История России в сравнительном освещении: Учебное пособие

Министерство транспорта Российской Федерации Морской государственный университет имени адмирала Г. И. Невельского

Л. В. ШЕПОТЬКО

ИСТОРИЯ РОССИИ В СРАВНИТЕЛЬНОМ ОСВЕЩЕНИИ Рекомендовано Дальневосточным региональным учебно-методическим центром в качестве учебного пособия для студентов вузов региона

Владивосток 2003

УДК 947(045) Шепотько Л. В. История России в сравнительном освещении: Учеб. пособие. – Владивосток: Мор. гос. ун-т, 2003. – 234 c. Учебное пособие подготовлено с учетом новейших исследований проблем отечественной истории и соответствует требованиям учебной программы по курсу. Рассматривается история России в контексте общемирового исторического процесса, что дало возможность автору охарактеризовать отечественную историю в сравнении с историями других народов и цивилизаций. Представлен анализ современной исследовательской литературы по проблемам отечественной истории, что создаёт основу для сопоставления различных точек зрения. Пособие содержит планы семинарских занятий и проблемные задачи к темам курса, способствующие активизации познавательной деятельности. В работе использованы материалы учебных пособий А. Т. Степанищева, Л. И. Семенниковой, А. И. Уткина. Предназначено для курсантов и студентов дневной и заочной формы обучения.

Рецензенты: Н.А. Беляева, канд. ист. наук, доцент ВФ РТА В. Ф. Печерица, д-р ист. наук, профессор ВГИМО ДВГУ

ISBN 5-8343-0165-7 Ó Шепотько Л. В. Ó Морской государственный университет имени адмирала Г.И. Невельского, 2003

2

Оглавление РАЗДЕЛ 1. ОСМЫСЛЕНИЕ ИСТОРИИ ............................................................................... 6

Тема 1. Концепции осмысления истории ................................................. 6 1. Линейно-стадиальная схема Всемирной истории ........................... 6 2. Цивилизационные теории движения истории ............................... 10 3. Теория цивилизаций на рубеже ХХI века ...................................... 13 Тема 2. Типология цивилизаций ............................................................. 17 1. Восточная цивилизация. Типологические признаки..................... 18 2. Западная цивилизация. Типологические признаки ....................... 20 Тема 3. Основные теории русской истории ........................................... 25 1. Славянофильская теория русской истории .................................... 25 2. Теория русской истории Н. Я. Данилевского ................................ 28 3. Теория русской истории Вл. Соловьева и Ф. М. Достоевского ..................................................................... 30 4. Евразийская теория русской истории............................................. 33 5. Факторы, определяющие специфику русской истории ................ 37 РАЗДЕЛ 2. ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ СПЕЦИФИКА РОССИИ....................................... 40

Тема 1. Истоки российской цивилизации............................................... 41 1. Проблема этногенеза русских. Создание Древнерусского государства...................................................................................... 40 2. Упадок Киевской Руси. Возвышение ее северо-восточной территории....................................................................................... 45 3. Влияние природно-климатического фактора на становление Российской цивилизации.................................... 49 Тема 2. Монголо-татарский фактор в русской истории ........................ 54 1. Этносоциальные факторы в истории. Теория «пассионарности» Л. Н Гумилева..................................... 55 2. Монголо-татары и русские земли: социокультурный аспект взаимоотношений ............................................................... 57 Тема 3. Православие и исторический процесс в России ....................... 68 1. Соотнесение православия с западным христианством ................. 68 2. Приспосабливание православия к требованиям европейского цивилизационного процесса.................................. 77 3. Православная церковь в советский период русской истории.............................................................................. 85 РАЗДЕЛ 3. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН: ХАРАКТЕР И СПЕЦИФИКА ПОЛИТИЧЕСКОГО, ЭКОНОМИЧЕСКОГО, СОЦИОКУЛЬТУРНОГО РАЗВИТИЯ......................................................... 92

Тема 1. Становление России как государства империи ........................ 93 3

1. Формирование национальных государств в Европе. Предпосылки превращения России в государство империю .............................. 93 2. Особенности становления и развития России как империи ......... 96 Тема 2. Модернизация в истории России ............................................. 103 1. Понятие модернизации. Цели и особенности модернизации в России ................................................................ 103 2. Варианты осуществления модернизации в России ..................... 109 Тема 3. Эволюция власти в России. Общее и особенное .................... 116 1. Начало формирования государственно-феодальной системы. Ее отличие от западноевропейского вассалитета....................... 116 2. Иван Грозный. Становление самодержавия как специфической формы государственного устройства ............... 124 3. Изменения в политической системе России в начале ХХ века........................................................................... 132 4. Государственная идеология России.............................................. 138 РАЗДЕЛ 4. ПРОБЛЕМА ИСТОРИЧЕСКОГО ВЫБОРА РОССИИ.............................. 147

Тема 1. Проблема исторического выбора России в общественнополитическом движении ХIХ начала ХХ веков.................... 147 1. Российский консерватизм и проблема исторического выбора России ............................................................................... 147 2. Либеральное направление общественно-политического движения России ............................................................................................ 157 3. Социалистическое направление общественно-политической мысли и проблема исторического выбора России ................................. 164 Тема 2. Проблема России как цивилизационно неоднородного общества.................................................................................. 174 1. Социокультурные циклы в русской истории............................... 174 2. Смутные времена как проявление цикличности русской истории............................................................................ 179 Тема 3. Проблема исторического выбора России в конце XX–начале ХХI века ............................................................... 191 1. Запад и Россия. Интерпретация взаимоотношений..................... 191 2. Современная модернизация России ............................................. 195 3. Геополитическое ослабление России ........................................... 203 Образцы тестов....................................................................................... 211 Итоговые вопросы для повторения....................................................... 218 Основная учебная литература по курсу................................................ 219

4

5

РАЗДЕЛ 1. ОСМЫСЛЕНИЕ ИСТОРИИ

ТЕМА 1. КОНЦЕПЦИИ ОСМЫСЛЕНИЯ ИСТОРИИ 1. Линейно-стадиальная схема Всемирной истории Возраст человеческого сообщества оценивается в 35-40 тысяч лет. Результаты истории человечества поразительно неодинаковы. В мире существует колоссальное разнообразие социальных структур, политических систем, уровней и типов экономического развития. Как осмыслить Всемирную историю? В конце XVIII века создаётся теория исторической эволюции, в основе которой линейностадиальный подход осмыслению истории. Согласно этой теории история рассматривается как бесконечный прогресс единого рода человеческого. Типичный пример линейно-стадиального членения истории – это схема «древний мир – средние века – новое время», которой пользуются до сих пор. О. Шпенглер, немецкий философ, в книге “Закат Европы” линейно стадиальную схему истории сравнивал с ленточным червем, неустанно наращивающим эпоху за эпохой. Понятие прогресса сложилось в эпоху генезиса капитализма в Европе. Прогресс при однолинейном движении истории трактуется как технический прогресс, ведущий к противоречию с естественным развитием природы, к приоритету материального над духовным, тенденции к модернизации вооружения. Европейская модель развития истории это технотронно-прогрессивная модель, рассматриваемая как образец движения общества. Но возраст европейской цивилизации измеряется столетиями, в то время как на Востоке существуют цивилизации, которые насчитывают тысячелетия. История его социумов свидетельствует, что они долго существуют потому, что восточный человек стремится не преобразовать мир, а прежде всего созерцать его и понять своё место в природе. Восток утратил лидерство потому, что не выдержал соприкосновения с «агрессивной прогрессивностью» Европы. В середине XIX века оформляется формационная схема Всемирной истории К. Маркса. Всемирно-исторический процесс рассматривается в ней как последовательная смена стадий (формаций), различающихся между собой по способу производства и соответствующей ему социально-классовой структуре. Это стадия первобытнообщинного строя, рабовладельческого, феодального, капиталистиче6

ского, коммунистического. Все страны должны были пройти эти этапы развития и оказаться в коммунизме. Теория формационного осмысления истории предлагает лишь один вариант развития. Различия между странами допускаются только по вертикали, в рамках формационного коридора: одни впереди, другие сзади. Таким образом, большинство населения планеты обречено на бесконечные гонки за десяткой развитых стран. Но есть страны, которые ни под какие формационные характеристики подогнать невозможно, например Китай. Теория формаций была сформулирована К. Марксом как обобщение исторического пути развития Европы. Он осознавал многообразие мира, видел, что некоторые страны не подходят под формационные характеристики. Страны с особым характером развития К. Маркс относил к «азиатскому способу производства». Он считал его особой формацией, но подробной разработкой этих вопросов не занимался. В советский период к странам «азиатского способа производства» относили Восток. Формационная схема, основу которой составляет материальный фактор и которая не учитывает влияние духовности на своеобразие исторического процесса, не позволяла осмысливать историю во всём её многообразии. В Древней Греции, которая попадала под формацию рабовладельческого общества, свободные граждане составляли большинство населения, их труд давал основной прибавочный продукт. Именно здесь были выработаны демократические нормы и теории, которыми человечество пользуется до сих пор. Понятия демократия, политика, партия и другие родились в Древней Греции. Не может рабовладение, хотя оно здесь и было, являться главным признаком этого общества. Всё мировое развитие согласно формационной схеме К. Маркса подчинено закону смены общественно-экономических формаций. Всё, что не укладывалось в эту схему, а это страны Востока, Россия, считалось историческими особенностями. Поскольку особенностей набиралось многовато, была выдвинута концепция трёх эшелонов развития капитализма, различающихся характером, механизмом становления, качеством формирующихся структур. Россия была отнесена к странам второго эшелона развития, догоняющего и зависимого развития. Разработка концепции «эшелонированного» и «догоняющего» развития – стремление спасти и усовершенствовать формационную схему. Но число стран, история которых не укладывается в формационные характеристики, фактически большинство. Ограничение истории рамками становления и смены способов производства ведёт к обеднению истории, к искажению реальности. При таком подходе основ7

ным результатом истории считается не совершенствование человека, а изменение материальной основы жизни. Таким образом, теория формационного развития не может претендовать на общеметодологическую основу для построения исторической картины мира. К линейно-стадиальной схеме осмысления истории относится теория К. Ясперса, немецкого философа. В книге «Истоки истории и её цель» автор отрицал марксистскую формационную схему за определяющую роль в ней материальных факторов. Он не отвергал их значения, но считал, что история в большей степени определяется факторами духовными, главными среди которых является самосознание человека. Подход К. Ясперса к осмыслению истории схож с французской исторической школой Анналов, утверждающей, что индивидуальное и массовое сознание играют решающую роль в истории. К. Ясперс считал, что история имеет единое происхождение и единый путь развития. Однако доказать это, как и противоположное, невозможно. Немецкий философ сформулировал теорию осевого времени в истории. Европейская философия истории началом истории считала явление Христа. К. Ясперс исходит из того, что начало истории, ось, должно иметь значение для всего человечества, в то время как явление Христа значимо только для христиан. Ось истории, по К. Ясперсу, – это время рождения мировых религий, время между 800–200 годами до н. э. Параллельно в Китае, Индии, Палестине, Древней Греции возникли духовные центры, приведшие к возникновению мировых религий. Отсюда человечество духовно едино, подлинная его история начинается с возникновения основ мировых религий. В Индии возникли Упанишады, жил Будда, в Китае получили развитие мощные философские школы, в Иране учил Заратустра, в Палестине выступали пророки, в Греции – это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, Фукидида и Архимеда. Суть произошедших изменений состоит в некоем духовном озарении (одухотворении): перед человеком открывается ужас мира и собственная беспомощность, он ищет новые ответы на вопросы, ранее принятые им на веру, пересматривает свои решения, обычаи и нормы. Человек существовал и до осевого времени, но это не история, единой истории ещё нет. История начинается тогда, когда появился человек современного типа, когда приходит конец мифологической эпохе, начинается борьба рационального опыта с мифом, вырабатываются основные понятия и категории, которыми мы пользуемся по настоящее время. Осевое время, по К. Ясперсу, знаменует собой ис8

чезновение великих культур древности, существовавших тысячелетиями. Отсюда история у К. Ясперса делится на два этапа: доосевой и послеосевой. Доосевой этап (предыстория) – время архаических цивилизаций. К архаическим цивилизациям относятся Древний Египет, Шумеры, цивилизации майя и ацтеков и другие. Архаические цивилизации возникали благодаря, в первую очередь, фактору внешней среды (Древний Восток, Южная Америка). Неблагоприятные климатические условия сосредоточивали людей в местах оазисов. Для этих цивилизаций характерно государственное хозяйство: в Шумерах в него было вовлечено до 1,5млн. человек, в Перу до 10 млн. Жертвоприношения, обрядовые нормы казались столь же нужными для жизни общины, как и любой общественно полезный труд. Но в этом обществе нет ценности жизни, нет места личному выбору. Власть божественна, собственность и право неразрывны. Архаические цивилизации не могли долго существовать: производство неэффективно, проблемы экологии, падение авторитета царя – бога. Государства исчезают полностью, не оставив традиций. Послеосевой этап в истории – это время существования традиционных цивилизаций: арабо-исламской, индо-буддийской, китайскоконфуцианской, антично-средиземноморской, европейской, русской, после XYIвека северно-американской, южно-американской. По К. Ясперсу, послеосевые цивилизации – философские цивилизации с ярко выраженным статусом индийской, китайской и начатой греками европейской традиции. Это цивилизации, где разрывается представление о власти как о божественном, но сохраняется неразрывность власти и права. Традиционные общества поддерживали традицию, поэтому в отличие от архаических, которые не смогли донести свою культуру до современности, они, существуя тысячелетия, сохранили традиции. Таким образом, К. Ясперс понимает историю как единую линию развития, имеющую начало и конец. Началом подлинной истории человечества явилось появление мировых религий. Народы, не воспринявшие идей осевого времени, остаются на уровне «природного существования», их жизнь не исторична. Теории линейно-стадиального развития истории представляют её в виде бесконечного прогресса, перехода от одного этапа к другому. Основу движения истории, по К. Марксу, составляет изменение в материальной сфере. К. Ясперс утверждает, что прогресс в истории определяется изменениями в духовной жизни, поэтому начало истории для него – становление основных мировых религий. 9

2. Цивилизационные теории движения истории На протяжении истории существовало и существует множество цивилизаций, обладающих неповторимым обликом и яркими характерными чертами. Одни разрушались или их разрушали, другие возникали на их обломках. Согласимся с теми, кто обнаруживает в истории несколько линий, вариантность развития. Это наносит урон формационной теории и ставит задачу признания особых цивилизационных черт в развитии тех или иных обществ. Цивилизационный метод осмысления истории переживает становление. Существует размытость границ понятия «цивилизация». Это понятие не поддаётся строгому и однозначному определению и представляет интуитивный образ, не собственно категорию. Будем исходить из того, что цивилизация – это сообщество людей, объединенных основополагающими духовными ценностями, имеющее устойчивые особые черты в социально-политической организации, культуре, экономике и психологическое чувство принадлежности к этому сообществу. Какова продолжительность существования цивилизаций? Сколько-нибудь обоснованного мнения на этот счёт не существует. А. Тойнби и О. Шпенглер утверждали, что цикл развития цивилизации составляет примерно тысячу лет, Л. Гумилёв – полторы тысячи лет. В России в 90-е годы наблюдается всплеск интереса к взаимосвязи биологических программ на жизнь больших социальных систем. Этногенез (то есть естественно-историческое развитие народов) изучается, но законы его остаются всё ещё непознанными. В связи с этим одни исследователи считают, что таких законов нет вообще. Другие, в частности, Л. Н. Гумилёв, утверждают, что главный закон этногенеза – это рождение, расцвет и уход этноса (народа) с исторической арены. Но ещё в работе О. Шпенглера «Закат Европы» виден биологизаторский подход к осмыслению истории. Для О. Шпенглера цивилизация – это завершение культуры. Каждая культура заканчивается собственной цивилизацией. Культура –это высшая форма жизни, исторический суперорганизм, а всякий организм смертен. Человеческая история – это поток бытия культур: египетской, античной, китайской и т. д. Они существовали, а затем исчезали, и на это надо смотреть как на закономерное и неизбежное явление. История есть бесконечное зарождение, расцвет и гибель культур. Это и есть цикл развития. О. Шпенглер образно обозначил его временами года: весна, лето, осень, зима. Римская цивилизация – это варварство, последовавшее за цветущей эллинской культурой, когда культивируется бездушная филосо10

фия, когда люди ценят исключительно материальное, когда жизнь перемещается в «мировой город», когда деньги становятся универсальной ценностью. Точно так же западная цивилизация есть декаданс западной культуры. На смену культуре идет цивилизация с робототехникой и универсальными компьютерными системами. Но это не означает, по О. Шпенглеру, самоуничтожения человечества. Просто гибнет один из культурно-исторических типов. Но это не конец истории. Во всемирной истории вечное умирание и становление нового. Подход О. Шпенглера отличается от идей членов Римского клуба, утверждающих, что гибель европейской цивилизации есть конец истории. На данном этапе эволюции человек оказался неспособен приспособиться к тем изменениям, которые сам же и внёс в этот мир. Таким образом, О. Шпенглер отрицает осмысление истории как единого пути развития. Каждая культура проходит у него свой цикл развития по аналогии с биологическими циклами природы и заканчивается гибелью – цивилизацией. Кризис и гибель культуры – это неизбежность. О. Шпенглер выделил и описал семь культур: египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, греко-римскую, майя, византийско-арабскую. Ныне существует западно-европейская и просматривается зарождение русской культуры. Привлекательна идея О. Шпенглера о системности культур Она интересна для исследования русской цивилизации, где проявилось влияние византийской и монгольской культур. Несмотря на критическое отношение к общетеоретическим и конкретно-историческим выкладкам О. Шпенглера, его осмысление истории является основой для большинства гуманитарных исследований. Концепция А. Дж. Тойнби, английского историка, изложенная в его 12-томном исследовании «Постижение истории», позволяла рассматривать историю как циклический процесс отдельных локальных цивилизаций. А. Дж. Тойнби выделяет 21 основную цивилизацию и несколько дочерних, производных от этих основных. Российскую цивилизацию он определил как дочернюю от византийской. На становление цивилизаций и длительность их существования в истории влияют особенности природной среды, специфические исторические условия возникновения цивилизации, этническое своеобразие. Если цивилизация может дать ответ на вызов среды, она прогрессирует, если же нет – застывает. Неравномерность развития «цивилизационных островов» связана с различием энергетических потенциалов этносов. Каждая цивилизация проходит определённые стадии развития, по аналогии с биологическими циклами: зарождения, расцвета, гибели. Некоторые цивилизации исчезли навсегда, например, шумерская, анд11

ская, другие достигают совершенства, например, западная, а третьи живут в постоянной борьбе за сохранение своего этноса и геополитического пространства. А. Дж. Тойнби утверждает, что цивилизация – это более фундаментальное образование, чем общественная формация, этнические связи важнее социальных, так как территориальные, природные ресурсы делятся по природному признаку. Войны ведут к переделу территории за счёт умирающих популяций. Рассмотренные цивилизационные теории О. Шпенглера и А. Дж. Тойнби помогают раскрыть механизм исторического развития, выявить пути и особенности, но не объясняют связи и преемственность между различными цивилизациями, не объясняют феномен повторяемости. На первый взгляд создаётся представление о том, что в истории замкнутое круговое движение и прогресса нет. Но если смотреть на историю человечества как на единый природно-социальный организм, состоящий из отдельных подструктур, то при таком подходе развитие цивилизаций, их гибель не означают движения по замкнутому кругу, а предстают как отмирание в рамках живого общественного организма одних его частей и как смена другими более молодыми. Человечество развивается по принципу «куста»: одни ветви отмирают, им на смену приходят новые. Каждая ветка обладает родовыми признаками, но отличается и спецификой. Такими специфическими признаками применительно к культурно-историческим типам являются численность, жизнеспособность народонаселения, психология и т. п. Они могут изменяться под действием природной среды. Таким образом, прогресс в истории – это не только переход от этапа к этапу, но и развитие многоединства исторического процесса посредством утверждения и смены различных цивилизаций.Линейностадиальные теории ставят акцент на повторяемости эпизодов исторического развития и на его поступательном развитии, но не объясняют отсутствие повторяемости в развитии социальных организмов, специфику отдельных цивилизаций. Цивилизационные теории ставят акцент на специфике цивилизаций, но не объясняют феномена повторяемости в истории Задачи исторического исследования состоят в том, чтобы обеспечить синтез линейных и цивилизационных теорий, представить человеческий организм в единстве с природными и социальными условиями бытия, объединить западную и восточную историософскую мысль в поисках теории, объясняющей движение истории.

12

Удалено: ¶

3. Теория цивилизаций на рубеже ХХI века Последнее десятилетие ХХ века ознаменовалось существенными сдвигами в методологии изучения цивилизаций, возникновением новых, междисциплинарных синтезов. Но яркие имена, подобные именам О. Шпенглера или А. Тойнби, не появляются или не успевают стать модными, достаточно быстро закрепиться в общественном мнении. В этом смысле характерен пример американского политолога С. Хантингтона, который сыграл ключевую роль в оживлении интереса к теории цивилизаций публикацией в 1993 году статьи «Столкновение цивилизаций». Статья имела исключительный успех и большое теоретическое значение. В ней подчеркивалась роль культурной самоидентификации при определении границ локальных цивилизаций, анализировался факт превращения этих границ в место политических столкновений, а также феномен «расколотых цивилизаций», включающих территории с иной культурной идентификацией населения, как это обстоит в России. Но уже через два-три года «новизна» открытия феномена локальных цивилизаций пропала, а уровень предложенного подхода оказался все-таки недостаточно высоким для того, чтобы объяснить существующее положение во всей его сложности. Подчас создается впечатление, что ситуация в области цивилизационных реалий, переплетения процессов глобализации и регионализации в мире сейчас усложняется быстрее, чем изобретаются новые теоретические подходы для ее анализа. Попытка объединить векторно-стадиальную модель с особенностями локальных цивилизаций предложена в работах японского историка Ш. Ито. Чистый европоцентризм и строго линейный подход к истории невозможны. Ито вслед за Тойнби признает существование 21 локальной цивилизации. Но в центре его исследований не столько их локальные особенности, сколько векторно-стадиальная модель, прилагаемая к мировой истории и включающая пять стадий глобальных трансформаций (антропную, аграрную, городскую революции, революцию осевого времени и научную революцию). 1. Первичное формирование в нижнем палеолите надынстинктивных протокультурных регуляторов, ограничивших внутристадную агрессию за счет переноса ее (агрессии) на «чужаков». Тем самым было обеспечено существование гоминид и их развитие путем грегарного отбора (от греч. Gregus – стадо) в условиях, когда искусственные средства нападения заметно превзошли естественные средства защиты при одновременном ослаблении природных инстинктов.

13

2. Неолитическая революция (Х – VIII тыс. до н.э.) – переход от высокозатратного присваивающего (охота, собирательство) к производящему хозяйству (земледелие, скотоводство), сопровождавшийся сменой нормативного геноцида и людоедства зачаточными формами коллективной эксплуатации со своеобразным симбиозом сельскохозяйственных и «воинственных» племен. Глубокая комплексная перестройка стала ответом на кризис верхнего палеолита, предельно обострившийся из-за небывалого развития охотничьих технологий, которое привело к истреблению популяций и целых видов животных и ужесточению межплеменной конкуренции. В процессе верхнепалеолитического кризиса предшествовавший ему демографический рост сменился резким сокращением населения (по некоторым данным, в 810 раз), и лишь с освоением сельскохозяйственных приемов население вновь стало быстро расти. 3. «Городская революция» (V–III тыс. до н.э.) – образование крупных человеческих агломераций, строительство ирригационных каналов, появление письменности и первых правовых регламентаций, способствовавших сосуществованию при высокой концентрации и совместной деятельности больших коллективов. Последовала за распространением бронзовых орудий, очередным демографическим взрывом и обострением конкуренции за плодородные земли. 4. «Революция осевого времени» (середина I тыс. до н.э.) : в передовых, но еще слабо связанных между собой обществах почти одновременно появились мыслители, политики и полководцы нового типа – Заратуштра, иудейские пророки, Сократ, Будда, Конфуций, Кир, Ашока, Сунь-цзы и др., преобразовавшие до неузнаваемости облик человеческой культуры. В ту пору авторитарное мифологическое мышление впервые стало вытесняться мышлением личностным, оформились общие представления о добре и зле, о личности как суверенном носителе морального выбора, сформировалась высшая инстанция индивидуального самоконтроля – совесть как альтернатива безраздельно доминировавшей прежде богобоязни. Изменились цели и методы ведения войны: количество жертв перестало служить мерилом боевого мастерства и предметом похвальбы, примитивное насилие и террор частично уступали место приемам агентурной разведки и «политической демагогии»… Осевому времени предшествовало вытеснение дорогостоящего, тяжелого (подвластного лишь физически очень сильному мужчине) и хрупкого бронзового оружия более дешевым, легким и прочным железным, что позволило заменить профессиональные армии своего рода народными ополчениями. В результате войны сделались чрезвы14

чайно кровопролитными, а это при сохранении прежних ценностей и норм грозило крахом наиболее развитых обществ. Таким образом, духовная революция осевого времени также стала ответом культуры на опасный разрыв между новообретенной технологической мощью и качеством выработанных предыдущим историческим опытом механизмов самоограничения. (Указанные стадии, хотя и с хронологическим отставанием, успели пройти также изолированно развивавшиеся культуры Америки. Имеются свидетельства того, что появление американских завоевателей эти общества встретили в состоянии глубокого кризиса и в преддверии духовной революции, аналогичной осевому времени. Аборигены же другого изолированного континента, Австралии, сохранили образ жизни, культуру и психологию палеолита, так и не дожив до верхнепалеолитического кризиса, неолитической революции и т. д.). 5. Промышленная революция, сопровождавшаяся развитием и распространением идей гуманизма, равенства, демократии, международного и индивидуального права, становлением ценностного отношения к феноменам войны и мира. Экологическим основанием промышленной революции стало внедрение «щадящих» технологий производства с более высокой удельной продуктивностью. Ей предшествовал затяжной кризис сельскохозяйственной культуры в Западной и Восточной Европе (ХII – ХVII века) с бесконтрольным экстенсивным ростом, разрушением экосистем, массовыми смертоносными эпидемиями. Развитие сельскохозяйственных технологий обернулось очередным эволюционным тупиком, как задолго до этого – развитие охотничьих технологий. В свою очередь, становление промышленного производства, повысив энергетическую мощь человеческого усилия, дало новый импульс демографическому росту, экологическим, географическим и геополитическим амбициям. Как и прежде в подобных случаях, разрешение одного кризиса, стало началом дороги к следующему. Ито как историка интересуют зоны, где происходят трансформации и процесс распространения культурного влияния. Анторпную революцию (5 млн. лет до н. э.) Ито связывает с Северной Эфиопией, аграрную революцию (11 – 5 тыс. лет до н. э.) с центрами возникновения земледелия в Северной Сибири, Юго-Восточной Азии, Южном Китае, Мезоамерике и Западной Африке, городскую революцию (3500 – 2500 год до н. э.) с Шумером, Египтом, Индией и Китаем, революцию осевого времени, создавшую мировые религии и классическую философию (VIII – IV века до н. э.), с Израилем, Грецией, Китаем, Индией, Персией, научную революцию (ХVII век)с Западной Евро15

пой. В настоящее время в развитых странах мира происходит еще одна глобальная трансформация – экологическая революция. В отличие от Ясперса опорные точки схемы Ито – городская и экологическая революции. Первая создала настоящую цивилизацию, последняя должна породить цивилизацию нового типа. Глобальные трансформации дают импульс заимствованию культурного опыта из очагов преобразований. Этот опыт влияет на стиль культуры локальных цивилизаций. Результатом взаимодействия глобального и локального являются культурные бифуркации, изучение которых историк считает важнейшей задачей цивилизационного подхода и особенностью предложенной им научной парадигмы. В ней, по представлению Ито, сливаются векторно-стадиальные подходы к истории Г. Гегеля, К. Маркса и теории локальных цивилизаций О. Шпенглера и А. Тойнби. Семинарское занятие по теме «Концепции осмысления истории» 1. Линейно-стадиальная схема Всемирной истории. а). формационная схема истории К. Маркса. б). схема истории К. Ясперса. 2. Цивилизационная концепция истории. а). теория О. Шпенглера. б). теория А. Дж. Тойнби. Литература 1. Ерасов Б. Проблемы теории цивилизаций // Новая и новейшая история. 1995. № 6. С. 181 – 187. 2. Ионов И. Н. Теория цивилизаций на рубеже ХХ1 века // Общественные науки и современность. 1999. № 2. С. 127 – 137. 3. Каспэ С. Российская цивилизация и идеи А. Дж. Тойнби // Общественные науки и современность. 1996. № 1. С. 76 – 83. 4. Ковалёв А. Ещё раз о формационном и цивилизационном подходах // Свободная мысль. 1995. № 2. С. 97 – 104. 5. Назаретян А. П. Векторы исторической эволюции // Общественные науки и современность. 1999. № 2. С. 112 – 126. 6. Овсянников В. И. В поисках новых парадигм социальногуманитарных наук // Социально- политический журнал. 1997. № 4. С. 65 – 78. 7. Панфилова А. Формационный и цивилизационный подходы: возможности и ограниченность // Общественные науки и современность. 1993. № 6. С. 84 – 97. 8. Пуляев В. Т. Россия на рубеже веков: от прошлого к будущему // Социально-политический журнал. 1997. № 1.С. 3 – 37. 16

9. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. 736 с. 10. Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск: НГУ, 1993. С. 144 – 189. 11. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. № 1. С. 34 – 56. 12. Ясперс К. Истоки истории и её цель // Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. С. 29 – 76. ТЕМА 2. ТИПОЛОГИЯ ЦИВИЛИЗАЦИЙ Сегодня в исторической науке преобладает цивилизационный подход. Цивилизации можно классифицировать по разным основаниям Важнейшее из них – ценностная ориентация, которая выявляется в воспроизводстве социальных отношений, культуры, всех значимых параметров общества. В истории человечества выявляется два основных типа ценностей, что свидетельствует о существовании двух основных цивилизаций или суперцивилизаций: Восточной (традиционной) и Западной (либеральной). Результаты анализа их сходства и существенных различий создают методологическое основание для выявления специфики стран и народов, для чего необходимо понять их цивилизационную принадлежность. Западная цивилизация включает европейскую и североамериканскую, а также ряд стран, тяготеющих к этому типу, но не являющихся самостоятельными цивилизациями (Австралия, Новая Зеландия и др.). Восточная цивилизация –это арабо-исламская, индо-буддийская, конфуцианско-дальневосточная и латиноамериканская, тяготеющая к Востоку. Цивилизации Восточная и Западная принципиально отличаются друг от друга социальной, политической, экономической структурой и религией. Восточные цивилизации называют традиционными, нацеленными на сохранение исторически сложившихся социальных и политических структур. Западные – либеральными, ориентированными на всякого рода новации, на свободу и суверенность индивида. Противопоставлять Западную цивилизацию (как более передовую) Восточной (отсталой) – некорректно – то же самое, что противопоставлять холодное острому. У этих цивилизаций различные ценностные характеристики, отсюда у них иная ритмика развития.

17

1. Восточная цивилизация. Типологические признаки Восточная цивилизация – это цивилизация медленного движения. Время трактуется здесь как циклическое. Человек живёт одновременно и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Это связано с тем, что душа на Востоке считается бессмертной, она лишь меняет форму своего существования. Поэтому умершие предки (прошлое) существуют в настоящем, но в другой форме и влияют на человека. И будущее тоже рядом – не родившиеся потомки существуют в настоящем, но в другой форме. Для ментальности народов, относящихся к этому типу, характерен харизматический характер общественного сознания и сосредоточенность на духовном. Истовость религиозного поиска, аскеза, стремление к духовному совершенству характерно для буддийской Индии. Китайское конфуцианство в этом смысле более умеренно, но вакуум заполнен культом легендарных героев, древних мудрецов, которым подражали до самоотречения. Общества построены на принципах коллективизма. Личные интересы полностью подчинены общим: общинным, государственным. Важнейшим элементом общественного устройства являлась община, социальные роли в которой были жёстко закреплены. Знаменитый китайский мудрец Конфуций (Y в. до н.э.) говорил: «Правитель должен быть правителем, а подданный – подданным, отец – отцом, а сын – сыном». Смысл этой мудрости: в человеческом сообществе каждый играет определённую роль и менять её человеку не дано. В восточных обществах отсутствовала классовая структура, и классовые категории к ним не применимы. Это страны, где нет рыночной экономики, нет социально-классовой дифференциации. В таком обществе есть бедные, есть богатые, но нет собственности как производящего и умножающего капитала. Верховным собственником всего выступало государство, власть. Принадлежность к власти (должность) опосредованно давала право на собственность (она могла быть и наследственной). Но это не частная собственность. Деньги вкладывались в дом, безумную роскошь, а не превращались в работающий капитал. Основу социальной регуляции общества составляла власть – иерархия. Право существовало, но власть вне права. Все связи в обществе носят вертикальный характер, всё замыкается на единоличного правителя. Коррупция, злоупотребления властью при такой общественной системе неизбежны.

18

Огромную роль в обществах восточного типа играло государство. Тип государства – деспотия. Государство связывало воедино общины, брало на себя функции управления обществом и т. п. При ослаблении государства это общество распадалось. Деспотизм власти объяснялся во многом отсутствием частной собственности и, следовательно, полной зависимостью от государства. В соответствии с восточными представлениями человек – это песчинка на берегу океана вечности. От него ничего не зависело. Неслучайно распространённый символ восточной культуры – человек в лодке без вёсел. Жизнь человека определяло течение реки, т. е. исторические традиции, природа, государство, поэтому вёсла человеку не нужны. Для восточного типа цивилизаций характерна богатейшая духовная жизнь. Центр мировой цивилизации в VII – ХII вв. был на Востоке, где произошло соединение арабо-мусульманской культуры с достижениями древнегреческой. Но в исторической перспективе мусульманский мир потерял динамизм в своём развитии, рационалистическая тенденция в культуре оказалась подавленной. Ислам включает в качестве первоосновы не только священные духовные тексты, но и свод законов, касающихся не только отправления культа, но и домашней и государственной жизни. Вся жизнь человека должна была соответствовать религиозным требованиям. Глубокое проникновение религии во все сферы общественной жизни привело к подчинению государства и превращению его по сути в религиозную организацию. Это явление в современном мире принято называть исламским фундаментализмом. В восточного типа странах активно внедряются ценности западной цивилизации, особенно рыночные структуры. Активно этот процесс развернулся после II мировой войны. Выделяются три варианта модернизации обществ восточного типа. 1. Внедрение и приспосабливание ценностей западного цивилизационного типа развития к собственным условиям в полном объёме: рынок, демократия, достижения научно-технического прогресса (Япония и Индия). Но здесь по-прежнему сильны такие традиционные ценности, как харизматическое отношение к лидеру, коллективизм, подчинение интересов личности коллективу. 2. Внедрение организационно-технологических элементов западного общества, рыночных отношений при сохранении общественной системы восточного типа (Саудовская Аравия, Арабские Эмираты, Турция, Южная Корея). 3. Перенесение только организационно-технологических структур западного общества при отрицании рынка и демократии (Китай эпохи Мао Цзедуна, Куба, Северная Корея). Модернизация проходила 19

здесь под знаменем социалистической идеи в марксистском варианте, проповедующей индустриальный прогресс в условиях социального равенства и коллективизма. Но этот путь привёл к черте саморазрушения, большинство стран, которые развернули модернизацию на основе социалистической идеи, отказались от этого. Модернизация стран Востока не означает создание единой мировой цивилизации с однотипными ценностями. Фундаментальные основы жизни, мировоззрения, основанные на религии, остаются незыблемыми. Государство по-прежнему играет главенствующую роль, обладает колоссальной собственностью в большинстве стран. Сохраняется религиозно-детерминированное социальное поведение, особенно в мусульманских странах. Частная собственность не пользуется престижем, хотя существует и укрепляется. В общественном сознании господствует приоритет духовных ценностей. Восток остаётся Востоком. 2. Западная цивилизация. Типологические признаки Западная цивилизация – это цивилизация интенсивного развития. Социум может кардинально измениться на протяжении жизни одного поколения. Отсюда проблема «отцов и детей». Зародился этот тип цивилизации в Древней Греции и Древнем Риме. Греко-латинская цивилизация разрешила сложнейший вопрос: для достижения гармонии в обществе нужны хорошие законы. Идея правового государства стала осуществляться ещё в античности. Основу социальной регуляции общества составляло право. Тип государства – демократия. Существовала свобода слова, выборность органов власти. Рабство существовало на протяжении многих веков (в США оно было отменено в сер. ХIХ в.). Однако не рабство обеспечивало процветание в период античности (труд рабов неэффективен). Секрет уникальных достижений античности – в свободе, а не в рабстве. Вытеснение свободного труда рабским в период Римской империи явилось одной из причин упадка этой цивилизации. Этот тип цивилизации связан с христианством как духовной основой. После падения Римской империи в Европе наступило время тёмных веков (V – ХIII вв.), связанных с христианским фанатизмом. Религия пронизывала все стороны жизни европейского общества: политическая организация базировалась на Боге и религии, семья являлась священным религиозным союзом, экономика контролировалась церковью, культура носила исключительно религиозный характер. Эпоха Возрождения (ХIV – ХV вв.) позволила освоить опыт, накопленный античной цивилизацией. Идеи римского права о непри20

косновенности частной собственности способствовали развитию частного товарного производства, ориентированного на рынок. Колоссальное значение для становления европейской цивилизации имела религиозная Реформация в первой половине ХVI века. Реформация породила новое направление в христианстве, протестантизм, которое стало духовной основой Западной цивилизации. Англия, Шотландия, Дания, Швеция, Норвегия, Голландия, Финляндия, Швейцария, часть Германии, Чехии и т. д. – страны, принявшие в ходе религиозных войн протестантизм. Протестантизм раскрепостил личность от давления церкви. Он утверждал новую трудовую этику: «Молись и работай». Протестантизм утверждал, что стремление к богатству, к получению прибыли – это есть служение Богу Христову, поскольку богатый человек тратит свои средства не только на себя, но и на общество. Католичество осуждало стремление к извлечению прибыли. В Евангелии от Матфея (VI, 24) говорилось: «Никто не может служить двум господам. …Не можете служить Богу и мамоне». Реформация открыла дорогу парламентаризму и промышленной революции. В ходе исторического развития сформировались основные черты ментальности европейских народов. Для Европы характерно представление о линейном, быстро текущем времени, которое состоит из трёх ступеней: прошлое, настоящее, будущее. В общественном сознании господствует убеждение в необходимости постоянного развития, прогресса. В христианстве заложена идея прогресса, необходимости постоянного развития человека и общества. Неслучайно западную цивилизацию называют христианской. Достаточно обратиться к библейской притче о Моисее, который вывел народ израйлев из египетского плена. Побег из плена – это движение во времени, движение к свободе, к земле обетованной, от неравенства и угнетения к равенству и Божьему избранничеству. От человека требовалось потратить жизнь на совершенствование себя и окружающей жизни. После смерти высший суд должен воздать каждому по заслугам. Для этого типа цивилизации характерна идеология индивидуализма. Приоритет личности, её интересов безусловен. Важно, что общественное сознание воспринимает мир только в реальности, оно рационально, свободно от религиозной догматики в решении практических вопросов. Несмотря на рационализм, общественное сознание ориентировано на христианские ценности как высшие и нормативные, как на иде-

21

ал, к которому надо стремиться. Сфера безраздельного господства христианства – это общественная мораль. Необходимо отметить, что западный тип цивилизации характеризует европоцентризм. Запад считается центром и вершиной мира. Всё остальное – отсталая периферия. Немецкий философ Гегель выдвинул тезис о Европе как завершении всемирной истории. В этом же ключе разрабатывался и исторический материализм К. Маркса и Ф. Энгельса. Классики марксизма сосредоточены на Европе, считая, что остальной мир обречен повторить то, что происходит здесь. Развитие Западной цивилизации порождает глубокие противоречия. Связаны они с сущностными характеристиками западного мира. Это частная собственность, рыночные отношения, которые порождают имущественную и социально-классовую дифференциацию. Особенно ярко это демонстрирует ХХ век, отмеченный революционными выступлениями. Организовались силы, которые выступали против ценностей западной цивилизации, составляющих её основу. Появилась теория, марксизм, доказывающая, что на стадии фабрично-заводского производства можно перейти к иному обществу – социализму. Марксизм был учением, выдвигавшим альтернативу западному пути развития. Марксистская теория предлагала: – сохранение идеи прогресса; – отказ от христианства как системы духовных ценностей западного типа цивилизации; – ликвидацию частной собственности, рынка и связанной с ними социально-классовой дифференциации, создание общества без классов, с общественной формой собственности; – отмирание правового демократического государства, создание самоуправляющегося общества; – отказ от индивидуализма, приоритет коллективизма, подчинение личных интересов интересам общества. К. Маркс предполагал, что в результате человечество получит общество разума, справедливости и равенства. Но для этого необходимо было отказаться от того, что сложилось на протяжении столетий: индивидуализма, частной собственности, рынка, демократии. Что должно двигать западную цивилизацию по К. Марксу? Предполагалось, что в коммунистическом обществе все граждане будут добровольно и сознательно трудиться по способностям и удовлетворять свои нужды по потребностям, тем самым создавая благополучие общества. Раскрыв механизм появления социально-классовых противоречий, ведущих к разрушению западной цивилизации, К. Маркс взамен предложил лишь умозрительную идею. 22

Западную цивилизацию разрушали и дестабилизировали не только социально-классовые конфликты. Эпоха образования национальных государств, колониальное господство привели к тому, что европейская нация была возведена в высшую ценностную категорию. Как следствие – национализм. В 1835 г. Жозеф Артюр Гобино разработал основы расовой теории. Утверждалось извечное превосходство белой расы над другими. Национализм грозил разрушением гуманистической культуры, войнами не только Европе, но и миру. Национализм и социально-классовые противоречия породили фашизм. Фашизм предлагал альтернативу западному типу развития. Она предусматривала: – сохранение идеи прогресса; – сохранение частной собственности, преимущественно крупной, но подчинение её контролю государства, ликвидацию рыночных отношений. (В гитлеровской Германии был разработан 4-х летний план развития экономики ; – создание «народного общества» - общества социального равенства и богатства, но для избранных, «высших» народов; – внедрение коллективистских принципов в общественную организацию. «Народное общество» должно было состоять из предприятий – общин, подчиненных партийно-государственному чиновникуфюреру; – отказ от демократии, тотальное огосударствление общества. Контроль над всеми сторонами жизни общества, включая личную. Применение принуждения; – главенствующая роль отводилась единственной партии. В Германии в 1933 г. был принят закон «Об обеспечении единства партии и государства», в котором НСДАП была объявлена «носительницей государственной мысли». Коммунизм и фашизм свидетельствовали, что западная цивилизация переживала жесточайший кризис. Однако появилась тенденция к смягчению существующих противоречий западной цивилизации, связанная прежде всего с именами американского президента Ф. Рузвельта и английского экономиста Д. Кейнса. Общество осознало, что большое количества бедных, резкая социально-имущественная дифференциация опасны. Государство должно оказывать неимущим слоям поддержку, перераспределять часть национального дохода, отнимая его у богатых в виде налогов; оно должно страховать общество от голода, безработицы, нищеты. На протяжении 40–70 гг. ХХ в. западная цивилизация приобрела новые черты: 23

– изменились формы частной собственности: стали преобладать коллективные формы владения собственностью и капиталом: акционерные, кооперативные, и т. д.; – уменьшилось число абсолютно неимущих, образовались мощные средние слои, которые заинтересованы в стабильности общества, в демократии – социальная база для разрушительных тенденций значительно сузилась; – научно-техническая революция привела к изменениям в социальной структуре общества. Сократилась численность фабричнозаводского пролетариата, составляющего массовую базу классовой борьбы. Идея рабочего социализма, диктатуры пролетариата уходит в прошлое. Однако социалистическая идея остаётся, приобретая ценность гуманистического идеала; – возросли производительность и качество труда и, следовательно, совокупное национальное богатство. Это позволило создать высокий уровень социальной защиты личности, сравнительно высокий уровень благосостояния; – укрепились демократические институты. Многое достигнуто в обеспечении прав личности. Права личности – это главный лозунг, под которым развёртывалась борьба за демократию в ХХ веке; – утвердилась идея многонационального сообщества, тенденция к объединению Европы. Все эти факторы, однако, не означают, что Западная цивилизация не имеет проблем. Этот тип цивилизации по своей сути противоречив, остроконфликтен. По прогнозам, Запад столкнётся с новым разрушительным кризисом уже в первой четверти ХХI века, но он будет разворачиваться на другой основе. Вся доступная нашему обозрению история человечества является историей становления, расцвета, гибели и взаимодействия народов, культур и цивилизаций. Они являются субъектами исторического процесса. Всё многообразие цивилизаций сводится к двум основным типам развития: восточному и западному. Страны и народы развиваются, как правило, по одному из этих типов. Как показывает исторический опыт, жизнь развивается только в тех формах, которые сложились исторически и имеют в своей основе определённую систему ценностей. Семинарское занятие по теме «Типология цивилизаций» 1. Соотношение понятий «цивилизация» и «культура». 2. Восточная (традиционная) цивилизация. Характерные черты. 3. Западная (либеральная) цивилизация. Характерные черты.

24

Литература 1. Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. Ч. 1–3. М.: Изд-во философ. об-ва, 1991. Ч. 1. С. 48–102. 2. Кара-Мурза С. Россия: что значит « не быть Западом»? // Наш современник. 1997. № 9. С. 120–131. 3. Назаретян А. П. Архетипы времени в традиционной культуре // Общественные науки и современность. 2001. № 4. С. 84–112.. 4. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. М.: Интерпракс, 1994. С. 35–81. 5. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. 543 с. 6. Тихонова Н. Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 56–62. 7. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М.: Прогресс, 1995. 477 с. ТЕМА 3. ОСНОВНЫЕ ТЕОРИИ РУССКОЙ ИСТОРИИ Факт наличия цивилизаций или культур – устойчивых национально-самобытных систем, являющихся главными субъектами мировой истории, – можно считать доказанным. Всё многообразие цивилизаций сводится к двум основным типам: восточному (традиционному) и западному (либеральному). К какому типу цивилизаций относится Россия? Рассмотрим основные точки зрения. 1. Славянофильская теория русской истории В 30-40 гг. XIX в. оформляется славянофильская теория национально-самобытного пути России во всемирной истории. Первое поколение русских славянофилов – это А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, К. С. Аксаков, Ю. В. Самарин, противопоставило свою концепцию западникам, поклонникам европейского пути развития России. Западники – это учёные Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, литераторы и публицисты В. П. Боткин, М. Н. Катков, А. Д. Галахов и др. Схематически вся славянофильская концепция изложена в статье А. С. Хомякова «О старом и новом» и И. В. Киреевского «В ответ А. С. Хомякову». В основе теории славянофилов – идея о самобытном историческом пути России. Эта идея доказывается на основе противопоставления «внутренних историй» Европы и России. Рассмотрим эти про25

тивопоставления, не вдаваясь в обсуждение вопроса о степени утопичности или абсурдности тех или иных славянофильских идей. РУСЬ

ЕВРОПА

Возникновение государственности Мирное возникновение Завоевание, насилие Русь: «государство Европа: «государства осно…основано призванием власти» ваны завоеванием» (Аксаков), (норманнов), «вручением» власти «государственность из – насилия (Аксаков), «на законах высшей завоевания» (Киреевский), «всё нравственности и христианской возникло на римской почве, затоправды», «от добровольного со- пленной нашествием германских единения Греции и Севера роди- дружин» (Хомяков) лась Русь» (Хомяков) Отношения между сословиями и людьми Естественные, свободные, любовные, мирные Русь: «единодушная совокупность сословий»(Киреевский), «естественные связи» (Хомяков), «всякий чиновник, начиная от боярина, был свой человек народу» (Аксаков)

Договорные, условные, недоверчивые, враждебные Европа: «враждебная разграниченность сословий», «отношения общественные основаны на условии», «общественный договор – идеал» (Киреевский), «жизнь контракта, или договора» (Хомяков) Быт и отношения собственности

Общинно-семейная собственность, смысл жизни в благе семьи Русь: «Частной собственности нет» (Аксаков), «поземельная собственность была у нас принадлежностью общества» (Киреевский), «цельность семьи», «церковь освящает общину и семью началом духовного общения» (Самарин)

26

Частная собственность, индивидуализированный быт Европа: «Поземельная собственность-первое основание гражданских отношений» и «источник личных прав» (Киреевский), «эгоизм собственности», «общество, основанное единственно на личной пользе» (Хомяков), «семья ничтожна как во Франции, так и в Германии» (Хомяков)

Различия между Россией и Европой определялись, во-первых, тем, что Россия и Запад усвоили разные типы античной культуры, вовторых, тем, что православие имело ярко выраженные самобытные черты, в-третьих, разными были исторические условия, в которых складывалась западно-европейская и русская государственность. Западная Европа унаследовала древнеримскую образованность, отличавшуюся от древнегреческой формальной рассудочностью, преклонением перед буквой юридического закона и пренебрежением к традициям «обычного права», державшегося на преданиях и привычках. Римская культура наложила свой отпечаток и на западноевропейское христианство. Запад стремился подчинить веру логическим доводам рассудка. Преобладание в христианстве рассудочных начал привело католическую церковь сначала к Реформации, а потом и к полному торжеству обожествившего себя разума. Это освобождение разума от веры завершилось в немецкой классической философии и привело к созданию атеистических учений. Наконец, и государственность Западной Европы возникла в результате завоевания германскими племенами коренных жителей бывшей Римской империи. Начавшись насилием, европейские государства должны были развиваться периодическими революционными переворотами. В России многое складывалось иначе. Она получила культурную прививку не формально-рассудочной, римской, но более гармоничной и цельной греческой образованности. Отцы восточной церкви никогда не впадали в отвлеченную рассудочность и заботились прежде всего о «правильности внутреннего состояния мыслящего духа». На первом плане у них стоял не ум, не рассудочность, а высшее единство верующего духа. Славянофилы считали своеобразной и русскую государственность. Поскольку в России не существовало двух враждующих племен, завоевателей и побежденных, общественные отношения в ней основывались не только на законодательно-юридических актах, равнодушных к внутреннему содержанию человеческих связей. «Святость предания» предпочиталась юридической формуле, нравственность – внешней пользе. Церковь не пыталась присвоить власть светскую, подменить собою государство, как это не раз случалось в папском Риме. Основой самобытной русской организации было общинное устройство, зерном которого являлся крестьянский мир: маленькие сельские общины сливались в более широкие областные объединения, из которых возникло согласие всей русской земли во главе с великим князем.

27

Петровская реформа, подчинившая церковь государству, круто сломала естественный ход русской истории. В европеизации России славянофилы видели угрозу самой сущности русского национального бытия. Поэтому они отрицательно относились к петровским преобразованиям и правительственной бюрократии, были активными противниками крепостного права. Они ратовали за свободу слова, за решение государственных вопросов на Земском соборе, состоящем из представителей всех сословий русского общества. Они возражали против введения в России форм буржуазной парламентской демократии, считая необходимым сохранение самодержавия, реформированного в духе идеалов соборности. Самодержавие должно стать на путь добровольного содружества с «землею», а в своих решениях опираться на мнение народное, периодически созывая Земский собор. Государь призван выслушивать точку зрения всех сословий, но принимать окончательное решение единолично в согласии с христианским духом добра и правды. Не демократия с ее голосованием и механической победой большинства над меньшинством, а согласие, приводящее к единодушному, соборному подчинению державной воле, которая должна быть свободной от сословной ограниченности и служить высшим христианским ценностям. Следовательно, в 30 – 40 гг. ХIХ в. оформляется славянофильская теория осмысления русской истории, главной идеей которой является доказательство специфики России, ее отличия от Европы. Исторические условия возникновения государственности, православная религия, крестьянская община – вот факторы, определяющие самобытность русской истории. 2. Теория русской истории Н. Я. Данилевского В современной историософии имя Н, Я. Данилевского упоминается первым в ряду таких мыслителей как О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин, объединяемых критическим отношением к европоцентристской, однолинейной схеме общественного прогресса. Данилевский – основоположник теории множественности и разнокачественности цивилизаций. В историософию он вводит понятие культурно-исторического типа, которое равнозначно понятию «культура» у О. Шпенглера и понятию «цивилизация» у А. Тойнби. Книга «Россия и Европа» (1869г.) Данилевского вышла в период очередной российской европеизации. Вся либеральная печать объявила его работу националистической. Всех противников книги объединяло одно мысль о невозможности существования самостоятельного русского 28

культурно-исторического типа или русской самостоятельной цивилизации. Основные проблемы, изложенные в книге Н. Я Данилевского. 1. Отрицание линейного пути движения истории, того, что история есть прогресс некоторого общего разума, общей цивилизации. 2. Отрицание существования единой однокачественной мировой цивилизации. Данилевский утверждает, что есть только частные цивилизации, или культурно-исторические типы. В зависимости от вклада, внесенного в общее движение человечества, культурноисторические типы подразделяются на одноосновные, двух-, трех- и четырехосновные. Например, римская цивилизация одноосновная, ее вклад состоит в разработке вопросов права, греческой – вопросов культуры. Россия, являющаяся центром славянского мира, – четырехосновный культурно-исторический тип (гл. 17). 3. Подход к осмыслению истории у Данилевского естественно научный, т. е. в осмысление истории он вносит естественную систему. Культурно-исторический тип – это социокультурный организм, подчиняющийся биологическим законам развития: закону разнообразия, закону непередаваемости основ одного культурно-исторического типа другому, закону краткости периода расцвета культурно-исторического типа и другим (гл. 5). 4. Согласно естественно-научному подходу к осмыслению истории Данилевского, Европа находится в состоянии высшего развития, за которым последует этап затухания. Европа в скором времени исчезнет как культурно-исторический тип (гл. 7). 5. Нельзя рассматривать историю, полагает Данилевский, только с позиций одной цивилизации – европейской. Это европоцентристский подход к осмыслению истории. Европейская цивилизация не тождественна общечеловеческой (гл. 4). 6. Россия не принадлежит к Европе, утверждает автор «России и Европы» (гл. 3). 7. Между Россией и Европой как разными культурноисторическими типами существуют различия психологические, религиозные, исторические и т. д. (гл. 8, 9, 10). 8. Россия и Европа, подчеркивает Данилевский, существуют в постоянной борьбе друг с другом. Европа враждебно настроена по отношению к России, т. к. рассматривает ее как чуждый культурноисторическим тип (гл.16). 9. Данилевский утверждает, что главная болезнь русской жизни – европейничание, заискивание перед Европой (гл. 11).

29

Таким образом, теория русской истории Н. Я. Данилевского говорит о многообразии культурно-исторических типов, при этом Россия выделяется как самостоятельный культурно-исторический тип, или цивилизация. Россия не должна заискивать перед Европой, не должна приспосабливать западные ценности к своей действительности, т. к. согласно законам существования культурно-исторических типов они будут отторгаться всем ходом русской жизни. Стремление стать похожей на Европу обрекает Россию на постоянную гонку за цивилизацией, приближающейся к своему концу. Россия должна подчиниться ритмике своего развития, в противном случае она может сжечь свой этнос и потерять свое геополитическое пространство. Автор предостерегает от опасности господства ценностей одной цивилизации или одного культурно-исторического типа. Это гибельно для человечества, т. к. лишило бы человеческий род разнообразия, а это необходимый элемент совершенствования рода человеческого. Данилевский утверждает: чтобы «культурородная сила» не иссякла в человечестве вообще, необходимо противостоять власти одного культурно-исторического типа. Господство одного культурноисторического типа опасно для прогрессивного хода истории. 3. Теория русской истории Вл. Соловьева и Ф. М. Достоевского Теориям, утверждавшим абсолютную самобытность и самоценность русской цивилизации и путей ее развития, противостоит идея Вл. Соловьева и В. М. Достоевского о всечеловечности и универсальности русской культуры. В огромном теоретическом наследии великого русского философа Вл. Соловьева проблема отношения Востока и Запада оставалась центральной, хотя и претерпела определенную эволюцию. Начав как мыслитель, близкий славянофильству, пройдя период увлечения утопическими идеями теократии, он в конце своего творческого пути пришел к «западнической» ориентации, последовательно развивая идею всеединства. В этом контексте он уловил уязвимость славянофильства. Во-первых, отмечал он, славянофилы некритически восприняли формулу об исторической исчерпанности Европы, о ее «застое»и даже начавшемся распаде. Во-вторых, идеализация и абсолютизация особой природы славянской души, ее инстинктивной приверженности истинной вере, вела к партикуляризму. В-третьих, в апологетике русской старины, идеализации русского быта, в преклонении перед славянством таилась опасность национализма. Все сомнения, поиски и откровения Вл. Соловьева объединили две идеи: идея исторического универсализма, всеединства и идея осо30

бой миссии России в его достижении. В этом смысле и оппозиция Запад – Восток, согласно Соловьеву, относительна. Оба эти исторические направления не только не исключают друг друга, но совершенно необходимы друг для друга. [11, С. 168 ]. Правда, реальная история, в том числе историческое христианство, не совпадает с замыслом Божиим. Замысел этот реализуется своими путями на Западе и на Востоке. Западную культуру, сложившуюся на основе католицизма (латинства) характеризуют полное последовательное отпадение человеческих природных сил от божественного начала, стремление на самих себе основать здание вселенской культуры. Эти качества привели западную культуру к отходу от Бога. Восток же в лице Константинополя (второй Рим), сохранив в полноте и цельности истину Христову, не дал ей реального выражения, не создал христианской культуры, достойной великого учения: собственный человеческий элемент оказался в ней слабым и недостаточным. Поэтому здесь образовалась определенная пропасть между Церковью и миром. И когда «Москва – третий Рим» оказалась перед угрозой повторить судьбу второго Рима – Константинополя, Провидение, по словам мыслителя, наложило на нее тяжелую и грубую руку Петра Великого. «Что реформа Петра Великого могла успешно совершиться и создать новую Россию, это одно уже показывает, что Россия не призвана быть только Востоком, что в великом споре Востока и Запада она не должна стоять на одной стороне, представлять одну из борющихся партий, что она имеет в этом деле обязанность посредническую и примирительную, должна быть в высшем смысле третейским судьей в этом споре» [12, С. 72 ]. Россия, согласно Соловьеву, не может зиждиться на национальной исключительности, ибо признание этого дает основание и другим народам апеллировать к подобным же аргументам, что неизбежно приведет к распаду человечества как единого организма. Напротив, величие России состоит в том, что она в соответствии с Евангелием призывает народы мира ко всеединству. При этом, замечает он, все «народы должны оставаться на теле обособленными членами вселенского организма. Но и сам этот организм должен также существовать на деле; великое человеческое единство не должно существовать в виде скрытой силы или абстрактного существа, но должно воплотиться в видимом социальном теле, явная и непрестанная центростремительная сила которого могла бы противодействовать множеству центробежных сил, раздирающих человечество».[13, С. 241]. Согласно мировоззрению Соловьева, этим единым живым организмом должна быть Вселенская Церковь.

