ЖЕРТВЫ КРОВАВОЙ АВАНТЮРЫ

Н. КОРЫТНИК

ЖЕРТВЫ КРОВАВОЙ АВАНТЮРЫ

Дарю на память друзьям – полиграфистам, приложившим руку К моему скромному труду Автор 19.06.96 г

ДОРОГА

СМЕРТИ

ОТ АВТОРА

Эта книжка создавалась по инициативе Никифора Северина, с его, так сказать, подачи. На многих фотографиях, собранных и переданных мне, не было указано, кто их авторы. Поэтому я одновременно приношу и свои извинения, и благодарность всем, кто невольно поработал на эту публикацию, которая, несомненно, вызовет интерес у читателей. Она заставляет помнить тех, кто был убит, замучен летом 1992 года, она же — и суровый приговор тем, кто развязал кровавую бойню на берегах Днестра.

ЛАДЬЯ ХАРОНА-НИКИФОРА Война только что прокатилась через мое родное село. Мы еще тогда не знали, что была танковая битва под Прохоровкой. Но несколько позже увидели такие же сражения, прогремевшие совсем рядом. Достаточно было выйти за околицу, и твоему взору открывалось поле, усеянное десятками бронемашин, обезглавленных и обгоревших. Были и в той войне недоразумения. В последствии многие узнают, что такие потери - результат бездарного командования генерала Кулика, о чем писал в своих Воспоминаниях маршал Г. К. Жуков. Незадачливый генерал с ходу бросил в эту мясорубку молодых, необученных ребят, только что ставших под ружье из курских, орловских деревень. Тяжело было видеть покореженную технику, а еще больше - натыкаться на трупы совсем еще молодых солдат. Вот линия окопов, переполненных убитыми, сваленных как попало. А вот труп, по которому прошелся гусеницами танк. В другой бронированной крепости - застывший труп танкиста. Рядом, в выгоревшей пшенице, - разбухшее тело солдата с гвардейским значком на выцветшей гимнастерке. Чудовищно! Противоестественно! ... Это мои первые детские впечатления, оставшиеся в памяти от той Великой Отечественной. Но то была для нас понятная и справедливая война - наш народ защищал свою Родину от злейшего врага человечества - германского фашизма ... С тех пор прошло более чем полсотни лет. И вот снова - война. 19 июня 1992 года... Близкая по дате, но совсем не похожая на ту, вторую мировую. Разве только те же разрывы снарядов и мин, та же гарь от пожаров. И те же загубленные человеческие жизни, то же варварство. Я увидел на берегу Днестра танк, в упор расстрелявший человека. Гибли те, которые в первые же минуты встали на защиту города, те, которые возвращались с баллов выпускников, дач и огородов, те, которые вышли на набережную, чтобы послушать отчетный концерт ансамбля «Червона калина», и те, которые забирали своих детей из детских садиков. Это были жертвы мирного города в результате необъявленной войны, развязанной Молдовой под кощунственным лозунгом «наведения конституционного порядка». Хороший порядок: точь-в-точь Повторение похода бесноватого фурера. Погибло 484 человека, среди них 5 детей. 1242 получили ранения и увечья, 29 пропали без вести. ...Мины шлепаются на централной площади города, оставляя на асфальте веерные воронки. Снаряды вздымают многометровые фонтаны воды на Днестре рядом с речным вокзалом, где сгрудились десятки ставших на вынужденный 3

