ЧУЖАЯ РЕЧЬ в творчестве Давида Самойлова(Автореферат)

На правах рукописи

Трепачко Анна Николаевна

«ЧУЖАЯ РЕЧЬ» В ТВОРЧЕСТВЕ ДАВИДА САМОЙЛОВА

10.01.01 - Рулевая литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ставрополь - 2004

1

Общая характеристика работы В современном литературоведении творчество Давида Самойлова не обойдено вниманием исследователей. Лирика поэта, его литературная судьба, связи с русской и европейской традициями, особенности творческой эволюции – вот те вопросы, которые с различной степенью глубины рассмотренны литературоведами. Однако

эти

исследования

не

только

не

дают

достаточного

представления о поэзии Д. Самойлова, но и содержат в себе противоречивые оценки его творчества. В. Баевский и Л. Лавлинский отмечали, что Д. Самойлов находит опору в традициях А. Пушкина и Ф. Тютчева. П. Вегин в статье «Волна и камень» писал: «Сначала Давида Самойлова причисляли к военным поэтам, потом к «тихим», совсем недавно – к продолжателям философской лирики Ф. Тютчева и А. Фета» 1. А. Зверев воспринимал поэта как не совсем определившегося в своих исканиях. В его поэзии критик видел скорее нейтральное, чем действенное начало.

Приведём

несколько

его

тезисов,

в

которых

оценивается

Д. Самойлов как поэт и гражданин: «не стал на сторону прогресса», «не отвергал предысторию», «не стремился к спору», «держался от власти в стороне», «не жёг партбилет», «никогда не становился бунтовщиком мысли»2. Каково же в действительности направление творчества поэта? Что является ориентиром в его поэтических исканиях? Чтобы до конца устранить противоречивые оценки во мнениях критиков, необходимо обратиться к интертекстуальному прочтению текстов поэта, выделить «чужую речь», способствующую разрешению проблем, возникающих при изучении творчества Д. Самойлова.

1Вегин П. «Волна и камень» // Октябрь, 1974, № 2. – С. 216. 2 Зверев А. «Обратного времени ход» // Вопросы литературы. 1996. – Вып. 3. – С.41.

2

В

современном

литературоведении

всё

больше

осмысливается

проблема интертекстуальности, которая понимается как свойство любого текста вступать в диалог с другими текстами. Интертекстуальность знаменует собой и взаимодействие внутритекстовых дискурсов: повествователя и персонажа, одного персонажа с другим. Проблема трактуется и как процесс метаязыковой рефлексии, с помощью которого определяется генезис текста и устанавливаются многомерные связи с другими текстами. Актуальность

работы

обусловлена

малой

изученностью

интертекстуальных отношений, возникающих между творчеством Д. Самойлова и творчеством его предшественников. Исследование диалогических отношений поэта с его современниками позволит выявить «чужое» в текстах и решить вопрос о том, на какие традиции ориентировано творчество поэта, какое место в русской литературе он занимает. Объектом и материалом исследования стали поэтические тексты Д. Самойлова, дневниковые записи поэта, опубликованные в периодических изданиях, его книги «Памятные записки», «Книга о русской рифме». Предметом исследования является система художественных средств Самойлова,

которая

понимается

как

система

принципов,

структурно

организующих его тексты. При этом учитывается обращение Д. Самойлова к мотивам и сюжетам, приёмам и принципам стихосложения, лексическим и синтаксическим конструкциям, к размеру и рифме, существующим в русской литературе. Цель исследования: выявление интертекстуальных отношений текстов Давида Самойлова с текстами классиков русской литературы ХIX XX веков и его современников в плане художественно-творческого взаимодействия, определение закономерностей, связывающих творчество Д. Самойлова с творчеством А. Пушкина,

Ф. Тютчева, М. Лермонтова, О.

Мандельштама, А. Ахматовой, Б. Пастернака, А. Тарковского, А. Межирова. Задачи исследования.

3

1. Исходя из концептуальных разработок В. Веселовского, М. Бахтина, Р.

Барта,

Ю. Кристевой,

Ж.

Жаннет,

трудов

современных

учёных

Г. Поспелова, Ю. Лотмана, Я. Яблокова, В. Чернявской, Н. Фатеевой и ряда других исследователей, выделить интертекстуальные единицы и рассмотреть диалогические отношения текстов Д. Самойлова с текстами поэтовпредшественников. Предложить возможную иерархию интертекстуальных единиц. 2. Исследовать механизм реализации «чужой речи» в творчестве Д. Самойлова, имея в виду её смысловую и художественную направленность. 3. Провести анализ «чужой речи», в поэтических текстах Д. Самойлова, позволяющий на основе объективного содержания и субъективной речевой коннотации выявить

информацию о духовной культуре

и эстетических

установках поэтов, взаимодействующих в творческом диалоге. 4. Исследовать функционирование «чужой» речи в лексическом и синтаксическом аспектах творчества Д. Самойлова, показать её идейное, композиционное и стилевое своеобразие. Методология исследования обусловливается решением конкретных задач на различных этапах работы и определяется характером исследуемого материала,

целью

и

задачами

диссертации.