31

В то время как русская историософия, увлеченная выяснением отношений православного Востока и латинского Запада, «забыла», что за ее спиной стоит азиатский Восток, об этом с опережением напомнила русская литература. В разгар русско-турецкой войны в «Дневнике писателя» Ф.М. Достоевский с сожалением заметил, что русское общественное сознание мало обеспокоено ясным пониманием миссии России в Азии. «Да и вообще вся наша русская Азия, включая и Сибирь, - писал он, - для России все еще как будто существует в виде какого-то привеска, которым как бы вовсе даже и не хочет европейская наша Россия интересоваться». Такое пренебрежение недопустимо, заявляет писатель, потому что «Россия не в одной только Европе, но и в Азии; потому что русский не только европеец, но и азиат. Мало того: в Азии, может быть, еще больше наших надежд, чем в Европе. Мало того: в грядущих судьбах наших, может быть, Азия-то и есть наш главный исход». [3, С. 38]. Эта тема была подхвачена и развита русской литературой конца ХIХ – начала ХХ в. [14, С. 307–308]. Однако разработка ее требовала философской рефлексии. Пожалуй, одним из первых отреагировал на этот интеллектуальный запрос времени Н. А. Бердяев. Он, как и Соловьев, ограниченность славянофильства видит в примеси «языческого национализма», который, замыкая Россию в самодовольстве на самое себя, лишает ее универсального значения. «Россия – для русских» – это языческий национализм. «Россия – для мира» – это христианский мессионизм. В разгар мировой войны он возвращается к этой теме. Российская империя исторически раскинулась между Востоком и Западом. Она представляет собой Востоко-Запад. Это данность, из которой исходит ее внешняя политика, но по своему призванию Россия превосходит все чисто «национальные задания», перед ней «стоят задачи широких объединений, быть может, невиданных еще объединений Запада и Востока, Европы и Азии. Стоим ли мы на высоте этих выпавших на нашу долю задач?» Отвечая на этот вопрос, Бердяев критически замечает, что Россия лишь тогда будет на высоте стоящей задачи, «когда преодолеет свою старую националистическую политику, в сущности несогласную с духом русского народа, и вступит на новый путь». Но для этого прежде всего должна измениться политика по отношению ко всем населяющим ее народам. «Всечеловеческий и щедрый дух русского народа победит дух провинциальной исключительности и самоутверждения»,– убежден мыслитель.[1, С. 111]. И все же поставленная проблема не получила у Бердяева, впрочем как и у его единомышленников, должной проработки.

32

В советский период русской истории в основу осмысления истории России была положена марксистско-ленинская теория. В соответствии с марксистско-ленинской точкой зрения цивилизационные особенности не имеют значения. Понятие цивилизация при таком подходе не используется. Но поскольку марксизм – это продукт западной культуры, то фактически предлагалось рассматривать Россию по аналогии с обществами, относящимися к западной цивилизации. Главное сводится к следующему. В стране происходила смена общественноэкономических формаций, хотя и с отставанием от Европы и со значительными особенностями. Однако во второй половине ХIХ века, утверждают сторонники этой точки зрения, Россия резко ускорила свое развитие, практически одновременно с развитыми странами на рубеже ХIХ-ХХ веков перешла к империализму и, наконец, раньше других стран подошла к рубежу перехода к высшей формации - коммунизму. Сторонники этой точки зрения существуют до сих пор. Однако это априорная точка зрения. Под заранее заданную теоретическую концепцию подобраны подходящие исторические факты. Самые радикальные демократы из числа экономистов, историков, политологов предлагают рассматривать Россию так же, как часть западной цивилизации. Ее сторонники применяют к России исключительно западные категории. Они считают, что Россия, хотя и с отставанием, развивалась в русле западной цивилизации. Накануне первой мировой войны ее развитие стало очень динамичным и обещало выход России в категорию развитых стран уже в ближайшем будущем. Однако с приходом к власти большевиков Россия сошла с цивилизационной магистрали. Только в настоящее время, как утверждается, возникли условия для возвращения в цивилизацию, которая понимается только как западная. Эта точка зрения заимствована из зарубежной историографии, где она имеет давнюю историю. На этой позиции стоят те, кто выступает за быстрый переход России на чисто западный вариант развития. Но Россия – страна своеобразная, она не может быть полностью описана в категориях только западной культуры. В ней слишком много такого, что не имеет аналогов на Западе. Эта точка зрения представляется непродуманной. Непродуманным является и представление о России как государстве восточного типа развития, хотя есть обществоведы, которые осмысливают ее историю с этой точки зрения. 4. Евразийская теория русской истории Корни евразийского мировоззрения уходят глубоко в историю. Но классический период евразийской концепции совпадает с 20-ми 33

годами нашего века. «Евразийцы»– так стала называть себя группа талантливых и относительно молодых русских эмигрантов: филолог Н. Трубецкой, экономист П. Савицкий, историки Г. Вернадский, Л. Карсавин, правоведы Н. Алексеев и В. Ильин. Евразийцы начали свою публикаторскую деятельность в Софии в 1920г., а затем активизировали ее в столицах европейских государств – Праге, Париже, Берлине. Евразийцы претендуют на осмысление многих проблем духа и бытия России. Однако, несмотря на широту охвата, в этих воззрениях прослеживается один ведущий аспект – мысль о замкнутом, самодостаточном пространстве, носящем название «Россия-Евразия». Это обособленный географический и культурный мир, особая цивилизация. «Весь смысл наших утверждений сводится к тому, – писали евразийцы, – что мы осознаем и провозглашаем существование особой евразийско-русской культуры и особого ее субъекта как симфонической личности. Нам недостаточно того смутного культурного самосознания, которое было у славянофилов, хотя мы и чтим их как наиболее нам по духу близких. Но мы решительно осуждаем существо западничества, т. е. отрицание самобытности и … самого существования нашей культуры». [9, С. 102]. Идею о России-Евразии как особой цивилизации евразийцы выстраивали различными путями. Во-первых, ссылками на географический фактор. Евразия как особое географическое пространство находится на пути двух колониальных волн, идущих с Востока и Запада. При этом пространственная целостность евразийского «месторазвития» задана его географической спецификой: почти все реки Евразии текут в меридиональном направлении – на юг или север, а непрерывная степная полоса объединяет и пронизывает ее с запада на восток. Степная полоса – становой хребет ее истории. Объединителем Евразии не могло бы выступить государство, возникшее и утвердившееся в том или ином речном бассейне. Всякое « речное» государство постоянно находилось бы под угрозой и контролем прорезавшей его степи. Только тот, кто владел степью, легко становился политическим (и культурным) объединителем всей Евразии. Ограниченное с севера тундрой, а с юга горной грядой, это уникальное образование мало соприкасается с Мировым океаном, что исключает активное участие в океаническом колониальном хозяйстве, характерном для Западной Европы. Вместе с тем огромные размеры, прилегающее с двух сторон водное пространство и наличие естественных богатств постоянно подталкивают Евразию к идее и осознанию экономической самостоятельности, превращению ее в автономный «континент-океан». 34

Во-вторых, обоснованием особого культурного мира РоссииЕвразии. Н. Трубецкой писал: «Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и других… Ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как срединную, евразийскую культуру». [16, С. 80]. Эта культура находилась по западную сторону рубежа, обособлявшего оседлую европейскую цивилизацию от чуждой ей по духу цивилизации Великой степи, и по восточную – рубежа конфессионального, разделявшего христианство истинное (православие) и "еретическое" (католичество и протестантизм). Русь осознавала себя одновременно и центром мира, и его периферией, ориентировалась одновременно и на изоляцию, и на интеграцию. Пространственная обособленность позволяет выделить особый этнический тип, сближающийся на периферии как с азиатским, так и европейским типами, но не совпадающий с ними: «Надо осознать факт: мы не славяне и не туранцы (хотя в ряду наших биологических предков есть те и другие), а русские».[17, С. 60]. Россия-Евразия в первую очередь является продолжательницей культурных традиций Византии. Однако византизм – не единственный элемент русской культуры: заметный след в ней оставила также восточная волна, накатившаяся на Русь из монгольских степей в ХIII в. Таким образом, по своему духу евразийская культура представляется культурой – наследницей, осваивающей чужие традиции и соединяющей их генеральной идеей – православием. Отрыв евразийства от славянофильской традиции проявляется здесь особенно очевидно. Дух степи и этническая динамика затмевают в концепции собственно славянскую традицию, перемены и историческое движение превалируют над стабильностью. В-третьих, неправомерно сопоставлять Россию-Евразию с любым из государств Европы. И если уж допустимо проводить здесь аналогии, то, по крайней мере, с такими этнографическими организмами, как империя Карла Великого, Священная Римская империя или империя Наполеона. При подобном сравнении очевидны большая устойчивость и реальное единство Евразии. Истоки жизнеспособности России-Евразии евразийцы видят не в Киевской Руси, и даже не в Северо-Восточной Руси. Как единое целое евразийский культурный мир предстал в империи Чингисхана. Монголы формулировали историческую задачу Евразии, положив начало ее политическому единству и основам ее политического строя. Преемницей монгольского государства, считают евразийцы, стала Московская Русь. Однако существо русско-евразийской идеи оставалось неосознанным правящей элитой, 35

которая подверглась сильной европеизации. Правящие круги стали считать Россию частью Европы, и на смену старой идеологии Москвы как преемницы Византии пришла созданная по европейскому образцу генеалогия русской культуры, основы которой выводились из славянской традиции. В-четвертых, для России-Евразии характерен мессианизм. Восток, по мнению евразийцев, отличает от Запада «горение веры», и культура, пронизанная идеей православия, формирует под ее воздействием весь строй духовной жизни, создает в себе государственность особого идеократического типа. Идеократичность требует жертвенности. Но эта жертвенность осуществляется не во имя расплывчатого понятия «народ»; она – во имя «особого мира», под которым мыслится Россия-Евразия. Таким образом, евразийская концепция русской истории обосновывала идею о России-Евразии как особой цивилизации, отличающейся от цивилизаций как Востока так и Запада. Российское общество самодостаточно, это замкнутый океан-континент. В нем есть все. Если весь мир рухнет, Россия может существовать без потерь одна во всем мире. Славянофильскую теорию, теорию Н. Я. Данилевского и евразийскую теорию русской истории объединяет постановка проблемы о самобытности русской истории и места России в ней. Славянофилы основы самобытности России видели в православии и исторических традициях, евразийцы в географическом факторе и той роли, которую сыграли в русской истории монголо - татары. Н. Я. Данилевский идею о самобытности России аргументировал исходя из естественнонаучного подхода к осмыслению истории, согласно которому динамика развития России и Европы не совпадает. Европа – угасающая цивилизация, Россия же только на пути к своему расцвету, поэтому она не должна заимствовать ценности уходящего в прошлое мира. Эти теории объединяла и идея о том, что романо-германский мир со своей культурой враждебен России. Заимствование чужой, западной культуры в конечном итоге оборачивается деформацией собственной. Лишь самобытная национальная культура может быть подлинной и отвечать высшим этическим и утилитарным требованиям. Стремление к общечеловеческой культуре с этой точки зрения оказывается несостоятельным. При пестром многообразии национальных характеров и психологических типов такая общечеловеческая культура свелась бы к удовлетворению чисто материальных потребностей при полном игнорировании духовных либо навязала бы всем народам формы жизни, выработанные из национального характера какого-либо одного народа. 36

5. Факторы, определяющие специфику русской истории Многие из факторов, о которых пойдет речь, легко обнаружить в целом ряде стран. Специфика проявляется в своеобразии сочетания этих факторов, в динамике такого сочетания. Природный фактор. К нему относятся величина страны, богатство природных ресурсов, слабая заселенность преимущественное северное местоположениие государства, раскинувшегося на двух континентах, отсутствие трудно преодолимых природных рубежей. Последний способствовал движению завоевателей с Востока и Запада, набегам с Юга. Но он же обеспечил и колонизацию на Север, Юг и Восток вплоть до Тихого океана. Геополитический фактор. Тесно связан с природными условиями. Он вывел на первый план милитаризацию и централизацию державы для обеспечения ее сохранности и единства. Этап собирания русских во время ордынского ига и после освобождения от него, противостояния с Литвой завершился победой Москвы и перешел в этап завоевания и колонизации соседних народов. В итоге образовался гигантский мост между Европой и Азией, объединивший Лес и Степь, но он был на северной мировой периферии. Отсюда тяга к морям, стремление прорубить «окно в Европу». Исторические обстоятельства. Нашествие Батыя и последующее влияние монголов повлияло на характер развития Руси. Смута ХVII века, война 1812 года, I и II мировые войны, гражданская война – это те исторические обстоятельства, которые определяли исторический процесс. Социально-психологический и культурный комплексы факторов. Это православная первооснова, византийское влияние, противоречивые отношения с мусульманским миром, влияние Европы (католицизма, протестантизма, французского Просвещения), западной демократии. Многие исследователи русских социальных архетипов выделяют в качестве базовых характеристик терпение (в отличие от фатализма и стоицизма, предполагающее осознанный выбор именно такой линии поведения). С ним сопрягаются смирение и жертвенность, высокая значимость духовных идеалов, сравнительно слабое внимание к труду как источнику материального благосостояния, ожидание быстрых результатов от государственных мероприятий, своего рода ожидание чуда. Этнический фактор. Сосуществование и смешивание славян, угро-финнов, балтов, степняков, монголоидов, северных племен. Многоэтничность наложила отпечаток на все развитие огромной страны. К 37

концу ХIХ века в России проживало 145 народов, из них русские составляли 45%. В мире существуют и другие большие государства со сложным этническм и конфессиональным составом (Китай, Индия, США), а также государства, большая часть территорий которых расположена в северных условиях (Канада). Многие из них переживали тяготы раздробленности и оккупации (Германия). Долгие столетия жили обособленно от внешнего мира японцы, что наложило отпечаток на их национальный характер. У каждой страны есть то или иное сочетание факторов, определяющих своеобразие ее развития. Для России характерно амбивалентное сочетание определяющих факторов. 1. Европа и Азия, Лес и Степь, что порождает различия в хозяйствовании, быте, ментальности людей. 2. Континентальность и огромная морская линия на Северном Ледовитом и Тихом океанах. 3. Вековое подчинение власти и отторжение от нее, понимаемой не как «мы», а как «они». 4. Чувство державного величия, гордости за державу и чувство индивидуальной приниженности. 5. Подчиненность, долготерпение и бунтарство. 6. Авторитаризм и соборный идеал. 7. Централизованное, иерархическое государство наверху и общинность внизу. Такое противоречивое сочетание определяющих исторический процесс факторов определило характерные черты цивилизационной специфики России. Она состоит в следующем. 1. Россия не относится ни к одному из типов цивилизаций в чистом виде. Она обладает явными признаками и традиционной, и либеральной цивилизаций. Признаками традиционного общества является массовое влияние соборности, коллективистское сознание, общинность. Это несовместимо с повышением эффективности человеческой деятельности. Признаками либерального общества является существование либерального движения, включая приход к власти либеральных правительств в феврале 1917 года и в августе 1991 года, утверждение частной собственности и рыночных отношений начиная с реформ Петра I, развитие потребности в росте эффективной деятельности человека. 2. Россия движется в истории между традиционной и либеральной цивилизациями. Начиная с модернизации Петра I Россия преодолевала традиционализм, но не превратилась в страну либерального 38

типа. Она как бы «застряла» между основными суперцивилизациями. Россия – важнейшее звено между Западом и Востоком, подверженное воздействию и воздействующее на них. Вместе с тем в динамике России можно проследить некоторые вековые доминанты. Это державность и соборность. 3. Цикличность истории России – инверсионные переходы по типу маятникового движения от ценностей западного типа к ценностям восточного. Причем модернизационные рывки совпадают с победой традиционализма (эпоха Петра, эпоха Сталина). Социокультурные циклы сопровождаются смутными временами в русской истории, т. е. переход от одной типологии развития к другой сопровождается тотальными кризисами. 4. Россия представляет собой цивилизационно и этнически неоднородное общество. Россия – расколотое общество. Таким образом, выяснение типологической сущности России позволяет сделать вывод, что Россию нельзя однозначно отнести ни к одному из типов цивилизаций в чистом виде: ни к западному, ни к восточному. Ее цивилизационная специфика определяется целым рядом амбивалентно сочетающихся факторов. Это нашло свое отражение в русской философии истории, главным смыслом которой было определение исторического места России, ее роли во всемирной истории. Семинарское занятие по теме «Основные теории русской истории» 1. 2. 3.

Теория русской истории Н. Я. Данилевского. Славянофильская модель мира. Евразийская теория осмысления истории России. Литература

1. Бердяев Н. А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М.: МГУ, 1990. С. 111. 2. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М.: Прогресс, 1991. С. 54 – 219, 435–509. 3. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1984. С. 33. 4. Ерасов Б. Россия в евразийском пространстве // Общественные науки и современность. 1994. № 2. С. 57–67. 5. Кареев Н. И. Теория культурно-исторических типов // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. Хрестоматия по истории. М.: Интерпрас, 1994. Ч. 1. С. 282–283. 6. Киреевский И. В. О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению Европы. // В поисках своего пути… С. 101– 112. 39

7. Новикова Л., Сиземская И. Политическая программа евразийцев: реальность или утопия // Общественные науки и современность. 1992. № 1. С. 104 – 109. 8. Савицкий П. Н. Степь и оседлость // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М.: Наука, 1993 С. 123 – 130. 9. Савицкий П. Н. Евразийство // Россия между Европой и Азией…С. 102. 10. Савицкий Ритмы монгольского века // Русский разлив. В 2 т. М.: Ди Дик Танаис, 1996. Т. 2. С. 575 – 616. 11. Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М.: Наука, 1989. Т. 2. С. 168. 12. Соловьев В. С. Там же. С. 72. 13. Соловьев В. С. Там же. С. 241. 14. Степун П. Н. Россия между Европой и Азией // Россия между Европой и Азией … С. 307 – 328. 15. Трубецкой Н. С. Мы и другие // Россия между Европой и Азией… С. 80. 16. Трубецкой Н. С. О туранском элементе в русской культуре // Там же С. 60. 17. Хомяков А. С. «О старом и новом» // В поисках своего пути… С. 64 – 65. 18. Хомяков А. С. Мнение иностранцев о России // В поисках своего пути… С. 70 – 73.

40

РАЗДЕЛ 2. ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ СПЕЦИФИКА РОССИИ

ТЕМА 1. ИСТОКИ РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ 1. Проблема этногенеза русских. Создание Древнерусского государства Вопрос об этногенезе русских и роли варягов в создании государства у них в историографии, к сожалению, довольно искусственно запутан. Выделяются три основных теории. 1. Норманнская. Начало ее обоснования было положено в ХVIII веке немецким историком Готлибом Байером, в ХХ веке она получила свое обоснование в работах Л. Гумилева. Согласно норманнской теории часть историков утверждает, что первоначальные русы были варягами, пришедшими с севера, из Скандинавии, другие, что русы – это племя с берегов южной Балтики. Этот спор вряд ли удастся разрешить. Речь идет о гипотезах. Л. Гумилев высказывал мнение, что русы – это скорее племя южных германцев. Этот народ отличался еще со времен Римской империи буйным нравом, воинственностью. Славянские племена, проживавшие на северо-западе в районе несколько позже возникшего Новгорода, признали власть норманнского князя и его дружины. Закрепление на этой территории пришельцев с севера диктовалось заинтересованностью в борьбе с хазарами, поскольку последние, в отличие от скандинавов, стремились полностью ликвидировать самостоятельность славянских земель, подчинив себе торговые пути к Балтике. Часть историков связывает с норманнами образование древнерусского государства – призвание Рюрика с братьями, о чем сказано в нашей древнейшей летописи «Повести временных лет». Основания для этого есть: период с конца VIII по ХI век – это время викингов в Европе. Военная демократия викингов становилась организующим элементом для появления европейской государственности. Викинги стимулировали процесс образования государств в Западной Европе (в ХI веке скандинавы образовали Норманнское королевство в Сицилии). В этом же контексте предлагается рассматривать влияние варягов (викингов) на Русь. Таким образом, согласно этой концепции у истоков этноса «русские» стояли славяне и русы. От одних идет привязанность к земле, тихий нрав, от других – воинственность, склонность к насилию. Древ41

няя Русь одновременно с Западной Европой подошла к рубежу образования раннесредневекового государства. Призвание варягов стимулировало этот процесс. В IХ веке князья Рюриковичи расширили территорию своих владений. В 882 году князь Олег присоединил Киев, объявив его «матерью городов русских». Расцвет Древнерусского государства приходится на Х век – время княжения Владимира и его сына Ярослава Мудрого. 2. Антинорманнская теория утверждает только славянское происхождение этноса «русские». Начало ее обоснования было положено М. В.Ломоносовым, в советский период русской истории только эта теория считалась правильной. Аргументация строилась не на письменных источниках, а на археологических данных академика Рыбакова. Согласно антинорманнской концепции русская земля и русские люди пошли не с северо-запада (позже Новгородская земля), а с территории среднего Приднепровья. Здесь по берегу реки Рось проживало славянское племя росы, оно и дало название славянам, объединенным под властью Киева. Правили в Киеве русские князья, обманным путем Олег умертвил русских князей Аскольда и Дира, и сам закрепился в южном городе. Летописные сказания о варягах Рюриковичах вымышлены и позже внесены в «Повесть временных лет». Это было сделано с целью доказательства независимости Руси от Византии, которая претендовала на гегемонию над Русью. По этой концепции влияние норманнов-русов на Русь ничтожно. Они не могли насадить здесь свою культуру, законы и государственность, т. к. сами находились на не более высоком уровне. 3. Концепция, стоящая на позициях норманнизма, но с иной аргументацией. Этот взгляд на исходные истоки русского этноса и его государственности оформился в 90-е гг. ХХ века в работах Мурада Аджиева и Искандера Измайлова. Аргументация следующая. Киев и южное Приднепровье населялись тюркскими народами (печенеги, хазары, половцы), и никакие южные и восточные славянские племена здесь не жили. «Киев» в переводе с тюркского – «город зятя» был с V века столицей каганата Украина. Его правители назывались каганами (хаканами). Степная страна появилась в IV веке в результате великого переселения народов и просуществовала до ХVIII века, до присоединения Причерноморья и Крыма к России. Киев в IХ веке завоевали русы-варяги, сделав его столицей своего государства. Христианство до прихода русов уже было распространено среди степняков. Таким образом, согласно этому взгляду, этногенез русских шел при участии руссов-варягов, исконные земли русских – это район Новгорода, а да42

лее русские выступали как завоеватели. Сердцевина нынешней России, Московия, населялась народами финно-угорского происхождения, а в прилегающих территориях, южнее, в степи, жили тюркские народы. Русские завоевали и уничтожили эти народы и присоединили их исторические земли. Это произошло в ХIV веке. Таков еще один взгляд на проблему происхождения русских и их исконной земли. Анализируя современную литературу по данной проблеме, можно утверждать следующее. В конце VIII – начале IХ веков началась эпоха викингов, когда вследствие избытка населения в бедных скандинавских странах началась эмиграция на запад и восток. Эмиграция имела на востоке свою специфику, поскольку там викинги, или, как их здесь называли, русь, сталкивались с местным населением, находившимся на том же цивилизационном уровне, что и они сами; чаще всего руководители норманнских отрядов заключали союзы с местной знатью, выгодные обеим сторонам. В то время как на севере активизировали деятельность скандинавы, юг все больше вовлекался в орбиту влияния или прямо под власть хазар. Ни варяги, ни хазары славянам государственность не принесли, поскольку она возникает прежде всего в результате определенных процессов внутри самого общества с возникновением имущественного неравенства и социального расслоения. Вот и у восточных славян, очевидно, не позже VIII века появились свои княжения, о которых говорится в «Повести временных лет». Древний летописец говорит, что свои княжения до «призвания варягов» существовали у полян (хотя поляне какое-то время зависели от хазар), древлян, кривичей, словен ильменских и у дреговичей. В отношении полян летописец, уроженец Киева и его патриот, записал легенды о князьях, основателях города: Кие, Щеке и Хореве и их сестре Лыбеде. Все эти местные княжения были мало друг с другом связаны и не могли противостоять ни хазарам, ни варягам. Хазарская угроза была более сильной, поскольку хазары представляли более сильное политическое объединение, господствовавшее почти на всей Восточной Европе. Варяги же здесь никаких завоеваний не делали. Все, что известно о них, говорит за то, что они утверждались в славянских землях как союзники местной знати – более самостоятельные на севере и зависимые от последней на юге. В таких условиях в Восточной Европе начала складываться новая политическая сила – Древнерусское государство, или Русь, как его тогда именовали. Первоначальные русы были скандинавы, пришедшие в Восточную Европу с севера. По-видимому, в Восточной Европе IХ века возникло несколько княжеств, во главе которых стояли «призванные» 43

русские князья. Важнейшими из этих политических объединений были Киевское и северное, в районе несколько позже возникшего Новгорода. Закрепление в них пришельцев с севера диктовалось заинтересованностью в борьбе с хазарами. Хазары уже прибрали к рукам волжский путь (булгары волжские им платили дань) и хотели подчинить себе выходы к Балтике. Поэтому славяне были заинтересованы в свержении хазарского ига и с этой целью заключали разного рода союзы со скандинавами. Главная роль в борьбе с хазарами выпала на долю правителей Киева, которые уже в первой половине IХ века достаточно усилились, чтобы принять титул хакана. Однако, судя по всему, такое усиление не было стабильным, тем более что южные князья вступили в противоречие с северными. Правил ли на севере Рюрик или его наследники – принципиального значения не имеет. Но о попытках южных князей закрепиться и на севере (в земле кривичей) известия есть. Поход на Византию в 860 году южнорусского княжества был предпринят, чтобы показать свою силу и значимость. Однако поход закончился неудачей. Несомненно, поражение у Константинополя сказалось весьма отрицательно на южном княжестве. Попытка показать северу свою силу не увенчалась успехом. А на севере, по свидетельству летописи, положение стало более стабильным. Северным князьям был необходим доступ на богатый юг и далее для торговли в Византию. Южные князья сделали еще одну, отчаянную попытку: они приняли христианство в надежде на помощь со стороны греков. Это случилось около 867 года. Возможно, принятие христианства было связано и с миссией славянских просветителей Кирилла и Мефодия в Крым в 60-х годах IХ века. Есть основания говорить, что после похода 860 года произошло резкое изменение политики киевских князей, ставших теперь союзниками Византии и Хазарии. Но именно это явилось одной из причин их дальнейшего поражения в борьбе с северными князьями. Нет сомнений в общей канве дальнейших событий, описанных в «Повести временных лет» и связанных прежде всего с походом северного князя Олега на юг и захватом им Киева. Олег победил (отвлекаясь от датировок) ближайших соседей полян – древлян и северян, из которых последние платили дань хазарам. Затем князь освободил от хазарской зависимости радимичей. По сути дела есть основания говорить о русско-хазарской войне при Олеге, причем союзниками его выступали, согласно восточным известиям, печенеги. Война Олега с хазарами датируется 80-ми годами IХ века. Именно с конца IХ века можно говорить о начале сложения государства, которое получило название Русь и появилось в результате прежде всего объединения двух главных по44

литических центров восточных славян – южного с Киевом и северного с Новгородом. Последний и возник в это время. Олег постепенно присоединил к Киеву большую часть восточнославянских земель. Так возникло Древнерусское, или Киевское государство и стало складываться понятие «Русская земля, Русь» (у византийцев Россия). 2. Упадок Киевской Руси. Возвышение ее северо-восточной территории Цивилизационная методология позволяет начинать историю России с Киевской Руси только в том случае, если изучается история русского этноса, истоки права, генеалогия русских князей и царей, история православной церкви, но никак не история социально-политической системы России и характер русской нации. Утверждение, что Киевская Русь и Россия развивались совершенно одинаковым путем, неверно. Решающее влияние на отличия в развитии оказало географическое положение и природно-климатический фактор. Цивилизационная методология предполагает горизонтальное сравнение стадиальнооднородных обществ, при котором разница в формах развития, связанная с влиянием природной среды, проявляется особенно ярко. Государство Киевская Русь существовало в истории с IХ по ХII век. Киевская Русь развивалась аналогично Западной Европе, демонстрируя, конечно, ряд особенностей: замедленные процессы классообразования и выделения частной собственности, коллективное общинное самоуправление, многофункциональную роль общины. Монголотатары в XIII веке ускорили процесс распада этого государства. Здесь формируется три территориальных образования, каждое из которых могло в принципе стать началом для нового государства. Характеризуя особенности развития этих территорий, одновременно дадим ответ и на вопрос, почему именно северо-восточная Русь стала основой для новой цивилизации Московского царства, а затем России? Юго-западная Русь. Благоприятные условия способствовали более раннему отделению ремесла от земледелия, появлению городской, торгово-ремесленной культуры, т. е. здесь шли процессы, аналогичные европейским. Отличия между юго-западной Русью и северозападной и северо-восточной в XII-ХIII веках практически не было: то же верховенство князя, то же политически активное боярство, общие правовые нормы. В первой половине ХIV века эти земли оказались в административном управлении великого княжества Литовского. В ХIV веке здесь в городах появляется «магдебурское право» и цеха, что сближало с городами Европы: 1356 год – «магдебурское право» предоставлено Львову, 1444 год – Житомиру, в 90-е годы ХV века – Кие45

ву, Ровно, Дубно. Древнерусское право исчезает и заменяется на немецкое либо на литовско-русскую интерпретацию. В городах появляется городской суд и самоуправление, жители освобождаются от воинской повинности, налоги идут в городскую казну, т.е. в ХVI – ХVII вв. на этой территории идет развитие буржуазных отношений. В ХV – ХVI веках появляются различия и в политическом строе. Князь литовский стал избираться дворянством. В 1447 году князь отказался от права облагать вассалов шляхты податями и повинностями на государственные нужды. Государство превратилось в шляхетскую республику. Часть общества получила право контроля над государством. Это сближало социально-политический строй Литвы и стран Западной Европы. Таким образом, на территории юго-западной Руси в целом шли те же процессы, что и в Европе, т. е. эта территория развивалась на тех же типологических ценностях. Но она не смогла стать самостоятельным государственным образованием: юго-западная Русь из административного управления в составе Литовского княжества оказалась в управлении Польского государства, а в ХVII веке она вошла в состав Московской Руси. Северо-западная Русь. В советской историографии господствовал тезис о том, что Новгород и Псков были феодальные республики. Но то, что Новгород и Псков не вошли в европейскую цивилизацию, говорит, что буржуазные отношения здесь были развиты слабее, чем на юго-западе. Для развития буржуазных отношений не было основы – развитого ремесленного производства. Население в основном занималось бортничеством, охотой, а так как здесь проходили важные торговые пути, то и разбоем, который был главной статьей дохода городской казны. В 1136 году Новгороду удалось освободиться из-под власти князя, утвердить республиканский строй. Но основой республиканского строя было не высокое развитие хозяйства, а преобладание охоты над земледелием. Этот город был нужен князю как источник налогов, он не стремился обзаводиться там земельными наделами. Бояре поделили Новгород на части для сбора налогов. В ХV веке здесь оформляется своеобразная форма правления – олигархическая республика. Разгром Новгорода в 1478 году – это не уничтожение зарождающейся демократии в России, а уничтожение власти боярства. Новгородская республика не имела будущего и не могла состояться как цивилизация европейского типа. Итак, юго-западная и северо-западная Русь как самостоятельные цивилизации не состоялись. Юго-западная развивалась по европей-

46

скому пути и в ХIV веке вошла в состав Литовского княжества, а северо-восточная в ХV веке в состав Московского княжества. Северо-восточная Русь. Северо-восточная Русь в течение долгих веков была одним из самых глухих районов восточнославянских земель. Славянская колонизация этих мест шла по двум направлениям – с юго-запада и запада и с северо-запада, из новгородских земель. До этого здесь обитали угро-финские, а западнее – балтские племена, которые были основными жителями края. Возвышаться РостовоСуздальское княжество, названное по названию главных городов этих мест – Ростова и Суздаля, стало при Владимире Мономахе. Но экономические и социально-политические процессы здесь имели иную природу, чем в Европе. В целом на северо-востоке условия для занятия земледелием были неблагоприятными. Черноземье было недоступно первоначально из-за половцев, а затем монголо-татар. К неблагоприятным факторам надо отнести и отдаленность от торговых путей. Уровень сельскохозяйственного производства в северо-восточной Руси был достаточным, чтобы земледелец мог прокормиться, но слишком низким, чтобы ремесло в масштабе региона отделилось от земледелия. Отсюда здесь не произошло отделения ремесла от земледелия в Х – ХII веках, как в Европе, не было торговли ремесленными изделиями, не возникли города по типу европейских коммун как центры ремесла. Города в северо-восточной Руси – это крепости, административные, хозяйственные центры. Из 75 городов (по летописным данным) лишь 29 – города в европейском смысле. Отсутствие городов привело к иному типу общественных отношений. Города в Европе ограничивали власть монарха, поэтому даже в абсолютных монархиях короли не пользовались неограниченной властью. Русские ремесленники и купцы, а они были в основном при князе, не могли стать основой гражданского общества. Гражданское общество, в котором отношения регулировались правом, как в Европе, здесь не формировалось. Складывалось общество, где отношения определялись властью. Существенным было влияние монголо-татар в общественной организации. Здесь распространяется монгольское право на землю, суть которого в том, что верховным собственником земли является хан. В ХIV веке князь стал жаловать вотчины. Это сделало бояр связанными не столько с землей, сколько с князем. Создавался слой зависимых вотчинников, которые, владея землей, устанавливали отношения с крестьянами. На долю государства приходилось лишь поддерживать контроль за самими вотчинниками. Закрепощение началось не с крестьян, а с бояр и вылилось в создание системы служилых и тяглых чинов. Сформировался особый тип отношений госу47

дарства и общества – полная зависимость от государства. Белозерская уставная грамота 1488 года ввела в закон отношения подданства. Не только простой хлебопашец, но и знатный боярин был лишь холопом князя, так же, как, в свою очередь, князь был лишь ханским холопом. Таким образом, в обществе устанавливались отношения подданства, а не вассалитета, как на Западе. Западный институт вассалитета предполагал отношения двух договаривающихся сторон, которые обе были связаны взаимными правами и обязанностями. Вассальные отношения, утвердившиеся в древности, постепенно ликвидировались. Отменены право поменять сюзерена, иммунитет (автономия). Бояр, которые представляли интересы земель, стали вытеснять служилые люди, дворяне (дворовые люди по службе известны с ХII века). Это государственная бюрократия, которая постепенно стала опорой усиливающейся власти. Боярская дума сохранялась длительное время, но роль ее падала, она не смогла отстоять автономию общества от власти. Объединение земель имело здесь не буржуазно-экономический характер, а вотчинно-феодальный. На cеверо-востоке отсутствовали условия для одновременного формирования централизованного государства и буржуазной городской культуры, что определяло европейскую цивилизацию. Буржуазная цивилизация в Европе состоялась через 200-300 лет после коммунальных революций. За этот период в городах возникла новая культура, ментальность и гражданское общество. Здесь же шли совершенно иные процессы, отличные от европейских. Специфика этих процессов определялась природногеографическим фактором и тем влиянием, которое оказали на эту территорию монголо-татары. Таким образом, из русских земель, составлявших Киевское государство, северо-восточная ее часть вошла в состав монгольской империи, а другая половина уже в середине ХIV века оказалась под властью Запада. Хотя русские земли, вошедшие в состав Польского и Литовского государств, во многом сохранили свои культурные начала, но культуру национально-государственную они утратили. Основное русло исторического процесса развития русской государственности пролегло не в западной Руси, а в восточной, захваченной монгольством. Восточные русские земли тоже вошли в состав иноплеменного государства. Однако это государство была мировая империя, а не провинциальная держава. Эта империя не мешала внутренней культурной жизни своих частей – в том числе и земли Русской. Империя эта вела борьбу со своими западными соседями – Литвой, Польшей, а они представляли главную опасность и для русского народа. Когда Мон48

гольская империя распалась, прежняя ее часть Золотая Орда, продолжала традиционную имперскую политику борьбы с Западом. Как и Москва, Золотая Орда боролась с Литвой. Исторически роль Орды в этом направлении была не меньше. Нападая на Литву, монголы защищали этим русскую культуру даже тогда, когда политически уже враждовали с Москвой. В 1399 году рать литовского князя Витовта потерпела на реке Ворскле страшное поражение от хана Едигея. После этого поражения Литва долго не могла оправиться; напор Запада на Восток был с тех пор подорван. Битва на Ворскле 1399 года – одно из величайших событий в русской истории, хотя в этой битве восточнорусские полки не участвовали вовсе, а западнорусские – участвовали на стороне Витовта. Успехом монголов исторически воспользовалась Москва, возвысившись среди прочих территорий прежнего Киевского государства. Интересно, как появилось название русского государства. В момент завершения образования единого Московского государства и обретения независимости (в 1478 г., 1480г.) его глава, великий князь Московский и Владимирский Иван III, усвоил титул Всея Руси, провозгласив тем самым себя преемником князей Киевских и заявив права на территории Киевской Руси. Но ни Литва, ни Польша, ни другие западные соседи такого названия не приняли. Они не признавали прав Москвы на западные и северо-западные (Новгород) земли, поэтому употребляли название – Московия, Московское государство. В остальных странах Европы, далеких от борьбы в этом регионе, закрепилось название – Русия. Русь стала Россией в 1547 году после венчания Ивана IV на царство. Официальное наименование страны стало – Российское государство, или Россия. Однако у западных соседей еще долго было в ходу название – Московское государство. 3. Влияние природно-климатического фактора на становление Российской цивилизации Влияние природно-климатического фактора на жизнедеятельность человека и различные формы общественного бытия признано в науке еще со времен французского Просвещения. В русской исторической науке много внимания этому фактору уделили С. Соловьев и его последователи. Дальнейшее развитие русской и особенно советской историографии было сопряжено с заметным ослаблением внимания ученых к влиянию природно-климатических условий в истории, более того, отрицалось сколько-нибудь серьезное влияние географических условий на жизнь общества. Это привело в конечном счете к длительному периоду полного игнорирования советской историогра49

фией существенной разницы в природно-климатических условиях экономического и социального развития на западе и в центре Европы, с одной стороны, и в России – с другой. Влияние природно-климатических условий состоит в том, что они определяют существенные черты обстановки человеческой деятельности, которая представляет собой основное содержание исторического процесса. В своей повседневной деятельности человек приспосабливается к обычной для него природной среде, вырабатывая при этом определенные стереотипы поведения, привычки и навыки, задающие контуры национального характера. Территория, составившая ядро Российского государства, была с весьма коротким сельскохозяйственным сезоном, низкой суммой накопленных температур и господством малоплодородных и неплодородных почв. Худые и неплодородные почвы требовали здесь тщательной и многократной обработки полей. Для этого было необходимо большое количество рабочего времени. Однако российский сезон земледельческих работ длился лишь с конца апреля по середину сентября (по старому стилю) или примерно 100 рабочих дней, не считая сенокоса и обмолота снопов. За такое время при паровой системе земледелия и трехпольном севообороте крестьянин мог обработать лишь небольшую площадь ярового и озимого полей (1,2 – 1,3 дес.), что явно недостаточно для получения необходимого и прибавочного продукта. При возделывании более обширной площади обработка пашни неизбежно становилась настолько примитивной, скоропалительной, что судьба даже минимального урожая полностью зависела от погоды. Поэтому в России на протяжении многих столетий урожайность зерновых культур была на крайне низком уровне и не имела почти никаких шансов на увеличение (3 – 5 ц с га, в редких случаях до 10 – 12 ц с га). Весьма часто на российские земли обрушивался голод. Низкой была и вероятность резкого повышения урожайности за счет внесения в почву удобрений. Единственный доступный вид удобрения – навоз крупного рогатого скота – во все времена был в российской деревне крайне дефицитным. Обычно его хватало на удобрение земли один раз в 9 -–12 лет, а иногда и гораздо реже, потому что мало было и самого скота. Причины такой ситуации – в остром недостатке кормов в период его стойлового содержания (а этот период в основных регионах России длится от 180 до 212 суток т. е. был необычайно большим). Заготовить на такой срок полноценный доброкачественный корм для скота было делом совершенно нереальным для крестьянина. Единственным способом поддержания плодородия земли были прекращение обработки земли и «запуск» пашни в перелог и 50

в лес с последующей его расчисткой под пашни чаще всего уже новым поколением семьи. Этот крайне архаичный и экстенсивный способ восстановления плодородия многие столетия, по существу, был единственно возможным средством поддержания сельского хозяйства на уровне, обеспечивающем существование и жизнедеятельность общества, однако лишь как общества традиционного типа с минимальным объемом прибавочного продукта. Такого рода социум обладал низким уровнем общественного разделения труда. Для него характерны слабая, чрезвычайно медленно развивающаяся промышленность, малая степень урбанизации страны, ориентация на вяло растущую внутриконтинентальную торговлю. Вместе с тем это было общество с ярко выраженным экстенсивным характером земледелия, требующим постоянного расширения пашни, общество, где дефицит рабочих рук в сельском хозяйстве сохранялся постоянно, несмотря на более или менее стабильный прирост населения страны. Природно-климатический фактор оказывал влияние не только на экономическое развитие страны, но и на характер государственной власти. Постоянная необходимость насильственного изъятия государством у крестьян прибавочного продукта в размерах, далеко превосходящих то, что русский крестьянин мог бы отдавать без ущерба для себя, привела к появлению весьма жесткого механизма политического принуждения крестьянства со стороны государственной власти. Отсюда деспотическая, самодержавная форма государственного правления, сочетание системы «государственного феодализма» с суровым и страшным режимом крепостничества в сфере помещичьего землевладения и хозяйства. Кроме того, важнейшим следствием неблагоприятных природно-климатических условий было неизбежное развитие миграции русского населения в более благоприятные для жизни территории, занятые иными народами, что имело своим следствием усиление военных функций русской государственной машины. Таким образом, российские земледельцы веками оставались своего рода заложниками Природы, ибо именно она создавала для крестьянина трагическую ситуацию, когда он не мог ни существенно расширить посев, ни интенсифицировать обработку земли, вложив в нее труд и капитал. Даже при условии тяжкого, надрывного и спешного труда в весенне-летний период селянин чаще всего не мог иметь почти никаких гарантий хорошего урожая. Многовековой опыт российского земледелия, по крайней мере с конца ХУ по начало ХХ века, убедительно показал практическое отсутствие сколько-нибудь суще-

51

ственной корреляции между степенью трудовых усилий крестьянина и мерой получаемого им урожая. Все это способствовало формированию в массе русского крестьянства целого комплекса отнюдь не однозначных психологических поведенческих стереотипов. Скоротечность рабочего сезона земледельческих работ, требующая почти круглосуточной тяжелой и быстрой физической работы, за многие столетия сформировала в крестьянстве свойства трудолюбия и быстроты в работе, способность к наивысшему напряжению физических и моральных сил. Русские крестьяне период весенне-полевых работ всегда называли « страдой», «страдной порой», т. е. периодом физических страданий. Трудолюбию русских крестьян сопутствовали такие черты характера и психологии, как «проворность», «расторопность», «поворотливость». Эти черты воспитывались сызмала. Однако не только необычайное трудолюбе, поворотливость и проворность формировались под влиянием природно-климатического фактора, но и другие, противоположные черты поведения. Отсутствие значимой корреляции между мерой трудовых затрат и мерой получаемого урожая в течение многих столетий не могло не создать настроений определенного скепсиса по отношению к собственным усилиям. Это вырабатывало такую поведенческую особенность русского крестьянства, как небрежность в работе, отсутствие пунктуальности и тщательности. И хотя эти настроения затрагивали лишь часть крестьянства, они были заметным явлением. В крепостную эпоху они были свойственны прежде всего барщинному крестьянству, т. е. той категории населения страны, которая в условиях жесточайшей нехватки рабочего времени вынуждена была в первую очередь работать на барина. В среде крепостного крестьянства формировалась еще одна черта ментальности русского человека – пассивное отношение к своему собственному хозяйству, безразличие к удручающей перспективе своей собственной жизни и жизни членов своей семьи. Все это формируется в условиях, когда вместо 1 – 1,5 дес. Более или менее тщательной вспашки он вынужден (и барин понуждает к этому) пахать вдвое – втрое больше, причем там, где нужно вспахать 3 – 4 раза, он вынужден пахать 2 раза, а то и вовсе единожды. Одно осознание столь вынужденной небрежности может привести в конце концов к нервному срыву, ожесточению, отчаянию. Приходится только удивляться, что количество равнодушных, не верящих в свои силы людей, да и просто опустившихся, было не столь уж велико. Важнейшую роль в этом играли могучие стереотипы традиционной крестьянской общинности. Тяжкие природно-климатические условия заставляли российского 52

крестьянина в течение долгих столетий дорожить общиной как нормой социальной организации. Сам тип русской ментальности на протяжении весьма длительного периода истории отличался явным приматом «общественного» над «частным». Ведь даже в сравнительно поздний период истории индивидуальное крестьянское хозяйство было слишком неустойчивым. Оно часто гибло под ударами суровой природной стихии. Вполне естественное желание земледельца вести личное хозяйство в крестьянине соседствовало с тенденцией к коллективизму, взаимовыручке, взаимопомощи. Это свойство менталитета русского крестьянина пронизывало многие стороны его труда и быта, народное творчество, празднества. Способность признавать «общее» более важным, чем «частное» (отнюдь не отвергая последнее) имела громадное значение в истории народа. Наряду с такими производными качествами, как доброта, отзывчивость, долготерпение, трудолюбие, коллективизм, она на протяжении столетий составляла главную особенность русского менталитета. Семинарское занятие по теме «Истоки Российской цивилизации» 1. Своеобразие развития Юго-Западной Руси. 2. Особенности развития Северо-Западной Руси. 3. Северо-Восточная Русь. 4. Влияние природного фактора на психологию и исторический процесс в России. Литература 1. Гумилев Л. Н. От Руси до России: Очерки этнической истории. М.: Рольф, 2001. С. 19 – 27. 2. Забелин И. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М.: Наука, 1996. 380 С. 3. Земцов Б. «Откуда есть пошла… российская цивилизация» // Общественные науки и современность. 1994. № 4. С. 51 – 62. 4. История России с древнейших времен до конца ХУII века // Под ред. А. Н. Сахарова, А. П. Новосельцева. М.: Изд.– во АСТ, 1996. С. 39 – 78. 5. Кульпин Э. Социально-экономический кризис ХУ века и становление российской цивилизации // Общественные науки и современность. 1995. № 1. С. 88 – 96. 6. Ключевский В. О. Психология великороссов. Лекция 17 // О русской истории. М.: Наука, 1993. С. 105 – 106. 7. Милов Л. Природно-климатический фактор и особенности российского исторического процесса // Вопр. ист. 1992. № 4 – 5. С.37 – 53. 53

8. Филюшкин А. Защитный пояс Третьего Рима // Родина. 1998. № 4. С. 37 – 40. Проблемные задачи 1. Первые исторические сведения о Руси сопряжены с упоминанием народа «рос» или «рус». В более поздние времена появились названия, также различающиеся по буквам «о» и «у»: «Русская земля», «Правда Роськая». В наше время мы тоже говорим двояко: «русский язык», «Российская федерация». Почему так? Ведь название любой страны полностью совпадает с названием народа, ее населяющего: Франция – французы, Португалия – португальцы, Китай – китайцы и т. д. 2. «Здесь, следовательно, на севере, в Новгороде, началась русская земля, началось Русское государство», – писал один из патриотов отечественной истории С. М. Соловьев. Почему же в учебнике истории, по которому мы длительно изучали биографию Отечества, говорилось, что от Киевской Руси идет непрерывная тысячелетняя линия развития к Московской Руси ХV – ХVII вв., к Российской империи…» и что «Киевские князья построили на севере форпост для защиты от варягов – Новый город – Новгород на озере Ильмень?» 3. На рубеже ХI – ХII вв. на Руси начался и довольно долго продолжался период феодальной раздробленности. Считается, что это был закономерный этап развития феодального общества. Почему закономерный? Разве нельзя было избежать этой раздробленности и сразу образовать централизованное русское государство, к чему в конечном счете и пришли княжества? 4. Усобицы – это феодальные войны. Они велись повсюду: между баронами во Франции и между эмирами в Сирии, в Германии между герцогами Священной Римской империи и в Японии -– между знатными родами Минамото и Тойтра, в Англии – между королями и принцами крови. Везде они имели разное значение для страны и народа, но только на Руси в Х111 в. привели к трагическому исходу. Почему только на Руси? 5. Многие историки утверждают, и это, видимо, справедливо, что накануне Батыева нашествия на Русь среди ее жителей, в отличие от Западной Европы, было много грамотных. Почему? Ведь в целом Запад значительно опережал Древнерусское государство в своем развитии?