прикол больших и малых речных судов. А рядом, в Парканском саду, одна за другой взрываются бомбы, сброшенные с МИГ-29. Незадачливые «асы» Молдовы метили в только что построенный мост, чтобы отрезать Бендеры от Тирасполя. Сколько ненависти и жажды крови! Откуда это? Брат - против брата, сын против отца, отец - против сына. Сколько горя у их матерей! Небывалая доселе разразилась трагедия в городе на Днестре. Город наводнили бронемашины Молдовы. Ворвавшись с трех сторон: Кишинева, Каушан, Варницы, они захватили ключевые позиции. Началась, правда, беспорядочная стрельба, палили куда попало. Ночью на перекрестке улиц Суворова и Лазо взрываются транспортеры со снарядами. Зрелище - сущий ад! Утром жители близлежащих улиц увидели развороченные обгоревшие машины и орудия. Убитые вокруг здания горисполкома, возле рабочего комитета, городского историкокраеведческого музея. В штабе обороны города то и дело раздаются звонки: горожане спрашивали какова обстановка, называли адреса убитых на улицах людей. Но каждая попытка даже приблизится к убитым в первые дни пресекалась выстрелами кишиневских снайперов. Они не только охотились за живыми, но и не давали возможности подбирать трупы. Июнь выдался не только жарким, но и знойным, стояла тридцатиградусная жара. Глаза слепила зелень: цвели каштаны, пьянящий запах издавала липа, созревали абрикосы, вишни... Но люди не замечали чудесных дней летней поры, их душевное состояние было в кричащем противоречии с окружающей природой. Они прятались в подвалах от мин и снарядов, изредка выходили во двор, чтобы приготовить на костре пищу (електроэнергии и газа не было, магазины, столовые закрыты). Были дни, когда от интенсивных обстрелов не было спасу, приходилось уходить за Днестр на левую сторону. Более 70000 жителей Бендер на поездах, автомобилях под вой пуль и снарядов выезжали в соседние области Украины. Их гостеприимно принимали в Одессе и Виннице, Днепропетровске и других городах и селах. Шла борьба за выживание. К сожалению, многие были сражены пулями и осколками мин на улицах и при переходе через Днестр. А бои все продолжались. Трупов на улицах становилось все больше. И уже на третий день в городе организуется похоронное бюро. Никакого передвижения транспорта. И вдруг на улицах то тут, то там появляется трактор с четкими опознавательными знаками: ДВШ-16. У его кабины - прытороченный белый флаг с красным крестом. За ним буквально бежали репортеры ряда солидных газет и агентств, в том числе «Таймс», Рейтер, АП, корреспонденты из Англии, Франции,Испании, Японии, Цейлона, буквально со всего света, спешившие взять интервью, что называется, из первых рук. Водитель, юркий, как и его трактор, отмахивался от них, как от назойливых мух, ссылаясь на то, что у него много работы. И гости вынуждены были быстро щелкать затворами фотоаппаратов и кинокамер, запечатлевая тележку, в которой лежали жертвы бессмысленной, жестокой и кровавой войны. 4