Работа

базируется

на

сравнительно-историческом, структурно-семиотическом интерпретационном, сравнительно-сопоставительном, историко-функциональном, биографическом методах исследования. Принцип анализа произведения как семиологического факта способствует определению текста как особой организации текстового пространства в свете интертекстуальности. Новизна исследования заключается в углубленном исследовании «чужой речи» в текстах Д. Самойлова, которая рассматривается сквозь призму смыслового, философского и культурно-исторического аспектов. Новизна диссертации связана с обнаружением и интерпретацией ряда новых факторов интертекстуального взаимодействия творчества Д. Самойлова с традициями его

предшественников

и

современников,

трактовкой

специфики

4

самойловского

литературно-эстетического

феномена

как

сплава творческих принципов, сходных с принципами

своеобразного

А. Пушкина, Ф.

Тютчева, М. Лермонтова, Н. Некрасова, О. Мандельштама, М. Цветаевой, А. Ахматовой. В диссертации предлагается возможная иерархия интертекстуальных единиц, построенная по принципу их отличия по степени точности передачи «чужой речи» и степени дешифруемости в тексте. Основные положения, выносимые на защиту. 1. Цитаты привносятся Д. Самойловым в его тексты для создания полифонизма,

в

котором

слышатся

«голоса»

различных

авторов.

Взаимодействие между «своим» и «чужим» словом, способствует рождению «своего» и выступает в поэтике Д. Самойлова как факт отражения диахронного историко-литературного пласта в синхронности отдельного произведения. 2. Аллюзии способствуют представлению конкретного литературного образа с комплексом только ему присущих черт, раскрытию внутреннего мира героев, аккумуляции фактов истории. 3. Эпиграфы создают напряжение между «своим» и «чужим» словом, на основе которого открывается позиция автора. В эпиграфах Самойлов видит способ

закрепления

всеобщего

литературного

единства.

С

помощью

эпиграфов, взятых из произведений разных авторов, поэт создаёт целостную систему культуры, выстраивает ассоциативные ряды в контексте эпох. 4. Реминисценции позволяют генерализировать новые смыслы в диалоге различных видов культур, создают почву для возникновения новых сюжетных, идеологических, философских и онтологических направлений в текстах Д. Самойлова. 5. В стилизованных текстах выявляются идейно-художественные особенности творчества автора, основанные на достижениях классиков русской литературы и фольклорных традициях. В творчестве поэта наблюдается ориентация на множество стилей, существующих в литературе.

5

В этом проявляется желание автора сохранить коды предшествующей культуры, литературы и перенести их в современность. 6. В сказовой форме Д. Самойлов передаёт различные сознания автора и героя в пространственно-временных рамках, разные манеры говорения героев, представляет ситуации, отражающие авторскую точку зрения. 7. «Чужая речь», проявившаяся на лексическом уровне, основана на ассоциативных

значениях

слов,

включает

в

себя

употребление

идиоматических конструкций, архаизмов, оказывается ориентированной на язык народа, что позволяет говорить о создании литературно-фольклорного диалога в творчестве поэта. 8. Синтаксический строй поэтического пространства Д. Самойлова приближен к классическому. Он отражает связь между литературными поколениями и динамическими процессами языка. Теоретическая значимость диссертационной работы определяется вкладом в разработку проблемы «чужая речь». Исследование строится на сопоставлении теории диалога, берущей начало в трудах русских учёных (В. Веселовского,

М.

Бахтина,

Б. Томашевского)

интертекстуальности, разработанной западными

и

теории

постструктуралистами

(Р. Бартом, Ю. Кристевой, В. Лейчем), берутся во внимание разработки современных учёных (Ю. Лотман, М. Поляков, Г. Поспелов, В. Чернявская, Н. Фатеева).

Элементы

интертекста

теоретически

осмысливаются

и

интерпретируются как ценностные ориентиры, выполняющие ряд функций. Концептуальное ядро работы может послужить базой для дальнейших исследований в области проблемы «чужая речь». Научно-практическая

значимость.

Результаты

и

материалы

диссертации могут быть использованы на лекционных и практических занятиях по истории русской литературы XX века, на спецкурсах и спецсеминарах, а также будут полезны для преподавателей средней школы. Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на межвузовских,

всероссийских

и

международных

научно-методических

6

конференциях (2001-2003гг), в ряде научных публикаций. По теме работы опубликовано 6 статей. Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка, включающего 404 источника. Общий объём работы - 205 страниц. Основное содержание работы Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет, источники и материалы исследования, указываются цель, задачи, методологическая

основа,

методы

и

приёмы,

отмечаются

новизна,

теоретическая и практическая значимость работы; формулируются основные положения, выносимые на защиту. В первой главе «Теоретико-литературные концепции понятия «чужая речь» осуществляется осмысление проблемы «чужая речь». В параграфе 1.1. «Интертекстуальность: «диалог» двух или более текстов» определяются понятия интертекст, текст, выстраивается иерархия интертекстуальных единиц. Несмотря на различные подходы к понятию интертекстуальности, в каждом из них прослеживается общий признак: интертекстуальность – это «перекличка» текстов при помощи определённых сигналов (единиц), их диалогичность.

