности
лись
так
скульптуре
также часто связывали
древних
называемые
малые
искусства,
месте окаэыва
в
группу
ведения
резчиков,
канщиков
по металлу).
означали
«пальцы»,
Позднее,
ко времени
роль некоторых
кото
могучие
циклопы,
вы
«молот»,
«щипцы»
оформления
из этих существ
И
«наковальня».
гомеровского
значительно
эпоса,
возросла,
они даже достигли уровня олимпийских богов.
и
че
Рельефное тиснение, чеканка, гравирование на «золоте,
ли
серебре, бронзе, слоновой кости или геммах» были искус
ювелиров
ством,
41 Много ценного по этому вопросу можно найти в книгах Гаро льда Инниса
наконец,
искусные
Но соответствует
гравировальщиков,
(граверов
и корибанты,
бронзы
ла, которым следовало поклоняться и чьи имена порой
которая в настоя
рых снисходительно и для удобства включались произ
куреты
плавильщики
ны, божки были покровителями ремесла, кузнечного де
из
главным образом, рисунками
ваз; на третьем
оружейники
были
ковавшие молнии для 3евса. Все эти великаны, гобли
из
творения
существами
а также первые статуи,
Таким был привычный взгляд на греческое искусство. Первое
Такими
«Империя И коммуникации» и «Скрытое влияние
коммуникации». В главе «Проблема пространства» в последней
latura.
которое
в латинском
Примечательно,
что
языке
в
получило
наше
время
название
мы
сае
считаем
взгляд Селтмана на античное искусство вполне естествен ным:
книге (р.92-131) он подробно останавливается на том, как сильно
Как бы мы ни восхищались мраморными формами
написанное слово сокращает устное и магическое измерения акус
Парфенона и надгробиями аттической работы, не они
тического пространства: «Устная традиция друидов, судя по сооб щениям
Цезаря,
предназначенная
для
тренировки
памяти
и
обеспечения сохранности учения от общедоступности, исчезла». И еще: «Развитие империи и римского права отражало потребность институтов
соответствовать
развитию
индивидуализма
и
космо
политизма, которые последовали за упадком полисной государст
венности» (р.13). Ибо если бумага и дороги привели к разрушению городов-государств
и
утверждению
индивидуализма
на
месте
аристотелевского «политического животного», ТО «упадок В испо
суть высочайшие произведения искусства пятого столе
тия. Самыми почитаемыми художниками среди греков
были не каменщики и даже не лепщики и литейщики из бронзы, а чеканщики (р.72).
Работа чеканщика и гравировальщика в гораздо боль шей степени связана с тактильными, нежели с визуальны ми ощущениями и соответствует тенденции эпохи элект
льзовании папируса, особенно после распространения мусульман
ричества. Но для целей нашего исследования замечания
ства, обусловил необходимость использования пергамента» (р.17).
Селтмана как нельзя более уместны, поскольку он просле
О роли папируса в книготорговле и жизни империи в целом см.
живает развитие искусства чеканщика в Греции и Риме,
также работы: «От папируса к печатанию» Джорджа Герберта
которое затем в средневековом мире постепенно переходит
Бушнела и особенно «Служанка классического образования» Мо зеса Хадаса.
92
в искусство иллюминирования
93
(p.115):
Живопись в эту эпоху также достигла высочайшей степени развития, особенно в изготовлении миниатюр
поля даже
на стекле, тюкрытом слоем позолоты. Некий грек по
... Не
имени Буннери украсил один из стеклянных наборов оставшемся
неподписанным,
мы
следует
сравнению
портретами матери и двоих детей; на другом подобном изображении,
применительно
к истории
возникновения
перс
пективного мышления (р.З!):
с
видеть
Эсхилом,
в
-
Гомере
детство
поэзии,
по
он просто поэт иного рода.
Также Платона не следует считать более зрелым мас
видим
тером стиля, чем Фукидид,
-
он также писатель иного
прекрасный мужской портрет. Это изящное аристокра
рода и иной темы. А письма св. Павла не суть нечто бо
тическое искусство впоследствии дало толчок развитию
лее декадентское, по сравнению с Цицероном, а просто
искусства иллюминирования на тонком пергаменте. Ин тересно, что современником этого искусства был Пло
нечто иное. По отношению к литературе античного мира
тин, философ, даже более чуткий по отношению к пре
прилагать ее к изящным искусствам?
эта формула Роста и Упадка не работает. Вправе ли мы «Хорошо,
красному в искусстве, чем Платон и Аристотель.
-
можете сказать вы,
-
зачем же волно
ваться из-за безвредной иллюзии по поводу Роста и Упадка?», Увы, она далеко не безвредна, ибо предпола
гает иную доктрину. В этой формуле имплицитно со
Усиление роли визуальности привело греков
держится
догма
о
том,
что
греческие
художники
все
к отчуждению от примитивного искусства,
время стремились к тому, чтобы дорасти до натурализ
которое вновь возрождается в век
как не давалась. Однако, если вернуться к литератур
ма, достичь жизнеподобной имитации, которая им ни
электроники после интериоризации
ным сравнениям, мы ведь не беремся утверждать, что,
электрического единого поля, где все
например, Эсхил в искусстве драматического изобра жения жизни стремился приблизиться к Менандру или,
происходит одновременно
скажем, Шекспир
-
к Шоу. Более чем вероятно, что
Эсхил не принял бы новую комедию, равно как Шекс пир
~ Первенствующее положение искусства celator'a, таким
-
Шоу.
образом, указывает на тактильность чувственной органи
Селтман держит весь спектр интересов древних греков
зации, наложившейся на начальную стадию развития пи
как бы в одновременном взаимодействии, так сказать, вы
сьменного общества, будь то в Греции, Риме или в средне
жидая вторжения новой темы или проявления напряжения
вековом искусстве иллюминирования плоской поверхности.
в сложной конфигурации. Он прослеживает редукцию зву
Подобно большинству его современников, Селтман под ходит к древнегреческому искусству не с позиции перспек
тивы, а как к конфигурации или мозаическому полю. Сосу ществование и взаимодействие между образами в одной плоскости создают многоуровневое и
многосенсорное со
знание. Такой подход, как показал Джордж фон Бекеши в работе «Эксперименты в области слуха», тяготеет к слухо
вому, инклюзивному И разомкнутому пространству. Но этот метод использовался весьма широко, даже Перси
чащей поэзии к визуальной линейности прозы, а скульпту
ры Парфенона называет «самым совершенным произведе нием прозаического искусства у древних греков». Эти ре презентативные формы скульптуры он подводит под поня тие прозы (р.66) на основании их «дескриптивного реализ ма»:
Однако остается неоспоримым фактом, что проааи ческая литература и прозаическое искусство появились
у древних греков приблизительно в одно и то же время,
Уиндхэмом Льюисом, который В работе «Время и западный
и до конца пятого столетия в каждом из них были со
человек» с критических позиций анализирует возврат слу
зданы свои шедевры
хового пространства в двадцатом веке. Таким образом, в
ры Парфенона.
своем подходе Селтман реализует принцип акустического
94
-
история Фукидида и скульпту
Какая причина или причины привели к формирова-
95
нию дескриптивного
реализма
в
искусстве и
отказу от
поэтического формализма? Здесь нет смысла говорить о развитии или росте, так как Парфенон не в большей степени вырос из Олимпии, чем история Фукидида из
драм Эсхила. Скорее греки пятого века до н.э., экспери ментировавшие в реалистическом искусстве, обнаружи
ли, что оно более соответствует их вкусам, чем форма льное
искусство,
ибо
у
них
появилась
склонность
к
чительным
и
волнующим
открытием.
Как
утверждал
Эмиль Дюркгейм, именно визуальная специализация спо собствовала наибольшей фрагментации ности. Ибо по-настоящему
опыта и деятель
«абстрактное»
искусство
-
это
реализм и натурализм, основанные на выделении визуаль
ной способности из взаимодействия с другими чувствами.
Так называемое же абстрактное искусство в действитель ности есть результат тесного взаимодействия чувств с пе
правдоподобию.
ременным преобладанием то слуха, то осязания. Я бы даже сказал, что «осязание» представляет собой не столько от
Обществу номадов недоступен опыт замкнутого пространства
к средневековой рукописной культуре, я попытаюсь еще
расширить
собранную
мозаику
экспонатов.
Прежде чем мы перейдем к рассмотрению пяти столетий галактики
Гутенберга,
следует
отметить,
сколь
глубоко
безразличны люди бесписьменной культуры к визуальным ценностям в организации их восприятия и опыта. Это без различие свойственно художникам, «начиная С Сезанна». Замечательный историк искусства Зигфрид Гидион экст раполировал новый подход искусства к пространству, «на
чиная с Сезанна», на «популярную культуру» И «аноним ную историю». Искусство у него выступает столь же все объемлющей идеей, как и мимесис у Аристотеля, В настоя
щее время он завершает обширный труд «Истоки искусст ва»
-
его
своего рода справочник, суммирующий результаты
эстетического анализа
в
области
всех
абстрактных
форм механизации двадцатого столетия. Необходимо по нять
тесную
связь
между
миром
и
искусством
пещерного
человека и в высшей степени органической взаимозависи мостью между людьми в эпоху электричества. Разумеется, можно говорить о том, что лирический интерес к аудиотак
тильным движениям на ощупь ребенка и пещерного чело века свидетельствует о наивной и некритической одержи
мости бессознательным в век электрической, т.е. симуль танной культуры. Но и для многих поздних романтиков прорыв к
«пониманию»
примитивного искусства
96
чувство,
сколько именно взаимодействие чувств.
Вот почему оно отступает на второй план, по мере того как визуальная способность получает изолированное и абст
~ Вместо того чтобы воспользоваться уникальными на блюдениями Селтмана за греческой caelatura как отмычкой несколько
дельное
стал зна-
рактное значение.
В книге «Исследования по коммуникации» (р.71-89) Ги дион приводит очень интересный отрывок из своей буду
щей книги об истоках искусства, где речь идет о сознании пространства у пещерных художников:
Внутри пещер не было найдено никаких следов про живания человека. Это были святилища, где с помощью рисунков, обладающих магической силой, отправлялись священные ритуалы.
Эти пещеры не представляют собой пространство в нашем понимании, ибо в них царит постоянный мрак
Пещеры в пространственном смысле пусты. Это особен но хорошо начинает понимать тот,
кто пытался в оди
ночку найти выход из какой-либо пещеры. Слабый луч
света, исходящий от его факела поглощается абсолют ной тьмой вокруг него, и только каменистые туннели и источенные стены, ведущие во всех направлениях,
по
вторяют, словно эхо, его вопрос: где выход из этого ла
биринта?
Свет и искусство в пещерах
Ничто не оказывает такого разрушительного воздей ствия на подлинные ценности первобытного искусства,
как блеск электрического света в этом царстве вечной ночи. Дрожащий огонь или небольшие каменные свети льники с животным жиром, образцы которых были об
наружены, позволяют лишь фрагментарно рассмотреть цвета и линии изображенных предметов. В таком мяг ком неустойчивом свете последние, кажется, обретают
97
магическую подвижность. При сильном освещении за
кимесов И раскрывается весьма «иррациональный»,
печатленные линии и даже покрытые красками поверх
визуальный, характер их пространственных форм и ориен
ности теряют свою яркость, а иногда и вовсе исчезают.
таций:
Только в первом случае тонкие прожилки рисунков мо
гут быть рассмотрены, не будучи подваленными шеро ховатой поверхностью камня.
Пожалуй,
сказанного
достаточно,
чтобы
показатъ,
что первобытный человек не связывал пещеры с архи тектурой. Пещеры просто служили ему помещениями, которые он использовал для своих магических искусств.
Эти места он выбирал с максимальной тщательностью.
Нора, пещера не представляют собой замкнутого про странства, поскольку, подобно треугольнику или вигваму, она являет линии силы. В то же время квадрат не являет линии силы, но есть перевод такого тактильного простран
ства в визуальные термины. Этот перевод происходит то лько после появления письма. И тот, кто даст себе труд прочитать «Разделение труда» Эмиля Дюркгейма, поймет, почему это так. Ибо только после того, как оседлая жизнь
я не знаю ни одного примера того, чтобы эйвилики описывали
пространство
них пространство
терминах.
и, следовательно,
Для
не под
дается измерению. Поэтому у них нет формальных еди ниц измерения пространства так же, как нет и однооб разных делений
времени.
Резчику
неведамы
требова
ния оптического глаза, он позволяет каждой фигуре за нять
собственное
пространство,
создать
собственный
мир, не считаясь с фоном или чем бы то ни было внеш ним ... В устной традиции рассказчик мифов обращается от многих ко многим, а не от человека к человеку. Речь и песня обращены ко всем ... Эскимосский поэт, рассказ чик мифов или резчик передает анонимную традицию всем сразу ... Произведение
искусства
видится
и слы
шится одинаково хорошо с любой стороны.
Многосторонняя пространствеиная стическая или слуховая,
возникает специализация в
весьма
которая посте
в визуальных
не статично
создает условия для специализации человеческих занятий, жизни чувств,
т.е. не
забавляют
пенно ведет к нарастанию визуальной интенсивности. По
«правильный
мнению антропологов, с которыми мне пришлось беседо
журналов,
угол
ориентация, т.е. аку
обусловливает
неуклюжие зрения»
прикрепленные
усилия
для
то, что эскимосов пришельцев
рисунков.
найти
Странички
из
к потолку иглу, чтобы отвести
вать, резьба и скульптура как таковые уже указывают на
капли тающего льда, часто заставляют белых пришельцев
усиление визуальности. Поэтому кажется вполне обосно
изворачиваться,
ванным
эскимос может начать рисунок или резьбу на одной сторо
предположение
практически
о
отсутствует
том,
что
кочевники,
специализация
в
у
которых
деятельности
чтобы их рассмотреть. Подобным образом
не доски, а продолжить на другой. В их языке нет специа
или в жизни чувств, никогда не могли бы прийти к прямо
льного слова для искусства:
угольным помещениям. Но с развитием скульптуры созда
является умелым резчиком по кости: резьба для них нор
ются предпосылки для дальнейшей визуализации, т.е. для
мальный и важный навык, так же как для нас письмо».
развития
резьбы,
Скульптура собой
-
границу
письма
и
прямоугольных ограждений.
и в наше время, и всегда между
пространствами
-
представляет
видения
и
«Каждый
взрослый
эйвилик
Гидион рассматривает ту же тему пространства в «Ис следованиях
по коммуникации»
(р.84):
«Для первобытного
слуха.
искусства является всеобщим законом то, что глаз охотни
пространством.
ка ледникового периода обнаруживает образы привычных
Она формирует пространство так же, как это делает звук
ему животных в очертаниях камней. Французы называют
Архитектура также обладает пограничным таинственным
измерением между двумя видами пространства. Ле Корбю
это распознавание естественных форм epouser les contours 42. Нескольких линий, изгибов или немного цвета доста
зье
точно для того, чтобы в воображении возник образ живот
Ибо
скульптура
утверждает,
не
что
является замкнутым
лучше
всего
это
ощущается
ночью,
ибо архитектура лишь частично связана с визуальностью.
ного». Возрождение в нас страсти к очертаниям неотдели-
Обратимся к книге И.С.Карпентера «Эскимосы», в кото рой рассматриваются пространственные представления эс-
98
42 Принять очертания, облечь в формы (фр.). -
99
Прuм. пер.
мо от того, что мы начинаем смотреть на все формы, функ ции и их взаимозависимость как на органические, а это яв
ляется следствием технологии электромагнитных волн. Та ким
образом,
ценностей
возрождение
первобытных
органических
в искусстве и архитектуре есть прежде всего
результат влияния технологии нашего времени. И однако некоторые антропологи даже сегодня продолжают утверж
дать, что людям дописьменной эпохи свойственно евклидо
во восприятие пространстваэ '. А немало других предпочи тают облекать данные своих исследований в термины ев к
бы «сакральный», или слуховой, способ организации опыта. Во-первых, как подчеркивает Тейяр де Шарден, он связан с наступлением электромагнитной и электронной техноло
-
гий. А для многих новое как таковое
это своего рода
мандат, полученный из космоса, даже если оно предпола
гает возврат к дописьменным формам сознания. И хотя мы не видим никаких религиозных оснований ни для «священ ного», ни для «мирского» В том виде, в каком они представ
лены у Элиаде или любого другого «иррационального» мис тика нашего времени, мы вовсе не склонны преуменьшать
лидовой модели. Поэтому нет ничего удивительного в том,
культурную силу неписьменных и письменных форм жиз
что Дж.ККаротерсодинок в своих исследованиях.Как пси
ни в организации восприятия и предрасположений всего
холог, переступивший черту антропологии, он был совсем
человеческого
не готов к тому, что ему открылось. И это пока стало досто
между Восточной и Римской церквами
янием очень немногих людей. Интересно, если бы, напри
мер противостояния между церковью устной и визуальной,
мер, Мирче Элиаде был знаком с концепцией влияния пи
которое никоим образом не связано с вопросами веры.
сьменного слова на замещение аудиального измерения ви
Осмелюсь
сообщества.
задать
Так,
вопрос:
не
злополучный
пора
-
конфликт
наглядный при
ли
научиться
ка
зуальным, продолжал бы он с тем же усердием настаивать
ким-то образом контролировать все эти «детские болезни»,
на «ресакрализации» человеческой жизни?
постоянные идеологические встряски, переживаемые чело
веческим сообществом, и попытаться ввести их в несколь ко более предсказуемое русло? Известно, что неизбежна
Примитивизмстал по большейчасти вульгарным 'КЛише в современномискусстве
и гуманитарнойнауке
только та война, причины которой остаются нераспознан
ными. Коль скоро нет и не может быть большего противо речия, нежели
столкновения столкновения
основаны
~ Вполне возможно, что все те, кто подпал под влияние Маринетти и Мохой-Надя, попались в ловушку из-за пу
таницы с причинами и истоками мирской конфигурации жизни, с одной стороны, и «сакральной» конфигурации, с другой. Напротив, вполне возможно, что, даже зная о том, что
«сакрализация»
жизни
есть
чисто
И
«десакрализация» человеческой
механическая технологическая опера
ция, вся группа «иррационалистов» тем не менее избрала 43 И.С.Карпентер
(1860-1936)
полагает,
что
Владимир
Г.Богораз
был, по-видимому, первым антропологом, утверж
давшим, что бесписьменному человеку несвойственно евклидово
на
между
человеческими
между
приоритете
теми
глаза
культурами,
культурами,
или
уха,
то
которые
нет
ничего
странного в том, что метаморфоза западного человека, свя занная с переходом к зрительному способу восприятия, должна быть даже менее болезненной, чем современное движение в сторону слухового способа восприятия челове ка электронной эпохи. Этот переход
-
серьезная внутрен
няя травма, не говоря уже о нападках друг на друга слухо
вой и оптической культур, с доходящей до садизма неу ступчивостью отстаивающих свою правоту.
Мирче Элиаде начинает свою книгу «Священное И мир ское» как манифест, провозглашающий запоздалое при знание
«священного»,
или
слухового,
пространства
в
на
шем столетии. Он высказывает ряд упреков в адрес книги
представлениео пространстве. Он рассуждает на эти темы в ста
Рудольфа Отто «Священное»
(1917
тье «Представления О пространстве и времени в понятии перво
стороне все то
и
бытной религии» (Атепсаn Anthropologist,
религии, и вдохновенно описал ее иррациональную сторо-
рр.205-66).
100
vol.27, no.2, April, 1925,
рациональное
101
г.): «Ученый оставил в
спекулятивное,
что
есть в
ну. Отто прочитал Лютера и понял, что означает для веру
рьезные затруднения в понимании масштабов бытия рели
ющего «живой Бог». Это не Бог философов и не Бог Эраз
гиозного человека первобытных обществ». Миру современ
ма, это не какая-то идея, абстрактное понятие, простая мо
ного человека, после того как более столетия назад были
ральная аллегория,
это
-
страшная .мощъ,
проявляющая
открыты
электромагнитные
волны,
постепенно
становятся
ся в божьем гневе»44. Затем Элиаде разъясняет свою цель:
присущи все измерения
«На следующих страницах мы попробуем проиллюстриро
ловека, и даже более того. В искусстве и науке прошлого
вать, в чем состоит это противопоставление [священного и
века
и
еще
раньше
существования
слышится
первобытного
неуклонное
крещендо
че
темы
мирского]». Говоря О том, что «современный представитель
первобытного примитивизма. Работа Элиаде представляет
западной цивилизации испытывает определенное замеша
собой
тельство перед некоторыми формами проявления священ ного: ему трудно допустить, что кто-то обнаруживает про
явления священного в камнях или деревьяхь Р, он намере вается показать,
почему человек
«первобытных обществ
обычно старался жить, насколько это было возможно, сре ди священного, в окружении освященных предметов»:
именно
популяризацию
такого
искусства
и науки.
Сказанное отнюдь не означает, что он ошибается. Там, где речь идет о фактах, он совершенно прав, например, в том,
что «лишенный священных свойств Космос
-
это совсем
недавнее открытие человеческого разума». Действительно, это открытие есть следствие усвоения фонетического ал фавита, особенно после изобретения Гутенберга. Но дело в другом: я сомневаюсь в ценности тех прозрений, которые
Каким образом удается религиозному человеку мак симально долго удерживаться в священном пространст ве; в чем отличие его жизненного опыта от опыта чело
заставляют человеческий голос дрожать от священниче
ского неистовства, как только речь заходит об истории «че ловеческого духа».
века, лишенного религиозных чувств, т.е. человека, жи
вущего либо стремящегося жить в мире, утратившем священный характер? Вот тема, которая будет преобла
дать на следующих страницах. Следует подчеркнуть,
что мирское восприятие действительности во всей его
полноте, лишенный священных свойств Космос
-
это
Цель «Галактики Гутенберга»
показать,
какими
историческими
путями,
показать,
почему алфавитный человек склонен к
десакрализации своего способа
совсем недавнее открытие человеческого разума. Мы не стремимся
-
существования
в
результате каких изменений духовного мира современ ный
человек
светское что
эта
лишил
священного
существование. утрата
свой
Достаточно
священности
мир
лишь
характеризует
и
принял
отметить, весь
опыт
нерелигиозного человека в современных обществах и что вследствие этого современный человек ощущает все
более серьезные затруднения в понимании масштабов
бытия религиозного человека первобытных обществэ". Эли аде находится в плену распространенной иллюзии,
полагая, что современный человек «ощущает все более се44 Элиаде М. Священное и мирское.
-
М.,
1994.-
С.16.
-
Прим.
~ в одном из следующих разделов этой книги мы еще вернемся к вопросу, от которого уклоняется Элиаде, когда говорит: «Мы не стремимся показать, какими исторически ми путями ... современный человек лишил священного свой
мир и принял светское существование».
Гутенберга»
Цель «Галактики
как раз и состоит в том, чтобы осветить эти
исторические
пути. Ибо только при этом условии мы мо
жем, по крайней мере, сделать сознательный и ответствен
ный выбор относительно того, стоит ли нам возвращаться к
племенному способу существования,
который так любезен
Элиаде:
пер.
45 Там же. 46 Там же.
-
С.17. С.18,
- Прuм. пер. 19. - Прuм. пер.
102
Оценить глубину пропасти, та
-
разделяющей
два опы
священный и мирской, можно, читая работы о
103
священном пространстве и ритуальном устройстве че ловеческого
жилья,
о
различных
проявлениях
религи
озного опыта в отношении Времени, о взаимоотношени ях религиозного человека с Природой и миром инстру ментов, об освящении самой жизни человека и о свя щенном характере основных жизненных функций (пи
тания, секса, работы и т.д.). Достаточно лишь напом нить,
каким
содержанием
жительства» и «жилье»,
наполнены
понятия
«место
«природа», «инструменты» ИЛИ
ри-Земли, плодовитости человека и плодородия в сель ском хозяйстве, священности Женщины и тому подоб ные смогли развиться и
составить
широко разветвлен
ную религиозную систему лишь благодаря открытию земледелия. Столь же очевидно, что доаграрное обще ство, специализировавшееся на скотоводстве, было не
способно так же глубоко и с той же силой прочувство
вать священность Матери-Земли. Различие опыта это
бы понять, чем отличается он от члена древних обществ
ных различий, одним словом
или даже от сельского жителя христианской Европы.
кочевых
Для современного сознания физиологический акт (пита
общая черта в поведении, которая нам представляется
ние, половой акт и т.д.) процесс...
Но
для
-
ЭТО обычный органический
«примитивного»
человека
подобный
опыт никогда не расценивалея как только физиологиче ский. Он был или мог стать для него неким «таинством», приобщением к священному. Читатель очень скоро поймет, что свяще'Н.'Н.ое и ./И.ир схое
-
это два образа бытия в мире, две ситуации су
ществования,
принимаемые
человеком
в
ходе
истории.
Эти способы бытия в Мире представляют интерес не то лько для истории И социологии, не только как объект исторических, социологических и этнографических ис следований. Ведь свяще'Н.'Н.ыЙ и ./И.ирс"КоЙ способы суще ствования свидетельствуют о
различии положения, за
нимаемого человеком в Космосе. Поэтому они интересу
результат
экономических,
охотников
и
социальных
-
и
-
«труд» для современного нерелигиозного человека, что
культур
Истории. Вместе с тем у
оседлых земледельцев
есть
одна
значительно более важной, чем все различия: и те, и
другие живут в освяще'Н.'Н.о./И. Кос./И.осе, они приобщены к космической священности,
проявляющейся через
мир
животных и растений. Достаточно сравнить их бытий ные
ситуации
живущего в
с
ситуациями
современного
'Н.еосвяще'Н.'Н.о./И. Кос./И.осе,
человека,
чтобы отчетливо
понять все, что отличает нашего современника от пред
ставителей других обшествт''. Мы уже видели, что человек оседлый, или специализи ровавшийся, в противоположность кочевнику находится в
преддверии
открытия
визуального
способа
человеческого опыта. Но до тех пор пока
организации
homo sedens 49 не
ют и философов, и тех исследователей, которые стре
освоил более явные оптические формы, а именно письмо,
мятся познать возможные масштабы человеческого су
оттенки сакральной жизни между кочевником и оседлым
ществованият".
человеком не внушают Элиаде никакого беспокойства. То,
Элиаде
в
принципе
отдает
предпочтение
человеку
устной ориентации перед десакрализованным, или пись менным, человеком. Ведь, как утверждали романтики бо лее двух
столетий
тому
христианской Европы»
назад,
даже
«сельский
житель
сохраняет определенную
связь с
что Элиаде предпочитает называть человека устной куль туры «религиозным», является по большому счету не ме нее произвольным утверждением, чем приписывание всем
блондинкам особой чувственности. Также основанным на недоразумении нам представляется то, что Элиаде отож
прежней слуховой организацией опыта и аурой сакрально
дествляет «религиозное» И иррациональное. Он находится
го человека. Бесписьменная культура для Элиаде обладает
в числе тех жертв письменной культуры, для которых са
непременными сакральными ингредиентами:
Ведь
очевидно,
что
символика
47 Элиаде М. Священное и мирское.
-
М.,
и
1994.-
культы
Мате-
С.19.
Пpu.м..
-
мо собой разумеется, что «рациональность» означает эксп лицитную линейность, последовательность и визуальность.
48 Элиаде М. Священное и мирское. 49 Человек оседлый (л.ат.). -
пер.
104
-
М.,
Прu.м.. пер.
Прu.м.. пер.
105
1994. -
С.20,
21. -
Таким образом, его бунт
-
это бунт человека восемнадца
того века против доминирующей визуальности, которая в
Метод двадцатого века заключается
ту эпоху была новой. В этом он присоединяется к Блейку и
в использовании не одной, а множества
множеству других. Но в сегодняшней ситуации Блейк пре
моделей экспериментального исследования,
вратился
бы
в
неистового
анти-Блейка,
ибо
неприятие
Блейком абстрактной визуальности теперь стало распро страненным
толпы
клише,
клакеров,
которое
на
все
предпочитающих
лады
склоняют
оставаться
в
целые
пределах
привычного способа чувствования. «Для религиозного человека пространство неоднородно: в нем много разрывов и разломов; одни части пространства
качественно отличаются от других»50. Подобным же обра зом обстоит дело и со временем. Но для современного фи зика, как и для бесписьменного человека, ни пространство,
ни время не являются однородными. В противоположность этому
геометрическое
пространство,
открытое
антично
стью, совершенно лишено таких черт, как неоднородность,
уникальность, плюралистичность, сакральностъ: «Геомет рическое пространство
разрывается и разграничивается в
т.е, техники -подвешенного- суждения
~ Уильям Айвинз младший в книге «Эстампы И визуаль ная коммуникация» подчеркивает (р.63), что в мире пись
менного слова человек естественным образом становится номиналистом, тогда как в случае с бесписьменным чело веком об этом не может быть и речи:
... Платоновекие
идеи и аристотелевские формы, сущ
ности и дефиниции суть образцы такого перехода реа льности из формы вещи в форму поддающейся точному воспроизведению и потому якобы неизменной словесной
формулы.
Сущность
в действительности
является
не
частью вещи, а частью дефиниции. Я полагаю, что пре
словутые понятия субстанции и атрибутивных качеств также суть производные этой операциональной
зависи
тех или иных направлениях, но никакое качественное раз
мости от точно воспроизводимых
личие, никакая ориентация не происходит от его собствен
дефиниций. Ибо именно линейный синтаксический
ной структуры-Ч; Следующее утверждение связано имен
рядок расположения слов обусловливает временной по
но с относительным взаимодействием оптического и слухо
вого способов чувствования:
рядок анализа качеств, которые в действительности
по од
новременны и так тесно переплетены между собой, что ни одно из них нельзя отделить
Нужно сразу добавить, что подобное мирское суще
словесных описаний и
которые
мы называем
вещами,
от совокупности не изменив
других,
при этом его
ствование никогда не встречается в чистом виде. Какой
самого и все остальные. В конечном счете качество яв
бы ни была степень десакрализации Мира, человек, из
ляется
бравший мирской образ жизни, не способен полностью отделаться от религиозного поведения. Мы увидим, что даже самое что ни на есть мирское существование со
храняет в себе следы религиозных оценок Мира52.
таковым
только
в группе
других качеств,
и если
мы изменяем какое-либо одно, то необходимо меняются и все остальные. Какой бы ни представлялась ситуация с точки зрения вербально ориентированного позиции визуального
восприятия
(скажем,
анализа, с восприятия
экспонатов в музее) вещь представляет собой единство, которое
нельзя
разложить
на
отдельные
превратив ее в пучок абстракций,
действительности.
качества,
не существующих
не
в
Забавным образом слова и синтакси
ческий порядок их связи становятся помехой для опи
50 Элиаде М. Священное и мирское. пер.
51 Там же. 52 Там же.
-
С.23. - Прu.м.. пер. Прим. пер.
106
-
М., 1994. -
С.22.
-
Прu.м..
сания вещей,
бедными
оставляя
нам возможность
инеудовлетворительными
тических ингредиентов,
подобными
ренной книги.
107
пользоваться
перечиями
теоре
рецептам из пова
Все, что доходит до него из внешнего мира, сводится к
Любая культура, связанная с фонетическим алфавитом, одно
бликам света на стенах его темницы и едва слышному
под другим или одно в другом, так как у человека под по
сквозь камни постукиванию. Тем не менее благодаря
может
легко
стоянным
стимулировать
давлением
привычку
письменного
располагать
кода
этим бликам и стукам ему, вероятно, становится изве
бессознательно
стно о невидимых для него футбольных матчах, цветни
формируется переживание речи как «содержания». Напро
ках и затмениях солнца. Но как же он овладел шифра
тив, в бесписьменных культурах нет ничего неосознавае
ми,
мого. Причина, по которой мифы так сложны для понима
которым
подчиняются доходящие
до
него
сигналы,
или даже просто выяснил, что существуют такие внеш
ния, заключается в том, что они могут включать в себя лю
ние вещи, как шифры? Каким образом он смог интерп
бой аспект опыта, в отличие от письменных культур. Все
ретировать расшифрованные им сообщения, если язык
уровни значения здесь одновременны. Поэтому туземцы,
этих сообщений относится к футболу и астрономии, а не
когда им задают фрейдовский вопрос о символике их мыс
к языку проблесков и постукиваний?
лей или сновидений, утверждают, что все смыслы входят в
В этой модели, конечно, легко узнается изображаю
словесное выражение. Исследования Юнга и Фрейда суть
щая сознание в виде духа в машине картина, об общих
не что иное, как изощренный перевод бесписьменного со
недостатках которой больше нет нужды говорить. Одна
знания в термины письменного, но, как и в любом перево
ко некоторые частные недостатки все-таки следует от
де, в нем немало искажений и упущений. Главная ценность
метить. Использование подобной модели эксплицитно или имплицитно подразумевает, что подобно пленнику,
перевода состоит в творческом усилии, которое он пробуж дает, как показал своей жизнью Эзра Паунд. И культура,
который может видеть блики света и слышать постуки
которая переживает переход от одного способа организа
вания,
ции к другому
необходимо
-
например, от слухового к визуальному,
переживает
процесс
творческого
-
венные
брожения,
к сожалению,
не может видеть или слышать
визуальные и прочие
ощущения,
но,
к сожале
нию, не можем наблюдать за малиновками'Р,
как то было в эпоху классической древности или Возрож дения. Однако наша эпоха представляет собой, пожалуй,
но,
футбольные матчи, мы тоже можем наблюдать собст
Культурные
модели и
предрасположения
становятся
даже более внушительный пример такого брожения имен
особенно ощутимыми тогда, когда мы окаэываемся в пере
но в силу ее «переходности».
ходном пространстве между одной доминирующей формой
Коль скоро В наш век совершается возврат к устной
сознания и другой, например, между греческой и латин
форме под давлением симультанной организации опыта,
ской или английской и французской. Поэтому нас больше
обусловленной электронной технологией, все более очевид
не удивляет то, что восточный мир не знает таких понятий,
ным для нас становится некритическое принятие визуаль
как «субстанция» или «субстанциальная форма», посколь
ных метафор и моделей, порожденных прошлыми веками.
ку они не испытывают давления визуальности, раскалыва
Суровую критику визуальных моделей в философии мы
ющей опыт. Мы видели, что компетенция в области печа
находим в лингвистическом анализе оксфордского филосо
тания
фа Гилберта Райла:
смысл типографского дела так, как это не удалось никому
Мы должны начать с отказа от модели, которая в
той или иной форме доминирует во многих спекуляциях
позволила
Уильяму
Айвинзу
интерпретировать
другому. В «Эстампах И визуальной коммуникации» (р.54) он формулирует общий принцип:
по поводу восприятия. Излюбленный, но неправомер
Таким образом, от того, насколько точно мы можем
ный вопрос: «Каким образом человек постигает внеш
свести данные, на которых строим наши рассуждения, к
нюю реальность по ту сторону своих ощущений?»
кругу данных,
-
ча
получаемых
нами
через
один
и
тот
же
сто задается так, как если бы предполагалась следую щая ситуация. В камере без окон заключен пленник, живущий
в
одиночном
заточении
108
с
самого
рождения.
53 Райл Г. Понятие сознания.
- М., 2000.- С.219, 220. - Прим.
пер.
109
чувственный канал, зависит правильность наших рас
ру и общество в целом. Начиная с пятого столетия до Н.Э. и
суждений, даже если при этом их значение сужается.
до пятнадцатого книга была рукописной. Лишь треть исто
Одним из интереснейших моментов нашей современной научной практики стало изобретение и совершенство вание
методов,
посредством
которых ученые могут по
лучить основной массив базовых данных через один и
тот же чувственный канал. Насколько я понимаю, в фи
рии книги в западном мире связана с книгопечатанием. По этому отнюдь не лишено оснований следующее утвержде
ние Г.С.Бретта, приведенное в его книге «Психология древ няя и современная» (р.36,
37):
Представление о том, что знание сущностно связано
зике, например, наибольшим успехом считается, когда при
с книгой, пожалуй, является чисто современным взгля
способления, позволяющего считывать информацию ви
дом, который, по-видимому, берет начало в средневеко
зуально. Так, тепло, вес, длина и множество других ве
вом
щей, которые в обыденной жизни воспринимаются не
которое внес свою лепту литературный характер дово
только визуально, стали для науки предметом визуаль
льно причудливого гуманизма шестнадцатого века. Из
ного
начальное и естественное представление о знании свя
удается
получить
восприятия
данные
с
помощью
посредством
не которого
делений
механических
измерителей.
Не значит ли это, что если мы сумеем придумать едино язык только одного чувства, то получим искаженную, но силу ее единообразия и
связности?
Именно это и произошло в восемнадцатом веке, по мнению Блейка, который стремился освободиться «от единственно
го способа видения и ньютоновского сна». Ибо домннация одного из чувств есть не что иное, как формула гипноза. И культура
между духовным лицом
и мирянином,
зано с «хитроумием», или С острым умом. Одиссей
образные средства перевода всех аспектов нашего мира на научную картину в
различии
может погрузиться в
сон
С
любым
из чувств.
Пробудить же спящего может только какое-либо другое чувство.
в
-
человек многоумный, способный победить циклопов и достичь триумфа духа над материей
-
вот первонача
льный тип мыслителя. Таким образом, знание есть спо собность преодоления жизненных трудностей и дости жения успеха в мире.
Бретт в данном случае придает особое значение естест венной дихотомии, которая вносится книгой в общество в дополнение
к расколу в
индивиде,
принадлежащем
этому
обществу. Множество прозрений в этом плане содержит произведение Джеймса Джойса
«Улисс». Его герой Лео
польд Блум, человек многоумный и сноровистый, является свободным
История книгопечатания представляет собой лишь часть истории письма
рекламным
агентом.
Джойс
видел
параллель
между современным размежеванием вербального и образ ного, с одной стороны, и гомеровским миром, балансирую
щим между старой сакральной культурой и новой профан ной, или письменной, чувственной организацией, с другой.
~ До сих пор мы имели дело, главным образом, с пись
Блум, детрайбализованный еврей, помещен в современный
менным словом, поскольку оно способствует переходу от
Дублин, т.е, отчасти детрайбализованный ирландский мир.
аудиотактильного пространства «сакрального» бесписьмен
Пограничное положение современного мира рекламы, та
ного человека в визуальное пространство цивилизованного,
ким образом, соответствует переходной культуре Блума. В
или письменного (иначе «профанного»), человека. Как то
семнадцатом эпизоде (<<Итака») «Улисса» читаем: «Каковы
лько этот переход, эта метаморфоза происходит, мы почти
обычно
сразу оказываемся в мире книг, рукописных или печатных.
единственной и уникальной рекламе, невиданной новинке
Далее нас будут интересовать именно книги в рукописном
рекламного
или печатном виде и их влияние на образовательную сфе-
очищенной от всего стороннего, сведенной лишь к самому
110
111
бывали
его
дела,
последние
поражающей
размышления? изумлением
О
некой
прохожих,
броскому и простому, целиком обозримой с одного взгляда
Упоминание каменщиков призвано связать искусство кир
и сообразной с темами современной жизни»54.
пичной кладки с речевой деятельностью
В своем исследовании «Книги на "Поминках"» Джеймс С.Атертон указывает (р.67,
68):
как ее разновид
ностью. На второй странице «Поминок» Джойс составляет мозаику (так сказать, щит Ахилла) всех тем и моделей че
Среди прочего «Поминки по Финнегану» представ ляют собой еще и историю письма. Мы начинаем учить ся писать со слов «Кость, камень, баранья шкура ... пусть
они варятся в кипяще-бормочущем
материнском горш
ловеческой речи и коммуникации:
«Покойный мастер Фин
неган, из Заикающейся Стороны, вольный каменщик, жил на самый широкий лад
в
своем
-
шире, чем можно себе вообразить,
морщинистом,
недосягаемом для письменных
ке: и Гутенморг с его кроманьонской хартией, и великая
веков
весна должны некогда выйти сверстанными
числа ... ». Джойс в «Поминках» создает свои собственные
тенными
краснокирпичным
пресса»55
томом
из-под
словесного
изображения
еще
из
до
того,
как
альтамирекой
навиновы
судьи
пещеры,
дали
нам
охватывающие
материнский
всю историю человеческого сознания, используя как мате
это, конечно, намек на алхимию, но здесь
риал основные жесты и положения тела, проводя их сквозь
есть и другое значение, связанное с письмом, поскольку
все фазы развития человеческой культуры и технологии.
горшок»
(20.5).
-
«Кипяще-бормочущий
и перепле
далеке
в следующий раз это слово появляется в контексте ука зания на усовершенствование в системах общения. Вот
это место: «Все воздушные ирландские значки ее глу понемого алфавита-поводыря от Папаши Хогэма до Ма тушки Масонихи ... »
(233.3). «Глупонемой алфавит-пово дырь» (dipandump helpabit) соединяет глухие (deaf) и немые (dumb) знаки алфавита в воздухе (air) или воз душные (airish) знаки с подъемами и опусканиями обычного алфавита и озвучиваемыми подъемами и опу сканиями
ирландского
огхэмского
письма.
Исходя
Как можно понять из заглавия его книги, он видел, что
пробудившийся (wake)56 прогресс человечества может сно ва вернуться во тьму существования сакрального, или слу
хового, человека. Цикл Финна
(Finn),
связанный с институ
тами родового общества, может возродиться в эпоху элект ричества, но если это произойдет, то мы можем посмотреть
на это, как на поминки
(awake),
(wake)
или как на пробуждение
или как на то и другое вместе. Джойс полагал, что
из
замкнутость в одном культурном цикле не сулит никаких
этого Масон (Mason), должно быть, является человеком, изобретшим стальное перо. Но все, что мне приходит в
преимуществ и подобна трансу или сновидению. Он обна
«mutther», - это бормотание вольных (Freemasons), что, по-видимому, никак не
формах и притом именно на сознательных началах. Сред
голову по поводу каменщиков
вяжется с контекстом, хотя они ведь тоже делают знаки в воздухе.
ружил способ жить одновременно во
всех культурных
ство, способствующееразвитию такого сознания и коррек ции культурных предрасположений, -
его
«collideorsco-
ре». Это слово подразумевает взаимодействие в коллоид
«Гутенморг С его кроманьонской хартией» указывает
ной смеси всех компонентов человеческих технологий, ко
посредством мифической глоссы на то, что письмо означа
торые расширяют наши чувства и изменяют их соотноше
ло выход пещерного, или сакрального, человека из звуко
ния в социальном калейдоскопе культурных столкновений:
вого симультанного мира в профанный мир дневного света. 54
Пер. С.Хоружего.
55
Здесь и далее перевод из «Поминок ПО Финнегану» далек от
«deor»,
т.е. дикого, или устного, сакрального; «всоре», т.е.
визуального, или профанного, цивилизованного.
- Прим. пер.
претензий на передачу художественных достоинств оригинала и притязает только на расшифровку тех значений, которые «игра
ют» В текстах Атертона и Мак-Люэна, поскольку совместить и то
и другое - задача, требующая усилий, не поддающихся оценке, если вообще выполнимая. - Прим. пер.
112
56
«Поминки по Финнегану»
-
традиционно закрепившийся в
научной литературе вариант перевода
грамматика
«Finnegans Wake». Однако
фразы позволяет переводить
«Финнеганы пробуждаются».
-
Прuм. пер.
113
это название и как
До сих пор культура механически
Для бесписьменного человека реальностью является то, что происходит. Так, если ритуалы, предназначен
предопределяла судьбу человеческих
ные для того, чтобы способствовать
обществ, поскольку представляла собой
только связываются
автоматическую интериоризацию
результата
ситуация не проблема. Аборигены во всех частях мира
-- это одновре
очень хорошо приспособились к окружающей их среде, что, вне всяких сомнений, доказывает высокий уровень
их интеллекта. Проблема бесписьменного человека не в
об аспектах бесписьменной ку
недостатке логики, а
льтуры в прямой связи с рассматриваемыми здесь темами:
человек
набрасывает
сеть
достаточных посылках. Он исходит из предположения,
своего
что связь между событиями всегда носит каузальный характер. Но это ошибка, которую постоянно соверша
быть тесно связаны, но если одна вырастает из повсед
--
в том, что он прибегает к ней
слишком часто, и нередко основываясь при этом на не
мышления на весь мир. Мифология и религия могут
невной жизни человека, то другая
таков ход рассуждений бесписьменного
продержаться. Для австралийского же аборигена такая
довании «Человек: его первый миллион лет» Эшли Монте
Бесписьменный
--
ной австралийской пустыне, вряд ли он сможет долго
проникновение в жизнь других
менно и манифест. В высшей степени компетентном иссле
194)
его ча
разованный белый человек вдруг окажется в централь
культур есть не что иное, как способ освобождения из их
гю рассуждает (р.193,
но и становятся
безупречно логичен, и он умело им пользуется. Если об
как судьбу, подобно климату или родному языку. В нашем
тюрьмы. Потому-то заглавие книги Джойса
с явлением,
человека. И его нельзя обвинить в алогичности; его ум
~ До сих пор большинство людей принимало культуру эмпатическое
жи
стью. Ибо без такого ритуала не было бы и желаемого
их собственных технолоrий
же случае
размножению
вотных и росту растений, приводят к успеху, то они не
ют и цивилизованные люди, и даже квалифицирован
из его интереса к
сверхъестественному.Так же обстоит дело и с его миро
ные
воззрением, в котором в единый клубок сплелись эле
связь рассматривать только как каузальную, но поско
менты мирской жизни, религии, мифологии, магии и
льку чаще всего это срабатывает, естественныйпрагма
опыта.
ученые!
Бесписьменные люди
склонны всякую
тизм заставляет их думать, что то, что приносит успех,
Большинству бесписьменных народов
Свойствен
истинно.
трезвый реализм. Они стремятся подчинить себе мир, и
Ничего не может быть дальше от истины, чем пред
большая часть их практик нацелена на то, чтобы заста
ставление о том, что бесписьменные люди абсолютно
вить реальность покоряться их приказаниям. Человек
доверчивы, суеверны, живут в постоянном страхе и не
всегда убежден, что духи на его стороне, и, замыслив какое-либо предприятие, он предпринимаетвсе необхо
способны к независимому и оригинальному мышлению. Помимо простого здравого смысла, они обычно проявля
димые приготовпениядля его успеха, неизменно пребы
ют недюжинную практическую сметку, основанную на
вая в этой убежденности. Принуждение реальности к
понимании трудностей жизни...
выполнению своей воли путем предписанных манипу
ляций для бесписьменного человека является частью
Высказывание Монтегю об изрядной практичности бес письменного
самой реальности.
Необходимо понять, что бесписьменныенароды в го
человека
может
служить
прекрасным
ком
ментарием к фигуре джойсовского Блума-Одиссея, которо
раздо большей степени ощущают свое единство с ми
му никак не откажешь
ром, в котором они живут, чем это Свойственно пись
быть
менным народам. Чем более «письменным» становится
Сциллой письменной культуры и Харибдой постписьмен
какой-либо народ, тем больше усиливается разобщен
ной технологии, чем попытаться выплыть на рекламе? Он
ность между ним и его миром.
ведет себя, подобно матросу Эдгара По из рассказа «Низ-
114
более
практичным
в изобретательности. для
115
человека,
Что может
зажатого
между
вержение в Мальстрем», который спасается благодаря то
му, что изучил принцип действия водоворота. Не в том ли будет состоять наша задача в новую электронную эпоху,
чтобы попытаться понять принцип действия нового водово рота на тело старых культур?
присуще особое измерение воспроизводимости,
и указыва
ет, что то же качество воспроизводимости было присуще и
догутенберговой технологии печатания изображений с гра вюр на дереве:
Хотя ни одна история европейской цивилизации не обходится без указания на изобретение в середине пят
надцатого столетия способов печатания слов с помощью
Техники унификации и воспроизводимости были введены в употребление древними
разборного
изобретение
римлянами и средневековьем
типографского
шрифта,
тем не менее они
обычно совершенно игнорируют несколько более раннее способа
печатания
изображений
и диа
грамм. Книга, поскольку она содержит текст, представ
~ Книга «Эстампы И визуальная коммуникация» Уильяма
ляет собой носитель точно воспроизводимых
словесных
символов и в точно воспроизводимом порядке. Люди ис
Айвинза является основным источником для любого иссле
пользовали такие носители по крайней мере пять тысяч
дователя роли книги в формировании человеческого зна
лет. Поэтому можно сказать, что книгопечатание было
ния и общества в целом. То обстоятельство, что Айвинз не
не более чем способом удешевления чего-то уже давно
сколько отстранился от собственно литературных аспектов
знакомого. Можно даже сказать, что на какое-то время
книги, пожалуй, дало ему определенное преимущество пе
печатание было едва ли не способом уменьшить число
ред теми, кого интересует литературная сторона дела. Ис
корректур. До
следователь литературы или философии слишком озабо
было напечатано тиражом, большим, чем та рукописная
чен
1501
г. весьма не значительное число книг
ее
книга в тысячу экземпляров, которую упоминает еще
форму. Это упущение характерно для культуры фонетиче
Плиний Младший во втором веке нашей эры. В то же
ского письма, поскольку визуальный код всегда связан с
время печатание изображений, в отличие от печатания
«содержанием», т.е. речью, воссоздаваемой читающим че
слов с помощью разборного типографского шрифта,
ловеком. Но
не
привело к открытию чего-то действительно нового: оно
оставит без внимания форму письма, так как в этом случае
впервые сделало возможным точное воспроизведение
письмо не разъединяет речь и визуальный код, как это де
лаем мы. В мире фонетического письма эта привычка отде
изображения в течение срока службы печатающей по верхности. Эта точная воспроизводимость изображений
лять форму от содержания становится всеобщей и охваты
имела поистине необозримые последствия для развития
вает как ученых и литераторов, так и людей, не имеющих
знания и мышления, науки и технологии. Не будет пре
никакого
компания
увеличением сказать, что со времени изобретения пись
«Белл Телефон Лэбораториа» тратит миллионы на иссле
ма не было другого более важного изобретения, чем спо
дования, но вопросу о телефоне как специфической форме,
соб точного воспроизведения изобразительных сообще
т.е. тому, какое воздействие оказывает телефон на речь и
ний.
«содержанием»
книги
ни один
И
потому
китайский
упускает
из
виду
писец или читатель
отношения к литературе. Например,
отношения между людьми, до сих пор не было уделено внимания. Будучи экспертом в области эстампов, Айвинз увидел, что телефонный разговор воспринимается совер шенно по-иному, будучи напечатанным в книге. Это в свою очередь заставило его осознать различие между печатной
и рукописной книгой. В самом начале своей работы (р.2,
3)
он обращает внимание на то, что фонетическому письму
116
Слишком очевидный факт точной воспроизводимости,
свойственный книгопечатанию, ускользает от людей, инте
ресующихся литературной стороной дела. Они не обраща ют внимания на этот чисто технологический момент и со средоточиваются на «содержании», так сказать, пытаются
услышать автора. Будучи художником, Айвинз сумел рас-
117
познать в формальных структурах сложный вид значения
листекой организации,
и тем самым придал взгляду на печатную графику, книго
шел к темным векам и через них далее:
печатание и рукописную книгу новый и неожиданный ра
курс. Он увидел (р.З), каким образом технология может формировать науку и искусство:
нессанса
(р.4,
пере
5),
Историки до недавнего времени были литераторами и филологами. Как исследователи прошлого они редко
находили
Для наших ирапрадедушек и их отцов в эпоху Ре
по мнению Айвинза
нечто
помимо
того,
что
искали.
Они
были
слишком переполнены восторгом перед тем, что говори
эстампы были всего лишь способом точного
ли древние греки, и просто не замечали того, что древ
воспроизведения живописных изображений, не больше
ние греки не делали или не знали. В равной мере они
и не меньше ... До прошлого столетия с помощью старой
были слишком полны страха перед тем, о чем молчали
техники печатания
все виды ра
темные века, и совершенно не замечали того, что тогда
бот, которые теперь выполняются посредством штрихо
делали или знали. Современные исследователи, знако
вых клише, автотипий,
мые с такими предметами, как экономика и технология,
личных
процессов
ми, политических
оттисков выполнялись
фототехники,
цветопередачи
карикатур
светокопий,
составными
раз
краска
и иллюстрированной
рек
ламы. Если мы попытаемся определить печатание отти сков с функциональной точки зрения, а не с точки зре ния технологического
процесса или эстетической ценно
сти, то становится очевидным, что без него невозможно
было бы развитие многих современных
научных дис
циплин, технологий, археологии, этнологии, ибо все они
зависят в большей или меньшей степени от информа ции, распространяемой
посредством
точного воспроиз
ведения сообщений в виде текста или изображений.
Это
означает,
вспомогательная
что
печатание
В темные века (если употреблять традиционное назва ние) люди не располагали постоянным досугом для того,
чтобы углубляться в тонкости литературы, искусства, философии и теоретической науки, но зато множество людей
направляли
ум
на
решение
социальных,
того, на протяжении этих бесплодных в академическом,
но отнюдь не в техническом смысле столетий был со вершен целый
не
а одно из важ
следовательно,
отнюдь
свой
сельскохозяйственных и механических проблем. Более
темным векам,
оттисков
технология в искусстве,
решительно меняют наше представление об этих вещах.
ряд открытий и изобретений,
давших
а затем и средним векам технологию и, логику,
которые
во
многих
и
весьма
нейших орудий современной жизни и мысли. Но мы так
важных отношениях далеко превзошли все, что было
и не сможем понять его действительную
известно древним грекам или римлянам.
роль, если не
избавимся от снобизма современных понятий и дефини ций, касающихся
коллекционирования
эстампов,
и не
Как указывает Айвинз,
«темные и средние века, не
изоб
смотря на бедность и нужду, собрали первый обильный
разительные сообщения, не останавливаясь на ра ритет
урожай изобретательности янки». Возможно, в определе
ности или той эстетической ценности, которую мы в на
нии темных и средних веков как «культуры техники и тех
стоящее
нологии» есть доля преувеличения, но такой подход помо
посмотрим на них, как на точно воспроизводимые
время
склонны
им приписывать.
Нам нужно
посмотреть на них с точки зрения общих идей и конк
ретных функций и задуматься о тех ограничениях, ко торые связаны с этой техникой как носителем инфор мации и которые
она налагает на нас как на получате
гает нам понять схоластику и подготавливает нас к велико
му средневековому изобретению книгопечатания, которое
дало старт эпохе нового мира57.
лей этой информации.
Технология точной воспроизводимости была тем момен том, который римляне внесли в визуальный
анализ древ
них греков. Этот акцент на непрерывной и однородной ли нии с его индифферентностью к устным ценностям плюра-
118
57 Айвинз цитирует статью Линн Уайт «Технология и изобрете ние в средние века» (Speculuт,
volXV, April, 1940, рр.141-59).
119
Слово -современный-
Основная идея системы проста. Геометрические фи
(modern) служило
гуры, особенно на плоскости, могут быть использованы
для представления качества через количество. Экстен
представителям патристики для порицания
средневековых ученых, разработавших новую логику и физику
сивность качества предмета должна быть представлена горизонтальной линией, тогда как интенсивность каче ства в разных точках предмета
-
перпендикулярами,
проведенными к линии экстенсивности предмета. В слу
~ с момента появления книги Айвинза вышло уже нема ло других, солидаризовавшихся с высказанным в ней взгля
чае движения линия экстенсивности представляет вре
мя, а линия интенсивности
-
скорость (р.33).
дом. В качестве примера я воспользуюсь работой «Наука
Клагет ссылается на трактат Никола Орема «О конфи
механики в средние века» Маршалла Клагета и выберу из
гурациях качества», в котором говорится: «Всякая измеря
нее ряд тем, чтобы проиллюстрировать неуклонное усиле
емая вещь, кроме чисел, постигается как непрерывное ко
ние
пе
личество». Это снова напоминает нам о древних греках, о
редний план в Древней Греции вследствие появления фо
которых Тобиас Д.Данциг замечает в книге «Число: язык
нетического
науки» (р.141,
визуальности,
первых
которая,
письма.
двух
главах
Итак:
как
«Из
материала
мы
видели,
вышла
представленного мы
увидим,
что
на
мною
в
средневе
ковая статика, равно как и другие аспекты средневековой
механики, обнаруживает сильную зависимость от понятий механики
и их понимания
древнегреческими
учеными,
та
кими как автор «Механики», бывший представителем ар и стотелевской школы, Архимед, Герон и др.» Далее:
«...достижения
(p.xxiii).
Попытка применить
рациональную арифметику к
геометрическим проблемам привела к первому кризису
в истории математики. Две относительно простые проб лемы
-
определение диагонали квадрата и определе
-
ние длины окружности
привели к открытию новых
математических сущностей, которым не было места в
средневековой кинематики были в
значительной степени составной частью толкования схола стами аристотелевских
142):
положений касательно силы и дви
области рационального Дальнейший
...
анализ
показал
ность всех алгебраических
такую
действий.
же
неадекват
Таким
образом,
жения ... Особое значение имели развитие понятия мгновен
стала очевидной неизбежность расширения поля чисел ...
ной скорости
И поскольку старые понятия на геометрической
ускорения»
и,
следовательно,
анализ
различных
видов
оказались нвэффективными,
(p.xxv).
Более чем за столетие до изобретения печатного про
цесса ученые Мертоновского колледжа в Окефорде сфор мулировали теорему о «равномерном
(uniform)
ускорении
и равномерном движении тела, обладающего равномерным ускорением в серединное мгновение времени ускорения». С
изобретением разборного типографского набора мы дви
почве
в геометрии и следует ис
кать модель для новых. Непрерывная бесконечная пря мая линия кажется идеально подходящей для такой мо дели.
Число
принадлежит
к
тактильному
измерению,
как
указывает Айвина в книге «Искусство И геометрия» (р.7): «Там, где речь идет о постоянном рисунке любого рода, ру
жемся дальше в глубь средневековогомира измеримых ко
ка нуждается
личеств. Цель Клагета
установить преемственность ви
димых формах. Она знает объекты по отдельности, один за
зуального анализа древних греков и средневековой науки
другим и, в отличие от глаза, не способна к одновременно
и показатъ, как существенно продвинулась в этом отноше
му видению или схватыванию группы объектов в едином
-
нии мысль схоластов.
в простых
акте восприятия.
Мертоновекая кинематика получила распространение в
Италии и Франции. Суть идеи заключалась впереводе движения в визуальные термины:
120
статических
и легко воспроизво
В отличие от глаза, невооруженная
рука
неспособна обнаружить, сколько объектов находятся на од ной линии, два или три». Впрочем нас в связи с первым кризисом математики ин-
121
тересуют те наглядные фикции, которые необходимы для
сик
того, чтобы перевести визуальное в тактильное. Но еще бо
проанализировать
льшие фикции ожидают нас впереди, там, где речь пойдет
«Проблема
об исчислении бесконечно малых величин.
торая появилась в
Адольф
фон
Гильдебранд
этот
предпринял
процесс
в
формы В изобразительных
1893
попытку
небольшой
книге
искусствах»,
ко
г. и оказала влияние на целое
Как мы увидим, в шестнадцатом столетии число и визу
поколение. Гильдебранд также бросил вызов идеалам
альность или тактильность и опыт изображения на сетчат
научного натурализма, обратившись к психологии вос
ке
создав
приятия. Если мы попытаемся проанализировать наши
искусство и науку. Это рас
психологические образы и разложить их на первичные
раскололись
и
пошли
расходящимися
две враждующие державы хождение,
начавшееся
в
-
путями,
древнегреческом
мире,
находи
составляющие, то обнаружим, что они состоят ИЗ чувст
лось в относительно неопределенном состоянии до Гутен
венных
бергового деяния. На протяжении столетий рукописной ку
также
льтуры обнаружилось, что визуальность еще не вполне от делилась от тактильности, хотя и значительно уменьшила
территорию
империи
слуха.
Отношение
визуальности
к
тактильности, которое так важно для понимания судеб фо
нетического алфавита, выступило во всей отчетливости то лько после Сезанна. Не случайно тактильность стала глав ной темой таких книг, как «Искусство И иллюзия» Гомбри ха и «Принципы истории искусства» Генриха Вельфлина. Причина этого заключается в том, ЧТО в век фотографии выделение визуальности из взаимодействия других чувств стало очевидным и вызвало определенную реакцию. Гомб рих прослеживает этапы дискуссии, развернувшейся в де вятнадцатом веке
вокруг анализа
«чувственных данных»,
которая привела Гельмгольца к утверждению о «бессозна тельном
умозаключении»,
чувственного опыта.
скрытом
в
самом
фундаменте
«Тактильность», т.е. взаимодействие
данных,
полученных
воспоминаний
ощущениях.
о
Например,
посредством
тактильных
сфера
и
видения,
а
двигательных
представляется
глазу
плоским диском; именно тактильность информирует нас
о свойствах пространства и формы. Любая попытка ху дожника упразднить это знание тщетна, ибо без него он вообще не смог бы воспринимать мир. Напротив, его за дача заключается в том, чтобы компенсировать отсутст вие движения в своем произведении путем прояснения
образа и передачи не только визуальных ощущений, но и
тех
тактильных
воспоминаний,
которые
позволяют
нам реконструировать трехмерную форму в нашем со знании.
Вряд ли случайно то, что период, когда эти идеи ока
зались в центре внимания, был также периодом, когда история искусства
антикварности,
эмансипировалась
биографизму
и
от пристрастия
эстетике.
к
Положения,
так долго принимавшиеся как само собой разумеющие ся, вдруг стали проблематичными и нуждающимися в
между всеми чувствами, была понята как сущность этого
пере оценке. Когда Бернард Беренсон написал свое за
«умозаключения»
мечательное эссе о флорентийских художниках, выше
дражания
И
природе»
сразу
как
же
повела
визуального
к
упадку
идеи
действия.
«по
Гомбрих
пишет (р.16):
дшее в
1896
году, то свое эстетическое кредо он сфор
мулировал именно в терминах Гильдебранда. С прису
Выдающееся положение в этой истории занимают
щим ему умением коротко говорить о многом он сумел в
два немецких мыслителя. Один из них критик Конрад
одном предложении почти полностью выразить суть не
Фидлер,
который
утверждал,
вопреки
импрессиони
сколько напыщенной книги скульптора: «Художник мо
стам, что «даже простейшее чувственное впечатление,
жет
которое
выполнить
свою
задачу только в
том
случае,
если
умственных
он вносит тактильные ценности в зрительное впечатле
операций, уже представляет собой ментальный факт, и
ние». Согласно Беренсону, непреходящая художествен
то, что мы называем внешним миром, в действительно
ная ценность Джотто или Поллайоло обусловлена имен
сти есть результат сложного психологического процес
но этим
кажется
сырым
материалом
для
...
са».
И все же именно друг Фидлера, скульптор-неоклас-
122
123
В античности и в средние века чтение было по своей сущности чтением вслух
чтобы меня читали именно так, вит
~ «Не будет преувеличением сказать, что начиная с Ари
себя в
-
и тогда мой стих проя
полной мере». Подобным
образом Джойс
не
уставал разъяснять, что в «Поминках по Финнегану» «сло ва, которые читатель видит,
-
это не те, которые он услы
стотеля греческий мир перешел от устного обучения к при
шит». Как и у Хопкинса, язык Джойса оживает только тог
вычке
да, кода мы читаем вслух, вызывая тем самым синестезию,
чтению>,
-
пишет
Фредерик
Г.Кеньон
в
работе
«Книги и читатели в Древней Греции и Риме» (р.25). Но для
т.е. взаимодействие всех чувств.
вслух.
Но если чтение вслух способствует синестезии и такти
Фактически только в наше время раскол между глазом и
льности восприятия, то такое же воздействие оказывали
речью в акте чтения стал очевидным благодаря распро
древние и средневековые манускрипты. Мы уже
странению скоростного чтения. Как обнаружилось, основ
пример недавней попытки создать устное письмо для со
последующих
столетий
«чтение»
означало
чтение
видели
ная причина «медленного» чтения заключается в том, что в
временных англоязычных читателей. Вполне естественно,
чтении слева направо мы начинаем формировать слово на
что такому письму свойствен в высшей степени текстур
шими горловыми мышцами. Но закрыть рот читателя было долгим делом, и даже печатное слово не преуспело в том,
чтобы заставить всех читателей замолчать. И все же дви жения губ и бормотание при чтении мы рассматриваем как несомненное проявление полуграмотности,
что,
например,
в Америке привело к акценту на чисто визуальном подходе к чтению в начальном обучении. Однако, например, Дже
рард Мэнли Хопкинс настойчиво ратовал за упор на такти льность в употреблении слова и за устную поэзию именно тогда, когда Сезанн стремился внести тактильные ценно сти в визуальное впечатление. Ссылаясь на свое стихотво
рение «О чем говорили листья сивиллы», Хопкинс пишет:
ный и тактильный характер древних манускриптов. «Тех
tura» -
не же создали гораздо менее текстурный и более визуаль ный шрифт, который назывался «римским», его-то мы и
видим в современных книгах. Но первые печатники избега ли римского шрифта, пользуясь им лишь для того, чтобы создать
иллюзию
имитации
-
античности
древних
рим
ских букв, близких сердцу ренессансных гуманистов. Остается только удивляться, что современным читате лям понадобилось значительное время, чтобы понять, что проза Гертруды Стайн с ее отсутствием пунктуации и дру гих визуальных вспомогательных знаков представляет со
В отношении этого с необычной длины строчками со
бой тщательно разработанную стратегию, нацеленную на
нета (как и в отношении всех моих стихов) следует по
то, чтобы вовлечь пассивного визуального читателя в уча
мнить, что он создан для исполнения, каким и должно
стное, устное чтение. То же самое можно сказать и в отно
быть всякое живое искусство, и что его исполнение дол жно быть не чтением глазами, а громкой, медленной, поэтической (не риторической) декламацией, с долгими паузами, долгими задержками на рифме и отмеченных
ударением слогах и Т.п. Этот сонет следует петь: он точ
но вписан в tempo rubato 58.59
шении Каммингса, Паунда или Элиота. Верлибр в не мень шей степени, чем для глаза, предназначен для уха. В «По минках по
-
я всегда хотел,
Прим. пер.
John Pick, ed., А Gerard Manley Hopkins Reader, p.xxii.
124
когда
Джойс
хочет
изобразить,
коллективное действие, он пользуется словом так же, как в
«Падение (бабабадалгарагтакамм
инарроннконнброннтоннерроннтуоннтаннтроварроунаунс каунтухухурденентернак!) некогда прямо го как стена смор чка
58 Не строго в такт (ит.). -
Финнегану»,
скажем, «гром» или «крик на улице» как в высшей степени
древних манускриптах:
Далее он пишет: «Наберите побольше воздуха и старай тесь читать, прислушиваясь к звучанию,
59
именно так называлось готическое письмо в его
собственную эпоху, что означало «ткань, гобелен», Римля
пересказывается
утром
в
постели,
а
затем
на
протя
жении всей истории христианского менестрельства»
(<
125 .
г
опсе
waHstrait oldparr is retailed еагlу ia bed and later life down through аН christian minstrelsy... ») (р.1).
оп
мался сбором соответствующих данных. Я могу привести по крайней мере несколько напрашивающихся примеров в
вспомогательных знаков чи
качестве свидетельств. В «Поэтике» Аристотель указыва
тателю ничего не остается, кроме как прибегнуть к тому
ет: «А потом, трагедия и без движений делает свое дело не
В
отсутствие
визуальных
же средству, которым пользовались читатели в древности
хуже, чем эпопея, ведь и при чтении видно, какова
или в средние века, а именно к чтению вслух. И в позднем
Некоторый
средневековье, когда процесс разделения восприятия сло
декламации проливает римская практика публичного чте
ва уже начался, и в эпоху Возрождения после появления
ния как основной формы публикации книг. Это положение
свет на интересующий
oHa»61.
нас аспект чтения как
книгопечатания практика чтения вслух продолжала сохра
сохранялось до изобретения печатания. Кеньон «<Книги и
няться. Но все эти нововведения вели к ускорению чтения
читатели», р.83,
и к пере носу акцента на визуальность. Сегодня ученые,
щает следующее:
имея дело с манускриптами, читают их чаще всего молча.
был снимать дом со стульями, собирать публику путем
средневековом мире остается задачей будущего. Сущест
многократных личных приглашений. А Ювенал жалу
венную помощь здесь могут оказать комментарии Кеньона
ется на то, что богатый человек сдавал в аренду неиспо
(<<Книги и читатели в древней Греции и Риме», р.65): «При
льзуемый им дом и посылал своих вольноотпущенников
мечательной чертой древних книг является то, что они не
и бедных клиентов'< в качестве публики, но отказывал
стремятся облегчить жизнь читателю. В них практически разделение
между
употреблений перевернутой
словами,
кроме
ся взять на себя расходы на стулья. Такая практика
редких
запятой или точки там,
по поводу этой практики в Риме сооб
Например, согласно описанию Тацита, автор должен
Поэтому исследование читательских привычек в древнем и
отсутствует
84)
имеет аналоги в современном музыкальном мире, когда
где
певец вынужден нанимать зал и самостоятельно соби
может возникнуть двусмысленность. Пунктуация, как пра
рать слушателей, для того чтобы его голос был услы
вило, полностью отсутствует, а если и встречается, то со
шан. Либо же его покровитель может предоставить для
вершенно бессистемно». «Системность» пунктуации нужна
этого свою гостиную и воспользоваться своими связями
именно для глаза. Между тем даже в шестнадцатом и сем
для того, чтобы заполнить зал своими друзьями. Эту
надцатом столетиях пунктунция все еще предназначалась
стадию развития литературы нельзя назвать здоровой,
для уха, а не для глаза
так как она побуждала к сочинению произведений, рас
6 О.
считанных на
риторическую декламацию,
и
весьма
со
мнительно, чтобы это способствовало распространению книг.
Рукописная культура была разговорной уже
потому, что писатель и его аудитория быди физически связаны формой публикации
Мозес Хадас в книге «Служанка классического образо ванию> уделяет больше внимания проблеме устной публи кации, чем Кеньон (р.50):
как исполнения
Представление о литературе как о чем-то, что ис полняется на публике, а не пробегается глазами в мол
~ Нет недостатка в указаниях на то, что чтение на протя
чаливом одиночестве,
в гораздо большей степени сознаем вклад автора, когда
или даже видом заклинания. Однако никто еще не зани60 См. указания по этому поводу в моей статье «Влияние печат ной книги на язык в шестнадцатом столетии» (Explorations in Coттunications, рр.125-35).
126
создает определенные трудности
в отношении понятия литературной собственности. Мы
жении античности и средневековья было чтением вслух
61 Аристотель. Поэтика.
-
1462аб,
10-13. -
Прим. пер.
62 Плебеи, пользующиеся протежированием патрона-патриция.
-
Прu.м. пер.
127
читаем книгу, чем вклад композитора, когда слушаем
Лаэртский
исполнение его произведения. У древних греков глав
мера по порядку:
ным способом публикации было публичное чтение, по
нать другому».
нальными чтецами и актерами. Но публичное чтение со
гих авторов, ничуть не в меньшей степени, чем поэзия,
началу в основном самим автором, а затем профессио хранилось как главный способ публикации даже после
(1.2.57),
«Солон предписал читать песни Го
где остановится один чтец, там начи
Проза, как мы знаем из сообщений Геродота и дру представлялась
в
устной
форме,
и
такая
практика
того, как книги и навык чтения получили распростране
определяла природу прозы, равно как и поэзии. Особая
ние. Далее, в другой связи мы увидим, как это повлияло
значимость
на жизнь поэта в материальном смысле. Здесь же мы хотим остановиться на воздействии устного представле ния на характер литературы.
Музыка, написанная для небольшой группы инструмен
тов, имеет другое звучание и темп, по сравнению с музы
кой, предназначенной для больших залов. Подобным же образом дело обстоит и с книгами. Печатание увеличило «зал» для авторского исполнения, что привело к измене нию всех аспектов стиля. Хадас очень точно схватывает суть дела:
звучания,
характеризующая
новаторские
произведения Горгия, была ненужной, если бы его речи не были предназначены для публичного произнесения. Именно искусность Горгия позволила Исократу утвер ждать, что проза является законной наследницей поэ
зии и должна занять ее место. Позднее критики вроде Дионисия Галикарнасского судили об историках так же, как и об ораторах, и сравнивали их произведения без всяких скидок на
то,
что мы рассматриваем как совер
шенно естественное различие (р.50,
Далее Хадас обращается (р.51,
52)
51).
к хорошо известному
месту из «Исповеди» Августина:
Вся классическая литература, можно сказать, мыс
лится как разговор или как обращение к публике. Древ
няя драма значительно отличается от современной, по скольку пьесы, исполнявшиеся на ярком солнце перед сорока тысячами зрителей, не то же самое, что пьесы,
исполняемые перед четырьмя сотнями зрителей в за темненном помещении. Подобным же образом произве дение, предназначенное для декламации на празднике,
_ не то же самое, что произведение, предназначенное для внимательного чтения уединенного любителя. Это особенно показательно в отношении поэзии, все разно видности которой предназначены для устного представ
ления. Даже эпиграммы содержат устное обращение к прохожему (<<Иди, путник» И т.п.), а иногда
-
как в не
которых эпиграммах Каллимаха и его подражателей надпись на камне мыслится как форма разговора с про хожим. Гомеровский эпос, безусловно, предназначался для публичного чтения, и еще долгое время после того,
как привычка к уединенному чтению вошла в обиход, сохранялась профессия рапсода, декламирующего эпос.
Писистрат, способствовавший в определенной степени (мы не знаем, в какой именно) письменной фиксации текста Гомера, также установил обычай публичного чтения поэм на ПанафинеЙях. А, как сообщает Диоген
128
На протяжении всей эпохи античности и долгое вре мя после нее даже
те,
кто
читали
в
одиночку,
продол
жали произносить слова текста вслух, будь то проза или поэзия. Молчаливое чтение было аномалией в такой степени,
что
Августин
(е Исповедь»)
отмечает весьма
примечательную привычку Амвросия: «Когда он читал, глаза его бегали по страницам, сердце доискивалось до смысла,
а
голос
и язык молчали».
Люди
специально
приходили, чтобы увидеть это чудо. И Августин пыта ется дать некоторые объяснения:
«Он, вероятно, боялся, как бы ему не пришлось да вать жадно внимающему слушателю разъяснений по поводу
темных
мест
в
прочитанном
или
же
заняться
разбором каких-нибудь трудных вопросов и, затратив на это время, прочесть меньше, чем ему бы хотелось.
Читать молча было для него хорошо еще и потому, что он таким образом сохранял голос, который у него часто становится хриплым. С какими бы намерениями он так
ни поступал, во всяком случае поступал он во благо»63.
63 Августин. Исповедь.
-
Кн. 6, з.
129
-
Прим. пер.
Рукописностъ сформировала средневековые
стихотворная форма. Итак, если мы хотим непредвзято
подойти к литературным произведениям, принадлежа
литературные конвенции на всех уровнях
щим эпохе до изобретения книгопечатания, нам следует
~ Эта тема постоянно присутствует в замечательной кни
приложить усилие для того, чтобы осознать те предрас
ге Хадаса. Затрагивается она также по отношению к пери
вековой литературе преимущественно антикварный ин
судки, под грузом которых мы выросли, видя в средне
оду средневековья Х.Дж.ЧеЙтором в работе «От написан
терес, и не требовать, пусть и невольно, чтобы она со
ного к напечатанному», которой настоящее исследование в
гласовывалась с нашими вкусовыми нормами. Выража
значительной степени обязано своим появлением на свет.
ясь словами Ренана, «сущность критики заключается в том, чтобы суметь понять государства, весьма отличные
Вряд ли кто-нибудь станет оспаривать утверждение, что изобретение и развитие книгопечатания стало пово ротным пунктом В истории цивилизации. Но далеко не столь единодушно оценивается тот факт, что книгопе
от того, в котором живем мы» (р.l).
Именно сообщение Чейтора о влиянии устной, письмен ной и печатной форм на литературные конвенции навело
чатание изменило наши взгляды на литературу как ис
меня на замысел «Галактики Гутенберга». В эпоху средне
кусство, на стиль, привело к появлению представлений
вековья язык и литература пребывали в состоянии, неско
об оригинальности и литературной собственности, о чем
лько напоминающем состояние современного кино или те
рукописная
левидения, в том смысле, что, по словам Чейтора, они
наконец,
эпоха
не
знала
модифицировало
ничего
или
почти
психологические
ничего,
и
процессы,
почти не нуждались в формальной критике в нашем по
которые позволяют нам пользоваться словами для сооб
нимании. Если автор желал знать, было ли его творение
щения наших мыслей. Расстояние, отделяющее руко
удачным или неудачным, он испытывал его на публике;
писную эпоху от эпохи книгопечатания не всегда и не в
полной мере осознается теми, кто при ступает к чтению
и если оно получало одобрение, то вскоре у него появ
и изучению средневековой литературы. Когда мы берем
лялись подражатели. Но авторы вовсе не придержива
лись каких-либо моделей или систем... публике просто
в руки печатное издание средневекового текста, снаб женное
предисловием,
критическим
аппаратом,
нужна была история, исполненная действия и движе
вклю
ния, история, которая, как правило, не заботилась об
чающим варианты, примечания и глоссарий, мы бессоз нательно привносим в положения,
которые
чтение те
срослись
с
обрисовке характеров. Эта задача выпадала на долю
предрассудки и пред текстом
за
время
чтеца, и ее выполнение зависело от его умения пользо
его
ваться голосом и жестами (р.З).
связи с печатной формой. Мы склонны забывать, что имеем дело с литературой эпохи, когда орфографиче ские нормы еще не устоялись и грамматическая прави
льность ценил ась не слишком высоко, когда язык быст
ро менялся и отнюдь не рассматривался как атрибут национальности и когда под стилем понимали соблюде ние фиксированных и сложных риторических правил. В рукописную
чужой
эпоху
книги
уважения,
-
переписывание
деяние,
и
распространение
заслуживающее
всяческого
тогда как в век книгопечатания оно пресле
дуется в судебном порядке. В наше время писатели, же лающие преуспеть посредством развлечения публики, в основном пишут прозой, тогда как до середины тринад
цатого столетия для этой цели использовалась только
130
В двенадцатом веке произведение исполнялось по час тям, тогда как «мы можем сидеть и читать в свободное время, возвращаясь по желанию к ранее прочитанному.
Коротко говоря, история развития от рукописи к печатно - это история постепенного замещения устных способов сообщения и получения представлений визуаль му тексту
ными»
(р.4).
Чейтор
цитирует
(р.7) отрывок из
книги
А.ЛлоЙда Джеймса «Наш разговорный язык» (р.29), кото
рая как раз посвящена теме изменения наших чувств под Влиянием письма:
«Слух И видение, речь и печать, глаз и ухо не имеют между собой ничего общего. Никакая другая операция
131
человеческого мозга не сравнится по сложности с этим
Изменение моделей привычных соотношений между ви
слиянием двух представлений в объединении этих двух
дением и звучанием создает значительный
форм языка. Но результатом этого слияния является то,
психическими
что, будучи однажды достигнутым на ранних этапах на
шего развития, оно сделало нас неспособными отчетли
процессами
средневекового
разрыв между и
современного
читателя. Чейтор пишет (р.10): Нет ничего более чуждого средневековому миру, чем
во, независимо и уверенно мыслить тот или другой ас пект. Мы не можем думать о звуках, не думая о буквах, ибо полагаем, что буквы связаны со звуками. Мы при
современный читатель, пробегающий глазами газетные
ражение того, что МЫ говорим, и что таинство сочетания
будь
выкли думать, что напечатанная страница -
это изоб
букв в слове священно ... Изобретение печатания приве ло к распространению
печатного языка и наделило его
властью, которая с тех пор ничуть не пошатнулась».
Указывая на скрытые кинестетические эффекты даже
при молчаливом чтении, Чейтор ссылается на тот факт,
строки и просматривающий колонки в поисках чего-ни
будь интересного
или листающий
диссертации,
одним-двумя
движениями
ские
длинные
два момента.
рассматривает (р.б) взаимодействие
исключениями
альностью
при чтении:
удерживать
эпические
произведения.
хотя читающий может этого и не сознавать». ОН также между слухом и визу
суть из страни
чело
бен с легкостью выучить незнакомый язык, как это де
ливое
органов,
глаз извлечь
более чтобы
века, не испорченного печатным словом, который спосо
дить
голосовых
ли она
менности, чем объемистая память средневекового
тяжелыми заболеваниями горла, читать, поскольку молча движения
стоит
цы. Равным образом нет ничего более чуждого совре
лают дети, а также
провоцирует
страницы какой-ни
понять,
внимательного прочтения, и останавливающийся,
что «некоторые врачи запрещают пациентам, страдающим чтение
чтобы
в памяти и воспроизво
поэмы
Поэтому
Средневековый
и изощренные
следует читатель
сразу
лириче
отметить
за некоторыми
читал не так, как это делаем мы; он пре
бывал на стадии первоклассника,
бормочущего себе под
нос. Каждое слово для него было отдельной сущностью,
Поэтому, когда мы говорим или пишем, представле
ния вызывают акустические образы в сочетании с кине
стетическими, которые моментально трансформируют ся в визуальные словесные образы. Говорящий или пи
шущий едва ли способен представить себе язык в иной форме, кроме как в письменной или печатной. Рефлек
а порой и проблемой,
которую он нашептывал
мнить те, кто берутся за издание своих сочинений. Да лее,
поскольку
читателей
много, литература
было
мало,
ским, чем собственно литературным, риторики
остается скрытым от со
знания и чрезвычайно затруднен для анализа. Между
слушателей
ного чтения, поэтому ее характер был скорее риториче
процесс чтения или писания, стали настолько «инстинк ход от слуха к визуальности
а
сочинялась в основном для публич
сивные действия, посредством которых осуществляется
тивными» И совершаются с такой скоростью, что пере
себе до
тех пор, пока не находил решения. Об этом должны по
определяли
и именно правила
композицию.
Когда настоящая книга готовилась к изданию, мое вни мание привлекли наблюдения Дома Леклерка относитель
тем вполне возможно, что акустические и кинестетиче
но чтения вслух в периоды патристики и средневековья. В
ские образы неразделимы и что «образ» как таковой -
его работе «Любовь к обучению и жажда Бога» (р.18,
абстракция, созданная в целях анализа, но не сущест
этот доселе находившийся в небрежении момент наконец
вующая сама по себе в чистом виде. Но что бы ни думал
получает надлежащее ему первостепенное значение:
сам индивид о своих психических процессах, а боль шинство из нас не слишком компетентны в этом отно
шении, остается фактом то, что его представление о
языке бесповоротно сформировано его опытом общения с печатным словом.
Если умение читать и имеет какую-то ценность, то
это прежде всего участие в lectio divina 64. В чем оно за ключается? Каким образом оно происходит? Чтобы это
64 Божественное чтение (лат.).
132
19)
-
133
Прим. пер.
понять, следует вспомнить, какое значение имели слова
legere 65
и
meditari 66
для св. Бенедикта и какое сохрани
состоящее
молитвы,
изучения
и запоми
лось за ними на всем протяжении эпохи средневековья.
Это означало нечто большее, чем просто визуальное
Чтобы объяснить это, укажем на одну из характерных
запоминание написанных слов. Это была мышечная па
черт монастырской литературы средних веков, а имен
мять
но на феномен реминисценции, которому мы уделим бо
шимых.
лее пристально е внимание позже. В отношении литера
этого упражнения в
туры здесь следует сделать одно фундаментальное на
Поэтому оно неотделимо от
блюдение. В средние века, как и в античности, читали
сказать, вписать священный текст в тело и душу.
не так, как сегодня (т.е. в основном глазами), а губами,
слов
про из носимых
Meditatio
Такое
И
слуховая
память
слов
слы
состоит во внимательном исполнении целях всестороннего запоминания.
длительное
Это позволяет, так
lectio.
пережевывание
божественных
произнося видимые глазом буквы, и ушами, прислуши
слов иногда описывается как восприятие духовной пи
ваясь к произносимым словам, т.е. к тому, что называет
щи. В
ся «голосами страниц». Это было именно акустическое
еды,
чтение: legere означает то же, что и audire 67 . Человек
вотных.
этом случае
пищеварения
Чтение
и
словарь
и
даже
ааимствуется из
области
пищеварения жвачных жи
размышление
описывается
весьма
выразительным словом ruminatio 73. Например, для того
понимает только то, что он слышит. (Так, до сих пор го
чтобы похвалить ревностно молящегося монаха, Петр
ворят «entendre le latin»68, подразумевая «пониматъэ.) Вне всякого сомнения, чтение молча или вполголоса не
Достопочтенный воскликнул: «Его рот неустанно пере
было тайной. Оно обозначалось у св. Бенедикта такими выражениями, как tacite legere69 или legere sibi 70 , а у
ли, что его бормотание при чтении псалмов напоминало
жевывал священные слова». Об Иоанне Герсоне говори жужжание пчелы. Предаваться размышлениям означа
Августина -
legere in silenti0 7 1 в противоположность clara lecti0 72. Но чаще всего слова legere и lectio употреб
ет срастаться с
текста посредством пережевывания, благодаря чему то
бует участия всего тела и души. Древние врачи реко
чтение
своим
пациентам как
лько и можно ощутить его подлинный вкус. Наконец,
физическое
это
упражнение наряду с прогулками, бегом или игрой в
_
объясняет ошибки в средневековых манускриптах:
т.е,
Августин,
св.
Григорий,
palatum cordis
lectio divina
как молитвенное чтение. А вот какой со
вет дает цистерцианец, Арнул Бохерисский:
же ошибкам.
«Читающий пусть ищет спасения, а не науки. Свя щенное писание есть колодец Иакова, чья вода, будучи
Далее (р.90) Леклерк переходит к вопросу о том, каким
извлеченной, прольется затем в молитве. Посему нет
образом непременное чтение вслух вписывалось в целое,
никакой нужды в том, чтобы предаваться красноречию перед молитвой, но в самом чтении уже начинается мо
Прuм. пер.
-
Размышлять (лстп.).
67 Слышать (дат.).
говорили
или in ore cordis 74 . Вся эта деятельность и есть молитва,
использование диктофона в наши дни приводит к таким
65 Читать (лепъ.).