Водителем на тракторе был Никифор Северин, рабочий, житель города.Родился он в простой крестьянской семье молдаванина села Урсоя. Юность была его голодная и холодная. Рано потеряв отца, испытав все унижения отчима, он ушел на заработки в город. Была армия, целина. Но больше всего сил и любви отдано строительству, теперь уже в родном городе. Никифор Саввович считает, что его вклад, его кирпичик есть в каждом здании Бендер. Он перевез сотни тонн строительных материалов, работая в строительных управлениях 23,33,34, УПТК. Родившись созидать, ему тяжело было видеть разрушения, которым подвергался город летом 1992 года. Но главное люди. Единственный с кем Никифор долго беседовал - это известный ленинградский журналист А. Невзоров, который одним из первых поведал миру о Бендерской трагедии. В доверительной, откровенной беседе с Никифором обещал подумать о написании книги о Бендерах, еще раз приехать в полюбившийся ему город. Но видать не удалось. Не приезжают больше и те, кто сравнивал разрушенные Бендеры с испанской Герникой, английским Ковентри, белорусской Хатынью. Такова журналистская судьба. Мы же, бендерчане, не имеем права молчать и еще долго будем вспоминать кровавое прошлое. Люди должны знать правду до конца, какой бы горькой она ни была. Виновники вооруженного конфликта еще не установлены. Точку ставить рано. Знаем, что при виде представленных фотографий, в этой брошюре, у многих болью отзовется сердце. Но это наш еще один шанс осадить тех, кто развязал бессмысленную бойню на берегах Днестра. Содрогнись, читатель, скажи свое веское слово: «Нет войне!». Любой войне, где льется кровь, гибнут люди! ...Шел третий день войны, вспыхнувшей на улицах приднестровского городасада. Рушились здания, умирали стоя деревья, все чаще встречались трупы на улицах, тротуарах, в парках и скверах, на берегах Днестра. На третий день войны, словно Христос-Спаситель, спустился к нам Никифор Северин. Это потом журналисты назовут его именем Харона - героя греческой мифологии, перевозчика умерших через реки подземного царства до врат Ада. Для уплаты за перевоз покойнику клали в гроб монету. Харон нашего времени на своей лодке-тракторе трудился совершенно безкорыстно, подвергая себя смертельной опасности. Он видел расстрелянные «Скорую» и «Пожарную», которые спешили на помощь зовущим. Никифор по сути был вне войны, хотя и находился в самом ее эпицентре. Его в любую минуту могла сразить пуля. Сколько раз его останавливали и допрашивали, называли шпионом, тыкали в грудь автоматом, ставили к стенке. И все же он, воюя без оружия, выиграл самую страшную битву. Его противником была грозящая всем катастрофа в лице эпидемии - общая повальная болезнь, которая ходит по народу и по своей разрушительной силе страшнее огня, наводнения, землетрясения. Более 100 человек Никифор вывез из зоны обстрела и похоронил. Только в один день, 23 июня, у крепости было подобрано и вывезено на кладбище более 10 трупов. Вывозил Никифор всех, не разбираясь ни в чинах, ни в принадлежности 5

к той или другой воюющей стороне. Это были гвардейцы и опоновцы, добровольцы и волонтеры, казаки и полицейские. Вот уж кому награда общая. На его долю выпало 28 беспокойных дней и ночей. На многих улицах и перекрестках колеса его трактора буквально плавали, буксовали на разбросанных гильзах. «Спал я в те дни на огороде, - вспоминал Никифор Северин. - В доме находиться долго было невозможно. Я весь пропитался трупным запахом». За день Северин на своем тракторе в поисках трупов объезжал город дважды. А они встречались на улицах и в подвалах, в садах и окопах. Были случаи, когда в диспетчерской коммунальной службы выделяли в помощь Северину грузчика. Но чаще всего ему приходилось грузить одному. На его просьбу помочь, прохожие закрывали нос, размахивали руками, отвечали, что не могут, сердце не выдерживает. Грузил Никифор трупы чаще всего сам. Вез их в диспетчерскую, где их фотографировали. И каждый раз надо было расположить так чтобы по фотографии можно было узнать человека. Отвозить трупы приходилось прямо на кладбище, потому что в морге не было электричества. Опознанные трупы, при уточнении адреса, отвозил на «ту сторону», в ближайщие села. Северин не делил на «своих» и «чужих», часто подчеркивая: все трупы одинаковы, все наши, все уйдут в матушку-землю. Многие из них попадали в братские могилы, нередко при появлении родителей, пожелавших опознать своих, приходилось вскрывать могилы. Действовал никем не установленный конвейер: захоронение, вскрытие и снова захоронение. Никифор Северин подтверждал, что во время кровавой бойни царили хаос и анархия. Трупы редко кто подбирал. Многие охотились в основном за автоматами. Относительным порядком отличались казаки. Они после боя не оставляли на поле брани своих товарищей. Однажды произошла сильная автоматная перестрелка недалеко от здания полиции, возле железнодорожного вокзала Бендеры-I Группа казаков отступала на свою базу - в кафе «Тигина», которое прикрывалось БМП. Но те, кто выходил из боя последними, несли на своих руках убитых. Их было двое. Во дворе кафе их положили на плащ-палатку. Произошла короткая церемония прощания тех, кто оставался защищать вокзал. Добровольно взваливший на себя святую и ответственную обязанность подбирать трупы, чтобы не допустить эпидемии, Никифор Северин соблюдал строгий нейтралитет. Каждый раз, когда его останавливали различные постовые и патрули с самыми непонятными для него нашивками и знаками и пытались распрашивать о расположении тех или иных групп воюющих, он отвечал: «Я никого не выслеживаю и не предаю. У меня нет оружия. Я выполняю свой долг перед убитыми, они уже безопасны, они искупили свою вину, их ждет сырая земля». Как-то при беседе в редакции Никифор Саввович показал мне письмо, которое ему передал молодой парень с автоматом в руках на одной из глухих улиц города. Написано оно корявым почерком на листке в клетку, видать, наспех вырванном из школьной тетради. Дрожь прошла по телу, когда прочитал заглавие: «К гадам!» 6