Принцип,

учитывающий

функциональную

сторону

интертекстуальности, авторскую интенцию в рамках историко-литературного и культурологического подходов к явлениям, представляется наиболее продуктивным при исследовании творчества Д. Самойлова. Так как интертекстуальность предполагает изучение диалогичности текстов, в работе определяется

понятие «текст», устанавливается, что его признаками

являются: знаковая природа, линейность, синтагматическая связь между знаками. Такое понятие текста даёт возможность распознавать текстовые структуры в других видах искусства и анализировать их в рамках интертекстуальности.

7

Тексты вступают в диалог при помощи определённых сигналов, которые позволяют выявить инородные элементы («чужую речь») в авторском контексте. Иерархия интертекстуальных единиц выстроена в следующем порядке: цитаты, аллюзии, эпиграфы, реминисценции, стилизация, сказ. Такое построение обусловлено тем, что единицы интертекста отличны по степени точности передачи «чужой речи» и

степени узнаваемости их

читателем. В параграфе 1.2. «Диалогические отношения в художественном тексте»

отмечается, что интертекстуальный подход к художественному

произведению получил широкое распространение только в последние десятилетия, но выявление в тексте значимых для его организации и понимания цитат, реминисценций, установление его связей с другими текстами имеют давние корни. М. Бахтин рассматривал проблему «чужого слова» в связи с изучением теории диалога. В разновидности диалога «автор – текст – читатель» предполагается читатель исторический, которому известны ранние коды диалога. Читателю

приходится преодолевать «чуждость

чужого» и прояснять для себя истину, исходящую от автора, а также при принятии смысла произведения не только обогащать свой опыт, но и вносить элементы собственного воззрения на мир. Привнесение нового есть процесс творчества, которое несёт новое понимание мира автором и приобретает ценность в данной разновидности диалога. Проблема диалога является одной из сторон сравнительного литературоведения, получившего достаточно богатую традицию в трудах А. Веселовского. Она позволяет интерпретировать тексты с точки зрения межличностных отношений поэтов, которые могут быть как прямыми, так и опосредованными.

А.

Веселовский

в

своей

теории

выдвигал

характеристику онтологических и философских отличий между

системами

творческих индивидуальностей. С учётом этого положения в работе

8

рассматриваются диалогические отношения, имеющие опору в фактах полемики, спора, согласия творческих систем. В

параграфе

1.3.

«Понятия

«язык»

и

«речь»

в

литературоведении» отмечается неоднозначность подходов к проблеме. М. Бахтин в 1920-е годы видел принципиальную разницу между единицами языка и речи, считал язык материалом литературы. В 1930-е годы учёный принял другую позицию: склонился к тому, что язык является материалом, организующим другие материалы. Таким образом, он поставил знак равенства между языком и литературой, где всё подчинено поиску смысла. Ю. Лотман так же, как и его предшественники, видит цель филологии в раскрытии смысла текста, его дешифровке и объяснении. Понимание текста, по его мнению, предполагает включение текстовой структуры в языковой,

культурный,

общественный,

исторический

опыт

народа.

Основываясь на взглядах учёных-литературоведов на проблему соотношения языка и речи, мы ориентируемся на комплексный анализ текста: рассматриваем не только единицы речи, но и единицы языка. Во второй главе «Разновидности «чужой речи» и её роль в творчестве Д. Самойлова» нами рассматриваются интертекстуальные единицы и их функции в творчестве поэта. В параграфе 2.1. «Цитаты как средство создания полифонизма» проводится анализ цитат. Отмечается, что

Д. Самойлов вносит в

собственный контекст элемент «чужого» смыслообразования для того, чтобы сделать его «своим». При этом дистанция между словами сохраняется, и слово принадлежит сразу двум контекстам: «чужому» и «своему». «Чужое слово», вживаясь в другом контексте, должно приобретать равновесие, отличаться признаками интегрированности и иметь собственную основу. Цитата аккумулирует определённые грани смысла, ассоциативные коды того текста, из которого взята, и привносит их в авторский текст. «Отношения

9

между цитатой и произведением являются микромоделью историколитературного процесса»1. Точная пушкинская цитата, привнесённая в стихотворение Самойлова «Из детства», позволяет обратиться к теме бытия человека в мире. Она оказывает воздействие на реальный объект (лирического героя), подключая его к ходу исторических событий. Постижение мира героем в стихотворении Самойлова показано через приобщение к искусству. Цитата способствует выходу героя за пределы собственного «я» и позволяет ощутить себя одним из звеньев в непрерывающейся цепи поколений. Стихотворение наполняется глубочайшими философскими размышлениями: история у Самойлова, как и у Пушкина, перевоплощается в объект и закон поэтического мышления. Дословная пушкинская цитата в заглавии стихотворения Самойлова «Старик Державин» создаёт диалог с героем и автором произведения. Самойлов ведёт диалог с Пушкиным о Державине и рассуждает о поэтических проблемах своего времени. В стихотворении «Подражание Блоку» блоковская цитата порождает иронический контекст, обусловленный постмодернистским