54

ТЕМА 2. МОНГОЛО-ТАТАРСКИЙ ФАКТОР В РУССКОЙ ИСТОРИИ 1. Этносоциальные факторы в истории. Теория «пассионарности» Л. Н Гумилева Проблема монголо-татарского влияния всегда волновала русское общество. Две крайние позиции противостоят друг другу. 1. Монголо-татарское иго принесло разорение, гибель людей, задержало развитие, но существенно не повлияло на жизнь и быт русских (С. Соловьев, В. Ключевский, С. Платонов). Традиционна она и для советской историографии. Главная идея в том, что Русь развивалась в период монгольского нашествия по европейскому пути, но стала отставать из-за масштабов разрушений. 2. Монголо-татары оказали большое влияние на общественную и социальную организацию русских, на формирование и развитие Московского царства (Н. Карамзин, Н. Костомаров, Н. Загоскин). Н. Карамзин, осуждая насилие монголов на Руси, считал, что в целом их влияние было положительным: ханы мешали сворам князей, усилению удельной раздробленности и привели русские земли к единодержавию. Эта точка зрения получила свое развитие в работах евразийцев и особенно выделяются здесь публикации Л. Гумилева. Прежде чем определить позицию по данному вопросу, обратимся к проблеме этносоциальных факторов в истории, без чего неясна будет аргументация евразийцев, и в частности Л. Гумилева. Согласно теории «пассионарности» Л. Гумилева физические факторы оказывают влияние на исторический процесс. Поведение этносов (народов) определяется во многом явлениями, происходящими в биосфере. Это естественно-научный подход к осмыслению истории. В основе теории «пассионарности» лежит учение В. И. Вернадского о биосфере как «живом веществе», наделенном биогеохимической энергий. Благодаря ей существует жизнь. Энергию биосфера получает благодаря лучистой энергии солнца, атомной энергии радиоактивного распада внутри Земли, космической энергии рассеянных элементов, исходящих из галактики. В. И.Вернадский писал о крайне редких энергетических вспышках, в результате которых планета получает больше энергии, нежели необходимо для поддержания равновесия биосферы. Это ведет к пассионарным взрывам. Исходя из открытой В. И. Вернадским биогеохимической энергии живого вещества нашей планеты Л. Гумилев разделил людей и целые этносы по способности поглощения данной энергии. Соответ55

ственно выделяются три типа людей. Первый – гармоничные люди – люди с достаточной энергетикой, работающие, чтобы просто жить. Второй – пассионарии – люди с избыточной, экстремальной энергетикой. Третий – субпассионарии – люди с недостаточной даже для обывательской жизни энергетикой, живущие за счет других. Пассионарностью в данной концепции называется врожденная способность человеческого организма поглощать из внешней среды энергию и выдавать ее в виде работы. Л. Гумилев определяет ее как способность организма к изменению окружения. Те, кто обладает этой энергией в избытке, пассионарии, играют значительную роль в историческом процессе. Именно пассионарии осуществляют значительный прорыв в ходе исторических событий. Пассионарность проявляется прежде всего в стремлении к изменению среды обитания этносов. Природа ее энергетическая. Психика лишь получает импульсы, стимулирующие повышенную активность. Механизм переработки энергии внешней среды в энергию организма – это предмет физиологии. Пассионарные взрывы ведут к микромутации в организме, и изменения эти передаются генетически. Люди-пассионарии – это люди вне нормы, очень энергичные, стремящиеся к переменам, осознающие свое отличие (культурное, этническое, психическое). Энергетические выбросы, по мнению Л. Гумилева, возникают редко – приблизительно два или три раза за тысячу лет. Точки захватывают зону, вытянутую или в меридиальном или в широтном направлениях. Создается впечатление, что земной шар исполосан неким лучом. Зоны пассионарного толчка – это узкие полосы шириной не более трехсот метров. Пассионарностью этносов Л. Гумилев объясняет создание таких империй, как Арабский халифат (арабы испытали пассионарный взрыв в V – VI веках), Монгольской империи (монголы в ХII веке) и др. Следствие пассионарного взрыва IХ века в Европе распад империи Карла Великого и оформление трех этносов: французского, немецкого, английского. Этносы, по Л.Гумилеву, проходят определенные фазы развития: подъема, расцвета, надлома и затухания. Длительность существования этносов в истории во многом зависит от природногеографического фактора. В результате этнических контактов в одних случаях возникают новые этносы, в других этого не происходит, что объясняется комплиментарностью этносов. Если между этносами положительная комплиментарность, то ассимиляция идет естественно: легко женятся, усваивают культуру друг друга, нет пафоса взаимного уничтожения (например, русские и монголы, испанцы и индейцы 56

Южной Америки). Часто это приводит к обогащению этносов (генетическому, культурному, психологическому, социальному и т. д.). Но между этносами существует и отрицательная комплиментарность, ассимиляция невозможна, метисы уничтожались. Для отрицательно комплиментарных этносов характерен пафос взаимного уничтожения. Примером могут быть монголы и китайцы: покорение последних сопровождалось страшной жестокостью со стороны монголов. Русские и американоиды – индейцы северной Америки. Одной из причин продажи Русской Америки являлся именно пафос взаимного уничтожения, присутствующий у этих народов по отношению друг к другу. Согласно концепции Л. Гумилева русский этнос имел две стадии этногенеза. Первая – V – ХII вв., вторая – ХIII в. и по настоящее время. Логика рассуждений Л. Гумилева следующая. Монголы, став пассионариями, в ХII веке объединились вокруг Тэмучэна, будущего Чингисхана, и создали за короткое время величайшую империю. Русские же к началу ХIII века переживали фазу надлома своего этноса, что проявлялось в падении нравственных ценностей, отсутствии чувства патриотизма, раздробленности государства. Поскольку русские и монголы комплиментарные этносы, ассимиляция шла естественно и давала талантливых потомков. Шло заимствование культуры, языка, элементов общественного устройства. Пассионарность монголов, которая передается генетически, позволила русским не просто сохранить себя как этнос, но и вступить в новую стадию этногенеза. При этом у русских произошли изменения физиологического типа. Так, на киевских иконах – овальные лица, тонкие черты, светлые глаза и т. д., на владимиро-суздальских иконах тип другой – круглые лица, мягкие невыраженные черты, темные глаза и т. д. Изменения произошли и в ментальности. Это отразилось прежде всего в языке, в восприятии окружающего мира, в отношении к природе. Изменилась и общественная жизнь русских. Монголы оказали такое сильное воздействие на русских, их судьбу в истории, что позволяет говорить о домонгольской и послемонгольской эпохах отечественной истории. 2. Монголо-татары и русские земли: социокультурный аспект взаимоотношений Обратим внимание, что общеупотребительное по отношению к нашествию название «монголо-татарское» имеет чисто символическое значение. Собственно монголы составляли лишь небольшую часть армии завоевателей. В ХIII веке в Монголии проживало приблизительно 700 тыс. человек, в Китае около 80 млн., в Хорезмском султанате – 20 млн., в 57

Восточной Европе – 8млн. Сопротивления монголам практически не было. В 1211 – 1235 гг. монголы покорили государство чжурчженей, в 1211 – 1213 гг. подчинили Северный Китай, в 1237 – 1240 гг. завоевали Русь. Покорение Руси монголами был своеобразным. Первое столкновение монголов с русскими – битва на реке Калке (1223г.) в Приазовье, где были не все русские дружины, а только южных княжеств. Это было совместное выступление русских, половцев, печенегов против монголов. Одержав победу, монголы повернули на северо-восток, но ослабленные потерями, вынуждены были вернуться в Монголию. В 1237 году, внук Чингисхана Батухан (по русским источникам Батый) обрушился на северо-восточную Русь, имея стратегической целью поход в Европу. Мнгольская конница была маневренна только в степи, поэтому Батый повел свое войско по водоразделу между северными и южными реками. Далеко вглубь территории СевероВосточной Руси монголы не могли проникнуть, не говоря уже о Северо-Западной части Руси: от похода на Новгород и Псков они отказались. Дойдя до Карпат и не имея сил идти дальше, монголы повернули обратно. В Прикаспийской степи основали свою ставку Сарай-Бату, столицу большого государства – Золотой Орды. К сожалению, до сего дня широко распространены поверхностные, подчас даже наивные представления о причинах победы монголов. Эту победу объясняют феодальной раздробленностью Руси. Вопервых, в 1237 году Русь была не более раздробленной, чем какоелибо развитое средневековое государство. Во-вторых, монголы до похода на Русь покорили почти весь Азиатский континент, поэтому на Русь обрушилась вся концентрированная мощь Азии. В-третьих, монголы были небольшим народом, но весь его материальный и духовный потенциал был претворен в военную силу, и они обладали умением использовать в своих целях покоренные страны, вовлекая их население в свое войско, заимствуя технику и т. д. В-четвертых, любое серьезное исследование подтверждает, что войско монголов далеко превосходило все тогдашние войска. Специально развиваемый боевой азарт сочетался с железной дисциплиной, бесстрашие – с хитроумной тактикой. В свою лучшую пору монгольское войско было заведомо непобедимым. Русь вошла в состав Золотой Орды и никогда не преследовала цель выйти из нее посредством войны. Иван III в 1480 году выступил с военной мощью против хана Ахмада, но Золотой Орды уже не было, она распалась. То, что на Руси не было освободительных восстаний, трактуется как антипатриотическая точка зрения. Но источники сви58

детельствуют: князья в своих духовных грамотах завещали сыновьям служить ордынским царям. Доказательства того, что Русью владело желание вырваться из-под власти золотоордынских царей, стали появляться в ХIХ веке, когда в России сложилось негативное мнение о Монгольской империи. Это было следствием европоцентристского взгляда на историю, который рассматривал Монгольскую империю как искусственное образование ничего не давшее истории. Но, во–первых, Монгольская империя – это высокоорганизованное государство, установившее порядок от Тихого океана до Карпат. Об этом писал крупнейший востоковед В. В. Бартольд. «Монголы принесли с собой очень сильную государственную организацию, которая, несмотря на все недостатки, была более стройно выражена, чем прежние государственные системы, и она оказала сильное влияние во всех областях, вошедших в состав Монгольской империи. Везде вы видите после монголов большую политическую устойчивость, чем до монголов». Особо подчеркивалось, что монголам присуща веротерпимость и стремление править каждой областью сообразно национальностям и привычкам ее населения. Указы населению каждой страны писались на местном языке. За оскорбление церквей, хуление веры полагалась смертная казнь. Характеристика Монгольской империи как высокоорганизованного государственного образования есть у Л. Гумилева в книге «Древняя Русь и Великая степь», у Б. Владимирцева «Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм», у Г. Федорова-Давыдова «Общественный строй Золотой Орды». А вот Джон Феннел в своей работе «Кризис средневековой Руси» заявляет, что находиться в вассальной зависимости от Золотой Орды было позорно и бессмысленно, и «осудил» Александра Невского тесное сотрудничество с монгольской властью. Во–вторых, противостоять Золотой Орде Русь не стремилась потому, что цель эта была утопической до окончательного распада Орды в ХУ веке. Академик В. В. Бартольд писал, что деятельность Чингисхана имела более прочные результаты, чем деятельность других мировых завоевателей (Александра Македонского, Тимура, Наполеона). По обширности Монгольская империя превзошла все когда-либо существовавшие государства. В–третьих, Монгольская империя в силу ее веротерпимости не ставила задачу уничтожения культуры вошедших в нее стран. В–четвертых, Русь платила дань, но какую? С.М. Каштанов в книге «Финансы средневековой Руси» приводит следующие данные. В ХIV веке дань составляла 5000 рублей, в ХV веке она равнялась 7000 рублей. По тем временам это огромные деньги (на 1 рубль мож59

но было купить 100 пудов хлеба). Но дань была обременительна только для князя, который, собрав эти деньги, отдавал их золотоордынскому царю, не вкладывая в свои дела. Для населения эта дань бала незначительна (при населении в 5 млн. она составляла одну тысячную рубля на каждого жителя). Таким образом, Русь до 1380 года не предпринимала попыток начать войну за освобождение, отдельные бунты подавлялись русскими князьями, не имевшими цель свергать власть золотоордынского царя. В. О. Ключевский объясняет «покорность» русских «ужасом» народа перед грозным завоевателем, а к 1380 году народилось два новых поколения, они и вышли на Куликово поле. Но не ужасом перед грозным завоевателем объясняется покорность русских. В ХIII веке из-за своего географического положения Русь испытала на себе то, что не испытала другая страна: вторжение азиатских военных сил и одновременно наступление Запада в лице крестоносцев. В этой ситуации встал вопрос: смириться с потерей независимости и раствориться в западноевропейском этносе или воссоздать свой народ и сохранить геополитическое пространство, порвав с европейским путем развития. Восток в лице монголов оказался ближе русским, он был меньшим злом из двух, когда надо было выбирать. Во–первых, монголы и русские были комплиментарными этносами. Во–вторых, своеобразной была система ордынского господства: а) Яса Чингисхана, правовой кодекс монголов, на территории Руси не действовала, на Руси действовали собственные правовые нормы; б) монголы не устранили русских князей, не создали своей династии на Руси, как это было в завоеванной ими Персии; в) не имели они и постоянного наместника: баскаки не имели функций управления и наблюдали только за сбором дани; г) Русь сохраняла свою духовную основу – православие. Сначала языческая, а затем мусульманская (с1312 года хан Казбек ввел ислам) Золотая Орда не настаивала на смене веры. Господство же Запада означало для Руси потерю ее духовной основы, окатоличивание, окончательный развал, исчезновение национальной самобытности. В этой ситуации понятен выбор Александра Невского и всей Руси – ориентация на монголов: у них Русь искала защиту от более опасного для себя врага – католического Запада. Александр Невский отверг лестные предложения о союзе, выдвинутые в 1248 году в послании к нему римского папы Иннокентия IV. А вот на заключение военного союза с ханом Батыем в борьбе с немецкими рыцарями (1242 г.) он пошел. 60

Золотая Орда распалась уже в 1440 г., при Василии II. Но Иван III не без колебания решился изменить существовавший порядок – служить золотоордынскому царю. А как же тогда Куликовская битва? Куликовская битва – это загадка истории, несмотря на горы литературы. Обратимся к Большой Советской Энциклопедии, последнему изданию. «Куликовская битва нанесла удар по господству Золотой Орды, ускорив ее распад» [1, С. 358]. В статье «Золотая Орда» утверждается, что хан Золотой Орды Тохтамыш в конце 1380 г. разгромил войско Мамая, поэтому при Тохтамыше (1380 – 1395 гг.) прекратились смуты и центральная власть стала контролировать основную территорию Золотой Орды. Золотая Орда стала распадаться через 150 лет после Куликовской битвы [2, С. 561]. Итак, в одной статье БСЭ утверждается, что Куликовская битва способствовала распаду Золотой Орды, а в другой – преодолению этого распада. Вместе с русскими на Куликовом поле сражались и татары. Почему? Русь сражалась на Куликовом поле не с Золотой Ордой, она сражалась с Мамаевой Ордой, которая была оппозиционна Золотой Орде. Мамай занимал пост темника при сыне Батыя Бердибеке, после убийства которого был удален в Крым. С 1360 по 1380 гг. захватывал столицу Золотой Орды 4 – 5 раз, но вынужден был оставлять. С 1370 г. Мамаева Орда враждебна по отношению к Москве. Мамай шел на Москву с целью занять место русских князей. Ханы Золотой Орды никогда не имели таких намерений. Направляли же Мамая генуэзцы, которые имели сильные торговые и политические позиции в Крыму. А за ними стоял Запад в лице папы Римского. Здесь надо сказать, что русские воевали не только с Мамаем, но и с литовским князем Ягайло, войско которого во время Куликовской битвы стояло у них почти за спиной, но благодаря хитрому маневру Дмитрия Донского было отрезано от Мамая. Русь на Куликовом поле противостояла вместе с частью татар Золотой Орды Западу. Доказательства : а) летопись сообщает, что после Куликовской битвы Дмитрий Донской отправил в Орду своих послов с дарами царю, они там долго гостили до августа 1381г.; б) в летописи есть также сведения, что царь Тохтамыш добил Мамая на Калке в конце 1380 г. и поведал всем русскиим князьям как супротивника своего и их врага победил. Таким образом, на Куликовом поле Русь встала в смертельной схватке с теми татарам, которые направлялись католическим Западом. И потому объяснимо, почему еще в течение века русские служили золотоордынскому царю. Вместе с тем Куликовская битва положила начало возрождению национального самосознания русского народа. Она создала качественно новую 61

ситуацию, при которой искусственно сдерживавшиеся объединительные процессы получили простор для своего развития. С Куликовской битвы началось неуклонное восхождение Москвы, столицы земли русской. Таким образом, рассматривая проблему монголо-татар в русской истории с позиций евразийцев, видно, что они придают исключительно важное значение монгольскому нашествию на Русь и монгольскому влиянию на последнюю. Но есть и другая точка зрения. Монголо-татары не оказали глубокого влияния на ход нашей истории, не произвели глубоких социальных переворотов в жизни Русского государства. Они ускорили одни процессы, несколько задержали другие и т. д. Но процессы эти начались без влияния монголо-татарского нашествия и продолжались независимо от этого влияния. Культура Востока, несомненно, оказала довольно значительное влияние на русскую культуру. Но в этом влиянии элемент монгольский не играл исключительной роли. Свою аргументацию представители данного направления в историографии основывают прежде всего на летописях. Летописи красочно описывают нашествие монголо-татар и его результаты. Киев и Владимир подверглись почти полному разгрому, во Владимире-Волынском не осталось ни одного живого человека, в Переяславле была перебита половина жителей, а другая отведена в плен, в Торжке истреблены все жители, в Козельске – также и т. д. Речь идет об уничтожении огнем и мечом городов и селений, людей и имущества, о тяжком иге, наложенном на Русь в виде подчинения чужой и низшей по культуре народности, о произволе послов и баскаков, вызывавших местные восстания. Все это имеется в летописях. Возможно, есть и преувеличения. Но общая картина бедствия, выпавшего на долю государства и остановившего его развитие, – верна. Непосредственным результатом нашествия монголо-татар явилась приостановка культурного развития страны. Закрылся путь из варяг в греки, были прерваны связи юга и центра России с Европой, были уничтожены или разорены многие очаги культуры. Общее понижение культурного уровня страны, общее огрубение нравов было непосредственным результатом этого нашествия. Конечно, русская культура не погибла: уцелели северо-западные области – Смоленская, Псковская и Новгородская, старые традиции не все погибли и послужили основанием для дальнейшего развития культуры. Молодой и способный народ вынес испытание, справился со всеми затруднениями. Но на 100 – 150 лет мы были задержаны в культурном развитии. 62

Оказали ли монголо-татары положительное влияние на русскую культуру и государственность? Известно, что мавры так же покорили Испанию, но они принесли с собой и высокую культуру и оставили крупный след в науке, литературе, искусстве. Ничего подобного нельзя сказать о монголах утверждают представители этого направления в историографии. Монголы находились на довольно низкой ступени развития. Народ с кочевой культурой, не вышедший из родового быта и не знающий оседлой жизни, не мог оказать большого культурного влияния на народ земледельческий, с развитой городской жизнью и культурой. Не имея письменности, монголы не могли оказать влияния на русское просвещение. Проводя жизнь в войлочных юртах и кибитках, монголы не могли внести ничего существенного в русскую архитектуру, столь высокую в художественном отношении. Своей живописи они не знали. Наше декоративное искусство испытало на себе влияние Востока, но некоторые мотивы заимствованы не столько от монголотатар, сколько через них с Востока. Влияние или заимствование у монголо-татар сказалось на военном деле. Русское войско состояло тогда из конницы и пехоты – ополчения (например, в Куликовской битве участвовало до 150 000 ополчения). На организации конного строя сказалось влияние монголов. Оказали монголо-татары влияние и на быт, но влияние незначительное, оно проявилось прежде всего в одежде высших слоев населения. Если говорить о затворничестве русских жен, как влиянии монголов, то этот обычай, имевший место лишь в верхних слоях московского общества, совершенно неизвестен самим монголам (Туракина, управлявшая 5 лет империей после Угэдэя). Эта традиция пришла с оседлого мусульманского Востока (Персии, Турции), но не от монголо-татар непосредственно. С ХV в., когда началось разложение Золотой Орды, ряд татарских князей и мурз стали переходить на службу великого князя Московского, и с падением Золотой Орды, а затем Казанского и Астраханского ханств татары сделались подданными Москвы. По подсчетам Н. П. Загоскина в среде русского дворянства было происходящих от Рюрика 168 родов, польско-литовского происхождения – 223. западноевропейского – 229, татарского – 120, из других восточных народов – 36, неизвестного происхождения – 97 родов. Таким образом, татарского происхождения у нас было около 15 % дворянских родов. Таким образом, с точки зрения общекультурной можно говорить об отрицательных последствиях монголо-татарского влияния на Русь и очень мало о положительном влиянии. 63

А теперь обратимся к вопросу о влиянии монголо-татар на создание русской государственности. Что представляла собой монгольская государственность и что она могла передать русским? Монголы создали одно из недолговечных больших государственных образований. При жизни Чингисхана это государство кочевников росло и ширилось, но уже при ближайших преемниках оно распалось на составные части, в которых господство Чингизидов быстро пошло к упадку. Указанное падение главных ветвей рода Чингисхана произошло от того, что монголы не сумели создать прочной государственности, среди монголов слишком сильно было родовое начало, оно превалировало над государственным, и слишком низкой была общая культурность народа. Между тем евразийцы говорят об особой прочности и монолитности государственности монголов. Эта монгольская государственность явилась основой для создания прочной государственности Московской Руси. Это представление не соответствует историческим фактам. Общий характер управления в Золотой Орде был тот же, что и в центре Монгольской империи. Управление характеризовалось тем же произволом, продажностью и отсутствием правосудия, как и в великом ханстве. Великокняжеский стол был в Орде предметом торга. В Золотой Орде существовало особое представительство по русским делам. Время от времени в тот или иной город назначался баскак контролирующий сбор дани. Но систематического управления Русью со стороны монголов не было. Таким образом, не было специальных проводников монгольского влияния, ведь управление находилось в руках русских князей, а сношения с Ордой главным образом в руках великого князя. Сторонники монгольского влияния на русскую государственность конкретное проявление этого влияния видят в том, что Орда утверждала великих князей на Руси. С. Ф. Платонов указывает, что « порядок наследования великокняжеского стола при татарах, в первое столетие их власти (1240 – 1340 гг.) оставался тем же, каким был до татар: это – родовой порядок с нередкими ограничениями и нарушениями. Великое княжение оставалось неизменно в потомстве Всеволода Большого Гнезда, в линии его сына Ярослава. В течение немногим более 100 лет (с 1212 по 1328 г.) пятнадцать князей из четырех поколений было на великокняжеском столе, из них только три князя захватили престол с явным беззаконием, мимо дядей или старших братьев. Если мы обратимся к дотатарскому периоду, в т. н. Киевскую Русь, то увидим там однородный порядок и однородные правонарушения. Очевидно, татарская власть ничего не изменила в старом обычае передачи стола и при64

своила себе лишь право санкционировать проявления этого обычая. Мало того, и этим правом своим она как будто не дорожила и не всегда спешила его осуществить: самоуправство князей оставалось подолгу не наказанным.... В поколении внуков и правнуков Всеволода Большого Гнезда образовалась даже такая повадка, которая явно изобличает слабость татарского авторитета и власти: удельные князья неизменно враждовали с утвержденным татарами великим князем и старались, в одиночку или все сообща, ослабить его. Они (татары) говорили князю: будешь великим, «оже ты даси выход (т. е. дань) больши», т. е. если будешь платить больше соперника. Зная это, князья прямо торговались в Орде даже друг с другом» [15, С. 107]. Татары настолько мало интересовались управлением на Руси и настолько мало вникали в него, что просмотрели усиление Московского княжества. Единственно чем они действительно интересовались, было получение все больших средств от князей. Поэтому великокняжеский стол был предметом торга, поэтому разрабатывались мероприятия по сбору дани, поэтому в русском языке сохранилось значительное число слов, относящихся к деньгам и налоговому обложению. Существует в историографии и утверждение о том, что монголы повлияли на утверждение отношений подданства, что принцип подчинения индивидуума коллективу – прежде всего роду, а через него государству стал основой для закрепления населения на службе у государства в Московском царстве. В многочисленных походах, в особенности первой половины ХIII в., у монголов выработалось безусловное подчинение военачальникам, являвшимся обычно и родовыми вождями, которое в гражданской жизни вылилось в деспотизм одних и раболепство других. Но понятия государственности, службы государству здесь не выработалось. Монголы не вышли из родового строя. У русских в эпоху монголо-татарского нашествия родовой строй находился в стадии полного разложения. Их него возникло (и этот процесс начался еще до татар) семейно-вотчинное владение и княжеская власть такого же характера. Закрепление всех слоев населения на службу государству (подобный процесс не может быть заимствован) началось только в Московском царстве и достигло своего развития в империи Петра I. Тот же характер носит и другое утверждение, что самодержавная власть московских князей сложилась под непосредственным монгольским влиянием и по образцу монгольских ханов. Самодержавная власть утверждалась под влиянием прежде всего внутренних процессов (географических, экономических, политиче65

ских). Татарское влияние было одним из косвенных факторов, рассматриваемых в череде внешнеполитических. Когда внутренний процесс образования самодержавия созрел, то обоснование его ищут не в рухнувшей власти монгольского хана, а в теории о Москве – третьем Риме. Далее идет утверждение, что монголы установили налоговую систему у русских. Рассмотрим этот вопрос. До татарского нашествия подати взимались в Киевской Руси со двора, т. е. с участка земли, следовательно объектом обложения было имущество. Татары ввели подушную подать (дань). Но введенную монголо-татарами налоговую систему нельзя рассматривать как финансовую реформу, произведенную в интересах улучшения управления. Это была система выкачивания средств из подвластной территории: бедняки и богатые были обложены одинаково. Наконец, будто бы монголы ввели на Руси систему почт. Почтовая организация по европейскому образцу была введена в Московском царстве только в ХVII в. До этого существовала натуральная повинность, которая состояла в том, что население предоставляло лошадей, повозки, лодки для передвижения служилого люда. Такая повинность существовала еще домонгольского нашествия и называлась «повозом». Она была организована по «станам». Эту повинность особенно тяжелой сделали татары, и само название «повоза», «станов» постепенно превратилось в татарские «ямскую повинность» и «ямы». Следовательно, никакого новшества по существу татары не ввели. Они только усилили и без того тяжелую повинность населения, которая и получила татарское название. Таким образом, проблема влияния монголо-татар на русскую историю не решена в историографии однозначно. Большинство историков считает, что монголо-татарское нашествие разорило Русь материально, возложило на население большие тяготы, нанесло тяжелый удар культуре и задержало развитие на столетие – полтора, но не уничтожило ни русской культуры, ни русской государственности. Монголо-татары оказали влияние на наш быт, на проникновение монгольских слов в наш язык, на некоторые обычаи и т. п. Орда утверждала великих князей, но не изменила существовавшего до нее порядка и не вмешивалась в управление. Татарский фактор был одним из косвенных формирования самодержавия, оказал некоторое влияние на формирования налоговой системы. Следовательно, влияние монголо-татар на русскую культуру и государственность носило несущественный, второстепенный характер.

66

Семинарское занятие по теме «Монголо-татарский фактор в русской истории» 1. Русь и монголо-татары: этапы борьбы и принципы взаимодействия. 2. Дискуссии историков о монголо-татарском иге и его влиянии на историю России. Литература 1. Большая Советская Энциклопедия. М.: Наука, 1976. Т. 13. С. 358. 2. Большая Советская энциклопедия… Т. 9. С. 561. 3. Вернадский Г. В. Что дали России монголы? // Родина. 1997. № 3 – 4. С. 36 – 40. 4. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1989. 736 С. 5. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Танаис ДИ ДИК, 1994. 544 С. 6. Гумилев Л. Н. От Руси до России: Очерки этнической истории. М.: Рольф, 2001. 320 с. 7. Егоров В. Л. Александр Невский и Чингизиды // Отечественная история. 1997. № 2. С. 48 – 57. 8. Кожинов В. Византийское и монгольское наследие в судьбе России // Загадочные страницы истории ХХ века. М.: Интерпрас, 1995. 114 – 182. 9. Кульпин Э. С. Цивилизационный феномен Золотой Орды // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 78 – 91. 10. Михайлова С., Коршунова О. «Татарский след» в истории Москвы // Свободная мысль. 1997. № 8. С. 12 – 16. 11. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. М.: Высш. шк.. 1993. С. 135 – 139. 12. Рязановский В. А. К вопросу о влиянии монгольской культуры и монгольского права на русскую культуру и право // Вопр. ист. 1993. № 7. С. 152 – 156. 13. Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. М.: Прогресс, 1989. 430 С. 14. Шмурло Е. Ф. Курс Русской истории. СПб.: Алетейя, 1999. Т. 1. С. 217 –224. 15. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории… С. 107.

67

Проблемные задачи 1. Русь длительное время находилась меж двух огней: католики на западе и азиаты на Востоке. Часто утверждают, что именно Русь прикрыла грудью Европу от монголо-татарского ига, т. к. истощила силы агрессивного Востока и тем самым не позволила им продвинуться на Запад. Если это так, то какой смысл был для Руси защищать от врагов католиков? Если не было смысла, то как действительно складывалась ситуация в рамках «Запад – Русь – Восток»? 2. Немецкие и шведские дипломаты в 1238 г. получили сведения о полном разгроме Русской земли татарами. Поэтому, естественно, они сочли Новгород беззащитным и решили взять его в клещи: со стороны Финского залива – шведы, со стороны Чудского озера – немцы. Задача им казалась легко выполнимой. Однако получилось все наоборот: немцы и шведы наголову были разбиты Александром Невским. Несомненно, в этом заслуги князя и героизм русичей. Но какую стратегическую ошибку допустили немцы, шведы, датчане? Почему мощные европейские страны не смогли покорить Новгородскую землю с не столь высоким уровнем развития? 3. Согласно оценкам многих историков, в Великороссии, около 1300 г., самым сильным было Тверское, самым воинственным – Рязанское, самым культурным – Ростово-Суздальское княжество, самой богатой – Новгородская республика. Главным же городом России вскоре становится Москва. Почему? 4. Д. И. Иловайский в «Кратких очерках русской истории» писал: «Монастыри стали богатеть, украшаться каменными зданиями и дорогой церковной утварью. Число их особенно увеличилось во время Монгольского ига…». Как это могло произойти, что в условиях разрушения и разорения русских земель количество монастырей вдруг увеличилось? Может, монастыри не рушились из-за страха монголотатар перед богом? Или церковь вела себя непатриотично и способствовала закабалению Руси? 5. Неизгладима в памяти народной победа русских войск на поле Куликовом в 1380 г. Но, тем не менее, эта победа не привела, как ожидалось, к ликвидации ига Золотой Орды. Дмитрию Донскому пришлось признать себя вассалом Тохтамыша и платить дань монголо-татарам. В чем тогда значение Куликовской битвы? 6. В. С. Соловьев писал: «Из двух знаменитых военных, при одинаковых личных правах на святость, за одним она признана, за другим – нет. Почему? Почему, я спрашиваю, Александр Невский, бивший ливонцев и шведов в ХIII в., – святой, а Александр Суворов, бивший турок и французов в ХVIII в., – не святой?» Так почему? 68

ТЕМА 3. ПРАВОСЛАВИЕ И ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС В РОССИИ 1. Соотнесение православия с западным христианством К концу Х века молодая Киевская Русь переживала эпоху глубокого кризиса язычества. Ко времени становления государственности Руси основные цивилизации развивались в рамках монотеистических религий. Приобщение к цивилизации, которого требовало становление государственности, с необходимостью двигало Русь к принятию одной из мировых религий. В 988 году, после долгих раздумий и безуспешных попыток реформы местного язычества, киевский князь Владимир Святославович принял крещение по православному обряду, введя тем самым православие как господствующую религию государства. Почему было избрано именно православие? В толковании этого вопроса существуют две устойчивые традиции. Если дореволюционная историография исходила из предпосылки об изначальной предуготовности русских славян к православной проповеди, то советская историография трактовала данный выбор как исключительно прагматический, учитывающий отношения с сильнейшим из соседних государств – Византийской империей. На наш взгляд, каждая из этих версий достоверна. Выбор, безусловно, диктовался тем, что сегодня назвали бы геополитическим фактором – суммой политических, экономических и культурных связей, заданной географическими реалиями. Став цивилизационной доминантой, православие впоследствии определило собой этническую, географическую стрелу развития русской истории. Ориентация на православную Византию выводила Русь к активному соприкосновению со степью, а сопротивление кочевникам задавало географическую доминанту русской истории – устремление в Азию. Этнос и его культура формировались в постоянной ассимиляции угрофинских и степных туранских элементов. Сегодня в достаточной мере осознана роль конфессии как фундаментального фактора, определяющего тип цивилизации. Начиная с осевого времени, т. е. с эпохи становления мировых религий, конфессиональная идея становится формообразующей силой, задающей природу культуры. Конфессия живет в диалектическом единстве с традиционной культурой обнимаемого ею региона, структурирует ее и одновременно испытывает обратное воздействие. Как церковная традиция православие исследовано достаточно полно. Гораздо меньше оно осознано и исследовано как цивилизаци69

онная доминанта. Самым продуктивным для понимания православия будет соотнесение последнего с его исторической альтернативой – католической конфессией. Католицизм и православие сложились как результат цивилизационного синтеза в рамках двух культурных кругов, Запада и Востока, делящих между собой общехристианское культурное поле. Оба вероучения оформили и закрепили в себе цивилизационные различия этих регионов и заложили два основных пути развития в рамках общехристианской цивилизации. Хронологически разделение церквей восходит ко времени распада Римской империи на Западную и Восточную (конец IV века). Положение церквей было неодинаковым. Византийская существовала в условиях независимого и целостного государства почти тысячу лет. Она полностью зависела от власти императора. Римская церковь существовала в условиях распавшегося государства. Римскому папе необходимо было постоянно лавировать между королями мелких европейских государств. Папы были свободны от светской власти. А с VIII века, приобретя земли на Апеннинском полуострове, римская церковь превратилась в государство, а папа стал и светским государем. К VII веку на Западе и на Востоке накапливаются различия в догматике, обрядах, церковной организации. В официальных документах каждая из церквей именовала себя вселенской и обвиняла противоположную в ереси, в отступлении от догматической и культовой ортодоксии. Православие, как и католицизм, окончательно оформилось после распада христианской церкви в 1054 году. Что же различало Восток и Запад христианского мира? С момента утверждения христианства основным объективным содержанием европейской истории стал растянувшийся на тысячелетия процесс формирования христианской цивилизации. Важно подчеркнуть, что построение ее шло по пути синтеза христианства и античности. Изначально голая христианская схема, но способная к ассимиляции культурного материала, была резко противопоставлена античности в первые века. По мере становления нового общества христианство усваивает античный культурный материал, отходя от облика противопоставляющей себя миру секты, превращаясь в целостный культурный космос. Случилось так, что данный процесс пошел двумя путями, история реализовала две стратегии синтеза христианства и античности. На Западе происходит полное крушение античного общества. Культурный материал античности разрушается, дробится до неразложимых элементов. Так, римская архитектура разлагается до ордера, литература – до синтаксических единиц латыни, римское право дробится до отдельных постулатов. Были атомизованы школа и образова70

ние. Античность, разложенная до простейших матриц культуры, была утоплена в хаосе варварского сознания. Такова реальность так называемых «темных веков» (V – VIIIвека). Затем каждые сто лет наблюдается маленький «ренессанс» - Каролингский, Оттоновский, Фридриховский и т. д., т. е. идет целенаправленное движение к построению здания христианской цивилизации посредством качественной перегруппировки элементов античности. Блоки античности снова и снова используются для воссоздания целостной христианской культуры. «Ренессансы» средневековья направлены на освоение нового материала. К ХIII веку здание христианской цивилизации было построено. Это эпоха готики, схоластики, сложившейся теории феодального права, время Фомы Аквинского. Другая картина вырисовывается на Востоке. Тому было несколько причин. Прежде всего Византийская империя не пала под натиском варваров, и традиция поздней античности здесь не прерывалась. Если римский этнос исчез, растворился в варварских волнах, то «усталый» греческий этнос, исчерпавший свои потенции формирования нового, стал живой скрепой двух эпох. Кроме того, Византия находилась в регионе, тысячелетия включенном в древневосточный цивилизационный процесс. Народы, которые формировали ее культуру, были наследниками древних азиатских цивилизаций. Они привнесли в византийский культурный синтез архаическую «доосевую» ментальность, идею обожествления власти. Существенным фактором такого синтеза была мощная культура Ирана. Нельзя возродить то, что не умирало. Пережившая себя поздняя античность мешала продуктивному синтезу нового. Отсюда – изначальный дуализм византийской культуры. Противоречия между христианской парадигмой и античным космосом не рождали позитивного третьего. Если Рим создавал новые культурные формы, качественно новые явления, то Византия, скорее, варьировала позднеантичные модели. К примеру, римская мозаика переместилась с пола на стену. Византийское варьирование античных традиций нельзя сравнивать с их глубочайшей трансформацией путем разрушения и варваризации на Западе. Восток взял от христианства и античности далеко не самые выигрышные черты. От Рима – имперское сознание, произвол, деспотизм. От христианства – аскезу, нетерпимость, а также акцентировку на ощущении начальной греховности человека, которое довольно быстро трансформировалось в идею социальной вины, т. е. изначальной вины каждого перед лицом властной иерархии.

71

Цивилизационный синтез на Западе и на Востоке по-разному задает исторические судьбы личности. На Западе в ходе переосмысления традиций римского права складывается жесткая, корпоративная общественная система, в которой каждый член общества посредством принадлежности к определенной корпорации обретает совокупность законных, а потому нерушимых и безусловных прав, обязанностей и свобод. Постепенно эти права расширялись и наполнялись содержанием. Этап за этапом европейский человек уверенно вычленялся из своего социального, корпоративного, культурного контекста и превращался в автономную личность. Совсем иной характер приняло развитие на Востоке. Здесь складывалась культура, в которой человек был растворен в социальном абсолюте. Невычисленность отдельной личности – одна из существеннейших характеристик византийского социокультурного организма. Если в европейской культуре последовательно утверждалась апелляция к рациональным аргументам, к суждению как базису духовной позиции личности, то православие апеллировало к коллективному переживанию. Коллективное религиозное переживание воспринималось как момент истины и заменяло собой исследование и доказательство последней. В этой связи можно вспомнить понятие «соборность». Оно возникает сравнительно поздно, но осмысливает одну из важнейших и устойчивых характеристик православного сознания. Соборность можно трактовать как мистическое единение правоверных во времени и пространстве. В идее соборности глубоко архаическое, родоплеменное мироощущение, мыслящее род как единое целое, пролегающее из прошлого в будущее, объединено с чувством мистического единения всех верующих в ритуале. Идея сборности – основа, противостоящая автономному личностному мироощущению. Рассмотрим еще одно исключительно важное различие Запада и Востока – различие в основаниях социальной регуляции. В истории человечества отработаны две модели такой регуляции. В одной из них в качестве фундамента социальной регуляции положено право. В другой модели в основание социальной регуляции положена иерархия, т. е. власть. История Запада – история борьбы права с иерархией, которая завершается победой права. Социальные интересы обеспечиваются путем борьбы за расширение прав и привилегий, отраженных в Законе. Культура Европы проникается юридическим духом. Византия сохраняет доставшийся ей от Рима сакральный образ власти. Такое понимание власти было глубоко органичным для большинства населения империи. Соответственно этому выстраиваются судьбы права. Римское право сохраняется и кодифицируется. Однако византийская 72

законность никогда не перерастает в Право с большой буквы. Она подчинена задачам и велениям Власти. Стоит отметить различия в понимании характера правовой нормы на Востоке и на Западе. Закон на Востоке был волей сакральной инстанции. Личности оставалось лишь исполнять ниспосланную свыше норму. На Западе норма осознается как конвенция, как покоящийся на общественном соглашении норматив. Власть провозглашает, освящает и выполняет некоторые устоявшиеся в обществе конвенции. Подводя итоги, можно сказать, что реализованная в Византии модель соединения христианства и античности не была синтезом в собственно философском смысле. То, что получилось в результате, характеризовалось внутренним напряжением, отсутствием динамизма, минимальной способностью к саморазвитию. Различный характер синтеза христианства с античностью приводит к разным историческим путям развития Запада и Востока. В VI – VII веках соотношение Запада и Востока несоизмеримо. Блистательной цивилизации Востока противостоит хаос и деградация «темных веков» на Западе. Однако к эпохе Оттонов в Х – ХI веках Запад и Восток фактически выравниваются. На фоне безудержного роста католического мира Византия хиреет и отступает. В ХIII – ХIV веках Византия – маленькое провинциальное государство на границе Азии и Европы. Оно давно утратило инициативу и озабочено лишь выживанием. Единственное достояние Византии – память об огромном престиже Константинополя и тысячелетней истории империи. В это время Запад переживает пик средневековья. В Европе зреют предпосылки раннебуржуазного общества, т. е. формируется цивилизационное качество, к самостоятельному порождению которого византийское, как и любое другое православное, общество в принципе не готово. Доминанта развития перемещается из евроазиатского пограничья в Европу. Падение Константинополя в 1453 году оказывается закономерным. Попытка узкого круга лидеров модернизировать Византию ценой отказа от утвердившихся догматических принципов – Флорентийская уния – была осуществлена слишком поздно, встретила жесточайшее сопротивление во всех слоях общества и в конечном счете потерпела провал. Запад не обнаружил желания спасать от катастрофы зашедшее в тупик общество в обмен на декларацию о признании исповедальных ценностей западной цивилизации. К тому времени, когда Византия сходит с исторической арены, на Запад надвигается Реформация, Возрождение, эпоха великих географических открытий. Европа подходит ко второму этапу синтеза христианства и античности. Процесс вычленения автономной личности 73

находит свое завершение в создании личной формы христианства. Протестантская революция преображает Европу. Католический мир мобилизует все свои силы в борьбе с протестантизмом и претерпевает огромную эволюцию. Практически Европа переживает второй этап христианизации. Гуманизм, Ренессанс и Реформация выводят синтез христианства и античности в область политики и экономики. Совсем по-другому складывается судьба православного мира – России. В православии слабее, чем в западном христианстве, выражена идея прогресса. Первоначально христианский символ веры был сформулирован на основе Евангелий (Новый Завет). В дальнейшем западное христианство, расширяя символ веры, включило в него и положения Ветхого Завета. Русское православие ориентировано прежде всего на Евангелия. А идея прогресса наиболее ярко выражена в Ветхом Завете. Религиозные деятели, приверженные классическому русскому православию, постоянно подчеркивали это различие. Архимандрид Илларион (Троицкий) писал: «Идеал православия есть не прогресс, но преображение… Новый Завет не знает прогресса в европейском смысле этого слова, в смысле движения вперед в одной и той же плоскости. Новый Завет говорит о преображении естества и о движении и вследствие этого не вперед, а вверх, к небу, и Богу».[5, С. 8]. Во времена Киевской Руси это различие не имело существенного значения. Но по мере того, как Европа ускоряла темп развития, ориентация православия на иное понимание целей жизни сказывалась существенно. Русское православие ориентировало человека на духовное преображение, стимулировало стремление к самосовершенствованию, приближению к христианским идеалам. Это способствовало появлению такого феномена, неизвестного западному христианскому миру, как духовность. В ХIII веке, с началом татарских завоеваний, напряженное противостояние Западу и ассимилятивная открытость Востоку превращаются в устойчивую характеристику Руси. На избрание этой позиции оказало влияние православие. Этот исторический выбор связан с именем Александра Невского. Как и все, кто своими действиями задают исторические судьбы народов, князь был прославлен потомками. Главное событие в жизни Невского – знаменитая битва русских воинов с тевтонскими рыцарями на льду Чудского озера. В пафосе прославления Невского, спасшего Русь от германского засилья, как-то утрачивается память о том, что в этой битве бок о бок с русскими участвует татарская конница. Из двух ассимиляций Невский избрал татарскую, и этот выбор нельзя свести к сфере политического прагматизма. 74

За ним стоит более глубокое, а именно – православная форма культуры, утвердившаяся к этому времени на Руси. Один из мифов русской истории, восходящий к имени великого А.С. Пушкина, гласит: Россия, завоеванная, но не покоренная, заслонила собой Европу от татарского нашествия. Эта лестная для национального самосознания установка не выдерживает критики. Опыт мировой истории показывает, что при крупных переделах мира новая политическая граница, устанавливаемая в ходе завоеваний, воспроизводит границы, разделяющие континенты на цивилизационные круги. Османская империя, веками символизировавшая собой угрозу самому существованию европейской цивилизации, с ходу захватила и до самого заката «Блистательной Порты» контролировала православные страны и народы. Однако, несмотря на все усилия, исламской Турции так и не удалось надолго закрепиться ни в одном из католических регионов. Показательно и то, что три из покоренных Турцией православных народа – абхазы, албанцы, боснийцы – полностью перешли в ислам. Удержать можно лишь то, что с большими или меньшими усилиями ассимилируется, обретает взаимоприемлемую форму сосуществования и не порождает реакцию органического отторжения. По ту сторону Карпат завоеватель Руси хан Батый сталкивался с такими сопротивлением и потерями, которые вынудили его повернуть назад. Граница православного и католического мира оказалась границей, отделявшей регион, способный к ассимиляции в монголо-татарскую империю. К ХIII – ХIV векам складываются основные черты русской этнокультурной общности, определяются сюжетные линии национальной истории. Духовным стержнем этой общности, тем, что позволило множеству людей, разбросанных в рамках различных политических единиц, осознавать себя как единое целое, противостоящее всему остальному миру, было православие. В ХУ веке, в то время как православные народы юга Европы оказались под владычеством Турции, Русь завершает консолидацию вокруг Москвы, без видимых усилий стряхивает с себя остатки зависимости от Орды и выступает на арену европейской истории. Православная культурная парадигма вновь входит в европейскую реальность. Церковь и русские цари рассматривали себя как прямых наследников Византии. Вместе с православием из Византии на Русь пришла идея божественного происхождения власти, государства правды. В обществе утверждалась идея того, что Московское царство есть отображение Царства Небесного и что царь – это икона всемогущего Бога 75

на земле. Теория божественного призвания монарха дополнялась теорией ответственности царя перед Богом за грехи своих подданных, которых он обязан спасти и тем самым восстановить «правду» на земле. Для этих целей царю дана неограниченная власть. Вероятно, поэтому в психологии русских есть идеал властителя жестокого, всемогущего, а не безвольного. Только такой царь мог насаждать правду и справедливость. Теория царя-божества, который служит Царю Небесному и которому служат его подданные, опиралась на Ветхий Завет, но при этом делала упор не на цитаты касательно прав иудейских царей, а на те места, где говорилось о мощи Иеговы и его власти над еврейским народом. Православная, заимствованная из Византии парадигма повлияла и на процесс превращения России в империю. Тема империи имеет самостоятельное значение. Одна из граней диалектики восточной и западной ветвей христианской цивилизации состояла в том, что Восток и Запад отрабатывали разные модели государства. В русской исторической науке превращение Московии в империю предстает как естественный процесс, обусловленный геополитическими факторами, потенциями молодого народа и т. д. Не отрицая всех этих моментов, подчеркнем, что империя – это логическое завершение православной парадигмы. Империя – не одна из возможных форм устройства классического православного государства, но особая духовнополитическая сущность, пронизывающая собой все срезы бытия. Именно она формирует цели и задачи власти, она заставляет московских князей присвоить себе имя "«царь», т. е. «кесарь». Имперская идея определяет характер осознания российских национальных интересов как интересов империи. Отсюда постоянное движение на Восток, стремление присоединить любую из возможных территорий и безгранично расширять сферу влияния. Православие оказало влияние и на формирование общественного сознания русского народа. Национальное самосознание в России, по Бердяеву, тесно срослось с православием. Много говорят о русской идее, об особом предназначении русского народа. На наш взгляд, русской идеи не существует. Есть особенности русского национального самосознания, которые формировались в период Московского царства не без влияния православия. Такими чертами русского общественного сознания, несущими печать религии, являются: во-первых, соединение характерной для Востока духовности, что выражено в православии, со стремлением к свободе, демократии, прогрессу, характерными для Запада. Отсюда проистекает стремление всех спасти. На меркантильный Запад принести духовность, на жестокосердечный Восток – 76

христианское милосердие. Эта черта на массовом уровне давала оправдание завоевательной политике России. Во-вторых, коллективизм, слабо выраженное личностное сознание. Индивидуализм в России никогда не пользовался симпатией масс. В-третьих, в православии более ярко, чем в западном христианстве, выражена идея социализма, общества социального равенства. Православие осуждало богатство. Если в Европе, в протестантизме вера толкала человека к активности, поскольку это было залогом индивидуального спасения, то в России спасение могло быть только коллективным во главе с православным царем. Отсюда поиски «настоящего» царя. Самозванство вызвано сомнениями в святости царской власти. В-четвертых, соборное представление о мире также вытекает из православия. В соответствии с положениями православия, мир многогранен, но гармоничен. Представление о полифоническом мироустройстве получило название соборного идеала. Если что-то разъять в этой гармонии, мир умрет, гармония погибнет. Соборность не просто коллективная общность, а духовное единение, единство нации в вере, вере православной. Таким образом, православие, став цивилизационной доминантой русской истории, определило ход ее развития. 2. Приспосабливание православия к требованиям европейского цивилизационного процесса Признавая исключительную роль, которую православие сыграло в русской истории, следует осознавать дистанцию между Византией и Русью. В формировании Московского царства огромную роль сыграла Орда. Ее политические и культурные традиции органически вошли в национальную культуру. Вероятно, можно сказать, что Россия потому и смогла осуществить свое предназначение, что не была тождественна Византии. Московская Русь отрабатывала свои цивилизационные модели, приспосабливая православие к требованиям европейского цивилизационного процесса. На рубеже ХУI – ХУII веков страна переживает жесточайшие потрясения, вызванные первым серьезным столкновением с Европой. Ливонская война Ивана Грозного провоцирует внешнюю интервенцию и мятежи Смутного времени, которые ставят Московское царство на грань распада. Правоверный московит уясняет странную для него истину: пушки католиков стреляют лучше и точнее. Иными словами, истинная вера не гарантирует качество пушек. Выйдя из потрясение первой Смуты, Московское царство вступает в подспудный, поначалу не вполне осознаваемый обществом процесс европеизации. В реальности Нового времени православная парадигма могла оставаться жиз77

неспособной, только усваивая противостоящий ей по природе западноевропейский материал. Рассмотрим, как шел этот процесс. С ХIII по ХVI века в Европе шло складывание современной цивилизации в острой политической и религиозной борьбе. В общественно-политической жизни боролись две тенденции. Первая тенденция – за сохранение средневекового общества с приоритетом католических ценностей. Священная Римская империя, или, как было сформулировано в ХV веке, «Священная Римская империя германской нации», наиболее ярко представляла эту тенденцию. Максимилиан I видел в Римской империи осуществление идеи «Божьего государства» на Земле. Наибольшего расцвета эта империя достигла при Карле V, последнем императоре, получившим корону из рук Папы Римского. Усиление исламской Турции, государства восточного типа, подпитывало эту тенденцию. Однако прошлое разрушалось, и сфера действия этой тенденции суживалась. Вторая тенденция – образование национально-территориальных государств светского типа, с национальным мировосприятием, автономией личности. Это было связано с формированием гражданского общества и ограничением прав власти законом. Эту тенденцию олицетворяли Англия, Франция, Швеция. Вторая тенденция побеждала. В первой половине ХVII века рухнула Священная Римская империя – оплот средневекового типа развития, превратившись в конгломерат независимых государств. Московское государство в период своего становления и развития рассматривало себя как часть христианского мира. Популярной была легенда об Андрее Первозванном, предсказавшем создание могущественного христианского государства на восточно-европейской равнине. Она служила обоснованием важного тезиса: православная церковь в Московском государстве – апостольская, т. е. у ее истоков – первоученики Христа. По легенде Андрей Первозданный посетил киевские горы в I веке. Апостол Петр посетил Рим тоже в I веке. Следовательно, если следовать легенде, русские изначально приобщились к христианству одновременно с Римом и независимо от него. Москва проповедовала равные права русских с древнейшими центрами в христианском мире. В ХVII веке предпринимались попытки связать начало русской истории с Библией, доказать, что непосредственные предки славян происходили от легендарного праотца Ноя. Дело в том, что правнука Ноя, сохранившего жизнь человеческую и животную во время всемирного потопа, звали Скифом. А старших сыновей Скифа – Словеном и Русом. Отсюда выводили самоназвание народа и страны. Но становление государства в русских землях развернулось в соответ78

ствии с первой, средневековой тенденцией в Европе. Почему не со второй прогрессивной? Прежде всего, северо-восточная Русь с татаро-монгольским нашествием оказалась изолированной от Запада. Русские княжества как бы исчезли с европейской исторической сцены, выпали из поля зрения западных писателей. Закрылся путь из варяг в греки, были прерваны и другие связи с Европой. Контакты были редки, иностранцы единично посещали Московию. Ее изоляция усилилась с падением Византии в 1453 году. Русская православная церковь обрела самостоятельность (автокефальность), но одновременно Россия оказалась отрезанной от христианского мира. Церковная жизнь в Московском государстве приобрела черты фанатизма, расцветал культ жертвенности. Особенно почитаемы в обществе стали юродивые, блаженные, пустынники, отшельники и т. д. Церковь проповедовала покорность судьбе, смирение, оказывала колоссальное влияние на жизнь государства и повседневную жизнь граждан. Если на Западе общество в трудной борьбе, но освобождалось от влияния церкви и церковных догматов, то в Московском государстве – наоборот. Общественным идеалом стало религиозное подвижничество, подвиг во имя Христа, общества, а интересы личности были забыты. Под угрозой падения от ударов Османской Турции Византия повела переговоры с Папой Римским о соединении православной и католической церквей (расчет на то, что христиане встанут на защиту Византии). Римский Папа отнесся к этой идее благосклонно, и было решено провести Вселенский собор для заключения унии между православной и католической церквами. Великий князь Василий II Темный не рекомендовал Московскому митрополиту из греков Исидору ехать на собор. Более того, он предупреждал, что Москва не примет унии. Митрополит, будучи сторонником объединения, все-таки поехал. Во Флоренции 5 июля 1439 года Папская курия и константинопольская патриархия подписали акт о принятии православной церковью католических догматов и о верхоглавенстве Римского Папы при сохранении православных обрядов и богослужения. Византию это не спасло. Она пала в 1453 году. Но православие и католичество сблизились. Митрополит Исидор вернулся на Русь с твердым намерением реализовать Флорентийскую унию. В Москве решения собора рассматривались как измена истинной вере. В 1442 году собор русского духовенства в Москве по предложению Василия II назначил митрополитом Иону без санкции Константинопольского патриарха. Это означало объявление русской церкви независимой от Византии и, следо79

вательно, свободной от унии. Вскоре в 1458 году от Московской митрополии откололись русские земли в Литве. Русская православная церковь отмежевалась от европейского православия. Московская православная церковь, изолированная от христианского мира, который менялся, создавала особый мир, пронизанный религией. В обществе проповедуется идея о возможности прижизненного общения с богом посредством праведной жизни. Утверждается монашеский идеал в миру, духовное подвижничество. Именно этот период в русской истории с интенсивной духовной жизнью получил название Святой Руси. Центром православия стало Московское царство. Теория «третьего Рима», сформулированная псковским игуменом Филофеем в послании к Ивану III, должна была вдохновить московских царей не на покорение мира, а на защиту чистоты и внутренней силы православия. Эта теория восходит к византийским источникам, которые, в свою очередь, обосновывали непреходящее значение Второго Рима – Византийской империи. То, что Москва оказалась единственным православным государством, отстоявшим свою политическую независимость, стало приписываться особому благочестию русской церкви, первозданной чистоте и силе русской веры. Надежды, которые все православные народы и церкви связывали с Россией, только укрепляли это убеждение. Отсюда официальное вероучение не терпело ни малейших возражений, всякое сомнение рассматривалось как ересь. Еретические движения подготовили Реформацию в Европе. Существовала ли ересь в православной церкви? И если «да», то почему русская православная церковь не прошла через эпоху Реформации? К еретическим движениям в России относится ересь жидовствующих в Новгороде (последняя четверть ХУ века). Ее трудно реконструировать, но по тем источникам, которые имеются, видно, что «жидовствующие» отрицали божественность Христа, подвергали рационалистической критике церковные таинства, предпочитали Ветхий Завет Новому. Менее радикальной была московская ересь. Она известна как борьба нестяжателей и иосифлян. В центре спора отношение церкви к собственности. В ХV – ХVI веках в Московском царстве утверждается монгольское право о единоличной собственности государя на землю. Это стало экономической базой для установления самодержавия. Однако полному самодержавию препятствовала экономическая независимость церкви: она владела 1/3 земельной собственности, 1/3 – вотчинники. Поэтому борьба за церковную собственность стала целью государства. Если в Европе между церковью и государством борьба 80

шла за власть, то в России за собственность. Это нашло отражение в борьбе нестяжателей и иосифлян. Нестяжатели призывали утверждать христианскую добродетель, основанную на евангельских принципах. Настаивали на раздаче церковной собственности нищим, осуждали неправедное богатство и т. д. Аскетизм, призыв к служителям церкви строго соблюдать монашеские обеты: послушание, целомудрие – вот нравственный идеал, который пропагандировали нестяжатели. Для них характерна критика в адрес монастырей, накопивших богатства, предложения о секуляризации собственности церкви и монастырей (на Западе в ходе Реформации церковная корпоративная собственность была ликвидирована). Духовным лидером этого направления выступил монах Нил Сорский (скит на реке Сорке). Создание скита имело целью восстановить утраченный в монастырях идеал, провозглашенный Сергием Радонежским – равенство, обязательный труд, самоотречение. Центральный идеал Сорского не подчинение монахов игумену, наставнику, а общий труд во имя спасения души. Учение Нила Сорского стояло близко к идеалам западноевропейской церкви: «молись и работай». Этот идеал, воплощенный в жизнь, обеспечил прорыв в Европе. Идеал «молись и работай» и через работу обретай спасение души означал, что человек не делегирует свои права наверх, а сам решает свои проблемы здесь и теперь. Присутствовала у нестяжателей и идея об отделении церкви от государства. Хотя нельзя сказать, что они выступали за отделение церкви от государства. Взгляды нестяжателей близки реформационным взглядам на Западе. Противоположное направление, иосифляне, отстаивали «стяжание», т. е. утверждали право церкви вести торгово-предпринимательскую деятельность, выступали против ликвидации церковного землевладения и собственности. Но главное, они отстаивали идею о религиозном характере государства, единении церкви и государства. Другими словами, они старались убедить московского государя, что главной задачей власти является защита чистоты православия и забота о спасении душ подданных. По мнению Иосифа Волоцкого, лидера этого направления, государю, действующему согласно воле Божьей, следует подчиняться, как самому Богу. В идеологии Иосифа Волоцкого положительный идеал созидания был подменен отрицательным -– повиновения и покаяния. Победа иосифлян означала, что основной формой спасения души является не ратный труд, а заупокойная молитва. Это вело к снижению нравственности, т. к. позволяло меньше думать о грехах, которые можно отмолить. Эту обязанность брали на себя 81

монастыри, за что получали дары от богатых людей. В области вероучения иосифляне выступали за догматическое православие, против изменений в нем, за жестокость по отношению к еретикам. Дискуссия закончилась победой иосифлян (церковный собор 1551 года). На соборе была провозглашена верность древней вере, подтвержден византийский принцип единения церкви и государства. Интересно, что Иван III стал на сторону нестяжателей: он надеялся использовать церковные земли для поддержки поместного дворянства. Иван IV объявил земли неприкосновенными. Власть поддержала нереформирование церкви. В церковной дискуссии фактически нашла отражение борьба в обществе по проблемам путей развития страны. Если в Европе к ХVI веку уже завершался процесс отделения церкви от государства, то Россия оставалась глубоко религиозным обществом. Церковь настаивала, что все неправославные, даже если они христиане, – «поганые». Религиозная регламентация сдерживала процесс изменений в обществе. А Россия нуждалась в глубоком реформировании. Однако это было невозможно без предваряющих изменений в духовной сфере. Реформы в духовной сфере представляли большую сложность. Восточное христианство консервативно, оно почти не поддается изменениям. Более того, оно отрицает возможность изменений. Свое вероучение православие считает от Бога данным и истинным. В буквальном смысле православие означает истинную веру. А разве можно что-либо менять в истине? Поэтому православие на протяжении многих столетий не менялось по сути в отличие от западного христианства. В православной церкви до сегодняшнего дня являются действующими установления византийских Вселенских соборов IV – VIII веков. Пение аллилуйи (торжественная песня) было введено в I веке н. э. и сохраняется до сих пор. Русская православная церковь проявляла особое упорство в противостоянии изменениям. В соответствии с Флорентийской унией православная и католическая церкви должны были руководствоваться единым вероучением. А русская православная церковь продолжала ориентироваться на символ веры, сформулированный еще в IV – V веках. Она оказалась изолированной не только от католичества и протестантизма, но и от европейского православия. Всех православных, которые не принадлежали к русской церкви, считали еретиками. Православных греков, православных в западнорусских землях, которые находились в составе Речи Посполитой, ругали за латинство. Но и Московскую патриархию тоже обвиняли в ереси. В середине ХVII века Москву потрясло известие, что на святом

82

Афоне греческие монахи сжигали русские богослужебные книги как еретические. Нужна была реформа церкви. В ней было заинтересовано и государство, т. к. претензии церкви на главенство составляли угрозу неограниченности царской власти. К реформе духовной сферы приступил патриарх Никон. Он имел устойчивое представление о превосходстве церковной власти над государственной. Соборное уложение 1649 года, вводившее правовое светское регулирование жизни, было встречено церковными иерархами отрицательно. Никон ставил целью победу над светским мировоззрением, которое постепенно утверждалось. Церковные преобразования имели два направления: во-первых, устранение различий в богослужебной практике между русской и греческой церковью, это позволяло установить связь с европейским православным миром, расширить возможности для влияния в христианском мире; во-вторых, введение единообразия в церковной службе по всей России. Дело в том, что единого культа Христа не существовало, на местах богослужение велось по-разному, приобретало черты языческих культов, характерных для данной местности. Реформа Никона очень умеренна. Она не касалась основ вероучения, роли церкви в жизни общества. Она несравнима с религиозной реформацией на Западе ни по каким параметрам. Но даже эта попытка приблизить духовную жизнь России к Европе вызвала сопротивление значительной части общества и церковнослужителей. Произошел раскол русского общества на сторонников реформ Никона и ревнителей старой веры (староверов). Яростная борьба в обществе заставила Никона сложить полномочия патриарха и в 1658 году удалиться в монастырь. Дело церковной реформы взял в свои руки царь Алексей Михайлович. Он поддержал реформирование церкви, т. к. соединение с Украиной требовало единства православия (церковь Украины находилась в юрисдикции греческого патриарха). Церковный Собор 1666 года пришел к выводу о необходимости разделения светской и духовной сфер деятельности. Это положение в окончательном виде не было зафиксировано в документах Собора, настолько оно казалось революционным. Собор осудил Никона за чрезмерные претензии на власть, лишил его звания патриарха. Собор признал православной греческую патриархию и греческие богослужебные книги соответствующими православию (раньше их клеймили в приверженности латинству). Старообрядчество было осуждено.