Кто эти гады, трудно было понять. Автор не обращался к кому-то конкретно. Но сколько в нем гнева и отчаяния! Молодой человек пишет, что девушка - его невеста - могла и должна была стать хорошей женой и матерью. Он клянется мстить ее убийцам, и требует найти и отдать хотя бы ее останки... Передавая письмо Никифору, он со злобой сказал: «Ты обязательно найдешь и привезешь мне ее. Ищи где хочешь. Если через сутки ты это не сделаешь, я тебя убью», - заключил он. Слава Богу, ничего подобного не произошло. Но неприятности возникали чередой. На одной из улиц пришлось подобрать уже распухший труп. Им оказался майор полиции из села Фарладаны А. И. Райлян. Возле городского кладбища Никифор попал под сильный перекрестный огонь и ему пришлось тут же вырыть могилу и заняться захоронением. Через несколько дней он снова направляется в те же Фарладаны, чтобы отвезти труп парня по имени Сергей. На обратном пути он решил зайти к Райлянам. На пороге его встретила жена Андрея Наташа. Она показала фотографию своего мужа. Никифор узнал его. Но как сказать молодой женщине, что несколько дней тому назад он его похоронил. Начал говорить намеками: мол, тот человек, которого он похоронил, большой красивый мужчина. Наташа тут же, по-видимому о чем-то догадалась, начала размахивать руками, сквозь слезы говорить: «Не верю.., мой муж живой.., не лишайте нас надежды...». И только через два месяца приехал отец Андрея мош Иван, опознал своего сына и похоронил со всеми почестями в своем родном селе. Десятки дальних и ближних маршрутов, рискованных и опасных. И каждый раз путевки, справки... Вот одна из них: «УЖКХ разрешает забрать трупы, захороненные в селе Липканы, водителю Северину Н. С. Начальник УЖКХ Савчук». На справке резолюция начальника полиции. ...Двое мертвецов слегка были прикрыты землей. На холмике земли - зеленые каски. Трупы уже разлагались. А по дороге то и дело - остановки. «Кто такие?» - спрашивали опоновцы, гвардейцы, зажимая марлёю носы. Как потом оказалось, это были трупы казаков, проживающих в нашем городе. Вооруженные люди нередко скрывали следы своих преступлений. Однажды, Никифора послали забрать труп на территории комбината «Фанеродеталь». Приехал, а на указанном месте - одни угли остались. Каждый год горожане выходят на место Мемориала в честь защитников Бендер, туда, где установлена боевая машина БМП. Они знают, что в ней сгорело восемь ребят: механик-водитель В.Ф. Кукович, Л.Б. Земляной, ополченцы Г.М. Кардаш, А.В. Бунин, Ю.П. Гладков и А.В. Дузь. И только одного из них в могиле № 7, что на Тираспольском мемориале, мать Андрея Н.Д. Бунина опознала. Мастер спорта по академической гребле, он выделялся своим ростом. Фамилии двоих членов экипажа до сих пор неизвестны. «Помогите найти!», «Где мой сын?», «Может кто-то видел...». Эти и другие вопросы мы не раз читали в первые же дни вооруженного конфликта на щите объявлений, выставленном в центре города. Проходило время, и эти же вопросы 7