взглядом на

проблему. Она является смысловой противоположностью текстовому образованию Блока. Цитаты у Самойлова получают тем большую степень пародийности, чем больше получают нагнетания за счёт слов-сигналов. Модифицируясь автором, они подчиняются тому контексту, в который автором были внесены. Убеждения Д. Самойлова и А. Блока получают в архисеме равенство: смыслы стихотворений сближаются, и разнородные понятия оказываются соседствующими, представляющими собой единство и борьбу противоположностей. При внедрении цитат создаётся перекличка между произведениями поэта и произведениями классиков русской и зарубежной литературы. В поэтическом пространстве Д. Самойлова слышны различные «голоса», способствующие созданию текстового полифонизма. 1

Поляков М. Вопросы поэтики и художественной семантики. – М.,1978. – С.78.

10

В параграфе 2.2. «Аллюзии как способ раскрытия внутреннего мира героев, аккумуляции фактов истории» выявляется, что взгляд Самойлова был направлен на изучение и оценку исторических событий, на значимые явления в литературном процессе. Аллюзии в текстах поэта не просто воспроизводят исторические и литературные имена, а вызывают ряд ассоциативных связей с ними, играют важную роль при раскрытии темы произведения. При использовании данных единиц интертекста Самойлов раскрывает индивидуальный внутренний мир героя, вводит в текст названия городов, имена философов с той целью, чтобы отразить значимые центры и направленность эпохальной мысли. Аллюзии создают представления об историческом

прошлом

России.

Имплицированные

цитаты-имена

способствуют созданию перифрастического приёма, построенного на эффекте значимого отсутствия. Подобный приём рассматривается при анализе стихотворения Самойлова «Что-то вылепится из глины», явившегося ответом на стихотворение М. Цветаевой. Аллюзии представляют собой целостное поле текста, из которого они взяты, при помощи которого развивают различные линии в творчестве поэта: сюжетные, тематические, идеологические. При этом аллюзии

неизменно

отражают субъективный взгляд автора на проблему. В параграфе 2.3. «Эпиграфы и их роль в творчестве Д. Самойлова» установлено,

что

эпиграфы

свидетельствуют

об

интегрированности

культурных традиций различных эпох; создают разнообразные контексты: историко-литературные

и

эстетические,

жанровые,

стилевые,

культурологические; приобретают символическое значение. Бытовая и литературная жизнь слова оживает в эпиграфе с помощью особого художественного статуса, совмещающего смысл источника и смысл авторской позиции произведения, использующего источник. В работе системный

анализ

эпиграфов

в

ряде

произведений

представлен Д. Самойлова,

художественные функции и способы их взаимоотношения с текстом в плане диалогизма, интертекстуальности. При анализе эпиграфов решались проблемы

11

жанровых интеграций, бралась во внимание культурно-историческая эпоха, порождающая эпиграф. Выявлен ряд особенностей функционирования эпиграфов по отношению к тексту, определена мера погруженности эпиграфа и авторского текста в интертекст. Отмечается, что эпиграфы взяты Д. Самойловым из текстов классиков и современников, они выполняют следующие функции: архитектоническую, содержательно-концептуальную, идейно-тематическую, характерологическую,

содержательно-фактуальную,

создают целую эпоху между произведениями автора и произведениями его предшественников, продолжают развивать темы, образы, идеи культуры. В параграфе 2.4.

«Реминисценции как способ генерализации

новых смыслов» мы ориентируемся на труды М. Бахтина, Р. Барта, Ю. Кристевой, Ж. Жаннет, В. Виноградова, Б. Томашевского, Я. Яблокова, В. Чернявской, Н. Фатеевой. Каждое художественное произведение – факт культуры, в нём сосредоточиваются в одном фокусе духовный опыт предшественников, художественно-философские взгляды автора. Они передаются через понятия, темы, образы, идеи, мотивы, ставшие достоянием культуры. В литературном слове

пересекаются

различные

текстовые

плоскости.

Реминисценции

отражают эту связь и представляют перед читателем «диалог» текстов. Самойлов часто обращается к темам, существующим в литературе, внося при этом в «чужое» образование собственное слово. Обращаясь к традиционной в лирике теме неразделённой любви (стихотворение продолжает

«Ревность»),

развивать

Самойлов

принципы

следует

гуманности

в

поэтам-классикам литературе.