как
воду выражение, пробовать его на вкус
самому себе или писцу,
-
означает,
Иоанн Пеккамм и др., употребляя неподдающееся пере
мяч. Тот факт, что текст, сочиняемый или переписывае
мый, писался под диктовку
и взвешивать
ло в полную силу. Это означает усваивать содержание
ятельность, которая, подобно пению или писанию, тре
мендовали
произносимой фразой
каждое слово, чтобы его глубинное значение прозвуча
ляются без каких-либо объяснений; они обозначают де
66
из размышления,
нания:
-
-
литва и созерцание».
Прим, пер.
Прим. пер.
68 Понимать (доел.: «слышать») латынь (фр.). 69 Чтение молча (дат.). -
Прuм. пер.
70 Чтение для себя (дат.).
-
71 Чтение в молчании (дат.).
Прuм. пер.
Прuм. пер.
-
Прuм. пер.
72 Ясное, отчетливое чтение (дат.).
134
-
Прuм. пер.
Этот устный аспект рукописной культуры не только оказал глубокое влияние на сочинительствои записывание. 73
74
Пережевывание (дат.). - Прим. пер. Устами сердца ... в устах сердца (дат.). -
135
Прuм. пер.
Он означал, что письмо, чтение и красноречие оставались
Тогда как детские стишки ребенок усваивает от ма
неразделимыми еще долгое время после изобретения кни
тери (или другого взрослого), которая держит его на ко
гопечатания.
ленях, школьные стишки переходят из уст в уста в кру
гу детей обычно вне досягаемости родительской власти. По самой своей природе детские стишки построены на аллитерациях,
Традиционный школьный «фольклор»
и
их
хранителями
и
распространителя
ми выступают взрослые, а не дети. В этом смысле это
указывает на разрыв между человеком
рукописной культуры и человеком печатной культуры
скорее "взрослые»
стишки, ибо это стихи, которые по
лучают одобрение взрослых. В то же время стихи, рас пространяющиеся
в школьной среде, не предназначены
для ушей взрослых. ность в значительной
~ Различие MejКДY человеком печатной и человеком ру
многом верной,
-
В самом деле,
их привлекатель
мере заключается
в мысли
-
ВО
что взрослые ничего не знают о де
кописной культуры, пожалуй, так же велико, как и разли
тях. Они выросли из своих детских мыслей и представ
чие между человеком бесписьменным и письменным. Со
лений, и.напомни им о них, они лишь свысока посмеют
ставляющие технологии Гутенберга не были новыми. Но когда в пятнадцатом столетии они соединились, это приве
ло к такому ускорению в общественном и индивидуальном развитии, что можно говорить О «старте» новой эпохи В том
смысле,
какой придает этому слову У.У.Ростоу В
книге
"Этапы экономического роста», а именно: "решающий пе
риод в истории общества, когда рост становится его норма льным состоянием».
Джеймс Фрэзер в "Золотой ветви»
(Vol.I, p.xii)
указыва
ся над ними. Более того, взрослые стремятся подавлять более живые проявления детского мира и уж во всяком случае не обнаруживают никакого понимания. А ведь фольклористы и антропологи могли бы, не отходя дале ко от порога своего дома, исследовать живую и процве
тающую, но лишенную самосознания культуру (слово
«культура» употребляется здесь вполне намеренно), ко торая
почти
так
же
игнорируется
сложным
миром
и
почти так же не подвержена его влиянию, как культура
какого-нибудь
непрерывно
уменьшающегося
племени
ет на подобное же ускорение в устном мире после появле
аборигенов, ведущего свое беспомощное существование
ния письма и визуальности:
в глубине какого-нибудь заповедника. Думаю, что этот
По
сравнению
со
свидетельствами,
сохраненными
живой традицией, свидетельства древних книг по пово ду ранней ступени развития религии стоят очень мало
го. Дело в том, что литература придает такое ускорение развитию мышления, что медленный прогресс мнений,
предмет заслуживает более обширного исследования. Как заметил Дуглас Ньютон: «Всемирное братство де
тей
-
это самое большое из диких племен и единствен
ное, которое не обнаруживает при знаков вымиранию>.
Сообществам, ведущим обособленное существование во
обмен которыми происходит в устной форме, остается
времени и в
далеко
менным формам прочность и непрерывность традиции.
позади.
За
два-три
поколения
в
литературе
мышление человека меняется больше, чем за два-три
пространстве,
свойственна
невеломая пись
тысячелетия жизни традиционного общества ... а потому
Как бы ни обстояло дело при взгляде извне, дети
в суеверных убеждениях и привычках современного ев
остаются самыми близкими друзьями традиции. Подоб
ропейского
но дикарям, они весьма уважительно относятся к обы
ских
черт,
человека
болыuе
чем в описаниях
турах арийской расы
действительно
религии
архаиче
в древних
литера
...
чаям, даже поклоняются ИМ. В их замкнутом сообщест ве основные представления и язык, похоже, не слишком
О том, как это происходит,
идет речь в книге Ионы и
Питера Опай "Мир и язык школьников» (р.l,
136
2):
изменяются
от
поколения
к
поколению.
Мальчишки
продолжают отпускать шутки, которые собирал Джона
тан Свифт среди своих друзей во времена королевы
137
Анны. Их шалости остались теми же, что и в дни рас
выми читателями,
цвета Красавчика Бруммеля. Они задают друг другу загадки, придуманные еще тогда, когда король Генрих
VIII
Эти факты заслуживают пристального
был мальчиком. А девочки продолжают учиться
менный переписчик кладет перед собой старинный ма
из самых таинственных вещей, о которых я когда-либо
нускрипт,
слышал»). Они собирают автобусные билеты и крышеч которую требовал
выкуп жестокий
слуховую
Они учатся выводить бородавки (и довольно успешно) таким же образом, как это делал Френсис Бэкон в моло поминал Чарльз Лэм. Они сопровождают находку вос клицанием «Пополам!» точно так же, как это делали де ти Стюарта, и одергивают жадину куплетом, популяр
ным еще в
дни
Шекспира. Они
пытаются гадать по
улиткам, скорлупкам орехов и очисткам яблок
-
гада
ния, описанные еще поэтом Гейем почти два с полови ной века тому назад. Они повязывают запястье, чтобы
узнать, любимы ли они, тем же способом, которым Сау ти, будучи в школе, отличал байстрюка. И под большой тайной они сообщают друг другу историю о Боге и Лю цифере, распространявшуюся таким же образом в эпо
в уме визуальное
воспоминание
о
память
и,
вероятно,
во
многих
случаях
дер
жал в памяти одно слово за раз 75.
отец.
дости, и дразнят плаксу теми же словами, которые при
он держит
том, что он видел. Средневековый же писец опирался на
ки от бутылок из-под молока в память о той покинутой за
внимания со
стороны издателей средневековых текстов. Когда совре
волшебству (левитации), о чем упоминал Пипс (<<Одна
девочке,
то гул шепчущих и бормочущих го
лосов стал бы невыносимым.
Еще один аспект средневекового книжного мира прихо
дит на ум в связи с современной телефонной будкой, точ нее, с телефонной книгой, которая крепится цепью. Прав да,
в
России,
где
до
недавнего
времени
доминировала
устная культура, нет телефонных книг. Информацию при ходится запоминать, что отдает средневековьем еще боль ше, чем книга прикованная. Впрочем, запоминание не со ставляло особой проблемы для людей допечатной эпохи, а еще менее того для бесписьменного человека. Туземцы час то недоумевают по поводу своих владеющих письмом учи
телей и спрашивают: «Зачем вы все записываете? Неуже ли вы не можете запомнитъ?».
Чейтор
первым
объяснил
(р.116),
почему
печатный
текст, в отличие от рукописного, так разрушительно влия
ху Елизаветы.
ет на память:
Кабинка для чтения на самом деле служила средневековому монаху помещением для пения
~ Чейтор в своей книге «От написанного к напечатанно
Наша память значительно ослаблена воздействием печатного текста. Мы знаем, что нет необходимости «пе регружать память» всем тем, что можно найти, просто
сняв с полки книгу. Когда же большая часть населения не владеет грамотой, а книги являются раритетом, тре буется цепкость памяти,
значительно
превосходящая
память современного европейца. Например, индийские
му» (р.19) первым затронул вопрос кабинки для чтения-пе
студенты способны выучить наизусть учебник и повто
ния средневекового монаха:
рить его на экзамене слово в слово. Устная передача
Откуда это стремление к уединению в заведениях, обитатели которых, как правило, большую часть време
ни проводили среди своих товарищей? По той же при чине, по которой читальный зал в Британском музее не
разделен на звуконепроницаемые отделения. Привычка к молчаливому чтению сделала такое устройство не
нужным. Но если заполнить читальный зал средневеко-
138
священных
текстов
служила
надежным
средством
со
хранения их неизменными. Говорят, что если бы все ру кописные
и
отпечатанные
экземпляры
Ригвед
были
утеряны, текст все равно можно было бы восстановить
до буковки. А ведь это
-
почти «Илиада» И «Одиссея»
вместе взятые. Русская и югославская устная поэзия
75 См. также:
J.W.Clark, The Сате о/ Books.
139
живет в устах народных сказителей, которые обнару живают поразительную память и умение импровизиро
в церковных школах грамматика изучалась
прежде всего для того, чтобы способствовать правильности устной речи
вать.
Но более фундаментальная причина ухудшения памяти заключается в том, что печать приводит к полному отделе
~ Путь к пониманию средневекового мира лежит через
нию визуальности от аудиотактильной организации чувств.
осознание того, что устная культура характеризуется такой
Современный читатель, когда смотрит на страницу, преоб
степенью стабильности, которой нет в визуальном мире. Бо
разовывает то, что он видит, в звук Поэтому припомина
лее того, это помогает нам понять некоторые важнейшие из
ние
менения в культурном сознании двадцатого столетия.
материала,
прочитываемого
глазами,
затрудняется
усилием припомнить как визуальный образ, так и слухо
-
вой. Люди с «хорошей памятью»
это, как правило, люди
В этой связи я хочу сослаться на довольно необычную
книгу Иштвана Хайнала 77, посвященную обучению письму
с «фотографической памятью». Это означает, что они не
в средневековых университетах. Я раскрыл эту книгу, на
занимаются перекодированием информации с языка глаза
деясь найти в ней, так сказать, между строк свидетельства
на язык уха и обратно и не страдают от того, что нужное
древней и средневековой практики чтения вслух, но я со
слово «вертится у них на кончике языка», как это делаем
всем не был готов обнаружить, что «письмо» В средневеко
мы, когда тщетно пытаемся то ли увидеть, то ли услышать
вом смысле было не только устной деятельностью, но даже
ускользающее переживание.
Прежде
чем
обратиться
к
устному,
слуховому
миру
формой ораторского искусства, или тем, что в то время на зывалось pronuntiatio 78 , которое составляло пятый основ
средних веков в плане его учености и искусства, приведем
ной
два отрывка, характеризующих соответственно раннюю и
Хайнала проливает новый свет на вопрос, почему проиене
позднюю фазы средневекового мира, которые подтвержда
ют предположение, что акт чтения был устным и даже
-
из «Правил святого Бенедикта» (гл.
48): «После шестого часа, встав из-за [письменного] стола, пусть они почивают на своих ложах в полном молчании. Если же кто-либо пожелает читать в одиночку, то пусть он
делает это так, чтобы не беспокоить остальных».
Второй отрывок
-
из письма св. Томаса Мора Мартину
Дорпу, в котором содержится упрек последнему за его пи
сьма: «Однако Я был бы весьма удивлен, если бы кто-либо решился на такую лесть и стал бы превозносить такие ве щи даже в вашем присутствии. И, как я уже говорил, вам стоит лишь взглянуть в окно, и вы увидите выражение то го лица, услышите ту интонацию и чувства, с какими это
читается» 76.
сение речей, или
риторического
pronuntiatio,
учения.
Работа
занимало такое важное мес
то в древнем и средневековоммире: «Искусство письма по льство прочной устной учености».
Устный характер обучения письму объясняет ранний возраст поступления в
средневековый университет. Для
того чтобы научиться как следует писать, студенты начи нали курс в возрасте двенадцати-четырнадцати лет. «В
двенадцатом и тринадцатом веках необходимостьизучения латинской грамматики, а также такие материальные пре пятствия, как
трудности с
пергаментом, могли
довольно
существенно отодвинуть возраст, в котором обучение пись му становилось целенаправленными постоянным».
Следует также иметь в виду, что за пределами универ ситетов не существовало организованной системы обуче
ния. Только после эпохи Возрождения «мы встречаем час тые упоминания о том, что в Париже в небольших классах 77 78
76
нормативного
читалось столь высоко, потому что в нем видели доказате
драма тическим.
Первый отрывок
раздел
E.F.Rogers, ed., St. Thoтas Моте: Selected Letters, р.13.
140
L'Enseigneтent de l'ecrituTe аuх universites тedievales, р.74. Речь, декламация (л.ат.). - Прим, пер.
141
некоторых колледжей обучение начиналось с алфавита». Мы также имеем свидетельства о студентах колледжей,
Средневековому студенту приходилось быть одновременно палеографом, редактором
которым было менее десяти лет. Но, когда мы говорим о средневековом университете, следует помнить, что он «ох
и издателем читаемых им авторов
ватывал все уровни обучения от элементарного до высше го». Специализации в нашем смысле не существовало, и все уровни обучения стремились к универсальности обра
~ Итак, новая форма диалога и устной дискуссии пришла
зования, а не к специализированному сужению. Такой же
в столкновение со старой формой диктовки. Именно благо
характер в этот период носило и искусство письма, ибо пи
даря этому
сьмо подразумевало все то, что древний и античный мир
стях процедуры средневекового
связывал с понятиями
пишет Хайнал (р.65,
grammatica
и
philologia.
К началу двенадцатого века, пишет Хайнал (р.39), «про значение уже в течение нескольких столетий и рассчитан
уровне
же
66):
порвал с диктовкой, Гораздо более удивительно то, что
знания литургии, включало в себя связанные с ней практи На
о подробно
обучения. Вот что об этом
диктовки, сам факультет искусств к этому времени уже
ная на подготовленных студентов. Это обучение, помимо умения.
мы можем узнать
Как свидетельствует упоминание о том, что за пре делами факультета искусств обучение проводилось без
должала сохраняться система обучения, имевшая большое
ческие
столкновению
факультет предполагал оппозицию со стороны студен
церковных школ ученик
ТОБ. .. Студенты цеплялись за диктовку. Ибо диктовка до
учился читать на латыни, т.е. грамматика была нужна для
ЭТого времени не только замедляла лекцию и снабжала
выразительного
студентов дополнительными текстами, но и составляла
чтения
и
переписывания
латинских
тек
стов. Грамматика, таким образом, служила прежде всего
метод основного курса
тому, чтобы способствовать правильности устной речи».
товка использовалась даже на лекциях, которые прово
-
своего
рода
эквивалент
ского представления о том, что образованность предпола
Хайнал обращает внимание на еще один важный ас пект:
ну такого положения дел Хайнал проясняет в разделе о
Вне всяких сомнений, одной из важнейших причин
«методах обучения письму в университете».
распространенности диктовки
К середине тринадцатого века факультет искусств в все
возрастающее
количество
книг
сделало
воз
эпохи
для учителя было надиктовывать их ученикам. Возмож но также, что некоторые студенты записывали тексты под диктовку в коммерческих целях. Конечно, в опреде
этот медлительный метод все еще оставался популярным.
65),
до
точным количеством текстов. Рукописная книга стоила
или диктовки, чтобы ускорить обучение. Однако
Согласно Хайналу (р.64,
что
дорого. Простейшим способом распространения текстов
можным для многих преподавателей отказаться от метода
dictamen,
было то,
книгопечатания школы и ученые не располагали доста
Париже оказался на перепутье методов. Как можно дога даться,
...Дик
ства умения читать письменные тексты.
нашего визуалист
гает точность цитирования и умение править текст. Причи
modus legendi libros 79
дились на кандидатских экзаменах в целях доказатель
Акцент на правильности устной речи для средневеково го человека
-
ленной степени диктовка имела коммерческую подопле
«после тщательного рассмот
ку как со стороны студента, который эаписывал и про
рения [факультет] вынес решение в пользу первого метода,
давал книги, так и со стороны преподавателя, который
а именно: профессору следует говорить достаточно быстро,
таким образом обеспечивал себе обширную аудиторию
для того чтобы его могли понять, но не слишком быстро,
и существенный заработок Такой учебник нужен был студенту не только для университетского Обучения, но
для того чтобы перо успевало за ним ... Студенты, которые, протестуя свистеть
против
или
такого
топать
установления,
ногами,
сами
или
с
будут
помощью
своих
слуг, подлежат исключению из факультета на один год».
142
и для его будущей карьеры ... Более того, в число универ ситетских требований входило представление студента-
кричать,
79
Способ (метод) чтения книг (л.ат.). -
143
Прим. пер.
ми нужных для обучения книг, переписанных ими сами
Разделение между словами и музыкой в печатной тех
ми, или по крайней мере на троих должна была быть од
нологии было не менее значимым, чем разделение между
на книга ... Наконец, представляясь для получения канди датской степени, кандидат был обязан предъявить кни ги, которые
ему принадлежали.
Среди свободных
про
фессий был также ряд областей, где кандидата на дол
жность проверяли в плане оснащенности книгами
8О
.
80 Эти размышления позволяют по-новому взглянуть на чосе ровского «студента» И дают некоторые основания для конъектуры
«worthy»
(достойный), а не
«worldly»
(мирской) в спорном месте
текста:
дословном
переводе
в
смысле и производителем.
Хайнал пи
шет следующее (р.б8): Метод
«la dictee» (dictamen,
диктовки) в средневеко
вых школах, вне всяких сомнений, имел своей целью создание отчетливого письменного текста, пригодного не только для
жи.
использования на
месте,
но
и
для другого
Диктующий повторял слова не
единожды и
не
дважды, а несколько раз. Разумеется, даже после за прета диктовки преподавателю разрешалось надикто вывать некоторые тезисы, которые подлежали запоми
...
нанию
Помимо формы точной и сплошной диктовки,
называлась
которая
modus pronuntiantium81 на факультете ис
кусств существовала
«особая форма диктовки наряду с
modus pronuntiantium.
Это был другой метод чтения курса,
предполагавший более быстрый темп речи, метод, пред
зависимости от
предлагаемой
Мак-Люэном конъектуры смысл указанного места меняется сле дующим образом: вместо «Он не сумел добыть себе бенефиции, [потому что] был слишком мирским для своей службы», следует читать «[потому что] был слишком достойным». См. также рус пер. И.Кашкина и О.Румера, где данный нюанс упущен: Прервав над логикой усердный труд,
назначенный для
reportateurs -
продвинутых студентов,
которые могли учить других, опираясь на собственные за метки».
Однако медленный, но точный метод
dictamen,
или дик
товки, был нацелен не только на создание книг, так ска зать, для индивидуальногопользования:
Студент оксфордский с нами рядом плелся. Едва ль беднее нищий бы нашелся:
...такое ную
Не конь под ним, а щипанная галка, И самого студента жалко
был в буквальном
человека, а если представится случай, то и для прода
А Clerk ther was of Oxenford also, That unto logyk hadde longe ygo. As leene was his hors as is а rake, And he has nat right fat, 1 undertake, But looked holwe, and therto sobrely. Ful thredbare was his overeste courtepy; For he hadde geten hym yet по benefice, Ne was so worldly for to have office. For hym was levere have at his beddes heed Twenty bookes, clad in blak ог reed, Of Aristotle and his philosophie, Than robes riche, ог fithele, ог gay sautrie. (В
визуальным и устным чтением, ею стимулированное. Более
того, до изобретения печатания читатель или потребитель
обучение принимало во внимание недостаточ
подготовку
студентов...
Очевидно,
что
студенты
учились под диктовку не только для того, чтобы обеспе
-
чить себя текстами, но также и потому, что таким обра
Такой он был обтрепанный, убогий, Худой, измученный плохой дорогой.
зом им приходилось учить тексты в процессе правиль
Он ни прихода не сумел добыть,
ного и разборчивого их записывания ...
Ни сл.ужбы ка'Н:цел..ярскоЙ. Выносить
Выражение
Нужду и голод приучился стойко. Полено клал он в изголовье койки.
цию слов. Оно было техническим термином. Обучение
Чем платье дорогое, лютню, снедь. Он негу презирал сокровищ тленных,
-
кладезь мыслей ценных
Не мог прибавить денег ни гроша.
144
употреблялось в
предполагавшей громкую речь и должную артикуля
Ему милее двадцать книг иметь,
Но Аристотель
modus pronuntiantium
уставе не просто для обозначения учебной процедуры,
-
-
ПрUJlt. пер.)
pronuntiatio grammatica,
было одной из главных задач латинской
и учебники по грамматике уделяли значи-
81 Способ [произнесения] речи (л.ат.). -
145
Прим, пер.
тельное внимание этому вопросу. Это был общеприня
распоряжении
тый метод, предназначенный для того, чтобы вырабо
смысла в их бесконечном переписывании.
профессоров,
тать хорошее латинское произношение, умение разли
дента
чать буквы, разделять и модулировать слова и фразы.
готовки
за студентом,
каждого
но те не видели
адаптируя
человека,
материал
они
особого
Обучая сту с учетом
постепенно
под
упрощали
В учебниках по грамматике ясно говорится, что цель
учебный материал или выбирали из него главное и ста
процесса обучения
рались представить это в сжатой форме.
ношение
считалось
-
научить писать. Хорошее произ важным
умением,
ведь
оно
было
предпосылкой обучения письму. Акт писания молча, без
Резюмируя, Хайнал говорит, что обучение письму
громкого чтения вслух в то время был еще невозможен.
было методом преподавания, преследовавшим множест
Мир вокруг новичка отнюдь не пестрел рукописными и
во целей: умение писать, практика
в сочинении
и в то
печатными текстами. Он весьма нуждался в четком и
же время подготовка
выработанном произнесении текста, если хотел научи
вых понятий, способов рассуждения и средств выраже
ться писать без ошибок (р.69).
ния. Это был весьма важный момент, поскольку к при
неудивительно,
первый взгляд. Любопытный факт, но именно благодаря данной системе в среде этих факультетов развивались
практика
предпосылкам и ПОнятиям последнего. Поэтому своим студентам он надиктовывал изложение своего личного
понимания. Исходя из этого университетское движение кажется нам с самого своего зарождения подлинно со временным.
что начиная
письма
столетия
сущность
уни
В свете предложенного Хайналом взгляда на средневе
ковое письмо более осмысленным
кажется
взгляд Фомы
Аквинского на Сократа и Христа как на учителей, не же лавших излагать свое учение на письме. В вопросе
42
тре
тьей части «Суммы теологии» (т.е. учебника теологии) Ак
винат спрашивает:
«Utrum Christus debuerit doctrinam Su-
аm Scripto tradere?»82. Фома не приемлет идею страницы,
tabula rasa.
Он говорит:
Отвечаю, что Христос по необходимости не доверил своего
учения письму,
во-первых,
чтобы
не
уронить
своего достоинства. Ибо чем превосходнее учитель, тем превос~однее его манера учительства. А следовательно,
в письменную форму
Христос как превосходнейший из учителей необходимо должен
~ Далее Хайнал отмечает (р.76) аспект создания личной
был
приспособить
свою
манеру
учительства
так, чтобы его учение запечатлелось в сердцах его слу шателей. Поэтому сказано (Мф.,
книги, который проливает свет на характерную черту ру_
7, 29),
что «Он учил их
как Власть имеющий». По этой причине даже среди
копиеной культуры. Такая практика не только способство
язычников Пифагор и Сократ, которые были пр ев ос ход
вала развитию внимания к деталям текста, памяти и уг
нейшими учителями, не желали записывать что-либо.
лублению медитации:
146
как
верситетской жизни в Париже.
Фома АквИНСКИЙ объясняет, почему Сократ, Христос И Пифагор не облекли свои учения
Старые традиционные учебники, в основном унасле
с четырнадцатого
рассматривалась
т.е. того, на чем пишут, как
дованные от поздней античности, всегда находились в
от самой
терна для университетского обучения в средние века. И
жнением в копировании, как это может показатъся на
им предмету новую форму, которая соответствовала бы
но
причиной того, что практика письма была столь харак
Письмо в форме диктовки не просто являлось упра
каждый профессор стремился придать преподаваемому
к восприятию
практики письма. Вероятно, это и было первоначальной
76):
науки и зародилась новая литература. Дело в том, что
студентов
обретению текстов добавлялось удовольствие
Хайнал отмечает еще одну выгоду, вытекающую из единства чтения и письма (р.75,
умов
82 Должен ли был Христос перенести свое учение на письмо? (л.ат.).
-
Прu.м. пер.
147
Если бы средневековое письмо не было так тесно связа но с устной формой обучения, то представление о том, что письменная фиксация есть просто ловкое приспособление,
а не форма обучения сама по себе, вряд ли могло бы воз
Christiana.
Слово graттatica Августин употреблял в смыс
ле не столько проповеди, сколько понимания и изложения
sacra pagina 85. И если Хайнал показал, как письмо и обуче ние грамматике составляли единое целое с искусством рто
никнуть.
Благодаря великолепному исследованию Хайнала еди
nuntiatio, или ораторскимё", то Марру показывает, каким
ного средневекового подхода к обучению письму как ветви
образом древняя graттatica стала основой изучения Биб
риторики в тесном переплетении с грамматикой и литера
лии в средние века. Далее мы увидим, как в шестнадцатом
турным аспектом теперь легко понять связность ранней и
и семнадцатом столетиях древние и средневековые техни
поздней ступеней обучения. Например, в трактате «Об ора
ки экзегезиса расцвели как никогда ранее. Они послужили
Цицерон говорит, что поэт является соперни
фундаментом научной программы Бэкона, а затем были
ком и почти ровней оратору. А у Квинтилиана, Августина
полностью отодвинуты в сторону новой математикой и но
и множества авторов средневековья и Ренессанса тезис о
вой техникой исчисления.
торе»
(1, xvi)
том, что поэзия или
grammatica
Прежде чем перейти к вопросу о воздействии книгопе
есть служанка риторики,
является общим местом'Ч.
чатания на искусства и науки, коротко остановимся на тех
Цицероновокое понятие ученого оратора
(doctus orator)
изменениях, которые претерпели различные методы сред
и красноречия как разновидности мудрости, как действен
невековой экзегетики. Книга Берила Смолли «Изучение
ного знания, стало основополагающей хартией средневеко
Библии в средние века» являет собой замечательнуюпа НО
вого образования благодаря Августину. Однако Августин,
раму, наилучшим образом соответствующую нашей цели
сам выдающийся учитель риторики, передал эту цицеро
-
новскую хартию средним векам отнюдь не как программу
низации, возникших после изобретения книгопечатания. В
кафедрального красноречия. Как отмечает в своем замеча тельном исследовании Марру84 , «христианская, августини
связи с этим интересно отметить, что множество факторов,
анская программа образования заимствует в гораздо мень
предвещали это усиление визуальности. Предпринятое на
шей степени от техники ритора, чем от техники граммати ка». Словом, древние graттatica и philologia были энцик
ми
лопедическими, лингвистичвски ориентированными про
деть, что рукописная культура еще не могла интенсифици
граммами, которые Августин приспособил для
ровать визуальную способность до такой степени, чтобы
83
Doctrina
См.: КС.Болдуин «Средневековая риторика и поэтика»;
Д.Л.Кларк «Риторика и поэзия в эпоху Ренессанса». Эти авторы находят цицероновсков слияние поэтики и риторики малопонят
ным. Однако Мильтон принимал его. В своем трактате «Об образо вании»
он
присоединяется
к
воззрению
Цицерона.
После
грамматики, говорит он, большое внимание должно быть уделено изучению логики, так как она весьма полезна для «изящной И ви
тиеватой риторики». За ними «должна следовать поэзия или ско рее
предшествовать
как
менее
изящная,
но
более
простая,
чувственная и страстная». Эти последние слова Мильтона часто цитировались вне контекста и без всякой оглядки на точное тех ническое значение мильтоновских терминов.
84
note.
H.-I.Маггоu, Saint Augustin et la fin de la culture antique, р.530,
148
познанию нового
никак
не
измерения
связанных
рассмотрение
с
роли
визуального
Гутенберговой graттatica
в
опыта
и
технологией, устном
орга
уже
подходе
к
средневековому письму и изучению текстов помогает уви
привести к расколу чувственной организации.
Смолли отмечает
(p.xiv):
«В средние века преподавате
ли считали Библию преимущественно школьной книгой. Псалтырь служил для изучения букв. По Библии обучали
85 Священное сочинение (лат.). -
Прu.м. пер.
86 В шестнадцатом веке елизаветинских актеров иногда назы вали «риториками», Это было естественным для эпохи, когда рто
nuntiatio изучалось наряду с другими частями риторики: inventio, dispositio, elocutio, memoria (нахождение, расположение, изложе ние и запоминание. Прuм. пер.). См. прекрасное исследование Б.Л.Джозефа «Актерская игра в елизаветинскую эпоху», где ав тор извлекает из учебников грамматики и риторики шестнадцато го столетия множество техник драматической игры, с которыми знакомился школьник в елизаветинскую эпоху.
149
Калигуле) Сенека Старший, оглядываясь на эпоху Ав
также и свободным искусствам. Поэтому изучение Библии
густа, писал о ней как о времени «широкой свободы сло
было с самого начала связано с историей всех учебных за
ва»; но даже тогда эта свобода, которую автор «Диало
ведений».
гов» И философ В «Лонгине» считали столь существен ной для ораторского искусства, быстро испарял ась из публичной римской жизни.
Поэтому ораторское искусство переместилось на бо
Появление схоластов, или тodemi,
лее безопасную арену школ, где человек мог выстав
в двенадцатом веке привело к глубокому
лять напоказ свой республиканизм, не опасаясь послед ствий, и где можно было найти компенсацию за утрату
разрыву с древними представителями
политического престижа с помощью аплодисментов сво
христианской науки
их сограждан. Термин
~ Мы уже видели вместе с Марру, что благодаря Авгу стину изучение Библии вобрало в себя древнюю egkuklios paideia, или энциклопедическую программу grammatica и rhetorica, получившую свое определение у Цицерона. Та ким образом, именно экзегеэа Священного писания обеспе чила
преемственность классического
гуманизма
в
мона
стырских школах от Августина до Эраэма. Но возникнове ние университетов в двенадцатом столетии спровоцирова
ло радикальный разрыв с классической традицией. Про
грамма новых университетов была сосредоточена на
tica,
scholastica
(ешкольное оратор
ское искусство») вошел в моду как противоположность
dialec-
или схоластическом методе, который расцвел в Риме,
как следует из указаний С.Ф.Боннера в книге «Римское ораторское искусство» (р.4З):
подлинной публичной речи, а представители этого по казательного
scholastici,
ораторства
стали
известны
под
именем
Т.е. схоластов.
Разрыв между политическим красноречием и схоласти ческим или академическим диспутом,
следовательно, про
изошел задолго до эпохи средневековья. Боннер ссылается на книгу «Пренияя Сенеки Старшего и отмечает (р.2): «Из этого видно, что Сенека различает три основные стадии
развития: 1) доцицероновский
thesis 87 ; 2) частным образом
практикуемая декламация Цицерона и его современников,
известная как causae 88 ; З) собственно декламация, извест ная как controversia 89 , а впоследствии также как scholastiса».
Эти схоластические упражнения в Древнем Риме состо
При республиканском устройстве ораторское искус
яли в
sic et nоn 9 О рассуждении о тезисах. В своей «Топике»
ство играло важную роль в достижении успеха в обще
(1,9)
ственной жизни, где все решалось путем оживленных и
ждении
горячих споров. Но в эпоху принципата оно в значите
принципов,
льной мере утратило свою политическую ценность. И
«все сущее есть одно».
дело не в том, что суды потеряли большую часть своей власти; для рассмотрения гражданских и уголовных дел
Аристотель говорит о таких положениях как об утвер или отрицании некоторых особых философских приводя
Более того,
В
«thesis»
качестве
примера
«все
течет»
или
подразумевал, что тема могла не то
лько быть парадоксальной,но и рассматриватьсябез учета
по-прежнему привлекались адвокаты. Дело было скорее
конкретных обстоятельств и «данного времени, места и че
в недостатке гарантированного успеха в общественной
ловека». Боннер добавляет (р.З):
жизни, чего вправе был ожидать хороший оратор в рес публиканские времена. В эпоху принципата слишком многое
зависело
от
императорского
и
придворного
по
кровительства; так что в практике публичных речей стало необходимым слишком тщательно выбирать сло ва, чтобы добиться популярности. При Тиберии (или
150
87 Тезис, положение (лат.). -
Прu.м. пер. Прим. пер. 89 Прения (лат.). Прим. пер. 90 «Да» И «нет» (лат.). - Прu.м. пер. 88 Здесь: темы (лат.). -
151
В
«Риторике»
Цицерона,
в
«Воспитании
оратора»
Квинтилиана, у поздних греческих и римских ритори ков можно найти специфические примеры тезисов. Они посвящаются важным проблемам мира,
человеческой
Схоластика, как и традиции сенековского
красноречия, была непосредственно связана
с устными традициями афористического
жизни и поведения, которые на протяжении столетий
обсуждались древними греками
--
обучения
от полисов ~алой
Азии до Академии, от портиков до вилл Италии и ко лоннад Рима.
~ Очевидно, что упражнение в защите тезисов, о котором говорилось выше, было тесно связано с устной культурой,
Причина формирования схоластической формы заклю
из чего следует,
что те, кто изучал это искусство,
должны
чается в том, что с двенадцатого и по шестнадцатое столе
были оснастить свою память широким набором афоризмов
тия этот вид в высшей степени устной деятельности отко
и сентенций.
лолся от graттatica, которая и сформировала монастыр
ского стиля в эпоху поздней Римской империи и его длите
ские, а затем и поздние гуманистическиепринципы деяте
льное влияние на «научный метод» в средние века и в эпо
льности. Ибо graттatica интересуется прежде всего конк
ху Возрождения.
ретными историческимиобстоятельствамии данным чело
Абеляра,
веком, временем и местом. С появлением печатной книги
афоризмов»
graттatica снова заняла доминирующиепозиции, которы
между тщательным анализом и просто способом убежде
ми она владела до эпохи схоластики, когда тoderni и но
ния публики.
вые университеты отодвинули ее на задний план. Схола
Этим и объясняется
преобладание
Так, для Френсиса
Бэкона,
и «методическим
изложением»,
Боннер указывает на письмо Цицерона Аттику, где Цице
водствуясь
поводу которых он
сам
рассуждал частным образом: Они почти исключительно сосредоточенына вопросе
тирании и тиранов: «Должен ли человек способствовать падению тирана, даже если это грозит опасностью госу
дарству, или хотя бы препятствоватьвозвышению того,
кто его сверг?»... «Должен ли человек стремиться помочь своей
стране,
которая
находится
под властью
тирана,
есть разница
В труде «О достоинстве и приумножении наук», которо
му также придана форма ораторской
приводит список тезисов, по
как и для
разница между тем, чтобы «писать с помощью
стика в Древнем Риме была также устной практикой, и рон
сенеков
стической
доводами
технике
разума,
афоризма
отдает
речи, Бэкон, руко
предпочтение
перед цицероновским
схола
мето
дом ясного изложения информации в прозаической форме: Следующее различение метода имеет огромное зна чение для науки. Речь идет о том, что знания могут пе
редаваться или с помощью афоризмов, ски. Прежде всего необходимо
заметить,
или методиче что во многих
случаях у людей вошло в привычку на основании самых
незначительных аксиом и наблюдений сразу же воздви гать чуть ли не законченное
и величественное
учение,
скорее уместной речью, чем силой оружия?», По словам
поддерживая его кое-какими соображениями,
Цицерона, есть восемь таких тем, о которых он рассуж
шими им в голову, украшая всевозможными
дал на греческом и латыни как «за», так и «против»,
и связывая воедино определенным способом. Другой же
для
того чтобы отвлечь свой ум от насущных забот ... (p.lo)91.
тип изложения, множество
изложению. ставление
с помощью афоризмов,
преимуществ,
Во-первых,
недоступных
пришед
примерами
несет с собой методическому
такой способ дает нам пред
о том, усвоил ли автор свою науку поверхно
стно и несерьезно или же он изучил ее глубоко и осно
91 Roтan Declaтation,
p.lO. В
другом месте Цицерон говорит:
«Философия должна быть ораторским искусством в моем старом веке». Во всяком случае таковой она была в средние века.
152
вательно. Ведь афоризмы неизбежно должны выражать саму сущность,
саму сердцевину
научного
знания,
ина
че они будут попросту смешными. Ибо здесь отбрасыва-
153
ются всякие украшения и отступления, все разнообра
древнеримскую эпоху и эпоху Возрождения), Боннер до
зие
бавляет (р.65):
примеров,
практического
дедукция
и
применения,
связь,
так
а
что
также
у
описание
афоризмов
не
остается никакого иного материала, кроме богатого за паса наблюдений. Поэтому никто не возьмется за созда
Но, помимо этих характерных черт, их стиль был по хож на стиль современных им писателей и вполне типи чен для ранней «серебряной латыни».
ние афоризмов, более того, даже не осмелится мечтать
В композиции основными недостатками были чрез
об этом, пока не увидит, что он обладает достаточно ши
мерное употребление коротких и разорванных предло
рокими и основательными знаниями для того, чтобы пи
жений,
сать их. При методическом же изложении
редкость уравновешенных периодов и употребление не
придавало
стилю
эффект
отрывистости,
которыми риторами слабых и неэффективных
... приятность Много зависит от связи идей, от порядка
что
-
рифм .
Стиль этих отрывков представляет собой то, что грече
их сила,
ские критики назвали бы ка"tаКЕКОIlIlЕVТ] или кекеррс.
что очень часто придает видимость какого-то замечате
"tЮIlЕvТ]93 как эффективное противоядие структуре пе
льного искусства тому, что при более глубоком рассмот
риодов, но оно употребляется так часто, что восприятие
рении, если освободиться от всего внешнего и обнажить сущность,
оказывается
совершенно
ничтожным
пустя
ком. Во-вторых, методическое изложение обладает спо собностью убеждать и доказывать, но в значительно ме ньшей степени дает указания практического порядка; ведь такого рода изложение использует как бы круговое доказательство, где отдельные части взаимно разъясня ют друг друга,
и поэтому интеллект скорее удовлетво
ряется им; но так как действия в обычной жизни не
приведены в строгую систему, а беспорядочно переме шаны, то тем более убедительными для них оказывают ся и разрозненные доказательства. Наконец, афоризмы, давая только какие-то части и отдельные куски науки,
приглашают тем самым всех прибавить что-нибудь к этой науке также и от себя; методическое же изложе ние, представляя науку как нечто цельное и закончен ное, приводит к тому, что люди успокаиваются, думая,
что они достигли вершины знания 9 2.
устает от постоянных восклицаний и острословия.
Однако «разорванные предложения» и бесконечные ал литерации, которые мы находим, например, в популярных
«рифмованных проповедях» Августина, суть необходимые нормы устной прозы и поэзии. (Свидетельством этому слу
жит елизаветинский «Эвфуэс»94.) Показателем воздейст вия печатной культуры в любое время и в любой стране является процесс исчезновения из литературы игры слов,
восклицаний, аллитерации и афористичности. Так, в ла тинских странах даже сегодня почитаются максимы, сен
тенции и афоризмы. И возрождение устной культуры сим волизмом началось именно в латинских странах, причем опиралось оно в значительной мере на стиль «разорванных
предложений» и афористичность. Сенека и Квинтилиан, подобно Лорке и Пикассо, были испанцами, для которых
большее значение имели устные формы. Похоже, Бонн ер (р.71) озадачен тем, что Квинтилиан благожелательно от носится к
Нам нелегко свыкнуться с мыслью, что последователь
эвфуистическим средствам,
несмотря на
«его
здравый смысл и либеральные педагогические воззрения».
Сенеки Френсис Бэкон во многих отношениях был схола
Этот короткий экскурс в историю сенековокого красно
стом. Далее мы увидим, что его собственный «метод» в нау
речия и схоластику в Древнем Риме поможет нам понять,
ке происходил прямо от средневековой graттatica.
как передавалась устная традиция в западной литературе
Отмечая, что римские схоласты и риторы использовали чувствительные темы
(так же
как сенековекая драма
благодаря популярности Сенеки и как она постепенно была
в
93 Приукрашенным ... кусочечным (др.-гр.). 92 Бэкон Ф. Сочинения: В
2 т. -
ПрU.Jlt. пер.
154
Т.1 -
М., 1971. -
С.345, 346.-
94 Романы английского
ПрU.Jlt. пер.
писателя Джана Лили (1554?-1606) «Эвфуэс. Анатомия ума» и «Эвфуэс И его Англия». - Прим. пер.
155
предана забвению печатной культурой в конце восемнад
озвучивался непосредственно самим
auctor97 и только та
цатого столетия. Тот парадокс, что сенековский стиль од
ким образом получал свою авторитетность. Далее мы уви
новременно предстает весьма напыщенным в средневеко
дим, что с появлением печатания это представление об ав
вой схоластике и непритязательным в елизаветинской на
торитете
родной драме, находит свое разрешение благодаря устно
старых устных и новых визуальных форм знания.
му фактору. Но, например, для Монтеня, как и для Берто на, Бэкона и Брауна, здесь не было загадки. Сенековскис
тенциям и афоризмам как сжатым и авторитетным фор
антитезис
и
Уильямсона
мам, состоит в том, что это предпочтение быстро изменило
«Иноходь
Сенеки»)
аутентичные
свой вектор в шестнадцатом веке. Эту перемену всесторон
«иноходь»
(см.
книгу
Джорджа
предоставляли
вполне
потеряет
свою
отчетливость
в
силу
смешения
Второй момент, касающийся устной склонности к сен
средства для научного наблюдения и описания психических
не
процессов. Но когда
единственным органом восприятия
Петруса Рамуса. Далее мы уделим больше внимания заме
становится глаз, многоуровневые жесты и резонансы сене
чательным трудам отца Онга, а пока воспользуемся только
ковского ораторского действа становятся неуместными.
одной цитатой из его статьи «Метод Рамуса и коммерче
Отметим еще два момента, которые интересуют нас в этой части нашей мозаической «Галактике Гутенберга».
Первый -
трансисторичен, а второй связан с метаморфо
зой via 95 книгопечатание, переживаемой шестнадцатым
столетием. Первый касается пословиц, максим, афоризмов
исследовал Уолтер Онг применительно к творчеству
ский ум»98. Онг особо отмечает изменения в организации человеческой чувственности в результате появления кни гопечатания и
показывает,
«как
использование
печатания
оторвало слово от его первоначальной ассоциации со зву
ком и сделало его скорее пространственной "вещью"».
как непременных спутников устного общества. Глава сем
Следствием утверждения визуального подхода к афо
надцатая книги Й.Хейзинги «Осень средневековья» посвя
ризму, к сборникам сентенций, изречений и максим, слу
щена тому, как в устном обществе, древнем или современ
живших в средние века, можно сказать, главным источни
ном,
ком
... всякий
исторический или литературный эпизод обна
руживал тяготение к кристаллизации в притчу, нравст
венный образец, пример или довод; всякое высказыва ние
превращалось
в текст,
в
сентенцию,
в изречение.
Подобно священным символическим связям между Вет хим и Новым Заветами, возникают нравственные соот
и
продуктом
учености,
стало
неизбежное
падение
спроса на такого рода ученость. Как говорит об этом Онг
(p.160): «... Рамус
смотрит на знание,
которое он излагает,
скорее как на товар, чем как на мудрость».
естественно
-
И это вполне
печатная книга более похожа на справоч
ник, чем на говорящую мудрость.
ветствия, благодаря которым всякое жизненное проис шествие может сразу же найти свое зеркальное
отра
Рукописная культура и готическая
жение в примерах: в типических случаях из Священно
архитектура устремлены к свету, идущему
го писания, истории или литературы'<.
Для Хейзинги очевидно, что даже любой письменный материал тяготеет к устным формам пословицы, афоризма
сквозь предмет, а не падающему на предмет
и примера в силу устной формы организации речи. Поэто
~ Отход схоластики от монастырского литературного гу
му
должен
манизма вскоре столкнулся с обилием древних текстов,
был опираться на текст как на свое основание». Но «текст»
вышедших из-под печатного пресса. Четыре века торжест
«в средние
века
всякий
серьезный
аргумент
ва диалектики приходят здесь к своему завершению; одна-
95
Здесь: через, посредством (латп.). -
96 Хейзинга Прu.м. пер.
Прим. пер.
Й. Осень средневековья. -
156
М., 1988. -
С.25З.
97
Автор (лат.). -
98
In: Studies in the Renaissance, vol.VIII, 1961, рр.155-72.
Прu.м. пер.
157
ко, как показали исследователи вроде Клагета, дух и до
преобразует их ... Свет, обычно поглощаемый
стижения схоластической науки и абстрактного мышления
становится активным началом, и материя обретает эс
были подхвачены приливом современной науки.
тетическую
Открытие схоластами визуальных средств изображения
участвует
реальность
в
лишь
озаряющем
постольку,
качестве
света
материей,
поскольку и
она
получает
в
невизуальных отношений силы и движения существенно
нем свою определенность
расходится с текстуальным позитивизмом гуманистов. Тем
пекта готическая архитектура может быть названа про
не менее и гуманисты, и схоласты вполне заслужили свои
зрачной, просвечивающей.
научные регалии. Однако уже у Френсиса Бэкона это сме шение достигнет явно выраженного конфликта, и та пере плетенность разных аспектов, которую мы найдем у него,
поможет нам в дальнейшем прояснить целый ряд вопросов.
Экзегеза Библии обнаруживает собственные конфлик ты, и, как указывает Смолли в своем труде «Изучение
Библии в средние века», они связаны с буквой и духом, ви зуальным иневизуальным. Смолли цитирует Оригена:
В силу этого решающего ас
Этот эффект просвечивающего мощью цветного невекового
стекла,
чувственного
камня достигается с по
но он весьма характерен восприятия
и
для сред
прежде
всего
для
восприятия рукописного текста. Интересно, что Сим сон от мечает тактильное качество камня. Устная рукописная ку льтура
не
знала
страха
перед
тактильностью,
составляю
щей, так сказать, тигель взаимодействия чувств. Ибо имен но в
этом
Я составил три книги (по Книге бытия) из высказы ваний Святых Отцов относительно буквы и духа ... Ибо
чувств,
взаимодействии
обусловившее
сформировалось
способ
соотношение
«просвечиваюшего»
ния. Именно это взаимодействие
освеще
составляло тот «букваль
Слово пришло в мир благодаря Марии воплощенным; и
ный» уровень, который содержит в себе все смыслы. «Мы
видеть не значило понимать. Все видели плоть, но по
можем
знание
божественности
было
Буква
подобна
но
основывающейся
смысл
познается
открывается
венны
плоти, как
дано
ее
лишь
духовный
божественность.
избранным
внутренний
Это понимание
нам, когда мы изучаем Левит...
глаза,
которые
ясно
видят
...
Благосло
божественный
свет
сквозь буквы (р.l).
-
частый мотив в откровении нашего Господа
«<Это записано, но Я скажу вам»), В Израиле пророки обычно находились в конфликте с писцами. Эта тема проч но встроена в средневековые мышление и чувственность, например,
в
технике
«глосс»,
цель
которых
-
дать
возможность свету проступить сквозь текст, в технике со здания
освещения
рии,
видеть,
посредством
света,
просвечивающего
«сквозь» предметы, а не падающего «на» предметы, что со
ставляет самую суть готической архитектуры. Как указы
вает Отто фон Симсон В книге «Готический собор» (р.З,
4):
что то,
что
сейчас
называется
экзегеаой,
на изучении текста и библейской
в самом широчайшем
смысле
исто
есть часть "искусства
толкования букв"». В
книге
«Изучение
Библии
в
средние
века»
Смолли
приводит цитату из исследования «Искусство Каролингов»
Р.Хинкса:
Тема буквы и духа, дихотомия, возникающая вместе с письмом,
как,
...
«Дело
обстоит так, словно бы нас заставляют
сфокусировать свой взгляд не на поверхности объекта, а в бесконечность,
глядя сквозь решетку ... объект нужен, так
сказать, только для того, чтобы очертить и выделить опре деленную часть бесконечного пространства, сделать ее вос
принимаемой и подчинить организации». Смолли добавля ет к этому свой комментарий (р.2): «Это описание «прони кающей техники» в готическом искусстве является также
описанием экзегеаы, например, так, как ее понимает Клав дий ... Нас побуждают видеть не текст, а сквозь текст». Вероятно, любой средневековый человек был бы озада чен,
столкнувшись
с
нашим
представлением
о
видении
сквозь что-то. Он скорее был склонен думать, что сама реа
В романской церкви свет контрастирует с тяжелой,
льность смотрит сквозь что-то на нас, и что, предаваясь со
мрачной и весьма осязаемой материальностью стен. Го
зерцанию, мы не видим божественный свет, а словно по
тические
гружаемся в него. Рукописной культуре, будь то древняя
же
стены кажутся
пористыми:
свет как
бы
просеивается сквозь них, сливается с ними, проницает и
158
или
средневековая,
присущи
159
чувственные
предпосылки,
совершенно
не
похожие
на
те,
которые сформировались
«Чувствам
доставляют
удовольствие
вещи,
надлежащим
после Гутенберга, и это мешает нам понять древнее учение о чувственности и sensus communis 99 . Эрвин Панофский в
чувство естъ также раз'Н,овид'Н,остъ разума, как и всякая
своем исследовании «Готическая архитектура и схоласти
nоз'Н,аватe.n.ъ'Н,ая сиJШ». Исходя из того, что чувствам самим
образом
упорядоченные
ка» также подчеркивает средневековое пристрастие к све
присуще рациональное
ту,
рациональные
просвечивающему
«сквозь»,
И
считает
плодотворным
-
говорит Фома Аквинский,
-
пользуется человеческим разумом не как средством до казательства веры, но для того, чтобы сделать ясным
что человеческий разум никогда не сумеет предложить он способен
т.е. объяснение или прояснение, есть то,
что я назвал бы первым и ведущим принципом ранней и высокой схоластики... если вера должна была быть «ма
нифестирована» посредством системы мысли, системы всеобъемлющей и самодостаточной, однако исключаю щей себя из сферы откровения, то, следовательно, воз модостаточность
и
«манифестировать»
ограниченность
полноту, са
системы
мысли.
А
это могло быть сделано только с помощью схематиче ской литературной
презентации,
читательскому воображению
которая бы показала
сам ход рассуждения так
же, как само рассуждение должно было прояснить для интеллекта саму сущность веры (р.29-31).
Панофский далее отмечает (р.4З) «принцип прозрачно сти» В архитектуре: «Однако именно в архитектуре стрем ление к ясности достигло своего наивысшего триумфа. По
добно
тому как высокая
принципом
manifestatio,
схоластика
руководствовалась
в ВЫСокой готической архитектуре
доминировал (как уже указал Шугер) "принцип прозрач
ности"». Панофский излагает (р.З8) средневековоеучение о чувствах так, как оно представлено у Фомы Аквинского:
99
Эдмунд Джозеф Райен прослеживает историю понятия sen-
sus communis
и к исследованию
на»,
а не
«просвечивающем
утратило
сквозь»,
свою отчетливость,
понимание
всех
поскольку
раз
витие технологии было связано со все большим отделением
визуальной способности от других чувств. Эта дилемма яс
объяснить или прояснить эти предметы.
никла необходимость
схола
Писания. Однако по мере роста потребности в свете, «пада этих аспектов
Manifestatio,
про слеживает
средневековой
сквозь бытие, имеет прямое отношение ющем
.. но
Панофский
между
цио в самих чувствах, подобно свету, просвечивающемуся
(manifestare) содержание этого учения». Это означает, прямые доказательства предметов веры.
начало,
соотношения
ибо
стикой и средневековой архитектурой. И этот принцип ра
рассмотрение архитектуры в связи со схоластикой:
«Священное учение,
как нечэпо u.м. родстве'Н,'Н,ое;
в древнегреческой и арабской культурах в своей
книге «Роль sensus communis в психологии св. Фомы Аквинского», Это учение, в котором ключевое место занимает тактильность и которое сохраняется в европейском культурном сознании вплоть
но сформулирована
Отто фон Симсоном В книге «Готиче
ский собор» (р.З): «Нельзя сказать, чтобы интерьер готиче ского собора был особенно ярким ... в действительности окна из цветного стекла были настолько неудачным источником света, что в следующую, более слепую эпоху они были за менены на гризайли, или белые окна, что в наши дни со здает глубоко ложное впечатление». После Гутенберга в силу утверждения новой интенсив
ной визуальности предметы. времени,
требуется,
Меняется которые
и
чтобы
свет
представление
теперь
понимаются
щее в себя вещи и события.
о как
«падал
на»
все
пространстве нечто,
В рукописной
и
вмещаю
же культуре,
когда визуальность находилась в тесной связи с аудиотак тильным
комплексом,
пространство
отнюдь
не
мыслилось
как визуальное вместилище. В средневековой комнате поч
ти не было мебели, как указывает Зигфрид Гидион в книге «Механизация становится у руля» (р.ЗО1): Тем не менее средневековье
располагало и опреде
ленным комфортом. Но его следует искать в другом из мерении, ибо его нельзя измерить на материальных ве
сах. Источником средневекового комфорта была конфи гурация пространства. Комфорт
-
это атмосфера, кото
рой человек окружает себя и в которой он живет. Как и средневековое царство Бога, это нечто, ускользающее
от прикосновения руками. Средневековый комфорт
-
это комфорт пространства. Средневековое помещение кажется заполненным да-
до эпохи Шекспира.
160
161
же тогда, когда в нем нет мебели. Оно никогда не выгля
дит пустым. Будь то помещение собора, трапезной в мо настыре или просто комната горожанина
-
пропорции,
торского искусства». Впрочем, Рэшдолл прав, считая чело века устной культуры варваром. Ибо в техническом смыс ле
«цивилизованным»,
независимо
от
образованности
и
материалы и формы здесь полны жизни. Это чувство
ума,
достоинства пространства не умерло с концом средневе
центральное
ковья. Оно продолжало жить до девятнадцатого века,
обусловлено фонетическим алфавитом. И задача этой кни
когда индустриальная культура притупила все чувства.
ги
И, конечно, ни один последующий век не отвергал с та
склонность в фонетической культуре
-
является
человек,
место
выяснить,
в чьей
занимает
насколько
индивидуальной
визуальное
сильно
культуре
восприятие,
развилась
что
визуальная
сначала под воз
-
кой решительностью телесный комфорт. Можно ска
действием рукописных текстов, а затем
зать,
«этого механического способа письма», как его называли
что
аскетизм
монастырской
жизни
незаметно
сформировал образ этой эпохи.
-
книгопечатания,
раньше. Схоластическая философия по своим приемам и организации была глубоко устным мышлением, и такой же, хотя и несколько иной, была экзегеза Священного писания.
Средневековое освещение, глосса
Несколько столетий изучения Библии в средние века в
и скульптура суть аспекты важнейшего искусства рукописной культуры
-
искусства
свою очередь подготовили необходимый материал для диа
лектической техники схоластов. И
и
grammatica,
dialectica,
т.е. схоластическая философия, были в высокой степени устными по своей ориентации, в сравнении с новой визуа
запоминания
льной ориентацией, сформировавшейся на основе печата
~ Это пространное рассуждение об устных аспектах ру кописной культуры - в ее древней или средневековой фа зе -
позволяет нам преодолеть привычку подходить к ней
с нашими мерками литературных качеств, которые суть
продукты более поздней печатной культуры. Теперь нас не удивит тот факт, что печатная культура сводит на нет черты устной. Более того, нам становится по
нятно, почему в век электроники качества, выработанные
печатной культурой, начинают исчезать, а в нашей верба
ния.
В девятнадцатом веке часто упоминалось о том, что средневековые соборы представляли собой «книги для на
рода». Отмечая этот аспект устройства собора, Курт Се лигмен
(<<История
магии»)
раскрывает
его
сходство
со
страницей средневекового комментария к Писанию (р.415,
416): В этом отношении карты Тара напоминают образы других искусств: живописи, скульптуры, соборных вит
льной организации возрождаются устные, слуховые ценно
ражей, которые также облекали идеи в форму челове
сти. Ибо вербальная организация, будь то на странице или
ческого тела. Однако их мир
в разговорной речи, может иметь визуальные предпосыл
мир Таро
ки, как, например, в быстрой речи людей с высшим образо ванием. И наоборот, даже на книжной странице вербальная
-
-
верхний мир, тогда как
нижний. На козырных картах изображает
ся отношение сил и добродетелей к человеку. С другой стороны, соборы служили воплощением отношения че
организация может быть сдвинута в устное измерение, как
ловека к божественному. Но и те, и другие образы по
обстоит дело в схоластической философии. Так, автор кни ги «Университет Европы в средние века» Рэшдолл неволь
держат обширный комплекс идей, которые, будь они
но
обнаруживает
бессознательную
склонность
своему характеру являются мнемоническими. Они со
человека
записаны, заполнили бы тома. Их мог «читать» как вла
письменной культуры, когда говорит (Vol.II, р.37): «Тайны
деющий письменной грамотой, так и не владеющий ею;
логики по своей сущности были в гораздо большей степени
они были предназначены для них обоих. Средние века
рассчитаны на то, чтобы подчинить своим чарам интеллект
использовали такие техники, которые позволяли бы че
полуцивилизованного варвара, чем красоты поэзии и ора-
ловеку
162
запоминать
и
сравнивать
163
целые
комплексы
идей. Раймонд Луллий написал свое
«Ars
Метпопа»
устный характер
«чтения»
И необходимость
«<Искусство памяти»), следуя именно этому побужде
как, например, правило Пахомия:
нию. Подобные же мотивы привели к раннему появле
чтению,
нию ксилографии. Сошлемся на книгу
должны уметь читать и запоминать
изданную в
1470
«Ars Memorandi»,
г. Автор предпринял трудную задачу
конкретизации тем, содержащихся в четырех Еванге
следует понуждать
(р.34). «Путешествуя,
запоминания,
«И того, кто противится
к нему, ибо все в монастыре Священное
писание»
монахи могут читать друг другу Пи
сание из книги или по памяти» (р.48).
лиях. Для каждого Евангелия он создал ряд образов ан
гелов, быков, львов, орлов, эмблемы четырех Евангели стов, на которых он расположил предметы, напоминаю
щие об историях, повествуемых в каждой главе. Напри мер, на иллюстрации
231 мы
для человека УСТНОЙ культуры письменный текст содержит все уровни значения
видим изображение ангела
(Матфей), в которое вписано восемь меньших по разме ру эмблем, при званных напоминать первые восемь глав
~ Приведем еще несколько цитат из книги Смолли «Изу
Евангелия от Матфея.
чение
«Ars Memorandi»
Визуализируя каждый
образ,
помогает запомнить все Евангелие це
Библии
устойчивый
лии в позднем
ликом.
Нам такая визуальная память кажется феноменаль
в
средние
века»,
которые
указывают
на
рост визуальной склонности в изучении Биб средневековье.
у ранних схоластов отчетливо обнаруживает
себя тен
ной, однако в то время, когда лишь немногие умели чи
денция освободиться от пут, налагаемых контекстом: «Дро
тать и писать, а потому изображения играли роль пись
го, Ланфранк и Беренгар пользуются диалектикой, для то
ма, в этом не было ничего необычного.
го чтобы, так сказать, пробить туннель в глубь текста; они
в описании Селигмана схвачена еще одна важная черта
устной культуры -
pronuntiatio,
воспитание памяти. Подобно тому, как
пятая составляющая классической риторики,
культивировалась, как показал Хайнал, для подготовки к
письму и созданию книг, так и тeтoria, четвертая состав
ляющая древнего ораторского искусства, была необходи мой дисциплиной в рукописную эпоху и вырабатывалась посредством искусства глосс и
маргинальных иллюстра
ций. Смолли указывает (р.53), что маргинальные глоссы пусть и неизвестного происхождения
-
-
служили «в каче
стве заметок для чтения устных лекций».
В неопубликованной магистерской диссертации'Ч" Джон
Х.Харрингтон отмечает, что в первые столетия христиан ской эпохи «и книга, и письменное слово отождествлялись
с тем сообщением, которое они несли. Они считались инст
стремятся реконструировать
де,
в котором
логический процесс в том ви
он представал
в уме
также с успехом пользовались
автора.
Диалектикой
для построения
новой тео
логической структуры на основе текста» (р.72).
Именно достижение этой цели тературного контекста
-
-
освобождения от ли
составляло один из привлекате
льных моментов большого собрания сентенций Петра Лом бардского, «Да и нет» Абеляра, а также согласований Про тиворечивых Канонов, которые были ярчайшими литера
турными явлениями того времени:
«Quaestiones 101
не толь
ко иэвлекались из первичного текста комментария и изда вались
отдельно,
они
переходили
в
произведения другого
типа ... Это ставит перед нами нелегкую проблему: как от делить экаегезу от систематического учения» (р.75).
Подобным же образом «Адагии» и «Симилии» Эразма,
рументами, обладающими чудесной силой, способной про
содержащие извлечения из самых разных произведений,
тивостоять дьяволу и тем, кто попался в его сети». Харрин
позже,
гтон приводит множество свидетельств, указывающих на
в
шестнадцатом
столетии,
перешли
в
проповеди,
эссе, пьесы и сонеты. Под давлением все возрастающего
объема материала, подлежащего освоению, переход к ви-
Written Word as ап Instrument and а Symbol in the First Six Centuries of the Christian Ега», Columbia University, 1946, р.2. 100
«ТЬе
164
101 Вопросы (лат.). -
Прим. пер.
165
зуальным
схемам
и
визуальной
организации
становился
уровни. Так, например, обстояло дело для Фомы Аквинско го. Но визуальный человек шестнадцатого века вследствие
все более необходимым: Такое одностороннее развитие было вполне естест венным. Многочисленные проблемы, связанные с вос приятием аристотелевской логики, штудиями по кано ническому и гражданскому праву,
-
все это порождало
атмосферу торопливости и возбуждения, что не слиш
ком благоприятствовало библейской науке. Магистры
специализации
вынужден
отделять
уровень
от
уровня
и
функцию от функции. Слуховому полю свойственна симу
льтанность, организации
или
-
одновременность, сукцессивность,
тогда
или
как
визуальной
последовательность.
Безусловно, само понятие «уровни экаегезы», идет ли речь о буквальном, фигуральном, тропелогическом или анагоги
соборных школ не имели ни времени, ни достаточной
ческам, имеет в высшей степени визуальный характер. Это
подготовки для специализации в весьма сложной техни
довольно неуклюжая метафора. И однако: «За более чем
чески области изучения Библии. Это относится к фило
сто лет до св. Фомы Аквинского Хью, похоже, сумел сфор
софам и гуманистам Шартра в такой же мере, как и к
мулировать тот томистский принцип, что ключ К смыслу
теологам Парижа и Лиона. Даже Бек, последняя из ве
пророчества и метафоры следует искать в намерении пи
ликих монастырских школ, не стала исключением. Лан
шущего; буквальный смысл включает в себя все, что имел
франк был теологом и логиком; его гениальный ученик
в виду автор священного текста. Но время от времени мы
Ансельм Кентерберийский выбрал другой путь. И его библейские труды оказались в тени философских, по причине чего, видимо, и были утрачены (р.77). Именно это давление количества привело в конце кон
встречаем у него нарушения правил, им самим для себя установленных» Томистское
(p.lOl). понятие
симультанного
взаимодействия
чувств не поддается визуализации так же, как и аналоги
цов к изобретению книгопечатания. Но острый средневеко
ческая пропорциональность: «Св. Фома, пытаясь довести
вый конфликт между визуальным и устным подходом к
до
Писанию стадо также, как можно было предвидеть, осевым
предшественников, создал теорию отношений между чув
конфликтом в новой визуальной культуре Возрождения. Это недвусмысленно высказано в словах Гуго Сен-Виктор ского:
логического
завершения
случайные
попытки
своих
ствами, в которой делается упор на интерпретацию буква льного значения, определяемого им
как
полное авторское
значение» (р.368).
Мистический смысл постигается только посредством буквального. Я удивляюсь, как у людей хватает смело
сти хвастливо называть себя учителями аллегории, ког
Рост объема информационногопотока
да они не знают первичного, буквального значения. Они
уже сам по себе способствовалвизуальной
говорят: «Мы читаем Писание, а не буквы. Буквы нас не
организации знания и возникновению
интересуют. Мы учим аллегории». Как же тогда вы чи
таете Писание, если вы не читаете букв? Если вычесть
перспективноговосприятия даже
буквы, то что же останется? На это они отвечают: «Мы
до изобретениякнигопечатания
читае.м. буквы, но не согласно буквам. Мы читаем алле горию, и мы толкуем буквы не буквально, а аллегориче ски
...;
например,
«лев»
В историческом смысле означает
животное, но в аллегорическом
-
Христа. Поэтому сло
во «лев» означает Христа» (р.93).
~ Подобно тому, как буквальное значение, или «буква», позже
стала отождествляться со
светом,
«падающим на»
текст, а не «просвечивающим скеоаъ» текст, также особое значение получила «точка зрения», или фиксированная
Для человека устной культуры буквальное значение об
позиция, читателя: «с того места, где я сижу». Такой визу
ладает полнотой, оно содержит все возможные значения и
альный подход был совершенно невозможен до того, как
166
167
Перспектива
книгопечатание усилило визуальность восприятия страни
цы с текстом до полной однородности и воспроизводимости.
изображения
Эта однородность и воспроизводимость печатного материа
центральная
заключается
предметов. проекция
В
не просто в уменьшении техническом
трехмерного
смысле
пространства
это на
ла, совершенно чуждая рукописной культуре, явилась не
плоскость. В нетехническом смысле это способ создания
обходимым предусловием для формирования унифициро
изображения на плоской поверхности,
ванного
изобразительного
пространства,
т.е,
ные объекты,
«перспекти
ложение по отношению друг к другу, какими действи
лии и Ван Эйк в Северной Европе, начали эксперименти с
перспективным пространством
цатого столетия. А в
в
начале
тельные
пятнад
объекты,
расположенные
в
действительном
пространстве, показались бы наблюдателю с единствен
г., всего за десять лет до появле
1435
так что различ
на ней, кажутся такого
же размера, такой же формы и занимают такое же по
вы». Авангардные художники, такие как Мазаччо в Ита
ровать
представляемые
ной, строго определенной точки зрения. Мне не удалось
ния книгопечатания, молодой Леоне Батиста Альберти на
обнаружить ничего, что бы говорило в пользу того, что у
писал трактат по живописи и перспективе, оказавший зна
древних греков когда-либо имелось
чительное влияние на его век
практике
-
какое-либо
-
в теории или на
представление
о
концепции,
указанной словами, выделенными курсивом в предыду
Другим аспектом книги Альберти, который ознаме
щем предложении.
новал возникновение нового подхода, радикально отли
чающегося от древнегреческого, было его описание са
Изучение Библии в средние века пришло к противоре
мой ранней известной геометрической схемы для изоб
чащим друг другу способам выражения (подобная ситуа
ражения
объектов
в
унифицированном пространстве,
или, иными словами, то, что мы сегодня называем перс
пективой, Это было значительнейшим событием не то лько в истории изобразительной репрезентации, но и в истории геометрии,
ибо
тем самым
свою формулировку теперь
хорошо
впервые получил
известный метод
центральной проекции, дальнейшее развитие которого было
важнейшей
чертой
современной
синтетической
геометрии. Эта идея была совершенно не известна древ ним грекам
и появилась
в
эпоху,
настолько
невежест
венную в геометрии, что Альберти считал необходимым
объяснить слова «диаметр» И «перпендикуляр» 102. Важно понять, что тот визуальный
«спурт»,
который
возможен в рукописную эпоху, ибо рукописная культура аудиотактильные
модальности
рии). Конфликт возник между теми, кто утверждал, что
священный текст представлял собой единое сложное целое на уровне буквального значения, и теми, кто полагал, что уровни значения должны рассматриваться по одному в ду
хе специализации. Но высокой степени напряжения этот
конфликт между слуховым и визуальным подходом достиг лишь после того, как механическая и печатная технология решительно склонила чашу весов в сторону визуальности.
До этого в рукописной культуре между видением, слухом, тактильностью и движением удерживалось
произошел благодаря Гутенберговой технологии, был не сохраняет
ция наметилась также в экономической и социальной исто
человеческой
чувственности в такой степени, какая несовместима с абст
в
языке,
искусстве
зрения
непрерывного Айвинз
изобразительного
совершенно
утверждает в своей книге следующее
(p.41):
прав,
про когда
свет
понимался
Человек, усвоивший схоластический подход,
унифицированного,
почему
архитектуре
как
хитектура и схоластика» Панофский пишет:
рел
Вот
и
«просвечивающий сквозь». В своей работе «Готическая ар
рактной визуальностью и переводом всех чувств на язык
странства.
относительное
равенство, а это, в свою очередь, способствовало тому, что
на
архитектуру,
manifestatio.
а
также
на
литературу
с
смот точки
Для него само собой разумелось то,
что главной целью множества элементов, входивших в
ансамбль
собора,
было
обеспечить его
незыблемую
устойчивость так же, как главной целью множества элементов, составлявших «Сумму», было обеспечить ее
102
Ivins, Art and Geometтy, р.82.
168
истинность.
169
При этом множественность элементов здания для него важна была прежде всего постольку, поскольку по зволяла пережить заново вложенную в
Художественная и словесная точность в передаче пере живания и составляет секрет нового сладкого стиля.
него мысль как
процесс. Для него весь ансамбль колонн, нервюр, контр форсов, ажурных элементов, шпилей и лиственных ор
наментов являл собою как бы самоанализ и самообъяс нение архитектуры, подобно тому как привычный аппа рат глав, разделов, вопросов и параграфов являл собою
самоанализ и самообъяснение разума. Там, где ум гума ниста требовал максимальной «гармонии» (безукориз ненной четкости на письме, безукоризненных пропор
ций, которых так недоставало Вазари в готической ар
Это стремление проследить сам процесс работы мысли,
а
не
достичь
частной
точки
значительной
зрения
части
сообщает
схоластической
философии. Тот же самый интерес к внутренним формам
мышления «Данте
-
и
бытия
позволяет
нам
почувствовать,
это множество людей, и его страдание
что
-
это
страдание множества людей"105. Паоло Милана, представляя Данте английской читате льской аудитории, пишет:
хитектуре), схоластический ум требовал максимальной
Главное в Данте то, что сказанное им всегда есть его
выраженности. Он настаивал на ясном выражении фун
первичный и цельный
кции в форме, равно как на ясном выражении мысли в
-
ни убавить, ни прибавить
-
отклик на предстоящий перед ним объект. (Искусство
языке 1 0 3.
для него есть форма, принимаемая истиной, когда она
воспринимается во всей полноте.)
Исследователь средневековой поэзии может легко про
и
стремящегося разглядеть и
...Данте
никогда не
предается фантазии; он никогда не украшает, не возве
вести параллель между этими чертами. Дантовский dolce stil nuovo 104 возник, как объясняет Данте, из взгляда, на правленного вовнутрь
какой-то
«универсальность »
личивает. Он пишет так, как думает или видит (неваж
но, внутренним или внешним взором) ... Его способность
запе
чатлеть процесс страстного мыслительного поиска. В песне
чувственного
XXIV
лько уверенна
«Чистилища» Данте читаем:
и интеллектуального
схватывания
насто
и непосредственна,
что он никогда
не со
мневается в точности своего восприятия. В этом, по-ви димому, и заключается секрет прославленной
И я: «Когда любовью я дышу,
сжатости
дантовского стиля 1 0 6.
То я внимателен; ей только надо Мне подсказать слова, и я пишу».
у Данте, как и у Аквината, буквальное, поверхность об ладает единством и глубиной. По этому поводу Милана до
На что его друг Форезе отвечает:
бавляет
(p.xxxvii): Мы живем в эпоху, когда раскол между умом, мате
И он: «Я вижу, В чем для нас преграда, Чем я, Гвиттон, Нотарий далеки
рией и душой (если прибегнуть к дантовским терминам)
От нового пленительного лада.
достиг такой степени, что он, похоже, готов обернуться своей противоположностью... Постепенная диссоциация
я вижу, как послушно на листки
этих трех качеств происходила на
Наносят ваши перья смысл внушенный,
протяжении столе
тий, и вот теперь мы как бы вынуждены переходить из
Что нам, конечно, было не с руки».
одного зала галереи в другой, чтобы восхититься пло
Пер. М.ЛОЗUНС1Соzо
тью
-
у Матисса, умом
-
у Пикассо и сердцем
-
у
Руо.
103 Панофский э. Готическая архитектура и схоластика словие в культуре средневековья.
-
К,
1992.-
пер.
104 Новый сладкий стиль.
-
Прuм. пер.
170
С.72,
73. -
Скульптур но очерченный универсализм опыта, подоб-
/ / Бого Прuм.
о/ Romance, р.177. р.хххш.
105
Ezra Pound, The Spirit
106
The
PoтtaЫe
Dante,
171
ный дантовскому, совершенно несовместим с унифициро
ванным изобразительным пространством, которое откры вает дорогу Гутенберговой конфигурации. Ибо синестезия и «скульптура рифмы» чужды модальностям механическо го письма и технологии типографского набора.
средневековый подход к Писанию, находивший все богат ство смыслов в букве текста, суть явления одного порядка.
Напротив, в жизни новых городов и их обитателей посте пенно начинается переход к фазе специализации знания и
осмысления уровней «по одному». Подобным же образом, как отмечает Пиренн, национализма надцатого
Лишь в пятнадцатом
Столкновение между письменными
как такового до пят
века не существовало:
веке обнаруживаются
первые
симптомы протекционизма. До этого нет никаких свиде
и устными структурами знания происходит
тельств, которые бы указывали на малейшее стремле
также и в общественной жизни
ние способствовать национальной торговле и оказывать
ей протекцию перед лицом иностранных конкурентов. В
средневековья
этом отношении
~ В книге Анри Пиренна «Экономическая И социальная
можно говорить
о том, что для средне
вековой цивилизации вплоть до тринадцатого века был характерен интернационализм,
проявившийся в непре
история средневековой Европы» мы находим многочислен
дубежденности государственной
ные параллели к тем характеристикам рукописной куль
никоим образом не пытались
туры, которые уже были нами рассмотрены. Теперь, разо
движение торговли, и мы напрасно будем искать следы
бравшись в причинах столкновения различных культур ных форм до появления книгопечатания, мы можем лучше понять, какой поворот придало этой борьбе изобретение
Гутенберга: Из
политики. Государства
взять под свой контроль
того, что можно было бы назвать экономической
поли
тикой (р.9 1).
Почему все-таки книгопечатание способствовало появ лению национализма, станет ясно несколько позднее. А вот
тех
свидетельств,
которыми
мы
располагаем,
очевидным образом следует, что с конца восьмого века
роль письма и папируса как условий образования ранних империй хорошо раскрыта в книге Гарольда Инниса «Им
Западная Европа вернулась к жизни, всецело завися
перия и
щей от сельского хозяйства. Земля была единственным
письма, такие как пергамент, глина и камень, функциони
источником
руют во времени... Напротив, менее пр очные инестойкие
средств
к
существованию
и
единственным
коммуникации»
(р.7):
«Более прочные носители
от
по своему характеру носители, такие как папирус и бума
императора, который не имел никаких других доходов,
га, в своем функционировании больше связаны с простран
кроме получаемых от собственности на землю, до кре
ством»,
условием благосостояния. Все классы общества
-
-
жили прямо или косвенно продуктами сель
С ростом производства бумаги, особенно после двенад
скохозяйственного труда, либо самостоятельно возде
цатого столетия, снова ускорился процесс усиления бюро
постного
лывая почву, либо собирая их и потребляя. Движимое богатство больше не играло никакой роли в экономиче ской жизни (р.7).
Как объясняет Пиренн, принцип Феодально-поместной структуры, образовавшейся после крушения Римской им
кратической и централистекой организации. Пиренн пишет (р.211): Одним из самых поразительных явлений в четыр
надцатом и пятнадцатом столетиях был быстрый рост крупных коммерческих компаний, каждая из которых
перии, заключался во множественности «центров без пери
имела свои филиалы,
ферии».
бюрократиче
разных странах континента. Пример могущественных
взаимоотношениями
итальянских компаний тринадцатого века теперь нашел
Напротив,
римская модель
ски-централистской,
между
центром
и
со
сложными
периферией,
172
была
Феодальное
поместье
и
своих
последователей
корреспондентов и фактории в
за
173
Альпами.
Они
дали
урок
управления капиталом, ведения бухгалтерского учета и
совершенно
различных форм кредитования, и хотя они продолжали
Вместо того чтобы ограничиваться
доминировать в финансовом деле, у них появились се
города и его окрестностей,
рьезные соперники в деле торговом.
товых
рожане
или члены
основном и
гильдий,
для
существовал город и
которых, которые
-
занимающихся
только
международной
возвращали его им же в форме произведенного
го
собственно,
стремились
торговцев,
клиентурой
они были поставщиками оп ком
мерцией. От этих купцов они получали сырье, а затем
Особенностью жизни средневекового города была рядо положенность двух видов населения. Во-первых, это
иная группа тех, кто работал на экспорт.
товара
(p.185).
в
за
Парадоксальным образом именно эти люди, выпадав
крепить цены на товары, а также нормы и условия граж
шие из распределенной по гильдиям жизни средневекового
данства:
города, и составили позднее, в эпоху Возрождения, тот Период, когда гильдии мастеров играли определяю
слой, в котором пустил корни национализм. Вспомним та
щую роль в экономической жизни города, был также
ких чосеровских персонажей, как хозяин трактира и бат
периодом максимального урбанистического протекцио
екая
низма. Как бы ни расходились их профессиональные
ткачиха,
ярких
представителей
«аутсайдеров»
В
своем обществе. Они принадлежат. так сказать, к интерна
интересы, все промышленные группы объединяла ре
циональной группе, которая в эпоху Возрождения превра
шимость максимально усилить свою монополию и пода
тится в средний класс.
вить любую индивидуальную инициативу и возмож ность конкуренции. Поэтому потребитель находился в полной зависимости от производителя. Тогда как глав ной целью работников, занятых в экспортных отраслях,
было повысить заработную плату, те, кто был занят в отраслях, обеспечивающих местный рынок, стремились
Термин
hbtes
(буквально «гости»), который начиная с
двенадцатого века употребляется все чаще и чаще, характерный
покаватель
процесса,
-
происходившего в
деревенском обществе. Как указывает само слово,
hbte
был пришельцем, чужаком, или, иными словами, коло
к повышению или, по крайней мере стабилизации, цен.
нистом,
Это были люди, чей кругозор эамыкался городскими
мель в целях их освоения. Эти колонисты были, без со
стенами, убежденные, что их процветание можно обес
мнения, выходцами либо из сословия бродяг, из кото в
эмигрантом, двинувшимся на поиски новых зе
печить, просто закрыв ворота перед конкурентами изв
рых
не. Поэтому их партикуляризм становится все более и
также городские ремесленники, либо из жителей круп
этот
период
рекрутиревались
первые
купцы,
а
более неистовым. Никогда больше представление о том,
ных поместий, только недавно сбросивших с себя иго
что каждая профессия является исключительной при
крепостной зависимости (р.69).
вилегией определенных объединений, не доходило до такой крайности, как в цехах средневековых мастеров
(р.206-207).
Конец средневекового мира ознаменовался
Однако бок о бок с этими привилегированными лицами, жителями города, являвшегося «центром без периферии»,
неистовой тягой к прикладному знанию
-
рос другой класс граждан, которые занимались междуна
новому средневековому знанию,
родной торговлей. Они-то и составляли авангард того, что
нацеленному на возрождение античности
потом стало доминирующим средним классом:
Но городская промышленность не везде была одина
~ Замечательное исследование Й.Хейзинги «Осень сред
ковой. Во многих городах, и причем как раз в наиболее
невековья»
развитых,
рянству,
ских,
наряду
живущих
за
с
владельцами
счет местного
174
небольших
рынка,
мастер
существовала
почти целиком посвящено феодальному дво
существование
которого
претерпело
значитель
ные видоизменения с возникновением средневековых гиль-
175
дий и которое почти совсем утратило свое значение с при
стей. Все стороны жизни выставлялись напоказ кичли
ходом среднего класса после изобретения книгопечатания.
во и грубо.
Следует сказать, что Хейзинга во многих отношениях ис
Прокаженные
вертели свои трещотки и собирались
пытывает некоторое замешательство перед средневековым
в процессии, нищие вопили на папертях, обнажая свое
миром так же, как Генрих Вельфлин
убожество и уродства. Состояния и сословия, звания и
-
перед средневеко
вым искусством. Они оба пытались приложить к своему
профессии различались
предмету формулу примитивных, так сказать, находящих
редвигались
ся в детском возрасте, искусства и способа жизни. Но та
жия и нарядов, всем на страх и на зависть. Отправле
кой подход действен лишь в той мере, в какой тактильная
ние правосудия, появление купцов с товаром, свадьбы и
ограниченность визуальной жизни ребенка обнаруживает
похороны
громогласно
возвещались
криками,
ору
процесси
ями, плачем и музыкой-Ч".
некоторое соответствие чувственной организации беспись
менного человека. Хейзинга пишет:
Если достижения
Когда мир был на пять веков моложе, все жизненные
одеждой. Знатные господа пе
не иначе, как блистая великолепием
пяти столетий
Гутенберговой
техно
логии Хейзинга связывает с понятиями однородности,
происшествия облекались в формы, очерченные куда
дежности
более резко, чем в наше время. Страдание и радость,
основными
частного
существования
характеристиками
и
индивидуализма,
догутенберговского
злосчастье и удача различались гораздо более ощути
него становятся
ту степень
коллективная жизнь и коллективные ритуалы. Вот что он
полноты и непосредственности, с которой и поныне вос
пишет: «Теперь мы приблизились к определению того, под
принимает горе и радость душа ребенка. Всякое дейст
каким
вие, всяки~ поступок следовали разработанному и вы
на исходе средневековья. Это расцвечивание аристократи
разительному ритуалу, возвышаясь до прочного и неиз
ческой жизни идеальными формами, жизни, протекающей
менного
в
стиля
брак, смерть
-
переживания
жизни.
сохраняли
Важные
события:
рождение,
благодаря церковным таинствам дости
гали блеска мистерии. Вещи не столь значительные, та
углом
зрения
искусственном
следует
освещении
эмоционально
то
мира у
мо;
человеческие
многообразие,
на
нам
насыщенная
рассматривать
рыцарской
культуру
романтики;
это
мир, переодетый в наряды времен короля ApTypa>,108. Величественные декорации в голливудском духе, кото
кие как путешествие, работа, деловое или дружеское
рыми Хейзинга обставляет картину средневекового упад
посещение,
ка, весьма под стать попыткам художников Медичи вос
также
сопровождались
благословениями, церемониями
несднократными
и обставлялись теми
или иными обрядами.
Бедствиям и обездоленности неоткуда было ждать
облегчения, в ту пору они были куда мучительнее и страшнее. Болезнь и здоровье рознились намного силь нее, пугающий мрак и суровая стужа зимою представ
ляли собой настоящее зло. Знатностью и богатством
кресить древний мир. При этом Хейзинга оставляет совер шенно без внимания подъем среднего класса, рост его бла госостояния, мастерства и организации, благодаря чему и стали возможны роскошные дворы герцогов бургундских и Медичи. Вот что он о них пишет: Двор
-
та сфера, где эстетика форм жизненного
упивались с большей алчностью и более истово, ибо они
уклада могла раскрыться наиболее полно. Известно, ка
гораздо острее противостояли вопиющей нищете и от
кое значение придавали бургундские герцоги всему, что
верженности. Подбитый мехом плащ, жаркий огонь оча
касалось придворной роскоши и великолепия. После во
га, вино и шутка, мягкое и удобное ложе доставляли то
инской славы двор, говорит Шателен,
громадное
наслаждение,
которое
впоследствии,
может, благодаря английским романам, неизменно ста
107 Хейзинга Й. Осень средневековья.
новится самым
108 Там же.
ярким воплощением житейских
176
-
первое, к чему
быть
радо-
-
С.
41.
177
- М., 1988. -
С.7.
следует относиться с особым вниманием; содержать его в образцовом порядке и состоянии
-
важнейшее дело ...
бургундский двор неустанно прославляли ший и наиболее
хорошо устроенный,
как богатей
по сравнению
со
всеми прочими. В особенности Карл Смелый, чью душу обуревало рядка
рвение к насильственному
и всякого
рода
правил
-
насаждению
по
и который повсюду
оставлял за собой сплошную неразбериху,
-
воплотило
рыцарские
и мастерство среднего класса
мечтания
в
визуальную
rолливудской коллекции декораций античности, а обусловленное новой визуальностью ренессансное увлечение античностью открыло путь к власти представителям всех классов
испыты
вал страсть к высокоторжественным церемониям-У'. Именно благосостояние
Ренессансная Италия превратилась в подобие
панораму.
~ Уиндхэм Льюис В книге «Лев И лиса» (р.8б) прекрасно описал всеобщее увлечение античностью в Италии:
Очевидно, что в данном случае мы имеем дело с ранней
Герцог или командующий
армией страны часто на
стадией развития «ноу-хау» И практического прикладногс
чинал в чине вольнонаемного капитана; рождение и об
знания, которые в последующие века создали разветвлен
разование никогда не значили так мало, как в этот век,
ные рынки, системы цен и коммерческие империи, немыс
который
лимые ни в устной, ни даже в рукописной культурах.
Та же потребность перевода тактильных умений и на выков
прежних
ремесленников
в
визуальное
великолепие
ренессансных ритуалов обусловила эстетическое увлече ние средневековьем на севере Европы, а в Италии пирировала
возрождение
древнего
-
инс
искусства, литературы
и архитектуры. Любовь герцогов бургундских и беррий
ских к их
tres riches heures 110 и итальянских герцогов к
возрождению Древнего Рима суть проявления одного и то го же процесса эволюции чувственной организации. В обо их случаях это было своего рода реализацией некоего при кладного археологического знания. Именно это прикладнов знание, действовавшее, так сказать, в интересах новой ви
зуальности, дало толчок Гутенбергу и инспирировало два столетия эстетизации средневековья в такой степени, ка
кая была неизвестна самим средним векам. Ибо до изобре
называли
веком
бастардов
и
авантюристов.