адресовались исполкому городского Совета, штабу обороны города, военкомату, рабочему комитету, прокуратуре. И каждый раз поиски шли через Никифора Саввовича. Вот почему именно ему больше поступало и поступает до сих пор слов благодарности. В его специальной папке собрались десятки таких писем. Благодарят простые люди и те, с кем он сотрудничал. «Мы очень благодарны Н.С. Северину за его тяжкий труд во время бендерской трагедии, за его помощь в захоронении нашего сына и мужа « - пишет семья Проценко. - Вся наша семья желает, чтобы война больше не повторилась». «Выражаю благодарность Северину Никифору за огромную проделанную работу во время вооруженного конфликта в городе Бендеры. Благодаря его мужеству многие из погибших опознаны, похоронены по-христиански. Оперативно-следственная группа по розыску лиц без вести пропавших благодарит Никифора Северина за его нелегкий и бесстрашный труд, поскольку немногие согласились бы на такую работу...» Эти слова принадлежат инспектору следственного управления, проживающему на Ботанике в городе Кишиневе А. Я. Трегубчуку. «Во время боевых действий в Бендерах пропал мой сын Сергей, - сообщает Ю.С. Кашковал, житель села Красное Слободзейского района. - Сейчас я работаю в группе по розыску без вести пропавших и по достоинству могу оценить труд Никифора Саввовича. Без него мы ничего не могли бы сделать...». Высказал свои слова благодарности и председатель бендерского горисполкома В.В. Когуг: «Никифор Саввович Северин в период боевых действий 1992 года, совершая гражданский подвиг, проявил личное мужество, добросовестное отношение в экстремальной ситуации к людскому горю. Человеческое сострадание снискало к нему глубокое уважение всех горожан, матерей и родственников погибших. Его подвиг может служить примером для всех в это трудное время. Горисполком и местные органы самоуправления помнят об этом и сохраняют память на долгие времена». - Не желаю своему злейшему врагу увидеть то, что я увидел в дни трагедии Бендер летом 1992 года, - скажет Никифор Саввович, при встрече с отдыхающими в Каменском санатории «Днестр», куда он попал не по своей воле - совсем подкачали нервы, нарушилось душевное равновесие. Врачи поговаривали о диагнозе - заражение трупным ядом. И в этом нет ничего удивительного. Отдельные помощники Никифора одевали противогазы, а он работал без всякой защиты. Тем не менее он благодарен тем, кто ему помогал. А это и Белый, и Коля Неут, и другие. На время болезни его заменял СИ. Головин. - Меня, наш город, его жителей спас от эпидемии генерал Лебедь, - признается Никифор Саввович. - Спас тем, что прекратил преступную бойню, развел воюющие стороны. Многое, что творилось, своими глазами видел Северин. Не все может сохранить память. Ночами, когда затихала стрельба, а иногда и под канонаду орудий, он вел дневник своих смертельных рейсов. 8