и

Мотивы

самоотречения и самопожертвования, ставшие традиционными в русской литературе, обогатились в тексте Самойлова: кроме пожеланий счастья любимой, как это было в текстах А. Пушкина, В. Маяковского, герой Самойлова желает счастья и её избраннику. В разработке темы «Дон Жуан» Самойлов деформирует классический образ и план содержания. Персонаж, созданный Мольером, Корнелем,

12

Гольдони,

Пушкиным, Камю, Шекспиром, Бодлером, представлен в

поэтических текстах Самойлова в пародийном плане, его избранничество отвергается автором. Актуализация образа Дон Жуана характерна для поэтов двадцатого века. Интегрируя его на границах «своего» и «чужого», поэты создавали новые ситуации и проблемы, связанные с этим образом.

В. Брюсов, Н.

Гумилёв, М. Цветаева, А. Ахматова рассматривали его в сюжетном плане, выражая свои эстетические взгляды. В стихотворении Самойлова «Старый Дон Жуан» при создании образа главную

роль

играют

философские

воззрения

поэта,

связанные

с

трансцендентным мышлением. Уход из жизни Дон Жуана предполагает встречу с новой жизнью. Метатекст, укоренённый в культуре, повлиял на конкретизацию содержания внутренней сущности классического образа: представления о нём в творчестве Самойлова раскрываются в смысле познания души и её оболочки – тела. При отображении пейзажа Самойлов использует пушкинские краски. Его стихотворение «Начало зимних дней» сосредоточивает в себе несколько текстовых плоскостей из различных произведений А. Пушкина. Явное взаимодействие наблюдается со стихотворением Пушкина «Кавказ» и зарисовкой в поэме «Евгений Онегин». Хотя в рассматриваемом диалоге проступает некое разногласие: Пушкин утверждает красоту и величие Кавказа, а Самойлов предпочитает сдержанность и неказистость простора, главным в основе лирики у них оказывается не изолированное чувство, а реальный человек с его внутренними ощущениями, возникшими в результате воздействия на него природы. В поэтическом диалоге Самойлов утверждает пушкинский принцип «прекрасное в обыденном» и продолжает работу над выражением национального чувства посредством описания русского пейзажа. Обращаясь к теме предназначения поэтического слова, Самойлов вводит в смысловое поле своего текста несколько точек зрения поэтического мышления. Так, Пушкин знает лишь одну истину: «глаголом жечь сердца

13

людей». Тютчев в стихотворении «Silentium» провозглашает мысль о том, что невозможно понять до конца себя и другого, следовательно надо оставить мысль в глубинах собственной души.

О. Мандельштам в стихотворении

«Silentium» (1910) пишет о незавершённом звуке, у него молчание – первооснова бытия. На начальном этапе творчества Самойлов, как и Пушкин, утверждает действенность поэтического слова. В противовес Мандельштаму и Тютчеву слово у него всегда звучащее и действенное, оно должно произносится и оказывать влияние на человечество. Пушкинскую позицию он выражает в стихотворении «Надо себя сжечь». В 1960-х годах с изменением политического строя Самойлов придерживается другого мнения. В пародийном стихотворении «Вместо вступления», он включает сталинский штамп речи «Вы лично». Произведение направлено против политической системы. Поэтом не принята идеология Сталина, и он меняет

первоначальную

точку зрения

на проблему

предназначения поэтического слова и вступает в диалог-согласие с Тютчевым, утверждая мысль о необходимости молчания. Обращение Самойлова к музыкальным текстам было продиктовано традиционной линией О. Мандельштама. При сопоставлении поэтических текстов Мандельштама «Жил Александр Герцович», Самойлова «Чет или нечет»

и

музыкального

текста

Шуберта

«Неоконченная

симфония»

выясняется, что тексты имеют сходную смысловую направленность, выраженную на уровне композиции, сюжета, темы. Выявлено, что тексты представляют собой последовательность дискретных знаков, соединённых в синтагме разного уровня: невербальной иерархии музыкального текста соответствует вербальная иерархия текста поэтического. Музыкальные реминисценции возникают в творчестве Самойлова не случайно, они являются

отражением

сферы

его

внутреннего

духа,

наполненного

эстетическими исканиями его поколения. В произведениях Самойлова часто встречаются реминисценции, дающие оценку творческим и историческим личностям. Такой вид реминисценций

14

позволяет сделать вывод о том, что оценки прошлого и настоящего историкокультурного процесса отражают поиски поэта в процессе переосмысления фактов истории, литературы, жизни народа. В параграфе 2.5. «Стилизация как синтез идейно-художественных особенностей» отмечается, Самойлов обращался к жанру народной песни, широко используя её лексику, композиционную форму. На уровне композиции поэту представлялась возможность развернуть описательноповествовательную часть, живо передать монолог и диалог героев

через

использование «чужой речи» и тем самым выразить мысли и переживания народа. Следуя традиционному народному приёму создания бытовых картин по принципу параллелизма, сопоставляя мир природы и мир человека, Самойлов показывает взаимосвязь двух миров, поэтому вводит в тексты всевозможные природные образы, в том числе образы-символы, связанные со сложным отношением народа к загадкам природы. Стилизация жанра сказки «Золушка» наблюдается в реализации балладной строфы. Наличие трёхстопного и четырёхстопного хорея