83

Церковную реформу необходимо рассматривать как прозападную. Ее сторонники призывали воссоединиться на духовной основе с Европой, освободить государственную жизнь от регламентации церкви. Петр I, приступая к глубоким преобразованиям, не мог не коснуться духовной сферы, положения церкви. Петр сложился как человек верующий, приверженный православию. Однако он был категорическим противником обособления русской православной церкви, проповеди ее исключительности по сравнению с остальным христианским миром. Ему не нравилось, что церковь регламентирует повседневную жизнь: постничество, бесконечное битье поклонов перед иконами, распорядок дня, подчиненный звону колоколов. Царь считал, что главное в христианстве – это проповедь активного труда. «Молись и трудись», – часто повторял он. Православная церковь не только не поддержала прозападные реформы Петра, но выступила категорически против. Некоторые священнослужители даже считали царя Антихристом. Поэтому после смерти в 1700 году патриарха Адриана царь решил повременить с выборами нового патриарха. Церковная собственность была поставлена под контроль и управление государственных органов. В 1721 году была создана государственная коллегия по управлению церковными делами – Святейший Синод. Патриаршество ликвидировалось, хотя официальных актов не принималось. Синод занимался не только имущественными делами церкви, но и распределением епархий среди священнослужителей. Его члены назначались царем, а деятельность определялась духовным регламентом. Таким образом, церковь была подчинена светской власти и должна была работать на государственные интересы. Показательно: требовалось обязательное исполнение исповеди и донесение священников властям об их содержании. Никакие изменения в основах вероучения, взаимоотношениях церкви и верующих не произошли. Православная церковь была административно ограничена и законсервирована. Отметим, что реформы Петра меняют статус церкви, и с ХVIII века исходная модель значительно трансформировалась. Однако внутренняя логика православной традиции, ее мощь как культуроформирующего фактора определяли инерцию мировосприятия широчайших масс. Если не существующий, то «должный» мир мыслился как двуединство власти земной и небесной. Традиционное сознание воспроизводило себя вплоть до начала интенсивного развития капитализма в стране. С начала ХIХ века Россия вынуждена включиться в напряженную технологическую гонку. Приоритеты изменений в стране задаются во84

енно-политической ситуацией. Модернизация армии и вооружений требует изменения технологий и перестройки экономики. В обществе начинаются процессы, неподконтрольные властным структурам. Европеизацию пытаются локализовать в тонком слое образованного общества, ограждая от ненужных влияний огромную массу патриархального крестьянства. Однако, поскольку культура общества – целое, в котором интегрируются все сферы и уровни, такая политика в долгосрочной перспективе обречена. Трансформируется и правящий слой России. Западная образованность и новое мироощущение разрушают консервативное сознание. Православной парадигме все сложнее интегрировать инокультурный материал. Устойчивые стереотипы утрачивают безусловность истины. Православное мироощущение начинает уходить в подсознание. По мере углубления этого процесса православная империя, т. е. двуединство государства и церкви, обречена. Успешно решая экономические задачи модернизации, буржуазное развитие стремительно разрушает сущностные основы социокультурного целого. Православие базируется на целостности синкретического сознания и синкретического, слабо расчлененного мира. Процессы буржуазного развития неотвратимо размывают такую целостность. В России начинает формироваться онтологически противостоящая культурному космосу автономная личность. Личностная автономизация находит свое выражение в социальном расслоении общества. Целостный мир православной культуры окончательно расщепляется. Медленно, но неотвратимо сознанием общества начинает овладевать революционная идея. Таким образом, православие оказало одно из решающих влияний на ход русской истории. Оно было духовным стержнем русской этнокультурной общности, тем, что позволило множеству людей, разбросанных в рамках различных политических единиц, осознать себя как единое целое, противостоящее всему остальному миру. Православие определило сюжетные линии национальной истории. Исторический прогресс, цели и идеалы власти, модель государства, национальное самосознание – все эти черты цивилизационной специфики России заданы православием. Православие, став цивилизационной доминантой русской истории, определило тип ее цивилизации. 3. Православная церковь в советский период русской истории Политику Советского государства в отношении церкви можно разделить на шесть периодов, границы которых совпадают с переломными моментами в истории страны. 85

1917 – 1929 гг. Отделение церкви от государства было оформлено юридическим Декретом от 23 января 1918 г. За такое отделение еще до октября 1917 г. выступала значительная часть духовенства. Но при подготовке Декрета и особенно в ходе его проведения в жизнь государственная власть отказалась от всякого диалога с церковью. Искаженное понимание смысла отделения церкви от государства вело к репрессиям со стороны представителей власти. На проведении Декрета в жизнь сказались условия гражданской войны и послевоенной разрухи. Однако вплоть до 1922 г. у власти не было цельной программы борьбы с православием как духовным и политическим противником. Правда, уже в 1920 г. Ф. Дзержинский отмечал в одном из писем, что без помощи ВЧК с попами справиться будет невозможно. И с 1922 г. борьба с церковью велась по двум направлениям – видимому (силами разнообразных атеистов и безбожников) и невидимому (с помощью органов политического сыска). Поводом для развязывания кампании по изъятию церковных ценностей, имевшей четкие экономические и политические задачи, явился голод 1921 – 1922 гг. С ее началом церковь должна была противостоять не только государственной власти, но и обновленческим группировкам духовенства, поддерживаемым и оплачиваемым той же властью. К попыткам расколоть церковное единство власть прибегала неоднократно. 1929 – 1943 гг. Большинство положений Декрета 1918 г. было дезавуировано постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях», направленным на разобщение верующих, на установление контроля власти над любыми религиозными действиями. Содержание этого документа красноречиво характеризует отношение тоталитарного атеистического государства к религии и церкви. Православие объявляется в нем извращенным миропониманием, а его носители – духовенство и верующие – классовыми врагами системы. Статистические исследования пострадавших за веру архиереев, монашествующих, клира и мирян начались не так давно. И основная заслуга по составлению бесценных мартирологов принадлежит СвятоТихоновскому богословскому институту, работающему совместно с архивом ФСБ РФ. Оценка гонений на православную церковь в указанный период характеризуется следующими цифрами: 50 тыс. человек осуждено, 5 тыс. из них казнено. Самыми страшными для духовенства и мирян были 1937 и 1938 гг. – 200 тыс. репрессированных и 100 тыс. казненных.

86

Начавшаяся Великая Отечественная война, показала всю мощь духовного потенциала церкви. Важной формой ее духовного участия в обороне страны стали послания патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия к архипастырям и пастве, в которых определялась твердая позиция русской православной церкви по отношению к захватчикам и войне в целом. Иерархи, священники и верующие, не ограничиваясь молебнами о даровании победы Красной армии, с первых дней войны участвовали в оказании материальной помощи фронту и тылу. Важнейшим материальным вкладом в фонд обороны стала построенная на средства церкви танковая колона имени Дмитрия Донского, в состав которой входили 40 танков Т-34. Общий материальный вклад в фонд обороны составил 300 млн. рублей. 1943 – 1953 гг. Изменило отношение к церкви и государство, перешедшее к применению новых методов воздействия и использования ее в своих внутри- и внешнеполитических целях. 1943 г. стал той точкой отсчета, когда власть, отказавшись от планов уничтожения религии и церкви, переходит к возрождению церковной жизни под строгим государственным контролем. События разворачивались стремительно: 4 сентября 1943 г. произошла встреча Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским), Николаем (Ярушевичем); 8 сентября начал работу Собор русской православной церкви (16 из 19 его членов были доставлены из лагерей и ссылок), на котором состоялось избрание митрополита Сергия патриархом московским и всея Руси. 12 сентября в Богоявленском соборе прошла его интронизация, а 14 сентября 1943 г. СНК СССР утвердил создание Совета по делам русской православной церкви, возложив на него задачу осуществления связи между правительством и Московской патриархией. Уже с февраля 1944 г. начался процесс передачи храмов, а на освобожденных от фашистов территориях продолжали действовать общины, созданные в период оккупации. Укрепив церковь, государство приступает к вовлечению ее во внешнеполитическую деятельность, используя традиционно непростые отношения между русской православной церковью и Ватиканом, позиция которого в 1943 г. становиться откровенно враждебной по отношению к СССР. Стремление Ватикана к усилению своего влияния на балканские страны привело к целому ряду ответных мер. Так, католической идее организации конфедерации придунайских государств был противопоставлен советский план создания системы восточноевропейского православного единства под эгидой Московской патриархии. Противодействие Ватикану стало ключевым направлением внешней политики церкви. 87

Начавшаяся «холодная война» привела к усилению влияния американского протестантизма на европейское экуменическое движение. «Американизацией христианства» были недовольны многие члены Всемирного Совета Церквей, считая, что противостоять этому сможет только союз русской церкви с православными церквами Восточной Европы, который окончательно сложился уже к весне 1946 г. Вмешательство США во внутренние дела Греции и Турции в 1947 г. СССР расценил как претензию на лидирующие позиции в средиземноморском регионе. Ответным шагом стала попытка укрепления своего влияния на Ближнем Востоке. По церковным каналам государственное воздействие на Иерусалимский, Александрийский и Антиохийский патриархаты успешно осуществлялось после Поместного собора в Москве с участием в нем глав восточных церквей (1945 г.). Дальнейшему укреплению связей способствовали поездки на Ближний Восток патриарха Алексия в 1945 г. и митрополита Григория (Чукова) в 1946 г. Эти поездки, санкционированные государством, оказались очень полезными для укрепления авторитета Московской патриархии. После признания Советским Союзом Израиля ей была возвращена русская духовная миссия в Иерусалиме, до того бывшая в ведении русской зарубежной церкви. Таким образом, принятие «нового» курса в государственноцерковных отношениях было связано прежде всего с внешнеполитическими планами государства. Однако существовали и внутренние причины: участие церкви в деле снабжения страны продовольствием в условиях восстановительного периода, необходимость контроля со стороны государства за религиозной жизнью на некогда оккупированных территориях, укрепление международного авторитета государства. 1953 – 1958 гг. 7 июля 1954 г. было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», в подготовке которого активно участвовали Д. Т. Шепилов, А. Н. Шелепин, М. А. Суслов. В этом документе пересматривалась прежняя политика в церковном вопросе и предлагалось вернуться к довоенным отношениям с церковью и начать «наступление на религиозные пережитки». Перед принятием этого документа В. М. Молотов предупреждал Н.С. Хрущева, что он «принесет массу ошибок». На что последовал ответ: «Будут ошибки – исправим». Этот пример показывает существование в руководстве партии двух подходов к проблемам церкви – антирелигиозного и государственного, сторонники которого рассматривали патриархию как часть системы. Антирелигиозной группировке помогла и старая гвардия «воинствующих безбожников» 1930-х гг. Так, В. Д. Бонч-Бруевич поло88

жил начало изданию Институтом истории Академии наук СССР «Научно-атеистической библиотеки». Вместе с тем процесс развенчания сталинизма сделал возможным освобождение сначала по амнистии, а затем и по реабилитации выживших в тюрьмах и лагерях священнослужителей. 14 июля 1954 г. вышел указ Президиума Верховного Совета СССР об условно-досрочном освобождении отсидевших две трети срока и престарелых заключенных, после чего на свободу вышли многие священники и архиереи. 8 декабря 1955 г. появилось циркулярное письмо Совета по делам русской православной церкви, ставившего задачу выявления «лояльного» духовенства на местах с целью сбора информации. 26 марта 1956 г. состоялась встреча архиереев с председателем Совета министров СССР Н. А. Булганиным, который заверил их, что наступления на религию не будет. После ХХ съезда КПСС процесс освобождения духовенства ускорился. К 1957 г. количество зарегистрированных храмов составило 13478 с численностью священства 12288. Из 70 правящих архиереев половина прошла через тюрьмы, ссылки и лагеря. Но это благополучие оказалось относительным. Среди окружения Хрущева были влиятельны силы, готовые начать новое наступление на церковь. 1958 – 1964 гг. В этот период советское руководство активно пыталось «решить религиозную проблему» в кратчайшие сроки. Такая политика была вызвана целым комплексом причин, в первую очередь уверенностью, что коммунистическая идеология, освобожденная от сталинского наследия, еще сможет проявить себя, а это исключало возможность любой, особенно религиозной, духовной альтернативы ей. Большая часть советского общества была индифферентна к масштабным антирелигиозным кампаниям, а демократически настроенные «шестидесятники» считали, что в СССР должно быть построено справедливое, социально ориентированное государство, в котором христианству нет места. Важную роль сыграли и кадровые перестановки в «верхах». К группе идеологов М. А. Суслову, Е. А. Фурцевой, Л. Ф. Ильичеву, и ранее выражавшим недовольство прежним курсом, прибавились А. Н. Шелепин, В. Е. Семичастный, А. И. Аджубей. А «волюнтарист-романтик» Н. С. Хрущев считал, что в период перехода СССР к «предкоммунистическим отношениям» «распространение научных знаний, изучение законов природы не оставляет места для веры в бога». Власть не могла не учитывать также и значительно выросшую религиозность вышедших на свободу узников ГУЛАГа. Изживание страха привело к активизации верующих. Так, еще в 1955 г. в Совет 89

по делам русской православной церкви поступило 1310 ходатайств об открытии храмов, а в 1956 г. их было уже 2265. Важной составляющей «нового» курса стала экономическая политика в отношении церкви. Постановления «О монастырях в СССР» и «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей» положили начало хрущевской антирелигиозной кампании». В результате количество действующих храмов сократилось до 7523, священников – до 7400, а действующих монастырей на всей необъятной территории Советского Союза – с 63 до 16. Секретное постановление Совмина СССР от 16 января 1961 г. «Об усилении контроля за деятельностью церкви» отменило все законодательные акты, принятые в годы Великой Отечественной войны и первое послевоенное десятилетие и положило начало реформе государственного контроля над ней. В постановлении было намечено шесть основных направлений государственно-церковной политики на грядущие десятилетия: «Коренная перестройка церковного управления, отстранение духовенства от административных, финансово-хозяйственных дел в религиозных объединениях; … восстановление права управления религиозными объединениями органами, выбранными из числа самих верующих; перекрытие всех каналов благотворительной деятельности церкви, которые ранее использовались для привлечения новых групп верующих; ликвидация льгот для церковнослужителей в отношении подоходного налога, обложение их как некооперированных кустарей, прекращение государственного социального обслуживания гражданского персонала церкви; …ограждение детей от влияния религии; перевод служителей культа на твердые оклады, ограничение материальных стимулов духовенства, что снизило бы его активность». Поскольку перестройка церковного управления казалась делом сложным и деликатным, было решено «многие мероприятия проводить церковными руками». Под давлением власти Архиерейский собор 18 июля 1961 г. утвердил решение Священного Синода об отстранении священнослужителей от финансово-хозяйственной деятельности в приходе. Это решение смог отменить только Поместный Собор 1988 г., спустя 17 лет. 1965 – 1991 гг. Число монастырей после хрущевских «церковных реформ» оставалось долгое время неизменным. В 1980-е гг. в жизни церкви были связаны с 1000-летием крещения Руси. Патриарх Пимен и Священный Синод обратились к правительству с просьбой о передаче церкви одного из московских монастырей для устройства в нем административного центра по подготовке юбилейных торжеств. Такое 90

решение о передаче Свято-Данилова монастыря было принято Л. И. Брежневым в 1982 г., но официально передача состоялась лишь 17 мая 1983г. Весной 1985 г. М. С. Горбачев встретился в Кремле с иерархами церкви. Это стало первым шагом к оживлению духовной жизни общества. Церковь начала подготовку к юбилейной дате – 1000-летию крещения Руси, хотя еще в конце апреля 1988 г. власть не давала согласия на объявление юбилейных торжеств и открытие Поместного собора. Но они все же состоялись, и с 1988 г. церковь получила реальную возможность расширения своей деятельности в различных сферах: просветительской, издательской, миссионерской, благотворительной. Семинарское занятие по теме «Православие и исторический процесс в России» 1. История становления православия как самостоятельной конфессии: а) разделение христианской церкви на западную и восточную; б) характер синтеза христианства с античностью на Западе и Востоке; в) реформация в Европе. 2. Приспосабливание православия к требованиям европейского цивилизационного процесса: а) нестяжатели и иосифляне; б) Никоновская церковная реформа; в) церковная реформа Петра I. 3. Влияние православия на исторический процесс в России. Литература 1. Андреева Л. А. Христианство и власть в России и на Западе // Общественные науки и современность. 2001. № 4. С. 94 – 114. 2. Васильева О. Ю. Русская православная церковь и советская власть в 1917 – 1927 годах // Вопр. ист. 1993. № 8. С. 82 – 113. 3. Крывелев И. А. История религий: Очерки: В 2 т. М.: Мысль. 1988. Т. 1. 446 С. 4. Никольский Н. М. История русской церкви. Минск: Беларусь. 1990. 541 С. 5. Платонов О. А. Русская цивилизация. М.: Прогресс. 1992. С. 8. 6. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. М.: Высш. шк., 1993. С. 381 – 405. 7. Соловьев С. М. Путь русской культуры // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией… Ч. 1. С. 81 – 86. 91

8. Русское православие: вехи истории. М.: Наука, 1988. 516 С. 9. Тойнби А. Византийское наследие России // Цивилизация перед судом истории. М.: Наука, 1995. С. 105 – 115. 10. Шмурло Е. Ф. Курс Русской истории. СПб.: Алетейя, 1999. Т. 2. С. 275 –277, 280 – 292. 11. Яковенко И. Православие и исторические судьбы России // Общественные науки и современность. 1994. № 2. С. 47 – 56. Проблемные задачи 1. Письменность у восточных славян была еще задолго до принятия на Руси христианства и появления кириллицы. Почему исконно «руськие письмены» не получили своего дальнейшего развития, а на вооружение была взята кириллица, названная так по имени византийца Кирилла, составившего ее? 2. Княгиня Ольга стала первой правительницей-христианкой на Руси. Киевский князь Владимир первым ввел христианство в славянских землях. Но религиозного почтения Владимиру как, к примеру, его сыновьям Борису и Глебу или бабке Ольге, долго не было. Почему? Почему к лику святых первыми из русских были официально причислены князья Борис и Глеб, а не их отец или прабабка? (Владимир «прошел» общерусскую канонизацию лишь при Иване Грозном). 3. С. М. Соловьев писал: «Когда Годунов предложил вопрос о необходимости вызвать из-за границы новых учителей, то старые учителя – духовенство – отвечало, что нельзя, опасно для веры. Лучше послать за границу русских молодых людей, чтобы выучились и возвратились учить своих». Так и поступили. Но ни один из посланных с этой целью за границу… не вернулся. Почему? 4. Многие исследователи отмечают, что причиной раскола церкви при Алексее Михайловиче послужило несовместимость обрядов и текстов богослужения. Если это так, то почему ни раньше ХV11 в., ни позже никогда и нигде в России из-за обряда и текста не поднималось такого шумного спора и не было раскола? 5. При Петре I «монастыри обезлюдели с отнятием земель и вотчин. Богатые обители обеднели до крайности, а средние закрылись. Во многих монастырях церкви стояли без глав и крестов, крыши их поросли мхом, кельи, подкосившись в сторону, стояли на подпорках, ограды были полуразрушенными». Почему Петр I допускал разорение монастырей, а то и способствовал ему: ведь он был верующим человеком и христианство никогда не отрицал? В конце концов, религия была опорой его власти.

92

РАЗДЕЛ 3. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН: ХАРАКТЕР И СПЕЦИФИКА ПОЛИТИЧЕСКОГО, ЭКОНОМИЧЕСКОГО, СОЦИОКУЛЬТУРНОГО РАЗВИТИЯ ТЕМА 1. СТАНОВЛЕНИЕ РОССИИ КАК ГОСУДАРСТВА ИМПЕРИИ 1. Формирование национальных государств в Европе. Предпосылки превращения России в государство империю Восток и Запад отрабатывали разные модели государства. Доминанта развития государственности на Западе состояла в формировании национального государства. Вспомним историю. В 476 году, после падения Рима, в пределах Западной Римской империи образовался целый ряд германских государств: вестготское королевство на северозападе от Италии, королевство вандалов на Пиренейском полуострове, королевство франков по течению Рейна, королевство остготов в Италии, семь англо-сакских государств в Британии и др. В IХ веке начинается процесс выделения национальностей на основе его языкового отличия. Так, галлы и франки, жившие на западе от Рейна, говорили на одном романском, т. е. французском, и представляли собой французскую народность, а германцы, жившие на востоке от Рейна и по его правому берегу, уже говорили на немецком языке. Языковое отличие было главным фактором формирования национальных государств. В Х веке оформляется английский язык в результате ассимиляции кельтского населения с германскими племенами англов, саксов, датчан и появляется современное название страны Англия. Возникавшие в Европе после падения Рима империи не были устойчивы. Например, империя Каролингов просуществовала менее полувека. После смерти Карла Великого произошел ее раздел между тремя сыновьями. С тех пор начинают существовать как отдельные государства Италия, Франция, Германия. В Х веке предпринятая попытка восстановить Римскую империю при Оттонах закончилась безрезультатно. Идея империи присутствует в Европе, но как реставрационная утопия (например, империя Наполеона). Наиболее устойчивой из существовавших в Европе империй была империя австрийских Габсбургов. 93

Таким образом, Запад в средневековье отрабатывает модель государства национального, и этому есть объяснение. Во-первых, географический фактор: европейские народы жили в одинаково выгодных географических условиях – Умеренный климат и море, доступное для всех. Географические условия были равные у всех народов Европы для их промышленного и торгового развития. Разделение на национальные государства не означало отчуждения, замкнутости из-за гор или больших рек. Таким образом, географический фактор не позволял воспользоваться преимуществами своего расположения какойто одной стране. Во- вторых, на западе исторически сложился одинаковый уровень экономического, социально-политического развития территорий. В-третьих, эта территория цивилизационно однородна, т. е. здесь господствуют одни цивилизационные ценности – западные, здесь не сталкиваются чуждые друг другу культуры, нет проблемы отставания территорий. Это единый христианский народ. В-четвертых, религиозный фактор. Положение папы как главы церкви на Западе было иным, чем на Востоке. Исторически сложилось так, что папа возвышался над королями. В условиях политической неустойчивости единственным арбитром в спорах королей выступал Папа Римский. Любая попытка создания империи не приветствуется папой, т. к. это покушение на его власть. Поэтому, как только папа ощущал угрозу от какого-либо сильного короля, он отлучал его от церкви, запрещал его подданным повиноваться своему королю. Так поступил папа Григорий VII с могущественным германским королем Генрихом IV, заставив его зимой босым три дня у стен дворца молить о прощении. Таким образом, западная церковь в сфере политической модели государства отстаивала модель государства национального, что не мешало Европе иметь колонии в других частях света, которые рассматривались как территории, подчиненные метрополиям. Следовательно, географические, исторические, идеологические условия способствовали тому, что на Западе утверждалась модель государства национального. Все попытки реставрировать империю заканчивались крахом. Территория, на которой складывалось Московское царство, была зажата внутри континента, лежала в стороне от главных торговых путей. Географический фактор определил стратегию развития государства – стать морской державой. Русский историк С. М. Соловьев отмечал, что «для русского человека характерно представление моря как силы, которая дает богатство, отсюда страстное желание, стремление к морю, чтоб посредством него стать таким же богатым и умелым народом, как народы поморские; отсюда движение от востока к западу, 94

от степи к морю. И это движение началось сразу, как только восточные варвары ослабли». [9, С. 37]. Необходимость стать морской державой вела к присоединению к Московскому царству различных народов, стоящих на разных уровнях экономического и социальнополитического развития. Шло присоединение народов различных цивилизационных культур. В результате создается цивилизационно неоднородное общество. Психология русского человека отличалась от психологии западного во многих аспектах. В данном случае отметим такую черту, как склонность к перемене мест, черту, сформировавшуюся под влиянием природно-географического фактора. Для русского человека характерны поиски райской землицы, отсюда легкость, с которой он менял место жительства, активная переселенческая политика русских царей. Этноментальный фактор просматривается и через призму теории русской истории Л. Гумилева. Этническим ядром Московского царства стал молодой пассионарный этнос. Стремление к расширению естественной среды обитания приводило к присоединению к Московскому царству других народов. Складывалось этнически неоднородное общество, различные части которого соединялись в рамках империи. Экономическое развитие также способствовало процессу расширения территории. Неразвитость товарно-денежных отношений в северо-восточной Руси вела к тому, что роль денег выполняла земля. Царь мог обеспечить служилых только за счет новых земель. Но в центре свободных земель уже не было. Нужны были новые территории. Особенно остро эта проблема встала в ХIУ веке при Иване IУ. И тогда проблема была решена за счет присоединения новых территорий Казанского и Астраханского ханств. Религиозный фактор. Византия была одним из высших воплощений имперских идей в истории. Константинополь осознавал себя как вселенскую империю. Византия находилась в регионе, тысячелетиями включенном в древневосточный цивилизационный процесс. Народы, которые формировали ее культуру, были наследниками древних азиатских империй. Они привнесли в православие идею обожествления власти и идею государства как империи. Государство как империя – это православная парадигма. Империя – это наиболее возможная форма устройства классического православного общества. Именно православная парадигма, по которой государство – это империя, формирует цели и идеалы власти. Имперская идея приводит к осознанию русских национальных интересов как интересов империи. Православная идеология – это наступательная идеология. Отсюда постоянное движение на Восток, стремление присоединить любую из возможных территорий и 95

безгранично расширять сферу влияния. Имперская идеология заставляет Россию активно участвовать и в европейских делах, противостоя Европе. Напряженное противостояние Российской империи государствам Европы – это то противоречие, которое веками двигало историю. Таким образом, географический, этноментальный, экономический, религиозный факторы способствовали превращению Московской Руси в империю – цивилизационно и этнически неоднородное общество. 2. Особенности становления и развития России как империи Рассмотрим процесс территориальных приобретений России. Возникнув как небольшое государство на северо-востоке русской равнины, русское государство раскинулось в конечном итоге на двух континентах – Европа и Азия. В процессе расширения территории России выделяется несколько этапов, которые имели свои особенности. Первый этап – собирание русских земель вокруг Москвы (ХIУ – первая четверть ХУI века). Активная политика московских князей (согласно В. О. Ключевскому), перенос метрополичьей кафедры из Твери в Москву (согласно С. М. Соловьеву) способствовали выдвижению Москвы как центра русских земель. Завершился процесс при Василии III, который был прозван «Последним собирателем земли русской». Возникшее государство создавалось на восточных цивилизационных ценностях. Второй этап – территориальные приобретения в допетровскую эпоху (сер. ХУI – конец ХУII века). Расширение территории идет по восточному типу, т. е. происходит включение завоеванных территорий в свое государство, превращение их в провинции. Такие образования непрочны, т. к. включают территории с разной цивилизационной направленностью. Ликвидировать или сгладить различия в короткий исторический срок не представляется возможным. Подобное государство решало свои проблемы по экстенсивному типу: чем больше территория, тем больше населения, которое платит налоги и содержит это государство. В середине ХУI века началось завоевание Московским государством территорий, которые были населены нерусскими народами и относились к разным типам развития. Следовательно, в это время началось формирование России как цивилизационно и этнически неоднородного общества. В 1552 году присоединено Казанское ханство, в 1556 году – Астраханское, 1581 год – начало похода казаков в Сибирь, где сущест96

вовали ослабленные осколки Монгольской державы. К концу ХУII века вся территория Сибири была включена в состав России. С ХУ века шли войны России с Великим княжеством Литовским за территорию, составлявшую когда-то Киевскую Русь. Продвижение русских границ на запад шло медленно, т. к. крупные города Минск, Витебск, Полоцк, Смоленск оказывали сопротивление Москве, защищая тот значительный объем прав и привилегий, которые были получены от литовских великих князей. После заключения Люблинской унии 1569 года в составе Литвы осталась Белоруссия. Украинские земли отошли к Речи Посполитой и в отличие от Белоруссии оказались под напором полонизации. Население считалось людьми второго сорта, официальным языком стал польский, началась активная пропаганда католичества. Все это заставило искать связей и защиты со стороны православной России, с которой кроме веры объединяли глубокие исторические корни. Переговоры с Москвой шли с 1648 года, и только в 1654 году Украина объединилась с Россией. По жалованной грамоте Украине представлялась значительная автономия (сохранение института гетманства, права самостоятельной внешней политики, права иметь свои вооруженные силы и др.). Добровольный переход Украины под руку Москвы давал законную основу претендовать на другие древнерусские земли. Присоединение их было лишь вопросом времени. Третий этап – территориальные приобретения России ХVIII начало ХХ веков. В это время Россия проводила модернизацию, и ей, как и европейским государствам, нужны были рынки сбыта, источники сырья, дешевая рабочая сила. Западный тип завоевания отличается от восточного. Завоеванные территории не включались непосредственно в состав суверенных национальных государств Европы. Они превращались в колонии и управлялись специально назначенными людьми, опиравшимися на военную силу. В колониях не действовали законы метрополии. Для них существовали особые установления. Английское конституционное право, например, не распространялось на Индию. Россия в ХVIII – начале ХХ веков ставила целью обеспечить устойчивый выход к морям. В 1721 году она добилась выхода к Балтийскому морю, а 1774 году к Черному, а в 1860 году появился Владивосток, главный порт на Тихом океане. Каковы основные территориальные приобретения России на третьем этапе? С начала ХVIII и до начала ХХ веков Россия боролась за Прибалтику. Население этого региона тяготело к европейскому типу развития. На его земли претендовала Швеция, Речь Посполитая, Россия. В 97

результате Северной войны (1700 – 1721 годы) Россия получила Прибалтику (Латвия, Эстония). В результате трех разделов Польши Россия получила все западно-украинские земли (без Львова) и белорусские земли, большую часть Литвы. В 1808 – 1809 годах в результате русско-шведской войны в состав государства была включена Финляндия. В соответствии с решением Венского конгресса 1814 – 1815 годов к России отошло Варшавское герцогство (царство Польское). Во второй половине ХVIII века (1774 и 1783 год) к России отошли Крым и северные берега Черного и Азовского морей. Границы с Турцией отодвинулись, открылись пути на Ближний Восток, Балканы. В ХVIII – ХIХ веках Россия активно продвинулась на Кавказе. Здесь проживали народы, тяготевшие как к европейскому, так и к восточному типам развития: буддийская Калмыкия, мусульманский Азербайджан, христианские Грузия и Армения. Такая мозаичность вызывала религиозно-этнические конфликты. В 1801–1810 годах в состав России было включено Закавказье: Грузия, Армения, Азербайджан (1813 год). За присоединение Северного Кавказа Россия вела длительную войну с 1817 по 1859 годы. В 1859 году присоединили Дагестан, Чечню, в 1864 году – Черкессию. С ХVIII и до 60-х годов ХIХ века к России присоединились большие территории Средней Азии, населенные кочевыми и полукочевыми народами. Разрыв в уровнях развития европейской части России и азиатской был значителен. Средняя Азия того времени – это три ханства: Бухарское, Кокандское, Хивинское. Освоение этих территорий требовало от России значительных вложений. В 1741 году русская экспедиция во главе с Витусом Берингом достигла Аляски. Во второй половине ХVIII века русские активно осваивали Русскую Америку (Аляска и небольшая колония в Калифорнии). Была основана Российско-Американская компания. В 1867 году Русская Америка была продана за символическую цену – 7, 2 млн. долларов. Русская Америка рассматривалась как часть территории России, а не как колония. В результате расходы на ее содержание превышали доходы. Александр II решил продать Аляску для экономии. То же самое произошло, когда встал вопрос о присоединении к России Гавайских островов. Император ответил отказом. На третьем этапе, хотя завоевания были вызваны развитием западного уклада, становлением рыночных отношения, тип завоевания оставался восточным. Россия не стала метрополией, а завоеванные территории – колониями. Шел процесс расширения территории государства. Колониальный тип завоевания в России не сложился.

98

Таким образом, Россия активно расширяла свою территорию с середины ХVI до начала ХХ века. Эти завоевания значительно уступали по масштабам территориям, присоединенным европейскими государствами, например Британией. Завоеванные территории включались как составные части в единое государство, которое по-прежнему оставалось русским. К началу ХХ века в составе России оказалось 165 народов, принадлежащих и к западному и к восточному типу развития. Расширение территории привело к тому, что доля русских сокращалась и составляла на рубеже ХIХ – ХХ веков 43%. Россия никогда не была колониальной державой в истинном смысле этого слова по нескольким причинам. Во-первых, русские не были господствующим народом империи: они подвергались частичной социальной дискриминации по сравнению с нерусскими и уступали ряду народов (например, немцам, полякам, евреям) по степени урбанизированности, экономическому развитию, уровню грамотности и числу лиц, занятых в сфере интеллектуального труда. Русские в массе своей всегда жили хуже, чем нерусские. Во-вторых, национальная политика России отличалась прагматизмом и терпимостью по отношению к нерусским; языковая и религиозная ассимиляция по общему правилу не входила в ее цели. Русские никогда не загоняли туземное население в резервации, не отбирали его земли, ограничиваясь, как правило, освоением тех территорий, которые пустовали. При этом представителям других этносов не запрещалось переселение на русские территории. В-третьих, Российское государство держалось в решающей степени на династическом и сословном принципах, а не на этническом и религиозном самосознании русских. В-четвертых, в экономическом и культурном отношениях русский центр уступал западной периферии и не столь значительно превосходил свои восточные и южные окраины, как это было в случае с Британской, Испанской и другими европейскими империями. Больше того, районы, находившиеся на периферии Российской империи, имели даже некоторые преимущества для своего развития сравнительно с центральными российскими регионами благодаря, например, удобному географическому расположению на границе или у моря. В-пятых, не экономические, как это было в случае с западноевропейскими империями, а в первую очередь стратегические и внешнеполитические соображения – обеспечить прочные границы, обрести незамерзающие порты, воспрепятствовать захвату пограничных территорий соперниками и т. д. – стимулировали Россию к захвату территорий. 99

Россия в процессе истории сложилась как цивилизационно и этнически неоднородное общество. На чем держалось его единство? Объединяющую роль играло мощное централизованное государство. Другой фактор, который обеспечивал единство государства, – русификаторская политика. Русификаторская политика была призвана сгладить межцивилизационные различия. Осуществлялась она путем создания русскоязычных анклавов в национальных районах, не путем поголовного крещения населения в православие, а за счет переселения русских на новые территории и за счет приобщения к русской культуре. Еще один фактор, который обеспечивал единство – национальная политика. Основные принципы национальной политики заключались в сохранении многих существовавших до вхождения в состав России местных законов и учреждений, административного порядка, отношений земельной собственности, верований, языка и культуры; в широком сотрудничестве центрального правительства с нерусскими элитами, которые в большинстве своем получали права русского дворянства; в создании некоторых преимуществ в правовом и материальном положении ряда нерусских народов по сравнению с русскими (отношение к воинской повинности, налоговые льготы и т. д.); в признании не только лояльности, но и компетентности в качестве критериев, способствующих социальному продвижению, благодаря чему политическая, военная, культурная и научная элиты России были многонациональны. В основе такой политики лежали, с одной стороны, опасения сепаратизма, а с другой – культурная, религиозная и экономическая близость между русскими и нерусскими народами. Таким образом, определение «колониальная империя» не соответствует сущности Российской империи. Россия была устроена иначе, чем западные империи. Государство как главное национальное достижение, как главная национальная гордость являлось важнейшим приоритетом общественного сознания русских. Любое ослабление государства, а тем более крушение державы, становилось сильнейшим ударом по национальному самосознанию, вело к росту национализма. Огромное государство рассматривалось как государство русское, а история страны как история русских. Это подпитывалось тем, что огромные территории осваивались русскими, осваивались трудно, ценой каторжного труда, самоотречения и подвига. Россия, цивилизационно неоднородное общество, распадалась дважды. Оба раза в ХХ веке. И оба раза распад шел по линиям межцивилизационных границ. Первыми уходили районы, тяготеющие к западному типу развития. Районы восточного типа отходили под угрозой их более глубокой европеизации. 100

Территория между Западом и Востоком нестабильна, остроконфликтна, т. к. здесь происходит соединение разных цивилизационных культур. Наличие мощного государства стабилизировало ситуацию, обеспечивало условия для жизни. Существование между двумя центрами цивилизационного развития, Востоком и Западом, закономерность исторического развития России. Семинарское занятие по теме «Проблема государственности Запада и России» 1. Предпосылки становления национальных государств в Европе: а) влияние христианства; б) экономические и социальные факторы; 2. Природно-географические, этнические, экономические, религиозные факторы превращения России в империю. 3. От России к СССР: историческая традиция и новые реалии. Литература 1. Авторханов А. Империя Кремля. М.: Рольф, 1994. 543 С. 2. Анисимов Е. В. Петр Первый: рождение империи // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IХ – начала ХХ веков. М.: Мысль, 1991. С. 84 – 96. 3. Бердяев Н. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М.: МГУ, 1990. 240 С. 4. Верт Н. История советского государства 1900 – 1991. М.: Прогресс, 1992. С. 148 – 157. 5. Гумилев Л. Н. От Руси к России: Очерки этнической истории. М.: Рольф, 2001. 320 С. 6. Каппелер А. Россия – многонациональная империя. М.: Прогресс, 1996. 510 С. 7. Козлов В. И. Национализм, национал-сепаратизм и русский вопрос // Отечественная история. 1993. № 2. С. 32 – 48. 8. Семеникова Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. М.: Интерпракс, 1994. С. 195 – 216, 470 – 483. 9. Соловьев С. М. Путь русской культуры // В поисках своего пути… Ч. 1. С. 37. 10. Экономцев И. Иоанн, игумен. Православие, Византия, Россия. М.: Наука, 1992. 329 С. 11. Яковенко И. Православие и исторические судьбы России // Общественные науки и современность. 1994. № 2.. С. 47 – 56. 101

Проблемные задачи 1. Некоторые историки и политики любят часто повторять стереотип о поведении России как типичной колониальной, имперской державе. Свидетельствует ли о «колониальном аппетите» России уступка в 1867 г. за семь миллионов долларов русской территории, Аляски, Америке, хотя «имперское» мышление должно было бы заставить Петербург удерживать это владение в своих руках? 2. Русский путешественник Миклухо-Маклай в 1885 г. предложил Александру III основать русскую колонию в Тихом океане на открытых им землях в Новой Гвинее. После длительного обсуждения в российских инстанциях пришли к заключению, что такая акция нежелательна. Почему? Ведь все без исключения страны, открыв новые земли, тут же объявляли их своими территориями или колониями. 3. Как вы думаете, какой исторический смысл вкладывается в южно-русскую пословицу: «Папа – турок, мама – грек, а я – русский человек»? 4. Вопрос о вхождении нерусских народов в состав Российского государства и по сегодняшний день является актуальным и в то же время противоречивым. С одной стороны, мы говорим, что некоторые народы, проживающие по соседству с Россией, вошли в нее сугубо добровольно. С другой стороны, кое-кто Россию называл и называет тюрьмой народов. Получается, что народы-соседи добровольно шли в тюрьму? 5. В начале 90-х гг. ХХ века Япония еще активнее развернула борьбу за отторжение от России Курильских островов, считая их передачу в 1945 г. СССР незаконной. Ввиду сложности проблемы руководство России предложило Японии рассмотреть этот затянувшийся территориальный спор в международном суде. Однако Япония категорически отказалась от такого предложения. Почему? Ведь если Россия не права, суд подтвердил бы это. 6. Долгое время первые Романовы – Михаил, Алексей и даже Петр I – не хотели принимать Грузию в состав России. Почему? Павел I дал себя уговорить Георгию ХIII и включил Грузию в состав Российской империи. В то временя насчитывалось 800 тыс. грузин, а в 1900 г. их было 4 млн., в 1985 г. – 5 млн. 200 тыс. человек. Грузия не раз выживала за счет России. Однако финиш известен: Грузия вновь стала самостоятельным государством. Почему так произошло?

102

ТЕМА 2. МОДЕРНИЗАЦИЯ В ИСТОРИИ РОССИИ 1. Понятие модернизации. Цели и особенности модернизации в России Московское государство, скованное религиозной регламентацией жизни, корпоративной структурой и самодержавной властью, развивалось медленно и могло стать добычей более сильных, динамичных стран. Предупреждением для России была судьба Османской Турции, которая находилась на вершине могущества в ХVI веке, а в ХIII веке стала добычей западного капитала, который завладел внутренней и внешней торговлей. Не менее показательной была судьба Речи Посполитой, которая была частью европейской цивилизации и находилась в расцвете в ХVI, ХVII веках, но задержалась с реформами, в частности с отменой крепостного права, потеряла темп и в конце ХVIII века перестала существовать как самостоятельное государство. В конце ХVII века в Европе бытовало мнение, что судьба России – превращение в колонию Швеции. Чтобы сохранить независимость и обеспечить достойное место страны в сравнении с вырвавшимися вперед европейскими державами, Московскому государству нужна была модернизация. Модернизация – это обновление, означающее в широком смысле переход от корпоративно-общинного общества средневековья к буржуазному обществу нового времени, от традиционного общества к современному. Это длительный исторический процесс – примерно с ХУI века по настоящее время. По своему значению для истории человечества модернизационный сдвиг сопоставим с эпохой неолитических революций, сменой собирательства и пастушества земледелием. Традиционное общество в древности и средневековье было основано на простом воспроизводстве, ремесленных технологиях, общинно-корпоративистских ценностях, почтении к авторитету и возрасту, ориентации на прошлое и его повторение. В результате модернизации возникает качественно новый тип общества, в котором человек не только готов воспринимать постоянные сдвиги в технологии, правовых нормах и ценностных ориентациях, но способен инициировать их. Модернизация – это комплексный процесс. Она захватывает все сферы общества: экономику, социальную жизнь, политику, право, культуру. В экономике модернизация означает существенное повышение производительности труда в сельском хозяйстве, индустриализацию, развитие транспорта и коммуникаций и т. д. Развитие осуществляется 103

через реализацию принципов и структур рыночной экономики, а также научно-технический прогресс. В социальной сфере модернизация несет с собой беспрецедентный по сравнению с обществами традиционного типа рост социальной мобильности, дифференциацию социальных групп, в том числе на профессиональной основе. Рост городов приводит к значительному сокращению доли крестьянства и сельского населения, появлению буржуазии, промышленного пролетариата, средних слоев. При этом постепенно обозначается тенденция к сравнительному сближению доходов различных групп (при росте их производства), что в системе рыночного хозяйства становится ведущим стимулом прогресса производства. Политическая модернизация состоит, во-первых, в значительном расширении функций государства. Если в традиционном обществе последнее ведало в основном военным делом, поддержанием порядка, организацией общественных работ и сбором налогов, то в модернизирующемся обществе государство осуществляет также экономическую политику, перераспределяет ресурсы на цели развития, создает сеть различных социальных и информационных служб. Во-вторых, политическая модернизация означает реформирование прежних властных структур. Политические лидеры начинают признаваться таковыми не на основе их наследственного иерархического положения, а оцениваются по их собственным заслугам, реальным или приписываемым. Происходит разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, относительно автономные по отношению друг к другу. Рационально разграничиваются функции центральной и местной власти, последняя наделяется правами самоуправления. Постепенно складывается демократическая система управления. В сфере культуры модернизация приводит к значительной трансформации традиционных ценностей. Возникают новые потребности, материальные и духовные. Личность все более автономизируется. В своем поведении человек начинает ориентироваться на собственные личные достижения, хочет самостоятельности, материального достатка и независимости. В обществе происходит секуляризация, отделение церкви от государства. Религия перестает быть единственным мировоззренческим ориентиром, возрастает роль научного понимания окружающей действительности. Модернизация происходила неравномерно как в мировом пространстве, так и в историческом времени. Инициатором ее стал регион Запада. Отличительными чертами модернизации Запада прежде всего было длительное, постепенное становление новых общественных ин104

ститутов, элементов буржуазной формации. Первичные формы капиталистического предприятия (мануфактуры, раздача сырья на дом) появляются уже в ХIУ – ХУ веках. В ХУ веке возникают первые торговые биржи (Венеция, Флоренция). В начале ХУII века возникают акционерные компании (Англия, Нидерланды). При этом в большинстве европейских стран – Голландии, Англии, позднее в Германии и др. – аграрная революция предшествует промышленной. Такая последовательность оптимальна, поскольку сельскохозяйственный прогресс обеспечивает необходимую сырьевую базу и приток рабочей силы для индустриализирующегося города. Аналогичным образом накапливались социальные факторы буржуазного развития – классовое и профессиональное расслоение в обществе, сближение торгового и промышленного предпринимательства, рост третьего сословия. В период революции ХУII века в Англии палата общин по сумме ее доходов была в три раза богаче палаты лордов. Так же постепенно накапливались политические предпосылки буржуазного развития. Без малого пять столетий, начиная с Великой хартии вольностей 1215 года, идет в Англии борьба представительных учреждений с королевской властью. С точки зрения культурных предпосылок модернизации огромное значение имели два процесса. Возрождение приспосабливало наследие античности к потребностям новой эпохи, выдвинуло идеалы гуманизма и человеческого достоинства. Реформация обосновала принцип автономии личности религиозными аргументами, причем в отличие от элитарной культуры Возрождения овладела массовым сознанием. Реформация отстаивала прежде всего религиозную эмансипацию человека (индивид в своем общении с Богом не нуждается в посредничестве папской церкви, учили протестантские лидеры), но затем эта тенденция была логически распространена на другие сферы человеческой жизни – политику, право, хозяйство. Не случайно протестанты возглавили первые буржуазные революции в Европе (в Голландии, Англии), а протестантские общины с их началами выборности и самоуправления во многом способствовали укреплению институтов буржуазной демократии. Как доказал выдающийся социолог М. Вебер, «протестантская этика» стимулировала буржуазное предпринимательство. Дело было не только в религиозном поощрении мирской активности и приобретательства. Протестантизм помог европейскому обществу преодолеть трудный рубеж, когда возникшие было зачатки раннего капитализма были поглощены феодальной системой, приобрели черты паразитиче105

ского стяжательства (ростовщичество, феодальные банки, грабеж конквистадоров и пр.) В противовес этому Лютер и другие деятели Реформации настаивают на том, что накопление и предпринимательство должны опираться на совесть, умеренность и прилежание. Позднее, развивая эту тему, идеологи подымающегося капитализма Д. Дефо, В. Франклин и другие стали призывать добывать деньги «честным путем». Таким образом, становление буржуазных отношений в Европейском регионе характеризуется более или менее одновременным вызреванием всего комплекса модернизационных предпосылок. Этот процесс облегчался географическим, экономическим и культурным единством европейских стран. Таков вкратце характер модернизационного процесса в Европе. В остальных странах и регионах модернизация проходила с запозданием и обладала существенными особенностями по сравнению с первым эшелоном. Импульс развития в значительной мере исходил извне – от мирового «центра», ушедшего вперед Запада, который был не только примером, но и угрозой для отставших стран. Проблема заключалась в том, чтобы приспособить местные традиционные структуры и ценности к овладению достижениями более развитых стран – причем в короткий исторический отрезок времени. Среди обществ запоздалой модернизации можно выделить крупные страны, осуществлявшие модернизацию на независимой национальной основе (Россия, Япония, Турция). Здесь модернизация имеет немало отличий. Мануфактурный период значительно сокращен, индустриальный рывок начинается практически с фабрики, с машинного производства. Такие источники первоначального накопления, как внешняя торговля и эксплуатация колоний, ограничены В этих странах, конечно, складывались самостоятельные внутренние предпосылки модернизации, такие как рост товарно-денежных отношений, развитие купеческого капитала и др. Но, во-первых, эти предпосылки были выражены гораздо слабее, чем в первом эшелоне, – особенно политические, культурные и правовые. Во-вторых, ликвидировать отсталость приходилось за значительно более короткий исторический срок. Отсюда форсированный характер модернизации, что создавало различные диспропорции, что создавало различные диспропорции – отставание аграрной сферы от индустриальной, расслоение в доходах, различные противоречия и конфликты в обществе. Еще одна особенность процесса модернизации в названных странах – повышенная роль государства. Стадия классической свободной конкуренции здесь как бы пропускалась, ее место занимал своеобраз106

ный «государственный капитализм», активное насаждение «сверху» крупной промышленности, банковских учреждений, строительство железных дорог. Однако при этом роль государства оказывалась двойственной. Давая толчок освоению технико-организационных форм более развитых стран, оно одновременно нередко консервировало традиционные политические институты, тормозило процесс демократизации и становления гражданского общества. Наконец, большое значение имела способность национальной традиционной культуры приспособиться в весьма короткий исторический срок к процессу изменений. Речь идет не только об усвоении новых ценностей и переосмыслении прежних (например, религиозных), что осуществляет прежде всего образованная элита, но и о социальнопсихологической перестройке массового сознания. Таким образом, модернизация в названных странах проходила трудно и противоречиво, в условиях больших социальных антагонизмов, нежели в странах «центра». Этим во многом объясняется то обстоятельство, что именно в странах полупериферии впервые в истории наряду с буржуазным типом модернизации возник альтернативный, социалистический путь (Россия). Среди обществ запоздалой модернизации выделяются развивающиеся страны Азии, Африки, Латинской Америки, где начало процесса перехода от традиционного общества к современному еще более сдвинуто во времени – примерно от середины ХIХ до середины ХХ века. Эти страны относятся к мировой периферии, которая интегрировалась в общемировой процесс модернизации через систему колониализма. Разделяя со странами полупериферии ряд черт запоздалого развития, страны третьего мира обладают большой спецификой. Важной особенностью является то обстоятельство, что модернизация здесь осуществляется в эпоху обострения глобальных проблем. Демографический, экологический и продовольственный кризисы становятся для молодых государств объективными ограничителями развития. Во-вторых, страны «центра» уже входят в постиндустриальную фазу, что увеличивает разрыв между ними и периферийными странами, усложняет задачи модернизации. Правда, как показывает пример некоторых стран Восточной Азии, эти задачи все же не являются невыполнимыми. История показывает, что модернизацию нельзя рассматривать только как прогресс, как нечто линейно восходящее. Приобретения неизбежно сопровождаются потерями, движение вперед – откатами назад. История модернизации знает периодические срывы, застойные периоды и попятные тенденции – в России в начале ХХ века, в Япо107

нии в 30-40-е годы ХХ века, в Иране в конце 70-х – начале 80-х годов ХХ века и в других странах. Цель модернизации в России – внедрение и приспосабливание к условиям России элементов западного типа развития. Это позволило бы ускорить развитие страны и ликвидировать разрыв между Россией и странами европейской цивилизации в социально-экономической, научно-технической, военной и других областях. В перспективе модернизация привела бы Россию к обществу с рыночной экономикой, конституционным строем и гражданским обществом. В результате страна бы обрела механизмы саморазвития (рынок и демократия), которые обеспечивают устойчивость прогрессирующего движения вперед. Московское государство первой из империй восточного типа вступило на путь модернизации. Модернизация осуществлялась с перерывами на протяжении 300 лет (ХVIII – ХХ века). Особенности осуществления модернизации в России. 1. Модернизация осуществлялась в условиях цивилизационно и этнически неоднородного общества. Перепад в уровнях развития, традициях, культуре между различными регионами был колоссален. Если в автономной Финляндии во второй половине ХIХ века имелось разделение властей и формировалось гражданское общество, то в Бухарском эмирате существовало рабство. Реализация задач модернизации в таких условиях представляла большую сложность. 2. Для осуществления модернизации необходима идеология, которая давала гражданскую ценностную мотивацию для деятельности государства, общественных институтов, личности. Основы идеологии западной цивилизации были разработаны в эпоху Просвещения. Она утверждала ценности гуманизма, уважения достоинства и прав личности. В России роль идеологии выполняло православие. Церковь же стояла на стороне почвенников, тех, кто отрицал ценность западного пути развития, поэтому модернизация осуществлялась противоречиво. 3. Россия осуществляла модернизацию с сохранением традиционных ценностей (корпоративная структура общества, самодержавная форма власти, коллективистская ментальность и т. п.). Поэтому модернизация шла непоследовательно в течение 300-х лет. В трехсотлетнем периоде модернизации можно выделить пять этапов и одновременно пять самостоятельных вариантов модернизации: – модернизация Петра I: заданная им доминанта развития сохраняла свою актуальность до середины ХIХ века: – модернизация Александра II второй половины ХIХ века;

108

– модернизация начала ХХ века, которую принято называть столыпинской; – сталинская («социалистическая») модернизация; – современная модернизация. 2. Варианты осуществления модернизации в России Петровский вариант модернизации. Модернизация, начатая Петром I, во многом определила характер преобразований в будущем. Петр I в модернизации России главным видел следующее: во-первых, внедрение в России рыночных отношений; во-вторых, светской культуры и образования. Опорой в проведении реформ для него должен был стать государственный механизм с неограниченной властью монарха. Такой путь означал применение масштабного насилия государства по отношению к обществ. В результате модернизация проводилась противоречиво; традиционные ценности не только не исчезали, но и усилились. 1. Корпоративность общества не разрушилась. Создаваемые мануфактуры представляли корпоративные объединения. Рождались новые социальные слои – рабочие, предприниматели, интеллигенция. Но их формирование происходило в рамках корпоративных структур: цехи для ремесленников, гильдии для купцов, дворянские собрания для аристократов, ранги для бюрократии и т.п. 2. Государство обладало колоссальной собственностью. Половина из двухсот мануфактур принадлежала государству. Земли, на которых жили черносошные крестьяне, стали государственной собственностью. Государству принадлежала монополия на внутреннюю и внешнюю торговлю, что приносило в казну значительный доход. Государство было субъектом экономической деятельности с преимущественными правами. 3. Такие черты общественного сознания, как коллективизм, неприятие индивидуализма, усилились во время петровской модернизации. В условиях масштабного насилия коллективизм представлял единственную форму социальной защиты человека, обеспечивал выживание. Предпосылок для утверждения индивидуалистической традиции практически не было, индивидуализм утверждался только в высших слоях общества. 4. Утверждение рыночных отношений шло медленно, т. к. отсутствовало полное право частной собственности. Указ 1714 года вводил институт частной собственности, но это не была частная собственность в европейском понимании. Законодательство не защищало частную собственность. Число собственников, особенно мелких и сред109

них, росло незначительно. Конкуренция между предпринимателями была слабой, т. к. предприятия работали в основном на госзаказ. Рабочий класс из-за существования крепостного права первоначально формировался из крепостных. Таким образом, западные цивилизационные ценности утверждались медленно. Это светская культура и образование, элементы рыночных отношений, предпринимательство. Восточная парадигма развития сохраняла мощную базу и была преобладающей. Результатом модернизации стал цивилизационный раскол русского общества («почва» и «цивилизация»), который сохранялся на протяжении двух веков и стал причиной глубоких противоречий. Екатерина II и Александр I во второй половине ХVIII – первой половине ХIХ века предприняли попытки расширить жесткие рамки петровского варианта модернизации, дать больше свободы обществу. Екатерина II ввела частную собственность в западном смысле этого слова, предоставила гражданские права дворянству и городскому населению, сделала шаг к разделению властей (произошло организационное оформление судебной ветви власти). Александр I шел в этом же направлении. Началась отмена крепостного права (указ «О вольных хлебопашцах» 1803 года). Складывался рынок вольнонаемной рабочей силы. Организационно оформилась исполнительная ветвь власти (министерства, кабинет министров), появился зачаток будущей законодательной власти (Государственный Совет). Однако выйти за рамки, установленные Петром I, преодолеть раскол общества не удалось. Необходимо было дать больше свободы для западного уклада. Политической доминантой ХIХ века стали ограничение самодержавия, введения разделение властей и парламентаризма, что неизбежно требовало разрушения корпоративности. Русская интеллигенция вела споры о возможности соединения идеи прогресса с православной духовностью и общинным коллективизмом. Модернизация Александра II предполагала углубленный по сравнению с петровским вариант модернизации. Его цель – обеспечить единство общества на европейской основе. Александровская модернизация включала: 1) отмену крепостного права, что способствовало формированию рынка рабочей силы; 2) земскую и судебную реформы, что вело к формированию гражданского общества и к децентрализации власти; 3) александровская модернизация более масштабно затронула районы мусульманской цивилизации. Во-первых, утверждалось светское правовое регулирование жизни. Суд шариата сохранялся, но из 110

его ведения были изъяты уголовные и некоторые гражданские дела. Во-вторых, в городах появились выборные думы, как органы самоуправления, т. е. утверждались демократические традиции гражданского общества. (В Ташкенте – административном центре Туркестана, в состав городской думы входило 48 русских и 24 человека от местного населения). В-третьих, русская светская культура ослабляла влияние мусульманства в крупных городах. Это вело к формированию национальной светской культуры и интеллигенции. 4) Модернизация Александра II позитивно влияла и на западные регионы, развивавшиеся по европейским ценностям. Во-первых, в Прибалтике на сорок лет раньше, чем в стране в целом, было отменено крепостное право. Во- вторых, Финляндия в составе России имела автономию. До вхождения в состав России она почти пять столетий была в составе Швеции и не имела тех прав, которые на условиях автономии получила в России. В Финляндии формировалось гражданское общество, культура парламентаризма. Первая политическая партия здесь появилась в 1879 году. В 1906 году провозглашена конституция, введено всеобщее избирательное право. Развивалась национальная культура. Обучение в школах с 1866 года велось на финском языке. После первой революции 1905-1907 годов за сепаратизм царская администрация ограничила свободы в Финляндии. В- третьих, в Польше, которую Россия держала железной рукой, отменив в 1832 году конституцию 1815 года, крестьянская реформа была проведена иначе, чем в России. Крестьянская реформа 1864 года дала польским крестьянам землю на правах полной частной собственности. Выкуп в отличие от России не вводили. Крестьяне платили поземельный налог. Аграрная реформа создала в Польше слой частных собственников, рынок. Несмотря на жесткий режим, политические партии здесь появились раньше чем в Великороссии, в 80-90-х годах ХIХ века. Таким образом, в результате модернизации Александра II страна значительно изменилась: 1)ускорилось развитие, что позволило завершить промышленный переворот и перейти к индустриализации; 2) формировалось гражданское общество, возникли предпосылки для многопартийности; 3) были сняты корпоративные рамки для формирования класса собственников. Закон 1898 года уничтожил связь между предпринимательской деятельностью и обязательной записью в купеческую гильдию. Но страна не обрела единства на европейской основе. Во-первых, сохранилась главная корпоративная структура – крестьянская община. 111

Во- вторых, госсектор оставался огромным: помимо земельной собственности государство контролировало около 45 % крупных современных предприятий. В-третьих, частных собственников было очень мало для такой огромной страны. В начале ХХ века из 150 млн. населения имели годовой доход свыше 1 тыс. немногим более 550 тыс. физических лиц (это и были средние собственники). В-четвертых, подавляющая часть населения была связана с корпоративным сектором, где развитие шло медленно, положение людей было тяжелым. В-пятых, сохранялся цивилизационный дуализм русского общества – раскол по цивилизационным предпочтениям. Революция 1905–1907 годов, продемонстрировав глубину противоречий и опасность потери контроля власти над обществом, заставила радикально пересмотреть политику. Выход из кризиса предполагался за счет осуществления более радикального варианта модернизации. Столыпинская модернизация. Цель данной модернизации – реформировать политическую структуру общества и реформировать «почву», разрушить корпоративные структуры в русском обществе. Процесс осуществления модернизации в политической сфере сводился: 1) к введению демократических свобод: слова, печати, собраний (Манифест 17 Октября 1905 года); 2) к легализации политических партий и к созданию профсоюзов; 3) к оформлению законодательной власти в лице двухпалатного собрания: Государственного совета и Государственной думы. Таким образом, в России начался процесс формирования парламентаризма. Однако разделение властей не было осуществлено в полной мере. Статья 4 «Основных законов Российской империи» гласила, что императору принадлежит верховная самодержавная власть. Процесс реформирования «почвы» предполагал: 1) разрушение крестьянской общины и введение частной собственности на землю; 2) создание мощного слоя мелких собственников, которые обеспечили бы устойчивость демократии и парламентаризму; 3) преодоление опасного раскола русского общества, изменение цивилизационной парадигмы на западную; 4) изменение менталитета русского крестьянства и всего строя русской жизни – переход к индивидуализму, частнособственническим приоритетам и соответствующему укладу жизни. История не дала времени на спокойное осуществление этого варианта модернизации. В 1914 году началась I мировая война. Но дело не только в этом. Ход реформ показал, что крестьянство в большинст112

ве привержено общине и сопротивляется ее разрушению. К 1915 году только 10,2 % крестьянских дворов стали фермерскими. После 200 лет модернизации индивидуализм, частная собственность и соответствующая психология все еще не стали преобладающими. Это свидетельствует о том, что «лобовые» попытки модернизации потому и дали неполный успех, что не учитывали особенности страны. Модернизация должна проводиться с учетом преобладания коллективистской психологии и традиций корпоративности. Сталинская «социалистическая» модернизация. После Октября 1917 года произошел отказ от ценностей европейского типа: рынка, частной собственности, парламентаризма, элементов гражданского общества, многопартийности. Модернизация по социалистическому варианту имела целью перейти к индустриальному обществу в организационнотехнологическом смысле. Отказ от европейских ценностей не снимал с повестки такие вопросы, как ускорение развития, ликвидация разрыва между Западом и Россией, переход к индустриальному обществу. Вариант социалистической модернизации имел свои особенности. Во-первых, это идеология. Несмотря на провозглашенный атеизм, продолжалась духовная традиция, ориентировавшая на христианские идеалы. Православие было заменено социалистической идеологией, которая превратилась в символ веры. Здесь были свои пророки и фанатичные приверженцы, свои святые. Марксизм, хотя и возник в индустриальную эпоху, в принципиальных своих положениях связан с иудео-христианскими представлениями о конечной цели истории и общественном идеале. Социалистическая идеология стала духовной системой для всех народов, населявших советскую Россию. Во-вторых, сохранялась и даже усиливалась корпоративность общества, основанная на производственном коллективизме. На смену общине пришел производственный коллектив. В-третьих, поскольку частная собственность и рынок отсутствовали, механизмов саморазвития общества не было, то государство осуществляло движение общества. Государство применяло масштабное насилие. Через насилие осуществлялась модернизация, особенно по отношению к крестьянству. В-четвертых, коллективистская традиция оставалась преобладающей. Коллективизм никогда до такой степени не подавлял личность, как в советское время. Нормы нравственности утверждали, что индивидуализм – это порок. Высшими ценностями стали коллективная солидарность, коллективный труд.