День за днем складывался календарь печальной статистики. Мелькают даты, улицы, отдельные фамилии. Сколько трагедий! 30 июня, в конце дня, печальную весть узнала семья Борец. Мать Лариса Николаевна, бабушка - Любовь Сергеевна, дети - Ольга и Антон узнали, что погиб их сын, внук, отец Сергей Иванович. В тот же день был убит его побратим Анатолий Леонидович Березовский. Сегодня их могилы рядом. Сколько раз приходилось Никифору встречать уже на Борисовском кладбище родителей, в слезах, убитых горем жен, матерей, осиротевших детей. Воспоминания леденят сердце, перехватывают дух. Запасливый, как и много раз до этого, Никифор предлагает кому валерьянку, кому таблетку нитроглицерина... Когда Никифор Северин возвратился домой из санатория «Днестр», война, к счастью, уже закончилась. Но работы у него не убавилось. Начались поиски пропавших без вести. Однажды в руках Никифора мне удалось увидеть необычную карту, собственно, план города с указанием улиц, парков и площадей, скверов и других зеленых уголков, а на них - крестики. Оказывается, это помечены места, откуда Никифор вывозил трупы. Сегодня там стоят кресты, установлены плиты с высеченными на них фамилиями, именами, даты смерти защитников города. Они - немые свидетели кровавых событий. Сколько раз приходилось проходить по местам наиболее интенсивных боев. На этот раз мой маршрут начинался с эпицентра военной провокации. На городском кладбище Северин впервые услыхал слово «эксгумация». Сколько могил пришлось вскрывать, чтобы опознать того или другого убитого. И снова заниматься этой работой охотников немного. И снова не кто иной, как Никифор - один из первых в составе оперативной группы по розыску без вести пропавших. С апреля 1993 года по август 1995-го этой группой эксгумированы 139 трупов. К сожалению, только в 42 случаях родители опознали в убитых своих детей, мужей, братьев... Опознала своего мужа Галина Мухина. Он был убит и зарыт в могиле, им же выкопанной под дулами опоновских автоматов на каушанской свалке возле дубовой балки. Тут же, на вечно дымящейся свалке, найдено массовое захоронение, тщательно скрываемое теми кто совершил это варварство. Опознать никого не удалось. В яме оказались одни кости. Около ста трупов были вновь захоронены до очередной эксгумации. Велико горе матери, утратившей сына, но каково матери, которая до сих не может даже на могилу к своему сыну прийти? Как объяснить маленьким детям, что отец погиб, но у него нет могилы? И печальные матери, жены еще и еще раз всматриваются в кадры редчайших, уникальных фильмов-хроники времен последней войны, среди которых есть и «Ладья Харона». В кадрах мелькают изуродованные лица, нога - в кроссовках и без. «Остановите!» , «Прокрутите еще!» слышны женские голоса-просьбы. И киномеханик крутит еще и еще раз. Напряженная тишина. Кажется, вот-вот раздастся голос матери, как в известном нам фильме: «Алексей, Алешенька, сынок!...» Для матери смерть сына особенно 9