Муцио Сфорца начал свой путь простым полевым рабо тником, Никколо Пиччинини - мясником, Карманьола
_
пастухом.
Можно
согласиться
с
тем,
что,
должно
быть, весьма «необычным было видеть этих людей
-
как правило, людей низкого происхождения и культу
ры,
-
когда их окружали в их лагерях послы, поэты и
ученые мужи, которые читали им Ливия и Цицерона, а также
оригинальные
стихи,
где
они
сравнивались
со
Сципионом, Ганнибалом, Цезарем и Александром». Од нако все они играли пьесу, изображавшую в уменьшен ном масштабе прошлое, которое усердно пытались от
копать в эту эпоху. (Подобным же образом в эпоху ве ликой английской экспансии английские государствен
ные деятели создавали себя по древнеримским образ цам.) у наиболее образованных из них, подобно Чезаре Борджиа, эта археологическая склонность к аналогиям
приобретала размер мании. Его
«Aut Caesar aut ni-
тения книгопечатания имелось очень небольшое количест
hil»lll
во книг как древних, так и средневековых. Да и те видели
же литературным типом, который так точно изобразил
немногие. Подобным же образом обстояло дело с живопи
Стендаль в образе мелкого маньяка, этакого маленького
сью до недавнего изобретения цветного гравирования, что
Наполеона, Жюльена Сореля. Да и сам девиз Борджиа
отметил Андре Мальро в книге «Музей без стен».
вызывает в памяти название книги, пользовавшейсябо
ясно указывает на то, что мы имеем дело с тем
льшой популярностью в
Германии перед войной
«Власть над миром или гибель». 109 Хейзинга й. Осень средневековья. 110 Роскошный часослов (фр.).
-
178
- М., Прим. пер.
1988.-
С.44.
111 Или Цезарь, или ничто (лат.).
179
-
Льюис совершенно прав, когда указывает на примеры, как правило, фальшивой и полудетской истовости такого рода:
Республиканец непременно величал себя Брутом, литератор
Цицероном и т.п, Они пытались вернуть к
-
жизни героев античности и повторить в своих собствен
ных деяниях события, описанные в старинных рукопи
сях. Именно эта тяга итальянского ренессансного обще ства к прямому воплощению всего и вся в жизнь (своего
рода попытка заменить учебник истории кинофильмом
в школе) сделала Италию ярким образцом для подра
плюс визуальная роскошь и изобилие стали возможными благодаря подъему благосостояния и прикладиому знанию среднего класса. Переходя к Ренессансу,
нам важно по
мнить, что новый век nри'КЛадноzо знания был веком пере вода в визуальные термины не только языка, но и всего на
копленного столетиями аудиотактильного опыта. Поэтому то, что Хейзинга и Виллари выделяют как новые и яркие черты в историческом увлечении античностью,
в равной
степени характерно, как мы увидим дальше, и для матема тики, и для науки, и для экономики.
жания для всей остальной Европы. Италия в эпоху Воз рождения весьма напоминает собой Лос-Анджелес, где
Средневековые идолы короля
репетируются исторические сцены, быстрыми темпами возводятся имитации античных зданий и реконструи руются драматические преступления.
Виллари описывал то, как ученость и политическое преступление
приходили
в
соприкосновение,
следую
щим образом:
«То были дни, когда каждый итальянец казался при рожденным дипломатом: купец, литератор, вояка-аван
тюрист знали толк в церемонных обращениях и обще
~ Многочисленные документы, подтверждающие все воз растающую
тягу
к
визуализации
знания
и
разделению
функций в позднем средневековье, представлены в обшир ном труде Эрнста Х.Канторовича «Два тела короля: Иссле
дование средневековой политической теологии». Как по дробно описано в этой книге, средневековых юристов оду
нии с королями и императорами с точным соблюдением
шевляла та же самая страсть, которая побуждала ученых
всех норм этикета ... Депеши наших послов входят в чис
позднего средневековья к разделению кинематики и дина
ло главных
мики, что показал А.к.Кромби в его «Средневековой И ран
тех времею>
исторических
и литературных
памятников
< ...>
ней современной науке».
«Это было время, когда авантюрист, которого бы не поколебали угроза, мольба или жалость, легко подда
вич
вался очарованию стихов. Так, Лоренцо Медичи отпра
ские фикции, накопившиеся вокруг вопроса о разделении
вился в Неаполь и одной силой аргументов убедил Фер ранте Арагонекого положить конец войне и заключить с ним союз. Альфонсо Великодушный, пленник Филиппо Марио Висконти, которого все уже считали погибшим,
был с почестями освобожден только потому, что он су мел искусно убедить этого мрачного и жестокого тира на, что для него выгоднее иметь арагонцев в Неаполе,
чем последователей из Анжу ... Во время революции в
Прато, во главе которой встал Бернардо Нарди, этот по следний ... уже накинул петлю на шею подесты, когда тот разразился изящной речью, заставившей палача со хранить ему жизнь ...» (р.Вб,
87).
Таким был и мир, описываемый Хейзингой в книге «Осень средневековья». Вся эта эстетизация средневековья
180
В конце своего замечательного исследования Канторо приводит
резюме,
из
которого
следует,
что
юридиче
двух тел короля, и послужили стимулом к фантазиям вро
де
danses тacabres 11 2 . Из них-то и вырос тот образный,
можно
сказать,
мультяшный
мир,
который
питал
даже
фантазию Шекспира и продолжал жить до восемнадцатого столетия, о чем свидетельствует
«Элегия»
Томаса Грея.
Именно англичане в четырнадцатом веке стали использо вать портрет-статую в похоронных ритуалах как визуаль
ное выражение двух тел короля. Канторович пишет (р.420,
421): Можно
по-разному
портрета-куклы в
пытаться
1327
объяснять
введение
г., но именно с похорон Эдуар
да П, насколько нам известно, ведет свой отсчет обычай
112 Пляска смерти (л.ат.). -
Прим. пер.
181
помещать в изголовье гроба «королевское изображение»
ская юрисдикция
или «лицо», фигуру ad similitudinem regis l 13 , которую
его погребения.
изготавливали из дерева или КО)КИ, набитой ватой и по а
ным влиянием, исходившим от средневековых tableaux vivants 116 , итальянских trionji 117 , а также изучением и
крытой
гипсом,
позднее
-
и
облачали
в
королевское
платье,
действовать
до момента
этих идей (усилен
в парламентскую мантию. Кукла была снаб
применением классических текстов) церемониалы, свя
жена атрибутом верховной власти: на ее голову (веро
занные с куклой, наполнялись новым содержанием, что
ятно, после Генриха
фундаментальным образом меняло сам характер похо
девали
корону,
а
VII)
в
поверх посмертной маски на
руки
вкладывали
державу
и
ски
петр. Отныне повсюду, если только этому не препятст вовали обстоятельства, на королевских похоронах вы носили куклу: тело короля
-
его смертное, всеми види
мое (хотя теперь как раз невидимое), заключалось в свинцовый гроб, который в свою очередь помещали в деревянный ящик, тогда как его обычно невидимое по литическое тело по этому случаю выставляли напоказ,
используя куклу, снабженную помпезными регалиями:
кукла как олицетворение persona [и:
persona jicta l 14 ta - Dignitas l 15.
ством властителя, над обоснованием которого столетиями трудились
итальянские
юристы,
процветало
также
и
во
Франции. Канторович цитирует слова (р.422) французского правоведа конца шестнадцатого века Пьера Грегуара (ко торые так и просятся в комментарий к «Королю Лиру»):
«Величие Бога проявляется в Герцоге внешним образом, пользы подданных;
но
веческую природу». А,
внутренне
он
сохраняет чело
как выразился выдающийся анг
лийский юрист Коук, смертный король сотворен Богом, а бессмертный король
-
человеком.
Фактически кукла короля на похорон ной церемонии более важной, чем само мертвое тело. У)Ке на похоронах
1547
VIII
в
1498
рого не было ранее.
Это и ряд других указаний Канторовича помогают нам понять,
каким
образом
визуализация
неуклонно
вела
к
аналитическому разделению функций. Мы приведем длин ный отрывок (р.436,
437),
который продолжит тему, затро
нутую Хейзингой, и наше дальнейшее рассмотрение шекс пировского «Короля Лира», а также позволит нам глубже понять гутенберговские мотивы Ренессанса:
г.
-
а в полной мере это проявилось в
г. на похоронах Франциска
1-
покаэ куклы свя
зывают с новыми политическими идеями того века, на
пример, как указание на то, что королевское
Dignitas
никогда не умирает и что в образе покойного королев-
113 Наподобие короля (лстп.), -
Прuм. пер.
114 Здесь: ненастоящая, вымышленная личность, маска (яат.). Прим, пер.
115 (Королевское) достоинство (яат.). -
182
церемоний, куклы и надгробий хотя прямо и не отно сится к обычаям, связанным с английскими королями, все
же
приоткрывает
проблемы «двух тел»
-
для
нас
один
важный
аспект
человеческий. Пожалуй, кроме
эпохи «поздней готики», западный человек никогда так
остро не сознавал различие между бренностью плоти и бессмертием
Dignitas,
которое эта плоть должна была
представлять. Становится понятным, как могло случи ться
так,
что
юридическое
крючкотворство, имевшее
место в совершенно иной связи, в конце концов совпало
с широко распространенными настроениями, и фикции, созданные воображением юристов, оказались близки
в шестнадцатом веке стала не менее, а возможно, даже
Карла
рон: в церемонию вошел новый элемент триумфа, кото
Наше короткое отступление по поводу похоронных
Разделение между частным и общественным Достоин
для
продол)Кает
Под воздействием
Прuм. пер.
чувствам масс, которые в эпоху их королевские
Dignitas
Danses macabres,
когда
один за другим пустились в
пляску со смертью, вышли на поверхность. Юристы от
крыли, так сказать, бессмертие Dignitas, однако именно благодаря этому открытию стала очевидной эфемерная природа его конкретного носителя. Не следует забы вать,
что
жуткое
бессмертного
соседство
Dignitas,
разлагающегася трупа
и
воплощенного в надгробных па
мятниках, или резкий контраст между мрачной похо
ронной процессией, идущей за трупом, и триумфаль-
116 Живые картинки (фр.). 117 Триумфы (ит.).
-
- Прuм. пер. Прим. пер.
183
регалии куклы в конечном
Тем не менее, поскольку жизнь именно в перспекти
счете вырастали из той же почвы, из того же интеллек
ве смерти, а смерть сквозь призму жизни обретают яс
туального и эмоциональногоклимата, в котором юриди
ность и определенность, жизнелюбие грохочущего кос
ческие хитросплетения,касающиеся «двух тел короля»,
тями позднего средневековья кажется не лишенным не
достигли своей окончательной формулировки. В обоих
которой глубокой в своем роде мудрости. Оно сумело со
случаях имелось смертное, сотворенное Богом тело,
здать
подверженное,
смертие обрело явленность в действительном смертном
ным движением одетой в
следовательно,
«всем
превратностям
Природы и Случая» и противопоставлявшеесядругому
человеке
телу, сотворенному человеком и потому бессмертному, «абсолютно не
ведавшему младенчества, старости и
временном
воплощении,
тогда
бес как
ренным человеком, не имело отношения ни к вечной жизни в другом мире, ни к божественности, но привя
жен в резкий контраст между воображаемым бессмер
зывалось к вполне земным политическим институтам.
тием и действительной смертностью человеческого су
любого мыслимого tour de jorce l 18 , не только не умери
его
фиктивное
тивном бессмертии, которое, будучи, как всегда, сотво
Коротко говоря, ренессансный человек был погру
долимой тягой к увековечению индивида посредством
как
согласно которой
смертный человек обрел определенность в новом фик
других немощей».
щества, контраст, который эпоха Возрожденияс ее нео
философию,
Римские
юристы также
размышляли об
«объектива
ции» persona publica 120 властителя; известно, что римского императора иногда именовали «общественным телом». Од
ла, но даже усилила: такова была оборотная сторона
нако ни греческие, ни римские прецеденты не дают ключа
гордого завоевания земной aevum 1l 9 . В то же время, од
к объяснению двух тел Короля. Как утверждает Канторо
нако, бессмертие
вич (р.505,
-
важнейший атрибут божественно
сти, хотя и опошленный бесчисленными вымыслами,
-
506),
именно павликианская агрессивная кон
цепция церкви как corpus Christi 12 1 «в конечном счете дала
похоже, стало утрачивать свою абсолютную или даже
«корпорациям» поздней античности философоко-теологи
воображаемую ценность: ведь если бессмертие не про
ческий толчок, которого им недоставало до времени Кон
являет себя в непрерывно повторяющихся новых во
стантина Великого, и тем самым ввела это философское и
площениях, то это уже не бессмертие. Король не может
теологическое понятие в юридический обиход».
умереть, он не должен был умирать, чтобы не разру
Как и любое позднесредневековое новшество, два тела
шить весь этот ворох вымыслов о бессмертии; и поско
короля
льку короли все-таки умирали, эти вымыслы несли им
1542
указывают
г. Генрих
VIII
на
усиление
визуального
начала.
В
обратился к совету следующим обра
утешение, обещая, что они не умирают, по крайней ме
зом: «Наши судьи сообщили нам, что наше королевское по
ре, «как короли». Сами же юристы, сделавшие так мно
ложение никогда прежде не достигало такой высоты, как
го для создания мифов о вымышленных и бессмертных
во времена Парламента, в котором мы как глава и вы как
персонажах, рационализировали слабость своих созда
его члены связаны в единое государственное тело».
ний. Шлифуя свои хирургические дистинкции между
Органологическая идея мистического племенного един
и его смертным носителем и раз
ства была лишь частично визуальной. Но усиление визуа
глагольствуя о двух телах, они вынуждены были при
льности, происходившеев эпоху Возрождения, «теперь по
знать, что их персонифицированное бессмертное
зволило Генриху VIII инкорпорировать Anglicana Ecclessia 122 , так сказать, corpus тysticuт1 2 3 его империи в сот-
бессмертным
tas
Dignitas
Digni-
было не способно действовать, желать, принимать
решения без слабого смертного человека, который брал на себя
Dignitas
и все же должен был вернуться в прах.
118 Чрезмерное усилие (фр.).
-
Прuм. пер.
119 Бесконечность времени, вечность (лат.).
184
-
Прuм. пер.
120 Общественное лицо, маска (лат.). - Прим. пер. 121 Тело Христово (лат.). Прuм. пер. 122 Англиканская церковь (лат.). - Прuм. пер. 123 Мистическое тело (лат.). Прuм. пер.
185
pus politicuт1 2 4 Англии, главой которой он являлся как ко роль». Тем самым Генрих осуществил перевод невизуаль ного в визуальное, идя в ногу с наукой его времени, кото
Изобретение книгопечатания укрепило и расширило новую визуальностъ
рая решала задачу придания визуальной формы невизуа
прикладиого знания, создав первый
льным силам. Но эта же трансформация устного слова в
однотипный и воспроизводимый товар,
визуальное и была главным следствием книгопечатания.
А.С.Кромби в книге «СредневековаяИ ранняя современ ная наука»
(Vol.II,
р.103,
104)
первый конвейер и первую отрасль массового производства
делает весьма интересное
утверждение:
Ныне многие ученые согласны с тем, что гуманизм пятнадцатого века, зародившийся в Италии и распро
странившийся на Север, прервал последовательный ход развития науки. «Литературное возрождение» отвлекло
~ Изобретение книгопечатания являет собой пример при менения традиционного ремесленного знания к специфиче ски визуальной проблеме. Аббат Пэйсон Ашер посвятил десятую главу своей «Истории механических изобретений»
интерес от предмета и переключило его на литератур
именно изобретению печатания. Там он пишет (р.238), что
ный стиль. Обратившись к античности, ее поклонники
книгопечатание в большей степени, чем любое другое до
отказались замечать научный прогресс, достигнутый на
стижение, «является водоразделом между средневековой и
протяжении трех предшествующих столетий. То же не
современной технологией ... Мы видим здесь тот же переход
лепое самодовольство, которое заставило гуманистов по
к полю воображения,
рицать их непосредственных предшественников за испо
всем творчестве Леонардо да Винчи». С этого момента «во
льзование латинских конструкций,
ображение»
неизвестных
Цице
рону, и развернуть пропаганду, под обаянием которой вплоть до недавнего времени находились наши истори ческие
представления,
также
позволило
им
заимство
вать у схоластов без всякой признательности. Эту при вычку усвоили почти все великие ученые шестнадцато
го и семнадцатого веков, будь то католики или протес
танты, и понадобились исследования Дюгема, Торндай ка и Майера, чтобы показать, что утверждения гумани стов об истории нельзя принимать за чистую монету.
Кромби допускает, что кое-какие результаты средневе ковой науки
стали
известны благодаря книгопечатанию.
который ясно обнаруживает себя во
все более и более оказывается
связанным
со
способностью визуализации.
Механизация первым
искусства
случаем
сведения
письма ручного
была,
труда
к
по-видимому, механическим
операциям. Иными словами, это был первый случай пере вода движения в ряд статических положений, так сказать,
моментальных снимков или кадров. Книгопечатание в этом смысле имеет много общего с кино. При чтении печатного
текста читателю как бы отводится роль кинопроектора. Он движется по ряду напечатанных букв со скоростью, позво
ляющей ему воспринимать движение авторской мысли. Та ким образом, читатель печатного текста находится в совер
Однако не игнорирует ли он динамику развития позднес
шенно ином положении
редневековой науки,
татель рукописи. Печатный текст постепенно сделал чте
устремленной
к визуальной транс
формации? Ведь перевод силы и энергии в визуальные диаграммы и эксперименты
-
процесс, продолжавшийся
по отношению
ние вслух бессмысленным степени,
к писателю,
чем чи
и ускорил акт чтения до такой
что читатель мог, так сказать, чувствовать
«руку»
как раз и
автора. Далее мы увидим, что печатный текст был не толь
составляет существо современной науки. Сегодня визуали
ко первой массово производимой вещью, но и первым одно
зация идет на попятный, и потому нам легче распознавать
типным и воспроизводимым
своеобычность ее стратегии в эпоху Возрождения.
щихся литер сделал возможным унифицированный
вплоть до открытия
электромагнитных волн,
-
производимый
124 Политическое тело (лат.). -
Прu.м. пер.
186
(как
«товаром».
в научном
Конвейер движу
эксперименте)
и вос
продукт,
о
чем в связи с рукописью нельзя было и помыслить. Еще
187
китайские печатники в восьмом столетии считали воспро
зрения», столь естественный для читателя печатного тек
изводимый характер оттиска «магическим» И использовали
ста, есть не что иное, как продолжение авангардного пер с
его как форму, альтернативную молитвенному колесу.
пективизма пятнадцатого столетия:
Уильям Айвинз проделал тщательнейший анализ эсте тического воздействия эстампов и книгопечатания на чело
веческое восприятие. В книге «Эстампы И визуальная ком муникация» (р.55,
56)
он пишет:
Перспектива
стала
существенной
частью
затем и для других целей. Введение перспективы было тесно связано с чисто западноевропейским стремлением
Каждое написанное или напечатанное слово
-
это
к правдоподобию, которое является, по-видимому, ха
ряд конвенциональных инструкций для про изведения в
рактернейшей
специальном линейном порядке мышечных движений, в
искусства
результате чего при правильном выполнении мы полу
этом ряду было провозглашение Николаем Кузанским в
чертой
европейского
последующих
веков.
изобразительного
Третьим
событием
в
г. первого радикального учения об относительности
чаем последовательность звуков. Характер этих звуков,
1440
как и формы букв, определяются произвольными ре
знания
цептами, которые указывают по договоренности доволь
стей через переход и средние термины. Это было реши
но свободно дефинированные классы мышечных движе
тельным вызовом дефинициям и идеям, тормозившим
ний. Таким образом, любой напечатанный набор слов
мышление со времени древних греков.
может в действительности произноситься бесконечным
числом способов. Достаточно вспомнить о диалектах кокни, нижний истсайдский, северный, георгианский,
-
и
континуальности,
единстве
противоположно
Эти явления: точно воспроизводимое изобразитель ное сообщение, логическая грамматика репрезентации
пространственных отношений в изобразительных сооб
не говоря уже о чисто индивидуальных особенностях.
щениях и
Это означает, что каждый слышимый нами произноси
-
мый кем-то звук является всего лишь представителем
друг с другом. Однако именно благодаря им соверши
большого класса звуков, которые мы договорились счи
лась
тать символически тождественными, пренебрегая име
математике, на которой основывается физика. Наконец,
ющимися между ними различиями.
они имеют важнейшее значение для современной тех
Здесь Айвинз не только отмечает укоренение линей ных,
быстро
техники изображений, создаваемых в целях обучения, а
последовательных навыков,
важно
-
но
и
-
что
еще
более
указывает на визуальную гомогенизацию опыта в
печатной культуре и уход в тень слухового и других чувст
понятия
никогда
относительности и континуальности
всерьез
революция
как
не
в
рассматривались
дескриптивных
в
сочетании
науках,
так
и
в
нологии. Об их воздействии на искусство уже говори
лось. Таким образом, эти явления были абсолютно но выми, поскольку классическая практика и классическое
мышление ничего подобного не знали (р.23,
24).
венных комплексов. Сведение опыта к единственному чув ству
-
визуальности
-
в результате появления книгопе
чатания наводит его на мысль, что «от того, насколько точ
но мы можем свести факты, на которых строим наши рас суждения, к кругу данных,
получаемых через один
и тот
же чувственный канал, зависит правильность наших рас
суждений» (р.54). Однако такой тип редукции, или сведе ния всего опыта к масштабу одного-единственного чувства,
Фиксированная точка зрения, ставшая возможной только с появлением печати,
кладет конец образу как пластическому организму
есть следствие воздействия книгопечатания на искусство,
~ Айвинз совершенно прав, когда указывает здесь на
науку, а также на чувственность человека в целом. Таким
взаимодействие множества факторов. Однако социальные
образом,
последствия внедрения печатной технологии удерживают
навык фиксированного положения, или
188
«точки
189
нас от того, чтобы говорить о взаимодействии и, так ска зать, «формальной» каузальности применительно к нашей как внутренней, так и внешней жизни. Печать сама воз можна в силу статического разделения функций и в свою
очередь формирует ментальность, которая постепенно от казывается
видеть
действительность,
кроме
как
через
призму специализации. Как пишет Дьердь Кепеш в книге «Язык видению> (р.200): Литературное подражание природе, привязанное к фиксированной точке наблюдения, убило образ как пла стический
организм...
Нерепрезентативное
искусство
прояснило структурные законы пластического образа.
ляции визуального фактора в опыте 1 2 5 . Именно эта «фик сированная точка зрения» лежала в основе триумфально го, но в чем-то разрушительного
ке видения», заключается в том, что они помогают нам рас сеять
широко
двухмерность
как указывал Джордж
двухмерность восприятия,
ных свойств всех чувств. Он добавляет (р.200): Образ стал «очищенным». Однако это очищение как как пластического опыта были обусловлены не репре зентацией смысловых моментов как таковых, а скорее господствующим
понятием
репрезентации,
статическим, ограниченным и,
следовательно,
понятием
симультанность
инертную и одно
раннего
средневековья
часто
по
многу
отношения, в которые он был включен, а это можно бы ло сделать только посредством одновременного изобра жения различных действий. Именно эта связность зна
чения, а не механическая логика геометрической опти ки и составляет важнейшую задачу репрезентации.
Мы подходим к величайшему парадоксу Гутенберговой эпохи, который состоит в том, что ее кажущийся активизм
является в прямом смысле слова кинематографическим. В его основе
бы забыло о том, что искажение и дезинтеграция образа
-
не. Это делалось с целью представить все возможные
компонентов как вербального, так иневербального произ
средственное проявление распада взаимодействия различ
динамическую
как трехмерность
Художники
связыванию
И усматривает в нем непо
порождает
тогда
раз повторяли главный образ на одной и той же карти
ной организующей силы художественного мышления стала
ное связывание к «литературе»
является
родную среду. Кепеш п~)Ясняет (р.96):
Иными словами, в конце пятнадцатого века роль глав
ведения. Кепеш приурочивает это эксплицитное визуаль
инертности,
фон Бекеши в своем исследовании о слухе. Дело в том, что
том смысловые моменты визуальных отношений.
визуальному
связан
противоположностью
их пластической организации. Но оно оставило за бор
эксплицитному
недоразумения,
стве и опыте. В действительности
Оно восстановило образ в его первоначальной роли как
к
распространенные
ные с плоской, двухмерной, мозаической формой в искус
динамический опыт, основанный на свойствах чувств и
переходить
шествия Гутенберговой
эпохи. Ценность замечаний Кепеша, приведенных в «Язы
-
последовательный ряд статических снимков,
или «фиксированных точек зрения», сделанных в однород
ной среде. Гомогенизация людей
и
материалов
составит
суть программы Гутенберговой эпохи, а также источник
благосостояния и силы, неведомой никакой другой эпохе и технологии.
противо
речащим динамической пластической природе визуаль
ного опыта. Структура значения базировалась на том же представлении,
которое породило фиксированную
точку зрения в пространственной репрезентации, ли нейной перспективе и изображении штриховкой.
125 Однако тенденция визуального восприятия к «эксплицитно сти» И К отрыву от других чувств была отмечена уже в развитии готического письма. И.А.Лоу замечает: «Готическое письмо чита ется с большим трудом
...
Страница, написанная готическим пись
мом, словно предназначена для того, чтобы на нее смотрели, а не
Непроизвольный и подсознательный характер этой ча стной, или «фиксированной, точки зрения» зависит от изо-
190
читали»
Ages,
(G.C.Crump and E.F.Jacob, eds., The Legacy о/ the Midd~e
р.223).
191
mera оовсцга». Эту камеру можно было направить на
Естественная магия камеры-обсхуры предвосхитила Голливуд в превращении
пейзаж, улицу, сад. В этом случае люди, наблюдающие за движущимися в ящике образами, весьма напомина ют телезрителей.
зрелища окружающего мира
Приспособление стали использовать разного рода
в потребительский товар, упакованный
маги для мистификаций,а также для того, чтобы просто
в рамку
вызвать изумление. Оно стало развлечением для состо ятельных людей по всей Европе.
~ Обратимся к такому знаменитому изобретению и виду
К началу семнадцатого века художники во многих
странах использовали камеру-обекуру для
решения
развлечения эпохи Возрождения, как сатета obscura, кото
проблем с перспективой. Некоторые даже полагали, что
рое имеет прямое отношение к визуальной переориента
гораздо легче скопировать готовый двухмерный образ
ции опыта. Эрик Барнув в книге «Массовая коммуникация»
камеры-обскуры, чем возиться с трехмерной реально
(р.13,
стью.
14)
дает замечательное краткое описание этого, так
сказать, аттракциона:
В те дни, когда Германия дивилась Библии, отпеча танной Иоганном Гутенбергом, другое изобретение при ковало к себе всеобщий интерес в Италии. Оно казалось
Следующий шаг напрашивался сам собой. Можно ли сохранить образ, чтобы сэкономить, таким образом, да же на работе художника? Эта идея витала в воздухе на протяжении двух столетий, дожидаясь прогресса в хи мической науке и
...
спроса.
игрушкой, которая по началу не имела никакого видимо
го отношения к распространению информации.
Это приспособление было описано в неопубликован
ных заметках Леонардо да Винчи. Если в солнечный день затемнить комнату, оставив лишь крошечное от
верстие с одной стороны, то на противоположной стене или другой поверхности появятся образы внешнего ми ра: дерево, человек, проезжающая карета.
Принцип действия
был подробно
описан в
книге
Джованни Батиста делла Порта «Естественная магия»,
опубликованной в 1558 г. А еще через несколько лет об наружилось, что линза, вставленная в отверстие, дела ет образ более отчетливым.
Группа людей в затемненной комнате, наблюдающая за образами на стене, отбрасываемыми благодаря про резывающему тьму лучику света, была, вероятно, похо жа на группу кинозрителей. Правда, существовало одно отличие
-
образы были перевернуты вверх ногами.
Вскоре вместо комнаты стали использовать ящик со вставленной с одной стороны линзой, а с помощью зер
кал образ отбрасывался на стеклянный экран, вследст вие чего изображение снова переворачивалось с головы на ноги.
Этот ящик, который по-прежнему ассоциировался с комнатой, получил название «темная комната», или «са-
192
Томас Мор предлагает проект моста через
бурную реку схоластической философии
~ Поскольку мы дошли до границы между рукописным миром и миром книгопечатания, ряд важнейших
уместным будет сравнить
черт этих двух культур. Наблюдения
за
эпохой рукописного письма помогут нам глубже разобрать ся в эпохе Гутенберга. Для начала обратимся к известному месту из книги Томаса Мора «Утопия»: Он сказал: «Это то самое, что я говорил: у государей
нет места для философии».
-
«Конечно,
говорю я,
-
-
это правильно; не для той схоластической философии, которая
полагает,
что
все,
что
угодно,
подходит,
где
угодно. Но есть и другая философия, более пригодная для
гражданина;
она
знает
свое
поприще
и,
принорав
ливаясь к нему, искусно и пристойно ведет свои роли в
той пьесе, которая у нее в руках 1 2 6 . Мор, который писал эти слова в 126 Мор Т. Утопия.
-
М.,
1978. -
193
С.158,
1516 159.
г., хорошо пони-
~
мал, что средневековый схоластический диалог, носивший
граф» и «телевидение»,
устный и разговорный характер, был совершенно неприго
чем слова, связанные
ден для решения новых проблем крупных централизован
как
ных государств. На смену ему должен прийти новый способ
картинки). Однако человеку шестнадцатого
обработки информации
же нелегко
-
«искусный И пристойный». Ибо
схоластическому методу была присуща симультанность и
книгопечатание
похоже, возникли иным способом,
с такими механическими
(типография)
объяснить
ния, как в наше время
смысл
-
и
кино
формами,
(движущиеся века было так
гутенберговского
изобрете
принципиальное различие между
мозаичность, он был нацелен одновременно на множество
телевидением и кинофильмом. Сегодня принято считать,
аспектов и уровней значения. В новую эпоху линейности
что моэаический телеобраз имеет много общего с изобрази
он стал бесполезным. Недавно вышедшая книга отца Онга
тельным пространством фотографии. В действительности
«Рамус: метод и упадок диалога» всецело посвящена дово
же между ними нет ничего общего. Как ничего общего не
льно
было между печатной книгой и рукописью. Тем не менее и
темной
проблеме,
получившей
теперь
блестящее поздней
производитель, и потребитель печатного текста рассматри
схоластики в визуальный «метод» В дальнейшем окажет
вали его как прямое продолжение рукописного. Подобным
нам немалую помощь в понимании конфигурации событий
же образом в девятнадцатом столетии появление телегра
галактики Гутенберга. Во второй книге «Утопии» Мор так
фа полностью революционизировало газету. Механическая
же
гомогениза
печатная страница скрестилась с новой органической фор
ции, переживаемого поздней схоластикой в его время. Он с
мой, которая изменила макет, а заодно политику и обще
удовлетворением
ство.
разъяснение.
Его
исследование
демонстрирует
ясное
трансформации
понимание
отмечает
процесс а
старомодность
утопийцев:
«Впрочем, насколько они во всем почти равны жившим в
Сегодня с приходом автоматики, Т.е. применением элек
старину, настолько далеко они не могут сравниться с изоб
тромагнитной формы в организации производства, мы про
ретениями новых диалектиков. Ибо они не изобрели ни од
должаем относиться к новому органическому производству
ного-единственного,
так,
проницательнейшим
образом
проду
словно имеем
дело
с
тем
же механическим массовым
манного правила об ограничениях, расширениях и подста
производством. В
новках, которые повсюду здесь учат дети в "Малой логи
рынок и распространять массово про изводимую книгу. Ее
ке"»127.
продвижение на рынок осуществлялось по старым каналам
Укажем еще на два обширных исследования, посвящен
1500
г. еще никто не знал, как изучать
распространения манускриптов. А всякий манускрипт как
ных переходу от рукописной культуры к печатной: «Появ
ручное изделие продавался так же, как в наше время про
ление книги» Февра и Мартена и «Книга пятнадцатого ве
дают произведения
«старых мастеров».
ка» Курта Булера. Эти три исследования (вместе с «Раму
рынок манускриптов
-
сом»
Иными словами,
это в основном рынок
second-hand.
Онга) позволяют совершенно по-новому осмыслить
события, сформировавшие галактику Гутенберга. Как не трудно догадаться, потребовалось немалае время для того,
Рукописная культура не знала авторов
чтобы печатная книга стала восприниматься как нечто бо
и публики в том смысле, в каком они были
льшее, чем просто машинописный текст, т.е. более удобный и доступный вид рукописи. Такого рода переходное созна
ние запечатлелось в таких словах и фразах нашего време ни, как «horseless carriage» (<<безлошадная карета»), «wireless» (радио; ДОСЛ.: «беспроволочная (связь)»), «ffioving-pictures» (кино; ДОСЛ.: «движущиеся картинки»), Слова «теле-
созданы печатной культурой
~ Мы уже говорили, когда обращались к исследованию Хайнала, о процессе создания книги в рукописной культу ре, однако вопрос об авторах и читателях книг мы не за трагивали. Необходимо хотя бы коротко его рассмотреть,
127 Мор Т. Утопия.
-
М.,
1978. -
194
С.209.
поскольку именно категория авторства претерпела суще-
195
ственные изменения. И здесь нам не обойтись без ссылки
пишет
на работу И.П.Гольдшмидта «Средневековые тексты и их
приблизительно до
первое
и
чения точному определению авторства книги, которую они
процедур, связанных с авторством в условиях рукописной
читали или цитировали, какое придаем ему мы. Мы нахо
появление
в
печати».
Исследование
привычек
культуры, приводит его к следующим выводам (р.116): я пытался показатъ, что средние века по различным причинам и обстоятельствам не имели понятия автор ства
в
том
смысле,
в
котором
оно
существует
сегодня.
Тот престиж и блеск славы, которыми обладает это по
нятие в нашем употреблении и которые заставляют нас смотреть на опубликовавшего книгу автора как на чело века,
сделавшего шаг к величию,
суть довольно недав
Гольдшмидт
(р.88):
1500
«Совершенно
очевидно
одно:
г. люди не придавали такого зна
дим очень мало мест, где они вообще говорят об этом».
Как ни странно, но именно потребительски ориентиро ванной культуре свойствен интерес к вопросу об авторстве и аутентичности. Рукописная культура как культура «сде
лай сам» была ориентирована на производителя и потому проявлял а
заботу скорее оприменении произведенного,
чем о его источнике.
Практика
размножения
литературных
текстов,
ние приобретения. Не вызывает сомнения то, что сред
сформированная
невековых
точном
глубокие изменения в нашем отношении к книге и в на
пользова
шей оценке различных видов литературной деятельно
книжников
установлении
авторов
не
волновал
книг,
вопрос
которыми
они
о
книгопечатанием,
произвела
столь
лись. С другой стороны, и сами писатели без всякого пе
сти, что требуется определенное усилие исторического
дантизма относились к вопросу О заимствованиях и, ци
воображения,
тируя,
<<цитиру
условия, в которых создавались, приобретались и рас
ют», умалчивая об источнике. Они проявляли нереши
пространялись книги в средние века. Я должен попро
тельность даже в том, чтобы недвусмысленно подписа
сить читателя запастись терпением и внимательно про
далеко
не
всегда
указывали,
что
они
ться под тем, что однозначно принадлежало им.
Изобретение книгопечатания положило конец техни
чтобы
отчетливо
представить
себе
те
следить за ходом предлагаемых мной рассуждений, хо
тя, на первый взгляд, они могут показаться очевидными
анонимность,
и само собой разумеющимися. Вряд ли можно отрицать,
между тем ренессансное движение сформировало но
что при обсуждении проблем средневековой литерату
вые представления о литературной славе и интеллекту
ры упомянутые материальные
альной собственности.
улускались из виду, поскольку инерция мышления по
ческим
обстоятельствам,
порождавшим
Книгопечатание дало толчок развитию индивидуализма и стремления к самовыражению в обществе. Оно способст вовало формированию привычек к частной собственности, уединению и другим формам индивидуальной «замкнуто сти». Наконец, совершенно очевидно то, что печатная пуб ликация
стала
средством
завоевания
славы
и
увековече
ния памяти о себе. Ведь до современного кино ни один дру гой способ распространения образа частного индивида не мог сравниться с печатным изданием. Рукописная культу ра в этом отношении не могла предложить ничего сущест
условия слишком часто
буждает нас применять к средневековым писателям те же критерии ценности и поведения, которые сформиро вались в культурном сознании в совершенно иных совре
менных условиях (р.89).
В средние века не только не знали понятия частного ав торства, свойственного более поздней эпохе книгопечата ния, но и не существовало читающей публики в нашем по
нимании. Этот вопрос часто смешивают с вопросом о «рас пространении грамотности». Но даже если бы грамотность
была всеобщей, в условиях рукописной культуры автор все
венного. Ренессансная мегаломания от Аретино до Тамер
равно не имел бы публики. Подобным образом передовой
лана
в значительной степени есть дитя книгопечатания,
ученый в наши дни также лишен публики. У него есть не
которое создало физические средства расширения сферы
сколько друзей и коллег, с которыми он обсуждает свою
существования частного автора в пространстве и времени.
работу. Следует постоянно помнить о том важном моменте,
Напротив, для исследователя рукописной культуры, как
что рукописная книга медленно читалась и медленно обра-
196
197
щалась среди читателей. Гольдшмидт предлагает читате
могли сохраняться,
лю (р.90)
стые
постараться представить себе средневекового автора за
только будучи вплетенными
смешанного
содержания.
«Эти
тома,
в увеси включав
шие в себя множество сочинений и, по-видимому, состав
работой. Замыслив создание книги, он прежде всего со
лявшие большинство книг в библиотеке, создавались не ав
бирает материал и накапливает заметки. Он ищет книги
торами и даже не переписчиками,
по родственным предметамг сначала в библиотеке свое
переплетчиками (что часто было одним и тем же)» (р.94).
го монастыря. Если он находит нечто, что может ему пригодиться,
он
выписывает
нужные
главы
на
листах
тонкого пергамента, которые затем будут храниться в его келье, дожидаясь своего часа. Если в процессе чте ния он находит ссылку на книгу, отсутствующую в его
библиотеке, он старается узнать, где он может ее до
а библиотекарями
Далее Гольдшмидт указывает (р.96,
обстоятельств допечатного
или
97) на ряд других
производства
и потребления
книг, в силу которых момент авторства оставался на зад нем плане:
Том, содержащий двадцать различных сочинений
стать, что было весьма нелегким делом в те дни. Он спи
десяти различных авторов,
сывается
под одним именем. Проблема, «что делать с девятью
с друзьями из других
аббатств,
известных
своими богатыми библиотеками, пытаясь узнать о нали чии копий, а затем долгое время ждет ответа. Значите
следовало внести в список
другими именами», целиком оставалась на совести биб
лиотекаря. И если первым шел трактат Августина, то
льная часть обширной корреспонденции средневековых
под именем Августина шел и весь том. Когда читателю
ученых состоит из такого рода запросов о местонахож
нужно было посмотреть этот том, он спрашивал Авгу
дении
книг,
дятся
в
о
копиях
месте
книг,
которые,
пр ожив ани я
по
адресата,
одолжить книги в целях снятия копии
слухам,
о
нахо
возможности
...
Труд автора до изобретения книгопечатания в значите льной степени напоминает построение мозаики:
Б наши дни, когда автор
умирает,
стина, хотя интересующий его трактат
-
скажем, како
го-нибудь Гуго Сен-Викторското - был пятым по счету. Если же читатель обращался к знакомому в другом аб батстве с просьбой скопировать нечто, отмеченное им в прошлый визит, то он писал: «Пожалуйста, сделай ко
пию стр.
в его книжном
50-70
в твоем "Августине"». И это вовсе не
означало, что пишущий не знал, что имя автора тракта
шкафу мы находим его собственные напечатанные про
та было не Августин. Но думал он так или нет, он исп
изведения,
рашивал нужную книгу «ех
которые он сам считал законченными.
приобрели ту форму, в которой он намеревался
Они
пере
Augustino». Б другой биб «De duodecim abusivis»,
лиотеке этот же текст, скажем
дать их потомкам. Совсем иначе мы смотрим на его ру
стоял третьим в томе, начинавшемся, скажем, св. Кип
кописи, лежащие в ящиках стола. Нам ясно, что он не
рианом. Тогда тот же трактат указывался как «ех Сур
считал
их
законченными
и
получившими
окончатель
папо». Это лишь один из важнейших источников «ав
ную форму. Однако до изобретения книгопечатания это
торских»
различие вовсе не было столь явным. И было совсем не
текст указывался под различными именами.
атрибуций, в силу которого один и тот же
легким делом определить, был ли тот или иной отрывок,
Упомянем и другое часто забываемое обстоятельст
написанный рукой автора, его собственным сочинением
во, во многом способствовавшее путанице. Для средне
или копией, следует
сделанной
искать
корень
с чужого произведения. анонимности
Здесь
инеоднозначного
авторства множества средневековых текстов (р.92).
Коллективным
мероприятием
был не только, так ска
зать, монтаж частей книги. Библиотекари и пользователи книг также немало поучаствовали
льку
тома
малые
сочинения,
в их составлении,
занимавшие
198
несколько
поско
векового ученого вопрос: кто написал эту книгу?
-
да
леко не обязательно и не в первую очередь подразуме вал: кто сочинил эту книгу? Он мог Относиться к пере писчику, а не к автору. Пожалуй, такое встречалось да
же чаще, поскольку в любом аббатстве характерный по
черк брата, написавшего множество изящных книг, со хранялся в памяти целых поколений,
страниц,
199
Средневековая книготорговля была
ного И цельного корпуса знания, scientia de omni scibili 129 , которое некогда было достоянием древних мудре
букинистической торговлей и точным
цов. Что бы он с благоговением ни вычитывал в старой
подобием сегодняшней торговли
книге,
произведениями «старых мастеров-
он воспринимал это не как чье-то личное утвер
ждение,
а
как
частичку
знания,
одним человеком от другого,
~ Начиная с двенадцатого века с развитием университе тов
в
процесс
создания
книг
включились
студенты
и
и эта
полученного
некогда
цепь уходила
в глу
бокую древность (р.113).
их
Не только те, кто пользовался манускриптами, пишет
преподаватели. По окончании студентами учебы эти книги
Гольдшмидт, относились с совершенным безразличием к
вновь поступали в монастырские библиотеки: «Вполне ес
хронологии авторства и к
тественно, что именно те стандартные общепринятые учеб
автора читаемой ими книги, но равным образом и автор,
ники,
«точному определению личности
уни
записывая определенную информацию, вовсе не намере
и попали в печать на ранних этапах развития
вался вызвать у будущих читателей интерес к своей пер
книгопечатания, поскольку многие из них продолжали по
соне» (р.114). Точно так же мы совершенно не интересуем
льзова ться спросом и В пятнадцатом веке. Эти официаль
ся автором таблицы умножения или частной жизнью уче
ные
ных. Подобным же образом обстояло дело, когда студент
которые
верситетов,
постоянно
университетские
находились
тексты
не
в
ставят
пользовании
перед
нами
ника
ких проблем в отношении своего происхождения ... » (р.102).
далее Гольдшмидт добавляет: «Вскоре после
1300
г. более
дешевая бумага начала вытеснять дорогой пергамент, и на копление книг стало вопросом не богатства, а промышлен
ного развития». Тем не менее, поскольку студенты продол жали записывать лекции, а
«лектор продолжал диктовать
книгу, с помощью которой он обучал свою аудиторию», со хранилось большое количество таких reportata 128 , которые ставят довольно сложную проблему перед редакторами.
Описанные
уяснить
Гольд шмидтом
масштаб
обстоятельства
Гутенберговой
революции,
помогают
сделавшей
возможным производство унифицированных и воспроизво димых текстов:
Разумеется, переход от роли
Пожалуй, уже достаточно было сказано о природе руко писной культуры, для того чтобы осветить разительность перемен
в
отношениях
«автор-автор»
И
«автор-чита
тель» после изобретения Гутенберга. Когда высокая крити
ка 130 конца девятнадцатого века пускалась в объяснения рукописной культуры читателям Библии, то представляла дело так, словно Библия носила завершенный характер. Но здесь сказывалась иллюзия, связанная с практикой печат
ных изданий Библии. В догутенберговские времена «изда
ния» Священного писания отнюдь не имели такого унифи цированного и гомогенного характера. Ибо книгопечатание привносит
в
организацию
человеческой
чувственности
прежде всего представление о гомогенности, которое начи
для многих
средневековых
«писца» К роли
писателей
«автора» прошел неза
метно. Какой размер собственного вклада в «согласова ние» собранной информации позволял человеку провоз гласить себя «автором» нового звена в цепи передавае
мого знания? Мы впадаем в анахронизм, если думаем, что средневековый студент смотрел на содержание чи
таемой им книги как на выражение личности и мнения
другого человека. Для него это была толика того огром128
пытался «подражать» древним писателям.
Здесь: сделанных под диктовку записей (л.ат.). -
200
Прим. пер.
ная
с
шестнадцатого
века
проникает
в
искусство,
науку,
промышленность и политику.
Впрочем,
из
этого
вовсе
не
следует
делать
вывод
о
«вредном» влиянии печатной культуры. Вспомним о том, что гомогенность несовместима с электронной культурой. Наше время
-
это ранняя стадия эпохи, для которой пе-
129 Знание всех знающих (л.ат.).
-
Прu.м. пер.
130 Школа научного изучения Библии в Германии и направление, занимавшееся разработкой небуквального истолкования Библии, в Англии.
-
Прим, пер.
201
...
чатная культура становится такой же чуждой по своему
смыслу, какой рукописная культура была чужда восем надцатому столетию. Как писал в
ни: «Мы
-
1911
г. скульптор Боччо
первобытные люди новой культуры». Я далек
от того, чтобы пытаться принизить значение гутенбергов ской
механической
культуры,
но
мне
кажется,
что
нам
предстоит немало потрудиться для того, чтобы сохранить
завоеванные ею ценности. Ибо, как утверждал Тейяр де Шарден, век электроники
-
век не механический, а орга
нический, и потому он без особой симпатии относится к ценностям
эпохи
способа письма»
«этого
механического
(ars artijiciaZiter scribendi),
книгопечатания,
как его называ
нее была естественна гетерогенность тона и установки: ав тор
вполне
мог
сменить
и то,
и другое
на
полуслове
в лю
бом месте. Так же обстояло дело и в поэзии 1 3 2 . Не столь давно ученые с недоумением и беспокойством об на ружили, что Чосер далеко не последователен ного
местоимения,
принято называть
у
него
в употреблении
отсутствует
«поэтическим
единство
того,
"я"» повествователя,
лич что
или
persona 133. Дело в том, что «я» В средневековом повествова нии
служило
не
столько
единству
точки
зрения,
сколько
непосредственности воздействия. Так же грамматические
времена и синтаксис употреблялись средневековыми писа телями не для согласования событий во времени и про
странстве, а скорее для целей выразительности-Ч. Е.т.дональдсон в статье «Чосер-пилигримь Ч> пишет о
ли вначале.
Лишь более чем через два столетия после изобретения книгопечатания авторы прозаических сочинений научились выдерживать единый тон или единую позицию на протяжении всего текста
~ После того как унифицированное пространство гутен берговской культуры прочно утвердилось, сформировав шиеся в нем категории автора и читателя стали некрити
чески переносить и на допечатную литературу. Задача на
уки во многом и заключается в том, чтобы избавляться от
подобных ложных допущений. Так, издания Шекспира де вятнадцатого века представляют собой своего рода памят ник такому некритическому подходу. Их редакторам было
невдомек, что в 1623 г. 1 3 1 (и ранее) пунктуация предназна чалась для уха, а не для глаза.
Как мы увидим далее, до Джозефа Аддисона автор не испытывал потребности в том, чтобы выдерживать единую
Чосере-пилигриме,
Чосере-поэте
и
Чосере-человеке:
«Факт наличия трех отдельных ипостасей вовсе не исклю чает возможности или даже необходимости того, что они тесно связаны друг с другом и довольно часто
сходятся в
одном теле. Тем не менее мы должны отлича ть их друг от друга, несмотря на трудность этой задачи».
Дело в том, что на заре эпохи книгопечатания автор или литера тор просто не имел перед собой никакого образца. Аретино, Эразм, Мор, как и несколько позже Нэш, Шекс
пир и Свифт, вынуждены были надевать на себя более или менее
явно
единственную имевшуюся
маску
предсказате
ля, а именно маску средневекового шута. Суть «загадочно
сти»,
приписываемой
Эразму
или
Макиавелли,
связана
именно с поиском «точки зрения». Сонет Арнольда, посвя щенный Шекспиру,
-
уместный пример того, как человек
132 См. шгу»,
«Effects of Print оп the Written Word in the Sixteenth Сеп Explorations in Communication, p.125ff.
133 Здесь: личность (лат.). -
Прu.м. пер.
134 Хельмут Хацфельд в работе «Литература сквозь призму ис кусства» иллюстрирует пластические и изобразительные аспекты
установку по отношению к своему предмету или единый
этой проблемы. "Упомянем также статью Стивена Гилмана «Время
тон по отношению к читателю. Иными словами, на протя
В испанской поэзии»
жении еще ряда столетий после изобретения книгопечата
пока за на «скрытая система или порядок» В употреблении времен
ния проза оставалась скорее устной, чем визуальной. Для
131 Год издания пьес Шекспира после его смерти.
202
-
Прим. пер.
(Explorations, no.4, 1955,
рр.72-81), в которой
в «Сиде».
R.J.Schoek and Jerome Taylor, eds., Chaucer Criticism, р.2. См. B.H.Bronson, «Спацсег and his Audience» in Five Studies in Literature. 135
также:
203
письменной культуры попадает в тупик, сталкиваясь с че
ловеком культуры устной.
После появления книгопечатания понадобилось немало
тивной молитвы И поклонения, что, безусловно, находится в прямой связи с Гутенбергов ой технологией. На странице
16
читаем:
«точку
Мысли отца Хервегена по этому поводу лоначалу
зрения». Как было показано выше, первым ввел визуаль
привели в негодование большую часть его читателей.
времени,
прежде
чем
авторы
и
читатели
открыли
Но теперь следует при знать, что современные исследо
ную перспективу в поэзию Мильтон, но его произведению
вания все больше подтверждают его выводы в той сте
пришлось ждать признания до восемнадцатого века. Ибо мир визуальной перспективы
-
родного
мир
пространства.
Такой
пени, в какой он, по-видимому, и сам не мог на это рас
это мир единого и одно
считывать. В наиболее значительном исследовании на
чужд резонирующему
шего
многообразию звучащих слов. Поэтому искусство слова по
следним приняло визуальную логику Гутенберговой техно логии,
времени,
посвященном
книге Юнгмана
истории
римской
мессы,
«Missarum Sollemnia» 136, приводится
большое число свидетельств растущего непонимания ее
и оно же первым перестроилось в век электричест
первона чального смысла в средние века со стороны как
ва.
духовенства,
так
и
прихожан,
а
также
ее
разрушения
самими служителями культа. Характерной чертой этого
процесса, как показано в книге отца Юнгмана, было по
явление в средневековых Expositiones Missae 137 тех
Визуальная переориентация позднего
ложных представлений,
средневековья отрицательно сказалась
на литургическом благочестии, тогда как
инстве евхаристии и слишком сентиментальное понима
ние этого Присутствия, что привело к прямо-таки губи
развитие электроники в наши дни оказало
тельным последствиям в периоды барокко и романтиз
на нее стимулирующее влияние
ма.
~ С недавнего времени христианская литургия стала объектом
пристального
исследования
«Литургия И духовный персонализм»
1960,
ученых.
В
статье
(Worship, October,
р.494) Томас Мертон пишет:
слова есть не что иное, как политическая деятельность.
буквально означала «труд для общества»,
вклад свободного гражданина в общее дело полиса. Как таковая она отличалась от экономической деятельности или частной заботы о
средствах к существованию и
управлении хозяйством.; Частная жизнь была уделом тех, кто не являлся «свободным человеком» в полном
смысле этого слова,
-
Т.е. женщин, детей, рабов
-
и
чье появление в обществе не имело никакого значения, поскольку они не могли участвовать в жизни города.
Автор книги «Литургическое благочестие»
Луи с Буйе
говорит об упадке литургии в период позднего средневеко вья и о постепенной визуальной переориентации коллек-
204
в наше время литургия переживает бурное возрожде ние, и многим это кажется необъяснимым. А причина за ключается в распространении новой электронной техноло
гии и создании ею «электрического пространства», облада ющего устным по своей сущности характером. Сегодня в
Литургия в первоначальном и классическом смысле
Leitourgeia
о которых мы уже говорили:
чрезмерное подчеркивание момента Присутствия в та
пресвитерианстве и во многих других сектах мы наблюда ем активизацию движения «высокой церкви». Только ин дивидуальные
и
визуальные
аспекты
поклонения
уже
не
кажутся удовлетворительными. Но вернемся к цели наше го
исследования,
которая
в
данном
случае
состоит в
том,
чтобы объяснить сильнейшую тенденцию к визуализации невизуального
в
период,
непосредственно
предшествую
щий появлению книгопечатания. В католическом мире на метилось
движение
в
сторону сегментации и
льности. Буйе пишет (р.16):
136 Торжественные обряды мессы (лат.). 137
Описания мессы (лат.). -
сентимента
«было принято считать, что
Прим. пер.
205
При.м. пер.
смысл мессы заключается в том, чтобы воспроизводить
средствами
страсти [Христовы] миметически, и каждый эпизод мессы
«грохочущие двадцатые»
должен соотноситься с каким-то эпизодом страстей. На
средствами коммуникации, такими как кино и радио. С по
пример, переход священника от южной части алтаря к се
явлением книгопечатания Европа вступила в первый пери
верной соответствует пути Христа от Пилата к Ироду ... »
од эпохи потребления, ибо печатный текст
Очевидно, что в
отправлении литургии проявилась та
коммуникации.
Подобным
же
образом
наши
столкнулись с другими горячими
-
это не просто
товар, он дал человеку принцип систематической линейно
же тенденция к кинематографической реконструкции по
сти, ставший основой для организации всех других видов
средством визуальной сегментации, которую мы уже виде
деятельности. Он показал людям, как создавать рынки и
ли в
Хейзинги и в голливудском
национальные армии. Книгопечатание как горячее средст
декорировании античности итальянскими герцогами. Сег
«Осени средневековья»
во коммуникации позволило людям впервые увuдетъ язык,
ментация же в данном случае означает сентиментальность.
на котором они говорят, и тем самым визуализировать свое
Изоляция способности видения быстро привела к изоляции
национальное
одной эмоции от другой, в чем и заключается суть сенти
«Мы
-
-
единство
посредством
единства
те, кто говорим на языке Шекспира,
языкового:
должны
-
так сегодня принято назы
стать свободными или умереть». С национализмом гомоген
вать дурной вид сентиментальности в случаях, где проис
ных носителей английского или французского языка не
ходит
разрывно
ментальности. «Натянутость»
анестезия
конвенционально
уместных
в
той
ИЛИ
связан
и
индивидуализм,
о
чем
речь
впереди.
иной ситуации чувств. И напротив, нормальное взаимодей
Визуально однородная масса состоит из индивидов в со
ствие эмоций связано с синестезией, или взаимодействием,
вершенно
чувств. Поэтому Хейзинга совершенно прав, когда, присту
(р.17) на средневековый переход от объективного к субъек
новом
субъективном
смысле.
Буйе
указывает
пая к истории позднего средневековья, описывает его как
тивному благочестию: «Эта тенденция идет рука об руку с
период неистовости и упадка эмоциональной жизни и в
другой: единство с Богом все более начинает мыслиться не
равной мере как период интенсивной визуальности. Итак, в
в плане всей церкви, а в плане индивидуальной души».
связи с разделением чувств следует говорить о чувствен ности, а в связи с разделением эмоций
-
о сентименталь
Хотя как исследователя католической литургии Буйе совершенно
не
интересуют
такие
сегментарные
практики,
ности. Хотя Буйе не рассматривает вопрос о влиянии кни
как, скажем, частная интерпретация Библии. Он ясно ви
гопеча тания
дит уже отмечавшуюся тенденцию к фрагментации в «на
на
формирование
Ренессанса, его книга
чувственной
организации
неоценимый помощник исследова
стойчивом стремлении священников к отдельному отправ
теля Гутенберговой революции. По его словам (р.б), это
лению богослужения для себя, когда оно не востребовано
время
людьми»,
«было
-
устремлено
сверхчеловеческому,
как
не о
к
том
сверхъестественному, свидетельствуют
а
к
полотна
ЧТО
«ведет
К затемнению
и
разрыву церковного
единства, ибо последнее отнюдь не является второстепен
Микеланджело. Оно влеклось не просто к возвышенному,
ным
но к чрезмерному. Вспомним статуи св. Иоанна с их исте
Как только католическая наука отказалась от представле
рической жестикуляцией и гробницу Александра
ния о средних веках как о «христианской эпохе рат
VII
в со
боре св. Петра».
моментом
в
евхаристии,
а
составляет
саму
ее
суть».
excellence 138 и о ТОМ, что средневековая цивилизация и культу
Книгопечатание как непосредственное технологическое
ра являли собой выдающийся образец католического идеа
расширение человека наделило его беспрецедентными си
ла, воплощенного в земной жизни, стало очевидным, что
лами и возможностями. В визуальном отношении печатный
средневековый период фактически проложил путь к отка
текст
зу от литургии в протестантстве и ее последующему упад
означает
гораздо
более
«высокую
разрешимость»,
чем рукописный. Он относится к, так сказать, очень «горя
ку после Тридентского собора» (р.15).
чим» средствам коммуникации и появляется в мире, кото
рый на протяжении тысячелетий имел дело с «холодными»
206
138 По преимуществу (Jl.ат.). -
ПрuJИ.. пер.
207
Далее (р.249) Буйе, рассматривая вопрос о нарастающем отчуждении от литургии в
зуальным
эффектам,
средние века
демонстрирует
в
силу тяги
явное
к ви
ную возможность объединительной реформы, пойдя по пу ти обособления и сегментации:
против
крайних ходе
трансформаций
традиционного
множественных нововведений,
но
также и потому, что, если б протестантство было после довательной до конца реакцией как на деле, так и в сво
присущие
протестантству чер
ты: натуралистический взгляд на религию, системати ческое игнорирование таинства, склонность к сентимен тальному
религиозному
«опыту»
вместо
трезвого
мис
тицизма великой христианской традиции, основанного исключительно на вере.
Наши намерения в этой книге не идут дальше того, что
бы разобраться в конфигурации или галактике событий, связанных с Гутенберговой технологией. Поэтому нас инте ресует
не
столько
следствие
«культурный
развития
подъем
книгопечатания,
протестантства» в
котором
глав
ную роль начинает играть единый для всех визуальный текст,
условием
благочестия,
должны
стать личное
сколько литургия католической церкви, в которой
мы находим свидетельства глубокого воздействия визуаль ной технологии и распада единства чувств. Визуальность «елизаветинской картины мира» способствовала усилению
руководствоваться
указаниями
ли
тие Библии как Слова Божьего, как основы и неиссяка
емого источника всего подлинного христианства. невековые
гораздо большей степени протестантизм представляет зародыше
и важнейшим
тургии. Такое возрождение предполагает полное приня
ные
в
что первым
то, и другое должно
тие
содержало
означает,
ется возрождением
их принципах, оно стало бы истинной реформацией. В собой продукт средневекового благочестия, которое уже
как
Это
для возрождения литургии, которое по своей сути явля
знание всей Библии и размышления над нею, причем и
Это верно не только потому, что Реформация высту благочестия в
нению, чем к исключению распавшихся элементов (р.253):
сочувствие
протестантским реформаторам, которые упустили реаль
пила
стоящее время обусловлено стремлением скорее к объеди
монахи так долго
литургии
только
сохраняли
потому,
несовершенства,
они
что,
живое
несмотря
последовательно
Библии как формы приятия христианства,
Сред
восприя
на
их лич
держались
размышляя
над ее истинами и стараясь жить в соответствии
с ними.
Изменения в формах литургического поклонения в два дцатом
веке
находят
свои
параллели
экономикой и в индустриальной легирования
полномочий
в
мире
управления
организации. Процесс де
и функций
короля,
отмеченный
нами в «Короле Лире», в век электроники переживает фа зу отката
и движения
Б.Дж.Мюллер- Тим,
в обратном
один
из
направлении.
ведущих
Доктор
бизнес-аналитиков,
утверждаегЧ'': Прежним многоуровневым
и многофункциональным
организациям было свойственно отделять мышление от действия:
мышление
сдвигалось
скорее к вершине,
чем
к основанию пирамиды. Как бы компания ни стремилась к децентрализации
гивалась
к
полномочий,
верхушке
сформировался
власть неизбежно стя
структуры.
многочисленный
Благодаря
ее иерархичности, хотя последняя реализуется не только в
ленцев,
визуальном измерении. Буйе (р.155) указывает на неадек
уровней, занятых надзором и контролем,
расползшийся
по
этому
средний класс управ
необозримому
множеству чья действи
ватность визуальной «иерархии»: «Иерархия есть прежде
тельная
всего иерархия функций духовенства; по слову же Христа,
сводилась к тому, чтобы служить звеном, передающим
тот, кто является верховным священником среди братии,
информацию в системе.
должен
быть
человеком,
который,
подобно
Христу,
сам
есть первейший слуга Господа». Поскольку же в истории
роль,
как
В век электроники зированные
формы
показали
исследования,
пирамидальные
структуры,
в
основном
и высокоспециали
ставшие
популярными
в
католической литургии отчетливо прослеживается процесс чувственного распада таинств в ходе визуализации функ ций, логично заключить, что возрождение литургии в на-
208
139 «New Directions for Organisation Ргаспсе» in gress in Management, 1950-1960, рр.48, 45.
209
Теn
Years Pro-
шестнадцатом столетии и позже, утратили практический
столетиями
электроникой,
между
смысл:
миром однородности и миром одновременности.
Это бо
Как ные
обнаружилось,
пирамидальные
организацион
структуры со множеством уровней контроля и со
специализированным разделением функций просто не
эффективны. Цепочка связи между научной и инже нерной
верхушкой
и
исполнительным
уровнем
была
слишком длинной для того, чтобы компетентное
или
лезненный, пришелся
механики
и
новой
но плодотворный
на границу
опыт. Шестнадцатый
век
между двумя тысячелетиями
ал
фавитной рукописной культуры, с одной стороны, и но
вым механизмом воспроизводимости
с другой.
И вполне естественными
мыслить новое в терминах,
и квантификации,
были попытки
унаследованных
ос
от прошло
управленческое сообщение могло дойти по назначению.
го. Это хорошо понимают психологи.
Но в тех исследовательских организациях, где работа
связи книгу Джона A.Mak-Геока «Психология обучения
Упомянем
в этой
действительно выполнялась, как показал анализ, груп
человека». Он пишет (р.394): «Влияние ранее усвоенных
пы исследователей с различными компетенциями рабо
знаний на изучение нового материала, реакцию на него
тали вместе, независимо от предписаний организацион
традиционно
ной схемы; они устанавливали собственные критерии организации труда и схемы связи, и эти структурные
формы организации коллектива отражали организацию их мышления и профессионального знания.
называется
передачей. зн.а1iuя». По боль
шей части эта передача происходит бессознательно,
но
так или иначе она происходит. В нашей книге мы уже
приводили примеры передачи знания обоих типов, ког да говорили о реакции африканских туземцев на алфа
В наши дни «симультанное поле» электрических ин формационных структур не стремится к специализации и
вит и кинофильм. Реакция западного человека на новые
частной инициативе, а восстанавливает условия и потреб
видение, была явно выраженной реакцией книжной ку
ность в диалоге и сотрудничестве на всех уровнях социаль
льтуры
ного опыта. Наша сегодняшняя вовлеченность в эти новые
знания
формы взаимозависимости приводит к невольному отчуж
установках совершились почти полностью на бессозна
дению от ренессансного наследия. Однако, я надеюсь, что
тельном уровне. Приобретаемая нами вместе с родным
эта книга поможет ее читателям углубить свое понимание
языком
обеих технологических революций, и связанной с книгопе
способность
чатанием, и связанной с электричеством.
символические.
средства
коммуникации,
на и
«вызов».
изменения
чувственная
изучать
такие
Однако в
как кино,
действительная
ментальности,
система
позже
другие
Вероятно,
радио
языки,
поэтому
в
и теле
передача
сознательных
влияет
на
нашу
вербальные
или
высокообразован
ный современный западный человек, усвоивший линей
ный и гомогенный способы мышления печатной культу
-Интерфейо Ренессанса оказался зоной
ры,
контакта средневекового плюрадизма,
ладают
-
формула скорости и изменения
~ Переходная эпоха существует на границе двух куль
тур, В зоне конфликта технологий. Каждый момент разви тия ее сознания
-
акт перевода реалий одной культуры на
язык другой. Сегодня мы живем на границе межу пятью
210
значительные
затруднения,
миром современной
здесь серьезным
Другой выгодный новения и перехода
личных
сталкива
математики
физики. «Отсталые», или аудиотактильные,
с одной стороны, и современной гомогенности и механистичности, с другой,
испытывает
ясь с невизуальным
и
страны об
преимуществом.
момент процесса культурного
заключается
столк
в том, что на границе
форм опыта у людей развивается
большая
раз
сила
обобщения. Мак-Геок пишет (р.396): «Обобщение также яв ляется формой перехода, идет ли речь о более или менее элементарном
уровне
непосредственных
сложных научных обобщениях, мирует
множество
других».
211
реакций ... или
о
где одно суждение резю
Мы, в свою очередь, можем обобщить это суждение и заметить, что на этапе зрелости печатной культуры раз
книгопечатания выглядят довольно скромными:
мах процесса сегментации и гомогенизации не способству
цатом
ет взаимодействию между областями и дисциплинами, что
ских
было характерным для начала эпохи книгопечатания. На
бенно венецианских и миланских, печатников,
заре своего существования книгопечатание было вызовом
шо известны имена многих античных авторов, забытых в
прежней рукописной культуре. Но когда рукописная куль
средние века ...» (р.400).
столетии
текстов,
благодаря
вышедшим
изящным
из-под
«В пятнад
изданиям
пресса
классиче
итальянских,
.. стали
осо
хоро
тура сошла на нет, а книгопечатание достигло монопольной
Однако малочисленность аудитории этих первых пло
власти, умерло также взаимодействие, диалог, несмотря на
дов труда гуманистов не должна омрачать действительный
существование множества различных «точек зрения». Од
итог раннего периода книгопечатания. Вот как смотрят на
нако следует указать на еще один важнейший аспект «пе
это Февр и Мартен (р.383):
редачи знания», связанный с Гутенберговой технологией,
Сделать Библию доступной для большего числа чи
которому уделено значительное внимание в работе Февра
тателей, причем не только на латыни, но и на родных
и Мартена «<Появление книги»). Дело в том, что на протя
языках, снабдить студентов и преподавателей универ
жении первых двух столетий развития книгопечатания, до
ситетов
конца семнадцатого века, большую часть печатного мате
ческого арсенала, увеличить число требников, часосло
риала составляли тексты средневекового ПРОИСхождения.
вов,
Поэтому шестнадцатое и семнадцатое столетия видели бо
венников, произведений мистических писателей и тек
основными
текстами
необходимых для
традиционного
отправления
схоласти
литургии,
молит
льше средневековых книг, чем сами средние века. Ибо тог
стов для домаIllнего благочестивого чтения и сделать
да книги были рассеяны по разным, иногда труднодоступ
все эти книги доступными для обширной аудитории
-
ным местам, да и чтение было медленным делом. Теперь
такой была одна из главных задач книгопечатания на
же книги стали компактными, доступными частным лицам,
заре его существования.
а чтение ускорилось. Подобно тому как в наши дни все воз
Самой многочисленной была. аудитория у таких книг,
растающие аппетиты телевидения открыли для зрителей
как средневековые рыцарские романы, альманахи (пасту
неисчерпаемый резерв старых кинофильмов, так и потреб
шьи календари) и прежде всего иллюстрированные часос
ности нового печатного дела можно было удовлетворить
ловы.
только за счет переиздания старых манускриптов. К тому
книгопечатания
же
капитала. Они подробно описывают усилия, предпринима
привычки
читающей
публики
были
воспитаны
еще
прежней культурой. Дело не только в том, что новые писа тели еще не успели Появиться,
Февр
и
Мартен на
внимательно
формирование
исследуют
рынка
и
влияние
организацию
емые первопечатниками для того, чтобы достичь «однород
не существовало и пуб
ности страницы», несмотря на «дефекты шрифтов И неу
лики, которая была бы способна их воспринять. Февр и
стойчивую линейность». Именно эти новые, еще не вполне
-
Мартен замечают по этому поводу (р.420): «Таким образом,
оформившиеся черты несли в себе смысловой заряд новиз
книгопечатание стимулировало работу ученых в опреде
ны. Гомогенность и линейность суть формулы новой науки
ленных областях, но в целом можно сказать, что оно ни
и искусства Ренессанса. Ибо исчисление бесконечно малых
чуть не ускорило разработку и принятие новых теорий и
величин
нового знания».
пространства в такой же степени зависит от фикции гомо
Впрочем, такой вывод касается лишь «содержания» но вых теорий, но упускает из виду роль книгопечатания в
как
средство
генных частиц,
как
количественного
перспектива
измерения
зависит
от
силы
и
иллюзии тре
тьего измерения на плоской поверхности.
развитии новых моделей для таких теорий и в формирова
Исследователь произведений Томаса Мора знает, как
нии новой аудитории, способной их воспринять. Если смот
часто тот сталкивался с новой для его времени тягой к го
реть только с точки зрения «содержания», то достижения
могенности у сектантов. Оставляя в стороне теологическую
212
сторону
вопроса,
мы
хотим
отметить
213
только
психологиче-
скую потребность в гомогенности в различных областях.
ванное печатным текстом представление о гомогенной вос
Приведем пример из «Письма сэра Томаса Мора, рыцаря,
производимости постепенно распространилось и на осталь
содержащее опровержение заблуждений Джона Фрита от
ные сферы жизни и привело к становлению всех тех форм
носительно таинства евхаристии» 140.
производства и социальной организации, которые состав
Если бы он сказал, что слова Христа, кроме букваль
ляют сущностный характер западного мира.
ного, могут иметь и аллегорический смысл, я бы с этим
согласился. Ведь поскольку каждое слово в Писании мо
Петрус Рамус и Джон Дьюи
жет быть понято в аллегорическом смысле, то таким об разом
мы приходим к постижению духовного
смысла
рия, то на этом основании перетолковывать также как
аллегорию
два
«серфера»-реформатора образования,
слов, помимо того явного, который первично подразуме
вают буквы. Но, с другой стороны, поскольку некоторые слова Писания могут быть поняты только как аллего
-
оседлавшие волны двух антитетических
периодов
-
эпохи Гутенберга и электронной эпохи «Маркони»
истинный буквальный смысл других мест
Писания, как это он делает, есть ошибка. Если действо вать таким образом, то Писание, с которым связаны все вопросы нашей веры, может утратить силу своего воз
действия. Поэтому я весьма удивлен, что он не пытает ся утверждать, что слова Христа о его теле и крови
должно понимать только образно, аллегорически
-
как
слова о вине и хлебе.
И если, как он утверждает, некоторые слова Христа, записанные в Писании, должно понимать только как ал легорию,
из
этого вовсе не следует с необходимостью,
что и любое слово Христа в других местах есть не что иное, как аллегория.
Таким образом, Мор говорит о том, что Фрит восприни мает все Писание как непрерывное, лишенное различий, гомогенное пространство, т.е. именно так, как оно представ
~ Уже в наше. время Джон Дьюи попытался восстановить тот характер, который был присущ образованию на
его
примитивной допечатной стадии. Цель Дьюи заключалась в том, чтобы вывести учащихся из пассивной роли потре
бителя единообразно упакованного знания. Можно сказать, что Дьюи, выступая против порождающей пассивность пе чатной культуры, двигался, подобно серферу, по кромке новой электронной волны. Теперь эта волна докатилась до
нашего времени. В шестнадцатом веке такую же ключевую роль
в
реформе
(1515-1572),
образования
сыграл
Петрус
Рамус
француз, оседлавший Гутенбергову волну.
Достоинство фундаментальногоисследования Уолтера Он га состоит в том, что оно определяет место Рамуса и по от ношению к поздней схоластике, из которой он вышел, и по
лено в новой живописи. По-видимому, новая гомогенность
отношению к новому, ориентированномуна печатные изда
печатной страницы стимулировала, с одной стороны, бес
ния обучению, для которого он создавал свои визуальные
сознательную веру в действенность печатной Библии даже
программы. Печатная книга была новым визуальным сред
в большей степени, чем авторитет устной церковной тра
ством, доступным для всех студентов, в силу чего старые
диции, а с другой
формы
ческом
-
изучении.
потребность в ее рациональном крити
Дело
обстояло
так,
словно
печатный
текст благодаря свойству точной воспроизводимости обла
обучения устарели. Книга
стала
в
буквальном
смысле учебной машиной, а рукописное письмо перешло в разряд вспомогательныхсредств обучения.
дал гипнотической властью, создававшей впечатление не
Представим себе некоего обеспокоенного новой ситуа
зависимости книги от человека. Рукописному слову было
цией администратора от образования шестнадцатого века.
не под силу породить такое восприятие текста. Сформиро-
Если бы он мог задать вопрос сегодняшним исследователям средств коммуникации и обучения, то наверняка попытал
140
Моге, English Works, 1557, р.835.
214
ся бы узнать, сможет ли новая обучающая машина, т.е. пе-
215
чатная книга, стать основой всего образовательного про
коммуникации
цесса. Сможет ли малоформатный инструмент для индиви
рим на этих детей с другой стороны. В жизни
дуального пользования, каким является новая книга,
высшей социоэкономической группы большую роль играет
за
ориентированы
на
«фантазию»:
«Посмот
75%
детей из
нять место книги, создаваемой самим студентом и изучае
печатная книга ... тогда как дети из низшей социоэкономи
мой в процесс е ее создания? Сможет ли книга, читаемая
ческой группы в гораздо большей степени зависят от теле
быстро и про себя, заменить книгу, читаемую медленно и
видения
и только
телевидения».
Но если печатный текст
вслух? Смогут ли студенты, обучаемые с помощью печат
-
такой важный пара метр или
ных книг, сравняться в своих познаниях с искусными ора
критерий для Шрамма и его исследования, то не следует
торами и спорщиками, взращенными в рукописной среде?
ли задаться вопросом: что же он собой представляет? И
Принимая те методы, которыми пользуются сегодня иссле
здесь работа Рамуса может оказать нам значительную по
дователи радио, кино и телевидения, последние, несомнен
мощь. Ибо подобно тому, как Дьюи пытался объяснить, хо
но, ответили бы утвердительно. Более того, они попыта
тя и довольно путанно, значение в образовательном плане
лись бы убедить спрашивающего в том, что, какие бы чув
наступления века электроники, Рамус в шестнадцатом сто
ства это у него ни вызывало, новые обучающие машины
летии
позволят студентам учиться не хуже, чем раньше, а освое
ступени образовательного процесса. Как указал отец Онг в
ние новых методов, по-видимому, позволит им приобрести
недавно опубликованной статье «Организация обучения в
новые виды знания.
классе у Рамуса и природа реальностиь-Ч; для Рамуса и
Но тем самым наши исследователи обнаружили бы, что совершенно
не
понимают
характер
этой
новой
машины.
выдвинул
новую
программу,
охватывающую
его последава телей цель школьного обучения ше, ни меньше
-
все
ни боль
-
сохранить единство мира. «В жизненной
Впрочем, нет нужды пускаться в спекуляции на данную
практике можно пользоваться только тем, что уже прошло
тему. Недавнее исследование Уилбура Шрамма, Джека
апробацию в процесс е школьного обучения. Классная ком
Лайла и Эдвина Б.Паркера «Телевидение в жизни наших детей» как раз пытается описать эти последствия. Однако
ната по своему смыслу представляет собой выход в реаль
явно неудачный подход к избранной теме в их книге под
появившейся в шестнадцатом веке, озабочен, хотя и бес
ность, и притом единственный выход». Именно этой идеей,
сказывает нам ответ на вопрос: почему люди шестнадцато
сознательно, Шрамм уже в веке двадцатом. С другой сто
го века не могли понять природу печатного слова? Шрамм
роны, Дьюи выступает как полная противоположность Ра
и его коллеги оставляют совершенно без внимания телеви
мусу в своем стремлении развеять фантастическое пред
зионный образ. Они полагают, что телевидение, если вы
ставление
честь из него «содержание», представляет собой «нейтра
чатной отрасли и как своеобразной воронке, через которую
льное»
о
школе
как
о
непосредственном
придатке
пе
всякое
должен быть пропущен весь опыт учащихся для того, что
другое. Возможно, если бы они обладали более глубоким
бы иметь «практическую полезность». Рамус был совер
знанием многообразных художественных форм и научных
шенно
средство
коммуникации,
такое
же,
как
и
прав, подчеркивая первостепенное значение печат
моделей прошлого столетия, они бы думали иначе. Подоб
ной книги в классе. Только с ее помощью учащиеся могли
ным же образом нельзя обойтись без глубокого изучения
освоиться
ренессансной живописи и новых научных моделей, если
средств коммуникации. Формирующее влияние новой пе
хочешь понять природу книгопечатания.
Впрочем, Шрамм и его коллеги делают одно дезавуиру ющее их собственную позицию допущение. Это предполо
с
гомогенизирующим
воздействием
новых
чатной технологии должно было приучить их переводить
любую проблему и любой опыт в новую форму
-
линей
ный порядок, связанный с визуальностью. Для национали-
жение, в котором они созвучны с Дон-Кихотом И которое
состоит в том, что книгопечатание есть критерий «реально
141
сти». Как утверждает Шрамм (р.l06), непечатные средства
1961,
216
Studies in English Literature, 1500-1900, vol.I, по.Г, winter, рр.З1-47.
217
стически ориентированного общества, направляющего всю
чения их отношения к эпохе книгопечатания. Но здесь мы
человеческую энергию на решение общих задач в области
вынуждены ограничиться короткими заметками.
именно
Для того чтобы понять, почему Рабле испытывал такой
такого типа обучения. Организовывать и направлять всю
восторг перед едва набирающим обороты процессом меха
коммерции и
финансов, очевидна
рабочую силу общества
-
необходимость
такая задача неразрешима без
всеобщей грамотности. Вспомним Наполеона, который ис пытывал серьезные проблемы с обучением крестьян и дру гих полуграмотных новобранцев строевой подготовке и ру жейным приемам, но остроумно вышел из положения, свя зав им ноги веревкой длиной восемнадцать дюймов, чтобы
выработа ть у них чувство необходимой точности и едино
низации, следует сначала ненадолго обратиться к той ста
дии этого процесса, когда он развернулся во всю мощь. В своем исследовании процесс а демократизации потребите льских товаров, ранее доступных лишь привилегирован
ным классам, «Механизация становится У руля» Зигфрид Гидион рассматривает значение сборочной линии, конвейе ра в его наиболее развитом виде (р.457):
образие движений. Но в полную силу способность письмен
Восемь лет спустя в 1865 г. пульмановскийспальный
ной культуры к организации человеческих ресурсов проя
вагон «Пионер» положил начало демократизации ари
вилась в девятнадцатом веке
-
тогда, когда печатная тех
нология глубоко проникла во все сферы жизни: коммерче скую, промышленную, в сферу образования и развлечений.
стократическойроскоши. Пульманом двигал тот же ин стинкт, что и Генри Фордом полстолетия спустя: он пы
тался разбудить дремлющую фантазию потребителейи
тем самым дать толчок развитию потребностей. И карь ера Пульмана, и карьера Форда разворачивались во
Рабле рисует перспектину будущего печатной культуры как потребительского рая
круг одной и той же проблемы: каким образом осущест вить демократизациюинструментовкомфорта, которые в Европе были бесспорной привилегией состоятельного класса?
прикладногознания
Рабле озабочен демократизацией знания, которое дол
~ Когда занимаешься вопросом о Гутенберговом изобре тении, рано или поздно почти неизбежно на ум приходит письмо Гаргантюа Пантагрюэлю. Задолго
до Сервантеса
Рабле создал убедительный миф или прообраз державы печатной технологии. Мы уже упоминали миф о Кадме, по
сеявшем зубы дракона (т.е. буквы алфавита), из которых выросли
вооруженные
воины,
как лаконичную,
но точную
характеристику устной культуры. Рабле, как и пристало автору эпохи книгопечатания, весьма многословен. Тем не менее его видение гигантизма и будущего потребительско го рая оказалось также весьма точным. Можно указать че
тыре грандиозные
попытки мифологизации гутенбергов
ского преобразования общества. Кроме «Гаргантюа», это
«Дон Кихот», «Дунсиада»142 И «Поминки по Финнегану».
жно течь, подобно вину из-под печатного пресса. Ведь по следний получил свое наименование как раз от технологиИ
винодельческого пресса. Прикладное знание, выходящее из-под пресса, в конечном счете вело не только к развитию образования, но и к комфорту. Если относительно смысла мифа о Кадме как указания на технологию иероглифического письма еще можно усо
мниться, то никаких сомнений не может быть в том, что
раблезианскийпантагрюэлионесть символ и образ разбор ного шрифта. Ведь это слово обозначает не что иное, как
коноплю, из которой делается веревка. Вычесывание и плетение этого растения способствовали образованию ли
нейных связей обширных социальных предприятий. Вспомним раблезианскийобраз всего «мира во рту Пантаг
Каждая из них заслуживает отдельного тома в плане изу-
рюэля», буквальный смысл которого, пожалуй, заключает
142 Сатирическая поэма английского поэта Александра Поупа
ного ассоциирования гомогенных частей. И надо сказать,
(1688-1744). -
Прu.м. пер.
218
ся в идее гигантизма, возникающего вследствие постепен
этот образ оказался удивительно точным, как мы можем
219
теперь видеть, оглядываясь назад в прошлое. В своем пи
сьме Пантагрюэлю в Париж Гаргантюа провозглашает хвалу книгопечатанию:
благословенной конопля,
Ныне науки восстановлены, возрождены языки: гре
ческий, не зная которого человек не имеет права счи тать себя ученым, еврейский, халдейский, латинский.
«траве, именуемой пантагрюэлион». В
буквальном смысле пантагрюэлион но
в
-
символическом
-
это всего-навсего
это
промышленность.
Добавив к удивительным изобретениям своего времени
где пророчества, а где и похвальбу, Рабле с помощью своего
пантагрюэлиона
первым
показал
человека
как
Ныне в ходу изящное и исправное тиснение, изобретен
исследователя отдаленнейших уголков планеты: «Тап
ное в мое время по внушению Бога, тогда как пушки
робана увидела Лапландию; Ява увидела горы Риф ей
были выдуманы по наущению дьявола. Всюду мы видим
ские
ученых людей, образованнейших наставников, обшир
прошли
нейшие книгохранилища, так что, на мой взгляд, даже
тропика, обогнули жаркий пояс, измерили весь Зодиак
...
арктические
народы
Атлантическое
на
глазах
море,
у антарктических
перевалили
через
оба
во времена Платона, Цицерона и Папиниана было труд
и пересекли экватор, видя перед собой на горизонте оба
нее учиться, нежели теперь ... Ныне разбойники, палачи,
полюса». При этом «силы небесные, божества земные и
проходимцы и конюхи более образованны, нежели в мое
морские
время доктора наук и проповедники.
быть, Пантагрюэль и «его дети откроют другое расте
рить! Женщины и девушки -
Да что там гово
и те стремятся к знанию,
этому источнику славы, этой манне небесной143.
ХОТЯ основную часть работы здесь проделали Кромвель и Наполеон, «пушки» И порох по крайней мере положили начало процессу разрушения замков и стирания феодаль
ных различий между классами. Книгопечатание же, как
указывает Рабле, дало толчок гомогенизации индивидов и их дарований. В том же веке, но несколько позже, Френсис
-
все
ужаснулись».
Ибо
кто
знает,
может
ние, обладающее такою же точно силой, и с его помо
щью люди доберутся до источников града, до дождевых водоспусков и до кузницы молний, вторгнутся в области Луны, вступят на территорию небесных светил и там обоснуются:
... разделят
с нами трапезу, женятся на на
ших богинях и таким путем сами станут, как боги».
Раблезианское
видение
взаимозависимости
новых
способов
стало возможным
человеческой
благодаря
перспек
Бэкон пророчески утверждал, что благодаря его научному
тиве, открывшейся с позиции прикладиого знания. А путь
методу все таланты станут равны между собой, и даже де
к завоеванию
нового мира гигантских измерений пролегал
ти смогут совершать важные научные открытия. А, как мы
через рот Пантагрюэля.
увидим, бэконовский «метод» заключался в распростране
Ауэрбаха «Мимесис. Изображение действительности
Одиннадцатая глава книги Эриха
нии нового представления о печатной странице на весь мир
падной литературе» так и называется
-
в за
«Мир во рту Па н
природных явлений. Иными словами, бэконовский метод в
тагрюэля». Ауэрбах упоминает некоторых авторов, отчасти
буквальном смысле целиком помещает природу в рот Пан
предвосхитивших полет фантазии Рабле, чтобы воздать
тагрюэля.
должное
В своей книге «Жизнь И смерть идеала» (р.39) Альбер Герар дает по этому вопросу следующий комментарий к
что «Рабле постоянно смешивает различные точки зрения,
Рабле:
Этим триумфальным пантагрюэлизмом проникнут
целый ряд глав, полных причудливой эрудиции, прак тических познаний и ПОэтического энтузиазма, которые
он [Рабле] в конце третьей книги вкладывает в похвалу 143 The Works о/ Мт. Francis Rabelais, translated Ьу Sir Thomas Urquhart, р.204. (Здесь и далее пер. Н.Любимова. - Прим, пер.)
220
его
оригинальности,
которая
заключается
в
том,
различные сюжетные мотивы и стилевые сферы» 144. Как позднее Роберт Бертон в своей книге «Анатомия меланхо лии», Рабле следует тому принципу «видения И изображе ния мира», что «все события и переживания, знания,
пропорции
в водовороте»
и стили перемешиваются
все области
у него, словно
145.