113

В-пятых, насильственно стирались цивилизационные различия. Для районов, ориентированных на западные ценности это означало утрату индивидуалистической традиции и механизмов саморазвития. Для восточных районов – разрушение уникального мира и ассимиляцию с огромными издержками для народов. Социалистический вариант модернизации означает отклонение от модернизации, представленной западным историческим опытом – вестернизацией. Не преувеличивая достижений советского времени, не замалчивая свойственных ему трагедий, перекосов и искривлений, путем элементарного сопоставления советского общества с любой из других стран можно прийти к выводу, что под флагом строительства социализма в стране осуществлялась модернизация. Отличие социализма как способа модернизации состояло в том, что он обещал осуществить ее на основе марксистской идеологии, т. е. без эксплуатации человека человеком, без частной собственности. Многие противники советского строя поддерживали в этом смысле модернизаторские устремления большевиков, даже если сам социализм они рассматривали как неосуществимую утопию. Большевистская концепция построения социализма, ее составные части в виде индустриализации и урбанизации, культурной революции, имеющие прямое отношение к модернизации, имели огромную социальную поддержку. Одной из главных черт истории советского общества было его преобразование на базе индустриализации. Большинство авторов не отрицает ее успехов, но, по их мнению, цена, уплаченная за нее, – человеческие потери и затраченные материальные ресурсы, – оказалась такой, что на этом фоне динамика развития меркнет. Главной жертвой индустриализации оказалась деревня. Но если даже цена за экономические успехи страны была слишком высокой, достигнутой за счет нещадной эксплуатации крестьянства, достижения, например, в сфере образования и культуры выглядят, мягко говоря, несколько иначе. Таким образом, вопрос о цене модернизации в целом приобретает огромное значение для понимания советской истории. Все, конечно, познается в сравнении. Необходимо, чтобы популярный ныне вопрос о лишениях и жертвах, понесенных страной в период модернизации («строительства социализма»), рассматривался в более широком историческом контексте. Тот факт, что в СССР все свойственные модернизации явления оказались уплотненными во времени, наложенными на глобальные мировые процессы, усложненными в результате войн и революций, столкновения различных идеологий, не отменяет того факта, что модернизация во многих странах приносила людям немалые страдания в зависимости от конкретной 114

истории каждой страны. История модернизации писалась не только бережливыми бюргерами, но и жестокими и кровавыми столкновениями, маргинальными и деклассированными группами и слоями населения, войнами, колониальными захватами и пр. С этой точки зрения полезно рассматривать популярное ныне сопоставление истории "капитализма" и "социализма" и не забывать, что насилие, репрессии, тюрьмы, каторга и ссылка существовали повсеместно. Таким образом, Россия осуществляла модернизацию на протяжении трехсот лет. В ее истории просматривается пять самостоятельных вариантов модернизации. Длительность осуществления процесса модернизации объясняется спецификой российской цивилизации. Семинарское занятие по теме «Модернизация в истории России» 1. Проблема модернизации в русской истории ХVIII века. 2. Усиление тенденции европеизации России в ХIХ веке. 3. Противоречивость процесса модернизации как следствие цивилизационной специфики России. 4. Модернизация в русской истории ХХ века. Литература 1. Анисимов Е. В. Петр Первый: рождение империи // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России 1Х – начала ХХ веков. М.: Мысль, 1991. С. 84 – 96. 2. Верт Н. История Советского государства. 1900 – 1991. М.: Прогресс, 1992. С. 49 – 59, С. 189 – 202. 3. Грошев И. В. Экономические реформы России через призму русской ментальности // Социально-гуманитарные знания. 2001. № 6. С. 25 – 39. 4. Карамзин Н. М. Записка о новой и древней России в ее политическом и гражданском отношениях // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией… Ч. 1. С. 19 – 21. 5. Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале Х1Х века. М.: Прогресс, 1989. 510 С. 6. Модернизация в России и конфликт ценностей. М.: Прогресс, 1994. 412 С. 7. Семеникова Л. И. Цивилизационные парадигмы в истории России // Общественные науки и современность. 1996. № 6. С. 86 – 102, 1997. № 1. С. 75 – 83. 8. Пушкин А. С. Заметки по русской истории ХУ111 века // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией.…С. 24 – 25. 9. Хорос В. Г. Русская история в сравнительном освещении. М.: ЦГО, 1996. С. 36 – 53. 115

Проблемные задачи 1. Давая оценку деятельности Петра I, часто говорят: «Он много сделал для России!» Согласимся с этим. Но почему тогда в ходе этих «многодеяний» население Центральной России (а именно эту территорию в первую очередь затронули преобразования) сократилось в годы царствования Петра I на 25–40 %? 2. Принято считать, что отмена крепостного права в России в 1861 г. явилась началом капиталистического развития страны, а вот автор «Истории Советского государства» Н. Верт считает: отмена крепостного права «вовсе не способствовала развитию капитализма, а скорее укрепляла архаические, можно сказать феодальные, экономические структуры». Кто прав? Если Верт, то какой исторический рубеж можно брать за начало эпохи капитализма в России? 3. В ходе столыпинской аграрной реформы многие крестьяне сопротивлялись ее проведению, даже зажиточные крестьяне не торопились выйти из общины. Почему? Ведь община связывала каждого крестьянина, что называется, по рукам и ногам. 4. К. Маркс писал, что Петр Великий использовал варварские методы, чтобы вытащить Россию из варварства. И. Сталин использовал тоже варварские методы, чтобы вытащить Россию из отсталости. Оба деятеля рубили лес, не обращая внимание на щепки. Но один получил звание «Великий», а второй…. Почему? 5. В соревновании с капиталистическим миром СССР ценой многолетних усилий добился в 67–70-е гг. паритета в военной области. А почему государство не смогло добиться паритета за это же время на другом направлении – в области экономики? Ведь то оружие, которое имела страна, могло быть произведено лишь при высокоразвитой экономике, огромных достижениях в науке и технике и т. п. Обоснуйте свой ответ. ТЕМА 3. ЭВОЛЮЦИЯ ВЛАСТИ В РОССИИ. ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ 1. Начало формирования государственно-феодальной системы. Ее отличие от западноевропейского вассалитета 30 декабря 1701 года по именному указу Петра Алексеевича запрещалось использовать уничижительные имена. Вместо самоназвания "холоп твой" в обращении к верховной власти вводилось обраще-

116

ние "нижайший раб". Впоследствии оно было заменено Екатериной II на слово "подданный". В слове "холоп" для русского средневекового человека не было ничего оскорбительного. В нем звучала даже благочестивая нота: все мы рабы Божьи, а значит и холопы государя, власть которого от Бога! В том не было унижения достоинства, но формулой "Яз, холоп твой" тем не менее фиксировалась история становления в средневековой Руси особого типа взаимоотношений верховной власти и подданных, влиявшего на умонастроение людей, их ценностную ориентацию. Холопами были все, кто не входил в великокняжескую, царскую семью. В конце ХV века стало обязательным для любого из служилых людей самого высокого ранга титулование себя холопом, а великого князя – государем. Так, в 1477 году новгородские послы признали Ивана III "государем", хотя до этого обращались к нему как к "господину". Разница между этими обращениями отнюдь не только терминологическая. Если обращение "господин" означало отношения подчинения и покровительства, то "государь" – это безоговорочное признание полной власти. Так обращались к своему владельцу "холопы". Но превращение имени в уничижительную форму не стало еще всеобщим и обязательным. Полуимя в сочетании с термином "холоп твой" станет обязательной этикетной формулой, отражающей реальность, в середине ХVI века. Лишь отказавшийся от подданства А. М. Курбский в своих посланиях решается не называть себя полуименем. В ХVII веке самоназвание "холоп твой" осознавалось как привилегия, ибо крестьяне и посадские люди пишутся в челобитных своих "рабами и сиротами", а не "холопами". Менталитет холопства отмечают почти все иностранцы, писавшие о Московии. Обратимся к одному из первых европейских свидетельств о России - запискам Сигизмунда Герберштейна, посла империи Габсбургов, посетившего Россию в 1517 и 1526 гг. В письме императору Фердинанду Герберштейн писал о "северной" стране, которая значительно отличается "от нас" своими обычаями, учреждениями, религиею и воинскими уставами. Удивительным для него оказалось могущество Василия III: "Властью, которую он имеет над своими подданными, он далеко превосходит всех монархов целого мира… Всех одинаково гнетет жестоким рабством…" Вчитаемся и в такие слова Герберштейна: "Все они называют себя холопами (chlopi, Chloph), то есть рабами государя… Этот народ находит больше удовольствия в рабстве, чем в свободе…" [1, С. 116]. Отношения холопства поражали иностранцев в силу того, что они сами были воспитаны в другой социокультурной системе, допус117

кавшей для различных слоев общества определенные права и привилегии, которые в совокупности ограничивали власть монарха. Эту систему договорных отношений условно можно назвать вассалитетом. Соответственно отношения недоговорного характера также условно определяются как министериалитет. Вассалитет как система отношений личной зависимости возник на вполне определенной ступени развития европейского феодального общества. Развитым институтом он стал в VIII - IХ веках во Франкском государстве, когда помимо личных связей существовали широкие поземельные отношения. Политическая иерархия покоилась на иерархии собственности. Вассальная служба, и в том ее главная особенность, не ущемляла свободу вассала, находящегося под покровительством сеньора, ибо это служба договорная. Установление связи между сеньором и вассалом, покровителем и подопечным так или иначе предполагало принятие обязательств обеими сторонами. Вассал должен служить своему сеньору, оказывать ему всяческую помощь, соблюдать личную верность и преданность; со своей стороны сеньор обязывался покровительствовать вассалу, защищать его, быть по отношению к нему справедливым. Вступая в это отношение, они обменивались торжественными клятвами и выполняли ритуал оммажа, делавший их связь нерушимой. Нарушение обязательств одной стороной освобождало от них другую сторону феодального договора. Вассалитет в Западной Европе теряет свое значение с образованием в позднем средневековье единых государств и развитием товарно-денежных отношений, разрушавших иерархию феодальной собственности. На месте вассалитета возникло государственное подданство. Термин "подданство" употребляется в двух значениях. Подданство государственное - это ступень развития общества, когда всякий подчиняется верховному сюзерену напрямую, а не через вассалитет. Подданство-министериалитет – это служба, в которой отсутствует договорная основа, т. е. слуга находится в прямой и безусловной зависимости от господина. Слуга мог приобретать большую власть и собственные владения, но по отношению к слуге господин всегда имел принципиально больше прав, чем к вассалу. Эти типы отношений особенно характерны для структуры правящей элиты стран Западной Европы. В Германии, например, расцвет министериалитета относится к ХI–ХII векам. Министериалы комплектовались в основном из сервов, которые составляли хозяйственный, судебный аппарат территориальных владений, штат дворцовых слуг и служащих, гарнизоны крепостей и в значительной части профессиональное феодальное воинство (рыцарство). Министериалы пользова118

лись по закону правом иметь собственность, но это право было ограниченным. Закон рассматривал их не как государственных подданных или вассалов, а как людей, принадлежащих частному лицу и составляющих предмет его владения. Министериал - слуга, и, сколь бы высокий пост в администрации он ни занимал, его юридический статус был низок. Министериалитет это служба недоговорного характера, и владелец распоряжался министериалом как своей собственностью. Однако германский министериалитет, как известно, развиваясь, постепенно превращал слуг в вассалов. Это сословное возвышение министериалов показывает, что господствующим типом отношений в Западной Европе был вассалитет. Иными словами, государственное подданство в Западной Европе зиждилось на прочном фундаменте вассалитетных прав и привилегий. Вассалитет на Руси генетически был обусловлен княжескодружинными отношениями и являлся, таким образом, преемником "военной демократии". Русскую дружину, как ее рисует "Повесть временных лет", можно представить себе и своеобразной военной общиной, и своеобразным казачьим войском, возглавляемым атаманом. От общины идут отношения равенства, находящие внешнее выражение в дружинных пирах, от "казачества" - роль военной добычи как главного источника существования. Появление дружины - это уже отрицание родового деления общества: поскольку набирается и строится она не по родовому принципу, а по принципу личной верности, кроме того, дружина находится вне общинной структуры общества; она оторвана от нее социально и территориально (в силу обособленного проживания дружинников). Конкретные особенности взаимосвязи сюзерена и вассала в каждой стране определялись историческими условиями. Факт очевиден: к ХV - ХVI векам исчезают последние остатки вассалитета на Руси и рождается новый тип отношений – «государь – холоп». В отличие от стран западноевропейского региона, на северовостоке Руси произошел переход от вассалитета к подданствуминистериалитету, который не дал возможности сохранить права и привилегии, а также гарантии против произвола монарха. Московская Русь и Западная Европа развивались несинхронно. Вассалитет создавал правовую систему, при которой правящее сословие получало юридические гарантии своих прав и привилегий, распространявшиеся и на нарождающееся "третье сословие". В Англии ХIII века правовая система покоилась на прочном фундаменте вассалитета. Несмотря на самодержавные выходки английского короля Иоанна Безземельного, именно при нем в 1215 г. была утверждена знаменитая Великая хартия вольностей. И одна из ее статей гласила: 119

"Ни один свободный не будет арестован, или заключен в тюрьму, или лишен владения, или объявлен стоящим вне закона иначе как по законному приговору равных его и по закону страны". Верховная власть уже при короле Эдуарде I (1272 - 1307) провозгласила принцип "Что касается всех, всеми должно быть одобрено". Такой тип отношений не только не противоречил принципам нарождающегося гражданского общества, но и благотворно сказывался на его формировании. Возникает вопрос, когда и под влиянием каких причин оказались задавленными на Руси отношения вассалитета и возобладало подданство. Большинство исследователей связывают это с включением Руси в состав Монгольской империи. Уже первый акт ордынской власти - назначение Ярослава Всеволодича великим князем (1243) - означал перелом в политических отношениях Руси: впервые права великого князя были дарованы ханом. Вскоре в Орду поехали и другие князья, и их Батый "пожаловал". Положение русских земель под властью Орды было близко вассальному (сохранение власти, территории, значительная свобода действий внутри страны), но формы, в которых проявлялась зависимость, были значительно более суровы и уже напоминали подданство. Так, хан не только мог приговорить русского князя к смертной казни, но и привести приговор в исполнение самым унизительным образом (Михаил Ярославич Тверской был выведен на торговую площадь в Орде закованным в колоду и поставлен на колени). Михаила Черниговского казнили за то, что он отказался выполнить вполне достойный по понятиям монголов языческий обряд прохождения через огонь. А вызвавший какие-то подозрения великий князь Ярослав Всеволодич был отравлен в Каракоруме. Постепенно князья психологически осваивались со своим новым положением – создавался единый русскомонгольский симбиоз. Возникала генерация покорных князей, для которых закон – это воля хана. Династические проблемы теперь легко решались при помощи ордынских карательных отрядов: кто больше подкупал дорогими подарками, тот и становился великим князем. Так, в 1281 г. князь Андрей Александрович, сын Александра Невского, "много дары даде царю и великим князем Ординским, и всех наполни богатством, и уговори и уласка всех, и изпроси себе княжение Владимирское у царя под братом своим старшим, великим Дмитрием Александровичем". Позже Дмитрий вернул себе великое княжение. Но через двенадцать лет Андрей донес в Орде на "измены" Дмитрия и, с монголами разгромив четырнадцать городов, вернул титул владимирского князя. И так случалось еще не раз. 120

Внешние формы почтения, которые русские князья должны были демонстрировать ордынским князьям, достаточно далеки от западноевропейского оммажа. Едва ли под властью Орды могли развиваться дружинные отношения: ведь князья сами были "служебниками" монгольских ханов. Русские князья, обязанные в новых условиях выполнять волю Орды, не могли уже примириться с независимостью старшей дружины, с ее былыми правами. Становясь "служебниками" ханов, они поневоле впитывали этот дух империи: беспрекословную покорность подданных и безграничную власть правителей. Другой существенной причиной недоговорного типа отношений внутри правящей элиты была гибель в ходе ордынского нашествия основной массы дружинников. Так, среди родов московского боярства, за исключением Рюриковичей, Гедиминовичей и выходцев из Новгорода, нет ни одной фамилии, предки которых были бы известны до Батыева нашествия.[7, С. 39–46]. Конечно, точно определить количество дружинников, убитых в 1237–1238 гг., невозможно. Приходится опираться на косвенные данные. Процент потерь дружинников едва ли был меньшим доли погибших среди князей. В рязанской земле погибло девять князей из двенадцати. Из трех ростовских князей – двое. Из девяти суздальских князей было убито пятеро. Внезапная почти полная смена состава дружинников привела под власть князей северовостока Руси сразу большое количество новых людей, вышедших из непривилегированных слоев населения, привыкших к повиновению и готовых быть слугами, а не боевыми товарищами. Новая знать возникала в княжеском дворе. Дворяне становятся владельцами земель, получая их от князя. Дворяне ХIII века – мелкие слуги князя. Но теперь "дворяне" - уже не рядовые служилые люди, а аристократия, из числа которой выходили военачальники и администраторы. Между дворянами ХIII и ХVI веков есть, однако, и общее: те и другие люди – двора, они не свободны уже по названию. Стоит обратить внимание на этимологию. Бароны, сеньоры, джентри, паны - во всех этих названиях не видно признаков службы или подчинения кому бы то ни было. Барон – "воинственный человек", сеньор – старший, джентри – благородный, пан – господин. Дальнейший ход объединения страны и централизация государства окончательно утвердили власть великого князя как государя и повели к постепенному превращению всех его подданных в холопов. С появлением официальной формулы "Яз холоп твой" определится рубеж – победа отношений подданства-министериалитета на северо-востоке Руси не только в документах, но и в сознании людей. Не 121

следует забывать и о том, что рождение независимой от монголов государственной власти на Руси совпадает по времени с ожиданием Второго пришествия и Страшного суда Христа в 1492 году – семитысячном от сотворения Мира. Люди средневековья верили в особую пастырскую функцию великокняжеской власти, после гибели Византии ставшей во главе православного и богоизбранного народа. Особый вопрос – история городов, порядки в которых могли повлиять на направление развития государственности. В науке немало споров о их роли и значении в развитии страны. И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко приходят к выводу, что города киевского времени и на севере, и на юге были не княжествами-монархиями, а республиками. Едва ли с этим утверждением можно согласиться, но домонгольские города, действительно, обладали своими правами и в перспективе могли завоевать большие. Русские города существенно отличались от европейских: были теснее связаны с округой (волостями) и почти всегда (особенно на северо-востоке) имели князя. Волостное крестьянство подчинялось корпорации служилых людей во главе с князем. Чтобы представить влияние монгольского нашествия на развитие русских городов, обратимся сначала к истории Западной Европы. Пышному расцвету городов во Франции в ХII – ХIII веках способствовали различные обстоятельства. Одно из них состояло в том, что на смену бурному Х веку с набегами арабов, норманов, венгров пришел спокойный ХI век, когда почти исчезла военная опасность. Сеньор был обязан защищать город от врагов. Это придавало ему большую власть и значение в военное время. В ХI веке его общественно значимая роль заметно снизилась. Именно тогда на первый план выступили противоречия между горожанами и сеньорами. В конце ХI – начале ХII века произошли кровавые "коммунальные революции" (освободительные движения против сеньорального режима). Они завершились победой горожан. Завоеванные ими свободы были зафиксированы в "хартиях вольностей", которые в дальнейшем расширялись. Постепенно в городах уничтожались поземельные связи с сеньором и все виды личной зависимости. Власть переходила в руки выборных городских советов. Город делал свободным любого, кто прожил в нем год и один день, занимаясь ремеслом. Нарождавшееся гражданское общество вырастало во многом благодаря этим правам и свободам. На Руси же от ХI до начала ХIII века вече во многих городах хотя и собиралось от случая к случаю, тем не менее могло как пригласить князя, так и изгнать его. Вечевой институт опирался не на букву закона, а на традицию общины. Для его развития нужно было бороться с

122

князьями, которым, конечно, не нравилось такое ограничение их власти. Ордынцы периодически разрушали русские города. Ни один город северо-востока Руси не мог чувствовать себя спокойно даже в те периоды, когда наступало относительное затишье. Первый после Батыя ордынский поход на северо-восток состоялся в 1252 г. Затем наступило затишье в двадцать лет. Однако последняя четверть ХIII века уже полна карательными экспедициями: в эти двадцать пять лет Орда провела не менее пятнадцати крупных походов. В этих условиях естественной оказывалась консолидация князей и жителей городов, а не противоборство между ними. Роль и значение князя в условиях постоянной внешней опасности неизмеримо возрастали, что влекло за собой подавление городских прав. Военно-административный характер русского города усиливался тем, что в землевладельцев зачастую превращались и горожане, не связанные с княжеской дружиной. Именно поэтому в русских городах не возник бюргерский городской патрициат. Этим обстоятельством и княжеским характером города на Руси обусловлено то, что здесь не сложилось ни специфическое "городское" право, ни собственно городские вольности. Вольности Новгорода и Пскова были правами не городов, а земель и боярства. По этим же причинам русские города фактически не знали и гильдейско-цеховой организации. Русь не знала боярских замков: частоколы боярских усадеб защищали от воровства и разбоя, а не от неприятеля. Бояре обороняли не свои села, а все княжество в целом, съезжаясь в княжеский град. Типологически русский вариант самодержавия близок византийскому, в котором тоже не было развитого вассалитета. Как отмечал А. Я. Гуревич, Византия не знала феодального договора, принципа вассальной верности или групповой солидарности пэров. «Вместо тесных «горизонтальных» связей между лицами одинакового статуса преобладали «вертикально» направленные отношения подданных к государю. Не взаимная помощь и обмен услугами, а односторонняя холопская зависимость низших от вышестоящих определяла облик этого общества. Самые могущественные, знатные и богатые люди, достигшие высших должностей в государстве, оставались совершенно бесправными и незащищенным в государстве по отношению к императору, который мог произвольно лишить их имущества, чина и самой жизни, так же как возвысить любого человека и выскочку из простонародья превратить в первого сановника империи». [2, С. 206]. Даже формулы самодержавной власти в России и Византии схожи: «а жало-

123

вати есмя своих холопов вольны, а и казнити вольны же», и «что угодно императору, то имеет силу закона». Схожесть русско-византийских порядков не случайна. Основой могущества государственной власти являлась собственность. Если в западноевропейских государствах классического средневековья собственность конституировалась в очень большой мере через феодальную иерархию и вассально-ленную систему, то в Византии соответствующая роль принадлежала государственному механизму: он осуществлял власть над населением и вместе с тем выполнял функции по присвоению и распределению если не всего, то довольно значительной части прибавочного продукта. Для историка, знающего ход русской и мировой истории, такое соотношение власти и общества говорит о деспотическом характере самодержавия. Историк хорошо знает, что деспотизм всегда сковывает саморазвитие общества. Любая централизация консервирует сугубо средневековый тип отношений в обществе, не создавая твердых гарантий прав и обязанностей личности. Подданство в холопской форме тормозило создание гражданского общества и способствовало будущему расцвету крепостничества. То, что знает историк, неведомо средневековому человеку: ни как пойдет развитие страны дальше, ни то, что именно в его жизни окажет благотворное, а что катастрофическое влияние на судьбу страны. И главное, он может и не ощущать – вопреки мнению С. Герберштейна, – что власть его «гнетет». Ему, напротив, может быть комфортно. Плано Карпини удивлялся монгольскому обществу, терпящему абсолютно неограниченную власть монгольского хана, беспредельную и в отношении собственности, и в отношении жизни подданных, тогда как последние не испытывали от этого «тиранства» ни малейшего дискомфорта, а, напротив даже, считали подобное устройство жизни наилучшим. Таким образом, типологически русский вариант самодержавия близок к византийскому и может быть охарактеризован как деспотическое самодержавие, окончательно оформившееся в эпоху Ивана 1У Грозного. 2. Иван Грозный. Становление самодержавия как специфической формы государственного устройства По традиции Иван 1У представляется жестокосердным и свирепым самодуром, утверждавшим право на самодержавие, право на принятие всех решений одному человеку – царю. В. О. Ключевский утверждал, что Иван 1У был первый из московских государей, кото124

рый узрел и живо почувствовал в себе царя в настоящем библейском смысле, помазанника Божия. Возникает вопрос, шли бы исторические процессы в Московском государстве так же, как они шли, если бы вместо Ивана 1У был другой царь? Ключевский считал: «Жизнь Московского государства и без Ивана устроилась бы так же, как она строилась до него, но без него это устройство пошло бы легче и ровнее…». [4, С. 184]. Следовательно, путь России был предопределен процессами исторического развития предшествующих веков. Государство в средневековье нуждается прежде всего в деньгах и солдатах. В удельные века содержание немногочисленного служилого люда обеспечивалось тремя главными источниками: 1) денежное жалование; 2) вотчины, приобретению которых служилыми людьми содействовали князья; 3) кормления, доходы с известных правительственных должностей, на которые назначались служилые люди. Успешным собиранием Руси московский государь-хозяин приобрел один новый капитал: то были обширные пространства земли, пустой или жилой, населенной крестьянами. Только этот капитал он и мог пустить в оборот для обеспечения своих служилых людей. В середине ХVI века этот капитал иссяк. В 1550 году государство использует, вероятно, последние резервы земли для предоставления ее в «службу»: около 200 тыс. десятин в Московском и ближайших уездах. Получившая эти земли тысяча «наиболее справных» помещиков образовала впоследствии нечто подобное царской гвардии и служила офицерскими кадрами для провинциальных дворянских ополчений. Как разворачивались события с начала 1550-х годов мы доподлинно не знаем. Можно лишь предполагать исходя из текущих в это время процессов, что именно тогда роль денег стала играть земля, ею стали заменять денежное жалование за службу. Ясно, что деревни, которые получили новые помещики, были разными, но по большей части малыми (иногда на одно село приходилось несколько помещиков, порой помещики вовсе не имели крестьян). Следовательно, мы можем предположить возникновение эффекта неплатежа заработной платы, который во все времена был чреват потерей верности служилых людей господину. Взоры советников царя обратились к Казанскому ханству. В 1552 году Казань была взята, но вовсе не с тем, чтобы поставить ханство в вассальную зависимость (как это было в 1487 году при Иване III) и тем самым создать условия для стихийной массовой колонизации земель ханства. Цель государства была иная – получить новый ресурс земли для испомещивания, т. е. колонизации, организуемой государством. Москва экспроприировала лучшие земли Поволжья – земли хана и татарской знати. Крым и Турция встали в за125

щиту единоверцев татар, и с 1555 до 1572 года шла напряженная борьба за Поволжье с Крымом и Турцией. В 1570 году Девлет-Гирей даже взял штурмом Москву, сжег и разорил ее. Не получив сразу ожидаемых результатов в Казани, но мобилизовав большую армию, Иван Грозный ввязался в новую войну, обещающую быть победоносной и принести государству новые земли и тягловых крестьян. В 1558 году армия двинулась на запад, в Ливонию, где развитие событий лишь поначалу складывалось в пользу Москвы. Однако с 1560 года начались «годы великого запустения». Чтобы вести войну на три фронта: на западе – против Польши и Швеции, на юге – против Крымского ханства, на востоке – держать войска против недавно покоренных народов Поволжья, требовалась большая армия. Надо было испоместить новые тысячи служилых, найти для них земли с крестьянами. В кризисных условиях царь демонстративно отказался от власти, удалившись в Александровскую слободу. Народ просил царя не бросать его, а царь требовал для себя чрезвычайных полномочий и получил их. Гениальный В. О. Ключевский кратко и точно определил роль опричнины: «Царь как будто выпросил себе у государственного совета полицейскую диктатуру – своеобразная форма договора царя с народом». [5, С. 165]. В результате опричнины было согнано с земель до 12 тысяч, а физически уничтожено до 10 тысяч прежних землевладельцев. Парадокс в том, что униженные и оскорбленные, лишенные исконных древних прав и привилегий бояре практически не протестовали, кроме бежавшего за границу «диссидента» князя А. Курбского. Диалог царя и князя Курбского, согласно В.О. Ключевскому, можно свести к двум фразам. А. Курбский: «Обычай у московских князей издавна желать братий своих крови и губить их убогих ради и окаянных вотчин, ненасытства ради своего». Царь: «Жаловать своих холопий мы вольны и казнить вольны же». [6, С. 155]. Почему развитие Московского государства пошло именно таким путем? Ответ лежит в рамках традиционного исторического социальноэкономического анализа. Домонгольская Русь не знала соединения понятий владения и собственности на землю: русский князь домонгольского времени считался государем, но не владельцем земли, понятие о князе как верховном землевладельце возникло только в монгольский период. Но право князя на землевладение не было наследственным. Оно давалось вместе с ярлыком на княжение и передавалось с выдачей нового ярлыка от одного князя к другому. Действительным верховным землевладельцем по монгольскому праву был хан Золотой 126

Орды. После распада Золотой Орды это право распространилось на улусных властителей, в том числе на Великого князя Московского. В соответствии с древним монгольским правовым понятием вся земля в независимом Московском государстве, кроме земли церкви, была собственностью Великого князя. Он был вправе как предоставлять любую нецерковную землю во владение за службу, так и отбирать ее. В соответствии с этим правом с половины ХV века устанавливается правило, что все личные землевладельцы должны нести воинскую повинность. Это право распространялось и на наследственные владения бояр – вотчины. Государь конфисковал земли феодалов (чаще всего под предлогом нарушения условий службы, за измену), мог, предоставляя новые земли, отбирать старые, иными словами, перераспределять земельный фонд государства. Перераспределение земельного фонда, использование его как бюджета постепенно превратилось в одну из основных функций Московского государства, а единоличная собственность государя на землю – основной вид собственности – стала экономической базой самовластия, диктата государства над обществом. Однако полной самодержавности препятствовала экономическая независимость церкви. Поэтому борьба за единственную неподконтрольную государству собственность – церковную – стала едва ли не главной целью государства. Если в Западной Европе между государством и церковью шла борьба за власть, то в Восточной - за собственность, конкретно за собственность церкви. Сколько кому тогда принадлежало земли в северовосточной Руси, доподлинно неизвестно. Оценки историков весьма приблизительны. По ним монастыри владели от 1/5 до 1/3 всей земли, «черные»(независимые от феодалов и зависимые от великого князя, т. е. государства) крестьяне также от 1/5 до 1/3, государь и феодалы – 1/3 – 1/5. Качественную характеристику землевладения одним из первых дал С. Соловьев. Его положения в целом разделяют современные историки. Он писал: «Новое Русское государство, составленное московскими князьями, было государство бедное, доходы великих князей были невелики… а между тем опасности со всех сторон, надобно отбиваться от врагов… на войско идет много денег; денег нет, но много земли, и поэтому стали раздавать земельные участки тем, кто шел служить к князю; пока служил, земли оставались за ним, переставал служить – землю отбирали; эти-то земельные участки и назывались поместьями, а владельцы их помещиками. Были и вотчинники, которые вечно владели своими землями, потому что получили их в наследство от предков; но…вотчины их все время уменьшались оттого, 127

что каждому хотелось при смерти дать что-нибудь в церковь, особенно в какой-нибудь монастырь, на помин души, денег не было, и давали на помин души земли; монастыри обогащались, а светские землевладельцы беднели и должны были просить у великого князя поместий, чтоб иметь возможность служить…». [17, С. 235, 236]. Церковь была государством в государстве, имела свои интересы, отличные от интересов светской власти. Победа иосифлян в 1551 году была обусловлена всем ходом исторического развития. Она лишила светскую власть морального обоснования секуляризации церковных земель. Возможность испомещивания, т. е. платы за службу, теперь была ограничена землями «черных» крестьян и перераспределением боярских земель. Вначале шел процесс исчерпания земель великокняжеского домена. Последовавший за этим захват «подрайской землицы» Казанского ханства и предоставление ее в «службу» является косвенным свидетельством дефицита «служебной» земли. Повидимому, и этой земли оказалось недостаточно, поскольку экономический смысл опричнины можно видеть в прецеденте использования следующего по очереди резерва – перераспределения боярской земли. При изгнании с половины территории государства наследственных владельцев земли бояр по сути дела речь шла об экспроприации боярских земель. Опричнина является прецедентом, согласно которому в Московии утверждался единый земельный собственник – государство, все светские собственники становились временными арендаторами государственной земли. Еще в начале царствования Иван Грозный считал всех подданных холопами, но сделал их таковыми лишь в опричнину, лишив главного вида собственности. Проблема социальной сущности и последствий опричнины давно обсуждается исследователями. В ХХ веке в отечественной историографии господствовала концепция С. Ф. Платонова. Он рассматривал опричнину как форму борьбы с княжеско-боярской аристократией – главным противником централизации государства. В результате опричнины было подорвано могущество старой знати, боярства, в пользу новой знати – поместного дворянства. В действительности опричнину можно рассматривать как форсированную централизацию, предпринятую без достаточных экономических и социальных предпосылок, а потому вылившуюся в массовый террор. В целом это не была антибоярская политика. Скорее, это был конфликт внутри господствующего сословия, спровоцированный Иваном IV в целях укрепления своей власти. Он был многократно усилен маниакальной подозрительностью и жестокостью самодержца, а также его скорее всего сознательной попыткой создать новый тип политического режима, близ128

кий к восточной деспотии. Иван IV всемерно отстаивал «спасательную» роль ничем не ограниченного самодержавия. Для этого он намеренно затушевывал то, что он был первым русским царем, представляя самодержавие исконно русским явлением, начиная с Владимира Святославовича и Владимира Мономаха. Крайне резко Иван IV критиковал западные монархии с сословным представительством. Опричнина имела для страны далеко идущие последствия. Во-первых, проблема соотношения власти и общества была решена в пользу власти. Опричнина подчинила общество неограниченной власти царя. Роль Боярской думы упала. (Хотя во время малолетства Ивана IV, в 1533–1547 гг., в стране фактически было боярское правление). Во-вторых, ликвидированы экономически независимые от власти собственники, которые могли стать основой формирования в России гражданского общества. Произошло огосударствление общества: все зависели от государства и лично от царя. Собственность сохранилась, но собственник не был защищен законом, в любой момент мог лишиться собственности по приказу царя. Это не была частная собственность в западном смысле. Стиралась грань между ненаследственным владением и наследственной собственностью. Дворяне были владельцы, а не собственники. Хотя были и частные собственники, но их доля сокращалась. В-третьих, по характеру Московское государство приблизилось к восточной деспотии: единоличная власть царя, вертикальный характер связей, корпоративность, колоссальная роль бюрократии. Но все же это не Восток в чистом виде. Прямая, непосредственная демократия сохранилась на уровне общины. Поскольку большинство населения повседневно существовало в условиях коллективистской демократии, это не могло не сказаться и на общественном устройстве в целом. Шел, хотя и ограниченный, диалог власти и общества через Земский собор. Земские соборы часто представляют аналогом западного парламента, органом представительной власти в России. Это не соответствует действительности. Собор был порожден общинной демократией и является ее отражением со всеми недостатками. Земские соборы юридически никаких прав не имели. Собирали их по мере надобности, для выяснения настроения в обществе, а главное, финансовых возможностей населения для финансирования войн, для одобрения налогов и т. п. Как видно из состава первого Собора (1549 г.), он представлял собой не граждан, а сословия-корпорации: церковь, служилую бюрократию, городской посад. В дальнейшем в Собор войдут представители купечества, казачества, черносошных кре129

стьян. Нет документов, которые бы говорили о выборности членов Собора. Скорее всего, кого пригласить царь определял, собирая Собор, царь был убежден в его поддержке, иначе в нем не было необходимости. Вместе с тем Собор дважды сыграл историческую роль: выбрал царя (Бориса Годунова в 1589 году и Михаила Романова в 1613 году). Таким образом, Земский собор не был органом представительной демократии, он иного рода – элемент общинной, коллективистской демократии. Средневековые парламенты в Европе также носили сословно-корпоративный характер и являлись элементами диалога власти с обществом. В новое время эти парламенты стали выборными и представляли не корпоративные структуры, а граждан. Земский собор и общинная демократия связывали Россию с Европой, но Европой средневековой. Таким образом, к началу ХVII века произошло оформление самодержавия как специфической формы государственного устройства. Страна окончательно стала на особый путь развития, отличающийся от западно-европейского. Его характерным признаком является огромная роль государства в социально-экономической и политической сферах общества, а отчасти и в духовной. В жестокой зависимости от государства оказались не только крестьяне и посадский люд, но и представители господствующего сословия. Несмотря на формальную самостоятельность, церковь также зависела от государства. Абсолютная власть монарха, в чем-то сопоставимая с властью русских царей, существовала во многих европейских государствах. В Центральной Европе было и крепостное право, внешне похожее на российское, хотя и формировавшееся на иной основе. Однако определяющая роль государства в сфере общественных отношений была свойственна только России. Эта черта сближала Русское государство со средневековыми державами Востока. В экономике мощь государства опиралась на большой фонд государственных земель. Его основу составляли конфискованные Иваном III новгородские и тверские (великокняжеские) земли. Складывание единого государства ставило проблему комплектования армии, аппарата управления. Потребность в служилых людях в условиях неразвитости товарно-денежных отношений, скудости государственных финансов привела к созданию поместной системы. Она формировалась путем раздачи государственных земель в условное владение за службу. Такая практика, характерная скорее для раннего феодализма, создавала слой землевладельцев (помещиков), зависимых от государственной власти. Вотчинники отличались от помещиков тем, что могли свои земли продавать, дарить и передавать по наследству. Вместе с 130

тем поместья тоже фактически наследовались, а вотчина была в известной степени условным владением, поскольку и вотчинники обязаны были служить. Фактически параллельно с формированием государства складывалось и крепостное право. Со второй половины ХV века начинается постепенное ограничение права крестьян на переход к другому владельцу. Судебник 1497 г. ввел единый срок для этого перехода – неделя до и неделя после Юрьева дня осеннего (26 ноября). Однако это касалось лишь частновладельческих крестьян, которые составляли меньшинство. Преобладали же крестьяне «черные», или черносошные. Они не имели конкретных хозяев и лишь платили подати государству. Быстрое развитие поместной системы в начале ХVI века привело к резкому сокращению количества черносошных крестьян, поскольку их земли стали раздаваться помещикам. Новый шаг к закрепощению был сделан в 1581 – 1582 гг., когда в ответ на разорение и бегство крестьян был объявлен «заповедный» год, т. е. отменен Юрьев день и право перехода крестьян. По-видимому, «заповедными» были и последующие годы, а в 90-е гг. появился указ о бессрочном запрете крестьянского выхода. Ведущую роль в формировании крепостного права в России сыграл рост повинностей крестьян, необходимый для ускоренного, не подкрепленного достаточными экономическими предпосылками создания единого государства и его быстрого расширения. При опережающем по отношению к крестьянам росте служилого сословия, вызывавшем неизбежное усиление эксплуатации, и наличии неосвоенных земель для удержания крестьян на землях феодалов неизбежно требовалось их законодательное закрепление. Не исключено, что определяющую роль в формировании крепостного права сыграли и природно-климатические условия основной территории Российского государства, не позволявшие стабильно производить значительные излишки сельскохозяйственных продуктов. Об особенностях российского самодержавия, механизме его формирования речь уже шла выше. Еще раз подчеркнем, что сословно-представительная монархия в России, в отличие от западноевропейских стран, так и не утвердилась. При определенном сходстве с такими сословно-представительными учреждениями, как английский парламент (возникший в 1265 г.) или французские Генеральные штаты (1302 г.), в Земских соборах отсутствовала выборность членов, т. е. не был определен порядок представительства. К тому же из-за резкого усиления в 60–70-е гг. самодержавной власти Земские соборы так и не стали постоянным органом власти и играли куда менее самостоятельную роль, чем сословно-представительные учреждения на Западе. 131

Тенденция к усилению самодержавной власти монарха оказалось явно сильнее. 3. Изменения в политической системе России в начале ХХ века На рубеже ХIХ–ХХ вв. Россия оставалась самодержавной монархией. В стране отсутствовали политические свободы, легальные партии и профсоюзы. Страной управляли самодержавный император и огромный (385 тыс. чиновников) государственный аппарат. Его высшими звеньями являлись Собственная его императорского величества канцелярия, Государственный Cовет, Сенат, Святейший Синод и министры, которыми руководил лично император. Объединенного правительства не было, хотя Комитет министров формально и существовал. Отсутствие конституции и представительных учреждений, ограничивающих власть монарха, превращали Россию в уникальное явление среди относительно развитых стран. Даже в Японии в 1889 г. была введена конституция. Противоречия между самодержавными порядками и модернизирующейся экономикой, новыми социальными отношениями достигли небывалого накала. В результате – социальный взрыв. 9 января 1905 г. в России началась революция. В период наивысшего подъема революции осенью 1905 г. Николай II подписал указ «Об усовершенствовании государственного порядка», который вошел в историю под названием «Манифест 17 октября 1905 г.». Манифест предполагал колоссальный шаг в сторону конституционной монархии. Вводились демократические свободы: неприкосновенность личности, свобода слова, печати, совести, собраний и союзов. Объявлялось о создании законодательной Государственной Думы, к выборам в которую было обещано допустить все классы и сословия. В дальнейшем предполагался переход к всеобщему избирательному праву. Верхней палатой парламента был определен Государственный Cовет. Государственный Cовет как законосовещательный орган при царе существовал с 1810 г., члены его назначались царем. Теперь предполагалось превратить Государственный Совет в буфер между императором и Думой и в фильтрирующий орган. Верхняя палата строилась на иных принципах, чем Дума. В Государственный Совет входили лица по назначению царя и выборные от населения. Число назначенных не должно было превышать числа выбранных. Выборы осуществлялись по сословно- корпоративной и высокоцензовой системе. Председатель и вице-председатель назначались царем. Члены Государственного Совета избирались на девять лет, но каждые три года обновлялась одна треть состава. 132

Как же определялось место двухпалатного парламента в структуре органов власти? Статья 86 «Основных законов Российской империи» гласила: «Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы и воспринять силу без утверждения государя императора». Таким образом, в России оформилась и выделилась законодательная ветвь власти. В декабре 1905 г. был обнародован закон, предусматривающий избирательные нормы. Выборы были предусмотрены не прямые, как обещалось, а двухстепенные. Сначала выбирали выборщиков, они, в свою очередь, выбирали депутатов. Права избирателей были неравными и определялись имущественным цензом. Избиратели были разбиты на четыре курии, которые обладали неравным числом голосов: земледельческая, городская, крестьянская, рабочая. Наибольшее преимущество получала первая курия. Меньше всего голосов – у лиц наемного труда. I Государственная Дума открылась в апреле 1906 г. Состав Думы получился либеральным. Одна третья всех мест (161 депутат) принадлежала кадетам. Председателем Думы был избран кадет С. А. Муромцев. В июле 1906 г., через 72 дня после начала работы, император, воспользовавшись правом роспуска Думы, прекратил ее работу. II Государственная Дума собралась в ноябре 1906 г. Ее состав был еще более радикальным, т. к. революционные партии участвовали в выборах. Председателем Думы был избран кадет Ф. А. Головин. Однако II Дума также просуществовала недолго, 102 дня, и в июне 1907 г. была распущена. Одновременно было издано новое положение о выборах. Вряд ли можно характеризовать изменения в законе о выборах как переворот, но то, что произошел откат в демократизации страны, это безусловно. Были резко ограничены возможности общества влиять на систему власти. Новый избирательный закон приравнивал один голос помещика к 4-ем голосам крупной буржуазии, 65-ти голосам мелких собственников города, 260-ти голосам крестьян, 543-м голосам рабочих. В соответствии с этим законом избирались III и IV Думы, полномочия которых составляли полный срок – пять лет. Они были консервативны по составу. В III Думе консерваторы имели 144 места (из 429), в IV – 185 (из 442). Представители консерваторов выступали за дальнейшее ужесточение курса правительства и репрессии во имя сохранения самодержавной власти. Но самодержавие в начале ХХ века не имело исторической перспективы в России. При анализе общественно-политических сил России поражает, что большая часть общества, за исключением консерваторов, высказывалась за демократию в 133

той или иной форме. Водораздел в политике проходил по линии – за демократию или против. В советской исторической литературе этот водораздел было принято определять по принципу: за монархию или против. Но для общества была важна степень демократизма, а не форма государства (монархия или республика). Известны демократические монархии (например, современная Швеция) и тоталитарные республики (например, Ирак). 3 марта 1917 г. Николаем II было подписано отречение от престола в пользу брата великого князя Михаила. 3 марта состоялось отречение Михаила Романова от престола. Эти два дня, 2 – 3 марта, выявили полную неспособность самодержавия решить назревшие проблемы России, свидетельствовали о его падении. Речь должна идти именно о падении самодержавной монархии, а не о свержении, как считалось в советской историографии. Никто Николая II не свергал, он не был захвачен восставшими массами, подписал отречение добровольно, а не под дулами ружей. Его даже не посадили в тюрьму. Это свидетельствует о бесперспективности самодержавия в России. Самодержавие пало, лишенное поддержки общества, неспособное к решению труднейших проблем, стоящих перед Россией. 2 марта, в день отречения Николая II, Временным комитетом Государственной Думы было сформировано Временное правительство, в котором преобладали представители либеральных партий – кадетов и октябристов. Исполком Петроградского Совета условно поддержал Временное правительство. В Декларации Временного правительства провозглашались следующие задачи: полная амнистия по политическим и религиозным делам; свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек; отмена всех сословных, вероисповедальных и национальных ограничений; созыв Учредительного собрания, которое установит форму правления и Конституцию страны; замена полиции народной милицией и др. Временное правительство и коалиция сил, которые за ним стояли, выступали за переход на западный, буржуазно-демократический путь развития. Парламент и разделение властей, правовое государство и гражданское общество, рынок как способ функционирования экономики – все это привлекало в основном образованную часть общества, а также те массовые слои, которые уже были связаны с западного типа структурами и являлись приверженцами этого пути (предприниматели, часть рабочего класса, в основном квалифицированного, часть крестьянства, связанного с рынком, мелкие собственники города и т. п. Но их доля в обществе была незначительна. При таком раскладе западный выбор для страны был мало вероятен. Если же учесть, что 134

его сторонники выступали за продолжение войны до победного конца, то определенно нереален. Окончательный выбор пути развития в условиях открытой политической борьбы зависел от того, на чью сторону встанет большинство народа. Уверенно можно сказать, что западный вариант развития не мог быть итогом выбора снизу: его социальная база была чрезвычайно узкой для такой огромной страны. Однако дело не только в узости социальной базы. Западная цивилизация на протяжении первой половины ХХ в. находилась в состоянии глубокого кризиса. Запад в то время не мог быть образцом. В этом была одна из главных причин, которая наряду с влиянием исторических особенностей страны обусловила широкое распространение среди российской интеллигенции социалистических идей как альтернативы, способной обеспечить прогресс общества, но без европейских контрастов и потрясений. Каковы же были предпочтения большинства населения? Наиболее значительное влияние в массах получили самодеятельные организации, которые не имели аналогов в западной политической культуре –Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Эти организации с самого начала стремились реализовать в своей деятельности властные функции. Всего за несколько месяцев Советы сформировались в многоуровневую централизованную организацию, включающую всероссийские органы, областные, районные и другие низовые Советы. Характерно, что с первых дней существования Советы стремились либо заменить органы местного самоуправления западного типа, либо поставить их под контроль. Для масс формы демократии западного типа, воплощенные в выборных органах местного самоуправления, Временном правительства не имели ценности. Идеал правового государства, законности также не преобладал в массовом сознании. В 1917 г. в массах господствовал идеал общественного устройства, основанный на нормах демократии, укоренившихся в России, нормах общинной демократии. Советы как самодеятельная организация, по сути, представляла собой попытку снизу реализовать общинный демократический идеал. Следовательно, двоевластие, проявившееся сразу после падения самодержавия в лице Советов и Временного правительства, представляло собой противостояние двух частей общества: меньшая часть предлагала западный выбор, большинство народа предлагало развитие на традиционных основах, на основе норм общинной демократии, выработанных и апробированных на собственном опыте. Когда речь идет об общинных идеалах, не должно быть упрощения. Влияние этих идеалов на российское общество глу135

боко и многогранно. Это не только народные традиции, но и нравственные, духовные приоритеты, особенности политической культуры, интеллектуальной деятельности. Возможно ли было соединить советскую систему с парламентской? Это не умозрительная идея. О реальности такого выбора свидетельствуют выборы в Учредительное собрание, в которых приняли участие 60 % населения. Выборы в большинстве мест проходили 12 ноября 1917 г., т. е. в условиях уже провозглашенной Советской власти. Следовательно, большинство народа не исключало, а допускало возможность существования парламентской системы наряду с Советами. Но партийно-политическая элита была расколота по политическим предпочтениям, слабо представляла себе особенности страны. Большая ее часть – либералы, правая часть эсеров, меньшевиков – связывали будущее России только с западными образцами, исключая Советы полностью из будущей системы власти. С другой стороны, большевики, высказавшиеся за переход всей власти в центре и на местах к Советам, полностью и категорически отрицали парламентские формы. Они также мало представляли себе специфику страны, были воспитаны на западных образцах, но считали парламентаризм пройденным этапом, исторически изжитым, представляя Советы универсальной формой демократии, которая придет на смену парламентской системе и на Западе. 25–26 октября 1917 г. в Петрограде вооруженные рабочие, солдаты и матросы захватили ключевые объекты столицы. Второй съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, открывшийся вечером 25 октября, провозгласил переход власти к Советам, утвердил написанные В. И. Лениным Декреты о мире и о земле. Были сформированы высшие органы власти: Всероссийский центральный исполнительный комитет и Совет народных комиссаров. Правительство состояло только из большевиков, председателем стал В. И. Ленин. Ключевые посты во ВЦИК – также у большевиков. Председателем ВЦИК стал Л. Б. Каменев, который пробыл в этой должности неделю, затем его сменил Я. М. Свердлов. Большевики много сделали, чтобы придать своему приходу к власти легитимность: апеллировали к съезду Советов как наиболее авторитетному в массах органу; в ходе съезда объявили его съездом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, воспользовавшись тем, что на нем присутствовало некоторое количество депутатов от крестьян; заявили, что правительство временное и, следовательно, судьбу страны должно решить Учредительное собрание. Свой приход к власти в октябре 1917 г. большевики расценили как победу социали136

стической революции в России и установление диктатуры пролетариата. Октябрьские события несли на себе отпечаток классического переворота: активная роль армии, насильственное отстранение правительства, признанного обществом, в том числе Советами, официальной властью. Поддержка большевиков Вторым съездом Советов – слабая защита в пользу легитимности власти большевиков. Это был съезд рабочих, солдатских депутатов, а они не представляли большинства населения страны. 19 представителей от крестьянских Советов не могут служить основанием для заявления о поддержке Второго съезда крестьянскими Советами. Однако решения Второго съезда по мере того, как они становились известны, встречали поддержку. Для народа провозглашение советской власти, независимо от того, в какой форме это произошло, означало реализацию демократического выбора в той форме, которая ему была близка и понятна. Кто же поддержал, какие силы? Часть рабочего класса во главе с большевиками, которая действительно верила в возможность мировой пролетарской революции. Таких рабочих было немного, но они были, и сбросить их со счетов истории нельзя. Мировая революция стала элементом повседневной жизни, ее ждали и хотели ускорить. Провозглашение советской власти поддержала армия, измученная войной. Под ружьем в России было 15 млн. человек. Это были молодые мужчины с оружием в руках. Именно от них во многом зависело решение вопроса о власти. Они поддержали власть, которая высказалась за прекращение войны. Основная масса населения страны, крестьяне, видели в Советах возможность реализовать на практике общинный демократический идеал. Это была мечта об истинно российской демократии, апробированной на протяжении столетий в низах. Советы пользовались неизменной поддержкой народа на протяжении всех лет гражданской войны и сразу после нее. Таким образом, большевики, пришедшие к власти путем переворота, удержались и получили поддержку, потому что выступали под лозунгом Советской власти. В стране устанавливалась следующая система органов власти и управления: Всероссийский съезд Советов – верховный орган власти; ВЦИК – исполнительный орган съезда и носитель высшей власти в период между съездами; Совнарком – рабочекрестьянское правительство, исполнительно-распорядительный орган управления; наркоматы – центральные органы управления отдельными отраслями государственной жизни; Советы на местах – местные 137