при

создании стихотворения в жанре сказки «Мальчик строил лодку», говорит о присутствии стилизации жанра и имеет отношение к семантике текста. Пушкинский принцип «В малом великое», смелость В. Маяковского в области создания оригинальных и жизненных образов, картин, мыслей, эстетизм О. Мандельштама оказали влияние на творчество Д. Самойлова. Поэт в своих произведениях сопоставляет духовные основы «чужой эпохи» с духовностью эпохи его времени, внося в контекст литературы новые эстетические линии. Его речь - это речь современного человека, которая включает в себя пласты предшествующих стилей. Но

не интерес к

стилизации создаёт культуру стихов Самойлова, а желание сохранить коды предшествующей культуры, перенести их в современность и найти своё место в ней.

15

В

параграфе

2.6.

«Сказ

как

особая

форма

организации

лирического произведения в рамках интертекста» мы опираемся на труды М. Бахтина, В. Виноградова, Б. Эйхенбаума, Б. Кормана. Важным представляется факт вкрапления «чужой речи» в лирический контекст как воспроизведение другого сознания, отличного от авторского. В сказе субъективное сознание выявляется сиюминутно и определяет эмоциональные внутренние черты героя. На примере стихотворения Самойлова «Двор моего детства» отмечается важность пространственно-временной категории и рассматривается оппозиционный взгляд на проблему одного субъекта. Изначально определение сказа М. Бахтиным рассматривалось в качестве установки на «чужую речь», а потом, как следствие, - на устную. В стихотворении происходит направленность на речь героя в прошлом, чужое сознание, «чужую речь». Отсюда и понимание субъективного сознания в определённый момент времени, что в результате даёт возможность обсуждения

одного

мнения

другим

в

монологе,

несущем

потоки

разновременных сознаний. Разрешая проблему времени в тексте, Самойлов обращается к приёму монтажа, который раздвигает границы интертекстуальности. Образы, аллюзии кинематографа, приёмы монтажа встречаются в творчестве А. Мариенгофа, В. Набокова, А. Солженицына, в поэзии В. Маяковского, И. Северянина, Ю. Левитанского и других. При их помощи воспроизводится работа над временем. В стихотворении «Выезд» между Самойловымавтором и Самойловым-героем наблюдаются пространственно-временные отношения. Это позволяет читателю переноситься из одного временного пласта в другой и по принципу кино (в стихотворении используется приём монтажа), видеть сразу всю жизнь героя, отличая его сознание в прошлом от сознания в настоящем. В

третьей

главе

«Функционирование

«чужой

речи»

в

лексическом и синтаксическом аспектах творчества Д. Самойлова» мы ориентируемся на положение А. Потебни: «История литературы должна всё

16

более сближаться с историей языка, - без неё она так же ненаучна, как физиология без химии»1. В

параграфе

3.1.

«Роль

ассоциативных

значений,

идиоматических конструкций и архаизмов в лирике поэта» отмечается образование Самойловым таких слов, семантика которых основана на ассоциациях. Рассмотрев лексику стихотворения «Сороковые», мы заключили, что основная мысль стихотворения оказывается анаграммированной в слове «рок», которое является составной частью в названии стихотворения «Сороковые». Ассоциативность при восприятии военных лет с роком (как фатумом, судьбой)

выражалась в поэзии современников Самойлова:

А. Тарковского, А. Межирова, О. Бергольц. Обращение к ассоциативным значениям и приёму звукописи оказывается связанным у Самойлова не только с традициями его современников, но и с традициями символистов. Разница усматривается лишь в том, что у символистов звукооформление играло важную роль в создании мелодики стиха (Б. Эйхенбаум), а у Самойлова – в смысловыражении. В современной поэзии явление паронимии становится значимым в той мере, в которой было значимо явление эйфонии в культуре прошлого. Фонетически близкие слова, способствующие созданию ассоциаций с различными

явлениями, оказываются взаимопроникаемыми, образуют

среднестатическое семантическое пространство. В своём творчестве Д. Самойлов использует приём паронимии, который часто

встречался в

творчестве И. Анненского, О. Мандельштама, М. Цветаевой, А. Ахматовой. Он является значимыми в своей смыслообразующей сущности. При рассмотрении идиоматических конструкций в творчестве поэта положение Л. Бушмина о том, что нужно выявлять внутренний генезис и идейно-эстетические мотивировки образных систем, прежде чем говорить о сходстве 1

творческих

систем,

Потебня А. Мысль и язык. – М.,1989. – С.44.

явилось

основополагающим

в

нашем

17

исследовании. Кроме того, нами учитывалось мнение Л. Громова

о

неприемлемости буквализма при анализе идиоматических конструкций. В стихотворении Самойлова «Осень сорок первого» встречается сочетание слов: «рублём дарит», отсылающее к некрасовскому выражению «рублём

одарит».