мучительна, огромно ее горе. Сколько мы встречали их в черном в трагические дни лета 92-го. Велика их скорбь в минуты стенаний и печали, им тяжелее всех. Рыдания и слезы матерей сжимают душу, леденят сердца. Сколько раз нам приходилось слышать из их уст библейские слова: почему нам не дано умереть вместо вас? Тяжелое, трудное бремя несут те, кто помогает людям искать живых и мертвых. Каким ненавистным для них является слово «война». В одной из своих дневниковых записей Никифор оставил такие слова: «Война! Будь она проклята! Кто ее придумал? Война - самое страшное порождение во взаимоотношениях людей. Особенно прискорбно, когда вспыхивает братоубийственная бойня, какую мне пришлось видеть. Ведь они, воюющие стороны, были одинаковы не только по камуфляжной форме. И тем не менее применяли самые гнусные методы издевательства друг над другом. Из печати мы знаем, что, например, опоновцы на телах попавших в плен вырезали звезды, латынскую букву «V», выкалывали глаза, разрезали тела пилой, бросали в Днестр с камнем на шее, сжигали, забрасывали в отстойники на животноводческих фермах. Мне довелось видеть по молдавскому телевидению измученного и истерзанного казака Шкуро. Если бы не коментарии диктора, я бы его не узнал. Дело в том, что где-то недели за три-четыре до этого случая мне довелось брать у него интервью. Поверьте, что во время нашей беседы меньше всего речь шла о войне. Кроме красавца-парня, я увидел в нем начитанного и эрудированного молодого человека. Мы говорили о произведениях известного писателя Михаила Шолохова, о судьбе героев его романа «Тихий Дон». И вот он, казак с Дона, на берегах Днестра, в плену, похоже перенесшего неимоверные пытки, дает показания в застенках Кишинева. Трагедия под стать шолоховским персонажам. Те, кто ворвался в город, нарушали покой предков: они сравнивали с землей их могилы. Какое варварство! При штурме здания ДОСААФ опоновцы использовали как защитные средства надгробные плиты и памятники центрального городского кладбища, Братских могил, где захоронены павшие смертью храбрых участники Великой Отечественной. Действительно, что же с нами случилось? Кто виноват? В Приднестровье в первые же дни было заявлено, что эта братоубийственная война подготовлена, запланирована и развязана лидерами кишиневского национал-тоталитарного режима в 1991-1992 годах, принеся неисчислимые страдания не только народу Приднестровья, но и жителям Молдовы. Ее вдохновителями были конкретные люди. Не зря же ярые народофронтовцы на улицах Кишинева распевали: «Мирча Снегур, Мирча Друк нас к победе приведут». Им подпевали ястребы фронтистского руководства Косташ, Мокану, Плутару и другие. Но что с этого хора получилось мы уже знаем: была война, были жертвы и разрушения. Международный общественный трибунал еще в 1993 году вынес приговор тем, кто развязал кровавую бойню на берегах Днестра. В своем Заявлении «О нарушении норм международного гуманитарного права во время вооруженного 10

конфликта в Приднестровье» он осудил действия вооруженных формирований Республики Молдова, которые допускали пытки гражданского населения, изнасилования, в том числе препятствовали захоронению, допускали глумление над трупами погибших и замученных. Трибунал подчеркнул, что за это несут ответственность не только те, кто непосредственно совершал акты насилия, но и те, кто отдал приказ начать войну. Сегодня уже и парламентарии Молдовы пытаются разобраться, почему началась эта кровавая бойня, по чьей вине, кто ее вдохновитель, сколько погибло и за что отдали свои жизни молодые парни, почему пострадали мирные люди? В Молдове создана специальная парламентская комиссия по изучению причин возникновения приднестровского конфликта. Граждане Молдовы и ПМР должны знать правду. Только через правду, через выявление виновников страшной бойни, их показания может прийти мир и согласие между людьми, живущими в крае, созданном для мира и дружбы, благополучия и процветания. Война противоестественное порождение миру, жизни, давно проклятое народами и человечеством. Ах, если бы можно было похоронить это ненавистное слово «война» и чтобы никогда не пришлось его эксгумировать!

11

ТРУПЫ УБИТЫХ

12

13

14

15

В МОРГЕ

16

ПОИСК БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИХ. ЭКСГУМАЦИЯ

17

18

19

СКОРБЬ МАТЕРЕЙ

20

21

ПАМЯТЬ ЖИВЕТ

22

23

НЕУТЕШНОЕ ГОРЕ ДЕТЕЙ

24

БЕНДЕРСКИЙ РЕКВИЕМ

25

Людмила ДЕНИСОВА ВЗОРВАННОЕ ЛЕТО Зубцов рисунок резкий Над крепостью Бендерской, Где рвется в облака орел немой, Июньской темной ночью Людского горя клочья И море крови списаны войной... Нас встретили с надеждой, Делясь едой, одеждой Мужчины, что в отцы годились нам. А мы, две бендерчанки, Медсестры-самозванки, Не знали, что нас ожидает там. Бойцы-тираспольчане Стрельбе нас обучали. Казалось нам: теория проста, Гаишники, музрота, Все до седьмого пота Окопы рыли рядом у моста. А МИГи мост бомбили, С домов прицельно били Наемные убийцы - снайпера. Нам солнце улыбалось, А пули все впивались В стволы деревьев, в берега Днестра. Когда совсем стемнело, Вдруг весть к нам прилетела, Что будто бы опоновцы идут. Кто это напророчил? Но около трех ночи Мы оказались все в сплошном аду.