органы власти и управления. Законодательное закрепление новой власти произошло в июле 1918 г., когда была принята конституция Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, как стало называться новое государство. В соответствии с этой конституцией граждане не были равны в своих правах. Избирательных прав лишались все лица, «прибегающие к наемному труду», священнослужители и т. п. Выборы были не прямыми, не тайными, многоступенчатыми. Но даже для тех, кто сохранял избирательные права, их равенства не существовало, ибо голос одного рабочего приравнивался к голосам пяти крестьян. Так в июле 1918 г. возникла новая правовая система советского типа, которая видоизменяясь, просуществовала в стране до 1993 г. Окончательно отрезала себе пути к отступлению новая власть в ночь с 16 на 17 июля 1918 г., когда в Екатеринбурге были уничтожены император Николай 11, его семья и преданные им слуги. Этой карательной акцией была окончательно подведена черта под династией Романовых как претендентах на восстановление монархии в России. 4. Государственная идеология России Под государственной идеологией понимается совокупность идей, с помощью которых существующий политический режим обосновывает свое право на власть. Цель государственной идеологии – обоснование власти, методов ее достижения, повышение ее престижа среди своих граждан и международной общественности. Идеологии бывают разными: религиозная, либеральнодемократическая, социал-демократическая, коммунистическая, националистическая и т. п. Каждая из них может рассматриваться как сумма ценностей, на которую ориентируется соответствующая социальная группа, стремясь их утвердить в данной стране. Утвердить эти ценности возможно с помощью государственной власти. Отсюда столь упорная борьба за власть, которая преследует человечество со времен появления самой публичной власти. История формирования государственной идеологии в России восходит к периоду формирования Московского царства и впервые нашла отражение в полемике Нила Сорского и Иосифа Волоцкого. Эта полемика затрагивала вопросы церковной организации, но одновременно рассматривались и вопросы о происхождении власти, отношениях церкви с государством. Иосиф Волоцкий формулировал понятие государственной власти, выяснял ее происхождение, сущность и употребление. Источником государственной власти он считал Божественную волю. Здесь Ио138

сиф следовал традиционному евангельскому пониманию власти: «Нет власти не от Бога». Власть имеет Божественное происхождение, но носитель власти – человек. И если он ошибается, то за ошибки не только он обязан нести ответственность, но пострадать может весь народ: «За государьское согрешение Бог всю землю казнит». Предостеречь государя от ошибок может церковь. Русским государям, утверждает Иосиф, «от Бога дана бысть держава…». А факт избранничества определенного человека по Божественному промыслу уже лишал простых людей права критиковать великого князя. Тем самым Иосиф Волоцкий впервые в русской политической культуре поставил вопросы о божественном происхождении власти, о сохранении за духовной властью влияния на государство и общество, о невозможности критики государя, т. к. он избран Божественным промыслом. Следующий этап в формировании государственной идеологии связан с именем псковского инока Филофея, автора теории, вошедшей в историю под названием «Москва – третий Рим». Заслуга Филофея в том, что он сумел четко сформулировать идеи, которые уже получили распространение. Наиболее подробно Филофей разработал вопрос о роли и значении для России единой царской власти. Династическое начало русских великих князей Филофей возвел к Византии. Власть царя от Бога, он есть «высокостолпнейший государь и самодержец, боговенчанный христианский царь». Его – задача создать справедливое государство, «государство правды». Он впервые высказался за превышение светской власти над духовной. Но оставил за духовными пастырями право говорить «правду» лицам, облеченным властью. Филофей поднялся до понимания исторического процесса политического развития России. Анализируя последствия падения Константинополя, он пришел к выводу, что суверенное Московское государство самим Богом избрано для утверждения авторитета православной религии. Осуществилось де древнее пророчество: «два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти». Православие – единственно правильная вера, обеспечивающая человеку путь к спасению, а государству к процветанию. Теория «третьего Рима» вдохновляла московских царей не на покорение мира, а на защиту чистоты и внутренней силы православия. Доктрина о Москве как Третьем Риме стала идеологическим базисом для утверждения в общественном сознании идеи о России как православном, богоизбранном и богоносном государстве. Она была 139

признана русской православной церковью и государственной властью, оказала огромное влияние на развитие политической мысли. Идеи, изложенные Филофеем, нашли свое развитие в политической доктрине Ивана IV, которую он сформулировал в посланиях к князю А. Курбскому. Эта доктрина – определенный вклад в разработку государственной идеологии. Родословие русских князей царь начинает исчислять от римского императора Августа – кесаря, брат которого Прус является родственником в четырнадцатом колене Рюрику, за которым следуют великие киевские и московские князья. Иван IV именует себя «величайшим христианским государем», не признает никаких пределов в реализации верховной власти. Его власть самодержавна. Это нашло свое отражение в послании польскому королю Сигизмунду II Августу, где Иван Грозный так определил формулу власти: «ведь вольное царское самодеожавие наших великих государей – не то что ваше убогое королевство: нашим государям никто ничего не указывает… потому что наши государи – самодержцы, божьей милостью сидят на престоле… никто из вольных самодержцев не сменяет на престоле, не ставит и не утверждает» [9, С. 126]. Иван IV отрицал какую-либо ответственность государя перед своими подданными, ибо она возможна только перед Богом. Он обосновывал даже право судить и наказывать не только за действия, но и за помыслы. Потому что они «еще опаснее». Таким образом, на этом этапе подтверждается идея о Божественном характере власти и утверждается идея о не ограниченной никем власти – самодержавной. Путь России к процветанию определяется православием и самодержавным характером власти. Следующим важным этапом в развитии государственной идеологии стали реформы Петра Великого и потребность обоснования перехода страны в новое качество – рождение империи. 22 октября 1721 г. Петр I принял титул императора. Это укрепляло самодержавие. Теоретическое обоснование государственности императорской России содержится у Феофана Прокоповича в «Правде воли монаршей». Ф. Прокопович в своих работах опирался на современные ему политические теории, появившиеся в Европе, и прежде всего на концепцию естественного права, в которой власть выводится из заключаемого формально или молча признанного всеми договора, в соответствии с которым люди добровольно подчиняются определенной государственной власти. С заключением договора образуется государство, власть которого становится абсолютной ввиду отказа от всех своих прав со стороны подданных. Отсюда неограниченная 140

власть государя, подданные которого уже не могут пользоваться какими-либо политическими правами. Последствия договора для народа состояли в том, что он должен исполнять все законы под страхом гнева Божия. Народ лишается права судить государя своего, государь не ответственен перед народом. В то же время Прокопович считает, что договор налагает обязательства и на государя. Вся его деятельность должна иметь конечной целью пользу всенародную. При этом он может принимать непопулярные решения, но лишь бы «народу не вредно и воле Божьей не противно было». Таким образом, Ф. Прокопович идею о происхождении власти от Бога дополняет современной ему договорной политической теорией. Эти две теории не противоречат друг другу и согласуются. Ф. Прокопович выводит формулировку: «глас народа – глас Божий». «Народное согласие… есть следствие премудродействующего смотрения Божия». Идеи Ф. Прокоповича получили развитие в трудах императрицы Екатерины II. Екатерина II обосновывает идею самодержавной власти ссылками на географический фактор. «Российская империя столь обширна, что кроме самодержавного государя всякая другая форма правления вредна ей, ибо все прочие вредны, медлительны в исполнении и многое множество страстей разных в себе имеют, которые все к раздроблению власти и силы влекут…» [10, С. 129]. При этом Екатерина постоянно ссылалась на идеи просветителей, в частности Шарля Монтескье, считавшего, что республика мыслима только в малых государствах. Сохранилось свидетельство, что в 1782 г. Екатерина II сказала: «Я в душе республиканка и деспотизма ненавижу, но для блага народа русского абсолютная власть необходима» [11, С. 129 ]. Другую причину для самодержавия в России Екатерина II видела в том, что «лучше повиноваться законам под одним господином, чем угождать многим». Свобода, подчеркивала императрица, есть право делать все, что не запрещено законами, но законы должны запретить то, что «может быть вредно или каждому особенно, или всему обществу». Для этого и нужна самодержавная власть, при которой каждый гражданин не боялся другого, а все боялись только одних законов. Таким образом, в основу обоснования государственной идеологии России в ХVIII в. были положены идеи естественного права и просвещения. В ХIХ в., после Французской революции, эти идеи оказались неприемлемыми и даже опасными. Впоследствии чиновником Мини141

стерства внутренних дел было отмечено: «В начале ХIХ в. у нас пользовалась большой популярностью идеология, основанная не на фактах русской действительности, а на французской просветительной литературе ХVIII столетия. Эта идеология не считалась с историческими особенностями народной жизни, отличалась космополитическим, отвлеченным характером и полагала, что уврачевать общественные язвы и достигнуть благоденствия народов легко, если улучшить государственный механизм с помощью принципов Монтескье и искоренить народные предрассудки путем правильного образования. Но то, что казалось таким простым и логически прозрачным в теории, было не так легко осуществить на практике, что и обнаружилось при попытках государственных реформ, построенных на принципах космополитического идеализма» [12, С. 130]. Продолжением поиска государственной идеи стало осмысление исторического опыта, определение места России в меняющемся мире. Наиболее серьезную попытку в этом направлении предпринял крупнейший историк первой половины ХIХ в. Н. М. Карамзин в своей знаменитой «Записке о древней и новой России…». Анализируя крупные реформы в прошлом, поступки царей, Карамзин весьма критически оценивал многие их деяния. Так, Петра I он осуждал за навязывание России иностранных порядков, за стремление «сделать Россию – Голландией». Его советники, писал Карамзин, все европейское завышали до небес, с презрением относясь к обычаям, традициям российского народа. «Мы стали гражданами мира, но перестали быть гражданами России. Виною Петр» [3, С. 35]. В обоснование и развитие новой государственной идеологии внесли свой вклад многие выдающиеся умы России. А. С. Пушкин писал: «Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европой, …история ее требует другой мысли, другой формулы» [15, С. 127]. А. С. Хомяков доказывал идею нравственного превосходства византизма как истинной традиции христианства, усвоенной русской допетровской культурой. Второй особенностью России они видели соборность, коллективизм, противостоящий западному индивидуализму. Вот почему они опасались, что бездумное копирование исторического опыта Запада, насаждение выработанных в иных условиях правил общественного устройства, культуры и быта будут иметь катастрофические последствия для Отечества. Осмысление исторического опыта вело к отказу от идей французских просветителей. В 1832 г. графом С. С. Уваровым (чиновник, а впоследствии министр ведомства народного просвещения) была

142

сформулирована государственная идеология на чисто национальной основе – православие, самодержавие и народность. Таким образом, к идеям о России как православном и самодержавном государстве, обоснованным ранее, добавлялась идея о народности. Власть государственная утверждается на единстве духовного самосознания между народом и правительством, на вере народной. Наиболее ярким защитником уваровской триады во второй половине ХIХ в. был обер-прокурор Святейшего синода К. П. Победоносцев. Начало ХХ в. внесло существенные изменения в вопросы государственной идеологии. Первым под удар была поставлена идея самодержавия. Революционный кризис заставил Николая II подписать 17 октября 1905 г. манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», которым в России вводился представительный орган власти – Государственная Дума. Была подготовлена новая редакция «Основных государственных законов». В новой редакции ст. 1 формулировка «Император Российский…есть монарх самодержавный и неограниченный» звучала так: «Императору всероссийскому надлежит верховная самодержавная власть». Таким образом, термин «неограниченный» из текста «основных законов» исчез, произошли существенные перемены в государственном строе. Почему? Любая форма правления живет во времени и пространстве. Самодержавная форма исчерпала себя в начале ХХ в. Во-первых, изменилось отношение к личности государя. Рушилась главная идейная основа самодержавной власти – представление, что царь есть властелин над народом, есть «хозяин земли русской». По мере распространения знаний, роста культуры населения государь в глазах людей становился лишь высшим представителем власти. От монарха требовались теперь иные качества. Во-вторых, монархическая форма перестала удовлетворять потребностям государственного управления. Необходимо было привлечь общественность к управлению через местное самоуправление и Государственную Думу или Земское собрание. В начале века был нанесен серьезный удар и по второй составляющей части государственной идеологии – православию. В годы революции было издано 24 закона и указа, касавшихся религиозных вопросов. Веротерпимость стала одной из форм реализации гражданских прав в России: беспрепятственное богомоление, упрощенный переход из одного вероисповедания в другое, сооружение молитвенных зданий, образование религиозных общин и т. п. Это подрывало существующие позиции православной церкви. Более того, государство в глазах церкви утрачивало значение государства православного. Не143

случайно именно в эти годы поднимается вопрос о восстановлении в России патриаршества. Наконец, дала трещину и третья составляющая государственной идеологии – народность. Монарх потерял авторитет в силу широчайших репрессий в 1905 – 1907 гг. Но не это главное. Власть уже не могла опираться на веру народа в существующий строй и выход видела в создании в деревне класса собственников, который будет поддерживать монархию в силу материальных интересов, т. е. принципиально менялся характер связи между властью и обществом. Таким образом, уваровская триада ушла в прошлое, но в отличие от времен Петра I, Екатерины II, Николая I самодержавие начала ХХ столетия не сумело выдвинуть новой привлекательной хотя бы для власть имущих и части интеллигенции государственной доктрины. Результатом стала смута: три революции и гражданская война. Русский философ Л. С. Франк писал: «Всякий строй возникает из веры в него и держится до тех пор, пока хотя бы в меньшинстве его участников сохраняется эта вера, пока есть хотя бы относительно небольшое число «праведников» (в субъективном смысле слова), которые бескорыстно в него веруют и самоотверженно ему служат» [19, С. 218 – 219 ]. У Российской империи не оказалось защитников. Империя была разрушена в результате перерождения и национального вырождения ее образованного и правящего слоя. Семинарское занятие по теме « Эволюция власти в России. Общее и особенное» 1. Государственно-феодальная система вассалитета и подданства. 2. Опричнина, ее причины и последствия. Споры об опричнине в отечественной историографии. 3. Самодержавие как специфическая форма государственного устройства. 4. Изменения в политической системе России в начале ХХ века. Литература 1. Герберштейн С. Записки о Московии. М.: Наука, 1988. С. 116. 2. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М.: Наука, 1964. С. 206. 3. Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М.: Наука, 1991. С. 35. 4. Ключевский В.О. Курс русской истории // Ключевский В.О. Сочинения. Т. 2. М.: Наука, 1988. С. 184. 5. Ключевский В. О. Там же. С. 165. 6. Ключевский В. О. Там же. Т. 3. С. 155 – 158. 144

7. Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой Руси. М.: Наука. 1985. С. 39 – 46. 8. Кобрин В. Б., Юрганов А. Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси // История СССР. 1991. № 4. С. 49–62. 9. Коржихина Т. П., Сенин А. С. История российской государственности. М.: Интерпракс, 1995. С. 126. 10. Коржихина Т. П., Сенин А. С. Там же. С. 129. 11. Коржихина Т. П., Сенин А. С. Там же. 12. Коржихина Т. П., Сенин А. С. Там же. С. 130. 13. Кульпин Э. С. Истоки государства Российского: от церковного собора 1503 года до опричнины // Общественные науки и современность. 1997. № 1. С. 82–91. 14. Милюков П. Н. «Исконные начала» и «требования жизни» в русском государственном строе // В поисках своего пути… Ч. 2. С. 42 – 47. 15. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 9. М.: Наука, 1949. С.127. 16. Скрынников Р. Г. Иван Грозный. М.: Московский рабочий, 1975. 496 С. 17. Соколов А. К. Курс советской истории. 1917 – 1940. М.: Высш. шк., 1999. 414 С. 18. Соловьев С. М. Общедоступные сведения по русской истории. М.: Наука, 1992. С. 235, 236. 19. Франк Л. С. Из размышлений о русской революции // Новый мир 1990. № 4. С. 218 – 219. 20. Юрганов А. Л. Бог и раб божий, государь и холоп: «самовластие» средневекового человека // Россия ХХ1 век. 1998. № 5 – 6. С. 62 – 108. Проблемные задачи 1. Опыт России конца ХIХ – начала ХХ вв. показал, что развитие реформ в условиях царской власти было практически невозможно. А почему тогда реформы получили развитие в условиях королевской власти, например в Англии, Швеции и др. странах? 2. Министр внутренних дел России В. К. Плеве накануне русскояпонских событий 1904 г. заявил: «Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Русско-японская война обернулась поражением для России. Явилось ли это причиной первой революции в стране (1904 – 1907 гг.)? А если бы в войне победила Россия, революции бы не произошло? Произошли бы Февральская и Ок-

145

тябрьская революции (1917 г.), если бы Россия победила в первой мировой войне? 3. 6 августа 1905 г. издается высочайший манифест об учреждении Государственной думы – первого парламента в России. Шаг, казалось бы, явно прогрессивный. Однако значительная часть сторонников либерального и революционного лагеря высказались за бойкот этой Думы. Почему? 4. Оценивая первую Государственную Думу в России, В. И. Ленин назвал ее « самым революционным и самым бессильным в мире парламентом». Разве могут ужиться два таких противоречивых явления в одной сущности? 5. Идеалом С. Ю. Витте была ограниченная конституционная монархия, «единая и неделимая Россия». Он считал, что «все революции происходят оттого, что правительства вовремя не удовлетворяют назревшие потребности… остаются глухими к народным нуждам». Исходя из позиции Витте события в России можно проследить и оценить так: царское правительство недостаточно заботилось о народе; на этой основе произошли Февральская, а затем и Октябрьская революции; революций могло бы и не быть, если бы народ не был доведен до отчаяния, а Россия – до разрухи. Что вы на основе такой логики ответите тем, кто утверждает, что Октябрьская революция носила случайный характер?

146

РАЗДЕЛ 4. ПРОБЛЕМА ИСТОРИЧЕСКОГО ВЫБОРА РОССИИ

ТЕМА 1. ПРОБЛЕМА ИСТОРИЧЕСКОГО ВЫБОРА РОССИИ В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ ХIХ НАЧАЛА ХХ ВЕКОВ Классификация общественных движений разнообразна. В мировой практике принято выделение консервативного, либерального и радикального направлений общественно-политического спектра. «Консерватизм» происходит от латинского conservo, что значит «охраняю». «Либерализм» от liberalisе, относящийся к свободе. «Радикализм» от слова radix – «корень». Каждое из направлений имеет свою идеологию, программу и политические партии. 1. Российский консерватизм и проблема исторического выбора России Консерватизм часто отождествляют с реакционностью. Но консервативная мысль в целом во многом глубже и интереснее большинства прогрессистских идеологий. В ней есть несомненно большая мудрость и достоинство. Консерватизм не смог в России сложиться в нечто достаточно цивилизованное и респектабельное. Россия всегда рвалась к свободе, порой буквально болела этим. Консерватизм исторически оказывался у нас антилиберальным. Государство, политическое устройство отставало от запросов общества. В этих условиях консерватизм, на каких бы мудрых и благородных основаниях он ни зиждился, политически оказывается в соприкосновении с реакцией. Консерватизм – это не идеология застоя. Это идеология нормального движения, которое настолько постепенно, естественно и органично, что мы его просто не замечаем, как не замечаем своего дыхания, пока оно не сбивается. Но возникает вопрос, какое движение к прогрессу считать «нормальным». Россия – страна большая и медленная. Есть большая опасность включения в гонку с западной цивилизацией: этнос рискует сжечь себя и отведенную ему для проживания территорию, т. е. есть немало резонов в пользу того, чтобы принять медленное как ценность. Но почему Россия не живет тогда медленной и размеренной жизнью? Россия – это медленная страна, которая призвана развиваться быстро. Она не может подчиниться собственной динамике, вынуждена 147

соотноситься со скоростями развития окружающего мира. Россия объективно включена в геополитические, мирсистемные отношения, а потому периодически оказывается перед проблемой отставания от западной цивилизации. И тогда консерватизм рассматривается как идеология сдерживающего развития. Осуществляются реформы, революции для того, чтобы провести драматическую модернизацию. В этих условиях решается ограниченный комплекс задач, часто ценой еще большей деградации в прочих сферах. Таким образом, консерватизм, как отмечал один из его теоретиков Б. Н. Чичерин, «воспрещает всякую бесполезную, а тем более вредную ломку» и приветствует только те изменения, которые вызываются насущными потребностями. Консерватизм – это идеология медленного движения с опорой на традиционализм. Что же было характерно для идеологии русского консерватизма? 1. Россия должна развиваться по собственному политическому и духовно-нравственному пути, отличному от западного. Из этого следовало признание доминирующей роли государства и незыблемости самодержавной власти в России. Впрочем, консерваторы допускали и возможность проведения умеренных реформ при сохранении основ существующей политической системы. 2. Стержнем всех консервативных концепций являлась религиозная константа, обусловленная идеократическим взглядом на мир, сакрализацией царской власти и основных явлений государственной жизни. 3. Для русских консерваторов было характерно стремление к сохранению общественной иерархии, традиционного сословного строя. 4. Консерваторы очень осторожно относились к бурному развитию капитализма в России и требовали учитывать специфику отечественной экономики, в частности общинный уклад русской деревни. 5. Неотъемлемой чертой консерватизма была последовательная и острая критика либерализма, парламентаризма и социализма. Полное подчинение государству и смирение перед Богом и земными властями долгие годы превозносилось консерваторами как лучшие качества, присущие русскому народу. К. П. Победоносцев, а вслед за ним и Л. А. Тихомиров утверждали, что «несомненное искание над собой власти» присуще самой природе человека. Тем не менее в условиях резких модернизационных изменений второй половины ХIХ века, порождавших в людях неуверенность и сомнения, власть, по мнению консерваторов, обязана была им помочь преодолеть идеологические «соблазны» в виде либерализма и социализма. В свою очередь, народ должен был доверять власти во всем, подобно тому, как ребенок доверяет родителям. В таком контексте Россия рисова148

лась консерваторам своеобразной большой «семьей» с абсолютным отеческим авторитетом власти и полным повиновением ей народа. Для идеократического взгляда на государство характерна сакрализация многих явлений общественной жизни, которая с порога отвергается современным рационалистическим мировоззрением. К сожалению, большинство исследователей прошли мимо религиозной константы в рассуждениях консерваторов или же попытались оценить ее с позиций материализма. Для консерваторов самодержавная власть – это прежде всего огромная личная ответственность монарха перед Богом, жертва, приносимая во имя Отечества. Поскольку власть самодержца «не есть привилегия, …а есть тяжкий подвиг, великое служение, верх человеческого самоотвержения, крест, а не наслаждение», то, следовательно, она не может никем ограничиваться, «ибо всякое ограничение власти царя людьми освобождало бы его от ответа перед совестью и перед Богом. Окружаемый ограничениями, он уже подчинялся бы не правде, а тем или иным интересам, той или иной земной силе» [10,С. 531, 532]. Одним из стержневых принципов консерватизма являлся принцип иерархии. Критикуя его, политические оппоненты консерваторов исходили из идеи равноправия всех граждан и обычно игнорировали религиозный смысл социального неравенства, не вполне справедливо обвиняя своих противников в оправдании привилегий дворянства. Между тем в представлении консерваторов иерархическая система являлась регулятором требований, предъявляемых к каждому члену общества в зависимости от его социального статуса: чем выше положение человека, тем выше его ответственность. Наиболее четко приверженность к иерархии была выражена К. Н. Леонтьевым, признававшим громадную роль дворянства в российской истории. Выступая за элитарность, Леонтьев настаивал на том, что «сословный строй в десять раз прочнее бессословного». Однако К. П. Победоносцев относился к дворянству весьма скептически, считая, что милые его сердцу исторические предания твердо держатся в одном крестьянстве, а дворяне не менее, чем другие сословия "подлежат обузданию". Симпатии Победоносцева к «простому» народу представляются далеко не случайными. Крестьянство казалось консерваторам наиболее надежной опорой трона. Апологет дворянства К. Н. Леонтьев также не мог отрицать тот факт, что «высшее сословие» все больше проникалось европейскими идеями и становилось в оппозицию к власти. Именно европеизированная интеллигенция, в том числе и выходцы из дворянских кругов, выполняли в России, по его мнению, ту роль, которую в

149

Европе играли просветители, подготовившие идеологическое обоснование буржуазных революций. Укрепить трон должна была систематическая подготовка правящей элиты. В статье «Власть и начальство» Победоносцев акцентировал внимание на том, что твердая власть возможна только при существовании школы, воспитывающей новых деятелей на опыте старых. Стремление к всеобщему просвещению было, с точки зрения оберпрокурора Синода, пагубно для детей, которым нужны конкретные знания и умения. Человек не должен отрываться от своей среды, отравлять себя «мечтаниями суеты и тщеславия». Поэтому сельская школа должна была гарантировать, что крестьянские дети останутся хранителями традиционного сельского уклада, и не будут претендовать на иной социальный статус. Таким образом, в мировоззрении консерваторов связывались воедино право, религия и иерархия. Представляет интерес и социальная база русского консерватизма. Долгое время в отечественной историографии существовало стремление связывать его исключительно с дворянством, чиновничеством и интеллектуальными кругами. В последние годы многие исследователи, напротив, доказывают, что только консерватизм «низов» был подлинным и искренним. Однако остается открытым вопрос, в чем именно он выражался. По-разному относились консерваторы к крестьянской общине. В 1860-е гг. из консервативного лагеря раздавались голоса с критикой общины, но уже в 1880-е гг. ситуация меняется. К. Н. Леонтьев, например, считал, что общинные отношения построены на особом, религиозном понимании бытия. «Поземельная и обязательная форма общины связана с самодержавной формой правления. А индивидуализм рано или поздно неизбежно и даже неприметно ведет к конституции, то есть к полнейшему господству капиталистов, банкиров и адвокатов», – писал он. [5, С. 267]. Поддерживал общину и К. П. Победоносцев, считавший, что русский крестьянин еще не подготовлен к свободному распоряжению своей земельной собственностью. Сохранение общины стало «миной замедленного действия», подложенной под самодержавие, а начало столыпинской аграрной реформы спровоцировало новый раскол в консервативной среде. Следует также обратить внимание на резкую критику консерваторами буржуазного прогресса. Было бы неверно считать ее проявлением «мракобесия» и «реакционности». Прогресс уже давно стал некой «священной коровой» для многих, кто забывает, что никакие технические достижения и рост материального благосостояния не могут оправдать нравственных потерь общества. Наиболее яркого против150

ника буржуазный прогресс нашел в лице К. Н. Леонтьева, который не принимал его в теории, стремился всячески отгородиться от него в повседневной жизни и даже готов был восхищаться А. И. Герценом, найдя в его критике буржуазной Европы много сходного с собственными мыслями. Нельзя не отметить, что перед крушением самодержавия консервативный лагерь значительно уступал по своему интеллектуальному уровню либеральному и революционному. В среде консерваторов росли эсхатологические ожидания. При этом наступление духовного упадка в обществе, рост антимонархических настроений консерваторы выводили из пропаганды либерализма и социализма, вытеснявших из жизни сакральное понимание государственности. Наибольший интерес в этой связи представляют взгляды Леонтьева, в которых причудливо соединились мечта о великой всемирно-исторической миссии России и ощущение неотвратимости революции. В последние годы жизни Леонтьев разуверился в прочности самодержавной системы и неожиданно сделал ставку на социализм, пытаясь наделить его теми качествами, которые ценил в России уходящей. Ему стало казаться, что историческая роль социализма на российской почве состоит в том, чтобы возродить под новой оболочкой старые имперские и антизападнические традиции. Последние письма Леонтьева проникнуты ожиданием прихода «социалистического самодержца». В отношении критики либерализма у консерваторов расхождений не было, хотя у консерватизма и либерализма, несомненно, есть некоторые точки соприкосновения. К сожалению, в России эти два течения оформились именно в противостоянии друг другу. Либералы считали, что политические и экономические реформы приведут к созданию конституционной монархии, а консерваторы доказывали незыблемость власти самодержца. Либералы отстаивали один из главных принципов капитализма – индивидуализм, апеллируя к правам и свободам личности, а консерваторы поддерживали идею коллективизма, являясь сторонниками общины как оплота традиционных отношений. Широкое распространение получило мнение о бесплодии консерваторов как экономистов, о слабости их теоретических и программных установок в этой области. В действительности же все обстояло несколько сложнее. Консервативные круги постоянно пытались в той или иной степени воздействовать на экономическую политику правительства. Особенно активно они действовали в этом направлении в период великих реформ Александра II, в эпоху контрреформ 1880 – начала 1890-х гг., а также на рубеже ХIХ–ХХ веков, когда сложилась мощная консервативная оппозиция курсу министра финансов С. Ю. Витте. 151

В чем же заключалась сущность экономической программы консерваторов и насколько им удалось ее осуществить? 1. Консерваторы выступали за индустриальное развитие России, без которого было невозможно сохранение ею статуса великой державы. Но при этом они испытывали страх перед иностранной промышленной экспансией. В соответствии с тезисом о «политической самобытности» России консерваторы проповедовали создание так называемой национальной российской экономики, которая должна была быть отгорожена от Запада высокими таможенными барьерами для защиты отечественной промышленности от иностранной конкуренции, были против кредитных отношений с европейскими странами. «Охранители» опасались роста зрелости и политической активности российской буржуазии, ее возможных посягательств на устои самодержавия. Поэтому они требовали ужесточения правительственного контроля за деятельностью акционерных компаний, биржевыми операциями и коммерческими сделками. «Либеральные бюрократы», напротив, выступали за интеграцию России в западную экономику, широкое привлечение иностранных капиталов. Для преодоление кризиса они тоже планировали усиление регулирующей роли государства и некоторое повышение таможенных пошлин. Однако Н. Х. Бунге (министр финансов при Александре II) был против абсолютного диктата государства в экономике. Учитывая отрицательные стороны протекционизма, он стремился обеспечить оптимальный баланс между государственным вмешательством и частной инициативой. Его преемник на посту министра финансов, ставленник консервативных кругов И. А. Вышнеградский, проводил повышение пошлин в значительно большем масштабе, а новый тариф 1891 г. не имел равных в Европе по степени таможенной охраны. В эти годы ощутимо усилился также правительственный контроль за частным предпринимательством. Консерваторы призывали к немедленному переходу в собственность казны всех частных железных дорог по примеру Германии. Тем самым они рассчитывали воспрепятствовать хищнической эксплуатации дорог крупнейшими монополиями и упорядочить дезорганизованное железнодорожное хозяйство. «Либеральные бюрократы», преследуя те же цели и признавая некоторые преимущества огосударствления железнодорожного транспорта, полагали, однако, что в этой сфере следует сохранить частное предпринимательство при усилении правительственного контроля. При Вышнеградском государственное вмешательство резко возросло. В более широких масштабах развернулся начатый еще при Бунге выкуп частных линий в казну, возобно152

вилось железнодорожное строительство. При этом Вышнеградский не был сторонником полного огосударствления железных дорог и сознавал, что необходима здоровая конкуренция между казенными и прибыльными частными линиями. 2. Консерваторы настойчиво проводили мысль о том, что косвенные налоги рациональнее прямого подоходного обложения, легче переносятся населением и являются самым обильным источником государственных доходов. Консервативная печать призывала к восстановлению упраздненной еще в 1827 г. винной монополии и указывала на ее огромные выгоды для казны. Популярна среди консерваторов была и идея введения табачной монополии. Либералы, напротив, ставили перед собой цель преобразовать систему прямых податей на подоходной основе и облегчить участь крестьян. Некоторые шаги в этом направлении были предприняты Бунге. Он был против взвинчивания косвенных налогов, но под влиянием тяжелых финансовых обстоятельств ему пришлось пойти на увеличение акцизов с табака, спирта и сахара. Однако он отрицал введение винной и табачной монополий, которые могли нанести ущерб частному предпринимательству. Вышнеградский отказался от дальнейшего реформирования прямых налогов и пошел по пути их повышения. Введение винной монополии потребовало длительной подготовки, и эта реформа последовала уже при Витте. Табачная же монополия была признана нереальной в российский условиях. Поэтому Вышнеградский ограничился систематическим увеличением косвенных налогов. 3. Программа консерваторов предусматривала сохранение бумажно-денежного обращения. Они ратовали за эмиссию неразменных кредитных билетов и заявляли об их пользе для народного хозяйства. По их мнению, подобная мера, наряду с высокими таможенными барьерами, должна была способствовать изоляции российской экономики от западных стран. Консерваторы постоянно твердили об огромном ущербе, который понесет экономика в случае сокращения массы бумажных денег и восстановления металлического обращения. Они резко критиковали разработанный под руководством Бунге план денежной реформы, который предусматривал девальвацию рубля по установившемуся курсу и введение золотого монометаллизма по примеру многих европейских стран. Однако Вышнеградский не разделял взглядов консерваторов в этом вопросе и стал верным последователем своего предшественника. Благодаря усилиям финансового ведомства по накоплению золотого запаса и стабилизации курса рубля были созданы основы для денежной реформы С. Ю. Витте.

153

4. Консерваторы отрицали наличие в России пролетариата в европейском понимании и рабочего вопроса как социальной проблемы. Причины стачек и волнений они объясняли слабостью регулирующей роли государства. Правительство действовало в русле политики «попечительства», основанной на жесткой регламентации отношений рабочих и предпринимателей, прямом административном вмешательстве в дела частных предприятий и подавлении любых проявлений социального протеста. Идеи Бунге о привлечении в перспективе рабочих к участию в прибылях и разрешении им создавать организации взаимопомощи не встретили одобрения в «верхах». Принятые по его инициативе первые законы об охране труда рабочих не получили дальнейшего развития. Более того, под давлением предпринимателей Вышнеградский пошел на уступки и ограничил сферу действия этих актов. Разработка фабрично-заводского законодательства возобновилась только при Витте. 5. В отличие от либералов, для которых социальные реформы стояли на первом месте, консервативные круги оспаривали необходимость экстренных мер по улучшению податных сословий. Причины деревенской нищеты они видели не в малоземелье и тяжелом положении податных сословий, а в пьянстве и неумелой обработке крестьянами своих наделов. Многие «охранители» признавали вредное влияние общинных порядков на производительность крестьянского хозяйства, но вместе с тем считали этот средневековый институт одним из устоев государственного строя империи, надежным средством против пролетаризации сельского населения и потенциальной революционной опасности. Правительство отвергало предложения «либеральных бюрократов» об организации массовых переселений крестьян на свободные казенные земли, облегчении для них выхода из общины, упразднении круговой поруки и пересмотре паспортного устава, который сковывал свободу передвижения сельского населения. Оценивая роль консервативной «партии» в разработке и проведении экономической политики, нельзя говорить о полном провале программы консерваторов. Во многом по настоянию консервативных кругов правительство Александра III взяло на вооружение протекционистскую модель экономического развития. Главный пункт консервативной программы совпал с потребностями народного хозяйства и общемировой тенденцией экономического развития. Протекционизм, несомненно, сыграл положительную роль в ходе завершающего этапа промышленной революции в России. Государственная поддержка давала дополнительный импульс модернизации страны, позволяла хотя бы отчасти нейтрализовать отрицательное воздействие на промыш154

ленность таких факторов, как отставание сельского хозяйства, сохранение общины и гражданского бесправия крестьянства, правовая необеспеченность предпринимательства и др. Однако чрезмерный «ультрапротекционизм», за который выступали консерваторы, препятствовал естественному развитию капиталистических отношений, вел к сужению сферы частной инициативы и невозможности развивать промышленность на базе свободной конкуренции. Представляется наиболее правильным широкий, лишенный каких-либо условностей и искусственных ограничений подход к консерватизму, позволяющий видеть в нем не только идейно-политическое течение и определенный набор политических партий, но и достаточно распространенный тип мышления и поведения людей. И с этой точки зрения можно говорить о консерватизме еще в древней и средневековой Руси, хотя его доктринальное оформление в России относится ко второй половине ХVIII–началу ХIХ века. Практически в любую историческую эпоху существовали свои новаторы и консерваторы, сторонники перемен и традиционалисты. Консерватизм – это и определенное состояние души, реакция на усталость от житейских бурь, показатель разочарования в либеральных и революционных идеях. Вспомним хотя бы судьбу К. П. Победоносцева и М. Н. Каткова, начинавших в молодости с увлечения либерализмом, или Л. А. Тихомирова, возглавлявшего одно время террористов-народников. Еще более парадоксальным представляется то, что одна из классических фигур русского консерватизма первой четверти ХIХ века Н. М. Карамзин в душе был убежденным республиканцем, но считал, что для России его времени никакой альтернативы самодержавию нет. Иначе говоря, в реальной жизни консерватизм выглядит совсем не таким одномерным и однозначно негативным явлением, как это было в советской историографии, когда он чаще всего отождествлялся с реакцией, а консерваторов обычно называли реакционерами. В начале ХХ века можно говорить о «новом» консерватизме. Сохраняя приверженность идеям Православия, Самодержавия и Народности, он вынужден был считаться с реалиями российской действительности, и в частности с теми новыми веяниями, которые принесла с собой революция 1905 –1907 гг. «Черносотенцы» не отрицали в принципе существования Государственной Думы и работали в ней, хотя их участие в думских заседаниях часто носило сугубо деструктивный характер. Часть из них поддерживала столыпинскую аграрную реформу. У «черносотенцев» была и своя программа по рабочему вопросу (поддержка страховых законопроектов, создание артелей и потребительских обществ и т. д.), 155

и программа развития народного образования. Некоторые из них к 1917 г. стали даже более терпимо относиться к евреям, хотя антисемитская окраска правого движения в целом сохранялась до самого конца. Да и методы «прямого действия» (вплоть до террора), применявшиеся «черносотенцами» в 1905–1907 гг., были далеки от респектабельного консерватизма Х1Х века. У консервативной модели в России были очень сильные точки опоры: вековые устои традиционного земледельческого общества, самодержавная система, православная церковь и некоторые черты русской ментальности (извечные надежды на правительственный патернализм, ориентация на сильную верховную власть, огромное терпение и житейская непритязательность и т. д.). Парадокс заключался в том, что самодержавие не сумело в полной мере использовать те правомонархические организации, и прежде всего «Союз русского народа», сеть которых на первых порах покрыла всю страну. Короткий «роман» власти с «Союзом русского народа» (1905–1906 гг.) быстро закончился при П. А. Столыпине, и в итоге численность правомонархических организаций сократилась в годы Первой мировой войны в 10 раз по сравнению с 1907–1908 гг., когда в них состояло до 400 тыс. человек. Конечно, затухание правомонархического движения в России имело ряд причин. Среди них на первом месте стояло разочарование «низов» в царе, правительстве и лидерах правого движения. Откровенная слабость Николая II как политика, распутинщина, военные неудачи 1914–1915гг., хозяйственная разруха – все это вместе взятое работало против российских консерваторов, бесславно и незаметно сошедших с политической сцены в 1917 г. При этом параллельно с утратой народом веры в незыблемость, мудрость и «святость» верховной власти наблюдался экономический и социокультурный упадок ее главной опоры – дворянского сословия. А без сильного дворянства не могло быть и сильной, дееспособной и созидательной монархии, рухнувшей под ударами Февральской революции. Таким образом, пройдя историческую эволюцию, российский консерватизм не стал ведущей политической силой. Вместе с тем крах правых в 1917 г. и поражение Белого движения в Гражданской войне в 1918–1922 гг. отнюдь не означали, что в их программе не было ничего позитивного. Патриотизм, ставка на сильную державную власть, стремление к нравственному очищению людей, уважение к русской национальной истории и культуре, независимая внешняя политика, достойная великой страны, – все это и сегодня привлекает симпатии миллионов россиян.

156

2. Либеральное направление общественно-политического движения России Либерализм пришел в Россию в виде просвещенного абсолютизма. Его первым пропагандистом стала императрица Екатерина II. В ее записках имеется добросовестно-восторженное воспроизведение принципов либерализма французских просветителей. Эти идеи позже легли в основу известного «Наказа», написанного Екатериной для членов специальной комиссии по уложению законов. В определенном смысле «Наказ» представляет собой изложение широкой либеральной программы развития, приспособленной к условиям российского абсолютизма. Законодательная инициатива императрицы охватывала все сферы общественной жизни, начиная от семьи, кончая государственным устройством. Касаясь экономической сферы, Екатерина положила в основу главный принцип либерализма – «не запрещать и не принуждать». Единственное, что может позволить себе правитель в этой сфере, - «премия и разъяснение». Так на российской почве укоренялась доктрина просвещенной монархии, основанной на восходящей к Платону идее о возможности соединения самодержавной власти монарха, пекущегося о благоденствии подданных, с законностью, ограничивающей произвол и обеспечивающей правопорядок. Идея просвещенного абсолютизма позже была принята и либеральной идеологией, видевшей в самодержавной власти единственную силу, способную осуществить реформы и служить гарантом правопорядка. Но важно и другое: «Наказ» и литературная деятельность Екатерины открывали двери в Россию либеральным идеям французского Просвещения, которые стали предметом публичного обсуждения в салонах, в кружках, в журналах. Важную роль в распространении либерально-просветительских идей сыграл постоянный оппонент императрицы М. И. Новиков. Радикальное развитие они получили в трудах А. Н. Радищева, в его книге «Путешествие из Петербурга в Москву». Радищев ввел в русский либерализм новый источник – «проклятый русский вопрос» о крепостном состоянии крестьян. Восстание Пугачева и Французская революция рассеяли иллюзии просвещенного абсолютизма. В этих условиях в рядах дворянской интеллигенции либеральные идеи, воспринятые от европейских учителей, подверглись критической обработке и, соотнесенные с российской действительностью, начали обретать более конкретное содержание. Идея свободы как естественного состояния человека оставалась центральной в начале царствования Александра I. Однако, памятуя о произволе предшествующего царствования, молодые сподвижники 157

царя ожидали подкрепления ее политическими гарантиями, которые виделись им в конституционных гарантиях. Огромную роль в обосновании этих идей в дальнейшем сыграл М. М. Сперанский. Опираясь на теорию естественного права, он разработал первый проект политического устройства России, предусматривающий разделение властей и законодательное ограничение самодержавия. По существу, это был проект Российской конституции. Однако, по справедливому замечанию В. О. Ключевского, Сперанский, приступая к составлению общего плана государственных реформ, склонен был рассматривать Россию как «чистую доску», на которой можно начертать любой проект. Он, по словам Ключевского, и начертал план, отличавшийся удивительной стройностью. Но когда Сперанский попытался реализовать его, оказалось, что этот план вступает в противоречие с существующими институтами и интересами практически всех слоев общества. И в первую очередь интересами самой монархической власти. Либерально-конституционным проектам Сперанского не суждено было воплотиться в жизнь. Однако идея конституционного ограничения самодержавия была подхвачена, с одной стороны, аристократической олигархией, рассчитывающей с помощью конституции ограничить власть царя в свою пользу и закрепить свои привилегии, с другой – декабристами («Конституция» Н. М. Муравьева и «Русская правда» П. Н. Пестеля). Истоки либерализма в России, таким образом, восходят к ХVIII веку, однако обоснование его как особого направления общественнополитической мысли падает на 50–70-е гг. ХIХ столетия. Вторая волна либерализма на этот раз была вызвана не «высочайшим соизволением», а глубоким кризисом всей сословно-монархической системы, завершившимся поражением России в Крымской войне. Он потребовал коренных преобразований социально-экономической структуры общества. Разработанная либералами система взглядов на много лет вперед определила это идейно-политическое направление и послужила основанием программы реформ 60–70-х годов. Ключевыми для либерализма 50–70-х годов стали вопросы о свободе человека, о собственности, о власти, о праве. Современники называли реформы 60–70-х годов «великими», в советской же историографии их значение традиционно принижалось указанием на их незавершенность. Но сегодня мы, обогащенные трудным опытом собственных реформ, можем только поражаться тому, сколь много успели сделать либералы в самых неблагоприятных условиях, и согласиться с оценкой их современников. Каковы же концептуальные основы русского либерализма?

158

1. Либерализм во всех своих проявлениях – доктрина, отстаивающая свободу личности. Русский либерализм отстаивал это кредо, может быть, даже решительней, чем западноевропейский. Для русских либералов эта проблема имела не только теоретическое, но вполне конкретное социальное содержание, т. к. в стране существовало крепостное право. Теоретическое обоснование о свободе личности дали профессораправоведы К. Д. Кавелин и Б. Н. Чичерин. Они признали, что историческое развитие России и Европы имело разные социальные основания. Исходным историческим основанием России был родовой строй. Но, исчерпав свои жизненные возможности, он в конечном счете был преодолен государственным началом. Появление государства в качестве прогрессивной объединяющей силы означало выход на историческую арену личности, прообразом которой стал Петр Великий. Личностное начало, согласно Кавелину, выявилось в России позже, чем в Европе, пройдя через распад родового быта, патриархальной семьи и возникновение сильного государства; следовательно, существенные различия между Россией и Европой относятся лишь к прошлому. Вступив на путь общечеловеческого развития, Россия стала подчиняться тем же историческим законам, которые определяют развитие Европы по пути обретения индивидуальной свободы и достижения социального равенства. Человек сам по себе имеет абсолютное значение, и только в силу этого свойства он может быть признан свободным лицом. Именно поэтому с ним непозволительно обращаться как со средством достижения каких-либо целей. Положение об абсолютной ценности человека всегда оставалось краеугольным камнем русского либерализма. 2. В основе русского либерализма лежала идея такого государственного порядка, при котором ценность общественных институтов измерялась бы тем, в какой мере они защищают интересы личности. Смысл права, согласно Чичерину, не может быть сведен ни к произволу законодателя, ни к общественному договору. В его основе лежит естественное право человека на жизнь, свободу и собственность; последняя является гарантией независимости человека. Политическая программа либералов включала то, что называется гражданскими свободами: свобода совести, гласность, независимость суда и презумпция невиновности, незыблемость частной собственности. Конечно, либералы понимали, что говорить о гражданском обществе в России можно лишь в смысле долженствования. Проблема гражданского общества была сложной для русского либерализма. Одни рассчитывали на то, что оно сформируется из той части дворянства, 159

которая сумеет преодолеть сословные предрассудки. Другие возлагали надежды на разночинную интеллигенцию, которая явится связующим звеном между высшим сословием и народом. Купечество и промышленники, целиком зависевшие от государственных заказов и жаждавшие не столько свободы, сколько льгот и протекционистской политики двора, серьезно в расчет не принимались. Поскольку процесс образования гражданского общества шел с большим трудом, либералы направили свои усилия на осуществление реформ. 3. Последовательно отстаивая приоритет права, либералы связывали его с идеей сильного государства, способного проводить необходимые реформы, обеспечивая порядок в обществе. В свете сказанного становится понятной позиция либералов 50 – 70-х годов по отношению к самодержавию. Вопреки распространенным обвинениям они защищали не самодержавие само по себе, а сильное государство, которое в то историческое время не могло быть не чем иным, кроме как исторически сложившейся монархией. Следует, однако, отметить, что понятие просвещенной монархии у либералов получило новую интерпретацию. Ставка делалась теперь не на личность просвещенного монарха, а на монархию как институт, опирающийся на закон и сильную исполнительную власть, в конечном счете просвещенную бюрократию. Реформы 60-х годов подтвердили правомерность такого подхода. Император Александр II, с царствованием которого связано проведение реформ, по свидетельствам современников, отнюдь не олицетворял собой «просвещенного монарха». Но глубочайший структурный кризис крепостничества и основанного на нем самодержавия заставил его пойти на реформы, привлечь к их подготовке и проведению способных людей (Н. А. и Д. А. Милютины, Я. И. Ростовцев, В. А. Черкасский, Я. А. Соловьев), которые в ходе реформ становились на позиции либерализма. Видя в правительстве «единственную европейскую силу», способную осуществить реформы, либералы выступили против конституции. Они справедливо полагали, что конституция в этих условиях могла быть только сословно-олигархической. Во-первых, с конституционализмом, корни которого уходят в глубь российской истории, в борьбу боярства за свои права, у либерализма были сложные отношения в силу того, что он нес на себе явную печать сословности. Либерализм же, требуя освобождения крестьян, выступал против сословных привилегий дворянства, считая лежащее в их основе крепостное право самой страшной бедой России. Во-вторых, основная масса населения России была фактически не готова к конституционному по-

160

рядку. В таких условиях выборы представительного собрания и его деятельность от имени общества были бы самообманом. Отказ либералов от участия в конституционном движении 50-х годов отнюдь не свидетельствовал о принципиальном отрицании идей конституционализма. Напротив, они были убеждены в том, что все народы, способные к развитию, рано или поздно приходят к представительному порядку. Государства, в которых не развита общественная самодеятельность, не способны конкурировать со свободными странами, где все общественные силы участвуют в экономическом и социально-политическом процессе. Таковы концептуальные основы идейно-политической доктрины русского либерализма. Что же касается социально-политического значения деятельности русских либералов, то при их непосредственном участии за короткое время была осуществлена серия отнюдь не утопических реформ, которые современники не без основания называли «великими реформами». Вот перечень главных из них: 19 февраля 1861 года – крестьянская реформа, отмена крепостного права; 1862– 1864 годы – финансовые реформы и реформы в сфере образования; 1864-й – земская и судебная реформы; 1865-й – реформы в области печати и цензуры; 1870-й – городская реформа; 1874 год – военная реформа на основе всеобщей воинской повинности. Реформы стали крупной вехой в развитии российского общества. Третья волна либерализма, «новый либерализм», сформировался в условиях социально-политического и идейного кризиса 90-х годов ХIХ века. С развитием капитализма в России расширилась социальная база либерализма, появились новые имена, новые идеи. На земских съездах, последовавших один за другим в конце 90-х годов, произошел раскол либерального движения: наряду с выделением ортодоксально-либерального ядра (Д. Н. Шипов, М. А. Стахович, Н. А. Хомяков) образовалось и стало набирать силу новое конституционалистское направление (П. Б. Струве, П. Н. Милюков, С. Л. Франк), ставшее впоследствии ядром партии кадетов. Либерализм в России развивался в условиях острой конкурентноидейной борьбы с набиравшим силу социал-демократическим движением. Это не могло не сказаться на формировании его идеологии, стратегии и тактики. На этой основе внутри либерализма выделилось особое направление – «новый либерализм», ориентировавший общественную мысль на синтез ценностей старого либерализма с социальными программами демократического социализма и на размежевание с марксистским социализмом. Конечно, «новый либерализм» возник не на пустом месте. Во многом он оставался «плотью от плоти своего 161

предшественника, хотя между ними имели место и существенные различия. Несогласный с формулой «охранительного либерализма», ориентированного на реформацию общества «сверху», он не отрицал других идей старого либерализма, и прежде всего тех, что были связаны с теорией правового государства и свободы личности. Они-то и являются ядром социально-философской концепции неолиберализма. Его идеологами стали П. И. Новгородцев, И. А. Покровский, Л. Петражицкий, позже – Б.А. Кистяковский, С.И. Гессен. Современники зачастую упрекали «новый либерализм» в отходе от классических начал, в эклектизме и уступках социализму. Но вопреки обвинениям прослеживается его несомненная связь с классическим либерализмом. С ним его объединяло признание самоценности человеческой личности и ее свободы, защита идеи правового государства, признание приоритета правозаконности над политикой. Сохранив основное кредо своих предшественников, «новый либерализм» дополнил его новой аргументацией в трех моментах:1) в содержании понятия свободы; 2) в понимании принципа равенства; 4) в истолковании собственности. В новом понимании свобода приобретает status positiv по отношению к человеку, предписывая ему определенные акты поведения. В этом случае сфера личных прав интерпретируется как своеобразная «непроницаемость личности для другого лица», в том числе для государства. Признание «непроницаемости ядра» личности гарантирует ее от превращение в средство для достижения чуждых ей целей и дает право на сопротивление этому всеми доступными средствами. Таким образом, понимание свободы как равной и одинаковой для всех возможности произвольного действия заменялось более содержательным ее пониманием как свободы самореализации человека. Новый либерализм отличался от классического и в определении равенства. В его интерпретации равенство предполагает поддержку со стороны государства того рода деятельности, в которой человек нуждается. Поскольку правовое равенство (равенство перед законом) еще не гарантирует реального равенства, постольку оно должно быть дополнено социальным равенством «исходных позиций», гарантии которого в значительной степени зависят от соответствующей политики государства. Тем самым идея права дополнялась идеей блага, гарантом которого выступает государство. Включение идеи блага в сферу компетенции правового государства подводило неолибералов к мысли о необходимости определенной регламентации экономики и о подчинении ее культурным ценностям. Представители неолиберального направления решительно выступали 162

против монополизации собственности: собственность оправдана как основание и гарантия личной свободы, монополизация же собственности устраняет свободу частной инициативы. Социальным злом является не столько экономическое неравенство само по себе, сколько порабощение человека человеком. Понятие собственности, таким образом, наполнялось новым содержанием. Собственность мыслилась не как принадлежащая индивиду вещь, а как поприще человека, основа его хозяйственно-предпринимательской деятельности и культурного творчества. Как следствие переосмысления понятий свободы и собственности вытекал тезис о необходимости расширения сферы деятельности государства. Если старый либерализм настаивал на невмешательстве государства в дела гражданского общества, то представители нового либерализма подчеркивали, что обеспечение права на достойное существование, борьба с монополизмом требуют от государства решительных действий по отношению к тем, кто нарушает это фундаментальное право человека. В решении таких задач государство рассчитывает не только на свои силы, но и на поддержку народа. Таковы концептуальные идейно-политические основы неолиберализма 90-х годов ХIХ века. Логика развития русского либерализма неизбежно подвела его к необходимости организации политических партий. Партии либерального направления оформились в России в годы революции 1905–1907 гг. Крупнейшие из них – Союз 17 Октября и Конституционнодемократическая партия. Союз 17 Октября – умеренно-либеральная партия. В нее входили Д. Н. Шипов, А. И. Гучков, М. В. Родзянко и др. Союз выступал за содействие правительству, «идущему по пути спасительных реформ», за единство и нераздельность империи, за обеспечение гражданских прав личности, за конституционную монархию. В отличие от радикальных либералов октябристы выступали против отчуждения частновладельческих земель, неограниченного права стачек и повсеместного введения 8-часового рабочего дня. Особое внимание уделялось созданию условий для развития торгово-промышленного дела. Рядовые члены союза принадлежали к различным социальным слоям, но в целом это была партия крупной промышленной и финансовой буржуазии. Численность партии в разные годы была различной, максимум составлял 65–70 тыс. человек. Конституционно-демократическая партия – левое радикальное крыло либерального движения. Основателями и активными деятелями кадетской партии были Ф. Ф. Кокошкин, В. А. Маклаков, П. Н. Милюков, П. Б. Струве и др. Партийная программа включала в себя тре163

бования правового государства в виде конституционной монархии с ответственным перед парламентом правительством, всеобщего гражданского и политического равноправия, культурного самоопределения наций, политической автономии для Польши, принудительного отчуждения частновладельческой земли по «справедливой (не рыночной) оценке», 8-часового рабочего дня. Программа выражала интересы сторонников европейских ценностей развития, поэтому партия не стала «своей» ни для буржуазии, ни для народа. Социальной базой кадетской партии являлись прежде всего интеллигенция и средние городские слои. Слой предпринимателей и землевладельцев составлял от 10 до 20 %, удельный вес рабочих и крестьян не превышал 15 %. Максимальная численность кадетской партии составляла 55–70 тыс. человек. Либерализм в России не мог иметь широкой социальной базы. Его социальная база – собственники, однако в стране их было мало. Отсюда социальная база либерализма в России – интеллигенция и государственная бюрократия. Этим и объясняется особое отношение русских либералов к власти. Государство – это единственная реальная сила, творящая историю, народ может себя проявить лишь в анархическом бунте. Только власть сможет осуществить необходимые для России реформы. И действительно, опираясь на либеральную бюрократию, в 60–70-е гг. ХIХ века Александр II провел серию либеральных преобразований. Либерализм не стал к 1917 г. ведущей политической силой в России. Либеральная модель, несущими конструкциями которой являются свобода личности, неприкосновенность частной собственности, демократические институты и общественное самоуправление, не привилась (и не прививается сейчас) прежде всего потому, что ее утверждение предполагает достаточно высокий уровень материального благосостояния и культуры основной массы населения страны. Там, где главным для людей является проблема элементарного физического выживания, где миллионы тружеников, и в частности крестьяне, практически лишены частной собственности, а государство контролирует все стороны жизни общества, – там либеральные ценности скольконибудь значительных шансов на успех не имеют, что блестяще доказывает пример нашей страны. 3. Социалистическое направление общественно-политической мысли и проблема исторического выбора России Социализм представлен в России тремя основными направлениями: народничеством, анархизмом и большевизмом. Народничество 164