У

Некрасова

в

высказывании

выражен

трагизм

несоответствия трудной жизни русских женщин и оптимистического отношения их к этой жизни. У Самойлова трагизм основан на несоответствии восприятия величественной и равнодушной красоты природы и трагических дней войны. В творчестве поэтов сочетания слов неожиданно оказываются взаимопроникаемыми. Связано это с тем, что эстетическое чувство, побеждая философские трудности и

пессимистические размышления, утверждает

первенство самой по себе жизни. В этом усматривается светлое пушкинское начало. В

творчестве

Самойлова

присутствуют

слова-архаизмы.

Употребление таких слов предшественниками Самойлова было обусловлено выбором «высокой» темы, включённой в «высокий» контекст произведения. Самойлов отступает от этого правила, употребляя рядом с «высоким» словом сниженную лексику, подчёркивая тем самым высокий пафос произведения наряду с ироничным планом выражения. При этом он не нарушает гармоничного взаимопроникновения лексических пластов (стихотворение «Старик

Державин»).

Употребление

архаизмов

в

таком

сочетании

свойственно А. Ахматовой, А. Тарковскому, А. Строчкову, Б. Слуцкому, А. Соколову, А. Межирову и другим современникам Самойлова.

Факты

подобного рода указывают на то, что формирование текста идёт по правилам сгущения разнонаправленной мысли, позволяющей внести в традиционное восприятие слова новый смысловой элемент. Под влиянием архаических слов на современный контекст рождается новая поэтическая система. Обращение к фразеологическому пласту языка – частое явление в поэзии

Самойлова.

Поэт

использует

его

для

описания

народных,

исторических или сказочных образов. Фразеологический пласт выполняет

18

различные функции в произведениях поэта: используется для олицетворения природы, очеловечивания животных. Народная фразеология встречается в речи самойловских героев, воспроизводя пословицы и приметы: «В чистом поле», «Ни пуха, ни пера», «Бог весть». Это говорит о том, что многие тексты Самойлова - образование литературно-фольклорного диалога. В

параграфе

3.2.

«Основной

принцип

композиционной

организации стихотворений Д. Самойлова: анафорические конструкции, инверсия,

внутренняя

синтаксических

рифма»

отмечается

конструкций,

ряд

заимствованных

традиционных

Самойловым

у

предшественников. Наиболее частым явлением в его творчестве является употребление

анафорического

союза

«и».

Конструкция

создаёт

фрагментарность, получившую богатую традицию в творчестве А. Пушкина, Ф. Тютчева, Н. Некрасова, М. Лермонтова. При использовании союза Самойлов

раскрывает

характер

лирического

героя

и

показывает

последовательность его действий при этом союз становится элементом смыслообразования. Функции А. Потебня,

анафорического

Ю. Тынянов.

В.

«и»

рассматривали

Виноградов

указывал

В. Виноградов, на

способность

анафорического «и» раскрывать последовательность мотивов, действий и явлений. Плавная смена мотивов без распространённости предложений рассмотрена на примере стихотворений Самойлова «Болдинская осень», «Мечта о море», «Я никогда не пребывал». Такой приём отмечен нами в творчестве А. Пушкина (стихотворение «К») и в ряде стихотворений А. Ахматовой. Обладая семантикой перечисления и последовательности, анафорический союз задаёт динамический ход всему тексту, обусловленный внутренней логической связью, он

конструирует текст по принципу

сукцессивности, является средством для развития повествования и позволяет соединить разнородные понятия в единое определение. В

стихотворении

«Ночная

гроза»

Самойлов

обращается

к

анафорическому союзу как к распространителю смысла. Такая конструкция

19

использовалась

О.

Мандельштамом

для

описания

ночного

города

(стихотворение «Когда городская на стогны выходит луна»), передачи течения в нём ночной жизни. Поэты при помощи анафоры выразили понимание сущности мироздания и губительного течения неумолимого времени. Приём инверсии в творчестве Самойлова представлен достаточно широко. Связь словорасположения и ритмико-интонационного единства рассматривали Б. Эйхенбаум, Б. Томашевский, В. Жирмунский, Ю. Тынянов, Т. Акимова и другие. Идеальная синтаксическая конструкция представляет собой ритмикоинтонационное единство, определённое размерами строки и предложения. Это единство диктует словорасположение и определяет выразительность лексических средств. Употребление Самойловым конструкций, в которых определяемое слово ставится впереди определения, распределяя логическое ударение, сближает стихотворения «Семён Андреич» Д. Самойлова и «Кто знает край, где небо блещет» Пушкина. Конструкции существительное + прилагательное определяют

смысловое

высказывание.