Рабле напоминает средневекового толкователя мануск144 Ауэрбах Э. Мимесис. 145 Там же.
-
С.274.
-
- М., 1976. Прим. пер.
221
-
С.271.
-
Прu.м.. пер.
риптов по римскому праву тем, с какой настойчивостью он
Исключительной чертой Рабле является его способ
держится за абсурдные мнения, затрачивая на их обосно
ность
вание уйму учености и перескакивая с одной точки зрения
лекать колоссальное наслаждение из соприкосновения с
на другую. Иными словами, Рабле выказывает себя схола
деревом
стом в своей сознательной склонности к мозаическому со
предметы были способны к отзывчивости или пригодны
четанию мешанины из древней учености с новой печатной
В пищу, словно в них сосредоточена вся сила земного
технологией,
желания. Однако он никогда не преступал в этом меры.
сформировавшей
устойчивую индивидуаль
ную точку зрения. Подобно английскому поэту той же эпо
хи Джону Скелтону, о котором к.С.Льюис пишет: «Скелтон
перестал быть человеком и превратился в толпу»146, Рабле говорит, словно шумное сборище представителей устной
-
культуры
схоластов,
глоссаторов,
-
которые
внезапно
которой обладал еще разве что 'Уитмен
-
и
камнем
так,
словно
эти
-
изв
неодушевленные
При умении сдерживать эту способность и направлять
ее на достижение цели она является главной чертой прирожденного архитектора, каковую я имел возмож
ность наблюдать у моего собственного брата Ф.Р.поуи са, глядя на то, как он обращается с деревом и камнем.
нача
Все сказанное Поуисом о тактильности и, так сказать,
лах индивидуализации и национализма. Именно несовпа
симпатии к дереву и камню обнаруживает явную связь с
дение этих двух миров, смешавшихся в самом языке Раб
тем, что мы раньше говорили об аудиотактильных чертах
ле, делает его близким нам, поскольку мы также сущест
схоластики
оказались
вуем
на
в
новом визуальном
раздорожье двух
звездным
галактикам,
мире,
основанном
различных
проходящим
культур.
одна
сквозь
на
и
готической
архитектуры.
Именно
в
этом
Подобно
аудиотактильном, присущем допечатной культуре способе
другую,
восприятия следует искать истоки раблезианской непри
ния, но не изменения их конфигурации. В современной фи
стойности и «материализма». Подобно Джеймсу Джойсу, другому современному мастеру средневековой тактильной
зике есть понятие
мозаики, Рабле ожидал читателей, которые бы посвятили
две культуры или технологии могут избежать столкнове «интерфейс»,
или
«граница раздела»,
которое обозначает встречу и преобразование двух струк тур. Именно в такой «пограничности»
-
ключ И к Рабле, и
к характеру нашего двадцатого столетия.
жизнь изучению его труда. «Будь моя воля, я бы всем и каждому велел позабыть о своих обязанностях, пренебречь своими занятиями и бросить свои дела, дабы все свое время посвятить этим рассказам». То же самое говорил и Джойс, также глубоко уразумевший суть нового средства
Пресловутый «материализм» Рабле есть не что иное, как кильватер уходящей
коммуникации -
телевидения, как это видно в его «По
минках по Финнегану» и где весь мир заключен в одной книге.
Послушаем еще раз Рабле, который задает изрядную
рукописной культуры
трепку читателям, дабы тем самым преподать
~ Наиболее существенная характеристика Рабле как че
им урок
тактильности:
заключается в
Итак, заканчивая это пролог, я долгом своим почи
гипертрофии тактильности, которая становится у него поч
таю сказать, что готов прозаложить всем чертям на све
ти абсолютной и изолированной. Эта крайне выраженная
те тело свое и душу, всего себя со всеми потрохами, ес
ловека, жившего на границе двух культур,
тактильность, сознательно сталкиваемая с новой визуаль
ностью
печатной
культуры,
указывает на
его
глубокую
связь со средневековьем. Джон Каупер Поуис в своей кни ге «Рабле» отмечает (р.57):
146
ли на протяжении этой истории хоть раз прилгну. Но уж И вас чтоб спалил антонов огонь, чтоб падучая вас била, чтоб молния вас убила, чтоб от язв на ногах вам
охрометь, чтоб вам от поноса отощать, чтоб во всем теле у вас приключилось трясение, а в заднем проходе вос
English Literature in the Sixteenth
222
Centuтy,
p.140.
паление, чтоб вас, как Содом и Гоморру, потлотили се-
223
г
ра, огонь и пучина морская, если вы не будете твердо
Переход от мельницы к молоту означает дробление непре
верить
рывной операции на части. Авторы добавляют: «Это изоб
всему,
о
чем
я
поведаю
вам
в
предлагаемой
мною хронике!
ретение
оказалось
промышленности». считать
Книгопечатание как первый случай механизации ремесла
-
потрясением
Книгопечатание
прародителем
всех
же,
будущих
для
развития
которое
следует
bouleverseтents147,
само было поистине целой связкой или галактикой ранее
пример не просто
нового знания, а прикладного знания
усвоенных технологий. Очень точным нам кажется сужде
ние Ашера, приведенное в его книге «История механиче ских изобретений»
~ Раскол между тактильностью и другими чувствами в
(р.239):
Печатная книга с иллюстрациями являет собой впе чатляющий пример объединения Множества единичных
языке проявляется именно как гипертрофия этого чувства
изобретений в одном достижении. Она предполагает изобретение бумаги и чернил, созданных на масляной
у Рабле и некоторых елизаветинцев, таких, например, как
Нэш. Затем оно надолго уходит из языка, вплоть до Хоп
основе,
кинса и символистов. Чтобы прояснитъ суть этого процесса,
развитие
гравирования
по дереву и изготовле
ния деревянных блоков, развитие пресса и специальной
обратимся к шестнадцатому веку с его навязчивым стрем
техники работы прессом в целях книгопечатания.
лением все поверить числом. Число и мера суть тактиль
История бумаги
ные формы, потому-то некоторое время спустя им не на
-
это во многих отношениях отде
льный предмет, но очевидно,
шлось места у гуманистов с их визуальностью и любовью к
что книгопечатание не
смогло бы развиваться, если бы оно использовало ка кой-либо другой материал. Пергамент труден в обраще
букве. В эпоху позднего Возрождения произошел великий раскол между числом (языком науки) и буквой
серьезным
(языком
нии,
цивилизации). Но зарождение этого раскола, как мы уви
дорогостоящ,
наконец,
его
просто
мало.
Если
бы
пергамент был единственным пригодным материалом,
дим дальше, произошло уже в методе Рамуса, нацеленном
книги остались бы предметом роскоши. Папирус же не
на «практическую полезность» и прикладное знание и свя
пригоден для печатания из-за его жесткости и ломко
занном с печатной литературой. Ибо механизация древнего
СТИ. Поэтому начало производства бумаги из льняного
ручного искусства писца сама по себе уже была «приклад
тряпья, пришедшее в Европу из Китая, было необходи
ным» знанием. «Прикладной» момент в данном случае за
мым предварительным условием. Дальневосточное про
ключался в остановке и дроблении движения пишущей ру
исхождение этого продукта и этапы его постепенного
продвижения на Запад теперь довольно точно установ
ки. Поэтому, как только было найдено данное конкретное
лены, так что его хронология нам хорошо известна ...
решение проблемы механизации, оно смогло распростра ниться и на множество других действий. Более того, само вхождение в привычку воспроизводимого и линейного ха
paKTepa
печатной страницы подготовило перенос
такого
подхода на проблемы любого рода. Февр и Мартен указы вают, например, в «Появлении книги» (р.28), что развитие производства бумаги получило толчок уже в одиннадцатом
веке после открытия метода, который преобразовал «кру гообразное движение в попеременное».Речь идет о перехо де от мельницы к использованию молота, параллель кото
В нашей книге мы уделили столько внимания рассмот рению догутенберговской эпохи именно потому, что суще ствует тесная связь между технологией фонетического ал
фавита и книгопечатанием. Фонетическое письмо было не обходимой прелюдией, Так, китайское идеографическое письмо оказалось непреодолимым
препятствивм
менты алфавита, обнаруживается, что до преобразования
рому можно усмотреть в переходе от насыщенной перио
дами цицероновской прозы к отрывистой прозе Сенеки.
224
для раз
вития печатной технологии. В наше время, когда китайское письмо все в большей мере начинает включать в себя эле
147
Разрушения, потрясения (фр.). -
225
Прим, пер.
на
алфавитных
началах
необходимо
разбить
словесные
структуры на слоги. Размышление об этом помогает нам понять, почему сначала алфавитное письмо, а затем и кни
гопечатание привели к аналитическому разделению функ ций и межличностных отношений в западном мире. Обра
тимся еще раз к Джойсу, который в «Поминках по Финне
как мыслил Рабле, и подтверждает правильность указан ной нами связи: о Бутылка, Чтимый всюду Кладезь знанья' Чутко, пылко
гану» многократно возвращается к теме воздействия алфа
Ждать я буду
вита на «АиБ-умного человека», который постоянно «шеп
П рорицанья.
чет свое заклинание (вот опять сначала, сызнова, снова: от
Ты ж, издав звучанье,
чувства к звуку, от смысла к слову)» (р.121) и призывает
Мне судьбу открой.
всех «гармонизировать ваши азбучные реакции» (р.140).
Идя на Индию войной,
Использование чернил на масляной основе книгопечат
никам было подсказано «скорее художниками, чем калли
графами», а «винодельческому прессу уже было присуще многое из того, что требовалось для книгопечатания ... поэ тому главные инновации здесь были связаны с искусством
В напиток твой благословенный влил Бахус дивною рукой
Всю мудрость нашей жизни бренной. От века чужды этой влаге пенной
Фальшь и притворство, плутни и обманы. Вкусив впервые этот сок бесценный,
гравирования и литья ...»148. Для того чтобы книгопечатание
Свалился навзничь Ной, восторгом пьяный.
стало возможным, потребовалось также множество изобре
Пускай ответ тобою данный,
тений в ювелирной и других областях. Этот составной ха
Излечит все мои страданья.
рактер
Я к чудотворному сосуду
«А
что
книгопечатания
же
изобрел
порождает
Гутенберг?».
естественный
Вот
суждение
вопрос:
Ашера
(р.247): «К сожалению, однозначный ответ на этот вопрос вряд ли возможен, поскольку у нас нет компетентных сви
детельств современников, содержащих подробное описа ние процесса производства первых книг». (Похожий при мер,
более
близкий
к
«Форд», которая также
нашему не
времени,
-
компания
располагает документальным
Взываю с дрожью в каждой жилке: О Бутылка, Чтимый всюду Кладезь знанья! Чутко, пылко
Ждать я буду Прорицанья. Пер. Ю.Корнеева
описанием того, как изготовлялись первые автомобили.) Новая технология и ее восприятие современниками
-
вот задача, которую мы хотим исследовать в нашей книге.
(Подобную роль придется выполнить будущим историкам, когда они будут описывать влияние радио, например, на
Человеческое мышление всегда оказывается в затруднении в начальный период
кино или телевидения на формирование у людей новых
интериоризации любой технологии,
моделей организации пространства, таких как, например,
придуманной и реализованной на практике
автомобили небольшого размера.) Рабле восторженно от несся к печатной книге
-
продукту нового применения ви
нодельческого пресса. Приведем стихотворный отрывок из «пятой» книги его произведения, который показывает нам,
148
Usher, History о/ Mechanical Inventions, р.240.
226
самим же человеком
~ Получение мудрости и знания путем дистилляции с ис пользованием пресса
-
естественная метафора для шест
надцатого столетия. Курт Булер в работе «Книга пятнадца-
227
того века:
писцы, печатники,
иллюстраторы»
показывает,
свидетельства
насколько глубоко печатная книга была связана с культу рой предшествующей эпохи. Булер говорит о «значитель ном числе дошедших до наших дней манускриптов, кото
рые были скопированы с печатных книг»; «В действитель ности, разница между манускриптами пятнадцатого столе
тия и инкунабулами очень невелика. поэтому исследовате лю начального периода книгопечатания следует знать, что
первопечатники смотрели на новое изобретение как на все
го лишь другую форму процесс а писания
scribere»149
(р.1б). «Безлошадная карета»
-
-
artificialiter хороший при
мер такого же двусмысленного положения, в котором неко торое время находилась печатная книга.
Указания Булера относительно мирного сосуществова ния
писца
и
печатника
могут
оказаться
сюрпризом
для
многих читателей: Но что же стало с писцами? Что стало с разного рода
Эти люди, работавшие в крупных скрипториях. по-ви всего
лишь
изменили
свое
название
и
стали
именоваться каллиграфами. В любом случае они про должали заниматься тем же, чем занимались на протя
жении столетий. С одной стороны, следует помнить, что
каллиграфы трудились главным образом или даже иск
лючительно для богатых заказчиков. С другой
-
лишь
в конце пятнадцатого или, пожалуй, в начале шестнад
цатого века стало понятно, что каллиграфия превраща
существовал
27).
Как показывает Ашер, довольно нелегко определить ту
связь
событий
и
технологий,
которая
реализовалась
в
изобретении Гутенберга. Более того, в настоящее время вряд ли кто-то в состоянии ясно сформулировать, что же именно изобрел Гутенберг. Если прибегнуть к шутливому совету Джойса, мы должны или «погруэиться В самую глу
бину, или не касаться картезианского источника-Р'', Лишь в нашу эпоху люди заинтересовались проблемой: что такое
бизнес? Ответ Б.Дж.Мюллера-Тима на этот вопрос гласит, что это машина для создания богатства,
пришедшая на
смену семье как форме накопления богатства в доиндуст риальную эпоху. Дж.Т'Гильбод, отвечая на вопрос «Что та кое кибернетика?», ссылаясь на труд инженера и архитек тора Жака Лафита, пишет (р.9,
переписчиками литературных произведений после 1450 г., когда вошел в употребление печатный пресс? димому,
в пользу того, что на писцов
спрос даже в конце пятнадцатого столетия (р.26,
10),
что тогда как сегодня
никто уже не ставит под сомнение «важность умения испо льзовать машины»
... двадцать
пять лет назад, как указывал в своей книге
Лафит, наука о машинах как таковая еще не существо вала. Можно обнаружить лишь ее фрагменты,
разбро
санные там и сям в работах инженеров, в философских и социологических
трактатах,
в романах
или
эссе
-
но
ничего систематического.
«Органоподобные конструкции человека» такое
машины.
кремня ножа
до
От
примитивного,
современного
-
вот что
изготовленного
токарного
станка,
из
от не
ется в прикладное искусство или, в худшем случае, в
прочной хижины до оснащенных всевозможными удоб
хобби. Конечно же, скриптории не могли конкурировать
ствами
с возникающими издательствами, но некоторые из них
сверхбыстрых калькуляторов
современных
жилищ,
от
-
простых
счетов
до
поистине необозримое
выплыли, занявшись книготорговлей. Их сотрудники,
поле для обобщений и построения классификаций! По
однако, имели достаточно широкий выбор: либо посту
нятие машины с трудом поддается определению, как и
пить на постоянную службу к какому-нибудь состояте
понятие живого организма; один выдающийся инженер
льному заказчику, либо стать бродячим писцом и путе
как-то употребил выражение «искусственная зоология».
шествовать по всей Европе. Некоторые писцы перехо
Впрочем, такая дефиниция или классификация не яв
дили, так сказать, во вражеский лагерь и сами станови
ляется делом первостепенной необходимости.
лись печатниками; впрочем, те из них, кому судьба не улыбнулась, позже покинули свое место у пресса и вер
нулись к прежнему занятию. Имеются убедительные 149 Способ писать искусственным образом (дат.). -
228
Прuм. пер.
Вот что об этом говорил Лафит: «Поскольку мы сами являемся их создателями, мы слишком часто впадаем в
150 У Джойса игра слов:
cartesian spring -
«картезианский ис
точник» И одновременно «картезианская пружина».
229
-
Прим. пер.
заблуждение, что мы знаем все, что нужно знать о ма
ждает, что ему удалось открыть важнейший принцип. Если
шинах. Хотя изучение и конструирование машин всяко
философ учит, а историк поставляет примеры для фило
го рода связано прежде всего с успехами механики, фи
софских принципов, то только поэт ставит все это на служ
зики и химии, тем не менее механология
-
наука о ма
шинах как таковых, наука об органоподобных конструк циях человека
-
бу исправлению человеческой воли и возвышению челове ческого духа:
не является ответвлением этих наук
Лишь несравненный поэт выполняет и то, и другое:
Ее место следует искать где-то среди других научных
ибо все, что только ни утверждает философ в качестве
дисциплин».
желаемого,
поэт
представляет
нам
воплощенным
в
со
Сегодня нам начинает казаться все более и более стран
вершенном образе вымышленного героя, сочетая в нем
ным то, что человек так мало знает о том, что является де
общую идею с отдельными примерами. Я говорю, что он
лом его собственных рук. Александр Поуп иронически за
создает совершенную картину, ибо поэт предлагает на
шему уму образ того, что философ дает только в сло
метил по этому поводу:
весном описании,
Одной науки будет гению довольно, Так узок ум, искусство ж так обширно.
Поуп хорошо
понимал,
что в
этом-то
не поражающем души,
не проникаю
щем в нее, не овладевающем духовным взором так, как
это удается об разу151. и заключается
формула Вавилонской башни. Но, как бы там ни было, вме
Еще более неожиданный пример перевода в новую фор му мы встречаем в письме Декарта, сопровождающем в ка
сте с Гутенберговой технологией мы вступаем в век ма
честве
шинного «спурта», ускорения. Принцип сегментации дейст
желал бы, чтобы сначала всю ее просмотрели в один при
вий, функций и ролей распространяется повсюду, где то
предисловия
его
«Первоначала
философии»:
«...я
ем, как роман, чтобы не утомлять своего внимания и не за
лько возможно. Как указывал Клагет, в своей основе это
держивать себя трудностями ... пусть он [читатель] вторич
принцип
но прочтет
визуального
исчисления,
открытый
в
период
позднего средневековья, принцип, который заключается в
однако,
книгу
с целью
проследить
если он не сможет достаточно
связь
моих доводов;
ее понять или не все
переводе невизуальных параметров движения и энергии в
доводы будут ему ясны, ему не следует унывать, но, под
визуальные
черкнув
термины
и
который
составляет
существо
«прикладного» знания вообще. Гутенбергова же технология
он
распространила
ясь»152.
этот
принцип
на
письмо
и
язык,
а также
на способ фиксации и передачи знания как такового.
только
продолжает
места,
чтение
представляющие
книги
до
конца,
трудность,
не
пусть
останавлива
Инструкция, данная Декартом своим читателям,
-
яв
ное свидетельство изменений в языке и мышлении, свя
занных с книгопечатанием, а именно того, что больше нет
с Гутенбергом Европа вступает в технологическую фазу проrpесса, когда изменение как таковое становится
аркетипической нормой жизни общества
~ Вполне естественно, что техника перевода невизуаль ного в визуальное, едва будучи открытой и взятой на воо ружение nрu1uLад1iы,мM знанием, воспринималась как нечто
совершенно новое. Филип Сидни в «Защите поэзии» утвер-
230
нужды, как это было в устной философии, подолгу корпеть
над каждым термином. Теперь достаточно контекста. Здесь уже много общего с сегодняшней ситуацией, когда встреча ются два ученых, и один спрашивает другого:
смысле ты употребляешь термин ..?» 151
-
«В каком
а тот отвечает: «По
W.J.Bates, ed., Criticism: the Major Texts, р.89. (Цитируетсяпо:
Литературные манифесты западноевропейскихклассицистов. М.,
1980. -
С.143.
-
Прu.м. пер.)
152 Декарт Р. Сочинения в
2 т. -
ПрuJlot. пер.
231
Т. 1. -
М., 1989. -
С. 307. -
этому поводу почитай мою статью в последнем номере ...»,
новой визуальной
Как это ни парадоксально, но пристальное внимание к точ
ложное значение. Для схоласта sic
ным нюансам употребления слова
вания
-
черта устной, а не пи
изгибов
культуры,
где оно получает
диалектического
et
поп -
противопо
форма пер ежи
движения
исследующего
сьменной культуры. Ибо печатное слово всегда находится в
ума. Оно соответствует переживанию слова в поэзии Данте
обширном визуальном контексте. Но хотя печатный текст
и
не
процесс, а продукт. И метод, так сказать, моментального
поощряет
внимания
к
словесным
нюансам,
он
активно
способствует унификации орфографии и значения, поско льку и то,
и другое
-
предмет непосредственного практи
ческого интереса книгопечатника и его публики. И вполне естественно, что первичной целью знания для письменной философии (и особенно философии печатной
эпохи) становится «достоверность». (По этой же причине ученый
в
письменной
культуре
может
рассчитывать
на
при знание за точность, даже если ему при этом нечего ска
dolce stil nuovo. Но уже Монтеня и Декарта интересует не
снимка работы ума, который Монтень называет [а peinture [а pensee 153 , и есть метод сомнения. Гамлет представля
de
ет две картины, два взгляда на жизнь. Его монолог
ходимая точка переориентации на пути от устной к новой визуальной культуре. В заключительных словах
Так всех нас в трусов превращает мысль И вянет, как цветок, решимость наша
сомнения. Мы встретимся с еще немалым числом таких па
В бесплодье умственного тупика.
радоксов, связанных с новой технологией, которая сделала
Так погибают замыслы с размахом,
каждого читателя центром вселенной и в то же время по
Вначале обещавшие успех,
зволила Копернику отбросить человека из центра физиче
От долгих отлагательств.
Ше'Н:сnuр. Гa.м.JLeт. Ш,
ского мира на периферию. силе печатного текста читатель воцарился в субъективном
моя обитель и свобода:
Это то же различение, которое мы уже наблюдали у То го приятного в частное общение друзей, но в королевском совете, где обсуждаются и рассматриваются важные во
Блаженство человеческого рода,
просы, ей не место».
Ниспосланное Богом иль Природой.
Гамлет озвучивает общий конфликт своего времени
Пер. В.Пост"liu'Н:ова
свои по
ступки согласно строгим критериям визуальной правиль
ности, так что видимость добродетели полностью овладева ет сферой внутренней мотивации и
новым
визуальным
153 Картина мысли (фр.).
связанным
с
прикладным
-
-
это
Прu.м. пер.
154 Здесь и далее в тексте мы переводим слово «сопвсгепсе» (со весть) как «мысль», сохраняя вариант Б.Пастернака. Не следует видеть
Над подрастающим Ребенком.
М'Лоэинского
в
этом поэтическую вольность. Например,
-
впереводе
это «раздумье», а в прозаическом переводе изве
стного шекспироведа М.Морозова «сознание», Это согласуется и с толкованием, которое ниже дает Мак-Люэн. Варианты перево
Пер. В.Пост"liu'Н:ова
Знаменитый монолог Гамлета «Быть иль не быть»
подходом,
знанием, т.е. требующим «решимости». «Решимость»
Тень тюрьмы сгущаться начала
-
это
sic et поп Абеляра, переведенное на язык
232
-
между старым устным подходом к проблемным вопросам и
Но по той же причине печатная культура побуждает
схоластическое
1
маса Мора: «Ваша схоластическая философия вносит мно
Я в нем предельный смысл всему ищу,
читателя упорядочивать свою внешнюю жизнь и
(conscience)
Пер. Б.ПастеР"liа'Н:а
Не меньшим парадоксом является и то, что благодаря
-
явст
тивопоставление «мысли» (conscience)154 и «решимости»:
достоверности в печатной культуре должна пройти путем
Мой ум
-
венное признание контраста между старым и новым, про
зать.) Однако парадокс заключается в том, что страсть к
универсуме абсолютной свободы инепосредственности:
необ
-
да см.: У.Шекспир. «Гамлет» В русских переводах М.,
1994. -
Прuм. пер.
233
XIX-XX
веков.
своего
рода жаргонный,
имевший
хождение
или конвенциональный,
среди
последова телей
термин,
прежде
Макиавелли.
угодно
Это конфликт отнюдь не между «мыслью/совестью» И «ре
зии,
шимостью» В нашем смысле, но между всеобщим сознани уже
в
ином
направлении.
Связанное
с
индивидуалистическое сознание
испытывает
сильнейшее
давление со стороны коллективистских ценностей. Либерал убежден, что все реальные ценности носят частный харак
тер, связаны с личностью, индивидуальностью. Однако но вая электрическая технология развивает у него потреб ность в тотальной взаимозависимости людей. Гамлет же находился в обратной ситуации, где ответственность и со знание (емысльусовесть») носят корпоративный характер и где
каждый
человек
имеет
щель, или точку зрения,
свою
роль,
а
не
смотровую
и он хорошо понимал ее преиму
щества. Таким образом, очевидно, что речь здесь идет о
различии технологий, а потому вовсе нет необходимости вести моральные дискуссии, тем более, что в моральных
проблемах никогда не бывает недостатка.
книгах
и
аспектах
архитектуры
Книгопечатание
высоким
уровнем развития письменной культуры либералистокое
о
и
печатном песни,
слове,
танца,
планирования
а
не
о
сколь
живописи,
поэ
градостроительст
ва?155
ем и частной точкой зрения. Сегодня этот конфликт разви вается
всего
важных
высшая фаза алфавитной культуры,
-
которая ведет к отлучению индивида от родового и коллек
тивного
мировосприятия.
Печа тный
текст
максимально
усиливает визуальные черты алфавита и таким образом доводит индивидуализирующее воздействие фонетическо
го алфавита до такой степени, которая была недоступна рукописной культуре. Книгопечатание
-
это технология
индивидуализма. И если в наше время этой визуальной
технологии предстоит претерпеть модификацию под нати ском электрической технологии, то такая же участь ожи дает и индивидуализм. Выдвигать по этому поводу мораль ные претензии
-
все равно что винить молоток за то,
он попадает по пальцам. «Но, будь,
-
что
может возразить кто-ни
мы ведь не знали о том, что может проиаойти».
-
Однако даже собственную недальновидность не стоит воз водить в предмет нравственных разбирательств. Разумеет
ся, это серьезная проблема, но не моральная. И было бы
Задавая себе этот вопрос некоторое время назад, я
хорошо, если бы нам удалось хотя бы частично развеять
вдруг пришел к следующей мысли: печатное слово есть
тот моральный туман, который окружает вопрос о техно
не
логиях. От этого выиграла бы прежде всего моральная сто
что
иное,
как
остановленное
умственное
движение.
Читать печатный текст означает совмещать в себе дея тельность и кинопроектора,
рона дела.
Что же касается техники сомнения у Монтеня и Декар
и киноаудитории в едином
мента льном акте. Это создает у читателя сильное чув
та,
ство вовлеченности в процесс мышления. Но не печат
дальше
ное ли слово, которое, в сущности, представляет собой
Читатель печатной книги попадает в зависимость от ровно
«стоп-кадр», формирует всеобщую мыслительную при
го и регулярного чередования черных и белых пятен. Пе
вычку рассматривать все проблемы, связанные с дви
чатный текст являет собой остановленные моменты мента
жением
ментов?
и
изменением,
Разве
не
в
терминах
печатная
неподвижных
культура
сег
инспирировала
сотни различных математических и аналитических про
цедур для объяснения и контроля изменений в терми
то
в
технологическом смысле увидим,
от
критерия
она
неотделима,
воспроизводимости
как в
мы
науке.
льных положений. Это чередующееся мерцание и есть спо соб проецирования субъективного сомнения и периферий ного поиска на ощупь.
нах неизменного? Наконец, разве мы не пытаемся при ложить этот статический принцип к самому печатному тексту и
говорить только
о
его поддающихся
исчисле
нию сторонах? И, стремясь к расширению знания и пи сьменной культуры, образования, разве не говорим мы
234
H.M.McLuhan, «Printing and Social Change», Printing Progress: Mid-Century Report, The International Association of Printing Но use Craftsmen, Inc., 1959. 155
А
235
времени от Цицерона до Эмерсона: «Диалектика
Прикладное знание в эпоху Ренессанса
кусство' искусств
приняло форму перевода слухового в визуальные термины, а пластического
и
наука
наук,
открывающая
-
путь
это ис к
пер
вопринципам всех учебных предметов. Ибо только диалек тика рассуждает с вероятностью о принципах всех осталь
-
ных искусств, и, таким образом, именно с диалектики сле
в форму образа на сетчатке
дует начинать изучение наук». Гуманисты, особенно после того, как книгопечатание расширило границы литературы,
~ Новаторские наблюдения отца Онга за эпохой Ренес
с
горестью
жаловались
санса, изложенные в книге «Рамус: метод и упадок диало
прорубаться сквозь
га» (приведенные ниже цитаты взяты из нее) и многочис
Испанского.
ленных статьях,
имеют прямое отношение к нашим иссле
дованиям последствий Гутенберговой технологии. Мы хо тим остановиться на указанной Онгом роли визуализации
в поздней средневековой логике и философии, поскольку визуализация
и
квантификация
во
многом
процеду
ры-близнецы. Ранее мы уже показывали, каким образом средневековые глоссы, освещение и архитектурные формы были поставлены гуманистами на службу искусству запо минания. Так же и средневековые диалектики продолжали читать свои устные курсы вплоть до шестнадцатого столе тия:
Дело в том,
на
то,
что
ученикам
лес дистинкций
приходится
и дихотомий Петра
что пространственный и геометрический
подход к использованию слов и логики, будучи полезным в
качестве искусства запоминания, оказался cul de sac 157 для философии. Он нуждался в математической символике, во шедшей в употребление только в наше время. Тем не ме
нее он немало способствовал духу квантификации, кото рый выразился в механизации письма и в явлениях, на
блюдавшихся задолго до Гутенберга: «тенденция к количе
ственному исчислению, обнаруживающаяся в средневеко вой логике, составляет одно из главных ее отличий от ран
ней аристотелевской логики» (р.72). Смысл же квантифи кации впереводе невизуальных отношений и реальностей
Изобретение книгопечатания повлекло широкомас
в визуальные термины
-
процедура, внутренне присущая
штабное завоевание словами пространства и дало тол
алфавиту, как уже было показано выше. Однако в свете
чок развитию количественного подхода в логике и диа
замысла Рамуса организация знания лишь с помощью схем
лектике, подхода, который давно уже дал о себе знать у средневековых схоластов ... Тенденция к количественно му или
квазиколичественному
логизированию
и распа
ду логики на совокупность мнемотехник станет особен но явственной в рамизме
(p.xV).
кажется недостаточной:
Ибо суть предприятия Рамуса
-
в стремлении свя
зать именно слова (а не другие формы репрезентации) в
простые геометрические схемы. Слова
неподатливый
-
материал в той мере, в какой они исходят из мира зву
Рукописная культура не имела возможности для широ
ков, голосов, восклицаний; цель Рамуса заключается в
комасштабного распространения визуального знания и по
том, чтобы нейтрализовать эту связь путем редукции
тому не испытывала потребности в редукции невизуаль
всех
ных умственных процессов к диаграммам. Тем не менее в
ным настолько, насколько это возможно. Опространств
поздней схоластике наблюдается устойчивое стремление
ливания звука посредством алфавита здесь недостаточ
свести
математическим символам.
но. Печатный или рукописный текст сам должен быть
Номиналистокий подход отчетливо проявился в логических
включен в пространственные отношения, а формирую
трактатах Петра Испанского. Его «Summulae»156, как заме
щиеся
язык
к
нейтральным
чает Онг (р.бй), начинаются с положения, близкого любому 156 Доел.: небольшие суммы (лат.), Т.е. краткий свод (логики). Прu.м. пер.
236
-
непространственных
при
этом
моментов
мыслительные
схемы
жить ключом к значению слов (р.89,
157 Тупик (фр.).
-
Прим. пер.
237
к
пространствен
должны
90).
послу
В статье «Метод Рамуса и прикладвое знание»158 отец
льны для тех, кто занимался самообразованием
и для ку
Онг весьма выразительно описывает свойственную эпохе
печеского сословия. Что же касается того, насколько зна
Возрождения одержимость количественным подходом:
чительную долю новой читающей публики они составляли,
Один из интригующих моментов, связанных с Пет русом Рамусом и историей его учения,
-
это чрезвы
чайная популярность его трудов в шестнадцатом и сем
то этот
вопрос
рассмотрен
в
замечательном
исследовании
Л.Б.РаЙта «Культура среднего класса елизаветинской Анг лии».
надцатом веках. Основные данные по этому поводу со браны
1855
в
книге
Уоддингтона
«Рамус»,
вышедшей
в
г. Этот факт связывается в основном с такими со
циальными группами, как купцы и ремесленники про
Книгопечатание превращает ЯЗЫК из средства восприятия и познания в товар
тестантского вероисповедания кальвинистского толка.
Такие группы существовали не только на родине Раму са, во Франции, но и в Германии, Швейцарии, Нидер ландах, Англии, Шотландии, Скандинавии и Новой Ан
глии. Книга Перри Миллера «Духовная культура Новой Англии семнадцатого века» представляет собой наибо лее полное исследование рамизма в
такого рода груп
пах. Эти группы завоевывали все более влиятельные позиции в обществе, рос их интеллектуальныйуровень,
не только у Рамуса,
но и у всех гуманистов.
Начиная с софистов и до Цицерона обучение языку и ора торскому
искусству
рассматривалось
как
путь
к
власти,
подготовка правящей элиты. С появлением книгопечатания цицероновская
про грамма формирования
и по мере их интеллектуальногои социального подъема
рамизм казался им все более привлекательным, Таким
стала актуальной.
образом, труды Рамуса встречали благожелательный
рактер
прием не в кругах интеллектуальнойэлиты, а скорее в
грамме по языку и литературе для обучения придворных,
начальных и
губернаторов,
средних школах, т.е,
там,
где
смыкаются
венный
Здесь важно то, что ключ к любому виду прикладнога знания следует искать в переводе комплекса отношений в
эксплицитные визуальные термины. Алфавит как таковой в отношении
к разговорному
речи в визуальный
унификации
языку
код, который
в широких
льный и экономический схоластика,
«гуманизм
Книгопечатание
уси
подлинный образовате
рывок Рамус,за которым стояла
сумел осуществить
нового купеческого
щаяся примитивность
перевод
создает условия для ее
масштабах.
лило этот процесс, спровоцировав
осуществляет
его перевод в визуальный
класса». Простота
пространственных
эрудированности
и кажу
моделей, предло
женных Рамусом, обусловила отсутствие к ним интереса со стороны людей высокой культуры, с тонким чувством язы
ка. Но именно этой примитивностью они были привлекате-
схоластики
в вопросах
энциклопедиче
ской
среднее и университетскоеобразование...
158
~ Озабоченность вопросами практической пользы обна руживается
Диалогический
уступил
принцев.
деятель
должен
искусств
место
более
238
рр.155-72.
наук
вновь
обширной
В эпоху Возрождения
был обязательно
ха
про
государст
пройти
весьма
изощренный курс литературы, языков и истории, с одной
стороны, и изучения Священного писания, с другой. Шекс пир рисует своего Генриха
другом
V
как преуспевшего и в том, и в
(1, 1):
-
Послушайте, как судит он о вере, И в изумленье станете желать,
Чтобы король наш сделался прелатом. Заговорит ли о делах правленья,
-
Вы скажете, что в этом он знаток
Войны ль коснется, будете внимать Вы грому битвы в музыкальных фразах. Затроньте с ним политики предмет,
И узел гордиев быстрей подвязки Развяжет он. Когда он говорит,
Безмолвен воздух, буйный ветрогон, И люди, онемев от изумленья,
Studies in the Renaissance, vol.VIII, 1961,
и
по своей сущности
Дух аатая, медвяной речи внемлют.
239
-
и кажется, теорию его
чем можно делать деньги. Никто из них и не подозревал
Искусство жизни, практика взрастила.
о том, что они
Непостижимо, где обрел он мудрость.
вости
-
кто по прихоти, а кто из предприимчи
проложили путь великой революции. Таким
-
Он склонен был к беспутным развлеченьям
образом, в большинстве стран Европы торговля и ману
В компании невежд пустых и грубых;
фактурное производство были не следствием, а причи
В пирах, забавах, буйствах дни текли;
ной и формой культурного подъема-Р'',
К науке рвенья он не проявлял;
Французская революция, бывшая, как показывает Ток
Не знал уединенья, не чуждался
виль,
Публичных шумных мест, простонародья.
Пер. Е.Бuруковой
результатом долгого процесса гомогенизации, обу
словленного
Однако практические качества, поощряемые рамизмом,
обнаруживают более тесную связь скорее с цифрами, чем с буквами: «Хотя Адам Смит и подверг критике зарождаю
схемам
книгопечатанием,
аргументации,
по-видимому,
И
не
проходила
которые,
по
по
словам
предназначались для
рамистским
Онга,
«хотя,
ведения дискус
сий, зато явно были нацелены на упрощение»:
щуюся систему, он хорошо понимал ее преимущества. Он
Хойкаас гораздо меньшее внимание уделяет толко
рассматривал ее как часть распространяющейся ценовой
ванию Рамусом «индукции», чем его энтузиастическому
системы,
оттеснившей
феодальную
и
отношению к
обусловившей от
в классе
крытие нового мира ...»159. Иннис пишет о «всепроникающей силе
ценовой
системы»,
подразумевая
под
этим
и самодостаточной
системе
«центра
городских школах вообще и у последователей Рамуса в частности состоял не столько в том, что мы сегодня свя
без
зываем
периферии», как мы это уже видели у Пиренна. Посредст вом
визуального,
количественного
трансформировалась связанных
подхода
эта
отношениями
ферия», причем книгопечатание
систем
структура
происходил
в Англии
в ходе
гражданской
Тем самым совершилась
революция,
имевшая важ
нейшее значение для благоденствия общества, и совер шилась она благодаря двум классам людей, которые ни чуть не интересовались общественным благом. Удонлет ворение в высшей степени детского тщеславия
-
един
мышления и практического
унифицированный,
воспроизводимый
массовый
(commodity)
культуры в
шестнадцатом и
столетиях. В «Короле Иоанне»
(1I, 1)
всем,
Harold Innis, Essays in Canadian
240
Econoтic History, р.253.
последующих
рывает этот факт:
Корысть, ты совратительница мира!
на
в
Шекспир часто обыг
Лицом пригож, зовется он
деньги
товар
мире послужила образцом для унифицированной товарной
ображений собственной выгоды, послушные единствен делать
которая
Здесь Онг указывает на основополагающий момент, свя
Этот бес
принципу
ума,
занный с печатной культурой. Печатная книга как первый
-
Корысть
(Commodity).
на
160 159
ремесленного
цы и ремесленники действовали исключительно из со
торгашескому
«индук
произошла в шестнадцатом и семнадцатом BeKax 161.
ственный мотив, двигавший предпринимателями. Куп
но
или
туальном отношении оказалась встреча академического
играло далеко не послед
ка, данная Адамом Смитом этому процессу крутых пере который
подходом,
могают лучше понять, сколь плодотворной в интеллек
«центр-пери
войны и уже назревал во Франции:
экспериментальным
Эти ценные соображения, высказанные Хойкаасом, по
нюю роль в этом процессе. Очень интересна характеристи мен,
с
цией", сколько в стимулировании активности учащихся.
во множество крупных национальных
торговыми
т.е, к практическим упражнениям
городской культурой. Разрыв со старыми методами в
му и на новый язык. Феодальная система основывалась на культуре
USUS -
в плане установления связей между образо
вательными целями и методами Рамуса и буржуазной
способ
ность перевода какого-либо набора функций в новую фор устной
-
161
Ibid., р.254. «Ramist Method and the Commercial Mind», p.159.
241
Ведь мир от первых дней уравновешен, По ровному пути направлен прямо, Но выгода, бессовестный толчок, Косой удар, всесильная Корысть Его заставит отклониться, сбиться
С пути прямого, отойти от цели. И эта же Корысть, коварный враг, Личинами играющая сводня, Блеснув очам коварного француза, Его от цели доброй отвела, От благородно начатой войны К гнуснейшему, постыднейшему миру. НО почему я поношу Корысть? Готов ответ: ведь я не знал соблазна. Смогу ли гордо руку сжать в кулак, Когда червонцы, ангелы Корысти, Ладонь мою попробуют ласкать? Она еще не знала искушенья
рыстолюбии»
Но могло ли быть иначе? Ведь,
(Commodity).
по сути, оно создало систему цен. До того как товары ста новятся
однотипными
и
воспроизводимыми, цена
вещи
определяется на месте, путем торга. Однотипность и вос производимость
книги
не
только
создали
современные
рынки и системы цен, которые неотделимы от распростра
нения письма и развития промышленности. Льюис Мам форд пишет в своей книге «Палки И камни» (р.41,
42):
Виктор Гюго в «Соборе Парижекой Богоматери» за метил, что книгопечатный пресс разрушил архитекту ру, которая до той поры выполняла роль письменной
памятки в камне. В действительности же прегрешение печатного пресса перед архитектурой заключалось не в том, что он отнял у нее литературную ценность, а в том, что
теперь
литература
стала
определять
ценность
ар
хитектуры. Начиная с эпохи Возрождения важнейшее
И, нищая, ругает богачей.
современное различие между грамотностью и неграмот
Ну что ж, я нищий - вот и негодую, Твердя, что величайший грех - богатство. Разбогатею - благородно-строг, Начну вещать, что нищета - порок.
ностью
Корысти короли предались ныне, Так будь же, Выгода, моей богиней.
го Палладио, Виньолу и Витрувин. Из искусства, стре
Пер. М.Донского
распространяется даже
тер-каменщик,
на
строительство:
который прекрасно
знал
мас
свой камень,
своих рабочих, свои инструменты и традиции своего ис кусства уступил место архитектору, который знал свое
мящегося запечатлеть духовный восторг на поверхно стях здания, архитектура стала делом грамматической
точности и правильной артикуляции. Архитекторы сем надцатого
Книгопечатание это
-
-
это не только технология,
такой же природный ресурс
или продукт производства, как хлопок, лес
или радио, и как любой продукт производства
оно формирует не только чувственность частного человека, но также и формы взаимозависимости людей в обществе
~ Книгопечатание преобразовало диалог живого общения
века,
восставшие
против
такого
положения
вещей и создавшие барочный стиль, нашли свое место лишь в увеселительных парках и дворцах вельмож
Мамфорд,
который в годы юности
ского биолога Патрика
Геддеса,
...
учился у шотланд
подает нам пример того,
сколь бессмысленна и неплодотворна
специализация,
если
она мешает видеть более широкие связи между вещами: «Именно благодаря книге архитектура восемнадцатого сто
летия от Санкт-Петербурга
до Филадельфии
предстала,
словно произведение одного ума» (р.43).
Печатная
книга стала товаром,
новым
природным
сурсом, который послужил образцом использования
ре
оста
в упакованную информацию, подручный товар (commodity). Оно наложило свой отпечаток на ЯЗык и человеческое
льных видов ресурсов, включая нас самих. Средства ком
восприятие, который дал Шекспиру повод говорить о «Ко-
ной из последних книг Гарольда Инниса. Если в ранних его
242
243
муникации как продукт производства
и ресурс
-
тема од
работах понятие продукта производства используется в привычном смысле, то позднее он обнаружил, что техноло гические средства коммуникации, такие как письмо, папи
рус, радио, фототипия и пр., сами суть формы богатства 162.
Без технологии, которая бы осуществляла гомогениза
они могут служить инструментами, что было бы невозмож но, если позволить им сохранить их естественную
живость.
Как я показал, предлагаемая мною теория основыва ется на свойстве слов, естественно им присущем. Позво
цию человеческого опыта, общество не может Достичь эна
льте
чительных успехов в подчинении своему контролю при
догматически,
родных сил или даже просто в организации человеческих
сторону монеты и докажу, что она согласуется с дейст
усилий. Эта тема иронически обыграна в фильме «Мост че рез реку Квай». Японский полковник-буддист не владеет
мне
сначала
вительной
изложить
прежде
практикой
эту
чем
я
теорию
покажу
составления
интерпретации
вам
оборотную
юридических
доку
ментов.
Слова в юридических документах (я веду речь толь
технологией, необходимой для выполнения его работы. На
ко о них)
против, английский полковник легко и без усилий распи
полномочий прилагать эти слова к конкретным вещам
сывает все по схемам и диаграммам. Но, как водится, ему
или событиям. Единственный смысл, который приобре
не понятна цель того, что он делает. Его технология
тает значение слова, когда я его употребляю,
-
это
часть его образа жизни. Его Жизнь подчинена правилам, установленным Женевской конвенцией. Французу, кото
рый связан с устной культурой, все это кажется весьма за
бавным, тогда как английская и американская аудитория нашла этот фильм глубоким, тонким инеоднозначным.
В книге «Обоюдоострый меч» Джон Л.Маккензи показы
-
всего лишь способы делегирования другим
это
-
применение его к чему-либо конкретному. И чем менее слова точны, тем больше степень делегирования просто потому, что они позволяют применить их к большему
числу конкретных явлений. В этом-то и заключается вся суть составления юридических документов и их ин терпретации.
Таким образом, они означают не то, что в них вкла
вает (р.130), как исследователи Библии в двадцатом веке
дывает их автор, и даже не то, что он хотел бы (оправ
откааались от представления о линейности и гомогенности
данно или неоправданно), чтобы в них вкладывали дру
структуры повествования в Писании:
гие. Они прежде всего имеют тот смысл, который вкла
Древние евреи и в самых смелых мечтах не могли себе представить степени современного кОнтроля над силами природы и их использованием ... У них не было
философии, и потому даже самые обычные модели со временного мышления были им не известны. Им недо
ставало логики как формы умственной дисциплины. Их язык
-
это речь простого человека, который видит дви
жение и действие, а не статическую реальность, а ста тическую реальность, в свою очередь, Воспринимает как конкретную, а не абстрактную.
В области юриспруденции слова превращаются в четко очерченные гомогенные единицы, поскольку таким образом 162 См. H.M.McLuhan, «The Effects of the Improvements of Согп munication Места», Journal о! Economic History, December, 1960, рр.566-75.
244
дывает в них человек, которому они адресованы. Они означают
ту
ситуацию
применяет или,
в
или ту
некоторых
вещь,
случаях,
к
которым он
предлагает
их
при
менить. Смысл слов в юридических документах следует искать не у их автора или авторов, сторон договора, за
вещателя или законодателей, а в действиях, совершае
мых тем, кому они адресованы, для того, чтобы найти им применение. Это исходный момент в определении их зна чения и смысла.
Во вторую (но только во вторую) очередь юридиче ский документ также адресован суду. В этом акт деле гирования находит свое продолжение, но речь идет уже
о делегировании других полномочий,
а именно на то,
чтобы принимать решение не относительно значения слов, а относительно того, был ли адресат наделен пол номочиями определять их значение или выносить пред
ложение относительно их значения. Иными словами, во прос, который стоит перед судом, заключается не в том,
245
придал ли он словам правильное значение, а в том, мог
ние дихотомиями
ли ли слова иметь то значение, которое он им придал 1 6 3 .
Неф, из схоластики в математику (р.4,
и различениями
перешло,
как указывает
5):
Эта удивительно точная и корректная характеристика,
Само отделение науки от веры и этики от искусства,
которую Кертис дал прикладной терминологии, в равной
столь характерное для нашего времени, заложено уже в
степени приложима и
фундаменте индустриального мира. В письме, предназ
к вопросам управления, будь то в
гражданском или военном деле. Без унификации делегиро
наченном для Ферма и посланном отцу Мерсенну в
вание функций и обязанностей было бы просто невозмож
году, Декарт замечает, что великий тулузский матема
ным,
тик,
а,
следовательно,
невозможным
был
бы
и
процесс
по-видимому,
полагал,
что
«когда
Я
1637
говорил,
что
централизации наций, начавшийся после изобретения кни
нечто можно принять на
гопечатания. Без унификации, связанной с распростране
вероятно. Но дело обстоит далеко не так: все, что лишь
нием письменной грамотности, не было бы ни рынков, ни
вероятно, я рассматриваю почти как ложное ... », Такая
системы цен. Так называемая отсталость некоторых стран,
позиция означала, что за истинное принимается только
коммунистический или племенной характер их организа
то, что поддается контролю посредством осязаемых и во
ции определяются именно этим фактором. Существование
нашей системы цен и распределения обусловлено долгим и
обширным опытом, связанным с распространением пись менной грамотности. Понимание этого приходит к нам по мере
того,
как
мы
стремительно
входим
в
электронную
эпоху. Ибо телеграф, радио и телевидение ведут к посте пенному отчуждению от гомогенной ментальности печат
ной культуры, тогда как допечатные культуры, напротив, становятся нам все ближе и понятнее.
веру,
то имел в виду,
что
оно
все большей степени поддающихся измерению доказа тельств, т.е. в терминах математического доказательст
ва, которые берут свое начало от суждений, искусствен но вычлененных из действительного жизненного опыта.
Но поскольку невозможно это признал Паскаль
-
-
и, по-видимому, первым
представить такого рода осяза
емые доказательства и добиться такого рода согласия в вопросах веры, нравственности,
красоты, то истины ре
лигии, моральной философии и искусства превратились в предмет скорее частного мнения, чем всеобщего зна ния. Поэтому их воздействие на современный мир носит
В эпоху Возрождения господствующей становится страсть к точному измерению
~ Если отец Онг своей работой о Рамусе помог нам уви
деть, что объединяет средневековых логиков и купцов эпо
хи Возрождения, то благодаря Джону У.Нефу становится ПОНЯТНОй связь между ренессансной наукой и торговлей. Его книга «Культурные основания индустриальной циви лизации»
представляет собой исследование тенденции к
квантификации и прежде всего в мире коммерции.
непрямой характер, хотя это не значит, что оно менее
существенно, чем воздействие науки.
Именно искусственное отделение мыслительных форм в целях гомогенности и позволило Дека рту и его времени до
стичь чувства достоверности. Развитие книгопечатания ве
ло ко все большему ускорению информационных потоков, что в свою очередь сформировало НОвый характер чувст венности. ПО словам Нефа (р.В): в течение ста лет после смерти Рабле в
1553
г. точ
ное время, точные количества, точные расстояния игра
Как мы уже упоминали, позднее средневековье было
ли все большую и большую роль как в частной, так и в
одержимо духом строгого разделения функций и их пере
общественной жизни людей. Один из самых впечатляю
вода на ЯЗык визуального количества, что в конечном счете
щих примеров возрастающего стремления к точности
внесло Свой вклад в механизацию ремесла писца. Увлече-
введение римской церковью более точного календаря.
-
На всем протяжении эпохи средневековья люди изме
163
Charles P.Curtis, It's Уоит Law, рр.65-6.
246
ряли течение времени на основе расчетов, сделанных до
247
падения Римской империи. Даже в эпоху Рабле все еще использовался Юлианский календарь
325
г. н.э.
отделение
экономики
от
общей
социальной
между
и
новым
новыми
искусством
техниками
Хоть в стороне живу и от меня
Далек стремительный поток событий, Но я слежу за ним и отмечаю
го лет европейцами владело стремление к более высо
Многие
страстью
-
умы
были
захвачены
неведомой
Так, для себя; я знаю государств
дотоле
Приливы и отливы.
сбором статистических данных и особенно
3десъ и далее пер. И.МелковоЙ
статистикой темпов и покавателей роста как средством
Находясь в Венеции, сэр Политик спрашивает Перегри
экономической политики. Именно в этот период благо
Бодену,
Малину,
Лафма,
экономика
впервые
предметом
человеческого
Моикретьену
выделилась
и
познания,
стала
и Мену
отдельным
независимым
как
от домашнего хозяйства, составляющего заботу каждого из нас в повседневной жизни, так и от моральной фило
софии, необходимой всем нам для руководства нашей внутренней жизнью (р.l0).
на:
Как' Вы пустились в путь,
Не зная правил путешествий? Переzрин: Знал я Простейшие, которые преподал
По книжке мне учителишка жалкий (П,
Позднее, в
Именно тогда, когда Европа уже далеко продвинулась по пути визуализированного измерения и квантификации жизни, она «впервые ощутила свое особое положение по
-
Все важные дела и перемены
кой степени точности измерения во множестве облас
IV
акте, сэр Политик демонстрирует Пере
Сэр Политик: Поймите, сэр, что лук нам обойдется Всего лишь в тридцать ливров
...
Переzрин: Ровно в фунт!
вами, в условиях рукописной культуры отличие Европы от
Сэр Политик: Помимо водяных колес
Востока, который тоже находился на ступени рукописной
Поверьте, сэр, я сам уж позабочусь.
культуры, было не столь разительным.
Во-первых, проведу корабль меж двух
Вернемся еще раз от исследования Нефа к работе Онга,
Кирпичных стен
-
Я на одной холстину растяну,
очередь воплощал
На ней рассыплю половинки лука;
стремление
к
упорядоченности,
а
не
к
который можно было бы назвать каталогиэациейьЧ'э. Увлечение новых торговых классов каталогизирующим находит
множество
визной и неожиданностью
подтверждений.
он внес заметное
Своей
но
оживление
в
елизаветинский театр. Так, персонаж комедии Бена Джон
сона «Вольпоне» сэр Политик Вуд_би 1 6 5 представляет со бой как бы макиавеллианца, 164
и Джонсон проводит естест-
Walter Ong, «Ramist Method and the Commercial Mind», р. 165.
165 Как бы политик.
-
Прu.м.. пер.
248
-
о них,
их выстроит казна:
чтобы отметить вместе с ним, что «метод Рамуса в первую экпериментаторству ... Рамус избирает подход к дискурсу,
1).
грину свои методы каталогизации:
отношению к Ближнему и Дальнему Востоку». Иными сло
подходом
государ
визуального
Я склонен наблюдать,
В течение последующих восьмидесяти или около то
даря
связь
управления
наблюдения и организации действия:
структуры:
тей.
для него
ственного
Благодаря развитию статистики в шестнадцатом веке произошло
венную
В другой пробью бойницы и просуну Сквозь них кузнечные мехи; мехи же В движение водою приведу,
Из ста других
-
-
легчайший это способ.
Ведь луку свойственно, как вам известно,
Вбирать инфекцию; когда ж мехи Погонят воздух на него, лук тотчас
Изменит цвет свой, если есть зараза, А нет
-
останется таким, как прежде.
Все сразу станет ясно.
Переzрин: Ваша правда.
249
Сэр Политик: Жаль, нет с собой заметок
Перегрин; Жаль и мне. Но справились без них.
На этой службе я служу себе.
Сэр Политик: Будь я изменник Иль захоти им стать, я показал бы, Как мог бы я Венецию продать Турецкому султану, несмотря На их галеры ...
Перегрин Что вы говорите!
Успокойтесь.
..
Сэр Политик (ищет): При мне их нет.
Перегрин. Я этого боялся; Да вот они.
Сэр Политик: Нет, это мой дневник, В который заношу событья дня.
Перегрин. Взглянуть позвольте, сэр. ЧТО в нем? (Читает) «Notandum 166:
Ремехъ от шпор прогрызла Крыса. Все же Надел другой и вышел я. Но прежде
Через порог забросил три боба, Купил две гибочистки. и одну Сломал немедленно при разговоре С купцом голландским. о ragion del stato167.
Затем я мо'Ч-ениго уплатил
За штопку шелковых 'Ч-улок Дорогой
Приторговал сардинки, а затем
На площади Сан-Марко nомо'Ч-ился».
Нельзя, чтоб все рождались господами, Нельзя, чтоб все служили хорошо. Конечно, есть такие простофили,
Которым полюбилась кабала И нравится ослиное усердье,
Жизнь впроголодь и старость без угла. Плетьми таких холопов! Есть другие. Они как бы хлопочут для господ, А на поверку
для своей наживы.
И я горжусь, что я из их породы. Я
Яго, а не мавр, и для себя,
-
А не для их прекрасных глаз стараюсь.
Но чем открыть лицо свое
-
скорей
Я галкам дам склевать свою печенку. Нет, милый мой, не то я, чем кажусь,
Пер. в.пастернака
Раскол между сердцем и умом, вызванный книrопечатанием,
-
это травма,
переживаемая Европой со времени
Вот запись дипломата!
Сэр Политик: Не оставлю Без записи ни одного поступка.
-
Такие далеко не дураки,
Макиавелли и до наших дней
Перегрин; Как это мудро!
~ Результатом развития книгопечатания и изоляции ви
Сэр Политик: Почитайте дальше.
зуальности уже на ранней стадии был раскол между серд цем и умом, или формирование своего рода комического
Становится понятным, зачем Сэмюэл Пипс вел именно такого рода дневник полстолетием позже. Для купца, ма киавеллианца по убеждениям, это было формой дисципли ны и точности в наблюдениях. И апология Яго в первой
сцене «Отелло» для елизаветинской публики сразу же об личала в нем явного пройдоху такого же пошиба, что и По
литик Вуд-Би:
лицемерия. Интересно сравнить, как этот раскол видится ирландцу и англичанину всего лишь два столетия спустя, в
конце восемнадцатого века. Бот как Эдмунд Берк, сенти ментальный кельт, высказывается о духе каталогизации и
расчетливости в своих
«Размышлениях о революции во
Францию>: Прошло уже шестнадцать или семнадцать лет, с тех пор как в Версале я видел французскую королеву, ко
166 167
Заслуживает быть отмеченным (лат.). - Прим. пер. Дело государственной важности (ит.). - Прим. пер.
250
торая тогда была еще женой дофина. Никогда перед мо ими глазами не представало более изумительное виде
ние. Подобная сияющей утренней звезде, исполненная
251
жизни и радости, она словно плыла над горизонтом,
выигрывают битвы. Что же касается людей, составляю
украшая собою ту восхитительную сферу, в которую
щих ваш круг
она намеревалась войти. О, революция! Какое же серд
зать,
це нужно иметь, чтобы без сострадания созерцать это
ние и здравомыслящие люди, как и в Англии. Они обра
возвышение и это падение' Разве мог я подумать, когда
знакомств,
что в основном
то по своему
это такие
опыту
могу
же отзывчивые,
ска
искрен
зованны, скромны, хотя и без иэлишней робости, всегда
она была окружена такой любовью, таким восторгом и
открыты
поклонением, что вскоре ей понадобится сильное проти
знать, что им еще многому нужно научиться. Вы никог
воядие против позора, который ей предстоит носить в
да не услышите,
своей груди. Разве мог я подумать, что мне придется увидеть, как столько несчастий свалятся на нее
-
ко
ролеву нации галантных мужчин, нацию людей чести.
Мне казалось, что десять тысяч мечей должны были бы вырваться из ножен в ответ на хотя бы один оскорбите
льный взгляд в ее сторону. Но век рыцарства миновал.
Ему на смену пришел век софистов, экономистов, ба рышников, Слава Европы угасла навсегда. Никогда, ни
когда больше не увидим мы той благородной преданно сти женщине и законам дворянской чести, того гордого, исполненного дОстоинства подчинения, той субордина ции сердца, которая даже в рабском положении умела сохранить живым дух возвышенной свободы. Врожден
ная грация жизни, бескорыстная защита государства,
колыбель мужества и героизма -
все ушло! Ушли та
щепетильность и то великодушие в вопросах чести, ко торые заставляли каждое пятно ощущать как рану, ко
торые пробуждали храбрость и смягчали неистовость, которые облагораживали все, к чему прикасались, и пред которыми порок утрачивал половину своей злой силы, теряя свою наглость.
изумление перед новым типом человека, созданного печат НОй культурой:
356. Среди тех, кто родился уже в Америке, практи чески нет людей -невежестве-н-ных. Каждый фермер - в большей или меньшей степени 'Читателъ. Здесь не мо жет быть nрови-нциа.лъ-ного диалекта или nрови-нциа.лъ ново акце-нта. Здесь нет того класса, который во Фран
и никогда
не стесняются
при
чтобы они хваста.лисъ тем, что у них
есть, или жа.лова.лисъ по поводу того, чего у них нет. В их
жизни
с
ранней
юности
большое
место
занимает
'Чте-ние, и найдется немного предметов, по которым они
не могли бы с вами поспорить, будь то в политике или науке. Во всяком случае они всегда в-ни,М,ателъ-но
слушивают слышал,
ка.
Им
ностпь,
собеседника.
Не помню,
как американец
свойственны
прервал
обдУ'м'а-н-ностъ
вы
чтобы я хоть раз
речь
другого
~евоз,М,ути,М,остъ, в выражении
челове
урав-новеше-н
во всех действиях,
ностпъ и сдержа-н-ностъ
'м'едлителъ
своего
согласия
или несогласия; и вы будете не правы, если припишете эти качества -недостатку 'Чувства. У американца дей ствительно
нелегко
детельствовать или
Германии,
грустная
вызвать
слезу,
но,
как могут засви
просители от нищих Франции, Италии любая,
история
даже
заставит
шитая
белыми
нитками
их руку потянуться
к коше
льку.
357.
Однако вам довольно долго придется привыкать
к отсутствию острой английской речи и решителъ-ного английского тона. Повыше-н-ный то-н, крепкое пожатие руки,
А вот мнение Уильяма Коббетта, холодного сакса, выра зившего в книге «Год жизни В Америке» (1795 г.) свое
для общения
в-незаn-ное согласие
или
-несогласие,
бур-ная
ра
достъ, nЫ.пхая дружба, любовъ, из-за которой люди
убивают себя, -не-навистъ, из-за которой о-ни убивают других,
-
все это в характере англичан, в сердцах и
умах которых всякое чувство переживается -на пределе.
Для того чтобы решить, чей же характер лцчлие, амери канский или английский, нам следует обратиться к ка
кой-нибудь третъей сторо-не ...
То, что англичане по-прежнему сохраняли устную це льность характера, было очевидным не только для Коббет
слово, ставшее пре
та, но и для Диккенса. Как мы видим, Коббетт прямо свя
небрежительной кличкой в устах живущих на процен ты бездельников по отношению к огромной массе самых
зывает формирование нового человека в Америке с книж
полезных в Англии людей, которые производят вещи и
нял близко
ции называется «деревенщиной»
252
-
ной культурой. Новый человек в буквальном
к сердцу
ставшую
253
смысле при
общедоступной
книжную
мудрость и облекся, подобно королю Лиру, в «поношенные
зие,
одежды
зившееся в общности законодательства.
смирения». Он словно задался целью воплотить
идеал Томаса Гексли, который в
1868
г. написал в эссе «Об
разование свободного человека»:
том
стало
веке
очевидным
непрерывно
растет
нации,
число
одни
и те же
нормы
ко всем
конодательства
для всех. Эта идея последовательно
легко и с радостью выполнить, как машина, всю работу,
всех
на которую оно способно; чей ум ясен, холоден, подобен
течение
тель, найти себе применение в любой работе ...»168. Та же сентиментальность зерцания обнаруживается
эдик
частям
страны
без разбора и которые основываются на понимании за
свое тело быть послушным слугой своей воли и в силах
одинаковой отдачей; кто готов, словно паровой двига
выра
В восемнадца
королевских
образование свободного человека, кто с юности приучал
счетному механизму, где все части работают в такт и с
наглядно
тов, королевских деклараций, декретов Совета, которые прилагают
«Только тот, Я думаю, может говорить, что получил
единство
как всеобщего
последующих
Между можно
тридцати
тем
двумя
сказать,
проектах лет,
и одинакового реформ,
столетиями
и во
появившихся
предшествовавших
сам материал
везде
раскрывается
раньше
в
революции.
отсутствовал,
для такого понимания.
И дело не только в том, что провинции стали все бо
связанного с наукой миросо
и в образе Шерпока Холмса, о
котором Дойл в «Скандале В Богемии» сказал следующее:
льше и больше походить одна на другую, но и в том, что в каждой провинции люди разных классов, по крайней мере, все те, кто возвышался над общей массой народа, становились все более и более похожими друг на друга,
Он был самой совершенной мыслящей и наблюдаю щей машиной, которую когда-либо видел мир; но, попав
независимо
от звания
и чина.
Нигде это не выражено с такой наглядностью, как в
в любовную ситуацию, он оказался бы в ложном поло
«инструкциях»,
жении.
лявшие их люди были абсолютно различными по своим
О тонких
чувствах
он мог говорить
усмешкой ... Песок, попавший
только
в чувствительный
с
меха
разъяснявших
указы в
1789
г. Состав
интересам, но во всем остальном оказались похожими.
низм, или трещина в одной из его собственных мощных
Еще более странно то, что все эти люди, делившиеся
линз не были бы для них столь вредны, как сильное
на враждебные партии и группировки, стали настолько
чувство для натуры, подобной его 1 6 9.
похожими, что, если бы они вдруг поменялись местами,
Далее мы увидим, почему рожденное Гутенберговой ре волюцией стремление
нию посредством
находить
унификации
применение
всякому зна
и перевода на язык чисел
встретило такое сопротивление,
особенно в вопросах пола
и расы.
их невозможно было бы отличить друг от друга. Более того, если бы человеку было дано выразить самые глу бокие стремления своего духа, то те призрачные барье ры,
которые
разделяли
столь
похожих
друг
на
друга
людей, по казались бы им противоречащими и интере сам общества, и здравому смыслу. Они бы обнаружили,
Социальное и политическое значение процесса «унифи
что теоретически все они стремятся к единству. Каж
кации» объяснил де Токвиль в книге «Старый режим и ре
дый из них держался за какие-то свои частные отличия
волюция» (р.83,
только потому, что и другие делали то же самое, но все
84, 103, 125):
я уже указывал на то, что различия между особен ностями жизни разных провинций давным-давно стер
лись,
благодаря чему все французы стали похожими
друг на друга. Несмотря на сохраняющееся разнообра-
они были готовы сплотиться в единую массу при усло вии, что никто не попытался бы занять отдельную пози цию или возвыситься над всеми.
От гомогенизации людей и обычаев в процессе распро странения
168 Цит, по: же:
Lay Sermons, Addresses and Reviews, рр. 34-5. См. так H.M.McLuhan, The Mechanical Bride: Folklore о! Industrial
Маn, р.108.
169 См.:
The Mechanical Bride, р.107.
254
письменной
стремительно
грамотности
развивавшийся
неотделим
феномен
не
менее
потребительских
товаров и их места в жизни людей: Людям восемнадцатого века еще была неведома в
255
такой степени страсть к материальному комфорту, ра бами которой стали мы все,
-
та расслабляющая, но
цепкая и необоримая страсть, которая легко смешива ется и переплетается со множеством частных доброде
телей, таких как любовь к семье, жизненная респекта
тем самым ведет к их постепенному исследовании
мы
рассмотрим
накоплению.
интериоризацию
В нашем печатной
технологии и ее влияние на формирование человека нового
типа. О нашем времени, когда мы окружены множеством
бельность, уважение к религиозным верованиям и даже
технологий, которые предстоит интериоризировать,
прилежное,
говорит следующее:
хотя
и
не
согретое
внутренним
огнем,
по
«... во-первых,
способность
Тейяр
изобретать,
является
так быстро усилившаяся в наши дни благодаря рационали
необходимым элементом респектабельности, но никогда
зированной взаимоподдержке всех исследовательских сил,
клонение
общественным
святыням,
не сможет породить героизм
которое
добродетель мужчины,
-
а не гражданина. Люди восемнадцатого века были одно временно и лучше, и хуже.
Французы в тот век любили веселье и обожали удо вольствия; своих
вероятно, они
привычках
и
менее
были менее
постоянными в
сдержанными
в
своих
стра
стях, чем люди нашего времени; но им было совершенно незнакомо
своей
то
размеренное
чувственности,
Высшие
классы
и
которое
отлаженное
потакание
заполняет пашу жизнь.
стремились
скорее
наслаждаться
жизнью, чем обставлять ее всевозможными удобствами, скорее к славе, чем к богатству.
даже представители средних классов далеко не бы ли так озабочены комфортом; они легко отказывались
так что уже теперь стало возможным говорить
...
о челове
ческом скачке эволюции» 170.
Но это означает, что прикладное знание не признает тайн. Оно заключается в сегментации любого процесса, лю бой ситуации или любого человеческого существа. В этом суть макиавеллевской техники осуществления власти, на которую, как мы помним, нападали Бен Джонсон и Шекс
пир. Сначала мы пытаемся понять, как человек «работает», или, иными словами, мы смотрим на него как на машину.
Затем мы определяем его главную страсть, т.е, горючее ма шины. И вот он наш. Уиндхэм Льюис очень точно Описал эти макиавеллевские техники, нашедшие свое выражение в елизаветинском театре, в своей книге «Лев И лиса», из
от него ради достижения более возвышенных и тонких
которой выше мы уже приводили описание голливудского
удовольствий. для большинства целью были не деньги,
аспекта итальянской архитектуры.
Но не только люди редуцируются до уровня вещей по
а совсем другие блага. «Н знаю своих соотечественни ков,
-
не без гордости писал один из представителей
той эпохи,
-
они умеют разумно тратить деньги, но ни
когда не станут им поклонятъся, Скорее они вернутся к поклонению своим древним идолам
-
средством методов сегментации и каталогизации, связан
ных с новой печатной культурой. Уолтер Онг в работе «Ме
тод Рамуса и коммерческий ум» (р.167) пишет:
доблести, славе
В силу методов массового производства, нашедших
и, не побоюсь этого слова, величию».
себе применение в книгоиздательстве, стало возмож ным и даже неизбежным мыслить книги не столько как
форму репрезентации слов, предназначенных для ком
и макиавеллиевский, и купеческий ум
муникации, сколько как вещи. Все более и более стал
разделяют веру в необходимость для власти
утверждаться взгляд на книги как на продукты ремесла
процедуры сегментации
-
и предметы торговли. Таким образом, произошло ове
в силу дихотомии
ществление слова, живой человеческой речи. Этот про
цесс
власти и морали, а также денег и морали
до
появления
книгопечатания,
в
связь между терминистской логикой, топической логи-
человека», всякое новое изобретение представляет собой
256
даже
я уже подробно рассматривал психологическую взаимо
~ Как утверждает Тейяр де Шарден в книге «Феномен интериоризацию структуры более ранней технологии, что
начался
средневековой терминистекой логике, и в другом месте
170
Тейяр де Шарден П. Феномен человека. - М., 1987. - С.233.
257
кой, которая пришла ей на смену в эпоху гуманистов, и
реть то, каким образом
развитием форм коммуникации, способствовавших по
идею
явлению книгопечатания. Во времена юности Рамуса терминистская логика была представлена в Париже многими именами, такими как Хуан де Селая, Джон
Дуллерт, Джон Мейджер, и даже в более поздний пери
од последователем самого Рамуса Жаном Кантеном. Од
нако традиция терминистСКОЙ логики способствовала
прикладного
всегда
вело
(р.168):
к усилению
«Усложнение
не ограничивается
часть
эволюции
ированности
со
звуком
о том,
влению, которая согласуется с первой. Если логики
печатной культурой:
где
что Онга
разуме
но составляет
отчетливо
видна
тен
и
постепенного
превращения
его
в
"вещь"».
что причина
неприязненного
отношения
Диаграммы в рукописи представляют
более
торговые люди делали то же самое для того, чтобы изв
при
лечь из него прибыль ...
нием
трудоемкую
рукописном
операцию,
копировании
материала
на
странице
к
собой гораздо
чем простой контроль
Рамуса
последнего с
за
чрезвычайно
текст,
ибо
расположе
затруднен.
При печатании же типографским способом это происхо
Нет ничего удивительного в том, что рамистские визуа льные методы каталогизации и классификации, как заме чает Онг (р.167, 168), «не могут не вызывать ассоциацию с печатным процессом, поскольку они позволяют упорядочи вать предмет посредством представления о том, ЧТО он со стоит из частей, зафиксированных в пространстве, так же,
дит автоматически
...
Если Рамус действительно отстаи
вал свой знаменитый антиаристотелевский
тезис «Quaеситqие аЬ Aristotele dicta essent coттentitia esse» 171 ,..
то он, очевидно, имел в виду не то, что Аристотель был не прав (распространенное толкование этого тезиса), но скорее то, что материал у Аристотеля был недостаточно
как слова заключены в печатную форму». Печатный текст
организован "методически"».
как впечатляющий образец визуальности, последователь
ности, унифицированности и линейности не замедлил ска заться на чувственной организации человека уже в шест
Иными словами, он не вписывался в эпоху Гутенберга. Организация учебного процесса с помощью диаграмм и разделений Рамуса была первым важным шагом, прибли зившим образование к практическому уму купца. Прибег нем последний раз к помощи Уолтера Онга, перед тем как
вновь обратиться к книге профессора Нефа:
бора. Сочинение протяженного дискурса всегда представ ляет собой построение текста путем упорядочивания уже
Но был еще один аспект метода Рамуса, сделавший его наиболее привлекательным для буржуазного сосло
имеющихся частей в пространственной форме» (р.168).
вия.
Очевидно, что Рамус опирался в своем необычном пред
Он удивительно напоминал ведение конторского
учета. Ведь купец не только занимается торговлей, но и
приятии на новые формы чувственной организации опыта,
ведет записи о товарах, что означает их каталогизацию
возникающие при соприкосновении с книгопечатанием. Но
на страницах бухгалтерской книги. Здесь самые раз
вый «человек печатной культуры», выступивший на аван
258
Рамуса,
Аристотелю заключалась в несовместимости
того, чтобы подвергнуть его формальному анализу, то
сцену вместе с книгопечатанием, займет наше внимание в полной мере несколько позже в связи с вопросами индиви дуализма и национализма. Здесь же попробуем расемот-
словам
Онг высказывает чрезвычайно ценное замечание (р.169)
стремились гипостазировать языковое выражение для
дения находит свой архетип в «процессе типографского на
разделения, По
репрезентации,
трудами
книгопечатания,
посмотреть на развитие книгопечатания с точки зрения горожанина, то мы увидиМ иную тенденцию к овещест
пульс к овеществлению исходил от академии. Если же
сделал Онг, что одержимость «методом» В эпоху Возрож
визуализации.
структурировало
денция к высвобождению слова из первоначальной ассоци
пространственную
матическим проявлениям, необходимо отметить, как это
посредством
визуальной
ется,
овеществлению слова в интеллектуальных целях. Им
надцатом веке. Но прежде чем обратиться к его более дра
книгопечатание
знания
личные продукты
171
-
-
шерсть, воск, ладан, уголь, металл
Все, сказанное Аристотелем, является вымышленным (л.ат.).
Прим, пер.
259
и драгоценности,
-
которые не имеют между собой ни
чего общего, кроме коммерческой ценности, перемеши
ваются друг с другом на одной и той же почве. И вовсе нет
нужды
знать
толк
во
всех
этих
товарах
для
того,
чтобы разобраться в бухгалтерской книге купца. Доста
точно лишь знать принципы бухгалтерского учета.
меньшем масштабе) в России и Японии, а теперь происхо дит в Китае.
Прежде чем привести мнение профессора Нефа о раз витии прикладного
знания и процесс а квантификации
в
истории западной цивилизации, отметим такой его аспект, как неотделимость эволюции математики от развития кни
гопечатания.
Блестящее
изложение
культурной
истории
математики мы находим в книге Тобиаса Данцига «Число:
Тобиас Данциг объясняет, почему причины
ЯЗЫК науки», о которой Эйнштейн сказал: «Это, без сомне ния, самая интересная книга об эволюции математики, ко
экспансии языка чисел следует искать
в потребностях, созданных новой алфавитной технологией
торая когда-либо попадала в мои руки». Уже в начале это го труда мы находим объяснение связи евклидсвой органи зации чувственного опыта с фонетическим алфавитом. Фо
~ Существует определенное соотношение между поиском новых, более точных средств количественного измерения в культурной жизни и тенденцией к индивидуализму, кото
нетический алфавит -
это ЯЗык и одновременно мифиче
ская форма западной цивилизации, и как таковой он осу ществляет перевод всех наших чувств в визуальное, или
«изобразительное», «замкнутое» пространство.
рую все историки связывают с развитием книгопечатания.
Математикам более, чем кому-либо другому, понятен
В самой технологии книгопечатания уже заложены средст
произвольный и УСЛОвный характер этого континуального,
ва квантификации. Грандиозный труд Уильяма
1 Томаса
и
Флориана Знанецкого «Польский крестьянин в Европе и
гомогенного
визуального пространства.
Почему?
Потому
что число как язык науки является условной формой для
Америке» является неоценимым пособием для любого се
обратного перевода евклидового пространства в аудиотак
рьезного исследователя воздействия печатной культуры на
тильное.
В качестве примера Данциг приводит измерение длины
крестьянскую культуру. Авторы пишут (т.Г, р.182): Но как только эгоистическая установка проникает в экономические отношения, то с необходимостью возни
кает потребность в их объективном регулировании. Тем
Возьмем в качестве иллюстрации понятие длины ду_
ги кривой. Физическое представление в данном случае
самым вводится и получает основополагающее значение
отталкивается от изогнутой проволоки как веществен
принцип
экономической
ного основания. Мы мысленно выпрямляем проволоку,
наряду
ним
эквивалентности
услуг,
хотя место
при этом полагая, что мы ее не вытяzuваем. После этого
для старой системы ценностей, основанной на эффек
сегмент прямой линии служит нам мерой длины дуги.
с
всегда
сохраняется
определенное
тивности взаимопомощи, и переходной системы ценно
стей, основанной на самопожертвовании.
Значение книги «Польский крестьянин ...» для понима
ния
дуги (р.139):
галактики
Гутенберга
заключается
в
том,
что
она
предлагает мозаическое исследование событий нашего вре мени, которое соотносится с конфигурацией событий на за ре Гутенберговой эпохи. То, крестьянином,
что произошло
с
польским
столкнувшимся с печатной технологией и
индустриальной организацией, произошло затем (хотя и в
260
Но что же мы имеем в виду, когда говорим, что «не вы
тягиваем»? Мы имеем в виду, что при этом не изменя ется длина. Но этот термин подразумевает, что мы уже что-то знаем о длине дуги. Такая формулировка явля ется очевидным petitio principii 17 2 и не может служить ма тема тической дефиницией.
Альтернатива заключается в том, чтобы вписать в 172 Предвосхищение Прuм. пер.
основания (лат.) 261
-
термин логики. _
дугу последовательность прямолинейных отрезков уве
ную»
личивающегося числа сторон. Последовательность та
ность, в бесконечную
ких отрезков имеет предел, и длина дуги определяется
ров, которые существуют только в нашем воображении.
реальность
наших
чувств
как
шаг
в
последовательность
запредель
11./I.OCKUX ми
Чудо же заключается в том, ЧТО это работает! (р.140).
пределом этой последовательности.
То, что верно для понятия длины, верно и для пло
щади, объема, массы, движения, давления, силы, натя
жения, скорости, ускорения и Т.П. Все эти понятия ро дились в «линейном», «рациональном» мире, где суще
Как греки столкнулисъсо смешениемязыков,
ствуют лишь прямые линии, плоскости и где все едино
когда числа проникли в евклидово
образно. Следовательно, мы должны либо отказаться от
пространство
этих элементарных рациональных понятий (это означа
ло бы поистине революцию
- настолько глубоко дан ные понятия укоренились в нашем сознании), либо при способить эти рациональные понятия к миру, который не является плоским, прямым и единообразным.
ческий алфавит создал условную фикцию плоского, прямо
Но Данциг ошибается, полагая, что евклидава простран
ного писцами из жреческого сословия для храмовых нужд,
ство
-
линейное, плоское, прямое и единообразное
-
уко
ренено в нашем сознании искони. Такое пространство
-
~ Давайте еще раз зададимся вопросом, почему фонети го И единообразногопространства? Фонетический алфавит, в отличие от сложного пиктографическогописьма, создан представлял собой ускоренное письмо, изобретенное для коммерческих целей. Научиться пользоваться им с легко
продукт письма, и оно неведома дописьменному, или арха
стью мог любой человек, и к тому же его можно было при
ическому, человеку. Мы уже обращались к Мирче Элиаде,
менить к любому языку.
который посвятил этой теме целую книгу (<<Священное И
Число само по себе есть аудиотактильный код, и оно
мирское»), где показал, что присущее западному человеку
приобретает смысл лишь в высокоразвитой культуре фо
понятие гомогенного и континуального пространства и вре
нетического письма как его дополнение. Буквы и
мени совершенно отсутствует в опыте архаического чело
вместе образуют, так сказать, мощную систолодиастоличе
века. Точно так же оно отсутствует и в китайской культу
скую машину для перевода и обратного перевода форм че
ре. Дописьменный человек всегда мыслит пространство и
число
ловеческого сознания в системе «двойного перевода», по
время уникальным образом структурированным, подобно
добную той,
тому, как это делает математическая физика.
Возрождения. Однако сегодня число как форма организа
Ценность указаний Данцига состоит в том, что для того,
чтобы
защитить свою заинтересованность
в
евклидсвом
которая так привлекала гуманистов эпохи
ции и применения опыта и знания устарело так же, как и
фонетический алфавит. Век электроники -
это эпоха по
пространстве (т.е. письме), западный человек изобрел па
стписьменная и постчисловая. Данциг упоминает в ка чест
раллельную, хотя и
ве примера додесятеричную систему счисления
прямо
противоположную,
числовую
форму, которая помогает ему справиться со всеми неевк лидовыми измерениями повседневного опыта:
Но каким образом плоское, прямое и единообразное можно приспособить к их противоположности
-
к косо
му, кривому и к разнообразию форм? Разумеется, здесь
нельзя указать конечное число шагов! Чудо нуждается в бесэсонечхоспи- Решившись держаться за элементар
ные рациональные понятия, мы не оставили себе другой альтернативы,
кроме
как
262
рассматривать
«искривлен-
(p.l4):
у наиболее примитивных племен Австралии и Аф рики имеется двОU'Ч1iая система счисления, в которой
отсутствуют 5,
10,20
как базовые числа, а базовым чис
лом является двойка. Эти племена еще не пришли к счету на пальцах. У них есть единица и двойка как са моетоятельные числа и сложные числа до шести. Все, что больше шести, они называют «кучей».
Данциг отмечает, что даже счет на пальцах
263
-
это уже
вид
абстракции
или
отделения
тактильного
от
чувств, тогда как предшествующая ему система
других
охватывающем
«да-нет»
развитие
противоположными
духа
в
нас,
границы
между
членами каждой из этих пар стира
представляет собой более «целостную» форму мышления.
ются. Б самом деле, так ли уж велико различие с точки
Именно такими являются современные компьютеры, кото
зрения
рые пользуются двоичным числовым кодом и благодаря которым стала возможной структурная физика Гейзенбер
эпохи Возрождения. Как утверждает Тейяр де Шарден в «Феномене человека»:
То, о чем догадывалась античная мысль и что изоб постигла
и
реализовала
в
точных
формулах,
основанных на измерении. Б самом деле, знанием мик
ро- и макроструктуры универсума мы скорее обязаны
все более тщательным измерениям, чем прямым наблю дениям. И также благодаря все более смелым измере ниям
выявлены
полете
жизни
свои
между
позвоночным,
оперенные
члены,
и
расплас
авиатором,
ственно?175 Вовсе не обязательно говорить об исчислении бесконеч но малых величин как продолжении
печатной технологии.
Исчисление как более нейтральная, чем алфавит, техноло
ражала как естественную гармонию чисел, современная
наука
в
летящим на крыльях, которые он приделал себе искус
га. Для древнего человека числа не были лишь средством измерения, чем они стали в расколотом визуальном мире
экспансии
тавшим
поддающиеся
вычислениям
условия,
которым подчиняется всякое преобразование материи
со стороны участвующей в нем мощности
1 7 3.
гия делает возможным перевод или редукцию любого рода
пространства,
движения или энергии в унифицированную
воспроизводимую
формулу. Б книге «Число: язык науки»
Данциг так определяет вклад, сделанный в области нуме рации и счисления финикийцами, мерческие
интересы:
которыми двигали ком
«Порядковая
нумерация,
где числа
обозна чаются буквами алфавита в их алфавитной последо вательности»
(р.24, см. также
p.221).
Но, используя буквы, греки и римляне так и не смогли приблизиться к методу, который облегчил бы арифметиче
Шагнув в визуальное пространство, абстрагированное
ские операции: «Вот почему начиная с древности и до по
от других чувств, мир Возрождения и восемнадцатого века,
явления современной позиционной нумерации в искусстве
«до сих пор ... статичный и делимый на части, казалось, по
счета прогресс был столь незначительным» (р.25). Иными
коилея на трех осях своей геометрии. Теперь он составляет
словами,
один поток»
Это не вопрос ценностей. Следует понять,
странственный характер и было абстрагировано от аудио
что достижения эпохи Бозрождения были связаны с раз
тактильной матрицы, оно было неотделимо от области ма
делением функций и чувств. Открытие визуальных техник
гии. «Человек, искусный в счете, наделялся почти сверхъ
разделения
174.
и
статической
было
того,
как
число
получило
визуальный,
про
чрезвычайно
естественной силой ... даже просвещенные греки так никог
плодотворным в условиях традиционной аудиотактильной
да полностью и не освободились от мистицизма числа и
культуры. Использование
формы» (р.25,
гомогенизированном
фиксации
до
этих же техник, но уже в мире,
ими самими,
может оказаться
далеко
не столь продуктивным. Тейяр де Шарден пишет: По привычке мы разгораживаем на отсеки различных «реальностей»: кусственное, юридическое
физическое
человеческий
возник в связи с попыткой греков применить арифметику мир
естественное и ис
к геометрии, перевести один вид пространства в другой, до того
как
печатная
технология
предоставила
средства
до
и
стижения гомогенности: «Это смешение языков продолжа
закономерно и обязательно
радоксы математики: от аргументов Зенона до антиномий
и моральное,
органическое
...
Б пространстве-времени,
26).
Теперь понятно, почему первый кризис в математике
ется и по сей день. Вокруг бесконечности выросли все па Канта и Кантора» (р.65). В двадцатом веке нам трудно по
173 Тейяр де Шарден П. Феномен человека.
51. -
-
М.,
1987. -
С.50,
нять,
почему
наши
предшественники
Прим. пер.
174 Там же.
-
С.175.
-
Прuм. пер.
264
175 Там же.
-
С.177. -
Прим. пер.
265
испытывали
такие
затруднения с переходом от аудиотактильного пространст
легчило
ва
Арабская нумерация в течение шестнадцатого века бы
к
визуальным
именно
в
языкам
привычке
к
и
одному
способам виду
мышления.
пространства,
Дело
счетные
операции,
стро распространилась,
которая
1590 г.