Теоретической основой народничества являлись идеи А. Герцена, Н. Чернышевского, Н. Михайловского о не западном, не капиталистическом пути развития России к социализму через крестьянскую общину. Факт развития капитализма в России не отрицался, но это не касалось деревни. Объективные условия для таких взглядов существовали. Реформы 60-х гг. ХIХ века не разрушили крестьянскую общину: будучи лично свободным, крестьянин не мог самостоятельно вести хозяйство. Исторический выбор народников – общинный (аграрный) социализм как идеал общественного устройства. Народники считали, что община станет основой для эволюции к социализму. Почему? Крестьянская община по цели и по средствам ведения хозяйства – социалистическая организация (цель – удовлетворение потребностей, а не получение прибыли, средства – собственный труд, без эксплуатации наемного труда). Они идеализировали общину, преувеличивали устойчивость мелкого крестьянского хозяйства, которое, как они считали, не втянется в орбиту капиталистических отношений и станет основой для эволюции к социализму. В этом народники видели коренную особенность движения России к социализму. Отсутствие мелкой собственности на землю, коллективизм, артельность, уравнительные принципы социальной справедливости, ограничение богатых и поддержка бедных – эти черты общинной жизни ярко контрастировали с капиталистической действительностью. Народники считали, что социализм – это цель для всех стран, но идут они к нему разными путями. Переход к социализму европейских стран будет осуществляться согласно теории К. Маркса: – через пролетарскую революцию и диктатуру пролетариата. У России другой путь – социальная революция, социализация земли, т. к. Россия аграрная, крестьянская страна. В понимании народников социальная революция – это не буржуазная, но и не социалистическая революция. Социальная революция происходит в интересах трудового народа и ведет якобы за рамки капитализма. Народническое движение прошло сложную эволюцию – от пропагандистского движения (П. Лавров) к заговорщическому (П. Ткачев) и, наконец, к умеренно-либеральному (Н. Михайловский). В 80-е гг. ХIХ века радикалы приступили к реализации мысли, которую еще в 60-х гг. высказал А. Герцен, – идти в народ для объяснения ему истинности и справедливости социалистических идей. В хождении в народ приняли участие тысячи юношей и девушек. С политической точки зрения «хождение в народ» было проверкой правильности теоретических положений идеологов народничества и оз165

накомлением с реальным положением дел в деревне. Молодежь шла к крестьянству, чтобы организовать среди него пропаганду и помочь начать восстание. Неорганизованное, не имевшее единого руководства движение было быстро раскрыто полицией. Следствие, тянувшееся с 1874 по 1877 г. завершилось процессом 193-х. Симпатии общества оказались на стороне революционной молодежи. «Хождение в народ» и процесс над его участниками заставили революционеров пересмотреть методы своей деятельности. Они не осознали утопичности своих целей, но поняли необходимость централизации, дисциплины и относительно длительной пропагандистской работы среди крестьян. В результате в 1876 г. в Петербурге возникла организация «Земля и воля», которая ставила перед собой задачу создать в деревне постоянные поселения пропагандистов. Для этого каждый революционер, идущий к крестьянам, должен был овладеть необходимой в деревне профессией, чтобы органично влиться в жизнь селян. Программа «Земли и воли» провозглашала построение в России социалистической республики, основанной на крестьянской общине и ассоциации рабочих в городах. В этом документе появилась небольшая, в два-три параграфа, часть, названная «Дезорганизаторской». В ней говорилось о необходимости защиты «Земли и воли» от шпионов и провокаторов, а также о террористических актах против наиболее жестких и авторитетных чиновников. Подавляющее большинство землевольцев отправилось в деревню и устроилось там учителями, фельдшерами, чиновниками земств и т. п. Как оказалось, вести пропаганду среди крестьян и одновременно работать было далеко не просто. Но главное, крестьяне, охотно используя помощь народников в повседневных делах и тяжбах, оставались равнодушны к революционной идеологии. Совершенно иначе шли дела и «дезорганизаторов» – 10–15 землевольцев, которые занимались террором. Лишь с марта 1878 по апрель 1879 г. им удалось убить барона Б. Э. Гейкинга – шефа одесских жандармов, А. Г. Никонова – агента сыскной полиции, шефа всероссийских жандармов Н. В. Мезенцева, генерал-губернатора Харькова Д. Н. Кропоткина и провокатора Н. В. Рейштейна. 2 апреля 1879 г. в Петербурге А. К. Соловьев во время прогулки Александра II выпустил в него несколько пуль, но промахнулся. Покушавшийся был казнен, власти ответили усилением репрессий. Эти события обратили на «Землю и волю» внимание не только всей России, но и Европы. Летом 1879 г. организация «Земля и воля» разделилась. Приверженцы пропагандистской работы в деревне образовали «Черный передел», сторонники террора объединились в «Народную волю». Послед166

ние осенью 1879 г. попытались взорвать поезд, на котором император возвращался из Крыма в Петербург, но неудачно (был подорван поезд свиты). Взрыв послужил причиной разделения империи на шесть генерал-губернаторств, во главе каждого был поставлен боевой генерал, отличившийся в войне с турками 1877–1878 гг. Генерал-губернаторства страну не успокоили, а вызвали еще большее недоверие к власти. Через полгода они были ликвидированы. К этому времени охота народовольцев за царем была перенесена в Петербург. 5 апреля 1880 г. взрыв прогремел в самом Зимнем дворце (его устроил С. Н. Халтурин). Александр II вновь уцелел, но более 50 человек обслуживающего персонала и охраны были убиты или получили ранения. В 1879–1881 гг. в России сложилась критическая ситуация. На повестку дня встал вопрос об изменении формы правления в империи. Трагический парадокс российской истории заключался в том, что именно 1 марта 1881 г., когда Александр II одобрил конституционный проект, предусматривающий введение ограниченного представительного правления, он был смертельно ранен революционерами. Революционеры не смогли верно оценить реформационный процесс. Поставив утопическую задачу перепрыгнуть к социалистическому обществу, они не придавали должного значения созданию широкого оппозиционного абсолютизму блока, поскольку считали и Зимний дворец, и либералов заурядными обманщиками масс, а себя – единственными их защитниками. Догматизм и нетерпение, взаимное недоверие власти и общества привели к тому, что мирное вначале народничество 70-х гг. постепенно превратилось в движение террористическое. Наследники народников – неонародники. Крупнейшей партией неонароднического толка была партия социалистов-революционеров – эсеров (оформилась в 1902 г.) Лидер партии В. Чернов. Численность: в годы революции 1905–1907 гг. – до 65 тыс., в феврале 1917 г. – до 1 млн. Социальный состав партии: приблизительно 45 % крестьяне и солдаты, 45 % рабочие. В октябре 1917 г. на Втором съезд Советов произошел раскол партии. Крайне левые поддержали большевиков и вошли в декабре 1917 г. в состав СНК, составив в правительстве 1/3. Но уже в июле 1918 г. окончательно разошлись с большевиками из-за несогласия с Брестским миром (март 1918 г.) и аграрной политикой большевиков. Эсеры признавали террор как форму революционной борьбы. С января 1905 по июнь 1907 г. Боевая организация эсеров привела в исполнение 220 приговоров, жертвами которых стали 242 человека. Ужас террора был в том, что этим занимались не только Боевая организация при ЦК, но и боевые группы, неподконтрольные ЦК. Волна эсеровского террора наводила ужас на обывателей, но од167

новременно создавала в глазах молодежи романтический ореол вокруг эсеров. Студенты, гимназисты стремились попасть в боевики, не отдавая отчета в социальной опасности подобных действий. Справа от эсеров на политическом спектре находилась трудовая народно-социалистическая партия (энесы), выделившаяся из ПСР в 1906 г. В программе партии положения, которые сближали народнические идеи с либеральными. Ставилась задача обеспечить всем людям возможность полной и свободной жизни, каждому человеку – возможность всестороннего и гармоничного развития. Ее лидеры А. В. Пешехонов, В. Д. Мякотин др. были наследниками умереннолиберального народничества. Они были ближе к либералам, чем к эсерам. Не отрицался и социализм, но достижение его должно осуществляться мирными парламентскими средствами. Ставка делалась на индивидуальное крестьянское хозяйство, кооперацию. В начале 1907 г. в партии было 1,5–2 тысячи человек. Она эволюционировала в сторону либерализма. В преамбуле программы говорилось: «Нет ничего выше и дороже человеческой личности». Союз социалистов – революционеров-максималистов находился на левом фланге. Причиной их выхода в 1906 г. из партии эсеров явились разногласия по тактическим вопросам. Они верили в немедленный переход России к социализму. Максималисты считали только себя истинными последователями народничества. Широко использовали террор. 12 августа 1906 г. они организовали взрыв на даче П.А. Столыпина, в результате которого пострадало много людей: 24 – убито, 30 – ранено. Увлекались «эксами», то есть экспроприациями – грабежами банков, почты т. п. Максималисты были малочисленны и заметным влиянием не пользовались. Таким образом, исторический выбор России народники связывали с социализмом, но не с западным (марксистским), а с русским (аграрным). Анархизм Своими корнями анархистское убеждение уходит в философию древней Греции. Среди теоретиков анархизма было много ярких имен, в том числе и отечественных, таких, как М. Бакунин (1814–1876) и П. Кропоткин (1842–1921). Их доктрина гуманного устройства общества ничего общего с практикой анархизма не имеет. Это были люди энциклопедического образования. 1993 год ЮНЕСКО объявило годом П. Кропоткина как признание заслуг последнего. Учение анархизма – одно из гуманистических. Как в древности, так и в новейшее время анархизм шел рядом с социализмом. Оба течения выступали за переход к коммунистическому строю, против ча168

стной собственности и эксплуатации. Нередко два эти течения переплетались, взаимодействовали, но чаще все же расходились и сталкивались. Отношение социалистических партий в своем большинстве к организациям анархистов и их теории было отрицательным. Это объясняется внутренним антагонизмом тех начал, на которых основаны эти течения. Если социализм строит общественный идеал по принципу приоритета общности, коллектива, признает организующую роль государства, то анархизм утверждает приоритет личности, отрицает полностью роль государства, какова бы ни была его форма. В российском анархизме существовала тьма оттенков, анархисты не смогли ни выработать общих взглядов, ни наладить совместные действия. Концепция классического анархизма разработана М. Бакуниным. Она представлена следующими положениями: свобода и солидарность, антитеологизм, антиэтатизм, федерализм. Свобода общества достигается через свободу личности. Свобода – это полная реализация человека как вида. Свобода состоит в повиновении естественным законам природы, а не Богу и власти. Ограничитель свободы – закон солидарности. Отсюда антитеологизм – полное отрицание религии и идеи Бога творца. Законы природы естественны и реальны, и это исключает Бога. Вера обрекает человека на рабство. Антиэтатизм – отрицание любого государства. М. Бакунин вел спор с К. Марксом о перерождении государства диктатуры пролетариата в авторитарное государство. Общественная собственность станет собственностью чиновников. Принцип организации общества – федерализм. Добровольное объединение общин снизу вверх. Первичная ячейка – община. Общины объединяются в федеральные союзы общин, а они в международную федерацию. Теория хлебовольнического анархизма П. Кропоткина – попытка применить интернациональный анархизм М. Бакунина к России. Революцию рождает не нищета, как у Бакунина, а надежда и вера в новое общество. Нищета рождает только бунт. Задача революционера – учесть состояние народа, чтобы избежать лишней крови. По Бакунину, «у русских – инстинкт революции». Кропоткин – сторонник борьбы за власть путем как массовых форм (всеобщая стачка), так и индивидуального террора. Анархистское движение не было и не могло быть единым: ведь анархисты были против любой организации, поскольку она ограничивает личность. Социальная база анархизма пестрая: студенты, рабочие, частично люмпены.

169

Таким образом, исторический выбор анархистов состоял в социализме, но не европейском (марксистском) и не русском (аграрном), а в социализме, отрицающем государство в любой форме. Большевизм Большевизм в России происходит из социал-демократического направления, основой которого является марксистская схема переустройства общества. Марксизм в России стал распространяться с 90-х гг. ХIХ века. Марксизм – это типичный продукт западной политической культуры. Он не мог получить широкого распространения в России, стране преимущественно не западной, самобытной. Фабрично-заводской пролетариат, социальная база марксистского социализма, в стране был малочислен (даже в 1917 г. он насчитывал 3,6 млн. человек). В Европе теория марксизма была переосмыслена. Это связано прежде всего с именем Э. Бернштейна. Он доказывал, что жизнь опровергла учение К. Маркса. Рабочий класс не нищает, а, наоборот, повышает благосостояние, средние слои не размываются, а увеличиваются и т. п. Э. Бернштейн предложил отказаться от теории классовой борьбы, а идею социалистической революции К. Маркса и Ф. Энгельса объявил грехом молодости. В новую эпоху надо бороться за реформы, улучшение положения рабочих, не разрушая общество, а совершенствуя его. Социализм становится не практической задачей, а идеалом, к которому общество будет двигаться. В России марксизм трансформировался под влиянием особенностей развития страны. Вышедший из деревни рабочий класс принес в город традиции почвенной культуры. В его сознании господствовали общинные ценности: коллективизм, уравнительные принципы социальной справедливости, антисобственнические настроения. В силу этого российский рабочий класс легче поддавался организации, воспринимая как естественные лозунги социализма и отмены частной собственности. Западная культура с ее индивидуализмом, стремлением к собственности и личному благосостоянию воспринималась как чуждая. В рамках российской социал-демократии развивалось два течения: меньшевизм и большевизм. Меньшевизм объединял сторонников ортодоксального марксизма и выступал за организацию партии по западному образцу. Будущее России связывал с западным путем развития – социалистическим. Большевизм представлял собой соединение марксизма с народническими теориями и стремился к созданию партии нового типа – централизованной, боевой организации. Большевики представляли собой воплощение не столько западного марксизма, сколько доморощенного ленинизма. Несмотря на клятвы в верности и преданно170

сти марксизму, марксизм для Ленина фактически служил теоретическим инструментом для формулирования доктрины, которая отражала проблемы российской действительности. Более того, «привязанность» к марксизму как теоретической основе в определенной мере мешала большевикам в 1917 г., хотя это и не осознавалось. В частности, одно из важнейших положений марксизма о мировом характере пролетарской революции накрепко пристегивало большевиков к ситуации в Европе, порождало в 1917 г. острейшие споры о том, кто «начнет» мировую революцию – Россия или Запад, а позднее – попытки любыми средствами спровоцировать революцию в западных странах. После революции 1905 – 1907 гг. оформились две самостоятельные социал-демократические партии: меньшевиков и большевиков. Лидером первой был Г. В. Плеханов, рядом с ним стоят такие яркие личности как Ю. Мартов, Ф. Дан, Л. Троцкий, в 1917 г. перешедший к большевикам. В. И. Ленин не проявил себя в годы первой революции как вождь, трибун. Держался в тени, хотя безусловно являлся лидером и теоретиком большевиков. Сторонников у Ленина было немного. В рядах большевиков в 1905 г. числилось 8,4 тыс. человек. Феномен большевизма состоял в том, что в 1917 г. большевистская доктрина аккумулировала различные тенденции российской действительности: антикапиталистические настроения в рабочем классе; антисобственнические – в крестьянстве; стремление народа в условиях войны и разрухи к социальному равенству и справедливости на уравнительных началах; укорененные традиции коллективизма, непонимание и неприятие образцов западной демократии и т. п. Большевики включали в свою программу положения, которые не имели отношения к марксистскому социализму, но давали им массовую поддержку: мир народам, земля крестьянам, власть Советам, борьба с разрухой и т. д. Массы, поддержавшие большевиков, не разделяли в подавляющем большинстве идей марксистского социализма. Однако программа большевиков отвечала в главных чертах их взглядам. Безусловно, сказалась также усталость от войны и разрухи. Все это позволило большевикам обрести массовую базу, хотя она не была такой большой, как утверждалось в советский период русской истории. На выборах в Учредительное собрание (открылось 5 января 1918 г.) большевики собрали 22,5 % голосов, то есть менее четверти населения. На северном флоте за большевиков подано 61 % голосов, на Западном – 67 %, на Балтийском флоте – 57,5 %. В крупных гарнизонах результаты еще более внушительны: в Петроградском гарнизоне – 79,2 %, в Московском – 79,5 % голосов. Армия проголосовала за партию, которая поддерживала лозунг мира. 171

Таким образом, в общественно-политическом движении России с середины ХIХ века оформляются три направления: консервативное, либеральное и социалистическое. Оформление этих направлений осуществляется в соответствии с цивилизационными предпочтениями. Консерваторы выступали против европеизации страны, за сохранение самодержавия и его опоры корпоративной структуры общества. Народничество также апеллировало к традиционным ценностям и являлось оборотной стороной консерватизма. Народники отвергали европеизацию как будущее для России, но одновременно обличали деспотизм самодержавия, предлагали развиваться на основе общинного коллективизма, общинной демократии, уравнительных принципов социальной справедливости. Для достижения своих целей использовали террор против представителей царской власти. М. Бакунин, П. Лавров, П. Ткачев разрабатывали пути перехода к общинному социализму. Либеральное направление выступало за переход России на западный путь развития, за создание правового государства, рыночной экономики. Марксисты отвергали традиционные и либеральные ценности, предлагали развиваться на принципах индустриального коллективизма, без рынка, без частной собственности и т. д. Семинарское занятие по теме «Проблема исторического выбора России в общественно-политическом движении ХIХ – начала ХХ века» 1. Российский консерватизм и проблема исторического выбора России. 2. Либеральное направление общественно-политического движения России. 3. Социалистическое направление общественно-политической мысли и проблема исторического выбора России: а) народничество; б) рабочий социализм; в) анархизм. Литература. 1. Антонов В. Ф. Народничество в России: утопия или отвергнутые возможности // Вопр. ист. 1991. № 1. С. 5 – 19. 2. Бакунин М. А. Государственность и анархия // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией… Ч. 2. С. 228 – 232. 3. История политических партий России. М.: Прогресс, 1994. 412 С.

172

4. Ключевский В. О. Подготовка дворянства к роли проводника западного влияния // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией… Ч. 1 С. 298 – 330. 5. Леонтьев К. Н. Восток, Россия и славянство: философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872 – 1891). М.: Наука, 1996. С. 267. 6. Лотарев К. Н. Истоки и особенности российского консерватизма // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 3. С. 59 – 74. 7. Мартов Л. Общественные и умственные течения в России в 1870 – 1905 гг. // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией… Ч. 2. С. 54 – 62. 8. Новикова Л., Сиземская И. Либеральные традиции в культурно-историческом опыте России // Свободная мысль. 1993. № 15. С. 67 – 80. 9. Плеханов Г. В. Социализм и политическая борьба // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией… Ч. 1. С. 284 – 285. 10. Тихомиров Л. А. Критика демократии. М.: Дрофа, 1997.С. 532, 531. 11. Хеймсон Л. С. Меньшевизм и эволюция российской интеллигенции // Россия. ХХ1 век. 1995. № 3 – 4. С. 142 – 156. Проблемные задачи 1. Велики заслуги Александра II перед Отечеством. При нем было отменено крепостное право, началось строительство броненосного флота, широко отмечалось тысячелетие России, освобождались братья-единоверцы от мусульманского ига, проводились прогрессивные судебная и земская реформы, присоединились Казахстан и Средняя Азия, в стране проводилось 18 000 ярмарок, в десятки раз была увеличена протяженность железных дорог. Возникает вопрос: если Россия при Александре II благоденствует и бурно развивается, то почему же на государя совершается несколько покушений и в конце концов он становится жертвой террористов? 2. Г. В. Плеханов в статье «С. Каронин» писал: «Нигде, за исключением Германии, не читают Маркса больше, чем в России. А между тем в России его хуже всего понимают». Что позволило Плеханову высказать такое предположение? 3. Председатель Совета Министров С. Ю. Витте писал в воспоминаниях, что «социализм приносит положительную пользу». Получалось, что царский министр выступал за социалистическую революцию? 4. «Союз русского народа» кроме погромов занимался также постройкой церквей, открывал больницы, приюты, дома трудолюбия, 173

руководил деятельностью "Всероссийского общества трезвости». Как в нем одновременно уживались абсолютные противоположности – погромничество и благотворительность? 5. В 1878 г. Вера Засулич была привлечена к уголовной ответственности за покушение на жизнь петербургского градоначальника Ф. Трепова. На основе закона и с учетом мнения правящих кругов террористку должны были подвергнуть суровой каре. Однако Вере Засулич был вынесен оправдательный приговор, и она была выпущена на свободу. Почему? ТЕМА 2. ПРОБЛЕМА РОССИИ КАК ЦИВИЛИЗАЦИОННО НЕОДНОРОДНОГО ОБЩЕСТВА 1. Социокультурные циклы в русской истории Цивилизационная специфика России состоит в том, что Россию нельзя определенно отнести ни к одному из типов цивилизаций: ни к западному, ни к восточному. Находясь геополитически между Востоком и Западом, Россия в ходе истории обретала черты того и другого, достигнув при этом цивилизационной значимости. Отсюда важнейшее проявление цивилизационной специфики России – социокультурный раскол русского общества. Раскол необходимо трактовать как результат соединения (причем конфликтного) двух цивилизаций в одной стране, в результате чего произошло сплетение цивилизационно различных типов ментальности, систем нравственности, основных политических культур, хозяйственных систем, типов правосознания и т. п. Раскол – это универсальный принцип существования России, пронизывающий все стороны ее жизни. Когда же зародился социокультурный раскол русского общества? Процесс становления российской цивилизации начинается в ХIV веке и идет под влиянием монголо-татар. Столкновение с монголотатарами и было началом оформления российского общества как расколотого. Поясним этот тезис. Киевская Русь до монгольского нашествия по географическому положению, политическим, духовным, этническим и торговым связям была несомненно государством западного типа развития. После нашествия монголов Киевская Русь исчезла как государство. Отторгнутая и быстро забытая Европой, она вскоре и формально была причислена к этнической азиатской пустыне – Дикому полю. Это потом, через 250, «перед изумленной Европой возникает вдруг из небытия огромная держава Ивана III». Народы Киевской Ру174

си оказались один на один с кочевыми племенами, организованными по иным законам, чем урбанистическая европейская цивилизация. Потребность освобождения, сохранения себя как этноса заставляла отказаться от европейских онтологических ценностей и создавать общество на тех принципах, на которых оно существовало у монголо-татар. А это означало: предельная централизация во всех сферах бытия, отказ от личных интересов во имя общего блага, постоянная настроенность на агрессию, перемену мест и т. д. Это и определило раскол. На генетическом уровне русские чувствовали себя европейцами, но окружающие обстоятельства говорили, что русские уже не только европейцы. Произошел раскол на этноментальном уровне. Русский человек европеец в душе, но по организации жизни он ближе к восточному типу развития. Таким образом, на этноментальном уровне раскол как специфическая черта российской цивилизации проявляется одновременно со становлением государства. Данный раскол дополняется в ХVII веке религиозным расколом (Никоновская церковная реформа). Появились старообрядцы с протестантской хозяйственной этикой, с идеалом «молись и работай». Старообрядчество было ближе к западному христианству. У православных идеал воплощался в царе, у старообрядцев – в трудолюбии. Развитие севера, где и были сосредоточены старообрядцы, происходило на основе западных ценностей (частная собственность, вольнонаемный труд, прагматизм). Неслучайно большинство промышленников России – это выходцы из старообрядческих семей. Реформы Петра I усугубили социокультурный раскол общества. С одной стороны, модернизация Петра I имела результатом привнесение в Россию западных типологических ценностей (частная собственность, свобода предпринимательства, светское образование и культура), а с другой, произошло усиление восточных ценностей (централизация и бюрократизация, возросла роль деспотического государства, усилилась корпоративность общества). В рамках одной страны сосуществовали два общества, обладавшие разными ценностями и идеалами, тяготевшие к разным путям развития. Сложилось крайне сложное положение, для характеристики которого обратимся к В. О. Ключевскому, который отмечал, что из древней, т. е. допетровской, и новой России вышли не два смежных периода нашей истории, а два враждебных склада и направления нашей жизни, разделивших силы русского общества и обративших их на борьбу друг с другом, вместо того чтобы заставить их дружно бороть-

175

ся с трудностями своего положения. По терминологии В. О. Ключевского Россия раскололась на два уклада: на «почву» и «цивилизацию». «Почва» – основной уклад. Его черты сложились в условиях Московского царства. Он характеризовался общинно-корпоративным устройством, вертикальными связями, отношениями подданства. Развитие шло медленно. С этим укладом связана подавляющая масса населения – общинное крестьянство. Здесь господствовали коллективизм, уравнительные принципы социальной справедливости, антисобственнические настроения. Все стороны почвенного уклада определяло русское православие. Оно призывало сосредоточиться на духовной стороне жизни, отрешиться от тягот, смиренно нести свой крест. Православие осуждало стремление к прибыли как цели экономической деятельности, не согласилось признать предпринимательство, богатство богоугодной деятельностью. Этот уклад имел насыщенную духовную жизнь. Его кумиры: Сергий Радонежский, Нил Сорский, Серафим Саровский, Амвросий Оптинский. Смирение, жертвенность, терпимость, всечеловечность, утонченный мистицизм – вот нравственный идеал этого уклада. Таким образом, «почва» представляла собой уклад, преобладавший по объему: с ним было связано большинство населения. Мировоззрение здесь определялось русским православием и традициями общинности. «Цивилизация» – это западного типа уклад. Он включал лишь малую часть России, в основном грамотную и активную. В этом укладе началось формирование классовой структуры, развивалось предпринимательство, складывались рыночные отношения. Но этот уклад насаждался государством, им контролировался и поэтому был значительно деформирован. Мировоззрение этой части населения становилось рациональным. Прозападно настроенная интеллигенция охладела к православию. Особенно ярко это продемонстрировал ХIХ век, когда Россия значительно продвинулась по западному пути. В формировании этого уклада решающее значение имели реформы Петра I, которые способствовали оформлению частной собственности. Указом 1714 г. все поместья, розданные на правах владения, превращались в собственность. Недвижимая собственность наследовалась одним из сыновей. Остальные должны были служить государству. Это еще не частная собственность в западном смысле. Права собственника не защищены законом. Но это шаг в западном направлении. Формировался и слой предпринимателей. Петр I поощрял предпринимательство. Известным предпринимателям давал дворянское звание. При Екатерине II получила распространение практика передачи государственных 176

предприятий частным лицам. Западный уклад развивался динамично, несмотря на государственный контроль. Но между этими двумя укладами, «почвой» и «цивилизацией», была пропасть, даже разговаривали они на разных языках. «Почва» – на русском, «цивилизация» – преимущественно на французском. Расколотость России, противостояние двух Россий – один из важнейщих факторов, определивших развитие России в ХVIII – ХХ веках. Все остальные противоречия накладывались на этот глубинный раскол, усложняя коллизии русской жизни. Расколотость несла трагические последствия. Трудно в расколотом обществе достигнуть общественного согласия, трудно найти общенационального лидера. Расколотость неизбежно ставила общество перед выбором – либо «почва» и, значит, скатывание к восточному типу развития, либо «цивилизация» и тогда отказ от московских традиций и возрождение западных традиций Киевской Руси. На протяжении всей своей новой истории Россия решает эту проблему. Таким образом, Россия представляет собой цивилизационно неоднородное общество. Россия – расколотое общество. С проблемой раскола русского общества тесно связана проблема цикличности русской истории. История России демонстрирует закономерность циклов в ее развитии. Циклы можно обнаружить в любых сложных системах. Общество не могло бы существовать, если бы оно не умело приспосабливаться к космическим, биологическим и прочим ритмам. Циклы общества носят более сложный характер, и осознать их значительно труднее, чем природные. И если общество не сможет освоить социокультурные циклы, по которым оно живет, то это повлечет за собой такие негативные последствия, которые могли бы иметь место, если бы люди не знали о природных ритмах. На пути осмысления исторических реалий не лишено смысла обращение к принципам развития и организации природы, малой частью которой является общество. Попытка проследить влияние физических факторов на исторический процесс была предпринята еще в работе А. Л. Чижевского «Физические факторы исторического процесса», вышедшей в Туле в 1924г. Тысячелетние волны возникновения и развития этносов и суперэтносов, утверждал А. Л. Чижевский, должны постепенно передавать свою энергию вначале вековым циклам государственного строительства, затем 10-летним социально-экономического развития и вплоть до годичных колебаний общественной жизни, проявляющихся в виде забастовок, криминальной или биржевой активности.

177

С точки зрения физики совершенно естественно существование «кондратьевских волн» в экономике или циклических процессов, описанных А. Л. Чижевским или С. В. Дубовским [5]. В России циклы истории проявлялись в резких инверсионных колебаниях от одной крайности к противоположной – от ценностей западного типа развития к ценностям восточного и обратно. Эти социокультурные циклы прослеживаются с момента возникновения государственности у русских. Государство Киевская Русь, существовавшее в истории с IХ по ХII века, развивалось на западных онтологических ценностях. Московская Русь возникла как ориентированная на восточные типологические ценности. Этот период торжества восточной типологии развития занимает в истории ХIV – ХVII века. Модернизация Петра I положила начало повороту России к западному типу развития. История России ХVIII – ХIХ веков – это цикл ориентации общества на либеральные ценности. В ХХ веке происходит возврат к восточной парадигме развития. Происходит отказ от частной собственности и рыночных отношений, парламентаризма, делается ставка не на индивидуализм, а на коллективизм и т. д. В конце ХХ начале ХХI века Россия вновь обращается к западным онтологическим ценностям. Таким образом, в русской истории наблюдается цикличность, ее история подобна маятниковому движению. Специфика состоит в стремлении преодолеть традиционализм, свою восточную сущность через модернизацию. На протяжении истории Россия не однажды делала эту попытку, но каждый раз возвращалась обратно – к восточной парадигме развития. Россия не превратилась в страну западного типа развития. Главная причина инверсионных циклов состоит в том, что Россия – это расколотое общество. Противоречия, порожденные расколом, не позволяют ей преодолеть цикличность. Столкновение ценностей двух суперцивилизаций – западной и восточной – приводит к тому, что ни одна не может утвердить свое господство. Каково же будущее России? Сможет ли Россия преодолеть цикличность, став разновидностью западной цивилизации? Утверждать отрицательно – значит отрицать очевидное. Россия поддается реформированию. Петр I 300 лет назад начал процесс реформ. Именно тогда Россия создала адекватную своим историческим нуждам военную систему, позволившую ей впоследствии одержать победу над войсками Карла ХII, Наполеона и Гитлера. Россия – единственное государство, которое никогда не было колонией Запада. 200 лет назад родился А. С. Пушкин, после которого духовная жизнь России перестала быть вторичной и провинциальной. 100 лет назад на178

чался рекордный экономический подъем, и Россия перешла из патриархального состояния на высший технический уровень. Но не все реформаторы осознавали особенности своей страны. Две главные из них – коллективизм и огромные, трудно связываемые между собой пространства. Этим объясняется, что роль государства, исключительно важная во всех развитых странах, становится критически необходимой в России. Важно подчеркнуть, что народы в своем развитии действуют так, как направляют их история и география, как диктует обобщенный итог их общественного развития, выработанная веками общественная этика. Восточноевропейский набор традиций, обычаев, эмоционального опыта близок западному миру в той мере, в какой история заставила эти два региона взаимодействовать, и в то же время он отдален от Запада в той мере, в какой история Запада была принципиально иной, отличной от истории России. Пренебрежение этим отличием, обращение со своим народом как с некой абстракцией создавало условия для возвратного движения. Модернизация в России сводилась, как правило, к вестернизации, а необходимо, чтобы она совмещалась с вестернизацией. Это является условием создания в России цивилизационно однородного общества и исключает возможность поворота к восточной парадигме развития, а следовательно, будет преодолена и инверсионная цикличность. 2. Смутные времена как проявление цикличности русской истории Специфика русской истории состоит и в том, что социокультурные циклы сопровождаются смутными временами, т. е. при переходе от одной типологии развития к другой обязательно присутствует тотальный кризис. Смута – это тотальный кризис, охватывающий и государственность, и сословия, и идеологию, и экономику. Смута – это русское название явлений общечеловеческих, присущих обществам на определенных этапах развития. Форма же его, специфика всегда различны, конкретны. Смуты в России относятся к кризисам модернизации, когда традиционное общество должно измениться, но общество исчерпало возможность сделать это эволюционно. Первая русская смута ХVII века убедительно подтверждает этот тезис. Московское царство – это торжество восточной типологии развития. Ливонская война Ивана IV Грозного – первое настоящее столкновение Московской Руси с Европой, которое она проиграла. России необходима была модернизация. Полагаем, что значимость происшедшего справедливо оценил С. М. Соловьев: «…Именно с того цар179

ствования, когда над Востоком было получено окончательное торжество, но когда могущественный царь, покоритель Казани и Астрахани, обратив свое оружие на запад, потерпел страшные неудачи, с этого самого царствования мысль о необходимости сближения с Западом, о необходимости добыть море и учиться у поморских народов становится господствующей мыслью правительства и лучших русских людей. …Но дело не могло обойтись без борьбы. У кого учиться? У чужих, у иноземцев, а главное – у иноверцев? Пустить чужих, иноземцев, иноверных к себе и дать им высокое звание учителей, так явственно признать их превосходство, так явственно подчиниться им?» [7, С. 7–8]. Иван IV не использовал возможность эволюционных реформ, он как бы законсервировал Россию. Потребность же в реформах существовала, но пресекалось любое взаимодействие с Западом. Запад рассматривался как враждебный, посягающий на духовную основу Руси – православие. Национально-религиозный взгляд перевесил взгляд реформаторский. Сотни и даже тысячи иностранцев хлынули в Московское царство после смерти Ивана Грозного. Встречи России и Запада сопутствовала как реакция приятия, так и реакция отторжения: с одной стороны – несомненное восхищение западным мастерством, вещами с Запада, уровнем образованности, этикетом иностранцев, их культурой и энергией, но с другой – многие из этих качеств европейцев вызывали у русских стойкое подозрение, страх, недоверие. Общественное отношение к Западу с этого времени можно сформулировать следующим образом: если русские не откроют собственной дороги к знаниям, культуре, новому восприятию жизни, то у России не будет будущего. Отныне на триста лет эта простая (и самая сложная по реализации) мысль господствовала в России. В апреле 1604 г., в разгар политического кризиса в России, никому не ведомый инок Григорий, принявший католичество, выдал себя за погибшего сына Ивана Грозного Дмитрия и выступил с польской армией на Москву. Весной следующего года царь Борис Годунов умирает, и самозванец входит в Кремль. Вестернизация становиться конкретной задачей Лжедмитрия – реформы системы управления государством, переустройство, установление связей с Западом, в частности, получение образования за границей. За Лжедмитрием стояла Польша, а польское вхождение в Москву было движением с Запада. Под давлением поляков и в силу феодальной вражды группа бояр избрала в 1610 году русским царем Владислава – сына польского короля, происходящего из шведского королевского дома Вазы. Шведские войска начали наступление на северо-западе, а по180

ляки пошли прямым путем на Москву, захватив ее в 1610 году. Вскоре польский король Сигизмунд III стал посягать на русский трон своего сына. А в Новгороде шведы настаивали на признании русским царем шведского претендента. Летом 1612 года император Священной Римской империи Матиас выдвинул на русский престол кандидатуру своего брата, а затем племянника. Даже англичане начали разрабатывать планы английского протектората над северной Русью. Россия находилась в низшей точке своего развития. Она была действительно близка к потере и своей свободы, и своей идентичности. Возможно, в это время некоторых дополнительных усилий Запада было бы достаточно для вхождения России в его орбиту. Главным спасительным для России обстоятельством, позволившим сохранить русскую самостоятельность и самобытность, оказалось то, что польское государство, погруженное в глубокий феодализм, не могло выработать ту энергию, с которой в те же годы французы, англичане и голландцы делили между собой целые континенты. Исключительное невежество и презрение поляков в отношении русской культуры и самих русских зажгло русскую жертвенность. После польской оккупации Москвы ни о принятии унии, ни о подчинении католицизму не могло быть и речи. Патриотическое общенациональное движение, возглавленное Козьмой Мининым и Дмитрием Пожарским, показало всем претендентам на русский престол невозможность реализации их планов. Россия, как и другие великие государства: Китай, Индия, Япония, Отоманская империя, в ХVII в. – стала перед суровой перспективой – выстоять или подчиниться Западу. Индия подчинилась примерно в 1750 году, Китай столетием позже, Отоманская империя в 1918 году, Россия в 1991. Россия явила пример самого длительного исторического противостояния Западу в его методически организованном подчинении себе всего окружающего мира. Россия спасла свою самобытность, сохранила себя, не стала колонией Запада. Но нельзя не учесть того, что в это время на Западе уже были Оксфорд и Сорбонна. Россия же значительно отставала от Запада по своим цивилизационным критериям: развитию науки, искусства, промышленности, общественных отношений и пр. С.М. Соловьев признает это, возможно, убедительнее других русских историков: «Сознание экономической несостоятельности, ведшее необходимо к повороту в истории, было тесно соединено с сознанием нравственной несостоятельности. Русский народ не мог оставаться в сознании собственных совершенств, в китайской уверенности, что он выше всех народов на свете. Уже по самому географическому положению своей страны: океаны не отделяли его от западных европей181

ских народов. Побуждаемый силою обстоятельств, он должен был сначала уходить с запада на восток: но как скоро успел усилиться, заложить государство, так должен был необходимо столкнуться с западными соседями, и столкновение это было очень поучительно… Стало очевидно, что насколько восточные соседи слабее России, настолько западные сильнее. Это убеждение, подрывая китайский взгляд на собственное превосходство, естественно и необходимо порождало в живом народе стремление сблизиться с теми народами, которые показали свое превосходство, позаимствовать от них то, в чем они являлись сильнее; сильнее западные народы оказывались своим знанием, искусством и потому надобно было у них выучиться».[8, С. 7–8]. В 1670 году Г. Лейбниц, один из самых светлых умов современной ему Европы, предсказывал, что в будущем Россия станет колонией Швеции. Этот прогноз разделяли многие в Западной Европе. Предвидя политические перемены в Восточной Европе, Лейбниц, в частности, опубликовал трактат в защиту кандидатуры германского принца на польский престол, а русских конкурентов он подал в самом невыгодном свете: «Погрязшие в схизме, нетерпимые, не слушающие требований рассудка, жертвы невежества, хуже чем турки, создавшие при этом слишком мощное и жестокое государство» [10, С. 97]. Этот взгляд на Россию как на азиатскую и варварскую страну, лежащую за пределами европейской цивилизации и истории, стал на Западе традиционным. Россия стояла перед необходимостью модернизации. Таким образом, смута ХVII в. была кризисом модернизации. В ходе смуты Россия чуть было не лишилась независимости. Итогом смутного времени были реформы Петра I, у которого хватило мужества признать превосходство Запада и воспринимать необходимость использования западного опыта не как национальную капитуляцию, а как национальный подъем. Опираясь на растущее население России, талант своего народа, император Петр предпринял тяжелую, временами отчаянную попытку приобщения страны к мировому, т. е. западному, потоку цивилизованного развития. Смута в русской истории начала ХХ в. также вызвана модернизационным кризисом. Поражение правительства А. Керенского в октябре 1917 года означало для России распад, гражданскую войну, внутреннее ослабление, потерю внешнего влияния. Двойное давление – германского пресса и социального недовольства – сокрушило государство Петра, основной идеей которого было введение России в Европу. Главная трагедия русской истории заключается в том, что двухсотлетняя вестернизация, не завершившаяся столь радикальным результатом, как изменение нацио182

нальной психологической парадигмы, внесла смятение в русские души, расколола народ, подвергла сомнению старые ценности, но не утвердила новые. Вожди и верхний слой действовали со всей решимостью (хотя и не всегда талантливо), однако, реализуя свою волю к модернизации национальной жизни, они действовали как автократы, и этим парализовали волю огромного большинства народа. Возникло решающее противоречие: стремление догнать требовало дисциплины и мобилизации, а дисциплина и мобилизация гасили творческую энергию, раскрепощение которой и было родовой чертой догоняемого Запада. В 1917 г. окончился петровский период русской истории. «Хотя прозападная политика проводилась более двух веков, – пишет А. Тойнби, – она привела Россию Петра Великого к полному краху. Одно из объяснений подобного развития событий видится в том, что процесс вестернизации не затронул всех сторон жизни России и был жестко ограничен определенными рамками. Собственно, Запад так и не оказал влияния на жизнь и культуру России… Мощные традиционные культурные пласты оказывали сопротивление процессам вестернизации. Катастрофа 1914–1918 гг., сделавшая очевидной и общепризнанной промышленную и социальную отсталость России, способствовала приходу к власти большевиков, определив в некоторой степени и их программу…Радикальные формы политической оппозиции, выработанные на Западе, проникли в русскую жизнь столь глубоко, что борьба за политические свободы в России вполне может считаться движением западного происхождения. Революция была антизападной в том смысле, что Запад в определенной мере отождествлялся с капитализмом. [9, С. 35]. Потерпев серию военных поражений в 1917г., Россия вышла из союза с Западом. Военные поражения, падение престижа правящего слоя, крушение веры в прогресс при наличной социально-политической структуре явились результатом деморализации, безразличия большинства. Планам сближения России с Западом не суждено было сбыться. Прежние союзники, опасаясь победы Германии, предприняли против России интервенцию, усугубившую братоубийственную войну русских. В результате тяга к сближению с Западом, существовавшая на протяжении двух предшествующих столетий, иссякла. Вперед в России вышли носители иных представлений о характере прогресса российского общества и об отношении России к западной цивилизации. В 1918 г. историческое бытие России было поставлено под вопрос. На месте величайшей державы лежало лоскутное одеяло государств, краев, автономий, терявших связи между собой. Центральная власть распространялась, по существу, лишь на две столицы. Треть 183

европейской части страны – Прибалтику, Украину, Белоруссию – оккупировали немцы. На Волге правил комитет Учредительного собрания, в Средней Азии – панисламский союз, на Северном Кавказе – атаман Каледин, в Сибири – региональные правительства. Великая страна лежала в руинах. Россия вступила в полосу новой смуты, началась гражданская война; 170 млн. ее жителей испытали все зверства, до которых способен пасть человек. Впервые со времен Золотой орды Россия перестала участвовать в международных делах. Впервые со времен смутного времени ХVII века внешнее поражение наложилось на внутренний хаос. Впервые за 500 лет у русского государства не было союзников. Наоборот, окружающие страны уже делили русское наследство. Большевики, западники по сути своей теории, оказались в конечном счете самыми большими изоляционистами. И Советской России удалось создать такую российскую «самобытность», о которой не мечтали и славянофилы. Западная модель развития была отвергнута – установлена новая форма правления, опубликованы секретные договоры, создан подрывной 111 Интернационал, новая власть отказалась платить заграничные долги. Это был психологический отрыв от петровской парадигмы. Внутренняя ориентация царского образца уступила место жесткому антизападному курсу. В период 1914–1921 гг. население России уменьшилось со 171 млн. до 132 млн. человек, промышленное производство упало на 87 %: выплавка стали составила 4 % предвоенного уровня; производство хлопка 5 %; добыча железной руды 1,6 %. Внешняя торговля исчезла, доход на душу населения понизился до 40 %. Война и революция стоили России не менее 13 лет экономического развития. И с такими ресурсами Россия решила противостоять Западу. Идеология большевиков была идеологией оголтелой модернизации – догнать и перегнать Запад. Ради достижения этой цели большевики создали мощное, действительно всеобъемлющее государство. Построенное на жесткой коллективной дисциплине, оно стало инструментом насильственной модернизации. Большевики совершили невиданное – бросили вызов Западу. Произошли изменения и в русском самосознании. До войны и революции образованные русские не сомневались в своей приобщенности к Западу. Более того, находясь в рамках западных психологических и общественных понятий, они позволяли себе крайние критические суждения по отношению к русской цивилизации. Но гражданский конфликт явственно определил, что русский народ с его мировоззрением и традициями в определенном 184

смысле ближе к Азии, чем к соседней Западной Европе. После войны русская элита более критично осмыслила свою близость с Западом и в эмиграции обратилась к евразийству. Большевики удержали власть в России только потому, что нашли нужную патетическую ноту: они объявили Красную Россию прибежищем всех униженных и оскорбленных в мире, всех жертв капиталистической эксплуатации. Это обращение к антизападному фактору, опора на социальную солидарность позволили быстро и достаточно эффективно воссоздать российскую армию, восстановить российские границы (кроме Польши, Финляндии, Прибалтики и Северной Буковины) и саму Россию как центр противодействия насильственной западной модернизации. Народу была дана абсолютно новая идеология модернизации. Россия не отказывалась вообще от модернизации, но она демонстративно отвергла вестернизацию, т. е. модернизацию на западных условиях. Советская Россия решила модернизироваться на основе собственной централизации, собственного контроля с привлечением ограниченного числа западных специалистов. Перекрывая границы, Советская Россия на виду у всего мира приступила к невиданному – ускоренному индустриальному росту на основе мобилизации собственных сил. По сути это было продолжением дела Петра I, но по форме большевики действовали противоположным образом. Даже столицу перенесли из западнического Петрограда в гораздо менее западную Москву и многие надели косоворотки. Если отбросит идейный флер, то фактически Сталин поставил ту же задачу, что и Петр I – догнать Запад. Но в отличие от императора Петра I он хотел это сделать изолированно от Запада, на основе мобилизации собственных ресурсов. Именно о подобном варианте пишет американский политолог Т. фон Лауэ: «Ориентированные на Запад местные лидеры, находившиеся под впечатлением западной мощи, прилагали к своим собственным народам насилие, которое характеризует экспансию самого Запада… Они хотели совершить, торопясь и по предначертанному плану, то, что Запад достиг на протяжении столетий, создавший в невиданных условиях особую культуру… Рассматриваемый в этом свете коммунизм… был не более чем идеализированной версией западного (или «капиталистического») общества, закамуфлированного так, чтобы воодушевить униженных и оскорбленных». [11, С. 331]. Сталин и его сподвижники могли считать себя кем угодно, но для истории они – не более чем культурные колонизаторы, пытающиеся догнать и перегнать Запад, создать «нового человека», способного соревноваться с западным человеком. Именно это было жесточайшей коллективизацией и героической модернизацией. 185

Таким образом, незавершенность модернизации, начатой Петром I, продолженной Александром II и П. А. Столыпиным, привела к тому, что в начале ХХ века Россия оказалась в жесточайшем кризисе, который проявился в очередной русской смуте. Она вывела на историческую арену лидеров, предложивших иной вариант модернизации, вошедший в историю как ускоренное строительство социализма. Результат по определению не мог быть стопроцентно успешным. Произошло то, что и должно было произойти, – столкновение двух культур, западной и традиционной. Но новые лидеры не были способны даже подойти к проблеме культурной несовместимости. В течение одного десятилетия Россия сделала то, что не смогла за предшествующие века – обошла Италию, Францию, Японию, Британию и Германию по основным экономическим показателям. Но при этом, используя насилие, социальные революционеры закрепляли в человеке прежде всего не западные черты: покорность, сугубую лояльность, глубинное неверие в себя. Новая русская смута конца 80–90 гг. ХХ века вызвана очередным модернизационным кризисом. Государство инициировало перемены, но реальные процессы вышли из-под контроля. Почему произошел крах государства, в котором рабочие не бастовали, армия демонстрировала предельную покорность, союзные республики (до поры) думали не более, чем о «региональном хозрасчете», село трудилось, интеллигенция писала и учила? Нет сомнения, что мы находимся на ранней стадии осмысления случившегося. Грядущие объяснения будут более сложными. Сегодня же существует несколько подходов к проблеме, и мы их обозначим. Первый. Россия проиграла гонку вооружений. Когда Р. Рейгана спросили о величайшем достижении его президентства, он ответил, что выиграл холодную войну. Президенты Р. Рейган и Дж. Буш возглавили ту школу историографии, которая считала причиной распада СССР его неспособность быть на равных с США в гонке стратегических вооружений. СССР не мог более направлять на военные нужды 40 % своего научного потенциала и до 28 % внутреннего валового продукта. Собственно говоря, американская политика на протяжении нескольких десятилетий была олицетворением долговременного стратегического замысла Г. Трумена, что России следует показать железный кулак. В 80-е гг., когда к власти на Западе пришли склонные к самоутверждению лидеры, М. Тэтчер (1979), Р. Рейган (1981), Г. Коль (1982), надежды Москвы на мир с Западом окончательно развеялись, и напряжен-

186

ность жесткого соревнования стала более ощутимой. Речь шла о победе или поражении в самой большой идеологической войне ХХ века. Второй подход сводится к следующему: коммунизм погиб из-за внутренних, органически присущих ему противоречий. Сторонники этого типа интерпретации (при всех их внутренних различиях) объединяет следующий постулат: система либеральной рыночной экономики проявила свое превосходство над плановой системой коммунистического хозяйствования. Не только вожди в Кремле, но и широкие массы пришли к выводу, что коммунизм не может быть успешным соперником капитализма, поставившего на службу современную науку. На ранней стадии своего становления социалистическая экономика добилась многого, но в закатные десятилетия не сумела удовлетворить все более настойчиво излагаемые нужды массового потребителя – это особенно хорошо видела советская интеллигенция и население стран Восточной Европы. В своих мемуарах Е. Лигачев указал на кризис советской экономики в 80-е гг. как на решающий фактор. Лигачев цитирует решение Политбюро, принятое в конце 1987 г., о необходимости переключения с центрально-планируемой экономики на контрактные соглашения между производителями и субподрядчиками – с этого момента началось колебание власти. Смысл подобных интерпретаций в утверждении, что коммунизм был социально болен изначально и требовались лишь время и выдержка Запада, чтобы свалить великана. Неэффективность идеологии была заложена в учение и в порожденную этим учением реальность. С первых же лет господства коммунизма в России лишь энтузиазм, помноженный на насилие, позволял коммунистическому строю держаться на плаву. Такое явление не могло исторически существовать долго. Неадекватность коммунизма нуждам конца ХХ в. явилась причиной крушения Советского Союза. Третья интерпретационная парадигма покоится на привычной теории героев в истории, на решающей роли лидеров в историческом процессе. Постулат данной школы: один человек, Михаил Горбачев, изменил мир. Окончание холодной войны – это история вовсе не о том, как Америка изменила соотношение сил в свою пользу, а о том, как Кремль разрушил базовые устои прежнего мира. Представители этой группы аналитиков полагают, что Горбачев был подлинным реформатором, который знал, что СССР нуждается в серьезных переменах, но который продолжал верить, что все можно сделать в пределах социализма. Отмечая критическую роль Горбачева, исследователи делают вывод, что причиной падения коммунизма и распада СССР был колос187

сальный пресс обстоятельств. Горбачев был вовлечен в столь многие проблемы, что «ему стало трудно обдумывать фундаментальные проблемы с достаточной глубиной». На финальной стадии холодной войны президент Дж. Буш и канцлер Г. Коль сумели переиграть советского президента. Как бы ни интерпретировались факторы вступления России в очередное смутное время, вывод может быть только один: Россия в конце ХХ в. нуждалась в модернизации. Таким образом, в русской истории просматривается определенная закономерность социокультурных циклов развития. Переход от одного цикла развития к другому сопровождается смутными временами. Сейчас Россия переходит исторический перекресток. Западные основы нашего культурного кода сильны, но дают о себе знать и большое своеобразие, евразийские черты. Идея красоты влечет страну на Запад, но идея справедливости вносит свои коррективы. До сих пор остается открытым вопрос, органичным ли был переход московского царства в санкт-петербургскую разновидность западного абсолютизма, в новые западные формы, которые сковывали (или ускоряли?) российский рост. Ясно одно, что при движении к западным ценностям России предстоит испытать все трудности реализации догоняющей модели развития, потребуется мобилизация всех духовных сил страны. На этом пути возможны большие трудности, многие из которых проистекают из русского национального характера. Семинарское занятие по теме «Проблема России как цивилизационно неоднородного общества» 1. Цивилизационная специфика России – основа цикличности русской истории. 2. Социокультурные циклы в русской истории. 3. Смутные времена как проявление цикличности в истории России. Литература 1. Артамонов В. Катастрофы в истории российской государственности // Общественные науки и современность. 1994. № 3. С. 61–68. 2. Ахиезер А. С. Самобытность России как научная проблема // Отечественная история. 1994. № 4 – 5. С. 3 – 25. 3. Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. М.: Изд– во философ. об-ва, 1993. Кн. 1–3. 570 С. 4. Булгаков С. Н. Размышления о национальности // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией… Ч. 2. С. 52 – 54. 188

5. Дубовский С. В. Прогнозирование катостроф (на примере циклов Н. Кондратьева) // Общественные науки и современность. 1993. № 5. С. 48 – 61. 6. Кобрин В. Б. Смутное время – утраченные возможности // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России 1Х – начала ХХ веков М.: Наука, 1991. С. 59 – 70. 7. Соловьев С. М. Сочинения. История России с древнейших времен. М.: Наука, 1991. Кн. 7. Т. 13. С. 7 – 8. 8. Соловьев С. М. Там же. 9. Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1992. С. 35. 10. Уткин А. И. Запад и Россия: история цивилизаций: Учеб. пособие М.: Гардарики, 2000. С. 97. 11. Уткин А. И. Там же. С. 331. 12. Чаадаев П. Я. Апология сумасшедшего // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией… Ч. 1. С. 39 – 45. Проблемные задачи 1. Когда князья Шуйские стали распространять слухи о самозванстве Лжедмитрия, он мог бы их просто уничтожить. Однако дело о князьях Лжедмитрий передает «на суд всей земли», для чего был созван Земский собор. Почему царь так поступил? Смертный приговор Шуйским, произнесенный этим собором, Лжедмитрий заменил ссылкой. Почему, ведь теперь он мог уничтожить своих врагов чужими руками? Вскоре Лжедмитрий совершает очередной непонятный шаг – возвращает Шуйских из ссылки, а заодно возвращает им и боярство. Почему? Мог ли царь, укравший власть, поступать так рискованно и доверчиво в отношении своих врагов? 2. В. О. Ключевский писал, что Россия в ХVII в. « оказалась более отсталой от Запада, чем была в начале ХVII в.». Не парадокс ли? 3. Есть несвоевременные слова. К авторам таких слов относились Н. И. Новиков и А. И. Радищев. Они говорили правду, и высокую человеческую правду. Однако, если бы эта правда расползлась по всей России и дошла до каждого человека, то пензенцы и туляки, смоляне и псковичи, может быть, не имели бы духа отразить Наполеона. Что бы тогда было? И всегда ли, и всякая ли, и во всякое ли время правда бывает полезной и необходимой? 4. Для победы революции необходима революционная ситуация. Но всегда ли при наличии революционной ситуации происходит революция? Так, революционные ситуации в России имели место в 1859– 1861 гг., 1879–1880 гг., в 1905 г., в феврале и октябре 1917 г. В первых двух случаях революций не было вообще, в третьем – революция бы189

ла, но не победила, и только в 1917 г. революции свершились. Почему при неоднократном наличии революционных ситуаций в России революции победили лишь в 1917 г.? 5. Выступая в 1918 г. на VIII съезде РКП (б), В.И. Ленин говорил: «Дать характеристику социализма мы не можем; каков социализм будет, когда достигнет готовых форм, – мы этого не знаем, этого сказать не можем». Как же можно было приступать к делу, не зная ни того, ни другого? 6. В 1931 г. И. В. Сталин заявил: «История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все – за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную… Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Война началась ровно через десять лет. Нас не побили, хотя и изрядно помяли. Значит ли это, что мы пятидесяти-столетнее расстояние, как предрекал Сталин, «пробежали» за десять лет? 7. Проблема конверсии встает перед нашей страной не впервые. Еще в 1890–1902 гг. по настоянию С. Витте военные расходы России были сокращены с 30 до 15 % государственного бюджета. Как известно, в недалеком будущем русско-японскую войну 1904–1905 гг. Россия проиграла, что называется, начисто. Была по всем статьям проиграна и первая мировая война. В советское время первая крупная конверсия была проведена в 1920–1924 гг. Тогда численность Красной Армии была сокращена с 5 миллионов до 562 тысяч человек. Значительно были уменьшены и военные расходы. Спустя некоторое время разразилась Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Мы победили, но ценой огромных потерь, в том числе из-за технической слабости армии на начальном этапе войны. В настоящее время Российская армия проходит процесс реформирования и значительно сокращается. Судя по доктрине Вооруженных Сил, расходы на них будут сокращаться и дальше. Не приведет ли этот процесс в случае развязывания кем-то извне войны к негативным для нас последствиям? Ведь именно на эту мысль наталкивают приведенные исторические примеры.