Инверсионная

конструкция

оказывается важной в смысловом отношении: главное слово оказывается в сильной позиции, при этом достигается выразительность не только словосочетания, но и всего текста. Приём инверсии

традиционно использовался в произведениях

«высокого» стиля. Самойлов решает задачу подчинения синтаксического строя произведения лексическому в рамках стилистического оформления, и в этом он следует

классикам: А. Пушкину, Ф. Тютчеву, М. Лермонтову,

А. Блоку. Стихотворение «Вот и всё. Смежили очи гении» является результатом развития поэтического искусства произведении

отмечается

(инверсионный приём)

несоответствие

двадцатого высокого

века. В синтаксиса

целостностному содержанию текста. В этом

20

усматривается

глубокая

смысловая

направленность.

Трагизм

оценки

современной поэзии усилен этим противопоставлением. Приём

внутренней

рифмы

рассматривается

на

примере

сопоставления стихотворений М. Лермонтова, А. Ахматовой, Д. Самойлова. У Лермонтова основной функцией внутренней рифмы является функция мелодическая - создание монотонности, за которой скрывается опыт, характерный для глубокого, вдумчивого размышления над совместимостью бытия, природы и человека (Б. Эйхенбаум). У Самойлова и Ахматовой внутренняя

рифма

так

же

организует

мелодичность,

свойственную

эпическому сказу, и позволяет сопоставить понятия бытие, человек, природа. В диалоге между А. Ахматовой и Д. Самойловым возникают довольно сложные переплетения: общий приём на синтаксическом уровне отражает тяготение поэтов к познанию смысла жизни. Внутренняя рифма является

носителем

звукового

оформления,

оказывается

у

поэтов

интонационно значимой, семантически нагруженной, способствующей отражению онтологии духа, которая оказывается различной у художников: А. Ахматова осознаёт человека отдалённым и невзаимосвязанным с вселенским миром и выражает трагическое отношение к жизни с её тайнами и равнодушным вечным течением; Д. Самойлов поднимается над мировыми загадками и внутренним человеческим потенциалом преодолевает трагизм бытия, показывает связь времён Вселенной и человека, человека и природы. В

разделе

формулируются

«Заключение»

основные

подводятся

выводы,

итоги

определяются

исследования,

пути

дальнейших

исследований в этом направлении. Предпринятый

анализ

различных

интертекстуальных

единиц

и

диалогических отношений позволил выявить «чужую речь» в творчестве Давида Самойлова и определить генезис его поэтики. Нами установлено, что Самойлов

вступает

Ф. Тютчевым,

в

диалогические

Ю. Лермонтовым,

отношения

Н. Некрасовым,

с

А. Пушкиным,

О. Мандельштамом,

В. Маяковским, М. Цветаевой, А. Ахматовой, А. Тарковским и другими. Эти

21

отношения создают различные виды диалога: диалог-согласие, диалог-спор. В них слышны различные «чужие» голоса, создающие полифонизм творчестве Д. Самойлова и способствующие рождению «своего» слова в контексте литературной традиции. При заимствовании тем, идей, образов, сюжетов в творчестве

Самойлова

происходит

обусловленная новым поэтическим

генерализация

новых

смыслов,

взглядом на проблему. В творчестве

Д. Самойлова наблюдается ориентация на множество стилей, существующих в литературе. В этом проявляется желание автора сохранить коды предшествующей культуры, перенести их в современность, внося в литературный процесс новые литературно-эстетические линии. Кроме того, в работе сделан вывод о том, что поэзия Самойлова знаменует собой продолжение классических традиций литературы, но поэт не только сумел сохранить и использовать традиционные формулы в своём творчестве, но и развить их в идейном, нравственном и эстетическом планах. По нашему мнению, результаты настоящего исследования могут представить интерес при определении места поэта в литературном процессе ХХ века, формулировании положений, которые позволят распознавать генезис творческих

систем,

трактовать

специфику

литературно-эстетического

феномена. Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях: 1. Художественные особенности языка лирики Марины Цветаевой (номинативная, лексико-экспрессивная и лексико-синтаксическая функции) // Материалы международной конференции Марина Цветаева и поэты ХХ века: Межвузовский сборник научных статей. – Череповец, 2002. - С. 230-234. 2. Авторское мировидение в художественном тексте (о Давиде Самойлове) // Антропологическая парадигма в филологии: Материалы Международной конференции. – Ставрополь, 2003. С. 311-315.

22

3. Семантическая ёмкость слова в поэтическом тексте. // Язык. Текст. Дискурс: Межвузовский сборник научных статей. Вып. 1. – Ставрополь, 2003. – С. 133-138. 4. «Разноязычные» тексты мировой и отечественной культур в одном из

стихотворений

Давида

Самойлова

//

Материалы

межвузовской

конференции Марина Цветаева и её адресаты. Вып. 2. – Череповец, 2004. – С. 249-254. 5. Музыкальные реминисценции в творчестве Давида Самойлова // Актуальные

проблемы

филологии,

журналистики,

культурологии:

Межвузовский сборник научных статей. – Ставрополь, 2004. - С. 278-382. 6. Мотив природы в поэтических системах А. С. Пушкина и Ф. И. Тютчева // В начале жизни школу помню я: Сборник студенческих научных статей. – Ставрополь, 2000. – С. 134-1146.