1617 г.
сравнению
с
римскими.
по крайней мере, на континенте.
делала все остальные виды не поддающимися уразумению.
Между
С одиннадцатого и до пятнадцатого века шла борьба между
бопытные «кости» для подсчетов. За этим его изобрете
сторонниками алфавитной и арабской нумерации, Т.е. меж
нием последовало другое
ду людьми письма и людьми цифр. В ряде мест арабские
рифмов. Оно почти сразу было принято по всей Европе,
цифры были запрещены. Например, в Италии в тринадца
и
том
(р.17).
веке некоторые
купцы
пользовались ими как
секрет
ным кодом. В условиях рукописной культуры внешний вид
цифр претерпел множество изменений, и, как говорит Дан циг
(р.34):
«Фактически
цифры
приняли
окончательный
вид только с появлением книгопечатания. В скобках можно добавить, что стабилизирующее воздействие книгопечата
ния было столь сильным, что сегодня цифры выглядят, по существу, так же, как и в пятнадцатом веке».
и
по
это радикально
Джон Непер изобрел весьма лю
-
знаменитое открытие лога
ускорило арифметические
расчеты
Затем произошло событие, которое весьма драматизи ровало разделение между буквами и цифрами. В «Куль турных
18)
основаниях
индустриальной
цивилизации»
(р.17,
Неф ссылается на исследования Люсьена Февра по по
воду том,
внезапного переворота что
«древняя
в
привычка
расчетном
сложения
и
деле
и
говорит о
вычитания
слева
направо, которая, согласно Люсьену Февру, все еще доми нировала до конца шестнадцатого века, начала вытеснять
Великий раскол между искусством и наукой произошел в шестнадцатом веке
с появлением средств ускорения расчетов
ся
гораздо
более
быстрым
способом
-
справа
налево».
Иными словами, разделение между буквами и числами, назревавшее так долго,
наконец-то
произошло,
когда
чис
ловые расчеты отделились от читательской привычки дви
гаться слева направо. Неф уделяет немало внимания (р.19) проблеме единства веры, искусства и науки. Религия и ис
~ Книгопечатание закрепило победу чисел, т.е. визуаль
кусство автоматически
ности, в начале шестнадцатого века. Конец того же столе
унифицированной и гомогенной системы мышления: «Одно
тия ознаменовался бурным развитием статистики. Данциг
из самых значительных различий между двумя периодами
пишет (р.16):
заключается в том месте, какое занимали вера и искусство
в конце шестнадцатого века в Испании были напеча таны данные о численности населения провинций и го родов. В Италии также возник интерес к статистике на
исключаются
из
квантитативной,
в научном исследовании. С течением времени они начали терять свое значение как основа научного рассуждения».
Сегодня, когда наука также перешла от сегментарного к
родонаселения: были проведены переписи. В тот же пе
конфигуративному, или структурному, способу наблюде
риод во Франции между Боденом и неким мсье де Ма
ния, трудно понять те причины затруднений и осложне
леструа разгорелся спор по поводу соотношения коли
ний, над которыми бились ученые с шестнадцатого по де
чества обращающихся денег и уровня цен.
вятнадцатый век Именно Клоду Бернару с его экспери
Вскоре умами завладела мысль об ускорении арифме тических подсчетов:
Нам сейчас трудно понять, как затрудняли и замед
ментальным подходом в медицине мы прежде всего обяза ны повторным открытием гетерогенных измерений milieu interieur 176. Тогда же, в последней трети девятнадцатого века, Рембо и Бодлер ввели в поэзию paysage interieur 177 .
ляли простейшие, на наш взгляд, расчеты средства, на
ходившиеся в распоряжении средневековых европей
176
цев. Введение арабских цифр в Европе значительно об-
177
266
Внутренняя среда (фр.). - Прu-м. пер. Внутренний пейзаж (фр.). - Прим. пер.
267
Но до этого искусства и науки три столетия занимались за
воеванием milieu exterieur 178 с помощью средств визуаль ной квантификации и гомогенизации, сформировавшихся в культуре
печатного
слова.
Именно
печатная
технология
обусловила тот факт, что буквы и числа, искусства и науки с тех пор двигались различными путями в сторону специа
лизации. Но вначале, как пишет профессор Неф (р.21):
человеческое
тело,
так,
как
она дается непо
средственно чувствам человека, сыграла огромную роль
в науке. Благодаря исследованиям тех художников эпо
хи Возрождения, которые были универсальными людь ми по
уровню
стижений,
своих
люди
интересов
научились
и
художественных до
видеть
тела,
растения
и
пейзажи по-новому, в их материальной реальности. Но художник и современный ученый используют чувствен
ные впечатления для того, чтобы совершенно разными
и фиктивность
которая была взращена
классической
алфавитной
геометрии,
технологией,
нашед
шей свое предельное выражение в книгопечатании. Совре менные
неевклидовы
геометрии
на почве электрической
в свою очередь
технологии,
вырастают
но сегодняшние
мате
матики не видят этого, подобно тому как математики про
шлого не видели своей зависимости от алфавита и печат ной технологии.
Новая, едва зарождавшаяся страсть видеть природу, включая
деть условность
тех пор, ванного
пока
До настоящего
все по гружены
чувства,
возникающая
ность ментальных
времени полагали,
в измерение
состояний
одного
вследствие
что до
изолиро
этого
гомоген
является достаточным
усло
вием для человеческого общения. Гипнотическое воздейст вие книгопечатания
на западный мир
-
это тема, которую
в наше время не может обойти ни один историк искусства
или науки, ибо мы больше не живем в измерении изолиро ванной визуальности. Правда, мы еще не успели задаться вопросом: в каком же измерении мы живем? Вместо гипно
способами создать свои независимые миры, и феноме нальное развитие науки не в последнюю очередь обу
за можно говорить о «допущениях»,
словлено именно отделением науки от искусства.
сурдно, что внутренняя жизнь человека обусловлена тех
Таким образом, то, что начиналось как разделение меж
ду чувствами в науке, стало фундаментом для автономии искусства как такового. Художник же стремился к тому,
чтобы вновь обрести целостность, возродить взаимодейст
вие чувств в мире, который неуклонно двигался к безумию по пути обособления чувств. Вспомним тему «Короля Ли ра», затронутую в начале нашей книги. Именно об этом го «В лепешку сплюсни выпуклость вселенной», Лир
проклятие
«драгоценнейшему
нологическими
-
расширениями
«параметрах» или «си
дело вкуса. Но разве не аб его
чувств
совершенно
по
мимо его воли? Должны ли мы оставаться беспомощными в ситуации
сдвига в
соотношении наших чувств,
вызванного
их расширениями? Например, компьютеры позволяют нам запрограммировать любое возможное многообразие соотно
шения чувств и, таким образом, «вычислить» новое специ фическое соотношение, новые культурные «параметры» В искусстве и науке, созданные телевидением.
ворит Неф, описывая истоки современной науки. кивает
стеме координат». Метафора
-
выкри
из
наших
чувств». Но «сплющивание», т.е, обособление визуальности,
Френсис Бэкон, РR-представитель тodemi,
составляет важнейшее достижение Гутенберга, а также
обеими ногами стоял на почве средних веков
проекции Меркатора. Данциг отмечает (р.125): «Таким об разом, свойства, приписываемые прямой линии, суть про дукт ума самого геометра. Он умышленно отвлекается от
плотности и ширины, умышленно допускает, что то общее, что есть у этих двух линий,
-
точка их пересечения, ли
шена всяких измерений ... но эти допущения произвольны;
это, в лучшем случае, удобная фикция». Теперь легко ви178
Внешняя среда (фр.). -
Прим. пер.
268
~ Джеймс Джойс в романе «Поминки по Финнегану» не однократно характеризует Вавилонскую башню как башню Сна, т.е., иными словами, как башню безрассудных допу щений
или
того,
что
Бэкон
называл
царством
идолов.
Френсис Бэкон всегда казался фигурой, полной противоре чий. Будучи, так сказать, РR-представителем современной
науки, он сам обеими ногами твердо стоит на средне веко-
269
вой
почве.
Его
непоколебимая
репутация
ренессансного
мыслителя ставит в тупик тех, кто не может найти ничего
прецедентным. Новым было требование осязаемых,
вос
производимых и видимых доказательств. Неф пишет (р.27):
научного в его методе. Гораздо более элитарный, чем педа
«Такое требование осязаемых доказательств едва ли было
гогически
известно до Уильяма Гильберта Колчестерского, родивше
ориентированный
Петрус
Рамус,
он,
однако,
что объединяет его также с однофамильцем Роджером Бэ
1544 г. В книге «De magnete» 179, опубликованной в 1600 г., Гильберт писал, что никакое книжное описание или
коном, жившим в двенадцатом веке, и Ньютоном, жившим
объяснение не убедит его, пока он сам не проверит все не
един с ним в плане крайней приверженнасти визуальному,
гося в
в восемнадцатом. Все сказанное до сих пор в этой книге мо
сколько раз, не увидит все "своими собственными глаза
жет служить введением к Френсису Бэкону. И без работ
ми"». Но должно было пройти около ста или более лет,
Онга, Данцига и Нефа было бы нелегко найти к нему под
прежде чем книгопечатание утвердило принципы единооб
ход. Все становится на свои места, как только мы вспомним
разия,
о том, что для Бэкона при рода была книгой, страницы ко
требование, выдвинутое Гильбертом, не вызвало почти ни
торой пострадали вследствие грехопадения человека.
какого отклика. Сам Бэкон хорошо понимал разрыв между
Но
непрерывности
и
воспроизводимости.
До этого же
поскольку он принадлежит к истории современной науки,
его веком и всей предшествующей историей
никто не обращает внимания на его средневековые наклон
ложенный развитием механики. В «Новом Органоне» он
ности. Онг, Неф и Данциг помогают нам внести ясность в
пишет:'
этот вопрос. Начиная с древности и до эпохи Бэкона, раз
-
разрыв, по
Хотелось бы еще показатъ силу, достоинство и по
витие науки было нацелено на то, чтобы извлечь визуаль
следствия открытий; а это обнаруживается нагляднее
ность из связи с другими чувствами. Но эта тенденция не
всего на примере тех трех открытий, которые не были
отделима от рукописной и печатной культур. Таким обра
зом, средневековый характер философии Бэкона вовсе не был в его время чем-то невиданным. Как показывают Февр
известны
древним
недавнее,
однако,
и
происхождение
темно
и
лишено
которых,
громкой
хотя
и
славы,
а
именно: искусство печатания, применение пороха и мо
и Мартен в «Появлении книги», первые два столетия пе
реходной иглы. Ведь эти три изобретения изменили об
чатной культуры были почти полностью средневековыми
лик и состояние всего мира, во-первых, в деле просве
по содержанию. А профессор Неф в «Культурных основа
щения, во-вторых, в делах военных, в-третьих, в море
ниях индустриальной цивилизации» (р.33) утверждает, что
плавании. Отсюда последовали бесчисленные измене
именно средневековый универсализм, т.е. вера в адекват
ния вещей, так что никакая власть, никакое учение, ни
ность
щей,
человеческого
разума
всему
миру
сотворенных
какая звезда не смогли бы произвести большее дейст
ве
вие и как бы влияние на человеческие дела, чем эти ме
«придал человеку смелости для того, чтобы заново
ханические изобретения 180.
прочитать Книгу Природы, которая, как полагал каждый
европеец, была сотворена Богом, явленным во Христе ... Ле онардо да Винчи, Коперник и Везалий как раз пытались
«С Бэконом мы попадаем в новый ментальный климат»,
прочитать эту книгу заново, но не они были первооткрыва
пишет Бенджамин Фаррингтон в книге «Френсис Бэкон: философ индустриальной науки» (р.141). «Анализ показы
телями новых методов ее чтения. Они принадлежат к пе
вает, что дело заключается не столько в научном прогрес
риоду перехода от древней науки к новой. Их методы ис
се, сколько в незыблемой вере в то, ЧТО жизнь человека
-
следования природных явлений в основном были унаследо
может быть преобразована наукой». По мнению Фарринг
ваны от прошлого».
тона, если бы дела обернулись для человека и науки не
Потому-то величие Фомы Аквинского состоит В его до казательстве того, что модусы бытия соответствуют моду сам человеческого разума.
Наблюдение и эксперимент вовсе не были чем-то бес-
270
179
О магните (дат.). -
180 Бэкон Прим. пер.
Прим. пер.
Ф. Соч. в двух томах. -
271
М., 1972. -
Т. 2. -
С.81. _
столь замечательным образом, то уверенность Бэкона по
тивность печатной технологии,
казалась бы хвастовством и вздором. Но тому, кто видит
ние
средневековые
его
требуют времени. Например, в книге Сэмюэла Элиота Мо
интеллектуальной убедительности. Само выражение «экс
рисона «Адмирал И океан» мы неоднократно сталкиваемся
корни
периментальная
Бэкона,
наука»
легко
было
понять
введено
причины
в употребление
в
идею
прикладиого
с недоумением
автора
которая внедряла в созна
знания.
Однако
по поводу
такие
перемены
неспособности
моряков
тринадцатом веке его однофамильцем Роджером Бэконом.
Колумба позаботиться о себе в условиях нового мира:
Как указывает Жильсон, Роджер (в своем известном рас
борту каравелл, сидевших на мели, не осталось даже сухой
суждении о радуге) отказывается полагаться на дедукцию
корки хлеба. Испанцы страдали от голода. Непонятно, по
и настаивает на необходимости очевидных свидетельств-Г]. Бэкон восторженно, пожалуй, как никто другой, кроме Рабле, принимает книгопечатание, видя в нем прежде все
«... на
чему они не пытались ловить рыбу ... » (р.643). И как проти воположность
этому
вспомним
«Робинзона
Крузо»,
где
изображен уже новый человек, обладающий неистощимой
го проект прикладиого знания. На протяжении всех сред
находчивостью и приспособляемостью, умеющий перевес
них веков на природу смотрели как на книгу, которую сле
ти любой вид опыта в новые формы. Книга Дефо
дует читать как vestigia dei 182. Смысл книгопечатания для
прикладиого
знания.
В
первое
столетие
-
эпос
существования
Бэкона заключался в, так сказать, новом и улучшенном из
книгопечатания люди еще не успели выработать в себе эту
дании этой книги. Здесь уже просматривается замысел эн
способность.
циклопедии. Именно полное принятие идеи Книги Приро ды делает Бэкона в значительной степени средневековым, но в не меньшей степени и современным человеком. Но где же проходит линия разрыва? Дело в том, что средневеко
вая Книга Природы предназначалась для
Френсис Бэкон освятил причудливое
contemplatio 183 ,
бракосочетание средневековой Книги
как и Библия. Ренессансная же Книга Природы предназна чалась для applicatio 184 и использования, подобно печатно
Природы и новой книги, вышедшей
му прессу. Более пристальный взгляд на Бэкона поможет разрешить эту проблему и
пролить
средневекового к современному миру.
Другое воззрение на книгу как на мост между средневе
ковьем и современностью находим у Эразма. Его новая,
1516
года, латинская версия Нового Завета в
чила название вую
1620
г. полу
«Novum Organum»185. Эразм применил но
печатную технологию к
нию грамматики и
традиционному использова
риторики, а
из-под печатного пресса
свет на переход от
также к
упорядочиванию
Священного писания. Это же Бэкон попытался сделать по отношению к тексту природы. Несмотря на различие меж ду этими деяниями, и в том, и в другом проявилась эффек-
~ Для того чтобы прояснить несколько странные идеи Бэ кона по поводу науки и текста Книги Природы, необходимо рассмотреть вопрос о восприятии этой идеи в средние века.
Шестнадцатая глава книги Эрнста Роберта Курциуса «Европейская литература и латинское средневековье» на зывается «Книга как символ». Метафора или символ книги
были практически неизвестны древним грекам или римля нам;
«свое освящение
книга
Книги, а Христос
-
181 См. Etienne Gilson, La Philosophie аu Моуеn Age, р.481. 182 Следы, отпечатки Бога (лат.). - Прu.м. пер. 183 Созерцание (лат.). 184 Применение (лат.). -
вания метафоры книги»
Прим. пер. 185 Новый органон (лат.). Прu.м. пер.
272
-
именно в
христиан
это религия Священной
единственный Бог, который в антич
ном
Прu.м. пер.
получила
ской культуре. Христианство
искусстве представлен книжным свитком., Также в
Ветхом Завете мы находим множество примеров использо (р.130). Вполне естественно,
что
начало использования бумаги в двенадцатом веке и свя занный с этим рост числа книг повлек за собой и расцвет
273
с проповедническими целями сделала Плиния на
книжных метафор. В разделе о ·Книге Природы Курциус
tate 189 )
приводит ряд примеров из произведений поэтов и теологов
чиная с эпохи Августина одним из основных источников
(р.319,
320): Согласно
избитому
историческому
клише,
эпоха
Возрождения отбросила пыльные пожелтевшие перга менты и вместо этого приступила к чтению Книги При
роды, или мира. Но эта метафора сама восходит к ла тинскому средневековью. Так, Алан говорит о «книге опыта» ...
Omnis mundi creatura/Quasi liber et pictura/Nobis est et speculum 186. У более поздних авторов, особенно у проповедников, «scientia сгеашгагшпьИ" и «liber naturae»188 выступают как синонимы. Для пропо ведника Книга Природы фигурирует наряду с Библией как источник материала.
Однако именно, согласно Курциусу (р.326), у Данте «вся связанная с книгой образность средних веков оказывается собранной вместе и выступает во всей своей мощи и глуби
не ... начиная с первого раздела «Новой жизни» И заканчи вая последней песней «Божественной ски само понятие
«суммы»,
комедии». Фактиче
при сущее всей средневековой
грамматической экзегезы. Подводя итоги, Курциус пишет (р.321), что «понятие мира или природы как «книги», ухо
дящей корнями в церковное красноречие, было затем усво ено средневековой мистико-философской секуляцией, от
куда и перешло в повседневное употребление». Далее Курциус обращается (р.322) к писателям эпохи
Возрождения
-
Монтеню, Декарту, Томасу Брауну, кото
рые подхватили эту метафору, и, наконец, к Бэкону: «Тео логическое понятие сохраняется У Френсиса Бэкона: «Num
salvator noster inquit: Erratis nescientes Scripturas et potentiam Dei (Matt. 22, 29), иЫ duos libros, пе inerrores, proponit nobis evolvendos» (De Augтentis Scientiaruт, Bk. 1)>>. Одна ко, поскольку наша цель заключается в том, чтобы найти связь бэконовского понятия науки со средневековым пред
ставлением о двух Писаниях
-
Откровения и Природы,
-
мы ограничимся рассмотрением общедоступного текста «О достоинстве и приумножении наук». Здесь Бэкон обраща ется к тому же месту из Евангелия от Матфея:
«Чте
Ведь псалмы и все остальное Священное писание не
нию, понимаемому как форма восприятия и обучения, со
изменно призывают нас к созерцанию и прославлению
организации
знания,
совпадает
с
понятием
книги:
ответствует письмо как форма производства и творчества. Два понятия неотделимы друг от друга. В интеллектуаль ном
мире
средних
две
половины
веков
одной
они
сферы.
представляют,
Книгопечатание
так
сказать,
разрушило
единство этого мира» (р.328). И, как показано в работе Хай
нала, на которую мы уже ссылались, устное обучение, свя
занное
с
чтением
и
письмом,
формировало
культурное
великолепных и удивительных творений божьих, но, если мы сосредоточимся только на их внешнем облике, каким он является нашим чувствам, мы совершим та
кую же несправедливость по отношению к божествен ному величию, как если бы мы стали судить о богатстве знаменитого ювелира по тому, что выставлено напоказ
у входа. С другой стороны, философия дает замечатель
ляется Курциусу. Ибо дело не только в том, что книгопеча
ное лекарство и противоядие против неверия и заблуж дения. Ведь Спаситель наш говорит: «Вы заблуждае тесь, не зная Писаний, ни силы Божией». И для того
тание,
от ро
чтобы мы не впали в заблуждение, он дал нам две кни
Оно создало средства и движущие силы
ги: книгу Писания, в которой раскрывается воля божья,
единство книги в еще большей степени, чем это представ как он считает,
ли потребителя.
отделило
роль производителя
nРU1СЛадн.оzо знания. А средства создают потребности.
а затем
-
Книгу Природы, раскрывающую его могуще
Книги Природы
ство. Из этих двух книг вторая является как бы ключом
(зеркала св. Павла, в котором мы видим отныне в aenigтa-
к первой, не только подготавливая наш разум к воспри
Именно
необходимость
использования
186 Весь сотворенный мир предстает перед нами как книга, кар тина и зеркало (дат.).
-
Прu.м.. пер.
187 Наука о тварях (дат.). -
Прим. пер.
188 Книга природы (дат.). -
Прu.м.. пер.
274
ятию на основе общих законов мышления и речи истин
ного смысла Писания, но и главным образом развивая дальше нашу веру, заставляя нас обратиться к серьез-
189 В загадке, иносказании (дат.). -
275
Прu.м.. пер.
ному
размышлению
о
божественном
всемогуществе,
знаки которого четко запечатлены на камне его творе
ний. О божественных свидетельствах и суждениях от носительно истинного значения и ценности науки сказа
но достаточно»190.
а
знания,
именно:
все
читаем,
что
по
завершении
могло быть иного дела,
искусства
суть
формы
прикладиого
цель которого исправить последствия падения че
ловека:
человек
кроме
того,
которое
сводится
к
но лишь наслаждени
ем и деятельностью, не приносящей страдания. А так как в то время не могло быть никакого противоборства природы, никакой работы в поте лица, то неизбежно следует, что человеческая деятельность была связана с
наслаждением Но не следует и принижать значение грамматики,
творения
созерцанию, т.е. цель которого может быть определена не какой-нибудь необходимостью,
в следующей цитате фигурирует постоянная тема Бэ кона,
Мы
был помещен в раю, чтобы он там созидал, но у него не
и размышлением,
а не с физическим
трудом и практическими действиями. Кроме того, пер
поскольку она служит своего рода противоядием против
вые действия
страшного проклятия смешения языков. Ведь человече
охватывали две важнейшие части знания: это было со
ство направляет все свои силы на то, чтобы восстано
зерцание творений бога и наименование их. Ведь то зна
вить и вернуть себе то благословенное состояние, кото
ние, которое привело к падению (о чем мы говорили и
рого оно лишилось по своей вине. И против первого,
раньше),
главного проклятия
творений
ется
всеми
проклятия
бесплодия земли ... оно вооружа
-
остальными
-
смешения
науками. языков
Против оно
зовет
человека,
которые он осуществил
не было естественным
бога,
но моральным
знанием,
знанием
в раю,
касающимся
добра
и зла,
же
второго
строящимся
на
помощь
или запрещение бога не суть основы добра и зла и что
на
том
предположении,
что
разрешение
грамматику. Правда, в некоторых современных языках
происхождение
она
познанию добра и зла, чтобы тем самым совершенно от
используется мало; чаще к ней обращаются при
изучении
иностранных
языков,
но
особенно
большое
значение имеет она для тех языков, которые уже пере
стали быть живыми и сохраняются только в книгах 1 9 1 Именно для облегчения падшего состояния человека по рождаются различные виды прикладиого знания:
Так, в эпоху, предшествовавшую потопу, священная летопись среди очень немногого, что сообщается об этом
их иное. И человек стал стремиться
к
пасть от бога и полагаться только на самого себя и свое
собственное суждение 1 9 3.
Бэконовский Адам был средневековым
мистиком, тогда как мильтоновский Адам был скорее профсоюзным лидером
времени, удостоила упоминания изобретателей музыки и производства металлов. После же потопа самым тя
желым наказанием, которое бог послал на людей за их гордость, было смешение языков, резко ограничившее свободное общение в науке и взаимный обмен знаниями
среди ученых 1 9 2. Бэкон выказывает большое уважение к работе, проде
190 Бэкон Ф. Сочинения в
192 Там же.
С.333. С.125.
-
стью» или «практической» хотя Бэкон
пользой. Довольно странно, что,
недвусмысленно
и настойчиво
выводит
свою
торы избегают этого вопроса. Бэкон везде, где только мож но, обращается к откровению и подчеркивает параллелизм
2 томах. -
Прим. пер.
-
нием и размышлением», но не «какой-нибудь необходимо
программу прикладноге знания из Писания, его коммента -
ланной падшим человеком:
191 Там же.
~ До грехопадения цель труда определялась «наслажде
Прuм. пер. Прuм. пер.
276
М.,
1971. - Т. 1. - С.128.
не только между Книгой Природы и Книгой Откровения, но и между методами, необходимыми для чтения обеих. Бэконовский
193 Там же.
-
Адам
С.124.
-
напоминает
Прuм. пер.
277
шекспировского
поэта,
, который прибегает к своей безошибочной интуиции для то
заповеди; оно гораздо менее обширно, чем наука управ
го, чтобы, подобно волшебнику-номиналисту, проникнуть
ления, которая, как мы видим, очень трудна. Учителями
во все тайны и дать им имя:
этой мудрости, похоже, были некоторые римляне, жив
шие в самые печальные и самые мудрые времена. Так,
Поэта взор в возвышенном безумье
Цицерон сообщает, что она была в ходу у сенаторов, та
Блуждает между небом и землей.
ких как Ксрунканий, Курий, Лелий и многие другие, за
Когда творит воображенье формы Неведомых вещей, перо поэта, Их воплотив, воздушному «ничто» Дает и обиталище и имя.
которыми
закрепилось
определенные ственном
Сон в лет"/iЮЮ ночъ. А1(;т V, 1 Пер. Т.Щеn1(;U"/iоЙ-КуnеР"/iU1(;
Для сравнения обратимся к мильтоновскому Адаму до падения. Перед нами неутомимый полевой работник: Раздумались: как лучше нынче днем Все умножающиеся труды распределить; обширный
часы
месте,
ним за советом,
звание
нередко
чтобы
мудрецов
граждане
например,
и
прогуливались могли
по поводу
которые
в
обратиться
замужества
в
обще к
доче
ри или поисков места для сына, какой-нибудь покупки, сделки или обвинения, словом, по поводу любого случая из жизни человека. Итак, существует мудрость совета
даже в частных делах, основанная на общем понимании хода вещей в мире, которая прилагается
к отдельным
случаям, но накапливается благодаря общим наблюде ниям над природой вещей. И мы видим это в книге, об
-
Райский Сад
ращенной К. Цицероном к своему брату,
Значительно их силы превышал.
нии консульства» (единственная книга о деловой жизни,
Потерянный рай. Кн. 9 Пер. Арк Штейнберга
«О достиже
которая, как мне известно, написана древними). Хоть она
и посвящена
жит
множество
конкретным мудрых
вопросам,
политических
же
содер
аксиом,
все
имею
Мильтон здесь явно ироничен.
щих не только временную, но и непреходящую ценность
Бэконовская концепция прикладного знания нацелена
в том, что касается народных выборов. Но, главным об
на средства восстановления текста Книги Природы, кото рая
пострадала
вследствие
грехопадения,
поскольку оно
ослабило все человеческие способности. И, стремясь вы править текст природы, Бэкон в то же время ратует за усовершенствование наших способностей, чему и посвяще
ны его «Опыты или наставления нравственные и ПОлитиче ские». Треснувшее зеркало человеческого сознания более не позволяет нам воспринимать свет во всей его полноте, но лишь зачаровывает нас его игрой, по рождая идолов.
И подобно тому, как для экзегезы книг Природы и
Откровения Бэкон прибегает к помощи индуктивной graт
разом, мы можем найти эту мудрость в афоризмах, со
ставленных царем Соломоном, о котором в Священном писании говорится, что его сердце, как пески моря, вме
щало в себя весь мир и все мирские дела. Здесь мы на ходим множество глубоких предостережений, запове
дей, положений по поводу самых разнообразных случа ев, некоторые из которых мы хотим привести в качест ве примеров.
Бэкон во многом смотрит на Соломона как на своего предшественника. Можно сказать, что педагогическую тео
рию афоризма он фактически заимствует у Соломона:
тatica, он также настойчиво обращается к цицероновской
Дар мудрости царя Соломона и его ученость, проя
концепции красноречия как прикладиого знания, причем в
вившуюся в его просьбе к Богу и согласии Бога, мы ви
этом отношении он явно объединяет Цицерона с Соломо
дим еще и в том, что эту мудрость он предпочитал все
ном. В «Новом Органоне» он пишет:
Не вызывает сомнений то, что это знание должно быть разнообразным, поскольку оно не подпадает под
278
му земному и всякому временному счастью. Благодаря этому дару Бога Соломон сумел не только написать за мечательные притчи или афоризмы, полные божествен ной и моральной философии, но и составить естествен-
279
ную историю всех растений от кедра на вершине горы
до мха на стене (который есть нечто среднее между
тание
способствовало
выравниванию
и
распространению
образования, подобно тому как артиллерия сравняла с зем
гнилостью и травой), а равно всего, что обладает способ
лей стены феодальных
ностью дышать и двигаться. Более того, этот царь Соло
выравниванию
мон, несмотря на то, что он превосходил всех славой и
ет, что текст при роды можно восстановить благодаря все
богатством, пышностью своих дворцов, количеством ко
сторонним разысканиям фактов. Нет ничего невозможного
раблей,
в том, чтобы воспитать человеческий ум до такой степени,
управляемых
искусными
мореплавателями,
множеством своих слуг и т.п., никогда не ставил себе в
заслугу ни одно ИЗ этих благ, но только неутомимое ис
кание истины. Ибо, как он говорил: Величие Бога состо ит в том, чтобы схрыептпъ вещи, величие царя
в
-
том, чтобы их nозпаватъ. Дело обстоит так, словно Богу, как в невинной детской игре, доставляет удоволь
замков и немало способствовала
феодальных ггривилегий. Бэкон утвержда
что в нем снова отразится совершенная Книга Природы. И пусть
сейчас
его ум подобен
заколдованному
кристаллу,
ему вполне по силам развеять злые чары.
Таким образом, совершенно очевидно, что Бэкон не ис пытывал никакого почтения перед схоластикой, равно как
ствие скрывать Свои творения, чтобы заставить челове
и перед диалектикой Платона и Аристотеля,
ка потрудиться над их поиском и познанием. Так же и
задача науки состоит в том, чтобы совершенствовать и воз
царь не может заслужить большей славы, иначе как
вышать
став наперсником Бога в этой игре, явив глубину своего
оклеветали
природу,
тогда
как
они,
напротив,
«потому что исказили
и
ее».
ума, от которого ничто не может укрыться.
Бэконовское сравнение научного открытия с детской иг рой вплотную подводит нас к другому его важнейшему по
ложению, а именно: коль скоро человек утратил свой Эдем из-за гордыни,
то вернуть его он может через смирение:
Насколько тиражированный печатный текст сумел заменить тайную исповедь?
О том, что касается нескольких видов идолов и их
~ В начале своей книги «О достоинстве и приумножении
оснащения: всех их должно отбросить решительно и без
наук» Бэкон излагает краткую историю ренессансной про
колебаний, для того чтобы всецело освободить и очис
зы, которая косвенно дает представление
тить
от них
разум и открыть
вход в
царство
человека,
о роли книгопе
чатания:
основанное на науках, и этот вход есть не что иное, как
вход в царствие небесное, куда никто не может войти,
разве что невинный ребенок 1 9 4 . Несколько
отличавшийся,
несомненно,
незау
обнаружив свое одино
чество в борьбе против римской церкви и ее вырождаю
щихся традиций и не чувствуя никакой поддержки со
«предлагаемый мною путь В науке мало полагается на при
стороны своего времени, был вынужден при звать на по
родную остроту и силу ума, но способствует возвышению
мощь античность, воззвать к прошлому, для того чтобы
всех умственных качеств». Книгопечатание не только стало
составить партию против настоящего. Благодаря этому
для Бэкона источником прикладнога знания в силу прису
античных авторов как церковных, так и светских, дол
щей последнему тенденции к гомогенизации, но и сообщи
гое время дремавших
ему уверенность
«Опытах»
Лютер,
что
ло
ранее в
Мартин
рядной предусмотрительностью,
в том,
Бэкон утверждает,
что люди станут
равными
друг
другу по своим способностям и умениям. И хотя эта док трина
привела
к довольно странным умозаключениям,
все
же немногие осмелятся оспорить тот факт, что книгопеча194
в библиотеках,
ла необходимость
ков, на которых
280
активно
в более точном знании древних язы
они писали,
во-первых,
для лучшего
понимания, а во-вторых, для более точного применения их слов. А отсюда уже пошло увлечение их стилем, ма нерой выражения и восхищение
Essays, ed. R.F.Jones, р.294.
начали
читать и возрождать к жизни. Вследствие этого возник
281
такого рода литерату-
г-
рой. Этому весьма способствовало еще и то обстоятель
бесконечные
ство, что сторонники этих примитивных, но кажущихся
ритора Гермогена. Тогда же Кар и Ашэм у нас в Анг
новыми взглядов питали вражду и неприязнь к схола
лии, превознося до небес Цицерона и Демосфена в сво
стам, ибо последние были, как правило, на противопо ложной стороне и придерживались совершенно иной
их
здавали новую терминологию, для того чтобы выразить
свое собственное понимание и избежать двусмысленно сти, и совсем не заботились о чистоте, приятности язы
древности, что вызвало попытки имитации их стиля. Схо
ласты же с их техническим и лаконичным стилем Остались совершенно в стороне он этого Веяния и не сумели завое вать популярности у нового читателя. Все возрастающую
аудиторию можно было завоевать лишь цветистой ритори кой, о чем и говорит дальше Бэкон: для того чтобы увлечь народ и Произвести на
него впечатление, особенно необходимы были пылкость
и выразительность речи на сходках, а это требовало до ступного народу красноречия. Кроме того, сказывались ненависть и презрение тех времен к схоластам, прибе гавшим
к весьма
произвольно
различным
создававшим
стилям и родам
невиданные
речи и
и чудовищные
слова, мало ааботившимся об отделке и изяществе речи, поскольку они думали лишь о том, как бы избежать не
ясности и точно выразить смысл своих положений. А в результате
в последующий
период
большинство
Эхо: «Десять лет по
тратил
а Эхо
я на чтение
Цицерона»,
ответила
ему:
только
презрение
как
примитивная
и
варвар
На странице или около того Бэкон описывает подробную картину
литературной
борьбы
и
литературных
веяний
своего времени. Мы видим, что его представление и о науч ных методах, и о литературной жизни укоренены в рели
гии. Его очерк истории английской прозы заслуживает се рьезного внимания историков литературы. Например, ког да Бэкон говорит: вызывать
варская», тив,
он
-
не
«В это время наука схоластов повсюду
только
презрение
как примитинная
и вар
это не значит, что он сам презирает ее. Напро испытывает
никакого
уважения
к
ложнокраси
вому и напыщенному красноречию, которое было в ходу в то время.
После того как мы рассмотрели симбиоз прикладиого знания и средневековых мотивов в философии Бэкона, по ра перейти к вопросу о связи книгопечатания с индивидуа
льной и национальной жизнью. Здесь необходимо рассмот реть, каким образом новое расширение визуального обра
за, обусловленное Печатной технологией, повлияло на пи
скорее заботилось о словах, чем о самих предметах, и очень многие больше стремились к изяществу выраже
сателей и национальные языки.
ния, отточенности периода, ритмике окончаний, блеску
мысль,
тропов, нежели к основательности содержания, силе до
Возрождения
казательства,
исповедальни. В своей книге «Анатомия критики» (р.307)
тонкости
и изобретательности
в их на
Не так давно что
рядом исследователей была
все литературное
является
творчество
высказана
начиная
экстернализацией
с
эпохи
средневековой
Тогда-то и рас
Нортроп Фрай указывает на сильную автобиографическую
цвел пышный и расслабленный стиль португальского епископа Озория. Тогда же Штурм без устали тратил
тенденцию в художественной прозе, «начало которой поло
хождении или же точности суждений.
195
уже
этому
вательности-Р''.
стала
... тогда,
к
роду науки. А Эразм ре
ность и стремление скорее к разнообразию, чем к осно
рождения было лишь следСтвием религиозных различий.
далекой
молодежь
и
ская. Одним словом, для тех времен характерны склон
Таким образом, Бэкон утверждает, что ВСе гуманисти
авторов
увлекли
Цицерона
шил вывести свою насмешливую
зывать
ческое движение в области языков и ИСТОрического воз
доступными
сочинениях,
оратора
«Осел». В это время наука схоластов повсюду стала вы
ка и, так сказать, соблюдении законов риторики195.
Сделало
и
изящному и процветающему
манеры и стиля в своих писаниях. Они без боязни со
Книгопечатание
лекциях
усилия на изучение
жил, по-видимому, Августин, а ее современный тип создал
Advancement о! Learning, р.23. (В русском издании это место
отсутствует.
-
Прим. пер.)
196 Бэкон Ф. Сочинени в
-
282
2 томах. -
Прuм. пер.
283
М.,
1971.-
Т.1.
-
С.109,
110.
Руссо. Ранняя традиция дала такие образцы, как «Religio Medici»197, «Милость, изливающаяся на первого из греш
ников»198 И «Апология»
Ньюмена 1 9 9,
в английской литера
туре, не говоря уж о несколько ином типе исповеди, кото
рый мы находим у писателей-мистиков».
В частности, как новая форма публичной исповеди за
Пыл искренней любви я мнил излить стихом, Чтоб милую развлечь изображеньем бед Пускай прочтет, поймет и сжалится потом
И милость явит мне за жалостью вослед. Чужие книги я листал за томом том:
служивает внимания исследователей сонет, ВЫДВИнувший
Быть может, я мечтал, какой-нибудь поэт,
ся на эту роль благодаря книгопечатанию, и вопрос о его
Мне песнями кропя, как благостным дождем,
связи с новыми стихотворными формами. В знаменитом со
Спаленный солнцем мозг, подскажет путь ... Но нет'
нете о сонете Вордсворта отчетливо слышны мотивы, свя
Мой слог, увы, хромал, от Выдумки далек,
занные с «Галактикой Гутенберга»:
Под Выдумкою бич учения навис,
Не хмурься, критик, не отринь сонета' Он ключ, которым сердце открывал Свое Шекспир; Петрарка врачевал Печаль, когда звенела лютня эта;
Постылы были мне сплетенья чуждых строк,
И в муках родовых перо я тщетно грыз, Не зная, где слова, что вправду хороши ... «Глупец!
-
был Музы глас.
-
Глянь в сердце и пиши».
Филип Сидни. Астрофил и Стелла
у Тассо часто флейтой он взывал; ИМ скорбь Камоэнса была согрета; Он в кипарисовый венок поэта, Которым Дант чело короновал,
Пер. В.Рогова
Вплетен, как мирт; он, как светляк бессонный,
Вел Спенсера на трудный перевал, Из царства фей, дорогой потаенной; Трубой в руках у Мильтона он стал, Чье медногласье душу возвышало; Увы, труба звучала слишком мало'
Аретино, подобно Рабле и Сервантесу, осознал гаргантюанский, фантастический, сверхчеловеческий смысл книгопечатания
~ Возможности для выражения внутренней речи и мысли
Пер. Ap'K-Штейн6ерга
в рукописной культуре, как мы видели, были весьма огра ниченными.
Поэт,
писатель
не
могли
использовать
свой
Множество «трубных» соло никогда бы не прозвучало, если бы не изобретение книгопечатания. Само существова
родной язык как систему обращения к публике. Именно с
ние печатной технологии создало потребность и возмож
льного языка как системы обращения к публике. Чтобы
ность новой выразительности:
уяснить этот исторический поворот, обратимся к фигуре
появлением книгопечатания произошло открытие национа
Пьетро Аретино
197
Духовная автобиография Джона Беньяна (1626-1688), напи
лачения других. Не случайно Аретино получил в свое вре
Прuм. пер.
1666 г. - Прим. пер. «Apologia Рго Vita Sua» (<<Оправдание своей жизни»; 1864 г.)
санная в
199
-
Его пример позволяет нам
«Вероисповедание врача» (1642 г.) - книга английского писа
теля и врача Томаса Брауна (1605-1682). 198
(1492-1556).
также понять, каким образом исповедь как форма частного
автобиографическая книга английского кардинала римско-ка
самоосуждения превратилась в форму публичного разоб мя прозвище «бич государей»: Он и в самом деле был чудовищем: отрицать это зна
толической церкви, теолога и писателя Джона Генри Ньюмена
чило бы его недооценить. Но прежде всего он был чело
(1801-1890). -
веком своего времени, может быть, самым свободным и
Прuм. пер.
284
полным выражением века, в котором он
285
жил,
-
шест-
надцатого столетия. Это, да плюс его колоссальная ра
борчивостью,
ботоспособность и тот факт, что он основал современ
Стоит только заглянуть в его «Письма», чтобы убедить
ную
ся, что по части лицемерия
прессу
и
использовал
неведомое
доселе
оружие
публичности, обладающее неизмеримой мощью, вот черты, которые притягивают к нему наше внимание-Ч".
Он родился как раз вовремя
-
-
на два года позже Рабле
для того, чтобы, как и Рабле, взять на вооружение но
вый
инструмент
прессу.
-
Он
стал
человеком-газетой,
чикам
нашего
которая вошла в норму с тех самых пор.
он ничуть не уступал
газет
времени.
Далее Патнэм говорит (р.41), что Аретино был, «пожа луй,
самым
большим
шантажистом
в истории
и первым
по-настоящему современным носителем "ядовитого пера"». Иными словами,
Аретино смотрел на прессу как на пуб
лордом Нортклифом с той разницей, что он всего добился
личную исповедальню,
самостоятельно:
ром в руках. Хаттон в своем исследовании приводит следу
Из-за «желтых» пристрастий его, пожалуй, можно назвать предшественником мистера Херста, лорда Нор
тклифа и др., ибо он был отцом всего племени современ
а на себя как на исповедника с пе
ющую цитату из Аретино: «Пусть другие заботятся о сти ле и забывают о себе. Не имея ни хозяина,
ни подчинен
ных,
хитростью,
ни наставника,
не пользуясь
никакой
я
ных агентов по печати и рекламе с их манерой прини
сам зарабатываю свое ежедневное пропитание, свое благо
мать важный вид и корчить из себя изготовителей об
состояние и свою славу. Чего же мне еще желать? У меня
щественного мнения. Это ведь он пустил по свету фра
есть только гусиное перо и несколько листов бумаги, но я
зу: «Я
смеюсь над всей вселенной».
-
продавец славы». Он и правда знал, как завое
вать общественное мнение, это был его хлеб ... Поэтому с хронологической первым
точки зрения мы можем назвать
литературным
реалистом,
первым
льный смысл. Пресса стала инструментом, не имевшим ни
журнали
каких аналогов в прошлом. Ей еще долгое время приходи
стом, первым публицистом и первым художественным
критиком 2 О 1 . скрытой
унифицированности
и тиражности
пе
чатного слова. Хотя он происходил из низкого сословия и не получил хорошего образования, Аретино положил нача ло современной
практике
использования
прессы.
Патнэм
пишет (р.37):
Если Аретино в свое время был, вероятно, одним из самых могущественных людей в Италии, а возможно, и в мире, то причина этого заключается в новой открытой им
силе,
лось
удовлетворяться
авторами
рией, сформированными
Как и его современник Рабле, Аретино чувствовал ги гантизм,
Мы еще вернемся к этим словам, которые имеют буква
его
силе,
которую
сегодня
мы
называем
«власть
прессы». Аретино же называл ее властью пера. Он и сам до конца не понимал мощи того прометеевского
огня, с
которым играл. Он лишь осознавал, что обладал замеча тельным инструментом,
и пользовался
им с той нераз-
Edward Hutton, Pietro Aretino, The Scourge о/ Princes, p.xl. The Works о/ Aretino, translated into English from the original НаНап, with а critical and biographical essay, Ьу Samuel Putnam, 200
201
p.13.
286
и
читательской
рукописной
аудито
культурой. Как объ
ясняют Февр и Мартен в «Появлении книги», книгопечата ние
первые
два
века
своего
существования
почти
полно
стью зависело от средневековых манускриптов. Что же ка сается автора, то такой роли еще не существовало,
и поэ
тому писателю приходилось примеривать на себя различ ные маски проповедника
и клоуна, тогда как фигура «ли
тератора» сформировалась только в восемнадцатом веке:
... с
тем, чтоб вырвали вы с корнем
Из головы засевшее в ней мненье, Что я умен, и дали мне притом
Свободу, чтоб я мог, как вольный ветер, Дуть на кого хочу
-
как все шуты.
А те, кого сильнее я царапну,
Пускай сильней смеются. Почему же? Да это ясно, как дорога в церковь: Тот человек, кого обидит шут, Умно поступит, как ему ни больно,
-
Вся глупость умника раскрыта будет
Случайной шутовской остротой.
287
Оденьте в пестрый плащ меня! Позвольте Всю правду говорить - и постепенно Прочищу я желудок грязный мира, Пусть лишь мое лекарство он глотает. Шексплср, Ка'К вам это понравится, А'Кт П, 7
тарством. «Он бросает грязь не только в лицо своим со
временникам, но и всему прошлому. Кажется, будто он стремится выставить на солнечный свет весь мир ... Вез де
он видит
непристойность
и
похотливость,
все
про
дажно, все лживо, нет ничего святого. Но ведь он сам
Пер. Т.Щеn'КиноЙ-Куnерни'К
участвует
Видно, что Шекспир захвачен новым катартическим ме
в
торговле
святынями
и
пишет
романтиче
ские истории о святых. А что потом? Как персонажи его
роприятием, однако при этом он с болью переживает уход
«Диалогов»,
мира ролей. В сонете сто пятом читаем:
занять позицию над всеми и держать их в своей власти
с помощью
Да, это правда: где я не бывал,
проститутки
Нанна и Пиппа,
их же грехов...
Мудрость,
он пытается
которою
Нанна
преподает Пиппе, была тем, что направляло всю жизнь
Пред кем шута не корчил площадного, Как дешево богатство продавал И оскорблял любовь любовью новой!
Аретино»204205
Пер. С.Марша'Ка
Марло предвосхитил варварский вой
Шекспир не стремился к тому, чтобы увидеть свои про изведения напечатанными, поскольку их распространение
Уитмена, использовав в качестве
в виде книг не имело для него особого смысла. Совсем ина
национальной системы обращения к публике
че обстояло дело для автора, писавшего на богословские темы. Например, когда Бен Джонсон опубликовал свои пьесы как «Труды Бена Джонсона», это вызвало немало иронических комментариев.
Интересно, что у Шекспира имеется комментарий по поводу исповедального аспекта авторства (кКак дешево бо
гатство продавал»202), хотя для актера или драматурга, что «здесь», что «там» «<где бы я ни бывал»203) все едино. Ведь в глазах Аретино и его современников именно испове дальный характер новых форм частного письма служил оправданием, когда прессу обвиняли в порнографии и люб
ви к грязи. Такой взгляд мы находим у Александра Поупа в его «Дунсиаде» В начале восемнадцатого века. Но для
Аретино переход от частной исповеди к публичному обви нению был естественным следствием печатной технологии. Когда Раймонди называет Аретино «проституткой», В
этом есть
доля
правды.
У
него
действительно
ин
стинкт проститутки, который заряжен социальным бун-
В оригинале: «задешево продавал то, что всего дороже» «<sold cheap what is most пеаг»). - Прим, пер. 203 В оригинале: «я бывал здесь и там» или «там И сям» (<<1 have gone here and there»). - Прим. пер. 202
288
белый ямбический стих
-
формирующуюся
систему стихосложения, удобную для создания новых популярных произведений
~ Важно понимать, что печатная технология породила гигантизм не
только
в
отношении
автора
и
национальных
языков, но и в сфере рынков. Внезапная экспансия разрас тающихся рынков, торговых отношений, получившая им-
204 Пьетро Аретино осуждал двойные стандарты, по которым женщин наказывали за то, что мужчины могли делать свободно.
Он сравнивал работницу секса с солдатом, поскольку ей также
платили за то, что не следовало делать: она была аморальна, а он убивал. В своих «Диалогах» он высказывает эти взгляды от имени старой работницы по имени Нанна, которая инструктирует нове нькую Пиппу: «У проститутки нет ни часа отдыха ни на улице, ни дома, ни за столом, ни в постели. Потому что, даже если она сон ная, она не имеет права спать, она должна ласкать какого-нибудь уродливого борова, от которого ужасно смердит и который выби вает из нее все живое», В другом месте он отмечает гордость На нны
за
то,
что
она
проститутка:
«Гордость
шлюх
выше,
чем
гордость пахаря, облаченного в свои самые лучшие одежды». Прим. пер.
205
Aretino,
Diаlоgиеs, р.59.
289
-
пульс от первой формы массового производства, кажется наглядным выражением и овнешнением всех скрытых тор
Подобный
намек мы встречаем
уже в первых строках
пьесы:
гашеских склонностей человека. И это лишь одно из след Ми'Кет: Мой брат Хосров, меня грызет забота,
ствий активности визуального компонента в человеческом
опыте. Техника перевода, т.е, прикладное знание, привела
Но я о ней поведать не сумею:
к тому, что скрываемые от дневного света преступления и
Тут громовые надобны слова.
мотивы человечества получили новую форму самовыраже ния. Поскольку печатная технология есть визуальная ин
Здесь особенно интересно осознание роли белого стиха
тенсификация письменного слова, она неизбежно требует
как
все новых и новых сенсационных материалов. Этот факт в
своим диапазоном и силой уже не удовлетворяют публику
равной степени важен для понимания и современной газет
нового
ной прессы, и развития языка и форм выражения в шест
примечательным
надцатом веке:
с использованием Гриффитом крупного плана. И там, и тут
Гениальность Аретино заключается в том, что он су
мел выразить
свой век
век ужасающей анархии,
-
некое го
века.
рупора,
также
того,
Для елизаветинской нововведением,
что
«плясовые
эпохи которое
белый
Уитмен, испытывавший
стих
можно
мы имеем дело с усилением и укрупнением
песни»
был
сравнить
чувств. Даже
натиск визуальной интенсивности
нравственного хаоса, не уважения к прошлому, древним
газет того времени, не сумел найти более мощного средства
авторитетам
Аретино
для своего варварского воя, чем белый стих. До настоящего
представляет такой интерес для исследования. А если к
времени происхождение английского белого стиха остается
этому добавить еще и то, что для достижения своих це
невыясненным.
лей он изобрел оружие, которое в наши дни стало более
жалуй, долгой мелодической линии в средневековой музы
мощным, чем любое правительство, парламент или на
ке. Не думаю, что идеи Кеннета Сизама по поводу древнего
и
традиции.
Именно
поэтому
следная монархия,
- гласность, прессу, - это будет более чем достаточным оправданием данной книги 2 О 6
Книгопечатание как система обращения к публике, ко лоссальным
образом
усилившая
голос
одного
человека,
вскоре сама привела к созданию новой формы выражения, а именно елизаветинской драмы. В прологе к «Тамерлану Великому» Кристофера Марло мы находим все наши но вые темы:
английского стиху.
В
У него нет предшественников,
метра
книге
имеют
«Поэзия
какое-то И
проза
отношение
кроме,
по
к белому
четырнадцатого
века»
(р.хш) он пишет: «В древнем английском языке существо вал единственный
метр
-
длинная аллитеративная линия
без рифм. Он наилучшим образом соответствовал целям наррации в силу своей немузыкальности в том смысле, что
его нельзя было спеть. Он скорее годился для громкой де кламации».
От песен плясовых и острословья,
Парадокс, однако, заключается в том, что белый стих,
От выходок фигляров балаганных
который является одним из первых видов
Мы уведем вас в скифские шатры;
поэзии (в противоположность песенной), произносится го
Там перед нами Тамерлан предстанет,
раздо быстрее, чем песня и даже просто речь. И вряд ли
Чьи речи шлют надменный вызов миру,
Чей меч карает царства и царей. В трагическом зерцале отраженный, Он, может быть, взволнует вам сердца.
3десъ и ниже пер. Э.Линец'КоЙ
Pietro Aretino, p.xiv.
«разговорной»
мы возьмем на себя слишком много, предположив, что бе лый стих, в отличие от рифмованной поэзии, отвечал новой
потребности развивающегося языка
-
превращению его в
систему обращения к публике. Аретино первым увидел в формирующемся национальном языке средство массовой коммуникации,
206
а
которым он стал благодаря книгопечата
нию. Его биографы отмечают поразительное сходство меж-
290
291
ду
ним и
самыми
популярными
королями
прессы
нашего
Книгопечатание превратило национальные
книгу
языки в средства массовой коммуникации,
У.А.Сванберга «Гражданин Херст» в «Нью-Йорк таймс» (10
в замкнутые системы, и тем самым создало
столетия. сентября
Одна
1961
из
рецензий
на
биографическую
г.) называлась: «Человек, который заставил
современный национализм
заголовки кричать».
как централизующую силу
Белый стих придал английскому языку мощь звучания,
заставил его рокотать, что способствовало его консолида
ции под влиянием книгопечатания. В наш век, когда нацио
~ Французам более, чем любой другой современной нации,
нальный язык пришел в столкновение с такими невербаль
было дано почувствовать унифицирующую
ными формами, как фотография, кино и телевидение, на
национальный опыт. И вполне естественно, что именно они
силу языка как
блюдается обратный эффект. Об этом очень точно выска
первыми ощутили распад этого созданного печатной техно
залась Симона де Бовуар в «Мандаринах»: «Какая смехо
логией единства под натиском невербальных средств массо
творная честь
вой коммуникации. Симона де Бовуар и Жан-Поль Сартр в
быть великим писателем Гватемалы или
-
Гондураса! Еще вчера он считал себя жителем привилеги
книге «Что такое литература?» так озвучили эту дилемму в
ров анной страны мира и воображал, что каждый исходя
трагическом ключе: «Для кого пишет писатель?».
щий оттуда звук отдавался во всех уголках земного шара.
Журнал
«Энкаунтер»
(август
г.) опубликовал ре
1955
дакционную статью, посвященную Симоне де Бовуар, где
Но теперь он знал, что его слова умирали у его ног». Эта характеристика наводит на поразительную мысль
относительно эпохи Гутенберга и белого стиха! Нет ничего удивительного в том, что исследования белого стиха не да
недвусмысленно про водится связь между гутенберговской эпохой и феноменом национализма. Автор статьи рассма т ривает вопрос о природе славы и прочной репутации:
ли никаких результатов. В равной степени бесплодным бы
... для
ло бы выводить происхождение длинных римских дорог из
но принадлежать к какой-либо национальной общности,
их инженерных предшественников. Дело в том, что рим
которая
ские дороги были побочным продуктом производства папи
ческими
руса и быстро передвигающихся курьеров. Сезар Фолинго предложил интересный подход к этой проблеме в статье «Литература на народном языке» (в книге «Наследие сред них веков», р.182): «Древние римляне не знали народного
эпоса ... Эти неустрашимые строители создавали свой эпос в камне; бесконечные мили мощеных дорог, .. вполне возмож
того чтобы добиться ее в наш век почти обязатель наряду
с какими
достоинствами
качеством
-
угодно
моральными
обладает
весьма
и эстети
вульгарным
силой, благодаря чему эта нация умеет за
ставить мир прислушаться к себе. Существование такой
общности,
по-видимому,
является предпосылкой воз
никновения национальной литературы, достаточно зна
чительной по объему и по содержанию для того, чтобы
завладеть воображением людей в других странах ... Од нако все же сами писатели и создали этот феномен, на
но, оказывали на них такое же действие, как длинные по
зываемый
следовательности
деятельность была нацелена исключительно на то, что
стихотворных
французов».
рифмованных
строк
на
«национальной
литературой».
бы доставлять
удовольствие...
ское движение,
давшее вторую жизнь умирающим
кам,
привело
к
созданию
Но позднее
национальных
наций, которые едва только начинали таковыми,
тогда
как
уже поторопилась
292
Поначалу
ствования
ореолом
достоинств
...
литература
окружить
в
во
осознавать
язы
имя
себя
энтузиазма
идею национального
всех мыслимых
293
романтиче
эпосов
порыве
их
суще
сверхъестественных
Развитие книгопечатания руку
идут
как
овнешнение
внутреннего опыта,
так
и
и
процесс, в котором рука об
гает иную точку зрения на решительные
артикулирование
охватившие также и поэзию Марло:
омассовление
частного
коллективного
на
ционального сознания, ибо воздействие новой технологии заключается в том, что она придает национальному языку
визуальность и делает его объединяющей и унифицирую щей силой.
Вполне естественно, что Чосер, а также Драйден отда
вали предпочтение двустишию как форме интимного дру
Необозримая
длина
и
преобразования,
пластичность
мелодической
линии в этой музыке компенсирует ограниченность му зыки, опирающейся приносятся
ния, то взамен
лодии,
только на мелодию. Если в жертву
возможности
гармонии
открываются
свободной
от
и
контраста
возможности
запретов,
звуча
создания
ме
налагаемых
мензурой.
Ничто не сдерживает тонкости фразировки,
интониро
жеского общения. Чосеровский дистих для Томаса Мора,
вания
присущих
например, был тесно связан по своему характеру со схола
последовательной
стическим диалогом, а у Поупа и Драйдена дистих сохра нял характер сенековского стиля. В уже цитировавшемся
тексте Мора проводится важное различие между рифмо ванным и белым стихом. Там схоластическая философия как философия, приятная в частном общении друзей, про тивопоставляется новым формам речи для «королевского совета, где обсуждаются и рассматриваются важные во просы». Мор говорит О централистских и националистиче ских
политических
организациях,
которые
только
появи
лись в его время. В драматической же литературе этим но
Песня
-
и
нюансировки,
кроме
ограничений,
линейной организации.
это речь, замедляемая ради наслаждения от
тенками. Белый стих возник в эпоху раскола между слова ми и музыкой, сделавшую первый шаг навстречу специа
лизации и автономии музыкальных инструментов. Соглас
но Меллерсу,
полифония разбила старинную монодиче
скую линию. Роль полифонии в музыке сравнима с воздей ствием печатного пресса и механического письма на язык и
литературу. Кстати, именно после появления книгопечата ния в музыке особенно возросла роль счета и мерности как средства согласования певцов, исполнявших одновременно
вым формам гигантизма соответствовал именно белый стих
различные партии. Тогда как в средневековой полифонии
Марло:
раздельность партий и роль счета оставалась непроявлен
Терида.м: Ты
-
НОй. Меллерс пишет (р.ЗГ):
Тамерлан?
Простой пастух, а как одет богато'
Вполне возможно, что полифония была прежде всего
Как величав! Осанкою надменной
бессознательным результатом случайных явлений, ко
Богов и небо он зовет на бой! Его суровый взор к земле прикован, Как будто замышляет он пронзить
Аверна мрачный свод, чтобы на волю Из ада вырвался трехглавый пес! Та.мерлд'/i Великий,
1, 2
Пер. Э.Ли'/iецкоЙ
торые
могут
возникнуть
при моно фоническом
нет ничего удивительного в том,
средневековья полифония
была
пении;
что в период позднего
глубоко укоренена
в
монофонических по своему существу установках, к ко торым современному человеку поначалу довольно труд
но найти подход и которые ему кажутся, по меньшей мере, курьезными. Мы более или менее понимаем, чего ждем от музыки, разделенной на партии, и средневеко
вый композитор не оправдывает наших ожиданий. Но
Именно книжная страница первой отразила
прежде чем обвинить его в «примитивности. или «бана
раскол между поэзией и музыкой
льности», следует убедиться в том, что мы понимаем,
~ Говоря о мелодической линии у трубадуров, Уилфред Меллерс в своей книге «Музыка И общество» (р.29) предла-
294
что он, по его представлению, пытался сделать. Он во все
не стремился
выйти
за
границы монофонической
музыки, на которой был воспитан и которая, как мы ви дели,
символизировала
философию,
295
присущую
тому
миру. Он скорее пытался в полной мере использовать
кое суждение кажется слишком резким) в использовании
ресурсы этой музыки и тем самым непроизвольно вне
ресурсов
дрял
Сазерленд цитирует отрывок (р.49,
нововведения,
которые
впоследствии
привели
к
глубокой технической революции.
и
поэзия
английского
ради
собственного
удовольствию>.
50),
Далее
который в огласов
ке опытного риторика, вероятно, мог бы ассоциироваться с
В превосходном исследовании Брюса Паттисона «Музы ка
языка
что
Геро надеялась, а следовательно, грезила (ибо вся
«песенная форма фактически была единственной формой
кая надежда есть не более чем греза). Ее надежда была
до семнадцатого столетию> (р.83). Однако песенная форма,
там же,
будучи на протяжении столетий неотделимой от повество
шило вслед за ветром, который мог привести к ней ее
вания и линейного развития темы, проникла также в лите
возлюбленного или увести его от нее. Надежда и страх
ратурную практику
Возрождения»
и оказывала на
отмечается,
головокружительными соло на трубе Луи Армстронга:
нее
формирующее
действие. То, что мы сегодня называем историей или «нар ративной линией», выделить, скажем, у Нэша ничуть не легче, чем в Ветхом Завете. Скорее такая «линия» вплете
на в многочисленные языковые эффекты. Средневековой музыке отчетливо
модействия,
или,
присущ характер
иными
словами,
симультанного
боролись в ней, а так как и одна, и другой плохо ладят
со сном, то едва забрезжил рассвет (какой ленивец этот день
-
так долго не начинается), как она распахнула
свое окно, чтобы взглянуть, откуда дует ветер и спокой но ли море; но первое же, на чем остановился ее порха
ющий взгляд и что доставило ее глазам мучительную
взаи
боль, было бездыханное тело Леандра. При виде того
чувствен
жалкого зрелища, которое представлял собой ее воз
«В определенном
любленный, подобный выброшенному на берег телу ры
тактильная
ность. Как указывает Паттисон (р.82):
где и ее сердце, а ее сердце кружилось и спе
часто
бы, ее мгновенно охватило бесконечное горе, тем боль
является инструментальной, хотя и не вполне ясно, какую
шее, чем большую она находила в нем радость; ибо не
смысле
средневековая
партию основном
исполняли уделялось
музыка
разные
по
своему замыслу
инструменты.
чувственным
Внимание
эффектам
в
сочетания
различных голосов, а не тексту или, тем более, эмоциона льной выразительности как таковой».
существует женщины, которая бы не находила радость в самом горе, иначе они не впадали бы в него с такой легкостью по всякому поводу.
Она бросилась вниз как была, в своей легкой ночной сорочке, так что волосы взметнулись, приоткрыв мочки
ее ушей (вот так же бежала Семирамида с вазой в ру
Устная полифония прозы Нэmа нарушает
ках и костяным гребнем, застрявшим в развевающихся
черных прядях, при вести о взятии Вавилона), в надеж
принципы линейности и разделения стилей
де поцелуями оживить мертвое тело, но едва она возна
в литературе
как, кудрявясь, набежала бурная и теплая волна при
мерилась
припасть
к
его
посиневшим
студеным
устам,
боя и повлекла его с собой (вероятно, с намерением вер
~ Эта чувственная тяга к сложному взаимодействию ка честв сохраняется в языке шестнадцатого века даже там, где
речь
идет
о
тексте,
предназначавшемся
для
печати.
Джеймс Сазерленд в книге «Об английской прозе» (р.49) по недоразумению принимает полифонию в прозе Нэша за
нуть его в Абидос). При виде этого Геро тут же превра тилась в неистовую вакханку и без колебаний прыгнула вслед за ним, сбросив с себя жреческий сан и оставив
работу для Мусея и Кита Марло.
Насколько значительным было влияние обстоятельств
литературную неумелость: «Проблема С Нэшем заключа
той эпохи
ется отчасти в том, что он гораздо меньше заинтересован в
можно видеть из описания Джоном Холландером елизаве
на
структуру не
только музыки,
но
и
языка,
том, чтобы облегчить жизнь читателю, чем в том, чтобы
тинского театра
насладиться своим превосходством над ним, или (если та-
ной системой использования музыки для подачи разного
296
297
(The Untuning
01 the Sky,
р.147) с его слож
рода
сигналов
и
включения
различных
музыкальных
нить с замечательным
мо
ментов в сюжет самой пьесы. «Небольшие городские теат ры
...
наследовали
традициям
театра
маски
изобретением
-
книгопечатани
ем, которое превосходит все известные древним чудеса и которое
... »
шах. Это
сохраняет все мысли,
живущие
в
наших ду
сокровище, которое делает бессмертными
-
творения нашего духа, увековечивает мир и все сущее в
нем и являет миру плоды нашего труда. Обо всех дру
Печатный пресс был поначалу всеми, кроме
гих человеческих изобретениях можно сказать больше
Шекспира, ошибочно принят за машину
или меньше, но только это отличается таким совершен
ством, что здесь ничего нельзя ни прибавить, ни уба
бессмертия
вить, чтобы не исказить его существа. Благодаря ему один человек может за день напечатать столько, сколь
~ До сих пор мы рассматривали вопрос о влиянии физи
ко самому искусному писцу не успеть и за целый год.
ческих факторов на способы и формы выражения лишь в связи
с
появлением
индивидуальных
голосов
и
становле
нием национального языка как унифицированной и готовой системы обращения к публике. Одновременно с этим фор мировалось понимание того, что печатное слово как путь к
славе есть путь к бессмертию. В замечательном эссе о Кар дано
(1501-1576)
в
Э.М.Форстер пишет:
книге
«Эбингерская страда»
(р.190)
«Печатный пресс, который к
тому
времени успел просуществовать только сто лет, был оши бочно принят за машину бессмертия, и люди торопились
увековечить с его помощью свои поступки и страсти, чтобы
Как мы видим, здесь пока отсутствует понятие самовы ражения,
в
словах
«являет миру
плоды нашего труда»
предстоит появится несколько позже. Слова «делает бес смертными
творения
свойственное
нашего
шестнадцатому
духа»
прекрасно
передают
веку представление
о
бес
смертии, сформированное тяжелым трудом, связанным с механическим повторением. В нашем столетии такое пред
ставление о бессмертии претерпело искажения, что пока зал Джойс в своем «Улиссе»: Читая одну за одной страницы одинокого однодума,
оставить их жить в веках». Форстер цитирует (р.193) Кар
кого уж нет не одну сотню лет, будто сливаешь заодно с
дано:
тем одиночкой, который как-то однажды ...
Судьба сулила мне жить в век, когда был открыт
весь мир
-
Зернистый
Америка, Бразилия, Патагония, Перу, Ки
раковинам,
на Севере, Востоке, Юге. И что может быть более по трясающим,
чем гром
человеческих орудий,
шелестит,
который
Армады.
своей мощью превосходит небесный? Не умолчу я и о
источенному
окошки
песка
смердя сточными
под кучей людского
торых мы никогда не знали. А еще печатный пресс, со
червями,
коварно водами,
зданный человеческим гением, собранный его руками.
John Alday, 1581; STC 3170, н., to
298
н.,
яма с морской
праха. Он осторожно
обходил их.
сте. Часовой: остров смертельной жажды 2 О 8 . От размышления о книгах и библиотеках мысль Стиве на Дедала переходит к попавшейся ему под ноги бутылке среди хаоса аудиотактильно-обонятельных
Я не могу ничего поставить рядом или даже срав-
обломкам
подстерегали
Пивная бутылка торчала по пояс в вязком песочном те
Однако же это чудо, равное божественному.
Пер.:
Топкие
травой, истлевшей на холодном огне морского свечения,
необозримые океаны, в ночи и шторма, к странам, о ко
«Театр мира» писал 2 О 7 :
визгливой гальке, что по несметной гальке по дереву,
его подошвы,
тебе, замечательный Магнит, который ведет нас через
Приблизительно в то же время Пьер Буастюо в книге
песок исчез у него из-под ног. Ботинки
снова ступали по склизким скрипучим стеблям, острым
то, Флорида, Новая Франция, Новая Испания, страны
207
но
содержится указание на ту связь мыслей, из которой ему
торые 208
регулярно
перемежаются
Пер. с.хоружего.
-
Прим. пер.
299
ощущений, ко
просветами
работающей
мысли, вращающейся в круге авторов, библиотек и вопроса о литературном бессмертии. Тема увековечения посредством печатного слова была чрезвычайно актуальной в начальный период существова
ния книгопечатания, когда множество забытых и неиавест ных писателей прошлых веков получили новую и даже бо
му смешного, и виденные тобой 'комедии, которые на прасно носят это имя, стоило бы переименовать в Ком мерческие затеи, а все Пьесы
-
в Препирательства; ты
должен понять, что все важные цензоры, которые при
вивают
им
вкус
к
тщеславию,
благосклонны
к
ним
именно из-за их серьезности. Что же до комедий этого автора, то они так походят на жизнь, что могут служить
лее интенсивную жизнь, чем когда-либо в эпоху их, так
обобщенным комментарием ко всем житейским ситуа
сказать, рукописного существования. Так, сонеты Шекспи
циям, ибо обнаруживают столько сметливости и ума,
ра, изданные в
г., были снабжены следующим посвя
что даже те, кому не нравятся Пьесы, наслаждаются
щением: «Тому единственному, кому обязаны своим появ
его комедиями. И все эти занудные и крепкоголовые
1609
лением нижеследующие сонеты, господину
всякого
обыватели, которые раньше никогда бы не смогли уло
счастья и вечной жизни, обещанных ему нашим бессмерт
вить соль комедии, попав на его спектакли, нашли в них
ным поэтом, желает доброжелатель, рискнувший издать
такой смысл, какого никогда не находили в себе самих,
их».
и покинули их, изрядно поумнев и чувствуя в себе та
Бессмертный
поэт
бессмертен
в
своих
W.H.
напечатанных
кую бездну мудрости, какую они и не подозревали, что
стихах, а посвящение к ним обещает вечность (гораздо бо
их мозг способен вместить. В его комедиях столько пря
лее надежную, чем вечность рукописи, заложенной в бу
ности И соли остроумия, что они могут покаэаться (как
тылку) «тому единственному». И вполне естественно, что личность адресата должна оставаться столь же таинствен
ной, как и сам поэтический процесс создания сонетов. Од нако, поскольку теперь адресат обрел вечность, вступив в новую жизнь печатного поэтического существования,
желает ему здоровья
-
-
поэт
коль скоро он сам себе его желает
в его печатном путешествии сквозь вечность. Добавим,
что сонеты были изданы спустя десять лет после того, как елизаветинская мода на сонет уже миновала.
Едва
ли
когда-либо
большая
двусмысленность
была
вмещена в тридцать с небольшим слов, чем в этом посвя щении. Подобную же иронию мы находим и в предисловии к «Троилу и Крессиде», появившемся в ин-кварто
1609
г., в
том же году, что и сонеты. Обойдем стороной вопрос о том,
принадлежит ли оно самому Шекспиру. Заметим только, что оно слишком остроумно для Деккера и слишком сдер
жано для Нэша. Главное, оно прямо касается нашей темы
-
книгопечатания как машины бессмертия: От никогда не существовавшего писателя вечно су
щему читателю. Бессмертный читатель, перед тобой но вая пьеса, которая никогда не представлялась на сцене,
никогда не была освистана и осмеяна толпой и вот те
перь протягивает тебе полную пригоршню смеха; ибо твой ум, увы, никогда еще не знал ничего по-настояще-
300
источник бесконечного наслаждения) родившимися из того самого моря, которое породило Венеру. Среди них нет более остроумной, чем эта; и если бы у меня было время, я бы многое мог сказать о ней, хотя она, я уве рен, не нуждается в этом (ибо вы и сами сможете это понять), но я слишком беден, чтобы дать ей надлежа щую цену. Она заслуживает такого же внимания, как и
лучшие комедии Теренция и Плавта. И, верьте мне, когда он покинет нас и его комедий не будет в продаже,
их повсюду будут искать и учредят новую английскую инквизицию. страхом
Прими
потери
это
как
удовольствия
предупреждение и
здравого
и
смысла
под не
пройди мимо. Не бойся запачкать себя прокопченным дыханием толпы, но поблагодари судьбу за спасение, которое она тебе посылает. Ибо лучше тебе молиться за них, чем они будут молиться за тебя. А посему
-
да
вознесем молитву (за здравие их ума) о тех, кто не оце
нит ее, как она того заслуживает. Vale 209. Этот прозаический текст требует живости воображения и внимания не меньше, чем сама пьеса «Троил И Кресси
да». Он начинается,
подобно словам Джеймса Джойса в
«Выборе господина Джерма»: «Мои потребители, разве не
209 Будь здоров (лстп.).
-
Прим, пер.
301
«Не будем забывать о том,
они же мои производители?». Пьеса, которая «никогда не была освистана и осмеяна толпой», может подразумевать
му,
заявленную
в
предисловии,
мы снова встречаем те
но только
до какой
цам: как люди в одну эпоху в делах любви подражают се
равно как и пьеса, представляет собой анализ коммуника
(III, 3)
-
степени жизнь склонна наследовать литературным образ
то, что она ставилась в «Судебных иннах», Предисловие, ции. В самой середине пьесы
пишет Дж.В.Левер в книге
-
«Любовный сонет елизаветинской эпохи» (р.57),
развернутую с
гораздо большей широтой:
рьезности героев Стендаля, а в другую
-
легкомыслию ге
роев Ноэля Кауарда». И если представитель елизаветин ской эпохи, подобно чосеровскому «я», был склонен пере ходить от множества публичных и частных ролей к одной,
Да один чудак
то такую же подвижность он обнаруживал и в языке. Меж
Мне пишет, будто внутренне и внешне
ду
Богато одаренный человек
писателем
и
читателем
сохранялась
прежняя
устная
связь. Левер, объясняя неспособность критиков девятнад
Тогда лишь качества свои познает,
цатого века понять суть поэзии Сидни пишет (р.57): «Имен
Когда они других людей согреют
но атрофией ряда конвенций на протяжении девятнадца
И возвратятся с отраженной силой
того столетия и последующим расколом индивида на пуб
К источнику.
личное и частное «я» объясняется то сильное смущение,
Пер. Т.Гнедич
которое по большей части вызывает лирика викторианской
В предисловии сквозит явная насмешка и над писате
эпохи».
лем, и над читателем новой эпохи. Автор так же равноду
Эта тема подробно рассматривается в книге с.Л.Бетелла
шен к ценности книгопечатания, как и Шекспир к возмож
«Шекспир и народная драматическая традиция», в которой
ности напечатать свои пьесы.
показано,
Достаточно
вспомнить
знаменитые
начальные
строки
как разрыв
прежних
связей
между автором и
публикой привел к тому, что критики девятнадцатого века
одного из самых популярных сонетов Шекспира, в котором
«усвоили по отношению к Шекспиру подход, который был
речь
бы более уместен по отношению к Ибсену: они рассматри
идет
о
бессмертия
(сонет
свойственной посредством
его
времени
печатного
идее достижения
слова
родного
языка
время не был даже поставлен вопрос об исторической ано
Замшелый мрамор царственных могил Исчезнет раньше этих веских слов
малии, обусловившей
...
ным конвенциям
Пер. С.Марша-н:а
Однако образованные люди того века, как бы они ни от носились
вали его персонажей так, как если бы те были историче скими лицами, пытаясь изучать их психологию ... В то же
LV):
К книгопечатанию,
далеко не были уверены
в
драма» (р.13,
14).
тот факт, что на смену традицион
так быстро
пришла
натуралистическая
Аналогом этого нам кажется история бы
строго роста Голливуда, которому он обязан своей связью с романом девятнадцатого века.
способности написанного на национальном языке пере жить
столетия.
Спенсера
Эти
сомнения
проявились
в
одном
(Amoretti, LXXV):
живописи, немало поспособствовала
На дюнах, но его смела волна.
развитию культа индивидуализма
Его решил я вывести опять,
И вновь прибоем смыло письмена.
-
сонетов
Портативность книги, а также мольбертной
я имя милой вздумал написать
«Бесплодны тщания,
из
рекла она,
-
То наделять бессмертьем, что умрет! ..» Пер. В.Рогова
302
~ Теперь мы перейдем (хотя и весьма произвольно) к рассмотрению физического аспекта печатной книги, кото рый внес немалый вклад в развитие индивидуализма. Я
303
Далее эти авторы рассматривают
имею в виду ее карманный размер. Подобно тому как моль
бертная
живопись
книгопечатание
деинституционализировала
разрушило
картины,
монополию библиотек
Мозес
книгопечатания дим солидный
вопрос о том, что для
и издательской деятельности был необхо капитал,
а также
о высокой
степени
ком
Хадас в книге «Служанка классического чтения» (р.7) ука
мерческого риска, о ценах и развитии рынков. Уже в шест
зывает:
надцатом
«Папирус,
сворачиваемый
в
свитки,
оставался
основным материалом для книг до введения, прежде всего
ют
столетии
«появление
тенденции
цивилизации
христианами ради удобства иметь Евангелия в едином то
ции». Постепенно
ме, формы кодекса, тетради и, как следствие, использова
требления.
что к
ния пергамента как более подходящего для нее». Он добав
30-35
пляров, львиную долю
временную книгу, состоит из страниц, сшиваемых вмес
те, и потому гораздо более компактен, чем свиток .. Его
рынка
массовости
формировался
При том,
ляет:
Кодекс, который, собственно, представляет собой со
книжного
и
предвеща
стандартиза
новый тип общества
по
г. было выпущено около
1500
тыс. изданий общим тиражом около
15-20
млн экзем
составляли книги на латин
(75%)
ском языке. Но точно так же, как между 1500-м и
1510
г.
печатная книга обошла по количеству рукописную, книги на
национальных
языках
стали
вскоре
вытеснять
латин
можно уменьшить до удобного карманного размера, и
ские. И это было неизбежно, поскольку клерикальная эли
этим преимуществом объясняется то, что такая форма
та всей Европы не могла сравниться с национальной ауди
распространилась
среди
христиан
в
четвертом
веке
...
Так, большинство сохранившихся языческих книг тре тьего века
-
торией,
читающей
на
родном языке.
Книгопроизводство
было серьезным предприятием, требующим значительных
свитки, тогда как большинство христиан
вложений и обширных рынков сбыта. Февр и Мартен пи
ских книг имеют форму кодекса. Обычный размер книги
шут (р.479): «Таким образом, шестнадцатый век, эпоха воз
был десять на семь дюймов.
рождения
Как сообщают Февр и Мартен в (р.126),
в
первые
века
«Появлении книги»
существования
книгопечатания
именно молитвенники и часословы более всего издавались
древней
культуры,
был
одновременно
веком
утраты латынью своих позиций. Особенно заметной эта тенденция становится к
г. Читающая аудитория ... ста
1530
новится все более мирской, ее значительную часть состав
в карманном размере: «Более того, благодаря книгопечата
ляли
нию и возрастанию числа текстов книга перестала каза ть
тынь».
женщины
среднего
класса,
часто
не
знающие
ла
ся редкой вещью, которую можно достать только в библио
Проблема «чего хочет публика» была главной для кни
теке. Соответственно, книга все более и более становилась
гопечатания с самого начала. Но так же, как внешний вид
предметом, который всегда находится под рукой для того,
печатной
чтобы ее можно было читать везде и в любое время».
книготорговля
Эта вполне естественная тенденция ко все большей до
книги
невековой
долго
долгое
ярмарки
еще
время
как
сохранял
черты
продолжала
способа
рукописной,
зависеть
сбыта.
«На
от сред
протяжении
ступности и компактности книги шла рука об руку с уве
средних
личением скорости чтения благода ря унификации шрифта.
нам носила в основном букинистический
Та же тенденция вела к формированию рынков и обшир
изобретением книгопечатания начал формироваться новый
веков
книготорговля
по
вполне
понятным
причи
характер; лишь с
ной аудитории, что было совершенно естественным следст
книжный
вием гутенберговского предприятия. Февр и Мартен одно
способ торговли книгами, можно провести параллель с со
PbIHOK»210. Чтобы лучше понять средневековый
значно утверждают (р.162): «С самого начала книгопечата
временной
ние представляло собой отрасль промышленности, регули
тиквариатом.
руемую теми же законами, что и любая другая, а книга
рипты суть вещи одного порядка. И если поначалу печат
продукт
производительной деятельности человека,
-
кото
торговлей
произведениями
Картины,
ная книга внешне
антиквариат,
напоминала
живописи
старинные
рукописную,
рый таким образом зарабатывал себе на жизнь, даже если при этом он был гуманистом и ученым».
304
210
Buhler, The Fifteenth Century Book, р.33.
305
как
ан
мануск
то только пото-
му, что это соответствовало привычкам читателей. Булер Приводит забавный факт (р.16): поначалу печатная Книга
другие виды организации
часто передавалась писцам для переписываняя. ИНЫМИ словами, в эпоху первопечатания на новое изобретение
как одно подталкивает и усиливает другое подобно тому,
смотрели всего лишь как на другую форму Письма.
Унифицированность и воспроизводимость печатного текста создали политическую
арифметику семнадцатого и гедонистический расчет восемнадцатого века
~ Тем не менее, если РУКописной книге была СВОйственна
тенденция к «медленному накоплению гетерогенных тек стов», книгопечатанию внутренне присущ принцип унифи цированности. Свое наиболее ПОлное выражение он нашел
лин в книге
человеческой
«Lex 1iercatoria»212 (1622
1ia-
как в часовом механизме, состоящем из множества колеси ков,
первое
ние
второе,
колесико, третье и
получив так далее
толчок, до
приводит
последнего,
В
движе
которое
за
ставляет часы бить. Или подобно тому, как это происходит при работе пресса, где одно движется другим и так да лее»213. Уже за два столетия до того, как Томас Гекели вывел формулу образованного ума, который «подобен счетному механизму, где все части работают в такт и с одинаковой отдачей», мы сталкиваемся с тем фактом, что принцип ме ханического пресса и сменных частей распространился на
социальную организацию. Иными словами, индивидуализм,
будь то пассивный, как в атомизированной солдатской мас се, или активный
-
там, где речь идет об агрессивной ча
в том, что благодаря книгопечатанию ВОзросло значение визуальной квантификации. В семнадцатом веке все более
стной инициативе и самовыражении,
метика», свидетельствующее о том, что разделение функ
конце
употребимым становится выражение «политическая ариф
деятельности.
г.) писал: «Мы видим,
-
в обоих случаях
предполагает технологию гомогенизации людей. Этот неук люжий парадокс тревожил мыслящих людей во все века. В девятнадцатого
века
он
нашел
свое
выражение
в
ций шагнуло дальше, чем при 1iакиавелли. Когда Макиа.,
эмансипации женщин, которые стали выполнять ту же ра
деловой жизни существуют одни правила, а для частной _
обретут свободу. Но эта механическая операция человече
велли в начале шестнадцатого века утверждал, что «для
другие»211, он тем самым фиксировал Культурные следст
вия распространения печатного слова, выраЗившиеся в разделении писателя и читателя, ПРОИЗводителя и потре
бителя, тех, кто правит, и тех, кем правят, на отчетливо
противостоящие друг другу категории. До изобретения книгопечатания граница между этими видами деятельно
боту, что и мужчины. Полагалось, что таким образом они ского
духа
ощущалась
и
вызывала
сопротивление
уже
в
первое столетие существования книгопечатания. «Можно даже сказать,
-
пишет Лео Ловенталь в книге «Литерату
ра и образ человека» (р.41),
что преобладающий фило
-
софский взгляд на человеческую природу с эпохи Возрож дения основывался на том понятии, что каждый индивид
сти была далеко не столь резкой. Достаточно вспомнить о
представляет собой некое отклонение, чье существование
лем книги, или о студенте, создававшем книги, по которым
вопреки
сам же и учился.
общества».
писце, бывшем Одновременно и читателем и производите
Более сложным представляется вопрос (иначе он давно
нашел бы свое разъяснение) о том, каким образом механи ческий Принцип визуальнасти и воспроизводимости, при сущий книгопечатанию, постепенно распространился на 211
R.H.Tawney, Religion and the Rise
306
о/ Capitalism, р.156.
состоит в основном в том, чтобы утвердить свою личность ограничительному
и
уравнительному
давлению
Ниже мы обратимся к тем свидетельствам из мира Сер вантеса, которые предлагает нам Ловенталь. А пока рас смотрим два второстепенных момента, также имеющих от
ношение к нашей проблеме. Описывая Оксфордский уни212 Принцип торговли (дат.). 213
Ibid.,
Прим. пер.
р.151.
307
верситет в шестнадцатом веке, КЕ.Мэллит начинает вто
ный толчок национальных энергий, потребовал зна читель
рой том своей «Истории Оксфордского университета» сле
нога роста независимости.
дующими словами:
Год 1485-й знаменует новую эпоху в истории Окс
форда,
как
и
университет обычаи
повсюду.
незаметно
потеряли
свое
При
Тюдорах
ушел
в
средневековый
прошлое.
значение.
Старинные
Изменился
самый
взгляд на образование. Прежний дух демократического беззакония неохотно уступил место дисциплине. Воз
рождение утвердило новые идеалы обучения, а Рефор мация внесла оживление в теологические споры. Ста
pыe холлы начали быстро исчезать. Колледжи, многие
из которых зарождались как небольшие сообщества те ологов и студентов, изучавших разного рода
выросли в
крупные
и богатые
искусства,
учреждения,
достойно
представленные в местном самоуправлении. Более за
метной становится роль коммонеров-Т". В некоторых колледжах их даже избирают в члены совета; в ряде
ских университетах восемнадцатого века» (p.16) мы нахо дим рассказ о странном переплетении и взаимодействии письменных и устных форм:
Прежде чем углубиться в подробности организации
университетских занятий и экзаменов, нам следует из бавиться от современного представления о том, что уче ба существует для экзаменов, а не наоборот - экзаме
ны для учебы. Измерять экзаменами и их числом эф
фективность образования, да еще и прилага ть эту мер ку к прошлым поколениям значило бы впасть в анахро-
же королевы
низм.
-
совсем
-
юные
восполнять
бедные юноши. В колледже Магдалены демайи. Бедные колледжи пытаются
нехватку
доходов
с
помощью
пансионеров.
Так в Уейнфлите была введена система привилегиро ванных студентов, которую не мог принять Уинчестер ский колледж. Однако лишь в шестнадцатом веке, когда колледжи были признаны центрами образования, когда
лекции в Скулз начали выходить из моды, когда глав ной целью образования в Окефорде перестал о быть обу
чение священников и когда после треволнений Рефор мации Окефорд получил новый толчок для своего раз вития,
-
поднялся новый класс студентов-коммонеров,
не имеющих своей доли в имуществе колледжей, кото рые стали считать дворы и сады колледжа своим домом.