26

Рвались гранаты, мины, Горели вы в машинах, Но прогоняли мысль о смерти прочь. Мы - сестры без дипломов, Тайком сбежав из дома, В кровь окунулись по уши в ту ночь. И с первого КАМАЗа Меня позвали сразу. Один твердил: «Не чувствую руки...» Другой стонал и трогал Разорванные ноги, Пока я бинтовала часть ноги. Глазам не верю. Ужас! Под плащ-палаткой лужа. Нет головы и рук обеих нет. И каменеют веки: Лежит полчеловека, Которого так просто звали «Дед». Бегут, бегут минуты И коченеют трупы, Я пульс у них ищу, а пульса нет. Заглядываю в лица, Но поздно. Время мчится. Светлеет небо, близится рассвет. О, Боже! Как вас много Лежало вдоль дороги, Своими же расстрелянных в упор! Не выбьешь «Градом», матом Из памяти ту дату. В их смерти нет виновных до сих пор. За славой не гонялись. Мы тоже пуль боялись, (Но кто из нас со смертью не играл?!) Но кто как мог поверьте, Из лап жестокой смерти Остатки жизней с боем вырывал.

27

Тот бой ночами снится. Я вижу мертвых лица. От крови липнут руки у меня. «Врача!», - кричат мне снова. И я бежать готова Под градом перекрестного огня. Опять бегу к машинам И рядом рвутся мины, Осколками срезая клок волос. В затылке боль тупая, И я почти глухая, Но смерти избежать мне удалось. Вновь прибегаю первой. Гвардеец спички нервно Мне подает дрожащею рукой. И плачет, как мальчишка, Володька - мой братишка. Мужские слезы по лицу рекой. В разорванное лето Мы за границу к детям На «микро» - под обстрелами идем В крови рубашка, брюки, И тяжелеют руки, И рвутся сны под пулевым дождем. КРЕСТЫ На бендерских улицах Выросли кресты. Возле них сутулятся Строгие цветы. С трауром повенчаны. Каплями роса. Словно наши женщины Смотрят мне в глаза. 28

Взгляд предельно пристальный, Как стрельба в упор, Крест им ставший пристанью, Для меня укор. Здесь из строя выбыли Люди под кресты. Словно слезы выпали Росы на цветы. Слышу вопросительный Крик из-под земли; «Где же Вы, спасители?» Вы живете, дышите Закопавши нас, Где ж вы были, слышите, В наш предсмертный час?!» То не гром, не молния, То стучат в виски Те мгновенья... Помню я: Люди - на куски. Выжить не сумевшие В белизне больниц. Трупы обгоревшие, Пропасти глазниц, Черепа пробитые, Мертвый взгляд без глаз. И кричат убитые, Не прощая нас. В трауре под росами Сгорбились цветы. Не спеши с расспросами, Поклонись и ты.

29

БЫЛА ВОЙНА Была война. Война без правил, Без перерыва на обед. Была война. И миром правил В руках убийцы пистолет. Была война почти вслепую, Не разберешь, где друг, где враг. Но кто мог выдумать такую, Развеяв мысль о мире в прах. Была война. Война на нервах. Был беспощаден каждый миг. Был каждый бой для многих первым, Последним ставший для иных. Была война. Война в Бендерах! Кто мог подумать о таком? Кто мог представить наши скверы Под профашистским каблуком?! Была война. Война без правил. Когда и разум - дефицит, Но на колени не поставил Бендеры зверский геноцид. Была война такой нелепой. Какой еще никто не знал. ...Из пепла взорванного лета Встал БМП на пьедестал.

30

Отпечатано в Бендерской типографии "Полиграфист" Зак.1147 Тир.1000