190

ТЕМА 3. ПРОБЛЕМА ИСТОРИЧЕСКОГО ВЫБОРА РОССИИ В КОНЦЕ XX–НАЧАЛЕ ХХI ВЕКА 1. Запад и Россия. Интерпретация взаимоотношений Анализ и объяснение России, ее внутренних процессов и внешней политики всегда было сложной проблемой: закрытая страна, иные традиции, особый менталитет населения, чуждая для Запада парадигма восприятия жизни и судьбы. Возможно, этим и объясняется сложность осмысления исторических процессов в России. В теориях, объясняющих взаимоотношения России и Запада, сменилось четыре основных подхода. Первый, «модернизационный», доминировал в 50-е гг. При всех нюансах сторонники данного подхода разделяли несколько базовых положение: мир представляет собой единую систему, идущую к единому будущему; среди стран различимы два типа – традиционные и модернизированные, т. е. отошедшие от традиций в сторону модернистской унификации (Запад). Модернистской точке зрения были свойственны исторический оптимизм, видение перехода от традиционализма к модернизму как магистрального пути исторического развития. Теоретики модернистской школы не считали незападные общества внутренне цельными, самодостаточными, и у западного мира они не находили каких-либо недостижимых особенностей. Это была (почти слепая) вера в то, что за исторически случайным выходом вперед Запада последует быстрая модернизация незападного мира, прежде всего России. Национально особенное в России менее важно, чем то, что внутренне объединяет ее с Западом. Модернисты не видели, что «вызов Запада» – это исторически сложившийся цивилизационный обгон остального мира. Для них все дело заключалось в ускоренном развитии науки (которая интернациональна) и максимально быстром внедрении достижений науки в жизнь. Однако вскоре модернизм как интерпретационная система стал переживать кризис. Практика показала, что теории линейного прогресса, универсальных ценностей, действенность научного фактора в социальной сфере неадекватны реальности. В сопоставлении «Россия – Запад» модернисты выявили такие факторы сближения, как технологическое обновление, коммуникационные связи, информационная взаимодополняемость. Но они не оценили роль очень существенных факторов, прежде всего фактора цивилизационного отличия, разницы в менталитете, стойкого влияния уникального исторического опыта, в результате действия которого 191

Россия была иным миром (независимо от господствующей в стране идеологии). Стало понятно, что модернизационная интерпретация конфликта России и Запада является во многом жертвой идеологии, а не выражением объективного знания. Выявились и противоположные по направлениям процессы. Так, на Западе в 60-е гг. население хлынуло из городов в пригороды, а в России в то же время лишь увеличился исход крестьян в города; на Западе этнические зоны становились административными единицами, а в России административные зоны превращались в этнические единицы (с удивительными подарками одного этноса другому, например Крымский полуостров). На Западе модернизация сохраняла лишь острова бедности, а в России она медленно поднимала жизненный уровень населения. Реальность требовала более адекватной теории. Такой теорией стал антимодернизм. Сторонники новой теории обратили внимание прежде всего на особенности развития всех незападных регионов, в первую очередь России. Модернистский постулат «всемирного единства» уступил место положению об отделении лидеров индустриального развития от стран, ищущих свой оптимальный путь развития. В центре дискуссии оказались понятия мирового первенства, эксплуатации одного региона другим, мировой стратификации. Россия и Запад перестали рассматриваться как силы, следующие параллельными курсами к единому будущему. В данной теории появились новые идеи, определившие многолетнюю стойкость новой парадигмы (примерно десятилетие от 1965 до 1975 г.). Во-первых, было высказано мнение, что в мире происходит гигантская крестьянская революция, бунт мировой деревни против мирового города. Во-вторых, обозначилось противостояние и подъем желтой и черной рас. В-третьих, западная культура породила массовую культуру, нашедшую адептов в городах незападного мира. В-четвертых, у молодежи запада и России уже не было прежней взаимной подозрительности, основанной на идеологии. Сторонники антимодернистского направления не считали Запад единственным носителем прогресса и перестали изображать Россию олицетворением агрессивного идеологически окрашенного традиционализма. Они показали бюрократический характер западной государственной машины, репрессивную сторону западной демократии. Превозносимый прежде свободный рынок стали считать инструментом гарантированного удержания незападных стран в состоянии неразвитости и отсталости. Соответственно социализм (даже российского типа) получил право называться орудием прогресса, представляться дорогой в будущее. Запад подвергся ожесточенной критике. Впервые – и 192

в единственный раз – Россия стала для Запада едва ли не примером развития. Частично это можно объяснить конкретными событиями того периода: русские первыми стали использовать атомную энергию в мирных целях, первыми вышли в космос, создали синхрофазотрон, суда на воздушной подушке и т. д. Индивидуализм и жадность Запада перестали видеться единственным источником материального прогресса и морального совершенствования. С конца 70-х до начала 90-х гг. на Западе господствовало третье за послевоенный период направление в мирообъяснении – постмодернизм. Антимодернисты отказались видеть в России угрозу, постмодернисты решительно отказались видеть в ней пример. В 80-е гг. призыв использовать советский опыт стал казаться Западу аберрацией мышления. То, что прежде привлекало западных критиков, теперь отталкивало, казалось апофеозом примитивной схоластики. Идеалы левых и либералов просто перестали соответствовать реальности: Запад строил новый технологичный мир, а третий и второй миры (во главе с СССР) лишь следовали за технологичным и идейным лидером, роль которого выполнял, безусловно, Запад. Элита западной мысли пришла к выводу, что Россия и социализм не могут дать технологического или социального примера для широко критикуемого Запада. Особенно привлекательной в западном мире была возможность для личности углубиться в частную жизнь, выбрать любой путь, любые, самые оригинальные идеи (в противоположность России, где частная жизнь контролируется государством). Постмодернисты, как модернисты до них, выдвинули принцип универсальности мира. Запад и Россия идут к одному будущему, но Россия на этом пути сильно отстает. Существуют универсальные ценности, но не сугубо западные, а общечеловеческие. Запад разделяет их как часть свободного мира, получившая свободу выбора. Когда такая свобода будет у России, она тоже ощутит прелесть локального, частного, особого, раскрепощенного мира. Но постмодернизм не мог ответить на вопросы, возникшие в результате эпохальных мировых сдвигов 1989–1991 гг., нарушавших устоявшуюся картину мира. Сложившаяся ситуация потребовала нового осмысления проблемы «Запад – Россия». На смену постмодернизму пришло четвертое направление послевоенного осмысления отношений Запада и России, которому многие теоретики привержены и поныне. Феноменально быстрое крушение того социалистического мира, который еще совсем недавно рассматривался как реальная альтернатива Западу, вызвало своеобразный шок у западных теоретиков. В 193

России началась драма верхушечного строительства капитализма, что в условиях нестабильности в государстве и обществе обусловило жесткие общественные конвульсии. Концептуализация происходящего стала крупной задачей для западных теоретиков. Мир снова, как 40 лет назад, стал казаться универсальным и представлялся в виде пирамиды с Западом на вершине. Ф. Фукуяма объявил о конце истории, т. к. Россия уже не видела альтернативы либеральному капитализму. Единый мир, универсальные ценности, идейная и материальная взаимозависимость снова рассматривались как главные характеристики мира, в котором Запад выиграл крупнейшее в ХХ в. состязание. Вследствие этого противопоставление России Западу стало бессмысленным, по крайней мере на одно поколение. Дело не только в крахе Организации Варшавского Договора и СССР. Еще в 80-е гг. Запад ощутил новый подъем, экономический, идейный, моральный, а СССР явно отставал, привлекательность его общественной модели ослабевала. Вместе с тем новые индустриальные страны Азии сделали свой экономический рывок на сугубо капиталистической основе, и это указывало на возможность своего рода присоединения к лидерству Запада претендентов, подобных России, если они не увязнут в идеологических спорах. Россию как бы приглашали идти вслед за Западом, и русские неофиты «смелого западничества», забыв об уроках отечественной истории, о неимоверных трудностях, тяготах присоединения к Западу, характеризующих русскую историю со времен Петра I, в 1991 г. бросились «на Запад», стремительно меняя прежние формы общественной и экономической жизни страны. Победа Запада и поворот России в его фарватер привели к четвертой интерпретации, названной неомодернизмом. О рынке, горячо обличавшемся 20 лет назад, стали говорить как об орудии прогресса, объединительной мировой силе; мир стал понятным: локомотив Запада тащит гигантский поезд, он его движущая сила, а среди вагонов затерялся уменьшившийся в размерах вагон с надписью «Россия». Рынок стал олицетворением человечности, а переход России от самостоятельной попытки модернизации к подчиненному положению «ученика Запада» – свидетельством триумфа универсальных (т. е. западных) ценностей. Неомодернизм имеет очень важную особенность. Впервые – на волне глобального успеха – Запад начал медленно приходить к выводу, что, преодолев серьезнейший вызов со стороны России, он при всем своем могуществе уже не может с гарантией осуществлять миро194

вой контроль: Запад уже не может диктовать свою волю огромной Азии. Выигрывая на русском «фронте», Запад, возможно, теряет на дальневосточном. Как оказалось, М. Вебер был не совсем прав, считая, что главным источником творческой активности является протестантская этика. Конфуцианство и буддизм во многих отношениях эффективнее, чем конвейер Форда. Предоставив трудолюбивым азиатам часть своего рынка, Запад сыграл против себя. Таким образом, в ХХ в. в послевоенные годы Россия как объект исследования получала качественно разные оценки. Модернисты первого послевоенного периода видели в ее социальном эксперименте искаженный путь к тем же западным ценностям. Антимодернисты 60– 70 гг. признали ее право на оригинальное развитие и некоторое время пребывали в иллюзиях. Постмодернисты игнорировали ее, разочаровавшись в российском социальном опыте, но были готовы предоставить ей «самостоятельный шанс». Неомодернисты отвергли русский социализм как параллельный путь и снова начертили магистральную дорогу, пролагаемую Западом как авангардом, мысли, деяния и технологии которого имеют первостепенное значение для всех. 2. Современная модернизация России В середине 80-х гг. Россию возглавил человек, увидевший именно в сближении с Западом шанс для своей страны. М. С. Горбачев использовал свою гигантскую власть для изменения положения в стране, осуществления главной идеи – добиться ускорения развития страны и открыть ее внешнему миру. Пять роковых шагов 1988 г. изменили страну так, как ее, возможно, изменили лишь в 1917 г. Первый шаг, обещавший ускорение темпов экономического роста, был сделан Генеральным секретарем ЦК КПСС, когда его перестало устраивать предусмотренное Госпланом увеличение валового национального продукта на 2,8 % в год. Этот темп не позволял двинуться вдогонку за Западом, который совершил экономический бросок 1982–1990 гг. Но чтобы получить 4 %-й прирост, нужно было обратиться к бюджетному заимствованию, превышению расходов над доходами, чего никогда не было в СССР. Проект расширения производства был создан. Бюджет СССР в 1988 г. был сведен с дефицитом в 60 млрд. рублей. Это не вызвало национального потрясения; Запад часто вел экономические дела с дефицитом, и это только помогало его развитию. Так же мало волновала и инфляция, поскольку западные специалисты со времен Дж. М. Кейнса пользовались инфляционным развитием в целях стимулирования экономического роста. 195

Между тем дефицит бюджета всегда был опасным явлением для российской государственности как советского периода, так и предшествующих столетий. Царская Россия следовала нескольким неизменным правилам. Одно из них состояло в том, чтобы никогда не выплачивать контрибуций, даже в случае поражения (японцы в 1905 г. так и не добились их у Николая II, который вместо этого предпочел отдать половину Сахалина). Другим правилом было сводить дебет и кредит в бюджете. Нужно сказать, что России до конца 80-х гг. ХХ в. везло с министрами финансов. Они были знающими, способными, трудолюбивыми людьми с широким государственным горизонтом мышления. Министр финансов Е. Ф. Канкрин обеспечил казне проведение реформ 1838–1843-х гг.; С. Ю. Витте в 1897 г. успешно ввел золотой стандарт, он достаточно хорошо подготовил Россию к испытаниям ХХ в., по крайней мере, с точки зрения финансов. Этим курсом следовал В. Н. Коковцев, о чем свидетельствует финансовое обеспечение русскояпонской войны и последовавшей Первой мировой войны. Поразительно, но даже финансовый чемпион мира, Великобритания, быстрее истощила свои финансовые возможности, чем Россия. Даже в критические 1917–1918 гг. у царя, Временного правительства и у большевиков с финансами – в определенном смысле – было не так уж плохо. Сталин также настаивал на жесткой финансовой дисциплине. Его наследники Хрущев и Брежнев ослабили эту дисциплину, но не до такой же степени, чтобы пренебрегать государственным бюджетом. Но после 1888 г. оказалось, что нарушать правила не так страшно. В 1989 г. дефицит достиг уже 100 млрд рублей, но экономисты не увидели в заимствовании у будущего ничего страшного. Инфляция в СССР составляла лишь несколько процентов в год, деньги оставались ценностью, как прежде. Дефицит бюджета требовал средств для погашения государственной задолженности, одним из которых стал печатный станок, другим займы за рубежом. В течение двух лет после 1988 г. государственный долг СССР достиг невероятной (по меркам прежних времен) цифры – 70 млрд. долл. О западных займах Советского Союза прозападная элита говорила не как о бремени, не как о долге, который предстоит выплачивать следующим поколениям, а как о символе веры Запада в Россию. Прозападная политическая элита из западных экономистов выбрала сторонников либеральной экономики Чикагской школы. Они стали последователями М. Фридмана – симпатизировали раскрепощенному рынку, где правит сильнейший, заведомо презирали государственный контроль как синоним отсталости и косности.

196

Второй шаг, положивший начало изменению России, – это принятие в 1988 г. закона «О государственных предприятиях». Идея закона была простой и практически неподдающейся критике: каждое предприятие получало право распоряжаться своим бюджетным фондом, что должно было стимулировать производство, вызвать стремление к его расширению, поиску наиболее удобных субподрядчиков, что почти автоматически должно было оптимизировать внутри- и межрегиональные экономические взаимоотношения. Ошибка была сделана в основном психологического характера. Вслед за экономистамитеоретиками команда Горбачева ожидала реакции, которой можно было ожидать от голландцев или шведов, – трудового скопидомства. А в результате хозяйственники, освобожденные от принудительного ценообразования, просто волевым решением подняли цены на свою продукцию. Центр был лишен главного рычага – строгой фиксации рублевой стоимости промышленной продукции, произведенной во всем Советском Союзе, хотя за ним еще было частичное распределение фондов, средств, другие каналы давления. Третий шаг касался общей системы управления. Существовавшая система основывалась на примате политической власти, реализуемой компартией, подменившей собой государственную систему управления. Проблемы в отношениях между предприятиями решались в партийных инстанциях – в райкомах, горкомах, обкомах и т. д. Эту достаточно прочную и во многом примитивную систему создал Сталин, и она казалась незыблемой. Критически относясь к менеджеризму партократии, Горбачев решил изменить систему принятия решений, объявив, что «дело партии – идеология» и недопустимо вмешательство чиновников от политики в производственный процесс. В своей борьбе за либерализацию управления Горбачев выступил против союзных министерств. В масштабах всей страны обсуждался вопрос, может ли нация содержать 1,5 млн. ничего не производящих государственных чиновников. В результате второстепенные министерства были распущены, численность первостепенных сокращена практически вдвое. Усилиями пропаганды резкое сокращение управленческого аппарата и без того плохо управляемой страны было представлено как триумф рациональности над безумием брежневского волюнтаризма и тупого администрирования. Но министерства, охватывающие всю страну, совместно с партийным аппаратом представляли собой своего рода нервную систему государства, которая объединяла и контролировала ее экономическое и политическое пространство. Резкое сокращение масштабов и функций министерств наряду с отключением партийного аппарата лишило государственный механизм этой системы. 197

Четвертый шаг состоял в реформировании СЭВ и связан со сферой внешней торговли. Россия не была крупным импортером-экспортером, но у нее имелась своя привилегированная зона внешней торговли – группа государств Восточной Европы, объединенных в Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ), созданный в 1949 г., когда холодная война уже перекрыла Восточной Европе дорогу на Запад. Почти 80 % объема внешней торговли СССР приходилось на СЭВ. Восточноевропейские страны специализировали свои рынки в соответствии с потребностями стран – участниц СЭВ. Так, Советский Союз ездил в вагонах, построенных в ГДР, в автобусах венгерской фирмы «Икарус» и, в свою очередь, снабжал Восточную Европу нефтью и газом. Казалось, что СЭВ быстрее, чем Европейское экономическое сообщество, достигнет экономической интеграции, тем более что после 1973 г. Россия успешно противостояла 20-кратному увеличению цены на нефть. Внутри СЭВ действовали льготные расценки на это стратегическое сырье. Но в 80-е гг. чиновники восточно-европейских стран начали объяснять неудачи своего экономического развития издержками СЭВ: некачественными поставками продукции стран-соседей, использованием валюты, которая за пределами СЭВ никому не нужна. При этом как-то само собой имелось в виду, что Россия никогда не подорвет своей гегемонии в СЭВ и, следовательно, не повысит цену на нефть до мирового уровня, поскольку в этом случае рухнет главная скрепа единого экономического союза, столь важного для СССР. СЭВ был переведен на расчеты в твердой валюте, которой не было ни у одной из стран восточно-европейского экономического блока. Перерасчет привел к крушению связей второго (после Европейского сообщества) торгового союза в мире. Это решение изолировало экономику СССР, блокировало ей путь в Центральную Европу. Пятый шаг в направлении радикального изменения СССР был сделан в октябре 1989 г., когда Эстония заявила о своем суверенитете. Горбачев свел свою реакцию к тому, что объявил решение эстонского парламента как противоречащее Конституции СССР. В следующие полгода провозгласили самостоятельность еще семь союзных республик. 12 июня 1990 г. объявила о своем суверенитете РСФСР. В сентябре 1991 г. самораспустился Верховный Совет СССР. Огромная держава шагнула в историческое небытие. Нельзя назвать то, что произошло в 1988–1999 гг., реформами. Понятие реформирования неприменимо к мерам, вызвавшим революционные потрясения в стране. Реформа прежде всего связана со строго очерченным правовым полем, а не с крушением самих основ прежней законности. Реформаторы просто обязаны считаться с моральным кодом, с 198

базовыми ценностями населения, а не попирать их волюнтаристским рвением. Реализации реформ должна предшествовать стадия их практической подготовки в малых формах и экспериментально постепенное введение реформационных инноваций. Горбачев в 1988 г., как и Ельцин в 1991 – 1993 гг., осуществил нечто иное – волюнтаризм сверху сокрушил прежний баланс, а затем началась операция по «самоспасению». Реформой можно было бы считать определение права на частную собственность, но передел собственности до ее выхода на национальный рынок можно назвать только революционным. Идеолог реформ Е. Гайдар в своей работе «Государство и революция» указал на наличие в мире двух цивилизаций – Запада и Востока – и попытался доказать, что прогресс на Западе обусловлен фактически устранением государства, что рынок якобы нужен не государству, а частному гражданину в его противостоянии государству, т. е. воля группы людей стала важнее воли государства. Как и очарование анархизмом, марксизмом и прочими теоретическими изысканиями Запада, данное (переход к рынку за определенное количество дней в условиях смятения и анархии) породило лишь ослабление государственных основ и антимодернистские тенденции. В этой связи необходимо остановиться на роли интеллигенции в процессе перемен в России. Когда во второй половине 80-х гг. ХХ в. перед Россией стала задача определить новый путь, она была не по силам партийным бонзам. Собственно, интеллигенция и была провозвестником и творцом феноменальных перемен 1988–1991 гг. Как писал С. Н. Булгаков, «ей, этой горсти, принадлежит монополия европейской образованности и просвещения в России, она есть главный его (Запада – Л. Ш.) проводник в толщу стомиллионного народа, и если Россия не может обойтись без этого просвещения под угрозой политической и национальной смерти, то как высоко и значительно это историческое призвание интеллигенции, сколь устрашающе огромна ее историческая ответственность перед будущим нашей страны" [1, С. 201]. Интеллигенция начала в толстых журналах дискуссию, итогом которой должен был стать новый курс. Чего хотела интеллигенция? Во-первых, как можно скорее уйти от государственного контроля, заплатив любую цену за более гуманный общественный порядок. Ожидания интеллигенции были довольно пессимистичны, так как на протяжении жизни одного поколения осуществлялась уже третья попытка изменения общественного порядка. Первую «оттепель», начавшуюся после смерти Сталина, заморозили подавление восстания в Венгрии в 1956 г., всевластие и малообразованность хрущевской номенклатуры – сталинских выдвиженцев, которые в каждом слове ви199

дели происки чуждой идеологии. Вторую («оттепель» середины 60-х гг.) укротил пражский август 1968 г. Во-вторых, считала интеллигенция, Россия должна стать нормальной страной. Слову «нормальный» придавался смысл «идущий вровень с Западом, разделяющий его стандарты, уровень жизни и достоинства демократического общества». Ненормальным стали считать все незападное, потребовав «сейчас и немедленно стать нормальными», уподобляясь в этом генералу Салтыкову, заявившему двумя столетиями ранее, что дело лишь в том, чтобы «надеть вместо кафтанов камзолы». Следствием этого подхода был отказ видеть в модернизации крупнейшую проблему человечества (и России, в частности). В-третьих, интеллигенция не хотела верить в здравый смысл. Она хотела чуда. Эта черта всегда была свойственна российской интеллигенции. Например, ни один из 17 отроков, посланных в начале ХVII в. Петром I учиться в лучшие университеты Запада, не приобщился к прикладным, общеполезным дисциплинам: видимо, проза жизни противна русской душе, ей ближе вера в миг, удачу, случай, а не в каждодневные, планомерные усилия. Все 17 российских протоинтеллигентов избрали одну из двух дисциплин – алхимию или астрологию, чтобы добиться успеха сразу, по особому компасу найти верный ответ на все вопросы жизни. И в последующем российская интеллигенция всегда упорно искала универсальный ответ, и ее внимание привлекали те из титанов западной мысли, учение которых обещало быстрое переустройство общество: Адам Смит, Вольтер, Дидро, Руссо, Сен-Симон, Прудон, Маркс. С конца 80-х интеллигенция демонстративно отказалась от идей марксизма, но, веря в последнее слово западной (в данном случае экономической) науки, фетишизировала «свободный рынок», считая, что именно рынок расставит все по своим местам: вознаградит труд и умение, накажет нерадивого, вызовет к жизни сонную провинцию, энергизирует людей, превратит «винтики и колесики» в менеджеров. При этом многие забыли, что в западной экономической теории идеология свободного рынка периодически сменялась идеологией государственного вмешательства. Так, в 60–70 гг. на Западе превалировал тезис об умеренно регулируемой экономике. Но во времена президента Р. Рейгана на первый план вышли идеи "освобождения" рынка от опеки, и Чикагская школа стала авангардом западной экономической мысли. Предложенные Западом и принятые нашей интеллигенцией перемены принесли плачевные результаты для России: потеря половины валового национального продукта, падение на две трети жизненного уровня, многомиллионная безработица, деградация общества, дисквалификация миллионов специалистов. 200

Ясно, что и в конце ХХ начале ХХI века модернизация не должна сводиться к вестернизации. На Западе первыми попытались осмыслить современную модернизацию как завершившийся процесс и пришли к различным выводам. Первый. Этой точки зрения придерживаются те, кто давал конкретные советы, консультировал, в частности, политический аппарат Международного валютного фонда, официальные специалисты по России – советники западных правительств (например, американец Дж. Сакс и швед А. Ослунд, консультировавшие российское правительство). Представители этого подхода связывают крах преобразований с упущенной возможностью нейтрализовать российский коммунизм в начале реформ. Левые не позволили воцариться в России демократии и рынку. Второй вывод состоит в том, что в неудаче преобразований виноват Запад. Некоторые западные реалисты не восхищаются ельцинским периодом русской истории и склонны видеть ошибку Запада в односторонней ориентации на группу лидеров, владевших Кремлем в 90-е гг. Об этом пишет, например, С. Коэн довольно хорошо известный в России благодаря написанной им биографии Н. И. Бухарина. Третий вывод исходит из более общего положения: Россия нереформируема в принципе, она не пережила такие исторические эпохи, как Ренессанс, Реформация и Просвещение. В 1929–1965 гг. Советская Россия предприняла попытку насильственной модернизации, но ни один народ не может бесконечно жить в состоянии мобилизации. Именно усталостью народа объясняется фаталистическое отношение к распаду государства, гибели половины промышленности, к выпадению страны из списка первостепенных держав. В каждом из приведенных выше объяснений, вскрывающих разные стороны сложного явления, есть доля истины. Но ни одно из них не касается сути проблемы. Во-первых, тезис о коммунистическом саботаже неглубок. Коммунисты не разделяли порыва реформаторов, не сочувствовали неудачам, но они делали это как часть народа, подвергшегося суровому испытанию, а не как подпольная организация саботажников. Одной из главных установок левых было спасение национальной экономики; неправомерно считать эту установку лютым лицемерием партии, сознательно подрывающей экономику страны. Более того, «красные директора» приложили немало усилий по исправлению ошибок «младореформаторов». Если коммунисты и оказали сопротивление реформам, то не как бунтующая политическая сила, а как выразители традиционного сознания, органически присущего нашему обществу. При 201

всем желании Б.Н. Ельцин не смог указать, какие именно реформы он не сумел провести из-за сопротивления коммунистов. Во-вторых, Запад действительно воспользовался смятением России, но он не водил пером М. Горбачева и Б. Ельцина на фазе роковых решений 1988–1992 гг. Если Запад и виноват, то в том, что, не выявив подлинные российские проблемы, обещает лояльность только в обмен на продолжение реформ, начатых в 1992 г. Главными предпосылками неудач преобразований конца ХХ в. явились следующие. Разрушение социальной базы демократии. Реформаторы, приступив в 1992 г. к осуществлению экономических и социальных изменений, не принимали во внимание падение жизненного уровня населения, не понимали, что этот уровень есть эмпирический показатель успеха реформ. Правительства 90-х гг. относились к своему народу как объекту колоссального эксперимента, но не как к соратнику по модернизации страны. Были избраны радикальные и даже революционные методы перемен. Лидеры не сочли нужным публично объяснять свои действия и тем более рассказывать о своих замыслах. Отчуждение реформаторов от народа лишило реформы необходимой общественной поддержки. Процесс модернизации в России совпал со временем, когда на Западе господствовала неолиберальная идеология – идеология денационализации, раскрепощения индивида, замещения государственных форм частными компаниями. Если бы процесс модернизации начался раньше на 20 – 30 лет, то мы бы стали свидетелями доминирования на Западе идей государственного вмешательства, благотворности государственного капитализма. Не была учтена цивилизационная специфика страны. Мир знает две успешные модели модернизации. На Западе модернизация была осуществлена на основе протестантской трудовой этики, в Восточной Азии – на основе патерналистского заимствования западных технических достижений, переноса их на почву конфуцианскопатриархальной трудовой морали. В обоих случаях выработаны популярные идеалы накопления, обогащения, общественного признания материального успеха. В России, коллективистской стране, жившей на уравнительных основах не только в советский период, но и многие предшествующие столетия, не было доказано, что можно стать богатым, оставаясь при этом моральным. Этика бережливого трудолюбия, накопления, постоянной оптимизации – всему этому российский капитализм не придал никакого значения. Эффект открытия рынка. Существуют два пути подключения экономики к рынку в национальных масштабах. Первый путь – выбо202

рочное, на основе постепенного открытия своей экономики, открытие только тех ее отраслей, которые достигли осязаемой конкурентоспособности. Это стандартный подход. Такой путь прошли все чемпионы мирового развития, все члены Организации экономического сотрудничества и развития (30 наиболее развитых стран мира) от Соединенных Штатов до Южной Кореи. Российские реформаторы выбрали второй путь – они открыли национальную экономику в целом, заставили отечественную промышленность конкурировать с чемпионами мировой экономики. В результате погибла половина российской индустрии и значительная часть сельского хозяйства, которые не смогли конкурировать с западными производителями. Время и силы были потрачены на манипуляции с валютой – убиение прежних сбережений, поиски соотношений рубля с долларом, битвы с инфляцией. Это помогло некоторым банкам, но не национальной экономике. Через семь лет Е. Гайдар определил результат реформ: «вороватый капитализм». Б. Немцов склонился к определению «полукриминальный и бандитский». Так определили итоги своей деятельности самые безоглядные западники в российской истории. 3. Геополитическое ослабление России На рубеже ХIХ–ХХ вв. английский географ и политолог Хелфорд Макиндер впервые обнародовал свою ставшую впоследствии знаменитой геополитическую теорию о «географической оси истории» и о «сердце мира – хартленде». Вкратце ее содержание сводится к следующему. В силу объективных географических условий народы и государства разделены на континентальные, сухопутные, и морские, океанские. В контексте этого деления мира один регион выступает как имеющий ключевое значение – Евразия. Согласно геополитической теории это и есть осевое пространство мира, хартленд. Коренное различие между океанической сферой и евразийским хартлендом состоит в том, что первая является мозаичным, полицентрическим пространством, тогда как второй образует монолит, представленный однойдвумя сверхдержавами. Неслучайно главная забота держав атлантического «римленда» состояла в том, чтобы воспрепятствовать союзу двух стран хартленда Германии и России. Иными словами, в глазах западных геополитиков угроза со стороны России связана с тем, что она является держателем евразийского монолита, масса которого во много раз превышает разрозненную массу океанических государств. Ощущение этой асимметрии составляет основу для понимания процессов новейшей истории. Так, три важнейших события ХХ в. – Первая мировая война, Вторая мировая война, возвышение США и их 203

вмешательство в европейские дела на стороне морских держав – могут быть поняты в свете одной логики. Речь идет о том, чтобы уравновесить слишком «легкую» западную часть Евразии с тяжестью восточного евразийского монолита. С другой стороны, западная геополитика состоит в том, чтобы раздробить этот монолит сначала путем противопоставления России и Германии, а затем дробления самой России – превращение ее в мозаичное пространство малых автономных государств и регионов. Еще советник президента США Вильсона полковник Хауз говорил, что предпочел бы четыре России вместо одной. Его идейные наследники исходят из того, что с ослаблением России в незападном мире исчезнет государство, способное противостоять Западу в военной сфере. Это обеспечивает Западу свободу действий в развивающихся странах, ориентирует НАТО на новые функции, исключает международную кооперацию левых сил, делает Запад гарантом и арбитром в мировой системе. Но одновременно возникает вопрос, не приведет ли дробление России к нестабильности в Евразии. Устранение России может повлечь за собой появление других претендентов. Евразийская сущность может проявиться в других формах, что доказано прошлым историческим опытом (монголо-татарской империей). Сегодня на роль замены России как держателя хартленда претендует на Востоке Китай, на Западе Германия. Исходя из данной геополитической модели мира можно понять, почему США, одержав победу в холодной войне, не изменили разительно своей внешней политики. США не «закрыли» НАТО, не увели легионы из Германии, Кореи, Японии, не возвратили к своему побережью флоты, не сократили свой военный бюджет. Американская стратегия базируется на присутствии 100 тыс. американских военнослужащих в Европе, такого же числа в Азии, 25 тыс. – на Ближнем Востоке, 20 тыс. – в Боснии. Силовые возможности США трудно переоценить. Военная мощь страны превосходит совокупную военную мощь десяти следующих за ними крупнейших держав мира. Америка входит в важнейшие союзы. Североатлантический союз (7, 5 млн. военнослужащих) не имеет конкурентов на нашей планете. После исчезновения СССР стало ясно, что США фактически никого не сдерживают, а следуют определенной и решительной стратегии мирового преобладания в целях контроля над международным развитием. Пиком лингвистической определенности стало заявление президента Буша (старшего), что Соединенные Штаты считают своим жизненно важным интересом предотвращение доминирования на территории Евразии любой враждебной державы или группы держав. 204

Выйти из сферы опеки США, превратиться в самодовлеющие центры при благоприятном стечении для них обстоятельств могут лишь четыре страны: Германия (валовый продукт – 2, 2 трлн. долл.), Япония (4, 3 трлн. долл.), Китай (1 трлн. долл.), Россия (0, 5 трлн. долл.). Наиболее явственным потенциальным противником выглядит Китай; эта страна имеет максимальные шансы выйти в успешные конкуренты. Китай неизбежно вырастет в гигантскую ядерную державу. В 1950 г. на Китай приходилось 3, 3 % мирового ВВП, а в 1992 г. уже 10 %. По прогнозам в 2025 г. в пределах китайской цивилизации будет жить не менее 21 % мирового населения. В 1993 г. совокупная армия этой цивилизации была первой в мире по численности – 25, 7 %. Россия должна определить свои внешнеполитические ориентиры – в противном случае это сделают за нее. Первая позиция относительно внешнеполитических ориентиров России, которой придерживается быстро уменьшающаяся часть политических сил России, призывает не менять курса А. Козырева (министра иностранных дел при раннем Б. Ельцине), а именно считать сближение с Западом приоритетным. Вторая позиция состоит в том, что невозможно следовать курсом «на Запад при любых обстоятельствах». Прием в НАТО прежних военных союзников СССР вызвал мучительную переоценку ценностей у политических сил России, потребовав обращения к реализму. За отход от ядерного противостояния Россия заплатила немалую цену. Но на Западе зреет и укрепляется мнение, что эта цена недостаточна. Самая большая потенциальная угроза для России – безоговорочная, демонстративная поддержка Украины со стороны НАТО, с тем чтобы противостояние с наиболее близким этнически и цивилизационно соседом окончательно связали инициативу России. Запад не приемлет то, что Россия называет «ближним зарубежьем» признанные ООН суверенные страны, выражает стремление быть посредником во внутренних конфликтах соседних стран (по примеру Таджикистана). Сложилась ситуация, когда Россия пытается сохранить свое положение великой державы и в кризисной для себя обстановке. Долгие годы Россия имела значительный перевес над Западом на европейском театре в обычных вооружениях: 60 тыс. танков составляли весомый аргумент. Ныне он исчез: в качестве платы за нормализацию отношений с Западом Россия ограничила себя 6400 танками. Россия имеет одну из самых крупных в мире армий – 1, 7 млн. человек. Сокращение армии России было бы рациональным и в свете планов США довести численность своей армии до 1, 4 млн. человек.

205

Однако чрезвычайно настораживает то, что нынешнее снижение уровня российского военного потенциала имеет скорее стихийный характер. Москва надеялась, что ответом Запада будет его плодотворная дружественность. До сих пор военное сотрудничество с Западом было весьма накладным для России. Так, поддержав Запад в Персидском заливе, Россия лишилась многомиллиардных контрактов, заключенных с Ираком. Присоединившись к Западу в изоляции Ливии, Россия потеряла важнейшего оптового покупателя своего оружия. Участие в организованных Западом блокаде и бомбардировке Сербии принесло России потери в миллиарды рублей. Запад не склонен компенсировать потери России, в то время как США получили от союзников финансовую компенсацию за свои действия против Ирака в 1991 г. Современная история ставит вопрос: сумеет ли Россия достаточно быстро преодолеть системный кризис и выработать одновременно систему геополитических координат, убедительную для российского населения и приемлемую для мира? Геополитическое влияние России будет определяться не количеством танков, а тем, станет ли Россия геополитическим «хартлендом» Евразии или, потерпев экономический крах, превратится в евразийский «медвежий угол». Здесь возможны три варианта действий. Первый вариант – стать «Дальним Западом». Реализации этого варианта сопутствует отказ России от пути, начатого еще Иваном Калитой. Ради цивилизующей близости с Западом Россия замыкается в пределах Российской Федерации, открывает свои границы перед западными капиталами, направляет свои экспортные ресурсы на западные рынки, сокращает вооруженные силы: сокращает армию, спокойно наблюдает за старением своих ВВС и ВМС, сокращает стратегические вооружения, уходит с рынков оружия, отказывается от военного влияния как в дальнем, так и в ближнем зарубежье. И все это в надежде на приобщение к западному экономико-культурному полю, что позволит модернизировать страну в мирных условиях при благожелательном отношении Запада. Второй вариант – возвращение к антизападной идеологии. Этот вариант развития предполагает, по существу, отторжение России от Запада и ее сближение с северной и северо-восточной Евразией – прежде всего с мусульманским, индуистским и буддийскоконфуцианским миром. Россия откажется от западной помощи. Она восстановит таможенные барьеры с целью спасения собственной промышленности, заново выйдет на рынки своих прежних потребителей в Средней Азии, Закавказье и в восточно-славянском мире. При этом в 206

России заглохнут ростки федерализма, окрепнет унитарное государство. Возобновится военное сотрудничество со странами, далекими от симпатий к Западу, - Ираном, Ираком и Ливией. Глобальной задачей станет союз с Китаем, ВНП которого через 15 лет, по прогнозам, превзойдет ВНП США. Но будет нелегко построить восточный мир в петровской России. Главное препятствие реализации этого варианта – евроцентрическое мироощущение. Потребуется выработка такой идеологии, в которой будут стержневыми элементами либо социальный момент (коммунизм), либо чувство «оскорбленного и отверженного». Но вся русская культура восстает против этой антизападной линии. Да и на реализацию этого варианта у России нет сил. Предел ставит экономическая катастрофа, которая постигла страну. ВНП России сократился на 55 %, расходы на военную промышленность – на 84 %. Если в 1990 г. ВНП России составлял 5 % мирового (СССР – 8, 5 %), то в 2000 г. только 2, 4 %, а ВНП стран НАТО – 45 % мирового. В 1998 г. военные расходы НАТО достигли 46 % мировых – почти в 10 раз больше российских. Третий вариант можно назвать компромиссным. Он обеспечивает сочетание как интересов Запада (безопасность), так и интересов России (модернизации экономики и общества). Этот вариант основывается на четырех предпосылках. 1. В первую очередь необходимо выяснить, окончательны ли нынешние границы России и СНГ, т. е. речь идет о реальной возможности восстановления «расширенной» России – союзе России, Белоруссии, Казахстана, Украины. Нерешенность этого вопроса обуславливает неопределенность государственности России. 2. Россия не может нормально существовать без понимания национальных целей. Задачей лидеров страны является предъявление самой общей перспективы государственной деятельности, образа того будущего общества, к которому стремится Россия. 3. Основы политической структуры могут сформироваться в России при условии создания более широких (надпартийных) движений. Так политически развивается весь мир, за исключением нескольких западных стран. Ориентация на немедленное введение западного парламентаризма в России похожа на требование всеобщего счастья. Для создания парламентаризма западного типа России нужно значительное время. 4. Нельзя приватизировать объекты оборонной промышленности. Предприятия оборонной отрасли неубыточны только в том случае, если их продукция экспортируется. Производство в этой отрасли будет налаживаться постепенно с привлечением наиболее квалифицированной рабочей силы. 207

Основываясь на этих предпосылках, Россия сможет обеспечить национальную безопасность, стать «сердцем мира» – хартлендом. Несколько раз в своей истории Россия, находясь в незавидном положении, обращалась к Западу – после Смутного времени, между Нарвой и Полтавой, между Тильзитом и Бородино, после поражения в Крымской войне, между Брест-Литовском и Рапалло, в годы отступлений 1941–1942 гг. И не без успеха для себя. Смысл в том, чтобы видеть в Западе не монолит, а весьма рыхлое объединение стран. Петр I после Нарвы, Горчаков после Севастополя, Чичерин после Генуи нашли выход в многогранности мира, в выборе предпочтительного партнерства. Таким образом, в декабре 1991 г. на карте мира исчезло огромное государство. На месте СССР образовалось 15 независимых государств, самое большое из которых Россия. Осуществление преобразований было доверено наиболее радикальным элементам, ориентированным на Запад. Понимание того, что кризис имел специфические исторические корни и порожден особыми историческими условиями, отсутствовало. Основными элементами проводимых реформ были шоковая терапия, монетаризм, заимствованный из Чикагской школы экономики, приватизация государственного хозяйства и передача его частным лицам. Совершенно не были учтены социально-культурные аспекты модернизации, которые в цивилизационном аспекте имеют решающее значение. Внуки большевистских комиссаров продемонстрировали вывернутый наизнанку большевизм. То, на что у Запада ушли века, они пытались ввести в одночасье, или в 500 дней. Разрушительный характер проведенных в стране преобразований сегодня всем очевиден. Постепенно приходит осознание того, что необходима выработка собственного пути экономического развития, опирающегося на отечественный опыт. Устранив с мировой арены своего главного соперника – СССР, Запад не заинтересован в его возрождении в какой-либо иной форме и будет всеми силами препятствовать этому. На это нацелена деятельность международных организаций, союзов, военного альянса НАТО, транснациональных корпораций, информационных глобальных сетей. Внимание Запада в настоящее время приковано к новым государствам, образовавшимся на территории СССР, и регионам ослабленной России. Следует учитывать, что ресурсы и потенциал страны будут предметом вожделения других государств, сопряженного с насаждением идеологии ненужного, непригодного народа, неспособного к их использованию. В годы либеральных реформ Россия утратила часть своего суверенитета и вынуждена следовать в фарватере западной политики. Ис208

торический опыт убеждает, что решение внутренних проблем есть единственный способ повышения авторитета и престижа в мире. Вместе с тем этот опыт свидетельствует, что наибольший эффект для страны может быть только там, где будет концентрация усилий на всем понятных и достижимых конкретных целях. Семинарское занятие по теме «Проблема исторического выбора России в конце ХХ – начале ХХI века» 1. Россия и Запад. Интерпретация взаимоотношений. 2. Современная модернизация. 3. Геополитическое ослабление России и перспективы развития. Литература 1. Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество. М.: Наука, 1992. С. 201. 2. Воскресенский А. Д. Россия и Китай: теория и история межгосударственных отношений. М.: ООО «Издат. центр науч. и учеб. программ. 1999. 408 С. 3. Зюганов Г. Империя США: двести лет американской мечты // Наш современник. 1994. № 8. С. 59 – 67. 4. Панарин А. Вызов (Геополитический пессимизм против цивилизационного оптимизма) // Знамя. 1994. № 6. С. 114 – 129. 5. Поздняков Э. Геополитический коллапс и Россия // Международная жизнь. 1992. № 8 – 9. С. 5 – 15. 6. Уткин А. И. Россия и Запад: история цивилизаций: Учеб. пособие. М.: Гардарики, 2000. С. 384 – 486. Проблемные задачи 1. Советская Россия, несмотря на тяжелейшие испытания гражданской войны, сумела сохранить суверенитет, не раскололась на множество отдельных частей. Советский Союз (1991 г.), несмотря на отсутствие катаклизмов типа войны, сохранить свое единство не сумел. Почему? 2. А. И. Ильин вскоре после второй мировой войны писал, что «европейские политики заговорили одновременно о панъевропейском объединении и о всероссийском расчленении». Не находит ли эта мысль философа подтверждение в нынешних условиях, когда Западная Европа строит «общеевропейский дом», а на месте Советского Союза формируются пятнадцать суверенных государств и несколько суверенных республик внутри самой России? Почему Запад объединяется, а мы разъединяемся? 3. В 1992 г. Россия стала перед выбором пути экономического развития. Несмотря на сопротивление определенных сил, руководство 209

страны берет курс на рыночную экономику. Но здесь интересы России вошли в противоречие с интересами Запада. В чем? Развитые капиталистические страны предложили России займы, но лишь при условии, что страна согласится следовать западным правилам построения в кратчайшие сроки рыночной экономики. В то же время многие и западные, и российские экономисты считали, что западную модель капитализма перенести на Россию невозможно из-за специфических особенностей последней. Сложилась парадоксальная ситуация: деньги можно получить, если принять западную модель рыночной экономики. Но так как специфика России не позволяет использовать предлагаемую модель, денег стране не дают. Где выход? 4. С начала 90-х гг. Россия вступила в полосу коренных реформ. Основное бремя в этом непростом деле ложилось на россиян. Но ни одна страна, включая Западную Германию после второй мировой войны и Мексику в послевоенные годы, не могла успешно осуществить экономические преобразования без существенной внешней помощи. И это, кажется, хорошо понимали на Западе. В апреле 1992 г. Запад пообещал России пакет помощи на 24 млрд. долларов. Прошло время, а помощь так и не пришла. Почему? Ведь не могли же не понимать американцы, японцы, англичане, немцы, французы и т. д., что этим самым они толкают Россию к краху? Или какими-то другими мотивами руководствовались западные страны, не торопясь раскрыть пакет помощи? 5. История России показывает, что ни одна из однажды начатых реформ – при Петре I, Александре II, – не завершились успехом. Почему же российское общество вновь и вновь прибегает к новым попыткам? Ведь если следовать историческому опыту, то и реформы 90х гг. ХХ столетия также могут завершиться провалом?

210

ОБРАЗЦЫ ТЕСТОВ Тест № 1 1. Укажите даты правления Павла I: а) 1773–1801; б) 1804–1813; в) 1796–1801. 2. Павел I унаследовал престол после: а) Петра III; б) Екатерины II; в) Ивана VI Антоновича. 3. Престол, согласно закону о престолонаследии, изданному императором Павлом, передавался: а) старшему сыну; б) жене императора; в) брату императора по старшинству. 4. Дворянин мог вызвать на дуэль: а) лицо любой сословной принадлежности; б) только дворянина; в) только равного по чину. 5. Император Павел наделил себя титулом: а) патриарх; б) глава русской церкви; в) покровитель церкви. 6. Российская империя в первой половине ХIХ административное деление: а) наместничество – воеводство – уезд; б) воеводство – провинция – район; в) генерал-губернаторство – губернаторство – уезд.

в.

имела

7. Император Павел отправил в ссылку: а) А. В. Суворова; б) М. М. Сперанского; в) А. Н. Радищева. 211

8. Павел I пресекал всякое упоминание о французской революции, поэтому он запретил: а) французские жилеты; б) французскую оперу; в) французский язык. Тест № 2 1 М. М. Сперанский в своем проекте реформ предлагал: а) ввести конституционную монархию; б) сохранить самодержавие с небольшими политическими уступками аристократии; в) ввести конституционную республику. 2 В 1820 г. политика Александра I резко повернула «вправо». Это было связано: а) с революциями в Западной Европе; б) с восстанием Семеновского полка; в) с созданием Союза Благоденствия. 3 В 1807–1818 гг. Александр I поручил А. А. Аракчееву работу над общим планом ликвидации крепостного права в России. Единственным условием царя было: а) освободить крестьян без земли; б) подготовить реформу только для западных губерний; в) не допустить насилия со стороны государства по отношению к помещикам. 4 В Российской империи в первой половине ХIХ в. свой парламент, таможню, денежную систему, законодательство и бюджет имела: а) Польша; б) Финляндия; в) Грузия. 5 Бал в первой половине ХIХ в. открывался: а) вальсом; б) полонезом; в) мазуркой.

212

6 Причины, побудившие Александра I отправить М. М. Сперанского в ссылку: а) необходимость поддержания царской власти дворянством; б) личная неприязнь Александра I к Сперанскому; в) провал реформ М. М. Сперанского. 7 Укажите даты правления Александра I: а) 1796–1825; б) 1801–1825; в) 1801–1815. Тест № 3 1 В случае победы восстания декабристы готовили: а) передачу всей земли крестьянам в безвозмездное пользование, отставку всех министров, разгон Сената; б) передачу всей полноты власти крестьянским общинам, отмену монархии; в) провозглашение через Сенат демократических свобод, отмену крепостного права, созыв Учредительного собрания. 2 По проекту П. И. Пестеля в России должна была установиться: а) конституционная монархия; б) демократическая республика; в) самодержавная монархия. 3 По проекту Н. А. Муравьева Россия должна была стать: а) демократической республикой; б) самодержавной монархией; в) конституционной монархией. 4 После того как «диктатор» С. П. Трубецкой не явился не Сенатскую площадь к восставшим 14 декабря 1825 г., был избран новый руководитель. Им стал: а) князь Е П. Оболенский; б) К. Ф. Рылеев; в) П. И. Пестель. 5 Во время восстания декабристов первым на Сенатскую площадь пришел Московский полк. Его возглавил: а) А. А. Бестужев; б) К. Ф. Рылеев; 213

в) С. П. Трубецкой. 6 Амнистию декабристам дал: а) Александр II; б) Николай I; в) Александр III. 7 Титуловались «вашим высокоблагородием» в русской армии: а) штаб-офицеры (полковники и подполковники); б) обер-офицеры (от прапорщика до капитана); в) генералы; г) все вышеперечисленные чины. Тест № 4 1 Славянофильство – это: а) религиозное течение; б) идея превосходства славянской расы; в) теория особого пути развития России. 2 Западником из нижеперечисленных был: а) А. С. Хомяков; б) А. И. Герцен; в) И. В. Киреевский. 3 Запрещено в университетах при Николае I преподавание: а) истории; б) философии; в) богословия. 4 Теория официальной народности это: а) «православие – самодержавие – народность»; б) «Москва – третий Рим»; в) «Россия для русских». 5 Главным идеологом теории официальной народности был: а) С. С. Уваров; б) П. Д. Киселев; в) П. Я. Чаадаев. 6 Славянофилом из нижеперечисленных был: 214

а) Н. Г. Чернышевский; б) К. С. Аксаков; в) А. А. Герцен. 7 Идея «крестьянского социализма» принадлежит: а) В. Г. Белинскому; б) Н. Г. Чернышевскому; в) А. И. Герцену. 8 Панславизм – это: а) идея превосходства славян над другими народами; б) патриотическая идея объединения славян в едином государстве; в) религиозное течение. Тест № 5 1 В Прибалтике были впервые провозглашены независимые республики (Латвийская, Литовская, Эстонская)? а) 1920 г.; б) 1919 г.; в) 1918 г. 2 Первым народным комиссаром по делам национальностей в Советской России был: а) Л. Д. Троцкий; б) И. В. Джугашвили; в) Л. М. Свердлов. 3 Украинская Советская республика была провозглашена: а) декабрь 1917 г.; б) март 1918 г.; в) декабрь 1922 г. 4 Независимость сразу же после октябрьского переворота 1917 г. получили: а) Финляндия; б) Эстония; в) Латвия; г) Польша.

215

5 Национальное движение народов Туркестана, боровшихся против установления Советской власти в этом регионе, называлось: а) мюридизм; б) басмачество; в) движение дашнаков. 6 30 декабря 1922 г. считается днем образования СССР потому, что а) эта дата завершила год, в течение которого между социалистическими республиками были подписаны союзные договоры; б) в этот день начал работу 1 съезд Советов СССР; в) в этот день всеми республиками был подписан союзный договор. 7 В составе СССР к моменту принятия Конституции 1936 г. было: а) 15 союзных республик; б) 11 союзных республик; в) 9 союзных республик. 8 В состав СССР в 70 – 80 х гг. входило: а) 12 союзных республик; б) 14 союзных республик; в) 15 союзных республик. Тест № 6 1. И. В. Сталин и его сторонники приступили к свертыванию политики НЭПа в 1928 г. потому, что: а) экономические принципы НЭПа не соответствовали принципам директивного государственного управления, прочно утвердившимся к концу 20-х гг.; б) НЭП не оправдал себя экономически; в) к изменению курса вынудила международная обстановка. 2. Индустриализация – это: а) развитие тяжелой промышленности и создание мощного оборонного комплекса; б) процесс развития легкой и тяжелой промышленности; в) оснащение машинной техникой всех отраслей народного хозяйства, сопровождавшееся развитием инфраструктуры и появлением индустриализированного населения.

216

3. Основную рабочую силу на строительстве железных дорог, каналов, в лесной и горнодобывающей промышленности в СССР в 30х – начале 50-х гг. ХХ в. составляли: а) завербовавшиеся на стройки крестьяне; б) квалифицированные рабочие; в) заключенные. 4. Кризис хлебозаготовок в СССР в конце 1927 – начале 1928 гг. был связан: а) с товарным и финансовым кризисом; б) с нежеланием крестьян продавать хлеб по низким ценам; в) с неумелой организацией закупки хлеба государством у населения; г) следует указать все перечисленные причины. 5. Несмотря на рост посевных площадей в годы 1 пятилетки, валовой сбор зерна уменьшился на 8–9 %. Это было связано: а) с подрывной деятельностью кулачества; б) с масштабными стихийными бедствиями; в) с нерентабельностью крупных хозяйств и отсутствием материальной заинтересованности у колхозников. 6. Советское правительство для ликвидации голода в 1932 – 1933 гг. решило: а) продолжать изымать хлеб и не выпускать крестьян из зон бедствия; б) переселить крестьян в благополучные районы; в) закупить хлеб и другие продукты за границей.

217

ИТОГОВЫЕ ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ 1. Культура и цивилизация. 2. Концепции исторического развития. 3. Формационная концепция истории К. Маркса. 4. Концепция истории К. Ясперса. 5. Цивилизационные схемы истории О. Шпенглера и Ар. Тойнби. 6. Восток как социокультурный и цивилизационный феномен. 7. Античность – основа европейской цивилизации. 8. Западная цивилизация в ХХ веке. 9. Государство Киевская Русь. Тип развития. Особенности. 10. Раздробленность Киевской Руси и выбор путей развития. 11. Московское царство: особенности возникновения и развития. 12. Влияние природно-географического фактора на особенности российского исторического процесса. 13. Славянофильская теория русской истории. 14. Теория русской истории Н. Я. Данилевского. 15. Евразийская теория русской истории. 16. Русь и монголо-татары. 17. Дискуссии историков о монголо-татарском иге и его влиянии на историю России. 18. Общая характеристика Византийской цивилизации. 19. Теория «Москва – третий Рим» и ее роль в русской истории. 20. Влияние Византии на исторический процесс в России. 21. Большой Государственный герб России. История утверждения. 22. Влияние православия на исторический процесс в России. 23. Приспосабливание православия к требованиям европейского цивилизационного процесса. 24. Становление национальных государств в Европе. Факторы превращения России в империю. 25. Процесс превращения России в государство империю. 26. Особенности развития России как империи. 27. Образование СССР. Попытка решения национальных проблем в советский период русской истории. 28. Варианты модернизации стран Востока. Цели и особенности ее осуществления в России. 29. Модернизация Петра I. Содержание и итоги. 30. Модернизация Александра II. Содержание и итоги. 31. Столыпинская модернизация. Содержание и особенности. 32. Социалистическая модернизация. Содержание и особенности. 218

33. Российский консерватизм ХIХ – начала ХХ века и проблема исторического выбора России. 34. Российский либерализм ХIХ – начала ХХ века и проблема исторического выбора России. 35. Радикальное направление общественно-политической мысли в России. Народничество. 36. Радикальное направление общественно-политической мысли в России. Большевизм. 37. Проблема России как расколотой цивилизации. 38. Социокультурные циклы в русской истории. 39. Смутные времена как проявление цикличности в истории России. 40. Самодержавное государство в России как специфическая форма государственного устройства. Становление и эволюция. 41. Изменения в политической системе России в начале ХХ века. 42. Проблема исторического выбора России в конце ХХ – начале ХХI века. 43. Россия и Запад в конце ХХ – начале ХХI века. Интерпретация взаимоотношений. 44. Геополитическое ослабление России в начале ХХ века. 45. Современная модернизация в России. Содержание. 46. Государственная идеология Российского государства. Исторический процесс формирования. 47. Особенности русского национального характера. 48. Характерные черты цивилизационной специфики России.

ОСНОВНАЯ УЧЕБНАЯ ЛИТЕРАТУРА ПО КУРСУ Бранд М. Ю., Ляшенко Л. М. Введение в историю. М.: Мысль, 1994. – 480 с. Бушуев С. В., Миронов Г. Е. История государства Российского: Историко-библиографические очерки. IX–XVI вв. Кн. 1. М.: Кн. палата, 1991. – 544 с. Бушуев С. В. История государства Российского: Историкобиблиографические очерки. XVII–XVIII вв. Кн. 2. М.: Кн. палата, 1992. – 525 с. Верт Н. История советского государства. 1900–1991. М.: Прогресс, 1999. – 480 с. Данилов А. А. Косулина Л. Г. История России. ХХ век. М.: Просвещение, 1995. – 366 с. 219

Данилов А. А., Леонов С. В. и др. История России в 2-х т. М.: Наука, 1995. – 439 с. Дмитренко В. П., Есаков В. Д., Шестаков В. А. История Отечества. ХХ век. М.: Мысль, 1995. – 380 с. В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией: Хрестоматия по истории. Ч. 1. М.: Интерпракс, 1994. – 540 с. История России с древнейших времен до конца XVII в. / Отв. ред. А. Н. Сахаров, А. П. Новосельцев. М.: АСТ, 1996. – 576 с. История России с начала XVIII до конца XIX века. / Отв. ред. А. Н. Сахаров. М.: АСТ, 1996. – 544 с. История России. ХХ век. / Отв. ред. В. П. Дмитренко. М.: Просвещение, 1996. – 365 с. Платонов С. Ф. Учебник русской истории. М.: Высш. шк., 1991. – 650 с. Платонов С. В. Лекции по русской истории. М.: Высш. шк., 1993. – 736 с. Пушкарев С. Г. Обзор русской истории. М.: Наука, 1991. – 390 с. Семенникова Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. М.: Интерпракс, 1994. – 540 с. Степанищев А. Т. История России в вопросах, задачах, графике. Учеб. пособие. М.: Интерпракс, 1994. – 240 с. Троицкий Н. А. Лекции по русской истории ХХ века. М.: Высш. шк., 1994. – 437 с. Уткин А. И. Россия и Запад: история цивилизаций: Учеб. пособие. М.: Гардарики, 2000. – 498 с. Шепотько Л. В. История России в сравнительном освещении. Владивосток: МГУ им. адм. Г.И. Невельского, 2003. – 220с.

220

Шепотько Людмила Владимировна ИСТОРИЯ РОССИИ В СРАВНИТЕЛЬНОМ ОСВЕЩЕНИИ Учебное пособие Лицензия ИД № 05693 от 27.08.01 г. 12,8 уч.-изд. л. Тираж ______ экз.

Формат 60×84/16 Заказ №

Отпечатано в типографии МГУ им. адм. Г. И. Невельского Владивосток, 59, ул. Верхнепортовая, 50а

221