«Прежний дух демократического беззакония» явно по дразумевает
децентрализованную,
устную
организацию
общества, предшествовавшую появлению книгопечатания и развитию национализма. Централизм, получивший мощ-
Студенты, которые не получают стипендии, но ВНОСЯТ плату
за питание.
215
ющего воздействия печатной книги. У Кристофера Вор дсворта в его «Scholae academicae: об обучении в англий
студентов. В Мертоне появляются parvuli 2 15 . В коллед
случаев предусматриваются особые условия принятия
214
Печатная книга очень скоро
принесла свои плоды. Подобно тому как папирус создал римские дороги, благодаря книгопечатанию эпоха ренес санснЫХ монархий проходила под знаком скорости и визу альной точности. Перешагнем через столетие и двинемся в Оксфорд, чтобы увидеть результаты мощного централизу
-
Прим. пер.
Дети (лат.). -
Прим. пер.
308
Напрасно стали бы мы искать какие-либо публичные
экзамены или обсуждения результатов научных иссле
дований. Стимулом для студентов служило скорее об
щение с тьюторами и друзьями, чем диспуты в школах. Экзаменов как таковых в нашем современном понима нии не было. По мере того как книги становились де шевле, самые прилежные студенты обнаруживали, что они могут приобретать знания сами, тогда как предше
ствующие поколения зависели от устного обучения.
Тогда-то и возникла необходимОСТЬ в экзаменах. И по
скольку последние проводились с соблюдением опреде
ленных научных норм, а их результаты становились бо
лее публичными или, так сказать, приобретали некото
рую рыночную ценность, снова появилась потребность в устном обучении.
Вордсворт описывает тенденцию к централизации в
проведении экзаменов, вызванную децентрализацией обу
чения. Ведь при наличии множества печатных книг сту дент мог оказаться начитанным в областях, неведомых его экзаменаторам. Таким образом, утверждается тот прин цип, что компактная общедоступная книга создает условия
309
для централизованного унифицированного экзамена (вмес
Дон Кихот, этот маргинальный рыцарь, беседует с про
то прежней устной проверки знаний). Печатное слово, как
стыми козспасами о Золотом веке, когда слияние чело
мы увидим дальше, оказывает довольно странное органи
века с природой станет абсолютным.
зующее воздействие на национальный язык И деловой че
К этому каталогу маргинальных типов и ситуаций
ловек восемнадцатого века, независимо от того, основыва
добавим фигуру женщины, которая на протяжении поч
лась ли его политическая арифметика на визуализации ко
ти всего периода современной литературы от Серванте
личества или он строил свои спекуляции, опираясь на ме ханизм «гедонистического расчета»,
-
са до Ибсена рассматривалась как индивид, гораздо бо
и в том, и в другом
лее
случае обнаруживал свою зависимость от унифицирующей силы печатной технологии. Тем не менее в действиях рас
своей
истинной природе,
последние
накрепко
чем
привязаны
к
ность свободной от профессиональных забот женщине.
нявшего этот принцип, будь то в производстве или распре в той настойчивости,
поскольку
своей работе и конкурентной борьбе в противополож
четливого и предприимчивого человека, постоянно приме
делении,
приблизившийся к
мужчины,
Не случайно Сервантес избирает Дульсинею в качестве
с которой он утверждал
символа творческой силы человека.
свою логику централизма, есть привкус анархической го
речи. В книге «Литература И образ человека» (р.41, 42) Ло венталь отмечает:
Логика книгопечатания создала аутсайдера,
Вскоре после падения феодализма обна ружилось, что литературные авторы отдают предпочтение изобра
жению людей, которые смотрят на общество не с точки
отчужденного индивида как тип целостного,
Т.е. интуитивного и uррацuоналыюго, человека
зрения участника, а с позиции аутсайдера. И чем даль ше эти люди уходили от дел общества, тем вероятнее становилось их социальное поражение (что почти одно и
то же, хотя и не совсем). Как следствие, у таких людей
вырабатывались в высшей степени индивидуальные, избежавшие давления общества черты характера. Ведь условия - о чем бы ни шла речь, - которые отдаляли их от забот общества, одновременно вели их к сосредо точенности на своей внутренней природе. И чем прими
тивнее и грубее было окружение, в котором они окаэы вались, тем сильнее это побуждало их развивать в себе
~ Если Ловенталь прав, то на протяжении последних сто летий мы потратили массу энергии, яростно пытаясь раз
рушить устную культуру С помощью печатной технологии.
И теперь унифицированные индивиды коммерциализован ного общества
могут вернуться
сферу как туристы или
в устную маргинальную
потребители
(в
географическом
или художественном смысле). Восемнадцатый век начал, так сказать, с посещения Метрополитен-опера. На пути го могенизации и визуализации себя дойдя до точки самоот
человечность.
чуждения,
Целую галерею таких маргинальных фигур и ситуа ций мы находим у Сервантеса. ЭТО прежде всего безум цы - Дон Кихот И Стеклянный человек, которые глубоко вовлечены в социальный мир, но находятся в
ловека
-
он затем пустился на
поиски естественного че
то на Гибридах, то в Индии или Америке, то в
сфере трансцендентального воображения, а то и (послед нее особенно часто) в детстве. В наши дни с большим резо нансом эту одиссею повторили Д.Г.Лоренс и др. В этом да
постоянном конфликте с ним как на словах, так и на де
же начинает просматриваться автоматизм. Искусство ста
ле. Далее, в «Ринконвте И Еортадильо» мы встречаемся
новится просто компенсацией за жизнь, утратившую глу
с маленькими калеками и нищими, ведущими парази
бину.
тический образ жизни на обочине общества. Еще один шаг к периферии - и мы встречаем цыган, изображен ных в «Маленьком цыгане»: они находятся совершенно вне основного потока событий. Наконец, ситуация, когда
310
Ловенталь замечательно описывает нового отчужденно
го человека, который отказался присоединиться к потреби тельской гонке и остался на периферии общества, где со хранился феодальный и устный порядок В глазах визуа-
311
льна и потребительски ориентированной массы нового об щества такие маргинальные фигуры обладают привлека тельностью.
«Образ женщины» удачно встраивается в эту живопис ную
группу
аутсайдеров.
осязательному
Благодаря
восприятию,
доверию
своей к
склонности
интуиции,
к
цельно
сти она получает маргинальный статус романтической фи гуры. Байрон полагал, что гомогенизации, внутреннего рас
кола, специализации не могут избежать мужчины, но не женщины:
нологических изменений, что предельно усложнило пони мание.
И все-таки: что же на протяжении ряда столетий меша-
ло пониманиЮ последствий визуальной квантификации и фрагментации?
Сначала
-
слепая уверенность во всеси
лии сегментарного анализа всех функций и действий инди вида и общества, а затем
-
несмолкающие стенания по по
воду того, что такое расщепление разрушает внутреннюю жизнь! Расколотый человек выводится на сцену с характе ристикой «Абсолютная норма». Он по-прежнему сохраняет за собой этот статус, хотя все больше начинает па ни ковать
по поводу электрических средств коммуникации. Тогда как маргинальный человек - это <щентр-без-периферии», це
В судьбе мужчин любовь не основное
Для женщины любовь и жизнь одно.
льный независимый индивид. Иными словами, он феода
Дон Жуан. Песня первая Пер. Т.Гнедич
«Женщина,
писал Мередит в
-
лен, «аристократичен», ОН принадлежит устной культуре.
1859
г.,
последней
-
уступит цивилизующему натиску мужчины». До
1929
г. го
могенизирующее воздействие на женщину осуществлялось
в основном с помощью кино и фоторекламы. Одного книго
Новый тип урбанистического, или буржуазного, человека, напротив, существует в системе координат <щентр-пери
ферия». Это значит, что он визуально ориентирован, озабо чен своей внешностью, конформизмом и респектабельно
печатания было недостаточно для того, чтобы заставить ее
стью. Когда же он пытается быть индивидуальным, он ста
примириться с унификацией, воспроизводимостью и спе
новится усредненным. Он не может не принадлежать к че
циализацией.
му-то. И тогда он начинает создавать крупные централизо
Какая судьба
оставаться цельной и целомудренной в
-
фрагментированной
визуальной
век
гомогенизацию
довел
до
конца
пустыне!
Но
женщины,
двадцатый после
ванные группировки
-
в первую очередь, по национально-
му признаку.
того
как совершенство фотоискусства повело ее тем же путем визуальной унификации и воспроизводимости, каким кни
гопечатание повело мужчин. Этой теме я посвятил целый том «Механическая невеста».
Сервантес создал Дон Ки:хота, чтобы противопоставить его человеку печатной культуры
Иллюстрированная реклама и кино в конце концов сде лали с женщинами то же, что печатная технология сделала
с мужчинами на несколько столетий раньше. Когда затра гиваются эти темы, часто спрашивают: «Это хорошо или
~ Нет
необходимОСТИ
подробно
рассматривать
роман
Сервантеса, поскольку он хорошо известен. Но сам Серван
плохо?». Смысл подобных вопросов, по-видимому, состоит
тес, его жизнь и творчество представляют собой пример
в следующем: как нам следует к этому оmносиmъся? Но
феодального человека, столкнувшегося с новым гомоген
они
ным миром визуальной квантификации. В книге Ловенталя
не
подразумевают,
что
с
этим
можно
что-то
сделать.
Разумеется, сначала следует понять формальную динами
ку и конфигурацию таких событий. Это уже значит, что-то делать. Контроль и действия, опирающиеся на ценности,
должны вытекать из пони мания. Мы слишком долго позво ляли
ценностным
суждениям создавать туман
312
вокруг тех-
«Литература И образ человека» (р.21) читаем: Главная тема его романа
-
вытеснение старого жиз
ненного уклада новым. Сервантес показывает этот кон фликт ДВОЯКО: через приключения Рыцаря и через КОН-
313
траст между ним и Санчо Паисой. ДОН КИХОТ живет в
общепринятых
воображаемом мире исчезающей феодальной иерархии. Но люди, с которыми он имеет дело, - это купцы, мел кие чиновники, незначительные интеллектуалы,
сло
продвинуться в этом мире, а потому направляют свою
Избрав средневековый рыцарский роман как свою реа
лъчостпъ, Сервантес пришел к амбивалентности, которая оказалась чрезвычайно плодотворной. Книгопечатание бы
ло новой реальностью, и именно оно поначалу сделало прежнюю реальность средневековья общедоступной. Та
ким же образом в наши дни кино и телевидение сделали частью нашей истории историю «покорения Дикого Запа да», хотя в действительности это васалось очень немногих
людей. «Часослов» и средневековые рыцарские романы
были наиболее популярными позициями на Книжном рын ке. Но если «Часослов» В ОСновном издавался в карманном формате, то рыцарские романы выходили ин-фолио-Г'. Ловенталь (р.22) приводит ряд других соображений по
поводу Дон Кихота, которые имеют важное значение для понимания печатной культуры:
Можно сказать, что Дон Кихот -
первый в литера
туре Возрождения образ человека, который стремится практически внести в мир гармонию в соответствии со своими планами и идеалами. Ирония Сервантеса заклю чается в том, что, хотя внешне его герой борется против
нового (ранних проявлений среднего класса) от имени старого (феодальной системы), в действительности он пытается утвердить НОвый принцип. Суть ЭТОГО принци па заключается в автономии мышления и чувствования
индивида. Динамика общества выдвинула требование
и нападает
на тех, кого
лист,
как и идеалист.
Ранее уже было достаточно сказано аргороз о заложен ной в печатной технологии
нию,
что усиливает
Ризман
в книге
тенденции к прикладиому
смыл аргументов
«Одинокая
толпа»
схемой «внутреннего направления».
Ловенталя.
назвал
зна
Дейвид
эту ситуацию
Внутреннее направле
ние к отдаленной цели неотделимо от печатной культуры,
перспективы
и организации
дения как ее неотъемлемой организация
пространства
пространства
с точкой схож
частью. Тот факт, что такая и
электронной симультанностью,
культуры
несовместима
тия вызывает тревогу у западного человека. солипсизму, культуры рожает
В
одиночеству
утверждение
В придачу к
и унифицированности
эры
с
уже на протяжении столе
электричества
печатной
неотступно
уг
ее распадом.
исследовании
«Исчезающий
подросток»
Эдгар
З.ФраЙденберг очерчивает образ подростка в роли Дон Ки хота (р.25): Процесс становления американца в том виде, в кото ром он наблюдается в старших классах школы, во мно
гом заключается в отказе от различий. Это, разумеется, вступает в прямой конфликт с потребностью подростка в самоопределении. маскируется
Однако
этот
конфликт
институционализированной
настолько
жизнерадост
ностью, что подросток обычно сам его не осознает. Тем не менее он должен
каким-то
образом
справляться
с
вытекающим из этого отчуждением. Скажем, посредст
вом
маргинальной
дифференциации,
как,
например,
описанный Ризманом вежливый юноша, который изоб
непрерывной и активной трансформации реальности;
рел особый стиль приветствия. Можно временами изоб
мир должен ПОСтоянно создаваться заново. Дон Кихот
ражать припадок непроходимой
вновь И вновь создает свой мир, хотя и в ДОвольно фан
не кажется странным другим людям, поскольку бессоз
таСтической и солипсической форме. Слава, благодаря которой он стоит первым в своем ряду, - продукт его
собственной мысли, а не социально утвердившихся и 216
его защиты,
считает злодеями. В этом смысле он такой же рациона
вом, это люди которые, подобно Санчо Пансе, хотят энергию туда, где можно извлечь выгоду.
ценностей. Он защищает тех, кого счи
тает достойными
См.: L'Apparition du livre, рр.127, 429.
314
нательно воспринимается
глупости,
что, однако,
как форма скорее самоотри
цания, чем самоутверждения,
а следовательно,
не несет
в себе никакой угрозы. Он даже может, если у него до статочно
сильное
«это»,
стать настоящим
революционе
ром (а не просто бунтарем) в своем возрасте, т.е. отверг-
315
нуть
школьные
кого чувства
порядки,
вины
не
испытывая при
этом
ника
...
В школьной системе, стоящей на страже печатной куль
туры, нет места для неуживчивого
индивидуалиста.
самых
памятных
ском языке,
-
стихотворений,
обработки. Среди
написанных
на
англий
«Люси» Вордсворта и «Среди школьников»
ЙеЙтса. И в том, и в другом отразился острый конфликт между порядком замкнутой и унифицированной школьной системы и спонтанностью духа. Внутренний конфликт, так
точно указанный Фрайденбергом, присущ печатной техно логии как таковой, поскольку она, с одной стороны, ведет к
обособлению индивида, а с другой
-
печатной технологии
Это и
впрямь своего рода цех готовой продукции, куда мы сдаем
наших малышей для гомогенизирующей
Человек печатной культуры способен выразить, но не осознать конфигурацию
создает крупные со
общества на основе национальных языков. Далее Фрайден берг пишет о ситуации, с самого начала скрытой в печат
ной технологии (р.54):
~ До сих пор мы воздерживались от рассмотрения вопро са о связи национализма с книгопечатанием,
поскольку он
мог бы заполнить собой всю книгу. Теперь, после того как
мы уже познакомилисъ с подобными проблема ми в различ ных областях, нам будет легче с ним справиться. Все напи санное
нами
здесь до сих пор можно
рассматривать
как
комментарий к одному замечанию Гарольда Инниса: «По следствия
изобретения
книгопечатания
наглядно
прояви
лись в жестоких религиозных войнах шестнадцатого и сем
надцатого веков. Применение новой мощной технологии в области
коммуникаций
ускорило
консолидацию
национа
льных языков, рост национализма, революционные взрывы
и новые вспышки варварства в двадцатом веке»217.
Мы смотрим на нашу страну как на добившуюся ли
В своей более поздней работе Иннис больше внимания
дерства и доминирования благодаря точному подчине
уделяет конфигурациям
нию личных и этнических различий интересам коман
ностям. Тогда как в более ранних трудах, например «Тор
ды, взявшейся за колоссальное в техническом и адми
говля мехом в Канаде», он выступал скорее традиционным
нистративном отношении предприятие. Для нас личный
систематизатором данных, который пользуется принципом
конформизм
-
нравственная заповедь. Если же кто-то
из нас пытается настаивать на личной позиции и идти наперекор системе, то им овладевает не только тревога, но даже чувство вины.
событий,
а не их последователь
перспективы для расфасовки инертных, понентов.
Но
с
развивающимся
статических ком
пониманием
структуры
средств коммуникации, которые воздействуют бессознате льно, он попытался зафиксировать взаимодействие между
средствами коммуникации и культурами: «Усовершенство
Если воспользоваться словами Донна, «нездоровая, неу
вание форм коммуникации
-
подобно ирландскому мос
меренная страсть к знанию и языкам» охватила множество
ту218 между двумя странами, который скорее разделяет,
людей в шестнадцатом столетии. В 1920-х гг. Соединенны
чем соединяет их, -
ми Штатами Америки завладела бешеная жажда потреби
леграф сократил язык до минимума и тем самым ускорил
тельства,
связанная
с
началом
массового
производства
в
сфере кино и радио. Та же потребительская лихорадка то лько теперь, после второй мировой войны, достигла Евро
пы и Англии. Этот феномен связан с нарастанием давления визуальности и визуальной организации опыта.
отдаление американского английского от британского. В об ширном мире англосаксонского романа влияние газет ... ки
но и радио сказалось в бестселлеризации литературы и со здании
особого
круга
читателей,
практически
лишенных
возможности общения между собой» (р.28). То, что Иннис о/ Coттunication, р. 29.
217
The Bias
218
Ирландский мост
рек улицы.
316
лишь затрудняет понимание. Так, те
-
-
водосток, проведенный не вдоль, а попе
Прим. пер.
317
говорит здесь о взаимодействии между литературными и
целый ряд слов и значений: La Patrie 2 19 , «Великую мать» и
нелитературными формами, логично увязывается с приве
«толпу»
денной
ти. Поэтому слова
выше
цитатой,
где
речь
идет
о
взаимодействии
(fou1e),
созданную гомогенизирующей силой печа о том,
что
«человек станет управляе
между механизацией национальных языков и появлением
мым», означают, что это произойдет только путем сраще
милитаристских, националистических государств.
ния гомогенных единиц.
Избранный Иннисом способ выражения может показа ться произвольным, но это не так Попытка перевести ска занное на язык «перспективной» прозы не только потребо
вала бы значительно большего объема, но при этом потеря лась бы его идея о способах взаимодействия между раз личными формами организации. Иннис предпочел пожерт вовать «точкой зрения»
выразил то,
что
и рискнуть своим престижем, но
ему открылось.
«Точка
зрения»
может
быть опасной роскошью, если она подменяет понимание. Чем больше Иннис укреплялся в своей мысли, тем меньше он нуждался в «точке зрения» как способе изложения зна
ния. Когда он увязывает развитие парового пресса с «кон
Веди, добрая птица! Они всегда так делали: спроси у веков. То, что птица сделала вчера, человек может сде лать
через
год
-
полететь,
сменить
перья,
вывести
цыплят, заключить соглашение в гнезде. Ибо ее социо научный разум могуч, как колокол, сэр, ее мимикрий ная автомутация в полном порядке: она знает, она про
сто чувствует, что рождена откладывать и любить яйца (доверяй ей, когда она размножает свой род и, пошики вая, проводит своих пушистых мячиков-птенцов невре
димыми сквозь грохот и опасности!); и последнее, но из
начальное, в ее генетическом поле всякого обмана, она
-
-
все это игра без
леди во всем, что она делает, и
солидацией национальных языков», а также развитием на
при этом всякий раз исполняет роль джентльмена. Да
ционализма и революций, он не излагает чью-то точку зре
вайте вслушаемся в ее пророчество! Да-да, прежде чем
ния, а менее всего свою собственную. Он раскладывает мо
все это закончится, золотой век еще вернется, чтобы
заическую конфигурацию, или галактику, ради достиже
отомстить.
ния состояния прозрения. Важнейшее следствие книгопе
омолодится, женщине с ее смехотворной белой ношей
чатания
достаточно будет сделать один шаг, чтобы достичь воз
состояло
именно
в том,
шение человеческих чувств
что оно
изменило
соотно
и поставило статическую точ
вышенной
Человек
станет
инкубации,
управляемым,
безгривая
лихорадка
человеческая
льви
свя
ность с ее безрогим учеником человекобараном возля
зей. Мы еще вернемся к этому вопросу. Но Иннис не пыта
гут на руно у всех на виду. Нет, разумеется, им нет
ется «высказаться» по поводу взаимодействия компонен
оправдания, этим нытикам, которые вечно ворчат, что
тов в его галактике. В своей более поздней работе он не
буквы никогда уже не были самими собой с того роково
предлагает никаких потребительских корзин, а только на
го промозглого январского будничного дня (о, эти паль
боры «сделай сам», подобно поэту-символисту или худож
мовые дни в оазисе среди опустошения!), когда к ужасу
нику-абстракционисту. В книге Луиса Дудена «Литература
обоих Бидди Доран взглянул на литературу (p.112).
ку
зрения
на
место
пони мания
динамики
причинных
И печать» дана широкая, перспективная картина развития парового
пресса,
однако
совершенно
упущен
вопрос
о
его
влиянии на язык, войну, появление новых литературных
форм, поскольку это потребовало бы нелитературной или даже мифической формы. Джеймс Джойс в «Поминках по Финнегану» создал со вершенно новую форму выражения, для того чтобы охва тить сложное взаимодействие факторов в той самой кон
фигурации, которую мы здесь рассматриваем. В приводи мом ниже отрывке слово «птица»
318
(fow1)
включает в себя
Вполне возможно, что печать и национализм имеют об щую ось и систему координат, поскольку с помощью печа
ти человек впервые может видетъ себя. Национальный язык, достигший высокой степени визуальности, позволяет разглядеть социальное единство, границы которого совпа
дают с границами национального языка. Особенно ощути
мым визуальное единство своего родного языка стало бла219 Родина (фр.).
-
Прим. пер.
319
годаря газетам. Об этом писал Карлтон Хэйес в «Историче ской эволюции современного национализма» (р.293):
подъем со
временного национализма. Это движение, по-видимому, началось в слоях «интеллектуалов», а решающий тол
чок получило от среднего класса. В Англии, где физиче ская
окружающая
среда,
политические
и
развитие индивидуализма
и
национализма в шестнадцатом веке. Но он ясно видел (р.4),
Это еще далеко не факт, что «массы» В любой стране несут непосредственную ответственность за
влияния книгопечатания на
религиозные
условия были особенно благоприятными, сильное наци ональное сознание значительно развилось еще до нача
ла восемнадцатого века, и вполне возможно, что англий
ский национализм вырос более или менее стихийно из чувств и настроений масс. Но и это далеко не бесспорно,
что никакого национализма в современном понимании не
существовало до шестнадцатого столетия, когда в Европе
сформировалась современная система государств: Государства, образовавшие эту новую систему, си льно отличаются от
«наций»
примитивных племен го
раздо большим размером и гибкостью. Это были агломе рации людей, говоривших на разных языках и диалек тах, с разными традициями и общественными институ
тами. В большинстве случаев некая народность, нацио нальная группа, становилась ядром, иравящим классом,
И
устанавливала официальный язык, а все остальные бо
«против» выходит за рамки темы этой книги. Однако не
лее мелкие и даже крупные народности обычно выка
хотя,
впрочем,
подробное
рассмотрение
всех
«за»
может быть никаких сомнений в том, что за пределами Англии в начале восемнадцатого века массы людей в
зывали высокую степень лояльности по отношению к
общему монарху, или «суверену». В отличие от старой,
Европе, Азии и Америке, хотя и имели некое ощущение
смешанной империи, это получило название «нации»,
национальной общности, но прежде всего чувствовали
или
свою
своему
рии,
принадлежность а
не
к
противились
к
провинции,
национальному переходу
из
городу
государству,
одного
и
или
импе
потому
политического
не
про
странства в другое. Мыслить и действовать в рамках национального
единства
их
научили
интеллектуалы
и
«национального суверену
государства»,
стала
а
называться
верность
народа
«национализмом».
Но следует четко помнить, что это не были «нации» в примитивном
лизм»
племенном
смысле
и
что
их
«национа
имел совсем иной фундамент, чем современный.
Европейские «нации» шестнадцатого века гораздо боль ше походил и на маленькие империи, чем на большие
средние классы.
племена.
Хотя историкам хорошо известно, что национализм возник в шестнадцатом
веке, они пока не могут найти объяснения этой страсти, предшествовавшей появлению соответствующей теории
~ Сегодня важно понять, почему никакой национализм не возможен до тех пор, пока национальный язык не обретет
печатную форму. Как указывает Хэйес, в бесписьменных обществах брожение и социальную активность племенного типа не следует путать с национализмом. У Хэйеса не было ключа к пониманию причин процесса визуальной кванти
фикации в период позднего средневековья, равно как и
320
Хэйеса ввел в заблуждение характер современного ин тернационализма, который коренится в увлечении прими тивизмом,
зародившемся в восемнадцатом веке:
«Совре
менный национализм означает более или менее осознанное намерение возродить примитивные племенные единства,
но только в большем масштабе и на искусственной основе» (р.12). Но благодаря телеграфу и радио мир пространствен но сжался до размеров одной большой деревни. Ностальгия по племенному миру
-
единственное развлечение, остав
шееся нам после изобретения электромагнитных волн.
Алексис де Токвиль в книге «Старый режим» (р.156) проявляет гораздо большую, чем Хэйес, проницательность в понимании причин и следствий национализма. К форми
рованию унифицированного гражданина вело не только привыканив к печати, но и тот факт, что само политиче
ское образование во Франции было делом рук писателей:
321
Писатели не только несли свои идеи народу, но и вы
вызов
старому
режиму,
сторонники
которого
кричали:
ражали свой темперамент и предпочтения. В отсутствие
«Да здравствует
других учителей и при полном забвении практики в ре
чуть не заботили гражданские свободы. Ненависть к чу
зультате долгого процесса образования, состоявшего в
жеземцам и любовь к родной земле
чтении книг,
ментарные составляющие
французы усвоили влечения, мышление,
король!»,
По-настоящему
-
армию
ни
вот обычные эле
солдатского патриотизма
да
вкусы и даже эксцентрические склонности своих писа
же в свободных странах. Тем более, никак иначе не мог
телей. И это развилось до такой степени, что когда на
ли обстоять дела в то время во Франции. Эта армия, как
конец пришло время действовать, они просто перенесли
и почти любая другая армия в мире, ничего не выигры вала от длительного и сложного процесса перестановок
в политику все то, чему их научила литература.
Изучение
истории
нашей
революции
в
показывает,
представительском
управлении.
Она
ненавидела
и
презирала ассамблею, ибо способна была понять только
что она творилась в том же духе, который породил мно
сильную и простую власть. Все, чего она хотела,
жество оторванных от жизни книг об управлении госу
-
это
национальная независимость и победа.
дарством: та же тяга к общим теориям, совершенному законодательству и точной симметрии законов, то же
презрение к действительным фактам, тот же вкус к оригинальности и изобретательность в создании новых
Национализм настаивает на равных правах
общественных институтов, то же стремление одним ма
как для индивидов, так и для наций
хом перекроить всю конституцию, следуя правилам ло гики и единому плану, вместо ее медленного и поэтап ного исправления.
В загадочной «логико»-мании французов легко распо знать
визуальный
факторов.
компонент,
Подобным
образом
обособившийся
от других
маниакальная
воинствен
ность французских революционеров есть не что иное, как следствие другой коллективной мании
зуальной
~ Хотя главная черта письменной и печатной культуры -
квантификации.
Здесь
-
стремления к ви
м,а1Ссu.м.аJl,ыю
явственно
жесткая централизация, в не меньшей степени ей свой
ственно утверждение прав личности. Токвиль в «Европей ской революции»
(р.103) пишет:
«В
1778-м И
1779
гг. все
опубликованные памфлеты, даже при надлежавшие буду щим
революционерам,
содержали
высказывания
против
централизации в пользу местного самоуправления». Чуть
ниже (р.112,
113)
он добавляет замечание, которое указы
выступает единство принципов унификации и гомогенно
вает, что, подобно Гарольду Иннису, он стремился не сто
сти. Современный солдат
яркий пример сменной детали
лько
образцом
является
внутренними причинами: «Самым необычным во француз
изобретение Гутенберга. Токвиль очень точно писал об этом в книге «Европейская революция» (р.140, 141):
сколько порождаемые ею идеи. Новый и поразительный
механизма,
-
классическим
которого
То, что республиканцы восприняли как любовь к республике, было, главным образом, любовью к револю ции. Действительно, армия была единственным классом
во Франции, где каждый член без исключения оказался
в выигрыше благодаря революции, а потому был лично заинтересован в ее поддержке. Каждый офицер и чи новник был обязан ей своим рангом, а каждый солдат своим шансом стать офицером. Армия была поистине
изображать
события,
сколько
размышлять
над
их
ской революции были не столько используемые ею методы, факт заключается в том, что многим нациям предстоит до стичь той стадии, когда они научатся эффективно пользо ваться этими методами и легко усвоят эти идеи».
В этом месте «Галактики Гутенберга» я бы с радостью передал слово Токвилю, ибо его способ мышления является для меня одним из главных примеров для подражания. Он
сам дает блестящее определение своему методу, говоря о старом режиме (р.136): «Я пытался судить о нем, руковод
вооруженной революцией. И если кто-то неистово кри
ствуясь не своими идеями, а чувствами тех, кто претерпел
чал: «Да здравствует Республика!», то это был просто
от него, а затем разрушил его».
322
323
Национализм обязан своим происхождением «фиксиро ванной точке зрения»,
которая возникает вместе с
печа
понимает роли печатной технологии в ассоциировании
дей на началах унификации и воспроизводимости: Одним из интеллектуальных
тью, перспективой и визуальной квантификацией. Но фик сированная точка зрения может быть либо коллективной,
го
либо индивидуальной, либо и той, и другой, что ведет к бо
Именно
льшому разнообразию взглядов и, следовательно, к столк
новениям. Хэйес в «Исторической эволюции современного национализма» (р.135) пишет: «До
г. либеральный на
1815
ционализм был довольно определенным интеллектуальным
движением во всей западной и центральной Европе ... Разу меется, он не был аристократическим
движением,
и, хотя
на словах он ратовал за демократию, его почвой был сред
ний класс». А следующее предложение указывает «фикси рованную точку зрения» для государства, с одной стороны,
и для индивида, с другой: «Он настаивал на абсолютной су веренности
стремился личности
-
национального
ограничить
этот
государства,
принцип
но
одновременно
принципом
свободы
политической, экономической, религиозной
-
в каждом национальном государстве».
вие,
связанное
с
визуальной
века
было в
подоплекой
национализма,
привела также, как пишет Хэйес (р.178),
к следующему
создание
них
занятий восемнадцато
националистических
выражались
живые
доктрин.
интеллектуальные
интересы и тенденции. Но фактором, который придавал реальную
силу
националистическим
зволял им овладеть механических
дни
принято
именно:
массами,
доктринам
которые
промышленной
парового
жущих приспособлений,
по
в
наши
революцией,
машин, экономящих
усовершенствование
и
был ряд замечательных
усовершенствований,
называть
изобретение
двигателя
а
ручной труд, и
других
дви
широкое использование угля и
железа, массовое производство
предметов потребления
и ускорение транспортного сообщения и коммуникаций. Промышленная
революция
началась
прежде
всего
в
Англии приблизительно сто сорок лет назад (как раз во
время якобинской революции во Франции), и ее углуб ление в Англии и распространение параллельно
<Риксированность точки зрения как неизбежное усло
лю
ризацией
с
подъемом,
доктрин
национализма.
доктрины выкристаллизовались ществе
до
появления
по всему миру шло
распространением
новых
и
популя
Первоначально
эти
именно в аграрном об
машин,
но
их
принятие
и
принципу: «Поскольку национальное государство не при
полный триумф шли рука об руку с механизацией про
надлежит никакому отдельному поколению,
оно не подле
мышленности и переходом от аграрного общества к ин
жит преобразованию революционным путем». Этот прин
дустриальному. Такой ход событий кажется совершенно
цип проявился особенно наглядно в визуальной фиксации
естественным (р.232,
233).
положений американской конституции, тогда как в поли
Начиная с промышленной революции национализм про
тическом устройстве допечатной и до индустриальной эпо
никает даже в искусство, философию и религию. Хэйес пи
хи этого не было. В начале своей книги (р.10,
11)
Хэйес указал на ажио
таж, вызванный открытием принципа «равенства» по отно шению
как
к
группам,
так
и
к
индивидам:
равные
права
граждан на определение способа государственного устрой ства и своего правительства и равные права отдельных на
ций на самоопределение. Поэтому на ирактике национализм раскрывает полно
стью свой унифицирующий потенциал лишь после приме нения печатной технологии в организации труда и произ
водства. Хэйес улавливает логику этого процесса, но при ходит в замешательство перед вопросом:
как национализм
мог развиться в аграрных обществах? Он совершенно не
324
шет (р.289): На протяжении полутора веков усовершенствования
в технологии, ремеслах, материальном комфорте, как и большинство достижений в интеллектуальной и эстети ческой областях, были поставлены на службу национа лизму. Промышленная революция, невзирая на ее кос мополитический потенциал, имела в значительной мере
националистический характер. Современная наука, не смотря
на
ее
чисто
познавательные
декларации
и
по
всеместное распространение, развивалась прежде всего
как орудие национализма. Философские учения, кото рые по своему происхождению не были явно национа-
325
листическими, а порой замышлялись именно как анти
националистические, такие как христианство, либера лизм, марксизм, системы Гегеля, Конта и Ницше, были
другое выражение
человеческой
склонности
собираться
в
группы, вышел на первый план в нашу эпоху» (р.292).
Решение проблемы, поставленной Хэйесом, следует ис
пере писаны на все лады и искажены в националистиче
кать в эффективности
ских целях. Пластические искусства, музыка и изящная
ровавшего
литература, несмотря на свои универсалистские притя
генную форму ассоциирования,
зания, в значительной мере послужили формой выра
временной
жения национального патриотизма и поводом для наци
зуализации национального статуса. Он пишет (р.б Г):
ональной гордости. Национализм стал настолько при
язык, а затем
промышленности,
Лозунг
вычным для мышления и поведения современного циви
печатного слова, сперва визуализи
национальный
«Нация
создавшего
которая
гомо
воплощена
в со
рынках и, разумеется,
в ви
с оружием
в руках»
был одним из
важнейших якобинских принципов, служивших нацио
лизованного человека, что большинство людей прини мают его как само собой разумеющееся. Не задумыва
налистической
пропаганде.
Вторым
был
-
«Нация в
гражданских школах». До французской революции из
ясь над ним всерьез, они считают его самой естествен
давна было общепринятым, что дети принадлежат сво
ной вещью во вселенной и думают, что он существовал
им родителям и что именно родители должны были ре
испокон веков.
шать, как учиться их детям и учиться ли вообще.
В чем же причина моды на национализм в нашу эпо-
ху? Это первый и главный вопрос, которым следует за
Свобода,
равенство
и
братство
нашли
свое
наиболее
даться, когда речь заходит об этом удивительно жизне
полное (хотя и весьма неизобретательное) выражение в
способном феномене.
унификации революционных гражданских армий. Они бы ли
fражданские армии Кромвеля и Наполеона
были идеальными проявлениями новой технологии
~ Как историк, Хэйес хорошо знает (р.290), что в нацио нализме кроется некая тайна. До эпохи Возрождения он никогда не существовал ни в действительности, ни даже в
идее: «Не философы ввели моду на национализм. Он, так сказать, уже был в моде, когда только появился на сцене. Они лишь нашли форму для его выражения, расставили
акценты и придали ему направление. Изучать их труды чрезвычайно полезно для историка, поскольку это дает
ему в руки живую картину современных тенденций в этой области». Хэйес высмеивает идею о том, что «человеческим массам инстинктивно присущ национализм» или что наци
уже
точным
воспроизведением
не
только
печатной
страницы, но и сборочной линии. Англичане опередили Ев ропу
как
в
национализме,
тии, а в придачу к этому
-
так
и
в
промышленном
разви
и в «типографской» организа
ции армии. «Железнобокая» конница Кромвеля появилась
на сто пятьдесят лет раньше якобинских армий. Англия опережала все страны на континенте в раз витии у народа острого чувства национальной общности. Задолго до французской революции,
когда французы
еще считали себя прежде всего бургундцами, гасконца ми или провансальцами, англичане уже были англича нами и,
сплоченные
истинно национальным патриотиз
мом, приветствовали секулярные нововведения Генри
ха
VIII
и деяния Елизаветы. В политической филосо
фии Мильтона и Локка ощутим дух национализма, ка кой мы едва ли найдем у их современников на конти ненте, а англичанин Болингброк первым сформулиро вал доктрину национализма. Поэтому вполне естествен
онализм вообще есть нечто природное: «На протяжении го раздо более долгих периодов истории люди в основном группировались в племена, кланы, города, провинции, по
но, что любой англичанин, оказывавшийся в числе про
именно национализм в гораздо большей степени, чем любое
Это слова из книги Хэйеса «Историческая эволюция со-
местья, гильдии или многоязычные империи. И все же
326
тивников якобинства, непременно выступал под знаме нем национализма.
327
временного национализма» (р.86). Подобное свидетельство приоритета
англичан
в
вопросе
национального
единства
оставил венецианский посол шестнадцатого века:
В
1557
ции, таким как кино, радио и телевидение. Ибо социальная роль и функция национального языка постоянно изменяет ся в силу его включенности в частную жизнь людей. Поэ
г. венецианский посол Джованни Микели пи
сал своему правительству: «Что касается религии [в
тому вопрос о мессе на английском
языке сегодня так же
запутан, как неясна была роль английского языка в рели
Англии], то всеобщим авторитетом и примером для по
гии и политике в шестнадцатом веке. Невозможно оспорить
дражания является суверен. Англичане уважают и ис
то,
поведуют свою религию лишь постольку, поскольку они
язык новыми
тем самым выполняют свой долг как подданные своего
роль латыни. С другой стороны, к началу восемнадцатого
монарха. Они живут так, как живет он, и верят в то, во
столетия отношения между языком, религией и политикой
что верит он, словом, исполняют все, что он приказыва
ет...
они
бы,
пожалуй,
приняли
магометанство
или
иудаизм, если бы эту веру принял король и если бы на
что
казались в вы
книгопечатание
функциями
прояснились.
Язык
стал
наделило
и полностью
религией,
национальный
изменило
по
место и
крайней
мере
во
Франции. Хотя первые якобинцы не торопились
то была его воля». Чужеземному наблюдателю религи озные порядки англичан того времени
именно
осуществить
свои теории образования на практике, они быстро при
сшей степени странными. Религиозное единство здесь
знали важность
было нормой, так же как и на континенте, но религия
заставить всех жителей Франции говорить на француз
менялась с каждым новым сувереном. После того как
ском языке. Они утверждали, что успешное управление
англичане были схизматиками при Генрихе VПI и про
«народом»
тестантами при Эдуарде
деленной
VI,
Англия вновь вернулась,
языка
И единство
близости
как основы
нации
нации
зависят
привычек
и постарались
не только
и обычаев,
от опре
но в гораздо
причем без всякого серьезного переворота. в лоно рим
большей степени от общности идей и идеалов, распро
ского католицизма вместе с Марией Тюдор220.
страняемых с помощью речей, прессы и других инстру
Чисто националистические волнения вокруг английско
ментов образования, если они пользуются одним и тем же языком. Столкнувшись с тем историческим фактом,
го языка вылились в религиозный спор в шестнадцатом и
что Франция не была единой в языковом смысле
семнадцатом веках. Религия и политика переплелись на
бавок к широкому разнообразию диалектов в разных
столько,
частях страны бретонцы на западе, провансальцы, бас
что стали неразличимыми. Пуританин Джеймс
Хант писал в
1642
г.:
-
вдо
ки и корсиканцы на юге, фламандцы на севере и эльзас ские
немцы
на
северо-востоке
говорили
на
«иностран
Отныне не нужны университеты,
ных» языках,
-
Чтоб мудрости учиться;
лекты,
иностранные
Ведь в Евангельи
французского гражданина знать и использовать фран
Совсем немного тайн глубоких,
цузский язык (р.63,
И их раскрыть поможет
Простой язык английский 2 2 1 В наше время вопрос о мессе на английском языке, ко
Здесь
так
Хэйес
и
якобинцы решили искоренить как диа языки
и
заставить
каждого
64).
(<<Историческая
эволюция
современного
национализма») ясно дает понять, что за страстью к утвер ждению
национального языка
стояла
тенденция
к
гомоге
торым так озабочены католические литургисты, безнадеж
низации,
но запутан благодаря новым средствам массовой информа-
ский мир, гораздо легче осуществить с помощью конкурен
Joseph Leclerce, Toleration and the Re/ormation, vol.II, р.З49. Цитируется по: Jones, The Triumph о/ the English Language,
мир осознал, что печать означает прикладное знание, тогда
220 221
р.З21.
которую,
как
это
хорошо
понимал
англосаксон
ции цен и потребительских товаров. Словом, английский как латинский мир всегда держал печать на вторых ролях,
предпочитая использовать ее лишь для того, чтобы при-
328
329
дать размах драме устных споров или военных баталий.
Франции. Этот острейший контраст мы наблюдаем и в
Нигде это глубокое пренебрежение смыслом печати не вы
сфере выражения
ступает так ясно, как в книге «Структура испанской исто
поэтической замкнутости Сан-Хуана де ла Круса и кви
рии» Америко Кастро.
етиста Мигеля ле Молиноса, с одной стороны, и в гнев
высших человеческих
ценностей:
в
ных выпадах Кеведо и Гонгоры или В художественном
преображении внешнего мира у Гойи, с другой.
у испанцев был иммунитет против печати
Испанцы напрочь лишены какого-либо предубеждения против вещей и идей, которые приходят к ним извне: «В
благодаря старой вражде с маврами
1480
~ Тогда как якобинцы восприняли военный смысл, скры тый в печати, присущую ей агрессию линейного уравнива ния, англичане связали печать с производством и рынками.
А в то время как англичане двигались от печати к ценооб разованию в торговле, бухгалтерии и к разного рода спра
г. Фердинанд и Изабелла разрешили свободный им
порт иностранных книг». Однако позднее на них была на ложена цензура, и Испания начала сворачивать свои связи
с остальным миром. Кастро объясняет (р.664), каким обра зом:
Поочередное расширение и сужение объективного
вочникам, испанцы извлекли из печати идею гигантизма и
мира
сверхчеловеческого усилия. Таким образом,
испанцы со
ритму: они не склонны к производственной деятельно
вершенно
прикладной.
сти, но в то же время и не согласны жить без промыш
упустили
или
проигнорировали
уравнивающий, гомогенизирующий смысл печатной техно
в
жизни
ленности.
В
испанцев
подчинено
определенные
моменты
драматическому
вылазки
наружу,
логии. У них отсутствует какая-либо склонность к установ
усилия вырваться за пределы собственной жизни ... при
лению стандартов. Кастро пишет (р.620):
водили к проблемам,
Они против стандартов вообще. Им свойственно не что вроде личного сепаратизма ... Если бы меня попроси ли определить
самую
характерную
черту жизни
испан
цев, то это было бы что-то среднее между склонностью к инертности и готовностью взорваться в любой момент, что позволяет
человеку
раскрыться
и понять,
что же
будь это нечто не значительное или, напротив, ценное скрыто
в
его
душе,
так,
словно
он
сам
-
устраивает для
себя спектакль. Наглядным примером этого разительно го контраста могут служить крестьянин и конкистадор.
Это совершенная нечувствительность к политическим и социальным
ситуациям,
с
одной
для которых не существует
«нор
мальных» решений.
стороны,
и
мятежи,
конвульсии слепых масс народа, уничтожающих все на
своем пути, с другой. Апатия к превращению при род
Возможно,
печатания
наиболее
впечатляющим
в эпоху Возрождения
контрреформации.
за которой
следствием
книго
была военная кампания
стояли испанцы,
св. Игнатий Лойола. Его религиозный
такие
как
орден, первым воз
никший в эпоху книгопечатания, делал особый упор на ви зуальной
стороне
письменного
религиозных
обучения
и
упражнений,
военной
на усилении
гомогенности
организа
ции. В своей «Апологии двух английских семинарий», на
писанной в
1581
г., кардинал Аллен так объясняет воинст
венность нового миссионерского
рвения среди
католиков:
«Книги указали путь». Книга нашла отклик у испанцев как военизированное
миссионерское
предприятие,
тогда
как
торговля и промышленность их не интересовали. По сло
ных ресурсов в богатство и пользование общественным
вам Кастро (р.624), испанцы всегда враждебно относились
богатством как своим собственным. Архаические и ста
к письменному слову:
тические формы жизни и поспешное принятие совре менных изобретений, сделанных в других странах. Так,
Испанец стремится к системе справедливости, осно ванной на ценностных суждениях, а не на твердых и де
электрический свет, печатная машинка, авторучка рас
дуцированных рациональным путем принципах. Не слу
пространились
чайно испанские иезуиты поддерживали казуистику, а
в
Испании
330
гораздо
быстрее,
чем
во
331
жизнь. Поскольку он все еще колебался между земным
француз Паскаль находил ее извращенной и амораль ной.
Испанцев
страшат и вызывают у них
именно писанные законы:
и небесным, в нем скрывались два человека: тот, кем он
презрение
был раньше, и тот, кем этот великий человек стал впо
«Я нашел двадцать статей
против тебя и только одну за тебя»,
-
следствии: «"И тогда на него сошли высший свет и муд
говорит адвокат
рость, которые Наш Господь всеяu.л в его душу"»
неудачливому подсудимому в «Рифмах из дворца» Пе
ро Лопеса де Айалы ... Одна из главных
(p.163).
Пытаясь объяснить эту специфически испанскую под
тем Кастро
-
колебания испанской
верженность
влиянию
литературы,
Кастро
отмечает
истории между письменным Западом и устным мавритан
(р.161): «Отношение к книге как к живому, одушевленному
ским Востоком. «Даже Сервантес не раз с благосклонно
существу, с которым можно говорить, спорить, свойственно
стью
отзывается
о
справедливости
мавританских
поряд
ков, несмотря на свое долгое пребывание в плену в Алжи ре». Именно мавры привили испанцам иммунитет против
визуальной квантификации, присущей письменной куль туре. Испанский пример особенно ценен для изучения раз личных сторон печатной технологии, которые проявляются
там, где она сталкивается с весьма своеобразными культу рами. Испанская привычка жить на гребне страсти напо минает о России, где, в отличие от Японии, влияние печат
ной технологии не привело к становлению потребительски ориентированного общества. В устной России отношение к технологии
носит характер
страсти,
что также
может
восточному типу мышления ... » И возможно, именно этой
ВОСТОЧНОй чувствительностью к форме, которая постепенно сходила на нет в алфавитной культуре, объясняется осо бенность испанского отношения к книгопечатанию:
« ... но
своеобразие Испании шестнадцатого века заключалось в том внимании, которое здесь уделялось влиянию печатного
слова на читателей; отношение к книге как к собеседнику
заставляло забывать
даже об
ошибках и литературных
изъянах самих книг» (р.164).
Таким образом, книгопечатание интересовало испанцев именно как средство коммуникации, ведущее к формиро ванию
нового
соотношения
между
чувствами
и
новой
по
формой сознания. Касальдуэро в книге «Сервантес сквозь
мешать им воспользоваться плодами распространения пи
века» (р.63) поясняет: «Рыцарь и оруженосец не противо
сьменной грамотности.
стоят и не дополняют друг друга. Они суть проявления од
В книге «Сервантес сквозь века» (р.136-178) есть изящ
ное эссе Кастро «Воплощение В "Дон Кихоте"», в котором автор приводит следующее наблюдение:
«Озабоченность
вопросом, как чтение влияет на жизнь читателей, харак
терна именно для Испании». Этот факт является главной темой «Дон Кихота» и не только:
-
постоянная тема в переписке шестнадцато
го века. Юность Игнатия Лайалы прошла под знаком рыцарских романов, к которым «он испытывал сильную
тягу и любил их читать. Но случай вложил в его руки
«Жизнь Христа» и «Flos Sanctorum»222. Чтение этих книг не только доставило ему удовольствие, но и заста
вило измениться его сердце. Он был охвачен желанием подражать
тому,
222 Цвет святых (лшп.), -
о
чем
он
читал,
Прuм. пер.
332
когда
делается
порции
путем
комический
попытка перевода
эффект».
В
сопоставить
эти
их
пластики,
на
той
язык
же
книге
различные
про
возникает
(р.248),
в
главе
«Апокрифический Дон Кихот», Стивен Гилман, имея в ви
ду специфически испанское отношение к печатному слову,
Влияние книг (религиозных или светских) на жизнь читателя
ной и той же природы, но только в разных пропорциях. И
и
воплотить
это
в
указывает, что авторство в Испании не имело существен ного значения: «Читатель важнее, чем писатель». Но отсю да еще очень далеко до идеи «чего хочет публика», ибо речь здесь идет скорее о языковой среде как своего рода
акционерном обществе, чем о читателе как частном потре
бителе. Р.Ф.Джонс отметил такую же ситуацию в Англии начала шестнадцатого века:
Цель литературы видели в усовершенствовании и украшении родного языка. Иными словами, литература считалась орудием языка, а не наоборот. Писателей це-
333
нили больше за то, что они сделали для развития языка
все пришло
как средства выражения, чем за внутреннее достоинст
латынь Плавта была «грубой», в период от Теренция до
во их сочинений ...»223.
Вергилия
-
в упадок
Так,
Скалигер
утверждает,
что
«зрелой», у Марциала и Ювенала она уже
(Poetices viii). Почти то же самое говорит Вив (De tradendis disciplinis iv). Вида еще более категорично относит всю пере живала упадок и стала немощной у Авсония
Книгопечатание вывело из употребления
древнегреческую поэзию после Гомера к периоду упад
латынь
ка (Poeticoruт
1, 139). Как
только такое предвзятое мне
ние укрепилось, оно естественным образом привело к
~ Над изучением английского языка печатной эпохи по
убеждению, что хорошо писать в пятнадцатом и шест
трудилось немало крупных ученых. Эта область настолько
надцатом веках означало рабски подражать литературе
обширна, что любой выбор будет произвольным. Дж.Д.Боун
определенного периода в прошлом. Всякое действитель
в эссе «Тиндаль
ное развитие латинского языка, которое бы отвечало
и английский
язык»
указывает:
«Задача
Тиндаля заключалась в том, чтобы сделать Евангелие жи
потребностям новых талантов и новым предметам, ста
вой и настольной книгой. Ему предстояло вернуть к жизни
ло невозможным. Одним махом «своего окаменевшего
притчи ... До того как Библия была переведена на англий
жезла» классический дух положил конец истории ла
ский язык, очень немногие считали, что притчи должны со
тинского языка. Это было совсем не то, к чему стреми
относиться с повседневной жизнью людей»224.
лись гуманисты.
Здесь неявно высказана мысль о том, что язык повсед невного общения,
обретая вU3УQ.Jl,Ъ1iосmъ,
потребность
литературе,
жизнью. языкам,
и
в
Книгопечатание, превратило
должен
связанной
обратившись
их в средства
с к
вызвать
повседневной национальным
коммуникации,
и в этом
нет ничего удивительного, поскольку оно было первой фор
мой массового производства. Но обращение книгопечатания к
латинскому
языку
имело
роковые
последствия
для
по
следнего: «Усилия великих итальянских гуманистов, начи
ная с Петрарки с его «Африкой» ожиданно
и до кардинала Бембо, не
дали противоположный
эффект:
латынь
была
выведена из употребления»225. к.с.Льюис в книге «Английская литература шестнадца того века»
(p.21)
писал:
224
лее того, возврат к античному алфавиту даже способство вал тому, что латынь стала мертвым языком». Это самый
важный момент. Сами буквы, которые у нас ассоциируются с печатью, были не средневековыми, а древнеримскими, и они использовались гуманистами как часть
их археологи
ческого предприятия. Именно высокое визуальное качество римского письма, словно специально придуманного для пе
чатного пресса, было главным фактором, положившим ко
нец господству латыни, даже в большей степени, чем воз рождение античных стилей с помощью печатного слова.
Книгопечатание привело к прямому визуальному СТОлк новению застывших античных стилей. Гуманисты с удив
В основном именно гуманистам мы обязаны странной
лением открыли, насколько далеко их устная латынь ушла
концепцией «классического» периода в развитии языка,
от классической формы, и решили обучать латыни, опира
т.е. правильным, или нормативным, периодом,
ясь на печатный текст, а не на речевое общение, в надежде
до кото
рого все было незрелым, архаичным, а после которого
223
Февр и Мартен также указывают (в «Появлении книги», р.479) на роль возрождения древнего римского письма. «Бо
The Triuтph 0/ the English Language, р.18З. S.L.Greenslade, The Work 0/ William Tyndale (с эссе Дж.Д.Боу
образом
остановить
дальнейшее
распространение
тики. Льюис подводит следующий итог (р.21): «Им удалось убить средневековую латынь, но их попытки вернуть к жизни язык эпохи Августа потерпели неудачу».
на), р.51.
225 Сцёгага,
таким
своей варварской средневековой латинской речи и идиома
Li/e and Death
0/ аn
334
Ideal, р.44.
335
Книгопечатание стало фактором
лишь с меняющимся живым контекстом. Ему бы попросту не пришло
формирования и стабилизации языков
в голову,
что значение
слова может быть за
креплено с помощью какого-нибудь
лексикона.
Подобным
~ Далее (р.83, 84) Льюис противопоставляет «классич
образом до появления письма слова не имели ни внешних
ность» ренессансной школы устной свободе и раскованно
ловек, не владеющий письмом, иначе как бы оно могло на
«знаков», ни значений. Слово «дуб» и есть дуб, скажет че
сти средневекового обучения латыни, ссылаясь на пример
зывать
дуб?
Гевина Дугласа, епископа Дункельдского. Поразительная
идущие
последствия
вещь: Дуглас был гораздо ближе к Вергилию, чем мы. Как
в свое время письмо. Если в средние века языки претерпе
только мы начинаем это понимать, примеры приходят сами
ли значительные
собой.
го по пятнадцатый века, то «с начала шестнадцатого столе
«Rosea cervice refuIsit»: «her nek schane Iike unto the
rois in Мау»226. Или, может быть, вы предпочитаете драй деновское «She turned and made арреаг her neck refulgent» ?227 Но refulsit для римского уха, вероятно, звучало не так «классично», как «refulgent» для английского. Ско рее оно должно было звучать как «schane»228. То, что нам кажется «классическим» В семнадцатом и восемнадцатом веках, связано с широким слоем латинских
неологизмов, которые были привнесены в английский язык переводчихами в начальный период развития книгопечата
ния. Р.Ф.Джонс в «Триумфе английского языка» уделяет
особое внимание теме неологизмов в национальном языке. Он также детально рассматривает два вопроса, непосред ственно
связанных
с
печатной формой любого языка,
а
Но книгопечатание
изменения
тия дела обстояли везде
уже
для языка
имело
такие
же далеко
во всех его аспектах,
даже за период
как и
с двенадцато
совсем иначе. А к семнадцатому
полным
ходом
шел
процесс
веку
кристаллизации
языков».
Как
указывают
канцелярии
языковой
Февр
и
Мартен,
предпринимали
стандартизации
вые централистекие
если
средневековые
значительные
канцелярских
усилия
процедур,
монархии ренессансной
для
то но
поры стреми
лись уже к закреплению языков. Новый монарх, повинуясь духу книгопечатания,
охотно принял бы законы про уни
фикацию не только религии и мышления, но и орфографии и грамматики. Сегодня, в век электронной симультанности все эти политические противоположную
стратегии делают крутой разворот в
сторону,
начиная
с тенденции
к децент
рализации и плюрализму в большом бизнесе. Вот почему
именно закрепление орфографии и грамматики.
Февр и Мартен в главе «Печать И языки» «Появления
теперь нам становится понятной динамическая логика пе
книги» указывают на «важнейшую роль печати в форми
чати как централизующей и гомогенизирующей силы. Дело
ровании стабилизации языков. До начала шестнадцатого
в том, что сегодня влияние печатной технологии встречает
века» формы письменной речи, латыни или национального
жесткое
языка, «эволюционировали вслед за разговорным языком»
логии. В шестнадцатом веке вся античная и средневековая
(рА77). Рукописная культуре была не способна стабилизи
культура находились в точно такой же конфликтной ситу
ровать язык или превратить его в унифицирующее средст
ации по отношению к новой печатной технологии. В Герма
во общенационального общения. Медиевисты утверждают,
нии, более плюралистичной и разношерстной национально,
что в средние века словарь латинского языка был невозмо
чем остальные страны Европы, «унифицирующее
жен, поскольку средневековый автор был совершенно сво
печати на формирование литературного
боден в определении своих терминов, сообразовывая их 226
Ее шея засияла, как майская роза (л.ат. и а'И2J1..). -
Прu-м. пер.
227 Она повернулась, открыв взорам свою сверкающую шею (а'И2J1..).
- Прим, пер. 228 Сиявшую, блестевшую (снал.]. -
336
Прu.м. пер.
противодействие
поразительна
со стороны
эффективным.
электронной
техно
влияние
языка» оказалось
Как пишут Февр и Мартен
(р.483): Лютер
создал
язык,
который
во всех
отношениях
уже является современным немецким языком. Широкое распространение
его
произведений,
337
их
литературные
достоинства, тот квазисакральный характер, каким в
неадекватным,
глазах верующих обладал текст Библии и Нового Заве
та, им переведенный,
-
когда
начинает
зависеть
только
от
слов
и форм и когда некритически полагают, что этими сло
вследствие всего этого его язык
вами и формами исчерпывается язык во всей его полно
вскоре стал почитаться как образец. Благодаря своей
те. Но это не так, потому что человек не владеет язы
общедоступности ... термин, вводимый Лютером, в конце
ком. Сущность
концов получал признание, и множество слов, употреб
человека
как земного
существа
в том,
что он и есть язык
лявшихся лишь в средневековом немецком языке, ста
ли общеупотребительными. Слово Лютера утверждало себя с такой властностью, что для большинства печат
Книгопечатание изменило не только
ников словарный состав его языка стал обязательной
орфографию и грамматику, но также
нормой.
ударения и окончания слов, оно сделало
Прежде чем обратиться к примерам того же стремления
к регулярности и унификации в Англии, следует вспом нить о подъеме структурвой ЛИНГВИСТИКИ в наше время.
Структурализм в искусстве и критике, как и неевклидовя
геометрия, имел свои корни в России. Термин «структура лизм» не выражает Присущей ему как методу идеи инклю
вивной синестезии, взаимодействия многих уровней и ас
пектов двухмерной мозаики. А ведь именно такой тип со знания в искусстве и литературе Западной Европы Систе матически подавлялся с ПОмощью Гутенберговой техноло
гии. И вот он возвращается, к счастью или к несчастью, в
возможной плохую грамматику
~ в наше время становится особенно очевидным, что че ловек сам есть язык, хотя теперь мы говорим
о том, что су
ществует множество невербальных языков, в том числе
-
язык форм. И такой структуралистский подход к опыту помогает понять, что «бессознательное В отношении того,
кто знает, выступает как несуществование-Ч'Ч Иными сло вами, до тех пор пока структурированность языка, опыта и
мотивационной сферы печатной технологии оставалась не
наше время, о чем свидетельствует приведенная ниже ци
осознанной,
тата из недавно вышедшей в свет книги229:
суженным. Ранее уже было показано, как Шекспир пред
Язык утверждает свою действительность в трех ка тегориях человеческого опыта. Первая категория - это значения слов; вторая - значения слов, вправленные в грамматические формы; и третья, по мнению автора
этой книги, самая важная, -
это значения, Которые не
вмещаются, в грамматические формы, но, однако, таин ственным и чудесным образом открываются человеку.
Именно этой последней категории и посвящена данная глава, и ее главный тезис заключается в том, что мысль
ДОлжна Сопровождаться критическим пониманием от ношения ЛИнгвистического выражения к глубочайшим
и важнейшим интуициям человека. Далее мы попыта емся показатъ, что язык становится несовершенным и 229 R.N.Anshen, Language: Аn Enquiry into its Meaning and Function, Science of Culture series, vol.VIII, р.З.
338
ложил
наше восприятие жизни было гипнотически
своим
современникам
рабочую
модель
печатной
технологии. Разделение функций посредством механиче ской инерции
-
фундамент как печатного пресса, так и
всякого прикладиого знания. Это техника редукции проб лем,
их
решений
и
человеческих
способностей
к
од
ной-единственной ПЛОСКОСТи. Так, д-р Джонсон «был воз мущен неуместностью многих шуток Шекспира, ибо склон ность играть словами, когда. находишься в объятьях смер ти,
которая
часто
присутствует
в
его
пьесах,
противна
"здравому смыслу, чувству приличия и истине"»231. Переход от устной культуры к визуальной повел не то лько к упразднению симультанности значений, но и к вы
равниванию произношения и интонации. Роберт Хильер в книге «В поисках поэзии» (р.45) пишет:
230 231
Ibid., р.9. См. также: Edward Т. НаН, The Silent Language. M.M.Mahood, Shakespeare's Wordplay, р.ЗЗ.
339
Мы, американцы, по большей части пренебрегаем интонацией. Мы бессознательно избегаем ее как выра
витии ушел от флективных средств, благодаря которым
жение аффектации и тем самым наполовину обедняем
подлежащее и дополнение могли занимать любую пози
наш родной язык, превращая его в одно МОНОтонное
цию в предложении,
жужжание или ворчание. Наша речь становится плос
му порядку слов, в силу которого положение перед гла
кой и смазанной, поскольку слоги и целые слова слива
голом стало «территорией» подлежащего, а положение
к грамматически фиксированно
-
после глагола «территорией» дополнения 2 3 2
ются вместе, что напоминает прозу без знаков препина
ния. Нам следовало бы научиться произносить так, чтоб
Флексия свойственна устной, или слуховой, культуре,
каждый слог звучал, как полный аккорд! Но мы этого не делаем. А в результате страдает поэзия. Американский
поскольку является средством и формой симультанности.
голос на самом деле гораздо богаче английского. Если
теет к упразднению флексии в пользу визуальной позици
оставить в стороне кокни (а заодно и «суперкокни», так
называемый оксфордский акцент), мы ошибочно припи сываем английскому голосу оттенок превосходства, тог
да как в действительности именно благодаря перемен чивой интонации английская речь так выигрывает в
Ку льтура фонетического алфавита, напротив, сильно тяго
онной грамматики. Эдвард п. Моррис удачно сформулиро вал этот принцип в работе «О принципах и методах латин ского синтаксиса», где визуальный акцент выступает как тенденция к выражению отношений посредством отде льных слов
выразительности по сравнению с нашей. Интонация в
нашем языке имеет такое же значение, как жестикуля
ция во французском. В ней -
его экспрессивность, вы
самого высокого до самого низкого,
-
ставляет собой наиболее радикальную перемену в исто
рии индоевропейских языков. Это одновременно свиде
от
тельствует
и отзвуки этого
вогдейстеия.
CWl.e
о более ясном понимании
концептуальных
отношений. Флексия в общем и целом скорее предпола
красноречия сохранились в речи ирландцев по сей день.
Без интонации 'Чтение стихов теряет в
слова
частично принимают на себя функции флексии, пред
разительность, точность. Елизаветинцы, несомненно, го ворили, используя всю гамму тонов и полутонов
...
Общая тенденция, в силу которой отдельные
гает, 'Чем выражает отношения. Разумеется, было бы
своего
ошибкой говорить, что в каждом конкретном случае вы ражение отношений посредством
в американской культуре визуальные Импликации пе
пример
чати раекрылись более полно, чем где бы то ни было, по причинам, которые нам вскоре станут ясны. Грор Даниэль
предлога,
точнее,
чем
отдельного слова, на
посредством
падежной
формы, но можно с полным правом утверждать, что от дельное
сон в работе «Исследованияударения в МНОГОсложныханг
слово может
том случае,
лийских словах латинского, греческого и романского про
обозначать
если последнее
отношение
осознается
только
достаточно
в
ясно.
Отношение между понятиями само должно стать поня
исхождения» приводит собранный им обширный материал, который подтверждает ПОложения Хильера.
тием. В этом плане тенденция к выражению отноше
Мы уже показывали на примере искусства, науки и библейской экзегеэы, что в средние века постоянно нарас
то'Чности ... Слова,
нии
с nомощъю
наречиями,
тала тенденция к визуализации. Теперь следует рассмот
отделъных
слов
естъ
которые являются
и предлогами,
тенденция
к
одновременно
и
более отчетливо
выражают
элементы значения, скрытые в падежной форме. поэто
реть, как такой сдвиг постепенно Происходил в языке, тем
му и значение самой падежной формы определяется
самым подготавливая скачок к его визуальному закрепле
их помощью (с.l02-104).
нию посредством печати.
Что касается выражения Отношений между подле жащим и дополнением,то английский язык в своем раз-
340
232
Charles Carpenter Fries, Aтerican English Статтат, р.255.
341
с
"
I
Нивелирование флексии и игры слов стало
ет общее
место
вдохновляя
частью программы прикладиого знания
на
но было предвидеть, что зародившаяся благодаря книгопе
только они могут произвести
не
Дух,
только
Неведение принципа
ми и к однообразию речевого общения. Задолго до того, как епископ Спрат осознал эту тенденцию и указал на нее Ко
Р.У.ЧеЙмберс,
ролевскому научному обществу, за ее осуществление не В
1604
г.
он
утверждал, что ум (под которым в то время подразумевали
эрудицию) заключается не в употреблении незнакомых слов, а
неизгладимое
впечатление
на
на базаре или постоялом дворе ...»234.
к упразднению принципа разделения стилей, игры слова
Кодри.
«Святой
радовался
читателей, а не варварский и пошлый язык, каким говорят
чатанию тенденция к визуальному порядку слов приведет
Роберт
пишет:
нии и мелодии языка, силе метафор и других фигур, ибо
~ Даже если бы никогда не было семнадцатого века, мож
высказался
когда
Писания,
правильности мыслей и поступков, но и изяществу, гармо
в семнадцатом веке
двусмысленно
патристики, создание
относительно
разделения
длительного
стилей
привело
к ложному представлению
стые, понятные
стили суть счастливые
существования
таких
людей,
как
о том, что про
находки,
вырастаю
щие из новой литературной практики. Так, Беда, хотя он и пользовался
всеми
«Кембриджской
стилями,
получает
высокую
оценку
истории английской литературы»,
льку своей «Церковной
историей»
в
поско
«он оказал английским
писателям одну большую услугу тем, что ввел в обращение прямой и простой стиль».
Р.У.ЧеЙмберс спутал культ устной, разговорной просто
в здравом понимании сути дела и умении ее изложить...
необходимо решительно запретить всякую аффектиро
ты конца девятнадцатого
ванную риторику и ПОльзоваться совершенно одинако
низкого
вым языком. Поэтому те, кто хотят избежать этого без
надцатом веке. Например, Томас Мор прибегает к высоко
рассудства и стремятся изъясняться понятно и наилуч
шим образом, должны почаще подбирать такие слова, которые являются общепринятыми
и с помощью кото
рых можно доступно и просто выразить весь ход своих
мыслей 2 3 3
Вывод о необходимости «пользоваться совершенно оди наковым языком»
стиля
му стилю в «Истории «Утопии»
века с практикой использования
в духовных
И К низкому
трактатах
Ричарда
-
и проповедях
Ш», к среднему
в шест
стилю
в
в своих духовных произведениях.
Стиль Джона Донна своей изощренностью частично обязан
дерзкому использованию
образности,
заимствованной
из
сферы обыденных предметов, чтобы подчеркнуть парадок сальность божественного воплощения. Мы же хотим в дан
естественное следствие визуального
ном случае только указать на размах и глубину традиции
опыта ВОСприятия языка в печатном виде. Как показал Бэ
разделения стилей в использовании языка для самых раз
кон, уравнивание таланта и опыта составляет самую суть
нообразных тем. Но с развитием книгопечатания эти тра
-
nрuкладного знания. Но, по словам Розамунд Тьюв «<Об разность в метафизике и в языке елизаветинской эпохи»), это весьма разрушительно для принципа разделения сти
лей, определявшего искусство слова от древних греков и до Ренессанса.
Различные стили, как и различные уровни экзегезы, были частью целостного культурного комплекса. Они во многом служили основой, на которой формировалась оцен ка отцами церкви стиля Библии. Джон Донн лишь повторя233
ЦИТ. по: Jones, The Triumph о/ the English Language, р.202.
342
диции были преданы забвению, почему и зашла речь о том, чтобы все пользовались «совершенно одинаковым языком». Потребность в гомогенизации всех сфер жизни ясно обна руживает нацеленность на то, чтобы привести всю культу ру
в
соответствие
с
потенциалом
печатной
технологии.
Епископ Спрат в своей «Истории Королевского общества»
(1667
г.) выражает готовность обойтись не только без раз
личных стилей и принципа их разделения, но и без поэзии 234 Цит. по:
Tillotson,
W.F.Mitchell, English Pulpit Oratory [кот. Andrews to
р.lВ9.
343
11'
ру-ководствоватъся
математичес-ким
подходом
-ка-к
образцом ясности и отдава.ли предпочтение язы-ку ре
вообще. Мифы и сказки были не более чем причудливой
месJtенни-ков, крестпъяч и торговцев перед речью ост
детской риторикой человечества:
роумцев UJtи ученых 2 3 6
обладателями высшего знания среди них были филосо
фы, а также поэты. Ибо вначале Орфей, Лин, Мусей и Гомер смягчили естественную грубость людей и чарами своей поэзии подготовили их к восприятию более суро
вых учений Солона, Фалеса и Пифагора. Такой порядок
Книгопечатание сделало нацию однородной,
вещей был поначалу полезен, поскольку людей следо
а государство централизованным, но оно же
вало обманывать ради их собственного блага. Но, дума
создало индивидуализм и оппозицию
ется, для всей дальнейшей философии это имело вред ные
последствия,
поскольку
приучило
греков
к
посто
правительству
янному упражнению своего ума и воображения по пово
ду природных явлений в гораздо большей степени, чем
это было необходимо для их подлинного познания. 2 3 5
~ Рассматривая вопрос о смешении стилей, мы вовсе не забыли о том, что главный смысл книгопечатания заключа
Если следовать логике Спрата (который выступает про
ется в превращении национальных языков в средства мас
должателем Бэкона), то современный ученый или философ
совой коммуникации общенационального
является истинным поэтом. По мнению Спрата, который хочет очистить настоящее от хлама прошлого, Королевское
немся еще раз на столетие до Спрата, чтобы увидеть, что книгопечатание с самого начала действовало как средство
общество всегда «стремилось отделить познание природы
унификации.
от красок риторики, уловок фантазии и обольстительного обмана сказок».
Карл Дойч в книге «Национализм И социальная комму-
никация» (р.78,
Потребность в разделении и сегментации, составляю щих
сущность
техники
п.рилсладнвго
знания,
следствие, порицают
«эту нелепую напыщенность
эти
фокусы,
метафорические
это
многословие,
да они обретают достаточную силу для того, чтобы во
фраз,
плотить в жизнь свои устремления. И вот когда успеха
которые
добиваются
единственным
средством
отклонения
и
чрезмерности
против стиля
и
вер1iутъся х nерво6ытной чистоте и -крат-кости тех времен, когда люди умели сообщать о многих вещах не
многими словами. Они требова.ли от всех своих членоа за-КО1iче1i1iости,
nростоты
и
еспъесгпеечноспш
речи,
определенности в фОРМУJtиров-ках и педвусмысяеппо сти в выраже1iИИ чувств; они ре-комендова.ли во всем
235 ЦИТ. по:
Basil Willey, The Seventeenth Century Background,
р.207.
предста
ство.
Карлтон Хэйес сформулировал недвусмысленное
поло
жение о том, что до эпохи Возрождения национализма не существовало, и уже было достаточно сказано о сущности
печатной технологии, чтобы понять, почему. Ибо, если пе
чать превратила национальные языки в средства массовой
коммуникации, то последние, в свою очередь, стали сред23б
Ibid.,
р.212.
345 344
настроенные
а новые или старые государственные
институты начинают служить их целям, тогда нация об ретает верховенство и возникает 1iаЦИО1iа.лъное государ-
подобных излишеств, а именно: строго пресекать всякие
амплификации,
националистически
вители народа,
Поэтому они были решительно настроены на то, что воспользоваться
это народ, который стремится най
их членов ... национальности превращаются в нации, ког
как
производят столько шума в мире».
бы
пишет:
ти средство эффективного управления поведением сво
вместе с потребностью «исправить» античность. Члены Ко и,
79)
... национа.лъностъ -
возникает
ролевского общества согласны с таким подходом
значения. Вер
r
ством централизованного государственного управления об ществом в такой мере, какая была недостижима даже для
римлян с их папирусом, алфавитом и мощеными дорогами. Однако печать по самой своей сущности создает конфликт интересов
между
производителями
и
потребителями,
а
также между теми, кто правит, и теми, кем правят. Дело в том, что печать как форма централизованного массового производства
закономерно при водит к тому,
что среди со
циальных и политических проблем на первый план выдви гается проблема «свободы». В газете «Миннеаполис Мор нин г Трибьюн»
(17
марта
1950
г.) в редакционной статье,
озаглавленной «Право на чтение», процитировано совмест
ное заявление Герберта Гувера и Гарри Трумэна: американцы,
знаем,
что
если
свобода
имеет
«Мы,
какой-то
смысл, то она означает право мыслить. А право мыслить означает
право
читать
-
читать
все что
угодно,
написан
ное где угодно, кем угодно и когда угодно». По сути, это
ношения с периферией т-ак им образом, чтобы та служила поставщиКОМ сырья, а не готовой продукции:
Широкомасштабному производству сырья способст
вовали технические усовершенствования в технологИИ производства, рынках и транспорте, а также в произ водстве конечного продукта. Это прямо и косвенно вело к тому, что энергия колоний направлялась на производ ство сырья. Прямо И косвенно, поскольку население за нималось производством сырья и производством средств производства. Сельское хозяйство, промышлен ность, транспорт, торговля, финансы и деятельность го сударственных органов все больше подчинялись задаче
производства сырья для общества с более высокой сте пвнью специализации промышленности. Государствен
ная политика, пожалуй, лишь усиливала эту общую
тенденцию (например, в сфере торговли), хотя и в раз
ной степени по отношению к разным отраслям промыш
леннОСТИ. Несмотря на свободу в ведении торговли, Ка
ное на гомогенности печати. Если печать подразумевает
нада сохраняла зависимость от Брита нии и, главным образом, потому, что оставалась экспортером сырья в
унификацию, то она должна создавать одинаковые права
промышленно более развитую метрополиЮ.
впечатляющее изложение доктрины потребителя, основан
как
для
писателя,
так
и
для
читателя,
как
для
издателя,
так и для потребителя. Американские колонии были осно ваны людьми, опыт которых был организован на началах, совершенно противоположных смыслу книгопечатания. В версии,
переориентированной
власть, идея,
на
производителя
или
скрытая в Гутенберговом изобретении, за
ключается в праве власти навязывать обществу унифици рованные модели поведения. Потребительскому обществу
предшествует общество полицейское. Это делает особенно интересным чтение американского обзора «Свобода прессы в Англии,
1476-1776:
Подъем и упадок правительственно
го контроля» Ф.С.3иберта, в котором речь идет о сравните льных преимуществах унификации, навязанной произво дителем,
перед
унификацией, созданной потребителем.
Именно в постоянном ироническом чередовании этих двух позиций
заключается секрет
неотразимого воздействия
книги Алексиса де Токвиля «Демократия В Америке». Это же
противоречие между
интересами
централизованного
управления и интересами поселенцев составляет тему кни
ги Гарольда Инниса «Торговля мехом в Канаде». Как пи шет Иннис (р.З88), центр стремился организовать свои от-
346
Как поясняет Иннис, война за независиМОСТЬ 1776 г. бы ла столкновением между центром и периферией, что в шестнадцатом столетии было
равнозначно конфликту
между конформизмом и нонконформизмом, между полити кой и литературой. И подобно тому, как «колония, занима ющаяся торговлей мехом, была не в состоянии развивать собственную промышленность, способную конкурировать с мануфактурами метрополИИ», периферия усвоила чисто потребительское отношение к литературе и искусству, ко торое сохранялОСЬ вплоть да нашего века.
Если нонконформисты тяготели к позиции читателя или потребителя, усматривая в книгопечатании лишь его част ный и индивидуальный смысл, то конформисты тяготели к
позиции автора-издателя, власти, управляющей новой си лой. И как бы там ни было, большая часть английской ли
тературы была создана этим ориентированным на позицию власти меньшиНСТВОМ.
3иберт пишет (р.25): «На протяжении всего шестнадца-
того века Тюдоры проводили политику, нацеленную на
строгий контроль над прессой в интересах безопасностИ го-
347
1
сударства». Неизбежным следствием развития книгопеча тания в шестнадцатом веке стало «значительное возраста ние власти -- исполнительной, законодательной и судеб
таинств
и церковной
дисциплины
Однако
... »,
литургия
и
церковные ритуалы не могли ускользнуть из сферы влия
ной -- совета (или тайного совета) за счет парламента и
ния
старых судов, но к ощутимой выгоде короны». Однако по
неотъемлемой принадлежностью. С
книгопечатания,
поскольку
книга
давно
24
июня
уже
1559
стала
их
г. Молит
мере расширения книжного рынка и распространенияпри
венник
вычки к чтению протест потребителя против центральной
лужители были «обязаны совершать утренние и вечерние
власти становился к концу века все громче. Прекрасная
молитвы, служить тайную вечерю, отправлять церковные
работа Л.Б.РаЙта «Культура среднего класса в елизаветин
ской Англии» содержит описание того, как книгопечатание
г. вступал «в полную силу», И все священнос
службы и таинства и читать публичные молитвы» так, как они изложены в книге, и «никаким иным образом».
различными путями способствовало развитию самообразо
вания. Очевидно, что первое поколение читателей искало в
1552
В
1562
г. была издана Книга проповедей для всеобщего
публичного чтения с любой кафедры. Нас в данном случае
книгах не просто отвлечения, но руководство для овладе
интересует не ее содержание, а тот факт, что она была да
ния методами прикладиого знания.
на всему обществу единообразно и в законода тельном по
Книга Райта дает ясное представление о процессе раз рушения централистской елизаветинской структуры из
нутри благодаря распространениюнового духа индивидуа
лизма (р.103):
рядке. Превратив национальный язык в средство массовой коммуникации, печать создала новый, ранее не известный
инструмент политической централизации. Одновременно, по мере того как личный и политический конформизм по
Отдельные группы уже вступили в противоборствос
системой государственного контроля: печатники экономическим соображениям, пуритане
--
-- по
по религи
лучал все более отчетливое выражение, ученые и учителя
начали кампанию за прав ильную орфографию и граммати ку.
озным и, по крайней мере, один член парламента -- по
ПОлитическим. Печатники, такие как Вулф, не хотели мириться с
правилами книгоиздательской компании.
Они протестовали против привилегий и патентов на пе
в бесписьменном обществе не делают грамматических ошибок
чатную монополию, Религиозные нонконформисты, ли шенные привилегии обращения к общественному мне нию, также пытались вставлять палки в колеса, что в конце концов привело к крушению всей Структуры.
Понадобилось бы написать целую книгу, чтобы объяс нить связь процесса «огораживания» С централистскими тенденциями, порожденными книгопечатанием.Но для то
го, чтобы показать влияние книгопечатания на усиление центральной власти, достаточно сослаться на один пример
~ Интенсивность борьбы за правильную орфографию точный
покаватель
степени
централизующего
влияния
книгопечатания. Чарльз Карцентер Фрайз в книге «Грам матика американского английского языка» рассмотрел во прос о
столкновении письменной
и
устной речи:
«Лишь
шестьдесят шесть наиболее употребляемых сильных гла голов не вписались в схемы употребления правильных гла
-- елизаветинскийАкт о единообразии, принятый в 1559 г. Этот закон встретил сопротивление в нижней палате кон
голов ... На протяжении
не может обладать «властью в вопросах веры, церковных
частия прошедшего времени для всех глаголов ... » (р.61).
вокации-ё? на том основании, что никакое правительство
237
Собор духовенства епархий Кентербери и Йорка. __ Прим.
пер.
348
ков грамматисты
шестнадцатого
настойчиво
пытались
и семнадцатого устранить
ве
разли
чия между формами простого прошедшего времени и при Книгопечатание уравнивало все языковые и социальные формы, о чем мы уже многократно говорили. И там, где книгопечатание сохранило неизменными некоторые флек
сии, как, например, в словах «who-whОffi», нас подстерега-
349
ет полицейская ловушка «правильной грамматики», или,
«один К одному». И не было недостатка в тех, кто хотел бы
иными словами, пропасть между визуальной и устной фор
распространить
мами языка. Статус этих проблем в век электроники хоро
шлись
шо обозначен в отчете журнала «Тайм» от
2
июля
1956
г.
(р.46) о дискуссии в британской палате лордов:
эту логику и на значение слов. Однако на
и несогласные,
ступивший
против
например,
визуальной
Ричард
логики,
Мулкастер,
подобно
вы
тому как
д-р Джонсон выступил против визуальной логики учения о
Обсуждая положительные стороны законопроекта о
драматических
единствах.
правах и обязанностях владельцев гостиниц, британ ская палата лордов столкнулась с весьма немаловаж
ным
вопросом:
какой
артикль
ставить
перед
словом
«а» или «пп»? За «аn» выступил лорд Фаринг
«hotel» -
Изглаживание тактильных качеств из жизни
дон, который обратился к «вашим светлостям с про
и речи способствовало «очищению» языка,
сьбой присоединиться ко мне и высказаться в пользу
к которому так стремилась эпоха
утонченности». Лорд Коунсфорд согласился с этим, ука зав, что слова, которые начинаются с
h
-
зал он,
Harrow
Возрождения и которое отвергает наш
без ударения на
первом слоге, требуют артикля аn. «Я полагаю,
-
электронный век
ска
что каждый из ваших светлостей скажет «а
Ьоу», но в то же время "ап
Harrovian"».
Но что
же, задал тогда вопрос лорд Ри, будет делать лорд Ко
унсфорд С односложными словами? «Как он поступит,
~ Рассмотрение главной темы ревностных поборников национализма в языковой сфере подводит нас к вопросу о
например, с вывеской трактирного заведения: прочтет
том
ли он ее как "А
стремительно
Horse and
а
Hound"
или как "Ап
Orse
влиянии,
которое
удалив
оказало
книгопечатание
из него следы его связи
на
язык,
с тактильно
стью. Вплоть до девятнадцатого
века было принято с гор
ритет самого Фаулера, попытался доказать, что аn hotel
достью
тенденции
безнадежно старомодно, но это не имело успеха. Когда дебаты закончились, победа была на стороне партии аn. По завершении сторонник а лорд Мертир сказал о лор де Фарингдоне, стороннике аn и таком же выпускнике Итона, как и он сам: «Печально думать, что благород
английского
and
ап
Ound"»?
Лорд Мертир, призвав на помощь авто
ный лорд и я учились в одном и том же месте и в одно и то же время, а вот теперь, спустя сорок лет, между на
ми обнаружилось разногласие по этому вопросу».
Вероятно, в бесписьменном обществе невозможно со вершить грамматическуюошибку, по крайней мере, никто
никогда об этом не слышал. Различие между устным и ви
говорить
о неуклонной
языка
начиная
с
к
«очищению»
шестнадцатого
столетия.
Действительно, в шестнадцатом веке существовало множе
ство диалектов языку
и провинциальных
определенные
чания. Но уже в чал,
что,
тактильные
1577
акцентов,
качества
и
сообщавших колорит
зву
г. Холиншед с удовольствием отме
по сравнению с языком саксов, язык его времени
стал гораздо
изысканнее. Старый англосаксонский язык
был неуклюжим и грубым наречием, когда наша нация то
лько возникла, но теперь, в нашу бытность, он стал го раздо более изысканным, легким, отшлифованным бла
зуальным порядком приводит в замешательстволюдей аг
годаря появлению новых и более мягких слов, и можно
рамматичных. Стремление к реформированиюорфографии
утверждать,
возникло в шестнадцатом веке и преследовало цель согла
солнцем, который бы обладал или мог обладать таким
совать визуальный знак и устный звук. Томас Смит утвер
многообразием
ждал, что «буква по своей внутренней сущности должна
что
нет
слов,
в
наше
время
выражений,
другого
фигур
языка
и
под
оттенков
красноречия, как наша английская речь 2 3 8 .
соответствовать только одному звуку». Он оказался зако
номерной жертвой присущего книгопечатанию принципа
350
238 Цит. по.:
Jones, The
Triuтph 0/ the English Language, р.189.
351
,I Изглаживание тактильных качеств из жизни и языка
изменений, что, таким образом, создает у него пред
есть, бесспорно, фактор языковой «чистоты». Ибо тактиль
ставление внутренней длительности. Но эта длитель
ность
-
это модус взаимодействия и существования, но не
ность, которая образуется из замещающих одно другое
разделения и линейной последовательности. Лишь с при
состояний, никоим образом не является длительностью
ходом
целена
бытия мыслящего существа. Это лишь длительность ан
ценно
самбля следующих одна за другой человеческих мыс
стей языка саксов. Впрочем, нельзя говорить обо всем сра
лей. Будучи обособленным от времени существования
прерафаэлитов и Хопкинса
правленная
кампания
за
развернулась
возрождение
тактильных
зу. Поэтому остановимся коротко на том влиянии, которое
вещей и даже от времени своего собственного существо
оказало
вания,
книгопечатание
на
наши
представления
о
про
человеческое
сознание
оказывается
редуциро
ванным до существования без времени. Оно всегда зна
странстве и времени в течение следующих столетий.
ет только настоящее мгновение-Ч.
Чувству времени человека печатной культуры
свойственны кинематографичность, последовательность и изобразительность
~ После того как под влиянием книгопечатания катего рии
количества
и
интенсивности
рованных явлений,
переходят
человек попадает в
в
ранг
изоли
мир движения и
обособленности. Во всех аспектах опыта
и деятельности
Это макбетовский мир «завтра, завтра, завтра». И, как говорит Пуле, таков опыт современного человека, а первым его описал Монтень в своих «Опытах». Он предпринял по пытку зафиксировать работу собственного сознания в акте
чтения и размышления в форме
la peinture de la pensee 24 2.
В этом отношении Монтень, пожалуй, больше, чем кто-ли бо другой, усвоил урок книгопечатания как прикладного знания. Он положил начало целому племени автопортрети стов,
взявших
на
вооружение
его
метод
моментальных
снимков психической жизни, последовательности останов
человека в целом акцент приходится на разделение функ
ленных и обособленных моментов опыта, метод, предвосхи
ций, анализ компонентов и обособленность моментов вре
тивший технику кинематографа: «Оказавшись на острове
мени. Ибо с обособлением визуальности утрачивается ощу
обособленного мгновения, который он, однако, наполняет
щение взаимодействия и способность воспринимать свет
своим присутствием, человек поначалу еще сохраняет чув
сквоаъ просвет в бытии. «Человеческая мысль перестает
ство радости, подобной той, которую он пережил в эпоху
ощущать себя причастной вещам». То, что Шекспир в «Ко
Возрождения, когда ощутил свое существование причаст
роле Лире» называет «драгоценнейшим духовным началом
ным всем измерениям пространства и времени. Теперь все,
чувства»239, вполне возможно, имеет какое-то отношение к «квадрату оппозиции» традиционной логики и к той квад
что у него есть,
ратно-круглой эмблеме пропорциональности, которая есть не что иное,
как символ взаимодействия чувств и разу
ма 240. Однако с обособлением визуальности, разум также
... обособляется
от внешнего времени, а также от времени
своей психической жизни. Правда, он ощущает череду
Так впереводе Б. Пастернака. У Мак-Люэна, как уже упоми
налось,
- «precious square of зепве», - Прuм. пер.
досл.: «драгоценный квадрат
чувства». 240
Мак-Люэн, вероятно, имеет в виду знаменитый рисунок Вит
рувия.
-
Однако от визуальной
352
организации
существования
опыта неотделимо и самоотчужденно
сти: «Каждый час уносит нас от самих себя», ало.
Наше
чувство
времени
лихорадит:
-
сказал Бу
«Сознавая,
что
мгновение, в котором он пребывает со своими чувствами и ускользает
от
него,
человек
устремляется
к
следующему мгновению, мгновению новой мысли и нового
241
Poulet, Studies in Нuтаn Time, p.13. 242 Картина мысли (фр.). - Прuм. пер. 243
Прuм. пер.
это мгновение, но каждое такое мгнове
чувство прерывистости
желаниями,
239
-
ние может быть озарено ощущением полноты бытия ...»243.
Poulet, Studies in
Нuтаn
Time, p.15.
353
желания: "Но человек, не зная покоя, мечется безостано
мого себя, который лишь выиграет в достоверности, ког
вочно от одной мысли к другой"»244.
да канет в прошлое
В
(c.19),
обособленном
мгновении
настоящего,
пишет
Пуле
«Бог, Творец и Спаситель, отсутствует. Ведущий ак
вение,
га
теперь занимают чувства,
ощущения и
все,
что их
вы
зывает». Что ж, как бы там ни было, но то, что вызывает описанные выше чувства,
это, безусловно, печатная тех
-
моделью
для его
когда движение
времени
совлечет
с него его ста
рую форму, чтобы облачить в новую.
тер покинул сцену. На главную роль первой причины мы нашли замену, рассеяв ее в игре вторых причин. Место Бо
то, что послужило
создания. Это значит, схватить свое «я» В то самое мгно
Не исключено, что Пуле или кто-либо другой ошибает ся, усматривая в этой новой стратегии Монтеня некое глу бочайшее открытие. Но подобно тому, как исчисление бес конечно малых величин было создано для перевода неви
нология с ее способностью, родственной «заветнейшему ре
зуального
шению» Лира разделить маленькое королевство человека
нов, так и Монтень, пытаясь ухватить мимолетное мгнове
на ворох слепых атомов и единообразных, унифицирован
ние, тончайшую черточку,
ных компонентов. Существование
мые всплески эмоций», вступает в «область, которую Лей
-
теперь уже не бытие,
а «поток, тень и вечное изменение». «Я описываю не бытие,
-
говорит Монтень.
Я описываю то, что проходит». Что
-
может быть более кинематографичным? Описание, улавли вающее
прихоти
иллюзии
посредством
последовательно
- ведь это и есть книгопечата ние in extens0 245. Вспомним «Короля Лира» как живую мо сти статичных «снимков»,
дель обнажения сущности человеческих институтов и са
мого сознания посредством прогрессирующего обособления чувств. Параллелью этому психологическому эксперимен
ту в наше время может служить десенсибилизация чело века в условиях тотальной заорганизованности. Однако для того,
кто
впервые переживал опыт
столкновения с печат
ной технологией, речь шла о предельной специализации
чувств, которая затем перестала быть ощутимой вплоть до появления кинематографа и, несколько позже, радио. Ху
опыта
на
бниц впоследствии ми ... Он делает
язык
гомогенных
визуальных
«многообразные
назвал бесконечно
крупную
И едва улови
малыми
ставку в игре,
терми
цель
величина которой
-
«определить И освоить множество быстрых мелких движе ний» ... Таким образом, «я» растворяется не только в следу ющих
одно
за
другим
ускользающего
мгновениях,
мгновения,
но
даже
внутри
этого
подобно лучу света, преломив
шемуся в капле воды» (р.45). Представленное
точной
визуальной
здесь
явление
квантификации,
совпадает
с
описанными
методами
Джаном
У.Нефом, которого мы цитировали выше. Как показал Неф, методы подробного статистического описания были средст вом прикладнога
знания.
Уже у Монтеня
можно обнару
жить все приемы и эффекты современного импрессионист
ского кино. И оба эти типа сознания суть прямое продол жение
книгопечатания,
следствие
его влияния
на сферу
разговорной речи. В период расцвета импрессионизма сим
дожники барокко поступали точно так же, как Монтень,
волизм попытался еще раз вернуться к единому полю бы
когда переносили внимание на периферию видения. Поэто
тия. Сегодня, когда мы живем в электронной
му Пуле совершенно прав, говоря (р.43), что
понять
отказываться от изображения бытия ради изображения преходящего
-
это не только беспрецедентное обнаже
ние реальности, это
-
задача высшей сложности. Опи
«я»
как
объект,
который
исчезает
и,
расплываясь
в
чатлеть свой образ. Это
-
не просто писать портрет са-
сегментной
среде, легко
импрессионистской
техники,
которая формировалась начиная с шестнадцатого и до кон ца девятнадцатого века. Она
-
неотъемлемая принадлеж
ность галактики Гутенберга. То же можно сказать и о Декарте, для которого сущ
сывать преходящее, значит, не просто схватывать свое
очертаниях, заставляет с тем большей точностью запе
новизну
ность науки заключалась в распознавании причин и пред
видении следствий: «Фундамент изумительной науки, ко
торая представлялась его уму как ансамбль «приведенных
В связь» вещей: мир catena 246 и безупречного детерминиз-
244 Ibid., p.16. 24:; Здесь: в полном
смысле (лат.). -
354
Прu.м. пер.
246
Цепь, связь (лат.). -
Прu.м. пер.
355
ма. В этом мире нет места спонтанности, свободе, набожно сти» (р.54). После того как мы свели знание к исключитель но визуальной последовательности,
«ничто уже не может
ханического духа разборного шрифта, чем это сделал Де карт. Мы уже говорили о его новой потребительской
кон
цепции философии, когда приводили цитату, в которой он призывает
читателя
просмотреть
всю книгу
«в один прием,
гарантировать нам того, что это мгновение будет иметь
как роман, чтобы не утомлять своего внимания и не задер
продолжение, что мы сумеем перебросить мост от одного
живать себя трудностями». Идея равномерного движения в
мгновения к следующему ... Это главный
обособленной
источник
нашей
плоскости повествования
совершенно чужда
тревоги, «страх», как называет его Декарт. Страх сбоя во
природе
времени,
гласии с природой печатного слова. Этот процесс линейной
от которого
немыслимый описывает
нельзя укрыться,
прыжок
этот
к Богу»
(р.58).
разве
Далее
что совершив
(р.357)
Пуле
редукции
Таким образом, у Декарта вновь возникает идея Бога. в пренебрежении
у первичного
со
которое
и сознания,
все
повторения
отчетливее
находится
нарастанием
в полном
впечатления
бытия, возврата уже бывшего,
ощущается
в
ренессансном
созна
Как движется к земле морской прибой,
возникает в спонтанном акте вторичного сознания, явив
Так и ряды бессчетные минут,
шись ему во сне. С этого момента происходит, так ска
Сменяя предыдущие собой,
зать, перемена атмосферы в этой области сновидений,
Поочередно к вечности бегут.
перемена, которая, по-видимому, неизбежно приводит к
Шекспир. Сонет
отчаянию. Но для того чтобы найти наконец истинное
LX
Пер. С.Маршака
стоит пройти через ряд других испытаний. Спонтанный
Впрочем, поначалу это ощущение обнаружило свой ко
акт, посредством которого он обращается к Богу, пока
мический аспект, причем не только у Шекспира, но и у
еще не обладает достаточной действенностью, ибо не яв
Сидни:
ляется 'Чисто спонтанным. Он обращен не непосредст
По способу ученых рифмачей
венно к Богу в настоящем, а к Богу в прошлом ...
Ведешь ты строй грохочущих созвучий ... 248 Астрофuл и Сте.л.ла. Сонет
Обнажение жизни сознания и ее редукция к одному-единственному уровню создала
в семнадцатом веке новый мир бессознательного.
Архетипы индивидуального
сознания покинули сцену, уступив место
архетипам коллективного бессознательного
~ Таким образом, семнадцатый век, поставив в центр своей интеллектуальной
и духовной жизни чисто визуаль
ную науку, оставил себе единственный источник утешения
-
со
нии:
знания, погруженного в «science admirable»247, она вновь
«убежище» и подлинное «средство», Декарту еще пред
но зато
языка сопровождается
механического
«прыжок»:
Долго остававшаяся
языка
мир сновидений. Невозможно точнее выразить суть ме-
247 Чудесная наука (фр.).
-
Прим. пер.
356
xv
Пер. А.Реви'Ча
Примеров новой визуальной линейности множество, и один из самых любопытных -
словом
замена слова «debt» (долг) «trespass» (нарушение границы, преступание/Ч') в
248 В дословном переводе: «Ты, который привносишь словарный метод в свои рифмы, бегущие грохочущими рядами ... », -
Прuм.
пер.
249 Видимо, имеется в виду молитва «Отче наш» (Мф. 6, 14-15): «For if уе forgive mеп their trespasses, your heavenly Father will also forgive you: / But if уе forgive not mеп their trespasses, neither will your Father forgive your trespasses» (В Синодальном переводе: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согре шения их, то и Отец ваш не простит вам согрешении ваших»), Прuм. и курсив перев.
357
-
г.).
более интересный феномен, чем бессозна тельные глубины.
Таким образом, многоуровневое понятие «долга» сводится
Наша цель заключается в том, чтобы покаэать, как посред
К смыслу письменной заповеди, а понятие «выхода за уста
ством усиления
новленные границы» становится замещением целого комп
сами создали огромный, нелепый и тщеславный мир, кото
лекса теологических и моральных смыслов.
рый отобразили Поуп в «Дунсиаде» И Свифт В «Сказке про
тексте Господней молитвы в Библии короля Якова
(1611
Парадоксальным образом, первое столетие существова
ния книгопечатания оказалось и первым столетием бессоз нательного. Поскольку книгопечатание привело к тому, что
один узкий фрагмент человеческой чувственности возоб ладал над всеми остальными чувствами, изгнанникам при
шлось искать себе другое при ста нище. Мы уже видели, что
в свое время это хорошо поняли испанцы. «Дон Кихот» В той же мере, что и
«Король Лир», представляет собой
изображение дихотомий ума, сердца и чувства, спровоци
рованных печатной книгой. Более практичные нации пред почитали uзжuваmъ эти последствия, а не созерцать
их в
форме художественных образов.
Ланселот Лоу Уайт в книге «Бессознательное до Фрей да» описывает историю «открытия» бессознательного в ре
визуального
Бочку». Бессознательное технологии,
все
-
компонента
чувственности
мы
прямое порождение печатной
возрастающая
куча
отходов
отвергнутого
сознания.
Ни одному мыслителю никогда не приходило в голо ву, что «тело» И «душа» (в той мере, в какой эти терми
ны имеют смысл) никак не взаимодействуют друг с дру гом. Предоставим картезианцам Декарт
-
-
как это делал и сам
объяснять, какой смысл имело постулирова
ние двух независимых областей, которые тем не менее тесно взаимосвязаны. Мы можем извлечь из этого сле дующий урок: чем более яркий свет мы направляем на
эти две соседние сферы, тем глубже уходит во тьму взаимодействие между ними (р.60).
зультате ограничения сознательной жизни узкими рамка ми печатной технологии. По этому поводу очень метко вы
сказался Джойс в «Поминках по Финнегану» (р.301): «По
Философия оказалась такой же наивной,
грузись в самую глубину или не касайся картезианского
как и наука, в своем бессознательном
источника». Но на протяжении последующих веков Запад
принятии допущений или динамики
предпочел находить источники мотивации в этом простом
книгопечатания
механизме и жить, словно во сне, от которого нас пытались
пробудить представители искусства. Уайт замечает (р.59,
60):
~ Изобилие печатной и другой производной от нее про дукции в условиях нового восприятия времени и простран
Вероятно, в каждой культуре были мыслители, ко торые понимали, что мысль и поведение людей опреде
ляется факторами, которые мы не вполне осознаем. Как я уже отмечал, такое понимание было довольно широко распространено, например, в Китае, ибо китайской ку льтуре, в отличие от картезианской Европы, свойствен но
более
цельное
и
уравновешенное
представление
о
человеческом сознании.
ства придало
вес и авторитет тем нелепостям, на которые
указал Уайт. Так, например, когда сегодняшним школьни кам предлагают поразмышлять над идиотизмом современ
ных СМИ, они переживают подлинное потрясение. Для них привычно думать, что все, на что взрослые тратят время и
силы, имеет какой-то смысл. Им кажется, что азрослые не могут заниматься чем-то постыдным. И только после осво ения языка
средств коммуникации, от рукописи до книго
В свете предложенного в нашей книге подхода говорить
печатания и от книгопечатания до телевидения, до них до
о бессознательном как об области неизвестного или как о
ходит этот очевидный факт. В свое время учение Декарта
чем-то выходящем за пределы обыденного сознания лише
получило
но всякого смысла. Даже ограниченное сознание
358
-
гораздо
распространение
в
том
окружении,
которое
его
породило, и среди тех людей, в жизни которых реализо-
359
вался осознанный им механизм. Сегодня же в новой элект
движения;
ронной среде Декарту делать нечего, бессознательное удо
наконец,
стаивается такого же эпизодического внимания, как неког
зависимые субстанции: мышление
да
терию
отдельные отличительные
ления.
Можем ли
черты
картезианского
мыш
мы освободиться от подсознательного
идеализм
признавал
картезианский
res extensa 251.
-
признавали
его
дух
или
сознание;
дуализм постулировал
-
две не
res cogitans
и ма
Первые две школы без труда
существование
сферы
бессознательного,
воздействия наших технологий? Не в том ли и заключается
хотя и под разными именами. Для материалистов пси
смысл образования, чтобы обеспечить человека средствами
хическое как таковое было физиологическим феноме
защиты
ном,
от
радиоактивного
излучения,
исходящего
от
и
существование
бессознательных
психических
средств массовой коммуникации? Поскольку ни одна куль
процессов, подобных мышлению и оказывающих на не
тура еще не пыталась решить эту задачу, ответ не кажет
го влияние, было прямым следствием ограниченности
ся столь уж однозначным. Вполне возможно, в ТОМ, что че
нашей способности осознания процессов, происходящих
ловек до сих пор был погружен в сон разума и самогипноз,
в нашем теле. Для идеалистов же все природные про
есть некая скрытая мудрость, которая лишь теперь, в эпо
ху столкновения эффектов коммуникационных технологий может быть осознана. Но как бы там ни было, очевидно, что псевдодихотомии и визуальная ориентация, внедренные
в
нашу психологию книгопечатанием, начиная с семнадцато
го века неизменно находили свое выражение в виде фило софской
«системы»
как стандартной товарной
упаковки.
Каждую такую систему можно описать с помощью неско льких
тезисов,
но
благодаря
магии
книгопечатания
они
владели умами многих поколений, После Декарта фило софские учения отличаются друг от друга не более, чем
цессы были выражением всеобщего сознания, или ми рового
духа,
познанию
который
человека,
недоступен
хотя
ему
и
непосредственному присущи
некоторые
черты человеческого сознания. Таким образом, для иде алистов здесь также не было проблемы; существование бессознательного не казалось им чем-то удивительным.
Оно было лишь частью всеобщего сознания, с которым у
индивидуального сознания не было прямо го сообщения. Но третья, картезианская, школа рассматривала тезис
о существовании бессознательного как прямой фило софский вызов, поскольку он требовал отказаться от концепции исходного дуализма двух независимых сфер
паровой двигатель отличается от дизельного. И например,
-
Бергсон, пытавшийся положить всему этому конец, столь
доксальных последователей Декарта все в человеке, что
же
хотя и
не было сознательным, относилось к сфере материаль
свою систему космическим горючим.
ного и физиологического, но никоим образом не к сфере
механистичен,
сколь и его
предпочел заправить
оппонент Декарт,
Стоило только запустить процесс редукции и сегментации
языка и опыта, который отразил еще Шекспир в «Короле Лире», и остановить этот маховик стало уже невозможно. Пароход движется сначала картезианским, затем локков ским, затем кантианским курсом, но, кто бы ни стоял у ру ля,
нашими неизменными
спутниками
являются
паника
и
Angst 250 . Уайт подводил итог следующим образом (р.БО, б1): в конце
семнадцатого века
в
философской мысли
Европы доминировали три основных подхода, различия между
которыми
были
обусловлены
интерпретацией
движущейся материи и мыслящего духа. Для орто
психического.
Последнее предложение может навести некоторых чи тателей на мысль, что настоящая книга исходит из матери
альных, и даже физиологических, а не ментальных посы лок Это не так, но, впрочем, сам этот вопрос лежит за рам ками нашей темы. Суть вопроса, рассматриваемого здесь, в
следующем: как мы приходим к осознанию роли алфавита, книгопечатания или телеграфа
в
формировании нащего
поведения? Ведь, согласитесь, это нелепый и унизитель
ный факт. Знание не расширяет, а напротив, сужает сферу
природы существования. Материализм рассматривал в
детерминизма. Тогда
качестве первичной реальности физические тела и их
щений, усвоенных вследствие использования технологии,
250 Страх (нем.). -
Прu.м. пер.
360
как влияние неосознаваемых допу
251 Мыслящие вещи ... протяженные вещи (лптп.). -
361
Прuм. пер.
ведет (в чем нет никакой неизбежности) к предельному де терминизму в человеческой жизни. Освобождение из этой
ловушки и есть цель образования как такового. Но бессоз нательное может служить спасительной лазейкой из мира
голых категорий ничуть не более, чем лейбницевекий или
любой другой монизм лизма.
Только
-
разрешением картезианского дуа
полная
гармония
взаимодействия
всех
чувств открывает свет, идущий схеозъ предметы. Эта гар мония
разрушается,
когда
одно
из
чувств
выпячивается
благодаря технологии и доминирует свет, падающий на предметы. Кошмар света, падающего на предметы, мир Паскаля:
-
вот
«Разум действует медленно, с постоянной
оглядкой на множество принципов, которые всегда должны
быть перед глазами, поэтому в любое время он может впасть в сон или растеряться из-за отсутствия всех своих
принципов под рукой»252.
нает роли электронной письменные круг
хайдеггеровской
же триумфом, как Декарт
-
карта
сегодня
кустарным,
то не
исключено,
что
в
выглядел блистательным.
В этом смысле всякая мода есть
своего рода сомнамбулизм средство
критической
и в то же время единственное
ориентации
в
отношении
ских эффектов технологии. Вероятно, это
психиче
способ помочь
-
тем, кого волнует вопрос: «Но неужели же в книгопечата нии нет ничего хорошего?». Тема этой книги
-
не преиму
щества и недостатки книгопечатания, а то, что любая сила, если мы не осознаем ее влияния, становится бедствием,
собление визуального чувства, достойна внимания филосо
фии ничуть не менее, чем, скажем, кантовское допущение об априорности евклидового пространства. Более того, ал фавит и подобные изобретения давно уже служили бессоз нательным источником философских и религиозных допу
щений. В этом смысле позиция Мартина Хайдеггера ка жется более прочной, поскольку он исходит из тотальности языка как первичной философской данности. Ведь в этом
случае (по крайней мере, в бесписьменный период) исход ной точкой служит пропорциональное соотношение между всеми чувствами. Впрочем, не нужно рассматривать эти
слова как пропаганду бесписьменной культуры, а равным
образом наш анализ последствий изобретения книгопеча против
письменной
культуры.
В
действительности Хайдеггер, похоже, совершенно не осоз-
Poulet, Studies in Нитаn Tiтe, р.78.
362
универсальное западного
влияние
человека:
книгопечатания
достаточно
просто
на
вспом
нить наиболее выдающиеся достижения в искусстве и нау ровавшаяся как способ мышления в шестнадцатом и сем
графической постановке Гутенберга, подготовившего обо
252 Цит. по:
кажется
силу тех же неосознаваемых обстоятельств он в свое время
ке. Фрагментарная и гомогенная линейность, едва сформи
механическую
~ Эта разновидность балета на сцене сознания в хорео
аргумент
во
«лингвистики»
особенно, если мы сами же ее и создали. И легче легкого
Хайдеггер оседлал электронную волну с таким
как
великолепной
его до
Энтузиазм
ницизм нашей электронной среды. И если механицизм Де
мышление
-
обусловившей
следствие наивной погруженности в метафизический орга
про следить
тания
технологии,
вкусы в языке и философии.
надцатом
веках,
утилитарной
получает
модой
в
распространение
восемнадцатом
и
и
становится
девятнадцатом.
Иными словами, механицизм все еще остается «новинкой» В
электронную
эпоху,
развернувшуюся
с
появлением
та
ких людей, как Фарадей. Не кажется ли вам, что жизнь слишком ценна и прекрасна,
чтобы подчинить ее како
му-то случайному и бессознательному автоматизму? Паскаль перенял у Монтеня его кодаковский прием мо ментальных снимков, для того чтобы углубиться в печаль ную дилемму:
«Когда мы страстно любим кого-либо, мы
всегда видим этого человека словно впервые». Но эта спон танность
является
результатом
полноты
мгновения
и
си
мультанного переживания мира. Тогда как разум воспри нимает элементы один за другим. Таким образом, мы нахо
дим у Паскаля следы бессознательного влияния книгопеча тания. Весь опыт делится на сегменты и организуется в по следовательном порядке. Поэтому богатый опыт ускольза ет от перемешивания или просеивания сквозь наше внима
ние. «Величие человека проявляется не тогда, когда он до стигает одной из крайностей, но тогда, когда он касается
363
стоянного творчества, обеих,
заполняя
собой
все
промежуточное
пространст
и это позволяет
сумеет уйти от опознания
ей верить,
своей ничтожности,
что она
а из своей
во,,253. Именно вздернув свой дух на этой маленькой дыбе, позаимствованной у Гутенберга, Паскаль обеспечил себе
ничтожности сотворить реальностьь-Р''.
внимание и благосклонность читателей: «Душа иногда спо
оставляет желать чего-то лучшего для человеческой лич
собна достигать высочайшего .духовного напряжения, кото
ности. Но как можно спорить с человеком, который лезет
рое, однако, не в силах длительно переносить. Она достига
под электропилу только потому, что не видит зубцов? А
ет его прыжком, лишь на мгновение, но не может царст
ведь именно такова судьба унифицированной личности в
Все же эта монотонная
венно закрепиться на достигнутой высоте»254.
Паскаль указывает, что прежний тип сознания был
повторяемость
а
la
Гутенберг
эпоху печатной сегментации. Однако трудно поверить в то, что кто-либо в какую-либо эпоху всерьез пытался упоря
«царственным», способным длительное время удерживать
дочить жизнь согласно этим навеянным Гутенбергом прин
ся на высоте. Прежний король играл роль, а не занимал
ципам.
должность. Он был инклюзивным «центром без перифе рии». Новое же сознание трон,
-
Джеймс Джойс наверняка полагал, что нашел в Вико
новый принц, метящий на
философа с более глубоким пониманием культуры, чем у
это замотанный исполнитель, который выполняет
тех, кто питался из «картезианского источника». К тому же
-
свои должностные обязанности, пытаясь приложить свои
Вико, как и Хайдеггер,
знания к решению проблем, и лишь изредка сталкивается
теорию времени
со своими подданными, которые образуют его периферию и являются его амбициозными конкурентами.
ковали как «повторение», «круговорот». Впрочем, недавно появилось
Пуле, похоже, не без иронии замечает (р.85): «Лишь на неумолимого
исследование,
которое
решительно
отказалось
от этой интерпретации-Р''.
мгновение! Разрушительное возвращение к жалкому чело веческому состоянию и трагедии
- филолог среди философов. Его «ricorsi» линейно настроенные умы истол
Вико рассматривает временную структуру истории «не
движения
как линейную, а как контрапунктную. В ней можно просле
времени. В то самое мгновение, когда человек ухватывает
дить несколько линий развития... ». Для Вико вся история
свою добычу, опыт оставляет его в дураках и он понимает,
современна, или одновременна, симультанна,
-
факт, до
что одурачен. Его добыча оказалась тенью. На мгновение
бавил бы Джойс, обусловленный природой языка, где одно
он ловит мгновение, но мгновение ускользает, потому что
временно хранится весь опыт. Круговорот у Вико не дол
оно всего лишь мгновение».
жен пониматься
Возникает неловкое ощущение, что эти философы слов но попытались в драматической форме представить меха
низм Гутенберга, проникший в нашу чувственность. В ак терском увлечении они суетятся точь-в-точь, как «все ко ролевские лошади и вся королевская рать» вокруг старого
Шалтая-Болтая. Как же
найти принцип
неповторимости
человеческой личности среди сплошных линейных верениц мгновений?
В
универсуме
силу
прерывистого
печатной
культуры
характера
личность
времени
«в
плане
развития
наций
во
времени»:
«Всеобщая история устанавливается провидением и есть не что иное, как полнота присутствия духа для самого себя в идее. В соответствии с этим принципом «псогво» достига
ется человеческим духом в идее и он владеет собой шлым, настоящим и будущим
-
-
про
в акте, который всецело
созвучен его собственной историчности-й'".
в
вынуждена
«каждый раз забывать себя для того, чтобы пересоздать
себя, а пересоздавать себя для того, чтобы вновь обрести к себе интерес, словом, производить жалкий симулякр по253 254
Ibid., Ibid.,
р.80. р.85.
Ibid., р.87. A.Robert Caponigri, Time and Idea: The Theory 01 History in Giambattista Vico. 257 Ibid., p.142. 255 256
365 364
Книгопечатание раскололо голоса тишины
Как ни банально это звучит, но Гутенберг поставил че ловека в центр мира только для того, чтобы затем Копер
~ Пластический и аудиотактильный мир южной Италии
ник низвел его до статуса окраинной пылинки. Человек на
дал разгадку «линейных» страданий сегмента торов из тех
протяжении ряда столетий балансировал на вершине цепи
стран, где Гутенбергова механика достигла триумфа. Так
бытия, до тех пор пока не вмешался Дарвин и не предло
полагали Мишле и Джойс. Вернемся
ненадолго
к
вопросу
о
пространственных
жил вместо одной линейности другую, но уже с найденным
недостающим звеном. Дарвин разрушил антропоцентриче
представлениях, сформировавшихся вследствие изобрете
ское сознание,
ния Гутенберга. Каждому знакомо выражение «голоса ти
центрическое
шины». Оно традиционно употребляется по отношению к
продолжал
скульптуре. Если бы в программах колледжей предусмат
ления о самопроизвольности
ривалось изучение этого выражения на протяжении одного
с этим, предложив свой образ сознания, подобного зыби на
года, то число компетентных людей в мире вскоре заметно
поверхности
возросло бы. Когда благодаря Гутенбергу мир наполнился
подвергся
книгами, человеческий голос перестал звучать. Люди нача ли читать молча и пассивно, как потребители. Архитекту
метафоры
ра и скульптура тоже усохли. В литературе новое слово,
тично прояснил причины этого явления. Отрывок из кан
оживившее язык, сумели сказать только авторы, происхо
товской
дившие из отсталых уголков мира с устной культурой, -
введением
Йейтсы, Синги, Джойсы, Фолкнеры, Диланы Томасы. Все
так же как Коперник пространство.
цепляться
океана
не нашли
«Критики
воздействию
сэра Эдмунда
Уитекера,
практического
«... так
разума»
бесконечную
внутри
здания
есть определенные
места, математические пункты, которые интегрируют
целое и образуют платформы, откуда звук речи будет разноситься и отдаваться во всех частях помещения.
Эти места предназначены для скульптуры. И этаскуль птура не должна быть ни метопом или тимпаном, ни
портиком. Она должна быть гораздо более тонкой и точ ной. Эта площадка должна быть фокусом параболы или
который
принципов; и тогда можно
пространства,
то величайшая воз
выводами спросить,
нам
неопровер
демонстрации оказывается в
мнимыми
к
час
из
прямо м
эмпирических
как спрашивает
сле
пой Чеслдена: что меня обманывает, зрение или чувство?
(Ведь эмпиризм основывается на чувствуемой, а рациона
лизм
-
на усматриваемой необходимости.)>>259. Канту не
было известно не только то, что сущность числа состоит в аудиотактильности и бесконечной воспроизводимости, но и то, что визуальное, оторванное от аудиотактильного, ведет
к образованию мира неразрешимых и ненужных антино
эллипса, местом точного пересечения различных плос
мий и дихотомий.
костей, которые и составляют архитектуру. Оттуда и должен раздаваться голос. Такие места должны быть
(p.121) в терминах новейшей математики и физики объяс
фокальными точками скульптуры, поскольку они явля
няет
ются фокальными акустическими точками. Здесь ваше
однородном
место, скульптор, если вам есть что сказать 2 5 8. 258
-
эти
Обратимся
послужит
делимость
можная очевидность
Вокруг здания,
бы Запад не
как математика
которых он пытается объяснить, почему камень и вода не разделимы:
Если
книгопечатания,
отклика.
эти темы сплелись в цитируемых ниже словах Корбюзье, в
с
человек
представ
сознания. Но Фрейд покончил
чего эмпиризм допустить не может,
противоречии
антропо
Фрейда
интуитивного
бы никакого
в проблему:
доказывает
остатки
до
бессознательного.
длительному
книге математика
жимо
за
разрушил
Однако
Carola Giedion-Welcker, Contemporary Sculpture, р.205.
366
Сэр Эдмунд Уитекер в книге конец
ренессансного
пространстве,
«Пространство И дух»
представления
о
непрерывном,
сформировавшемся
благодаря
понятию визуальной квантификации:
259 Кант И. Сочинения в
-
6 т. - Т. 4, ч. 1. - М., 1965. - С.324, 325.
Прuм. пер.
367
С этого момента мы покидаем упорядоченный нью тоновский космос ... Согласно суждения, одна
каждому
причина,
следствие,
а
так
следствию
каждая
что
привычному
все
соответствует
причина
причинные
линейные последовательности.
способу рас
имеет
цепи
только
только
суть
одно
простые
Если теперь принять во
внимание тот факт, что следствие может быть произве дено
совместным
причин,
собой несколько вятся
действием
нескольких
а также то, что одна причина
следствий,
разветвленными
и
различных
может повлечь
то причинные
переплетаются
за
цепи стано
друг
с
другом.
Но поскольку это не нарушает правила, согласно кото рому
причина
всегда
предшествует
следствию
во
вре
мени, очевидно, что на способ доказательства это суще ственно не влияет. Более того, такой способ рассужде ния не требует того, чтобы все причинные цепи, если их проследить в обратном направлении,
пременно в одной вами,
u
заканчивались не
той же конечной точке. Иными сло
из этого не вытекает заключение,
ленной
образовался вследствие
что состав все
единой посылки акта
факт, что печатная культура долгое время оставалась сле пой по отношению
к другим типам каузальности.
Совре
менная наука и философия проявили согласие в переходе во всех сферах познания от исследования
«причин»
К ис
следованию «конфигураций». Вот почему Уитекеру как по
пытка св. Ансельма в раннем средневековье установить су
ществование Бога с помощью чистого разума, .так и усилия
Ньютона,
идущие
в противоположном
направлении,
жутся в равной степени бесплодными (р.126,
127):
ка
«Несмот
ря на глубокий интерес к теологии, Ньютон, по-видимому, считал, что физику позволительно все свое внимание на правлятъ на исследование законов, которые дадут ему воз можность
предсказывать
явления,
оставляя
совершенно
без внимания более глубокие проблемы: его цель состоит скорее в том, чтобы описывать, а не объяснять».
Именно в этом заключается сущность картезианской техники
аналитического
разделения,
в
силу
которой
все
отброшенные аспекты опыта сваливались в бессознатель
ное. Эта стратегия, выросшая из линейной специализации
Творения, без каких-либо воздействий после этого. Та
и разделения функций,
ким образом, этот способ аргументации вовсе не служит
мир, высмеянный Свифтом, Поупом и Стерном. Ньютон
обоснованием того воззрения (столь распространенного
вполне бы подошел на роль героя «Дунсиады», И уж конеч
среди
но, ему нашлось бы место в «Путешествиях Гулливера».
деистически
настроенных
ньютонианцев
восем
надцатого века), что мир представляет собой абсолютно закрытую
систему,
сформировавшуюся
механических законов,
рические
события
и что,
были
в
в
силу чисто исто
ствий перехода из аудиотактильного мира в визуальный
под влиянием фонетического алфавита было то, что в фи
все
уже в предвечный момент Творения. Напротив, новей шая тенденция в физической мысли (как это станет яс но из сказанного о принципе каузальности) склоняется
к воззрению, что в физической сфере непрерывно про
исходят новые вмешательства, или акты Творения. Все ленная
-
это не только математическое следствие рас
положения частиц в момент Творения, но и место, го раздо более интересное и событийно наполненное, чем это представляет себе любой детерминист. Этот отрывок
-
Мы уже говорили о том, как алфавит привел греков к фиктивному «евклидовому пространству». Одним из след
предопределены
следовательно,
точности
создала тщеславный и унылый
зике и в литературе возникло ложное понятие «содержа
ния». Уитекер пишет об этом следующее (р.79): «В понима нии Аристотеля .место тела определяется внутренней по верхностью [другого] тела, в котором оно содержится: тела же, которые не содержатся в других телах, не имеют мес
та, а потому первое или последнее небо не имеет места и пространство
и
время
не
существуют
ключ к названию и методу нашего ис
следования, хотя это никоим образом не означает, что он
предопределяет и рассматриваемые нами конфигурации. Склонность к монолинейной каузальности объясняет тот
368
за
его
пределами.
Исходя из этого он заключил, что вселенная конечна».
369
про изведенной печатной книгой, которая выдвинула визу
Распад галактики Гутенберга был теоретнчески зафиксирован в
альность на передний план. Однако культура, отделившая
1905 г,
от других
с открытием искривденного пространства,
разворачивается
телеграфа
восприятие
бессмысленность
драма физики. Оно само становится од
ним из действующих
~ Уитекер отмечает (р.98), что пространство Ньютона и Гассенди было «в том, что касается геометрии, евклидовым
«Оно было бесконечным, гомогенным и со
вершенно лишенным каких-либо отличительных черт,
визуальное
понять
лище. Как говорит Уитекер (р.100), «в концепции Эйнштей на пространство перестает быть только сценой, на которой
раньше она начала рушиться под натиском
:
не способна
представления о пространстве как о нейтральном вмести
но на практике уже двумя покодениями
пространством»
чувств,
-
каждая точка похожа на все остальные ...», Ранее мы уже
пытались пояснить, как эта фикция гомогенности и одно родной непрерывности была связана с появлением фонети
ческого письма и, особенно, с его печатной формой. По сло вам Уитекера, с точки зрения физики ньютоновское про странство представляло собой «пустоту, в которую были помещены все вещи». Но даже для Ньютона гравитацион
ное поле было несовместимым с нейтральным пространст вом. «Действительно, уже вскоре после Ньютона ученые столкнулись с этой трудностью и, отталкиваясь от понятия
лиц, поскольку
гравитация,
являю
щаяся физическим свойством, здесь полностью согласует
ся с кривизной, т.е. геометрическим свойством пространст ва».
С признанием в
1905
г. искривленного пространства га-
лактика Гутенберга официально распалась. Конец линей ной специализации и фиксированных точек зрения сделал
неприемлемым знание, разделенное на множество облас тей, при том что оно никогда не было нужным. Однако вследствие
такого
изоляционистского
мышления
наука
превратилась в ведомственное учреждение, лишенное вся
кой связи с видением и мышлением, кроме косвенной, че рез свои прикладные аспекты. В последнее время эта изо
ляционистская установка ослабла. И целью этой книги бы ло объяснить то, как иллюзия разделенного на изолирован
ные области знания стала возможной в силу обособления
пространства как простого ничто, лишенного каких-либо
визуального чувства под воздействием алфавита и книго печатания. Впрочем, не стоит повторяться. Возможно, эта
свойств, кроме как быть вместилищем для вещей, они при
иллюзия была полезной, а может быть -
шли
который
понимание причинно-следственных связей, скрытых в на
предназначался для того, чтобы объяснить действие элект
ших технологиях, безусловно, не может привести ни к че
рических, магнитных и гравитационных сил, а также рас
му хорошему.
к
необходимости
наполнить
пространение света» (р.98,
его
эфиром,
99).
Другим, вероятно, не менее впечатляющим свидетель ством
чисто
визуального
и
однородного
характера
странства может служить знаменитая фраза Паскаля:
про
«Le
silense ётегпе! des espaces infinis m'еffгаiе»2БО. Следует за думаться над тем, почему безмолвное пространство дол жно внушать такой ужас, и это приводит нас к пониманию культурной
революции
в
человеческой чувственности,
260 Меня ужасает вечное безмолвие этих бесконечных про странств (фр.) (Паскаль Б. Мысли
-
С.45).
-
/
Прu.м. пер.
370
Пер. э.линецкоЙ.
-
СПб.,
1995.
вредной. Но не
Уже семнадцатый век незадолго до своего конца забил
тревогу по поводу все возрастающего количества печатных
книг. Первые надежды на великую реформу человеческих
нравов благодаря
1680
книге
сменились
разочарованием. В
г. Лейбниц писал: Боюсь, мы еще долго будем пребывать в нашем тепе
решнем печальном состоянии путаницы и неразберихи, причем по нашей собственной вине. Я даже опасаюсь, что люди, бесплодно истощив любопытство и не до ждавшись от наших исследований никаких ощутимых
результатов для улучшения своего благополучия, по-
371
чувствуют отвращение к наукам и, придя в отчаяние,
вновь впадут в варварство. И этому весьма способствует
устная схоластика
ужасающая масса книг, которая все продолжает расти.
боте «Об искусстве открытия» пишет:
В конце концов этот беспорядок станет непреодолимым. Бесконечность числа авторов грозит им всем общей опасностью
-
Среди
-
это слова, слова, слова. Лейбниц в ра
схоластов
существовал некий
Жан
Суисет,
прозванный Калькулятором, работ которого я пока не
забвением. Надежда на славу, воодушев
сумел найти и видел только сочинения некоторых его
ляющая стольких людей в их трудах, вдруг угаснет, и
учеников. Этот Суисет начал использовать математику
быть автором станет позорным в такой же мере, в какой
в схоластических дискуссиях, но немногие люди сумели
некогда это было почетным. В лучшем случае, писатели
подражать ему, потому что им пришлось бы поменять
будут писать лишь небольшие книги, рассчитанные на
метод диспута на метод расчетов и логики и благодаря
кратковременный успех, которые будут служить только
одному росчерку пера
для того, чтобы ненадолго развеять скуку читателя, но
удалось
бы
избежать
многих
шумных споров 2 6 2 .
вовсе не делу развития знания или чтобы заслужить
признание потомков. Мне скажут, что, поскольку так многие люди пишут, невозможно, чтобы все их произве
дения были сохранены. Я с этим согласен и вовсе не
-Дунсиада- Поупа обвиняет печатную книгу как фактор возрождения примитивизма
осуждаю напрочь те небольшие модные книжки, кото
рые, подобно весенним цветам или осенним плодам, жи вут не более года. Если они хорошо написаны, то могут
и романтизма. Обособленная визуальность пробуждает магию племенной орды.
заменить дельную беседу, и не просто разгонят скуку,
но и послужат образованию ума и развитию речи. Часто
Театральная касса выступает как возврат
их цель заключается в том, чтобы пробудить в человеке
к эхокамере бардовских заклинаний
что-то хорошее, к чему стремлюсь и я, публикуя это не
большое произведение ... 261
Лейбниц в данном случае видит в книге естественного
~ в 1683-1684 гг. в Лондоне вышла книга Джозефа Мок сона «Механические операции в искусстве книгопечата
наследника, а заодно и палача, схоластической философии,
ния». Как указывают современные издатели
которая, однако, еще может вернуться. Книга как поднож
«письменно изложены знания, которые до сих пор переда
(p.vii),
в ней
ка к славе и как машина бессмертия, по его мнению, нахо
вались исключительно в порядке традиции». Книга Моксо
дится теперь в величайшей опасности из-за «бесконечного
на «была первым пособием по книгопечатанию вообще».
числа авторов». Функцию большинства книг он видит в
Подобно Гиббону в его истории Рима, Моксон, по-видимо
том, чтобы способствовать разговору, который «разгонит
му, был движим сознанием, что книгопечатание достигло
скуку» И «послужит образованию ума и развитию речи».
своего предела. Подобные же настроения послужили толч
ной
Она
Свифта. Но именно в «Дунсиаде» мы находим эпос печат
по-прежнему оставалась явлением на поверхности жизни,
ного слова, раскрывающий его значение для человечества,
едва начавшим размывать традиционные очертания запад
поскольку здесь изображено погружение человеческого со
Очевидно, что книга в то время еще далеко не стала глав пружиной
ПОлитики
И
общественной жизни.
ного общества. В то же время постоянная угроза возрожде
ком к написанию «Сказки О бочке» и «Битвы книг» декана
знания
в
мутные
воды
бессознательного,
порожденного
ния схоластики, идущей вразрез с НОвыми письменными и
книгой. Для последующих тюколений оставалось загадкой,
визуальными установками, порождает жалобу о том, что
почему, если верить пророчеству в книге четвертой, лите-
261
Selections, ed., Philip Р. Wiener, рр.29-30.
372
262 Т.3.
Ibid., р.52. (Ср.: Лейбниц Г.В. Сочинения в четырех - М.: Мысль, 1984. - С.452. - Прu'м. пер.)
373
томах.
-
ратура обвиняется в оглуплении человечества и в том, что она гипнотически сталкивает мир обратно в примитивизм, в туземную Африку и прежде всего в бездну бессознатель ности. Разгадка заключается в идее, которая вела нас на протяжении всей нашей книги: усиливающееся отделение
визуальной способности от взаимодействия с остальными
чувствами ведет к отбрасыванию в бессознательное боль шей части нашего опыта и, как следствие, к гипертрофии бессознательного. Это непрерывно возрастающее царство Поуп называет миром «Хаоса И древней Ночи». Это
-
тот
самый племенной, дописьменный мир, который превозно
сит Мирче Элиаде в «Священном И мирском».
Мартин Скриблерус 2 6 3 в своих заметках к «Дунсиаде» размышляет
о
том,
насколько
труднее
сочинять
эпос
о
многочисленных писаках и литературных поденщиках, чем
о Карле Великом, Бруте или Годфри. Он также говорит, что
сатирик
должен
«исправлять
тупоумие
и
наказывать
зло», И обращается к рассмотрению общей ситуации, ви
Затем он переходит (р.50) от общих экономических при чин к частной моральной мотивации авторов, вдохновляе
мых «Тупоумием И Бедностью; тинными
их ис
талантами ... ». Словом, основной удар направлен
на прикладнов знание, поскольку оно выражается в «Тру
долюбии» и «Усердии». Движимые самомнением и жаждой самовыражения, авторы пускаются в «эту печальную и до
стойную сожаления коммерцию».
Своим совместным действием эти многочисленные жер
-
твы прикладиого знания
любием и Усердием,
-
т.е, авторы, одаренные Трудо
дружно способствуют «возвраще
нию царства Хаоса и древней Ночи и переходу под юрис дикцию их отпрыска
-
Тупоумия, до сих пор распростра
нявшуюся лишь на Город, уже Светского общества». С рас ширением книжного рынка граница между сферами ин
теллекта и коммерции исчезает. Книжная торговля берет
на себя функции и ума, и духа, и управления.
В этом и заключается смысл начальных строк поэмы в
новной в этом кризисе: Теперь мы опишем обстоятельства и причины, побу
первая родилась вместе с
ними, а вторая пришла к ним из-за пренебрежения
первом издании:
дившие Поэта к написанию этого произведения. Он жил
я воспеваю книги и того, кто первым весть
в те дни, когда (по воле провидения Изобретение Книго
От муз смитфильдских К королям сумел донесть.
печатания дало нам в руки бич для грамотеев за их Грехи) Бумага стала столь дешевой, а печатники столь многочисленными,
что
страна
наводнилась
авторами.
Благодаря этому не только стал каждодневно наруша ться покой честного не занятого писательством поддан ного;
от
него
стали
немилосердно
домогаться
похвал
и
даже денег, хотя первые были не заслужены, а вторые
-
не заработаны. В тоже время Свобода Печати была
столь неограниченной, что отказывать в требуемом ста
В те времена «светскому обществу» казалась совершен но
противоестественной
ситуация,
когда
королевская
власть и принятие решений попали в зависимость от авто
ров из народа. Теперь мы, разумеется, не видим ничего странного или возмутительного в том, что нами управляют люди,
для
которых
книжка-однодневка
кажется
вполне
удобоваримым чтивом. Смитфильд-ё>, где проводилась Варфоломеевская ярмарка, был также местом книготор
ло опасно, ибо автор мог опубликовать бессовестную
говли. Однако в последующих изданиях Поуп изменил на
клевету и, оставшись анонимным, уйти от наказания,
чало:
тогда как издатель укрылся бы под крылом парламент ского
акта,
несомненно,
предназначавшегося
для
Божественную Мать и Сына я пою, который весть От муз смитфильдских К слуху королей сумел донесть.
луч
шего употребления 2 6 4 .
Он столкнулся с публикой, коллективным бессознатель 263 Мартин Скриблерус (т.е. Мартин Писака) псевдонимом
подписывали
свои
произведения
который входили Свифт, Гей, Поуп и Арбетнот.
264
-
The Dunciad (В), ed., James Sutherland, р.49.
374
таким общим
члены
кружка,
Прим. пер.
в
ным, и окрестил ее «великой Матерью» в соответствии с
оккультизмом
265
своего
Смитфильд -
времени.
Это
лондонский рынок -
375
вроде
джойсовского
Прu'м'. пер.
«Веди, добрая птица»
(fowl -
которое
foule, owl, crowd),
ся изобразить
масштабность
изменений.
Весьма сущест
венно то, что об этих изменениях речь заходит лишь в чет
мы уже приводили выше.
По мере развития книжного рынка и усовершенствова
вертой книге «Дунсиады», которая вышла в
филоло
га-классика д-ра Басби из Вестминетерской школы возни
сегодня мы принимаем как норму. От рукописной эпохи
кает античная, а точнее, цицероновекая тема превосходст
книга
ва человека
И рек, держа свои штаны обеими руками:
тельность Аддисона и Стила. Этот процесс неуклонно раз
цатого века.
Тем не менее Дудек в «Литературе И прессе» высказы вает
«Коль скоро Человек Словами разнится от зверя,
силу совершенствования печатной технологии
вплоть до изобретения парового пресса в конце восемнад
мнение, что
даже после того,
как
сила
пара
нашла
применение в книгопечатании,
(IV, 11, 147-150):
Вскочил сенатор молодой с дрожащими губами
глощение книги газетой, напоминанием о чем служит дея вивался в
«Дунсиаде»
г. Именно
ства и публики претерпела серьезные изменения, которые
ды, о чем писал Лейбниц. Но постепенно происходило по
в
1742
после
в какой-то мере сохранила характер частной бесе
появления
знаменитого
ния практики сбора и сообщения новостей природа автор
Слова
-
наш мир, Слова
-
наш разум, наша вера».
Ранее мы уже отмечали значение этой темы для Цице рона, который рассматривал красноречие как всеобъемлю щую
мудрость,
гармонизирующую
наши
способности
и
объединяющую все типы знания. Поуп недвусмысленно го ворит о разрушении этого единства вследствие специали
английские газеты в первой четверти века, однако, ни
коим образом не могли завоевать популярности у всего населения. По современным меркам они были слишком скучными, чтобы заинтересовать более чем скромную группку серьезных читателей... Газеты
начала
девят
зации и редукции. Тема редукции сознания, как мы виде ли, проходит через всю эпоху Возрождения. Она также яв
ляется одной из тем «Дунсиады». Мальчишка-сенатор про должает свою речь:
джентльменов. Их стиль был строгим и формальным
Когда Рассудок поражен сомненьем, Направь его по узкому пути.
нечто среднее
и возвы
Дверь Знаний не распахивай широко
шенностью Джонсона. Основным их содержанием были
Иначе выхода не сможешь ты найти. Догадки и вопросы отложи-
надцатого века предназначались,
небольшие
между
рекламные
главным образом, для
изяществом
объявления,
Аддисона
сообщения
о мест
ных событиях и национальной политике и прежде всего
Они
коммерческие
Мысль сократи, Словами изложи, К рассудку прикрепи его цепями.
новости
и
долгие
отчеты
о
парламент
ских дебатах ... в газетах отмечались лучшие произведе ния современной литературы
ет Чарльз Лэм,
-
...
«В те дни,
-
припомина
каждая утренняя газета как сущест
венный атрибут своего истеблишмента имела автора, который обязан был поставлять ежедневную порцию
отягощают ум и память.
Поэт сегодня
пишет, завтра он умрет:
Его стихи живут недолго в этом мире. Пройдет и магия; и здравомыслящий народ Забудет вскоре о звучащей лире.
остроумных заметок ..» И поскольку разрыв между язы ком журналистики и языком литературы еще не прои
Пер. в.постнu-кова
известные писатели сотрудничали в газетах и даже за
Поуп не был должным образом оценен как серьезный аналитик интеллектуальной тalaise 2 6 6 Европы. Он продол
рабатывали себе таким образом на жизнь.
жает тему Шекспира и Донна, затронутую в «Анатомии
зошел, в восемнадцатом и в начале девятнадцатого века
Но Поуп населил свою «Дунсиаду» именно такими фи
мира»:
гурами не для того, чтобы выразить своей критикой личное
отношение или частную точку зрения. Скорее он стремил-
376
266 Болезнь (фр.).
-
Прим. пер.
377
Все
вдребезги, согласья нет нигде,
А все
-
Печать с ее унифицированностью,
лишь материал и отношенья.
Так же, как Шекспир в «Короле Лире», Поуп порицает раскол
чувственности
и
отделение
слов
воспроизводимостью
и безграничными возможностями способна подарить новую
от
их
функций.
Проникновение визуальной квантификации и гомогениза
жизнь и славу чему угодно. Весь мир оказался в плену ту
поумия с его тупыми интересами. Поскольку читателям не занимать
тщеславия
у
авторов,
они
жаждут
лицезреть
ции во все сферы жизнедеятельности и механизация язы
свой собственный собирательный образ, а посему требуют
ка и литературы привели к разобщению искусства и науки
от тупоумных авторов еще большего усердия для удовлет
(Дунсиада,
ворения
спроса
формой
выражения
lV, 21-24):
В Цепях закована, Наука стонет и томится,
вятся
А Разум Ссылки, Мук и Каторги страшится. Мятежной Логике заткнули кляпом рот, В тоске Риторика, лишенная красот.
газеты,
все возрастающей ЭТОЙ
претендующие
ловека» (Дунсиада,
аудитории.
коллективной
И высшей
динамики
на выражение
стано
«интересов
че
lV, 11, 91-94):
Вот Мэры и Шерифы сыто спят, Но и во сне им подавай услад. Не спит ПОЭТ, он бьется над стихом, Чтобы читателям не скучно было днем.
Новое коллективное бессознательное Поуп рассматривал как накапливающиеся отходы личностного самовыражения
сак. Совсем напротив
~ Первые три книги «Дунсиады» подчинены очень про стой схеме. В первой книге речь идет об авторах, их эгоиз ме, стремлении к самовыражению и вечной славе. Во вто
рой
-
Поуп переходит к книготорговцам, обеспечивающим
связь с публикой. Тема третьей книги
Разумеется, Поуп вовсе не имеет в виду, что читателям
наскучат продукты ночных бдений поэтов и газетных пи
-
они будут в восторге, увидев свое
собственное отражение в зеркале прессы. Сон читателей это сон духа. Их ум при ЭТОМ ничуть не страдает, он просто хиреет.
Поуп выразил сущность книгопечатания для англоя
зычного мира, подобно тому как ЭТО сделали Сервантес для
коллективное бес
испаноязычного и Рабле для франкоязычного миров. Это
сознательное, растущий поток выбросов приливной волны
наваждение. Это наркотик, обладающий трансформирую
самовыражения. По мнению Поупа, туман тупоумия и но
щей, преобразующей силой, который навязывает создан
вого трайбализма спровоцированы печатным прессом. Рас
ные
ширение бессознательного ведет к возрастающей анесте
Но сейчас, в 1960-е годы, книгопечатание начинает отсту
зии разума, который есть не что иное, как быстрое взаимо
пать на задний план, подобно кинематографу или поезду.
-
им
мыслительные
привычки
всем
уровням
сознания.
действие наших чувств и способностей. Тот, кто, стремясь
Это позволяет нам распознать его скрытые силы, благода
понять мысль Поупа, идет через содержание творчества
ря чему мы можем понять положительные черты книгопе
упомянутых
чатания, а также проникнуть в существо более мощных
им
писателей,
двигается
по
ложному
пути.
Пытаясь найти внутреннее объяснение метаморфозы, ПО уп имеет в виду формальную, а не действующую причину.
Вся суть дела выражена в простом двустишии Спустилась ночь, и занавес упал, Но новый день опять наполнит зал.
378
(1, 91-94):
недавно возникших форм, таких как радио и телевидение. В своем анализе книг, авторов и рынков Поуп, как и Га рольд Иннис в книге «Скрытое влияние коммуникации», стоит на той точке зрения, что воздействие книгопечата
ния на нашу жизнь не только носит в целом бессознатель ный характер, но и по ЭТОЙ же причине неизмеримо рас-
379
ширяет область бессознательного. В самом начале «Дунси
ады» Поуп выводит образ совы. Иннис также озаглавил на чальную главу своей книги «Сова Минервы»: «Сова Минер вы вылетает только с наступлением сумерек
... »
Замечательное толкование-Р" второй «Дунсиады»
1729 г.
Последняя книга -Дунсиады- выявляет смысл
преображающей силы механического
прикладиого знания как изумительной пародии на евхаристию
предложил Обри Уильямс. Он цитирует слова самого Поу па, обращенные к Свифту: Новое издание
«Дунсиады»
будет весьма роскош
ным... Оно включит Ртоеmе, Prolegomena, Testimonia Scriptorum, Index Authorum и ПримечанияVаriоrum2 б 8 Что касается последних, то я бы хотел, чтобы ты пробе жался по тексту и приписал несколько примечаний в
любом роде и на твой вкус: либо язвительных-
~ Вся четвертая книга «Дунсиады» посвящена теме «Га - переводу, или редукции, различ
лактики Гутенберга»
ных форм восприятия в единую унифицирующую форму. Начиная с 44-45-й строк эта тема выражается в терминах
итальянской оперы.
о стиле
Смотри! Как чинно шествует кокотка.
и содержании пошлой критики, либо юмористических
Умильный взгляд, жеманная походка.
-
об авторах поэм, либо исторических
-
о людях, мес
тах и временах, либо пояснительных, либо в виде вы
борки параллельных цитат из древних.
в новой гамме цветов Поуп обнаруживает
(11, 57-60)
рая спрямляет человеческий дух:
Иными словами, вместо простого наскока на тупость в
Одна лишь трель излечит вас от грусти,
виде отдельной книжки Поуп выбрал формат коллектив
Разбудит сонный Клир, умерит Клаки буйство.
ной газеты, привнеся в него изрядную толику «человече
Те, слушая, уснут, а те затеют спор,
ского интереса» к поэме. Таким образом, он не без драма
тизма имитирует те самые трудолюбие и усердие как не
А барышни пойдут кричать: анкор,
Редукция и преобразованиечеловеческого мира посред
изменных спутников бэконовского прикладноге знания и
ством гомогенизации и фрагментации
кропотливый коллективный труд, которые прямо-таки из
четвертой книги
лучают порицаемую им Тупость. Уильямс указывает (р.60), что причину, по которой «новый материал, приложенный к поэме, так и не дождался адекватного подхода, следует ис
кать, по-видимому, в мнении большинства критиков и из дателей: дескать, примечания имеют чисто историческое значение
и
их
основная
-
цель
продолжение
все
ту же редуктивную и унифицирующую силу книги, кото
сатиры
в
форме комментария».
-
основные темы
(11, 453-456):
О! Как такое Человек подумать мог,
Что Разум дан, чтоб постигать строенье Блох! Природу раскромсать на формы и куски, Но Автора всего Творенья упустить.
Но ведь об этом же говорил и Йейтс: Упал в обморок Локк Умер сад. Тогда прядильный станок
Из-за спины достал Бог.
Гипноз унификации и воспроизводимости как способ 267
Pope's Dunciad,
действия приучил людей к чудесам разделения труда и
р.БО.
268 Предисловие, вступление, свидетельства писателей, указа тель имен авторов ... разное (лат.).
380
-
Прu.м.. пер.
мировых рынков. Именно об этих чудесах прозорливо пи
шет Поуп в «Дунсиаде», уловив их преображающее влия ние на
сознание, в
которое уже проникло заразительное
381
желание
возвыситься посредством
наращивания
ный из островов или скорее целый микрокосм,
произво
дительного труда:
Зачем трудиться Нам кум
-
-
-
бессознательного, противопоставляет ее Минерве, богине
не беда.
недремлющего и быстрого ума. Но книгопечатание несет
Далее следует явный комментарий (Н,
549-557)
по пово
ду гутенберговских чудес прикладиого знания и преобра зования человека:
западному человеку не Минерву, а ее символическое до
полнение
-
идут,
замечает Уильямс (р.59),
-
тупицы облеклись
-
формирующая и затуманивающая разум человека, стала
и Бык становится желе.
несграниченной. Усилия Поупа прояснить для всех этот
Огромный Боров в маленькую Урну влез. Был Заяц, а теперь он
-
важнейший момент
Соловей.
ство. Между тем Поупа интересовали именно способ дейст
Толкует о Verdeur и Seve 269 вина,
вия в формальном смысле и формирующая сила новой
Ведь надо чем-то удивить народ,
технологии. Его читатели же были ослеплены навязчивой
Чтоб Приношенья потекли в приход!
идеей «содержания» И практическими выгодами приклад
Поуп намеренно подает чудеса прикладноге знания как пародию на евхаристию. Именно эта преображающая и ре прикладиого знания внесла
ного знания. Он говорит об этом в примечании к 337-й строке книги третьей:
сумятицу и
Не следует, благородный читатель, блаженно покои
путаницу во все науки и искусства. Ибо, как говорит Поуп,
translatio studii
Его озабочен
ничтожеств ошибочно приняли за злость как личное каче
Другой (чужой успех лишает сна!)
дуцирующая сила
оказались тщетными.
ность способом действия описанной им вооруженной орды
То Жаб наделает из Голубей.
ться в твоем презрении к Инструментам революции в
(т.е. тот факт, что основным средст
вом передачи научных исследований и
делах ученья или к слабости ее вершащих сил, которые
научного знания
представлены в нашей поэме. Вспомни случай, о кото
стала печатная книга) была не простой сменой носителя, а
ром повествуется где-то в голландских историях, как
Полной трансформацией научных дисциплин и человече
большая часть их земель однажды оказалась затоплен
ского сознания.
ной из-за маленькой бреши, проделанной в дамбе одной
водяной крысой.
Насколько описание распространения Тупости по миру у Поупа совпадает с этой концепцией
studii,
сову. «Хотя героические одеяния им явно не
Найдя опору в Гутенберговой технологии, власть тупиц,
ничто, и тлен в его глазах'
Коснется лишь
новая
-
разрушительной властью эпических масштабов».
Поп в белом совершает показные чудеса:
-
чтобы
В то же время Поуп, представив Тупость как богиню
припеваючи, живи'
король, и горе
Тщеславье ж сделает из вас Шута!
Вся плоть
-
отдать свой долг и грекам, и варварам»270.
translatio
можно увидеть, сопоставив строки 65-112-ю из
третьей книги «Дунсиады» С суждением английского гу маниста четырнадцатого века Ричарда де Бери: «Беспо
Однако новый механический инструмент и его слуг, ве домых гипнотической и унифицирующей силой, не остано вить:
добная Минерва, похоже, благосклонна ко всем нациям
Напрасно все
на
Безропотно погиб: Власть победила Музу.
земле, она
с
легкостью преодолевает пространства,
-
творящий Час
намереваясь явить себя всему человечеству. Она уже
Смотри: Вот темный Трон стоит в Ночи,
побывала у индийцев, вавилонян, египтян, греков, ара
Где правит Хаос первобытный!
бов и римлян. И вот нынче она, посетив по пути Париж, с триумфом прибыла в Британию
269 Крепость и сила (фр.).
-
Прим. пер.
382
-
Угас Воо6раженъя луч, поблекли
самый благо род-
Радуги соцветья; напрасно Уом 270
Pope's Dunciad,
р.47.
383
как метеор блеснет,
Он тут же исчезает в безвременье.
И гаснут звезды, будто их Медея
НОВАЯ КОНФИГУРАЦИЯ ГАЛАКТИКИ,
Душит; и отмирают все ИС1<:усства
или Жалкое положение человека массы
В тьме бездушной. Вернулась Истuна в пещеру
Умирать, а Казуистика Небесная наука
-
в индивидуалистическом обществе
воздвигла горы!
Философия
-
Сошла на нет, о ней и не слыхать!
А ФUЗU1<:а у МетафUЗU1<:U в долгу, а та Мuстерuя у Математи1<:и Напрасно! Релuгuя
-
у Чувств'
защиты ищет!
Все сошли с ума, безумствуют и рыщут.
стыдливо прикрывает святость,
Моралъ давно бесчувственно тупа. Ни nу6ЛU1<:а, ни лu'Чностъ не посмели Разжечь костер ума; погасли угли
Божественной и 'Чмове'ЧеС1<:ОЙ души' Смотри! Ужасный ХАОС воцарился, Свет погибает под мертвящим грузом слов. И занавес над миром опустился,
И Мрак давно всех погрести готов. 2 7 1 Пер. В.ПостНU1<:ова
Это и есть та самая Ночь, от которой Джойс приглашает
пробудиться Финне ганов.
~ До сих пор в этой книге мы использовали мозаический метод восприятия и наблюдения. Удачное объяснение этой процедуры можно найти у Уильяма Блейка. Поэма «Иеру салим», как, впрочем, и большая часть его поэзии, посвя щена изменчивости
моделей человеческого
восприятия.
В
книге второй (гл.34) поэмы затрагивается важнейшая тема: Если изменяются органы Восприятия,
то, видимо, изменяются и Объекты восприятия; Если органы Восприятия закрываются, то, видимо, закрываются и Объекты.
В своем
стремлении
объяснить
социальные
и личные
причины и следствия изменений психики Блейк уже тогда вплотную подошел к теме «Галактики Гутенберга»: Семь Наций промелькнули перед ним: они стали тем, что они видели.
Блейк ясно дает понять, что когда изменяется
соотно
шение чувств, изменяются и люди. Соотношение же чувств меняется, когда какое-либо из чувств или телесных, умст венных
функций
экстернализуется
в
технологической
форме: Рассуждающая Сила в Человеке есть Призрак, ибо когда Она отделяется ОТ Воображения и прячется, словно в стальные доспехи, в Рацио
Вещей Памяти, тогда Она создает Законы и Мораль, Которые разрушают Божье Тело Воображения
-
Пытками и Войнами.
Jerusalem, III, 74 Воображение 271 The Dunciad (В),
lV, 627-656.
384
-
это то, что создает пропорциональность
между чувствами и способностями человека в случае, если
385
они не воплощены или овнешнены в материальных техно
Для истории изменения человеческой чувственности ве
логиях. Если же это происходит, то каждое чувство или
сьма полезно проследить то, как мода на готический роман
способность превращается в замкнутую систему. До такого
во времена Блейка позже вылилась в серьезную эстетику
овнешнения все виды опыта находятся во всестороннем и
Рескина и французских
символистов.
полном взаимодействии. Такое взаимодействие, или сине
каким бы примитивным
и смехотворным
стезия, есть разновидность тактильности, подобная той,
вначале,
которую Блейк искал в скульптурных формах и гравиро-
блейковокого диагноза изъянов и нужд своего века. В нем
вальном искусстве.
выразилось
Когда же
капризная
изобретательность
человека
ов-
в
действительности
стремление
Вкус к готическому,
явился
он ни показался подтверждением
к дорафаэлевской
говской цельной форме восприятия.
и догутенбер
В «Современных
ху
нешняет какую-то часть его существа в материальной тех
дожниках»
нологии, полностью изменяется соотношение между всеми
разом, что готический медиевизм оказывается полностью
(Vol.III,
р.91) Рескин излагает вопрос таким об
чувствами человека. Тогда эта часть его существа пред
оторванным от всякой исторической связи со средними ве
ставляется ему самому, словно «закованной В сталь», и
ками. Именно такой подход впоследствии вызовет интерес
глядя на эту новую для себя вещь, он вынужден стать ею.
к нему у Рембо и Пруста:
Именно таково происхождение линейного, фрагментнога
анализа с его не знающей сомнений гомогенизирующей мощью:
Рассуждающий Призрак Стоит между Прозябающим Человеком и его Бессмертным Воображением.
Jerusalem,
и,
36
лобовое столкновение сил, формирующих
человеческое восприятие. Избранная же им для выраже
ния своего мировидения форма мифа была, с одной сторо
ны, неэффективной, но с другой - необходимой, ибо миф _ это форма одновременного восприятия множества при чин и следствий. В эпоху фрагментарного, линейного со знания, создавшего Гутенбергаву технологию, которая в
свою очередь значительно усилила эти его качества, мифо логическое мировидение становится трудным для понима ния. Для поэтов-романтиков мифологическое и симультаи
ное видение Блейка осталось неразгаданным. Они находи лись в границах ньютоновского видения и занимались со
вершенствованием живописания внешнего пейзажа как
способа
обособления
отдельных
состояний
-
это попытка одномоментно вы
ми пришлось бы объяснять очень долго и связь между которыми предоставляется выработать зрителю произ ведения самостоятельно. Характер гротеска определя
ется пробелами, оставленными лихорадочной работой воображения.
Блейк поставил своему веку тот же диагноз, что и Поуп в «Дунсиаде», -
Изящный гротеск
разить дерзким рядом символов истины, которые слова
внутренней
жизни 2 7 2 .
Для Рескина готика выступает незаменимым средством размыкания замкнутой системы восприятия, которую опи
сывал и против которой боролся Блейк на протяжении всей своей жизни. Рескин рассматривает (р.96) готический гротеск как лучший способ по кончить с ренессансной пер с пективой и фокусным видением реализма: Именно с целью (не уступающей по важности дру гим, связанным с искусством) заново открыть огромную сферу человеческого разума, долгое время остававшу юся совершенно скрытой, я стремлюсь ввести готиче скую архитектуру в повседневный, так сказать, домаш
ний обиход, а также возродить интерес к искусству ил люминирования в собственном смысле; ибо речь идет не об искусстве миниатюрной живописи в книге или на пергаменте, с которым его связывают благодаря неле
пой ошибке, но об искусстве письма, простого письма, которое
дарует наслаждение
взору,
предлагая
ему со
272 Эту ньютоновскую тему я apropos рассматриваю в статье «Теннисон и живописная поэзия» (John Killham, ed., Critical Essa-
вершенную цветовую гамму голубого, пурпурного, розо
ys оп the Poetry о/ Tennyson, рр.67-85.).
вой гаммы к постоянной игре фантазии писца, игре все-
386
вого, белого и золотого и побуждая внутри этой цвето
387
ми формами гротескного воображения, при этом тщате
часть символизма. Например, в седьмом эпизоде «Улисса»
льно исключающей всякую тень, поскольку характер
((Зол») газетная технология становится поводом для того,
ное отличие иллюминирования от собственно живописи
чтобы ввести в текст все девятьсот и даже больше ритори
состоит в том, что оно не допускает теней, а только гра
ческих фигур,
дации чистого цвета.
оратору». Фигуры классической
Читатель Рембо догадается, что именно это место из Ре скина подсказало Рембо название его книги «Озарения» (Illuminations). Техника видения в «Озарениях» ИЛИ «цвет ных стеклах» (как назвал их Рембо на титульном листе ан глийского издания) в
точности соответствует описанию
гротеска у Рескина. Более того, в том же контексте мы на
ходим предвосхищениетехники джойсовского «Улисса»: Поэтому человечество будет стократ вознаграждено,
если гротеск, слегка намеченный или явно выражен
или
указанных
диспозиции,
Квинтилианом
в «Наставлении
риторики суть архетипы,
индивидуального
сознания.
Используя
формы современной прессы, Джойс переводит их в архети
пы, или диспозиции, сознания коллективного. Он размыка ет замкнутую менно
систему классической
вторгается
в
булизма. Символизм
замкнутую
-
риторики
систему
и одновре
газетного
сомнам
это разновидность интеллектуаль
ного джаза, реализация стремления Рескина к гротеску,
которая, пожалуй, в немалой степени шокировала бы его
самого. Но это был единственный способ пробуждения от «ньютоновского сна и индивидуального видения».
ный, получит широкое распространениеи если он будет
В отличие от Блейка, который не располагал техниче
искренне принят публикой; ибо огромный запас интел
скими возможностями для того, чтобы выразить свое миро
лектуальной силы обратится на дело непреходящей
видение,
ценности, между тем как в наш век он истощается в
нашли ключ к художественному пониманию мира симуль
уличном острословии и бесплодных развлечениях; ис
танности, Т.е. мира современного мифа, не в книге, а в раз
паряется в повседневной болтовне, как пена из вина,
витии массовой прессы и особенно телеграфной прессы.
вся сила здравого ума и сарказма, которая в тринадца
Именно ежедневная пресса подсказала Рембо и Малларме
том и четырнадцатомвеках находила приемлемое и по
средства передачи всех функций того, что Кольридж на
лезное выражение халцедоне,
-
-
подобно пене, застывающей в
в искусстве скульптуры и иллюминиро-
вания 2 7 3 .
современные
поэты,
как
это
ни
парадоксально,
звал «эсемпластическим» воображением-Т", Ведь популяр ная пресса
не предлагает ни
индивидуального взгляда,
ни
точки зрения, а предлагает лишь мозаику позиций коллек
Джойс, можно сказать, тоже принял гротеск как форму прерывистого, или синкопированного, обращения с содер жанием, что создавало условия для U1i"КJl.Ю3U61iОZО, или од
тивного сознания, о чем говорил Малларме. Однако эти
формы коллективного, или племенного, сознания, множа щиеся в телеграфной (симультанной) прессе, остаются чу
новременного, восприятия всего множества фактов, входя
жими
щих в поле восприятия. Но ведь такое nарата1Ссu'Ч.еС1Сое
«ньютоновским
расположение компонентов как способ передачи идеи по
ния».
средством тщательно выработанных соотношений, однако
без отчетливо выраженной точки зрения или линейной по следовательности по определению совпадает с символиз
и
непонятными сном»
Важнейшие идеи,
И
книжному рамками
человеку,
скованному
«индивидуального
выдвинутые восемнадцатым
виде
веком,
были еще слишком незрелыми и потому должны были ка заться смешными господствующему разуму эпохи. Вели кая цепь Бытия была в некотором роде такой же комичной,
мом.
Таким образом, нет ничего более чуждого Джойсу, чем реалистическое изображение, хотя, разумеется, мы найдем
как и те цепи, которые пытался утверждать Руссо в своем
«Общественном договоре». В равной степени неудовлетво-
у него и реализм, и Гутенбергову технологию, но лишь как
273
John Ruskin, Modem Painters, vol.III, р.96.
388
274 СМ.: H.M.McLuhan, «Joyce, Майагтпё and the Ргезв», Sewanee Review, winter, 1954, рр.38-55.
389
рительным, как и идея мирового порядка, было чисто визу альное понятие блага как полноты: «лучший из всех воз можных миров» был количественной идеей мешка, туго на
битого всяким замечательным добром,
-
идеей, отголоски
которой мы находим в детском мире Р.Л.Стивенсона (<<В мире столько всего»), Но уже у Д.С.Милля в его «Свободе» количественная
идея
истины
как
переполненного всевозможными
идеального
изводства и потребления. В полном согласии с предсказа
ниями Поупа о наступлении автоматического «робоцентризма»,
Смит
провозгласил,
что
транса, или
механические
законы экономики в равной степени приложимы и к созна
нию:
«В процветающем
коммерческом
обществе мысль и
рассуждение становятся, как и любой другой вид деятель
вместилища,
ности, своего рода бизнесом, которым занимается очень не
мнениями и точками зре
большое число людей и который состоит в том, чтобы сооб щать публике весь круг мыслей широких масс трудящих
ния, вызывала умственный дискомфорт. Ведь в этом слу чае подавление любого аспекта истины, любой ее грани мо
ся»275.
жет ослабить всю конструкцию. Абстрактная визуальность обусловила тот факт, что критерием истины стало сравне
ние объектов с другими объектами. И этот способ мышле ния настолько укоренился в бессознательном, что
когда
Поуп и Блейк представили истину как соотношение между
умом и вещами, которое формируется творческим вообра
Адам Смит всегда придерживался
фиксированной ви
зуальной точки зрения и вытекающего из нее разделения
способностей и функций. Но, судя по данному высказыва
нию, Смит, похоже, осознает, что новая роль интеллектуа лов состоит в том, чтобы служить рупором коллективного сознания
«широких
масс
трудящихся».
жением, то не нашлось никого, кто бы смог это понять или
задача интеллектуала теперь
-
Иными
словами,
не направлять индивидуа
оценить. Механическое сравнение, а не творческая деяте
льные восприятие и суждение, а изучать и озвучивать бес
льность воображения господствовало в искусстве и науках,
сознательное
политике и образовании вплоть до нашего времени.
новых условиях отводится роль архаического прорицате
Ранее, говоря о Поупе и его пророческом предвидении возврата
уже
племенного,
ссылались
на
или
коллективного,
«Поминки
по
сознания,
Финнегану»
мы
Джойса,
Джойс оказал услугу западному человеку тем, что снабдил его индивидуальным ключом к коллективному бессознате
льному, как об этом сказано на последней странице «Поми нок». Джойс понимал, что он решил дилемму западного ин
дивида, столкнувшегося с последствиями технологии Гу тенберга, а затем Маркони
-
возрождением коллективно
го, или племенного, сознания. Уже Поуп увидел, что в но вой массовой культуре книготорговли
скрыто
племенное
сознание и что язык и искусство пере стают быть основны ми факторами формирования критического восприятия и
становятся
просто способом паковки словесных товаров
массового потребления. Блейк, романтики и викторианцы
настойчиво
пытались разглядеть предсказания
Поупа
в
новой организации индустриальной экономики, воплощен
ной в саморегулирующейся системе сельского хозяйства, труда и капитала.
Адам
Смит
перенес
законы
ньютоновской
механики,
скрытые в Гутенберговом книгопечатании, на законы про-
390
коллективного
человека.
Интеллектуалу
в
ля, vates 276 , или героя, лытающегося сбыть свои прозрения на коммерческом рынке. Но если Адаму Смиту не хватило решимости довести свою мысль до уровня трансцендента
льного воображения, то Блейк и романтики без колебаний сделали это в литературе. С этого момента литература ока залась в состоянии войны с собой и с социальной механи
кой сознательных целей и мотиваций. Ибо если содержа ние
художественного
видения
остается
коллективным
и
мифическим, то формы литературного выражения и ком муникации
становятся
индивидуалистическими,
сегмен
тарными и механическими. Если видение продолжает со хранять племенной и коллективный характер, то выраже
ние приобретает характер частный и рыночный. Эта ди лемма и до настоящего времени продолжает вносить рас
кол в сознание западного человека. Он понимает, что его
ценности и способы действия суть продукты письменности.
Но те технологические средства, которые являются про275 р.З8.
276
Цит. по: Raymond Wi1liams, Culture and Society, 1780-1850, Прорицатель, пророк (лат.). -
391
Прим. пер.
должением этих ценностей,
Как
похоже, отрицают их и пре
правило,
экономическая
система
составляла
вращаются в их противоположность. Если Поуп в «Дунсиа
часть социальной системы, и каким бы ни был принцип
де» представил эту дилемму во всей ее полноте, то Блейк и
организации
романтики тяготели лишь к одной ее стороне
моделью.
к мифиче
-
экономики,
Принцип
основе этой модели,
скому и коллективному. Напротив, Д.с.Милль, Мэтью Ар взяв под опеку проблему индивидуальной культуры и сво
рынки
боды в век массовой культуры. Но ни та, ни другая пози
меркантилизма,
лизованной
ция не имеют смысла по отдельности, а истоки этой дилем
страны.
событий, в которых сформировались письменность и Гу технология.
Освобождения
от
этой
дилеммы
выходит на
измерение
дневной
человеческого
свет
опыта
пробужденного
цели
сознания.
Там,
где
при
системе
под контролем
центра
способствовала
единиц,
и рынки
автаркии
так и в масштабах
фактически
развива си
ции как таковой стало радикальным поворотом в разви тии.
ром. Дело в том, что благодаря электричеству мифическое, коллективное,
как
стема был неизвестен; возникновение идеи саморегуля
следует ожидать, как это понимал Джойс, от новой элект
ком
Регулирование
экономики.
в
к экс
лись рука об руку. Рынок как саморегулирующаяся
рической технологии с ее глубоко органическим характе или
которая
лежащий
тенденции
развития,
они процветали
власти,
обмена,
элементов
наивысшего
как сельскохозяйственных
мы можно обнаружить, лишь имея в виду всю галактику
тенбергова
достигли
или
не обнаруживал
пансии за счет других
нольд и многие другие приняли противоположную сторону,
он легко уживался с рыночной
бартера,
Принцип саморегуляции
был эхом ньютоновской
ники, откуда он быстро распространился
меха
на все социаль
Именно в этом смысл названия книги «Поминки по Финне
ные сферы. Это тот самый принцип, который Поуп выра
гану»277. Тогда как старые циклы Финна были погружены
зил иронической формулой: «Все, что есть,
в ночь коллективного бессознательного,
а Свифт высмеял как «механическую работу Духа». Его ис
новый его цикл,
-
правильно»,
цикл тотальной взаимозависимости между людьми, дол
ток
жен быть прожит при дневном свете сознания.
или в визуальной полноте блага как «лучшего из всех воз
Здесь уместно включить в мозаику «Галактики Гутен
берга»
книгу Карла Поланьи
«Великая трансформация»,
посвященную «политическим И экономическим истокам на
шего времени». Поланьи поэтапно исследует процесс, в хо
де которого ньютоновскан механика трансформировала об щество
на
протяжении
восемнадцатого
и
девятнадцатого
веков, но который при этом натолкнулся на обратную ди намику. Анализ Поланьи того, как до начала восемнадцато го века «экономическая система была поглощена социаль
-
в чисто визуальном образе непрерывной цепи Бытия
можных имеет
миров».
чисто
И
поскольку
визуальные
линейная
предпосылки,
непрерывность
этот
принцип
не
вмешательства в естественный ход вещей приходится при знать парадоксальным итогом прикладиого знания.
На
протяжении
шестнадцатого
и
семнадцатого веков
процесс трансформации ремесел в направлении их меха низации в силу приложения визуального метода происхо
дил медленно. Это было связано с максимальной интерфе ренцией с существующими невизуальными мирами. К во
ной системой», обнаруживает точную параллель в литера
семнадцатому
турной и художественной ситуации того времени. Именно
настолько ускорился, что стал восприниматься как естест
таким образом обстояло дело до прихода Драйдена, Поупа и Свифта, которым суждено было открыть великую транс формацию. Поланьи показывает (р.б8), как уже знакомый
нам гутенберговский принцип практической результатив ности и пользы утверждает себя посредством разделения
форм и функций:
веку
процесс
развития
прикладиого
знания
венный процесс, который не следует пытаться остановить
во избежание большего зла: «всякое относительное зло в абсолютном смысле есть благо». Поланьи так характеризу ет (р.б9) эту автоматизацию сознания: Из этого вытекает ряд принципиальных допущений относительно государства и его политики. Ничто не дол
жно препятствовать формированию рынков, а всякий
277
См. прим. на с.НЗ.
-
Прu.м.. пер.
392
доход должен иметь своим источником торговлю. Ни в
393
коем случае не следует вмешиваться в процесс ценооб
слушно
разования и пытаться приспособить цены к меняющим
чувства. Поланьи отмечает (р.71):
ся рыночным условиям, будь то цены на товары, труд, землю или деньги. Поэтому должны существовать рын ки для
всех
элементов
производства,
и
при этом недо
пустимо никакое политическое вмешательство в дейст
вие этих рынков. Ни цена, ни спрос, ни предложение не
следовал
указаниям
Саморегулируемый институционального
обособленного
рынок
требует,
разделения
визуального
как
общества
минимум,
на экономи
ческую и политическую сферы. Такая дихотомия с точ
ки зрения общества
как целого является
простым
существования
признанием
фактически
саморегулируемо
подлежат закреплению или регулированию. Допустимы
го рынка. Можно предположить, что подобное разделе
лишь такие политические меры, которые способствуют
ние между двумя сферами имеется во всяком типе об
саморегуляции рынка
щества
путем создания условий,
веду
и во все времена.
Однако такой вывод
будет
щих к превращению рынка в единственную организую
ошибочным. Действительно, никакое общество не может
щую силу экономической сферы.
существовать без определенной системы, обеспечиваю
Принципиальные допущения, скрытые в книгопечатном сегментировании
чувственности
и
в
прикладном
знании
и
щей порядок производства и распределения товаров. Но это вовсе не обязательно
подразумевает
отдельное
су
ществование экономических институтов. Обычно эконо
выразившиеся во фрагментации ремесел и специализации
мический
социальных задач, усваивались по мере того, как книгопе
ственного строя. Ни в племенном, ни в феодальном, ни в
чатание расширяло свои рынки. Эти же предпосылки по
меркантильном
служили почвой формирования ньютоновского пространст
отдельной экономической системы. Общество девятнад
ва и времени и ньютоновской механики. Поэтому литера
цатого века, в котором экономическая
тура, промышленность и экономика легко ОСВОИЛИСь в рам
ках ньютоновской сферы. Те же, кто подвергал сомнению
эти допущения, окавывались в оппозиции к фактам науки. Однако теперь, когда Ньютон перестал быть олицетворе нием сущности науки, мы можем с легким сердцем и ясной
головой задуматься над дилеммой саморегулируемой эко номики и гедонистического расчета. Но человек восемнад цатого века был заключен в замкнутой визуальной систе
строй
является обществах
функцией
и частью
обще
не было, как мы показали, деятельность
ста
ла обособленной и была понята как связанная с особой
-
экономической мотивацией,
единичное исключение.
Такая институциональная модель не могла бы функ ционировать, если бы общество не было подчинено ее требованиям. Рыночная экономика может существовать
только в рыночном обществе. Мы пришли к этому за ключению, исходя из общих оснований в нашем анализе рыночной модели. Теперь мы можем конкретизировать
основания для такого утверждения. Рыночная экономи
ме, принцип действия которой был ему непонятен, Поэтому
ка должна охватывать все
он просто, как робот, жил и действовал, подчиняясь импе
включая труд, землю и деньги. (В рыночной экономике
ративам новой формы видения.
последние
Однако в
1709
также
элементы промышленности,
являются
важным
элементом
про
г. архиепископ Беркли опубликовал свой
мышленной жизни и их включение в рыночный меха
«Опыт новой теории зрения», в котором вскрыл искажаю
низм, как мы увидим дальше, имеет далеко идущие ин
щий характер допущений, лежащих в основе ньютонов
ституциональные последствия.) Однако труд и земля
ской оптики. Блейк был одним из немногих, кто понял кри
суть
тику Беркли и попытался вернуть тактильности ее глав
ную роль в целостном восприятии. В наше время представители искусства и науки наперебой восхваляют Беркли. Но его век, погруженный в «ньютоновский сон И индивиду
альное
видение»,
мудрость.
Словно
оказался
неспособным
загипнотизированный
394
воспринять пациент,
он
не
что
иное,
как
сами
люди,
из
которых
состоит
любое общество, и природные условия, в которых оно
существует. Включить их в рыночный механизм озна
чает подчинить саму сущность общества законам рын ка.
его
Рыночная экономика «может существовать только в ры
по-
ночном обществе». Но рыночное общество сформировалось
395
в результате процесса трансформации под влиянием Гу тенберговой
технологии,
занявшего
несколько
столетий.
Отсюда очевидна абсурдность современных попыток уста новить рыночную экономику в странах, подобных России
или Венгрии, где феодальные условия сохранялись вплоть до двадцатого века. Это не значит, что там нельзя органи зовать
современное
производство,
но
создание
рыночной
экономики, которая распределяет то, что сходит с конвей
потому,
что она обособляет
чувства.
А дальше
как в
-
формуле Блейка: «Они стали тем, что они видели». Всякая новая технология, таким образом, приглушает взаимодей
ствие чувств и сознания и именно в той области нового, в
котором происходит отождествление зрителя и объекта. Такое
сомнамбулическое
приспособление наблюдателя
новой форме или структуре делает людей, глубоко
погруженных
в
революционные
к
максимально
изменения,
как
ерной линии, предполагает длительный период психологи
раз наименее способными осознать их динамику. Сказан
ческой трансформации, или, иными словами, период изме
ное Поланьи о тех, кто оказались вовлеченными в процесс
нения восприятия и соотношения между чувствами.
механизации промышленности,
Когда общество заключено в рамки конкретного фикси
верно для всех локальных
современных революций. В этот момент возникает ощуще
рованного соотношения между чувствами, оно совершенно
ние, что будущее окажется расширенной или улучшенной
не способно увидеть то, что выходит за эти рамки. Пото
версией ближайшего nРОШ.ILого. Перед самым приходом та
му-то приход национализма для эпохи Возрождения был
кой революции этот образ ближайшего прошлого становит
совершенно неожиданным,
ся отчетливым и устойчивым, возможно, потому, что это
ли гораздо раньше. В
хотя причины для этого созре
г. индустриальная революция
1795
была уже в разгаре, однако, как указывает Поланьи (р.89):
...поколение Спинхэмленда
278
совершенно не осознавало
того, что происходит вокруг. Накануне величайшей ин дустриальной революции в истории не было ни вывесок,
ни плакатов. Капитализм наступил без предупрежде ния. Никто не прогнозировал развитие машинного про изводства:
оно
оказалось
сюрпризом.
На
протяжении
некоторого времени Англия даже всерьез ожидала спа
с
новыми
технологическими
Трудно привести более яркий пример такого самообма на,
чем
современное
восприятие
телевидения
как
разно
видности кино, т.е. механического способа обработки опыта, основанного на операции воспроизводимости. Между тем всего через несколько десятков лет будет легко описать ре волюцию в человеческом восприятии и в мотивационной
сфере, вызванную созерцанием мозаического кружева те
мощной волной старый мир был вынесен в пространство
левизионной картинки. Сегодня же бессмысленно даже го
планетарной экономики.
ворить об этом.
зарубежной
торговли,
но
дамба
лопнула
и
Тот факт, что каждому поколению приходилось балан сировать
на
грани
радикальных
перемен,
впоследствии
легко забывался, и неминуемые преобразования уже каза лись вполне естественными. Но нам необходимо понять си
лу давления технологий, которые обусловили обособление чувств и тем самым ввели общество в состояние гипноза.
Формулу гипноза можно выразить следующим образом: «в каждый отдельный момент работает только одно чувство».
Новая технология обладает гипнотической силой именно
в
идентификации
формами .
одной
да
278
единственная область взаимодействия чувств, свободная от навязчивой
Система помощи бедным, основанная в Спине возле Ньюбери
1795 г.
и распространившаяся по всей южной Англии.
пер.
396
-
Прим.
Оглядываясь на революцию в литературных формах, произошедшую
в
конце
восемнадцатого
Уильямс в «Культуре и обществе, зывает, что
«изменения В
века,
1780-1850»
Реймонд
(р.42) ука
конвенциях происходят лишь в
случае радикальных изменений в общей структуре чувст венности». И далее: «тогда как, с одной стороны, рынок
способствовал специализации в искусстве, с другой
-
ми
чтобы
представители
искусства
стремились
к
тому,
са
обобщить свои умения и выбрать единое качество истины воображения» (р.4З). Это можно увидеть у романтиков, ко торые, обнаружив свою неспособность достучаться до со знания людей, прибегли к мифу и символу как способу об ращения к их бессознательному. Вряд ли это воссоедине-
397
ние в воображении с племенным человеком было сознате
снисхождение, а потому обязывает к труду. Они пишут
льной стратегией культуры.
портреты, оригиналы которых известны всем, и всякий
Одно из наиболее радикальных изменений в литератур
может
упрекнуть
их
за
прегрешение
против
точности.
ных конвенциях рыночного общества восемнадцатого века
Другие авторы чувствуют себя вольготно
коснулось романа. Ему предшествовало открытие «эквито
опасаться разве что злобы их собратьев-ученых,
нальной прозы». Это нововведение, суть которого заключа
этих может осудить всякий рядовой читатель, подобно
лась в том, чтобы поддерживать единый тон по отношению
к читателю, было сделано Аддисоном и Стилем, а также некоторыми
другими.
Оно
было
своеобразным
им следует
-
-
но
тому сапожнику, которому не понравились башмаки, в которые Апеллес обул Афродиту на своей картине.
слуховым
Джонсон продолжает в том же духе и указывает еще
эквивалентом механически фиксируемого взгляда. Таинст
ряд несходств между новым романом и прежними форма
венным образом именно этот прорыв к единству прозаиче
ми КНИЖной мудрости:
ского тона неожиданно привел к тому, что автор стал «ли
тератором». Он мог наконец покинуть своего покровителя и двинуться навстречу обширной гомогенизированной пуб лике рыночного общества. Иными словами, когда процесс гомогенизации
коснулся
и
зрительного
образа,
и
звука,
произошла встреча писателя и массовой публики. А то, что он мог предложить публике, также было гомогенизирован
ным продуктом обработки общего опыта, и эту эстафету от романа
впоследствии
приняло
кино.
В
свое
время
Джонсон посвятил этой теме свой обзор в «Рэмблере
(31
марта
1750
д-р
NQ 4»
г.):
В средневековых романах все поступки и пережива ния героев были настолько далеки от повседневности, что читателю практически не угрожала опасность най
ти какое-то сходство со своей жизнью: и добродетели, и преступления персонажей находились в равной степени
за пределами сферы его деятельности. Он развлекался, читая про героев и предателей, спасителей и палачей как
про
твовались
вами
существ в
и чьи
своих
иной
природы,
поступках
достоинства
и
которые
совершенно
недостатки
не
руководс
иными
имели
моти
ничего
общего с его собственными.
Современные прозаические произведения, которые особенно нравятся нынешнему поколению читателей, изображают жизнь в ее действительном виде, со мно жеством происшествий, которые ежедневно случаются в мире, с ее страстями и свойствами, которые действи
тельно обнаруживаешь, наблюдая за человечеством.
Джонсон проницательно отмечает последствия этой но
вой формы социального реализма, указывая на ее принци пиальное отличие от форм передачи книжной учености: Задача наших современных писателей совершенно иная; наряду с теми знаниями, которые можно почерп
Но когда герой приключений становится плоть от плоти всего остального мира и ведет себя как действую
щее лицо всеобщей драмы
-
так, как вело бы себя на
его месте множество других людей,
-
он заставляет
юных зрителей следить за ним с затаенным дыханием и
надеждой, и его поступки и удачи становятся для них
мерилом их собственного поведения, если им придется действовать в подобных обстоятельствах.
Поэтому такие близкие всем истории могут принести гораздо большую пользу, чем напыщенные моральные проповеди, и сообщить знание пороков и добродетелей с
большей эффективностью, чем аксиомы и определения.
нуть из книг, она требует такого опыта, который нельзя
Параллель этому явлению превращения КНИЖНОй стра
обрести одним прилежаниемв учебе, но который приоб
ницы в говорящую картину повседневной жизни указыва
ретается благодаря общению и внимательному изуче
ет Лео Ловенталь в работе «Популярная культура и обще
нию жизни. Их искусство, говоря словами Горация,
oneris quantum veniae minus 279 ,
-
plus
не рассчитывает на
ство». Он говорит (р.75) о «решающем сдвиге от Покровиге ля к Публике» и цитирует свидетельство Оливера Голдс мита из его «Исследования современного состояния клас
279
Тем тяжелее, чем меньше снисхождения (лат.). -
398
Прим. пер.
сического образования в Европе»
399
1759
г.:
В настоящее время немногие английские поэты до
-
лософы
бились независимости от сильных мира сего и самостоя
Уортонс
тельно зарабатывают себе на пропитание; у них нет ни
Джонсон,
Берк,
Юм,
Рейнольдс,
Кеймс
и
В своем анализе читательского опыта пошли
по стопам Голдсмита.
каких других покровигелей. кроме публики, а публика,
это добрый и щед
По мере самоопределения рыночного общества литера
рЫЙ хозяин ... Писатель с настоящим дарованием теперь
тура стала выполнять роль потребительского товара. Пуб
может легко стать богатым,
лика стала хозяином. Из учителя жизни искусство превра
-
если говорить о ней как о целом,
чется
его душа;
дарованием,
то
если именно к этому вле
что же касается
будет
только
тех, кто не обладает
справедливым,
если
их
уделом станет бездарное прозябание.
ривает дилемму
и следующих
versus
«развлечение
веков также рассмат спасение» на матери
але искусства от Монтеня и Паскаля до современной жур нальной иконологии. Своим указанием на то, что Голдсмит радикально преобразил критику, перенеся внимание на опыт читателя, Ловенталь открыл новые широкие перс пективы (р.107,
искусства
стало
важным,
как
никогда
раньше,
по
нимать характер воздействия его искусства на публику.
Новое исследование Лео Ловенталя о популярной лите ратуре восемнадцатого
тилось в предмет комфорта. При этом для художника, че ловека
108):
Благода ря этому открылись новые измерения искусства. Если, с одной стороны, художник попал в тираническую зависимость от тех, кто манипулирует рынком, то, с другой
-
благодаря своей автономии он обрел ясновидение отно
сительно решающей роли искусства и дизайна как средст
ва упорядочения и созидания человеческого мира. В этом плане притязания искусства стали столь же всеобщими, сколь и массовый рынок, который создал перспективу, сде
лавшую легко обозримыми новые возможности и размах
Но, пожалуй, самым далеко идущим изменением в
упорядочения
и
эстетизации
повседневности
во
всех
ас
критике было то, что она получила двустороннюю фун
пектах жизни. Оглядываясь назад, вероятно, следует при
кцию. Критик теперь должен был не только раскрывать
знать, что именно периоду формирования массового рынка
красоту литературных произведений широкой аудито
рии, благодаря чему, говоря словами Голдсмита, «даже
философ может заслужить одобрение публики»; он так же должен был разъяснять позицию публики писателю. Коротко говоря, критик не только «учит простонародье, чем
именно
ему
следует
восхищаться»,
он
также
дол
жен показать «знатоку, как именно ему заслужить вос
хищение». Голдсмит полагал, что как раз отсутствием таких критических посредников объясняется тот факт,
что многие писатели стремятся к богатству, а не к под
линной литературной славе. В результате, опасался он, может
оказаться,
что
все
литературные
произведения
его времени будут преданы забвению.
Мы уже отметили, что Голдсмит, пытаясь разре
мы обязаны созданием средств упорядочения мира не то лько в товарном плане, но и в эстетическом.
Нетрудно констатировать следующий факт: те же сред ства, которые послужили созданию мира потребительского
изобилия с помощью массового производства, также спо собствовали тому, чтобы подчинить высшие разновидности
художественной деятельности более методическому созна
тельному контролю. И, как обычно, когда некая область, ранее
скрытая от
нашего
понимания,
становится
более
прозрачной, это происходит потому, что мы вступили в но
вую фазу, откуда контуры прежней ситуации видны го раздо яснее и отчетливее. Именно благодаря такой ситуа ции и стало возможным написать «Галактику Гутенберга».
переходил
По мере того как мы обживаемся в новой электронной, ор
от одного воззрения к другому. Однако, как мы видели,
ганической эпохе и яснее видим ее очертания, более понят
он был склонен смотреть в будущее скорее оптимисти
ной становится предшествующая механическая эпоха. Те
чески, чем пессимистически. И действительно, его пред
перь, когда конвейерная линия уступает место новым ин
шить дилемму,
стоявшую
перед писателем,
ставление об «идеальном» критике, о его функции как
формационным моделям, синхронизированным с помощью
посредника
электричества,
между
аудиторией
и
писателем
в
конце
концов многими было принято. Критики, писатели и фи-
400
раскрывают
чудеса
свои
массового
тайны
перед
401
производства
познанием.
до
конца
Правда,
при
Уайтхед
этом благодаря развитию автоматизации, ведущему к со
не останавливается
девятнадцатого
века
подробно
на великом от
зданию общества, где нет ни труда, ни собственности, мы
крытии
методе изобретения. Но
вновь оказываемся в ситуации неопределенности.
вполне очевидно, что сущность этой техники заключается
-
Вспомним еще раз уже цитированную нами в другом
в том, чтобы начинать с конца любой операции и затем
контексте блестящую мысль А.Н.УаЙтхеда, высказанную
двигаться к ее началу. Этот метод в зародыше присутству
им
ет уже в гутенберговской технике гомогенной сегментации,
в
классическом
труде
«Наука
И
современный
мир»
(p.141).
но только в девятнадцатом веке этот метод был перенесен Величайшим достижением
XIX
столетия явилось от
крытие метода исследования. Новый метод прочно во
шел в жизнь. Для того чтобы понять нашу эпоху, мы
с
производства
на
потребление.
Плановое
производство
означает, что весь процесс должен быть разработан поэ тапно в обратном направлении, подобно детективной исто
должны пренебречь всеми деталями происходящих из
рии. Уже на заре эпохи массового товаропроизводства и
менений, такими, например, как железные дороги, те
превращения литературы в рыночный товар возникла не
леграф, радио, прядильная машина, синтетическиекра
обходимость изучения опыта потребителя. Словом, нужно
сители. Мы должны сосредоточить внимание на методе,
было изучить воздействие искусства и литературы, перед
ибо он представляет собой то нововведение, которое
тем как вообще что-то производить. Но этот путь ведет в
разрушило основы старой цивилизации. Пророчество
буквальном смысле в мир мифа.
Фрэнсиса Бэкона наконец осуществилось, и человек, считавший себя когда-то существом немного ниже, чем ангелы, вдруг оказался слугой и повелителем природы.
Теперь оставалось наблюдать, сможет ли один актер иг
рать сразу две роли2 8 О
Эдгар Аллан По первым предложил рациональное объ яснение такого восприятия поэтического процесса и понял,
что вместо того, чтобы обращаться к читателю, про из веде ние должно включать его в себя. Именно такой замысел просматривается в его «философии творчества». Бодлер и
Уайтхед совершенно прав, утверждая, что «мы должны
Валери распознали в По мыслителя уровня Леонардо да
сосредоточить внимание на методе». Речь идет именно о
Винчи. По ясно видел, что единственный способ достичь
гутенберговскомметоде гомогенной сегментации, физиоло
органического контроля над творческим процесс ом заклю
гическую почву для
чается в том, чтобы научиться предвидеть воздействие ис
которого, как
и
для
многих других
черт современного мира, на протяжении столетий подго
кусства. Подобно Бодлеру и Валери,
тавливало фонетическоеписьмо. Это
полной мере оценил открытие По. В эссе о «Гамлете»281 он
ной,
или
специализированной,
-
точки
метод фиксирован зрения,
который
высказывает хорошо известную теперь мысль:
утверждает воспроизводимость в качестве критерия исти
Единственный способ выражения эмоции в художе
ны и практической пользы. Сегодня наука и ее метод наце
ственной форме состоит в том, чтобы найти для нее
лены не на выработку точки зрения, а на то, как от нее из
«объективный
бавиться. Наука стремится не изолировать свой объект и
однозначных
суждений.
Это
-
-
другими
словами,
ряд
формулой данного конкретного чувства. Формулой на
открытое «поле» взаимодействий и отучиться от окончате
и
коррелят»,
предметов, ситуацию или цепь событий, которые станут
рассматривать его в единой перспективе, а поместить его в
льных
Т.С.Элиот также в
столько точной, что стоит лишь дать внешние факты,
единственный
должные
вызвать
переживание,
как
оно
моментально
жизнеспособный метод в условиях созданной электриче
возникает. Вчитайтесь в любую из удавшихся трагедий
скими технологиями симультанности информационных по
Шекспира
-
и вы найдете это точное соответствие. Вы
токов и тотальной взаимозависимости людей.
281 280
-
Уайтхед АН. Избранные работы по философии.
С.156.
-
-
М.,
1990.
мы
-
Прим. пер.
402
Selected Essays, р.145. (Цит. по: Элиот Т. Гамлет и его пробле
//
Элиот Т.С. Назначение поэзии.
Прим. пер.)
403
-
К; М.,
1997. -
С.154,
155.
увидите, что душевное состояние леди Макбет, бреду щей во сне со свечой, мастерски передано через посте
пенное
накапливание
воображаемых
эмоциональных
впечатлений; слова Макбета в ответ на известие о смер ти
жены
поражают
нас:
словно
подготовленные
всем
ходом действия, они вырвались автоматически, замы кая собою цепь случившегося.
чувств
и
функций
привело
к
совершенно
неожиданному
единству.
Такая
перестановка,
обусловленная
существованием
новых рынков и новых масс и отразившая отказ искусства
от идеи уникальности «я», может показаться конечной точ кой
длительного
технологии.
Но
процесса
этот
отказ
развития
стал
как
искусства,
неминуемым
уже
так
и
тогда,
По использовал этот метод во многих своих стихотворе
когда символисты в создании художественного произведе
ниях и рассказах. Но наиболее отчетливо это проявилось В
ния стали двигаться от следствия к причине. Именно здесь
придуманной им детективной истории, где сыщиком явля
и произошла перестановка. Процесс творчества лишь тогда
ется художник-эстет, который разгадывает преступления,
приблизился к строгой и безличной логике производствен
опираясь как на метод на искусство. Детективная история
нога процесса, когда в период от По до Валери символист
-
ское искусство от принципа сборочной линии перешло к
это не только замечательный пример метода движения
от следствия к причине, но и форма, глубоко вовлекающая
«потоку сознания» как способу изображения. Ибо поток со
в себя читателя и превращающая его в соавтора. То же
знания
можно сказать и о символистской поэзии, поскольку в ней
лены, вывернуты наизнанку все аспекты открытой девят
для достижения целостного художественного впечатления
надцатым веком сборочной линии, или «техники изобрете
необходимо участие в поэтическом процессе самого чита те
-
это открытое «поле»
восприятия, где перестав
ния». Дж.Х.Банток пишет об этом:
ля.
в
Любой завершенный процесс в своем развитии обнару живает структуру хиазма, т.е. его последней стадии свой
нативные
новки, имел место, когда западный человек, отказавшись
стандартиза
выдвинулась
цель
подчеркнуть
уникаль
способы
самовыражения
человека,
разгля
деть в жизни глубокий эмоциональный опыт, предпола
от идеи уникальности личного существования, тем настой
гающий логику, отличную от логики рационального ми
чивее развернул борьбу за индивидуальность. Уже в де
ра и поддающуюся схватыванию только в форме разо
вятнадцатом веке многие представители искусства отказа
рванных образов или потока сознательных пережива
которое для века восемнад
ний 2 8 2 .
цатого было чем-то само собой разумеющимся, поскольку под прессом новой массовости личное «я» стало слишком
социализации,
ность, личностные моменты в опыте, утвердить альтер
ный пример массового психического хиазма, или переста
«Я»,
возрастающих
кономерно
ственны черты прямо противоположные начальной. Типич
лись от этого уникального
мире
ции и унификации, «механической» рациональности за
Таким образом, техника неокончательных,
тяжелой ношей. Подобно тому, как Милль поднял на знамя
ных»
суждений,
великое открытие,
«подвешен
совершенное
двадца
индивидуальность, при этом отбросив идею «я», поэты И
тым веком в искусстве и физике,
художники приняли идею безличного искусства, но в то же
формация принципа безличной сборочной линии в искусст
время порицали массы за безличность их потребительского
ве и науке девятнадцатого века. Поэтому говорить о потоке
отношения к про изведениям искусства. Подобная же пере
сознания, противопоставляя его рациональному миру, зна
становка,
чит, безосновательно утверждать визуальную последова
или
хиазм,
произошла,
когда
в
развитии
новых
-
это рикошет и транс
форм популярного искусства обнаружилась тенденция к
тельность в качестве рациональной нормы, а искусство
тому, чтобы включить их потребителя в сам художествен
как проявление бессознательного, поскольку в современ-
-
ный процесс.
Это
несомненное
свидетельство
превосходства
Гутен
берговой технологии. Многовековое состояние разделения
404
282
(The
«The Social and Intellectual Background» in The Modern Age Рейсап Guide to English Literatuгe), р.47.
405
ных
спорах
об иррациональном и
паралогическом
о Маршалле Мак-Люэне и его книге
чаще
всего имеются в виду заново открытые обычные взаимо действия между «я» И миром, или между субъектом и объ
(Вместо послесловия)
ектом. Такие взаимодействия совсем было сошли на нет в древнегреческом мире вследствие распространения фоне
К этой книге следовало бы написать большое послесло
тического алфавита. Письменность превратила просвещен
вие (предисловие)
наго
соображениям
индивида
в
замкнутую систему и
вырыла
ров
между
исследовательского
вкуса
-
чтобы
толка.
Хотя бы по
уравновесить
«веселую
видимостью и реальностью. Однако теперь благодаря та
науку»
ким открытиям, как поток сознания, эти преграды потеря
разбором
ли свою действенность.
движений, которые он наносит некоторым интеллектуаль
Как сказал Джойс в
«Поминках»:
«Мои потребители ...
разве не они же мои производители?». следовательно
и
настойчиво
Двадцатый век по
стремился
освободиться
от
Мак-Люэна внимательным и аргументированным всех
его
кажущихся
легкими
нокаутирующих
ным лидерам новоевропейской культуры: Бэкону, Декар
ту, Ньютону, Фрейду, Хайдеггеру и др.
Маршалл Мак-Люэн
фигура культовая.
(1911-1980) -
условий, формирующих пассивность, или, что то же самое,
Настолько, что личность автора книг «Механическая не
от гутенберговского наследства. И эта драматическая борь
веста»
ба альтернативных форм человеческого понимания и миро
ляя средства коммуникации»
ли говорить об искусстве и науке. Мы живем в период, бо
(1962 г.), «Осмыс (1964 г.), «Средство комму никации это сообщение» (1967 г.), «Война и мир В гло бальной деревне» (1968 г.) перешла в разряд знаков, и че
лее богатый и в то же время более ужасный, чем «Шекспи
ловек Маршалл Мак-Люэн стал дополнением этого знака,
видения сделала нынешний век величайшим в истории, ес
ровекая эпоха»,
замечательно
описанная
Патриком
Крат
велом в его одноименной книге. Но в нашей «Галактике Гу тенберга» мы преследовали цель исследовать только меха ническую технологию, возникшую из алфавита и печатно
го пресса. Какими же будут новые конфигурации механиз мов и письменности приятия
по мере того, как старые формы вос
и мышления
электрический
будут
модифицироваться
век? Новая электрическая
в новый
галактика собы
тий уже глубоко вклинилась в галактику Гутенберга. Даже
без прямого
столкновения
опыт такого
сосуществования
технологий и форм сознания травматичен
для любого че
ловека. Наши самые привычные и общепринятые установ ки неожиданно
Знакомые
словно
институты
превращаются
в горгульи
и общественные
формы становятся
грозными и зловещими. Эти множественные ции,
которые
являются
нормальным
и гротеск
трансформа
следствием
распро
странения новых средств коммуникации в любом обществе, требуют специального исследования,
ления средств коммуникации святим
нашу следующую
и этой задаче осмыс
сегодняшнего
книгу.
мира мы по
(1952
г.), «Галактика Гутенберга»
его материальным выражением. В фильме Вуди Аллена «Энни Холя скую)
самого
Мак-Люэн сыграл роль (хотя и эпизодиче себя.
Лучшего
примера
не
найти.
Основа
тельное послесловие нужно было бы и для того, чтобы из
бежать попадания в число поклонников этого культа. Но исследование «откладывается», да и нижеизложен
ные соображения ставят в некоторой степени под сомне ние его возможность. Поэтому вместо послесловия придет ся ограничиться рядом конспективных соображений. Воз можно, они пригодятся читателю.
Идеи
Мак-Люэна
просты
и
«легкоусваиваемыя
(или
кажутся таковыми). Иначе они не завоевали бы такой по пулярности. Но не
следует слишком
поспешно обвинять
его в легковесности. Основным предметом своего интереса
он избирает письменность, каковая является, по его мне нию,
основной технологией,
лежащей,
в
свою очередь,
в
основе всех остальных технологий европейской цивилиза
ции
и
определяющей
формы
общения
и
человеческого
сознания. По Мак-Люэну, письмо раскалывает аудиотак тильное единство сознания племенного человека
и выдви
гает на первый план визуальную составляющую челове
ческой чувственности. В особенности речь идет об алфа витном
406
письме.
А
печатная
технология
407
как
предельная
форма развития письменности довершает указанный рас
деревни» в конечном счете научен (!) и философичен: из
кол. Этот катаклизм и является истоком всех наших про
бавиться от путаницы, смешения вопросов ценности,
блем
рали с вопросами технологии,
от социальных до психологических. Но, так ска
-
зать, к счастью, совершающийся в наше время переход к
электрическим технологиям обещает поправить дело. Тезис головокружительной широты. Для его подтвер
-
мо
ибо нацелен на преодо
ление того, что мешает взаимопониманию. Возможно, мы
нуждаемся в «веселой науке» не меньше, чем в доброде тельном академизме.
ждения следовало бы написать множество томов исследо вания человеческой культуры в самых разных областях, что в эпоху узкой специализации вряд ли под силу кому
бы то ни было. К чести Мак-Люэна следует заметить, что эрудиции
ния,
ему
любовь
не
к
аргументации,
занимать,
и
эффектным
легковесность
фразам
вместо
тенденциозный подбор
его
изложе
развернутой
материала,
изоби
лие цитат, которые нередко превышают по объему ком ментарии к ним,
-
не воинствующий дилетантизм, отпра
вившийся в поход против академической науки, а вынуж
денный
методический
прием.
Научному
обмороку
Мак
Люэн предпочел интеллектуальную провокацию. Простота основного тезиса Мак-Люэна
это резуль
-
тат, с одной стороны, пренебрежения детализацией науч ного рассмотрения,
а
с другой
-
постоянного методиче
ского выпячивания его на самом разнообразном историче ском материале, что до некоторой степени свидетельству
ет
о
его логической
силе.
Его
эвристический
потенциал
кажется достаточным для того, чтобы предложить взгляд на историю развития человеческого общества как таково го, что вполне своевременно в эпоху всеобщего историче ского скептицизма.
Уходя
от
спора
о
правомерности
такого
широкого
обобщения, следует сказать, что по крайней мере в облас ти гуманитарной науки,
особенно истории литературы в
узком и широком смысле, ценность концепции Мак-Люэна
(область
специализации которого
-
литературоведение)
весьма велика, и, я думаю, ее еще предстоит оценить (су жу как литературовед).
Наконец, вает
last but not least -
уважение
воодушевления
своим
Замечания к переводу некоторых слов и терминов:
1.
Слово
«print»
(реже
которых случаях -
как «печать», для того чтобы избе
жать неудобной омонимии.
Слова
2.
«ровйпегасу» ность»,
«literacy»
-
и
переводятся
«письменный»,
соответственно в
оптимизмом
по поводу происходящих и
в
сле
выхода
книги
несколько
себя. Да и
поистрепался,
основной пафос
3.
Слова
«homogeneous», «homogeneity» -
408
но
еще
перевод, кроме как
«гомогенизация», не
У
переводятся
представляется
возможным.
4.
Слова «цппоггп»,
стилистическим
«uniformity»
соображениям
переводятся также по
синонимической
парой
«однообразный»]«единообразный»)/«однотипный» и «одно образие»(«единообразие»)/«однотипность».
5.
То же самое в отношении слова
«simultaneity» -
«симультанность» / «одновременность».
6.
Понятию «соотношения чувств» В оригинале соответ
ствует формула
«sense
гапов».
А.RJдuи,каид.фuлол.иаук
смысле
не
поскольку
ским соображениям как «гомогенный» / «однородный» и «гомогенность» / «однородность», для того чтобы сохранить переход к понятию «homogenization», поскольку другой
грядущих тех
пророка
«literate», «письмен
соответственно в зависимости от контекста по стилистиче
оптимизмом, который, надо признать, за сорок лет по
черпал
как
«постписьменность»,
нологических преобразований наших форм коммуникации
-
основном
Мак-Люэна, безусловно, не идет речь о «грамотности» (та ково основное значение этого слова в английском языке).
книга Мак-Люэна вызы
историческим
в большинстве
«printing») -
случаев пере водится как «книгопечатание» И лишь В не
ис
«глобальной
409
Библиография ANSHEN, R. N., La.nguage: Аn Inquiтy into its Meaning and Function, Science of Culture Series, vol. III (New York: Нагрег, 1957). AQUINAS, THOMAS, Suттa Th€ologica, part III (Taurini, ltaly: Marietti, 1932). AREТINO, PIETRO, Dialogues, including Тпе Couтtesan, trans. Samuel Putnam (New York: Covici-Friede, 1933). - - - The WOTks о! ATetino, trans. Samuel Putnam (New York: CoviciFriede, 1933). АТНЕRТОN, JAMES S., Books at th€ Wake (London: Faber, 1959). AUERBACH, ERICH, Miтesis: Тпг RepTesentation о! Reality in Westem LiteTatuTe, trans. Willard R. Тrask (Princeton: Princeton University Press, 1953). BACON, FRANCIS, Тпе Advanceтent о! Learning, Everyman 719 (New York: Dutton. n.d. [original date, 1605]). - - - Essays от Counsels, Civil and MOTal, ed. R. F. Jones (New York: Odyssey Press, 1939). BALDWIN, С. S., Medieval Rh€toтic and Poetic (New York: Columbia University Press, 1928). BANТOCK, G. Н., "Тhe Social and Intellectual Background," in Вoris Ford, ed., Th€ Мошт Age, Pelican Guide to English Literature (London: Penguin Books, 1961). BARNOUW, ERIK, Mass Coттunication (New York: Rinehart, 1956). BARZUN, JACQUES, Th€ Ноше о! Intellect (New York: Нагрег, 1959). BEKESY, GEORG VON, Expeтiтents in Heaтing, ed. and trans. Е. G. Wever (New York: МсGгаw-НЩ 1960). - - - "Similarities Between Hearing and Skin Sensation," Psychological Review, vol. 66, по. 1, Jan., 1959. BERKELEY, ВISHOP, А New Theoтy о! Vision (1709), Everyman 483 (New York: Dutton, n.d.). BERNARD, CLAUDE, The Study о! Expeтiтental Medicine (New York: Dover PubIications, 1957). BETHELL, S. L., ShakespeaTe and th€ Роришт Dтaтatic TTadition (London: Staples Press, 1944). Blake, The Poetтy and PTose о! Williaт, ed. Geoffrey Keynes (London: Nonsuch Press, 1932). BOAISTUAU, PIERRE, Th€atтuт Mundi, trans. John Alday, 1581 (STC 3170). BONNER, S. F., Нотаn Declaтation (Liverpool: Liverpool University Press, 1949). BOUYER, LOUIS, LituTgical Piety (Notre Dame, Ind.: University of Notre Dame, 1955). ВRЕТТ, G. S., Psychology Ancient and Мошт (London: Longmans, 1928). BROGLIE, LOUIS DE, Th€ Revolution in Physics (New York: Noonday Press. 1953). BRONSON, В. Н., "Chaucer and His Audience," in Five Studies in LiteTatuTe (Berkeley, Calif.: University of California Press, 1940). BUHLER, CURT, Th€ FiJteenth Centuтy Book (Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1960).
410
BURKE, EDMUND, ReJlections оп th€ Revolution in Ептсе (1790), Everyman 460 (New York: Dutton). BUSHNELL, GEORGE HERBERT, Егот. Papyтus to Pтint (London: Grafton, 1947). ROBERT, Tiтe аnd [ша: Th€ Theoтy о! Histoтy in Vico (London: Routledge and Kegan Paul, 1953). CAROTHERS, J. С., "Culture, Psychiatry and the Written Word," in Psychiatтy, Nov., 1959. CARPENTER, Е. S., Eskiтo (identical with ExploTations, по. 9; Toronto: University of Toronto РгеББ, 1960). CARPENTER, Е. S., and Н. М. MCLUHAN, "Acoustic Space," in iШт, eds., ExploTations in Coттunication (Boston: Веасоп РгеББ, 1960). CARTER, Т. F., The Invention о! Pтinting in China and its SpTead WestwaTd (1931), 2nd rev. ed., ed. L. С. Goodrich (New York: Ronald, 1955). CASSIRER, ERNST, La.nguage and Myth, trans. S. К. Langer (New York: Нагрет, 1946). CASTRO, AMERICO, "Incaгnation in Don Quixote," in Angel Flores and М. I. Bernadete, eds., Ceтvantes ACTOSS the Centuтies (New York: Dryden РгеББ, 1947). - - - Th€ StтuctuTe о! Spanish Histoтy (Princeton: Princeton University РгеББ, 1954). CHARDIN, PIERRE TEILHARD DE, Ph€noтenon о! Маn, trans. Beгnard Wall (New York: Нагрег, 1959). CHAUCER, GEOFFREY, CanteTbuтy Tales, ed. F. N. Robinson, Student's Cambridge ed. (Cambridge, МаББ.: Riverside РгеББ, 1933). СНАYТOR, Н. J., FToт Scтipt to Pтint (Cambridge: Heffer and Sons, 1945). CICERO, De oTatoTe, Loeb Library по. 348-9 (Cambridge, МаББ.: Harvard University РгеББ, n.d.). СLАGЕТТ, MARSHALL, The Science о! Mechanics in the Middle Ages (Madison, Wisc.: University of Wisconsin Press, 1959). CLARK, D. L., Rhetoтic аnd Poetтy in th€ Renaissance (New York: Columbia University Press, 1922). CLARK, J. W., The Сате о! Books (Cambridge: Cambridge University Press, 1909). СОВВЕТТ, WILLIAM, А YeaT's Residence in Aтeтica, 1795 (London: Chapman and Dodd, 1922). CROMВIE, А. С., Medieval and EaTly Modem Science (New York: DoubIeday Anchor ЬооkБ, 1959). CRUMP, G. С., and Е. F. JACOB, eds., The Legacy о! the Middle Ages (Ох ford: Oxford University РгеББ, 1918). СRUТТWЕLL, PATRICK, Th€ ShakespeaTean Moтent (New York: Columbia University Press, 1955; New York: Random Ноше, 1960, Modern Library paperback). CURТIS, CHARLES Р., It's Уоит La.w (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1954). CURТIUS, ERNST ROBERT, Еитореаn LiteTatuTe and th€ La.tin Middle Ages, trans. W. R. Trask (London: Routledge and Kegan Paul, 1953). CAPONIGRI,
А.
Giaтbattista
DANIELSSON, BROR, Studies оп Accentuation о! Polysyllabic La.tin, Greek, and Нотаnсе Loan-Wотds in English (Stockholm: Almquist and Wiksell, 1948).
411
DANТZIG,
TOBIAS, Nuтber: ТМ Language о! Science, 4th ed. (New York: Doubleday, 1954, Anchor book). DESCARTES, RENE, Principles о! Philosophy', trans. Holdvane and Rose (Cambridge: Cambridge University Press, 1931; New York: Dover Books, 1955). DEUTSCH, KARL, Nationalisт and Social Coттunication (New York: Wiley, 1953). DIRINGER, DA VID, ТМ Alphabet (New York: Philosophic Library, 1948). DODDS, Е. R., Тпе Greeks and the Irrational (Berkeley: University of California Press, 1951; Boston: Веасоп Press paperback, 1957). DUDEK, LOUIS, Literature аnd the Press (Тогогпо: Ryerson Press, 1960). EINSTEIN, ALBERT, S1wrt History о! Music (New York: Vintage Вooks, 1954). ELIADE, МШСЕА, ТМ Sacred and the Projane: ТМ Nature о! Religion, trans. W.R. Trask (New York: Harcourt Вгасе, 1959). ELIOT, Т. S., Selected Essays (London: Faber and Faber, 1932). FARRINGTON, BENJAMIN, Francis Васоп, Philosopher о! Industrial Science (London: Lawrence and Wishart, 1951). FEBVRE, LUCIEN. and MARТIN, HENRI-JEAN, L'Apparition du livre (Paris: Editions AIbin Michel, 1950). FISHER, Н. А. L., А History о! Еиторе (London: Edward Arnold, 1936). FLORES, ANGEL, and М. L BERNADEТE, eds., Cervantes Across the Сеn turies (New York: Dryden Press, 1947). FORD, BORIS, ed., ТМ Modern Age, The Pelican Guide to English Literature (London: Penguin Books, 1961). FORSTER, Е. М., Abinger Harvest (New York: Harcourt Вгасе, 1936; New York: Meridian Books, 1955). FRAZER, SIR JAMES, ТМ Golden Bough, 3rd ed. (London: Мастillап, 1951). FRIEDENBERG. EDGAR Z., ТМ Vanishing Adolescent (Boston: Веасоп Press, 1959). FRIES, CHARLES CARPENТER, Атетаn English Graттar (New York: Appleton, 1940). FRYE, NORTHROP, Anatoтy о! Criticisт (Princeton: Princeton University Press, 1957). GIEDION, SIEGFRIED, Mechanization Takes Coттand (New York: Oxford University Press, 1948). - - - ТМ Beginnings о! Ап (in progress; quoted in Explorations in Coттunication ). GIEDION-WELCKER, CAROLA, Conteтporary Sculpture, 3rd rev. ed. (New York: Wittenborn, 1960). GILMAN, STEPHEN, "The Apocryphal Quixote," in Angel Flores and М. 1. Bernadete, eds., Cervantes Across the Centuries (New York: Dryden Press, 1947). GILSON, EТIENNE, La Philosophic аи Моуеn Age (Paris: Payot, 1947). - - - Painting and Reality (New York: Pantheon Books, Bollingen Series, xxxv.4, 1957). GOLDSCHMIDT, Е. Р., Medieval Texts and Their First Арреагаnсе in Print (Oxford: Oxford University Press, 1943).
412
GOLDSMITH, OLIVER, Enquiry into the Present State о! Polite Learning in Еиторе, cited Ьу Leo Lowenthal in Popular Culture аnd Society. GOMBRICH, Е. Н., Ап аnd Illusion (New York: Pantheon Books, Bollinger Series хххс.б, 1960). GREENSLADE, S. L., ТМ Work о! Williaт Tyndale (London and Glasgow: Blackie and Son, 1938). GRONINGEN, BERNARD VAN, In the Grip о! the Past (Leiden: Е. J. Вгй], 1953). GUERARD, ALBERT. ТМ Lije and Death о! аn Ideal: France in the Classical Age (New York: Scribner, 1928). GUILBAUD, G. Т., What is Cybernetics? trans. Valerie Mackay (New York: Grove Press, Evergreen ed., 1960). HADAS, MOSES, Ancilla to Classical Learning (New York: Columbia University Press, 1954). HAJNAL, ISТVAN, L'Enseigneтent de l'ecriture аих universitl!s тedilivales, 2nd. ed. (Budapest: Academia Scientiarum Hungarica Budapestini, 1959). HALL, EDWARD Т., ТМ Silent Language (New York: Doubleday, 1959). HARRINGTON, JOHN Н., "The Written Word as ап Instrument and а Symbol of the Christian Ега," Мавтег'в thesis (New York: Columbia University, 1946). HATZFELD, HELMUT, Literature through Ап (Oxford: Oxford University Press, 1952). НА YES, CARLEТON, Historical Evolution о! Мodеrn Nationalism (New York: Smith Publishing Со., 1931). HEISENBERG, WERNER, Тм Physicist's Conception о! Nature (London: Hutchinson, 1958). НILDEBRAND, ADOLF VON, ТМ РтоЫет о! Forт in the Figurative Arts, trans. Мах Меуег and R. М. Ogden (New York: G. Е. Stechert, 1907, reprinted 1945). HILLYER, ROBERT, In Pursuit о! Poetry (New York: МсGгаw-Нill, 1960). HOLLANDER, JOHN, Тм Untuning о! the Sky (Princeton: Princeton University Press, 1961). HOPKINS. GERARD MANLEY, А Gerard Manley Hopkins Reader, ed. John Pick (New York and London: Oxford University Press, 1953). HUIZINGA, J., The Waning о! the Middle Ages (New York: Doubleday, 1954; Anchor book). НUТТОN, EDWARD, Pietro AI'etino, Тм Scourge о! Princes (London: Constable, 1922). HUXLEY, Т. Н., щу Serтons. Addl'esses and Reviews (New York: Appleton, 1871). INKELES, ALEXANDER, Public Opinion in Russia (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1950). INNIS, HAROLD, Eтpire аnd Comтunications (Oxford: University of Oxford Press, 1950). ___ Essays in Canadian Econoтic History (Toronto: University of Toronto Press, 1956). ___ ТМ Bias о! Coттunication (Toronto: University of Toronto Press, 1951). ___ ТМ Fur ТтаШ in Canada (New Haven: Yale University Press, 1930).
413
IVINS, WILLIAM, JR., Aтt аnd Geometry: А Study in Space Intuitions (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1946). - - - Prints аnd Visual Coттunication (London: Rout!edge and Kegan Раи!, 1953). JAMES, А. LLOYD, Оuг Spoken Language (London: Nelson, 1938). JOHNSON, SAMUEL, RaтЫer по. 4 (March 31, 1750). JONES, R. F., ТМ Triuтph о! the English Language (Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1953). JONSON, BEN, Volpoпe. JOSEPH, В. L., Elizabethan Acting (Oxford: Oxford University Press, 1951). JOYCE, JAMES, Finnegans Wake (London: Faber and Faber, 1939). - - - Ulysses (New York Modern Library, 1934; New York: Random House, 1961 [new ed.]). KANТ,
EMMANUEL, Critique о! Practical Reason, 1788, Library of Libera! Arts ed. KANTOROWICZ, ERNST Н., The Кing's Тшо Bodies: А Study in Medieval Political Theology (Princeton: Princeton University Press, 1957). KENYON, FREDERICK, С., Books and Readers in Ancient Greece and Roтe (Oxford: C!arendon Press, 1937). KEPES, GYORGY, ТМ Language о! Vision (Chicago: Раи! Theoba!d, 1939). KILLHAM, JOHN, ed., Critical Essays оп Poetry о! Tennyson (London: Rout!edge and Kegan Раи!, 1960). LАТОURЕТТЕ,
KENNETH SСОТТ, Тм Chinese, Their History and Culture (New York: Macmillan, 1934). LECLERC, JOSEPH, Toleration and the Rejorтation, trans. Т. L. Westow (New York: Association Press; London: Longmans, 1960). LECLERCQ, DOM JEAN, ТМ Love jor Learning and the Desire jor God, trans. Catherine Misrahi (New York: Fordham University Press, 1961). Leibnitz, Selections jroт, ed. Philip Р. Wiener (New York: Scribners, 1951). LEVER, J. W., The Elizabethan Sonпet (London: Methuen, 1956). LEWIS, С. S., English Literature in the Sixteenth Century (Oxford: Oxford University Press, 1954). LEWIS, D. В. WYNDHAM, Doctor Rabela.is (New York: Sheed and Ward, 1957). LEWIS, PERCIVAL WYNDHAM, The Lion and the Fox (London: Grant Richards, 1927). - - - Tiтe and Western Маn (London: Chatto and Windus, 1927). LORD, ALBERT В., The Singer о! Tales (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1960). LOWE, Е. А., "Handwriting," in The Legacy о! the Middle Ages, ed. G. С. Сгитр and Е. F. Jacob (Oxford: Oxford University Press, 1928). LOWENTHAL, LEO, Literature and the lтage о! Маn (Boston: Веасоп Press, 1957). - - - Рорuшг Culture and Society (Eng!ewood Cliffs, New York: PrenticeНаll, 1961). LUKASIEWICZ, JAN, Aristotle's Syllogistic (Oxford: Oxford University Press, 1951). MAHOOD,
М. М.,
Shakespeare's Wordpla.y (London: Methuen, 1957).
414
MALLET, С. Е., А History о! the University о! Oxjord (London: Methuen, 1924). MALRAUX, ANDRE, Psychologie de Гот, vo!. 1, Le Мusее iтaginaire (Geneva: A!bert Skira Editeur, 1947). MARLOWE, CHRISТOPHER, Taтburla.ine the Great. MARROU, Н. 1., Saint Augustin et la. jin de la culture antique (Paris: de Coddard, 1938). MCGEOCH, JOHN А., The Psychology о! Нuтаn Learning (New York: Longmans, 1942). MCKENZIE, JOHN L., Two-Edged Sword (Milwaukee: Вгцсе Publishing Со., 1956). MCLUHAN, HERBERT MARSHALL, ed. with Е. S. Carpenter, Explorations in Coттunication (Boston: Веасоп Press, 1960). - - - "Inside the Five Sense Sensorium," in Canadian Architect, vo!. 6, по. 6, June, 1961. - - - "Joyce, Майагтпё and the Press," in Sewanee Review, Winter, 1954. - - - "Myth and Mass Media," in Непгу А. Миггау, ed., Myth and Mythтaking (New York: George Braziller, 1960). - - - "Printing and Socia! Change," in Printing Progress: А Mid-Century Repoтt (Cincinnati: The Internationa! Association of Printing House Craftsmen, Inc., 1959). - - - "Tennyson and Picturesque Poetry," in John Killham, ed., Critical Essays о! the Poetry о! Tennyson (London: Rout!edge and Kegan Раи!, 1960). - - - "The Effects of the Improvement of Communication Media," in Journal о! Econoтic History, Dec., 1960. - - - "The Effect of the Printed Book оп Language in the Sixteenth Century," in Explorations in Coттunications. - - - ТМ Mechanical Bride: Folklore о! Industrial Маn (New York: Vanguard Press, 1951). MELLERS, WILFRED, Music and Society (London: Denis Dobson, 1946). MERTON, THOMAS, "Litllrgy and Spiritua! Personalism," in Worship magazine, Oct., 1960. MILANO, PAOLO, ed., ТМ Poтtable Dante, trans. Laurence Binyon and D. G. . Rossetti (New York: Viking Press, 1955). MILL, JOHN STUART, Оп Libeтty, ed. А!Ьигеу Castell (New York: Арр!е ton-Century-Crofts, 1947). MIТCHELL, W. F., English Pulpit Oratory jroт Andrewes to Tillotson (London: Мастillап, 1932). MONTAGU, ASHLEY, Маn: His Fi1"st Million Years (C!eve!and and New York: Wor!d Publishing Со., 1957). MORE, THOMAS, Utopia (Oxford: C!arendon Press, 1904). М01"е, St. Thoтas: Selected Letters (1557), ed. Е. F. Rogers (New Haven: Уа!е University Press, 1961). MORISON, SAMUEL ЕLЮТ, Adтiral о! the Осеаn Sea (New York: Litt!e Вrown, 1942). MORRIS, EDWARD Р., Оп Principles and Methods in Latin Syntax (New York: Scribners, 1902). MOXON, JOSEPH, Mechanick Exercises оп the Whole Aтt о! Printing (168384), ed. Herbert Davis and Наггу Carter (London: Oxford University Press, 1958).
415
MULLER-THYM, В. J., "New Directions for Organization Practice," in Теn Years Progress in Management, 1950-1960 (New York: American Society of Mechanica! Engineers, 1961). MUMFORD, LEWIS, Sticks and Stones (New York: Norton, 1934; 2nd rev. ed., New York: Dover Publications, 1955). NEF, JOHN U., Cultural Foundations о/ Industrial Civilization (Cambridge: Cambridge University Press, 1958). ONG, WALTER, "Ramist C!assroom Procedure and the Nature of Rea!ity," in Studies in English Literature, 1500-1900, vo!. 1, по. 1, Winter, 1961. - - - Ramus: Method and the Decay о/ Dialogue (Cambridge, Mass.: Наг vard University Press, 1958). - - - "Rarnist Method and the Commercia! Mind," in Studies in the Renaissance, vo!. VIII, 1961. OPIE, IONA and PETER, Lore and Language о/ Schoolchildren (Oxford: Oxford University Press, 1959). PANOFSKY, ERWIN, Gothic Architecture and Scho!asticism, 2nd ed. (New York: Meridian Books, 1957). РАТТISОN, BRUCE, Music and Poetтy о/ the English Renaissance (London: Methuen, 1948). PIRENNE, HENRI, Econoтic and Social History о/ Medieval Еиторе (New York: Harcourt Вгасе, 1937; Harvest book 14). PLATO, Dialogues, trans. В. Jowett (New York: 1895). POLANYI, KARL, ТМ Great Trans/orтation (New York: Farrar Strauss, 1944; Boston: Beacon Press paperback, 1957). - - - Conrad М. Arenberg, and Harry W. Pearson, eds., Trade and Market in Еш·lу Empires (G!encoe, Il1.: The Free Press, 1957). РОРЕ, ALEXANDER, Тм DunсШd, ed. Ьу James Suther!and, 2nd ed. (London: Methuen, 1953). POPPER, KARL R., ТМ Ореn Society and Its Enemies (Princeton: Princeton University Press, 1950). POULET, GEORGES, Studies in Нитаn Time, trans. Е. Co!eman (Ba!timore: Johns Hopkins Press, 1956; New York: Harper Torch Books, 1959). POUND, EZRA, The Spirit о/ Roтance (Norfo!k, Conn.: New Directions Press, 1929). POWYS, JOHN COWPER, Rabelais (New York: Phi!osophic Library, 1951).
Rabelais, The Works о/ МТ. Francis, trans. Sir Thomas Urquhart (New York: Harcourt, 1931). RASHDALL, HASТINGS, The University о/ Еиторе in the Middle Ages, 2nd ed. (Oxford: Oxford University Press, 1936). RIESMAN, DAVID J., with REUEL DENNY and NATHAN GLAZER, The Lonely Crowd (New Haven: Уа!е University Press, 1950). ROSTOW, W. W., The Stages о/ Economic Growth (Cambridge: Cambridge University Press, 1960). RUSKIN, JOHN, Modern Painters, Everyman ed. (New York: Dutton, n.d.). RUSSELL, BERTRAND, АВС о/ Relativity (1st ed., 1925), rev. ed. (London: Allen and Unwin, 1958; New York: Mentor paperback, 1959). - - - History о/ Western Philosophy (London: Allen and Unwin, 1946). RYAN, EDMUND JOSEPH, Role о/ the Sensus Communis in the Psychology о/ St. Thoтas Aquinas (Cartagena, Ohio: Messenger Press, 1951).
416
RYLE, GILBERT, The Concept о/ the Mind (London: Hutchinson, 1949). SAINT BENEDICT, "De орега manum cotidiana" in ТМ Rule о/ Saint Benedict, ed. and trans. Ьу Abbot Justin McCann (London: Burns Oates, 1951). SARTRE, JEAN-PAUL, What is Literature? trans. Bernard Frechtman (New York: Phi!osophic Library, 1949). SCHOECK, R. J., and JEROME ТАYLOR, eds., Спаисек Criticism (Notre Dame, Ind.: Notre Dame University Press, 1960). SCHRAMM, WILBUR, with JACK LYLE and EDWIN В. PARKER, Television in the Lives о/ Оиг Children (Stanford, Calif.: University of California Press, 1961). SELIGMAN, KURT, The History о/ Magic (New York: Pantheon Books, 1948). SELTMAN, CHARLES THEODORE, Approach to Greek Ап (New York: Е. Р. Dutton, 1960). Shakespeare, The Complete Works 0/, ed. G. L. Кittredge (Boston, New York, Chicago: Ginn and Со., 1936). SHAKESPEARE, WILLIAM, Troilus and Cressida, First Quarto Collotype Facsirni!e, Shakespeare Association (Sidgwick and Jackson, 1952). SIEBERT, F. S., Freedom о/ the Press in England 1476-1776: The Rise and Decline о/ Governтent Controls (Urbana, Il1.: University of Il1inois Press, 1952). SIMSON, ОТТО VON, ТМ Gothic Cathedral (London: Rout!edge and Kegan Раи!, 1956). SISAM, KENNETH, Fourteenth Century Verse and Prose (Oxford: Oxford University Press, 1931). SMALLEY, BERYL, Study о/ the Bible in the Middle Ages (Oxford: Oxford University Press, 1952). SPENGLER, OSWALD, The Decline о/ the West (London: Allen and Unwin, 1918). SUTHERLAND, JAMES, Оп English Prose (Toronto: University of Toronto Press, 1957). TAWNEY, R. Н., Religion and the Rise о/ Capitalism. Holland Memoria! Lectures, 1922 (New York: Pelican books, 1947). THOMAS, WILLIAM 1., and FLORIAN ZNANIECKI, The Polish Peasant in Еиторе and America (first published Boston: R. G. Badger, 1918-20; New York: Knopf, 1927). TOCQUEVILLE, ALEXIS DE, Democracy in America, trans. Phil1ips Brad!ey (New York: Knopf paperback, 1944). TUVE, ROSAMUND, Elizabethan and Metaphysical Imagery (Chicago: University of Chicago Press, 1947). USHER, АВВОТТ РА YSON, Histoтy о/ Mechanical Inventions (Boston: Beacon Press paperback, 1959). WНITE, JOHN, The Birth and Rebirth о/ Pictorial Space (London: Faber and Faber, 1957). WHIТE, LESLIE А., The Science о/ Culture (New York: Grove Press, n.d.). WHIТE, LYNN, "Techno!ogy and Invention in the Midd!e Ages," in Speculum, vo!. XV, April, 1940.
417
WHITEHEAD, A. N., Science and the Modern World (New York: Macmillan, 1926). WHITTAKER, SIR EDMUND, Space and Spirit (Hinsdale, Ill.: Henry Regnery, 1948). WHYTE, LANCELOT LAW, The Unconscious Before Freud (New York: Basic Books, 1960). WILLEY, BASIL, The Seventeenth Century Background (London: Chatto and Windus, 1934). WILLIAMS, AUBREY, Pope's Dunciad (Baton Rouge, La.: Louisiana State University Press, 1955). WILLIAMS, RA YMOND, Culture and Society 1780-1950 (New York: Columbia University Press, 1958; Anchor books, 1959). WILLIAMSON, GEORGE, Senecan Amble (London: Faber and Faber, 1951). WOLFFLIN, HEINRICH, Principles of Art History (New York: Dover Publications, 1915). .WILSON, JOHN, "Film Literacy in Africa," in Canadian Communications, vo!. I, no. 4, Summer, 1961. WORDSWORTH, CHRISTOPHER, Scholae Academicae: Some Account of the Studies at the English Univel'sities in the Eighteenth Century (Cambridge: Cambridge University Press, 1910). WRIGHT, L. B., Middle-Class Culture in Elizabethan England (Chapel Hill, N.C.; University of North Carolina Press, 1935). YOUNG, J. Z., Doubt and Certainty in Science (Oxford: Oxford University Press, 1961).
IIMeHHoH ysaaarens Afie.nap 153, 165, 232 Asrycr 151, 335 ABryCTJ.1H 129, 134, 135, 148-150, 155, 199, 275, 283 ABCOHMM 335 A,n;,n;MCOH ,Umo3eep 202, 376, 398 AMBMH3 YMJIbHM MJI. 60, 61, 87, 107, 109, 116, 117, 119-121, 168, 188, 189 AKBMHaT CM.
BeprCOH 78, 360 Bepearap 165
Bepencoa Bepnapn 123 Bepn Paxapn zte 382 Bepx 3,n;MYH~ 251, 401 BepKJIM 26, 79, 394 Bepaap KJIo~ 7, 267 Beproa Pofiepr 156, 221 BeTeJIJI C.JI. 303 BJIel1:K YMJIbHM 106, 110, 385387, 389-392, 39~ 397 Boayap CMMoHa zte 292, 293 Boropas BJIa,n;MMMp 100 Bonea 248, 266 Boztnep 267, 403 BOJI,n;yMH xc 148 BOJIMHr6pOK 327 BOHHep C.
Baaapn 170
BaMpOH 312 BaHToK ,UmX. 405 Bapsea JKaK 48, 49 Bapays 3pMK 192 Bac6M 377 BaTMcTa ,n;eJIJIa Ilopra ,UmoBaHHM 192 Bezra 343 Bexeunr ,Umop,n;m epOH 63, 64, 79, 94, 191 BeM60334 BeHe,n;UKT CB. 134, 140
418
BaJIepM 403, 405 BaH 3t1:K 168 Be3aJIMM 270 BeJIbepJIMH Teapnx 62, 122, 176 BepmJIMt1: 335, 336 BMB 335 Bazra 335 BMKO ,UmaM6aTMcTa 365 BUJIJIapM 180, 181 BMHbOJIa 243 BMCKOHTM
419
Витрувий 82, 243, 352 Вордсворт Кристофер 309 Вордсворт [Уильям] 284, 316 Вулф 348
38~
Даниэльсон Грор 340 Данте 170, 171, 233, 274, 284 Данциг Тобиас Д. 121, 260-263,
Ганнибал
179 Гассенди 370 Гегель 326
265, 266, 268, 270
Геддес Патрик 243 Гей 138, 374 Гейзенберг Вернер 44, 45, 264 Гекели Томас 254, 307 Гельмгольц 122 Генрих VII 182 Генрих VIII 138, 185, 186, 327,
328 Герар Альбер 220 Гермоген 283 Геродот 84, 129 Герон 120 Гиббон 373 Гидион Зигфрид 66,
346, 36~ 364-367, 383, 390,404 Гюго Виктор 243
67, 96, 97,
99, 161, 219 Гилман Стивен 203, 333 Гильберт Уильям Колчестер екий 271 Гильбод Дж.Т. 229 Гильдебранд Адольф фон 62,
123 Годфри 374 Гойя 331 Голдсмит Оливер 399-401 Гольдшмидт ИЛ. 196-201 Гомбрих Э. 25, 76, 78, 79, 122 Гомер 3, 77, 84, 95, 128, 129,
335,344 Гонгора 331 Гораций 398 Горгий 129 Грегуар Пьер 182 Грей Томас 181 Григорий св. 135 Гриффит 291 Гронинген Бернард ван 83-87 Гувер Герберт 346 Гуго Сен-Викторский 166, 199 Гумбольдт Вильгельм фон 46 Гутенберг Иоган 16, 26, 61, 69,
91, 103, 136, 160, 161, 168, 172, 177, 178, 191-194, 200, 201, 204-206, 208, 21~ 215, 218, 226, 229, 230, 236, 237, 254, 259, 268, 292, 322, 338,
Дарвин 367 Дезарг 87 Декарт 12, 45,
67, 79, 231, 233, 235, 247, 275, 355-357, 359363 Деккер 300 Демосфен 283 Дефо 273 Джеймс А. Ллойд 131 Джоветт 42 Джозеф Б.Л. 149 Джойс Джеймс 29, 85, 111, 113, 114, 125, 223, 226, 229, 269, 299, 301, 318, 358, 365, 366, 38~ 388-390, 392, 406 Джонс Р.Ф. 333, 336 Джонсон Бен 248, 257, 288, 376, 401 Джотто 86, 123 Диккенс 253 Диоген Лаэртский 128 Дионисий Галикарнасский 129 Диринджер Дэвид 71, 73-75 Доддс И.Р. 77 Дойл 254 Дойч Карл 345 Дональдсон Е.Т. 203 Донн Джон 20, 316, 342, 343, 377 Дорп Мартин 140 Драйден 294, 392 Дрого 165 Друкер Питер 6 Дуглас Гевин 336 Дуде к Луис 318, 376 Дуллерт Джон 258 Дьюи Джон 215, 217 Дюгем 186 Дюркгейм Эмиль 64, 97, 98 Евклид 82, 87 Елизавета 138,
327
Жильсон Этьен
420
76, 272
Зенон 265 Зиберт Ф.С. 346, 347 Знанецкий Флориан
260
Ибсен 303, 311 Изабелла 331 Инкелье Александр 32 Иннис Гарольд 38, 74, 75,
92, 173, 240, 243, 317, 318, 323, 346, 347, 379, 380 Иоанн св. 206 Иоанн Герсон 135 Иоанн Пеккамм 135 Ирод 206 Исократ 129
Кларк Д.Л. 148 Коббетт Уильям 252, 253 Кодри Роберт 342 Колумб 17, 273 Кольридж 389 Конрад 81 Константин Великий 185 Конт 326 Коперник 62, 232, 270, 367 Корунканий 279 Коук 182 Кратвел Патрик 3, 87,406
Кромби А.К 181, 186 Кромвель 220, 326, 327 Курий 279 Курциус Эрнст Роберт
Йейтс У.Б. 22, 26, 316, 366, 381 Калигула 151 Каллимах 128 Каммингс Э.Э. 125 Кант 265, 367 Кантен Жан 258 Кантор 265 Канторович Эрнст Х.
Лагранж 85 Лайл Джек 216 Ланфранк 165, 166 Латуретт Кеннет Скотт 51, Лафит Жак 229 Лафма 24:8 Ле Корбюзье 98 Левер Дж.В. 303 Леви Эмманюэль 79 Левин Гарри 4 Лейбниц 355, 371-373, 376
181-183,
185 Кар Кембриджский 283 Кардано 298 Карл VIII 182 Карл Великий 378 Карл Смелый 178 Карманьола 179 Каротерс Дж. К 27-31, 33,
Леклерк Дом
39-
Лили Джон 155 Лин 344 Ловенталь Лео 307,
310, 311,
313-315, 399, 400 Лойола Игнатий св. 331, 332 Локк Джон 26, 327, 381 Лопес де Айяла Перо 332 Лорд Альберт Б. 3, 5, 7 Лоренс Д.Г. 311 Лорка 155 Лоу И.А. 191 Лукасевич Ян 88 Лукреций 82 Луллий Раймонд 164 Льюис КС. 222, 334-336 Льюис Перси Уиндхэм 94, 179,
148,
124, 126,
127 Кеньята 29 Кепеш Дьердь 190, 191 Кертис 246 Киприан 199 Клавдий 159 Клагет Маршалл 120, 121,
187, 192,
270, 403 Ливий 179
152, 155, 389 Кеведо 331 Кеймс 401 Кеньон Фредерик Г.
53
133, 134
Лелий 279 Ленин 33 Леонардо да Винчи
43, 47, 49, 51, 53, 63, 100 Карпентер И.С.29, 98,100 Картер Т.Ф. 61 Касальдуэро 333 Кассирер Эрнст 38, 39 Кастро Америко 330-333 Кауард Ноэль 303 Квинтилиан Марк Фабий
273-275
180, 257 Лэм Чарльз
158,
230
421
138, 376
Лютер Мартин
102, 281, 337,
Мори Этьен Жюль
338 Мазаччо
168
Майбридж Эдвард 66 Майер 186 Мак-Геок Джон А. 211 Макиавелли 26, 203, 234,
251,
67
Морисон Сэмюэл Элиот Моррис Эдвард П. 341 Мохой-Надь 100 Мулкастер Ричард 351 Мусей 297, 344 Мэллит КЕ. 308 Мюллер-Тим Б.Дж. 209,
273
229
306 Маккенан Джон Л.
244
Малин 248, 307 Малларме 389 Мальро Андре 178 Мамфорд Льюис 243 Маринетти 100 Мария Тюдор 328 Маркони 390 Маркс 33 Марло Кристофер 289,
Наполеон 179, 218, 220, 326 Нарди Бернардо 180 Непер Джон 267 Неф Джон У. 246-248, 259, 261,
267, 26R 270, 271, 355 Николай Куаанский 189 Нильссон 77 Ницше 326 Нортклиф 286 Ньюмен 284 Ньютон 45, 79, 270, 369, 370,
Пикассо 155, 171 Пилат 206 Пипс Сэмюэл 138, 250 Пиренн Анри 172, 173, 240 Пирсон Гарри 5 Писистрат 128 Пифагор 146, 147, 344 Пиччинини Никколо 179 Плавт 301, 335 Платон 35, 37, 38, 41, 60, 76,
Саути 138 Сванберг У.А. 292 Свифт Джонатан 137,203,359,
369, 373, 374, 380, 392, 393 124
Сезанн 64, 65, 76, 96, 122, Селая Хуан де 258 Селигмен Курт 163, 164 Селтман Чарльз
78,
94, 95, 220, 281 Плиний Младший 117, 275 Плотин 94 По Эдгар Аллан 35, 68, 115,
403-405 Поланьи Карл
392, 393, 395-
397
213, 224, 270, 287, 304, 305, 335-337 Марциал 335 Матисс 171
Ньютон Дуглас 137 Нэш 203, 224, 296, 300
Поллайоло 123 Поппер Карл 13, 14, 16 Поуис Джон Каупер 222, 223 Поуис Ф.Р. 223 Поуп Александр 218, 230, 288, 294, 359, 369, 373-383, 38~
Медичи Лоренцо180 Медичи 177 Мейджер Джон 258 Меллере Уилфред 294, 295 Мен 248 Менандр 95 Мередит 312 Меркатор (Герард Кремер)
Озорий 282 Онг Уолтер
157, 194, 215, 217, 236, 238, 241, 24~ 248, 257259, 270 Опай Иона 136 Опай Питер 136 Орем Никола 121 Ориген 158 Орф Карл 60 Орфей 344 Отто Рудольф 101, 102
Пруст 387 Пуле Жорж
290,
294, 295, 297 Марру 148-150 Мартен 194, 212,
394
390-393
17,
268 Мерсенн 247 Мер тон Томас 204 Микеланджело 206 Микели Джованни 328 Милано Паоло 171 Миллер Перри 238 Милль Д.С. 390, 392, 404 Мильтон 24, 25, 148, 204,
Палладио 243 Панофский Эрвин
160, 161,
169, 170 Папиниан 220 Папп 87 Паркер Эдвин Б. 216 Парри Милман 3, 4, 7 Паскаль 247, 332, 362-364,
278,
284, 327 Мишле 366 Моксон Джозеф 373 Молинос Мигель де 331 Монкретьен 248 Монрад-Крон 30 Монтегю Эшли 114, 115 Монтень 156, 233, 235, 275,
400 Патнэм 286, 287 Паттисон Брюс 296 Паунд Эзра 108, 125 Пахомий 165 Петр Достопочтенный 135 Петр Испанский 236, 237 Петр Ломбардекий 165 Петрарка 284, 334
353355, 363, 400 Мор Томас 140, 193, 194, 203, 213, 214, 233, 294, 343
422
370,
Пульман
22, 23, 353-356, 364
219
Рабле Франсуа
218-224, 226, 227, 247, 248, 272, 285, 286, 379 Райен Джозеф 160 Райл Гилберт 108, 109 Раймонди 288 Райт Л.Б. 239, 348 Рамус Петрус 157, 194, 215, 217, 224, 236-239, 241, 246, 248, 257-259, 270 Рассел Бертран 34, 62 Рейнольдс 401 Рембо 267, 387-389 Ренан 131 Рескин 387-389 Ризман Дейвид 42-44, 47, 315 Родбертус Карл 5 Ростоу У.У. 136 Руо 171 Руссо 284, 389 Рэшдолл 162, 163
91-96
Сенека 151, 154-156, 224 Сервантес 26, 45, 218, 285,
307, 310, 311, 313, 314, 332, 333, 379 Сидни Филип 230, 303, 357 Сизам Кеннет 291 Симеон Отто фон 158, 159, 161 Скалигер 335 Скелтон Джон 222 Смит Адам 240, 390, 391 Смит Томас 350 Смолли Берил 149, 158, 159, 164, 165 Сократ 35-37, 41, 146, 147 Соломон 278-280 Солон 129, 344 Спенсер 284, 302 Спрат 342-345 Стайн Гертруда 125 Стендаль 179, 303 Стерн 369 Стивенсон Р.Л. 390 Стил 376, 398 Суисет Жан 373 Сфорца Муцио 179 Сципион 179 Тацит 127 Тейяр де Шарден Пьер
47, 48, 69, 101, 202, 256, 257, 264 Теренций 301, 335 Тиберий 150 Тин даль 334 Токвиль Алексис де 12, 13, 241, 254, 321-323, 246 Томас Уильям 1 260 Торндайк 186 Трумэн Гарри 346 Тьюв Розамунд 342 Тюдоры 308, 347 Уайт Джон 82, 83 Уайт Ланселот Лоу 358-360 Уайт Линн 119 УаЙтхедА.Н. 68, 402, 403
Сазерленд Джеймс 296, 297 Сан-Хуан де ла Крус 331 Сартр Жан-Поль 293
423
Уайтхед А.Н.68, 402, 403 Узенер 39 Уилсон Джон 54-56, 59, 62, 63 Уильямс Обри 380, 383 Уильямс Реймонд 397 Уильямс он Джордж 156 Унтекер Эдмунд 85, 367, 369-
Хойкаас 241 Холиншед 351 Холландер Джон 89, 297 Хопкинс Джерард Мэнли
Хэйес Карлтон
223, 289, 291
ПРОлОГ
124,
Чеймберс Р.У. 343 Чейтор Х.Дж. 130-133, 138, Черри И. Колин 66, 69, 70 Чосер 203, 294
337
21
получает свое словесное выражение в поэтической
истории «Короля лира»
24
Интериоризация технологии фонетического алфавита перемешает человека из магического мира звука в
нейтральный визуальный мир
139
27
Шизофрения, по-видимому, является закономерным следствием распространения письменности
33
Ведет ли интериоризация таких средств коммуникации,
как буквы, к изменению соотношения между Шателен Шекспир
177 14, 19-21, 24-26, 45, 95, 138, 160, 181, 202, 203, 207, 239, 241, 24~ 257, 288, 298, 300, 302, 303, 339, 352, 357, 360, 377, 378, 403 Шоу 95 Шпенглер Освальд 81 Шрамм Уилбур 216, 217 Штурм 282 Шугер 160
160, 167, 270 Форд Генри 219 Форстер Э.М. 298 Фоссомброне Оттавиано Петруччи 91 Фрай Нортроп 283 Фрайденберг Эдгар 3. 315, 316 Фрайз Чарльз Карпентер 449 Франциск 1 182 Фрейд 108, 358, 367 Фрит Джон 214 Фрэзер Джеймс 136 Фукидид 95,96
Эдуард 11 181 Эдуард VI 328 Эйнштейн Альберт
62, 90, 91,
77, 100-105, 262,
Элиот Т.С. 125, 403 Эмерсон 237 Эразм [Роттердамский]
164
287
Хацфельд Хельмут
203 Хейзинга Й. 156, 175-177, 180, 181, 183, 206 Хервеген 205 Херст 286, 292 Хильер Роберт 339, 340
электронным миром
39
Современный физик уютно чувствует себя в пространстве восточной теории поля
43
Новая электронная взаимозависимость возвращает мир к ситуации глобальной деревни
47
Письменность воздействует на физиологию, а также на психическую жизнь африканских туземцев
49 54
длительной предварительной подготовки
Африканская аудитория не может удовлетвориться привычной нам ролью пассивного потребителя при просмотре фильма
58
Когда технология приводит к расширению одного из наших чувств, то вместе с интериоризацией новой
102,
технологии происходит перестройка форм восприятия
Теория культурных изменений невозможна без
Ювенал Юм 401 Юнг 108 Юнгман
В двадцатом веке происходит встреча алфавитного и
61
понимания изменений соотношения чувств, вызванных
64
их различными экстернализациями
127, 335
электронного ликов культуры, и печатное слово
205
начинает служить тормозом в пробуждении Африки
67
b'H-утри 'Н-ас
Современное движение за реформу правил чтения и
1 358
Янг Дж.3.
424
глаз вместо уха, но теперь оказывается не в ладах с
150, 165, 203, 272, 283 Эсхил 95,96
Яков
36
Цивилизация дарит варвару, или племенному человеку,
воспринимать кинофильмы или фотографии без
374
149, 164, 195, 274
чувствами и изменениям в ментальности?
Почему представители бесписьменных обществ не могут
261, 371 Элиаде Мирче
Хадас Мозес 92, 127-130, 304 Хайдеггер Мартин 362, 365 Хайнал Иштван 141-143, 145-
Хант Джеймс 328 Харрингтон Джон Х.
рабочая модель процесса обнажения
личности, посредством которого люди переходят из
мира ролей в мир должностей
95, 148, 150-152, 179, 180, 186, 220, 237, 239, 278, 279, 283, 377
Фердинанд 331 Ферма 247 Ферранте Арагонекий 180 Фидлер Конрад 122, 123 Фишер Х.А.Л. 40 Фолинго Сезар 292 Фома Аквинский 35, 146, 147,
-
17
Болезненное переживание третьего измерения впервые
Цезарь 92, 179 Цицерон 35-37,
Фалес 344 Фарадей 366 Фаррингтон Бенджамин 271 Февр Люсьен 194, 212, 213, 224, 267, 270, 287, зо~ 305, 335-
,)
ГАЛАКТИКА ГУТЕНБЕРГА «Король Лир»
320, 321, 324-
327, 329, 345
Уоддингтон 238 Уортонс 401
Хаттон Эдвард
Оглавление
125, 224, 352 Хью 167
371 Уитмен
159
Хинкс Р.
7, 10, 11, 13
орфографии свидетельствует о смещении акцента с
.
визуального на слышимое
425
Гарольд Иннис первым показал, что алфавит является
Рукописиость сформировала средневековые литературные
конвенции на всех уровнях
агрессивной и воинствующей формой, поглощающей и
трансформирующей культуры Развитие индивидуального «я» приводит гомеровского героя к расколу психической жизни
Пример древних греков
-
74
разрыв между человеком рукописной культуры и
76
наглядное объяснение того,
136
средневековому монаху помещением для пения
80 83
Греки сделали свои открытия в искусстве и науке после
палеографом, редактором и издателем читаемых им
87
авторов Фома Аквинский объясняет, почему Сократ, Христос и Пифагор не облекли свои учения в письменную форму
(чеканкой) и искусством иллюминирования Усиление роли визуальности привело греков к
91
отчуждению от примитивного искусства, которое вновь
Появление схоластов, или moderni, в двенадцатом веке привело к глубокому разрыву с древnU.Jl1.и представителямихристианской науки
возрождается в век электроники после
Схоластика, как и традиции сенеконского красноречия,
интериоризации электрического еди'Н-ого пол.я, где все
Обществу номадов недоступен опыт замкнутого
96
- показать, почему алфавитный человек склонен к де сакрализации своего способа существования Метод двадцатого века заключается в использовании не
l07
способствовал визуальной организации знания и
изобретения книгопеча тания
167
общественной жизни средневековья
114
-
новому
средневековому знанию, нацеленному на возрождение
античности
120
172
Конец средневекового мира ознаменовался неистовой тягой к прикладиому знанию
116
патристики для порицания средневековых ученых,
175
Ренессансная Италия превратилась в подобие голливудской коллекции декораций античности, а обусловленное новой визуальностью ренессансное
124
увлечение античностью открыло путь к власти
представителям всех классов
Рукописная культура была разговорной уже потому, что
Средневековые идолы короля
писатель и его аудитория были физически связаны
126
Изобретение книгопечатания укрепило и расширило новую визуальность прикладиого знания, создав
426
165
структурами знания происходит также и в
автоматическую интериоризацию их собственных
формой nублuкациu как uсnол'Н-е'Н-uя
162
Столкновение между письменными и устными
человеческих обществ, поскольку представляла собой
сущности чтением вслух
искусства запоминания
Для человека устной культуры письменный текст содержит все уровни значения
возникновению перспективного восприятия даже до
До сих пор культура механически предопределяла судьбу
разработавших новую логику и физику В античности и в средние века чтение было по своей
157
Средневековое освещение, глосса и скульптура суть
Рост объема информационного потока уже сам по себе
110
Техники унификации и воспроизводимости были введены в употребление древними римлянами и средневековьем Слово «совре.м.е'Н-'Н-ыЙ» (modern) служило представителям
153
устремлены к свету, идущему скеоэь предмет, а не
103
История книгопечатания представляет собой лишь часть
технологий
150
аспекты важнейшего искусства рукописной культуры
одной, а множества моделей экспериментального
истории письма
афористического обучения
падающему па предмет
100
Цель «Галактики Гутенберга»
исследования, т.е. техники «подвешенного» суждения
146
Рукописная культура и готическая архитектура
Примитивизм стал по большей части вульгарным к.n.uше в современном искусстве и гуманитарной науке
143
была непосредственно связана с устными традициями
94
пространства
141
Средневековому студенту приходилось быть одновременно
интериоризации алфавита Преемственность древнегреческого и средневекового искусства была обеспечена связью между caelatura
происходит одновременно
138
В церковных школах грамматика изучалась прежде всего
для того, чтобы способствовать правильности устной речи
имеет мало общего с нашими точками зрения, но
обнаруживает много родственного со средневековыми
человеком печатной культуры Кабинка для чтения на самом деле служила
почему до интериоризации алфавитной технологии
людей не интересовала визуальная внешность Точка зре'Н-uя в искусстве и хронологии древних греков
130
Традиционный школьный «фольклор» указывает на
427
179 181
первый однотипный и ВОСПроизводимый товар, первый
конвейер и первую отрасль массового производства Фиксированная точка зрения, ставшая возможной только
187
пластическому организму
189
-
239
это не только технология, это
-
такой
же природный ресурс или продукт производства, как хлопок, лес или радио, и как любой продукт
производства оно формирует не только чувственность
192
частного человека, но также и формы
242
взаимозависимости людей в обществе
схоластической философии
193
В эпоху Возрождения господствующей становится страсть
смысле, в каком они были созданы печатной культурой
195
Раскол между сердцем и умом, вызванный
Рукописная культура не знала авторов и публики в том Средневековая книготорговля была букинистической
торговлей и точным подобием сегодняшней торговли произведениями «старых .мастеров»
Лишь более чем через два столетия после изобретения
Визуальная переориентация позднего средневековья
200
формула скорости и изменения····· ..············
антитетических периодов
-
204
Рабле рисует перспектину будущего печатной культуры как потребительского рая прикладиого знания Пресловутый «материализм» Рабле есть не что иное, как кильватер уходящей рукописной культуры
Книгопечатание как первый случай механизации ремесла знания
210
218 222
Прикладное знание в эпоху Ренессанса приняло форму
224
-
в форму образа на сетчатке
428
266
Френсис Бэкон, РR-представитель
moderni,
обеими ногами
269
стоял на почве средних веков
вышедшей из-под печатного пресса
273
Бэконовский Адам был средневековым мистиком, тогда как мильтоновский Адам был скорее профсоюзным
277
лидером
Насколько тиражированный печатный текст сумел
281
заменить тайную исповедь?
га ргантюанский, фантастический, сверхчеловеческий
285
смысл книгопечатания
Марло предвосхитил варварский вой Уитмена, использовав в качестве национальной системы
227
обращения к публике белый ямбический стих
-
формирующуюся систему стихосложения, удобную для создания новых популярных произведений
230
289
Книгопечатание превратило национальные языки в средства массовой коммуникации, в замкнутые системы, и тем самым создало современный
перевода слухового в визуальные термины, а
пластического
263
проникли в евклидово пространство Великий раскол между искусством и наукой произошел в
Аретино, подобно Рабле и Сервантесу, осознал
прогресса, когда изменение как таковое становится
архетипической нормой жизни общества
260
средневековой Книги ПрИрОДЫ и новой книги,
215
любой технологии, придуманной и реализованной на
С Гутенбергом Европа вступает в технологическую фазу
языка чисел следует искать в потребностях, созданных
Френсис Бэкон освятил причудливое бракосочетание
затруднении в начальный период интериоризации
практикв самим же человеком
256
Тобиас Данциг объясняет, почему причины экспансии
расчетов
пример не просто нового знания, а прикладиого
Человеческое мышление всегда оказывается в
в
шестнадцатом веке с появлением средств ускорения
эпохи Гутенберга и
электронной эпохи «Маркони»
-
новой алфавитной технологией
средневекового плюрализма, с одной стороны, и
другой, -
необходимость для власти процедуры сегментации
Как греки столкнулись со смешением языков, когда числа
современной гомогенности и механистичности, с
Петрус Рамус и Джон Дьюи _ два «серфера»реформатора образования, оседлавшие волны двух
251
И макиавеллевский, и купеческий ум разделяют веру в
морали
202
тогда как развитие электроники в наши дни оказало на
нее СТИмулирующее влияние
это травма, переживаемая
силу дихотомии власти и морали, а также денег и
отрицательно сказалась на литургическом благочестии,
«Интерфейс» Ренессанса оказался зоной контакта
-
Европой со времени Макиавелли и до наших дней
научились выдерживать единый тон или единую
позицию на протяжении всего текста
246
к точному измерению книгопечатанием,
книгопечатания авторы прозаических сочинений
-
превращает язык из средства восприятия
и познания в товар Книгопечатание
с появлением печати, кладет конец образу как
Естественная .магия 1Са.меры-обс1СУРЫ предвосхитила Голливуд в превращении зрелища окружающего мира в потребительский товар, упакованный в рамку Томас Мор предлагает проект моста через бурную реку
Книгопечатание
236
национализм как централизующую силу
429
293
Именно книжная страница первой отразила раскол между поэзией и музыкой Устная полифония прозы Нэша нарушает принципы линейности и разделения стилей в литературе Печатный пресс был поначалу всеми, кроме Шекспира,
ошибочно принят за машину бессмертия
Портативность книги, а также мольбертной живописи,
294 296 298
Унифицированность и воспроизводимость печатного
303
306
интуитивного и иррациОНадъного, человека
человеку печатной культуры
Человек печатной культуры способен выразить, но не осознать конфигурацию печатной технологии Хотя историкам хорошо известно, что национализм
311 313 317
появлению соответствующей теории
320
индивидов, так и для наций
323
идеальными проявлениями новой технологии
У испанцев был иммунитет против печати благодаря старой вражде с маврами
Книгопечатание вывело из употребления латынь Книгопечатание стало фактором формирования и стабилизации языков Книгопечатание изменило не только орфографию и
326 330 334 336
грамматику, но также ударения и окончания слов, оно
339
программы прикладного знания в семнадцатом веке
342
Нивелирование флексии и игры слов стало частью Книгопечатание сделало нацию однородной, а государство централизованным, но оно же создало индивидуализм и оппозицию правительству
359
Хайдеггер оседлал электронную волну с таким же
триумфом, как Декарт
-
механическую
аафивсирован в
1905 Г.
с открытием искривленного
пространства, но на ирактике уже двумя поколениями
раньше она начала рушиться под натиском телеграфа
370
«Дунсиада» Поупа обвиняет печатную книгу как фактор возрождения примитивизма и романтизма.
возврат к эхокамере бардовских заклинаний
373
Новое коллективное бессознательное Поуп рассматривал как накапливающиеся отходы личностного
378
самовыражения Последняя книга «Дунсиады» выявляет смысл преображающей силы механического прикладиого знания как изумительной пародии на евхаристию
381
НОВАЯ :КОНФИГУРАЦИЯ ГАЛАКТИ:КИ, или Жалкое положение человека массы в индивидуалистическом
385
обществе
407
(Вместо послесловия) Библиография
41О
Именной указатель
419
345 349
351
430
362 366
Распад галактики Гутенберга был теоретически
стремилась эпоха Возрождения и которое отвергает наш электронный век
356
А.Юдuн. О Маршалле Мак-Люэне и его книге
сделало возможной плохую гра.м..м.ати1<:у
В бесписьменном обществе не делают грамматических ошибок Изглаживание тактильных качеств из жизни и речи способствовало «очищению» языка, к которому так
место архетипам коллективного бессознательного Философия оказалась такой же наивной, как и наука, в
племенной орды. Театральная касса выступает как
объяснения этой страсти, предшествовавшей
Гражданские армии :Кромвеля и Наполеона были
уровню создала в семнадцатом веке
новый мир бессоэнстпелъноео. Архетипы
Обособленная визуальность пробуждает магию
возник в шестнадцатом веке, они пока не могут найти
Национализм настаивает на равных правах как для
.единственному
Книгопечатание раскололо голоса тишины
отчужденного индивида как тип целостного, Т.е.
Сервантес создал Дон Кихота, чтобы противопоставить его
352
Обнажение жизни сознания и ее редукция к одному-
динамики книгопечатания
семнадцатого и гедонистический рссчепь восемнадцатого века
последовательность
и иэобрааительностъ
своем бессознательном принятии допущений или
текста создали nОJl,uтu'ЧеС1<:УЮ арuф.м.етU1<:У
Логика книгопечатания создала аутсайдера,
свойственны кинематографичность,
индивидуального сознания покинули сцену, уступив
немало поспособствовала развитию культа индивидуализма
Чувству времени человека печатной культуры
431
НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ
~
Серия «СДВИГ ПАРАДИГМЫ» (Выпуск
1)
Маршалл Мак-Люэн
Г АЛАКТИКА ГУТЕНБЕРГ А Сотворение человекс печатной 1(;удътуры
Редактор Е.Поnова Корректор Е.Терещенко Оригинал-макет, обложка О.Гашенко Подписано в печать
25.08.2004. Формат
60х84/16.
Бумага офсетная. Печать офсетная. Уч.-изд. л.
26,11.
Усл. печ. л. 2~,11. Тираж
Издательство «Ника-Центр».
т./ф.
01135,
1000
экз. Зак,
Киев-135, а/я
NH136. 192
(044) 242-61-56; e-mail:
[email protected]@i.com.ua;
www.nika-centre.kiev.ua Свидетельство с внесении в Государственныйреестр субъектов издательского дела ДК
N21399
от
18.06.2003
Отпечатано с готовых диапозитивов
000 Т./ф.
«Видавництво «Аспект-Пслпраф».
16610, Черниговская обл., г.Нежин, ул.Шевченко, 109-а. (04631) 3-11-08; т. (04631) 3-18-03; e-mail:
[email protected]
Свидетельствоо внесении в Государственныйреестр субъектов издательского дела ДК
N21115
от
12.11.2002
Мак-Люэн Маршалл М15
ГАЛАКТИКА
ГУТЕНБЕРГА:
Сотворение
печатной культуры.- К: Ника-Центр, (Серия «СДВИГ ПАРАДИГМЫ»; Вып.
ISBN 966-521-224-9 ISBN 966-521-295-8
человека
2004.- 432
С.
1).
Серия «СДВИГ ПАРАДИГМЫ»
«Галактика Гутенберга»
-
один из самых значительных
трудов канадского ученого Маршалла Мак-Люэна. В «Галак тике Гутенберга» представлен мозаический подход к истори ческим
проблемам.
отношений,
После
естественности
и
гармоничности
присущих трайбализму, наступила эпоха абсо
лютной власти визуализации. Главный грех западной циви
лизации, по Мак-Люэну, -
создание алфавита и письменно
сти на его основе.
Рассчитана на всех, кто интересуется философией культуры.
VДК
432
130.11+930.85:94(4)+002.2 ББК 87.66:71.0
